Тихо в зимнем лесу. Ветер стих, и только снег скрипит под ногами. Самая погода лес валить. Уже две седмицы стоят крепкие морозы, а сегодня отпустило маленько. От мороза сок из дерева ушел, так оно быстрее высохнет. И земля промерзла, а то летом тут хлябь - пройти можно, а работать - только грязь месить. Место это мастер выбрал еще осенью. Сосны здесь высокие и ровные. Не на самом берегу место, но мастер сказал, что весной здесь половодье будет, и высокой водой сплавим лес. Потому деревья валим, раскряживаем, и в кошели укладываем. В кошелях только по краям бревна скреплены, а в середке просто лежат. Когда всплывут - будут как скотина в загоне. Кошель может и распасться, но до стрелки тут несколько верст - никуда бревна не денутся.
И деревья не рубим, а пилим - то много легче. У греков пилы такие - сами пилят, только руками води. Еще клин надо вставить вовремя, а то пилу прихватит. И топоры у них - не чета нашим, целиком из уклада, без всяких наварок. Уклад такой, что топор долго не тупится, хоть всю седмицу топором стучи. А лопаты - железные. Я копал такой лопатой до морозов - супротив этой лопаты, наша деревянная - весло, а не лопата.
Да только топоры и пилы - совсем безделица. У греков такие есть чудеса, что расскажи о них в нашей деревне ... да что в деревне, в самой Туле, да даже в самой Рязани расскажи - не поверят. Так что даже рассказывать не буду.
Работаем споро, потому как работать немного. По указу Командора для тяжелых зимних работ назначен короткий день - "шесть часов" называется. Даже ни устать ни замерзнуть не успеешь. Сразу в крепость - и горячий обед дают. Кормят тут от пуза, все тут есть - и хлеб, и пшеничный хлеб, и каши всякие. Рыбу каждый день дают, а по воскресеньям - убоину или дичину, если поста нет. Рыбу целая бригада рыбаков из-подо льда ловит, в разных местах у них проруби. Там крючками ловят, а там сетью, из проруби в прорубь протаскивают.
Картошка тут есть, хлебная репа такая. Мы сначала дичились ее есть, но греки хитрецы, для новиков впервые подают жареную картошку, на солнечном масле, или масле оливы, да еще с грибами. Вот это объедение, даже и мяса не надо. Так то жареную картошку редко готовят, масло на нее много уходит, больше вареную едим. Но вот в пост нас жареной с грибами балуют, а про иноземное солнечное масло, Командор сказал что оно "постное" - значит в пост можно.
Я раньше думал что греки - немчины. А они по нашенски говорят, только говор другой, и слов много непонятных. Но то слова которых и в русском языке нет. Да и греки эти ... не греки. Вот есть Великое княжество Московское, куда Рязанское сейчас входит. Есть еще Литовское княжество. Что мы, что они - говорим одинаково, ну может, чуток отличаемся. Вот только у них схизматики у власти, и в свою веру православных крестят. А есть еще, далеко на полдень, княжество Таврическое. В котором и наши и литвины в мире живут, и уже позабыли кто из них откуда. Ну среди них еще есть инородцы всякие, и греки греческие тоже. Вот из-за них и прозвали таврических - греками.
Консул Федор готовился к приходу зимы, нервничал. Отвык он от холодных зим, и тут еще ответственность за целый город, пусть и небольшой. Но выпал снег, ударили морозы, и все как-то успокоилось. Дрова запасены, в избах тепло. Еды в достатке, запас двукратный, по указанию Командора. Мужики стали на работы в лес выходить, работают недолго, но споро. Писарь все подсчитывает, сколько леса те нарубили. Говорит, что если и дальше так работать, то к весне леса будет столько, что можно достроить всю крепость по полному проекту и еще останется.
А полный проект крепости - это в четыре с половиной раза больше нынешнего. Вот уж действительно, город. Но такие стены даже охранять будет сложно, много это, полный проект. А вот удвоить крепость в следующем году - было бы неплохо.
Раз в неделю, по субботам, заводим локомобиль, включаем радиостанцию, связываемся с Адлером. Точнее связь есть только с Таной и Шахтинском. По регламенту Тана работает ретранслятором, передает телеграммы дальше - в Адлер. Мы отчитываемся: что сделали, нет ли больных, какие запасы. Узнаем новости - кто, где, что. Несекретные новости выписываем отдельно, наутро зачитываю всем. Люди новости слушают жадно, других новостей у нас нет. Еще после обеда, кто грамотный, этот листок с новостями перечитывает, и еще старые листки перечитывает. Людям все равно интересно. Командор говорит - "газета".
Да, других новостей у нас нет. Живем посреди сплошного снега, заснеженных деревьев и замерзшей реки. Никакого движения, только звери в лесу и рыба подо льдом. Рязанские деревни далеко, никто в такую даль, даже на санях, не поедет, без большой надобности. Дикие татары ушли в южные степи еще осенью. Говорят, что могут прийти ордынцы, если сильно захотят. Но и для них это тяжкий поход. Для лошадей травы нет, надо везти с собой уйму зерна на прокорм лошадям. А те без травы, на одном зерне, долго не протянут.
Только однажды приблудился замерзший охотник. Приютили - отъедается, отлеживается. Еще седмицу - и пойдет свой хлеб отрабатывать, со всеми лес валить. Только, кажется, он рад этому. Он даже не спросил - как долго отрабатывать. Наверное, еда понравилась.
Еще раз в неделю проводим тренировки по стрельбе. Солдаты с винтовками стреляют по три патрона, с карабинами - по десять. А нас с писарем, Иван Терентьевич учит быстро стрелять из револьвера. Нам это не обязательно, по закону мы просто должны уметь стрелять, и систематически тренироваться. Но этакая быстрая стрельба - занятная вещь. Да и скучно тут, скажу откровенно. Станки сюда нужны, промышленность, как в Адлере. А то сидим тут как в деревне - зимние бездельники.
В Адлере два мастера и один рабочий уже давно выделились в участок электровакуумных приборов. Но за это время они пока сделали только один рабочий триод, который сейчас попал в руки электронщиков. Я указал три способа улучшения радиоламп, но мастера спешить не стали, начали с самого простого.
Сделали еще один триод, похожий на предыдущий. Увеличили размеры колбы лампы, чтобы можно было потом в такую же колбу добавить дополнительные сетки. И уточнили сопротивление нити накала, начинаем движение к стандартизации, у всех ламп напряжение накала будет двенадцать вольт.
Перед откачкой лампу продули водородом, водородная электролизная горелка у мастеров своя есть, так что тут ничего сочинять не пришлось. Дальше уже проверенная последовательность - откачка, нагрев, откачка. Отпайка и на натриевую установку. Заблестело натриевое зеркало на верхушке лампы - еще один триод готов.
Электронщики, тем временем, пытались сделать усилитель звуковой частоты из первого триода. Перед этим я с ними проводил по несколько часов каждый день, в течение недели. Изучали теорию ламповой схемотехники - много у радиоламп недостатков перед транзисторами. Нужно два напряжения - накала и анодное, причем анодное должно быть высокое - от восьмидесяти вольт и выше. Высокое внутреннее сопротивление, если высокое входное сопротивление - это хорошо, то высокое выходное сопротивление выходного каскада требует согласующего трансформатора.
Но у радиоламп есть и преимущества. Может работать при высоких температурах, большой диапазон рабочих напряжений. У тетрода и пентода - высокое усиление одного каскада. Но самое главное преимущество - мы лампы уже научились делать, а транзисторы - нет. И вряд ли сделаем когда-нибудь.
Выходной трансформатор пришлось делать. Трансформаторы мы умеем мотать, но для этого нужен очень тонкий провод для первичной обмотки. Мы такой делаем для наушников, но в трансформаторе более двух тысяч витков в первичной обмотке. Это потребовало дополнительных усилий от цеха медного провода - изготовить длинный цельный кусок тонкого провода, и не порвать при этом, оказалось непросто. Поставил задачу цеху - отладить производство тонкого провода, его нам теперь много понадобится.
Еще проблема питания. Выпрямительные диоды мы делать тоже не можем, можно сделать сетевое питание на игнитронах или кенотронах. Но работа наших генераторов переменного тока очень нестабильна, напряжение скачет. Да и опять привязывать работу радиостанций к локомобилям не хочется. Так что питание будет батарейным, а точнее - аккумуляторным. Но так даже удобнее и надежнее. А что дороже - так радиосвязь - бесценна. Для накала все понятно - отдельный небольшой аккумулятор на двенадцать вольт. Для анодного надо много, восемьдесят вольт минимум. Для передатчика надо хотя бы сто двадцать вольт. Но токи там очень небольшие - десятки миллиампер у ламп выходных каскадов, и единицы миллиампер у остальных. Поэтому разработали еще один типоразмер аккумуляторов - из карболита отливаем корпус с шестью небольшими ячейкам, в каждую - совсем небольшие свинцовые "рулеты". Получается аккумуляторная батарея на двенадцать вольт небольшого размера. Для работы надо эти аккумуляторы зарядить. Радист перекоммутирует все батареи параллельно и зарядит их от генератора или большого аккумулятора. Потом десять анодных коммутирует последовательно - получается 125-130 вольт. Накальный аккумулятор - к цепям накала. Для удобства на всех аккумуляторах ставим бронзовые пружинные клеммы. Перетыкать надо часто, а токи там небольшие.
Намотали трансформатор, сделали усилитель. В качестве источника сигнала - наушник в режиме электромагнитного микрофона. В один наушник говорим, в другом, в другой комнате, все слышно. Работает! Усиление не очень большое, но для демонстрации возможностей - достаточно.
И тут мастера приносят второй триод - "водородный". Сняли вольт-амперные характеристики - уже неплохо. Коэффициент усиления значительно больше, это удалось минимизировать зазор между сеткой и катодом, получить оптимальную густоту намотки сетки. Этот параметр - одна из главных проблем триода, слишком густая сетка запирает лампу даже при незначительных отрицательных потенциалах, а редкая сетка недостаточно экранирует катод от анодного электрического поля. Но увеличивать коэффициент усиления у триода - тупиковый путь. Нужна дополнительная экранирующая сетка, кроме резкого прироста коэффициента усиления это даст еще снижение проходной емкости, которая мешает работе на высоких частотах. Получится тетрод - четырехэлементная лампа - катод, анод и две сетки.
Но и у тетрода есть недостаток - электроны выбивают из анода вторичные электроны, которые мешают работе лампы - динатронный эффект. Для этого надо добавить еще одну сетку перед анодом, очень редкую, и заземлить ее на катод - получится пентод.
Но для генераторов триод вполне подходит. Еще он для детектирования нужен. И работает уже прилично, продувка водородом хорошо помогла. Вольфрамовый накал тоже пока устраивает. Так что триоды тоже делать будем.
Колбы для радиоламп стали делать из комбинированного, натриево-калиево-кальциевого стекла. Натриево-кальциевое стекло оказалось слишком легкоплавким и мягким. В идеале бы туда еще оксид бора добавить, но бора нет. Но зато натриевой соды у нас теперь в изобилии. Я заказывал соду в Египет, так пару месяцев назад привезли - пудов тридцать. Она там дешевая, так наши приказчики накупили от души.
Попробовали делать стекло на этой соде - неплохо получается, стекло довольно прозрачное. Ну, конечно, соду и песок для этого очищали. Теперь сырья вдоволь, начали делать оконное стекло, хотя бы для своих нужд. Надо бы сделать печь непрерывной плавки стекла, но это трудоемко и долго. Наладили печь периодического действия, горшковую. Угля у нас в избытке, для стекла не жалко, а подачу воздуха теперь делаем "улиткой" с электродвигателем
В Венеции Еремей оставил одного приказчика, купили маленькую лавку на улице для иностранных купцов. Делает вид, что торгует всякой всячиной, а сам слухи собирает и наблюдает. Венеция очень маленькая - тут все как на ладони. Чей корабль пришел, кто пошел во дворец. Еще можно по вечерам угощать в таверне мелкого государственного служащего. Приказчик все это записывает, еще и свои соображения добавляет. Проблема только со связью - передатчик тут нигде не разместить, дымом и шумом привлечет внимание. Лишнего парохода у нас тоже нет, чтобы рядом дежурил. Были бы мощные транзисторы - сделал бы компактный аккумуляторный передатчик, был бы у нас настоящий шпион. Надо быстрее радиолампы до ума доводить. Все что смогли - обеспечили его радиоприемником, в определенный час он слушает эфир, ждет сообщения для себя. Пришлось ему ещё учить азбуку Морзе, Сообщения для него передаём очень медленно, и повторяем ещё. Когда к нему отправляется связная шхуна - ему сообщают. Со шхуной он отправляет донесения и ему меняют аккумулятор на заряженный. Сообщений о мире между османами и Венецией пока не поступало, время у нас пока есть.
Две шхуны постоянно курсируют между Родосом, Лампедузой и Венецией. Еще и в крупные портовые города заходят. Приказчики продают наши товары понемногу, чтобы цены не сбивать. Торгуют красителями, окрашенными тканями и кожами. Красный перец тут пока опасаемся продавать, но его хорошо берут в Каире.
В экономике у нас тоже изменения. Уже месяц прошел, как должен был прибыть караван персидских купцов. Еще надеемся, но явно что-то с ними случилось. До этого караван приходил в стабильные сроки. Неужели разбойники? Даже наши мушкеты не помогли.
Цены на красители падают - рынок Венеции насыщается. Хотя есть подозрение, что это сговор производителей тканей, их тут немного, и они хорошо организованы. А в Арагоне и Кастилии берут только окрашенные ткани, свое производство там не развито, краситель брать некому. Окрашенные ткани продавать тоже выгодно, но с ними гораздо больше логистических и организационных проблем. Не только ткань купить, отвезти в Адлер, окрасить и привезти. Тут еще надо планировать какую ткань куда везти, покупатели привередливы. Вот и циркулируют шхуны по Средиземному морю.
Надо еще рынки искать, и для красителей и для чили. В Тунисе немного товара продали, но масштабы торговли там небольшие. Так что доходы казны сейчас хоть и довольно большие, но того бурного роста уже нет. Поэтому увеличить численность армии в несколько раз пока не получится.
Но вот что радует - так это добыча серебра из свинцово-цинковой руды. Что удобно - сразу получаем серебро, а из него делаем свои монеты, даже торговать не надо. Хотя нет - руду покупаем, а очищенный свинец - продаем. Пудовые слитки свинца с клеймом "Ч" можно встретить на всех рынках двух морей. Это еще черкесы постарались. Когда они почувствовали выгоду от продажи руды, плоты на Кубани пошли к устью в большом количестве.
Мы еще у этих купцов выкупаем их плоты, на которых они руду привезли, по цене чуть дороже дров. Лес там разный, но в среднем лучше, чем в Мавролако, дуба и бука много. Дуба стало больше, когда мы им свои двуручные пилы недорого продали. Бросовые плоты из дуба - в мое время такое невозможно. У дуба еще плавучесть невысокая, он у черкесов идет на поперечные связи, но и в массе плота дуба тоже много. Видимо там и выбирать не из чего. Плоты перегоняем в Мавролако, на лесопилку.
Мы увеличил мощность цеха по разделению свинца, цинка и серебра, но осенью пришло столько плотов с рудой, что для перевозки из Матреги в Адлер пришлось использовать баржу - шхуны не справлялись. Руда копилась, но это хорошо, ведь скоро зима, думали мы. Но сейчас Кубань местами сковало тонким льдом, а черкесские купцы не переживают - так и сидят на своих плотах. Тут лед долго не стоит, малейшая оттепель - и путь свободен.
Так что мощности цеха не хватает. Пока решили первую установку - где идет восстановление металлов и отгонка цинка - перевести на трехсменную работу. Этот объект не особо режимный, тут серебра не видно, поставили еще людей - установка работает круглосуточно. На ее выходе чистый цинк и свинец с содержанием серебра. Это уже лучше - чушки с "серебряным" свинцом складываем на охраняемый склад, в ожидании дальнейшей переработки.
А там узкое место - электролизная очистка серебра. Тоже перевели на круглосуточный режим работы, но даже так не справляются. Электролиз еще работает от отдельного генератора и локомобиля, а там часто перерывы - чистка топок, техническое обслуживание.
Тут в чем дело - электролизу не нужно высокое напряжение, но нужен большой ток. Выпрямительных диодов у нас нет, поэтому применять трансформатор мы тут не можем. Теоретически можно было бы применить игнитрон, но при этом напряжении его эффективность была бы несколько процентов. Так что приходиться применять генератор постоянного тока с низким напряжением и очень большим током. От большого тока греются обмотки, горят щетки и ламели коллектора. От таких токов ламели корежит, и они крошат графитовые щетки. Чистая медь очень мягкая и непрочная, а бронзу тут не поставишь, у бронзы высокое удельное сопротивление.
Вот так, установка, которая производит серебро - основное платежное средство этой эпохи - эта установка имеет недостаточную производительность, хотя сырья достаточно. Вы тут не зажрались? Война на носу! Про войну и деньги все помнят? Надо срочно решать вопрос, черкесы продолжают возить руду, пусть и не такими темпами - лед мешает.
Серебро, серебро... А ведь есть такой сплав - серебряная бронза. Электропроводность и теплопроводность почти такое же, как у чистой меди, а прочность намного выше. И всего-то одна десятая часть процента серебра. Из этого сплава делают обмотки высоконагруженных генераторов и электродвигателей. А нам, с нынешним соотношением цен меди и серебра - даже и думать не надо.
Я аж подпрыгнул от этой мысли. Подпрыгнул и побежал в цех электропроводов. "Замесили" сплав, это уже явно не медь, прочность ближе к латуни, наклепывается даже сильнее. Тонкий провод не получается, слишком жесткий сплав, а толстый провод сделали. А ламели коллектора получились прямо отличные.
Очередной большой генератор намотали толстым проводом из серебряной бронзы под параметры электролизёра, ламели тоже из этого материала. Заменили этим генератором старый - стало заметно лучше. Появился запас по току, ресурс щеток и коллектора вырос в разы, стало меньше простоев на ремонт. Старый генератор отправили на переделку. Эта серебряная бронза прямо находка - все коллектора и токосъёмные кольца будем делать только из нее. Да и много где еще можно применить - например жилы гибких проводов делать, чтобы прочнее были, сварочные провода часто рвутся на изгибах. Одна тысячная доля серебра в меди - это сущий пустяк. Да я готов золото добавлять, лишь бы это все хорошо работало.
Кстати о золоте. Его содержание в османской бронзе оказалось довольно приличным. В двадцать первом веке это золото окупило бы все эти процессы и саму бронзу. Но в этом времени совсем другое соотношение цен, тут медь дешевле золота в 700-800 раз, а в моей реальности золото гораздо больше ценится. Соотношение цен золота и меди в двадцать первом веке уже около шести-семи тысяч раз - отличие почти на порядок.
Но тут мне это нужно для получения чистой катодной меди, а золото - вроде как бонус. Очень хороший бонус - уже более двух килограммов скопилось. Еще получаем чистое олово, серебро и немного других металлов. Кадмий и мышьяк мы точно определили, еще есть несколько непонятных солей, тут мы с Антипом думаем.
Еще надо учитывать, что электроэнергия мне тут обходится гораздо дороже. Часть моего людского и промышленного ресурса уходит на производство электроэнергии. Добыча и доставка угля - это всего лишь часть затрат. Изготовление паровой машины и генератора - вот где зарыто множество человеко-часов. Причем, далеко не каждый человек такие "часы" производит. А еще обслуживание, за локомобилями присматривают машинисты, это помимо кочегаров. Машинистами многие хотят быть, у нас это очень популярная профессия, не хуже электросварщика. Но далеко не каждому это дается - общий недостаток образования сказывается.
Еще меня не устраивает конструкция локомобилей. Мы там использовали паровики с качающимся цилиндром, как самые простые. Но такой паровик может работать с давлением пара не выше пяти-шести атмосфер, а ведь наши котлы могут дать гораздо больше.
Токарей и фрезеровщиков среднего уровня у нас стало довольно много, и мы перешли на локомобили с золотниковой машиной двойного действия, но однократного расширения. Это позволило поднять давление пара до 14-16 атмосфер. Можно даже дать двадцать пять атмосфер, мы такие эксперименты проводили - паровик работает замечательно, как от ядерного реактора. Но тут уже страшно за котел - работа превращается в лотерею, смертельно опасную.
Еще проблема повышения оборотов. Для генератора нужны обороты хотя бы раз в десять выше, чем дает паровик. На самых первых мы ставили две ступени плоскоременной передачи, и этого было мало. Затем перешли на зубчатую передачу. Но она прямозубая - КПД тоже не самый лучший, и жужжит довольно громко. Еще и подшипники скольжения с постоянной подачей масла.
Сейчас уже кругом шариковые или роликовые подшипники, бронзовые. Освоили зубонарезной процесс на станке - сделали косозубые шестерни. Редуктор сделали двухступенчатым - обороты генератора выросли, выросла мощность. С ламелями из серебряной бронзы это стало возможным. Пошел перегрев - поставили крыльчатку на вал генератора. Так что новые локомобили - на очень неплохом техническом уровне.
Это все ради электричества - передатчики, электросварка, электролиз. Электролиз стал стратегически важен, доходы от производства и продажи красителей уменьшились, а доходы от аффинажа серебра и золота вышли на первое место. Еще и получаем катодную медь, которая и нужна для этого же электричества. Замкнутый технологический круг - к счастью, положительный.
Про важность радиосвязи и говорить нечего. Благодаря быстрой передаче сообщений мы сейчас эффективно действуем в южной Европе. Радиосвязь есть, но передатчики меня совсем не устраивают. Передатчик Поулсена очень громоздкий, энергозатратный, без мощностей паровой машины работать не может. Второй недостаток еще существенней - низкая частота ограничивает возможности радиосвязи. Мы работаем на частоте около 1,8 МГц. Особенности этого диапазона - устойчивая связь круглосуточно на дальности около пятисот километров, ночью - до 1500 километров. При достаточной излучаемой мощности и правильной антенне. Дальнейшее увеличение мощности не приводит к увеличению дальности. Дальние связи бывают, но носят случайный характер, очень случайный. На Лампедузе иногда слышат Адлер напрямую, но это бывает очень редко. Нужно повышать частоту передатчика, а это возможно только на лампах, мощных транзисторов нет и не будет.
Электросварка - одно из важнейших достижений. Ее можно было бы заменить клепкой, но тут вопрос производительности и времени. У меня нет избытка людей и запаса времени. Благодаря сварке мы строим корабли с такой скоростью. Хотя по оснащению их трудно назвать кораблями, но свою роль, эти громадные стальные корыта, выполняют. Сейчас всполохи сварки освещают оба эллинга почти непрерывно, работаем в две смены, готовимся перейти на трёхсменную работу.
Но это все как-то разрозненно - в эллингах работает чуть ли не десяток локомобилей со сварочными генераторами. Только один, самый новый САГ, обеспечивает током сразу два сварочных поста. Надо бы это объединить - построить большой генератор, киловатт на сто, и пусть все от него работают. Будет больше расходов на кабеля, но и будет очень большая экономия на паровиках, кочегарах и машинистах. Но это не сейчас, тут у нас война скоро.
Баржу по упрощенному проекту строить намного быстрее, сварили стальную часть, покрасили и спустили на воду. Теперь достройкой займутся корабелы-плотники. Работать им придется под открытым небом, в бухте. Но морозов пока нет, и если дождь - делают перерыв. Спешить им не надо, пока сезон зимних штормов - баржа будет в бухте стоять. Ходить на них по Черному морю в шторм - рискованно, особенно в дальний рейс. Можно ходить каботажем, пережидать шторм в бухтах, но так сейчас можно только до Мавролако или Ло Вати. А на этих маршрутах и одной "Деметры" много. Разве что понадобится урожай картофеля из южных городов вывозить, но это через месяц-полтора.
Вторую баржу хотел назвать каким-то подобным именем, в римском пантеоне Деметре соответствует Церера. И тоже, как в случае с Юпитером, для меня ассоциируется с планетой. Но если про планету Юпитер знают наши навигаторы, то про малую планету Церера знаю только я. По астрономии мы ее с навигаторами не проходили, увидеть ее в нашу оптику нельзя, да и где она находится - я не знаю.
Так что еще одна баржа, с именем богини покровительницы земледелия сейчас достраивается плотниками. Когда над ней работали сварщики, стальной прокат они потребляли с большой скоростью, и тут еще фрегат строится. Два эллинга стали потреблять прокат быстрее, чем его производит металлургический комбинат. Это и было одной из причин медленного строительства фрегата. Ведь дело не только в объёме производимого проката, но, еще, в его номенклатуре. Прокатный стан часто перенастраивать на другой тип проката - потеря времени. А тут на одном стапеле баржа, на другом - фрегат. У фрегата вдумчиво варят шпангоуты и стрингеры, у баржи - все подряд, повторять конструкцию гораздо проще. Вот и крутились металлурги, пытаясь поспеть за сварщиками. В ход пошел прокат со складов, накопленный за прошедший год. Но его надо найти, нужный сортамент, как обычно, в самом низу. Опять работа грузчикам - вытащить, потом сложить обратно.
Но, наконец-то, баржу закончили, и начали раскладывать детали третьего корвета. Закладка, это такой период, когда кильсоны и днищевые шпангоуты тщательно выставляют согласно чертежам. Работа ответственная, ошибиться тут нельзя. Но для металлургов это передышка. Нет, фрегат своего проката требует, но уже легче.
Тут к ним на помощь пришел плановый отдел. Посмотрели оба проекта, записали, что из складских запасов можно использовать. И расписали план работы литейно-прокатного цеха на три недели вперед. Причем перенастройку прокатных станов, по этому плану, надо проводить даже реже обычного.
Это событие не прошло незамеченным. На собрании оценили работу планового отдела, премировали их белыми баллами. Да так премировали, что двое из них перешли в следующий гражданский класс.
Чтобы не отходить от темы, дал еще задание плановикам. Провести ревизию проката на складах, результаты передать конструкторам. Там проката чуть ли не двести тонн, а мы его не используем, он уже ржаветь начал. Потом с конструкторами обсудим - что можно придумать из этого проката.
А пока я хожу смотреть на строительство фрегата. Уже видны очертания будущего корабля - ух, громадина! Нет, я про Зигмунда Фрейда помню, но смотреть на это творение рук человеческих, все равно приятно. Семьдесят метров длины, а борт высотой почти с трёхэтажный дом!
Но пришлось нелегко, кильсоны еле сделали. Сначала мучали прокатный стан, но полосу, толщиной в сорок миллиметров прокатали. А как такую толщину сваривать? Сварочных автоматов у нас нет, только сварка штучным электродом. Применили все доступные методы. Тут и правильная разделка кромок, и электроды 6 мм, и вывод САГа на предельный режим. Еще сварочные кабеля горели то перегрузки, сделали потолще. Доварили кильсоны, дальше легче пошло. Шпангоуты тоже толстые, но не настолько.
На Лампедузе стало спокойнее, больше берберы не пытались напасть. Видимо, корвет неплохо "потоптался" на побережье Магриба. Сербы-переселенцы успокоились и занялись делом. Построили забор из колючей проволоки - отгородили Южный мыс. Забор - столбики и четыре ряда колючки. Колючая проволока у нас тоже не совсем обычная - цинк на покрытие пожалели, и чтобы она не ржавела, покрасили битумным лаком. Так что колючая проволока у нас чёрного цвета.
С внутренней стороны забора поставили две сторожевых вышки - от пиратов отстреливаться. Тут же, недалеко, появилось несколько домиков. Некоторые семьи все-таки переехали на огороженный полуостров, но большинство осталось на прежнем месте, там пляж хороший.
После этого, наконец-то, занялись строительством форта. Большая часть рабочих занята перевозкой подходящих камней к месту строительства - благо, на острове камней в избытке. Несколько человек немного владеют профессией каменщика, они и начали кладку. Стена у форта будет толстая, камни не отёсывают, поэтому основную часть времени занимает подбор подходящего камня для каждого конкретного места. Процесс похож на игру в тетрис. Кладут на известковый раствор, известь привезли с Сицилии. Медленно очень это все.
Мир между османами и Венецией ещё не заключён, но мы уже готовимся к войне. Одна из главных угроз - перекрытие Босфора. В первую очередь мы поспешили переместить через пролив важные и крупные грузы. На Родос перевезли более трёхсот тонн угля, десятки кубометров досок, инструменты, гвозди, жесть - все что нужно для строительства и обустройства на островах. Перевезли товары для торговли - красители, ткани, кожи, перец. Отвезли снаряды - в основном фугасные к 65-мм орудиям, это не только для "Зевса", но и для "Архимеда" и шхун. Еще немного 76-мм шрапнели переправили.
Это все чтобы минимизировать движение через проливы. Но при этом шхуны продолжают курсировать по этому опасному маршруту. Ведут разведку - пытаемся отследить концентрацию османского флота. Но в Мраморном море пока все как обычно, особого увеличения количества кораблей не заметно.
Но кроме внешнего наблюдения, у нас есть еще каналы поступления информации. Уже несколько месяцев бывший солдат армии Таврии, русский турецкого происхождения Метин, "работает" османским купцом. На малой фелюке, в Средиземном море ее называют "леудо", с четырьмя товарищами он активно торговал по всему Мраморному морю, нарабатывал связи. Заработал репутацию купца, который может быстро достать самые редкие вещи. Еще бы - на него работала радиосвязь, приказчики в портах двух морей и доставка шхунами. Это не считая экспортных товаров Адлера. Появились контакты в столице - Костантиниэ, купцы розничной торговли богатых лавок в центре города. Через них стал получать заказы на небольшие поставки в крепость Румелихисар. Эта крепость расположена в самом узком месте Босфора, на ее башнях расположены самые дальнобойные пушки, они могут поразить корабль даже у противоположного берега пролива.
И вскорости в штабе, в Адлере, у нас был довольно подробный план крепости Румелихисар, с расположением артиллерии, пороховых складов, казарм. Но информация по пороховым складам нас не обрадовала. Порох османы хранят в подвалах крепостных башен, чтобы туда "достучаться" понадобится много фугасных трехдюймовых снарядов, это очень расточительно. Так что надо продумывать другие способы нейтрализации крепости.
Наше посольство в Костантиниэ повысило степень готовности. Револьверы в подмышечных кобурах они и так постоянно носят. В этом времени дипломатом это можно - посторонние об этом не знают. Отработали пути эвакуации. Я объяснял османскому послу, когда устанавливали дипотношения, про процедуру отзыва послов в случае начала войны. Но, боюсь, что они могут провести эту процедуру совершенно по-варварски.
Когда татары проходили через Перекоп, они платили пять процентов с проходящего стада - в основном натурой. Более двух с половиной тысяч овец получилось. Более сотни из них схарчили ногаи. Ладно, заработали - татар пугали, овец перегоняли. Так они шкуры этих овец довольно аккуратно засолили, и продали нам же, был такой уговор еще давно. Продали недорого, но каковы хитрецы! Работы черкесам в Лияше подкинули. Сами шкуры неплохие, но шерсть коротковата. Решили просто выделать как овчину, когда есть формалин - получается с гарантией, что несколько лет мех гнить и вонять не будет.
Но ведь шкуры поступают от всех овцеводов непрерывно. Качество разное - если засолят быстро, как этот мокросол, то на мех идет, стриженный или как есть. Если вовремя не засолят, то идет совсем за бесценок на кожи. Так что Лияшская кожевенная и шерстомойная фабрика работает без остановки. Вот только товар этот копится на складе - продаем значительно меньше, чем покупаем. Кожи, окрашенные нашими красителями, неплохо продаются, но вот меха в Средиземноморье покупают плохо.
Часть овчин мы потратили на Воронеж - теплая форма для солдат, и овчины жителям. Теперь продолжили шить теплые куртки всем солдатам и матросам, тут зима хоть и теплая, но зима. И снег бывает, и минус пять нередко. А в горах, что совсем рядом, столько снега намело - через лес пройти невозможно. И лес густой, и склоны крутые, и ветром меж деревьев снег так набивает, что хоть туннели рой. Егеря только поддерживают проход к форту, что на перевале. Но это из принципа - до весны горы совсем непроходимы.
Так что кожевенное производство почти в минус работает, ну или армию обеспечивает. Это смотря как считать. Но не принимать шкуры, выкидывать, как-то рука не поднимается. Выделанной овчины уже сотни штук на складах, надо будет в следующем году на Русь отвезти, там хоть польза людям будет.
Достраивать корвет "Юпитер" пришлось на воде вне эллинга, да еще зимой. Хоть зимы тут мягкие, но сейчас по ночам стабильно минус. Работать в промерзшей железной коробке очень некомфортно. Из-за этого в первую очередь установили котел, к нему по временной схеме подсоединили холодильник, но в холодильник забортную воду подавать не стали.
Котел стали топить на малой мощности, и холодильник стал отличным источникам тепла, температура в трюме поднялась, работать стало легче, и достройку корабля организовали в три смены. У нас задача в ближайшее время довести корвет до боеготового состояния - "Зевс" в Средиземном море, забирать его оттуда нельзя. По эту сторону Босфора у нас "Гефест", "Гермес", "Спартак" и шхуны. У этих трех пароходов проблемы с мореходностью в зимнем Черном море, такую волну они плохо переносят, но ходят, куда деваться. Так что нам тут срочно нужен флагман. Хотя и османы в такую погоду не сунутся, но до весны времени не так уж и много.
На "Юпитер" поставили одну машину, одну мачту, и две орудийные башни. Доделали самые необходимые системы управления и попробовали выйти в море. С одной машиной мощности маловато, но против ветра и волн корабль идет, медленно, но идет. Так что к бригаде корабелов присоединилась команда моряков. Корвет стал похож на муравейник - сварщики приваривали детали, матросы тут же красили, как только сталь успевала остыть. Механики монтировали узлы и агрегаты, офицеры корабля эти системы проверяли, регулировали и принимали. Моряки стали ночевать на корабле, для этого им сшили спальные мешки из овчины.
При обшивке бортов фрегата, догадались оставить в нижней части несколько проходов, а то пришлось бы каждый раз перелезать через борт высотой почти восемь метров. И машинное отделение закрыли только после того, как установили машины и котлы. Решили монтировать большую часть оборудования внутри эллинга, а не мёрзнуть как с "Юпитером". Слип от такой нагрузки немного проседает, несмотря на толстые бревна, из которых он сделан. Все-таки уже более трёхсот тонн проката тут сварено. Неравномерность просадки слипа выравниваем, забивая клинья, между продольными и поперечными бревнами.
Сейчас, когда обшили большую часть борта, восприятие громады корабля опять изменилось. Он стал мне напоминать здание - вхожу в проем в нижней части борта на нижнюю палубу как на первый этаж. Кругом стены, потолок - стальные, правда. Поднимаюсь по трапу на среднюю палубу - второй этаж, потом на верхнюю палубу. Ощущение, что по стройке дома ходишь.
Приближение этой зимы Шахтинск встречал спокойно. Не было угольной гонки, как прошлой осенью, людей распределили и развезли заранее. Стену вокруг города еще укрепили, численность и вооружение гарнизона нарастили. Ну а главное - есть радиостанция, раз в неделю выходят на связь с Адлером. Хотя люди понимают, что если опять придет Орда, то надеяться можно только на собственные силы, Адлер помощь прислать не сможет. Но понимание того, что Шахтинск знает, что происходит в Адлере, а Адлер - что происходит в Шахтинске, дает ощущение единства, и уверенности что все будет хорошо. "Родина слышит, Родина знает ..."
Пулемет под патрон 11х55 оказался очень неудачным, черный порох дает сильный нагар, газоотвод забивается очень быстро. Сделали новый пулемет под патрон 8х55 с бездымным порохом. Опять долго подбирали точку на стволе для газоотвода. У нас же по этой схеме поршень газоотводной системы только отпирает затвор, открытие затвора предполагается за счет остаточного давления в стволе. Вот этот "остаток" определяется точкой врезки газоотвода. Если точка слишком близко к казеннику, то гильзу рвет остаточным давлением, затвор клинит. Если точку сместить слишком далеко, то остаточного давления не хватает на перезарядку, даже стреляная гильза до конца не выходит. И регулировка газоотвода тут не помогает, его энергия на затвор совсем не передается.
Нашли удачную точку для газоотвода, и пулемет заработал как ... из пулемета. Стреляли целый день, радовались. Но, в какой-то момент раз - и пошли задержки. Даже совсем перестал перезаряжаться. Долго не могли понять причину. Но случайно обнаружили, что дело в патронах. На одних стреляет нормально, на других - не перезаряжает. Вскрыли патроны, взвесили порох - навески мало отличаются, а вот порох из разных партий. Совсем небольшое отличие в скорости горения, и остаточного давления уже не хватает.
Переставили газоотвод ближе - теперь на "хороших" патронах не работает - рвет гильзу. На том пулемете было проще - у чёрного пороха гораздо более стабильная скорость горения, и гильзу меньше закусывает, форма удачнее.
И это в почти идеальных условиях, а что будет в бою? Нельзя такую схему применять. Зря мы тут велосипед изобретали, надо вернуться к проверенным схемам.
Затворную группу Калашникова получилось только из бронзы отлить, да и то, не совсем правильно получилось, схема не сходится. Фрезеровать из стали даже не взялись - для этого придётся извести кучу фрез и времени. Надо конструкцию попроще. Сначала хотел применить запирание перекосом затвора, как у СКС. Но уж очень не хочется отходить от отработанной конструкции ствольной коробки, где все движется ровно и линейно.
Так, еще раз, в чем у нас проблема. Энергия отводимых газов используется только для отпирания затвора, но не используется для его движения назад. Вот эта небольшая деталь сверху затвора, которая его отпирает и на которую давит поршень - могла бы эту энергию и передавать затвору. Надо только позволить ей двигаться вместе с затвором, и перераспределить массы - затвор уменьшить, а эту деталь увеличить. И тогда ее надо посадить на направляющие, а затвор уже крепить к ней. Так это затворная рама получается! А схема запирания немного напоминает схему пулемета Дегтярев Пехотный. Отличий, конечно, много - ударник в запирании не участвует, пружина сзади, а не под стволом, магазин снизу коробчатый, а не дисковый сверху. И сильно отличается газоотвод - он тут не с длинным штоком поршня, как на всем советском оружие, а с "газопроводом", как на AR15. Это чтобы можно было проще установить водяное охлаждение. Но вот чистить такую трубу будет сложнее. Хотя у ARок трубка много тоньше, но не забивается нагаром - давление газоотвода ее продувает.
То что я непроизвольно вернулся к действующей, хоть и старой, схеме - меня вдохновило. Засел рисовать эскизы, пока вспомнилось. Упомянутые отличия - магазин, пружину, ударник - сохраняю. Важно сейчас придать правильную форму затвору и затворной раме - но тут у меня в памяти множество примеров разных разработчиков. Плохо, что запирание происходит не на ствол, а на ствольную коробку. Но вот как раз это и снижает требования к точности исполнения. А то что коробка будет толще и тяжелее - то не страшно.
Сразу на эскизе всего не предусмотреть, я не Дегтярев и не Калашников. Заказал делать затвор и раму из бронзы, надо сначала всю кинематику отработать.
Из Венеции пришло сообщение от агента-приказчика. Султан Мехмед заключил мир с Венецией. Чиновник в таверне радостно рассказал, что при этом Венеция ни на какие уступки османам не пошла, ни одного острова не потеряла, хотя последнее время военная ситуация ухудшалась - османы имеют очень большое преимущество в численности сухопутных войск.
Я бы на месте этого чиновника так не радовался. Султан заключил не мир, а перемирие, слишком быстро он отказался от притязаний на венецианские колонии. Он поставил войну с Венецией на паузу, чтобы... Чтобы напасть на Таврию. Но так обычно не делают, это большой риск войны на два фронта. Значит, он намерен быстро победить нас. Тоже не очень вяжется. Никакого особого стратегического выигрыша захват земель Таврии не даст. И опасаться нападения с нашей стороны на осман тоже не стоит. Значит у него другая цель.
Он понял, что война с таким крупным противником как Венеция, изматывает силы и поглощает ресурсы обеих сторон. А тут рядом мелкое княжество с очень эффективными оружием и производством. Если эти технологии захватить, то с ресурсной базой Османской империи можно достигнуть небывалого могущества. И он на это не пожалеет ни сил, ни людей.
У нас в штабе собирается максимально подробная информация о происходящем у османских берегов. Наши корабли, проходя из Чёрного моря в Ионическое, фиксируют положение или движение каждого османского судна. Эти записи передаются в штаб, и здесь уже сводятся и анализируются.
Сообщение из Венеции пришло с задержкой на шесть дней, пока подошла шхуна, пока сообщение доставили к передатчику. Очень нужны радиолампы, вон как оперативность страдает.
Еще раз просмотрел аналитику по османам за последнюю неделю - никакой особой концентрации кораблей в Мраморном море или в Босфоре не наблюдается. Есть небольшое оживление судоходства, но это не подготовка к войне - против нашего флота нужны десятки лучших военных кораблей. Что-то султан не оперативно действует. У нас уже флагман черноморской флотилии - корвет "Юпитер" вовсю ходит по морю и тренирует команду. А в эллингах уже явственно видны очертания фрегата и третьего корвета.
На "Юпитер" поставили трехдюймовки - эксперимент показал что, в тяжелые корабельные башни, эти орудия можно ставить жестко - без устройств гашения отдачи. Тем более для флота мы стали делать орудия с уменьшенной длиной ствола - нет тут таких задач и целей, чтобы стрелять на восемь - десять километров. Получилось навроде "полковушки", но настолько укорачивать ствол не стали, оставили длину двадцать два калибра - почти метр семьдесят. Трудоемкость изготовления такого орудия стала ненамного выше 65-мм пушки, и теперь наш второй корвет оснащен всеми четырьмя орудиями.
Но для войны ещё нужно много снарядов. Мы предполагаем большой расход 65-мм ОФСов. Корпуса снарядов быстро отлили из чугуна в большом количестве, откалибровали на круглошлифовальном станке. Взрыватели там довольно простые - собираются из нескольких бронзовых литых частей, начинка - пироксилин и капсюль-воспламенитель. Но вот тола на эти сотни снарядов надо очень много, тут пришлось устраивать в цеху двухсменную работу. Из-за этого 76-мм фугасных снарядов зарядили мало, только три десятка, в каждый требуется семьсот грамм тола.
А вот с 76-мм шрапнельными снарядами ситуация другая. Шрапнельные пули мы научились производить массово, тол и нитропорох для этих выстрелов не нужен совсем. Заряд - чёрный порох, в снаряде ещё немного чёрного пороха - вышибной заряд для шрапнели. Корпуса снарядов сначала лили из чугуна, но они получались слишком тяжелые и толстостенные, а это сильно снижает эффективность использования шрапнельных снарядов. Из-за тяжелого корпуса количество пуль уменьшается, а сам корпус никакого урона врагу не наносит.
Попробовали делать стальной сварной корпус из проката. Но первый вариант не прошёл - от нагрузки при выстреле корпус лопнул по шву, и снаряд полетел кувыркаясь, раскидывая стальные шарики. Увеличили толщину листа - пришлось делать оснастку для горячей штамповки. Вот такой снаряд уже гораздо лучше - корпус легкий, вместительный. Вместо двухсот шестидесяти шрапнельных пуль запихнули двести девяносто.
Но ещё важный компонент - дистанционная трубка. Мы научились делать трубки которые не ломаются при выстреле, и срабатывают в расчетное время. Ну почти. Но их надо делать тщательно и аккуратно, сейчас один мастер и один рабочий заняты только ими. А ведь ещё дистанционные трубки нужны для зажигательных 120-мм минометных мин, только там время срабатывание больше.
Еще сделали по сотне картечных выстрелов для каждого из калибров, это на случай опасного сближения с вражескими кораблями. Картечные выстрел совсем простой в изготовлении, среди наших боеприпасов. Самый дорогой компонент - гильза. Орудийные гильзы мы производим методом литья из оловянно-цинковой бронзы. Хотя у нас сейчас столько цинка, что можем делать латунные гильзы. Но технология литья работает устойчиво, и что-то менять пока не будем. Хотя запасы бронзы уходят катастрофически, ведь ее еще много тратим на электротехническую медь.
Скупаем почти всю медь на рынке, но ее поступает мало. В регионе сейчас самая большая добыча меди у османов, но там почти все рудники принадлежат султану, и на рынок меди попадает очень мало. Все уходит на пушки - сейчас османы уделяют артиллерии больше внимания, нежели в моей реальности. А производство пушек из чугуна у них не задалось, вернулись к производству бронзовых. Но вот чугунные ядра производят в большом количестве, и новые пушки они производят уже под чугунные ядра - меньше калибром, но под бОльшие давления.
Поэтому не стали больше тратить гильзы на картечные выстрелы, а просто наделали еще пару сотен картечных контейнеров, чтобы можно было быстро перезарядить стреляную гильзу.
Ещё у нас прогнозируется дефицит матросов, на "Юпитер" мы набрали и новичков и перевели опытных с других кораблей, но у нас в планах еще корвет, а самое главное - фрегат. Опять набираем греков в команды, но на низшие должности - кочегары и палубные матросы. На "Юпитер" набрали четыре вахты, это сейчас учебное судно. Вот только на нем единственная мачта и без парусов, не успели сделать. Так что парусному ремеслу на нем не учатся, и опыт на шхунах тут мало поможет. На корвете "Зевс" мачты высотой почти сорок метров и прямые паруса - так что практика совсем другая. Ну да ладно, паруса сейчас не главное, ходим на машинах.
Главное - учатся стрелять. В основном стреляют из вспомогательного калибра инертными снарядами по плавучим мишеням. Лучшие артиллеристы осваивают диафрагменную шрапнель, но больше в теории - боеприпас не то чтобы дорогой, дистанционных трубок мало производится.
Но тут пришло сообщение - у стен Ло Вати османские войска. Я даже не сразу осознал, сказанное курьером. Как так!? Вот ведь... Не стал султан воевать на море, понял, что наш флот много сильнее. Просто послал войска сушей - явно шли вдали от берега, и мы ничего не заметили. Да и шли они по своей территории, а от Ло Вати до османских земель совсем рядом.
Узнал подробности: османы вышли на берег долиной реки Чорохи, гарнизон узнал о приближении врага почти за сутки и приготовились к обороне. Но в крепости нет радиостанции, а шхуны сюда приходят периодически по расписанию. Гарнизон - четыре отделения и миномет.
Четыре дня экономно отстреливались из миномета и винтовок. Османы изучили зоны поражения, потеряв на этом более сотни людей. Но дальность стрельбы османских пушек сравнима с дальностью стрельбы миномета. И начали обстреливать крепость, не считаясь с потерями. Но какие там потери - миномет один, и боезапас у него небольшой. А позиции своих пушек османы пытаются прикрыть камнями и бревнами. Калибры османских пушек невелики, но это новые полевые пушки под чугунные ядра. Стреляют весьма далеко, но не очень точно, но крепость - крупная цель. На третий день ядра стали попадать не только в стены, но и внутрь крепости, и, иногда, в ворота.
Тщательно прицеливаясь, минометчики иногда попадали по орудийным площадкам. Убивая топчи, ломая колеса и лафеты. Да, османы скопировали полевой колесный лафет. Но стволы орудий повредить очень сложно. И орудий у осман много - стреляет около полутора десятков, но еще есть резерв. Один раз взорвался запас пороха рядом с пушкой, но пороха там было мало - большого вреда это не причинило.
На пятый день пришла рейсовая шхуна, у нас на каждой шхуне по одному 65-мм орудию. Попадания по позициям османских пушек стали гораздо чаще, и обстрел крепости почти прекратился. Но на следующее утро четыре позиции оказались хорошо укреплены каменными брустверами. К вечеру и эти пушки замолчали, но на это ушло много времени и снарядов. Османы посчитали этот опыт положительным, несмотря на потери в личном составе, и за ночь подготовили еще пять таких позиций. Совместными усилиями пушки и миномета эти позиции тоже подавили, но боезапас стал подходить к концу. Надо идти за помощью, но крепость без поддержки долго не продержится.
Капитан шхуны вспомнил, что тут недалеко должен рыбачить наш сейнер, зимой тут рыбы больше. Как стемнело, шхуна пошла на север, и утром, в районе Поти встретили нашу рыбацкую лодку. Вот рыбаки и доставили это сообщение.
Из Адлера спешно вышел "Юпитер". Корвет шел на полных парах, и к утру был уже в виду Ло Вати. К этому моменту у миномета мины закончились, а пушка на шхуне отпугивала осман редкими выстрелами. Османская артиллерия интенсивно обстреливала крепость, ворота были частично разрушены - их пришлось забаррикадировать. Появились убитые среди солдат гарнизона.
Корвет подошел к самому причалу и пришвартовался, чтобы уменьшить качку и повысить точность стрельбы. И за пару часов подавил все пушки осман. Корвет стрелял вспомогательным калибром, из трёхдюймовки только один раз выстрелили фугасным снарядом, для пробы. Взрыв от него заметно больше и громче, осколков и камней тоже много. Османы попытались ответить корвету, и даже несколько ядер попало в борт. Для осман корвет ещё дальше чем крепость, и прибавка этих нескольких сотен метров с трудом далась гладкоствольным пушкам.
Каждое попадание было слышно по всему кораблю, а в ближайших отсеках было очень громко. Чугун ядра иногда от удара раскалывался на части, но борт проминался незначительно. Но чаще ядра просто отскакивали от стального борта. Только четкий след содранной краски точно указывал место попадания. На сколько уцелели вражеские орудия - неизвестно, но сейчас по крепости никто не стреляет.
На правом берегу реки виден лагерь осман. До него семь-восемь километров. Не в смысле - "где-то семь-восемь", у нас стереоскопический дальномер, он измеряет расстояние весьма точно. Сам лагерь протяженный, людей там много. Комендант гарнизона оценил войско осман в двенадцать-пятнадцать тысяч. Семь километров - предельная дальность для укороченной трёхдюймовки, и это при стрельбе ОФСом. Который имеет очень приличную аэродинамику благодаря оживалу спереди и сзади. А шрапнельный снаряд цилиндрический, делается из трубы, спереди баллистический колпак, довольно короткий, сзади - совсем небольшой скос. Так что внешняя баллистика нашего шрапнельного снаряда не очень хорошая, из укороченной пушки летит километров на шесть - немного не хватает. Но это от причала, что напротив крепости.
"Юпитер" отчалил и прошел немного на север. Вот от устья реки до стана уже ближе, дальномер показал пять с половиной до центра лагеря. У носовой трёхдюймовки собрался целый консилиум - оба наводчика орудий главного калибра, командир БЧ-2, дальномерщик. Ну и как без капитана. Выставили дальность на прицеле и на трубке - "Огонь!" Снаряд полетел хорошо, но трубка сработала поздно - почти у земли. Пятно поражения вышло небольшое, метров тридцать. Но это было сплошное поражение - пули попали почти в каждого, кому не посчастливилось оказаться в этом пятне, а в некоторых воинов попало и по две пули.
Трубку поставили немного пораньше, вот теперь сработало правильно, осыпь на сотню метров. По лагерю стали слышны крики раненых. На третьем снаряде трубка не сработала, и снаряд тяжелой чушкой ухнул в толпу войска. Четвертый и пятый снаряды ушли с теми же уставками. Лагерь пришел в движение, османы бежали вдоль реки, подальше от опасного корабля. Добавили еще два снаряда вдогон, и командир БЧ-2 задробил стрельбу - слишком далеко.
Османы отошли километра на три, там у реки тоже удобное место. Остановились, видимо тут будут новый лагерь организовывать. Больше в этот день никто не стрелял, война стихла. Османы будут ночью забирать своих убитых и раненых, а "Юпитер" вернулся к причалу, и началась высадка войск.
Прибыл еще один пехотный взвод в помощь гарнизону. Еще два отделения драгун для ведения разведки. Два 65-мм орудия, снаряды, мины к миномету. Двоих раненых погрузили на шхуну, отправились в Адлер. Осаду крепости мы сняли, но османы никуда не собираются уходить, обустраиваются в новом лагере. И мы не можем их атаковать, нет у нас таких сил. У осман не только пехота и артиллерия, там еще и конницы несколько тысяч. Позиционная война получается.
На западе Черного моря, недалеко от входа в Босфорский пролив, у нас постоянно дежурят кто-нибудь из "мелких" пароходов и две шхуны. В этот раз плавучей радиостанцией работал "Гефест", и от него пришла радиограмма. На своем леудо подошел Метин, и передал капитану сообщение. Это происходило систематически, почти каждую неделю, но в этот раз сообщение было совсем не радостным.
Несколько дней назад через Дарданеллы и Босфор шла шхуна под Андреевским флагом. Под таким флагом тут еще ходили купеческие нефы из Мавролако. Но османы знали, что именно такие шхуны - действительно в составе флота Дожа, и вооружены скорострельными пушками.
Две галеры внезапно ринулись на перехват. Османы не стреляли, а только молча сближались бортами. Наши сначала не поняли, что происходит, но даже когда поняли, что это нападение - не могли открыть огонь первыми. Да и поздно было, в каждой галере по полусотне гребцов и по сотне воинов, их надо было топить фугасными на подходе. Когда в воздух взлетели абордажные кошки, капитан шхуны дал приказ запереться в юте. Ют - кормовая надстройка, на наших шхунах еще играет роль орудийной башни. В стенах три пушечных порта - в стороны и назад. Пушка на четырехколесном лафете легко перекатывается к нужному порту.
Команда заперлась в юте, на палубу высыпали османские абордажники. Ни разу не выстрелив ни из лука, ни из мушкета, они кинулись рубить топорами дверь юта. Капитан сам схватил карабин, и через бойницу стал стрелять в быстром темпе - "пулемет". На палубу попадало более десятка убитых и раненых абордажников. Но тут появились большие щиты из толстых досок, мягкие свинцовые пули карабинов их не пробивали. Удалось подстрелить тех, кто случайно высунулся, но вскоре вся палуба была перегорожена щитами, и они приближались. Кто-то запрыгнул на площадку над ютом, и начал рубить потолок. Его тоже удалось застрелить через дыру, которую он прорубил. Но там еще кто-то есть, притаились. Щиты приближаются.
- Может откроем дверь и пальнем картечью из пушки?
- Не успеем дверь закрыть, запрыгнут сверху, навалятся.
- Надо бойницу прорубить!
- Да они уже сами почти прорубили!
Подкатили пушку.
- Высоковато, сюда руби!
- А что они не стреляют?
- Ты не понял? Живьем взять хотят.
- В полон?
- Выпытывать секреты будут. Как капсюль и взрывчатку делать, где берут электричество.
- А я не знаю.
- Ничего, сочинишь что-нибудь. У них каты умелые, все расскажешь - знаешь, не знаешь ... - матроса передернуло от этих слов. Тут закончили рубить дыру, просунули ствол орудия, и почти сразу же выстрелили. Шеренга щитов была слишком близко, сноп картечи едва раскрылся и прорубил узкую просеку в толпе абордажников. Перезарядили и выстрелили еще, чуть в сторону. По сумятице на палубе добавили из карабинов. Османы кинулись в разные стороны - кто на галеры, кто в море. Некоторые запрыгнули на площадку над ютом. Послышались крики - команды. Тактика сменилась, теперь все повалили на эту крышу, начали рубить топорами ее.
Стрельбой через дыры из карабинов кого-то убило, кого-то ранило, но топоры только чаще стучат. С потолка капает кровь.
- Братцы! Что делать! Не хочу я к катам бусурманским! Уж лучше как-то ... Ох! Грех это!
Артиллерист открыл замок орудия, вынул картечный выстрел, вставил фугасный.
- А мы не сами себя. Мы врагов взорвем. А то что сами при этом тоже... Так то дело другое. Капитан, возьми ОФС, упри навстречу в дуло. Два фугасных встретятся и ... Каждый возьмите по выстрелу, я уже взрыватели вкрутил, можно к стволу поднести, чтобы точно сработали. Вот так, бусурмане над телами нашими не по измываются, даже если сильно захотят. А мы в море успокоимся, как и подобает морякам. Только бы помолиться успеть. Давай, капитан.
- Отче наш, Иже еси на небесах ...
Сильный взрыв разметал половину шхуны. Галерам тоже досталось, они начали быстро тонуть. Османы, в большинстве своем, плавать не умеют, а тут еще взрывом оглушило. Никто не спасся, несмотря на близость берега.
Еще Метин пишет, что после этого, крепости Румелихисар отдан приказ великого визиря не пропускать чужие корабли. Босфор закрыт.
Отправлены срочные радиограммы на Родос и Лампедузу - с османами война, в Ионическое море не ходить, к османским берега не приближаться. Ну все инструкции у них на этот счет есть. От наших посольских известий нет, надеемся, что они отработают как надо.
В посольство Великой Порты в Мавролако отправил телеграфом ноту по поводу военных действий. Посол Исхак бин Ибрагим ответил, что никаких сообщений о начале войны из столицы он не получал. Что признает за Таврией право считать себя в состоянии войны с Портой. Что скорбит по этому поводу, и готов принять любую участь. На что я предложил ему покинуть страну, и оставить дипкурьера для обмена сообщениями. Отправили посла шхуной в Синоп.
Собрал срочное заседание штаба. Ситуация у Ло Вати непонятна - осаду мы сняли, но османы встали лагерем, и уходить не собираются. Их конные разъезды обследуют окрестности, уходя все дальше и дальше. Мы этому помешать не можем, все что дальше шести-восьми километров от берега - вне наших сил. Наши драгуны их обстреливали из винтовок, убили нескольких всадников. Но османы этого не замечают - у них около двух тысяч конницы.
Пока там "Юпитер", крепость они взять не могут. Да и с двумя пушками и минометом крепость может сама постоять за себя. Но там недалеко Поти, менее сотни километров. Никакой крепости там нет, несколько домиков. Гарнизон в одно отделение там охраняет причал, склад и поля, картофельные и пшеничные. Поставили там одну шхуну на случай эвакуации. Послали баржу - вывести все лишнее.
Что получается - османы могут свободно передвигаться по нашей территории, вдали от моря. Местами этому горы мешают, но в районе Ло Вати проход есть. Так что там они могут перебросить любое количество войск, и этому мы помешать не сможем.
Так, а если цель султана - Адлер? Османы могут просто обойти все наши крепости. После Песонки они упрутся в горный хребет. Тропу вдоль моря легко заблокировать кораблями, но через горы можно пройти, когда сойдёт снег. Лес там густой, но егеря говорят, что дорогу можно найти. Перебрасывать такое войско через такие горы трудно, но выполнимо. При нашем противодействии этот процесс затянется, но при таком численном преимуществе - это вопрос времени.
Пока решили прорабатывать план рейдов и диверсий для осложнения продвижения осман. Партизанить будем. Второй вопрос - Босфор и крепость Румелихисар. Мы к этому давно готовились, но тут есть неприятные новости последних месяцев.
Один из перебежчиков передал османам технологию производства чугуна. С чугунными пушками была целая история, неприятная для осман, а вот чугунные ядра они освоили. На башнях крепости Румелихисар, в стратегической узости Босфора, стояли пушки венгерского мастера Урбана. Стреляли они каменными ядрами дикого калибра семьдесят пять сантиметров, и перестреливали всю ширину пролива. Эти пушки было сложно и долго заряжать, расход пороха большой.
Но чугунные ядра стали подарком для Урбана, уж он в баллистике понимает больше других. Он сделал новые пушки для Румелихисар, калибр меньше, стенки толще. Калибр был совсем небольшой, а ядро весило всего половину таланта. Великий визирь чуть было не разгневался на Урбана, за такую малую пушку. Но увидев демонстрацию пушки - опять его наградил. Дальность полета ядра вдвое превышало ширину пролива, а на расстоянии ширины пролива, ядро пробивало оба борта нефа с самыми толстыми бортами.
Кроме того, меньший калибр повышал скорострельность орудия. Новая пушка могла стрелять втрое чаще старого камнемета, и расходовала намного меньше пороха. А то что калибр меньше, так великий визирь согласился с тем, что лучше попасть меньшим калибром, чем промахнуться большим.
Сначала сделали две пушки, и поставили на двух башнях, что на самом берегу. Но так как дальность стрельбы у этих пушек большая, решили оснастить ими еще две башни, что стоят немного дальше от берега.
Новые пушки понравились великому визирю, и он захотел их использовать в армии в качестве полевых орудий. Но эти пушки были довольно длинными и тяжелыми. Для перевозки каждой требовалось два десятка лошадей. Поэтому разработали пушку еще меньшего калибра, чугунное ядро весило всего одну шестую часть таланта. Такую пушку, на двухколесном лафете уже могла тянуть четверка лошадей. Вот эти пушки и "прогрызли" ворота крепости Ло Вати.
Так что нейтрализация крепости Румелихисар не будет легкой прогулкой. Но это надо сделать в ближайшее время. Еще один способ повысить шансы Адлера - прорваться в Мраморное море и потрепать османский флот, он беззащитен перед нашими корветами. Можно было бы послать туда "Зевса", но есть подозрение, что крепость Чанаккале, что на Дарданеллах, тоже усилена пушками Урбана. И оставлять без прикрытия Родос и Лампедузу - большой риск их потерять, "Архимед" и шхуны не справятся.
Не удержать нам Адлер. Отбиваться можно долго, но если султан сильно захочет, он сюда прорвётся. Надо обратно в Крым перебираться. Даже если Менгли Гирея в ближайшее время не изживу, можно неплохо обороняться в Чембало. Крепость Каламита там часть подходов прикрывает, а корвет в бухте создаст подавляющее преимущество.
Еще можно в Мавролако переехать, туда через горы османам пробиваться несколько лет, если мы будем мешать - партизанить. Но вот с севера туда пройти несложно, если Ахмат прознает, то... Нет, уж лучше в Чембало.
Опять переезжать. Но второй раз уже легче психологически. Да и когда обустраивались в Адлере, почти не строили капитальных сооружений - домна, коксовая батарея, ряжевый причал - и все. Форт хотели построить - не построили. Домну жалко, но ее ресурс и так на исходе, не умеем мы делать домны с большим сроком службы. В Крыму уже пилят доломитовые блоки по нашему заказу для следующей домны. Хорошо, что не начали возить, а то бы обратно пришлось везти. Вот шамота много тут в Адлере уже сделали, придется везти. Ну ничего, баржи у нас очень грузоподъемные, увезем. Из коксовой батареи железки выдернем, в Чембало новую постоим. Конвертор тоже новый на месте сделаем, не впервой, каждые три-четыре месяца этим занимаемся, прогорают они довольно быстро. Надо только сырьё для облицовки заранее заготовить.
Цеха и эллинги - каркасные постройки, их можно разобрать без особых потерь. Останутся только сваи - бревна вкопанные в землю. Цеха поменьше - дощатые сараи, на доски разберем. Жилые дома - в основном бревенчатые избы. Те что получше, по бревнышкам раскатаем и на новом месте соберем по номерам. Но часть на дрова пойдет, лес тут для изб не очень годится - кривой да короткий. Мне Федор обещает весной из Воронежа корабельный лес прислать, в большом количестве, вот из него будем строить нормальные избы.
Железную дорогу разберем, это не сложно. У нас тут не магистраль, а меньше километра узкоколейки. Но некоторые вещи придется порезать - кран-балки и подкрановые пути в эллинге и в цехах. Козловой кран на причале - очень нужная машина оказалась. Мы же на него электродвигатель поставили, правда, только на лебедку подъема, двигаем руками и быками. Но мы столько тонн грузов им разгрузили и погрузили! Килотонны! Так что резать надо аккуратно, чтобы потом можно было ровно сварить.
Так что ничего страшного в переезде нет, мы и так собирались в Крым возвращаться, только позже. Это, конечно, ударит по производству и экономике, но тут уж выбирать не приходится. Надо продумать производственные планы на эти несколько месяцев. Надо решить, что будет работать до последнего, а что можно начинать сворачивать.
Взял с собой начальника планового отдела и пошел по цехам. Ткацкое производство можно сворачивать. А еще лучше - старые станки весной послать в Воронеж, пусть там делают льняную ткань и присылают нам готовую. А мастер по ткацким станкам пусть не спеша делает новые, более совершенные станки.
Прядильное, кожевенное и шерстомойное производство в Лияше. Пусть пока работают, в последний момент заберем все оборудование, незачем оставлять такие подарки султану.
Стекольное производство только запустили, отливаем небольшие прямоугольники, тридцать на сорок. Немного мутные и кривые, но для окон пойдет, у нас тут давно дефицит - домов построили много, а стекла мало. Пусть пока работают, стекло нам в Чембало пригодится.
В типографии заканчивают печать третьего издания "Сказок" Пушкина методом стереотипии высокой печати. Красивые страницы получаются, ничем не хуже настоящей книги, никакого "матричного принтера". Говорят, что им нужно еще три недели. Закончат, и пусть готовятся к переезду. Бумажный цех тоже еще немного поработает, надо обеспечить себе хороший запас бумаги, пока мы снова производство наладим.
Нефтеперерабатывающий цех - ну тут поступления нового сырья невелики, все накопленное разделили на фракции. Эти фракции пускаем в дело - бензол уходит на красители, толуол на тол. Другие легкие фракции и твердые сорта битума - на битумный лак, им много красим, выручает. Парафины и масла уходят на смазку. Керосин и соляровое масло копятся, уже два десятка бочек стоит, пусть стоит, пригодится. Было много мазута, на "Юпитере" отвели для него небольшой танк, перелили, несколько тонн получилось. Отладили жидкотопливную горелку - стало очень удобно котлы разжигать. Чуть ли не вдвое быстрее, чем дровами. Боеготовность корвета повысилась. Много бочек освободили.
Химическая промышленность у нас большая и разнообразная. Коксохимия дает фенол, бензол, толуол, формальдегид, ацетон. Остальную органику в мазут пускаем. Ацетон очень нужен для производства пироксилина, фенол и формальдегид идет на карболит, про остальное сказал выше. Формальдегида сильно меньше фенола производится, нитрофенола производим мало, только как желтый краситель. Фенол копится в бочках, карболит уходит в электротехническую промышленность и на фанеру. Фанера сейчас уходит на производство шлюпок, для кораблей делаем двухвесельные ялики и шестивесельные шлюпки. Запасов сырья хватает, можно все это пока закрывать, коксовую жижу пускать в мазут.
Нитропромышленность производит серную и азотную кислоты, тол, пироксилин, ну и капсюля здесь считаются. Производство кислот и нитрование узкое место, ещё и нехватка серы была. Успели в нужный момент купить несколько тонн на Негропонте, теперь хватит. Капсюлей и пироксилина произвели достаточно, хватит на сотни тысяч патронов для стрелковки, для КВ и взрывателей для артиллерии тоже. А вот тринитротолуола надо больше, работают в две смены, но масштабировать производство боюсь, процесс опасный.
У нас ещё большой запас селитры, часть ее переводим в чёрный порох для артиллерии. Тут узкое место - очистка селитры, надо проводить фильтрацию раствора и перекристаллизацию несколько раз. А бронзовая мельница у нас хорошая, тут проблем нет.
Обсчитали с плановиками прогноз на производство порохов и тола на два месяца. Неплохо получается, тола на фугасные снаряды хватит. Оценили остаток селитры - надо будет ее упаковать нормально для перевозки. Двухсотлитровые для этого мелковаты, надо сделать пятисотлитровые.
Стальные бочки стали настоящим подарком для нашей промышленности. Изготовить ее гораздо проще чем герметичную деревянную. Но это для нас проще, у нас и листовой прокат и электросварка. Резьбовая пробка обеспечивает герметичную многоразовость. Это очень важно для чёрного пороха, он очень чувствителен к влажности, его пакуем в пятидесятилитровые. Пироксилин для стрелковки - в десятилитровые. Снаружи красим битумным лаком, чтобы не ржавели. Ещё делаем двухсотлитровые бочки с внутренней гальванической оцинковкой - для питьевой воды. На всех шхунах такие используем, гораздо удобнее деревянных. Катать только надо немного по-другому. К ним ещё делаем бронзовые резьбовые пробки с краниками, чтобы было удобно воду из бочки наливать.
Сделали немного хлорпикрина, для него сконструировали специальные мины для 90-мм миномета. Хранить их относительно безопасно, ампулу с хлорной известью вставляют перед выстрелом. Только есть недостаток - интенсивность выделения газа довольно низкая, зато он идёт довольно долго.
Анилиновых красителей сделаем большой запас и производство готовим к переезду, тут самое сложное - ректификационная колонка, что разделяет бензол, ксилол и толуол.
Электротехнический цех пусть пока работает, тут ничего особо сложного нет. Пластины магнитопроводов им механический цех штампует, детали корпуса - литье или сварные. Это сборочный цех, его вывезти легко. В цеху производства проводов три волочильных станка, для проводов разного сечения. Тоже пусть работают, провода нужны. Сырьё для проводов, гальваническую медь, получаем в больших керамических электролизных ваннах - они перевозку морем могут не перенести. Так что пусть тоже работают.
Производство свинец-цинк-серебро. Вот тут надо срочно что-то делать, у нас лежат десятки тонн руды, при нынешних темпах переработать всю руду мы не успеем и за полгода. Это даже без учета электролизного рафинирования серебра. Надо делать ещё одну стальную реторту, для восстановления металлов из руды и улавливания паров цинка. Перегоним всю руду в свинец, "загрязнённый" серебром, потом, не спеша будем извлекать из него серебро. А то прямо жалко, лежат под ногами эти невзрачные кучи щебня, а это деньги в прямом смысле, серебро.
Но самое сложное - механический и литейно-прокатный цеха. Эти все станки надо разбирать, упаковывать в "бочки". Два прокатных стана, а у них детали очень тяжёлые, тоже грузить сложно. Но прежде чем все это разбирать, надо много чего изготовить и завершить. Надо доделать все машины и механизмы для фрегата и корвета. Корвет у нас уже третий, все что для него нужно - мы уже знаем по первым двум. А некоторые детали для фрегата надо будет делать по месту, мы ещё не настоящие проектировщики. Получается, что тут одно другое держит. Ну то что надо быстрее эти два корабля достраивать - все понимают. Рабочие, что достраивали второй корвет, теперь освободились, и я их направил на достройку фрегата.
Но главное - люди. Давно составил список, а сейчас обновил - кто является носителем технологий, умений и знаний. Список секретный, довел его только Службе Безопасности. Они будут негласно охранять всех этих людей. Причем охранять двояко, на втором уровне - чтобы чужим не достались.
На электронщиков наседаю - если бы у нас сейчас были ламповые радиостанции - было бы намного легче. Попробовали сделать трансивер из второго триода. В режиме приема он почти ничего не ловит - усиление триода очень небольшое. Но для режима генерации это не препятствие, в режиме телеграфного передатчика он выдал более двух ватт в антенну, причём на частоте около десяти мегагерц! Дальше генерация начала срываться. Но даже это очень круто! Одна из проблем искрового передатчика Поулсена - низкая предельная частота. На частоте 1,8 МГц преодолеть рубеж в 1500 км можно только случайно. Надо повышать частоту, на частотах 10-15-20 МГц можно стабильно получать сверхдальние связи на десять тысяч километров и более. Надо только знать принципы распространения радиоволн, и особенности каждого диапазона. Причём не существует какой-то одной универсальной частоты, нужны частоты от трёх до двадцати мегагерц. Но об этом потом.
И вот этот экспериментальный передатчик на самодельном триоде работает. Настроили транзисторный приёмник прямого преобразования на эту частоту, сделали четвертьволновые антенны. Это ещё один плюс высоких частот - длина волны меньше, эффективные антенны гораздо компактнее. Вот эта антенна всего семь с половиной метров, а не сорок. Стали пробовать - на суше связь около четырех-пяти километров, а на море - раза в полтора дальше. Вот даже с этим можно уже работать, передатчик компактный - небольшая коробка и чемодан с аккумуляторами. Весит килограмм двадцать, но может работать часами без всяких локомобилей.
Но мы можем улучшить. Надо тетрод делать. С мастером по лампам уже начали делать арматуру тетрода. Там не только экранирующую сетку добавить надо, ещё нужно изменить густоту намотки управляющей сетки. А на сколько - не знаю, опять придётся экспериментировать. Но надо делать - даже такой, переносной передатчик очень нужен.
Это все технические вопросы, а сколько ещё организационных! Но пока готовимся только тут, в Адлере. В Чембало пока не суёмся, передают, что сейчас там погода мерзкая - то снег, то грязь. Весна уже скоро, вот тогда и начнём.