Государю Императору Всемилостливейшему
от кузнеца и инженера уральского, химика явлений ядреных, покорного Иван Ивановича Ползунова.
Письмо 3. Всемилостливейший Государь Император наш.
Надеюсь, что доведены до сведения Вашего письма два первыхъ моих.
Однако же, не хочу уподобляться критиканамъ злобным и только ругать инженеров лживых и нерадивых, но представить Вашему вниманию последние результаты более чем положительные.
В предыдущем письме писал я о светильниках на основе зеленой смолки и фосфора. А теперь в письме нижеследующем представляю мой инженерный отчетъ об успехах моих механизмовъ огнедышащих, с предыдущим успехомъ связанных.
Для устойчивой работы машины обнедышащей огонь нуженъ, и кто-то этот огонь должен поддерживать. В целях уменьшения прислуги требуемой, теперь огнедышащая машина на специальные уголья переведена, и уголья эти горят синим пламенем и не видно ихъ заметного сгорания вот уже вторую неделю, пока машина работает, и может статься, что износятся механические части раньше, чем уголья прогорят.
Уголья эти по виду как камни, но они сами греются, и никакого потока воздуха к ним не требуется, и поджигать ихъ не требуется, а только сгрести вместе в большую яму под котломъ. Добавлять новые уголья требуется очень понемногу и с осторожностью превеликой, ибо такие горячие становятся, что и сами вскипают и котелъ не только что расплавить, а испарить могутъ; то есть не только что воду из него испарить мгновенно, а самъ котелъ, железо в паръ превратить.
Для того, чтобы уголья сами горели, превеликая чистота требуется. Для очистки угольев этих, пришлось множество трубокъ вместе соединять, и на трубы эти пошла почти половина воспомоществования государственного.
Подробно раскажу, как открытие сие сделано было.
Еще до меня, Меньшиковъ повелелъ для мозаики императорской пару золотников особо чистой зеленой смолки приготовить.
Знаю я, что вместо пары золотников приказчикъ еще в ту эпоху заготовилъ несколько берковцевъ, чтобы после очистки пара берковцовъ осталась. Не знаю я было ли там злого умысла и мошенничества какого, или по ошибке нерадивой, каменьев таких добыли превеликое множество, и для очистки специальная машина была сделана, в коих каменья эти грели и кислотами травили, чтобы чистый зеленый цветъ всякихъ оттенков выделать. Особенно хорошо удалась самая легкая часть, когда ее покрывали фосфором. Часть эта с фосфором свет дает холодный, как пни гнилые, только сильнее гораздо. На основе такой субстанции светильники можно делать холодные, безопасные, что для горного дела весьма существено быть должно. Про то писалъ я в моем втором письме.
Поскольку куча минерала очищенного много лет безо всякого употребления лежала, сталъ смотреть я, как можно из нее для отечества какую пользу придумать, можно ли такое свечение еще какъ к делу употребить. Та легкая часть очищенная, которую уже упомянул я, в специальную яму с чистыми каменными стенами сгружалась, и наблюдалъ я, как свечение меняется. Когда свечение стало сильным, оказалось, что не холодное оно, и наборот, камни в яме стали шибко горячие, такие горячие, что куча сама ажно шевелилась. Мужик, который присматривал за кучей, сказалъ, что она сияла огнем синимъ. Мужикъ тот захворалъ и боюсь, помретъ скоро. Понялъ я, что отраву, ядъ куча та даетъ, и жар и огонь синий от нее недобрый есть. Тогда накрыли мы ту яму котломъ от первой машины огнедышной, и сразу воду налили, и с тех поръ вода в котле том кипитъ не переставая, хотя никакихъ каменьевъ в яму уже никто не кидаетъ. Специальные трубы прошлось оборудовать, чтобы в тотъ котелъ воду доставлять и паръ отводить, так как остановить огонь никакой возможности нетъ. К тому пару присоединить удалось маханизмъ от новой машины, и работаетъ она сама, и по виду без всякого топлива, только вода сверху подходитъ.
Надобно, чтобы советникъ Ваш доверенный приехалъ и самъ воочию удостоверился, что правда в словах моихъ есть.
На основе машинъ таких можно во всей империи производство металлов и всяческихъ ремеселъ превелико ускорить, если должную защиту оборудовать, чтобы после того, как машина запущена, никакой человекъ к ней не подходилъ и ни жара её, ни света синего не виделъ. Дело неотложное, поскольку по состоянию здоровья повторить такой опытъ у меня уже наверно не будетъ возможности.
P.S. Похоже, что письмо сие мое последнее есть, ибо чувствую я такое же недомогание, как и мастеровой мужикъ, который за ямой присматривалъ, который нынче ужъ совсемъ плохъ и в сознание не приходитъ.
Посему, если кто мое дело продолжать будетъ, то важно, чтобы к яме, когда греться начнетъ, никто близко не подходил, и котелъ на нее надвигать надобно цепями, издали, чтобы никого уже рядом с котломъ не было.
Остаюсь верным Отечеству, Ползуновъ Иванъ Иванович, годъ 2010, май.
