Кузнецов Андрей Евгеньевич : другие произведения.

Не злите доброту!

Самиздат: [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Обзоры] [Помощь|Техвопросы]
Ссылки:
Школа кожевенного мастерства: сумки, ремни своими руками
 Ваша оценка:
  • Аннотация:
    Не злите доброту! - повесть-сказка для детей и взрослых. Обычные школьники: Слава Добряков и его сестра Лида, а также их друг Леня Черпаков попадают в волшебную страну Злогорбию, где правит зло. Это зло грозит поглотить и наш мир. Дружба и взаимопомощь, человеческая доброта и готовность к самопожертвованию выручает ребят в самых необычайных ситуациях. В итоге дети спасают мир от неминуемой катастрофы и выходят победителями в борьбе со злом. Рекомендуемый возраст читателей: от 12 до 120 лет. Наличие высокого интеллекта и высшего образования от читателя не требуется.
  Не злите доброту!
  Повесть-сказка
  Часть 1.
  Обучение
  Глава 1.
  Алло, мама!
  
  Май высушил дороги и набросил на уставшие от зимы деревья модные в этом сезоне зелёные плащи. Включив огромный обогреватель под названием Солнце, он разогнал облака и направил на землю потоки долгожданного тепла. Запахло цветением. Люди скинули тяжёлую одежду и подняли лица. Май торжествовал: любители осенних дождей, летней жары и зимней стужи - все они сейчас обожали только его. Май дотронулся нежными пальцами до людей, зверей и птиц. Каждый ощутил его прикосновение. Однако никто и не подозревал, что этот май будет особенным, и что в полном ароматами воздухе витает волшебство.
  
  * * * * *
  
  Ворона с взъерошенными от весеннего ветерка перьями топталась на ветке тополя, поглядывая вниз круглым глазом. Она давно заприметила обёртку с недоеденным мороженым рядом с урной. Птица сердилась: она никак не могла пообедать. Ей мешали три школьника. Вот уже четверть часа они толклись на автобусной остановке - два мальчика лет двенадцати и девочка-третьеклассница.
  
  Мальчики казались полной противоположностью друг другу. Один из них застыл возле стеклянного павильона остановки, широко расставив ноги. Его высокий рост и худоба сразу привлекали внимание. Вытянутое бледное лицо и пронзительный взгляд тёмных глаз делали их обладателя похожим на графа Дракулу, каким его показывают в ужастиках. Только этот был совсем юный. Сверстники побаивались называть его Дракулой, но прозвище "Граф" пристало к нему прочно. Граф старался держаться по-взрослому и хмурил брови. Рука нервно откидывала назад непослушные чёрные волосы. Рюкзак с учебниками сполз вместе с тёмной курткой с костлявых плеч и небрежно висел на полусогнутых локтях. Звали мальчика Слава Добряков.
  
  Приятель Графа притулился на скамейке в тени павильона остановки. В полутьме маячило оранжевое пятно его куртки. Небольшой рост, полнота и какая-то рыхлость паренька казались отталкивающими. Однако круглое лицо излучало доброту и беззащитность, а пухлые пальцы уютно обнимали большой застиранный рюкзак, расположившийся на коленях. На клапане рюкзака совсем по-детски красовалась бирка с именем: Лёня Черпаков.
  
  Про таких ребят обычно говорят: маменькин сынок, и дразнят в школе до самого выпускного класса. Мальчик вытягивал шею, выглядывая со своего места, и без конца поправлял круглые очки, съезжавшие на нос. При этом он потел и обмахивался носовым платком не первой свежести. Сейчас Лёня напоминал огромную черепаху, которая с любопытством смотрит на мир из тесного панциря. Кличку мальчуган заработал очень точную: Черепах. Однако сам часто называл себя Лео - это звучало загадочно и романтично.
  Лиду, сестру Славы, разглядеть было трудно - она, не останавливаясь, носилась вокруг остановки. Мелькало раскрасневшееся лицо с россыпью веснушек и смеющиеся глаза. Ленты в русых волосах походили на двух трепыхающихся бабочек с огромными белыми крыльями. Косички казались сделанными из проволоки и по-боевому смотрели вверх. На ходу она пела, безнадёжно картавя:
  
  - ...Плилетит вдлуг волшебник в голубом велтолёте
  И бесплатно покажет кино...
  
  При этом девочка кидала мелкие камешки в Черепаха и размахивала рюкзачком с оторванными лямками.
  
  Май расстегнул детям куртки и добавил в глаза немного сумасшедшинки.
  
  * * * * *
  
  Мама задерживалась. Такого не было никогда. Каждый день после школы она встречала детей на автомобиле возле этой автобусной остановки, чтобы отвезти их домой. Заодно прихватывала и Лёньку, приятеля сына, - они жили в одном доме. Но сегодня что-то пошло не так.
  
  Слава стоял на краю дороги и высматривал мамину красную машину. Мимо проносились десятки авто. Иногда в ревущем потоке попадался автомобиль, похожий на мамин. Мальчик поднимал руку в приветствии, однако замечал, что снова ошибся. Рука разочарованно опускалась.
  
  Лидка сделала не меньше сотни кругов вокруг павильона остановки. Слава краем глаза следил за сестрой: как бы под действием центробежной силы её случайно не вынесло на проезжую часть.
  
  Сколько мальчик помнил себя, ему всегда приходилось смотреть за Лидой. Она напоминала вечный двигатель - постоянно в движении. За это к ней прилепилось прозвище "Егоза".
  
  Чем бы Слава ни занимался, какая-то часть его неизменно наблюдала за сестрой. Вот и сейчас он заметил, что Лидка устала бегать и остановилась с фломастером в руке перед стеклом павильона. Мальчик успел сделать лишь несколько шагов, а на пыльном стекле уже нарисовалась улыбающаяся рожица и корявые ручки-ножки. Заметив, что брат смотрит на неё, девочка сунула фломастер в руки Лёни и отвернулась, как ни в чём не бывало. Слава махнул рукой на художества сестры и извлёк из кармана сотовый телефон - пора было позвонить маме и выяснить, почему она задерживается.
  
  Мальчик набирал номер и не заметил, как за спиной появился высокий незнакомец, закутанный по самые глаза в серый шарф. Наглухо застёгнутый коричневый плащ плохо скрывал горб на спине. Проходя мимо остановки, он задел плечом Славу. Телефон вылетел из рук мальчика и с предсмертным хрустом упал на асфальт.
  
  Незнакомец нахлобучил ниже старомодную чёрную шляпу и прошествовал дальше, не обращая внимания на протестующий окрик. Вдалеке прохожий на секунду обернулся и скрылся за углом парикмахерской.
  
  Граф вздрогнул: за короткое мгновение он успел разглядеть незнакомца Лицо его издалека больше напоминало морду какого-то животного. Серый шарф сполз, и показались огромный мясистый нос, оттопыренные губы и ничего не выражающие круглые глаза, отдающие желтизной. Однако в тот момент мальчику было не до неуклюжего прохожего. На асфальте распластался кусочек пластмассы, который всего минуту назад был новеньким мобильником.
  
  Черепах покачал головой, не вставая со скамейки. Он пробурчал что-то неразборчивое, обнял крепче рюкзак и спрятался обратно в свой панцирь.
  
  Егоза подобрала разбитый аппарат и вручила брату. Слава осмотрел треснувший экран телефона и без особой надежды снова набрал мамин номер. Сначала в трубке раздавались лишь треск и помехи. Потом послышался голос мамы. Он звучал откуда-то издалёка. Мальчик с трудом уловил несколько слов:
  
  - ...Никак не могу прорваться... Пробки... Постараюсь... скоро приехать...
  
  Слава прижал трубку к уху и закричал:
  
  - Алло, мама! Ты где? Тебя не слышно!
  
  Родной голос растворился в скрежете. Слышалось какое-то ржание, рёв, бормочущие голоса.
  
  - Алло, мама! Алло...
  
  Теперь из телефона доносились только короткие гудки. Закусив губу, Слава снова и снова набирал номер. Всё было бесполезно. Наконец он выключил мобильник и в отчаянии запихнул в карман. Только сегодня утром мама подарила этот телефон ему на день рождения - и вот, пожалуйста...
  
  Черпаков привстал со скамейки:
  
  - Возьми мой телефон!
  
  Но Слава лишь досадливо махнул рукой.
  
  За спиной рявкнул автомобильный гудок. Егоза уже танцевала перед открытой дверью подкатившей маминой машины, Лёнька тащился следом. Слава облегчённо вздохнул и полез на заднее сиденье.
  
  Дверь ахнула, закрываясь. Автомобиль сорвался с места.
  
  Ворона тяжело слетела вниз и приземлилась возле обёртки с растаявшим мороженым. Посмотрев вслед отъехавшему авто чёрным глазом, она глухо каркнула и принялась за обед.
  
  * * * * *
  
  Заняв добрую половину сиденья, Черепах пыхтел и отдувался, как паровоз. От него пахло потом, поэтому Граф не сразу уловил незнакомый запах в салоне автомобиля. Втянув в себя воздух, он поморщился. Так воняет в сыром лесу, куда никогда не заглядывает солнце и не пробивается свежий ветер. Так пахнут ядовитые поганки и трухлявые пни, так разит от близкого гнилого болота. Слава торопливо сунул в рот пластинку мятной жвачки. Полегчало.
  
  Мама явно была сегодня в ударе. Она лихо обгоняла другие машины, не обращая внимания на возмущённые гудки. Светофор она проскочила на жёлтый свет и пешеходов не пропустила, окатив их грязной водой из лужи.
  
  Лида пискнула из своего угла:
  
  - Мама, а куда мы едем? Ведь мы плоскочили наш светофол?
  
  В зеркале заднего вида показались огромные солнцезащитные очки. На мамином лице они сидели безобразно. Где она взяла такое убожество? Мама откашлялась и хрипло произнесла:
  
  - Дочка, ты, наверное, забыла, что у Славы сегодня день рождения. Ему исполняется тринадцать лет. Мы поедем выбирать подарок. Лёня, ты прокатишься с нами?
  
  - Конечно, тётя Таня, - поспешно сказал Черепах, придерживая сползающий с колен рюкзак.
  
  Граф покачал головой, ведь ему уже сделали с утра подарок. Теперь - ещё один? Что же, он не против. Только как-то это странно, не похоже на маму...
  
  Автомобиль вынырнул из общего потока на боковую дорогу и покатил, набирая скорость. Граф выглянул в окно и с удивлением заметил, что деревья и здания стремительно уносятся назад. Так быстро мама обычно не ездила по городу.
  
  - Ух, ты! Здолово, мама! Как на амеликанских голках! - прокомментировала Егоза, когда машина подпрыгнула на неровной дороге.
  
  Слава спокойно заметил:
  
  - Мам, мы что, опаздываем? Зачем куда-то ехать, ведь подарок ты мне уже сделала утром.
  
  Ответом было молчание. Мама сосредоточенно вращала руль и смотрела вперёд.
  
  Граф испытал странное чувство, словно он сел не в тот автомобиль. Он заёрзал на сиденье и всмотрелся в пролетающие мимо улицы и дома. Места казались незнакомыми.
  
  Слава покосился на стрелку спидометра. Дрожа, она остановилась напротив цифры "80". Потом поползла выше. Серый асфальт за окном сливался в сплошную полосу.
  
  Тревога росла. С заднего сиденья Граф видел, как плотно мама сжала губы. Резко обозначились невесть откуда взявшиеся морщины на родном лице, а в огромных нелепых очках отражалась бесконечная разделительная полоса на дороге.
  
  Лидка захныкала:
  
  - Мам, мне нехолошо. Останови где-нибудь.
  
  Слава замер в ожидании. "Ну вот, сейчас она включит поворотник и припаркуется у обочины, - подумал он. - И ещё скажет своё коронное: "Наша Лида - егоза, вечно мокрые глаза".
  
  Однако ничего подобного не произошло. Мама неожиданно включила магнитолу, динамики взорвались резкими звуками. Играла какая-то неизвестная рок-группа. Музыка была жёсткой, слова неразборчивыми. Егоза захныкала громче.
  
  Женщина на водительском сиденье тряхнула головой, губы превратились в узкую полоску. Она крутанула ручку магнитолы - музыка стала просто оглушающей. Бледная рука с маникюром фиолетового цвета (мама признавала только красный) рывком воткнула пятую передачу.
  
  Машина вылетела на загородную трассу и стремительно набирала скорость. Ребята вжались в сиденье. Все трое непроизвольно протянули:
  
  - О-о-ох!
  
  На какой-то миг Славе почудилось, что стрелка спидометра пошла по второму кругу. Всё вокруг закружилось, деревья и здания провалились куда-то вниз. Мальчик с трудом оторвал голову от спинки сиденья и выглянул в окно. Лучше бы он этого не делал!
  
  Мальчику почудилось, что за окном неожиданно стемнело. Дороги и обочин не стало. Машина неслась будто в каком-то вакууме. В салоне стало заметно холоднее. Слава хотел пошевелиться, но ужас сковал все движения. Крик застрял в горле, живот свело судорогой. Граф скосил глаза влево. Черепах вырубился: втянул голову и тяжело сопел, прикрыв глаза. Очки его сползли и криво сидели на потном носу. Слава даже позавидовал другу в этот момент. Лида натянула на голову куртку и повизгивала из своего угла.
  
  Слава почувствовал себя в западне. Из последних сил вцепившись в спинку переднего сиденья, он попытался приподняться, но руки не слушались. Ноги подкосились, и мальчик упал обратно на сиденье, задев плечом Лёню. Тот всхлипнул, но глаза не открыл.
  
  Музыка гремела и давила, грозя разорвать барабанные перепонки. Запах плесени усилился и становился просто удушающим. Глаза сами собой закрывались, сознание ускользало в бездонную пропасть.
  
  Неожиданно к грохоту музыки примешался ещё один звук. Мурашки побежали по спине Славы, когда он понял: это хохочет мама. Смех был хриплый и отвратительный. Мальчик уже не осознавал - сон это или явь. Усилием воли он приоткрыл тяжёлые веки и содрогнулся, когда женщина обернулась и сняла очки. Это была не мама.
  
  * * * * *
  
  Слава смутно чувствовал, что скорость постепенно падает. Автомобиль начало трясти. Росло давление, словно дети оказались под толщей воды. Сердце колотилось, грозя выскочить из груди.
  
  Внезапно движение прекратилось. К горлу подкатила тошнота. Громкая музыка оборвалась. В ушах зазвенело. Глаза открыть не было сил, мысли спутались.
  
  Чьи-то сильные руки подняли безвольное тело и понесли.
  
  Наконец, сознание сжалилось над мальчиком и покинуло его.
  
  * * * * *
  
  Лёня уже давно пришёл в себя, но не открывал глаза и не шевелился.
  
  Это было очень удобно - оставаться в своём панцире, не подавая признаков жизни, и лишь прислушиваясь к окружающему миру. Можно узнать много интересного, ничем не рискуя. Дома по вечерам мама и папа часто вели откровенные беседы, думая, что сын спит. Так Черепах узнал, что родителям хотелось иметь вовсе не его, а дочку. И ещё они не желали, чтобы у него появился брат или сестра, и делали для этого всё возможное. И ещё, что у них слишком много проблем помимо воспитания сына. А однажды мальчик узнал про себя, что он бестолковый увалень, от которого в жизни не будет никакого толку. Родители, похоже, полагали, что их ребёнок с первых лет жизни проявит какие-то необыкновенные таланты. Наверное, они были разочарованы в своём сыне.
  
  Лёня изо всех сил делал вид, что спит, но из глаз катились и катились предательские слёзы. После этого невольно подслушанного разговора он и вовсе залез в воображаемый панцирь и только выглядывал из него временами. В ту ночь из-за детской обиды он пожелал даже, чтобы мама с папой понесли наказание за лицемерное отношение к нему. И однажды так и произошло. Родители мальчика отправились в отпуск, не взяв его с собой. Самолёт, на котором они летели через океан, не приземлился в точке назначения. Воздушный лайнер долго искали и не нашли. Лёня долго винил себя в этом несчастье, хотя в душе понимал, что он тут не при чём.
  
  Мама и папа часто снились потом мальчику. В его снах они сходили с очень высокого трапа самолёта, словно откуда-то с небес, и улыбались Лёне. Они спускались и спускались к нему, а лестница трапа всё не кончалась. Мальчик тянулся к ним с земли, но ни разу руки их не соприкоснулись.
  
  Черпаков остался на попечении бабушки. Если родители относились к сыну с плохо скрываемым равнодушием, то Елизавета Павловна - баба Лиза - ради Леонида готова была пожертвовать чем угодно. Она обожала внука, баловала его и всячески старалась возместить недостаток любви родителей мальчика. Ещё она была очень религиозна. Всей душой верила в Бога, в потусторонние силы и в то, что пропавший самолёт с родителями Лёни когда-нибудь обязательно вернётся. Свою веру она передала внуку, и он не расставался с нательным крестиком, знал молитвы и сопровождал бабушку на богослужения.
  
  Сейчас до Черепаха доносились странные приглушённые звуки. Первым делом он проверил, остались ли на носу очки, затем выглянул из-под ресниц и вскочил от неожиданности, больно ударившись головой о низкий потолок. Лёня находился в мизерной комнатке, напоминающей уборную. Собственно, это туалет и был. Он сидел верхом на унитазе - стульев не было. Ни встать в полный рост, ни лечь здесь было невозможно. Прямо перед ним в стенной нише застыл монитор, к которому была подключена современная игровая приставка. Над телевизором на крючке, как издевательство, висел рулон туалетной бумаги. Из другой ниши слева выглядывал поднос. На нём возвышалась большая бутыль с водой, а рядом лежал пакет с сухарями. Единственная металлическая дверь была абсолютно гладкой - ни ручки, ни замка. Окон в комнатушке не оказалось. Только сбоку разместилось крохотное вентиляционное отверстие, заросшее паутиной. Оттуда и доносились звуки.
  
  Черепах прислушался. Плакал человек. Плач был настолько безутешным, что у него самого на глаза навернулись слёзы. Вскоре Лёня понял - он слышит голос Лиды. Мальчик крикнул в окошко вентиляции:
  
  - Это ты, Егоза?
  
  Звуки замерли. Потом послышался обрадованный возглас:
  
  - Лёня! Лёнечка, забели меня отсюда! Я сижу в каком-то малюсеньком туалете, а как выйти - не знаю. Двель заклыта сналужи.
  
  Черепаха передёрнуло. Кому могло прийти в голову запереть девочку в мизерной клетушке?! Это же Егоза, которая и минуты не может посидеть спокойно! Для неё такое заточение хуже смерти.
  
  Через минуту Лёня знал, что Лида находится в таком же помещении, что и у него. С той же обстановкой и "интерьером".
  
  Ребята стучали в дверь и стены, с шумом спускали воду в унитазе. Включали телевизор с игровой приставкой. Грызли жёсткие сухари и пили из бутыли воду с противным привкусом. Кричали хором до хрипоты. Никто не отзывался. Они были здесь одни.
  
  Черепах пытался уснуть сидя, но сон не шёл. Егоза пробовала бегать вокруг унитаза, чувствуя себя белкой в колесе.
  
  В конце концов, ребята засели за игровые приставки. Игра здесь оказалась одна. Нужно было стрелять в беззащитных животных, которые время от времени появлялись на экране. Перед смертью они издавали предсмертный вздох и исчезали. После них оставалась лишь кровавая клякса. Вскоре она пропадала, а на экране показывалась новая жертва. Лёньке игра быстро надоела, он отбросил пульт и сидел, бессмысленно уставившись в немой монитор.
  
  Через вентиляцию из соседней комнаты доносились стоны умирающих животных: Егоза ещё играла. "Пусть играет, - подумал Лёня. - Хоть чем-то займёт себя. С её неугомонным характером это единственный способ не сойти с ума".
  
  Лео снял очки. Из темноты потухшего экрана, как из зеркала, на мальчика смотрело усталое лицо, выглядевшее ещё более круглым, чем обычно. Уголки губ опустились. Лоб покрылся испариной. Глаза спрятались под белёсыми бровями, и трудно было определить, что в них - страх или бесконечное удивление.
  
  Поначалу Лео казалось, что всё происходящее - чья-то злая шутка. Стоит сказать: "Три-три - нет игры!", и всё закончится. Он снова окажется под лучами майского солнца в беспокойном мире, где всё быстро двигается и изменяется. Где толкают и тормошат. Где постоянно торопят и требуют от него чего-то.
  
  Только теперь Черепах осознал, что ему не очень-то и хочется обратно. Да, здесь тесно и одиноко. Жутко и душно. Зато никто не дразнит и не смеётся над его полнотой и замкнутостью. В школе только лучший и единственный друг Славка Добряков защищал Черепаха от насмешек окружающих. Графа многие почему-то побаивались. Но, когда его не было рядом, одноклассники принимались за своё с удвоенной силой. Им доставляло удовольствие издеваться над тем, кто не такой, как они.
  
  Однако у Лёни была тайна, которую он тщательно оберегал. Никому и в голову не приходило, что Черепах никогда не оставался один.
  
  Расстегнув воротник рубашки, Лео снял с шеи большой серебряный крест. Скинул на пол рулон бумаги с крючка и повесил на него цепочку. Крестик закачался. В комнатке, кажется, посветлело. Всмотревшись в знакомый лик, мальчик успокоился. Тот, кто был распят на кресте, не дразнил и не насмехался. Он слушал.
  
  Лёня рассказывал Ему всё.
  
  И становилось легче. Жизнь уже не казалась пустой и никчемной. Мальчик продолжал жить и ждать своего звёздного часа. Как когда-то дождался Он.
  
  Сверху послышался слабый шорох. Черепах поднял голову и моментально вспотел. Он готов был поклясться, что и без того невысокий потолок чуть сдвинулся вниз. Волосы на голове зашевелились, паника ледяными руками сдавила горло. Лёня трижды перекрестился и надел на шею цепочку. Приятный холодок крестика коснулся груди.
  
  Подумав, мальчик достал из кармана фломастер и провёл жирную черту на стене чуть ниже потолка. Потом снова оседлал унитаз и замер, не отводя взгляда от черты. Из соседней камеры доносились рвущие душу звуки. Это выла Лида.
  
  (Продолжение следует)
 Ваша оценка:
Связаться с программистом сайта.

Новые книги авторов СИ, вышедшие из печати:
О.Болдырева "Крадуш. Чужие души" М.Николаев "Вторжение на Землю"

Как попасть в этoт список

Кожевенное мастерство | Сайт "Художники" | Доска об'явлений "Книги"