Приснилось что-то тревожное. Андрон сделал слабую попытку вспомнить. Кажется, он бежал, и что-то жуткое догоняло его. Он протискивался в лифт, двери закрывались и наступала темнота. Это-Жуткое оказывалось рядом, и от него уже некуда было деться...
Последний месяц такие сны часто преследовали его. Привыкнуть к ним было невозможно, как невозможно привыкнуть к боли и страху.
А теперь Это-Жуткое во сне коснулось лица Дрона, и он почувствовал, что с лицом происходит нечто ужасное.
Андрон открыл глаза. Последний обрывок сна ещё заставлял сердце бешено колотиться, подушка была мокрой от пота. И, как всегда, сразу после пробуждения, в мозгу смутно мелькнула мысль: "Что-то не так".
В его жизни что-то не так.
* * *
Андрон поднялся на ноги, наступил на упавший с кровати ком одеяла и чуть не упал. Даже не чертыхнувшись, он побрёл в темноте в ванную комнату. Необходимо увидеть в зеркале своё лицо, чтобы убедиться, что с ним всё в порядке.
Будильник сказал: "Тик-Так".
Потом ещё раз "Тик-Так". Потом ещё. Он был болтлив, однако умел говорить всего два слова - "Тик" и "Так". Дрон на минуту остановился и прислушался. Стрелки древнего Будильника, жившего на тумбочке, он всё равно не разглядел бы в темноте. Но по звукам, которые издавал этот механический монстр, можно было хотя бы приблизительно определить время. К утру Будильник обязательно умирал, и к моменту его близкой кончины тиканье становилось всё более вялым. Старый механизм можно было заводить каждый вечер, но до утра он всё равно не доживал. В данный момент он разговаривал довольно бодро - значит, сейчас часа три ночи.
Андрон прошлёпал босыми пятками дальше. Под дверью ванной комнаты появилась яркая полоска. Дрон не был уверен, что клавишу выключателя нажала его рука. Хотя с другой стороны, кто же ещё зажёг свет? Ведь в квартире больше никого нет?
Андрон отворил дверь и замер на пороге. Челюсть его отвисла. Из-под раковины с потёртого коврика на него смотрели глаза. Странный нечеловеческий взгляд, ничего не выражающий. От света лампы он был слегка подслеповатым, однако Андрону почудилась в нём угроза.
Через мгновение глаза и их обладатель исчезли. Дрон не сразу сообразил, что это было. Позже он пытался внушить себе - всё показалось спросонок. Однако память услужливо извлекала из своих недр тень огромного чёрного жука величиной с перепелиное яйцо. Жук шевелил кривыми усами, словно принюхивался к вошедшему. Ещё жук сдвигал сильные челюсти, словно силился показать, как легко может расправиться со своей жертвой. И при всём этом взгляд его оставался совершенно равнодушным. Но несомненным было одно - жук смотрел прямо в глаза.
Андрон попятился обратно в коридор и закрыл ванную. Он уставился на полоску света под дверью, будто ожидал, что оттуда ринутся полчища чёрных жуков. Время шло, однако ничего не происходило. В ушах звенело от тишины. Извне слышался только звук капающей из неисправного крана воды.
Андрон провёл рукой по лицу. Ладонь почувствовала уколы щетины. Он давно уже заметил, что после бессонной ночи борода отрастает намного быстрее. И ещё - на рассвете приходит головная боль и раздирает мозг на части. Тогда даже солнечное утро может превратиться в серый кошмар.
Дрон сделал глубокий вдох и снова распахнул дверь. Ванная комната оказалась пуста. Он приблизился к раковине и заглянул в висевшее над ней зеркало. Из зеркальной глубины на него взглянули исподлобья глаза. Серый, ничем не примечательный взгляд. Пожалуй, этот взгляд он только что видел. Равнодушный взгляд чёрного жука.
Андрон обречённо вздохнул - теперь уже не заснуть до утра, - откинул со лба длинные пряди тёмных волос и открыл воду. Бреясь, он несколько раз порезался, и с лёгким испугом наблюдал, как капли крови окрашивают в розовое струю воды в умывальнике. Вид крови он старался переносить спокойно, однако это не всегда получалось. По телу пробегала волна дрожи, а взгляд заволакивала пелена - очевидно, чтобы уберечь его рассудок от потрясений.
Побрившись, Андрон потащился на кухню. Не включая свет, он подошёл к окну. В серой темноте перед домом спали высокие раскидистые тополя. Иногда они шевелили во сне ветками, их шелестящий шёпот доносился в приоткрытое окно. На одной из веток застрял пакет, он трепыхался на ветру, словно белый флаг.
Где-то далеко за деревьями угадывались смутные силуэты многоэтажных домов. Там одиноко светились два-три окна. Ещё дальше, за домами, над спящим городом, над усталой ночью горел факел. Огромный неугасающий факел Капотни. Дрон смотрел на него и думал. Мысли его неслись, будто бегуны в нескончаемом марафоне. Они касались друг друга локтями, наступали на пятки, спотыкались, падали, поднимались и снова продолжали свой бег.
Тополя шептались, факел пожирал ночь, и мысли в изнеможении переходили на шаг. Андрон, наконец, пошевелился. Он простоял на одном месте несколько часов, окоченевшие ноги не хотели слушаться.
Рассвет уже разрывал тьму за окном на множество чёрных кусков и торопился спрятать их в тень, чтобы оставить на поживу солнцу. Где-то у соседей затрезвонил будильник, скоро ему откликнулись сотни других, в окнах зажигался свет, тысячи людей просыпались и спешили по своим делам.
Жизнь потекла ручьём, захлопали двери подъездов, появились первые прохожие. Андрон вернулся в комнату на негнущихся ногах и прислушался. Его Будильник молчал. Он, как всегда, остановился.
Дрону торопиться было некуда. Он давно уже не ходил на работу. Он поднял с пола одеяло и расправил его на постели. Затем взял в руки холодный трупик Будильника и завёл его. Тот благодарно сказал: "Тик-Так!". Андрон выставил время по своим электронным наручным часам, распластавшимся на столе, и Будильник, словно потягиваясь после сна, довольно развёл свои стрелки на восемь пятнадцать.
* * *
Едва голова Андрона коснулась подушки, он тут же провалился в сон. На этот раз ему снилась музыка. Она была прекрасной. Нежные звуки касались его, щекотали и мягко обнимали. Казалось, они поднимали его над всем. В них была изумительная гармония, звуки завораживали, всё вокруг казалось пустым по сравнению со звучащей мелодией. Потом музыку вдруг кто-то выключил, и Андрон снова оказался в узком лифте один на один с Этим-Жутким. Теперь Дрон, наконец, разглядел Его. На него всё так же равнодушно смотрели нечеловеческие глаза чёрного жука. Челюсти его шевелились, издавая странные стрекочущие звуки. Андрон в панике заметался по лифту, как зверь в клетке, и... проснулся.
...Что-то не так...
На столе звонил телефон.
Женский голос в трубке показался знакомым. Сначала в нём звучал металл. Голос сказал, что Андрону нужно немедленно появиться в редакции. Целый месяц отсутствия на работе без причины - это уже не шутки. Начальство уволит его, и на карьере журналиста можно будет поставить крест. От него ждут какой-то материал, статьи и очерки, и если он немедленно не предоставит их редактору, то...
Постепенно металлические нотки исчезали, голос смягчился. Появились вопросы о самочувствии Андрона. Голос предлагал помощь, интересовался, не нужно ли приехать.
Андрон не знал, как обращаться к голосу, поэтому отвечал односложно. Больше всего ему хотелось отшвырнуть от себя телефон и снова заснуть. Поэтому вскоре он перестал отвечать вообще и только дышал в трубку. Голос насторожился и сказал, что приедет вечером. Потом в голосе появились слёзы, он начал называть его Дронушкой. Андрон вздрогнул - это прозвище вдруг что-то напомнило ему. Глаза снова заволокла пелена, как при виде крови. Мозг пронзил острый укол боли.
Дрон выронил трубку и без сил опустился на постель. Голос теперь доносился откуда-то с пола. Слова было не разобрать, голос походил на мяуканье. Затем раздались короткие гудки. Под них Андрон уснул.
* * *
...Что-то не так...
Андрон не знал, сколько проспал, но Будильник уже давно замолчал, повесив стрелки на полшестого. Очень хотелось есть. За окном было ещё светло. Или уже светло? Дрон пошёл к столу, пнув по дороге телефонную трубку. Она пискнула последний раз, ударившись о стену, и замерла в углу.
Дрон долго вертел в руках свои японские электронные часы. Он никак не мог понять, сколько времени они показывают. Цифры вдруг перестали для него что-либо обозначать.
На улице сработала автомобильная сигнализация, и Андрон от испуга выронил часы. Он тут же забыл о них и направился в ванную. Проходя мимо стенного шкафа в коридоре, он остановился и посмотрел на приоткрытую дверцу. Там что-то было. Нужно заглянуть внутрь, но нет сил. Безвольной рукой Андрон затворил дверцу шкафа, которая тут же открылась снова, и поплёлся дальше.
В ванной комнате на полу сидели два огромных чёрных жука.
Жесткокрылые чувствовали себя как дома. Они шевелили усами и смотрели на вошедшего снизу вверх. В их взгляде читалось безразличие, словно хозяин квартиры был для них чем-то вроде шагающего исполина, которому нужно просто уступить дорогу. Спустя мгновение насекомые деловито отправились под ванную.
Андрон закричал.
Он смотрел на себя в зеркало и кричал. В зеркале отражался мужчина с узким лицом и выпученными в ужасе глазами. Крика он не слышал, видел только открытый рот. Из всех звуков доносилось лишь истошное завывание сигнализации с улицы.
На дне ванной сидел третий жук. Он присел на задние лапы, рассматривая Андрона, затем быстро двинулся в его сторону, будто хотел достать до лица отвратительными усами. Дрон отшатнулся назад и упёрся спиной в горячую трубу на стене. Жук заскользил по гладкой поверхности ванной и свалился на дно. Однако он не оставил отчаянных попыток выбраться из своего плена и тут же снова принялся атаковать края ванны. Лапы его двигались с бешеной скоростью, усы угрожающе извивались, в сжатых челюстях чувствовалась животная сила.
Андрон, продолжая беззвучно кричать, оттолкнулся обожжённой спиной от трубы, выхватил из держателя на стене шланг душа и крутанул вентиль. С шумом хлынула в ванную вода, увлекая за собой жука. Он барахтался и делал отчаянные попытки избежать мощных струй. Но вскоре вода понесла его за собой. Чёрное тело с трудом прошло в отверстие слива.
Дрон ещё долго держал в руке лейку душа, глядя, как поток скручивается в спираль над тёмной дырой водостока. Он ещё не верил, что жук утонул.
Затем человек в зеркале внезапно направил струю воды себе в лицо. Ледяной поток сотней иголок впился в кожу. Андрон судорожно вдохнул. Шланг упал и свернулся у босых ног жалящей змеёй. Лужа на полу расширялась и грозила превратиться в студёную бездну, которой ничего не стоит проглотить испуганного человека в мокрой пижаме.
Потом кто-то завернул вентиль.
Андрон замёрз, однако в голове прояснилось.
Сигнализация на улице умолкла, слышно было лишь, как где-то вдалеке лают собаки.
Очень хотелось есть.
Дрон вытерся большим мохнатым полотенцем, стянул резинкой непросохшие ещё волосы, оделся, собрал в кучу все документы, что у него были, и отправился в сберкассу. Он должен был снять со счёта деньги - пенсию матери - и купить еды...
* * *
По радио передавали сороковую симфонию Моцарта в современном исполнении. Оксана задержалась в машине. Она откинулась на спинку сиденья и слушала, закрыв глаза, пока не отзвучали последние ноты.
Из динамиков вырвался бодрый голос радиоведущего, и Оксана с досадой выдернула ключ из замка зажигания. Дверца "Пежо" солидно хлопнула за спиной. Всякий, кто бы увидел сейчас Оксану, сказал бы, что она чем-то похожа на Мирей Матье. Но девушка не хотела быть ни на кого похожей, поэтому красила свои тёмные волосы в рыжий цвет.
Оксана окинула взглядом дом перед ней.
О, как же не любила она эту типовую девятиэтиэтажку с серыми от времени стенами! Видит Бог, не здесь должен жить журналист с большой буквы. Однако где-то там, под самой крышей, он и жил. Се ля ви.
Оксана оглянулась. Её миниатюрная машинка выделялась ярким пятном среди облезлых "москвичей", припаркованных возле здания. Заходящее солнце отразилось в жёлтых боках "француза", прежде, чем скрыться за крышами домов рабочего квартала. Ранняя осень бросила бордовый лист клёна на капот автомобиля - издалека он смахивал на кровавую рану в животе. Оксана поёжилась.
На одном из соседних автомобилей сработала сигнализация, заставив вздрогнуть. Охрипшая сирена провожала девушку до подъезда. Её завывания напоминали звуки сирены "скорой помощи".
Запахи в подъезде были ошеломляющие. Оксана прижала к лицу носовой платок с ароматом духов "Кристиан Диор". Она проскочила к лифту, стараясь не замечать надписи на стенах. Коснулась кнопки вызова, моля Бога, чтобы лифт работал. Она знала, что всё равно поднимется к нему. Даже пешком. Даже если это будет сто первый этаж.
Оксана вошла в лифт. Двери закрылись. На них обнаружилась надпись, выведенная чёрным маркером: "ЭКСПРЕСС НА НЕБЕСА". Оксана усмехнулась. Когда-то они с Андроном, обнявшись, хохотали над этой надписью. Она как нельзя лучше подходила к их настроению. Это случалось, когда Андрон оказывался один в квартире. В такие дни Оксана иногда оставалась у него до утра.
Лифт дёрнулся и пополз наверх.
Месяц. От него не было никаких известий целый месяц. Женское чутьё подсказывало - у него что-то произошло. Сегодня она разговаривала с ним по телефону. Вернее, говорила она, а Андрон только мычал в ответ. Потом бросил трубку. Что это - запой? Наркотики? Но Дронушка никогда не пил и не употреблял...
Может, это из-за его матери? Надежда Сергеевна безуспешно боролась со своими сердечными болезнями, неделями лежала в кардиологии, перенесла инфаркт. Она всегда чувствовала себя молодой, даже носила какие-то детские заколки в виде белой ромашки, и очень удивлялась, когда заходил разговор о её старческих болезнях. Андрон очень переживал за неё, особенно, когда уезжал в командировки. Он рассказывал - он бесподобно умел рассказывать - как мама провожала его своей излюбленной шуткой:
"Вот мой нитроглицерин,
Валидол, валокордин,
С ними не расстанусь я -
Это всё мои друзья!"
Смеясь, она крестила сына и сразу уходила в комнату. А он стоял ещё мгновение и успевал заметить, как опускаются её плечи. Андрон знал, что она прячет слёзы, но всё равно уходил. Такая уж у него работа.
После очередной командировки Андрон не появился в редакции, где они вместе работали. Там от него ждали срочный материал. Однако впервые он снял телефонную трубку только сегодня.
Лифт со скрежетом остановился. Двери расползлись. Оксана вышла на и площадку и застыла. В глазах потемнело. В коридорном сумраке у стены стояла крышка гроба, покрытая алой материей.
Оксана сделала шаг назад и прижалась спиной к закрывшимся дверям лифта. Она зажмурила на мгновение глаза и судорожно вздохнула. Рой мыслей пронёсся в её голове. О, Боже, что с ней происходит!
Оксана взяла себя в руки и присмотрелась внимательнее. Перед ней скособочились у стены останки потёртого дивана, которые соседи Андрона выставили на выброс.
Девушка в сердцах пнула несчастный диван. Он охнул какой-то своей пружиной, а потом со злорадством наблюдал, как подрагивает её рука, отыскивая кнопку звонка.
Из недр квартиры не доносилось ни звука. Оксана позвонила ещё раз. И ещё. Потом взялась за дверную ручку. Дверь скрипнула, открываясь. Оксана в изумлении отступила. Затем решительно протиснулась в образовавшуюся щель.
В прихожей её встретил незнакомый запах. И ещё полумрак. Раньше у Андрона в прихожей пахло кремом для обуви, которым он тщательно натирал свои ботинки, и свет всегда ярко горел. Оксана даже на секунду усомнилась - а не ошиблась ли она квартирой?
Слева вдоль стены вытянулся ряд встроенных шкафов, в один из них Андрон неоднократно вешал её плащ, галантно помогая раздеться. Средняя дверца приоткрылась, за ней застыла темнота.
Оксане стало не по себе. Возникло желание повернуться и уйти. Убежать. Но она не могла. Она чувствовала, что Андрону нужна помощь. Её Дронушка - в беде...
Сердце заколотилось где-то у самого горла. Она уже была почти уверена - что-то произошло. Оксана вытянула шею и позвала: "Надежда Сергеевна! Андрон! Вы дома?" Её высокий голос сорвался, словно застрял в плотной ткани сумрака.
Тишина не ответила.
Оксана не могла заставить себя повернуться спиной к приоткрытой двери шкафа, и безуспешно шарила рукой в поисках выключателя. Так и не найдя его, она быстро пересекла коридор и заглянула в единственную комнату. Там было пусто. Неубранная постель, в углу - осколки разбитого телефона. И будильник на тумбочке. Его стрелки показывали неправильное время, но он продолжал отсчитывать секунды.
Андрон говорил, что Будильник - его единственный настоящий друг. Они разговаривают друг с другом. У Будильника - очень маленький словарный запас, но не беда, ведь не это главное, правда? Оксана смеялась над ними, однако тоже пыталась поговорить с Будильником. Правда, безуспешно.
Сейчас Будильник тоже пытался говорить. Он силился сказать что-то важное, однако выходило лишь: "Тик-Так!". Слова оставались прежними, но озабоченность в голосе Будильника возрастала с каждой секундой.
"Тик-Так!!". Всё громче и громче. Наконец, нервный голос Будильника разорвался резким тревожным звонком.
Оксана зажала уши руками. Ей казалось, что барабанные перепонки сейчас не выдержат. Будильник верещал, требуя, чтобы его услышали. Оксана провела пальцами по его вибрирующей поверхности и нажала на кнопку. Будильник успокоился.
Оксана заглянула на кухню. Там тоже никого. В мойке, на столе, даже на подоконнике навалена груда грязной посуды. Вот уж совсем не похоже ни на Андрона, ни на Надежду Сергеевну.
Окно на кухне оказалось распахнутым. О, какой же за ним унылый пейзаж - скучные остовы домов и разросшиеся громады древних тополей! Единственное, на чём задерживался взгляд - факел Капотни. Язык пламени поднимался наверх, подкрашивая края облаков своим зловещим светом. Оксана поёжилась, прикрыла окно и вернулась в коридор. У неё оставалось только одно дело. Она знала, что поиски нужно довести до конца. Ву а ля.
Дверца шкафа. Она не давала покоя. Оксана зажала руки подмышками и вглядывалась в темноту за дверцей. Оттуда пахло. Она уже поняла, что это за запах.
На дне шкафа расположился большой белый пакет-чехол на молнии - из тех, которыми закрывают от порчи верхнюю одежду. Оксана начала расстёгивать молнию.
Кто-то тронул девушку за плечо. Она ахнула и обернулась.
Перед ней стоял мужчина в незастёгнутой куртке, мятых брюках и грязных ботинках. К его скрюченным пальцам прицепилась сумка, из которой торчала французская булка и хвост большой рыбины. Узкое лицо мужчины пестрело порезами от неудачного бритья. Длинные чёрные волосы утянуты в пучок.
Оксана начала было узнавать Андрона, подняла руки, чтобы обнять, но замерла, увидев его глаза. Обычно тёмные, почти бархатные, глубокие и с искоркой в этой глубине, сейчас они казались серыми и ничего не выражающими. В плоском взгляде можно было прочитать лишь равнодушие и неузнавание.
Рука помятого и порезанного Андрона ещё лежала на плече Оксаны. Хозяйственная сумка болталась перед её лицом, из неё поднимался запах свежего хлеба и рыбы. Оксана пыталась отпихнуть от себя мужчину, но он навис над ней. Ей стало страшно, откуда-то с низа живота поползла наверх паника.
Заглядывая ей в лицо, Андрон сказал охрипшим голосом:
-Там, - сумка с продуктами качнулась в сторону ванной комнаты, - там чёрный жук.
Оксана порывисто отвернулась, чтобы не видеть чужих глаз на родном лице. Паника поднималась всё выше, становилось тяжело дышать. Взгляд её упал на расстёгнутую молнию в белом чехле для одежды. В образовавшейся щели появились растрёпанные седые волосы и легкомысленная заколка в виде ромашки.
Паника добралась до самого мозга и заполнила его. Перед глазами Оксаны всё поплыло. Последнее, что она почувствовала - сильные руки Андрона, которые удержали её от падения...
* * *
Солнечный луч, отражённый от стетоскопа, играл на белых стенах. Оксана следила за ним взглядом и размышляла. Трудно поверить, что за окном стоит осень - вот уже целую неделю держались тёплые солнечные дни, хотя уже вовсю должен шпарить унылый дождик. В жизни тоже так. Не угадаешь, что ждёт тебя не только завтра, но и через час.
Доктор энергично жестикулировал и продолжал сыпать медицинскими терминами, словно обрадовался возможности проявить свою эрудицию. Оксана стояла перед ним и, не в силах перевести речь психотерапевта на житейский язык, просто следила за мечущимся по стене солнечным зайчиком и улавливала отдельные знакомые слова.
Выходило, что у Андрона случился нервный срыв, когда он, вернувшись из командировки, застал свою мать умершей от сильнейшего сердечного приступа. С его психикой что-то произошло, и он, вместо того, чтобы позвонить куда следует, упаковал тело матери в чехол для одежды и определил ему место в шкафу. Ну, и, соответственно, при отсутствии должного лечения, у больного начало развиваться что-то там на фоне чего-то там. Теперь пациенту необходимо лечение такое-то и такое-то, и ещё покой. Целый месяц он пробудет в стационаре под наблюдением врачей. Здоровье его уже пошло на поправку, но к нему пока нельзя. Се ля ви.
Наконец, солнечный зайчик остановился.
Доктор протягивал Оксане ключи.
-А это он просил передать вам, чтобы вы присмотрели за квартирой. И ещё поручил сказать, - тут врач улыбнулся, зеленоватые глаза его спрятались за сотней морщин, - сказать, что любит вас. И что вас ждёт... этот... "ЭКСПРЕСС НА НЕБЕСА"...
* * *
Оксана не без опаски входила в пустую квартиру Андрона. Лифт отмыли, так что заветной надписи на дверях уже не оказалось. Старый диван из коридора убрали и вкрутили новую лампочку взамен перегоревшей.
В квартире Оксана полила цветы, стерла пыль с мебели и завела Будильник - с ним веселее. Потом заглянула в ванную комнату.
На дне ванной сидел огромных размеров чёрный жук. Оксана присвистнула:
-А ты откуда такой красавец?
Она быстренько смыла его струёй воды и, подняв голову, заметила прямо над ванной решётку вентиляции, откуда жук мог выпасть. Потом принесла с кухни табурет, встала на него, закрыла задвижку и сказала: "Ву а ля!".
Название насекомого само пришло на память: "водолюб большой". Таких жуков она видела в детстве полным-полно.