Витька на Кудыкиной горе
Самиздат:
[Регистрация]
[Найти]
[Рейтинги]
[Обсуждения]
[Новинки]
[Обзоры]
[Помощь|Техвопросы]
|
|
|
|
Аннотация:
Шорт-лист конкурса "Новая сказка-2015" от издательства Аквилегия-М. Лонг-лист IX сезона конкурса "Новая детская книга". Витя - обычный десятилетний мальчик. Он живет и не знает, что мама у него - баба Яга, а папа - царевич из Тридевятого царства. Сам Витя лишен сказочного дара, поэтому родители ему ничего не рассказывают. Но однажды он попадает в деревню Куличково к своей прабабушке, где узнает правду о себе и знакомится с Васькой, которую в детстве подменили кикиморы. Вместе с ней они проваливаются в Тридевятое государство, где ждут приключения. В связи с подписанием договора оставлен ознакомительный фрагмент.
|
Лада Кузина (Лада Кутузова)
Витька на Кудыкиной горе
Глава первая. У чёрта на куличках
Витя сидел на кухне, размазывал по тарелке овсяную кашу и мечтал о том, как здорово было бы иметь волшебный рюкзак. Раз - и достаёшь оттуда, что хочешь: айфон последней марки или навороченный планшет, или такую повязку на лоб, от которой становишься самым умным и решаешь все уроки за один миг. А ещё неплохо такое устройство придумать, которое бы кашу превращало в мороженое, например. Красота бы была! Мама почему-то называла овсянку правильным питанием, но, по мнению самого Вити, ничего правильного в каше не было. Дети должны питаться вкусной едой, а не якобы полезной. Но с мамой не поспоришь, поэтому он запихнул в себя остатки завтрака и проглотил, не разжёвывая. С окна донесся настойчивый стук: Витя распахнул форточку и впустил Каркушу. Ворона жила у них уже четыре года, с тех пор как он подобрал птенца под раскидистым тополем, растущим неподалёку. Взрослых ворон рядом не оказалось, и Витя взял птенца домой. Каркуша обитала в семье, время от времени улетая на вольные хлеба, но постоянно возвращаясь. Витя положил в миску сухой творог, смешанный с зерном, и ворона начала есть. В коридоре раздался звонок.
- Вить, возьми телефон! Я в ванной, - приглушенно крикнула мама.
Витя нехотя поднял трубку, в ней сквозь невообразимый треск послышался папин голос:
- Привет. А мама где?
- В ванной уже полчаса плещется, наверное, жабры отрастила, - наябедничал тот.
- Я завтра не прилечу, у нас штормовое предупреждение объявили. Говорят, что воздушное сообщение на неопределённый срок прервут.
- Пап, а ты сам как? - растерялся Витя.
- У меня всё нормально. Маме привет передавай.
Витя сбегал к маме и сообщил известие от папы. Потом они несколько раз перезванивали отцу, но тот находился вне зоны доступа сети.
Самое неприятное состояло в том, что мама собиралась на семинар в Прагу. Её участие было утверждено полгода назад, так что остаться с Витей она никак не могла.
- Что с тобой делать? - мама металась по квартире. - Светка в Турцию улетела, Ленка в больницу с аппендицитом загремела. Ума не приложу, с кем тебя оставить!
- Мам, я могу и один пожить, - ответил Витя. - Яичницу жарить умею, пельмени отварить - пара пустяков. А там и папа скоро вернётся.
Витя уже размечтался, как заживёт вольной жизнью. Никакой овсянки! Кровать можно не заправлять, зубы не чистить. Красота! Но маме его идея не понравилась.
- Еще неясно, когда вернётся, - по телевизору ничего хорошего не передают. А одного тебя оставить мне совесть не позволит - вдруг, что случится?
- А если я с тобой поеду? - предложил Витя.
- Не получится - виза нужна, - расстроилась мама, - а такому количеству народа я глаза отвести не смогу.
- Чего?! - не понял он.
- Ничего, это я так, сама с собой разговариваю.
Мамина оговорка насторожила, словно у мамы имелся какой-то секрет от Вити. Причём не в первый раз! Вечно родители что-то недоговаривают. Вите стало досадно: он же не маленький. Пора бы перестать считать его ребёнком. Мама внимательно, с ног до головы осмотрела Витю, словно впервые увидела. Нахмурилась, что-то прошептала себе под нос, а затем решительно объявила:
- А отправлю-ка я тебя, Виктор Иванович, - мама иногда называла его, словно большого, - к прабабушке твоей в Куличково. На одну ночь защиту поставлю, а там баба Яда за тобой присмотрит. Побудешь на чистом воздухе, заодно с ней познакомишься.
Ещё один секрет - защита какая-то! И выпытывать смысла нет - ничего не скажет.
Про маминых и папиных родственников Витя до сегодняшнего дня знал только то, что они есть, и ничего больше. Папины родители жили где-то далеко в другой стране. Папа как-то поведал, что бабушка и дедушка - разведчики глубокого внедрения. Такого глубокого, что даже думают на иностранном языке, а не на родном. Поэтому поездки друг к другу в гости были невозможны, обмен фотографиями - тоже. Мама, правда, во время папиного монолога выразительно закатывала глаза к потолку и зачем-то стучала по лбу, так что Витя засомневался, хотя и промолчал.
Бабушка по маминой линии жила в каком-то закрытом научном городке. Туда пускали только по спецпропускам, а самих учёных вовсе не выпускали.
"Наверное, - рассудил Витя, - чтобы их открытия не утащили всякие шпионы, такие, как папины родители".
Имелась ещё прабабушка, которая жила, по маминым словам, у чёрта на куличках. Вот к ней-то и суждено было отправиться Вите.
- Меня же одного в поезд не посадят, мне четырнадцати нет, - попробовал сопротивляться он.
- Посадят и даже высадят, - твёрдо пообещала мама, - уж это я смогу обеспечить.
- А как же бабушка меня встретит? Ты говорила, что там мобильная связь отсутствует.
- А Каркуша на что? Слетает и скажет, чтобы ждали дорогого гостя.
Мама что-то произнесла вороне, и та сразу вылетела на улицу. Витя проводил её недоумённым взглядом. Даже Каркуша знает больше его! На следующий день мама отвезла Витю на вокзал, купила билет, хотя, если честно, он до последнего надеялся, что все билеты раскуплены, и проводила в вагон. Проводница совсем не удивилась, что десятилетний мальчик едет без сопровождения взрослого.
- Высадите его в Куличково, это через двадцать минут после Дмитровска, - попросила мама проводницу. - Машиниста я предупрежу.
Зачем и о чём мама будет предупреждать машиниста, Витя не знал. С его родителями многое было неясно, но он считал, что лучше не будить лихо, пока оно спит тихо. Если родители отмалчиваются, значит, так надо. Но ничего, когда-нибудь он докопается до их тайны. Ладно, бабушки-дедушки, которые якобы жили в труднодоступных местах и потому никак не могли увидеться с внуком. Сами предки отчебучивали чёрт-те-что, а потом делали вид, что ничего не было!
Однажды папа решил запечь курицу. Вместе с Витей запихнул её в духовку, но затем они увлеклись компьютерной игрой и про ужин забыли, пока из кухни не запахло палёным. Они кинулись спасать курицу, но было поздно - она сгорела.
- Ничего, - папа попытался успокоить Витю, - сейчас что-нибудь придумаем, только маме не говори.
Он залез в шкафчик, достал оттуда перец и обсыпал им курицу. Затем сказал несколько непонятных слов.
"Наверное, на английском", - решил Витя, который в языках был слаб.
Курица вспыхнула, а на её месте возникла огненная птица с хохолком на маленькой голове. Она облетела квартиру, оставляя за собой шлейф дыма и искр, и выпорхнула в окно. После полчаса пришлось проветривать комнаты.
Витя честно не собирался рассказывать о событии маме, хотя его разбирало любопытство, а папа на все расспросы отмалчивался и лишь протирал стекла очков. Но мама узнала обо всём сама. Ещё в прихожей она энергично задвигала носом, вбирая в себя воздух, а затем завопила так, что на припаркованных возле дома машинах сработала сигнализация.
- Феникс! Огненный! В момент воскрешения! - орала она. - О чём ты думал? Да он же неустойчив к несказочной среде. А если бы взорвался?! Если ты о себе не думаешь, подумал бы о ребёнке.
Витя не верил собственным глазам: у мамы из ушей пошел пар. До этого момента он считал, что "пар из ушей" - это такое переносное выражение о рассерженном человеке.
Пока родители выясняли отношения, то есть мама кричала, а папа теребил очки, Витя сел за компьютер и набрал "феникс". Поисковик выдал несколько тысяч ссылок. Он прошёл по одной из них и узнал, что феникс - это мифологическая птица, сгорающая в огне, а после возрождающаяся. Но что делала сказочная птица в их доме, так и осталось загадкой - родители на следующий день прикинулись страдающими потерей памяти. Мол, ничего не было, а огненное видение Вите просто приснилось - и всё тут. И он отстал - не охота себя глупцом ощущать. Вскоре Витя и сам уверовал, что происшедшее - сон, или он так сильно замечтался, что поверил в это. Ведь откуда в их квартире могла появиться сказочная птица? Не волшебник же его папа, в самом деле. Так что для собственного спокойствия Витя отложил этот случай в особую папочку памяти под названием "Неопознанные явления", где уже хранились бумажные кораблики, уплывающие из ванны через трубу в океан, и самолётики, уносящиеся к далёким звёздам.
В вагоне он занял своё место. Проводница принесла бельё и чай с пирожками. После ужина Витя долго смотрел в окно, любуясь темнеющими силуэтами деревьев. На него напал страх одиночества, хотя и соседи по купе и проводница обещали маме присмотреть за ним. Но никогда ещё мальчик не оставался один без родителей. Поэтому на него нахлынула грусть и особый поэтический зуд, когда слова сами складываются в строчки:
"В сини темнеющих небес
Мерцает яркая звезда.
И пролетая через лес,
Сквозь время мчатся поезда.
Они стремятся в дальний край,
Чтоб людям встречу подарить,
Москву и дивный Первомай
Между собой соединить".
Витя не был уверен, что существует такой город, как Первомай, хотя слышал от взрослых это наименование, но всё же записал стихотворение в блокнот, заведённый для таких случаев. После пожелал соседям спокойной ночи, лёг на полку и долго не мог заснуть. Куда он едет? Кто его встретит? Мысли мешали, как надоедливые мухи. И хотелось плакать. Но не мог, а то другие пассажиры примут его за малыша. Витя сам не заметил, как погрузился в сон. Разбудили его рано утром. Вскоре поезд остановился посреди поля, на котором стояла покосившаяся табличка с надписью "Куличково". Ни вокзала, ни даже платформы не наблюдалось. Заспанная проводница помогла Вите спуститься, и состав тронулся дальше. Словно мороз прошел по позвоночнику: никого! Всё, он потерялся! Что же делать? Витя огляделся: солнце золотило лохматые макушки леса, цветы приоткрывали сомкнутые на ночь бутоны, вокруг которых гудели трудяги-пчёлы, прямо перед ним неспешно прохаживалась Каркуша. Мысленно и этот случай Витя поместил в "Неопознанные явления".
- Ну, здравствуй, внучок, - раздалось над ухом. - Давай знакомиться.
Глава 2. Деревня кикимор
Полное имя прабабушки было Ядвига. Взглянув ей в лицо, Витя растерялся, сколько же бабе Яде лет на самом деле? По идее должно быть около восьмидесяти лет, а по виду - намного меньше. Со спины она вообще походила на девочку: маленькая, всего на полголовы выше Вити, и худенькая. Лишь большие ярко-голубые глаза смотрели пытливо, будто, как рентгеновские лучи, видели правнука насквозь. Она не дала ему и рта открыть, а повела по узкой дорожке, протянувшейся в густой траве, лишь бросив на ходу:
- Не отставай, а то ищи тебя потом в поле.
- А чего искать? - удивился Витя, усаживая ворону на плечо. - Тут же всё как на ладони.
- Это ты как на ладони. Сойдешь с дорожки, леший тебе глаза отведет, тропки перепутает, голову закружит.
- Это выдумки, - он недоверчиво хмыкнул.
- Конечно, умный выискался, городской... - недовольно протянула баба Яда. - Можешь попробовать. Только предупреждаю: сразу искать не стану - за одного учёного целых двух неучёных дают.
С тропы Витя сходить не стал, на всякий случай.
Дорожка свернула в молодой пролесок, пробежала через буйную поросль березняка и уткнулась в небольшую деревушку. Домов стояло немного, да и те, что имелись, просели от старости. Витино лицо вытянулось - Куличково показалось ему очень неуютным местом.
- А ты что хотел? Все же у чёрта на куличках живём, не зря деревню Куличково назвали - одни леса да болота, - съязвила баба Яда. - Дворцов здесь нет.
Конечно, дворцов и замков Витя не ожидал, но думал, что приедет в нормальное село, где и жителей много, и избы нормальные. Они с классом ездили загород на разные экскурсии, так что Витя думал, что всё знает о деревне. Дома из шлифованных брёвен, ровный забор, яркий палисадник, асфальтированная дорога. Оказалось, не так. Забавного мало: от родного дома далеко, бабкина деревня - глушь какая-то, да и сама она необычная, всё время странности говорит. Мама точно знает, куда она его отправила?
Они зашли в крайнюю избу. Витя осмотрелся: низкие потолки, деревянные лавки, печь на полдома. Лучше бы он в квартире один остался!
- Не вздыхай, сам виноват, - осадила внука баба Яда.
- А что я-то сразу? - вскинулся Витя.
- А то, что нечего сюда с плохим настроением приезжать. Как ты к нам относишься, так и мы к тебе. Кто весёлый приходит, того как самого дорогого гостя изба встретит.
- Не понял.
Бабушка лишь рукой махнула:
- Потому не понимаешь, что не нашей ты крови уродился. И родители у тебя путные, и бабки с дедами, да и я сама. А ты в кого такой вылупился, ума не приложу.
Она внимательно оглядела внука:
- И глаза наши, с хитринкой, и нос курносый - наш, даже пятно с голубиное яйцо на правой руке наше, а сам ты чужой. Смотришь и не видишь, что у тебя под носом творится.
- А что у меня под носом творится? - обиделся Витя. - Я сюда, между прочим, ехать не нанимался. Мне и без вашей деревни неплохо жилось. Я не виноват, что маме на какую-то конференцию уехать пришлось, а папа в командировке застрял.
- Ты старших не перебивай, мал ещё. Не о том речь веду. Сходим с тобой в одно место - Кикиморку. Пусть на тебя посмотрят, как следует, а то сомнение у меня одно появилось.
Баба Яда пошла на кухню готовить завтрак, а Витю охватило уныние: вечно родители что-то недоговаривают, а тут ещё и бабуля с причудами, видимо, из-за преклонного возраста. Да и обвиняет непонятно в чём. Можно подумать, если бы он сюда весёлый приехал, всё по-другому бы случилось! Скорее бы обратно вернуться!
Завтрак Вите понравился. Бабушка тоже сварила кашу, правда, пшённую, но что это была за каша! Рассыпчатая, душистая, с румяной запечённой корочкой, прямо из печи. Витя ел так, что только за ушами попискивало.
- Не части, жуй тщательнее, - улыбнулась баба Яда.
Витя тоже улыбнулся в ответ и обомлел: потолок избы словно приподнялся, скамейки сменились мягкими креслами, даже телевизор, оказывается, имелся. Его шнур заканчивался ярким мухомором в белую крапинку.
- А ты думал! - довольно хмыкнула баба Яда, проследив взгляд внука. - До нас электричество не дотянули, но мы и сами с усами, все новости столичные знаем.
- Баб, это ведь гипноз такой? - Витя не знал, что и подумать.
- Сам ты гипноз, дурень! Говорила я тебе, что с хорошим настроением надо в гости приезжать, а ты не верил.
"Может, воздух тут у них особенный? - размышлял он. - Какие-нибудь испарения с болот, которые вызывают зрительные галлюцинации?"
Но вслух своими мыслями делиться не стал. Лучше он понаблюдает за бабой Ядой.
Днём отправились в путь, в Кикиморку. Витя, помнивший давнишние наставления, не отставал и по сторонам старался не глазеть, чтобы не сбиться с пути. Правда, на лесной прогалине увидел мощный пень, в центре которого торчал нож. Он только подумал, что уж больно ручка у ножа гладкая, словно из кости выточена, не мешало бы таким лезвием заручиться, как бабушка строго одернула:
- Не тронь! Не тобой воткнуто, не тебе и вынимать.
В этот момент к ним подбежала большой серый пёс. Витя осторожно погладил пса по голове - ему давно хотелось завести собаку, но родители не соглашались.
- Привет, Ядвига! - неожиданно заговорил пёс. - Это, что, внучок твой? Красавец - весь в тебя.
Вите сделалось не по себе: он внезапно понял, что это совсем не собака, а самый настоящий волк, к тому же и говорящий - чего совсем быть не могло. Папка "Неопознанные явления" трещала по швам: последние факты никак не желали в нее укладываться. Во что его мама впутала? И кто она сама, кто баба Яда? Люди такими не бывают! Волк почесал задней лапой за ухом и задумчиво произнес:
- Вот уже и дети выросли, и внуки оперились, правнуки подрастают. Как время-то летит!
Он перепрыгнул через пень и обернулся старичком.
- Ну, как звать-величать тебя, добрый молодец? - обратился он к Вите.
- Витей, - с запинкой ответил тот.
Что здесь происходит?!
- О, Виктор Иванович значит. А меня Степанычем кличут. Вечерком в гости заходите. Я пирог с земляникой испеку.
Дед неспешно отправился прочь, а Витя пустился в расспросы.
- Баб, а это кто? Оборотень? Он настоящий? В смысле, он по-настоящему волком становится, или нам только кажется, что он волк?
Баба Яда одернула:
- Не части, который раз сказываю. Не оборотень, а колдун. А хороший колдун может и волком, и филином обернуться, а может просто глаза отвести, видимость создать. Неужто мать тебе ничего не сказывала?
- Ничего, - пожаловался Витя. - Тут недавно у нас в квартире курица в феникса превратилась, а сказали, что мне это всё приснилось!
- Ладно, вечером разговор у нас будет, тогда и объясню. А пока дальше пошли.
Вите пришлось довольствоваться этим. Но ничего, скоро он всё узнает!
Кикиморка расположилась возле болота, затянутого мхом.
- Не вздумай туда ходить, - предупредила баба Яда, - а то попадёшь в топь, и поминай, как звали.
Она постучала в ближайшую дверь и позвала:
- Клюковка, ты дома?
- Дома я, дома, - раздалось из окна.
Дверь скрипнула, и на пороге показалась женщина средних лет: худая и угловатая, её нос походил на кончик карандаша, такой же острый и тонкий.
- Здравствуй, Ядвигочка. В гости надумала?
- Вопрос один есть, пошептаться надо. А ты, Витенька, ступай, погуляй, - попросила баба Яда и обратилась к Клюковке: - Васька-то дома? Пусть с моим познакомится.
- Дома. Где ж ей быть? Васька, иди сюда!
Из избы выбежала смешная девчонка лет семи, её кудрявые волосы цвета медной проволоки были заплетены в две косички.
- Иду, иду! - крикнула она. - Уже пришла.
- Здрасьте, - поздоровалась она с Витей. - Меня Васькой зовут.
- Это же мальчишечье имя, - удивился тот.
- Это от Василисы сокращённо. А ты Витя? Нам баба Яда про тебя рассказывала. Пойдём, деревню покажу.
Вите, честно, не хотелось никуда идти с такой малявкой - вдруг пацаны местные увидят, засмеют потом. Но Васька всё не унималась, трещала без остановки:
- Хорошо, что ты в гости приехал, а то баба Яда жаловалась, что скучно ей.
Он неопределенно пожал плечами: Витя не понимал, как можно скучать по человеку, которого никогда в жизни не видел? Да и вообще ему сейчас не до этого! Скоро ему всё объяснят - вот это важно. А пока в голове всплывали самые невероятные предположения.
- А у вас тут много народа? - поинтересовался он для вида.
- Кикимор? Человек десять всего.
Витя остолбенел. И девчонка туда же!
- Каких кикимор?!
- Как каких? Обыкновенных! - удивилась Васька. - Это ж деревня кикимор, вон, на табличке чёрным по белому написано.
- Кикимор не бывает. Это выдумки! - не выдержал Витя.
Они его, что, дурачком считают?
- Ага, не бывает, - усмехнулась она, - так же, как и Бабок Ёжек, что ли? Ну, ты и скажешь!
- А при чем тут Бабки Ёжки? - насторожился Витя.
- Ты чего?! Баба Яда, по-твоему, кто? А мама твоя? Самые настоящие Бабки Ёжки!
- Не ври!
- Не вру, больно надо. Сам свою бабушку спроси.
- И спрошу!
В голове образовалась каша из мыслей, та самая, которую Витя не любил. Липкая и противная. И не избавиться. Некоторое время они молча шли по улице. Наконец, Витя не выдержал:
- Неужели все это правда?!
- Конечно, правда, - мотнула головой Васька. - А тебе, что, никогда ничего не говорили?
- Нет. И если что было у нас дома странного, родители потом притворялись, что ничего не произошло, мне все приснилось.
- И тебя любопытство не мучило? Совсем-совсем?
Он пожал плечами. Конечно, мучило! И другой на его месте давно бы все разузнал, наверное, но сам Витя был поэтом. Он так часто мечтал о несбыточном, что порой путал вымысел с реальностью. Его блокнот со стихами был испещрён записями о далёких космических полётах и встречами с пришельцами, о свете загадочных звёзд, о прожорливых чёрных дырах. Поэтому он только сейчас поверил, что феникс оказался настоящим. А так родителям легко удавалось сбить его с толка.
- Ну, ты даёшь! - удивилась Васька.
- Да ладно, были б у тебя такие родители, как мои, тоже бы поверила, что сон видела. Они любому зубы заговорят.
- А я не знаю, кто мои родители, - загрустила она.
- Как это? Разве ты не из этих, кикимор? - поразился Витя.
- Нет, конечно! Меня же в детстве подменили.
Вот этого Витя совсем не ожидал услышать! И так весь день был полон неожиданностями: то он встретил колдуна, который умеет превращаться в волка и других животных, то увидел настоящих кикимор. То узнал, что его родные мама с бабушками - всамделишные Бабки Ёжки. А теперь выходит, что Васька - подменыш.
- Выдумываешь!
- Не выдумываю.
И Васька рассказала, что кикиморы перепутали её при рождении. Сделали не нарочно: просто они очень хвастливые. И когда рождается маленькая кикиморка, налюбоваться ею не могут. А еще любят взять своего ребёнка и по другим новорождённым отправиться. Положат младенцев рядом и обсуждают: какой красивее? Понятно, что свой - самый лучший. И всё бы ничего, только рядом с людьми кикиморы начинают человеческий облик принимать. Вот с Васькой так и случилось: маленькая кикимора стала на неё похожа, а взрослые кикиморы не разобрались и Ваську вместо дочери забрали. И, главное, они забывчивые - так и не смогли припомнить, где своего младенца оставили.
- И, что, ты теперь навсегда здесь останешься? - Витя был потрясён.
Он никак не мог представить, чтобы с ним стало, если бы обнаружилось, что его так с кем-то перепутали. Как же разорваться? С одной стороны настоящие родители, с другой - приёмные, которые вырастили.
- Да нет, - махнула рукой Васька. - Когда мне семь лет исполнится, мы с кикиморой местами поменяемся. Я к своим родителям вернусь, а она сюда.
- А как же ты вместо неё жить будешь? Ведь ты даже родителей своих не узнаешь.
Васька вздохнула:
- А я забуду про Кикиморку, и про свою жизнь здесь тоже забуду. Словно со мной ничего и не случалось. Будто я все время со своими настоящими родителями жила.
У неё даже слезы покатились. Одна за другой. Вите стало жалко Ваську. Ему-то хорошо, он скоро к родителям вернётся, а у Васьки сложно.
- Ничего себе! - только и смог произнести, потому что чувства в слова укладываться не хотели.
- Ага. Немного грустно, правда?
Витя с ней согласился. Очень грустно.
Они немного погуляли по деревне. Витя с особым волнением рассматривал здешние места - ведь не каждый день оказываешься в сказочном месте. Дома, все как один, были выкрашены в зелёный цвет и украшены ягодным узором.
- Это клюква, - водила пальцем по рисунку Васька, - а это морошка. Она желто-оранжевая. Вот это брусника, она на клюкву похожа, только помельче и не такая кислая. А этот дом черникой изрисован. Очень вкусная ягода! Ещё голубика бывает, она послаще, только её трудно найти.
- Красивые у вас дома, не то что в бабушкиной деревне, - заметил Витя.
- А ты присмотрись повнимательней, - предложила Васька, - много чего интересного увидишь. Слушай, а пошли на болото!
- Мне баба Яда не разрешает.
- Так ты просто рядом постоишь.
Они отправились к огромному, заросшему зелёной ряской водоёму. Лишь кое-где были видны окна чистой воды. Васька проворно, как стрекоза, заскользила от одной изумрудной кочки к другой. Витя с завистью смотрел на неё - ему тоже хотелось так ловко прыгать, но он не решался. Ведь строго-настрого запрещено! Вскоре Васька вернулась с нарванными ягодами.
- Угощайся, - угостила она.
- Вроде ж ещё не рано, - поразился он. - В июне только земляника есть.
- Они на нашем болоте круглый год растут, - махнула рукой Васька. - Главное - добраться суметь.
- Я бы тоже хотел.
Витя пробовал одну ягодку за другой. Вкуснотища! Вот бы добраться до них, как Васька.
Васька задумалась:
- Я у бабы Клюковки спрошу, вдруг, что посоветует.
- А у меня зато ворона есть, - похвастался Витя, - я ее Каркушей назвал. Она может на дальние расстояния летать.
- Ничего себе! - восхитилась Василиса. - Она у тебя совсем ручная?
- Совсем. Я ее птенцом подобрал. Она сейчас к маме полетела передать, что я до места добрался. А потом, возможно, сюда вернётся.
- Покажешь?
Витя примолк: конечно, Василиса была девчонкой и малышнёй, но больше здесь общаться было не с кем. Всё лучше, чем одному сидеть.
- Покажу, - согласился он, - если прилетит.
- А давай завтра я тебя в одно место свожу? - предложила Васька.
Конечно, Витя хотел, но засомневался:
- Мне, наверное, баба Яда не разрешит. Она меня лешим пугала.
- Разрешит, я тут всё знаю. А с лешим я тебя познакомлю. Он иногда вредный бывает, но если с ним договориться - то ничего.
- А у бабушки в деревне колдун живет. Он в волка умеет превращаться, - поделился Витя.
- Степаныч? Я его знаю, он меня раньше на спине катал. Смешно было.
После разговора с Васькой ему полегчало. Ведь нормальная девчонка, хоть и кикимора. И но, Витька, тоже нормальный. Даже слишком, наверное. То-то баба Яда недовольна. Вскоре бабушка позвала Витю, и они вернулись домой.
Глава третья. Если девчонка красотка...
По возращении его ждал очередной сюрприз: вместо невзрачной избушки стояла настоящая усадьба, украшенная искусным узором из листьев и ягод рябины, с резными наличниками вокруг окон. Внутри обстановка тоже изменилась: свежевыбеленный потолок поднялся на метр, полы засверкали, как новые, да и мебель преобразилась. Вместо старого буфета на кухне появились шкафчики, а жёсткие табуретки сменились мягким диваном.
- Классно здесь! - от всего сердца обрадовался Витя.
- Только сейчас разглядел? - съязвила баба Яда.
- Ага, - не стал отпираться Витя.
- Значит, наш всё же. А то я чего тебя к кикиморам водила? Чтобы посмотрели на тебя внимательно и сказали, нет ли какой путаницы. Они сами детей подменивают, толк в этом знают.
- Так они ж неспециально!
- Это дело второстепенное. Главное - ты наш. Просто дара в тебе нет, - баба Яда скорбно поджала губы.
- Какого дара? - изумился Витя.
До этого дня он открыл в себе только один талант - мечтать и писать стихи. А теперь, оказывается, у него какой-то дар должен быть. И без него Витя вроде как не совсем свой.
- Сказочного. Нет в тебе ничего сказочного. И мама твоя - стопроцентная баба Яга, и папа - царевич из Тридевятого царства, а ты - самый обыкновенный.
- А папа кто?! - Витя уже решил, что удивляться больше не способен, но ошибался.
- Царевич, - четко, по слогам произнесла баба Яда, - из Тридевятого царства.
- А как он сюда попал?
- Как, как... Провалился! И очутился на болоте кикимор. Лягушкой там прыгал.
Баба Яда в волнении прошлась по комнате и продолжила:
- А тут мама твоя в гости приехала, молодая, восторженная. Увидела его на болоте и пожалела.
- А как же он расколдовался? - Витя был заинтригован.
Он представил себе папу-лягушку, прыгающего по земле, и захихикал. Смешно!
- Ты, что, сказок не читал? Поцеловала она его, он и стал вновь человеком.
- Ого! А почему обратно к себе не вернулся?
- А не получилось вернуться, - развела руками баба Яда. - Раньше-то легко можно было в Тридевятое царство попасть, если ты кикимора или баба Яга. А после того, как твой отец к нам провалился, словно кто закрыл проход.
- Значит, он здесь остался и на маме женился... Интересно.
- Конечно, интересно, - хмыкнула бабушка. - Пошли к Степанычу на чай, он тебе еще много чего расскажет.
Всю дорогу Витя переваривал услышанное. Значит, папины родители в Тридевятом царстве живут? Надо же! Потому он их никогда и не видел. А папа, вот умора, придумал, что они разведчики.
Дед Степаныч появлению гостей обрадовался. К их приходу испёк ароматный земляничный пирог и поставил самовар. Затем разлил чай по чашкам и разложил пирог по тарелкам. Витя с удовольствием уплетал за обе щеки, не забывая время от времени смотреть по сторонам: уж очень было любопытно, как живут колдуны? Колдуны в лице Степаныча жили обыкновенно: всё тот же деревянный дом с печью-лежанкой, привычная мебель и посуда, даже телевизор имелся. До этого Витя воображал, что ведьмаки обитают в мрачных помещениях, куда луч солнца не попадает. На стены приколочены черепа и головы животных, на кухне висят засушенные травы для приготовления ядов и зелий, а по комнатам летают совы и летучие мыши. А на самом деле по-другому оказалось. Ничего странного.
Между тем Степаныч рассказывал, как однажды попал в Тридевятое царство в образе волка и застрял там в облике зверя.
- И вот бегу, никого не трогаю, чую - конь пасётся. Увидел меня, на дыбы встал и ускакал. А тут царь Иван, он тогда ещё Иван-царевичем был, просыпается, видит меня и уже к мечу тянется. Что делать? Я обратно в человека перекинуться не могу - заклинило что-то. Пришлось импровизировать. Мол, так и так, Иван-царевич, не губи меня, сослужу я тебе верную службу. Между прочим, - обратился рассказчик к Вите, - это твой дедушка был.
- Правда? А он тоже Иван-царевич, как мой папа?
Степаныч лишь укоризненно покачал головой:
- Ну, Ядвига, дожила - такой правнук славный растёт, а корней своих не знает.
- Так то ж не я, - начала оправдываться баба Яда, - то родители его надумали - пусть растёт нормальным ребёнком.
- А мы какими тогда, получается, росли? - обиделся Степаныч. - Вот ты каким ребёнком была?