Она то отступала, то смыкалась где-то над головой, и я тонул - было душно и трудно дышать...
Это было даже хуже, чем боль - потому что я порою уже не помнил, кто я и где... Помнил только, что беда - и я не могу выбраться. И не было в этом вязком, горячем мареве Кэса. Только я один. А еще я помнил, что должен найти Рэни - а его всё не было...
Потом я выплывал - и это было трудно... вылезать на берег... цепляясь из последних сил, ломая ногти и пальцы, медленно продвигаться наверх... Задыхаясь и кашляя, оскальзываясь, хватаясь за какие-то корни, которые оставались в ладони и почему-то жгли ее...
А сектантов я почти не видел в лихорадочном своем, полубредовом состоянии. Хоть это было хорошо. Быть может, дело в том, что я всё-таки отомстил?
Пускай слишком поздно, но я всё же убил того жреца, что был виноват в смерти Габи. Я узнал его! И его мерзкая, жирная, перекошенная физиономия - он успел понять, что умирает! - была тем, что помогало мне держаться, там, на пыточном этом камне. Я тогда надеялся, что с Рэни всё в порядке. Сектанты обмолвились, что спутник мой исчез...
Я открывал глаза и видел в тумане всё ту же комнату Кэса. Пил воду... и даже не успевал ничего спросить - опять проваливался куда-то.
"Жарко..." - хотелось сказать мне. - "Больно..."
Но что толку жаловаться? У Кэса и так скорбное лицо, словно он меня уже хоронит, и слезы на глазах. А вот о Рэни я должен спросить, никто не поможет ему, кроме Кэса!
Райан... продавший себя в рабство, чтобы меня спасти... Неужели ты ослеп, опять, как в Таурге? Почему же Кэс сказал, что ты стал бесполезен?!
Почему я, как глупый мальчишка, кинулся очертя голову в усадьбу - и чуть не погубил нас обоих?! Ведь это моя вина. Полностью. И что означает "бесполезен"? Отпустят ли его - или будут мучить даже и слепого?!
Только бы выкупить... договориться... за любые деньги!
Мне было жаль Кэса. Я никогда его таким не видел - потерянного и постаревшего, с дергающейся щекой. Но Райану сейчас хуже. И его надо выручать. Кэс меня простит...
И вот наконец! "Привели оборванца, который вас искал..."
- Где они?! Я сейчас спущусь!
Кэс даже вздрогнул. Он не хотел видеть Рэни. Он его ненавидел... А я так мечтал, что они станут друзьями!
- Скворчонок... Я сейчас вернусь... Я всё сделаю!
Что ты сделаешь, Кэс? Выгонишь его? А вдруг и вправду?!
- Пожалуйста... будь к нему добр, прошу тебя! - крикнул я вслед Кэсу. Ну как - крикнул... Не получается у меня кричать, нету ни сил, ни голоса... Кэс, пойми, Рэни не виноват... ну поверь же мне...
И вот он вошел. Шатаясь, неуверенными шагами, как слепой... слепой?!
- Лант, - прошелестел он.
- Рэни! Ты... ты видишь меня? - воскликнул я почти умоляюще.
Только не слепота... ну пожалуйста...
- Да.
Тихое и неживое слово, и голос словно чужой... Что они сделали с тобой, Рэни?! неужели... а если они издевались над тобой? Ведь ты один, а их много... и защитить тебя было некому...
- Подойди же ко мне, Рэни... ты не ранен? Ты вправду... хорошо видишь? - спросил я.
Захотелось сжать кулаки... и не могу. Сломаны руки, и пальцы тоже... одна боль только. Я даже дернулся, но в голове странным образом просветлело. Только от этого стало еще гаже. У меня не хватило духу спросить "что с тобой сделали Ночные", да это и было бы слишком жестоко!
- Да, - шепотом повторил он и шагнул было вперед, но тут же замер, неловко и испуганно. - Лант... ты... Как ты?
- Не знаю... - сипло ответил он и, качнувшись, сделал два неуклюжих шага назад. После чего, прислонившись к стене, выдохнул:
- Не помню...
Я застонал от бессилия и чувства вины. Почему Рэни не подходит ко мне? Как будто считает себя... оскверненным? Неужели он не понимает, что я приму его - любым?!
- Кэс! - позвал я. Он ведь тут, где-то рядом, мой Одуванчик.
- Я здесь, Лант! - Кэс дернулся ко мне, со страхом вглядываясь в мое лицо - мой стон его явно напугал. - Тебе хуже?! Я сейчас... уведу его и...
А Райан, ничего больше не сказав, опустился на пол, словно ноги его уже не держали, и медленно завалился на бок, так и застыв с закрытыми глазами.
- Кэс, что с ним?! Посмотри, он не ранен? - умоляюще воскликнул я.
Ну почему я не могу сам помочь Рэни! Боги, за что...
- Лант, - Одуванчик чуть отодвинулся, ловя мой взгляд. - Сначала ты мне скажи - как ты сам? Тебе сделалось хуже? После того, как он вошел?
- Нет! Почему мне должно стать хуже?! Я просто... это же я виноват в том, что с ним произошло...
- Правда? - зеленые глаза наследника Барсов гневно сузились. - Так это ты его мучил, вместо того, чтобы спасать? Это у тебя прибавилось несколько лет его жизни?
Он резко выпрямился и демонстративно отвернулся от лежавшего неподвижно озуа.
- Ты не можешь быть виноват перед ним, Лант! Ни в чем! Даже если вдруг что-то и было... какое-нибудь недоразумение... то, что он с тобой сделал, перекрыло твою гипотетическую вину с лихвой!
- Кэс...
Я вдруг почувствовал себя бесконечно, запредельно усталым. Раньше я не понимал, как это - когда не хочется жить. Или когда всё равно, умрешь или нет. А сейчас, кажется, понял...
Грудь жгло, как будто на меня вылили кипяток. Болели руки и ноги. Болело всё. А еще - стало стыдно.
Я хотел помочь Рэни, хотел, чтобы мы странствовали вместе... А сейчас - кто поможет ему, кроме меня?!
- Послушай меня, Одуванчик, - сказал я медленно, стараясь, чтобы тихий мой голос звучал отчетливо. - То, что он делал... он не понимал, что делает. И слава богам! Потому что... иначе бы он отказался... Он не хотел, я заставил его... И посмотри уже, что с ним!
Кэс зарычал, но вынужденно подчинился. Присел на корточки, презрительно фыркнул:
- Похоже на обморок... глубокий. Серьезных ран нет, ожогов тоже - просто сажей перепачкался. Надо сказать, чтобы его помыли... Я же правильно понимаю, ты хочешь, чтобы он остался в моем доме, да?
- Да. Я прошу тебя... очень прошу. Но ты скажи мне, что с Ночными? Они отпустили его? Или...
- Во всяком случае, отдали без разговоров, - Кэс брезгливо скривился. - Правда, Скерол сказал, что Сделка у него на десять лет...
- Он продал себя в рабство. На десять лет. Чтобы меня спасти...
Говорить было трудно, но я был должен объяснить Кэсу, должен!
- Вот и пусть отрабатывает! - в сердцах буркнул Одуванчик. - Я бы вообще предпочел, забыть о нем. И чтобы ты тоже выбросил из головы этого... палача. Но... ради тебя я выделю ему спальню. Чтобы ты не переживал. Надеюсь, он потом сам уйдет - когда поймет, что больше ничего от тебя не получит.
- Он и не собирался ничего получать! Ну как ты не понимаешь...
- Да все я понимаю! И удивляюсь тебе - как ты-то можешь быть таким наивным?! Или он заколдовал тебя просто? Поэтому ты его так защищаешь?! Кстати, - Кэс вдруг задумался, - надо бы спросить Нодду, нет ли и впрямь на тебе чего-нибудь... лишнего из магии. И зловредного.
- Спроси... И он тебе скажет, что магии в Рэни нет... Его Сила противоположна магии...
Я почему-то задохнулся и замолчал, переводя дух. Кэс открыл было рот, но я продолжал:
- Он умеет только лечить и искать... И эмпатия - совсем немного... Он спас меня - после поединка, меня тяжело ранили...
- Видел я, как он умеет лечить! Палач! - фыркнул Кэс, поднимая неподвижного Райана, но тут же обернулся ко мне, - Лант, ты... Скерол ведь тоже обмолвился, что этот... что он - лекарь... Это правда? Он может лечить?
- Кэс... Ты меня не слушаешь - или не веришь? Райан. Спас мне жизнь. Я бы умер. Было две раны, тяжелых... Легкое и еще... печень, наверное... Он вытащил меня - и перенапрягся. Ослеп...
Кэс помолчал, потом вздохнул:
- Тебе я верю, Лант. Но... мне все равно не хочется, чтобы он был... тут. Даже если лечил... ну, пусть живет. Где-нибудь, чтобы не рядом с тобой... Я даже готов дать ему денег, лишь бы он оставил тебя в покое.
- Денег... Неужели ты думаешь, что он возьмет?!
Я несколько раз вдохнул и выдохнул. Грудь горела. Горло тоже... как будто опять ссохлось. Но я должен был договорить...
- Рэни... он не знал, ЧТО делает... И про медальоны - не знал... Я ему показал, потребовал, чтобы он взял в руку... Я... не думал, что выживу, Кэс! Я хотел, чтобы он жил... хоть немного дольше... а не каких-то тридцать пять лет. Скажи... я не понял... Ночные... отпустили его? Или потребовали вернуть потом? Что они сделали с ним, Кэс?
- Да я не знаю, не спрашивал. Я спросил, где он и что он, они сказали - принесут. Вот и... принесли. Про вернуть речи не шло. Может, что и отпустили - Скерол сказал, что он спятил и теперь бесполезен. Если тебя это так волнует, я потом уточню.
- Сказали, что спятил?! Бесполезен... Постой, Кэс, почему - принесли?! Они так его... избили, что он не мог идти?!
Я зажмурился и закусил губы. Выходит, мне было лучше? У меня была только боль... Надо мной не издевались, не насиловали... только пытали...
- Да никто его не бил! - досадливо отозвался Одуванчик. - Разве что я его отшвырнул от тебя, еще там, в усадьбе. Парни сказали, что они его таким оттуда и забрали. Спятившим. Физически он вообще не пострадал - во всяком случае, я не вижу у него серьезных повреждений. Синяки только, да на бедре еще царапина какая-то... Полагаю, что нести его пришлось, потому что сам он ходит очень... медленно. Я это наблюдал сейчас в доме.
- То есть они его забрали из усадьбы? Райан не у них был всё это время? - спросил я, почти с мольбой вглядываясь в Кэса, державшего Рэни на руках.
- Ну... это же они там... порядок наводили, - пожал плечами он. - Навели и забрали... Я не знаю, Лант. Меньше всего меня заботит, как, где и с кем этот палач проводит свой досуг.
И, явно устав держать на весу худощавого, но все ж таки вполне телесного озуа, вышел из комнаты, бурча что-то про подходящую комнату и корыто с водой.
Я отвернулся к стене и закрыл глаза.
Никогда мы еще с Кэсом не спорили так непримиримо. Это само по себе было... почти больно. На кого же мне еще было опереться, как не на Одуванчика?! А сейчас... когда он говорил про Рэни... он был почти чужим. Злым. Отстраненным...
И это слово "палач"! Ведь Рэни не виноват, он не хотел и не понимал того, что делал... А что, если Кэс ему сказал... и так же назвал палачом?
А ведь он, должно быть, так и сделал!
Бедный Рэни... бедный мой друг... Такой сострадательный, такой добрый и наивный... Боги-Покровители, как же тебе было больно и страшно... ты же, должно быть, возненавидел сам себя!
Я-то надеялся, что ты ничего не поймешь... а потом уже некому будет тебе сказать. Хотя... я всё равно виноват - я всё-таки в первую очередь думал о том, чтобы всё получилось - и почти не думал о том, как это воспримешь ты сам!
Я насильно заставил тебя принять мой дар... и даже не знаю, получилось ли у нас с тобой... а теперь Кэс ненавидит тебя, ну что бы ему появиться там, в усадьбе, на несколько минут позже!
Это было даже больнее, чем сломанные кости - и я стонал, надеясь только, что Кэс вышел и ничего не слышит... Я пытался представить себе, что на месте Рэни чувствовал бы я сам, - и у меня не получалось. Не получалось ничего, кроме страха и отвращения!
А ведь я заставил его... Думая, что делаю доброе дело... а вместо этого сделал его несчастным. Не из-за этого ли он стал таким, что даже Ночные сказали, что он спятил?!
Нельзя делать добро насильно. Нельзя... А я нарушил это правило.
Наконец вернулся Кэс. И не просто вернулся, а с цветами! Правда, хмурое его, усталое лицо в сильнейшей степени не соответствовало яркому, красивому букету, который он принес в мою комнату.
- Как хорошо, - постарался улыбнуться я. - Спасибо...
Кэс поставил вазу, постоял молча и неуверенно спросил:
- Лант, есть будешь? Я могу тебя покормить, пока у тебя руки... не восстановились...
- Дай попить, пожалуйста, - глухо сказал я.
- Конечно.
Даже головой ворочать было тошно. Боль, дурнота... но самое главное, пожалуй, всё-таки чувство вины и беспомощности. Главное, мне трудно было осуждать Кэса - я и его понимал! И мне ли было не знать, как ко мне относится Кэс!
До встречи с Райаном он был моим единственным близким другом... А теперь, так просто и естественно, рядом с ним встал Райан.
"Да будет жизнь моя тебе лишь в радость..."
Принесенная им клятва была мне, кажется, еще дороже оттого, что произошло это, когда озуа был в обмороке. Он ХОТЕЛ этого. И стеснялся - боялся, что не нужен мне...
Кэс осторожно и довольно ловко напоил меня разбавленным галяловым морсом.
- Может, все-таки поешь? Если тебе неприятно мое присутствие, есть сиделка - у нее еще и лучше выйдет, она умеет. Будешь?
- Хорошо... Давай... чего-нибудь немножко... не надо никакой сиделки.
Мне надо с ним поговорить! Надо... Кажется, стало легче после питья.
Одуванчик снова вышел. Вернувшись, он зазвенел посудой, негромко брякнул ложкой и присел рядом со мной на табуретку, предварительно приподняв мне голову дополнительной подушкой. От миски в его руках вкусно пахло мясом и чесноком.
- Мягкая каша с протертым фаршем, - пояснил он. - Жевать легко, и вообще... Сколько съешь, столько и хорошо.
И поднес ложку к моим губам.
Я старательно глотал кашу.
- Немножко...
Вот большими порциями я есть точно не могу! Мне бы маленькие осилить...
После нескольких ложек я всё-таки решился. Тем более веки становились всё более тяжелыми, и я боялся, что опять уплыву далеко... И не поговорю с Кэсом.
- Одуванчик, послушай меня... прошу.
- Я слушаю, - ровно отозвался Кэс.
- Кэс, ты считаешь, кажется... что Райан сам хотел получить от меня жизнь... Да? Ты говорил ему? И палачом его называл?
Кэс возмущенно посопел, но со вздохом кивнул:
- Да. И считаю, что это было адекватное и корректное высказывание. Если бы ты видел то же, что и я, ты бы еще и не так высказался. Сам вот представь, что я вот эдак там лежу... привязанный...
- Я могу тебя понять, - вздохнул я. - А теперь всё-таки послушай меня и постарайся представить... пожалуйста...
Кэс хрипло выдохнул - хорошо хоть, что молча.
- Когда я увидел Рэни, я подумал... что всё то... все часы, что я там провел... они пропадут зря... если я не передам ему жизнь, хотя бы немного! Понимаешь, я же всё это время держался... Если очень захотеть... то можно сопротивляться сектантам. И ничего не отдать им!
- Здорово, - кивнул он. - Нет, правда. Этим можно гордиться, Лант. Хотя, наверное, люди бы не смогли... они не столь выносливы.
- Наверное, не смогли бы, - тихо ответил я не сразу, потому что вспомнил бедную Габи. - Потому что было...
Нет, лучше не вспоминать! Я ведь и вправду не думал, что выживу... одного хотелось - чтобы скорее.
- Было - и прошло, - торопливо и с нажимом сказал Кэс. - Не надо вспоминать этот кошмар, Лант. Знаю, что так быстро оно не забудется, но все равно. Не нужно лишний раз...
- А теперь представь, что я вижу друга, и думаю, что все эти часы... мне тогда казалось, что я больше суток там был... всё это зря и я сейчас просто сдохну... так не лучше ли передать ему хоть немного?! Потому что озуа живут не тысячи, Кэс, не сотни лет, как алвы и двэрры... и даже не как люди... а сорок лет, а может, даже и меньше!
- Это он тебе так сказал? - Кэс подозрительно сощурился.
- Нет, Кэс. Я и сам это знал. Еще до того, как встретил Рэни...
И вдруг - ярко-ярко! - всплыла в мозгу картинка. Цветастая юбка, усталые, мудрые глаза... "Друг твой жизни у тебя возьмет немало..."
Я не верил тогда! Забыл. Думал, что, может, она имела в виду, что долго мы с Рэни будем вместе странствовать! А вот оно как... Неужели знала?!
"И болью отплатит", кажется, таковы были ее слова... Что ж - если у меня получилось продлить ему жизнь, то это всё-таки лучше, чем если бы всё было зря!
- Хорошо, если так, - вздохнул он. - А то ведь... люди коварны. Насчет озуа не знаю, но короткоживущие все ведь отдадут, лишь бы жить подольше. Хотя... сорок лет, да?
Он помолчал, потом снова вздохнул и понурился:
- Знаешь, я понимаю тебя. Почему ты... Понимаю. Только... его это не извиняет, Лант. Он ведь мог отказаться. Мог не брать, а просто разрезать на тебе веревки и вытащить. А тут... потерял голову, наверное, от такой чудной возможности.
- Но он же не знал! - с силой вытолкнул я слова, да так, что вместо голоса вышел какой-то стонущий хрип. - Он не хотел! Он всё повторял "зачем это, зачем?! Давай я тебя лучше полечу, обезболить надо..."
Кэс долго молчал, не возражая и методично запихивая в меня кашу с мясом. Потом сказал:
- Я помню... когда я, там еще, наорал на него... он говорил, что я вру... и что он - не. Я не верил в это, Лант. Даже и сейчас - не верю. Но... ради тебя я постараюсь ему помочь. Чем получится.
- Пожалуйста... Кэс, ты же добрый... я знаю! Его ведь били, быть может... да и просто - когда он пил и ел в последний раз?! А теперь попробуй представить... вот я попросил у тебя... ну хотя бы дать мне что-то съесть, или мазью раны помазать... а потом ты узнаешь, что это не мазь, а яд... А ты и не знал. Вот что бы ты почувствовал?
- Это было бы ужасно, - признал Одуванчик.
- А тебя называют палачом, и ты сам себя ненавидишь... он, может, потому и такой, даже Ночные сказали, что он свихнулся... А может, они над ним еще и издевались!
Кэс насупился и чуть ли не с вызовом спросил:
- Лант, чего ты от меня добиваешься?! Чтобы я его возлюбил и братом в свой род ввел?!
- Нет, Кэс. Просто... чтобы поверил...
Я бы многое мог еще сказать! Но я боялся, что станет только хуже. И сил больше не было.
- Пожалуйста, сделай мне... что-нибудь холодное, - попросил я. - На голову...
- Да, сейчас... Кашу не будешь больше, да? Подожди, у меня тут вода с ледника... сделаю тебе холодную тряпочку.
Кэс нахлобучил мне на лоб действительно очень холодную тряпку и добавил:
- Что касается доверия... Тебе, Лант, я верю. Но ты сам... не обманываешься ли на его счет? Пока что я в этом не могу быть уверен.
Я медленно покачал головой. Вместе с тряпкой. Она волшебным образом отгоняла багровую муть, и становилось легче... И я начинал тихо плыть на каких-то волнах. Уже не горячих, не обжигающих, а просто теплых. И даже боль утихла немного...
- Я не обманываюсь... - бормочу я тихо, и последняя мысль: слышал ли меня Кэс?