Слова несчастного мальчишки немного нас оглушили. Он просто НЕ СЛЫШАЛ то, что ему говорили. Мир Анге был устоявшимся и привычным - и в этот мир не вписывалось спасение чужого раба. Спасение, не несущее в себе корысти.
Купить увечного, запоротого мальчишку, чтобы кое-как подлечить и принести в жертву - это пожалуйста. Купить, чтобы вылечить, отпустить на свободу - такого не бывает.
Потому что не бывает...
Да, а я ведь, кажется, сказал бывшей хозяйке, что Анель его в жертву принесет по случаю своего спасения! Может быть, он услышал? Но мне казалось, бедняга был уже без сознания... Что нам делать-то теперь с ним? И вправду тащить в Мидланд? Ох, и взгреют нас кураторы - мало не покажется... Сейчас же надо было скорее где-то остановиться. А то наша живописная компания, усевшаяся в беседочке на задворках рынка, светилась, как... орк в боевой раскраске среди посетительниц эльфийского косметического салона.
Юрка ушел за "экипажем", а мы, растерянно глядя друг на дружку, пытались решить, что же нам делать с Анге и с тем, что мы узнали... Благо мальчик забылся - лекарство подействовало. Можно было говорить на родном языке.
- Наверное, у нас ему всё же будет лучше, - со вздохом признал я. - Шок, конечно, неизбежен - но он же почти ребенок. Адаптируется... Хотя сами понимаете - кураторы будут недовольны. Мягко говоря.
- Очень мягко, - усмехнулась Аннарилэни. - Но ты прав, наверное... Хотя - а если вернуть его родителям?
- Мы даже не удосужились спросить, живы ли они. Но дело не только в этом: а что, если именно родители и продали его в рабство? Такое бывает сплошь и рядом... Много ртов, а тут живые деньги.
- Да не похож он как-то на ребенка алкашей и наркоманов! - возразила Анель.
- А ты что думаешь, только алкаши так поступают? Нет, вполне нормальные люди... когда дети с голоду помирают.
- Лучше всего бы, как мы и думали, отвезти его к ди Морайре, - задумчиво проговорила Бася. - Пусть он решает... А уж обижать Анге он точно не станет.
- Это да... Только... вы слышали, что он сказал про своего наставника? Про художника? Ведь мы и на базаре слышали про него...
Мы замолчали, переглядываясь.
Я обвел ребят внимательно-вопросительным взглядом. Как командир группы я обязан был напомнить им, что все происходящее здесь - не наше дело, что всех рабов и невинно осужденных в этом и сопредельных мирах нам не спасти, что мы вообще только наблюдатели, и самое разумное, что можем сделать - плюнуть и убраться отсюда с первым же попутным кораблем в объятия куратора, который давно нас заждался. Как эльф... да хоть бы и человек! - я испытал бы жгучее желание дать по физии тому, кто бы мне это сказал. Поэтому я сказал другое.
- Наверное, я неправильный командир. Но я предложил бы выяснить... насколько невиновен этот художник. Убийство женщины - серьезное обвинение.
- Если убитая была вроде бывшей хозяйки пацана - я его пойму, - мрачно изрекла Анель. И, подумав, добавила: - Вообще-то я могла бы попробовать отследить, виноват он или нет. Но для этого...
- Ты должна его видеть, - кивнул я. - И желательно - довольно близко. И в этот момент он должен сказать вслух, виновен он или нет.
- Считаешь - многовато допущений? - нахмурилась Аннарилэни. - Ну, во-первых, это человек, а не колечко. Чтобы разглядеть ауру - не надо носом утыкаться. А чтобы он сказал, виновен ли, его достаточно спросить, - она улыбнулась. - Причем не обязательно напрямую... А просто чтобы сказал что-то о своем осуждении. Если виновен, я пойму. Надеюсь. Ну а если невиновен - тем более увижу, это легче...
- Для этого надо пойти на казнь, - вздохнула Бася. - И встать у эшафота... светлые Покровители! Вот уж о чем я точно не мечтала! А дальше-то? Если он ни при чем?!
- До завтра есть время что-то придумать, - оптимистично заявила Анель. - Ну где там Юрка запропал? Не ночевать же нам прямо тут!
Словно услышав, тут-то наш орк и появился вместе с "пароконным экипажем", влекомым парой мужиков. В другое время я, наверное, умилился бы забавному расписному вагончику с полупрозрачными занавесочками на окнах. Как и его хозяину.
Почтенный Чима (именно так - "почтенный"!) выглядел исполненным достоинства, словно владел по меньшей мере элитной конюшней, а не возил седоков на себе. Даже меня постарался не слишком откровенно испугаться. Судя по претензиям на изысканное обхождение, этот поджарый мускулистый парень, облаченный лишь в короткое подобие юбки, был разорившимся до последнего предела аристократом... А может, просто пытался угодить знатным клиентам, изображая "галантерейную учтивость", кто его знает.
Пожалуй, выглядело даже трогательно. Вот только мысли мои были совсем в другом месте, так что расшаркивания и витиеватая речь "почтенного Чимы", вместо того чтобы запомниться для дальнейшего изложения в курсовой работе, скользили куда-то мимо сознания. Спасибо хоть, "карета" сгодилась разместить девчонок и Анге у их ног.
Анге в процессе размещения наполовину проснулся и вновь принялся что-то бормотать о том, как он нам благодарен и как готов попасть на алтарь Богини, пока Анель на него не цыкнула, а Бася не погладила по голове, вынуждая откинуться на ее ноги, как на спинку кресла. Только мы понимали, что она магичит.
- Блистательная госпожа желает ехать в Дом для гостей? - учтиво спросил Чима, обращаясь к Аннарилэни. - В какой именно нам доставить благороднорожденных?
Да вези куда хочешь, можно подумать, мы их тут наперечет знаем!
- Прилииичный... - капризно протянула Анель, старательно изображая барыньку. - Чтобы чисто... и поесть... и чтобы народу немного, - добавила она. - И чтобы постели без блох!
Возница глубоко задумался.
- Скоро открываются Большие торги, госпожа! - виновато сообщил Чима, видимо, перебрав варианты. - Гостевые дома полны, как Чаша Благодати в деснице Богини! Ваш слуга опасается, что тихое место... достойное вас... нынче найдется лишь у почтенной Хаэнрин, хозяйки гостевого дома "Сольора"...
- А что не так с почтенной Хаэнрин? - хмуро полюбопытствовал я.
Чима опасливо покосился на меня.
Зря я это, ни Чима, ни его раб не виновны в творящихся здесь безобразиях. Хотя ладно, жрецу Ночи и положено выглядеть пугающе.
- Просто... да извинят меня благородные господа...
- Извинят, - заверила Анель. - Говори наконец! Не сидеть же нам тут до вечера!
- Супруг почтенной Хаэнрин - чужестранец, - вздохнул Чима. - Говорят, что он не верует в Богиню и ведет себя с женой неподобающе. Перечит ей беспрерывно, а она позволяет ему. Я тому не верю... но так говорят. Уважаемые купцы стараются не останавливаться в "Сольоре", поэтому почтенной хозяйке приходится пускать на постой приезжих издалека, или вовсе не знающих истины торговцев, что приходят на кораблях с севера, из-за Синей Воды, куда путь заказан верующим. У почтенной Рин всегда чисто, тихо и отменная кухня, но скромный возничий опасается, что гнев госпожи падет на него, если ее взор будет оскорблен видом нечестивого чужеземца.
- Переживу! - хмыкнула Анель. - А что значит "сольора"? - еле слышно спросила она, наклонившись к самому уху Баси.
- Цветок, - так же тихо отозвалась наша целительница. - Местная разновидность орхидеи.
Цветок - это хорошо. Вся Наири - цветок. Розовый куст над змеиным гнездом. Но если хозяева по местным меркам слывут нечестивцами, так может, они как раз... приличные люди?
* * *
Гостевой дом "Сольора" оказался не в самом престижном месте, но и не на захудалой окраине. Квартал почти прилегал к Храмовой Площади. Конечно, здесь не найдется окна с видом на статую Двуликой Богини, гордо возвышающуюся на ступенчатом постаменте, но есть шанс, что не отравят и не ограбят. И что блох в перинах все-таки не будет. А без статуи Богини мы обойдемся - клянусь Мировым Равновесием! Может, местная религия и представляет научный интерес... для психиатров...
Выкрашенный белым, как почти все здешние строения, двухэтажный домик с узкими стрельчатыми окнами смотрелся мило. Сейчас меня, правда, не тянуло восхищаться архитектурой. Я просто привычно отметил, что арки окон и верх тонких колонн у входа украшает традиционная резьба. Растительный орнамент.
А не скажешь, что хозяева терпят какие-то утеснения. Правда дом каменный, или в основании все же дерево?
Справа к дому прилегала конюшня, а позади виднелись еще какие-то постройки, видимо - хозяйственного назначения. По двору пробежал слуга, мельком глянул на нас и исчез в дверях.
- Здесь, - Чима с поклоном принял адорскую монетку. Не удивился - да и, если подумать, с чего должны удивлять чужеземные деньги в торговом городе? - Джеро, помоги благородным господам!
Тот с готовностью высадил из экипажа Анге. Меня вдруг посетила нелепая мысль, что Анге - почти что единственная наша "поклажа". С местной точки зрения, конечно. Живое имущество... Причем изрядно попорченное заботливыми хозяевами! Ну и наши небольшие этнически выверенные сумки с личными вещами.
Отсутствие больших баулов, наверное, странно смотрится со стороны. Что за дамы, путешествующие без сундуков с нарядами? Придется что-то врать на этот счет...
Мальчик, чуть покачнувшись, утвердился на ногах и тут же низко поклонился, изобразив на лице готовность немедля мчаться, куда прикажут, и делать, что повелят. С трудом разогнулся, поморщившись - беднягу повело в сторону, он чуть не упал. Нет, выровнялся... Все равно, ему надо лечь поскорее.
Ведь даже я мог бы его сейчас малость подлечить - силы постепенно возвращались ко мне (тренироваться надо, чтобы это происходило быстрее! А то стыд и позор). Но ведь не поймут местные уроженцы, если "страшный жрец Ночи", вместо того, чтобы приносить раба в жертву, будет его лечить? Или это всё-таки допускается? Кто у них тут рабов лечит? Должен же кто-то их пользовать... Я даже не знал, могу ли "приказать" Юрке взять его на руки и внести в дом. Проклятье! Слишком много свидетелей... извозчики эти... а вот и хозяйка.
На крыльце появилась сама госпожа Хаэнрин. В традиционном чепчике. Ну, или как тут этот убор называется... Вежливо сложив руки, женщина смотрела на нас с непроницаемым лицом. Интересно всё-таки, чем обусловлена худая слава ее гостиницы? Только ли отношениями с мужем?
- Да озарит Богиня ваш путь! Господам угодно стол и ночлег? - вежливо осведомилась она.
- Угодно, - приветливо произнесла Анель.
Бася чуть кивнула, явно не уверенная, насколько она может быть вежливой, не роняя "достоинство" высокорожденной.
Глаза хозяйки немного потеплели, но на меня она явно продолжала смотреть с опаской.
Мы важно проследовали в "Орхидею" - Анель с Басей впереди, а мы с Юркой за ними в качестве защиты и поддержки... Бедняга Анге ковылял чуть сзади. Мне так хотелось ему помочь! Но нельзя... никто из здешних господ не поступил бы так, скорее всего. А мы притворяемся господами. Хороши господа!
Древняя Тьма! Неужели мои предки когда-то тоже так себя вели? Ведь были в древности рабы и у эльфов... Правда, настолько давно, что люди об этом, скорее всего, забыли.
В исторических романах трактирщики спят и видят обжулить постояльца, но я не мог не думать, что скорее всего жульничать придется нам. Остатков адорских денег едва ли хватит даже на еду. А нам придется ночевать - как иначе мы попадем на казнь?
Я даже стал прикидывать: можно ли расплатиться какими-то вещами, не давая при этом понять, что они - из другого мира? И не мог придумать... Риск был в любом случае, особенно если хозяйка - женщина неглупая и приметливая. Да и подозрительно это - у богатой госпожи нет не только вещей, но и денег. Не бывает такого!
Войдя в "Орхидею", мы практически сразу оказались в большом обеденном зале (или здесь это называется трапезной?). И зал этот был пуст. Только на одном из столов постелена вышитая скатерть и стояла тарелка с какими-то плюшками и мисочками соуса.
- Здесь можете покушать, господа, - сказала хозяйка, указывая нам на большой стол у окна. - Или высокородная пожелает комнату?
- Пожелает, - царственно кивнула Анель.
- Ее немедля подготовят, - заверила почтенная Хаэнрин. - Нынче у меня постояльцев всего двое - муж и жена, почтенные купцы из Адора... чужестранцы, но... надеюсь, господ это не смутит?
- Почтенные купцы (я сделал ударение на слове "почтенные") не должны нас смутить, не правда ли, высокородная госпожа? - обратился я к Анель.
- Надеюсь, что нет. Останемся здесь, дорогая? - лениво обратилась та к Басе.
- Угу, - подтвердила наша целительница, не спуская глаз с Анге, застывшего на пороге и прислонившегося к косяку.
- Тогда я хочу посмотреть комнату! А потом мы спустимся. Воды горячей нам принесите, и побольше!
- Будет сделано, - хозяйка слегка поклонилась. Вежливо, но с достоинством.
Мы поднялись вслед за служанкой на второй этаж по широкой, удобной лестнице, укрытой циновками с цветочным узором - похоже, той же самой орхидеи.
- Две комнаты, госпожа? - кланяясь, спросила хозяйка, нагоняя нас кипой белья в руке. - Или три?
- Две хороших комнаты, - ломким, капризно-усталым голосом отозвалась Анель.
Впрочем, мы и вправду устали... Я во всяком случае. Хотя и старался не показывать этого. И в самом деле, рядом с несчастным истерзанным мальчишкой разве могу я, молодой и здоровый, жаловаться?
- Пойдем с нами, грешное чадо, - сказал я, беря Анге за руку жестом строгого жреца... ну я надеялся, что похоже немножко. Тьма их знает, как тут выкаблучиваются эти жрецы! Моей задачей было - хоть немного поддержать парнишку, ну или хотя бы притушить боль, и чтобы действия мои не были заметны... Поэтому я чуть не споткнулся на лестнице.
Работать нужно, работать над собой, Арлен! Концентрация ведь была у меня одной из сильных сторон! А значит, до совершенства ещё ох как далеко...
Вот и комната. Воровато оглянувшись на хозяйку, я подхватил Анге и устроил его в плетеном кресле у окна. Задержал руку на плече... Вроде ему чуть получше.
Теперь можно даже разбудить в себе ученого-этнографа и запомнить (для последующего описания в курсовой, чтоб ее!) всякие бытовые подробности.
Комнатка, предложенная девушкам, оказалась довольно просторной. И чистой! Это радовало. Стены покрывали яркие узорчатые циновки. Такая же циновка висела вместо своеобразной ширмы, уютно отгораживая угол, где расположился большой плетеный... матрас?
Чем бы это ни являлось, оно было искусно сплетено из тонких гладких прутьев. Вот только удобно ли на таком спать? Хотя я, кажется, сегодня и на таком усну, и на полу... где положат, там и усну.
Хозяйка и просочившаяся следом служанка быстро укрыли плетеное диво толстым одеялом, поверх - покрывалами, и водрузили в изголовье две подушки. К счастью, подушки выглядели вполне традиционно.
На меня и Анге женщины не обращали внимания - дескать, кто вас знает! Может, у благородной госпожи так заведено, что рабы в креслах ночуют. Почему бы нет? Спят же в Адоре собачки на особых подушечках возле хозяек. У каждого свои чудачества.
Я вовремя вспомнил свои жреческие обязанности и с подобающим выражением лица воззрился на статуэтку Богини, стоявшую в нише. Попытался изобразить глубокую религиозную медитацию. Надо там на колени вставать, или нет? Забыл...
Статуэтка возвышалась на квадратном ступенчатом постаменте, традиционно обращенная к молящемуся "благим ликом". Помню, как меня на занятиях у профессора Герхарда позабавило обыкновение наирийцев совмещать ипостаси своего божества - статуя, в сущности, состояла из двух половинок. Так - Богиня Светлая со свитком в руке и Чашей Изобилия у ног, а обратной стороной поверни - Ночная с плетью, а у ног - клубок змей.
- Пожелаете, чтобы вашего раба накормили на малой кухне? - осведомилась хозяйка. - А мои пока услужат господам.
Смотрела она при этом на Анель. Очень внимательно.
И что же делать?! Да ведь он и не дойдет до этой самой кухни, бедняга... Не нести же мне его туда! Это будет уже слишком. Свет и Тьма, мы и так палимся!
- Он останется со мной! - немедля возразила Бася усталым, слегка капризным тоном, присаживаясь на приготовленную постель. - Сестричка, распорядись, чтобы мне принесли поесть сюда? У меня совсем нет сил!
Умница... Так и надо. Пусть остаются...
Хозяйка кивнула и наконец ушла. Мы остались одни...
Кое-как приведя себя в порядок с помощью двух кувшинов - один с горячей, другой с холодной водой (из остальных удобств наличествовал лишь тазик и баклажка с какой-то мыльной мазью), - мы отправились заказывать еду.
Выбрали уютный столик в углу, под какой-то мрачной лиловой физиономией в короне из черепов. У этой личности было три глаза, а выражение лица самое зверское. Стоп. Вроде у них живое изображать запрещено, а тут этих масок куча на всех стенах. Ах, да! Это не живое, это духи. Те, что по велению Богини отпугивают демонов от верных. Бедные демоны!
- Что прикажете подать? - осведомилась Хаэнрин. - Есть мясная запеканка с орехами, жареная саранча в меду, рыба-звезда в тангутовых листьях, сладкое мясо, обложенное финиками, острые пирожки...
Эх, а я бы лучше поел самого нашего простого студенческого супа! Грибного, с трюфелями... Но в Наири, кажется, и супы не как супы, а что-то вроде каши с мясом и жиром... не то!
- Я подумаю... - надула губы Анель. - Моей сестре с дороги нездоровится. Ей отнесите, пожалуйста... - она замялась, - морсу побольше... красного вина... рыбы какой-нибудь отварной, нежирной... пирожков, каши, творога... я не знаю, что она выберет. Ну а потом, может, что-нибудь ещё...
- У нас есть сладкая тангутовая каша с медом и ягодами, ее подают на десерт, - мигом предложила Хаэнрин.
- Вот-вот, ее побольше, - решила Анель. - Сестричка любит сладкое.
Надеюсь, и вправду мальчику понравится каша. Если его там морили голодом, может, ему и есть-то много нельзя...
- Немедля распоряжусь, - кивнула хозяйка. - А что пожелают высокородная и праведный? Как раз готова цесарка на вертеле, большая яичница из яйца страуса, печеный тангут, есть крепкое рисовое вино на перце...
- Яичница. С травами и овощами? - заинтересовалась Анель.
- Разумеется! - поспешно заверила хозяйка и стала перечислять все ингредиенты, из которых я и половины, кажется, не знал. Или знал под другим названием. - А для праведного есть тушеная змея и черные лепешки, сейчас служанки сделают...
- Не утруждай служанок, дочь моя, - быстро проговорил я, отгоняя видение змеи, свернувшейся кольцом на местной бобовой лепешке и высовывающей язык. - Я разделю с госпожой цесарку и страусовое яйцо.
Почтенная Хаэнрин как-то удивленно взглянула на меня, словно намереваясь возразить, но тут же быстро перевела взгляд на Анель. Я что-то не так сказал? Или мне просто показалось?
- Да, - кивнула Анель, - подайте нам яичницу, цесарку на вертеле, кувшин вина... и пирожков. Пока всё!
Хозяйка ушла, ещё раз окинув нас внимательным взглядом.
- Птичка на троих? - с сомнением шепнул Юрка. - Это даже не смешно! Высокорожденная, твой телохранитель подохнет с голоду!
- Нормально, - заверила Анель. - Здешние цесарки размером с нашего индюка... если не больше. А в страусовом яйце почти сорок куриных, так что, учитывая кучу добавок, не уверена, что мы и его-то сразу осилим.
- Об этом можешь не волноваться! - уверенно провозгласил Юрка. По части мяса его аппетит был... орочьим, одно слово.
Да и у меня сейчас тоже аппетит был неэльфийский.
Яичницу принесли быстро, и мы трое набросились на нее - пожалуй, блюдо того стоило!
- А что за мясо? - полюбопытствовала Анель, подхватывая кусочек кулинарного шедевра плоской деревянной палочкой, заменявшей здесь вилку.
- Береговой варан, госпожа, - чуть виновато улыбнулась хозяйка, прося прощенья за такую простонародную еду.
- Ящерка! - тихо проговорил Юрка с насмешкой, кинув взгляд на меня.
- Ну хоть не саранча, - резонно заметил я.
Еда! Еда! Наконец-то! Темные святые, есть как хочется. Это ещё магия так выматывает, я как-то и не замечал раньше...
Я ел, стараясь не забывать о том, что мне нужно выказывать приличествующую жрецу степенность и некую отстраненность (надеюсь, умеренность в число добродетелей упомянутых жрецов не входит!) Ел и думал о мальчике. И о художнике, его наставнике... Чую, нужно выкупать этого горе-живописца и волочь к ди Морайре. Вместе с учеником. Не будет им тут жизни... А ещё думал, правда ли на меня как-то странно смотрела хозяйка или почудилось? Может, ей что-то нужно от меня как от жреца?
Ох ты ж не дай Темные Святые! Я ведь никакого таинства совершить не смогу - расколют вмиг.
От этих нерадостных размышлений меня оторвал женский голос:
- Тетушка Рин!
Голос был звонкий, для женщины довольно низкий и, похоже, привыкший приказывать.
Я поднял голову и увидел спускающуюся в трапезный зал женщину, которой этот голос очень подходил.
У "почтенной адорской купчихи" были веселые насмешливые глаза, неожиданно короткие, словно ножом обрезанные черные волосы, загорелое почти до местной бронзовой смуглости лицо, и...
Матриархат матриархатом, но женщина в адорском мужском наряде... С коротким, чуть изогнутым абордажным мечом на боку! Колет поверх белой рубашки, отороченной кружевами. Широкие штаны заправлены в высокие сапоги. Сама почтенность, что уж тут...
- Все как вы любите, госпожа Ингарада! - заверила хозяйка. - Цесарка готова, сейчас и подадут.
- Отменно, - согласилась Ингарада и пригладила волосы, с любопытством покосившись на меня... и откровенно оценивающе - на нашего орка. - И к ней чего-нибудь покрепче.
"Бедный Юрка!" - подумал я, мельком глянув на товарища.
Госпожа Ингарада была полностью во вкусе Аюрра, прямо готовый объект для роковой страсти. Даром что возрастом... Да, по здешним человеческим меркам не первой молодости. Хотя сколько ей - непонятно. Это надо ближе подобраться. В любом случае - в адорке ясно проглядывало что-то, напоминающее нашу мэтрессу Чойган.
Интересно, она - капитан? Если и так, воображение упорно рисовало пиратский бриг.
- Приветствую высокорожденную госпожу, - изящно поклонилась адорка, подойдя к нашему столу, - и святого жреца.
Юрка упоминания не удостоился - разве что бровь купчихи чуть удивленно приподнялась, когда она вгляделась в моего друга.
А я слегка кивнул, натянув мрачную физиономию. Да, вот такой я суровый! А то Тьма их разберет, как я должен приветствовать окружающих и должен ли вообще!
Хотя они ж еретики... чуть не забыл...
И посмотрел новоприбывшей в глаза. Они были цепкими, пожалуй, веселыми - но вот тепла в них не было. Совсем.
Интересно, это к жрецам у нее такое отношение (вполне понятное, скорее всего) или просто характер?
- Меня называют Аньяна-ияри-Лэйни, - Анель изобразила царственную, слегка снисходительную благосклонность, - а рядом со мной ты видишь хранителя моей души праведного жреца Адиса Узома. Как мне называть тебя, пришедшая из-за вод?
- Дэйна Ингарада ди Каррейра. Я здесь с мужем, по торговым делам, - улыбнулась адорка. - Могу ли я присесть за соседний стол?
- Разумеется... - пожала плечами Анель, но я кожей почувствовал ее недовольство. Мы ведь теперь должны разговаривать на наири! Чтоб ей, этой... купчихе...
Наверху хлопнула дверь, раздались шаги.
- Дорогоой! Где ты там? - окликнула госпожа Ингарада по-адорски, оборачиваясь.
- Иду, любовь моя, иду! - донеслось в ответ.
По лестнице, что вела, по всей видимости, в гостевые комнаты, быстрым шагом спустился "дорогой". Действительно, дорогой... если судить по количеству побрякушек, поблескивающих на пальцах, ушах и на шее. Хотя, скорее всего, это были не совсем побрякушки, а вполне себе натуральные драгоценные камни. Вот зачем мужчине столько на себя навздевать?! Чтобы разбойников спровоцировать?
- Мой супруг - Леандре ди Каррейра ди Граса, - представила адорка.
Хозяйка со служанкой уже ставили на их стол какие-то блюда, сковородки и чашки. А нам принесли маленькие пышные лепешки и пиалушки с соусом.
Я, не раздумывая, тут же вгрызся в лепешку - словно до этого и не ел. Что там еще? Цесарка? И впрямь большая какая!
Некоторое время мы и не могли обсуждать наши дела - даже если бы и не было никого за соседним столом. Потому что рты наши были элементарно заняты.
Через какое-то время я поднял глаза от пустых мисочек - и уперся взглядом в адорскую купчиху. Она тут же перевела взгляд на Юрку - какой-то очень оценивающий. Так смотрят в магазине на кусок ветчины. Или на пирожные - какое выбрать?
Ее супруг, поблескивая бриллиантами, ел, похоже, ту самую жареную в меду саранчу. Прежде чем положить оную в рот, он изящными движениями пальцев отрывал, кажется, насекомому крылышки... или ножки. Брр. Ладно, представим, что... это не саранча. Ну чистит человек креветку, что такого?
И не говорите мне, что эльфы любят всё живое! И умеют приготовить! Насекомых я не ем. И вообще не люблю. Я, кстати, приверженец гипотезы, что насекомые - результат древнего магического эксперимента, невиданно расплодившийся во многих мирах. Даже слишком расплодившийся местами... Но я отвлекся.
Мы обменялись взглядами и встали.
- Пойду отдохну, - провозгласила Анель.
Я не знал, как тут принято заканчивать трапезу. Темные Святые, да я вообще про этих жрецов почти ничего не знаю! А мне-то казалось, что я такой молодец - изучил обычаи сопредельной страны...
Поэтому поднялся с места с видом человека, у которого болят зубы. Мне ни до кого! И вообще я необщительная, желчная и заносчивая... сволочь. А кем тут ещё может быть темный жрец?!