Коптивший рассвет и продрогшие пихты 
мелькали за серым и грязным окном, 
и звуки нескладные ритмов каких - то 
врывались из памяти с полусном, 
а в нём проплывали движения зыби 
в опаловом взгляде чудовища - рыбе. 

Крутились те ритмы на самом же деле 
от жёсткости звуков вагонных колёс, 
они то вздыхали, то грубо сопели, 
а ритм их в сознании тяжестью рос.

Душа вспоминала азарт треволнений, 
и годы прожитые тяжких сомнений, 
и все вереницы друзей и врагов. 
А путь их окончен. И нет их следов.