Аудиокнига на https://youtu.be/6lHbt_1iUGI


Метафизическое путешествие

Жрецы и жертвы их с несчастной думою
Из тайн телесных нижут небеса:
За жизнь дремучую, за жизнь угрюмую
Не потеряют души голоса.

Пускаясь в странствие, ребёнок маленький
Один пытается извлечь на свет
И юность пылкую, цветочек аленький,
И чарование двух тысяч лет.

Кто знает, где ему удача выпадет,
И он, взволнованный, сожмёт в руке
Все войны прежние, убийства дикие,
И возрождения в немой тоске.

Как по экватору планеты солнечной
Рассыплет, медленно разжав ладонь,
За сладкой трапезой порою полдничной
Не обжигающий седой огонь.

И как по веточкам жучок воинственный,
Взирая искоса, взбирается,
Жрецы на полочки загонят истину,
Её от первого узнав лица.

Слова без буковок волшебной повести
Роятся в памяти, кружат весь мир.
Горит трёхмерное пространство совести,
Во тьму доносится его эфир.

 


Детство

      Где сосны рвутся в небо,
Где быль живёт и небыль...
                    Юрий Энтин

За оленем вдогонку бежать!
Разве кто-нибудь мог сказать,
Поражение ли, победа ль
По-над былью сплетаются в небыль?

Что бы там ни случилось, но
Неизменным осталось одно -
Как распахнут он был и чудесен,
Вечно праздничный мир детских песен!

Свежим ветром дышала земля,
Восставали дрожа тополя,
И сосна, гордо ветви развесив,
С гулким эхом рвалась в поднебесье.

Рассыпаясь на тысячи брызг,
Дождь слепой крутил солнечный диск, 
И, зажмурив глаза от света,
Хохотал Карабас за обедом.

Куклы прятались по углам,
Исступлённо молились богам,
Но на счастье из тоненьких ручек
Буратино не выпустил ключик.


 


Алупка

Ворчливый прибой.
Залив голубой.

"Отдай мои камни", -
Сердито сказал мне.

Навстречу дул ветер,
Я тихо ответил:

"Не лучше ли песни,
Кудлатый кудесник?

Все стороны света
Открыты поэтам.

И тени из рая
К ним тоже слетают,

Друг друга чудесней.
Возьми мои песни!"

Залив голубой.
Сварливый прибой -

Старик невозможный,
Ответ односложный:

"Отдай мои камни", -
Он снова сказал мне

И всё не уймётся
В желаньи бороться.

   25 июля 2011
 


Крестики-нолики

Смеялся дьявол
Навзрыд, до колик,
Когда поставил
Под крестик нолик

Святой обедне.
Хоть с неба падал
В свой день победный,
Смеялся дьявол,

Как много бредней
У человека:
Не видит, бедный,
Что век от века

На воле птицы
Не строят планы.
Ветрам сестрицы
Находят страны

Себе для пенья.
И пенье это -
Стихотворенья
В душе поэта.

Лоскут по краю
Вьют из петелек -
Слетают стаей
На тёплый берег.

И на просторе
Им день на роздых.
А ночью в море 
Всё небо в звёздах!

     2012 - 3 января 2013


 


Целуй меня крепче

Падают,
    падают звёзды.
Сколько осталось расплесканным в море огня?
В этот час,
         в этот час поздний,
Может быть, ты оробев поцелуешь меня.

Больше не зная ни сна, ни покоя,
Надежд, расставаний и встреч,
Только одно это чувство святое
Сердце сумеет сберечь.

Каждое,
     каждое слово -
Будто играя на волнах, шальная звезда
Светит нам,
светит нам снова
И не померкнет уже ни за что, никогда.

Что же, и ты подхвати мою руку -
Тогда, продолжая полёт,
Солнце и звёзды помчатся по кругу,
А с ними и весь небосвод.

Падают,
    падают звёзды -
Сколько осталось расплесканным в море огня?
В этот час,
          в этот час поздний
Может быть, ты наконец поцелуешь меня.

 


Бронзовый век

Есть струны у души, у жизни - медиатор:
Ударит, защипнёт, и слушает, и ждёт.
У нации есть вождь, и у рабов - диктатор,
И слово у того, в ком Божий Дух живёт.

Так, бьётся не на жизнь, как в цирке гладиатор,
Великая страна, которой не везёт,
Хоть дух хранят ещё Большой и Малый театр,
И город Петербург, и на земле народ.

Но кто его ведёт? Быть может, добрый гений?
Пророк? Святой? Увы, - не тот и не другой.
Что у народа есть? Остаток дорогой.
Да прежде был поэт, - пусть не Сергей Есенин, -

Какие песни пел! По краю шёл к концу...
И никогда не мог ударить по лицу.

                 9 апреля 2012

 


Символы

Символ как таковой есть именно равновесие выговаривания 
и умолчания; он, употребляя выражение Гераклита, 
"не выговаривает и не скрывает, но знаменует".
Сергей Аверинцев

Сенат, когорты и арены Рима,
Шпионы с неприветливых границ,
И недруги, поверженные ниц, -
Языческого мира пантомима.

На торжествах речистые витии,
Разумные, - а то! - с усами сами,
И псалмопевцы с томными глазами, -
Цвета и сны ушедшей Византии.

И одинокий голос муэдзина,
Вещающий окрест "Аллах Акбар!",
И звук зурны, и пение гитар, -
Арабского владычества картина.

Всё говорит: "Былое невозвратно.
Ты, как отцу, ему не прекословь", -
И знаменует в отблеске закатном
Истории запекшуюся кровь.

   2002, 10 января 2013
 


Путь к причалу

В понимании смысл обретаем.
Настоящий морской старый волк
Обходил неприятности краем
И, в общении вовсе не шёлк,

Был к собрату ревнив не по службе, -
Знал, что лучше друзей не найти,
Чем в проверенной временем дружбе,
Но в любви третий должен уйти.

И когда, возвращаясь к причалу,
Он, измотанный штормом, устало
На прибрежные скалы глядел,

Вся, как день один, жизнь представала
В красках солнца рассветного ало,
И задумчивый взгляд молодел.

             2012 - 18 января 2013

  


Ретро

Сколько помнил Диоген Лаэрций,
Ни за что умом не осязать.
Может голос из октав и терций,
Не смеясь, не плача, понимать.

Что страдает издревле, подкожно,
То ему подвластно одному.
Может голос... Как это возможно
Светом удаляться в полутьму?

Точки две стянув упрямой хордой,
Две души одним огнём объять;
Разрешить из глубины аккорда
И тоску, и блеск, и благодать.

Сколько помнил Диоген Лаэрций,
Никаким умом не осязать.
Только голос из октав и терций
Может без проклятий понимать.

Отчего же, укротив гордыню
В поисках безумных и слезах,
Голос вопиющего в пустыне
На слепых качается весах?