Кусков Сергей Анатольевич : другие произведения.

Глава 3. Право сильного

Самиздат: [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Обзоры] [Помощь|Техвопросы]
Ссылки:
Школа кожевенного мастерства: сумки, ремни своими руками
 Ваша оценка:

  Глава 3. Право сильного
  
  
  Сеньора долго молчала, очень долго, вначале вернувшись в кресло, скурив там третью сигарету, а затем вновь устроив круиз по кабинету. Дымила она, как паровоз на фестивале техников в Манаусе, мне чуть не заплохело. Спасло то, что вытяжки все же заработали.
  Наконец, она остановилась напротив меня:
  - Значит так, слушай сюда.
  Я напрягся.
  - Эту штуку - кивок на координатор боя - я отдам позже. Ты, - указательный палец уставился мне в грудь, - несешь ее домой, прячешь там и никому не показываешь. И никогда никому не говоришь, кто тебе ее дал. Понятно?
  Я кивнул.
  - Дело не в самом координаторе, у нас таких много, мы выдадим тебе еще лучше. Дело в человеке, который тебе его подарил. Ты никогда и никому не рассказываешь о вашей встрече, никому не говоришь, как ее имя и как она вообще выглядит. Во всяком случае, до тех пор, пока я не разрешу. Вопросы?
  - А зачем это все?
  - Для твоей же безопасности. Поверь, мальчик, многие, узнав, что вы с ней встречались, и ты ей понравился, захотят от тебя избавиться.
  - Ее родители? - грустно усмехнулся я.
  - К сожалению, нет. От ее родителей я смогла бы тебя защитить.
  Вздох.
  - Это политика, Хуанито, большая политика, и ты в ней никто, потому делай, что тебе советуют знающие люди. Аристократия - это гадюшник, а ты не готов пока к тому, чтобы в него влезать.
  'Судя по подтексту, мой друг Хуанито, ключевое слово здесь 'пока'. То есть, когда ты станешь хранителем, ты будешь готов к этому.'
  'Естественно! - ответил я сам себе. - Корпус - своеобразный военный орден, где все друг за друга. Причем эти 'все' обладают неприкосновенностью и правом вендетты. Корпус станет надежным щитом, самым надежным в мире, от любой неприятности и невзгоды. В том числе от возможных преследований знати.'
  - Я понял, сеньора, - кивнул я. - А вы скажете мне, кто она такая? Как ее имя?
  Сеньора Тьерри скривилась, будто съела половину лимона, но от ответа ушла.
  - Спроси у нее сам. Это ваша игра, я не вправе нарушать ее правила.
  'Все ясно, наступаем на собственные грабли, camarado Шимановский! - усмехнулся я. - Так тебе и надо!'
  Сеньора затушила бычок, что-то отключила на рабочем столе, надела китель и кивнула мне:
  - Пошли.
  Я поднялся, и мы куда-то побрели. Коридоры сменялись гермозатворами, шлюзами и очередными коридорами. Кажется, мы шли по переходу в соседнее здание, отдельно стоящий комплекс. Пару раз навстречу нам попадались молодые девчушки в белой форме, некоторые в доспехах. Все они были не старше меня, и при виде нас вытягивались в струнку, отдавая сеньоре честь, провожая мою персону недоуменными взглядами.
  Воспользовавшись вынужденной паузой, я решил прикинуть свое состояние, то, что произошло, и о чем говорила сеньора. Выходила не сильно радостная картина.
  'Итак, мой друг, что мы имеем? Добренькая тетя-полковник хочет взять тебя в свою контору для опытов. Печально, но только на первый взгляд - после опытов ты получишь вкусную шоколадку и станешь гораздо ближе к своей заветной мечте - служить, но не пресмыкаться. Если выживешь, конечно. Возможно даже получишь трофей, о котором не смеешь мечтать - девочку Бэль, юную аристократку и наследницу богатого рода. Ведь вассал королевы в принципе приравнен по статусу к аристократии, с этой стороны засады не будет - традиция есть традиция. Никаких помех даже для вашего брака быть не должно, не говоря об остальном.
  Но имеются и небольшие накладки. Оказывается, в мире знати не все гладко, и некоторые кланы, судя по всему, хотят видеть девочку Бэль в своем составе в качестве невестки. А может, просто мечтают насолить ее семье - наверняка есть и первые, и вторые. Потому многие из них, узнав о существовании человека по имени Хуан Шимановский, с радостью сделают ему принудительное харакири.
  Веселенькая перспективка? Угу! Это обязательно произойдет, если ты, малыш, начнешь светить подаренными тебе вещами. Планета круглая, а еще маленькая, как говорят русские, 'шила в стоге сена не спрячешь'...
  Хотя нет, как-то не так. Но не важно, про шило тоже что-то есть. Главное смысл, а он понятен.
  Сеньора же полковник намекает, что защитить тебя может. Не сразу, но это в силах корпуса. Мягкий такой намек, ненавязчивый. И самое прискорбное - маловероятно, что она блефует этим аргументом. Здесь скорее некая забота, что-то сродни материнскому инстинкту: 'Я тебя предупредила, помогла, моя совесть чиста, дальше думай сам.'
  Вот теперь скажите, как после таких намеков спокойно рассуждать, нужен ли мне корпус?
  Признаюсь честно, то, что я сюда сегодня приехал - случайность. Последствие того, что последние два дня был на нервах, эдакий импульсивный порыв, присущий юношеству. Осознал это я лишь скучая в допросной. И теперь главный вопрос - стоит ли идти по этому случайно выбранному пути? Да, слова, сказанные мною в кабинете, звучат красиво, перспективы радужнее некуда - статус, присяга, контракт, должность, защита... Но сеньора правильно сказала, все имеет свою цену. А цена здесь одна - жизнь. Возможность умереть молодым, зеленым, ничего не успевшим юношей. Очень глупым юношей!
  Как я понимаю, до самого совета офицеров, пока будут идти тестирования, мне оставят право выбирать - идти к ним или вернуться 'на гражданку'. Но приняв, корпус вряд ли отпустит: я буду знать слишком много их секретов.
  'Две недели, Шимановский! - подвел итог мой бестелесный собеседник. - У тебя есть всего две недели, пока не прибыла ее величество, чтобы определиться - хочешь ли ты подписываться под все это.'
  Тем временем мы вышли в большое, просто огромное помещение, предназначение которого бросалось в глаза сразу - оно было заполнено матами, тренажерами, жуткого вида непонятными устройствами, дорожками с препятствиями. Тренировочный зал, большой и отлично оборудованный. В зале стоял звонкий гул с эхом, перемежающийся звуком ударов и падений, присущий любому спортивному залу. В нем тренировалось с десятка полтора - два девчонок от двадцати до тридцати. Я говорю 'девчонок', хотя некоторые из них старше меня на десяток лет, потому, что это уже вошло в привычку - называть всех 'девчонками'. Отныне, сколько бы им ни было, я буду называть их только так, даже если кому-то покажется это... Неправильным.
  Некоторые девчонки бегали по дорожкам, причем дорожки эти располагались не только на земле, но и висели, подвешенные на специальной арматуре, высоко над нею. Некоторые отрабатывали удары на грушах, иных более сложных приспособлениях, с дроидами и в спарринге, а почти в центре, но немного ближе к нам, располагалось главное круглое цветное татами, вокруг которого сидела группа в составе пяти молодых особей шестнадцати лет, а шестая на татами усиленно и безуспешно отбивалась от тетки с бесстрастным лицом, очевидно, инструктора. Одеты все были в спортивное тренировочное трико неброского серого цвета, смотревшегося немного казенно, но сидящего на фигурах обтягивающее и эротично.
  Впрочем, наслаждаться фигурами было некогда, мы быстро вышли на соседнее татами. Главный бой при этом затих и все внимание находящейся вокруг слабой половины человечества мгновенно переместилась на нас. Точнее, на меня. Я обернулся - везде, во всем зале движения прекращались, а внимание приковывалось к моей персоне. Некоторые девчонки улыбались, некоторые стояли с раскрытым ртом, но удивлены были определенно все. Видать, мальчики здесь нечастые гости!
  Эту мысль тут же озвучила сеньора полковник:
  - Не обращай внимания, просто ты первый мальчик, попавший на территорию корпуса, за много-много лет.
  По знаку сеньоры, одна из младших девчонок подбежала и приняла у нее китель.
  - Перчатки.
  Она и еще одна тут же принесли две пары перчаток. Таких я еще не видел - не столько перчатки, сколько... Даже не с чем сравнить! Ни с кик-боксерскими, ни тем более с боксерскими они не имели ничего общего. Тонкие, открытые, в таких можно бить и ладонью, и ребром ладони, и... Да много чем! По-видимому, единственная их задача - не сильно травмировать противника, причем ключевое слово 'не сильно'.
  - Не кривись, одевай, - усмехнулась сеньора, одевая свои.
  - Будете проверять, на что способен? - улыбнулся я.
  - А как же! Интересно же, на что способен человек, завоевавший 'деревянную' медаль планетарного первенства?
  - Это было полтора года назад.
  - Тем более! Готов?
  Я окинул взглядом себя и ее. Да, я не был в форме, стоял в обычных брюках и рубашке, но и ее форму тренировочной назвать нельзя - парадные штаны, казенная блуза, сапоги на ногах. Сапоги от латных доспехов. Надеюсь, ногами бить она не будет!
  Кольцо наблюдателей вокруг сужалось. К линии татами подошла инструктор и с интересом уставилась на нас, остальные подтягивались и располагались чуть подальше - естественно, они же не офицеры! И кстати, майор, встретившая меня у входа, тоже оказалась в зале, стала вдалеке, под навесом, разглядывая предстоящее действо сквозь голографический козырек, приблизив изображение.
  - Готов.
  - Атакуй.
  Я атаковал. Не сильно, проверяя ее защиту. Она отвела мои удары, не блокируя. Что-то было загадочное, интересное в ее движениях. Я пробовал еще и еще, раз за разом наблюдая, как она двигается, с какой грацией. Знающий и любящий это дело человек меня поймет - это было красиво!
  - Не бойся, не рассыплюсь! - усмехнулась сеньора, подбадривая меня.
  - Я не боюсь.
  - И ударить меня не бойся. Скажу больше: если ты по мне попадешь, полноценным боевым ударом, значит, мне пора на пенсию. Бей сильно, не дрейфь!
  Я попытался. Провел серию обманных и зарядил левой снизу и тут же правой сбоку. Но все удары оказались в стороне, а мое ухо налилось жаром.
  - Не больно?
  Я отрицательно покачал головой.
  Новая атака, и еще, и еще одна. Все вокруг исчезло, и корпус, и девочки, и офицеры-инструкторы, остались только я и она. Мне нужно было, я обязан был разгадать ее секрет!
  Я скакал, как конь, использовал все свои умения и навыки, но раз за разом получал, причем один раз даже чувствительно. Она была неуловима. И... Я, кажется, понял ее секрет.
  Их оказалось два. Первый - динамичность. Она ни разу не поставила жесткий блок. Всегда только отводила удары в стороны или отходила сама, разрывая дистанцию. И второй момент - скорость. Она двигалась настолько быстро...
  Нет, я не правильно выразился. Она двигалась не быстрее меня, не быстрее обычного человека, но... Она знала, как я ударю, чувствовала это, пока я только начинал делать замах. Когда мой кулак оказывался на месте, ее на том месте уже не было.
  Что это, телепатия? В телепатию я не верил, но тем не менее, сеньора раз за разом вытворяла вещи, которые не укладывались в моей голове. И еще один момент, на который я обратил внимание - она была слабее. То есть, если говорить о чистой мышечной массе, я был сильнее. Встретить жестко мой прямой правой, например, было бы для нее некомфортно, и она использовала ту тактику, которая только и могла обеспечить ей победу - маневренность и динамичность. Это был танец, красивый чарующий танец, и не получай я раз за разом, был бы готов танцевать его вечно.
  - Ну что, это все, на что ты способен? - в цвет усмехнулась она, пытаясь разозлить.
  И я решился. Как я говорил, мой тренер служил в королевском спецназе. Да, он отказался научить меня некоторым... Особенностям ведения боя, но несколько раз до этого показывал коварные удары. Те, которые запрещены всеми федерациями единоборств и которые изучают только в таких вот специальных войсках. Из жалости, видя мое безуспешное противостояние с коллективом отморозков под предводительством Бенито Викторовича Кампоса.
  Я провел две простые серии, чтобы усыпить бдительность, затем пара обманных ударов, и...
  ...И взвыл от боли в локтевом суставе.
  Я стоял на четвереньках, если можно назвать четвереньками коленки и одну руку. Вторая же рука была вывернута под опасным углом и посылала в мой мозг через нервную систему невероятное количество болевых импульсов.
  - Ай-яй-яй, Хуан Шимановский, а мы, оказывается, не так просты! - сеньора отпустила меня. Я отполз и поднялся, потирая ушибленную руку. - И где же мы научились таким ударам?
  Ее глаза пылали смесью бешенства и интереса. Бешенства потому, что я ее почти достал, а интересом...
  ...Потому, что интересом!
  - Друзья показали.
  - У тебя очень интересные друзья! Готов?
  Я кивнул.
  Дальше начался ад. Теперь она не только оборонялась, но и нападала, испытывала мою защиту, а защита эта оказалась... Неахти какой. Ну, сеньора взламывала ее влегкую, слету, почти каждый удар достигал цели, и если бы она била хотя бы в половину своей силы, я был бы уже покойником.
  Наконец, она подняла руки кверху.
  - Стоп!
  Я остановился, отступил на шаг и опустил руки, оценивая свое состояние. Лицо, грудь и руки представляли собой один большой сплошной синяк.
  - База у тебя есть, хорошая классика, - уважительно кивнула она, - но только классика. - Затем подала знак стоящей рядом офицеру-инструктору, протягивая перчатки.
  - Проверь его, на что способен. Я скоро.
  Сеньора инструктор, все это время наблюдавшая за боем, довольно мне усмехнулась, и в этой усмешке проступало нечто плотоядное.
  - Ты готов?
  
  Мишель была удивлена обманным ударом - парень не так прост. Которое уже 'не так прост' за сегодня? Четвертое? Пятое? Какие боги решили привести его сюда к ней, да еще именно сегодня? Почему именно его из миллионов сверстников со всей планеты?
  Но все оказалось не так плохо, тот удар - единственное, что он знал. Она открывалась, несколько раз, как школьница, но он не видел этого, зацикленный на классической школе. Что ж, хорошо.
  В ушах вдруг раздалась легкая мелодия из старого детского мультика. Сделанный на время боя прозрачным козырек помутнел, с обратной стороны в него постучался анимешный рыжий лисенок, а иконка второй линии настойчиво замигала.
  - Стоп! - остановила она бой. Паренек отступил, с ожиданием глядя на нее.
  - База у тебя есть, хорошая классика. Но только классика, - выдала она свой вердикт и кивнула стоящей рядом Норме, чтобы подменила.
  - Проверь его, на что способен. Я скоро.
  И отошла в сторону, под навес, за тренажеры, активируя линию.
  - Слушаю.
  В ответ услышала знакомый гневный голос. Очень гневный.
  - Я по делу Шимановского!
  Мишель была вся во внимании.
  - Это дело ведет департамент! Не лезь туда! Я буду вынуждена доложить о твоем внимании Лее!
  - Ты на месте? - перебила она.
  - Да.
  - Я позвоню из кабинета. - И отключила линию. Затем обернулась к мальчишке, которого в этот момент обрабатывала Норма - методично и без жалости. Кажется, стоять ему осталось не долго.
  Подошла к дежурному офицеру - тому самому майору.
  - Катарина, разработай систему тестов. С завтрашнего дня начнем проверять его.
  - Я против этой идеи, - отсутствующим голосом возразила та, наблюдая за поединком. - Мы только убьем его. Искалечим. Он уже сформировался, нам придется его ломать, а в его возрасте это не проходит просто так.
  Мишель помолчала, задумавшись, затем недовольно усмехнулась.
  - Катарина, как офицер, ты имеешь полное право высказать свое мнение на совете и убедить всех в своей правоте. Но с завтрашнего дня подготовь для него программу тестов - и физических, и психологических. После занятия - она кивнула на татами, где Норма отправляла пацана, не успевшего поставить классический блок, то есть, по ее мнению, допустившего ошибку, в нокдаун - отвезешь его домой, сам он будет не в состоянии. Еще вопросы есть?
  - Никак нет, - привычно отрапортовала майор глухим недовольным голосом.
  - Вот и хорошо. Я у себя и на второй линии.
  И развернувшись, направилась в кабинет, обдумывая предстоящий нелегкий разговор.
  
  
  * * *
  
  
  Как я вернулся домой - помню смутно. Болело все. В отличие от сеньоры полковника, инструктор меня не щадила совершенно. Она полностью соответствовала высокому званию 'инструктор' - каждый раз, когда я допускал даже незначительную ошибку, она меня жестко наказывала. Пробивала блоки и впарывала так...
  То, что я выжил - чудо. Теперь понимаю, что значит 'ангельская подготовка'. И это я - чужак, которого просто тестировали! А что же они вытворяют со своими новобранцами?
  
  Мама меня не узнала. Нет, конечно, узнала, но...
  Я слушал ее упреки, ее испуганный голос, но понимал, что не могу сказать правды, и от этого становилось не по себе. Кое-как отговорившись общими фразами, что это меня не избили, а стоял в спарринге, я завалился спать и тут же вырубился до утра, отсрочив неизбежный разговор. Ее жалко, только-только отошла после предыдущей моей истории, и тут узнать такое... Да еще, что сын ее придумал это в здравом уме и трезвой памяти...
  Утром меня поднял привычный будильник. Что делать дальше я не знал, ибо сеньора майор, почему-то лично отвозившая меня после избиения домой, на мой вопрос лаконично ответила:
  - Мы с тобой свяжемся.
  И уехала.
  То есть, меня взяли на примету и начнут разрабатывать. Когда им будет нужно, они выдернут меня, а пока я свободен, словно ветер в поле. Сколько ждать, пока понадоблюсь - неизвестно, а раз так, я решил пожить своей старой прежней жизнью хотя бы день, или сколько мне отмерят. Вряд ли появится еще такая возможность.
  ...А значит, надо идти в школу.
  Я быстро оделся, перекусил оставленным мамой завтраком, надел привычный костюм, с сожалением провел рукой по волосам, на которых еще вчера утром покоился подаренный навигатор, и отправился в свой выстраданный храм науки. Именно выстраданный, я заслужил право учиться в нем, завоевал в бою, и, кстати, не был там с самой победы, с самого визита королевы.
  
  Школьный двор встретил меня привычным гулом и суетой вокруг работающего фонтана. Я медленно шел, смотря на лица одноклассников, однокурсников и просто знакомых и незнакомых ребят, и вдруг отчетливо понял, что мне не с ними. Я не хочу здесь учиться, я не хочу жить по установленным кем-то давным-давно правилам. Не хочу гнить много лет, отрабатывая короне грант, идти по пути, уготованному всем, находящимся здесь. Да, ребята довольны, счастливы своей судьбой и перспективами. Не только титуляры, которым без этой школы придется в жизни несладко, но и платники смотрят в будущее с оптимизмом. На прошлой неделе я рассуждал про Кампоса и то, кого что ждет в этой жизни. Я ошибся. Люди РАДЫ тому, что их ждет. Они смирились и не хотят другой доли.
  Вон тот парнишка, на год старше меня, в старомодных оптических очках. Он отличник, у него большое будущее. Но вся его мечта - вылезти на позицию-две выше, чем сверстники. И он вылезет, он упрямый. Станет 'начальником отдела' по классификации дона Алехандро, возглавив таких же, как сам, учащихся с ним вместе быть может даже в этой самой школе. Но 'начальник отдела' для него - предел, на большее он...
  Нет, не правильно выражаюсь. Он очень умный и целеустремленный. Он СПОСОБЕН подняться еще выше. Но его мечта - 'начальник отдела', и выше своей мечты он просто не полезет.
  А я хочу в дамки. Я хочу стать императором. В данном контексте 'император' - это человек, решающий судьбы планеты. Я хочу стать представителем элиты, влиять на судьбу страны. Пусть меня считают выпендрежником с непомерными амбициями и завышенной самооценкой, но это так. Мне тесно в этой школе и в том мире, который ждет после нее. Это главный итог, который я вынес за сегодня.
  
  Почему так получилось, что привело к этой мысли? Возможно, вчерашняя экскурсия во дворец, общение лично с главой корпуса телохранителей. Ведь даже ангелы стали для меня не абстрактными девчонками, где-то там охраняющими лиц королевской крови, а живыми людьми с любознательными лицами, к которым можно прикоснуться, потрогать, поговорить. А может все из-за Бэль, моей аристократки, из-за пропасти между нами, которую я подсознательно пытаюсь преодолеть? Не знаю. Но знаю точно - мне здесь не место, это не мое. Корпус дает шанс, опасный, смертельно опасный, но есть девиз, 'всё или ничего', и я хочу всё.
  На меня смотрели, как на звезду. Ну, маленькую звездочку. Всепланетная слава давала о себе знать. Но ажиотажа вокруг моей персоны, как я боялся, не было. Да, смотрели. Да, кивали. Да, здоровались и иногда показывали вслед пальцем. Но это не смертельно.
  Карина при виде меня скривилась и отвернулась. Вот шавка, я так ничего и не придумал, чтоб поставить ее на место! Некогда было. А теперь связываться нет желания - мелко это. Эмма же подлетела, начала что-то щебетать, выспрашивать и рассказывать, и мне стоило большого труда отцепиться, пообещав поговорить позже.
  Затем передо мною открылась картина, увидев которую, я заторопился внутрь, хотя во дворе оставалось много людей, с которыми я был бы не прочь поздороваться и пообщаться. Центральным персонажем картины являлся Кампос. Он стоял в компании нескольких дружков, о чем-то весело болтая и смеясь. Рядом с ними стояла Николь с самым убитым видом и пыталась показать, что происходящее ей интересно. Лапища Кампоса по-хозяйски обвивала ее талию.
  Увидев меня, Николь встрепенулась, бросила взгляд, полный боли, сожаления и раскаяния, но мне было все равно. Каждый сам выбирает свою судьбу. Бенито тоже увидел меня, посмурнел, скривился. Он не знал, как ко мне относиться, какую роль играть в общении, и это его бесило. Наверняка с ним 'разговаривали' в департаменте о недопущении впредь 'плохого поведения', дабы августейшее внимание вновь не коснулось его персоны и 'школьного' дела вообще, и соответственно, чтобы не влетело им, ответственным за это ДБшным чинам. Должны были поговорить. Просто в субботу он посчитал меня слишком беззащитной жертвой, обидев которую, последствий не будет. Теперь же, после иголок охраны моей подружки он понял, что она крутая, что последствия могут появиться с любой стороны, и от этого находится в смятении.
  А еще на заднем плане его сознания я рассмотрел ненависть, но уже по другому поводу - из-за ревности.
  'Caramba, Хуанито, да ему и впрямь нравится Николь! Во дела?! А той нравишься ты!'
  'Угу, - согласился я. - Но мне она до лампочки, особенно после случившегося.'
  'Так именно это его и бесит!' - 'обрадовал' внутренний голос.
  
  Хуан Карлос опоздал, перед парой я его не видел, но зато после пары устроил мне допрос, прилипнув похуже Эммы. Пришлось вкратце изложить ему ход свидания с Бэль, умолчав об антикварном магазине, дисках и Сильвии, зато поведав о сногсшибательном танцевальном марафоне, ее предложении стать партнером и о трагическом завершении вечера.
  - И что ты будешь делать? - помолчав, спросил он. - Я насчет Кампоса.
  Я фаталистически пожал плечами.
  - Ничего. Он сам по себе, я сам.
  - А эта девушка? Ты будешь искать ее?
  Я отрицательно покачал головой.
  - А ты бы на моем месте искал?
  Он задумался.
  - Не знаю. Наверное, да.
  - Я не готов к такому шагу.
  - Но ты ее любишь?
  Я тяжело вздохнул, похлопал его по плечу и пошел дальше. Любовь в жизни не самое главное.
  - Эй, а что там насчет Эммы? Она ведет себя так, будто встречается с тобой! - догнал он меня, давая понять, что не просветив по поводу всех вопросов, я от него не отделаюсь.
  Я усмехнулся.
  - Если так - то это ее сложности. Мы не встречаемся. Просто спали.
  - Ты спал с Эммой? - он от удивления остановился с отвиснутой челюстью.
  - Дружище, давай сменим тему? - взмолился я. - Какие тут без меня новости?
  Новости были. Начиная с отставки директора и заканчивая теми парнями, моими братьями по оружию. Они сейчас в больнице, оба, вместе с несколькими дружками Бенито, но идут на поправку и скоро вернутся. Обвинений больше ни против кого не выдвигали, ни Кампос, ни его друзья мстить не клялись, наоборот, присмирели. Выжидают. Так что парням, как я понял, ничего не угрожает.
  В школе, буквально вчера, образовалось нечто вроде нового 'сопротивления', ударная группировка титуляров, которые кучкуются на сей раз вокруг Селесты. Пока этому объединению один день и ведут они себя тихо, но вчера вечером уже случился инцидент с их участием, они уже дали понять, что не позволят с собой не считаться. Вчера после занятий они встретили троих зарвавшихся придурков со старшего курса, на том же самом месте, где неделю назад утюжили меня. Я знал тех троих, хотя и не сталкивался тесно - ничтожества при деньгах, дающие понять всем вокруг, какие те плебеи. На мой вопрос: 'За что?', Хуан Карлос лаконично ответил: 'За дело!'.
  С бригадой Кампоса пока эти ребята не контактировали, обоюдно делали вид, что друг для друга не существуют, но я не сомневался, когда все дружки Бенито подтянутся из госпиталя, а 'школьное' дело исчезнет с первых полос, что-то обязательно произойдет. Но теперь их много, настроены они решительно, ДБ лютует, прессуя мафию, а значит не факт, что все закончится в пользу Кампоса.
  - Значит, без меня не скучаете, - подвел я итог и усмехнулся. И понял, что эта война - не моя. Моя окончилась в пятницу, вместе с приездом королевы. И теперь только в их руках, что будет дальше: как они позволят к себе относиться, как себя поставят, так и будет. Я же сделал все, что мог.
  - Слушай, а чего это ты меня про ангелов спрашивал? - повернул тему на больное будущий конструктор.
  Я пожал плечами. Правду говорить нельзя. Вообще, о том, что был на территории дворца говорить нельзя. И тем более о своем решении. Но говорить что-то надо.
  - Да так, снова инфанту встретил. В сопровождении охраны. Симпатичные девочки! Уже третий раз, представляешь? Какая-то любовь у нас с нею! - я засмеялся.
  - Третий? - изобретатель недоуменно почесал подбородок. - А когда второй был?
  
  Пары пролетели быстро и незаметно. И невероятно скучно. Командор, сука, вновь зверствовал, досталось на сей раз Хуану Карлосу. На меня пару раз бросил неодобрительный взгляд, но не тронул. Даже фамилию на перекличке не исковеркал.
  Ближе к концу занятий я случайно встретил дона Алехандро - тот шел задумчивый, с потерянным видом.
  - А, Хуанито! - увидел он меня и отвел в сторону. - Как ты?
  - Нормально, - вымученно улыбнулся я.
  - Говорят, ты меня искал? Что-то случилось?
  Я не зло рассмеялся.
  - Ну, теперь уже ничего, дон Алехандро. Уже все прошло.
  Старик сочувственно улыбнулся.
  - Ну и как оно? То, что прошло? Надеюсь, не возгордился? - его глаза смеялись, но сам он был полон тревоги.
  Я отрицательно покачал головой.
  - Нет, все хорошо, дон Алехандро. Можно вопрос? Немного абстрактный, но мне кажется, вы единственный, кто может достаточно компетентно и непредвзято на него ответить.
  Куратор кивнул. Слова о 'единственном' его приятно задели.
  - Вот представьте, перед вами два пути, две дороги. Одна из них ровная и прямая, вы знаете, что в ее конце, и это 'что' неплохая вещь, о которой многие могут только мечтать. Эта дорога выстрадана вами, вы многое отдали за возможность идти по ней; заслуженная, завоеванная дорога. И вторая - узкая, извилистая. За каждым поворотом ее таится опасность, зачастую смертельная; вы не знаете ни куда она ведет, ни сколько будет длиться, ни что на ней ждет. Но то, что ожидает вас в самом конце, самом-самом - это суперприз, который и рядом не стоял с тем, что в конце первой дороги. Что бы вы выбрали, сеньор куратор?
  Дон Алехандро долго понимающе молчал. По брошенному на меня взгляду мне показалось, что он все понял. Про меня и корпус телохранителей. Что у нас несколько более плотные отношения, чем должны быть. Затем тяжело вздохнул:
  - Я бы выбрал первую дорогу. Но я говорил тебе, я - старик, мне многого не надо в жизни.
  - А если бы вы были моложе? - не унимался я.
  Он покачал головой.
  - Даже если бы я был моложе, я бы выбрал первую.
  - Я старик не внешне, друг мой, я старик внутри! - с жаром продолжил вдруг он. - Довольный тем, что имею и не желающий большего. И таких стариков - большинство. - Он окинул взглядом коридор, имея в виду всю школу. - Девяносто процентов учащихся и работающих здесь - старики. Поэтому не спрашивай ни у кого совета, тебе ответят также.
  Он сделал театральную паузу.
  - Вот только историю, Хуанито, настоящую историю, делают не они, а молодые. Те, кому не сидится на месте и кто любит рисковать, выбирая вторую дорогу. Многие из них гибнут, многие спиваются, но те, кому повезло и кто не сломался, доходят до своего суперприза.
  Поэтому думай сам, мой мальчик. Послушай свое сердце и принимай решение, ни на кого более не обращая внимания. Это только твой Путь и только твое Решение.
  - Спасибо, дон Алехандро!
  Я вежливо кивнул и поспешил на последнюю пару. На душе полегчало.
  
  Из школы мы выходили вместе с Хуаном Карлосом и еще парой ребят из 'бригады Селесты', как их уже успели окрестить, из параллельной группы. Шли, обсуждали свое, в основном драку в фонтане. Такое забывается не скоро, всем было интересно, что я в тот момент чувствовал, и прочее. Вдруг Хуан Карлос потянул нас в сторону:
  - Эй, гляньте! Ну, нифигасе!
  Мы остановились. На месте, куда он показывал, стояла, припаркованная, машина. Но какая машина!
  У нас небедная школа. Пусть родители учащихся и не аристократы, но могут позволить себе очень и очень многое. Хорошие машины в том числе. Возле школы можно увидеть транспорты любого класса, любой стоимости. Но эта превосходила все.
  Тюнинг, отделка, раскраска, и вообще внешний вид. Классная тачка! Самым прикольным в ней был цвет - нежно-нежно розовый.
  - Это же сто шестьдесят шестая 'Эсперанса'! Только переделанная! - обалдевал Хуан Карлос, подходя поближе. - Блин, вообще переделанная, не узнать! Гоночная! Профессиональная! - Он обошел машину кругом, надавил всем весом на задний капот, постучал по обшивке костяшками пальцев. - Планетарного класса, но легкая, будто купольная!
  - Все, наш мастер железа нашел игрушку, - усмехнулся я пацанам, глядя на озабоченное лицо инженера. Те тоже заулыбались - страсть Хуана Карлоса в школе была известна многим.
  - Вот только дюзы магнитные стоят, продолжал обследование он. - Слоты только для стационарных магниток. Жаль! - он вздохнул, легонько двинув ногой по крылу, под которым пряталось собранное в режиме города сопло.
  - Это трансформер, раздался голос справа, из-за соседней машины. Очень уж знакомый и самоуверенный. Я вздрогнул. - Внутри стоят и реактивные, смена с пульта, по необходимости.
  Хуан Карлос присвистнул, бросив на говорившую лишь беглый оценивающий взгляд - она интересовала его только как деталь к машине. А зря.
  - А развивает сколько?
  - Полторы. В воздухе до двух. Оптимальная высота - до трех сотен. Это в стандартном режиме, без наворочек. Три противоударные ступени, парашютная капсула, четыре дополнительных атомных ускорителя.
  Сеньора майор, одетая на этот раз по гражданке, в легкие обтягивающие немаркие брюки, серую рубашку и невысокие сапоги без каблука, медленно, с выражением назидательного превосходства, подошла, подняла вверх люк кабины и с пульта изнутри открыла противоположный, сев боком, свесив ноги на землю.
  - Четыре? - Хуан Карлос как раз зашел за машину и рассматривал сопла двух из них, навешенных отдельно, сбоку. - Ого! Это же военная технология! Такие только на истребителях стоят! Да и атом...
  Сеньора усмехнулась.
  - Атом достать можно, если знать где. Технология не засекреченная, просто очень дорогая. На истребителях стоят похожие, но более мощные и более новые - работают по другому принципу. А топливом дозаправляюсь только перед гонкой - по городу возить радиоактивную дрянь... Сам понимаешь!
  Когда Хуан Карлос сделал третий круг почета вокруг машины, она полностью залезла внутрь.
  - Ну что, Шимановский, ты не передумал? - донесся ее смешок. Самого меня смерил едкий, почти презрительный взгляд. - Если передумал - я поехала!
  - Все, ребят, пока! Дружище, позже все объясню! - Я быстро пожал недоумевающим парням руки, хлопнул по плечу опешившего Хуана Карлоса, обошел машину и влез внутрь. Люк встал на место. Послышалось шипение системы герметизации.
  - Готов? - спросила она.
  Я бегло кивнул.
  - Так точно.
  - Зря. Я бы на твоем месте осталась тут.
  
  
  * * *
  
  
  - Меня зовут Катарина, - проворковала она елейным голоском, как только мы отъехали. Только за голоском этим виднелась сталь и неприязнь: сеньора была крайне недовольна тем, что занимается моей персоной. Но я ничем помочь ей не мог - не я ее к себе приставил. - Я тебя курирую.
  - Почему?
  - Потому, что глава кадровой службы. Заниматься новобранцами - моя работа. И еще, Шимановский, мне очень, ОЧЕНЬ не хочется, чтобы ты стал новобранцем!
  Я предупреждение понял, дальше мы ехали молча.
  Ну что ж, кто сказал, что все будут мне рады? Обязательно должен найтись некто, кому я перейду дорогу. Ну, не бывает в жизни иначе! Ладно, как-нибудь справлюсь.
  Заехали в мой район. Сеньора оставила машину в паре кварталов от моего дома, ближе, видимо, не стала, чтобы не светить меня, выходящего из супердорогой 'Эсперансы'. И правильно сделала, я ей был за это благодарен.
  - Сейчас ты бежишь и переодеваешься во что-нибудь спортивное. В такой одежде ты там не нужен, а казенное на тебя не рассчитано. Понятно?
  Я кивнул.
  - Тогда в темпе, долго ждать не буду!
  Эта уж точно не будет! Я побежал.
  Дальше все пошло гладко. Приехали. Заезжали через Восточные ворота, нас не досматривали - сеньора майор лишь протянула дюжему охраннику с деструктором за плечом какую-то бумагу в окно.
  Попетляв среди дворцовых строений, мы очутились возле того самого бело-розового здания с колоннами, чуть в стороне, на подземной парковке. Рядом стояли бронированные 'Либертадоры', 'Мустанги', 'Фуэго' и другие машины, отличительной характеристикой которых является прочность и надежность. Виднелась и пара легких транспортов, но всего несколько штук. Эти наверняка личные.
  - Пошли.
  Мы вышли на первый уровень, к тому же самому входу, что и вчера. Охранявшая парковку девочка с 'Кайманом' в глухой штурмовой броне нас проигнорировала, стража же на входе молча открыла 'допросную' и задраила за нами люк.
  В допросной меня вновь проверили, такие же молчаливые сеньоры с теми же самыми приборами, но, как и в первый раз, ничего не нашли.
  - Иди за мной, - бросила Катарина и направилась куда-то вглубь здания, переходящими в лабиринт коридорами и переходами.
  Пару раз мы спускались под землю, причем круто спускались, потом поднимались, из чего я сделал вывод, что да, действительно, розовое здание - лишь головное, вспомогательные же помещения расположены вокруг под ним. Очутились мы в итоге в огромном зале, но уже другом, не для занятий единоборствами. Специализировался он на беговых дорожках: стенки, препятствия, навесные преграды, лабиринты, жуткие конструкции непонятного назначения - этого добра здесь хватало. Тут тоже занимались, девчушки в серых доспехах и открытых шлемах, целый взвод, более десяти человек. Та самая 'мелюзга' - уж больно гневные и презрительные крики бросала им вышагивающая рядом незнакомая высокая сеньора-инструктор. Никакого внимания и ажиотажа на сей раз мы не вызвали, девчонки боялись наставницу до чертиков, это читалось даже по их спинам - не было речи, чтобы повернуть голову без ее ведома!
  Нас ждали, двое инструкторов с бесцветными незапоминающимися лицами. Не представившись, ничего не спросив, они начали давать указания, что и как я должен делать.
  
  Вечер пролетел, как одна минута. На сей раз он прошел без рукопашек - никто меня не бил, в нокаут не отправлял, за ошибки не наказывал, но лучше б уж били и наказывали. Я бегал. Не так. БЕГАЛ. И вымотался настолько, что с удовольствием пропустил бы прямой в лицо, и хотя бы так, в нокауте, полежал несколько минут. Их в основном интересовало мое ускорение, скоростные характеристики. Спринт, челночный бег, несколько различных полос с препятствиями на время.
  Я не вложился ни в одно время, ни на одной полосе, вызвав этим скептические усмешки. Это ж с какой скоростью нужно проходить дорожки, чтобы вкладываться? Я двигался на пределе, раз за разом, но улучшал лишь десятые и сотые. М-да, правильно сказала сеньора полковник, настоящих хранителей я не догоню - время упущено.
  Катарина все время находилась рядом. Что-то отмечала на своей планшетке, перебрасывалась словами с инструкторами, но со мной не разговаривала. Понять, что она думает, по лицу было невозможно, но легкое пренебрежение чувствовалось постоянно. Что она может сделать, чтобы поставить палки в колеса, я предположить не мог, но по настрою тренеров, обсуждавших мои 'успехи', сложилось стойкое ощущение, что делать ей ничего не придется. Меня и так не возьмут, и без ее каверз. И это плохая новость.
  
  
  * * *
  
  
  В школу я проспал безбожно - слишком вымотался вчера вечером. К подземке и от нее бежал бегом, но ноги болели и заплетались, потому все равно явился минут через десять после начала занятия. Повезло, преподаватель не захотел устраивать балаган и молча указал мне на место.
  Но после занятия началось. Первой ласточкой стал Хуан Карлос, не набросившийся с вопросами, а отвернувшийся и старательно сделавший вид, что меня игнорирует. Поскольку вины, или чувства обязанности к нему я не испытывал, то решил игнорировать его, будто все идет как надо: захочет - подойдет и спросит.
  Подошел. После третьей пары, в столовой. Поставил рядом поднос и сел напротив.
  - Кто это?
  Вот так, ни тебе здрасьте, ни до свидания.
  - Катарина, - промежду прочим ответил я, отправляя в рот кусок бекона.
  - Я не про имя! - вспыхнул он.
  - А про что? - я сделал удивленные глаза.
  - Про то, кто она!
  - А что, собственно, такое? - начал заводиться я.
  - 'Что такое'? - он чуть не перешел на визг, обернулся по сторонам и продолжил почти шепотом. - Хуанито, ты вчера садился в машину, стоимостью в пару десятков миллионов империалов! Даже больше, учитывая тюнинг и заделки! И ты спрашиваешь: 'Что такое?'
  Тут уж я не вытерпел:
  - И что? Ну, садился я в машину, стоимостью двадцать миллионов? Что теперь, презирать меня? О, а давайте будем игнорировать Шимановского, его же теперь на роскошных тачках подвозят! В буржуи выбился, скотина! Нехрен, не станем больше с ним дружить и разговаривать! У нас классовое родство, мы тут все бедные голожопые, а этот хмырь... Предатель он! Предал наши общие голозадые интересы, что сел в чужую дорогую машину! Так, Хуан Карлос?
  Конструктор виновато опустил голову вниз.
  - Нет. Извини.
  Какое-то время мы ели молча. Наконец, он не вытерпел:
  - Хуанито, ты после того боя изменился. Ты... Другим стал!
  - Да? - я удивился. - И с чего ты так решил?
  Он задумался.
  - Даже не после боя. После него ты был нормальный. Ты изменился после визита королевы.
  Я и сам чувствовал нечто подобное. Только датировал это событие субботой, встречей с Бэль и Королевской галереей, а не визитом ее величества.
  - И что?
  - Да ничего, мать твою! - вспылил он. - Она потягала тебя за щечку, приласкала, и ты тут же взбеленился! Крутым себя почувствовал! Пропадаешь где-то, ничего не рассказываешь, с аристократками встречаешься, на хороших тачках разъезжаешь!
  - Это не моя тачка, - заметил я.
  - Ну и что? - он пожал плечами. - Я на такой вряд ли когда-нибудь проедусь. Вообще! В жизни!
  Хуанито, что с тобой? Что происходит? С кем ты связался? Я тебя знаю, это все не просто так. Это конкуренты семьи твоей Бэль? Они тебя шантажируют? Тебе нужна помощь?
  На его лице я прочел тревогу и решимость помочь. Да, он трусоват, не без этого, драться вместе со мной против банды противников не выйдет, но в глубине души он человек порядочный. А помочь он может, только не кулаками. Ведь информация - это оружие, а у него есть какие-то собственные каналы, практически кладези информации, самой различной направленности.
  - Ты умеешь хранить тайны? - вздохнул я после долгого молчания.
  Хуан Карлос думал долго. Очень долго. Даже забыл на время о вилке и обеде. Наконец, кивнул.
  - Мне предложили работу. Хорошую работу, но сложную. Зато с обалденными перспективами в будущем.
  - Кто?
  - Одна очень серьезная контора. Не скажу какая, ты и так догадаешься.
  - Что за работа?
  - Подопытный кролик.
  Пауза.
  - Ты серьезно?
  - Абсолютно.
  - И что же будут испытывать?
  - Методики. Физического и психического воздействия, воспитания. Создание универсального солдата с уникальными способностями.
  - Ни ... себе! - выдохнул Хуан Карлос. - И кто?
  - Какая разница? - усмехнулся я. - По-моему, вариантов не много.
  Он согласно кивнул.
  - Это точно.
  Затем все-таки уточнил:
  - Ее высочество? А что за это пообещали?
  Я лишь многозначительно улыбнулся в ответ. С Хуана Карлоса довольно.
  
  
  * * *
  
  
  'Эсперансу' видели довольно многие, не только Хуан Карлос с ребятами. И как я в нее садился в том числе. Если бы я был одним из богатеньких, это не произвело бы эффекта: 'Эсперанса' - ну и 'Эсперанса'. Но нищий чудак Шимановский, да еще обласканный лично королевой...
  Кампос смотрел откровенно косо, и совсем не так, как вчера. Было видно, он нашел линию поведения со мной, успокоился, но чего-то ждал. Но меня не трогает - и ладно, на остальное мне было плевать. Эмма тоже крутилась вокруг, порывалась что-то спросить, но я ее каждый раз отшивал, мягко, но настойчиво, и она не решилась.
  На последней паре Кампос вдруг отпросился, прямо посреди занятия. Я заподозрил неладное, но не нервничал - сейчас эта скотина ничего мне не сделает, даже пытаться не будет. Побоится. Меня больше волновал вопрос, приедет ли сегодня Катарина? Какие еще тесты им нужны? Когда и сколько раз я им понадоблюсь? И главное, нужен ли корпус мне самому?
  Да, я выслушал дона Алехандро, и последую его совету. Буду слушать лишь свое сердце, а не слухи и чужие мнения. У меня почти две недели для этого. Но пока проблема стояла в том, что сердце молчало. Мозг же мой не видел особых стимулов идти в подопытные кролики.
  Да, там круто. В конце обучения. Но само обучение станет адом - если я не вложился на вчерашних несложных в общем дорожках НИ В ОДИН норматив...
  А ведь те нормативы сдать можно! Занимавшиеся рядом девочки сдавали, пусть и не на самые лучшие результаты. Они двигались... Невероятно ловко и невероятно быстро! Если бы не видел вживую, и точно не знал бы, что это не роботы, в жизни бы не поверил!
  Меня ждет бяка, много-много бяки. Затем смертоносный Полигон, где придется убивать, чтобы выжить. И только после этого я получу свою шоколадку.
  С другой стороны, у меня грант. Я доучусь, меня больше не тронут. А затем будет универ, хорошая должность и карьера. Да, я стану серьезным, но не самым высокооплачиваемым менеджером или специалистом, но меня однозначно никто не будет бить, пытать, вытягивать из тела все соки, и главное, ни я никого не убью, ни меня никто не убьет, ни целенаправленно, ни случайно.
  
  Вчера Катарина вновь ничего не сказала. В полном молчании отвезла домой, на сей раз на строгой казенной машине, без понтов. У меня сложилось стойкое ощущение, что она меня постоянно оценивает, даже, когда везет домой и мы молчим. Чего меня оценивать, вот он я, на виду!
  Встретит ли меня сегодня не знал, а потому пошел к метро, но один и оторвавшись от всех, выскочив сразу после звонка.
  Ждала. На том же самом месте, на той же машине. Стояла с поднятым люком.
  Я молча влез. Она бегло бросила:
  - Пристегнись, нас ждут приключения.
  И приблизила виртуальное изображение заднего вида на портативном визоре панели. Я разглядел длинную фигуру Эммы, внимательно смотрящую нам вслед.
  - Ты ей нравишься, - бесстрастно заметила сеньора. Просто констатировала факт, не окрашивая его в эмоциональные цвета. - Она удивлена, а еще ревнует.
  - Это ее сложности! - вспыхнул вдруг я. Достали они все. Особенно эта - какое ей дело до моей личной жизни?
  Сеньора в ответ довольно улыбнулась, но как бы мельком, промежду прочим. Вот стерва, она просто меня испытывает! Раздражает и следит за реакцией!
  Я пристегнулся и подобрался. А еще обратил внимание, что съемка ведется не от машины, а со стороны и чуть сверху. Будто она установила камеру на противоположной стороне улицы, причем прямо над тротуаром, метрах в четырех от него. Круто! Летающий дроид!
  Дроиды запрещены и используются только специальными службами планеты. Ну, наверняка еще и аристократами - эти у короны что хочешь выторгуют.
  - Скажи, что ты знаешь о Кампосе? - спросила сеньора, закрывая и герметизируя люки.
  - Ну... - И что ей отвечать? Вот так, в двух словах? - ...Мы не дружим.
  Она едко усмехнулась.
  - Я видела, как вы 'не дружите'. Вся планета видела. Особенно 'не дружите' в школьном фонтане. Меня интересует, почему вы 'не дружите'.
  Я ответил привычной фразой:
  - Социальное неравенство.
  - В школе больше сотни титуляров, - парировала она. - Но так сильно 'не дружит' он только с тобой. Почему?
  - Потому, что я даю сдачи. Сопротивляюсь. Мне плевать на него и порядки, что он устраивает.
  Ее это не убедило.
  - Почему он не отстанет от тебя? Тебя ведь несколько раз избивали, ставили на место. Но он упорно идет на конфликт дальше, наплевав на здравый смысл. Почему?
  Вот достала!
  - Наверное, хочет видеть меня на коленях. Чтобы я признал его правоту и верховенство.
  - Правоту в чем? - уцепилась она за слово. Ну, клещ! Натуральный! Вцепится - не оторвешь!
  - Что он имеет моральное право всем указывать. Ну, не знаю, не знаю я!
  Она неодобрительно покачала головой.
  - Ошибка. Твоя ошибка. Всегда надо знать мотивацию врага. Так легче вычислить его слабые стороны и нанести ответный удар. У тебя было время выяснить это, но ты упорно лез на него с кулаками, играя по его правилам.
  Сказать, что сеньора Катарина меня удивила - ничего не сказать. Я обалдел. А главное, она оказалась полностью права, придраться не к чему, что втройне обидно.
  - Теперь же, из-за твоего нежелания учиться, придется действовать форсированными методами, а они не всегда самые эффективные. - Она тронулась и медленно поехала по направлению к центральной улице купола.
  
  Она знала, что так будет. Вела машину не быстро и не медленно, а именно так, чтобы выдержать нужную ей до кордона дистанцию. Для нее не стало сюрпризом, что наперерез нам выехали две машины планетарного класса, тяжелые броневики 'Фуэго', которые не сдвинешь и тараном, и перегородили дорогу. Я посмотрел на панель, которая теперь выдавала обычный задний вид. Так и есть, еще два броневика отрезали нам путь к отступлению. Коробочка. Mierda!
  - Сиди в машине. Что бы ни случилось. Это приказ, - спокойно отрезала она, подняла свой люк и вышла. Люк тут же опустился. И я почувствовал, что меня он так просто наружу не выпустит.
  Но панель оставалась включенной. Я тут же протянул руку к виртуальному треугольнику 'звук' и потянул вверх. Система послушалась меня, видно не была закодирована (а может, специально оставлена в таком состоянии, чтобы я мог воспользоваться). Увеличил изображение. Нажал на иконку 'дополнительные виды', после чего получил две дополнительные картинки, камеры для которых располагались над верхним люком машины. Это действительно оказались мини-дроиды: пара прикосновений, и они облетели место действия, давая мне полную картину, причем со звуком.
  А действие пока что напоминало сцену из классического гангстерского фильма. Хулиганы блокировали машину невинной девушки, и теперь глумятся, играют с нею в кошки-мышки, не спеша делать то, ради чего устроили 'коробочку' посреди улицы. Правда, неправильную какую-то сцену!
  Сеньора Катарина, выйдя вперед, прислонилась пятой точкой к капоту и выжидательно сложила руки на груди. Глаза ее смеялись, в них не было ни капли страха, скорее удовольствие от происходящего. Над ее правым глазом вихрился козырек, которого, когда она выходила, не было. Ее со всех сторон окружили, впрочем, не приближаясь на дистанцию ближе трех метров, Бенито Кампос и с десяток типов с рожами конченых отморозков. Эти точно не учатся в нашей школе, настоящие урки. Так вот куда эта сволочь отпросилась!
  - Катарина де ла Фуэнте, 'Лока Идальга'. - Кампос, как условно главный, сделал шаг вперед. - Четырехкратный победитель 'Абьерто де Дельта', главного неофициального чемпионата гонщиков-самоубийц со всей Солнечной системы. Браво, какие люди!
  Бенито иронизировал, но было заметно, что он боялся. Он не спешил нападать, а скорее всего, и не собирался. И дружки его стояли как-то расковано, совершенно не собрано. Так не стоят перед боем. То есть, 'коробочка' - это не нападение, это выпендреж, и Катарина сразу поняла это, оттого и ухмылялась.
  - А ты - Бенито Кампос. Наслышана, наслышана! - она ехидно усмехнулась. - Знаешь, а мокрым ты смотришься лучше! Естественнее! У меня слабость, я люблю смотреть на людей в их естественном состоянии - жалкими и немощными, без лишних понтов...
  Улыбку Бенито как ветром сдуло. Но проигрывать словесный поединок, да еще женщине, он не собирался. В конце концов, он затеял все это не ради нее.
  - Может быть, все мы люди. Когда-то выигрываем, когда-то проигрываем... Ты лучше скажи, зачем тебе этот урод?
  Она картинно обернулась по сторонам:
  - Урод?
  - Шимановский. Он лох и неудачник. Зачем такой сеньоре эдакая посредственность?
  В ответ надменный смешок.
  - Сплю я с ним! А вот тебе до этого какое дело, мальчик? Зависть? Ревность? Это все, - она окинула взглядом машины, - только чтобы спросить об этом? Да вам к психологу надо, юноша!
  Бенито серел на глазах. Пренебрежительное отношение, да еще 'мальчик' и 'юноша' в присутствии урок, живущих по звериным понятиям криминального мира... Это оскорбление!
  ...Но пока недостаточное, чтоб проучить обидчицу, как я понял, известную всей планете гонщицу.
  'Las carreras', 'сумасшедшие гонки', гонки без правил. Элитный спорт для чокнутых, помешанных на запредельной скорости. Зачастую заканчивается летальным исходом соревнующихся. На Земле почти везде, даже в Империи, вне закона. У нас, как и все, что касается туристического бизнеса, этот спорт разрешен, но поставлен на контроль - гонки проводятся в труднодоступных частях планеты, где нет людей и инфраструктуры, которой они могут помешать. Хотят убиться - да ради бога, лишь бы больше никто не пострадал! Главные, 'королевские' гонки, 'Абьерто де Дельта', проходят на сложном по рельефу горном плато в Дельте, отсюда и название.
  'Ну, ничего себе!' - вспыхнуло в мозгу. - Четырехкратный победитель?'
  От осознания заслуг сеньоры майора мне вдруг стало дурно. Так вот почему Кампос не нападает. Боится. Она не известный, она известнейший человек на планете! В своих кругах, правда, но зато это очень влиятельные круги. И это не считая корпуса, о котором он наверняка ничего не знает.
  - Мальчик! - чуть ли не по слогам потянула Катарина. - Повторяю вопрос! Что тебе нужно?
  Бенито проглотил большой ком, но заднюю не включил.
  - Я же говорю, интересно, что может связывать такого неудачника, как Шимановский, и такую... Успешную женщину, как ты. Неужели все серьезные женщины обожают неудачников? Что они в них находят? Нормальных мужчин что ли нет? Вот в принципе и все...
  Катарина рассмеялась, громко и искренне.
  - Ты не прав, мальчик. Я не сплю с неудачниками. Вопрос лишь, с чего ты взял, что он - неудачник?
  Бенито злобно, но довольно оскалился:
  - Спроси любого в этой части Альфы, тебе скажут. Он - ничтожество, которое ни на что не способно, кроме как разевать рот и указывать всем, какие они плохие. И отхватывать за это.
  - Ну, я бы поспорила с этим утверждением, - деланно вздохнула сеньора майор. - У меня есть запись, где он очень даже отчетливо надирает задницу некому стоящему напротив меня самоуверенному товарищу. И очень эффектно надирает!
  Кампос позеленел.
  - Мне кажется, дело тут в другом, - продолжала она. - Ты ему завидуешь. Завидуешь, что он один, без дружков и прикрытия папочки, способен сделать то, на что ты в одиночку никогда не решишься. Так, Бенито?
  Кампос вспыхнул.
  - Неправда!
  - А еще ты боишься выйти против него один на один.
  - И это неправда! Я порву его и один на один, влегкую!
  - Тогда почему же не рвешь? - Катарина снова рассмеялась. - Зачем тебе тогда вся эта шайка, если можно решить проблему, как двум кабальеро?
  - Да потому, что он не кабальеро! - Бенито завелся. Его собеседница этого и добивалась - вывести его из себя. Окружающие в их словесной схватке не участвовали, только он и она. Потому мне и было приказано сидеть внутри - чтобы у нее были развязаны руки.
  - Он - мусор, плебей! Его место внизу, под ногами, где и у всех остальных титуляров!
  - Твой отец тоже был под ногами! - со сталью отрезала сеньора. - Но выбился в люди, залез на вершину!
  - То - мой отец! А то - Шимановский!
  - А разница?
  Пауза
  - Разница в силе. Сильный человек может подняться. Но Шимановский - слабый!
  - Почему же? Вот объясни, представь, что я дура.
  Я смотрел во все глаза, слушал и пытался понять, чего она хочет, что является ее целью. Она вытягивала его на разговор о высоких абстрактных материях, где у нее было преимущество. Окружающие урки откровенно скучали, а Кампос вдруг понял, что загнал себя в ловушку - теперь уйти от темы он не сможет.
  - Чтобы быть сильным, нужно побыть слабым! Нужно понять жизнь, прогнуться под нее, а потом уже лезть вверх! Так сделал мой отец и так делают все сильные! Твой Шимановский же не хочет прогибаться, занимать свое место в жизни, он хочет сразу наверх, потому он никогда не будет наверху! Его удел - быть грязью и мусором! Неудачником!
  Катарина удивленно прицокнула.
  - А ты, оказывается, философ, Бенито! Прости, думала о тебе гораздо хуже.
  Она задумалась.
  - Знаешь, наверное, ты прав. Нельзя взлететь, не покопавшись на дне. Но понимаешь, это дело лично каждого - выбирать, что делать, как жить и под что подстраиваться. Не прав он - жизнь сама его осудит. И поставит на место, больно ударив. Мне же интересно, почему ТЫ, Бенито, постоянно пытаешься играть роль судьбы? Почему ТЫ ставишь его на место?
  Кампос коварно усмехнулся, как усмехается хозяин жизни или повелитель вселенной.
  - Потому, что он мне не нравится! Мне не нравится его рожа, я не хочу лицезреть ее рядом с собой!
  - Но это не дает тебе право просто так над кем-то измываться.
  - А почему это нет? Еще как есть! - Кампос показал все тридцать два зуба. - Есть такое право, 'право сильного'! Оно везде, оно рулит нашей жизнью!
  Закон - лишь отговорка для власти, чтобы ее не свергли в горячке расстроенные слабые. На самом же деле кто сильный - тот и прав! Богатые сильнее бедных, и бедные ничего не могут сделать богатым; богатые диктуют всем свою волю, и любое сопротивление их воле будет жестоко подавляться. Потому, что они - сильные! Кланы рулят средним классом. Средний класс - работягами. ДБшники и ИГэшники - мафией и гвардией. Мафия устанавливает свои законы в кварталах. Это жизнь сеньора! Это система! И в этой системе ты должен занять свое место! А если не захочешь, как не хочет Шимановский, то тот, кто выше, сгноит тебя по праву сильного!
  Катарина гулко похлопала в ладоши.
  - Браво, мальчик! Хорошо придумал! А ты никогда не думал, что система может ударить по тебе?
  Кампос усмехнулся.
  - Не ударит. Я на своем месте.
  - Разве? - она картинно удивилась. - Ну, хорошо. Смотри. - И она извлекла из кармана на груди пластиковую карточку золотого цвета. - Императорская гвардия, агент де ла Фуэнте.
  Кампос удивленно открыл рот и отступил на шаг. То же попытались сделать и остальные, в той или иной степени.
  - Значит, императорская гвардия рулит мафией. Я, как представитель императорской гвардии, имею право рулить тобой, представителем мафии. И ты не можешь идти против меня, поскольку это право сильного. Ты же не будешь уподобляться неудачнику Шимановскому? - елейно проворковала она последнюю фразу.
  - Я... Ну...
  Тон сеньоры майора резко, буквально моментально превратился в лед.
  - Я приказываю тебе вылизать мои сапоги! По праву сильного!
  Все, находящиеся вокруг, поняли, что запахло жареным. О банальном завершении разговора больше не было речи - просто так, без драки, она никого не отпустит.
  Но их было много, десятикратный перевес, и хотя чувствовали себя дружки Кампоса неуверенно, все равно являлись сильными противниками.
  Впрочем, сеньора Катарина будто бы не замечала окружающих урок, перла на Кампоса напролом, грозно сверкая глазами.
  - Я приказываю тебе вылизать сапоги, по праву сильного! ТВОЕМУ праву!
  Тот сделал еще шаг назад, но вдруг ехидно оскалился - решился драться. Это почувствовали и мгновенно воспрянувшие урки.
  - Да пошла ты!
  Дальнейшее произошло за считанные секунды, я еле успевал понимать, что происходит.
  Катарина подалась резко в сторону, как бы уходя от возможного удара, руки ее скользнули за спину, за пояс, и вынырнули оттуда с двумя небольшими огнестрельными пистолетами.
  Паф, паф! - раздалось на всю улицу. Двое урок отшатнулись, держась один за левое, другой за правое плечо. Паф. Паф. Паф. Паф. Она развела руки в стороны и без остановки садила по тем из отморозков, которые могли напасть на нее сзади, с обеих рук, не целясь. Ну, это только казалось, что не целясь, садила она не на убой, в основном пули пролетали мимо, лишь один схватился за простреленную руку.
  Урки грянули врассыпную, за машины, прижимаясь к земле и для чего-то закрывая головы руками. Лишь один попытался на нее напасть, из тех, что стоял напротив. Она обработала его за доли секунды: заблокировала его замах, развернула, отводя руку за спину, и ударила рукояткой по затылку. При этом оружия из рук не выпускала.
  Паф.
  Бенито Кампос, тоже решивший дать стрекоча, свалился между машинами с простреленной ногой.
  - А тебя я не отпускала!
  Сеньора грозно подошла к нему и повесила на лицо такую плотоядную улыбку... Я б на его месте тут же попросил себя пристрелить! Бедняга Бенито затрясся от страха, попытался отползти, но на его пути крепостью встало крыло 'Фуэго'.
  - Мальчик, ты не слышал, что я сказала?
  Он начал кричать ей в лицо нечто нечленораздельное и уж никак не печатное. Катарина не торопясь убрала пистолеты назад, за пояс, затем нагнулась и сложенными в лодочку ладонями двинула его по ушам.
  Раздался рев. Я приглушил звук и отвел одного из дроидов чуть назад, чтобы лучше видеть.
  - Шимановский, выключи панель! - вдруг произнесла она, глядя вроде на Кампоса, но куда-то мимо.
  Я не шелохнулся.
  - Шимановский, накажу! - Сеньора предупредительно покачала головой. - Я вижу все, что показывает терминал.
  Я выключил. От греха подальше. Изображение, но не звук - звук оставил
  Дальнейшее представляло собой гулкие и хлюпающие удары, ор, мат и стоны, типа: 'Нет, не хочу!' и 'Нет, не надо больше!'.
  Через несколько минут люк открылся, она влезла назад, с самым серьезным озабоченным видом, и переключила терминал на станцию управления машиной. Я увидел 'Эсперансу' как бы изнутри, контуры и профили всех деталей в объеме.
  Действительно, трансформер! Несколькими командами Катарина раскрыла чехлы дюз, затем магнитки втянулись внутрь и чуть вверх, а дюзы вылезли изнутри снизу, развернулись и стали на положенное место.
  - Теперь пристегнись. Быстро!
  Я поспешил последовать приказу.
  Красная кнопка старта. Машина задрожала. Секунд двадцать мы прогревали дюзы, затем сеньора майор скомандовала: 'Держись', машину дернуло и мы оказались в нескольких метрах над землею.
  Еще через секунду 'Эсперанса' стояла на колесах, мы быстро-быстро ехали, удаляясь от так и оставшихся на месте броневиков сеньора Кампоса-младшего.
  Сапоги ее блестели влажными разводами.
  
  
  
 Ваша оценка:

Связаться с программистом сайта.

Новые книги авторов СИ, вышедшие из печати:
О.Болдырева "Крадуш. Чужие души" М.Николаев "Вторжение на Землю"

Как попасть в этoт список

Кожевенное мастерство | Сайт "Художники" | Доска об'явлений "Книги"