Кусков Евгений Сергеевич : другие произведения.

Вымирание

Самиздат: [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Обзоры] [Помощь|Техвопросы]
Ссылки:
Школа кожевенного мастерства: сумки, ремни своими руками
Оценка: 6.65*9  Ваша оценка:
  • Аннотация:
    Заурядным летним утром жизнь в небольшом городке Приморского края прекратилась. В одно мгновение умерли и люди, и животные, и даже насекомые. Как далеко распространилось это страшное явление? Кто или что стало ему причиной? Все ли умершие действительно мертвы?

День первый

24 октября, воскресенье

   По загородной трассе двигался серебристый "Москвич-2140SL". На лобовом стекле отражались деревья, растущие по обе стороны дороги. Ещё недавно они радовали глаз красивым золотисто-красным цветом листвы, но период обманчивого буйства красок как всегда закончился слишком быстро, сменившись упадком. Первые отголоски грядущей зимы неумолимо превращали пышные кроны деревьев в мрачные остовы, чёрными шпилями утыкающиеся в хмурое пасмурное небо. И хотя сегодня тучи, словно вняв людям, не желающим провести воскресенье под монотонный стук капель дождя, рассеялись, явив взорам почти по-летнему голубой небосвод, промозглый воздух не оставлял сомнений, что тёплый сезон остался позади.
   Стрелка спидометра слегка покачивалась у цифры "90". Трасса была свободна, и попутные машины поминутно обгоняли "Москвич". Сидящий за рулём Леонид Сутурин провожал их отрешённым взглядом.
   Это был мужчина тридцати пяти лет, среднего роста. Телосложение выдавало пренебрежительное отношение к спорту - особенно живот, выделяющийся сильнее, чем хотелось бы его обладателю (и всё же не дотягивающий до "звания" пивного хотя бы потому, что Леонид не пил вовсе). Чёрные волосы были уже не просто тронуты, а оглажены сединой - равномерно и пока не слишком усердно. Непримечательное лицо можно было назвать и привлекательным в обычный день, когда мужчина следил за собой. Сейчас же в глаза бросалась щетина на бледной от природы коже и круги под распухшими глазами.
   Леонид внимательно смотрел по сторонам, выбирая подходящее место. Взгляд то и дело поневоле смещался на коробку на соседнем сиденье, своей формой и особенно чёрным цветом напоминающую миниатюрный гроб. От истины это сравнение было совсем недалеко.
   Заметив впереди то, что искал, мужчина плавно снизил скорость и остановил машину.
   Он смотрел на отходящую от трассы грунтовую дорогу, скрывающуюся в лесу. Её состояние удручало - по сути, это была колея, оставленная полноприводными грузовиками и заполненная грязной водой. О том, чтобы попытаться форсировать её на легковой машине не стоило и думать; разве что попробовать проехать прямо по траве. Поразмыслив, мужчина отказался от этого варианта.
   В целом же место показалось ему подходящим.
   Сутурин заглушил двигатель и вышел наружу, вздрогнув от прикосновений прохладного воздуха. Обойдя автомобиль, он открыл переднюю пассажирскую дверь и осторожно взял с сиденья коробку. Положив её на капот, он запер машину и откинул крышку багажника. Леонид, относящийся к своему "Москвичу" с почти маниакальной бережностью, старался не ездить зимой - тем не менее, на всякий случай всегда возил с собой лопату. И сейчас самое время ей воспользоваться.
   Мимо с гулом проезжали другие автомобили. Надеясь, что никто не обратит на него внимания, мужчина зажал коробку подмышкой, свободной рукой взял лопату и направился по дороге прочь от трассы. По пути он оглянулся на "Москвич", поблескивающий почти не увядшей краской в ярком свете солнца.
   "Просто машина на обочине. Мало ли, что приспичило водителю", - сказал он себе и двинулся дальше.
   Чтобы не увязать в грязи, Леониду приходилось идти в стороне от колеи по пожухлой траве, проваливаясь в неприятно мягкую землю. Он задумался, есть ли здесь змеи. Наверняка, только сезон неподходящий. Мужчина внимательно смотрел, куда ступает - пускай сейчас жизнь и казалась ему безрадостной, рисковать ею он не хотел.
   Зайдя за поворот и убедившись, что трасса почти скрылась за стволами деревьев (а летом буйная растительность ещё надёжнее спрячет это место от ненужных глаз), Сутурин сошёл с дороги и на несколько метров углубился в лес. Выбрав небольшой свободный пятачок, он аккуратно положил коробку рядом с собой и, с шумом выдохнув, воткнул лопату в землю.
   Копать оказалось непросто - переплетающиеся корни активно препятствовали вторжению в свой укромный мир. После пары минут работы раздался треск, и деревянная ручка инструмента сломалась. Леонид с досадой отбросил её и продолжил копать оставшимся черенком.
   От первоначальной идеи вырыть могилу глубиной хотя бы полметра пришлось отказаться. Мужчина ограничился ямой достаточного размера, чтобы в неё поместился "гроб" - плюс сантиметров десять почвы сверху. Отложив черенок, Сутурин взял коробку и, заботливо огладив, почувствовал ком в горле. Сжав зубы, он положил её в яму и сразу же принялся засыпать землёй. Обратный процесс шёл быстрее, и скоро мужчина поднялся с колен, глядя на результат своих действий.
   Пускай могила получилась и не такая глубокая, как он хотел, в остальном она устраивала его - практически полное отсутствие холмика вселяло надежду, что никто не потревожит её. По этой же причине Леонид не стал оставлять никаких памятных знаков, даже насечек на стволе ближайшего дерева. Он хотел, чтобы это место как можно быстрее приняло свой окончательный вид, и ничто не указывало на захоронение.
   Стоя над потревоженной землёй, мужчина услышал нечто, похожее на шипение вырывающегося из повреждённой трубы пара. Продлившись несколько секунд, шум резко прервался.
   Леонид удивлённо посмотрел по сторонам. Это точно не было шелестом листвы, к тому же ветер едва чувствовался. Горячему источнику тем более неоткуда здесь взяться.
   Так и не увидев ничего подозрительного, мужчина собрался идти к машине, когда шипение раздалось снова. Заинтригованный (и в глубине души обрадованный возможностью отвлечься от тягостных мыслей), Сутурин углубился в лес. Преодолев с десяток метров, он вышел на поляну размером с пришкольную спортивную площадку.
   Раньше это был ничем не примечательный участок леса. Теперь же его покрывал слой блестящей грязи серо-стального цвета, а деревья оказались вывернуты неизвестной силой и безвольно повалились на своих более удачливых соседей. Леонид увидел, что их корни покрыты тем же веществом и предположил, что растительность убила какая-то болезнь или, может, химикат.
   В очередной раз повторилось шипение. Одновременно с этим режущим слух звуком вся поляна плавно стала оседать, будто проваливаясь в образовавшуюся под поверхностью полость.
   Сутурин отскочил.
   Какой бы газ ни вырывался из недр, он не имел ни вкуса, ни цвета, ни запаха. Мужчина лишь почувствовал, как его овеяло воздушным потоком. Отбежав в сторону, он укрылся за одним из стволов, гадая, свидетелем чего стал и чем оно ему грозит. Так или иначе, он это вдохнул.
   Когда всё стихло, Леонид выглянул и увидел, что поляна приобрела форму неглубокой воронки - и уже снова начала вздыматься.
   Он ждал следующего выброса, с некоторым удивлением осознавая, что не чувствует страха перед непонятным и, возможно, опасным явлением. С помощью часов мужчина решил выяснить, сколько времени потребуется поляне для "вдоха". Зачем ему это понадобилось, он не собирался отвечать даже самому себе.
   Чуть меньше минуты - и послышалось громкое шипение. И так раз за разом, с неизменным постоянством.
   Ничего более не происходило, и зародившийся интерес угас. Вернулись мысли о случившемся ночью, и Леонид, помрачнев, направился прочь от странного места. Проходя мимо могилы, он бросил на неё ещё один, последний взгляд и быстрым шагом вернулся к машине. Багажник открывать не пришлось - сломанную лопату мужчина предпочёл оставить в лесу.
   Отъезжая, он посмотрел в зеркало заднего обзора на удаляющуюся грунтовую дорогу и со всей отчётливостью понял, что это конец истории. Их истории.
   Всё. Больше ничего не будет.
   Борясь с подступившими слезами, Сутурин заставлял себя думать о поляне, строил предположения о происходящем, причинах и возможных последствиях.
   Мысли о том, чтобы кому-нибудь сообщить об увиденном, он не придал должного значения.

* * *

   Даже те, кто любил Зареченск, не могли отрицать, что это заурядный город, каких бесчисленное множество и в Приморском крае, и по всей стране (а с некоторых пор и за её пересмотренными пределами). Всего тридцать тысяч жителей, дома преимущественно панельные, стандартного советского проекта, перемежающиеся такими же невыразительными магазинами; по окраинам - одноэтажные постройки и натуральное хозяйство. Мрачные государственные учреждения, три предприятия легкой промышленности (фабрики по производству трикотажной одежды, фурнитуры и стеклянной тары), пара больниц, несколько школ, суетливый рынок, единственный кинотеатр с не блещущим оригинальностью названием "Победа", монументальное здание Дома Культуры с прилагающимся наполовину заброшенным парком и центральная площадь с обязательным памятником Владимиру Ильичу Ленину. Река, огибающая город и способствовавшая в своё время появлению его названия, давно была загрязнена, что не мешало местным жителям купаться в её мутных водах. Относительную значимость Зареченску придавала проходящая через него Транссибирская железная дорога.
   С приходом новых времён, окончательно утвердившихся после недавних событий в Москве, город постепенно начал приходить в упадок. И в советское время он не мог похвастать обильными влияниями извне, теперь же фактически встал на путь самоокупаемости, что означало сокращение до минимума всех "лишних" затрат. В результате и без того не идеальные дороги и не блистающие чистотой здания с каждым годом становились всё хуже и хуже. Кое-где жители сами объединялись и совместными усилиями наводили порядок, но таких мест было гораздо меньше, чем запущенных. Вера в светлое будущее сменилась изрядно приукрашенными воспоминаниями о светлом прошлом.
   Михаил Афанасьев прожил здесь всю свою жизнь. При этом, видя и понимая, что происходит с Зареченском, он не очень по этому поводу переживал. Симпатичный молодой парень, высокий, спортивный, с короткой стрижкой и усами, без которых уже давно не представлял свой облик, он справил двадцать девятый день рождения несколько недель назад - в тот день, когда по Белому дому был открыт танковый огонь. В своих мечтах Михаил видел как минимум Владивосток, а лучше Хабаровск или даже Москву. Главное - уехать отсюда, из забытой богом и властью дыры, где нет никаких перспектив, кроме полунищенского существования.
   Частью разума парень понимал, что слишком категоричен в своих суждениях. Несомненно, большие города предоставляют большие возможности - только найдёт ли он себя там, имея лишь образование электрика? Если действительно взяться за осуществление своей мечты и устроиться достойную работу, то нужно получить высшее образование, а Михаил вовсе не горел желанием снова возвращаться за парту.
   Эти мысли всегда выводили парня из себя, вторгаясь в его уютный мирок подобно назойливым комарам через окно, приоткрытое для притока спасительной прохлады.
   Был и ещё один камень, тянущий на дно. Семья Афанасьева, продержавшись пять лет, распалась год назад. И чёрт бы с ней - Наташку он всё равно никогда не любил, в отличие от её тела... но есть Костя. Сын. Пожалуй, единственный человек из так называемых родственников, который ему небезразличен. Михаил детей не любил и всерьёз опасался, что так же будет относиться и к собственному ребёнку. Однако стоило в первый раз взять его на руки, и он влюбился в сына. Парнишка рос активным и любознательным, но мать-паникёрша не позволяла ему практически ничего, что, по её бабским представлениям, могло навредить "дорогому Костеньке" (Михаила передёрнуло при одном воспоминании об этой фразе и особенно голосе, которым её произносила Наташка). То есть, никаких лазаний по интересным любому мальчугану местам, никаких долгих прогулок с друзьями, даже никакого сидения перед телевизором с джойстиком от приставки в руках - проще перечислить то, что можно. Ага, в школу ходить, а потом сразу - что ты! - домой. Михаил, помня, каким был сам, и видя, что Костя ненамного от него отличается, очень хотел бы помочь пацану, но, увы - суд предпочёл оставить сына с матерью. Отдельные свидания с отцом коренным образом ситуацию переломить не могли, да и заканчивались обычно очередной руганью с Наташкой.
   Афанасьев с ненавистью понимал, что ничего не может изменить, а ждать, когда парню исполнится восемнадцать, он не собирался. Всё равно к тому моменту влияние матери сделает из него типичного маменькиного сынка, вызывающего презрение как у других мужчин, так и (притом в гораздо большей степени) у женщин. Предпосылки уже появились. Самое главное, что свою ошибку Наташка не признает ни-ко-гда.
   Михаил крепче сжал руль видавшего виды служебного универсала "Волга" ГАЗ-24-02 белого цвета, а потом втолкнул кассету в магнитолу, чтобы отвлечься от неприятных мыслей. Группа "Мираж" неизменно радовала парня (хотя он в душе понимал, что от настоящего искусства эта музыка так же далека, как Волжский автозавод от "Дженерал моторс"). Он сделал громче, наслаждаясь композицией "Море грёз".
   Через несколько минут музыку пришлось выключить, потому что Михаил добрался до нужного места. "Волга" остановилась у ворот в высокой ограде из белого кирпича, окружающей двухэтажный дом.
   "Только колючей проволоки не хватает", - подумал парень, нажимая кнопку звонка.
   Дожидаясь, пока ему откроют, Афанасьев присел на край капота тарахтящего на холостых оборотах автомобиля и посмотрел на часы.
   "Почти десять утра. Если не будет никаких задержек, то уже минут через двадцать - двадцать пять я освобожусь", - заключил он.
   Вызов рутинный - ложные срабатывания сигнализации. Михаил работал в компании, занимающейся установкой и обслуживанием охранных систем, и сталкивался с подобным чуть ли не каждую неделю. Как водится, дефекты дают о себе знать глубокой ночью, что неизменно вызывает яркие эмоции у хозяев. Особенно в данном случае - в таком жилище обычным пролетариям делать нечего. Об этом Афанасьев знал не понаслышке - именно он занимался установкой здесь сигнализации и запомнил презрительное отношение к себе со стороны "больших людей". Поэтому он не горел желанием тратить воскресное утро на выслушивание уничижительных замечаний в свой адрес. С другой стороны, если сбой действительно его упущение, то он хотел всё исправить. Ответственно относиться к работе парень приучился, ещё когда был рядовым электриком на местной трикотажной фабрике.
   Наконец, ворота открылись, и вышел уже знакомый Михаилу хозяин дома.
   "Ещё не обзавёлся слугой, сэр-герр?" - подумал Афанасьев, глядя на холёного мужчину, который даже в обычной рубашке и брюках выглядел, как пассажир с заднего сиденья директорской "Волги". Конечно, в гараже у этого "товарища" стояло нечто куда более импозантное - "Ниссан Цедрик", большой, чёрный и блестящий, как вынырнувшая на поверхность подводная лодка. А в спальне наверняка ещё безмятежно нежилась жена, будто сошедшая с обложки глянцевого журнала.
   Сам дом или, как его называл хозяин, коттедж, построенный из белого кирпича (красным были обрамлены окна и двери), айсбергом возвышался над окружающими его лачугами. Михаил подумал, что недалеко то время, когда подобные "дворцы" заполонят всю улицу. Всего-то и нужно потерпеть, пока проживающие здесь старики отдадут богу душу.
   А, может, и ждать не придётся.
   - Наконец-то вы приехали, - сказал хозяин дома, всем своим видом давая понять, что пятнадцать минут, за которые Афанасьев собрался, взял машину и прибыл на место, преодолев большую часть города, непозволительно большой срок.
   - Да, - кивнул Михаил. - Я постараюсь всё уладить побыстрее.
   - Уж сделайте милость, - бросил мужчина и, впустив парня, закрыл ворота. "Волга" осталась стоять снаружи - негоже холопскому "сараю" осквернять своим присутствием барский двор.
   Афанасьев без труда проглотил и это: он давно усвоил, что вежливость - лучшее оружие не только вора.
   Проверяя сигнализацию, Михаил мыслями уже был в гостях у Жанки - очередной своей любовницы, намереваясь взять реванш за неудачное начало дня.

* * *

   Поставив машину в гараж, Леонид вернулся к себе домой. Открыв дверь, он остановился. Из квартиры не доносилось ни звука, никто его не встречал - и мужчина знал, что отныне так будет всегда.
   Вздохнув, он перешагнул порог.
   Уютным это однокомнатное жилище могло казаться только холостяку. Любимое место - кресло, на подлокотнике которого неизменно лежала книга с листком из карманного календаря в роли закладки. Периодически сменяя друг друга, там бывали творения Герберта Уэллса, Рэя Брэдбери, Артура Конана Дойла, Агаты Кристи... А на журнальном столике в строгом порядке располагались учебники и тетради, имеющие отношение уже не к хобби, а к работе.
   За стеклянной дверцей мебельного гарнитура, занимающего всю северную стену комнаты, на фоне книг стояли несколько фотографий в рамочках. Ни на одном снимке Леонид не был запечатлён рядом с женщиной или ребёнком - только со своим котом, удостоившимся и отдельного портрета.
   Мужчина прошёл на кухню и поставил чайник, когда раздался звонок.
   - Вот чёрт! - в сердцах произнёс Сутурин. - Совсем забыл.
   Он спешно вернулся к двери и отпер её.
   На пороге стояла женщина, одетая в плащ, дизайн которого безошибочно выдавал отечественного производителя. Невысокая (на голову ниже Леонида, а он тоже не мог похвастать ростом - всего метр семьдесят пять), русые волосы подстрижены под каре. Её почти не тронутое косметикой лицо не привлекло бы взгляда редактора модельного журнала, да и у обычных мужчин она вряд ли пользовалась бешеной популярностью. Это удивляло Сутурина, ведь она далеко не дурнушка, а её улыбка, делающая заметными ямочки на щеках, очаровывала и покоряла. По крайней мере, с ним так и случилось.
   Конечно, она была замужем. Когда женщине тридцать три, зачастую нет необходимости искать взглядом обручальное кольцо у неё на пальце. Если только она несчастлива, а Татьяна Владимировна Рязанцева вовсе не выглядела таковой. Возможно, счастливый брак и являлся причиной её стремления казаться менее привлекательной, чем на самом деле.
   Она всегда излучала энергию и оптимизм, рано или поздно заражая ими и Леонида. Некоторые сочли бы эту миниатюрную и почти по-детски бойкую женщину комичной - ему же она как раз такой нравилась. Полная противоположность.
   - Здравствуйте, - сказала она с неизменной приветливой улыбкой. И приподняла свой саквояж, одновременно с этим прибавив: - Ветврач.
   Она бывала здесь много раз: Сутурин очень трепетно относился к здоровью своего любимца и вызывал ветеринара по малейшему поводу - будь то задранный коготь или воспалённые глаза.
   Увидев выражение лица мужчины, Татьяна удивлённо вскинула брови:
   - Вы меня вызывали вчера, помните? Насчёт Вашего котика.
   - Помню, - кивнул он. - Извините, я совсем забыл позвонить Вам.
   - Что-то случилось? - нахмурилась она (пожалуй, впервые за всё время их знакомства).
   - Да. Тишка умер, - ответил Сутурин и, несмотря на отчаянное сопротивление, почувствовал, как к горлу подступил ком.
   - О. Соболезную, - без притворной трагической паузы произнесла она. - Когда это случилось?
   - Ночью. Немногим позже полуночи. Я пытался до Вас дозвониться.
   - Я перед сном телефон отключаю, иначе мне придётся работать двадцать четыре часа в сутки, - сказала Татьяна.
   - Я понимаю, - кивнул Леонид и махнул рукой: - Да Вы ничего не успели бы сделать.
   - Всё произошло быстро?
   - Минут за пять, может, чуть больше.
   - В таком случае, - хмыкнула она, - нужды в моих услугах нет. Ещё раз примите соболезнования.
   Она начала разворачиваться, чтобы уйти, когда Сутурин инстинктивно схватил её за локоть.
   - Нет, подождите. Можем мы... поговорить об этом?
   Татьяна спокойно посмотрела на него, не пытаясь вырваться, и он сам отпустил её, смутившись.
   - Леонид... Фёдорович, верно? - уточнила она.
   Он снова кивнул.
   - Так вот, Леонид Фёдорович. Я понимаю, как Вам сейчас тяжело - уж поверьте. Когда у меня впервые умерла кошка, мне было четырнадцать. Я так горевала, что пообещала себе стать ветеринаром и спасать животных от гибели, а их хозяев - от страданий. И выполнила это обещание. Но иногда нужно просто отступиться и признать своё поражение. За годы своей работы я столько раз видела смерть питомцев, что, как бы ужасно это ни звучало, привыкла к ней. Сколько было Вашему коту?
   - Шестнадцать.
   - Приличный возраст. Пускай будет утешением, что он умер быстро: не мучился сам и не мучил Вас.
   - Вы правы, - согласился Сутурин. - Конечно, Вы правы.
   Он отёр выступившие слёзы. Во взгляде Татьяны читалась жалость - только к кому? К скончавшемуся питомцу или его немолодому уже хозяину, для которого кот был единственным спутником жизни?
   - Простите, - покачал головой он. - Плачущий мужчина - унылое зрелище.
   - Вам нечего стыдиться.
   - Спасибо, - сказал он и приободрился: - Может, хотите чаю? Как раз закипел.
   - Мне пора. Правда, - ответила женщина.
   - Тогда... - вновь сник Леонид. - Можно мне проводить Вас до машины?
   Он и сам не понимал, зачем попросил об этом и сразу почувствовал себя глупо. Как обычно. Но Татьяна лишь тепло улыбнулась ему:
   - Как хотите.
   Когда они спускались по лестнице вниз, женщина спросила:
   - Вы ведь сводили своего кота с кошкой? Я помню, что он не был кастрирован.
   - Да, несколько раз.
   - Значит, его гены продолжают жить, - заключила она. - Может, Вам стоит взять одного из этих котят?
   - Мне нравится эта мысль, - признался Леонид, и его глаза заблестели на этот раз не от слёз.
   Они вышли из подъезда и приблизились к автомобилю Татьяны - белым "Жигулям" ВАЗ-21013.
   - Я, конечно, не психолог, - сказала она, открыв дверь, - мне лишь кажется, что Вам стоит сосредоточиться на работе. Вы ведь в школе преподаёте, верно?
   - Да, учитель географии.
   - Хорошая возможность отвлечься.
   - Я не хочу забывать Тишку.
   - И не нужно. Но помните его жизнь, а не смерть.
   Сутурин посмотрел на Татьяну и произнёс:
   - Знаете, о чём я думал, когда хоронил своего кота? О том, что все живые существа, появляющиеся на этом свете, с самого момента даже не рождения, а зачатия приговорены к смертной казни. Разница лишь в отсрочке исполнения приговора.
   Она села в машину и, почти не задумываясь, ответила:
   - А разве это не одно из необходимых условий для продолжения жизни?
   И закрыла дверь.
   Леонид хотел попрощаться, но "Жигули" уже покатили прочь.
  

День второй

25 октября, понедельник

   Ночную тишину, царящую в гаражном кооперативе, нарушило негромкое ворчание двигателя. Из-за поворота появились огни фар, они скользнули по ближайшему боксу и двинулись дальше, покачиваясь вместе с автомобилем на неровной дороге. Потрёпанный Иж-21251 "Комби" медленно катился вдоль приземистых строений, надсадно скрипя рессорами на бесчисленных ямах.
   В салоне не горел свет - только два тлеющих огонька от сигарет выдавали водителя и его пассажира. Особой надобности в маскировке не было, Анатолий Проценко, сидящий справа, просто любил темноту. Она его успокаивала, придавала сил, поэтому он предпочитал бодрствовать ночью, благо его нынешняя работа (если можно её так назвать) этому только способствовала. Он бы и фары погасил - луна давала достаточно освещения, к тому же мужчина хорошо запомнил расположение боксов.
   - Приехали, - сказал Анатолий.
   "Комби" с тихим свистом тормозных колодок остановился. Водитель не стал спрашивать: "Ты уверен?", прекрасно зная ответ. Его попутчик не отличался многословием, зато под каждой его фразой можно было без сомнений подписываться.
   Проценко взял свой чемоданчик с инструментами, открыл дверь и вышел. Водитель промолчал и на этот раз, не пожелав удачи. Незачем. Он лишь проводил взглядом своего пассажира, и "Комби" медленно покатил прочь.
   Когда негромкий рокот изношенного уфимского двигателя затих вдали, Анатолий по привычке постоял с минуту, прислушиваясь. Ветер ласково шевелил жёлтую и сухую, как старая газетная бумага, траву, размеренно журчала протекающая неподалёку речка, да где-то вдали лаяла собака.
   Мужчина медленно, не таясь, подошёл к нужному гаражу и, поставив чемоданчик на землю, посмотрел на замочные скважины, гадая, как быстро с ними справится. Луна и здесь сослужила добрую службу, освещая дверь.
   Достав отмычки, Анатолий приступил к делу. Раздавалось лишь негромкое позвякивание и скрежетание. Как он и предполагал, трудностей не возникло - гараж самый обыкновенный, никаких хитростей. Впрочем, если бы владелец автомобиля потратился на более эффективную защиту, это его всё равно не спасло бы от печальной участи снова стать пешеходом. Задержало бы Проценко на несколько минут - и только.
   С последним щелчком калитка в воротах открылась. Мужчина шагнул в чёрный проём. Достав из кармана куртки фонарик, он включил его и осветил дремлющий тёмно-синий седан "Тойота Краун" выпуска начала 1980-х годов.
   За этим автомобилем Анатолий следил почти неделю и точно выяснил не только, где он "живёт", но и оборудован ли сигнализацией (нет) и бегает ли беспокоящийся хозяин каждые полчаса присматривать за своим сокровищем (тоже нет). Этот тип даже внешне не подходил к солидному, пускай и не первой свежести, седану - одет неряшливо, весь обрюзгший, с огромным пивным пузом. Порой Анатолий жалел хозяев, которых лишал транспортного средства, но в данном случае он, наоборот, считал, что спасает машину от постепенно превращения в помойку на колёсах.
   Открыть дверь автомобиля не составило труда. Забравшись внутрь, мужчина вздохнул, увидев пыль на приборной панели и крошки на сиденье. Запах в салоне стоял неприятный - тошнотворное сочетание вяленой рыбы и пота.
   Чертыхнувшись, Проценко отработанными уверенными движениями завёл двигатель без ключа. "Тойота", коротко чихнув, зарокотала своими шестью цилиндрами. Мужчина открыл ворота и выехал из гаража, оставив его не запертым, хотя обычно возвращал всё на свои места. Не для маскировки - маловероятно, что кто-то придёт сюда до наступления утра - а чтобы хозяин не лишился, помимо автомобиля, других вещей, хранящихся в гараже.
   "Тойота" быстро покинула территорию кооператива и выбралась на асфальтированную дорогу.
   Мужчина отрешённо управлял машиной. Как всегда после успешного угона (а иных у него пока не было) он думал о том, что всего-то два года назад жил совсем другой жизнью. Тогда Анатолий Александрович Проценко работал водителем на автобазе, в будни управляя мощным служебным КрАЗом, а по выходным - личной "Таврией".
   И у него была семья.
   Мужчина снова, как и бесчисленное число раз, видел удивительно чёткие картины того дня, когда они втроём поехали к морю. Отдельные фрагменты, без движения, но со звуком.
   Яркий солнечный летний день. Прямая, ровная трасса. Блики на ветровом стекле. Сытое урчание двигателя. Рука Анатолия, небрежно поддерживающая руль (вторая покоится на оконном проёме). Лида на соседнем сиденье. На ней красивое цветастое платье, приобретённое втридорога в Военторге. Ей тридцать восемь (ему тогда было сорок два). Солнце и счастливая улыбка освещают её лицо, и она выглядит почти так же великолепно, как в первый день их знакомства. В проёме между передними сиденьями стоит Саша - их девятилетний сынишка. Ему скучно сидеть сзади, он активно участвует в разговоре родителей и с интересом смотрит вперёд, на убегающую вдаль дорогу. Анатолий слышит его восторженные и по-детски наивные комментарии.
   Потом мужчина видит то, чего не мог видеть тогда.
   Их ярко-красная свежевымытая "Таврия" движется по трассе. На крыше - вещи, которые не уместились в багажнике. Приближается знак - чёрным по белому написано "Ляличи". Дорога свободна, но Анатолий сбрасывает скорость до пятидесяти пяти.
   Сзади "Таврию" настигает тёмно-зелёный "Москвич-2141". Едет быстро - и не думает притормаживать в населённом пункте. Анатолий замечает его, но не беспокоится. Если водитель так сильно торопится, то пускай обгоняет - помех-то на встречной полосе нет.
   Попутный автомобиль действительно опережает их, а потом...
   Вспыхивают огни стоп-сигналов. Задок "Москвича" угрожающе приближается. Анатолий рефлекторно нажимает на тормоз и успевает подумать: "Вот скотина!".
   То, что произошло дальше, стало для него полнейшей неожиданностью. "Таврия" вместо того, чтобы затормозить, резко шарахнулась в сторону, зацепила обочину, начала входить в занос - и в следующий момент начался хаос.
   Как впоследствии выяснилось, тормоза оказались неисправны - правое переднее колесо блокировалось раньше остальных. Машина прошла техосмотр за месяц до происшествия. Без замечаний. Но в любом случае Анатолий проклинал себя. Он ДОЛЖЕН был досконально проверить автомобиль перед дальней дорогой, а не ограничиваться поверхностным осмотром и упованием на то, что "Таврия" в хорошем состоянии.
   Ещё больше сводило с ума то, что он не заставил Лиду и Сашу пристегнуться (а ведь лично оборудовал и заднее сиденье ремнями безопасности), хотя сам это сделал. Такая мера не уберегла бы их от травм, но, возможно - даже НАВЕРНЯКА - они остались бы живы.
   Вышло же иначе.
   Развернувшись почти поперёк дороги, "Таврия" перевернулась несколько раз и осталась лежать на крыше в окружении осколков битого стекла и личных вещей. Столовые приборы, одежда, палатка, магнитофон, салфетки, аэрозольные баллончики... - всё это, недавно аккуратно сложенное, теперь в беспорядке валялось на трассе.
   Саша погиб быстро - во время одного из переворотов его бросило в проём открытого окна, и верхняя часть тела мальчика оказалась раздавлена кузовом машины.
   Водители подъехавших через пару минут других автомобилей вытащили из "Таврии" и Анатолия, и Лиду. Как позже сказали врачи, скорее всего, эти люди невольно убили её, извлекая из искорёженного салона. Но даже если бы она выжила, остаток жизни провела бы прикованной к кровати.
   Анатолий не винил тех, кто пытался помочь - в конце концов, сочившееся из-под лючка бензобака топливо не оставляло выбора (по иронии судьбы возгорания так и не произошло). Сам мужчина отделался сотрясением мозга, переломом левой руки и множеством ссадин и ушибов.
   Проценко потерял сознание ещё до того, как "Таврия" замерла на крыше, но почему-то отчётливо помнил, как тёмно-зелёный "Москвич", ревущий двигателем, уносится от места происшествия.
   Номер этого автомобиля никто не запомнил и виновника страшной аварии так и не нашли.
   Анатолий поправился быстро - разве что головные боли стали часто донимать. А вот вернуться к прошлой жизни он так и не смог. Работа вконец опостылела, о возможности (не такой уж невероятной - сорок лет не восемьдесят) создать новую семью он не хотел и думать. Мысли о самоубийстве его, конечно, посещали, однако он с удивлением понял, что и этот вариант его не устраивает.
   Проценко продолжал ежедневно забираться в кабину закреплённого за ним КрАЗа, гадая, сколько ещё продлится это бессмысленное существование. И однажды Константин (его бывший сослуживец), предложил другой способ заработка. Поначалу Анатолий отнёсся к идее угонять машины для последующей перепродажи или разборки на запчасти со скепсисом. Он не боялся преступить закон - просто не верил, что это ему поможет.
   И всё же ради интереса попробовал. Успешно избавив владельца от хлопот с новенькой "Самарой", Проценко осознал, что это именно та работа, которая ему нужна. Ненормированная, ночная (он после аварии стал ненавидеть жизнерадостный солнечный свет) и, если так можно выразиться, уединённая. Наконец, приносящая неплохие деньги.
   Испытывал ли он угрызения совести? Нет. Как и радости. Только удовлетворение от выполненной работы.
   Сегодняшнее задание не стало исключением. Анатолий намеревался перегнать "Тойоту" на "базу", где ею займутся другие люди, а затем отправиться домой и просидеть у телевизора до рассвета.

* * *

   Если бы у Михаила Афанасьева спросили, какой звук он ненавидит больше всего на свете, он бы без колебаний назвал звонок будильника. Причём независимо от того, сводящий ли это с ума "дребезг" советских аппаратов или нежные трели импортных аналогов. Порой парень просыпался незадолго до запланированной минуты пробуждения и терпеливо ждал момента, когда проклятые часы напомнят, что не он хозяин своей жизни - с тем, чтобы оборвать звон через полсекунды после его начала.
   Нащупав кнопку отбоя, Михаил с силой нажал на неё, опрокинув будильник, и с трудом разлепил веки.
   - Который час? - услышал он сонный женский голос над своим ухом и повернул голову.
   Дольше, чем ему хотелось бы, Афанасьев пытался вызвать из памяти имя девушки, лежащей рядом с ним. Евгения. Его всегда забавляли такие универсальные имена; при этом он бы ни за что не стал назвать ими своих детей.
   Ещё некоторое время потребовалось лениво выкарабкивающемуся из алкогольной трясины мозгу, чтобы воссоздать события минувшего вечера. Частично - многое, похоже, утеряно безвозвратно.
   День Михаил провёл вовсе не с Жанной, как планировал - она отказалась от встречи, сославшись на "те самые дни". Поскольку то же самое она сказала и неделей раньше, он пришёл к единственному верному выводу и вычеркнул её из своей записной книжки. В обед встретился с другом и до семи часов они вместе медленно, но верно напивались. Всего лишь пивом, поэтому неудивительно, что Михаилу захотелось продолжения. Товарищ идею не поддержал, а вот Афанасьев завалился в один из баров, где и встретил Евгению, одну из своих любовниц, с которой расстался около полугода назад. Время сгладило неприятные впечатления о ссоре, положившей конец их отношениям, а алкоголь позволил снова увидеть привлекательные стороны друг друга.
   Михаил мало помнил о происходившем ночью, и ему оставалось лишь надеяться, что он не забыл воспользоваться презервативом. Ну или, на худой конец, что Евгения позаботилась о предохранении сама - уж ей-то нежелательная беременность тем более ни к чему.
   - Так сколько времени? - повторила свой вопрос девушка.
   Афанасьев поднял уронённый будильник и посмотрел на циферблат.
   - Пятнадцать минут девятого.
   - Чёрт, мне же на работу надо... - простонала она и прижала ладонь ко лбу.
   - Не тебе одной, - бросил Михаил и встал с всклокоченной постели.
   Его одежда была разбросана по всей комнате. Натянув нижнее бельё, он принялся за рубашку и остановился, глядя на Евгению. Она продолжала лежать с закрытыми глазами.
   - Эй, ты чего, опять заснула? - громко произнёс он. - Вставай-вставай, выходные закончились.
   - Ненавижу утро! - сказала она, медленно приподнимаясь.
   Михаил тоже чувствовал себя паршиво, однако болезненный вид девушки всё равно озадачил его.
   - Ты не приболела, случайно? - спросил он.
   - Не знаю. Башка трещит, я вся разбитая... - Евгения, наконец, посмотрела на него: - Ты чем меня напоил вчера?
   - А вот этого не надо! - поднял указательный палец парень. - Мы пили вместе. И я ничего тебе не подсыпал. Зачем мне это? Мы не впервые в одной постели оказались.
   Девушка покачала головой.
   - Что тогда?
   - Перебрала. Мы оба перебрали, - продолжая одеваться, ответил Афанасьев.
   - Не знаю... Такого со мной ещё не бывало.
   - Прими "Цитрамон".
   - Хоть больничный бери, - сказала Евгения и улыбнулась: - Можно я останусь у тебя сегодня?
   - Слушай, - Михаил присел рядом с ней, - мы хорошо провели время, спасибо тебе. Но - это всё. У тебя своя жизнь, у меня своя. А теперь пора уходить.
   Девушка помрачнела и, больше ничего не говоря, встала с кровати.
   Афанасьеву показалось, что для этого ей пришлось приложить немало усилий.

* * *

   Когда Михаил и Евгения вышли из квартиры, часы показывали без двадцати девять. Девушка была мрачна и неразговорчива - лишь тень самой себя из минувшего вечера. Парню ситуация нравилась не больше, чем ей, но он не сомневался, что поступает правильно. Он не верил во вторую попытку. И зачем вообще всё усложнять? Они оба получили ночью то, что хотели - и точка. Если же планы Евгении не заканчивались плотскими утехами, она может винить только себя за самонадеянность.
   Афанасьев подвёз её к месту работы - благо это было по пути. Когда девушка выбиралась из машины, кряхтя, словно недавно разменяла седьмой десяток, Михаил снова спросил:
   - Ты точно в порядке?
   - Справлюсь, - последовал короткий ответ.
   То ли специально, то ли действительно не справившись с тугим замком, Евгения не смогла плотно закрыть дверь. Парню пришлось перегнуться через салон и сделать это самому. Посмотрев вслед девушке, он сказал себе, что она взрослый человек и сама знает, нужна ли ей помощь.
   Не избавившись полностью от смутной тревоги, он погнал "Волгу" на окраину города (такая вот ирония - живёт в центре, а работает на периферии, в отличие от подавляющего большинства). Михаил понимал, что в его крови ещё достаточно алкоголя, чтобы нарваться на крупные неприятности с ГАИ, поэтому старался выбирать окольные пути.
   Несмотря на задержку, он остановил машину рядом с конторой за пять минут до начала рабочего дня.
   "Ещё успею воды купить. И сигарет", - подумал Афанасьев, вылезая из салона.
   Направившись к магазину, единственному в этом захолустном районе, он только сейчас обратил внимание на одну странность.
   Люди вокруг выглядели все, как один, мрачно и угрюмо. В общем-то, в этом не было ничего необычного - как ещё должны выглядеть рядовые работяги ранним утром в понедельник? Или, если уж на то пошло, как вообще должны выглядеть жители этой страны в свете последних событий? Не прошло и месяца, как танки открыли огонь по Белому дому на потеху зрителям CNN, уровень жизни стремительно падал... Оставалось только гадать, какое ещё "представление" устроят власти.
   И всё же выражение лиц окружающих озадачило Михаила. Это не просто свидетельства недосыпания или ставшего нормой пессимизма - это болезненность. Бледная кожа, тёмные круги под глазами, отрешённый взгляд... И никто не пытался заговорить друг с другом, даже не смотрел никуда, кроме как себе под ноги.
   Открыв дверь магазина, Афанасьев оглянулся на улицу и заметил ещё кое-что.
   Сегодня утром народу на улицах определённо было меньше, чем обычно.
   "Чёрт, наверное, Женька права - мы вчера напились какой-то дряни. Теперь вот бред всякий в голову лезет", - нашёл единственное логичное объяснение парень и прошёл в торговый зал.
   Здесь находилось всего несколько покупателей. Большинство - у кассы, где мрачная продавщица отпускала им товар. Остальные смотрели на витрины с таким видом, будто на дворе снова 1990-й, и кроме чёртового маргарина и одной палки наполовину протухшей колбасы ничего нет.
   Михаил занял место в небольшой очереди и, терпеливо дожидаясь, отвлекал себя размышлениями о том, что лучше: много денег и мало товара, как при Горбачёве - или наоборот, как сейчас?
   - Чего вам? - бросила продавщица, вернув его в реальность.
   Афанасьев никогда не мог представить эту женщину молодой. Он бы скорее поверил, что она уже родилась такой - бесформенной стокилограммовой бабой неопределённого возраста (где-то между тридцатью и семьюдесятью, точнее трудно сказать), нежели что она когда-то была юной и хотя бы чуть-чуть - самую малость - привлекательной.
   - Бутылку минералки и пачку "Примы", - ответил Михаил, надеясь, что мысли не отражаются на его лице.
   - И всё? - переспросила она.
   "Нет, ещё вашу очаровательную крокодилью улыбку", - про себя добавил он, вслух сказав:
   - Всё.
   Женщина отошла от кассы.
   Парень достал бумажник и, опустив голову, принялся отсчитывать мелочь.
   Раздался громкий звон разбившегося стекла.
   Михаил вздрогнул и, чертыхнувшись, посмотрел на продавщицу, всерьёз опасаясь, что выскажет всё по поводу её неловкости.
   Она лежала на полу. Минеральная вода пузырилась среди осколков бутылки.
   - Эй! Что...
   Он не договорил, краем глаза заметив движение в торговом зале. Резко обернувшись, Афанасьев увидел, как остальные покупатели тоже повалились без чувств и замерли в нелепых позах, словно игрушки с севшими батарейками.
   - Какого чёрта? - парень подскочил к ближайшему из них, пожилому мужчине, и потряс его за плечо. - Что с вами? Очнитесь!
   Никакой реакции не последовало. Голова деда болталась без малейшего сопротивления.
   На улице послышался нарастающий шум. Через мутное стекло витрины Михаил увидел ревущий самосвал ЗИЛ-130, пронёсшийся мимо магазина. Спустя несколько секунд раздался грохот и скрежет металла. Следом показались ещё две машины. ВАЗ-2106 медленно катился вперёд, дёргаясь, как в лихорадке - его размякшего водителя удерживал на сиденье только ремень безопасности. Едва автомобиль окончательно остановился, заглохнув посреди проезжей части, в него сзади, даже не пытаясь притормозить, врезался Иж-"каблук".
   Клокотание вырывающегося из треснувшего радиатора пара осталось единственным звуком.
   Афанасьев выскочил на улицу.
   Все люди в поле зрения неподвижно лежали на земле.

* * *

   Леонид опасался, что будет плохо спать ночью, а он чертовски не любил идти на работу не выспавшимся. Гнетущее состояние, когда тебя раздражает всё вокруг и совершенно не хочется ни с кем перебрасываться даже мимолётными репликами, для человека его профессии неприемлемо. Однако он заснул почти сразу, как лёг в постель и не размыкал глаз до самого утра. И пускай первой его мыслью по пробуждению стало воспоминание об умершем коте, мужчина с облегчением осознал, что вполне может сосредоточиться на работе.
   Он подумал, что это естественная защитная реакция, помогающая человеку оправиться от потери. В зрелом возрасте он испытывал подобное впервые. О смерти своей бабушки, когда ему было семь лет, Сутурин помнил факты, а не эмоции. Куда больше он переживал развод родителей.
   Наскоро позавтракав, Леонид отправился на работу.
   По пути он обратил внимание, что горожане непривычно хмуры, а улицы полупустынны - меньше как пешеходов, так и машин. Когда же он добрался до школы, сомнения только усилились. Учащиеся, как всегда, заполоняли коридоры перед началом первого урока, но их тоже было меньше обычного.
   И они странно себя вели.
   Ни громких разговоров, ни беготни, ни мелких стычек. Все, как один, понуро брели к своим классам с таким видом, словно каждому влепили по двойке в четверти.
   В учительской ситуация ненамного отличалась. Коллеги сдержанно здоровались с Леонидом, в том числе улыбчивая преподавательница английского языка, которая, хотя и была замужем, всегда смотрела на Сутурина с интересом. Сегодня же она лишь мрачно кивнула на его бодрое (пожалуй, чересчур бодрое) приветствие. С удивлением Сутурин подумал, что у него настроение лучше, чем у окружающих, а разве не должно быть наоборот? На осторожные вопросы он получал примерно одинаковые ответы: "Голова болит...", "Плохо...", "Не до тебя".
   Тем не менее, занятия начались по расписанию, и Леонид, становящийся после входа в здание школы Леонидом Фёдоровичем, прошёл в класс.
   Примерно треть детей отсутствовала, а остальные проявляли вялый интерес к его словам. Даже примерные отличники.
   "Не иначе, какой-нибудь вирус бушует. Для гриппа рановато, но кто знает?" - подумал мужчина.
   Он невольно вспомнил о странной поляне в лесу за городом - как и о своём нежелании распространяться о ней. При этом сам Сутурин чувствовал себя нормально.
   Завершив первый урок, он надеялся, что последующие будут не настолько унылы. Увы - второй, уже с другим классом, ничем не отличался. Снова неполная численность, снова отсутствие заинтересованности (и вроде бы эти ребята выглядят ещё хуже предыдущих).
   У мужчины возникло ощущение, что происходящее не реальность, а сон. Далеко не приятный. Он проработал в этой школе больше пяти лет, нередко становился предметом насмешек учащихся (как и большинство учителей), наблюдал, как с каждым годом дети становятся всё непослушнее и равнодушнее к знаниям - но никогда ещё не чувствовал страха. Не неуверенной боязни совершить ошибку, которая сопровождала его в первые месяцы преподавания, а животного страха перед неизвестной опасностью.
   "На перемене пойду прямо к директору и попробую с ним переговорить - не могу же я один видеть, что происходит, в конце концов!" - подумал Леонид и, окинув класс как можно более воодушевлённым взором, произнёс:
   - Итак, ребята, тема нашего сегодняшнего занятия - Чёрное море. Однако прежде, чем углубиться в неё, я считаю, мы просто обязаны вспомнить об одном знаковом событии. О кораблекрушении, которое вошло в историю не столько из-за количества погибших, сколько из-за причин. Случилось это не так давно. Вы, конечно, тогда были совсем юны, но наверняка слышали или читали об этом. Уверен, кто-нибудь из вас уже догадался, о чём я. Да?
   Сутурин быстро переводил взгляд с одного учащегося на другого. Лишь пятеро смотрели на него; остальные предпочли уткнуться в свои тетради и учебники. Стало очевидным, что ждать ответа бессмысленно.
   - Смирнова! - обратился Леонид к сидящей на первой парте девочке, которая хотя бы пыталась делать вид, что ей интересно. Вариант почти беспроигрышный: скромница и отличница (в последние годы такой тип встречался всё реже). - Может быть, ты скажешь нам, о каком корабле я веду речь?
   Ученица неохотно и как будто с немалым трудом поднялась и посмотрела прямо в глаза Сутурину. У него неприятно засосало под ложечкой - взгляд девочки был затуманенным, отрешённым. Почти десять секунд она пыталась выудить ответ из своей памяти, в итоге тихо произнеся:
   - "Титаник"?
   Леонид неуверенно улыбнулся. Если бы она сказала "Не знаю", он бы ещё понял. Но ТАК ошибиться Смирнова просто не могла. Мог Тихонов, могла Давыдова - но не Смирнова. Он бросил взгляд на часы, неожиданно остро захотев отпустить всех пораньше.
   Переборов себя, мужчина хмыкнул:
   - Нет. Я говорю об "Адмирале Нахимове".
   Девочка нахмурилась. Сутурин решил, что больше не будет задавать вопросы и ограничится монологом.
   - Садись, Смирнова, - сказал он. От него не ускользнуло, с каким облегчением она опустилась на сиденье парты. - Всё же я уверен, что вы слышали историю этого корабля. А если и нет, она достаточно интересна и познавательна.
   Леонид посмотрел на окно. Отличная погода, почти как вчера: яркое солнце, голубое небо, не холодно. Как здорово было бы оказаться сейчас где-нибудь на природе, подальше от города.
   От людей.
   Он заговорил на удивление спокойным голосом:
   - В океанах за всю историю мореплавания затонуло бесчисленное множество судов, и эта катастрофа не стала чем-то экстраординарным - в отличие от того же "Титаника".
   Сутурин покосился на Смирнову и, вздохнув, продолжил:
   - Собственно, у этих крушений есть сходство - ключевое, я бы сказал. Самонадеянность. В обоих случаях трагедии произошли из-за стечения многих обстоятельств, которые по отдельности не могли привести суда к гибели. И объединяющим фактором стала именно, повторюсь, самонадеянность.
   Леонид нарочно старался выбирать слова так, как если бы выступал перед аудиторией, наполненной серьёзными взрослыми людьми, а не в классе средней школы. Он рассчитывал, что вызовет если не интерес, то удивление хотя бы у одного из учащихся. Но пока - ничего, никакой реакции. Даже те, кто смотрел на него, похоже, совершенно не вникали.
   Мужчина отчётливо почувствовал, что разговаривает сам с собой. И продолжал, потому что боялся тишины, обволакивающей его, едва он замолкал.
   - Это было очень символичное событие. В нашей стране начиналась так называемая перестройка, результаты которой вы тоже ощущаете на себе. Безусловно, крушение "Адмирала Нахимова" не могло затмить взрыв на Чернобыльской атомной электростанции, произошедший в апреле того же года. Однако оно всколыхнуло страну.
   Теперь на Леонида смотрело только двое... и лучше бы они этого не делали - их взгляды окончательно лишились осмысленности.
   - А знаете, что я думаю? - сказал мужчина, резко встав из-за стола. - Я думаю, что пересказывать эту историю десятки раз, делая упор на чудовищную трагедию - пустая трата времени. Хоть я учитель географии, могу с полной уверенностью заявить, что история не знает сослагательного наклонения. Что было - то было. Жертв нужно оплакивать, да, но нужно также делать выводы. Потому что гибель "Титаника" была не напрасной. Можно ли то же сказать об "Адмирале Нахимове"? Хотел бы я ответить утвердительно.
   Сутурин всегда ограничивался стандартным рассказом о гибели этого парохода, и обычно большего не требовалось для привлечения внимания учащихся (катастрофы подсознательно интересуют людей, так или иначе). При этом он понимал, что говорит только часть правды, банальную часть. Сейчас он позволил себе не только отклониться от обычного плана, но и проявить излишние для учителя эмоции.
   Принесло ли это результат? Нет!
   - Да что с вами всеми сегодня? - выпалил он, отворачиваясь к доске и беря тряпку. Необходимости стирать сделанные им в начале урока надписи не было - он просто не мог больше смотреть в пустые глаза детей. - Наверное, я возьму на себя смелость и завершу наше занятие. Уж эта новость-то вас обрадует?
   Послышалось шуршание одежды. Леонид подумал, что учащиеся встают, намереваясь покинуть класс, и обернулся.
   Дети не поднимались - они заваливались. Кто уткнулся лицом в столешницу, кто откинулся назад, уставившись невидящими глазами в потолок, кто плавно сползал на пол.
   Мужчина выронил тряпку и подскочил к ближайшему ребёнку, успев подхватить его.
   - Макаров, что с тобой? - Леонид посмотрел на остальных учащихся, лишившихся чувств. - Что происходит?!
   Он отметил, сколь холодна кожа мальчика и попытался нащупать у него пульс.
   Не смог.
   "Я просто сбит с толку, не могу сосредоточиться. Это наверняка болезнь. Простуда. Грипп. Поэтому они и потеряли сознание".
   Ладони Сутурина разжались, и ученик повалился на пол. Безжизненная рука увлекла за собой тетрадь и ручку.
   Мужчина отступил на шаг, в ужасе глядя на детей, а потом стремглав бросился прочь из класса, зовя на помощь.
   Но ещё до того, как он заглянул в соседний кабинет и увидел там ту же картину, он знал, что никто не откликнется.
   А потом снаружи раздался сильный грохот.

* * *

   Это утро у Татьяны не задалось с самого начала. Сперва выяснилось, что её муж Евгений приболел - сильная головная боль и общая слабость могли указывать на множество хворей. По крайней мере, угрожающими эти симптомы не выглядели. Оставалось только порадоваться, что у него, сержанта милиции, сейчас отпуск и можно с полным правом не покидать постель.
   Татьяна хотела побыть с супругом, благо, частная ветеринарная практика позволяла иметь гибкий график, но, как назло, к ней поступил вызов. Потом ещё один, и ещё - в целом около десятка. И это в течение пятнадцати минут! Люди жаловались, что их животные плохо себя чувствуют; некоторые также подмечали, что и сами не в лучшей форме.
   Всё это казалось Татьяне подозрительным. При этом сама она не ощущала никакого недомогания, поэтому, вздохнув, по привычке быстро собралась, захватила свой неизменный саквояж и пошла за машиной.
   И здесь её поджидал второй сюрприз - семейные "Жигули", нередко капризничавшие по пустякам, на этот раз решили играть по-крупному и наотрез отказались заводиться. Женщина немного разбиралась в матчасти, но у неё не было ни времени, ни тем более желания копаться под капотом. Остался один выход - общественный транспорт.
   По пути к остановке Татьяна обратила внимание, сколь мрачно и болезненно выглядели люди, встречавшиеся ей. Беспокойство усилилось.
   Меж тем жизнь в городе будто бы шла своим чередом, и автобус опоздал на свои обычные пятнадцать минут.
   В видавший виды ЛиАЗ-677М набилось так много пассажиров, что Татьяна, моментально оттеснённая толпой к окну, могла пошевелить лишь кистями рук. Попытавшись выкроить себе хотя бы немного пространства, она оставила это бесполезное занятие.
   Путь до ближайшего пушистого пациента предстоял недалёкий, однако женщину это не столько радовало, сколько раздражало - как, скажите на милость, она доберётся до выхода? Похоже, придётся подождать, пока салон хотя бы немного освободится. Вот и обилие вызовов на руку - ехать можно в любую точку города, по выбору.
   Автобус медленно тащился по Зареченску. Время от времени Татьяне приходилось пользоваться общественным транспортом, поэтому она не понаслышке была знакома с поведением людей в подобных условиях. И очень удивилась, не заметив сегодня ничего этого: ни недовольного ропота, ни просьб "пробить билетик" или пропустить к выходу (как робких, так и откровенно хамских), ни даже обычных тяжких вздохов пассажиров, осознающих, что у них впереди ещё тысячи таких же поездок.
   У Татьяны создалось впечатление, что все они двигались, только вынуждаемые силой инерции.
   Неожиданно женщине остро захотелось покинуть эту душегубку. У неё не было клаустрофобии, но осознание того, что она не может толком пошевелиться и тем более выбраться на свежий воздух, поневоле рождало панику.
   Посмотрев за окно, Татьяна поняла, что автобус приближается к мосту над железной дорогой - за ним остановка, где всегда сходит много людей.
   "Нужно немного подождать, и станет легче. Уже совсем скоро", - успокаивала себя женщина.
   ЛиАЗ сбросил и без того невысокую скорость, а потом, неуклюже повернув, принялся взбираться вверх. Двигатель страдальчески заревел, изо всех сил пытаясь затянуть на подъём перегруженную машину, которую по-хорошему следовало списать ещё год назад. Каждый следующий метр, казалось, преодолевался медленнее предыдущего.
   А потом что-то произошло.
   Стоящие вплотную к Татьяне люди обмякли и откровенно навалились на женщину. Воздух с шумом вырвался из её сдавленных лёгких одновременно со стоном боли. Лицо оказалось прижато к стеклу; в последний момент она успела повернуть голову и упёрлась в преграду не носом, а щекой.
   Яростный рёв двигателя стих, сменившись клокотанием на холостых оборотах. ЛиАЗ стал замедлять ход.
   - В чём дело?.. - выдавила из себя полузадушенная Татьяна.
   Ответа не последовало.
   Потерявший тягу автобус остановился на подъёме и покатился назад, снова набирая скорость.
   Женщина в страхе смотрела на пассажиров, что были в поле её зрения.
   Все они не двигались. Их глаза были закрыты, тела безвольно повисли, удерживаемые в вертикальном положении только благодаря крайней забитости салона.
   ЛиАЗ уже разогнался задним ходом до сорока километров в час. Ещё несколько секунд, и мост закончится, а там... поворот, вписаться в который на такой скорости не получилось бы даже со здоровым водителем за рулём.
   Задыхающаяся Татьяна яростно желала, чтобы авария произошла как можно быстрее.
   Когда жуткая боль во всём теле и нехватка кислорода стали невыносимыми, автобус принял горизонтальное положение, покинув мост. ЛиАЗ немного развернуло на спуске, поэтому он съехал в кювет под углом. Накренившись, но упорно не заваливаясь набок, многотонная махина ещё некоторое время двигалась, раскачиваясь на неровностях, а потом на её пути встало дерево.
   К этому моменту скорость упала, и всё-таки удар получился сильным. Татьяна по инерции сместилась вместе с остальной людской массой - головой прямо на поручень сиденья. Скрежет металла и звон разбившегося стекла стали последними звуками, которые женщина слышала, прежде чем потеряла сознание.

* * *

   Белая "Тойота Королла" выехала за пределы Зареченска.
   Совсем недавно этот автомобиль был серого цвета, имел иные номера кузова и двигателя, не говоря уже о регистрационных, и принадлежал одному из тех, кто умудрился остаться на плаву в тяжёлое время. Кстати, неплохой, в общем, парень - Анатолий Проценко не имел против него ничего личного, угоняя его машину. Впрочем, и не жалел. Это точно был не тот случай, когда человека лишали последней радости.
   "Тойота" прошла необходимую "доработку", и её следовало перегнать новому владельцу. Обычно этой работой занимались другие люди, но на этот раз Проценко вызвался сам. Несмотря на то, что чувствовал себя уставшим и раздражённым, ведь заснуть ему так и не удалось. Неудивительно - с тех пор, как его жизнь переменилась, спонтанная бессонница преследовала мужчину по пятам, приходя и уходя по одной ей ведомой системе.
   Анатолий решил, что дорога поможет ему прийти в себя. Когда остаёшься один на один с убегающей вперёд асфальтовой лентой, все заботы становятся несущественными и так легко поверить, что наконец-то нашёл лекарство от уныния. Катастрофа двухгодичной давности отобрала у него всё, кроме, как ни странно, особого отношения к месту, где она и случилась - трассе.
   Поездка предстояла недолгая - в соседний Спасск-Дальний. Вдобавок по второстепенной дороге, где встречных машин немного. Проценко рассчитывал отдать "Короллу", отоспаться, потом, возможно, прогуляться по городу, почти такому же небольшому и уютному, как Зареченск.
   Мужчина глубоко зевнул и, держа руль одной рукой, потёр глаза. Состояние, конечно, скверное, но вот что забавно: сегодня все чувствовали себя плохо. Ребята на "базе" были мрачны и немногословны - никто и не подумал спорить по поводу использования одного из лучших специалистов в роли рядового перегонщика. Их проблемы - эти люди заодно с Анатолием, что совсем не означает его трепетного к ним отношения. Как говорится, "ничего личного - только бизнес".
   Сзади появился автомобиль. Он быстро настигал размеренно двигающуюся "Тойоту". Мужчина поглядывал на него в зеркало заднего обзора, рефлекторно крепче сжав руль. Теперь он с недоверием относился к любой обгоняющей его машине.
   Особенно если она превышала скорость, как этот белый хэтчбек ВАЗ-2109.
   Подспудно Проценко всегда ожидал, что снова встретится с водителем того тёмно-зелёного "Москвича", ставшего причиной автокатастрофы. Или кого-то похожего. Более того - он хотел этого.
   И всё-таки, когда "девятка", едва обогнав его, начала настойчиво тормозить, мужчина растерялся. Всего на пару секунд.
   А потом почувствовал нарастающую ярость.
   ВАЗ с упорством, достойным лучшего применения, сбрасывал скорость, вынуждая делать то же самое "Тойоту". Когда же Анатолий попытался совершить обгон, нахал не позволил ему, вывернув руль.
   Если бы водитель "девятки" остановился на этом, ещё можно было избежать дальнейших событий. Но он не стал, и, когда в очередной раз притормозил, Анатолий резко нажал на педаль газа.
   Взревев, "Королла" одним рывком догнала ВАЗ и столкнулась с ним. Послышался отчётливый треск и звон бьющегося стекла. Мужчина почти сразу ударил по тормозам. Стоп-сигналы "девятки" (частично лишившиеся красных светофильтров) тоже вспыхнули, но она проехала немного дальше, роняя обломки расколотого заднего бампера. Машины остановились метрах в десяти друг от друга.
   Проценко шумно выдохнул и, отерев лоб, откинулся на спинку сиденья.
   Чёрт, это действительно оказалось приятно, хотя он и понимал, что придётся возвращать "Тойоту" на "базу" для ремонта. Нехорошо, босс подобное не одобрит, но Анатолию было наплевать. По крайней мере, сейчас, в эту минуту.
   Передние двери "девятки" открылись, и из салона выбрались двое молодых людей среднего телосложения в импортных ветровках и джинсах. Они сначала посмотрели на повреждения своей машины, а потом направились к "Королле". Выражение их лиц не сулило ничего хорошего и было бесконечно далеко от раскаяния. Проценко отметил, что они так же бледны и болезненны, как и его коллеги, да и вообще все люди, с которыми он встречался сегодня.
   Он спокойно сидел, не собираясь выходить. Пока. Варианты дальнейших действий он уже давно продумал, ворочаясь бессонными ночами, и теперь ему оставалось лишь перебирать их в поисках подходящего. Вызов ГАИ ни один из них не подразумевал.
   Парни подошли к "Тойоте". Тот, который управлял "девяткой", наклонился в открытый проём водительского окна; второй стоял у капота и, поигрывая в руке монтировкой, снисходительно осматривал повреждения.
   - Дядя, ты чё творишь, а? - спросил первый.
   - А ты? - посмотрел на него Анатолий.
   - В смысле? - сразу же ощетинился парень.
   - В прямом, - всё так же невозмутимо ответил мужчина. - Ты мне не давал ехать, хотя я тебе не мешал.
   - Ты еле плёлся на своём ведре!
   - И что? Повернуть руль влево и обогнать меня, не снижая скорости, оказалось таким сложным для тебя испытанием?
   - Слышь, дядя, у нас сегодня плохое настроение, так что ты не быкуй тут!
   - Кто бы говорил.
   - Я не понял! - угроза в голосе юнца неуклонно нарастала. - Ты ещё и права тут качаешь? Думаешь, ездишь на иномарке, и тебе всё можно?
   - По-моему, ты меня перепутал с собой. За вычетом иномарки, конечно.
   - Нет, ты представляешь? - обратился первый парень ко второму. - Этот урод в нас въехал, а теперь ещё и умничает!
   - Вообще козёл! - поддакнул его приятель и пнул передний бампер "Тойоты".
   Ярость внутри Анатолия вскипала всё сильнее. В том зелёном "Москвиче" наверняка сидел вот такой же "король дороги", мнящий себя настоящим мужиком и при этом не считающий зазорным бегство с места им же спровоцированной аварии. Последние крохи самообладания ещё удерживали мужчину, когда перед его взором услужливо всплыла картина с перевёрнутой "Таврией" в окружении разбросанного багажа. На переднем плане - огромное размазанное пятно крови на асфальте.
   Крови его сына.
   И трусливо уносящийся прочь "Москвич".
   Проценко настолько сильно сжал руль, что оплётка впилась в его пальцы.
   - Вот что... парень, - сквозь зубы произнёс он. - Я не хочу ничего тебе доказывать. И мне даже наплевать на мою машину. Мне не нужны ни деньги, ни тем более ГАИ. Просто бери дружка, садись в свою "девятку" и уезжай. И нет проблем.
   - Совсем оборзел, что ли? - взревел его оппонент. - Гони бабки на ремонт! Раз купил "япошку", то и для нас рублики найдутся.
   Для убедительности он одним ударом сломал зеркало на водительской двери "Тойоты".
   Анатолий другой реакции и не ожидал. Плохо или хорошо, но он пытался уладить конфликт, сам не зная, хотел ли этого в действительности. Теперь же точка невозврата оказалась пройденной.
   Двигатель "Короллы" он не глушил, первая передача заблаговременно подоткнута, сцепление выжато - осечки быть не могло.
   Её и не случилось.
   "Тойота", коротко взвизгнув шинами, рванулась вперёд - прямо на стоящего перед ней второго парня. Анатолий прокатил его на капоте всего несколько метров, после чего резко затормозил, сбросив на землю. Зная, что сейчас последует, он, не теряя времени, открыл дверь и уже почти вышел из машины. Немного не успел.
   Водитель "девятки" подбежал к нему и нанёс удар в лицо. Сильный - если бы Проценко не попытался увернуться, то лишился бы пары зубов, а так отделался разорванной кожей на скуле. Не оставляя противнику времени на второй замах, он атаковал сам.
   Анатолий метил не в лицо, а в солнечное сплетение. Парень охнул и опустился на колени, словно в приступе неожиданного прозрения вымаливая прощение.
   - Ах ты, сука! - раздалось за спиной. Проценко мгновенно повернулся и, перехватив руку второго оппонента, заломил её. Монтировка выпала из ослабевших пальцев и звонко ударилась об асфальт.
   - Ребята вы не хилые, да вот умения маловато, - хмыкнул Анатолий, уткнув противника лицом в помятый капот "Тойоты". - Верно я говорю, сопляк?
   - Ты попал, мужик! Мы тебя запомнили! И твои номера тоже! - прокряхтел парень.
   - Да ну? И что же вы сделаете? - усмехнулся Проценко.
   - Увидишь! Держу пари, у тебя симпатичная дочурка. Может, и жена сгодится, если не очень жирная!
   Улыбка мужчины исчезла. Он развернул противника лицом к себе, чем тот и воспользовался, всё-таки приложив свой кулак о челюсть Анатолия.
   До этой секунды Проценко хотел лишь припугнуть юнцов, небезосновательно полагая, что они спасуют перед тем, кто может дать отпор.
   Теперь же игры закончились.
   Парень, заметив, как изменилось выражение лица мужчины, принялся отчаянно размахивать руками и ногами, намереваясь не подпустить его к себе. Анатолий подловил момент и нанёс противнику сокрушительный удар. Тот осел на капот "Короллы" и схватился за лицо. Между пальцев показалась кровь.
   - Я в армии не дурака валял, сопляк, - сказал Проценко и снова атаковал.
   Водитель "девятки", наконец, пришёл в себя и начал подниматься. Вместо того чтобы помочь приятелю, голову которого Анатолий методично прикладывал о капот "Тойоты", он побежал к своей машине.
   С каждым ударом металл прогибался всё сильнее. Парень уже лишился сознания, однако мужчина не мог остановиться. Он продолжал и продолжал, превращая лицо противника в кровавое месиво.
   Часть сознания Проценко здраво оценивала ситуацию. Он будто видел себя со стороны, отлично понимая, ЧТО совершает... и не пытался вмешаться.
   С удивлением Анатолий осознал, что с момента катастрофы, унёсшей жизни его жены и сына, он не срывался. Ни разу. Наоборот, вёл себя СЛИШКОМ спокойно. Но ярость копилась в нём всё это время и рано или поздно она обязана была найти выход.
   Мужчина перестал ударять головой парня о "Тойоту", лишь когда услышал взревевший двигатель "девятки".
   Глядя, как обмякшее тело сползает с окровавленного капота, Проценко судорожно сглотнул.
   "Проклятье, я убил его!" - вспыхнуло в мозгу.
   Он присел и пощупал пульс. Сердце парня еле билось.
   "Даже если он выживет, то останется изуродованным. За такое меня посадят! Проклятье! Что же делать?!"
   Ответ пришёл быстро.
   Мужчина бросился к "Тойоте" и прыгнул за руль. Сдав назад, он, посомневавшись пару секунд, объехал брошенное прямо на дороге тело и помчался вдогонку за "девяткой", стремительно удаляющейся от места расправы.
   "Королла" получила только внешние повреждения и настигала ВАЗ, несмотря на все старания его водителя, раскручивающего двигатель до звона.
   Анатолий, сжимая руль неприятно липкими от крови руками, лихорадочно размышлял. То, что казалось справедливым возмездием, оборачивалось против него. Случившееся не тянуло и на самооборону. Какая к чёрту самооборона, если он искалечил одного парня и погнался за его ретировавшимся приятелем? Никто не встанет на его сторону - и будет прав. Зачем же он продолжает погоню? Чего хочет?
   Он знал, чего. От себя не скроешь. В тюрьму Проценко не собирался, а водитель "девятки" его наверняка запомнил. Арифметика пугающе проста.
   На продолжительном прямом участке, убедившись, что других автомобилей поблизости нет, Анатолий приготовился столкнуть ВАЗ с дороги. "Тойота" приблизилась к покачивающемуся на неровностях хэтчбеку.
   "Девятка" начала плавно смещаться к осевой линии.
   Проценко подумал, что парень пытается не пустить его, однако машина пересекла встречную полосу и запрыгала по ухабистой обочине, не снижая скорости.
   Мужчина с изумлением наблюдал, как ВАЗ-2109 съехал в кювет и почти сразу перевернулся. Автомобиль кувыркался снова и снова, разбрасывая во все стороны осколки разбитых стёкол, содержимое салона и клочья вырванной с корнями пожухлой травы.
   "Королла" резко затормозила. Анатолий выскочил из салона и побежал к замершей в поле "девятке".
   Машине превратилась в груду искорёженного металла. Весь кузов покрывали глубокие вмятины; крыша вместе со стойками свернулась вбок и вдавилась в салон; одно из колёс оторвалось и укатилось далеко вперёд. Проценко заглянул в узкую щель, оставшуюся от оконного проёма, и увидел, что водитель был пристёгнут. В данной ситуации это его спасти не могло.
   "Какого чёрта этот идиот бросил управление? Неужели понял, что не оторвется, и смирился с судьбой? Чушь же! А что тогда? Сердечный приступ? В его-то годы! Нет, случилось что-то другое, только что?"
   С трудом отведя взгляд от того, во что превратилась голова парня, Анатолий вернулся к "Тойоте". Он присел на капот с левой, не запачканной кровью стороны, и закурил.
   "А разве примерно не так эта безумная погоня и должна была закончиться? Какая разница, почему он это сделал. Главное - ты его вынудил. Значит, ты его убил. Точка".
   Наверное, стоило попытаться скрыться с места происшествия. Может, и получилось бы. Но Проценко не сдвинулся с места. Он просто сидел и смотрел на изуродованную "девятку", ожидая следующей машины, которая поедет этой дорогой.

* * *

   Придя в себя, Татьяна услышала тихое потрескивание остывающего двигателя. Она открыла глаза и увидела ясное голубое небо за грязным окном перед собой. Коснувшись лица, женщина почувствовала кровь.
   Она попыталась приподняться - и только в этот момент поняла, на чём лежит.
   Местами мягкое, местами твёрдое, ещё тёплое...
   Люди, десятки людей. Пассажиры автобуса, на котором она ехала.
   Застонав, Татьяна начала вставать, но очень быстро осознала, что сделать это, не опираясь на тела, не получится.
   Не допуская резких движений, женщина осторожно огляделась.
   Автобус стоял, накренившись направо под углом не менее сорока пяти градусов. Количество пассажиров было столь велико, что Татьяна фактически лежала на сплошной массе людей, находясь от окна всего в метре. Она похолодела, представив, что было бы, если бы ЛиАЗ завалился на другой бок...
   "Нужно вылезать отсюда", - подумала она.
   Татьяна не представляла, что с ними всеми произошло в один миг и ДО аварии (которая, к тому же, не настолько страшная, чтобы погубить даже половину пассажиров). У неё возникла жуткая уверенность, что она является единственным живым человеком в автобусе.
   Женщина вздрогнула и посмотрела на ближайшего человека, мужчину примерно её возраста. Его глаза были закрыты, голова откинута назад, руки распластаны по соседним телам. Никакого движения, он определённо не дышал, но Татьяна не могла отделаться от мысли, что надо как можно скорее выбираться.
   Она говорила себе, что причина, скорее всего, в риске утечки бензина или ещё какой-нибудь обычной после аварии причине. Говорила - и заставляла себя не смотреть на мертвецов.
   "Господи, как отсюда вылезти?!" - женщина закричала бы, если бы не сковывающий её страх.
   Обе двери в правом борту автобуса, заваленные телами, были недоступны. Ещё одна имелась со стороны водителя, но в кабину вообще не попасть - не пропустит стекло в перегородке, выбить которое, отталкиваясь от трупов, Татьяна всё равно не решилась бы. Следовательно, и лобовые отпадают. Заднее? Нет, там дерево и... кровь. Много. Не получится.
   Взгляд женщины упал на надпись прямо перед ней: "Запасный выход". И левее буквами помельче: "Выдерни шнур, выдави стекло".
   Несомненная удача! Татьяна находилась рядом с окном, через которое предусматривалось аварийное покидание автобуса.
   Вот и кольцо, за которое нужно дёрнуть. Только до него ещё надо достать.
   Женщина подвинулась к ближайшему сиденью, стоящему против движения, и вцепилась в поручень. Попробовала подтянуться, но мышцы протестующе заныли. Сжав зубы, она пересилила боль, схватилась за кольцо и потянула его на себя. Это потребовало больших усилий, чем Татьяна рассчитывала, но в итоге уплотнитель поддался.
   Когда она, наконец, отбросила длинный резиновый жгут в сторону, до её ушей донёсся звук. Один из тех, которые слышишь столько раз, что не придаёшь им значения.
   В обычных обстоятельствах.
   Работающий на пределе дизель. Локомотивный? Похоже на то.
   Снова приподнявшись, Татьяна одним рывком вытолкнула более ничем не удерживаемое стекло из проёма. Соскользнув по борту, оно упало на землю, не разбившись.
   "Теперь самое трудное".
   Сложность заключалась не столько в преодолении расстояния до выхода, сколько в опоре, которая для этого понадобится. Всё естество женщины противилось, но выбора не было.
   Ухватившись за тот же поручень, она привстала и взялась за край оконного проёма. Чтобы вылезти этого было недостаточно. Поэтому Татьяна, проклиная каблуки на своих демисезонных сапогах, осторожно наступила на одно из тел, перенеся вес на подошву.
   Стараясь не думать о податливости плоти, на которой стояла, женщина высунулась наружу и осмотрелась.
   ЛиАЗ лежал в кювете чуть в стороне от моста, на который так и не смог взобраться и под которым проходила железная дорога. Рёв мощного дизеля усилился - поезд приближался.
   И больше никаких звуков. Ни единого движения. Безмолвные пятиэтажные дома, несколько автомобилей, уткнувшихся в кусты...
   "Неужели и водители мертвы? Да что здесь вообще происх..." - мысли женщины оборвались, когда её правая нога соскользнула с чьего-то бока и провалилась в пространство между телами.
   Вскрикнув, Татьяна упала обратно в салон автобуса. Левая нога опоры не теряла, поэтому женщина замерла в нелепой позе, потянув мышцы на внутренней стороне бёдер. С бешено колотящимся сердцем она начала выкарабкиваться, ненароком снова посмотрев на того же человека, что и раньше.
   Его лицо изменилось.
   Оно стало заметно более угловатым, а из пор на коже проступили капельки серого цвета.
   Оглядевшись, Татьяна убедилась, что с остальными пассажирами происходят те же метаморфозы. Она с удвоенным усилием принялась извлекать ногу, провалившуюся в груду тел почти полностью. Уже увереннее упершись левым сапогом в грудь какого-то мужчины, она схватилась за оконный проём.
   После долгих двадцати секунд борьбы женщина, наконец, освободилась из западни и встала на боковину сиденья.
   Послышался шорох ткани. Затем скрип обуви по линолеуму на полу автобуса.
   Не в силах сопротивляться, Татьяна посмотрела вниз.
   Прямо в открытые глаза того самого мужчины, на груди которого стояла.
   В чёрных зрачках на фоне испещрённых серыми капиллярами белков читалась враждебность - так же легко, как в злобном оскале ощетинившейся собаки.
   Не издав ни звука, несмотря на захлестнувший её ужас, женщина одним рывком, от которого затрещали сухожилия, забросила левую ногу на оконный проём, затем оттолкнулась правой от боковины сиденья и полностью покинула салон. Поскольку автобус стоял с сильным креном, Татьяна не удержалась на его борту и скатилась вниз, рухнув на землю рядом с ржавым днищем. Тело пронзила боль, но женщина не дала себе и десяти секунд отдыха.
   Потому что из салона ЛиАЗа донёсся леденящий кровь рык.
   На четвереньках Татьяна выползла из кювета на дорогу и только потом оглянулась, услышав звуки возни.
   В смятой о дерево задней части автобуса возникло движение. Из искорёженного оконного проёма показалась рука - её обладатель яростно загребал землю в тщетной попытке вытащить тело наружу. Женщина обратила внимание, что вместо красной крови из ран теперь сочилась серая.
   Шум в салоне ЛиАЗа усилился. Одно из лобовых стёкол затрещало от сильного удара изнутри.
   Водитель...
   Татьяна вскочила и бросилась бежать, хромая. Кровь из раны на голове, смешанная с потом, скользила по лицу. Смахнув её, женщина свернула сначала к мосту, а потом, поняв, что подъём на него ей сил точно не прибавит, решила его обогнуть и выйти к железнодорожным путям. Судя по звуку, поезд был уже близко. Если всё подгадать правильно и перебраться на другую сторону перед ним, то он, пускай временно, отделит её от людей из автобуса. Во что бы они ни превратились.
   Перед тем как скрыться за гаражами, располагающимися рядом с мостом, женщина ещё раз оглянулась и увидела, что пассажиры уже выбираются из ЛиАЗа, разбивая уцелевшие после аварии окна. То же самое происходило и в машинах, в беспорядке стоящих на дороге и обочинах.
   Отвернувшись, Татьяна побежала дальше. Когда она добралась до насыпи, от рёва дизеля содрогалась земля. Тепловоз, тянущий за собой вереницу полувагонов с углём, быстро приближался, изрыгая из труб клубы чёрного дыма. Перейдя пути, женщина остановилась и с сомнением посмотрела на рельсы - кривая в этом месте была довольно крутая и даже далёкой от железнодорожных премудростей Татьяне скорость поезда показалась чрезмерной. На всякий случай она отошла от насыпи, а когда снова бросила взгляд на локомотив, то увидела, как из окна кабины высунулся человек...
   Даже на удалении женщина рассмотрела приобретшее уродливые очертания серое лицо и злобный оскал.
   "Боже, да что происходит?!" - застонала она.
   Было очевидно, что поездом никто не управляет - машинист и его помощник тоже стали жертвами неизвестной болезни.
   Первые жуткие догадки начали рождаться в голове Татьяны. Она осмотрелась, опасаясь увидеть других изменившихся людей, но пока рядом никого не было.
   Оглушительный грохот поглотил все звуки и мысли.
   Произошло то, что и должно было - слишком быстро двигавшийся поезд, оказавшись на кривой, расшил колею и сошёл с рельс. Грязно-зелёный тепловоз ТЭ3 соскочил с насыпи и продолжил движение по земле, вгрызаясь и зарываясь в неё. Далеко он не уехал - стальная махина врезалась в гаражи, проламывая бетонные стены и уродуясь сама. Словно в замедленной съёмке Татьяна видела, как деформирующийся оконный проём кабины разорвал тело помощника машиниста. Вторая секция тепловоза отцепилась от первой, встав почти перпендикулярно ей, и сразу же была снесена гружёными полувагонами, которые по очереди сходили с рельсов. Сталкиваясь друг с другом и с изувеченными останками локомотивов, они заваливались на бок, сминаясь, как бумага.
   Казалось, этому хаосу не будет конца, хотя на самом деле крушение длилось лишь несколько наполненных грохотом и разрушениями секунд, а потом всё стихло. Место трагедии заволокло угольной пылью и дымом, который дизели изрыгали до самого последнего момента, пока окончательно не были выведены из строя. Несколько вагонов из хвоста поезда остались неповреждёнными на уцелевших рельсах, но большая часть превратилась в груду металлолома, на которой угадывались номера, станции приписки, характеристики - символы чётко отлаженной системы, которая неожиданно дала сбой.
   Татьяна не помнила, как бросилась бежать подальше от разлетающихся во все стороны обломков. Облако угольной пыли настигло её, и она закашлялась. Прикрывая нос и рот рукой, она выбралась к ещё одному гаражному кооперативу. За ним высились жилые пятиэтажные дома, к которым женщина приближаться не решалась, боясь, что и в них уже нет нормальных людей. Иначе, почему даже после крушения поезда никто не выглядывает в окна?
   Дверь одного из боксов была распахнута, рядом стоял небесно-голубой ВАЗ-2105 с открытым капотом. Татьяна замедлила шаг, прислушиваясь. Она пока ничего не понимала в происходящем, но знала - ей нужна машина. Идти пешком - последнее, что сейчас стоит делать.
   Салон "пятёрки" был пуст; оставалось надеяться, что и гараж тоже. Смущал поднятый капот - что если автомобиль неисправен? В поле зрения других не имелось, а выходить к дороге женщина боялась.
   Едва слышно ступая, она приблизилась к "Жигулям". Осторожно заглянув в гараж, Татьяна с облегчением убедилась, что там никого нет. Значит, хозяин либо отправился за помощью, либо...
   Посмотрев на моторный отсек машины, женщина увидела открытый бачок омывателя стекла и лежащую рядом в луже воды бутылку. Надеясь, что обслуживанием всё и ограничилось, Татьяна заглянула в салон. Ключи висели в замке зажигания.
   Снова удача?
   Она как можно тише открыла водительскую дверь и забралась в салон. Протянула руку к ключу и повернула его.
   Секундное замешательство стартера сменилось уверенным рокотом. Не теряя времени, Татьяна выскочила наружу, закрыла капот и вернулась за руль. Заперев дверь изнутри, она включила первую передачу и сорвала автомобиль с места.

* * *

   Когда Михаил увидел, что все люди на улице лежат без движения, он некоторое время просто стоял, замерев. Происходящее настолько не вязалось с привычным и казавшимся незыблемым распорядком жизни, что куда легче было поверить во внезапное собственное помешательство. Из оцепенения его вывел сильный грохот, раздавшийся с соседней улицы. Афанасьев решил, что это сталкиваются автомобили, но он не слышал ни визга шин, ни воя сирен, ни криков горожан.
   Он подбежал к ближайшему человеку - грузной пожилой женщине, лежащей на спине с раскинутыми руками. Её авоська с разбившимися при падении яйцами валялась рядом. Михаил наклонился над телом и попробовал нащупать пульс. Ничего. Необъятная грудь тоже не поднималась. Он посмотрел вдоль улицы, надеясь увидеть хотя бы ещё одного прохожего, оставшегося на ногах.
   Вместо этого до его ушей снова донёсся шум - на этот раз громкий хлопок. Между домами показался столб жирного чёрного дыма.
   Парень, поняв, что женщина мертва, бросился к следующему человеку, потом к другому. Всё это время на разном удалении раздавались звуки ударов, грянуло несколько взрывов. Казалось, город подвергся нападению, но это не объясняло, что случилось со всеми людьми. Почему нет звуков сирен пожарных, милиции, скорой? Почему вообще ни единого крика?
   Афанасьев подбежал к заглохшей посреди дороги "шестёрке" и открыл дверь. Водитель из салона не выпал только благодаря тому, что был пристёгнут ремнём безопасности - он безжизненно повис на нём, уткнувшись лбом в обод руля. Михаил взял его голову и приподнял.
   Этот человек тоже был мёртв, и парень хотел уже оставить его, когда заметил, как из кожи на лице стали выделяться серые капельки. Появились они и на других видимых участках тела. Афанасьев тотчас отпустил покойника, и тот снова повалился на руль, на этот раз зажав клаксон.
   Пронзительный звук сигнала "Жигулей" ударил по нервам Михаила, и он отшатнулся. От водителя исходила угроза, природу которой парень понять не мог. Но это чувство было слишком сильным, чтобы его игнорировать.
   Афанасьев посмотрел на мёртвого мужчину в Иже, врезавшемся в "шестёрку", ещё раз оглядел лежащих людей. Со всеми происходило то же самое, что и с владельцем "Жигулей" - серая жидкость уже полностью скрыла под собой бледную кожу и начала пропитывать одежду.
   Грохот на соседних улицах стих - все машины, которые ехали в тот момент, когда ЧТО-ТО произошло, так или иначе закончили свой неуправляемый путь. Только "шестёрка" продолжала надрывно гудеть, и Михаил даже был рад этому звуку, не позволяющему воцариться жуткой тишине.
   Он направился к своей "Волге", нервно теребя в руках связку ключей и переводя напряжённый взгляд с одного тела на другое. Забравшись в автомобиль, парень запер изнутри сначала водительскую дверь, а потом, перегнувшись, и пассажирскую (задние были уже закрыты, поскольку он редко ими пользовался).
   Стартёр вяло крутился почти десять секунд, вызвав у Афанасьева приступ лёгкой (пока) паники. Затем двигатель всё-таки завёлся, однако Михаил не торопился трогаться с места.
   Надо что-то делать. Что? Ехать в милицию? Или в ближайшую больницу? А они помогут? Сирен по-прежнему не было слышно - это навевало неприятные мысли.
   Парень ещё прикидывал возможные варианты, когда заметил впереди движение.
   Одно из тел, лежащих на тротуаре, пошевелилось и начало медленно приподниматься. Через несколько секунд к нему присоединились остальные. Оглянувшись, Афанасьев увидел ту же картину и позади себя.
   Но эти люди мертвы! Не нужно быть врачом, чтобы сделать подобный вывод. А ещё эта странная серая жидкость на них...
   Михаил сполз по спинке сиденья так, чтобы его почти не было видно снаружи, а сам он мог наблюдать за происходящим. При этом он выжал сцепление и включил первую передачу, готовый к тому, чтобы сорваться с места.
   Прохожие уже в большинстве своём поднялись. Они не осматривались, не глядели друг на друга или на самих себя, с головы до ног заляпанных серой жидкостью. Они просто стояли там же, где и упали, не двигаясь, словно восковые фигуры.
   Михаил почти не дышал, хотя звук двигателя "Волги" и вой клаксона "Жигулей" успешно маскировали его. Он неотрывно смотрел на людей, и его страх только креп. Они уже не те горожане, с которыми он встречался ежедневно в течение многих лет.
   Может, и не люди вовсе.
   Их волосы беспрепятственно осыпались и, подхваченные ветром, разметались по улице. Серая жидкость на коже, поначалу блестевшая на солнце, потускнела. На ум Михаилу пришло сравнение с пластилином, нанесённым тонким слоем - неточное, в чём он убедился, когда горожане, наконец, зашевелились.
   Они одновременно повернули головы, и вещество на их шеях идеально повторило все движения.
   Афанасьев не сразу понял, куда они смотрят. Сначала он решил, что в его сторону, и в груди будто всё оборвалось. Потом он заметил - их глаза с серыми белками остановились не на нём, а на его "Волге". И продолжающей выть "шестёрке".
   "Их привлекают звуки?.."
   Мысль была оборвана мелькнувшим в наружном зеркале движением.
   Михаил мгновенно отреагировал и выжал газ. Автомобиль сорвался с места, и в ту же секунду стекло левой задней двери с треском разлетелось. Его разбил сильным ударом руки подобравшийся сзади прохожий. Не вызывало сомнений, что он намеревался атаковать водительское окно и лишь хорошая реакция спасла Афанасьева.
   "Волга" двигалась по улице у кромки тротуара - прямо на очередного горожанина, женщину лет сорока, равнодушно глядящую на приближающуюся машину. В последний момент Михаил вывернул руль и разминулся с ней. Пускай её кожа стала матово-серой, как резина, пускай все её волосы вылезли, пускай её лицо превратилось в уродливую маску, исказившуюся яростью, когда она увидела Афанасьева - он не решился её сбить.
   Когда "Волга" добралась до перекрёстка, парень, наконец, приподнялся и сел нормально. Он всё ещё надеялся, что на соседней улице будет иная обстановка, что встретятся хотя бы несколько нормальных человек. Увы - там оказалось то же самое. Существа (он не мог думать о них, как о людях) были везде: и в домах, и в разбитых машинах; они бились в окна, пытаясь выбраться.
   Превращение произошло не со всеми - Михаил обратил внимание на "Запорожец", замерший на тротуаре. Автомобиль был цел - очевидно, он докатился сюда, по счастливой случайности ни во что не врезавшись по пути. Его водитель не изменился - на коже не появилось серой жидкости, волосы не осыпались. Он был просто мёртв. И таких тел лежало вокруг немало.
   "Может, некоторым людям нужно больше времени?" - подумал Афанасьев.
   Он бы предпочёл отрицательный ответ. Как бы ужасно это ни звучало, пускай лучше они будут трупами, чем станут одними из тех, кто провожал его "Волгу" злобными взглядами.
   Подъезжая к очередному перекрёстку, Михаил притормозил, поскольку услышал рёв двигателя.
   Существа направились к его снизившей скорость "Волге", но пока они были на безопасном расстоянии. Парень краем глаза наблюдал за ними, сосредоточившись на приближающемся с боковой улицы УАЗе. Грузовичок нёсся на пределе своих возможностей, и всё-таки водитель заметил Михаила.
   Мужчина отвлёкся буквально на пару секунд - и этого хватило, чтобы не суметь разминуться с обломками от разбитых машин, валяющимися на перекрёстке. Колёса выдержали, не лопнули, но УАЗ бросило в сторону, занесло, и он на полном ходу врезался в бетонный столб. У водителя не было шансов - кабина "уазика" смялась настолько, что руль выстрелил аж через заднее стекло.
   Существа уже почти достигли "Волги", и Михаил вынужден был продолжить движение, борясь с дрожью в руках. Он осторожно объехал разбитый грузовичок, под которым скапливалась лужа горячего масла. Афанасьев не набирал больше сорока километров в час, наученный чужим горьким опытом. По большому счёту, разогнаться-то и негде было - повсюду разбитые машины и рухнувшие столбы. Удивительно, как мужчине, к тому же на грузовичке, вообще удалось развить высокую скорость.
   Михаил не сомневался, куда нужно отправиться. К дьяволу милицию и прочие службы - даже если кто-то из них выжил. Сейчас более чем когда-либо стоило рассчитывать только на собственные силы. И спасать тех, кто действительно дорог.
   Михаил повёл "Волгу" в направлении школы.

* * *

   Леонид перебегал из одного кабинета в другой и видел везде одно и то же - безжизненные тела учащихся и преподавателей. Его неотступно сопровождал доносящийся с улицы рёв моторов и грохот сталкивающихся автомобилей, словно все водители сошли с ума и нажимали на педали газа до упора, наплевав на последствия. На разном удалении грянуло несколько взрывов, и по голубому небу пополз густой чёрный дым. Сутурин не думал о творящемся снаружи - его сознание заволокло туманом непонимания и шока. Вскоре он уже не осматривал классы, а беспорядочно метался по коридорам.
   Всё разом изменилось, когда Леонид увидел выступившую на коже детей и педагогов жидкость. Она очень напоминала вещество на странной поляне в лесу. Но даже без этого сходства зрелище скрывающихся под серыми масками лиц побуждало мужчину убираться из школы как можно быстрее.
   Он устремился к лестнице и спустился со второго этажа в вестибюль. Уже находясь у выхода, он замер.
   Ему показалось, или он услышал плач?
   Леонид затаил дыхание, напрягая слух. Грохот снаружи к этому моменту практически стих, и Сутурину удалось уловить звук, который он поначалу принял за игру воображения. Сориентировавшись, он побежал через раздевалку к восточному крылу здания школы, где располагались начальные классы.
   Плач усиливался. Это был детский голос, похоже, мальчишки.
   - Эй! - крикнул Леонид. - Эй, где ты, отзовись!
   Ответ, который он получил, мужчина ожидал меньше всего.
   Заскрежетали отодвигаемые стулья и парты, затем раздался топот множества ног. Слишком размеренный для ребятни.
   Плач сменился отчаянным криком, в котором было столько ужаса, что Леонид забыл о собственной безопасности. Он подскочил к двери, из-за которой доносились душераздирающие вопли, и распахнул её.
   Большая часть детей продолжала лежать на сдвинутых партах или на полу в окружении упавших ручек, тетрадей, учебников и прочих школьных принадлежностей. Но несколько первоклашек, кожа которых стала совершенно серой, двигались в угол класса - к тому, кто взывал о помощи. Они пока не видели Леонида... в отличие от учительницы, которая медленно поднялась из-за своего стола. Сутурин знал её. Тамара Алексеевна, женщина в возрасте, проработавшая в школе не один десяток лет и при этом не утратившая любви к детям. Он с ней ладил и считал отличным педагогом, примером для подражания.
   Только ничего этого больше не было. Немигающие глаза, полные бессмысленной злобы, остановились на мужчине, и посеревшее лицо исказил звериный оскал.
   Глухо зарычав, Тамара Алексеевна шагнула к оторопевшему Леониду.
   Крик нестерпимой боли, донёсшийся из скопления склонившихся над жертвой учеников, вывел Сутурина из оцепенения. Когда обречённый мальчик набирал воздух в лёгкие для очередного вопля, послышался отчётливый треск ломаемых костей. Совсем юная девчушка, одежда которой насквозь пропиталась серой жидкостью, и белым остался только бант, оглянулась и заметила Леонида. Она перестала терзать тело своего одноклассника и направилась к мужчине, протягивая руки, с которых капала свежая кровь.
   Сутурин выскочил в коридор, и в этот момент двери остальных классов распахнулись, выпуская наружу десятки таких же чудовищно изменившихся детей. Леонид едва успел пробежать мимо них и снова оказался в раздевалке. Он слышал отдельные крики и рычание, доносящееся, казалось, со всех сторон.
   Когда до спасительного выхода оставалось всего несколько шагов, дорогу Сутурину перегородили ученики, вышедшие из спортзала. На этот раз отнюдь не первоклашки.
   Леонид метнулся к лестнице. Он знал, что загоняет себя в ловушку внутри здания школы, но прорываться через старшеклассников (а некоторые из них выше его ростом) было бы самоубийством.
   Оказавшись на втором этаже, Сутурин увидел ещё учащихся: они выходили из коридора, ведущего к классам, а также спускались сверху, не оставляя ему вариантов. Мужчина завернул за угол. Здесь находилась столовая и кабинет школьного врача напротив умывальников.
   Приоткрытый.
   Леонид заскочил в него. Мельком посмотрев на грузную медсестру, обмякшую на стуле, он захлопнул дверь и подпер её столиком с лежащими на нём медицинскими инструментами. Понимая, что это полумера, Сутурин принялся искать ключ от замка. Окинул взглядом стол медсестры. Ничего. Схватил её сумку и вытряхнул содержимое на пол - тоже нет. Где же?
   Он обратил внимание на халат женщины. Один из карманов был прижат её телом к спинке стула.
   Не церемонясь, Леонид схватил медсестру подмышки и с трудом оттянул от стола. Она тяжело рухнула на пол, раскинув руки. Мужчина обыскал её халат и с облегчением нащупал ключ. Подскочив к содрогающейся от ударов двери, он вставил его в замок и повернул.
   Затравленно дыша, Сутурин отошёл на шаг. Чутьё подсказывало - долго этот барьер не продержится. Но, по крайней мере, пару минут он выиграл, и терять их впустую не собирался.
   Мужчина оттолкнул столик с инструментами и принялся передвигать шкаф с медикаментами, стоящий у соседней стены. Он был тяжёлым сам по себе и мог надолго задержать тех, кто ломился в дверь. Леониду пришлось приложить все свои силы, чтобы справиться с ним.
   Закончив, он, совсем выдохшийся, присел с краю кушетки и посмотрел на медсестру. Как и многие дети, она не изменилась, и из её кожи не выступила серая жидкость.
   Она просто была мертва.

* * *

   Завладев "Жигулями", Татьяна решила направиться домой. Она хотела оказаться в знакомой, родной обстановке, где могла хотя бы попытаться осмыслить происходящее и прийти в себя.
   Она вела "пятёрку" по знакомым с детства улицам, и везде видела одно и то же: разбитые машины, начавшиеся в отдельных квартирах пожары... И горожане. Многие были мертвы - они лежали там, где их застигло "что-то", ставшее причиной происходящего. "Что-то", убившее часть населения, а остальных превратившее в... она не знала, во что. Они перестали быть людьми, и дело вовсе не в неестественном цвете кожи.
   Мужчины, женщины, дети, старики - все они бродили без разбору по тротуарам и дорогам, не обращая внимания ни на тела под ногами, ни на себе подобных. Зато на движущийся автомобиль реагировали мгновенно и начинали его преследовать. Впрочем, особого рвения они не проявляли - никто не сорвался на бег, даже на быстрый шаг. А когда машина удалялась от них на значительное расстояние, и вовсе теряли к ней интерес.
   Когда ВАЗ-2105 заехал во двор многоэтажного дома, в котором жила Татьяна, она была вынуждена резко затормозить, пропуская выскочившего из подъезда кота. Он бежал в сторону деревьев, растущих рядом с детской площадкой. Через несколько секунд показались его преследователи. У них полностью отсутствовала шерсть, а оголённая кожа приобрела уже знакомый женщине серый цвет.
   Татьяна напряглась, ожидая, что они бросятся на машину, но коты даже не посмотрели на неё, уверенно двигаясь за своим бывшим собратом, который к тому времени забрался на дерево и испуганно смотрел на них сверху. Во дворе пока не было заражённых людей, поэтому женщина позволила себе понаблюдать за происходящим.
   Животные неторопливо приблизились к стволу и задрали головы.
   Кот зашипел, когда они стали забираться на дерево. Не все. Двое. Ещё трое остались внизу. Когда противники добрались до ветки, на которой он сидел, зверёк всё-таки спрыгнул. Высота была большая, но он, едва приземлившись, попытался броситься бежать. На этот раз удача отвернулась от него.
   Женщина не стала смотреть, как коты убивают своего собрата. ВАЗ проехал немного вперёд и остановился напротив подъезда. Татьяна заглушила двигатель, не желая привлекать внимание "этих" - так она мысленно назвала изменившихся горожан - и с сомнением посмотрела на дом. Вроде бы пожара нет, в окнах и на балконах не заметно ничего угрожающего. Она отмахнулась от мысли, что загонять себя в четыре стены - не лучшая идея. Другие нравились ей ещё меньше. Рано или поздно придётся действовать, но сейчас она думала только о безопасном уголке.
   Собравшись с духом, женщина вышла из машины, на всякий случай заперла её и трусцой добежала до подъезда. Бросив ещё один взгляд на двор, она убедилась, что никто её не преследует. А также успела заметить, что заражённые коты начали разбредаться, оставив под деревом то, что на расстоянии выглядело, как большой окровавленный комок шерсти. Отвернувшись, Татьяна открыла дверь в подъезд и прислушалась.
   В доме было тихо. Слишком тихо.
   Женщина осторожно двинулась вверх по лестнице, стараясь издавать как можно меньше шума. Она жила на четвёртом, предпоследнем, этаже. Оказавшись на третьем, Татьяна услышала царапанье в одну из дверей. Изнутри. Ещё час назад она не сомневалась бы, что это запертое в помещении домашнее животное, ищущее выход; теперь же...
   Она на цыпочках поднялась выше и, наконец, подошла к своей квартире. Женя, муж, должен быть дома, в постели. Татьяна до сих пор не видела ни одного оставшегося нормальным человека и не могла не думать о том, что может её ждать за дверью. Она тешила себя надеждами, что в помещении с закрытыми окнами шанс заразиться меньше. И потом, ей каким-то образом удалось не измениться - значит, должны быть и другие такие же люди. Обязательно!
   Женщина по привычке протянула руку к кнопке звонка. И замерла.
   "Нет. Лучше не шуметь почём зря", - решила она и нащупала в кармане плаща ключ. Вставила его в замочную скважину и медленно повернула. Хорошо смазанный механизм замка почти не нарушил тишину, отомкнувшись. Закусив губу, Татьяна приоткрыла дверь и заглянула в щель.
   В прихожей было темно - как всегда. Даже в самый яркий солнечный день здесь царила полутьма. Отсюда также была видна часть зала и коридора, ведущего в спальню.
   Женщина напрягала слух, силясь уловить малейший угрожающий звук. Приболевший Женя мог и не услышать щелчка замка и звука открываемой двери.
   "Может, и вправду спит? - предположила Татьяна. - Хотя вряд ли... Снаружи ведь такое творилось! А если его нет дома?.. Вдруг он вышел, чтобы кому-то помочь?"
   Терзаясь догадками, она шагнула в квартиру. Заглянула в кухню, мельком окинула взглядом зал - ничего необычного. И направилась туда, где был супруг, когда она уходила - в спальню.
   С бешено бьющимся сердцем, сбивчиво дыша, она подошла к закрытой двери. Тело покрылось холодной испариной, в том числе и руки, которые женщина вытерла о плащ. Помогло всего на несколько секунд, а потом ладони снова увлажнились.
   Больше не в силах выносить растущее напряжение, Татьяна толкнула дверь.
   Он был там.
   Муж стоял у окна, прижав к нему руки. На стекле виднелись смазанные отпечатки пальцев и ладоней. Серого цвета. Это же вещество было на шторе, которая валялась на полу вместе с сорванным карнизом. На обоях на каждой стене, на кровати, на изнанке двери, даже на полу...
   Евгений отступил от окна и повернулся к жене.
   Её затрясло, когда она увидела потемневшее, изуродованное несвойственным ему злобным выражением, но всё равно родное лицо человека, с которым прожила почти десять лет.
   Он начал к ней приближаться.
   Татьяна бросилась к выходу. Выскочив из квартиры, она услышала шаги на лестнице и заметила внизу незнакомого мужчину, уверенно поднимающегося к ней. В поле зрения была только матово серая рука, скользящая по перилам.
   Женщина не побежала наверх, поскольку из этого подъезда не имелось выхода на крышу. И прорываться через одного (пока?) противника на лестнице тоже не стала. Вместо этого она вернулась в квартиру и заперла замок изнутри.
   Евгений уже был в прихожей. Увернувшись от его протянутых рук, Татьяна бросилась на кухню. Тело словно действовало само по себе - она выдвинула ящик стола и схватила самый большой нож.
   Супруг показался в дверном проёме.
   Татьяна знала, что ей нужно - ПРИДЁТСЯ - сделать, но всё же простонала:
   - Женя, остановись! Это же я!
   Он проигнорировал её, продолжая приближаться.
   Женщина крепче сжала нож, и когда муж ("Нет, это не он, а только его оболочка!") попытался схватить её за горло, вонзила лезвие ему в живот. Оно на удивление легко вошло в тело Евгения по самую рукоятку. Мужчина ничего не предпринял, чтобы избежать этого - и не остановился. Его руки непременно сомкнулись бы на шее жены, если бы она не отклонилась в сторону.
   Скрюченные пальцы впились в плечо Татьяны. Резкая боль придала ей сил, и она, вынув нож, воткнула его снова, почти в то же место. Хватка немного ослабла, однако вторая рука Евгения уцепилась за волосы супруги. Женщина нанесла третий удар, и на этот раз в грудь. Лезвие сначала упёрлось в ребро, а потом соскользнуло и проникло вглубь тела, плотно застряв в чём-то упругом.
   Мужчина замер и начал оседать. Пальцы он так и не разжал, и поэтому увлёк Татьяну за собой на пол.
   До сих пор она не издала ни звука. Теперь же коротко вскрикнула, повалившись сверху на тело мужа. Не без труда избавившись от его хватки, она отползла в сторону и её стошнило.
   Когда рвота прекратилась, женщина, вопреки мольбам разума, посмотрела на Евгения. Из ран в животе и груди текла кровь - точно такого же серого цвета, как и его кожа. Глаза мужчины были широко открыты и безжизненно уставились на потолок.
   На этот раз он действительно был мёртв.
   Нож, вонзённый Татьяной в сердце супруга, она больше использовать не могла. Приподнявшись, она взяла из ящика стола другой, чуть поменьше, зато такой же острый (Евгений сам наточил их всего с неделю назад; знал бы он...).
   Дотронувшись до пластмассовой рукоятки, женщина осознала, что её руки испачканы мерзкой серой дрянью. Переведя взгляд на себя, она увидела, что плащ спереди тоже изрядно заляпан. Содрогнувшись от отвращения и едва справившись с новым позывом к рвоте, она быстро скинула верхнюю одежду и подошла к раковине. Вода потекла из крана, правда, напор был слабее обычного. Татьяна очень тщательно помыла руки хозяйственным мылом (вещество поддавалось с трудом, по стойкости напоминая масляную краску), но этого было мало.
   Не смотря на мёртвого Евгения, женщина покинула кухню и осторожно приблизилась к входной двери. Шаги доносились теперь сверху, с пятого этажа. Противник, похоже, не знал о её присутствии в квартире, иначе уже попробовал бы вломиться. Это хорошо - значит, идея укрыться дома не такая и глупая.
   "Если бы только Женя..."
   Решив, что временно она в безопасности, Татьяна прошла в ванную и щёлкнула выключателем - электричество пока было. Она открыла краны, скинула с себя всю оставшуюся одежду с твёрдым намерением больше к ней не прикасаться, и встала под душ.
   По её щекам потекла не только вода.

* * *

   За четверть часа мимо Анатолия не проехал ни один автомобиль, что даже для малоиспользуемой загородной дороги было странно. Докурив очередную сигарету и с отвращением бросив её на обочину к другим окуркам, мужчина неуверенно огляделся.
   Поля с пожухлой растительностью, лесок в отдалении; отсюда Зареченск уже не был виден. И никого вокруг, кроме Проценко с его "Тойотой" и разбитой "девятки" в кювете. С каждой минутой Анатолий всё больше отходил от пережитого, и неизбежность тюрьмы уже не казалась единственным исходом.
   Мысль о том, чтобы сбежать с места происшествия, всё больше захватывала сознание мужчины. Строго говоря, шансы остаться не пойманным есть, и немалые. Никто не видел произошедшего, повреждения на "Тойоте" всё равно будут устранены, вдобавок её надо снова перекрасить - и дело в шляпе. С него, конечно, вычтут, но это меньшее из зол.
   Ах да, ещё ведь второй парень из "девятки", оставшийся у дороги в нескольких километрах позади. Проценко так и не решил, как с ним поступить. Всё-таки свидетель. С другой стороны, много ли он сможет рассказать после произошедшего?
   По-прежнему гадая, куда подевались остальные машины, Анатолий сел за руль "Короллы" и завёл двигатель. Из-под капота раздался подозрительный механический шум. Бросив взгляд на приборы и не увидев ничего подозрительного, мужчина развернул "Тойоту" и погнал обратно в город.
   Скоро он увидел приятели погибшего водителя "девятки".
   Вопреки ожиданиям, парень не лежал на обочине в луже собственной крови, а брёл посередине дороги, пошатываясь. Проценко подавил в себе желание не снимать ногу с педали газа и притормозил. Заслышав автомобиль, молодой человек остановился и медленно повернулся всем телом.
   Анатолий увидел, что его кожа приобрела серо-стальной цвет. Раны на лице продолжали кровоточить, только жидкость, сочащаяся из них, была похожа скорее на слишком жидкий цементный раствор. Проценко был поражён произошедшими с парнем изменениями, но не настолько, чтобы потерять бдительность.
   Продолжая прихрамывать, молодой человек направился к "Тойоте", неотрывно смотря на её водителя полными ненависти глазами. Разбитые губы скривились в животном оскале, открыв взору сломанные зубы.
   Решение было принято мгновенно - Анатолий погнал "Короллу" на парня. Тот не пытался увернуться, вообще ничего не предпринимал, позволив ударить себя передним бампером. Отброшенный в сторону, он кубарем прокатился по земле и остался лежать в клубах пыли.
   Затормозив, Проценко вышел из машины и осторожно направился к трупу. Если сейчас мимо проедет другой автомобиль, Анатолию будет трудно придумать оправдание, ведь повреждения на "Тойоте" говорят сами за себя. А убивать ещё кого-то он точно не собирался.
   Тело лежало в нескольких метрах от дороги, уткнувшись лицом в сухую траву. Правая рука была загнута под неестественным углом за спину, кисть левой оказалась раздроблена ударом об автомобиль. С ногами дела обстояли не лучше. Из свежих ран вытекала всё та же серая кровь. Анатолий перевернул труп носком ботинка.
   Лицо парня изменилось до неузнаваемости - к повреждениям, нанесённым мужчиной, добавились новые. Как Проценко ни присматривался, не смог заметить, чтобы грудь хотя бы немного вздымалась. Проверять пульс он не стал, не желая касаться потемневшей кожи.
   Озадаченный, Анатолий направился к "Королле", то и дело оглядываясь. Необъяснимый, иррациональный страх заставил его ускорить шаг. Сев за руль, мужчина вытер пот со лба и поехал прочь.
   Мысли в его голове бешено метались в поисках ответов или хотя бы приемлемых версий. Он даже на время забыл о перепалке с парнями из "девятки".
   Проценко увидел автомобиль, съехавший в кювет. Обычный деревенский бортовой "газик". Проценко медленно проехал рядом с ним, через распахнутую водительскую дверь оглядев пустую кабину. Никаких следов торможения или столкновения на асфальте не было - грузовик просто скатился с дороги, как будто им никто не управлял.
   В точности, как "девятка".
   Мужчина нахмурился а, проехав ещё немного, заметил чёрный дым, поднимающийся в небо. Нехорошее предчувствие сжало грудь невидимым обручем, не давая глубоко вдохнуть. Пожар бушевал в городе - серьёзный, к тому же сразу нескольких местах...
   - Да что за чертовщина? - промолвил Анатолий и погнал "Тойоту" в Зареченск, уже не беспокоясь о вмятинах и крови на ней.
   По пути он видел другие автомобили, большей частью съехавшие в кюветы или столкнувшиеся. Сначала он подумал, что они все пусты, как и грузовик, и, лишь приблизившись, заметил в салонах людей. Некоторые были неподвижны, но не все...
   Проценко остановил "Тойоту" неподалёку от белой "Мазды" на обочине. Кожа водителя была точно такого же серого цвета, как у сбитого парня. Анатолий не сразу понял, что этот человек делает - создавалось впечатление, будто его закрыли в машине, и он теперь ломился наружу, почему-то не пытаясь выбраться обычным способом. Проценко перевёл взгляд на легковушки поблизости; двери многих были открыты.
   А вдалеке на дороге виднелись неспешно бредущие люди.
   В этот момент водитель "Мазды" заметил Анатолия. Его серое лицо тотчас исказила гримаса такой неподдельной ярости, что по телу мужчины побежали мурашки.
   Удары в стекло стали целенаправленнее - и гораздо сильнее. Вскоре оно не выдержало, и существо стало неуклюже выбираться через проём окна. Покинув таким способом автомобиль, оно встало в полный рост и направилось к "Королле", двигаясь не быстро, уверенно.
   Взревел двигатель, взвизгнули шины, и "Тойота" настигла очередную свою жертву. На этот раз тело не отлетело в сторону, а оказалось на капоте, потому что скорость была небольшая. Проценко притормозил, сбросив его, потом снова нажал на газ. Подпрыгнув два раза, "Королла" переехала водителя "Мазды" и понеслась прочь.
   Анатолий заставлял себя дышать глубоко и не поддаваться панике.
   - Какого дьявола здесь творится? - он не замечал, что озвучивает свои мысли вслух. - Что со всеми этими людьми? И что же теперь делать? Так, соберись! Думай! В первую очередь, нужно найти безопасное место, где можно будет всё обмозговать. Домой? Нет, слишком рискованно, только в ловушку сам себя загоню. Нужно что-то надёжнее... Ну конечно же!
   Он хлопнул по рулю. "Тойота" издала короткий гудок, будто соглашаясь.
   - "База". Я поеду на "базу". Там вполне можно окопаться. Конечно, если ребята тоже стали такими, как водитель "Мазды", придётся и с ними разобраться... Чёрт, мне нужно какое-нибудь оружие! Саня на работе держит охотничьё ружьё - не самый идеальный вариант, но для начала пойдёт. Значит, решено!
   "Королла" уже находилась в черте Зареченска. Брошенных автомобилей здесь было слишком много, и пришлось сбросить скорость. А ещё горожане... Они бродили без разбору по тротуарам и дорогам и поворачивались, заслышав звук двигателя. Проценко удерживался от соблазна сбивать их всех, боясь, как бы и без того повреждённая машина окончательно не вышла из строя. Несколько раз ему всё же пришлось оттолкнуть их с пути, иначе было не проехать.
   Прорываясь мимо этих существ, Анатолий осознал, насколько их много.

* * *

   Удары в дверь прекратились через пару минут после того, как Леонид забаррикадировался в кабинете школьного врача. Он отчётливо слышал шаги, доносящиеся из коридора: учащиеся и учителя продолжали бродить по зданию, отрезая пути к отступлению. Сутурин видел в окно, как некоторые вышли наружу и направились в одном им известном направлении. В поле его зрения попали и другие люди - обычные прохожие, которые тоже изменились. Вместо того чтобы строить десятки предположений о причинах происходящего, он размышлял о том, как выбраться отсюда.
   Леонид пробовал воспользоваться находящимся в этом кабинете телефоном, так ничего и не добившись - в трубке была тишина, ни малейшего щелчка. Аппарат неисправен или проблемы на линии? Верить в то, что отсутствие связи имеет непосредственное отношение к происходящему, не хотелось.
   Кладя трубку, мужчина заметил на полу движение. Присмотревшись, он увидел обычного таракана. Санитарное состояние школы давно оставляло желать лучшего, и эти насекомые были отнюдь не редкостью в её стенах. Леонид собирался раздавить непрошенного гостя, когда увидел ещё несколько.
   Иных. Серого цвета.
   Таких Сутурин никогда не встречал. Он озадаченно наблюдал, как они приближаются к своему оставшемуся нормальным сородичу. Двигались они непривычно медленно, с разных сторон, отрезая ему пути к отступлению. На всякий случай Леонид забрался с ногами на кушетку и нервно огляделся.
   "Не хватало ещё оказаться запертым с этими тварями", - подумал он.
   К счастью, тараканов нигде, кроме пола, больше не было.
   Их кольцо сужалось. В определённый момент попавшее в ловушку насекомое попыталось удрать - и тут же было поймано одним из серых. Он его только задержал, позволив остальным приблизиться. Всей массой они атаковали своего недавнего собрата.
   Мужчина неотрывно смотрел, как безжалостно они расправляются с ним, в прямом смысле разрывая на части. Он не был биологом и не знал, способны ли тараканы вообще физически на подобное, но верил своим глазам.
   Покончив с неприятелем, насекомые начали расползаться обратно по углам, всё так же неторопливо.
   Поддавшись неожиданному импульсу, Леонид соскочил с кушетки и шагнул к ним. Как и любой человек, сталкивавшийся с этими существами, он прекрасно знал, как они ловко разбегаются в случае опасности. Однако на этот раз они словно и не заметили его присутствия.
   Даже когда Сутурин раздавил одного из тараканов, остальные никак не отреагировали. Он проследил за ними взглядом, а потом услышал звук двигателя.
   Мгновенно забыв про насекомых, Леонид подбежал к окну и увидел подъезжающую к школе белую "Волгу"-универсал. За рулём сидел молодой парень.
   Не теряя времени, Сутурин попытался дать о себе знать. С первой створкой он худо-бедно справился, а вот вторая оказалась надёжно залеплена в преддверии грядущей зимы. Дёрнув её несколько раз и убедившись, что так просто она не сдастся, Леонид схватил стул медсестры и обрушил его на стекло.
   Оглушительный дребезг разорвал тишину. Очистив проём, Сутурин высунулся наружу.
   Водитель заметил его и остановил машину. К ней тут же направились бродившие неподалёку дети - вернее, то, чем они стали.
   Леонид забрался на подоконник и посмотрел вниз. Высоковато, и в форме мужчина пребывал далеко не в лучшей, но сомневаться некогда. Он свесил ноги, чтобы сократить расстояние до земли, а потом прыгнул.
   Приземление на клумбу вышло жёстким. К счастью, обошлось без травм и даже сильной боли. Не дав себе и пары секунд отдыха, Сутурин побежал к "Волге". Водитель, Михаил Афанасьев, наклонился и отпер изнутри переднюю пассажирскую дверь.
   Существа, меж тем, были уже совсем близко, окружая машину.
   "Как и тараканы", - мельком подумал Леонид.
   Путь ему преградила девочка лет двенадцати. Кажется, он её знал, хотя и не мог вспомнить, из какого она класса. Мужчина не позволил себе мешкать - он оттолкнул её и юркнул в автомобиль, громко хлопнув дверью.
   Водитель тут же принялся сдавать назад. Ему пришлось быстро вертеть рулём, виртуозно объезжая детей. Кажется, кого-то он всё же задел, и Леонид увидел, как ещё сильнее напряглись вцепившиеся в обод руки.
   "Волга" вырвалась из не успевшего стать плотным кольца учащихся и, проехав с десяток метров, остановилась. Сутурин ожидал, что его спаситель погонит её прочь от школы, поэтому воскликнул:
   - Ну, в чём дело? Давай, поехали!
   - Там мой сын, - ответил парень.
   - Нет там никого! В смысле, нормального...
   Михаил повернул голову и пристально посмотрел на Сутурина.
   - Да? А ты откуда тогда взялся?
   - Я... я не знаю почему, но не умер и не стал таким же, как они, - ответил Леонид.
   - Я тоже, как видишь, - хмуро произнёс Афанасьев. - И не уеду, пока не узнаю, что с моим парнем.
   - Безумие! - рявкнул Сутурин. - Они там всё заполонили! Ты просто не прорвёшься через них!
   Дети снова подбирались к "Волге". Пристально, не мигая, глядя на сидящих в автомобиле людей, они медленно сужали кольцо. Все из младших классов, но в окнах здания школы и на дороге вдалеке виднелись ребята постарше.
   - Будь я проклят, - выдохнул Михаил. - Это же Алёна, одноклассница Кости...
   Он указал на одну из девочек и принялся хаотично осматриваться, выискивая взглядом своего сына.
   Леонид нервно сжал кулаки. Он не знал, смогут ли дети, пускай и изменившиеся, разбить стёкла. В любом случае, чтобы вырваться, придётся их растолкать машиной. Он не хотел этого, несмотря ни на что, и полагал, что водитель такого же мнения.
   - Послушай, - Сутурин старался говорить быстро и, в то же время, вкрадчиво, - я был в классе, когда это началось. Тех, кто не умер и не стал одним из них, они, - он показал на приближающихся детей, - убивали. УБИВАЛИ, понимаешь? Я видел это! Извини, парень, но что бы ни произошло с твоим сыном, мы его не спасём. Никак. Зато можем помочь другим людям. ...Ты меня слушаешь вообще?
   Афанасьев снова посмотрел на Леонида.
   - Если я не узнаю точно...
   Раздался удар в заднее окно. Только сейчас Сутурин заметил, что стекло на одной из дверей разбито.
   - Чёрт побери! - выпалил он. - Собрался умереть? Тогда дай я сяду за руль!
   В подтверждение своих слов Леонид ощутимо пихнул Михаила. Тот оттолкнул его, прорычав:
   - Он может быть жив!
   Сутурин, понимая, что на уговоры нет времени, выпалил:
   - В каком он классе учится?
   - В третьем.
   - Давай, объезжай здание. Все начальные на первом этаже, с другой стороны.
   - И что?
   - Можно заглянуть снаружи!
   Афанасьев больше не терял времени. "Волга" вырвалась из кольца тянущих к ней руки детей и обогнула школу. Здесь не было дороги, только узкий тротуар, за которым начинался частный сектор. И ни одного противника поблизости. Парень остановил машину у ближайшего окна, открыл дверь и, встав на порог, заглянул в класс.
   - Ну?! - поторопил его Леонид.
   - Не здесь, - ответил Михаил и перегнал автомобиль дальше.
   Тоже ничего. И у следующего.
   - Чёрт, ты не знаешь, где именно учится твой ребёнок?! - не выдержал Сутурин.
   - Он живёт с матерью! - огрызнулся Афанасьев и снова поднялся.
   Едва он заглянул в помещение, окно задребезжало под натиском изнутри. Михаил отшатнулся и, оступившись, упал. Он успел забраться в машину, когда раздался звон разбивающегося стекла. Осколки посыпались на крышу и в салон через открытую дверь.
   - Уезжай! - крикнул Леонид.
   - Ещё не везде... - начал Афанасьев, а потом увидел выходящих из-за угла существ. Маленькие и взрослые, учащиеся и учителя - все они направлялись к автомобилю, привлечённые, очевидно, звуком двигателя.
   Из разбитого окна показался маленький мальчик. Порезы на его руках сочились серой кровью, но он словно не замечал ранений.
   Михаил включил заднюю передачу и повёл "Волгу" назад тем же путём, которым сюда заехал. Ребёнок спрыгнул на тротуар и неторопливо двинулся за ней.
   Добравшись до поворота, Афанасьев притормозил и только сейчас закрыл дверь.
   - Почему встали? Гони! - встрепенулся Сутурин.
   - Я не нашёл Костю! Неужели непонятно?
   - Если это так, то он не мог здесь остаться. И куда он пошёл, а? Домой! Больше некуда!
   Ещё несколько безумно долгих секунд парень глядел на приближающихся существ, а потом, наконец, развернул автомобиль.
   Леонид оглянулся на здание школы, на своих уже бывших коллег и учащихся, и почувствовал, как у него защипало в глазах. Стараясь дышать размеренно, он посмотрел на Михаила, сосредоточенно управляющего автомобилем, и сказал:
   - Едва успели. Спасибо, что выручил.
   Афанасьев не ответил.
   - Может быть, стоит покинуть город? - предложил Леонид.
   - Сначала - домой. Ты прав, Костя мог пойти только туда.
   Сутурина не радовала перспектива снова рисковать, но он не смог возразить и лишь устало откинулся на спинку сиденья.

* * *

   Пробыв в душе почти четверть часа, Татьяна почувствовала себя немного лучше. Она ни на секунду не забывала, что её муж мёртв и лежит на кухне в луже собственной крови... вернее, того, чем стала его кровь. И всё-таки ей полегчало. Возможно, из-за слёз. Посмотрев на себя в зеркало, женщина увидела, как распухли глаза; при этом в целом, несмотря на бледность, выглядела она сносно. Уж точно лучше, чем все остальные...
   Этой мысли хватило, чтобы едва не столкнуть Татьяну обратно в пучину отчаяния. Она с большим трудом справилась с собой и вышла из ванной. Бросила взгляд в сторону закрытой двери кухни - видит бог, ничто не заставит её снова туда зайти. Дрожа, женщина проследовала в спальню.
   Здесь тоже не хотелось оставаться долго - окно и обои были измазаны серой слизью, в которой угадывались отпечатки ладоней Евгения. Лужа этой мерзости имелась и на полу у не застеленной кровати - похоже, именно здесь муж перевоплотился. Поскольку Татьяна была полностью обнажена, она внимательно смотрела, куда ступает, и ни к чему лишнему не притрагивалась. Открыв испачканную дверцу шкафа (ручка, к счастью, оказалась чистой), она принялась одеваться.
   Татьяна никогда не старалась выглядеть кокеткой (разве что на свиданиях), а теперь и подавно сосредоточилась на функциональности одежды. Облачившись в нижнее белье, она, поразмыслив и придя к выводу, что никогда не была морозостойкой, натянула колготки. Затем - тёплые и не сильно стесняющие движения штаны и свитер с высоким воротом, укрывающим шею. Памятуя о том, что было в автобусе, выбор остановила на сапогах почти без каблука. Поразмыслив, женщина достала из шкафа сумку и набила её другими вещами, которые посчитала нужными. Она надеялась, что берёт сменное бельё и гигиенические принадлежности только из предосторожности, и в действительности они ей не пригодятся. Захватив также куртку с капюшоном, Татьяна вышла из спальни.
   Что теперь? Она неосознанно облачилась так, словно собиралась в скором времени выйти наружу, на улицу. Но стоит это делать? Здесь, по крайней мере, она в относительной безопасности. Не лучше ли переждать?
   Может, и лучше, да только чего и как долго ждать? И сможет ли она находиться в одной квартире с трупом, тем более собственного мужа?
   Женщина в нерешительности простояла на одном месте несколько минут, а потом её осенило. Раздосадованная собственной несообразительностью, она прошла в прихожую, где стоял телефон. Сняла трубку - гудок есть. Уже хорошо.
   Посмотрев на дверь кухни, Татьяна взяла аппарат (благо длина провода позволяла) и переместилась в зал. Сумку и сапоги оставила в прихожей. Расположившись на диване, она набрала единственный пришедший на ум номер: 02.
   Вызов шёл, как и время, но никто не отвечал.
   Нажав на кнопку сброса, женщина попробовала дозвониться в скорую помощь, потом пожарным. Везде её ждало одно и то же - длинные гудки, свидетельствующие о том, что линия в порядке и на том конце провода телефон напрасно взывает, чтобы кто-нибудь снял трубку.
   Татьяна солгала бы себе, если бы сказала, что не ожидала подобного. И всё равно её стала бить нервная дрожь, поэтому она не сразу справилась с диском, набирая поочерёдно номера ветеринарной клиники, работы мужа, нескольких своих подруг.
   Ответа она не дождалась нигде.
   Тогда она решила выйти на межгород. На этот раз её ждал сюрприз - увы, неприятный: в трубке воцарилась тишина. Ни щелчков, ни треска помех. Нахмурившись, женщина повторно набрала "8". То же самое.
   Она снова вернулась к одному из местных номеров: длинные уверенные гудки без ответа.
   Отложив телефон, Татьяна откинулась на спинку дивана. Надежда на то, что происходящее не так плохо, как кажется, ещё не умерла, но серьёзно пошатнулась. Даже в самых пессимистичных мыслях женщина не представляла, что ЭТО охватило всю страну (а тем более мир), однако тот факт, что не работала междугородняя связь, очень настораживал.
   Блуждающий по комнате взгляд Татьяны остановился на экране телевизора. Новенький "Панасоник", который она и Евгений купили всего два месяца назад.
   "Не думать о муже!" - приказала она себе и взяла пульт дистанционного управления.
   После включения комнату заполнил хорошо знакомый однотонный звук, а на экране плавно проявилась во всём своём цветовом разнообразии настроечная таблица.
   Лицо женщины осунулось. Это был первый канал. Она переключила на второй - то же самое. Третий, местный, в это время обычно не вещал, появляясь в эфире вечером, дабы вернувшиеся с работы горожане смогли насладиться очередным американским фильмом, транслируемым прямо с видеомагнитофона. Татьяна всё-таки проверила его. Вдруг случится чудо, и в студии окажется ещё один выживший, решивший с помощью телевидения подать о себе весточку. Слишком надуманно, но надежда ведь, надежда!
   На этой "волне" вообще ничего не было, только помехи и шипение.
   Женщина выключила телевизор и, отложив пульт, прижала ладони к лицу. Теперь ей хотелось не плакать, а просто выть, если бы она могла себе это позволить, не опасаясь, что привлечёт внимание существ, наверняка продолжающих бродить по подъезду.

* * *

   К тому моменту, как Анатолий добрался до "базы", из-под капота "Тойоты" уже показались струйки пара, а указатель температуры двигателя вплотную приблизился к критической отметке. Мужчина окинул взглядом обычное здание автосервиса и остался доволен.
   Во-первых, находится оно в стороне от жилых домов, пожары в которых разгорались всё сильнее.
   Во-вторых, все окна на первом этаже забраны решётками. И не примитивной ажурной конструкцией, а добротными металлическими штырями - с такими этим чёртовым "зомби" (или кто они такие) не сладить ни за что.
   В-третьих, задний двор, служащий одновременно автостоянкой и автосвалкой, огорожен высоким бетонным забором. Попасть туда можно только через массивные железные ворота.
   И, наконец, в четвёртых - здесь есть практически всё нужное для того, чтобы окопаться: автономный источник питания (мощный генератор и приличный запас топлива к нему), простенькое (а лучше и не надо) жилое помещение, где можно коротать время и отдыхать, большой выбор транспортных средств.
   Омрачали только две проблемы: недостаток продуктов питания и бывшие сотрудники, коллеги Проценко, хотя бы пара которых однозначно находилась на "базе", когда всё это началось.
   В целом, ничего непреодолимого.
   Анатолий поставил "Тойоту" на стоянке у фасадной части здания рядом с двумя широкими воротами, ведущими в ремонтную зону. Выйдя из машины, мужчина обернулся и увидел, что около десятка "зомби" (он решил именно так их называть) двигались к нему.
   - Не дождётесь, ребята, - бросил он и направился к торцу автосервиса, где был служебный вход. Остановившись у окна, он заглянул внутрь.
   В дежурном помещении всегда сидел на вахте либо Коля, либо Вадим. Кто-то действительно находился там, в кресле подле стола, завалившись набок. Достав свой ключ, Проценко отпер дверь и зашёл в здание. Закрывшись изнутри, он сразу почувствовал себя лучше, но нужно было убедиться, что убежище с ним больше никто не делит.
   Подойдя к замершему на стуле человеку (им оказался Коля), Анатолий удовлетворённо кивнул. Не вызывало сомнений, что коллега мёртв и угрозы не представляет - его кожа посинела, а не посерела.
   Мужчина открыл ящик стола и, покопавшись в нём, извлёк из потайного отделения то, что так хотел найти. Пистолет, хранившийся "на всякий пожарный" - вот как раз подходящий момент и наступил. Проверив обойму и убедившись, что оружие полностью заряжено, Анатолий заткнул его за пояс и распахнул дверь в ремонтную зону.
   Помещение, несмотря на свои немалые размеры, очень хорошо освещалось множеством ламп. Прислушавшись, мужчина не уловил тарахтения генератора - значит, электричество ещё не отключилось. Он решил, что потушит свет после того, как обезопасит территорию.
   В ремонтной зоне находилось несколько автомобилей: один на подъёмнике, один у окрасочной камеры и ещё два, пострадавшие в аварии - рядом со стеллажами и верстаками с инструментом. Все они были "чистые", сданные на починку законными владельцами. Угнанные машины заезжали сюда только в ночное время, а днём отстаивались в гаражах на заднем дворе, окружённых отслужившими своё кузовами легковушек и прочим металлоломом.
   Стояла полная тишина, подчёркиваемая ровным гудением ламп. Анатолий обошёл всё помещение, просмотрев укромные места, где могли бы спрятаться бывшие коллеги. Нашёл только труп механика Васи (его ещё всё время подкалывали, сравнивая с чуть ли не хрестоматийным гаражным дядей Васей). Подумав о том, что надо будет разобраться с телами, пока они не начали гнить, Проценко поднялся на второй этаж, где располагались служебные помещения сотрудников. Он тщательно проверил каждое, обнаружив ещё три покойника.
   В комнате отдыха, на диване, лежал Георгий Константинович, начальник. Очевидно ему, как и всем, нездоровилось этим утром, но он мог себе позволить прилечь. И уже не встал.
   Анатолий открыл холодильник, заполненный, в основном, принесённой ребятами из дома едой. Негусто, ну да на первое время хватит. А там можно и магазин обчистить. Насчёт припасов Проценко не переживал, поэтому продолжил осмотр.
   Вновь спустившись на первый этаж, он уже хотел пойти на задний двор, когда его взгляд остановился на приткнувшемся в углу японском внедорожнике "Тойота Ленд Крузер Прадо". Внушающий уважение своими размерами автомобиль был доработан Стасом, одним из механиков: увеличен клиренс, поставлены более крупные колёса. Он мечтал об идеальном транспортном средстве для езды на охоту и рыбалку, и почти осуществил задуманное. По его словам, оставалось установить мощные фары на крышу, а на передний бампер - лебёдку и "кенгурятник", как Стас называл массивную конструкцию из гнутых труб, которая была уже готова и лежала неподалёку. В довершение он хотел выкинуть из салона всё "лишнее" и покрасить кузов в более подходящий, нежели чёрный, цвет (предпочтение отдавалось военному стилю).
   Анатолий с одобрением относился к этой затее и при случае помогал Стасу возиться с машиной. Кто бы мог подумать, что она достанется ему? Лучшего средства передвижения по нынешнему Зареченску не сыскать. Правда, кое-что придётся всё-таки сделать, прежде чем выезжать. Позже.
   Выйдя из здания на задний двор, Проценко обошёл неровные ряды ожидающих ремонта автомобилей. Здесь он не нашёл ни трупов, ни "зомби". Неужели повезло и не придётся тратить патроны?
   Завершая осмотр, Анатолий окинул взором гаражи, в которых обычно отстаивались угнанные машины. В одном из них находилась тёмно-синяя "Тойота Краун", пригнанная им минувшей ночью. А до сегодняшнего утра там же стояла "Королла", которую он так и не доставил новому владельцу.
   "Сомневаюсь, что она ему теперь нужна", - подумал Проценко и мрачно усмехнулся.
   Он проверил ворота, ведущие наружу, и удостоверился, что они надёжно заперты. Впереди ожидало самое неприятное - избавление от тел.

* * *

   - Ну давай же, парень, где ты? - сжимая подлокотник, прошептал Леонид.
   Михаил скрылся в подъезде дома, где жила его бывшая жена и сын, больше пяти минут назад. Когда "Волга" завернула во двор этой обычной трёхэтажной "хрущёвки", находящейся неподалёку от школы, вокруг не было изменившихся горожан; теперь же они показались в поле зрения. Пока только на дороге, проходящей мимо, но Сутурин всё равно чувствовал себя очень неуютно в заглушенной машине (Афанасьев не преминул забрать ключи с собой).
   Из нескольких окон дома валил дым; то же самое творилось и в соседних зданиях. На тушение рассчитывать не приходилось, поэтому рано или поздно немалая часть Зареченска выгорит до основания. Для выживших людей - скверная перспектива.
   Леонид подумал о том, что лучше бы вовсе уехать из города, и снова посмотрел на часы. Михаил отсутствовал уже восемь минут.
   Ничего не поделать - надо ждать. Поторопить парня Сутурин никак не мог. Не привлекать же внимание существ гудком клаксона.
   "...А если он угодил в ловушку? Вдруг он уже мёртв?" - прокралась в сознание удушающая мысль.
   Леонид поёрзал на сиденье и нервно покосился на дом.
   Неожиданно где-то вверху раздалось чириканье. Мужчина, привыкший к всепоглощающей тишине, вздрогнул.
   "Выходит, выжили не только отдельные люди, но и животные!"
   Радость его оказалась преждевременной. Звуки, издаваемые птицей, вовсе не были беззаботным щебетанием - она боролась за свою жизнь. Рядом с "Волгой" плавно опустились на землю несколько перьев, а затем всё резко стихло, и на капот с глухим стуком упала тушка воробья.
   Леонид неотрывно глядел на зверски истерзанное, словно побывавшее в лапах крупного хищника, тельце и думал об увиденном в школе, когда из подъезда осторожно высунулся Афанасьев. Посмотрев по сторонам, он трусцой подбежал к машине и сел за руль.
   Увидев воробья, парень удивлённо посмотрел на Сутурина.
   - Не только люди жертвы, - сказал тот и задал вопрос, ответ на который и так был очевиден: - Не нашёл сына?
   - Нет. Я стучал в дверь, просил Костю, если он там, открыть мне. Снова и снова. Ничего! - Михаил крепко зажмурился, и на какой-то момент Леонид решил, что парень расплачется.
   Вместо этого он помотал головой, взлохматил свои волосы и промолвил:
   - Если Костя выжил, он в школе. Больше негде.
   - Предлагаешь туда вернуться? Несмотря на то, что мы едва унесли ноги?
   - Ну вот ты бы на моём месте что сделал? - развернулся к пассажиру Афанасьев.
   Сутурин старался придумать хоть сколько-нибудь убедительный довод, чтобы отговорить парня от его самоубийственного плана. Есть ли вообще возможность остановить родителя, ребёнок которого в опасности?
   - Ты думаешь, что он мёртв, да? - не дождавшись ответа, сказал Михаил.
   - Я... не знаю.
   - А, может, стал одним из этих, - парень мотнул головой в сторону оживших горожан.
   - Их слишком много, - вздохнул Леонид. - Извини, но... мы просто не пробьёмся через них. Даже будь у нас оружие.
   - Я знаю одно место, - после паузы произнёс Афанасьев. - Мы сможем там укрепиться и хорошенько всё обдумать, прежде чем рисковать.
   Он завёл двигатель, на что сразу отреагировали находящиеся поблизости существа, и стронул машину с места.
   Когда "Волга" проезжала мимо горожан, один из них попытался перегородить путь. Михаил объехал его и вывел машину на дорогу.
   Сутурин молчал. Облегчение оттого, что больше не нужно удерживать парня от поспешных действий, боролось в нём с ощущением беспомощности и стыда. Он действительно не верил, что сын Афанасьева жив, но сути это не меняло.

* * *

   Полулёжа на диване с закрытыми глазами, Татьяна потеряла счёт времени и не заметила, как начала дремать. Сон охватывал её обманчиво медленно, один за другим заменяя реальные ощущения эфемерными. В какой-то момент она почти отключилась, а потом услышала скрип половицы.
   Резко открыв глаза, женщина увидела своего мужа, склоняющегося над ней. Из раны в животе сочилась поблескивающая в лучах солнца серая жидкость. Он протягивал к супруге руки со скрюченными пальцами, пытаясь дотянуться до её шеи.
   Она отшатнулась и затравленно огляделась.
   Кроме неё в комнате никого не было. Тяжело дыша, женщина крепко обхватила себя руками, зная, что это никоим образом не сможет заменить объятие дорогого человека.
   Которого больше нет.
   Евгений мёртв, весь город, а, может, и край погрузился в хаос.
   Не отнимая от себя рук, Татьяна встала с дивана и подошла к окну, из которого был виден только стоящий напротив дом. С ним вроде бы ничего не произошло, но по небу плыл густой чёрный дым, заслоняющий солнце - во многих зданиях бушевали пожары, начавшиеся из-за оставленных без присмотра электроприборов. Если бы дул ветер, то стало бы совсем худо. А он поднимется - это лишь вопрос времени.
   Женщина чувствовала слабый запах гари и осознавала, что подвергает себя нешуточной опасности, находясь на четвёртом этаже. Случись что, выхода не будет. Но куда ещё она может пойти? Где безопасно?
   Она открыла дверь и вышла на балкон. Осторожно, стараясь сильно не высовываться, наклонилась и посмотрела вниз.
   Похоже, пожара в её доме пока нет.
   Взгляд Татьяны задержался на оставленной ею у подъезда "пятёрке". К счастью, бродящим по двору существам не было дела до автомобиля, а воспользоваться им рано или поздно придётся.
   Женщина вернулась в квартиру и закрыла балконную дверь, надеясь хотя бы частично отгородить себя от гари, проникающей снаружи. Она прошлась по комнате и остановилась у шкафа.
   - Точно! - Татьяна не удержалась и сказала это вслух.
   Открыв дверцу, она отыскала униформу мужа, висящую на привычном месте ("Не думать о Жене, НЕ ДУМАТЬ!"). Там же была портупея с пристёгнутой кобурой. Женщина извлекла наружу табельный пистолет супруга и села на диван, разглядывая его.
   Евгений однажды показал ей, как пользоваться оружием. Скорее просто развлечения ради, чем желая действительно обучить жену. Тогда она отнеслась снисходительно, но сейчас была рада, что не отказалась. Вспоминая, как это делается, Татьяна осторожно извлекла обойму и увидела, что все патроны на месте. Не вставляя её, она навела пистолет на своё отражение в зеркале и нажала на спусковой крючок.
   Ей пришлось приложить усилие, прежде чем тишину в комнате нарушил сухой металлический щелчок. Попрактиковавшись ещё немного, женщина вновь зарядила оружие и положила его рядом с собой.

* * *

   Михаил ехал в тот самый дом, который посетил накануне, исправляя недостатки в работе сигнализации. Вчера увлечение владельца безопасностью казалось чрезмерным, на грани мании, но это вчера.
   Попутчик, представившийся учителем Леонидом Сутуриным, всю дорогу молчал, чему Афанасьев был только рад. Меньше всего ему хотелось говорить - и неважно, о чём. Если бы существовал способ так же просто избегать собственных мыслей! Парень вглядывался в лицо каждого встреченного ребёнка, боясь, что увидит Костю. Изменившегося, подобно остальным, с серой кожей и злобным взглядом, плетущегося в неизвестном, наверное, даже самим этим существам направлении.
   А, может, и лежащего на тротуаре с перегрызённым горлом.
   Вернулась головная боль. Малейшее движение усиливало её, и при проезде очередной крупной неровности Михаил сжимал зубы.
   Наконец, "Волга" добралась до цели. Афанасьев посмотрел на высокую ограду из белого кирпича и убедился, что не ошибся. Перебраться через неё без лестницы не представлялось возможным, к тому же бывшие горожане не демонстрировали особой прыти.
   Леонид бросил взгляд на дом и удовлетворённо кивнул.
   - Неплохо. А как мы проникнем туда?
   - Есть способ, - сказал Афанасьев. Он подогнал "Волгу" как можно ближе к стене и поставил его параллельно ей. - Я сейчас открою ворота, а ты сразу загонишь машину во двор.
   - Понял. Тебя там не встретят, случайно?
   - Не знаю. Хозяин наверняка уехал на работу, а вот его жена может быть и дома. Всё лучше, чем здесь.
   Михаил указал на четырёх существ, ковыляющих к автомобилю.
   - Тогда удачи, - бросил Сутурин.
   Афанасьев молча открыл дверь и забрался на капот, а потом на крышу "Волги". Стоя на машине, он смог заглянуть за ограду и не увидел ничего угрожающего. Подтянувшись, парень перебрался на другую сторону и спрыгнул. Приземление отозвалось такой яркой вспышкой боли в голове, что у Михаила потемнело перед глазами. Пока он приходил в себя, услышал, как Леонид разворачивает автомобиль, и криво усмехнулся. Хоть какая-то польза от этого типа.
   Подойдя к воротам, он отодвинул засов и открыл их. "Волга" уже стояла наготове, только слишком близко - створки ударились о передок машины.
   - Чего так прижался? - выкрикнул Афанасьев.
   Сутурин побледнел и снова со скрежетом подоткнул заднюю передачу. Михаил бы не удивился, если бы двигатель заглох, но учителю удалось совладать со сцеплением и с собой. Когда "Волга" откатилась, парень смог открыть ворота на достаточную ширину. Взревев, автомобиль заехал во двор.
   Существа были уже в десятке шагов от ограды, поэтому Афанасьев поспешно запер створки и опёрся о них спиной, тяжело дыша.
   Леонид выбрался из автомобиля и осмотрелся:
   - Неслабый домик.
   - Вот именно, - произнёс Афанасьев, подходя к нему. - Этим гадам сюда непросто будет проникнуть.
   Из-за ворот послышались звуки шагов, а потом раздались удары. Негромкие - скорее изучающие, нежели требовательные. Почти сразу существа принялись проверять и ограду. Это продолжалось несколько минут, в течение которых ни Афанасьев, ни Сутурин не сдвинулись с места и не произнесли ни слова, после чего противники отступили и продолжили свой путь по улице.
   - Ты понимаешь, что это значит? - прошептал Леонид.
   - Они тупы, как пробки. Спрятаться от них - проще простого.
   - Если, конечно, они действительно отступили, а не перегруппировываются.
   - Да чушь! По ним же видно, что они ни черта не соображают. Как зомби в американских фильмах. Уж не знаю, какого дьявола с ними случилось, но ума это им точно не прибавило.
   - Ладно, пока будем считать, что ты прав.
   - Конечно, я прав!
   Они направились к дому. У крыльца Сутурин придержал Афанасьева.
   - Ну что ещё? - вздохнул тот.
   Леонид кивком головы показал на собачью конуру. Она не пустовала - наружу торчала морда большого пса, овчарки. Мужчины неуверенно переглянулись. Дом был ближе, зато машина не заперта.
   - Может, дохлая? - шёпотом спросил Михаил. - Не шевелится вроде бы.
   - Нет. Она такая же, как те люди. Вон, шерсть вылезла, а кожа посерела.
   - Чёрт, вчера я не видел здесь этой псины! - с досадой произнёс Афанасьев.
   - Как ты собирался проникнуть внутрь? - поинтересовался Леонид. - Здесь решётки на окнах.
   - Через дверь, - не удержался и съязвил Михаил. - Вчера я заметил, где хозяин прячет запасной ключ. У двери гаража, в ограде, есть липовый кирпич. Он вытаскивается наружу - вот там то, что нам нужно.
   - Дерзай.
   - Шутишь? Конура слишком близко! Эта тварь меня на куски порвёт!
   - Если моя теория правильная, то нет, - не отрывая взгляда от собаки, сказал Сутурин.
   - Какая ещё теория?
   - Она знает, что мы здесь. И совершенно не проявляет к нам интереса.
   - Ну да - до поры, до времени!
   Леонид шагнул к конуре.
   - Эй, ты чего делаешь? - зашипел Афанасьев, но мужчина его проигнорировал, остановившись всего в метре от овчарки.
   Она повернула голову к чужаку.
   Сердце Сутурина сжалось.
   Пёс лишь скользнул по нему отрешённым взглядом, а потом вернулся в прежнюю позу.
   Леонид оглянулся на Михаила и сделал ещё пару шагов, достигнув ограды.
   - Который из них? - спросил он.
   - Точно не видел, - ответил Афанасьев.
   - Ну знаешь!
   - Наверняка есть пометка.
   Сутурин осмотрел стену. Поначалу все элементы кладки показались ему одинаковыми, а потом он заметил, что у одного из них немного отбит край. Взявшись за кирпич, мужчина без особых усилий вытащил его и увидел полость, в которой лежал ключ.
   Подивившись эксцентричности богатых, Леонид забрал находку и, медленно обойдя конуру, вернулся к Михаилу. Пёс никак не реагировал на людей.
   Отперев замок, они проникли в дом. Закрыв дверь, Афанасьев облегчённо выдохнул - и увидел спускающуюся со второго этажа жену хозяина. От её холодной красоты и статности не осталось и следа. Она была в халате, который полностью пропитался серой жидкостью и плотно облепил тело. Её лицо исказилось, как только она заметила незваных гостей.
   - Похоже, эта стерва поменялась ролями с собакой, - сказал Михаил, нащупывая ручку двери.
   - Надо от неё избавиться, - произнёс Леонид.
   Поражаться его невозмутимостью у Афанасьева времени не было. Он тоже относился к этой женщине не как к человеку, а враждебной твари, которую следует как можно быстрее обезвредить. Лучшего и скорейшего способа, чем убийство, не существует.
   Сутурин сбросил со стоящей рядом с ним вешалки плащ и поднял её. Афанасьев выхватил из подставки у двери зонтик.
   Мужчины посмотрели друг на друга и поменялись оружием.
   Женщина продолжала приближаться.
   Михаил замахнулся вешалкой, едва не задев своего напарника, и попытался ударить её по голове. Она перехватила его и с силой стиснула запястье. Вскрикнув от боли, свободной рукой парень врезал ей по лицу. Она слегка отшатнулась, но не отпустила его - наоборот, ринулась вперёд, намереваясь дотянуться до горла.
   И резко остановилась, напоровшись на что-то.
   Пока Афанасьев боролся с женой хозяина, Леонид подгадал момент и воткнул острый конец зонта в её грудь. Метил в сердце, и хотя промахнулся, напор её ослаб, чем Михаил тотчас воспользовался. Одним рывком он отбросил её от себя, повалив на пол, и, не собираясь давать ей шанса встать, обрушил вешалку на её голову. Послышался отчётливый хруст. Парень нанёс второй удар, третий... Лицо женщины превратилось в бесформенную массу, истекающую серой кровью; руки и ноги неконтролируемо затряслись, колотя по полу.
   Отбросив своё оружие, Афанасьев отвернулся, борясь с подступившей тошнотой. Леонид, тоже не глядя на продолжающий конвульсивно содрогаться труп, шагнул к Михаилу и похлопал его по плечу.
   - По крайней мере, этих тварей можно убить.
   - Согласен, - глубоко дыша, ответил парень. - Но в следующий раз... предпочту пистолет.
   - У хозяина такого дома он наверняка имеется. Давай осмотримся и заодно убедимся, что больше никого здесь нет.

* * *

   К одиннадцати часам бессонная ночь всерьёз стала давать о себе знать. И всё же лечь спать Анатолий пока не мог. Мешали ему не "зомби" - они вообще не пытались проникнуть в здание или на территорию, продолжая отрешённо бродить по улицам. Проценко это устраивало, и он не хотел лишний раз привлекать их внимание. Тем не менее, придётся, если он не хочет проводить время в компании трупов, которые рано или поздно начнут разлагаться.
   Мужчина думал о том, чтобы отложить решение этой проблемы на вечер или следующий день: для спокойного сна ему было вполне достаточно убрать тела со второго этажа, где он намеревался устроить себе новое жилище. Но он не любил оставлять дела на "потом", даже если чувствовал себя неважно, как сейчас, и мечтал об отдыхе.
   Поначалу Анатолий хотел погрузить всех покойников в машину (на территории как раз имелся подходящий японский грузовичок) и просто отогнать её в сторону от автосервиса. Недалеко - ровно настолько, чтобы смрад разложения не доносился. Потом он понял всю нелепость подобного плана. По всему городу на улицах лежали сотни, а то и тысячи тел, убирать которые никто, разумеется, не будет. Так что зловоние непременно охватит Зареченск - это лишь вопрос времени.
   Это не означало, что ничего не надо делать. Как минимум Проценко намеревался очистить свой новый дом и заодно обзавестись припасами, раз уж всё равно выбираться на улицы.
   Заводя грузовичок "Мазда Бонго", Анатолий осознавал, что звук двигателя наверняка привлечёт "зомби". Что ж, почему нет - заодно можно проверить надёжность убежища. Загнав машину со двора в бокс, Проценко остановил её рядом с воротами, ведущими наружу, и заглушил, чтобы не задымлять помещение.
   Перемещая тела к автомобилю и затаскивая их в кузов, мужчина задумался о том, не слишком ли он торопится. С момента начала хаоса прошло не больше двух часов, а он уже обустраивается и готовится к длительной обороне. Уж не паранойя ли? Анатолий бы не удивился. И пусть.
   Потратив четверть часа и порядком вымотавшись, мужчина прошёл к умывальнику и сполоснул лицо водой. Протерев слипающиеся глаза, осторожно выглянул в окно. Несмотря на отсутствие подозрительных звуков, он бы не удивился, увидев перед воротами толпу "зомби". Но их не было.
   Анатолий приблизился к воротам и приотворил их. Противники находились метрах в пятидесяти от автосервиса и пока не видели человека. Не теряя времени, он забрался в грузовичок, завёл его и выгнал из здания. Выскочив из кабины, заметил, что "зомби" уже направляются к нему. Предсказуемо. Мужчина мог бы сразу умчаться прочь, но решил, что никто не должен проникнуть в убежище за время его отсутствия. НИКТО. Ни эти твари, ни другие возможно уцелевшие люди.
   Заперев ворота, Анатолий вернулся в машину.
   "Куда отправиться за "покупками"? - размышлял он. - Ближайший магазин? Заманчиво - и рискованно. В таком месте легко попасть в западню. Лучше прямиком к складам, где есть всё, что нужно".
   Гружёная телами "Мазда" шла мягко, покачиваясь на неровностях. Проценко с беспокойством отметил изменение в поведении "зомби" - они теперь пытались выйти наперерез автомобилю. Уж не умнеют ли эти твари? Как бы то ни было, он старался объезжать их, не желая лишаться лобового стекла.
   Неоднократно ему приходилось разворачиваться и выбирать другой путь, причём не только из-за искорёженных машин. Во многих зданиях бушевало пламя, иногда настолько сильное, что дым застилал целые улицы, а жар становился невыносимым даже в кабине с закрытыми окнами. Анатолия душил кашель, воспалённые глаза слезились - он с трудом видел, куда едет.
   "Зомби" переносили такие условия гораздо лучше. К открытому огню они не приближались, а дым их и вовсе не тревожил. Мужчина не мог понять, дышат ли они вообще.
   Прошло почти полчаса, прежде чем он добрался до места назначения. Реализационную базу огораживали массивные бетонные плиты, правда, местами покосившиеся. Попасть на её территорию можно было только через ворота, которые оказались открыты, чем Анатолий и воспользовался, проехав на большую площадку, по периметру которой располагались внушительные склады. Также здесь стояло несколько грузовых автомобилей. Один из них - фургон на базе ЗИЛ-130 -разгружали, когда всё началось. Рядом с ним замер погрузчик, на вилах которого покоились коробки с товаром; его мёртвый водитель завалился на сиденье. В поле зрения имелись ещё несколько трупов - и ни одного "зомби". Всё же рисковать Проценко не собирался. Подогнав "Мазду" как можно ближе к ЗИЛу, он вытащил пистолет и выбрался из кабины.
   На территории базы пожара не было, в отличие от окружающих её зданий, дым от которых заволакивал солнце. Мужчина пригнулся и трусцой подбежал к открытой задней двери фургона. Заглянув внутрь, он увидел, что большую часть товара не успели выгрузить. Судя по надписям на коробках, это были мясные консервы.
   Анатолий перебрался к кабине ЗИЛа, непрестанно оглядываясь на открытые ворота. Пока "зомби" в поле зрения не было. Дёрнув за ручку, он распахнул дверь и увидел ключи в замке зажигания.
   "Вот на этом грузовике я и уеду отсюда, - решил мужчина. - Только сначала запасусь, как следует - на одной тушёнке долго не протянешь. Я первый сюда приехал, и нет гарантии, что в следующий раз здесь будет, чем поживиться. Кто знает, сколько людей выжило? Нет, нельзя рисковать".
   Он зашёл в полутёмный склад, настороженно озираясь. Ассортимент товара не очень богатый, зато для одного человека запас практически неисчерпаемый. Проценко принялся как можно быстрее переносить их в кузов грузовика, обливаясь потом. Не давая себе ни минуты отдыха, он работал примерно треть часа. За это время ни один "зомби" не проник на территорию базы.
   Закончив с погрузкой, Анатолий закрыл фургон и забрался в кабину ЗИЛа. Двигатель завёлся с пол-оборота. Бросив последний взгляд на "Мазду" с телами бывших коллег в кузове, Проценко повёл грузовик к выезду.
   Обратная дорога заняла меньше времени, поскольку мужчина уже знал маршрут, позволяющий избежать препятствий. "Зомби" перемещались по стоянке у автосервиса, не пытаясь прорваться в здание.
   ЗИЛ был слишком большой, чтобы загонять его в ремзону, поэтому Анатолий подогнал его к воротам, ведущим на задний двор. Выпрыгнув из кабины, он подбежал к служебному входу, отпер его предусмотрительно захваченными ключами и закрылся изнутри.
   Через несколько секунд "зомби" навалились на дверь снаружи, громко стуча по её стальной поверхности.
   Выглянув в окно, на решётку которого тоже обрушились удары, мужчина с удовлетворением увидел, что существа не обращали внимания на заглушенный ЗИЛ. Конечно, было бы ещё лучше, если бы он не маячил на виду, ну да ладно. Грузовик ничем не примечательный, да и не факт, что выжившие (если они вообще есть) поедут этой дорогой и уж тем паче попытаются завладеть им. Проценко надеялся, что вечером, когда он проснётся, "зомби" оставят свои бесплотные попытки проникнуть внутрь автосервиса и разбредутся, дав ему возможность без осложнений загнать фургон во двор.
   Пока же он, наконец, мог позволить себе расслабиться. Поднявшись на второй этаж, мужчина прошёл в комнату отдыха и закрыл дверь, чтобы приглушить шум, доносящийся снизу. Он заснул почти сразу, как лёг на диван.

* * *

   - Нет, я не могу так сидеть! - сказал Леонид, резко встав с дивана. Подойдя к окну, он отдёрнул штору и посмотрел на полыхающие в соседнем квартале здания.
   Михаил ничего не ответил, продолжая держать у уха трубку телефона.
   - Да оставь ты это! - махнул рукой Сутурин. - Никто тебе не ответит!
   - Я хочу дозвониться до своей жены. Она никчёмная сука... и всё же я не желаю ей смерти.
   - Слушай, - Леонид потёр затылок. - Я понимаю, ты считаешь, что нам нужно было остаться и попытаться найти твоего сына. Но я был уверен тогда, и уверен сейчас, что мы оба погибли бы там.
   Афанасьев, наконец, положил трубку и, уставившись на стену перед собой, произнёс:
   - А ты и рад, да?
   Сутурин покосился на него и ответил:
   - Если на то пошло, я НАДЕЮСЬ, что он просто умер. Не стал одним из этих монстров... и не был ими убит.
   - Сразу видно, что у тебя нет детей.
   Леонид проигнорировал это замечание и, отойдя от окна, сказал:
   - Так, надо действовать.
   - О чём это ты?
   - Проедемся по городу в поисках выживших. Раз уцелели мы двое - значит, есть и другие. Чем больше нас, нормальных людей, соберётся вместе, тем проще нам будет в дальнейшем.
   Михаил встал, сделал пару шагов и, развернувшись, бросил:
   - Нет.
   - То есть как? - удивился Сутурин.
   - А вот так. Мы только что приехали, здесь безопасно - этого мне достаточно.
   - Именно поэтому мы и должны отыскать ещё кого-нибудь! - воскликнул Леонид. - Разве можно сейчас отсиживаться в убежище?
   - Почему бы и нет? - пожал плечами Афанасьев.
   Сутурин растерянно смотрел на него, не зная, что сказать.
   - Что, считаешь меня трусом? - усмехнулся Михаил.
   - Я считаю, что ты не в себе из-за сына.
   - Да! - смахнув телефон на пол, крикнул парень. - Я не спас своего ребёнка! Так какого чёрта я буду рисковать из-за посторонних, колеся по городу среди пожаров и завалов? Ладно бы мы знали, куда ехать - а искать самим... Уволь, дружище - это без меня.
   Леонид фыркнул и произнёс:
   - Поступай, как считаешь нужным. Но я поеду. И для этого мне понадобится твоя машина.
   - Погоди...
   - Тебе-то она зачем?
   - А откуда мне знать, что ты не смоешься? - сузил глаза Михаил - Ты же хотел уехать из города.
   - Это было раньше. Слишком уж всё внезапно началось. Теперь я понимаю, что твоя идея насчёт этого дома правильная. Здесь вполне можно укрепиться, и я обязательно сюда вернусь.
   - Если не подохнешь там.
   - Пусть так! - Сутурин тоже решил выпустить пар на телефоне и ударом ноги отправил его в угол.
   На Афанасьева неожиданно навалилась усталость. Прижав пальцы к вискам, он закрыл глаза и произнёс:
   - Ладно, можешь взять машину. Одно условие - вывези отсюда труп хозяйки.
   - По-моему, это излишне...
   - Это не просьба. Мне здесь разлагающийся труп не нужен.
   - Можно её похоронить, места на участке достаточно.
   - Нет! - Михаил открыл глаза. - Вон - и точка.
   - Хорошо, - вздохнул Леонид. - А как насчёт собаки?
   - Надо и её убить, - сказал Афанасьев и смягчившимся голосом прибавил: - Было бы чем. Ствол же мы пока не нашли.
   - Я попробую раздобыть оружие в городе. В милиции, например.
   - Наконец-то убедительная причина дать тебе машину.
   Мужчины спустились на первый этаж. Тело женщины лежало там, где они его оставили, в луже серой слизи, всё ещё продолжающей сочиться из ран. Сутурин открыл шкаф, стоящий в прихожей, и, покопавшись в нём, достал мужские перчатки. Протянул их Михаилу, сам надел рукавицы, и открыл входную дверь. Леонид снова пересёкся взглядом с псом, по-прежнему остающимся равнодушным, и взял женщину за руки. Парень поступил так же с её ногами, и они вынесли труп из дома.
   Косясь на собаку, мужчины подошли к "Волге". Сутурин ненадолго отпустил тело, чтобы открыть дверь, и помог Афанасьеву затолкнуть его в грузовой отсек.
   - Хорошо бы отмыть потом, - хмыкнул Михаил.
   - Не вопрос. А ты вытри всю ту гадость, что натекла с трупа в прихожей, - парировал Сутурин, садясь за руль. - Пока вода есть.
   На это Афанасьеву возразить было нечего, и ему оставалось лишь мрачно кивнуть.
   - Когда я вернусь, посигналю. Будь готов впустить меня в ту же минуту. По рукам?
   - Да, - Михаил наклонился к окну. - И ещё кое-что. Если получится, захвати сигарет. Страсть как хочется курить, а я так и не успел купить пачку.
   - Ладно, - кивнул Леонид. - Это можно.
   Выпуская "Волгу", Михаил позволил себе выглянуть.
   К его удивлению, улица была пуста.

* * *

   Резкий звон разбивающегося стекла и дребезг падающих на пол больших осколков разорвал тишину в квартире.
   Татьяна подскочила на диване и увидела мужчину, разбившего окно балконной двери и уже пролезающего в комнату. Женщину бросило в жар и сразу окатило ледяной волной. Она нащупывала пистолет, не в силах отвести глаз от серого лица человека, которое показалось ей знакомым.
   Он неотрывно смотрел на неё, и даже когда перебирался через проём, старался не терять жертву из виду. Встав в полный рост (осколки захрустели под его ногами), мужчина направился к Татьяне.
   Она, наконец, смогла сориентироваться и схватила оружие. Времени на прицеливание у неё не было, поэтому она выстрелила почти наобум.
   Противник остановился, схватившись за левое плечо. Между пальцев потекла серая кровь. Он замер лишь на секунду, после чего снова двинулся к женщине.
   На этот раз она нажала на спусковой крючок с большей уверенностью.
   Пуля вошла в грудь мужчины. Он опустился на колени и, всё ещё продолжая смотреть на Татьяну, рухнул лицом вперёд, едва не уткнувшись в её ноги.
   Она слезла с дивана и отошла к двери, продолжая держать противника на прицеле. Он не шевелился, но женщина не собиралась рисковать. Равно как и удостоверяться, что он действительно мёртв.
   Через минуту она опустила пистолет и потёрла распухшие глаза. Татьяна не заметила, как заснула. Сколько же она проспала? Взгляд на часы - почти полдень. Достаточно, чтобы погрузиться в глубокий сон, и, будучи резко вырванной из него, пребывать в прострации. Впрочем, резь в глазах была вызвана не только этим.
   Дым. Он потихоньку проникал и прежде, а теперь, когда окно балконной двери разбито, ничто не мешало ему заполнять помещение.
   "Здесь оставаться нельзя, - сокрушённо подумала Татьяна. - Даже если этот дом не горит, я задохнусь. Нужно выбираться из города. А сюда приезжать вообще не стоило".
   Женщина окинула комнату взглядом, осознавая, что вряд ли ей суждено когда-нибудь вернуться. Эта мысль казалась чудовищной... чудовищно правдоподобной. Что взять с собой? Документы, деньги? А какой теперь прок от этих бумажек?
   Тем не менее, Татьяна всё-таки захватила свой паспорт и кошелёк и сунула их во внутренний карман куртки.
   "Что ещё? Вещи я уложила. Оружие при мне. Еду? Тогда придётся идти на кухню... нет, лучше где-нибудь в другом месте её раздобуду".
   Так и не избавившись от ощущения, будто она забыла что-то важное, женщина надела сапоги и решилась подойти к трупу вторгшегося в её квартиру мужчины. Он лежал на боку, и ей не составило труда перевернуть его носком сапога.
   Она вспомнила, откуда знала его. Он жил в соседнем подъезде - фактически за стенкой. Став одним из "этих", он, умудрившись не сорваться вниз, перелез к Татьяне, поскольку их балконы были смежные.
   "Но как он узнал, что я здесь? - озадаченно подумала она. - Неужели я так сильно храпела?"
   Шутки шутками, а вопрос далеко не праздный. До этого момента женщина считала, что достаточно укрыться в месте, где эти существа тебя не видят, и можно их не опасаться. Выходит, ошибалась, и если бы не пистолет мужа, это заблуждение могло дорого ей стоить.
   Она старалась не думать о том, куда собирается ехать. В соседний город? А если и там то же самое? Если ВЕЗДЕ то же самое?
   Татьяна помотала головой, словно эти движения могли помочь избавиться от гнетущих мыслей, и подошла к входной двери. В подъезде было тихо. Посмотрела в глазок. Никого.
   Она открыла замок и вышла из квартиры. Несколько мучительных секунд женщина не могла заставить себя сдвинуться с места, парализованная осознанием того, что она снова на опасной территории, где за любым углом её может ждать враг.
   "Прекрати! - сказала она себе. - Там, в четырёх стенах, ненамного лучше, ты уже убедилась. Ну, пошла!"
   Сначала она старалась спускаться по лестнице медленно, издавая как можно меньше шума, но долго такой черепаший темп просто не смогла выдерживать и бросилась вниз бегом. Лишь у выхода из подъезда она остановилась и, крепче сжав в одной руке пистолет, а в другой ручку сумки, выглянула во двор.
   Чёрный дым заволок всё вокруг. От него не было спасения нигде, даже у самой поверхности земли. Создавалось впечатление, что полыхает весь город, целиком... может, так оно и есть.
   Ветер. Он поднялся, когда Татьяна спала, раздувал пламя и переносил уголья.
   Женщина с облегчением увидела, что ВАЗ-2105 мирно стоит там, где она его оставила. В поле зрения было несколько существ, и среди них ни одного бывшего человека. Только домашние питомцы. Все без шерсти, с матовой серо-стальной кожей. Они не бродили разрозненно, а сбились в небольшие группы - кошки с кошками, собаки с собаками, и совершенно не обращали друг на друга внимания.
   Отказавшись от мысли вдохнуть поглубже перед финальным броском к машине, Татьяна выбежала из подъезда. Несколько животных посмотрели на неё - и продолжили свой путь, ничего более не предприняв.
   Оказавшись у водительской двери "пятёрки", женщина дрожащими руками отперла замок и скользнула в салон. Бросив сумку на заднее сиденье, дотронулась до ключа в замке зажигания, и тут её осенило.
   "Фотографии! Вот что нужно было взять!"
   Память о прошлой жизни, которая ещё утром была настоящей. Колыбель, детский сад, школа, выпускной, свадьба, родители, муж, родственники... Татьяна не верила, что ей когда-нибудь доведётся вернуться в свою квартиру - может статься, весь дом скоро выгорит дотла. Она почти решилась выйти из машины и вернуться хотя бы за одним альбомом, а потом поняла, что не может заставить себя сделать это. Снова зайти в подъезд, подняться наверх - подвергнуться опасности ради сохранения частичек воспоминаний, которые можно потрогать?
   Ей не нравилась такая постановка вопроса, но возразить было нечем.
   Женщина завела двигатель.
   Густой дым, застилающий город, превращал яркий осенний солнечный день в сумерки. Татьяна включила ближний свет фар, выруливая со своего двора на главную дорогу, и повела автомобиль кратчайшим путём к выезду из Зареченска.
   То, что она видела вокруг, убеждало её в правильности решения покинуть город. Неудержимо бушующие пожары поглощали квартиру за квартирой, строение за строением. Разнесённый ветром огонь поджёг некоторые автомобили, сухую траву, деревья. Лежащие повсюду трупы людей и животных казались жертвами взрыва атомной бомбы, застигнутыми врасплох и погибшими в один момент. И лишь восставшие существа безмолвно двигались среди этого хаоса, подобно призракам. Женщина отметила, что их стало меньше; в то же время ей не попадались одиночки - только группы. Это очень не нравилось Татьяне, и она буквально считала метры, отделяющие её от указателя с названием города, перечёркнутым красной полосой.
   "Пятёрка" проделала большую часть пути, когда за очередным поворотом заехала в новообразованный тупик. На этот раз дорогу блокировали не разбитые автомобили, а, ни много, ни мало, обломки обрушившегося (скорее всего, из-за взрыва газа) здания. Относительно свободным остался лишь тротуар на противоположной стороне улицы, но женщина не хотела рисковать и ехать этим путём. В конце концов, есть альтернатива. Татьяна включила заднюю скорость и оглянулась.
   По улице шли люди. Женщина сразу поняла - это "они", существа, лишь похожие на прошлые человеческие оболочки. Она не знала, откуда они появились, да ещё в большом количестве.
   Врагов от машины отделяло метров пятнадцать. Татьяна должна была выбирать: либо нажать на газ и попробовать прорваться через плотную толпу, либо...
   Ещё не додумав, она уже претворяла второй вариант в жизнь: повернула ключ, заглушив двигатель, и слезла с сиденья на пол. Места между рулём и педалями было очень мало, и женщина в кои-то веки порадовалась своему небольшому росту. В довершение она накинула капюшон куртки на голову и замерла. Оставалось только надеяться, что при взгляде снаружи она будет похожа на кучу тряпья, сваленную в салоне.
   Татьяна изо всех сил сдерживала учащённое дыхание, а с бешено бьющимся сердцем и подавно ничего не могла поделать. Гул пожаров должен был заглушить звуки, которые ей самой казались пугающе громкими.
   Прошло больше времени, чем она ожидала, когда послышались шаги: спокойные, уверенные, никакого шарканья.
   Женщина боялась пошевелить пальцем. С её места был виден только пол у пассажирского сиденья, по которому скользили смутные тени. Она ожидала услышать удары в окна "пятёрки" и треск сдающихся под напором стёкол, но существа ничего подобного не предпринимали, постепенно перемещаясь вперёд - туда, где улица была перекрыта обломками.
   Боясь себе признаться в том, что её план срабатывает, Татьяна продолжала сидеть под рулём. Оставаться совершенно неподвижной было очень непросто не только из-за крайне неудобной позы, в которой тело затекало в считанные минуты. Главная причина - накатывающая паника. Женщина проклинала каждую лишнюю секунду.
   "Да сколько же там этих тварей?!"
   Наконец, шаги стали удаляться. Этот момент оказался самым тяжёлым - слишком велик был соблазн приподняться и выглянуть наружу. Поборов себя, Татьяна посмотрела через лобовое стекло, только когда топот окончательно затих.
   Улица снова опустела. Ни впереди, ни позади машины не было ни одного существа, даже животного.
   Эйфория от счастливого спасения длилась недолго. Когда женщина, заведя двигатель, повела "пятёрку" задним ходом к ближайшему повороту, тягостные мысли вернулись.

* * *

   Уже через полчаса блужданий по городу Леонид вынужден был признать, что он ищет не столько выживших, сколько свободные дороги. О каких поисках вообще могла идти речь, когда улицы заволокло дымом - местами таким плотным, что становилось почти невыносимо дышать? Даже если кто-то уцелел, ему придётся покинуть Зареченск.
   Удручённый результатами, Сутурин собрался возвращаться в коттедж к Михаилу, а потом вспомнил про странную поляну в лесу. Не причастно ли это явление к происходящему? Возникло сильное желание взглянуть на это место ещё раз. Вдобавок там наверняка удастся, наконец, избавиться от тела женщины, лежащего в багажном отделении "Волги".
   Как Леонид и рассчитывал, на трассе препятствий было меньше - только автомобили, большинство из которых нашли последнее пристанище в кюветах. Помимо трупов, в некоторых машинах до сих пор оставались и существа. По какой-то причине они не пытались разбивать окна, но при этом отдельным удалось выбраться цивилизованным путём - через двери. Мужчина надеялся, что они случайно зацепляли ручки, обшаривая салоны в поисках выхода, а не умнели.
   После освобождения многих из них направлялись в сторону города.
   Без особых осложнений добравшись до знакомого ответвления от трассы, Леонид решил сделать то, о чём накануне только подумал. Колея по-прежнему выглядела неприступной для легкового автомобиля, в отличие от травы вокруг. "Волга" не подвела - раскачиваясь на неровностях, она уверенно продвигалась вперёд. Не доезжая до поворота, Сутурин с удивлением заметил стоящий за деревьями "уазик" - самую обычную "буханку" тёмно-зелёного военного цвета. И никого вокруг.
   Не глуша двигатель, Леонид вышел наружу и, ощутив холодные прикосновения ветра, пожалел об оставленном на вешалке в учительской плаще. И ещё больше о своей несобранности - в коттедже наверняка можно было разжиться подходящей одеждой. Теперь же оставалось довольствоваться брюками и рубашкой.
   Сутурин приблизился к УАЗу. Это был грузовой фургон, и потому окна в задних дверях отсутствовали. Мужчина подошёл к водительской двери и заглянул в салон через немного запыленное стекло. Пусто. Ключей в замке зажигания нет. Подёргал за ручку - заперто.
   - И что же ты тут делаешь? - задумчиво произнёс он.
   Эта грунтовая дорога не вела к военному объекту; насколько Леонид помнил, она вообще никуда не вела, обрываясь в глубине леса, и ею пользовались только охотники да грибники.
   Бросив недоверчивый взгляд на "уазик", Сутурин отправился к поляне. На полпути он был вынужден остановиться - землю впереди покрывала поблескивающая на солнце серая слизь. Обойти её не представлялось возможным, поскольку она окружала цель его вылазки со всех сторон, а контактировать с этим веществом мужчина никоим образом не хотел.
   Это и не требовалось - отсюда Леонид видел поляну. Насколько он мог судить, внешне она не изменилась, но воздух больше не вырывался с шипением из недр каждую минуту. Не зная, радоваться этому факту или бояться ещё больше, Сутурин направился обратно к "Волге".
   - Какого?.. - вымолвил он, озадаченно остановившись.
   За весьма непродолжительное время его отсутствия трава позади "Волги" скрылась под слоем серой слизи, которая уже добралась до задних колёс машины. Неприятная мысль молнией сверкнула в мозгу. Прыгнув за руль, Леонид включил первую передачу и нажал на газ. Двигатель уверенно зарокотал, однако "Волга", как и боялся Сутурин, не сдвинулась с места. Тогда он попытался сдать назад, хотя бы чуть-чуть, надеясь "раскачать" автомобиль.
   Безрезультатно.
   Открыв дверь и высунувшись наружу, мужчина смотрел, как задние колёса вхолостую прокручиваются, словно между ними и поверхностью отсутствовало малейшее трение.
   Перестав безрезультатно терзать машину, Леонид выбрался из неё и со смешанным чувством омерзения и страха посмотрел на слизь. Она не надвигалась на мужчину, что не могло успокоить. Откуда-то она ведь появилась за пару жалких минут!
   "Проклятье, что же это за гадость?!"
   Он перевёл взор на "уазик", и сразу отбросил идею завладеть им. Если проникнуть в салон можно, банально разбив окно, то завести машину без ключа вряд ли получится. Сутурин решил сначала попробовать вызволить "Волгу".
   Он сгрёб сухие листья и траву и с помощью ветки затолкал их вплотную к колёсам. Не удовлетворившись этим, мужчина принёс ещё несколько охапок, после чего забрался в машину и попробовал тронуться с места.
   Задние колёса подмяли под себя листья, но, к немалому удивлению Сутурина, лишь выбросили их назад, так и сдвинув автомобиль ни на сантиметр.
   - Да быть не может! - в сердцах воскликнул он, выбираясь из салона и хлопая дверью.
   Не желая так быстро сдаваться, Леонид снова набрал листьев и травы, на этот раз присовокупив немало сухой земли. Засыпав всё пространство вокруг колёс, он отряхнул руки.
   - Посмотрим, что ты на это скажешь!
   Мужчина взялся за ручку, чтобы открыть водительскую дверь, и в этот момент из земли прямо под его ногами начала выделяться густая серая масса. Он тотчас отскочил назад и упал, чувствительно приложившись задом о землю.
   С пугающей скоростью ещё один участок оказался поражён неизвестным веществом; теперь и передние колёса "Волги" были на нём, и забраться в машину стало затруднительно. Да и надо ли? Времени у Сутурина оставалось немного, прежде чем эта дрянь доберётся и до УАЗа.
   Он отломал ветку потолще и с её помощью попытался выбить стекло на пассажирской двери фургона. С третьего раза удалось. Просунув руку в проём и отперев замок изнутри, мужчина забрался в фургон.
   Первым делом он открыл "бардачок", надеясь найти там запасные ключи. Не преуспев в этом, Леонид проверил противосолнечные козырьки, затем под сиденьями, нащупав там только монтировку. Заглянул и в тёмный грузовой отсек через окошечко в перегородке. Там почти ничего нельзя было рассмотреть, но он явно не пустовал. Глядя на смутные очертания покоящихся там предметов, Сутурин поневоле задумался, что же всё-таки здесь делает эта машина.
   И услышал шаги.
   Через лобовое стекло УАЗа он увидел приближающегося к нему мужчину в военной форме. Белки его немигающих глаз были почти такие же серые, как и кожа.
   Сутурин не успел пошевелиться, как кто-то схватил его за ногу и принялся вытаскивать из салона. Он успев лишь сжать в руке монтировку, и через пару секунд уже находился снаружи. Второй солдат, отпустив его голень, потянулся к горлу.
   Леонид несколько раз ударил своим импровизированным оружием по виску противника, который вполне мог бы увернуться или парировать атаку, но не сделал этого. Обмякнув, солдат повалился на Сутурина.
   Мужчина не без труда выбрался из-под бесчувственного тела и начал подниматься, когда второе существо схватило его за локоть. Леонид рванулся прочь. Ткань затрещала, и рукав остался в кулаке солдата. Потеряв равновесие, Леонид снова бы упал, если бы не оказавшееся рядом дерево. Монтировка выскользнула из его вспотевшей ладони и упала на сухую траву.
   Мужчина лишь на пару секунд замешкался, но и этого хватило, чтобы противник набросился на него, и на этот раз вцепился не пальцами, а зубами.
   В предплечье.
   Вскрикнув, Сутурин оттолкнулся от дерева и вместе с солдатом повалился наземь. Не раздумывая, мужчина сомкнул руки на сером горле, почувствовав под пальцами маслянистую кожу, и сжал с такой силой, что услышал хруст. Существо даже в предсмертной агонии пыталось не защититься, а достать человека. Коснувшись шеи Леонида, оно захрипело и задёргалось в конвульсиях.
   Сутурин не отпускал военного, пока не убедился, что тот мёртв. Только после этого он встал и отошёл в сторону, тяжело дыша. Его руки оказались гораздо чище, чем он ожидал - серая дрянь к ним вовсе не пристала, поэтому мужчина прижал к своей кровоточащей ране ладонь.
   К этому моменту вещество уже захватило задние колёса УАЗа и вплотную подобралось к передним. Леонид подумал о том, чтобы поискать ключи у солдат - машина ведь полноприводная, однако не успел он склониться над ближайшим телом, как фургон полностью оказался на заражённой территории. Едва успев отскочить от выступающей из земли слизи, мужчина с досадой выругался.
   "Ну что, блин, проверил лес? Чёртов придурок! Как теперь без машины, а?!"
   Бросив последний взгляд на автомобили, стоящие так близко и в то же время недоступные, он покачал головой и зашагал прочь.

* * *

   Когда "пятёрка" вырвалась, наконец, из погибающего в огне города, Татьяна облегчённо выдохнула. Впрочем, расслабляться было рано - ей приходилось объезжать встречающиеся на пути брошенные и разбитые автомобили, с бьющимися в салонах существами, так и не нашедшими выхода. Эти люди были такими разными, хорошими ли, плохими, но личностями. Со своей историей, прошлым, настоящим. И уже без будущего. От их жизней ничего не осталось. Даже если тела, изменившись, продолжали функционировать.
   Женщина поневоле представляла, что подобное может встречать её в каждом следующем городе. Прошло всего несколько часов с момента начала хаоса, и всё-таки разве не должен был остальной мир как-то отреагировать? Хотя бы вертолёт пролетел или по радио сообщение передали.
   В "Жигулях" был приёмник, Татьяна включила его ещё в Зареченске - и с тех пор слушала треск помех.
   Она с тревогой посмотрела на указатель уровня топлива. Чуть больше половины бака - пока беспокоиться рано. Что же потом, когда бензин закончится? Заправить машину без электричества вряд ли удастся, а женщина не сомневалась, что отключение всех коммуникаций лишь вопрос времени. Можно, конечно, слить горючее из другой машины... правда, тогда проще и логичнее эту самую другую машину угнать.
   Встречающиеся по пути Татьяне существа мало чем отличались от себе подобных, поэтому она сразу обратила внимание на выскочившего из леса мужчину. Размахивая одной рукой, а вторую, окровавленную, прижимая к телу, он с надеждой смотрел на приближающуюся "пятёрку".
   "Господи, это нормальный человек!"
   Растерявшись, женщина так резко нажала на педаль тормоза, что автомобиль бросило к обочине. Мужчина успел отскочить и в нерешительности замер, глядя на остановившуюся "пятёрку", позади которой на асфальте чернели следы колёс.
   Визг шин не мог не привлечь существ - находясь и впереди, и позади, они незамедлительно начали приближаться.
   Татьяна посигналила, поторапливая попутчика. Он подбежал к машине и рванул ручку на себя.
   Она не поддалась.
   Кляня себя за забывчивость, женщина наклонилась и отперла замок.
   - Извините, я не сразу сообразила, - сказала она.
   - Пустяки... - ответил мужчина, садясь в салон, и осёкся, разглядев её. - Татьяна?..
   Она знала очень многих владельцев животных, но ей не понадобилось много времени, чтобы вспомнить одинокого холостяка, накануне лишившегося своего любимца.
   - Леонид?..
   - Он самый, - вымученно улыбнулся Сутурин.
   - Что с Вами случилось? - посмотрев на его руку, спросила она.
   - Думаю, сейчас неподходящее время и место, чтобы беседовать, - показал за окно он.
   Татьяна нажала на газ, и "пятёрка" вихрем пронеслась мимо пытавшихся её окружить существ. Когда угроза осталась позади, мужчина ответил на вопрос женщины:
   - Парочка этих тварей на меня напала. Не такие уж они тупые, как я думал.
   - Час от часу не легче.
   - А куда мы едем? - поинтересовался Леонид.
   - Подальше от Зареченска.
   - Нет, нам нужно вернуться! - воспротивился он.
   - Вы с ума сошли? Я только что с трудом вырвалась оттуда!
   - По окраинам не так плохо. К тому же я встретил ещё одного выжившего. Мы нашли надёжное место, где можно отсидеться.
   - И что? Какой смысл?
   - Могу задать Вам тот же вопрос.
   Татьяна замялась, подыскивая подходящий ответ.
   - Послушайте, - сказал Леонид, полуобернувшись к ней, - у меня нет желания спорить, совершенно. И заставлять я Вас не могу. Только просить. Отвезите меня туда, а сами, если хотите, можете потом продолжить своё путешествие.
   - "Путешествие", - невесело усмехнулась женщина. - Скорее уж слепое бегство.
   - Поверьте мне, пожалуйста, - мужчина положил ладонь на её плечо.
   Она посмотрела на него и затормозила. Сутурин поспешил убрать руку, смутившись. Ни слова не говоря, Татьяна подоткнула заднюю передачу и развернула автомобиль.
   - И какой же у нас план? - спросила она. - Ждать в убежище чуда?
   - Для начала и этого достаточно.
   Женщина потёрла рукой лоб.
   - Хорошо, я отвезу Вас. И если - ЕСЛИ - место, о котором Вы говорите, действительно такое надёжное, присоединюсь к Вам.
   - Спасибо, - сказал Леонид и позволил себе, наконец, откинуть спинку сиденья и, расслабленно закрыть глаза, лечь.
   "Жигули" ехали в обратном направлении, снова навстречу дыму, пожарам и разрушениям. Татьяна покосилась на руку Сутурина и произнесла:
   - Вам нужно сделать перевязку.
   - Пустяки, - не размыкая век, ответил он. - Сначала доедем, а там уже разберёмся.
   - Как именно это случилось?
   - Один из них меня укусил.
   Она оглянулась и, столкнувшись с напряжённым взглядом Леонида, предпочла сменить тему:
   - А что Вы делали за городом без машины?
   - Машина у меня была, только она застряла. В лесу. Я заехал туда, чтобы посмотреть...
   Он замолчал.
   - На что?
   - Извините, Татьяна, давайте отложим разговор.
   - Вам нехорошо?
   - Просто усталость. Столько всего произошло в это утро.
   - Да уж, - вздохнула она.
   Оставшуюся часть пути они проделали в молчании. Женщина думала, что Леонид заснул, но когда "пятёрка" вновь оказалась в черте города, он поднялся и вернул спинку сиденья в нормальное положение. Мужчина подсказывал Татьяне, куда и каким путём ехать, поэтому они без осложнений добрались до нужного района. Здесь, вдали от центра Зареченска, и вправду царила безмятежность. Ни одного изменившегося существа, будь то человек или животное - улица выглядела совершенно пустынной. Люди воспользовались этим, навестив единственный на всю округу магазинчик и нагрузив "Жигули" продуктами питания и бутылками с водой.
   Едва завидев разительно отличающийся от окружающих его лачуг коттедж, женщина поняла, что это и есть убежище, о котором говорил Сутурин.
   - Вот мы и на месте, - сказал он. - Посигнальте.
   "Пятёрка" остановилась у неприступных на вид ворот и издала короткий гудок.
   Время шло, а ничего не происходило.
   - Ещё, - потребовал Леонид.
   Клаксон затянул свою настойчивую и раздражающе громкую песню. Татьяна смотрела по сторонам, чувствуя, как по спине скользят капельки пота и думая о том, что это похоже на призыв к обеду для существ.
   - Может, Ваш товарищ уехал? - предположила женщина, перестав сигналить.
   - Да куда он денется без машины-то.
   Наконец, ворота приоткрылись. Выглянувший в щель молодой парень с удивлением посмотрел на "Жигули" и Татьяну, а потом, увидев Леонида, широко распахнул створки. Загнав "пятёрку" во двор, женщина заглушила двигатель и, выбравшись из-за руля, смотрела, как приятель Сутурина поспешно, несмотря на отсутствие явной угрозы, закрывает и запирает ворота. Справившись с этим, он подошёл к Леониду.
   - Эй, а куда ты дел мою "Волг"... Чёрт, что с тобой стряслось? - сменив тон, спросил он, указывая на окровавленную руку.
   - Один из этих гадов меня цапнул, - ответил Сутурин. - Ничего страшного.
   - Погоди, как же "ничего страшного"? А если он тебя заразил?
   - Вы пересмотрели американских ужастиков, - вмешалась женщина.
   Парень бросил на неё хмурый взгляд и хмыкнул:
   - Я смотрю, ты таки преуспел. Нашёл выжившую.
   - Да. Михаил - это Татьяна. И наоборот.
   Она протянула руку, и Афанасьев, помешкав, пожал её.
   - Теперь нас трое, - улыбнулся Леонид и обратился к женщине: - Ну что Вы думаете об этом доме?
   - Надёжно, - ответила она и прибавила: - Раз уж мы все познакомились, перейдём на "ты"?
   - И верно, - кивнул Сутурин.
   - Пойдём, надо тебе, наконец, наложить повязку, - сказала Татьяна.
   - Э, минуточку, - вмешался Михаил. - Воду отключили.
   - Плохо, - помрачнел Леонид. - Хотя этого следовало ожидать.
   - Я успел набрать полную ванну. Как чувствовал, - продолжил Афанасьев. - Но это не значит, что её можно транжирить.
   - Рану надо промыть. Иначе действительно возможно заражение, - не терпящим возражений тоном произнесла Татьяна.
   - Наполним пару вёдер для хозяйственных нужд, а остальное оставим для питья, - предложил Сутурин. - В конце концов, мы привезли с дюжину бутылок минералки.
   - Как хотите, - махнул рукой Михаил.
   Сутурин сделал шаг к дому и остановился, глядя на конуру рядом с крыльцом. Пёс, и прежде не удостаивавший вниманием людей, теперь и вовсе лежал на боку, глядя остекленевшими глазами на стену.
   - Слушай, а что приключилось с собакой?
   - Я её убил, - ответил Афанасьев и вытащил из-за пояса револьвер.
   - Хозяйский? - спросил Леонид.
   - Точно. В спальне нашёл, в ящике комода. Ещё там есть сейф, но я не медвежатник.
   - Значит, теперь у нас два пистолета, - подытожила Татьяна, извлекая оружие своего супруга из кармана плаща.
   Оба мужчины с удивлением посмотрели на неё.
   - Долгая история, - отмахнулась она, не желая возвращаться к случившемуся с Евгением. - Миша, давай перетащим продукты из машины в дом, а ты, Лёня, займись водой.

* * *

   Наполнив в ванной глубокую миску и взяв из аптечки перекись водорода, Татьяна вернулась в комнату на первом этаже, которую тотчас окрестила "гостиной". Освещаемое яркими лучами солнца большое помещение с дорогой качественной мебелью, мягким цветастым ковром и шелковистыми обоями поражало роскошью. И безвкусицей, ярчайшим примером которой служил камин - такой же поддельный, как и мрамор, из которого он был сделан. Последний штрих - висящие на стенах картины с пейзажами тропических островов, утомляющие глаза пестротой и неестественной яркостью красок. Сидящий на диване Леонид в заурядных брюках и рубашке, вдобавок порванной и окровавленной, выглядел в подобной обстановке, как катафалк на свадьбе.
   Намочив в миске полотенце, Татьяна села рядом с мужчиной.
   - Неплохое место вы выбрали для убежища, - сказала она, оттирая свернувшуюся кровь с его руки. - Со всеми удобствами и даже сверх того.
   - Это идея Михаила. Его привлекла ограда вокруг этого дома. Ну и на окраине мы почти избавлены от дыма...
   Сутурин сжал зубы, когда женщина стала промывать рану.
   - Потерпи. Без этого всё равно не обойтись.
   - Да нормально, - отозвался он. - Сильно там мне досталось? По ощущениям, изрядно.
   - Ну, - хмыкнула Татьяна, - эта тварь отхватила кусочек, но, к счастью, артерии не задеты. Болеть будет долго, останется шрам - и только.
   - Не ожидал от этих гадов такой прыти, - вздохнул Леонид. - И уж тем более, что один из них решит меня укусить.
   - М-да. Так что ты там про дым говорил?
   - Его гонит не в нашу сторону. Не думаю, что здешний владелец знал про розу ветров - скорее, просто удача. Для нас.
   - Пожары - это одно. Вот скоро тела на улицах начнут разлагаться, и...
   - И это тоже, - поспешно согласился Сутурин.
   В комнату зашёл Михаил и, опустившись в одно из кресел, спросил:
   - Слушай, Таня, а ты вообще знаешь, как это делается?
   - Она врач, - вместо неё ответил Леонид.
   - Ага, только ветеринарный, - уточнила женщина.
   - Ветеринарный? - Афанасьев не удержался от смешка.
   - Именно так, - кивнула она: - Если обычно я лечу животных, это не значит, что не могу помочь человеку. - И, покосившись на парня, прибавила: - Да и выбора-то нет, не правда ли?
   - Да я не против, - поднял руки Михаил. - Просто забавная у нас компания подбирается. Ветеринар, школьный учитель и установщик сигнализаций.
   - Не вижу ничего забавного, - сказала Татьяна, вернувшись к прерванному занятию.
   - Точно. Особенно если учесть, что эта тварь могла заразить тебя, приятель, - произнёс Афанасьев.
   - И что же ты предлагаешь? - нахмурился Сутурин.
   - Расслабься, я тебя выставлять за ворота не собираюсь. Но надо за тобой присматривать. Так, на всякий случай.
   - Согласен, - кивнул Леонид. - Впрочем, пока я чувствую себя сносно.
   - И, будем надеяться, так пойдёт и дальше, - сказала Татьяна и улыбнулась ему.

* * *

   Электричество отключилось ненамного позже воды, и потому консервы пришлись как нельзя кстати. Три банки сайры, чай, несколько ломтиков порезанного хлеба и ложки составили нехитрый обед выживших.
   - А я думал, света нет, - сказал Леонид, взяв тёплую чашку.
   - Остатки былой роскоши, - ответила женщина. - И это в последний раз, сами понимаете, так что придётся привыкать к холодной пище. Можно, конечно, разжечь костёр во дворе...
   - Я бы не рискнул, - заметил Михаил. - Мало ли, вдруг дым привлечёт этих тварей.
   - Сейчас везде дым, - возразил Сутурин.
   Афанасьев пожал плечами и, не дотронувшись до своей консервной банки, отошёл к окну. Когда он достал из кармана свежую пачку сигарет, захваченную в магазине Леонидом, Татьяна поморщилась:
   - Ты же не собираешься курить здесь?
   - Извини, я без этого не могу.
   - А как же запах никотина? Это тебе не гарь пожарища.
   - Знаешь что, - вздохнул Михаил, - я и так лишился почти всего. Последняя радость осталась. А если эти скоты и учуют табак, пускай сначала попробуют залезть сюда.
   - Не высоки ли ставки?
   - Рано или поздно они всё равно начнут это делать, верно? - вмешался Леонид.
   - Вот-вот, - кивнул Афанасьев и, открыв окно, закурил.
   Одарив обоих мужчин неодобрительным взглядом, Татьяна решила сменить тему:
   - Так что будем делать?
   - Полагаю, всё, что от нас сейчас требуется - это терпение, - ответил Леонид. - Мы должны ждать.
   - Чего? - нахмурилась женщина. - У моря погоды?
   - Он прав, док, - выпустив струю дыма через ноздри, сказал Михаил.
   - Не называй меня так. И я не уверена, что бездействие так уж замечательно.
   - Это не бездействие, - поправил её Сутурин. - Это выжидание.
   - Отговорки!
   - Чего тебе неймётся? - покачал головой Афанасьев. - Вон, этот тип тоже рвался в бой недавно. А теперь поумнел. Угадай, почему? Да просто он был ТАМ.
   - И я тоже была. ТАМ, - съязвила Татьяна.
   - Послушай, - сказал Леонид, - тебя насильно никто не держит. Ты ещё можешь сесть в свою машину и отправиться... куда считаешь нужным. Не скажу, что буду рад такому развитию событий, но, как говорится, вольному воля.
   - Тут ты прав, - согласилась она и вздохнула. - Знать бы ещё, куда ехать.
   - Вот-вот, - хмыкнул Афанасьев.
   - Вдобавок, Миша прав. Я уже пытался найти других выживших. Встретил только тебя - и то случайно. Те, кто уцелел, либо укрепились в надёжном месте, подобно нам, либо уехали.
   - Я не привыкла сидеть, сложа руки.
   - И мне это не по душе. Лично я считаю, что мы должны выждать несколько дней, от силы неделю. А потом, если сюда так никто и не прибудет, отправляться в путь самим.
   - Стоп-стоп! - поднял руку Михаил. - О чём это ты, приятель? Здесь можно прожить гораздо больше, чем паршивую неделю.
   - Ты в этом уверен? - прищурился Леонид. - Положим, еда у нас есть. И вода, в принципе, тоже, пусть и не так много, как хотелось бы. А вдруг весь этот хаос надолго? На носу зима, а отопления нам не видать, как своих ушей. Будем жечь костры?
   - Да хотя бы!
   - Только что ты говорил, что это неразумно, - не удержалась Татьяна.
   - Не умничай, док, - сузил глаза Афанасьев.
   - И не забывай про другие "мелочи", которые могут серьёзно осложнить наше положение, - продолжил Леонид. - Даже, пардон, про отсутствие воды в туалете.
   - Там, - Михаил показал за окно, - всё равно хуже.
   - Согласен! Но как долго ты будешь здесь сидеть? Месяц? Два? Год?
   - Я спрошу конкретнее - сколько до нас будут добираться спасатели? - спросила Татьяна: - Если вообще будут.
   - Это ещё что за разговоры? - вскинулся Афанасьев. - Думаешь, нас бросят?
   - Я лишь хочу сказать, что нельзя такую возможность сбрасывать со счетов, - ответила она. - Никто из нас не верит, что эта, гм, эпидемия захватила весь мир, но если пострадал хотя бы весь Приморский край...
   - Я понял, - отмахнулся он. - И пока лично не увижу этих тварей на Красной площади, не поверю, что всё так плохо.
   - Верь, во что хочешь, только не пытайся нам навязать свои условия, - холодно произнесла женщина.
   - "Нам", - издал короткий смешок Михаил. - Лихо ты спелась с товарищем учителем.
   - Это что за намёки?
   - Погоди, - остановил её Сутурин и обратился к парню: - Я очень тебе признателен за убежище, но если я захочу уйти - я уйду.
   - И я, - прибавила Татьяна.
   - Ну и на здоровье, - пожал плечами Афанасьев и выбросил окурок в окно. - Мне больше достанется.
   В тишине он зажёг вторую сигарету и затянулся.
   Женщина допила уже остывший чай и, поставив чашку на стол, тихо спросила:
   - Что же происходит?
   - Можно только гадать, - ответил Леонид.
   - Валяй.
   - Что ж. По улицам бродят толпы существ, бывших людьми, которые пытаются убить выживших. Всё как в фильмах ужасов.
   - Всё - да не всё, - покачала головой Татьяна. - Многие не восстали, так и лежат мёртвые.
   Её передёрнуло.
   - Видимо, действует не на всех. Кого-то убивает, кого-то, как нас, вообще не затрагивает, остальных же перевоплощает. Но это действительно не зомби.
   - Зомби тут вообще ни при чём. Мы не на Гаити. Не путай понятия, - сказала Татьяна.
   - Ну, ты же поняла, о чём я. Главное - они не ожившие мертвецы.
   - Почему? - подал голос Михаил.
   - Потому что их можно убить, - заключила женщина. - Я это точно знаю.
   - Я тоже, - кивнул Сутурин и вкратце рассказал о том, что произошло в лесу.
   - Что-то слабо верится, - сказал Афанасьев. - Не тянешь ты на человека, способного уложить двоих солдат. Тем более голыми руками.
   - Я победил лишь потому, что они не пытались защититься, - ответил Леонид.
   - То есть?
   - Такое чувство, что у них отсутствует инстинкт самосохранения. В противном случае они, действительно, одолели бы меня.
   - Ну вот - ещё одно доказательство, что они мертвецы, - щёлкнул пальцами Михаил. - Все живые существа имеют этот инстинкт, верно, док?
   - Да говорят тебе - их можно убить! - вспылила Татьяна. - Точно так же, как обычных людей.
   Афанасьев выдохнул дым на этот раз в её сторону и подытожил:
   - Значит, всё не так уж и плохо. Можно не целиться им в башку, а стрелять в грудь или живот.
   - Именно так, - сказал Сутурин. - Проблема лишь в том, что их там, снаружи, тысячи. Они возьмут числом, будь у тебя хоть зенитка.
   - К тому же, они объединяются в группы, - задумчиво произнесла Татьяна.
   - Стадный инстинкт, - хмыкнул Михаил.
   - Это к вопросу о том, насколько ДЕЙСТВИТЕЛЬНО безопасно наше убежище. Если они умнеют...
   - Ну это совсем перебор, - выдохнул Афанасьев. - По-твоему, они сюда припрутся с лестницами, а, док? Или, может, пригонят автовышку, мать её?
   - Не утрируй. Я лишь говорю, что нам нужно быть начеку и при случае быстро сбежать.
   - Довольно трудно с единственным-то выходом, - сказал Леонид и хлопнул себя по колену: - Ладно, давайте не будем сгущать тучи ещё сильнее, а то так и с ума сойти недолго. Мне вообще кажется, что эти твари не знают о нашем пребывании здесь.
   - Однозначно, - заявил Михаил. - Иначе уже ломились бы.
   - А зачем вообще мы им? - спросила Татьяна.
   - Как зачем? - удивился Сутурин. - Чтобы сожрать.
   - А я вот не уверена, что они пытаются нас съесть. По-моему, они просто хотят нас убить.
   - Надо же, как неожиданно, - буркнул Михаил, выкидывая в окно второй окурок.
   - Нет, послушайте! Я видела, как коты, тоже ставшие этими... ну пусть будут монстры. В общем, они набросились на своего не заражённого сородича и буквально растерзали его. Не обглодали, а порвали на части.
   - Да, но как тогда объяснить это? - Леонид указал на свою перебинтованную руку.
   - Не знаю, - призналась женщина.
   - Если ты права, то они всё-таки мертвецы. Им-то пища не нужна, - сказал Афанасьев. - Иначе что они едят, если не мясо?
   - Хороший вопрос, - согласился Сутурин. - А как насчёт того, что животные-монстры не нападают на нас?
   - Кстати, да, - кивнул Михаил. - Пёс, которого я пристрелил, не обращал на меня внимания до самого конца.
   - Зато своих сородичей они истребляют безжалостно, - произнесла Татьяна.
   - Видимо, то же самое и с нами, - предположил Леонид. - Что-то я не припомню, чтобы люди-монстры бросались на животных-монстров.
   - Более того, собаки не трогают кошек, - прибавила женщина.
   - И что же всё это означает? - развёл руками Афанасьев.
   - Что ты зря потратил патрон на здешнюю овчарку, - сказал Сутурин.
   - Если и так, мне всё равно спокойнее, что она теперь дохлая.
   - Получается, каждый вид стремится уничтожить только себе подобных? - задала вопрос Татьяна и сама же на него ответила: - Бред.
   - Есть идеи получше?
   - Нет, но это полная бессмыслица. Если эти твари хотят убить тех, кто остался нормальным, то не быстрее ли было бы нападать на всех выживших без разбору?
   - Пожалуй. И это подводит нас к главному вопросу, - Леонид встал и прошёлся по комнате. - В чём причина происходящего? Как вообще такое могло случиться?
   - Это должен быть вирус. Некая болезнь, - сказала женщина.
   - Да, такая мысль первой приходит на ум, - кивнул Сутурин. - Только необязательно она верная.
   - А что же ещё может вызвать подобное? - удивилась она. - Посуди сам - пострадали все и сразу. По крайней мере, в пределах нашего города.
   - Какое-нибудь излучение тоже способно воздействовать одновременно на большой территории, - возразил Леонид.
   - Постой, ты намекаешь, что это происки людей? Наших врагов? - пробормотала Татьяна.
   - Сейчас ни один вариант нельзя отбрасывать.
   - Абсурд!
   - Брось, док, ты же не вчера родилась, - отойдя, наконец, от окна, сказал Михаил. - Уж не знаю, как это было сделано, но вот он результат - в момент город накрылся.
   - Надуманно, - возразила она. - Да и холодная война кончилась - какие у нас теперь враги?
   - Враги есть всегда, - отрезал Леонид. - Вплоть до внутренних.
   - Ну это уже вообще ни в какие ворота!
   - Необязателен злой умысел. Как насчёт неудачного эксперимента?
   Женщина сделала неопределённый жест рукой, давая понять, что не желает спорить на эту тему.
   - В общем, - пробурчал Афанасьев, устраиваясь в кресле, - мы по уши в этом.
   - Между прочим, тот факт, что мы не умерли и не перевоплотились, как раз и говорит в пользу версии о вирусе, - заметила Татьяна.
   - Намекаешь на естественный иммунитет у нас? - спросил Сутурин.
   Она кивнула и прибавила:
   - Что делает наши жизни ценными не только для нас самих.
   - Брось, док, - отмахнулся Михаил. - Если даже в нашем Занюханске выжило как минимум с десяток человек, то в крупных городах и того больше. Не такие уж мы и уникальные.
   - А что между нами общего? - задался вопросом Леонид. - Может, группа крови? У меня четвёртая. Сами знаете, нечастое явление.
   - Мимо, - парировала женщина. - У меня вторая положительная.
   - Я не знаю, какая у меня, но точно не редкая, - сказал Михаил.
   - Должно быть что-то ещё... - произнёс Сутурин, потирая подбородок.
   - Я склоняюсь к естественному иммунитету, - повторила Татьяна.
   - Я видел кое-что в лесу накануне. Собственно, поэтому я туда и поехал сегодня - проверить свою догадку.
   Леонид поведал о странной поляне, стараясь описывать всё максимально подробно. Когда он упомянул о военном УАЗе, Афанасьев оживился:
   - Так, а это уже интересно.
   - Это ничего не доказывает, - сказала женщина.
   - Зато кое о чём говорит.
   - На самом деле, Таня права, - поддержал её Сутурин. - Армейская машина с солдатами там была - это факт. Но вот что они там делали? Наблюдали за ходом эксперимента - или же изучали неизвестное явление?
   - Два рядовых на "буханке" не тянут на исследователей, - бросил Михаил.
   - На самом первом этапе, может, и тянут.
   - И ты столкнулся с этим ещё вчера? - спросила Татьяна.
   - Да.
   - Почему же никуда не сообщил?
   Леонид посмотрел на женщину, увидев в её глазах продолжение вопроса: "Если бы ты не промолчал, кто знает - может, ЭТО бы и не случилось. Ты об этом не думал?". Он почувствовал, как краснеет его лицо, и излишне поспешно ответил:
   - Интересно, куда? В милицию? В санэпидемстанцию? Или, может, в Исполком... пардон, администрацию?
   - Попытаться стоило.
   - Я понимаю, куда ты клонишь. И мой ответ - нет. Если бы я даже знал, что произойдёт сегодня - кто бы мне поверил? И потом, это не глухомань какая-то. Там всего в десятке метров проходит федеральная автотрасса, а совсем рядом - грунтовая дорога. По-твоему, я первый, кто столкнулся с этим?
   - Присутствие там солдафонов говорит, что нет, - подметил Михаил.
   - Вот! - щёлкнул пальцами Леонид.
   - Может, вы оба и правы, - неохотно согласилась Татьяна. - Мне просто невыносима сама мысль, что этот кошмар нельзя было предотвратить. Что все были обречены, и ничто не могло этого изменить.
   Она вздохнула и, помолчав, произнесла:
   - Не факт, что поляна вообще причастна к происходящему.
   - Ну, конечно - лишь бы обелить своего товарища, да? - Афанасьев демонстративно не смотрел в их сторону.
   - А ты пораскинь мозгами, - сказала она. - Много ли таким образом из-под земли было выброшено заражённого воздуха?
   - Зависит от того, что именно оттуда извергалось, - уточнил Леонид. - И такое место может быть не одно. А как насчёт серой слизи? Она один в один похожа на кровь этих существ.
   Женщина не нашлась с ответом, помрачнев ещё сильнее.
   - Многовато совпадений, - подтвердил Михаил. - Если это то же самое дерьмо, то не опасно ли с ним контактировать?
   - Мне пришлось, - промолвила Татьяна. - Я её смыла, хотя и не без труда.
   - Похоже, док, и ты в списке подозреваемых, - наконец, удостоил её взглядом Афанасьев.
   - Если это означает, что я должна отдать тебе свой пистолет, то ответ - нет.
   Их глаза встретились. Парень издал короткий смешок и отвернулся.
   - Итак, - обратился к женщине Сутурин, - ты по-прежнему считаешь, что это природное явление? Нечто, зревшее в глубине земли и по неизвестной причине вырвавшееся на свободу только сейчас?
   - Да. А ты, стало быть, списываешь на вероятного, как любили говорить в былые годы, противника?
   - Я надеюсь на это.
   - Почему?
   - Потому что если права ты, то спасения от этой напасти может просто не существовать.
   - Аминь, - буркнул Михаил.
   - Ладно, довольно болтовни, - Татьяна встала с дивана и направилась к выходу.
   - Ты куда? - спросил Леонид.
   - Хочу осмотреть труп пса.
   - Я с тобой. Если ты не против.
   - Хорошо.
   - Присматривай там за ним, док, - сказал им вслед Афанасьев.
   Женщина покачала головой и вместе с Сутуриным вышла из дома.
   Надев перчатки, которые уже использовались при перемещении трупа хозяйки в "Волгу", она присела рядом с конурой.
   - А он метко стреляет, - заметила Татьяна, указав на пулевое отверстие в голове собаки.
   - Надеюсь, ты тоже.
   - Рада бы обмануть, - она осторожно дотронулась до животного, словно опасалась, что оно, несмотря на смертельную рану, может внезапно кинуться на неё. - Хм.
   - Что?
   - Совсем закоченела.
   - За один час?
   - Слишком быстро, согласна. Если только тело стало деревенеть ещё утром, когда умерла собака, и родилось... это.
   - Значит, и с людьми то же самое?
   - Понятия не имею. Вряд ли - они бы тогда не смогли толком двигаться.
   - Если только не в движении суть, - Леонид приподнял один из клочков шерсти, которую ветер разнёс по всему двору. - Мгновенная линька.
   - Возможно, это связано с посерением кожи, - сказала Татьяна и принюхалась: - Что-нибудь чуешь?
   Сутурин последовал её примеру:
   - Немного псиной несёт, как и положено.
   - Вот и нет. Запах идёт от конуры, а вот от собаки - ничего. Вообще.
   Открылась входная дверь, и на крыльцо вышел Михаил.
   - Ну и что за ерундой вы тут занимаетесь?
   - Есть идеи получше? - огрызнулась женщина.
   - А представь себе. Там, на втором этаже, хомячок в клетке. Живой.
   - Живой?! - воскликнула она.
   - А что такое? Пожалел я пулю на него. Всё равно ведь заперт.
   - Что ж ты молчал всё это время?
   - По-твоему, это важно? - фыркнул Афанасьев.
   - Это мне решать, - Татьяна пошла мимо него в дом.
   Сутурин задержался и обратился к парню:
   - Слушай, не надо раскачивать лодку. Нам это сейчас точно ни к чему.
   - Иди ты со своими советами, - Михаил оттолкнул его и, спустившись с крыльца, закурил очередную сигарету.
   Леонид вздохнул и проследовал за женщиной. Он нашёл её на втором этаже, в комнате, о назначении которой гадать не приходилось: неаккуратно приклеенные к стенам и шкафу плакаты с изображениями кумиров молодёжи, разбросанные игрушки (сплошь яркие китайские машинки), заправленная в качестве огромного одолжения (и всё равно небрежно) кровать, маленький телевизор с подключённой к нему игровой приставкой. Сутурин поблагодарил судьбу, что сегодня не выходной, и потому самого подростка здесь не было.
   На столе, заваленном тетрадями и учебниками, примостилась клетка. Приблизившись, Леонид увидел неподвижно сидящего внутри хомячка - серого, окружённого выпавшей бело-рыжей шерстью. Тускло поблескивающие глазки лишь на мгновение переместились на человека.
   - Что думаешь? - спросил Сутурин у женщины.
   - Обрати внимание, как он спокоен. Обычно такие грызуны очень суетливые, игривые, всё время принюхиваются, а этот застыл, как статуя.
   - Я слышал, что они больше активны по ночам.
   - Верно. Но и днём настолько заторможенными я их никогда не видела.
   - Был бы у нас другой, не заражённый хомяк, наверняка этот бы отреагировал.
   - А ещё вода, - продолжала Татьяна. - Чашка полная. Думаю, мальчик наполнил её перед уходом в школу. По идее, зверёк должен был с тех пор много выпить, а он к ней, похоже, и не притронулся.
   - И к еде тоже, - Сутурин указал на кусочки овощей и семена. - Хотя голодным он не кажется.
   - Я хочу кое-что попробовать, - сказала женщина и, не дожидаясь реакции Леонида, открыла дверцу клетки.
   - Ты чего? - воскликнул он.
   - Тихо! - шикнула Татьяна и протянула руку в перчатке к хомяку.
   Тот не реагировал. И когда она осторожно взяла его, не сопротивлялся.
   Женщина вытащила зверька наружу и усадила на одну из тетрадей. Потом подняла - никаких следов на бумаге не осталось.
   - Эта серая дрянь и вправду не пачкается, - кивнул Леонид. - Я ведь упоминал об этом.
   - А теперь мы окончательно убедились. Гляди, он совсем безразличный, - сказала Татьяна и ткнула хомяка пальцем в бок. Грызун завалился набок и с несвойственной ему медлительностью поднялся, приняв ту же позу.
   - Окоченение есть?
   - Вроде нет. Излишней податливости, впрочем, тоже.
   - Понимаю, о чём ты, - произнёс Сутурин, вспомнив, каким безвольным стало тело его кота сразу после смерти. Мужчина решил, что, пожалуй, его любимец вовремя скончался, избежав куда менее завидной судьбы, как у этого грызуна.
   - Не могу я в этих перчатках, - заявила женщина и, сняв их, коснулась тельца зверька, комментируя свои ощущения: - Кожа на ощупь кажется слегка жирной, но к пальцам ничего не пристаёт. Похоже, изменился не только цвет - она более грубая. И холодная, не выше комнатной температуры.
   Она поднесла грызуна как можно ближе к лицу, услышав нервный вздох Леонида.
   - И этот ничем не пахнет. И вроде не дышит вовсе... А интересно...
   Татьяна зажала кожу зверька между ногтями и сдавила, приготовившись к ответной реакции - которой так и не последовало.
   - Итак, боли эти существа не чувствуют, - подвела итог женщина.
   - Надеюсь, мы не будем выяснять, до какой степени? - спросил Сутурин.
   - Это ни к чему. Конечно, мы узнали немного. Вот сделать бы вскрытие...
   - О, ну нет! - воспротивился мужчина.
   - Расслабься - у меня нет ни инструментов, ни желания.
   Татьяна посадила хомяка обратно в клетку и заперла её.
   - Сдаётся мне, по нему нельзя судить обо всех существах, - сказала она. - Не замечала, чтобы другие просто сидели, как он.
   - Лучше, чем ничего, - хмыкнул Леонид.
   Бросив последний взгляд на грызуна, продолжающего равнодушно смотреть в одну точку, люди поспешили удалиться из комнаты.

* * *

   Когда Анатолий проснулся, свет за окном уже сменил дневную жизнерадостность на вечернее умиротворение. Перевернувшись с бока на спину, мужчина протёр глаза и осмотрелся. Во сне ему не удалось спрятаться от реальности: он неоднократно подскакивал в холодном поту, когда кошмары, в которых "зомби" прорывались в автосервис и поднимались наверх, в комнату отдыха, где Проценко оказывался в ловушке, становились невыносимыми.
   Возвращаясь в реальность, мужчина каждый раз слышал продолжающиеся стуки и удары в дверь. Он надеялся, что рано или поздно противники сдадутся и уйдут восвояси. Увы, наступил вечер (на часах - без двадцати семь), а они продолжали свои неугомонные попытки проникнуть в здание.
   Анатолий встал с дивана и подошёл к окну, из которого открывался вид на стоянку перед автосервисом. Так и есть - там находилось не менее десятка этих существ. На первый взгляд они бесцельно вышагивали по ней, однако, понаблюдав за ними несколько минут, мужчина заметил, что они не выходят за территорию, словно патрулируя её. Или, возможно, прикрывают тылы своим собратьям.
   Проценко перебрался к окну в соседней стене, откуда можно было увидеть ворота во внутренний двор, содрогающиеся под напором "зомби". Несколько противников пытались выломать также и дверь служебного входа. Обе преграды пока успешно сдерживали натиск.
   ЗИЛ продолжал стоять на том месте, где мужчина его оставил - целый и невредимый. Проблема в том, как до него добраться.
   - Оружие, - еле слышно сказал Анатолий. - Вот, что мне нужно.
   "И не жалкая пукалка, которую я нашёл здесь, - мысленно продолжил он. - Стоит обзавестись кое-чем посерьёзнее".
   Он долго не размышлял, где именно найдёт то, что нужно.
   Первостепенная же задача - выбраться из автосервиса целым и, желательно, невредимым. Проценко понимал, что происходит именно то, чего следовало ожидать - надёжное убежище, будучи окружённым толпой противников, становится ловушкой. Это неприятно, но он не собирался отказываться от идеи пересидеть если не весь кризис, то хотя бы самую активную его часть.
   Спустившись вниз, Анатолий обнаружил, что электричества уже нет. Не беда - мощный генератор в помощь. Потом.
   Он решил, что поедет на внедорожнике "Тойота", который приметил ранее. Оба выезда из гаражного бокса оккупированы "зомби", поэтому придётся временно впустить их. Подобная перспектива мужчину не очень беспокоила - в конце концов, когда у него будет много оружия, зачистить здание не составит труда. Ну а тела в крайней случае можно временно свалить на заднем дворе.
   Анатолий закинул в багажник две объёмистые сумки, забрался в машину и замер.
   Пока Проценко ещё не выдал своего присутствия; теперь же настал переломный момент, и пути назад не будет.
   "Да какого чёрта! - подумал он. - Они всё равно каким-то образом пронюхали, что я здесь".
   И повернул ключ в замке зажигания.
   Рык мощного двигателя, несомненно, отлично был слышен снаружи. Мужчина подогнал внедорожник почти вплотную к воротам и, не глуша его, покинул салон, после чего трусцой пробежал в служебное помещение.
   Дверь подвергалась большему натиску, чем минутой ранее, и сотрясалась под мощными ударами. Анатолий глубоко вдохнул и потянул за рычаг, открывающий ворота. К счастью, никакой автоматики - старый добрый механический привод.
   Стараясь сам не показываться, мужчина выглянул в окно и увидел, как "зомби" мгновенно отреагировали на исчезновение преграды и устремились во внутренний двор. Он надеялся, что заманит туда если не всех, то подавляющее большинство. На секунду возникла мысль закрыть их там, в импровизированном загоне, от которой он почти сразу отказался. Что толку - новые придут...
   Вернувшись к машине, Проценко отпер ворота бокса, но не открыл их, и сел в "Тойоту". Взревел двигатель, внедорожник упёрся в преграду и, поднатужившись, распахнул её.
   "Зомби" на стоянке перед автосервисом было уже гораздо меньше, и всё-таки часть их находилась здесь, не последовав за остальными во внутренний двор. Не отказав себе в удовольствии подмять под массивные колёса нескольких из них, Анатолий повёл машину к ближайшему отделению милиции.
   За то время, пока он спал, ситуация в городе кардинально не изменилась. Пожары продолжали бушевать, охватив целиком дома. Кое-где они уже сами собой прекратились, поглотив всё, что могли: чёрные остовы зданий с зияющими провалами окон выпускали в воздух снопы тлеющих искр. Дым, всё ещё застилающий улицы, стал менее густым и не вызывал удушающего кашля. Проценко отметил, что "зомби" теперь встречались не на каждом шагу. На некоторых улицах их вообще не было, зато на других они собиралась в такие толпы, которые мужчина не решался таранить даже мощным внедорожником, предпочитая благоразумно выбрать другой путь. Не укрылось от его взора и то, что люди и животные действовали порознь, не обращая друг на друга ни малейшего внимания.
   Удача пока продолжала ему улыбаться - отделение милиции не пострадало от пожаров и рядом с ним никого не оказалось. Захватив пистолет и сумки, Анатолий, на всякий случай заглушив двигатель, выбрался из машины.
   Улица была совершенно пустынна. Лучи предзакатного солнца вкупе с окутавшим город дымом окрашивали выгоревшие здания, разбитые автомобили и лежащие на тротуарах тела серо-жёлтыми тонами. В звенящей тишине ветер, несущий резкий запах гари, шевелил одежду на трупах и покачивал оборванные провода.
   Призывая себя не расслабляться, Проценко подошёл к двери отделения милиции и распахнул её, выставив пистолет перед собой.
   Никого. Лишь не представляющие угрозы покойники.
   "Могут ли "зомби" притворяться мёртвыми? - подумал Анатолий и сразу же себе ответил: - Вряд ли - их выдаст цвет кожи".
   Он проследовал к посту дежурного и услышал звуки, доносящиеся из камер предварительного заключения: глухие стуки и шарканье ног. Стараясь не выдавать себя лишним шумом, Проценко отыскал ключи, отпер шкаф с оружием и горящими глазами посмотрел на ровный ряд автоматов Калашникова.
   Как и в случае с едой, мужчина не ограничивал себя. Наполнив обе сумки боеприпасами так, что с трудом мог их поднять, он направился к выходу из отделения. Ирония судьбы: он тащит целый арсенал - и при этом безоружен. Обе руки заняты, и пистолет пришлось засунуть в карман куртки. Оставалось надеяться, что за время его отсутствия на улице не объявились "зомби".
   Выглянув наружу, Анатолий убедился в безопасности и вышел из здания. Приложив немало усилий, чтобы взвалить сумки в багажник внедорожника, он сел за руль и повёл машину обратно к автосервису. Сильно хотелось курить, но дыма и снаружи полно - не хватало ещё и салон им заполнять.
   Подъехав к своему убежищу, мужчина с удивлением увидел, что на стоянке нет ни одного противника, не считая сбитых, которые не шевелились. Во внутреннем дворе несколько существ всё-таки обнаружилось - их было гораздо меньше, чем раньше.
   "Может, они забрались через открытые ворота в здание?"
   Включив фары, Проценко загнал внедорожник в бокс и, действительно, заметил "зомби". Всего двух.
   Он не торопился. Вышел из машины, закрыл ворота изнутри - и только потом застрелил противников из пистолета. Решив пока не выгружать из багажника автоматы, мужчина обошёл автосервис и обнаружил ещё только одного "зомби". Наверху, в комнате отдыха. Не желая пачкать её, он выманил врага, для чего понадобилось всего лишь попасться ему на глаза, на первый этаж, где и привёл приговор в исполнение.
   Раздались удары в дверь, ведущую во внутренний двор - существа, что находились там, услышали стрельбу.
   Прежде чем позаботиться и о них, Проценко покинул здание и забрался в кабину ЗИЛа. Едва заведя двигатель, мужчина увидел выходящих "зомби". Когда грузовик двинулся прямо на них, они не попытались отойти в сторону и исчезли под колёсами. Остановившись у гаражей в глубине двора, Анатолий выпрыгнул из кабины и убедился, что задавил только двух врагов - ещё трое направлялись к нему. Он направил на них пистолет, а потом передумал и убрал его.
   - Вы мне ещё пригодитесь, - сказал он и пробежал мимо существ, которые безуспешно попытались его схватить.
   Заскочив в здание, мужчина дёрнул рычаг, и ворота во внутренний двор закрылись до того, как "зомби" достигли их.
   - Вот и попались, - удовлетворённо произнёс он и опустился на стул, переводя дыхание.

* * *

   К вечеру большая и светлая гостиная наполнилась тенями, увеличивающимися с каждой минутой подобно разлитым чернилам. Сидя в кресле рядом с окном, Михаил глядел на окружающую дом ограду, время от времени прикладываясь к бутылке.
   После возвращения Леонида и Татьяны из детской, Афанасьеву окончательно надоели разговоры о происходящем, и уж тем более о дурацком хомячке, поэтому он предпочёл заняться обследованием коттеджа. Методично, помещение за помещением. Парень не искал что-то конкретное - просто заглядывал во все шкафы и ящики, отметив, что в чужом жилище это на редкость увлекательное занятие.
   Ключ от сейфа он так и не нашёл, в отличие от денег. И немалых - в кабинете владельца на столе небрежно лежала сумма, которую Михаилу пришлось бы зарабатывать полгода. Подержав хрустящие купюры в руках, Афанасьев бросил их обратно и переключил внимание на мини-бар в стене, в зеркальном нутре которого обнаружился армянский коньяк. Сейчас парню хотелось чего-нибудь проще и не такого крепкого - обычное пиво было бы в самый раз. Он спустился в кухню и, открыв дверцу холодильника, улыбнулся.
   "Богатые тоже люди", - заключил Михаил, представив высокомерного хозяина развалившимся в кресле перед телевизором с запотевшей бутылкой в руке.
   После отключения электричества прошло достаточно времени, чтобы напиток стал теплее желаемого. Выбирать не приходилось, и парень, взяв сразу упаковку, с тех пор сидел у окна.
   Леонид и Татьяна уединились в комнате для гостей, о чём-то беседуя. Афанасьев не слышал, о чём именно, почему-то не сомневаясь, что о нём. А как иначе? Небось, обсуждают, что им с ним, таким вредным, делать.
   "Школьный учитель и ветеринар, - с ехидной усмешкой подумал он. - Ха! Тоже мне, умники. Где бы они были сейчас, если бы не я? А ещё этот гад мою "Волгу" профукал. Что мне его извинения? Если он или эта баба решили, что смогут уехать отсюда на "Жигулях", то ошибаются. Чёрта с два я им отдам машину! Раз такие смелые, отыщут другую сами".
   Михаил поставил опустошённую бутылку на пол и открыл следующую, прикидывая, как бы отобрать ключи у Татьяны. У неё ведь тоже пистолет есть, хотя сомнительно, что она умеет стрелять, и уж тем паче решится направить ствол на живого человека. А дополнительное оружие парню вовсе не помешало бы. Постепенно его мысли переключились на сына, оставшегося в школе. Безостановочно прокручивая в голове утренние события, Афанасьев всё больше убеждался, что необходимости поспешно уезжать не было. Стоило просто затаиться где-нибудь неподалёку и подождать, пока существа разбредутся, кто куда. Но нет - учитель же запаниковал!
   "А я поддался, - сделал вывод Михаил и так крепко сжал бутылку, что испугался, выдержит ли она. - Слинял оттуда, поджав хвост. Бросил Костю, даже не узнав, что с ним. Чёртов трус! Чёртов Лёня!"
   Идея, что сын ещё может быть жив и продолжает прятаться где-то в школе, всё сильнее захватывала сознание Афанасьева. Он понял, что не сможет и дальше оставаться в неведении, иначе сойдёт с ума от предположений одно ужаснее другого.
   Отставив недопитую бутылку, парень вытащил из-за пояса пистолет.

* * *

   Так и не добившись расположения Михаила, Татьяна и Леонид ушли в одну из комнат на первом этаже. Солидную её часть занимала кровать; имелся также комод, шкаф, небольшой стол и стул. Всю мебель покрывал небольшой ровный слой пыли, но воздух не был спёртым, и паутина в углах не развевалась. Мужчина предположил, что это помещение для гостей.
   Женщина села у окна и краем глаза наблюдала, как Сутурин, устроившись на постели, перелистывает книгу с красочными и многочисленными фотографиями "Петродворца", не пытаясь делать вид, что увлечён.
   Бездействие угнетало и Татьяну. Ей казалось, что время подобно паутине, в которой она запуталась, пытается разорвать её, а та тянется, тянется... до бесконечности.
   Женщина вспоминала о дорогих ей людях: родители, близкие и дальние родственники... В повседневной рутине так легко забыть о том, что жизнь лишь кажется чем-то основательным и продолжительным, что она может закончиться в мгновение ока - и ничего уже нельзя будет исправить. Татьяна думала об отце и матери, милых стариках, которым она уделяла недостаточно внимания. Ей удавалось отмахнуться от этого раньше, говоря себе, что она регулярно их навещает и никогда не отказывается помочь материально. Но теперь она не могла отрицать, что поездки к ним в деревню были для неё скорее обязанностью, чем естественным желанием - возможностью доказать, что она хорошая дочь. Получалось? Наверное. Если даже родители чувствовали её неискренность, то виду не показывали. Женщина не могла объяснить, почему вела себя так. Она действительно любила и отца, и мать, её беспокоила их судьба - и при этом каждый визит она стремилась сократить и поскорее вернуться домой. Вряд ли дело только в том, что деревня располагалась почти в полусотне километров от Зареченска. Сельский быт? Всеобщий упадок, который там ощущался острее, чем в городе? Или, может быть, неприятие старости, почти физическая боль от того, какими она помнила своих родителей с детства - и какими они стали теперь? Осознание близости смерти и страх перед её неумолимостью?
   Каков бы ни был ответ, Татьяна не находила себе оправдания. Да и поздно уже исправлять былые ошибки.
   "Поздно?.. А куда я ехала, когда встретила Лёню? Может быть, не отдавая себе отчёта, к ним? Они ведь не обязательно мертвы. ...Но хочу ли я отправиться туда и найти их живыми?"
   Она ужаснулась этим мыслям. И ещё больше ответу на последний вопрос, который родился в её мозгу слишком быстро, чтобы она успела от него отречься. Подавляя желание закричать от безысходности, пока не кончится воздух в лёгких, женщина прижала ладони к вискам и глубоко задышала.
   - Таня? - услышала она голос Леонида. - Что с тобой?
   Вместо ответа она поочерёдно нанесла себе две безжалостных пощёчины.
   Сутурин подскочил к ней и схватил за запястья.
   - Ты с ума сошла? Остановись!
   - Всё, - только и смогла произнести она, чувствуя, как на глаза наворачиваются слёзы.
   - Что всё?
   Она помотала головой.
   - Так, иди сюда.
   Мужчина помог ей перебраться со стула на кровать, и Татьяна прижалась к нему, изо всех сил сдерживая рыдания. Он нерешительно обнял за плечи и сказал:
   - Не спеши хоронить нас. Мы ещё слишком мало знаем, чтобы отчаиваться. Прошло всего полдня.
   - Прошло УЖЕ полдня.
   - Рано опускать руки, - повторил он. - Рано.
   Они посидели в тишине, и когда ком в горле перестал душить женщину, она спросила:
   - У тебя вообще есть близкие?
   - Где-то есть, - пожал плечами Леонид. - Только я их почти не знаю. Родителей и то едва помню. Мама умерла, когда я в первый класс пошёл. Слабое сердце. Отец после этого предпочёл оставить меня на попечение двоюродной сестры, а сам начал новую жизнь. Раньше я его осуждал, потом мне стало всё равно. Когда я достиг совершеннолетия, предпочёл выбраться из-под крыла опекунши и отправиться в свободный полёт.
   - И стал учителем.
   - Да.
   - Почему?
   - Если в твоём вопросе кроется ещё один: люблю ли я детей, то ответ будет короткий. Я их не люблю, но мне с ними интересно. Особое место в моей душе занимает самый первый класс, который я учил, а остальные уже такой отклик не вызывают. Для меня это просто работа, хотя, надо отдать должное, не обременительная.
   - Ты не завёл собственную семью из-за неудачи родителей?
   Он помолчал, прежде чем ответить:
   - Просто так сложилось. Вернее, не сложилось. Никакой тайны нет, как нет и интересной истории.
   - Жаль. Работа с людьми, а жизнь в одиночестве. Так ведь можно и...
   Дверь с грохотом распахнулась, и в комнату нетвёрдой походкой зашёл Михаил. Направив пистолет на Татьяну и Леонида, он сказал:
   - Дайте мне ключи от машины и не мешайте.
   - Ты что, сдурел? - вскинул брови Сутурин.
   - Куда ты поедешь? - в свою очередь спросила женщина ещё дрожащим от слёз голосом.
   - Не твоё дело. Я не стану болтать с вами.
   - За сыном он собирается, - вздохнул Леонид.
   - Заткнись! - рявкнул Афанасьев и шагнул к кровати, направив оружие в лицо мужчины. - Заткнись, слышишь! Ни единого слова!
   - Убери пистолет, Миша, - сказала Татьяна. - Нас и так мало, ссоры нам ни к чему.
   - Я не хочу никого убивать, - ответил он. - Просто отдайте эти чёртовы ключи.
   - А мы не хотим, чтобы ты погиб, - смотря парню в глаза поверх ствола пистолета, произнёс Сутурин.
   - Я знаю, что тебя волнует на самом деле, - процедил Афанасьев. - Твоя поганая шкура. Поэтому ты и уговорил меня уехать, а не спасти Костю.
   - Ты не понимаешь...
   Татьяна положила руку на грудь Леонида, призывая его помолчать, и снова обратилась к Михаилу:
   - Ты действительно веришь, что можешь помочь сыну?
   - Да!
   - Хорошо, - она встала с кровати и положила связку на стол. - Бери.
   Сутурин в немом протесте покачал головой. Афанасьев протянул свободную руку, когда Татьяна спросила:
   - Ты готов убить своего сына?
   - Что ты несёшь, дура?! - выпалил он, направив пистолет на неё.
   - Сегодня утром, - не шелохнувшись, продолжила она, - я зарезала своего мужа. Кухонным ножом.
   Она заметила, как расширились глаза у Леонида; лицо Михаила не изменилось, но напирать он перестал.
   - Мне пришлось сделать это, потому что он уже не был тем человеком, которого я знала. Он ВООБЩЕ не был человеком, и если бы я замешкалась, то валялась бы сейчас дома со сломанной шеей. Твой сын мог выжить, да. Мог и умереть вместе с другими. А мог стать одним из этих существ. В таком случае тебе ПРИДЁТСЯ его застрелить - или позволить убить себя. Если ты готов это сделать - бери ключи.
   Умолкнув, Татьяна отошла в сторону.
   Афанасьев посмотрел на связку, потом перевёл взгляд на женщину. Она не отводила глаз, как бы ей этого ни хотелось. Леонид продолжал сидеть на кровати, затаив дыхание.
   Рука Михаила с зажатым в ней пистолетом медленно опустилась. Постояв так немного, парень бросил оружие на стол рядом с ключами и, ни слова не сказав, вышел из комнаты.
   Татьяна шагнула к двери и прислушалась. Михаил вернулся в гостиную, звякнула уроненная бутылка - и всё стихло. Взявшись за ручку, женщина заметила, как сильно дрожат её руки. Притворив дверь, она вернулась на кровать и закрыла глаза.
   - Я, правда, не думаю, что была возможность спасти... - начал Леонид.
   - Не надо, - сказала Татьяна. - Я верю.
   Она почувствовала его руку у себя на плече.
   - Ты молодец. Не знаю, как бы я с этим справился.
   - Хватит, больше ни слова.
   Он убрал ладонь и, помолчав, произнёс:
   - Я, пожалуй, пойду. Посижу на крыльце.
   - Нет, не уходи, - остановила его женщина, открыв глаза. - Я сейчас не хочу разговаривать, но ещё больше не хочу оставаться одна. Можешь заниматься, чем хочешь. Только останься.
   Их взгляды встретились, и когда Сутурин кивнул с усталой искренней улыбкой, Татьяна почувствовала, как в груди у неё потеплело.

* * *

   Лучи угасающего солнца уже не могли бороться с темнотой в боксе, но Анатолий не торопился задействовать генератор, несмотря на то, что топлива было достаточно. И дело не в тарахтении дизеля, которое наверняка снова привлечёт внимание "зомби". Мужчина не боялся вторжения - его раздражало осознание того, что они рядом и пытаются добраться до него с тупым упорством. Сейчас, когда он обзавёлся оружием, сдержаться от того, чтобы пустить его в ход, будет особенно трудно. А поддаться искушению - неразумно.
   Подойдя к умывальнику, Проценко повернул кран, желая сполоснуть лицо. Добился он лишь приглушённого стона труб, сменившегося мёртвым безмолвием через несколько секунд. Кое-какие запасы воды имелись в кухне наверху, плюс ещё немало дожидалось своего часа в будке ЗИЛа. Смерть от жажды мужчине пока не грозила, а вот с другой потребностью сложнее. Поразмыслив, он отыскал пару вёдер и перетащил их в туалет - в сложившихся обстоятельствах об унитазе лучше вообще забыть.
   После этого Анатолий поднялся на второй этаж и налил в стакан давно остывшей кипячёной воды из чайника. Выпив больше половины, а остальное плеснув себе на лицо, он вытер глаза и подошёл к окну во внутренний двор.
   Трое "зомби" (двое мужчин и женщина), пойманные там в ловушку, продолжали напирать на дверь, правда, без прежнего усердия. Проценко достал пистолет и проверил обойму. Осталось только два патрона. Не страшно, ведь он и не собирался убивать этих гадов. Пока. Анатолий привык рассчитывать на самое худшее и потому не верил, что эпидемия закончится в ближайшее время. В таком случае неплохо бы узнать о них побольше.
   Мужчина открыл окно, впустив в помещение прохладный ветерок, несущий гарь, и высунулся наружу. Противники пока не замечали его, поэтому он свистнул.
   Все трое подняли на него безумные глаза и приглушённо зарычали. Заранее обречённых попыток добраться до человека на втором этаже они не предпринимали, лишь стояли на одном месте и неотрывно смотрели на него.
   - Я мог бы вас уложить за пару секунд, - сказал Анатолий. - Но у меня другие планы.
   Он прицелился. Никто из "зомби" не подал виду, что вообще заметил оружие.
   "Или им всё равно? - подумал мужчина. - Сейчас проверим".
   Он нажал на спусковой крючок, и пуля попала в живот женщины. Она согнулась и, потеряв равновесие, упала на колени. Вокруг входного отверстия стало расплываться слишком уж тёмное для крови пятно. Она смотрела на рану, даже не пытаясь прижать к ней руки. А потом снова подняла взгляд на человека.
   Проценко с удивлением понял, что выражение её лица не изменилось, хотя игнорировать боль от подобного ранения невозможно.
   - Значит, вы ничего не чувствуете, - хмыкнул он.
   Два других "зомби" так и не пошевелились, совершенно не обратив внимания ни на громкий выстрел, ни на сражённую женщину-сородича.
   - И вам плевать друг на друга, - продолжил Анатолий. - А ещё вы не учитесь на чужих ошибках.
   Он перевёл пистолет на одного из мужчин и выпустил последнюю пулю. Снова не промазал, только на этот раз прострелил не живот, а коленную чашечку.
   "Зомби" оступился, ещё некоторое время балансировал на одной ноге, а потом рухнул рядом с женщиной, по-прежнему не выказывающей никаких признаков страданий. Подстреленный мужчина ещё немного повозился на земле, но вовсе не борясь с болью, а пытаясь встать. В конечном счёте это ему удалось. Упершись ладонью в стену здания, он поднялся и задрал голову.
   - Как роботы, мать вашу, - сплюнул Анатолий и отложил разряженный пистолет.
   Третьего "зомби" он не тронул - Проценко был нужен невредимый подопытный.
   Бросив последний презрительный взгляд на существ, он закрыл окно и спустился на первый этаж, тонущий во мраке. Мужчина запустил генератор и вздохнул свободнее, когда бокс осветился ярким светом ламп. Потушив часть из них, чтобы не жечь понапрасну топливо, он решил заняться доработкой внедорожника.
  

День третий

26 октября, вторник

   С приходом ночи заметно похолодало. Сильный ветер почти разогнал окутавший город дым, но одновременно раздул не погасшие к тому времени пожары, поэтому над Зареченском мерцало зарево огня. По освещаемым оранжевыми отсветами улицам, среди гула и треска пламени перемещались тёмные силуэты сбившихся в группы людей и животных. Некоторые забредали в дома, другие ходили кругами по одной и той же территории, а иные стояли без движения, вперив невидящие глаза во мрак.
   Лишь в двух местах движение существ было целенаправленным - в районе автосервиса и на окраине.

* * *

   Татьяна долго ворочалась, пытаясь заснуть. Безумный день вымотал её, но сон не приходил, упираясь в плотный заслон мыслей, почти неконтролируемо роящихся в голове.
   Она находилась в комнате для гостей, одна. Леонид провёл с женщиной весь оставшийся день и вечер. Хотя он не баловал разговорами, предпочитая компанию книг, его присутствие успокаивало, помогало держаться на плаву в окружающем море безумия. Когда окончательно стемнело, они пожелали друг другу спокойной ночи, и мужчина ушёл в другое помещение - соседнее, о чём Татьяна открыто попросила.
   Пожалуй, она бы предпочла, чтобы он остался рядом с ней и на ночь - то есть, находился в этой же комнате, ничего большего. Не скрывая своих симпатий к Леониду, Татьяна и не мыслила о сближении с ним. Любовь к мужу не угасла, в отличие от его жизни, а в ситуации, когда неизвестно, что будет завтра, женщина не хотела сильно привязываться ни к кому.
   В какой-то момент ей всё-таки удалось отключиться, потому что когда шаги за дверью разбудили её, на часах была уже половина первого.
   Татьяна привстала на постели, щурясь в почти полной темноте, едва разгоняемой проникающими через окно отсветами далёких пожаров. Она пыталась понять, почему её спутники не спят, а ходят по первому этажу, переговариваясь.
   "И почему они так осторожны, стараются сильно не шуметь? Неужто забота об отдыхающей даме? Вот уж вряд ли".
   Ответ пришёл вместе с приглушёнными ударами, доносящимися снаружи. Ещё не совсем очнувшись ото сна, женщина не сразу сообразила, что колотят в металлические ворота.
   Она скинула одеяло и неприятно удивилась тому, как холодно в комнате. Не совсем подходящий ей по размеру халатик, найденный среди вещей бывшей хозяйки, спасти никак не мог. Взяв пистолет, Татьяна прокралась в гостиную.
   Оба мужчины находились там. В полутьме женщина с трудом различала их силуэты на фоне окна.
   - Что происходит? - шёпотом спросила она и упавшим голосом уточнила: - Это они?
   - Кто ж ещё? - хмыкнул Михаил. - Похоже, нас всё-таки нашли.
   - Но как? - покачал головой Сутурин. - Даже днём, когда мы ходили туда-сюда по дому, они нас не чуяли. А теперь-то мы вообще мирно спали и не шумели.
   - Может, их чувства обостряются ночью? - предположила Татьяна, обхватив себя руками, чтобы унять озноб (пистолет пришлось положить на валик дивана).
   - Кто ж их знает, - ответил Леонид.
   - Сукины дети никак не хотят оставлять нас в покое, - произнёс Афанасьев и прислонился к стене. Женщина уловила запах спиртного - крепкого, определённо не пива.
   - И что мы теперь будем делать? - спросила она.
   - Ничего, - сказал Сутурин. - Им не проникнуть сюда. Мы в безопасности.
   - Мне бы твою уверенность, - промолвила она, косясь на Михаила.
   - Как пить дать не пробраться, - буркнул тот. - Им придётся научиться летать.
   Татьяна предпочла не озвучивать идею, что это уже не люди, и потому неизвестно, какие способности у них открылись.
   - Думаю, можно вернуться в свои комнаты, - предложил Сутурин.
   - Шутишь? Я больше не смогу заснуть, - возразила она.
   - Смо-о-ожешь, - протянул Афанасьев. - Не этой ночью, так завтра. Рано или поздно, док, ты просто упадёшь.
   - Так или иначе, он прав, - кивнул Леонид. - Боюсь, нам придётся привыкать к этому шуму.
   - Хороша перспектива, - пробурчала женщина.
   Больше они не разговаривали. Ещё с минуту постояв в тишине, прислушиваясь к грохоту, доносящемуся со стороны ворот, Татьяна направилась к своей комнате. Леонид тоже отошёл от окна, а Михаил остался, с неразборчивыми бормотаниями плюхнувшись в кресло.
   Подойдя к своей двери, женщина остановилась и, прежде чем успела поддаться сомнениям, обратилась к Сутурину:
   - Я и вправду не усну теперь. Не верю, что мы так уж недосягаемы здесь.
   - Но выбора ведь нет, - ответил он.
   - Как насчёт дежурств? Один спит, другой бодрствует.
   Татьяна не нужно было видеть лица Леонида - его молчание говорило само за себя. Не желая оставаться в одиночестве, она решила проявить настойчивость:
   - Ну давай. Когда ты рядом, мне спокойнее.
   - Я же и так рядом.
   - Ты понимаешь, о чём я.
   Он снова помешкал с ответом, и на этот раз она его не торопила.
   - Ладно, - наконец, сказал он.
   - Спасибо, - произнесла Татьяна, впуская его в свою комнату.
   Задёрнув плотные шторы, она зажгла свечу и в её неровном свете увидела, сколь бледен мужчина.
   - Слушай, а ты в порядке вообще? - с беспокойством спросила она.
   - Если ты намекаешь, не собираюсь ли я на тебя броситься, то ответ - нет, не собираюсь.
   - Наверное, тебе просто нужно выспаться, - произнесла женщина, чувствуя себя виноватой. - Я буду первая дежурить.
   - Хорошо, - вяло улыбнулся Леонид, располагаясь на постели. - Разбуди меня через пару часиков...
   - Обязательно, - ответила Татьяна. Такая ложь была совсем не в тягость.
   Кивнув то ли ей, то ли себе, Сутурин повернулся на бок и уже через минуту ровно засопел. Женщина положила пистолет супруга рядом с собой и заняла стул, на котором провела немалую часть этого дня.
   "Эх, сейчас бы крепкого горячего кофе", - с тоской подумала она, устраиваясь поудобнее и приготовившись к утомительному бодрствованию.

* * *

   На доводку машины у Анатолия ушла большая часть ночи. Он трудился неспешно, отрешённо, думая больше о своих дальнейших планах, чем о процессе. Руками у него всегда получалось работать лучше, нежели головой.
   Основной задачей, которую он поставил перед собой, было превращение внедорожника в максимально безопасное средство передвижения. Безопасное для водителя, а никак не для окружающих. Проценко установил, наконец, давно дожидавшийся своего часа "кенгурятник": массивную конструкцию из хромированных труб, охватывающую весь передок автомобиля и немного выступающую за габариты кузова. И если это вызвало бы у Стаса, бывшего владельца машины, одобрение, то защита лобового стекла привела бы в ужас. Анатолий не мудрствовал - он просто приварил к передним стойкам крыши несколько стальных прутьев, предварительно загнув их по краям, чтобы они не прилегали к стеклу плотно. Получилось в высшей степени не эстетично, особенно в местах сварки, где краска обуглилась, зато должно было предотвратить неприятные последствия наезда на "зомби". Точно так же мужчина защитил все окна, оставив нетронутым только люк в крыше. На всякий случай - мало ли что, оглянуться не успеешь, а твоя крепость станет твоей же могилой.
   Занимаясь машиной, Проценко слушал тяжёлый рок. Приверженцем такой музыки он не был, в отличие от Стаса, но поскольку других кассет в здании не обнаружилось, включил то, что имелось. С некоторым удивлением Анатолий понял, что ему нравится - он даже сделал погромче, наплевав на "зомби", которые не заставили себя ждать.
   Когда работа была, наконец, завершена, мужчина, отойдя на несколько шагов и осмотрев результат своих трудов, испытал удовлетворение и, пожалуй, гордость. Теперь он будет чувствовать себя гораздо увереннее, выбираясь в город.
   Вместе с осознанием, что доводка завершена, пришло и утомление. Вдобавок голова гудела от долгого прослушивания оглушительной музыки. Глубоко зевнув, Проценко протиснулся в салон внедорожника и выключил магнитолу.
   - Надеюсь, вам понравился рок-концерт, - бросил в сторону продолжающих содрогаться дверей Анатолий и направился вверх.
   Проходя мимо окна во внутренний двор, он выглянул наружу. "Зомби" находились на том же месте, где и несколько часов назад. Правда, кое-что всё-таки изменилось. Женщина, подстреленная в живот, лежала в большой луже серой крови, которая так и не высохла. Мужчина, раненый в колено, уже не стоял, опершись о стену, а сидел, тарабаня в дверь кулаками. Оставшийся невредимым третий "зомби" неподвижно стоял и смотрел перед собой.
   Махнув на них рукой, Анатолий доплёлся до своей комнаты и без сил рухнул на диван.

* * *

   Ночь прошла беспокойно. Хорошо выспаться не удалось никому, даже Леониду, хотя Татьяна и позволила ему отдохнуть до четырёх утра. Сама она несколько раз начинала дремать на посту - чтобы через несколько минут в страхе подскакивать и панически осматриваться. К счастью, монстры проникали в дом только в её кошмарах, а в реальности не продвинулись дальше ворот, по которым безостановочно колотили уже несколько часов.
   Когда рассвело, выжившие собрались в гостиной, залитой лучами утреннего солнца. Осунувшиеся, с синяками под глазами; у Татьяны ещё и сильно болела голова.
   - Сукины дети! - процедил Михаил, который, похоже, провёл всю ночь в кресле у окна. - Лучше сдохнуть, чем так провести ночь.
   Леонид окинул хмурым взором ряд пустых бутылок у ног парня, помимо пива увидев там дорогой коньяк. Афанасьев вроде не был пьян, но напряжённая поза и косые взгляды говорили, что лучше его не трогать, поэтому Сутурин предпочёл обратиться к женщине:
   - Хочешь перекусить?
   - Нет аппетита, - устало произнесла она и напряглась, ожидая услышать стандартное нравоучение, вроде "Надо что-нибудь съесть".
   Мужчина лишь пожал плечами и направился на кухню в одиночестве.
   Михаил встал с кресла и, взяв измятую пачку сигарет, открыл окно. Грохот, доносящий снаружи, усилился.
   - Чёрт, а без этого нельзя? - зашипела Татьяна.
   - Нет, - ответил он, чиркая спичкой.
   Она тоже решила оставить парня в покое и присоединилась к Леониду, который собирался приступить к нехитрому завтраку, состоящему из подсохшего вчерашнего хлеба с колбасой и разведённого в холодной воде малинового варенья. Присев за стол, женщина сказала:
   - Не знаю, как ты, а я хочу уехать отсюда.
   - Я тоже, - кивнул он, - после ночлега в такой "приятной" компании. Я надеялся, что эти существа нас здесь не найдут, но увы.
   - Не понимаю, как они нас учуяли.
   - Это лишнее напоминание о том, сколь мало мы о них знаем. И недооцениваем... Погоди, - Сутурин замер со стаканом в руке. - Слышишь?
   Грохот снаружи утих.
   Леонид и Татьяна обменялись красноречивыми взглядами.
   - Не поняла... - озадаченно произнесла она.
   - Они уходят, - прошептал, словно боясь спугнуть удачу, Леонид и поднялся из-за стола.
   В гостиную через открытое окно доносились шаркающие шаги множества ног. Михаил неподвижно стоял у окна, забыв о тлеющей сигарете.
   - Ничего не понимаю, - призналась женщина.
   - Как пришли - так и ушли, - заключил Афанасьев.
   - Либо их что-то отвлекло, - сказал Сутурин.
   - Солнечный свет? - озвучила первую пришедшую мысль женщина.
   - Точно! - щёлкнул пальцами Леонид. - Они пришли сюда, как стемнело, а сейчас, с рассветом, уходят.
   - Что ещё за вампирские замашки? - спросил Михаил.
   - Не думаю, что эти существа сейчас в спячку впадут - в конце концов, мы все видели, как они спокойно ходят при свете дня. Тем не менее, ночью они, похоже, активнее. Либо у них обостряются чувства, помогающие вычислить добычу - то есть, нас.
   - Наверное, мне стоит радоваться этому, да что-то не получается, - произнесла Татьяна. - Я всё равно не желаю здесь оставаться.
   - Да, сейчас самое время уезжать, - согласился Сутурин и с опаской посмотрел на Афанасьева: - Ты как, с нами?
   - Скатертью дорожка, - последовал ответ.
   Леонид посмотрел на женщину, и она ободряюще улыбнулась ему. Её лицо было бледным, под глазами залегли тёмные круги, от скупой косметики не осталось и следа - и всё равно она показалась мужчине настолько привлекательной, что у него защемило в груди. Не желая позволять этому разрастаться, он поспешно заговорил:
   - Надо подготовиться, чтобы не сделать неправильных ходов. Во-первых, нужна более подходящая машина, чем "Жигули".
   - Почему? - удивилась Татьяна. Если она и заметила что-то в его взгляде, виду не подала.
   - Неизвестно, с чем придётся столкнуться по пути. Необходим как минимум полный привод, желательно транспорт покрупнее.
   - А, может, лучше наоборот - помельче? - предположила она. - Вдруг какой завал встретится, а на здоровенном грузовике его не объедешь.
   - Компромисс неизбежен, - развёл руками Леонид. - Зато на каком-нибудь "Урале" можно и через полное бездорожье прорваться.
   - Это верно.
   - Еда у нас есть. Оружие, - он бросил взгляд на Михаила, продолжающего смотреть в окно, - в принципе, тоже.
   - А куда поедем? - спросила Татьяна.
   - В сторону Хабаровска.
   - Почему не на Владивосток? - удивилась она.
   - Или на Китай? - усмехнулся Михаил. - Чего мелочиться-то!
   - Мы не знаем, где спасение, - сказал Леонид. - Остаётся выбирать наобум.
   - Ладно, определимся позднее. Главное - двигаться, - заявила женщина. - Бездействие ещё никого не выручало.

* * *

   Вопреки ожиданиям, Анатолий проснулся не к полудню, а рано утром. И ведь не выспался: голова тяжёлая, в глазах песок, в мыслях разлад. Идея перевернуться на другой бок и попробовать снова забыться казалась столь же заманчивой, сколь и неосуществимой - за последние месяцы мужчина неоднократно убеждался, что ничего из этого не выйдет, только разозлится ещё больше.
   Доносящийся снизу грохот не оставлял сомнений - "зомби" всю ночь с тупым упорством проверяли на прочность двери автосервиса и, похоже, останавливаться не собирались.
   Встав с дивана, Проценко сделал несколько жадных глотков выдохшейся газировки из открытой накануне бутылки. Несколько минут он стоял, отрешённо глядя на стену перед собой и думая о том, чем будет заниматься сегодня.
   "А завтра? А послезавтра? Неужели ЭТО будет теперь всегда?"
   Анатолий охватил ужас от осознания того, как легко можно сойти с ума, просто сидя в убежище и ничего не делая.
   "Нет, нельзя! Что угодно, только не апатия!"
   Он поставил опустошённую бутылку на стол и вспомнил про "зомби", пойманных накануне на территории. Тогда он смутно представлял, что с ними делать, а теперь план созрел моментально.
   Мужчина приготовил пару крепких верёвок и молоток. Подойдя к двери, ведущей во внутренний двор, он мысленно прикинул свои действия, зная, что рискует, притом совершенно неоправданно. Попытки придумать объяснение, например: "Это нужно для того, чтобы лучше узнать противника" - ему самому казались смехотворными.
   Тем не менее, Анатолий сдвинул щеколду и отошёл на пару шагов. Дверь открывалась наружу, поэтому "зомби" не пробовали её открыть и продолжали колотить по ней.
   - Вот ведь тупые твари, - усмехнулся он. - С другой стороны, мне это только на руку.
   Засунув молоток за пояс, Проценко ударил по двери ногой со всей силы. Она почти сразу столкнулась с препятствием. Не давая врагам ни секунды форы, Анатолий налёг и выскочил наружу. Перепрыгнув лежащего "зомби" с простреленной ногой и оказавшись в тылу у второго, оглушённого дверью, мужчина подбежал к нему со спины и, обхватив за шею, повалил на землю.
   Противник яростно сопротивлялся, к тому же его собрат, хоть и лишённый одной конечности, тоже не бездействовал; на один неприятный момент Анатолий подумал, что зря всё это затеял. Но потом он сумел перебороть врага и крепко связал ему руки, а следом и ноги. После чего встал и, роняя капли пота, отошёл на шаг.
   Пойманный "зомби" извивался в путах, яростно рыча.
   - Побереги силы, дружок, потому что я тебя кормить не собираюсь, - сказал мужчина и обратил внимание на второго противника, который полз к нему.
   Проценко вытащил из-за пояса молоток и повертел в руках. Мелковат. Для молниеносной атаки вполне годится, а вот для целей, которые он себе наметил, едва ли. Анатолий повернулся к двери. "Зомби" вцепился в его штанину, за что получил отнюдь не щадящий удар ногой по лицу.
   Не издав ни звука, враг откинулся на спину. Из разбитой губы потекла серая кровь.
   - Погоди, это ещё цветочки, - пообещал Проценко.
   Взяв в здании то, что посчитал нужным, в том числе увесистую кувалду, он вернулся во двор.
   Связанный "зомби" перевернулся на спину, а второй уже оклемался и почти встал, держась, как прежде, за стену.
   - Не так быстро, приятель!
   Крепче сжав рукоять, Анатолий поднял кувалду над врагом. Вместо того чтобы попытаться увернуться, тот решил в очередной раз напасть на человека.
   Боёк обрушился на локоть правой руки "зомби", которой он упирался в стену. Раздался отчётливый треск ломающихся костей; сам он не издал даже тихого стона, потерял равновесие и упал.
   - Неужели совсем не больно? - с досадой произнёс Проценко. Ему очень хотелось услышать крики боли, издаваемые этими существами. Чтобы они мучились. Жестоко и долго. А в итоге он добился лишь того же ненавидящего взгляда и временного бездействия врага. Негусто, совсем.
   Прошло не так много времени, и "зомби" снова начал двигаться, протягивая оставшуюся целой левую руку к человеку. На мгновение показалось, что противник просит пощады, и мужчина помешкал.
   Только на мгновение.
   - Знаешь, что-то мне неохота и тебя связывать, - вздохнул он и обрушил кувалду во второй раз. Теперь он выбрал целью не локоть, а запястье. Поскольку оно было близко к земле, боёк буквально раздробил его. Во все стороны полетели брызги серой крови, несколько капель попали на одежду Анатолия.
   Враг по-прежнему не издавал ни звука, в отличие от своего собрата, продолжающего с рычанием перекатываться с живота на спину и обратно.
   - Нравится? - повернувшись к нему, спросил Проценко. - Не волнуйся, на тебя у меня другие планы.
   От запястья и пальцев истязаемого врага мало что осталось: сплошное месиво из обломков костей, залитых серой кровью, словно гнилым соусом. Анатолий присел, принюхиваясь. Эта жидкость ничем не пахла.
   Изуродованная конечность "зомби" метнулась к его лицу в бессмысленном стремлении всё-таки достать человека.
   - Ты сам меня вынуждаешь, - сказал мужчина, вставая.
   Третий сокрушительный удар приняло на себя левое плечо. Противник дёрнулся и затих. Лишь подрагивала последняя оставшаяся целой конечность - нога.
   Отложив кувалду, мужчина наклонился над женщиной-"зомби", убитой им вчера. Она не притворялась мёртвой, в чём Анатолий убедился, попытавшись согнуть её руку. За ночь она задеревенела и подчинялась очень неохотно.
   Проценко посмотрел на лицо женщины. На вид ей лет сорок, довольно симпатичная... была. Посомневавшись, он дотронулся до серой кожи. Сначала осторожно, кончиками пальцев. Холодная и немного скользкая, как будто её покрывал остывший жир. Скривившись от неприятного ощущения, Проценко пошёл ещё дальше и наклонился к ране в животе, приготовившись к волне смрада.
   Ничего. Совершенно никакого запаха.
   "Что же вы такое?" - подумал мужчина, выпрямляясь.
   Он обратил внимание, что лужа серой крови под трупом не высохла, продолжая поблескивать на солнце. Дотрагиваться до этой мерзости он не стал.
   За спиной раздался шорох.
   Проценко обернулся и посмотрел на изуродованного им "зомби", пришедшего в себя. Невероятно - он пытался встать. Здоровая нога скребла по земле, ища опору, кровоточащие остатки рук елозили ей в такт.
   Можно было добить его, но Анатолий решил оставить противника в таком состоянии. Пускай помучается - если уж не от боли, то хотя бы от бессилия что-либо сделать. Аналогично и со вторым, катающимся по двору, как огромная личинка.
   Мужчина направился в здание, надеясь привести себя в относительный порядок.

* * *

   Когда Леонид и Татьяна покидали коттедж, они встретили лишь несколько существ, которые, завидев автомобиль, устремились к нему.
   - Не похоже, чтобы их поведение изменилось, - сказал сидящий за рулём Сутурин.
   - Глаза б мои их не видели, - буркнула Татьяна. Не желая продолжения этой темы, она спросила: - Так какую машину мы ищем?
   - Полноприводный грузовик. ЗИЛ-131 или ГАЗ-66. "Урал" слишком прожорлив, - он покосился на пассажирку и виновато пожал плечами: - Тебе, наверное, это ни о чём не говорит.
   - Представь себе, говорит.
   - Приятно удивлён, - не удержался от улыбки мужчина.
   - А вот где их раздобыть, я понятия не имею, - произнесла она.
   - В узле связи точно есть пара "шестьдесят шестых".
   - Как насчёт железной дороги? Я у них вроде видела "сто тридцать первый". Правда, год назад.
   - Заглянем.
   "Жигули" выбрались с окраины и покатили по городским улицам. Большинство пожаров уже утихли сами собой, лишь в некоторых местах ненасытный огонь ещё вгрызался в полуразрушенные здания. Те дома, которые чудом уцелели, казались ослепительно белыми льдинами посреди чёрного океана.
   Тела горожан лежали там же, где их настигла внезапная смерть минувшим утром. Ни одно из них не было растерзано сбившимися в стаи животными. На живых людей в машине они тоже не обращали никакого внимания.
   Татьяна заметила, что морды четвероногих монстров испачканы серой жидкостью, чего накануне не было, и обратила на это внимание Леонида.
   - Может, они ранены? У них ведь теперь такая кровь.
   - Кем?
   Вопрос повис в воздухе.
   Автомобиль медленно двигался, аккуратно объезжая многочисленные препятствия на пути. Смотреть на то, во что превратился Зареченск и его жители всего за один день, было почти физически больно, и чтобы окончательно не пасть духом, Сутурин заговорил о первом, что пришло в голову:
   - Спасибо, что дала мне поспать этой ночью. Хоть и не стоило.
   - Пустяки, - отмахнулась Татьяна.
   - Хочешь побыть в тишине?
   - Лёня, ты очень мил, но от твоей чрезмерной заботы мне уже неловко. Не надо казаться идеальным мужчиной, ладно?
   - И в мыслях не было, - ответил он. - Я всегда такой.
   - Извини. Не хотела тебя обидеть.
   - И не обидела, - он посмотрел на неё. - Мне просто нравится быть с тобой рядом.
   - Мне тоже, - улыбнулась женщина. - Должна же я кому-то доверять.
   - Логично, - сказал он и, бросив мимолётный взгляд в зеркало заднего обзора, нажал на педаль тормоза.
   "Жигули" резко остановились, шаркнув шинами по покрытому сажей асфальту.
   - Что... в чём дело? - встрепенулась Татьяна.
   - Я видел машину! Богом клянусь! - выпалил Сутурин и подоткнул заднюю передачу.
   "Пятёрка" начала пятиться обратно к развилке, которую миновала минуту назад. Другой автомобиль проехал по соседней улице и уже исчез из виду.
   - Это был автобус, - разворачивая "Жигули" в подходящем месте, сказал мужчина. - Чёрт, не думал, что движущаяся машина вызовет у меня столько эмоций!
   Татьяна не стала спрашивать "А ты уверен, что действительно видел его?", задав более насущный вопрос:
   - А если те люди мародёры?
   Сутурин покосился на неё.
   - Я к тому, что это очень даже возможно, - уточнила она.
   - Да, - кивнул он, - сейчас самое время для пираний. Но нельзя же теперь от всех прятаться.
   "Пятёрка", наконец, выехала на развилку. Вопреки опасениям, Леонид сразу увидел автобус, продолжающий удаляться в том же направлении, и погнал машину следом.
   Эта дорога была шире, объезжать препятствия оказалось проще, поэтому легковому автомобилю не составило труда нагнать белый ПАЗ, который мужчина принял за модель "672", а затем и опередить его. Сутурин включил аварийную сигнализацию и, оторвавшись на сотню метров, притормозил у обочины.
   Приблизившийся автобус тоже остановился, но его водитель не торопился вылезать или вообще что-нибудь делать.
   - Может, перегородишь дорогу? - спросила Татьяна. - Он же легко проедет мимо нас.
   - Знаю. На то и расчёт, - ответил Леонид и открыл дверь. Подняв руки, в одной из которых был зажат пистолет, он сделал шаг к ПАЗу.
   Внешний вид автобуса недвусмысленно говорил о том, что его водитель не утруждал себя объездом попадавшихся на пути существ: весь передок был покрыт вмятинами и испачкан серой жидкостью. Она контрастировала с белой окраской кузова и блестела на солнце так, словно выплеснулась из сбитых тел совсем недавно. Фары были целы, а вот правый указатель поворота и габаритный огонь разбиты.
   Рассматривая ПАЗ, Сутурин понял, что ошибся - это была не модель "672", а "3201" - полноприводная.
   "То, что надо".
   Из окна сначала высунулся ствол пистолета, а затем парень лет двадцати трёх - двадцати пяти. Самое обыкновенное лицо - из тех, которые сложно вызвать из памяти после мимолётной встречи. Небрит, взлохмаченные чёрные волосы требовали расчёски, а простая рабочая одежда - утюга. Выглядел он утомлённым и не опасным, но Леонид не собирался доверять первому впечатлению.
   - Что вам надо? - недружелюбно спросил молодой человек.
   - Только поговорить, - ответил Сутурин. - Не так много живых людей осталось, и встреча с каждым - событие.
   - Пускай и второй вылезет из машины.
   Татьяна вышла из "пятёрки" и положила руки на крышу.
   - Поверьте, мы не желаем вам зла, - сказала женщина. - Как и Вы, мы лишь пытаемся выжить.
   - Ну и выживайте, я-то вам зачем?
   - Чем больше людей объединится, тем легче нам будет, - произнёс Леонид.
   - Не факт.
   - Дядя Денис, кто это? - из-за спинки сиденья водителя высунулась маленькая девочка.
   Увидев её, Сутурин замер и оглянулся на Татьяну. Она ответила ему многозначительным взглядом.
   - Сейчас разберёмся, Ксюша, - ответил парень. - Сядь пока на место.
   Малышка не стала возражать и скрылась из поля зрения.
   - Так что конкретно вам от меня нужно? - спросил Денис.
   - Мы не собираемся у Вас ничего отнимать, - ответил Леонид. - Как видите, у нас есть машина и припасы. Более того, мы смогли найти неплохое убежище.
   - А вот мы Вам, возможно, пригодимся, - вмешалась Татьяна.
   - Это как же?
   - Та девочка - Ваша дочь?
   - Нет, - нахмурился парень и с вызовом спросил: - А что?
   - Я могу помочь позаботиться о ней.
   Женщина выжидающе смотрела в глаза водителю автобуса; Сутурин предпочёл отмолчаться.
   Молодой человек раздумывал несколько секунд, после чего опустил пистолет.
   - Значит, предлагаете к вам присоединиться?
   Татьяна кивнула.
   - И вас всего двое?
   - Нет, ещё один в убежище.
   Водитель побарабанил пальцами по рулю, а потом обернулся в салон:
   - Ну что, Ксюша, поедем с этими людьми?
   Девочка снова высунулась из-за сиденья и посмотрела на стоящую рядом с "Жигулями" Татьяну. Женщина приветливо улыбнулась ей, и Ксения радостно воскликнула:
   - Да, поехали, дядя Денис!
   Сутурин облегчённо выдохнул и опустил руки.
   - Только как же грузовик? - спросила у него Татьяна.
   Леонид подмигнул ей и сказал:
   - Поверь мне - вопрос с транспортом решён.

* * *

   Сполоснув лицо, Анатолий почувствовал себя немного лучше. С тоской думая о душе, он вернулся во внутренний двор и посмотрел на живого (а применимо ли к ним такое определение?) "зомби", а потом на угнанный ЗИЛ.
   - Знаешь, приятель, я хочу разгрузить товар, - произнёс Проценко, - да вот беда, ты мне мешаешь.
   Подойдя к противнику, он не без труда схватил его за брыкающиеся ноги и поволок, как мешок к одному из гаражей, в которых отстаивались угнанные машины. Отперев ворота, он затащил извивающегося в путах "зомби" в тёмное помещение, лишённое даже маленького окошка.
   - Это твой новый дом, старина, - улыбнулся мужчина. - Нравится? Правда, света тут, мягко говоря, маловато, ну так кому сейчас легко, верно?
   Оставив пленника на пыльном бетонном полу, Проценко вышел из гаража. Достав ключи, он остановился.
   - Ах да, еды у меня полно - вон, целый грузовик стоит, но, к сожалению, твоё питание не оплачено. Поэтому, - он развёл руками, - увы.
   И закрыл ворота, на всякий случай заперев их на замок.
   - Что ж, а теперь поработаю грузчиком, - сказал Проценко, отметив, что ему нравится разговаривать с самим собой. Пускай это первый шаг к помешательству, зато помогает отвлечься от неприятных мыслей.

* * *

   Ведя ПАЗ за "Жигулями", Денис размышлял о том, правильно ли поступает. Он не впервые встретил других вышивших, но на этот раз они хотя бы не пытались его убить и завладеть автобусом. И на проходимцев не были похожи - что интеллигентный мужчина, что его простоватая на вид спутница. Правда, этот тип уж очень выразительно смотрел на "пазик", зато слова и тон женщины звучали достаточно убедительно. Что и говорить, Дениса угнетала ответственность за Ксюшу, и он был бы рад помощи. Именно помощи, а не замены - оставлять девочку кому-то другому он не собирался.
   Машины добрались до окраинной улочки, которая и раньше была тихой - и такой оставалась поныне. Монстры здесь пока не встречались, и парень подумал, что место для убежища и вправду неплохое.
   Из-за поворота показался окружённый высокой оградой коттедж. "Жигули" сбавили скорость и замигали "поворотником"; Денис в ответ мигнул фарами.
   Легковой автомобиль притормозил рядом с воротами и несколько раз коротко посигналил. Парень остановил ПАЗ так, чтобы при случае иметь возможность рвануть с места, не включая задний ход, и, скрестив руки на руле, наблюдал, что будет дальше. Он уже начал сомневаться, что кто-то вообще есть там, за неприступным забором, когда ворота открылись.
   "Пятёрка", не теряя времени, заехала во двор. Отпустив педаль тормоза, Денис подкатил автобус ближе и заглянул туда. Так и не увидев ничего, что сгустило или, наоборот, развеяло бы его сомнения, он решился и завёл ПАЗ следом за "Жигулями". Места на территории для обеих машин вполне хватило. Глядя в зеркало, как мрачный тип закрывает ворота изнутри, Денис положил ладонь на пистолет.
   Мужчина и женщина выбрались из легковушки, хлопнув дверями, и выжидающе посмотрели на него. Захватив оружие, парень попросил девочку подождать и спрыгнул из кабины автобуса.
   - О, да у нас пополнение, - пробурчал закончивший с воротами тип и протянул руку. - Михаил Афанасьев.
   - Денис. Фролов.
   - Я Леонид Сутурин, - сказал "интеллигент", - а это Татьяна... эээ...
   - Рязанцева, - подсказала она.
   - Стало быть, на этом вы хотите уехать? - кивнул на ПАЗ Михаил.
   - В смысле? - нахмурился Денис.
   - Этот автобус идеально подходит, - произнёс Сутурин.
   - Для чего? Погодите, вы уже планы строите, не спрашивая меня? - вскинулся парень.
   - Ничего подобного, - ответила Татьяна. - Но у тебя там полно места, ты согласен?
   - Пока я ни на что не подписался.
   - Дядя Денис, мне уже можно выходить? - донёсся из автобуса звонкий голосок.
   Парень настороженно посмотрел сначала на дом, потом на людей и, вздохнув, поднялся опять в кабину ПАЗа. Дверь пассажирского салона с лязгом отворилась, и Ксения выскочила наружу. Обойдя автобус, она сразу прильнула к Фролову.
   На вид девочке было не больше десяти лет (а сколько на самом деле, он не знал). Уже сейчас, глядя на её симпатичное личико, можно было представить, какой красивой девушкой она станет. Длинные каштановые волосы были аккуратно заплетены в косу - скорее всего, ещё её родителями... Лёгкое платьице совсем не подходило для конца осени, да и для школы слишком цветастое. Денис нашёл малышку на улице и мог только гадать, где она находилась, когда всё начало. Возможно, какое-то мероприятие или праздник в школе. Что бы ей ни довелось пережить, на Ксении не было ни царапины, а вот как следует умыться ей не помешало бы.
   "Как и мне", - подумал парень.
   - Твоя сестра? - спросил Михаил смягчившимся голосом.
   - Нет. Я её встретил и забрал с собой. Потом расскажу. Сейчас меня больше волнует, какие У ВАС планы?
   - Давай пройдём в дом, - ответила Татьяна. - Там и поговорим.
   Парень не избавился полностью от сомнений, но последовал за остальными выжившими, одной рукой держа девочку, а второй крепко сжимая пистолет.
   В коттедже люди расположились в большой светлой комнате на первом этаже. Когда Леонид снял куртку, и Татьяна стала проверять повязку на его руке, Денис встрепенулся:
   - Э, а что это с ним?
   - Укусил один из "этих", - ответил Сутурин.
   - Тогда нам точно не по пути! - заявил парень и шагнул обратно к двери.
   - Погоди, - остановила его Татьяна. - С ним всё в порядке. Уже почти сутки прошли, и ничего не изменилось.
   - Если что, он у меня на мушке, - прибавил Михаил.
   Какой бы смысл он ни вкладывал на самом деле в эту фразу, Фролову она не понравилась. Мужчина и женщина, по крайней мере, выглядели дружными, а этот третий смотрел на них с нескрываемым неодобрением - да, вдобавок, был тоже вооружён.
   Денис почувствовал, как ладошка Ксении сильнее сжалась на его запястье.
   - Довольно! - сказала Татьяна. - Мы должны быть заодно.
   - Никому я ничего не должен.
   - Даже ей? - кивнула она на девочку.
   Афанасьев почему-то сразу сник.
   Фролов нерешительно потоптался на месте. В отличие от компании, место ему нравилось, да и снова садиться за баранку и ехать, не пойми куда, не хотелось. Он заехал в Зареченск, надеясь встретить других людей - и добился своего. Да, у них свои проблемы и отношения, но бывает ли вообще иначе, а тем более сейчас?
   - Что ж, посмотрим, - сказал он и вместе с Ксенией сел на диван.
   Никто не проронил ни слова, пока Татьяна меняла повязку у Леонида. Закончив с этим, она сполоснула руки в тазике и предложила:
   - Кто-нибудь хочет газировки?
   - Я! - тут же отозвалась Ксения.
   - Да и я бы горло промочил, - поддержал её Денис.
   - Хорошо, - женщина принесла из кухни две бутылки "Буратино". - Правда, она тёплая.
   - Ничего страшного. Не до жиру.
   Девочка с нетерпением смотрела на шипящий газированный напиток, разливаемый по стаканам, однако прежде, чем схватить свой, сказала "Спасибо".
   - Не за что, дорогая, - улыбнулась Татьяна.
   - А свои запасы у вас есть? - спросил Михаил, отходя к окну и доставая пачку сигарет.
   - Да, в автобусе и провизия, и топливо, - ответил Фролов, как бы ненароком коснувшись кармана куртки, в котором покоился пистолет.
   - Куришь?
   - Нет.
   - Надо же, какие все спортивные стали.
   - Ничего подобного. Я бросил. А до того дымил, как тепловоз.
   - И когда?
   - Вчера.
   Михаил не удержался от смешка и, чиркнув спичкой, переключил внимание на сигарету.
   - Откуда ты? - поинтересовался Леонид.
   - Из Уссурийска, - с куда большей охотой ответил Денис, ещё на несколько секунд задержав взгляд на спине Афанасьева. - Я работал в локомотивном депо.
   - Машинист? - уважительный тон, каким Татьяна задала этот вопрос, понравился парню, и потому он едва не солгал:
   - Нет, что Вы, пока только помощник. Но я очень хочу встать за правое крыло тепловоза... - на секунду просияв, он тут же помрачнел: - ...вернее, хотел.
   - Полагаю, любой теперь может так заканчивать свою биографию, - вздохнул Леонид.
   - А Ксения? - женщина тепло посмотрела на девочку, пьющую газировку с довольным видом.
   - Я встретил её в Сибирцево.
   - Она была одна?
   - Да. Я не стал допытываться, что с её близкими, - ответил Денис и с вызовом посмотрел на Татьяну, как бы говоря: "И Вам не советую".
   Женщина коротко кивнула в ответ, и парень подумал, что такой, как она, он может доверить малышку.
   - И ты встретил только её? - удивился Сутурин. - На всём пути от Уссурийска до Зареченска?
   - Нет, - покачал головой Фролов. - К сожалению.
   - Почему?
   - На трассе мне попались какие-то два козла. Хотели заставить меня остановиться. У меня тогда оружия ещё не было, поэтому я испугался. Слава богу, у меня полноприводный автобус - я просто съехал с дороги в поле и оторвался от них. Они-то на "Москвиче" были.
   - Теперь понятно, почему ты так настороженно к нам отнёсся поначалу.
   "Я ещё не с вами", - подумал Денис.
   - Когда это было? - спросила Татьяна.
   - Вчера, под вечер. Я как раз выехал из Уссурийска. На дороге чёрт знает что творится! Мне приходилось объезжать разбитые машины, порой даже по кюветам.
   - Вот поэтому полноприводный автобус - то, что надо, - сказал Леонид, слегка наклонившись к женщине.
   - Да, - кивнул Фролов, внимательно за ними наблюдая. - Я сначала хотел взять "сто тридцать первый" ЗИЛ из нашей ПЧ, но побоялся, что не справлюсь с грузовиком. Да и эти твари бродили вокруг. Вообще идея отправиться в путь пришла ко мне не сразу - почти весь вчерашний день я отсиживался в бараке возле депо.
   - Понимаю, - произнесла Татьяна. - Я тоже в первую очередь поехала к себе, думала там переждать. А потом... поняла, что надо выбираться из города.
   - Но сейчас-то вы здесь, - хмыкнул Денис. Он не стал выяснять, что случилось у этой женщины дома, потому что пришлось бы рассказать и свою историю. А этого ему совершенно не хотелось.
   - Это лишь временное пристанище. По крайней мере, для меня и Тани, - подчеркнул Леонид.
   Фролов бросил взгляд на Михаила, который делал вид, что всецело поглощён созерцанием ограды за окном.
   - Мы выбрались в город именно потому, что искали подходящую машину, - продолжил Сутурин.
   - И, стало быть, нашли? - вскинул брови Денис.
   - Да. Я считаю, что твой ПАЗ - идеальный вариант. Это почти вездеход и одновременно автобус. Можно перевезти по плохой дороги или даже вне её немало людей. Если, конечно, мы ещё кого-нибудь встретим.
   - И мы очень надеемся, что ты позволишь нам поехать с тобой, - сказала Татьяна.
   Денис задумчиво покрутил в руках опустошённую бутылку лимонада. Такой постановки вопроса он не ожидал, предполагая, что именно ему предложат примкнуть к выжившим, а не наоборот. Впрочем, явного командира он в этой небольшой группе не увидел - и себя на эту роль тоже не прочил. Хотя бы потому, что они старше его.
   - Так что? - после минутной паузы поинтересовался Леонид.
   - Последнее слово за Ксюшей, - пожал плечами Фролов, для себя уже всё решив.
   Взоры обратились на девочку, до этого момента сидевшую тихо, как мышка. Она заметно смутилась и поёрзала на месте.
   Татьяна наклонилась к ней и спросила с нежной улыбкой, напомнившей Денису его собственную мать:
   - Хочешь, чтобы мы поехали с тобой?
   - А ещё газировка у вас есть?
   Женщина не удержалась от добродушного смешка и заверила девочку:
   - Есть, конечно - и вся для тебя.
   - Правда? - просияла Ксения. - Здорово!
   - Это означает "да"?
   - Да! - закивала девочка.
   - Мы намеревались отправиться в сторону Хабаровска, - сказал Леонид. - И даже дальше, если потребуется. Пока не покинем зону поражения.
   - Я, в общем, тоже примерно так рассчитывал, - солгал Денис. На самом деле у него не было никакого плана, и он сомневался, что у этих людей иначе. Всё, что у них есть - направление. Негусто.
   - А как насчёт оружия? У нас только два пистолета, - призналась Татьяна.
   - Один пистолет, - поправил её Михаил.
   Женщина нахмурилась, но, видимо, предпочла не вступать с ним в диалог.
   - Макаров, - похлопал по карману Фролов. - И ещё Калашников в автобусе. Забрал из милицейской машины.
   - Неплохо, совсем неплохо! - присвистнул Леонид.
   - Я бы до потолка не прыгал, - сказал Денис. - Вчера мне повезло, те двое в "Москвиче" были без стволов. В другой раз может повезти меньше.
   - Бросьте, ребята, - снова вмешался Михаил. - Неужели вы считаете, что в автобусе будете в безопасности? Чёрт с ними, с мародёрами, но даже от тварей вы там не защищены! Сплошные стёкла же!
   - Не надо нагнетать, хорошо? - повысила голос Татьяна.
   - На ходу им до нас не добраться. Проверено, - заявил Фролов и погладил по голове Ксюшу, вздрогнувшую от слов Афанасьева. - Значит, можем отправляться?
   - Постой, не гони лошадей, - поднял руку Сутурин. - Мы кое-что выяснили про этих существ. Они становятся активнее в тёмное время суток, поэтому разумнее сменить старые привычки и начать спать днём.
   - Я не замечал ничего подобного, - озадаченно произнёс Денис.
   - Поверь - это не пустые слова, - сказала Татьяна. - К тому же, вид у тебя неважный. Наверное, всю ночь за рулём просидел?
   Денис вынужден был признать её правоту. Пока он вёл машину, ему ещё удавалось, пускай и с немалым трудом, сохранять бодрость. Теперь же, оказавшись в уютном и относительно безопасном месте, он чувствовал, как с каждой минутой усталость одерживает над ним верх.
   - Пожалуй, часик-другой я бы покемарил, - признал он.
   - А ты хочешь спать? - спросила Татьяна у девочки.
   - Немного. В автобусе неудобно. Трясёт, - ответила Ксения.
   - Значит, решено, - заявила женщина. - Если ни у кого нет возражений, мы все отправимся на боковую. Всё равно этой ночью никто из нас толком не отдохнул. А как проснёмся, отправимся в путь.

* * *

   Чтобы разгрузить ЗИЛ и перетаскать все коробки в здание автосервиса, у Анатолия ушло больше трёх часов. Он несколько раз делал перекуры и много пил, знал, что выглядит и пахнет, как бродяга - и всё-таки мужчина был почти счастлив. Физический труд, как и ожидалось, вытеснил неприятные мысли, заменив их более практичными рассуждениями о том, куда положить вот эти банки или зачем ему целая коробка консервированных ананасов, которые он терпеть не мог.
   Забросив два трупа в будку ЗИЛа, Анатолий перевёл дух. От усталости у него дрожали руки и подкашивались ноги, но мечтал он не о диване.
   Неотступно следующий за ним запах пота раздражал, а тратить воду попусту мужчина по-прежнему не хотел. Передохнув, он решил сходить к речушке, протекающей неподалёку от автосервиса, гадая, насколько холодной будет эта ванна.
   Зайдя в здание, Проценко по привычке запер дверь и сделал всего шаг, когда уловил странные звуки: будто кто-то очень быстро скользил влажными ладонями по гладкой поверхности.
   Долго гадать, откуда доносился шум, не пришлось. Туалет.
   Послышался плеск, а потом на пол стало падать что-то лёгкое и мягкое.
   В пистолете кончились патроны. Проклиная себя, что не захватил в милиции парочку табельных Макаровых, Анатолий взял из внедорожника автомат и направился к туалету.
   Дойти он не успел.
   Дверь не выдержала натиска изнутри, с треском открылась, и из образовавшегося проёма вывалилась огромная шевелящаяся масса... крыс.
   Проценко никогда не боялся этих животных и не испытывал к ним особого отвращения (не тараканы всё-таки), однако когда эта армада двинулась на него, он поневоле отпрянул. Путь на второй этаж и во двор почти сразу оказался блокирован, и мужчина бросился к внедорожнику.
   Стремительные грызуны нагоняли его так быстро, что Анатолий не успел даже юркнуть в салон; вместо этого он заскочил на подножку, затем на капот - и на крышу. Автомат выронил по пути.
   Поток крыс начал плавно обтекать машину; к счастью, они не пытались на неё забраться.
   Это были не обычные городские паразиты - у них отсутствовала шесть, серая кожа поблескивала от влаги.
   Очевидно, они проникли в здание через канализацию. Анатолий опасался, что они выбрали именно его унитаз для выхода не случайно. Прежде он не замечал, чтобы изменившиеся животные нападали на кого-то, кроме себе подобных. Это, конечно, успокаивало, но только не сейчас, когда сотни (если не тысячи) крыс живым ковром устлали весь первый этаж. Они непрестанно двигались, тычась в стены, стеллажи, колёса автомобилей - во все препятствия, что попадались у них на пути. Залезали они и друг на друга, почти сразу падая - и залезая снова.
   Мужчина нервно сглотнул, не представляя, что делать дальше. Он с ужасом смотрел на коробки с едой, оставленные им на полу. Как бы чрезмерные запасы пищи не стали жалкими огрызками!
   Анатолий прикинул, что если изловчится, то сможет открыть дверь внедорожника и перебраться с крыши в салон. Только что потом? Схватить автомат и начать палить без разбору по всему, что движется? Или завести двигатель и ездить по этим тварям, пока большая часть из них не окажется раздавленной?
   Оба этих варианта казались не слишком умными и эффективными. Можно, конечно, ещё запереться в машине и от души погазовать на нейтральной передаче, наполнив здание выхлопными газами. Но, опять-таки, где гарантия, что это сработает на крысах-"зомби"... в отличие от самого Анатолия?
   В итоге Проценко не сдвинулся с места, скользя растерянным взглядом по сотням грызунов и благодаря небеса, что не успел выключить свет. Оказаться в полумраке с этими паразитами, слушая лёгкий топот их бесчисленных лапок, сливающийся в сплошной мерзкий шорох...
   Шли минуты. Крысы всё так же бесновались в автосервисе, не обращая на человека ни малейшего внимания. В воздухе повис устойчивый смрад нечистот.
   И неожиданно они устремились к стенам. Глядя, как они карабкаются друг по другу, Анатолий сначала предположил, что грызуны хотят оказаться как можно выше, однако лестницу на второй этаж они упорно игнорировали (чему он был рад).
   И тут его осенило.
   Что если они просто хотят выбраться из здания?
   И как назло все двери закрыты - даже ведущая во внутренний двор. А это значит...
   "Твою мать!" - было сложно сдержаться и не выругаться вслух.
   Мужчина посмотрел вниз. Пол рядом с внедорожником, стоящим почти в центре гаражного бокса, был уже относительно свободен, но всё равно ещё много крыс сновало вокруг.
   Собрав волю в кулак, Анатолий сполз с крыши на капот, внимательно следя за реакцией паразитов. Встав на подножку, он замер. Заставить себя сделать шаг вниз оказалось сложнее, чем он думал.
   Мелькнула мысль, что только одно движение отделяет его от боли, а, возможно, и смерти - если не от многочисленных укусов, то от заразы, которую эти существа переносят.
   "Хватит этого слабохарактерного дерьма!" - приказал себе Проценко и ступил на пол.
   Через секунду в его ногу врезалась одна из крыс - и побежала дальше.
   Мужчина полностью слез с подножки и некоторое время стоял, с опаской глядя, как грызуны снуют вокруг его ботинок. Похоже, им действительно не было до него дела.
   Это ободрило Анатолия, и он медленно двинулся к двери во внутренний двор, волоча ноги и не отрывая их от пола. Не хватало ещё наступить на одну из этих тварей! Рефлексы-то у них вполне могли остаться, а мужчина понимал, что даже один укус способен причинить хлопот. По мере приближения к двери крыс вокруг становилось всё больше, и скоро ему уже приходилось двигать их ботинками, съеживаясь в ожидании острой боли.
   Грызуны безостановочно тёрлись своими далеко не чистыми тельцами о его ноги. Очень скоро брючины насквозь пропитались водой и нечистотами. Несколько раз крысы пытались забраться по одежде вверх, и Проценко с отвращением сбрасывал их. У самой стены их слой достигал почти полуметра, и они продолжали напирать. При этом не раздавалось ни единого писка - лишь всё тот же отвратительный шорох.
   Не имея возможности подойти достаточно близко, Анатолий попытался дотянуться до ручки. Пальцами он уже нащупал её, но пока не мог повернуть. Ему пришлось наклониться вперёд настолько, что он едва не терял равновесие, боясь даже представить, что будет, если упадёт лицом прямо в эту шевелящуюся массу.
   "Ещё чуть-чуть... ну же! ЕСТЬ!" - возликовал Проценко, когда замок щёлкнул.
   В мгновение дверь под массой навалившихся на неё грызунов отворилась, и крысы бросились в образовавшийся проём. Ручка выскользнула из пальцев мужчины, и он потерял опору.
   Отчаянно взмахнув руками, Анатолий рухнул на пол, подмяв под себя массу грызунов. Они с удивительной силой высвободились, не попытавшись отомстить обидчику, и устремились за своими сородичами. Мужчина не успел приподняться, как остальные крысы побежали прямо по нему. Острые коготки то и дело царапали одежду и кожу на оголённых участках. Анатолий прикрыл голову руками и замер, подавляя панику и заставляя себя лежать спокойно.
   Прошло, казалось, несколько минут, прежде чем грызуны, наконец, покинули автосервис. Проценко осторожно осмотрелся, убеждаясь, что их больше нет рядом. Через проём открытой двери он хорошо видел, как крысы набросились на ворота гаражей.
   А потом, очевидно, поняв, что и здесь выхода нет, они... побежали обратно к зданию.
   Выпалив что-то нечленораздельное, мужчина вскочил и с грохотом захлопнул дверь прежде, чем они достигли её. Услышав царапанье множества лапок, он вспомнил, что эти твари с помощью своих зубов могут проделать отверстия даже в бетонных стенах. Анатолий бросился в служебное помещение и дёрнул рычаг, открывая ворота внутреннего двора.
   Едва заметив новый путь, крысы тотчас им воспользовались. Затаив дыхание, мужчина наблюдал через окно, как этот живой поток волнами проносится мимо. Если бы рядом находились люди-"зомби", они оказались бы сбиты с ног.
   Когда все грызуны выбежали, Анатолий снова закрыл ворота и вернулся к двери во двор. Высунувшись наружу, он убедился, что ни один паразит не задержался у него в гостях.
   Проценко окинул себя взглядом, и его передёрнуло. Грязь и отходы на одежде - ещё куда ни шло. Другое дело - мелкие, но многочисленные царапины. Мужчина, уже не заботясь о сбережении воды, промыл их хозяйственным мылом и дополнительно обработал перекисью водорода.
   Надеясь, что порезы всё же не укусы и как-нибудь обойдётся, Анатолий переключил внимание на первый этаж здания и громко выругался. Колёса автомобилей, коробки с припасами и вообще всё, стоящее на полу, выглядело отталкивающе.
   Даже если бы он не планировал ранее идти к реке, то теперь выбора у него не оставалось.
   - Вот дерьмо, - произнёс он и направился на поиски свободных вёдер.

* * *

   Вместо ожидаемого страха Татьяну охватила ярость. Женщина так надеялась, что хотя бы днём удастся выспаться. Однако не прошло и получаса, как грохот, донёсшийся снаружи, грубо вырвал её из сна.
   Она приподнялась на кровати, которую делила с Ксенией, и посмотрела на окно.
   Ошибки быть не могло - существа вернулись и снова атаковали ворота.
   За дверью раздались торопливые шаги, а потом в комнату вошёл Леонид. Без стука, и, судя по его лицу, о правилах приличия он даже не задумывался.
   - Похоже, они всё-таки и днём неплохо нас чуют, - сказала Татьяна и успокаивающе погладила проснувшуюся девочку по голове. - Не волнуйся, им сюда ни за что не проникнуть.
   - Помнишь хомяка на втором этаже? - спросил Сутурин и, получив утвердительный кивок в ответ, продолжил: - Кое-что изменилось.
   - Что именно?
   - Пойдём, сама посмотришь.
   Они вышли из спальни (Ксения неотступно следовала с ними) и поднялись наверх. Мужчина ещё не успел открыть дверь, а Татьяна уже услышала металлический скрежет и шорох бумаги. Рефлекторно придержав заинтересованную девочку, женщина заглянула в комнату.
   Грызун по-прежнему находился в клетке, только теперь не сидел на одном месте, а безостановочно атаковал прутья, пытаясь их перекусить и просовывая между ними лапки. Отталкиваясь, он сбил в кучу постеленную под ним бумагу и теперь царапал дно. При этом сам зверёк не издавал ни звука.
   - Что скажешь? - спросил Леонид.
   - Я специалист по живым существам, - хмыкнула Татьяна, позволив настойчивой Ксении подойти чуть ближе.
   - И всё-таки? По-моему, он хочет выбраться.
   - Ну, это очевидно.
   - А почему? Ведь проторчал здесь больше суток без движения - и вдруг такая активность.
   - Он голодный! - воскликнула девочка. - Надо его покормить.
   - Боюсь, дорогая, это не так просто...
   - А ведь она, возможно, права, - щёлкнул пальцами Сутурин. - Чем бы этот хомяк ни стал, он не мёртв.
   - И ему нужно восполнять энергию, - закончила за него Татьяна.
   - Именно.
   - Только чем? - она показала на разбросанный по клетке корм и пролитую воду. - Уж точно не этим.
   - Загадка. Хотя, может, дело вовсе и не в этом.
   - Других грызунов тут нет, - сказала женщина и шагнула к выходу. - Ладно, пойдём отсюда.
   - А хомячок? - вцепилась в её рукав Ксения. - Он же погибнет!
   - Мы сейчас поищем ему еды и покормим, - улыбнулся Леонид. - Внизу, на кухне. Поможешь нам?
   Девочка просияла и охотно последовала за взрослыми на первый этаж.
   - Ваша теория насчёт ночи оказалась ошибочной, - бросил вышедший им навстречу Денис. - Впрочем, меня это не удивляет.
   - Они не просто так приходят и уходят, - заметил Леонид. - Причина есть, должна быть.
   - Честно говоря, я хочу прыгнуть в свой автобус и укатить отсюда. Хотя, подремав полчаса, чувствую себе ещё хуже, - пробормотал парень и потёр глаза.
   - Сейчас только полдень, - вздохнул Сутурин. - Может, попробуем заснуть снова?
   - У меня вряд ли получится, - покачал головой Фролов. - Это как писк комара. Даже если он едва слышен, всё равно мешает.
   - Я могу поспать и в автобусе, - подала голос Ксения.
   Взрослые посмотрели на неё, а потом друг на друга.
   - Кто-то всё равно должен бодрствовать, чтобы вести машину, - напомнил Леонид.
   - Отъедем от города и остановимся где-нибудь в стороне от трассы, - предложил Денис.
   - Рискованно, - покачала головой Татьяна.
   - Ничуть, - парировал Фролов. - Этим гадам так просто не проникнуть в автобус. Мы обязательно услышим, если они пытаются выбить стёкла - и уедем. Правда, я не готов спать на водительском месте.
   - Не страшно, - произнёс показавшийся из гостиной Михаил. - Беру на себя.
   Взоры всех, в том числе и Ксении, обратились к нему.
   - Что смотрите? - хмыкнул он. - Да, я тоже решил уехать. Тварей не боюсь - просто не хочу оставаться один.
   - И не останешься, - Леонид похлопал его по плечу. - Мы бы всё равно пытались тебя уговорить.
   - Ладно-ладно, только без объятий и поцелуев, - сбросил его руку Афанасьев.
   - Значит, решено? - вмешался Денис. - Едем прямо сейчас?
   - Постойте! - воскликнула Татьяна. - А если нам выждать немного? Может, мы и ошиблись насчёт ночи, но они ведь куда-то уходят периодически.
   - Да ерунда, - махнул рукой Михаил.
   - А я с ней согласен, - сказал Фролов. - Если они и вправду свалят, нам будет проще уехать. И, кстати, я знаю, куда они стремятся. Ну, возможно, знаю.
   - И ты молчал? - вскинул брови Леонид.
   Парень виновато пожал плечами и произнёс:
   - Пока я ехал сюда, пару раз видел большие скопления этих... людей. В стороне от дороги, в поле.
   - И что они там делали? - спросил Сутурин.
   - Было уже темно. Я смог лишь различить, что они стояли на коленях и как будто копошились в земле.
   - Ага, молились, наверное, - усмехнулся Михаил.
   - Там были не только люди, но и животные, - прибавил Денис. - И друг друга они не трогали.
   - Это мы уже знаем, - вздохнула Татьяна. - Но всё равно спасибо, что поделился.
   - Ладно, хватит болтать - пора делом заняться, - сказал Афанасьев.

* * *

   Ворота действительно перестали содрогаться от ударов спустя непродолжительное время. Не собираясь дожидаться возвращения существ, выжившие начали перетаскивать припасы в автобус, причём без дела не осталась и Ксения. Груз распределили по возможности равномерно по салону ПАЗа, а оружие - три пистолета без запасных обойм и автомат Калашникова с тремя дополнительными рожками - сложили на капоте двигателя рядом с водителем. Леонид заметил с десяток канистр у заднего сиденья, и Денис объяснил, что наполнил их на автозаправочной станции, пока было электричество.
   Михаил устроился за рулём и повернулся в салон:
   - Все готовы? Тогда едем.
   - Погоди, а что с воротами? - спросил Денис.
   - Вышибем. Чего жалеть-то?
   - Не стоит, - сказал Сутурин. - Вдруг кто-то ещё захочет здесь укрыться.
   - Ну да, после того, как мы обчистили весь дом.
   - Но...
   - Слушай, дружище, сейчас я за рулём, - отрезал Афанасьев и повернул ключ. - И охота тебе, к тому же, рисковать просто так?
   Леонид не нашёлся с ответом.
   Заработал двигатель, и ПАЗ покатился задним ходом. У самых ворот он притормозил, а потом, взревев, протаранил их. Створки заскрежетали по кузову, сдирая краску. Вырулив на дорогу, Михаил подоткнул первую передачу и повёл автобус прочь от коттеджа.

* * *

   Перед тем как отправиться к реке, Анатолий решил раз и навсегда избавить себя от вторжений. Он перетащил в туалет и положил на унитаз четыре колеса от легкового автомобиля со стальными штампованными дисками. Крысам, если они надумают заявиться вновь, придётся сильно постараться, чтобы проникнуть этим путём в здание.
   Затем мужчина разведал обстановку из окна на втором этаже. На стоянке перед автосервисом не было ни одного "зомби"; лишь вдалеке виднелась относительно небольшая группа. Посчитав, что лучшего момента не будет, Проценко захватил два жестяных ведра, повесил на шею автомат и вышел наружу. Пригнувшись, перебежал стоянку и юркнул в растущие по её периметру кусты. Летом они обеспечили бы ему отличную защиту, а сейчас лишь дополнительно выдавали сухим треском. Попытавшись их форсировать и поняв, как это глупо, Анатолий вышел на тропинку, ведущую к частным гаражам, за которыми журчала речка.
   Он двигался медленно, пригнувшись и непрестанно оглядываясь, как будто переходил скоростное многополосное шоссе в неположенном месте. Ему не повстречалось ни единого существа (прилагательное "живого" он со скептической усмешкой отверг), тяжесть висящего на шее автомата приободряла, и всё равно мужчина чувствовал себя очень некомфортно, не в силах отделаться от ощущения, что за ним следят.
   Обойдя гаражи, он увидел речку. В этой части она уже загрязнялась сточными водами, места для отдыха располагались выше по течению, поэтому удобного подхода не было. Только крутая тропинка - зимой, наверное, вообще непреодолимая. Анатолий представил, как будет подниматься здесь с полными вёдрами воды и нахмурился.
   Спуск к реке прошёл без приключений. В ветвях сломанного дерева застряло много мусора; рядом покоился полузатопленный кузов от старого "Запорожца". Мужчина подумал, что гибель людей благоприятно скажется на качестве воды - и порадовался этому факту. А почему бы и нет, собственно говоря? Мертвецам всё равно, а ему как-то надо бороться за существование. Впрочем, даже без притока канализации пить эту воду не хотелось.
   Думая о том, что когда его запасы кончатся, он будет готов утолить жажду даже из грязной лужи, Проценко наполнил одно ведро и взял второе, когда заметил в мутном потоке движение.
   Рыба!
   - Да быть не может! - прошептал он.
   Его смутила не температура воды. Анатолий не был рыбаком, но предполагал, что термин "зимняя рыбалка" говорит сам за себя. Проблема в другом - он не ожидал увидеть что-то живое.
   ...а живое ли?
   Мужчина вспомнил о серой слизи, выделявшейся из кожи "зомби" в процессе перевоплощения.
   "И что? - спросил он у себя. - Ну пускай она попала в реку. Растворилась - и всё!"
   Это бы его убедило, если бы речь шла о чём-то понятном, известном, изученном. Об этом же веществе он не знал почти ничего.
   Посмотрев на мутную (как и всегда!) воду в наполненном ведре, Анатолий сомневался, выливать её обратно или нет.
   - Ладно, - сказал он. - Использую её для уборки. А с питьевой что-нибудь придумаю, когда припрёт. Чёрт, может, уже сегодня прибудут военные или ещё кто-нибудь, и наведут порядок!
   "Сам-то веришь в это?"
   Он наполнил второе ведро и, успешно, хотя не без труда преодолев подъём, направился обратно к автосервису.

* * *

   Без осложнений покинув Зареченск, Михаил некоторое время вёл автобус по трассе, не разгоняясь свыше пятидесяти километров в час, даже если путь не преграждали брошенные автомобили. Леонид приник к окну, высматривая тот участок леса, где сначала похоронил кота, а потом столкнулся со странной поляной. Когда ПАЗ добрался до этого места, мужчина заметил между деревьев брошенную им "Волгу" Афанасьева и военный "уазик". Увеличился ли размер покрытого слизью участка (и остался ли вовсе), он сказать не мог.
   Удалившись от города на достаточное, по его мнению, расстояние, Михаил свернул с трассы на первую попавшуюся грунтовую дорогу. Проехав по ней с километр, автобус выкатился на залитую солнцем поляну, где и было решено устроить привал.
   Несмотря на то, что снаружи было прохладно, стоящий под прямыми солнечными лучами ПАЗ быстро прогрелся, и в нём стало душно. Татьяна предложила приоткрыть в окнах форточки, расположенные слишком высоко, чтобы существа, если они всё-таки придут сюда, смогли до них достать. Возражений не последовало.
   Как и обещал, Афанасьев прикорнул прямо на месте водителя. Остальные расположились на сиденьях, мало предназначенных для сна; разве что Ксения вполне комфортно приютилась. Так и не сумев удобно устроиться, Денис предпочёл лечь прямо на полу в проходе.
   Несмотря на вынужденные неудобства, люди заснули быстро. И, вопреки опасениям, ничто не нарушало их покой до самого вечера. Первой примерно в шесть часов проснулась Татьяна, за ней подтянулись остальные. Приятно удивлённые тем, что существа их так и не нашли, люди решили хорошо поужинать и рискнули развести костёр, чтобы подогреть тушёнку. Когда и эта затея увенчалась успехом, они, сытые и отдохнувшие, вернулись в автобус, чтобы наконец-то тронуться в путь.

* * *

   Уже темнело, когда ПАЗ оказался в черте Спасска-Дальнего. Люди прильнули к окнам, ожидая увидеть признаки жизни, однако ни один огонёк не прорезал мрак. И цементный завод, появившийся на горизонте задолго до города, безмолвствовал: ни ровного гула мельниц и печей, ни пыли из труб - ничего.
   Массивный цементовоз с тягачом КрАЗ-250, выезжавший в момент начала эпидемии с второстепенной дороги, так и не повернул, проехал прямо и уткнулся в бетонный монумент с надписью "Спасскцемент", перегородив трассу. Кабина грузовика была пуста, обе открытые двери покачивались на ветру. Место для манёвра оставалось, и Михаил начал объезжать препятствие, когда Денис наклонился к нему:
   - Давай свернём в город.
   - Зачем? Нет там никого, - пробурчал Афанасьев, тем не менее, остановив автобус. - А если и есть, то одиночки вроде нас, заныкавшиеся по углам.
   - Нужно использовать все шансы, - поддержал Фролова Леонид. - Ясно, что здесь, в Спасске, нас ждёт то же самое, что и в Зареченске, но мы должны проверить. Как-никак, первый город, да которого мы добрались.
   - Мы будем проверять все посёлки по пути? - с вызовом посмотрел на него Михаил.
   - Тебе не надоело препираться? - спросила Татьяна.
   - А что, инстинкт самосохранения уже успели отменить? - вскинулся Афанасьев.
   - Погоди, - Денис скривился, словно рядом заработала бензопила. - Вы оба по-своему правы и нет смысла спорить. Как насчёт просто проехать не по трассе, а по городу? Не задерживаясь.
   - Только зря бензин сожжём, - ответил Михаил, без прежней уверенности в голосе.
   - Может, и не зря? - прищурился Фролов.
   - Ладно, - вздохнул Афанасьев. - Но мне это не нравится.
   ПАЗ съехал с трассы на развилку, ведущую либо прямо - на цементный завод, либо направо - в Спасск. Михаил выбрал второе.
   Бетонная дорога, огибающая огромное предприятие, была относительно свободна, однако когда автобус оказался в черте города, фары осветили настоящее месиво из автомобилей. Объехать эту кучу смятого металла не представлялось возможным даже по обочинам, поэтому Афанасьев, пробурчав что-то себе под нос, вынужден был воспользоваться оставшимся свободным путём - поворотом на мост над железной дорогой.
   - По крайней мере, можно не опасаться новых аварий - всё, что могло, уже случилось, - сказал Леонид.
   Он наверняка хотел успокоить всех остальных, но по спине Татьяны пробежал холодок. Она крепче прижала к себе Ксению и посмотрела в окно. Темнело всё сильнее. Мужчины решились зажечь лампы в салоне, хотя и понимали, что ярко освещённый автобус - единственный источник света на многие километры вокруг - просто не мог не привлечь внимание существ. Глядя на своё отражение в стекле, женщина поёжилась, представив, сколько их там, во мраке.
   Взобравшись на путепровод, ПАЗ притормозил на очередной развилке.
   - Дальше куда? - бросил Михаил.
   - Я в этом городе был только проездом, - признался Денис. - Причём по железной дороге, так что видел я его только из окна тепловоза.
   - Давай прямо, - посоветовал Леонид. - Проскочим по улице Нагорной, потом через частный сектор - и выберемся на объездную бетонную дорогу.
   - Объездную? - усмехнулся Афанасьев. - Зачем тогда вообще было заезжать в эту дыру, если мы её всё равно "объедем"?
   Вопрос остался без ответа, и автобус снова пришёл в движение. Миновав автосервис, он покатил по дороге, плавно ведущей вниз.
   - Здесь налево, - подсказал Сутурин.
   Михаил повернул руль, и ПАЗ поехал между детским садом и жилым домом. В этот момент произошло то, чего все выжившие ждали и опасались.
   В дальнем свете фар показались люди. Не менее двух десятков, и все они брели по проезжей части, полностью перекрывая её. Афанасьев резко нажал на тормоз, и автобус остановился с душераздирающим скрипом колодок.
   - Ходят группами, как и раньше, - хмыкнул Михаил, сжав в руке набалдашник рычага коробки передач.
   - Чёрт, - процедил Леонид. - Придётся возвращаться.
   - Что там? - подала голос Ксения, приподнимаясь на сиденье.
   - Ничего, милая, - перехватила её Татьяна. - Смотри лучше назад.
   Девочка её послушалась, но вместо того, чтобы успокоиться, завизжала.
   Мужчины обернулись к ней и увидели, что ещё одна большая группа существ приближается к автобусу сзади. Очевидно, они вышли из многоквартирного дома, причём действовали так быстро, что путь назад уже был почти отрезан.
   - Только не говорите мне, что они подстроили нам ловушку, - сказал Денис, покосившись на оружие.
   Никто ему не ответил. Девочка вцепилась в женщину и заплакала. Татьяна гладила её по голове, тщетно пытаясь успокоить.
   - Очень хочу задавить этих уродов, - произнёс Михаил и прикусил губу.
   - Рискованно. Можно лишиться стёкол и фар, - покачал головой Леонид.
   - Да сам знаю! - выпалил парень. - Говорил я, что этот сарай нам не подходит!
   - А если аккуратно сдать назад... - начал Фролов, но Афанасьев перебил его, нажав на газ.
   Автобус понёсся вперёд. Яркий свет фар освещал шагающих к нему существ, среди которых были как взрослые, так и дети. Никто из них не выказывал ни тени страха перед надвигающейся машиной. Когда до противников оставалось не больше пяти метров, ПАЗ рванул влево и начал забираться на довольно крутой подъём, ведущий к расположенным на сопке многоквартирным домам. Двигатель взревел, люди схватились за поручни, чтобы не упасть.
   - Теперь понятно, почему эта улица называется Нагорная, - промолвил Денис.
   Автобус забрался наверх, потом во двор - и там его встретили ещё несколько десятков существ.
   - Всё, теперь без вариантов! - крикнул Афанасьев, утапливая педаль газа в пол.
   Татьяна прижала Ксению ещё крепче к себе и вместе с ней закрыла глаза. Взмокшие ладошки девочки вцепились в её шею мёртвой хваткой.
   Покачивающаяся стрелка спидометра добралась до цифры 40, когда ПАЗ врезался в толпу. Раздались глухие удары по металлу, перед лобовыми стёклами замелькали руки и искажённые (отнюдь не болью) лица. Михаил всё-таки дрогнул и сбавил ход; автобус начал замедляться, продолжая отбрасывать и подминать существ, сильно раскачиваясь.
   К счастью, опасения Леонида не оправдались, и расположенные достаточно высоко окна не пострадали. Даже фары уцелели - и в их свете впереди на дороге показалось что-то блестящее.
   - Твою!.. - только и успел выпалить Афанасьев, нажимая на тормоз.
   Едва передние колёса наехали на покрывающее асфальт вещество, ПАЗ начало заносить, скорость же как будто возросла. Михаил утапливал педаль снова и снова - никакого эффекта. Тогда он покачал рулём, на что автобус отреагировал вяло, лишь слегка накренившись сначала в одну, а потом в другую сторону. Запаниковав, парень вывернул передние колёса до упора.
   И ПАЗ всё-таки послушался.
   В этот момент он находился как раз между домами, и его понесло к лестнице, ведущей вниз - обратно на дорогу, которую Афанасьев покинул ранее. Михаил тщетно пытался вернуть контроль над машиной, но времени и расстояния уже не оставалось. Никто не проронил ни звука, даже не вскрикнул - все лишь замерли, вцепившись мёртвой хваткой в поручни.
   Автобус с лёгкостью заскочил на бордюр, в мгновение пересёк тротуар и начал сползать по ступенькам, покрытым той же слизью. В ходе этого зубодробительного спуска его разворачивало всё сильнее. Разбрасывая погнутые остатки перил, он только чудом не перевернулся.
   Скользкая дрянь была и здесь. Афанасьев, ставший таким же пассажиром, как и остальные, с ужасом смотрел, как ПАЗ движется на очередной тротуар. За ним земля опять резко уходила вниз - к другому многоквартирному дому, расположенному у подножия сопки.
   С вывернутыми на максимальный угол передними колёсами, бубнящим на холостых оборотах двигателем и ярко горящими стоп-сигналами, автобус соскользнул по склону и врезался правой стороной передка в здание. Громкий треск разбившегося стекла и скрежет сминаемого металла слились воедино, поглотив все остальные звуки.
   Удар, несмотря на невысокую скорость, получился очень жёстким. Машину подбросило, никому не удалось удержаться от падения, незакреплённые ящики с провизией и канистры сорвались со своих мест.
   После столкновения изуродованный ПАЗ окончательно развернуло. С почти человеческим стоном он опёрся правым бортом на дом и замер.
   Некоторое время в салоне царила тишина - были слышны лишь щелчки в остывающем двигателе и клокотание вырывающегося из треснувшего радиатора пара.
   - Кто-нибудь ранен? - нарушил всеобщее молчание Денис и закряхтел: - Кроме меня, конечно.
   - Я в порядке, - отозвался Леонид. - А с тобой что?
   - Головой ударился. Жить буду.
   Татьяна очнулась на полу, продолжая крепко прижимать к себе Ксению. Посмотрев на девочку, она не увидела травм; правда, расширенные от ужаса глаза её испугали, и она поспешила успокоить ребёнка:
   - Мы живы, всё обошлось.
   - Миша, а ты там как? - крикнул Сутурин.
   - Меня даже не зажало, - откликнулся парень и выругался: - Твою мать, а! Не понимаю, как это дерьмо случилось!
   - Спокойно. Главное, что мы все целы! - сказал Леонид.
   - Нам надо скорее выбираться отсюда! - дрожащим голосом произнёс Фролов. - Рядом же десятки этих тварей!
   - Не факт, что они смогут нас достать, - хмыкнул Афанасьев. - Глядите - эта пакость повсюду вокруг нас. И сдаётся мне, скользкая она не только для машины.
   - Всё равно я тут торчать не хочу! Может, хотя бы свет потушим в салоне? - настаивал Денис.
   - Сначала соберём наши вещи... Ну и бардак! - в сердцах произнёс Леонид, осмотревшись. - Как говорится, приехали.
   - Насколько я понимаю, автобус накрылся? - спросила Татьяна, поднимаясь с пола.
   - Однозначно. Конечная остановка, - буркнул Михаил, спрыгивая с изуродованного моторного отсека в салон.
   - Тогда я согласна с Денисом.
   - Так, что у нас с дверьми? - поинтересовался Сутурин.
   - Заблокированы стеной дома. Есть, правда, ещё моя, водительская, вот только... - Афанасьев замялся.
   - Что?
   - Мне кажется, нам не стоит даже пытаться идти по той слизи, на которую мы наехали. Автобус на ней совсем не тормозил и плохо поворачивал.
   - Что же это за дерьмо такое? - выпалил Фролов.
   - Очень похоже на то, что я видел за городом, - произнёс Леонид. - Поэтому я тоже не советую вылезать туда.
   - Тогда через верх, - Денис указал на аварийный люк в потолке.
   - А как же наши вещи? - нахмурилась Татьяна. - Много мы на себе не утащим.
   - Давай для начала переберёмся в более безопасное место. Автобус никуда не денется, - предложил Сутурин.
   Женщина спорить не стала и переключила внимание на Ксению, пребывающую, похоже, в шоке.
   Михаил, как самый высокий, откинул аварийный люк. Встав на поручни сидений, он высунулся наружу и осмотрелся:
   - Порядок. Рядом с нами балкон второго этажа. На него вполне можно забраться.
   - Этот дом, по крайней мере, не сгорел - чем не удача? - отметил Денис.
   Афанасьев выбрался первым. Леонид передал ему оружие, одну из сумок с припасами и последовал за ним. Мужчины помогли Татьяне и девочке, начавшей приходить в себя, вылезти из автобуса. Последним салон покинул Фролов, перед этим погасив свет.
   Оказавшись на крыше, он бросил взгляд в сторону дороги, проходящей вверху, по сопке. Стемнело окончательно. Пронизывающий ветер гулял между чернеющих на фоне звёздного неба монолитов домов.
   - Странно, где эти твари? - спросил он, не обращаясь ни к кому в отдельности. - Только что их же полно было.
   - Может, эта слизь и для них неприступна? - предположил Леонид, доставая из сумки пару фонариков.
   - "Тот, кто нам мешает - тот нам поможет", - не удержался от цитаты Михаил; лицо его оставалось мрачным.
   Люди забрались на балкон, дрожа от холода.
   - Там хоть не заперто?
   Этот вопрос Татьяны был адресован Афанасьеву, который возился с дверью.
   - Нет. Застряло, - ответил тот, с силой дёргая за ручку.
   Скрип дерева и дребезг стекла разносились по улице, но пока никакого постороннего движения поблизости не было. Снова выругавшись, Михаил открыл-таки дверь, фактически просто выломав её.
   Первым заскочив в помещение со вскинутым оружием и фонариком, он бегло осмотрелся. Глядя, как изучающий луч света движется по стенам и скрывается в соседней комнате, Татьяна молилась, чтобы парень не встретил там бывших жильцов.
   - Чисто! - доложил вернувшийся Афанасьев. - Входная дверь заперта, в комнатах никого. Похоже, хозяев не было дома, когда всё случилось.
   Облегчённо выдохнув, люди прошли из балкона в спальню, которая, действительно, выглядела так, словно ничего в мире не произошло: кровать заправлена, дверцы шкафа закрыты, все вещи на столике у изголовья аккуратно разложены.
   - Предлагаю остаться здесь на ночь, - сказала Татьяна. - Не знаю, как вы, а я не собираюсь слоняться среди этих существ в темноте.
   - Вдобавок ночью они активнее! - кивнул Леонид.
   - То-то и оно! - раздражённо бросил Михаил. - Они вполне могут припереться сюда. И что потом? Ох, чуял я, что заезжать в этот город было плохой идеей.
   - Довольно! - повысила голос женщина. - Хотите спорить - спорьте, только в другой комнате. Ксении надо лечь.
   - С ней всё в порядке? - спросил Денис, опустившись на одно колено рядом с девочкой. - Она такая бледная...
   - Надеюсь, сон ей поможет, - ответила Татьяна, погладив малышку по голове. - Как и всем нам.
   - Короче, ночуем здесь, - сказал Леонид. - Если что - ретируемся обратно в автобус.
   - Снова командуешь? - спросил Михаил.
   - Озвучиваю общие мысли, - ответил Сутурин, одарив его пристальным взглядом.
   - И лучше вести себя тише, - прибавил Фролов, вставая в полный рост. - Мы не знаем, ЧТО в соседних квартирах.
   - И никаких сигарет, - холодно произнесла Татьяна.
   - Блин, ну это уже перебор! - процедил Афанасьев,
   - Отличный повод бросить, - хмыкнул Денис. - Я гарантирую.
   - Очень смешно.
   - Если вы не против, я бы попросила вас продолжить разговор в другой комнате, - сказала женщина, укладывая девочку на кровать.
   Мужчины не заставили повторять и покинули спальню.
   Когда они ушли, Татьяна как можно плотнее закрыла балконную дверь, изрядно пострадавшую после воздействия Михаила, и присела на постель рядом с Ксенией.
   - Я не хочу спать, - тихо произнесла девочка.
   - А я тебя и не заставляю, - улыбнулась женщина. - Просто здесь холодно, и вместе нам будет теплее, да?
   Получив в ответ утвердительный кивок, она укрыла себя и Ксению с головой и прошептала:
   - Я взяла у ребят фонарик. Хочешь, зажгу?
   - А нас не увидят эти?..
   - Нет, одеяло плотное, - ответила Татьяна, надеясь, что это звучит убедительно хотя бы для ребёнка.
   - Тогда давай.
   Женщина щёлкнула выключателем, и яркий свет разогнал тьму в их небольшом импровизированном домике.
   - Ну что, так лучше?
   - Да, - ответила Ксения и тут же начала плакать.
   Татьяна прижала её к себе. Девочка уткнулась носом в её грудь, и очень скоро женщина почувствовала, как слёзы пропитывают свитер. Она старалась подбирать слова утешения, которые бы не были откровенной ложью. Это оказалось непросто. Слабый лучик надежды, пробившийся сквозь тяжёлые тучи гнетущих мыслей, когда ПАЗ покинул Зареченск, прекратил существование вместе с автобусом. Сейчас все они оказались в гораздо худшем положении, чем если бы остались в коттедже.
   - Все умерли... - сквозь слёзы заговорила Ксения. - Мама... папа...
   - Тише, тише, - ласково прошептала Татьяна.
   - Всё повторяется... опять авария... а потом... все умерли... и мы умрём... умрём!..
   - Нет, не говори так. Никто не пострадал в автобусе. И ничего плохого с нами не случится, пока мы вместе.
   - Все умерли... а я... я просто шла... по городу... везде мёртвые люди... а потом они стали оживать... ловить меня...
   Девочка содрогалась от рыданий.
   - Это в прошлом. Тогда ты осталась одна, а теперь нас много. Мы доедем до места, где ничего не произошло, где нам помогут. Я верю в это, Ксюша, правда, верю. И я останусь с тобой столько, сколько ты захочешь, даже когда мы будем в безопасности. Ты... ты позволишь мне?
   Малышка быстро закивала и, подняв голову, поцеловала женщину в щёку. Татьяна ответила ей тем же и, не в силах больше бороться, тоже заплакала.

* * *

   Анатолий потратил немало времени на уборку. Двух вёдер воды ему, разумеется, не хватило, поэтому пришлось сходить к реке ещё раз. Повторная вылазка также увенчалась успехом, однако мужчина решил, что больше испытывать судьбу не будет. Отмыв весь первый этаж, включая нижние полки стеллажей и колёса автомобилей, он вылил грязную воду в ванную. И сразу после этого заделал штукатуркой сливное отверстие, в том числе и в раковине - на случай, если к нему надумают пожаловать "гости" поменьше, чем крысы. Как насчёт пауков или сороконожек?
   Конечно, в убежище, надёжно защищённом от вторжения людей-"зомби", оставалось ещё предостаточно лазеек для насекомых, но надо же хоть как-то защититься.
   Вконец вымотанный, Анатолий всё-таки не удержался и проверил своего пленника в гараже. Тот лежал на животе, по-прежнему крепко связанный, и встретил человека приглушённым рыком. Судя по следам на полу и пыльной одежде, противник не оставлял попыток вырваться из крепких пут.
   - Ну привет, дружище, - осклабился Проценко, закинув автомат на плечо. - Скучал тут, поди, в полной темноте?
   Он присел и заметил, что изо рта "зомби" тянутся длинные нити слюны.
   Изловчившись, мужчина перевернул напряжённое, как струна, тело на спину. Не обращая внимания на рычание и дёрганье конечностей, он внимательно осмотрел лицо существа. Возможно, лишь иллюзия, вызванная усталостью и плохим освещением, но Анатолию показалось, будто кожа у врага уже была не такой серой, как прежде. Словно выцвела.
   - Так-так, - сказал он, вставая. - Кажется, тебе хуже.
   В глазах "зомби" он видел лишь прежнюю животную ненависть - никаких признаков испытываемой им нужды. Что, разумеется, не означало её отсутствия.
   - Ладно, посмотрим, сколько ты ещё протянешь, - хмыкнул Проценко и вышел из гаража.
   Заперев ворота, он вернулся в здание автосервиса, уже зная, как проведёт вечер. Захватив из ящика, так кстати оказавшегося в ЗИЛе, одну бутылку водки и банку консервированной сайры на закуску, мужчина поднялся на второй этаж и расположился на диване. Зажёг свечу, осмотрел порезы на руках и наполнил первый стакан.

* * *

   Мужчины расположились в зале. В комнате было холодно - открытую хозяевами форточку Леонид захлопнул лишь полчаса назад. Спать никому пока не хотелось, но разговор не клеился. Михаил, как и ранее в коттедже, принялся осматривать квартиру. Денис поначалу составил ему компанию, однако это ему быстро наскучило, и он предпочёл отправиться на кухню, чтобы перекусить. Съестного было достаточно, только продукты уже начали портиться. Сутурин просто сидел в кресле, отрешённо глядя на окно.
   Плотные шторы не пропускали свет фонарей наружу, и казалось, что вторжения можно не опасаться.
   До тех пор, пока снизу не донеслись удары.
   Мужчины прошли в прихожую и застыли, напряжённо вслушиваясь.
   - Дверь в подъезд, - шёпотом произнёс Михаил.
   - Но она же не заперта! - удивился Денис.
   - Видимо, им невдомёк, что она открывается наружу, - пожал плечами Леонид.
   Грохот сменился треском.
   - Прорвались, - вздохнул Сутурин. - Чёрт, как они нас чуют?
   - А, может, это не за нами? - с надеждой спросил Фролов и сам ответил: - Бред.
   - В квартире двойная дверь, - сказал Афанасьев. - Я проверил. Причём первая - железная. Вряд ли они её вынесут.
   - Я проверю, как Таня и Ксения, - произнёс Леонид.
   Выходя из прихожей, он услышал шаги множества ног на лестничной клетке. Не останавливаясь, проследовал в спальню и без стука отворил дверь.
   Посветив фонарём на кровать, мужчина увидел укутавшихся женщину и девочку.
   И неожиданно понял.
   Подскочив к постели, он начал трясти Татьяну за плечо.
   Она отреагировала почти мгновенно и, отбросив одеяло, посмотрела на Леонида перепуганными и - вот оно! - мутными после сна глазами.
   - Что такое? - спросила Ксения, тоже поднимаясь. Уже на втором слове её голос начал дрожать.
   - Вы обе спали, да? - спросил Сутурин.
   - Чего? - женщина ожидала услышать вовсе не это. - Лучше скажи, что там за шум.
   - СПАЛИ, верно? - не уступал он.
   - Ну... да, похоже, что угрелись и задремали.
   - Я, кажется, знаю, как они нас находят! - щёлкнул пальцами Леонид.
   На металлическую наружную дверь квартиры обрушились сильные удары, от которых задрожали стены и пол.
   - Господи, они же прорвутся сюда! - побледнела Татьяна.
   - Нет. Более того - если я прав, они скоро уйдут!
   - О чём это ты? - появился в дверях Михаил.
   - Подумайте! - с трудом удерживаясь, чтобы не говорить в полный голос, сказал Сутурин. - Они пришли к нашему коттеджу ночью, хотя мы там обосновались ещё в обед. А утром - сами по себе перестали ломиться в ворота. Потом они вернулись, когда мы решили отдохнуть перед поездкой на автобусе - днём! И вот теперь сейчас, когда Таня и Ксения заснули - они снова тут как тут!
   - Они чуют, когда мы спим? - с сомнением переспросил Денис, неотрывно глядя в сторону прихожей.
   - Это лучшее объяснение, что у меня есть.
   - Прямо как в фильме про похитителей тел.
   - Вроде того. И я думаю, почти уверен, что они в ближайшее время оставят нас в покое, потому что все мы снова бодрствуем, - закончил Леонид.
   - Надеюсь, что ты прав, - промолвила Татьяна.
   - Если нет, и они всё-таки прорвутся сюда, то возвращаемся в автобус и закрываем за собой люк, - сказал Фролов. - Чёрта с два эти скоты достанут нас там.
   Убедительности в его голосе не было.
   Выжившие расположились в спальне, напряжённо слушая, как существа напирают на входную дверь.
   Леонид ждал, когда же эти жуткие звуки стихнут. Он верил в свою теорию... и всё равно сомневался в ней. Мужчина почувствовал, что Татьяна прильнула к нему, и тотчас обнял её. Приятное тепло и мягкость её тела немного успокоили его звенящие от напряжения нервы. Ксения прижималась к ним обоим и, по крайней мере, сейчас не плакала.
   Михаил и Денис держали наготове пистолеты, наверняка прекрасно понимая, как и Сутурин, что толку от оружия против толпы врагов не будет.
   По субъективным ощущениям прошло около десяти минут, когда удары начали стихать. Словно повиновавшись приказу извне, они почти одновременно перестали атаковать дверь.
   Люди переглянулись, и Леонид не удержался от ликующей улыбки.
   - Пойдём, тихонько разведаем, что и как, - прошептал Афанасьев, и вместе с Фроловым осторожно вышел из комнаты.
   - Опасность миновала, - озвучил очевидное Сутурин, желая сказать хоть что-нибудь.
   - Да, - согласилась Татьяна, но не отстранилась от него.
   - Если хочешь, могу ещё немного посидеть тут с вами.
   - Буду тебе признательна. Проверить заодно твою повязку?
   - Позже. Рана уже заживает, беспокоиться не о чем.
   Мужчины вернулись в спальню, и Михаил произнёс:
   - Ушли. Опять по улице слоняются. Ты оказался прав.
   Последнее предложение он невнятно пробубнил и предпочёл удалиться.
   - Это, конечно, здорово, но нам придётся не спать всю ночь, - покачал головой Денис. - Особенно Ксюше. А ведь только половина десятого...
   - Да уж, долго ещё ждать, - сказал Леонид. - Увы, выбора нет. Отоспимся, когда вырвемся отсюда.
   - Эх, кофе бы сварить, - мечтательно произнесла Татьяна.
  

День четвёртый

27 октября, среда

   Это была самая долгая ночь в жизни Татьяны.
   Ей и раньше приходилось не спать сутки напролёт - например, в Новый год, но это совсем иное. Максимум, чего можно было ожидать, заснув в ответах праздничной гирлянды - утреннего разочарования. Сейчас же речь шла о смертельной опасности. Вдобавок в той жизни бороться со сном помогал телевизор, яркий электрический свет, весёлая компания - то, что осталось в прошлом.
   Леонид отвлекал её разговорами, внимательно слушал её, даже пытался шутить. Получалось у него не очень хорошо, но женщина всё равно была ему очень благодарна. А из его объятий так не хотелось высвобождаться...
   Сложнее всего оказалось, как и следовало ожидать, с девочкой - она клевала носом, и взрослым с большим трудом удавалось её растрясти. Несмотря на более чем вескую причину делать это, Татьяна чувствовала себя паршиво.
   Пару раз заходили Денис и Михаил, но долго они не задерживались, предпочитая сидеть в зале.
   Наконец, темнота за окном начала блекнуть. Рассветало мучительно медленно: небо заволокли плотные тучи, день обещал быть пасмурным, и, скорее всего, дождливым.
   - Скоро ты уже сможешь поспать, дорогая, - Татьяна погладила щёку Ксении.
   Девочка нашла в себе силы улыбнуться. На её бледном лице темнели круги под глазами. Женщина знала, что и сама выглядит хуже некуда - одни спутанные волосы, требующие мытья, сильно раздражали - но видеть в таком состоянии малышку ей было особенно больно.
   Татьяна подошла к окну в спальне и выглянула наружу. Улица с этой стороны дома была пустынна - ни одного существа в поле зрения. Многоквартирные здания, находящиеся выше, на сопке, чёрными выжженными монолитами выделялись на фоне хмурого неба. На дороге тускло поблескивала серая жидкость, ставшая причиной аварии автобуса. Женщина надеялась, что намечающийся дождь смоет эту дрянь.
   В комнату вошёл Михаил.
   - Гляжусь в тебя, как в зеркало, - бросил он Леониду с кривой ухмылкой.
   - Взаимно, - ответил тот. - Жуткое зрелище.
   Афанасьев пожал плечами и сказал:
   - Дряни, погубившей наш автобус, во дворе нет. И тварей тоже.
   - Интересно, куда они делись, - произнёс Сутурин.
   - А мне нет. Зато возле дома стоит несколько машин, и одна мне приглянулась. "Уазик", "буханка".
   - Фургон? - с сомнением спросила Татьяна.
   - Нет, микроавтобус.
   - Ну тогда куда ни шло...
   - Думаю, что смогу завести его без ключа, - продолжил Михаил. - Вот мой план: я сейчас один пойду к машине, подгоню её к подъезду, и вы быстренько выйдете.
   - Ты уверен, что у тебя получится? - спросил Леонид.
   - Это вообще к чему? - нахмурился Афанасьев. - Тебе поговорить хочется, или что?
   - Нет, я...
   - Вот и помалкивай! О твоей храбрости я не понаслышке знаю.
   Сутурин хотел что-то ещё сказать, и Татьяна, как уже бывало, решила вмешаться, не желая развития конфликта:
   - А как же наши припасы и топливо?
   - Да, это проблема, - кивнул Афанасьев. - Всё нам вряд ли удастся забрать.
   - И больше одной ходки не будет, да?
   - Наверняка.
   - Тогда возьмём столько, сколько сможем унести, - произнёс Леонид.
   Он и Михаил обменялись взглядами, но ничего больше друг другу не стали высказывать к облегчению женщины.
   Втроём мужчины принялись за дело. Афанасьев спустился в разбитый ПАЗ и передавал вещи стоящему на крыше Сутурину, а тот - на балкон Фролову. Татьяна перетаскивала тяжёлую ношу к входной двери. Ксении было не под силу помогать, и она просто ходила вместе с женщиной, продолжая бороться с сонливостью.
   Много времени эта работа не заняла.
   Люди подошли к двери, у которой громоздились сумки. Михаил засунул в карман куртки найденный среди вещей хозяев молоток, вытащил из-за пояса пистолет и посмотрел на остальных.
   - Пошёл, - сказал он и отпер замок.
   - Удачи, - произнесла Татьяна.
   Парень кивнул и открыл дверь. Стоящий за его спиной Денис держал проём на мушке.
   На площадке никого не оказалось. Афанасьев осторожно выглянул из квартиры и, убедившись в безопасности, направился вниз.

* * *

   Держа оружие наготове, Михаил спустился по лестнице в неровном свете хмурого утра, пробивающегося через грязные окна, и увидел сломанную дверь подъезда в окружении деревянных щепок. Сглотнув, он высунулся наружу.
   На улице по-прежнему не было ни одного существа, но Афанасьев всё равно двигался как можно незаметнее, прижимаясь к стене дома.
   УАЗ находился на стоянке всего в десяти метрах от дома. Подбежав к автомобилю, парень посмотрел вверх и увидел на балконе Леонида. Кивнув ему, он дёрнул за ручку двери.
   Предсказуемо заперто.
   Михаил достал молоток и нанёс один точный и сильный удар, выбрав целью стекло не в окне, а в форточке. Негромкий треск нарушил тишину во дворе. Скривившись, Афанасьев просунул руку в проём, дотянулся до кнопки, блокирующей замок, и поднял её. Открыв дверь, он смахнул с сиденья осколки и забрался в салон. Решив попытать счастья, проверил солнцезащитные козырьки и "бардачок". Ключа не оказалось.
   "Что ж, пойдём сложным путём", - подумал Михаил и наклонился, шаря под приборной панелью.

* * *

   Внимательно наблюдая за "уазиком" и, особенно, территорией вокруг него, Леонид с неодобрением смотрел на открытую дверь микроавтобуса и торчащие из салона ноги Афанасьева. Понятно, что так удобнее, но и уязвимее же!
   Время шло. Сутурин переложил пистолет в другую руку и вытер вспотевшую ладонь об одежду.
   - Ну же! - едва слышно произнёс он.
   Истекла ещё минута, прежде чем стартер УАЗа заскрежетал. Этот звук казался Леониду звоночком, приглашающим к обеду. Несколько секунд борьбы с машиной, и, наконец, двигатель взревел. Михаил полностью забрался в салон, захлопнул дверь и стронул микроавтобус с места.
   Сутурин бегом вернулся в прихожую, со словами "Всё, пошли!" схватил свою часть ноши и толкнул незапертую дверь.
   В открывшийся проём метнулась тёмная фигура.
   Леонид инстинктивно выставил перед собой сумку, защищаясь. Ксения закричала и бросилась в спальню. Татьяна выхватила пистолет и прицелилась в существо. Денис застыл на месте.
   Ворвавшийся в квартиру мужчина в спортивном костюме сбил Сутурина с ног. В серой руке что-то блеснуло.
   "Нож!" - не столько со страхом, сколько с удивлением подумал Леонид.
   Резкая боль обожгла кисть его правой руки, а в следующее мгновение грянул выстрел.
   Пуля угодила в спину противника. Он дёрнулся и попытался снова атаковать.
   Женщина нажала на спусковой крючок во второй раз, попав существу в шею.
   Злобный рык сменился хрипом, и мужчина рухнул бы на Сутурина, если бы тот не успел отползти.
   - Какого чёрта ты не стрелял? - рявкнула Татьяна, толкнув Дениса.
   Тот отступил на шаг, его губы беззвучно шевелились.
   - Сходи за Ксенией! - потребовала она и склонилась над Леонидом: - Сильно ранило?
   - Не знаю. Болит адски, - процедил сквозь зубы он.
   Женщина посмотрела на распоротый рукав куртки и стекающую на ладонь кровь. Сутурин знал, о чём она думала - на выстрелы и звук автомобильного двигателя эти твари сбегутся за считанные минуты.
   - Ладно, - сказала она. - Я осмотрю рану в машине.
   Леонид кивнул и поднялся. Нести в пострадавшей руке он ничего не мог, поэтому закинул на плечо лямку сумки.
   Вернулся Фролов с девочкой. Она словно стала ещё бледнее.
   - Я... я прикрою вас, - сказал парень.
   - Сними сначала с предохранителя, - посоветовал ему Сутурин.
   Денис взгляну на оружие, и возникшее изумление на его лице быстро сменилось страхом.
   Татьяна, видимо, хотела что-то прибавить, но в итоге ограничилась очередным приказом:
   - Забери канистру.
   С верхних этажей донёсся звук шагов. Ещё минимум два существа спускались к ним.
   Люди, двигаясь, уже не заботясь о сохранении тишины, пустились по лестнице вниз.
   УАЗ ждал их у подъезда. Михаил стоял у открытой настежь боковой двери, нервно осматриваясь.
   Разбрасывая ногами деревянные щепки, остальные выжившие выбежали наружу. Афанасьев перехватил часть вещей и начал закидывать их в салон. Он заметил кровь на руке Сутурина, да и выстрелы наверняка слышал, но ничего не стал спрашивать.
   Когда все сели, Михаил обежал УАЗ и прыгнул за руль.
   Из подъезда вышли двое противников. И куда больше показалось из соседних домов.
   Микроавтобус понёсся прочь со двора. Сбив одно из оказавшихся на пути существ, Афанасьев вывел автомобиль на дорогу и прибавил скорости.
   - Смотри, как бы снова не вляпаться в то серое дерьмо! - предупредил его сидящий рядом Денис.
   - Второго раза не будет, - отрезал Михаил.
   Татьяна помогла Леониду снять куртку. Осторожно закатав пропитавшийся кровью рукав свитера, она посмотрела на рану.
   - Плохо дело? - спросил мужчина.
   - Пока не пойму. Ксюша, подай аптечку, будь добра. Она в той сумке.
   Девочка выполнила просьбу, старательно не смотря на пострадавшую руку Сутурина, а потом вернулась на заднее сиденье, забравшись на него с ногами.
   - Похоже, тебе опять приходится меня чинить, - улыбнулся Леонид.
   Татьяна тоже ответила улыбкой, и на несколько секунд их взгляды встретились.

* * *

   Бутылка водки, в которой оставалось меньше половины её дурманящего содержимого, упала с дивана. Не разбилась, но звук оказался достаточно громким, чтобы разбудить Анатолия. Он с усилием разлепил опухшие веки и туманным взором огляделся.
   Мужчина сидел там, где и начал возлияния - на диване в комнате отдыха. Нахмурившись, он попытался привстать и угодил рукой в почти пустую консервную банку. Из бутылки на полу толчками выливалась водка.
   В порыве мгновенно вскипевшего гнева отбросив жестянку в угол, Проценко встал и сделал несколько неуверенных шагов. Голова не раскалывалась, просто мерзко ныла, во рту... лучше попытаться не обращать внимания. Он подошёл к окну и выглянул наружу.
   Разумеется, "зомби" были здесь, ломясь в двери автосервиса.
   Мужчина поднял с пола бутылку и допил то, что в ней оставалось.
   Закашлявшись и едва справившись с позывом к рвоте, Анатолий направился во внутренний двор. Отперев гараж, он заглянул в полутёмное помещение и убедился, что его пленник никуда не делся. На зрение сейчас нельзя было полагаться, однако Проценко показалось, будто "зомби" стал ещё бледнее. И только! Никаких признаков мучений, всё та же ненависть в глазах...
   - Да когда ж ты сдохнешь, мать твою?! - выпалил Анатолий и пнул связанное тело.
   Противник дёрнулся, зарычав сильнее.
   - Ага, хрен тебе! - сплюнул мужчина. Посмотрев на пустую бутылку, которую по-прежнему сжимал в руке, он с размаху бросил её в грудь "зомби". Когда она не разбилась, Проценко рассвирепел и, подобрав, кинул её снова - на этот раз на пол в непосредственной близости от лица пленника.
   С дребезгом бутылка разлетелась, часть осколков порезала кожу на лице противника. С удовлетворением посмотрев на потёкшую из ран серую кровь, Анатолий вышел из гаража и вернулся в автосервис.
   Новая порция алкоголя начала давать свой эффект. Он ещё был способен осознать, что совершает ошибку, но тело уже действовало.
   Открыв дверь внедорожника, мужчина забрался за руль. Огладив заранее приготовленный (хотя и вовсе не для того, что он сейчас собирался делать) автомат Калашникова на соседнем сиденье, Проценко завёл двигатель и подогнал машину к воротам. Действуя так же, как и в прошлый раз, он отпер замок сам, а открыл их с помощью автомобиля.
   Растолкав сгрудившихся у здания "зомби", "Тойота" выкатилась на автостоянку, а потом и на дорогу. Некоторое время внедорожник двигался очень медленно. Анатолий внимательно смотрел по сторонам, и скоро увидел то, что хотел.
   Большая группа "зомби" (не менее трёх десятков) шла по тротуару - почти как обычные пешеходы.
   Проценко включил магнитолу. Он уже слушал эту кассету, а, благодаря дотошно подписанному вкладышу, даже знал, какая композиция зазвучала: "Pretty Maids - Night Danger". Из динамиков грянул тяжёлый рок. Мужчина повернул регулятор громкости до оглушительного уровня.
   Когда существа его тоже заметили, он резко вывернул руль, одновременно нажимая на газ.
   Автомобиль с рёвом рванулся в их сторону. Играючи перескочив через бордюр, внедорожник оказался на тротуаре и стремительно понёсся прямо на "зомби".
   "Тойота" снесла сначала мужчину преклонного возраста в поношенной одежде, затем парня и девушку, идущих рядом друг с другом, следом дряхлую женщину, потом...
   Удары тел о "кенгурятник", закрытое решёткой лобовое стекло и крышу поглощались рёвом из динамиков, но зато хорошо чувствовались.
   И повторялись. Снова. Снова. СНОВА!
   Стрелка спидометра отклонялась немного назад, когда автомобиль сбивал очередного противника.
   Анатолий смеялся. В голос. Настолько сильно, что у него из глаз выступили слёзы, и он, утирая их, почти не смотрел, куда несется машина. Да и зачем? Внедорожник то и дело подскакивал. Может, это бордюры, отделяющие тротуары от примыкающих дорог, а может подмятые "зомби" - не всё ли едино?
   Мужчина вывел "Ленд Крузер" на проезжую часть. На капоте остался мужчина в строгом костюме-тройке. Его лицо было разбито, правая рука застряла между прутьями в решётке на лобовом стекле, поэтому он не соскальзывал с машины. Водитель выполнил несколько резких манёвров, намереваясь избавиться от непрошенного пассажира, но ничего не получалось. Тогда Проценко ударил по тормозам.
   Внедорожник накренился, борясь с инерцией. Рука мужчины изогнулась под неестественным углом, и он свалился, наконец, с капота, прокатившись вперёд на несколько метров.
   Снова взревел двигатель, и тело исчезло под внушительными колёсами "Тойоты".
   Разобравшись с одной группой "зомби", Анатолий отправился на поиски другой. Он нашёл свою цель на территории сквера. Внедорожник снёс металлическую ограду и покатил по клумбам, взрывая землю и выдирая с корнями пожухлую траву. Проценко позволил себе немного порезвиться под неумолкающий тяжёлый рок, кружа по этому участку, а потом вырулил на пешеходную дорожку, по которой к нему приближались "зомби".
   Не менее полусотни. Среди них были и дети, но нога мужчины не щадила педаль газа.
   Махина врезалась в толпу, подобно шару в кегельбане.
   Анатолий вопил, не переставая. Он думал, что подпевает бешено-истеричному голосу рок-певца, однако на самом деле из его рта доносились лишь нечленораздельные звуки.
   Разметав часть "зомби", "Тойота" вырвалась из их массы, отъехала немного в сторону, после чего развернулась и, выбрасывая из-под колёс землю, понеслась обратно.
   Стрелка спидометра двигалась вверх, достигнув цифры 80. Водитель издал торжествующий крик, когда внедорожник с грохотом вонзился в толпу. Скорость резко упала.
   Проехав несколько метров, "Ленд Крузер" замер, не в силах двигаться дальше. На машину обрушились многочисленные удары уцелевших существ, пытавшихся добраться до человека в салоне. Они буквально облепили машину, закрыв обзор. Ничуть не смутившись, Анатолий включил заднюю передачу и выжал газ. Побуксовав, внедорожник двинулся обратно по уже сбитым и подмятым телам, покачиваясь. Враги соскользнули с помятого капота, но видимость всё равно оставалась плохой, потому что лобовое стекло оказалось залито их серой кровью.
   Откатившись на несколько метров, "Тойота" взревела и повторно бросилась в поредевшую толпу, на этот раз углубившись дальше.
   Снова назад. Вперёд.
   И так до тех пор, пока от большой группы не остались лишь отдельные чудом уцелевшие "зомби" в окружении своих агонизирующих собратьев.
   "Кенгурятник", несмотря на монолитность, был изрядно деформирован. Вдобавок одного из его креплений сломалось, и он теперь висел, держась только за правую сторону и покачиваясь в такт неровностям. Решётка перед лобовым стеклом тоже пострадала, однако само оно уцелело, хотя и покрылось трещинами. Поскольку из-за крови через него мало что было видно, а от зеркал заднего вида остались изломленные основания, Проценко включил омыватель. Щётки "дворников" сначала размазывали серую жидкость - пришлось потратить немало воды, прежде чем они начали чистить.
   Что касается важных узлов машины, то они не особо пострадали. Разве что подвеске прыжки по бордюрам и телам не пошли на пользу.
   Заляпанный "Ленд Крузер" выбрался на центральную улицу и некоторое время относительно спокойно двигался по ней. На этот раз искать пришлось дольше и за время вынужденного бездействия уровень адреналина в крови Анатолия начал падать. Раздосадованный этим, он прибавил газу и устроил себе гонку с препятствиями, в роли которых выступали брошенные автомобили. Тяжёлая "Тойота" не была предназначена для лихих манёвров, да и глазомер у мужчины сейчас оставлял желать лучшего, поэтому неудивительно, что он несколько раз задел машины, добавляя своему внедорожнику новые вмятины.
   Показалась очередная группа "зомби". Они массово заходили в один из магазинов.
   - Уж не за покупками ли отправились?
   Шутка, несмотря на банальность, вызвала у Проценко новый взрыв смеха.
   Он взял с соседнего сиденья автомат, приспустил немного стекло на двери и высунул ствол наружу.
   "Ленд Крузер" медленно покатил вдоль витрин, не пострадавших в первый день хаоса, хотя само здание местами выгорело.
   Мужчина нажал на спусковой крючок.
   Выстрелы всё-таки смогли перекрыть завывания тяжёлого рока. Посыпались разбитые стёкла. Взметнулись в разные стороны ошмётки хлеба, фруктов и овощей, посыпалась крупа, сахар, соль, полилось молоко и растительное масло. Вдребезги разлетелся товар вино-водочного отдела, стекая с полок на пол. Затем пришла очередь телевизоров и прочей бытовой техники. Следом одежда.
   Анатолий менял рожок за рожком. В салоне "Тойоты" повис запах разгорячённого оружейного масла и пороха. Грохот выстрелов был просто чудовищный в столь замкнутом пространстве, но мужчина, казалось, не замечал всего этого, тщательно простреливая витрину за витриной и с неизменным удовлетворением смотря, как падают "зомби".
   Несмотря на состояние, в котором находился, Проценко всё-таки заметил, что полы в торговых залах, куда так стремились существа, покрывала серая жидкость.
   Наконец, "Ленд Крузер" миновал магазины и, набрав скорость, понёсся прочь от места бойни. Анатолий бросил автомат на заднее сиденье и, смахнув на пол пустые рожки, шумно выдохнул. Он выключил музыку, которая с окончанием эйфории стала невыносимой. Рокот двигателя после недавней какофонии казался колыбельной. Все стёкла были заляпаны кровью существ, в том числе и лобовое, на котором выделялись лишь очищенные "дворниками" участки.
   Проценко больше не охотился на "зомби", и всё равно машину носило из стороны в сторону. Несмотря на все его усилия, она упорно не желала следовать по прямолинейной траектории - даже наоборот, чем сильнее он сосредотачивался, тем хуже был результат. При этом скорость он не почти снижал, надеясь как можно скорее вернуться домой и провалиться в небытие.
   Но добраться до пункта назначения ему было не суждено.
   На очередном повороте Анатолий не удержал внедорожник на намеченной траектории и зацепил стоящую на дороге "восьмёрку", уже пострадавшую в аварии. Массивное колесо с лёгкостью взгромоздилось на капот легковушки, послужившей трамплином. "Тойота" подскочила, завалилась сначала на бок, а потом и на крышу. Люк над головой мужчины, неожиданно оказавшийся внизу, с треском лопнул. Автомобиль скользил вверх колёсами по проезжей части, высекая снопы искр, пока не упёрся в припаркованный грузовик.

* * *

   На стекле появились косые размазанные капли - начал моросить холодный осенний дождь.
   Вконец опустошённая, Татьяна отдалась во власть жёсткого сиденья. И на относительно ровной дороге автомобиль ощутимо потряхивало, но ей это уже не мешало. Лежащая рядом Ксения свернулась калачиком и уснула.
   Женщина смотрела на безжизненный пейзаж за окном. УАЗ возвращался на трассу по объездной дороге, с которой открывался вид на закопчённые дома, расположенные на сопке. Татьяна с лёгкостью представляла, как промозглый ветер с низким гулом проносится по лишённым окон выгоревшим квартирам, как дождевые капли беспрепятственно проникают в чьи-то недавние жилища - а скоро их сменит снег.
   "Неужели это и вправду конец?"
   Безумная мысль. Что она и остальные выжившие знают? Что они видели? Два брошенных города? Ужасно, но в масштабах даже не мира, а страны - капля в море. Терять надежду сейчас просто глупо и явно преждевременно... зато так легко.
   "Уазик" объехал очередной брошенный автомобиль с мёртвым водителем в салоне. Глядя на уткнувшегося в руль покойника, женщина подумала о многих тысячах людей, умерших в один миг и лежавших на улицах этого и других городов. К счастью, на дворе конец осени, а не разгар лета. Не хотелось представлять, что начнётся с наступлением весны...
   Поглощённая мрачными размышлениями, Татьяна начала дремать. Бесконечные потряхивания и гул двигателя при других обстоятельствах мешали бы ей, теперь же они лишь сильнее убаюкивали.
   Внезапно автомобиль резко затормозил. Женщина не успела среагировать и врезалась в спинку впереди расположенного сиденья. Ксения упала на пол, тотчас проснувшись и вскрикнув.
   - Вы чего там, обалдели? - выпалила Татьяна, помогая девочке подняться.
   - Этого ведь не было! - вместо ответа растерянно произнёс Леонид, не оглянувшись на пассажирок.
   - Точно - мы вчера здесь проезжали, - подтвердил Денис.
   - Та-а-а-к, - протянул Михаил.
   Убедившись, что Ксения держит себя в руках, женщина прошла вперёд и через лобовое стекло увидела, что машина стоит у развилки, ведущей либо на Новоспасский цементный завод, либо прочь от города. Вот и КрАЗ с распахнутыми дверями. Всего в десятке метров от грузовика трасса, по которой прошлым вечером приехал ПАЗ, скрылась под слоем серой слизи. То же самое творилось на обочинах. И это пятно было гораздо крупнее погубившего автобус.
   - Оно отрезает нам пути к отступлению, - промолвил Фролов.
   - Чепуха! - отмахнулся Афанасьев. - Да мы и не собирались возвращаться в Зареченск.
   - Что же это такое? - спросила, не обращаясь ни к кому в отдельности, Татьяна.
   - Чем бы ни было, оно быстро распространяется, - сказал Леонид.
   - Сразу надо было меня слушать! - процедил сквозь зубы Михаил, осторожно объезжая КрАЗ и выводя "уазик" на трассу. - Не заезжали бы в эту дыру, так ничего бы и не случилось.
   Женщина видела, что Сутурин хочет оправдаться, несмотря на то, что первым идею проверить Спасск озвучил не он, а Фролов. Не желая становиться свидетельницей этого бессмысленного унижения, она уже хотела вмешаться, когда мужчина сам передумал и хмуро уставился в окно.

* * *

   С каждым километром УАЗ удалялся от зловещего пятна. Леонида не покидало ощущение, что слизь неуклонно следует за автомобилем, выступая прямо из асфальта сразу за колёсами. Он несколько раз оборачивался, убеждаясь, что это не так, но неприятное предчувствие не отпускало.
   И всё-таки когда Михаил был вынужден снова остановиться, Сутурина бросило в жар.
   Огромное серое пятно раскинулось на территории, сопоставимой со стадионом.
   - Начинаю верить в твою версию, Денис, - мрачно изрёк Михаил, затягивая ручной тормоз. - И что нам теперь - возвращаться в Спасск?
   - Наверняка ещё не все дороги блокированы, - сказала Татьяна.
   При всём желании Леонид не разделял её оптимизма. Ему в сознание закралась безумная мысль, что слизь преследует только его, ведь именно он её первым обнаружил и однажды смог убежать от неё, оставив в качестве "утешительного приза" "Волгу" Афанасьева.
   - Может, попробуем потихоньку проехать? - предложил Фролов.
   - Не знаю, не знаю... - покачал головой Михаил. - Ночью я по этой штуке не мог ни тормозить, ни рулить.
   - Если мы там застрянем, то пиши пропало, - поспешил напомнить Сутурин. - Лучше сначала проверить пешком.
   - Тоже так себе идейка, - хмыкнул Афанасьев. - И считайте меня трусом, но мне совсем не хочется туда идти.
   - Я пойду, - не мешкая, сказал Сутурин.
   Ответ на взгляды всех, кто был в машине, он прибавил:
   - Никакого геройства. Кто-то должен это сделать - вот и всё. Не вижу причин, почему не я.
   - У тебя рука поранена, - напомнила Татьяна. - Тебе вообще повезло, что вены не задеты.
   - В данном случае важны скорее ноги, - заметил Леонид.
   Осуждающий взгляд женщины говорил сам за себя: наверняка она решила, что он хочет произвести на неё впечатление. Однако на самом деле мужчина надеялся изменить, наконец, враждебное отношение Михаила. Он терпеть не мог быть у кого-то в чёрном списке - тем более сейчас, в немногочисленной группе выживших, которым ещё немало времени предстоит провести вместе.
   Поэтому, не дожидаясь новых возражений Татьяны или ещё кого-нибудь, Сутурин открыл дверь и вышел наружу. Женщина последовала за ним, через несколько секунд вылез и Денис. Афанасьев остался за рулём.
   Дождь продолжал нудно моросить. По обеим сторонам от дороги росли деревья, в мрачном свете тусклых солнечных лучей, с трудом пробивающихся через серую пелену, искривлённые ветви выглядели отталкивающе. Но ничего по-настоящему угрожающего пока в поле зрения не было.
   - Денис - прикрывай нас всех, - обратился к парню Леонид.
   Молодой человек побледнел, вспомнив о случившемся в квартире. Уверенно глядя на него, Сутурин едва заметно кивнул, давая понять, что одна осечка - ещё не повод выбрасывать оружие.
   - А ты... аккуратнее, - ответил Фролов.
   - Постараюсь.
   Леонид и подошёл к границе серого пятна и посмотрел на деревья. Слизь покрывала стволы до определённой высоты - около метра.
   "Как известь на тополях в парке", - подумал он.
   То же самое касалось и нескольких автомобилей, оказавшихся на захваченной территории - они напоминали животных, застрявших в глубокой грязи. Вещество лежало на кузовах на удивление ровным слоем, будто защитная плёнка.
   Мужчина занёс ногу над блестящей поверхностью, на которой застыли не впитывающиеся капли дождя, и, наступив, замер.
   Подошва провалилась в слой слизи на несколько сантиметров.
   - Ну и? - нетерпеливо спросил Михаил, открыв дверь и встав на порог "уазика".
   - Вроде ничего, - произнёс Леонид.
   После чего переместил вторую ногу, постоял немного и двинулся вперёд.
   - Как будто по грязи, - прокомментировал свои ощущения он. - Если быть аккуратным, то идти можно.
   - Идти ладно - а ехать?
   - Трудно сказать. В принципе, если резко не газовать и не тормозить...
   Внезапно подошва ботинка скользнула вперёд. Не успел Леонид даже выругаться, как оказался лежащим на спине. Какое-то время он растерянно смотрел на хмурое небо, а потом, закряхтев ("Ударился копчиком - больно, чёрт побери!"), попробовал подняться.
   Не вышло. Совсем.
   Руки лишь безвольно елозили по скользкой поверхности.
   - Лёня! - услышал он испуганный голос Татьяны.
   - Я не ушибся, - соврал он. - Сейчас встану.
   Однако после десятка безрезультатных попыток его оптимизм угас. Казалось бы, вот он - ровный и твёрдый асфальт, всего-то в трёх метрах, только вернуться на него оказалось гораздо сложнее, чем мужчина рассчитывал.
   Сутурин чувствовал, как слизь затекает под одежду и в рукава, скользит по затылку. На одно жуткое мгновение он поверил, что она движется целенаправленно. Подавляя панику, он решил изменить тактику и оттолкнуться ногами. Тщетно - как он ни старался, ему не удалось сдвинуться ни на сантиметр. Ноги лишь разгребали слой серого вещества, который тут же восстанавливался. В мозгу возникла неприятная ассоциация с паутиной, в которой сколько ни барахтайся, а вырваться не удастся.
   "Тогда где же паук?"
   Эта мысль стала последней каплей. Что-то невразумительно мыча, Леонид принялся отчаянно размахивать конечностями, даже попытался перевалиться на живот - всё безрезультатно.
   - Что за чёрт?! - выпалил Денис, забыв о том, что нужно глядеть по сторонам.
   - Я не могу встать! - смог разборчиво крикнуть Сутурин.
   Остальные испуганно смотрели, как он елозил на одном месте, словно жук, неспособный самостоятельно перевернуться.
   - Неужели настолько скользко? - вскинул брови Михаил.
   - Иди сюда и проверь! - огрызнулся Леонид.
   Через пару минут барахтаний силы его иссякли, и он замер, тяжело дыша. Самостоятельно освободиться не получалось - вся надежда была на товарищей, о чём он им напомнил, так как они, похоже, не осознавали всю серьёзность ситуации:
   - Может, поможете мне?!
   - Погоди, сейчас что-нибудь придумаем, - отозвалась Татьяна.
   - Там, в "уазике", есть верёвка? - подскочил к Афанасьеву Денис.
   - А я почём знаю? - пожал плечами тот, выбираясь из-за руля. Наскоро обыскав наиболее очевидные места под сиденьями и в багажном отделении, он хмуро констатировал: - Нету.
   - А если ветку взять? - предложила женщина.
   - Это мысль, - кивнул Михаил.
   Ему не понадобилось просить Фролова помочь - Денис побежал вместе с ним к ближайшему дереву. Схватившись за наиболее длинную ветку, они попытались её согнуть.
   - Помочь? - спросила Татьяна, в бессилии топчущаяся у границы пятна.
   - Сами справимся. Ты пока гляди в оба!
   Помучавшись с полминуты, мужчины всё-таки сломали упрямую ветку и вернулись на дорогу.
   - Лёня, хватайся! - крикнул Михаил и бросил её Сутурину.
   Тот поймал с первого раза.
   - Готово! Только Вам придётся тащить меня самому - я бы рад, да не могу ничем пособить. Упереться решительно не во что.
   - Ладно. Денис, давай - раз-два, взяли!
   Мужчины вместе схватились за ветку и потянули, что есть силы. К их удивлению, особого сопротивления они не встретили, словно на том конце был не взрослый человек, а ребёнок. Леонид с поразительной лёгкостью заскользил по слизи, а потом резко остановился, упершись плечами в чистый асфальт.
   - Ничего себе! - выдохнул Афанасьев. - Как пушинку.
   Ещё один рывок. На этот раз силу они приложили не зря, и полностью вытащили Сутурина из ловушки. Попробовав подняться на ноги, Леонид снова едва не упал и с остервенением вытер подошвы ботинок о дорогу. Потом осмотрел себя и сплюнул:
   - Вот гадость!
   Со спины он был весь в слизи: волосы, куртка, штаны, обувь...
   - Ты как? - приблизилась к нему Татьяна.
   - Мне жутко противно, но в остальном вроде цел. Ну ещё зад болит, - признался-таки Сутурин и улыбнулся. - Не переживай, с этой травмой тебе точно не придётся возиться.
   - Да даже если бы и пришлось, - повела бровями она.
   Сделав вид, что не заметил этого высказывания, Леонид присел и, опустив ладони в ближайшую лужу, принялся тереть их одна о другую. Мало-помалу вещество практически стёрлось.
   - Ну что ж - выступление нашего храбреца развеяло мои сомнения, - сказал Михаил. - ТУДА мы не поедем.
   - И не говори, - кивнул Денис. - Выходит, возвращаемся?
   - Куда, интересно?
   - Блин - это дерьмо на редкость въедливое! - выругался Леонид.
   Он скинул испоганенную куртку, но этого было мало. Пройдя к "уазику", Сутурин встал за открытой дверью, хотя Татьяна и не собиралась смотреть в его сторону, а Ксения уткнулась в окно лбом и дышала на стекло, наблюдая, как оно запотевает.
   Пришлось поменять всё, включая нижнее бельё. Да ещё и водой из лужи смыть попавшую на кожу слизь. Дрожа от холода, Леонид осмотрел повязки на плече и кисти.
   Они тоже пропитались.
   Одевшись по пояс и натянув майку, он обратился за помощью к женщине. Размотав бинты, она с тревогой увидела, что слизь проникла и в раны. Несмотря на возражения Михаила, Татьяна промыла их питьевой водой и наложила новые повязки.
   Когда выжившие вернулись в машину, Афанасьев сказал:
   - Ну, предлагайте, умники - что дальше-то делать?
   - У меня только одна идея, - ответила женщина. - Кружить и проверять другие дороги мы можем ещё долго, да только стоит ли? Зря сожжём топливо. И потом - мы все вымотаны. Нам надо поспать.
   - Ага, а эти твари почуют наш сон и придут, - проворчал Денис.
   - Мы достаточно далеко от города, так что, может, и нет, - пожал плечами Леонид. - Хотя кого-нибудь на дежурстве я бы оставил.
   - Я пас, - тотчас заявил Фролов.
   - И я не смогу, извини, - промолвила Татьяна, опустив глаза.
   Сутурин и Афанасьев посмотрели друг на друга. Во взгляде парня мужчина не заметил агрессии, но и дружелюбным его нельзя было назвать.
   - Я за рулём - мне и дежурить? - спросил Михаил.
   - Нет, - ответил Леонид. - Я не против опять перехватить инициативу.
   - Надеюсь, в этот раз получится лучше, - бросил Афанасьев. - Если что - буди меня.
   Переставив "уазик" на обочину, он заглушил двигатель и принялся устраиваться поудобнее на сиденье.
   Сутурин почувствовал на своей руке мягкую ладонь Татьяны, и неожиданно ему захотелось впиться в её губы горячим поцелуем. Подивившись самому себе, он, тем не менее, не стал прогонять эти мысли.
   Они успокаивали и, главное, отвлекали от жжения в ранах, в которые попала слизь.

* * *

   - Эй, вставайте, Вы живой?
   - Да чёрт с ним, давай лучше машину проверим. По-моему, там много интересного.
   - Но не бросать же его!
   Анатолий открыл глаза... вернее, один глаз - второй почему-то не хотел слушаться. Дотронувшись до лица, мужчина почувствовал корку свернувшейся крови. Он огляделся, силясь понять, что произошло.
   Мужчина находился в салоне внедорожника, только машина лежала на крыше. Он не пристёгивался перед тем, как устраивать охоту на "зомби", и, как ни странно, наверняка это его и спасло - неизвестно, сколько он пробыл без сознания и если бы висел вниз головой...
   Потолок, ставший полом, был усыпан осколками стекла и всякой мелочёвкой, хранившейся в кармашках и "бардачке".
   - Он жив! Я же говорил! - услышал Проценко голоса и, повернув голову, отозвавшуюся тупой ноющей болью, увидел молодого человека, заглядывающего в перевёрнутую "Тойоту".
   - Радость-то какая - ещё один рот, - ответил второй, находящийся у задней двери внедорожника.
   - Вы можете двигаться? - спросил первый парень.
   - Вроде бы да, - произнёс Анатолий таким сиплым голосом, что ему пришлось, прочистив горло, повторить.
   - Давайте я помогу Вам выбраться. Здесь опасно оставаться.
   - Правда? А я думал перезимовать тут, - съязвил Анатолий. Алкоголь большей частью выветрился из его головы, и он начал осознавать, что натворил.
   "Угробил так тщательно подготовленную машину! И сам чуть не убился! Вот идиот!"
   Молодой человек не отреагировал на колкость (или не подал вида), и начал дёргать за ручку, пытаясь открыть дверь. Проём деформировался, поэтому ничего не выходило. Через окно выбраться тоже не получилось бы из-за решёток. Проценко лежал ногами в сторону пассажирского места. Приподнявшись, чтобы рассмотреть, как обстоят дела с другого борта машины, он увидел четырёх "зомби", лежащих на асфальте рядом с внедорожником. Они были мертвы - застрелены. Но может ли он доверять незнакомцам? Похоже, как минимум одного из них здорово заинтересовало содержимое багажника.
   Оглядевшись и увидев среди царящего в салоне хаоса автомат Калашникова, Анатолий тотчас схватил его.
   Парень заметил это и перестал дёргать ручку двери.
   - Я всего лишь пытаюсь Вам помочь... - сказал он растерянно.
   - Это не против тебя, - заверил его Проценко. - Попробуй открыть с другой стороны - там вроде не так стойку повело.
   Молодой человек обошёл машину и почти сразу смог распахнуть пассажирскую дверь. Анатолию же пришлось покряхтеть, прежде чем он оказался свободен.
   Раздался звон - второй незнакомец, на поверку тоже оказавшийся юнцом, разбил ногой стекло багажника.
   - Эй, какого чёрта ты там делаешь? - рявкнул Проценко, вскидывая автомат.
   - Тебе-то что - машине всё равно хана... - ответил парень, однако, увидев оружие, осёкся. - Спокойно, папаша, сэкономь патроны.
   - Это я и собираюсь сделать. То, что лежит там - моё.
   - Как некрасиво с твоей стороны - а мы вот потратили часть своих боеприпасов, чтобы спасти тебя от этих тварей.
   Анатолий посмотрел на тела "зомби", потом на разбитый внедорожник. Да, спорить трудно - без помощи незнакомцев ему пришлось бы несладко. Даже если бы существа не смогли проникнуть в машину, они не позволили бы ему выбраться, и победителя этого противостояния угадать совсем нетрудно.
   - Мы вовсе не собирались Вас грабить, - сказал первый парень.
   - Я знаю, - ответил Проценко, продолжая сомневаться.
   В конечном итоге его убедило то, что в автосервисе оставалось ещё предостаточно оружия. Всё равно на бессмысленную "вендетту" против "зомби" он потратил куда больше.
   И ещё одна загвоздка. Транспорт. "Ленд Крузер" выведен из строя. Разумеется, поблизости есть другие исправные автомобили, но их поиск и угон потребуют времени, которого может не оказаться. И вес всех боеприпасов тоже не стоило сбрасывать со счетов.
   Незнакомцы же приехали на милицейских "Жигулях", стоящих неподалёку с заведённым двигателем - в любой момент можно запрыгнуть в салон и умчаться прочь от угрозы.
   А главное - они такие же люди, как и он. Он больше не один!
   Проценко опустил автомат и спросил:
   - Вы кто вообще такие? На гаишников не похожи.
   - Выжившие, как и ты, - ответил молодой человек, разбивший стекло внедорожника. - Я Виталий, а вытащил тебя Слава.
   - Анатолий, - коротко кивнул мужчина.
   - Машину мы просто удачно нашли. Оттуда же и оружие, - сказал Вячеслав. - А у Вас откуда столько стволов?
   Проценко помешкал. Первой мыслью было скрыть свой "источник", но потом он понял, что лучше пускай они мародёрствуют там, чем у него в убежище.
   - Загляните как-нибудь в здание, рядом с которым стоят такие машины, - указав на "Жигули", предложил он.
   - Ха, как же я сам не догадался? - рассмеялся Виталий. - Ладно, давайте поторопимся.
   Анатолий помог парням перегрузить оружие в патрульный автомобиль, и они уехали прежде, чем к месту аварии внедорожника подтянулись ещё "зомби".
   - А где вы укрываетесь? - спросил Проценко, когда машина тронулась с места.
   - В здании банка на Кутузовской. Там убежище для выживших, - ответил Вячеслав, сидящий за рулём. Его товарищ вместе с Анатолием расположились на заднем сиденье.
   - И сколько там всего человек?
   - Восемь, включая нас.
   - А ты? - бесцеремонная манера общения Виталия слегка раздражала Анатолия, который ему в отцы годился.
   - У меня нет логова, если ты об этом, - ответил он.
   - Да? - усмехнулся парень. - И как же тебе удалось выжить?
   - Может, ты не заметил - моя машина была сродни крепости.
   - Это верно, - кивнул Виталий и, сузив глаза, прибавил: - Но чтобы так её доработать напильником нужно укромное местечко. Или ты хочешь сказать, что и в нормальной жизни ездил на таком "броневике"?
   - Теперь уже неважно, - отмахнулся Проценко.
   - А что с Вами случилось? - спросил Вячеслав. - Как Вы попали в эту аварию?
   - Не справился с управлением.
   - Только я один чувствую запах перегара? - многозначительно заметил Виталий.
   - Ну оштрафуй меня, - усмехнулся Анатолий. - Каждый справляется, как может.
   - Тут ты прав, - ответил парень, и больше никто не произнёс ни слова.

* * *

   Татьяну разбудил глухой удар, от которого машина покачнулась.
   - Какого хрена? - услышала она озабоченный голос Дениса, а потом его же крик: - Твою мать! Подъём! Все!
   - Что происходит? - спросонья пробормотала женщина, посмотрела по сторонам, и её глаза расширились.
   Рядом с УАЗом стояло два человека с серой кожей. Они с тупой монотонностью наносили удары по лобовому стеклу, которое уже начало покрываться паутиной трещин. Что ещё хуже - впереди виднелась толпа как минимум из двух десятков существ, бредущих к машине. И у некоторых из них в руках были ножи, лопаты, толстые палки...
   Рука Михаила метнулась к торчащим под приборной панелью проводам. Непродолжительный скрежет стартера, и двигатель завёлся.
   Раздался звон, и боковое окно со стороны Дениса разлетелось на мелкие осколки. На этот раз молодой человек не растерялся, вскинул пистолет и выстрелил прямо в лицо попытавшегося достать его противника.
   Через секунду сдалось под напором лобовое стекло.
   Татьяна с ужасом смотрела на напирающих на автомобиль существ, Ксения съёжилась на сиденье и тихонько стонала; лишь Леонид словно не замечал ничего, продолжая неподвижно сидеть.
   "Заснул, - подумала женщина. - Чёрт, Лёня, ты заснул!"
   Михаил с трудом включил сопротивляющимся рычагом заднюю передачу.
   УАЗ покатил прочь от толпы. Один из монстров схватился за проём выбитого лобового стекла и ехал вместе с машиной, при этом ещё и пытаясь схватить Дениса.
   Фролов потратил ещё один патрон, и существо, бывшее когда-то юношей, сорвалось с автомобиля.
   Афанасьев вовремя спохватился и остановил "уазик" в паре метров от серого пятна.
   - Ты думаешь о том же, что и я? - спросил он у сидящего рядом молодого человека.
   Они посмотрели друг на друга.
   Татьяна похолодела, понимая, что они намеревались сделать. Но разве удастся прорваться через два десятка тел? Да ещё на автомобиле без капота и с наполовину разбитым лобовым стеклом?
   Михаил включил первую скорость и нажал на газ. Затем, почти сразу, вторую, потом третью. Толпа была всё ближе. Женщина съёжилась, ожидая множественных ударов.
   УАЗ покинул дорогу. Соскользнув в кювет и едва не опрокинувшись, автомобиль понёсся ещё быстрее, подпрыгивая на неровностях и нещадно растрясывая пассажиров.
   Трое существ покинули трассу и вышли наперерез машине, за что поплатились, отброшенные мощным ударом. Голова одного из них разбилась о стойку лобового стекла, и серая жидкость брызнула в салон, попав на Дениса. Он выругался и попытался стереть мерзкую дрянь с лица.
   Миновав толпу, Михаил вывел УАЗ обратно на трассу, действуя на этот раз аккуратнее и всё равно угрожающе накренив автомобиль.
   - Вырвались! - выдохнул он и, не поворачиваясь, обратился к Сутурину, который, как ни странно продолжал спать. - Лёня, чёрт тебя побери, я же просил разбудить меня, если что!
   Мужчина не отреагировал. Афанасьев присмотрелся к его отражению в зеркале и резко обернулся.
   - Что... что с ним? - вскинулась Татьяна. Она перегнулась через спинку сиденья и потрясла Леонида за плечо.
   - Эй, следи за дорогой, блин! - выкрикнул Денис, и Михаил был вынужден подчиниться, чтобы избежать аварии.
   Женщина склонилась над продолжающим неподвижно сидеть Сутуриным. Его неестественно бледное лицо ярким пятном выделялось на фоне мрачного салона УАЗа.
   - По-моему, он не дышит, - промолвила Татьяна. - И... у него губы посинели...
   - Да что ты мелешь? - рявкнул Афанасьев, не решившись, тем не менее, снова обернуться.
   Женщина взяла Леонида за неповреждённое запястье и попыталась нащупать пульс. Автомобиль качало, поэтому она некоторое время пыталась убедить себя, что просто не может сосредоточиться. Но потом ей ПРИШЛОСЬ признать очевидное. Она отпустила руку, которая безвольно упала на сиденье.
   - Ну? - нетерпеливо спросил Михаил.
   - Нет пульса. И кожа холодная, - промолвила Татьяна и посмотрела на сидящую в задней части салона Ксению. Её лицо выражало то же, что чувствовала женщина - страх и растущую панику.
   - Как же так-то, а? - озадаченно произнёс Денис. - Что его могло убить? Эти твари ведь не успели добраться до нас.
   - Может, сердце? - предположил Афанасьев, бросая взгляды в зеркало каждые несколько секунд.
   - Сомневаюсь, - хмыкнул Фролов. - Хотя я его толком не знал.
   - Так и я тоже. А ты, Таня?
   Она закрыла потускневшие глаза Сутурина и зажмурилась сама, борясь со слезами. Ксения смотрела на неё, и женщина не хотела больше перед ней плакать, но сдерживаться было очень трудно.
   Знала ли она Леонида? Ненамного больше, чем они. Она сомневалась, что кто-нибудь вообще действительно знал его - уединённый образ жизни и замкнутый характер способны успешно замаскировать даже самую интересную личность. Татьяна и сама не сразу увидела в нём больше, чем просто холостяка-затворника. Скромный школьный учитель, живший до недавнего времени с котом, особого интереса не вызывал. Заблуждалась ли она тогда? Нет. У неё был муж, которого она любила - пускай не безумно, и далеко не во всём и не всегда, но любила. И сейчас любит.
   Однако, тесно пообщавшись с Леонидом в последнее время, она поняла, что на самом деле такое существование им было выбрано не столько по внутренним убеждениям, сколько от отчаяния. Он нашёл для себя единственный выход - никогда не теряя надежды, что однажды всё изменится. Именно об этом говорил его взгляд, когда он смотрел на неё.
   А теперь уже поздно.
   Татьяна всё-таки не удержала слезинки, заскользившие по щекам. Она хотела отойти от Сутурина, который теперь был не более чем бездушной оболочкой - и в этот момент заметила нечто странное. Снова взяв руку мужчины, только на этот раз другую, пострадавшую в стычке в квартире, осмотрела повязку, которую наложила на кисть совсем недавно.
   В нескольких местах она пропиталась кровью.
   Не красной.
   Не веря своим глазам, Татьяна размотала бинты, открыв взору рану от ножа, покрытую поблескивающим серым веществом.
   Точно такая же слизь, как на дороге.
   "Но я ведь хорошо промыла порез!"
   - Что ты там рассматриваешь? - донёсся до неё голос Михаила.
   - Бог ты мой... - выдохнул Денис, тоже увидев это. - Выходит, его убила та дрянь, в которой он измазался?
   - Что?
   - Останови машину, - попросил глухим голосом Фролов.
   Афанасьев подчинился, благо, в пределах видимости врагов не было. Едва УАЗ замер на обочине, Денис выскочил под струи усиливающегося дождя и принялся стирать с себя серую жидкость.
   - Проклятье, - произнёс Михаил, глядя на Леонида. - И какого чёрта он попёрся на эту слизь?
   - А ты это у себя спроси, - ответила Татьяна, проверяя вторую повязку, на плече Сутурина, сама не зная, зачем.
   - То есть? - вскинул брови парень.
   - Только не надо прикидываться невинным, ладно? - сорвалась на крик она.
   - Да о чём ты? - тоже вспылил он. - Я его не посылал туда!
   - Он чувствовал себя виноватым перед тобой. Ты не упускал возможности напомнить ему об этом.
   - Всё равно я не хотел его смерти!
   - Но и не остановил его!
   - Откуда нам было знать, насколько это опасно?!
   - Пожалуйста, хватит!!! - выкрикнула Ксения. - Перестаньте!
   Татьяна повернулась, увидела, что девочка готова вот-вот разрыдаться, и пересела к ней, обняв.
   - Прости, дорогая. Мы сорвались.
   - Не надо ругаться, - проскулила Ксения.
   - Не будем. Больше не будем, - прижавшись щёкой к её голове, сказала женщина и бросила взгляд на Михаила.
   Тот вздохнул и переключил внимание на Дениса:
   - Ну что ты там водные процедуры устроил?
   - Оно убило Леонида - и оно на мне! - воскликнул парень.
   - Я думаю, оно опасно, только если попадает в кровь, - заявила Татьяна.
   Фролов замер.
   - Ты уверена?
   - Нет. Но я уже контактировала с этим веществом - и осталась жива.
   - Может, всё дело в том, что его ещё и укусили? - предположил Михаил, старательно не смотря в её сторону.
   - Может, - ответила Татьяна, почувствовав, как на неё навалилась усталость, словно и не было пары часов сна.
   - Всё равно я хочу смыть с себя эту мерзость! - сказал Денис и снова принялся тереть лицо, а потом руки.
   Никто его не торопил. Афанасьев достал из кармана куртки измятую пачку сигарет и закурил. Татьяна закрыла глаза, надеясь забыться. Ксения обняла её, утешая, словно они поменялись ролями.
   Это стало последней каплей, и женщина расплакалась.

* * *

   По окну, забранному снаружи решёткой, скользили водяные струи. Дождь припустил полчаса назад и постепенно набирал силу.
   То же самое происходило и с раздражением Анатолия.
   Когда он вместе с двумя парнями прибыл в банк, его оптимизм начал угасать. Восемь человек - много это или мало? Для Проценко, руководствовавшегося лозунгом "Трое - это уже толпа", ответ очевиден. Здание было достаточно большим, чтобы каждый нашёл себе укромный уголок, однако выжившие все собрались в главном зале, где в прошлые времена народ топтался у касс в ожидании своей очереди. Причина ясна - им интересно поглядеть на новоприбывшего. А уж известие о том, что вместе с ним Виталий и Вячеслав привезли оружие, и вовсе порадовала их.
   Анатолия представили присутствующим. Он не пытался запомнить имён. Помимо парней, спасших его, в банке присутствовали: активно седеющий мужчина предпенсионного возраста; ещё один молодой человек совершенно невыразительной внешности; две дамы, лучшая пора которых закончилась лет десять назад; мальчонка, вряд ли успевший перейти в пятый класс, и относительно молодая женщина - судя по строгой одежде, работа её была скучна, как программа телевидения до "перестройки". Её имя Проценко всё-таки отложил в памяти - Вероника. Пожалуй, она была единственной, кто вызвал у него симпатию, однако он не собирался идти на поводу у чувств, родившихся не в мозгу, а метром ниже.
   После знакомства Анатолий не без удовольствия разделил нехитрую трапезу с нынешними обитателями банка, а после отошёл в сторону и занял место у окна, где и пребывал до настоящего времени.
   Пару раз к нему подходили, в том числе и Вероника. Все, как один, относились нему хорошо, были вежливы и даже участливы. Он не мог сказать, насколько они искренни, да это и не важно, по большому счёту. Всего-то полчаса пребывания здесь убедили Проценко, что он не желает видеть рядом с собой никого. НИКОГО. Это стало для него неприятным открытием, особенно учитывая, сколь мало людей осталось в городе (может, и больше, чем он думал, но всё равно ничтожное количество по сравнению с тем, что было недавно). Анатолий пытался себя убедить, что глупо строить из себя героя-одиночку, что только вместе они смогут выжить в окружении "зомби", что, в конце концов, ему, как и любому, нужно человеческое общение... Ничего не помогало. Мысль о том, чтобы вернуться в СВОЁ убежище с каждой минутой казалась всё заманчивее.
   Ничто не мешало ему просто взять и уйти (благо, автомат Калашникова с полным рожком по-прежнему при нём). Тем не менее, мужчина колебался. От банка до автосервиса далеко, пешком добираться слишком опасно, да и небольшое это удовольствие: прогуливаться по улицам, заваленным обломками зданий, разбитыми машинами и трупами, которые наверняка уже начали пованивать.
   Нужен транспорт. Эх, как же жалко "Ленд Крузер"! Но что сделано - то сделано (вернее, наделано). Когда Виталий и Вячеслав привезли Проценко сюда, он обратил внимание, что, помимо милицейских "Жигулей", на которых они приехали, на заднем дворе банка стояли оранжевый "Москвич-412" и синий РАФ-2203.
   Микроавтобус ему одному ни к чему, а вот легковушка - в самый раз. Он осознавал, что выжившие вряд ли обрадуются такому развитию событий, поскольку вернуть машину он не сможет, а поехать с кем-то не согласится, чтобы не выдавать своё убежище.
   "Надо было сидеть у себя и не высовываться!" - в который раз укорил себя Анатолий.
   В одном он не сомневался: как бы ни сложились обстоятельства, он не хотел крови этих людей.

* * *

   Никто не собирался бросать Леонида.
   На улицах городов лежали тысячи тел, но это ничего не меняло. Сутурин был одним из выживших, из тех, кто уцелел после начала эпидемии. В силу естественного иммунитета или по другой причине - неважно.
   Татьяна не принимала участия в похоронах Леонида, если так можно было назвать происходящее. Она сидела вместе с Ксенией и глядела в окно, ничего не видя.
   Подогнав УАЗ к ближайшему чахлому лесу, Михаил вместе с Денисом вытащил тело Сутурина из машины, и они отнесли его в сторону от дороги. Лопаты у них не было, а когда Фролов предложил раздобыть её в городе, женщина уверенно заявила, что в этом нет необходимости.
   Леонид мёртв, осталась лишь оболочка, которая, несомненно, тоже заслуживает почестей, но не ненужного риска. В какой-то мере успокаивало, что теперь, когда животные тоже изменились, они не притронутся к трупу.
   Основную же причину своей категоричности Татьяна не решилась озвучить. Она хотела поскорее избавиться от покойника - просто чтобы его не было.
   И забыть. Всё.
   Конечно, глупо и импульсивно, но если она даст волю своим истинным чувствам, то сломается. Она бы и не противилась - какой смысл вообще в подобной жизни? - если бы не ещё один человек, ради которого стоило продолжать бороться.
   Ксения.
   Найдя более-менее подходящее место, Михаил и Денис положили тело и прикрыли его наломанными здесь же ветками. Явно не удовлетворённые такой церемонией, они вернулись к УАЗу.
   - Куда теперь? - спросил Афанасьев, забравшись в кабину.
   - Трасса перекрыта слизью, - ответил Фролов, располагаясь в салоне, - так что, похоже, обратно в город.
   Рядом с водителем он садиться не стал, поскольку через отсутствующую половину лобового стекла вода свободно заливала пассажирское сиденье, и каждый взмах единственного уцелевшего "дворника" усугублял ситуацию.
   - Выходит, затея провалилась? - нахмурился Михаил.
   - Я этого не говорил. Есть и другие дороги, в конце концов. Рано или поздно мы найдём чистую.
   - М-да, - хмыкнул Афанасьев и, помедлив, посмотрел в зеркало на сидящую позади женщину. - А ты что скажешь, Таня?
   - Лишь бы не стоять на одном месте, - ответила она.
   Михаил опустил взгляд на указатель уровня топлива (оставалось меньше половины бака) и повёл автомобиль обратно в Спасск-Дальний.

* * *

   УАЗ двигался по центральной улице города, лавируя между брошенными машинами. Когда он проезжал через перекрёсток, Денис повернул голову и посмотрел на здание администрации и кинотеатр "Аврора", из-за которого виднелся край городской площади.
   На которой что-то происходило.
   Поняв, что Михаил не заметил этого и продолжает вести автомобиль дальше, Фролов воскликнул:
   - Стоп!
   Афанасьев рефлекторно ударил по педали тормоза и раздражённо спросил:
   - Что ещё?
   - Я, кажется, снова видел то же... ну, что и на пути в Зареченск! - сбивчиво объяснил Денис.
   Михаил нахмурился, но, к облегчению молодого человека, сдал назад, к перекрёстку.
   - Вот! - показал пальцем Фролов. - Видите?
   На площади находилось не менее сотни существ, бывших недавно людьми: все они стояли на коленях, словно в молитве, и периодически наклонялись, подбирая что-то.
   Татьяна приподнялась, силясь разглядеть, что именно существа делают. Фролов же открыл дверь и встал в полный рост. Не удовлетворившись этим, он изловчился и забрался на крышу УАЗа.
   - Так сильно хочешь, чтобы тебя заметили? - зашипел Афанасьев, но молодой человек его не слушал. С такой позиции ему было видно куда лучше, и очень скоро он догадался, что существа делают. Вернувшись в салон, он осторожно прикрыл дверь, чтобы не шуметь, и промолвил:
   - Они... едят это.
   - Чего? - вскинул брови Михаил.
   - Точно тебе говорю. Площадь вся покрыта той серой слизью. Они её загребают и отправляют в рот.
   - Тьфу ты!
   - Я ещё когда в первый раз увидел подобное, заподозрил, что они так питаются. Теперь уверен.
   - И что это нам даёт? - спросил Афанасьев, нервно барабаня пальцами по рулю.
   - Объясняет, как они выживают, - сказала Татьяна.
   - Они не живые, - отрезал Михаил.
   - Они не едят нас, - продолжила она. - И животных тоже. Их силы поддерживает это вещество... чем бы оно ни было.
   - И оно специально для них появилось из-под земли? - язвительно поинтересовался Афанасьев.
   - Так ли это удивительно? - спросила женщина. - Лёня видел нечто подобное в лесу. Если это не пища для них, то я не знаю, что и думать.
   - И оно же убивает нормального, не заражённого человека... - произнёс Денис, побледнев.
   - Для этого оно должно попасть в кровь, и в немалом количестве. Наверное, именно поэтому Лёня умер - оно проникло в его рану на руке. А ты цел, поэтому достаточно того, что смыл эту дрянь.
   Уверенный и спокойный голос Татьяны укреплял надежду Фролова в том, что ему действительно ничего не угрожает. Ему казалось, что он чувствует лёгкое покалывание на лице, но, скорее всего, это просто нервы.
   - Ну хорошо, - вздохнул Михаил. - Они жрут это дерьмо. Отлично. На здоровье. Зачем тогда они на нас нападают?
   - Понятия не имею, - покачала головой женщина. - Может, просто чтобы убить.
   - Вздор!
   - Есть идеи получше?
   - Нет, - признал Афанасьев.
   - А, по-моему, в этом есть смысл, - сказал Денис. - Они убивают нас, потому что мы не такие, как они.
   - Животные действуют так же, - подтвердила Татьяна.
   - Конечно, это не объясняет, откуда взялись эти пятна слизи, - прибавил он.
   - Очень уж смахивает на спланированную операцию, - произнёс Михаил.
   - Давайте уедем отсюда, пока нас не заметили, - предложила женщина.
   Афанасьев кивнул и потянулся к рычагу переключения передач, но Денис его снова остановил и показал в противоположную площади сторону. Там находился виадук, проходящий над железной дорогой. За огораживающим территорию станции бетонным забором виднелся грязно-зелёный кузов и закопчённая крыша с торчащими из неё выхлопными патрубками.
   - Это - наш билет отсюда! - просиял Фролов.
   - Тепловоз? - изумилась Татьяна.
   - Именно! - воскликнул он. - Я думаю, на нём мы сможем прорваться через эту серую дрянь.
   - Ты думаешь? То есть, не уверен, да? - уточнил Афанасьев.
   - А какие варианты? - вскинулся молодой человек, всецело захваченный этой идеей и не желающий слушать возражений. - Давай прикинем. По дорогам не то, что проехать - даже не пройти. Машину занесёт - и привет горячий. Ну а локомотив-то куда с рельс денется?
   Он с нетерпением посмотрел на Михаила.
   - Ладно, - после небольшой паузы сказал тот. - Но ты разберёшься, что к чему? Если я правильно помню, ты помощником работал, а не машинистом.
   - Эй, я не "обезьянка" какая-нибудь, между прочим! - обиженно выпалил Денис.
   - Не кипятись, - произнёс Афанасьев. - Просто скажи - ты действительно справишься с этой хреновиной? Без оговорок?
   - Да, - ответил Фролов, ничуть не кривя душой. Он был уверен, что полученных знаний ему хватит с лихвой. Уж тепловоз без вагонов он точно сможет привести в движение. Правда, нельзя сбрасывать со счетов самое неприятное, что молодой человек даже не хотел озвучивать: - Главное, чтобы он был исправен.
   - Важное замечание, - буркнул Афанасьев.
   - Всё-таки это шанс! - снова повысил голос Денис. - Не лучше ли хотя бы ПОПЫТАТЬСЯ проскочить?
   - Он прав, - сказала Татьяна. - Давайте вырвемся отсюда, докажем, что Лёня погиб не зря. Только все вместе, без разногласий. Миша?
   Их взгляды встретились в зеркале.
   - Ладно, - ответил он.
   Фролов облегчённо выдохнул и одарил женщину благодарной улыбкой.

* * *

   Долго искать подходящий съезд не пришлось - свернув за зданием суда, Афанасьев подогнал машину к железной дороге. Чуть поднатужившись, УАЗ перемахнул правыми колёсами через рельс и по шпалам быстро добрался до локомотива.
   Татьяна посмотрела на тепловоз и поёжилась.
   Безмолвная грязно-зеленая махина не выглядела обнадёживающе - и осознание того, что придётся лезть в её чрево, женщину совсем не радовало. Потёки масла на обветшалом кузове и пузырящаяся краска, из-под которой вниз тянулись ржавые разводы, напоминали кровь, сочащуюся из ран. Дождь только усиливал эту иллюзию. Круглые буферные фонари-фары, словно широко раскрытые глаза, казалось, внимательно наблюдали за людьми. Тележки, густо покрытые то ли мазутом, то ли маслом, то ли соляркой (то ли всем сразу), внушали уважение массивностью и кажущейся несокрушимостью.
   В общую мрачную картину не вписывался только красочный герб СССР, пускай и выгоревший на солнце. На расположенном левее от него световом номере значилось: 2ТЭ10Л-2564.
   - По-моему, эта рухлядь сама уже никуда не уедет, - скептически заметил Михаил.
   - Не будем загадывать, - отмахнулся Денис и открыл дверь: - Наверное, я сначала попробую его завести, а уже потом будем грузиться.
   - Я тебя прикрою, - сказал Афанасьев.

* * *

   Фролов прошёл к лестнице у первой тележки. Дверь, к которой вели ступеньки, была распахнута. Он схватился за поручни и, поднявшись немного вверх, осторожно заглянул в полумрак, царящий внутри тепловоза.
   Он увидел только вездесущую пыль и несколько сухих листьев. Полностью забравшись в локомотив, молодой человек мельком заглянул в кабину, убедившись, что реверсивная рукоятка, без которой вся затея потеряла бы смысл, на месте, после чего, хрустнув пальцами, попробовал задействовать аккумуляторную батарею.
   Заработало!
   - Да! - хлопнув от радости в ладоши, парень поочерёдно включил все автоматы.
   В мрачном дизельном помещении, скудно освещаемом через узкие окошки, расположенные ближе к потолку, вспыхнули лампы.
   Воодушевлённый этой победой, Фролов прошёл в кабину и сел на кресло справа - место машиниста. Несмотря на то, что он торопился, парень позволил себе несколько секунд насладиться этим долгожданным моментом. Пускай всё произошло совсем не так, как он представлял - главное, оно произошло!
   "Если получится, я не только исполню свою мечту, а ещё и спасу новых друзей!" - с восторгом подумал он.
   Проверив показания приборов, Денис занёс палец над кнопкой пуска. Он знал, что после её нажатия существа, если они рядом, непременно услышат шум и придут.
   А вот запустится ли дизель - вопрос.
   Дождь барабанил по крыше, его струи скользили по мутным лобовым стёклам, смывая пыль. Как же не хотелось нарушать эту безмятежность!
   - Надо! Давай, действуй, - приказал себе молодой человек и утопил кнопку.
   Раздался громкий механический визг. Молодой человек высунулся из окна и показал Михаилу большой палец.
   - Что это за звук? - спросил Афанасьев. - Так надо?
   - Да, - ответил Фролов.
   - Нам уже лезть к тебе?
   - Погодите, сейчас всё выясним.
   Михаил недовольно посмотрел по сторонам и покрепче сжал пистолет.
   Вой маслопрокачивающего насоса стих, сменившись нарастающим звуком вращающихся коленчатых валов. Казалось, дизель вот-вот "схватит", но в итоге ничего не произошло.
   - Облом? - спросил во внезапно наступившей тишине Михаил.
   - Не обязательно. Неизвестно, как давно тепловоз стоит тут заглушенный. Через пару минут попробую ещё раз, - оптимистично ответил Денис, облокотившись на раму окна.
   - А побыстрее нельзя?
   Фролов покачал головой.
   Афанасьев многозначительно хмыкнул, но ничего не сказал.

* * *

   Тем временем Татьяна вместе с Ксенией продолжала сидеть в УАЗе, стоящем рядом с локомотивом. Она перебралась с заднего сиденья поближе к двери, сжимая пистолет в холодной ладони и с нетерпением ожидая, когда же тепловоз соизволит завестись. Пока же он попусту привлекал внимание шумом какого-то визгливого механизма.
   Снаружи Михаил непрестанно нервно оглядывался, и женщина вместе с ним опасалась, что вот-вот из-за ближайших кустов покажутся существа. Немного успокаивал забор по обе стороны от многочисленных путей железной дороги, но он был короче, чем бы ей хотелось.

* * *

   - Попробуем ещё разок! - спустя две минуты томительного ожидания сказал Денис и снова нажал на кнопку пуска.
   На этот раз дизель отозвался куда охотнее. И, наконец, он победоносно зарокотал, постепенно набирая обороты. Переведя контроллер на восьмое положение, молодой человек высунулся в боковое окно и с удовлетворением наблюдал, как из выхлопных патрубков вырываются клубы густого чёрного дыма.
   Дизель ревел, сотрясая и тепловоз, и землю вокруг него.
   - Так "газовать" необходимо? - выпалил Афанасьев, перекрикивая шум.
   Фролов молча кивнул и перевёл взгляд на приборы.
   Татьяна выбралась из машины и вопросительно посмотрела на Михаила. Он без лишних слов взял у неё сумку с припасами и начал забираться в локомотив. С тяжёлой ношей это оказалось непросто, один раз парень едва не оступился. Не успел он подумать о том, что Денис мог бы и помочь, как тот показался в дверном проёме.
   - Надо поторапливаться! - произнёс Фролов, протягивая ему руку.
   - Почему? - спросил Афанасьев, догадываясь, какой услышит ответ.
   - Эти сволочи таки пришли.
   - Ещё бы - на этот шум весь город сбежится!
   Михаил спрыгнул обратно на землю и сказал Татьяне, чтобы она и Ксения забирались в локомотив.
   Пропустив девочку, ловко преодолевшую лестницу, женщина неуверенно принялась карабкаться вверх, без энтузиазма держась за грязные поручни. В конце Денис подхватил её и помог забраться внутрь.
   Перетаскивая сумки из УАЗа к тепловозу, Афанасьев увидел приближающихся существ. Их было около десятка, и они всё выходили из-за забора. Заставив себя сосредоточиться на работе, парень передавал вещи Фролову, который, в свою очередь, протягивал их Татьяне.
   Когда Михаил схватил последнюю сумку, противники подошли к тепловозу вплотную. Молниеносно взобравшись по лестнице в локомотив, он закрыл за собой дверь, для верности заперев её изнутри. Прислонившись к ней спиной, Афанасьев пытался восстановить сбившееся дыхание, чувствуя, как дрожат от напряжения руки.
   Места в тепловозе оказалось меньше, чем он ожидал - для размещения припасов пришлось задействовать и кабину. К тому же здесь рёв дизеля был всепоглощающим и всепроникающим. Бедная Ксения, стоящая в углу, приложила к ушам ладони. Поймав её взгляд, Михаил подмигнул девочке, и когда она улыбнулась в ответ, с удивлением осознал, что ещё способен испытывать счастье.
   - Может, уже поедем? - с нетерпением спросила Татьяна, стараясь уложить сумки так, чтобы они не загромождали проход.
   - Надо, чтобы вода и масло прогрелись хотя бы до сорока градусов, - ответил Фролов.
   - Надеюсь, это произойдёт скоро, - пробурчала она.
   - Этим гадам здесь до нас не добраться, - судя по тону, Денис верил в свои слова.
   - Всё-таки я бы предпочёл уехать до того, как они постучатся в дверь, - сказал Афанасьев.
   Словно только этого и ожидая, существа принялись в бессильной ярости обрушивать кулаки на равнодушный металл кузова. Некоторые из них проявили сообразительность и попробовали забраться по лестнице. Михаил, ещё раз перепроверив, надёжно ли заперта дверь, посмотрел в окно и лицом к лицу столкнулся с одним из противников.
   - Денис, мать твою, давай шевелись! - выпалил Афанасьев.
   - Уже почти, - донеслось из кабины.
   Существо начало бить кулаком по стеклу. К счастью, действовало оно голыми руками, поэтому прозрачная преграда пока сдерживала натиск. Михаил предпочёл отойти от двери и, вытащив пистолет, держал её на прицеле.
   - Ну же! - воскликнула Татьяна.
   - Ладно, поехали! - проигнорировав пять недостающих градусов, молодой человек перевёл контроллер в нулевую позицию.
   Рёв дизеля сразу утих - и звуки ударов по кузову стали отчётливо слышны.
   Афанасьев встал в проёме кабины и, краем глаза продолжая следить за дверью, наблюдал за действиями Дениса.
   Фролов отпустил тормоза локомотива, перевёл реверсивную рукоятку для движения вперёд и набрал пару позиций на контроллере.
   Тепловоз, забурчав чуть громче, на удивление резво тронулся с места - Ксении пришлось схватиться за женщину, чтобы не упасть. Противнику, который добрался до двери, повезло меньше - он не удержался и упал на насыпь. Остальные существа также в течение нескольких секунд остались позади - лишь двое ещё цеплялись за поручни. В результате один из них всё-таки сорвался, а нога второго угодила прямо под колёсную пару и тут же была отделена от тела.
   - Отлично, Денис! - потряс кулаками Михаил. - Похоже, твой план всё-таки сработал!
   - Я же говорил! - молодой человек буквально светился от удовольствия.
   Афанасьев догадывался, что это не столько от его похвалы, сколько от осознания того, что он управляет локомотивом самостоятельно.
   - Фёдор Сергеевич бы гордился мной, - произнёс Денис и сник.
   - А кто это? - спросил Михаил.
   - Мой наставник, пожилой машинист. Отличный мужик... был.
   - Может, и сейчас есть.
   - Может, - неуверенно ответил Фролов и нажал на клапан тифона, подавая оглушительный гудок.
   Больше следить за дверью не требовалось. Афанасьев зашёл в кабину и расположился на месте помощника машиниста.
   - Так надо? - поинтересовался он.
   - Ты про сигнал? Да нет, я просто пользуюсь случаем.
   - Я про это, - Михаил указал на маленький светофор между лобовыми окнами, на котором горел белый огонь.
   - Нормально. Так всегда на не кодируемых путях - а сейчас они все такие.
   Денис щёлкнул тумблером, и светофор погас.
   - Так спокойнее, - объяснил он. - А то проверка бдительности из нас всю душу вытянет своим свистом.
   Локомотив выехал с запасного пути на главный.
   Позади остался микроавтобус УАЗ, который Афанасьев так и не заглушил, и столпившиеся рядом с ним существа.
   Покинув станцию, тепловоз выбрался на перегон, где без труда разогнался до шестидесяти километров в час. На этой скорости Денис решил проверить действие тормозов. Михаил внимательно слушал его комментарии, видя, что это очень льстит молодому человеку, да и его самого это неплохо отвлекало от дурных мыслей.
   Фролов перевёл кран машиниста в пятое положение, а потом, выждав немного, и в четвёртое. Тепловоз начал замедляться. Когда стрелка скоростемера опустилась до цифры 40, Денис прекратил торможение и включил тягу, снова разгоняя локомотив.
   Наблюдая за этими манипуляциями, Михаил мысленно присвистнул. Кто бы мог подумать, что этот парень окажется столь полезным?
   В кабину протиснулась Татьяна и спросила:
   - Во второй секции двигатель работает?
   - Нет, - Фролов повернулся к ней, - а что?
   - Хочу увести туда Ксению. Да и сама с радостью пойду.
   - Смотри в оба! - встрепенулся Денис. - В дизельном и без врагов достаточно опасно! Когда я заглядывал туда, то заметил, что кое-где не хватает щитов пола - будь ОЧЕНЬ внимательна, а то мигом намотает на валопровод!
   - Я поняла, - кивнула женщина.
   - Давайте всё же я вас провожу, - предложил Михаил.
   Во взгляде Татьяны промелькнуло сомнение, а потом она всё же согласилась.
   Несмотря на размеры локомотива, в дизельном помещении приходилось буквально протискиваться между стенкой и угрожающими механизмами. Вдобавок тепловоз в подробностях "рассказывал" людям о состоянии пути, по которому двигался. Афанасьев, более чем серьёзно отнёсшийся к предупреждению Фролова, внимательно смотрел под ноги и следил за тем, куда ступают женщина и девочка. В некоторых местах вращающиеся валопроводы действительно ничем не были прикрыты, и даже думать не хотелось, что произойдёт, если малышка оступится.
   Когда они втроём добрались до неработающей секции, то Михаил весь взмок. Здесь уже оказалось гораздо спокойнее, но не горел свет. Парень на всякий случай снова достал оружие и не опускал его, пока не дошёл до пустой кабины.
   - Ну вот, прибыли, - сказал он.
   Здесь рёв дизеля был почти не слышен. Тройной перестук колёс вкупе с металлическим лязгом и скрежетом, издаваемым экипажной частью тепловоза, не причинял беспокойства - наоборот, эти звуки даже успокаивали.
   - Спасибо, - произнесла Татьяна и, помешкав, прибавила: - И извини, что нападала на тебя. У меня нервы сдали.
   - Да нет проблем, - с непринуждённым видом ответил он, на самом деле чувствуя облегчение. - Если кто и виноват, то те сволочи, которые заварили эту кашу.
   Она пожала плечами, похоже, не разделяя его мнения, что к происходящему приложили руку люди, и в изнеможении опустившись на место помощника машиниста. Ксения забралась к ней на колени и тотчас закрыла глаза.
   - Ладно, я пойду, - хмыкнул Михаил и направился в обратный путь по тепловозу.
   Женщина гладила волосы девочки и смотрела на убегающие назад рельсы.

* * *

   Дождь хлестал, как из ведра. Анатолий продолжал стоять у окна, дымя сигаретой и морщась от головной боли. Докурив, он окончательно всё для себя решил и направился к Виталию и Вячеславу, которые негромко беседовали у выхода. Остальные обитатели банка уже покинули главный зал, перебравшись в другие помещения.
   Молодые люди повернулись к приближающемуся мужчине.
   - Нам надо поговорить, - сказал он.
   - О как? - вскинул брови Виталий, и Проценко понял, что он догадывается о его намерениях. Возможно, уже давно.
   - Да, - кивнул Анатолий. - Я хочу уехать отсюда.
   - Почему? - с неподдельным удивлением спросил Вячеслав.
   - Я одиночка.
   - Ну и иди, кто тебя держит? - хмыкнул Виталий.
   - В этом-то и проблема. Мне нужен транспорт.
   - Ага, - растянулся в улыбке парень. - Перекусил за наш счёт, а теперь ещё и машину просишь. Может быть, тебе ещё и ключ от квартиры, где сам знаешь, что лежит?
   - Вы ведь кое-что получили, не так ли? - Проценко старался говорить спокойно и не поддаваться на издевательский тон юнца. - Или трёх автоматов Калашникова и десятка рожков маловато будет?
   - Вовсе нет, - поспешил выступить между ними Вячеслав. - Но зачем Вам уходить? Здесь отличное место, чтобы переждать... кризис.
   - Я знаю, зачем, - сказал Виталий. - Товарищ хочет вернуться в своё уютное логово, не так ли?
   - Я не обязан объяснять, - отрезал Проценко.
   - Разумеется. Только ты ведь не в машине эти дни провёл, не так ли? У тебя там не было никакой еды - только оружие. Уверен, что и стволы у тебя ещё есть, помимо тех, что мы взяли. Иначе с чего бы ты так тратил патроны?
   Анатолий молча слушал, не желая продолжать этот спор и в который раз кляня себя за идиотскую пьяную выходку.
   - А ты думал, как мы тебя нашли? - усмехнулся Виталий. - Ты такую бойню устроил, что даже тут было слышно. Вот мы и поехали посмотреть, что за дела. Конечно, отыскали тебя не сразу, но всё равно ты у нас в долгу.
   - Нет, - твёрдо произнёс Проценко. - Мы в расчёте. Я продолжаю считать, что "зомби" меня не достали бы. Руки у них коротки для этого.
   - "Зомби"? - переспросил Вячеслав.
   - Так я их называю.
   - Неважно, - оборвал приятеля Виталий. - Похоже, мужик, ты недопонимаешь. Я ведь прошу не только для себя, а для всех.
   - Как благородно! А мне вот почему-то кажется, что если бы не твой друг, то ты предпочёл бы меня бросить в перевёрнутой машине. Забрав, разумеется, стволы. Может, даже пристрелил бы. Ну так, на всякий случай.
   - Казаться тебе может что угодно, - ответил парень.
   Глядя на него, Анатолий мог бы поклясться, что высказанная догадка вовсе не лишена оснований. Пожалуй, будь он с этим типом один на один, то пошёл бы на крайние меры, каким бы безумием ни было убийство одного из немногих оставшихся людей. Но в данных обстоятельствах не стоило и думать о подобном.
   Также он вовсе не считал себя эгоистом - в конце концов, этот банк не хуже автосервиса, люди здесь в безопасности. Что касается припасов, их полно в магазинах и на базе, где разжился он сам.
   Другое дело - машина. Исправного транспорта в городе достаточно, только нужно его искать и угонять, а это рискованно. В глубине души зная, что правда не на его стороне, Анатолий сказал:
   - Чтобы, в случае чего, вывезти отсюда всех, вам за глаза хватит "рафика". У вас и милицейские "Жигули" есть. Так что "Москвич" вам особо и не нужен.
   Виталий хотел возразить, и Проценко перебил его:
   - Если же ты собираешься устроить бойню ради этой машины, то ты ещё глупее, чем я, раздолбавший ни за что свой внедорожник.
   Возникла пауза, в течение которой мужчины молча смотрели друг на друга.
   - Он прав, - произнёс, наконец, Вячеслав. - Оно того не стоит.
   - Ладно, - очередная улыбка Виталия напоминала звериный оскал. - Бери эту развалюху и проваливай. Только учти: что бы потом с тобой ни произошло, пускай ты хоть подыхать будешь - сюда ни ногой, ясно? Тебе никто здесь не поможет.
   - Нет проблем, - криво ухмыльнулся Анатолий.
   Молодые люди отступили от двери. Мужчина в сопровождении Вячеслава вышел из здания на задний двор, где стояли поливаемые дождём автомобили.
   - Ключи в "бардачке", - подсказал парень.
   - Спасибо.
   - Зря Вы так, - продолжил он. - Мы могли бы...
   - Оставь, приятель, - махнул рукой Проценко.
   Анатолий сел в оранжевый "Москвич" и завёл двигатель. Молодой человек, убедившись, что "зомби" поблизости нет, открыл ворота и отошёл. Подъехав к нему, Проценко опустил стекло и произнёс:
   - Береги себя.
   - Вы тоже.
   На мгновение их глаза встретились, и мужчина первым отвёл взгляд.

* * *

   - Ты особо не разгоняйся, - сказал Михаил. - Не забывай, ЧТО нам предстоит преодолеть.
   Денис посмотрел на скоростемер, стрелка которого подрагивала у цифры 50.
   - Само собой, - ответил он и, кивнув на проход, прибавил: - Как думаешь, с Таней всё будет в порядке?
   - Куда она денется? - хмыкнул Афанасьев, закуривая. - А почему ты спрашиваешь?
   - Да просто... переживаю за неё, - пожал плечами Фролов, краснея и сам не зная, как к этому относиться.
   Михаил смерил его взглядом:
   - Намекаешь на то, что она единственная женщина среди нас - и неизвестно, будет ли другая?
   - Ещё чего!.. - начал говорить Денис, а потом осёкся и схватился за кран вспомогательного тормоза.
   Через лобовое стекло, по которому размеренно двигался "дворник", он увидел впереди большое серое пятно. Оно поблескивало в лучах заблаговременно включённого прожектора тепловоза, и потому хорошо было заметно, несмотря на дождь.
   - Здоровенное! - выдохнул Михаил.
   - Да, и конца не видно, - нахмурился Фролов.
   Когда скорость снизилась до 25 километров в час, он перестал тормозить.
   - Давай ещё! - потребовал Афанасьев.
   - Не стоит. Я хочу проскочить этот участок по инерции. Не хватало ещё, чтобы мы там встали - где гарантии, что нам потом удастся тронуться?
   - Ладно, тебе виднее, - согласился Михаил с неохотой.
   - Может, нам повезёт, и головки рельсов остались чистыми... - предположил Денис, но через несколько секунд вздохнул: - Нет, не повезёт.
   За полсотни метров до пятна молодой человек перевёл контроллер в нулевое положение, полностью сбросив тягу и прокомментировав это действие:
   - Чтобы мы не забоксовали.
   Через десяток секунд тепловоз въехал на покрытые слизью рельсы. Тотчас он ощутимо ускорился, вынудив людей отклониться назад. Стрелка скоростемера скакнула к тридцати километрам в час, а затем опустилась к нулю. Денис сжимал одной рукой кран локомотивного тормоза, а второй держался за контроллер.
   Поскольку дизель бубнил на холостых оборотах, снова стали слышны звуки, издаваемые экипажной частью - только теперь они изменились. Колёса больше не крутились, а скользили, при этом не раздавалось скрежета металла.
   - Пошли юзом, - прокомментировал Денис и мрачно заметил: - Плохо, здесь небольшой уклон.
   Михаил бросил взгляд на скоростемер, который ничего не показывал.
   - Почему ноль? - спросил он.
   - Колёса не вращаются, - объяснил Фролов.
   Тепловоз начал входить в кривую.
   - Чёрт, мы движемся всё быстрее, - нервно произнёс Афанасьев.
   - Тормозить бесполезно, - напомнил Денис и, открыв боковое окно, высунулся наружу: - Хотя мне решительно не понятно, почему эта дрянь не стирается даже под весом нашей махины.
   - Ты уверен?
   - Точно не скажу, но вроде рельсы позади локомотива остались такие же чёрные, как будто по ним не скользили двести пятьдесят с гаком тонн. Похоже, законы физики взяли отгул.
   - Или слизь смыкается сразу, как мы проезжаем, - предположил Михаил.
   Молодой человек повернулся к лобовому стеклу и снова взялся за рукоятку тормозного крана, отметив, сколь сильно у него повлажнели руки.
   - Хм, а если попробовать так? - задумчиво произнёс он и, не дожидаясь реакции товарища, задействовал подачу песка под колёсные пары.
   Казалось, ничего не изменилось - только раздался отчётливый шорох.
   - Похоже, с этой дрянью таки можно совладать, - осторожно улыбнулся Денис. - Скорость уже не растёт.
   - Но и не падает.
   - Всё равно это хоть какой-то контроль. А вот тормозить я не рискну.
   В таком темпе тепловоз продолжал двигаться вперёд.
   - Чёрт, когда же это пятно кончится? - ударил кулаком по стенке кабины Михаил.
   - Терпение, - ответил Фролов, хотя и его голос дрожал. - Не может же это вечно продолжаться. Гляди!
   Мужчины увидели вдали чистые рельсы.
   - Будь я проклят, - выдохнул Афанасьев. - Неужели прорвёмся?
   - Теперь-то уж наверняка.
   Оставшееся расстояние было преодолено быстро. Едва колёса оказались на не загрязнённых рельсах, локомотив резко подался вперёд, тормозя. Тотчас ожила и стрелка скоростемера.
   Денис выключил подачу песка и, выждав ещё полминуты, попробовал затормозить. Эффект проявился не сразу - похоже, слизь не сдавалась так просто, но в итоге тепловоз начал замедляться. Убедившись в этом, молодой человек включил тягу. Дизель удовлетворённо забурчал, ускоряя локомотив. Не удержавшись, Фролов снова подал гудок - протяжный, ликующий.
   - Ну, ты это, не увлекайся, - похлопал его по плечу Михаил, встав с места помощника. - И следи за скоростью.
   - Шестидесяти километров в час нам вполне хватит. Вдруг где-нибудь впереди ещё такая дрянь есть.
   - Ладно, не сгущай краски, - пробурчал Афанасьев. - Лучше скажи, как вы можете часами слушать этот рёв?
   - Обычно мы закрываем дверь в кабину, - криво усмехнулся Денис.
   Михаил понял намёк и, когда шум дизеля стал глуше, спросил:
   - Ладно, что будем делать дальше? Этак мы и до Хабаровска дотянем!
   - Если бы, - покачал головой Денис. - Не забывай, что когда началась эта катавасия, локомотивные бригады или погибли, или перевоплотились - и поезда остановились, где ни попадя.
   - А не разбились?
   - Вряд ли. Разве что некоторые - например, с неисправными приборами бдительности. Если это старые тепловозы, вроде ТЭ3, то такое вполне возможно. Но я уверен, что большинство просто автоматически остановилось. В этом смысле железнодорожный транспорт пострадал гораздо меньше, чем автомобильный. Я уж не говорю про авиацию.
   - Так, значит, рано или поздно мы упрёмся в другой поезд? - спросил Михаил и внимательно посмотрел вперёд, на убегающие вдаль рельсы.
   - Точно.
   - А ты успеешь остановиться-то?
   - Хоть сигнализация и не работает, я заранее увижу помеху и заторможу.
   - Ну, смотри, - не очень убеждённо произнёс Афанасьев и снова сел.
   Больше они не разговаривали. Эйфория от преодоления опасного участка прошла, и вернулись не самые радужные размышления о будущем. Чем дальше люди продвигались, тем сильнее в каждом из них крепла уверенность, что эпидемия затронула если не весь край, то солидную его часть.
   Впереди показалась небольшая станция.
   Увидев состав цистерн, Михаил напрягся. Денис же сразу сориентировался и понял, что возможное препятствие находится на соседнем пути. Несмотря на это, он решил на всякий случай снизить скорость и перевёл рукоятку крана вспомогательного тормоза.
   Ничего не произошло.
   - Что за?.. - нахмурился он, повернув её до упора.
   Когда и это не дало никакого эффекта, Фролов рванул кран машиниста в положение экстренного торможения.
   Раздалось сильное шипение сжатого воздуха - и только. Тепловоз продолжал двигаться с неизменной скоростью.
   - В чём дело?! - перекрикивая шум, выпалил Михаил.
   - Тормоза не работают! Чёрт, я же проверял их после проезда через проклятую слизь!
   Денис посмотрел на приборы, пытаясь понять причину внезапно возникшей неисправности, но показания были совершенно нормальными.
   - Может, она всё-таки повлияла на колодки... - пробурчал он.
   - ТВОЮ МАТЬ!!! - заорал Афанасьев.
   Через секунду локомотив резко ушёл в сторону - стрелка оказалась переведена с главного хода на боковой путь...
   Скоростемер показывал 45 километров в час, когда тепловоз преодолевал последние свободные метры, а на лобовые стёкла неумолимо надвигалась цистерна.
   Затем произошло столкновение.
   Адский грохот поглотил все звуки. В мгновение кабина смялась, стёкла брызнули сверкающим дождём вперемешку с фрагментами краски, отколовшимися от деформированной обшивки. Кузов, на который продолжала по инерции напирать задняя секция, оторвался от экипажной части и вздыбился вверх вместе с котлом цистерны, в который уткнулся - словно кит, в последней отчаянной попытке рвущийся на поверхность, чтобы сделать глоток спасительного воздуха. По поезду, в который врезался локомотив, прокатился лязг сжимающихся автосцепок - и когда он добрался до последнего вагона, всё стихло.
   Умолк и дизель тепловоза - лишь потрескивал остывающий металл, да постепенно развеивалось облако густого чёрного дыма.

* * *

   Холодные струи поливали улицы Зареченска, проникали в обугленные после пожаров здания, барабанили по искорёженным автомобилям и пропитывали одежду горожан, лежащих повсюду. В эту опустошительную картину не вписывался только оранжевый "Москвич-412", медленно катящий по дороге.
   Работающие на максимальной скорости "дворники" ничего не могли поделать с запотеванием лобового стекла изнутри. Анатолий поминутно протирал его рукавом и поглядывал в зеркало заднего вида, опасаясь увидеть там преследующие его милицейские "Жигули". Путая следы, он двигался к автосервису не проверенным маршрутом и несколько раз оказывался на улицах, по которым невозможно было проехать из-за разбитых машин.
   Свернув на очередном перекрёстке, мужчина резко ударил по тормозам. "Москвич" шаркнул колёсами по мокрому асфальту и замер.
   Дорога в нескольких метрах впереди была покрыта странной серой массой, напоминающей своим цветом кровь "зомби". Ничего подобного Анатолий прежде не видел, но поразило его даже не это.
   Животные.
   Собаки разных пород - от декоративных мелких до бойцовских крупных - и уже знакомые ему крысы.
   Они стояли по периметру этого большого пятна. Проценко не сразу понял, что они делают - потоки дождя, стекающие по стеклу и размазываемые изношенными "дворниками", мешали толком разглядеть. Когда же его осенило, он поражённо выдохнул:
   - Они едят эту гадость!
   Пятно было большое, размером со стоянку перед автосервисом, и всё же его недостаточно, чтобы прокормить всех существ в городе.
   "Есть другие? - задумался Анатолий. - И потом, оно должно восполняться, иначе его быстро сожрут".
   Он присмотрелся и увидел, что дождь оставляет на блестящей поверхности вещества неглубокие вмятины, собираясь в лужицы или беспрепятственно стекая на чистый асфальт.
   Памятуя о недавних безумствах, Проценко сразу отказаться от мысли передавить животных автомобилем. Да и чутьё подсказывало, что лучше на пятно не заезжать - одной аварии на сегодня вполне достаточно.
   Мужчина включил заднюю скорость и вернулся на перекрёсток.
   Ни одно животное так и не обратило на машину внимания.
   Оставшаяся часть пути была преодолена без происшествий. Подъехав к автосервису, Анатолий увидел открытые ворота бокса и мысленно обругал себя. Ну конечно, какая уж тут предусмотрительность, когда он собирался устроить месиво из "зомби"!
   "Москвич" осторожно подкатился к тёмному проёму. Проценко надеялся, что свет не горел, потому что он его выключил, а не по причине израсходования топлива генератором. Он переложил автомат себе на колени и включил фары.
   Два луча прорезали мрак, осветив машины и стеллажи. Анатолий собирался заехать в здание, когда заметил нечто странное.
   Пол двигался.
   Именно так мужчина подумал в первый момент. На самом деле, конечно, двигался вовсе не пол, а что-то по нему. Многочисленное и очень быстрое.
   Присмотревшись, Проценко не поверил своим глазам - это были сороконожки. Сотни... нет, тысячи, десятки тысяч этих мерзких тварей ползали по всему первому этажу автосервиса. Удивительно - они не забирались на автомобили и стены, предпочитая оставаться внизу.
   - Да что же это такое?! - в сердцах выпалил Анатолий. - Сначала крысы, а теперь это! Что прикажете делать с ними?!
   Этот вопрос не на шутку напугал мужчину. Грызуны, по крайней мере, искали выход - и, найдя его, покинули территорию. Эти же ублюдочные создания игнорировали распахнутые ворота. Он совершенно не представлял, как избавиться от них всех, не уничтожив убежище.
   Впрочем, если они добрались до второго этажа, то, значит, побывали и в его жилой комнате, на его вещах, столовых предметах, на всём... Анатолия передёрнуло. Он едва не поддался искушению погнать "Москвич" прочь, куда угодно - может быть, даже обратно в банк.
   "Зачем же они припёрлись сюда? - размышлял он, сложив руки на руле. - Крысы-то как раз пытались выбраться!"
   Его взгляд сфокусировался на стекающих по стеклу струях воды.
   "Дождь! Чёрт меня побери, конечно!"
   Будь эти сороконожки хоть трижды "зомби" (само по себе уже звучит безумно), с такими осадками им не совладать - их просто смоет. Видимо, они находились неподалёку и, когда стихия разошлась, спрятались в столь любезно оставленном открытом здании.
   "Значит, нужно всего-навсего подождать, пока кончится дождь. И, кстати, где же люди-"зомби"? Наверное, тоже отправились на трапезу?"
   Ответ на этот вопрос не очень волновал мужчину. В отличие от перспективы оставлять "Москвич" на виду рядом со своим убежищем. Поэтому он решил провести представившееся время с пользой и восполнить свои оскудевшие запасы оружия.

* * *

   Татьяна пришла в себя на полу. На первый взгляд кабина совершенно не изменилась, но что-то было не так, совершенно не так.
   Женщина больше не слышала ни гула дизеля, ни перестука колёс. Да и убаюкивающее покачивание исчезло. Локомотив остановился - почему?
   Она смутно вспомнила сильный толчок и грохот.
   Девочка лежала рядом, без сознания. Татьяна мельком осмотрела её, а потом осторожно потрясла.
   - Ксюша? Очнись. Давай, детка, очнись.
   К огромному облегчению малышка открыла глаза и посмотрела на неё.
   - Слава богу, ты цела! - выдохнула женщина. - Ты не ушиблась? Болит что-нибудь?
   - Нет... - промолвила девочка и огляделась. - Что случилось?
   - Не знаю, милая. Наверное, мы во что-то врезались. Уверена, ничего страшного и мы скоро поедем дальше...
   Женщина осеклась, заглянув в глаза ребёнка.
   "Что ж, ложь никогда не была моей сильной стороной", - подумала она и всё-таки ободряюще улыбнулась.
   - А ты как? - спросила Ксения.
   - В порядке, - и снова пришлось солгать.
   Голова болела, немного подташнивало. По всей видимости, при ударе Татьяну отбросило на заднюю стенку кабины, о которую она и приложилась затылком. Девочку же спасло от травм то, что она была на руках женщины.
   Она не могла сказать, сколько пролежала без сознания; судя по затёкшей руке, успевшей онеметь, минут десять-пятнадцать.
   Почему же тогда ни один из мужчин не пришёл сюда?
   Ответ напрашивался сам собой, но Татьяна не желала его озвучивать даже в собственных мыслях. Она поднялась, держась для верности за сиденье машиниста, с которого упала во время столкновения. На несколько секунд перед глазами потемнело. Убедившись, что не упадёт, женщина хотела протянуть руку, чтобы помочь встать Ксении, однако малышка уже справилась сама и с тревогой смотрела на неё.
   - Ты точно в порядке? - озабоченно спросила девочка.
   - Да, конечно, - снова улыбнулась Татьяна. - Пойдём.
   Открыв дверь, она и Ксения вышли из кабины и направились в первую секцию. Ещё не преодолев до конца дизельное помещение, женщина увидела повреждения кузова в районе холодильника. Жуткая картина произошедшего с нежелательной отчётливостью продолжила вырисовываться в сознании.
   Пройдя дальше, она поняла, что путь закрыт - переход был изуродован, когда одна секция наехала на другую, и пройти через него не представлялось возможным.
   - Похоже, придётся искать другой путь, - сказала Татьяна, уже не в силах заставить себя улыбаться.
   Борясь с неожиданным приступом клаустрофобии, женщина направилась к выходу, для чего ей и девочке пришлось вернуться. К счастью, кузов здесь не деформировался, и двери не заклинило в проёмах. Открыв одну из них, Татьяна выглянула наружу, и внутри у неё всё сжалось.
   Первая секция была разбита вдребезги. Казалось невероятным, что такая внешне монументальная конструкция может смяться, подобно использованной салфетке. Даже массивная рама и тележки не выдержали чудовищной нагрузки.
   Женщина попыталась спуститься по лестнице вниз. Она не знала, что следует развернуться лицом к локомотиву, к тому же, хотя дождь закончился, ступеньки были ещё мокрые. На полпути она оступилась и упала с метровой высоты грудью вперёд, заодно зацепившись копчиком за металлическую ступеньку.
   От резкой боли у Татьяны перехватило дыхание. Схватившись за пострадавшую часть тела, она стиснула зубы, пережидая особенно сильный приступ.
   Ксения спустилась с тепловоза без происшествий и замерла в нерешительности рядом с распластавшейся перед ней женщиной.
   Когда, наконец, стало легче, Татьяна поднялась сначала на четвереньки, а затем и во весь рост. Бросив взгляд вперёд, на разбитую секцию, женщина решила, что Ксении лучше туда не идти вместе с ней. Она наклонилась к малышке и сказала:
   - Подожди меня пока здесь, хорошо?
   - Почему? - нахмурилась девочка.
   - Просто сделай, как я прошу. Пожалуйста. Я буду всё время у тебя на виду, и мы не потеряемся, обещаю.
   На этот раз лукавить не пришлось, и Ксения, хотя и не совсем охотно, кивнула.
   Нетвёрдой походкой женщина направилась к передней секции тепловоза. Проходя мимо изуродованного кузова, она чувствовала тепло ещё не остывшего, но уже мёртвого дизеля и специфический запах: смесь солярки и масла.
   Не требовалось разбираться в тонкостях железнодорожного дела, чтобы понять причины произошедшего: стрелка оказалась переведена с главного на запасной путь, занятый цистернами. Никаких шансов на спасение.
   Татьяна подошла к двери. Взгляд метался по превратившемуся в месиво подкузовному пространству. Смятые металлические конструкции, обрывки кабелей, разорванный баллон над колёсными парами - картина полнейшего разрушения. С кузовом дела обстояли ещё хуже.
   Кабины не было - котёл цистерны полностью вмял её в высоковольтную камеру. Только одну деталь ещё можно было узнать - некогда круглый прожектор, нынче приобретший форму неправильного овала, понуро смотрел своим единственным пустым "глазом" вниз. Битое стекло устилало балласт в радиусе нескольких метров.
   - Господи... - простонала женщина. - Боже мой...
   - Татьяна?
   Донесшийся из чрева тепловоза мужской голос застал её врасплох, и она не сразу отозвалась.
   - Это ты, Татьяна? - повторил один из выживших.
   - Да! Да, я здесь! - выкрикнула она.
   - Это я - Михаил.
   - Ты цел?
   - Более-менее... Похоже, сломал руку и набил с десяток шишек.
   - А Денис?..
   Парень помолчал.
   - Не думаю, - промолвил он. - Кабина всмятку. И здесь кровь... много. Я в последний момент выскочил в дизельное, а у него не было шансов. Просто не было.
   Афанасьев добрался до окна в двери, смятого настолько, что через него даже нельзя было просунуть руку.
   - Ты, похоже, почти не пострадала, - сказал он.
   - Я в порядке, - отмахнулась женщина и похолодела: - Ты... можешь выбраться?
   - Я попробую, - неуверенно произнёс Михаил, и через секунду послышались удары по металлу - он пытался выбить дверь.
   В результате столкновения кузов деформировался вплоть до дизельного помещения - именно в районе входа он изогнулся, и двери заклинило в смятых проёмах.
   После десятка попыток парень остановился, чтобы перевести дух.
   - Не поддаётся, - сплюнул он. - Проклятье!
   - А с другой стороны? - с надеждой спросила Татьяна.
   - Там вообще кранты, - процедил он. - И между секциями не пройти - тоже всё согнуто к чертям собачьим.
   - Как же ты... - женщина осеклась.
   Судя по угрюмому молчанию Афанасьева, он тоже понял.
   Стоя рядом с изувеченным тепловозом, внутри которого погиб один человек и оказался заточен второй, Татьяна думала о том, что ещё утром их небольшая группа была жива и здорова в полном составе. А сейчас женщина фактически осталась наедине с Ксенией: Леонид погиб, Денис погиб, Михаил выжил, но... Очень большое "но"!
   Снова послышались удары по двери - настолько сильные, что из оконного проёма выпали оставшиеся фрагменты стекла. Тем не менее, металлическая преграда не уступала натиску человека. От свободы его отделяли жалкие миллиметры. Из кузова донёсся грохот и лязг разбрасываемых во все стороны обломков.
   - Похоже, я тут окончательно застрял! - выпалил Афанасьев. - Придётся тебе дальше одной выкручиваться.
   В отчаянии женщина обрушила кулаки на грязный кузов локомотива. Ударяя по нему, она смотрела на уцелевшие узкие окна в дизельном помещении (через которые выбралась бы разве что кошка) и световой номер с равнодушными строгими символами: 2ТЭ10Л-2564.
   - Успокойся! - прикрикнул на неё Михаил.
   Татьяна перестала колотить по тепловозу и, отступив на шаг, обессилено села на балласт. Увидела идущую к ней Ксению, хотела сказать ей, чтобы она вернулась назад, но так и не раскрыла рта.
   Девочка приблизилась к женщине и посмотрела на искорёженный дверной проём.
   - Это дядя Денис? - спросила она.
   - Нет, малышка, это я, Миша, - отозвался Афанасьев.
   Татьяна опасалась следующего вопроса Ксении, который девочка, к счастью, так и не задала. Она села рядом с женщиной и принялась отбрасывать в сторону камешки.
   В воздухе стоял тяжёлый запах креозота, которым были пропитаны шпалы. И - безмолвие вокруг. Ни единого движения.
   - Вам лучше уходить, - сказал после минутной паузы Михаил.
   - Нет, - промолвила женщина. - Мы тебя не можем бросить.
   - Вы мне ничем не поможете - здесь без автогена не обойтись.
   - Должен быть способ! - не унималась она.
   - Послушай! - повысил голос Афанасьев. - Мне и без твоих капризов сейчас паршиво. Поэтому кончай спорить и проваливай!
   - Таня, - сказала Ксения и дотронулась до её плеча. - Пойдём.
   Женщина удивлённо посмотрела на неё.
   - Пойдём, - повторила девочка, её глаза блестели.
   - Верно, - снова заговорил Михаил. - Послушай её. Я тут сам как-нибудь разберусь, а тебе надо заботиться о ней. Разве я не прав? Отвечай!
   - Да... - сипло произнесла Татьяна и, прочистив горло, увереннее повторила: - Да, ты прав.
   - Вот и отлично.
   - А как же наши запасы? Уцелело что-нибудь? - спросила она, вставая на ноги.
   - То, что было в кабине, накрылось. Тут осталось несколько сумок, но они испачканы... Ты понимаешь, чем?
   - Понимаю, - ответила женщина. - Значит, совсем ничего?
   - Погоди, я сейчас тебе сброшу несколько консервных банок, - сказал Михаил.
   - А как же ты?.. - Татьяна осознала, что парню припасы нужнее, чем ей и даже Ксении. Она и девочка, по крайней мере, на свободе и могут найти пищу.
   С другой стороны, не станет ли еда лишь продлением агонии?
   - Больше ни слова! - огрызнулся Афанасьев.
   Он попытался просунуть в изуродованный проём консервную банку. Ничего не выходило - слишком узким оказалось отверстие. После десятка попыток Михаил с грохотом бросил её на пол и выругался.
   - Не получается, мать его!
   - А эти окна на боку?
   - В дизельном? Если только удастся разбить...
   - Таня! - воскликнула Ксения.
   Женщина повернулась и увидела выходящих из-за уцелевшей секции тепловоза людей с серой кожей. Шестерых. Завидев выживших, они ускорили шаг. Трое из них держали в руках стальной прут, кусок арматуры и лопату.
   Татьяна сунула руку в карман и убедилась, что пистолет при ней, но запасные обоймы остались в тепловозе.
   - Уходите! - выпалил Михаил. - К чёрту еду, найдёте другую. Скорее!
   Женщина схватила девочку за руку и бросилась бежать. Они миновали цистерну, принявшую на себя удар локомотива. В той или иной степени пострадало ещё три вагона - остальные продолжали стоять столь же невозмутимо, как и до крушения.
   Татьяна услышала, как Афанасьев открыл огонь по существам, когда они поравнялись с изувеченной дверью. Они никак не могли достать человека, но всё равно пытались, игнорируя новые выстрелы.
   Ни один не преследовал её и девочку.
   Тем не менее, Татьяна и Ксения перешли на шаг лишь тогда, когда добрались до локомотива в голове поезда, так некстати оказавшегося на запасном пути. Этот тепловоз был совсем другой - маневровый, синего цвета.
   "Попробовал бы Денис ещё раз, если бы выжил?" - промелькнула в мозгу Татьяны мысль.
   Она оглянулась и посмотрела на хвост поезда. Даже с такого расстояния повреждения 2ТЭ10Л выглядели ужасающими. Существа по-прежнему стояли рядом с ним, безрезультатно колотя по кузову кулаками и подручными инструментами.
   Выстрелы больше не раздавались.
   Татьяна крепче сжала руку девочки, и они побрели дальше.

* * *

   Даже если своей безумной пьяной поездкой Анатолий и прогневил Фортуну, она отвернулась от него ненадолго. Он не только раздобыл оружие взамен утраченного (в том же отделении милиции, захватив на этот раз и пистолеты), а вдобавок угнал микрогрузовик "Мицубиси", тем самым убив сразу двух зайцев - избавился от "засвеченного" "Москвича", а заодно получил почти полный бак топлива для своего генератора. Для этой цели лучше подошёл бы более крупный автомобиль с дизельным двигателем, скажем, КамАЗ, да только встретился Анатолию лишь один такой грузовик - и тот тягач с полуприцепом. Слишком громоздко. О том, чтобы разжиться соляркой на заправочной станции, Проценко пока всерьёз не задумывался. Мужчина собирался использовать генератор рационально, только по делу. А для быта вполне годились свечи.
   Наведался Проценко и к ближайшему пятну, обнаружив там уже не собак, а котов, не обращающих никакого внимания на свою естественную добычу - крыс. Их совместными стараниями количество серой слизи ощутимо уменьшилось.
   Анатолий рискнул, вышел из машины и приблизился к животным. Некоторые посмотрели на него равнодушными взглядами и вернулись к трапезе. Тем не менее, мужчине пришлось собрать волю в кулак, чтобы осуществить задуманное - взять немного вещества. Касаться этой дряни он решительно не хотел, поэтому воспользовался лопатой из кузова микрогрузовика. Набрав немного слизи в целлофановый пакет, Проценко отправился к себе в автосервис.
   К тому времени дождь уже почти прекратился, но, подгоняя машину к открытым воротам, мужчина всерьёз опасался, что мерзкие насекомые по-прежнему находятся в здании. Вдобавок, снова появились люди-"зомби", правда, на приличном расстоянии.
   Свет фар озарил первый этаж.
   Ни единого движения.
   Ни сороконожек, ни какой-либо другой живности.
   Всё ещё не полностью уверенный, Проценко загнал микрогрузовик в гаражный бокс, запер ворота и следующие четверть часа внимательно осматривал здание. В итоге он не обнаружил не только самих существ, но и каких-либо следов их присутствия. Это немного успокаивало, хотя мужчина твёрдо решил выкинуть всю посуду и столовые предметы, которые лежали не прикрытыми.
   Закончив со всем этим, Анатолий проследовал к гаражу, в котором был заперт "зомби".
   Едва открыв ворота, Проценко сразу заметил, что состояние его пленника значительно ухудшилось. Кожа ещё сильнее поблекла, вместо серой став грязно-белой, глаза тоже потускнели и, главное, противник уже не выказывал прежней неуёмной ярости. На присутствие человека он отреагировал лишь вялым подёргиванием, вместо рычания издавая хрип.
   Мужчина положил принесённый с собой пакет, в котором находилось взятое с пятна вещество, на пол в десятке сантиметров от лица "зомби". Тот сразу оживился и принялся извиваться в своих путах, пытаясь добраться до вожделенной слизи.
   Все старания противника были тщетны, как и задумывалось. Анатолий без труда перевернул тело, отметив, сколь ослабли силы "зомби", и проверил его карманы. Единственное, что ему удалось найти - водительские права и связку ключей в брюках.
   - Значит, тебя зовут Иванов Олег Андреевич, - сощурившись, прочитал Проценко: - Хорошая фамилия. Главное - редкая.
   Понимая, что цитата из новогоднего фильма Рязанова в данном случае неуместна, он всё равно усмехнулся.
   Присев на стоящую у верстака самодельную табуретку, он сказал:
   - Что ж, Олег Андреевич... Можно я буду тебя просто Олегом называть?
   "Зомби", не обращая - впервые! - никакого внимания на человека, продолжал бесплотные попытки добраться до заветного пакета. Анатолия это не смущало - с равным успехом он мог бы разговаривать со стенкой.
   - Я не сомневался, что ты не будешь против, - улыбнулся он. - Итак, Олег, хочешь знать, что я думаю? Уверен, что хочешь. Так вот, я думаю, что ты и тебе подобные питаетесь этой дрянью для поддержания сил. Оно и понятно - ничего другого вы, насколько я могу судить, не приемлете. Уж не знаю, как она проступает на поверхность даже через асфальт, и как вообще попала под землю. Важно другое - если вы не будете её получать, то сдохнете от голода. Это интересное открытие, я обещаю на досуге хорошенько поразмыслить, как можно использовать его. А сейчас могу поделиться с тобой мыслями о происходящем в целом. Ты слушаешь?
   Анатолий ткнул носком ботинка "зомби" под рёбра. Тот вяло огрызнулся и снова переключил внимание на пакет.
   - Мне кажется, - продолжил Проценко, - что основная цель, кто или что не было бы причиной - смерть всего живого. Отсюда эти бесчисленные трупы на улицах - как людей, так и животных и, полагаю, насекомых тоже. Насчёт растений трудно судить. Вопрос, как именно произошло заражение, также остаётся открытым. Однако, как и при любой эпидемии, некоторые существа выжили. Совсем небольшая часть - и всё же это непорядок. Вот поэтому и появились вы - "зомби". Чтобы уничтожить тех, кто посмел не сдохнуть. Почему каждый вид охотится только за себе подобными, я опять не знаю. Да и вообще эффективность такой идеи вызывает сомнения - что-то я за вами не замечал особого рвения в охоте. Если только вы не собираетесь взять числом, что вполне возможно...
   Анатолий задумчиво посмотрел наружу, на ворота, закрывающие доступ во внутренний двор автосервиса, и, помотав головой, продолжил:
   - Как бы там ни было, я верю, что вы действительно здесь только за этим. Убить всех оставшихся в живых. И знаешь что, Олег? У вас это вполне может получиться.
   Изо рта "зомби" на бетонный пол гаража закапала слюна.
   - Да, - хмыкнул Проценко, глядя на него, - если эта эпидемия распространилась хотя бы на территории края, избавиться от вас будет крайне трудно. А если заражена гораздо большая площадь, то вообще невозможно. Я хочу, чтобы ты усёк, приятель - меня так просто не взять. И я вам ещё покажу. Только на этот раз буду аккуратнее и обойдусь без алкогольного угара. Надеюсь, что ты, Олег, доживёшь до этого момента, хотя, судя по твоему виду, вряд ли. Ох, есть у меня планы на твоих друзей. А вот тебя не трону даже пальцем - обещаю. Живи, сколько получится. Но сначала небольшое дополнение.
   Анатолий встал с табуретки и привязал своего пленника ещё и к верстаку, чтобы он гарантированно не мог передвинуться. После чего мужчина вышел из гаража.
   Пакет с серой слизью он оставил рядом с лицом извивающегося "зомби".

* * *

   Удалившись от места крушения на пару километров, Татьяна решила остановиться и передохнуть. Ксения тоже не помешала бы передышка.
   Они обе присели на рельс. Запах креозота, доминирующий над остальными, казалось, уже насквозь пропитал не только одежду, но и тело, и не способствовал угасанию головной боли, донимающей Татьяну с раздражающей настойчивостью.
   Она потёрла виски, потом веки - совершенно не озабочиваясь тем фактом, что на её руках осталась сажа и пыль, напоминающие о разбившемся тепловозе. Стоит ли придавать значение таким мелочам, если она давно нуждалась в душе.
   "Господи, - закатила глаза Татьяна. - Михаил заживо похоронен в груде металлолома, а я беспокоюсь по поводу запаха пота!"
   Существа так и не пустились в погоню за женщиной и девочкой, и она осознавала, что это только благодаря Афанасьеву. Прежние не очень лестные мысли о нём казались теперь Татьяне надуманными, неуместными. Банальность? О мёртвых или хорошо, или ничего? Ну, во-первых, он ещё не мёртв... А во-вторых, он последний мужчина из их небольшой группы. И находись он сейчас рядом, ей было бы куда спокойнее.
   - Мы остались одни, - женщина не сразу поняла, что произнесла это вслух и тут же обругала себя.
   - Мы не одни, мы вместе, - отозвалась Ксения.
   Татьяна невольно улыбнулась и обняла её.
   - Гляди, машина! - воскликнула девочка.
   Женщина тотчас вскочила и увидела вдалеке рядом с железнодорожным полотном автомобиль-фургон.
   Вопреки её надеждам, он не двигался.
   - Там никого нет, - хмуро произнесла она.
   - Пойдём! - не слушая, Ксения взяла её за рукав и потянула за собой.
   - Да иду, иду, - сказала Татьяна. - Куда торопиться-то?
   - Ну... мне нужно, - промолвила девочка.
   - Ах, ты об этом! - женщина снова улыбнулась и подумала о том, что ей тоже не помешает. Что бы ни происходило, как бы ужасно ни погибали вокруг люди и весь этот мир в целом, а от естественных потребностей никуда не деться.
   Спустившись с насыпи, они быстро решили эту проблему. Татьяна стояла рядом, прикрывая Ксению. Несмотря на всю абсурдность подобной стеснительности при нынешних обстоятельствах, женщина подыгрывала девочке. Почему-то это помогало не сойти с ума.
   Не взбираясь обратно на насыпь, они направились к грузовику прямо по полю.
   Это оказался ГАЗ-53-12 с бежевой кабиной и зелёной будкой, на которой трафаретом было выведено слово "Путеремонтная". Ничего особенного - самый обычный автомобиль, каких бесчисленное количество по всей стране. Наверняка бригада путейцев приехала на нём сюда для проведения работ. А уехать им было не суждено. Татьяна не видела тел и потому надеялась, что существа ушли, но всё равно с тревогой заглянула сначала в салон, встав на подножку, а затем в будку - благо, дверь оказалась распахнута настежь. Там было темно, на полу лежало какое-то оборудование. Опрометчиво решив, что ничего полезного нет, женщина вернулась к кабине, возле которой стояла Ксения.
   - Ты сможешь на этом ехать? - спросила девочка.
   - Честно говоря, не знаю, - развела руками Татьяна, окинув грузовик взглядом. - Попробую.
   Взявшись за ручку, она без усилий отворила дверь. Ксения первой залезла в салон; женщина последовала за ней и закрылась изнутри, сразу испытав обманчивое, но такое приятное чувство относительной безопасности.
   Не просидев и десяти секунд, малышка слезла на пыльный пол, где обнаружила пустую бутылку из-под пива и парочку окурков. Татьяна же открыла "бардачок". Там находились какие-то пожелтевшие бумаги, пачка "Беломора", связка ключей и инструкция по эксплуатации автомобиля ГАЗ-53.
   - Мило, - сказала женщина и окинула взглядом кабину.
   Однажды ей приходилось ездить на таком грузовике - разумеется, пассажиркой - и водитель откидывал сиденье в поисках гаечного ключа, когда двигатель захандрил. Выполнив нехитрые манипуляции, которые отложились в её памяти, она с сожалением обнаружила там только промасленные тряпки и инструменты.
   Грузовик стоял на обочине грунтовой дороги, которая здесь же и заканчивалась. Примерно через сотню метров она уходила в сторону от железнодорожного полотна и через поле устремлялась к виднеющемуся вдалеке лесу. Рано или поздно она должна вывести к посёлку или на трассу.
   - Ну что, давай попробуем? - обратилась к девочке Татьяна.
   - Давай! - радостно отозвалась Ксения и ловко запрыгнула обратно на сиденье.
   Женщина позавидовала её воодушевлению (пускай даже оно показное) и повернула ключ, торчащий в замке зажигания.
   Тусклые лампочки на панели приборов тотчас зажглись, однако из-под капота не донеслось ни звука.
   Она повторила попытку.
   То же самое.
   - Наверное, я что-то неправильно делаю, - сказала Татьяна.
   Догадка не была лишена оснований - всё-таки, это не привычные "Жигули", а грузовик, к тому же весьма допотопной конструкции, хотя и выпускавшийся до недавнего времени.
   Чувствуя себя немного глупо ("Как будто я машиной никогда не управляла!"), женщина внимательно осмотрела сначала панель приборов, попробовала "довернуть" ключ (естественно, безрезультатно), после чего перевела взгляд на педали и сразу обратила внимание на ножную кнопку рядом с акселератором. Нечто похожее, только расположенное с другой стороны, было и в "Жигулях" - служило для включения омывателя стекла. Скорее всего, здесь у неё такая же функция, но чем чёрт не шутит?
   Татьяна коснулась кнопки носком сапога и слегка утопила её.
   Раздался громкий лязг из-под капота. Двигатель несколько секунд сопротивлялся, а потом недовольно забубнил. Заметив, что обороты падают, и он сейчас заглохнет, Татьяна переместила сапог с кнопки ножного стартера на педаль газа. Мотор взревел, передав вибрацию задребезжавшей кабине.
   - Да, получилось! - воскликнула Ксения. - Поехали!
   - Поехали, - повторила женщина.
   Она выжала сцепление и попробовала включить первую передачу. Длинный тугой рычаг поддался не сразу - и не только из-за немалого усилия. "Нащупать" нужное положение оказалось гораздо сложнее, чем на родных "Жигулях", где скорости "втыкались" с точностью переключателей конфорок на электроплите.
   Наконец, справившись со своенравной (и вдобавок изрядно раздолбанной) КПП, Татьяна, крепко взявшись за оклеенный синей изолентой руль, стронула автомобиль с места.
   И сразу почувствовала себя так же, как и в тот день, когда впервые села за руль учебного "Москвича-412" в автошколе.
   ГАЗ-53 двигался рывками, дергаясь и раскачиваясь. Женщина, сжав зубы от усиливающейся при каждом качке головной боли, боролась с грузовиком, подбадривая себя тем, что, по крайней мере, мотор не заглох. Ксения же, казалось, даже радовалась этому своеобразному аттракциону, волею инерции елозя по сиденью.
   Через десяток-другой метров Татьяна всё-таки совладала с машиной.
   Ревя двигателем, автомобиль медленно полз по грунтовой дороге, больше похожей на колею, проторенную ещё в весеннюю распутицу. Женщина, чертыхаясь, подоткнула вторую передачу, а потом, с громким скрежетом, и третью.
   Учитывая состояние как дороги, так и свое собственное, она не разгонялась больше тридцати километров в час, но и на такой скорости её нещадно трясло и подбрасывало. Ввиду отсутствия ремня безопасности, оставалось только крепче держаться за руль.
   Время шло. Под заунывной вой заднего моста ГАЗ-53 добрался до леса, на поверку оказавшегося лишь небольшой группой деревьев, растущих среди окружающих полей. Дорога, пропетляв между стволами лиственниц, вывела прямиком на трассу. Когда грузовик, кряхтя, забрался на ровное асфальтированное покрытие, Татьяна перевела дух, решив, что теперь будет полегче.
   Почти сразу по пути стали попадаться брошенные автомобили. Татьяна внимательно оглядывала каждую из них, надеясь сменить грузовик на более удобный транспорт. Однако все легковушки были так или иначе выведены из строя - либо разбиты, либо покоились в канавах. Единственная машина, стоящая на обочине, оказалась военным КамАЗом.
   Остались позади ещё несколько километров. Энтузиазм Ксении предсказуемо угас, и она, достав из "бардачка" книгу про ГАЗ-53, принялась её листать. Увы, картинка на обложке оказалась единственной более-менее интересной, однако девочка продолжала переворачивать жёлтые страницы.
   Постоянно объезжая столкнувшиеся машины, Татьяна вконец выбилась из сил. В результате произошло то, что и должно было произойти рано или поздно: когда ей понадобилось в очередной раз сманеврировать, она не смогла этого сделать. Истощённые, гудящие от боли мышцы отказались выполнять команды мозга и лишь слегка отклонили руль в сторону. Женщина утопила педаль тормоза в пол, но грузовик всё-таки протаранил стоящий посреди дороги изумрудно-зелёный ВАЗ-2106 с открытыми дверьми. К слову, на вид вполне исправный.
   Раздался противный скрежет, когда ГАЗ-53 прочным стальным бампером отодвинул легковушку в сторону, оставив на её блестящем кузове крупные вмятины и насильно закрыв левую заднюю дверь. Посыпалось выбитое стекло. Через пару метров грузовик остановился и, дёрнувшись, заглох - Татьяна не переключилась на нейтральную передачу.
   Отпустив скользкий от пота руль, она посмотрела на Ксению.
   Девочка ответила ей спокойным взглядом, словно говорящим: "Ничего же страшного не произошло".
   - Надо передохнуть, - сказала Татьяна, потирая онемевшие предплечья. - Хотя бы минут пять. А потом можно ехать дальше.
   - Ладно, - отозвалась Ксения.
   Женщина была бы не прочь посмотреть, нельзя ли чем-нибудь поживиться в протараненных ею "Жигулях", но не хотела рисковать, пускай рядом и не было ничего опасного. Слишком многое уже случилось в этот день.
   Помимо ГАЗ-53 и "шестёрки", в пределах видимости имелось ещё несколько автомобилей, состояние которых не внушало доверия. Нигде никакого движения - только слабый ветер слегка покачивал пожухлую траву.
   - У моего папы была такая машина, - неожиданно произнесла Ксения. Её глаза заблестели, но она уверенно посмотрела на женщину и прошептала: - Я больше не буду плакать. Никогда.
   Татьяна смогла только кивнуть.

* * *

   Они сидели, слушая, как потрескивает остывающий двигатель грузовика. Женщина, ссутулившись и наклонившись к рулю, постепенно задремала.
   Ксения не мешала ей, тихонько расположившись на сиденье и смотря в окно. Ей хотелось заплакать, и несколько раз она даже почти позволила себе это. Но она сдерживалась, сама не зная, почему. Сопротивление действительно помогало держаться. Она видела, что Таня борется, и хотела делать так же. Как в мультике "Котёнок по имени Гав", когда главные герои боялись грозы. Боялись вместе - этот небольшой эпизод отложился в памяти Ксении, найдя отражение в её играх. И вот сейчас, когда речь шла уже о страшащей реальности, она только этим и спасалась. Да, они обе напуганы, но они рядом друг с другом. Мир сузился до размеров кабины грузовика, и девочка, не удержавшись, подобралась поближе к женщине и прижалась к ней, желая чувствовать тепло другого человека.
   Дремлющая Татьяна улыбнулась краешками губ и накрыла ладонь Ксении своей.

* * *

   Сон постепенно стал одолевать и Ксению, когда в умиротворённую тишину ворвался странный звук.
   Слабое бульканье, какое бывает, если наполнять бутылку, опустив её в воду.
   Женщина подняла голову, которая отреагировала тупой болью в затылке, и осмотрелась. Девочка тоже вернулась с пути в мир сновидений, так и не преодолев его полностью.
   На первый взгляд вокруг ничего не поменялось. Татьяна перевела взгляд на зеркало, и внутри у неё всё оборвалось.
   Прямо из асфальта толчками источалась серая слизь, захватив уже солидную площадь позади грузовика.
   Не мешкая, женщина нажала на кнопку ножного стартера. Однако спешка сыграла с ней злую шутку, ведь после столкновения Татьяна так и не перевела рычаг коробки передач в нейтральное положение.
   ГАЗ-53 дёрнулся и, прокатившись чуть-чуть вперёд, снова замер.
   Покрывшись ледяным потом, женщина выжала сцепление и попыталась исправить своё упущение, неотрывно смотря в зеркало заднего вида. К её ужасу, дорога в отражении уже вся покрылась серой слизью.
   Нарастающая паника помешала быстро найти нужное положение рычага. Заведя, наконец, двигатель (благо, он не стал упрямиться и заработал почти сразу), Татьяна подоткнула первую передачу и нажала на акселератор.
   Грузовик взревел, но не сдвинулся с места.
   "Не включилась?" - посмотрев на рычаг КПП, подумала женщина, однако зловещий шёпот в голове подсказывал правильный ответ. К тому же, стрелка спидометра приподнялась к цифре 20 - следовательно, колёса крутились.
   В отчаянии женщина открыла дверь, намереваясь выскочить из кабины и крикнуть Ксении, чтобы она сделала то же самое.
   Поздно - грузовик уже был окружён со всех сторон.
   Не желая признавать поражение, Татьяна нажала на педаль до отказа. ГАЗ-53 не шелохнулся, несмотря на яростный рёв мотора. Задние колёса бешено вращались, орошая слизью брызговики. Вхолостую. Женщина какое-то время ещё бессмысленно мучила автомобиль, а потом убрала ногу с акселератора.
   Невесть откуда взявшееся вещество захватило довольно большой участок, но, по злой иронии судьбы, грузовик стоял близко к краю - от нетронутого асфальта его отделяли всего метров пять. Если бы он только мог прокатиться немного вперёд...
   На это рассчитывать, конечно же, не стоило. Женщина представила, как перебирается на капот ГАЗ-53, прыгает и по инерции скользит вперёд - к свободе. Может, и получится, а, может, она рухнет на спину, став такой же беспомощной, как Леонид ранее. Да и контактировать с этой слизью после того, что случилось с Сутуриным, она не хотела, тем более если речь шла о Ксении.
   Татьяна увидела, что вещество уже добралось до подножки, и с грохотом захлопнула дверь.
   "Почему она не останавливается?!" - сглотнув, подумала женщина.
   Она заставила себя не поддаваться панике, напомнив, что слизь "взбиралась", если можно так выразиться, на попавшие в зону поражения препятствия на высоту около метра. Не более. В кабину оно не должно проникнуть.
   Через пару томительных минут Татьяна снова открыла дверь и посмотрела вниз. Подножка была полностью покрыта веществом, однако выше оно и вправду не продвигалось.
   Женщина закрыла дверь и заглушила двигатель.
   Сразу же стал слышен нарастающий рокот.
   Замерев и перестав дышать, Татьяна сосредоточилась на этом звуке, гадая, не подшучивает ли над ней воображение.
   Характерный шум. Не машина.
   Она посмотрела сначала вперёд, потом через боковые окна, а затем, опустив стекло со своей стороны, выглянула наружу.
   - Вертолёт! - в тот же момент воскликнула девочка, так громко, что Татьяна поёжилась.
   Женщина и не попыталась задаться вопросом, откуда он взялся. Главное, что он приближался, и в нём нормальные живые люди. Иначе и быть не может!
   "Они ещё должны нас заметить", - с тревогой подумала она.
   На дорогах множество брошенных автомобилей, поэтому вряд ли очередной грузовик привлечёт внимание экипажа.
   Открыв дверь, Татьяна боязливо покосилась на покрытую слизью подножку, высунулась наружу и, стоя в проёме кабины, замахала рукой.
   Вертолёт - военно-транспортный Ми-8 - летел довольно низко и точно вдоль дороги. Может, лётчик таким способом ориентировался в незнакомой местности, а, может, вёл целенаправленный поиск выживших.
   Рокот газотурбинного двигателя нарастал, давя на уши. И всё равно это был самый прекрасный звук на свете.
   Солнечный свет отразился от лобовых окон вертолёта. Через несколько секунд Ми-8 пролетел над грузовиком...
   ...и, накренившись, начал выполнять плавный разворот.
   - Заметили! - радостно завопила Ксения. - Они нас заметили!!!
   Женщина не двигалась с места, терпеливо ожидая возвращения вертолёта, но неожиданно её нога соскользнула с порога кабины. Это произошло настолько стремительно, что Татьяна не успела среагировать. Её ладони сорвались с крыши, а потом вспыхнула сильная боль в колене, которым женщина приложилась о подножку. Нелепо взмахнув руками, она грузно рухнула на покрытый слизью асфальт.
   - Таня!!! - закричала девочка, перебираясь к дверному проёму и выглядывая наружу. Она увидела слизь, покрывшую порог кабины, пока женщина глядела в небо.
   Удар и без того пострадавшим затылком оказался очень сильным, даже слой вещества почти не смягчил его. Взор Татьяны заволокла пелена.
   Отчаянные крики девочки разрывали сердце, но она не могла ей ответить, пошевелить рукой или хотя бы распахнуть шире веки.
   Перед тем, как окончательно провалиться в небытие, женщина успела заметить зависший над грузовиком вертолёт и опускающуюся вниз веревочную лестницу.
  

День седьмой

30 октября, суббота

   С момента неоднозначного побега из банка прошло три дня. За это время Анатолий ни разу не покидал своего убежища, коротая нудные часы за чтением книг, вознёй с машинами (по большому счёту, не преследующей никакой цели, ибо на замену бесславно погибшей "Тойоты" ни одна из находящихся в автосервисе не годилась) или брожением по территории. Спал он тогда, когда хотелось, а не по режиму, поэтому мог заснуть после полудня, а проснуться, например, глубокой ночью.
   Это помогло ему узнать, что "зомби" приходят, когда человек спит. Поскольку ворваться в здание они всё равно не могли, данное открытие не произвело на Проценко большого впечатления.
   Трижды в день он проведывал своего пленника в гараже, каждый раз отмечая, как тот угасает. Пакет с веществом, способным спасти "Олега Андреевича", продолжал лежать рядом с его лицом - в непосредственной близости и одновременно в полной недосягаемости.
   Утром в субботу, открыв ворота, Анатолий увидел, что закономерный исход наступил.
   "Зомби" не двигался. Он и ранее, бывало, лежал неподвижно, то ли сберегая силы, то ли впадая в подобие транса - в любом случае, хороший пинок помогал вернуться в реальности. Однако вздымающаяся грудь всегда выдавала ещё теплящуюся жизнь, если её так можно назвать.
   Сегодня же противник был совершенно недвижим.
   Мужчина несколько раз ткнул носком ботинка под рёбра "Олега Андреевича", а потом перевернул его на спину и нанёс сильные пощёчины.
   Никакого эффекта.
   Кожа существа стала практически белой.
   - Что ж, Олег, - подытожил Анатолий. - Вот мы и выяснили, что первоначальная догадка оказалась верной. Стало быть, вы, ребята, откидываете копыта через пять дней голодовки. Хотя это, конечно, приблизительно - кто ж знает, успел ты полакомиться перед тем, как совершил ошибку и пришёл сюда, или нет.
   Он подумал, что отсутствие на лице и руках "зомби" серого вещества говорит само за себя. В принципе, пятна на улицах появились далеко не сразу после начала эпидемии, и этот мужчина вполне мог ни разу не воспользоваться ими.
   - Как бы там ни было, - продолжил Проценко, - пора тебя забросить к твоим друзьям в будку ЗИЛа.
   Наклонившись и взяв тело за подмышки, Анатолий с удивлением осознал, что даже жалеет о смерти своего пленника. Какое-никакое, а живое существо рядом. Он с ним эти три дня немало беседовал и теперь почувствовал опустошение.
   "Мне надо было выяснить, сколько он протянет без еды", - подумал Проценко, остановив взгляд на пакете с серой слизью.
   На закономерный вопрос "А зачем?" внятного ответа он дать не мог.
   "Ладно, что мешает мне отловить ещё какого-нибудь "зомбака" и притащить к себе? Можно даже выбрать на этот раз женщину. Хотя нет. Так и до совсем безумных идей недолго, да и по-настоящему по душам всё равно можно поговорить только с мужиком".
   Воодушевившись появившейся целью, пускай и сомнительной, Анатолий переместил тело "Олега Андреевича" в грузовик, отметив, что в будке, где уже несколько дней лежали два других тела, не появилось ни намёка на запах разложения.
   Запирая фургон, мужчина услышал быстро нарастающий звук двигателя.
   Первой его мыслью было выскочить как можно скорее на дорогу и остановить автомобиль - может, наконец-то прибыла долгожданная помощь. Однако он подавил этот легкомысленный порыв и не сдвинулся с места, нащупывая пистолет, засунутый за ремень джинсов за спиной.
   Рык перешёл в рёв. Проценко ещё надеялся, что машина проедет по дороге, проходящей мимо автосервиса, когда ворота, ведущие во внутренний двор, со скрежетом рухнули. Снёсший их ярко-красный пожарный "Урал-375" резко затормозил, и в ту же секунду пассажирская дверь открылась. Опешивший Анатолий увидел уже знакомого парня с автоматом Калашникова в руке.
   "Наверняка, моим".
   Двигатель грузовика стих.
   Виталий спрыгнул с подножки на землю. Помимо него, в кабине находилось ещё двое.
   - Думал, что тебе удалось от нас избавиться? - бросил молодой человек, держа Проценко на прицеле.
   - Как вы меня нашли? - спросил Анатолий, глядя, как из "Урала" выбирается Вячеслав. За рулём остался неприметный парень, которого Проценко тоже видел в банке (имени не запомнил).
   - Оказалось, эти "зомби", как ты их называешь, могут быть полезными, - растянулся в улыбке Виталий. - После твоего бесславного ухода мы тебя искали, колеся по городу. Мы не рассчитывали, что ты оставишь нашу машину рядом со своим убежищем - ты не так глуп. Но тебя "сдали". Мы заметили, что "зомби" проявляют повышенный интерес к этому месту.
   - Да, об этом я не подумал, - признал Анатолий.
   - Так что будем делать, приятель? - хмыкнул Виталий и мельком осмотрелся. - Местечко у тебя и вправду неплохое.
   - Было, пока вы не сшибли ворота.
   - У нас не осталось выбора, - вмешался Вячеслав. У него тоже имелось оружие, пистолет, но он не направлял его на Проценко. - К тому же, мы поставили грузовик так, чтобы он перекрывал проём.
   - Видишь, какие мы чуткие? - подмигнул Виталий.
   - Да, - сказал Анатолий и, кашлянув, прибавил: - Признаю, я психанул. Столько всего происходит, у меня голова пошла кругом. А ещё нажрался, как свинья, в аварию попал. Я не совсем отвечал за свои действия. Побыв же здесь в одиночестве несколько дней, я понял, что совершил ошибку. Виноват.
   Молодые люди удивлённо переглянулись.
   - Означает ли эта исповедь, что ты теперь более сговорчив? - спросил Виталий.
   - Само собой. У меня гораздо больше запасов, чем мне нужно.
   - Я же говорил, - обратился к приятелю Вячеслав, - что можно обойтись без насилия.
   - Хорошо, что мы не стали спорить - я бы проиграл, - Виталий недоверчиво посмотрел на Анатолия. - Ну веди к своему хранилищу. Оно ведь у тебя там?
   Он указал на автосервис.
   - Да, - ответил мужчина.
   Ведомый стволом автомата, он подошёл к двери и открыл её.
   - Не заходи! - приказал ему Виталий. - Слава, держи этого типа на мушке.
   Его товарищ подчинился и наставил на Анатолия пистолет. От мужчины не укрылось, что оружие в руках парня подрагивает - равно как и то, что оставшийся в кабине "Урала" третий противник и не думал вылезать и принимать участие в действе.
   Виталий заглянул в здание и, увидев коробки, удовлетворённо хмыкнул:
   - Да, ты и вправду неплохо устроился здесь.
   Анатолий понял, что момент настал. О том, чтобы выхватить из-за спины пистолет он и не помышлял - не успеть. А вот наставленный на него Макаров вполне годился. Молодой человек, держащий на прицеле Проценко, допустил ошибку - он стоял СЛИШКОМ близко.
   - О, тут ещё и машины есть! - донеслось из здания. Судя по всему, Виталий отошёл от входа на несколько шагов. Хорошо.
   Вячеслав, услышав слова товарища, рефлекторно посмотрел в тёмный проём.
   Этого момента Анатолий и ждал.
   Не теряя ни секунды, Проценко одним молниеносным движением выбросил вперёд руку и отклонил пистолет от своей груди. Не давая Вячеславу возможности опомниться, второй рукой он нанёс ему сильный удар в солнечное сплетение.
   Молодой человек согнулся, хватая ртом воздух. Анатолий завладел его оружием, но радоваться было ещё рано. Он наставил пистолет на сидящего в грузовике парня, гадая, есть ли у того ствол. Впрочем, ему достаточно просто нажать на клаксон, чтобы привлечь внимание Виталия, который, похоже, не услышал звуков потасовки.
   Однако он этого не делал, лишь смотрел на пистолет, направленный на него, ещё сильнее побледнев.
   Мужчина прижался к стене здания, пропав из поля зрения водителя, и осторожно заглянул в тёмный проём.
   Виталий, действительно, не подозревал о происходящем - он увлечённо бродил рядом с автомобилями, стоящими в ремонтной зоне.
   "Приценивается, гад".
   Расстояние, только что выручившее Проценко, теперь обернулось против него. Далековато для прицельной стрельбы в полумраке.
   Облизнув пересохшие губы, мужчина вскинул пистолет и прицелился.
   - Слушай, Слава, а мы могли бы здесь остаться! - громко сказал Виталий и повернулся.
   Их взгляды пересеклись.
   Молодой человек растерялся. Лишь на мгновение. Он уже начал вскидывать автомат, и всё-таки первым на спусковой крючок нажал мужчина.
   Пуля не достигла цели, разбив стекло в стоящем рядом с Виталием автомобиле. Проценко не дрогнул. Он практически без перерыва выпустил все оставшиеся в обойме патроны.
   В груди, животе и плече молодого человека появились аккуратные отверстия с быстро расширяющимися возле них кровавыми ореолами.
   Автомат выскользнул из руки. Виталий плавно, почти картинно опустился сначала на колени, а потом упал грудью вперёд и, уткнувшись лицом в бетонный пол, забился в конвульсиях.
   Не теряя времени, Анатолий высунулся из-за угла здания и убедился, что парень в "Урале" по-прежнему ничего не предпринимает. Тем не менее, он нацелил на него пистолет и гаркнул:
   - Вылезай медленно и с достоинством.
   Тот подчинился, хотя ему и пришлось приложить немало усилий, чтобы сделать плохо подчиняющимися ногами несколько шагов. К облегчению Анатолия у него в кабине действительно не оказалось оружия (видимо, Виталий ему не доверял, а, может, он просто не умел или боялся стрелять - в любом случае, снова привет фортуне).
   Вячеслав тоже благоразумно не стал строить из себя героя и, осторожно поднявшись, в нерешительности замер.
   Когда оба парня оказались рядом друг с другом, и Анатолию больше не нужно было рассеивать внимание между ними, он позволил себе сделать первый полноценный выдох.
   - Зачем Вы это сделали? - спросил дрожащим голосом Вячеслав.
   - Не люблю, когда мной командуют, - ответил Проценко, держа их на прицеле.
   - Нас и так мало осталось! - выпалил молодой человек. - А мы убиваем друг друга!
   - Поправочка - мало осталось не "нас", а "вас", - сказал Анатолий. - Мне компания не нужна.
   - Да Вы сумасшедший!
   - Пожалуй, - кивнул Проценко. - Впрочем, против вас двоих я ничего не имею, поэтому намерен вас отпустить. С одним условием.
   Анатолий ещё раз глубоко вдохнул, отметив, что его рука с пистолетом немного, самую малость, подрагивает, и прибавил:
   - Вы оба должны забыть не только об этом месте, но и моём существовании вообще. Это ведь не трудно, правда?
   - Вы не выживете один, - произнёс Вячеслав.
   - Возможно, - ответил мужчина. - Однако это моя проблема - и ничья больше. Итак, я могу рассчитывать на ваше понимание, ребятки?
   Молчаливый парень с надеждой посмотрел на товарища.
   - Да, - почти без раздумий согласился Вячеслав.
   Анатолию показалось, что им владеет страх и желание выбраться из передряги живым, а вовсе не горечь об убитом товарище.
   - Надеюсь, что так, - сказал он. - Потому что если нет, то я пристрелю и вас, и любого, кто будет с вами, без малейшего сомнения. ЛЮБОГО, так что бабьём прикрываться тем паче не советую. Это понятно?
   Парень кивнул.
   - Теперь, - удовлетворённый произведённым эффектом, продолжил Проценко, - раз уж вы снесли мои ворота, придётся оставить этот пожарный грузовик здесь. Какая-никакая, а "заглушка". Не волнуйтесь, я дам вам машину. У меня их тут хватает. Идите в здание.
   Он для наглядности указал стволом пистолета на автосервис. Молодые люди подчинились. Когда они оказались в гаражном боксе и увидели труп Виталия, то в нерешительности остановились.
   - Смелее, он уже безвреден, - мужчина подвёл их к синему "Москвичу-408", в исправности которого не сомневался. - Этот подойдёт?
   - Думаю, да... - ответил Вячеслав, стараясь не смотреть на тело.
   - Вроде бы ваше фееричное появление не привлекло внимание "зомби", - сказал Анатолий. - Я уж не говорю про нашу небольшую ссору. И всё же ворота открывайте сами.
   Молчаливый молодой человек забрался за руль, а Вячеслав не без опаски выполнил указание мужчины. К счастью, снаружи на стоянке врагов не было. Когда парень вернулся к машине и уже собирался садиться в неё, Проценко остановил его:
   - Погоди.
   - Что?
   - Возьми пару, - Анатолий указал на коробки, стоящие неподалёку. - Это тушёнка.
   Вячеслав удивлённо посмотрел на него, а потом неуверенно шагнул к запасам.
   - Смелее, - подбодрил его мужчина.
   Молодой человек перетащил две коробки на заднее сиденье "Москвича" и, открыв переднюю пассажирскую дверь, повернулся к Проценко:
   - Спасибо Вам.
   Двигатель завёлся с пол-оборота, и автомобиль спешно покинул автосервис.
   - Не за что, приятель, - ответил Анатолий, запирая ворота и думая о том, за что именно поблагодарил его Вячеслав.
  

День восьмой

31 октября, воскресенье

   За окном бушевала метель. Остервенелые порывы ветра яростно атаковали стекло, размётывая по нему сонм снежинок и сразу унося их прочь. Рама потрескивала, сдерживая напор стихии. В такие моменты заунывный вой вьюги срывался на рёв и всё здание, казалось, вздрагивало от страха быть сломленным.
   Татьяна выкарабкивалась из удушающих объятий сна с мучительной медлительностью. А хотелось бежать, стремительно, чтобы вырваться из кошмара, в котором её преследовали полчища людей с серой кожей, тянущих к ней испачканные в слизи руки. Реальность проникала в сновидение постепенно, сначала став его частью и одарив монстров заунывным стоном вьюги, а потом вытеснив жуткие картины. Женщина ещё несколько минут балансировала на грани, едва не падая обратно в тёмный бездонный колодец беспамятства.
   Наконец, она открыла глаза, ровным счётом ничего не увидев. Попробовала пошевелиться - удалось, хотя движения ограничивали оковы слабости. Потерев веки ещё не очень хорошо подчиняющейся рукой, Татьяна вспомнила, что произошло на дороге, но не могла определить, когда реальность сменилась воображением. Был ли вертолёт на самом деле? И падала ли она... о боже!
   Женщина лихорадочно ощупала голову. Затылок отозвался приглушённой, как гром уходящей бури, болью; заявила о себе и ушибленная о подножку грузовика нога.
   "Значит, всё-таки не сон? - подумала Татьяна. - А где я вообще нахожусь?"
   Она приподнялась на локте (мышцы неуверенной дрожью предупредили о своей ненадёжности) и увидела полоску света, пробивающуюся из-под двери.
   Электрического света!
   Женщина и не подозревала, как сильно всего за несколько дней успела отвыкнуть от самых обыденных вещей. Не знала она и о том, сколько времени прошло с момента, когда её подобрал вертолёт. Её и...
   "Ксения!"
   Не обращая внимания на протесты тела, Татьяна встала с постели и направилась к двери. Её глаза немного приспособились к темноте, и она уже могла видеть контуры предметов. В этом помещении находилось ещё несколько кроватей, как в палате, но смущал мягкий ковёр на полу и отсутствие типичного больничного запаха.
   Добравшись до выхода, женщина нащупала ручку и навалилась на дверь, которая поддалась на удивление легко. Едва не упав, Татьяна шагнула в коридор, щурясь от света, хотя он был вовсе не яркий: горела лишь лампа на столе у противоположной стены, светильники же на потолке бездействовали.
   - О, Вы пришли в себя! - удивлённо произнесла, вставая дежурная медсестра.
   - Что это за место? Где я? Где Ксения? - засыпала её вопросами Татьяна.
   - Погодите, я сейчас позову Вашего врача, - девушка взяла трубку телефона и нажала на одну из цифровых клавиш.
   - А Вы не можете ответить?! - выпалила женщина и посмотрела по сторонам.
   От двери её палаты коридор уходил вправо и влево, и оба его конца скрывались в темноте. В противоположной стене имелись расположенные через равномерные промежутки окна, за которыми ничего не было видно.
   - Дмитрий Аркадьевич? - меж тем говорила медсестра. - Ваша пациентка пришла в себя. - И, положив трубку, обратилась к Татьяне: - Вернитесь в комнату. Доктор сейчас будет.
   - Мне не нужен доктор! Где Ксения?
   - С ней всё в порядке, - ответила девушка и потёрла лоб тыльной стороной ладони, сморщившись. Зрение Татьяны уже достаточно адаптировалось, чтобы она могла увидеть возможную причину нежелания медсестры отвечать на вопросы - измождение. Стояла глубокая ночь, и девушке приходилось бороться со сном из последних сил.
   Неподалёку хлопнула дверь, раздались торопливые, но не совсем уверенные шаги. Когда доктор приблизился, Татьяна убедилась, что и он выглядит так, словно не спал двое суток.
   - Вернитесь в комнату, - повторил фразу медсестры он. - Вам ещё рано ходить.
   - Не раньше, чем мне хоть кто-нибудь скажет, где Ксения!
   - Ваша дочь находится в другом крыле здания. Она заболела - простуда. А Вы слишком слабы пока, потому мы её и перевели от Вас.
   - Моя... дочь? - опешила Татьяна.
   - Ну да. Она нам рассказала про себя и про Вас, - кивнул доктор. - Хотя, конечно, нам ещё очень многое неизвестно.
   - Моя дочь, - повторила женщина. - Да, конечно. Естественно. - И встрепенулась: - Вы сказали, она заболела?
   - Ничего страшного, уверяю Вас, она скоро выздоровеет. А теперь пройдёмте, - не терпящим возражения слегка раздражённым тоном приказал мужчина.
   Татьяна предпочла подчиниться. Она вернулась в палату и присела на кровать.
   Доктор зажёг свет, и женщина убедилась, что не ошиблась - обстановка не походила на больничную. Оклеенные не дешёвыми обоями стены, уже знакомый ей ковёр на полу, добротные деревянные кровати с резными спинками - всё это указывало как минимум на хороший санаторий.
   Подвинув стул, мужчина расположился напротив неё. Ему было за пятьдесят, округлое лицо испещрено морщинами, зато волосы едва тронуты сединой. Грузная фигура говорила о сидячем образе жизни и злоупотреблением едой, а мятый халат намекал, что перед сном его владелец не переоделся, но в целом отторжения Дмитрий Аркадьевич не вызывал.
   - Как Вы себя чувствуете? - спросил он, глядя покрасневшими от недосыпания глазами на женщину и всем своим видом давая понять, что хочет услышать успокаивающий ответ и благополучно вернуться в постель.
   - Слабость, а в остальном порядок, - ответила она. - Что со мной было?
   - Вы не помните?
   - Смутно. После падения в слизь плёнка чистая.
   Доктор удивлённо вскинул брови, а потом, догадавшись, кивнул и сказал:
   - К счастью, наша команда вовремя доставила Вас сюда, и мы успели сделать переливание крови.
   - Переливание? - женщина поёжилась. - Так всё плохо?
   - Это вещество через рану на затылке проникло в Вашу кровеносную систему и могло Вас убить.
   - Знаю, - мрачно промолвила она.
   - Приходилось сталкиваться? - наконец-то в голосе мужчины появились намёки на заинтересованность.
   - Да. Но я не собираюсь сейчас предаваться воспоминаниям. Лучше Вы ответьте - что это за место?
   Дмитрий Аркадьевич поёрзал на стуле.
   - Что, это такая великая тайна? - выжидающе посмотрела на него она.
   - Это не обычная больница, как Вы, полагаю, уже заметили, - потирая лоб, произнёс он.
   - Ещё бы, - согласилась женщина, окидывая взглядом комнату.
   - До начала эпидемии это было закрытое учреждение.
   Мужчина замолчал, похоже, не собираясь вдаваться в подробности.
   - А сколько здесь людей? - не выдержав, громко спросила Татьяна, начиная терять терпение.
   - Персонал - около сотни. Плюс полтора десятка выживших, вроде Вас.
   - В смысле? - удивилась она. - А вы, то есть, персонал, разве не такие же, как мы?
   - Если Вы про естественный иммунитет к болезни, то нет, - ответил доктор и вздохнул - видимо поняв, что избежать долгого разговора не удастся. - Но мы на заражённой территории, поэтому здание полностью ограждено от поступления воздуха снаружи, а все люди извне прошли тщательную обработку, прежде чем мы вступили с ними в непосредственный контакт.
   - Вот как? - Татьяна бросила взгляд на окно, которое продолжала атаковать неустанная метель. Оно действительно выглядело необычно - рама оказалась сделана не из дерева, а из пластика, и вдобавок не открывалась. - И в каком мы городе?
   - Мы не в городе.
   - А где же?
   - Послушайте, сейчас середина ночи. Я жутко устал и, коль скоро Вы в порядке, предпочёл бы вернуться к себе. Если Вы более не хотите отдыхать, можете пройти к своей дочери, но я бы всё-таки порекомендовал дождаться утра. У неё высокая температура и она спит.
   - Пожалуй, я так и сделаю, - сказала женщина и не без сарказма спросила: - А по коридорам гулять можно?
   - Мы стараемся экономить электричество, поэтому почти везде свет не горит. Вдобавок, в этом крыле больше нет других пациентов.
   - Почему я отдельно?
   - Потому что Вы пострадали сильнее остальных. Теперь прошу меня извинить, - Дмитрий Аркадьевич встал и направился к двери.
   Татьяна последовала за ним.
   - Доктор, можно я теперь отправлюсь спать? - обратилась к мужчине медсестра.
   - Вы на посту, Лена.
   - Да, но я жутко устала.
   - Вы же отдыхали днём, - нахмурился он.
   - Знаю, и всё равно мне нехорошо.
   - Может, Вы приболели?
   - Может, - неуверенно ответила девушка. - У меня болит голова и такая разбитость...
   - Откровенно говоря, и у меня тоже. Видимо, погода так действует, - пожал плечами доктор.
   Татьяна, ставшая невольной свидетельницей этого диалога, замерла. Неожиданная жуткая догадка пронзила её мозг, ноги подкосились, и она упала бы, не будь рядом стола дежурной.
   - Я же говорил - Вам рано выходить! - раздражённо бросил Дмитрий Аркадьевич.
   - Эти симптомы!.. - с трудом выдавила из себя Татьяна. - Похожие были у людей перед тем, как...
   - О чём Вы?
   - О Вас! - выпалила женщина. - Как давно Вам плохо?
   - Часов пять. Но я не понимаю, куда Вы клоните.
   - То же самое было у моего мужа и остальных горожан! А потом они превратились в этих существ!
   Мужчина озадаченно посмотрел на медсестру.
   - Нет, Вы заблуждаетесь. Мы приняли все меры предосторожности и уверены, что нам не грозит...
   - Где Ксения? - крикнула Татьяна, оборвав его на полуслове. - Где она?!
   - В западном крыле, - ответила девушка растерянно.
   - Как туда пройти?
   - Послушайте, я действительно думаю, что Вы перенервничали...
   На этот раз женщине не пришлось вмешиваться - доктор замолк сам.
   И почти одновременно с медсестрой осел на пол без чувств.
   - Нет, - обхватив голову, простонала Татьяна. - Нет! НЕТ!!!

* * *

   Ксению разбудила внезапно возникшая тяжесть. Проснувшись, она увидела, что на ней без чувств лежит медсестра, которая всегда мило улыбалась, проведывая её.
   Было очень тихо. Даже для ночи. Сквозь застилающую разум пелену сильного жара до девочки доносились чьи-то шаги, негромкий голос, стук дверей. Сейчас же она не слышала ничего, и это её очень пугало.
   Она попробовала потрясти медсестру за плечо, тихонько позвала её, боясь говорить громко. Ничего не помогало - она не двигалась.
   А потом Ксения увидела, как лицо женщины стало сереть.
   То же самое происходило с её родителями тем утром, прежде чем...
   Девочка начала выбираться из-под тела медсестры. Сделать это оказалось непросто, и она, понимая, что времени мало, захныкала.
   Когда её усилия стали увенчиваться успехом, откуда-то донёсся чудовищный крик. Он прокатился по коридору и затих. Но на этот раз безмолвие длилось недолго. Новые вопли и злобное рычание раздались в соседней комнате.
   Сумев высвободить ноги, Ксения сползла на пол, встала, подошла к двери, услышав за спиной скрип кровати, оглянулась.
   Медсестра медленно приподнималась, сжимая мёртвой хваткой смятые простыни и неотрывно смотря на стену. На фоне белоснежного халата её кожа казалась почти чёрной.
   Девочка выскочила в коридор до того, как женщина её увидела. Там пока никого не было. Зато в комнатах происходило что-то жуткое: крики, рёв, грохот.
   Ксения хотела убежать от этой какофонии и бросилась к дверям, ведущим в другую часть здания, ориентируясь только на тусклую лампу с надписью "Выход". Она смутно помнила путь, которым её привели сюда от комнаты Тани, и могла лишь надеяться, что сможет найти дорогу.
   Миновав распашные двери, которые ещё какое-то время после этого раскачивались за её спиной, малышка остановилась в нерешительности. Она оказалась в небольшом вестибюле, из которого вели два одинаковых тёмных коридора.
   Какой из них?
   Шум за дверьми всё усиливался; крики, издать которые человек способен только от невыносимых страданий, впивались в мозг.
   Ксения закрыла уши руками и направилась в правый коридор, наудачу.
   Здесь оказалось заметно прохладнее, и девочку, одетую в тоненькую пижаму, стало морозить. Почти теряя равновесие от дрожи, она шла вперёд, окружённая темнотой. За окнами по правую руку от неё бушевала, протяжно завывания, метель - как будто за этими чёрными квадратами находились десятки монстров, готовых напасть в любой момент.
   И они ворвались - через двери, которые Ксения прошла несколькими минутами ранее. Она замерла и обернулась. В плохо освещённом вестибюле показались несколько силуэтов. Они некоторое время постояли на месте, а потом двинулись вперёд.
   Разделившись. В оба коридора сразу.
   От ужаса девочка едва не завопила. Она попробовала бежать, но через несколько шагов была вынуждена перейти на шаг, иначе головная боль становилась невыносимой.
   Существа шли за ней. Наверняка они слышали её. Или чуяли.
   Она доковыляла до конца коридора и, зайдя в следующее помещение, увидела, что это столовая. Она помнила её - значит, выбрала правильное направление, и половина пути пройдена.
   Вдохновлённая, Ксения зашагала вдоль изящных столов и стульев, совсем непохожих на те, которые ей доводилось видеть в больницах.
   Она преодолела половину помещения, когда дверь открылась.
   Не та, что была за спиной - а та, к которой девочка стремилась.
   Двое, шагнувшие в проём, двигались, как обычные люди. На мгновение малышка подумала, что это они и есть. Но инстинкт вынудил её упасть на четвереньки и забраться под ближайший стол прежде, чем она выдала себя.
   Противники остановились, словно прислушиваясь.
   Ксению лишь немного маскировали стулья - будь включён свет, найти её не составило бы труда, поэтому она уповала на темноту, съёжившись в своём ненадёжном укрытии.
   Прошло пугающе много времени, прежде чем существа начали перемещаться. Они шли неспешно, слегка сдвигая мебель с пути. Ничего не стоило представить себе, как они осматриваются в поисках жертвы, ЗНАЯ, что она где-то рядом.
   Из-за простуды девочка сейчас могла дышать только ртом и молила бога, чтобы её не услышали. Поскольку её голова была наклонена, из носа стало капать на пижаму.
   Снова открылась дверь - на этот раз та, через которую Ксения прошла в столовую. Её преследователи. Существа никак не отреагировали на присутствие себе подобных и продолжили методичный обход помещения.
   Неумолимо приближаясь к тому месту, где находилась девочка. Теперь ещё и с двух сторон.
   Столы и стулья с неприятным скрипом скользили по полу. Дважды с них падали вазы с искусственными цветами, вдребезги разбиваясь.
   Монстры были всего в паре метров от Ксении, когда она с ужасом почувствовала жжение и зарождающийся зуд в носу. Нет, только не это! Если она чихнёт, это конец!
   Уверенные шаги остановились напротив неё, стол дрогнул и сдвинулся с места, его ножка ударила девочку по плечу. Несильно, но всё равно она едва не вскрикнула.
   К счастью, существа либо тоже не видели в темноте, либо смотрели невнимательно, потому что проследовали дальше. И пока не торопились уходить.
   Ксения рискнула и пошевелилась - зажала проклятый нос пальцами, надеясь, что это поможет. Словно назло, ещё и в горле стало першить. Из глаз девочки потекли слёзы. Она могла бы попытаться чихнуть как можно тише, а как быть с кашлем?
   В коридоре, из которого она пришла, раздались выстрелы. Пистолетные.
   Существа тотчас все устремились к выходу, прибавив шаг. Когда они уже были у двери, Ксения не удержалась и кашлянула.
   Её сердце едва не остановилось, когда она услышала, что как минимум один противник двинулся обратно.
   Опять выстрелы, а потом крики: яростные, отчаянные, обречённые, мучительные...
   Девочка не выдержала чудовищного напряжения и, выскочив из-под стола (уронив при этом стул), изо всех сил побежала к выходу. Она достигла двери, толкнула её своим телом и оказалась в очередном коридоре. Только на этот раз сбоку была лестница. Не размышляя ни секунды, Ксения свернула туда, забыв, что ей надо было направиться прямо.
   Минуя пролёт за пролётом, она, только благодаря большому везению, ни разу не упала. Оказавшись в самом низу, девочка в нерешительности остановилась.
   Перед дверью, над которой опять горела надпись "Выход", располагалось нечто вроде телефонной будки, только крупнее. Ксения вспомнила, что когда её, Таню и ещё нескольких выживших привезли сюда, они все прошли через такие отсеки. Ничего особенного там не произошло, но только после этого сопровождающие люди сняли противогазы.
   Нужно возвращаться. Да, это выход, только что она будет делать снаружи? Там ночь, метель - неизвестность.
   Она начала подниматься по лестнице обратно, когда услышала шаги.
   Преследователи были близко - она не успевала шмыгнуть даже на ближайший этаж. Девочка поняла, что пути к отступлению отрезаны и вернулась к "телефонной будке". Как же открыть её?
   Ксения увидела кнопку над своей головой и, встав на цыпочки, едва-едва смогла дотянуться.
   Существа миновали последний пролет, и теперь жертва находилась в прямой видимости. Глухо рыча, они направились к ней.
   Девочка нажала кнопку и юркнула в кабинку. Прозрачная дверь закрылась за её спиной, послышался отчётливый щелчок замка и на косяке вспыхнул красный индикатор. Это мало успокоило Ксению - стеклянные стенки не внушали доверия, да и противники вполне могли случайно нажать на ту же кнопку. Правда, не сразу - судя по раздавшемуся оглушительному шипению воздуха и вибрации от каких-то механизмов, шлюз начал выполнять свою функцию.
   Монстры достигли прозрачной преграды и принялись колотить по ней изо всех сил. Стекло (явно необычное) пока выдерживало. Девочка вжалась в дверь, ведущую наружу, расширенными глазами глядя на монстров, бывших совсем недавно медсёстрами.
   Через полминуты процесс завершился, красный индикатор сменился зелёным, и раздался щелчок замка. Наружного.
   Ксения не хотела выходить, слыша завывания вьюги и уже здесь чувствуя холод. Но и оставаться в шлюзе не могла, поскольку кнопка его открытия снова работала, и в любую секунду существа могли её случайно нажать.
   Девочка повернула ручку, и бешеный ветер тотчас воспользовался этим. Ксению увлекло за резко распахнувшейся дверью, и она рухнула в наметённый рядом с какими-то ящиками сугроб. Дыхание перехватило от всепоглощающего холода. Пропитанная испариной пижама, прилипшая к телу, заледенела. Девочка пыталась встать, но тело, сведённое судорогами, отказывалось её слушаться.

* * *

   Отпущенное ей время стремительно истекало. Татьяна уходила прочь от своей комнаты и двух лежащих людей - медсестры и доктора, которые уже никогда не очнутся. Как бы жестоко это ни звучало, она надеялась, что они просто умерли.
   Женщина понятия не имела, где находится сама, и уж тем более не представляла, как отыскать Ксению. Жива ли девочка вообще? Ведь она болеет, у неё повышенная температура, она наверняка спит - а, значит, этим существам не составит труда найти и убить её.
   Бесполезно было отгонять эти чудовищные мысли и образы, сдавливающие грудь невидимым обручем с такой силой, что становилось трудно дышать. Зато и рвущийся наружу крик удавалось сдерживать. Иначе стоит только начать...
   Татьяна кралась по неосвещённому коридору - лишь отблески света от лампы на столе дежурной, ещё долетающие сюда, позволяли ориентироваться. Справа располагались окна, от которых тянуло холодом, несмотря на их герметичность. Слева: одинаковые двери, ведущие наверняка в палаты вроде той, в которой женщина очнулась. Помня о словах медсестры, что Ксения в другом крыле здания, она не проверяла их.
   Через несколько метров Татьяна остановилась у чёрного квадрата лестничного проёма в той же стене. Коридор уходил дальше.
   Она размышляла, покинуть этот этаж или нет, когда где-то впереди послышался скрип петель, сменившийся гулким топотом. Походка уверенная - может, это люди? Но почему тогда они идут в темноте без фонариков? Почему молча и, в то же время, не таясь?
   Доверившись чутью, женщина юркнула к лестнице и принялась быстро спускаться, по пути боязливо обойдя одного из сотрудников учреждения, которого беда настигла на ступеньках. Вроде бы мёртв.
   Оказавшись внизу, она увидела прозрачный отсек. В отличие от Ксении, она не знала, для чего эта конструкция нужна, поэтому нажимала на кнопку с опаской, готовая отскочить в сторону.
   Стеклянная дверь плавно открылась. Женщина нерешительно шагнула в шлюз и сразу подошла к другой двери, уже не прозрачной, но с небольшим окошком на уровне глаз. Увидев кружащийся снег, Татьяна нахмурилась.
   "Выходить на улицу? В одной пижаме и тапочках? Безумие!"
   За спиной щёлкнул замок. Она резко развернулась и убедилась, что отступать поздно. Раздалось немного надрывное гудение за стеной, а затем перекрывшее его громкое шипение воздуха.
   Через полминуты всё закончилось. Татьяна попыталась слегка приоткрыть наружную дверь - и едва удержала её. В образовавшийся узкий проём ворвался обжигающе холодный ветер, несущий с собой колючие снежинки. Женщина закрыла дверь, поняв, что это не выход. Она не протянет там и нескольких минут. Нужно хотя бы найти тёплую одежду для начала. Да и рано уходить - Ксения где-то в здании.
   Татьяна обернулась к стеклянной двери и отпрянула.
   С другой стороны прозрачного барьера стоял тот самый мужчина, которого она обошла на лестнице. Серая кожа тускло поблескивала в неровном свете. Какое-то время он молча смотрел прямо ей в глаза, а потом зарычал и принялся колотить по преграде. Его кулаки обрушивались на стекло в пугающей близости от кнопки открывания.
   Женщина метнулась к наружной двери. Выбора нет!
   Открыв её, она выскочила наружу, сразу провалившись в мягкий свежий снег по щиколотку. Задохнувшись от холода, Татьяна оступилась и упала. В последний момент она умудрилась развернуться, благодаря чему относительно безболезненно приземлилась на ягодицы, поблагодарив судьбу, что никогда не была худышкой.
   Ветер играл дверью, раскачивая её, но не давая закрыться. Глаза женщины слезились, и всё же она не сомневалась, что противник как минимум дважды случайно нажал на кнопку.
   И ничего.
   "Наружная дверь, - догадалась Татьяна. - Пока она открыта, эта тварь не сможет зайти в шлюз!"
   Ошеломляющий холод, которого она прежде никогда не испытывала, сковывал каждое движение, снег летел прямо в лицо, не позволяя ничего рассмотреть вокруг. И всё-таки женщина нашла в себе силы идти. Она держалась стены, надеясь найти дверь (и что там не будут ждать другие существа), и медленно продвигалась вперёд. Конечности стремительно немели, она уже не чувствовала пальцев и знала, что это только начало. Скоро, несмотря на все усилия и мысли о Ксении, она просто не сможет двигаться дальше. Просто не сможет. Упадёт и отдастся на волю непобедимой стихии. Татьяна слышала, что лучше умереть от холода, чем от жары. Может, и так, но она не хотела умирать. Если на то пошло, она и права такого не имела!
   "Так что двигайся, ДВИГАЙСЯ! - мысленно приказала она себе. - Боже, как больно!.. Не думай об этом, думай только о следующем шаге! Здесь должны быть другие двери, ОБЯЗАНЫ!"
   Внезапно царящую вокруг тьму пронзил яркий свет. Кто-то включил мощные прожекторы, размещённые наверху. Несмотря на залепляющий глаза снег, Татьяна поняла, что находилась во внутреннем дворе, со всех сторон окружённом стенами. В центре площадки стоял вертолёт Ми-8 - скорее всего, тот самый, который спас её и Ксению. Лопасти винта, расслабленно изогнутые книзу, покачивались в порывах ветра, трепавшего также чехлы на газотурбинных двигателях. Рядом находилось множество бочек и ящиков.
   Всё это не могло помочь женщине. Но кто бы и зачем ни включил прожекторы, он ей очень помог - она смогла увидеть, что до искомой двери оставалось всего несколько шагов. Правда, она была открыта и раскачивалась, то и дело ударяясь о стену. Доковыляв на онемевших уже по щиколотку ногах, Татьяна заметила рядом в сугробе то, что сначала приняла за груду тряпья. Она протёрла глаза, заодно смахнув с потерявших чувствительность щёк заледеневшие ручейки непроизвольно выступивших слёз, и на мгновение забыла про своё состояние.
   Издав неразборчивый горловой звук, женщина рухнула рядом со съёжившимся худеньким тельцем, нещадно заметаемым снегом.
   Ксения!
   Пальцы почти не слушались - Татьяне пришлось обхватить девочку кистями рук, как обрубками, и притянуть к себе. Она не могла определить ни температуру тела малышки, ни даже её дыхание. Развернувшись к дверному проёму, женщина увидела там, за стеклом, двух медсестёр с серой кожей, неутомимо наносящих удары по прозрачной преграде.
   На этот раз Татьяна закричала. Вернее, думала, что закричала, на деле издав лишь хрип.
   Как же хотелось просто лечь, прижать девочку к себе и забыться. Нет ничего проще и это столь близко, столь возможно - не нужно прилагать никаких усилий. Но вместо этого она как можно крепче прижала к себе Ксению, с большим трудом поднялась и двинулась прочь.
   "Раз в двух стенах двери... значит, будут и в остальных", - билась в голове мысль.
   Больше ни о чём женщина не думала. Только чувствовала. Боль. Холода уже как будто и не было - осталась именно боль, безостановочно ноющая. Впрочем, в окончательно онемевших конечностях исчезла и она. Татьяна не чувствовала ног, но перемещала их, продолжая идти; не чувствовала рук, но удерживала тельце Ксении.
   Она оказалась права - вот и очередная дверь. Закрытая. Практически ничего не видя из-за налипшего на ресницы снега, женщина навалилась на стену, надеясь таким способом нажать на кнопку открытия, которая должна быть где-то рядом.
   Завывания ветра заглушили щелчок замка - женщина сама не знала, как поняла, что путь открыт.
   Она надавила локтём на ручку, опуская её вниз. К счастью, тянуть на себя не пришлось - дверь приотворилась сама, а ветер, неожиданно ставший союзником, довершил начатое.
   Татьяна ввалилась в шлюз и упала на пол, не удержав-таки Ксению. На неё навалилась такая усталость, что она едва не отключилась. Но наружная дверь оставалась открытой, и стихия свободно проникала внутрь. Женщине пришлось снова высунуться наружу. Не открывая глаз, она интуитивно схватилась за ручку и с грохотом закрыла дверь.
   Завывания метели сразу стихли, и порывы жестокого ветра прекратились. Однако и сейчас нельзя было позволять себе расслабляться. Существа наверняка почуяли Ксению, пребывающую в бессознательном состоянии, а потому необходимо найти укрытие.
   Татьяна склонилась над девочкой, прижав заиндевевшее ухо к её груди.
   Сердце билось! Медленно, тихо, но БИЛОСЬ! И она ДЫШАЛА!
   Это придало женщине сил.
   Она приподнялась и нажала на кнопку, запуская процесс дезактивации. Длился он полминуты - ничтожное время на отдых. Татьяна сомневалась и боялась, что получится - тело постепенно оттаивало, и вместе с жизнью в конечности возвращалась боль.
   Красный индикатор сменился зелёным, и стеклянная дверь плавно отворилась.
   Сжав зубы, женщина встала на колени, взяла на руки девочку и, зажмурившись, начала подниматься.
   С первого раза не получилось - ноги подкосились.
   Со второго тоже.
   "Ну же! ОНИ скоро будут здесь!"
   Застонав от напряжения, Татьяна смогла встать с третьей попытки и сделала шаг. Удивительно, но идти оказалось не так трудно.
   Она добралась до лестницы, с сомнением посмотрев на ступеньки, кажущиеся непреодолимым препятствием.
   "Вперёд! Тебе уже легче, ты приходишь в себя! Давай же, чёрт бы тебя побрал! Ты валялась в тёплой постельке несколько дней - хватит с тебя! Сделай это! СДЕЛАЙ!!!"
   То ли подобное внушение действительно помогало, то ли организм ещё не исчерпал свои неприкосновенные запасы ресурсов - женщине удалось подняться по лестнице. Не останавливаясь, она толкнула дверь, понятия не имея, куда та ведёт.
   В коридоре, в котором Татьяна оказалась, царил такой же полумрак, как и везде.
   Неподалёку бродили несколько существ. Они повернулись к ней и девочке.
   "Назад?" - мелькнула мысль.
   "НЕТ! Это не выход!"
   Женщина посмотрела на стальную дверь перед собой с лаконичной надписью крупными белыми буквами: "Склад".
   "Если заперто - всё".
   Татьяна схватилась за ручку, снова едва не выронив Ксению.
   Тугой замок нехотя поддался, и женщина ввалилась в образовавшийся проём. Едва оказавшись в помещении, она потянула тяжёлую стальную дверь на себя. Ближайший противник уже поднял свои руки, намереваясь перехватить её, но Татьяна успела его опередить.
   С громким металлическим стуком дверь закрылась. Женщина заперла её на замок изнутри, и через секунду снаружи послышались яростные удары и приглушённое рычание.
   "У них не получится, - подумала Татьяна. - Им не по силам её сломать".
   Она действительно была в этом уверена - уж очень прочная преграда, голыми руками никак не взять, человек ты или оживший мертвец.
   И всё же инстинктивно отошла на шаг.
   И упала, тяжело дыша.
   Девочка выскользнула из дрожащих рук.
   Силы полностью оставили Татьяну - она не могла пошевелить и пальцем. В конечностях возникло покалывание, сигнализирующее о восстановлении чувствительности, однако женщине казалось, что умирает.
   В этот момент Ксения открыла глаза и посмотрела на неё. Её взгляд быстро стал осмысленным, она подползла к женщине и прильнула к ней. Обняла, прижалась холодной щекой.
   Татьяна почувствовала тёплые слезинки у себя на лице, и сознание, наконец, оставило её.

* * *

   Тягач КамАЗ-5410 с полуприцепом-цистерной, зашипев пневматическими тормозами, остановился на перекрёстке. Анатолий посмотрел влево - туда, где находилось место кормёжки "зомби". Свежевыпавший снег замаскировал уродливое пятно, и если бы мужчина не знал о нём, то и не заподозрил бы неладное. Отсутствие следов говорило о том, что существа здесь ещё не были после метели. Проценко вообще не видел их с тех пор, как зима, презрев установленные человеком рамки, началась на месяц раньше. Он надеялся, что заметное похолодание самым пагубным образом скажется на "зомби".
   Когда снегопад закончился, Анатолий отправился в город на поиски дополнительного дизельного топлива для генератора. Без электрического света вполне можно было обойтись, а вот без обогревателя - увольте. Не жечь же костры в здании! (хотя на крайний случай и этот вариант рассматривался).
   Снег продолжал идти. Это была уже не метель, и всё-таки его слой на дорогах постепенно увеличивался. Проценко не рискнул ехать на легковом автомобиле, предпочтя тот самый пожарный "Урал", на котором к нему приехали "разбираться" другие выжившие и который заменял снесённые ворота. Как ни странно, вполне успешно - "зомби" так и не догадались пролезть под машиной, загораживающей проход.
   КамАЗ, за рулём которого сейчас сидел Анатолий, встретился возле автозаправочной станции. Открыв люк полуприцепа, мужчина убедился, что цистерна полная. Увы, это оказался бензин. Но баки тягача тоже не пустовали, и вот в них плескалось уже то, что надо. Когда удалось завести двигатель, промёрзший насквозь, Проценко мысленно поблагодарил бывшего водителя КамАЗа за предусмотрительность - солярка была если не зимняя, то всесезонная точно. Может, этот человек даже избежал участи превратиться в "зомби"? В кабине его не оказалось, при этом она была не заперта, и ключ торчал в замке зажигания в положении "Выключено".
   Мужчина вспомнил кадры кинохроники времён Великой Отечественной войны, на которых фашисты заливали огороды мирных жителей бензином (или керосином - не суть), уничтожая урожай. Чудовищная мерзость, но Анатолий собирался использовать этот метод не против живых людей, поэтому никаких сомнений у него не возникло. В том числе и относительно того, что придётся потратить немало топлива, которое может пригодиться в будущем.
   - К чёрту будущее! Есть только сегодняшний день, а там видно будет, - он сказал это себе вслух и стронул КамАЗ с места.
   Повернув направо, в противоположную от пятна сторону, остановил грузовик и начал сдавать назад. Опыта вождения тягачей у Проценко не было (он всегда работал или на бортовых машинах или на самосвалах), да и заснеженная дорога не облегчала задачу, поэтому он справился не с первой попытки. В итоге полуприцеп, сдвинув машину, оказавшуюся на его пути, замер в паре метров от пятна.
   Выпрыгнув из кабины, мужчина подошёл к задней части цистерны и захваченным специально для этого газовым ключом разворошил сугроб. Так и есть - серая слизь никуда не делась, лишь скрылась под слоем снега.
   Потянувшись к сливному клапану, Проценко остановился и задумчиво посмотрел на цистерну. Не лучше ли её отцепить и когда "зомби" придут (а они придут) элементарно взорвать?
   Заманчиво, да только мужчина знал - это не кино, и так просто превратить заполненную до краёв ёмкость в бомбу не получится. И разве не лучше ли сначала посмотреть, как существа отреагируют на испорченную пищу? И отреагируют ли вообще?
   Избавившись от сомнений, Анатолий повернул сливной клапан и отошёл от захлеставшей струи. В нос ударил едкий запах бензина. Проценко вернулся в кабину и на всякий случай заглушил двигатель. В зеркало заднего вида он наблюдал, как постепенно увеличивается жёлтое пятно на снегу, а заодно посматривал и вперёд - в направлении, откуда могли прийти "зомби".
   Захотелось курить. Мужчина поглядел на лежащие рядом с ним на сиденье блоки, захваченные в одном из магазинов, и вздохнул.
   На слив всех тридцати тысяч литров бензина требовалась уйма времени, однако смысла делать это не было. Поэтому, подождав ещё пару минут, Анатолий не без опаски повернул ключ в замке зажигания. Разлитое топливо добралось и до задних колёс КамАЗа, поэтому Проценко заводил двигатель с бешено бьющимся сердцем.
   Когда мотор взревел, мужчина, не теряя времени, нажал на газ и благополучно отъехал от пятна. Миновав перекрёсток в прямом направлении, он остановил тягач и вышел наружу. Пройдя к сливному клапану, Анатолий перекрыл его и посмотрел на результаты своего деяния.
   Большое жёлтое пятно бензина радовало глаз, а идущая от него неровная линия, прочерченная на снегу во время движения КамАЗа, напоминала именно то, чем, по сути, и являлась - бикфордов шнур. Мужчина отогнал грузовик ещё немного вперёд от того места, где перекрыл клапан, и выдохнул. Теперь всё готово.
   Ожидание длилось мучительно долго. Анатолий не мог оставлять двигатель заведённым, чтобы не привлекать внимание "зомби", а, следовательно, лишил себя обогревателя. Тепло быстро покидало кабину через ненадёжные уплотнители. Кутаясь в одежду (благо, обзавёлся дублёнкой, шапкой и толстыми штанами), мужчина с нетерпением поглядывал по сторонам.
   Курить тоже не стоило - мало ли, вдруг и табачный дым привлечёт этих тварей. Мысленно матерясь, Проценко отвлекал себя размышлениями о том, чем будет заниматься в последующие дни. Он смотрел, как снег постепенно скапливается над "дворниками" и хмурился, думая о том, что придёт день, когда передвигаться по улицам на транспорте станет невозможно и придётся лишь ждать весны.
   Примерно через полчаса томительного ожидания в конце улицы появилось движение.
   Мужчина встрепенулся и сполз по сиденью настолько, чтобы видеть через лобовое стекло, оставаясь при этом практически незамеченным.
   Так и есть - это они. Причём не животные, а люди.
   Не менее полусотни "зомби" двигались к серому пятну, ещё не зная, что их там ждёт. Они равнодушно проследовали мимо КамАЗа с затаившимся в нём человеком, даже не удостоив грузовик мимолётным взглядом.
   "Будь у вас мозги, ребята, вы бы обратили внимание на свежие следы шин", - позлорадствовал Проценко.
   Когда они прошли дальше, он приподнялся и впился взором в зеркало.
   Существа приблизились к месту кормёжки и остановились. Некоторые присели и прикоснулись к залитому бензином снегу, кое-кто даже попытался отправить эту массу себе в рот - и тут же выплюнул.
   Анатолий усмехнулся, глядя на застывших врагов. Их вид не выражал ровным счётом ничего, они не были озадачены, озлоблены или напуганы - лишь стояли на одном месте, глядя на испорченную пищу.
   А потом начали разворачиваться, судя по всему, намереваясь уйти.
   "Ну да, - перестав улыбаться, подумал Проценко. - Здесь им ловить нечего, но осталось ещё много других серых пятен. На все никакого бензина не напасёшься".
   Неожиданно его охватила злость.
   Не совсем отдавая отчёта своим действиям, мужчина открыл дверь и выпрыгнул из кабины. Подбежав к тому месту, где перед закрытием сливного клапана успела образоваться лужа, он достал из кармана зажигалку и щёлкнул ею. Увидев уверенный язычок пламени, Анатолий рассмеялся, несмотря на то, что "зомби" его заметили.
   Он бросил не погашенную зажигалку на пропитанный бензином снег. Огонь вспыхнул мгновенно и, быстро поглотив лужу, побежал по дорожке к основному пятну.
   Яростное пламя с поразительной скоростью поглотило "зомби", ни один из которых не успел покинуть опасное место. Проценко был бы рад услышать крики боли, но существа не издавали ни звука. Некоторые из них умудрились выйти из бушующего ада, полностью объятые пламенем. Сделав несколько шагов, они падали в шипящий снег, окутываясь дымом и паром.
   Анатолий позволил себе, наконец, закурить (для чего воспользовался ещё одной зажигалкой).
   Опершись спиной о заднюю часть цистерны, мужчина неспешно затягивался и выдыхал. Когда он отбросил в сторону окурок, от яростного пламени остались лишь отдельные тлеющие участки. И никакого движения - все "зомби", что пришли сюда за очередной порцией пищи, прекратили своё существование.
   - Капля в море, и всё же лучше, чем ничего, - резюмировал Анатолий, возвращаясь в кабину КамАЗа.
   Понимая, что состояние эйфории продлится недолго, мужчина намеревался сполна насладиться им.

* * *

   На складе было вовсе не так тепло, как показалось сначала: градусов 15, не больше. Татьяна по-прежнему лежала на полу, даже, казалось, не сменила позы - на том же левом боку, а рядом, уткнувшись лицом ей в грудь, тихонько спала Ксения.
   Женщина, стараясь не побеспокоить девочку, приподнялась и осмотрелась. Большая часть помещения была заставлена железными стеллажами с коробками. Они располагались перпендикулярно входной двери, подле которой в небольшом закутке примостились стол и стул. Потолочные лампы не горели, через окна проникал бледный свет.
   "Рассвело? - подумала Татьяна. - Сколько же я проспала?"
   Тело ломило, как если бы она накануне занималась интенсивным физическим трудом, и болезненно реагировало на любое движение. Вдобавок она ощутимо продрогла, пролежав на линолеумном полу не один час.
   В этот момент девочка зашевелилась и открыла глаза.
   - Ты как, Ксюша? - спросила Татьяна, щупая лоб ребёнка.
   - Я жива, - малышка ответила с такой неподдельной серьёзностью, что женщина прикусила губу.
   - У тебя ещё сохраняется высокая температура, - обеспокоено произнесла она.
   - Я справлюсь, - тем же тоном заверила её девочка и села, скрестив ноги. Выглядела она неважно и, несмотря на все попытки казаться бодрой, держалась с трудом. Похоже, сон не сильно помог организму в борьбе с болезнью.
   "Надо найти аптечку, какие-то лекарства", - Татьяна окинула внимательным взором стеллажи. Однообразные коробки никоим образом не указывали на своё содержимое.
   Женщина встала на ноги, держась за стул. Это простое действие потребовало пугающе много усилий. Первый шаг дался не легче, а потом, к счастью, тело начало более-менее сносно функционировать.
   Подойдя к ближайшему стеллажу, Татьяна взяла коробку, отметив немалый вес, и перенесла её к столу. Сняла крышку и замерла.
   Нё озадачило не содержимое - там было всего-навсего мыло.
   Она поняла, что в здании тихо. Ни единого звука. А ведь только что и она, и Ксения спали. Существа должны были это чуять и ломиться в дверь. Но - ничего. Ветер снаружи тоже стих, и ничто не нарушало полнейшую тишину.
   "Скорее всего, они на кормёжке", - догадалась женщина и нахмурилась.
   Если она не ошиблась, времени у неё и девочки может оставаться совсем немного. Нужно выбираться отсюда, пока есть возможность, потому что другого выхода, кроме единственной двери, нет. Этот склад из спасительного укрытия вполне способен превратиться в ловушку.
   Как тепловоз, похоронивший в своём чреве Михаила.
   Татьяна не удержалась от горькой усмешки. Она не вспомнила о бедном парне, когда впервые пришла в себя, а ведь он - кто знает? - ещё мог оставаться в живых. Теперь она и подавно ничем не могла ему помочь, ведь даже не знала, где находилась и как далеко это странное место от станции, на которой произошло крушение.
   Она не хотела забывать о Михаиле, оказавшемся в столь жутком положении, однако сейчас нужно было сосредоточиться на спасении девочки. Для начала нужно что-то накинуть, ведь и на ней, и на Ксении лишь тонкая пижама.
   "Ну почему на дворе не лето?!" - сокрушалась женщина.
   Она осторожно выглянула наружу.
   Здание окружал лес. Красиво присыпанный свежевыпавшим снегом, он вполне мог бы вызвать романтические мысли, воспоминания о детстве, подарить ощущение уюта... раньше, в прошлой жизни. Сейчас же этот вид угнетал. Татьяна вконец растерялась, пытаясь понять, куда же их доставил вертолёт. Есть ли вообще выход? Или кроме как по воздуху отсюда не выбраться?
   Отмахнувшись от пессимистичных мыслей, она обошла весь склад, благо он был не очень большим, сродни обычной трёхкомнатной квартире, и ей удалось найти одежду. Однообразную, бесхитростную, зато и женскую, и мужскую, и даже детскую. Захватив то, что посчитала нужным, Татьяна вернулась к Ксении, которая продолжала сидеть на полу, отрешённо смотря перед собой.
   Женщина присела рядом с девочкой и, сумев улыбнуться, ласково произнесла:
   - Давай оденемся. Я тут кое-что раздобыла.
   Она помогла Ксении снять пижаму. Оставшись в исподнем, девочка задрожала, и Татьяна как можно скорее принялась её наряжать. Нижнее бельё, колготки, шерстяные носочки, сапожки, штаны, водолазка, плотный свитер, пальто, вязаная шапочка. Лишь полностью одев девочку, женщина занялась собой.
   Когда она полностью разделась, ей показалось, будто она услышала какой-то звук.
   В оглушительной тишине любой шорох привлекал внимание, а уж скрип снега за окном и подавно. Снаружи кто-то ходил - и не в одиночку. Как была обнажённая, Татьяна тихонько подошла к окну. К счастью, стеллажи позволяли не маячить на виду. Выглянув, она поёжилась.
   Группа из десятка существ направлялась в сторону леса. О причинах можно было не гадать - на белоснежном снегу отчётливо выделялось серое пятно, которого пару минут назад там не было.
   Татьяна обратила внимание, что изменившиеся люди двигаются неуверенно, немного заторможено. Неужели холод на них всё-таки влияет? Одеты они явно не для зимних прогулок - кто в чём был на момент превращения, в том и остался. Впрочем, они лишь замедлились, о гибели на морозе речь не шла, и это вызвало у женщины досаду.
   Вернувшись к Ксении, Татьяна быстро оделась (практически в то же самое, только взрослое) и подошла к двери. Хоть какое-нибудь бы оружие! Возможно, оно есть на этом складе, но времени в обрез.
   Не без оснований решив, что существа все отправились на кормёжку, женщина потянулась к замку и отперла его. Механизм лязгнул оглушительно громко. Татьяна несколько секунд стояла неподвижно, прислушиваясь.
   Тишина. Ни малейшего постороннего звука.
   Она облизнула пересохшие губы и приоткрыла дверь.
   В коридоре по-прежнему царил мрак.
   Распахнув пошире, женщина высунулась наружу и посмотрела сначала вправо, а потом...
   Влево она повернуть голову не успела.
   Рука с серой кожей стремительно вырвалась откуда-то из-за двери и вцепилась в лицо Татьяны.
   Женщина и девочка закричали почти одновременно. Она отклонилась назад, оттесняя Ксению в сторону и пытаясь снова закрыть дверь.
   Не вышло. Враг протиснулся в проём и оказался в помещении. Правда, он отпустил Татьяну, оставив на её щеках кровоподтёки. Не устояв на ногах, она упала на пол. Мужчина, возрастом не более тридцати лет, чёрноволосый, в военной форме, склонился над ней. Во второй его руке тускло блеснуло лезвие.
   Нож!
   Женщина попыталась отпихнуть его ногами. У неё получилось ударить его в пах, и парень согнулся, не издав ни звука. Она вскочила и хотела врезать ему ещё несколько раз, чтобы освободить путь наружу, но он сделал неожиданный выпад и всадил нож ей в бедро.
   Татьяна закричала и оттолкнула противника. Он не отпустил оружие - лезвие с чавканьем выскользнуло из раны. Женщина снова упала. Краем глаза она заметила, как Ксения бросилась вглубь помещения.
   Превозмогая боль, она поднялась. По пострадавшей ноге плавно растекалась горячая кровь, пропитывая ткань штанов. Татьяна заковыляла прочь от существа, которое уже разогнулось и неотрывно смотрело на неё.
   Первой её мыслью было найти Ксению и убежать прочь из помещения - пока она не заметила на бывшем военном застёгнутую кобуру с покоящимся в ней пистолетом. Неизвестно, что ждёт впереди, оружие просто необходимо. Женщина прекрасно понимала, что противник сильнее её, особенно сейчас, когда она ранена. Зато больше никто из коридора не прошёл - значит, он здесь один.
   Но как его обезвредить?
   Забежав за стеллаж, Татьяна осмотрелась. Коробки на полках тяжёлые, только сможет ли она как следует размахнуться? Вряд ли. Что же тогда? Взгляд скользнул к столу у выхода и... стулу. Типичный деревянный, с условно мягким сиденьем и острыми углами. Таким можно нанести серьёзные травмы, если постараться.
   Женщина начала медленно отступать назад и обогнула ближайшую секцию стеллажей. Внимательно наблюдая за врагом через просветы полок, она убедилась, что он идёт тем же путём, не пытаясь схитрить и выйти ей навстречу. Почти бесшумно ступая по линолеуму, она вышла в основной проход и доковыляла до стула. Схватив его, увидела Ксению, притаившуюся в противоположном конце помещения и испуганно смотрящую на неё. Девочка поняла, что собирается сделать женщина, и показала пальцем на себя. Татьяна нахмурилась. Использовать ребёнка в качестве приманки она не хотела, но без помощи малышки шансы застать противника врасплох были невысоки. В итоге, скрипя сердце, женщина кивнула и спряталась за стеллажом.
   Она слышала шаги мужчины, двигающегося в соседней секции - практически на расстоянии вытянутой руки.
   - Эй, ты! - раздался крик Ксении. - Иди сюда, образина!
   Татьяна посмотрела в просвет над коробками и увидела спину существа. Оно услышало девочку и шло к ней.
   Крепко сжав деревянные лакированные ножки стула, женщина набрала полную грудь воздуха и бросилась за противником, не обращая внимания на боль в ноге. Настигнув его, она, не замедляясь, замахнулась и... зацепила стеллаж.
   Мужчина остановился и обернулся.
   Понимая, что шансы тают, Татьяна с воплем обрушила стул на его голову. Острая грань сиденья достигла цели - показалась серая кровь. Монстр пошатнулся. Женщина нанесла второй удар, метя в висок - вместо этого попала в глаз. Затем третий - сломав нос.
   Он шагнул к ней, рыча так же, как и раньше, словно увечья его совершенно не беспокоили.
   Места для полноценного замаха в проходе не было, поэтому Татьяна обрушила стул сверху на голову мужчины. Часть скальпа оказалась сорвана, но противник не остановился.
   Он схватил её за запястье, второй рукой попытавшись вонзить нож в живот. Лезвие лишь вспороло ткань пальто. Не собираясь дожидаться второго выпада, женщина с ещё более безумным криком бросилась на существо, выпустив стул, с грохотом упавший на пол. Они оба повалились на линолеум. Татьяна придавила своим плечом руку с ножом и лихорадочно нащупывала застёжку на кобуре.
   Мужчина, отпустив её запястье, молниеносно переместил ладонь к шее. Холодные пальцы сомкнулись на горле. Женщина, не оставляя попыток добраться до пистолета, второй рукой хотела отбиться от врага, но у неё не получалось даже чуть-чуть ослабить его безжалостную хватку.
   Удары бешено бьющегося сердца гулко отдавались в ушах, перед глазами поплыло, и Татьяна лишь смутно уловила движение рядом с собой.
   Обронённый стул, оказавшийся в руках Ксении, опустился на лицо существа. Одна из ножек вошла в раздробленную глазницу. Противник тотчас отпустил женщину и схватился за посторонний предмет, намереваясь извлечь его из своей головы. Девочка навалилась всем телом на стул, давя и давя. Мужчина перестал сопротивляться, какое-то время его руки продолжали дёргаться и хватать Татьяну за одежду.
   Женщина отползла в сторону, судорожно пытаясь восстановить дыхание. Ей казалось, что трахея пережата настолько, что способна впускать воздух лишь мелкими порциями. Несколько мучительных секунд борьбы с собственным телом, и, наконец, она смогла сделать полноценный вдох.
   Ксения выронила испачканный стул и, обойдя безжизненное тело, склонилась над Татьяной.
   - Мы справились. Мы убили его, - произнесла она.
   Женщина, всё ещё неспособная говорить, кивнула и подползла к трупу. Вытащив из кобуры пистолет, она извлекла обойму (полная), после чего проверила карманы мужчины и нашла ключи от машины с маркировкой Волжского автомобильного завода.
   "Значит отсюда всё-таки можно уехать", - подумала Татьяна и неуклюже поднялась.
   В том месте, где она лежала, осталось красное пятно.
   - Тебя нужно перевязать, - сказала девочка.
   - Идём отсюда, - просипела женщина. - Потом.
   Держа оружие наготове, она толкнула дверь, позволив ей полностью открыться, и только после этого вышла в коридор.
   Никого. Видимо, существа, отправившись на кормёжку, оставили одного из своих в качестве часового.
   Гадая, куда идти, Татьяна увидела на стене план эвакуации и приблизилась к нему. Скверное освещение, не полностью рассеявшаяся пелена перед глазами - всё это не способствовало изучению схематичного изображения этажа. Ксения нетерпеливо дёргала её за рукав.
   - Всё, я поняла, - наконец, сказала женщина. - Пошли.
   Крепко держа девочку за руку, она поковыляла в нужном направлении, не убирая пистолет в карман и надеясь, что успеет им воспользоваться, если существа приготовили другие ловушки.
   - Эй! - подала голос Ксения. - Вот же!
   Она указала на дверь с табличкой "Выход" над ней.
   - Нет, - покачала головой Татьяна, - мы идём в гараж.
   Они миновали пару поворотов, потом спустились по лестнице на первый этаж и оказались перед железной дверью. К счастью, незапертой - женщина, поднапрягшись, открыла её и в нерешительности остановилась перед очередным шлюзом, за которым царила тьма. Выключателя поблизости не обнаружилось.
   - Нам точно туда? - спросила Ксения с сомнением на лице.
   - Боюсь, что да, - ответила Татьяна и шагнула в шлюз. - Давай, главное, не стоять на месте.
   Девочка подчинилась и, зайдя следом за женщиной, взяла её за руку. Начался процесс дезактивации. Они обе настороженно смотрели в темноту за стеклянной дверью, боясь того, что могло там таиться.
   Шипение воздуха прекратилось, и прозрачная преграда скользнула в сторону. Одновременно зажглись флуоресцентные лампы на потолке.
   Татьяна и Ксения облегчённо выдохнули, увидев, что в гараже не было никого. Само помещение оказалось достаточно большим, чтобы с лёгкостью вместить десяток автомобилей.
   Женщина оглядела ровный ряд защитного цвета "Уазиков" и оранжевых "Нив", поблескивающих ухоженными кузовами. Она достала из кармана ключи убитого военного и направилась к ближайшему вездеходу Волжского автозавода.
   Открыв незапертую дверь, Татьяна попробовала завести двигатель. Нет, не подходит.
   Ксения пошатнулась и опёрлась на стоящий рядом фургон. Женщина склонилась над ней и пощупала лоб. По-прежнему очень горячий.
   - Мы скоро уедем отсюда, - сказала она.
   - И что потом? - спросила девочка.
   Татьяна не выдержала её взгляда и, отвернувшись, произнесла:
   - Если нам повезёт, то мы найдём автомобильную аптечку.
   Она продолжала прихрамывать. Кровотечение остановилось, но в ране на бедре появилось лёгкое жжение. Особых хлопот оно не доставляло, поэтому женщина не брала его в расчёт.
   Подойдя к следующей "Ниве", Татьяна открыла дверь и предприняла попытку вставить ключ в замок зажигания. Снова неудача.
   "Ну вот, окажется, как всегда, самая последняя", - в сердцах подумала она.
   Ворвавшаяся в сознание жуткая мысль, что ключи вовсе не от одной из этих машин, сдавила горло не хуже пальцев монстра.
   Забравшись в четвёртую по счёту "Ниву" (из пяти), женщина вставила ключ в замочную скважину и повернула его без малейших усилий. Двигатель заработал ровно и уверенно.
   - Есть! - воскликнула Татьяна, закашлялась и помахала Ксении.
   Малышка забралась в салон, тотчас заблокировав пассажирскую дверь изнутри.
   Женщина подошла к воротам, нажала на кнопку с лаконичной надписью "Открыть" и, едва створка начала подниматься вверх, как можно быстрее направилась обратно к автомобилю.
   Сев за руль, Татьяна увидела снаружи заснеженную дорогу и лес. Ни одного существа поблизости не было. Она тоже заперлась и выжала сцепление. Нога отреагировала на это не очень мучительной болью, а вот жжение усилилось.
   "Отъедем от здания подальше, и надо будет взглянуть на рану", - решила женщина, выводя "Ниву" из гаража.
   Вездеход покатил по свежевыпавшему снегу, пробивая колею. Татьяна оглянулась на здание, в которое их доставил вертолёт. Построенное из белого кирпича, оно напоминало то ли больницу, то ли школу, только крупнее. Как оно оказалось в глухом лесу, оставалось только гадать.
   Небо было пасмурным и, вполне возможно, собиралась очередная вьюга. Пока освещения хватало, и всё же женщина включила ближний свет фар.
   - Ну вот и едем! - улыбнулась она Ксении.
   Девочка лишь кивнула.
   - О, гляди, - Татьяна указала на магнитолу и втолкнула в неё аудиокассету. - Как насчёт музыки?
   Из динамиков заиграла композиция "Дискобар" группы "Каролина". Лёгкая и жизнерадостная песня не сочеталась с мрачным пейзажем снаружи и ещё более мрачными мыслями, но женщина не стала её выключать. Вместо этого она попросила Ксению проверить, нет ли где аптечки.
   Девочка посмотрела на полу, пошарила под сиденьем, оглянулась назад.
   - Нету, - ответила она.
   - Жаль. Ну да ладно, справимся и так. Рано или поздно эта дорога нас куда-нибудь выведет.
   Она не стала говорить вслух, что у них нет не только лекарств, но и еды, да и топить снег, чтобы утолить жажду, тоже не самая приятная необходимость.
   Женщина прислушивалась к своим ощущениям. Рана в бедре горела всё сильнее, и жжение уже распространялось по венам и сосудам - не со скоростью кровотока, но достаточно быстро, чтобы вызывать тревогу. Игнорировать это Татьяна больше не могла. Она пыталась себя успокоить, найти оправдание такому состоянию. К счастью, Ксения снова засыпала, забравшись на соседнее сиденье с ногами и свернувшись в клубок. Обогреватель работал на полную мощность, и скоро в салоне должно было стать тепло и уютно.
   Женщина вытолкнула кассету из магнитолы, однако девочка подняла голову и тихо сказала:
   - Включи обратно, пожалуйста.
   - А тебе не будет мешать?
   - Нет, - ответила Ксения и закрыла глаза.
   Татьяна пожала плечами и выполнила её просьбу. Вместо "Дискобара" заиграла уже не такая весёлая песня "Потерянный мир".
   Жжение добралось до груди. До сердца.
   Татьяна напряглась, ожидая резкой боли. Так и не почувствовав ничего подобного, она облегчённо выдохнула. Крепче сжав руль, женщина немного сбавила скорость, не будучи уверена в своих водительских способностях в настоящий момент.
   Здание полностью скрылось за деревьями, и теперь вокруг был сплошной лес. Ветви елей и сосен, прогнувшиеся под весом снега, нависали над самой дорогой и скреблись по крыше автомобиля. Они закрывали небо, приглушали и без того не яркий солнечный свет - включённые фары более не казались лишними. "Нива" медленно продвигалась вперёд, не столько следуя дороге, сколько прокладывая её в снежном покрове самостоятельно. Пока машина вполне справлялась с препятствиями, а стрелка указателя уровня топлива, лишь немного не дотягивающаяся до максимального значения, вселяла уверенность.
   Прошло ещё несколько минут.
   Ксения глубоко дышала, погрузившись в болезненный сон.
   Кассета в магнитоле продолжала проигрываться.
   Салон прогрелся достаточно, чтобы возникло желание скинуть верхнюю одежду.
   Жжение достигло головы.
   Оно почти полностью охватило тело Татьяны, которая вела автомобиль машинально, несколько раз едва не пропустив поворот. Такие происшествия лишь ненадолго проясняли её сознание, а затем туман возвращался.
   "Существо заразило меня, - эта мысль сначала только робко зародилась в ней, а пылала в полную силу. - Не знаю, как... Может, нож? Проклятье, я не помню, чтобы лезвие было испачкано той серой дрянью. И НЕ ПОМНЮ, ЧТО НЕ ИСПАЧКАНО. Другой возможности, вроде, и не было. И что теперь? Неужели я... Неужели как Лёня?.."
   Татьяна судорожно сглотнула подступивший к горлу ком. Страх почти полностью сковал её движения, и она с большим трудом продолжала управлять "Нивой". Из глаз потекли горячие слёзы... пожалуй, даже обжигающие. Женщина не пыталась их вытереть, хотя они и мешали. Она ещё надеялась, что ошиблась, что это симптомы иной проблемы. Может, через рану и вправду была занесена инфекция, но не та, которая убила Леонида.
   "Пожалуйста, только не та!"
   Татьяна посмотрела на спящую Ксению, а потом снова на дорогу.
   Лес и не думал кончаться - одному богу известно, как далеко ближайший город и, главное, есть ли там выжившие. А что если этот комплекс оставался единственным пристанищем нормальных людей?
   Ещё больше пугала мысль, что произошедшее здесь повторилось и в других убежищах.
   Женщина с трудом удержалась от желания утопить педаль газа посильнее в пол, прибавить скорости, быстрее добраться до... до тех, кто позаботится о Ксении.
   Татьяна дотронулась правой рукой до ладошки девочки.
   Женщина не боялась смерти - она хотела её избежать, обмануть, найти какой-то способ остановить разъедающий тело недуг. Сколько прошло времени с момента, когда Леонид заразился, до его гибели? Она не знала, никто не знал. Это случилось, когда остальные спали. Ясно, что немного.
   Очередной поворот.
   Татьяна начала плавно вращать руль, и в этот момент отчётливо почувствовала и даже будто услышала, как в голове у неё что-то лопнуло.
   Боли не было.
   Слёзная пелена перед глазами окрасилась в алый цвет, в ушах зашумело, тело переставало подчиняться командам мозга. Последним осознанным движением женщины стало перемещение рычага коробки передач в нейтральное положение, чтобы автомобиль не заглох. А вот руль довернуть она уже не успела.
   "Нива", так и не вписавшись в поворот, съехала с дороги и уткнулась передним бампером в дерево. Скорость была невысокая, и автомобиль практически не пострадал.
   Толчок разбудил Ксению. Она приподнялась и посмотрела на женщину, безвольно навалившуюся на дверь. Глаза девочки широко распахнулись.
   Не прошло и полуминуты, как наступил полный паралич; грудь перестала вздыматься и опускаться.
   Татьяна поняла, что это конец.
   Всё.
   Она хотела увидеть в последний раз личико Ксении, но даже если бы могла двигаться, это ничего бы не дало. Зрение тоже отказало.
   Какое-то время женщина ещё осознавала себя в звенящей темноте, уже ни о чём не думая.
   А потом умерла.
   Девочка наклонилась к Татьяне, принялась её трясти. Сначала робко, потом из-за всех своих скромных сил.
   Никакой реакции.
   - Проснись! Проснись, Таня! ПРОСНИСЬ! ПОЖАЛУЙСТА!
   Она повторяла это снова и снова, пытаясь привести в чувство женщину, тело которой стало безвольно податливым.
   Ксения отчаянно осмотрелась по сторонам. Вокруг были лишь безмолвные деревья и снег. "Нива" продолжала бодро тарахтеть двигателем на холостых оборотах, из дефлекторов тянуло тёплым воздухом, лента размеренно прокручивалась в кассете, передавая на динамики композицию "Сказки добрые" всё той же группы "Каролина".
   - Таня, вернись, - промолвила девочка, заплакав. - Вернись... мама.
   Женщина оставалась недвижима.
   Девочка хотела кричать, но слёзы душили её. Она полностью перебралась со своего сиденья на колени к Татьяне, прижалась к ней. Так крепко, как только могла.
   И закрыла глаза.
   С неба, сумев пробиться через хвойный заслон, упала первая снежинка. Она мягко опустилась на лобовое стекло "Нивы" и растаяла. Подул ветер, предвещающий скорое начало новой метели.
  

День шестьдесят девятый

31 декабря, пятница

   Игрушки развешаны, "дождик" раскинулся по ветвям. Остался последний штрих - звезду на макушку. Закончив и с этим, Анатолий отошёл на пару шагов и посмотрел на плоды своих трудов. Что ж, получилось вполне симпатично - по крайней мере, для небольшой искусственной ёлочки. А расставленные свечи придавали особое очарование, которого не бывает при электрическом свете.
   Чтобы раздобыть необходимые атрибуты праздника Проценко пришлось нанести визит вовсе не в магазин, а в одну из сохранившихся квартир. Такие вылазки стали для него обычным делом: за прошедшие с начала хаоса два месяца он побывал во многих местах в городе. Неизменно рискуя, он не мог отказаться от этого, борясь с одиночеством и маячащим на горизонте безумием.
   - Ну что, мне нравится, - вслух сказал Анатолий. - А тебе, дружище?
   Он обращался к вальяжно развалившемуся на диване чёрному коту. Питомец ограничился лёгким движением уха и продолжил дремать под собственное урчание. Он уже привык к новому хозяину и к его бесконечным разговорам.
   Мужчина встретился с животным случайно. Исследуя очередной дом, он обратил внимание на большую группу котов-"зомби", сидящих под одним из балконов. А затем услышал жалобное мяуканье.
   Анатолию пришлось взломать квартиру, и он обнаружил там сильно исхудавшего от голода питомца. Судя по всему, тот находился дома один, когда мир сошёл с ума. Входная и балконная двери были заперты, поэтому он оказался в ловушке. Всё мало-мальски съедобное к тому времени закончилось, и, не приди Проценко, в ближайшее время животное бы погибло.
   Он засунул кота себе под куртку и без труда прошёл мимо его изменившихся сородичей, которые так и не поняли обмана. Отвезя питомца в своё убежище, мужчина сразу же накормил его тушёнкой. Глядя, с каким бешеным напором тот набросился на еду, Анатолий так растрогался, что не удержал слёз. И шипение зверька, защищающего драгоценную пищу, умиляло ещё больше.
   Справедливости ради, животное быстро нашло общий язык с человеком, хотя требовать от кота преданности собаки было бы глупо. Проценко и не пытался, оставляя ему свободу действий - только следил за тем, чтобы он не покидал пределов здания. Теперь сюда каждую ночь наведывались не только люди-"зомби", но и коты-"зомби", и вот эти-то четвероногие твари с лёгкостью пробирались под перекрывающим въезд КамАЗом и проникали во внутренний двор автосервиса. Обильный снегопад полностью замёл пространство под грузовиком, однако они всё равно умудрялись найти лазейку. Хорошо хоть они ограничивались царапаньем в двери и не выли ночи напролёт.
   Питомец появился у Анатолия больше месяца назад, и с тех пор Проценко благодарил судьбу за эту случайную встречу. Ещё когда у него был в плену "Олег Андреевич", мужчина понял, насколько ему не хватает общения. Теперь же он всегда мог поболтать со зверьком (которому, к слову, так и не дал имя и называл просто Кот) - и плевать, что это игра в одни ворота. ЖИВОЕ существо рядом - вот что главное. Ради такого Проценко нисколько не жалел припасов, напротив, он охотно кормил питомца самыми лучшими консервами.
   Анатолий присел на диван рядом с животным и ненавязчиво погладил его; урчание усилилось. Мужчина посмотрел на часы, которые тоже раздобыл в одной из квартир - настенные, с маятником и позолоченными стрелками. Лишь имитация под старину, зато они негромким боем отмечали каждые полчаса. Рассчитывать на праздничное поздравление от главы государства и кремлёвские куранты не приходилось, а встречать следующий год в тишине казалось неприемлемым.
   - Осталось пять минут, Кот! Как в той старой песне из "Карнавальной ночи". Может, слышал? - сказал Анатолий, беря со стола бутылку шампанского, извлечённую из сугроба не так давно и потому приятно холодную. Пить это игристое вино мужчине не хотелось, но он решил отдать должное традиции. Особенно сейчас, когда с каждым днём та жизнь удалялась, скрываясь под завесой прошлого, словно исчезающий в тумане корабль.
   Проценко всё меньше верил в благополучный исход. За два-то месяца сюда должны были прибыть люди, а раз этого не произошло, значит, дело дрянь. Тем не менее, он не был готов поверить в то, что весь мир погрузился в хаос.
   Пока ещё нет.
   Более того, в начале декабря он слышал звук вертолёта! Выскочив на крышу, мужчина, невзирая на мороз, искал глазами летательный аппарат. И нашёл! Только он был слишком далеко, чтобы пытаться привлечь его внимание. И быстро улетел.
   Больше с тех пор ничто не нарушало мёртвую тишину в городе. Окопавшиеся в банке выжившие вняли словам Проценко и сторонились автосервиса. Он пару раз видел каких-то людей издали во время своих блужданий и предпочёл остаться незамеченным. Теперь-то ему компания "двуногих" точно не требовалась - у него появился тот, с кем проводить время и к кому возвращаться вечером.
   Часы начали бить.
   Встрепенувшись, Анатолий понял, что за размышлениями едва не пропустил такой важный момент. Он дрожащими руками распечатал бутылку шампанского и, поднапрягшись, вытащил пробку. От громкого хлопка Кот подскочил, но, убедившись, что ему ничто не угрожает, снова лёг, на сей раз свернувшись клубком. Не иначе, грядёт ещё одна метель - многовато их в этом году.
   Вернее, уже в том.
   Как всегда и бывает, сам переход от одной даты к другой длился лишь мгновение, которое неуловимо, как бы ты ни был собран и готов к нему. И сразу же, с первыми секундами нового года, праздник заканчивается. Анатолий ненавидел этот момент, когда ожидание сменялось разочарованием. В детстве было иначе - ощущалась некая магия. С возрастом всё это незаметно ушло, и волшебство сменилось самыми обычными посиделками.
   С одним большим "но" - семья. Пока с ним были жена и сын, Проценко легко справлялся с хандрой. После их смерти казалось, что хуже быть просто не может. Однако он ошибался. По крайней мере, рядом с ним всегда был кто-то. Пускай даже захмелевшие коллеги. Сейчас же Анатолий был один, и в данном случае присутствие кота не спасало. На этот раз нет.
   Мужчина поставил на стол бутылку шампанского, не сделав и одного глотка, и медленно подошёл к окну.
   Темнота. Ни малейшего огонька. Некому отмечать пришествие Нового года. Ну разве что в здании банка, и Проценко впервые пожалел о своём уходе оттуда.
   Мог ли он представить, что всё будет так? В детстве? Когда женился? Когда у него родился сын? Он слишком хорошо помнил, как отмечал Новый год в кругу своей семьи, и эти воспоминания не отпускали.
   - Зачем это всё? - процедил он. - Зачем... я?
   Кот фыркнул и ещё сильнее свернулся в клубочек.
   - Что это вообще за цирк? - уже громче сказал Проценко. - Какой, к дьяволу, праздник?!
   Он и не осознавал в полной мере, какие надежды возлагал на начало нового года. Глупо, бесконечно и по-детски наивно, но он всё равно в подсознании надеялся, что стоит часам пробить двенадцать раз - и что-то изменится. Ну хоть что-то!
   Разумеется, не изменилось НИЧЕГО.
   И вряд ли изменится.
   Зарычав, Анатолий схватил ёлку и со всей силы бросил на пол. Вдребезги разлетелись игрушки, несколько искусственных веток сломались и повисли на "дождике", как оторванные конечности на ошмётках плоти.
   Кот моментально вскочил и ретировался в угол, прижав уши.
   Не удовлетворившись содеянным, Проценко вынес ёлку из комнаты и скинул на пол первого этажа. Спустившись вниз, он раздавил уцелевшие при падении разноцветные шары и, тяжело дыша, отошёл в сторону.
   Бесполезно. Это лишь ненамного убавило его ярость.
   Нужно что-то придумать, иначе он не мог отвечать за свои поступки.
   Анатолий подскочил к распакованной коробке с водкой и извлёк из неё бутылку. Свернув пробку, он припал к горлышку и не отстранялся до тех пор, пока не поперхнулся. Часть выпитого пролилась на пол, однако не прошло и минуты, как он предпринял вторую попытку. Он не хотел опьянения - он хотел полного беспамятства.
   А ещё лучше - забвения.
  

День сто восемьдесят пятый

26 апреля, вторник

   Пришествия весны Анатолий опасался. С тысячами тел, лежащих по всему городу, начало происходить то, что зима лишь на время отсрочила. То, что и должно было. К счастью, автосервис находился ближе к окраине, но, тем не менее, омерзительный смрад разложения густым облаком окутал всё вокруг, и спрятаться от него нигде не получалось.
   Ел Проценко фактически одни консервы, правда, не только магазинные. Воспользовавшись своими навыками взломщика, он проник в несколько гаражей и обнаружил там заготовленные на зиму соленья. Пил же он, пока стояли холода, топлёный снег. А с приходом весны вынужден был перейти на речную воду. Он помнил, что в ней плавала заражённая и дохлая рыба, но в магазинах стеклянные бутылки полопались, и в итоге разжиться там оказалось нечем.
   В начале апреля Анатолий сумел наконец-то нормально помыться. Чертовски холодно! Однако оно того стоило - за зиму он мог позволить себе лишь частичное омовение. Зато брился регулярно - раз в неделю. Он не выносил много растительности на лице и не собирался изменять себе хотя бы в этом.
   Мужчина старался не смотреть в зеркало - уж очень угнетающее зрелище там представало. Он сильно похудел, среди волос становилось всё больше седых, морщины на лице не соотносились с четвёртым десятком, кожа стала дряблой, словно одежда на размер больше нужного.
   К слову, кот тоже выглядел не лучшим образом. Отощал, несмотря на тот же рацион, что и раньше, и шерсть уже не лоснилась. Анатолий сильно переживал за своего питомца, да только что он мог поделать? Он с нетерпением ждал, когда весна вступит в свои права, и можно будет нарвать для зверька свежей сочной зелёной травы.
   Мужчина и подумать не мог, что это простое желание окажется неосуществимым.
   Уже заканчивался апрель, дни стояли тёплые, а из земли не показалось ни единого росточка: одна лишь голая почва, причём не только там, где расплывались уродливые серые пятна, а повсеместно. Проценко проверил почти весь город и окрестности. Тщетно. Высохшие мёртвые деревья, сохранившаяся с осени бледно-жёлтая пожухлая трава и голая земля - больше он не нашёл ничего.
   И никого. Ни одной птицы или животного. Да что там - ни одного насекомого! Проклятые "зомби" не в счёт - это не живые существа. И вот они-то как раз благополучно пережили зиму. Люди и коты с неутомимым прежним упорством продолжили осаждать автосервис каждую ночь. Ни Анатолий, ни его питомец больше не обращали на них внимания.
   После новогоднего срыва Проценко старался не пить, борясь с периодическим желанием снова взяться за бутылку. Он знал, что это путь в никуда - лучше сразу покончить с собой, чем превращаться в полнейшее ничтожество, погрязшее в собственных отходах и блевотине.
   Вылазки в город с приходом тепла стали гораздо продолжительнее - иной раз мужчина проводил вне убежища всё светлое время суток. Он обратил внимание, что поведение "зомби" более не изменялось. Они продолжали сбиваться в группы и охотиться только на живых представителей своего вида. И, разумеется, кормились. Серые пятна постоянно обновлялись - стоит ли упоминать, что уже на следующий день там, где Анатолий устроил ад для нескольких "зомби", спокойно кормились их более удачливые сородичи?
   День двадцать шестого апреля начинался, как обычно. Проценко очень внимательно следил за календарём и часами, не желая терять ещё и ощущение времени. Выйдя на крышу автосервиса, приспособленную им для прогулок, он окинул взглядом город.
   Зареченск всё сильнее напоминал Припять, о которой мужчина вспомнил, поскольку сегодня была годовщина аварии на Чернобыльской АЭС.
   "Интересно, что там сейчас? Неужели то же самое? - задумался он. - Ну, как минимум нет "зомби". Или почти нет. Вот и получается, что самый "грязный" город в мире стал одним из самых безопасных".
   Солнце приятно пригревало, едва ощутимые порывы ветра шевелили одежду, не в силах разогнать смрад разложения. В такую погоду он становился особенно непереносимым, поэтому мужчина не собирался долго находиться на крыше. Как же не хватало запаха зелени!
   "Зомби" сейчас поблизости от автосервиса не было - Проценко проснулся достаточно давно, чтобы они перестали ломиться в здание и убрались восвояси.
   Анатолий услышал звук, когда-то бывший обыденным, а теперь вызвавший такие же переживания, как и парус на горизонте для попавшего на необитаемый остров человека.
   Шум мотора.
   Проценко моментально забыл про вонь. Он застыл у края крыши, благо высоты никогда не боялся, и всматривался в близлежащие дороги.
   Блеснуло отразившее солнечный луч стекло. Из-за поворота выехал микроавтобус "Мицубиси Делика".
   Очень быстро стало понятно, что машина двигалась целенаправленно - к автосервису. Мужчина не размахивал руками и не кричал. Он не знал, чего ожидать от незваных гостей. На спасателей или военных они точно не похожи: скорее, это очередная группа выживших.
   Привычке носить с собой заряженный пистолет он не изменил. Церемониться Проценко не собирался и достал оружие.
   Микроавтобус завернул на стоянку перед автосервисом и остановился. Стих и двигатель. Передние двери открылись, и из автомобиля вышли двое: молодой парень и девушка. Проценко заметил, что она в положении, и нахмурился. Он мог ошибаться, но, похоже, больше в салоне никого не было - и это заставило его нахмуриться ещё сильнее.
   Вновь прибывшие заметили и мужчину, и пистолет. Они подняли руки, парень сделал шаг вперёд и сказал:
   - Мы не причиним Вам вреда.
   - Ещё бы, - отозвался Анатолий. - В вашем положении это затруднительно.
   - У нас есть оружие, но мы специально его оставили в машине, - сказала девушка. - Нас предупредили, что Вы... - она замялась.
   - Кто предупредил? - избавил её от мучительных поисков подходящего слова Проценко.
   - Люди в банке. Мы у них были, - ответил парень.
   - А, тогда всё ясно, - улыбнулся Анатолий. - И зачем же они вас прислали?
   - Мы ищем убежище, - произнесла девушка.
   - Погоди, Оля, дай я объясню, - прервал её молодой человек и, задрав голову, снова обратился к мужчине: - Мы из Арсеньева. Там полный хаос - выживших практически нет, а те, что остались, либо думают только о себе, либо даже опаснее этих существ.
   - Верю, - кивнул Проценко. - Продолжай.
   - Здесь, в Зареченске, мы сначала встретили тех, которые укрепились в банке, но у них дела плохи. Моя девушка беременна, и нам нужно надёжное место, где она могла бы родить.
   - Беременна, говоришь? - хмыкнул Анатолий. - И на каком месяце, позволь спросить?
   - Какая разница?
   - Большая, дружок. Так на каком?
   - На пятом, - подала голос Оля.
   - На пятом, - повторил Проценко, медленно кивнув. - Ясно.
   - Что Вам ясно? - спросил парень.
   - Что разговор можно завершить. Ищите себе логово в другом месте, - махнул рукой Анатолий и шагнул от края крыши.
   - Подождите! - крикнула девушка.
   - Не советую сильно шуметь, если не хочешь привлечь "зомби", - посоветовал мужчина.
   - Но Вы не можете нас просто так бросить! - не унималась она.
   - Оля права, - согласился парень. - Если не хотите впускать нас, то хоть поделитесь припасами. У Вас же их много.
   - Разболтали, значит.
   - Пожалуйста! - взмолилась девушка. - Разве мы много просим?
   - Нет, - согласился Анатолий, почёсывая стволом пистолета щетинистый подбородок. - Я бы даже позволил вам обоим остаться на необходимый срок, если бы не одно "но".
   - Какое ещё "но"? - парень, похоже, начал терять терпение.
   - Всё чрезвычайно просто. Ты обрюхатил свою девку пять месяцев назад - как ни крути, получается, что уже ПОСЛЕ начала эпидемии.
   - И?
   Проценко шумно выдохнул и покачал головой, как если бы ему приходилось объяснять прописные истины.
   - Это значит, что вы оба - идиоты чёртовы, - произнёс он и, увидев, как изменились лица молодых людей, менее сдержанно продолжил: - Если у вас не хватило ума предотвратить эту беременность, несмотря на всё происходящее, то мне остаётся вам только посочувствовать.
   - Это же жизнь! - выкрикнул парень.
   - О как? - вскинул брови Анатолий и обвёл рукой пространство вокруг себя: - Это такую жизнь вы пророчите своему ребёнку?
   - Вы чудовище! - выпалила девушка и зарыдала.
   - Ещё нет. И именно поэтому я вас просто отпускаю.
   - Хорошо устроился! - с ненавистью процедил молодой человек. - Только о своей поганой шкуре и печёшься. Ничтожество ты, полное.
   - Побереги нервы, юноша, - равнодушно отнёсшись к его словам, сказал Проценко. - Ты и твоя девица своим поведением лишь доказываете, что я прав. Я всего-навсего хочу спасти тебя и... - он скользнул взглядом по ладной, несмотря на выпуклый живот, фигурке девушки, - ...твоего ребёнка.
   Более не собираясь продолжать этот диалог, мужчина покинул крышу. Кажется, молодые люди что-то кричали ему вслед - пусть, это их проблемы. Он постоял у зашторенного окна, прислушиваясь, и с облегчением выдохнул, когда двигатель микроавтобуса снова заработал. Что ж, по крайней мере, они не совсем тупые и не попробовали взять нужное им силой.
   Когда звук мотора затих вдали, Проценко опустился на диван рядом с котом. Желание совершить очередную вылазку в город у него полностью пропало.
  

День триста четвёртый

24 августа, среда

   Знал ли Анатолий, прогоняя молодую пару, что это будут последние люди на его пути?
   Весна сменилась летом, уже скоро должна была вступить в свои законные права осень, а больше ни одного живого человеческого существа Проценко не встретил.
   За минувшие с конца апреля месяцы в окружающем мире практически ничего не изменилось. Приход лета ознаменовался лишь повышением температуры и увеличением светового дня. Было очень непривычно и тяжко в июле видеть только голую землю и высохшие деревья. Мрачный пейзаж усугублял и без того скверное настроение Анатолия.
   Мужчина пересмотрел своё отношение ко многому, что раньше считал безоговорочно истинным. И самоизоляция более не воспринималась им, как спасение. Настолько, что он однажды решился и отправился в тот самый банк, где укрывались выжившие. Он был готов просить прощения, поделиться своими припасами, даже согласился бы принять наказание за своё прошлое поведение (например, выполнять грязную работу). Что угодно - лишь бы рядом были другие люди. Общение с котом, поначалу ставшее отдушиной, больше совершенно не спасало.
   Когда Проценко приехал в банк, там никого не оказалось. Ворота были распахнуты, двери не заперты, внутри полный беспорядок. К этому времени тела на улицах разложились настолько, что зловоние практически сошло на нет, поэтому жуткий коктейль из запахов в здании ошарашил мужчину. Зажав нос, он ходил из помещения в помещение. Трудно было сказать точно, когда люди покинули это место, но вряд ли давно. По крайней мере, "зомби" до них здесь так и не добрались и, вполне возможно, многие, если не все, ещё оставались живы.
   Только их уже не было в городе.
   До этого момента Анатолия немного успокаивало знание о том, что в Зареченске, помимо него, есть другие люди. Пускай недружелюбно настроенные - главное, что есть. Теперь же, оставшись в полнейшем одиночестве, мужчина отчётливо почувствовал даже не приближение, а приход безумия. Надежда найти других выживших ещё теплилась, да только совершенно не грела.
   Он заставил себя вылить все алкогольные напитки в унитаз, боясь того, что может сотворить в пьяном угаре. Это наверняка спасло его от суицида, но не от остальных проявлений дикого сочетания отчаяния и неограниченной свободы ВО ВСЁМ.
   Периодические массовые казни "зомби" не увлекали; вдобавок, после первого неудачного опыта с потерей внедорожника Проценко действовал тоньше. Обычно он выбирал надёжное укрытие, имеющее безопасный отход и обязательно расположенное неподалёку от места кормёжки существ, и оттуда отстреливал всех "зомби", появляющихся в поле зрения. Иногда на это уходили часы. О трате патронов Анатолий не задумывался - наоборот, хотел избавиться от явных излишков, чтобы остался только необходимый минимум.
   И это был далеко не самый экзотический способ времяпрепровождения. Порой мужчина устраивал пожары в уцелевших в первые дни катастрофы домах. Просто так, чтобы происходило хоть что-то в этом застывшем мире. Или разбивал подручными средствами автомобили, выбирая самые дорогие и роскошные. А то и вовсе бродил по городу совершенно голый. И не только бродил. Хуже того, Анатолий, увы, не смог бы ответить отрицательно на вопрос, задумывался ли он о вступлении в половую связь с женщиной-"зомби". До воплощения этих мыслей в жизнь он так и не дозрел (или вернее будет сказать "догнил"?), однако сам факт их присутствия в голове пугал его самого.
   После такого мысли о самоубийстве казались чем-то обыденным, почти естественным. Останавливало мужчину лишь желание узнать, что же будет дальше. Или сколько он протянет. Вопрос не праздный - его состояние продолжало ухудшаться, от бывшего крепкого здоровяка остались одни воспоминания. Нынче по уровню физической силы он ненамного превосходил подростка. К тому же постоянные проблемы с пищеварением, выпадающие волосы, головные боли...
   И всё-таки в начале августа Проценко убедился, что не зря продолжает влачить существование.
   Серая слизь стала исчезать с улиц. Если ранее места кормёжки "зомби" постоянно восполнялись, то отныне этот процесс прекратился. Существа никак на это не отреагировали, пока оставшиеся запасы пищи не закончились. Анатолий догадывался, что последует за этим, памятуя о веществе, заменившем кровь у "зомби".
   И он не ошибся. Начался даже не каннибализм, а месиво. Больше различий между видами не делалось - люди нападали на животных и насекомых, одновременно тоже подвергаясь атаке со стороны добычи. На несколько дней в городе воцарился полнейший хаос. Круглосуточно существа охотились и убивали друг друга, стремясь заполучить неожиданно ставшую драгоценной серую слизь. Проценко неоднократно наблюдал, как они разрывали тела и с жадностью поглощали это вещество, нередко в процессе трапезы сами становясь жертвами. К сгнившим трупам погибших в начале эпидемии людей массово прибавлялись изничтоженные "зомби".
   Больше существ не интересовали живые - ночные визиты к автосервису прекратились. Более того, когда Анатолий отважился и вышел навстречу группе противников, они, вопреки обыкновению, не направились к нему и их взгляды не были полны ненависти.
   Мужчина понял, что это конец для "зомби". Рано или поздно (судя по темпам уничтожения, первое) они останутся без пищи. Её просто неоткуда будет взять. На примере пленного "Олега Андреевича" Проценко выяснил, что без еды они могут прожить около пяти дней. Ну, может, некоторые самые стойкие протянут неделю. А потом - всё, финиш.
   Происходящее встряхнуло Анатолия, вырвало из пучины безумия, прояснило сознание. Теперь он действительно хотел бороться за существование, зная, что в ближайшее время главная угроза искоренит саму себя, и уж тогда-то жизнь должна постепенно вернуться на опустошённые земли.
   Но он снова ошибся.
  

День триста шестьдесят седьмой

25 октября, понедельник

   Последнего "зомби" - высокого мужчину лет сорока, когда-то пребывавшего в отличной физической форме - Анатолий видел в начале сентября. И уже тогда было ясно, что противнику оставалось недолго. Он еле брёл, кожа побледнела почти так же, как у "Олега Андреевича" перед гибелью. Через многочисленные прорехи в остатках одежды проглядывали шрамы - ему пришлось выйти победителем не из одной схватки с сородичами.
   Проценко проводил мужчину взглядом, ещё не зная, что больше не встретит этих существ.
   Поначалу он обрадовался. Наконец-то можно было действительно забыть о бесконечных ночных осадах, свободно передвигаться по городу, не бояться очередного нашествия паразитов...
   Только на деле всё оказалось не так радужно.
   Кот умер в конце сентября. О естественной смерти речь не шла - ему было от силы два года. Анатолий предполагал, что его убила сплошь консервированная пища и далеко не чистая вода.
   Со всей ясностью он осознал своё полнейшее одиночество, похоронив питомца во внутреннем дворе автосервиса - рядом с гаражом, в котором когда-то держал пленного "зомби". Отбросив лопату, Анатолий полностью потерял над собой контроль. Он выл, рыдал, бессмысленно бродил по окрестностям - и единственными свидетелями его срыва были лишь заброшенные и полуразрушенные дома.
   Именно тогда мужчина решил, что должен уехать. Он и так пробыл в этом городе слишком долго, и доживать здесь не собирался. А в том, что ему осталось немного, он не сомневался. Состояние его продолжало ухудшаться, хотя и не так быстро, как прежде. Возможно, сказалось исчезновение смрада разложения - трупы людей сгнили окончательно, а останкам "зомби" тлен не грозил. В этом Анатолий убедился, заглянув в будку ЗИЛа, где уже несколько месяцев лежали убитые им существа. Они не изменились, разве что серая слизь, наконец, высохла. И никакого запаха.
   Подыскивая подходящую машину, Проценко вспомнил, что во время поисков еды видел в одном из взломанных им гаражей "Тойоту Таун Эйс". Оптимальный вариант. Микроавтобус - можно ночевать прямо в салоне. Полноприводный - можно не бояться плохих дорог (в меру, конечно). Бензиновый - именно этого топлива было достаточно в запасах Анатолия. Наконец, надёжный и лёгкий в управлении - для мужчины это сейчас значило немало, поскольку в своём нынешнем состоянии крутить баранку без гидроусилителя или возиться с очередной поломкой он не мог. По той же причине он полностью отказался от каких-либо доработок, как на угробленном им внедорожнике. Да и незачем - уже не от кого оберегаться.
   Анатолий перегнал автомобиль в автосервис и... принялся ждать. Чего?
   Даты.
   Сам точно не зная почему, он хотел быть Зареченске в первую годовщину начала эпидемии. Проценко настолько проникся этой идеей, что и мысли не допускал уехать заблаговременно. Оставшиеся дни дались ему нелегко, особенно октябрьские. От одиночества ничто не могло спасти - ни книги, ни безумства, ни разговоры с самим собой, машинами, зданиями, деревьями, городом в целом. Ничто.
   Анатолий не удивился, когда стал скучать по "зомби". Он продолжал испытывать к ним отвращение и с удовольствием снова пострелял бы по ним, однако сам факт их присутствия в городе его бы порадовал. О нормальных живых людях он и не мечтал.
   Наконец, долгожданный день 25 октября настал.
   Проценко загрузил микроавтобус по самую крышу, превысив все допустимые нормы. Иначе нельзя - неизвестно, что встретится по пути (вернее, не встретится). Первое время придётся обходиться без спального места в салоне - ну и ладно. Еда, вода, немного одежды, один пистолет с полной обоймой и топливо - больше мужчина ничего не взял.
   Выехав со стоянки, он затормозил и вышел из машины. Посмотрел на здание автосервиса, в котором укрывался целый год. Всё это время оно давало ему крышу над головой, защиту от врагов, уединение (когда оно ещё было желанным) - стало родным домом без преувеличений.
   Анатолий не мог просто так уехать. Он вернулся к автоцистерне, которая служила ему вместо ворот во внутренний двор. В ней оставалось ещё достаточно топлива.
   Мужчина открыл сливной клапан и поспешно отошёл подальше. Он дождался, пока большая часть бензина выльется: в основном на автостоянку перед автосервисом, но и в здание попало.
   - Знаешь, как говорят, Эйс? - обратился Проценко к микроавтобусу. - Сжечь за собой все мосты. Что ж, мосты для меня сильно круто, зато сжечь - это пожалуйста. Ты готов к шоу? Поехали!
   И поднёс зажигалку к отведённой от основного огромного пятна дорожке из топлива (пришлось немного пожертвовать из канистры - ради такого случая не жалко).
   А потом просто стоял и смотрел, как полыхает автосервис. Вместе со всем, что Анатолий оставил там - припасами, машинами, оружием. Густой чёрный дым поднимался в безоблачное голубое небо, пламя ревело и гудело, с грохотом рушились перекрытия, взрывались автомобили и патроны. Рванула и исчезла в огне цистерна вместе с КамАЗом, повалив бетонное ограждение. Исчезла в пламени "Тойота Королла", которую Проценко так и не доставил хозяину.
   Мужчина не знал, сколько прошло времени - отныне он не собирался следить за минутами, часами и даже днями. Он поехал прочь, только когда от его убежища остался чадящий остов.
   Куда?
   Просто вперёд. По трассе. В сторону Хабаровска, но это лишь направление, а не цель. Цели у Анатолия не было. Только ехать, двигаться.
   И заботило его не то, когда он встретит людей или хотя бы "зомби" - а то, где же его застигнет долгожданная смерть.
  

"Посвящается Лене и Лене - замечательным женщинам и верным друзьям, благодаря которым я не потерял веру в себя и своё творчество"

Кусков Евгений, 17 января - 6 июля 2015 года

Дата последней правки: 23 октября 2016 года

  

* * *

  
   Это первый роман, написанный мной после неудачи с "Безысходностью", которой я даже рад. Потому что смог переосмыслить своё творчество и сделать важные выводы о том, в каком направлении двигаться дальше. Насколько я изменился, решать не мне, а читателям, но именно перед работой над "Вымиранием" я составил достаточно подробный план и увидел, таким образом, отчётливую картину того, что хочу получить. Разумеется, по мере продвижения этот план корректировался, однако в целом я его придерживался и отныне собираюсь взять этот метод на вооружение.
   Иначе я подошёл и к самому процессу написания романа. Если раньше особой системы у меня не было - писал, когда придётся - то теперь я дал себе установку уделять творчеству минимум три дня в неделю, причём отнюдь не выходных. Как раз в субботу и воскресенье я отдыхал вообще от всего - и от работы, и от творчества, а писал в будни: сначала поздно вечером, перед сном, потом, ближе к концу, сразу после ужина. Кто-то может возразить, что писать нужно не по графику, а когда приходит вдохновение. Что ж, справедливо, только по ряду внешних причин того само состояния, когда тебя переполняет желание творить, у меня почти не бывает. И если бы я ждал Вдохновения (именно так, с большой буквы), то до сих пор не написал бы и половины этого романа.
   Итак, "Безысходность", пускай и провалившись, не ушла в прошлое. И затраченное на неё время не потеряно зря. "Вымирание" - первый роман, написанный на основе эпизода из "Безысходности". Да, именно так - пускай само произведение неудачное, в нём немало идей, которые достойны самостоятельного воплощения. Как раз эта мысль и стала решающей, позволила мне отказаться от скоропалительного решения бросить писательство. И многие мои следующие работы будут базироваться именно на эпизодах из "Безысходности" - само собой, с необходимыми уточнениями и дополнениями.
   Если кто-то думает, что я таким способом облегчаю себе задачу, то спешу разочаровать. Банального "скопировал - вставил" не получается даже при неплохом исходном материале, в чём я убедился при написании "Вымирания". Изменять приходится столько, что, пожалуй, в каком-то смысле легче писать с нуля.
   Я использовал в романе шесть главных действующих лиц, что для меня непривычно много. И постарался отойти от набивших оскомину даже у меня самого персонажей: образцовых "мальчика" и "девочки". Может, и не навсегда, но отдохнуть от них надо. Я очень хотел сделать так, чтобы все герои были важны в повествовании, чтобы ни один из них не казался лишним (опять-таки, впервые в моей практике). Пожалуй, не очень много внимания я уделил Ксении, и я это признаю. Тем не менее, я не считаю её ненужной, особенно ближе к концу.
   Теперь, собственно, о самой идее романа.
   Тематика зомби меня всегда привлекала. Это очень атмосферный концепт, который в полной мере "работает", пожалуй, только в кино и играх - то есть, когда присутствует визуальное и звуковое воплощение. Писать об этом не так просто - раз я не могу показать, то я должен сделать так, чтобы читатель "увидел" задуманную мной картину в своём мозгу.
   При этом я отдаю себе отчёт, что с логикой истории про зомби-апокалипсис, мягко говоря, не дружат. Поэтому я постарался немного сгладить острые углы нелогичности - на свой лад, о чём чуть ниже.
   Идея написать эпизод (помните, сначала была "Безысходность"?), посвящённый зомби, окончательно сформировалась после - правильно! - ознакомления с компьютерной игрой. Фильмы незабвенного Джорджа Ромеро, впрочем, тоже со счетов не стоит сбрасывать. Но игру "Deadlight" я вообще считаю почти эталоном. Немалую подпитку моё вдохновение получило из невероятно атмосферной музыки этой игры (фактически это неофициальный саундтрек к моему роману, просто потрясающие мелодии). В общем, обращение к зомби-тематике стало вопросом времени. А поскольку тема мне очень интересная, даже в рамках "Безысходности" одним эпизодом я решил не ограничиваться и без преувеличений могу сказать, что эта часть в целом неудачного романа была самой лучшей.
   Поэтому я и начать самостоятельное "плавание" идей из "Безысходности" решил именно с зомби-апокалипсиса.
   Слово "зомби" я упорно писал в кавычках не только потому, что так их называл Анатолий Проценко. Я сознательно отошёл от стандартного представления о них, как об оживших мертвецах, разлагающихся, но не сгнивающих полностью, поедающих людей, но при этом оставляющих достаточно мяса, чтобы жертвы тоже восставали, медлительных и неповоротливых, но умудряющихся убивать даже солдат в бронемашинах.
   Это не камень в огород классических фильмов ужасов - в конце концов, они хороши, и вполне можно сделать некоторые допущения в их адрес. Я всего-навсего решил соригинальничать, как было в случае с вампирами в романе "Во тьме" - в том числе и для того, чтобы построить сюжет так, как мне того хотелось, без оглядки на канон. Насколько стройная теория у меня получилась, опять-таки, решать не мне.
   Немного о некоторых эпизодах.
   Идея с локомотивом, как единственным средством спасения из опасной зоны, приглянулась мне давно. И я решил придумать эпизод, в котором тепловоз перестал бы быть элементом декораций, а сыграл существенную роль в сюжете.
   Сам я, хотя и очень увлекаюсь железными дорогами, не шибко разбираюсь в технических тонкостях (гуманитарный склад ума даёт о себе знать). Поэтому при написании эпизода побега из Спасска-Дальнего активно консультировался с человеком, с которым я в течение многих лет долго и плодотворно общаюсь, несмотря на солидную разницу в возрасте (да и в расстоянии между нами тоже). Зовут его Евгений Робертович Абрамов. Поскольку живёт он в городе Санкт-Петербурге, мы с ним лично никогда не встречались, что не помешало нам найти общий язык - он тоже увлекается железными дорогами и, вдобавок, потомственный железнодорожник, так что знакомство с ним большая удача и честь для меня. Пользуясь случаем, я хотел бы выразить ему благодарность за неоценимую помощь в работе над железнодорожной частью романа. Ну а все недочёты по матчасти, которые остались, целиком и полностью на моей совести.
   Ещё один довольно яркий эпизод - безумие, которое устроил Анатолий Проценко на внедорожнике. Если Вам он напомнил компьютерную игру ГТА, то поздравляю - Вы угадали. Не являясь фанатом, я, тем не менее, нередко включаю эту игру, когда хочется расслабить мозг.
   И как-то раз мне в голову пришла мысль, а что если бы горожане были не людьми, а чем-то другим? Тогда их закатывание в асфальт стало бы вполне оправданным. И в качестве таких жертв, по моему мнению, отлично подходят "зомби". По крайней мере, это честнее, чем было в "Безысходности", когда в роли "болванчиков" выступали люди-клоны, почти вчистую содранные с фильмов "Вторжение похитителей тел" (1978) и "Похитители тел" (1993). Которые, в свою очередь, тоже не на пустом месте появились и корнями восходят к рассказу сороковых годов двадцатого века (а, может, и ещё дальше).
   Наконец, считаю совершенно необходимым упомянуть про эпизод, который, возможно, стоит особняком и кажется неуместным. История умершего кота Леонида Сутурина. Это почти один в один история моего собственного кота Тишки. Я изменил лишь некоторые второстепенные факты, дабы они соответствовали роману. Этот эпизод я первоначально написал 17 августа 2013 года - через неделю после того, как Тишка умер. Чувства в тот момент были ещё очень свежи, и я хотел излить их. Не только на "бумагу", но и в прямом смысле - слёзы, вызванные смертью моего кота, были чуть ли не единственными за всю жизнь, которых я не стыдился тогда и не стыжусь сейчас. Впрочем, я сильно урезал исходный вариант, поскольку к моменту очередного редактирования романа у меня уже был написан рассказ "Лучший друг", посвящённый Тишке.
   Да, я не случайно упомянул "очередное редактирование". Конечно, в случае с "Вымиранием" этот процесс зашёл не настолько далеко, как с "Тьмой", но я внёс немало изменений - от несущественных, вроде перефразирования, до значительных: удаления и написания отдельных эпизодов. В результате роман "похудел" на 30 страниц и, как я надеюсь, стал чуть лучше.
Оценка: 6.65*9  Ваша оценка:
Связаться с программистом сайта.

Новые книги авторов СИ, вышедшие из печати:
О.Болдырева "Крадуш. Чужие души" М.Николаев "Вторжение на Землю"

Как попасть в этoт список

Кожевенное мастерство | Сайт "Художники" | Доска об'явлений "Книги"