Аннотация: Хотелось написать что-нибудь а-ля Брэдбери, а получилось скорее а-ля Крапивин. Хотя какая разница, а-ля что? Главное, что рассказ-то в конце концов получился...
Игорь Куншенко
Отец
Ничего не случилось бы, если бы его не оставили в тот солнечный день после занятий. На самом деле, ничего уж очень страшного он не совершил: школу не поджег, туалет не взорвал, окно в столовой не разбил, даже не подсунул под дверь директора дохлую крысу. Одним словом, вел себя чинно, благородно и замечательно. Подумаешь, уронил какой-то там цветочный горшок. Пустяк, казалось, а миссис Звеневра так взъелась, что Господь спаси и помоги. За какой-то пустяк мозги сушила на протяжении добрых десяти минут. А десять минут для одиннадцатилетнего шалопая - вечность.
Поэтому не надо удивляться, что юный Том Соливан в тот вечер был обижен на весь этот проклятый мир и ни на что не обращал внимания. Настроения просто не было. К тому же прямо из-под носа уехал автобус, так что пришлось на остановке стоять еще минут семь. Та еще, сказал бы вам Том, пытка.
Итак, в тот момент, когда стучал в дверь, Том думал, что мама сделает из него два Тома, из-за того, что он опоздал к ужину на целых пятнадцать минут. Дверь открылась, и Том в ужасе зажмурился. Он ждал чего угодно.
Того, что случилось, он не ожидал.. Совершенно. Мама молча пустила его в дом, погладила по голове и куда-то ушла. Поразительно!
Если бы мальчишка не был так расстроен произошедшим в школе, он несомненно задумался бы о том, что это с мамой творится. Но в тот миг его охватила такая радость, что он тут же побежал кушать. В тот вечер мама приготовила сырную запеканку. Том не сильно-то любил подобные штучки, но его радость была столь велика, что он умял сырную гадость за обе щеки. Тут бы самая очередь миссис Соливан удивиться. Но она даже глазом не моргнула. Шмыгнула носом, и все! Поразительно!
Потом она поцеловала сына в лоб и попросила пойти наверх и поиграть там. он обратил внимание на то, что у мамы странно красные глаза, но не придал этому значения и побежал в спальню. Там его ждала огромная мозаика, которую он собирал весь месяц. Работа уже подходила к концу. Том надеялся завершить ее в этот вечер.
И завершил!
Ничего дальнейшего не произошло бы, если бы он этого не сделал. В тот вечер на него нашло прямо-таки вдохновение. Вот Том и уложился в каких-то там полчаса.
Он так обрадовался! Так, что даже забыл про мерзкую миссис Звеневру. И сразу же побежал вниз. Надо же чтобы мама и папа посмотрели, какой он молодец!
На его восторженный крик из кухни вышла мама. Было видно, что она недавно плакала. Одна слезинка все еще текла по ее щеке. Том увидел все это. И понял... Все, что надо, сложилось, как в той мозаике. Понял.
Он кинулся к маме. та обняла его и стала целовать: в лоб, в щеки, в нос. в голове у него кружилось. Он не хотел в это верить! Не хотел!
И тут Том заплакал. И мама тоже. Так они и стояли посреди холла и рыдали, рыдали, рыдали.
А потом юный Соливан вырвался из маминых объятий и закричал:
- Почему ты отпустила его без меня?!
Том никогда не кричал на маму. Она не позволила бы. Но в тот последний и единственный раз она не только позволила, но даже и ответила:
- Мы тебя ждали, но ты опоздал из школы.
- Нет! Поганая Звеневра! Нет!
И Том тут же вылетел, словно пуля, на улицу. В темноту. Мама кричала, чтобы он остался. Но он в первый раз ослушался мать.
Ему надо успеть! Во чтобы то ни стало!
Том бежал по ночной дороге. Он кричал и бежал. И молчаливые звезды освещали его путь. Проклятый звезды! Гадкие, мерзкие звезды! Они хуже даже миссис Звеневры!
Маленькое сердечко сильно билось в мальчишеской груди. Но мальчишка не обращал на это внимания. Его мысли были совсем в другом месте, далеко отсюда.
Конечно, Том Соливан не успел бы. Минут через девять выдохся бы и вернулся назад, чтобы плакать вместе с мамой. Рядом с ним затормозил автомобиль.
И Том назвал место назначения. Водитель удивленно пожал плечами, но дверцу открыл.
- Мне не по дороге, но все равно подвезу, - сказал он.
- Огромное спасибо, мистер.
И они поехали. Прямо, как ветер. Разумеется, Том не смог бы так быстро бежать. А теперь у него появилась надежда успеть.
Только бы успеть! Только бы...
Ехали они минут пятнадцать. Не больше. Водитель, которого, кстати, звали Гарри Миллз, все время пытался задавать вопросы, точнее успешно их задавал, но вот ответов-то не получал. Мальчик игнорировал любопытство мистера Миллза. Он сосредоточенно молчал и пробудился от своих мыслей, только когда они приехали. Быстро поблагодарил водителя и побежал по направлению к темному зданию.
Том уже бывал здесь. Два раза. Поэтому знал, куда надо свернуть, чтобы его не остановили вежливые молодые люди в форме со звездочками на погонах. Сейчас он спешил. А ему могли помешать успеть.
Действительно, его не остановили в темном зеве высокой арки. Он благополучно пробежал мимо огромных красных труб и выбежал на гигантское поле, поросшее травой. То, что трубы были красные, он, конечно, не мог увидеть - слишком уж темно было под аркой, - зато отлично помнил. В первые свои посещения они каким-то образом врезались в память. Особенно, их цвет.
Но сейчас Тома это не волновало. Он бежал по слегка влажной траве к длинной бетонной дорожке. На ней стояла огромная темная громада - цель его безумного спринта.
В боку кололо, легкие горели. Он бы остановился. но, нет! Ему надо было успеть! Вот что бы то ни стало! Иначе жалеть будет всю жизнь.
Успеть!
его волосы тронул прохладный ветерок. Где-то печально пиликал кузнечик. Том не обращал внимания ни на что. Он рвался вперед. А на его глазах наворачивались слезы. Ведь мальчик понимал, что не успеет.
И на самом деле не успел!
Громада двинулась, вздрогнула. Она медленно поехала вперед по дорожке.
- Нет!
Его никто не мог услышать. Никто.
- Нет!
Все это глупости. Том упал в траву и заплакал, все еще пытаясь кричать:
- Нет!
Загорелись кроваво-красные дюзы, и корабль взмыл вверх. К звездам.
- Папа...
Папа улетал в неведомое никуда. Он летел навстречу мечте. За его плечами оставалось взлетное поле. Может быть, он и хотел повернуться и в последний раз посмотреть на него. Но не мог. Ему надо было следить за датчиками. Ему надо было наблюдать за бегущими по экрану циферками. Он был занят.
- Папа...
А его сын валялся в траве вблизи взлетной полосы и рыдал.
- Папа...
Папа вернется. Обязательно. Вот только это случится всего через восемьдесят лет. Всего...