Аннотация: Вечер опускается на плечи двум влюблённым. Закат будто вино, кружит им головы, и страсть разгорается... ...настоящим огнём.(В соавторстве с Velena Revers).(Самостоятельный рассказ с завершённой историей).
Кровь капала на молодую траву, доводя до исступления собак, несущихся по следу. Волк продолжал бежать, хотя стрела, угодившая в заднюю лапу, мучила при каждом движении.
В его глазах лес словно плыл в тумане. Зверь поднырнул под ветви, ещё голые с зимы, и те не успели сомкнуть на его спине корявые пальцы. Беглец стал петлять между скелетами кустов, перепрыгнул старый выворотень и едва не приложился рёбрами о пень.
На опушке в унисон с сиплым лаем затрещал подлесок, и тут же вслед за беглецом по ветвям побежало зловещее эхо. Волк невольно дёрнулся, когда расслышал щелчок пастушьего кнута.
Коренастые, грузные кони, привыкшие к неспешной работе с плугом, были измотаны скачкой. Их головы плавали в облачках пара. Со стуком лошадиных копыт смешались человеческие крики. Толстобокая кобыла протяжно заржала, встав на дыбы. На её губах белела пена. Оставив на опушке лошадей, люди устремились в лес. Резкий свист подстегнул собак продолжать погоню.
Заросли шиповника заставили волка сделать крюк, как он на миг ослеп от вспышки боли.
Словно со стороны, до ушей донесся его собственный скулеж: задев древком стрелы за ствол дерева, он поломал его у наконечника.
Хищник не удержался на лапах и кубарем свалился в овражек.
Лай подстегивал его так же, как свист - самих собак. Пытаясь подняться, он пополз наверх, утонув лапами в осыпающейся земле. Нос целиком заполнил запах собственной крови.
Первая собака врезалась в него на краю овражка, слепив себя с противником в единый мохнатый ком. Она успела вцепиться в повреждённую лапу, но волк извернулся и полоснул её клыками. Через пару шагов ком распался на ещё живого, скулящего волка и мёртвую собаку. Тут же на едва поднявшегося хищника напали её подоспевшие собраться. Лес ожил гневом боя от рычания на разные тона.
Раздался пронзительный визг. Тут же эхом промчался второй. Кровь прочертила след от расцепившихся противников.
Скулящие тушки, дрожа, отползали от волка. Тот продолжал лежать, но спустя пару тяжёлых ударов сердца, пошевелился. Поднялся на слабые лапы и, спотыкаясь, упрямо потащился вперед.
Густая поросль уступала с боем каждый шаг. Однако он продолжал попытки спастись, пока не наткнулся окровавленной мордой на ноги и понял, что ошибся с направлением.
Беглец попытался рычать, но с шумом выдохнул и завалился набок. Двуногий присел. Только сейчас зверь различил его ненавистный запах. Последний луч заката отразился на клинке ножа в его руках.
Волк сделал последний рывок и вцепился двуногому в руку. Тот заорал и выронил оружие, пытаясь вскочить, но серый повис на нём, как пиявка.
Затем была боль. Снова и снова, пока челюсти не разомкнулись, и он не рухнул под ноги загонщиков.
***
Хельдин брела среди деревьев, сминая сапогами слежавшуюся листву. Пара стрел, прижатых к рукояти композитного лука, в любой момент были готовы найти тетиву опереньем. Небольшой колчан, висевший на ремне через плечо, при каждом шаге скользил по бедру.
...В момент выстрела добыча дернулась, и вместо сердца стрела пронзила лёгкое. Совсем не хорошо. Взамен быстрой смерти лань теперь задыхается, захлёбываясь кровью. Отчаянный бег лишь усиливал агонию.
Судя по следу, добыча уже рядом. Ещё немного, и она её найдёт. Но не проникнуться сочувствием к борьбе лесного зверя за жизнь, было трудно.
Чутьё насторожило девушку внезапным ощущением опасности. Она присела на колено, спрятавшись в подлеске. Приготовила к выстрелу лук. Осмотрелась. Но не нашла и намёка на угрозу.
Взгляд зацепился за странные кочки, то бурого, то рыжего цвета. Приблизившись, Хель наткнулась на место недавней расправы.
Два крупных пса лежали без движения, с продольными рваными ранами от волчьих клыков. Но не только они стали причиной их смерти. Следы ножа. Неумелая рука: одной из собак достались целых три удара. Первые ничего толком не задели и лишь мучили животное.
Лицо девушки на миг ожесточилось.
'Глупость порой бывает хуже намеренного зла'.
Хельдин сделала пару шагов и склонилась над телом лежащим поодаль.
Самка. Трехцветная. Редкого окраса для своей породы, с белым 'ошейником' густого меха. Эта оказалась загрызена волком. Видимо, она догнала его первой. Первой и погибла. Судя по засохшей крови, это случилось вчера.
Небольшой пятачок поломанных растений и взрытой земли прерывал недолгий, продольный след.
'Должно быть, волк был ещё жив и полз, искал спасения'. - Она прошла вперёд, бок о бок с умирающим животным, будто воочию наблюдая, как крупные лапы упирались в траву, впиваясь в дёрн. Как зверь хрипел, оставляя багровые капли. А здесь он встретил смерть.
'Три-четыре человека. Следы борьбы. Кровь... Чем же ты, серый, им так насолил?'
Самого беглеца, понятное дело, на месте расправы не нашлось. Наверняка пустят на трофей в виде варежек, шапки или воротника. Конечно, это важней, чем спасти собак, или хотя бы закопать их.
'Благодарность за службу'. - Презрительно сплюнула девушка.
В уме раздался голос наставника:
'...Веришь - нет, никого в жизни так не хоронил, как своего пса Баньяра. И ведь доводилось многое повидать в жизни, но когда его закапывал... Как лучшего друга. Долго потом отойти не мог'.
Хель помнила, как он это говорил: со спокойным лицом, но в глазах угадывалось эхо давней тоски. Не просто собака - друг. А тут их бросили, словно рваные ботинки.
Она сделала топориком зарубку на стволе осины, с той стороны, куда уводили следы лани. Сейчас важнее разыскать добычу, а вернуться ей поможет метка.
Миновав небольшую прогалину, девушка углубилась в лес, ускоряя шаг. Однако не прошла и двух вёрст, как услышала характерный хруст... и чавканье.
Подобравшись к выворотню, чьи корни торчали в два человечьих роста, она выглянула из-за ствола и убедилась в своей догадке. На дармовую еду в лесу всегда найдутся охочие, и раз уж один не успел, подоспеет другой.
'Погань косматая'. - Подбоченилась Хельдин, с досадой глядя на медведя, что увлечённо обедал, едва не жмурясь от удовольствия. - 'Гляди, не подавись'.
И осторожно отступила, чтобы зверь не услышал её шагов. Ладно... Пусть уж порадуется косолапый. После зимовки-то вон, как отощал.
Отойдя, она задумалась и, прикинув направление, решила срезать дорогу, чтобы не терять время, возвращаясь по своим следам. Быстро вернувшись на место, где остались собаки, девушка покрепче ухватила топорик и, найдя место с рыхлой землёй, принялась копать яму.
'До заката ещё далеко, а кругом полно следов. Успею отыскать новую дичь'.
Через неполный час работа была окончена. Хель откупорила пузырёк с зельем, отбивающим запах, и как следует, полила свежевскопанную землю. Теперь эти могилки будет навещать лишь ветер.
***
Огонь задорно затрещал, облизывая хворост. Хельдин присела подле, согревая озябшие руки. Долгая разделка туши, подвешенной к ветке, была наконец-то окончена, а когда она отмывала руки в ручье, то пальцы аж заломило от холода.
Холод и сейчас наступал, дышал сыростью из зарослей со спины. Ранняя весна здесь хоть и выдалась тёплой, но по вечерам, словно молодая девица, часто меняла настроение.
Идти до Соритьки, деревни, где ночевала девушка, было уже далеко. Тащиться по буеракам в темноте, с поклажей на плечах - удовольствие то ещё. И чары на глазах, чтоб видеть в темноте едва ли здесь помогут. Лучше уж передохнуть и заночевать в лесу, наслаждаясь тишиной.
Формально эти земли считались дикими. Ближайшие селения в тайне основали переселенцы из Иллории, сбежавшие в начале гражданской войны и раскола государства. С тех страшных времен прошло двести четыре года. Иллория не так давно сформировалась крепким государством, с надёжной единой системой управления. Но люди не спешили возвращаться и бросать обжитые места.
Любое, из соседних северных княжеств, узнав о подобных соседях, непременно забрало их земли себе под видом защиты народа. А за защиту полагается оброк.
Потому, когда её соратники из светлого ордена охотников случайно набрели на поселения, местные упросили отмечать находки только на орденских картах, чтобы и впредь оставаться вольными крестьянами. Оттуда Хель и узнала про эти места.
До того, как началась спокойная неделя, ей пришлось разгребать настоящий бардак. Набеги лесной нечисти терроризировали крайние посёлки. Хорошо хоть теперь, к началу посевных работ, люди смогут спокойно обрабатывать поля, ходить на промысел в лес и на речку. По признанию старосты из пострадавшей деревни, после зимы в погребах хоть шаром покати.
В других же местах ей дел не нашлось, хотя в крайней деревне для смеху предложили вскопать огород. Ей-то нетрудно, но и не к лицу.
Охотник в принципе, желанный гость. Порою можно наткнуться на болвана, считающего орденца за вестника беды. Но к счастью, большинство людей не так глупы, чтобы путать причину со следствием. Так что его даже без работы зачастую и приютят, и накормят, ещё и в дорогу чего приготовят, что особенно приятно. Вот только неудобно как-то, что ли...
Работа, конечно, оправдывает: не самая лёгкая. Ходи туда, откуда нормальный человек бежит без оглядки. Выслеживай тех, кто и сам тебя выследить не прочь. В ночь, в дождь, снег - всякое бывает. Или вовсе не монстра ищи, а мага-убийцу, который может оказаться куда опасней. Расследуй дело с утомительными допросами, да грузом ответственности на затылке.
Оплата часто за труды не по работе. Дают что есть.
'Оттого и привечают. Каждый знает, случилась такая беда - бегом к охотнику. Он шкурой рискнёт, а тебя и твоих близких выручит'.
Но сидеть на дармовых харчах Хельдин не нравилось. Было бы лето, тогда и лес как дом родной. А сейчас хоть и тепло, ночами подмораживает. К тому же, на днях прошёл дождь. Так что надолго не задержишься...
Местный староста, Елай, сам предложил ей погостить на время непогоды. Возможно, хотел уговорить гостеприимством, осесть в их краях. Жильё у него было скромное, но Хель отвели отдельную комнату. Небольшую, конечно: едва поместилась кровать, и штора была вместо двери. Но всё равно приятно. К тому же принимал, как дорогую гостью, приглашая к столу и с удовольствием болтая за кружкой согревающего ягодника.
'И вроде хорошо, но всё же - как в долг. Он, конечно, денег не попросит, но у него семья. Жена, трое сыновей, старший уже с невесткой и маленькой дочкой. Так что лишний рот не к месту'.
Потому она решила порадовать приютившее её семейство запасом мяса. Раз дела по ней не нашлось, так и убытка не будет.
Хельдин подняла воротник, плотней закуталась в гамбезон и придвинулась к костру, устроившись на подстилке поуютней. Как тут её ладони вздрогнули.
Охотница сделала пасс, заполняя зрачки изумрудным свечением. И безошибочно обернулась на сигнал круга-охранки, сотворённого по периметру лагеря. В руках хищно блеснуло оружие.
Их взгляды встретились.
Отразившие огонь глаза смотрели на неё, словно из зеркала. Девушка опёрлась на колено, формируя заклинание в левой, свободной руке. Но гость сохранял неподвижность.
Не было точно известно, чуют ли животные магию. Как правило, они не замечают ловушек или отслеживающих импульсов. Но при этом избегают нападать на магов, кроме случаев крайнего голода или бешенства.
Она прищурилась, оценивая гостя. На бешеного зверь не походил, но и откормленным не выглядел.
'Небольшая волчица; отвисший живот кормящей матери. Впалые бока, но шерсть еще лоснится - значит, не болезнь, а голод. Настолько сильный, что оставила щенят?'
Хель сменила позу на расслабленную и медленно опустила нож, давая понять, что не угрожает.
'А не подруга ли ты загнанного волка?'
Волчица же смотрела то на неё, то на тушу косули, не решаясь подойти, и только жадно раздувала ноздри.
'Видимо волк себе нажил врагов, когда ходить в селения повадился за птицей'.
Охотница поднялась - на что увидела оскал лесной соседки - и плавно двинулась к своей добыче, отметив про себя, что вся кровь сошла, и грязь под тушкой следует прикопать. Клинок вонзился в мясо, оббегая полукруг.
- Лови, подруга. - Девушка бросила увесистый кусок под лапы гостьи. - Я сегодня щедрая на угощение.
В испуге серая отпрянула, но запах приманил её обратно. Она быстро вцепилась в подарок и с шумом пропала в кустах.
Хельдин отёрла нож о пригоршню листвы и снова принялась обходить лагерь по кругу, обновляя заклинание охраны. Но теперь диаметр был увеличен вдвое.
Мало ли кого ещё на запах принесёт.
***
С первыми лучами солнца можно было выдвигаться в путь. Охотница позавтракала пищей, взятой из деревни и, отправилась навстречу рассвету.
Однако дорога с грузом на плечах выдалась нелёгкой. Тушка всё время цеплялась за ветки, и ей приходилось находить пути, чтобы протиснуть добычу меж зарослей.
'С таким маршрутом и условиями'. - Привалилась девушка плечом к стволу клёна. - '...Можно тренировкой пренебречь. По плану, завтра собиралась. Но видимо, успею за сегодня'.
К полудню Хель вышла к Соритькам.
Она открыла калитку ногой под уже привычное собачье тявканье. Эта мелкая всегда одинаково лаяла в любых ситуациях. И при этом её короткий, куцый хвост старался так, что казалось, собака вот-вот взлетит.
Хельдин водрузила тушку на стол во дворе, и тяжело перевела дыхание. В сенях с веником, выметая наружу клубы пыли, мучился Тарим, младший сын старосты. Завидев охотницу в окно, он тут же выскочил на улицу с кружкой воды. Даже веник у стены забыл оставить, прихватив зажатым под мышкой.
- Ух ты-ы! - Восхитился мальчуган. - Вы нам оленя принесли!
- Косулю. - Улыбнулась она, возвращая кружку. - Где твои?
- Папка с братьями на поле, где им ещё быть? - Словно даже удивился он. - Мать обед им понесла. Тётя Верна в огороде, а Шаня поела и спит.
- А тебя убираться оставили?
- Э-т, да. - Вздохнул Тарим. - Птицу и свиней я накормил. У коровы подстилку выгрести надобно, но... Тётя Хельдин! - Он едва не подпрыгнул, вспомнив нечто важное. - Мне ж мамку велено позвать, как вы вернётесь!
- Что-то случилось? - Насторожилась девушка.
- Что-то страшное. - Понизил голос мальчик. - Только я ничё не знаю. Мама с тятей про это шептались, а меня из комнаты погнали. Мы с Шанькой как ни слушали, ничё не разобрали.
- Понятно. Беги, зови маму. - Хель переступила порог и прошлась по кухне, собирая перекус. Пол кувшина молока, пара отварных яиц и лепешка со свежим маслом.
Обедать пришлось на ходу, собирая снаряжение.
***
Дорога сожрала остаток дня. Сивая кобыла остановилась у закрытых ворот, высотой в полтора человечьих роста.
'Ещё даже солнце не село'. - Нахмурилась девушка. - 'В Соритьках только на ночь закрывают...'.
- Эй, люди у ворот, откройте! - Прокричала Хельдин, при этом, не особо рассчитывая на скорый ответ. - Лю-ди! Охотник приехал по вашей беде!
И снова никто не ответил.
'Должно быть, ещё не вернулись с работы, а ближним домам не слыхать'.
Она спешилась. Подошла к воротам и стала простукивать дерево. Быстро отыскала засов: увесистая балка лежала на загнутых штырях по обе створки.
Хель подняла ладони на уровень пояса, будто уже держала в них засов. Закрыла глаза. Кисти мелко задрожали, и над ними искривился воздух. Послышался скрип. Она вскинула руки. За воротами раздался грохот, и створки с протяжным скрипом поехали внутрь.
'Магическую тренировку тоже можно вычеркнуть'. - Возвращаясь в седло, ухмыльнулась охотница. - 'Обстоятельства мне прям благоволят'.
Она тронула Сиву и въехала внутрь.
Хуторок назывался Делипом. По словам жены старосты, Миры, здесь и нуждались в помощи ордена. При этом в глазах пышной барышни читалось облегчение. Ещё бы: дорогая стройная гостья наконец-то уберётся из её дома. А то муженек уж слишком часто вёл беседы с рыжей ведьмой.
По длинной улице навстречу охотнице шла пара женщин. Они, увлёкшись разговором, только сейчас заметили незнакомку и растерялись.
Та направила к ним лошадь. Расстегнула ворот и достала цепочку с цеховым медальоном.
'Примут ещё за бандитку и с криком укроются в доме. А ты потом стучи, объясняй'.
- Доброго вам вечера, девицы. Помогите-подскажите, где здесь дом лекарши вашей найти? - Она приветливо склонилась из седла.
- Доброго... - Недоверчиво прищурилась одна 'девица', окидывая взглядом незнакомку. Главным образом ей не понравились штаны, открыто облегающие ноги. Женщина аж губы в куриную гузку сжала. - А вам она почто? Никак, хворь какую подцепили?
- Ниска, ты чего такое говоришь! - Толкнула её в бок подруга. - Это ж госпожа охотница бедой нашей приехала заняться. А вы её не слушайте! - Обратилась она уже к Хельдин. - По этой улице езжайте, держитесь правой стороны. Дом её крайний, рядом с воротами, что в поле выходят. У неё ещё забор покрашен красным.
- Благодарю. - Улыбнулась охотница более смышлёной хуторянке и тронула кобылу.
- А чего это ворота нараспашку? - Послышался из-за спины голос недовольной Нисы.
Приметные ворота отыскались на околице. Хель спешилась и, примотав к забору поводья, кулаком постучала в калитку.
- Торка, цыц! - Прикрикнул женский голос на лающую псину, что при появлении кормилицы едва не перешла на хрип. - На, только уймись.
Громкий лай сменился редким тявканьем. Ворота щёлкнули деревянной задвижкой, и перед ней предстала хозяйка. Черноволосая женщина в годах с тонкими, в прошлом красивыми чертами округлого лица. Платок, перевязанный на голове, поясок под пышной грудью, упёртая в крутое бедро рука - типичная хуторянка. Только глаза у неё были ясные, даже мудрые. И очень усталые.
- Заходите. Я Лисанна. - Не повела даже бровью хозяйка.
'А Мира не сказала, что местный лекарь ещё и целитель. К тому же, судя по свечению ладоней, неплохой. А я её пыталась меткой поразить'. - Хмыкнула она, глядя как
чёрно-белая дворняжка уже спокойно ковырялась в своей не по размеру крупной миске, виляя закруглённым хвостиком.
Хель опустила рукав и вошла в дом следом за Лисанной.
- Вы верно, с дороги устали. Хотите воды или чего ещё? - Глухо проронила женщина и жестом предложила присесть. - Может, вы голодны? У меня простокваша есть, хлеб...
- Не откажусь. - Гостья улыбнулась и села на лавку.
Накрыв нехитрый стол, хозяйка устроилась напротив. Душистый мякиш тут же притонул в широкой кружке с простоквашей. Пока охотница ломала хлеб, топя кусочки деревянной ложкой, хозяйка теребила ручку глиняной кружки, морща скатерть.
Запах свежеиспеченного белого хлеба с корочкой заставил плоский живот невежливо урчать. Что с утра, что у старосты ей удавалось лишь перекусить, а долгая дорога и применение магии требовали восполнения сил.
- Сколько времени прошло с побега? - Гостья начала есть одновременно с расспросом, при этом ухитряясь внятно говорить.
- Два дня почти. - Вздохнула женщина.
- Два?! - Едва не подавилась Хельдин. - А мне сказали, что случилось всё едва ли не вчера!
- То вчера пастухи на лугах наши встретились! - Нервно и с толикой горечи отмахнулась хозяйка. - Пока ту новость разнесли... А-ай!
- Сами искали?
- Искали. Но людям страх ходить мешал. Они и в лес неглубоко зашли. Помахали факелами. Покричали недолго, да и вернулись. Я бы с ними пошла, но мне некогда было. - Опечалилась женщина и пригубила из кружки. - Там на полях стога ещё по осени остались. Я всё надеялась, что Глашенька переночует в одном из таких, а утром, как ворота откроют, вернётся. Я сараи свои до сих пор проверяю, не прячется ли где?
- А почему она должна была вернуться к вам, а не домой?
- Отец её суров без меры. - Нахмурилась Лисанна, положив локоть на стол. - Мог и палкой отходить. Он её первый искать и пошёл. Последним вернулся.
- Он к вам заходил? Угрожал?
- Заходил... - Вздохнула хозяйка. - И кричал, и ведьмой называл. За то, что дочку колдовству учила. Но как увидел стол в приёмной, тут же побледнел и выскочил во двор.
- Он будет мне мешать?
- Не знаю. Вроде, присмирел. Сейчас на поле вся работа. Нужно землю боронить.
- Есть у беглянки сёстры? Братья?
- В семье она средний ребёнок. Две старших сестры уж свои семьи имеют в соседних селениях.
- Могла к ним Аглая податься?
- Не думаю. - Поморщилась женщина. - У них большая разница в годах. Глаша родилась, когда их старшую, Виланну, уже сватали.
- А младших она нянчила? Они не станут ей еду в укрытие носить? Ну, или признаются, где оно.
- Малы они ещё. - Покачала головой хозяйка. - И семи годков двойняшкам не набралось, да и болели недавно. Над ними мать до сих пор трясётся. А Глашу на меня всё время скидывала.
- К ней мать так относилась из-за магического дара? Боялась, что она может домочадцам навредить? - С пониманием спросила охотница.
- А кому такая дочь нужна? - Потупилась Лисанна. - Я её справляться с магией учила. А потом в помощницы взяла. Она с детства при мне. Считай, тут и жила, меня тётей звала. Бедная девочка... Теперь одна. В лесу... - Не сдержавшись, она заплакала и закрыла руками лицо.
- Я найду Аглаю. - Пообещала Хельдин, желая успокоить женщину. - Мне правду говорили, что она огонь творит?
- Ага. - Шмыгнула носом хозяйка. - Ребёнком, искры на ладонях зажигала. Говорила, что они ей пальчики щекочут... Но я ей строго-настрого так делать запретила при других. А как подросла, вроде, дар в ней уснул. Уж сколько лет оно себя не проявляло... - Она опять всхлипнула.
'Вот тебе и жизнь вдали от мира. Проверяющие из Магика в эти места не заходят. А то бы быстро распознали в девочке мага-инкара и взяли на обучение. Ну, или хотя бы объяснили родителям, как её воспитать. Да и орденцы бывают по возможности'.
- Про Магик говорить без толку?
- Какой там Магик. - Скривилась Лисанна. - Если бы бабка у меня была не знахаркой, то и я бы дурочкой осталась. От нас, ведь, не то, что до Магика, до тракта попробуй добраться... Кто ж её одну в дорогу-то отпустит? Да и не повезёт никто.
Она в сердцах махнула:
- А-а, глупости всё. Девка-то созрела, семнадцатый год. Её хотели замуж выдавать. Какая уж тут магия?
- Она в сарафане одном убежала?
- И обувь не надела. Такое тут творилось...
- Из поселений к вам, ближайшее - Соритьки?
- Верно.
- Плохо.
- Почему? - Растерялась Лисанна.
- За пару дней беглянка точно бы к Соритькам вышла. Не помощи просить, так хоть еды украсть. В сарае, быть может, ночь переждала. Кто-то бы что-то заметил. А здесь не пропадало ничего? Еда, а может, сохнущие вещи?
Целитель покачала головой.
- Тогда и в округе девчонка не прячется. - Вслух размышляла Охотница. - Боюсь, что потерялась. Два дня в лесу без пищи и тепла...
- Вы её поищете заклятием? - Хозяйка вскочила на ноги. - У меня и вещи её есть! Сейчас принесу! - Засуетилась она.
- Не стоит. - Остановила Хель. - Магией поднять след не удастся. Инкары тем и сильны, что сами являются частью стихии, а не собственную магию преобразуют. Их следы в природе тают, подобно испарению воды. Можно, конечно по общему фону искать... - Нахмурилась она. - Но тот не стабилен и, сбиться со следа легко.
- А как тогда...? - Опешила Лисанна.
- Как следопыт. - Охотница залпом опрокинула остатки простокваши и поднялась. - Поиски могут занять пару дней, а мне нужно лошадь оставить. Если у вас нет возможности её приютить, то обратитесь к старосте, он всё устроит.
- Не беспокойтесь. - Заверила женщина. - За домом хлев большой, отец ещё построил. Козочкам как гостья будет. А вы сейчас пойдёте? - С надеждой спросила она.
- Собираюсь. - Кивнула гостья. - Я там у вас на полке в комнате отвары заметила, не одолжите парочку?
- Берите сколько надо. - Хозяйка быстро принесла глиняные сосудики и стала расставлять их на столе.
- Премного благодарна. Ещё бы мне еды в дорогу. Лепёшки бы неплохо... Может, отварные яйца.
- Лепёшки есть. - Припомнила Лисанна. - Мне соседка принесла с утра. А другая, так и вовсе мне еду носила, пока я врачевала паренька. Сейчас я вам всё соберу.
***
Солнце наблюдало за охотницей, ложась под одеяло горизонта. Та не спеша блуждала меж деревьев, внимательно осматривая почву. От общей мешанины следов в чащу убегал лишь один. Поломанные ветки, смятая поросль... Девушка мчалась, не разбирая дороги.
'Возможно, оцарапала лицо. Хотя, скорее руку'. - Хельдин провела пальцами по засохшему пятнышку крови на остром краю сломленной ветки, толщиной с мизинец.
Её зрачки полыхнули, ловя убывающий свет и выхватывая новые детали маршрута беглянки, едва заметные в сумерках без применения чар. Она нырнула под ветку и продолжила путь.
'Вот здесь она сидела на гнилом поваленном стволе'. - Охотница присела у небольшого пятачка, вытоптанного босыми ступнями и, протянув руку к надорванной коре, извлекла застрявшую синюю нить. - 'Пыталась успокоиться. Унять дрожащие колени'.
Глаша наверняка промочила одежду о влажный подлесок. А к вечеру здесь и без того холодает. Сумерки, звуки леса, страх... Следы повели обратно. Она проследила направление взглядом.
'Вернулась не той же дорогой, а обогнула поле. Должно быть, пряталась. Вышла к подлесью и взобралась на дерево с удобными ветвями'. - Хель провела пальцами по местам со сбитой корой.
'Должно быть, увидела людей с факелами. Услышала оклики. Испугалась расправы. Спрыгнула вот здесь...' - Она присела у двух углублённых отпечатков. - '...И снова побежала'.
Давно взошедшая луна сопровождала её в поисках. Охотница петляла вслед за беглянкой, которая искала просвет в густой чаще.
Глаша потерялась. Она ходила кругами, неуверенно топталась на месте, застревала в мокрых зарослях. Тяжёлый путь и потрясение от пережитого вымотали девочку, и та остановилась, чтобы отдохнуть.
Хельдин осмотрела сломанный сучок у молодого дуба. Три толстые ветви разбегались от ствола, предоставив удобное место, чтобы расположиться здесь. На дереве всяко лучше, чем на земле.
Девушка опустила сверкающие магией глаза и так же медленно пошла по следам, что были оставлены уже наутро.
'Успею пройти ещё несколько вёрст перед привалом'. - Моргнула она уставшими глазами. - 'Уж слишком её фора велика'.
***
Хворост, просушенный заклинанием, занялся охотно. Хель нужны были угли для тёплой ночёвки, а пока она наслаждалась открытым теплом.
'Надеюсь, усталость и голод замедлят девчонку, и я её скоро найду'. - Рассуждала охотница, доставая из сумки еду.
Руки вздрогнули, и она вскочила в стойку с топориком в руке. Знакомые зелёные глаза уставились на девушку из дальних зарослей.
- Ну, здравствуй, подруга! - Скорчила мордочку рыжая. - Эка тебя занесло. Как дела? Как дети?
Серая понюхала землю перед собой.
Хельдин ухмыльнулась.
- Твоё логово, должно быть, здесь не далеко, раз быстро меня отыскала. - Прищурилась она, развеивая заклинание с руки.
Волчица вновь принюхалась к земле и снова посмотрела на кормилицу. Та спрятала оружие и распахнула сумку. Половина кровяной колбаски и кусок лепёшки полетели в сторону гостьи.
- Чем богаты.
Волчица ещё на лету схватила колбасу и проглотила. Внимательно обнюханный хлеб был так же благосклонно принят. Доев угощение, зверь снова посмотрел на человека.
- На этом всё. Иди.
Волчица облизнулась. Немного постояла и скрылась в подлеске, как и пришла.
'Опять заклинание вешать'. - Раздосадовано подумала девушка. - 'Ишь, нашла себе подругу. С её-то нюхом, лучше бы беглянку помогла мне разыскать. Никакой благодарности'. - Хмыкнула она.
Новые чары замкнулись, очертив место привала. Охотница поправила подстилку на лапнике и, привалившись к дереву спиной, укуталась в стёганку.
'Шестнадцать лет Аглае. Юная совсем. Первая любовь, первый поцелуй... Тот, который навсегда запомниться'.
'И Оран. По словам Лисанны, добрый статный юноша. Осенью свадьбу ребята хотели сыграть. Эх, кто бы знал, что всё так обернётся'.
Глядя в пламя, она будто воочию видела тот вечер. Мягкий закат, под цвет вина, украденного из дому. Два силуэта, скрывающиеся в сарае от возможных чужих глаз.
Расстелили, должно быть, они покрывало, да и попадали в мягкое сено, заготовленное ещё с осени. Глоток вина, другой и разгорелись страсти... А вместе с ними вспыхнул стог, затем и весь сарай.
Как говорят, страсть сжигает человека? В случае Глаши, это, увы не метафора.
В момент выплеска, инкара сама становится стихией, которую призвала. Она погружается в неё без вреда для себя, хоть и рискует обратно не вернуться. Но простой человек перед ней беззащитен.
Огонь уже по крыше танцевал, когда перед сараем стали суетиться люди. Да в общей панике не сразу услыхали крики изнутри. Отец Орана храбро кинулся в огонь и вытащил ребят. Жаль, что для сына, было уже поздно.
'Лисанна говорила про ужасные ожоги парня. Его едва ли не дымящего на стол к ней принесли. А она, как запах учуяла, так начала под стол блевать'.
Затем, конечно, женщина пришла в себя и поработала на совесть. Несколько часов очищала раны от повреждённых тканей, обрабатывала снадобьями и долго колдовала.
Истратив весь магический резерв, едва сама не умерла, но юношу спасла.
'Последствия ожогов сильно скажутся на внешности Орана, однако он их может не увидеть. Жар навредил глазам. Потеря зрения частичная, но станет это утешением?'
Хельдин плотнее запахнула гамбезон, поёжившись от мурашек, пробежавших по спине.
Пока Орана врачевали, было не до Глаши. Ей помогли одеться и оставили в спальне Лисанны.
'Мне трудно представить, что чувствовала девушка, слушая стоны любимого из-за стены'.
Она забилась в угол за кроватью, чтобы спрятаться от всех... и от себя.
Пожар взбудоражил людей. Обсуждая трагедию, кто-то припомнил за Глашей магические выходки. Слова превратились в догадки, а те в обвинения. Отец Орана их наслушался и с сыновьями вернулся к Лисанне. Та пыталась заступиться за девушку, но её удержали. Так что пришлось бедной женщине смотреть, как мужчина душит несостоявшуюся невестку. А Глаша, в попытке спастись, ухватила его за лицо, и обдала огнём.
Что за крик тогда раздался... Люди от него по домам разбежались. Лишь кто-то мельком видел, как девчонка бежала к воротам.
'А кто бы ни сбежал? Жаль её. И Орана. Да и отца его, если уж на то пошло, трудно винить. Не так давно жену похоронил, и тут...'
Радует лишь то, что он мучился недолго. Короткий крик, и всё. После такого жара и целитель не поможет.
В костре что-то щёлкнуло, и охотница невольно вздрогнула. Но это лишь прогорали ветки.
...Убийство в состоянии потрясения? Самооборона? Неосторожное обращение с силой?
'Она убийца, а закон един для всех. Мне надлежит поймать беглянку и передать суду. Но если я столкнусь с сопротивлением, то мне перейдёт роль судьи. И, возможно, палача'. - Сидеть укутавшись в доспех вдруг стало неуютно.
Погрузившись в раздумья, Хель едва не задремала. Тепло и потрескивание костра расслабили. Она зевнула и поднялась на ноги. Нужно было разгребать угли и готовить место для сна.
***
Спала охотница недолго: рассвет застал её в пути. Она развеяла чары с глаз и наклонилась к земле. Место чужой ночёвки выдала поросль, смятая полукругом. Чуть поодаль Хельдин подняла с земли обрывок мягкого, внутреннего слоя берёзовой коры.
'Заболонь. Сырьём съедобна, хотя лучше проварить'. - Девушка поморщилась воспоминаниям из детства о голодных временах.
Она подошла к пострадавшей берёзе.
'Сломала ветку, стала сок тянуть. Молодец, спаслась от жажды. Да и сладкое не помешало бы девочке в такой ситуации'. - Охотница подняла с земли ветку с обломанными сучками, чей конец был заострён, и на нём присохли остатки заболони. Должно быть, этим орудием беглянка и добывала кору.
Хель вернулась к месту ночлега. Рядом обнаружилась горка ломаного хвороста, а в середину был запихнут пучок тонких веточек. Всё было сырым. Она подняла пару камней, лежащих рядом, и покрутила в руках, заметив отколотые края.
'Хотела развести огонь? Может, пару раз и добыла искру, но сырой хворост не взялся. Магией она при этом не пользовалась... Хм'. - Девушка бросила камни под ноги и поднялась. - 'Может, просто не сумела? Или побоялась. После содеянного-то'.
Охотница поправила сумку, притянутую ремнём к пояснице, и вновь пошла по следу.
***
За неполные сутки она успела изучить характер движения Глаши, которая шла зигзагами. Теперь Хельдин могла предугадывать её перемещение и срезала целые участки леса, сокращая путь, и возвращаясь на след. Беглянка продолжала петлять, теряя силы, в то время как охотница наращивала темп.
Лес стал редеть, и она вскоре вышла на открытое пространство, будто складками покрытое пригорками и неглубокими оврагами. Поднялась на возвышенность, в надежде увидеть движение, а то и силуэт беглянки. И увидела, но только не её.
Девушка присела на колено и в несколько коротких пассов, сформировала в ладонях небольшой упругий диск магической энергии. Тот стал вибрировать, напитываясь силой.
На противоположной стороне овражка снова шевельнулся куст, и из-за него показался заяц. Белый зимний мех сходил с него клочьями, то и дело, оставаясь на ветках позади. Зверёк поднялся на задние лапы и стал оглядываться, подёргивая носом. Словно чувствовал опасность.
Хель сосредоточилась и отпустила диск, контролируя его направление взглядом.
Оглушённый зверёк, извиваясь, скатился в овраг. Она поднялась на ноги и поспешила за дичью. Нашла по шуму: заяц судорожно дрыгал задними лапами, словно хотел убежать. Прижав его к земле, охотница нанесла завершающий удар ножом.
Она тряхнула головой и, спрятав нож за голенище, размяла руки после длительного удержания заряда. Затем связала лапки зайца ремешком и, прицепив под сумку в нашитые петли, вернулась к следам.
Мелкий кустарник поверху очередного оврага оказался повреждён. Может, его потревожило и животное. Но на склоне обнаружился плоский камень в конце короткой борозды. Кто-то ненароком наступил на него и заставил посунуться вниз. И веса зайца для этого было уже недостаточно.
'На месте девчонки, я бы поискала ручей'. - Хельдин стала спускаться в овраг, заросший рогозом. Догадка быстро оправдалась: грязь у воды сохранила отпечатки босых ног. А поверх них уже красовались и свежие заячьи.
Охотница вылила остатки из фляги и наполнила свежей водой из ручья. Беглянка была здесь недавно. Следы лишь немного подсохли по краям.
'Наверное, хотела осмотреться с холма'. - Рассуждала девушка, следуя за ней по склону. - 'Понять, куда идти, и где вообще оказалась. Хотя бы найти место, где можно передохнуть'.
Поднявшись, она тоже осмотрелась. Но не увидела ничего, что могло бы походить на укрытие беглянки.
'Темнеет. Становится сложнее отыскать следы. Но есть один шанс...' - Хель скрестила руки на груди. - 'Где я не найду, там найдётся сама'.
***
Свет от большого костра, казалось, осветил верхушку холма как днём. Охотница намеренно осталась на видном месте, провокационно подкидывая в пламя новый хворост.
Рядом дымилось кострище поменьше, в углях которого запекался заяц. Хельдин облила его тушку ароматным эликсиром, восстанавливающим силы, дабы отбить природный душок. Потому запах, прорывающийся сквозь трещинки в глине, сейчас был на редкость заманчивым.
Она вернула сапогом укатившийся уголёк, и присела рядом.
'Такой костёр и нехотя заметишь. А беглянка голодна, напугана и мёрзнет. Так что, надеюсь, приблизится. Хотя бы из любопытства'.
'Или испугается погони и сорвётся с места. Без должного отдыха, путь в темноте отнимет ещё больше сил. Она не сможет далеко уйти и оставит лучше различимый след'.
Девушка взяла сырую ветку и стала подгребать в костёр золу, но тут же бросила, когда услышала шум, раньше, чем почувствовала нарушение охранной зоны.
Вскочила, устремившись вниз на крики и рычание, а у подножья холма словно вспыхнул красный цветок. Огонь ударил в стороны жаркой волной, заставив Хель пригнуться, пропустив его над головой. Она поскользнулась и проехалась на бедре к обессилено падающей фигурке. В стороне заскулил убегающий зверь.
'Волчица - зараза!' - Вскочила на ноги охотница.
- Это не я... Оно само... - Дрожа, простонала лежащая девушка, прижимая руку к животу. В полутьме кровь, залившая её до самого плеча, казалась чёрной.
Хельдин использовала свой ремень вместо жгута и перенесла Глашу к костру на холме, уложив на снятый гамбезон.
Уподобившись тряпичной кукле, та и не думала сопротивляться, только медленно моргала и шевелила губами, как в бреду.
Охотница вспорола плотно сшитый кожаный мешочек и расположила на откинутом краю лежащей сумки свёрток из прокипячённой ткани, хранивший бинт и хирургические инструменты. Наполнила каучуковый шприц алхимической обезболивающей жидкостью из пузырька и сделала Глаше укол, чуть выше ран.