Курников Александр Александрович : другие произведения.

Наёмники. Лютая Зима. Глава 2

Самиздат: [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Обзоры] [Помощь|Техвопросы]
Ссылки:
Школа кожевенного мастерства: сумки, ремни своими руками
 Ваша оценка:

   Глава 2
  
   Фотий, закутанный в тёплый шерстяной плащ, сидел на заднем крылечке дома Бахи, с наслаждением потягивал подогретое вино и с большим удивлением для себя осознавал, что ему совершенно ничего не хочется. Все стремления, карьера, чин полковника, деньги, веркель их побери, всё откатилось на такую дальнюю дистанцию, что и не разглядеть.
  Может всему виной нехорошая рана в брюхе? Но разве в первый раз ему портят шкуру и наматывают кишки на железо? Не-ет, тут совсем, совсем другое. Он вдруг поймал себя на мысли, что сейчас чем-то похож на Беса, кэпа вольных бойцов, правда, без своей команды. Может идти куда захочет, делать что заблагорассудится, напиться, подраться и никакой ему устав в этом или там честь мундира не..., хотя подраться, это, пожалуй, пока рановато. Брюхо только - только начало подживать, и любое резкое движение отзывалось тянущейся куда-то к яйцам болью. Как будто кто-то действительно тянул за них, да так, что в глазах порой темнело. Нет, совсем не похож он на кэпа наёмников. Беса, по крайней мере не разыскивают за покушение на знатную особу, и не прячется он по чужим людям. И что это значит? Значит, остаётся только одно, напиться, и это уже, слава Бескрайнему Небу, не мало.
  Фотий отхлебнул винца и огляделся. Сам дом, кстати, располагался очень удачно, не далеко от речного порта, то есть практически на окраине Боулека, и рядом с "рыбьей вонью" что, несомненно способствует отсутствию постороннего внимания. Рыбья вонь, это не широкая колея, идущая от основного тракта до сушилен и рыбных цехов, стоящих совсем уже на отшибе. Однако запаха рыбной требухи и тухлятины до дома Бахи не доносился, погода стояла холодная и безветренная, что для конца осени в Боулекской марвелле, было весьма и весьма необычно а значит миазмы рыбных цехов жильцов пока что не беспокоили.
  - Тишина. - Протянул Фотий и выдохнул клуб пара. Посмотрел, как тот растворился в воздухе, отхлебнул ещё вина и снова выдохнул. - Красота. - "Куда я смотрел последние тридцать лет своей службы? На заморенных новобранцев? На вечно пустую полковую казну? На гнилую жратву для солдат? На рушащиеся стены Бреги? Которая к херам собачьим и так рухнула! Ха! Ой-ё-ё-о-о. Вот он! Итог жизни!"- Фотий невесело расхохотался и с оханьем схватился за живот.
  - Ты чего там гогочешь бро? - Из-за угла выглянула зеленоглазая Левка, держа в руках только что постиранные портки своего супруга. - Полковник не обижался на такое панибратское обращение к себе, всё уж лучше чем "господин полковник" у которого даже нет полка и угодливое заглядывание в глаза, с неизменным и невысказанным желанием денег. Но денег Баха, супруг Левки, не требовал, даже не намекал. А патент, вот он, в кармане, греет душу и одновременно с этим выстуживает её. Вроде этого, "чего достиг, и где ты оказался". Фотий выдохнул, когда спазм маленько отпустил и снова огляделся.
  - А скажи уважаемая Левкия, кто это вчера так поздно завалился к вам в гости? - В место ответа, спросил он. Левка на такое уважительное обращение всегда реагировала одинаково, щёки её наливались малиновым цветом, а вздёрнутый симпатичный носик вздёргивался ещё выше. Было заметно, что ей это жутко приятно, а Фотию такая реакция служила небольшой компенсацией за вольное "бро", хотя, как уже было сказано, он нисколько не обижался. Скорее веселился.
  - А тебе-то что за дело полковник? - Оп-па! Кажется, Фотий влез куда не следовало, хотя было очень интересно, так как речь вчера шла, в том числе и о нём, а он, напившись сонного "лавеля", слишком быстро отъехал в мир грёз. Последнюю неделю боль терзала его почти каждую ночь, не давая уснуть, вот и налегал Фотий на это сонное зелье.
  - Ну как что? Только-только я задремал...
  - Левка! - Раздался за углом мощный голос Бахи.
  - О-ой! - Встрепенулась молодуха. Супруга своего она любила, побаивалась и уважала, но понукать собой, однако не позволяла, ну если только совсем немного.
  -Куда ты, дочь своего несчастного отца, запропастилась? - Совсем не сердясь, прокричал Баха.
  - Да тута я Лейтушка, тут. - Фотий усмехнулся. Это уменьшительное "Лейтушка", шло Бахе как корове седло. Лейтушка ростом был под стам, жилистый, весь какой-то плоский и на вид твёрдый как высушенная доска.
   Голова его напоминала скворечник, где носом служила палка-жердочка, а две дырки для летка были глазами, такими же чёрными и непроницаемыми. Однако весь его облик не казался чем-то из ряда вон, например в толпе ваш взгляд не зацепился бы за него, ну разве что за его рост. Это был, обычный, высокий, широкоплечий мужик, вот только Фотий нутром чуял, не так прост Баха Лейт, далеко не так прост.
  - А, вон ты где. Опять постирушки устроила. Не сидится тебе спокойно.
  - Да чего сидеть-то? Дела сами не приделаются, еже ли жить сидючи.
  - Ох ты, хозяюшка. - Протянул Баха. - Ну да ладно, где наш болящий? Не убрёл ли куда?
  - Да куда ему. - Смахнула непослушную прядь с лица Левка. - Вон на лавке сидит да на холоде греется. - Усмехнулась она.
  - А? - Из-за угла выглянул Баха. - Ага. А я до тебя полковник. Дельце к тебе имеется.
  - И тебе здорово лекарь. - Лейт усмехнулся.
  - Ну извини и здравствуй. Не обучен я вашему высокородному обращению. - Баха сел рядом.
  - Ты же знаешь, что я не из дворян.
  - Зато пол жизни меж ними тёрся, а это тоже своего рода наука.- Парировал лекарь. - Спину гнуть, это уметь надо, сломать ведь недолго.
  - Я военный, гнуть не привык но, ты прав, без должной гибкости сними трудно. Так о чём поговорить хотел?
  - Да..., - поскрёб небритую впалую щёку Баха - даже не знаю, как сказать.
  - Говори как есть.
  - Как есть? Ну ладно. - Он вздохнул. - Человек до меня приходил. Непростой человек. - Немного наклонившись к Фотиюи, с нажимом на нужном слове произнёс Баха. - Разговор такой завёл, как бы издалека, имя твоё прямо не называл, но сразу ясно, что о тебе речь.
  - А ты уверен?
  - Ну другого такого полковника в бегах пока что не случилось. Ваш брат ведь пачками по улицам не скачет и головы тэйварам о каменные столешницы не расколачивает. Да ещё каким тэйварам! - Он весело усмехнулся, а Фотий в который раз пожалел, что рассказал лекарю про то, за что на самом деле его ищут.
  - А человек этот, тот самый вчерашний поздний гость? - Спросил Фотий и увидел, как напрягся Баха.
  - Ка..., какой ещё гость?
  - Да не пугайся ты, не видел я его, да и разговора вашего не слышал, уснул почти сразу, благодаря твоему лавелю.
  - Нет, не тот. Тот вообще тебе приснился, если ты меня понял полковник.
  - Понял, от чего ж не понять. Ты лучше вот что скажи, тот не простой человек точно знает кто я такой и, что я у тебя тут лечусь, или он так, к примеру, это сказал, для информации? - Теперь настал черёд Фотию напрягаться.
  - Может да, а может и нет. Он, видишь ли, мой давний клиент, и иногда заходит языком почесать, и чешет он им со знанием дела. То есть, если ты не понял, просто так бы он не пришёл, и разговора о некоем полковнике не завёл. Видно Шкирда этот пёс брехливый язык свой распустил.
  - Где этот твой не простой человек подвизается?
  - Тервиль он. - (Тервиль - законник, сборщик налогов, судебный пристав, следователь, охранитель правопорядка с широкими полномочиями но, увы, процессуально зависимая фигура, не пользующаяся популярностью у народа. Кто же любит судебных приставов?)
  - Вот как. Тервиль значит. Вообще-то тервили разные бывают. - Фотий прищурившись посмотрел на Баху.
  - Ты прав, разные но, так как он мне обязан, то жлобствовать не станет. - Полковник кивнул, вздохнул.
  - Пора, значит коней седлать.
  - Это уж тебе решать, седлать или нет. Вот только он ещё добавил, что на той неделе в город привезли твоего крестника и что он очень, ну просто очень плох и вина за его состояние почему-то на тебя не возлагается. Его Справедливость пострадал в стычке со зловредным бунтовщиком и, личным врагом марвелина Чирком.
  - Тоже мне, удивил. Она и раньше на меня не возлагалась, меня обвинили в сговоре с этими самыми бунтовщиками, и в том, что я сдал им крепость, можно подумать, там было чего сдавать. А если в двух словах то, лодиниты Гема искать меня не прекратят.
  - Ну, если только самолично. - Усмехнулся Баха.
  - То есть как?
  - А нет больше лодинитов, во всяком случает так сказал мой тервиль.
  - А ка..., а как, это? - Новость была сродни восшествию солнца посреди ночи, потому многоопытный полковник и растерялся. Глядя на его замешательство, а точнее на его суровую и ещё секунду назад невозмутимо-красную ряху, Лейт расплылся в улыбке. Такое зрелище вряд ли кто-либо видел так близко, если вообще видел. Фотий Синега в прострации, прошу спешить и видеть, один раз за всю жизнь! Незабываемое зрелище! Придите и охренеем вместе! Денег можно насобирать, не меряно. Должно быть.
  - Как? Пока точно не известно но, все дела, что вели в лодинуме Гема, а там полно всякого дерьма, от коварной покражи репы и обычных убийств, до преступлений против короны, к которым эта покража и относится. Ну, это в связи с последним указом об осадном положении и заготовкой провизии для нужд города находящимся на этом самом осадном положении.... - Задумался Баха. - Тьфу ты. Короче, все дела переданы под юрисдикцию магистрата ну и соответственно, тервилей.
  - Да ну! - Не поверил Фотий, вернее не знал, радоваться ему или наоборот драпать, куда закрытые глаза глядят, потому что драпать с открытыми глазами ещё страшнее. - И чего теперь? - Баха пожал широкими плечами.
  - Откуда ж мне знать. Хотя нет, знаю, тебе надо долечиться, а то скоро без лавеля ты просто жить не сможешь, а так совсем не годиться. - Фотий задумался на минуту.
  - Знаешь Баха, у меня ещё один вопрос остался, а куда же тогда всех лодинитов девали, это же не малая силища, так просто их не распустят, особенно в такое время.
  - Понятия не имею, и честно сказать, мне на это глубоко нас....
  - Я тебя понял друг мой.
  - Вот и хорошо. С меня довольно и того, что этих мерзавцев больше не будет на наших улицах! - Фотий снова о чём-то задумался, а Лейт продолжал. - Знал бы ты, чего иной раз эти выкормыши Гема творили, поседел бы раньше времени.
  - Послушай Баха, - перебил его Фотий - а можно с этим тервилем как-то с глазу на глаз потолковать?
  - А.... Ну да, наверно. - Не очень уверенно ответил лекарь.
  - Что не так? - Насторожился Фотий. Баха подумал, поскрёб пятернёй небритую и впалую щёку.
  - Понимаешь полковник, я примерно представляю, о чём ты хочешь с ним поговорить и как бы это помягче сказать? Он мне должен, и я честно сказать, предпочту, если он мне должен останется.
  - Прекрасно понимаю, поэтому всего лишь и прошу тебя свести меня с ним, а цену вопроса я уж как-нибудь решу.
  - Ну, если цена вопроса не вопрос, то почему бы и нет. - И оба довольные хлопнули по рукам. - А не выпить ли нам по стаканчику "осенней радости" полковник Фотий?
  - Надеюсь, ты имеешь в виду мускатель Сетубал? Согласен лекарь Лейт.
  Засиделись они почти до полуночи и когда петухи громкими криками провозгласили глубокую ночь, Левка громким голосом возвестила этим обормотам что бы оба они наконец заткнулись и легли спать, а то их жалобное блеяние, которое совсем не было похоже на боевую песнь, ну никак не располагает ко сну. Фотий согласился сразу, он как офицер знал меру и чтил устав, в котором красным по белому записано, если открыв рот, видно как в горле плавает закуска, то пить надо прекращать. Он точно не знал, плавает там закуска или нет, но чувствовал, что скоро узнает. А Баха ничего не сказал, он просто ласково и пьяно выдохнул "хозяюшка", сшиб перегаром последнюю в этом году муху, и упал на стол.
  
   Утро взяло своё "хреновым ВСЕМ" и это "всем" не только про погоду, похмелье это такая вещь, которая может испортить даже самый погожий день и самое радужное настроение. Но не будь Баха лекарем, если бы не знал, как бороться с похмельем, и борьба эта имела, по его уверениям, индивидуальный подход. Вот только подход был настолько индивидуальным, что Фотию он не помог, поэтому полковник поступил старым армейским способом. Разделся до нога, вылил на себя три ведра холодной речной воды, и это осенью, теперь далеко не в жарком Таваско, и принялся исполнять воинский комплекс "здравствуй радостное утро", плавно переходящий в "спасибо, что ещё живой" и на последок "чтоб я сдох если доделаю это до конца", ну что поделаешь, таков незамысловатый армейский юмор. Правда на счёт плавности, это он погорячился, Фотий несколько раз по ходу выполнения замирал с таким зверским выражением лица, что казалось вот-вот, сейчас родит нечто неуставное, но рожал исключительно новые идиоматические выражения, что само по себе тоже нелегко.
   К обеду он выдохся, проголодался, поборол основную часть своего недомогания, и пришёл к выводу, что всё-таки вчера они пили не Сетубал. Наврал Баха, или это он выдал желаемое за действительное? Сам Баха индивидуально поправив здоровье, ушёл по больным, и если кому-то сегодня придётся рвать зуб, пускать кровь или не дай Небо, ставить ведёрную клизму, то Фотий ему не завидовал. Насколько мог судить полковник здоровье может лекарь и поправил, а вот настроение точно нет.
   Обедать он отказался ну, сколько можно трескать просяную кашу с жареным луком и шкварками на завтрак, обед и ужин, хотя едал он и не такое и куда дольше, чем пять дней кряду и по нескольку раз на дню, но зачем же себя насиловать?
   Потому облачившись в видавший виды подоспешник, новые кожаные толстые порты, натянул свою старую кольчугу, с которой со вздохом содрал посеребрённое кольчужное оплечье капитана. Вместо полковничьего шлема (другого не было) просто напялил подшлемник, прицепил на пояс свой старый короткий меч и такой же старый боевой топорик с другой стороны, он вышел во двор и, глянув на далёкие стены Боулека, задумался. Топать до города пешком не было никакого желания, а единственное средство передвижения, мерина весьма преклонных лет, Баха забрал с собой. Да-а-а и как теперь быть?
  - Левкия! - Позвал хозяйку Фотий. - А нет ли у ваших соседей какого-нибудь конька или лошадки на время, скажем так, до завтрашнего вечера?
  - Откуда. - Усмехнулась Левка.
  - Что же это выходит, вы все тут безлошадные?
  - А зачем нам, мы ж на реке живём, ей и пользуемся, еже ли куда добраться надобно. На лодке. - Добавила Левка, видя, что Фотий не понимает.
  - А! - Дошло до него. - Ага. И у кого есть лодка?
  - Да у каждого есть и не одна.
  - Тогда может кто-нибудь отвезёт меня в город?
  - Ну..., - Левка задумалась - Старый Крам может. И возьмёт не дорого. Сходить, договориться?
  - Сделай милость
   Через четверть часа Фотий уже восседал на корме узкой, вертлявой лодочки и кутался в заботливо одолженный Левкой хебело, оказывается на реке задували такие ветры, что суше и не снилось. Всю дорогу полковник грел руки, засунув их в боковые прорези толстокожей промасленной накидки и, с тревогой гадал, от раны он стал таким зябликом или всё же это старость подкралась как всегда незаметно. Три года до полтинника, для воина с множеством ранений это срок. (хебело - накидка из толстой кожи иногда подбитая мехом изнутри и обязательно с капюшоном, для влагостойкости качественно пропитывалась жиром или воском. Этакая смесь пончо и плащ-палатки.)
   Крам догрёб на удивление быстро и, высадив его на низкую пристань, видно специально созданную для лодок, не взяв денег, быстро отчалил, оставив полковника слегка озадаченным. Ну да ладно, лишний медяк, лишним не бывает, сказал себе полковник с патентом и пощупал свой увесистый кошель с полусотней эргов, остальные он припрятал дома у Бахи.
   Фотий огляделся: причалы, причалы, причалы, кабак, корчма, кабак и снова причалы с маленькими и не очень, высокими и такими, что еле видно борта из воды корабликами. А ещё горы разнообразных ящиков, тюков, кип чего-то непонятного, огромных кулей из кожи с чем-то белым и сыпучим, ворохи связок, свёртки, пачки, вьюки всё это загромождало и пристань, и склады и, похоже, даже припортовые улицы. Мало этого, на самой реке, за причалами, ровными рядами стояли баржи с лесом, бочками и другим ещё не разгруженным товаром на столько, насколько добивал глаз. Однако правду поговаривают о блокаде Рунатами устья Валара близь Минтава.
  - Мать моя женщина, что это такое? - Вырвалось у полковника.
  - Это жопа господин, по-другому и не назовёшь. - Отозвался не весть, откуда взявшийся, судя по "табуретке" висевшей за спиной, портовый грузчик.
  - В смысле, "жопа"? - Не понял Фотий. - Нет, я понимаю, работы много, но....
  - Много!? - Не удержался грузчик. - Её нет! - Фотий важно кивнул, делая вид, что догадался но, грузчик попался уж больно наблюдательный, а может, и нет, просто накипело у мужика. - Туда! - Махнул он рукой вниз по течению. - Не идёт ни один корабль. И оттуда не идёт ни одного. А оттуда, - взмах вверх по течению - идут и идут, но туда - опять взмах вниз по реке - никого не пускают! Все тут собрались! - Развёл он руками в разные стороны. - А работы нет! - Размах рук стал ещё шире.
  - Прям беда. - Сделал вывод полковник и поспешил в кабак. Борьба с похмельем с помощью физических нагрузок дело конечно хорошее и неплохо влияет на общее состояние здоровья, НО настроения они не улучшает, по этому надо ему помочь, настроению, я имею ввиду.
   Отпихнув с дороги перегородившую тележку какого-то старьёвщика, Фотий промаршировал в заведение зацепившее своей правдоподобной вывеской, а именно большой запотевшей кружкой пива. На улице конечно не лето, а скорее наоборот но, больно уж пена выглядела натурально, так и хотелось подойти и сдуть её, открыв взору прохладный, золотистый, бодрящий напиток. Кхм. Можно и не прохладный. Главное чтоб голове полегчало.
   Старый воин толкнул тяжёлую дверь и оказался в плохо освещённом помещении перегороженным на две неравные части деревянной стеной с окошком-витриной посередине. Он вдохнул знакомый с ранних лет воздух кабака, то есть дразнящий запах квашеной капусты, дешёвого вина, подгоревшего то ли мяса, то ли жил, яичницы жареной на сале и само собой родной аромат пива. Уж чего-чего, а его Фотий уважал, правда, пил редко, а уж в кабак последний раз заглядывал, ну вот так вот, один, без всякого повода, он уж и не помнил когда.
   За окошком, среди не большого количества кувшинов и глиняных кружек, маячил хозяин заведения грустный мужик средних лет в кожаном переднике одетом прямо на голое тело. На крепком бицепсе хозяина красовалась красивая татуировка морской коровы жующей морскую траву, а над ней шла неразборчивая надпись. Теперь понятно, кабатчик когда-то ходил в северных широтах срединного океана и, похоже, отморозил себе всё, что только можно было отморозить и нынешние Тавасские холода ему, ясное дело, не холода вовсе. На остальной территории заведения было шаром покати, то есть абсолютно ни одного посетителя, даже завсегдатаев нет.
  - Доброго дня. - Поздоровался Фотий.
  - И тебе не хворать. - Кивнул кабатчики вопросительно уставился на посетителя.
  - Пива. - Коротко проинструктировал Фотий хозяина и, получив глиняную кружку, зажмурив в предвкушении глаза, отхлебнул. - Вот же помои. - Настроение сразу упало куда-то вниз, хотя куда уж ниже? - Это что? - Полковник пихнул кружку обратно кабатчику и грозно уставился на него.
  - Чего? Не уж-то не нравится? - Нагло усмехнулся торгаш. - А по мне так только такой мочи ты и достоин. - Фотий опешил, такого хамского отношения к своей персоне он давно не наблюдал. Ах да, кивнул он, припомнив свой внешний вид, больше подходящий не до конца промотавшемуся наёмнику или караванному охраннику средней руки. То есть с него взять есть что, но далеко не так много, что бы рискнуть ради этого своим здоровьем. Во всяком случае, Фотий на это надеялся.
  Кабатчик, похоже, принял кивок недовольного клиента как личное оскорбление и, ловко выхватив гирьку на цепке из-под прилавка, запустил полковнику в лоб. Фотий, в этот момент, грозно нависавший над окошком, быстро среагировать не успел. Он дёрнулся назад, но запоздав на какую-то долю мгновения, и почувствовал, что значит настоящая головная боль. Хотя и так знал и краткий миг адской вспышки в голове, как напоминание, он прочувствовал до конца, хотя ему это было на хрен не нужно. А если точнее и обыденнее, в глазах полковника померкло на пару секунд. Кабатчику с жирной коровой на бицухе нужно было, не теряя времени добить старого вояку, а он в место этого протопал в угол своего закутка, приоткрыл незаметную дверцу и кому-то свистнул.
  - Ляма! - Тихо позвал он. - Клиент ваш. Не особо жирный, но при таком мёртвом штиле и то хлеб.
  - Разберёмся Мокрый. - Послышался чей-то весёлый голос. По полу раздался дробный перестук двух пар подкованных сапог.
  - Вы его только через камбуз тащите, а там дальше через задний проход и концы в воду. - Напутствовал кабатчик.
  - Через твой что ли? - Усмехнулся Ляма.
  - Я те пошутю, бабуин портовый.
  - Да ладно тебе, мы ж любя. - И снова заржал. Чьи-то руки зашарили по одежде уже пришедшего в себя полковника. - Оп-па! Не особо жирный говоришь, клиент попался? - Подбросил на руке увесистый кошель один из воров. Фотий приоткрыл глаз, срисовал две мрачные личности с довольными рожами склонившиеся над ним, вскинул руки, ухватил обоих за сальные шеи и с силой свёл их лбами. Треск был странно глухой, как будто в головах этих, пустоты вовсе не было. Одна сплошная кость. Но эффект оказался вполне ожидаем, оба "портовых бабуина" закатили глаза и не вставая с корточек, рухнули на пол.
  - Ух блякоря! Очухался, крысюк камбузный! - И довольно ловко для своей, в общем-то, массивной фигуры, сиганул через окошко ногами вперёд. - Щя я из тебя буду морского конька делать, такого же горбатого и самого себя сношающего. - Мокрый выхватил кутлас (короткий, заострённый с одной стороны меч) и бочком в низком приседе начал подбираться к своей жертве. Фотий тоже времени не терял, он уже поднялся, хотя его немного пошатывало, извлёк из ножен свой широкий и такой же коротки как кутлас меч, а из петли достал топорики принялся ждать. Для активных действий он себя ещё не слишком хорошо чувствовал.
   Кабатчик, видя нерешительность "клиента" напал, не особо задумываясь. Широко расставив ноги, скакнул влево и как бы мимоходом ударил кутласом под левое же ребро Фотия. Мокрый давно разглядел кольчугу под кожаной курткой вояки, и пробить таким ударом её даже не намеревался, он просто отвлёк внимание от другой своей руки, в которой незаметно появился тонкий, длинный кинжал, как раз что бы спокойно пройти сквозь плетение кольчуги. Прыжок влево, удар под рёбра и рраз левой рукой со стилетом снизу вверх, в правый бок, чуток сзади, ровно в почку. Даже на колено привстал от усердия.
  Фотий не повёлся, отскакивать не стал, полшага вперёд, связал топориком кутлас, ударил гардой меча по левой руке и коленом в подбородок. Голову кабатчика от такого удар откинуло назад, он чуть на задницу не сел но, оттолкнувшись левой ногой, откатился к столу и, схватив его за ножку, поставил между собой и полковником. Фотий толчком ноги послал стол обратно, тот удачно съездил по затылку поднимающегося с пола владельца заведения, но пространственной ориентации бывшего моряка, не лишил. А вот на счёт половой у Фотия было особое мнение, вполне сходне с мнением подельников морячка. Стол кабатчик просто откинул в сторону и ринулся на никак не желавшего расставаться со своими сбережениями клиента.
   Удары посыпались на Фотия как горох из порванной торбы. Какие-то он перехватил, от иных уклонился, но в общем итоге пару раз кабатчик его достал. Надо отдать должное торгашу-убийце, с кутласом и стилетом тот обращался очень не плохо, а вот Фотию резвости не хватало, всё-таки брюхо ещё побаливало и, он просто опасался делать резкие движения, поэтому изрядно тормозил, а надо было что-то делать.
   Мокрый, слегка выдохшись, прекратил атаку и отошёл на безопасное расстояние.
  - Ну что пешедрал, как тебе это? - Злорадно спросил он, указывая на пораненное кинжалом предплечье.
  - Да так. - Пожал плечами Фотий и со всей дури метнул топорик в кабатчика. Если бы не стена позади, то лететь торгашу-убийце пришлось бы ой как далеко, бросок оказался абсолютно и полностью с ног сшибающим. Полковник выдохнул, огляделся, подошёл к торговцу зелёным змеем и выдернул у него из груди топор железко которого без остатка ушло в тело. - Это ж надо ж. Как разозлил паскудник. - Он вытер топор, обернулся на лежащих в беспамятстве воров, отобрал у них свои и их собственные деньги, зашёл за стойку, выгреб небогатую кассу кабатчика, нацедил себе пива, попробовал, сплюнул. - Кабак дерьмо, пиво дерьмо и сам хозяин, соответственно, большое дерьмо. - На полу зашевелился тот, которого покойный кабатчик звал Лямой. Фотий быстро вышел из-за стойки с явным намереньем не оставлять свидетелей, он честно сказать недоумевал, как это сюда пока ещё никто не вошёл.
  - Эй! - Слабо вякнул Ляма. - Погоди кореш, не бери грех на душу....
  - Ага. - Серьёзно кивнул полковник, доставая топор. - Типа ты мне ещё пригодишься.
  - Не! Не! - Закрылся рукой вор от занесённого топора. - Не вали пока! - Что-то в голосе "резака" заставило его придержать руку.
  - Ну?
  - Ха. - Расплылся в улыбке Ляма. - Знать и ты не без греха. - Топорик метнулся к голове его соседа и, пробив её, занял прежнее, вертикальное положение. - Всё! Понял, понял. Не кипешуй, просто выслушай, ей-ей не пожалеешь. Короче так. Среди наших слушок прошёл, что нынче ночью на складе шестого пирса Тагис будет казной с новыми хозяевами делиться. Ну как мыслишь?
  - А кто такой Тагис?
  - Да местный воротил, на контрабанде поднялся. Город-то портовый.
  - Клоачник?
  - Не-е-т, куда там. - Махнул рукой Ляма. - Сам тут хозяйничает.
  - И что же вы замыслили?
  - Ну как что? Вот мы с... - он скосил глаза на своего покойного приятеля- уже неважно с кем, и ещё пара лихих ребят, задумали его пощипать. Ну а коли у подельничка моего шансов поучаствовать в сём деле не больше чем у освежеванного кабана нажраться свежих желудей, то почему бы тебе самому не занять его место?
  - На вертеле? - Усмехнулся Фотий.
  - Да почему на вертеле?!
  - А то твой Тагис настолько отмороженный дятел, что с изрядным мешком золота под мышкой будет шарится в одиночку по тёмным портовым закоулкам.
  - Не один. - Ляма сделал небольшую паузу, сглотнул и заметно погрустнел. - С ним Робор будет, но коли ты так легко с Мокрым справился то и с этим вахлаком всё чин чином утрясёшь. - Быстро протарахтел "резак". Вот тут полковник понял, что разбойник бессовестно брешет. С таким страхом в глазах "о всяких там вахлаках" не рассказывают, но заострять на этом не стал.
  - А кто у нас новые хозяева? - Поинтересовался Фотий. Ляма хмыкнул.
  - Везёт вам залётным, ни боссов, ни авторитетов, всегда сами по себе. Тут куснул, там отломил и ищи ветра в поле. - Толи пожаловался, толи позавидовал Ляма. - Новые хозяева не такие уж и новые, скорее даже старые. Если ты слыхал о лодинитах Гема, то наверняка знаешь, какая печальная трабла постигла брата нашего драгоценного марвелина.
  - Слышал. - Кивнул Фотий.
  - Ну, тогда смекаешь, что лодиниты доселе охранявшие покой всех достойных граждан Боулека, теперь не у дел, а за место них возвращаются тервили со своими помощниками, и как по мне, то не так уж и плохо.
  - Чем это лучше? - Удивился полковник, а Ляма фыркнул.
  - Хех. Ну как тебе сказать-то? Да всем!
  - Типа берут меньше и особо не прессуют?
  - Ни какого сравнения бро!
  - И с кем же встречается этот ваш Тагис?
  - Надо полагать с кем-то из доверенных Турулса. Турулс, - предупреждая вопрос злого мужика с топором, пояснил Ляма - это глава блюстителей всего северного Боулека.
  - Вон как. - Фотий на минуту задумался, Баха называл другое имя, вот только даже примерно не мог сказать где того теперь найти, последнее время тервиль навещал его сам. С этими пертурбациями в исполнительных структурах и военным положением марвеллы никто не знает где, кто обитает и за что отвечает. Ладно, зайдём с другой стороны. - Каких помощников Турулса ты знаешь?
  - А те зачем? - Заинтересовался "резак".
  - Не понял? - Топорик слегка качнулся.
  - Да разве я их всех упомню!?
  -А ты напрягись.
  - Ну-у-у, - лихорадочно начал соображать Ляма - Стум виселица, Хабра рыжий, был ещё один..., этот..., как его!? Кавади, или Кавати, не помню я!
  - А тервиль Ховер Ринкер числится среди ближних Турулса?
  - Мутный Ховер? Вот уж удивил бро. Я честно сказать и не думал, что он ещё в тервилях.
  - Почему?
  - Ну, во-первых, он древний как послед альва, и теперь ещё выходит вечный как таракан, во-вторых, не знаю как сейчас, но раньше, ни наш брат, ни сами законники предпочитали не иметь с ним дел. Мутный он какй-то, мзду вроде никогда не брал, однако всегда при деньгах и, похоже, не малых. Но самое поганое то, что этот хрящ всегда в курсе всего но, однако же, редко спешит этим воспользоваться, короче странный дедок. На кой он тебе?
  - Да вот думаю с собой его на дело позвать, пощипать вашего Тагиса.
  - Ты чего, спятил? Какой же путный вор пойдёт на дело с законником? - Фотий в задумчивости потёр подбородок, может зря он сразу не прикончил этого Ляму, но с другой стороны кому как не ворам знать, где находятся тервили? Веркель! Надо было послушать Баху и дождаться очередного визита Ринкера к лекарю. Или на худой конец перебраться в другое место, оставив Бахе хитрый адресок для связи. Фотий вздохнул.
  - Идея грабануть Тагиса небось кабатчика была?
  -Вроде как. - Не совсем уверенно ответил тот.
  - Ясно. - Полковник снял ремень с приличным тесаком и коротким ножом с пояса Лямы и поднялся. - Не интересует меня ваш Тагис, мне больше интересно, где Мутного Ховера отыскать.
  - Да тут так сразу и не скажешь. - Поднялся следом с пола "резак". - Ещё неделю назад тервили по всей марвелле были раскиданы, а сейчас.... На старых местах? Ну, там где раньше они квартировали, ещё до лодинитов. Так они все давно проданы, в городе, знаешь ли, с полезной площадью всегда напряженка, а новых мест никто пока не знает. Поговаривали о лодинуме но, оказалось, что это просто слухи.
  - Так как же они охрану-то осуществляют? - Не поверил своим ушам
  - Как и раньше, городская стража патрулирует, тервили на разбои, грабежи и убийства выезжают. А то ты как будто этого не знал. - Ляма нахмурившись посмотрел на полковника.
  - Да откуда? Может в вашем Боулеке всегда всё через задницу было.
  - Не знаю где там через задницу, но у нас как у всех, нормально. - Проявил патриотизм Ляма. Фотий хмыкнул.
  - Ладно приятель, вали давай подобру-поздорову, расхотелось мне тебя убивать. Считай, что тебе охеренно повезло, можно даже сказать Бескрайнее Небо явило настоящее чудо. - Полковник наклонился что бы забрать пояс убитого напарника Лямы и тут же свалился вправо, заметив через чур быстрое движение "резака", и не зря, уже знакомый свинцовый грузик мелькнул у виска и не достигнув цели, пошёл на второй заход.
  - Ах ты курва! - Прошипел Ляма, перехватил гирьку на вираже и просто запустил в голову Фотия. Полковник, ругаясь сугубо матерно, вскинув руки к голове и, покатился колбаской в ноги резаку, но не докатился, гирька пребольно съездила по костяшкам пальцев и чиркнула по затылку. Боль с головы скользнула куда-то под левую лопатку и, многострадального вояку скрутило в такую рогульку, что без мощного пинка Лямы под рёбра он вряд ли бы сумел вздохнуть.
  - Чтоб тебе сдохнуть тварь клоачная. - Прохрипел Фотий и, извернувшись, сцапал "резака" за пятку, рванул на себя, вот только вышло ещё хуже. Носок этой пятки прилетел аккуратно в лицо, свернув не раз уже ломаный нос набок.
  - Ну чё сука!? Думал всё! Думал, уделал Ляму!? - Новый пинок направленный в лицо цели своей не достиг но "резаку" похоже, было наплевать, он так торжествовал, что чуть из штанов не выпрыгивал. - Уделал да!? - Ещё пинок. - Лопухи свои корявые распустил, повёлся на трёп о халявном бабле, пЕнтос сраный!? (Пентос - простофиля, для краткости, лох) Ты! - Снова пинок. - Терпила! И быть тебе терпилой всегда аршлох вонючий! - Нового пинка не последовало, Фотий ухватил теперь обе ноги раздухарившегося "резака", вскочил, вздёргивая Ляму к потолку, перевернул его в воздухе и опустил головой вниз. Раздался еле слышимый хруст и, тело неудачливого вора обмякло навсегда.
  - Кот бы тебе поверил пёс шелудивый. - Отплёвываясь от крови, просипел полковник и схватился за бок. - Ну мать его, хоть телохранителей нанимай. - Он доплёлся до бочки с дрянным пивом, нацедил себе кружку и одним махом осушил её. - Всё равно дерьмо. - Выкинув тару, Фотий вышел через заднюю дверь и очутился в каком-то замусоренном проулке. - Вот же твари, чуть не ухайдакали. - Он вцепился в свой нос безымянным и указательным пальцами и с силой дёрнул, ставя его на место. - У-у-ух, бля! - Полковник тряхнул башкой, вышиб из носа кровавый сгусток и только теперь заметил, что сжимает в руке пояс Лямы. - Ну надо же! - Зашвырнул его подальше и потопал в направлении стен города. Похмелье как ветром сдуло.
  
  
   Пройдя с пяток кварталов Фотий наконец добрёл до ворот находящихся в мощной башне и заплатив гитрифи за вход, вошёл в город. Во всём, что попадалось на пути полковнику, чувствовалась нервозность. И богатые купцы, и мелкие лавочники почти не торговались как раньше а, обозначив цену попросту отворачивались от покупателя, хочешь, бери, не хочешь, ходи мимо. В самих горожанах каким-то непонятным ветром выдуло их обычную деловую суету, и теперь они больше походили на дёрганых, нервных прохожих которые и знать друг друга не знают. Хотя какие-то недели назад, зацепившись языками, могли проболтать не меньше получаса, по какому-нибудь совершенно малозначительному поводу. Даже дворовые собаки не валялись на углах и не бегали среди людей, а всё больше жались к стенам, опасаясь неожиданных пинков и тычков своих неожиданно осерчавших хозяев. Фотий огляделся, повёл, если так можно выразиться, носом. Пахло безвластием, насилием, неуверенностью а если одним словом, то просто страхом.
   Поплутав ещё с полчаса по городским улицам, он вышел к центру, а конкретнее к трёхэтажному дому полигональной кладки с цветными витражами вместо окон. Фотий остановился, вздохнул и решил, что сегодня снова напьётся, только вот не дешёвой "осенней радостью" а дорогущим фалернским!
  - Чтоб я так жил. До сблёву! - И решительно двинул к дверям заведения.
  - Господин полковник!? - Послышался слева сочный бас. Фотий замер и, не поворачивая шеи, развернулся всем телом. В двадцати шагах от него в окружении десятка офицеров стоял рархос Боулека граф Вейдин.(Рархос Боулека - главнокомандующий вооружёнными силами Боулека, но не личными дружинами дворян) - Бескрайнее Небо! Вот уж кого не ожидал увидеть не только здоровым, а вообще живым. Но постойте. - Граф подошёл ближе. - Вы как будто только из драки.
  - Вы как всегда правы ваша светлость, в портовом районе, менее часа назад, меня пытались ограбить пара клоачников.
  - Правда? - Усомнился рархос. - По вашему виду не скажешь, что у вас водятся деньги. - И довольный своей шутке, засмеялся, окружение Вейдина его естественно поддержало. - Не обижайтесь полковник, виду вас, прямо скажем, не полковничий, что не так уж и хорошо. Кстати, где вы пропадали, и почему на вас столь странный наряд? - Фотий глубоко вдохнул, ибо врать он не любил.
  - Ваша светлость, тэйвар Гем....
  - Не говорите мне об этом сумасбродном человеке Синега. Так бездарно положить треть своих бойцов, это надо обладать недюжинным антиталантом полководца. - Граф на короткое время замолчал. - Надеюсь патент и деньги на сбор нового полка он успел вам выдать.
  - Только патент. - Вытянувшись в струнку и уставившись в одну точку, ответил Фотий. - Мы с ним, как бы это сказать....
  - Ну что за разгильдяйство право слово! И тут он не сумел исполнить волю марвелина!- Вейдин нахмурился. - Каминст! - Не глядя обратился он к одному из офицеров.
  - Да ваша светлость!
  - Сегодня же выдать полковнику Фотию Синеге пять тысяч эргов! Где вы остановились полковник? - Старый вояка растерянно зашарил глазами по площади, ну не говорить же, что он прячется вне стен города у мало кому известного лекаря Бахи, да и Лейт будет это отрицать. Не с теми людьми, как понял Фотий, общается лекарь.
  - Вот тут! - Ткнул он пальцем в роскошное заведение с цветными витражами принадлежащее Гальзею Морку.
  - О! - Слегка опешил рархос марвеллы. - Э..., суда доставите означенную сумму Камнист.
  - Будет исполнено ваша светлость.
  - Не подведите полковник. И ещё, я знаю, вы опытный офицер и потому даю вам полную свободу в выборе людей на руководящие посты но, хочу всё же дать один совет.
  - Я вас внимательно слушаю ваша светлость. - Слегка поклонился Фотий.
  - Не пренебрегайте оставшимися не удел лодинитами Гема полковнк, они хорошие вояки, просто им с командиром не повезло. - Вейдин кивнул и степенно отправился куда-то в сторону магистрата.
  - Так точно вашество, бегу и падаю, что бы они меня потом нашинковали мелкими кусочками и по-тихому спустили в полноводный Валар. - Буркнул Фотий, встряхнулся, резкая перемена в социальном положении слегка поколебала его мировосприятие и навеяла лёгкое дежавю. Вот заведение старого приятеля Гальзэя Морка, вот патент полковника, вот снова замаячившие пять тысяч эргов, и.... - К веркелю всё. - Он отпихнул с дороги привратника, вознамерившегося задержать оборванца с разбитой рожей, ворвался в богатый холл и как в первый раз нос к носу столкнулся с владельцем смеси гостиницы, клуба и элитной едальни всего Боулека. - Здорово Гальзэй.
  - Фо..., Фотий? Охренеть не встать. - Выдавил бывший капитан, раздув упитанные щёки. - Не-е-е-т, это и правда, ты?
  - Я! Ну..., что..., примешь старого приятеля лишившегося всего и впавшего в немилость? Или велишь гнать взашей? А!? Отвечай! - Весьма редко шутивший полковник совершенно не представлял какую мину нужно состроить, дабы выразить гнев, обиду и негодование одновременно, по этому изобразил на "негнущейся" прямоугольной морде нечто настолько несусветное, чем привёл и так растерянного Гальзея в полное расстройство чувств. Морк задёргался, метнулся к выходу, что-то коротко рявкнул привратнику, вернулся к Фотию, сграбастал его и поволок, судя по запахам, куда-то в сторону кухни.
  - Ты куда это меня тащишь старый мой товарищ? - Не как не мог выйти из образа развеселившийся полковник. - Небось выгнать....
  - Да заткнись ты дубина! Скажи лучше, какому владетелю ты на этот раз башку расквасил, может самому Буторку Вармуту? Да? Нет? А чего мелочиться. - Он протащил Фотия между двух огромных деревянных кухонных столов заваленных приличными горками все различной зелени, запихнул в тёмную кладовую, где и одному-то развернуться, не очень было сподручно и, принялся оттаскивать тяжёлые мешки, освобождая один из углов.
  - Угомонись Гальзэй. - Сдался наконец Фотий, справедливо опасаясь, что содержатель крутого заведения запихнёт его в какую-нибудь совершенно непотребное место, например в туалет типа сортир, а то и просто столкнёт в канашку наивно полагая, что спасает отчаявшегося товарища. - На этот раз обошлось без разбитых голов власть придержащих. Дубовые вместилища разума сильных мира сего хреново поддаются внешней обработке, поэтому смысла их рихтовать, прикладывать обо что-либо, дубасить по ним, просто не вижу. Их нужно раскалывать на две половинки или не трогать вовсе, на собственном опыте убедился.
  - Тогда как всё это понимать? - Указал Гальзэй на внешний вид Фотия.
  - А. Это. Представь, меня ограбить в портовом кабаке хотели.
  - Ну ты подумай, - расхохотался Морк - какие негодяи.
  - И не говори. - Решил не замечать издёвки Фотий.
  - И там, при входе, твоя оскорблённая гордость вовсе не была оскорблена и ты просто меня на вшивость проверял. - Кивнул сам себе Гальзэй.
  - Э-э..., как бы нет. То есть, конечно, нет, у меня, понимаешь ли, сегодня выдался очень удачный день и я решил зайти к тебе, поделиться радостью, выпить фалерна. Ну и пошутил..., не очень удачно. - Морк ещё раз внимательно оглядел полковника.
  - Удачный день да? А разбитая рожа, вид промотавшегося головореза и, похоже, неслабо подпорченное брюхо, за которое ты постоянно хватаешься, всё это для тебя удачный день? А! Понял! Ты из этих, последователей Мазоха!
  - Понятия не имею о каком засранце ты там треплешься, да это и неважно, главное, все мои неприятности благополучно скончались, оставив по себе лишь несколько небольших шрамов, коих на моей шкуре и так хватает. Это я к тому говорю, что не имеет смысла расстраиваться из-за таких мелочей.
  - Хм. - Уже более заинтересованно взглянул Морк на Синегу. - Что же такое грандиозное должно было произойти, если тебе всё это, - он красноречиво повёл рукой, описывая фигуру полковника - нипочём.
  - Хм. - Передразнил его Фотий. - С удовольствием расскажу, только давай свалим из этого пыльного и вонючего чулана в твой шикарный кабинет, поближе к волшебному вину.
  - Угощаешь?
  - Да не в жизнь.
  - А как же твой "удачный день"?
  - А он как раз и станет таким, если ты меня угостишь. Что бы дорисовать, так сказать, последний штрих для полного счастья. - Гальзэй подозрительно взглянул на полковника, выходя из чулана.
  - Что-то я тебя совсем не узнаю старина, у меня, уж прости, совсем нехорошее подозрение появилось на счёт твоего очень хорошего настроения.
  - Порошками, ягодами и грибочками, корой нахт, "болотной водичкой" и серой плесенью не балуюсь, если ты об этом.
  - Тогда ты меня действительно пугаешь.
  
   Они вошли в кабинет и, Гальзэй занял своё законное место, за огромным столом, усевшись в кресло с изумительной резьбой вырезанного, само собой, из цельного куска орхуса. Фотий устроился через стол напротив в кресле попроще, но той же породы. Правда была тут одна странная вещь, стол был изготовлен из обычного кранга, конечно обработка этого самого крепкого из железных деревьев стоила не дёшево, но всё же кранг сильно уступал в цене орхусу, ибо не обладал удивительными целебными свойствами, хотя по крепости мог спокойно сравниться с настоящим железом. Фотий ещё в первый раз догадался, для чего нужен столь непробиваемый предмет мебели, захоти Гальзэй всё обшить орхусом, он бы это сделал, чего только одни лампы из Зейлита стоили. Чистое разорение. Но всё же почему стол такой огромный?
  Морк достал непочатую бутыль с печатью в виде виноградной лозы и заходящего за гору Фалерн солнца, содрал воск с горлышка, вытянул тугую пробку с таким звонким и сочным звуком, что рот наполнился слюной. По комнате, щекоча ноздри приятным винным ароматом, разнёсся дух веселья и достатка. Дорогое красное вино выплеснулось в тяжёлые серебряные чаши с гравировкой гостевого двора, огромной кровати под балдахином стоящей на четырёх каретных колёсах, а затем исчезло в желудках.
  - М-м-м, - зажмурил глаза Фотий - нектар.
  - Ещё бы. Не желаешь чего-нибудь перекусить? - Не торопясь с расспросами, предложил Гальзэй.
  - С удовольствием, а то я скоро забуду каково мясо на вкус, всё каша да каша.
  - Самое то, при проникающем ранении в брюхо. Где, кстати, нарвался.
  - Да. - Махнул рукой Фотий. - Повстречался тут со своим бывшим сослуживцем теперь клоачником, хотел меня Гему сдать, но я как видишь, поломал все его хотелки.
  - Заметно. - Усмехнулся Морк. - Кстати, о Геме Вармуте, ты ведь к нему пошёл за деньгами?
  - Не к нему, а в лодинум, хотя чуть позже выяснилось, что к нему.
  - Я так и знал! - Вдруг заорал Морк и треснул кулаком по столу. - Хотя могу поклясться тебе чем угодно, не ожидал я от тебя такого! Клянусь бескрайним Небом, не ожидал! Расколотить бошку самому тэйвару! - Гальзэй затрясся в мелком хохоте, колотя себя по толстым ляжкам пухлыми ладонями.
  - Интересно, в Боулеке хоть кто-нибудь об этом трагическом случае не знает? - Задумался полковник, не особо впрочем, расстраиваясь.
  - Что же он такого сказал тебе старый приятель, что ты его так жёстко отшил? - Отсмеявшись, спросил Гальзэй.
  - Да, в общем, обычные вещи, сиди мол, помалкивай в тряпочку, не возбухай, будь ширмой, а командовать и без тебя кому найдётся. Сам не пойму, чего я так обиделся? Наверное, надоело всё. Одни деньги загребают, другие власть делят, а мы.... Надоело Гальзэй.
  - Ну тогда тебе прямиком к Чирку надо.
  - Не вижу между ними разницы.
  - Да я не про разницу, я про то что такие как ты, вдруг прозревшие, обычно к предводителю бедноты подаются. Надеются, Чирок им скажет, как дальше жить, наставит убогих на путь истинный.
  - Вот я у тебя всего второй раз в гостях, а ты мне Чирка этого уже раз десять сосватал.
  - Я не сват что бы сватать. За Чирком сила, что бы там не говорили.
  - Ты про Мавея?
  - Про Мавея и Ягрима, если ты слышал про такого.
  - Ягрим, как же, как же, видел я его у Бреги, весёлый мужик, только взгляд как у трицера. (ТРИЦЕР - отряд пресмыкающиеся, прямоходящее существо способное убить просто так, а не только из-за голода, невероятно умён. Имеет жёсткий ареал обитания, а то давно бы исчез. Ред. Академия Гамалы, факультет животного мира и связанных с ним обитателей)
  - Ещё какой но, я не о нём. Лучше скажи как ты из лодинума ушёл, или всё же не смог и так там и проторчал пока лодинитов не разогнали?
  - Так их что действительно прямо так и разогнали? - Не поверил Фотий, что такая хорошо вооружённая силища, так легко дала себя нагнуть.
  - А что им оставалось делать? Тэйвар Гем всё равно что труп, его тысячники кто в нетях как Сахрар, а кто и под арестом.
  - Постой, Гем брат марвелина, как Буторк мог такое допустить? Любой на его месте прибрал бы таких бойцов к рукам, у нас вроде как война идёт, а он вот так взял и распустил?
  - В последней экспедиции пропал купец Хамай, советник марвелина по финансовой части, и не просто пропал, а с огромной суммой денег, ну и Буторк похоже не знает, что это ты его брату голову расколотил, он действительно считает, что Гем пострадал в стычке с самим Чирком а его "хвалёные" лодиниты не смогли защитить не брата ни деньги. Вот и осерчал наш марвелин. Сразу, на всех.
  - А может предводитель бедноты и правда сошёлся в бою с Гемом? - Подумал вслух Фотий и при этой мысли какая-то частичка самоуважения к себе, сползла куда-то в сторону. Полковник нахмурился и удивился.
  - Так ты всё это время в лодинуме сидел? - В этот момент дверь постучали. - Да!
  - Господин Морк, - нарисовался в проёме слуга - там капитан Каминст Дергис к господину полковнику с поручением от рархоса Боулека графа Вейдина. - Гальзэй уставился на Фотия.
  - Я чего-то не понимаю Синега, ты снова куда-то вляпался?
  - Нет, всё в порядке, зови сюда этого капитана! - Крикнул он слуге. Гальзэй кивнул и слуга удалился.
  - Не скажешь, что происходит?
  - Я набираю полк.
  - Опять? - Фотий гоготнул.
  - Не опять, а снова, только деньги теперь идут от Вейдина.
  - Не от Вейдина, а от Марвелина Буторка Вармута. Почувствуй разницу и на секунду представь, что он с тобой сделает, если прознает о том, как ты неласково обошёлся с его братцем.
  - Помолчи минутку, кажется, Каминст приближается. - В кабинет вошли трое, среднего роста сухощавый капитан и два бойца с небольшим сундуком.
  - Господин Морк, - кинул Деригс Гальзэю - господин полковник, - кивок Фотию - граф Вейдин велел вам передать оговорённую сумму, а так же определил место временной дислокации вашего будущего полка, туда, кстати, уже переведены все воины выведенные вами из Бреги. - Бойцы поставили сундук на пол и удалились. - Это конечно не моё дело полковник но, я первый раз в жизни вижу командира, которому так наплевать на своих людей. - Капитан помялся секунду и, не сдержавшись, добавил. - Некоторым из них даже есть нечего было.
  - Это всё Каминст? - Холодным тоном произнёс Фотий.
  - Да йёр.
  - Свободны. - Капитан вышел и кабинете повисла тишина. Фотий, затвердев лицом, смотрел в одну, лишь ему ведомую точку, а Гальзэй тактично молчал и потягивал вино. Наконец он не выдержал, тактичности в бывшем вояке оказалось не очень много.
  - Ладно, не дуйся. - Полковник, ничего не ответив, пригубил вино и отставил бокал. - Хочешь, скажу, почему это тебя задело?
  - И без тебя знаю. Он прав.
  - В точку.
  - Ага. Вот только из каземата или находясь в отрубях с распоротым брюхом, больно-то не покомандуешь. Хотя, надо признаться, у меня было время, что бы позаботиться о своих парнях, однако тогда я думал, что нахожусь в розыске, то есть получил официальную отставку.
  - Не заморачивайся.
  - И не буду. А когда завтра вернусь..., веркель!
  - Ты чего?
  - Я забыл спросить, где теперь находятся мои люди!
  - Да ладно, завтра магистрате узнаешь, давай лучше глянем, чем тебя рархос порадовал.
  
  
   Холодным утром следующего дня, одолжив у Гальзэя лошадку, Фотий отправился к Бахе. Надо было поблагодарить лекаря за помощь и понимание, забрать свои вещи, потом наведаться в магистрат и наконец, найти своих парней расквартированных на новом месте. Последнее было самым трудным. Как объяснить сотнику Фраму, что он просто-напросто о них забыл? Не станешь же оправдываться перед подчинённым и пересказывать всё, что с ним стряслось за последнее время? Не по чину. Фрам Стапа старый вояка, так же как и Фотий выбился с самых низов, правда взлетел не так высоко как он, но высказать всё равно может и подчинённых не постесняется. Да наплевать если просто выскажется, полковник больше всего боялся потерять доверие вот таких заслуженных воинов, коих в его отряде, насколько он помнил, осталось не так уж и много и которые тянут основную службу.
  - М-да. - Выдавил Синега, сворачивая за постоялый двор находившийся сразу же за городскими воротами. - Твою мать! - Фотий дёрнул повод, уводя лошадь от метнувшегося ей под копыта грязнущего, лохматого здоровяка. Вернее бывшего здоровяка, ибо остатки некогда добротной одежды, висели на нём как на огородном пугале, хотя явно подходили по росту. - Ослеп что ли муда.... - На полковника уставились виноватые, и почему-то знакомые голубые глаза, затравлено смотрящие на Фотия с измождённого, заросшего бородой грязного лица. - Э-э..., постой. - Оборванец напрягся, стрельнул глазами вправо, влево. - Я ведь тебя знаю. Ты кажется полусотником у Наски был, так? - Мужчина нахмурился, сосредоточенно посмотрел куда-то перед собой и отрицательно качнул головой.
  - Не помню.
  - Ну как же! - Соскочил с лошади полковник. - Наска, Бонард, Барлат, Бескрайнего ему Неба, Визига, Дивимен, и как там его..., этот..., из мокрых, Лиги Варнис! - Фотий выжидающе уставился на полусотника.
  - Нет. - Фотий вздохнул.
  - Хотя бы Беса помнишь? Кэпа своего? - Мужик опять отрицательно мотнул головой. Фотий сдвинул шлем на затылок и почесал лоб.
  - И как звать тебя, тоже, стало быть, не помнишь. - Уже не спрашивал, а констатировал Синега. Оборванец вздохнул, поглядел в серое, низкое, холодное небо, зябко переступил босыми ногами по мёрзлой земле. - Гирдан ты. Запоминай, полусотник Беса Гирдан. - Полковник вскочил на лошадь. - Эх мать, - протянул он - чего же у вас всех там такого случилось, что ты тут в одиночку от холода приплясываешь. Вас же шесть с лишком тысяч клинков было! Ого! Сила! - Затем глянул на утиравшего нос полусотника. - А ты тут. Да ещё один и без памяти. - Фотий отъехал на пару шагов, обернулся. - Чего встал-то? За стремя хватайся, сейчас я тебя с Гальзеем познакомлю, вот он обрадуется. - Гирдан не стал ждать второго предложения. - Э-э, постой. Куда я тебя в таком виде поведу? Боюсь, Морк на меня всех собак спустит, принять, конечно, тебя примет, но собак на меня спустит, а оно мне надо? Давай лучше к Бахе, он мужик попроще, и к тому же ещё и лекарь, а? Правда до него с пол часа на рысях, а у тебя вон уже губы посинели. Ну как? - Не дождавшись ответа, Фотий направил лошадь, к замаячившей не вдалеке маленькой лавчёнке, сплошь увешанной утеплёнными сапогами, рукавицами и шапками. Вот оно, новое веянье моды, сапоги обшитые мехом снаружи, да шапки какие только варварам из северных стран носить, однако народ берёт. М-да, предприимчивые люди, на всём могут заработать, даже на холоде. - Сейчас я тебя приодену, сразу теплее станет, а то, что Баха подумает, привёл к нему на двор какого-то мерзавца.
   Кинув серебряный талер лавочнику и, передав одежду Гирдану, Фотий прикупил в соседней палатке штаны и куртку, правда, не утепленные, а обычные, до тёплых человеческий гений ещё не дошёл.
  - Есть хочешь? А то у Бахи кроме каши с луком редко чего бывает. - Гирдан кончив осматривать преодетого себя, кивнул. - Вот и хорошо. Сейчас подвернётся какая-нибудь корчма или двор постоялый, там и поешь, а я, пару хрюшек посвежее Бахе в подарок прикуплю, и тебе сытней и им помощь. Гирдан. - Посмотрел он на трусившего рядом полусотника. - Так ты правда ничего не помнишь? Например как вы там Хувру брали, или как мою Бреги обороняли? Вот! Точно! Корнбарата ты должен помнить! Такое захочешь, не забудешь. Проклятый последователь, проклятого бога, мать его за ногу. - Тут же помрачнел полковник, вспомнив всё сам. - Нет?
  - Хувру не брали, Мегид брали. - Мотнул головой полусотник, как бы отмахиваясь от лезущих в голову воспоминаний.
  - Мегид? Вам вроде Хувру велели взять.
  - Хувру нет, брали Мегид. - Гирдан часто задышал, и резко остановился, не выпуская стремени из руки. - Р-ров, р-ров! - Пролаял он. - Они дамбу копали. Копать нельзя, все погибнут! Все!
  - Спокойней, спокойней вольный. - Полусотника вдруг перестало колотить, и он как-то совершенно по нормальному взглянул на Фотия.
   - Откуда это? - Полковник приподнял бровь, но взгляд Гирдана тут же потух и скатился куда-то под ноги.
  - Ты уж прости вольный, но мня вдруг сомнения, посетили в том, что Баха сумеет тебе помочь. - Гирдан ничего не ответил и полковник ткнул пятками лошадь.
   Через непродолжительное время, в течение которого никто не произнёс ни слова, на обочине возникла вросшая в землю по самые окна, корчма. Должно быть, она помнила ещё времена королевы Намаи. Хотя под крышу и были подведены пару венцов посвежее, и по двору слонялась кое-какая живность, однако сам двор ничем огорожен не был, и производил впечатление давно заброшенного. Трава почти не вытоптана, хотя кони под навесом стоят, в стороне от них примостилось несколько совершенно новеньких телег, а вот крыша у заведения требовала срочного ремонта.
  - Странно. Недавно устроились что ли? - Фотий придержал лошадку. - Завернём? - Спросил он у Гирдана, тот кивнул.
   Заехав на так называемый двор, полковник спешился, отдал повод подбежавшему мальцу и предупредил того, что остановились они тут не на долго, и поить кормить животину не надо. Сам, покрутив торс в пояснице, качнув пару раз вправо, влево головой, и хлопнув хлыстом по пыльным голенищам сапог, низко склонившись, вошёл в корчму. Надстроить вход с уже упомянутых древних времён, никто из прошлых и уж тем более нынешних владельцев, не догадался.
  - Лет через сто, сюда ползком заползать придётся. - Забурчал Фотий, не вовремя почувствовавший резь в подбрюшье. - Эй! Есть тут кто? - Заорал он как только выпрямился.
  - Как не быть господин проезжий. - Выскочил из-за прилавка жилистый мужик в кожаном переднике одетом поверх простой, полотняной рубахи. - Чего желаете? Вина или чего посущественней, что бы согреться, так сказать?
  - Ты как? - Повернулся Фотий к Гердану. Тот лишь, пожал плечами. - А чего это у тебя съестным не пахнет? Или не кормишь проезжих, а? - Тон Фотия явно был далёк от дружелюбия, но корчмарь нисколько не смутился.
  - Так кухарня у меня на улице, зачем дорогим гостям всякие разные ненужные запахи нюхать?
  - В такой-то холод?
  - У печей, да котлов с жаровнями не замёрзнут чей, да и тут воздух чище будет.
  - Странно как-то. - Пожал плечами Фотий. - Непривычно. Ну, тут главное, что бы съедобно было.
  - Будет господин важный военный, будет.
  - Ишь, глазастый какой. - Фотий с прошлого дня не переодевался, так и щеголял в образе небогатого охранника. - Давай неси, чего там у тебя есть.
  - Сейчас, сейчас. - Корчмарь метнулся в дверку ещё меньше чем входная, а Фотий и Гирдан уселись за чисто выскобленный стол.
   Буквально через минуту подошёл хозяин заведения и бухнул на стол две глиняные кружки. - Вот господа, горячее, подслащенное, крепкое вино со специями и мёдом, на родине моей жены его называют "гобос", а у нас...? Не знаю, можете сами как-нибудь назвать, ибо такого в наших щедрых солнцем краях, ещё не подавали, ведь до этой растреклятой осени никто от морозов зубами не стучал. - Фотий и Гирдан отхлебнули горячего варева. Полковник только крякнул от чересчур богатого и очень насыщенного на его взгляд вкуса, а полусотник пробормотал - "ФарАбор". - Э-э..., зачем уж прямо так. - Почесал затылок корчмарь.
  - Не понял? - Поднял глаза на Гирдана полковник.
  - Фарабор, нойтское название этого чудесного напитка. - Пояснил хозяин заведения. - Гобосом именуемое в холодном Рики, что в переводе означает....
  - Стоячок, - кивнул полусотник и добавил - ага.
  - В смысле, стоячок? - Глаза Фотия угрожающе уставились на корчмаря.
  - Ну..., есть тёмные народы, - затараторил тот - вроде Нойтцев, которые считают, что вино смешанное со специями орехами и мёдом, лучшее средство от мужского бессилия....
  - Чего!? - Взвился на ноги полковник.
  - В Рики его пьют все! - Выпалил корчмарь. - Даже женщины и дети! Для согрева.
  - Тогда причём тут бессилие!? - Проорал Фотий.
  - Так Нойтцы же, господин офицер, у них всё не как у людей.
  - А ты! Ни хера не помнящий! Про стоячок, какого-то веркеля помнишь, а как звать тебя, нет! - Продолжал пылить Синега. Полусотник отхлебнул из кружки и, непонимающе уставился на него. - А! - Махнул тот рукой на беспамятного. - Нашёл, твою мать, с кем лаяться. Корчмарь!
  - Да тут я. - Вышел из-за его широкой спины на секунду отлучившийся хозяин заведения.
  - Давай, еду неси, и вина! Нормального, без этих, твоих..., орешков.
  - Так уже господин, уже. - Два плечистых парня втащили в зал большой поднос с запечённым целиком, поросёнком. Вообще-то мог справиться и один, но узкие и низкие двери, создавали для разносчиков кучу неудобств. - Вот, извольте откушать, вепрь по Рикски, с медовым соусом и кислыми ягодами.
  - Верп? - С сомнением ставился на корчмаря Фотий.
  - Да нет же, не верп, вепрь...
  - А разница в чём? Нет, ты не подумай, глазами-то я вижу, разница существенна, а вот ушами, как-то не очень. - Корчмарь тяжело вздохнул.
  - Говорил же я Лаве, не моё это, не моё. - Тихо пробормотал он.
  - Кому и чего ты говорил? - Не расслышал отвлёкшийся на удаляющихся подавальщиков Фотий, уж больно справные парни были, хоть сейчас вербуй.
  - Да жене своей говорил, что торговля не моё. По мне лучше вон, телеги делать, а не корчмами заведовать.
  - Ага, крыши тоже не твоё.
  - Чего? - Спросил в свою очередь корчмарь.
  - Да так, - махнул рукой Фотий - слушай, а это кто у тебя такие?
  - Дети.
  - А. Значит жена твоя с севера, из Рики.
  - Ну да, сам там двадцать лет прожил, там и женился и этих вот настрогал. Пять у меня их. Погодки. Старшему девятнадцать, младшему соответственно четырнадцать.
  - Это старшие?
  - Не, младшие.
  - Младшие. - Протянул Фотий и почесал затылок. - Однако.
  - В жену пошли. - Пояснил Корчмарь.
  - Ага. Так я о верпе....
  - Да не верп это! - Теперь вспылил хозяин заведения и тут же виновато вздохнул. - Вепрь, просто дикий кабан, общего с верпом у них только одно, дрянной характер. У нас, в Таваско, они не водятся.
  - А этот как же?
  - Этот? Ну, просто замануха такая господин. Обычный Тавасский свин, но приготовлен он в точности так, как готовят его в Рики. Да вы пробуйте, пробуйте, а я пока за вином сбегаю. - И поймав предупреждающий взгляд Фотия, добавил. - Просто вина. Обычного местного вина.
   Полковник осторожно приступил к "легендарному" зверю, аромат от него шёл и правда очень манящий, а значит нужно быть вдвое осторожным, так он решил. Но после первого же куска, вся настороженность была отброшена, "Тавасский жареный свин", превращённый стараниями кулинара и гением рекламного менеджмента в "вепря по Рикски", оказался выше всяких похвал. Фотий и оглянуться не успел, как Гирдан уписал добрую треть поросёнка и останавливаться явно не собирался, решил сам поднажать. Через каких-то десять минут на блюде остался один хребет, да и тот сильно погрызенный.
  - М-да. - Отвалился от стола Синега, чувствуя лёгкую неудовлетворенность. - Как тебя там звать корчмарь?
  - Болд, господин. - Слегка поклонился тот.
  - Я много чего ел, в том числе и вкусного, но такого я ещё не пробовал.
  - Благодарствую рагс. Вижу, что и вашему спутнику вепрь по Рикски очень понравился.
  - Ага, понравился. Если ты не жрёшь несколько дней, и старая подмётка медовым пряником покажется.
  - А что с ним случилось, вид у него, прямо скажем, измождённый, хотя чувствуется, в прошлом он точно не голодал.
  - Ты прав Болд, не голодал. Это Гирдан, полусотник Наски из спиры кэпа Беса. Где-то с месяц назад они ушли с парманом Мутрабом и другими кэпами брать Хувру по приказу марвелина Буторка Вармута, а что там дальше у них было не знаю, не интересовался. Только сегодня, у постоялого двора названия вот не помню, ну тот, что у почтовых ворот, наткнулся на него и глазам своим не поверил. Ничего не помнит, бурчит что-то про Мегид, про ров какой-то, который копать нельзя, ну и всё остальное в таком духе, рехнулся короче. Умом тронулся.
  - Про Мегид я слышал, - кивнул Болд - взяли его вольные бойцы, хотя и не просто было, крепостица весьма зубастая. Поговаривают так же, что кэп Бес в этом деле сильно отличился. Знавал я и Наску, она из марджинов, правда бывших, я сам из таких. - Вздохнул корчмарь. - Она такая же как я, не очень удачливая. - И снова вздохнул.
  - Почему знал? Сотница она толковая, да и с мечом не каждый её одолеет. Слышал, может как она с Бизоном Неряхой в "стойле" сошлась, говорят звон до небес стоял.
  - Как же, слыхал. Мокрых не посрамила. - Гордо вздёрнул подбородок Болд, а потом, видно припомнив что-то, вернул его на место.
  - Так что с ней?
  - Да вроде посекли её изрядно. Её, а вместе с ней и всю её сотню, никого в живых не осталось. Акромя него, надо полагать. - Указал он на ковырявшего в зубах бывшего полусотника.
  - Вон как. - Протянул Фотий. - Жаль теперь не спросишь, что там у них стряслось.
  - Спросить-то в общем можно, - прищурился Болд .
  - В смысле? - Повернулся к нему всем корпусом полковник.
  - В том смысле, что голова может и не помнить, а вот руки, те хрен чего забудут. - Фотий почесал лоб и спросил.
  - Хочешь ему оружие в руки дать? - Корчмарь утвердительно кивнул. - Хм. - Синега с сомнением посмотрел на Гирдана. - Как бы чего не вышло.
  - А чего тут может выйти, мы ж с пониманием всё сделаем, без членовредительства то есть.
  - Кто это мы?
  - Я с сыновьями, а точнее мой средненький, не вам же господин в такое дело лезть, он у меня на мечах большо-ой мастер. Чем ваш вольный привык биться?
  - Как-то внимания не обращал.
  - Ну если бы было что-то такое необыкновенное, то наверно обратили, а значит либо топор, либо меч. Да и по сложению ему это больше подходит, не похож он на тяжёлого бойца.
  - Точно. - Кивнул Фотий. - А чего конкретно ты делать собираешься? - Болд сдвинул шапку на затылок.
  - Понимаешь господин, если человека поставить на грань, в нём такие бури рождаются, иной раз смотреть страшно. Вот Ринон, средний мой сын, и подведёт его к такой грани, убивать конечно не будет, даже шкуру не попортит, но выхода твоему плусотнику не ставит.
  - Не понял.
  - Ему, - ткнул он в Гирдана - возможно по кумполу дали, когда он находился в сильном душевном волнении и, чего-то там у него в голове переехало не туда, от этого он почти всё забыл. Это как шок во время страха, так вот, что бы вспомнить, нужно этот страх снова испытать, вернуть, оживить.
  - Мудрёно больно, не легче просто по башке съездить? Хотя..., вдруг он совсем поглупеет, нет, не надо.
  - А какой смысл не подготовленного человека по голове бить, это же совсем неожиданно выйдет, то есть бес толку. Его напугать надо, что бы из нутрии всё полезло. А так, что? Ну подкрадёшься ты к нему, приголубишь кияночкой а он брык с копыт и всю жизнь улыбаться потом будет, так ничего и не вспомнив. Э-э-э погоди, о чём это я? Вот же дурень! Никто его бить не собирается, мы сейчас тут маленькую сценку изобразим, всем роли найдутся. - Фотий в удивлении посмотрел на загоревшегося корчмаря. - Эй, семейство, ходи сюда, дело есть! - В течение одной минуты не большой зал корчмы заполнила семья Болда, вид у всех, от чего-то, был несколько напряжённый. Интересно почему? - Помните как Фрэг пол Банки Рыжего Ярмо от беспамятства вылечил? - Начал свою речь Болд, семейство дружно закивало. - Так вот.... - Фотий не слушал, он внимательно разглядывал собравшихся родственников корчмаря и делал выводы. А выводы были такими, если Болд и был их отцом, то от него они ничего не унаследовали, высокий рос, светлые волосы, мощную стать, и серые глаза, всё это подарила им Лава, женщина во всех отношениях, очень заметная. При весьма внушительных габаритах, двигалась она до того тихо и плавно, что создавалось полное впечатление не ходьбы а скольжения. Кхм, не как груженые баржи скользят по реке, хотя те тоже с борта на борт не переваливаются, а в точности как лёгкая лодочка, плавно и быстро. Скажем сразу, полковник залюбовался. Даже в такой тяжеловесной статике было немало лёгкой грации. - Надеюсь всем, всё понятно? - Закончил свою речь корчмарь.
  - Да нам-то понятно бать, только стоило ли при нашем э-э..., госте так распространяться? - Указал старший из сыновей Болда на Гирдана.
  - Чего? - Повернулся корчмарь в указанную сторону. - А.
  - Ну не идиот же он. - Добавил вескости своим аргументам старший. Полусотник сидел с отсутствующим видом и потягивал вино.
  - Надеюсь, что..., да? Нет? - Глава семьи махнул рукой. - Насрать. Всем облачаться и на двор. Вам господин нужно настропалить своего друга, говорите про ров, про Мегид, короче про всё, о чём он вам говорил, и ведите себя нервно, а я сейчас ему оружие принесу. - Фотий позвал Гирдана и они вышли из корчмы. Ему было как-то не по себе, теперь казалось, что это будет просто-напросто издевательство над больным человеком. Больным и заслуженным надо сказать, человеком.
   Через минуту к ним присоединился Болд, он всучил Гирдану щит и старенький, но ещё вполне боеспособный меч, нахлабучил на голову кожаный шлем и ободряюще хлопнул его по плечу.
  - Не дрейфь полусотник, выстоим. И..., эта..., - кивнул он на корчму - Мегид возьмём. - Ничего не понимающий воин посмотрел сначала на старенький дом, потом на Фотия, а в завершении на присоединившуюся к ним Лаву.
  - Я Наска! - Рявкнула кухарка и по северному обычаю со всей силы жахнула в свой щит. Гирдан от неожиданности даже вздрогнул. Фотий, глядя на это, лишь покачал головой. Все встали в ряд, прикрылись щитами и подровнялись. - Полусотник! - Вдруг проорала Лава-Наска. - Посты проверил? - Гирдан дёрнул уголком рта, и промолчал. - Гирдан! - Рявкнула она. - Он слегка опустил щит, и в этот момент из-за угла дома, с дикими боевыми воплями, не стройной толпой вылетели сыновья Болда, вполне прилично вооружённые и очень не плохо экипированные. Так и не скажешь, что перед тобой семья корчмаря.
   Маленький строй полковника сжался ещё сильней и ответил боевым кличем вольных бойцов. - Ху! - Сыновья Болда не останавливаясь, метнули по топору в стену щитов, заставив Фотия поёжиться, видел он как-то, на что способен такой топорик, брошенный умелой рукой, метнули по второму и, набрав достаточно скорости, трое старших, в прыжке врезались ногами в отцовский строй. Фотия и Гирдана, при всей их опытности, вынесло оттуда как пробки из бутылок. В защиту полковника можно сказать, что сзади его никто не подпирал, как в настоящем бою, да и не видел он в детях корчмаря профессиональных воинов, за что и поплатился.
   Расправа оказалась короткой, один прихватив щит Фотия, слегка оттянул его, другой коснувшись мечом шеи полковника, буркнул "убит". С Гирданом поступили куда проще, наступили ему на щит, которым он прикрывался, и обозначили удар по шлему. Никаких боевых навыков руки его, увы, не вспомнили. Со своим батей детишки провозились не так уж долго, зато с мамашей у них не задалось сразу. Четвёртому по возрасту сынку, вознамерившемуся пощекотать мамаше бок коротким мечом, Лава сунула в ноги клинок, и когда тот отвлёкся, съездила щитом по голове, причём не слабо так оприходовала, парень натурально поплыл. Двум следующим, самому младшему и второму, досталось не так сильно, то есть они выпали из боя почти не покалеченными, но когда за мамашу взялись старший и средний, мало ей не показалось. "Убитый" Фотий по достоинству оценил мечника, среднего из братьев, сойдись он с ним в своём нынешнем состоянии, ещё не известно, чья взяла.
   Старший отлично работал не малых размеров топором, но свей мамаше в технике всё же немного уступал. Когда он пытался подсекать топором или работать длинными выпадами то, слишком далеко отводил щит от головы, чем Лава и воспользовалась, но тут же подставилась под меч среднего. Всё, бой, то есть сценка была разыграна, жаль бес толку.
  - И часто вы так развлекаетесь? - Поинтересовался Фотий, украдкой оглядывая свой щит на предмет поломанных досок, парни умудрились лезвиями метательных топориков их не попортить, весь щит был в отметинах от обушков. Полковник теперь совсем по другому взглянул на парней корчмаря.
  - Бывает. - Пожал плечами Болд. - Если всю жизнь мечом жил, трудно вот так бросить. Нет-нет, да и схватишься за железо. Сколько лет я уже по морям не хожу, добро из купцов не выколачиваю, а меч всё одно не смог бросить.
  - Всё это конечно замечательно, вот только Гирдану похоже не относится, а ведь он тоже всю жизнь при оружии.
  - Экий вы быстрый господин, тут настойчивость требуется, нужно поставить человека на самый краешек, чтоб до печёнок проняло! А ну все на исходную! Лава, ты встань стамах в четырёх перед нашей стеной, будешь одна с парнями биться, а вы, коньки белопенные, сразу мамку вашу не валите, дайте время болящему понять, что его сотницу убивают. Мы же с тобой рагс ( рагс, рагс-дай - начальник, командир, большой начальник) будем его сдерживать, если он рваться начнёт.
  - А если не нет?
  - Значит будем орать "держись Наска" ясно?
  - Ясно. - Буркнул Фотий, уже пожалевший, что влез в эту дурацкую затею.
  
   Всё завертелось сначала, только парни Болда теперь не стали набегать бесноватой толпой, а грамотно обступив свою мамашу, принялись методично, под шуточки и гнусные смешки, "лишать" её жизни. То зацепят её щитом, то шлёпнут плоской стороной меча матушку по широкой спине, то заставят подпрыгнуть, кидая в ноги, отточенные клинки. "Убивать" не торопились, веселились, издевались. Через пару минут Лава начала сдавать, перестала контратаковать, экономила силы, и уже не обещала своим деткам поотрывать их кривые ручонки.
  - Гирдан! - Позвала она в тот момент, когда один из братьев очень убедительно провёл атаку в приоткрывшийся живот своей матери. - На помощь! - Полусотник неуверенно сделал шаг вперёд и остановился. Щит у него висел с боку, оружие к бою приготовлено не было, весь его вид вообще не выражал никакой агрессивности. - Гирдан! - Тот беспомощно оглянулся на Фотия и полковник плюнул.
  - Ну! Чего столбом встал!? Иди! - Проорал Синега. Полусотник неуверенно приподнял щит, взглянул на свой меч, как будто видел его в первый раз и потопал на выручку. Его вялого боевого задора хватило ровно на пару секунд. Один из братьев резко развернулся, саданул ногой вниз щита, и когда тот, ловя равновесие, открылся, врезал ему своим щитом под дых. Гирдана скрутило, он, выронив оружие, брякнулся на колени и зашёлся в кашле, а противник, узрев открывшуюся шею, хорошенько приложился по ней. Не со зла, просто сработала вбитая годами выучка, не оставлять за спиной живых врагов. Полусотник ткнулся головой землю и затих.
  - Э-э. - Прокомментировал Болд.
  - Вы мне так совсем его в могилу сведёте. - Не особо злясь, посетовал Фотий. Сын Болда виновато развёл руками.
  - Уж чего-чего, а в самом начале щитом он грамотно прикрылся. - Начал свою песню корчмарь. - Значит чего-то да помнит.
  - Ну, не знаю. - Вступила Лава. - Чтобы воин-рагс выронил оружие в брюхо получив, очень мне это сомнительно. У них такой опыт, что и в беспамятстве они за него крепче держатся, чем ребёнок за титьку матери.
  - А чего мы все на него насели? - Неожиданно подал голос самый младший из сыновей корчмаря. - Может такова воля Борри, ведь что бы человек забыл как драться, точно нужно вмешательство свыше. (Борри - бог-ветер северных стран)
  - Помолчал бы лучше, "воля богов", сейчас как пойдёшь целый мешок репы чистить, и будет тебе воля богов.
  - Не бать, то твоя воля будет.
  - А для тебя это один хрен. Понял!?
  - Ага. - Кивнул младший и ретировался за спины старших братьев, связываться с мешком репы ему ох как не улыбалось, когда тут такая веселуха.
   Гирдан тем временем зашевелился, приподнялся и сев на задницу, оглядел всех мутным взором.
  - Эй, ты как? - Наклонился к нему Болд. - Ничего не вспоминается? Нет?
  - Тебе бы по башке так звезданули, посмотрел бы я, чего ты вспомнил. - Ответил за полусотника полковник.
  - Ладно. Есть последний способ, хотя не такой уж он и последний, но этот точно самый действенный. - Быстро проговорил корчмарь. - Сейчас мои сыновья будут по очереди с ним биться, сначала как с новобранцем, не калеча, не вырубая! - Глянул он строго на одного из своих сыновей. - После того как сменитесь пару раз, начинайте ускоряться, но опять же, травм никаких не наносить! Протяжённость схватки для каждого, не больше минуты. Вопросы есть? Вопросов нет. - Спросил он для проформы. - Младший, первый. Начали. А мы, господин, пойдём, по кружечке вина выпьем. Лава, будь так добра, вынеси нам кувшинчик.
  - Идите лучше в дом, там теплее.
  - Да нам и тут ничего.
  - Смотри, вот застудится рагс, сам виноват будешь. - И скрылась за низкой дверью.
   Младший сын Болда, тем временем, начал обрабатывать ещё толком не очухавшегося Гирдана. Тот вяло отбивался, если это вообще можно назвать боем, и поминутно встряхивал головой, видно пытаясь прийти в себя. По знаку корчмаря, младший уступил место следующему из братьев, тот повторил простейшую связку, удар, защита, удар, а потом сделав хитрый финт, саданул полусотнику под щит и угодил тому прямо сбоку в колено. Многострадальный боец взвыл, бросил щит и с силой оттолкнул своего обидчика.
  - Ити твою через коромысло! - Подлетел к сынку Болд и хорошенько приложился плоской стороной меча ему по заднице.
  - Ай-яй! Ты чего!?
  - Я говорил воина не калечить!? - Завопил корчмарь.
  - Да какой он к веркелю воин бать!? - Не менее звонко ответил ему сын. - Ты же видишь, что он и оружия-то толком в руках держать не умеет!
  - Поговори мне ещё сущщёнок! Ишь! Вздумал с отцом спорить!
  - Вы чего тут разорались. - Возникла на пороге Лава, держа в руках кувшин и две кружки.
  - Берегись! - Заорал старший и чудом избежал удара здоровенного ослопа летящего в голову.
  - Ух ты! Я ж говори.... - Не успел порадоваться своей правоте Болд как получил этим примитивным, но весьма убойным оружием по шлему и отъехал в мир грёз. Ослоп, слава Бескрайнему Небу, оказался не боевым, это была всего лишь сломанная оглобля от телеги не доделанной корчмарём, но всё же получить этакой длинной хреновиной по голове, мало приятного.
   Пятёрка сыновей, узрев бесславную потерю бати, взяли разбушевавшегося Гирдана в кольцо, а то, что полусотник не на шутку разошёлся, было видно по его безумным глазам. Однако он не метался из стороны в сторону, не пытался достать кого-либо из парней своим оружием он, молча, стоял в центре круга и ждал. Старший переглянулся с братьями и кивнул.
  - Хором. - Выдохнул он и братья, прикрывшись щитами, дружно шагнули вперёд, собираясь просто задавить его массой, а там уж и скрутить, но не тут-то было. Гирдан свечкой взлетел на пол стама вверх и резко взмахнул ослопом из стороны в сторону. Щиты первого и четвёртого братьев разлетелись в щепы, затем он кулем брякнулся вниз и повёл свое деревяхой братьям по ногам, второй и первый с воплями покатились в сторону, хватаясь за ушибленные голени. Последний, мечник Ринон, самый опытный из братьев, решил сойтись вплотную с ослопщиком, что в принципе было правильным решением, вот только одного парень не учёл, большую такую разницу в их опыте, коего у Гирдана было куда как больше, чем у семнадцатилетнего парня.
   Ушёл с линии атаки полусотник с лёгкостью, удар половиной оглобли с боку по щиту, порвал кожаный ремень, и отшвырнул деревянный диск далеко в сторону, чуть не оторвав парню руку. Мечника сильно мотнуло, он не удержался и упал на колено, но все, же добить, Ринона Гирдан не успел, так как получил полный кувшин вина в рожу, схватил ртом воздух и застыл на какое-то время.
  - Точно! - Вскрикнул Фотий. - Вспомнил! Он же с ослопом бился. Здоровенная, я вам скажу, такая железяка, я ещё подумал, как он с ней управляется!?
  - Поздновато ригс ты это вспомнил. - Поднимаясь с земли, и кряхтя как старый дед, произнёс Болд. - И всё же я оказался прав! - Порадовался корчмарь, ощупывая здоровенную шишку у себя на лбу. - Эгей! Лежебоки! - Весело крикнул он своим сыновьям. - Что!? Уделал вас младший ригс? - Парни, почёсывая полученные колотушки, ничего не ответили. - То-то. А кто тут говорил мне, "не воин он бать". Теперь знать будете, как со мной спорить. - Самый младший из братьев повернулся к старшему и тихо шепнул.
  - Сам по лбу получил и рад радёшенек.
  - Но все, же он прав оказался.
   Не слушая перешёптывание сыновей, довольный собой корчмарь подошёл к Фотию, панибратски хлопнул того по плечу.
  - А пойдём ригс-дай, хлопнем по стаканчику, обмоем так удачно закончившееся дельце.
  - Спасибо за повышение в ранге Болд, но мне ехать надо, дел невпроворот. - Он оглянулся на Гирдана, того била крупная дрожь. - Чего это он? - Даже не дрожь, полусотника прямо не шуточно колотило, он сделал шаг к стоящей рядом телеге и, схватившись за неё, затрясся ещё сильнее. - Да что с ним такое!? - Перепугался Фотий не на шутку.
  - Может падучая? - Настороженно спросил корчмарь. В этот момент на двор вкатила телега с двумя мужиками, один из них заметив бьющегося в судорогах воина, резко натянул вожжи.
  - Не похоже. - Гирдана теперь так колошматила, что сотрясалась телега, за которую он держался.
  - А чего у вас тут? - Поинтересовались проезжие. - Больные что ль? - Правящий лошадью мужик натянул левый повод и стеганув кобылку, хотел было выехать со двора, но Гирдан сделав несколько неуверенных шагов, схватил телегу за задок и встал как вкопанный. - Эй! Ты чего? А ну не балуй! - Мужик стеганул лошадь, та рванула и..., не смогла сделать и шага. - Чего ты? Пусти, говорю. - Как-то не уверенно попросил возничий и стеганул лошадь ещё раз, но, увы, с тем же результатом. - Чего сидишь, - пихнул он своего товарища в бок - иди, оттолкни его.
  - Ага. - Но тому хватило одного лишь взгляда на перекошенную физиономию Гирдана и всё желание вмиг пропало. - Да ну его к веркелю.
  - А-эй! Люди! Чего у вас тут творится? - Вскочил на ноги возница. - Уберите этого полоумного, а то я за себя не ручаюсь. - Никто из семейства Болда, да и сам Фотий, не решились подойти к Гирдану. - Ну, пущай на себя пеняет. - И оттянув руку с кнутом, хотел стегануть полусотника, да только тот сделал большой шаг назад и резко дёрнул телегу на себя. - Возница с воплем полетел на землю, а лошадь испуганно заржав села на задницу, но правда быстро вскочив на четыре копыта, хорошенько врезала ими в передок телеги. Второй мужик только чудом не угодил под этот спаренный удар.
   А Гирдан и не думал останавливаться, он схватил свалившегося внутрь телеги мужика за грудки и, вздёрнув его одной рукой вверх, швырнул на землю.
  - Полундра ребята. - Сиплым голосом произнёс Болд. - Тащите сеть, кажись к нам коэр пожаловал. - И с укоризной посмотрел на ничего не понимающего Фотия.
  - Да чего происходит-то? - В свою очередь, но совершенно беспомощно, уставился полковник на корчмаря.
  - А ты не видишь? Твой друг оказывается способен впадать в боевую ярость, только не говори, что ты этого не знал.
  - Нет! Откуда!? - Фотий ещё ни разу не видел таких бойцов, слышал, конечно, но не видел. Говорят на далёком севере, например в том же самом Рики, они встречаются часто, так же ходили слухи, что некоторые воины из племён Джезам, четыреста лет назад захватившие Таваско, тоже умели впадать в "благородную боевую ярость". Но, ни один Рлинг, Пейх, Вегил или Хон, виденный Фотием, ни разу ничего такого не продемонстрировали. Если бы что-то такое они и умели, то уж он бы точно заметил, как-никак каждый восьмой житель Тавасского королевства это Джезари и есть. В той или иной степени чистокровности.
   Гирдан, тем временем, не особо напрягаясь, закинул совершенно новую телегу, смастерённую Болдом, на старую крышу корчмы, чем окончательно привёл её в негодность.
  - Этак он мне всё заведение развалит. - Пожаловался корчмарь и заорал: - Ну где вы там с сетью провалились!?
  - Да тут мы! З-запуталась, зар-раза! - Ответил ему старший нервно дёргая верёвки.
  - Отвлеки пока своего бойца ригс. - Почти скомандовал, за одно и понизив в звании, Болд, Фотию. Синега хмыкнул, интересно как?
  - Эй! Гирдан! Ты чего приятель? Чего так разбушевался а? Всё же нормально. - Полковник пошёл к нему, раскинув пустые руки в стороны. - Ты может, вспомнил чего? Так не переживай, не надо. Всё хорошо, полусотник, всё просто отлично. Все, хвала бескрайнему Небу и вечному Лесу, живы. Давай успокоимся, выпьем этого "стоячка", а? - В этот момент за спиной Гирдана взметнулась фигура возницы с большим и тяжёлым мешком на поднятых руках. Секунда, и мешок грянул о голову полусотника и, всё вокруг заволокло белым. - Едритная сила. - Расстроился Фотий и полетел, теряя сознание, потому как в него врезалось нечто очень огромное.
  
   Первое, что увидел старый служака, разлепив веки, это смертельно белую голову корчмаря, которая ещё и лыбилась щербатым ртом, роняя из разбитого носа кровавые капли.
  - Это чего? - Прохрипел он и кашлянул. От рта взвилось облачко белой пыли.
  - Мука ригс, тончайший помол. Этот дурень, муку вёз на продажу, да вот на свою беду заехал ко мне, новая телега ему, видите ли, понадобилась. Я ему ещё на прошлой неделе сказал, что не на продажу делаю, всё равно прискакал лишенец.
  - Заехал, ничего не скажешь. - Кивнул Фотий. - Гирдан где? - Попытался подняться полковник.
  - Лежите, лежите ригс, не вставайте, вам здорово досталось от вашего приятеля, а его самого мы угомонили, правда повозиться пришлось, но коэр есть коэр, тут уж никак без этого.
  - Чего этого?
  - Ну, - замялся корчмарь - пришлось таки ещё разок по голове приложить. А может и пару раз, кто ж в той сутолоке считать будет.
  - Он жив? - С не понятным для себя чувством спросил Фотий.
  - Жив, конечно! Разве ж мы душегубы какие. Скажете же такое ригс, как в лужу пё..., э-э-э это самое. - Фотий с трудом повернулся на левый бок и сел. Всё вокруг было белым-бело, как будто и в самом деле зима пришла. Вот только в Боулеке снега никогда не видели, за Валаром да, попадались отдельные клочки, но в городе, никогда.
  - Красиво. Зима в самом деле такая красивая? - Зачем-то спросил он.
  - Зима всякая ригс, - тут же погрустнел Болд - и красивая и страшная и во всём этом ей нет предела. Вы бы всё же не вставали пока, зашиб он вас здорово.
  - Ещё чего. - Фотий встал на четвереньки и охнул, правый бок заныл, как будто его терзали десяток котов. - Да что же мне так не везёт-то а? Чем это он меня?
  - Э-э, как бы помягче сказать, лошадью ригс.
  - Чем!?
  - Вашей лошадью.
  - Надеюсь хотя бы она в порядке.
  - А чего ей дуре сделается, только что белая вся, так мы все белые. - Фотий собрал волю в кулак и поднялся, даже не охнув.
  - Тут у тебя малец был, что скотину обихаживает, тоже твой сын?
  - Нет, соседский мальчуган, прибегает иногда, пару монеток заработать. А чего?
  - Хреновый из него работник, если у него лошадь отвязалась. Где Гирдан?
  - Да вон сидит. - Кивнул Болд в сторону запряжённой телеги.
  - Вы его даже не связали?
  - А зачем? Приступ у него уже прошёл, а следующего ещё долго не будет.
  - А вдруг?
  - Нет, точно не будет, еже ли никто его ярить не начнёт, нарочно.
  - Ладно, лошадь мне почистите, и..., меня самого тоже. И этого ненормального тоже отряхните. Поеду к лекарю.
  - Вот это правильно! - Обрадовался корчмарь и тут же перешёл к делу. - С вас эрг господин.
  - Чего? - Это было очень дорого, за золотой можно было четверть корчмы выкупить.
  - Эрг и не гитрифи меньше, мне ещё за испорченный товар с мельником рассчитываться, да и крышу делать, которую твой воин развалил.
  - А почему за товар мельника тебе рассчитываться?
  - Так на моём же дворе всё произошло.
  - Хорошо. - Отдавая эрг, буркнул Фотий. - А крыша у тебя и так негодная была.
  - Зато была, а теперь? - Полковник глянул, её не было.
  - А..., как это?
  - Так мы не сразу твоего человека угомонили, он туда много ещё чего закинут успел.
  - Зачем?
  - Наверное Мегид брал. - Не понятно, то ли пошутил Болд, то ли говорил вполне серьёзно.
  - Ладно, держи. - Полковник накинул ещё пару серебряных монет.
  - Вот за это благодарствую ригс-дай. - Обрадовался корчмарь. Фотий вздохнул, чехарда с чинами его утомила.
  - Ты бы уж определился что ли.
  - А? - Фотий лишь махнул рукой.
  - Лошадью займись. - А сам пошёл к Гирдану с хмурой миной сидящему на телеге.
  - Ну? Как головушка разоритель ты мой? - Полусотник глянул исподлобья, но ничего не сказал. - Ты хотя бы вспомнил чего-нибудь, или весь этот бедлам со сценками из народного творчества, перешедшими в примитивный мордобой, был абсолютно зря? - Гирдан лишь вздохнул. - Ладно. Может, ещё вспомнишь. - Он похлопал себя по груди и плечам, отряхнуть, конечно, ничего не отряхнул, но всё равно вскочил на подведённую лошадь и, крикнув Гирдану, что бы тот цеплялся за стремя, выехал со двора. - Веркель мне сюда свернуть подсказал, не иначе.
  
   Через час они уже подъезжали к дому Бахи, ветер, конечно, сдул большую часть муки, да и от тряски её немало облетело, но всё равно внешний вид у всех троих, был ещё тот. Бледный всадник на бледном коне в сопровождении бледного бегуна, попахивало чем-то апокалипсическим.
  - Ты смотри чего у Бахи не учуди, он мой хороший приятель, да и жизнью я ему обязан, так что держи себя в руках. А если вдруг вспомнишь чего, в панику не бросайся, по голове никого не бей и телегами не раскидывайся. Просто, спокойно расскажешь всё лекарю, если нужда будет, он со мной свяжется.
  - Хорошо. - Буркнул Гирдан, глядя себе под ноги. - Но, что мне у лекаря делать?
  - Ишь ты, целую речь толкнул. - Усмехнулся Синега.
  - Я говорить как, не очень помню, всё в голове шумит, шумит, а то орать кто-то начинает.
  - Как на дворе у корчмы? - Гирдан кивнул.
  - Зря я поддался на уговоры Болда.
  - Нет. Не зря. Я вспомнил кое-что, вот только к какому времени это относится, не пойму.
  - Не переживай, Баха, хвала Бескрайнему Небу, лекарь не из последних, он поможет. - Они подъехали к воротам, Фотий не слезая с коня, ударил в них несколько раз и, отъехав, прокричал: - Хозяева! Дома ли? - Собак Баха не держал из-за посетителей, не каждому больному знаете ли, нравилось быть облаянным, а то и покусанным четвероногим охранником.
   Одна створка заскрипев, открылась и из-за неё выглянула Левка.
  - Мама! - Вскрикнула она, увидев три бледных создания и сноровисто захлопнув воротину, заголосила.
  - Да ты чего Левкия? - Крикнул ей в след Фотий. Через пару мгновений ворота снова открылись, только теперь за ними стоял вооружённый Баха Лейт, а из-за его спины выглядывала перепуганная и донельзя любопытная супруга. Лекарь сурово уставился на три приведения и наконец признав в одном из них своего пациента, спросил.
  - Надеюсь ты не помер? А то бывали прецеденты, когда покойники ворочались назад к залечившим их лекарям.
  - Хвала Бескрайнему Небу и твоим стараниям, нет.
  - Тогда заезжай. - Он посторонился, давая место для проезда. - Ну вот, теперь люди языками чесать начнут, мол Баха с потусторонними силами знается.
  - Ага. - Усмехнулся Фотий, осторожно слезая с лошади, что не укрылось от проницательного взгляда лекаря.
  - Опять что ли на клоачников нарвался?
  - Куда же без них но, уделал меня вот этот молодец. Моей же собственной кобылой.
  - Это как?
  - Как, как. Взял и кинул её в меня.
  - Лошадь?
  - Ты чем слушал? Лошадь, её родимую. - Усмехнулся Фоитий и скривился. Баха с сомнением посмотрел на безучастного воина. Он конечно повыше Синеги да и в плечах шире но, что б кобылами в людей кидаться, тут совсем другая стать нужна.
  - Что-то я сомневаюсь.
  - А ты не сомневайся, ты разозли его, доведи до бешенства, вот тогда и увидишь. - Баха почесал щёку и, пожав плечами, пригласил в дом.
  
  - Какими судьбами? За вещами или как? - Спросил лекарь после пары чарок вина, заботливо поднесённые Левкой.
  - За вещами. У меня вроде всё наладилось, тьфу, тьфу, тьфу. На днях начну людей для своего полка вербовать. Не хочешь ко мне в полковые лекари записаться?
  - Это ещё зачем? У меня своей клиентуры хватает. - Гордо выпятил грудь Баха, но вспомнив, что теперь разговаривает не с беглым преступником, гонору поубавил. - На кого я их оставлю? Тут без меня помрут все, а если и нет, то какой залётный сманит. Зачем мне от добра, добра искать. Ты лучше скажи, как тебе удалось от..., - он опасливо покосился на Гирдана, Фотий махнул рукой - от обвинения избавиться, всё же брат марвелина не шутки.
  - Сам не пойму. - Шёл искать твоего тервиля, а наткнулся на рархоса Вейдина и тот, как ни в чём не бывало, спрашивает, куда я пропал, почему службу не несу? Внешний вид у меня ещё тот был, он наверное подумал, что я в застенках у лодинитов торчал и особо выспрашивать не стал, велел выдать мне деньги и отправил дальше службу нести. - Развёл руками Фотий.
  - Что-то уж как-то гладко. - Задумчиво протянул лекарь. - Да. - Очнулся Баха. - А Ринкера ты бы не нашёл, говорят, обнаружили его на днях за "Сахарной Головой", что на Всходах, всего выпотрошенного.
  - Всходы, это за кожевенной улицей?
  - Ну да, вот только с ним не в первый раз подобная история приключается.
  - Не в первый раз выпотрошенного находят? - Усмехнулся Фотий.
  - Скажем так, мёртвого. - Поправился Баха.
  - И что же дальше? Он оживает и как я сразу спешит на службу? - Полковник, похоже, вовсю веселился, однако лекарь не принял его игривого тона.
  - Не очень хорошее сравнение полковник. - Многозначительно сказал лекарь. - Навевает, знаешь ли, на грустные мысли. Ховер, при всех его странностях, был не плохим тервилем.
  - Рин-кер. - Вдруг выдал всё так же безучастный ко всему происходящему Гирдан. - Он ведь Джезари.
  - Ну и что? - Удивился Баха. - Во мне самом где-то с осьмушку их крови плавает. - Глянул на Гирдана но пояснений от него так и не дождался.
   Фотий вздохнул, залез в кошель и выложил три золотых монеты на стол, это даже для лекаря были весьма не малые деньги.
  - Ты мог бы понаблюдать его Баха? Всего несколько дней, пока я со своими делами не разберусь.
  - Для нескольких дней, это очень много господин полковник. - Честно сказать, Фотий никогда особой щедростью не отличался и сегодня целый день, транжиря казённые средства на совершенно отвлечённые нужды, себя не узнавал.
  - Тут случай особый, позволь рассказать.
  - Внимательно слушаю.
   Фотий начал рассказ и выслушав всё до конца, озадаченный лекарь сунул нос в пустой кувшин с вином и недовольно крякнул, главный герой повествования вылакал всё без остатка и теперь спокойно сидел себе и поглядывал в потолок.
  - Однако. - Хмыкнул он и глянул на тускло блестевшие в ровном свете масляной лампы золотые кругляши, так и лежавшие нетронутыми на щербатом деревянном столе. - Может и не очень много. Однако господин полковник я, в самом деле не знаю, чем смогу помочь. - Развёл он руками. - Тут нужен кто-то из Скорбящих Разумом, только их лекари могут что-то сделать. Молитвы, покой, специальная диета и никакого вина. - Он отставил пустой кувшин в сторону. - И самое главное, время. Оно всё лечит.
  - Да я и не настаиваю на лечении. - Кивнул Фотий. - Полечили недавно, хватит.
  - Это да. - Хохотнул Баха. - Закинуть телегу на крышу..., х-хе! Не самое удобное средство для метания.
  - Это как взяться. - Прокомментировал Гирдан. Фотий и Баха расхохотались.
  - Особенно груженую мукой. - Кивнул последний. - Но смех смехом, а меня сильно интересует, как смог человек лишённый памяти, пройти живым и невредимым от Мегида до Боулека? Там, говорят, сейчас такое творится, что лучше вообще не рождаться на белый свет, ибо всё равно прирежут ни те так другие, не другие, так третьи или даже четвёртые. Мародёры, бойцы Рунатов, воины мятежных баронов, и ещё туча всяких мелких банд, жадные до чужого добра, и посреди всего этого ада один умалишённый, абсолютно не понимающий, кто он, где он, зачем!
  - Ты на него глянь. - Предложил полковник. - Одни кожа да кости. Вряд ли он к людям вообще выходил.
  - Может быть, всё может быть. - Баха вздохнул, смёл деньги со стола и встал. - Ладно, оставляй, помогу, чем смогу.
  - Вот и славно. - Фотий не стал задерживаться и так день уже перевалил далеко за середину. Быстро переодевшись в полковничьи доспехи, он вскочил на коня, махнул рукой вышедшим на крыльцо Бахе, Левке и Гирдану и выехал в ворота.
  - Наверное, я все-таки видел то, чего ещё не было. - Произнёс полусотник.
  - Ты это о чём? - Глянул на него лекарь но, Гирдан не ответил. Баха тяжело вздохнул.
  
   Полковник Синега Фотий мчал на рысях в сторону города. Впереди была ещё целая куча дел, важных, неотложных и таких приятных дел. Первое и, пожалуй, самое главное, нужно было заскочить в магистрат, справиться там на счёт обмундирования, доспехов, оружия и продовольствия для воинов вновь набираемого полка. Сумма в пять тысяч эргов, выданная ему на руки, была даже по этим непростым временам, когда всё вокруг невероятно дорого, баснословна и, нужно было выяснить, на чей кошт будет записан его полк или всё-таки придётся платить из имеющихся денег. Ведь на это золото можно было с лёгкостью собрать и экипировать три обычных пехотных полка в две тысячи пик в каждом или два кавалерийских средней тяжести по восемь сотен копий. Так же можно на эти деньги нанять тысячи три вольных бойцов, уже готовых, прошедших не одно сражение отличнейших воинов, правда с ними по окончании контракта придётся распрощаться и как это неприятно, остаться и без денег и без воинов. А можно, например, набрав два пехотных полка, усилить их тысячей арбалетчиков.... Фотий в сердцах махнул рукой. Если бы у него в запасе был ну, хоть месячишко, или даже.... Снова взмах рукой. Дадут, мамашу их так-перетак, от силы пару недель на всё про всё, а потом кинут в самое пекло и это с необученными-то бойцами. Нет, конечно, можно постараться набрать людей поопытней, но на это нужно время, время и ещё раз время. В коем-то веке, да чего там, впервые в его жизни деньги ЕСТЬ но времени, ити его в душу, НЕТ!
  - Веркель, придётся из штанов выпрыгнуть, но извернуться. Уж больно хочется пополковничать немного дольше, чем закончится первое сражение. - Фотий врезал прутом по крупу коня и перешёл в галоп.
   Так, вторым делом нужно обязательно повидаться с кандидатами на командные должности, капитаном Гефером Сэйрином, бывшем комендантом крепости Мегид, "опять этот Мегид", обвинённым в связях с повстанцами, но почему-то миновавшим застенки лодинума Гема Вармута. Не правда ли странно? И Гунном Хирбраном, на его счёт у Фотия сомнений не было, впрочем, как и собственного мнения, единственный плюс, это старый вояка Вокир, двигавший Хирбрана на капитанскую должность. Вокиру не доверять, последнее дело. Этот старый хрен, не раз колошматил и в хвост и в гриву, превосходящие силы противника, а всё почему? Потому что умел разбираться в людях, как в тех, с кем воюет, так и в тех, против кого воюет. А то, что Гунн вышел из самых низов солдатского котла, ещё ни о чём не говорит, Фотий и сам из таких, и не понаслышке знает, как некоторые собратья по ремеслу, выбиваются в "люди".
   Ну и третье, несомненно, самое важное. Непременно сегодня нужно добраться до своего полка, а то совсем нехорошо выйдет. "М-да." - Размышлял Фотий. - "старшина Омер Мокрый, старый боевой друг, сейчас должен был остаться за старшего, а если его не минула чаша, которая, увы, не минула меня, то..., даже подумать страшно." При осаде Бреги Фотий потерял трёх старших командиров, и соответственно старых боевых товарищей. В армии, на начальственной должности, хотя, думаю, это касается не только армии, без крепкого тыла в виде верных товарищей заместителей, долго на своём месте не усидишь. Из всех его друзей в живых остались лишь Омер Мокрый, да Сула Серый так и застрявший в звании сотника, уж сколько Фотий тянул этого упрямца вверх по карьерной лестнице, всё бес толку. И совсем не потому, что для Сулахи Варза, в миру Сулы Серого, должность сотника являлась каким-то потолком нет, он сам, категорически отказывался от очередного повышения конкретно ни чем это не мотивируя. Нет и всё. В конце концов Синега сдался и больше не тревожил старого боевого друга.
  
   Вскоре Фотий добрался до магистрата, здания больше напоминающего усечённую пирамиду с тонкой и высоченной башенкой, какого-то хрена торчащей из самого его центра.
  Всё! Абсолютно все, кто впервые оказывался на магистратской площади, задавали себе этот набивший оскомину вопрос, "какого хрена!?". Несуразность архитектуры потрясала заезжих на столько, что из их раскрытых от удивления ртов непроизвольно вылетало сакраментальное, "какого хрена!?", и это доводило местных до белого каления.
   Поговаривают, что лет тридцать назад с помощью этой несуразной башенки раскрыли самого опытного шпиона Рунатов, который выдавал себя за местного купца, ( умело подделал личину подлец и знал на перечёт всех его родственников), шпиона просто вывели на магистратскую площадь и развернули к башне лицом. Надо ли говорить, что "какого хрена!?" тут же сорвалось его губ? Думаю не надо.
   Можете спросить, почему конкретно этот вопрос задавали гости города, ведь нельзя же поголовно всех Тавасцев заподозрить в скудности языка и полном бескультурье? А не знаю! Приезжайте, посмотрите и скажите что-нибудь другое. Может вам памятник за это поставят, а если очень повезёт, то накормят бесплатным обедом, правда не факт, что вкусным.
   В общем Фотий, в который уже раз за свою жизнь взглянув на магистрат, сплюнул, спрыгнул с коня, кинул повод специально торчащему у коновязи конюху и, перескакивая через три ступеньки, влетел в здание магистрата, надеясь поскорей разыскать старшего интенданта. Это "поскорее" продлилось до самого вечера и, пока измученный беготнёй по кабинетам полковник не вышел из себя, и не отвесил очередному писцу хорошего леща, дело с мёртвой точки так и не сдвинулось. Чего Фотий этим добился? Он, наконец, нашёл старшего интенданта! И уже не скрывая своих "тёплых" чувств, в красках описал ему сложившуюся ситуацию, и предупредил, что платит за всё марвелин и борзеть по этому поводу совершенно не стоит, но старший интендант не был бы старшим интендантом, если бы не знал весь расклад. Он мягко намекнул полковнику, что Бескрайнее Небо делится с людьми дождиком а Вечный Лес шишками и дровами, на это Фотий не менее мягко ему ответил, что конкретно шишек и дров, конкретно у него нет, но если надо, то он пошлёт бойцов и те натащат ему из леса всего, много и в двойном экземпляре. Интендант скривил физиономию, и сразу сделался очень несговорчивым, а его склады сделались, совершенно пусты. Фотий напомнил ему, что собирает элитный полк, специально для марвелина Буторка Вармута, и как известно досточтимому интенданту, саботирование указов марвелина, может завести любого служащего магистрата туда, куда не так давно оправился его друг, командующий городским ополчением купец и генеральный подрядчик марвелина Виктор Хамай. Фотий тоже держал нос по ветру и прекрасно знал о взаимной любви, на почве финансового благополучия конечно, старшего интенданта с пропавшим купцом. Правда, куда этот самый купец запропал, полковник не знал, знал только, что Хамай отправился на переговоры с графом Мавеем, и оттуда, увы, не вернулся.
  - Вы полагаете, что досточтимый Хамай арестован? - Слегка побледнев, спросил интендант.
  - Я не полагаю. - Загадочно ответил Фотий. - И ещё добавлю вам по секрету, внезапное нападение повстанцев на Гема Вармута, было совсем не внезапным, просто этот негодяй Чирок, исполнил очередной заказ.
  - Чей!? - Одними губами произнёс уже позеленевший старший интендант. На это Фотий лишь возвёл очи горе и предпочёл промолчать.
   Через пять минут, вполне довольный исходом дела полковник Синега, покинул здание магистрата и тут же расстроился, на город опустились сумерки, а это значит, что за крепостные стены ему уже не попасть и до своего полка сегодня не добраться. Остатки гарнизона крепости Бреги расквартировали в местечке Маас, в казармах "стойких" личных войск марвелина, что само по себе было не обычно, сами понимаете, элитные казармы существуют только для элитных войск и абы кого туда не пускают. Ведь казармы это не просто помещения для длительного размещения воинских частей, это ещё и отлично налаженный быт, тут было всё, и кузницы, и пекарни, и скорняжные мастерские, и отличный полигон для тренировки бойцов, а уж казармы для элитных воинов, это вообще нечто. Интересно, какой светлой голове пришла в голову идея, засунуть оборванную и изрядно покалеченную солдатню именно туда? Неужели сам Вейдин отдал распоряжение? И ещё интересно, как к этому отнёсся дежурный интендант "стойких"? Пожалуй, одного слова рархоса Вейдина тут было недостаточно. Или тот кто их туда засунул, уже знал, что они....
   Фотий недовольно вздохнул и, что бы немного поднять себе настроение, развернул свиток, полученный от субинтенданта и, ещё раз прочёл. "Выдать Фотию Синеге полковнику регулярной армии Боулекской марвеллы две тысячи восемьсот латных комплектов из кремниевой стали а именно: кираса с чеканкой вепря по груди и чернением, ожерелье чернёное, набедренная металлическая юбка чернёная, латные наручи чернёные, наплечники с чеканкой вепря чернёные, поножи чернёные, шлем с чеканкой чернёный с гравировкой лобной части виде вепря. "Вепрь, родовой знак Вармутов". Присовокупить к этому: поддоспешники в количестве трёх тысяч двухсот штук, штаны кожаные, грубые три тысячи пятьсот штук, штаны суконные три тысячи восемьсот штук, сапоги кожаные, грубые на толстой подошве шесть тысяч пар, сапоги кожаные облегчённые три тысячи пар, баулы кожаные три тысячи штук, хебело грубой выделки кожаные с пропиткой маслом ари три тысячи пятьсот штук. Две тысячи восемьсот кольчатых доспехов с мелким плетением. Тысячу пехотных пик с древком из кранга и наконечниками из хрованмола длинной в три стама и, две тысячи пехотных копий длинной в стам с наконечниками из таманайка, восемьсот мечей пехотных из таманайка". Фотий скрутил свиток, зачитывать остальное не имело смысла, все эти рубахи, отрезы тканей, несколько сотен выделанных бычьих кож для починки доспехов, дерево для ремонта щитов, телеги, лошади, и даже дрова, походные кузницы, скорняжные наборы с дратвой, суровой нитью, разных размеров шилами и так далее и тому подобное и прочее и прочее и прочее. В общем, всё, что нужно для экипировки, вооружения и снабжения трёх тысяч опытных воинов, а то, что Фотий превысил штатное расписание ровно на тысячу, никого не должно волновать. Если честно, полковник и на полторы тысячи ветеранов не рассчитывал, взять их было просто негде, хотя..., можно сманить хорошей деньгой из других полков или, в самом деле, последовать совету Гальзея и набрать лодинитов? Хотя жить пока ещё хочется, да и всадники они, для пехотного полка как-то не очень подходят.
   Полковнику подвели коня, он тяжело забрался в седло, старший интендант, собака, отнял все силы, да и Гирдан, чего уж там, постарался, и направил коня к Морку в гостевой двор.
   А шикарный двор бывшего капитана сиял в гулкой, холодной и каменной темноте Боулека как сказочный путеводный фонарь или волшебный ларец с невиданными сокровищами, то есть всеми возможными цветами радуги. Шум, смех, музыка, веселье неслись из ярко освещённых окон, заполняя близлежащие улицы и площадь какой-то неестественной радостью и ощущением праздника. Но всё равно, взирая со стороны на это веселье и лезущее в глаза благополучие, не покидало ощущение обречённости, праздника вопреки, веселья назло, назло не кому-то там, а самому себе. Догуляю, допью, досмеюсь, докуражусь пока есть силы, пока есть деньги, пока я просто есть.
   Огни при входе ярко освещали тяжёлую дверь, возле которой тесной кучкой стояли четверо воинов в парадных в шлемах, кирасах с гербом гостевого двора поверх стёганых курток обшитых красной, яркой тканью. У каждого с боку висел далеко не парадный меч, сзади, за ремень, засунут небольшой топор, такой и метнуть сгодится, и когда щит в щит сойдёшься, незаменимый помощник. Кстати о щитах, они отчего-то стояли прислоненными к стене, не порядок.
   Фотий подъехал к четвёрке, осадил коня и спрыгнул на землю.
  - Бдите?
  - Да господин полковник. - Ответил старший.
  - Не надоело этих охранять? - Кивнул он на окна. Воин ничего не ответил, а Фотий не стал настаивать, он прекрасно понимал, для каждого из них это единственный источник заработка.
   Передав четвероногое конюху, он не пошёл через парадный вход, а воспользовавшись боковым, решил незаметно пробраться в свой номер, где, как он рассчитывал, будут ждать его кандидаты на высокие звания капитанов и сержантов. Честно сказать совсем не вовремя Гальзей устроил праздник для господ, может забрать претендентов и свалить в какой-нибудь не самый дорогой кабак? Благо в эти трудные времена их открылось по всему городу невероятное множество, но с другой стороны, какое к веркелю это благо. А может, стоит проверить будущих господ офицеров? Сколько их должно было прийти для разговора, десяток - полтора? Вот и поставить ребяткам задачу, очистить постоялый двор от чуждых нам элементов, всю веселящуюся шваль, пинками и взашей из заведения! Эх! Как было бы здорово, но нельзя, Морк мало того, что не поймёт, да ещё и обидится. А как получилось бы душе-е-евно.
   Синега поднялся по боковой лестнице на третий этаж и выглянул в коридор, тёмный проход, освещённый всего двумя масляными лампами, был абсолютно пуст. Три стама до своих апартаментов, дёргаем дверь, закрыто, значит, гостей нет. Интересно где они? Ключ в скважину, поворот, замок громко бамкнул, оповещая коридорных о приходе хозяина, ну или на худой конец, вора. Дверь без скрипа отворилась, Фотий переступил порог и, запнувшись, грохнулся на что-то мягкое, но явно не на ковёр. Ковров в комнате полковника не было, Гальзэй конечно уважал друга, но не на столько. Синега ощупал то на что упал и быстро откатился в сторону. Труп. Как есть туп.
  - Твою мать. - Выругался он.
  - Эгей, господин полковник, это вы? - Послышался голос коридорного.
  - Веркель! - Фотий ногой захлопнул дверь и крикнул. - Да, это я! Позови сюда хозяина! Быстро!
  - Но он занят с гостями йёр. - Шаги приблизились к двери. - А вас, кстати, дожидаются несколько человек в малом кабинете, это тот, что этажом выше. - Фотий резко поднялся и, приоткрыв дверь, высунул нос из комнаты, коридорный не менее резко отпрянул. Подслушивал что ли?
  - Меня сегодня кто-нибудь спрашивал? Или вчера?
  - Э-э, нет йёр, вчера никто вами не интересовался, а сегодня многие, я бы даже сказал, очень многие.
  - Кто?
  - Не могу знать, господин полковник, я работаю на третьем этаже, а не у парадного входа. - Фотий выругался.
  - Так ты позовёшь Морка или как?!
  - При всём к вам уважении йёр, никак не могу. Он занят с гостями и строго настрого приказал его не отвлекать, публика собралась ещё та, глаз да глаз нужен.
  - Что? Столовое серебро воруют? - Съязвил Синега.
  - Чего?
  - Пошёл к веркелю, нет стой! Запасной ключ от моей комнаты где?
  - Один у меня, второй в кабинете хозяина.
  - Давай. - Протянул он руку.
  - Чё? В смысле, зачем господин полковник?
  - Давай я сказал! - Коридорный отцепил от связки ключ и отдал его Фотию. - Второй!
  - Так он у хозяина! - Развёл руками парень.
  - Так принеси!
  - А как я в его кабинет попаду!? Это первое! И второе! Мне моя работа дорога! И беспокоить хозяина по всяким там пустякам, я не буду! Тем более не буду вламываться в его кабинет! - И развернувшись на сто восемьдесят градусов, гордо удалился.
   Фотий захлопнул дверь и, нащупав лампу на столе, зажёг её. Человек, лежащий на полу, был ему совершенно не знаком, средний рост, средней комплекции, небольшая бородка, усы, над ними обычный прямой нос, ни шрамов, ни родимых пятен. Одет он был неброско, тёмный камзол, чёрные штаны, сапоги из мягкой крашеной кожи, пояс с кинжалом, тоже ничего выдающегося, тёмный, шерстяной плащ. Возрастом покойник был где-то между сорока и шестьюдесятью годами, точнее не сказать, потому как лицо больше напоминало маску, застывшее, неестественное, но совсем не как покойника, эти обычно выглядят моложе своих лет.
  - Могу поспорить, - буркнул Фотий - что у тебя даже кошелька нет с собой, не говоря о каких-либо бумагах. - Он наклонился, обшарил труп и удовлетворённо хмыкнул. - Так я и думал, затопчи тебя комар. - Полковник со вздохом поднялся. Первое, видимых причин смерти он не заметил, второе, было совершенно не понятно, когда этот труп стал трупом. Явных следов окоченения Фотий не заметил, руки и ноги пока ещё гнутся, но вид у представившегося был такой, как будто окочурился тот минимум неделю назад. Но тогда бы его обязательно разнесло, да и вонять он должен, будь здоров, а этот.... Фотий нагнулся ещё раз и внимательно вгляделся покойнику в лицо. - Что за гадость? - Он мазнул пальцем лоб мертвеца на нём остались следы толи пудры, толи каких-то белил. Он мазнул ещё раз, но теперь губы покойника. - Краска?! Хм, позволь спросить, куда это ты так прихорашивался? Или тебя прихорашивали? - Фотий решительно встал, вытер руку о тяжёлую портьеру, подхватил из сундучка увесистый кошель с золотом и выйдя в коридор, закрыл дверь.
   Спустившись на второй этаж, он решил разыскать Морка, и предупредить его о трупе в своей комнате, веркель его знает, что за птица этот покойник, может шишка какая из гостей заведения, тогда Гальзэй огребёт не мало проблем.
   На втором этаже, где располагался большой обеденный зал, играла музыка и, веселье было в самом разгаре. Смех, ор, хохот, женские визги, дикие танцы, а в умело спрятанных альковах, похоже, назревали интимные междусобойчики. Фотий, не обращая внимания на предложения выпить от мужчин и, игривые взгляды женщин, пересёк весь зал и, оказавшись в другом его конце, сцапал пробегавшего мимо подавальщика.
  - Где хозяин? - Как можно строже спросил он.
  - Был на первом этаже господин полковник. - Затараторил тот. - Каких-то важных гостей провожал.
  - Важных?
  - О-о! Ещё каких! Сам барон Файдэр изволили пожаловать, новый глава нашего ополчения.
  - Они были здесь? - Указал себе за спину Фотий.
  - Конечно! Прекрасная сегодня ассамблея! - В этот момент за одним из столов раздался душераздирающий визг, а затем лошадиное ржание. Оказывается, подвыпивший кавалер, запустил руку под юбку благородной даме. Визжала и ржала, как оказалось, благородная дама. Фотий сплюнул, и снова повернулся к подавальщику, но того и след простыл. - Веркель, - бурчал рассерженный полковник, спускаясь на первый этаж - марвелла в кольце врагов, с юга маячит граф Мавей с Чирком и повстанцами, с востока Рунаты двигают свои армии, а тут ассамблеи мать их! Тут руку под подол засунут и, рады радёшеньки! Живы значит! Ещё один день на этом свете пропили и прожрали, как такое событие не отметить!? Или я не прав? - Фотий почесал голову, и нос к носу столкнулся с Гальзэем. - О! Вот ты где! У меня там в комнате труп валяется, а тебе и дела нет. - Слегка понизил он голос. - Что за дела Морк?
  - Ка..., какой труп? - Запнулся Гальзэй от неожиданности.
  - Такой, знаешь ли, - Фотий изобразил что-то у своего лица - с раскрашенной мордой.
  - Ты случайно ничего такого не употреблял? Такого, знаешь ли..., сильно развивающего воображение.
  - Я серьёзно Гальзэй, у меня в комнате труп неизвестно, отчего скончавшегося мужика, но с раскрашенной как у шлюхи мордой. Не пойму только, давнишний он или нет? Это я к тому спрашиваю, что совершенно не представляю, сколько времени он в моей комнате пролежал. Может вообще несколько недель.
  - Что? Ты серьёзно? - Насторожился Морк.
  - Пойдём, покажу. - Предложил полковник.
  Добравшись до места, Фотий остановился и быстро оглядевшись, открыл дверь. С первого взгляда в комнате казалось, никого не было, но когда глаза привыкли к слабому свету масляной лампы, картина, представшая перед двумя старыми приятелями, вышла просто дикой. Синега, усилием воли, заставил себя стоять на месте и молчать а, не лаяться самыми последними словами. На стене, на фоне вычерченного пятиугольника был распят труп неизвестного. Причём, распят, это ещё мягко сказано. У покойника было взрезано брюхо, вытащены кишки и приколочены к той же стене, что и он сам только в форме дополнительных лучей звезды. Мало этого, в левую приколоченную к стене руку ему вложили его же собственное сердце, в правую глаза, а язык, через дыру в горле был вытащен и болтался вдоль тела, на подобии галстука. Ну и последнее, гениталии были отрезаны начисто, и похоже куда-то пропали.
  - Это чего такое!? - В невероятной степени возмущения, вопросил Гальзэй у Фотия. Фотий всё таки не сдержался и, выдал могучую тираду, примерно в минуту длинной, где не было ни одного слова в простоте. - Всё! Хватит! Не ори. Я и так знал, что это не ты, я..., это..., просто от неожиданности. Не каждый день такое увидишь.
  - Я так вообще в первый раз такое наблюдаю. - Возмутился Фотий. - Как такое..., я даже не знаю как это всё назвать, можно сотворить бесшумно!? Ты только посмотри, какими огромными костылями его к стене прихерачили! В руки, в ноги, в голову, а в торс прямо не костыль, целый лом вогнали! - Полковник подошёл поближе и всмотрелся, даже лампу поднёс к костылю, что был вбит в ногу под щиколотку покойнику. - Ха-ха. - Нервно выдал Синега. - Ты знаешь, их вообще не вбивали, никаких следов ударов на шляпках нет.
  - Тебя только это беспокоит? - Охренел Морк.
  - Ну, - пожал плечами Фотий - техническая сторона вопроса тоже важна, она например, может сказать, что костыли вдавили в стену, хочу уточнить, в каменную стену, а это значит, сил у экзекутора было немерено! И ещё надо учесть, что на всё про всё, у этого силача, было всего пять минут, ну, пока я тебя искал. А ещё хочу заметить, среди людей таких монстров точно нет. - Гальзэй схватил Фотия за шиворот и выволок из комнаты, которую тут же захлопнул.
  - Ты хочешь сказать, что когда ты сюда первый раз зашёл, он на стене не висел?
  - Нет. Он мирно лежал на полу, и ничто, как говорится, не предвещало. Я даже у твоего коридорного ключ отобрал, что бы он нос свой, куда не надо не совал, они тут все у тебя чрезвычайно любопытные, вот. - Синега вытащил из кармана два ключа и показал их Гальзэю.
  - У моего коридорного? Не может быть! - Гальзэй взял оба ключа и нахмурился, бородки и правда у них были одинаковы, а вот головки нет. - Это не мой ключ.
  - Точно?
  - Да что я своих ключей не знаю!
  - Эти может и знаешь, только у тебя их десятки, мог и перепутать.
  - У меня ровно сто два ключа, от подвалов с головкой в виде сундука, от первого этажа в виде ворот, от второго нож и ложка, от третьего..., да не важно! Главное, все они мечены мимом, и если посетитель, что бывает, или коридорный, а этого в принципе не может быть, засунет ключ не в свой замок, об этом тут же узнает охрана двора и конечно я. И уж поверь, нерадивому коридорному, мало не покажется. Так что это твой ключ Фотий, вернее сказать, ты его сюда притащил. - Он указа на ключ с головкой в виде какой-то абракадабры с листьями, шишками и сидящей на еловой лапе кукушкой.
  - Эх ёлки зелёные, - ломанулся полковник обратно в комнату - меня ограбили!
  - Да стой ты! Там у тебя и брать-то нечего. Всю твою полковую казну я храню у себя в несгораемом сундуке.
  - Как!? - Фотий припомнил своё не совсем трезвое состояние. - Ах да, точно, я тебе ещё позавчера её на хранение оставил. Слушай, пойдём, проверим, а? Вдруг унесли!
  - Не унесли. Уж поверь. Я бы знал. Фотий.
  - Да? Ну, ладно.
  - Скажи, тебя во всём произошедшем ничего не удивляет?
  - Удивляет!? - Сделал большие глаза Фотий. - Как эта хрень на стене может не удивлять!?
  - Да нет, я не об этом, хотя зачем такое творить, мне абсолютно не понятно, всю стену изгадили сволочи, я о другом. Как эти..., моральные утырки умудрились подделать метку мима и не смогли подделать сам ключ? Работы для кузнеца на десять минут.
  - Они не знали, как мог выглядеть твой ключ. - Сделал вывод Фотий. - А это значит, вытащив мой настоящий ключ, они тут же подкинули фальшивку и когда я вернулся в гостиный двор и нашёл в комнате покойника, значит, они уже побывали здесь. ЗАЧЕМ??? Что бы изобразить эту абракадабру с мёртвым человеком!? Опять же зачем? Для воровства, такое делать, смысла нет. - Синега стащил шлем и пригладил ёжик жёлто-седых волос. - Э-э-э, меня чего, напугать хотели? - Фотий заржал так, что Гальзэй вздрогнул.
  - Ты чего ржёшь?
  - Да вот, представил, вламываются они ко мне с покойником наперевес, мне подбросить, что бы я потом оправдывался, мол, не я его грохнул. Вламываются, значит, причём пройдя всю твою хвалёную охрану, хотя, предполагаю, это было не просто, если у них тут конечно дорожка не натоптана....
  - Исключено!
  - Ну-ну. Как скажешь. Так вот, вламываются они ко мне, а денег-то и нет, а тут ещё и покойник на руках! Кстати, ты бы глянул, вдруг это знатный какой, за которого и меня, и тебя слуги марвелина со свету сживут. Вот они со зла и раскатали мужика по стене как бы в отместку за не выгоревшее дело.
  - По моему, идиотизм.
  - Ладно, а если так. Опять обнаруживаю труп, снова распятый на стенке, к тервилю конечно не бегу, а вдруг это какой-нибудь мерзкий ритуал, заряженный на смерть самого марвелина, а о пропавших деньгах вообще молчу в тряпочку.
  - Всё шутишь.
  - А чего теперь, рыдать и волосья из носу рвать в истерике? Отколупнуть его надо и по-тихому сплавить в полноводный Валар.
  - А если это и, правда, какой-нибудь мерзкий ритуал на чью-то смерть? Или вообще на проклятие моего заведения.
  - Я уже предложил, вырвем с корнем семя зла, и закусим удила, мы домчимся до речушки и покончим все дела. - Гальзэй вздохнул.
  - Достал ты со своими шуточками Синега.
  - А я не шучу, надеюсь в твоём заведении для благородных господ, найдётся самая неблагородная кувалда? - Морк кивнул. - Тогда тащи. Нет погоди. Схожу-ка я в малый кабинет, поговорю с моими будущими подчинёнными. - Фотий глянул на дверь своей комнаты и вздохнул. - Надеюсь, что будущими.
  - Эй, ты же не хочешь им про это рассказать!?
  - А ты думаешь я один с этими костылями справлюсь? Да и проверить людей надо, вдруг какая сволочь среди них затешется. Не переживай Гальзэй, лучше проследи, что бы твои гости, со второго этажа, сюда не сунулись, а то нам точно несдобровать.
  
   Фотий поднялся на самый верхний этаж здания, здесь обычных гостевых комнат не было, вернее, была, но одна, большая, во весь этаж. С несколькими спальнями, будуарами, большим залом для приёмов и не менее большим кабинетом для конфиденциальных встреч с огромным камином, дюжиной удобных кресел, столом для игр, столом для переговоров и, стойкой для различных вин. Полковник очень надеялся, что предусмотрительный Гальзэй, её перед собеседованием не опустошит и когда вошёл в кабинет, первым делом посмотрел не на собравшихся а, на неё. М-да. Самых качественных напитков там не оказалось.
  - Всё предусмотрел, сволочь. - Буркнул полковник и повернулся к присутствующим. - Добрый вечер господа искренне рад, что вы нашли свободное время и откликнулись на моё приглашение. - Мужчины встали согласно военной традиции, приветствуя старшего по званию.
  - Можно подумать, мы шибко заняты были. - Буркнул один из присутствующих, судя по доспехам из старшин какого-то давно расформированного полка.
  - Разрешите представиться, полковник Фотий Синега, до недавнего времени командовал гарнизоном крепости Бреги в чине капитана. Что бы избежать ненужных кривотолков, и лишних вопросов, сразу поясню. Во время штурма крепости мятежными дворянами во главе с баронами Сигутепом, Делвином и Альмогаварами, крепость подверглась нападению корнбарата, монаха - цепника, если кто не знает последователя бога разрушения Норея, если это вообще бог, а не демон. После весьма непродолжительной прогулки Корна по вверенной мне крепости, донжон был разрушен и вскоре ушёл под землю, вслед за ним рухнули и несколько участков стены. Дальнейшая оборона крепости, оказалась невозможна. - Фотий хмыкнул. - Даже подошедший со всем своим немалым войском граф Мавей, отказался её захватывать. По сути, захватывать было просто нечего. - Синега глянул на собравшихся, взгляды были заинтересованные. Ну конечно, старые вояки, не хватает только пары кружочек эля, и получаться настоящие посиделки с обязательными воспоминаниями о былых битвах. Пожалуй, нет, тут же сплошь командиры собрались, а значит о былых победах.
  - Разрешите вопрос господин полковник? - Поднялся со своего места невысокий мужчина лет срока пяти, в дорогой, но заметно поношенной одежде.
  - Пожалуйста.
  - Правда ли, что полковник Деклан оказался предателем и именно он открыл двери донжона?
  - А вы, я так полагаю, капитан Гефер Сэйрин, бывший комендант крепости Мегид, уж больно близко к сердцу вы приняли этот, в общем-то, рядовой случай.
  - Рядовой?
  - А как иначе, враг поступает так, как считает нужным, он идёт самым коротким путём к своей победе, затрачивая минимум средств и получая максимум выгоды. Разве вы поступили иначе?
  - Несомненно. - Гордо ответил капитан Сэйрин. - Для воина главное честь!
  - Бескрайнее Небо, - буркнул сидящий неподалёку гигант со зверообразной рожей, больше похожей на кабанью, чем на человеческую - ещё один напыщенный дурак, странно ещё, что не из благородных.
  - Позвольте! - Встал в позу и схватился за меч Сеэйрин.
  - Да сколько угодно. - Спокойно ответил верзила и, не вставая в позу, просто поднялся со своего места. Капитану пришлось сильно запрокинуть голову, что бы с вызовом посмотреть на оскорбившего его человека. Вышло не очень, можно сказать, совсем никак, но Сэйрин не стушевался и вскочил ногами на кресло, положения это не спасло, но разница в росте стала заметно меньше. Фотий невольно улыбнулся.
  - Прошу вас успокоится господа. На мой взгляд, правда, тут где-то посередине, я не говорю, что уважаемый капитан Сэйрин полудурок, совсем нет и, в одном я с ним согласен, честь для воина многое значит, но главное для него, это всё-таки победа. Ради неё он подвергается немыслимым лишениям и идёт на верную смерть. И с этой стороны, тратить их жизни, что бы соблюсти правила ведения боя и хорошего тона, на мой взгляд, неизмеримо глупо.
  - И сдача моей крепости, по-вашему, делает честь Рунатам? - Спрыгнул со стула капитан.
  - Рунатам, да. Воинам, нет, если под воинами вы имеете ввиду, Рунатов. - Ответил Синега. - Но честь им делает ещё то, что они смогли, не потеряв ни одного своего человека, взять крепость.
  - Я всегда считал, что Рунатов воинами, но это не поступок воина.
  - Конечно воины, вот только прежде воинов они правители и политики. Арсенал дозволенного у таких людей, следует вам знать, весьма широк. - Фотий оглядел кандидатов. - Ну что же, я так думаю, вопросов по осаде Бреги больше нет. Тогда перейдём к главному. - Синега прошёл к большому столу, сел в мягкое кресло и жестом пригласил собравшихся последовать его примеру. Трое старшин, впервые оказавшиеся в столь дорого обставленном месте, неловко сели на самые краешки стульев и спрятали руки под стол, упаси Бескрайнее Небо поцарапать зеркальную полировку столешницы своими лапищами, больше привычные к грубой коже рукоятей мечей и древкам копий. - Думаю, Гальзэй Морк, в общих словах рассказал вам, зачем вас сюда пригласили. - Начал Фотий. Некоторые из бывших военных кивнули. - Повелением нашего светлейшего марвелина Буторка Вармута, набирается полк численностью две, две с половиной тысячи мечей, это на моё усмотрение, но есть одно из условий, полк должен состоять только из ветеранов. - Собравшиеся отозвались лёгким гулом. - Да, да, господа, только ветераны.
  - Позвольте сказать господин полковник. - Поднялся со своего места один из старшин.
  - Конечно, только не забудьте представиться.
  - Кидан, йёр. Старшина Красных Ромбов, в отставке. Эм..., вынужденной отставке как видите. - Ну да, судя по годам ему ещё лет десять служить. "Красные Ромбы - коронный пехотный полк. Подобные полки есть в каждой марвелле и номе, их количество напрямую зависит от величины владения. Коронные полки, как следует из названия, содержатся на деньги короны, в данном случае Кемета второго Комуника, короля Таваско и подчиняются только ему или Великому Рархосу Таваско, коим сейчас является Собергор Рунат. А так как Рунаты всеми силами поддерживают бунт в марвелле Боулек, то полк был полностью расформирован, и выдворен за её пределы. Рунаты, разумеется, отрицают всякую связь с бунтовщиками, а ввод своих отдельных частей на территорию Боулека, объясняют желанием помочь Вармутам подавить этот самый бунт.
   Не редко бывает и так, что коронный полк финансируется королевской казной, но по факту давно уже принадлежит местным владетелям или марвелинам. Красные ромбы не тот случай".
  - Мы это поняли старшина, продолжайте.
  - Э-э-эм, так вот, ветераны, вы говорите? Не менее двух тысяч, так? А лучше две с половиной....
  - Я знаю, чего я хочу, повторять за мной не надо.
  - Прошу прощения йёр, но я не повторяю, я хочу обратить ваше внимание, что такую прорву опытных бойцов вам, ни в жисть здесь не набрать.
  - Да ну?
  - Точно.
  - Капитан Гефер Сэйрин. - Поднявшись, зачем-то представился бывший комендант крепости Мегид. - Я хочу напомнить собравшимся, что общая численность войск марвеллы на данный момент составляет двадцать семь тысяч человек, это вместе с ополченцами и дворянскими дружинами, а лет пять назад, при отце нынешнего марвелина, численность войск достигала сорока тысяч. Многие из вас, я думаю, помнят, тогда вместе с ветеранами выводили в отставку совсем ещё не старых воинов. Конечно, некоторые из них давно уже покинули марвеллу, или занялись более мирным трудом, но возможно, в самом Боулеке, ещё осталось несколько сотен бойцов не забывших, что такое меч.
  - Ага. - Кивнул зверообразный воин. - Вот прямо так сидели они все эти пять лет и ждали, когда капитан Сэйрин позовёт их под свои знамёна.
  - Я смотрю, вы мастер комментировать чужие идеи, может представитесь наконец, и выдадите свою? - Хотя Фотий уже и так догадался, кто это был.
  - Старшина Гунн Хирбран. - Поднялся со своего места верзила. - Был представлен на капитана, но..., мордой, как видите, не вышел. - Развёл он руками.
  - Ваша морда волнует меня меньше всего старшина Хирбран, - сказал Фотий - и если слова уважаемого Вокира не разойдутся с моим впечатлением о вас, вы будете капитаном. - Гунн замер. В глазах его, что-то сверкнуло, а кадык дёрнулся, как будто в горле резко пересохло. Или полковнику сверкание в глазах показалось?
  - Не разойдутся, я уж постараюсь. А на счёт идей, - старшина хмыкнул - есть и идеи и способ как их воплотить в жизнь. - Хирбран неожиданно сел и замолчал, все, не исключая самого Фотия, уставились на него, но верзила очень натурально прикинулся статуей, полковник только позавидовал такой выдержке.
  - Ну что же, - Фотий ещё раз глянул на Хирбрана - коли вы не хотите делиться своими идеями, мне остаётся только надеяться, что вы не поставите меня в неловкое положение.
  - В этом можете не сомневаться.
  - И не вздумайте сделать бяку графу Вейдину. - Предупредил его Фотий. - Конечно, теперь не от него зависит ваше назначение, но поднасрать Боулекский рархос может крупно и весьма вонюче. Учтите это.
  - Учту господин полковник. К тому же не он истинная причина моего семилетнего прозябания в старшинах.
  - А кто?
  - Не важно. Важно другое, ваша репутация при этом, не пострадает. - Фотий глядя на Хирбрана, и вдруг снова испытал почти забытое чувство зависти, которое впервые обнаружил в себе, глядя как наёмники, под предводительством цверга, проложили дорогу своими мечами на второй ярус донжона, чем и спасли всех. Не то что бы он сам такого сделать не мог, вполне мог, просто такого чувства удовольствия от предстоящей схватки, которое он наблюдал тогда и которое видел сейчас в старшине, в себе воспитать он не смог. Воины бывают разными, для одних бой - это праздник, для других - рутина. Одни в бою веселятся как на пиру, не зная меры ни в чём, другие выполняют тяжёлую, ежедневную, опасную работу.
  - Есть ещё предложения? Или вопросы? - Со своего места поднялся мрачного вида старшина, доселе не проронивший ни слова, и ведший себя так, словно всё происходящее его не касается.
  - Мормок, йёр. - Произнёс он низким, хриплым голосом. - Старшина "Кавархи". - Послышались голоса удивления. Все знали, что экспедиционный корпус "Кавархи" был полностью уничтожен Нойтцами во время войны произошедшей пятнадцать лет тому назад между Нойтской империей и королями тройственного союза Таваско, Гамалы и Элевгии за протекторат над княжеством Мэл. Войну эту, союз бездарно просрал и единственным светлым и героическим пятном как раз и оказался корпус "Кавархи", в одиночку сдерживавший стотысячную армию Нойтцев без малого месяц, пока короли спорили, кто будет командовать всей военной операцией, и за чей счёт она будет проходить. А войска трёх скупердяев, как стало известно позже, стояли в трёх днях пути от того места, где парни из "Кавархи" ежедневно складывали свои головы, пока не сложили все до единой. "Ну что ж". Сказал тогда Гуго первый, папа нынешнего короля Кемета. "Не срослось". А когда узнал, что Нойтцы разгромив экспедиционный корпус, врезали ещё и войскам тройственных неудачников, да так, что те, побросав знамён, драпали без оглядки почти сорок вирр, выдал. "Так этим засранцам и надо". Кого он имел ввиду? История умалчивает, но полагают, что Гамальцев. (вирр - 2 км)
   Результатом этой бездарной войны стали дикие пошлины на все суда не Нойтской приписки, идущие по Готрому, который как раз сливается с Нойгой, родной рекой Нойтцев, в княжестве Мэл, а дальше, беспрепятственно несёт свои воды вплоть до срединного океана, то есть к самой большой торговле во всём подлунном мире. И если бы князь Мэла, к слову сказать, самый богатый правитель этой части света, был чуточку предусмотрительней, то правил бы и по сей день. Просто молодой и любвеобильный князь, а у кого в юных годах гормоны не играют, шастал по своим любовницам без всякой охраны, за что собственно и поплатился, хотя имел под своей рукой тридцать тысяч вольных бойцов, благо в средствах был не стеснён. Но, увы и ах.
   Кстати свои истоки Готром берёт ещё в номе Стрыйер, что является территорией королевства Таваско, затем следуя строго на юг, огибает с запада земли Бомры, прорезает таинственные горы Сегетского Горрота, потом алмазо и железоносный хребет Коннарр, где сейчас проживают остатки цвергов, и скатывается в степи Нойтской империи. Правда тут на протяжении практически трёхсот вирр Готром становится пограничной рекой между Гамалой и Нойтцами, что никакого преимущества Гамале не даёт, потому как весь остальной путь, он проделывает по территории империи, хотя так было не всегда, но это уже другая история. История борьбы Элевгии и Нойта.
   Являясь фактическим владельцем реки, император Эсперус рон Глесиус, обогащается не по дням, а по часам, ибо количество и самое главное, редкость товаров доставляемых по Готрому, стало притчей во языцех. Император богатеет, его армия растёт, с ней растут и его аппетиты. Договорись тогда ныне не существующий тройственный союз, всё могло пойти по-другому и воины "Кавархи" погибли бы не зря, если погибли бы вообще, и Нойтская империя не висела бы над окружающими государствами, дамокловым мечём.
  - Вы были с корпусом в княжестве Мэл? - Спросил Фотий.
  - Был. - Кивнул старшина. - Потом два года Нойтского плена, и два года рабства в далёкой и жаркой сатрапии Нут, где меня, наконец, разыскала и выкупила моя семья. Мой отец, если кого-то удивил сам факт выкупа, очень богатый купец.
  - Бывает же. - Подивился полковник. Обычно попавшие к Нойтцам в плен на родину не возвращались и в другие государства не продавались. Даже те, за кого давали хорошие деньги. - Это может прозвучать довольно таки странно, но вам дважды очень крупно повезло.
  - Я знаю йёр.
  - Прекрасно. И вы, придя сюда, решили рискнуть ещё раз? Хватит ли у вашего отца денег на новый выкуп, если случится новый плен?
  - Я думаю, хватит, вот только вряд ли он будет заплачен. Папенька, конечно, не жмот, но два раза платить за один и тот, же товар, он не станет. Я, как ни как, младший, а на младших, и это всем известно, свет клином не сошёлся. - Так он мягко выразился о нелёгкой доле младших сыновей, которым в наследство достаётся шиш с маслом и дырка от бублика. - Посему в плен я сдаваться не собираюсь, как впрочем, и косорылым не сдавался. - Немного резче, чем следовало, ответил Мормок. "Косорылые - благородные Нойтцы бород не носили, зато отращивали левый ус намного длиннее, чем правый, который впоследствии заплетали в косичку. Со стороны казалось, что лицо перекошено".
  - Ну что вы, никто в этом и не сомневался, но позволите ещё один вопрос?
  - Спрашивайте.
  - Сколько вам лет и когда вас произвели в старшины?
  - Тридцать два, господин полковник. В старшины произведён в семнадцать лет.
  - За какие заслуги? - Хотя и так было понятно.
  - Назначен был на десятый день сражения за перевал Мэл-рок, а за какие заслуги? Просто я к тому времени был ещё жив и сумел повести за собой людей, до этого назначения я был полусотником. "Старшины в армии Таваско, Гамалы и некоторых других государствах, офицерское звание. Обычно они командуют отрядами от пятисот человек".
  - Понятно. - Кивнул Фотий. - Хотите ещё что-то добавить?
  - Скорее спросить господин полковник.
  - Спрашивайте.
  - Возьму на себя смелость задать интересующий всех вопрос, мне, как сыну купца, это больше всего пристало. - Улыбнулся Мормок. - Если вы уж нам выставили условия найма, то не пора ли обговорить и содержание?
  - Я хотел несколько позже перейти к этому вопросу, но коли уж вы подняли эту тему, то пожалуйста. - Полковник зашуршал пергаментом. - И так. Двадцать талеров на рядового бойца в месяц, сорок на десятника, шестьдесят на полусотника и восемьдесят на сотника. Старшины, пять эргов в месяц, капитаны двадцать. - Кое-кто из присутствующих от удивления уронил челюсть на стол. Для сравнения, в обычных армейских частях, рядовому бойцу платят от трёх до семи талеров в месяц, в зависимости от выслуги лет, это немного, но и не мало. Заработок ремесленника средней руки примерно таков же, крестьянина ещё меньше, только их армия не одевает, не кормит и не обувает. Жалование старшины где-то шестьдесят, восемьдесят талеров, но тут есть одно НО! Задержки этого самого жалования и вещевого довольствия могут быть ох как велики. - Плюс к этому, - продолжал Фотий - каждому завербовавшемуся воину выдадут два комплекта верхней одежды, две пары сапог, хебело, и кучу всякой остальной мелочи, но самое главное, полный латный доспех из семи предметов каждому из хорошей стали с чернением и гравировкой в виде головы вепря. - Среди командиров, у которых от марвелинских щедрот и так дыхание перехватило, пронёсся дружный выдох. Гравировка родового знака марвелина на латном доспехе, автоматически возводит их полк в элитные подразделения, которыми во время войн просто так не разбрасываются. - Ещё кольчатые доспехи длинные, поддоспешники с прокладкой из волоса, кранговые трёхстамовые копья из хрованмола, мечи и короткие копья из таманайка. - Фотий пробежал список глазами ещё раз. - М-да, кажется, я что-то забыл, ну ничего, интендант вспомнит, вот только его ещё найти надо. - Командиры помалкивали, и потихоньку приходили в себя. Наконец старшина красных ромбов Кидан выдал.
  - Я всё равно не уверен, что смогу найти хотя бы десяток опытных бойцов, но ради такого жалованья, я готов их украсть или..., родить. Что проще, ещё не решил. - Грохнул дружный смех десяти глоток.
  - Вы меня не правильно поняли, я не требую от вас приводить ветеранов, это не является условием вашего контракта, я хочу что бы вы уяснили, никаких знакомых, знакомых знакомых, скажу проще, никакой семейственности и никаких протекций, если кандидат того не достоин. Проверять буду лично. Через пару дней вам выдадут деньги и отправят на вербовочные пункты, нанятых людей будете отправлять в Маас, казармы "стойких". Прошу без лишнего шума. - Прервал Фотий, поднявшийся было гомон. Теперь и до самых тугих дошло, что они почти элита. - Относитесь к этому спокойно господа. Нацепить на себя кирасу с вепрем, это ещё далеко не означает, что вы элитный воин, ещё нужно доказать, что вы достойны этой кирасы. И уж поверьте, сами "стойкие" с большим удовольствием захотят это проверить.
  - Да мы понимаем йёр. - Ответил за всех Хирбран.
  - Тогда вот ваши контракты, впишите в них свои имена, проставьте дату и подтвердите своей подписью. - Листы моментально разлетелись по рукам.
  - Простите господин полковник. - Встал со своего места Гефер Сэйрин. - На меня контракт не предусмотрен?
  - Почему же, вот он. - Фотий показал ему пергамент. - Давайте отойдём в сторонку, не будем людям мешать своими разговорами. - Синега поднялся и направился к стойке с винными бутылками. Ничего не понимающий капитан последовал за ним. Открыв первую попавшуюся бутылку, полковник разлил содержимое по тяжёлым латунным стаканам. - Я подумал, не всем нужно слышать, о чём мы будем говорить.
  - А нам есть о чём говорить? - Отчего-то нахмурился Сэйрин, однако тут же изменил выражение лица и поправился. - Если вы хотите спросить о чём-то таком..., спрашивайте, но боюсь вас огорчить, никаких порочащих меня тайн, за мной никогда не водилось.
  - На вас был донос. - В лоб сказал Синега. Сэйрин сделал большие глаза и просто ответил.
  - Был.
  - Кем он был написан и, в чём была его суть?
  - Я не знаю.
  - Как это так? Вас сняли с должности коменданта не какой-то там заштатной крепостишки, а самого Мегида, самой неприступной крепости марвеллы, и вы хотите сказать, что никакого следствия не было?
  - В том-то и дело, что нет. Абсолютно никакого. В крепость прибыл марвелинский почтарь, и привёз мне приказ о сдаче должности моему заместителю, а мне надлежало срочно отбыть в Боулек и ждать дальнейших инструкций. Сказать, что я был удивлён, значит, ничего не сказать. Грешным делом, - он усмехнулся - мелькнула у меня мыслишка, а вдруг за повышением еду?
  - И как съездили?
  - Да никак! Прибыл в Боулек, первым делом пошёл к графу Вейдину, а тот оказывается ни сном, ни духом. Я ему приказ показываю, а он глазам своим не верит, там собственноручная подпись марвелина, не придраться, но что бы сам рархос выходил с данной инициативой на Буторка, да никогда! Тогда возникает вопрос, кто!? Граф конечно может ему посоветовать снять или назначить того или иного офицера на должность интенданта, всё таки оборона марвеллы и сами крепости в его ведении, но не более, а уж снимать или назначать людей на такие должности может только марвелин. - Капитан отхлебнул вина и, поморщившись, отставил стакан. - Не люблю, знаете ли, я больше взвары всякие, морсы, компоты предпочитаю. Так вот, рархос схватил приказ и тем же вечером ускакал к марвелину.
  - И что марвелин? Не признал свою подпись. - Спросил Фотий.
  - Не знаю. - Пожал плечами Сэйрин. - Граф мне ничего не докладывал и к себе не вызывал, а я, как узнал о сдаче Мегида, к нему побоялся идти. Честно сказать ждал, когда за мной придут лодиниты Гема, но они так и не пришли, а через некоторое время, где-то недели две спустя, мне на дом принесли приказ о моей отставке. Вот и всё. Ах да, шепнули мне добрые люди, был на меня донос, но кто и зачем его написал, не сказали.
  - Хм, и, правда, странно. Среди нашего круга ходили упорные слухи, что вы под арестом и в отношении вас ведётся следствие, вроде как имели вы тесные связи с бунтовщиками и небезызвестным вам Чирком.
  - Я вам скажу ещё более странную вещь, моя семья, оставшаяся в Мегиде, считала, что я арестован, хотя они прекрасно видели как я, на своём коне покидал ворота крепости совершенно свободным, в сопровождении двух своих ординарцев.
  - Как так? И как вы об этом узнали, если в Мегид не возвращались?
  - Моя супруга отписала своему отцу, сюда, в Боулек, и просила посодействовать или хотя бы разузнать обо мне.
  - И кто же ваш тесть? - Прищурившись, спросил Синега ожидая услышать о каком-нибудь чиновнике магистрата по части снабжения полков продовольствием.
  - Если вы, господин полковник, с ним лично не знакомы, то уж наверное слышали, Ойган Ферр старшина боулекской кузнечной гильдии.
  - Вот это да! - Не сдержал удивления Фотий. Ойган Каменный Нос имел славу чудесного мастера и исключительно зловредного человека. Интересно как, этому далеко не богатырски сложенному тогда ещё не капитану и прямо скажем не богачу и не красавцу, удалось заполучить красавицу дочь далеко не бедного Ойгана, по слухам обладавшую схожим с папой характером и не имевшую на то время отбоя в женихах, среди которых было не мало и благородных. Полковник глянул на меч, в неброских ножнах висевший на боевом поясе Сэйрина.
  - Нет, это не его работа. - Понял взгляд своего собеседника капитан и обнажил клинок тускло блеснувший серо-синей полосой с широким долом. - Это моя супруга ковала. Скажу честно, своему отцу в мастерстве, она не уступает, только оружие ковать не любит, но для меня сделала исключение. - Фотий никогда не видел сталь подобного оттенка и ничего толком сказать не мог, но то, что меч стоил дорого, сомнений не вызывало, не могла дочь такого кузнеца подарить мужу простую железку.
  - Похоже, кто-то постарался убрать вас из крепости. Может вам известно, кого тогда назначили на вашу должность?
  - Нет. Но кого бы, ни назначили, мои старшины не открыли бы ворота врагу.
  - А если не врагу?
  - Я что-то не понимаю господин полковник. - Мотнул головой Сэйрин. Похоже он и правда не понимал.
  - Ничего, не берите в голову. Вот ваш контракт, впишите своё имя и примите под своё командование первый паланг. Да, ещё, отберите себе трёх старшин, на ваше усмотрение, кроме, пожалуй, Мормока, он нужен мне.
  - Почему трёх? Уставом предписано двое старшин на тысячу копий. - Удивился капитан. Фотий усмехнулся.
  - И это меня называли солдафоном и ходячим уставом. Теперь, господин капитан, под началом каждого старшины будет не более трёхсот копий.
  - А ещё сотня куда?
  - Вам. Лично вам.
  - Но....
  - Теперь я устав. Только я. Вам понятно? - Теперь уже Сэйрин косо посмотрел на полковника.
  - Предупреждаю йёр, никаких сомнительных и уж тем более предосудительных приказов я выполнять не буду. Тем более, что мне тоже шептали о тех дурацких слухах относительно вас и главаря бунтовщиков Чирка.
  - Ладно, уели капитан. - Улыбнулся Фотий. - Если вы получите железные доказательства моего предательства, то разрешаю вам, проткнуть меня мечём выкованным руками вашей супруги.
  - Простите, но я не понимаю вашего веселья, ведь так всё серьёзно! Шутки тут....
  - Успокойтесь Гефер, и приступайте к выполнению своих обязанностей, а мне надо ещё кое с кем из присутствующих поговорить.
   Фотий оглядел старший командный состав своего будущего полка, с Хирбраном и Сэйринм было всё ясно, готовые капитаны с немалым опытом. Правда опыт у них несколько разный и один привык больше действовать от обороны, при этом строго придерживаясь буквы и духа устава, что само по себе не плохо. Второй предпочитал нападать, и нападать, похоже, скрытно, что не давало мало возможностей его просчитать, но такие различия даже к лучшему, будут дополнять друг друга, если сумеют поладить. Что им сделать придётся, а инаече....
   Ага, Мормок, воин и сын купца, стоек и предприимчив, и самое главное, молод. Как раз то, из чего получаются неплохие капитаны, со временем конечно. А там, чем веркель не шутит, и полковники, хотя и это для него не предел, с деньгами его папаши можно возмногое.
   Кидан из красных ромбов, этому выше старшины уже не подняться, и для него жалование пять эргов в месяц, пожалуй, даже лучше чем капитанская кираса. Закостенел, конечно, но службу и знает и тащит, да и красные ромбы был не последним из коронных полков, кое-где повоевать успели.
   Гебс и Хакс, понятно, имена вымышленные, но сразу видно, что с побережья, чистые Тавасцы, солнце во всё небо, океан в целый горизонт, самое лучшее вино в любых количествах, тёртые, цену жизни знают, по тому и живы до сих пор наверно. Корпус пограничной стражи. Интересно, какого хрена их десять лет назад занесло в Боулек? Ну да ладно. Кто там дальше?
   Беклен, Кобус, Хинэро и Тивей. Хинеро природный хон, и не понятно, почему он здесь, а все его соплеменники толпами идут на юг, в номы Хон, Мохо и Крушт, для краткости княжества Мохарам. Причина такого исхода Фотию ясна, как-никак собственными глазами причину эту наблюдал. Но с другой стороны, мало ли с кем сведёт судьба на поле боя? Глядишь, и Хон пригодится. На счёт Беклена, Кобуса и Тивея никаких конкретных мыслей не было. Все старшинствуют не менее пяти лет, все трое из обычных марвелинских полков, к коронным никакого отношения не имели, ну оно и к лучшему. У марвелинов тоже войнушки случаются ни чуть не хуже королевских.
  - И так господа, жду вас всех послезавтра в казармах Маас, - обратился полковник ко всем собравшимся - а кому не терпится, может прямо завтра наведаться в расположение полка, патенты и контракты у вас на руках, недопонимания с местным интендантом у вас возникнуть не должно. На сегодня все свободны. Капитан Хирбран, старшина Мормок, задержитесь на минуточку, есть одно дело, где возможно понадобится ваша помощь.
 Ваша оценка:

Связаться с программистом сайта.

Новые книги авторов СИ, вышедшие из печати:
О.Болдырева "Крадуш. Чужие души" М.Николаев "Вторжение на Землю"

Как попасть в этoт список

Кожевенное мастерство | Сайт "Художники" | Доска об'явлений "Книги"