Воды среди тишины ровны и отзывчивы. Облако стоит в небе, оно стоит и в Глубоком. Сосна висит над водой, висит она и в воде.
Сорвалась откуда-то белая бабочка и летит низко над озером. Бабочка танцует. А следом за ней по воде тоже бабочка танцует и летит. В воздухе так чисто, что видны эти бабочки, сколько бы ни уносил их полет.
Две вороны от поселка летят - одна над водой, а другая по воде. Самолет свой след белый теряет над лесами. Два самолета. Лягушка прыгнула с берега в воду, а из воды навстречу ей тоже лягушка. И поселок. Один на берегу - другой в озере. Даже голубоватая дневная луна светится в воде, вернее, в синем небе Глубокого.
На мелководье стоит полчеловека с удочкой в руке. Но и полчеловека, тоже с удочкой, под ним.
И сам я, сидящий на камне у берега, наверняка не один. Нас двое. И когда я, сидящий на камне, протяну руку мне, висящему вниз головой в озере, то одна рука протянется навстречу другой и вот-вот они встретятся в рукопожатии.