Кураева Валентина : другие произведения.

Меч-Дракон

Самиздат: [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Обзоры] [Помощь|Техвопросы]
Ссылки:
Школа кожевенного мастерства: сумки, ремни своими руками
 Ваша оценка:
  • Аннотация:
    Тогда еще можно было повстречать настоящего Змея. Тогда еще ходили по нашей земле мудрые волхвы и учили детей особым наукам. Тогда все это еще не стало легендой...

  На поляне кипел бой. Мальчишки лет десяти рубились деревянными мечами. Ими руководил бывалый воин. Лицо пересекал шрам, оставленный настоящей саблей. На левой руке не было пальцев. Несмотря на ранение, в нём чувствовалась огромная физическая сила. Мальчики были под серьёзной охраной. Время от времени он внимательно оглядывал опушку леса. Воинский опыт подсказывал, что кто- то таится в лесу. Вот он поднял руку, и мальчишки опустили мечи. На опушке появилась девочка лет семи. В одной руке она держала тяжёлый деревянный меч, а в другой - поводок. На поводке ребёнок вёл... дракончика.
  - Вот так воин! - захохотали мальчишки.
   Девочка нахмурилась, а дракончик рыкнул. Из пасти вырвался... пар и дым. Мальчишки, хохоча, попадали на землю. Цепким взглядом окидывая девочку, воин отметил, что ребёнок из обеспеченной семьи. Сарафан из дорогой материи, крепкие кожаные башмачки, лента в тонюсенькой косе заткана жемчугом.
   - Скорее прячьте княжичей... много людей на конях, тятенька сказал...
   - Батюшка воевода! Княжичей на деревья! Быстро! - тяжело дыша, прохрипел здоровый мужик, подхватывая девочку на руки.
  - Ищут Петра!
   Не расспрашивая мужика, воин показал мальчишкам на деревья. Через минуту на поляне остались только мужик с девочкой на руках и воевода.
  - Беги к святилищу, - тихонько сказал отец дочке, - Драка не отпускай, Волхв вас ждёт.
  - Игорь, сопровождай сестру поверху.
   С дерева откликнулись, соглашаясь.
  - Олег, проводи княжичей к Волхву, он спрячет их.
  - Ну а мы с вами, как получится, - обратился он к воеводе. - Лезем на деревья?
   Воевода согласно кивнул.
   На поляне стало тихо, только тихонько качали верхушками сосны. Затаившись на соседних деревьях, воевода и мужик вслушивались в шум леса. Послышались приглушённые голоса, бряцанье оружия, и на поляну выехал отряд. Жужжали пчёлы, собирая мёд с цветов, пели птицы, ничего не говорило о том, что час назад здесь звенели детские голоса. Воевода с удивлением разглядывал появившихся вооружённых людей. Их было десять человек, вооружённых как попало. Сброд, разбойники, но не дружина. Внимательно вглядываясь в каждого, воевода не понимал, почему они ищут княжича. С этими бродягами справиться будет легко, опасение вызывал лишь главарь. Жёсткий, умный, внимательный взгляд, каким он окинул поляну, выдавал в нём бывалого воина. Умение держаться в седле, шрамы на лице - всё указывало на то, что этот человек привык воевать в отличие от остальных. Тяжёлый взгляд остановился на суетливом мужичонке, который растерянно оглядывался вокруг.
  - Ты куда нас привёл? Где княжич?
  - Здесь они были с воеводой. Пока за вами бегал - исчезли.
  - Где они могут быть?
  - Может быть, на озеро увёл, учит плавать?
   Ещё раз оглядев поляну, деревья, главарь принял решение. Тихо, стараясь не шуметь, отряд растворился в лесу. Воевода напряжённо думал, вспоминая, где видел главаря. Что-то неясное всплывало в памяти, но так и не вспомнилось. Решив подумать на досуге, воин посмотрел на соседа. Тот уже старался привлечь его внимание. Мужик показал рукой в чащу леса, воевода согласно кивнул. Так же, как и раньше, качали верхушками деревья. Сторонний наблюдатель решил бы, что ветер усилился. Прыгать с верхушки на верхушку для воеводы было трудно: не отошёл ещё от ран. Мужику было проще: он бортник, да и пальцы у него все на месте. Прошло минут пятнадцать. Воевода тяжело дышал, несколько раз чуть не сорвался, тогда бортник подал знак спускаться. Как тени соскользнули они вниз, огляделись - в лесу было спокойно. Лес становился гуще. Ветки цеплялись, не пуская путников дальше. Так, продираясь через ветки, шли ещё около часа. Наконец деревья стали реже, лес изменился, появились дубы. Путники вышли к святилищу. Вековые дубы приветливо качали верхушками, встречая гостей, но пройти дальше не удавалось: чистый прозрачный воздух был упругим и не пропускал дальше. Прозрачная стена надёжно защищала святилище. Бортник подошёл к одному из дубов, прислонился к нему, что-то прошептал, воздух стал обычным, и они прошли внутрь рощи. Воевода удивлённо огляделся. Вокруг огромной поляны стояли вековые дубы-стражи. Перед ними, лицом к середине поляны, стояли древние боги. Строгие и величественные, они отрешённо смотрели на входящих. Воевода поклонился им до земли, и ему показалось, что они приняли его приветствие. Посреди поляны горел священный огонь. Невидимые в дневном свете языки пламени таинственным образом оживляли лица богов. За поляной послышались голоса. Бортник свернул на тропинку, ведущую в жилище волхвов. За святилищем находилась другая поляна, окружённая тесно стоящими дубами. Некоторые из дубов оказались жилищами. Воевода с удивлением рассматривал огромные дубы, живые, потому что на ветках были листья. Между тем, в некоторые деревья входили и выходили люди. Рядом с дубами-жилищами в землю был врыт стол, за которым воевода увидел своих воспитанников. Они во что-то увлечённо играли. На небольшом возвышении в дубовом кресле сидел Волхв. Уютно прислонившись к нему головой, лежал дракончик. Рядом с книгой в руках сидела девочка. Картина была настолько мирной, домашней, никак не вяжущейся со святилищем, что воевода так и остался с открытым ртом, забыв поклониться. Бортник толкнул его в бок, и только тогда воевода склонился до земли. Распрямившись, воевода осмелился взглянуть на Волхва и встретил приветливый взгляд. Всё в этом старце вызывало приязнь: и выбеленные сединой длинные волнистые волосы и борода, и моложавое лицо, и умный, пронзительный взгляд светлых ясных глаз.
  - Тятенька! - радостно бросилась девочка к бортнику.
   Тот подхватил ребёнка на руки.
  - Старче, - обратился он к Волхву, - помощь нужна? Если ничего не нужно, мы - домой.
  - Можете идти, - ответил Волхв.
  - Игорь, Олег, - позвал бортник.
   К нему подбежали мальчики-погодки четырнадцати-пятнадцати лет, очень похожие на отца, высокие и крепкие.
  - Бывай, воевода! Свидимся! - поклонился мужик воину.
  - Деда! У воеводы раны открылись, ему нужна помощь! - воскликнула девочка, с тревогой глядя на воеводу.
  - Я вижу, умница моя, сейчас поможем, - ответил Волхв, ласково глядя на девочку.
   Воевода действительно с трудом держался на ногах, но не мог понять, как об этом узнал ребёнок. Ему хотелось больше узнать о спасителях, об этой девочке, но в глазах стремительно потемнело. Очнулся воевода в странном месте. Стены горницы были круглыми, окон не было, свет падал сверху. На второй этаж вела удивительная лестница из скрученных корней. На сундуке лежала его одежда. Потянувшись за ней, он понял, что совершенно здоров. Тянуло только пальцы, давно отрубленные. Кисть руки была в лубке. Воевода оделся и огляделся в поисках выхода. Дверь наружу появилась сразу, как только он об этом подумал. Выйдя, оглянулся и увидел, что вышел из толстого в несколько обхватов дуба. Машинально поблагодарил его. Дуб приветливо зашумел листвой. Раннее утро бодрило свежестью. Радость наполнила всё его существо. Оглядевшись, увидел Волхва, сидящего на своём месте. Радостно поклонился ему до земли.
  - Спасибо, отче! Чувствую себя помолодевшим лет на десять! Как вас за это благодарить?
  - Феничку благодари да Данилу, это они вовремя привели вас сюда. А вот когда пальцы вырастут, будешь меня благодарить, - засмеялся Волхв.
  - Это возможно? - удивился воин, растерянно глядя на свою руку.
  - Пальцы чувствуешь? - кивнул Волхв на руку.
  - Чувствую, что что-то тянет....
  - Это растут пальцы. Придётся тебе здесь задержаться, воевода, пока совсем не выздоровеешь.
  - Я-то готов, а как же дети, за ними присмотр нужен.
  - Ни о чём не беспокойся, всё будет так, как надо.
   Беспокойство действительно ушло. Рядом с этим мудрым человеком он почувствовал себя беззаботным ребёнком. Вопросы всё же остались.
  - Тебе очень повезло, что у нас есть слёзы дракона. Только они помогают вырастить недостающие органы, - ответил Волхв на невысказанный вопрос.
   - Я тогда был маленький! - по-детски обиделся дракончик, сидящий у ног Волхва.
   Только сейчас воевода разглядел это существо. В разных местах их называли то драконами, то змеями. Удлиненное тело, мощные передние и задние лапы, голова плавно переходит в туловище, крылья ещё не развиты - детёныш. На выразительной морде, нет, скорее лице, привлекали внимание крупные светло-карие миндалевидные глаза. Не по-детски серьёзно он тоже разглядывал воина. Окрас тела был чёрно-золотистый, но всё портили грязно-багровые ожоги. Очевидно, дракончик был тоже ранен. Вдруг он шаловливо улыбнулся, и лицо стало необыкновенно привлекательным.
   - Ради хорошего человека могу ещё поплакать, лишь бы пальцы выросли.
   -Лучше радуйся жизни, - Волхв нежно потрепал дракончика за ушко. Слёз твоих у меня достаточно.
  - Как он к вам попал? Это секрет? - спросил, чувствуя неловкость за своё излишнее любопытство, воевода.
  - Никакого секрета нет, - ответил со вздохом Волхв. - Данила выкупил его у купцов за бочонок мёда. В деревне держать было опасно - спрятал у меня. Но все вопросы потом.
  - Драк, проводи воеводу.
   Дракончик побежал за дуб, из которого вышел воевода. Воин пошёл за ним. Они вышли на высокий берег речки, неширокой, но довольно глубокой. Противоположный берег скрывал туман, туман был выше и ниже по течению реки. Под присмотром одного из сыновей Данилы в речке весело плескались княжичи, но их громкие голоса были слышны лишь в двух шагах. Воевода присоединился к детям. Вскоре все мирно завтракали, с аппетитом поедая гречневую кашу, запивая её горячим молоком. Волхв вместе со всеми сидел за столом, но пил только травяной отвар с мёдом. Воина поразило его внимание к детям, его радость от общения с ними. Воевода понимал, что только могущественные люди могут управлять природой, как управляли природой обитатели святилища. Волхв обладал божественной силой, но в общении был прост как обычный человек. Эта простота была необыкновенно привлекательной. Вдруг дракончик заволновался.
  - Феничка идёт! - радостно сообщил он.
   Но на поляну выбежал мальчик. Его сопровождал один из сыновей Данилы. Расшитая по подолу и вороту васильками рубашка и щёгольские штанишки были нарядны, а длинные волосы, чтобы не мешали, по лбу были перехвачены кожаным ремешком. В этом мальчике с серьёзными глазами трудно было увидеть девочку. Одежда полностью изменила внешность. В руке был деревянный меч. Второй меч нёс брат Фенички. Дети дружно поприветствовали Волхва и воеводу. Также дружно поклонились святилищу.
  - Тятенька попросил, чтобы Феничка осталась в святилище на несколько дней. У нас появились чужие люди, - обратился мальчик к Волхву.
   Тот утвердительно кивнул.
  - А меч тебе, - протягивая меч дракончику, - произнёс мальчик. Будешь учиться сражаться на мечах. Я для тебя его выточил. Сестрёнка покажет тебе, как держать меч.
  - Ура! - радостно закричал дракончик, хватая меч.
   Все засмеялись. Дети дружно побежали за дубы. Там слышались азартные возгласы княжичей.
  - Кого-нибудь из княжичей нужно отправить домой? - спросил Волхв у воеводы.
  - Они со мной должны быть до снега, - ответил воин.
  - Тогда подумаем, чему будем их учить, - сказал Волхв, - вы надолго задержитесь здесь: странное происходит вокруг.
   На стол, за которым сидели собеседники, спланировал ворон. Воевода испуганно отпрянул. Ворон по-хозяйски расхаживал по столу, склёвывая крошки, потом остановился напротив воина и стал его разглядывать, наклоняя голову то в одну, то в другую сторону. Воевода голову на отсечение готов был дать, что смотрит ворон на него насмешливо.
  - Хорош-ш! - действительно насмешливо произнёс ворон. - Испугался птицы!
   Воевода онемел, он знал, что драконы - разумная раса, умеют говорить, читать, но говорящие вороны - это слишком. Он закрыл глаза, чтобы успокоиться, прийти в себя, а когда открыл.... За столом сидел человек, по-видимому, служитель святилища. Воеводе стало стыдно: он совсем забыл, где он находится, здесь служили богам люди, с которыми дружила природа. Дружила с людьми, а не служила им. Боги помогали людям познавать тайны природы, и природа щедро делилась своими тайнами.
   Волхв ободряюще похлопал воина по руке.
  - Когда видишь в первый раз, это, действительно, странно, а потом привыкаешь. Как думаешь, княжичей стоит учить умению превращаться в другое существо?
  - Нужно! - убеждённо воскликнул воин. - Только в ворона?
  - Нет, в разных птиц, животных, даже в насекомых, - ответил Волхв.
  - Этому все люди могут научиться? Или только избранные?
  - Нет, не все люди способны к этому, но все могут навести морок, - серьёзно ответил служитель.
  - Смотри внимательно на меня! - потребовал он.
   Воевода добросовестно смотрел, ему стало скучно, он сморгнул. Служитель исчез. Вместо него рядом со столом вырос куст. Воевода осторожно потрогал веточки, листики куста, но всё было настоящим.
  - Это служитель? - растерянно спросил воин.
  - Это не я, это - морок.
  - Что такое морок? - спросил воевода.
  - Обман зрения, отвод глаз, вот этому можно научиться! - ответил служитель. Каждый воин обязан владеть таким умением. Дольше проживёшь.
  - Чему ты хотел учить княжичей? - спросил Волхв.
  - Мне нужно было научить их плавать под водой с камышинкой во рту. Отражать нападение. Стрелять из луков. Научиться выживать в лесу. А сейчас можно учить грамоте. Научить играть в шахматы и шашки.
  - Очень хорошо. К этому можно добавить лечение людей. Знакомство с травами, - ответил Волхв.
  - Пусть хоть заговоры от сглаза запомнят, пригодится в жизни, - засмеялся служитель.
  - Для себя я беру военное ремесло, - сказал воин.
  - Я на себя беру всё остальное, - согласился служитель.
  - Мне же остаётся познакомить их с древними богами, - сказал Волхв. - С новым богом их познакомит отец Ефим. Священник из городка, пояснил он воеводе. Заодно расскажет о возникновении новой религии.
   Воевода потрясённо смотрел на Волхва. Поняв его недоумение, Волхв пояснил:
  - Мы давно знали об этом. Волхвы ходили с дарами, когда Бог-человек родился! И я ходил.
  - А какой он? - волнуясь, спросил воевода. Как он вам показался?
  - Ребёнок. Хорошенький мальчик, на первый взгляд, обыкновенный, поэтому очень люблю детей.
  - Вы знали о дальнейшей его судьбе?
  - Когда взял на руки, узнал, что с ним произойдёт, для чего он послан в мир, - тихо ответил Волхв.
  - Почему Бог-отец не помог ему избежать смерти? - спросил воевода.
  - У Иисуса Христа была миссия - своей смертью освободить людей от накопившихся грехов, научить их любить друг друга. Любовь к людям, самопожертвование должны были разбудить их души.
  - Вам не жалко старых богов? Люди им верили, и сейчас многие молятся старым богам. Вы тоже им служите, - волнуясь, спросил воевода.
  - Жалко! Только боги и предсказали, что пришло время Бога-человека! Время Волхвов уходит, настоящих волхвов, тех, что произошли от союза человека и Змея-дракона. Скоро только в сказках и будут рассказывать о Змеях, умеющих говорить, - ответил Волхв.
  - И нам нужна ваша помощь! - горячо заговорил служитель.
  - Я готов помогать Вам! - также горячо ответил воин. - Чем я могу помочь вам?
  - Скоро будут громить старые святилища, убивать служителей, нужны воины, чтобы переводить людей, драконов под землю, - с горечью ответил Волхв. - Люди у нас есть, но не всем можно доверять.
   Беседу прервали сыновья Данилы. Они привели детей на урок игры в шахматы. Для кого-то игра оказалась диковинкой, четыре мальчика, в том числе и княжич Пётр, умели играть в шахматы. Игорь и Олег объясняли правила игры тем, кто не был знаком с игрой. С остальными, в том числе и с дракончиком, играла Феничка. Воевода с изумлением наблюдал за девочкой. Себя он считал знатоком игры в шахматы. Он гордился, что научил играть в шахматы Петра, мальчик стал для него достойным противником. Девочка же с необыкновенной лёгкостью обыграла мальчиков. С дракончиком у неё была ничья. Держался пока ещё Пётр, но воевода видел, что вот-вот девочка объявит шах и мат. На глазах мальчика дрожали слёзы. Он не привык проигрывать, да ещё кому - девчонке! Это был огромный удар по его самолюбию! На какой-то момент воеводе стало жаль своего воспитанника, а потом он порадовался судьбе, что привела их сюда. Княжич не должен расти надменным, ему нужно научиться проигрывать.
   День был долгим. После обеда обычно приходили больные. Кого-то принимали служители святилища, кого-то сам Волхв, но неизменно рядом находилась девочка. Она внимательно слушала служителей, Волхва, иногда проводила сеанс лечения сама под наблюдением старших. Некоторые заболевания лечила самостоятельно. Она позвала княжичей, когда пришла молодая женщина с ячменём на веке. Глаз заплыл. Ячмень был огромный, запущенный, гноился. Девочка велела прополоскать веко в отваре коры дуба. Потом показала три раза фигу ячменю, что-то шепча и при этом сплёвывая, сказала прийти завтра. Пётр, обиженный за проигрыш, засмеялся:
  - Думаешь, что ячмень сам пройдёт, или отвар дуба поможет, тоже мне, лекарь.
  - А что ты шептала? - спросил один из княжичей. Его потрясло то, на что не обратил внимания обиженный Пётр. Женщина относилась к девочке с почтением.
  - Заговор, его вам необходимо запомнить. Запоминайте: "Ячмень сохни, кобыла сдохни!" Показать фигу ячменю, плюнуть через левое плечо.
   Мальчики, смеясь, стали твердить заговор, показывая друг другу фиги. Воевода прикрикнул на княжичей, но Волхв остановил его, пояснив, что в озорстве всё запомнится накрепко. Пётр не принимал участия в озорстве, презрительно кривя губы. Как же было посрамлено его неверие на следующий день! Вечером пришла женщина. Воевода её даже не узнал: глаза молодой женщины сияли, веки были чисты. Девочка, осмотрев женщину, сказала, чтобы та ещё несколько дней полоскала глаза и чаще мыла руки. Женщина поклонилась ребёнку в пояс, благодаря за исцеление, обещая всё выполнить. Девочка, проводив женщину, схватила куклу и побежала к дракончику.
  - Как простые слова помогают лечению? - потрясённо спросил Пётр.
  - Ты просто запоминай, не думай о том, как они помогают, - ответил служитель.
   Всё чаще воевода ловил задумчивый взгляд Петра, обращённый на девочку. Мальчик заметно изменился. Он не пытался доказать свою значимость, прилежно выполнял всё, что от него требовали. Когда у девочки что-то не получалось, она первая смеялась над своими неудачами. Мальчики подражали ей. Среди детей не оказалось никого, кто смог бы превратиться в другое существо. Даже у Фенички не получалось, зато ей удавались мороки. Вызывать мороки, как ни странно, лучше всех удавалось Петру. Дракончик и девочка от него не отставали. Всё чаще дети с визгом лезли на столы, когда вдруг ниоткуда появлялась вода в святилище, или плавали вокруг столов. Даже Волхв, задумавшись, забирался с ногами на свой трон, спасаясь от воды. И только потом грозил пальцем шутникам. Петру удавалось на глазах у всех бросить в ковш с водой щепочку, которая превращалась в лодочку с парусом, садиться в лодочку и уплывать из плотного круга, который образовывали обитатели святилища. Остальные дети могли исчезнуть на некоторое время, потом опять появиться, слиться с кустом, вызвать ветер. Воевода не мог даже этого. Единственно чему он научился - это сливаться с окружающими предметами. Княжичи найти его не могли, хотя он находился рядом. Воевода азартно учился всему и так же, как дети, расстраивался, когда у него не получалось.
  - Просто верь, что умеешь, и обязательно получится, - услышал он слова Фенички, обращённые к Петру.
  Подумав, он стал применять эти слова, и у него стало получаться лучше.
   Однажды в святилище появился новый обитатель. В святилище прибежал волк. Он был грязный, в репьях, язык свисал набок, сухой, шершавый. Взгляд зверя был так страшен, что воевода застыл на месте. Он понимал, что нужно спасать детей, взять хотя бы меч, клял себя, что расслабился, забыл, что воин, что оружие нужно всегда держать при себе, но не мог сдвинуться с места.
  - Яр? - раздался удивлённый голос служителя. - Воды скорее!
  Воевода уже понял, что это один из служителей, а не волк. Он получил возможность двигаться и сразу же побежал исполнять поручение служителя. Вскоре возле волка суетились почти все обитатели святилища. Волку принесли воды, молока, мясо. Пока тот пил, ел, его расчёсывали, гладили, лечили. Когда волк уснул, дети с воеводой ушли на речку. Дети понимали, что произошло что-то важное, поэтому вели себя спокойно. Когда вернулись к ужину, за столом сидел измождённый, усталый человек. Ему уже рассказали о новых обитателях, поэтому он с интересом разглядывал воеводу и детей. День быстро угасал, давно легло спать солнце, на службу встали звёзды. Дети дружно зевали, и их отправили спать. Воевода удивился: детей всегда трудно было уложить спать. Вместе с Данилой пришёл священник Ефим. Воевода незаметно разглядывал священника. Поразили печальные глаза на моложавом лице. Поклонившись святилищу, Волхву и всем остальным, привычно перекрестился и обратил свой взор на Яра.
  - Плохие вести? - спросил с тревогой.
  - Из бывших служителей, - видя интерес воеводы к священнику, сказал тихонько Данила, - специально в Грецию ездил учиться. В нашей деревне всех жителей крестил.
  - Зачем? - только и мог вымолвить воевода.
  - Сейчас поймёшь, - ответил Данила.
   Все звуки исчезли, наступила такая тишина, что негромкий голос Ярополка отдавался в ушах набатом. Следуя за голосом рассказчика, каждый присутствующий ярко видел страшные картины погрома святилища на реке Волхов под Новгородом. Вот толпы людей с факелами в руках идут к святилищу. Разинутые рты, безумные глаза. Кто-то руководит этой толпой. Святилище рядом, но найти не могут - беснуются. Вдруг из святилища выбрасывают в толпу дракона, его тут же разрывают на мелкие кусочки, а затем поджигают само святилище. Толпа затаптывает только что появившихся на свет дракончиков. Одного воровато прячет за пазуху купец. Все бегут от огня. Навстречу толпе с реки идёт Волхв, тяжело раненный, окровавленный. Толпа падает перед ним на колени, но Волхв не видит людей и идёт прямо в огонь. Люди будто очнулись, недоумённо оглядываются по сторонам, не понимая, как здесь оказались. Потом, не глядя друг на друга, расходятся.
   Картина погрома была настолько страшная, что все долго молчали, давясь слезами. Кто-то организовал показательное сожжение святилища, ведь даже враги обходят святилища стороной.
  -Это Драка спасли? - спросил, глотая слёзы, воевода.
  - Да! Драка! - ответил Волхв. - Теперь понимаешь, зачем нам нужны верные люди?
  - Понимаю! Моя жизнь принадлежит вам, - просто ответил воин.
  - Нам нужна верность, жизнь необходимо сохранить, здоровье тоже: работы много! - как всегда ехидно ответил служитель.
   Из беседы воевода узнал, что многие из драконов превратятся в людей и останутся жить среди них. Тех из драконов, кто останется в своём естественном виде, нужно будет проводить под Землю. Это самки и подростки. До гор идти далеко, поэтому нужны будут воины. Ярополк рассказал ещё, что предал святилище дракон, который совсем недавно пришёл в святилище, но откуда, не знал никто. Вот за свою беспечность и поплатились.
   - Драка беречь! Истинным именем его не называть. Малыш, Драк, Дракончик - звать только так. Родственников, коли объявятся, тщательно проверять. Из святилища малыша не выпускать, - подвёл черту под разговором Волхв. - Горевать некогда: работы много.
  - Учите его хорошо владеть мечом, - обратился он к воеводе, - понимаю, мал ребёнок ещё, но это умение поможет ему выжить в будущем.
   Воевода, соглашаясь, поклонился Волхву.
   Время пролетело незаметно. Лес внезапно стряхнул яркие краски осени на землю. Очень скоро пышный яркий ковёр у подножий деревьев пожух, потемнел. Холодные дожди окончательно стёрли краски. Лес приготовился к долгому сну. И люди, и природа ждали снега. Снег украсит лес, замёрзнут реки, появятся дороги.
   И вот выпал долгожданный снег. Зима очень быстро крепкими морозами вымостила дороги. Княжичам пришла пора расставаться со святилищем. Дети радовались, что скоро увидят своих родных, и печалились, расставаясь с новыми друзьями. Рано утром окрестности святилища огласило конское ржание. Служители насторожились: обычно, к святилищу приближались тихо. Детей быстро спрятали в деревья. Служители превратились в волков. На поляне остались Волхв и воевода. Волхв сидел на своём троне, у его ног примостился воевода. Огромные дубы стояли в глубоком снегу. Только к богам вела узкая дорожка.
   Мелькнула чёрная ряса отца Ефима. Дубы зашевелились, стряхивая морок. Вслед за отцом Ефимом шли бородатые люди, настороженно оглядываясь вокруг. Поклонившись Волхву, привычно перекрестившись, священник спросил:
   -Гостей не ждёте? А я привёл гостей.
   - Батюшка Воевода! Аль не ждали? - воскликнул один из пришедших. - Мы за княжичами! А куда коней девать?
   Сразу стало шумно. Служители устраивали людей, коней. Гости смущённо кланялись святилищу, Волхву, обнимали детей, рассказывали новости. Дубы отступили, вмещая людей, снег исчез с поляны, стало тепло. Гости с интересом разглядывали повзрослевших детей, воеводу. Заметили, что шрам исчез и пальцы выросли. Решили рано утром отправиться в обратный путь. Новости насторожили обитателей святилища. В окрестностях города Мурома появились вооружённые небольшие отряды. Они внезапно нападали на обозы, забирая только провизию. В бой не вступали, исчезали также внезапно. На совете решили послать с детьми охрану. Гости радовались, что с ними поедет воевода. Он опытный воин.
   Утро обещало ясный день. Дети печалились, прощаясь со святилищем, с обитателями, с Волхвом, которого успели полюбить. Жалели, что не попрощались с Фенечкой и её братьями. Данила, отец девочки, сопровождал их вместе с воеводой. Но радость скорой встречи с родными рассеивала все печали. Только об одном обитателе святилища дети так и не вспомнили. Уткнувшись в колени Волхва, горько плакал маленький дракончик, прощаясь с друзьями.
   Отряд выстраивался сразу за святилищем. Впереди воевода и Данила, за ними дети, за детьми остальные воины. С боков отряд сопровождали волки. С уважением и невольным страхом поглядывая на волков, люди понимали, что с такой охраной детей привезут живыми. Вот уже дан приказ двигаться, но Пётр задержал движение.
  - Подождите! - Пётр оглянулся на Волхва, нахмурил брови, мучительно пытаясь вспомнить что - то очень важное.
   Взгляд Волхва, холодный и строгий, поразил Петра. В замешательстве он отвернулся и забыл, почему остановил движение. Вскоре снова стало тихо.
   - Вот видишь, Пётр чуть не вспомнил о тебе, - ласково обратился к дракончику Волхв, а ты плачешь.
   - Слёзы я собрал, - шмыгая носом, ответил дракончик.
   - Какой же ты молодец! Нам ещё не раз пригодятся твои слёзы! Не горюй, ты же понимаешь: княжичам не нужно помнить о тебе. Так легче будет сохранить жизнь и тебе, и им.
   Воевода уверенно вёл небольшой отряд. Дороги были наезжены. Лошади скакали легко. Вдруг воевода вытянул руку в сторону, давая знак остановиться. Лошади стали. На дороге сидел волк. Воевода спешился и подошёл к волку. Тот, не мигая, смотрел прямо в глаза человека, а потом развернулся и убежал в лес. Воевода подозвал к себе воинов и сказал, что впереди их ждёт засада. Княжичи вытащили свои деревянные мечи. Воевода похвалил их, но приказал в бой не вмешиваться, только, если будет нужно, обороняться.
   - Лучше вспомните, чему учили в святилище - быть незаметными. И нам поможете, и живыми останетесь. Это приказ! - строго посмотрел он на самых отчаянных.
   Мальчишки склонили головы. Сзади послышалось бряцанье оружия. Их брали в кольцо.
   Вдоль дороги редко росли деревья, а сейчас их стало на десяток больше. Некоторые деревья стали толще.
   Воевода перестроил отряд. Дорога широкая, но деревья стояли всё равно слишком близко. Чёткий приказ - и деревья отодвинулись от дороги! Времени на раздумья не было. Хорошо, что успели спрятать детей.
   - Главаря оглушить, но оставить живым. С остальными - как получится! - приказал воевода.
   - Воеводу оставьте живым, нужно узнать, куда он дел Петра, - громко приказал главарь.
   Все приготовились к бою, но ему не суждено было случиться. На разбойников напали волки. Смотреть со стороны было страшно. Серые тени заскакивали на лошадей, сбивали всадников. Лошади, почуяв волков, вставали на дыбы, топча своих хозяев. Слышались крики ужаса, стоны. Главарь разбойников попытался ускакать, но волки стащили его с лошади. Воеводе с дружинниками осталось только связать разбойников. Их можно было и не связывать: от пережитого ужаса они не могли стоять на ногах. Волки пригнали убежавших лошадей, лошадей нужно было успокоить и посадить на них связанных всадников. Княжичи заняли своё место в отряде. Никто из пленных так и не понял: откуда появились дети. Не до этого было им: с обеих сторон их сопровождали волки. Лошади вели себя спокойно: они не чуяли запах волков, а вот люди помнили пережитый ужас.
   Зимний день короткий. Солнышко уже покатилось на закат, а до Мурома было ещё далеко. Перекусывали на ходу. Очень хотелось в этот же день добраться до города.
   До города добрались, когда появились звёзды. Яркие звёзды на чёрном небе не давали света. Дорогу позволял видеть светло - синий снег. Настороженную тишину нарушали глухой топот и фырканье лошадей да бряцанье оружия.
   Город ещё с вечера с тревогой ожидал их небольшой отряд. Детей должны были привезти часа три назад. Наконец, наблюдатели увидели тёмную массу, которая двигалась к городу. Послышался топот десятков коней. На стенах зажгли факелы. Тревога охватила князя, давно стоящего на стене: "Отряд очень большой!"
   - Принимайте гостей, аль не ждали? - услышал он голос воеводы.
   - Открыть ворота! - радостно приказал князь.
   С изумлением наблюдали жители города странную картину. Кони со связанными пленниками повинуются волкам, послушно поворачивая туда, куда двигаются волки.
   Прошла уже половина ночи, когда воины смогли сесть за стол. Давно вымыты, накормлены и уложены спать дети под радостные причитания женщин. Давно накормлены и размещены пленные. С охотой попарились в горячей баньке воевода с Данилой и со служителями святилища после тяжёлого дня. И вот долгожданный ужин. Князь, с трудом сдерживая нетерпение и любопытство, незаметно разглядывал служителей святилища. На первый взгляд, обычные люди: едят, смеются, шутят, но... это ещё и волки! Страх, восхищение, удивление - эти чувства буквально написаны на лице князя.
  - Спасибо, хозяин, за ужин, за привет! - понимая, что чувствует хозяин, поблагодарили гости, которые тоже потихоньку разглядывали князя.
  - Воеводу ты знаешь. Данила - бортник, он живёт недалеко от святилища в деревне, с сыновьями и дочкой - дальний родственник Волхву, часто помогает нам. Маленькая дочка Данилы перенимает знания у Волхва, будет лечить людей. Остальные - служители святилища, - представил всех главный служитель.
   Князь поклонился присутствующим, но видно было, что вопросы у него остались.
  - Спать нам сегодня не придётся, а утром в дорогу, - задумчиво сказал воевода.
  - Тогда поступим так: я, ты и Ярополк допрашиваем пленных, а остальные - спать. Им нужно, как можно раньше, отправиться в обратный путь.
   Князь отметил чёткую дисциплину служителей святилища: встали, поклонились князю и... растворились в темноте горницы. Свечи освещали только стол. Всё равно князь с трудом перевёл дыхание. Он подумал, что страшно иметь таких врагов.
   Решили допрашивать главаря: простых воинов усыпили, потому что они так и не пришли в себя от пережитого ужаса.
   Привели главаря. Светлые, почти белые, волосы, светло - голубые глаза выдавали уроженца севера. Небольшого роста, крепкий, сильный, гибкий человек, такой неутомим в бою.
   - Рассказывай, разбойник, что ты ищешь в моём княжестве? Зачем тебе отрок Пётр? - наливаясь гневом, спросил князь.
   - Он нужен моему побратиму, - спокойно ответил тот.
   - Кто твой побратим? Зачем ему нужен Пётр?
   - Это долгая история, - ответил пленный.
   - Рассказывай! - приказал князь.
   Пленный оглядел присутствующих. Задержал взгляд на руках воеводы, перевёл взгляд на людей в серых одеждах, поёжился от какого - то необъяснимого чувства ужаса. Внезапно он понял, что может говорить только правду, солгать просто не сможет. Рассказывать стал, глядя на князя. Ему было очень страшно смотреть на других.
  - Знаю, нужно говорить правду, но вы мне всё равно не поверите! - решился пленный.
  - Рассказывай, - успокоился князь, он тоже понял, что этим людям говорить неправду невозможно.
  - Мой побратим - Змей, - человек снова внимательно оглядел всех и понял, что никого не удивил.
  - Расскажу о нём так, как он мне поведал. Родился он далеко на севере, где скудная суровая природа. Очень короткое лето. Море редко освобождается ото льда. До его рождения всё было по-другому.
  Лето было длиннее и теплее. Когда-то многочисленная семья жила в огромном замке. Он был ещё очень молодым, когда остался жить только с дедом. Долгое время Змей думал, что мир состоит из замка, скал и моря до самого горизонта. Его не учили грамоте, поэтому к книгам он был равнодушен. Занятия были просты: стрельба из лука, фехтование с каким-то двигающимся объектом, довольно ловким, охота, ловля рыбы. С дедом почти не разговаривали, вход в кабинет деда был запрещён. Полёты тоже были запрещены. Только однажды Змей попытался взлететь, но это было сделано так неловко, что чуть не привело к трагедии. Дед разгневался и взял с него слово, что полётов больше не будет. Однажды дед пригласил внука к себе в кабинет. Это само по себе поразило, но больше всего поразил кабинет. Одна стена кабинета переливалась матово-белым светом. Перед ней стоял стол, на нём мерцали какие-то буквы. Змей знал, что это буквы. Мама пыталась обучать его грамоте, но дед запретил. Змей, приученный к покорности, ничего не спросил, только вопросительно посмотрел на деда. - "Я о многом должен рассказать тебе", - виновато начал дед. - Потом надолго замолчал. - "Меня скоро не будет, ты останешься совсем один. Я думал только о себе, когда ограничил тебя в знаниях о мире, боялся, что ты уйдёшь, как ушли мои сыновья, как ушли твои брат и сестра ещё до твоего рождения. Со мной пытались спорить, но самовлюблённого упрямца трудно переспорить. И вот я ухожу, а ты остаёшься совсем один, ничего не зная о мире, в котором живёшь". - Дед говорил, а внук его не слушал: его привлекала мерцающая стена. Его трясло от предчувствия чего-то неизведанного и страшного. Дед надел ему на голову золотой обруч, нажал на какие-то буквы. Стена загудела, появилось изображение большого яблока, которое стало крутиться, потом покатилось по кругу, с каждым кругом удаляясь от центра, потом исчезло. Вместе с яблоком исчезла стена. Как в окно, смотрел Змей на голубовато-белые льды, вокруг только льды. Потом голова закружилась, на всё он стал смотреть с высоты птичьего полёта. Сверху он увидел свой замок, скалы, лесок, с кривыми деревьями. Знания пришли сразу обо всём. Так с высоты птичьего полёта Змей увидел всю Землю, облетел её. Когда ему хотелось что-нибудь внимательно рассмотреть, это моментально приближалось к нему, и он в деталях мог рассмотреть предмет. За полчаса Змей получил знания, которые получают годами. Голова невыносимо болела, незнакомые чувства забушевали в груди. Раздражённо сорвав обруч, внук повернулся к деду, и тот его не узнал. Вместо спокойного, ко всему равнодушного внука дед увидел опасного зверя. Позднему раскаянию деда не было предела: мало дать знания, нужно ещё научить отличать добро от зла, научить любить. Чувства потери, горечи от расставания с близкими дед стёр, пользуясь своими знаниями. Он старался меньше общаться с внуком, чтобы не отвечать на вопросы. Тело развивали, заботились о его совершенстве, а, что нужно развивать душу, забыли. Змей знал, что такое физическая боль, но, что есть ещё и душевная, не подозревал. Его учили залечивать раны тела, а, как лечить душевные раны, он не знал. Умная машина дала все знания об окружающем мире, о величии его древней расы, о появлении новой расы - человеческой, о том, что и он спокойно может превращаться в человека. Он узнал, что его родственники давно живут в человеческом виде. Змей видел их счастливые лица, и его охватил гнев. Незнакомые чувства, забушевавшие в груди, выжгли душу, затмили разум. И Змей закричал! От крика рассыпались стены замка. От вибрирующего звука, переходящего в свист, рассыпались скалы, затряслась земля, трескались льды. Воздух пришёл в движение. Начался сильный ветер. Ветер поднимал вверх камни, вырывал с корнем деревья. Увлекая за собой снег, льдины, деревья, камни, Змей легко поднялся в воздух. Ураган, созданный им самим, легко понёс его на юг. С высоты он равнодушно смотрел на уничтоженный дом и даже не вспомнил о дедушке. Стремительное движение утомило его, захотелось спать. Нервное напряжение выключило все чувства, и он камнем пошёл вниз. Ураганный ветер, комкая и сминая, бросил его на камни, и появилась вожделенная тьма. Ветер моментально стих.
   Мы сопровождали торговых людей по берегу Змеиного моря, постоянно покрытого льдом. Мой родич давно занимался скупкой пушнины. В первый раз в незнакомое место идти страшновато. Нужно иметь рядом людей, кому можно полностью довериться. Мало ли какие лихие люди встретятся. Торговых людей было около десятка, у каждого был родственник, умеющий держать оружие, хотя сами они тоже были опытные воины. По большой реке до озера и по озеру мы плыли на больших лодках. Дальше путь продолжили пешком по берегу моря. По совету местных жителей, купили лёгкие меховые лодки, поставили их на широкие меховые полозья. В них можно было спать, плыть по воде, тащить по льду, переносить на руках, прятаться от непогоды. Мы уже возвращались назад, довольные своим походом. Погода хорошая, небо ясное, решили не останавливаться на отдых. Идти легко. Подгоняет предвкушение бани. Насторожили далёкий гул, а затем треск льда. Перешли на берег. Берег усеян огромными валунами, скорее остатками скал. Идти стало сложнее. Внезапно подул сильный ветер. Решили переждать его. Треск и гул усилились, вызывая ужас. Ветер дул с моря, неся огромную чёрную тучу. Огромная чёрная гора, изрыгая огонь, стремительно неслась на нас. Затряслась земля. Свист и вой ветра усилились, вызывая головную боль и головокружение. Медлить было нельзя: необходимо хоть какое укрытие. Между валунами втискивали лодки, опрокидывая их вверх дном. Хорошо, что лодки лёгкие и набиты пушниной. Успели привязаться к лодкам, как нас накрыл ураган. Казалось, звуки урагана разорвут нас на части. Тряслась не только земля, но и наши тела. Одновременно голову распирало изнутри. Вот-вот, и голова лопнет, как рыбий пузырь. Этот ужас длился мгновение. Внезапно наступила тишина. Не веря своим чувствам, выползали мы из своих убежищ. Берег не узнать! Всё завалено льдинами, деревьями, камнями.
   Живы все, но раненых много. Нам повезло, что ураган быстро закончился. Стали устраиваться на ночлег: нужно было помочь раненым, найти потерянное. Мы с другом решили посмотреть дорогу, чтобы выйти пораньше. Пройти можно только по морю, скорее по узенькой кромке у самого берега. Возвращаясь назад, увидели у приметных скал, похожих на растопыренные пальцы, что-то чёрное, решили посмотреть. Когда подошли поближе, увидели человека в необычной для этого места одежде: в чёрном плаще. Человек не подавал признаков жизни. Нужно было что-то делать: если мёртвый - похоронить, если живой - оказать помощь. Друг побежал за меховыми полозьями и за верёвками, чтобы перевезти человека на нашу стоянку. Я остался с человеком на всякий случай. И оказался прав: он сначала слабо застонал, а потом открыл глаза. На меня уставились жёлтые кошачьи глаза. Моего возраста, с правильными чертами лица, но что-то мешало признать его красивым. Может быть, взгляд, холодный змеиный, вызывающий дрожь? Взгляд приковал к месту. Я оцепенел. Мысли толклись в голове, не находя выхода:
  - Кто он такой? Что он со мной сделал? А мы хотели ему помочь! Что теперь делать?
  - Я - Великий Змей. Могу всё. В чём мне хотели помочь? - ответил на мои мысленные вопросы Змей.
  - Думали, что ты раненый, у нас хороший знахарь, - ответил я, получив возможность говорить.
  - Знахарь мне не нужен, я сам могу лечить, - высокомерно ответил Змей.
   Он попытался подняться... и не смог!
  - Что это со мной? Я не ранен, только небольшие ушибы, но... тело не слушается! - испуганно закричал Змей.
  - Волхв говорил, что такое бывает, когда душа не спокойна, когда душа больна, - ответил я.
  - Душа? Её тоже лечат? - удивлённо спросил он.
   Потом задумался и сказал:
  - Душу лечат, и душа у меня болит, но я не могу встать из-за нервного потрясения, и мне действительно нужна помощь. И не бойся: я не буду вредить твоим друзьям.
   Нашу беседу прервал мой товарищ. Мы осторожно переложили Змея на полозья и повезли. В первую очередь его напоили крепким отваром трав с мёдом. Потом накормили, положили на мягкие мешки. Он с любопытством наблюдал за нашей суетой, за тем, как мы ухаживаем за ранеными, как устраиваем их. Наблюдал за работой знахаря. Знахарь подошёл и к нему, осмотрел и посоветовал ему спать, говоря, что утро вечера мудренее. И Змей послушался - быстро уснул.
   Проснулись все очень рано. Погода была отличная: решили поскорее покинуть это негостеприимное место. Спал только Змей, но о том, что наш попутчик - Змей, знали я и знахарь. Знахарь посоветовал никому об этом не говорить, чтобы люди не боялись. Я только наклонился над Змеем, как он открыл свои странные глаза.
  - Пора в путь? - опять прочитал мои мысли наш странный попутчик. Он прислушался к своим ощущениям.
  - И я здоров!
   Он легко соскочил с лодки, оглядел наш отряд и спросил, как мы пойдём, если лодок больше, чем людей. Потом приказал связать лодки между собой. На первой соорудил парус из своего плаща и подходящих шкур. Велел сесть по одному здоровому человеку на каждую лодку, чтобы править. Задумка была хорошая, только где же взять попутный ветер. Ему об этом и сказали. Но он только отмахнулся от вопросов. Лодки вытащили на берег, связали, как нам приказал наш попутчик. Устроили раненых, сели в лодки, взяли вёсла. Сам он подошёл к первой лодке и посмотрел вперёд. Изумлённые, мы увидели, как впереди выравнивается лёд и появляется ровная блестящая поверхность. Затем он садится в лодку и дует на парус. Плащ надувается, и лодки плавно заскользили, с каждым мгновением увеличивая скорость. Скорость движения была столь стремительной, что прибрежные скалы замелькали.
   Говорить некогда, а вопросов к нашему попутчику появилось великое множество. Уже смеркалось, когда появился городок на берегу озера, где мы покупали лодки. Путь, на который должны были затратить три дня и три ночи, а то и больше, мы одолели за один день, сидя в лодках. Остановились на окраине города. Нас встретили настороженные жители: они же видели огромную змею, стремительно приближающуюся к городу. Когда рассмотрели наш поезд, составленный из лодок, восторгам не было предела. С опаской и восхищением поглядывали они на нашего попутчика. Мои товарищи тоже с опаской поглядывали на него. Он легко выпрыгнул из лодки, гордо оглядел всех и... упал. Все бросились ему на помощь, но негромкий властный голос знахаря остановил людей. Знахарь объяснил, что у нашего попутчика сильное переутомление, ему нужен отдых.
   Отдых нужен был всем. Заботу о нас взяли на себя местные жители. Им уже рассказали о том, что нам пришлось пережить. Местная знахарка взяла к себе нашего попутчика. Я напросился к ней сам, так мне посоветовал наш знахарь. Он объяснил, что будет лучше, если попутчик увидит знакомое лицо, когда очнётся. Хозяйка согласилась взять к себе и меня. Знахарка осмотрела нашего попутчика. Видимых повреждений не было. Мы его раздели, она обтёрла его каким-то отваром, напоила. Тепло укутанный, он вскоре задышал по-другому, видно, забытьё перешло в сон. Как мылся в баньке, пил отвары и что ел, не помню: неодолимый сон сморил и меня. Проснулся и понял, что снова готов в путь: усталость прошла полностью. А Змей продолжал спать. Хозяйка время от времени подходила к нему и что-то свистела. Мне она сказала, что зовёт его по имени. Я спросил, как его зовут. Она, колюче посмотрев на меня, ответила, что он сам назовёт своё имя, если захочет. Змей проснулся через два дня. Ужас, испытанный раньше, повторился, когда снова оцепенел под его взглядом. Правда, длилось это оцепенение какое-то мгновение. Потом он узнал меня.
   Змей лениво потянулся, спросил, что я делаю рядом с ним. Я ответил, что ему была нужна моя помощь, поэтому нахожусь здесь. Он сказал, что могли бы и бросить чужое существо. На что я ответил, что у людей так не принято. Принято помогать слабым и беззащитным, каким он был два дня назад. Как я понял: ему было приятно, что о нём заботятся, но благодарности он не испытывал, может быть, не знал, что такое чувство существует. Нашу беседу прервала хозяйка. Радость хозяйки не описать. Очевидно, она не надеялась, что он так быстро проснётся. Он же равнодушно кивнул ей, а потом спросил, почему она постоянно звала его по имени, мешая спать.
  - И откуда ты знаешь моё имя? - напряжённо спросил он. - Кто ещё знает моё имя.
  - Я твоя старшая сестра! Знаю, что мама хотела так назвать тебя. Если бы тебя не звала, ты навсегда покинул бы этот мир. Когда увидела чёрный парус, многое поняла. Кто бы ещё мог так сгладить дорогу и вызвать нужный ветер. В тебе зло борется с добром, и ещё неизвестно, что победит. Дед не объяснял тебе разницу между добром и злом, зло и получил, - сердито смахнула она слёзы. - Люди отнеслись к тебе добром, научись понимать это.
  - Ну, жить я собираюсь долго, посмотрю, нужно ли различать добро и зло, - с усмешкой ответил Змей.
  - Проживёшь тысячу лет, если не встретишь на своём пути князя Петра с Агриковым мечом! - очень серьёзно ответила его сестра.
  - А что будет, если встречу? - лениво спросил Змей.
  - Умрёшь! Смерти можно избежать, если научишься ценить добро!
   Змей задумался, потом процедил сквозь зубы:
  - Это всё сказки! Не верю я предсказаниям.
  - Я тебя предупредила! - ответила наша хозяйка.
   Змей решил плыть к городу Новгороду вместе с нами. Правда, сестра его отговаривала, просила остаться с ней. Змей отвечал на все просьбы остаться тем, что хочет посмотреть мир. Все мои товарищи были рады такому попутчику, хотя общался он только со мной. Со всеми остальными разговаривал сквозь зубы. Он вытащил нас из беды. За это ему прощали высокомерие и холодность. Правда, только я и знахарь знали, что беду принёс он. Остальные считали, что наш попутчик приносит удачу. В первую очередь Змей осмотрел лодки. Поинтересовался, как они двигаются. Узнав, что идти нужно на вёслах, задумался. Приказал скупить льняные холсты, просмолить. Так появились паруса. Он знал, как приладить их к лодкам. Работы велись быстро. Все радовались, что избавятся от тяжёлого сидения на вёслах. Мои товарищи с удовольствием подчинялись Змею. Жители городка с интересом наблюдали, как преображаются лодки, подходили к нашему попутчику и расспрашивали его о чём-то. Все жители высыпали на берег провожать нас. Мы сели в лодки. Змей задержался. Он стоял на высоком берегу, смотрел в небо и что-то шептал. Потом сел в лодку и махнул рукой, давая сигнал рулевым и тем, кто сидел на вёслах. С берега задул ветер. Надулись паруса, увлекая лодки вперёд. Вскоре лодки летели, как птицы. Оглянувшись, мы увидели неясные очертания городка, приютившего нас. Через два дня показались родные места. Конечно, все были благодарны нашему попутчику: до родного города добрались без приключений. Все зазывали его в гости, обещали ему помощь, если понадобится.
   Впереди нас ждал долгий отдых. Остановились все вместе в гостевом доме. Прежде нужно было продать товар, поделить выручку. Поход за пушниной вышел удачный, благодаря нашему неожиданному попутчику. На совете решили заплатить ему за помощь. Змей об оплате даже не думал. Сестра дала ему какие-то монетки, золото. Он небрежно повесил мешочек на шею, а сам даже не посмотрел, не посчитал, что там, в мешочке, есть. Он не хотел идти на совет, когда его позвали, ему интереснее было бродить по улицам, заглядывать в окна. Особенно его заинтересовали торговые ряды. Змей разглядывал товары, животных, спрашивал, что это такое. Долго стоял около сторожевых барсов. Они не были в клетках, а просто сидели или лежали около продавца. Змей расспрашивал, чем их кормят, и кто их покупает. Ему рассказали, что звери дрессированные, их покупают для охраны. Он ничего не купил, но, уходя, взглянул на барсов. Они встали и пошли за ним. Торговец закричал. Я напомнил Змею, что просто так брать нельзя, надо платить. Он яростно глянул на меня. Но звери вернулись к хозяину. Какие-то чувства бушевали в Змее, и видно было, отнюдь, не добрые. Еле-еле уговорил его пойти на совет, напомнив, ему необходимо научиться жить с людьми. Заплатили Змею щедро: драгоценными камнями, жемчугом, серебром, золотом, шёлковыми тканями. Он равнодушно ссыпал добро в свой мешочек на шее, уже довольно увесистый, поклонился и вышел. Меня знахарь отправил за ним: ему тоже не понравилось состояние Змея. Мы долго шли и молчали.
  - Посвист?! - услышали мы удивлённый голос.
   Змей медленно оглянулся. На нас смотрел широко раскрытыми изумлёнными глазами Волхв. Волхвов в нашем городе уважают и почитают. Я склонился в глубоком поклоне. Змей угрожающе спросил:
  - Как ты узнал моё имя?
  - Дядя отпустил тебя? - продолжил Волхв.
  - Ещё один родич, бросивший меня на сумасшедшего деда, - с горечью ответил Змей. - Дед умер. И я виноват в его смерти.
  - Пойдём в святилище, там спокойно поговорим, - справившись с волнением, ответил Волхв. - К сожалению, я дальний родич. Твой дед считал себя богом, а нас, происходящих от смешанных браков, - изгоями, поэтому не считался с нашим мнением.
   Как же мне хотелось попасть в святилище! Туда мог прийти каждый, если возникала необходимость, но из праздного любопытства невозможно найти дорогу. О служителях святилища рассказывали сказки! Этим сказкам верили, потому что в тех местах, где располагались святилища, не было болезней и моров, не было распрей между князьями, жизнь была мирной и спокойной. Змей раздумывал: идти или не идти. Я потянул его за Волхвом.
  - Мой побратим, - небрежно представил меня Змей. - Учит общаться с людьми.
   Волхв улыбнулся мне. И, хотя меня неприятно поразил тон Змея, стало легко. Я радостно улыбнулся в ответ.
   Незаметно мы очутились за городом. Прошли сквозь сосновую рощу и вышли на поляну. На поляне - лабиринт из камней. Мы вошли в него, а вышли уже в жилую часть святилища. Небольшая поляна окружена такими толстыми соснами, что и три человека не смогут их обхватить. Сосны - это жилища. Живые жилища! Не нужно строить дома: договорись с деревом...и живи. Я с восхищением оглядывался вокруг, а Змей скривил губы.
  - И вы тут живёте? - брезгливо спросил он.
   Волхв задумчиво посмотрел на него:
  - Деревья дают нам всё для жизни: кров, свет, живительный воздух, а роскошь нам ни к чему.
   Воздух действительно был живительный: чистый, ароматный, энергия буквально забурлила в теле. Неприязнь Змея была непонятна. Даже сад, в котором росли разные плоды, не произвёл на него впечатления. Волхв объяснил, что фруктами они снабжают всю округу. А я думал, что фрукты привозят купцы. В этом саду смешались все времена года. Вот деревья цветут, а рядом созревают плоды, а есть деревья, на которых плоды созрели. В саду настоящее лето, хотя ещё только ранняя весна. Мне не хотелось слушать повествование Змея, а вот Волхв очень внимательно слушал своего гостя.
  - Чем ты хочешь заняться? - спросил он, когда Посвист закончил своё повествование.
  - Не знаю, не думал ещё, - неопределённо ответил тот.
  - Хорошо, осмотрись, подумай, - закончил беседу Волхв.
   Мне показалось, что гость хозяину не понравился, но он никак этого не показал. Нас пригласили на пир, устроенный в нашу честь. Я с волнением оглядывал людей, сидящих за столом, обычных на первый взгляд, но сказочных на самом деле. Угощение было богатым. Из напитков я узнал мёд и берёзовый сок. Пир не начинали: видно кого-то ждали. Змей надменно оглядывал присутствующих. Я сидел напротив, было ужасно неудобно за его поведение. Все уже знали, кто он такой. За ним радушно ухаживали, не обращая внимания на его вид. Было удивительно чувствовать себя своим среди незнакомых, в общем-то, людей. И тут подошли те, кого ждали. Все радостно зашумели, приветствуя их. Они подошли, держась за руки. Весь их вид как бы сообщал всему миру, что они любят друга. *
  - Моя Лебёдушка! - гордо представил служитель свою жену.
   Имя подходило этому созданию.
   Как описать прелесть Лебеди. Лёгкая воздушная фигурка. Белое ритуальное платье до пола, с длинными широкими рукавами. Ворот, подол и рукава оторочены золотым шитьём. Единственное украшение - золотой ободок, с огромным зелёным драгоценным камнем. Длинные светлые косы обрамляют узкое нежное лицо, сбегая по груди до колен. Прекрасны большие карие глаза с длинными тёмными ресницами. Её спутник был также прекрасен. Чёрные, с золотой искоркой, волосы волной падали на высокий лоб. Необычного золотого цвета глаза освещали смуглое лицо с прямым носом, яркими губами. От него исходила могучая энергия приязни ко всему живому.
  - Агрик, - коротко представился спутник Лебеди.
   Он внимательно посмотрел на меня и Змея, понял наше восхищение и засмеялся:
  - Все влюбляются в мою жену, я к этому привык, но и вы привыкайте к нашей любви. Нас может разлучить только смерть, если умрёт один, тут же умрёт другой.
   Агрик усадил свою жену, сел сам, оглядел стол и спросил:
  - Сват Наум, а где праздничные пироги?
   И попросил:
  - Пироги - на стол, да и сами - за стол..
   Моему удивлению не было предела, когда на столе появились горячие пирожки. Они даже по виду вызывали аппетит. А какими вкусными оказались! Служители святилища задвигались, приветствуя кого-то. Рядом со мной прямо в воздух улетали пирожки. Я так и остался сидеть с открытым ртом. Вдруг пирожок поднялся прямо с тарелки и сунулся в мою руку. Я подпрыгнул, вокруг весело засмеялись.
  - Ешь, друг, не бойся. Пирожки остынут. Мы всегда рядом с хорошими людьми живём, помогаем, но увидеть нас нельзя, - раздался рядом негромкий голос.
   Я почти успокоился, но вдруг увидел застывшее лицо Змея. Он о чём-то сосредоточенно думал.
  - О чём задумался, гость? - спросил его Агрик.
  - Мне было предсказание, что проживу тысячу лет, если не встречу князя Петра с Агриковым мечом. Я посмеялся над этим предсказанием, но вдруг встретил Агрика. У тебя есть меч?
   Агрик посмотрел вопросительно на Волхва. Тот спросил, кто предсказал, и попросил дословно передать слова. Задумался, а потом сказал, что предсказательница - мудрая женщина, и Посвисту нужно задуматься, что такое - добро и что такое - зло.
   Не слушая Волхва, Змей сказал, обращаясь к Агрику:
  - Ты не ответил. У тебя есть меч?
  - Я и есть Меч! - усмехнулся Агрик. - Тебе не стоит беспокоиться: Петра среди нас нет, а я не собираюсь умирать. Я - Змей Аспид, после смерти превращаюсь в Меч. Но, даже после смерти, я сражаюсь за добро: в руках зла Меч рассыпается искрами.
   Агрик хотел ещё что-то сказать, но Волхв посмотрел на него, и тот замолчал. Позднее я узнал от Посвиста о чём умолчал Агрик. Среди детёнышей народился ещё один Агрик, а это большая редкость. Спокойная налаженная жизнь в святилище раздражала Посвиста, но внешне он был со всеми приветлив. Охотно учился врачеванию, вникал во все тонкости быта, и возникшая со стороны служителей отчуждённость ушла. И только я замечал, как страшно смотрит он на Агрика. А я странно привязывался к Змею. Он не стал ко мне добрее, приветливее. Напротив, был иногда резок и груб, и я, удивляясь себе, прощал его, покорно принимая колкости.
   Змей менялся, когда уходил в город. К моему удивлению, у него появилось много знакомых. Из разговоров я понял, что многие готовы за него в огонь и в воду. Непонятно было, чем он их привлекал. Однажды, бродя по городу, мы встретили странствующего монаха. Он рассказывал немногочисленным слушателям о Боге-человеке. Когда люди разошлись, Змей о чём-то заговорил с монахом. Я стоял рядом, а о чём идёт речь, не понял. Самое интересное, язык знакомый, но смысл разговора непонятен. Удивлённый, я спросил, почему не понимаю разговора. Монах попытался мне объяснить, но звуки исчезли. Я только видел, что его губы шевелятся. Монах странно посмотрел на меня и быстро ушёл. Змей зло и насмешливо поглядывал на меня. Меня насторожил этот случай. Я стал незаметно наблюдать за Посвистом. Наблюдая, понял, что Змей что-то задумал. Понял, что он как-то воздействует на меня, но всё сильнее попадал под его чары. Очень хотелось поговорить о своём странном состоянии с Волхвом, но, видно, Змей читал мои мысли. Он вдруг окружил меня такой заботой, таким вниманием, что я забыл обо всём.
   Лабиринт из камней, через который мы ходили, вдруг начал чудить. То из города не могут попасть в святилище, то в город невозможно попасть. Волхв, подумав, решил, что нужно его почистить. Чистить лабиринт вызвался Змей. За работу он взялся старательно. Мы с ним подмели весь лабиринт, протёрли каждый камень. Со стороны города Змей добавил даже несколько лишних, с ними он о чём-то разговаривал, нежно поглаживая. Меня это даже рассмешило. Лабиринт заработал, как прежде. Меня же не оставляло чувство, что забыл рассказать Волхву о чём-то очень важном.
   Прошло несколько дней. Волхв ушёл на реку - заговаривать: намечалось какое-то торжество. Как только ушёл Волхв, Змей сразу заторопился в город, вспомнив о каких-то важных делах. Мы быстро прошли лабиринт, вошли в рощу, но тут остановились. Попросив меня подождать, Змей вернулся к лабиринту, вынул лишние камни и снова стал им что-то нашёптывать. Я вспомнил, о чём хотел рассказать Волхву, но было уже поздно. Решил, что ещё понаблюдаю за Змеем. В городе мы сразу нашли монаха, но к нему не подошли, я увидел только, что Змей подал ему знак. Мы вроде бы без цели бродили по городу, но в какой-то момент я заметил, что за нами движется толпа. Так толпой мы пришли на торговую площадь. Змей взобрался на телегу, потянув меня за собой. Я, увидев возбуждённые лица с безумными глазами, ужаснулся. Толпа была зачарована Змеем. Странно, но сейчас я прозрел. Наконец-то, понял, чем занимался Змей всё это время. Понял, что он всё это время притворялся, что он ненавидит Волхвов. Понял, что меня он тоже использовал в каких-то грязных целях. Стало ясно, что и монах действует под его чарами.
   Змей протянул руку монаху, и тот радостно встал рядом с нами. Его глаза были так же безумны, как и у всех.
   -Верите мне? - обратился Змей к толпе.
   - Верим! - выдохнула площадь.
   - За мной - в огонь и воду? - снова спросил Змей.
   - В огонь и воду! - проревела толпа.
   - Идите за ним! - показал Змей на монаха.
   - На святилище! Бог - один! - тоненько прокричал монах.
   - Громи святилище! - подхватили в толпе.
   Змей сдёрнул нас с монахом с телеги и повёл в святилище. Толпа с криками пошла за нами. Мне казалось, что вижу дурной сон. Оглядываясь, я видел, что толпа по ходу движения вооружается палками, камнями. Вот уже прошли рощу. Была надежда, что задержит лабиринт, но недаром Змей шептался с камнями. Лабиринт не работал. Откуда-то появились факелы. Толпа жгла всё вокруг. Служителей забивали на месте. Змей вёл толпу в сердце святилища. Посреди небольшой поляны стояло лишь одно изваяние - ребёнок, вылупляющийся из драконьего яйца. Волхвы поклонялись ребёнку? Потом вспомнил, что это Славен - основатель рода славян, Великий Волхв. Воздух на поляне дрожал, искрился. Неизвестный ваятель создал фигуру ребёнка из светящегося изнутри золотым светом камня. Ребёнок стоял на крепких ножках, руками раздвигая сферы Яйца. У его ног лежала крупная скорлупка, удивительно тонкая, почти прозрачная. В ней лежали живые драконьи яйца. Живые, потому что трескались, шевелились. Изваяние обвивала огромная белая змея. Она не давала расползаться уже вылупившимся дракончикам. Вход на поляну преградил Агрик.
  - Стоять! - властно приказал он.
   Толпа замерла, повинуясь его власти. Вперёд вышел Змей.
  - На тебя тоже есть управа! - насмешливо крикнул он.
   Потом резко выдохнул в сторону Агрика. Багровый язык пламени окутал того. Страшно закричала Змея. Это была Лебедь. Она уже начала превращение, но не успевала превратиться в человека, превратилась только до пояса. Увидев человеческую голову на теле змеи, люди закричали и накинулись на неё с палками. Они с остервенением били её, и скоро всё было кончено. Змей хватал дракончиков и бросал в столб пламени, в который превратился Агрик. Я увидел, как какой-то человек спрятал одного дракончика за пазуху. Столб огня опал. На земле остался только узкий Меч. Он был из чёрного светящегося золотыми искрами металла. Змей с радостным воплем схватил его и поднял над головой. Меч осветил изваяние мальчика, истерзанную Лебедь, кровь под ногами. Картина была жуткой. Воздух в святилище загудел, заискрился. Запахло грозой. Меч засветился, а потом рассыпался искрами. Казалось, сотни ос напали на толпу. Искры жалили и жгли, вызывая непереносимую боль. И люди очнулись! Чары Змея исчезли. Люди в ужасе оглядывались вокруг. Они пытались понять, кто осквернил святилище. Священник, стоя на коленях перед изваянием мальчика, молился своему Богу. Потом тяжело поднялся, подошёл к Змею и сказал:
  - Это ты - исчадие ада, сатана, а они - Боги, он показал на фигуру мальчика и Лебеди.
   Плюнул в сторону Змея и, опустив голову, пошёл прочь. Толпа молчала, но какое жуткое было молчание. Люди с ужасом смотрели на дело своих рук. В это время появился Волхв. Воздух в святилище заискрился сильнее. Толпа пала на колени перед Волхвом. Он, не видя никого и ничего, шёл к мальчику. Раздался страшный звук грома. В фигуру мальчика ударила молния. Загудело пламя, и Волхв шагнул прямо в огонь. Минут через пять огонь погас. На месте изваяния, истерзанной Лебеди, Волхва осталась выжженная земля. Толпа мгновенно распалась. Люди, не глядя друг на друга, стали расходиться. Они старательно обходили Змея, но что-то кидали в его сторону. Также обходили и меня. Вскоре у ног Змея лежала приличная кучка золота, драгоценных камней, украшений. Он спокойно нагнулся и ссыпал добро в мешочек. Только теперь я понял, как он завоевал людей. Змей делал вид, что ничего не произошло, но я видел, что ему тошно. Мы тоже постарались скорее покинуть святилище, но места в городе нам не было. Люди не отвечали на наши вопросы, не продавали еду. Тогда Змей решил взять еду без спроса. Он только руку протянул к прилавку, на который хозяин выкладывал свежие, источающие умопомрачительный аромат, булки хлеба. Хозяин тотчас взял в руки ухват, его соседи - палки, и они в гневном молчании стали надвигаться на нас. Мы поскорее отошли. Не только люди, но и природа отвергала нас. Над городом бушевала гроза. Она была сухой, без дождя, от этого ещё более страшной. Небо затянуто тучами, чёрными, низкими. Они едва не задевают головы. Страшный удар грома, казалось, разрывает небо. Несколько минут томительного ожидания, и стена огня обрушивается на город. Люди падают на колени и молят небеса о снисхождении. А есть странные молнии. Они, как озорные мальчишки, гоняются за отдельными людьми. То голову обожгут, то одежду сожгут, и голый человек стыдливо жмётся к домам. Вскоре оказалось, что простых людей молнии не трогали, а только воров и мошенников. Сгоревшие волосы не отрастали. Нас молнии не трогали. Они просто кружили стайкой вокруг, будто с удивлением рассматривая нас. Я был честным воином, но очень боялся, что меня молнии отметят как вора. Но молнии нашли другое решение, как отметить нас. Как только появлялись маленькие молнии, тут же появлялись маленькие тучки. От тяжёлых туч они отличались более тёмным цветом и маленьким размером. Когда я увидел их в первый раз, мне показалось, что они разумны, стараются нас запомнить. Тучка остановилась прямо над нами..., и ливень обрушился на наши головы. Было ощущение, что прямо в одежде мы искупались в реке. Горожане нашли новую забаву. Они уже поняли, что молнии и тучки мстят только лихим людям, и с интересом следили, кого из соседей отметят эти озорники. Надо сказать, что в городе установились очень дружеские отношения.
   Нас тучки поливали по нескольку раз в день. Теперь мы не только голодали, но и мёрзли. Из города выйти мы тоже не могли. Что-то не отпускало нас. Решили половить рыбу в реке. У меня всегда с собой был костяной заветный крючок. Он выручал меня в трудную минуту. У Змея волосы длинные. Надёргав целый пучок, я сплёл леску, и мы пошли к реке. Не успели даже подойти к берегу, как вода поднялась высокой стеной и нависла над нами. Все, кто был на берегу, бросились прочь. В отчаянии, встав на колени, обратился к реке:
  - В чём моя вина? Я не крушил святилище, никого не убивал. Слёзы текли из моих глаз.
   На моё обращение река ответила. Стена воды с шумом опала. И вскоре у ног плескались обычные волны. О рыбалке пришлось забыть. Зато можно было просто идти по берегу. Среди камней нашлась мелкая рыбёшка, черви, знакомые корешки. Нашёлся даже кусочек хлеба. Свои находки я складывал в карман. У меня даже мысли не возникло, что это богатство можно съесть самому. Змей с гордым видом шествовал рядом. Он не смотрел под ноги: не привык.
   Мы отошли от города достаточно далеко. У меня даже затеплилась мысль, что найдём копну сена, где можно будет согреться. Пологий берег переходил в заливной луг. Уходя, я низко поклонился реке Волхов за участие. Змей же насмешливо оглядел меня с ног до головы.
  - Теперь каждому кусту будешь кланяться?
  - Я тебя только что от смерти спас! - возмутился я.
   Но Змей только отмахнулся. Снова налетели тучки, но полили они только Змея. Впереди мы увидели большую копну сена. Сразу направились к ней. Мы были уже в двух шагах, как налетел ветер, поднял копну и унёс. Надежда на отдых пропала. Луг был скошен, поэтому идти было легко, но сказывалась усталость. Нашли сухую кочку и сели. Я достал из кармана собранную добычу. Очень хотелось есть. Даже Змей не поморщился, увидев мелкие рыбёшки, корешки, червячков и размокший грязный кусок хлеба. Разделили на две равные доли. Змей первый взял свою долю. Я мысленно поблагодарил реку, что она позволила мне найти еду. Случилось чудо: крошка хлеба выросла до большого куска свежего хлеба, рыбки тоже выросли, даже червячки превратились в рыбёшек. Змей с удивлением и подозрением смотрел на меня.
  - Где ты это взял? - настороженно глядя на меня, спросил он.
   Я не знал, что ответить ему: сам не понимал. Снова разделил свою долю и предложил ему. Он взял, не поблагодарив. В его руках рыба превратилась в червей. Моя доля снова выросла.
  - Тебя учили говорить спасибо? - спросил я.
   Он с удивлением посмотрел на меня и нехотя ответил: "Учили".
  - Так почему не говоришь?
  - Тебе что ли говорить? За такую ерунду? - с презрением бросил он.
  - Мне! Я нашёл еду, я поблагодарил реку за это, - гнев душил меня. - И чем это я хуже тебя? Ты не понял, что благо - даже крошка еды?
  Говорить больше не хотелось. Машинально разделил еду, половину подвинул Змею. К моему удивлению, на этот раз он тихо поблагодарил. Еда в его половине не уменьшилась. Сырая рыба, дикий лук и душистый кусок хлеба показались очень вкусными. Потянуло в сон. Хотелось хоть на мгновение забыть обо всём. Казалось, что сон поможет избавиться от мерзкого ощущения дрожи во всём теле. Сейчас сон был даже важнее еды. Глаза закрылись, но сон ушёл. Перед мысленным взором встали страшные картины. Зазвенел полный муки и ярости голос Лебеди. Душевная боль грозила безумием. Не хотелось жить. Я почувствовал себя изгнанным из рода человеческого. Сейчас меня судил самый грозный судья, самый беспристрастный - я сам. Мой судья вытащил из потаённых уголков души тщательно спрятанные поступки, мысли. Как ни хотелось оправдать себя, стало ясно: в разгроме святилища есть и моя вина. Чувствовал, что Змей что-то замышляет, но ни с кем не поделился своими сомнениями. Даже не попытался защитить Агрика, Лебедь. Стоял и смотрел.... Не бил палкой Лебедь, но и не пытался защитить, закрыть собой.... Мысли, одна тяжелее другой, беспощадно показывали: я - соучастник преступления. Стало стыдно, что, обращаясь к реке, отрицал свою вину. Я не представлял, как буду жить с таким грузом на сердце. Мысленно стал просить прощение у Лебеди. И вдруг ясно услышал голос Волхва:
  - Змей не только тебя обманул, но и нас, только Лебедь не верила ему. Говорила, что от него исходит угроза. Свои мысли он прятал, а я не стал читать их без его позволения: Змей - представитель старшей расы. Не хотелось обижать его. Видно, стар я стал. Вас с ним соединила судьба, и только от тебя зависит, какой она будет.
   Голос Волхва смолк. Я не успел ему ответить. Лёгкий ласковый ветерок освежил горящее от стыда лицо. На душе стало легче, и я уснул. Проснулся от того, что кто-то тормошит меня. Тревожно огляделся: прямо в луже крепко спал Змей, а рядом со мной сидел знахарь.
  - Вам нужно срочно уходить, - виновато сказал он, - решили вас убить, и протянул мне мешок. Я понял, что там мои вещи и еда.
  - Идите по лесу. По реке нельзя: никто не возьмёт даже за большие деньги. Не знал, что так получится, что так расстанусь с тобой....
   Попрощаться с ним я не успел. Затылок взорвался болью. Остальные события наблюдал с высоты. С удивлением увидел своё тело, лежащее на траве. Рядом на коленях стоял знахарь и плакал. Было приятно осознать, что я ему дорог. Змей только что проснулся, зачем-то трясёт моё тело. Затем встаёт и грозно спрашивает приближающихся людей, что им от нас надо. Те кричат, показывая на затянутое мрачными тучами небо, что в этом виноваты мы. В руках у них камни. Видно, один из камней достался мне. Тут я с ужасом вижу, как Змей превращается в огромную тучу, которая поглощает все остальные. Люди тоже остолбенели от ужаса, а потом упали на колени. Мощный вихрь относит людей в сторону реки. Только знахарь всё пытается привести меня в чувство. А мне так хорошо в небе, тем более оно очистилось от туч, снова засияло солнце. Огромная туча тает, деформируется, и вот уже к моему телу подходит Змей. Он на одно плечо забрасывает мешок, на другое - меня, кивает знахарю и идёт к лесу. Я стремительно возвращаюсь в своё тело, и меня окутывает спасительная тьма.
   Очнулся в незнакомом месте. Ночь. В небе мигают яркие звёзды. Долго смотрел на них, пока не понял, что это звёзды. Рядом слышатся чьи-то голоса. Поворачиваю голову в ту сторону и вижу костёр, вокруг которого сидят люди. Среди них сидит и Змей.
   - Твой-то очнулся, - сказал кто-то.
   Змей вскочил и кинулся ко мне. Тревога на его лице сменилась радостью. Схватив меня в охапку, несёт к костру. Приятно, когда о тебе заботятся. Он усаживает меня на корягу, как на трон. Чувствую слабость, хочется пить. Голова кружится от запаха мяса, которое жарится на костре. В ковш Змей наливает горячее питьё, туда щедро кладёт мелко нарезанное мясо и протягивает мне. Никогда не пил и не ел ничего вкуснее. Сразу появляются силы. Только чуть-чуть побаливает затылок. Пока Змей кормил меня, разговоры прекратились. Все с интересом наблюдают за этой сценой.
   - Это твой родич? - наконец, не выдерживает кто-то
   - Побратим! - коротко отвечает Змей. - Кровью обменялись.
   Люди у костра одобрительно закивали. Удовлетворяя любопытство мужиков, сидящих у костра, продолжил:
   - Мы с ним, кивнул он на меня, торговых людей сопровождали со Змеиного моря, пушнину везли. Лесные люди напали, начался бой. Сначала упал он, а потом - я. Торговые люди ушли, не найдя нас. На стоянке на всякий случай оставили мешок, повесив его на дереве. Лесные люди, наверное, посчитали нас мёртвыми. Вот и идём на юг: в ту сторону шли торговые люди. Побратим мой восемь дней не приходил в себя, только иногда звал меня по имени. Уже не надеялся, что очнётся.
   По взгляду Змея понял, что этот рассказ для меня. Надо сказать, что мужики, сидящие у костра, мне не понравились. Наш разговор прервали. У костра возникли новые люди. Они подошли так тихо, что я вздрогнул, когда они появились. А вот наши новые знакомые их очень хорошо знали. Их было пять человек, один был ранен. Его несли на руках.
   - Что с ним? - спросил Змей.
   - Нога сломана, - ответил один из пришедших.
   Видно было, что это главарь. Он поздоровался со всеми, колючим взглядом окинул нас.
   - Давайте посмотрю ногу: я знахарь, - предложил Змей.
   Раненого положили на землю. Все отодвинулись от костра, чтобы осветить раненого. Змей осмотрел ногу и сказал, что нога не сломана, а вывихнута. Нога, надо сказать, была страшной. Нельзя было разобрать, где лодыжка, где ступня, всё было сине-багрового цвета.
   - Сейчас будет больно, а послезавтра будет ходить. Ступню нужно поставить на место, - сказал Змей. - Но мне нужна помощь: кто-то должен держать пострадавшего, пока я буду вправлять.
   Помогать вызвался здоровый мужик, в нём чувствовалась огромная сила. Такой и с медведем один справится.
   Змей действительно знал своё дело. Короткий вскрик..., и ступня встала на место. Больной неуверенно заулыбался, а Змей вытер пот с лица. Он попросил снять кору с дерева. Обложил корой щиколотку, крепко обмотал тряпкой. Мужик даже смог сесть. Его покормили. После еды он сразу уснул, не договорив слова. Мне кажется, это Змей что-то сделал.
   -И правда, знахарь! - уважительно воскликнул кто-то. - Что же ты побратима своего сразу не вылечил?
   - Он не хотел жить, - нехотя ответил Змей. - Пришлось звать его своей кровью. Кровью мы обменялись, теперь - братья.
   Змей уставился в огонь, давая понять, что не желает отвечать на вопросы. Его оставили в покое. Про меня тоже забыли. Между тем, возле костра мужики заговорили странно. Я насторожился: не люблю, когда говорят загадками. Покосился на Змея, тот делал вид, что задумался.
   - За золотой уткой полетели, поймали?
   - Нет, очень птица осторожная, - ответил человек с колючим взглядом.
   - А вы, поймали?
   - Похоже, поймали, - ответил один из наших хозяев.
   Все посмотрели на Змея.
   - Нет, не поймали! И даже не пытайтесь! - негромко, но властно произнёс Змей. - Сидеть!
   Он говорил уверенно. Я знал, что сейчас чувствуют люди у костра. На себе испытал противное оцепенение. Странно, но сейчас я его не чувствовал.
   - Вам нужно золото? Я его вам дам, а вы за это проводите меня в Муром. Не пытайтесь убить меня во сне: я могу не спать год. И я - не человек.
   Он снова уставился в огонь. Я оглядел присутствующих. В глазах людей был ужас.
   - А твой побратим - человек?
   - Да, но он наделён моей кровью, и он под моей защитой, - ответил Змей.
   - Зачем тебе нужно в Муром? - спросил человек с колючим взглядом.
   - Я ищу князя Петра, - ответил Змей.
   - Княжич - ребёнок, там правит его брат, - ответил мужик.
   - Неважно, я хочу посмотреть на Петра, - ответил Змей.
   - А я думал, что вы ищете дракончика, которого украл купец с юга. Аспиды там в цене. Сами хотели купца поймать, но не получилось: очень осторожный купец, - сказал человек, которого я про себя называл главарём. - На всю жизнь себя можно обеспечить, если продать маленького дракончика.
   - Значит, на той лодке везли дракончика, - сам себе сказал Змей.
   И тут я увидел, что он напряжён и очень напуган. Меня беспокоило его состояние. От того, что решит Змей, зависела моя судьба. Он спас мне жизнь, и теперь она принадлежала ему. Было жаль незнакомого мальчика, жаль маленького дракончика - сына Лебеди. Мои мысли легко прочитал Змеей. Он усмехнулся.
   - Я не буду убивать их, - сквозь зубы процедил Змей.
   В глазах Змея читалось иное. Гнев охватил меня:
   - Лучше умереть, чем воевать с детьми!
   - А я предпочитаю жить! - с вызовом ответил Змей.
   - Живи, только детей не трогай, места для жизни всем хватит, - с трудом ответил я.
   Резкая боль пронзила затылок, и мир снова исчез.
   Меня разбудило солнце. Первые ласковые лучи нежно трогали лицо. Прислушался к своим ощущениям и понял, что совершенно здоров. Огляделся: вокруг меня спали незнакомые люди. У костра сидел Змей. Почувствовав мой взгляд, посмотрел на меня и сухо сказал:
   - Возьмёшь половину этих (он небрежно кивнул в сторону разбойников) и отправишься с ними на поиски Петра. И не спорь: ты мой побратим.
   Странно, но я и не собирался спорить. Мной овладело равнодушие.
   - А ты куда отправишься? - спросил я.
   - На юг, к морю, потом найду тебя.
   Поев, мы быстренько собрались в путь. Со мной люди отправились охотно: очень боялись Змея.
   - Вот и всё, - закончил своё повествование воин. - Пока рассказывал, понял, что опять попал под чары Змея, но с себя вины не снимаю.
   Воин тяжело вздохнул, оглядел присутствующих и сказал:
   - Не судите строго моих людей: их напугал Змей, а теперь - и волки. Боюсь за их рассудок.
   Молчание длилось долго. Думали, как правильнее решить судьбу людей.
   - Мы тебе верим! Судьбу твою Змей пытался изменить, а Дух изменить не смог, - сказал Ярополк. - Если хочешь, можешь помогать нам. Змей сам найдёт свою судьбу. Свой долг ему ты отдал. Не переживай, что предашь его: настоящий побратим не насылает на брата чары. Если бы не чары, ты бы никогда не подчинился ему.
   Воин, соглашаясь, кивнул. Князь спросил, что делать с остальными пленниками. Решили побеседовать с каждым в отдельности, а потом или оставить служить, или отпустить на все четыре стороны. Утром оказалось, что все с радостью решили служить князю. После пережитого они забыли, что искали Петра.
   Проводив побратима, Змей долго сидел у костра и думал. Ему не понравилось, что его товарищ то и дело выходит из-под контроля, пытается спорить, делать по-своему. Он не мог верить своему спутнику до конца. Остальные разбойники сидели тихо, боясь привлечь его внимание. Змей оглядел их, увидев их страх, усмехнулся и стал собираться в дорогу. Разбойники последовали его примеру. Не разговаривая, только обмениваясь взглядами и жестами, они отправились к реке. Змей шёл последним. Последние лучи солнца освещали берег, когда они вышли к реке, нашли свою лодку. Сначала Змей оглядел лодку, показал, как надо починить, сделал парус. Разбойники говорили ему, что купец уже далеко, догнать его будет трудно, почти невозможно, но Змей только отмахнулся от них. Солнце уже ушло на покой, пришлось заночевать. Разбудил их густой туман. Пришлось ждать до обеда, пока туман не поднялся. За это время Змей построил плот, прицепил его к лодке, но зачем он нужен никому не объяснил. Когда на плот Змей натаскал земли и приготовил место для костра, разбойники поняли, что плыть они будут без остановок. Туман поднялся, но видимость не улучшилась: в двух шагах уже ничего не было видно. Чтобы как-то поднять настроение своим спутникам, Змей отдал им своё золото. Разбойники повеселели: щедрый и умелый попутчик уже не казался страшным. С шутками и смехом сели они в лодку. Змей сел у паруса. Дунул на парус, и лодка стремительно понеслась по реке. Туман стал сгущаться. Змей реки не знал, говорить ему об опасных поворотах разбойники боялись, только крепче держались, молясь богам. Один поворот лодка срезала по суше, когда она плюхнулась в воду, разбойники облегчённо вздохнули. Второй поворот был скалистый. Лодка на большой скорости врезалась в него, и...рассыпалась. Сохранился только плот. Долго собирали вещи, потихоньку ругаясь и потирая ушибы. Снова опустился туман. Пришлось устраиваться на ночлег. Разбойники никогда раньше в этих местах не видели таких туманов: им было страшно. Огонь никак не разгорался в сыром тумане. Казалось, сама природа против их присутствия. Это, наконец, понял и Змей. Он поднялся и что-то прокричал прямо в небо; туман чуть отодвинулся, и разбойники смогли разжечь костёр. Огонь немного успокоил путешественников: кто-то стал ловить рыбу, кто-то кипятил воду, очень хотелось горячего, от сырого воздуха было холодно. Спали чутко: ощущалась какая-то опасность. Утро снова было туманное, но лучи солнца всё-таки пробивались сквозь туман. Путешественники приободрились: с солнышком было веселее. Скоро солнце спряталось, всё кругом было серое, но не из-за этого переживали разбойники: лодка рассыпалась, остался только плот. Вокруг него уже хлопотал Змей. Он приделал борта к плоту, из своего плаща сделал парус, из одеял и шкур велел сделать шалаш. Работали быстро. Нашли вёсла, руль. Вскоре вся компания плыла по реке, но пока без паруса. Разбойники удивлялись: плот маленький, а места хватило всем, даже шалаш построили просторный. Они проспали момент, когда Змей приказал брёвнам подрасти. Для разбойников путешествие становилось приятным: спали, ели, ловили рыбу. А Змей расспрашивал главаря о купце, о дракончике. Разбойник рассказал, что сам не видел дракончика, что о том, что кто-то из купцов украл дракончика, рассказал специальный человек, работающий на разбойников. Он же описал и купца. У того сильная команда, хорошо вооружённая, есть даже чародей. Змей задумался, а потом решил наслать на купца и его команду болезнь, чтобы те остановились.
   Так прошло несколько дней: серое небо, лёгкий туман, правда, река стала шире, течение медленнее. Скоро стало понятно, что вода движется, а плот стоит на месте. Змей подул на парус - плот поплыл быстрее, потом снова остановился. Змею такое путешествие надоело. Со спутниками он почти не разговаривал: они не были ему интересны. Наконец, решение было принято. Змей приказал разбойникам плыть до самого моря, там они встретятся, может быть, раньше, если найдёт дракончика. Разбойники очень обрадовались такому решению. Змей направил плот к берегу, сошёл на берег и взлетел, в полёте превращаясь в огромную тучу. Поднялся сильный ветер, который разогнал туман. Разбойники в ужасе попадали на землю. Туча, блистая молниями, стремительно унеслась прочь. Ужас от пережитого ещё долго не отпускал разбойников, так что поплыть они смогли только через несколько дней. Ослушаться Змея они не могли, поэтому в один из ясных и тихих дней столкнули плот в воду. Беды ничего не предвещало, поэтому каждый занимался своим делом: кто ловил рыбу, кто готовил еду, кто вязал сеть. Тихая спокойная вода за бортом вдруг стала стеной, поставив плот вертикально: все посыпались за борт. Вода успокоилась, и плот поплыл дальше без них. Догнать плот разбойники не смогли. С трудом выбрались на берег. Решили дальше идти пешком, но сначала найти какую-нибудь деревню, чтобы купить еды: золото у них осталось.
   Змей мчался к морю, он забыл о своих спутниках, они пока ему не были нужны. Разбойники и не подозревали, какой ужас испытывает их попутчик. И чем сильнее Змей был в панике, тем сильнее становился ветер, нёсший тучу, превращаясь в настоящий ураган. Ветер валил деревья по берегам реки, вздымал огромные волны. Постепенно Змей успокоился: ветер утих. С высоты полёта он рассмотрел разрушения, которые нанёс ураган, и попытался исправить, приказав ветру вернуть деревья на место. Понаблюдал, как ветер, ворча и огрызаясь, поднимает деревья и присыпает корни землёй. Рассмотрел реку до самого моря и увидел купеческий караван из лодок, который спокойно пережидал ураган на берегу. Змея снова охватила беспричинная ярость, но он подавил эту вспышку. Ветер нёс тучу к каравану, а Змея одолевали противоречивые чувства: он не знал, что делать с дракончиком.
   На берегу заметили приближающуюся грозу и приготовились к ней. Лодки надёжно закреплены, деревьев рядом нет. Купец - опытный путешественник - всегда возил с собой чародея. Люди, увидев страшную чёрную тучу, надвигавшуюся на них в полной тишине, забеспокоились. Страшнее всего была тишина. Замолкла река, затих ветер, казалось, исчезли птицы, даже надоедливое жужжание насекомых исчезло. Люди тоже молчали, не зная, что их ждёт. И только чародей спокойно смотрел на тучу. Беззвучный ветер с силой ударил тучу о какую-то преграду. Змей не ожидал такого. Туча яростно сверкнула молниями, и раздался страшный грохот, разорвавший тишину.
   Туча превратилась в человека.
  - Что тебе от нас надо, Посвист? - спокойно спросил человек. - Сначала болезнь наслал, потом ураган. Иди своей дорогой. Разве нам по пути?
  - Откуда ты знаешь моё имя? - грозно спросил Змей, не отвечая на вопросы. Ему снова стало страшно.
  - Чистокровных Змеев осталось мало, а глупый - ты один. Дракончика у нас нет, его оставили у людей ещё в начале пути, я присоединился позднее, - ответил чародей.
   Больше всего Змея уязвило спокойствие человека. Теперь он и сам понимал, какую глупость сделал. Можно было, сидя у костра, мысленно проследить путь дракончика, а не мчаться в погоню. Однако, сдаваться он не привык.
  - А ты кто такой? - пытаясь грубостью скрыть своё смущение, спросил Змей.
  - Я Волхв, помогаю путешественникам - это моё призвание, - ответил чародей.- Люди тебя не видят в виде человека, думают, что гремит гром. Лети туда, откуда пришёл, и помни: на каждую силу есть ещё большая сила.
   Змей разозлился, но что-нибудь сделать с чародеем не смог. Его скрутило так, что трудно стало дышать. Он понял, что нужно быстрее убираться, только отважился спросить, почему люди зовут Волхва чародеем. Тот усмехнулся и ответил, что так принято называть за морем.
   Путешественники долго обсуждали странное происшествие. Стремительно несущаяся на них туча внезапно остановилась над ними, некоторое время сверкала молниями, гремела громом, а потом также внезапно унеслась назад. На небе появилось солнце, запели птицы, зажужжали и запищали ненавистные насекомые.
  
   Ранним утром князь выглянул из окна горницы и залюбовался своим младшим братом. Брату было девять лет, когда от болезни умерли родители. Пришлось заменить ему и отца, и мать. Своих детей у князя не было. Кто бы мог подумать, что из хилого болезненного ребёнка вырастит настоящий богатырь. Княжич был не только хорош собой, но и умён, серьёзен в делах. В семнадцать лет он стал настоящим воеводой. Люди любили его за весёлый нрав, за справедливость. Одно только смущало князя: брат совсем не интересовался девушками. На праздниках увлечённо танцевал, принимал участие в играх. Как говорила княгиня, не одно девичье сердце было разбито, но сердце Петра оставалось свободным. Князь вздохнул и закрыл окно.
   По просьбе князя, Пётр должен был встретиться с отцом Ефимом. Отец Ефим жил в маленькой деревушке с чудным названием Ласково. Со священником Пётр знаком с детства. Он любил слушать его рассказы о дальних странах. Отцу Ефиму тоже было интересно беседовать с любознательным начитанным отроком. В княжеском тереме была огромная библиотека старинных книг. Священник умел говорить на разных языках и учил мальчика. Так что к семнадцати годам Пётр свободно говорил на нескольких языках. Гости из разных стран с уважением относились к юному серьёзному переводчику. А ещё отец Ефим учил его математике, умению определять путь по звёздам. Князь гордился умением брата играть в шахматы. В Муром приезжали именитые гости из южных стран, где в особом почёте была эта игра. Князь с тайной насмешкой наблюдал за своими гостями, когда они снисходили до игры с отроком, а потом очень переживали, когда проигрывали ему.
   Гордостью отца Ефима была маленькая деревянная церквушка, построенная по его чертежам. Она казалась каменной, потому что липовые брёвна были ровно отёсаны и покрыты воском. Маковка покрыта тонким слоем золота, которое выделил Волхв. У торговых гостей с востока купили цветные стёкла. Церковь стояла на высоком берегу реки и была видна издалека.
   Пётр никогда не забудет ощущение восторга, когда он в первый раз перешагнул порог храма. В полу, покрытом охрой и натёртом воском, отражались цветные окна и высокий, уходящий в небо потолок. Воздух пронизан золотыми искрами. Все суетные мысли исчезли. Возникло ощущение радости и причастности к чему-то великому.
   И всё-таки ему было жаль святилища, жаль старых богов. Возле церкви стоял огромный камень. Отец Ефим говорил, что он в далёкие времена упал с неба. От камня шла какая-то энергия. Он словно ждал чего-то. Когда Пётр останавливался рядом, камень начинал тихонько гудеть. Отец Ефим говорил, что так камень реагирует только на Петра. Остановившись рядом с камнем, Пётр поприветствовал его, и тот тотчас загудел, словно здороваясь. Выглянувший из церкви малый сказал, что отец Ефим ушёл в святилище. И Пётр решил пойти ему навстречу. Дружинники, которые были с ним в святилище, попросились сопровождать его. Они с благодарностью вспоминали Волхва и служителей, многому научивших их за то время, что они находились в святилище. Нахлынувшие воспоминания вернули их в детство. Весело болтая, подошли они к заветной полянке. Звуки, раздававшиеся на ней, насторожили. Веселье ушло. Они снова стали воинами.
   На поляне явно шёл бой. Наведя морок, стали деревьями. Осторожно пробрались к опушке. Сначала хотели вмешаться в неравный бой. Потом решили понаблюдать. Сражались щупленький белобрысый парнишка и здоровенный детина. У детины был настоящий меч, а у парнишки - деревянный.
   - Отдай меч! - время от времени орал детина.
   Сражался он как-то странно: постоянно спотыкался, хотя место было ровное, иногда падал. Тогда парнишка расслаблялся и пятился к деревьям. Его соперник быстро вскакивал и кидался снова, так что нужно было быть начеку. Пётр давно понял, что парнишка мысленно натягивает верёвку, о которую спотыкается детина. Мальчишка ловко управлялся с мечом, но было видно, что устал. Отпрыгнув от разъярённого мужика в очередной раз, он насмешливо сказал:
   - Меч не отдам, мне его друг из дерева выточил, когда я был маленький. Ты такой здоровый, сам себе выточи.
   - Отдай другой меч! - снова заорал мужик.
   - Тебе этот меч нужен? - спросил второй парнишка, появляясь из-за дерева. В руках у него был меч. И Пётр, и дружинники, и детина восхищённо замерли. Меч был необычный: узкий, из неизвестного чёрного металла с золотой искрой. Это была мечта.
   - Дай! - протянул руку мужик.
   - Отгадай загадку, тогда дам подержать.
   - Загадывай, - детина убрал дрожащую руку, воровато оглядываясь.
   - Зло со злом на зло кидается, что это? - насмешливо посмотрев на своего товарища, спросил владелец необычного меча.
   Выпучив глаза, детина пытался отгадать, но ничего придумать не мог. Взревев как рассерженный бык, кинулся он на детей, но споткнулся и упал.
   - Ой! Хвост у лошади горит! - раздался испуганный голос.
   Бедный мужик оглянулся на свою лошадь, которая паслась рядом. Хвост у лошади действительно горел, ветерок принёс запах палёной шерсти. Лошадь недоумённо прядала ушами. Она чувствовала запах и слышала треск, но боли не было. Со всего богатырского размаха молодец ударил по крупу своей лошади, пытаясь сбить пламя. От боли лошадь лягнула хозяина и, обиженно заржав, ускакала в лес. С трудом поднявшись, прихрамывая и ругаясь, молодец бросился в погоню. Хохотали все. Смех затихал, потом начинался с новой силой. Отсмеявшись, все с интересом уставились друг на друга. И Пётр, и дружинники только шаг сделали в направлении детей, как те буквально взлетели на деревья.
   - Что здесь происходит? Княжич, ты ко мне? - спросил внезапно появившийся отец Ефим.
   Увидев отца Ефима, дети спустились с деревьев.
   - Встретить вас решили, а тут бой, смотрим: детина с отроком сражается, решили помочь мальчишке. Мы не успели вмешаться - ему помог брат.
   Ребятишки переглянулись и прыснули. Засмеялся и отец Ефим. Пётр недоумённо оглядел детей: похожи друг на друга, одеты одинаково....
   - А вы загадку отгадали? - с ехидством спросил хозяин интересного меча, опираясь, однако, на обычный деревянный меч.
   - Не совсем, - честно ответил Пётр, оглядываясь на своих товарищей.
   Те согласно кивнули.
   - На какое зло этот детина кидался?
   - Подскажу загадкой. - На поводке водили, дымом, паром рычали, слёзы собирали.
   Из далёкого детства выплыла картинка: маленькая девочка держит на поводке дракончика, который на ехидный смех мальчишек плюётся дымом и паром. Теперь стало понятно веселье и отца Ефима, и мальчишек. Пётр с интересом разглядывал весёлых друзей: кто из них - дракон, а кто - девушка. Одеты они одинаково, но только на первый взгляд. Внимательный взгляд отметит существенную разницу в одежде: тонкую ткань рубашки, замысловатую вышивку, красивый поясок на тонкой талии. Ещё одно важное отличие - волосы. У первого парнишки они короткие, а у второго - длинные, заплетённые в толстую косу. Пётр посмеялся над собой: его сбил с толку кожаный ремешок, сдерживающий пушистые локоны, не давая им падать на лицо. Такой же ремешок помогал ему справляться с длинными до плеч волосами. Наконец он отважился взглянуть в лицо и утонул в синих смеющихся глазах. Впервые радостно забилось сердце при виде девушки, мешая дышать.
   - Фенечка! Какая же ты стала красивая! А мы тебя не узнали! - Петра вытянули из какого-то плена голоса дружинников.
   Он с трудом перевёл взгляд на дракончика.
   - Морок я вижу сразу, но передо мной мальчик, - неуверенно сказал Пётр.
   - Это дракончик! - засмеялась Фенечка.
   От её смеха у Петра опять сладко закружилась голова.
   - По возрасту ему рано менять обличье, - возразил он, вглядываясь в мальчишку.
   - Волхв так решил: появились люди, которые искали дракончика. Мы же помогли ему превратиться в человека, сделав его похожим на братьев Фенечки. К сожалению, превратиться в дракона он не сможет, - печально ответил отец Ефим.
  - А я и не хочу быть драконом и очень рад решению деда! - ответил мальчик. - Можно, я покажусь Петру в своём настоящем облике?
  - Как хочешь, - ответил отец Ефим.
   Облик мальчика стал меняться. Он остался таким же маленьким, щупленьким, но стал необыкновенно красивым. Узкое с удивительно белой кожей лицо обрамляли чёрные с золотой искрой волосы. Восхищение вызывали большие глаза необычного золотого цвета. На мальца хотелось смотреть и смотреть. Пётр вспомнил меч, поразивший его воображение, узкий, чёрный, с золотой искрой.
  - Ты снова баловался с мечом! - прервал затянувшееся молчание возмущённый возглас Фенечки.
  - Нет, я не знаю, как этот человек узнал о мече, - оправдывался мальчик. - Я задумался и пришёл сюда: хотелось увидеть Петра и остальных....
  - Драк! Как же мы забыли о тебе, даже не попрощались, то-то казалось, что что-то забыли, - промолвил Пётр.
  - Меня зовут Агрик, а Драк - это прозвище. Волхв не хотел, чтобы о моём существовании узнали, приветливо ответил дракон, протягивая руку.
  - Я рад, что мы встретились, - пожимая изящную, но крепкую руку, ответил Пётр.
  - Вас ждёт Волхв, торопитесь! - неожиданно строго прервал беседу отец Ефим.
   Было заметно, что он недоволен, недовольна была и Фенечка.
  - Возвращайтесь по деревьям: чужих в лесу много, - предостерёг отец Ефим.
   Агрик и Фенечка попрощались с дружинниками и исчезли в ветвях деревьев. Пётр ощутил странную боль в сердце, когда девушка скрылась в ветвях. Всё вокруг стало серым. Все заметили интерес княжича к Фенечке.
  - Хороша девка! - восторженно воскликнул кто-то из дружинников. Остальные согласно загомонили.
  - Жаль, что не княжна, - продолжил тот же голос, - крестьянка не может быть невестой князя.
  - Это как сказать, - так же строго ответил отец Ефим. - Её род древнее рода Петра - она родственница Волхва. Мужа себе она сама выберет, было бы хорошо, если выберет Петра.
   От этих слов княжича бросило в жар. На мгновение он представил её рядом. Потом резко оборвал свои мечты: рядом с Фенечкой был другой, знакомый с детства. Пройдёт несколько лет, и Агрик превратится в очень красивого юношу. От него и сейчас трудно оторвать взгляд. И видно было, что эти двое любят друг друга. Третий же тут лишний. И снова больно сжалось сердце. Пётр пожелал Агрику и Фенечке счастья. Но как же больно было расставаться с мечтой об этой удивительной девушке! Усилием воли Пётр отогнал неприятные мысли и заговорил с отцом Ефимом.
  - Я согласен, что выбор за Фенечкой.
   Священник одобрительно кивнул.
   С некоторых пор Пётр стал замечать, что князь слабеет. Он ни на что не жаловался, но еле-еле ходил, часто отдыхал, смахивая пот со лба. Когда у него спрашивали, что у него болит, он слабо улыбался и отвечал, что просто устал. Все дела вёл Пётр. Приглашали разных лекарей, те лечили, но князю становилось всё хуже. Пётр досадовал, что отец Ефим уехал куда-то по делам. И вдруг он вспомнил про Волхва, очень хотелось с ним посоветоваться, хотя знал, что лес давно никого не пропускает. Решил ехать, но страшно было оставить князя.
   С весны в дружине появился новый воин. Он представился дальним родственником. Князь никак не мог вспомнить, кто это, но упросил Петра взять его к себе в дружину. Пётр заметил, что с приходом этого воина началась болезнь князя. Парень был услужливый, скромный, старался подружиться со всеми, но друзей у него не было. Дружинники сторонились его. И Пётр, ругая себя за это, не доверял своему дальнему родственнику. Пятеро дружинников вызвались сопровождать его, в том числе и новенький. Пётр обрадовался этому, почему-то боясь оставить нового дружинника с князем. Он решил идти к волхву один, оставив товарищей на опушке леса. Отец Ефим запретил ему водить даже самых проверенных людей в святилище.
   Лес удивил княжича. Листья, хотя ещё только начало лета, пожелтели, ветки свесились, трава поникла. Пения птиц не слышно. Только ветер горестно подвывал.
   Пётр с тревогой осматривался кругом. Приказав дружинникам оставаться на опушке, он пошёл к деревьям, по которым скрылись Агрик и Фенечка, и вдруг услышал тихий плач. Обхватив дерево руками, никого и ничего не замечая вокруг, горько плакал Агрик в образе обыкновенного деревенского паренька.
  - Что случилось? - бросился к нему Пётр.
   Агрик печально улыбнулся княжчу:
  - Волхв умер, а он был для меня всем.
   Отвечая Петру, Агрик машинально собирал свои слёзы в маленькую сухую тыковку.
  - Ты пришёл просить помощи у Волхва?
  - Да, - ответил Пётр, с грустью думая, что князю теперь не поможет.
  - Возьми мои слёзы, - протянул ему тыковку Агрик, - по одной капле в питьё - и князь будет здоров.
   Пётр машинально взял сосуд, ещё не понимая, что князь спасён.
  - Я тоже Волхв, но пока ещё не такой мудрый, как дед, - по-своему понял растерянность Петра Агрик.
   И тут они услышали пение стрелы. Она летела со стороны дружинников. Пётр видел, кто выпустил стрелу. Его, якобы, родственник. Он понимал, что его умения не хватит остановить полёт стрелы, что сейчас она убьёт его. Понимал это и Агрик. Он вскрикнул и обнял Петра, закрыв его собой. И в это мгновение стрела вонзилась в спину дракончика.
   С гневом и болью Пётр смотрел в лицо мальчика, который принял свой облик. Вглядываясь в красивые черты, не мог поверить, что мальчик умирает. Он же дракон! Но опыт воина подсказывал, что дракончик действительно умирает. С трудом подбирая слова, Агрик шептал:
  - Я рад, что умираю за друга. И я ещё пригожусь тебе в трудную минуту. Я дарю тебе этот меч.... Держи меня крепко....
   Голова Агрика свесилась, и Пётр понял, что дракончика больше нет.
   Крепко прижав к себе тело Агрика, уткнувшись лицом в его роскошные локоны, Пётр зарыдал. Он не совсем понял слова дракончика, думая, что это предсмертный бред. Но вдруг почувствовал, что тело в руках уменьшается, тает. Когда открыл глаза, то увидел в руках вместо тела друга удивительный меч. Меч - мечта воина - удобный в руках, выкованный из неизвестного металла, чёрного, с золотой искрой. Вот теперь он понял, какой меч искали разбойники.
   Бережно неся в руках меч, качая его как ребёнка, Пётр подошёл к дружинникам. Те уже давно схватили стрелявшего, хотя это было бесполезно: тот был не в себе. Вид у него был страшный: изо рта текла пена, взгляд остекленел. В его руках был небольшой лук и несколько стрел за поясом. Стрелы были измазаны клейким веществом, и на каждой было нарисовано маленькое пламя. Пётр взял стрелу и услышал рёв огня. Ему показалось, что пламя на стреле шевельнулось. Его передёрнуло от отвращения.
  - Лук и стрелы сжечь, а этого несчастного отпустить, но следить, куда он пойдёт! - приказал Пётр.
   Никто не посмел возразить княжичу, хотя лук и стрелы заинтересовали многих. Воина отпустили. Он что-то замычал, сделал несколько шагов, упал... и умер. Вот только сейчас дружинники осознали, что дракончик спас жизнь Петра. Никто не попросил подержать меч. Просто подходили и гладили меч как живое существо.
  - А меч куда, с собой возьмёшь? - спросил кто-то.
  - Нет, отнесу в церковь, рядом с церковью - камень, он ждёт, - ответил Пётр.
  Откуда-то пришло понимание, как поступить с мечом. Камень тревожно загудел, когда Пётр приблизился к церкви. У камня его ждал отец Ефим.
  - Слава Богу, ты жив! Места себе не нахожу из-за тревоги за тебя, - кинулся он к княжичу.
   Увидев в его руках меч, резко остановился. Всмотрелся в заплаканное лицо Петра и печально опустил голову.
  - Не уберегли, не уберегли..., - всё повторял и повторял он, горестно качая головой.
   Пётр коротко рассказал о том, что произошло. Камень гудел всё сильнее, обращая на себя внимание людей. Пётр поднял меч над головой, тот ярко засверкал на солнце, а потом с силой воткнул его в камень. Меч вошёл в камень, как в масло. Гудение камня сменилось печальной мелодией. Слёзы полились из глаз.
   Драконьи слёзы помогли князю: болезнь отступила. Он стал таким же энергичным, как и раньше, но все дела всё равно передал Петру. А Петра мучили вопросы, от которых он никак не мог избавиться: кто хотел убить Агрика и кто хотел его смерти. Он спросил у отца Ефима, почему погиб дракончик. Драконы живут долго, а Аспиды практически бессмертны. Священник объяснил ему, что стрелы были изготовлены специально для таких драконов. Этот разговор был прерван людьми, пришедшими к отцу Ефиму, после разговора с ними священник надолго уехал. Остался неразрешённым ещё один вопрос: кто хотел убить его самого. Он долго размышлял над этим, но так и не нашёл ответа. Князь видел, что что-то мучает Петра и встревожился. Ему не говорили, что стрела предназначалась брату. Он спросил Петра о том, что его тревожит. И княжич рассказал о случившемся. Князь поведал ему о трагических событиях и о связи судеб его и дракончика.
   Князь просил брата быть осторожным. Пётр и сам решил быть бдительным, так как чувствовал какую-то неясную угрозу.
   С некоторых пор он стал замечать, что княгиня грустит, часто плачет, сторонится князя. На вопросы не отвечала. Больно и страшно было смотреть на похудевшее лицо, на потускневшие глаза, наполненные слезами. Князь тоже не мог объяснить состояние жены. Решили посоветоваться с отцом Ефимом. Пётр съездил к священнику. Тот приехал и пригласил княгиню на исповедь. Та с радостью согласилась. Видно было по её ожившему лицу, что ей и самой тяжело носить тайну. После исповеди отец Ефим вышел с таким мрачным лицом, что и князь, и Пётр испугались. На их вопросы он только отрицательно, не отвечая, качал головой. А потом снова пригласил княгиню в часовенку. После исповеди княгиня вышла со спокойным и светлым лицом. Она пригласила Петра на прогулку. Он обрадовался, потому что очень любил прогулки со своей названной мамой. Любил её тихий голос, её рассказы о его родителях, советы. Она смягчила его горе после смерти родителей, не только заменила мать, но и стала другом, наставником. Сейчас он с болью поглядывал на её исхудавшее лицо. Она никак не могла начать разговор, страшась чего-то.
  - Чем я могу помочь? Какое у тебя горе? Расскажи, тебе станет легче, - Пётр взял руку своей названной мамы и прижал к своей щеке.
   Княгиня слабо улыбнулась:
  - Как ты вырос! Совсем стал взрослый. Защитник!
  - Нехорошо приставать к жене брата, щенок! - воскликнул, появляясь из-за угла князь.
   Услышав голос князя, княгиня нервно отдёрнула руку. Она побледнела, глаза вновь наполнились слезами. Пётр удивлённо смотрел на брата: таким гневным он никогда его не видел. Глаза брата сверкали, лицо покраснело; сжимая кулаки, он с ненавистью смотрел на Петра. Петра поразил ненавидящий взгляд. Княжич ничего не успел сказать. Князь продолжил:
  - Шёл бы ты в монахи, если жениться не хочешь. Не блуди с чужими жёнами. Взрослый стал, вырастили, иди к кому-нибудь воеводой, на моё княжество рот не раззевай.
   Пётр молчал, не узнавая брата.
  - Да брат ли это, - пришла странная мысль, - у брата и мысли не возникло бы ревновать братишку к княгине, а власть он давно передал Петру.
  - Я как раз матушке хотел рассказать о своей невесте, ты иди, мы сейчас придём.
   Он повернулся к княгине, снова взял её руку:
  - Успокойся, матушка, это не князь, расскажи, как всё началось, мы справимся с этой бедой.
   Княгиня кивнула Петру.
  - Не знаю, как об этом с сыном говорить, стыдно.
  - Я знаю тебя, матушка, ни в чём плохом по своей воле ты замешана не будешь. И сейчас с тобой говорит не сын, а князь, который обязан знать обо всём, что происходит.
  - Хорошо, я расскажу. Это началось, когда заболел твой брат. Ходил погасший, как старик. Он только виновато поглядывал на меня. Однажды он сказал, что даст мне развод, если встречу новую любовь. Я об этом не желала слышать. Ведь когда-то мы дали клятву, что только смерть разлучит нас. Не могла нарушить клятву, а ещё я очень люблю твоего брата. Когда ты уехал к Волхву, ему было особенно плохо. В тот день он даже не вставал. Я весь день просидела рядом, ухаживая за ним. Каково же было моё изумление, когда ночью он вошёл в мою опочивальню, бодрый, свежий, благоухающий. Упал передо мной на колени, стал говорить о своей любви. Сначала меня охватила радость - случилось чудо: князь выздоровел, а потом появились сомнения. Ты этого пока не знаешь, но любящий узнает любимого под любым обличьем. Так вот это не был твоим братом. Я ускользнула от его ласк, ссылаясь на то, что не готова к таким переменам в его состоянии, что сама ослабела за время его болезни. Тогда он стал угрожать. С этого времени жизнь моя стала адом. Днём князь - ласковый, чуткий, заботливый, ночью - злой, раздражительный, язвительный. Я сказала, что уйду в монастырь. Теперь я невеста Бога, и мирские ласки мне чужды. Как же он разгневался! А тут и князь стал выздоравливать! Я радовалась и в то же время боялась, что его убьют. А потом это существо объявило, что он - Змей, полубог, что я должна радоваться, что он соизволил обратить на меня внимание. Он сказал, что бессмертен, потому что у Петра нет агрикова меча. Агрика убили. Если я не полюблю его, он убьёт и князя, и тебя. Княгиня снова заплакала.
  - Не плачь, матушка, постараюсь помочь твоему горю, потерпи немного, - ласково обнял её за плечи сын.
   Они шли к дому и не видели, что за ними насмешливо наблюдает Змей. Он решил, что Пётр ему не может помешать добиться любви княгини. Княгиня очень понравилась ему. Он даже решил сделать её своей женой. Ни в какой монастырь её, конечно, не отпустит. Он никогда никого не любил, и, когда видел страх в глазах княгини, считал, что это нормально.
   Проводив матушку к брату, убедившись, что это он, Пётр отправился к отцу Ефиму.
  - Я с вами, еду к камню.
  - Едем.
   Они поняли друг друга с полуслова. Уже подъезжали к церкви, когда отец Ефим прервал молчание:
  - Мне очень жаль, что, в такое трудное для тебя время, я надолго уезжаю. Уверен - ты справишься. Змей, который приходит к княгине, - великое зло. Играть с ним в благородство не стоит. Он коварен и очень силён. Он Волхвов обманул - те благородно не позволяли себе читать его мысли, а Змей читал их мысли. Он натворил много бед - попробуй уничтожить его. У тебя есть Агриков меч, а Змею было предсказано, что он проживёт тысячу лет, если не встретит Петра с Агриковым мечом.
  - Но меч в камне! Вдруг не смогу вытащить. Я думал, что Агрик бредит, - неуверенно ответил Пётр.
  - Лукавишь, ты же ехал к камню, значит, был уверен, что получится, - скупо улыбнулся отец Ефим. - А теперь прощай, меня уже ждут.
   Священника, действительно, ждали. Он пересел на другую лошадь, махнул, прощаясь, рукой и уехал. К камню Пётр подходил один. Уже смеркалось. Багровое солнце лежало на горизонте. Оно не давало света, но возле камня было светло. Камень засветился изнутри, когда Пётр приблизился, и тихонько загудел. Княжич подошёл к камню и приложил к нему руки. По ладоням пошло покалывание. Пётр поздоровался с камнем, тот гудел в разной тональности, как будто разговаривая с ним. Солнце уснуло. Пётр почувствовал, что тоже может уснуть, поэтому сел на землю, прислонился спиной к камню и поведал о своих бедах и сомнениях. Проснулся он на земле возле камня. Ему было тепло и уютно, хотя утренний ветерок был достаточно свежим. Пётр сел и стал вспоминать удивительный сон. Во сне он был в камне, всё вокруг мерцало, сидел рядом с Агриком, и они о чём-то важном беседовали. Пётр вспомнил: дракончик беспокоился, что княжич ещё не сталкивался со Злом, в нём нет ненависти к врагу.
   Он встал и потянулся. После сна у камня каждая клеточка его тела наполнилась невиданной энергией. Повернувшись к камню, он легко вытащил меч. Меч заискрился на солнце. Пётр осторожно коснулся лезвия меча и мысленно произнёс:
  - Твоя смерть - самое большое Зло, и я ненавижу того, кто убил тебя. Я отомщу за твою смерть, за смерть Волхва и твоих родителей, а также за страхи княгини.
   Махнув рукой дружинникам (его друзья всегда следовали за ним), Пётр двинулся в обратный путь.
   К обеду они добрались до города. Пётр сразу же пошёл к князю. Увидев меч, князь понимающе кивнул. Попросив его никуда не отлучаться из горницы, Пётр отправился в опочивальню княгини. Там сидел и Змей. Как же он был похож на брата! Змей обрадовался появлению Петра.
  - Петруша, ты уже вернулся, - ласково обратился он к княжичу.
   Сердце Петра дрогнуло, его одолели сомнения, но он вынул меч из ножен. Меч нагрелся, значит, это действительно Змей. Увидев меч, Змей побледнел и принял свой настоящий облик, высокого, довольно красивого человека.
  - Ударишь безоружного человека? Где же твоё благородство? - насмешливо спросил он.
   В прочем, оружие у него было, но он и не пытался защищаться. Меч нагревался всё сильнее, это был знак: медлить нельзя. Не отвечая на насмешки, Пётр воткнул меч в сердце Змея.
  - Предсказание сбылось, а мне только-только понравилось жить.... За твою смелость... тебе подарок..., распорядись им сам..., - насмешливо продолжил Змей и брызнул на Петра кровью. Руки и лицо Петра обожгло невыносимой болью, он зашатался, но устоял, пытаясь уследить за Змеем. Тот упал, а через мгновение растаял, как тает снег.
   Очнулся Пётр от истошного вопля княгини. Собрались все домочадцы. Пётр стоял, опираясь на меч. Всё его лицо было покрыто струпьями.
   Пётр лежал в своей опочивальне и думал о том, что его жизнь закончена. Он не мог сам даже одеваться, не мог самостоятельно есть. Руки не слушались, любое движение вызывало боль. Кожа на лице стянута, открывать глаза было больно. Князь занят делами, их накопилось множество, но при каждой свободной минуте бежал к брату, пытаясь отвлечь его от мрачных мыслей. Княгиня же не отходила от его постели, предупреждая все желания названного сына. Петра особенно возмущало, какой подарок сделал ему Змей - болезнь, распоряжайся, как хочешь. Княжичу было очень жаль себя, он сокрушался о своей загубленной жизни. Волхва нет, и теперь никто не сможет вылечить его. Самого святилища, говорили, тоже не было. Лес никого не пускал. Что случилось с Фенечкой он тоже не знал. Пётр очень надеялся, что отец Ефим ищет девочку. Княжичу очень хотелось увидеть её, поговорить о странном подарке - болезни. О любви он даже не мечтал: кто может полюбить такого страшного. В то же время боялся встречи: из-за него погиб дракончик.
   К нему приводили разных знахарей, но никто не брался лечить его. В разных местах искали знахарей, доходили до самого моря, до кочевников, но найти так и не смогли. Так прошёл год. И вдруг в маленькой деревушке, где стояла церковь отца Ефима, поселилась знахарка. Отправили дружинников к ней.
   Изба, в которой жила знахарка, была за лесом, на опушке. Раньше там жил бортник Данила с сыновьями и дочерью, но куда-то семья сгинула. Изба была просторная, светлая. На две части, большую и меньшую, её разделяла печь. Меньшая часть избы скрыта за нарядной занавеской. Окна в большой комнате увиты цветами, которые невиданными занавесями спадали до пола. Пол и лавки укрыты домоткаными коврами. Стены обтёсаны. Печь из белого камня украшена искусно нарисованными цветами. У дружинников дух захватило от такой красоты.
   Под окном на лавке сидела хозяйка и пряла пряжу. Она казалась чужой в таком красивом месте. Огромная толстая девка с длинной нечёсаной косой даже головы не повернула в их сторону, когда они вошли.
   - Ты что ль хозяйка? - небрежно спросил один из дружинников.
   Хозяйка повернулась в их сторону и внимательно осмотрела. Парням стало очень неуютно под этим взглядом. Дева была очень некрасива: маленькие глазки скрывались под опухшими веками, тройной подбородок свисал на грудь.
   - И вам здравствуйте! - весело ответила хозяйка.
   - Здравствуйте! - хором ответили дружинники, которым стало неловко.
   Действительно, вошли в избу, не поздоровались, говорить стали неуважительно, стыдобушка.
   - Что ж князь сам не приехал, ноги-то у него целы,- спросила хозяйка.
   - Ты сможешь вылечить княжича? - спросили дружинники.
   - Вылечить смогу, только плата будет высока, - лукаво улыбнулась знахарка.
   - Так поехали с нами, вылечи его, смотреть невозможно, как он страдает.
   - Нет, я не поеду, хлеб за животом не ходит, а лекарство ему дам, - ответила дева.
   - А какова будет плата? - спросил воевода. - Князь заплатит любую.
   - Любую? Это хорошо! Пётр должен будет жениться на мне, - ответила дева.
   Дружинников передёрнуло от мысли, что у княжича будет такая жена.
   - Он не может, он князь, а ты..., - ответил один из дружинников, не закончив мысль, боясь обидеть знахарку.
  - Не нравлюсь? - дева попыталась кокетничать, изогнула бровь.
  - Как тебя зовут? - поинтересовался воевода.
  - Хавронья, - лукаво улыбнулась дева, сощурив глазки.
   Её массивные подбородки затряслись от сдерживаемого смеха.
  - Точно хавронья, - подумали дружинники.
   Знахарка взяла туесок, зачерпнула из квашни закваски и протянула воеводе:
  - Это лекарство. Пусть обмажет все болячки, и болезнь пройдёт. А ещё передайте Петру мои слова, без этих слов лекарство не подействует, запоминайте:
  - Подарок получил, а ум не включил. Добро с обманом не дружит.
   Неловко поклонившись хозяйке, пятясь, дружинники вышли за дверь.
   Толпой вошли дружинники в опочивальню княжича. Пётр сначала оживился, даже попытался привстать, но, увидев их унылые лица, разочарованно откинулся на подушки.
  - Знахарку привезли? - обеспокоенно спросила княгиня.
  - Нет, сказала, что хлеб за животом не ходит, не в себе она, но снадобье передала, - разом заговорили дружинники.
  - Давайте скорее, - торопила их княгиня.
   Воевода протянул ей неопрятный туесок, из которого убегала закваска. Княгиня замешкалась, боясь испачкать рукав.
  - Это снадобье не будет действовать без слов, которые мы должны передать княжичу, - сказал воевода.
  - Так говорите, чего тянете, - предложил Пётр.
   Воевода вздохнул, оглядел всех и передал разговор.
  - А ещё ты должен жениться на ней, но она такая страшная...,- шёпотом дополнил слова воеводы кто-то из дружинников.
   Княгиня, не обращая внимания на разговор, смазывала закваской лицо и руки Петра. Сначала ничего не происходило. Кто-то даже сказал, что не может избавить от нарывов обыкновенная закваска. А чуда ждали все. И чудо случилось! Все нарывы исчезли. Пётр почувствовал, что боль, которая изводила его дни и ночи, наконец, исчезла. Кроме того, он почувствовал в себе огромную энергию. Соскочив с кровати, Пётр радостно закружил по комнате свою матушку. Все радостно обнимались, кричали, хлопали по спине княжича.
   Князь радостно приглашал всех на пир в честь выздоровления брата.
   Все гости, кто прямо, кто исподтишка, разглядывали Петра. Ещё бы, княжич победил сильного, коварного Змея, чудесным образом избавился от болезни. Мужественное красивое лицо, чуть исхудавшее, притягивало все взгляды. Многие гости, имевшие взрослых дочерей, мечтали породниться с князем. Князь в это время сообщил, что уходит на покой, а всю власть передаёт брату, молодому, мудрому, сильному воину. Все согласились с решением князя: всё-таки, после болезни князю не хватало жизненной энергии. Гости подняли заздравные кубки в честь князя, княгини, князя Петра.
   Когда поздравления утихли, князь Пётр встал и сказал:
  - Я желаю здоровья всем присутствующим, но особое слово хочу сказать о знахарке Февронии, которая спасла меня, научила уму-разуму.
   За столом стало тихо. Все с удивлением смотрели на Петра. Славить простую крестьянку на пиру князю не следовало.
   Внимательный, чуть насмешливый взгляд Петра, который прекрасно понимал сомнения присутствующих людей, заставлял прятать глаза.
  - Я предлагаю поднять заздравный кубок за знахарку Февронью. Слава! Слава! Слава! - воскликнул Пётр.
   Нехотя и недружно его поддержали. За столом установилась тишина. Пётр многозначительно посмотрел на князя и княгиню. Князь его взгляда не понял, а княгиня поняла.
  - А я предлагаю поднять заздравный кубок за будущую княгиню Февронью! - весело, с вызовом предложила она.
  - Слава! Слава! Слава! - поддержал её князь.
   Князя и княгиню поддержали, но тоже недружно. За столом установилась тяжёлая тишина.
  - Негоже князю на простой деве жениться, - забубнил именитый гость, давно желавший породниться с князем. - Найдём и знатных, и красивых, говорят, эта Хавронья больно страшна.
  - А ещё, говорят, умом не больно богата, всё непонятные слова говорит, закваской прокисшей княжича лечила, разве это снадобье, тьфу, - сплюнул один из дружинников, поддерживая именитого гостя.
   У этого дружинника была застарелая рана, никак не заживавшая. Пётр предложил ему остатки закваски, чтобы смазать рану, но воин брезгливо отказался, а теперь очень жалел.
   - Так любая закваска вылечит, - не поднимая на Петра глаз, продолжил он.
   - Принесите закваску, на кухне осталась? - попросил Пётр поварёнка.
   Закваску принесли.
  - Смазывай рану! - приказал княжич.
   Воин взял закваску и смазал рану, и, конечно, ничего не произошло, а ждали долго.
  - Матушка, а та закваска осталась? - спросил Пётр.
   Княгиня кивнула утвердительно и попросила служанку принести снадобье.
  - Смазывай рану, - строго предложил Пётр воину.
   Тот смазал, и случилось чудо: рана затянулась. Дружинник опустил голову. Все ахали и охали.
  - А сейчас загадаю вам детские загадки, попробуйте разгадать:
  - Что горит без огня, что летит без крыльев, что бежит без ног, - насмешливо сказал Пётр, - тоже скажете, что непонятно говорю.
   Гости оживились и стали отгадывать. И только княгиня отгадала, сказав, что это - солнце, туча и речка. Все стали смеяться друг над другом.
  - Тебе она тоже загадки загадала? - спросил воевода княжича.
  - Да, когда их отгадал, тогда и закваска стала снадобьем. Ты сам мне эти слова передал, что добро не дружит с обманом. Как же я обману Февронью? Змей на меня своей кровью брызнул, то есть передал свою силу. Силу передал, а, как пользоваться, не сказал. И только от меня зависит: змеем стану, или человеком останусь. Змеем, то есть, злым, коварным.
  - Какую силу? - спросил кто-то из торговых гостей. - И почему ты тогда болел?
   Все снова повернулись к княжичу.
  - Вы знаете, что слёзы дракона лечат, это очень редкое снадобье, а кровь дракона бывает у людей ещё реже. В крови дракона содержится его волшебная часть, то есть, он передал мне своё волшебство, свои знания о природе, а я не сразу взял, поэтому покрылся болячками.
  - Вот это подарок! - с восхищением воскликнули многие.
  - Подарок замечательный, - согласился Пётр, - только вы не подумали, от кого он. Змей просто так подарки не делает. Кровь содержит и частичку его самого. Это очень ответственно принимать такие подарки. Правда, я такой подарок не просил.
  - Почему всё же закваска подействовала? - продолжал упрямиться дружинник, с недоверием поглядывая на затянувшуюся рану.
  - Я сразу поверил в снадобье, вспомнил Фенечку, её загадки, уроки Волхва, - ответил Пётр.
  - Февронья не Фенечка, - сурово ответил воевода. - Соглашусь, что весёлая, приветливая, любит над собой посмеяться - надо же Хавроньей представилась, но не может она стать княгиней. Сможешь полюбить такую некрасивую?
  - А какая у неё красота в избе..., - протянул кто-то из дружинников.
   На него все сразу зашикали.
  - Если умная, то почему себя не вылечит, красоту не наведёт, - не унимался именитый гость, очень обиженный на Петра.
  - Значит, ей так нужно! - сурово ответил Пётр. - Я женюсь на ней, потому что считаю, что княгиня должна быть умной, приветливой, весёлой. Я принял снадобье - должен жениться. Княженье не хочу начинать с обмана.
  - Красота внешняя быстро проходит, - поддержала названного сына княгиня, - а красота души остаётся вечно.
  - А, если Фенечка найдётся, что ты будешь делать? - упрямо спросил воевода.
   У Петра больно сжалось сердце.
  - Кого выбрал, ту и буду любить, - решительно ответил он.
  - Когда едешь к невесте? - спросил князь.
  - Рано утром, - ответил брату Пётр. - Поэтому не обессудьте, гости дорогие, пойду собираться.
  - Князь Пётр! Покажи меч, которым ты Змея убил. Об этом мече много разных слухов ходит, хочу сам увидеть, - попросил один из торговых людей.
   Петру не понравился его настороженный взгляд, но он согласился показать меч.
  - Смотрите, - князь вынул меч из ножен и поднял его над головой, чтобы все увидели.
   Узкое чёрное лезвие из неизвестного материала сначала было тусклым, а потом по лезвию побежали золотые искорки. Все гости жадно смотрели на меч: другого такого в мире не было.
  - Сколько? - выдохнул торговый гость.
  - Что сколько? - не понял Пётр.
  - Сколько стоит меч? Назови цену, - гость не отрывал взгляд от меча.
  - Меч не продаётся! - ответил князь.
  - Всё в мире продаётся, нужно только назвать нужную цену, - усмехнулся незнакомец.
  - Это не оружие - это друг, брат, как я могу его продать.
   Пётр ласково погладил лезвие, которое в ответ на ласку осыпало его искрами.
  - Я знал его маленьким смешным дракончиком, даже сражался с ним на деревянных мечах, - Пётр усмехнулся воспоминанию. - Потом видел его отроком, сражающимся с разбойником, видел его в истинном виде, видел деревенским пареньком, который спас меня от смерти ценой своей жизни. Он даже после смерти спас меня, как его можно продать. Тогда нужно продать свою душу, свою жизнь, - Пётр внимательно посмотрел на гостя.
  - Где ты будешь хранить этот меч? - не унимался гость.
   Послышались возмущённые возгласы других гостей и дружинников. Пётр поднял руку, успокаивая всех:
  - У меча есть свой дом, куда он и отправится. Этот меч невозможно украсть: он знает руку друга, в других руках он просто рассыпается в искры. Мне повезло, что он выбрал меня в друзья. Всем всё понятно?
   Пётр смотрел на торговых людей насмешливо, многие опустили головы.
  - Змей передал мне ещё одну неудобную для всех особенность - читать мысли, - продолжил он и ещё....
   Торговый гость, донимавший расспросами Петра, вдруг оцепенел, он не мог двинуть ни рукой, ни ногой, и вдруг понял, о какой своей особенности умолчал князь. Через некоторое время способность двигаться появилась, и он поспешил откланяться.
   Спал Пётр мало, но крепко. Ещё солнце не взошло, когда он с друзьями собрался в дорогу. Радостное чувство не покидало его, потому что ему приснилась Фенечка. Лошади скакали, обгоняя друг друга. Воевода догнал Петра и сказал, что у них есть попутчики. Пётр и сам давно заметил их. Конники скакали за ними на приличном расстоянии, не пытались обогнать, но и не отставали. Пётр сказал воеводе, что им поможет морок. Скачущие за ними люди видели Петра, его товарищей, Их кони то мчались морда к морде, то обгоняли друг друга. Видно было, что парни резвятся, как маленькие. Вдруг конники увидели, что они въезжают снова в город, но только с другой стороны. Так до позднего вечера они кружили вокруг города. Когда солнце отправилось спать, морок исчез. Конники встретили вечер на пустынной дороге.
   Оторвавшись от преследователей, Пётр с друзьями продолжили свой путь. Ласковое утро бодрило, обещая скорый отдых. И вот они уже у дома знахарки. Пока дружинники водили уставших коней, обтирали их, Пётр нетерпеливо постучал в дверь. Услышав голос, приглашающий войти, он открыл дверь и замер от восхищения. Яркие лучи солнца, преломляясь в хрустальных стёклах, освещали горницу чудным светом. В избе вкусно пахло свежим хлебом и мёдом. Сердце Петра вдруг больно и в то же время радостно сжалось: он увидел хозяйку. Внешне хозяйка не походила на Фенечку, но это была она, он её сразу узнал. Изумлённые дружинники, входящие в избу, увидели, как Пётр обнимает хозяйку и повторяет вновь и вновь:
  - Фенечка, как я рад, что ты жива.
  - Как ты меня узнал? - спрашивает дева, обнимая Петра, и фигура девы тает в руках князя.
   Вскоре и дружинники узнают Фенечку. Тоненькая фигурка девы завораживает их: они никак не могут прийти в себя от изумления.
  - Садитесь скорей, вы же голодны, - приглашает дева, расставляя на столе кружки с молоком, чашки с горячей кашей, разрезая хлеб. - Вы ешьте, а я буду рассказывать. - Но как ты меня узнал? - снова спрашивает Фенечка, восхищённо глядя на Петра.
  - Сердце подсказало, - ответил Пётр, любуясь невестой. - Рассказывай, почему ты не снимала морок.
  - Морок был так наведён, что узнать должен был тот, кто любит. И навёл его Волхв. Ты помнишь тот день, когда вы в последний раз встретились с Агриком.?
   Пётр кивнул:
  - Этот день трудно забыть.
  - Агрик вам сказал, что Волхв умер, но не сказал, почему он умер.
  - Он не успел, - ответил Пётр, - у нас не было времени поговорить, а тебя искал отец Ефим, но найти не смог.
  - Да, всё произошло стремительно, как я думаю, Змей тщательно подготовился, прежде чем с разбойниками напал на святилище, - начала свой рассказ Фенечка. - Должны были одновременно убить и тебя, и Агрика. Лес о чём-то предупреждал Волхва, дед насторожился. Змей выбрал момент, когда служителей не осталось в святилище: они переводили драконов под землю. Охранять Волхва и святилище остались мои братья и отец. В тот страшный день в святилище пришли люди по разным вопросам, поэтому лес пропускал всех. Были там очень полная девушка с братом и бабушкой и несколько женщин. Девушка с братом обратились к Волхву, о чём они его просили, я не знаю, вскоре они ушли. Остальных лечила я. Рядом со мной, как обычно, крутился Агрик, постоянно меняя облик, то моего брата, то того белоголового мальчишки. Волхв не разрешал ему находиться среди чужих в своём облике. Вдруг лес застонал, как живой. Дед встревожился и заговорил с ним на каком-то языке. Отец и братья тоже насторожились. Волхв отправил Агрика встречать тебя, тот тоже что-то понял и заплакал, но ослушаться не смог: дед управлял его волей. Лес снова застонал, стало очень страшно. Женщины побежали. В это время Волхв навёл морок на меня, превратив в ту полную деву, с которой разговаривал. И тут на святилище напали разбойники. Какая-то бабка, пробегая мимо меня, схватила за руку и потащила за собой. Бежать мне было трудно: неожиданно большой вес мешал, короткие неуклюжие ноги путались. Разбойники не обратили на нас внимания, они спешили в святилище. Они, как тени, пробирались среди деревьев. Я закричала. Тогда один из них толкнул меня, и я с крутого берега покатилась в реку. Наверное, на какое-то время потеряла сознание, потому что очнулась в лодке. Бабка, стараясь не плескать, правила на середину реки. Плыли мы долго, молчали.
  - Вот так и молчи, когда встретимся с людьми, - тихонько проронила она.
   Я согласно кивнула.
   Приплыли мы к вечеру в небольшую деревушку.
  - Помощницу себе привезла, немая она, - объяснила бабка встречающим односельчанам.
   Так и осталась жить в этой деревушке. Выполняла по дому нехитрую работу, а потом спала, без снов и сновидений, не разговаривала, как будто, действительно, немая.
   Однажды пошла пасти гусят на пруд. Села на пологом бережку и засмотрелась на воду. Сначала ветерок морщил воду, а потом стих. Поверхность воды стала гладкой, и я увидела в ней все события, которые произошли в святилище. Видела, как погибли братья, отец, как Волхв до последнего держался, сражаясь с высоким человеком. Силы были неравны, потому что Волхв держал морок, чтобы спасти нас с Агриком. Видела, как Волхва превратили в камень, а потом разбойник выстрелил в камень из лука, и камень распался на искры. И тут дубы стали топтать разбойников, стали давить и высокого человека, но он превратился в Змея и взлетел. Видела и смерть Агрика. Волки примчались, когда святилище было разорено. Нас с Агриком искали.
   До самого вечера просидела на берегу, окаменев от горя. Там и нашла меня моя хозяйка. Ничего не спросила, а взяла меня за руку и повела к дому. Дома она рассказала мне, что подозревала, кто я, потому что видела, как уходила из святилища та дева. Хозяйка сказала, что не будет меня удерживать, если я захочу уйти, и будет рада, если останусь. Поблагодарив её за приют, рано утром я пошла домой. Пошла вверх по реке. Отойдя подальше от деревушки, села на берегу и попросила реку о помощи: путь был неблизкий, идти пешком долго. Через некоторое время к берегу прибило лодку, старую, зашитую корой берёзы. Поблагодарила реку, а про себя посмеялась, как же я в лодке поплыву против течения без вёсел. Река чего-то ждала, решила довериться ей. Села в лодку, она тотчас отплыла от берега, выплыла на середину...и очень быстро помчалась вверх по течению. Моей радости не было предела. Лодка остановилась чуть выше святилища, в более пологом месте. Место мне было знакомо. Поблагодарив реку и лодку за помощь, сошла на берег. Лодка осталась на берегу. Деревья стояли вокруг святилища плотно, даже меня не пропустили. Поклонилась им и пошла к дому. В деревне меня никто не узнал, но пришли узнать, кто я такая и что мне надобно. Рассказала, что пришла издалека, меня бросил жених, вот от горя и ушла, куда подальше, что умею варить снадобья, знаю травы. Мне поверили, но до сих пор сторонятся. Я думала, что меня узнает отец Ефим, но и он не узнал, а открываться ему не стала. Решила жить такой, какой стала, приноровилась к новому телу. Когда пришли дружинники просить вылечить тебя, сначала обрадовалась, а потом поняла, что в таком виде меня никто не узнает. Пошутила, что за снадобье князь должен жениться на мне, но они так посмотрели, что стало понятно: жить мне в таком виде вечно. А этой ночью приснилось, что ты едешь свататься. Рано-рано встала, вместе с птахами, они мне тоже рассказали, что ты едешь, и солнце, появившись, подтвердило, но я подумала, что едешь свататься из-за снадобья. Ты всегда так сурово смотрел на меня, я думала, что не нравлюсь тебе, а мне ты понравился с первой нашей встречи ещё в детстве. Фенечка застенчиво и в то же время лукаво посмотрела на Петра.
  - В детстве я сердился на тебя: маленькая девчонка, а такая умная, умнее всех, разве можно было такое простить, - засмеялся Пётр. - Когда заглянул в твои глаза тогда на поляне, понял, что всегда любил тебя. Только думал, что ты любишь Агрика.
  - Любила как брата, нянчилась с ним. Я в семье была самая маленькая, а тут появился младший братишка, было с кем играть, - грустно ответила Фенечка.
  - Дайте мне на него посмотреть! - послышался взволнованный голос.
   Все вздрогнули. Оглянулись по сторонам - никого, кроме них, не было. Дружинники схватились за оружие. Пётр поднял руку, успокаивая друзей. Потом вынул из ножен меч.
  - Смотри, но скажи, кто ты, мы тебя не видим, - спокойно произнёс он.
  - Сват Наум! - обрадовалась Фенечка. - Ты вернулся?
  - Вернулся, когда узнал о беде, княжич, дай подержать меч,- попросил голос.
   Пётр протянул меч. Что-то аккуратно потянуло меч к себе, и князь отдал меч. Все замерли. Меч заискрился, признавая дружеские руки. Послышался горестный вопль, и все увидели, что меч качают как маленького ребёнка.
  - Что ты с ним собираешься делать? - снова спросили Петра. - С собой будешь носить?
  - Нет, я его после превращения воткнул в камень, туда и отнесу. Или тебе его отдать, сват Наум? - ответил Пётр.
  - Отнесите его на место, а я отправлюсь готовить свадьбу, - ответил голос. - Я действительно дальний родственник дракона Аспида. Агрик считал Волхва дедом, а Фенечку - сестрой, поэтому теперь и вы мои родственники. Мы - невидимые помощники по дому, уживаемся только с хорошими людьми.
   Дружинники, взбудораженные всем услышанным, дружно встали из-за стола, поблагодарили хозяйку и направились к выходу готовить коней. Обернувшись, увидели, как со стола исчезает посуда, еда; скатерть встряхнулась и снова расстелилась на столе.
   Пётр с Фенечкой тоже вышли на крыльцо.
  - А что будет с домом? - спросил Пётр.
  - Кому-нибудь пригодится, он сам себя сохранит, служителям святилища нужно будет где-то жить, если они вернутся, - ответила дева. - А как мы поедем?
   Пётр увидел сани во дворе.
  - На санях поедем, сегодня Петров день, то есть мой день, помнишь, как мы на санках катались, - сказал он, обнимая любимую.
  - Я помню, как вы уезжали зимой, тогда шёл снег, а мне хотелось проводить вас, - ответила Фенечка.
  - Решено, едем на санях! - Пётр хлопнул в ладоши - в санях появились подушки, меховая полость укрыла их.
   Пошёл снег. Пётр поднял любимую на руки и бережно усадил в сани, требовательно протянул руку в сторону, в ней появилась беличья шубка, которую он накинул на плечи Фенечки. Пётр, дунул на дорогу, перед санями дорога покрылась льдом, сани сами заскользили по дороге. Лёд за санями таял. Дружинники, оглушённые происходящим, поскакали за ними.
   День был праздничным. Богослужение уже закончилось. Люди, выходя из церкви, увидели чудо: шёл снег, к церкви неслись сани без лошади по ледяной дороге. Когда сани возле церкви остановились, снег тут же растаял. Пётр и Фенечка поклонились церкви, людям, отцу Ефиму, покаялись, что не успели на службу. Отец Ефим, увидев свою крестницу живой, очень обрадовался, даже всплакнул, обнимая её.
   Чудеса продолжались. Все знали, что Пётр победил Змея агриковым мечом, а сейчас увидят этот меч. Пётр поднял меч над головой, чтобы все увидели его и сказал: "Кто к нам с мечом придёт, тот от меча и погибнет!" - И с силой воткнул меч в камень. Потом с неба ударила молния, и меч окаменел, а на камне появилась надпись, повторяющая слова Петра. Люди стали креститься, повторяя: "Чудо! Чудо!" Пётр посадил в сани отца Ефима, Фенечку, запрыгнул сам, и сани снова покатили по ледяной дороге в Муром.
   Люди, оживлённо обсуждая чудеса, свидетелями которых только что были, уходили домой. И никто не заметил притаившихся в орешнике за церковью людей. Когда народ ушёл, они вышли и подошли к камню. Обошли его со всех сторон: камень как камень, старый, покрытый мхом. Вот только что сами своими глазами видели искрящуюся рукоять меча, гладкий гранит камня, а сейчас он серый, покрытый мхом, и надпись, выдолбленная в камне как будто сотни лет назад. Именитый гость только дотронулся до рукояти, как его с силой отбросило в сторону. Попытались все, их также отбрасывало в сторону. Кроме того, у всех сильно заболела голова. Они обдумывали, как же добыть меч: цена такого меча возросла. И вдруг увидели, как на рукояти меча начал набухать светящийся шар, небольшой, с кулак взрослого человека. Они и не заметили, как оцепенели. Никто не мог двинуть ни рукой, ни ногой. Со страхом смотрели они, как шар оторвался от рукояти и поплыл в их сторону. Началось такое.... От шара исходил невероятный жар. Правда, кто-то ощущал страшный холод. У кого-то шар сжёг шапку, у кого-то сжёг волосы, но оставил шапку, кому-то обморозил, как в насмешку, нос. Потом подул сильный ветер, поднявший их как пушинки и понёсший в неизвестном направлении. Пришли в себя на окраине Мурома. Проказник-ветер бросил их в кучу навоза. Грязные, мокрые, дурно пахнущие пробрались на постоялый двор. Там их ждали осёдланные лошади. Только-только привели себя в порядок, как пришли гонцы от князя: их приглашали на свадьбу. Идти на пир им не хотелось, но отказаться не посмели. Они очень боялись, что князь узнает об их попытке украсть меч. Торговые гости тоже пришли на пир поздно, сели подальше от князя, надеясь, что тот, увлечённый невестой, про них и не вспомнит.
   Столы для пира, которые ломились от разнообразных кушаний и питья, пользуясь тёплой погодой, поставили во дворе. Торговые гости целый день находились в седле, не пили и не ели, пытаясь догнать Петра. Сначала они видели только кушанья, от вида и запаха которых потекли слюнки. Гости не обращали внимания на жениха и невесту: что смотреть на невесту, говорили, она страшная. Смеркалось. В это время, стараясь не привлекать к себе внимания, за их стол сел именитый гость, как-то странно постанывая. Вместе с ним сели бывший дружинник и несколько человек, очевидно, близких именитому гостю. Они тоже накинулись на еду. Не поднимая глаз от тарелки, именитый гость спросил:
  - Петра догнали? Или морок водил вас?
  - Морок водил, - смущённо ответил торговый гость, - а вы достали меч?
   Именитый гость ответить не успел: вспыхнул свет. Гости задрали головы вверх, чтобы увидеть, откуда идет свет. Над их головами висели маленькие шарики, испускающие ослепительный свет. Стало светло, как днём. Послышались восхищённые голоса. И только спутники именитого гостя испуганно вскрикнули, закрывая головы руками. При ярком свете стали видны обгоревшие бороды, сгоревшие волосы, обмороженный нос у бывшего дружинника. Куда только делись гордость и высокомерие именитого гостя. Выглядел он жалко.
  - Меч, конечно, вы не достали, - констатировал торговый гость.
   Отрицательно покачав головой, дружинник рассказал, что он, в отличие от них, знал, где хранился меч. Поэтому они поехали прямо к камню. Рассказал обо всех чудесах, о надписи на камне, о маленьких молниях. Теперь и торговые гости с опаской поглядывали на молнии, особенно после того, как один из шаров спустился к их столу и завис напротив, словно разглядывая гостей.
  - Не шали! - строго приказал кто-то молнии.
   Шар моментально вернулся на своё место - над столом. Гости удивлённо оглядывались в поисках того, кого послушалась молния.
  - Дети, есть дети, всё бы им шалить да пугать, - сетовал тот же голос. - А вы кушайте, гости дорогие, не беспокойтесь, здесь вас никто не обидит.
   Гостям стало ещё страшнее. За их столом все молчали, а кто же тогда говорил. Кусок застревал в горле.
  - Да вы не бойтесь, они ласковые, добрые, только пугать любят, - продолжил тот же голос.
  - Кто говорит? - шёпотом спросил именитый гость, судорожно поглаживая обожжённую бороду.
  - Сват Наум, - ответил голос, - родственник невесты, правда, очень дальний. О! да вас эти шалунишки серьёзно поранили! Сейчас исправят, потерпите.
   Раздался хлопок в ладоши, и один из шаров подлетел к столу.
  - Раны залечи, - попросил голос.
   Обожжённые гости застыли от испуга, но, почувствовав, что боль прошла, стали благодарить свата Наума и молнию. И только дружинник горестно трогал обмороженный нос.
  - Придётся просить невесту, чтобы вылечила нос, молнии отказываются, сердятся на вас, - снова посетовал сват Наум.
  - Не надо просить невесту, обморожение само пройдёт, я сам виноват, - угрюмо ответил дружинник.
   Как только признал свою вину, боль прошла, нос стал прежним.
   Послышались восхищённые голоса. Невеста и жених вышли танцевать. Как только они вышли, молнии над их головами образовали круг. И только сейчас торговые гости обратили внимание на жениха и невесту. А пара была прекрасна, под стать друг другу. Густые волнистые волосы жениха, обычно перехваченные кожаным ободком, сейчас поддерживались золотым обручем. Тонкая золотая кольчуга в поясе перехвачена поясом из переплетённых золотых полосок. Даже сапоги из тонкой кожи тиснёны золотом.
  - Лебёдушка! - восхищённо воскликнул кто-то, глядя на невесту.
   В белоснежном наряде она, действительно, была похожа на сказочную лебедь. Длинное, до самого пола, платье заткано серебром. На голове венок из белых камней, но, когда невеста поворачивает голову, они вспыхивают разноцветным пламенем.
   Послышалась чудная музыка. Жених и невеста стояли, держась за руки и не замечая никого вокруг. Круг из молний поднялся высоко, освещая только пару. Всё остальное погрузилось во тьму. Чарующая музыка зазвучала громче. Как только жених и невеста стали двигаться, из земли в небо ударили языки света. Они были разные: красные, синие, фиолетовые, зелёные. Уходя в небо, языки света распадались искрами, разноцветным дождём падали на землю. Гости восхищённо ахали. Потом Пётр и Фенечка очутились в огромном фиолетовом цветке. Лепестки цветка были прозрачны. Пара двигалась среди высоких розовых тычинок, уходящих высоко в небо. Цветок начал расти, охватывая всех присутствующих, он менял свою окраску. Меняли свою окраску и тычинки, это были столбы света: белого, синего, зелёного. В разных местах оказывались гости: то летели среди звёзд, то бродили в чудесном саду. Наконец, все очутились на берегу прекрасного озера. Посреди озера плавали два лебедя. Чей-то тихий голос предупредил:
  - Это озеро желаний, но задумать надо одно, самое важное. Опустите руки в воду и задумайте.
   Каждый думал о своём. Торговые гости пришли в себя, когда взошло солнце. Они сидели за столом, и каждый думал, что приснился сон.
  - Интересный сон, - сказал в раздумье гость, разглядывая что-то в руке.
  - Что это у тебя? - спросил сосед.
   И только тогда торговый гость понял, что держит в руке огромный драгоценный камень. От радости он забыл обо всём, даже о прекрасной невесте, даже о мече. У многих гостей были разные яйца в руках: деревянные, железные, серебряные. Многие гости с завистью смотрели на торгового гостя.
  - Брось яйцо в сторону, увидишь, что будет, - подсказал тихий голос одному из завистников.
   Гость бросил. За ним вырос прекрасный дворец. Гость вскочил и бросился к дворцу. За ним бросились другие. Они поднялись на крыльцо с резными столбиками, потом вошли в огромный зал. Кругом было богатое убранство. Все удивлялись и ахали. Голос позвал гостей к столам. Когда сели за столы, хозяин дворца заплакал:
  - Мне он нужен дома, как же я его перенесу.
  - Позови за собой, - подсказал голос.
   Гость позвал, и дворец скатался в яйцо. Гости радовались подаркам. А именитый гость сидел мрачный.
  - А что заказал ты? - спросили его.
  - Я знаю! Ты заказал меч! - засмеялся торговый гость. - Тебе же сказали, что меч нельзя заказывать. Беды сейчас никакой нет. Меч друг, а не игрушка.
   Злоба душила именитого гостя. Его поманили и снова обманули. Он не задумывался о собственной вине, просто не видел её.
  - Вас всех обманули, морок навели, и подарки ненастоящие, и невеста ненастоящая, только вид один, - заорал он, не задумываясь о последствиях.
   Все онемели от такой наглости.
  - Ненастоящие говоришь, - тихим зловещим голосом сказал бывший дружинник, - а давай испробуем на тебе мой подарок.
   Все только сейчас увидели в его руках изумительной работы меч. Такие мечи делали за южным морем, и стоил он целое состояние. Золотистого цвета сталь покрыта какими-то письменами, рукоять украшена золотой витой нитью, на конце рукояти - огромный драгоценный камень. Послышался общий вздох восхищения. Дружинник приставил лезвие меча к горлу именитого гостя и слегка нажал. Выступила капелька крови, а тот так завизжал, что все испугались.
  - Это же морок, как ты говоришь, что ж тогда визжишь, как свинья. И невеста настоящая, это Фенечка, я её узнал. Мне стыдно перед Петром: я не поверил ему.
   Именитый гость встал и ушёл, но даже его спутники остались. Люди обменивались своими впечатлениями, при этом поглядывая на пустые столы. На столах вдруг сами собой встряхнулись скатерти, на драгоценных подносах появилась еда, стали расставляться кубки с питьём. Гости радостно загомонили и принялись за еду. И через некоторое время сонные гости отправились отдыхать. Столы опустели, а вскоре снова накрылись, словно в ожидании кого-то.
   Скоро весь город превратился в сонное царство: спали и старики, и дети, спали все гости. Сон обошёл только дружинников, князя и княгиню, а также Петра, Фенечку и отца Ефима. Они вышли и сели за столы, ожидая кого-то. Фенечка распорядилась о бане. Княгиня любовалась невесткой: красивая, умная, заботливая, ласковая. Наконец-то, у неё появилась и дочка, и подружка.
   На площади появились волки. Княгине было жутковато, когда появилась стая, но, видя, как радостно их встречают, успокоилась. Тем более, невестка, успокаивая её, взяла за руку и шёпотом объяснила, что это Волхвы. Перекидываясь через головы, волки превращались в людей, садились за столы и жадно пили. Когда они немного отдохнули, их отправили в баню. Княгиня с волнением разглядывала необычных людей. Прибывшие гости были в одинаковых чёрных одеждах, похожие чем-то друг на друга.
   Учтиво поклонились старшим князю и княгине, потом молодым, поздравили молодых, пожелали им счастья и здоровья, и любви до конца жизни. Гости ели аккуратно, но было заметно, что долго голодали. Им не мешали, не отвлекали от еды вопросами, ждали, когда сами начнут говорить. Наевшись, гости расслабились и огляделись вокруг. Им всё понравилось, особенно жених и невеста.
   Волхвы с любовью разглядывали Фенечку и Петра.
  - Мы очень рады, что вы полюбили друг друга, - выразил общее мнение Ярополк.
  - Рассказывайте скорее, мы вас так долго не видели, - торопила их невеста.
   Ярополк начал свой рассказ. Слушатели не только слышали, но и видели всё, о чём поведал рассказчик. Перед служителями святилища стояла трудная задача: встретиться с другими Волхвами, собрать всех драконов вместе, приготовить место, где в первое время будут находиться драконы. Не все драконы хотели уходить под землю, а беременные самки или с маленькими дракончиками и не могли. Их нужно было устроить возле гор. Проще всего было взрослым драконам. Они и сами понимали угрозу для них, когда повсеместно распространится новая религия, поэтому превращались в людей и оставались жить на своём месте или уходили под землю. Некоторые, превратившись в людей, помогали Волхвам переводить самок и детёнышей. Нужно было действовать тайно, чтобы избежать лишних жертв. Беременные самки раздражительны, а люди очень любопытны. Они или восхищаются, встретив драконов, или пугаются. И, если пугаются, то нападают. Взрослый дракон на такое не обратит внимания, а беременная самка вступит в бой и, конечно, победит, а потом расстроится. Хуже всего дело обстоит с подростками. Им ещё нельзя превращаться в людей. В таком возрасте они обидчивы, задиристы и любопытны, очень любят шутить. Пока одни при помощи шаровых молний строили города под землёй, другие охраняли самок и детёнышей, подростки развлекались. Долгое время Волхвы об этом не знали: людей мало, все заняты, даже на отдых времени нет. А, когда узнали о проделках подростков, не знали, смеяться или плакать. Подростков не больше десятка, они предоставлены сами себе. С малышами им скучно, на работу их не берут, бродят неприкаянные, об их занятиях взрослые не побеспокоились. Они стали уходить из временного поселения. Сначала просто бродили. Некоторые ушли очень далеко. Уходили поодиночке, чтобы не замечали взрослые. Кто-то возвращался назад, в знакомые места, кто-то уходил к морю, а кто-то шёл на север. Путешествовали. И их очень интересовала жизнь обычных людей. Еду добывали сами. Приходилось охотиться, а такое занятие многим не нравилось. Из еды им больше всего нравилось молоко. Во временном поселении молоко доставалось только самым маленьким, потому что его было мало. Змеев-подростков больше всего интересовали коровы: у них было молоко, но сами доить коров они не могли. Да и коровы, пугаясь, к себе не подпускали. Поэтому Змеи приходили в какое-нибудь селение, устраивали себе логово за околицей и брали дань с жителей молоком. Ну и задирали молодых жителей, которые дразнили их, говоря, что у них ещё молоко на губах не обсохло. Другие Змеи грубо нарушали территорию людей, пытаясь напугать, те тоже платили дань молоком. Когда людям надоедало такое соседство, тогда они вызывали Змей на бой. Змеи из этого боя делали настоящее представление. Они наводили на себя морок, выращивая по три, шесть, а то и двенадцать голов, и в таком виде выходили на бой. Вот тогда они научились уважать людей. Выйти на бой с чудовищем, которое намного больше тебя, - это уже подвиг. А, когда у чудовища несколько голов, которые к тому же снова прирастают на место, это подвиг из подвигов. Люди, выходя на бой, дрались до изнеможения, иногда бой шёл целый день. Змеи восхищались силой духа таких бойцов. Им давали награду, позволяя уничтожить морок, просили пощаду. Ещё большее уважение вызывало то, что их щадили, не добивали. Тогда Змеи приносили в деревню драгоценные камни, к которым люди были неравнодушны. Конечно, и люди были разные. Всё чаще молодые Змеи ловили себя на мыслях, что человеком быть хорошо. Конечно, у него сил меньше, но он ловкий, быстрый, владеет удобной формой тела, неутомимый. Особо их восхищали особи женского пола.
   А вот Асогост, самый старший из подростков, людей не любил, считал их слабыми, хитрыми, алчными, но ему нравилось наблюдать за их жизнью. Так люди наблюдают за жизнью муравьёв. Но одно событие полностью изменило его мнение о людях.
   Ему очень хотелось молока. В трёх селениях его встретили стрелами и камнями. Убить его не могли, но было очень больно. Решил наловить рыбы и поесть. Как всегда, бесшумно, пробрался он к самому берегу, но место было занято: дети ловили рыбу. Вернее, ловила одна девчонка лет тринадцати, самая старшая, остальные дети были маленькие. Они возились возле корзин. Девчонка, сняв с себя длинную рубашку, завязав горловину, как мешком ловила рыбу. Поймав несколько рыбёшек, высыпала их в корзину и снова шла в воду. Солнце светило ярко, но осень уже чувствовалась: было довольно прохладно, вода тоже была холодной. Дети даже костёр не развели, хотя дрова для костра лежали на берегу.
   Корзина была почти полной, и девочка в последний раз вошла в воду. Улов был великолепный: и корзина, и маленькие корзиночки были наполнены. Дети разобрали рыбу и понесли в селение, а одну корзину, наполненную наполовину, оставили девочке. На то, что девочка голая, никто, даже мальчики, внимания не обращал. Девчонка выжала рубашку и надела, и стала отжимать от воды длинную косу. Отжав косу, отбросила её за спину. Асогост почувствовал неясное волнение. Мокрая рубашка обозначила наметившуюся грудь и впалый живот на костлявом теле. Девчонку била крупная дрожь. Руки, шея, голые ноги покрылись пупырышками, губы посинели. Змею стало жалко отважную рыбачку, и он дунул в её сторону жарким воздухом. Рубашка на девчонке моментально высохла. Змей ждал визга, крика, но вместо этого девчонка внимательно посмотрела в его сторону, повернулась к нему спиной, мгновенно расплела косу и приказала: "Суши!" Длинные густые волосы закрыли её фигурку плащом. Змей дунул - волосы высохли. Крутнувшись на одной ноге, девчонка повернулась к нему лицом, перекинула волосы на одну сторону и стала торопливо заплетать косу, при этом удивлённо разглядывая его. Страха девчонка не испытывала - только удивление.
   - Ты кто? - спросила девчонка.
   Змей от неожиданности кашлянул. Изо рта вырвался пар. Рыжий пушистый зверёк, воровавший рыбу из корзины, мгновенно развернулся и прыгнул на него. Змей почувствовал жуткую боль: зверёк оцарапал нос. Закрыв лапой нос, Змей взвыл, выбрасывая языки огня и дыма. Девчонка весело расхохоталась. Сквозь смех она проговорила:
   - Рыжик, оставь его: он старый и невкусный, ещё отравишься, иди сюда, мой маленький, я тебя лучше рыбкой угощу.
   - Вовсе я не старый, я представитель древнейшей расы - Змей, - обиделся Асогост.
   - Я думала, что говорящие Змеи только в сказках бывают, - сказала девочка, поглаживая зверька и угощая его рыбой.
   Зверёк занялся рыбой.
   - Как видишь, живём среди людей, - сердито ответил Змей, - что ж ты костёр не развела - холодно уже.
   - Тебе тоже рыбки дать? - уклонилась она от ответа.
   - Я сырую рыбу не люблю, давай на костре поджарим.
   - Спорим, ты не сможешь зажечь сырые дрова, - кивнула небрежно в сторону каких-то палок.
   Змей дунул на палки, и огонь весело заплясал. Девчонка торопливо стала собирать дрова и бросать их в костёр, её руки тряслись. Змей не понимал её волнения.
   - Огонь не погаснет? - хриплым от волнения голосом спросила девчонка.
   - Нет, с чего вдруг он должен погаснуть?
   Девчонка снова не ответила, продолжая подкладывать дрова в костёр.
   - Воду сможешь сделать горячей? - спросила она.
   - В реке не смогу, а в кадке сделаю, - ответил Змей, - а тебе зачем?
   - Дед болеет, хочу вымыть его в бане.
   Змей не понимал, что происходит. От жаркого костра высоко в небо поднимались языки пламени и дыма. Его заметили в деревне. И скоро к костру потянулись люди. Сначала, увидев Змея, они остановились в нерешительности, а потом, увидев, как спокойно разговаривает с ним девочка, приблизились. Многие стали помогать. Змея удивило, что это были женщины, и только среди детей были мальчики не старше девяти лет. Между тем девчонка распорядилась принести горшки для углей. И взрослые женщины её послушались. Оставив возле костра старших мальчишек, девчонка позвала Змея в деревню.
   - Пойдём, я угощу тебя молоком, жалко, хлеба нет. Потом рыбки нажарим, а сейчас поможешь мне печь затопить, в бане воду нагреть, пар напустишь, - задыхаясь от быстрой ходьбы, говорила она.
   - Почему в деревне нет огня? - снова спросил Змей.
   - Бабка пришла, за собой огонь увела, - наконец-то, ответила девочка.
   - Как это огонь увела? - удивился Змей.
   - Пришла откуда-то бабка. В каждую избу зашла, перед печкой рукой провела, огонь на руку приняла, в горшок скинула, так всю деревню обошла и в лес ушла. Огонь с ней и ушёл. Когда опомнились, бросились за ней, её и след простыл. С того времени в деревне огня не стало. Самая старая бабка посоветовала в лесу полянку найти, трением верёвки о бревно огонь добыть. Посреди поляны кладут бревно, в него вставляют кол, обматывают его верёвкой, берутся за концы и крутят до тех пор, пока искры не появятся. Подкладывают берёсту и крутят, пока не появится огонь. Мы их долго ждали с огнём, пошли искать, нашли ту поляну. Там все наши мужики и стоят. Вроде живые, но неподвижные. И кол стоит. Снова пришли к бабке, она сказала, что искать огонь нужно мальчишкам. Вот они и ушли искать огонь. Скоро зима, что будет с нашими мужиками, никто не знает, - горько вздохнула девчонка.
   Деревушка была небольшая, всего одна улица. Они вошли в крайнюю избу. Змея поразили высокий потолок, большие стеклянные окна. Когда пригляделся, увидел, что это не стекло, а какие-то прозрачные пластины. Увидев его удивление, девчонка сказала, что в лесу есть озеро, его берега покрыты такими пластинами, тонкими, прозрачными и крепкими, даже, если уронишь, не разбиваются. Тонкие домотканые занавески. Как пояснила хозяйка, ткут из пуха цветущих растений. Изба разделена на две части огромной печью. Печь выкрашена мелом и разрисована цветами. Пол в избе жёлтый, блестящий. Змей понял, что его натирали воском. Не смотря на чистоту и ухоженность, изба казалась нежилой - было сыро, не было тепла. Под окном, на лавке, укрытый пуховым одеялом, тяжело дышал человек. Рыжий зверёк бросился к нему, лёг сверху и громко замурлыкал.
  - Юлка, ты уже пришла? Мне бы молочка испить. Уйди, Рыжик, ты тяжёлый, - слабо заговорил дед, открывая глаза и с удивлением глядя на Змея. - Я вижу сон? Змей из сказки. Подыши огнём, чтобы сырость ушла, - попросил человек.
   Змей послушно дохнул жаром, высушил и согрел избу. Юлка радостно захлопала в ладошки. Круто развернувшись, бросилась к печке. Имя подходит, подумал про себя гость, действительно, вёрткая, шустрая.
  - Скорей разожги огонь! - потребовала Юлка. - Сейчас напою вас тёплым молоком с мёдом, рыбку поджарю.
   Змей, удивляясь себе: обычно он не терпел приказного тона, дохнул в печь. Добавил жар. Огонь радостно загудел, пожирая дрова. Потянуло теплом. Юлка отодвинула дрова в глубь печи, поставила на освобождённое место кувшин с молоком, сковороду, бросила в неё масло и моментально почищенную рыбу. Вкусно запахло рыбой.
  - Надо же, действительно, Змей, как же ты к нам попал, а где твои близкие? - вдруг забеспокоился дед. - А как тебя зовут? Или тебе нельзя называть своё имя? В сказках говорится, что нельзя.
  - Асогост, - ответил Змей.
  - Божественный гость - перевёл дед, - действительно, божественный гость, с таким именем тебе нечего бояться.
   Странно, но Змея такое внимание к своей особе не раздражало. Не дожидаясь просьбы со стороны Юлки, он подвинул стол, стоящий посреди комнаты, к лавке, на которой уже сидел старик. А Юлка на праздничную, расшитую неведомыми птицами, скатерть ставила кувшин с молоком, кувшинчики с мёдом, пустые кувшинчики, тарелки с рыбой. В горнице запахло мёдом, жаренной в сметане рыбой, какими-то травами, горячим молоком. Хозяйка быстро наполнила кувшинчики молоком, добавила золотистый мёд, сначала поставила перед гостем, потом подала деду, не забыла о своём пушистом друге. На ходу пригубив молоко, ухватив кусочек рыбы, сновала она от печки до стола, не забывая угощать гостя, деда, зверька. И только тогда Змей понял, что голоден, когда сделал первый глоток сладкого душистого горячего молока. Заметив, что гостю понравилось молоко, хозяйка принесла ещё один кувшин. Деда разморило от горячего молока, от горячей рыбы и тепла в избе. Он снова лёг на лавку. Озабоченно поглядывая на деда, Юлка попросила его не спать, потому что затопят баню. Она дождалась, когда гость насытится, и только тогда напомнила о бане. Змею хотелось спать. Он давно так вкусно не ел, давно не ел горячей пищи, накатила лень, но всё-таки пошёл за неугомонной хозяйкой.
   Рядом с домом находилась баня и какое-то непонятное деревянное сооружение. Прямо в реке стояло огромное колесо с вёдрами. Вода наполняла вёдра, заставляя колесо крутиться. Сначала Змей не понял, зачем нужно это колесо, а потом увидел жёлоб, выдолбленный в бревне. К колесу подходил помост, в нём был круг с жёлобом. Мальчишки подвели жёлоб к ведру, и вода полилась в него, наполняя другие желоба. Так Змей узнал, как река снабжает водой всех жителей этой деревушки. Сверху желоба были прикрыты берёзовой корой. В бане огромные бочки были врыты в землю. К ним подведены были желоба. Когда бочки наполнились водой, створку, ведущую к отводкам, закрыли.
   В печи уже были сложены дрова. Змею осталось только дохнуть жаром. Юлка попросила накалить камни, лежащие возле печи. Змей удивился, но просьбу исполнил. Юлка взяла огромные щипцы и сбросила камни в бочку. Вода закипела. Потом она плеснула водой на камни, лежащие на печи, на камнях лежала какая-то трава. Всё окуталось жгучим ароматным паром. Змей выскочил из бани. Две женщины вели деда париться.
   Юлка рассказала Змею, что это её дед придумал, как провести воду в каждый дом. Тяжело только зимой: приходиться обкалывать лёд вокруг колеса, но и тут дед помог своим односельчанам. Лёд теперь обкалывают спереди и сзади колеса.
   Змей огляделся вокруг. Из труб домов поднимался дым, где-то весело, а где-то тоненькой струйкой. Змей предложил Юлке пойти в те дома и помочь затопить печи. Юлка обрадовалась предложению. В сопровождении ребятишек они пошли по дворам. Начали с соседского дома. Дым из трубы шёл весело, дрова в печи трещали, а дома было сыро и холодно. Маленькие дети жались к огню. Дунув в печь, превратив дрова в жаркие угли, жарким дыханием высушил дом: сразу стало тепло и уютно. Дети радостно загомонили, а женщины низко поклонились. Стало понятно, что нужно обойти все дома. Змея охватило чувство гордости: кроме него никто не смог бы моментально высушить дома. Юлку он отпустил, сказав, что сам обойдёт все дома, а у неё и так дел много. Было радостно, что его дыхание не только сушит дома, но и лечит болезни. Он и бани помогал топить, понимая, что грязь и болезни, накопленные за то время, что не было огня, нужно смывать горячей водой. Да и пар уничтожал всё, что вызывает болезнь. Впервые он почувствовал, что устал, как говорят люди, до полусмерти. Шёл медленно-медленно, хотелось лечь на землю, свернуться в клубок, как в детстве, и уснуть. Юлка выбежала его встречать. Он даже не узнал её. Пушистые светло-русые с золотым отливом волосы перевязаны яркой лентой. Они упругими прядями свисали ниже талии. Тёмные брови и ресницы подчёркивают белизну лица. Слегка вздёрнутый нос указывает на независимый характер. Шёлковый синий сарафан подчёркивает голубизну глаз. Заметив, что гость её разглядывает, не смутилась, а только насмешливо сощурила глаза и неожиданно показала язык. Пришла очередь смутиться гостю. Не обращая внимания на его смущение, потащила к столу. На столе дымилась стопка блинов, стояли в горшочках сметана и мёд, дымилось в кувшинах молоко. Стояли горшочки с жареными грибами, варенье и ещё что-то. Голодный гость накинулся на еду. Он ел, а ему подкладывали и подкладывали, наливали молоко, кисель. Насытившись, он оторвался от еды и огляделся. Когда возвращался с обхода домов, уже смеркалось, а в горнице было светло. В четырёх углах на высоких тумбах стояли прозрачные сосуды в виде цветов из того же материала, что и в окнах. В них стояли толстые восковые свечи, они-то давали яркий свет. К лавке под окном придвинули ещё одну, теперь это было широкое ложе, на нём лежала высокая перина. Змею сразу же захотелось спать, но уснуть он долго не мог: слишком много событий произошло за день. Больше всего его поразило то, как люди быстро привыкли к нему, сразу же перестали бояться. Сначала звери относились к нему настороженно: рычали собаки, шарахались коровы, козы, но потом привыкли. Картины дня набегали друг на друга, не давая уснуть, но тут к нему под бок лёг Рыжик и замурлыкал, и сон незаметно подкрался.
   Разбудил его запах свежеиспечённого хлеба. В горницу пробрались ласковые лучи солнца, окончательно изгоняя сон. От печи к столу уже сновала Юлка, стараясь при этом не потревожить гостя. Рыжик, сидя рядом, умывался, увидев, что Змей открыл глаза, умыл и его своим шершавым язычком. Ласково погладив зверька, гость засмеялся и сел на лавке. Настроение было отличное: он чувствовал, что ему искренне рады. На столе чего только не было: свежий хлеб с хрустящей корочкой, пироги с разной начинкой, молоко, каша, сметана, творог. Пироги и хлеб принесли жители деревни.
   Дед уже поел и собирался в дорогу, внучка его отговаривала. Дед и внучка были похожи друг на друга: те же брови в разлёт, та же смешинка в глазах, тот же упрямо вздёрнутый нос. Только у деда тёмная от времени кожа и резкие морщины. Разглядывая деда, Змей почувствовал, что тот совершенно здоров.
   - Поможешь мне выручить мужиков? - спросил дед гостя.
   - Попробую, но не знаю, смогу ли им помочь: во мне ещё нет силы, как у Волхвов, - ответил Змей. - Если не получится, пойду к ним за помощью.
   - У тебя получится: ты добрый, - уверенно ответил дед.
   Змею было приятно доверие людей. Пойти с ними напросилась и Юлка. Змею показалось, что Рыжик тоже собрался, хотя его не собирались брать. И он оказался прав: как ни гоняла котика Юлка, тот упрямо шёл за ними. Упрямство победило, и вскоре Рыжик, чтобы не стереть лапы, ехал то на плечах Юлки, то деда. До поляны добрались, когда солнце подходило к зениту. Дед сказал, что у них в запасе час на отдых.
   Поляна была круглая. В крестовине из двух брёвен пробито круглое углубление, в которое вставлен кол. Брёвна сухие, в углубление брошена берёста. Вокруг кола обмотана верёвка, и мужики стояли. Видно было, с каким усилием тянут они верёвку. Да вот беда: время для них остановилось. Дед обошёл поляну, стараясь понять причину этого. Поляна совершенно круглая, такая, как надо. Потрогал мужиков: кожа тёплая, влажная. Люди живые, не окаменевшие, так почему же они не двигаются, почему время для них остановилось, этого он понять не мог. Котик тоже обошёл мужиков, потёрся о знакомых, но никто даже ногой не шевельнул, чтобы отогнать надоедливого зверька. А раньше и поддать могли под горячую ногу. Кот горестно замяукал.
   Они расположились на опушке, разложили нехитрые припасы. Аппетит пропал. Попили квас. Змею понравился этот напиток. Потягивая напиток, он наблюдал за странными действиями Рыжика. Рыжик обошёл поляну, двигаясь против хода солнца, лёг и громко замяукал. И вдруг Змей понял, что хвостом, который нервно вздрагивал, котик указывает на юг. Он поделился своими наблюдениями с дедом, который тоже с интересом наблюдал за котом. Дед вытесал колышек, подошёл к коту и вбил его в то место, на который указывал хвост, потом погладил зверька. Кот вскочил, обошёл людей и снова лёг. Теперь его хвост указывал строго на север. Дед и там вбил кол. Кот снова пошёл по кругу, но двигаясь по ходу солнца. Он как бы показывал, что нужно делать. Видя, что люди не понимают его, Рыжик сел напротив Змея и, глядя ему в глаза, замяукал. Змея заворожило поведение кота, ведь тот ему что-то рассказывал. Он попытался настроиться на состояние зверька и вдруг понял его. Не отрывая взгляда от Рыжика, стал переводить:
  - Начертить вокруг мужиков круг, всю группу перевести с севера на юг, а потом вести всех по ходу солнца с восхода на закат.
   Змей и Юлка промяли в траве круг. Рыжик радостно бегал за ними. Первый взял в рот конец верёвки, показывая, что надо делать. Дед помог ему. В это же время Змей взялся за другой конец, ему помогала Юлка. Дед не представлял, как ему вести на юг людей, которые тянули верёвку: они же неподвижны, но попытался.
  - И раз! - выдохнул он, начиная движение, одолеваемый сомнениями.
   К его удивлению, им это удалось. Казалось, сама Земля помогает. Оцепеневшие мужики, держась за верёвку, двигались вместе с ней. Наконец, поворот был завершён. Теперь люди стояли с севера на юг. Нужно было сделать ещё один поворот, чтобы поставить с восхода на закат, но сил уже не было. Быстро перекусили: нужно было успеть сделать поворот, чтобы тень заходящего солнца указала на восток. Шаг за шагом тянули они верёвку с людьми в нужное место. Успели вовремя. Как только тень от кола указала на восток, дед потянул на себя верёвку, ему помогал котик, с другой стороны Змей и Юлка потянули верёвку на себя. Потом Змей, видя, что дед устал, отправил ему на помощь Юлку. Дед встал за последним мужиком, за ним встала Юлка, а за Юлкой котик.
  - И раз! И два! - весело воскликнул дед, смеясь в душе такой помощи.
   К удивлению старика, кол начал крутиться. Посыпались искры, пошёл лёгкий дымок. Дело, видно, было не в помощниках, а в желании помогать. Дед, увлечённый работой, пропустил момент, когда люди очнулись. Просто, в какое-то мгновение стало шумно. Мужики обрадовались маленькому язычку пламени, который боязливо обгладывал берёсту.
  - Огонь! Огонь! - закричали все дружно.
   Дед устало повалился на землю. Рядом с ним сели Юлка и Змей. На его хвосте устроился Рыжик и начал невозмутимо умываться. Только сейчас их заметили. Мужики удивлённо оглядывались вокруг. Когда уходили, заканчивалась весна, а сейчас начало осени. Люди насторожились при виде Змея, но, увидев, как спокойны девочка и старик, успокоились. Дед объяснил им, что Змей принёс огонь в деревню, а здесь зажгли, чтобы разбудить их.
   Решили сразу же отправиться домой. По дороге Юлка рассказала, как познакомилась со Змеем, как он зажёг огонь во всех печах, как высушил избы, как котик помог им. Конечно же, котик сразу очутился на руках. Все хотели его подержать, так и передавали из рук в руки. Змею повезло меньше: никто бы не смог поднять его. Он невозмутимо скользил рядом, слушая похвалы себе. В какое-то мгновение ощутил, что ему срочно нужно домой. Юлке это известие не понравилось: они едва успели подружиться.
   В деревню вернулись, когда солнце устроилось спать, посылая прощальный слабый свет из-за леса. Радостную встречу омрачало отсутствие мальчиков. Где их искать, никто не знал. С робкой надеждой смотрели на Змея, но он сказал, что может только попросить помощи у Волхвов. Появилась надежда. Решили, что рано утром он отправится за помощью.
   Ещё солнце не взошло, а Змей проснулся. Рядом сопел Рыжик. Как только Змей пошевелился, кот тут же открыл свои жёлтые глазищи и замурлыкал, приглашая поспать. Вибрации, шедшие от мурлыканья Рыжика, расслабляли, вызывали дремоту, но Змей решительно встал. Он думал, что уйдёт потихоньку, но жители деревеньки вышли его провожать.
  - Пора! Пора! - раздался резкий голос.
   Змей удивлённо поднял голову. На дереве сидел ворон. Ворон сорвал шишку и бросил в Змея.
  - Тебе пора! - прокаркал он.
  - Это наш Змей! Вот я тебя из рогатки! - заслонил Змея пятилетний карапуз.
  - Кар! Кар! Кар! - засмеялся ворон.
  - Здесь мальчишки пропали, ушли искать огонь и пропали, подскажи, как их найти, - обратился Змей к ворону.
  - Пора домой! - снова прокаркал ворон и улетел.
   Змей попрощался со всеми и пошёл. Его провожали дед и Юлка. Деда интересовал быт временного поселения драконов. Змей рассказал, что не хватает молока для малышей. Дед сказал, что жители деревни помогут. Оставшись один, Змей понял, что будет скучать по своим друзьям. Ему захотелось быть человеком. Раньше он презирал людей, считал, что они слабые, трусливые, оказалось, был не прав. А ещё он хотел завести котика, с улыбкой вспомнил, как тот сразу полез на дерево, чтобы поймать ворона, посмевшего кинуть шишку в Змея.
   Волхвы встретили его сурово. Впервые Змей не обиделся. На совете, куда его вызвали, он признал свою вину и сказал, что понимает их волнение за его судьбу. Рассказал также о своих приключениях, о решении стать человеком, попросил помощи жителям деревни найти мальчишек, ушедших за огнём. Слушали его внимательно, обещали помочь. Сразу после совета четыре волка побежали по следам Змея в деревню.
   Рано утром жители деревни проснулись от истошного лая собак, который внезапно оборвался. Встревоженные, они выбегали на улицу. Там увидели странных людей, похожих на воинов. Жители деревушки насторожились: чужие люди редко навещали их. Гости тяжело дышали, как после долгого бега. Жители деревни заметили, что собаки не лают, как будто чужих людей нет. А вот Рыжик смело направился к гостям, обнюхал и потёрся об их ноги. Жители вздохнули с облегчением - это друзья.
  - Не бойтесь, мы Волхвы, пришли, чтобы найти ваших сыновей.
   Все обрадовались, стали зазывать к себе в гости. Гостей накормили, напоили, рассказали о своей беде. Гости зашли в каждую избу, осмотрели каждую печь, проверили, как горит огонь. Огонь горел ярко. Значит, дело было только в мальчишках. Огонь был предлогом, чтобы увести детей. Волхвы не переговаривались между собой, только обменивались взглядами. Видно, общались между собой мысленно.
  - Жители с интересом наблюдали за нами, - продолжили свой рассказ Волхвы. - Они даже предложили помощь в обустройстве нашего временного пристанища. Конечно, помощь нам была нужна, но мы отказались: деревня тоже долго жила без мужиков. Попросили только, принять новых жителей, если появятся. Рассказали, что Змей, помогший им, хотел бы вернуться, когда примет человеческий облик. Жители были очень рады.
   Солнце стало над головой, напоминая, что пора в путь. Попрощавшись с новыми друзьями, Волхвы направились за околицу, не разрешив себя провожать. Люди с надеждой смотрели вслед. Там Волхвы, превратившись в волков, побежали по следам детей в разные стороны, но вскоре встретились. Стало понятно, что и дети, которые шли в разные стороны, через какое-то время, встретившись, пошли дальше вместе. Волхвы огляделись. Они встретились на опушке леса, который подходил к берегу огромного озера. На другом берегу светился огонёк, он манил, звал к себе. Сила зова огонька была такова, что Волхвы едва сдержали себя, чтобы не броситься в воду. Переглянувшись, решили отдохнуть, а уж потом идти на зов. Они, управляющие стихиями, познавшие законы природы, не понимали, с чем столкнулись сейчас. Знали одно: дети попали в беду. Солнце за лес уходило неохотно, долго ещё посылало лучи сквозь деревья, словно боясь оставить людей одних. Темнота наступила сразу, как только спрятались последние лучи солнца. Огонь на другом берегу разрастался, и вот уже в небе парил огромный огненный петух. Он пылал разными оттенками огня. Горел яркий оранжевый глаз, гребень налился малиновым светом, ярко-красное тело светилось, как солнце, хвост змеился молниями белого, синего, зелёного света. Это было прекрасное и страшное зрелище, потому что петух казался живым.
  - Что это? - потрясённо спросил младший из Волхвов.
  - Давайте укладываться спать: утро вечера мудрее, - спокойно ответил Ярополк.
   Он, не обращая внимания на петуха, стал готовить место для сна. Поклонился Земле: "Сохрани, матушка!" Поклонился Огню, из которого состоял петух: "Обогрей, батюшка!" Поклонился Воде: "Напои, сестра!" Поклонился Ветру: "Сторожи, братец!"
   Встряхнулась Земля, распушилась, готовя место для сна. От петуха отделился кусочек огня, полетел в сторону Волхвов. Ярополк спокойно принял его на руку, и вскоре запылал маленький костерок, на котором Волхвы вскипятили травяной чай, заправили мёдом. Потом улеглись. Земля заботливо выгнулась для изголовья. Над водой поднялся туман, который тепло укутал спящих людей, а ветер уплотнился над ними, не пропуская росу.
   Рано-рано зашумел ветер, раздул угли в костре, которые радостно выпустили язычки пламени, подул в лица людей. Заплескала вода. Затряслась земля, а тут и солнце заглянуло в глаза. Пришлось вставать. Утро было тёплое, ясное, но идти в обход озера не хотелось. Ярополк обратился к Воде: "Давай, сестричка, переправу."
   Вода плеснула, соглашаясь. И они увидели лодку, которая спешила к ним. Волхвы спокойно сели в лодку и поплыли в неизвестность. Вода послушно перевезла их на другой берег, Волхвы поклонились воде, поблагодарили за переправу, та плеснула в ответ. Недалеко от берега они заметили избушку, которая пряталась в тени деревьев: за полянкой сразу же начинался лес. Избушка была странная: она стояла на толстых столбах в виде куриных лап и приплясывала. Так вот кто увёл огонь из деревни - хозяйка огня. Одного только не могли понять Волхвы, почему бабка забрала огонь из деревни. Обычно она раздаёт огонь. Вот в этом необходимо было разобраться. Волхвы подошли к избушке. Заметив их, она и вовсе стала кружиться на одном месте. Ярополк стукнул посохом о землю. Избушка остановилась и присела, как курица. Между лап оказалась дверь. Волхвы открыли покосившуюся дверь и вошли. Снаружи избушка была маленькая, а внутри - просторная. Горница довольно запущенная: пол грязный, печь в саже, да и сама хозяйка была похожа скорее на обугленную головёшку, чем на живое существо. Маленькая, тощая, в грязной тёмной одежде, она почти не выделялась на фоне печи, но на остром лице горели яркими угольками очень даже живые и внимательные глаза. Она растапливала печь, но та дымила, и огонь постоянно гас. Хозяйка так удивилась гостям, что даже перестала браниться. Затянутые паутиной окна почти не давали света, поэтому Волхвы не сразу заметили ребятишек. Их было около десятка, они неподвижно сидели на лавке, держа в руках обугленные головёшки. И только один сидел возле печки, поглаживая обожжёнными руками огненного петушка, которому это очень даже нравилось. Вот этого-то паренька и бранила бабка.
  - Мир этому дому, - поздоровались Волхвы, кланяясь.
  - Ох, и не к добру гости незваные, - проскрипела бабка, - а всё идут и идут, уже лавок не хватает.
  - Ты нас напои, накорми, может быть, мы к добру, поможем чем, - весело ответили Волхвы.
  - Не накормит, очень жадная! - ответил мальчик, - Мы с лета здесь, а бабка даже кусочка хлеба не дала. Хорошо ещё у неё коза добрая. Подойдёт, мекнет, да в ладошку молока глоточек даст. Если бы не она, померли бы. Нас напоит, да бабке оставит. Мы козу зёрнышками подкармливаем, которые из дома взяли, ей нравится, а бабка и её не кормит.
  - Ты петушка в печь выпусти, у вас в деревне уже есть огонь, - ласково потрепал Ярополк парнишку по голове.
   Мальчик послушно подтолкнул петушка к печи. Тот захлопал крыльями и влетел в печь. Дрова весело затрещали, и вспыхнул огонь. Бабка, не обращая внимания на гостей, начала что-то готовить. Ярополк осмотрел обожжённые руки мальчика и чем-то их смазал. Мальчик облегчённо вздохнул.
  - А их сможете разбудить? - несмело спросил он.
  - Постараемся, - ответили ему. - Расскажи, что произошло.
   Парнишка горько вздохнул и рассказал, как сначала ушли мужики в поисках огня, а потом пришла и их очередь. Хлеб в деревне давно закончился, пришлось в дорогу взять зерно. Он сразу же решил зёрнышки приберечь, потому что они напоминали о доме. От голода спасали мамины лепёшки из высушенного кислого молока и муки. Лепёшки мама сушила на камнях, нагретых на солнце. Мальчишки сразу же договорились идти в разные стороны, но через день встретились на берегу озера. Парнишка снова вздохнул, рассказывая, как странно вёл себя лес, словно живой, пропуская только в одну сторону. Рассказал, как они обрадовались встрече: вместе идти было не так страшно. Мальчишки долго сидели на берегу озера, решая, куда идти дальше, и очень обрадовались, когда увидели огонь на другом берегу. Потом увидели лодку, стали кричать, чтобы привлечь внимание, думали, что лодкой правит человек. Когда лодка причалила, немного испугались, увидев, что в ней никого нет, но всё равно сели: нужно было добыть огонь. Лодка сама поплыла на другой берег. Мальчик поёжился, вспоминая, как было страшно подходить к странной избе, похожей на курицу, а ещё страшнее была встреча с хозяйкой, со злыми горящими глазами. Встретила она их неприветливо. И стала ещё злее, когда попросили у неё огня. Мол, сами виноваты, что не уберегли, вот и живите без огня. Они долго её упрашивали, она даже слушать не хотела. Уйти без огня невозможно - деревня вымрет, решили поработать на хозяйку. Сначала старуха их не замечала, а когда они накосили стог сена для козы да щели в сараюшке залатали, она с ними заговорила.
  - Каждый из вас должен узнать свой огонь, узнаете - дам огонь, не узнаете - будете работать на меня.
   Мы согласились: без огня домой нельзя возвращаться. Конечно, не надеялись узнать, просто нужно было что-то делать. Бабка махнула рукой, и из трубы вырвался столб огня, разделился на отдельные огоньки, которые сели на забор. На каждом столбике весело трещал костерок. Нам же не было весело: костры были совершенно одинаковы. Зачарованно глядя на огонь, я вспомнил дом, вспомнил, как мама просила подкормить огонь. Вспомнил щепочки, которые нужно было осторожно класть на угли. Сначала поднимался дым, а потом языки пламени жадно охватывали щепки, а я видел рыжего петушка, клюющего зёрна. Иногда, когда мама не видела, кормил петушка настоящим зерном. Я высыпал из мешочка, который висел на шее, горсточку зерна и, не надеясь на чудо, позвал: "Петя, Петя, Петушок, Золотой гребешок." И чудо произошло: огонь сел на мою руку. Видимый только мне петушок охотно клевал зёрнышки. Огонь не обжигал, а ласково облизывал мою руку. Мои товарищи сделали также. А бабка разозлилась, хворостиной загнала огонь в дом и закрыла перед нами дверь.
   Пришлось ждать. Чтобы не терять даром времени, починили крыльцо, забор, насушили ягоду, грибы, на опушке всего было полно, а дальше лес не пускал. Нас охватывало отчаяние, очень хотелось домой, пробовали уйти, но место не отпускало. Наконец, бабка вышла к нам.
  - Будете пасти огонь!
   Выпустила огонь и ушла. Сначала мы обрадовались. Огонь постепенно по земле подбирался к опушке, подул ветерок, огненные петушки подпрыгивали веселее, озорнее. Решили повернуть петушков к избушке, но не тут-то было. Ветер крепчал, он нёс петушков прямо на деревья, и вскоре они весело заплясали на верхушках. Ветер понёс их в лес. А нас лес не пропускал. Мы стали звать бабку, она вышла, захлопала в ладошки, подзывая петушков, те прилетели, сели на неё. Шепча им что-то ласковое, старуха унесла их в дом, а нам погрозила кулаком. Мы сели на землю и горько заплакали. Так проходили дни, ночи, бабка не выходила к нам.
   Она появилась неожиданно, держа в руках ярких рыжих петушков.
  - Поймаете петушков - отпущу домой.
   Опустила их на землю и ушла в дом. От петушков несло жаром. Мы подозвали их - они подлетели, стали клевать зёрнышки, но их невозможно было взять в руки. Я схватил своего петушка сразу и обжёг руки, но не выпустил из рук, а прижал к груди, уговаривая его не жечь мне руки. Боль была страшная, но выпускать петушка я не собирался. Мои друзья оказались хитрее. Они сбегали к реке и намочили водой руки, и только потом взяли петушков. Сначала они посмеивались над моей глупостью, и мне было обидно, что я не додумался до этого. Мы позвали бабку, она недовольно позвала нас в дом, усадила всех на лавку, а мне места не хватило: я сел около печи. И вдруг все петушки, кроме моего, превратились в головёшки. Теперь все с завистью смотрели на меня: мой петушок, не обжигая, спокойно сидел на руках. Бабка стала ругаться, что мы погубили её петушков. Огонь в печи не разгорался, дрова дымили, обугливались. Наконец, мы все уснули, а утром проснулся только я.
   Мальчик снова тяжело вздохнул:
  - Мне кажется, что я не проснулся, а вижу сон, может быть, и бабка спит.
   Волхвы переглянулись: бабка-огонь, действительно, ведёт себя странно. Они попросили избушку помыть окна, пол, снять с углов паутину. Мальчик, открыв от удивления рот, наблюдал, как чьи-то невидимые руки протёрли окна, смели паутину, пол очистился от пыли, печь побелела. От печки до порога встряхнулся и лёг на своё место половик. В избе стало светло и уютно. Теперь можно было внимательно рассмотреть хозяйку: она, действительно, спала с открытыми глазами, иногда даже всхрапывая. Время от времени бабка просыпалась и тут же засыпала. С печки спрыгнул огромный рыжий кот, сел возле хозяйки и стал умываться.
  - А ты откуда взялся? - удивился мальчик. - Сколько здесь живём - ни разу не видели.
  - Кис - кис, - позвал он кота.
   Тот презрительно посмотрел на мальчика и потёрся о ноги бабки. Та вздрогнула - и проснулась. Она с удивлением огляделась вокруг, увидела гостей, оглядела себя и заохала, что встречает их в таком виде. Кот важно прошёлся среди гостей, потёрся о ноги детей и мяукнул. Бабка подскочила к мальчишкам, собрала головёшки и бросила их в печь. Дети тотчас проснулись, но молчали, боязливо поглядывая на хозяйку. А та суетилась, собирая на стол угощение. Отправила мальчика, сидящего у печки, доить козу, вытащила противень из печи и застыла, увидев вместо пирожков угольки, бросила противень в печь, села на скамеечку и заплакала. Кот залез к ней на руки, замурлыкал, успокаивая, провёл по одежде хвостом - та стала чистой, потом слез и направился к ларю в дальнем углу, требовательно посмотрел на свою хозяйку. Бабка открыла ларь, достала старенькую скатёрку и накрыла ею стол - на столе появились горячие пирожки, мёд, хлеб, лук, пареная в меду репа. Тут и мальчик принёс молоко. В первую очередь молоко налили коту, который важно уселся во главе стола. Хозяйка радушно пригласила к столу гостей. Волхвы сели за стол, а мальчики, стараясь не глядеть в сторону стола, сгрудились около двери.
  - Почему они не садятся? - удивлённо спросила Волхвов хозяйка.
  - Тебя боятся, - ответили гости.
  - Садитесь, не бойтесь, вы же голодные, - пригласили мальчишек Волхвы.
   Стесняясь, сдерживая свой голод, мальчишки робко сели за стол. Давно они не ели ничего горячего, только грибы и ягоды. Они ели и плакали. Просто слёзы бежали сами, справиться с ними не было сил.
  - Спасибо, хозяйка, за угощение, - поблагодарили Волхвы, мальчишки шёпотом поблагодарили тоже, - ну а теперь поговорим: нам пришлось бросить свои дела и идти на помощь людям, расскажи, что с тобой приключилось или с хозяином дома.
   Кот при этих словах прижал уши. Волхвы, обращаясь к хозяйке, очень строго при этом смотрели на кота.
  - А кто хозяин дома? - спросили мальчишки. - Мы никого больше не видели.
  - Посмотрите внимательно на кота, - посоветовали Волхвы, - это настоящий хозяин дома.
   Мальчишки с интересом уставились на кота. Облик того стал меняться. И вот уже за столом вместо кота сидит дед, седой, дряхлый, но с яркими внимательными золотистыми глазами. И всё же неуловимо кошачье осталось в его облике.
  - Нельзя нам показываться людям, - недовольно произнёс он.
  - Вредить людям тоже нельзя, - ответили ему.
   Дед виновато потупился: старый стал - проспал всё на свете. Дети с восторгом наблюдали за удивительным дедом, они уже поняли, что это домовой. Никто же не поверит, что они сидели за одним столом с этим сказочным существом. Так были заняты домовым, что чуть не пропустили начало рассказа хозяйки.
  - Прилетел с неба камень, задел трубу, огонь в печи погас. Камень и дверь завалил. Долго не могли выйти из дома: окна маленькие. Кое-как выбрались. К этому времени камень стал таять, оказалось, это ледяная глыба. Долго дед и бабка убирали лёд от двери, потом чинили трубу. Небо затянуло тучами: ни солнца, ни зари не видно, поэтому и огонь не смогли добыть. Легли спать в холодной избе, и бабка заболела. Домовой тоже замёрз, под одеяло залез, пригрелся и уснул. Так крепко спал, что не заметил, как хозяйка во сне встала и к людям пошла, как огонь принесла. Всё проспал: и как дети пришли, и как огонь пасли - ему казалось, что видит интересный сон, но проснуться никак не мог. Кот пристыжено поджал уши, а бабка ласково погладила его по пегой шёрстке.
  - Старые мы стали, - грустно сказала она.
  - А давайте с нами под землю, - предложили Волхвы. - Огонь нам нужен, домовые тоже пригодятся. Собирайтесь!
   Хозяйка растерянно огляделась.
  - Всё бросить? А козы, как они без меня жить будут? - со слезами на глазах спросила она.
  - Берите всё, дом тоже берите, пригодится, - засмеялись Волхвы. - Выходите все, дом приготовим к полёту.
  - Подождите! - попросила бабка. - Мальчиков одарить нужно. Они большую работу сделали, нехорошо будет оставить их без награды.
   А кот уже встряхнул скатёрку и протянул её хозяйке. Та посмотрела на скатёрку, почти прозрачную от старости, и ласково улыбнулась детям.
  - Скатерть- самобранка для всего села. По праздникам расстилайте, меня вспоминайте.
   Старший из мальчиков осторожно взял скатерть из рук хозяйки и низко поклонился: он понимал, что получил для села великую ценность.
  - Несмотря на старость, эта вещь долго будет служить вашему селу, - одобрил подарок Волхв.
   Мальчик спрятал скатерть за пазуху. Все вышли во двор. На трубе избушки сидел ворон. Увидев Волхвов, он приветливо каркнул и стремительно взлетел вверх. Облетев дом, повернул на восход. Вдруг избушка присела, взмахнула ставнями как крыльями и вобрала все пристройки и стог сена в себя. На глазах изумлённых мальчишек она превращалась в огромного яркого петуха. Старушка охнула и бросилась в дом, помахав на прощание рукой. Поднялся ветер. Волхвы и мальчики отошли подальше от избушки. Подпрыгнув, петух неловко поднялся вверх. Несколько мгновений казалось, что сейчас он рухнет вниз, но полёт становился всё увереннее. Облетев поляну, он потянулся вслед за вороном.
   Пролетая над людьми, петух взмахнул крылом. От крыла оторвалось яркое пёрышко и стало, плавно кружась, опускаться. Все замерли. Перо опустилось прямо в обожжённые руки самого младшего из детей. Оно жарко горело в руках, но не обжигало. Все восхищённо ахали: перо сказочное, о таком только в сказках рассказывали.
  - Ну, добытчики, пора в путь: вас уже дома заждались, - ласково обратился к детям Волхв.
   Лодка, дожидаясь гостей, плавала вдоль берега. Взяв пассажиров, она резво поплыла к другому берегу.
   Шли всю ночь: очень хотелось домой, да и лес легко пропускал путешественников. К обеду пришли в село. Радости сельчан не было предела: дети вернулись домой, живые и здоровые, да ещё и сказочные подарки принесли.
   В селе Волхвов ждал ворон. Он что-то прокаркал, и Волхвы, всегда спокойные, стали радоваться, как дети. Они стали прощаться, но сельчане не хотели отпускать гостей. Пришлось Волхвам остаться до ужина, выслушать заздравные речи, ведь они так помогли сельчанам. В ночь гости отправились в путь.
  - Весть была о вашей свадьбе, - засмеялись Волхвы.
   Долго ещё гуляли гости на свадьбе Петра и Фенечки, прославляя молодых.
  
 Ваша оценка:

Связаться с программистом сайта.

Новые книги авторов СИ, вышедшие из печати:
О.Болдырева "Крадуш. Чужие души" М.Николаев "Вторжение на Землю"

Как попасть в этoт список

Кожевенное мастерство | Сайт "Художники" | Доска об'явлений "Книги"