Рок Сергей : другие произведения.

Совершенный Мир-5

Самиздат: [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Обзоры] [Помощь|Техвопросы]
Ссылки:
Школа кожевенного мастерства: сумки, ремни своими руками
 Ваша оценка:

   Perfect World 5.
  
  
   Слонику часто снился город абсурда. Просыпаясь, он попытался сопоставить все компоненты различий, и первые секунды казалось, что сон можно переложить на слова и написать стихотворение. Но писать стихи Слоник не умел, да и внутренний голос никогда не советовал ему делать это. Когда рубиновое утро еще только вспыхивало, точно происходило это по мановению какой-нибудь волшебной пьезозажигалки небесного художника, первые и последние мысли о мирах абсурда уносились во вчерашнюю мглу. Пытаясь провожать ее, он натыкался на реальность, которая вряд ли желала смешивать будни и антипространство. Их комната просыпалась. Мальчики зевали, и мгновенно настроение Слоника менялось - он чувствовал, что с первым вздохом какого-нибудь проснувшегося ученика потеряется и прохладное дыхание иного. Тогда он делал вид, что он такой же, как и все.
   И все начиналось. Или продолжалось. Или это было продолжением продолжения. Красноватый рассвет начинал его раздражать. Одевшись, он двигался вместе с толпой в умывальник, и помятые лица юных монстров бесили его еще больше, и он жалел о том, что жил. Потом, охваченный ритмом, уже не замечал сам себя.
   Так живут муравейники.
   Так жил и Совершенный мир-5.
   Когда разум Слоника уже пролистывал первые два часа нового бесполезного дня, в него вмешивалась чужая воля, мощная и, как будто, темная. Он так себе ее представлял. И вряд ли в том сознании, которое вынуждено было жить и фильтровать действительность, было месту для прочих чувств. Единственным существом, которое он любил, была Вайт Шейп. На уроках, которые она вела, Слоник раскрывал свое сердце, и ему казалось, что в тот момент он находится в совершенной безопасности.
   Но в тот момент, именно в тот момент, когда он поймал себя на мысли о том, что он сомневается, Вайт Шейп не было. Грозный профессор Сток упражнялся над их разумами, заставляя чужое бессознательное переходить к нему, чтобы потом он мог кидаться всем этим, словно мыльными пузырями.
   -Мы будем говорить о великом подземном океане Вотервотере, - улыбнулся Сток, пошевелив своей могучей и всесильной бородой, в которой блестели искры чистых мыслей.
   Слоник посмотрел на Стока в упор, и ему показалось, что в один момент профессор стал песчинкой. Он был одновременно большим и маленьким, близким и далеким, мощным и ничтожным, и ничто, казалось, не мешало, взять его в одну руку, в ладонь, сжать эту ладонь и навсегда покончить со Стоком.
   Слоник перенес взгляд на дверцу стенного шкафа, и его воображение заиграло. Ему привиделась материализация чистой геометрии. Там, за стенкой, мир заканчивался пустотой, и вдаль уносились светящиеся параллельные прямые, которые сбежали со страниц учебников. Там играла другая музыка, но здесь Слоника могла посетить лишь тоска по музыке обыденной. Здесь можно было добавить, по любым ритмичным звукам, произведенным не голосом и не каким-нибудь генератором.
   -Как вы, наверное, знаете, Вотервотер занимает большую роль в нашей жизни, - говорил Сток, - кто-нибудь из вас знает легенду о его происхождении, которая пришла к нам от Скифов?
   В бесконечную тьму тянутся линии. Сток - и маленький, и большой, и этому нет никакого объяснения. Он, Сток, только ручка на письменном столе. Тут бы и добавить, что больше ничего. Ничего больше.
   Все окна выходят в небо, подумал Слоник.
   - Итак, послушаем Ветаса, - говорит Сток.
   - Скифы имеют более дикое происхождение, чем мы, - говорит Ветас, - потому, даже в наше дни их жизнь пронизана всяческими легендами. История о том, как богиня воздуха выпустила свою слюну на поверхность планеты в незапамятные времена, и в наши дни находит отражение в современной скифской культуре.
   -Например, - произнес Сток.
   Слоник посмотрел на его бороду. Мысли струились снизу к верху. Сток воровал чужое внимание с помощью своего голоса, а борода служила передатчиком. Он, возможно, складировал в себе чужие сознания. Так, должно быть, воровались и души.
   - У скифов до сих пор сохранилась родовая община, - сообщил Ветас.
   -Раз, - сказал Сток.
   -Элементы родовой общины распространяются на все стороны жизни.
   -Два. Нет, полтора. Ты говоришь об одном и том же, Ветас.
   - В сознании скифов....
   -Постой, постой. А скажи нам, сколько стоит вода у скифов?
   -Я....
   -Вот, Ветас. Плохо учишь уроки. Скифы, имея самые большие запасы пресной воды в мире, продают ее своему населению по самым большим в мире ценам. Для чего это, Ветас?
   - Чтобы сохранять паритет, господин Сток.
   -Что это за паритет?
   -Богатые должны быть очень богаты, бедные - очень бедными.
   -Отлично, Ветас. Но ты же не думаешь, что в нашей стране мы живем по таким же принципам?
   -Нет, господин Сток. Наше государство реализует в своей политике принципы гуманизма.
   -Хорошо. Мокери! Что ты скажешь?
   Ученики зашевелились, ибо, что мог сказать Мокери?
   -Да, господин Сток, - проговорил Мокери своим грубоватым голосом, - наша страна гуманна.
   -Молодец, Мокери! - похвалил его Сток.- Присаживайся. Отлично. Ты делаешь успехи.
   Нет ничего, кроме этих чертовых облаков, подумал Слоник. Разве можно изо дня в день видеть только облака? Так ненавистно розовое утро, оповещающее об окончании сна. Если бы утро можно было отключить, то сон бы продолжался до обеда. Впрочем, если утро - связывающее звено, то все половинки суток вообще бы посыпались, и не было бы ничего, кроме вечных сновидений.
   Слоник развернулся в своем сознании и двинулся навстречу последнему сновидению. Он летел на самолете. Он помнил все подробности этого полета, но летал ли он в реальности?
   Как будто летал, подумал он.
   Говорят, существует странное ощущение, когда встречающиеся предметы и ситуации как будто уже происходили. Но здесь - что-то совсем другое. Никаких ситуаций не было. Никаких таких предметов Слоник никогда не видел. Но он точно знал об их существовании. И там, за дверцей шкафа, наверняка должна была располагаться бесконечная вселенная.
   Шкаф наверняка просто так не открыть. Если он и не замкнут, то вряд ли защелки откроются . Нет, если открыть его просто так, то вниз, на пол, полетят книги, разная макулатура, плакаты.
   -Слоник, - сказал Сток.
   Слоник вздрогнул.
   -Ты спишь, Слоник?
   -Я? - Слоник разволновался.
   Он и правда спал.
   Фигура профессора выровнялась и перевернулась - Слонику был знаком этот эффект своего зрения. Когда-то он думал, что так происходит у всех, но по прошествию лет он убедился в том, что ни один из обитателей Совершенного Мира 5 не озабочен подобной проблемой.
   Сток уменьшился. Не то, чтобы он удалился на некоторое расстояние и говорил оттуда. Профессор Сток был рядом, его можно было взять одной рукой, зажать в ладони и потрясти.
   - Говори, зачем ты живешь, Сток!
   - Почему в окно я вижу только небо, Сток!
   -Я найду кошку и отдам тебя ей!
   - Отвечай, Слоник, - скомандовал Сток, играя мыслеформами на своей бороде, - отвечай мне, что ты знаешь о том, как скифы тратят свою воду.
   -Они считают каждый кубометр воды, - ответил Слоник робко.
   -Зачем же, Слоник?
   - Это большая роскошь, израсходовать один кубометр, - ответил Слоник.
   -Почему, Слоник?
   -Потому что, господин Сток, богатые у Скифов живут очень богато, а бедные - очень бедно. Водой заправляют несколько семей. Они не работают, но живут очень роскошно. Когда их дети подрастают, им тоже нужно покупать дворцы. Потому вода стоит очень дорого. Цена на нее повышаются каждый июнь, так как в июне происходят экзамены в популярных учебных заведениях цивилизованных стран, и детям богатых скифов нужно платить большие деньги, чтобы подкупить комиссии.
   -Блестяще, Слоник! - профессор Сток захлопал в ладоши. - Я думал, ты спишь, а ты, оказывается, обдумываешь материалы занятий. Скажи, мой друг, что бы сделал ты, попав в Скифию.
   -Я бы служил Родине! - отрапортовал Слоник.
   -То есть?
   - Можно я! - попросился Ханс.
   -Тише, Ханс! - прикрикнул Сток. - ты всегда лезешь, когда не надо. И я понял тебя, Ханс. Я совершенно понял тебя. Ты хочешь вылезти на чужой славе. Слоник уже раскрыл половину вопроса. Дополнив, ты отберешь у него ответ. У тебя хорошая тактика, Ханс, но, поверь, здесь это не пойдет. И вы все должны постоянно отмечать, зачем Ханс это делает. Перебивая, он пытается украсть идею. Впрочем, я не осуждаю его за это. Ханс молодец. Он нам очень полезен. Зато те, кто про себя не отметил желание Ханса, впредь должны быть более внимательными. Итак, Слоник, скажи мне, старому профессору, как бы ты служил Родине?
   - Через....
   -Стоп! Я знаю, что ты знаешь. Мокери!
   -Я! - закричал Мокери.
   Это был выстрел голосом.
   - Мокери, на что ты способен?
   -Я? Я драться умею, господин профессор.
   -Хорошо. Это мы проверим. Никогда не говори уверенно о том, чего ты еще не сделал. Держи свои мысли плотно друг к другу. Не позволяй им расползаться. Одна упущенная мысль моментально заставляет твое эго наслаждаться. Наслажденье - не порок, но его нужно правильно использовать. Неучи постоянно мобилизуют свою волю. Они думают, что механизму воли доступно все. Я не отрицаю, что в период становления именно механизм воли способен выточить из полуразума жесткую структуру. Но обузданная воля - это уже не сопротивление своей собственной природе, а умелая навигация. Это, собственно, уже и не воля, а освобождение. Хорошо, Мокери. С завтрашнего дня ты будешь ходить на секцию бокса. Я лично проконтролирую, чтобы тебя заставляли заниматься особенно усердно.
   -Слушаюсь! - выстрелил голосом Мокери.
   Мокери заслуживает того, чтобы его убили, подумал Слоник. Мокери нельзя жить. У вообще нет воли. Он - паразит, очень ловко чувствует запахи. Именно ловко.
   Просто он здоровый. Родители его были здоровыми.
   Впрочем, могли ли у него быть родители.
   Верно, он в пробирке родился.
   Слоник представил, как зародыш Мокери весело болтается в пробирке. Худой, совершенно липкий червь, которого можно придавить, но тошно брать это в руки.
   Это растет.
   На него падает электрический свет, наполненный специальными излучениями.
   Это, может быть, никогда и научится говорить. Стоит ли ему вообще говорить? У него - нет назначения.
   Слоник закрыл свой разум, так как был уверен, что Сток его больше не спросит. Профессор вообще был лаконичен к нему. Один вопрос, один ответ. Это был его стиль. Но он почему-то не нравился Слонику.
   Город абсурда приблизился к нему, и он вступил в его пределы, полные странных теней, которые, отбрасываемые предметами, разбивались на череду многомерностей. Выглянув наружу, Слоник вздохнул. Он не хотел возвращаться, но город абсурда не пускал его к себе. Повернувшись, он внимательно рассмотрел тени, которые с невероятным воодушевлением играли с реальностями. Он протянул к ним руки, но четко ощутил границы своего воображения.
   -Что нам скажет Комарик? - спросил Сток.
   Комарик был воплощением мирового тщедушия. Земля, казалось, ошиблась, выпуская Комарика на свою поверхность. Столь невиданная грусть могла лишь бесить.
   Никакого сожаления.
   Слабость, переходящая в слабость, приводит к итоговому поражению. Эта вовсе не та слабость, которая, принуждая индивида к борьбе со слабостями, рождает настоящую борьбу.
   - О чем сказать? - спросил Комарик.
   Поразившись такой дерзости, ученики зашумели.
   -Тишина, - скомандовал Сток.
   Здесь можно было предположить, что всплеск стадного инстинкта передастся и Стоку - ведь так чаще всего и бывает. Человек, следуя своему предназначению, не должен мириться с тем, что выбивается из общего числа. Стадное происхождение всегда должно брать верх. Так играет природа. Но Сток был не молод, и подобные экскурсы в первичное явно оставались для него в прошлом.
   - Расскажи нам о предназначении Скифии, - сказал Сток.
   Комарик шмыгнул носом. Он был маленьким. Очень маленьким. Казалось, что и душа у него такая маленькая, что ее запросто можно вынуть из тела и подержать. Впрочем, подобное случалось регулярно - ученикам нравилось забавляться над Комариком. Доводя его до иступленного испуга, они замечали, что "какая же сволочь он, Комарик, как он не похож на всех нас".
   И действительно - что хорошего в совершеннейшей убогости.
   Наряду с этим, Комарик и правда таил в себе что-то свое, не подверженное никаким влияниям. Всеми своими убогими биоволнами он защищал свой разум от влияния толпы, и всякий раз, когда проваливалась очередная попытка выведать у Комарика правду, толпа негодовала.
   Комарик не отвечал ни чем.
   С ним, казалось, можно было делать все, что угодно.
   Однажды его окружили, подожгли волосы и смеялись. Комарик плакал, и это так всех раздразнило, что Мокери запрыгнул истязуемому на спину и велел катать его. И Комарик катал его, и все аплодировали. Устав издеваться, Мокери перекинулся на Зяму, и все смеялись, хотя Зяма не был таким убогим.
   Когда воспитатели увидели, что у Комарика нет волос, они попытались что-то узнать. Было совершенно очевидно, что Комарик всех сдаст, однако за этим никаких репрессий не последовало. С того момента педагоги прониклись истинным неуважением к убогому существу.
   -Ну так что, Комарик, ответишь ты нам или нет? - спросил Сток.
   -У Скифии нет предназначения, - отвечал Комарик, - она существует ни для чего. Такое мнение высказывает ряд авторов.
   -Да, такое мнение есть, верно, - согласился Сток, - не буду с тобой спорить. Но что говорит нам Плат.
   -Плат говорит, что всеобщий разум имеет полюса, и что полюс зла пришелся именно на скифов.
   -Совершенно верно! - бодро ответил Сток.- Теперь мы спросим Котомку, что он нам скажет....
  
  
  

* * *

  
   В середине дня Слоник остановился у окна, которое выходило в один из дворов Совершенного мира. Глядя на недвижимые в спокойном воздухе деревья, на волейболистов, запускающих мяч, словно ракету, он жевал булку с маком, которую ему удалось стырить в столовой. Булочка по-всякому была хороша. Иногда, вот, бывало, что порывы голода подступали внезапно. Не ждешь их, а они.... Это как гром средь ясного неба. И тогда, в моменты эти, хорошая булка может много, чем помочь. Хорошо тем мальчикам, которые работают в электромеханической лаборатории. У них постоянно есть булки и кефир. При чем, никто им их не выдает, так как вряд ли такое может быть, чтобы кто-то что-то кому-то просто так выдавал.
   Дополнительное чувство голода - это как дополнительная нога. Если б третья и четвертая нога, то можно было бы попытаться ускорить свое движение. При этом был бы необходим более мощный позвоночник. Но если только третья нога, то она будет мешаться, болтаясь, словно ненужная приставка.
   Голод - двигатель.
   Экономить себя - экономить время на то, чтобы расколоть неизвестность.
   Нет противников извне, если нет противником внутри.
   Невоспитанный желудок - лучшее лечение от ума.
   В электромеханической лаборатории.... Да, рядом с ней проходили вентиляционные шахты, и мальчики, пользуясь ими, пробирались к продуктовому складу. Напрасно думать, чтобы они лазили туда самостоятельно. Карла изготовил для них специальную машинку на дистанционном управлении, которая самостоятельно прослушивала склад на предмет нахождения в нем кладовщика, самостоятельно открывала крышку, и, цепляясь тросиком за гвоздь, который специально вбил в стенку Конст, спускалась вниз. Там машинка открывала холодильник, вынимала пакеты с кефиром и складывала их в свой грузовой отсек. Если случалось, что лоток с булочками был полон, она воровала и их. Возвращаясь, машинка закрывала за собой заслонку и преспокойно возвращалась в лабораторию.
   Слонику в тот момент до того хотелось есть, что он напрочь забыл про все принципы молодого человека. Осторожно спустившись на один из нижних этажей, он успешно проскочил мимо литейного цеха, в котором всегда было полно народу, так как литье издревле считалось в СМ-5 важным занятием.
   Более того, несколько педагогов частенько курили, стоя у дверей цеха, что, вообще-то, не разрешалось.
   Добравшись до небольшой винтовой лестницы, Слоник глубоко вздохнул, готовясь - если на лестнице ему встретится Дежурный, то чем он будет объяснять свое появление здесь? Дежурный, это очень опасно. Не стоит, впрочем, думать, что отмазаться вообще невозможно. С другой стороны, любые замечания фиксируется.
   Где надлежит быть Слонику в свободное время?
   Да и свободное ли сейчас время?
   От чего и от кого свободно свободное время?
   От булочек с маком?
   Спортзал.
   Библиотека.
   Комната Осознания.
   Комната Медитаций.
   На крайний случай, жилая комната. Впрочем, кровать и без этого всегда должна находиться в порядке.
   Праздные мысли - начало брожения.
   Брожение есть процесс, переваривающий самость, превращающий его в нечто вторичное.
   Возьмем первозданное, пышущее здоровьем и белизной молоко и сравним его с кусковатой простоквашей. Возможно ли, чтобы простокваша могла вернуться назад, к молоку? Возможно ли восстановить разум, который уже безвозвратно потерян? Даже сверхволя не всегда выгодна в этом плане. Куда более полезно постоянно держать себя в порядке.
   Слоник проскочил вниз по винтовой лестнице и оказался в длинном узком коридоре. Здесь также могло быть опасною. Проскочи в его на скорости, он влетел в небольшой умывальник, который, собственно, предназначался только для того, чтобы здесь мыли руки заправщики картриджей. Картриджи эти, Слоник знал, доставлялись в комнату справа по специальному транспортеру. Дядьки там, на заправке, работали хорошие, и Слоник их не боялся. Однако, и их присутствие в умывальнике вряд ли было желательным.
   Миновав все пространство умывальника, Слоник встал на стул, открыл окошко, прыгнул на раму и перелез в сумрачный коридор электромеханической лаборатории. Закрыв за собой окно, он вздохнул и двинулся по коридору.
   - Весь СМ-5 состоит из туннелей и вентиляционных шахт, - говорил Карла, мальчик с конопатым и очень разумным лицом, - Сим составил примерную карту, но я знаю, что она вряд ли точна. Будешь кефир?
   -Буду, - ответил Слоник.
   - Двигаясь внутри стен, можно попасть куда угодно, - продолжал Карла.
   -Ты лазил? - спросил Слоник, откусывая кусок булки.
   - Я лазил, - ответил длинноногий Осик, - ха, они ж все боятся лазить в одиночку. Ничего там страшного нет. Крыс нет. Насекомых нет. Только, ха, кабеля идут, больше ничего интересного.
   -Да ладно тебе, Ось, - улыбнулся Карла, - тут же все свои. Слоник, он тут уже давно.
   -А.
   -Да точно тебе говорю, Ось, - сказал Карла, - хотите слоеное печенье? Кстати, у меня есть подробное описание моей машины "Краб-23". Номер говорит сам за себя. Это значит, что я разрабатывал его двадцать два раза. Нет, первая модель и последняя, конечно, различаются, как небо и земля, а десять последних, это модификация одного из предыдущих крабов. Вот, он принес печенье и растворимый порошок. Заливаешь его водой, и получается сок. А мы тут думаем, что нам натуральный сок дают. А ничего подобного. Все - из порошка. Не зря Ван еще говорил, что все продукты делают из нефти.
   -Да ладно, - не поверил Ось.
   - Я тебе говорю.
   -Да, из нефти, - согласился Слоник.
   -Видишь, и Слоник согласен. Не, я не говорю, что из нефти. Хотя, если подумать, из чего же их еще делать. Нефть сейчас очень дешева на внешнем рынке. Если б из песка, но песок невозможно разложить на компоненты. А нефть - самое то. Ее много, нефти-то. Сначала получают порошок, а потом его растворяют, и мы его едим.
   -С порошками я согласен, - сказал Осик, - но их явно не из нефти делают. Просто перерабатывают продукты.
   -Ну конечно, - ответил Карла, - я ж тебя просто подкалываю. Это такая легенда. Насколько я знаю, она зародилась еще при возникновении СМ -5.
   Порошки, понятное дело, изготавливают из пищевых отходов. Берут, к примеру, яблоки. Выдавливают из них сок. Этот сок поступает в магазины. Верно? Из мякоти делают варенье. А из пенки, которую снимали с варенья, изготавливают этот самый порошок.
   - Я не верю, - заявил Слоник.
   -Хорошо. Попробуй сок.
   -Но это - такой же точно сок, какой нам дают в столовой.
   -Нет. Ты попробуй его в нормальных пропорциях. Ну.... Нефть, верно?
   -Ты же сам только что говорил, - возмутился Осик.
   -Да я прикалываюсь! - засмеялся Карла.
   -Из нефти делают продукты в Скифии, - заявил Слоник на полном серьезе.
   - Да? - спросил Карла.
   -Да, - ответил Слоник с патриотической серьезностью.
   - Видали? Ха! - засмеялся Карла. - Из нефти невозможно получить продукты питания. Понял? Это все пропаганда! Продукты в Скифии делают из крахмала и сои, чтоб рабы всегда чувствовали себя рабами. А вы уверены вообще, что Скифия существует? А?
   -Тише! - вздрогнул Осик и осмотрелся по сторонам.
   - Боишься? - улыбнулся Карла.
   -Не, я - по привычке, - сказал Осик.
   -Чего вы? - спросил Слоник, оглядываясь, точно зараженный внезапным психозом.
   -Да ничо, понял, - ответил Осик, - у нас есть детектор сетчатого поля.
   -А.
   -Ты знаешь, что это такое?
   -Знаю, - ответил Слоник важно.
   -И откуда, если не секрет?
   -Мы уже проходили?
   -Вау!
   -По новой программе их сейчас раньше проходят, - пояснил Карла.
   -Сами паяли? - спросил Осик.
   -Да.
   -Ух ты. Ты еще скажи, что вы самостоятельно их разрабатывали.
   -Я сделал генератор на восьми элементах И-НЕ, - ответил Слоник, - светодиодный индикатор.
   -Ну ну, - вздохнул Осик, - а вы уже вырезали все это на одном микрочипе?
   - Да, - ответил Слоник, - у меня получилось устройство десять на десять миллиметров.
   -Да. Слон настоящий. - сказал Карла. - А мы тут тоже балуемся.
   -А что, если здесь идут кабеля, - предположил Слоник.
   -Кабеля идут, да что с того? Обижаешь. Если хочешь знать....
   Он вопрошающе посмотрел на Осика.
   Тот пожал плечами.
   -Хорошо, - заключил Карла, - хорошо. Сейчас я кое-что тебе покажу, и ты сам подумай, возможно ли, чтобы нас просто так могли подслушивать? Во-первых, нас уже подслушивают. Но - у нас есть мощная система дезинформации. Каждый день мы наговариваем набор ключевых слов, и система генерирует все, что ей вздумается. На самом деле эти разговоры никто не слушают. Было бы идиотизмом просто так сидеть и прослушивать всю эту бредятину. Там стоит автомат, который анализирует все по ключевым словам. Ни больше, ни меньше.
   -В него можно проникнуть? - спросил Слоник.
   -В кого? А.... А зачем? Зачем нам эта морока, Слоник. Идем.
   Карла двинулся к стеллажам, наполненным измерительными приборами и ящиками с радиодеталями. Подойдя к одному из них, он присел, влез рукой под крышку стола, и тут что-то щелкнуло.
   Слоник вздрогнул.
   Стеллаж тронулся с места.
   На секунду ему показалось, что, отображаясь в его разуме, происходящее вызывает на свет что-то потайное, что он уже видел. Слоник напрягся. Ощущение бросилось бежать, и у него не хватило реакции, чтобы поймать его.
   Вершина воли - понимание ненужности воли.
   Чистая автоматическая сила.
   Слоник будто бы закрыл глаза, но тут же понял, что вовсе не он закрыл глаза. Этот кто-то другой, обнаружив себя, вновь затаился, скрывшись за туманами царящего в голове эго.
   -Во, - прокомментировал Карла.
   -В нашем отсеке 1234 немало гениев, - прокомментировал Осик.
   Слоник хотел что-то сказать, но мысль пропала, и он лишь ахнул.
   -Идем, - сказал Карла.
   Слоник сделал один шаг вперед, и стенка позади него закрылась. Он очутился в совершенно узком, с метр, коридоре, освещенном тусклыми синими светильниками. В одну сторону коридор заканчивался поворотом, откуда в него выпадал желтый отблеск. В другую - он терялся в синей мгле.
   Вдоль стен тянулись увязанные пучки кабелей.
   - Вот, - Карла поднял брови.
   Сердце Слоника вздрогнуло. Он понял, что к чему-то соприкасается. Тут как бы и вся жизнь его разделялась на разные половинки. То, что было "до", уже оставалось историей. Его разум уже махал рукой вслед этому поезду, уходящему в прошлое.
   - Дело не в том, что тут кабеля, - сказал Осик важно, - дело в другом. Во -первых, сам коридор - это канал. По нему передвигаются сигналы.
   -Мы их случайно открыли, - добавил Карла.
   -Что за сигналы? - спросил Слоник.
   -Точно не знаю. Наверное, это нечто, чему не нужны кабеля. Может быть, ментальные каналы. Если нам не говорят, что такие бывают, это еще не значит, что их нет. Просто так увидеть их невозможно. Нужны специальные препараты.
   -Что за препараты? - спросил Слоник, пьянея от синего света.
   Им вновь причудились бесконечные прямые, уходящие в абстрактный космос. Где-то там, за самым краем их.... Если есть край.... Если уже нет воли, а только один чистый разум проистекает жидкостью.... Да, там и есть город абсурда. Чистая геометрия льется через мозг, а это - канал его. Один шаг в синеву коридора, и ничего уже не изменишь.
   -Всякие есть препараты, - ответил Осик несколько резко, - их "Краб-15" притащил из химической лаборатории. Знаешь, не так оно все.... Эти вещества не используют для опытов. Они закрыты в сейфе. "Краб" подсмотрел шифр, который набирал профессор Вях. В инструкции все так туманно написано, но ясно, что их глотают какие-то операторы, которые настраивают каналы. Понял?
   -Нас тут не обнаружат? - спросил Слоник.
   -Логичный вопрос, - ответил Карла, - очень логичный, Слоник. Пока еще не обнаружили.
   -А операторы?
   -Можно подумать, ты сразу же понял, о чем идет речь, - иронично заметил Осик, - идем. Не волнуйся. Просто так тут ничего интересного. Вообще ничего. Я ходил по каналу. Прошел далеко, пока едва не заблудился. Можно подумать, что это - обычный кабелепровод. С одной стороны, так и есть. Просматривая кабеля, мы выяснили, что цифровая линия в электромеханическую лабораторию идет именно здесь. Вроде все правильно.
   Осик дотронулся до стены, и стена поднялась. Глазам Слоника открылось просторное помещение, залитое ярким электрическим светом. Приборы громоздились здесь один на другом, и с первого взгляда вообще ничего нельзя было разобрать. Так бывает, когда возвращаешься из очень глубокого сна или обморока. Так бывает и с кошкой, которая всю жизнь обитала в одной квартире, и ее вдруг куда-нибудь выпустили.
   Слоник заморгал. Карла подтолкнул его, и стена за его стеной закрылась.
   Слоник поднял голову.
   Трубопроводы.
   Антенны.
   Круглые баки.
   Это, как будто, уже прорисовывалось в его разуме, но поверх это изображение затянуло толстой повседневной тиной. Он потер глаза. Пожал плечами памяти. Нет. Ничего знакомого. С самого края - город абсурда, башни его, каждая из которой есть существо, с другого - он и СМ-5, а посередине - целое море мглы, в котором лишь иногда что-то вспыхивает.
   - Что это? - спросил он.
   -Ты любишь СМ-23? - спросил Карла.
   -За что мне его любить? - возмутился Слоник.- Они - наши соперники.
   -Вот вот. Верно мыслишь.
   Слоник повернулся и осмотрел стену. Снизу доверху. К удивлению своему, далеко вверху он увидел небо - синее, медитативное.
   Он ахнул.
   - Да, вижу, ты многого не знаешь, - проговорил Карла, - смотри!
   Он показал рукой куда-то в сторону.
   Слоник провел взглядом по направлению руки.
   -Он ничего не понимает, - заключил Осик.
   -При чем здесь Совершенный мир-23? - спросил Слоник.
   -А. Ты не понял, - сказал Карла тоном хозяина положения, - что ты видишь перед собой?
   -Не знаю. По-моему, это - ракета.
   -Вот! - радостно воскликнул Карла.- Вот именно!
   -Ракета? - удивился Слоник.
   -Ракета!
   -Как ракета? Ты что, Карла?
   -Я - серьезно. Хочешь, поднимемся по лестнице. Я покажу тебе то место, куда вставляется боеголовка!
   -Как боеголовка?
   -Да вот так. Идем.
   Карла подошел к краю пусковой установки и полез наверх по арматурной лестнице. Слоник двинулся следом. За ним - Осик. Так, минуя лес деталей и кабелей, они добрались до верха, где Карла указал на недостающую носовую часть ракеты.
   - Боеголовка вставляется сюда! - воскликнул он.
   Слоник заглянул в отсек, в котором горели тусклые лампочки. Большой патрубок, должно быть, был тем самым местом, к которому надлежало привинтить боеголовку.
   - Это - стратегическая ракета, - сказал Карла.
   На его лице отражались желтые полутени, выбегавшие из жерла ракеты. Отражаясь в его зрачках, они рождали какую-то совершенно демоническую улыбку.
   -Мы уже вечно соревнуемся, - сказал Осик.
   -Дело не в этом, - ответил Карла.
   -Да.
   -Да. Мы просто их ненавидим. Ты их ненавидишь, Слоник?
   Слоник порылся в себе, пытаясь найти отражение вопроса. Ненавидит ли он СМ-23? Конечно! Разве можно? СМ-23, это так.... Да, все худшие слова подошли бы, чтобы метафоризировать соперника.
   -Да, - ответил Слоник.
   -Вот именно! Мы все ненавидим СМ-23! Уже третий год мы строим ракету! Работа в стадии завершения. Ракета готова. Двигатели проверены с помощью всевозможных тестов. Система навигации отлажена. Дело - за боеголовкой.
   -Так это вы строите? - спросил Слоник.
   -А кто ж еще?! - воскликнул Карла.- Ну, сам подумай, кто, кроме нас, сумеет сделать такое!
   -А как она попадет по СМ-23?
   -Что ты! Сомневаешься? Я ж тебе говорю, тут стоит система навигации. Вылетая из шахты, ракета набирает высоту и, ориентируясь по звездам, начинает облет по радиусу. Пока она делает облет, локаторы пеленгуют сигнал из СМ-23. Для основы мы взяли трансляцию детского хора мальчиков.
   -Почему мальчиков? - спросил Слоник испуганно.
   -А ты хотел - девочек? - спросил Осик.
   - Не. Я - так.
   - Девочки поют только в смешанных хорах, - пояснил Осик, - и их выступления не транслируют.
   -А вы уверенны, что у них есть отдельная волна? - осведомился Слоник.
   -Ну, ты даешь, брат, - вздохнул Карла, - что ж мы, по-твоему, дураки все. Конечно есть. По сети, между прочим, трансляция не идет, так как это никому не нужно.
   - Вдруг кто-нибудь прочитает тогда из канала, - хохотнул Осик.
   -Да нет, не в этом дело! - воскликнул распаленный собственной важностью Карла. - По сети невозможно ориентироваться. А трансляцию ведет радиотехническая школа СМ-23!
   -А, - сказал Слоник.
   -Поймав пеленг, ибо передатчик работает круглосуточно, ракета самонаводится, и - в пепел!
   -Как в пепел? - не понял Слоник.
   -А как же еще, - ответил Осик, - десять килотонн.
   Слоник сморщился от удивления.
   -Ядерная боеголовка, - пояснил Карла.
   Слоник вздрогнул.
   -Боеголовка уже изготовлена. Спросишь, почему мы не спешим? А куда спешить? Мы планируем запустить ракету ко дню столетия СМ-23!
   -Да вы.... - проговорил Слоник.
   -Да да. Ты сомневаешься, - Карла похлопал его по плечу, - не сомневайся. Напрасно, что ли, нас учат бороться? Но к чему эта воля, Слоник? Я тебе вот, что скажу.... Нет, не волнуйся. Нет никакой Скифии. Все это - просто так. По привычке. Тогда скажи мне, с кем нам тогда бороться. Представь себе эффект! Ты видел запись ядерного взрыва? Меня особенно поражают светящиеся облака. Представь себе, раскаленные облака над СМ-23! И все они, гады, испарились!
   -Да, они гады, - ответил Слоник.
   -Гады! - воскликнул Осик.
   - Уничтожим гадов! - закричали они хором, и эхо разбежалось по залу, отразилось от стенок и убежало вверх, к небу, на котором обозначилось несколько облаков.
   -Нам уже немного осталось, - сказал Карла, - починить подъемник и прикрутить боеголовку. Мы, собственно, можем и вручную ее поднять - она все равно от падения не взрывается. В ней стоит специальное взрывное устройство, которое соединяет две половинки. То есть, оно удаляет перегородку. Просто так оно ни за что не взорвется.
   -А где вы уран взяли? - спросил Слоник.
   -Да так....
   -Что, тайна?
   -От чего тайна? Не.... Ты когда-нибудь был в спецканализации? Правильно? Мало того, что ты о ней ничего не знаешь, туда еще опасно попадать. Спецканализация выходит к самому дну СМ-5, и там водится разная дрянь. Честно! Это не байки! Вот клянусь, клянусь тебе Родиной, Слоник. Я честно тебе говорю, там водится.
   -Водится! - подтвердил Осик.
   -Что.... Что там водится? - глотая слюну, спросил Слоник.
   - Во-первых, там есть река, по которой текут радиоактивные отбросы. Это - раз. Но не думай, чтобы мы туда лазили. Делать нам, что ли, нечего? Ага, дураки мы.... Там был "Краб-16". После чего мы хранили его в специальном защищенном ангаре, чтобы самим не облучиться. Река идет очень глубоко. Туннель покрыт изоляцией, потому для нас это безопасно.
   -Вот вот, - сказал Осик.
   -А, - ответил Слоник.
   - То есть, это, по сути, огромный круглый коридор из бетона. Труба? Нет, трубой это трудно назвать. Там есть карнизы с тротуарами, и там это разгуливает....
   -Что разгуливает? - испугался Слоник.
   - Если рассказывать по порядку, то выглядит это так, - сказал Карла,- первое - и это ты должен знать. Когда ученика наказывают и приговаривают к публичным истязанием, это все - сахар. Сахар! Никак не иначе. Ты подумай о тех, кого переводят!
   -Куда переводят? - не понял Слоник.
   -Просто переводят, - сказал Осик.
   -Ну да, - ответил Слоник, - никуда их не переводят, понял?
   Слоник поднял брови.
   - Если тебя переведут, то выхода уже нет! - воскликнул Карла.- Вообще нет. Лучше сразу учись, как находить свою смерть с помощью медитации! Иначе тебя такое ждет, тебе и самом худшем сне такое не снилось. Я тебе говорю! Осик не даст соврать. Для этих целей и используется радиация.
   - Уран? - спросил Слоник шепотом.
   -Да что угодно! - воскликнул Осик.
   -Вот именно! - крикнул Карла.- Но мы выцедили столько урана, что после переработки этого хватило, чтобы сделать боеголовку. Понимаешь? Самые несознательные попадают туда. То есть, полные ублюдки. Только я не знаю, по каким критериям их выбирают из общей массы. Потом.... Потом, те, кто остаются в живых, они бродят там, вдоль этой реки, и на людей они уже не похожи! Мало ли с кем их там пытались срастить? Вот тебя, Слоник, если попытаться скрестить с какой-нибудь улиткой, прямо на живую, посмотрим, что от тебя будет. Часть тела - ты, часть - не ты, разум вроде бы есть, а вроде бы и нет. Понял, брат? Вот. Так там этих коридоров внизу...
   -Однажды мы видели такое! - воскликнул Осик.
   -О! Я думал, камера сломалась, - сказал Карла, - черт, таких размеров!
   -Ага!
   -Метров десять, пятнадцать в высоту!
   -Да ладно, - не поверил Слоник.
   -Не, - Карла помахал перед собой рукой, - ты что, считаешь, что мы сочиняем. Ну, сам подумай, откуда бы мы взяли тогда уран? А?
   Слоник посмотрел на товарищей ошарашено. Ему вообще нечего было сказать.
   -Вот так, брат, - сказал Карла.
   -Да нет, может, и двадцать - двадцать пять метров, - уточнил Осик.
   -Может, и так. Надо его проанализировать, - добавил Карла.
   -Что, что? - не понял Слоник.
   -Оно. Это! - сказал Осик ученым тоном.- Понимаешь. Я так полагаю, что все это - неспроста, и нам туда, на самом деле, никогда не попасть. Просто существуют полнейшие моральные уроды. Такие, какие вообще ничего полезного сделать не могут. Может быть, явно это не видно, и нужно психотест проводить. Ну, мы же постоянно проходим психотесты разные. Впрочем, иногда мне кажется, что так поступают со шпионами. Может быть, это - шпионы СМ-23 или СМ-457, а может даже, и СМСУ-14.
   -Да, - согласился Карла, - все может быть.
   -Так вот, - продолжал Осик, -
   -Да этого не может быть! - воскликнул Слоник.
   -Чего не может быть? - удивился Карла.- Шпионов не может быть? Когда в прошлом году мы проиграли матч по волейболу против СМ-23, нас всех льгот лишили, и вообще, жизни первое время никакой не было. Подумать только. Ты что, думаешь как-то иначе. Вот, Осик, посмотри на него. Нет, я не утверждаю, что это - шпионы какого-нибудь другого совершенного мира. Я просто предполагаю. Я даже вполне предполагаю, что никто не проводит над нами никакие эксперименты, а все это - естественные жители подземелья. Но логика где, а, Осик? Если они там есть, значит - откуда-то взялись.
   -А что там конкретно? - спросил Слоник.
   -Ну, брат, я же тебе только что все рассказал. Под нами находятся канализационные стоки. Я не утверждаю, что все они идут от нас. Но радиоактивная река точно идет от нас. Я только не установил, из какого именно сектора. СМ-5 очень большой. "Краб" прошел довольно большое расстояние, и у него стали садиться батарейки. Нам с трудом удалось его подзарядить - мы нашли в туннеле розетку, он подключился, и еще несколько часов ему пришлось там торчать, пока питание в норму не пришло. Ну, тут еще Геворг был. Сидели мы втроем, смотрели на экран. Пришел наш препод, мы его отправили типа за обновлениями, мол, у нас сеть сломалась, концентратор перегорел. Он у нас вообще хороший дядька. И вот, смотрим на экран, и тут началось. Пробежала толпа....
   -Ты бы видел! - воскликнул Осик. - Ты бы видел, что это такое. Как будто люди, но разве ж это люди?
   -Как они выглядели? - спросил Слоник взволнованно.
   -А. Лучше не рассказывать, - сказал Карла, - и лучше не смотреть. Лучше вообще ни про что это не знать. Знаешь, я теперь плохо сплю. Очень плохо сплю. Это вообще невозможно. Нет. А потом, когда эта толпа пробежала....
   Потом, Слоник, прошагало это. Мы тогда подумали, что бредим. Геворг пошел проверяться в медпункт. Он, правда, не сказал, по какому именно поводу он проверяется, иначе неизвестно, что бы с нами было.
   -А где он сейчас? - спросил Слоник.
   - Он же не в нашей группе, - пояснил Осик, - нам, как отличникам, позволено заниматься самостоятельно. Ему - сложнее. Ладно, пойдем.
   - Что, кто-то пришел? - рассеянно спросил Слоник.
   -Что? А. Нет, никто не пришел. У меня пульт есть.
   Осик показал Слонику пульт.
   -Если кто-то в лабораторию приходит, срабатывает сигнализация, - пояснил он.
   -У нас еще в умывальнике есть глазок, - заметил Карла, - и в коридоре. И еще кое - где. Они довольно интеллектуальны.
   -Кто? - Слоник вздрогнул.
   -Э, да я вижу, ты вообще испугался, - сказал Осик, - ладно тебе. Идем. А то точно кто-нибудь сейчас заявится.
   -И что тогда делать?
   -Да ничего. Придется через запасной ход идти. А там узко и пыльно.
   В синем коридоре вновь всмотрелся в даль, и неразборчивая синь поманила его. Он вдруг ясно ощутил, что он сам в себе не один, что его, по крайней мере, двое. Да уж и где там двое. Трое, а то и четверо. На секунду он посмотрел на замкнутый мир другими глазами. Сердце его заколебалось, почувствовав прилив сил. Желанья устремились.... Воля померкла, преклоняясь перед могуществом универсальности. Тут же Осик подтолкнул
   Слоника.
   - Идем, идем.
   Они вернулись в электромеханическую мастерскую, где все было по-прежнему. Карла включил компьютер и через него - радио СМ-5.
   -В этом году сборная Совершенного Мира-5 по математике выступит на открытом турнире, - сообщало радио, - главным нашим конкурентом, как и год назад, остается Совершенный Мир-23.
   -Как всегда, - сказал Карла. - ничего не меняется. Как будто и не может поменяться. Ты будешь участвовать, Слоник?
   -Я - не математик.
   -А.... Ты - ботаник. Знаю. А ты, Осик?
   -Я тоже ботаник.
   -Понятно все с вами. Тогда я тоже ботаник. Нет, я бы поехал, но не хочу светиться своими знаниями. Я уже третий год, как практик. А в теории я чуть чуть не дотягиваю. Так вот.
   -Может быть, нужно наоборот? - спросил Слоник.
   -Не знаю. Пока и так срабатывает.
   - Нужно всегда быть предельно осторожным, - сказал Осик, - никогда не расслабляться. Нужно также никогда не мучиться.
   -Что значит - мучиться? - спросил Слоник.
   -Я вообще. Когда ты мучаешься, то это значит, что ты делаешь все как бы из под палки. Понимаешь? И, следственно, ты не можешь достигнуть максимального успеха. Если же ты хочешь что-то скрыть, то волю нужно держать в твердом кулаке.
   -Да у вас идеология целая.
   - А то. Как же иначе?
   Слоник представил себе огромное дерево СМ-23, сияющее своим величием. Сила его поступает от корня. Достигая листвы, она умножается. СМ-23 богат своим интеллектом, и это - очень опасный интеллект. Он может тебя поколотить, а ты его - нет. Здоровье СМ-23 - его общий дух, который не может быть переломлен каким-нибудь случайным порывом.
   На секунду ему показалось, что он уже был там.
   Высокие коридоры. Мягкий свет. Упорядоченная, побежденная суета.
   Сила.
   Силы так много, что ей незачем себя выпячивать. Она и так есть, без всяких пререканий и констатаций.
   Потом он понял, что нет, не мог он бывать там. Он ничего подобного не помнил. Было бы интересно, отметил он про себя, обнаружить у себя в памяти что-нибудь особенное, потайное, которое до поры спит, а потом тебе удается его открыть.
   И вот оно цветет.
   И ты - вместе с ним.
   Сила и воля, увитые вместе. Одно существо. Гармония и уверенность.
   Но ничего подобного не было. Слонику оставалось признать, что иногда ему просто хотелось выдавать какое-нибудь тайное желаемое за возможное действительное.
   Но, что бы там ни было: есть ракета. Есть ядерная боеголовка. И теперь уже вряд ли кто-то помешает. Должно быть, так зловреден этот СМ-23, что с ним нужно покончить раз и навсегда во имя правды и всеобщего блага.
   Этот синий коридор, он что, тоже - слабая явь рядом с этим монстром? Что же там?
   Олимпиаду по биологии он помнил ясно. Тут не было сомнений, так как трудно забыть настоящий триумф. Может быть, и жил он только для того, чтобы иногда испытывать вкус победы.
   Один раз. Еще один.
   И снова - опять СМ-23! В открытом турнире его скрутили в бараний рог, так как умники из СМ-23 рядом с ним казались профессорами?
   Если они все знают, то, должно быть, все и правда серьезно?
   Просто никто об этом не догадывается. Или им не дают догадаться. Отсек живет в своем привычном ритме, и в нем правит Мокери. И все остальные отсеки - это где-то далеко, в иных звездных системах.
   Стадо порождает стаю.
   Мокери умеет опираться на кого угодно. Еще вчера он в буквальном смысле ездил на ком-то верхом, а уже сегодня этот кто-то служит ему верой и правдой, потому, что он - тоже стадо.
   Стадо и стая.
   Стадо - толпа. Стадо - и один человек. Если открыть его мозг, то можно просмотреть, как там плодятся и развиваются жизненные мурашки, которые и есть - стадо. Оставшись один в пустыне, такой человек не может быть один. Если ж ему будет плохо, то, скорее оттого, что эти мурашки начнут его поедать.
   Прыщи души.
   И это продолжается день ото дня. Мокери правит. Все его боятся. Есть еще Зяма и Мися, которые считаются его друзьями. Все трое утверждают, что регулярно проникают в отсек к девочкам, и что там всякое бывает.
   Впрочем, все может быть.
   Слоник часто создавал в своем воображении такую ситуацию: Мокери глумиться над кем-нибудь, может быть даже, и над ним, а он собирается с силами, подходит к нему и бьет в лицо.
   Слоника бросило в жар. Он испугался собственных мыслей. Да, это был серьезный барьер.
   А что, если слабо ударит?
   А что, если слишком сильно?
   Вдруг тогда Мокери не выживет?
   Но главное - ударить. Там уже, черт с ним, там пусть будет, что будет. Стадо никогда не бывает сильным. Ни Мися, ни Зяма, не придут на помощь - они сами такие же жидкие. Один удар. Всего один удар.
   Но - не получалось с ударом.
   Мокери вел себя, как король. Ставил стул на стул. Садился сверху. Хохоча, отдавал приказания.
   Он не любил Комарика. Кровь и слезы Комарика его возбуждали, и, иные минуты, он начинал петь в экстазе.
   Комарик убог, думал Слоник, он слишком убог. Нельзя быть таким. Среди двадцати мальчиков их отсека он - самое полное убожество, и нет такого, кто бы ни желал его задеть.
   Потому он - всегда сам по себе.
   За что уважать того, кто - сам по себе.
   Мы сильны коллективным духом. Хотя, при разделении на части индивидуальность должна быть самостоятельна. А он - ни так, ни сяк.
   Да, думал Слоник, глядя на Комарика, становится тошно. Но, с другой стороны, можно ли так издеваться.
   - Комарик, как сам? - спрашивает Мокери, сидя на двух стульях.
   Наверное, Мокери - робот. Он всегда спрашивает одно и то же. Он вообще не способен быть иным.
   -Как сам, Комарик?
   -Комар! Э! Э! Гы!
   -Ты! Э! Я не понял! Чем воняет?
   -Комариным салом! - отвечает кто-то.
   -Гы!
   Слонику вспомнилось, что когда-то давно Комарик хорошо учился и читал вечерами книги. Что же теперь? Неужели, страх может быть таким бесконечным? Пожалуй, что да, теперь-то уже и нет выхода. Никуда не спрятаться Комарику - это корабль запаян.
   Подойди вплотную и ударить.
   Прямой удар. Точно в нос. Когда начнет падать, ударить еще, а когда упадет - начать пинать. Увидеть кровь. Смотреть на кровь. Потом, смыть эту кровь с себя, чтоб не воняла. И тогда уже больше ничего не будет.
   Он испугался вновь. А что же будет потом? После падения Мокери? Он станет главным? Эта мысль ужаснула его.
   Но ничего не менялось. Чтобы свергнуть Мокери, нужно было переступить через самого себя, через глубинные страхи, а это, как известно, мало кому позволено. Это все равно, что вылезти наизнанку и рассмеяться.
   Смотрите, смотрите, мой желудок висит и болтается!
   Легко говорить и иронизировать, но страх - отец разума и неразума. И в том, и в другом случае, он правит человеком.
   -Комарик! - вновь кричит Мокери, - ты стирал сегодня носки?
   -Гы! - смеется Зяма.
   -Ык!- отвечает ему Мися.
   -Ык, Ык, - радуется Мокери.
   И весь отсек тогда похож на популяцию маленьких кусающихся насекомых, которым все равно, кого кусать, лишь бы им его указали. Все начинают поддакивать, и тщедушный Котомка тут как тут.
   -Ну ну ну, - он пытается копировать Мокери, - чо? Чо?
   -А? - кричит Зяма.
   -Ык! - ыкает Мися.
   -Ты, я не слышу ответа! - вновь кричит Мокери.- Эй, Комар, тебе что, трудно сказать, стирал ли ты сегодня носки или нет? Я же не спрашиваю, стирал ли ты мои носки? А то не дай бог, мне такая мысль в голову придет, а?
   Прыщи души лопаются, и на их месте тут же растут новые.
   Толик по прозвищу Магический Мальчик сидит подле своей тумбочки и ничего не замечает. Ему все равно, пока его не трогают. А пока есть кого трогать, о нем не всегда вспоминают.
   Главное - не смотреть в глаза Мокери.
   Это важно.
   -Ык! Я не слышу ответа!
   Слонику видится реванш. Но реванш за что? Что его так трогает? Неужели Комарик не должен защищать себя сам.
   Хочется посмотреть в его глаза и спросить: что ты? Почему ты бессилен? Ты не вышел физически? Ну и что с того?
   Но Комарик молчит. Его глаза полны ненависти, и иногда кажется, что он возьмет какой-нибудь острый предмет и перережет Мокери горло. Но все давно просчитано. Мокери знает, что он - в безопасности.
   -Хорошо, давай кататься, - не унимается Мокери.
   Он любит кататься. В прямом смысле этого слова. Взбирается на шею тому, кто ему вдруг приглянулся, и едет.
   Отсек в ожидании.
   Все знают, что если Мокери завелся, его уже не остановить. Толпа вяло подсмеивается, ожидая развязки.
   ... По спортзалу катались разноцветные мячи. Была тренировка по волейболу. Слоник любил мячи. Глядя на мерное качение этих предметов по гладкому, покрытому пластиком, полу, он представлял какие-то абстрактные миры. Он видел их неявно. Вряд ли он мог сформулировать свое чувство, так как и не думал о чем-либо определенном. Но мячи катились, словно зерна первопространства. Он брал один из них в руки и делал подачу. Он умел подавать. Удар вряд ли можно было назвать сильным, зато мяч всегда направлялся по очень низкой траектории. Местные команды СМ-5 хорошо знали Слоника. На открытых первенствах Слоник не проявлял себя так же ярко. Еще одним его минусом была плохая игра под сеткой вследствие его роста. Да и на задней линии он не очень, чтоб блистал. В пас же он умел играть вполне достойно, и здесь ему часто удавалось переправлять мяч в какие-нибудь особенные места площадки соперника.
   На турнире имени Хоппса, в котором принимали участие двадцать четыре команды из СМ-5, СМ-6, СМСУКУ-345, СМ-15 и СМ-10, он набрал больше всех очков с подачи.
   - У тебя может быть большое волейбольное будущее, - сказал ему тренер Ван Ки, - если мы будем более внимательными к ошибкам, то из тебя выйдет очень серьезный спортсмен.
   -Я буду стараться, - ответил тогда Слоник.
   - На самом деле, твое умение играет сейчас на слабостях. В более старших группах ты уже не сможешь так легко подавать. Тебе нужно суметь увеличить скорость мяча.
   -Я знаю, господин Ки.
   - Ты очень плохо принимаешь мячи на задней линии, Слоник.
   -Я знаю.
   -На этом турнире тебе кое- что удалось. В финале ты блестяще действовал и не приеме мяча.
   -Я старался.
   Слоник на самом деле относился к волейболу никак. Были гораздо более увлеченные натуры. Например, Ханс. Или, например, Борщик. Оба парня были очень спортивными, хотя принцип честной игры им зачастую мешал. На футболе, например.
   Борщик хорошо играл в пас, Ханс быстро перемещался по полю, но они не умели так толкаться, как Мокери. Если к тому попадал мяч, он перемещался с воплями.
   -Мися, быстрей, пасую!
   -Зяма, козел, отрезай!
   -Я - вратарь-водила!
   -Комарик, оставь мяч, куда побежал, сейчас получишь!
   Комарик тоже неплохо бегал. Но то были дела футбольные. Слоник имел право футбол не посещать, так как его пригласили на персональные тренировки в сборную.
   -Везет тебе, - сказал ему как-то Толик Магический Мальчик, - ты имеешь право покидать пределы Совершенного Мира.
   -Разве? - ответил Слоник.
   -Но ты же был в СМ-6.
   -Точно. Я забыл.
   -Странный ты. Как можно забыть, что ты был в СМ-6. Другой совершенный мир....
   -Ничего там такого нет, - ответил Слоник, - ровным счетом ничего. Только форма у них другая. Темно-синяя, и выходная у них такого цвета, так, что кажется, что они все время в одном и том же ходят. Мне кажется, у них там никакой свободы нет. Все строем ходят. Спрашивается, зачем строем ходить?
   - У них - другая форма порядка, - предположил Толик.
   -Форма? Они что же, принципиально другие?
   -Почему бы и нет?
   -Ты еще скажи, что там не люди живут, а кто-то еще.
   -Все может быть.
   -Странный ты, Толик.
   -Сам ты странный.
   Магический Мальчик в волейбол играть не умел. Он вообще был существом погруженным. Никого, впрочем, не интересовало, во что он там погружен. Толик особенно и не распространялся. Вероятнее всего, он просто любил спать с открытыми глазами.
   ... Мячи раскатились по залу. Слоник постучал один из них о пол. Мяч был белым и упругим. В нем была особенная стать. Подбросив его перед собой, он ударил в сторону симулятора противника. Пройдя низко над сеткой, мяч попал в руки автоматического тренера и отлетел назад. Упав, он покатился вдаль. Слоник взял другой мяч и вновь подал. Автомат брал все его подачи.
   -Не расстраивайся, - сказал ему Нинч, волейболист из отсека 1234, - ты просто высокий уровень поставил. Просто так ему не забить.
   -Уровень - десятка, - ответил Слоник.
   -На десятке ему и тренер не затушит.
   - Затушит. Он - бывший чемпион мира.
   -Кто? Ки? Много ты знаешь? Он в запасе весь чемпионат просидел.
   -Ну и что, что в запасе. Если взяли, значит, был нужен.
   -Много ты понимаешь. Хочешь, поставим автомат против автомата.
   -Да?
   -Поставим им одинаковый уровень, пока тренера нет, посмотрим, как они гасить будут.
   Вскоре разыгралась дуэль автоматов, и на десятом уровне ни одна из машин не смогла одержать верх. Из пятнадцати подач каждая забила по три мяча.
   - Тупое занятие, - заметил седьмой номер сборной команды Вивих, - вы бы лучше попытались его подачи отражать.
   -Лучше вживую поиграем, - ответил Слоник.
   -Надоело мне вживую играть, - сказал Вивих, - с чужой командой - еще куда ни шло. А то играем вечно сами с собой. Что интересного? Я уже всех наизусть знаю. А в своей группе мне не интересно. У нас все увлечены настольным теннисом. Даже шарики в карманах носят постоянно. Мания у них какая-та. Я говорю, мол, разве ж это спорт? Хотя бы бег. Бег - это спорт. Это нормально. Там, хотя бы, выкладываешься. А тут только сноровка нужна. Прииграолся, и все.
   -Мне тоже не нравится настольный теннис, - сказал Слоник.
   -Правильно. У нас - вон какие сетки. И подавать нужно от души. А том - столик. А что, сыграем пять на пять?
   -Играем, - согласился Нинч.
   -Сейчас посмотрим, - сказал Вивих, - а то все говорят, что со Слоником играть нельзя.
   -Можно, - ответил Слоник, - а вот со сборной СМ-23 и правда играть нельзя.
   -Да уж, - ответил Вивих, - черти просто.
   - Мне уже надоело ноль-три продувать, - сказал Нинч.
   -Ага. Три раза по ноль-пятнадцать, - добавил Вивих.
  
  
   Слоник взял в руки мяч и поднял его над собой. Мяч - целая планета. Мир, покрытый кожей. Его можно представлять ассоциативно, но это - не обязательно. В мире предметов он занимает свое положенное место. В мире предметов, отблески которого живут всецело в воображении одного, взятого отдельно, человека, он может быть чем-угодно.
   Может быть, богом.
   Но бог - это таинственный человек с портфелем. Впрочем, да, он пишется с большой буквы.
   Говорили, что Бог ведет какие-то предметы в старших группах.
   Мяч...
   -Ну, подавай! - крикнул Вивих.
   Его товарищи разошлись по площадке в полной готовности.
   Слоник подал, Вивих, принимая мяч, отпасовал его в сетку.
   -Черт! - воскликнул он. - Как обычно!
   - Сейчас будет пятнадцать-ноль! - крикнул Нинч.
   -Хорошо, - ответил Вивих, - почему же мы не выигрываем у СМ-23?
   -Выиграем, - ответил Слоник и подал.
   Сетка.
   Пришедший тренер позволил им доиграть.
   -Скоро - встреча со сборной СМ-23, - объявил он.
   -Мы знаем, - ответил ему высокорослый мальчик по имени Итхх, - мы их должны сделать.
   - Посмотрим, - сказал тренер, - в рамках кубка они разгромили команду СМСУКУ-345.
   Пять матчей по ноль-три.
   -Пять матчей! - воскликнул Нинч, - они что ж, совсем не умеют играть?
   -Умеют, - ответил Ки, - ладно, начнем занятия.....
   Мячи покатились. Мячи собрались. Разрозненная вселенная упорядочилась. В преддверии начала настоящего порядка космос состоял из полухаоса.
   Слоник умел представлять себя мячом. Тогда между ним и его круглыми собратьями появлялась ментальная связь, и он видел настоящую прелесть в том, что любой другой посчитал бы абсурдом. Предметы разговаривали, улыбаясь абстракциям.
   Мы выиграем, думал он.
   Ему представлялся момент триумфа.
   ... Контрольный мяч.
   ... Контрольная вселенная.
   Иногда ему казалось, что были еще матчи.
   Один раз он сосредоточился, так как понял, что иные матчи проплывают мимо него огромными крейсерскими облаками, и что их не поймать. Он сосредоточился, и тогда стало ясно, абсолютно ясно, что иные матчи действительно не понять. Они всегда туманны и даже зашифрованы, и чем они являются - понять невозможно. Он даже решил, что там - вовсе не волейбол, а что-нибудь еще.
   Судьба?
   Но это смешно. Какая еще судьба? У всех в этом мире одна судьба на всех, скрещенная с понятием единой воли. СМ-5 - большой организм, воплощение коллективной идеи. Матчей тут хватает. И вообще, матчи здесь происходят постоянно. Каждый предмет, каждый урок - это соревнование, без этого духа не обойдется ни один шаг на пути к прогрессу.
   Но иные матчи были.
   Слоник взял мяч и подал со всей силы, и автомат не принял подачу.
   -Видишь, - сказал Нинч.
   -Он поддался, - ответил Слоник.
   -Смеешься...
   -Ты думаешь, этой макаке можно гол забить?
   -Я забивал.
   -А.....
   -Я даже один мяч СМ-23 забил в том году, - сообщил Нинч. Ты думаешь, у них нельзя выиграть? Чушь это собачья. Я даже не знаю, почему дело обстоит именно так?
   -Нам нужно изучить их стиль, - сказал Слоник, - а потом, во время тренировок, эмулировать в качестве соперника СМ-23. Они, мне кажется, так и делают. Ставят автомат на подачу и пытаются принять.
   -Верно, - согласился Нинч, - как мне это раньше в голову не пришло! Надо сказать тренеру.
   -Ха, сказал. Оно ему надо? Выиграли мы пару турниров, и ладно. Ему этого хватает.
   -Тоже верно. Жаль, что это так. Я уверен, у них там есть база данных по каждому игроку. Они на тренировке отрабатывают все слабые стороны. Включают, например, свой аппарата, а тренер им сообщает - это подача Слоника. И так они с ней работают, пока не удается научиться.
   -Черт! - воскликнул Слоник.- Все это говорит о том, что здесь повсюду шпионы СМ-23!
   -Поговорим об этом позже, - ответил Нинч и подмигнул.
   Иные матчи проносились, как правило, в вечерних облаках. После ужина. Медитация могла помочь потрогать их хвосты. Догнать их ментально было невозможно. Они жили в том же измерении, что и город абсурда. У них было что-то общее.
   Но город был городом.
   А матчи были матчами.
   Он играл и выигрывал. А в последний раз, очевидно, проиграл.
  
  

* * *

   Слоник любил Вайт Шейп. Иногда ему казалось, что он никого не любит, кроме нее. Разум - это маленький шар внутри другого шара, за которым - бурлящий хаос. Выглянешь - навсегда потеряешь себя. Лучше скрываться в собственном кармане, чем раз и навсегда потерять ощущение тепла.
   Всегда должна быть надежда.
   Впрочем, многие теории говорят о том, что отсутствие надежды - великий стимул.
   Иногда Слоник ловил себя на мысли, что в его носу присутствует запах Вайт Шейп. Иногда, когда на обед в пище ему попадался волос, ему вдруг казалось, что этот волосок непременно потеряла она. Наверное, она даже снилась ему, но он всякий раз забывал, так как страшно боялся света раннего утра. Розовые облака пугали его.
   Когда ему удавалось остаться наедине со своими мыслями, он пускал ее в ленты своих биоволн.
   Вайт Шейп умела быть изменчивой.
   Окончив курс тарабарских языков, она переключила их отсек на психологическую графику. Очевидно, что с окончанием психологической графики в ее лице должна была появиться какая-нибудь другая волна. Слоник был уверен.
   Когда на выходных перевели время, и появилась возможность поспать на час дольше, так как помимо этого часа и подъем проводился на час позже, спящему мозгу Слонику удалось, наконец, расслабиться. Быть может, это было связано с отсутствием перспективы розового рассвета. Не было этого всесторонне проникающего света, ползущего под кожу души. Отчасти он, свет этот, и был направлением психологической графики. Писать на душах нервной акварелью - слабое ли занятье. Но теперь, в выходной, Слоник мог отвлечься. Вернее, не совсем он, если брать в расчет только тот разум, который объективно живет лишь четырьмя измерениями, а прочие измерения есть воспоминания и тяга к ненаступившему.
   Слоник смотрел в рассвет, но рассвета не было. Небо ушло в облака, а облака - в небо. Их отсек мерно похрапывал. Только Толик по прозвищу Магический Мальчик не спал. Встав раньше всех, он сходил в умывальник и постирал свои носки. Проскочив один из опасных коридоров, то есть то место, где частенько появляется ночной дежурный, он оказался в гладильной и носки свои высушил. Вернувшись, Толик зашил дырку на своих спортивных брюках и уселся читать толстую книженцию. Лицо у Толика никогда не было умным. Оно именно было магическим, но отнюдь - не волшебным. Впрочем, Толик порой напоминал какого-то самоочищающегося или вечносамочищающегося зверька. Чистка эта вовсе не говорила о чистоте. Тут был важен сам процесс.
   Слоник закрыл глаза, и Вайт Шейп улыбнулась ему.
   И мимо прошел Бог. В руках у него была большая кожаная папка. Слоник отскочил и поклонился. Бог, прошагав мимо, даже не заметил его. Дойдя до конца коридора, он открыл дверь двенадцатого метафизического кабинета и скрылся. Слоник стоял ошарашенный, а Вайт Шейп, наблюдая его позор, пыталась успокоить его взглядом.
   Слоник открыл глаза. Отложив книжку, Толик вырезал эмблемы. Это было его хобби.
   -Что не спишь? - спросил у него Слоник.
   - Вырезаю.
   - А зачем?
   -А просто.
   -А что сейчас вырезаешь?
   -Это - герб волейбольной площадки.
   -А что ты с утра?
   -А чтоб Мокери не видел.
   -А что?
   -Ну, ты же знаешь, что.
   -Ну да. Сейчас уже подъем будет.
   -У тебя есть часы?
   -Нет. Просто я знаю.
   -Так время же перевели.
   -Ну и что, что перевели. Я знаю.
   Подъем и вправду последовал тотчас. Только в выходной день сигнал его звучал не так уж резко, и потому ученики вставали с неохотой. Наверное, если бы не выработанные рефлексы, они бы вовсе не проснулись, а пролежали бы так до обеда.
   Но дрессировка есть дрессировка.
   Впрочем, дрессировка и учеба - вещи несовместимые.
   И вообще, дрессировка - слово почти, что запрещенное.
   Просто воля должна переходить в крайне устоявшийся автоматизм, которому неподвластны ни невкусные рассветы, ни сопровождающие их эмоциональные негативы.
   - А! - закричал Мокери и кинул в Магического Мальчика подушкой.
   Он, вообще, метко бросал. Точно из пушки стрелял. А еще он тапочками бросался, а потом требовал, чтобы тапочек этот вернули ему назад.
   Толик увернулся. Подушка пролетела мимо и зацепилась за кровать.
   -Ты чо! - вознегодовал Мокери.
   - Я, - промямлил Магический Мальчик.
   -Ты, э, я ща выбью из тебя все волшебство! - Мокери был не на шутку рассержен. - Так, быстро подушку назад принес! Стой, это же не моя подушка. На кой черт она мне нужна? Латка, принеси подушку. Это подушка Зямса! Зямс, прикинь, он тебя не уважает. Он твою подушку кинул. А если б она на пол упала. А кто у нас сегодня пол моет?
   Тут Мокери переключился на кого-то еще, а попросту - на всех подряд. Это у него вместо зарядки было.
   -Ты что сегодня делать будешь? - спросил Толик.
   -В библиотеку пойду.
   -В какую?
   -В Западную.
   -А зачем?
   - У меня - внеклассное задание.
   -А по чем?
   - По теме "Автомобилестроение в Скифии".
   -Интересно?
   -Не знаю.
   -Мы только через два года будем проходить.
   -Да, я знаю.
   -А вместе пойдем?
   -Пошли.
   -О, я как раз гербы городов посрисовываю.
   -А нафига?
   -Ну, я альбом делаю.
   -На выставку?
   -Нет. Просто так.
   -А. Нафига?
   -Просто.
   -А я тоже просто люблю. Я пробки от бутылок собираю.
   -А где ты их берешь?
   -Меняюсь.
   -А с кем?
   - С Дуриком из 52-го, с Микром, тоже из 52-го. Они - конкуренты, они даже дерутся иногда из-за пробок. У Дурика есть даже Скифские пробки.
   -Не.
   -Чо не?
   -Да ладно. А у тебя есть?
   -Нет. Мне тогда нужно всю коллекцию отдать за одну пробку.
   -А где он взял?
   -Стащил на складе.
   -А если найдут?
   -А я откуда знаю, что будет, если найдут. Ты чо, боишься? А если Мокери твои эмблемы найдет. Он же прилюдно ими зад подотрет. Вот увидишь. Нагадит на стол при всех и подотрет.
   -Не, он не найдет.
   -Я тоже так думаю. А про новеньких знаешь?
   -Да.
   -И когда?
   -Не знаю. Скоро, наверное, - Толик почесал затылок, - а может, в буфет сегодня пойдем вместо столовой?
   -А у тебя баллы есть?
   -Да. Думаешь, я зря собираю эмблемы? Я баллы нарисовал!
   -Не. Врешь!
   -Вот. Смотри!
   - Ниччо себе! Точно! Баллы! А их же жь автоматика проверяет!
   -Не проверяет!
   -Да не может быть!
   -Ты, да я тебе говорю! Я там всегда в субботу и завтракаю, и обедаю. И меня там уже все знают, никто и не подумает. Дядя Джоххн меня знает. И тетя Кса - тоже. И тетя Бпаппа. И Рыжуха - тоже. Это ж уже давно!
   -Может, они все знают, просто ты им всем нравишься?
   -Ты это серьезно?
   -Не. Ты, видно, специалист, вот и все.
   -Я ж тебе говорю.
   -Ты - волшебник.
   -Да ладно!
   -А рисовать меня научишь?
   -А это ж не рисование. Это так. Эмблематика. Я сам это слово придумал. Классно, да?
   -А что скажут, если узнают?
   -А я не расскажу никому.
   -Так неинтересно.
   -А что делать?
   -Давай, это, я пацанов знаю из электромеханической лаборатории, мы будем показывать эмблемы в сети.
   -А они что?
   -А они иногда вылазят наружу!
   -Как наружу?
   -Проходят сквозь фильтры. У них сайт есть во внешней сети даже!
   -Оба на! Я тоже так хочу!
   -Я тоже хочу!
   Мокери с утра уже бесчинствовал. Он пристал к Ыклафу. Ыклаф - парень здоровый, и Мокери не то, чтоб его особенно доставал. Раньше они даже товарищами были. А сейчас Мокери как бы сам по себе, хотя вокруг него всегда крутится толпа. Никто не хочет отстать от моды. Даже Ветас, и тот иногда подсаживается в кружок к Мокери, и там они сидят, смеются над тем, как кто плюнул на пол, как кто-то кому-то подзатыльник поставил и прочее. Это такая дурная карусель. И вообще, всеобщая глупость всегда умнее ума, что доказывает, что человек на шкале развития еще очень близко к обезьяне стоит. Да и есть ли обратный полюс у шкалы? Должно быть, там - они, учителя.
   Может быть, Бог.
   -Ты видел Бога? - спросил Слоник.
   -Видел, - ответил Толик Магический Мальчик.
   -Честно?
   -Ну да.
   -И ты говоришь об этом так спокойно.
   -А что тут такого?
   Мокери отвесил Ыклафу пинка. Засмеялся, стал убегать, делая вид, что Ыклафа боится. Ыклаф же чего-то недопонял. Впрочем, Мокери мог и правда играть.
   -Догони его, а! - захохотал Зяма, брат Мокери по любви к бросательству тапочками.
   -Га! - обрадовался Мися.
   - У тебя - сифилис зубов! - ответил ему Мокери.
   -Это. Полегче, шланг! - ответил Мися.
   -Э!
   -Га!
   -Ы!
   -Э!
   Пока Мокери убегал от Ыклафа, словесная перепалка продолжалось. Все это носило определенный дружеский оттенок, хотя известна, какая дружба может быть среди гигантских микробов.
   -Э, ты хочешь сказать, что ты не шерсть? - спросил Мися.
   -Да шерсть, кто ж он еще! - воскликнул Зяма.
   -А ты сам ответь, что ты не шерсть! - ответил Мокери.
   -Ты, да я не шерсть! - закричал Зяма.- А кто скажет, что я шерсть.... Га! Шерсть! Да я - сама честность! Давай, вот, у Комарика спросим, шерсть я или не шерсть?
   -Ты, да он сам шерсть! - крикнул Мися.
   -Да вы чо! Это ты, Мися, шерсть! - засмеялся Мокери.
   -Ты, да я не шерсть! - крикнул Мися.- Это ты - шерсть! Ты шерсть, понял? Давай у Ыклафа спросим.
   -А чо?
   -Ыклаф?
   -Чо? - засмеялся Ыклаф.
   -Скажи ж, что Мокери - шерсть!
   -Да! - засмеялся Ыклаф.
   -Да? Слышал, Мокери? Ыклаф сказал, что ты - шерсть!
   -Э! - Мокери негодующе закричал и остановился.
   -Да я....,- хотел было отмазаться Ыклаф, но уже поздно было.
   Мокери сначала обнял его и стал шептать что-то на ухо.
   Потом Мокери принялся гладить Ыклафа по голове.
   Потом отскочил и выдал Ыклафу сильного пинка. Ыклаф, все еще думая, что это - шутки, бросился поначалу в погоню, но Мокери убегать не стал. Со всей силы он заехал Ыклафу по уху. Потом, когда Ыклаф согнулся, ударил локтем по спине. Ыклаф закашлял, Мокери повалил его на пол, отобрал у Валиса подушку, накрыл ею голову Ыклафа, а сам сел сверху. Тело Ыклафа задергалось.
   -Отведал, ну и что? - прокомментировал Мися.
   -Он кайфует сейчас без воздуха, - заметил Зяма.
   Ыклаф что-то промычал. Видно, воздуху ему уже серьезно не хватало.
   -Ты ему завидуешь? - спросил Мися.
   -Да. Потому, что ты - шерсть, а он - нет, и ему хорошо. Боль - это стимулятор, - проговорил Зяма философски.
   -Хочешь, я тебя ушатаю, - предложил Мися.
   -Попытайся. Всегда к моим услугам.
   -Может, ты меня ушатаешь? - осведомился Мокери.
   - А?! - прокричал он с минуту спустя.
   Когда тело Ыклафа обмякло, Мокери поднялся и отдал подушку Валлису.
   -Гамаюр! Приведи Ыклафа в порядок! - воскликнул он.
   -Сам приведи! - ответил тот.
   -Не понял? Подойди, э!
   На сей раз Гамаюр ослушиваться не стал.
   В буфете Слоник бывал не часто, так как баллов у него всегда не доставало. Когда ж они перепадали ему, эти баллы, то есть, когда ему вдруг везло, и он успешно, например, играл в настольный теннис, то тратить баллы на буфет не хотелось. Впрочем, нет, хотелось, но у Слоника иногда была альтернатива, к тому же, он довольно профессионально рассовывал по карманам хлеб во время завтрака, обеда и ужина. Здесь не стоит забывать и про булочки, а также про те булочки, которые он мог раздобыть у Карлы. Баллы всегда были нужны ему, чтобы в свободное время сидеть в сети Совершенного Мира-5 или посещать Большой Аквариум. Или, опять же, играть в настольный теннис или электронный хоккей. Или брать за баллы специальную литературу. Или еще что-нибудь. Но буфет все же был делом не последним.
   Во-первых, там было очень вкусно.
   Во-вторых, туда приходили девочки.
   Да, по большому счету, это место было единственным, где соприкасались две части СМ-5, хотя некоторым и удавалось находить места для встреч.
   Тайком, разумеется.
   В буфете Слоник частенько встречал Вайт Шейп. Пока та кушала, он смотрел на нее. Смотрел также на ее ноги. Вообще, ноги Вайт Шейп очень волновали Слоника, и ему казалось, он бы запросто мог поцеловать коленки.
   Когда Вайт Шейп поднимала взгляд, Слоник пытался убрать взгляд, и у него ничего не получалось. Вайт Шейп улыбалась. Слоник смущался. Взгляд этот был полон странного магнетизма.
   -Я приглашу тебя на кружок, - сказал она однажды.
   С тех пор Слоник ждал. Он знал, что жажда чаще вредна, чем полезна, потому, что воля при этом теряется. И хотя некоторые сильные вещи и могут быть сделаны силой ее, все же это - не тот путь.
   Совершенный Мир - это кокон для Совершенных Существ.
   - Хочешь шоколадку? - спросил Толик.
   -Это ж дорого, - ответил Слоник.
   -Не дрейфь.
   - Да ты что? Тебя ж сразу же расколют!
   -Дурак ты! Мне Рыжуха сама обещала. Возьмем сок, Шипучий Ба, яблочный пирог и шоколадку.
   -А она даст?
   -Даст. Куда ж она денется.
   -Ладно.
   -Пойдем, возьмем подносы.
  
   -Пойдем.
   Магический Мальчик предъявил свои баллы, которые были прописаны в виде штрих-кода на круглых цветных пластинках. Рыжуха, толстая женщина лет тридцати пяти с булкообразными щеками, мощными бедрами и выдающимися грудями открыла шкаф и выдала оттуда четыре куска пирога. Шипучие напитки она достала из автомата, который их производил.
   -А еще вы мне шоколадку обещали, - сказал Толик.
   -Когда это? - удивилась Рыжуха.
   -А помните, я еще тогда кашлял громко, и вы сказали, что вы мне обязательно шоколадку принесете.
   -Ах! - Рыжуха взмахнула руками.- Ну, надо ж, какая память! Какую тебе?
   -А есть пористый?
   -Хорошо. Шоколад "Воздухоплаватель".
   Она вынула из стола плитку и протянула Толику.
   -А можно и мне, - попросил тут Слоник.
   -Ну, одному дай, так весь СМ потом сбежится сюда, - проговорила Рыжуха бодро, - на, держи.
   -Спасибо.
   -Не подавись! - улыбнулась она.
   Завтракая в буфете, Слоник ощущал себя высоко.
   Чувствуя себя спокойно, он мог различать мира и антимиры.
   Ему незачем было совмещать окружающую реальность со своей личностью - хватало того, что он мог быть значительной личностью в собственном пространстве.
   -Класс, да? - сказал Толик Магический Мальчик.
   -Класс, - согласился Слоник.
   Он захрустел шоколадкой. Сухой воздух в пористых пузырьках отдавал радостью и мечтами. Удалившись в них, в эти мечты, Слоник шел в прохладной тени города. Солнца накаляло асфальт, машины проносились с закрытыми окнами - в них работали кондиционеры, и отзвуки басовитой музыки были еще более гулкими, чем они бывали когда-либо. Шумели серебристые фонтаны, и от них дуло настоящей свежестью.
   Мороженое.
   Слоник открыл рот и посмотрел на Толика. Тот - на него. Он понял, что ничего этого не видел, и никто этого не видел, хотя каждый знает, что это так. Поймав себя на несоответствии, он обратился к товарищу:
   -Толик, где мы живем?
   -Как где? В отсеке.
   -Нет, я не в частности.
   -Совершенный мир-5.
   -Ты же раньше был в СМ-3. Ты помнишь это?
   -Конечно.
   -А ну, пошевели мозгами. Точно ли ты помнишь это?
   -Ну, конечно, ты что?
   -А город?
   -Какой город?
   -Ты что, не знаешь, в каком городе мы живем?
   -В Вавилоне.
   -Правильно! Но ты его видел?
   -Конечно. Слоник, ты что?
   -Нет, ничего. Ладно.
   Слоник остановился в мыслях. Выходит, Толик знал. Значит, и все знали. Потому, один он ничего не знает, и весь его мир - это какие-то обрывочные сведения, внутри и сам великий СМ-5.
   Вот оно как!
   Нагнетание психических сил привело к тому....
   Впрочем, это ли? Может быть, побеждая физическую суть, воля просто отказывается помнить? Но есть ли она в нем, эта воля? Если говорить о борьбе, то борется ли он вообще? Скифия слишком далеко, и она не живет в нем самом. И, вообще, параллельна она, эта призрачная страна.
   Слоник закрыл глаза. Вновь открыл. В одну секунду в его мире сменились сотни дней и ночей. Лишь один раз подумать правильно, что прояснить. Все просто. Он устал.
   Нет. Где она, усталость?
   А,- догадался он, - так положено. Таковы испытания.
   От этой мысли на душе его потеплело, и он подключился к словам, которые исходили от Толика. А спустя двадцать минут они уже сидели в Западной библиотеке и просматривали книги, посвященные скифскому автомобилестроению.
   - Смотри, о-ба, - сказал Толик.
   - Автомобиль "Беркут", - прочитал Слоник, - разработан 60 лет назад в Средней Месопотамии. 55 лет производится в Скифии. Первая модель, названная "Беркут 01" стала настоящим прорывом. До этого момента скифское производство изготавливало громадные многолитражные легковушки. С выпуском модели "01" автомобиль стал приходить в каждый дом. А уже спустя десять лет скифские дороги были наводнены - выпускалась целый модельный ряд. Так, в модели "02" двигатель был расточен, изменена передняя панель. Модели "03 - 010" отличались фарами.
   Ныне выпускаются модели "020-031", которые функционально мало чем отличаются от первой модели "Кондора". Изменения коснулись корпуса и некоторых импортных деталей. В частности, применяются римские инжектора. Цена на автомобили с каждым годом растет, как, впрочем, и на бензин. На следующий год намечен выпуск "Кондора 032", в котором будут применяться ацтекские спидометры.
   -Тебе это интересно? - спросил Толик.
   -Не знаю, - ответил Слоник, - просто трудно себе представить, что где-то в наше время существует пост-рабовладельческая страна.
   -А мне - все равно, - произнес Магический Мальчик.
   -А что ж тебе не все равно?
   - Знаешь, я хочу убежать отсюда.
   -Что? - Слоник прикрыл рот ладонью и посмотрел на Толика округленными глазами.
   - Послушай, - прошептал Толик, - послушай, Слоник. Тебе не кажется, что ты имеешь право хотеть? Ну....
   -Что хотеть?
   - Да что угодно!
   -Ты что?
   -Нет. Я пойду к Богу и скажу ему, что я больше не хочу здесь оставаться! Я хочу бродить по городу. Делать, что мне заблагорассудится. Может быть, я хочу очутиться на реке и поплевать с моста. Мне часто снится, как я стою на мосту, и обе части Вавилона видны оттуда, и все храмы, и даже башня. На башне мигают огни космических антенн, и даже видно, как сигналы струятся. И вот я плюю, слюна летит вниз, чмок о воду. И понеслась. Когда я просыпаюсь, то мне кажется, что что-то изменится очень скоро. Но ничего не меняется. Только настроение меняется. Сначала мне радостно, что, вот, сон снится, значит, все будет по-другому. А теперь я понял, что снятся просто так.
   -Давай лучше читать, - предложил Слоник испуганно.
   - Ну, хорошо. Давай.
   - Модель "Иван". Выпускается с прошлого года, - прочитал Слоник, - максимальная скорость по паспорту - 150 км/ч. Фактически, при скорости более 110 км/ч из двигателя начинает течь масло. При скорости более 115км/ч автомобиль становится практически неуправляем. Ресурс двигателя по паспорту - 200 000 километров, фактически - 80 -90, после чего двигатель необходимо подвергать кап ремонту. В основе автомобиля - "Кондор 01" выпуска 60-летней давности. Отличия: кузов ( лишенный всякой антикоррозийной защиты, служит очень малый срок), наличие рессор (на старой модели рессор не было, здесь их зачем-то поставили), римский инжектор, климат-контроль (крайне ненадежный, служит около года), салон. С первого взгляда, автомобиль напоминает смесь бульдога с носорогом. Расход топлива - 16 литров на сто километров при объеме двигателя в 1.7 литра. Фактически, это тот же двигатель "Кондора 01", только расточенный.
   В настоящее время, "Иван" - самый недорогой скифский автомобиль. Правда, ежемесячно цена на него растет, а качество падает. Ныне автомобиль "Иван" выпускается в десяти модификациях. Продажу машин с автомобильного завода контролирует несколько крупных мафиозных группировок. На будущий год намечен выпуск "Ивана-2", автомобиля с объемом в два литра. То есть, тот же двигатель будет расточен до двух литров, снижено количество краски для кузова. Зато салон будет снабжен автомагнитолой "Иван", собранного по самурайской лицензии, также применена эргономичная пластмасса для ручки коробки передач.
   -Это интересно? - спросил Толик Магический Мальчик.
   -Да. С виду, даже ничего машины.
   -Где ж там ничего? Вся - в щелях!
   -А. Точно.
   -Некоторые машины в дождь протекают.
   -Откуда ты знаешь?
   -Нам на уроках говорили.
   Слоник представил бесконечные просторы трасс пост-рабовладельческой Скифии. Проезжающий на новых авто народ глубоко убежден, что неплохо живет, и повсюду стоят посты инспекции "Дай!". Это чтоб жизнь медом не казалось. А чтоб и правда не казалось, время от времени служба по отсмотру населения переодевается в террористов и устраивают акты. Это чтоб потом еще больше постов инспекции "Дай!" поставить. Так продолжается рост карманов.
   Плюнуть бы на это все. Всем известно, что директором завода "Иван" является популярный во всех СМ шпион Дориц. Пускай он там и занимается этой самой Скифией.
   - И как ты хочешь отсюда смотаться? - спросил Слоник.
   -Не знаю. Как-нибудь. Сам подумай, не может быть, чтобы не было выхода!
   -Но мы же не в тюрьме!
   -Откуда ты знаешь?
   -Ты что!
   -Протри глаза, Слоник! Возьми и протри! Смотри, мы же все боимся! Вот взять наш отсек!
   -Ты имеешь в виду Мокери?
   -Если он такой здоровый, почему бы ни собраться толпой и хорошенько его не побить? Посмотри, его даже учителя уважают!
   -Ну....
   -Вот и ну.
   -Что, ну?
   -Ты его боишься?
   -Я....
   -Ты бы смог не испугаться?
   -Не знаю, Толик. Мне кажется, что смог бы.
   -А на практике?
   - Я....
   -Нет, на словах все хороши. Вон в прошлом году Ветас хвастался, что может с Мокери разобраться. И что из этого вышло?
   -Ну, он же не один!
   - Думаешь, все остальные чего-то стоят? Да он и сам ничего не стоит. Вообще ничего. Просто это - массовый психоз!
   Слоник тут вспомнил про иные матчи.
   Где и когда он мог проиграть? Кому? Очевидно, итогом этого поражения было его нахождение здесь. Очевидно.... Но в это нужно было еще поверить, а это - не так-то просто. Гораздо проще питаться информацией, которую тебе дают, чем верить самому себе. Человек так утроен. Палка слаще, правда горше. Потому всегда и везде были палки, потому и мир никогда не был идеален.
   Впрочем, Совершенный Мир-5.... Разве он не подкатывает под эту модель? От иных матчей остался один зашифрованный дух, а от города абсурда.... Что от него? Может быть, и сам он давно сгорел?
   -О чем ты так задумался? - спросил Толик.
   -Не знаю, - ответил Слоник.
   -Нет, ты о чем-то задумался. Явно не о скифских машинах.
   - Меня не бесят скифские машины, - ответил Слоник, - мне даже кажется, что так и надо. Единственно, очень жаль, если нас здесь подслушивают. Как ты думаешь?
   -Наверное.
   -То есть, ты уверен?
   -Да нет, я не уверен. Можно предположить, что и не подслушивают. Но и пусть подслушивают! Я же не хочу ничего плохого. Я просто хочу выйти в город, ходить по нему, есть мороженное. Разве это плохо? Как ты думаешь? Я же не замышляю всякие там злые дела!
   -Ага.
   -Видишь. Ты согласен. И ты же не видишь ничего плохого....
   -Нет, я думаю о другом. Во-первых, это - СМ-23. Как могло так случиться, что его шпионы находятся повсюду? Я думаю, что все дело - именно в этом. Толик, дело в том, что.... Посмотри на людей. Посмотри на учеников.... Видишь, никто этого не замечает. Будто этого и нет. Как будто нет в природе никакого СМ-23!
   -Слушай, но мне плевать.
   -Вот как?
   -Да. Я не ощущаю в этом никакой тайны. Ну, есть он. Ну, нет его.
   -Кого нет?
   -СМ-23...
   -Как его нет?
   -Нет, это моя собственная метафора, - проговорил Толик, - хотя все может быть. Дело в том, что есть люди, которых постоянно посещает странное ощущение. Не знаю, есть ли это с тобой. Посмотришь, и как будто кажется, что ничего нет. Ничего вообще нет. Вот тут бы взять и на месте провалиться, и тогда это отсутствие еще сильнее станет, так как ты провалился, и то единственное, что могло это созерцать, и это пропало.
   - Ага. А как же мы разговариваем?
   -Не знаю, Слоник.
   -Но нельзя же доверять одним лишь ощущениям, Толик?
   -И можно, и нельзя. Здесь никогда не угадаешь. Еще я знаю - тебе нужны доказательства, а их нет. То есть, нужны какие-то визуальные доказательства.
   -Да, я тебя понял.
   -Но возьми наш отсек. Разве этого мало? Где вся эта воля? Где все это служение Родине? Простые беспорядки. Хулиганство. Стадо какое-то? И это стадо кому-то там может служить? Может быть, в нем найдется пара человек, которые действительно что-нибудь умеют. Вот ты, например, очень классный волейболист. Да и в баскет ты неплохо играешь. Если тебя взять в сборную страны, ты тоже покажешь. Это уже не ноль. А если взять Мокери....
   -Он на бокс ходит.
   -Это все понты. Просто он растет быстрее других.
   -Ага.
   -Видишь. Давай лучше повырезаем.
   -А баллы?
   -Что, баллы?
   -Ты их тоже вырезаешь?
   -А как же еще?
   Слоник мог сомневаться в чем угодно. Хоть до бесконечности. Для этого ему не требовались медитации. Да и не мог он на уроках медитации позволять себе лишнего. Любой преподаватель мог заметить. Но в обычное время.... Правда. Вайт Шейп. Иногда Слонику казалось, что его разум способен открыться, и тогда его скрытое воображение перельется через край, и Вайт Шейп его увидит.
   И....
   Что могло последовать за этим "и", он не представлял и представить не мог. Конечно, в минуты душевной прохлады он вполне спокойно допускал, что росянки тоже привлекают мух, и те тоже ждут сове "и".
   Мухи тоже до конца не знают свое "и".
   Но Слоник не то, чтоб не верил. Он просто и не мог верить - запах был сладок. Он умел проникать и обладать.
   Таким же "и" мог обладать и СМ-5 целиком, и тут стоило прислушаться к словам Толика Магического Мальчика, но у Слоника хватало своих мотивов, своих скрытых ветров, которые дули куда-то без права на разгадку.
   Ночами он продолжал видеть Вайт Шейп. Дневная Вайт Шейп не обладала такой экспрессией, и здесь были необходимы какие-то действия, но у Слоника не хватало смелости.
   Казалось, больше никого это не задевало.
   Отсюда следовало, что Вайт Шейп вовсе не росянка, так как не может росянка быть персональной.
   Вечером весь отсек находился в некотором оцепенении. Во-первых, не всякому удавалось позаниматься тем, что он хотел. Нужно было подождать, пока компания заводил, устав приставать ко всем подряд, найдет себе козла отпущения. После короткой проверки тумбочек, Мокери, Мися и Зяма собрали вокруг себя толпу. Там были Ханс, Котомка и Умбияс. Котомка мог вот вот получить, так как очень часто все стрелки вдруг переводились на него. Но, получая всякий новый раз, Котомка стремился в центр действий. Порой, он напоминал некое сопровождающее существо. Тень сильных. Когда эту тень гнали, она делала вид, что отстает, после чего вновь следовала за хозяином. Но Котомку никогда не признавали, так как он был не менее тщедушен, чем Комарик.
   Был позван Ыклаф. Тут его и начали опрашивать.
   Ыклаф был странно наивен. Впрочем, он, видимо, на что-то надеялся. У него на самом деле было больше шансов, чем у Котомки. Котомка ж иначе думал. Надо тут добавить, что все остальные следили за этим процессом внимательно и поддакивали, когда надо. Слоник, и тот иногда поддакивал.
   Стадное чаще всего сильнее индивидуального.
   Что касается воли....
   Да, очевидно, это напрямую касается воли. Какой только стороны ее?
   - Как сам? - спросил Мокери.
   -Ги ги ги ги ги, - тонким голосом захихикал Котомка, и Мися отвесил ему подзатыльник.
   -Я - ничо, - ответил Ыклаф.
   -Чо? - переспросил Зяма.
   -Чо? - переспросил его Ыклаф.
   - Чо чо чо чо чо? - спросил Мокери.
   Он, Мокери, вообще любил междометия. Хотя нельзя сказать, чтобы у него не было определенной словесной хватки.
   Отсек находился в ожидании. Возможно, они ждали новой крови Ыклафа. Впрочем, это кровь могла принадлежать кому угодно.
   Подойти и ударить в упор, подумал Слоник.
   Он, правда, совершенно исключал коллективные действия. С чем это было связано? Во-первых, это - классика. Толпе вообще свойственно выступать в роли стаи, также - в роли стада. Стадо - это травоядные, а они, травоядные, как известно, на противодействие не способны. Хищникам же свойственно охотиться. Любая серьезная оборона тут же заставит их отступить. У людей, впрочем, одно может перетекать в другое. Правда, не всякий захочет выступить против. Скорее - наоборот.
   Слоник как-то все-таки размышлял, что, собравшись в маленькую кучку, можно хорошо отмутузить Мокери, а потом - и всю толпу его. Но, внимательно посмотрев на своих товарищей, он тут же оставил эту мысль.
   Действовать в одиночку?
   Ему хотелось быть героем. Шутка ли - внутри себя всякий может быть героем. Но выступить.... Сделать первый шаг...
   Что может быть сложнее?
   Проще прыгнуть в пропасть.
   - Скучно, в натуре, - сказал Мокери.
   -В натуре! - заискивающе засмеялся Котомка.
   -Где сказал? - осведомился Мокери.
   -Это Комарик сказал, - ответил Зяма.
   -Чо? - хохотнул Мокери, - чо чо чо чо чо чо?
   - Ты, да какой Комарик, а? - крикнул лежащий на кровати Мися.- Блин, ну вы вообще, ватой питаетесь?
   -Э, в смысле? - негодующе крикнул Мокери.
   - Вату, говорю, меньше жрать надо! - уточнил Мися, и тут же добавил.- Толян! Э, тебе говорю! Подойди! Подойди, э! Гляди, зачитался, придурок! Что, профессором стать собрался?
   Толик Магический Мальчик вздрогнул и оторвался от чтения.
   -Я не читаю, - ответил он недовольно.
   -А! Ты, ну я понял, - сказал ему Мися, - ты вырезаешь. Слышь, вырежи мне что-нибудь! Чо? Не понял? Не, если читать будешь, сразу по ушам получишь! В семьдесят первом отсеке - там одна шерсть! Чо, не знал! Ы-ы-ы-ы-ы! Ы! Э! Шерсть! Чтецы нафиг! Одни чтецы! Они там читали все, а теперь их на соревнования по чтению выставляют.
   -Ык! - подтвердил Мокери.
   - Прикинь, да, Толян! Сборная СМ-5 по чтению. Ты, да я, блин, я, это, Ык!
   -Ык! - отозвался Зяма.
   -Ык! - ответил Котомка.
   Мокери, спрыгнув с кровати, схватил подушку и огрел ей Котомку. Столь же стремительно он вернулся назад.
   -Гы! - радостно сообщил он.- Это, до баб идем?
   -Ык! - ответил Зяма.
   -Слышь! - закричал Мокери по направлению к Ветасу, - и ты, что ли, скотина, читаешь? Гы! Ты, осел, я чо, молча кричу, а? Га, да растолкайте скотину! Гляди, зачитался. Ветас! Э! Чо читаешь?
   -Ничо, - ответил Ветас.
   -Офигел? Как называется?
   - Он учебник читает! - заступился за него Ханс.
   -А, дурак, - сказал Мокери, - нашел, когда учебники читать. Я, вон, нифига не читаю. Нафиг. Зафиг. Зяма! Зяма! Борщик, э! Латка! Зямс, стой! Стой, козел! Подойди, отметься! Э! К ногтю, Зямс! К ногтю, я говорю!
   Откуда у него столько энергии, думал Слоник.
   Откуда? Где этот источник? Почему у него такого нет? Почему ни у кого больше нет такого? Там, где-то в прорве слабой, липкой душонки, бьет этот идиотский ключ, который пьянит существо, заставляя его ощущать себя выше других.
   Плюс, к тому же, он вырос здоровым. Вот причина где. Не будь ее, правда, нашелся бы кто-нибудь другой.
   Вот Ыклаф. Он бы смог? Нет, он, вроде, тоже не слаб, но медлителен. Нету него этой дурной силы.
   Близилась ночь. Небо, розовевшее к вечеру, стухло. Несколько раз в отсек заглядывал дежурный - Мокери тогда временно успокаивался, и все молчали как мыши, хотя и запросто могли доложить. Их страх был по настоящему уверен в том, что нет ничего, кроме тупой силы и поклонения перед ней.
   Слоник искал на небе звезды. Мокери на время приуспокоился, а его товарищи - Зяма и Мися, те, как будто, собрались на охоту в соседний отсек.
   -Там такие придурки, - заметил Зяма.
   - Виш, вообще осел, - ответил Мися.
   - Я его заставлю носки съесть.
   -Ты, да ладно.
   -Да я тебе говорю!
   -Ды ладно!
   -Ык!
   -Ык!
   -Гы!
   -Э, а чьи носки Осел жрать будет?
   -Чьи чьи.... Мои?
   -Гы, а свои?
   -Слышь, свои он и сам ест, когда ему скучно.
   -Ты, да ты шерсть, что ты меня толкаешь!
   -Ты, да ты сам шерсть!
   -Слышь, ты кого шерстью называешь?
   -Ты, да ты шерсть!
   -Сам ты шерсть!
   -Ты, да ты носки под подушкой хранишь!
   -Чо?
   -Носки под подушкой хранишь!
   -Ну и чо?
   -Значит, ты - шерсть!
   -Ты, слышишь! Надо у людей спросить!
   -Где ты видишь людей.
   -Че?
   -Ты, это не люди, это - мясо!
   -Ты, да сам ты - мясо!
   -Шерсть!
   -Ты, да ты щас получишь за шерсть!
   -Ты, да пошел ты!
   Слоник смотрел на это вяло, хотя нельзя сказать, чтобы он не побаивался. Мокери действовал, повинуясь запахам и звукам. Иногда - какое-нибудь неосторожное движение, слово, и тогда, обратив внимание, Мокери уже не отстанет.
   С одной стороны, это глупо, думал Слоник. Наш мир совершенен. Разве в нем может быть место для подобного борохла, как к Мокери. В конце концов, разве никто ничего не знает? Может ли быть так?
   Камеры!
   Почему-то .... Да, о камерах как будто и говорят, и не говорят. Но, если в отсеке есть камеры, значит, все всё знают, но никаких действий не предпринимается.
   Это - еще один виток на пути воспитания воли? Но, сломав ее в самом начале, все оставшееся время будешь пытаться ее восстановить, а она будет продолжать гнить со страшной скоростью. Нельзя строить постоянно разваливающийся дом.
   -Короче, Ык, я знаю! - крикнул Мокери, и никто не понял, что он имел в виду.
   -Слоник, э, ты со, сволочь, там понтуешься? Гы! Э! Котомка! Подойди! Чо? Посмотри, что там Комарик делает? Что? Кого читает?
   Ну и началось, подумал Слоник. Комарика сначала вроде бы оставляют, но это - чтоб ему только страшнее было.
   Мокери, покинув место своего крика, подбежал к Комарику и в один прыжок запрыгнул ему на шею. Комарик упал со стула, Мокери - вместе с ним, и весь отсек радостно захохотал, будто и правда происходило что-то по-настоящему веселое.
   -Ты что, скотина! - вознегодовал Мокери. - Ты чо, меня не уважаешь? А!
   -Я, - ответил Комарик.
   Толпа еще ждала. Она была не уверена. Но, внимательно ожидая, она уже знала, что Мокери можно не бояться - занятый Комариком всецело, он не обратит ни на кого внимания.
   -Гы! - крикнул Мокери. - Комар, а Комар, что ты молчишь?
   -Он хочет приседать, - ответил Котомка.
   -Чо чо чо чо чо? А?
   -Ык! - крикнул Мися. - Э, я тоже хочу смотреть!
   Тут все рванулись с места, точно птицы, которым насыпали в клетку корм. На месте остались только Слоник, Ханс и Толик Магический Мальчик. Впрочем, никому до этого дела не было.
   Слоник представил, как оно будет, если он станет драться.
   Но станет ли он драться?
   Но зачем тогда говорить о воле? К чему тогда эти глупые слова?
   Если между реальностью и воображением будет такая огромная пропасть, для чего тогда жизнь? Одни будут есть пищу, другие - пищу и тех, которые едят пищу, а выше будут находиться третьи, которые будут есть все это, вместе взятое.
   Карусель.
   Слоник нервно вздохнул.
   Толик Магический Мальчик продолжал вырезать эмблемы. Его, казалось, ничего не интересовало. Он очень хорошо умел абстрагироваться от реальности.
   В толпе было весело. Все смеялись.
   -Он будет танцевать, - заметил Котомка.
   Послышался хлопок, и Котомка тотчас вылетел из круга, что окружил Комарика. Губа его были разбиты. Мокери, выпрыгнув, догнал отлетевшего , ударил еще раз, а, когда тот упал, несколько раз ударил ногой. Котомка согнулся и закряхтел. Он явно не прикидывался.
   -Сука! - крикнул Мокери. - Сука, сука, сука, сука! Сука! Сука! Сука! Сука!
   Вернувшись к толпе, он скрылся в ней.
   Слоник с ужасом посмотрел на Толика. Тот лишь пожал плечами.
   -Ну чо, чо, чо, чо, чо, чо, чо? - разъяренно закричал Мокери. - Вы чо, шутить тут со мной будете? А? А, а, а, а, а, а, а?
   -Ык, - отозвался Мися.
   -Гык! - ответил ему Зяма.
   -А! - закричал Мокери.
   Слоник потер глаза. В голове у него темнело. Он понял, что ни за каким чертом просто так не подойдет к Мокери, чтобы ударить. Глядя на корчащегося Котомку, он понимал это ясней и ясней.
   А ведь один на один, без толпы, Мокери был очень даже и неплохим пацаном.
   Слоник вспомнил, как три месяца назад их двоих отправили полоть грядки, и там они разговорились, и в Мокери ничего такого грозного не было.
   -Я вчера кефира напился кислого, как меня пронесло! - сообщил он тогда.
   -А, - ответил Слоник.
   -А тебе кефир нравится?
   -Не.
   -Ну. И мне не нравится.
   Слоник тогда очень даже поразился. Впрочем, и все другие - что в них было страшного-то. Но, объединяясь, они умели многое.
   - А я, блин, помню, в шашки играли, - рассказывал тогда Мокери, - меня еще тогда не чемп выставили. Я тогда в сотке жил, там скучно было, только девки были за стенкой, и мы с ними перестукивались. Прикинь, да? Стукнешь, а они - в ответ. А потом пацаны придумали целую систему. Ты ей стукнешь, мол, как зовут, а она буквы тогда выстукивает, ну, мы весь отсек ихний знали и спрашивали. Дашь - не дашь? А они над нами прикалывались, одна говорила, что даст, а другая - что не даст. Ну и все такое. Вообще, там мы в шашки все играли. Я даже пятое место занял. А сейчас я забыл вообще, как в них играть. Слушай, а ты куришь?
   -Не, я так....
   -Что, и не пробовал?
   -Не, ну предлагали...
   -И чо, не попробовал?
   -Да так, один раз.
   -Слышь, а у меня "Семь Звезд" есть.
   -А где взял?
   -Ты, да я знаешь кого на понял взял? Этого самого, который географию Скифии ведет. Я ему сказал, что знаю все города республики О-Па, а он говорит, что не знаю. Ну, я говорю - давайте, короче, на пачку сигарет спорить. Ну, он согласился, только говорит, смотри, чтоб никто не знал. Ну, я выучил все города, все, как положено, и он мне сразу же - хоп, пачку подарил. То есть, он ее проиграл. Во. Будешь курить?
   -Да ты что, нас же заметят.
   -А мы в кусты сирени зайдем, нас там не заметят.
   -Да ладно.
   -Ты, да я там постоянно курю.
   -А.
   Тогда они зашли и покурили, и Слоник был горд, что покурил вместе с Мокери. Но вечером, восстановившись со своей толпой, Мокери уже знать не знал Слоника.
   -Ну чо! - кричал он на Комарика. - Чо чо чо чо чо чо чо? Э!
   -Ык! - отвечал Мися.
   -Пусть он пол поцелует! - крикнул кто-то.
   -Ты, да? - обрадовано сказал Мокери.- О! Не! НЕ! Ык! Он же шесть!
   -Да, он шерсть! - обрадовался Зяма.
   -А я думаю, что так шерстью воняет? Черт, вот откуда так воняет! Говори, скотина! Говори! Шерсть! Скажи сам, что ты - шерсть! Так! Ык!
   -Ык! - хором отозвались Мися и Зяма.
   -Комарик! Сейчас ты будешь мыть пол языком! На время! Если не помоешь, то все, кранты тебе.
   Слоник посмотрел на ночное небо.
   Для чего живет человек? Да и есть ли среди человека человек? Слоник посмотрел на Толика, который продолжал спокойно вырезать эмблемы.
   Было ли так в иных матчах?
   Или не было их еще?
   Или начнутся они позже, матчи эти, и все сгорит?
   На секунду Слонику представилось, как все горит. Все. Абсолютно все. Быть может, это и была ракета, которая должна была взорвать СМ-23?
   -Ты, смотри! - крикнул Мокери. - Смотри, весь отсек смотрит! Комарик, э! Э! Ык!
   -Ык! - ответил Зяма.
   -Ык! - вновь ответил Котомка.
   -Где сказал? - спросил Мокери.
   Он развернулся, чтобы выписать оплеуху, и, не найдя Котомку, заехал в живет Ветасу. Ветас согнулся.
   -Будешь должен Котомке, - заметил Мокери, - слышал, Котомка? Ты должен Ветасу. Короче, можешь его носки у себя во рту постирать. Я разрешаю. А? Ык!
   -Ык, Ык! - ответил Мися.
   -Глядите, он ноет! - крикнул кто-то.
   -Э!
   -Э!
   -Гы!
   -Ык!
   -Шерсть!
   -Пол грязный! Ык! - Мокери прыгнул на толпу сверху и оказался на вершине пирамиды, которая окружила Комарика. - Короче, вот что. Короче, я понял. Комарик никого здесь не уважает. Это, Ык, понятно. Короче, пусть выбирает. Либо моет пол языком, либо выпивает у унитаза! Только не один глоток, слышишь? Не один! Ты чо думал, мы только нюхнуть тебе дадим? Ык!
   -Ык! - отозвался Котомка.
   Мокери спрыгнул с голов, нашел Котомку, и, схватив за шею, подтолкнул к кровати и стал бить его головой и спинку.
   -Скажи спасибо, скотина, что так легко обходится тебе это, - приговаривал он, - спасибо. Не слышу. Громче. Громче, скотина. Все должны твое спасибо слышать! А то, Ык, сейчас будешь помогать Комару пол языком мыть! Хочешь, Ык, пол языком вымыть? А, сука? Сука, сука, сука, сука, сука, сука!
   Мокери, казалось, не мог остановиться. Однако, он оставил Котомку, и тот был еще
   в сознании. Переключившись на Комарика, он прыгнул на вершину пирамиды и воскликнул:
   -Ну же!
   Подойти и ударить в нос, подумал Слоник.
   И толпа....
   Нет, толпа этого не ждет. Возможно, они изменят свое мнение и накинутся на Мокери, и тогда Мокери порвут на части, и части эти начнут пинать, бросать, а потом выкинут все по разным урнам Совершенного Мира, и все эти части еще долго будут собирать, чтобы воссоздать Мокери.
   Но возможно ли подняться? Дух сидит на дне сосуда, имя которому - страх. Неужели это будет продолжаться вечно?
   -Ык!
   -Ык!
   Быть может, мне тоже хочется подпрыгнуть на месте, показать клыки и крикнуть "Ык!". Может быть, я сейчас присоединюсь и стану самым мерзким из всех истязателей Комарика. А потом, мне удастся доказать, что кто-нибудь еще - шерсть, и тогда его можно будет зашерстить.
   Но это - проще всего.
   Толик Магический Мальчик продолжает вырезать эмблемы. Ему нет ни до кого дела. Толик удалился в свою персональную вселенную.
   -Ык, смотри, пол грязный!
   -Шерсть!
   -Гы!
   -Мой, шерсть!
   -Смотрите, моет! Быстрей! Быстрей! Смотри, пятно пропустил!
  
  
  

* * *

  
   Видимо, существуют абсолютные мученики. Может быть, Комарик был создан именно для этого. Конечно, грешно говорить, что бог упражнялся. Во-первых, зачем ему упражнения в наши дни? Все уже создано, все, что можно было разрушить, уже разрушено. Новые руины - это тени прошлого эха. А во-вторых - есть ли бог? Существование потайного отдела души, который умеет светить, и движения которого можно спутать с внешним светом - это ли бог? Третье - это уже вопрос идеологии, и мы его тут опустим.
   Вскоре после массового истязания Комарик был пойман за одним из самых презренных занятий - он молился собственному богу.
   Мерзость этого поступка была велика.
   Бог - это раз.
   Воля- бог, другое дело. Если бы он всю ночь отжимался, пытаясь стать здоровей, это было бы воспринято адекватно. Но тут...
   Свой собственный бог - это так аморально, что провинившемуся вряд ли стоить жить после этого.
   Собственный идол - одна сентенция чего стоит?
   Комарика поймал дежурный. Когда Комарик создал своего идола, и долго ли ему удавалось морочить голову, так и осталось загадкой.
   Идола Комарика звали Великий Король Крыс. Он сшил его из куска зеленой шторы и набил внутри ватой. У Великого Короля Крыс была маленькая головка и красные глаза. Разговаривая с ним, Комарик разыгрывал роли.
   -О, Великий Король Крыс, скажи мне, далеко ли ты сейчас?
   -Далеко, - отвечал король, - я уже иду.
   -Как долго ты будешь идти?
   -Я иду, иду!
   -В каких землях ты идешь?
   -Я иду под землей! Далеко, далеко под землей! Я пробираюсь из одной части земли в другую.
   -Может быть, ты ползешь из самой Скифии?
   -Может быть.
   -Ты вгрызаешься в землю?
   -Землю я уже прогрыз, мой маленький создатель!
   -Тогда что же ты сейчас грызешь?
   -Грызу, грызу....
   -Что же ты грызешь?
   -Я уже пробрался сквозь земное ядро, и там было очень жарко. Но я не боюсь расплавленных материалов. Я легко могу их проглотить. Сейчас я уже покинул земное ядро. Я немного обжег себе хвост, но это ничего. Я спешу к тебе! Я скоро буду вместе с тобой.
   -О, Великий Король Крыс, я жду тебя!
   - Жди! Я скоро приду к тебе!
   -О, Великий Король Крыс!
   -Да, мой маленький создатель!
   - Я плачу, но у меня уже нет слез. Они высохли. Меня все ненавидят за то, что я существую, за то, что я не такой, как они.
   -Они всего - чужого племени.
   -Я хочу, чтобы они все были наказаны.
   -Да. Они все будут наказаны. Они все умрут.
   -Все?
   -Может быть. Посмотрим.
   -Ты можешь все?
   -Да! Я спою тебе песенку.
  
   День и ночь - лишь занавески.
   День и ночь - лишь занавески.
   На земле давно уж тесно.
   Блики синие падут.
   Я приду - и все умрут!
  
  
   Комарик вовсе не радовался, хотя, в ходе своей молитвы, он забывался совсем. Великого Короля Крыс он прятал в унитазном бочке. Он засовывал его в полиэтиленовый кулек, чтобы тот не промокал.
   Было неизвестно, на какой из стадий этой бесконечно горькой медитации застал Комарика дежурный, и слышал ли он слова о смерти, о Скифии, о ненависти к людям, о непринятии воли. Комарик был внимательным, но дежурные отличались особенным нюхом - они умели подкрадываться незаметно. В отсеке на этот случай всегда был смотровой, которого назначал Мокери. Впрочем, тут было одно странное дело - дежурный никогда не показывался во время беспорядков, даже когда и не было смотрового. Слоник несколько раз задумывался над этим, но в серьез не воспринял.
   -Я никого не люблю, - сказал Комарик своему богу.
   -Я тоже никого не люблю, - ответил ему Великий Король Крыс.
   -Тогда, что же мешает тебе?
   -Я уже иду!
   -Иди быстрее!
   -Я стараюсь! Впереди - скальные породы, и мне нужно их всех прогрызть, и это нелегко.
   -Ты используешь волю?
   -Нет.
   -Почему?
   -Мне не нужна воля! Ты - мой создатель, и я тебя люблю.
   -Забери меня отсюда!
   -Я скоро буду.
   -Что ты сделаешь со всеми ими?
   -Я их всех убью.
   С одной стороны, можно было подумать, что Комарик рехнулся, и в этом случае его бы стоило изолировать. Но с другой стороны, он совершал один из самых тяжких проступков.
   Воля - это не независимый сегмент человеческого бытия.
   Стоит ли забывать, что СМ-5 существует во благо нации. Функционирование института Совершенных Миров никто не имеет право ставить под сомнение. Это - великое достижение. Все остальное - это все остальное, в зависимости от первоочередности задач.
   Дежурный взял Комарика за ухо, поднял и понес в дежурную комнату. Пока он его донес, ухо Комарика вытянулось.
   Преступник плакал и мотылялся.
   -Что это? - вопросил дежурный.
   -Не знаю, - ответил Комарик.
   -Отвечай!
   -Я не знаю! Я это нашел!
   -Врешь! Повтори, что ты сказал!
   -Я...
   -Я все слышал. Думаю, что теперь у тебя - большие неприятности.
   Комарику теперь уже ничто не могло помочь. Никакие слезы не могли разжалобить дежурного. Потому, с утра занятия в СМ-5 были отменены, и все отсеки выстроились на площади, чтобы воочию увидеть господина Вольта.
   Почему не вышел сам Бог?
   А должен ли Бог просто так появляться на людях?
   Тот факт, что о случившемся не сообщили по местному телевидению или радио, говорило о серьезности происшествия. Такое не часто случалось. Слоник даже и не помнил, когда в последний раз. Наверное, на учениях по гражданской обороне. Но было это давно - с тех пор учения подобного рода то ли отменили, то ли ждали чего-то. Говорили еще о специальном тренажере, который специально для этих целей построен в подвале.
   Толпа недолго была толпой. Ее быстро построили и причесали порядком. Вскоре это были ровные прямоугольные строи. Они молчали и дышали ровно и в такт, и так это дыхание было слышно. Никто не оглядывался. Трибуна, выросшая из асфальта, блестела. На ней был Вольт. Вольт был толст и сед. Глаза его не излучали, но поглощали. Он, определенно, умел питаться порядком и страхом.
   Он молчал, и отсеки молчали. Прошел час. Никто не вымолвил ни слова.
   Когда второй час молчания уже был в разгаре, некоторым подумалось, что их вывели сюда для специальной тренировки. В некоторых, наиболее натренированных умах, даже возникло уважение к этому дрессирующему процессу.
   Слова - это колебания воздуха, которым передали форму. А форма и смысл - как они законтачили, прежде их выпустили на волю? А здесь - голая сила, которой нужно подчиниться, не сопротивляясь.
   Если бы сейчас всем им приказали двинуться вперед, на стенку СМ-5, чтобы попытаться продавить ее своей массой, они бы передавили друг друга, пытаясь выполнить директиву. Ибо могло ли это быть приказом? Скорее, это можно было назвать функцией, составленной по всем правилам программирования мышления.
   Процессор будет гореть, но работать.
   Слоник вспомнил, как в первый раз попал в комнату для медитаций, и находящийся там экран заставил посмотреть в него и закрыть глаза. До той встречи он не сомневался в своих психологических способностях. Он даже находил смелость спорить с преподавателями.
  
   -Твое сердце, - сказал экран, подержав его за сердце.
   Тогда Слоник посмотрел правде в глаза, и ему стало грустно. Как можно сопротивляться, когда тебя держат за твои внутренности? Возможно ли это?
   -Слившись со мной, ты не разочаруешься, - сообщил экран.
   Вольт покашлял. Он был сед, и в нем горело чистое зло.
   -Кто-нибудь из вас всех скажет, для чего он живет? - спросил он очень укороченным голосом.
   Слоник понял, что именно таким голосом мучают. Или, во всяком случае, подобным спокойным, быстрым, безэмоциональным голосом сопровождают подлинные истязания. То, что в его душе только назревало, было началом. Наряду с этим, происходившее лишь комментировало - сама действительность здесь была под контролем.
   -Хорошо, я не буду повторять, - сказал Вольт, - вы все это знаете. Один маленький человек придумал себе бога! Вы должны это понимать! Мы наказываем его. Он будет висеть здесь, на столбе. Я не стану утверждать, что он будет жив или мертв. Все будут его видеть. Если кто-то вступится за него, мы, возможно, простим его. Заметьте, это - очень гуманный исход. Бывают вещи и похуже.
   Слоник вздрогнул, и это пронеслось у него перед глазами. Правда, не могло же все это происходить впервые. Нет таких вещей и быть не может. Если кто-то уже висел на столбе посередине СМ-5, он должен было это видеть?
   Висел ли он сам?
   Да, это можно представить, но то будет лишь игрой воображения. Он умел мечтать, мог доходить и до некоторых пределов в своих мечтаниях. Например, он мог запросто переключить свои видения в сны, и там, в ночном мире, повторять их. Надо сказать, это вообще было интересно. Потому, он и не поверил себе. Разве могут быть такие вещи, которые он мог не помнить? Дело, конечно, не во всякой чепухе.
   Но столб!
   В середине следующего дня Слоник сидел на уроке, и как специально, в аудитории были окна, и они выходили во двор. Все могли видеть привязанного к столбу Комарика, который в тот момент и впрямь напоминал комара, расплющенного мухобойкой. Столб был ровный и белый, с лестницей. Любой был волен подняться по ней и напоить истязуемого, но до сих пор не наблюдалось ни одной попытки сделать это.
   -Занятие номер двести, - сказал профессор Чуф, вздохнув так, будто в этой цифре могло быть что-нибудь особенное, - итак, посмотрим, на чем мы там остановились.
   Чуф был медлителен, и, в этой своей медлительности, суетлив, но это, как и многое другое в СМ-5, было подлинным обманом зрения. Все это если не знали, то, хотя бы чувствовали. Слоник посмотрел на Чуфа, желая достигнуть эффекта минимизации, но с этим такое было бесполезно. Своей суетой внутри заторможенных движений Чуф отбивал любые аномальные порывы психики.
   Предмет способствовал этому. Без строгости здесь вообще делать было нечего.
   Слоник посмотрел на Комарика. Тот не двигался.
   -Умер, что ли? - подумал он.
   Чуф тоже мельком взглянул. Нет, он тут же сделал вид, будто и не смотрел вовсе. Он просто провел взглядом.
   -Хорошо. Мы остановились на так называемом внутреннем поле. Сейчас я попытаюсь вас опросить. Если вы хорошо закрепили материалы, мы пойдем дальше. Если нет - придется повторять.
   Не смотря на то, что Чуф разговаривал с самим с собой, а не с аудиторией, любой понимал, что в том нет ничего смешного. Чувство дистанции было выгравировано на мозгах уже давно, и если этой дистанции кое-где недоставало, значит, это было кому-то нужно.
   -Кто нам скажет о том, как концентрироваться на чужом вмешательстве, и вообще, что это вообще такое, чужое вмешательство? Валис!
   - Чужое вмешательство может быть различным, - ответил Валис и замолчал.
   -Хорошо, хорошо, продолжай, - сказал Чуф, не отрываясь от журнала.
   -Существует целый класс боевых излучателей, основанных на вмешательстве.
   -Да. Но это мы только начали проходить. Ладно, Валис. Поведай нам о том, что знаешь. Ты что-то читал дополнительно?
   -Да, профессор.
   -Хорошо, рассказывай. Устанешь - скажи. Тебя сменит кто-нибудь другой.
   - Впервые оружие подобного рода было изобретено и использовано в Скифии. В основе его - некий мыслящий объект, который создается искусственно. Было установлено, что, если создать искусственный организм, который не несет в себе каких-либо определенных черт, он тут же становится мыслящим. Ученые определили, что мышление появляется вследствие опыления этого организма субстанцией. Субстанция - это дух. Оплодотворение происходит за счет действия энергосистемы планеты, в которой никто до конца еще не разобрался. Было выяснено, что при определенных манипуляциях, искусственное существо становится настолько вредоносным, что рядом с ним даже трава высыхает. Потом был создан усилитель этого вредоносного мышления, и тогда появилось страшное ментальное оружие. Официально оно запрещено. Считается, что технология была продана Скифами в Китай, за что китайцы построили скифской верхушке элитный город, где можно жить и развлекаться. Там есть искусственные реки, искусственное море, и много еще чего там есть. Потом, оружие было применено для разгона демонстрации в одном из китайских городов, и последствия были столь ужасающими, что об этом сразу же заговорила общественность. Считается, что, уничтожая все живое, излучение видоизменяет энергетическое поле местности, и на ней начинают появляться новые формы жизни.
   -Да, - сказал Чуф, - все это верно. Отсюда мы говорим о существовании запретных зон, которые появились именно вследствие этих самых экспериментов. Физические оболочки на этой территории не рождаются, так как их нужно как-то модулировать. Рождать, по-другому. Но биоэнергетика такова, что по границам начинаются мутации. И, опять таки, не внешние, а энергетические. Были случаи, когда оружие сходило с ума. Танки сами заводились и начинали давить солдат срочной службы. Потом компьютеры этих машин тщательно изучались. Мутация еле заметна. В конце концов, у кристаллов процессора просто нет средств, чтобы мутировать. Когда говорят, что видоизменяться могут программы, записанные на флеш-носитель, то это - полный бред. Для того, чтобы переписать программу, нужно знать программирование. Зато существует слабое место - это привод, снабженный электронными реле. Чтобы замыкать контакты так и эдак, нужно просто физически их замыкать. Так наши танки и ездили. Что ты еще расскажешь, Валис?
   -Для защиты от вредоносного излучения используется внутренняя концентрация.
   -Верно. Почему мы не используем средства защиты?
   -Потому, что они бесполезны.
   -Так ли это? Умбияс!
   - На большой дистанции действенны экраны, - ответил Умбияс.
   -Какие виды экранов ты знаешь?
   - РС-57 - самый новый экран. Он смонтирован на десяти автомобилях. При развертывании каждый автомобиль расположен на расстоянии десяти километров друг от друга.
   Слоник вздрогнул. Он, было, думал, что город абсурда вновь постучался к нему, но это было что-то другое. Он попытался всмотреться, и видение сбежало от него.
   - Что еще входит в расчет РС-57? - спросил Чуф.
   - Танки и пехота.
   -Зачем?
   -Можно я? - встрял Мокери.
   -Ты всегда лезешь, чтобы ответить на самые легкие вопросы, - сказал ему Чуф, - скажи, Мокери, ты тупой?
   Класс вздрогнул - с профессором вообще нельзя было шутить.
   -Продолжай, - произнес Чуф ласково, - а Мокери нам ответит на вопрос. Итак, Мокери, ты тупой или нет?
   Чуф посмотрел на него поверх очков и улыбнулся - это была улыбка чистого беса.
   -Нет, - ответил Мокери.
   -Почему же ты пытаешься найти ответы только на легкие вопросы?
   -Я больше не буду, господин профессор.
   - Хорошо, Мокери. Присаживайся.
   Разворачиваясь, Чуф зацепил взглядом Слоника, и у того все поплыло перед глазами. Он хотел прокашляться, так как в горле запершило, и он не сумел. В том месте его горла, где было щекотно, слизистая оболочка загорелась огнем. Ему показалось, что его спросили.
   Когда время на мгновение приостановилось, он попытался было все уточнить.
   Кто спросил или что спросило?
   О чем спросили?
   Что такого узнали?
   Почему он сам об этом не узнал?
   Слоник глубоко вздохнул, ощущая, как покрывается потом его спина. Жар, разрастаясь, окутывал его ноги. Оттуда эта волна бежала кверху. Перекатываясь у самого горла, подавляя раздражение, она плелась в голову и там начинала шуметь.
   - Существуют тесты, - сказал Умбияс.
   -Все знают, что они существуют, - ответил Чуф, - есть и будут различные рейтинги, ибо соревновательный дух полезен. Но мы проходили это вскользь, а из литературы ты вряд ли можешь почерпнуть все необходимое.
   Слонику показалось, что его сжало.
   Чуф или не Чуф? Разве его могут опросить, и он сам не будет об этом подозревать?
   Слоник повернул голову в сторону Комарика и всмотрелся.
   -Прицеплено к ножке тумбочки. С обратной стороны, - сообщил ему Комарик.
   Слоник вздрогнул. Ничего не изменилось. Посмотрев на Чуфа, он понял, что именно это и пытался выяснить профессор - знает ли он или нет?
   Но - разве не почудилось ему? Как он могу услышать голос Комарика?
   Внутренне собравшись, он сбросил с себя нахлынувший на него жар, так, как делают это испытуемые на тренажере. Излучение струится, стремясь во что бы то ни стало войти в клетку твоей души и разорвать ее, а ты сжимаешься комочком, закрываешься, все дальше и дальше уходишь вглубь самого себя, чтобы потом, сгруппировавшись, ударить оттуда. Но, далеко не все умеют бить. Да и вообще, спорный это вопрос - суметь ударить машину. Вполне возможно, что и вообще нет таковых, которые бы сумели это сделать.
   С обратной стороны ножки тумбочки....
   Когда Чуф проводил взглядом мимо него, он внутренне собрался, закрываясь. Что, если он вновь спросит его? Тогда уже, верно, ничто его не спасет, и он расскажет....
   А если он уже рассказал?
   Слоник продолжал сжиматься, но вопроса не последовало. Зато Чуф спросил его голосом:
   -Слоник, мы с вами говорили об общих аспектах соединения машины и человека. Из-за того, что данная тема популярна в современной литературе,
  
   сейчас довольно таки развит поп-аспект данного вопроса, потому и тема эта, как бы сказать, она достаточно спекулятивна. Но мы обязаны затрагивать все.
   Прежде чем начать излагать вам новый материал, я хотел бы узнать у вас всех, что вы думаете. То есть, ваше независимое мнение. Так как Слоник у нас достаточно независим, он и озвучит эту проблему.
   Независим, подумал Слоник, да, он именно это и имел в виду. Видно, никто ему ничего не ответил, и он сам еще не понял, как же его это удивило.
   А Комарик висел себе.
   Солнце разговаривало с ним. Он смотрел на него и щурился. Ему было больно. Веревки резали кисти рук. Лучи впивались в кожу и там шелестели. К шуму этому добавлялись биения каких-то генераторов, и он сам не знал, почему их слышит.
   - Я знаю, - прошептал он, - я знаю, почему это вышло.
   -Да, - ответил ему Великий Король Крыс.
   -Я бросил тебя.
   -Да.
   -Я отрекся от тебя.
   -Нет.
   -Почему - нет?
   -Ты - мой создатель!
   -Но ведь тебя уже нет. Тебя разорвали на мелкие части!
   -Нет, меня выставили в музее. Но это не имеет значения. Никакого значения.
   - Когда меня спросили, я сказал, что не знаю, что у меня в руках. Я предал тебя.
   -Ты не предавал меня, мой маленький создатель. Это не так. Ты бросил куклу. Кукла - это не весь я. Тебе нужен был образ, и ты воспользовался тканью, чтобы тебе было легче. Но - у тебя спрашивали, кто я?
   -Да.
   -И что ты ответил?
   -Я сказал, что не знаю.
   -Видишь, ты вел себя предельно смело. Ты не отрекся. Ты сумел выстоять и не сказать ничего. Так они ничего не узнали и не узнают никогда. Это победа духа, мой маленький создатель!
   Устав говорить сам с собой, Комарик молчал. Он умел разговаривать, создавая собственных героев, уже довольно давно. Но в последнее время что-то нарушилось, и он стал страшно уставать. В лицах созданных им существ не было прежней свежести. Слова чаще всего произносил за них он сам. Комарик понимал, что раньше так не было. Отключившись от ужасной для него реальности, где весь мир хотел его унизить, он рисовал совершенно невообразимые пространства, полные жизни. Созданные им существа были сильными и спокойными. Им многое удавалось. Они с легкостью наказывали зло. Они строили новую жизнь, повинуясь природной жажде воображать. Показываясь наружу лишь иногда, Комарик видел этот чудовищный диссонанс.
   От него требовали воспитания воли.
   У него была воля.
   Ее не нужно было воспитывать. Но его воля не имела к этой, искусственной, никакого отношения.
   Его воля строила города.
   Чужая воля города рушила. Ей мало было тех, превращенных в пепел мест, по всей земле, она хотела править душой. Она и была Бог. А тот Бог, что иногда был виден, когда он перемещался со своим портфельчиком, кем был он?
   Совершенный Мир-5 был для Комарика воплощением зла, и он также ловил себя на мысли, что с каждым днем его самосознание тает, словно снег весной, так как он не может быть в ответе за свою память.
   Почему?
   За весь день никто ему ничего не принес, и он стал терять сознание. Солнце, исчезнув за краем стены Совершенного Мира, теперь ему не мешало. Устав думать, устав общаться со своим вымышленным богом, он находился в полусознании. Генераторы продолжали что-то шептать ему. Не слушая их монотонность, он просто сделался пустым.
   Если они спрашивают его, то - о чем? Знает ли он что-нибудь полезное?
   К Совершенному Миру подступали сумерки. Загорались большие желтые окна, за которыми наблюдались привычные вечерние часы, наполненные одним и тем же. Очнувшись в очередной раз, Комарик вновь попытался уйти от реальности, но тут пришла резкая головная боль. Пытаясь посмотреть вниз, он неудачно подернулся, и тогда занемевшие кисти, которые уже давно никак не ощущались, отозвались.
   Меня все ненавидят, подумал он, и я ненавижу всех вас.
   Звезды начинали проявляться. Он подумал, что среди звезд, должно быть, тоже очень много миров, и что там тоже всякого хватает. Одни народы живут в мире, и им нечего делить, а потому - и учиться им нечему. Другие, те, которые не умеют и шагу ступить, чтобы у кого-нибудь что-нибудь не забрать, те воюют. Строят ракеты. Изучают природу, чтобы построить новые виды оружия. Все их естество червиво от рождения, и бог их, видимо, червив. Такие народы нужно уничтожать сразу. Под корень.
   На какое-то время ему стало легче - мысли успокоили его. Он мог умереть, не сдавшись. Потом ему почудилось, что он знает Скифию, и что она - совсем не такая, какой привыкли описывать ее преподаватели.
   Ему представились необъятные ангары, полные прохлады. Сотни лампочек, служащих сигналами для посадки летательных аппаратов. Склады. Тонкие, худые, похожие на кузнечиков, механизмы, медленно перемещающиеся по полю. Их окуляры просвечивают зеленым светом, и мыслят они спокойно.
   Там, в этой вдруг вообразившейся стране, все также было подчинено законам медленной войны, которая сосала сок и никуда не спешила. Но там было теплее.
   Комарик вздохнул.
   Звезды!
   Звезды - это иная воля!
   Высшая воля - оставить все, и этот бренный организм, и эти никому не нужные паразитические учения, и броситься туда, в объятия вечного света.
   Он хотел повернуть голову, чтобы увидеть другие звезды, но тут ему стало плохо. Он уже было потерял сознание, но тут что-то холодное коснулось его губ.
   Он дернулся. Это был стакан воды. Среди игры полутеней, созданных желтыми окнами, он увидел лицо испуганной девочки, которая протягивала ему стакан.
   -Пей, - сказала она.
   Он стал пить и чуть не захлебнулся. Вода встала колом на середине горла.
   -Тебя завтра снимут, - сказала девочка.
   Комарику показалось, что он ее знает, но он не мог ее знать. Первые капли влаги усилили его бред, и он будто бы опьянел.
   Все уже предопределено, твердил кто-то.
   Все предопределено, каждый шаг, каждая встреча.
   -Как тебя зовут? - спросил Комарик слабым голосом.
   -Лора.
   Он закашлял.
   -Сказали, что, если кто-то придет, чтобы спасти тебя, то тебя тотчас отпустят, - сказала она.
   Он кивнул.
   -Тебе больно? - спросила она.
   -Нет. Я не чувствую.
   - А где твоя кукла?
   -Это не кукла, - ответил Комарик, - это - он. И он придет.
   Он сосредоточился, чтобы вообразить, и все погасло. Лишь желтые окна меркли медленно, будто яркость их плавно изменяли с помощью реостата.
   Слоник долго стоял в коридоре. Сначала он думал ни о чем. Потом его осенила мысль, что между словом и делом у него - огромный разрыв. А вернее даже, и не между словом, а мыслью. Его слова все больше присутствовали на занятиях. В свободное время он перекидывался фразами со всеми, кем ни попадя, и, чаще других - с Магическим Мальчиком. Ему даже пришло в голову тоже заняться вырезанием эмблем. Ведь нельзя же, чтобы Толик занимался этим самостоятельно.
   Он прошел коридор от одного конца - в другой. Повернул. Дойдя до лестничной клетки, спустился этажом ниже, в отсек 1234 и там встретил Карлу.
   У Карлы была странная особенность - он был конопат, и конопатость эта имела свои периоды. В одни дни желтые солнечные пятнышки на его лице сливались в единый фон, в другие - разъединялись и горели, и тогда у Карлы сам голос было конопат.
   Все в отсеке 1234 радовало глаз. Все здесь были умные и хорошие.
   -О! - обрадовался Карла.
   -Как дела? - спросил Слоник.
   -А. Слушай, а что у тебя с лицом?
   -Ничего.
   -Не. Обманываешь. Я же вижу, что у тебя что-то не то с лицом.
   -В каком смысле?
   - Ты чем-то очень сильно взволнован. Говоря по научному, на тебе лица нет.
   -Что, так сильно?
   -Не. Как сказать. Но я ж тебя знаю. Я ж знаю, как ты обычно смотришься. Что, с учебой что-то?
   -Да так.
   -А мы вечером ходили в лабораторию...
   -Слушай, - сказал Слоник, - вот ты мне говорил, что... Это.. ну, если нужно сильно по лицу ударить, то не обязательно сильно бить, можно в руке какой-нибудь предмет зажать...
   -Ты что это? - спросил Карла. - Убить кого-то хочешь?
   -Ты так думаешь?
   -Не понял?
   -Ты думаешь, я способен кого-нибудь убить?
   -Да, что-то явно с тобой не то, - заключил Карла, - тебя, может, побили? А? Да нет, лицо, вроде целое... Я знаю, у вас там отсек вообще бешеный, одни придурки собрались, ни учиться не хотят, вообще ничего не хотят. А, я знаю, это из-за этого.... Как его.... Так он хилый, зачем его предметом бить? Или нет?
   -Не, я не это...
   -А то может он хилый, а сам борьбу знает какую-нибудь, а?
   -Да не про это я, Карла!
   -Да нет, правда, событие такое! Я вообще офонарел, давно такого не видел, чтоб так вот, всенародно, кого-нибудь наказывали. Видать, злодей. У вас там вообще отсек, я смотрю, головорезы одни.
   -Ну, ты замучил тарахтеть, - сказал Слоник, - Карла! То из тебя слова не вытянешь, то тебя не остановишь! Ты, наверное, какой-нибудь доклад готовил, а потом ответил и теперь радуешься. Я тебя знаю.
   -Ну да. А ты, наверное, придумывал что-нибудь, а, так как рассказать некому, загрустил. А?
   -Да, - ответил Слоник, - это проект. Я хочу дать по морде Мокери! Когда он беснуется, мне кажется, что это - плевок в мою сторону.
   -А.... Да, он здоров. А что, сильно достал?
   -Меня - нет! Но я не могу, понимаешь? Я просто не могу.
   - Не знаю, что с тобой? Говоришь, что он тебя не достал.... А? Ну,... Дело-то поправимое. Только боятся не надо. Это - ручка от двери. Немного заточенная. Прячешь в руке, между пальцами держишь конец ее. Бьешь куда-нибудь в нос. Только одну штуку запомни - никогда не давай противнику опомниться. Если видишь, что попал, тут же добивай. Это у многих ошибка - они не знают, как в спорте. А некоторые даже вообще ничего не знают. Я - про профессиональный спорт. Там - вот так вот. Мы подключались к телеканалам и смотрели. Бокс. Так, что смотри. Скажи какую-нибудь бяку, уточни, аргументируй, что к чему, а потом - в нос. И, пока в себя не пришел, начинай лупить его. С ног сбивай. Не гнушайся стульями. Это тоже сойдет.
   -Стулом же и убить можно....
   -Да ты не волнуйся, не убьешь. Все так думают. А он же так не думает, верно?
   -Ну да, не думает, наверно. У него толпа есть.
   -Большая?
   - Три человека.
   -Ерунда. Сходу кого-нибудь...
   -Он на бокс ходит...
   -Кто?
   -Мокери.
   -А. Ты внимания не обращай. У многих дебилов все вот так. Думает, если на бокс ходит, значит теперь все, царь он и бог. Я таких знаю. У нас таких придурков, слава богу, нет. Это, вон, в 12344, там да, там хватает. Там тоже бардак. Нормальных там вообще нет. Ну, пойдем, я тебе эту штуку дам.
   Слова Карлы немного успокоили Слоника - до этого он был взволнован не на шутку, у него тряслись руки, и, наверное, сама душа тряслась. В последнее время, особенно - в последние дни и часы, в его душе роилось слишком много сомнений. От всего этого хотелось отдохнуть, и он не знал, как это сделать. Для отдыха.... Да, тут требовался хотя бы минимальный порядок. Банальный порядок. В отсеке же его никакого порядка не было. Там все происходило наоборот, и дежурным, казалось, было приказано все это поощрять.
   Подумать только! Комарик!
   Ведь он, верно, спятил, и его в больницу нужно, а не на столб!
   Слоник вздохнул, ощущая, что ему глубоко все равно, что с ним произойдет в ближайшие часы. Мир, должно быть, и не менялся. Он, Слоник, должно быть, не стал более внимательным к нему - просто так случилось. В глаза ему бросились слишком откровенные вещи. Другие же, почему-то, их не заметили, оставаясь пассивными единицами человеческого стада.
   - То, что он ходит на бокс, это ерунда, - проговорил Карла, - ты вообще про это забудь. Побить можно кого угодно. Если ж какой-нибудь спортсмен начинает бить слабых, это значит, что он сам слаб. Просто все настолько испугались, что боятся дать ему отпор.
   -Ну да, - согласился Слоник.
   -Что, ну да? Ты смотри мне! Чтоб я тебя завтра не встретил с разбитым лицом.
   -Заметано.
   -Ага. А то будешь к нам в лабораторию идти, увидят, что шел парень поколоченный, сразу приметят, что неладно что-то. Да и, потом, ты не бойся. Сегодня - он тебя, а завтра - мы его. А то ты так все близко к сердцу воспринимаешь, что и не знаю, что тут думать.
   -Ладно, ладно. Спасибо.
   -Не подведи.
   -Хорошо. Не подведу.
   Слоник, выйдя из коридора, на подходе к своему отсеку, вдруг оброс сомнениями и остановился. Что же будет? Вот, вот оно случится. Но, что может быть хуже страха? Даже и не тогда, когда это произойдет, и не тогда, когда он, испугавшись, спрячется сам в себя. А теперь! Теперь, когда страшно ступать каждый новый шаг.
   Дойдя до отсека, он влез в карман и сжал в ладони заточенную ручку от двери.
   Действительно, подумал он, а чего я так боюсь? Не обычное ли это дело - подраться?
   Однако, попытавшись найти какие-то самостоятельные, касающиеся его самого, аналогии, он не нашел ничего.
   Все дело в том, что он никогда не дрался.
   Это новый довод едва не вбил его в трепет. Что нужно для слабой души, чтобы начать сомневаться? На этом участке пути, то есть, в начале любого движения, любое препятствие имеет серьезное значения. Любая подножка может остановить прогресс.
   Слоник постоял в коридоре, и ему встретился Котомка.
   -Что стоишь? - спросил тот.
   - А, - пробормотал Слоник нервно.
   - А говорят, Комара уже отпустили, - сказал он, - а Мокери сказал, чтобы ты ему передал, что, когда он придет, чтоб к ногтю подошел.
   Слоник посмотрел на Котомку сверху вниз и промолчал. Котомка был маленьким и тщедушным. Его ничто не стоило придавить, и потому он постоянно находился в состоянии рыбы-прилипалы.
   - Не понял, - сказал Слоник более решительно, - что кто кому сказал?
   -Тебе сказал, - уточнил Котомка.
   -Мне? Когда?
   -Недавно.
   -Почему же я не слышал? Ты что, думаешь, я - не один, меня - два?
   Котомка выпучил глаза.
   -Мы - толпа, - сказал он, - ты что, Комара, что ли пожалел.
   -Да, - ответил Слоник, вынул руку из кармана и ударил Котомку.
   Удар получился несильным, но скрытая в ладони деревяшка прочесала разбила губы Котомки в кровь.
   Котомка не то, чтоб не ожидал. Он, вообще-то, был привыкшим. Иногда он надолго оставался в роли мальчика для битья. Умение терпеть и присасываться к нужной части стаи было закалено в нем.
   В одно мгновение вокруг собралась толпа.
   -А, получил! - закричал кто-то.
   -Бей его!
   -Мочи!
   -А, Котомка, тварь! Бей его, Слоник.
   Он едва не кинулся, чтобы добавить. По появившийся рядом с ним оскал Мокери остановил его.
   -Иди, и тебе стукну! - воскликнул Слоник.
   Мокери не был трусом. В обычной ситуации он бы среагировал правильно - он вряд ли потерпел брошенный ему вызов. Но вид Котомки, согнувшегося над лужицей собственной крови, сбил его звериную реакцию. Он бы и сам был не против кинуться и добавить, но на неожиданный поворот дела он не рассчитывал.
   -Ну что ты? - спросил Слоник, чувствуя, как рассасывается его страх.
   Еще слово, еще одна эмоция, и нет больше прежнего Слоника.
   Ему вдруг даже показалось, что все это ему до боли знакомо.
   Мокери сделал шаг назад. Слоник смотрел ему в глаза. У Мокери начисто отсутствовала какая бы то ни было реакция.
   Слоник сделал два шага вперед и неуклюже ударил Мокери в нос, но оружие Карлы вновь возымело успех.
   Мокери отлетел. Он просто был не готов. Он вообще был не способен действовать, когда он был не готов.
   Слонику же показалось, что он бил вдвойне. Все его нервы были собраны в один темный комок, и вот, разорвавшись, они выродили из себя зверя, который был сильнее страха - пусть, на короткое мгновение.
   Мокери закрыл лицо руками, и Слоник заехал ему по уху. Потом - с другой стороны - по-другому. Потом - вновь по первому уху. И - вновь по второму. И, наконец, по шее. Он не хотел по шее. Так вышло, что он попал именно по сонной артерии, отчего Мокери подался назад и полетел на пол спиной. В полете он был ровен, как бревно.
   -Котомка сказал, что Мокери сказал, что я должен кого-то звать, чтобы он подошел к ногтю Мокери, - сказал Слоник нервно, - это он так решил?
   Он посмотрел на толпу, и топа расступилась. Мокери лежал и не двигался. Лицо его было разбито в нескольких местах.
   Слоник посмотрел в глаза Миси, и тот отвел взгляд.
   Отвернувшись, он подошел у окну, ощущая, что с минуты на минуту должен подоспеть дежурный, но дежурного все не было. Кровь в нем кипела. Он хотел побить кого-нибудь еще, но подсознание говорило, что делать этого не стоит - следующий соперник может быть уже подготовлен морально.
   Карла всегда говорил, что, как правило, хватает одного раза.
   Мокери привстал и взялся за голову. Слоник присел и заглянул ему в лицо. Это жест всех ужаснул, и топа разошлась. Некоторые спрятались за дверь отсека. Где-то за спинами спорили Мися и Зяма. Один из них хотел вмешаться, но боялся, а второй убеждал его:
   -Пусть сами разбираются. Это же один на один.
   Мокери заморгал, глядя на Слоника. Первые секунды он не понимал, что же произошло.
   - Нормально? - спросил Слоник.
   Мокери сморщился.
   -Нормально? - повторил Слоник.
   Мокери кивнул.
   .... Матч приближался, и ничто не могло повернуть время. Многие чувствовали себя особенно. Наверное, точно так же ощущают себя бойцы, которых кинули с одними винтовками под танки.
   Гранаты?
   Все зависит от типа гранат, а также от тех воинов, которые ими пользуются.
   В данном случае - Слоник.
   -Сегодня снова будем работать над подачей, - сказал тренер Ки.
   -Хорошо, господин Ки, - ответил Слоник, - я и так....
   -Этого мало.
   -Я занимаюсь через день и трачу пол часа на подачи.
   -До матча осталось не так уж много времени. Будешь заниматься каждый день по четыре часа. Пойми, у нас нет другого выхода. В течении недели твои занятия будут ограничены. То есть, я хотел сказать, твои занятия по другим предметам.
   Слоник любил волейбол, и потому не был против многочасовых занятий.
   Разноцветные мячи....
   Разноцветные миры...
   Может быть.... Может быть, когда человек еще не родился, когда он только собирается рождаться, вся вселенная и кажется таковой - ровная плоскость, такая же, как пол спортзала. Мячи высыпаются из ячейки....
   - У вас есть какие-нибудь видеозаписи с игрой команды СМ-23? - спросил Слоник.
   -На данный момент нет, но...
   -Может быть, я покажусь слишком нескромным, господин Ки, но мне кажется, это очень важно. Все наши не на шутку побаиваются. Некоторым даже кажется, что любая подача соперника может кого-нибудь сбить с ног. Представляете, какой может быть игра, если мы не искореним подобное мышление?
   -Да, Слоник. Но я не слышал об этом.
   -Они стесняются вам это говорить.
   -Но кто конкретно...
   -Нет, я не имел в виду кого-либо конкретно. Это - общая психология. Понимаете, я так не думаю. Я думаю, как бы мне за один раз забить пятнадцать очков. В себе уверен. Но я боюсь, что, если я не наклепаю пятнадцать очков за один заход, потом все будет напрасно. Они все умеют играть. Но - им нужно растолковать, что причина поражения - это неправильная психология.
   -Тогда при чем здесь видеозапись?
   -Нет, я считаю, что она необходима. Мы рассмотрим сильные и слабые стороны....
   Если только не, добавил он мысленно. Если только Карле не удастся раньше привести в исполнение приговор. Да, там у них тоже полным полно мыслителей, которые играют в волейбол не столько из любви к игре, сколько из любви к мячу, как отдельному миру. Просто их много, и они это знают и не стесняются. Но, в любом случае, даже если Карла спалит СМ-23, будет несколько не честно.
   Ведь мы их, получается, не обыгрываем.
   А Ки? Он не шпион СМ-23? Ведь это разумно - использовать видеозапись!
   -Я подумаю над этим, Слоник.
   -Хорошо, господин Ки.
   -И все-таки, может быть, ты мне скажешь, кто в нашей команде разводит пораженческие настроения.
   -Да нет, никто ничего не разводит, господин Ки. Просто все очень сильно боятся. Я думал, вы это знаете.
   -Хорошо. Я посмотрю. Но и ты хорошенько подумай.
   -Да, господин Ки.
   Сейчас он примется анализировать, а потом доложит в центр, подумалось Слонику. Какой-нибудь лысый дежурный в СМ-23 примет его телефонограмму. Мол, так и так, одному малому пришло в голову, что возможно, страх каким-то образом нагнетается. То есть, он еще не выразил свои страхи до конца, но ему нужна видеозапись. А что, если он пойдет к спортивному руководителю и все скажет. А тот, например, прирожденный теннисист. А еще, в См-23 не играют в теннис, и потому руководитель не боится СМ-23, и потому никто не мешает ему использовать видеозаписи...
   Пожалуй, нужно так и сделать.
   - Помногу занимаешься, - сказал Нинч.
   - Да так, - ответил Слоник, - это еще что. Это - не помногу. Это только начало. С завтрашнего дня меня будут гонять, не то слово.
   -А если тебя загоняют?
   -Все может быть. Но я - парень крепкий.
   -Загонять кого угодно можно.
   -Ну да. Знаю.
   Мячи катятся, и миры катятся, и никто не знает их направления. Может быть, едва родившись, они попадают в колесо переработки? Одна лишь секунда жизни. А потом - очередь на пути к прорве. Вечной ночи карусель.
   -Я тоже буду по четыре часа заниматься, - сказал Вивих, - да я и чувствую, что у меня с приемом мяча не все в порядке. Давно хотел к тренеру подойти и попросить, чтобы меня от некоторых занятий освободили в пользу спорта.
   -И что? - спросил Нинч.
   -Ну, я ж и говорю, что решено.
   -Понятно, - ответил Нинч, - то есть, ничего не понятно. Я думал, что всю сборную гонять так будут, а тут какие-то персоналии.... Да, я наверное буду в запасе сидеть. А может, вместо меня кого-нибудь уже подыскали.
   -Кого ж можно подыскать вместо тебя? - спросил подошедший Итхх.
   -Да кого хочешь! Раньше на моем месте Икст играл, но, видно, решили, что он плохо играет. А Иксту и правда оно в тягость было. Он сейчас в баскетбол себе гоняет, и все дела. И ничего ему не надо, все у него хорошо и отлично.
   -Ладно тебе, - сказал Слоник.
   Он подобрал мяч, поднял его в руке и подал. С другой стороны сетки сработал автомат. Отлетевший мяч попал к "мобильной руке", и та ударила. Нинч принял мяч, а Лой переправил его через сетку, в сторону от мобильной руки.
   -Ерунда - эти машины, - сказал Итхх, - если их настроить, то им вообще никто никогда гол не забьет, только все это ерунда. Никакого смысла.
   -Ну да, - ответил Слоник.
   Может быть, подобным образом происходит и в жизни, подумалось Слонику. И что-то похожее было в ином матче, где он тоже подавал мячи через сетку, пока мобильная рука не научилась адаптироваться. Жизнь - отражение жизни. Одну жизнь мы видим, другую - нет, и нам от этого то весело, то наоборот.
   Может быть, подойти к Вайт Шейп и обо всем ее расспросить?
   Но что конкретно?
   Почему Толик считает, что может так случиться.... Нет, это происки тех, кто считает, что это - происки СМ-23, - ответит она. Борись с ними, Слоник. Выдай их. Назови их имена.
   И она снова улыбнется, милая и пушистая Вайт Шейп.
   Нет, Карла должен успеть довести свое дело до конца.
   Огненный хвост. Ядовитые, сгоревшие масла, выкипевшие на пути к соплу. Курс - радиопередача "Хор мальчиков СМ-23". В самый центр. В самое жерло гигантского здания!
  
  

* * *

  
   - Поговорим о страхе, - сказал Сток, блеснув мыслями, которые, точно стрелы, выскочили из его бороды и сделали круг.
  
   Сначала - воображаемый.
   Потом - воображаемо-удаленный.
   Потом, осев в первых, принявших их, сознаниях, принялись самоперерабатываться. Сток умел не пользоваться принципами, а действовать по ходу. Он был в высшей степени практик, что, впрочем, лишь говорило о победе его воли над прочими барьерами (что, правда, касалось занятий. Не более того).
   - Страх - это боязнь человека другого человека? - спросил он. - Кто первый способен дать ответ?
   -Можно я? - неожиданно спросил Толик.
   -Слушаю, - ответил Сток.
   Было не понятно, удивлен он или нет.
   - Страх есть всегда, - вдруг заметил Магический Мальчик.
   Класс засуетился.
   -Интересное замечание, - проговорил Сток, - я всегда рад откровенным ответам. Они удивляют, порой, чаще, чем заученные фразы. Честно говоря, Толик, я привык слышать от тебя лишь их. Ты это вычитал или сам решил?
   - И сам, и не сам, - ответил Толик.
   -Тогда скажи, считаешь ли ты, что, знание выверенное опытом, всегда дороже знания, взятого из книги.
   -Да, - ответил Толик с запинкой.
   -Хорошо. Ты боишься, Толик?
   -Мы все боимся.
   -Логично, - Сток почесал бороду, - очень логично. Крайне логично. Тогда я бы хотел услышать, есть ли среди вас кто-нибудь, кто ничего не боится. Хм... Логично. Таковых нет. Тогда вопрос, боюсь ли я? Толик!
   -Да, профессор!
   -Я боюсь?
   -Да!
   -Отлично. Очень хорошо. Только теперь жду аргументации. Просто так я тебя не отпущу.
   - Есть несколько версий построения человека, - сказал Толик.
   -Да, мы это знаем. Какая тебе ближе?
   - Мы используем "Практическую шкалу".
   -Да. Я это знаю, Толик.
   -Страх - это экспонента.
   -Что ж тогда мантисса?
   - На страхе построены все мотивации человека. Внутренняя борьба порождает энергию. Но это не говорит о том, что совершенно ленивые люди ничего не боятся. Но то, что им не с чем бороться, говорит о низкой мотивации. Наоборот, чем больше энергия, тем больше потребность, от того и выше страх. Воля предназначена для нормализации. Если бессознательное, перетекая в обычное сознательное, будет всякий момент испуга приводить к ступору, никакой интеллект не справится с ситуацией. Постоянное воспитание вырабатывает положительные рефлексы.
   -Но страх не теряется, не так ли?
   -Совершенно верно, профессор.
   -Как же тогда быть с принципом наслаждения? Свяжи-ка их вместе, Толик.
   -В ходе исследования бессознательных психических процессов было установлено, было установлено, что они подчиняются иному, нежели сознательные, законы. Это означает, что живое существо всегда ищет наслаждений и избегает неприятностей и страданий. Эта первичная тенденция называлась наслаждение - страдание. Неудовольствие позже было с вязано с напряжением, тогда, если заменить неудовольствие напряжением, оно связано с увеличением, а наслаждение - со снижением напряжения.
   - Насколько я понял, ты связываешь эту повышенную энергию с работоспособностью.
   -Не всегда.
   -Хорошо. Но, насладившийся человек вряд ли способен к позитивным действиям. Как ты думаешь?
   -Я думаю, что способен.
   -Ладно, Толик. Что делает человек, закончив свой труд, удовлетворенный при этом.
   -Отдыхает.
   -Вот. Известно, чем больше ты отдыхаешь, тем больше тебе хочется отдыхать. Не по такому ли принципу построена жизнь в горячо любимой Скифии? Ыклаф!
   -Да, профессор! - выпалил Ыклаф.
   -А вот и нет. Хочешь сказать, что в Скифии отдыхают? Очень хорошо. Представьте себе! Рай на Земле! Целью любой эксплуатации всегда является наслаждение, прежде всего - это возможность не работать и есть, и есть очень много, тоннами, мегатоннами, есть другие государства и прочее, но второй аспект - это звериной наслаждение от обладания кем-то. Но, чтобы не работать, нужно иметь очень серьезные доходы. По сему трудно себе представить, чтобы неработающая прослойка населения Скифии могла не работать просто так. Все дело во всеобщем принципе сознания, в котором, надо сказать, обнаруживается просто первичная какая-та недочеловечность. А именно - взор индивида постоянно направлен на поиск более слабого. Потому совсем не обязательно принадлежать к так называемым слоям общества, чтобы есть мегатонны! Нужно просто иметь очень четкий взгляд и четко наблюдать более слабых. Скифы - народ, который постоянно находится под гнетом страшного насилия. Но насилует он сам себя. Постоянно. Ежечасно. Но это уже вопрос более конкретной концептуальной диалектики - относится ли данное явление к обычному, только усиленному чувству, или же это сама что ни на есть недочеловечность? Продолжим разговор, Толик. Представим себе, что появляется личность, которой невтерпеж воспользоваться принципом наслаждения - боли. Или - более популярно - кнута и пряника. Итак, у него есть для этого талант и средство. Что он сделает?
   -Я... Я не знаю, - ответил Магический Мальчик.
   -Разве нет примеров? Хорошо, Толик. Представим, что ты - на месте такого человека! Только не говори, про гуманизм. Уж и не знаю, кто бы из вас вдруг стал страдать необычайным гуманизмом. Ветас....
   -Да, профессор!
   -Если бы ты имел неограниченную власть, ты бы уничтожил своих врагов?
   -Не знаю....
   -Нет, ты знаешь, Ветас! Знаешь! Только постарайся сейчас абстрагироваться. Точно так, как на уроках медитации. Ты - замкнутая субкультура. Тебе совершенно безразлично, есть мы все тут или нет, и, самое главное, я - это тоже бэкграунд. Все - бэкграунд! Сначала оцени обстановку. Мы, на данный момент, совершенно статические объекты. Мы молчим, никак на твое решение повлиять не можем. Ты же должен высказаться ясно и правдиво. Я спрошу каждого, Ветас. Итак...
   -Да, я бы их уничтожил!
   -Отлично! И ответ, и оценка! Садись, - Сток вновь почесал свою бороду.
   Слоник прищурился. Фигура Стока расплылась, собралась вновь и обрела удивительную четкость. Он, профессор, вновь был как на ладони, и его ничего не стоило зажать между пальцев и помучить. Подобный эффект зрения Слоника забавлял, а на уроках Стока он происходил очень часто. Хотя и не любил Слоник Стока. Подсознательно его не любил.
   Сток, заметив взгляд Слоника, сделал вид, что не замечает.
   -Мокери! - воскликнул он.
   -Я! - Мокери выстрелил голосом.
   -Ты - слабак, Мокери!
   - Я....
   -Ты бы не смог подняться на вершину, чтобы оттуда на всех наступать! Или нет? Докажи нам, Мокери, что ты - не сын гормонов!
   Класс зашумел.
   -Видишь, тебе нечего сказать. Под термином "сын гормонов" я подразумеваю человека, который рано обрел силу, но это лишь вследствие раннего полового созревания. Пока он опережает остальных, он кажется диктатором. Когда остальные его нагоняют, диктат заканчивается, и порой выясняется, что самый слабый становится сильнее его. Что ты думаешь о том, что я только что сказал? Хорошо. Ничего не думаешь. Ханс!
   - Это зависит от интеллекта, - ответил Ханс.
   -Доказано, что далеко не все так называемые великие люди обладали интеллектом, - заметил Сток, - в одних случаях, это - обстоятельства, в других - умение ходить по головам плюс обстоятельства, в третьих - может быть, совсем немного ума. Ум вообще не всегда способствует продвижению, если ты не в своей струе.
   - Но универсальная личность обязана обладать интеллектом, - ответил Ханс.
   -Для чего, Ханс?
   - Знания - это комплексный профессионализм.
   -Хорошо. В нашем случае - это так. Все зависит от цели. Валис, знание так называемых низкосортных методов, можно ли их использовать для того, чтобы справедливость всегда существовала?
   - Может быть, дальнейшее развращение чиновников Скифии?
   -Это верно, Валис. Но что толку в том, что они станут жить еще лучше? Хорошо. Стипп....
   - Развал промышленности, господин Сток!
   -Разве в Скифии не развалена промышленность?
   -Это так. Но она быстро реанимируется, чтобы производить товары по устаревшим технологиям, взятых из - за границы.
   -Это спорно, - ответил Сток, - Вяхх, что ты скажешь об этом?
   -Нам нужно разоружить Скифию.
   -И как же?
   -Прежде всего - атомные бомбы.
   -Очень верно. Кто бы из вас вызвался заняться этим? Хорошо. Я назначаю группу, которая будет моделировать ситуацию. После чего данная схема будет обработана в информационном центре, и мы посмотрим результат. Скажем, что это - определенная игра. Когда программа будет готова, я назначу группу, которая попытается обыграть это. Что будут делать остальные, решим потом. Итак.... Слоник. Ты очень странно выглядишь. Ты, как будто, уже созрел для серьезного дела. Будешь возглавлять проект. Твоим помощником будет Мокери. Рабочая группа - Зямс, Зяма и Гамаюр. Что касается помощника, то если он будет иметь что-то против, ты вправе его отчислить, мы же в этом случае рассмотрим его отчисление из группы вообще.
   Сток усмехнулся.
   Мокери вздрогнул.
   Посмотрев на Слоника, Сток как будто подмигнул. Впрочем, Слонику могло это показаться.
  
  

* * *

  
  
   Слоник сидел в информационном центре. Мокери щелкал клавишами компьютера. Если раньше он умел только играть в примитивные игры, то теперь умение явно выросло. Зямс и Гамаюр листали справочники. Зяма чертил проект.
   - Надо пользоваться классической схемой, - сказал Гамаюр.
   -А мне нравится схема "ФФ", - заметил Зяма, - там все более наворочено.
   -Нужно взять всего понемножку от каждой схемы, - ответил Слоник, - готовым решением пользоваться нельзя. Так нашу работу забракуют.
   -Я буду заниматься подкупом чиновников, - заявил Мокери, - это интереснее всего.
   - Я начертил примерный алгоритм, - ответил Слоник, - это, как бы сказать, первичная модель. В дальнейшем мы должны ее обработать и доработать, а потом сделать компьютерную модель. Синие квадраты - это действия. Красные квадраты - это средства. Оранжевые квадраты - это сверхсредства. И, прежде всего, в них мы видим мозговой центр. То есть, это - наша группа. Все остальные люди, которые берутся за реализацию проекта, они всецело зависят от нас. Иначе не будет никакой слаженности.
   -Плюс воля, Ык, - добавил Мокери.
   -Да, - согласился Слоник.
   - Я бы предложил использовать коллективную волю, - произнес Гамаюр, - тогда наша группа будет работать очень слажено и напоминать единое существо.
   -Точно, - ответил Зяма, - мы же, в натуре, сами живем по такому же принципу.
   -В смысле, - не понял Зямс.
   -Дурак, для чего тебя учат? - усмехнулся Зяма. - разве ты до сих пор не уяснил, каким образом функционирует СМ-5? Просто мы не можем добиться такого же результата в виду наших маленьких размеров.
   -В смысле, - вновь не понял Зямс.
   -Ты и правда тупой, - заметил Мокери.
   -Размеры - это толпа, - ответил Зяма.
   -Правильно, - сказал Слоник, - но нужно еще брать в расчет качество. Потому, помимо того, что мы работаем, как единое целое, каждый должен заниматься своими делами. То есть, функциями. Мокери командует центром по разложению военно-промышленного комплекса. Директор этого центра вовсе не он. Таким образом, даже если вражеские спецслужбы и доберутся до нашего центра, они не сразу догадаются, что все тут делается как бы слева. А пока они будут догадываться, их уничтожат. Зяма же занимается идеологией.
   -Точно, - ответил Зяма.
   -Если весь народ будет развращен, то и армия не будет нужна.
   -Но скифы и так развращены, - сказал Гамаюр.
   -Этого мало, - ответил Слоник, - разоружение должно происходить публично. На ракетные центры будут приглашены делегации. Представляете, насколько легко нам будет действовать в обстановке всеобщего бардака. Когда мы будет знать все станции наведения и все пусковые установки, нам останется подогнать несколько подводных лодок и нанести точечные удары с помощью тактических ракет. Легкие атомные бомбы выведут из строя все пусковые установки. Мы тут же объявим всему населению, что так было задумано, что это только для их же пользы. Мол, потерпите, мы вводим свои войска, и у вас снова будут человеческие цены и улицы не будут запружены полицейскими.
   -А подводные лодки? - спросил Зямс.
   -То есть?
   -Скифские подводные лодки.
   -Но мы же ударим по портам.
   -А те, что находятся на боевом дежурстве?
   -Потопим их, - сказал Мокери, - что мы, не можем какие-то корыта потопить?
   -Это тебе только так кажется, что корыта, - ответил Зямс, - как залп даст, мало не покажется. Одного залпа хватит, чтобы уничтожить половину населения нашей страны.
   -Значит, нам нужна еще и программа по борьбе с подводными лодками, - сказал Слоник.
   -Нужно, чтобы они их сами продали, - ответил Мокери, - а так от них ничего не добьешься. Выделить средства, которыми будут заправлять какие-нибудь третьи страны. Предложить капитанам и экипажам превосходные виллы, яхты, курорты. Короче, все, что захотят.
   -Обязательно найдется какой-нибудь вонючий патриот, - заметил Зяма.
   -Нужно составить анкеты, понял! - воскликнул Мокери. - Проверить всех на вшивость, понял, Ык? Тех, кого нельзя подкупить, нужно занести в черный список. И так мы будем их потихоньку уничтожать. Одного за другим, понял, ты! Идет он ночью домой, капитан нафиг. А в спину - нож! А потом смотрят - и денег у него не было ни черта, потому что не платили, и запасов не было, потому что дети голодные съели, а его мочканули, а за что мочканули, никто теперь и не узнает. Просто так. Хулиганы, понял? Наркоманы! Мало ли что у них на уме. Идут себе, а у них в глазах - чисто галлюцинации. Потому и замочили! А бабки б были, он бы по улицам один бы не шастал, а на реальной машине катил бы. О-па! Отсюда мораль - не будь капитаном, не служи отечеству, а бери бабки, пока дают. А то на всех не хватит. Когда придется на рудниках задаром работать, тогда-то ты и вспомнишь тех, кто тебе яхты предлагал. Вспомнишь и тех, кто взял. Ты же, черт, надрываешься, а твои бывшие друзья утопают в роскоши. Потому, что это было сделано во имя всего цивилизованного человечества. То бишь, для древнего и могучего Вавилона!
   -Ух, Ык, какая речь! - воскликнул Зяма.- А я думал, что ты тупой, Мокери.
   -Ты, сам ты тупой!
   - Это идея, - сказал Слоник, - правда, слишком уж простая.
   -Зато с помощью ножей мы справимся с подводными лодками, - ответил Мокери, - а пока будем справляться, бюро по закрытию военных училищ лишит скифов возможности учится. Появятся какие-нибудь заведения, где будут учить на поп-звезд.
   -Нет, это не вариант, - ответил Гамаюр, - такие дела стоят больших денег, а у скифов вся музыка состоит из детей банкиров. Если ты родился в семье банкира, значит, ты - потенциальный певец, художник, поэт и музыкант. Это стоит больших денег. Просто так ни писателем, ни поэтом там не станешь. Потому, нужно что-нибудь попроще....
   Могло ли быть именно это? - думало подсознание Слоника.
   Если что-нибудь иначе, то было, было ведь, не может оно постоянно приходить и напоминать о себе. И пусть провалится эта Скифия куда-угодно, пусть хоть СМ-5 вместе с этим дурацким СМ-23 испарятся, обменявшись ракетными ударами. Пусть хоть Мокери отучится и станет Богом. Но как его увидеть и расшифровать?
   Катятся мячи в спортзале.
   Катятся мячи в душе и памяти.
   Катятся мячи во вселенной.
   Если те звезды, что заглядывают в окно ночами, являются искусственными, то это вовсе не говорит о том, что настоящих звезд не существует. Не могли они погаснуть все разом!
   А то, что нам досталась эта борьба, это модуляция чего-то, что, может быть, вообще не существует, это все мелочи. Пусть они себе модулируют. Пусть измодулируются до самых седин. Если что-то было.... Если еще стоит где-то город абсурда, то почему бы ему меня теперь не услышать?
   Эй?
   Не может же он существовать лишь в узкой полосе ума, где туманы выходят из реки, где разум только начинает генерироваться?
   -Итак, ножи, - заключил Мокери.
   -А то, - ответил Гамаюр.
   -За оригинальность нам понаставят десяток, - сказал Зямс.
   - В реальности.... - пробормотал Слоник.
   -Фигня твоя реальность, - ответил Мокери, - думаешь, это кто-то будет использовать? Там сидят взрослые дяди, которые лучше нас знают, что же делать с этой Скифией. Неужели вы все думаете, что наш проект для чего-нибудь пригоден?
   -Но на компьютере его же проверят? - спросил Зяма.- А там. Если окажется, что -то - фуфел, нас тут же льгот лишат. И в буфет нельзя будет ходить.
   -А ты ходишь, Ык? - спросил Мокери.
   -С понтом ты ходишь?
   -Ты, да я первый спросил?
   -Кто первый?
   -А с чего вы взяли, что идея плоха? - спросил Гамаюр.- Очень даже хорошая и смелая идея.
   Проснется и он, и все внешнее, что казалось правдой, вместе с ним заснет. Может быть, законсервируется. Возьму я эту консерву и покажу людям.
   Люди, это - консерва!
   Что за консерва?
   Это есть Совершенный Мир-5. Внутри него находятся окна в Вавилон. Большего я вам не скажу, так как и сам не до конца все понимаю.
  

* * *

  
  
  
   - Я как будто уже все это видел во сне, - проговорил Слоник, - и синий коридор этот, и еще что-то. Точно, что-то еще было.
   -Не исключено, что это - те самые сигналы, - ответил Карла, - представить себе не можешь, как это все запутано. Вообще, наш СМ-5 мощен.
   В голосе Карлы почувствовалась гордость.
   - Разве можно было себе представить, чтобы существовали такие дела, которые у нас вообще не изучаются. Мы с Гевориком пытались этот коридор проанализировать, но просто так это сделать невозможно. Таблетки действуют довольно долго, чтобы ими воспользоваться. Я не знаю, может быть у них там есть еще что-нибудь, чтоб это состояние потом сбивать.
   -Да, риск есть, - проговорил Осик.
   -Еще бы, - сказал Геворг, - ладно бы, всякие там опасности, которые поджидают твое отключенное сознание там, в путешествии. Я когда в первый раз попробовал, то такое увидел. И лица операторов увидел, и там, на другом конце тоннеля, как будто выход наружу.
   -Хочешь сказать, что СМ-5 настолько блокирован, что из него даже мысли не вылетают? - спросил Слоник испугано.
   -А то!
   -Послушайте, это же говорит о том, что все, что мы знаем, о чем мы думаем, может не существовать!
   -Это мысли гниющей философии, которая родом вообще из восемнадцатого века, - заметил Карла, - а потом ее взяли на вооружение лживые киберпанкеры, так как у них не хватало воображения для чего-нибудь возвышенного. Это - не более того, что я сказал, Слоник! Поверь мне! Мысли о несуществовании мира возродилась в связи с появлением первых мощных операционных систем и приложений для модуляции графики. Когда программистам вдруг вздумалось, что когда-нибудь будет создана полная эмуляция реальности, первые киберпанкеры это описали. Поздние же киберпанкеры, всякие там загнивающие юзеры, которые даже кода разметки веб-документов не знают, уж не говоря про то, каким может быть грамотный киберпанк, понасочиняли всей этой белиберды. Она действует на мозги не только тебе. Поменьше читай ее.
   -А я и не читаю.
   -Откуда ж тебе это в голову пришло?
   -Постоянно приходит.
   -Это - типа мысли коллективного сознания, - сказал Нинч.
   -В-общем, сегодня суббота, сегодня у нас все получится, - проговорил Карла.
   -А если меня найдут? - спросил Слоник.
   -Как найдут? - Осик ответил вопросом на вопрос.
   -По сети просмотрят.
   -У тебя датчик стоит, что ли?
   -Какой еще датчик?
   -Я уже тебе рассказывал, - ответил Карла,- мы знаем, что места, подобные нашей лаборатории, всегда под наблюдением. Еще бы - нам позволено находиться здесь самостоятельно. Мало ли, что мы тут придумаем. Потому мы нашли все точки контроля и дурачим мозги. Пока успешно.
   -Не знаю, не знаю, - заметил Слоник, - вы знаете, Магический Мальчик слишком открыто высказывался. Теперь его перевели.
   -Куда это его перевели? - удивился Осик.
   -Да откуда ж я знаю. Он не высказывался открыто. Только при мне. Но это было чаще всего в библиотеке. Еще он ходил в буфет, так как умел подделывать баллы. Он и там разговаривал. Но на занятиях он ничего такого себе не позволял. Хотя, кто его знает, с кем он еще болтал и где. Да, и о чем вообще можно таком говорить, чтобы тебя перевели?
   -Куда перевели? - не понял Геворг.
   -В никуда, - ответил Слоник, - когда у нас был открытый день, я сумел на несколько минут выйти в реестр. Я быстро дал запрос и Толика не нашел. Все были, а его не было. Когда я стал расспрашивать, то натолкнулся на стенку. Вы понимаете, точно со стенкой разговариваю. Никто ничего не знает. Слушайте, но не может же быть, чтобы никто ничего не замечал.
   -Н-да, - голос Карлы посуровел, - н-да. Это то, о чем я говорил. На тебя это не подействовало.
   -Что не подействовало?
   -Я думаю, они все забыли, что Толик Магический Мальчик существовал.
   Слоник выпучил глаза и посмотрел в лицо Карлы.
   -Чего пялишься? Я не знаю, так это или нет. Возможно, он там, внизу, среди других монстров ходит. Представь себе! И не надо так смотреть! Мы, вот, бьемся с СМ-23 не на жизнь, а на смерть. Да и вообще, дело в целях! Цель, Слоник.
   -Я тебя сейчас ударю! - воскликнул Слоник.
   Карла осекся и отступил. По его лицу прошли волны - в нем столкнулись две противоположные мысли, и теперь Карла пытался выбрать одну из них.
   Он, очевидно, мог сделать это и сразу, но тут, наряду с противоходом мыслей, возникло разногласие принципов. Впрочем, если тщеславие порой и играло Карлой, то здесь он сумел его побороть.
   -Да, - согласился он, - извини. Да, я сам тебе такое тогда говорил. Если бы я не сказал, ты бы даже и не предположил, что такое у нас может быть. Знаешь, я просто стараюсь не допускать мысли, что у нас что-то не в порядке. В конце концов, наш мир совершенен, не так ли? Моя цель - уничтожить СМ-23. Я думаю, это все из-за него. Если бы не эта ужасная конкуренция, ничего бы этого не происходило.
   Он протянул Слонику большую синюю таблетку и продолжил:
   - Ты же видишь, нас просто в шею гонят. Мы постоянно проигрываем. Вот, и этот дурацкий киберпанк. Он пришел к нам из СМ-23. Это если ты не знаешь. Там проводятся эти конкурсы. Так сказать, литературные. А потом мы собрались посоревноваться. Вам же об этом не сообщаю, потому что вы по закрытой программе работаете, оно вас не касается. Это чтоб вы лишним себе голову не морочили. На. Давай, глотай. Она сладкая сначала, а потом через три минуты сводит. Пей сок. Побольше пей. Пей до дна. А то потом судорогами все тело сведет. Это "краб" подсмотрел, что они много воды пьют.
   -Кто "они"?
   -Операторы.
   -А.
   -Так вот, была настоящая битва в так называемом регионе - там собрались СМ-1, СМ-6, СМ-145 и СМ-89. Ну, и мы. Такая конкуренция была, Слоник. Пьешь? Ага, давай, давай, пей, а потом сразу за мной.
   Карла щелкнул секретным тумблером, и лабораторный шкаф развернулся, открывая ход в синий коридор. Геворг, Осик и Нинч стояли наготове.
   -Ну вот, мы там бились, как на войне. Знаешь, я прочитал две тысячи романов тогда, написал сто две статьи, по пятнадцать страниц каждая, и мы показали первый командный результат. А потом был матч с СМ-23, и мы проиграли 0:100! Ты себе это представляешь? 0:100! У меня уже тогда закралась мысль, что мы не существуем, а функционируем. Это ты точно запомни, друг. Не забудь. Функционировать может и клетка-донор, которая питает паразита. А он въелся в нас, я в этом уверен, и просто так мы его не победим. Просто так...
   Карла закашлялся и сплюнул.
   -Слюна пенится, - заметил Геворик.
   -Да, - подтвердил Нинч, - пора.
   -Не забудь, - сказал Карла, - если забудешь, то забудешь это, как все. СМ-23 въелся в нас, и многие этого не знают, потому что им не дают знать. Ракета все исправит.
   Он шагнул в синий коридор, и все остальные - следом.
   Оцепенение произошло мгновенно. Слоник еще пытался за что-то цепляться, поддаваясь лавинообразному потоку мыслей. Но это был некий взрыв, после чего мозговая деятельность как будто полностью остановилась, и Слоник мог ощутить себя со стороны. Конечно, ничего подобного не происходило. Дотронувшись до стенки тоннеля, он просунул руку вглубь холодной ткани. Сигналы, шедшие по кабелям, пробежали через его пальцы. Слоник ощутил холод. Вынув пальцы назад, он внимательно осмотрел их, и боковому зрению его стало ясно, что вообще ничего не ясно. А если и ясно, то ни к чему эта ясность. А, попросту говоря, если посмотреть на товарищей.... Да, вот как выглядеть будут товарищи....
   Слоник не хотел отпускать мысли, так как понимал, что еще немного, и логика оставит его, и он не сможет ни сопротивляться, ни удивляться, а потому и не запомнит ничего.
   Нинч представлял из себя начерченный на стене крестик. Больше ничего, кроме крестика. Слоник сделал шаг и попал на плоскость, и здесь у него также были мгновения, чтобы попытаться остаться в прежней логике. Но, не успев ни за что зацепиться, он вступил в пределы двумерного мира.
   Нинч выровнялся. Слоник ощутил его плоскость, и ему стало весело. Карлы нигде не было. Карла, оказывается, распластался, словно клякса, занимая большую площадь. Осик все еще рос на этой площади. Видимо, он еще не до конца перетек из ощущений в воплощения.
   Слоник хотел закричать. Напрягшись, сбросив с себя будто бы какой-то вес, он издал из себя нечто.
   Голос? Нет. Бунт эмоций? Но для эмоций нужен был организм, а Слоник никакого организма вместе с собой не носил. Он был чистым и плоским.
   - Ловите сигналы, - сказал наконец Карла.
   Слоник осмотрелся. Правда, привычного осмотра быть не могло, и для выражения этого состояния были необходимы совершенно плоские слова. Было видно, что Геворг пытается поймать эти самые сигналы, и что ничего у него не получается. Сгустки, прорастая сквозь плоскость, с первой же секундой своего рождения, принимают форму и покидают двухмерность.
   - Я ничего не понимаю, - проговорил Осик, - где все?
   -Мы - вот они, - ответил Карла.
   -Я ничего не понимаю, - повторил Осик, - объясни, что это?
   -Тебя клинит?
   -Что?
   -Я спрашиваю, тебя клинит?
   -Ты смеешься?
   -Ты, не обижайся, Осик. Я вполне серьезно спрашиваю. Тебя, правда, клинит? Скажи серьезно. Это важно.
   -Как меня может клинить?
   -Ты сам это должен понять? Ты что-нибудь видишь? Или кого-нибудь? Осик, не теряйся? Если ты сейчас стоишь на месте, то это не значит, что ты стоишь на месте! Осик!
   -Я понял!
   Слоник попытался сделать шаг, и пространство засопротивлялось, будто он приклеился к жвачке. Сделав еще усилие, он понял, что без крика не обойтись. Но где взять нервы? Где, в конце концов, взять глотку, чтобы закричать? Слоник потянулся вперед. Резинка держала его.
   -Осик. - вновь сказал Карла, - Осик!
   - Я летаю! - воскликнул Нинч.
   Слоник поднял голову, чтобы посмотреть, как Нинч летает, но вместо этого потерял зрение. Ровная красная, идеальная. Будто гуашь, пустота пришла к нему, и даже звуки с приходом ее приглушились. Слоник протянул вперед руки, и тут выяснилось, что это не руки, а ветви черного дерева. Покачнувшись, он вызвал ветер, и тот его пошевелил. Слоник запел листвой.
   -Все! - сказал Карла решительно.- С вами каши не сваришь! Слоник!
   -Ш-ш-ш-ш-ш-ш! - ответил Слоник листвой.
   Его охватило красное блаженство.
   Ровное, как стих классика среднего периода. Всякое движение вызывало в нем приятные мурашки. Ветер, достигая позвоночника, перерабатывался в капли времени, и через корни Слоник выплевывал это время куда-то наружу, где его могли ловить жители четырехмерного мира.
   -Как хотите, - сказал Карла, - я иду сам.
   В последний момент Слонику все -таки удалось оторваться, должно быть, ветер выручил. Ветер, правда, поднимался благодаря действию листвы, следственно, сам Слоник и был причастен к своему освобождению.
   Вылетев в синий коридор, он упал возле абстрактной стены, раскрашенной в шашечку. Рядом выпал Карла.
   -Хорошо, что хоть кто-то, - сказал он, поднимаясь.
   -Ты просвечиваешься насквозь, - ответил Слоник.
   -Да. Мне стыдно, - ответил Карла.
   -Почему?
   -Прозрачный, значит - голый!
   -А!
   -Как всегда. Понимаешь, Слоник. На самой границе этой передачи, не знаю, что за передача, может быть, это ментальный канал, большинство останавливаются. С первого раза вообще ни у кого не получается. Такие, черт, пироги, Слоник. Но они уже не в первый раз. Нинч, Геворг, Осик. Уже поздно. Пошли. Они не выберутся.
   -Совсем, что ли, не выберутся?
   -Нет. Очнутся, и тогда будут ловить отходняк. Пошли. Я все еще прозрачен?
   -Да, как сказать. Кажется, немного просвечиваешься. Совсем немножечко.
   -Ладно. Идем. Ни на что не обращай внимание. Ни на что не сосредотачивайся. Впрочем, самый главный барьер мы уже прошли. Вообще, ты молодец. С первого раза на линию выйти невозможно. Вернее, они-то выходят.
   -Кто?
   -Идем. Операторы.
   -Какие операторы?
   -Ну, ты забыл. Операторы, которые этим каналом пользуемся.
   Они брели в беспросветной синеве, и ощущение времени их покинуло напрочь. Карла рассказывал о своих мечтах, он даже признался, что однажды влюбился в девочку из Блока А-2Е.
   - Правда, это закончилось ни чем, - говорил он.
   Слоник посмотрел на товарища и, не обнаружив никаких признаков прозрачности в том, произнес:
   -Мне кажется, мы не туда идем.
   -Ты точно так думаешь?
   -Да. А что?
   -Не. Не знаю. С чего ты взял?
   -Чувство такое, будто мы идем все время на месте. Если мы что-то ищем, то должен быть какой-то определенный маршрут для поиска. А мы идем по кольцу. Вот что.
   -Да, наверное - ответил Карла, - наверное, по кольцу. Что ты предлагаешь?
   -Пойти в стенку.
   -Хорошо. Идем.
   Слоник сделал шаг к синей глянцевитости стены и тут же увидел тот самый город абсурда, что постоянно посещал его в крайне расплывчатых видениях.
   От волнения у него сперло дыхание, и он не мог ни думать, ни говорить, и то, что могло быть мыслями, было полумыслями. Он испугался их - их неосторожный ход мог определенно спугнуть сам город абсурда, который высился над его головой.
   Он бы сказал, что это - то самое место, но - больше ничего, так как он не знал определения тому образу, который скрывался в нем самом, постоянно избегая общения с разумом. Он лишь напоминал, мелькая каким-то далеким знаменем, и у Слоника до этого не было никаких шансов встретиться с ним. Для этого нужно было суметь опровергнуть себя, а вместе с этим - все окружающее, которое только лишь казалось цельным монолитом. Он хотел позвать Карлу, но тут же сообразил, что никакого Карлы поблизости нет и быть не может.
   Слоник вошел на улицы. Образы явно спали. Для того, чтобы сделать их более ясными, у него явно чего-то не доставало. Но сопротивляться, используя волю, было нельзя - любой выброс энергии в момент разрушил бы великолепные дворцы.
   Он двигался по направлению своего дома. Дома улыбались ему. Высокие храмы звали, и он бы вошел в них, чтобы встретиться с.... Быть может, с чем-нибудь родным и знакомым. Возможно, оно бы смогло забрать его отсюда. Прочь из совершенства незнания и слепоты.
   Он побоялся сопротивляться. Силу, которая ему требовалась, он знал лишь подспудно. Находясь в спящем состоянии, она довольно уверенно ощущала его резонанс с укоренившемся в нем мировоззрении.
   Обернувшись, он посмотрел вдоль улицы и вдохнул полной грудью. Барьеров не было. Об этом можно было закричать самому себе - ощущение полной свободы играло его кровью.
   -Где-то неподалеку я живу, - сказал он.
   Двигаясь к своему дому, он миновал несколько переулков, и везде было великолепно. Он знал, что может войти в любой дом и, смахнув пыль тумана, который все еще стелился в его зрении, сделать еще один, последний шаг.
   -Навсегда, - подумал он, - я вернулся, и никогда больше не покину этот город. Это - мой город.
   И здесь он понял, что допустил ошибку - радоваться было нельзя. Вырвавшиеся эмоции спугнули тишину, и город стал таять.
   Слоник хотел кричать. Бросившись к первым попавшимся дверям, он вбежал в подъезд, но там сквозь стены уже начинала проступать синь информационного коридора. Он еще пытался, но, с каждым новым усилием понимал, что все его желания направлены не в ту сторону.
   Город абсурда развалился.
   Слоник стоял в синем коридоре. Рядом был Карла. Он зевал.
   -Идем назад, - произнес Слоник.
   Он желал разочароваться, но никакого разочарования не было. Как раз наоборот - его душа колебалась, испытывая лучи радости.
   -Хорошо, - согласился Карла.
   Подходя к двери в тайную мастерскую, где стояла ракета, они встретили лежащих на полу Осика, Геворика и Нинча.
   -Давай затащим их, - сказал Карла, - они не на шутку грезят. Здесь они вряд ли отойдут.
   Втащив своих товарищей в ангар, Слоник и Карла уселись на металлическую скамейку. Только тут Слоник заметил, что в нем не осталось и следа наркотического опьянения. Голова была на редкость свежей и прозрачной. Более того, хотелось думать, хотелось вновь смотреть на мир, чтобы все переоценить.
   Тогда он обнаружил большой пробел в своей памяти, за которым зияла пустота. СМ-5, закольцовываясь, притормаживал свой бег возле самого начала этой пустоты, и так Слоник мог до бесконечности не сомневаться, что мир адекватен.
   -Голова болит, - пожаловался Карла, - нужно соку выпить. Да?
   -Да, - ответил Карла.
   -А ты как?
   -Я - нормально.
   -Ну, ты даешь!
   Слоник развел в стаканах сухой концентрат и подал один из стаканов Карле.
   -Там таблетки есть от головы, в шкафу, - сказал тот, - слушай, принесешь, будешь другом? А то мне совсем плохо. Да я посплю с часик потом, чтобы полегчало. А то потом еще этих, блин, придурков будить. Но я не долго. Часик. Ты меня потом разбуди.
   Слоник был уверен, что Карла не скоро проснется. Ему показалось, что он знал о нем все. Пройдясь вдоль полосы, которая расцвечивалась в его памяти цветом слоновой кости, он попытался заглянуть наружу. Состояние прояснения позволяло ему вырывать из памяти любой момент.
   Вот его победа на олимпиаде по биологии. Триумф. Было, правда, это давно. Он еще потом сумел выиграть олимпиаду в регионе, где были еще несколько СМ, а потом - этот СМ-23. Может быть, Карла прав во всем? СМ-23 присутствует повсюду, точно раковая клетка.
   Блокировка отключаться и не собиралась, как он ни старался. Лишь только первые образы отлетели, словно искры, от потайного участка памяти, как в нос ему ударил резкий запах. Слоник зажмурился. Ему стало ясно, что запах этот, на самом деле, присутствует постоянно, но, находясь в приемлемой концентрации, он не проявляет себя так ярко.
   Человек это или что-то еще?
   Слоник вновь сосредоточился и стал зевать. Сонливость накатилась на него плотной волной. Закрыв глаза, он продолжал рассматривать образы, и в них уже не было никакого порядка.
   Проснувшись, он растолкал Карлу.
   -Чо? - спросил тот.
   -Время, - произнес Слоник.
   -Ах, да! О, вот черт, давай поскорее их будить. Разоспались.
   Он потрепал Нинча, и Нинч громко зевнул и сказал что-то невнятное.
   -Мы еще хотим подняться на крышу, - сказал Карла.
   -Как на крышу? - не понял Слоник.
   -Ты никогда не был на крыше?
   -На какой еще крыше?
   -Вот ты, черт, Слоник! Ну, ты даешь! Отходи побыстрей. Ты там мне какую-то чушь нес про то, что ничего нет. Я, знаешь, тебе даже поверил. А теперь ты тупишь! Видишь, небо.
   Он показал рукой на темнеющий в высоте шахты участок небосвода.
   -И, - не понял Слоник.
   -Нинч, ну ты соня. Ну даешь. Давай, Осик. Ты чо, спать сюда пришел? В отсеке поспишь ночью. Давай, давай, Геворик. Время уже позднее, на ужин не успеем.
   - В буфете поужинаем, - ответил Геворг.
   -У тебя баллы есть?
   -А что? У нас есть кефир.
   -Кефир прокис, - сказал Осик сонно, - а за новым я нашего "краба" не посылал. Есть только сок порошковый и батон.
   -Нормально, нормально, - ответил Нинч, - что, такой же самый сок, как и в столовой, только менее разбавленный. А?
   -К чему ты это говоришь? - разозлился Карла. - Идем!
   Тут он подошел к стенке и вызвал лифт. Слоник был ошарашен. Дверь, открывшаяся прямо из ниоткуда, показала ярко освещенную кабинку. С пол минуты он стоял как вкопанный, пока Осик и Геворг его не подтолкнули.
   -Вот, - проговорил Карла, - это все о том, что ты думал. Ты начитался киберпанка? Нет, я думаю, что это - не простой киберпанк. Это все - происки СМ-23! Я думаю, не одного тебя на этой почве повернуло! Нам срочно нужно выдвигать тезисы. То есть, нам нужно от этого лечиться.
   -Ракета вылечит, - ответил Осик.
   Лифт остановился. Слоник вышел и обомлел. Видел ли он это впервые? Могло ли все это иметь отношение к городу абсурда, который прятался в его душе? Он зажмурился и вновь открыл глаза. Видение не проходило.
   -Ты все это знаешь, - сказал Карла утвердительно.
   -Не знаю, - ответил Слоник шепотом.
   Вавилон рос в даль, вширь, вверх. Ему не было конца и края. Освещенный миллионами огней, он потрясал с первого взгляда.
   Потеряв над собой какой бы то ни было контроль, Слоник подошел к самому краю. Он надеялся увидеть землю, но она была так далеко, что он не различил ничего, кроме расплывчатого свечения и желтых огней, перемещающихся с небольшой скоростью.
   -Красота, да? - спросил Карла восхищенно.
   Слоник присел и внимательно посмотрел вниз вдоль стены. Совершенный Мир был очень высок. Пожалуй, бесконечно высок. С внешней стороны его виднелись окна, но все они имели совсем не такую форму, какую он видел до этого. Пожалуй, это были маленькие мирные окошки, сошедшие со страниц учебника. Во всяком случае, он точно знал, что такие окна существуют. Просто, они до сих пор не встречались в его мире.
   Противоположное СМ здание стояло далековато, но, вследствие своих гигантских размеров, казалось доступным для визуального изучения. Половина окон его горела, и даже казалось, что в них можно что-то рассмотреть, хотя, конечно же, это было не так. Большие стеклянные квадраты, разделенные на секции, сияли ровным белым светом, и в этом свете не было ничего живого.
   На крыше здания происходило движение. Аппараты, походившие на гигантских жуков, перемещались вперед-назад, и это напоминало поиски пищи насекомыми. Временами они выстраивались в колонны и подходили к самому краю, и Слонику казалось, что какой-нибудь из жуков непременно сорвется вниз. Наконец, с одним из них это случилось. Но он не полетел вниз, а, расправив крылья, включил яркое освещение и понесся прямо на Слоника. Спустя несколько секунд, он пролетел над головами и стал удаляться, негромко рокоча. Слоник обернулся и проводил его взглядом.
   -Ну, - сказал Карла.
   -Да, это - коптер, - ответил Слоник.
   -И что с того? А? Только скажи мне, что ты ничего этого не знаешь? Нельзя же так бесконечно загнивать, Слоник! Ты же все знаешь! Просто тебе чем-то мозги отсушило!
   -Они, наверное, что-то в пищу нам добавляют, - заключил Нинч.
   -Кто? - спросил Осик.
   -Как кто? Ты что, туда же? Ну, ты даешь, Ось! Я не люблю громких слов. Шпионы - это в кино. А как это называется у нас, я не знаю. Шпионы, не шпионы. Уверен, что в СМ-23 ничего подобного не случается, и они нормально живут.
   -Да, нормально, - ответил Геворик.
   -А где он, СМ-23? - спросил Слоник.
   -Вон, - Карла указал рукой в даль.
   Слоник всмотрелся, но так ничего и не понял. Бесконечность потемневшей синевы вечера постоянно прерывалась гигантскими строениями, освещенными огнями. Взгляд Слоника проскользил вдоль того, что, возможно, внизу было настоящим проспектом, а здесь, в высоте - аллеей исполинских столбов. Вдоль одной из сторон тянулась полупрозрачная эстакада, наверху которой горела огнями движущихся предметов прозрачная змея. Еще дальше, и Земля начинала закругляться, и в одной из прогалин между зданий даже можно было рассмотреть всходящую Луну.
   -Отсюда не видно, - сказал Карла, - двести километров.
   -Десять килотонн - это много?
   -Достаточно!
   -А город?
   -Мы попадем точно. Боеголовка влетит во внутренний двор, и мы увидим рассвет в форме столба! Если хочешь знать, в стенах СМ-23 совмещены материал и поле, и потому само здание не разрушится. Но, со стороны внутреннего двора, плазма войдет в помещения и будет разговаривать с нашими врагами.
   -Враг будет побежден, - заметил Геворг.
   -Навсегда, - подтвердил Осик.
   -Вы в этом уверены?- спросил Слоник рассеянно.
   Не слушая, что ему ответят, он двинулся вдоль края стены. Вавилон тревожил его. Где-то в глубине души он знал, что он таков и есть, город-колосс, растущий корнями из древности. Но скрытая его память знала что-то еще, и он не мог ухватить ее - она выскользала, словно наглая смеющаяся рыба.
   - Странный город, - сказал Слоник.
   -Что странного? - не понял Осик.
   - Не знаю. Я не думал, что он такой большой.
   -Ну, ты вообще, Слоник, - сказал Карла,- ты иногда такие вещи говоришь, душа замирает. Как можно не знать.
   -Он издевается, - сказал Геворг.
   Тут, к удивлению Слоника, он вынул из кармана сигарету и закурил. Слоник не на шутку испугался. Он немало слышал о курении, но - лишь из лекций учебников.
   - Может быть, это правда? - спросил Нинч.
   - Слоник, курнешь? - спросил Геворик.
   Слоник вздрогнул. Внезапно ему показалось, что отказаться в такой ситуации более грешно, и, согласившись, он вдохнул терпкий дым, который тут же убежал из него через нос. Слоник думал, что тут же его охватит кашель, но никакого кашля не было.
   -Дало по шарам? - спросил Геворик весело.
   -Что? - не понял Слоник.
   -Затянись еще, - проговорил Карла, - давай, не бойся. У нас есть, чем зажевать. Это лимонная эссенция. После такой никто вообще не определит, что ты курил. Тяни в себя!
   Слоник потянул, и пространство покачнулось.
   Выдыхая из себя клубы дыма, сквозь синеву их он увидел, как соседнее здание отпускает еще одно механическое насекомое. Прыгнув в воздух, коптер расправил крылья, повисел секунд 10-15 и рванул в небо почти вертикально. Слоник сопровождал его взглядом, пока он не исчез в красноватом небе.
   Он не отрывал глаз от неба. Поначалу - просто так. Позже он понял, что замечает нечто такое, от чего его душа начинает новый виток на пути удивлений.
   -Кури, кури, - произнес тогда Геворг.
   -Я курю, - ответил Слоник.
   -Ты не держи, а то истлеет.
   - Курю, - сказал Слоник и затянулся.
   Он понял. Да, несомненно. Смотря в красноватое марево, расцвеченное золотом Вавилона, он понимал, что когда-то уже курил. Ему было все равно, что он, по возрасту, не мог курить раньше, но воспоминания говорили об обратном.
   -Что там? - спросил Карла.
   -Летающая платформа, - ответил Слоник.
   -Не вижу.
   - У нее огни не горят. Это - какая-та военная машина.
   -Ничего не вижу, - ответил Нинч, - где те ее, черт, увидел?
   Слоник бы и сам ее ни за что не увидел, но контуры были слишком знакомыми, чтобы на их основе не суметь воссоздать то, что, возможно, модулировалось в его памяти из-за каких-то информационных эксцессов.
   Платформа была огромной и черной. По всему периметру ее возвышались шары, в которых находились генераторы поля. Ракетные установки, возвышаясь навстречу звездам желобами, подсвечивались еле заметными синенькими огоньками. Башни с излучателями мерно вращали сами себя, напоминая вынюхивающих жертву волков.
   Слоник выбросил окурок. Платформа продолжала неспешно удаляться, теряясь в красном дыме, состоявшем из смеси автомобильных выхлопов и многочисленных огней.
   Ему привиделся залп и смерть всего живого. Спустя секунду - смерть самой платформы, слезы и боль живого мозга, встроенного в машину, пар, состоящий из превращенного в газ экипажа, оплавленные души, которые уже никогда не пристанут к какому-либо берегу.
   Еще секунды, и срабатывает механизм пожаротушения. Двигатели продолжают работать, и платформа движется дальше - оплавленная и мертвая, наполненная отражениями криков.
   -Ну и что? - спросил Карла.
   -А? - добавил Нинч.
   -Что?- не понял Слоник.
   -Как тебе курение?
   -Голова кружится.
   -Я ж говорил, что по шарам даст.
   -Что значит - по шарам?
   -То, что у тебя голова кружится, это и есть - по шарам.
   -А.
   -Учти наперед. Это тебе поможет, - посоветовал Геворик.
   -Что поможет? - не понял Слоник.
   -Сленг.
   -Какой сленг?
   - Ладно, идем, - произнес Карла, - что вы к нему пристали? Видите, он офигел. Да, друг? Офигел? Не. Я не в плохом смысле. Я - в реальном. Ты ж видишь, как оно? Да, СМ-23 тут сыграл свою шутку и с тобой. Идем!
   Он подтолкнул Слоника, и они пошли к лифту.
  
  

* * *

  
  
   День матча не был отмечен чем-то особенным.
   Утро матча, оно и то было другим. Слоник долго не мог проснуться - он страшно боялся розового рассвета, так как каждое новее видение размытых красок наводило на него страшное уныние. Каждый следующий рассвет был то соленым, то кислым, и разность между этими двумя состояниями не выражала ничего особенного. Лишь город абсурда мог растворить это сосредоточение неприятных эмоций.
   День был как день. Слоник даже и не волновался.
   Но утром он был, город.
   Слонику не удалось приблизиться к дверям синеватой, будто специально выкрашенной, башни, но, делая попытку, он осознал, что спит и сказал себе:
   -Я сюда еще приду.
   -Нет, зачем, - ответил он сам себе, - зачем приходить, если можно никогда не уходить отсюда?
   -Да, но это же сон!
   -Тогда нужно представить, что это - вовсе не сон. Сон, или не сон, он перетечет в реальность, и больше не нужно будет просыпаться в ненавистном отсеке. Долой его!
   -Может быть, и правда - долой?
   -И что с того? Может быть, тогда надо кричать "Да здравствует СМ-23?"
   -Да, можно и так прокричать.
   Проснувшись, Слоник понял, что ужасно хочет есть. Тогда он растолкал Борщика и посмотрел в его красные, заспанные глаза. Борщик вздрогнул, думая, что начались репрессии.
   -Дай что-нибудь поесть, а? - попросил Слоник.
   -А, - ответил Борщик вяло, - возьми в тумбочке.
   У Борщика, Слоник знал, всегда было, что поесть. Борщик обладал поистине гениальным умением прятать. Во-первых, он просто идеально таскал продукты из столовой. Ему давалось держать в тумбочке целый склад свежих булочек, кусков хлеба и нераспакованных пластиковых стаканов с соком. Иногда это был кефир. Частенько - высыпанное на бумажку второе блюдо. Второе, и - самое главное, Борщик не то, что не попадался, о его продуктовом складе вообще никто не знал. Кроме, разумеется, Слоника. А Слоник узнал от Ветаса. А он, Ветас, был до той поры единственным, кто знал. Шантажировал ли Ветас Борщика, чтобы тот делился - так и осталось загадкой.
   Слоник достал из тумбочки булочку и бумажный пакет с порошковым соком и перекусил.
   Сегодня матч с СМ-23, подумал он. Это хорошо. Мы проиграем, и это не имеет никакого значения. Главное, что я сумею посмотреть на них, подумать, поощущать.
   Кто они, эти люди?
   Исчадия ада, искусственные тела с вкраплинами душ, представители злой Скифии на земле древнего Вавилона? Кто бы они ни были, им обязательно нужно заглянуть в глаза.
   Выйдя в коридор, он встретил Нинча, который неспешно плелся за идущим на завтрак отсеком 1234. В руках у Нинча был баскетбольный мяч, и он его то и дело стукал о пол.
   -Готов? - спросил Нинч.
   -Я всегда готов, - ответил Слоник.
   -А к тому?
   -А что, уже скоро
   -Я точно не знаю. Но, думаю, что да.
   -Понял.
   -Потому, ты не сильно расстраивайся, если нас разделают под орех.
   -Не разделают.
   -Это ты напрасно такой оптимист, я тебе скажу. А что, если все они как-нибудь вооружены. Как-нибудь ментально. Ты играешь хорошо, но тебе постоянно внушают сделать не тот ход. Ты бы и сыграл, но ты и сам не понимаешь, почему тебе хочется поступить так, а не иначе. Подумай над этим, Слоник. Пока еще не было завтрака, это можно. А потом, когда нас соберут, чтобы прочитать напутственную речь, будет уже поздно. Ты заразишься этим чувством. Понял?
   -А зачем тебе мяч?
   - Просто. Разминаю руки.
   -Баскетбольный?
   -Так я защищаю свои мысли. Я упорно думаю, что - баскетболист.
   -Не понимаю.
   -Первая реакция агента, когда он меня увидит? Сам подумай. Баскетболист. В тот момент я успею уловить его биоволны.
   -Ничего не понял.
   -Ладно, пока.
   На завтраке Слоник обдумывал Слова Нинча, понимая, что баскетбольный мяч ему тоже необходим. Ему выдали персональную добавку, и Слоник съел все. После завтрака, покинув свою группу, он отправился в спортивный блок, где уселся вместе со своей командой в актовом зале и прослушал напутственную речь.
   Да, было очевидным, что этот матч важнее всех остальных. Но выступавший, один из тренеров команды, не делал на этом никакого акцента. Матч, как матч. Один из многих. То, что СМ-23 не проигрывал с прошлого года, еще ни о чем не говорит.
   Может быть, он и есть шпион, подумал Слоник.
   Действительно, он думал, что собрание пройдет в духе героических лозунгов типа сражаться из последних сил, но ничего подобного не происходило.
   Нинч был прав, подумал Слоник. Если бы я не понял это раньше, то теперь бы уже ничего не понял.
   Биоатака.
   Но стоит продолжить эту тему.... С кем мы в этом случае боремся? Уж не является ли СМ-23 нашим настоящим и главным врагов, а все россказни про Скифию - это лишь отвлекающий маневр? Конечно, с точки зрения города абсурда.... С высоты совершенно черной вселенной.... Из мира чистой геометрии, где нет ничего, кроме светящихся, уходящих в никуда параллельных прямых.... Люди - это паук. Один человек - пустота. Другой паук - это другие люди. Потому, паук на паука. Потому - волейбол. Если, конечно, они также не строят ракету, чтобы запустить в нашу сторону.
   -Можно вопрос? - спросил Слоник.
   - Можно, - ответил тренер.
   -А команда СМ-23 проводит пресс-конференцию?
   -Да.
   -А мы увидим ее?
   -Нет, сейчас будет контрольная тренировка.
   - А будет ли баскетбольный матч между нами и СМ-23?
   -Откуда ж мне знать, Слоник. Я же не баскетболист.
   Слоник прислушался, пытаясь уловить нити биоатаки.
   ... В чем бы она выражалась? Так.... Какие-нибудь запахи... Агент вместо углекислого газа выдыхает из себя специальные вещества. Да, это более разумно, чем действовать на ментальном уровне. Такое вторжение легко обнаружить. Какой-нибудь профессор Чуф, если он только сам не агент, и тот почувствует, что не все ладно.
   ... Выходя на спортивную площадку, Слоник внутренне собрался. Зрители аплодировали. Среди них было очень много незнакомых людей, от преподавателей до учеников выпускных групп, которых Слоник никогда в упор не видел. Были и девочки. Их однотипные зеленые бантики покачивались отнюдь не весело. Впрочем, это выглядело так под субъективным углом зрения Слоника. Обреченное шатание зеленых мыслей. Обреченное, будто дыхание бойцов, которых окружили.
   Другую сторону трибун занимали, как и положено, представители других Совершенных Миров.
   - Там есть преподаватели из СМ-23? - спросил Слоник.
   -А ты как думаешь?
   -Замучил ты вопросом на вопрос отвечать!
   -Ну, сам подумай. Они что, сами по себе приехали? Им же нужна поддержка. Матч очень принципиальный. Просто нас не очень-то принципиально на него настроили. Они думают, что все давно решено, и что это матч - просто констатации силы. Но, в любом случае, должны быть и те, кто додумался, что не так все просто. Если мы боремся, они должны это ощущать. Потому, им еще раз нужно доказать, что мы - не соперники, а так - слизни. Наступил на нас, и все закончилось.
   Слоник еще раз осмотрел трибуны.
   Верно, подумал он. И так было. Может быть, что-нибудь подобное, близкое к этому, похожее. В ином матче все это было наверняка, вот только где он проводился?
   За жизнью?
   Перед жизнью?
   Судья просвистел.
   Слоник встал у сетки, смотря в глаза ближайшего игрока из Совершенного Мира-23. Когда глаза их сошлись, Слоник напрягся, пытаясь подумать внутри головы соперника. Уже спустя несколько секунд от этого процесса у него поднялась температура, но это его не разочаровала.
   Подача.
   Гол.
   Ничего, подумал Слоник внутри чужой головы, ничего, не так просто. И дело не в том, что ты - на чужой территории. Ты и в самом себе не будешь дома. Уж я-то постараюсь. А скоро, скоро будет еще веселее. Будет очень жарко. Это будет отличная огненная баня.
   Подача.
   Гол.
   0:2;
   -Держите подачу! - кричит Ки.
   Держим, думает Слоник.
   Он смотрит в лицо Нинчу, а тот, стоя на задней линии, пропускает мяч за мячом. И так - пятнадцать подряд. И это - снова констатация. На слизня уже наступили, но давить его с первого раза неинтересно. Рядовой матч, ничего не скажет. Одна половина зала молчит в унынии, другая дружно аплодирует.
   Не думай, что мы будем дожидаться огненной бани, думает Слоник внутри чужой головы. Я понимаю, что это - более интересно, тем более, что боль, даже своя, а не чужая - тоже наслаждение. Но ты потерпи. До настоящей игры мы скоро доберемся. Еще немного. Но сейчас буду подавать я. Думаете....
   Вторая партия. Слонику совершенно наплевать на то что у него поднялась температура, и что в голову проникают обломки чужых фраз. Игра - здесь и сейчас. Во что играем? В волейбол.
   -Займите свои места! - командует Ки.- Лой, встань под сеткой. Слоник...
   -Я знаю, - отзывается Слоник.
   Он смотрит в глаза игроку, который переместился на заднюю линию, и это - его игрок.
   .... Низко над сеткой. Пониже, чтоб неудобно было принимать. Поближе к мыслям. Пониже в образы. Он думает, что...
   ...Слизняк уже раздавлен....
   Подача, и очко. Игроки команды СМ-23 негодуют, а зрители - те и вовсе в шоке. Волейбольная сборная СМ-23 уже давно выигрывает всухую.
   Принимай, думает Слоник. Смотри на меня, смотри на мяч. Это - мой мяч.
   Еще подача, и еще очко.
   .... Может быть, это - лишь отражение иного матча. Что-то должно произойти, и тогда две параллельные прямые соединяться, чтобы произвести вспышку разума...
   - Отлично, - сказал тренер в перерыве, - команда СМ-23 ломается. Отлично, Слоник. Никогда не сомневался в твоих способностях.
   -Как ты сумел? - спросил Нинч.- Десять последних матчей они выиграли с одинаковым счетом 3: 0, три партии всухую, ни одного мяча не пропустили. Сейчас они разозлятся.
   -Они сами себя заколдовали, - ответил Слоник, - по их логике счет сейчас должен быть 2:0, а вышло, что 1:1. Дело в том, что они вообще не планировали играть. Так, выйти, попинать, посмотреть на нас и удалиться.
   -Да, - ответил Нинч, - ты только представь, как сейчас работает мозговой центр у них? Должно быть, позвонили на базу, пытаются выяснить, что к чему.
   -Ты не расслабляйся, - посоветовал Слоник, - я видел, как ты первую партию проспал. Ты хоть понял, что ты проспал?
   -Ничего я не спал.
   -Спал, спал, я же видел.
   -Ладно тебе. Теперь буду начеку.
   Собираясь на третью партию, Слоник был остановлен тренером.
   -Хорошо играешь, - заметил он, - тебе нужно отдохнуть.
   -Как отдохнуть? - не понял Слоник.
   - Вместо тебя выйдет Узвих.
   -Но господин Ки, разве вы не видите, как я вошел в игру? Разве неудачно? Вы же видите, я практически сделал партию. Мы ведь летели со страшным свистом.
   -Ну, преувеличивать не будем, Слоник. Играешь не ты один. Играет вся команда. Именно во благо команде ты должен сейчас сесть на скамейку запасных. Ты же сам знаешь, у тебя есть проблемы в игре у сетки, а сейчас именно игра у сетки должна все решить. Нельзя выигрывать только подачами. Что скажешь? Ты же не силен в блоках, ты сам это знаешь.
   -Да, господин Ки.
   Именно это я и не угадал, подумал Слоник. Впрочем, что с того? Действительно, один единственный матч по волейболу, что он решает? Сейчас мы снова получим 0:15, потому что вся наша команда будет уверенно спать, и это т придурок, а может, и вовсе не придурок, а шпион, будет прыгать на одном месте, выкрикивая рекомендации. Какая разница от того, какой стороной к подошве ботинка будет расположен слизняк? Его все равно раздавят.
   А ты, ты там слышишь меня? Слушай. А, тебя тоже заменили. Ты не справился с чужым разумом. Хорошо, я буду думать ни о чем. Может быть, о баскетболе. Сейчас. Вот тот, что собрался делать подачу, сейчас ты меня услышишь. Человек ли ты, или внешность обманывает, это для меня не имеет никакого значения.
   Будем думать вместе.
   Думай внимательней. Вперед. Подача. Сетка. Вот. Совместная игра, что там говорить.
   - Может быть, тебе стоит отдохнуть в раздевалке? - спросил Ки.
   -Я мешаю сдаваться? - спросил Слоник откровенно.
   Но тренер его не понял:
   -Тебе стоит помедитировать перед третьей партией.
   -Да, я знаю. Я и так медитирую.
   Скрывшись за спиной тренера, Слоник поднялся на трибуну, нашел свободное место и пригнулся, чтобы его трудно было заметить.
   Посмотрим, как Нинч подаст. Кажется, он умеет, но.... Надо же, очко. Не все гладко у См-23. Не так уж они сильны, эти черви.
   Показался город абсурда, и Слоник думал вместе с ним, и город абсурда был усилителем, и команда СМ-23 продолжала сыпаться, как карточный домик.
   Он меня уже не выпустит, думал он. Команда играет без него. Сейчас эксперты разберутся, что к чему, и меня удалят из зала. А потом, потом они поймут, и им придется избавиться от меня вообще....
   Но, ближе к концу третьей партии, Слоник уже не понимал, играет ли он вместе с командой, или же это ему просто кажется. Волейболистам СМ-23 удалось взять себя в руки и выровнять игру, и вот уже был контрольный мяч. СМ-5 проигрывал всего два очка, но этих двух очков хватало, чтобы проиграть.
   Но разве мне не все равно? - думал Слоник.
   Может быть, ему кивнул город абсурда, и шагнул ему навстречу, и Слоник тоже шагнул - так или иначе, он выпустил из поля внимания игру, и вторая партия была проиграна 12: 15.
   -Летим, - сказал Нинч, когда он вернулся к команде.
   -Ерунда, - ответил Слоник, - летим по очкам. Не нокаутом. Я сейчас выйду.
   -А ты что, нездоров?
   -С чего ты это взял?
   -Как с чего? А чего ты не с командой?
   -Откуда я знаю. Тренер не выпускает.
   Город абсурда отрыл двери, и Слоник понял, что пришло время выбирать. Но, с другой стороны, сколько раз обманчиво усиливались эти башни, эти таинственные дома, и дальше ничего не было, кроме завершения грез. Оставить игру?
   Нет.
   -Я выхожу в этой партии? - спросил Слоник.
   -Да, иди играть, - ответил Ки, - будь внимателен. Нам сейчас нельзя проигрывать.
   -Буду внимателен, - ответил Слоник.
   Но внимательность испарялась, как снег в пору средней весны, и где-то краем сознания Слоник понимал, что не один город абсурда тому причина. С одной стороны, он переусердствовал и растерял свою концентрацию. Теперь он уже не мог так спокойно думать внутри чужой головы. Его раздражал шум спортивной площадки, и с первой же подачи у него ничего не заладилось, хотя, в итоге, пятый номер команды СМ-23 послал мяч в аут. И то - если бы не хорошая игра Нинча у сетки, ничего этого бы не было.
   Что будет в будущем? -подумал Слоник.
   Темнота.
   Нет, слишком далеко. Ближе.
   Ближе. Еще ближе. Очень скоро. Да, пахнет разочарованием. Похоже, что проиграем. Но почему это ясно заранее? Может быть, уже миллион лет назад это было ясно? Какой-нибудь одинокий зеленый ящер, прогуливаясь по полупустой степи, заглядывал себе в будущее и, обнаруживая неожиданные моменты, кричал.
   Вот уйдет род ящеров.
   У-у-у-у-у-у!
   Вот придет новый род существ!
   У-у-у-у-у-у!
   Вот древний мир.
   Вот Вавилон. Вот СМ-5. Вот матч по волейболу между сборной Совершенного Мира и ненавистной командой СМ-23. Поражение.
   У-у-у-у-у!
   И если все это ясно заранее, то зачем же играть? Не проще ли сразу задаться целью победить эту предопределенность?
   Но сама предопределенность этого не хочет, потому мы и проиграем!
   Следующая подача Слонику удалась, и он стал надеяться. Возможно, надеялся и тренер Ки, который и сам не знал, от чего он так сопротивляется тому, чтобы на поле находился Слоник. Но третья подряд подача не удалась, и мяч перешел к команде соперника.
   Вопреки ожиданию Слоника, разгром за этим не последовал, и команды пошли очко в очко, и он. К своему удивлению, очень достояно отыграл у сетки и даже заработал очко.
   При счете 5:5 Ки взял тайм-аут.
   Заменит, подумал Слоник.
   -Хорошо играем, - заметил Ки, - не упускайте игру.
   -Порвем их, - ответил Нинч.
   -Отлично.
   Как в ином матче. Правда, проигран он был по всей видимости, и потому он здесь. Но стоит ли жить, если не играть?
   Слоник сосредоточился, ожидая, что будущее поломается под его взглядом, но этого не произошло. При счете 13:13 именно Нинч, который играл все партию на уровне, совершил две ошибки, и все было кончено. Команда См-23 ликовала.
   -Напрасно радуются, - сказал Нинч.
   -Ага, - согласился Слоник, - собственно, мы их раздели. Если бы не первая партия.
   -Ладно. Не расстраивайся. Игра была.
  
  
  
  
  
  
  
  
  

* * *

   Слоник чувствовал себя не высоте. Он не желал согласиться с тем, что ничего, собственно, не происходило, и он сам был виновником лишь наполовину. Естественный процесс - ничего более здесь не было. Когда говорят об экстраполяции, очень часто забывают о том, в какую сторону ее следует проводить. А все дело в том, что - как раз наоборот.
   Отличаясь от животного, человек не сознает, что все преимущества заработаны отдельными личностями. Массы - они и есть массы. Нескончаемая череда индивидуальностей, которые замечательны лишь для того, кто любит рисовать. Снаружи все это - одно большое. Назовем его как угодно, это определение ничего не изменит. В любом коллективе есть своя сильная личность. Зачастую неопровержимая ее замечательность - это какой-то особенный животный изыск, позволяющий умело наступать на головы, но не додавливать до конца. Умение лавировать в человеческом стаде еще никогда не было связано с интеллектом. Скорее, это - некий прибор, который достается от природы. В целом же, не стоит забывать, что кто сильнее, тот и прав. Что сделает интеллект против кулаков? Напротив, что сделают кулаки против настоящего ума? Отсюда можно также и то заключить, что интеллект - это совокупность приобретенных знаний и ум, а ум - это так же врожденно, как и сила звериного лидерства.
   Слонику тогда пришло на ум, что все, происходившее в их отсеке, было не случайным. Обо всем этом было известно. Они наблюдали за этим естественным отбором, ожидая падения псевдосилы и торжества силы настоящей.
   Надо сказать, что Комарика вскоре выпустили. Мокери, повинуясь инстинкту, попытался было вылить на него все свои неприятности, но на пути его стал Ыклаф. Не раз побеждая Ыклафа, Мокери здесь испугался, еще раз показывая свою истинную примитивность. Надо сказать, что спустя два дня Мокери был обнаружен для странным для себя занятием - он учил уроки. Прежние его друзья - Мися и Зяма, держались сами по себе. Оказавшись немного подвижнее, они поняли, что искать счастья нужно в соседнем отсеке. В последние вечера они пропадали там.
   Сидя на стуле в электромеханической лаборатории, Слоник попивал порошковый сок и смотрел на экран. Карла демонстрировал ему свою классификацию выродков, сведения о которых ныне собирал новый "Краб-29".
   - Сначала я делал все наугад, - пояснял Карла, - сам пойми, что тут можно понять? Да? Когда я все это увидел в первый раз, я не поверил. Нинч мне сказал, мол, Карл, не веришь, что этого нет, пойдем, спустимся, посмотрим. Он тоже не поверил. Он ведь фантаст. Он так долго шел к вершине, пока не понял, что вершины нет.
   -Оказалось, что я не способен конкурировать ни с одним фантастом из СМ-23, - ответил Нинч.
   -Странно все это, - сказал Слоник.
   -Ничего странного, - ответил Нинч, - будешь булку?
   -Давай.
   -А ты?
   -И мне давай, - сказал Карла, - так вот, друг. Мы так друг на друга обиделись, что я решил, что пойду и посмотрю, так ли это. Но сам я идти не хотел. Представь себе, что это - в подвалах. А ты сам видел высоту Совершенного Мира! Тогда я стал уламывать Нинча.
   -А я - ни в какую, - продолжил Нинч, - ну, ты подумай, Слоник, "Крабы" тратят два дня, чтобы спуститься, и еще два, чтобы подняться. Понятное дело, что ползти по шахтам вентиляции - это сущий идиотизм.
   -Я и не предлагал ползти по шахтам, - сказал Карла.
   -Да, ты хотел просто спуститься на лифте. И я тебе сразу сказал, что внизу, очевидно, расположены технические помещения, и там полным полно людей. "Краб" их не мог-то засечь, так как шел исключительно по шахте. И я сказал Карле, что он мне товарищ, но это глупо.
   -А я ответил, что тот лифт, который стоит в пусковой, им вообще никто не пользуется, - сказал Карла.
   -А я возразил, что хоть и не пользуется, что хорошего в том, что мы себя выдадим. Мы поставим под угрозу весь проект. И тогда - и ракета прощай, и СМ-23 так и продолжит свое издевательство над нами, да и нас, верно, превратят в уродов и выбросят в канализацию.
   -И, все же, мы туда пошли, - сказал Карла, - но, к сожалению, до самого конца дойти нам не удалось. Да, но, во-первых, людей там нет, внизу. Мы никого не встретили. Там очень много коридоров, в которых вдоль стен стоят громадные приборы с лампочками. Возможно, что люди там появляются, просто им незачем там быть постоянно. На нижних коридорах было много каких-то самодвижущихся механизмов и мы так и не поняли. Для чего они предназначены. Одни какие-то болты крутили, другие варили железо, третьи красили стены. Наконец, мы встретили людей в гараже.
   -Да, какие там были машины! - воскликнул Нинч. - Я никогда таких не видел!
   -Когда мы сидели в одном из гаражей и прятались, открылись ворота, и мы увидели улицу, - продолжил Карла, - так мы поняли, что добрались до самого низу. Возможно, нас бы там засекли, но нам тогда удалось запрыгнуть в кузов грузового механизма, и тот отвез нас в подвалы. Там уж мы двигались сами.
   -Дело в том, что "Краб" наставил для нас радиомаяков, - сказал Нинч, - иначе бы мы никуда не попали.
   -И что вы видели? - не выдержал Слоник.
   -Ничего мы не видели, - ответил Нинч, - мы ж - не дураки. Понятное дело, что попасть в канализации просто так нельзя. У нас с собой был резак. В нужном месте мы прорезали стену и запаяли ее за собой. Там мы включили фонари и стали спускаться вниз. Это был тот самый канал, по которому уже не раз ходил наш краб.
   -До конца мы не попали, - сказал Карла, - на подходе стояла жуткая вонь. Мы вскрыли люк. Код доступа мы знали, так как им пользовался "Краб". Попав на верхний уровень канализации, мы сразу же встретили слизь.
   -Слизь? - вздрогнул Слоник.
   -Да. Впрочем, это не говорило еще о том, что слизь эта - следы выделения какого-нибудь монстра. Но мы стали осторожнее. Однако, встретив трехпалые следы какого-то большого существа, мы повернули назад.
   -Закрывая крышку, мы услышали страшный вой, - проговорил Нинч.
   -Не может быть! - воскликнул Слоник.
   -Ты не веришь? - воскликнул Карла.
   -Нет. Верю. Это я так.
   -Еще бы. Потом, с помощью наших машин, мы изучили канализационных жителей. Не смотри так. Я понимаю, что в это невозможно поверить, но не думаешь же ты, что мы только для того всю эту работу проделали, чтобы тебя напугать.
   -Логично, - согласился Слоник.
   -Так, что смотри. У нас тут, в компьютере, целая классификация.
   -Можно начать с пантеона, - предложил Нинч.
   -Нет, пантеон тварей - в конце. А то Слоник сразу сознание потеряет. Булка еще есть?
   -Да.
   -Давай. И Слонику дай, пусть ест, а то потом плохо ему станет.
   Карла щелкнул мышью компьютера и открыл папку, в которой виднелись эскизы страниц. Открыв одну из них, он начал просмотр.
   - Полуножка, - прокомментировал он.
   Слоник открыл рот, и крик, въевшись в горло, не родился и перешел в тишину. Его посетил настоящий первозданный ужас. И дело не в том, как оно выглядело - он не раз видел монстров в 3D -графике. Но осознание реальности ударило по его сознанию, и он уже не в силах был говорить.
   -Полуножка очень распространена, - сказал Карла, - что она делает, мы не знаем. Был лишь один случай. Да, у нас там был постоянный "Краб", и мы долго собирали информацию, пока на него что-то не наступило. Так вот, однажды мы видели эпизод, но это не факт - мы его много раз просматривали, но так и не поняли до конца, кто кого поймал - Полуножка Человечика или Человечик Полуножку. Но, похоже, что хищник - все же Полуножка.
   - А Человечик? - прошептал Слоник.
   -Дойдем до него. Полуножка очень распространена. Мы тут сделали вывод, что вся она образовалась одним путем. Возможно, она там научилась размножаться, но это - вряд ли. Слышал ты об исчезнувших выпусках?
   -Каких?
   -Исчезнувших! Ну да, понятно, не слышал. Кто ж тебе расскажет? Ты ничего не понижешь, Слоник! Мы тут находимся на благо Родине. А если все мы перестанем ей служить? А? Что будет? Посмотри, какие ресурсы тратятся! Какие люди с нами работают! Это же глобально! Не случайно, что наш мир - Совершенен! И, представь себе, если вся работа - насмарку. Ты только пойми - это же не одна бракованная личность, а целый выпуск! Ты сам подумай! Это же как нож в масло! Разве можно их выпускать в мир?
   -Да, - пробормотал Слоник, - верно, это было бы опасно для общества.
   -Совершенно верно! Мы накопали кое-какую информацию. Правда, она немного побочна. Как бы ссылка. Но, поверь, друг, это почти доказано. Да, были выпуски, которые не соответствовали целиком.
   - Но вы же сами не уверены?
   -Дело не в этом. Полуножка - факт. Она растет по углам канализационных путей. Двигается на одной своей ноге она чрезвычайно медленно. Сантиметр в час. Но руки у нее могут выстреливать, подобно языку хамелеона. Этим и опасна Полуножка. Потом, надо полагать, у нее - внешнее переваривание.
   Человечик наиболее приближен к своему предку. Иногда ему удается сбиваться в стадо. Но, очевидно, размножаться Человечик не способен, потому и стадность эта - какой-то прежний рудимент. Многие Человечики живут в одиночку. Двигаясь вдоль берегов канализационной реки, они собирают лишайники, и здесь их может предостерегать опасность более суровая, нежели Полуножка. Это - Захватывающий Лишайник. Одно из таких образований съело нашего "Краба". Правда, потом выплюнуло, но от этого не легче. Сам по себе, Лишайник небольшой. Но выстреливающийся желудок имеет способность раздуваться. Когда Человечик попадает в этот желудок, кажется, что его просто посадили в мешок. Там он начинает трепыхаться, но это ему не помогает. Примерно спустя два часа трепыхание это прекращается, а переваривание продолжается. Переварив Человечика, Лишайник всовывает свой мешок-желудок обратно и начинает цвести. Именно по этому цветению его и можно определить. Обычный лишайник не цветет.
- Как тебе? - спросил Нинч.
   -Никак, - ответил Слоник.
   На экране появилось новое чудо, и Слоник вновь сжался - внешне и внутренне.
   - Говорящий шар, - пояснил Карла, - по-другому - горящий шар. Он делает и то, и другое. И говорит, и горит. Только горит он не всегда. Попадая в желудок лишайников, он начинает отчаянно светиться, и иногда у него получается прожечь в желудке дыру. Желудок и тогда пытается задержать его в себе, но здесь у него уже нет шансов. По тому, что говорит шар, можно определить, кем он был. Не сомневайся. Слоник, это тоже был человек.
   -Ученик? - спросил Слоник.
   -Несомненно.
   -Наш ученик?
   -Ну, а чей же еще, - ответил Нинч, - знаешь, если добраться до архива, то тогда можно узнать, кто из них - кто. Жаль, что мы мало знаем. Иначе, нам бы многое удалось прояснить. Дело в том, что отдельные слова, которые они произносят, можно понять, и тогда становится ясно, что это - такие же слова. Какие мы слышим на занятиях! Да, Слоник! Именно так! Возможно, они бросаются ими неосознанно! Но это - факт!
   -Черт! - воскликнул Слоник.
   -Теперь - популяции насекомых, - сказал Карла, - мы предполагаем, что многие скверные насекомые являются естественными жителями канализационных путей. Но Веселый Муравей - нет! Смотри!
   -Фу, какая гадость! - воскликнул Слоник.
   -Вот вот. Почему он веселый? А ты посмотри на него! Он же улыбается. Муравейник у них очень глубоко. "Краб" туда не добрался. Очевидно, что те, кто ставил эксперимент, не на шутку поиздевались - эти муравьи, скорее всего, умеют размножаться. Потому, среди них мы уже не найдем никого. Все они - потомки!
   -В этом - весь ужас, - добавил Нинч.
   -То есть, - не понял Слоник.
   -То, что они могут размножаться, говорит о том, что это кому-то нужно. Ну, разве можно держать целую популяцию тварей под землей просто так. Хотя, может быть и такое. Но, я все - таки в это не верю. Тут должна быть строга система. Наконец, мы добрались до волос. Вот. Волосы! Волосы растут прямо на бетоне в секторе номер 16. Так мы его обозвали. Ничего в них особенного нет, но это - волосы. Мы изучали их структуру. Единственно, что их отличает.... Да, среди них есть волоски, которые отвечают за питание. Когда в это поле ступает нога Человечика, а случается это часто, так как Человечик очень туп, эти питающий волоски начинают лавинообразное размножение. И все это происходит стремительно. Человечика переваривают прямо на поле волос. И, спросишь, куда он потом девается, Человечик? То есть, не он сам, а те вещества, из которых он состоял? Вот. Волосы растут вроде из бетона, но в последнее время наметилось появление перегноя. А в самое последнее время мы уловили, что средь перегноя этого проступают участки кожи! Кожа, Слоник?
   -Кожа?
   -Я вижу, ты уже так ошарашен, что и удивляться не можешь. Именно, кожа! По структуре, она ни чем не отличается от нашей!
   -Для чего? - спросил Слоник подавленно.
   -Пойди и сам догадайся, - ответил Нинч, - ты это все в первый раз видишь, а мы уже давно голову ломаем. Главное, не то, что не говорить никому, а вообще ни намекать, ни вида показывать. Слышишь? Никогда никому не доверяй! Даже если ты считаешь, что у тебя есть друзья, надейся только сам на себя. И вообще, научись быть полезным для администрации.
   -Только надо быть в меру полезным, - добавил Карла, - делать вид, ну, и строить из себя средненького активиста. Средненького как раз не заподозрят, что он что-то знает.
   -Кто заподозрит?
   -А кто угодно. У СМ-23 тут много своих людей. Возможно, что они прослушивают все и вся. Так что, если будешь с кем-то шептаться где-нибудь в библиотеке, не удивляйся, если твой разговор прочтут по одним губам.
   -Кто прочтет?
   -Ну, ты вообще, Слоник. Ладно. Со всеми насекомыми тебя знакомить не будем, их много. А вот - еще одно статическое существо. Жидкий глаз. С виду - лужа, а заглянешь - виден зрачок. Он вроде бы тоже бедным Человечиком питается. Много его что-то, Человечика. Тут уж сам вывод делай. Если он не размножается, значит, масштабы этой штуки велики. Кем был Жидкий Глаз, тут уж я не знаю. Осик решил, что его изготавливают из нечестных преподавателей, но я тут категорически против - преподы, они народ свободный. Работают по контракту.
   -Хороший контракт, - сказал Нинч.
   -Ты что же, тоже думаешь?
   -У Осика есть доводы.
   -У него всегда есть доводы, чтобы ввести нас в заблуждение!
   -Ладно, не начинай, - сказал Нинч, - вот это, Слоник, это Трубочка-Дурочка, это Геворик ей имя придумал. Она наклоняется над Жидким Глазом, всовывает в него свой носик и начинает его пить. Пьет до дна. Глаз тут весь дергается, думает, что ему какое-нибудь чудо поможет, но нет там чудес. Потом, от глаза остаются пустые глазницы. Спустя время они наполняются ржавой водой. Иногда и отличить сложно - где просто лужа, а где - Жидкий Глаз. Так вот. Но ниже, еще ниже по этим этажам, там начинается самое интересное. Там все не на шутку, и это особенно пугает. Так как там - там уже осмысленные твари появляются. Мы их не очень знаем. Но только "Краб" наш вступил на 38-й уровень, ему предстала очень волосатая сороконожка, которая тут же начала вещать. Мы тебе эту речь не покажем, лучше - в следующий раз. Надо ж твои нервы поберечь. Но, поверь мне. Древние считали, что есть ад.... И вот, то место, оно на него похоже. Только не понятно, мучают там кого или нет.... Возможно, лаборатории находятся в глубине, а твари, пробираясь кверху, постепенно вырождаются. Так вот, мы назвали ее Пифией. Правда, ничего толкового Пифия не сказала. Но пафос-то определенный был. Она "Краба" не тронула, и он дальше пошел, и там уже - там уже сущий кошмар, Слоник. Лучше вообще не жить, чем всех их видеть. И, главное, там есть свет. По этим коридорам развешены плафоны, и в тусклом свете видно всех этих разумных существ. Там....
   -Да, там скверно, - сказал Карла.
   -Если попадешь туда, они там тебя очень интеллектуально мучить будут.
   -Что, кого-то мучили? - спросил Слоник.
   -Не знаю, - ответил Карла, - они, было, набросились на "Краба", но тут одно чудище им и говорит - эй, да это же машина. А другие подтверждают - да, мол, машины безгрешны. Иди, говорят, машина, иди, куда идешь, тебе - везде дорога. Не то, чтоб вообще почет, но путь, типа, открыт, и все такое. Мы тогда сидели и не могли ни слова сказать. А я говорю, прикиньте, ребята, хорошо, что мы не пошли туда.
   -А Осик отвечает, - добавил Нинч, - что, мол, зачем об этом думать, все равно бы никуда не пришли. Нас бы, мол, еще раньше кто-нибудь бы съел.
   -Да, это все имеет такой размах, - сказал Карла,- так вот. Потому ты и не понимаешь, почему мы так усердно работаем над ракетой.
   -А вы уверены? - прошептал Слоник.
   -Ну конечно. Ты же не верил...
   -В кого не верил?
   -Нет, ты же ничего этого не видел, а теперь увидел. Раз мы раньше об этом тебе говорили, значит, знали. Если ж говорим, что СМ-23 ко всему этому имеет прямое отношение, значит - знаем. Просто это долго объяснять. Но ты, это, ты в руки себя возьми. Думаешь, было б лучше, если б ты не знал? А?
   -Не знаю.
   -Ладно. Вот еще одно.... Это - самое главное. Мы зовем его Большим Крысом. Это оттого, что у него такие размеры. Видишь, головка маленькая, глазки тупые, а разговаривать умеет. Зато занимает собой целый коридор. Уж и не знаю, чем он там питается.
   -Уж наверняка, чем-нибудь, да питается, - сказал Нинч.
   -Да уж.
   - Может быть, там правда выход в ад? - спросил Слоник испуганно.
   Карла и Нинч хором вздохнули.
   Спустя час Слоник сидел на стуле, возле пусковой установки и смотрел на то, как его товарищи, уверенно управляя мощной электрической лебедкой, доставляли боеголовку к ракете. Там, наверху, судьбоносную деталь встречали Осик и Геворг.
   Работа была ответственная. Несмотря на то, что взрывателя в боеголовке не было, все не на шутку волновались. Ее, боеголовку эту, необходимо было установить в пазы, закрепить застежками и подключить электрические реле. Затем - подключить кабеля и проверить правильность подключения с помощью компьютера. После тестирования надлежало подключить электронный взрыватель.
   - Эта крыса продолжает там расти? - спросил Слоник.
   -Не знаю, - ответил Карла, - все может быть. Я вообще ничему не удивляюсь. Просто так - вообще ничему. Мы чего только не видели. Кстати, пантеон ты так и не увидел. Но ничего. Словом, все эти существа, язык не поворачивается называть их тварями, мы объединили их в единую систему. Теперь мы пользуемся таблицей.
   -Ага, - ответил сверху Осик, - я был бы не против оттащить эту боеголовку в подвал и взорвать там. Но мы не знаем, насколько крепок СМ-5. Если бы.... Да...
   -Я думаю, что он выдержит, - сказал Геворик.
   -Не выдержит, - ответил Карла, - стены, может быть, и останутся, но все внутри погибнут. Это будет напоминать взрыв кумулятивного снаряда. Танк цел, но внутри никого нет. Как оно тебе?
   -Красивая смерть, - заключил Осик.
   -Я предпочел бы перед этим смотаться, - заметил Карла.
   -Мотай, если хочешь.
   -Куда ж мне мотать?
   -Ты думаешь, мы не найдем километровой веревки? Легко. Сделаем, если хочешь, сами. Это будет даже и не веревка. Это будет веревочная лестница. Влезешь наверх. Мы закрепим лестницу, и ты попытаешься достигнуть обратной стороны Совершенного Мира.
   -Попытаюсь? Ты что, Карла, хочешь сказать, что я могу и не достигнуть?
   -Откуда ж я знаю? Я, честно, я не знаю. Может быть, там какие-нибудь датчики есть на случай побега.
   -А.
   -А мы тут испытаем СМ-5 на прочность.
   -Не понял? - удивился Геворик. - Мы что взрывать собрались.
   -Это так, шутки, - ответил Карла, - что ж, уже и пошутить нельзя, а? Нет, мне если честно, мне все равно. Но я не собираюсь никуда валить. Я просто хочу исполнить.
   -Исполним! - воскликнул Осик.
   -Исполним! Ответил Нинч.
   -Исполним! - крикнул Слоник.
   Вместе с этим боевым лозунгом он выразил что-то другое, что нельзя было сказать вслух, так как у него не было формы и знака. Это была жажда победы. Их триумф был уже рядом, и можно было не волноваться. Да и стоило ли волноваться, когда любая нервозность могла лишь помешать?
   -Все идет по плану, - заключил Карла, - все отлично. На самом деле, если кто-нибудь из вас хочет смотаться.... Я вам скажу, у меня не самые лучшие мысли относительно этого дела. Даже не знаю, как сказать. У меня есть веревочная лестница. Я нашел ее на крыше. Так-то. Нечего удивляться. Длина у нее достаточная для того, чтобы спуститься вниз, в Вавилон. Не знаю, откуда она там взялась. Может быть, ее там забыли какие-нибудь рабочие. Может быть, промышленные альпинисты. Не исключено, что снаружи весь СМ-5 увешан рекламой. Но, подсознательно, подсознательно мне кажется, что там делать нечего, и что лучше не спускаться в Вавилон. Правда, я и сам не знаю, почему я это вам говорю. Просто мне так кажется.
   -Это - порыв сентиментальности, - заметил Геворг.
   -Откуда ей взяться? - спросил Карла.
   -Кто его знает. Ты же обитал раньше в двух отсеках. Вот и скучаешь по ним. А скука - она такова. Хочется выйти на крышу и посмотреть на звезды.
   -А, может быть и так, - согласился Карла.
   -Может быть, сентиментальность вызывают черные руины См-23 в недалеком будущем? - спросил Слоник.
   -Все может быть, - ответил Карла, - может быть, и так.
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
   * * *
  
  
  
   Коридоры СМ-5 изучали особенную свежесть. И, хотя свежесть эта Слоника не касалась, он чувствовал себя сопричастным. Он вообще любил быть сопричастным к чему-либо хорошему и общественному. В последнее же время его все чаще осеняли какие-то особенные идеи, и он бы обязательно обратился с ними к Руководителю, но слишком много было их, идей, и он не знал, как их правильно рассортировать.
   Они начинали изучать машины.
   Это было важным шагом.
   И, что особенно важно, их не мучили пустыми формулами. Все это должно было последовать потом. Сначала шла философия.
   Машина - прямое отражение человека.
   Первая машина по силе воздействия на умы превосходила все последующие.
   Машина не отражает волю. Но воля отражает машину. Одно исходит от другого - разум, стремясь стать безупречным, двигается навстречу тому, чтобы стать четкой системой. Проекция этого движения, прежде всего - общество. От первичного хаоса к законченности и порядку.
   Уже потом - компьютеры.
   И дело, конечно же, и в том, что компьютер вряд ли отражает всю широту концепции. Он - лишь звено. Современное звено. За ним будет еще много и много этих воплощений разума.
   Поражаясь размахом теории, Слоник сначала начисто забыл о том, что видел в электромеханической лаборатории. Вскоре он поймал себя на мысли, что он вообще не желает воспринимать ту, навязанную ему, реальность. Разве могли иметь место червоточины? Совершенный Мир продолжал оттачивать свое естество, и нигде не наблюдалось видимых нарушений.
   Но я был на крыше, - сказал Слоник сам себе.
   Ну и что, - ответил он, - что там было такого?
   А подвалы?
   Да, но я же не видел его своими глазами.
   Существует ли вообще этот СМ-23?
   Нет, он существует. Но не являются ли Карла и сотоварищами его агентами. Так, пытаясь ввести его в заблуждение, они оттачивают свое мастерство. Откуда среди этой громадины современного города могут взяться подобные канализации? В чем их смысл? Вот именно! Никакого! Какой дурак будет размещать секретные лаборатории прямо здесь. Их наверняка упрятали куда-нибудь в пустыню. Да, что-то тут не так. Это у них, верно, задание такое. Они ищут слабаков. Проверка. Это им Руководство такое задание дало.
   Размышляя, Слоник съел булочку. Он не заметил, как поблизости оказался Ыклаф. Он весь так и пылал голодом. У него даже язык был особенно красен. Будто у пса алчущего.
   -Где булочку взял? - спросил Ыклаф.
   -А тебе то что? - спросил Слоник.
   -Не, ничо. Я так. Стыбзил, да?
   - Чо ты хочешь? - спросил Слоник грубо, тут же становясь в защиту.
   -Да я так. А у тебя нет ничо?
   -Чо?
   -Может, у тебя еще булочка есть?
   В глазах у Ыклафа и правда светился настоящий неподдельный голод.
   -Не, нету больше, - ответил Слоник. - я не стыбзил я, а угостили меня.
   -Кто угостил?
   -Оно тебе надо?
   -Да ладно, Слоник. Скажи. Я спрошу. Может, у него еще есть?
   -Да отстань ты!
   Слоник отскочил и двинулся по коридору прочь от Ыклафа. Отойдя на приемлемую дистанцию, он остановился и посмотрел в окно, где был виден просторный двор Совершенного Мира-5.
   Двор невысок, - подумал Слоник, - а с крыши - все куда серьезнее. Выходит, этот двор расположен на большой высоте относительно земли. Здесь и деревья растут, и даже бассейны есть.
   Внизу двигалась колонна девочек с преподавателем во главе, и Слоник пристально всматривался, пытаясь заметить знакомое лицо.
   Но знал ли он кого-нибудь?
   Группа девочек завернула за край здания и исчезла.
   Странно все это, - подумал он, - есть ли какие-нибудь следы несоответствия? Нет! Ничего! Совсем ничего. Только эти странные его друзья, которые уже построили ракету, чтобы отправить ее прямо к СМ-23.
   Может быть.... Может быть, стоит сообщить об этом?
   Разве могут соприкасаться теория машин и эта странная идея о том, что подземелья населены скверными продуктами эксперимента? Величие мысли и совершенная низость! Эксперименты над людьми.... Нет, в этом нет никакой необходимости. Тем более, здесь, в этом самом серьезном и совершенном месте, где готовят всесторонне подготовленных граждан.
   Слоник было успокоился, но мысль, заискрившаяся в нем как будто случайно, перечеркнуло чем-то. Он понял тогда, что эта мысль была одним из последних шансов. Еще один шаг - и он бы все забыл.
   Толик Магический Мальчик!
   Разве он уже не помнит о нем?
   Но никто другой не знает
   о нем!
   Его попросту не было!
   Слоник остановился в своих мыслях и понял, что начинает затекать, индеветь, будто дерево на морозе. Еще один приступ этого морального холода, и все закончится, и он уже никогда ничего не вспомнит. Память - она с первого взгляда - очень универсальный механизм, и дефекты ее больше напоминают естественные участки. С ходом времени что-то уходит на задний план, основное же остается и продолжает подсвечивать фонариков, напоминая.
   Память - не всегда воля.
   Память - это вообще физилогия.
   Это - участок мозга.
   В машинах тоже есть память. Флэш-память, например. Жесткий диск. Дискета. CD-диск. Любой из этих носителей подвержен различным формам воздействия. К примеру, жесткий диск можно ударить о пол, и в нем сместятся считывающие головки. С человеком можно сделать тоже самое -ударить его чем-нибудь тяжелым по голове, и тогда, если он сразу же не умрет, есть все шансы, что он потеряет память.
   Да, человек немного покрепче.
   К жесткому диску можно подключить питание задом-наперед, и тогда из него пойдет интересный синеватый дымок.
   Что касается CD-диска, то его можно поцарапать чем-угодно, и этого будет достаточною. Тут даже тупой ноготь на пальце подойдет. Также его можно положить на землю и наступить сверху.
   То же самое - и с флэш-памятью. Но все это - слишком грубо. Существуют очень популярные процессы, которые позволяют изменять содержимое любого носителя информации, и при этом его не нужно ни бить, ни колотить, ни жечь, ни наступать. Жесткий диск, его достаточно отформатировать.
   Слоник представил себе свой мозг, подверженный форматированию.
   Не зря ведь существуют программы, способные восстанавливать данные после форматирования.
   Город абсурда.
   Он было совсем увлекся этой мыслью, но тут рядом с ним появился Котомка.
   - Ты на свободные лекции пойдешь? - спросил он заискивающе.
   -А что? - переспросил Слоник.
   -Не. Я так.
   -А.
   -Вот думаю - идти или не идти.
   -Смотри сам.
   -А! Я не знаю. А знаешь, куда Мися и Зяма ходят?
   По лицу Котомки пробежала тень ожидания.
   -Куда? - спросил Слоник.
   -На теннис.
   -А.
   -Представь, а? В свободные часы - на теннис.
   -Это их дело, - ответил Слоник.
   -Нет, я знаю. Но...
   Слоник уже хотел как-нибудь отмахнуться от Котомки, но тут, откуда ни возьмись, появилась убогая фигура Комарика. Слоник замолчал, так как не знал, как себя вести. Он даже поймал себя на мысли, что раньше он знал, а теперь, вот, что-то в его голове изменилось, и он не знал.
   Может, вообще Комарика не знал?
   Или Комарик его не знал?
   Если мозг - такой же, в принципе, носитель информации, как и флэш-память, можно ли исключить вероятность, что кто-нибудь научился переписывать ее извне.
   Тогда это все объясняет.
   Тогда это - такой размах...
   -Привет, Комар, - усмехнулся Котомка.
   Комарик стоял на месте и не двигался. Лицо его было, как и прежде печальным.
   -Ты на свободные уроки идешь? - спросил Слоник.
   Комарик молча кивнул.
   -А вообще? - грубовато спросил Котомка.
   -Да, - тихо отозвался Комарик.
   -А как сам?
   -Что?
   -Смотри, он штокает! - сказал Котомка недовольно.
   Слоник видел в нем, в Котомке, такого же зверя. Просто не было у этого зверя ни силы физической, ни какого бы то ни было особенного лукавства. Он был серфенгистом. Волну создавала толпа. Без волны он вяло сидел на берегу и ждал оплеух.
   -Ты дурак, - сказал Слоник.
   -Кто?
   -Ты, да! - воскликнул Слоник.- Пойдем во двор!
   -Зачем?
   -Драться!
   - Что?
   Котомка умел вовремя пугаться, но здесь он еще ничего не понимал.
   - Пойдем, а, - сказал Слоник, разозлившись, - я тебе нос набью.
   Он обернулся на Комарика, но того уже не было. Как будто и не бывало никогда.
   А был ли он вообще, этот убогий?
   Слоник представил себе целостную систему, походящую на один большой механизм. Каждая группа - это какой-нибудь сектор. Нет, сектор - это слишком мало. Наверное, группа файлов. Составляющая программа.
   DLL.
   И, хотя они и не учили dll, он все же мог себе это вообразить. А в целом - в целом картина кажется целостной и понятной.
   Вот только при чем здесь СМ-23? Какую он здесь роль занимает? И для чего, для чего же там, в глубоких катакомбах, все это ползает? В чем их смысл?
   Единственно....
   Вся эта игра с волей, вся эта кормушка для порядка в мозгах.... Если именно это и есть то, что не того себя выдает? Если сейчас разбить окно и прыгнуть вниз?
   Слоник посмотрел вниз - там было всего ничего, шесть этажей. И еще - этажей восемь вверх. Крыша СМ-5 была здесь, почему - то, совсем рядом, и небо над ней проступало голубое и спокойное. И никакие коптеры над ним не летали.
   Что, если это - искусственное небо?
   Действительно, ни одного коптера!
   Между тем там, наверху, они взлетали с соседнего здания один за другим. Наверняка, нашелся бы такой, какой проскочил бы над их головами, нервно рокоча.
   -Ну чо, куда пойдем? - спросил Котомка.
   -Не знаю.
   -Пошли на занимательную скифологию.
   -А что там?
   -Ты что, ни разу не ходил?
   -Мне и так хватает этой Скифии.
   -А. Зря. Там это. Там всякие фильмы показывают.
   -Ладно. Пойдем. Слушай, Котомка, а ты небо часто смотришь?
   -Нафига?
   - Я не спрашиваю тебя, нафига. Я спрашиваю, смотришь ты или нет?
   -Нафига?
   -Ты что, дурак? Я же тебя ясно спросил?
   -Что я, дурак?
   -Я тебе нос сейчас набью! - возмутился Слоник.
   -Ну...
   -Котомка, скажи мне, ты - шерсть?
   -Нет, я не шерсть.
   Котомка не обиделся. Он вообще не умел обижаться. И дело не в том, что и самом, закованном глупость, уме, могут происходить разные, может быть даже революционные течения. Просто Котомку все это устраивало. Он должен был знать свое место.
   Так его отдрессировали.
   При необходимости, он находил тех, кто был слабей.
   Если вдруг случалось, что нет таковых, он терпел, но, в то же время, постоянно цеплялся за чужие слабости.
   Возможно, Котомка был вовсе не слабак. Этот его хило-цепляющийся организм ума в иных ситуациях мог быть очень и очень действенен.
   Например...
   Слоник представил Котомку в роли диктатора.
   Спокойный и статный, и вся затаенная злоба на человечество в нем. Он не умеет жалеть.
   Правда, кого жалеть?
   Котомка отпустил восточные усы и прохаживается, держа руки за спиной. У него все везде схвачено. Он постоянно кого-нибудь мочит, чтобы все было схвачено.
   -Ну, так что? - спросил Слоник.
   -Да чо ты пристал? - заныл было Котомка.
   -Ты, да я без западла спрашиваю.
   -Ладно. Ну, гляжу иногда. И что?
   -Ты видел летательные аппараты.
   -Ну да.
   -Да ладно тебе, Котомка. Что ты врешь? Где ты их мог видеть?
   -Точно, не видел.
   -А птиц видел?
   -Ну, у нас же совы под окном живут.
   Стоп, сказал Слоник сам себе.
   Ведь Карла еще предупреждал - ни одного лишнего слова. Нигде и никому, даже в самом безопасном месте.
   -Ладно, я шучу, живи, - усмехнулся Слоник, - это прикол такой. Пойдем на занимательную Скифологию.
   Небо должно быть искусственным, подумалось Слонику. Восемь этажей в верх. Это ж как такое может быть? А там, на крыше.... Там их, этажей этих, были сотни и сотни. СМ-5 уносился в небо едва ли не на километр! Стоянка коптеров находится на крыше соседнего здания. Это совсем рядом! И - ни разу! Ни разу! Нет, такого просто не может быть! И ведь действительно - ни одной птицы, кроме этих, местных.
   -Вы видите иерархию Скифской власти, - проговорил преподаватель Микхс, указывая на экран, - начнем с самого низа. Бездомные. Только не подумайте, что, глядя на бездомных, вы должны использовать какие-то еще принципы для объяснений. Отнюдь. Система остается одна. Сверху донизу - один и тот же принцип, который протекает у этого варварского народа в крови. Насилие! Скифы очень умело говорят о гуманности и о великой скифской душе, которая якобы присутствует. Это должно ввести в заблуждение невоспитанный ум. Но мы все давно знаем, что это не так.
   Принцип пушечного мяса! Кто мне скажет, что это такое? Хорошо. Насилие должно иметь повсеместный характер. Сверху - вниз. Насилия по направлению снизу - вверх не существует, так как это не удобно. Чтобы сесть на голову следующему по рангу, придется прыгать. Итак, бездомные. В Скифии бездомных хватает. Преимущественно, все они - жертвы так называемых реформ. Известно, что раз в некоторое время имущие классы задумываются над тем, что народ начинает слишком неплохо жить, и что не мешало бы провести массовые поборы. Тогда происходят реформы. Народ попросту обувают. Но не стоит жалеть и простые массы. Они, быстро адаптируясь, находят в этой цепи наиболее слабых и также начинают свои поборы. В этот период перемещение средств происходит подобно вулканическим выбросам. Снизу - вверх! Начинаются новые расслоения общества. Так, образуется класс бездомных. На нынешнем этапе он не образуется, а пополняется, так как сегодня пополнение запасов имущих идет на вулканообразно, а спокойно и уверенно - по нарастающей. Каждый год цены на все виды товаров поднимаются в среднем в два раза. Все очень просто. Однако, вернемся к бездомным.
   Самый низший класс бездомных - так называемые картошечники. Посмотрите на экран. Неприятная картина, верно? Картошечники - это наиболее забитые слои нищих. Обитают, как правило, на помойках. Иногда им удается перебраться в лес или на теплотрассы, но, чаще всего, картошечники не меняют своей дислокации, так как это нарушает так называемые понятия. Им по понятиям многого нельзя. Например, собирать бутылки. Также, им не позволено побираться, прося милостыню, наниматься на разовую работу в городе. Само слово, характеризующее их, обо всем говорит. Картошечники питаются картофельными очистками.
   Этого всего может и не быть, подумал Слоник.
   - Во удоды, а? - прошептал Котомка на ухо Слонику.
   -Кто?
   -Эти... Картошечники.
   -А.
   -Когда будет война, я их лично убивать буду!
   -Какая война? - не понял Слоник.
   -Хе. Какая? Обыкновенная.
   -Ты что, Котомка?
   -Ты, да ладно, давай слушать.
   -Среднее звено нищих, живущих большими популяциями на помойках Скифии - кошатники, - продолжал Микхс, - кошатникам кое-что дозволено, и, чаще всего, они служат Синим. Это - так же по так называемым понятиям. Синие - это большой класс бездомных, внутри которого существует множество ступеней. Так называемым паханам Синих можно даже курить импортные сигареты. Здесь надо учесть, что курить сигареты с фильтром можно далеко не всем. Курить сигареты без фильтра - так же. Если самые низкие классы бездомных имеют право на бычки от папирос, то среди Синих все иначе.
   Но, как правило, борьба внутри сословия происходит как и прежде - за право собирать и сдавать бутылки. Паханы Синих вообще не работают. Они распределяют роли. В качестве примера приведу пахана по имени (или прозвищу) Санек Очколаз.
   Вот, посмотрите на снимок. Это, совершенно позеленевшее от передряг жизни и алкоголя лицо, принадлежит крупному командиру одной из помоек. Санек Очколаз. Мы долго изучали за ним. Ныне в издательстве "СМ-объединение" вышла книга "Психология скифских помоек. Том первый. Санек Очколаз".
   В зале раздался дружный хохот.
   -Я считаю, что ничего смешного здесь нет, - заметил Микхс, - мы имеем дело с человеческими существами. И, хотя, согласно многим теориям, скифы принадлежат так называемой недорасе, мы, все же, имеем немало общих корней. Психологии разных народов различны, но общее ядро - это то что все мы - люди! Познавая скифов, вы должны соблюдать предельный такт и вежливость. Любое расслоение вашего внимание приведет к тому. Что вы начнете обращать внимание на детали, упуская из виду главное.
   Итак, продолжим. Санек Очколаз. Тридцать пять лет. Как видите, на вид - все шестьдесят. Крупный босс одной из помоек. Ему подчиняются несколько сословий, в том числе - и все Синие данной помойки. Санек сумел наладить строгую систему.
   Летом он живет в шалаше. У него есть женщина. Иногда - две. Водители мусоровозов хорошо знают Санька. Иногда у Санька бывают дорогие вещи, которые ему приносят черви - это те, кто непосредственно ему служит. Санек меняет эти вещи на сигареты и выпивку. Пьет преимущественно самогон. Иногда среди Синих находятся субъекты, которые способны выгнать самогон самостоятельно. Тогда Очколаз приказывает. Чтобы их привели и дает задание. Как правило, на время. Дело в том, что у Санька есть настоящие золотые часы. Он отобрал их у одного нищего, который на тот момент только что попал на мусорку.
   Санек контролирует весь сбор бутылок на своем районе. Сначала бутылки несут к нему. Он их считает и сразу говорит, сколько денег должны ему черви. Закончив, он ожидает. Потом, когда деньги уже у него в кармане. Он посылает червей за каким-нибудь дешевым пойлом. Когда есть деньги, Санек брезгует пить местный самогон. На сравнительно небольшую сумму он может купить себе местную женщину, каждая из которых похожа больше на животного, нежели человека.
   - Как глисты, - прошептал кто-то в зале.
   -Глисты лучше, - ответили они.
   -Точно! Глисты лучше!
   -Эти - хуже глистов.
   Слоник представил себя на месте этих уничтоженных жизнью существ. И ему захотелось куда-нибудь исчезнуть. Так, как свободные занятие были действительно свободными, он мог покинуть зал в любой момент.
   Так он и сделал.
   Выйдя в коридор, Слоник посмотрел вниз, на двор СМ-5, в дальнем конце которого группа девушек играла в волейбол.
   Девушки, подумал Слоник.
   Что-то укололо в его сердце. Ему нестерпимо захотелось побежать вниз и поиграть с девочками в волейбол, посмеяться вместе с ними, побегать друг за другом, потаскать кого-нибудь за косички, хохоча.
   Карла что-то знает, чего я не знаю, подумал он. Они все по-другому, чем я, знают. Они запросто выходят на крышу, и для них вовсе не тайна, что СМ-5 так огромен и высок. Выходит, они все об этом знают? Весь их отсек! А мы.... А мы как будто и предположить этого не можем. Это легко сравнить с древним человеком. Он, древний человек, возможно имеет такой же объем мозга, что и мы, но он попросту не видел многих вещей, потому он и не может догадаться об их существовании.
   О каких таких вещах я могу не догадываться?
   Карла знает, а я - не знаю.
   Выходит, Карла еще много чего знает, и я тоже не догадываюсь, а для них это просто и элементарно!
   -Ык! - кто-то толкнул его в спину.
   Обернувшись, Слоник увидел Зямса.
   -Привет, привет, - улыбнулся Зямс, - чего стоишь?
   -Я был на свободных занятиях.
   -А. А сейчас что делаешь?
   -А ничего. Вниз смотрю.
   -А. А потом?
   -Что потом?
   -Что потом делать будешь?
   -Не знаю. Потом, в буфет пойду.
   -У тебя баллы есть?
   -Да, мне выдали, так как я веду проект.
   -О! Пойдем вниз!
   -Куда вниз?
   -Вниз, на девок посмотрим.
   -Как посмотрим.
   -Ну, спустимся. Познакомимся с кем-нибудь.
   -Пойдем.
   Слоник согласился, хотя сам он и не понял поначалу, на что же такое он согласился. Лишь на втором этаже, когда до начала двора СМ-5 оставался один участок лестницы, он вдруг понял, насколько это естественно - спускаться вниз и прогуливаться по двору, безмятежно поглядывая на окна, в которых наблюдается привычная жизнь Совершенного Мира.
   - Там группа Е-20 в волейбол играет, - пояснил Зямс.
   -А мы?
   -Посмотрим. Хочешь, я тебя кое с кем познакомлю?
   -Ну да.
   -Щас! Щас посмотрим, Слоник. Там много хороших девчонок.
   Слоник вновь поймал себя на мысли о несоответствии. Мог ли Зямс так легко и просто разговаривать о девчонках? Неужели, еще недавно это не было тайной за семью печатями.
   Он попытался сопоставить все жизненные моменты, в которые ему удалось подловить себя самого на том, что реальность и ощущения не совпадали.
   Нет, ерунда, сказал он сам себе. В любом несоответствии должен быть смысл. Но какой прок от того, что правда так стройна, и она - лишь надстройка над другой правдой, которая, в свою очередь, придаток чего-то еще? Разве неправда лучше правды? Что в ее лице?
   Девчонки играли в волейбол уверенно - Слоник засмотрелся. Он поймал себя на мысли, что уже как-то по-другому смотрит на людей. То ли со стороны, то ли сверху, то ли еще откуда-то.
   - Привет, - сказал он, приблизившись.
   -Привет, - ответила ему красивая девочка в беленьком платьице, - я знаю. Я тебя видела на матче с СМ-23. Ты сильно играл.
   -Я старался, - ответил Слоник.
   -Я сидела на трибуне. Меня зовут Иса.
   Слоник приблизился и пожал маленькую белую ручку.
   - Я его знаю, - произнесла Иса, указав на Зямса, - это - Зямс. Мы часто видимся.
   -Ага, - подтвердил Зямс.
   -Понятно, - проговорил Слоник, - а вы как, вы профессионально занимаетесь волейболом, или как?
   -Нет, ни как, - ответила Иса, - я же тебя знаю. Не могла же я просто так в зале находиться. Думаешь, можно просто так с занятий свалить и пойти посмотреть, как наши рубятся с СМ-23?
   -Жаль только, что мы проиграли, - заметил Слоник.
   -Да. Немного не хватило.
   И это было, подумал Слоник, не могло не быть. Может быть, в том самом ином матче, которого не было. Но нет, разве можно так говорить? Глядя на Зямса, разве захочешь, чтобы его не было? Но, если хорошенько помечтать, было событие, не было - какая разница? Если прописать его в свою память, то оно вроде как бы и было. Ты помнишь его во всех подробностях, маленьких и больших. Правда, подробностей нет....
   Но она была. Не Иса, а какая-нибудь еще Иса. От этого и запах. От этого и тайное желание Вайт Шейп. Хотя нет. Вайт Шейп - это по-другому.
   -Мы вообще могли их порвать, - заметил Слоник, - просто кто-то подкупил тренера.
   -Не может быть, - ответила Иса.
   -Может, может, - сказал Зямс, - мы делаем один и тот же проект, мы знаем, что это так. Он - шкура продажная, этот Ки. Когда счет сравнялся, команда СМ-23 была в растерянности, ее нужно было просто добить. Пару партий всухую, на том бы слава СМ-23 и закатилась бы.
   -Предположим, всухую бы и не получилось, - сказала Иса, -это раз. И, потом, они умеют собираться. А третью партию проиграли по глупости. Я помню. Нужно было выигрывать, а мы проиграли.
   -Ну да, - сказал Слоник.
   -Меня там не было, - заметил Зямс.
   -Точно, точно, - согласился Слоник, - если бы ты был, мы бы их легко порвали.
   -Ну и ничего, - сказала Иса, - в следующем матче вы их обязательно сделаете.
   - Посмотрим, - ответил Слоник.
   Было, было, подумал он. Но что за сила скрывает от меня иную жизнь? Кто это придумал? Ведь может статься, она была недавно, эта жизнь. Когда-нибудь вчера. Мне просто нужно оглянуться и.... Проснуться? Или убить некоего червя, который съедает время и расстояния памяти.
   Другая Иса....
   - А ты читаешь киберпанк? - спросил Слоник.
   -Иногда. Но нам не очень разрешают.
   -То есть, запрещают.
   -Нет, не явно. Кое-что можно читать.
   - "Голос Вчера" читала?
   -Так, немного.
   -Как ты думаешь, может ли быть такое, чтобы человек помнил то, что было недавно, но как будто и не было?
   -Ты имеешь в виду прошлую жизнь?
   -Да, наверное.
   -Почему наверное? Это так и называется. Нет. Я не знаю. Представь, что тебя вывели из пробирки? Какая у тебя может быть прошлая жизнь? Подумай. Генераторы там разные, пробирки, листки с формулами, глаза профессоров.
   -Нет, не это.
   -Если честно, то мне все равно. Я читала, но мне правда все равно. Другое дело - сборная. Я неделю вообще не ходила на занятия. Мы ездили в СМ-14.
   -Правда? Ты видела Вавилон?
   -Да. То есть, нет. В автобусе не было окон.
   -Ни одного окна? И у водителя не было лобового стекла?
   -Понятия не имею, о чем ты говоришь. Почему тебя это так интересует. Другое дело, что мы выиграли. Было трудно, не спорю. Да и я сыграла не самым лучшим образом. Но мы вытянули в пятой партии....
   .... Закономерность.
   Если открыть ее мозг и потрогать извилины.... И кому-то это доступно...
   Но ее не было там. Делать ей там было нечего. Если она так легко рассуждает о пробирках, то ее прошлая жизнь и есть пробирка. Дело не в том, во что ты всей душой веришь. Хотя нет, именно в этом и все дело. Что тебе близко, то ты и есть. Нельзя заставить собаку быть кошкой, даже если и натянуть на нее кошачью шкуру.
   -А я играю в футбол, - сказал Зямс, - это круче.
   - Мне тоже нравится футбол, - ответила Иса.
   -Записывайся на секцию...
   -Секций для девочек не существует. Жаль. А то бы я пошла.
   В пробирках все есть, подумал Слоник. И футбол там тоже есть. Трудно ли залить футбол в пробирку? Пусть себе там плавает, ожидая каких-нибудь разрешительных сигналов.
   -Пожалуй, я тоже пойду играть в футбол, - сказал он.
   -Классно, - поддержал Зямс.
   -Ага. Закончим моделирование нашей программы, сдадим экзамен и будем играть. Может быть, из меня выйдет классный футболист.
   -Обязательно, - сказала Иса, - если ты в душе спортсмен, у тебя должно все получаться. Особенно - футбол.
   -Футбол многолик, - заметил Зямс.
   -Волейбол тоже многолик, - ответила Иса.
   -Понял, - сказал Слоник, - не спорь. Мы - в большинстве.
   .... Где-то она была. И матч в ином тумане, и лицо с иным запахом, с другим цветом души, хотя общего у них было очень много. Дверь видна, нужно только ключ найти, чтобы открыть ее и выйти вон.
   Совершенный Мир - долой!
   Вавилон - долой!
   Стоп. Откуда такие мысли?

* * *

  
  
  
   - Мы живем на Земле, - говорила Вайт Шейп, - когда-то люди думали, что наша планета - это огромное блюдце, которое мерно покачивается на ровной поверхности великого океана. Но мы пока отложим вопрос ошибочности суждений. Мы также не будем затрагивать скифскую тему. Но, позволяя нам всем отвлекаться, я замечу, что, несмотря на странность, эта тема имеет под собой почву.
   Слонику давно казалось, что Вайт Шейп обязательно должна что-то знать. Сила ощущений была иногда столь мощной, что он видел Вайт Шейп во сне, а, просыпаясь, думал о ней. Само понятие запаха имело несколько смыслов, и Слоник наверняка знал, что это когда-нибудь произойдет, и занавес падет. Все встанет на свои места, и окажется, что вопросы - это лишь шаги. Добравшись до пункта назначения, разум останавливается. Идти далее не нужно. Здесь можно передохнуть и, скажем, перекусить. Все прочее.... Да, оно подождет. Постоит. Пусть оно станет поездом на запасном пути.
   - Древние не раз задавали себе вопрос - бесконечен ли этот океан. Здесь, конечно, мы можем подобрать различные ассоциативные примеры. Даже из жизни. Любой мир - часть другого. Он плавно перетекает из одного состояние в какое-нибудь еще, или, может быть, он - вложенный набор правил в другой набор. Но мы сейчас с вами просто помечтаем. Можете себе представить, что океан бесконечен, и что наш мир на нем - очень крошечный островок. Что нам скажет Мокери?
   Мокери, подумал Слоник. Как-то уж все одинаково. Мокери склоняют и так и эдак, как будто все знают. Это все больше начинает походить на эксперимент.
   -Я! - воскликнул Мокери.
   -Отлично, - мило ответила Вайт Шейп, - давай мечтать вместе, Мокери.
   -Давайте, - отозвался Мокери своим грубым голосом.
   -Вот, ты плывешь на лодке, да? - проговорила Вайт Шейп. - Представляешь?
   -Да, госпожа Вайт Шейп!
   -Что ты делаешь, плывя на лодке?
   -Не знаю. Я.... Может быть, у меня есть припасы...
   -Какие припасы?
   -Ну, разные там. Я взял с собой перекусить.
   -Ты поплыл, чтобы перекусить?
   -Нет.
   -Хорошо. Ты плывешь уже вечность, Мокери! Целую вечность! Океан не имеет краев. И лишь иногда тебе представляются острова, и оказываются, что они крохотны по сравнению с тобой. Хорошо. Вы уже должны знать, что подобным образом древние представляли себе одно из верховных божеств, имя которому - да, в переводе на наш язык это - Лодочник. Так и будем его называть. Итак, Мокери, ты - лодочник. Океан шатает твою лодку, и, хотя ты знаешь себе цену, ты, все же, не создатель всего. Ты всего лишь несешь с собой мысль. Верно?
   -Да! - выстрелил голосом Мокери.
   -Хорошо. Я хочу узнать у тебя, какие чисто интуитивные мотивы возникают у тебя при мысли маленького участка суши.
   Слоник закрыл глаза. Открыв их вновь, он понял, что грезит. При чем - вовсе не двояко. Помимо реальности, его глазам представало что-то еще. Он как будто смотрел на класс издалека. Так иногда бывало на занятиях, которые проводил Сток, но с Вайт Шейп это было впервые. Его усиленное до предела внимание желало проникать куда-то еще, и, не зная, куда проникать. Слоник начинал представлять себе великий первичный океан, и он представлялся ему ярко и четко.
   Лодочник. Весло. Маленькие, юные земли, желающие быть оплодотворенными чьим-нибудь желанием.
   -Что ты сделаешь, увидев остров? - спросила Вайт Шейп.
   -Причалю, - ответил Мокери.
   -Прекрасно. Дальше.
   -Я выйду и разомнусь.
   -Логично. Для чего ты будешь разминаться, Мокери?
   -Воля и тело близки друг к другу, госпожа Вайт Шейп. Когда суставы затекают, думать становится трудно. Потом, я поищу пресной воды, чтобы попить. Потом я пообедаю.
   -Что-нибудь ты еще сделаешь помимо обеда?
   -Не знаю. Справлю эти, эти самые, ну, надобности...
   -Хорошо. Это понятно. И все, Мокери?
   -Костер разведу, - произнес Мокери с сомнением в голосе.
   -В чем же тогда твое предназначение, как Лодочника?
   -Я несу семена жизни.
   -Отлично, Мокери! Блестящий ответ! Что ты сделаешь с семенами?
   -Посею!
   Слоник плывет на лодке, и океан - это невероятная плоскость, одна ровная, словно геометрическая плоскость, идея. Выйдя из лодки, можно встать на эту плоскость и прокатиться. Океан позволяет, чтобы по нему катались. Излучая первичную радость, он еще не знает материи, отличной от этой ранней воды. И Слонику тоже радостно. Он видит острова и смеется им навстречу, и оттого острова зацветают и начинают двигаться во времени. И так, вскоре, он уже по разные стороны. Он, не зная времени, продолжает кататься по глади океана словно по катку, а острова, обрастая тиной, уходят, уходят. Пока он делает очередной круг вокруг какой-нибудь груды, его первый остров уже ржав. Небо над ним окутано густым дымом.
   Сотру все, начну заново, думает он. Плохо как-то пахнет.
   Он садится в лодку и плывет дальше. Время близится к обеду. Пора перекусить.
   -У Мокери сегодня неплохо получается, - сказал Вайт Шейп.
   - Я стараюсь, - заметил Мокери.
   -Хорошо. Итак, нашими общими усилиями мы развили идею, которые культивировали древние. В начале всего, то есть, в середине этого начала, был океан. Заметим, что океан - это принадлежность планеты. Потому, мы не будем заходить в те дебри, когда планеты еще не было. Итак, общая идея нам ясна, и она также хорошо отражено в теории эволюции. Но возьмем наше сегодняшнее. Как бы его сравнить с тем, что когда-то вышло из океана и спешит распространиться. Умбияс.
   -Я, - ответил Умбияс.
   -Что ты об этом думаешь, Умбияс? - спросила Вайт Шейп.
   -Я? - спросил Умбияс, как будто тупея.
   -Да, Умбияс.
   -Н-н-у-у...
   -Хорошо, попытаюсь тебе подсказать. Мы живем во вторичном мире. В своем начале наша планета была не такой, Умбияс. Я думаю, тебе это понятно?
   -Да, госпожа Вайт Шейп.
   -Что меняет ее облик?
   -Естественные процессы.
   -Какие именно, Умбияс?
   -Вулканы, землетрясения...
   -Хочешь сказать, что только лишь геологическая активность вмешивается в ход развития живой и неживой природы?
   -Нет, еще - эволюция.
   -Хорошо. Опустим эволюцию и сразу подойдем к обществу. Общество - это отдельная категория человеческой популяции. Мы оставляем все ушедшие века и эпохи и акцентируем свое внимание здесь, Умбияс.
   -Да, госпожа Вайт Шейп, - ответил Умбияс, - еще - революция.
   -Революция, - произнесла Вайт Шейп, - что ты об этом скажешь конкретно, Умбияс. Что такое в твоем понимании революция?
   -Революции часто случаются в малоразвитых странах. Еще их называют переворотами. Это когда оказывается, что действующая власть слаба, и ее можно легко скинуть.
   -Для чего захватывают власть?
   -Как для чего? Для власти. Для денег.
   -Представим такую ситуацию, Умбияс. Ты становишься профессионалом. Ты знаешь, можно сказать, все, что касается революции. Знаешь в совершенстве язык той страны, куда тебя посылают. Можешь обыгрывать самые разные ситуации. Например, будучи осведомленным в нюансы бытовой культуры, ты можешь некоторое время жить в деревне, и так никто не заподозрит, что ты - самый настоящий революционер. И вот, в один день перед тобой встает выбор - сделать революцию и подчинить ее целям института Совершенных Миров, или же обдумать все и плюнуть на тех, кто тебя вырастил....
   ... Она уже не такая, как раньше, подумал Слоник.
   Много лиц.
   Целый веер из лиц.
   Вайт Шейп раскрывает свой веер и машет им, разгоняя тухлый воздух придуманного насилия. Разум же продолжает скрипеть. Она идет по костям разума. Она улыбается. В ее сердце встроен генератор радости, и так всякий, смотрящий на нее, вдыхающий ее, радуется. Чистый восторг.
   Возможно, этот восторг вывели в пробирке.
   В одной склянке - восторг. В другой - радость. В третьей - радуга. В четвертой - мысли, сдирающие кожу. Все это очень хорошо рассортировано и готово к употреблению, и потому этот мир совершенен. В нем нет тайн.
   .... Мы взяли человека и разобрали на куски. Отделили кости и поставили в шкаф. Мозг оставили храниться в желтой предохраняющей жидкости. Разум зажали между двумя магнитными катушками, взяли электронный пинцет и стали его разбирать. Разобрав, стали подстраивать резисторы на каждой компоненте. И так мы получили совершенно управляемый, совершенно ручной разум. Что касается вопроса о системе самоуничтожении, если какой-нибудь аномальный индивид выйдет из под контроля, то он открыт до сих пор. И мы боремся классически...
   -Значит, ты сам в себе не уверен, Умбияс, - заключила Вайт Шейп, - ладно, садись. Спросим Валиса. Здесь мы обратимся к вопросу об универсальности мышления. Неклассические способы познания, это.... Это нам расскажет Валис. Ему нужно в течении двух месяцев в совершенстве выучить язык племени Тумба-Юмба, так как ему надлежит стать лидером этого племени, подчинить себе весь остров Тумба-Юмба, ну, а остальное он узнает, когда с самолета ему сбросят список директив. Слушаем Валиса.
   .... Потом, когда Лодочник проплыл уже довольно большое расстояние, ему захотелось вернуться в прежние воды, чтобы посмотреть, что стало с теми островами жизни, которые дымили и коптили, после чего жизнь на них стала угасать, так как забросала сама себя собственными отбросами. Без сомнения, более умный разум ходил гадить в чужой мир, а свой оставлял в чистоте. Хотя и это нельзя назвать идеальным вариантом. Но гадить под себя - признак более низкий.
   Лодочник подплыл к острову и увидел огромные амфитеатры, которые высились посреди груды мусора.
   -Закрывшись в этих цирках, жизнь решила забыть, что помимо стен амфитеатра есть что-то еще, - сказал он, - но, в любом случае, мне придется вычищать все подчистую. Для этого мне нужно заглянуть в эти амфитеатры и выяснить, достойны ли эти дохлые пластиковые культуры, чтобы о них вспоминала пыль?
   Он мог бы пойти туда и самостоятельно, подумал Слоник, разве Лодочник лишен любопытства. Перед ним - невероятные примеры вторичности. Он лишь зародил идею, а все остальное возникло самостоятельно, без его участия. Такова сила этой мысли. Итак, он идет сам. Пережить все на собственной шкуре - что может быть интереснее?
   - Глобальная медитация, - продолжал Валис.
   -Для этого ты должен владеть ею на уровне преподавателя, - заметила Вайт Шейп.
   -Да, бесспорно.
   -Чувствуешь ли ты внутренние, так сказать, позывы к тому, чтобы познать глобальную медитацию и получить очень высокий балл.
   -Да, госпожа Вайт Шейп.
   -Когда дело любят так, что от любви слюни текут, не так отвечают, Валис. Хотя не буду говорить, что оно тебе совершенно чуждо. Мы готовим совершенных людей. Но невозможно быть равнозначным во всем. Насколько я знаю, ты хорошо конструируешь, Валис?
   -Да, госпожа Вайт Шейп.
   -А Слоник у нас - великий волейболист.
   - Я стараюсь, - ответил Слоник с места.
   -Это важно, - улыбнувшись, Вайт Шейп заглянула в глаза Слоника и осталась там.
   Черт, это то же самое, подумал он. Я делал то же самое там, на волейбольной площадке. Я думал внутри чужой головы! Но у тебя не выйдет, милая Вайт Шейп.
   Он прыгнул вперед и подумал внутри головы Вайт Шейп, и от того у него возникло ощущение мировой ваты. Вата была кругом, и от этого можно было и смеяться, и плакать одновременно.
   - Игра - это дух, не так ли? - спросила Вайт Шейп.
   -Да, госпожа Вайт Шейп, - ответил Слоник.
   -Играющему дано гораздо больше, чем познающему.
   -Да.
   -Ты бы смог сказать, почему, Слоник?
   -Потому, что Лодочник тоже играет.
   -Ты так считаешь?
   -Да. Что же ему еще делать. Предположим, что наедине с самим собой он и не играет. Но, воплощаясь в телах других существ, он приходит в мир, чтобы посмотреть на этот мир, чтобы узнать, какие в нем ощущения. Это нельзя назвать ни чем иным, как игрой.
   -Очень логично, Слоник.
   -Потому человек играющий сильнее человека познающего.
   -Очень глубокомысленно. Но, если взять на вооружение именно эту теорию, нам всем надлежит бросить свои занятия и заняться развлечением.
   - Нет, я не говорю, что нужно поступать именно так.
   -Тогда что же?
   -Не знаю. Но так не будет войны. То есть, если все люди будут думать одинаково.
   -Если бы так было, Слоник, мы бы никогда ни в чем не нуждались. К сожалению, наш мир не таков. Недостатков в нем так же много, как и преимуществ. Прежде всего, несовершенен сам человек. Нам постоянно приходится работать, чтобы подогнать его мировоззрение под более совершенную модель. Для этого работает Совершенный Мир-5.
   -Да, госпожа Вайт Шейп.
   -Ты точно согласен со мной, Слоник?
   -Да. Я много думаю об этом.
   -Отлично.
   Состояние ваты продолжалось, и Слоник точно знал, что Вайт Шейп чувствует себя внутри него не очень комфортно. И она вряд ли сумеет проанализировать это сразу - ей нужно время, чтобы установить причину. Возможно, закончив занятие, она зайдет в свой персональный коридор, вынет из сумочки таблетки и выпьет их. Возьмет назавтра выходной.
   А потом....
   А потом будет поздно.
   Потом будет ракета.
  
  
  
  
  
  
  
  

* * *

   Сегодня мы будем вести беседу о лидерстве, - сказал Сток, - кто-нибудь хочет сказать вводное слово?
   Он внимательно посмотрел на Слоника. Его взгляд пролил одежду, проскользил по душе, выскочил вон, но там, за спиной, был не класс, и другое пространство. Сток умел проникать в суть вещей.
   Наверное, это был вопрос к Слонику.
   Слоник подумал, что Сток тотчас повернется к Мокери, но тот был умней - он никогда не играл на животных чувствах в открытую.
   И борода его не сияет, подумал Слоник. И Комарик не вжимается, глядя на него. Все как-то не так.
   Это я таков, подумал я. Раньше я был одним, теперь, вот, стал другим, и таких трансформаций впереди еще будет множество.
   - В деревне у моей бабки были куры, - начал Сток как будто исподтишка, - вы видели кур? Не секрет, что не всякий житель большого города видел эту полезную съедобную птицу вживую. Так вот, господа, покрыты перьями. Куры - это не животный механизм, как подумает любой, кто изучает мир.
   Он задержался и вновь посмотрел на Слоника. Тот смотрел на профессора, не моргая.
   - Куры замечательны тем! - он поднял указательный палец. - Да, тем, что мужская особь зовется петухом! Это вы все знаете. А кто не знает, знайте впредь!
   Ого, подумал Слоник. Кто не знает? Тот, кто никогда не видел мира, кто никогда не видел жизни. Может быть, и не было ничего. Лаборатория. Пробирки. Нейростимуляторы. Излучатели, ускоряющие рост. И все остаточные воспоминания - это память на биоэнергетическом уровне. Не случайно, есть тело, и есть душа.
   -Есть курица, и есть петух! - вновь утвердил Сток. - И в этом немало пафоса! Человечество знает кур раньше, чем многие предметы нашей культуры. Так вот, когда я приезжал, бабка поила меня молоком, жарила яичницу, ну и, конечно, же, она показывала мне своих милых кур.
   Я знаю об этом, подумал Слоник. Мне кто-то все это рассказывал, но потом - этот плотный, твердый туман, наполненный чужим запахом. Может быть, Мокери не из пробирки? А я? Я?
   Он ужаснулся, представив себя со стороны.
   Нет, быть этого не может. Он же знает биологию. И анатомию человека, конечно же, знает. И никто никогда не говорил ему, что человека можно получить, смешав в стеклянном сосуде препараты, а после - облучая его. Но он знает об этом!
   -У бабки было три петуха! - продолжал Сток с энтузиазмом.- Одного она зажарила, так очень любила смотреть, как я ем курятину! Но петушиное мясо - это вам не куриное. Оно - грубое и жесткое. Петух, сам себе, он - аскет. Он никогда не борется за право есть больше других. Иногда, петух способен не есть вообще! Он все отдаст своим курам, лишь бы они у него были. А для этого, господа ученики, для этого он находится в постоянной борьбе. Это борьба обусловлена природой. Так задумано. Если в курятнике петух один, то и бороться ему не с кем. Но если он не один, то тут начинается упорная борьба, которая может продолжаться годами. Должен вам заметить, что это пример очень и очень нагляден.
   Замкнутое пространство. Необходимость борьбы. Невозможность неборьбы! Кто-то должен быть лидером! Без этого просто не обойтись!
   Он взмахнул руками, делая какой-то жест, и Слоник вновь обрел этот странный эффект зрения. Класс был один, Сток был другой, он был третий. А за стеной не было Совершенного Мира - там расстилалась равномерная ночь, в которой жили чистые формы.
   Он провел своим сознанием тут и там.
   Вечная ночь была интересна. Здесь же был суррогат. Тот самый остров на глади великого океана. А уж коли сам остров был незначителен, тот уж жителей его вообще не стоило брать в расчет.
   И уж какая разница, из чего их получали. Материя просто перетекала. Сменяла сосуды. Чувствовала новые руки. Играла временными источниками, и источники эти думали, мечтая, что никогда не умрут.
   Пробирки!
   Ему показалось, что он уже на пороге своего мироосязания, и остается сделать еще один шаг, чтобы суметь взглянуть на мир сверху.
   -В языке петуха - семь слов, - продолжал Сток, - не факт, что все это знают. Не правда ли, слишком зыбкая истина. Однако, эти самые семь слов помогают ему неплохо ориентироваться в своем обществе. И вот, лидером в стае был старый красный петух. Белый, молодой, был больше, но в нем не было храбрости. День ото дня он бродил в одиночестве. Когда же ему вдруг хотелось запрыгнуть на курицу, красный тотчас пресекал эту попытку. Если ему не удавалось сразу же наказать белого, он начинал за ним гоняться, пока не догонял и не бил. Но время шло, и белый петух стал предпринимать попытки к свержению диктатора. И что же вы думаете. Несколько раз он был бит. Но, одержав победу однажды, он сразу же заставил красного петуха смириться. Тот затих и стал обитать в углу, напоминая немую тень.
   Итог, впрочем, был за красным. Но случилось это лишь от того, что белый был сильно покалечен в схватке с псом Тузиком, который случайно проник в курятник. Бабке пришлось отправить белого в суп. Но, это случайность, неправда ли?
   Этот пример нагляден. Не побоюсь сказать, что человеческий мир устроен идентично. Различия его - лишь в тех предметах, которыми мы стремимся обладать. Кто хочет оспорить? Гамаюр! Ты, я вижу, заскучал.
   -Я! - ответил Гамаюр с опозданием.
   -Поговорим о лидерах, Гамаюр, - произнес Сток с явным удовлетворением от того, что нашел, кого можно было застать врасплох, - скажи мне, лидеры есть везде?
   -Я....
   -Отвечай! - прикрикнул профессор громко.- Я уже битый час распинаюсь, а ты, оказывается, еще ничего и не усвоил? Мне снова повторить?
   -Нет, господин профессор.
   -Тогда скажи мне, ты хочешь стать лидером?
   -Да, господин профессор - ответил Гамаюр, глядя в никуда.
   -Это хорошо. Это даже отлично! Ценю, Гамаюр! Но ответь теперь мне на следующий вопрос - а как ты им станешь? Тебя кто-то им сделает.... Тише.... Гамаюр сейчас выступают. После я дам вам возможность высказаться. Кто тебя сделает лидером, Гамаюр?
   -Толпа, - ответил тот, глядя немигающими глазами поверх Стока.
   -Ага. Толпа, - произнес Сток, - и что ж, толпа? Для чего она тебя выберет? Ты ей управлять, что ли, будешь? А как она узнает, что ты есть, если ты не будешь производить каких-либо активных действий? Да, они научатся читать мысли! Я понял! Они узнают, что есть такой вот на свете Гамаюр, который так замечателен, что его нужно призвать, и он будет управлять массами, и все такое.... Это так?
   -Нет, господин профессор.
   -Хорошо. Поясни.
   -Я буду вести общественную деятельность.
   -Ты хочешь сказать, что вылезешь на голом классе? Ха!
   -Родина даст мне задание, - сказал Гамаюр.
   -Это верно!
   -Я буду его выполнять!
   -Тоже верно! Садись. Слушаем Латку. Латка, ты лидер?
   -Да! - выпулил Латка.
   -Нет, врешь! А если да, то расскажи мне об этом. То есть, не только мне, всем нам.
   Это почти то же самое, что он чувствовал, но не мог оформить в слова.
   Слоник посмотрел вокруг себя. Стадо дрессировали. Его учили. Оно не зря кусало друг друга. Сильный должен был стать таковым, пройдя испытания. Гуманность была здесь пустым словом.
   Но канализация? Могло ли все это быть правдой? Канализация - это слишком. Канализация - это уже не кнут!
   Уже все!
   Может быть...
   Может быть, это все - ради нее.
   Не зря же Сток сейчас распинался о курах. Куры - это пища? Кто же тогда мы?
   -Слоник, - обратился Сток.
   Слоник вздрогнул.
   -Что ты думаешь о лидерстве?
   - Мне кажется, все зависит от мотивации, - ответил Слоник первое, что пришло ему в голову.
   Интересно, каков он в глазах Стока, если тот все знает? Корм для экспериментов. Вечный траур. Или им всем весело?
   -А мотивация?
   -От цели.
   -А если нет цели?
   - Значит, это - условие для выживания.
   -Тоже верно. Хорошо. Ыклаф, ты - лидер?
   Да, лидер, подумал Слоник. Ыклаф - наверняка лидер. Когда канализация пополнится новыми экспонатами, останется, к примеру, Ыклаф. Выяснится, что в совокупности он - самый полезный среди всех.
   Сток явно замечал перемены во взгляде Слоника. Слоник уловил это. Но что все это значило? Он посмотрел на него иным взглядом, тем, когда Сток был далеко, и его можно было подержать в руках. Наверное, таким мог быть всякий человек - совершенно ничтожным организмом с маленьким живым процессором в придачу, и его можно было подержать. И его самого, и процессор этот. Подключив провода, почитать мысли. Присоединив ментальные каналы, побегать по душе и что-нибудь отобрать. В том и суть эта - зверь ни на что больше и не способен, как питаться другим, а все надстройки, весь гуманизм - это мхи, которые наросли на обществе вследствие того, что были века. Но века - это так мало, когда вот он, маленький Сток, и нет в нем никакой магии. Единственное, на что он способен, так это разбудить что-нибудь скрытое, которое - опять же - поедание.
   Город абсурда мелькнул и скрылся. Слонику стало грустно. Он явственно ощутил, что если и нет того города в реальности, то по ту сторону, где ничего этого нет, он обязательно должен быть. И сила там не та, что здесь - нелепое, прирученное разрушение.
   Слоник сосредоточился, но концентрация его на каком-то участке сознания всегда останавливалась - дальше путь был закрыт. Он ясно это понял и признал. Здесь оставалось только сдаться. Это еще раз доказывало, что знания - это лишь внешняя компонента. Ощущения - только верхний нарост кораллов. Дальше, за кораллами.... Еще дальше, чем за кораллами.... Может, глубже, чем океан. Но до какой стадии это могло въесться? Как далеко нужно проникнуть, чтобы суметь опросить перманентное, не испорченное чужым вмешательством, "я"?
   Ыклаф там себе отвечает....
   Его дрессируют, и все дрессируются вместе с ним. Они наверняка захотят проверить его лидерство. Но при чем "СМ-23"?
   Он, конечно, безгранично доверял Карле, но здесь он начинал ощущать, что "СМ-23", может быть, вовсе не при чем.
   Искусственное небо....
   После занятий он выскочил в коридор и понял, что должен обязательно попасть на крышу, чтобы посмотреть на город при дневном свете. Остановившись, он растерялся. Жизнь протекала мимо него на своей положенной скорости. Один шаг, и ты - в этом потоке. Один шаг из него - и тебя нет.
   Он побежал. Миновав спортивный зал, одумался, вернулся, прихватил баскетбольный мячик, который был кем-то забыт. Мячик был похож на живое существо. Он явно кого-то дожидался.
   -Так вернее, - подумал он, - я тренируюсь.
   Искусственное небо...
   Да, если разобраться, о вредности СМ-23 он услышал от Карлы. До того это ему и в голову не приходило. Хотя, должно быть, так оно и могло быть - если пропитать все внутренности СМ-5 какими-нибудь специальными агентами, то они и правда могли бы начать разлагаться. Точно рыба. Хвост Гниет, а голове еще ничего неизвестно, и никто ничего не замечает. Но если сосредоточиться, сузить поток зрения, выбросить вон все лишние детали.... Только факты....
   При чем здесь канализация?
   Слоник стукнул мячом о пол, и тот ему ответил веселым хлопком. Это был его ответ - язык мяча состоял из одного слова, а то, в свою очередь, из одной буквы, но это был хороший язык. Мяч - он, вообще, чаще друг, чем враг. Да и если разобрать, может ли мяч быть врагом?
   Мяч - это хорошо.
   Слоник пробегал по коридору, заставляя себя думать, что ему наплевать. Коридор двигался. Можно было представить, что так оно и было, а сам Слоник стоял на месте, и тогда уже можно было все на свете опровергнуть.
   И СМ-5.
   И человека.
   И Бога. Да, того самого, что ходит с портфелем и ведет лекции у каких-то групп, о которых никто никогда не слышал. Они там, где-нибудь, должно быть, общаются. Бог и профессор Сток. Бог и все остальные профессора. Обсуждают, что им дальше делать. Посещают потайные лаборатории, где из живых существ получают новые формы жизни.
   Слоник проскочил в умывальник, а дальше все уже было просто. С легкостью пробравшись в электромеханическую лабораторию, он не ожидал встретить там Карлу. Действительно - с чего бы это ему находиться там постоянно, да еще и без участия старших. Потому, все-таки встретив его, Слоник был удивлен.
   Удивляться, с одной стороны, было нечему. С другой - он хотел удивиться. Он вновь желал поймать себя на каком-нибудь несоответствии.
   -А, - обрадовался Карла, - а я тут один.
   -А, - ответил Слоник, - привет.
   - Ты как будто бежишь, - произнес Карла спокойно, - а я, тут, делаю саммэри. Мы делали проект, нас выделили в одну группу. У нас вообще все по группам поделены и работают в разных лабораториях, и никто нам из старших не помогает, чтобы нам труднее было.
   Странно, подумал Слоник. Я же сам только об этом думал, а он уже и на вопрос отвечает.
   -Что делали? - спросил Карла.
   -У нас тоже сейчас все на группы поделено, - ответил Слоник, - мы разрабатываем программу по подрыву войск стратегического назначения Скифии.
   Слоник улыбнулся.
   Карла улыбнулся в ответ.
   Слоник понял, что улыбаться ему вовсе не хочется, и сознание вовсе не приветствует этот самый проект. Во-первых.... Да, он забыл проверить, что там было у Комарика под тумбочкой, к ножке прикреплено.... Но ведь, должно быть, уже поздно. Если это и правда, то Комарика все равно сегодня выписывают, и все это теряет актуальность. Если надо, он и сам это найдет. Правда, ерунда это какая-та. Видимо, случайно сформировавшееся в мозгу слово.... Не даром же одним из правил настоящей медитации является принцип успокоения случайных выбросов.
   - Хороший проект, - заключил Карла.
   Слоник же не понял, что именно он ощутил. То ли он перестал воспринимать Карлу, как прежде, то ли вовсе не Карла был перед ним, а какая-та болванка, втянутая в карлову оболочку.
   -Будешь сок?
   -Тот же самый? - спросил Слоник.
   -Нет. Наш "Краб" сумел утащить коробку вишневого концентрата и стимулирующие капли. Ты просто себе не представляешь, что это! Вот прежний порошок был - это так. Ну, ты знаешь. Такой сок мы каждый день в столовой пьем, и ничего от этого - ни хорошего, ни плохого. Один день - яблочный, один день - абрикосовый, третий день - грушевый. Это один и тот же порошок. Все зависит от миллиграммов. Насыпал больше - это яблочный, насыпал по среднему - абрикосовый, насыпал по-доброму - грушевый. Четвертой комбинации у него нет. Это очень интересно. Я был страшно удивлен, когда узнал, каким это образом делается. Но это - это другое, Слоник. Ты поймешь! Вот. Держи. Во-первых, это самый обыкновенный фруктовый концентрат. Это уже хорошо. Никакой тебе химии, никакой тебе физики. А второе - это стимулирующие капли. Если просто так растворить порошок, у него не будет вкуса - это нейтральные, можно сказать, фрукты. Фрукты без названия. А капли - это конфигурация. Представляешь?
   -Ого, - сказал Слоник без радости.
   -А у тебя мячик, да?
   -Ага.
   -А зачем?
   -Слушай, нравится мне с мячиком ходить.
   -Ну, ты что-то зол. Рассказывай.
   Слоник внимательно посмотрел в глаза товарищу, но ничего особенного не увидел. Конечно, можно было все себе допридумывать, но что бы это изменило?
   Можно ли просто так заменить человека?
   Слоник уселся перед пультом, попивая сок, а Карла принялся доделывать свою работу.
   Заменить...
   Откуда-то из глубины души пришла волна, и Слоник понял, что - можно, хотя нет, конечно, к сегодняшнему Карле это вряд ли могло относиться. Слишком мало прошло времени, да и нет...
   Он остановился на половине мысли, и мысль раскололась, обнажив защищенное ядро. В нос Слонику ударил знакомый запах.
   -Я хотел бы попасть на крышу днем, - проговорил он.
   -А. Ну да.
   -Что, это трудно?
   -Нет. Сейчас, мне немного осталось.
   Заменить человека.
   Слоник закрыл глаза, и перед ним возник высокий город, обрамленный заливом, и он двигается по нему, не замечаемый никем. Поворачивая с улицы на улицу, он пытается обнаружить охранные службы, которые бы могли распознать его в таком состоянии.
   -Ты что делаешь? - спросил Карла весело.
   -Медитирую.
   -А. Классно. И как успехи?
   -Да так. Вырабатываю свой метод.
   -А. Это хорошо. Свой метод, это хорошо.
   Как странно, подумал он. Как ясно. Наверняка, подменили не Карлу. Но не подменили ли его самого? Вынули что-то главное, перепрошили память, чтобы он не сумел вспомнить момент воровства, а все остальное - глупое сознание, сконцентрированное в натренированном, нет, в выдрессированном уме, осталось, продолжая думать, что....
   Что....
   Он выскочил на главную улицу, полную движения, поймал луч генератора и спрятался в собаку. Собака заурчала и умерла. Теперь он был ей.
   -Мы тоже медитируем, - сообщил Карла, - но у нас все это очень весело проходит. А у вас же там одни придурки.... Да, ты так мне и не сказал, как там у тебя успехи? Ты хотел разобраться с Мокери.
   -Разобрался, - ответил Слоник.
   -Правда?
   -Ну да.
   -Слушай, честно, а?
   -Да честно. В честь чего бы мне врать?
   -О! Это очень крутой поступок! Ценю, ценю, Слоник.
   Собака лежит и не двигается, луч генератора ежесекундно опрашивает все живое на предмет проникновения извне, и он его не видит.
   -Ну и что намедитировал? - спросил Карла.
   -Да, бред какой-то.
   -А ты на бред внимания и не обращай.
   -А я знаю.
   -Бред - он сам по себе появляется, в нем нет никакого смысла. Это побочный эффект верхних слоев сознания. Там все глупое, повседневное, скапливается, а при медитации оно начинает разговаривать. Есть дураки, которые начинают эти голоса слушать. Были даже случаи, что некоторые думали, что они - особенные какие-то.
   -Знаю.
   Генератор отключился.
   Собака встала, отряхнулась и двинулась по тротуару, пугая собственную тень. И почему-то в следующий момент Слонику привиделся Комарик. Произошло это на короткий срок - в следующую секунду он пытался остановить образ, но все было тщетно.
   -Как тебе сок? - спросил Карла.
   -Отлично. Я ж говорил.
   -А что у вас за проект?
   -О, у нас глобально-невербальные методы. Представь себе. Мы должны зародить на территории противника новую моду. Мы должны заставить приучить народ к тому, что родной язык - это едва ли не западло. Вот. Тут долгосрочный проект, в который включается телевидение, радио, писатели, журналисты, певцы. Мы собираемся смодулировать полнейшее уничтожение культуры Скифии.
   -И как же? - спросил Слоник.
   -Во-первых, литература. Мы должны вообще извести писателей, как род. Для этого создаются организации, которые готовят компетентный персонал. Мы захватываем все издательства и газеты в течении пяти лет. После этого мы делаем так, что ни один новый писатель не может издаться - за деньги, не за деньги - неважно, как. Должна возникнуть новая индустрия. Людям будут преподносится самые ненормальные вещи в роли нормальных, понимаешь?
   -Да, это идея.
   -На самом деле, я думал, что придумал здесь что-то новое....
   -Мы ж это вроде бы проходили....
   -Да. Но я как-то невнимательно следил. Теперь я понимаю, что новых идей нет. Но это не срабатывает!
   -Ты хочешь сказать, что такая программа уже действует?
   -Да.
   -Вы изучали?
   -Мы делали обзор. А потом, куратор мне сказал, что ты, мол, Карла, молодец. Вроде как, молодец чужие идеи хватать. Это, говорит, большой талант - услышать что-нибудь краем уха, переварить, а потом за свою идею выдать.
   Слонику показалось, что у него есть предписание. Он внимательно посмотрел на него, ощущая, что лучшим, что могло служить этому предписанию, было бы задушить Карлу.
   -Есть программа правительства, - сказал Карла, - по ней работают много скифских писателей.
   -Чья, наша, что ли, программа?
   -А чья ж еще. Деньги тратятся большие, а эффект - так себе. Все равно существует прослойка концептуальных литераторов, и даже есть киберпанк, тот самый, злополучный. И вообще - весь киберпанк у них заимствованный, ни одной самостоятельной идеи. Все такое вонючее, глупое. Я потому подумал, что СМ-23 - это что-то еще, это - не их база.
   -А чья же? - спросил Слоник.
   -Ну, не знаю. Может, еще какая-нибудь сила. Думаешь, нет таких сил, чтобы чего-нибудь плохого нам желать? Мы же - Совершенный Мир. Любое совершенство не может существовать просто так - его обязательно нужно разрушить, чтобы привести все к общемировому состоянию. Совершенству не место на земле.
   -Ну да, - согласился Слоник.
   -А как сок?
   -Хороший.
   -Будешь еще?
   -Давай.
   -Ну вот, так вот, Слоник. Этим мы и занимаемся. Получилось, что я озвучил уже существующую концепцию, ничего больше. Но мне все равно сказали, что это хорошо. Мол, очень четко прописано. По полочкам. Я даже составил схему, как из имен скифских классиков сделать ругательные, анекдотические, имена. Делается телепрограмма, героями которой становятся эти сами писатели, и их выставляют такими дурачками, да еще и в течении лет пяти. Пять, я думаю, маловато, нужно десять. Представь, ты рождаешься, а тебе доказывают, что, например, Хамураппи - человек с рогами. Ничего другого ты не видишь с детства. Спустя десять лет что-нибудь изменится?
   -Но ты же не сказал про Хамураппи?
   -Нет, что я, дурак. Нет, ну ты представь, какая идея. А то все говорят, что воспитание у скифов уважения к повышению цен - задача первоочередная.
   -Может быть, нужно просто изобрести новое оружие?
   -Ха! Умный какой! Не один ты над этим думаешь. Я сейчас. У меня тут много идей. Это, как бы сказать, переосмысление. Я сейчас приду. "Краб" принес мне новые синие таблетки. Такие дела, Слоник. Оказалось, что мы пользовались не теми. То - какие-то шоковые стимуляторы, а эти - настоящие, операторские.
   Он вышел, и Слонику вдруг ясно представилось, что он бежит собакой, город абсурда послал его, чтобы уничтожить какой-то источник враждебного знания.
   Ум и разум - разные вещи.
   Разум и воля - перпендикулярны.
   Знание, спрятанное в глупых карманах, всего лишь наработанная система.
   И вот, встречая Карлу, он не церемонится, потому что он, Карла - просто звено, и его можно съесть, так как нужна пища. Прыгнув к горлу, он впивается в кожу. Кровь взрывается фонтаном. Трещат ткани. Все кончено. Он глотает чужую душу и генерирует из нее дополнительную силу. Душа кричит, умирая. Она, это легкая птица, понятия не имела, что встретит такое. Ад по сравнению с ним - детская площадка.
   Собака бежит вперед, и ни одна машина не способна теперь ее заметить. Силы играют ей. Добравшись до цели, она изрыгнет из себя всю сконцентрированную массу...
   -Вот, - сказал Карла, - такое дело. Те таблетки позволяли нам ощущать что-то прямо в синем коридоре. Но операторы, насколько мне известно, в коридор не выходят. Они сидят рядом. У них такие же комнаты, как и у нас.
   -Они специально подготовлены? - спросил Карла.
   -Да.
   -А мы?
   -Но мы уже были там! Это же не в первый раз. Да, и у тебя получилось с первого раза.
   -А тебе не кажется, что ты - оператор? - вдруг спросил Слоник.
   -Что ты имеешь в виду?
   -Не знаю. Я так подумал. Электромеханическая мастерская - это и есть операторная. Вы и сами не знаете, что вас проверяет на то, чтобы быть операторами. Потому вы работаете самостоятельно. На начальной стадии медитация может быть нарушена чем-угодно. А если ты делаешь это легко и естественно, значит, ты и не подозреваешь, как становишься оператором. Представь себе, что все те твари - это какой-то отдел в твоем подсознании. Ты грезишь и видишь свои темные части. Сам подумай - эта канализация, она же лишена логики.
   -Ну, ты даешь, - ответил Карла подозрительно, - я тут перед тобой столько распинался, а ты не веришь. Ну, молодец. Хорошо. Мы можем съесть эти таблетки и попытаться посмотреть через синий коридор. Пешком мы туда не дойдем. А так...
   -Ты уверен?
   -Что?
   -Что мы туда попадем?
   -Не знаю, не знаю. Я хочу попытаться. У тебя, может быть, даже лучше, чем у меня получится. Не знаю.
   -Но ведь мы ничего не докажем, даже если и попадем туда.
   -Да. Этот самый гнилой киберпанк. Ничего не существует, даже если я и вижу это. Да, может быть, тебе стоит сходить туда пешком?
   -Схожу, - ответил Слоник.
   -Прямо сейчас пойдешь?
   -Нет. Прямо сейчас не пойду.
   -Ну и хорошо.
   -А как ваша ракета?
   -А что, ракета? Ракета готова. Мы сейчас все тестируем. Мы уже раз двадцать все тестировали, но Осик сказал, что нужно протестировать пятьдесят раз, чтобы наверняка уж было. У нас же нет права на второй выстрел.
   -Ну да.
   Слоник проглотил таблетку и закрыл глаза. Эффект был моментальным, и он не успел что-либо сообразить. Едва он двинулся сознанием своим вперед, чтобы приподнять свое тело и дотянуться (он и не понял - до чего), как зрение его перешло в особое состояние. Вскрикнув от удивления, он посмотрел на Карлу и увидел, что тот представляет из себя светящегося головастика, глаза которого огромны и занимают большую часть скользкой головы. Карла что-то сказал ему жестом, Слоник ответил свечением.
   -Синее, - сказал Карла.
   -Грибы? - спросил Слоник.
   -Нет. У меня есть вчера.
   -Хорошо. Тогда - пусть.
   -Ладно. Дай мне пусть.
   -На.
   Секунду спустя он открыл глаза и ощутил всю невиданную силу абсурда. Закрыв их, он вновь увидел Карлу-головастика. Приподнявшись над креслом, головастик поманил его светом. Они двинулись, и тут же выяснилось, что синий коридор находится далеко, и до него нужно ползти, оставляя на кафеле мокрый след. Слоник подумал, что этот мокрый след может привлечь внимание, и тогда будет погоня.
   Осознавая улиточность, Слоник подумал о воле.
   Почему? Что она такое? Почему ею все время тыкают, хотя подержать ее в руке невозможно. А, раз нельзя подержать ее, значит, и нет ее. Улиточность - это не отождествленность двух разделенных между собой почему. Это что-то еще.
   Карла ускорялся, но уползти далеко не мог - уже выяснялось, что они двигались по стене вверх, за краем которой находился тот самый синий коридор.
   Слоник пытался огладываться, и всякий раз выяснялось, что это нелегко - его тело не было предназначено для оглядываний. Выходило, что он был совершенно беззащитен. Были ли хищники - это уже другой вопрос. Он умом вообще ничего не понимал, так как не владел знаниями. Знания интуитивные он не понимал - к ним нужно было привыкнуть. А коридор уже был рядом.
   Карла попытался обернуться. Слоник приостановился, чтобы увидеть, что у него получится. У Карлы получилось. Слоник посмотрел в огромные влажные глаза, защищенные жидкостью. В них отражалось вся стена, и в этом мокром зеркале ясно проступили движения. Он все понял и обернулся, однако ничего не увидел. Вновь повернувшись к товарищу, он ясно различил перемежающиеся огни, полные страсти и ярости. Чем бы оно там ни было, но в глазах у Карлы оно отражалось.
   Карла ускорил свое движение, и дорожка, оставленная его телом, стала более мокрой, и Слонику передвигаться было легче. Вскоре он нагнал Карлу и дотронулся головой до его хвоста. Карла обернулся и показал свои глаза. Оно было уже рядом. Слоник отчетливо разглядел гигантскую улитку, снабженную тысячами дополнительных хоботков.
   Еще мгновение.... Но тут вовремя был достигнул синий коридор. Перевалившись через стену, Слоник ощутил свое дыхание - оно было тяжелым и несвежим, с примесью паров металла и бензина.
   -Теперь я понимаю, почему некоторые люди курят, - произнес Карла.
   -Почему, - не понял Слоник.
   -Не знаю. Наверное, чтобы отдышаться и изо рта всякую вонь прогнать. Как ты думаешь?
   -А назад как мы пойдем? - спросил Слоник.
   -Спроси что-нибудь полегче.
   -А ты это видел?
   -Да.
   -А где же эта стена?
   -Не знаю. Исчезла. Там, в конце коридора, дверь в электромеханическую лабораторию. Мы можем вернуться.
   -Ты хочешь вернуться?
   -Да ладно. Я думал, может, ты хочешь?
   -Дурак, что ли? Так что это было?
   -Не знаю. Пойдем.
   Карла встал на ноги и отряхнулся. Слоник поднялся и посмотрел на стенку. Он только что приполз.... Но откуда он приполз - этого он явно не мог сказать.
   Улиточности не было. Не было и следов ее. Ни на полу, ни на мозгах. Внутренне скоординировшись, он проверил свои эмоции. Все было на месте - и память, и воспоминания дурных будней, и ощущение того, что рядом - город абсурда.
   Он уже успел привыкнуть к тому, что не так легко, как кажется, переступить порог своего подсознания, учитывая то нездоровое обстоятельства, что блокировка, обнаруженная там, была похожа на искусственную.
   - Ищем лестницу, - сказал Карла.
   -Где ж мы ее найдем?
   -Вообразим.
   -Очень здорово. Ты считаешь, что это так просто?
   -Мне просто так кажется.
   Слоник представил себе лестницу, и образы побежали, будто бы заранее спрятанные там, записанные на тайный модуль.
   Вот лестница. Но это - не та лестница. Правда, может быть, та самая. Он бегал по ней с самого детства - вверх и вниз, гонял по ней кошек, которые любили собираться почему-то именно в этом месте. На первой лестничной клетке всегда было полным полно непристойных надписей, там, в одной из квартир жил очень веселый мальчик.
   Слоник посмотрел на Карлу. Тот продолжал идти, ничего не замечая.
   Вернувшись к лестнице, он понял, что, покинув этот дом, он уже не мог вернуться. Правда, много лет спустя.... Но откуда им взяться, этим многим годам? Он хотел остановиться, чтобы попытаться шагнуть в этот призрачный мир, но окрик Карлы спугнул видения.
   -Я нашел! - воскликнул он.
   Каким-то образом ему удалось найти в стене дверь. Дверь была так ровно притерта к синему коридору, что различить ее было практически невозможно. Тем более, свет. Тем более, пучки энергий, кричащие в кабелях, желающие вырваться и съесть мозг.
   Лестница, освещенная таким же ровным синим светом, была винтовой. Стена, похоже, представляла одну большую трубу. Ступив на лестничную клетку, Слоник глянул вниз, но не увидел конца - все сливалось в равномерном синем потоке.
   -Идем вниз, - сказал Карла.
   -Как ты ее нашел? - спросил Слоник.
   -Я хотел, чтобы она была.
   -Но почему же ты не захотел, чтобы это был лифт?
   -Не знаю. Слушай, я правда не подумал. Скорее всего, лестница здесь уже давно была. Лифт - это слишком сложно.
   -А ты представляешь себе, сколько нам до низа идти.
   -До какого низа?
   -Ты что, Карла? Или ты просто так прогуляться хотел. Я хочу спуститься вниз. В самый низ, понимаешь?
   -А. Ты мне не поверил? Понятно. Но это же два дня идти, если только эта лестница туда ведет. Она ведь может куда угодно вести. Может быть, к центру земли. Ты что-нибудь знаешь об этом?
   -Что же тогда делать? А ты для чего лестницу искал?
   -Просто.
   -Врешь.
   -Ладно. Если хочешь узнать, что там внизу, давай прыгнем.
   -Дурак, что ли?
   -Сам ты дурак.
   -Ну, чо ты? Объясни, если такой умный.
   -Если эта лестница бесконечна, значит, и мы будем лететь по ней бесконечно. Если она ведет на другую сторону земли, значит, мы вылетим с обратной стороны, понял? Если же она ведет в канализацию, значит, мы туда и попадем. Именно туда.
   -Но мы же разобьемся!
   -Как угодно, друг. Все зависит от того, во что ты сейчас поверишь. Ну, что? Что ты думаешь?
   -Ладно. Делаем так, как ты скажешь.
   -Тогда прыгаем.
   Карла встал на перила и покачнулся. Посмотрев на Слоника, он сделал вопросительную физиономию. Слоник влез на перила, обнаружив, что удерживать равновесие на них не составляет никакого труда.
   -Прыгай, - сказал Карла.
   -Нет, ты первый.
   Карла улыбнулся. Лицо у него сделалось смеющимся изнутри - оттуда как бы высветилась маска комического актера.
   -Ладно, - сказал он, а маска сказала что-то еще, и вместе они полетели.
   Слоник прыгнул, и воздух скорости ударил в него. Он понял, что свободен. И пусть временна эта свобода, навеки счастлив тот, кто познал ее хоть на минуту.
   Лечу!- подумал он.
   Скорость все нарастала и нарастала, уши заложило от нее, и ветер стал проникать в кровь и холодить. Он, вообще-то, не на шутку холодил. Наверное, венами и артериям вообще должно было превратиться в трубки морозильной камеры, чтобы начать сохранять какие-нибудь продукты, помещенные внутрь.
   Слоник перевернулся и посмотрел, как удаляется отсутствие. Отсутствие здорово удалялось. Ограниченное, заключенное в бесконечную трубу, оно дышало синевой. Оно распадалось - в точке бездействия с ним, с отсутствием, можно было творить что угодно. Взять, например, и поставить на голову, чтобы оно отдыхало, стоя на голове. Заставить его читать чистое, без примесей, "почему", только что выковырнутое из ноздрей ожиданий. Но, начиная с первых сантиметров движения, отсутствие приобретало температуру, дыхание, мощность и с ним уже нельзя было так просто поиграть. В нем не было ничего детского. Скорость вытягивало его в себя, с обратное стороны, то есть, со стороны себя самой, скорость каталась на этой субстанции верхом. Отсюда следовало, что, выскочив из одного предела в другой, можно было померяться силами с пространством. Например, опросить его. Что оно ответит?
   Второй составляющей этой трубы была лестница, слившаяся в монофоническую полосатость.
   -Заметь! - крикнул Карла.
   Слонику показалось, что он знает, что ему замечать. Но Карла уже успел - надев коньки, он вскочил на перила и зажег синий полумрак яркими искрами. Скорость была слишком велика, чтобы неожиданное соприкосновение металла с металлом не вызвало взрыва. В одно мгновение Карла оказался позади. Слоник вскочил на коньки и вылетел на перила задом наперед. Металл взорвался, и его обдало облаком газа, которое тотчас вытянулось по направлению к прошлому. Там, в секунде после него, находился Карла.
   -А-а-а-а-а! - закричал Карла.
   Слоник поиграл коньками и встал на одну ногу, вытянул свободную вперед и прочесал коньком отсутствие. Он понял, что холод уже давно владеет им. Далеко не все вены, правда, застыли - на спине было и вовсе горячо. Там был радиатор, где кровь разгонялась. В некоторых местах она даже кипела. Перемещаясь к рукам, кровь остывала. Ближе к сердцу начиналась зона необходимой температуры. Где-то под самим сердцем была эта камера, где он хранил Ключ от Отсутствия.
   Поставив вторую ногу, он подпрыгнул, сделал поворот в воздухе и оказался лицом к будущему. Он сделал это вовремя, так как самое время было соскакивать. Чиркнув огнем, он высоко подпрыгнул и, приземлившись в длинном ровном коридоре, встал на ролики. Все последующее расстояние, от его приземления до остановки, он оставался на них.
   Когда скорость укоротилась, он повернулся к Карле:
   -Кажется, мы на месте.
   -Н-да, - ответил Карла, - похоже на то. Слышишь реку?
   -Какую реку?
   -Река! - Карла сделал обширный знак рукой, будто имел в виду какую-то по-настоящему великую реку.
   -А.... - пробормотал он, - ну да.
   -Ты не понял. Это - подземная река.
   -А....
   -Канализация.
   -Точно. А то я думаю, чем это воняет? Ты, правда, узнал это место?
   -Да. Свет бьет из очень маленьких плафонов. Красноватые стены. Какие-то большие пребольшие кирпичи. Вонь, фу.... Я тогда не чувствовал вони. А теперь, вот.... Слушай, идем. Что здесь торчать? Только будь осторожен. Чем будем обороняться?
   -Черт! - сказал Слоник. - А это вопрос.... Слушай, у меня карманы наполнены самораскаляющимися шарами! Я это знаю! Вот!
   Слоник сунул руку в карман и показал Карле сиреневые шары.
   -А у меня - портативная молния, - сказал Карла, - смотри.
   Вынув из-за пояса длинную трубку с кучей индикаторов на конце, он щелкнул кнопкой, и длинный разряд ударился в стенку.
   -Отлично! - обрадовался Слоник.
   Коридор был ровным и нудным. В нем не было ни отсутствия, ни присутствия. Время в нем казалось обычным, хотя где-то за стеной ощущалось мощное биение великой реки. Река играла. Возможно, что, играя, она негодовала без всякого повода - это было ее нормальное состояние. Перенося по своей жидкой коже падшие тела, ниспровергнутые предметы, она злорадствовала. Ей нравилось судить. Предметам же, с одной стороны, было нечего терять. С другой же, для них начиналась обратная сторона дна, полная великого адского пафоса. Если только, какая-нибудь зачешуенная рука не выхватывала этот предмет из радиоактивной воды, чтобы проверить на растворимость во внешнем желудке.
   Электрическая пушка пришлась кстати. В одном из углублений коридора стояла скучающая Полуножка. Оба они, и Полуножка, и Карла, спохватились слишком поздно, но первая оказалась проворней. Схватив его своей длинной рукой, она подняла его в воздух. Взлетая, Карла увидел получеловеческое тело, вросшее в бетон, синеватые корни, в которых виднелись сосуды с зеленой кровью. Она уже собиралась плюнуть, когда Карла расправился с ней мощным разрядом. Поникнув, Полуножка стала похожа на высохшее растение.
   -Ого, - сказал Слоник.
   -Да, тут нужно ухо востро держать, - ответил Карла.
   Сделав следующий шаг, Слоник заметил в своем зрении окно, через которое проступали контуры электромеханической лаборатории. Усилием воли, он подавил это окно.
   -Ты что-нибудь видишь? - спросил он Карлу.
   -Да.
   -Что именно?
   - Вижу стадо Полуножек.
   -Где?
   -Присмотрись. Растут вдоль стены, прямо на куче мусора.
   -Не вижу.
   -Смотри внимательней.
   Но уже через метр Слоник едва не попался - рука Полуножки прошелестела перед самым его лицом и тут же рванулась назад - она стреляла, словно язык хамелеона. Слоник тут же вынул синий шар и кинул в Полуножку. Раскалившись на ходу, шарик автоматически навелся на цель и, клокоча, внедрился в тело зловредного существа. Коридор залился высоким писком, напоминающим помехи от наводок, когда микрофон держат слишком близко к динамику. Шарик, лопнул, сумев поджечь Полуножку, и та поползла прямо на глазах, и это - с учетом того, что типичная скорость для этого существа была один сантиметр то ли в час, то ли в сутки (по классификации Карлы и Ко). Наконец, тварь была повержена. Остальные Полуножки затрепетали, но это им не помогло - Слоник метнул горсть шаров, и те покатились на встречу со своим хищным кормом.
   Когда все было кончено, Карла и Слоник остановились, чтобы посмотреть на содеянное. То, что казалось кучей мусора, из которой Полуножки прежде росли, оказались высохшие останки Человечиков.
   - Вот, где их последний курорт, - вздохнул Карла.
   -Кого?
   -Тех, кто против.
   -Этого не может быть, Карла, - возразил Слоник, - и вообще...
   -Что вообще?
   -Ты разве не понимаешь, что сейчас мы находимся в роли операторов, и все это - только мысли, понимаешь? Даже если мы встретим самую страшную тварь, это все - только мысли!
   -Чьи мысли? - Карла насупился.
   - Не знаю. Откуда мне знать. Есть коллективное сознание, а есть какое-то еще сознание, которое генерирует этот коридор. Или ты забыл?
   -Нет, - ответил Карла, но Слоник подумал, что это он так сказал, ради отговорки.
   Двинувшись дальше, они, наконец, сумели покинуть коридор. На перекрестке располагались лестницы, и их были сотни, каждая из которых вела куда-угодно - здесь встречались такие направления, которые были недоступны для обыденного воображения. Лестницы распылялись, будто пушинки одуванчика в его эфемерном цветке. Все они были одного цвета - серого с красным. С одной стороны, кирпич, с другой - какое-то машинное масло. При том, отработанное.
   -Нужно идти на звук реки, - предложил Карла.
   - Здесь отовсюду шум реки идет, - ответил Слоник, - и коридоров больше, чем звезд на небе.
   -Я знаю, - сказал Карла, - это - то самое место.
   -Какое еще то место?
   -Не знаю. Слушай, если.... Если ты прав? Значит, я - не один. Понимаешь? Вот он один я. А уровнем выше живет еще один я, и я вложен в него. А уровнем выше - еще один я, и тот, большой я, вложен в него. Это - бесконечность Я. Понял?
   -Нет.
   -Видишь, лестницы позволяют найти дорогу. Может быть, к самому высокому Я. Хотя нет, это будет очень долгий путь. Но уровнем выше мы, в любом случае, сможем подняться. Разве ты никогда не хотел узнать о себе что-то такое, чего ты еще не знал?
   -Конечно, хочу, - ответил Слоник, - но я не чувствую, что это - то самое место.
   -Тогда я понял. Значит, это - мое место! Но куда же идти?
   -Мы хотели увидеть великую реку.
   -Да. А зачем мы хотели увидеть великую реку? Ты знаешь?
   -Не знаю. Разве у нас есть цель?
   -Точно! Цель!
   Карлу явно что-то осенило. Из него убежал яркий огонек, и через его свет Слоник вновь увидел стены электромеханической лаборатории. Его неприятно поразил тот факт, что в лаборатории был кто-то еще. Он собрался, вложил все свои силы в один взгляд, чтобы рассмотреть нарушителя, но тот стоял спиной к нему, да и в картинке было немало тумана. Наконец, обойдя его, он заглянул ему в лицо и закричал - у незнакомца был один глаз.
   Вздрогнув, он покатился по бетону, и тогда затрещали разряды Карловой пушки. Остановившись, Слоник поднял голову и увидел, что его товарищ пристрелил какое-то существо, напоминавшее человека с содранной кожей.
   -Видишь, какое тут, - проговорил он.
   -Это плохо, - отозвался Слоник, - это твое заветное место, и тут прогуливаются разные друзья.
   -Да, - сказал Карла, - мое место чем-то заражено.
   -Да. Пойдем отсюда.
   Они двинулись вниз по лестнице, и Слоник бросил шар на опережение. Ответ последовал не скоро. Добравшись до места столкновения, Карла и Слоник увидели лишь кучку пепла. Что это было?
   - Это ты хорошо придумал, - сказал Карла, - я шаров у тебя много?
   -Бесконечно!
   -Вот! Вот это я люблю! Побежали!
   Они побежали вниз, и река, которая приближалась к ним с каждым новым шагом, манила и звала. Это, безусловно, была злая река, но никакого страха не было. Все великие отбросы предназначались для кого-то другого, только не для них.
   По пути Слоник разбрасывал шарики, и они постоянно в кого-то попадали. Всякий раз, делая очередной виток на лестнице, они уничтожали очередного жителя канализационного мира. На одном из этажей были встречены волосы.
   Карла обдал их электричеством, и это мало помогло - волосы угрожающе зашипели и потянулись. От них повеяло влагой и запахом свежей кожи.
   Слонику показалось, что они говорят, и он прислушался - волосы и правда говорили. Это был странный хор.
   -Да, - проговорил Карла.
   - Идем, - сказал Слоник.
   -Нет, постой, я хочу послушать, они что-то такое говорят, что я должен знать.
   -Дурак! Они манят!
   -Манят? - Карла повернулся к Слонику.
   -Разве ты не видишь.
   Волосы потянулись. Воздух затрепетал, но звучание происходило не снаружи. В их ровном пении были слышны помехи - раздвигая ментальный эфир, они усиливали свой голос, и вместе с ним - и сами помехи.
   Слоник толкнул Карлу, они свернули с лестничной клетки на одну из лестниц, которые расходились оттуда, будто дороги от развилки. Едва они сделали первый поворот, как услышали шум за спиной. Волосы плелись следом. Кожа, на которой они росли, размножалась с поразительной быстротой.
   -Встанем на ролики и поедем по перилам! - крикнул Карла.
   Они так и сделали. Слоник вынул горсть боевых шаров и разбросал во все стороны. За спиной поднялся огненный вихрь. И - завертелась скорость в слившихся полосах замкнутого пространства.
   Быстрее и быстрее. Но, едва только они разогнались, лестница закончилась, переходя в большой зал. Здесь им предстояло затормозить и по-настоящему ужаснуться. Остановившись, выпустив из под колес роликов столбы искр, они обнаружили себя в окружении настоящей толпы людей без кожи. Существа поражали - людьми они были лишь условно. Очевидно, кожу с них никто не сдирал, кожи у них попросту никогда не было. Заменителем выступала какая-та маслянистая жидкость, сквозь которую были видны красные мышцы, в прорехах между которыми проступали органы. Стучащие сердца выскакивали из щелей между тканью. Вытаращенные глаза не мигали. Огромные рты находились в постоянном оскале из-за отсутствия губ.
   С минуту все находилось в неподвижности. Люди без кожи смотрели на пришельцев, пришельцы - на существ, окруживших их со всех сторон. Зато все продолжилось одновременно. Безкожие бросились в нападение, Слоник раскидал вокруг себя горсть шаров, а Карла, высоко подпрыгнув над толпой, сделал несколько выстрелов синей искрой. Живая стена загорелась, и то ли люди, то ли нелюди, вместо крика клокотали, напоминая кипящие чайники.
   Сделав несколько импульсов, Карла раскидал горящую массу, и Слоник мог проскочить в коридор.
   -Едем! - крикнул Карла. - Это рядом!
   Дальше зал переходил в длинную галерею, по одну сторону которой ветвились совершенно нездоровые растения, а по другую располагалась река.
   -Видишь? - спросил Карла.
   -Да, это она!
   Слоник притормозил, спрыгнул со ступеньки вниз, к самой реке. Вонь была невыносимой, но стоять рядом с черной водой, в которой медленно колыхались желтые мутные фонари, было сущим кошмаром. Концентрация испарений здесь напоминало газ, дышать было невозможно.
   -Возьми противогаз, - сказал Карла.
   -Нет, - ответил Слоник, - я хочу ее ощущать.
   -Ты задохнешься.
   -Так я ее пойму.
   Он вдохнул глубоко, разгоняя зловоние по своей крови, голова его покачнулась, и он увидел что-то страшное и извращенное. Это было создание иной природы, и он не мог разглядеть. Не то, чтобы зрение не сфокусировалось, он просто не мог понять, что же он видит.
   -Всякая фигня плывет, - стал комментировать Карла, - смотри.
   -Да.
   -Смотри, коробки из под молока! О, а это.... Это, кажется, книги.
   -Да, Карла.
   Слоник видел это, и оно надвигалось. Только пустив в себя колоссальную дозу ядов, можно было узреть это олицетворение всех подземных нечистот. Поднимаясь из воды, оно ухмылялось. Немигающие глазки выражали полнейшую, абсолютно неприродную, тупость. Покачиваясь на непропорционально тонкой шее, голова эта раскачивалась. Когтистые лапки копались в нечистотах, выискивая мусор.
   - Как будто из всего города течет, - продолжал Карла.
   Оно повернулось к нему и оскалилось. Слоник вдохнул еще глубже, чтобы усилить ощущение. Наверное, он переусердствовал - степень отравления оказалась слишком большой, и он понял, что с секунды на секунды вернется в нормальный мир.
   Вынув лапу из воды, оно сунуло себе в пасть веточку. Глаза его мигнули. Только тогда Слоник заметил у него на голове маленькую корону.
   -Что-то не так, - сказал Карла.
   -Я знаю.
   -Чувствуешь, все ломается?
   -Это заканчивается сеанс.
   Слоник кашлянул, внутренности его потянуло наружу - их будто высасывала наружу холодная невесомость.
   -Выпусти меня, - сказало оно, - выпусти!
   Слоник схватился за голову, и его затошнило. Упав на колени, он зацепился за кресло, и то перевернулось, разбудив Карлу.
   -Слоник! - воскликнул тот.
   -Карла!
   Карла, похоже, не ожидал, что все так быстро закончится - он, видно, вообще ничего не подозревал, полагая, что предыдущая реальность была единственной. Здесь его ждало короткое потрясение, но он быстро пришел в себя.
  
  
  
   Двигаясь назад, в отсек, Слоник ударял мяч о пол, и тот весело подпрыгивал.
   Бумс, бумс.
   Мяч точно разговаривал с ним. Ему подумалось, что, Комарик, вероятнее всего, прав, что создал собственного бога. Единственная его в том была ошибка, что он не сумел его правильно законспирироваться. Но, когда такое с тобой происходит, разве уж тут до конспирации? Не случайно же, создание собственного идола считается страшным грехом, и здесь есть над чем задуматься.
   У нас вообще нет идола, подумал он.
   Занятие оно, может, и плохое, создавать его, но, не имея аналогов, можем ли мы его придумать. Если, к примеру, какие-нибудь туземцы никогда не видели автомобиль, то как они его представят? Ну найдется один какой-нибудь экземпляр, кто сумеет это сделать, на том и все. На факте бытия этого экземпляра не может строится все бытие, вот что. А тут - целый закон. Значит, есть тут определенный смысл.
   Но если богов никто не созидает, если нет в них опасности, в чем же причина?
   Он ударил мяч о стену, и та отпасовала ему назад. Он бросил еще раз. Да, мяч! В мяче скрыто очень много настоящего смысла, которого никому не понять. Потому, они никогда не догадаются, что мяч - это тоже бог, которому можно поклоняться, и который выручит тебя в трудную минуту. Выручил ли идол Комарика? Да, тут не все так просто. Но он там что-то сшил, что-то несуразное из материи, а мяч- это спорт. Это дух соревновательства. Это - здоровая сила! С мячом не обязательно разговаривать - с ним можно играть, и что есть сильнее настоящей доброй игры.
   Ему представился разговор с мячом, и он невольно поддался собственному воображению, усиленному недавней прогулкой.
   - Я могу попадать в кольцо, - сказал мяч.
   -Один, без меня? - спросил Слоник.
   -Нет. Не совсем - без тебя, не совсем - с тобой. Но ни ты без меня не сможешь, ни я - без тебя.
   -Почему?
   -Может быть, ты станешь прыгать в кольцо сам?
   -Хочешь, и сам прыгну.
   -Ну прыгни.
   -Ну и прыгну.
   -Ну и давай.
   -Ладно, не психуй. Будь готов.
   -К чему?
   -Увидишь.
   -Ладно.
   Он покрутил мяч перед собой и понял, что никому не отдаст его, пока его насильно не отнимут. А отнимут - он украдет в спортзале другой и скажет:
   -Здравствуй. Ты - мой новый бог.
   Быть может, тогда это будет другого вида мяч. Волейбольный, футбольный, гандбольный. Не важно. Мяч - это шар. Шар - это земля. Земля - это космос. И больше ничего нет.
   Он вспомнил, что так и не попал на крышу, но теперь в этом не ощущалось никакой нужды - он увидел нечто несоизмеримо большее. К тому же, он.
   Круглый Бог.
   Войдя в отсек, Слоник был неприятно удивлен. Отвыкший от привычных беспорядков, он радо стал радоваться. Впрочем, он и раньше понимал, что любой успех нуждается в закреплении. Просто так успех - это только шаг.
   В центре находилась толпа. В толпе слышались радостные вопли. На самом краю метался Котомка. Он то подпрыгивал, то стремился втиснуться между ног. Словом, он напоминал голодную глупую кошку, от которой прятали мясо.
   Слонику тут же все ясно стало: вернулся Комарик.
   - Чо чо чо чо чо чо? - послышалась череда чоканий от Мокери.
   - Постирай во рту мои носки, слышишь? - крикнул Зяма.
   -Давай, пусть стирает, - подтвердил Мися.
   -Ты! - крикнул Умбияс.
   -Смотри, он сейчас это сделает! - обрадовался Умбияс.
   -Чо? - снова зачокал Мокери. - Ты, да ты сейчас не то, что носки во рту постираешь, ты сейчас их вообще съешь, слышишь?
   Из толпы вылез Зяма. Лицо его было красным от жадной радости. Было видно его хохочущую душу. Взгляды Слоника и Зямы встретились. На секунду Зяма застыл, соображая, что же его остановило.
   -Он голодный пришел, - сказал Зяма.
   -Кто? - спросил Слоник.
   -Комар.
   -А.
   -А это что у тебя.
   -Мяч.
   -Где взял?
   -Украл.
   Слоник завел руку с мячом за себя и запустил в лицо Зямы. Тяжесть мяча сделали свое дело, не смотря на то, что удар получился скользящим. Зяма влетел в толпу и вбил в центр ее страждущего Котомку. Толпа вздрогнула.
   Слоник был слишком уставшим после ментальных исследований синего коридора, чтобы вспомнить главный совет Карлы - попал - добивай, пока не встал. Слоник же отправился подбирать свой мяч. И это много его стоило. Толпа разбежалась, началась сутолока, и Комарика оставили одного, плачущего.
   -Ык! - крикнул Мокери.
   Он явно не мог сообразить, что же произошло. Зато Зяма быстро пришел в себя - он не делал так легко сдаваться. Слоник не успел опомниться, как получил сильный удар в лоб. Отлетев к стене, он замахал руками в воздухе, сделал шаг вперед и вновь попал под удар, который на этот раз пришелся в нос.
   -Сука! - закричал Зяма.
   Слоник схватился за нос, и стал получать. У него не было и секунды на передышку - Зяма хорошо знал правило хищника. Оказавшись на полу, получив удар ногой, Слоник все же отскочил в сторону. Брызгаясь кровью, он отполз на четвереньках за кровать.
   -Ты, да ему конец, - сказал Мися уверенно.
   -Хочешь, я его носками накормлю, а! - захохотал Мокери.- Чет, смотри, какой герой. На толпу попер. Слышь, ты разве не знаешь, кто твой учитель? А? Я - твой учитель. Ты, я тебя научу. Ты узнаешь, кто ты есть, а? Я тебе составлю программу! Ык! Гы!
   -Гы! - обрадовался Зяма. - Гы, постой. Надо уничтожать его медленно. Слышь, он теперь всегда, сука, носки мои будет во рту стирать! Гы!
   Слоник собрался с мыслями. Там, внизу, в канализации, в этом ментальном отображении реальности все было просто - у него были самораскаляющиеся шары, и ими он мог поразить любую тварь. Но здесь главную роль играли вес и рост. Может быть, и наглость стояла не на первом месте. Впрочем, разве он был наглым?
   - Сегодня ты мои носки будешь стирать, - сказал Слоник, выплевывая кровь, - понял?
   Вставая, он посмотрел на толпу. Толпа ждала продолжения. Ей была необходима кровь, и чья - не важно. Комарик перестал плакать. Крови он вовсе не желал. А если и желал, то явно не его, Слоника. Но теперь он сильно волновался - его судьба явно висела на волоске.
   -Ты - шесть! - закипел Зяма. - Слышь, ты ответишь?
   -Я отвечу, - ответил Слоник, вытирая кровь.
   -Ык, он ответил! - закричал Мокери.
   -Ты! Гэ! - воскликнул Мися и двинулся на Слоника с обратной стороны.
   -Ты, давай его дуплетом, а! - прокомментировал Мокери.
   -Ты, я один! - ответил Зяма.
   Повернувшись к наступающему Мисе, Слоник сделал резкий выпад вперед и со всей силы ударил того по ноге. Мися не успел ничего сообразить - Слоник не дал ему это сделать. Схватив за волосы, он направил ошарашенное лицо Миси к углу кровати, и тот, ударившись губами, оставил на металле жирный кровавый след.
   -Ты! - закричал Мокери и засуетился на одном месте, не зная, что же предпринять.
   Не давая Мисе опомниться, Слоник стал бить его голову и кровать, пока тот не опрокинулся на спину и не грохнулся, свалив тумбочку.
   Двигавшийся с другой стороны Зяма притормозил. Его посетило замешательство. Минутой назад он одержал верх, и вот - все менялось, и он не знал - в какую сторону.
   Мяч!
   Мяч выкатился из под кровати!
   Должно быть, после встречи с лицом Зямы, он закатился туда. Но нет, он катился сам, Слоник был в этом уверен. Подняв его, он сделал шаг к Зяме и дал пас. Тот не успел среагировать и отпасовал назад с помощью носа. Отлетев, схватившись за лицо, он уже не имел шансов. Догнав его, Слоник сделал подножку и стал пинать ногой лежащего противника. После удара в живот Зяма жирно харкнул кровью и, скрутившись, задрожал в конвульсиях.
   -Ты! - крикнул Мокери. - Ты, хватит, ты его замочишь!
   -Я сейчас замочу тебя, - сказал Слоник.
   Он поймал мяч и взял его подмышку.
   -Ты, - сказал Мокери.
   - Сейчас ты возьмешь носки у Комарика и постираешь, - сказал Слоник уверенно.
   -Ты, да ты чо, дурак? - возмутился Мокери.- Ты, да он же - шерсть!
   -Ты!
   -Скажи, что ты не шерсть!
   -Ты, да я не шерсть, понял?
   Слоник размахнулся и метнул мячом в Мокери, но тот успел увернуться.
   -Ты - шесть! - заявил Слоник.
   - Ык!
   Слоник рванулся по направлению к Мокери, и тому ничего не оставалось, как встать в боевую стойку. Но он не угадал - Слоник воспользовался стулом. Удар пришелся по установленным в стойке рукам. Руки разлетелись, и крышка стула грохотнула на голове Мокери.
   -Получил, сука! - закричал Ыклаф, бросился к Мокери и принялся его пинать.
   Слоник посмотрел на Комарика. Тот отвернулся. На этот поворот головы Слоник поначалу внимания не обратил, и напрасно. И многие другие не сразу поняли, в чем тут дело. Когда же увидели, было поздно - в дверях стоял дежурный.
   -Так так, - произнес он.
   Это был типичный дежурный. От него пахло дежурством, а на зрачках был выколот интерьер дежурной комнаты.
   - Драка в отсеке, - произнес он, - ты, - он обратился к Ыклафу, - если ты считаешь, что свои проблемы можно решить с помощью кулаков, то ты ошибаешься! Боевик нашелся. Иди сюда.
   Удивленный Ыклаф слез с лежащего Мокери и застыл в нерешительности.
   -Ого, - прокомментировал дежурный, - ты и вправду боевик. Это ты всех их избил? Ты как? - он обратился к Слонику.
   - Мне очень хорошо, - ответил Слоник первое, что пришло ему в голову.
   - Да.... Сейчас придет медик. А ты пойдешь со мной, - он обратился к Ыклафу.
   -Нет, это я, - ответил дежурный, - идем.
   -Это....
   -Да. Иди, быстрей!
   Слоник и сам не понял, как промолчал. Все произошло слишком быстро. С другой стороны, у него не было настроения что-либо скрывать. Да и настроения для этого не было. В таком настроении можно было быть героем на все сто процентов.
   Ыклафа увели.
   Безусловно, все должно было быть перерешено. Вскоре выясниться, что Ыклаф вовсе не при чем. Не мог же он, толстокожий буйвол, так легко расправиться со злодеями. Но кто же тогда? Разве они поверят, что это он?
   Поверили бы они, если бы им вдруг заявили, что всех победил Комарик? Но намного ли он крупнее Комарика?
   Слоник сел на стул и посмотрел в черное небо, которое виднелось в окне на потолке.
   Это картинка, - сказал он сам себе, - там не было таких окон. Крыша - большая и ровная. И весь СМ-5 - большой и ровный, там нет ничего такого.
   Появилась медсестра и увела с собой всю побитую троицу. Слоник закрыл пол лица, спрятавшись за тумбочкой, и его не заметили.
   Сегодня будет хорошая ночь, подумал он. Может быть, даже лучшая в мире ночь. Нужно ли думать перед лицом завтра? Пусть оно не наступит. Часы - это тоже сила. Пока они текут, можно ни о чем не думать. Зачем постоянно жить в будущем?
   Странно, подумал он. Никто не живет в будущем. Во всяком случае, не похоже, чтобы это кого-то еще волновало. Может быть, Карла. И больше никто. Желание будущего - это некий признак. Может быть, это - обязательный атрибут разума. А пока будет ночь и искусственные звезды. Там, на черной ткани, на пластике, на полиэтиленовой ленте, просто зажигаются фонари, и в этом даже нет никакой творческой мысли. А за стеной - прохладный ветер и настоящие звезды, которые можно послушать, прислонившись ухом к небу.
   Где вы, звезды?
   Видел ли я вас?
   Наверное, видел, раз меня посещают такие мысли. Ожжет быть, только те, кто способен задуматься об этом, являются людьми. Все остальные - какие-нибудь специальные болванки.
  
  
   * * *
  
  
   То, что он ожидал каких-то мер, не выглядело, как нечто особенное. Но, вопреки всему, пару дней ничего не происходило, и даже занятия все имели места какие-то вялые и сонные. Никто как будто не обращал на ссадины на его лице. Зато ни Зямы, ни Миси, ни Мокери не было. Не было и Ыклафа. Сначала казалось, что их отсутствие никто не замечает. К Слонику стал приклеиваться с разговорами Ветас. Да и Котомка был тут как тут.
   - Говорят, к нам новеньких поселят, - сказал Ветас.
   -Ты лично слышал? - спросил Слоник.
   -Нет, я не слышал. Мне сказали по секрету.
   -Кто ж тебе мог сказать такое по секрету.
   -Нет, я правда говорю. Зямс, он постоянно с глазу на глаз общается с профессором математики. Мне кажется, он ему стучит.
   -На что можно стучать именно профессору математики?
   -Да я откуда ж знаю. Я тебе точно говорю, что он стучит. Стипп слышал. Это точно.
   -Он стучит, как мы не делаем уроки по математике? - спросил Слоник язвительно.
   Ветас, однако, его иронии не понял:
   -И об этом - тоже. Да. Серьезно.
   -Если честно, мне все равно, - ответил он Ветасу, - не знаю. Пусть себе стучит. Я думал, что стучать кому-нибудь необязательно, что и так все всё знают. Сам подумай, Ветас. Почему бы им ни поставить в отсеке камеры и не следить за нами.
   -А, - ответил Ветас.
   -И я за то же. Если камеры давно стоят, значит, наши беспорядки кому-то выгодны.
   Когда-то был Толик Магический Мальчик, подумал Слоник. Он был! Разве это не так? Разве его не помнят?
   Сидя за столиком в буфете, он размышлял, что бы такого ему съесть.
   Факт был фактом - у него в кармане были баллы, изготовленные Толиком. Самого же Толика больше не существовало, даже напоминаний никаких не было, что он мог иметь место. Была вещь - пропала, вместе с физической оболочкой, вместе со всеми своими тремя измерениями, и даже в четвертое кто-то сумел влезть и подтереть его.
   Нет Толика.
   Завтра не будет кого-нибудь еще.
   Так может продолжаться в любой прогрессии, если этого попросту никто не может заметить.
   Он закрыл глаза, проясняя туманные образы, которые в последнее время не давали ему покоя.
   Составить из них систему, чтобы узнать, что кроется за этим странным поведением его подсознания? Но из каких ветвей складывать ее? Одной только воли мало. Но воля - это механизм, у которого есть несколько сторон. Приходя к нему, она уже заражена. Впитывая чужую силу, он теряет свою. Эта паразитическая лиана прорастает в него все глубже. До самого ядра разума.
   Потом можно будет только указать.
   Нужно пообщаться с Карлой, подумал он. В СМ-23 полным полно киберпанкеров, которые любят сочинять разный бред. Например, про людей-зомби.
   Чем он не зомби?
   Нет, он не зомби. Но почему никто не помнит о существовании Толика Магического Мальчика?
   - Что-то будешь заказывать? - осведомилась Рыжуха, потрясая своими телесами.
   -А есть пирожные? - спросил Слоник.
   -Полно. Выбирай.
   Он подошел к стойке, чтобы посмотреть на пирожные. На стуле у себя он оставил мяч - чтобы никто его место не занял.
   -Какие желаешь? - улыбнулась Рыжуха.
   Появился Джоххн. Он внес на прилавок лоток свежих пирожков с яблоками. Джоххн был стар. Лицо его ничего не выражало.
   Робот, подумал Слоник.
   -Сегодня есть трубочки, - сказала Рыжуха.
   -Трубочки - это хорошо.
   -Да, я знаю, - сказала Рыжуха, - ты не подумай, что Джоххн здесь просто так. Верно, Джоххн?
   -Точно, - ответил пожилой Джоххн.
   - А из чего делают трубочки?
   -Ты не знаешь? - удивился Джоххн.- Ну ты даешь, мальчишка! Ты не знаешь, из чего делают трубочки? То есть как? Вообще, что ли не, не знаешь?
   -Да откуда ж ему знать? - заступилась Рыжуха. - Он же отличник, активист. Посмотри на него. Простые мальчики тут не обедают. Только отличники и активисты. Спортсмен?
   -Я уже говорил, - ответил Слоник.
   -Ах, да ты не серчай. Всего ж не упомнишь. Да, я помню....
   -Волейбол, - произнес Слоник.
   -Точно. Я помню.
   -Ничего ты не помнишь, - сказал ей Джоххн, - только и знаешь, что тесто мешаешь. Я, вот, в твои годы, - он обратился к Слонику, - я уже работал. Да. Тогда другое время было. Да и жили мы небогато. Отец держал кондитерскую. Что ж предлагаешь мне еще делать? Все идут по стопам родителей.
   Родители, подумал Слоник.
   Черт, еще это....
   Как это я раньше не додумался?
   Он на секунду сосредоточился, и тут понял по выражению лица Джоххна, что тот понял, что оступился.
   Не покажу виду, сказал он себе.
   Так вот, продолжал Слоник, мы жили в маленьком городке, а там спроси не такой большой, как в столице, и потому мне приходилось возить часть продукции на рынок. У нас был ишак.
   Какой еще ишак, подумалось Слонику.
   -Машин тогда еще мало было. Мы вставали рано, запрягали ишака и ехали, чтобы успеть к восьми часам утра. И так, добравшись, мы занимали места на рынке.
   Джоххн кашлянул.
   Это явно из другой оперы, подумал Слоник, нет, это что-то другое. Может быть, он и правда возил товары на ишаке? Но какие ишаки в наше время? Да и в его время? Может, они его украли в зоопарке.
   Панки.
   Да, панкам может прийти в голову такое.
   - Деревенские сладости всегда ценились выше, чем заводские, - продолжал Джоххн, - и потому нам удавалось все распродавать. Но потом, потом нужно было ехать назад и ставить тесто, чтобы быть готовыми к воскресенью.
   Он очень успешно удалил слово "отец", подумал Слоник, подумал, оступился, но исправился. Теперь, он, верно, думает, что это сошло ему с рук.
   -А из чего делают трубочки? - спросил Слоник.
   -Из взбитых белков, - ответила рыжуха.
   И ты такая же, подумал он. Такая же фальшивая сволочь, пропитанная неправдой. Они же видели Толика Магического Мальчика, и вообще, они регулярно общались с ним, так как Толик вообще был завсегдатаем буфета. А теперь нет его, и они ничего не спрашивают.
   И я у них ничего не спрошу. Мало ли что может от этого случиться.
   - Берутся обыкновенные яйца,- стал рассказывать Джоххн, - разбиваются, и белок отделяется от желтка. Самое интересное, что и в наши дни до сих пор не придуман автомат, чтобы не проделывать эту работу вручную. Представь, такую ораву-то накормить...
   -Да, - улыбнулась Рыжуха.
   -У меня по трубочкам отлично было, - проговорил Джоххн, - вот так вот. Я в кулинарном техникуме учился.
   -А сколько там учиться? - спросил Слоник.
   -Три года.
   Он кивнул.
   Уже было время спешить на занятия, и, покончив с лакомствами, Слоник попрощался с любезными работниками буфета и вышел в общий коридор, где внезапно задержала какая-та молодая преподавательница.
   -Слоник? - спросила она, улыбнувшись.
   Слоник внимательно посмотрел в глаза, пытаясь уловить смысл сказанного.
   -Да, - ответил он.
   -Вы вызываетесь на беседу, - произнесла девушка, - идите за мной.
   Она повернулась и пошла впереди него, и он, ничего не спрашивая, двинулся следом.
   Он с интересом поглядывал на нее сзади, полагая, что так надо - смотреть сзади и проводить взглядом сверху вниз. Может быть, оценивать. Может быть, смеяться. Или - что-нибудь третье. Преподавательница двигалась, слегка покачивая бедрами, и в этом тоже что-то было. И, на самом деле, он понимал, что удивляться тут вообще нечему. Совсем недавно он встрял в драку, и его лицо до сих пор в ссадинах. Гораздо более странным выглядит то, что его до сих пор не опросили. Если прибавить к этому тот факт, что у него почему-то никто не спрашивает, отчего у него лицо в ссадинах, то вместе взятое, оно, может быть, и вовсе странно.
   Может быть, существуют какие-нибудь специальные слова?
   Взять существующие - все они разобрали предметы и их состояния, и вроде и вакансий нет. Если предположить, что существуют предметы, о которых никто не подозревает, и само происхождение их в корне иное и непропорциональное....
   От того она покачивает бедрами, и Слонику об этом что-то известно.
   От того он что-то подозревает....
   Будут опрашивать, подумал он. С кем подрался, зачем подрался, почему сразу не заявил дежурному.
   Испугался? Это мы проверим.
   Появится какой-нибудь прибор. Может быть, детектор лжи. Может быть, что-нибудь еще....
   Они миновали этаж и поднялись на следующий, и ни разу преподавательница с хорошенькой фигурой не обернулась, чтобы проверить, идет ли он. Она была уверена. И он был уверен, что она уверена.
   Наконец, они повернули, и Слоник понял, что он здесь никогда не был, хотя сотни раз проходил мимо. В конце концов, если пройти мимо и повернуть в конце коридора, можно прийти к отсеку 1234, а там он бывал. Но этого....
   Действительно, понял он, если с нами играют, то нельзя же так откровенно! Но ведь играют! Откуда этот коридор взялся?
   Преподавательница обернулась и улыбнулась. Слоник улыбнулся в ответ.
   -Добро пожаловать, - произнесла она, открывая дверь.
   Слоник приостановился, не понимая.
   Один шаг. Кабинет. Но выглядеть это может чем угодно. На деле же это может быть шаг в пропасть. Еще один шаг, и ты летишь, наблюдая то, навстречу чему ты движешься. Если земля, то ты будешь лепешкой, если глотка монстра, то - фекалиями. Больше ничем.
   - Подождите немного, - проговорила ему секретарша.
   Голос ее скрипел, словно некоторые, особенно старые, двери.
   Возможно, нет и ее, подумал он.
   СМ-23 давно покорил все и вся, волейбол же помогает нам забыться. Матчи с символическими мирами предполагают наличие оных.
   Тогда Слоник ощутил сканирование. Он уверенно осматривал приемную, и секретарша на него внимания не обращала. Она пялилась в монитор, где зеленело поле карточной игры. Карты щелкали и двигались, и это также было ему знакомо, и он не знал, из какого источника это пришло. За монитором стояли кактусы. Такие же одушевленно-нехорошие, как прическа этой полустарухи. В углу плелась традесканция, и сканирование явно за нее цеплялось. Видимо, ему, или как его еще назвать можно было, было не совсем до него, и он спешил, или как Цезарь, делал несколько дел одновременно.
   Только тогда Слоник прочитал на дверях небольшую лаконичную надпись, сделанную из металлических букв-пластин.
   "БОГ".
   Вот, где я.
   Сканирование обратилось к секретарше, и та поняла все правильно, свернула карточную игру и принялась крутить, вертеть базу данных с сотнями и тысячами имен. Вот она вызвала модальное окно и что-то там написала. Щелкнула, и вновь забегал скролл, а вместе с нею - синий "progress bar". Закончив общение с ней, сканирование посмотрело ему в лицо. Слоник ощутил пренебрежение, и, когда оно отвернулось, он толкнул его, не давая уйти.
   Мол, что ты о себе думаешь.
   Оно обернулось и почесало голову.
   Это еще что?
   -Это я, - ответил Слоник.
   Обогнув его голову, оно хотело попасть ему в мозг, чтобы поудивляться там. Может быть, оно захотело спеть с ним хором какую-нибудь песню, но Слоник не стал сопротивляться. Он пропустил его куда-то дальше, где в зеленом сумраке находилась одинокое пустое пространство.
   Сканер затарахтел, усиливая мощь. Лучи, отскакивая от стенок пустоты, возвращались к нему, и он пытался прочитать их, принимая за чужие.
   Он там долго будет, подумал Слоник. Откуда ему знать, что во мне есть такое. Да я и сам не знал, что в себе можно встретить пустоты подобного рода. Возможно, ему удастся спуститься глубже, и там будет еще более пусто, и так он будет проникать, ожидая новых встреч с неизвестностью, и ничего нового там не будет.
   Если представить себе абсолютное геометрическое пространство, и ты идешь по нему, видя рядом с собой две светящиеся линии - параллельные прямые - то сколько бы ты ни шел, они никогда не сойдутся. Но, всматриваясь в совершенную даль, ты где-то в середине этой пустоты видишь место их соединения. Так же и здесь.
   Он посмотрел на секретаршу, и та взглянула на него поверх своих очков. Она хотела видеть эффект. Слоник шмыгнул носом и, как ни в чем ни бывало, продолжил осматривать кабинет.
   -Вы знаете, где вы? - спросила она наконец, все тем же скрипучим голосом.
   -Да, - ответил Слоник.
   -Да. Вы себя странно ведете, - заметила она, - вы в приемной у бога.
   -Почему странно? - спросил Слоник.
   -Вы странно мыслите, - уточнила секретарша, - это непозволительно.
   Нет, он и сам понимал, что мыслит странно, но откуда это было знать ей, высохшей вобле? То, что она этого не знала явно, он понимал. Но, может быть, Он ей сказал.
   Слонику представился гигантский полип, готовящийся к встрече с ним. Полужидкие листья его.... Споры, рассыпающиеся из мокрых отверстий.... Какие-то никчемные цветы, в которых селится мховая муха. Дети этой мухи, которые, подрастая, превращаются в учителей.
   Да, конечно же. У них совершенно иной цикл развития. А оттого и мысли иные. И тут уж все понятно. Чтобы стать совершенным учеником, нужно также стать мухой. Или, хотя бы, суметь сымитировать ее.
   Да, тогда он тебя поймет....
   -Входите, - сказала ему секретарша.
   -Можно, да? - спросил Слоник.
   -Да, входите. И оставьте наружи свои мысли. Это вам ни к чем.
   -Хорошо, - ответил он.
   Сканер продолжал углубляться, и это Слоника забавляло. Войдя, он не увидел ничего особенного. Кабинет, как кабинет. Бог, как бог. Впрочем, чему тут было удивляться. Он его уже пару раз видел.
   -Здравствуйте, - поздоровался Слоник.
   -Здравствуй, Слоник, - несколько отстраненно ответил он и посмотрел в окно.
   Слоник также посмотрел в окно и понял тогда, что оно - настоящее. Вавилон просматривался через него во всем своем величии. Машины Вавилона ехали , скользили по блестящим эстакадам, летели, висели в воздуха, делали что-то еще, чего Слоник не мог понять. Поймав его взгляд, Бог удивился. Он вновь посмотрел в окно, как будто удаляясь в свои сканерные мысли, чтобы понять, что же видел Слоник.
   Они вновь сошлись взглядами, и тогда Бог уж точно понял, что Слоник видел.
   -Присаживайся, - проговорил он.
   - Сюда? - спросил Слоник.
   -Да, сюда, на диван.
   Слоник присел, а Бог продолжил свое движение от окна и обратно. Наматывая третий или четвертый круг, он вновь повернулся.
   Сканер, очевидно, спрашивал. Но Слоник этого уже никак не мог слышать, так как тот находился вне зоны досягаемости.
   -Ты видишь город? - спросил он.
   Голос Бога казался сонным и медленным и, где-то даже, обиженным. Наверное, так разговаривают между собой ёлочные игрушки, когда их снимают после праздников и кладут в коробку.
   -Снова в сон? - спрашивает сосулька.
   -Да, но зачем? - отвечает вопросом юла. - Ведь все было так весело!
   -Нам никто не говорил об этом.
   -Верно.
   -Да, вижу, - ответил Слоник, - красиво.
   -Да, красиво, - ответил Бог, - люблю стоять у окна и смотреть вниз. Величию Вавилона нет предела. Тысячи поколений строили его, и вы, наша смена, обязаны приумножить его богатство и силу.
   -Да, я стараюсь, - ответил Слоник.
   -Воистину, так, - ответил Бог, - но понимание целей и задач Совершенного Мира мало, чтобы осознать конкретность, - он поднял указательный палец и посмотрел на Слоника, - Совершенного Мира-5. Разность! Вот. Просто совершенный мир, или Совершенный Мир с большой буквы, или Совершенный Мир-5. Нет, дело, конечно, не в цифрах. Возьмем самый старый из Совершенных Миров - Совершенный Мир-1. Что ты знаешь о нем? Вы походили?
   -Нет, господин Бог, - ответил Слоник спокойно.
   -Как?
   -Нет, пока еще не было по программе.
   -Хорошо, я тебе немного расскажу, чтобы ты знал.
   Зубы заговаривает, подумал Слоник. Ему вообще нечего мне сказать. Он просто - всепроникающий полип, и излишняя полемика ему ни к чему. Он может запросто трепанировать твой мозг взглядом, а тут у него очень даже что-то не сходится, и потому ему приходиться все это мне рассказывать.
   Бог поднял брови.
   Услышал? - подумал Слоник. - Нет, еще не услышал, но уже понял, что я ему отвечаю совершенно сознательно. Тут бы понять что-нибудь и действовать, но...
   -Совершенного Мира-1 теперь уже нет, - стал рассказывать Бог, - можно сказать, что это - древнее сооружение, хотя это будет звучать не совсем верно. Если быть более точным, то это - существо. Тогда ты спросишь, является ли существом Совершенный Мир-5?
   Слоник пожал плечами.
   -Конечно, ты еще об этом не знаешь, - отвечал Бог, - это диалектика более высокого порядка, и не всякому положено это знать. Нет, я, конечно, говорю слишком строго. Понимание - это ось, которую не обязательно иметь телам, которые вращаются вокруг более массивных предметов. Все зависит от чистоты понимания. Взглядом изнутри Совершенный Мир один. Посмотришь на него снаружи, он совсем иной. Существо - это, пожалуй, уже окончательная стадия, когда разум слился воедино и произвел из себя то, что было задумано. Потому, Совершенный Мир-1 иногда называют культовым сооружением. Ты меня понимаешь?
   -Да, - вздохнул Слоник.
   -Тогда ты должен понять цель нашей беседы. Полемика - вещь относительная. Все зависит от ее полюсов. На экваторе же, честно говоря, делать нечего. Потому.... Знаешь, Слоник, некоторые думают, что причиной всему - поведение.... Но, - он вновь поднял указательный палец, - нет, поведение - это следствие. И оно даже не следствие мышления, оно часть чего-то еще, что заставляет предметы двигаться. Если, правда, когда-нибудь все же будет доказано, что они действительно двигаются.
   Ты даже можешь задать мне вопросы.
   Слоник пожал плечами.
   -Нет, не стесняйся, - Бог невнятно, сквозь бороду, улыбнулся, - я, возможно, сумею ответить тебе на любой вопрос. Надеюсь на это. Правда, что касается теории отдельных наук, я не могу быть осведомленным совершенно во всем. Но, возможно, я знаю суть явлений. Если ты знаешь, а ты это наверняка знаешь, любой претендующий на ум человек, чаще всего двигается тропой красивых терминов. Так происходит практически в любой науке. Если ты станешь рассказывать такому человеку суть вещей, используя самые простые слова, он тебя не поймет. В этом заключается примитивизм механизма познания. То есть, познание стремится не к обладанию предметом, а к наслаждению от него. Зная сердцевину, ты разочаруешься. Окажется, что все достаточно просто. Совершенный Мир-1 - это, можно сказать, самая первичная машина, которая соединила в себе опыт и практику. Знания, полученные им, бесценны. По этой причине сведения о нем недоступны для спекулятивных разговоров. Иначе философы, а я имею в виду, молодых псевдофилософов, любителей сложных для произношения слов, обрадуются, что у них появилось что-то новое.
   Слоник почувствовал, как сканер возвращался назад.
   Да, далековато он там прошел. За одной пустотой следовала еще одна, и там он сам с собой наговорился досыта. Он все время думал, что имел разговор со мной, потому они и сейчас так разговорчив. Возможно, где-то там он встретил Совершенный Мир-1 и теперь его описывает.
   -...Поэтому, Совершенного Мира-1 уже нет, - сказал Бог.
   -Может быть, он все же есть? - спросил Слоник.
   -Ты так думаешь? - Бог посмотрел на него очень внимательно.
   В глазах заструились электрические вопросы.
   В это время вернулся сканер и заглянул Слонику в лицо. Он подумал, что тот тотчас кинется на него, только не во внутренние области, а куда-нибудь выше, где действительно сидят яркие и разнообразные образы, но, подышав несколько секунд ему в лицо, сканер исчез.
   - Речь, возможно, идет о твоем поведении, - сказал Бог тогда.
   Интересно, подумал Слоник, не может же он не замечать, как моментально изменилась полярность....
   -Есть вещи, недопустимые....
   Как долго он не мог про это вспомнить....
   -Существую правила....
   Вот. Наконец-то.
   -Если каждый будет спокойно их нарушать, и мы не будем принимать никаких мер....
   Он что, робот? Разве возможно такое? Минуту назад он был совершенно иным!
   -Я всего лишь защищался, - ответил Слоник, - в мои планы не входило ни на кого нападать. Я вообще никогда ни на кого не нападаю. Но в нашем отсеке сложилась нездоровая атмосфера. Это происходило уже давно. Мне кажется, что все об этом знали, но делали вид, что ничего не происходит.
   -Кто эти все? - грозно вопросил Бог.
   -Все. Все, без исключения.
   -Кто - все? Я еще раз спрашиваю тебя!
   -Дежурные.
   -Какие еще дежурные?
   -Обыкновенные дежурные. Те, что следят за порядком.
   -Если ты знал об этом, то почему же не доложил?
   -Но ведь не один я знал. Об этом знали все. Совершенно все. Все, без исключения. Я уверен. У нас это было нормой. Весь отсек жил в страхе, и все знали, давно знали, что так жить можно. У нас было три лидера, три очень тупых парня, которые были неспособны вообще ни к чему, кроме как издеваться над слабыми. Те слабые, над которыми они издевались, они становились объектами всеобщего посмешища. Многим это нравилось. Я не исключаю, что кто-нибудь уже заявлял. Например, Толик.
   -Какой еще Толик? - спросил Бог.
   Слоник прислушался, пытаясь уловить разницу в колебаниях. Задело ли это Бога? Но он ведь не обязан был знать про Толика. В СМ-5 очень много мальчиков. Есть еще и девочки, и, возможно, там у них - свой бог. Хотя, не исключено, что - этот.
   Сканер не появлялся. Возможно, Бог использовал его в тот момент для какого-нибудь горячего подключения.
   -Толик, у него прозвище было "Магический мальчик",- ответил Слоник, - это был очень спокойный и ответственный ученик. Он никогда не нарушал дисциплину. Насколько мне известно, Толик давно был возмущен тем, что происходило.
   -Чем? - переспросил Бог.
   -Тем, что происходят безобразия. Зяма, Мокери и Мися особенно издевались над Комариком, и тот, мне кажется, уже давно выжил из ума.
   -Постой, постой. Не пойму тебя. Твой рассказ напоминает мне сюжет какой-то книги. И я уже начал вслушиваться в него, представлять его себе, переделывать в образы. Какая-та страшная картина складывается. Как будто речь идет о какой-то колонии, где в одну камеру собраны разные, понимаешь, бандиты. Но ты рассказываешь.... Ты рассказываешь о своей жизни в СМ-5, не так ли? Что же, выходит, что все это происходит у нас, едва ли не средь бела дня, и никто об этом не знает?
   Слоник ощутил сильный приступ тошноты.
   Вот земля. Твердь, носительница гравитации. Вот воздух, придавленный сверху черным космосом. Вот разум, неизвестно зачем, неизвестно откуда, неизвестно - почему.... А вот, вот.... Что это? Грибы иного познания? На краю, на самом лезвии, туда, куда взгляд никогда не добирается, и ты если и догадываешься, то какой-нибудь тайный иситочник вредного излучения постоянно уверяет тебя, что это - не так. И все - хорошо. Ты - не корм, ты - развитая, самодостаточная единица....
   Ты смотришь на мир и доверяешь своим глазам.
   Тебе же никто не объяснил, что глаза - это датчики, подключенные....
   А вот теперь стоит разобраться, к чему они подключены....
   -Это происходит, - ответил Слоник, - ведь речь идет о моем поведении, господин Бог. И я пытаюсь вам рассказать, почему я так себя вел. Вы ведь спрашиваете меня...
   Он посмотрел в глаза Богу, и тот понял всю силу лукавства в этой остановке, понял, что сделано это не случайно и спросил:
   -Тебя волнует это?
   Последнее слово было произнесено тише и с ударением.
   Слонику показалось, что он понял, какое такое "это" имел в виду бог.
   -Это, - ответил он так же спокойно.
   -Хорошо, - ответил Бог, еще более усилив этот вид спокойствия.
   За секунду перед Слоником пронеслось несколько десятков мыслеформ, и каждую из них он ощутил, идентифицировал, прочувствовал.
   В центре этого стояло что-то откровенное, открывшееся теперь для общения. Некогда закрытое панцирем, оно походило на моллюска, созданного по воле нематериальных, полевых размышлений. Любое случайное прикосновение повредило бы его - он был слаб и жидок. Но, умея манипулировать панцирем, моллюск справлялся с....
   -Ты до сих пор думаешь, что что-то вот так просто может не существовать? - спросил Бог.
   -Я не думаю, - ответил Слоник.
   -Хорошо. Ты не думаешь. Но это постоянно приходит тебе в голову.
   -Разве я виноват в этом?
   -Может быть, никто ни в чем не виноват, - заключил Бог, - разве кто-то кого-то к чему-то обязывает?
   -Я не знаю, - ответил Слоник.
   Моллюск был открыт, и он знал, что Слонику нечего предъявить, нечем ударить в его лоснящееся от жидкостей тело.
   Внешняя система пищеварения.
   Внешняя система выделения.
   Внешняя система мышления, с присосками, розовыми, как уши поросенка.
   -Ты слишком много понимаешь, - сказал Бог, - сам подумай, для чего тебе это? Ведь это все - намеки. Жизнь в намеках, в недосказонностях, в постоянных тайнах. Ты постоянно размышляешь и ломаешь голову, что же это? Ты даже не знаешь, чему же, собственно, удивиться?
   -Может быть, я думаю об СМ-23, - ответил Слоник.
   - Я не запрещаю, - сказал Бог, - СМ-24, СМ-25, СМ-26. Наш мир - это институт совершенных миров. Думать об этом - вполне естественно. Но ты ведь не думаешь, что это - естественно.
   -Я не это имел в виду.
   -Хорошо. Что же?
   -А Толик тоже был у вас?
   -Что ж за Толик? - удивился Бог. - Снова Толик. Опять Толик. Может быть, именно это тебя волнует?
   Внешнее мышление метнулось куда-то, чтобы узнать ответ. Слоник посмотрел в глаза Бога, и ему показалось, что он увидел это визуально. Лучи распрягаются, сливаются в облако, проникают, опрашивают. Опросили ли сейчас его?
   Наверняка.
   -Толик, - проговорил Бог, кивнув.
   -Вы его нашли? - спросил Слоник без задней мысли.
   -Что? Нашел ли я? Для чего же мне искать? Толик. Да, я его прекрасно помню. Он стоял вот здесь передо мной, и мы очень даже мило беседовали. Ты как-то странно об этом думаешь, ученик Слоник. Очень странно. Нет, ты просто живешь в мире сомнений, и потому любая простая вещь сложна для тебя изначально. Хотя, - он почесал бороду, - мы тебя учим, и ты, вроде, даже показываешь некоторое умение. Наверное, ты очень способен. Но сомнения.... Сомнения, понимаешь? Толик страшно хотел покинуть СМ-5. Институт Совершенных Миров - это единственная на сегодняшний день система, Слоник.
   -И он покинул...
   -Да, покинул.
   -Просто покинул....
   -Что ж ты думаешь, мы его заспиртовали? Интересные тебе мысли в голову приходят. Разве можно не удовлетворить столь искреннее желание? Ну, если кому-то так неприятен порядок, если душа желает хаоса, значит, тому и быть?
   -Вы считаете, что я мечтаю о хаосе?
   -Разве ты сам знаешь, о чем мечтаешь?
   Бог улыбнулся, и Слоник понял, что тот его пожалел.
   Должно быть в том, что произойдет.
   Он на секунду внутренне раскрылся, пытаясь это показать, и ничего не произошло. Бог продолжал его жалеть. Его разум, должно быть, уже отвернулся. Это были сожаления священника, отпускающего грехи перед казнью.
   -Я не мечтаю о хаосе, - произнес Слоник.
   -К сожалению, ты и правда этого не знаешь. Это очень грустно. Иногда это исправимо, и всякий раз я радуюсь, когда порядок восстанавливаются, и потери минимальны. Да и какие тогда потери? Всего лишь - гибель мысли. Может быть, ядра. Но человек все же понимает, что он поддавался силе неизвестности. Силе неизвестности. Хаос, Слоник. Или ты думаешь, что это хорошо?
   -Нет, я же вам сказал, - повторил Слоник, - я же сказал, что я не думаю о хаосе. Я, наоборот, думаю о порядке.
   -Должно быть, - вздохнул Бог.
   Должно быть, он что-то ощутил, это полип, подумал Слоник. А до того он не был уверен, и этого его не на шутку тревожило. Все ж, честный он. Мог сразу забраковать, не разбираясь.
   Плюс минус человек - что здесь такого?
   Что системе от плюс минус человека?
   В конце концов, вся она направлена.... Действительно, как можно было не понять, что вся она сделана во имя уничтожения других? В чем же тогда мы так отличаемся от этих скифов, против которых нас постоянно учат?
   Он, конечно, понимал, что Бог все знает, но самолюбие мешало ему сдаться и сложить голову. Да и что бы это изменило?
   - Но я не против, - сказал он, - просто я не могу понять, что хорошего в том, что происходило у нас. Разве это - не безобразия? Может быть, так надо? Дебилы должны управлять умными или так себе, не особо умными.
   -Ты считаешь себя умным?
   -Да, - ответил Слоник вдруг, - почему бы и нет?
   -Хорошо. Тогда ответь на вопрос сам. Что скажешь, в том и суть будет. Я даже соглашусь с тобой. Если ты и правда по-настоящему умный, значит, ты уже все понял сам, и мне нечего добавить. Впрочем, хорошо. Хорошо. Ты можешь не отвечать. Ты можешь быть уверен, что это так. Все именно так, как ты думаешь.
   Ему действительно все равно, подумал Слоник. Полемика - это полная чепуха. Зная физиологию полипов, можно ли говорить об этом? Я много думал об СМ-23, но, получается, и не в этом суть.
   Бог улыбнулся.
   Он вновь побеждал. Кто-то здесь был вчера, позавчера, год назад, и все они были побеждены, и потому их больше не было. Слонику так это и представилось, что именно поэтому, ни по какой-нибудь иной причине, их больше не было.
   -Все равно я ничего не понимаю, - сказал он, - я думал, что вы меня будете ругать, а вы задаете очень странные вопросы.
   -Я не вправе тебя ругать, - сказал Бог, - ты сам должен это понять. Вот представь - змея, и, скажем, дерево. Представь их себе визуально. Я не утверждаю, что они существуют порознь. Но психология дерева, и психология змеи - они в корне различны. Разве можно соединить, состыковать две материи мысли, одна из которых существует динамически, а другая, другая - мыслит ли - мы не знаем. Нет, пойми, я не отвожу тебе роль дерева. Я говорю это для наглядности различий. Имеет ли дерево право ругать змею за то, что она не мыслит категориями дерева? Я думаю, ты меня понял? Различие ощутимо, ты это видишь.
   -Да, - ответил Слоник.
   -Вот. Сам пойми.
   -Я понимаю.
   -Потому, мне даже нечему тебя учить. Может быть, - он вздохнул, - это ты меня должен учить. Долго, упорно, и окажется, что я знаю гораздо меньше тебя. Поверь, в моих словах теперь нет ни доли иронии. Если где-то что-то было то я теперь исправился. Теперь ты понимаешь, что я все-таки пытаюсь и сам найти ключи для понимания, для диалога.
   -Да, - ответил Слоник.
   Он как будто и впрямь увидел моллюска. Блеснув лоснящейся жидкостью, скрыв ее, он закрыл свою раковину и вновь принял облик того, прежнего Бога, которого хорошо или нет, в зависимости от осведомленности, знали обитатели Совершенного Мира-5.
   Бог вел даже какие-то предметы - там он выглядел максимально скромно. Об этом иногда говорили, хотя и шепотом.
   Но теперь....
   -Хорошо, - заключил Бог, и Слонику показалось, что он вдруг перестал знать, что только что сам говорил, - хорошо, я думаю, ученик Слоник, наша беседа пойдет тебе на пользу....
   -Да, -ответил удивленный Слоник.
   -Помимо классической подготовки, помимо специальных предметов, важно еще и поведение, - он поднял указательный палец.
   -Да, господин Бог.
   -Поведение, Слоник. Запомни.
   -Да, господин Бог.
   Что же это? - подумалось ему. Что же это все значит? Может быть, это даже и не сумасшествие, а грезы меня, как несуществующей единицы? Интересное определение. И правда - миру необязательно существовать, чтобы были эти грезы. Достаточно настроить мыслительный механизм.
   Он вышел в приемную и посмотрел на секретаршу. Та, не обращая на него никакого внимания, играла все в те же зеленые карты.
   Слоник потер глаза, мечтая исчезнуть, провалиться сквозь землю, только бы ничего не видеть. Выйдя в коридор, он побежал, миновал "несуществующий" отрезок пути, выбежал в основной коридор и там остановился. Подошел к окну и посмотрел вниз.
   Снова те же самые девочки, подумал он.
   Девочки!
   Может быть, это холст такой? Называется "девочки", и так можно с ума сойти, смотря на его динамику?
   Может быть, это - эксцентрика, но это смотря с какой стороны смотреть. Если представить, что миром правят полипы, то это слишком уж логично. В гротескном плане так оно все и есть. Даже если и нет у этих полипов другого тела, они все же - полипы.
   Полипы, полипы.
   Полипы.
   Совершенный Мир-23, должно быть, придумал весь этот дурной фильм, который затем вливается в мозги и как бы подразумевается. Мы не видим его внешне, но чувствуем.
   Все - полипы.
   Одни полипы думают, что они - люди, и что их мир - совершенен, а Бог знает, что он полип.
   И больше ничего.
   Он обманывает нас, мы обманываем его. Больше нет ничего. А в СМ-23 обитают бактерии, которые не очень сильно воодушевлены внешностью и полипностью. От того они никогда не станут друзьями.
   А девочки там все пропалывают грядки. Им весело и хорошо. Они видят искусственное солнце. Да, впрочем, какая разница, какое оно, солнце.
   Слонику захотелось спуститься вниз и потрогать девочек, чтобы убедиться в их реальности. Нет, не то, чтоб он этого никогда не делал. Но.... Кто теперь докажет, что это возможно? После этого коридора, которого нет, после встречи с Богом?
   Он посмотрел в коридор, и ему захотелось подойти к кому-нибудь и рассмеяться в лицо. Тут он понял, что по-прежнему стоит рядом с невидимым коридором и отошел в сторону.
   Бактерии СМ-23 тоже смеются в лицо, когда ....
  
   Подгоняемый не самыми светлыми мыслями, Слоник вернулся в отсек, где никого не было. Его осенило, что все уже давно, как занятиях, а он этого не заметил. Он спокойно обедал в буфете, и никто ему не указал на то, что обедать в учебное время не положено. Хотя Бпаппа, конечно, должна была знать. Она всегда все знает. У нее там, должно быть, стоит за стойкой дисплей. Потому она всегда отправляет зазевавшихся мальчиков за занятия.
   Что-то нарушилось, подумал Слоник. Что-то очень даже нарушилось.
   Подойдя к тумбочке Комарика, он, не задумываясь, перевернул ее.
   Так и есть. Бумажка была на месте.
   При разворачивании выяснилось, что это - довольно большой лист бумаги, почти целиком исписанный мелким почерком. Слоник принялся читать:
   -Не знаю, кто это прочтет. Но я точно знаю, что я больше не прочту этого. Я доживаю. Скоро меня не будет. Я знаю, что там используют насекомых, которые проникают через уши в мозг, ползают меж извилин, покусывая нервные окончания. Сначала тебя просто мучают, чтобы посмотреть, как ты дергаешься. Хуже этой боли нет ничего. Все нервы человека подключены к мозгу. Не обязательно трогать его члены, чтобы доставить ему боль.
   Они долго утоляются болью. Насекомые могут быть большими и маленькими. Бывает, что в ухо заползает огромный жук, и ты удивляешься, как же это он в тебе поместился. Но он помещается. Он просто немного придавливает мозговое вещество, когда ползет. У него очень щекотные усики и острые лапки. Вгрызаясь в ткань, жук подключается к нервам и начинает играть с тобой. Ничто ничего не изменит. Даже если ты и сознаешься. А если тебе не в чем сознаваться, то тогда - еще хуже. Это может быть чем угодно. Возможно, что это - улитка. Проникая под череп, улитка начинает быстро размножаться. Она - гермафродит. Ей никто не нужен, чтобы плодиться. Есть немало существ, которые перемещаются по крови. Весь ужас состоит в том, что они - не микроскопические, и когда очередная гадость проходит у тебя по венам руки, ты можешь это видеть. Глазные пауки аморфны. Они вплетаются в глаза, и когда ты смотришь в зеркало, то видишь их. Они постоянно выделяют какой-то сок, и от него у тебя постоянно горько во рту.
   Запомни! Я уже никогда не прочитаю эти строки! Но ты должен знать! Я это видел. Тебя я уже ничего не вижу. Я заглушил свой реактор, и никто не узнает, что я знаю. Мои мозги полны гноя и разных существ. Многие популяции уже так расплодились, что скоро побегут из ушей. Они не смогут допустить, чтобы популяции, убежав из ушей, стали спокойно ходить по коридору. Ты должен понять, что оно - внутри. Но я сумел! Ты, кто читает эти строки, ты должен знать, что я сумел! Это мое проклятие, слышишь! Годами они делают это. Они никогда не думали, что мои зараженные мозги смогут породить это наяву! Они плохо меня знали!
   Ты должен сделать единственное - ты должен выпустить Его на свободу. Он томится там. Тебе больше ничего не надо.
   Когда привели Магического Мальчика, он ничего не понимал. Он был наивен. Он думал, что его отчислят, и он будет преспокойно гулять по городу. Ты думаешь, он гуляет по городу? Его поместили в бассейн, наполненный специальными личинками, и личинки наполнили его. Он испил их до дна!
   Запомни! Кем бы ты ни был, ты должен все это запомнить и тотчас выбросить письмо. Отправляйся туда. Выпусти его!
   С минуту Слоник стоял, как вкопанный. Ему было пришло в голову тут же съесть этот листок, чтобы уже никто и никогда не сумел его заподозрить, но, передумав, он сложил его в карман.
   Это нужно показать Карле, подумал он, Карла больше знает об этом, он поймет, о чем идет речь.
   Выйдя в коридор, Слоник осмотрелся. Вернувшись, он вынул из своей тумбочки баскетбольный мяч и взял его под мышку.
   Ты пойдешь со мной. Нет, мы пойдем вместе. Что бы тут ни происходило,
   дело пахнет какой-то большой и крайне нездоровой мистификацией. Если только его не разыграли. Действительно.... Но Толик.... То, что его перевели, еще, казалось бы, не говорит о беде. Но почему все забыли? Разве кто-нибудь помнит о том, что был Магический Мальчик?
   Завтра исчезнет он сам, и никому и в голову не придет, что он мог когда-то быть и дышать.
   Слоник посмотрел во двор и увидел группу девочек, которая пропалывала палисадник.
   У них там тоже что-то не в порядке, подумал он. Они там тоже чем-то заражены. По мозгам ползают улитки. Муравьи. В глазах сидят пауки.
   А у меня есть в глазах пауки? Если я сумел об этом задуматься, это еще не говорит о том, что пауков во мне нет. Но, может быть, они повсюду, пауки, только мы не понимаем, что являемся их кормом? Нет, это, конечно, бред. Выдумки СМ-23. Карла прав, что его нужно спалить. Он же не зря говорил, что у нас не все в порядке, и что причиной этому - Совершенный Мир-23. Это нужно немедленно спалить! Прямо сейчас! Если Карла там, а он непременно должен находиться там, нужно уговорить его запустить ракету. Прочитав эту записку, он должен согласиться.
   Девочки работали радостно. Глядя на то, как они весело толкаются, Слоник представил, что вечером у них в отсеке, возможно, есть свой Комарик, и там какая-нибудь сильная, грубоватая девчонка, проводит на ней эксперименты. Это - закон подопытных кроликов. Подопытный кролик очень любит сам ставить опыты, не подозревая, что он - подопытный.
   Стукнув мяч о стену, Слоник побежал по коридору. Он хотел видеть Карлу очень скоро - ему не терпелось поделиться с ним всем происшедшем. Он понимал, что, не попав на занятия, может подвергнуться каким-нибудь санкциям, и ему нужно было срочно идти в медпункт, чтобы придумать себе болезнь. Но правда, пробивавшаяся сквозь узкие щели сознания, становилась все ярче, хотя ясности от этого не прибавлялось.
   Ракета!
   Только она!
   Слоник представил, как разъяренные атомы лопаются, проникая во все уголки живой и неживой материи, и вместе с ними исчезает все. Люди превращаются в тени. Их души превращаются в тени. Время становится задом наперед, чтобы еще раз показать, насколько это сильнее огня.
   Поворот.
   Слоник пробежал сквозь толпу. Ему показалось, что он услышал знакомые слова, но сейчас было не до этого. Он двигался навстречу развязке. Мяч сопровождал его. Он был его богом.
   Высоко поднимаясь над циклопическим сооружением, оставляя за собой огненный след, ракета выравнивается и делает большой крюк над гигантскими зданиями Вавилона. На нее никто не обращает внимания - все здесь и так исполнено размеров. Взяв курс, она спокойно мерит расстояние своим инверсионным следом. Хор мальчиков в СМ-23 продолжает петь. Это - глубоко патриотические песни, полные любви к данному совершенному миру. Радио вещает, не подозревая, какую злую шутку сейчас сыграет его передатчик.
   Все обречены, значит уже сейчас все - тени. Между светом и восходом огня - всего лишь какой-то час! А потом - время наоборот. Вечное время наоборот.
   Слоник спустился на два этажа и побежал по галерее, весело постукивая мячиком о пол.
   -Спортсмен? - спросил у него какой-то преподаватель.
   -Да! - воскликнул он.
   -Семнадцатиборье?
   -Да!
   -Чемпион?
   -Да!
   Они разминулись.
   Какое еще Семнадцатиборье? - подумал Слоник. - Может быть, я попал куда-то не туда?
   Остановившись, он взял себя в руки.
   Он бежит по галерее. Галерея находится на так называемом третьем этаже. Это - так называемый СМ-5.
   Двинувшись дальше, он стукнул мячом о стену, и тот вернулся.
   -Что мы будем делать? - спросил он.
   -Ты должен знать ценности, - ответил мяч.
   -Какие именно ценности?
   -Для чего ты живешь, например.
   -Я не знаю.
   -Это и плохо. Подумай. Если ты хотя бы придумаешь для себя цель, тебе станет проще.
   -Я хочу свалить отсюда, вот. Мне больше ничего не надо.
   -А вдруг окажется, что это - только цветочки.
   -Что ты имеешь в виду?
   -Если ты выйдешь за пределы СМ-5 и окажется, что нет ничего, кроме СМ-5?
   -Это - популярные происки киберпанкеров из СМ-23. Они упорно работают над этой темой.
   -Ты их сам видел?
   -Кого?
   -Киберпанкеров этих.
   -Нет, не видел.
   -Попробуй, докажи, что они существуют.
   -Это абсурд.
   -Все абсурд. Ты уверен, что улитки не живут в тебе?
   -Я постараюсь это доказать.
   -Но если уже поздно?
   -Тогда - поздно, да. Тогда - только ракета!
   -Но что исправит ракета?
   -Она многое исправит.
   Он ударил мячом о стену, попал в подвесной шкафчик и сбил горшок со цветком. Горшок разбился, цветок оказался лежащим в кучке грунта.
   - Ничего не изменится, - сказал мяч, - кстати, убирайся побыстрей, а то тебе сейчас влетит за цветок.
   -Да, я знаю. Но, если ничего не изменится, для чего тогда она, ракета?
   - Включи детонатор.
   -Просто включить?
   -Да. Чем лечат заразу? Чем угодно, верно? Но если зараза неизлечима?
   -Хочешь сказать, мне нужно взорвать СМ-5?
   -Сам смотри. Я ни к чему тебя не обязываю.
   Спустившись на первый этаж, он побежал по лестнице, ведущей на нижние этажи.
   Мысли играли им, и он не мог удержаться, чтобы не восхититься своим новым открытием.
   Уничтожить все!
   Все!
   Живительное испаренье превратит все в разодранные ядра!
   Ура!
   Восхищенный этой мыслью, он уже не ощущал, кто он есть, пока на выходе с лестничной клетке ему не встретилась толпа.
   -А, спортсмен, - сказал ему все тот же преподаватель.
   Как он здесь раньше него очутился?
   Слоник встал, как вкопанный.
   Толпа была большой и разношерстной, и в ней преобладали дежурные, вооруженные маленькими белями дубинками, электрошоками и самораскрывающейся сетью. Лица дежурных ничего не выражали. Единственное, что поражало по-настоящему, так это то, что Слоник еще никогда не видел так много дежурных.
   Помимо них имели место преподаватели, и никого из них Слоник не знал. Тут же крутились ученики-активисты, принадлежность к классу которых можно было узнать, судя по лейблам на рукавах.
   - Какой круг наматываешь? - спросил все тот же преподаватель.
   - Седьмой, - ответил Слоник первое, что пришло в голову.
   Тут он подошел к нему и, пригнувшись, шепнул на ухо:
   -Беги отсюда, пока не поздно.
   Слоник округлили глаза.
   -В лаборатории нашли ракету. Заговор, понимаешь. Я знаю, что ты тут не при чем. Беги быстрее, пока не поздно.
   Слоник развернулся и побежал наверх, и только в галерее ему пришло в голову, что нет, не мог этот самый препод оказаться там раньше него. А значит, и не было никакого препода, просто проиграли жуки, всунутые ему в мозг, сработало нечто, что успело его предупредить, и так никто не успел его заметить.
   А если подумать, то все к этому и шло, подумал Слоник, он сам меня учил, что нельзя давать сопернику еще один шанс. Если упустишь момент, когда его можно запинать, пиши пропало. Так и они. Построив ракету, они позволили себе расслабиться. Нет бы, выстрелить тут же. И все - одним махом. Они ждали, ждали, выжидали чего-то, будто можно было чего-то дождаться. И вот - дождались! Что же теперь будет?
   Правда, на фоне этого происшествия его непопадение на уроки может показаться мелочью.... Но.... Какая же мелочь? Об этом все равно никому не сообщат, и все будет идти своим чередом. Завтра я зайду в отсек 1234 и спрошу Карлу, и у меня спросят:
   -Кого, кого, парень? Какой еще Карл? Нет у нас такого!
   Слоник собрался идти в медпункт, и мяч засопротивлялся:
   -Ты же пойдешь без меня, верно?
   -Нет, с тобой.
   -Ты что, рехнулся? Спросят, а где ты взял мяч?
   -Ты предлагаешь мне не идти?
   -Да, именно. Придумай что-нибудь другое. Ляг на диван в оранжерее и прикинься, что тебе плохо. Пусть тебя самого найдут - так лучше будет.
   -Но мне же не плохо! Я просто потру градусник, и он покажет более высокую температуру...
   Оставив мяч в тумбочке, он еще раз осмотрел отсек.
   Да, воля и абсурд, подумалось ему, лучше вообще ничего не знать и жить спокойно и глупо. Но был ли шанс? Разве Мокери со своей компанией давал шанс на спокойную жизнь? И все, что теперь происходит, это всего лишь следствие этой самой воли борьбы, и неизвестно, что же будет дальше.
   Он двинулся навстречу медпункта.
   Прошел два коридора.
   В последнем коридоре у него странно заныло сердце. Это походило на сверло. Он вспомнил про мяч, и ему стало неудобно, что он мог так просто оставить его.
   В медпункте его уже ждали.
   - Идем, - сказал человек в халате, на лице у которого как будто отсутствовали признаки пола.
   Он впихнул Слоника в лифт, а сам вышел.
   Спустя некоторое время ему удалось себя осознать. Открыв глаза, он ощутил себя пронизанным, но, осмотревшись, никаких следов пронизанности не обнаружил. Да, вокруг хватало самых разнообразных приборов, шланги от которых плелись, точно паутины исполинского паука. Внутренности их подсвечивались, и еще глубже этой подсветки наблюдалось движение неких газов.
   Слоник встал и осмотрел место, где он находился. Это была эмалированная ванна, пропитанная зелеными пластиковыми усами. Должно быть, электродами. Больше ничего в этом особенного не было разве, что щекотались эти электроды.
   Это то самое ощущение, подумал он, когда смотришь на Стока, и он становится маленьким, будто бы его можно подержать в руках. Он - кукла. А теперь я - кукла. Это - один в один. Никаких различий. Если меня держат в руках, щекоча ворсом, значит, я знаю, как нужно чувствовать, когда ты сам кого-то держишь.
   Это - обладание.
   Наверное, это то, что нам так и не сказали. Нас учили бороться, но суть борьбы - это служение тем, кто обладает. Чем больше ты обладаешь предметом, тем больше радости и наслаждения это вызывает. Уметь пить чужую боль - это тоже обладание.
   Он прошелся вдоль кабелей. Приборы ровным счетом ничего в себе не несли. Это были большие белые бочки с установленными на них щитками. Некоторые стрелки покачивались. Другие стояли на месте. Лампочки помигивали. Цифровые табло показывали на себе какие-то надписи.
   Может быть, это - все-таки медпункт, подумал он. Во мне скопилось нечто такое, с чем уже просто нельзя было жить в пределах Совершенного Мира, и потому меня поместили в эту ванну, где с помощью электродов сняли напряжение.
   Подсознательно он понимал, что это не так.
   Подойдя к одному из приборов, он увидел свое отражение и только тогда понял, что на нем - не его привычная форма, а какая-та масса, плотным слоем прилегшая к телу.
   Он осмотрел себя и потрогал эту пленку. Попытался оторвать кусочек, и ничего не вышло.
   Да, это так. Да. Какой смысл меня убивать? Мало ли что написал там Комарик. Но - я помню о нем. Но это не значит, что он есть. Мне внесли изменения в память, и так поступают со всеми время от времени, просто сами они об этом не подозревают.
   Слоник протиснулся между большими бочками и попал в следующий зал, также окруженный приборами. В зале ничего не было, кроме кресла в центре, над которым висел фонарь.
   Сяду в кресло, подумал он, очнусь в отсеке, и все закончится. И больше ничего не будет. Все заново. Это - реинкарнация в рамках замкнутого мира. В узких пределах его Совершенства. Память моя уже разжижена и исправлена, остается только ее подкорректировать. Если выпускать меня в мир в виде младенца, то это будет стоит слишком многого - за мной будет нужен серьезный уход.
   Комарик же вернулся. И Мокери вернется, и Зяма, и Мися, и Ыклаф. Всех их почистят от ума, от памяти, от сомнений, они вновь станут преданными членами общества. Все запрограммировано.
   Но, если не сесть в это кресло, здесь можно проторчать целую вечность. А как там мяч? Цел ли? Не унесли ли его обратно в спортзал?
   Он ощутил настоящую тоску по мячу.
   Около часа он сидел на одном из шлангов, внутри которого струился зеленый газ. Он смотрел на этот газ, стараясь ни о чем не думать, и это удавалось. Иногда ему приходило на ум вырвать шланг и вдохнуть эту зеленую субстанцию. Он даже подергал его. Шланг был крепким и холодным. По нему шла вибрация.
   В начале следующего часа к нему пришли видения, а вместе с ними - и сомнения.
   Город абсурда еще только показался в его глазах, как он ощутил резкий запах, тот самый привычный, едкий дух, которому всегда удавалось забить его первичные чувства. Он вдумался в этот дух, и ему показалось, что это и есть настоящее обладание. Все остальное обладание вытекает из него. Оно, это вторичное, оно даже и не знает о существовании этого мощного, жаркого, вместе с тем - протухшего желания, которое, может быть, уже и не желает, так как оно своего добилось. Оно обладает по привычке. Мозг им пропитан, словно тампон - жидкостью.
   Только жидкость может испариться, а внутри изолированной головы - куда ж ей деться, этой жидкости.
   Только мяч, подумал он.
   Даже Толик Магический Мальчик не был настоящим другом. Они сошлись случайно. Толик был чем-то недоволен, но это и не сразу выяснилось. Зато его эмблемы....
   Но были они? Или это только что втемяшили ему в башку? Заползла улитка.... Нет, какая улитка? Был включен стробоскоп, направленный в глаза. Подключены электроды, и медик все это ему внушил...
   Город абсурда удалился.
   Он вспомнил, как был собакой и что делал дальше. Собака была вооружена, ей было проще. Зато ее могли вычислить по излучениям ее энергетики, а это уже гораздо тяжелее, чем не иметь оружия, но быть способным думать, что угодно. У собаки была цель, и она ее достигла. Добравшись до здания, где дислоцировались некие организмы, она раскрыла свои внутренности и изрыгнула всю смертоносную силу на цель. Существа были уничтожены. Собака свернулась в клубок и стала ожидать смерти - ее ядро просочилось наружу и сбежало, а шкуру нашли и ни в чем не заподозрили, так это был уже просто набор мертвого мяса и мертвой шерсти.
   Но что делать теперь? Если не знать, что делать, нужно все-таки двигаться - если сидеть на месте и ждать, то можно высохнуть от ожидания.
   Откуда взялась собака и куда она проникала?
   Ответ на этот вопрос мог очень многое прояснить и даже исправить. Не исключено, что он мог бы суметь воспользоваться всей силой, которая могла быть в нем скрыта. Но ответов не было. Был лишь запах, объявший его разум и смеющийся над ним, он был жарок и сладок, и перед ним сложно было быть соперником.
   Только мяч.
   Мяч был иным, и потому он был настоящей альтернативой запаху.
   Он проникал не раз, и - во многие места, и собака - это было лишь эпизодом из всей длинной череды историй, в которые он попадал. Первоначально он не имел четкой плоти, эта субстанция могла быть сгенерирована за счет его скрытой массы, но чаще он пользовался чужими телами - так было надежнее. Иногда он выбирал сразу несколько тел, чтобы его трудно было заметить. Тогда разум существ, на которых он паразитировал, мало что замечал. Они продолжали жить и питаться.
   Горела ли земля?
   Он представил себе горящую землю и понял, что горела.
   Мяч!
   Может быть, она еще не горела, а только лишь будет гореть? Боевые платформы излучают смертоносные излучение, и все склоняется перед его уверенным голосом. Жизнь опадает. Высыхает. Пыль разносит ветер, а потом из этой пыли образуются скальные породы.
   Прежняя жизнь.
   Что хотел Комарик?
   Он и правда был откуда-то извне. Может быть, это и есть влияние СМ-23?
   Тогда Слоник сел в кресло и посмотрел на лампочку. В лампочке не было спирали - это поразило.
   Едва он опустил затылок на подголовник, как в висках у него застучало, и послышался монотонный звук, похожий на тот, что производит при своей работе пила-циркулярка. Он хотел рвануться назад, но было уже поздно - тело его отключилось, и ни одна мышца не отвечала на запросы мозга. Он хотел закричать, чтобы с помощью крика заставить себя двигаться, но кричать он уже не мог. Голосовые связки также не работали.
   Единственное, что ему оставалось - смотреть на лампочку и пытаться думать. Его мысли еще не были чем бы то ни было блокированы. Он мог размышлять о чем угодно, используя в качестве датчиков глаза.
   Циркулярка продолжала работать, придвигаясь все ближе. Он не мог ее видеть, но чувство нарастало. В какой-то из моментов ее приближения он подумал, что нужно закрыть глаза, чтобы попытаться сконцентрировать волю, и тогда выяснилось, что глаза не поддаются. Даже страх, который вполне мог бы помочь ему, не действовал. Слонику оставалось лишь оставаться. Ничего другого и сказать нельзя было. Если вместе с невидимой пилой подвигалась боль, то он ничего не мог с этим поделать.
   Звук заполнил собой все. Свет лампочки размыл зрение, превратив его в одно большое пятно, и здесь было отсутствие. Почти то же самое отсутствие, что и там, в синем коридоре.
   Жар от чего-то близкого захохотал прямо перед лицом Слоника, но он уже знал, что делать. Отсутствие было знаком, и он сумел на нем сосредоточиться.
   В течение нескольких секунд он боялся спугнуть его, но все страхи были напрасными - у него не было ресурсов, чтобы разбить медитативное чувство. Секунду спустя он сидел в полиэтиленовом пакете, который находился на складе. Разорвав пакет, он выбрался и остановился, чтобы произвести координацию.
   У меня есть несколько секунд, чтобы не забыть. Подумал он, там - секунд десять. Здесь эти секунды нужно растягивать. Я должен заставить себя двигаться.
   Он пробежался по складу в поисках какой-нибудь вещи. Всюду были мешки с сахаром.
   Нет, сахар - это не то.
   Сахар был хорошим, жизнерадостным. Надписи гласили, что его привезли из очень далеких стран, и Слоник представил себе эти страны.
   Тепло, но не жарко. Холода нет. Города высоки и торжественны. Море - оно в них всегда как-то по-особенному синее. Такой синевы просто так не бывает. Может быть, еще во сне. Даже синий коридор. Изготавливая сахар, люди там получают удовольствие.
   Он не знал, с какой стороны подобраться к этим странам, но - помогло. Вскоре он нашел цветной журнал "Путешествия".
   Нужно читать статью, подумал Слоник, там обязательно.... Хотя нет, не обязательно. Но, в любом случае, нужно читать статьи, и это к чему-нибудь приведет.
   Он начал читать и это ему понравилось.
   Вотервотер. Великий подземный океан. Вся внутренняя полость планеты заполнена водой, в котором на глубине вращается твердая оболочка ядра, а внутри ядра - магма.
   Писатель С. предполагает, что Вотервотера раньше не было, и он появился в результате эксперимента.
   Вот еще. Это ж какие нужно силы иметь, чтобы такое сотворить?
   Погружение в недра Вотервотера.
   Слоник сосредоточился и оказался на батискафе.
   -Привет, - сказал парень, - меня зовут Нинч.
   -Я тебя знаю, - ответил Слоник, - ты - Нинч.
   -Да, я знаю, что я - Нинч, но откуда ты знаешь, что я - Нинч.
   -Ты сам мне только что об этом сказал.
   -Хорошо. Это - наша команда. Лиловый и Витт.
   -Привет, - поздоровались те.
   -Привет, - сказал Слоник.
   - Мы уже прошли пятьдесят километров, - пояснил Нинч, но это очень мало. Зато на пятидесятикилометровой глубине находится пояс кораллов. Чтобы пройти сквозь него, мы используем карту, полученную со спутников. Местами в поясе есть прорехи. Перед нами - Дыра Сентября. Она называется так, потому, что ее в Сентябре открыли. Понял?
   -Ага.
   -Ну вот смотри. Видишь, как темно в окне.
   -Да, как в гробу.
   -Темнее. В гробу не так темно. Сейчас я включу прожектора, и ты увидишь, кто здесь живет.
   Прожектора загорелись, и черная стена осветилась, сделалась мутно синеватой, плотной, и ничего в ней не было видно, пока дополнительные, особенно желтые, фонари, не разрезали эту смесь толщи и света.
   -Смотри, какие рыбы! - восхищенно сказал Нинч, - у них нет глаз!
   -Да.
   -Им глаза и не нужны, - заметил Лиловый, - куда им смотреть? Все равно ничего не увидишь. Правильно, Витт?
   -Ну да.
   -Витт, ты что, постоянно жуешь?
   -Жую, - ответил Витт.
   -Мы проходим сквозь пояс кораллов, - сказал Нинч, - но стены рифа далеко. Мы не хотим столкнуться.
   Слоник стал искать, что бы ему почитать - это было сделано не случайно. В книге он бы смог вычитать какой-нибудь необходимый ему совет....
   Совет....
   Он понял, что едва не забыл, зачем он здесь.
   За секунду от виселицы....
   Ну, нет уж, никаких виселиц....
   Он вынул бортжурнал и принялся читать, и, поначалу, вообще не мог различить букв. Наконец, все знаки на бумаге прояснились, и он мог уловить смысл написанного.
   Спрячемся глубже, было написано.
   Значит, подумал он, нужно спрятаться как можно глубже, чтобы его не сумели обнаружить.
   -Как далеко мы пойдем? - спросил Слоник.
   - Хоть до конца, - ответил Нинч, - мы сделаны из специальных сплавов, которые невозможно сжать. Когда мы всплывем, нас будут распиливать, так как сами мы наружу не вылезем.
   -Чем распиливать?
   -Как чем? Циркуляркой.
   Вот оно!
   Слоник вновь полез по шкафчикам, в надежде найти что-нибудь еще. В шкафах чего только не было - от рюмок до готовален. Книжки тоже были. Все это были руководства по эксплуатации батискафа. Имелась также и книга о вкусной и здоровой пище, и в нее Слоник и заглянул.
   -Вот, где она, - обрадовался Нинч.
   -Кто? - не понял Слоник.
   -Не кто, а - что. Книга о вкусной и здоровой пище, вот.
   -А зачем она тебе?
   -А, ты не понял. Это обряд такой у нас есть. С помощью специального прибора мы ловим глубоководную рыбку и готовим ее по рецепту.
   -А.
   -А в книге указан рецепт соуса. Мы ведь - не повара, понял?
   -Ага.
   -Так, что сейчас мы будем готовить, а ты можешь на это посмотреть.
   -Хорошо, - согласился Слоник.
   Так, подумал он, пока они будут там готовить, время уйдет. Не ту я книгу нашел. А то я так и забуду, что я хотел.
   Он представил себе момент распиливания. Циркулярная пила огромна, словно орудия страшного суда. Зубья ее раскалены - она соприкасается с очень тугим сплавом, рассчитанным на страшные перегрузки. Теплый воздух внешнего мира проникает в батискаф, и он открывает глаза. Он по-прежнему сидит в том же кресле, и пила начинает работать над его черепом.
   - Принеси томату, - сказал Нинч Лиловому.
   -А где я его найду?
   -В холодильнике.
   Холодильник, подумал Слоник, нужно заглянуть в холодильник.
   Он двинулся вслед за Лиловым. Тот, открутив дверь, попал в соседнее помещение, где все было заставлено приборами, освещенными тусклыми огоньками.
   Там же был и холодильник.
   -Чего тебе? - спросил Лиловый.
   -Поесть что-нибудь.
   -А, там одни полуфабрикаты.
   -А.
   -Не, не веришь, можешь посмотреть, я не вру. Зачем мне врать?
   Слоник посмотрел в холодильник.
   -Только сосиски, - произнес Лиловый, - возьми, с хлебом поешь. Намажь на хлеб томатную пасту и с сосиской поешь.
   Внимание Слоника привлекла консервная банка с яркой этикеткой. Он взял эту банку и посмотрел на рисунок.
   -Что? - спросил Лиловый. - Это же жир! Хочешь жиру?
   Но Слоник уже не обращал на него внимания. Он внимательно рассматривал рисунок на банке.
   Этот город был знаком ему.
   -Что, будешь есть жир? - удивился Лиловый.
   -Да, давай нож.
   -Там, в шкафу возьми.
   -Хорошо.
   Слоник взял нож и принялся раскрывать банку. Металл был плотным. Нож скрипел, но, все же, справлялся. Открыв банку, Слоник увидел совершенно белый, просто седой, жир.
   -Ну, - сказал Лиловый, - ложку дать?
   -Давай.
   Лиловый дал ему ложку, и Слоник принялся есть. После второй ложки ему сделалось плохо, и он стал бороться с собой. Жир застревал в горле, налипал комьями на горле, мешая дышать. Лиловый стоял рядом с ним, пребывая в сильном удивлении. Слоник продолжал глотать.
   На середине банки ему стало легче, и он понял, что, если повнимательнее всмотреться в картинку...
   Небоскребы на берегу залива....
   Он снял фуражку, поклонился заливу и едва не налетел на прохожего. Его удивило, что прохожий никак не прореагировал. Тогда, выйдя на середину улицы, он помахал руками колонне машин, но реакции не возникло. Автомобили продолжали нестись навстречу ему. Он открыл рот, ожидая...
   Но он не успел понять, чего же они ожидал. Колонна прошла сквозь него, и ему удалось пронаблюдать крошечный замкнутые миры внутри машин.
   Не удивляясь, чтобы не отпугнуть от себя положительный поворот событий, он перешел по улице и двинулся по тротуару, не обращая внимания на прохожих.
   Он хорошо знал этот город. Все в нем было ему знакомо. Но, боясь потрясений, он старался думать не о чем. Переходя улицу, пропуская машины сквозь себя, он вспоминал.
   Какая-та контора, сказал Слоник сам себе, где-то была контора. Кто-то сидел в конторе. Что-то еще было в конторе. Что-то же там было, что могло ему помочь....
   Если бы только можно было не покидать этот город.... Он бы смирился и с тем, что у него нет физической оболочки. Что в том плохого? Он бы нашел себе ее. Или, в конце концов, добрался бы до генераторов в институте, чтобы, напившись силой, суметь сгенерировать тело из внутреннего ядра...
   Институт... Генератор....
   Слоник спустился в метро и сел в электричку.
   Людей было много, и все они выглядели очень естественно. Но он не мог заставить себя поверить в то, что видит. Чем бы оно ни было, у него почему-то нет шансов, чтобы остаться здесь. Он просто обязан вернуться.
   Но, подумал Слоник, прочему он не имеет права остаться? Его кто-то обязывал? Он сосредоточился. Да, похоже на то. Он просто обязан вернуться, чтобы спасти свою шкуру и чтобы продолжить...
   Он понял, что ему совсем не обязательно понимать, что же он обязан сделать. Было очевидным, что события были спрогнозированы заранее. Все, что требовалось от него - существовать. Но логика! Если посмотреть на мир глазами этого города, нет никакого Вавилона, нет нигде в целом свете! Нет и Скифии, с которой он борется всеми силами своими. Нет совершенных миров!
   Что все это значит?
   Выйдя на одной из станций метро, Слоник прыгнул на спину прохожему. Он и сам не понял, что сделал. Повинуясь инстинктам поля, он внедрился в оболочку и спрятался в одном из изгибов мышления. Человек шел в институт. Его обязательно должны были проверить на наличие в нем чужеродных предметов.
   Знакомое здание, сказал Слоник, глядя на мир чужими глазами. Ничего не изменилось. Все - то же самое. Те же окна. Те же сосны под окнами. Сколько лет они умеют жить? Возле входа всегда можно было наблюдать знакомые лица, но возможно ли, чтобы кто-нибудь из них был жив?
   Ему представилось, что он не был здесь лет сто, не меньше.
   Человек вошел в холл. Он не замечал защитных систем. Зато Слонику пришлось сжаться в несколько раз, уменьшиться в размерах, раствориться в чужих мыслях и замолчать.
   Охранные системы прожужжали и успокоились. Выглянув, он перевел дух.
   Получилось!
   Теперь можно было покинуть тело или же заставить человека двинуться к хранилищу информационных субстанций. Второе - предпочтительнее. В хранилище могут находиться дополнительный охранные модули, и тогда его заживо изжарят. Впрочем...
   Он поймал себя на мысли, что охранные модули могут сыграть и положительную роль. Задержав его, они тем самым сделают его возвращение в Совершенный Мир невозможным. Но имеет ли он право не вернуться.
   Ему ясно представилась горящая земля, и небо, усеянная зубьями боевых платформ. Пустые, почерневшие города, где души превратились в сгнившие листья, а крысы хороводят в заброшенных метро. Платформы все еще плывут куда-то. Одни уже мертвы. Они будут плавать так целую вечность. Когда вновь зародится жизнь, новые люди будут считать платформы божествами. Они будут мечтать, что, добравшись до этих воздушных островов, они обретут радость и спокойствие. Но, спустя много веков, первый же десант на платформу будет уничтожен - окажется, что кормовой излучатель все еще функционирует, работая в автономном режиме.
   Платформа вдруг проснется от тысячелетнего сна и одним залпом снесет большой миллионный город. После этого она вновь замолкнет, а новое человечество встанет перед неприятным фактом - воздушные острова - это не природные образования, а какие-то древние и чрезвычайно злые машины.
   Я могу не вернуться, подумал Слоник, но - кто же тогда?
   Человек прошел в свой кабинет и наклонился над бумагами. Слоник перевалился через его плечо и едва не свалился на стол. Задержавшись, он стал читать, но понять что-либо он не мог - слова не удерживались в нем, и так буквы просыпались, словно песок через сито. Человек включил компьютер и стал набирать текст. Слоник сосредоточился, пытаясь понять, что же происходит.
   Сеть!
   Но как двигаться по сети? Если это - какой-нибудь банальнейший Ethernet, то никакого перемещения не получится. А в современных сетях полно защитных структур, и там они его с легкостью скрутят. Лучше прийти туда вживую, вместе с носителем. Но что, если у него нет туда доступа?
   Слоник прислушался к работе мозга, пытаясь уловить, есть ли доступ. Он подал несколько запросов, и вскоре ему показалось, что доступ, все-таки, есть, нужно только навести ученого на нужную мысль. Между тем, человек продолжал печатать, и, через текст, через ощущение текста, Слоник сумел скопировать буфер подсознания и проглотить его.
   Информация набросилась на него, точно стая собак, и первое время он не мог ни думать, ни молчать. Сумев переварить первую порцию, он разделил ее на образы, и тогда уже ее можно было читать и делать выводы.
   Сегодня - выходной.
   Человек пришел на час. Дома у него - семья и дети. Они еще собираются пойти в театр. Но, если он пойдут в театр, он не сумеет выкрасть субстанцию. Потому, необходимо собрать в кулак всю свою волю. Иную волю.
   Иная воля не знает законов языка. Она граничит с областями, где подсознательное заканчивается, и оттуда видны границы миров. Да, где-то там, за границей, где-то там все это происходит, и он сумел выплыть оттуда, чтобы суметь найти себе оружие.
   Зазвонил телефон. Человек взял трубку.
   -Да.
   -Нет.
   -Не знаю.
   -Не знаю.
   -Я хочу задержаться. Я вспомнил, что я обещал П. взять старый работы. Я их еще год назад забыл в пятом отделе реактора. Они мне были не нужны, и я думал, что никогда не понадобятся, Не знаю, я думаю, все теперь по-другому, они не такие уж и бездарные. Что? Да. Да. Нет. Да. Это - совсем другой вопрос. Я раньше даже не думал, насколько это важно.
   Слоник напрягся и увидел лицо человека на другом конце провода. Это была жена ученого. Он содрогнулся от того, что в случае его неаккуратного поведения с этим человеком может что-нибудь случится. Но нет, он профессионал, он сам разработал эту модель.
   Эта зацепка помогла ему, и он вспомнил, что в этом кабинете он бывал не раз. Очевидно, где-то здесь должен быть его портрет. Человека этого тогда, должно быть, и в проекте не было.
   Нет, я его видел!
   Слонику представился яркий день, солнце которого имело глаза, и все это видели, так как у Б. был праздник, и он купил шампанского.
   -У меня родился сын, - сказал Б. радостно, - будем отмечать это событие всем коллективом.
   -Поздравляю, - сказал он, - в это день я хочу сделать подарок...
   Слоник сосредоточился, пытаясь представить, что же он подарил, но у него это не получилось.
   Теперь этому человеку сорок лет, и он его явно не помнит. Но же должен знать, кто держал его на руках.
   Слоник еще раз осмотрел кабинет в поисках портрета.
   Вот он.
   Он торжественно вздохнул.
   На него посмотрело уверенное лицо пожилого, сильного человека.
   Что же я делал? - подумал он.- Должен же я был оставить сам себе напоминание? Ведь такие ситуации должны прогнозироваться?
   Земля горит....
   Горела ли уже земля или же это только будет.
   Слоник вновь напрягся.
   Да, где-то уже горела. Где-то она еще живет, не зная, что ее ожидает. Но он делал это уже много раз. Короткий приступ немощи, когда он не может справиться с ситуацией в силу какого-то случайного забытья - стоит ли его брать в расчет? Собственная воля - это очень мощная система генерации, и достаточно разбудить ее, чтобы суметь....
   Человек встал, собрал бумаги и направился к выходу. Слоник еще раз высунулся и проводил взглядом свой портрет.
   -Прощай, - сказал он, - может быть, мы еще встретимся и вновь задышим общей жизнью. А пока - спи в своем мире, будь образом.
   Он затаился за поворотами разума. Человек двинулся по коридору, освещенному свечением стен. Вошел в лифт. Поехал вниз. По дороге ему никто не встретился. Лишь возле реактора его проверила автоматика, и тогда Слонику вновь пришлось глубоко затаиться, чтобы его не вычислили.
   В самом реакторе все было не так уж гладко в плане безопасности. Охранное поле постоянно следило за энергетической обстановкой. Каждый многомерный участок находился под постоянным контролем.
   Дежурный дремал за книгой.
   -Привет, - сказал ученый.
   -А, - ответил дежурный, - кому дома в выходные не спиться?
   -Дай ключи от семнадцатого. Пойду, в бумагах пороюсь.
   -Сейчас поищу. А я думал, так никто и не зайдет.
   Слоник развернулся и всмотрелся сквозь матовую пленку чужого сознания. Где оно?
   Прислушавшись к гулу охранного поля, он узнал место его наибольшей концентрации.
   В углу. В камерах. Защищенные колпаками, спят еще не оплодотворенные информационным потокам энергетические субстанции, на основе которого получается синтетический симбиоз человека и информационной машины.
   Нужно только, чтобы он прошел рядом.
   -А ты хоть бы книжку взял почитать, - посоветовал ученый.
   -Устал я читать, - ответил дежурный, - только и делаю, что читаю. Нельзя постоянно читать. Мозги вылезут из ушей, и люди станут постоянно спрашивать - эй, уважаемый, а что у тебя из ушей торчит? Ты что, умнее всех?
   -Остряк ты.
   -Нет, просто скучно. Я смотрел фильмы, но все фильмы я уже пересмотрел. У тебя есть что-нибудь свеженькое?
   -Нет, не помню. Должно что-то быть. Нужно у сына спросить.
   -Посмотришь, ладно?
   -Хорошо. Ну, что там с ключами?
   -Сейчас. Держи.
   -Отлично. Я недолго.
   -Да как скажешь.
   Идем вдоль лестницы!
   Слоник заскрипел своими воображаемыми зубами.
   Идем вдоль лестницы!
   Человек не сразу поддался. Но Слоник не хотел усердствовать. Он боялся, что его воля, его давно скрытая, забытая им самим воля, вырвавшись, сможет навредить. Он не мог позволить себе этого. Этот человек был звеном между его прошлым и теперешним "Я", скрытым в вуали энергий.
   -Ну, что-то ты в обход пошел, - заметил дежурный.
   -Да, сам не знаю, чего я так пошел.
   Слоник приготовился к прыжку. На большой скорости он должен суметь прорвать защитную пленку. Просто так миновать ее не удастся никому, но, зная ощущение, зная цвет, зная, каким образом грезят в своем первом сне эти личинки, можно протянуть к ним руки. Вздрогнув, одна из них построит мост....
   Расстояние в один метр преодолевается за доли секунды, но охранным системам этого будет достаточно, чтобы набросить на него сеть.
   - У тебя курить есть? - спросил дежурный.
   -Да.
   -Слушай, у меня закончились...
   Слоник прыгнул, и, попав не стенку, отлетел. Приземлившись на холодный гофрированный пол, он застыл в недоумении. Охранная система вздрогнула. Сирена завыла немногим позже. Ученый и дежурный, пойманные врасплох, не знали, что же делать. Генераторы изрыгнули профилактических существ, а Слоник сидел и не двигался, пытаясь дотянуться до теплой личинки полуразума.
   -Что это? - воскликнул дежурный.
   -Понятие не имею.
   -Экстренная блокировка! - сообщила система. - Вторжение враждебной субстанции.
   Слоник увидел, как синеватые тени разлетелись, разбежались, будто футболисты по полю в начале матча. Одна из них приблизилась, и ему удалось оттолкнуть ее, используя внутренний крик.
   Он вновь прыгнул на защитное поле ячейки и вновь был отброшен.
   -В первый раз такое наблюдаю, - заявил дежурный.
   -Сейчас я все выясню, - сказал ученый.
   Тени, собравшись в пучок, выстрелили, и Слонику удалось уклониться. От второго выстрела он укрылся, спрятавшись за стойкой одного из приборов.
   Сейчас или никогда!
   Он прыгнул еще раз, и у него получилось. Очередной выстрел ударился о защитное поле.
   Личинка субстанции зашевелилась, пытаясь принюхаться.
   -Тише, -сказал он ей, - сейчас все закончится.
   Все могло закончится как угодно. Лучи бились о защитное поле, система же могла это поле в любой момент отключить, однако она была занята анализом ситуации.
   Эти секунды выручили Слоника.
   Отключенное поле могло пропустить мощный импульс, бьющий в упор. Но он успел раньше. Подпрыгнув под потолок, переваривая в себе светящуюся личинку, чувствуя страшную дрожь, он сосредоточился, примечая все источники силы. Система распознала его, но он уже мог пользоваться модулированной энергией.
   Сигнал тревоги промчался по этажам.
   Сейчас подоспеет охрана, толку от которой - ровно никакого, подумал Слоник, зато, я был здесь. И пусть, я мало что помню. Я вернусь. Я встречусь с самим собой. Пусть это будет выглядеть как угодно. Если мне предстоит поговорить с собственным отражением, стоя у края надгробия, это мало что изменит. Я был, я есть.
   Закричав от перенапряжения, он оказался в рубке батискафа.
   -Сейчас будут вскрывать, - сказал Нинч.
   -Что вскрывать? - спросил Слоник.
   Его удивил тон этого ненастоящего Нинча. Он говорил так, будто речь шла о консервной банке. А, впрочем, возможно, так оно и было. Настоящий Нинч.... Где он? Его уже трепанировали, напихав мозги улитками?
   Он осмотрел свои мысли, пытаясь привести себя в порядок. Субстанция еще металась, думая, что ей удастся обрести свободу. Бесспорно, для нее все уже было решено. Но сила ее еще не до конца растворилась. Сказать точнее, для полной адаптации требовалось довольно продолжительное время, и Слоник понимал это.
   Главное - блокировать себя, сказал он, а там посмотрим, что будет.
   -Да, представляю, как нас там сжало, - вздохнул Лиловый, - сто километров!
   -Это рекорд? - спросил Слоник.
   -Нет, какой там рекорд! Ты что! С нашей машиной нам на рекорд не потянуть. Мы так, чисто делаем вялые попытки. А ты что, не знаешь? Сам же на рекорд шел? А, так ты вечно, со своими ирониями...
   Наружи завыла циркулярка.
   Чем это будет, подумал Слоник. Как оно там выглядит? Верно, прошло не больше секунды. Сейчас посмотрим, живу ли я по-прежнему в грезах....
   - Плаванье, - сказал Нинч.
   Его слова оборвались, так как все увидели свет. Вернее, не все, в следующем пространстве не было ни батискафа, ни экипажа его, ни великого океана.
   Не было и пилы.
   Слоник увидел зеленый луч, бьющий из нависшего над ним прибора. Он не сопротивлялся - все вышло естественно. Прибор задымился и лопнул, и по всему периметру помещение стало исходить дымом. Выпрыгнув из кресла, Слоник протиснулся между шлангов, влез в комнатку, где он очнулся и осмотрелся.
   Если отсюда нет выхода, то ему ничто не поможет. Однако, есть кабеля, которые где-то уложены. Они идет по какому-то коробу, и в этом коробе может найтись место.
   Он пробежал по комнате, пытаясь найти зацепку.
   Достаточно ли он изменился для того, чтобы суметь ощутить решение, не прибегая к логике?
   Он на секунду сосредоточился и понял, что может.
   Главное, чтобы его самого не смогли правильно оценить, чтобы сделать решением со своей стороны. Преимущество - это свобода действия. У них же - просто штампы, автоматически набранный набор действий, в котором нет экстренных директив. Они никогда не проигрывали. Да и кто в такой ситуации проиграет? Это еще нужно умудриться.
   Слоник влез по кабелю к потолку, потянул кабель на себя и вырвал крышку. Заглянув внутрь, он увидел свободное пространство. Это, правда, не особо его обрадовало - там и места было мало, и никакого света. Но думать было некогда. Протиснувшись между кабелей, Слоник потянул крышку назад и закрыл ее за собой.
   Очутившись в темноте, он не думал. Он еще не конца вернулся к привычной реальности, чтобы суметь в чем-либо разочароваться. Слоник действовал автоматически. Те рефлексы, которые неожиданно проснулись в нем, вели его с уверенностью машины. Он полз вдоль кабелей с максимальным усилием, не задумываясь о том, что может попасть в тупик.
   Уверенность - зачастую сестра успеха. Колебания - дети остановок. Сочетание одного с другим не всегда дает положительный эффект. Может быть, только истинно гибкий разум способен использовать любую черту себе на пользу. Проползая очередной метр, Слоник напоминал животное, которое, вследствие отсутствия ума, не знает страха. Такими, как правило, бывают низшие организмы, которым чужды боль и печаль. Известно, что оса, у которой оторвали половину тела, может в то же время есть. Подобной универсальности можно только завидовать. Соединение нескольких компонентов из разных уровней природы может дать поразительные результаты.
   Слоник вполне мог поразмышлять об этом позднее. Он любил думать. Тем более, он любил биологию и знал некоторые ее разделы едва ли не наизусть. Но сейчас он не помнил о том. Подпитываемый неожиданной силой, его автоматизм звал его на волю.
   Преодолев достаточно большой расстояние среди кабелей, он вывалился в вентиляционный коридор, в котором было просторно и прохладно. Здесь он передохнул ровно столько, сколько было необходимо, чтобы успокоить дыхание и потрогать свою одежду.
   -Пленка, - сказал он.
   Это были его первые слова после пробуждения. Он произнес еще пару слов, чтобы выяснить, на каком языке он разговаривает, а после двинулся в направлении, указанном интуицией.
   Возможно, что позже он бы сумел найти ресурс для страха. Но сейчас для него не было свободного места в наэлектролизованной психике. Каждый его шаг сопровождался выбросов энергии в кровь, и, закипая, кровь перерождалась в отдельное существо. Двигаясь, Слоник постепенно достигал лаконизма в движении.
   Он не тратил лишней энергии на дыхание. Регулируя сердцебиения, он достигал бесшумности. У сканирующих аппаратов, какими бы они ни были, так было гораздо меньше шансов его обнаружить.
   На повороте вентиляционного короба он обнаружил вентилятор, с тихим шумом зазывавший его к себе на лопасти. Приостановившись, он ударил в стенку ногой и выломал крышку. В глаза ударил свет. Осветился и вентилятор. Слоник плюнул в его сторону и спрыгнул вниз.
   Оказавшись в прачечной, он, не раздумывая, обежал помещение, подобрал себе необходимую одежду. С обувью оказалось похуже. Единственным, чем пришлось ему довольствоваться, были какие-то потрепанные тапочки, оставленные персоналом.
   Обув их, он выскочил в коридор, где было полным полно народу.
   Мысли вернулись к нему. Лица учеников, исполненные теней незнания, вновь дали ему ощущение обстановки.
   "Совершенный мир-5", вот как это называется!
   Не может быть, чтобы я добрался до этого места так быстро, решил он, это - десятый этаж. По логике вещей, я должен был очень долго подниматься.... Что выпало из памяти, это точно. Я не мог оказаться здесь...
   Он пропустил группу, идущую в один из спортивных залов.
   Так, этих я знаю. Значит, не все так плохо. Теперь - туда, вниз! Нужно выбраться отсюда. Вылезти, хотя бы, на крышу...
   Он уверенно шагал по коридору, ни на кого не обращая внимания. Ученики были с ним солидарны. Им было глубоко наплевать на него самого и на его потрепанные тапочки. Все куда-то спешили, движимые инстинктами, порожденными совершенством данного участка суши.
   Оказавшись на своем этаже, он тут же столкнулся нос к носу с Зямой.
   -Ык, - удивился тот.
   Слоник посмотрел ему прямо в глаза, и тут его поразило, что он не узнает Зяму. Или же - наоборот.
   -Как жизнь? - спросил он.
   -Чего, Ык? - не понял Зяма.
   -Я спрашиваю, как жизнь, э!
   -Ну, нормально, а чо?
   Да, Зяма был прежним. Это было очевидно. У него на лице и ссадин никаких уже не было.
   Сколько ж времени прошло?
   На мгновение Слонику показалось, что он ощутил резкий вкус несовпадения. Он сосредоточился. Нет, все как будто на месте, вот только Зяма.... Да нет, не может Зяма быть кем-то другим. За что, спрашивается, мозги Зяме промывать? Что он такого сделал? Его знал?
   Черт! Но знает ли он теперь?
   -Ну, чо, а? - спросил Зяма.
   -Да ничо, - ответил Слоник, - а ты куда идешь?
   -А тебе то что?
   -Да нет, я так.
   -Ты, ну и иди, куда шел. Мне-то оно надо, куда ты идешь?
   -А как сам? - спросил Слоник.
   -Ты, а что ты волнуешься? А? Чо ты хочешь? Ты кто вообще?
   Несмотря на откровенную странность в поведении, Слоник продолжал не верить. Представить себе теоретически он мог все, что угодно, но попасть на практике в ситуацию, когда тебя вдруг перестают узнавать, это - совершено другое дело.
   - А что, как там Мокери? - спросил Слоник.
   -А что, Ык? - удивился Зяма, - ты чо, чо, а?
   -А ты нормальный-то, а? - занервничал Слоник. - Я тебя по нормальному спросил, а ты что, ответить не можешь?
   -Нифига, ты исполняешь, - ответил Зяма.
   -Слушай, так ты ответить можешь, а? Или ты не Зяма?
   -Ык, все это знают.
   -Знают что?
   -Ты что, дурак, а? Я так и не пойму, чего ты от меня хочешь, а?
   -Дурак ты, Зяма. Вот что. Скажи мне, что ты меня не знаешь, а?
   Слоник мог предполагать что угодно. Хотя, его бы не удивило, если бы Зяма выдал что-нибудь классическое. Но что могло тут быть классического. То, что Зяма его не знает, было очевидным. Как и то, что подобные махинации с реальностью - вещи высокотехнологические. Возможно ли, чтобы вот так запросто его забыли? Ради него одного - и столько ресурсов.... Безусловно, механизм уже давно отработан. Но, что проще всего, это система - клиент-сервер. Если клиенты не будут носить в себе ее споры, ничего не получится.
   -Ты, да я тебя в первый раз вижу, - сказал Зяма, - чо то не пойму, что ж ты хочешь, а?
   -Ничего не хочу. Просто ты - дохляк!
   Что еще можно сказать Зяме? Почему он и не дохляк? При его комплекции, он довольно слабо развит. Все остальное, как говорят, понты.
   -Ык, ты, да ты чо? - возмутился Зяма.
   -Ладно, живи, - сказал ему Слоник очень решительно.
   Зяма вздрогнул. Он не привык, что с ним так разговаривали. И сам не хотел, и сервер не велел.
   Слоник обогнул Зяму и побежал по коридору.
   Все очень просто, подумал он. Нужно уметь не верить в то, что тебе навязывают. Оно всегда интереснее правды. Сладкая, гнилая каша, которая плавает по твоим мозгам, и ты ей веришь. Ты - ее питание, она - тоже питание в свою очередь. Вы друг без друга не проживете. Если человек достигает благосостояния за счет уничтожения других существ, значит, он есть паразит. В системе глобального паразитизма все должно быть таким. Паутина. Пауки. Мухи. Пауки ловят их, и начинается внешнее переварение. А форма нашего переваривания мне неизвестна. Она известна кому-то еще, но это вообще ничего не меняет.
   Если я могу обходиться без этой связи клиент-сервер, значит, кто-то еще...
   Толик Магический Мальчик.... Что с ним теперь? Должно быть, он существует в каком-нибудь измерении, его оболочку используют для подкормки каких-нибудь локально-вычислительных систем. Впрочем, с ним может быть все на свете. Мир систем - это очень правильно. Без системы трудно бороться с противником. Воля. Порядок. Все очень четко. Выяснив, как образом работает мозг, люди желают заглянуть дальше. И вот, они берут под контроль то, что может быть и без мозга - некое энергетическое существо. Но нет, они этого еще не умеют. Они только пытаются уметь. Когда они научатся, все очень быстро завершиться. Оружие выйдет из под контроля, так оно будет по-настоящему разумным.
   Слоник вошел в свой отсек. Было время занятий, и отсек был пуст.
   Наверняка, здесь есть скрытая камера, подумалось ему.
   Но он не стал спешить. Обошел знакомые кровати, потрогал ручки шкафов. Приблизился к своей кровати. Да, здесь уже были чужие вещи. Они наверняка уже не знали, что он был. Может быть, Комарик? Но Комарик уже не тот.
   Он подумал, что Комарик, должно быть, был связующим звеном, и к нему стоило присмотреться раньше. Но что было раньше? Он боялся. Если бы он сумел не испугаться уже тогда, он бы успел спросить у Комарика. Но разве он ничего не знает.
   Слоник сел на свою бывшую кровать и заглянул в тумбочку. Осмотрел чужие вещи. Полистал учебники. Наклонился....
   Мяч!
   -Ты жив! - воскликнул он про себя.
   -Я тебя жду, - ответил мяч.
   Слоник выкатил его из под кровати и взял в руки. Могло ли и быть такое, что все стерлось, а мяч остался.
   Он вытянул его в руках перед собой и прищурился. Мяч прикрыл свет искусственного неба, лившегося из псевдоокна. Это был он.
   - Зачем ты ждешь меня, мой бог? - спросил он.
   - На то я и бог, чтобы ждать, - ответил мяч, - я и бог, и дьявол, и просто - идол, так как ты сам меня придумал. Я - твое отражение.
   -Ты - просто воображение?
   -Нет. Или ты не веришь, чтобы я мог просто так ждать тебя здесь?
   -Верю.
   - Отлично. Я прятался, пока тебя не было, и меня не нашли. Теперь мы снова вместе, я и ты.
   -Да, мяч!
   -Навсегда.
   -Да.
   - Ты теперь хочешь пойти в подвалы, я знаю. Ты думаешь, что там разгадка всему.
   -Наверное.
   -А ты не боишься узнать, что ты ничего не знаешь и не узнаешь. Ты просто что-то сделаешь, и окажется, что это ровным счетом ничего не изменило. Окажется, что ты находишься в мире не связанных друг с другом вещей. Ты понимаешь?
   -Я понимаю. Считаешь, что у меня есть выбор?
   -Да, пока что это - единственное, что можно сделать.
   -Ты предлагаешь что-то еще?
   -Нет. У тебя очень хорошая интуиция. Сейчас ты знаешь ее гораздо лучше, чем раньше. Просто слушай ее.
   -Ты говоришь ее словами?
   -Почему бы и нет?
   -Но что же будет в итоге? Все, что я только что видел, это правда, или же все это - какие-то странные грезы, которые родились в голове из-за внешнего вмешательства? И ты как будто озвучиваешь их. Раньше я меньше чувствовал тебя.
   -Сказать тебе, что будет в итоге? Посмотри, сейчас облака, и пусть это искусственные облака, ты все- таки можешь их почувствовать. Через воспоминания, через то, что ты видел с крыши. Потом, звезды. Что бы ни происходило, звезды существуют.
   -Но что мне до них?
   -Хочешь сказать, что ты не веришь, что до них можно дотянуться?
   - Дотянуться? Может быть... Действительно, почему я все время кому-то чем-то обязан? Чем важен для меня СМ-5? Теперь уже, ничем. Что-то проснулось, что-то восстало из памяти. Может быть, стоит жить ради этого? Но, согласно этому, можно и не жить, чтобы жить. Прекрасно модулированная субстанция просто обязана обходиться без всяких тяжелых оболочек, при этом ее воздействие на материальный мир не уменьшается. Я это могу?
   -Можешь. Идем. Подумай, с чего начать?
   Слоник сосредоточился, и память выдала ему огромный набор картин, в каждом из которых цвели бесчисленные миры. В каждом из них можно было задержаться, может быть, с помощью медитации было возможно перетечь туда. Одно правильное движение, и тебя здесь нет. Физическая оболочка демонтируется и упаковывается, и субстанции уже ничего не мешает достигать сверхскоростей.
   Стоит попробовать....
   Взяв мяч под мышку, он побежал. Никто не обращал на него внимания. СМ-5, казалось, жил своим привычным ритмом, а Слоник являлся человеком-невидимкой.
   На поворотах тапочки скользили, и Слоник ехал по гладкому полу, как на коньках.
   Одно правильное движение.... Но СМ-5.... Ради чего все это?
   Он пытался найти ответ, но ответа не было. Как случилось, что он стал тем, кем был теперь, и Совершенный Мир затянул его в свое чрево и сделал своей клеткой?
   -Может быть, их стоит только увидеть, - сказал мяч.
   -Кого увидеть?
   -Звезды. Ты их видел?
   -Кажется. Как я мог их не видеть?
   - Ты имеешь в виду воображение?
   -Нет. Не смейся. Имею в виду звезды. Думаешь, меня можно так бесповоротно запаковать, что я не буду понимать, что звезды все-таки есть? Я понимаю, что идеология искусственных людей достойна того, чтобы в ней не было звезд. Но я не искусственный.
   -Как знать. Может быть, то, что это не так, и не позволило сделать из тебя то, что требовалось?
   Сток!
   Слоник приостановился и кивнул. Сток кивнул в ответ и побрел дальше. В его бороде не было блеска мыслеформ. Он был обычной тенью. Узнал ли его Сток? Или он был такой же управляемой марионеткой?
   Слоник повернул на винтовую лестницу и спустился уровнем ниже, чтобы попасть в электромеханическую лабораторию. Ему предстала привычная тишина, разбавленная оттенками табачного дыма. Где-то поблизости курил кто-то из преподавателей, и его не было видно. Вообще, в этих местах преподаватели все сплошь были хорошие, душевные. Не то, чтоб разговорчивые. Друг с другом-то они разговаривали. Может быть, и выпивали. Зато, что особенно хорошо было, они никогда не ругались. И лица у них были спокойные, научные. Хорошие, должно быть, были люди.
   Слонику на секунду представился кто-то еще. Такой же научный, спокойной, с душой табачного дыма, но размеренной в силу определенного всезнания. Может быть, он сам?
   Он повернул в умывальник, и в умывальнике, как всегда, никого не было. И краны молчали и блестели. Их, очевидно, кто-то натер специальной пастой.
   Он, возможно, тоже был спокойным и расчетливым. Может быть, еще тогда, если оно было, это тогда, он все знал заранее. Ячейка информации, способная перемещаться самостоятельно, она вполне была в праве попасть в совершенно иное измерение. Мир, который совершенен.
   Мир воли.
   Больше ничего, кроме воли.
   Чистая, подавляющая, вмещающая в себя существ, пропитывающая их собой до самых ядер молекул.
   Слоник вошел в электромеханическую лабораторию, и там было полно народу. Это были мальчики из незнакомой ему группы, и ему было все равно, из какой они группы. Он был вполне уверен, что каждый из этих мальчиков знает, верит, что он уже давно, как занимается именно в этой лаборатории. Они верят, и в их мозгах смеется очень радостный гриб. На вершине его....
   Это очень важно, то, что на вершине. Если его задеть, он сломается и не сможет подняться. Шляпка его огромна, а ножка хила и тонка, но никто не знает о ее слабости. Тут просто знать, где ударить.
   Мальчики готовили доклад. Один из них сидел за компьютером. У него были очень ржавого цвета волосы. Другой чертил графики на миллиметровой бумаге. Еще двое заглядывали в какой-то прибор. Пятый командовал. Он был похож на Карлу, но это был не Карла.
   Карлы больше не было.
   В ином мире, в проращенной, словно гнилое зерно, реальности, Карла пытался выжить, и у него не было времени, чтобы впасть в медитацию. Его постоянно отовсюду гнали. Полуножки плевались в него своими руками-языками. Прочие твари гоняли его по коридорам великой канализации. Впрочем, могло случиться, что он сам был хищником.
   Хищник Карла.
   Карла-волосы.
   И такое могло быть.
   Но Слоник был уверен, что никаких тварей нет, и все они - какой-то нездоровый эффект ментального поля.
   -Здравствуйте, - поздоровался он.
   -Здравствуй, - ответил главный мальчик.
   - Меня направили вам помогать, - произнес Слоник.
   -Интересно, - заметил главный мальчик, - мы никого не ждали.
   -Так было решено, - ответил Слоник.
   -Кем было решено?
   -Какая разница? Я что, по-твоему, мог просто так прийти.
   -Не знаю. Не знаю.
   Все повернулись к нему в странном ожидании. Во-первых, они ни верили, ни не верили. Они просто не находили в самих себе аналогов. Им не говорили об этом. Это было подобно разговору пыли с почему.
   -Я знаю, вы здесь давно трудитесь, - сказал Слоник.
   -Верно, - ответил главный мальчик, - давно. Потому я и удивлен.
   -Вы одни?
   -Что? - подозрительно спросил главный мальчик.
   - Я имею в виду, вы - единственная группа, работающая в этой лаборатории?
   -Верно. Семнадцатая группа совмещала свои исследования с третьей, но это было очень давно. Нам единственным выделяют самостоятельное время.
   -Теперь я с вами
   -Отлично. Мы как раз ждали...
   -Нам нужны новые мысли, - сказал рыжий, - мы тут мы в некотором тупике. А для чего тебе мяч?
   - У меня сложный график тренировок. Семнадцатиборье.
   -Э... - проговорил мальчик-чертежник.
   -Да, - ответил Слоник.
   -Система наведения, - проговорился второй чертежник.
   - Это зависит от точности, - проговорил мальчик, оторвавшись от прибора.
   - Сколько метров? - спросил Слоник.
   -Два метра.
   -Я много знаю об этом, - проговорил Слоник.
   -Мы тоже тут все всё знаем, - язвительно заметил главный мальчик.
   -Но я же ни виноват, что меня прислали, - сказал Слоник.
   -Ну да, - согласился главный.
   - Я курсе всего, - сказал Слоник, - правда, у меня нет с собой конспектов. Я же еще не получил конкретного задания. Я хочу, чтобы вы назначили меня на должность у себя в группе. Ну, вы сами знаете.
   Слонику вдруг показалось, что он - хищник.
   Мир синтетичен. Давно переработано все. Переработано до самых основ. Придумать новое уже ничего нельзя, но и старого нет, кажется, и лейбл, который бог ставил на предметы, уже найден и переделан. Все уже неисправимо. Сами мысли стали глубоко иными и непермантентыми. И он таков. Вторичный, синтетический, отлаженный до самых электронов. Хищник.
   Есть мир, нет мира, для него это не имеет никакого значения. Сила синтетики побеждает звезды и пустоту. Если есть он, значит, уже не пусто.
   - В принципе, можешь пока ознакомиться с проектом, - сказал главный мальчик и указал на рыжего, - Сим, введи в курс дела....
   - Слоник, - сказал Слоник.
   - Введи в курс дела Слоника.
   В момент, когда он назвал имя, Слонику показалось, что сейчас что-то произойдет. Сработает некая программа, и все они, получив сигнал, бросятся на него. Но ничего не произошло. Главный мальчик представил Слонику Сима. Сим был конопат. Возможно, это была такая роль, которую по очереди выполняли различные персонажи. Был Карла, до Карлы был кто-то еще. До того еще был еще один "еще", который и не подозревал, что является лишь микроскопическим звеном в большой цепи.
   - Это - общий алгоритм, - сказал Сим Слонику.
   -Ага, - ответил тот.
   Надо всех их отвлечь и выбраться в синий коридор, подумал Слоник. Там уже никого не будет.... Синий свет. Синие глаза операторских звезд. Странный газ, который дышит сам и заставляет дышать других.
   Пустота проще людей.
   С ней легче договориться.
   Наедине с собой ты можешь находиться в мононовском формате, но это будет не то же самое, что звук "моно". Единственность разума приближает его к званию создателя. В синей тишине можно отыскать кабеля, чтобы замкнуть линии. И это - тоже созидание. Строительство настоящего разрушения - это искусство.
   Конечно, если они не будут отвлекаться, их можно убить.
   Слоник тут заметил, что эта мысль пришла к нему совершенно непринужденно, и он даже не содрогнулся. Возможно, он уже делал этот не один раз.
   Грезы - не всегда зеркало.
   А если и зеркало, то не всегда кривое.
   - Главный алгоритм достаточно просто, - сказал Сим, - верхний его уровень - идеология. Связь ее с отдельными сегментами нижней структуры разнообразна. Есть связи общие и связи объектные. Общими связями занимаются разработчики подобных проектов. Частные связи также нас не интересуют. Первое правило, которое мы культивируем здесь, это концентрация. Мы не должны уходить в сторону от главной цели. Потому, верхний, целостный уровень нас не интересует. Наша ракета может быть совершенно безликой. Она взлетает, набирает высоту, выбирает цель и спокойно двигается. Это предмет. Понял?
   -Понял, - ответил Слоник.
   Все очень странно взаимосвязано, - подумал он, - снова ракета. Выходит, не просто так они строили здесь ракету. Совершенный Мир просто ставит над ними эксперименты. То есть, над нами.... Или нет, над ними. Совершенный Мир находится везде. А это - лишь одна из его личинок. Люди любят безличие систем.
   -Последнее звено - электронный детонатор.
   -После наведения?
   -Да.
   -Отлично.
   -Сейчас мы работаем именно над этим.
   -У вас есть готовые схемы?
   -Да. Первоначально была идея попытаться сделать его с нуля. Но потом руководители отказались от подобной идеи. Нет, это вовсе не значит, что мы не сумеем. Но простых самодельных моделей и так хватает. В ходе эксперимента планируется узнать что-нибудь новое.
   -В психологии?
   -В психологии - тоже.
   -Психология - самое главное, - заметил главный мальчик, - любая наука такова.
   -Почему? - спросил Слоник.
   -Даже отрасли любой отрасли имеют отдельные психологии. Формулы - ничто. Даже практика - ничто. Психология - это отдельный мир, который должен быть побежден. Иначе любое понимание будет однобоким, и вообще, лучше ничего не знать и оставаться неучем, чем понимать однобоко.
   - А интуиция?
   - Интуиция хороша в комплексе с пониманием. А понимание - это всего лишь аспект психики.
   -Психика может быть и у растений, - заметил один из мальчиков.
   -Да, - согласился Слоник.
   -Вот, - заключил главный, - если тебе интересно, я могу привести ряд примеров. Предположим, ты строишь двигатели, а я - системы наведения. Ты можешь быть настоящим гением в своей области и полным профаном в моей. И, наоборот, я могу очень здорово соображать в своем наведении, а твоей области не смогу и ноги ступить. И в чем тут дело? Мы же работаем над одним и тем же проектом. Что же мешает нам понимать друг друга? На самом деле мы стремимся к универсальности. Это - вообще цель Совершенного Мира-5.
   -Ты хочешь сказать, что нужно разбираться совершенно во всем? - спросил Слоник.
   -Это не так уж просто. Это недоступно всем.
   -Для этого существует система, - сказал один из мальчиков.
   Слоник повернулся к нему.
   -Меня зовут Вихотка, - произнес тот.
   -Слоник, - ответил Слоник.
   Его удивил странный блеск глаз.
   Где-то уже это было.
   Может быть...
   Нет, этого не может быть вовсе. Правда, система.... Она производит образцы по одинаковой схеме.
   Столб. Печальные глаза Комарика. Да, здесь было что-то похожее. Могла ли система быть способной?
   -Ты думаешь, что универсализм необязателен? - спросил Слоник.
   - Именно так, - ответил Вихотка.
   Что же он думает? - подумал Слоник. - Он ведь наверняка что-то думает и обменивается мыслями с кем-то или чем-то, сам того не зная. Он как будто знает меня. Может, именно он поможет мне отвлечь этих юных ученых.
   - Все дело в противодействии Скифии, - заметил главный мальчик и представился, - Кирн.
   Он протянул Слонику руку.
   Они поздоровались, и Кирн слабо улыбнулся.
   - Главное - знание подобных проектов у Скифов, - продолжил Кирн.
   -Да, - согласился Слоник.
   -Мы идем нога в ногу, - сказал Сим.
   -У них как раз все наоборот, - ответил Вихотка, - система системой, а Скифы очень сильны в индивидуальном плане. Как система, они очень слабы. Их система направлена чисто на поддержание рабской иерархии. Но индивидуально они очень опасны.
   -Ты имеешь в виду боевые летающие платформы? - спросил Кирн.
   -Если бы их не было, Скифы давно проиграли.
   - Возможно. Но как тогда получается, что практически контролируем их экономику, но именно эту часть оборонного комплекса разрушить не можем.
   -Существуют проекты, - сказал Слоник.
   -Это и коту известно! - воскликнул Кирн.- Проектов много, но ни один из них пока не действенен.
   - Потому нам нужен очень хороший носитель, - продолжил Сим, - носитель с комплексным вооружением и умением проходить сложную оборону.
   - Как же он пройдет мимо платформ?- спросил Слоник.
   -В этом-то и вопрос психологии создателей, - ответил Кирн.
   Я ничего не знаю про эти платформы, подумал Слоник. Они мне только грезятся. Я чувствую, что они есть, и что они ужасны, они идут из мира в мир, будто червивые знания.
   Да, они и есть - червивые знания. Ничего другого.
   Червивые, призывающие. Они пьянят, люди думают, что создают, а на самом деле это уже самый край, за которым не будет никого. Вообще никого. Тишина и полный мрак отсутствия жизни.
   Очередной гений приходит к мысли об их созидании. Новое слово в проектировании машин. Искусственная жизнь. Торжество изобретательства. Но насколько далеко это зашло? Ведь где-то это уже зашло так далеко, что ничего нет. Земля ржавеет, а кости уже давно сгнили, и на них возникла новая жизнь.
   Цветы новой жизни.
   Может быть, это - самые настоящие цветы зла. Полипы, в которых запечатлена ментальная боль.
   - Психология понимания лишена борьбы с собой, - продолжали Кирн, - это как стихи. Ты вдохновляешься рифмой. Допустим, это тебе нравится. Так же и здесь. Если ты не проникнешься любовью к проекту, у тебя ничего не выйдет.
   - Это просто, - ответил Слоник.
   -Увы, это не так просто.
   -Почему?
   -Потому, что цель экспериментальной психологии - научить генерировать эту любовь.
   -Разве можно генерировать любовь? - спросил Вихотка.
   - Генерировать можно все, что угодно, - ответил Кирн, - или ты думаешь, что в мире может существовать что-либо абстрактное. То есть то, что нам не понять.
   - Можно сказать, то, что вам не понять, - поправил Вихотка.
   -Это - молодежный пафос, - ответил Кирн спокойно, - в этом нет ничего нового, Вихотка. Просто тебе хочется сказать что-нибудь против. Я бы сказал, ты сам не знаешь, зачем. Из таких, как ты, выходят очень расчетливые и правильные ученые. Я беседовал с богом...
   -Ты? - мальчики повернулись к нему.
   -Да, я беседовал с богом, - улыбнулся Кирн.
   Было видно, что этот факт является объектом гордости Кирна. Он подсвечивался изнутри этим. Точно тот газ в лабораториях, что весело бежал по прозрачным трубкам.
   -Бог знает о тебе, - сказал Кирн.
   Он смотрел в тот момент на Слоника, и Слонику показалось, что он имеет в виду его, но самом деле он говорил, конечно же, о Вихотке.
   У нас было наоборот, подумалось Слонику. Все совершенно наоборот. Мы были почти откровенны с ним. Может быть, если бы я не осмелился.... Но ведь он читает мысли, бог. Можно ли скрыть от него какую-нибудь деталь? Эта структура не стоила бы так много без него.
   -Бог полагается на тебя, - продолжал Кирн, - потому, и мне совершенно понятны все твои стремления. Ты умеешь думать оригинально.
   -Такие люди нужны родине, - добавил Слоник.
   -Все мы нужны родине, - прохладно ответил ему Кирн, - и ты, и я, и все они. Мы должны постоянно осознавать это.
   Слоник посмотрел в лицо Вихотке, и внезапно ему пришло в голову, что он умеет. Раньше не умел, а теперь умеет. Раньше не думал и не вспоминал, а теперь понял, что когда-то он обладал этим качеством так же легко, как организм умеет дышать, не задумываясь об этом.
   Если он и не помнит теперь, то это вовсе не значит, что этого нет. Автоматическая память - лучшая рефлексия. Нужно только отключить мышление. Оно и есть главный компонент обмана. Вырабатывая сомнения, она генерирует весь спектр блокирующих сигналов.
   Прогони их всех отсюда, подумал Слоник. Мне нужно пройти в синий коридор.
   Ему показалось, что Вихотка пожал плечами.
   Он повернулся к Кирну и разозлился, пытаясь распространить свою реакцию внутрь чужой головы. Пусть она там мгновенно прокиснет, эта глупая патриотическая башка.
   Слоник посмотрел на остальных. Время задержалось. Время закашляло. Казалось, есть доли секунд, чтобы успеть всех опередить.
   -Я тоже беседовал с богом, - сказал он.
   -Что? - удивился Кирн.
   -Я говорю, что я тоже беседовал с богом.
   - Ты шутишь! - воскликнул Сим.
   -Нет. Я работаю по отдельной программе. То есть, я и с вами работаю, и с ним персонально работаю. Не верите? Но вы ведь все равно так просто не выясните, что это неправда. Это правда. То, что вы сейчас не поверили, говорит о вашем низком самосознании.
   -Почему ты решил, что мы тебе не поверили? - спросил Кирн.
   -Я вижу ваши мысли...
   -Ого. Интересно. Уж не хочешь ли ты сказать, что ты здесь - в качестве инспектора?
   -Инспектор - это другое.
   -Хорошо. Но я не люблю, когда я откровенно чего-то не понимаю.
   -Этого никто не любит.
   -Хорошо. Предположим, что это с первого взгляда выглядит нелинейно. Мы привыкли, вот, думать, просто. То есть, думаем мы не просто, но наши категории, все они подвержены определенной систематике, и я бы не сказал, что она недоступна для понимания всякого. Просто этому всякому нужно объяснить, с какого края к этому подойти. Я в этом убежден.
   -Хорошо. А визуально?
   -Что визуально?
   - Бог умеет показывать чудеса?
   -Спрашиваешь. Нет, ты просто бес. Все мы знаем, что это не чудеса, а дела еще одной системы. Для бога это очень просто. Но это так же очень просто и для нас, просто мы не знаем главных деталей. Если же мы начнем созидать здесь свою собственную науку, чтобы выяснить, как же человек может подниматься в воздух, то мы потратим слишком много времени. Его умение - достижения цивилизации.
   - Ладно, я не об этом. - сказал Слоник, - предположим, я сейчас исчезну. Поверишь ли ты после этого, что я разговаривал с богом?
   -Ты исчезнешь? - удивился Сим.
   -Ты? - спросили его остальные мальчики.
   -Да. Я. - ответил Слоник. - Но я не совсем в прямом смысле. Это - всего лишь техника.
   Он посмотрел в лицо Вихотки.
   -Да, - подтвердил тот, - это техника.
   -Ты знаешь? - удивился Кирн.
   -Нет. Я так....
   Кирн посмотрел на Слоника вопросительно.
   - Сейчас вы все отвернетесь. - ответил он. - Ненадолго. Мне нужно сосредоточиться, не ощущая взглядов. Ровно через три минуты....
   ... Скрипит ли этот шкаф, думал он в течение последующих трех минут. Нет, пусть скрипит. Одни верят в волю, другие - в психологию, третьи - в систему, четвертые, возможно, уверены, что бог - это Бог, ну и черт с ними со всеми. Пусть верят во что хотят. В индивидуальность. В антиидивидуальность. Лишь бы этот шкаф открывался.
   Он не успел разочароваться. Шкаф открыл вход в синий коридор, и он шагнул туда, наблюдая, как исчезают за ползущей дверью спины учеников.
   Вот, подумал Слоник, это уже лучше. Когда ты знаешь, что впереди есть шанс, и что шансов больше, чем определенностей, это хорошо.
   Когда я был собакой...
   Он удивился - эта картина всплыла в его памяти совершенно ясно, и он уже не мог усомниться в ее правдивости.
   Из этого следует, что боевым субстанциям совершенно легко захватить какое-нибудь существо, выгнать из него его наполнения, осесть внутри и использовать это тело в своих целях. Очень легко.
   Вот только если бы это было не только воображение....
   Яркое, чистое, настоящее, но.... Воображение.
   Мир воли - мимо! Вот дверь. Он ударил в нее, и дверь поехала. Открылась. Странно, что так легко попасть сюда. Может быть, им действительно нечего бояться, управляя всяким разумом, находящимся здесь. Зачем бунтовать клеткам организма, когда он так здорово отлажен.
   Слоник ступил в пустой ангар, где некогда стояла ракета. Теперь место ее пустовало. Ракету удалили, точно больной зуб.
   Может быть.... Может быть, она была им нужна, эта ракета. Они следили за тем, когда ее построят, изучали психологию создателей и анализировали.
   Анализировали, наанализировались, собрали тома информации и теперь.... Теперь Карла стал каким-нибудь деревом.
   Он вызвал лифт. Он едва удержался, чтобы не подняться наверх и не увидеть Вавилон, но вовремя остановился.
   Если соперник начал падать, не стоит давать ему возможности подняться.
   В данном случае, этим соперником было то время, на какое он опережал возможных преследователей.
   Лифт побежал вниз. Слоник сел на прохладный пол и закрыл глаза. Мяч лежал рядом и молчал.
   .... Лаборатория в том городе. Нет, то не просто лаборатория. То - целый центр вселенной, где появляются на свет многочисленные иные формы жизни. Если эти формы приручены, если знают, кому служат, значит, дело не напрасно. Легко ли заставить бесформенную, невидимую, массу знать хозяина? Разве и он теперь не знает хозяина? Пусть у него нет лица, но он его постоянно ощущает.
   Тот человек на картине - он сам. Он, быть может, имеет отношение к хозяину.
   Кольца генератора, где спят перманентные сущности...
   Лифт продолжал скольжение вниз. Слоник понимал, что сделал наконец первый шаг. Впрочем, он мог тогда успеть осознать, прежде, чем эту ракету обнаружили. Он мог ее взорвать и посмеяться над правдой. Тогда бы он уж точно узнал, существует ли Оно вне материального мира.
   Тогда бы, выпрыгнув из обглоданных жаром стен, он нашел бы себе подходящую форму жизни и пошел вместе с ней по улицам Вавилона, продолжая удивляться тому, что он есть, и что он - это он, а не кто-нибудь другой.
   Хорошо бы, чтобы он был, Вавилон. Впрочем, все равно никто ничего не докажет. Ни ему, ни кому бы то ни было.
   - Нужно уметь оставаться в одиночестве, - сказал мяч.
   -Да, я и так умею.
   -Но ты не один.
   -Нет, не один. Нужно, чтобы внутри ты очень хорошо чувствовал кого-то. Я не знаю, кто это. Может быть, это и есть хозяин, которому принадлежишь. В этом случае ты должен выбрать себе правильного хозяина. Иначе тобой будут командовать какие-нибудь черви, и ты при этом будешь чувствовать себя человеком.
   -Это плохо, верно?
   -Да, ничего хорошего.
   Лифт щелкнул и остановился. Взяв мяч под мышку, Слоник вышел в большое помещение, по стенам которого располагались большие приборы с экранами и клавиатурами. В дополнение к ним имелись большие и маленькие индикаторы самой разнообразной конструкции - от цифровых до стрелочных. Аппаратная освещалась яркими прямоугольными плафонами. Пол представлял из себя однообразные квадраты, края которых светились, как будто для какого-то эстетизма, красным. Слоник осмотрел аппаратную, и, не найдя никаких признаков человеческого присутствия, сделал несколько шагов. Лифт за его спиной закрылся и поехал вверх.
   -Десять минут езды вверх, десять - вниз, - сказал он мячу, как самому себе, - значит, через двадцать минут сюда приедет команда дежурных.
   Он подошел к одному из экранов. Там светился, расцвеченный зелеными линиями, чей-то мозг, и тоненькие стрелки указывали на какие-то области. Пояснения велись на неизвестном ему языке, и это он тотчас осознал. Это были какие-то иероглифы, о которых он и понятия не имел.
   Он покрутил джойстик, и мозг на экране завертелся, становясь многомерным. Надписи, сопровождаемые стрелками, размножились. Светодиодные индикаторы мигнули в такт. Экран, что находился рядом, показал большую диаграмму, в центре которой находился контур прозрачного человека, пронизанного разноцветными линиями. Слоник пощелкал клавиатурой, и только тут понял, что клавиатура эта была весьма странной. Кнопкой на ней было мало, все они были овальные и разноцветные и не содержали ни одной надписи. Ручка джойстика походила на стебель абстрактного растения.
   -Надо идти, - сказал ему мяч.
   -Сейчас, - ответил он.
   -Ты зря теряешь время.
   -Сейчас.
   Слоник пробежал по аппаратной, пытаясь отыскать что-нибудь интересное. Все рабочие места, если их можно было так назвать, походили одно на другое, и повсюду виднелись мозги. На одном из пультов он нашел круг для идентификации пользователя - такие стояли во многих классах для ускорения доступа к персональным разделам. Опустив ладонь на круг, он пощелкал всеми клавишами подряд, и на экране, к его удивлению, появилось изображение какого-то трехногого металлического монстра, к хвосту к которого крепилось какое-то орудие. Он так удивился, что подбежал к неработающему монитору и посмотрел на свое отражение, чтобы убедиться, что он не таков.
   Да, ничего такого не было. Видимо, дисплей показывал что-то еще, а Слоник был уверен, что произойдет идентификация.
   -Идем! - крикнул мяч.- Можешь кинуть меня тут, а сам беги! Ты уже потратил много времени!
   -Да, сейчас, сейчас.
   Он пощелкал джойстиком, осматривая трехногого монстра. Добившись максимального увеличения, он осмотрел его. Да, подобного он никогда не видел, но что это значило, он так же не знал.
   Наконец, оставив это бесполезное занятие, он побежал к дверям, которые открывались на прикосновение ладони. У него не было времени, чтобы размышлять.
   Слоник сосредоточился, пытаясь сгенерировать в себе нечто, что бы помогло ему мгновенно. Открылась ли дверь сама, или же что-то произошло, у него не было времени, чтобы выяснять это. Выскочив коридор, он подобрал металлический веник. Не бог весть какое оружие, но если ударить в лицо, можно неплохо поранить противника.
   Коридор был ровным и зеленым. Выше дверей шла решетка, им там горел свет.
   -Посмотри на веник, - сказал ему мяч.
   -Смотрю.
   -Что ты видишь?
   -Не знаю. Выемки для пальцев, кажется.
   -И что?
   -Нет, ничего. Если это выемки, то они предназначены для семипалой руки. Ерунда это все. Бежим.
   Слоник быстро миновал коридор, и уже находясь в самом его конце, едва не столкнулся с кем-то, кто открывал дверь внутрь. Спрятавшись за открывающейся дверью, он держал веник наготове.
   Послышались шаги. Не закрывая двери, этот некто повернул в коридор, что разветвлялся направо. Ни на секунду не задумываясь, Слоник обогнул дверь, мельком взглянул на удаляющуюся спину и выскочил в короткий коридор, который примыкал к освещенной каким-то мертвенно-синим светом автомобильной площадке. Прыгнув за один из автомобилей, он увидел дежурного, который спокойно курил, никого не замечая.
   -Похож на человека, - сказал мяч
   -Да, я просто испугался, - ответил Слоник, - я увидел то, что никогда еще раньше не видел. Там, видно, у операторов своя кодировка, потому все выглядит так странно. А веником пользуется какой-нибудь робот, у которого семь пальцев. Все очень просто. Никакой мистики.
   -Да. Но ты уверен?
   -Я? Да...
   -Нет, ты не уверен. Существует большая статистика снов, и ты сам об этом знаешь. Ученики часто рассказывают, что им сниться, что они являются продуктом эксперимента то каких-нибудь микроорганизмов, то плохих людей, то инопланетян, то совершенно липкого и скользкого зла.
   -Это связано с компьютеризацией.
   -Да уж, да уж.
   Слоник внимательно осмотрел гараж. Ровные, эргономичные панели создавали космические ощущения. Фонари, спрятанные внутрь пластика, подсвечивали стены. Дополнительные лампы были маленькими и круглыми, точно глаза маленьких хищных зверьков. Глаза машин. Те из них, что не были скрыты специальными кожухами, усмехались. Все они видели его, и уж конечно, повсюду были камеры, и его просто обязаны были заметить.
   Пробежав за машинами, Слоник приблизился к дежурному. Он не думал - он чувствовал, что его интуитивное "я" уже лишено воли, и потому ему не нужно бороться со страхом. Его вело чистое подсознание, бившее чистой энергией.
   Очередные глаза хитрой машины.... Очередное отражение глаз зверька....
   Дежурный обернулся, и Слоник ударил его металлической ручкой в нос. Все произошло так неожиданно, что человеку ничего не оставалось, как полететь назад и опереться на корпус одной из машин. Слоник ударил его вторично. По голове - со всей силы, а потом, краем ручки - по шее. Дежурный покачнулся и рухнул. Это был плотный мужчина лет сорока, у которого теперь не было выражения лица. Текущая из носа кровь превратила его в красную полумаску.
   Слоник осмотрел свою жертву, нашел кобуру и вынул пистолет.
   -Это был хороший удар, - сказал ему мяч.
   -Это была попытка, - сказал он, забирая у дежурного фонарь.
   Проскочив стоянку, он выбежал в узкий коридор и прислушался. Прислушиваться было ровным счетом не к чему. Коридор был узким, служебным, в нем было несколько дверей, одна из которых явно вела в туалет.
   Слоник стукнул мячом о пол и сосредоточился.
   Верно. Он был здесь не зря.
   Совсем не зря.
   Интуиция - вовсе не единица человеческой метафизики. Это существо, которое привыкло жить с закрытыми глазами. Стоит снять повязку, чтобы узнать его дыхание. Оно прохладно, а между странными пальцами его носителя проносятся звезды. Берешь звезду. Смотришь на звезду. Дышишь ее далеким огнем. Уходишь в ее огонь. На этом принципе построена работа любой боевой субстанции. Ее встроенный зверь умеет функционировать на огромных скоростях. Прячась в звездах собственной микровселенной, он исчезает на глазах. Точно так же он может возникнуть из ниоткуда...
   .... Слоник приподнял линолеум и нашел канализационный люк. Открыл его с помощью ручки все того же веника, посветил вниз фонариком, и, не найдя ничего страшного, кинул мяч. Далее, он пододвинул к себе края линолеума, чтобы, закрыв над собой крышку, накинуть поверх линолеум. Получилось ли у него с последним, он не узнал. Тяжелая металлическая крышка захлопнулась. Он очутился в узком длинном пространстве, полном труб и кабелей. Внизу шла большая толстая труба, и он, пригибаясь, пошел по ней, слушая свой внутренний голос.
   Лишь спустя четверть часа ему удалось прийти к развилке, где он выбрал направление наугад. Продолжая движение, он спешил, так как знал, что батарейки в фонарике не вечны, а без света он обречен.
   -Что будешь делать с пистолетом? - спросил его мяч.
   -Застрелю кого-нибудь.
   -Просто так? Кого-нибудь?
   -Нет. Просто так нельзя стрелять. Это нерационально.
   -Точно.
   -В пистолете восемь патронов. Это и много и мало. При лобовом столкновении у меня нет шансов. Потому, лучше не стрелять вообще.
   -Он придает уверенности.
   -Да. Но я и без него уверен. Если он умел стрелять беззвучно.
   -Да. Тогда стреляй из пальца.
   -Это возможно?
   -Почему бы и нет.
   -Слышал?
   -Что?
   Слоник прислушался. Возможно, он и правда что-то услышал, но этот звук распространялся не в слышимом диапазоне, а там, в мире ультразвуков, могло шуметь что-угодно. Те же кабеля, например.
   Но все же, это было похоже на крик. Вопль одинокого зла, затертого в пустоту.
   - Скоро все узнаем, - сказал мяч, - чувствуешь вонь?
   -Как будто вонь, как будто и не вонь...
   Слоник посветил фонарем вокруг и обнаружил ровную квадратную выемку, которая вела...
   Он спрыгнул. Это был большой неосвященный зал, в самом краю которого что-то просвечивалось. Должно быть, какая-та дверь. Он направил туда луч фонаря, но ничего не увидел, так как фонарь был маломощным. Он тут же едва не упал, споткнувшись о какой-то предмет.
   Схватившись за ногу и преодолевая боль, он простонал. Потер ушибленное место. Посветил фонарем, чтобы узнать, что стояло у него на пути.
   Краб!
   Это был один из крабов Карлы. У него кончились батарейки, локаторы-усы застыли, будто жестикулируя. Две маленькие фары поблескивали мертвенно и спокойно.
   -Значит, это где-то рядом, - произнес мяч.
   -Да. Видно.
   -Идем.
   -Нет. Подожди. Подключу к нему два проводка от фонарика и посмотрю, что получится.
   Слоник действовал быстро и спокойно. Опустил мяч. Рядом положил пистолет. Вынул из кармана разодранную тетрадь, поджег. Выключил фонарь. Открыл аккумуляторный отсек краба и примерил клеммы. Просто так не вставить, но если придерживать, то питание может поступить. Главное, запустить центральный процессор, а там он, может быть, сумеет переподключиться на какую-нибудь батарейку, если таковая в нем имеется.
   Слоник приставил аккумулятор к клемме, и что-то внутри краба зашевелилось, и даже вспыхнул маленький зеленый индикатор внутри отсека питания, и там, на этом табло, отобразились буквы:
   "Краб-14".
   Робот зашевелил локаторами, повернул к Слонику свои фонари, включив их, ослепил его. Слоник пересел. Вынул из отдела питания дисплей-рулон, потер его, чтобы включить и стал водить пальцем в качестве курсора.
   Бортжурнал был простым и лаконичным. "Краб-14" покинул электромеханическую лабораторию год назад. Руководитель проекта - Карла.
   Вот! Существует все-таки Карла! Не везде его стерли! Не так все просто!
   Маршруты следования: лаборатория-столовая и обратно. Последний маршрут: канализация. Согласно показаниям, "Краб" остался без питания на обратном пути. Его главная добыча - видеозаписи.
   -Не стоит смотреть, - посоветовал ему мяч.
   -Это почему?
   -Во-первых, ты теряешь время. Во-вторых, если он покажет тебе то, о чем говорил Карла, это ничего не изменит. Но ты же видишь, здесь ничего нет.
   -Пока нет, - поправил Слоник.
   -Хорошо.
   -Ладно. Я не буду смотреть. Идем.
   Слоник оставил робота, включил фонарь и двинулся навстречу двери. "Краб" еще раз мигнул фонарями у него за спиной, точно корабль, терпящий бедствие, и замолк.
   Спустя минуту Слоник был у дверей, которые вели в длинный, тускло освещенный коридор, и Слоник понял, что он здесь уже был. Это было в ходе ментальной прогулки, когда они с Карлой, выбравшись из синего коридора, попали сюда, и здесь, в этом коридоре было много Полуножек, которые росли прямо из горок сухих скелетов Человечиков. Но теперь здесь было пусто. Впрочем, он так и думал. Опьяненный вредоносными полями, "Краб" мог записывать в свою память показания каких-нибудь генераторов.
   Он вздрогнул и отскочил, выставил перед собой пистолет и едва не выстрелил. В одной из ниш коридора находилась металлическая вешалка, на которой висел рабочий плащ.
   -Это - образ Полуножки, - усмехнулся мяч.
   -Да, пожалуй. - согласился Слоник.
   Вздохнув с облегчением, он двинулся дальше, пока не добрался до странного разветвления лестниц. В ментальном представлении это место выглядело более величественно. Здесь же было всего три лестницы, освещенные все теми же тусклыми желтыми плафонами.
   В прохладном воздухе чувствовался ярко выраженный привкус нечистот. Это был ровный, монотонный, наверное, зеленый запах, и его нельзя было с чем-либо спутать. Так воняет канализация.
   Слонику тут же привиделись какие-то другие места, другие канализации, и повсюду они были одинаковыми. Может быть, сам разум порождал это зловоние? Умный, расчетливый и бездушный. Серая, мохнатая машина.
   Слоник вступил на лестницу, что вела вниз, и тут ему явился крик.
   Он даже отскочил, хотя звук был произведен не рядом. Эхо толкнуло его в спину, и он чуть не упал. Присев, он схватился за пистолет, ожидая нападения. Передернул затвор и осмотрелся.
   -Ты же знаешь,- сказал ему мяч.
   -Да, - ответил он.
   -Ты же идешь сюда именно за этим.
   -Да, верно. Я иду. Я не боюсь.
   Он двинулся вниз, ожидая новых криков, но криков не было. Внутренне он понимал, что это кричит, хотя на краю мысли появлялись различные ответы, и всякий мог быть верным.
   Например, громкоговоритель.
   Какой-нибудь электродвигатель, который таким образом заводится.
   Эхо, рождаемое в высокой шахте....
   Ментальный голос мертвых.
   Шепот боли тех, кого стерли.
   Но пистолет он не опускал, так не был уверен, что....
   Наверное, существовало какое-нибудь иное оружие, но он не мог его вспомнить, да и не заработало бы оно просто так.
   Вонь усиливалась, и вскоре уже нечем было дышать. Слоник пробовал завязать лицо рубашкой, но это не помогало. Вонь была толстой и липкой. Наверное, ей можно было писать надписи на стенах. Может быть, на мозгах. Вскоре послышался шум воды, и Слоник подумал, что это и есть Великая река, хотя, конечно же, никакой великой реки не могло быть в природе. Просто канализация. Уверенная, насыщенная, с высоким потолком, покрытым какими-нибудь фильтрующими пластиками. Другое дело, мир мысленных единиц, где была обязана быть. Она несла по своей поверхности трупы Человечиков, и вообще, трупы всего, что стиралось.
   Шум усиливался. Река, казалось, падала. Но, по мере приближения, Слоник осознал, что шум воды неравномерен. Он ритмично перемещается, и в нем нет ровных участков.
   Он просто не может быть искусственным.
   -Подожди меня здесь, - сказал он мячу.
   У него не было и тени сомнений, но он боялся себе в этом признаться.
   Лестница закончилась, и Слоник вышел к водостоку, и Оно тут же повернулось к нему и сверкнуло красными глазами. Огромное тело зашевелилось, выдавая свои исполинские размеры. Маленькая голова наклонилась, дыхнув кислой, перебивающей прочую вонь, нечистотой.
   Слоник отступил назад.
   Это было то же самое, и у него не было сил, чтобы взять себя в руки и найти верное решение.
   -Это ты, - произнесла крыса.
   -Да, да, это я, - ответил я, - это снова я.
   -Я знал, что ты придешь.
   Голос крысы был мерзким. С трудом верилось, что эта серая морда могла говорить. Но факт был налицо. Крыса подняла переднюю лапу и провела когтем по воздуху.
   -Я давно тебя жду. Очень давно. Ты уже пытался сюда прийти, но этого было мало. И, наконец, ты здесь.
   Если выстрелить в глаз, то пуля может повредить мозг, подумалось Слонику.
   -Ты должен помочь мне выйти в город, - продолжила Крыса.
   -Почему же у тебя это не получается? - спросил Слоник.
   - На пути находится какой-то шлюз.
   -Я знаю, кто ты, - произнес Слоник, - это он тебя создал. Он всех ненавидел, и потому он создал тебя. Это он тебе сказал, что именно я приду?
   -Нет, я сам это знал.
   - Да. Я знаю. Я знал, что здесь будешь ты, и что тебя нужно выпустить. Ничего иного я и не предполагал встретить. Но это - развязка.
   Крыса привстала и отерлась спиной о потолок. Сделала шаг вперед и вылезла из воды. Она была по-настоящему гигантской и едва умещалась в довольно просторной бетонной трубе канализации. Все, за исключением головы, не отличало ее от обыкновенной серой крысы. Голова же была более вытянутой, и в отдельные моменты будто бы росла на специальном отростке. Шея была гибкой и эластичной, и, очевидно, растягивалась как резинка. Глаза у крысы были человеческими. Заглянув в них, Слоник едва не потерял разум. Он едва вынес это сочетания животного с человеческим.
   -Видишь, как мне здесь трудно, - взмолилась крыса, - мне приходится выцеживать отбросы среди прочих нечистот. Я уже давно не ел нормальной пищи.
   -Да, это тяжело, - ответил Слоник, - я понимаю. И где же шлюз?
   -Далековато.
   -Совсем далеко?
   -Прямо по стоку. Но мы пойдем вместе. Ты заберешься мне на спину, и так мы доберемся туда. Там есть аппаратная, но я слишком большой, чтобы влезть в нее и открыть заслонку.
   -И что будет? - спросил Слоник.
   -Там расположена сетка фильтра. Сетку эту можно поднимать якобы для того, чтобы поменять ее. Ты сделаешь это. Мы выплывем в отстойнике, но это будет уже наружи.
   -Да, я понял, - ответил Слоник, - хорошо. Подожди меня. Я схожу за мячом и вернусь.
   Слоник побежал к лестнице и подобрал мяч.
   - Это то самое? - спросил тот.
   -Да, это оно, - ответил Слоник.
   -Тогда я замолкаю.
   -Почему?
   -Будем одним целым, хорошо?
   -Да.
   Слоник взял мяч под руку и спустился вниз, к канализационным водам, в которых медленно перемещался Великий Король Крыс. Слоник ни на секунду не сомневался, что он нег резит, хотя он уже давно, как привык подвергать любое явление сомнениям. Тем более, такое явление. И то, что гигантская крыса умела разговаривать, и ее человеческие глаза - ничто теперь его уже не удивляло. Подсознание вело его. Он знал, что это - только маленький отрезок из всего того, что должно в нем проснуться. Увидеть город. Увидеть людей. Увидеть, наконец, настоящие, несинтетические звезды. Все это должно было ему помочь.
   Гигантская крыса опустилась, и Слоник влез ей на спину. Шерсть была мокрой и плохо пахла, но это его не смущала. Та пленка, которая покрыла его тело в лаборатории, служила ему надежным комбинезоном. Слоник включил фонарь, и они двинулись вниз по канализации.
   Река постоянно расширялась, и вскоре один из ее берегов потерялся из виду. Слоник знал, что на самом деле это не так, просто батарейки фонаря садились. Тогда он выключил фонарь, и они двигались молча, слушая шум грязной воды и всплески крысиных лап. Великий Король Крыс медленно сопел, иногда фыркал, выплевывая воду.
   -Здесь глубоко? - спросил Слоник.
   -Да. Уже достаточно глубоко. Мы приближаемся к отстойникам.
   -А ты достаешь до дна?
   -Если нырнуть, то достану.
   -А ты чувствуешь вонь?
   -Да, но мне все равно.
   И так их путь продолжался, и Слоник несколько раз включал фонарь, чтобы посмотреть на черную воду, и ничего в этой воде не было удивительного. Тогда он выключал фонарь и смотрел во тьму, и думал, что эта тьма может быть сродни тьме первозданной, той, в которой еще не было ничего, а до зажигания первой звезды было еще очень и очень далеко. Первая тьма не имела возраста. Его попросту некому было измерить. Сегодняшние галактики на ее фоне были маленькой, скромной вспышкой. Одно мгновение, и их нет, и снова - первичная, жидкая, непроницаемая тьма. Такая же угрюмая, нависшая над черной рекой.
   Он забыл про мяч. Наверное, ему уже не был нужен персонаж, чтобы общаться, он чувствовал в себе биение новой силы.
   - Ты как там? - спросила крыса.
   -Хорошо, - ответил Слоник, - далеко еще?
   -Да, далеко.
   -Мы плывем уже час. Неужели мы до сих пор находимся под СМ-5?
   -Не знаю. Не могу знать.
   -Хорошо.
   Он закрепил мяч между жестких шерстинок крысы, включил фонарь, чтобы посмотрел, и тогда понял, что берегов и вовсе теперь нет, и что канализация превратилась в настоящее море. Слоник закрыл глаза, не думая ни о чем, и образы, которые поплыли у него перед глазами, были спонтанные и быстрые. Он видел множество лиц, которые раскладывались, будто карточные колоды. Видел города, полные скоростей. Видел землю с высоту, и над ней - странный туман. Иные существа являлись его глазам, и ни одно из них он не успел запомнить. Наконец, ему показалось, что он задремал, и тогда голос Короля Крыс разбудил его:
   -Мы прибыли, - проговорил он.
   -А.
   -Сейчас причалим. Там есть будка. В ней - рубильник. Попробуй.
   -Хорошо.
   Крыса причалила к берегу. Включив фонарь, Слоник спустился вниз и осмотрелся. Здесь был такой же бетонный берег, но потолок был гораздо выше, что позволяло крысе уверенно передвигаться. Река упиралась в перегородку и бурля уходила вниз. Ее, похоже, забирал в себя какой-то сосуд, у которого не было дна. Тут же, в само конце этого вонючего коридора, находилась деревянная будка, в которую Слоник и вошел.
   -Ага, вижу, - сказал он, - и что же нажимать?
   -Я не знаю, - ответил Король Крыс, - посмотри. Насколько мне известно, там всего несколько кнопок.
   Слоник осветил пульт. И правда, здесь были рубильник и несколько кнопок. Ручку он потянул на себя, и тогда пульт озарился красными и зелеными огнями, а под будкой что-то загудело.
   -Ага, - сказал Слоник, - что-то получается.
   Он принялся нажимать все кнопки подряд, и тогда к числу горящих ламп добавился еще целый ряд зеленых индикаторов, а также включилась подсветка у какого-то огромного амперметра, стрелка которого тут же показала ток.
   -Я слышу, - сказал Король Крыс.
   -Да? - спросил Слоник.
   -Да! У тебя получилось! Решетка открывается!
   -Это хорошо, - заключил Слоник и высунулся из будки, - и что же дальше? Что мне делать?
   -Тут есть металлическая лестница, - ответила крыса. - прямо возле будки. Посвети фонарем. Видишь? Она ведет наверх. Вместе со мной тебе не проплыть - там очень глубоко. Поднимайся наверх и выходи в город.
   -Хорошо. Ты будешь нырять?
   -Да. Прощай, друг, - крысы наклонилась, и внезапно ее человеческие глаза сверкнули прямо перед лицом Слоника, - я знал, что ты придешь. Мы делаем одно общее дело. Потому, не думай обо мне. У каждого - свой путь.
   До подбородка Слоника дотронулся большой черный коготь.
   -Я не знаю, куда пойдешь ты, я даже не знаю, куда потом пойду я сам. Но это теперь не имеет значения. Мы - в одном шаге от цели. Прощай.
   Слонику показалось, что крыса попыталась улыбнуться. И тут же она развернулась и, бросившись в черную воду, исчезла в фонтане брызг.
   -В одном шаге, - произнес Слоник, - да, может быть это был ты?
   Он взял в руки мяч.
   -Может быть, это ты разговаривал?
   Слоник посветил фонарем вокруг и, найдя лестницу, полез наверх.
   .... Два дня он плутал в настоящих катакомбах, и, обессилив, лег в то место, где из дыры в потолке падал толстый луч света. Луч был теплым и веселым. По краям его вырисовывались тени от каких-то кустов, и у Слоника уже не было никаких сил, чтобы смотреть на эти кусты. Закрыв глаза, он лежал без мыслей. Потом ему вдруг пришло в голову, что он может снять с себя пластиковую пленку. И это ему удалось. Размякнув, она напоминала большой кусок сырой резины. Теперь оставалось забросить эту резинку в отверстие и зацепит за куст, и тогда можно было бы выбраться на поверхность. Но что использовать в качестве груза?
   Пистолет!
   Слоник сделал петлю, внутрь которой продел через спусковой крючок пистолет. Бросать его вверх у него не было сил, и он снова лег, пытаясь сжаться и сконцентрироваться.
   Покинув подземелье, где текла Великая Река, он попал в какие-то давно заброшенные трубы, и ему не хватало совсем чуть чуть, чтобы выбраться. Один раз он уже почти протиснулся в дыру канализационного люка. Ему уже слышался шум города, и тогда металлическая лестница сломалась, а он не успел удержаться. Ему повезло, и он ничего не сломал.
   В другой раз он поставил несколько камней один на один, но так и не сумел дотянуться до края. Поиски же новых камней ни к чему не привели. Тогда он побрел дальше, надеясь найти выход из этого ржавого лабиринта.
   Один раз Слоник забыл про мяч, и тогда ему пришлось пройти порядочное расстояние в обратном направлении. Найдя своего друга, он разговаривал сам с собой, но мяч ему не отвечал.
   -Так глупо остаться здесь навсегда.
   -Нет, если что, можно застрелиться.
   -Нет, это глупо. Это очень глупо.
   -Может быть, я уже выполнил свою миссию, и потому нет никакой разницы в том, выберусь я отсюда или нет. Ровно никакой. Я был как детонатор. Теперь нет во мне нужды.
   Теперь Слоник лежал под теплыми лучами солнца и радовался тому, что это солнце, должно быть, настоящее.
   Он заснул, и ему приснилось, что он вновь в своем отсеке, что наступает утро, и ему нужно спешить, чтобы успеть выполнить все необходимые утренние процедуры. Умыться, почистить зубы, просмотреть график заданий, успеть прочитать утренние девизы, одеть форму и быть готовым идти на завтрак. В отсеке СМ-5 было мирно и спокойно, и все ученики были такими же мирными и спокойными. Толик Магический Мальчик прямо с утра принялся вырезать свои эмблемы, и никто ему в том не мешал. И даже Мокери не было. А потом они пошли на завтрак, и Слоник подумал, что вот сейчас, прямо через сон, он вернется обратно в СМ-5, и все начнется заново. И тогда он будет пытаться сопоставить, где же правда, а где же неправда. Пойдет в электромеханическую лабораторию, встретит Карлу, и тот поведает ему нечто такое...
   -Знаешь, а я сплю, - скажет он Карле.
   -Ну, да, друг, - ответит тот, - ходишь и спишь.
   Сквозь сон к нему приходил странный шум, и он пытался с ним слиться, так как тот равномерно подходил к пульсациям его сердца.
   Наконец, проснувшись, Слоник понял, что ему плохо. Желудок скрутило, вывернуло от пустоты, а от жажды в глазах проступают синеватые концентрические окружности. Привстав, он бросил петлю вверх и, к своему удивлению, набросил ее на куст с первого раза. Потянувшись вперед, он закричал, но все оказалось гораздо проще, и, упираясь ногами в край стены, он добрался до дыры в потолке и вылез наружу.
   Теплое солнце показалось ему большим и влажным. Упав на траву, Слоник вновь закрыл глаза, но тут же понял, что спать дальше не имеет смысла - нужно искать воду и пищу, чтобы хоть как-то продолжить свое существование.
   Он обнаружил себя в центре зеленой поляны, вокруг которой находились большие молчаливые деревья. Подобравшись к ближайшему из них на четвереньках, Слоник обнаружил под ним яблоки.
   Настоящие яблоки!
   Схватив первое попавшееся, смятое и подгнившее с одной стороны, он принялся его жадно поедать. Потом - еще одно.
   Яблоки! Разве они растут на этом дереве? Он ел, напрочь забыв про мяч. Да и нужен был он ему теперь? Яблоки были сочными и сладкими. Наевшись вволю, Слоник лег на траву и закрыл глаза.
   Еще один шаг программы выполнен, подумал он.
   Я выбрался и сумел не умереть. Я нашел пищу. Все, что мне остается.... Что мне остается? Что-нибудь еще остается? Разве есть еще какие-нибудь дела? Я вижу солнце, и солнце видит меня. Оно большое и веснушчатое, это душа Карлы вселилась в Солнце. Привет! Ты там? Да, я тоже неплохо устроился. Я здесь! Я выбрался. Да, меня могут здесь обнаружить, но, пока что, я не вижу ни одного человека. Вообще, нет никого.
   Только яблоки.
   Может быть, вы живые, яблоки?
   А? Отвечайте!
   Глаза закрылись сами, и Слоник опустился в светлую, желтую тьму, полную солнца и яблочного сока, и не было в ней никаких намеков на бытие СМ-5.
   Может быть, СМ-23?
   Но он существует?
   Существует...
   Он двигался мимо полей дыма. Иногда сквозь рваные, седые полосы, проступали силуэты разрушенных зданий. Едкий дым доносил запах сгоревшей плоти, и он морщился. Еле заметное, похожее на мираж, нечто, спешило следом, и в нем было не меньше зла, чем в нем самом.
   - Колпак, - сказало оно.
   -Нет - ответил Слоник и открыл глаза.
   Странно, сказал он себе, я закрываю глаза и вижу все это, но я не чувствую, что это моя память. Она приходит сама собой, раскрываясь, расцветая. Ни ей, ни мне, нам обоим ничего друг от друга не нужно. Записанная, эта штуковина просто хранится во мне, и я могу в нее не верить. Да и какой прок в этой вере?
   - Уровень радиации слишком высок, - сказало полупрозрачное нечто.
   -Слушай, - ответил он, - ты должен слышать, как они мыслят. Сработаем вместе. Ты накрываешь район по внешнему радиусу, я - по внутреннему. А потом работаем по точечным целям.
   Но не было никого и ничего. Город сгорел, а вредоносные субстанции, которые, десантировавшись, пытались воспользоваться чужой плотью, самоликвидировались в виду своей ненужности. Среди руин, очевидно, еще были живые. Они медленно умирали, делая вялые шаги по шкале жизни. Последние сантиметры на линейке. Еще несколько рисок, и дальше цифр уже нет, и никто никогда их не нарисует. Город был атакован сразу с нескольких сторон, как будто одной боеголовки было мало...
   Слоник открыл глаза и посмотрел на солнце. Солнце оставило в его глазах ярко-красный блик.
   Это его глаз, подумал он.
   Это его одноглазый взгляд.
   Быть может, я живу сразу в двух местах. Там и здесь. Разрушение - это особенный холст. С ним страшно, и без него страшно, и гораздо проще вообще не быть, чтобы постоянно находиться где-нибудь посередине.
   Прозрачное нечто стреляет по руинам. Может быть, там прятался человек. Зачем тогда стрелять по человеку? Впрочем, да, так он быстрей умрет и не будет мучиться. Помощи ведь не будет. Никакой и никогда. Разве, что он попытается...
   Слоник открыл забрало силового поля и проявился. Его бесформенный корпус показался в сером воздухе виде непонятного сгустка.
   -По кому это ты стрелял?
   -По кошке, - отозвалось нечто.
   -Не стыдно ли по кошке стрелять?
   -А что с нее взять? Все равно умрет.
   -Верно.
   -А что ты туда идешь?
   -Я слышу биение сердца. Там кто-то жив.
   -Ну да. Ты что, хочешь спасти всех? Это противоречит инструкции.
   -Да. Но мне наплевать на инструкции. Я сам их придумываю, если хочешь знать. Мне кажется, что там, под камнями, лежу я сам.
   Слоник протянул руку и взял еще одно яблоко.
   Я и сейчас там иду меж руин, подумалось ему. Что бы я здесь ни делал, а я все иду. Может быть, это продолжается уже целую вечность.
   Сейчас я найду в руинах маленькую девочку, которую чудом не сожгло, так как эпицентр взрыва был не так уж далеко. Я отдам ее прозрачному нечто, и то спрячет ее в своем мешке, и так мы двинемся дальше. И, если честно, я не знаю, зачем мы там идем. Может быть, в небе должна появиться боевая платформа противника? Тогда нам предстоит запрыгнуть на нее, перебить экипаж и остановить разумные мозги этой зловещей машины. Получив все первичные кода, я сообщу их на базу противника.
   Смотрите, я их знаю. Я выпил чужое сердце.
   Но лучше выстрелить по ним без предупреждения. И там загорится земля, и будут рассыпаться города, и ни в чем не повинные люди испарятся, и будет то же самое, что и здесь.
   Слоник открыл глаза и выбросил огрызок.
   От всего этого нужно куда-то идти? Разве для того я убежал, чтобы вернуться ко всему этому?
   Девочка спит в энергетическом мешке у Прозрачного, смотрит в своей голове кошмары, которые никогда не закончатся. Они будут посещать ее в будущей жизни, когда она родится в полнее благополучной стране, и через три жизни, когда она вдруг окажется в современной Скифии, которая так же не знает, что готовится....
   Мы не виноваты, подумает она, человек - это лишь клетка огромного организма, и снаружи он выглядит совершенным, а изнутри - это набор процессов, каждому из которых суждена своя доля совершенства.
   А пока мы там сидим на руинах. Прозрачный вдруг решил найти кого-нибудь еще, и я ему сказал, что не стоит, потому что нам, возможно, еще идти в бой, и это только помешает. Тогда мы сели и стали сидеть.
   Ей потом, две жизни назад, постоянно приходило это во сне. Какой-то разрушенный город, страх, смерть, и черная, подсвеченная адскими огнями, платформа, которая вдруг выплыла из-за развалин. Прозрачный.... Прозрачный зазевался, и мне пришлось ее подобрать, так как от того ничего не осталось, кроме этого тонкого, невидимого мешка. Платформа ударила, сгребло волной, будто лопатой гигантского бульдозера, и тотчас образовалась большая ровная площадь, покрытая стеклообразной массой. Я прыгнул под двигатели. Там что-то спросило у меня код. А она заворочалась в своем кошмарном сне. Быть может, то вовсе был не кошмар, и она видела мирное солнце и своих родителей.
   А я проскочил мимо этого кода. В первый раз....
   А второго разы и не потребовалось.
   На рубке дежурила смена номер семь. Я помню все тени, которые прыгнули в ад, оторвавшись этой смены номер семь....
   Слоник встал и побрел по направлению к деревьям. Вошел в лес и стал пробираться, раздвигая кусты. Картина странных событий продолжала проигрываться в его сознании, и он не мешал ей.
   Потом, когда платформа застыла на полуслове....
   Выскочив среди гор в каком-то безлюдном пространстве, он позволил себе отдышаться.
   -Где мы? - спросила девочка.
   -Я здесь был, но в этом месте нет ничего интересного, и потому я даже не посмотрел на карте. Кажется, в этом мире даже не живут люди. Наверное, это хорошо.
   -Люди - это плохо? - спросила она.
   - Как сказать?
   -А ты?
   - Мы просто победили сами себя. Видишь? Ты думаешь, что я - это нечто такое страшное и скверное. Но ничего подобного. Другое дело, вся эта война. Вот это уже другое дело. Но тебе незачем сейчас об этом думать. Мир гораздо больше, чем ты думаешь.
   Они прыгнули над скалами, разрезая естественные границы пространства....
   В лесу Слоник набрел на дом. Войдя внутрь, он обнаружил, что это - вовсе не дом, а какое-то кафе, и в нем никого нет, хотя следы присутствия человека наблюдались во всем. Решив не спешить, он взял на кухне тарелку с картошкой и куриной ножкой и съел их, томатным соком.
   Его вновь потянуло на сон, и он, не задумываясь, заснул прямо в кресле, полагая, что здесь его никто не обнаружит.
   Ближе к ночи ничего не изменилось, и кафе оставалось пустынным. Тогда Слоник вошел внутрь и улегся на диван. Сон казался ему всесильным. Проникая во все уголки тела, он покорял его, и Слоник не сопротивлялся. Ни одна песчинка нервной системы не сигнализировала об опасности. Он спал и ни о чем не думал.
   -Так уже было, - сказал ему во сне кто-то.
   Он вздрогнул, посмотрел в зеркало заднего вида и увидел на заднем сидении мужчину.
   -Полагаю, не мы первые, не мы последние, - произнес тот, - как ты думаешь?
   -Полагаю, что это будет настоящий эпос, - ответил Слоник, - все зависит от того, насколько вообще устойчивы эти образования. Представим, что солнце погаснет, и что тогда? Ты будешь продолжать функционировать? Зачем так долго?
   -В том то и дело, что незачем, - ответил он, - зачем искать ответ? Если ты ищешь ответ, значит, кому-то чем-то обязан. Но мы больше ничего не должны системе. Мы ее остановили. Ее больше нет. Она - вчерашний день. Нет смысла. Нет ничего. Если хочешь, поразмышляй о вселенской скуке. Человек - единица. Человек - монокосмос, если хочешь. Разве кто-то мешает?
   -Да, никто не мешает.
   -Никто.
   - Представляешь, обсудить это потом. Много позже. Сидишь где-нибудь на краю, свешиваешь ноги, а дальше - только пламя. Как ты думаешь? Все сгорело, а ты сидишь и качаешь ногами.
   Машина исчезла, и лицо исчезло, и вновь побежали обрывки образов, в которых смешивалось совершенно все, и потому нельзя было выхватить из этой мешанины что-то отдельное. Фаза сна замедлилась.
   Открыв глаза, Слоник услышал пение птиц. Птицы пели хором, и - как-то тревожно. Хотя, на самом деле, тревоге в их голосе быть не могло - здесь было что-то другое. Должно быть, он не любил утро за ее синтетику, а настоящее, первое утро, которое он увидел, должно было быть другим.
   Он ясно осознал, что до сих пор не встретил ни одного человека.
   И это пустынное кафе...
   Слоник позавтракал все той же картошкой, которую он сгреб с большой сковороды, запил каким-то шипучим напитком и пошел по тропинке. Мирно петляя посреди леса, она двигалась навстречу ясности. Лес редел. Сквозь ветки стали проступать контуры высотных домов, которые оказались совсем рядом.
   Нет мяча, подумал он, не с кем это обсудить.
   Впрочем, так лучше. Пусть уж лучше он ничего не знает. Пусть на нем будет черта...
   Лес оказался парком, и это мало что изменило. Улицы была высока, словно тоннель. Дома, уходящие в небо, закрывали собой все небо. На этих улицах, должно быть, никогда не было солнца.
   Тишина, сказал Слоник, ни души. Ни единого движения. Что же это? Он всегда таким был, Вавилон?
   Он вышел на тротуар, и только тут понял, что повсюду видны следы беспорядка, и что только с первого взгляда он их не заметил.
   В конце улицы он встретил автомобильную пробку, и там также было ни души. Многие машины касались других. Имелись вмятины. Из открытых дверей свисали ремни безопасности.
   Может быть, подумал он....
   Может быть, это только мне кажется, что все это выглядит свежим, только что случившимся? Не мог же он, эта крыса, сделать все это? Да и была ли она вообще? Может быть, почудилось? Может быть, и Совершенный Мир-5 ему показался?
   Слоник вошел в близлежащий магазин, взял с лотка фрукты и начал есть. Он понимал, что его действия ничего не меняют, и что они - всего лишь микроскопическое перемещение предметов. Движение воздуха. Пустота.
   Очевидно, что здесь что-то произошло, сказал он себе. Но было ли здесь что-нибудь до меня?
   Набрав фруктов в полиэтиленовый пакет, он вышел из магазина и неспешно побрел по улице, ожидая. Ему было совершенно все равно, чего ожидать. Чем бы он ни был, этот итог ожидания, идти по городу можно было долго. До бесконечности. Он был совершенно пуст. Единственными его обитателями были птицы, которые уверенно пели рассветную песню. Спустя час ему пришло в голову попытаться поехать на машине. Он никогда этого не делал, но, казалось, ясно себе это представлял.
   Во-первых, открыть дверь.
   Во-вторых, сесть на сидение.
   Скрипит сидение. Очевидно, это его язык. Интересно, сколько слов в языке автомобильных сидений? Стоит понять минимум из той логики, которая отпущена ему, чтобы расспросить сидение об автомобиле. В свою очередь, автомобиль расскажет о городе и его обитателях.
   -Выглядит достаточно впечатляюще, - проговорил Слоник. - а, сиденье?
   -Да, пожалуй, - ответило сиденье, - а что ты имеешь в виду, говоря о впечатлительном?
   -Город.
   -А. Ничего особенного.
   -Судя по тем следам, которые я встретил по выходу из канализации, люди исчезли с минуту на минуту.
   -Ты уверен?
   -Нет, я рассуждаю вслух.
   -Хорошо. А теперь подумай, куда они делись?
   -Крыса.
   -Хм. Это в канализации она казалась тебе такой огромной. А теперь посмотри, какова она, эта крыса, рядом с Вавилоном? Крыса, уничтожившая Вавилон. Звучит хорошо. Но не впечатляет.
   -Как завести машину?
   -Если она только заведется. Поверни ключ.
   Слоник повернул ключ, машина чихнула и стала разваливаться на куски.
   -Прощай, - сказало автомобильное кресло, - ты меня убил. На меня уже никто не садился миллион лет.
   -Но ты же выглядишь, как новое.
   -Мало ли как я выгляжу.
   Слоник двинулся дальше, осматривая город. В его душе правила абсолютная пустота, и он был не на шутку удивлен этой собственной пустоте. Итак, город. Древний Вавилон. Город людей и совершенных машин. Столица мира и цивилизации. Но что это? Куда он вышел? И при чем здесь эта крыса?
   Он закричал, и эхо потерялось в туннелях улиц.
   Взлетели птицы. Проводив их взглядом, Слоник подумал, что на крыльях птиц обязательно должна сидеть пыль вечности.
   -Эй!!!
   -Ка-рр! - ответили вороны.
   -Не голодные, - рассудил Слоник, - если бы город был необитаем, они бы здесь не жили. Но им есть, чем питаться.
   Он попытался поискать пыль вечности на ступеньках стеклянного офиса, но ничего не обнаружил. Тогда он вошел внутрь и осмотрел помещения.
   Здание было огромным, и все лифты в нем работали тихо, бесшумно. Часть офисов была открыта. Часть - закрыта. Войдя в один из кабинетов, он включил свет и осмотрел интерьер.
   Компьютеры неизвестной модели. Кожаные кресла. Сейфы. Шкафы. Бумаги. Что там в бумагах?
   Слоник стал искать записи, касающиеся конкретного года и тут понял, что понятия не имеет, какой теперь год.
   -Надо же, - сказал он себе, - надо же не знать.
   Выглянув из окна, он не увидел ничего нового.
   Включив компьютер, он подключился к мировой паутине и не нашел ничего нового.
   -Черт, - сказал он, - что все это значит.
   Выбрав поисковую систему, он дал запрос "Совершенный Мир-5".
   - По данному вопросу ничего не обнаружено, - ответил поисковик.
   Предполагаемые ответы: Совершенный Мир-1.
   "В Вавилоне обсуждается программа Совершенный Мир-1. Замкнутая субсистема, способная существовать изолированно от общества и быть полностью автономной. Необходимость вызвана обостряющейся политической обстановкой...."
   -Готов служить! - услышал Слоник скрежещущий голос за спиной. Отпрыгнув, он обнаружил небольшого робота неизвестной ему модели.
   - Черт! - разозлился он.
   -Готов служить! - ответил робот.
   - Что происходит? - воскликнул Слоник.- Где я?
   -Это - офис номер 160. Я здесь работаю, - ответил робот.
   -Ты здесь работаешь? И что же ты тут делаешь?
   -Служу.
   -Кому ты служишь? Отвечай!
   -Не могу сказать, - ответил робот, пошевелив окулярами, - я пытаюсь анализировать, но модуль анализа у меня довольно слаб, и потому я сделал всего один шаг на пути к анализу. Меня нужно перешить, и тогда я многое пойму. Но машина по имени "Сестра-3" постоянно отправляет меня к мастеру Джудасу, и сколько я туда не ходил, его там нет. Не подскажешь? Сестра говорит мне странные вещи. Она говорит, что я могу ходить туда еще тысячу лет. Но на тысячу лет меня не хватит. К тому же, меня ожидает обновление. Я попрошу, чтобы мне сохранили мою память. Должно быть, так и будет.
   -Абсурд, - пробормотал Слоник, - куда же все делись?
   - Никто никуда не девался, - ответил робот, - все заняты на своих постах. Р-34 моет окна, Р-35 проверяет прочность фасада, Р-38 очищает крышу от птичьего помета. Там он кооперируется с роботами из "ПР-индастриал".
   -Понятно, - ответил Слоник, - я понял тебя. Но я имею в виду людей.
   -Люди? - робот закрутил окулярами. - Мистер Нил, в последний раз он был здесь. Сейчас. Включу счетчик. Один год, два месяца, помножить на тысячу, плюс...
   -Помножить на тысячу! - воскликнул Слоник.- Хочешь сказать, тысячу лет назад?
   -Именно так, - отрапортовал робот, - потому, я полагаю, что он больше не вернется. Люди столько не живут.
   Слоник шел по прохладному Вавилону и дышал пустотой. Город тихо шумел, разогреваясь к обеду. Сотни и тысячи роботов продолжали поддерживать его жизнь, которая была предназначена теперь птицам. Посетив несколько магазинов, он нашел их в прекрасном состоянии. Все кафе функционировали, и в них можно было пообедать совершенно бесплатно.
   Выйдя к площади, находящейся на возвышении, он увидел один из Совершенных Миров, нависающим над тишиной огромным темным зубом.
   -Не ожидал? - услышал он.
   Обернувшись, он увидел Его.
   -Великий Король Крыс! - воскликнул Слоник.
   Крыса покачнулась в одиночестве полуденного воздуха. Вместе с ней покачнулось отражение в стеклянной витрине одного из бесчисленных небоскребов Вавилона. Корона сползла набок, и в этом было что-то шутовское. Красные глаза блистали. В них наблюдался неподдельный восторг.
   -Птицы.
   -Что, птицы? - спросил Слоник.
   -Много птиц. Птицы, как звезды.
   -Да уж. Мне уже казалось, что тебя нет, и ты мне привиделся.
   -Может быть. Ты веришь в то, что видишь? Нет? Может быть, да. Теперь мы - короли пустоты. Идем.
   -Идем, - согласился Слоник.
   Они двинулись вдоль площади, и он постоянно оборачивался, надеясь увидеть какие-нибудь свидетельства, какие-нибудь ответы, но вокруг все было одно и то же. Гигантские здание Вавилона молчали. Птицы продолжали разбрасывать тысячелетнюю пыль молчания. Роботы, что попадались на пути, продолжали обслуживать совершенно мертвый город.
  
  
  
   155
  
  
  
  
 Ваша оценка:
Связаться с программистом сайта.

Новые книги авторов СИ, вышедшие из печати:
О.Болдырева "Крадуш. Чужие души" М.Николаев "Вторжение на Землю"

Как попасть в этoт список

Кожевенное мастерство | Сайт "Художники" | Доска об'явлений "Книги"