Аннотация: "На окраине слова"("In the Suburbs of the Word")
РОЖДЕСТВЕНСКИЕ НАПЕВЫ
Трава вздыхала, как грудная клетка,
под осторожной тяжестью шагов.
Шептал один: "Вот сыну однолетка
рождается". Другой: "Ш-ш! Иегов..."
В ту ночь, две тыщи лет тому вперед,
светлее было, чем в иные ночи.
И пастухи вошли в пещеру, в тот
миг с себя снимая полномочья.
"Смотри, как смотрит он". "Она бледна".
Звезда застыла, освещая стадо
вдали. "Молчит". "Обнял ее". "Жена".
И свет такой, что большего не надо.
* * *
Все было тихо. Тихо. Из яслей
Он ощущал прикосновенность мира,
их лица, обращенные не к ней,
огня движенье слабое, пунктира
теней дрожанье, запахи, тела
и тесноту. И вдруг Он обернулся,
перехватив взгляд Той, что родила,
и с Ней соединил биенье пульса.
* * *
"Как назвала?" - шепнул один из них.
"Муж говорит, она все знала". "Что же
теперь?" "Похож". "Какой-то страх возник
здесь, под ключицей". "Радуйся". "О Боже..."
"Я что-то чувствую", - шепнул один.
"Возможно". Хлев согрелся от дыханья.
И бормотанье нескольких мужчин
плыло, как эхо входа в мирозданье.
* * *
Она глаза прикрыла. Напевая
подобье колыбельной - не ему,
а просто так. Усталая, живая,
Она все знала. Человек кайму
поправил на платке. Она качала
Его, вдали лежащего, как будто
и впрямь качала. "Баю-бай, сынок".
"Прости меня". "Я знала". "Се Начало".
"Все будет. Спи, пока летит минута
наверх, целуя общий наш исток".
6,7. 01. 2000