Словно два постоялых двора,
Мы стояли с тобой на отшибе.
И мой голос, заметный вчера,
Замерзал на последнем изгибе.
Здесь немногим обрадует вид,
Горизонт уточняя обманом.
Длинным шарфом, как болью, обвит,
Ты тоскуешь по сросшимся ранам.
Перед сном лучше быть только там,
Где почти что любовь в перспективе,
Отсчитав не количество грамм,
Но снежинок в растрепанной гриве.
Три сосны пожалела пила,
Дав зиме три подобия елок.
И на пальцах, как капельки зла,
Остаются следы от иголок.
Ноябрь, 1994