Одни приходят в Зону за богатством, другие - в надежде получить власть, третьи грезят паранормальными способностями или исцелением. Но цель каждого неизменно связанна с главным феноменом Чернобыля - колоссальным обелиском, находящимся в радиоактивных недрах четвёртого энергоблока ЧАЭС - Монолитом.
Опытный охотник за артефактами Газон получает заказ с Большой Земли. Судя по статусу заказчика, хабар необычайно ценный и сулит высокую прибыль. Вместе со своими напарниками Дуплетом и Пианистом, отправляется прямиком в место предполагаемого нахождения артефакта - Долину Костей. Однако его ещё необходимо добыть и в целости и сохранности доставить на место, но как это сделать, когда за тобой ведут охоту СБУ, части регулярной армии, американские наёмники, бандиты, сектанты "Монолита" и бойцы "Долга"? Да и ко всему прочему, заказчик сам личность крайне странная и явно чего-то не договаривает. Но даже не это пугает прожженного авантюриста, а опасность попасть под очередной смертоносный Выброс.
ЧАСТЬ I
АРТЕФАКТ
ГЛАВА I
В ПУТЬ
На сборы отвели чуть больше часа. Хотя, все снаряжение, по большей части, ещё с вечера было уложено в сумки, а оружие хорошенько прочищено и смазано. Копаться просто не имело смысла, да и время к тому же, поджимало.
Груз был распределен таким образом, чтобы любому участнику похода было максимально комфортно перемещаться по пересеченной местности. Основная часть поклажи, то есть боеприпасы, пища и питьё была честно поделена между товарищами на три части и уложена в рюкзаки в кратчайшие сроки.
Бандикут ещё к обеду прошлого дня подогнал три лёгкие палатки, с вентиляцией и крошечными фильтрами для очистки воды. Все компактное, удобное и что особенно важно в сталкерском деле - практичное. Именно они и заняли основную часть рюкзаков.
Вся беда была в том, что свинцовых контейнеров для артефактов у группы было немного, всего четыре, да и те двухсекционные. То есть путём несложных математических расчётов можно было рассчитать, что в металлические коробки поместятся семь обычных артефактов и один тот самый, из-за которого мужчины и отправлялись в дальнюю дорогу.
Уходить с теплого, безопасного и ставшего за пять дней таким родным лагеря "Свободы" не хотелось категорически и Газон всячески оттягивал выход. И причина у него на то имелась.
Забыть, как он один, практически без оружия, припасов и надежды на выживание убегал от целой роты до зубов вооружённых военных сталкеров было невозможно, даже в принципе. Этот день он запомнит надолго. Тогда радиоактивная земля Милитари была изрядно пропахана его пузом и потоптана сапогами военсталов.
Ствол свой Газон потерял ещё на входе в локацию. "Воронка", которую сталкер, сам не зная почему, проигнорировал, располагалась под разлапистым рыжеватым дубом, издали напоминавшем застывший ядерный взрыв. Опомнился он только тогда, когда аномалия активировалась и, отчаянно не желая выпускать незадачливую жертву, потянула внутрь себя.
Единственное, чем можно было хоть как-то затормозить действие "Воронки" было кинуть в нее что-то увесистое и желательно металлическое. Дорогостоящий АС "Вал" с восьмикратной оптикой и глушителем спас его в последний раз.
Изломанный и совершенно бесполезный кусок железа теперь валялся где-то в кустах, росших вокруг аномального дуба. Обладатель "Вал"а сидел широко расставив ноги и уперев руки в землю, глаза выпучены, рот совершает частые дыхательные действия. Нельзя было сказать, что Газону повезло. С "ПМ" даже модифицированным далеко не убежишь и много не навоюешь.
Мало-помалу, дыхание стало более спокойным и ровным. Мысли по-прежнему забивали голову. Куда идти, так чтобы не наскочить на отдыхающее стадо кабанов-секачей или бандитскую засаду?
Милитари однозначно считалось местом небезопасным, как впрочем и сама Зона Отчуждения. А вдобавок, локация стояла на пограничье с Радаром, а там уже и до Припяти рукой подать. Припять..."Монолит"...Зомби...что делать?
Сталкер был совершенно подавлен.
Постепенно приходя в себя, Газон осмотрелся. Злосчастный дуб, аномалия, ряд вышек ЛЭП, уходящих так далеко, насколько глаз хватало. Многие провода были оборваны, на некоторых висели подвешенные, измазанные копотью тела. Жуть, одним словом.
Тел было несколько десятков. Недельной давности и совсем старых, одни скелеты остались. Кто их сюда вешает, задумываться не надо - "Монолит". Сумасшедшие сектанты в последнее время совсем озверели и ещё яростнее начали охранять границы Радара, Припяти, Лиманска и ЧАЭС. Что-то их подстегнуло, привело так сказать, в боеготовность.
И тут Газон заметил то, от чего его сердце забилось сильнее.
Телу, которое привлекло внимание сталкера было от силы дня четыре. Армеец, судя по экипировке. Но не в ней дело, с плеча трупа свисал пускай и потёртый, но судя по всему, вполне сносный АКМ-74/2У. Короткий автомат казалось, был вне досягаемости, но мужчина не видел особого выхода. От клыков чудовищ или пуль местных выродков умирать ему совсем не улыбалось, так что лезть на вышку и попытаться достать оружие, было единственно возможным вариантом развития событий. Нет, был конечно ещё один, но рация как ни крути, коротковолновая, на полтора километра и только для связи с товарищами.
Однако, до высоковольтных вышек нужно было ещё добраться. На глаз (а с глазомером у Газона было все в порядке) расстояние, отделявшее сталкера от первой вышки равнялось приблизительно восьмидесяти - ста метрам. Не так уж и много, если судить на Большой земле, но для Зоны - вполне приличный кусок земли, некоторые новички топтали и меньше.
Вся проблема заключалась в том, что пространство, на котором он находился было открытым и сталкер был лакомой добычей как для голодных мутантов, в изобилии обитавших как на границах, так и в глубине Милитари, так и для местных "вольных стрелков", которые как пить дать откроют стрельбу по одиноко маячившей и теперь, такой беззащитной фигуре в камуфляже.
Да, камуфляж для этого места был самой неудачной одеждой. Причём "хаки" Газона был опять же "сборным", как и практически, любая броня в Зоне. А значит - ярко-зелёным, с жёлтыми прожилками и красновато-коричневым термоупрочненными пластинами, расположенными на груди и торсе. Издалека его ещё можно было принять за долговца или в крайнем случае - за наёмника. Однако даже если так и случится, его положение не сильно поменяется. Если на отряды в 3-7 человек, бандиты и мародёры ещё побаиваются нападать, то один, пускай даже долговец, не причинит им никакого вреда. А уж мутантам и подавно плевать, какой у тебя защитный камуфляж. Единственное, что их волнует - это как добраться до оголенного участка тела и утолить свой ненасытный голод.
Газон пробирался сквозь колючие кусты, ежеминутно чертыхаясь и отплёвываясь от попадавшей в рот листвы. Он выбрал более длинный, но безопасный путь, пролегавший не поперёк дороги к вышкам, а вдоль, постепенно уклонявшейся в их сторону. Хотя дорогой, пласт из кустов терновника, облепихи и ещё какой-то непонятной травы можно было назвать лишь с очень большой натяжкой.
Фон был минимальным, что не могло не радовать. Однако, счётчик Гейгера временами потрескивал, оповещая своего владельца о том, что неподалёку расположился очаг радиации.
Сталкер чувствовал, как начинала кружиться голова, а в добавок появилась тошнота, лоб покрывали бисеринки пота. Очень близко аномальная зона, рассудил тот.
Газон сразу определил опасное место - закопченный кузов КамАЗа, наполовину врытый в землю и доверху нагруженный человеческими телами и частями тел мутантов. Рядом располагалось кислотное озеро и судя по едва заметному дрожанию воздуха, "Жарка".
"Это значит так вы мертвых хороните? А, секта?"
То, что импровизированное захоронение дело рук монолитовцев, сомнений не вызывало. Фанатики давно отличились своим нездоровым отношением к трупам. Бывалые рассказывали, что особо отвязные сектанты заносили тела в мощнейшие очаги радиации, а затем, через какое-то время жрали их сырыми прямо там. Они считали, что поедая радиоактивную мертвечину, получают силу и благословение.
Наливались ли их тела неизвестной божественной мощью, известно не было, но то что от коктейля из радиации и трупных ядов некоторые из них становились свирепее и злее скандинавских берсерков, было очевидным. Выживали разумеется не все, сектанты дохли десятками, их трупы сжигались в жертву Монолиту, либо так же поедались соратниками. Учёные с Янтаря, которым за бешеные деньги доставляли фонившие тела убитых "берсерков", рассуждали таким образом - если фанатик и выживал, то от радиации у него "выгорал" участок мозга, ответственный за инстинкт самозащиты. Вот отсюда, собственно и невероятная живучесть и злоба. Тогда возникает логичный вопрос - зачем есть трупы?
Автомат по-прежнему свисал с плеча убиенного солдатика. Газон смотрел на подвешенные тела и внутренний голос говорил ему: "Не ходи туда! Эти вышки - своеобразная граница с землями монолитовцев! Пойдешь туда - пересечешь её! И тогда хрен тебе моржовый, а не ствол!"
Мысленно посылая страх в известное место, сталкер отряхнул ботинки и штаны от пыли, листьев и надломившихся сучков. Вышка-то вот она, руки протяни. Однако, издалека она казалась не такой высокой, а сейчас он понимал, что если сорвется, падать будет долго, а соприкосновение с землей будет болезненным и, что более вероятно - смертельным.
Однако помирать отчаянно не хотелось и, наплевав на то, что вестибулярный аппарат откажется работать, посмотри сталкер вниз, Газон начал набирать высоту.
Вожделенное оружие теперь уже не казалось таким недоступным. Электричество "кончилось" ещё до того, как сталкер вылез из тёплого мамочкиного живота, опоры были достаточно крепкими, чтобы выдержать сто двадцать килограммов мяса, ценного меха и прочих атрибутов Газонова тела, а неожиданно налетевший тёплый ветерок даже подгонял сталкера в его нелёгком деле.
- Врагу не сдается наш гордый "Варяг"... - сквозь зубы бормотал мужчина, поднимаясь все выше. - Пощады никто не желает!
Бравые песни не только поднимали боевой дух Газона, с ними было легче взбираться. Допев "Варяга", сталкер принялся за "Смуглянку", пропел "Офицеров", припомнил пару куплетов "Ой, мороз!", а на шпиль он взбирался вместе с "Конем".
- ...Только мы с конем по по-о-о-лю идем! - если к моменту начала своего "путешествия" Газон просто шептал строки, то сейчас, сидя на развилке, обхватив её ногами, как заправский примат, он орал во всю глотку, приободренный тем, что автомат мёртвого рядового сейчас перекочует к нему, а может и не только автомат...
Газон закончил песню и прислушался. Ни звука. Сталкер прекрасно знал, что голоса у него нет, слуха тоже и от его "концертов" вся местная нечисть, включая монолитовцев, которые, где-то в кустах, за углом наверняка держали его на прицеле, пришла в ужас и покончила жизнь суицидом.
- Вот так поют настоящие мля, русские мужики! - добавил сталкер и дёрнул ремень укороченного "Калашникова" в свою сторону.
Надо сказать, что дёрнул парень от души. Настолько сильно, что раздался треск разрываемой ткани и к земле устремилась сине-зелёная, местами побагровевшая от запекшейся крови рука в обрывке комбинезона. И как он забыл, что в условиях Зоны тела разлагаются с утроенной скоростью?
Газон проводил шмякнувшуюся через несколько секунд руку совершенно обалдевшим взглядом и понял - пора сваливать. Зона знаки подает, а игнорировать их никак не разрешается. А потому, повесив автомат на шею, сталкер быстро похлопал военного по карманам и не забыл заглянуть в рюкзак. Упаковка таблеток "Аспирина", пачка шприцов на 3 мл, банка шпрот, три банки рисовой каши, несколько гематогенов, пара снаряженных магазина к автомату, пистолет Макарова в кобуре, здоровенный отточенный нож, противогаз с запасными фильтрами, фонарь и большие батарейки R20 в упаковке, рация, счетчик Гейгера, великолепный мобильник, ноутбук, детектор артефактов "Велес" (дорогая штука, а главное - у самого-то детектор хуже) граната РГД-5 и "Медуза" в контейнере
А еще говорят, вояки ништяки не тягают. Вот оно, доказательство-то! Плюс ко всему, Газон разжился неплохим шлемом, ремнем, флягой и с большим трудом - чисто новыми берцами. Потом, слегка подумав, сталкер стянул с плеч убитого сумку, прибор ночного видения, перчатку (вторую зарекся снять внизу) и патронташ (чего добру пропадать? Армейцу это все уже без надобности, а Газону тоже хочется есть, пить и неплохо жить) Также, осмотрел кошелёк, пальцы и шею солдата. На уцелевшей руке оказалась массивная золотая печатка, обручальное кольцо (солдатик-то женат) и явно недешевые, а главное - в рабочем состоянии, часы. Шею оттягивала серебряная цепочка, а в бумажнике уютно шуршали восемь тысяч рублей, шестьсот долларов и несколько пластиковых карточек. Все эти ценности парень немилосердно присвоил. Все, теперь тикать!
Расположившись максимально устойчиво на балке, Газон переложил все ценности мертвеца в рюкзак, а артефакт - в контейнер.
Уже на твердой земле сталкер пересчитал свои ценности и снял вторую перчатку. Обе были в прекрасном состоянии - только постирать. Итог беспощадного ограбления таков - новёхонький автомат и пистолет, боеприпасы, еда и медикаменты, чисто новая армейская униформа, полезные девайсы в лице дорогущего мобильника, ноутбука, счетчика Гейгера, рации и детектора артефактов, в добавок - перстень, цепочка, часы, немаленькая сумма денег и под елочкой - артефакт. Бинго.
Сталкер извлек из телефона SIM-карту, кинул на землю и для верности, пару раз топнул по ней каблуком. Неплохо, неплохо. Все работает, все пашет...
Стоило проверить компьютер на наличие каких-либо армейских документаций. Подождав загрузки и с облегчением выдохнув, не обнаружив пароля, Газон начал рыться в файлах. Не обнаружив ничего ценного, кроме PIN-кода к кредитным карточкам и определив, что на них находится кругленькая сумма, от которой губы сталкера сами собой разъехались в умильной улыбке, Газон отключил аппаратуру и занялся прочисткой автомата с пистолетом. Закончив возню с оружием, тот вспомнил о фляжке. Отвинтив крышечку, сталкер принюхался и облизнулся - "Арди Наполеон".
Когда с упаковкой вещей и прочими мелочами было покончено, Газон расположился на обед. А что, грех после такого не покушать. Умывшись в более-менее чистом ручейке и помыв руки и лицо, (мылом! Опять же спасибо солдатику.) молодой человек извлек из ранца горелку, таблетку сухого спирта, банку каши, галеты, хлеб, сосиски и гематоген на десерт.
Вскоре банка зашипела и вспучилась. Обернув руки тряпочкой, Газон аккуратно снял горячую еду с огня и тут же запустил в нее ложку. Сталкер жевал кашу, закусывая бутербродами и прихлёбывая бесподобный коньяк. Вот это Газон и называл удачей. Конечно, автомат, за который он "загнал" "Ночную звезду" было не вернуть, но эту мысль он постарался прогнать из головы.
Газон ел, окунал гематоген в банку со сгущенным молоком, запивал горячим кофе и наслаждался. Чего бы еще такого захотеть, размышлял он.
Вещи он сложил и сейчас просто спокойно лежал и отдыхал. Нет, спать было нельзя, но горячая еда и коньяк окончательно разморили уставшего путники. Веки уже слипались, когда сталкер резко встал и прокричал во все горло "Вставай! Поднимайся, рабочий народ!". И дерево, на которое он облокотился вмиг прошила пулеметная очередь.
- ТВОЮ МАТЬ! - взвизгнул Газон, схватил рюкзак с награбленным добром и бросился прочь от опасного места. Он слышал голоса за спиной, пули вспахивали землю. - ТВОЮ МАТЬ! ТВОЮ МАТЬ!! ТВОЮ МАТЬ!!! - с каждым словом, со все более истеричными нотками, вопил сталкер.
Неожиданно, Газон споткнулся и кубарем покатился вниз. Рот забивала земля, мелкие камушки и какая-то труха. Приблизительно через полминуты умопомрачительных кульбитов и интенсивного дрыганья ногами, парень приземлился. К счастью на мягкое.
Болело все. Нет, ВСЕ. Сталкер сидел в той самой позе, в которой сидел, едва спасшись от участи быть вмятым в землю "Воронкой". Он находился в каком-то овражке, присыпанным березовой листвой и сухими ветками.
- Ааай! - парень почесал затылок, пытаясь извлечь запавший за ворот растительный хлам и песок. - Кажется я с горы скатился... БОЛЬНО, МАТЬ ВАШУ!!! - прокричал Газон туда, в сторону неизвестного врага, так вероломно, без предупреждения и объявления войны, прервавшего изысканный пикник на обочине.
Неожиданно для самого себя он понял, что крошечный холмик, на который он упал, шевелится. Сталкер в ужасе выпучил глаза, наблюдая, как "холмик" увеличивается в размерах, встает на четыре копыта, отряхивается от опавших листьев, облизывается и недоуменно поднимает голову с четырьмя острыми как лезвия клыками и крошечными злыми глазками.
-ААА!!! ТВОЮ ДИВИ-И-И-ЗИЮ!!! - заорал сталкер и мутант, видимо сам не ожидавший такого поворота своей незавидной судьбы, в ужасе хрюкая и повизгивая, вторя крику сталкера, бросился опрометью наутёк.
Только теперь Газон понял, что происходит. Он приземлился на мирно спавшего кабана-секача. И сейчас он на нем...едет. То есть, скачет. Короче говоря, перемещается по местности с вполне комфортными условиями.
Полутонный кусок мохнатой буженины скакал во всю прыть, пытаясь стряхнуть непрошеного ездока. Внутри Газона смешались все чувства - ужас и восторг, счастье и паника, неудержимая свобода и желание спрыгнуть со зверя и нестись куда глаза глядят и ноги несут.
Почему то именно в этот момент на ум Газону пришла его любимая песня...
- Я свобо-о-о-ден! Словно пти-и-и-ца в небеса-а-а-х!! - орал сталкер, размахивая рюкзаком в одной руке и лупя кабана по башке рукоятью "Макарова".
Первый выстрел угодил секачу в левый глаз, второй окончательно разворотил его морду и Газон, отчаянно суча руками и визжа, покатился по земле.
То, как ему в лоб упирается ствол винтовки он почувствовал уже лежа на спине, раскинув руки и ноги. Глядя на Газона со стороны, можно было подумать, что он неудачно сделал "бабочку".
- Ну и какая же ты у нас птица, а, хлопец? - из-под дыхательной маски раздалось дыхание и голос, отчасти напоминавший астматический хрип Дарта Вейдера.
Газон не сразу понял, что собственно, случилось. Он повернул голову - рядом, с развороченной мордой лежал его "конь". В паре метров от сталкера, в его рюкзаке самым наглым образом копались двое накачанных и судя по всему, невероятно брутальных и агрессивных мужчин в защитных комбинезонах и с аналогичным оружием наперевес.
Послышалось шуршание обертки. Мужик, упиравший ствол ему в голову обернулся.
- Шпигель! Ядрен батон! - услышав свою фамилию, поднял недоуменный взгляд, вцепившийся в гематоген, длинноносый, с пронзительно голубыми глазами, острым подбородком (истинный ариец, одним словом) лысый и тощий как спичка, военстал. В респираторе и очках на тонкой дужке, он больше напоминал интеллигентного научного сотрудника, чем солдафона. - Хватит жрать! - командующий зверел на глазах. - Ну сколько можно, а? Не было ни секунды с момента вашего зачисления в нашу часть, чтобы я не видел вас жрущим какую-нибудь гадость!
Глядя с каким аппетитом "дойч" уплетает кусок гематогена, который тот держал одновременно двумя руками,(боится видимо, что отнимут или придется делиться с прожорливыми русскими коллегами) Газон призадумался: "Чем же они питаются, раз паренёк так голоден? Свежим радиоактивным воздухом что-ли?"
Глаза бледного худенького немца напоминали взор не понимавшего, за что его ругают, ребенка. Они словно говорили: "Я болен, мне нужно кушать. У меня диабет, эпилепсия и синдром Гешвинда. Если я не поем, то мой рюкзак переломит меня пополам и вам придется хоронить меня в коробке из-под обуви." Выглядело это все настолько комично и в то же время печально, что Газон едва сдерживался, чтобы не засмеяться и не зарыдать одновременно и в открытый голос.
- Да ладно вам, товарищ...эээ... - протянул Газон, поскольку понятия не имел о звании военного сталкера.
- Ефрейтор, - буркнул тот.
- Да ладно вам, товарищ ефрейтор, пускай кушает, - по лицу Газона расплылась умильная улыбка. - Да и вам, уважаемый, что-нибудь кинуть надо. Оголодали небось, вылавливая таких подонков, как я? Оно и понятно - по горам, по долам, по болотам всяким за нами бегать приходится, от таких пробежек просыпается зверский аппетит! По себе знаю!
"Ефрейтор" ничего не ответил на прибаутки Газона, посмотрел на чуть не плачущего немца и покачал головой:
- Мда, тяжело вам без фюрера...
- Що це за курва? - подошел еще один, как понял Газон, военный сталкер. Его ярко выраженная и презрительная украинская "мова", доносившаяся из-под респиратора придавала ему слегка комичный вид. Газону на ум почему-то сразу пришел Петрушка, которого он так любил в детстве. Военный наклонился к Газонову лицу. Даже из-под респиратора чувствовался резкий запах сала, чеснока и горилки. И сталкер, сам не понимая, что несет, неожиданно заговорил.
- А, здоровеньки булы, хлопец! Да вот, понимаешь, решил с ветерком прокатиться. Тряхнуть стариной.
Вот чего-чего, а эффекта от последней фразы он ожидал какого угодно, но только не этого - военсталы переглянулись и начали ржать так, как наверное никогда не ржали.
- Тряхнуть...стариной...хахахаха! - "Мова" катался по земле, отчаянно хохоча. Его, более сдержанный русский напарник просто стоял и давился от смеха. Двое вояк, шарящих по рюкзаку едва не бились головами об землю, настолько им было смешно.
- Das ist FAN-TAS-TISCH! - Раздалось яркое немецкое "шпреханье". Шпигель икая от смеха, лежал на земле, не выпуская из левой руки батончик.
Газону было не до смеха. Аккуратно нащупав трофейный автомат, тот подложил его себе под бок и терпеливо ждал развязки.
- Ну юморист, е...ть твою мать! - отойдя наконец от потока смеха и вытерев слезы, главный военстал подошел к парню и, немного успокоившись, вновь приставил оружие к его буйной голове.
- Ну что...старина, - услышав слово "старина" четверо мужчин в броне засмеялись с новой силой. - Видимо, плохо ты... тряс (напарники помирали со смеху). Так скажи мне напоследок, - военного сталкера вновь пробрал истерический хохот. - Скажи мне, какая ж ты птица-то?
- А чего ж не ответить, папаша, - улыбнулся Газон. - Страус я.
- П-п...почему?! - давясь, едва выдавил военстал.
- А ПОТОМУ ЧТО ДЛИННОНОГИЕ НОГАМИ ВСЕГДА БЬЮТ!!
После слова "бьют", Газон зарядил смачный удар промеж ног военстала. Сам не ожидавший такого исхода, тот тоненько, даже как-то обиженно, точно ребенок, у которого отняли сласти, запищал, и, зажав промежность ладонями, похожими на грабли, завалился на землю.
Первой очередью из трех патронов, сталкер снял "мову", с визгом набросившегося на него с саперной лопаткой в правой руке. Из горла "гарного хлопца", словно из лопнувшей под адским давлением трубы, ударил фонтан крови, украинец схватился двумя руками за рану и, хрипя и захлебываясь, рухнул на землю, где пару секунд бился в конвульсиях.
Вторая хлесткая очередь повалила сразу двух военсталов, которые уже передергивали затворы модных среди ихней братии "FN SCAR".
Третья серия выстрелов попала в шею в ужасе уползавшего в заросли полыни, лысого немецкого "интеллигента в очках". Тот жалобно всхлипнул, подавился кровью и гематогеном, который до сих пор не выпустил изо рта, раздалось едва слышимое, хриплое "Nein!" и "фашист трусливый", как успел его нежно окрестить Газон, пуская кровавые слюни, уткнулся лицом в рюкзак сталкера.
Мужчина встал и отряхнул с одежды грязь. Тычком носка ботинка он отбросил долихокефальную башку немца и, рукавом его куртки отер кровь с ткани рюкзака.
- Хорошую штуку испортил, шоколадку сожрал, педик немецкий, - недовольно бурчал Газон.
- Кха-а... - просипел "трусливый фашист", протягивая к ноге сталкера руку с острыми, красными от залившейся внутрь крови, ногтями.
- Э, грабалки убрал! - Газон спустил курок АКМ-а, тело немца дернулось и тот затих. - Живучая сволочь, а все потому, что полжизни в своих газенвагенах сидят! И как наши их тогда валили...
Сталкер перебросил рюкзак через плечо и подошел к корчащемуся от боли командиру военсталов. Тот поднял на него печальный, полный слез взгляд.
- Да ладно тебе, - улыбнулся Газон. - Все там будем, - прозвучал неожиданно громкий выстрел и, ручьями проникая под комбинезон, затылок "ефрейтора" залила густая черная жидкость.