Одно из немногих удовольствий в жизни, помимо физических удовольствий: крепкого сна, вкусной еды или прогулок по утрам в хорошую погоду, - ощущение рационального устройства мира. Мера таланта материализует это ощущение в удовольствие для других. Повезло ли вам в этом больше или меньше, приятность для вас всегда остаётся.
"...нет причины мне быть здесь, а не там, нет причины быть сейчас, а не потом и не прежде. Кто определил мою судьбу? Чей приказ, чей промысел предназначил мне это время и место?" Я не вижу в этом мистики, а вижу необходимость и, слава богу, иногда удовольствие. Возникнув предчувствием истины и разогнавшись, мысль развивается как расширяющаяся сфера из притягиваемых явлений, предметов и фактов, к которым она приблизилась и коснулась. Суждения могут возникать без конца, отдаляясь на упомрачительные расстояния, и оттого кажутся совсем чуждыми друг другу. Мысль можно не останавливать и можно оборвать в любой момент.
Человек существо примитивное, и раз у него есть мозги, они не должны раздражать, как ноги подкашиваться, а язык заплетаться. Мысль развлекает, отвлекает, доставляет удовольствие своей завершенностью.
Мой интерес - положение человека в этом мире. Практическая сторона дела. Бытовой человек. Так сложилось, что философия после античности проблемами людей не занималась и применения в быту не имела. Философия исследовала чистые истины или использовала истины эмпирические - вроде воли Шопенгауэра и психоанализа Фрейда. Редкие высказывания гениальных философов по злободневным вопросам являются скорее литературным исключением из правила и для стороннего наблюдателя представляются частной точкой зрения частного человека, никак не связанной с его философскими теориями, о которых обыватель даже не догадывался. Возможно, в практичности философии не было нужды оттого, что жизнь людей мало менялась, повторяясь по кругу набором одних и тех же истин. Будущее казалось похожим на настоящее и неизменным. Привычные катаклизмы, наводнения, войны, политические перевороты не могли его изменить.
Нельзя сказать, что философы не пытались ответить на "злобу дня", просто делали это на своём птичьем языке и откровения, как правило, не выходили за пределы их круга. А ведь философия начиналась с Сократа и Аристотеля - всем понятных ораторов, и только много позже уединилась сама с собой.
Когда в девятнадцатом, в начале двадцатого века, благодаря науке и технике, пошли перемены, и народ стал интересоваться: "Что еще его ждет кроме загробного мира?", стало востребовано описание, воображение реального будущего, появилась фантастика, которая, по положению своему, прозревая будущее для читающих её обывателей, была вынуждена отвечать народу простым и доступным языком, какое их ждет бытие, в чем смысл бытия, и, стало быть, отвечать на философские вопросы. Поэтому Лем, братья Стругацкие, Брэдбери и Курт Воннегут пошли дальше Жюль Верна, дальше простой футурологии, описания будущих научно-технических достижений. Для них мир изменившихся вещей - обрамление жизненной ситуации. Возникла практическая философия, теория жизни, пускай будущей, возвращение философии в доступной для обывателя форме и с узнаваемым содержанием.
Отличие фантастов от философов в том, что философия фантастов опиралась на реальный прогресс вещественного мира людей, тогда как размышления философов об идеальном мире всегда отдавали утопией. Аристотель, Томас Мор, Кампанелла хотели обустроить тот мир, в котором жили. Сартр, Камю, Фрейд - примирить человека с самим собой, не изменяя его.
Отличие фантастов и философов от писателей в том, что писатели рассказывали о том, как люди живут, жили, кто они есть и кем были. Писатели из настоящего оглядывали прошлое, поэтому их будущее всегда выглядело несколько странно: походкой человека, идущего вперед, с головой, обращенной назад. Писатели - плохие пророки и неплохие историки.
"Философия спрашивает: что есть истина? - а не: что считается истиной? Её интересует истина для всех, а не то, что является истиной для некоторых...
Так как всякая истинная философия есть духовная квинтэссенция своего времени, то с необходимостью наступает такое время, когда философия не только внутренне, по своему содержанию, но и внешне, по своему проявлению, вступает в соприкосновение и взаимодействие с действительным миром своего времени...
Но философия говорит о религиозных и философских предметах иначе, чем говорили об этом вы. Вы говорите об этих предметах не изучив их; она же говорит о них после их изучения; вы обращаетесь к чувству, она обращается к разуму; вы проклинаете, она учит; вы обещаете небо и весь мир, она не обещает ничего, кроме истины; вы требуете веры в вашу веру, она не требует веры в свои выводы, она требует проверки сомнений; вы пугаете, она успокаивает. И, право, философия достаточно знает жизнь, чтобы понимать, что ее выводы не потворствуют жажде наслаждений и эгоизму - ни небесного, ни земного мира".
Творчество Карла Маркса - чистая фантастика, движение навстречу будущему, попытка на практике использовать труды Адама Смита, Гегеля и Фейербаха для путешествия в коммунизм. Конечно, пролетариям трудно было одолеть "Капитал" или "Нищету философии", но сам факт того, что им пришлось это сделать, означал, что философию вернули в мир, из теории она стала реальностью, своеобразной утопичной реальностью, реальностью перемен.
Перемены в жизни - в преодолении ограничений, прежде казавшихся незыбленными и которые требуют осмысления в первую очередь.
Первое ограничение - физического рода. Каким родился, таким и живешь. Физическая сопротивляемость внешнему миру - вот первое ограничение в жизни человека.
Второе ограничение - от искусственной природы людей, от внешнего мира, который их продолжение. Чтобы эта часть работала бесперебойно, внутри людей должно быть имманентное внешнему миру сознание, наличие навыков и умственных способностей, позволяющих выжить им и цивилизации. Внешний мир имеет свои законы, которые часто непонятны, но которые обязательны. Красота и уродство, чувство гармонии - наиболее выразительно и непонятно, но прямо влияет на жизнь людей, на жизнь каждого человека, на его настоящее и будущее.
Наконец, последнее ограничение - социального характера, поскольку в обыденной жизни пока не люди управляют обстоятельствами, а обстоятельства управляют людьми. Человек растворен в своем внешнем мире как функция, и необходимость дергает за ниточки его животной натуры, приводя в движение должным образом и в должном направлении, создавая в людском сообществе функциональное неравенство и функциональные ограничения. Касты и классы, элиты и плебс, лица без определенного места жительства и принцесса Диана, которую бог сподобил сочетать два в одном: быть женой престолонаследника и героиней светской хроники, - явный функциональный перебор, который доконал женщину, что, впрочем, - слабое утешение для многих ее соотечественников, которым в силу их положения часто просто нечем заняться.
Вслед за благополучием, за возможностями экономики у людей должна пройти смена приоритетов. Животные цели в новом мире должны девальвироваться ввиду их полной бессмысленности. Ведь в преуспевающем обществе борьба за выживание абсурдна и перетекает в сюрреализм, в искусственный, необязательный выморочный характер нищеты и богатства, многопалубных яхт и многоярусных бидонвилей. Животная натура человека должна отойти на второй план, уступить место натуре более здравой и адекватной изменившемуся миру. Тогда возможно принятие иного строя жизни, самоорганизация людей, исходя из иных, более разумных правил.
Была случай: перемерзли призывники по дороге из Москвы в Магадан. Один из них умер. Было бы резонно им найти, где согреться вне зависимости от законов, обычаев или воли командиров. Им надо было подумать, принять решение и исполнить его. Оно было бы правильно и для их начальников, которые теперь пойдут под суд. Здесь речь не об инстинкте самосохранения - речь о здравом смысле в относительно простой ситуации. О свободе этот здравый смысл проявить.
Чем ситуация сложнее, тем больше инструментов должно быть подготовлено для ее разрешения - в теплое время спят под деревом, для зимы строят дом. Надо разобраться какого рода ситуации бывают, какие способы изобретены или должны быть изобретены для того, чтобы из неприятных ситуаций выпутаться. Развернуть людей от самоедства к внешнему миру, к изучению природы и самоорганизации можно только, если решить их проблемы: