Воистину, страшное дело свершилось,
Апостол злодеев меня посетил,
И тайна коварная всё же открылась,
Не стал он скрывать свой кровавый удел.

Прошёл он сквозь дверь, не считаясь с преградой,
Ведь призракам это уменье дано,
Не стал он себя утруждать той досадой,
Что в смерти, как в жизни - почтенье одно.

Одет был с иголочки, сей посетитель,
Но нож, окровавленный, крепко сжимал,
И был он отнюдь, не победы воитель -
Рассудка изгой, женских тел Потрошитель.

- Вот и встретились мы откровенной порою,-
Молвил он, не спеша, от огня сторонясь,
Обижаться не буду такою судьбою,
Посмотри на меня - злого рока я князь!

Как на древе великом, засохшие ветки,
Обрезает садовник своей тетивой,
Так и я, отпускал души падших, из клетки,
Их тела оставляя в грязи мостовой.

Вынимал аккуратно и сердце, и почки,
Ведь в сосудах телесных скрывается грех,
Расставлял я над всякою блУдницей точки,
Не поверишь, но часто я слышал их смех.

Так смеются лишь демоны из преисподней,
Сколько раз убеждался в своей правоте,
Надо обществу было заняться серьёзней,
Суетой этих грязных прислуг Сатане.

Острый нож, как всегда, не точил я напрасно -
Знал, зачем и куда я иду,
Эта мерзость, порою, бывает заразна,
Истреблял я её, как когда-то чуму.

Жизнь прожил я короткую, знаю,
Кто меня, и зачем, утопил,
В Темзе мутной, о крепкую сваю,
Грех души на меня возложил.

Не стонаю я нощно и денно,
Страх души не уместен теперь,
Дело Джека, как воздух, нетленно,
И сегодня живу я, поверь!

Посмотри, как кругом много грязи,
Я вершу этой мерзости суд!
- Оглянись лучше ты, нет в том связи,
Трупы скорби с тобою бредут!

Отвечал этим тихо отшельник,
И, на дверь он рукой показал,
Чтоб ушёл страшной смерти поддельник,
И суда над собой возжелал.