Это смотря как посмотреть, смотря кто кого играет :)...
Когда навязывают роли,
совсем не помня наши лица,
они не знают, что марионетки сами
в театре, где аншлаг им снится.
Лена-Елена в свои тридцать пять лет "с хвостиком", как она любила говорить, должна была быть среднестатистически счастливым человеком. Двое уже повзрослевших и самостоятельных детей. Любящий и заботливый муж, не делавший никогда разницы между своим сыном и приёмной дочерью от первого Лениного брака. Работа в дружном коллективе. Изредка удавалось вырваться из мегаполиса на природу всей семьёй и с друзьями. И там, в лесу, Лена-Елена забывалась, и ей казалось, что вот так, на шашлыках, с друзьями и семьёй прошла вся жизнь. Потом она приходила в себя, и идиотской извиняющейся улыбкой вводила в смущение разговаривающего уже по-видимому давно с ней человека. Она не знала о чём он. А он понимал, что распинался сам перед собой.
В понедельник 3-его числа, Елена отпросилась раньше с работы, сказав, что нездоровится, и поехала на кладбище. На рынке долго и растерянно выбирала цветы, в конце-концов остановила свой выбор на венке с ярко-сиреневыми лилиями. Через полчаса замёрзшими руками она еле-еле смогла установить венок на скромном памятнике, с фотографии на котором смотрел её бывший муж.
Ослушавшись родителей, она по большой и слепой любви вышла замуж в 18 лет за обычного учителя, который был намного её старше. Забеременела и родила летом девочку. Маленькую рыжую Людку с любовью нянчили все в их родной общаге. Родители пошли на мир, видя, как Николай носит на руках их дочь и внучку. Мир светился и сверкал.
А потом, в холодном заснеженном декабре на пороге появился человек в погонах и привёл беду. Её мужу стало плохо на автобусной остановке, и он, потеряв сознание, упал. Никто не хотел подходить к пьяному, который и пьяным-то не был. Подобрали его после полуночи. Николай что-то невразумительно мычал и всё время хватался за подобравших его милиционеров. Его несколько раз ударили, чтобы не распускал руки, обещали привести в норму в отделении, и запихнули в уазик, где он скоро затих. Ночь он провёл в вытрезвителе, где к утру тихо умер, так и не приходя в сознание. Районный отдел милиции раскошелился на роскошные похороны. Хоронили Николая в закрытом гробу. Добрый человек сказал, что им было что скрывать, и Николай умер не только от инсульта. Ленка потеряла смысл жизни и веру, как таковую, перестала ухаживать за собой и за ребёнком. Маленькую Людочку дед с бабкой увезли в деревню. Лена только через пару месяцев пришла в себя и нашла в себе силы съездить - забрать дочку и вернуться в этом мир. Уже не с таким сияющим взглядом.
Через несколько лет рядом появился обаятельный парень, быстро переименовавший Ленку в Лену-Елену, и жизнь стала набирать новые обороты.
В понедельник вечером это обаятельный человек отпаивал горячим чаем замёршую насквозь Лену - Елену, которая просидела на кладбище, пока совсем не стемнело.
- Тебе завтра опять идти на слушание. Не хочешь отказаться?
- Нет. Я пойду. В пятницу завершение, недолго осталось.
***
Василий Петрович пришёл к выводу, что понедельник - действительно тяжёлый день. В понедельник было бесполезно требовать что-то от кого-то до десяти утра. И каждый раз у Василия Петровича складывалось впечатление, что в воскресенье вечером весь город пьёт горькую. После чего забывают поспать, и утром в понедельник приходят на работу с опухшими физиономиями.
Единственным утешением по понедельникам была секретарша. Даже её стройная фигурка не вдохновляла Василия Петровича так, как её неизменная солнечная улыбка и красивый голос. Однажды на корпоративной вечеринке Василий Петрович слышал, как ОНА поёт. Ему казалось, что Светлана выбрала не ту профессию. Ей бы идти на сцену с такими вокальными данными. Но на своём месте она тоже была незаменимой. Василий Петрович не представлял, как она обходился без Светланы раньше, и каждый раз с трудом вспоминал имя предыдущей секретарши. Вернее он даже не хотел его помнить. Светлана никогда не пропускала к нему тех, кого он не хотел бы видеть. Она бережно относилась ко времени и практически смогла изолировать Василия Петровича от навязчивости торговых агентов. Ему нравилось в ней всё: фигура, элегантная походка, уверенный взгляд и всегда хорошее настроение на работе. Последнее имело определённое значение. Он никогда не спрашивал у неё совета, не ставил вопрос, а как бы сделала она. Но иногда, когда были сомнения, позволял себе роскошь пожаловаться ей на сотрудника, допустившего оплошность. Светлана на удивление знала всё про всех и пару раз спасала начальника от опрометчивых поступков, а своих сослуживцев от возможности быть уволенными.
Этим утром что-то было не так. Светлана очень тихо поздоровалась, не поднимая взгляда. Кофе, который она принесла, оказался переслащенным. Он не захотел говорить об этом, просто не стал его пить. Когда он попросил её напомнить план на ближайшие два дня, она не стала его рассказывать, а просто положила распечатку на стол. Василий Петрович и так прекрасно знал о предстоящем, просто ему было приятно лишний раз услышать её голос.
Быстро оставив распечатку, она, слегка прихрамывая на левую ногу, наступая только на носок, направилась к выходу.
- Света!
Он всё-таки назвал её так. За последний год Василий Петрович смог только отважиться перейти от банального "Светлана Аркадьевна" до "Светлана". Но дальше он не осмеливался. Ему было почти пятьдесят, ей - двадцать пять. Разница была существенной для необходимости соблюдения формальностей и сохранения дистанции.
Она остановилась, не оборачиваясь.
- Что случилось?
Светлана повернулась на кончиках пальцев, попыталась опереться на воздух и опять замерла, не поднимая взгляда от пола.
- Что происходит?
Светлана перевела взгляд на окно, а затем на него. Внезапно вздрогнула, и, разрыдавшись в голос, опустилась на пол прямо посреди кабинета. Василий Петрович неуклюже опрокинул кресло, направляясь к ней, но не стал его поднимать.
Не сумев поднять Светлану, он опустился рядом с ней. Она прижалась к его руке и долго плакала. Он тихо гладил её по волосам, изредка обещая кого-то убить. На рукаве дорогого пиджака осталась косметика, скрывавшая синяки на её лице. Василий Петрович, пообещав если не убить скотину, избившую такую женщину, то хотя бы основательно подпортить ему существование, отменил все мероприятия на понедельник, предупредил жену, отключил телефон, и увёз Светлану в загородный дом залечивать душу и тело.
Единственным мероприятием, ради которого Василий Петрович оставлял Светлану во вторник, четверг и пятницу - было слушание в суде, на котором он был присяжным заседателем.
***
Во вторник утром она съездила к старику Иосифовичу. Она совершенно не представляла, что будет делать без него, если он вдруг умрёт. На что он каждый раз едко отшучивался, что переживёт всех, включая её. Иногда она была готова в это поверить. Привычным маршрутом завернула в аптеку, где купила лекарство. Быстро пролетели две пары занятий: студенты порадовали. Кажется, их надо почаще гонять, тогда они начинают шевелиться. Боль пришла после полудня. С трудом отсидев на очередном слушании в суде по поводу убийства студента, она еле-еле добралась до дома, где смогла сделать укол. Боль, яростно огрызнувшись, отступила. Но она всё так же, с закрытыми глазами, продолжала сидеть на полу, вжавшись в стену...
Тогда, давно, она всё-таки пробилась и поступила на отделение хореографии. Жить в мегаполисе на одну стипендию было невозможно, и поэтому три дня в неделю к полуночи она подрабатывала стриптизёршей в клубе. Это не нагружало её. Хороший уровень безопасности и хоть какие-то деньги. Вечно пьяный отчим был прав - единственное, что она умела хорошо делать - это танцевать.
В клубе он появился в ноябре. Невысокий, смуглый парень с наглым взглядом всё время пытался раскрутить её провести с ним ночь. Она упорно отказывалась от его денег. Любая информация об этом грозила потерей работы в клубе. После того, как она последний раз отказала ему, он выразил нечто на мотив того, что она пожалеет об этом, и надолго исчез из клуба. Она уже стала забывать навязчивого клиента.
Она освобождалась по графику к половине второго ночи...
Машина без номеров на тёмной улице, и вывалившиеся из неё полупьяные парни... Перегаром в лицо: "заорёшь - всю морду располосую ", и въевшееся на всю жизнь сквозь кровь "мы б тебя здесь все по очереди, но хозяин велел не трогать"...
Били, повалив на землю, жестоко и целенаправленно, уродуя лицо и отбивая всё внутри. Сначала она ещё пыталась закрывать голову разбитыми в кровь руками. Она помнила, что от боли всё-таки кричала, несмотря на угрозу. Но на самом деле это был всего лишь вой сквозь пьяный мат озверевших подонков...
Через неделю он появился в больнице с цветами и пачкой денег. Сразу появились лучшие обезболивающие, и соответствующий уход. Он успокаивал истерики и договаривался с врачами об ускорении операций. Он нашёл хорошего зубного протезиста и три недели подряд возил её в частную клинику. Он научил её заново ходить, но так и не смог научить улыбаться. Он перевёз к себе сначала её, а потом и её вещи со съёмной квартиры. Он аннулировал договор о съёме её квартиры и полностью расплатился по задолженности за последний месяц. Он свёл её со стариком Иосифовичем и научил самостоятельно делать инъекции, которые позволяли жить, а не существовать.
Почти всегда он был нежным и заботливым, но иногда его переклинивало, и тогда он становился жестоким и злым. Ему ничего не стоило ударить её за малейшее неповиновение. Иногда переклинивало её, и тогда он находил её, зажавшейся в тёмный угол за открытой дверью в ванную.
Он никогда не называл её по имени. Она смирилась со всем, хотя её согласие особо и не спрашивали. Существуя сквозь боль, смутно понимала, что стала его собственностью. Вокруг него всё время крутились какие-то люди. Среди них был его Друг, постоянно бросавший на неё похотливые взгляды. Он приходил иногда, приносил цветы и плохое настроение - ей, а ему - новости. Иногда плохие, иногда - хорошие. После первых он становился невыносимым, после вторых он кружил её на руках, и они уезжали из города на несколько дней.
Однажды у него зазвонил телефон. На лице выразилось неудовольствие.
- Что там ещё? ...
Слушал долго и нервно.
- Сделай пацанам кофе. Замёрзли, как собаки! - бросил он в приказном тоне и выскочил из квартиры навстречу им, даже не надевая куртки.
Они, закрывшись на кухне, просидели довольно долго. Потом быстро собрались и ушли вниз, не одевшись.
- Прибери, мы сейчас вернёмся.
На столе рядом с грязными чашками остался и мобильный телефон Друга. Она не знала, что заставило её взять этот телефон. Как в тумане она стала просматривать записную книжку. Наличие в ней восьми Димычей, и порядка десяти Сань в самой различной конфигурации имён её не удивило. Зато последним в списке был Хозяин. В состоянии, близком к трансу, она судорожно нашла последний набранный номер. Им тоже был Хозяин. Она машинально положила телефон на место и убрала со стола грязную посуду. Расколовшийся на осколки мир стал складываться во вполне определённую жестокую мозаику. Где сама она оказывалась на самом его дне. Выхода не было.
Она хотела умереть и устроила скандал, который он быстро оборвал несколькими жестокими ударами. После этого дня он окончательно переименовал её в суку и так же к ней и относился. Она потеряла счёт времени.
Однажды вечером он не явился домой. Не пришёл он и на следующий день. Зато пришёл его Друг, поставил перед фактом, что его она больше никогда в жизни своей не увидит. По той простой причине, что его убили. Дал денег, дал неделю на приведение себя в человеческий вид и приказал убираться вон из квартиры. Когда она пыталась его отблагодарить, он, оборвав все её притязания на корню, всё-таки поднял её с пола.
Не зная, к кому обратиться, и уже не понимая ничего, она пошла к Иосифовичу. Она долго металась, узнав, что не сможет иметь детей. Иосифович заново научил её смотреть в глаза людям. Она перестала сутулиться и выпрямилась, покрасила волосы.
Осенью она восстановилась на второй курс. Нашла в себе силы бросить антидепрессанты, окончить образование, и устроилась преподавателем хореографии всё в то же училище. Иногда давала частные уроки.
Иногда её переклинивало, но об этом уже никто не знал.
***
Адвокат, нанятый предками, обещал, что всё будет в порядке. Он говорил, что присяжные - все свои люди, и что Серёга отделается не более чем лёгким испугом.
Среди них были тихий бухгалтер, состоявшийся директор, маленькая хрупкая женщина - учитель танцев,
Люди со стабильно-размеренным образом жизни. Адвокат уверял, что они простят, пожалеют и отпустят на покаяние.
***
В пятницу 7-ого числа утром впервые за месяц засветило солнышко. Серёга искренне раскаивался в том, что не сдержался и полез в драку, в которой погиб человек. Серёга верил в людей, в их веру и порядочность.
Серёга совершенно не мог понять, почему эти порядочные, мило улыбающиеся люди в час дня, почти не совещавшись, единогласным решением вынесли ему вердикт "Виновен". Чем обрекли его на десять лет заключения.