Вот и всё. Он не помнил, когда был в таком состоянии последний раз. Наверно, на похоронах матери. Это мероприятие и так никогда не наводило на него благое состояние духа, а про те дни он вообще старался никогда не вспоминать. А сейчас он лежал, сжав руками голову, тупо уткнувшись в спинку дивана, и выл от беспомощности. Непрерывная пластинка в голове сотый раз играла по кругу "я не виноват". Он не мог даже сейчас сказать - с чего всё начиналось.
Почти пять с половиной лет назад он дошёл до того, что предпочитал быть безработным в течение года, чем идти работать куда попало. Поэтому он сознательно пошёл в кадровое агентство и заполнил там анкету в поисках высокооплачиваемой работы. В графе "Личные качества" он быстрым размашистым почерком, едва умещая слова в узкие ячейки строк, почти не задумываясь, вписал: "Коммуникабельность, энергичность, целеустремленность, быстрая обучаемость, мобильность, желание работать". И забыл. Полностью, начисто забыл про свою анкету. Жизнь набрала обороты.
Однажды вечером, уже в наступающих сумерках, раздался звонок, следом пришёл друг и утащил на встречу с человеком, становившимся во главе новой в городе компании "Каскад". Компания раскручивала новый филиал. Не нравилось многое. Вернее не нравилось почти ничего. Единственным преимуществом было то, что он хорошо знал рынок, на который лез. В нём он был профи.
Директор, становившийся во главе филиала "Каскада" определённо позволял себе лишнее в обращении с людьми, которые всего лишь пришли в поисках работы.
КГБ-эшник, проводивший собеседование, и отсеивавший за день пару десятков человек, задавал совсем не дурацкие вопросы. На две трети из которых приходилось врать.
- Если у вас была судимость, лучше скажите сразу. Всё равно поднимем всё.
Он молчал, косил под идиота и улыбался. Они ничего не нашли.
Он прошёл все сумасшедшие тесты: начиная от профпригодности, продолжая коммуникабельностью в разрешении конфликтов с придурками, и заканчивая вопросами на ассоциации. Сдал экзамены. И его приняли. Выходить на работу надо было через две недели.
- Можете куда-нибудь съездить отдохнуть. Вам предстоит тяжёлый год, в который вы вряд ли сможете куда-нибудь вырваться.
Он улыбнулся. Интересно - на какие деньги?
На следующий день вечером почти в половине девятого раздался звонок.
- Да.
- Здравствуйте. С вами говорит сотрудник кадрового агентства. Вы оставляли своё резюме?
- Я? Какое агентство? - он долго не мог понять, о чём идёт речь.
- Вы оставляли резюме в поисках высокооплачиваемой работы?
До него дошло.
- Да.
- Вы уже нашли работу?
- Почти.
- То есть?
- Я прошёл собеседование в "Каскад".
- Мы вас поздравляем. Но я думаю, что у нас для вас есть более стоящее предложение. Вам стоит прийти к нам завтра к трём часам дня.
Что может быть больше "Каскада" отваливающего в первый месяц испытательного срока зарплату вдвое больше запрашиваемой им самим в анкете.
- Хорошо, я буду.
- Спасибо. Имейте при себе паспорт.
На следующий день он был в агентстве в половине третьего - стоя в коридоре, слышал неразборчиво собеседование с предыдущим приглашённым на это же место. Рядом маячила блондинка.
- Вам на сколько назначили?
- К трём.
- А мне к трём двадцати.
- Я за вас рад.
Дверь открылась. Первый, или какой у них там по счёту за сегодняшний день, вышел.
- Ну, как?
- Не знаю. Что-то очень сомнительное. Не думаю.
- А что сказали-то?
- Перезвонят завтра, если я им подхожу.
Было без пятнадцати три. Он не стал тянуть волынку, постучался и зашёл
Рядом с Леночкой - вспомнил всё-таки - как её зовут, сидел мужик лет 50 в офигенно дорогом костюме.
Леночка представила его.
Он поздоровался и сел, не дожидаясь приглашения.
- Я немного раньше.
- Очень хорошо. Расскажите о себе, - директор-наниматель сидел, уже держа в руках резюме.
Он с дотошностью начал пересказывать директору резюме вслух. После того, как директор начал улыбаться и отложил-таки резюме в сторону, он начал расспрашивать о предлагаемой работе.
Ему назвали зарплату втрое больше запрашиваемой им в резюме, и сказали коротко и ясно:
- И это без премиальных. А они составляют основную часть, в зависимости от результатов вашей работы. Если вы прошли в "Каскад", то и нам - подходите.
Ещё двадцать минут настойчивости и почти назойливости в выяснении нюансов предлагаемой работы не дали ему абсолютно ничего. Директор попался такой же упрямый, как и он.
- Я вам перезвоню завтра, если вы мне подходите. У нас ещё четыре человека записано на собеседование, и они ждут в коридоре.
Он попрощался. Сказать, что на тот момент у него осталось больше вопросов, чем когда заходил в агентство - это не сказать ничего.
Ему перезвонили ровно через 8 минут. Он успел купить мороженое, газету с кучей кроссвордов на вечер - никого больше не хотелось видеть, и сесть в машину.
- Это Тимур - мы только что разговаривали. Вы нам подходите, я отменил собеседование с остальными кандидатами. Мы ждём вас послезавтра в 9 часов утра у нас в городе. Адрес фирмы, телефон мой - звоните в любое время суток. Но на все вопросы по сути работы вы получите ответ, только приехав к нам. До свидания.
Он успел ответить только "Хорошо". Хотя, в принципе, не очень-то. Опять ехать чёрт знает куда за триста с лишним километров. Когда "Каскад" уже в кармане. Нелепо. Но поехал.
Пожалел он об этом только спустя пять с половиной лет. Они пролетели сквозь него, перестроив его по полной. От той упрямой скотины, которой устраивался на фирму ничего не осталось. Появилось новое, мобильное, всевидящее и всеслышащее создание.
За этот дурацкий день, сыгранный по жестоким правилам ненормального мира, он и так сделал всё, что мог. Сегодня он спас двух человек. ВСЁ. Это всё, что он сделал. Это был максимум, что он смог. Но одного - нет. И вернуть его СЕЙЧАС уже было не в его силах. Вернуть его задиристое "эй, ты". Злорадное "не может быть!", вернуть его шутки и смех, его золотые руки, его жизнь.
Самое страшное даже не в том, что он знал, что будет рано или поздно. Что придёт время, и его вот так же будут снимать с машины. Он знал, что убирают людей, давших крен, допустивших слабость. Но он не позволял себе мысли, что вот так же будут убирать их.
Несколько лет назад он и, в течение полугода, ещё 9 человек обновляли "старичков", начинающих допускать ошибки, уходивших, как им говорили на более спокойные места, с которых можно будет уйти на пенсию. "Надо уметь уходить достойно", - говорил он сам себе, когда видел, как охранники выводили пьяного вдрызг тридцатипятилетнего "старика", ещё не только стоявшего на ногах, но успевшего разгромить половину офиса, прежде, чем его сумели остановить. Тогда он закрыл глаза и отвернулся.
Тогда больше верилось снисходительно - извиняющейся улыбке шефа и его словам "допился до чёртиков", чем в пьяное "смертник" - то, что успел прохрипеть ему перегаром человек, выводимый под руки из офиса.
История идёт по кругу. И сейчас они набрали уже троих новичков не старше 25 лет.
Он знал, догадывался, что "там" за триста с лишним километров от него уже начинается дурдом, но не думал, что всё это будет происходить настолько быстро.
За сутки ему несколько раз звонил шеф и давал точные указания, - что и как делать. Такого внимания к себе он не помнил за пять с половиной лет работы. Кто будет доставлять товар - известно в момент выезда. Он ждал Андрея- по всему раскладу должен был ехать он. Дали Витьку.
И предыдущим вечером первый раз в жизни Витька позвонил ему сам на домашний, а не на сотовый.
- Я должен буду остаться на ночь в городе, подыщи мне крышу.
- Это вряд ли. Почему ты? Чего Андрей не едет?
Витька чуть громче повторил предыдущую фразу:
- Я должен буду остаться на ночь в городе.
И кому-то в сторону:
- Связь плохая.
- У тебя там уши?
Утвердительный смешок и:
- Да, хорошо.
- Я найду тебе крышу.
- До завтра. Спасибо,- вот и вся благодарность от первого человека.
Завтра он заскочил в подъехавшую машину.
В ответ на своё привычное:
- Привет. Как доехал?
Вместо привычного с улыбкой:
- Нормально. Что нового?
Ему проскрипели тихо, сквозь зубы:
- Андрюху убрали.
Мир застыл и опрокинулся, оставив его без воздуха. Боль стянула сердце и спину. Он охнул и невольно выгнулся. Боль не исчезла, стало только нечем дышать.
Только через несколько секунд его отпустило.
- Когда?
- Четыре дня назад.
- Почему мне не сказали?
- Потому что никто не хочет сообщать об этом. Они всё меняют, всех. Ты ещё не видел новичков. Такая зелень. Так жалко пацанов. Они специально натравливают вас на нас, создают ситуацию. Выставляют его как слабака, попадающего и пропадающего по своей вине. А на самом деле всё - специально разыгрываемый спектакль.
- А если ты сегодня уедешь?
- Ты сам знаешь, во сколько мне придётся ехать. Меня уже ждут с распростёртыми объятиями.
- А завтра?
- А завтра будет всё законно. Завтра мой человек на смене. Он прикроет.
Первый клиент.
Работа на износ имеет только одно преимущество - полностью занимает мозги. И забываешь от усталости про слово бессонница. Шеф знал, что Андрей - слабое звено. Он похоронил почти одновременно брата-самоубийцу и мать, не вынесшую горя. С ним стало крайне тяжело разговаривать, и на него невольно стали жаловаться. Он позволял себе грубое обращение с клиентами. А это отражалось на имидже работников и авторитете Компании, что было недопустимо.
Второй.
Человек привыкает ко всему. Даже к сволочному обращению к другим людям. Но всё равно мы прикрывали тех, кто не мог в данный момент самостоятельно закрыть счета. Нельзя сказать, что мы на этом не зарабатывали. Каждый имел то, что просил. Просто всегда надо оставаться человеком.
Третий.
Жить одному из дня в день. Есть то, о чём нельзя говорить никому.
Четвёртый.
Такие, как мы живут, одну жизнь. За эту жизнь мы делаем столько плохого, что повторная жизнь не дастся ни при каком раскладе. Прямиком в ад. Какая там к чёрту реинкарнация?
Пятый.
Понимаю, что не слышал, что говорит Витька.
- Чего?
- ТЫ чего?
- Ай, да ну тебя!
Шестой.
Такие, как мы живут, одну жизнь. За эту жизнь нам приходится совершать ради чужих людей то, чего не будешь делать ради себя. Легче подохнуть. А потому неудивительно, что счета за мобилы не помнишь, когда платил сам. Всегда найдётся благодарная душа.
Седьмой.
Есть хочется. Тот, кто сказал, что чувство голода в животе - ошибся. Оно комом становится в горле. И становится трудно разговаривать.
Десятый.
Ржём, как кони.
Двенадцатый.
Понимаю, что опять не слышал, что говорит Витька.
- Ты чего так зло с ним? Ну, не варит голова у человека, завтра он опомнится. И всё будет Ок.
- Я жрать хочу. Помираю.
Заезжаем в цивилизованную столовую. Положительным образом не помню, чтобы здесь был такое хреновое меню. Кто-то всё съел. Либо они сегодня ничего не готовили.
Зачем? Кому это надо?
Пятнадцатый.
Кто сильнее - показывает завтрашний день.
Когда на "ты" позволяется немногим. Андрюха был первым, кто перешёл со мной на "ты".
Голова начинает плохо соображать. Говорить уже тяжело.
Семнадцатый.
Понимаешь, что клиент делает ошибку. Но не успеваешь перехватить руку. Поздно. Приходится исправлять. Успеваешь спасти второго человека.
Андрюха всего лишь первый, а последними будем мы.
Восемнадцатый.
Впереди пустота.
- Чего не женишься? Сколько вы уже встречаетесь?
- Шесть.
- Очумел! Чего девку мучаешь? Или женись, или отпусти с Богом.
Девятнадцатый, последний на сегодня клиент.
Когда сам выл от боли, и отвернулись все, единственный, кто протянул руку помощи, был Андрюха.
Всем своё место на сковородках.
Закон - вещь страшная, обоюдно - острая с обоих концов. И помощник прокурора Тамбовской области сказал когда-то верно: "То, что вы все ещё на свободе, это не ваше достижение, это - наша недоработка". Прав был сукин сын.
Оставалось только отпустить Витька. Всё остальное он доделает сам.
Оставалось только добраться домой и тупо уткнуться в спинку дивана.