Аннотация: Древний мир, где живут и демоны, и люди, и духи, дети Вечного. Но, согласно пророчеству своей матери, ей суждено свершить то, что было не по силам древним армиям.
Королева духов.
Inlah uted canes ferod shig.
'Пусть прийдет спокойствие в этот мир'.
Клерик Исган.
Пролог
Это был очень древний город. Его стены видели сотни тысячелетий, и никто не мог точно сказать, в каком веке он был основан. Город назывался Жизвер, что на древнем наречии означало 'Город духов'. Город на самом деле был населен духами. Но выглядел так, будто был населен живыми. Что и не удивительно, поскольку духи заботились о своем жилище. Многие даже шутили, мол, при жизни не следили за телами, так теперь трясутся над каждым камешком в стене. Как бы то ни было, но факт остается фактом - город Жизвер слыл самым ухоженным городом на всем побережье Моря Судеб (Оркен Фажа). Духи, даром, что мертвые, сумели произвести столь чудесные вещи, что шли целые торговые караваны к Жизверу. И на всем Эрамиле товары, продаваемые на рынках Жизвера, ценились больше всего (даже дороже акалитинского вина). Но не малую ценность товаров, производимых духами, несли они за счет магических особенностей товаров. Магия Жизвера помогала в жизни и работе. Любой торговец мечтал получить волшебный кошелек, сделанный из кожи кавмуна* и с наложенным заклинанием прочности. Благодаря тому, что заклинания накладывали духи, сеть заклинания прочно вплеталась в саму материю и вещь служила владельцу чуть ли ни вечно.
На окраине города высилась одинокая башня при монастыре экзорцистов - жизноров. Он был почти столь же стар, как и город. Ну, может, на несколько тысячелетий моложе. Во главе жизноров стоял отец - настоятель Синтоник Мро (по крайней мере, последние полтора десятка лет). И целью своего служения они избрали общение мира духов с миром живых. Хотя духи были видны всем, но язык их был столь сложный для понимания смертных, что без помощи монаха-жизнора простые смертные ничего бы не могли ни узнать, ни просто слова передать. Во всем Эрмилоке было всего несколько мест, где изучался каломар - язык духов. И то, что монастырь находился так близко к Жизверу, давало его монахам и экзорцистам привилегию во многих странах. Их принимали с радушием, как обычные крестьяне, так и знать. Благодаря знанию каломара, монахи могли использовать магию духов. И эта их особенность неоднократно помогала отражать натиск воинствующих народов, желавших наложить лапу на бесконечный источник знания и мощи.
Но самой большой проблемой всего Эрмилока был город Гандремон, в котором обитали демоны и черные колдуны. Во главе демонов стоял Шаринтак - демон, чья сила была столь темной и необузданной, что многие племена склонялись перед ним, лишь бы остаться в живых и не вызвать своим неповиновением злобу демона-правителя. Шаринтак представлял собой идеал по меркам демонов.
Гандремон располагался на юге материка Эрамил, возле бескрайней пустыни Шаксит. С севера город был окружен горами Сакерат. С запада была степь и очень безрадостные пейзажи. Что в принципе и приятно было для живших в Гандремоне демонов. С востока город граничил с Озером Ичираито**. Озеро представляло собой ледяное поле шириной до полутора сотен гиас*** и длиной четыреста гиас.
На севере Эрамила, в Актарнагских горах, находился город Акилгра, столица Акилитании. Этот город был источником всех интриг в Эрамиле, поскольку населяли этот город торговцы и аристократы. Основной источник доходов акилитинских торговцев и аристократов - вино, изготовленное из винограда, выращенного на собственных акалитинских виноградниках на склонах гор Акмар. Аристократы Акилитании настолько повязли в интригах, что даже их соседи боялись, как бы армия наемников не начала захватывать их земли, насыщая жажду власти и богатства знати Акилгра. Правил в Акалитании царь Джинграль Миасс. Он пережил уже, по меньшей мере, пять покушений и раза в три больше попыток переворота. Но каждый раз подавлял их с изощренным искусством. Никто бы и не подумал, что он приложил к этому руку.
________________________________
*кавмун - животное, отдаленно напоминающее земную корову и зубра одновременно.
** Ичираито - дословно - Ледяное Озеро, оно было таким на протяжении уже 15000 лет.
Ходили легенды, что озеро проклял демон Нургшаган, за то, что в нем утонул его наследник.
***гиас - мера длины в Эрмилоке, равная почти полулиге.
Помимо Акилитании на склонах северных гор проживали племена варваров-гуданмер. Они являлись племенем полукровок - полулюди - полудемоны. Но были не настолько воинственны и жестоки, как их предки, проживающие в Гандремоне. Да и внешность их была почти человеческая. Ну, немножко рожки видно, а так люди как люди. И никого это не смущало. Кроме демонов. Они всячески старались уничтожить полукровок, поскольку не могли вытерпеть такого унижения. Но полукровки обладали своей магией, и уничтожить себя не позволяли никому. Поэтому демоны отказались от войны с ними, но от случая к случаю, если им попадался полукровка - уничтожали с невыносимой жестокостью, как бы в назидание остальным.
На плато, между гор Сакерат и Актарнагскими, расположилась страна Сакорелат. Населяли ее в основном люди, но также она была населена и всеми прочими расами Эрмилока. Здесь были и гуданмеры, и шиаты, и сикрены, и фуджент, и многие другие со всех сторон Эрамила. Поскольку Сакорелат занимал такое срединное положение, то в ней процветали и ремесла и торговля и наука. В общем, это была процветающая и весьма образованная страна. Правда, близкое соседство с Гандремоном накладывало свой отпечаток на образ жизни народов, населявших это чудесную страну. Сакорелат имел в своем распоряжении хорошо вооруженную и обученную армию. Армия наемников Акилгра представлялась просто сборищем бродяг, перед лицом столь могучей силы. Но страна была не воинственная, поэтому сама ни на кого не нападала, но и в обиду не давала своих соседей. Чтобы напасть на кого-либо севернее, Гандремону пришлось бы пройти через территорию Сакорелата. И сказать, что армия демонов и магов пройдет безнаказанно, никто не мог. Благодаря своему положению, Сакорелат мог запросить поддержки как жизноров, так и гуданмеров - наиболее сведущих в магии. На юге Сакорелата протекает река Шиссваа, Мать всех рек. Начало ее идет с пересечения гор Сакерат и Актарнагских гор, на одинокой горе, прозываемой Батра Атин, то есть Отец Гор. На вершине Батра Атина расположился монастырь Инго Рас, Огненное Братство. Притоки Шиссваа растекаются малыми реками по всей долине, давая жизнь многим плодородным полям. Благодаря им, долина Сакорелата - самая благоденствующая страна в Эрмилоке.
Глава 1. Мечом крещеная, духом овеянная
Итак, возвращаясь в город Жизвер, мы видим его главную достопримечательность - Башню Судьбы или Тобра Фажа. В ней обитает величайший и древнейший из магов - духов Эртиль Мунк. Упоминание о нем в книгах и прочих источниках встречалось вот уже на протяжении последних восемнадцати столетий.
Духи, конечно, не могут умереть от старости, но случались иногда несчастные случаи, когда их магия затягивала внутрь заклинания неудачливого мага, и он навеки был заключен в том или ином предмете. А поскольку вещи служили почти вечно, то пока эта вещь не износится, то и духу не видать свободы.
Одним из таких предметов, имеющим, помимо всего прочего, легендарную историю, был меч Скаркон, по имени духа, заточенного в нем. Этот меч был самым мощным магическим оружием. Он способен разрубить любой материал и при этом, поглощая души поверженных врагов, давал своему владельцу почти вечную жизнь, продлевая ее на то время, что прожил поверженный противник.
Сила эта была столь же могучей, сколь и опасной, попади меч в неправильные руки. Например, в руки демона. Поэтому охранялся этот меч сильнее, чем корона Акалитании. На его охрану было положено столько могущественных заклинаний, что если бы они имели вес и вид камней, то меч был бы погребен под горой, в половину Батра Атина.
На деле же меч висел в тронном зале Эртиля Мунка. И был доступен взору каждого вошедшего, как символ вечной и всесокрушающей силы магии духов. Из ножен же меч доставался очень редко и только в торжественных случаях.
Один из таких случаев, как раз ожидался в ближайшем будущем. Причем ожидался всеми жителями Жизвера и Северного Сакорелата. Близился день Весеннего Пророчества.
В этот день все жители Жизвера собирались на центральной площади возле монумента Акахасит, чтобы во всеобщем трансе предсказать, что ожидает город в этом году. Голосом общего заклинания избирался самый крепкий и могучий дух-воин, поскольку заклинание наносило некоторый вред жизненной силе духа Из года в год, вот уже на протяжении шестидесяти лет им оказывался Шеотурча - дух-хранитель Северного Прохода.
Церемония Весеннего Пророчества являло собой самую редкую церемонию, поскольку сам обряд был очень сложен и многие могли быть поглощены силой заклинания, если вдруг что-то пойдет не так, или заклинание будет прервано. Это несло за собой огромный риск, но в то же время давало огромные возможности. Специально для этой церемонии охрана города усиливалась, и всех гостей просили не выходить за пределы гостевого района. Чтобы не возникало такого соблазна - каждый постоялый двор духи-маги окружали специальным заклинательным кольцом, основной целью которого было вернуть любого, кто попытается выйти за порог. И не было еще случая, чтобы кольцо не сработало, и церемония была сорвана. Однако магия духов очень опасна и если во время церемонии дух проявит слабость и сомнение, сила заклинания возобладает или исказится и тогда ему не поздоровится: в лучшем случае - потеряет на несколько циклов свою силу, в худшем - сольется с силой заклинания и потеряет свою сущность.
Сильные маги среди духов - это большая редкость, поскольку сила духов-магов - сила сущностей стихий. Как и сила магов-живых - сила самих стихий. Магов среди духов очень мало по той же причине, что и среди живых. Однако по сути своей, поскольку они уже сами по себе несут магию, то любой дух может в той или иной степени овладеть силой сущностей стихий. И чем сильнее при жизни было слияние с силой стихий, тем могущественнее становятся маги-духи. Поскольку они, как никто другой, понимают сущность стихийного волшебства.
Вы спросите меня, кто же они, духи? И те ли это духи, что остаются после смерти? Может ли каждый смертный, умерев продолжить свой путь в виде духа? Я скажу вам, да и нет. Духи - это те сущности, что остаются после смерти тех людей, что при жизни, выполнив все свои цели, приняли решение слиться с духом земли Эрмилок и, получив от него силу вечности, получили способность остаться в мире живых, чтобы принести как можно пользы живым. Но духом может стать не каждый. Нет, иначе в мире не осталось бы живых. Духи - это те люди, кто выбрал своей целью жизнь ради других. Но проблема была в том, что не любой желающий становился вольным духом. Известно много случаев, когда умершие и воплотившиеся возвращались в мир живых, но срок их пребывания был столь краток, что иногда даже живые их не замечали. Однако если душу воскрешал дух земли, то, получив от него силу вечности, тот становился не только видимым для живых, но и способным творить чудеса, он овладевал магией сущностей стихий.
Ну, довольно о магии духов. Вернемся в Жизвер, где нас ждет Церемония. Все духи начинают подготовку к этому событию, по меньшей мере, за две седмицы. И этот раз не стал исключением. В преддверии праздника город расцвел всеми цветами радуги. Практически буквально. Стены домов украшались живыми цветами и раскрашивались заклинаниями-маячками*. Вокруг монумента Акахасит выстроились ряды клумб, вырубленных в цельных кусках розового мрамора. В клумбах цвели окачути и шарилли. Аромат цветов плыл над городом.
На городском рынке, по случаю Церемонии, торговцы выкладывали самые редкие свои товары. Ибо, кто знает, чем закончится предсказание? В город стекались многие народы, чтобы успеть до начала Церемонии закупить все возможные редкие произведения духов.
В монастыре жизноров тоже в эти дни шла очень активная служба. Поскольку чем больше приезжих, тем больше требуется переводчиков с каломара. К вечеру, когда гости Жизвера собираются в корчмах в гостевом районе, жизноры возвращаются в свой монастырь.
***
- Кардитос! Кардитос Муар! - высокий голос окликнул монаха почти возле ворот монастыря. - Постойте, подождите!
'День, похоже, обещает закончиться весело' - подумал Кардитос, глядя на тучного человека, поднимающегося по лестнице, ведущей к воротам монастыря. К монаху приближался не кто иной, как сам Аканитон Поркат - один из самых богатых акилитанских торговцев. О нем поговаривали, что он ухитрялся торговать даже в Гуданмере. Учитывая репутацию торговца и его положение, увидеть его бегущим по лестнице в монастырь жизноров - самое удивительное зрелище.
_____________________________
* заклинание - маячок - особое заклинание, предназначенное для того, чтобы гости города могли ориентироваться в Жизвере. Правилом хорошего тона в Жизвере считалось раскрашивать заклинания-маячки в присущие духу-магу цвета.
- Уважаемый Поркат, ну что же вы себя не бережете? - монах еле прятал улыбку. Хотя даже если бы он и улыбался, то запыхавшийся и пыхтящий торговец вряд ли заметил бы это.
- До-ро-гой Ка-р-дитос Муар. (Муар был произнесен со столь большим выдохом, что монах испугался, как бы не пришлось ловить Порката.) Вы-слу-шайте меня. (Торговец, похоже, начал приходить в себя, возвращая растерянную на ступенях лестницы свою заносчивость и гордость) Я прошу вас сопроводить меня завтра в дом Эртиля Мунка.
- Меня? Но, уважаемый Поркат, разве не престало вам, такому именитому и могущественному торговцу, брать себе в провожатого к самому Эртилю Мунку простого жизнора - экзорциста всего лишь третьей степени. Думаю вам стоит обратиться с этой просьбой хотя бы к Магистру Барима. У него первая степень жизнора и он более сведущ в подобном общении.
- Дорогой Муар, ну кто же, как не внук великого Сатинора Муара, может помочь мне в сложном деле ведения переговоров с самим Эртилем Мунком?
При упоминании своего 'великого' предка Кардитос Муар поморщился. Сатинор Муар был всем известен, как посредник между Гуданмером и Жизвером, но было это полтора столетия назад. И с тех пор в делах Сатинора было столько темного и неизвестного, что заставляло засомневаться в принадлежности его общине жизноров. Произошедшее семьдесят лет назад происшествие на границе Сакорелата, когда отряд демонов попытался пройти в Жизвер, навсегда положило конец мечтам молодого Муара о величии семьи. Потому что проводником отряда был его дед, Сатинор Муар.
Однако показывать перед этим напыщенным торгашом свое отношение к 'великим' делам своего деда Кардитос не стал. Ему стало очень интересно, что такое будет обсуждать Поркат с Эртилем Мунком, что ему понадобился он, внук 'великого дипломата'. В свои сорок семь лет Кардитос неплохо понимал людей, что помогало ему на пути жизнора. Правда, что движет Аканитоном Поркатом, ему разгадать не удавалось. Чувствовалось, что помимо чисто торгового интереса у того, есть еще какие-то дела, но точно определить не получалось.
- Высокородный Джинграль Миасс великодушно уполномочил меня произвести переговоры с могучим магом-духом Эртилем Мунком. Но, поскольку дело затрагивает торговую гильдию, я вынужден обратиться для помощи по ведению переговоров к тому, кто больше остальных жизноров понимает в дипломатии.
'Значит, торговая гильдия' - взгляд Кардитоса упал на медальон - символ торговой гильдии, что висел на шее у Аканитона Порката. Символ представлял собой весы, выгравированные на золотом диске солнца. Поркат периодически к нему притрагивался, что выдавало его волнение. 'Почему он нервничает? Что-то в этом деле не чисто. Очередная интрига Акилгра? Или зашевелились демоны Гандремона? Не зря же он упомянул моего деда. Надо разобраться. А потом расскажу все Синтонику. Он поможет. Эти акалитане вечно интригуют. Когда-нибудь обхитрят сами себя'.
- Мне оказана великая честь, сопроводить посланника самого правителя Акилгра. Я согласен помочь вам в этом деле. - Муар сделал вид, что ему весьма польстило такое высокое мнение об его дипломатических способностях. По лоснящемуся от пота лицу Аканитона расплылась довольная улыбка, которую он безуспешно попытался скрыть.
- В таком случае, я надеюсь, что завтра утром, мы встретимся вами возле Западного Прохода и вместе пройдем к многоуважаемому Эртилю Мунку. Только у меня есть одна просьба...
'Просьба? Что он задумал?'
- Какая же?
- Вместе со мной пойдет мой сын, Базанит.
- Думаю, это не составит проблемы. Только вы уверены, что ему стоит нас сопровождать?
- Видите ли, уважаемый Кардитос Муар. В ближайшем будущем я, возможно, отойду от дел. Стало мне тяжеловато вести кочевой образ жизни. Хочется, знаете ли, осесть. Вот и готовлю себе преемника. Ввожу, так сказать, его в курс своих заграничных дел.
'Можно ли этому верить? У меня нет выбора, пока не получу доказательств'.
- Хорошо, завтра с утра будьте готовы. За три катра* до полудня я встречу вас у Западного Прохода, возле дома Аукалии. Это дом с серебряно-фиолетовым маячком.
И они разошлись, каждый по своим делам. Торговец вернулся в корчму, а монах поднялся в келью отца-настоятеля и, решительно постучав в дверь, попытался ее открыть. Но дверь не поддалась. 'Закрыто? Что сегодня за странный день?' Кардитос постучал еще раз, на этот раз погромче. В глубине кельи послышались шаркающие шаги, и дверь медленно открылась.
- Что-то случилось, сын мой? - В дверях стоял сгорбленный старец, казавшийся ровесником стен монастыря. Однако внимательный человек заметил бы живость взгляда старца и уж точно бы не смог определить его возраст.
Синтоник Мро являлся самым старым из ныне живущих жизноров. Никто не помнил его молодым, кроме, возможно, духов. Но у духов не принято обсуждать с живыми живых. Ходили слухи, что Синтоник Мро стоял у основания ордена жизноров.
Отец-настоятель хоть и был стар, но ноги его еще носили сами. Только в руках он держал посох увенчанный символом ордена жизноров - птицей конгат**, держащей в когтях ящера ктони***. Только отцу - настоятелю разрешался такой посох. Остальные члены ордена носили символ в соответствии со степенями своего посвящения.
На рясе Кардитоса Муара, имеющего третью степень посвящения, символ был вышит на груди, возле сердца. Посвященные четвертой и ниже степени носили символ на расшитых поясах. Посвященным второй и первой степени символ гравировался на медальонах.
Прошу прощения у читателя за отвлечение, но повествование требует, чтобы заранее представил вам символику ордена, поскольку в дальнейшем эти символы нередко отразятся в жизни героев.
Итак, молодой посвященный вошел к отцу-настоятелю, поклонившись в дверях. Старец, прикрыв дверь, последовал за ним. Они прошли в ту часть кельи, что современники назвали бы кабинетом, поскольку там располагался рабочий стол Синтоника Мро.
- Присаживайся, Кардитос, и расскажи мне, что тебя беспокоит. - Синтоник указал на скромный табурет, правда, украшенный искусной резьбой, изображающей символ жизноров. По правде говоря, символ жизноров довольно часто встречался на вещах в монастыре. Сам отец настоятель прошел к столу и сел на старый-старый стул, в спинке которого вырезан был дракон Фантракс*. Стул этот вырезали духи в память о полуторастолетней битве. - Редко ты ко мне захаживаешь. Еще реже встречи наши бывают в конце дня.
- Мастер Мро, есть у меня к вам разговор, так как смущает меня одно обстоятельство. Встретил я сегодня Аканитона Порката. Подошел он ко мне со странной просьбой - сопровождать его на визите к Эртилю Мунку. Причем, дело касается гильдии. И еще одно - он хочет прийти вместе с сыном. Ссылается на то, что хочет передать ему все дела.
- Знаю я его сына, хороший молодой человек, как то приходил он к нам, пробовал встать на путь жизнора. А дела гильдии - это дела гильдии, не нам с тобой, сын мой, в них лезть. Но ты запомни, что он говорить будет. Да за сыном его пригляди. Уж больно шустрый малец был, как бы не выкинул чего. А вообще, что-то гильдия зашевелилась. Чувствую, очень это дело запутанное и как бы нам еще не оказаться крайними, вытвори что-нибудь торгаши под самый День Церемонии. Духи нам этого не простят.
- Все понимаю, мастер. И слова твои исполню. Только сомнения у меня насчет честности Порката. В разговоре со мной он упомянул моего деда. Думаю, без демонов тут не обошлось. Гандремон зашевелился. И это под самый День Весеннего Пророчества.
- Не стоит волноваться по этому поводу. Я послал на границу два отряда экзорцистов, чтобы установили они предупреждающую цепь. Ни один демон не пройдет к городу незамеченным. - Синтоник махнул рукой на карту Эрмилока, висящую на восточной стене кельи, прямо напротив окна.
Карта также была произведением искусства духов. Рельеф, изображенный на карте был столь реалистично изображен, что можно было представить себе повозки идущие по дальним дорогам или птиц парящих вокруг гор. Карта менялась в соответствии с
________________________________
*Катр - аналог часа, равный 50 тар. Тар - аналог секунды. В сутках 25 катра.
**Конгат - птица, обитающая в степях и на береге Шиссваа. Одна голова птицы символизировала жизнь, вторая - смерть. Причем если первая была украшена позолотой и в клюве держала цветок, то вторая серебрилась и в клюве ее был череп. Этот символ обозначал двойственность мира в жизни и смерти.
***Ктони - ящер, величиной с голову кавмуна, обитающий в степях Саректаа. Ядовитый. Укушенный умирает через сутки без помощи. Символизирует скрытую опасность.
*Фантракс - дракон легендарного Сагорада Пачита (Искреннего), героя полуторастолетней битвы.
реальными изменениями ландшафта. Это был самый настоящий шедевр магического искусства Жизвера. Стоимость этой карты оценивалась многими странами на сотни макитов* золота. - Вся граница контролируется помимо нашей цепи цепью Баграта**. Отряды вышли три дня назад и уже должны были достичь границы.
- Я верю вам, и все же мне не спокойно. - Кардитос покачал головой и встал. - Думаю, мне стоит над этим поразмыслить.
- Иди, сын мой, и не волнуйся. А завтра, после встерчи с Эртилем, зайди ко мне.
Муар вышел из кельи, а Синтоник вышел из-за стола и подошел к карте. Его взгляд блуждал по отрогам гор Сакерат и вдоль Шиссваа.
- Значит, Гандремон зашевелился. Думаю, ты прав, Кардитос. Но тебе этого лучше не знать.
Отец - настоятель отошел к окну и бросил взгляд на Жизвер, распростершийся прямо у подножия монастыря. Город затихал в преддверии ночи, и только сторожевые посты духов-воинов начинали движение по радиальным улочкам, проверяя все ли в порядке. Каждый отряд светился своим цветом, в зависимости от того, в каком районе города проходил и какое состояние района. Город засыпал. Только в гостевом районе города все еще раздавались голоса людей и звуки музыки. 'Живые такие неугомонные'. Старец вернулся к столу и открыл шкатулку, покрытую растительным узором. В ней лежало несколько самоцветов и свитков. Вытащив самоцветы, Синтоник выбрал пурпурный и отложил. Рядом выложил и пару свитков.
Это заклинание он не использовал уже семьдесят лет. Ему надо было очень тщательно все выверить, чтобы не допустить ошибки. Поскольку она стоила бы слишком дорого - неверно исполненное заклинание отнимает у заклинателя много сил и если маг не справится - он станет жертвой заклинания и может слиться с ним. Синтоник Мро, как старейший из смертных магов знал все тонкости искусства, но и у него были опасения по поводу заклинания Дальнего Ока. Развернув свитки, Синтоник расположил самоцвет в центре свитка, написанного на коже. И сверху накрыл вторым свитком. Наложил руки и начал медленно, с расстановкой читать заклинание. Нельзя было ошибиться. Особенно сейчас, когда возникают серьезные опасения, что подозрения Кардитоса могут оказаться не беспочвенными. Самоцвет начал светиться багровым огнем и свитки заколыхались, словно под ветром. Края свитков засветились ярким красным цветом и начали втягиваться в камень. Когда свитки полностью исчезли в самоцвете, Синтоник поднял руку с пристывшим к ладони ярко светящимся самоцветом и поднес его к карте. Еще одним достоинством карты было то, что она помогала визуализации заклинаний дальновидения.
Глаза отца-настоятеля обратились на горы Сакерат и внутреннему взору его предстали все отроги горной гряды. И взгляд не цеплял никакого движения, кроме скачущих по камням коаготов*** и парящих над скалами еорегов****. Старец окинул еще раз взглядом карту и тут его внимание привлекло движение возле моря. По дороге, проходящей по склону горы, на юго-западе гор Сакерат двигалась повозка, запряженная парой кавмунов. Вел повозку старик, одетый в рубище. Судя по зеленоватому цвету кожи и серо-коричневым волосам, старик принадлежал к народу сикренов, близких соседей Гандремона. Сикрены - мирный народ, основным их занятием было земледелие и скотоводство. Но в последнее время, когда Гандремон все больше и больше начинал распространять свое влияние на окрестные земли, сикрены стали переселяться все ближе к Сакорелату. Однако все-таки путешествовать одному по землям, близким к землям демонов было не безопасно. Что погнало его в путь? Синтоник приблизился невесомым призраком к повозке и попытался взглянуть в лицо старика.
____________________________
**Макит - мера веса в Эрмилоке, равная полутонне.
*** цепь Баграта - цепь заклинаний, отражающих информацию о пересечении границы на карте. Баграт - маг-дух, живший триста лет назад, изобретший много полезных заклинаний.
*коагот - аналог горного козла на Земле, но с тремя рогами и тремя глазами на длинных отростках. У некоторых народов Эрмилока глаза коаготов считаются деликатесом.
** еорег - горный орел, расцветка крыльев его снизу - голубая или белая, а сверху черная или темно серая. Размах крыльев достигает трех метров или викт, если следовать мерам длины Эрмилока.
Заклинание вытягивало много сил из тела старца и поддерживать его становилось с каждым мигов все труднее и труднее. Из последних сил он бросил взгляд на лицо путника и увидел усталое лицо, с голубыми как небо глазами и черную с проседью бороду. Синтоник решил попробовать заглянуть в повозку, но тут заклинание начало терять устойчивость и грозило затянуть в себя мага. Единственно, что увидел настоятель - край колыбели и услышал плач ребенка. Голос ребенка явно принадлежал не сикренскому чаду. Поскольку дети у сикренов имеют столь тонкие голоса, что слышат их только сами сикрены.
Сильный удар по душе старца вогнал его обратно в тело и послал его в глубокое забытье. На счастье, не смертельное. Перед тем, как потерять сознание, маг с последним усилием разорвал связь с самоцветом и тот тут же погас, вернувшись в свое первоначальное состояние.
Спустя полкатра сознание вернулось, и Синтоник попробовал встать, но сил было мало, и он полежал еще немного. Мысли его крутились вокруг странного старика и повозки. 'Кого-то он мне напоминает? И что за странное сочетание - несикренский ребенок и сикрен. У сикренов очень своеобразное отношение к детям. Чужих детей они не принимают. Неужели их изгнали из племени?' Мысли мага все больше набирали вопросов, но ответов он так и не мог найти.
Когда силы несколько вернулись к нему, Синтоник встал и подошел к столу. Открыл шкатулку и положил самоцвет в нее. Сегодня он ему больше не понадобится. На подобные заклинания уходит очень много сил и на их восстановление он потратит несколько дней. Но сейчас...Сейчас ему надо было сделать еще несколько дел и он подошел к карте снова.
Простому взгляду не доступны отметки, сделанные на карте с помощью слабого заклинания. И вот к этим отметкам маг и приложил руки. Одна отметка стояла над пиком Батра Атина. Вторая - над северный пиком гор Сакерат. Еще несколько отметок вдоль всей горной гряды и вдоль Шиссваа. А также пара отметок стояло на дороге вдоль побережья. Эти отметки Синтоник Мро установил очень давно. Еще ни разу ему не приходилось обращаться к этому заклинанию. Эти отметки были связаны сетью заклинаний с такими же отметками на настоящих местах. И если сила, близкая к силе демонов пересекала цепь отметок, линия между отметками начинала светиться особым светом, связанным со степенью силы нарушителя. Активировав свою цепь отметок, Синтоник вернулся на свой стул, и устало опустился на него. Все-таки, он уже не так молод, чтобы выдержать такие сложные заклинания в течение одного дня.
Пока маг занимался своими делами, наступила ночь. На небе выступила луна Шиер* и ее светло-алые лучи зловеще падали в окно кельи. 'Что-то происходит в Эрмилоке. И это что-то мне очень не нравится'. Старый маг закрыл глаза и обратил свой внутренний голос в молитве к духу земли Эрмилока.
Тем временем Кардитос Муар дошел до своей кельи и, дойдя до стола, сел за него опустив руки на колени. Стол стоял напротив окна, и взгляд монаха упал на город. Дозоры духов бродили по улицам города и не было ни одного тревожного цвета. Гостевой район тоже затих. Видимо смертные устали. Мысли Кардитоса не оставляли Аканитона Порката и его сына. Его смущало то, что торговец смешивает два дела - личное и деловое, что за ним никогда не было замечено. Хладнокровный торгаш и жестокий аристократ, Аканитон никогда не позволил бы своему сыну взять руководство семейным делом до своей полной беспомощности. Тогда он либо надеется как-то подставить своего отпрыска, либо ищет некую выгоду в этом. В любом случае, подозревать Аканитона в глупости было бы непредусмотрительно.
Еще волновало Кардитоса упоминание Порката Сатинора Муара. Семья Муара пыталась всячески вернуть былое достоинство, разрушенное Сатинором и его связью с Гандремоном. Это клеймо не давало спокойно жить вот уже пяти поколениям. И упоминание его в разговоре как никогда ярко пробудило все подозрения по поводу истинных замыслов Порката. Прикидывая и так и этак, Кардитос пришел к единственному мнению, что без лап демонов в этом посольстве не обошлось.
Монах прочел вечернюю молитву благословения духа земли и лег в кровать. Завтра ему предстояло участие в самом странном посольстве перед лицом Великого Духа-Мага и ему надо было хорошенько отдохнуть. Сон его все же был тревожен.
________________________________
*Шиер - одна из двух лун Эрмилока. Вторая луна - Серили - голубовато-серебрянная.
****
- Тише, малышка, тише. Мы же не хотим, чтобы эти гнусные приспешники Шаринтака нашли нас. - Старик-сикрен пытался успокоить проснувшуюся девочку. Ребенок не принадлежал к народу сикренов и это было одной из причин, почему старый лесничий решил пуститься в дорогу до Жизвера. Другой причиной была отметина на плече малышки - родимое пятно в форме птицы конгат. Эта отметина была пересечена тонким порезом, как будто от меча. Но странный это был порез - ранка хоть и маленькая, но в ней как будто что-то шевелилось и извивалось.
Едва староста деревни увидел отметину, он созвал совет и приняли решение, что ребенок должен быть доставлен в Жизвер. Старая сикренка - шаманка раскинула кости и прочла в судьбе малышки: 'Быть ей силой незнаемой, силой необузданной, но силой вольной. Мечом крещеная, духом овеянная. Путь твой в тени и свет твой помощник'. Поэтому и двинулся в дорогу старый Датвик. Поэтому и скрипит его повозка на горных склонах Сакерат.
Ребенок успокоился так же внезапно, как и заплакал. 'Странное дитя'. Старик-сикрен взялся за поводья и, понукая кавмунов, продолжил двигаться по дороге. Надо было достичь подгорной деревни на той стороне перевала.
Глава 2. Долгая память.
Утро в Жизвере - самое красочное событие дня. В лучах восходящего солнца, шпили башен и монастыря, макушки деревьев, рассаженных по всему городу, золотятся ярким светом. Мраморные ступени башни духа-мага, расположенной в центре города, благодаря особому заклинанию устойчивости светятся перламутровыми сполохами. Идущие к магу гости купаются в этом нежном свете, и он придает им сил. И это хорошо, поскольку лестница очень длинная. Ее пролеты огибают почти все основание и змеей опутывают всю башню.
На каждом Пределе установлены особые колокола, изготовленные из прочнейших сплавов и сильных заклинаний прочности духов, но, несмотря на это, имеющие нежнейший перезвон, начинающие звенеть не от порывов ветра, а от света солнца. И каждое утро над городом разливается чудесный перезвон. Звук этих колоколов не только отпугивает нежить, но благотворно влияет на здоровье прокутивших всю ночь живых.
Подражая магии духов, маги жизноров сделали стены своего монастыря таким образом, что с восходом солнца, от стен исходит чарующий звук, предназначенный для пробуждения целительных сил живых. Поэтому с утра к монастырю стягивается толпа паломников.
Утро же в самом монастыре начинается, как и в любом другом монастыре - с общей молитвы. Молитва жизноров представляет собой обращение к духу земли с просьбой одарить всех живущих людей своей благосклонностью и своей любовью.
'Inlah ferod zhis tha neod. Neod gheor pare kome jouf thein zhisbatr. Inlah ferod lefit tha neod. Neod gheor pare kome zhisre neod... (Пусть этот дух пройдет путь. Путь, который приведет его в любящие объятия духа-отца. Пусть этот живой пройдет путь. Путь, который приведет его на путь духа.) Так начинается молитва к духу земли.
Кардитос вышел из своей кельи и, пройдя через кухню, вышел через черный ход. До встречи с Аканитоном Поркатом он хотел завершить еще два дела: подготовить снадобье прозрения и приготовиться к неожиданностям. Причем последнее заключалось в подборе оружия. Обычное оружие не вредит духам, поэтому носить его в Жизвере не возбранялось. Но против живых или демонов оружие было безотказным средством.
Подойдя к оранжерее (Чудесное произведение искусства, руку к которому приложили духи. Стены оранжереи представляли собой переплетение тончайших стеклянных нитей и когда на них падал свет, то внутри оранжереи переливались все цвета радуги. Потолок оранжереи имел дугообразную форму и состоял из кварцевых пластин, достаточно толстых, чтобы выдержать удары стихии и достаточно тонких, чтобы пропускать солнечный свет. Самым красивым в оранжерее, по мнению многих, была система орошения - под потолком подвешенные шары, содержащие в себе воду, конденсирующуюся на стенах и потолке, и стекающую по сложной системе каналов и трубочек. Система была столь сложной, что если вы попытаетесь проследить за каждым потоком воды, то не исключено, что вы решите, что вода берется из ниоткуда.) Кардитос постучал в узорчатую дверь и подождал, пока она откроется. В дверях стоял мастер Эртин, травник и целитель.
Несмотря на свой возраст, а было ему уже под семьдесят, мастер очень быстро передвигался и в глазах его всегда блестел задорный огонек. Рыжая борода, с проглядывающей местами сединой, вечно торчала вперед. На носу он носил очки с оправой из фари*. Благодаря этим очкам и бороде он выглядел добрым дедушкой. Но стоит его разозлить - становился очень грозным соперником. Да еще у него всегда в руках был какой-нибудь инструмент либо садовничий, либо лекарский, смотря чем в данный момент он был занят. Поэтому никто не осмеливался сердить его, ведь никогда не знаешь, что прилетит тебе в голову. К радости многих, монахов учат смирению.
На этот раз в руках мастера была ступка, а значит, он был в хорошем настроении. Ведь к изготовлению зелий и трав нельзя подходить в плохом настроении. Зелье в этом случае может оказаться ядовитым. А лекарство не подействовать.
- Мастер Эртин, доброе утро! Да ниспошлет дух земли благословение на ваш дом. - Кардитос поклонился старому мастеру с уважением. На ботинках мастера он заметил след от теорика**. 'Интересно, какое зелье он собирается изготовить?'
- Доброе, доброе, молодой Муар! Благодарю тебя за пожелание. Не хочешь ли отведать моего особого настоя? Или тебе понадобились мои укрепляющие пилюли? Последний раз они тебе очень пригодились. - Эртин усмехнулся и приглашающее махнул рукой.
Кардитос вошел в оранжерею вслед за Эртином. Вокруг стоял такой одуряющий аромат трав, что поначалу у Муара закружилась голова. Монахи прошли по оранжерее к столу мастера Эртина. На нем расположилась его практически идеальная алхимическая лаборатория. Почти, потому что не хватало только огромной алхимической печи, как принято у всех уважающих себя алхимиков. Но мастеру Эртину это не мешало создавать великолепные настои трав и целебные снадобья. На всем побережье Моря Судеб он считался искуснейшим целителем и несравненным травником. На маленькой жаровне стоял небольшой котелок, в котором бурлила какая-то зеленовато-бурая масса. Запах при этом был отнюдь не противный.
- Мастер Эртин, я зашел к вам, поскольку нужны мне четыре ваших сбора и один настой. Сбор Септяка, Такеш, Канис, Ганиль. И настой на когерате***. Если можно, то свежие. Сегодня у меня будет тяжелый день и я бы хотел быть готовым ко всему.
- Септяк, Такеш и Канис я понимаю. Но Ганиль?! Последний раз им пользовались только когда демоны перешли западную границу. - Мастер прищурился и пристально взглянул на Кардитоса. - И когерат. Ты хочешь с кем-то драться?
- Нет, мастер. Надеюсь, до этого не дойдет. Но меня мучает предчувствие, что именно эти сборы мне сегодня понадобятся. - Кардитос задумчиво почесал эмблему жизноров.
- Надеюсь, ты знаешь что делаешь. Ты готов?
- Да, мастер. Заговоренный кошель у меня и я не думаю, что это составит какую то проблему.
- Тогда держи. - Эртин подошел к сундуку, стоящему возле стола и, открыв его изящным ключом, достал три свертка и бутылек с мутно-серебристой жидкостью. Кардитос убрал все это в заговоренный кошель, висящий под рясой. - Но Ганиль тебе придется подождать. На его изготовление уйдет пара катров. Поэтому, тебе лучше мне помочь. Вот возьми ступку и перемели вон тот корень. - Мастер, сунув в руки Кардитосу ступку и пестик, отошел к зарослям растений, расположившихся прямо под оросительным шаром.
В четыре руки сбор был готов уже через полкатра. До встречи с Аканитоном оставалось примерно два катра и Кардитос направился в оружейную мастерскую монастыря. Благодаря тому, что над оружием работают с помощью магии духов, оно выходит весьма прочное и острое. Любой лесоруб продал бы душу за такой топор.
______________________________
*фари - роговая кость ктони.
**теорик - растение, ядовитые корни которого используются для изготовления снадобий, освобождающих душу от тела. В большом количестве - смертелен. Листья теорика покрыты пыльцой. Именно эту пыльцу и заметил Кардитос.
***Септяк - сбор, предназначенный для быстрого заживления ран. Такеш - сбор для быстрого сращивания костей. Канис - сбор для прояснения рассудка, также используется как обезболивающее. Ганиль - сбор, мгновенно увеличивающий силу духа, но с ущербом здоровью Когерат - особый настой Эртина, предназначенный для увеличения физической силы в десятки раз, но также с ущербом здоровью. В совмещении с Ганилью - вредит разуму, человек становится неуправляемым.
В оружейной мастерской ему встретился только подмастерье. Он сказал, что мастер Катонт ушел в город. Пришлось Кардитосу полагаться на помощь подмастерья. Парня звали Даби.
В оружейной мастерской ему встретился только подмастерье. Он сказал, что мастер Катонт ушел в город. Пришлось Кардитосу полагаться на помощь подмастерья. Парня звали Даби.
- Вот, взгляните сюда, брат Кардитос. - Юноша проводил монаха к стойке с оружием и рукой указал на ряд разложенных орудий смерти, или жизни, смотря с какой стороны посмотреть. На стойке висели всевозможные мечи, ятаганы и булавы. Рядом со стойкой был установлен стол, на котором также покоились луки, арбалеты, кинжалы и кистени.
Кардитос, в свое время, в молодости провел некоторое время в Сакорелате. И там обучался у лучших мастеров Эрамила. И в оружии разбирался неплохо. Правда, в службе жизнора мастерство воина не пригодилось ему еще ни разу. Хотя он и проводил по несколько часов в оружейной, стараясь держать себя в форме. Но сегодня он шел на риск, и оружие выбирал вдумчиво.
Перебрав мечи, ятаганы, задержался возле булав, но они показались слишком громоздкими и неудобными для использования в здании. В конце концов, Кардитос остановил свой выбор на фуджентском кистене. Этот кистень был хорошо сбалансирован и удобен. Его легко можно было спрятать в рясе. 'Аканитон наверняка не догадается'.
- Хороший выбор, брат Кардитос. Мастер Катонт дополнительно усилил этот кистень особым заклинанием 'Бич демона'.
'Хороший знак'. - Подумал Кардитос. Насколько он знал, это заклинание использовалось для погашения способностей демона поглощать силу сражающегося и отражения его обратно.
Монах вышел из монастыря за полкатра до условленного срока. Этого времени как раз хватит, чтобы дойти до Западного Предела. Пройдя через гостевой район, Кардитос подошел к дому Аукалии. Как он и говорил, на углу дома светился серебряно-фиолетовый маячок. Там же уже стоял и Аканитон Поркат со своим сыном. Оба были одеты довольно таки богато. На Аканитоне, несмотря на жару, был одет расшитый золотыми и серебряными нитями плащ из черной бархатистой ткани. Узор на плаще представлял собой изображение эмблемы торговой гильдии. Медальон с таким же символом, как всегда покоился на шее торговца, отсвечивая золотом на черном камзоле, подобно плащу, богато украшенном вышивкой. Штаны, из такого же черного материала, что и камзол, плотно облегали немного кривоватые ножки Порката. На ногах его были отлично сделанные сикренские сапоги, резко контрастирующие с общим видом торговца, но идеально подходящие для дальней дороги. Внешний его вид завершала широкополая шляпа, украшенная пером конгата. Подходя к Аканитону, Кардитос почувствовал легкое дрожание воздуха. 'Магия?! В прошлый раз, я ничего подобного не ощущал. Амулет? Защитная руна? Чего он боится?'. Магия стражей духов надежно защищала всех живых от чужой магии. В том числе и магии демонов. Но многие из людей носили при себе небольшие защитные руны, имеющие целью защиту от сглаза или неудач. Суеверие конечно, но кто из живых им не страдает?
Сын Аканитона, Базанит, как представил его Поркат, был одет несколько поскромнее, что и не удивительно - не гоже перещеголять отца. На нем также были сикренские сапоги, правда не столь украшенные, как у его отца. На ногах, более ровных, чем у Аканитона, одеты были штаны из коаготовой шерсти, украшенные только узорчатым поясом. Камзол, хоть и не сверкал вышивкой, но все же был не из дешевых работ. По прикидке стоил он около трех золотых акалитинских марки. На голове его был украшенный тесьмой и вышивкой берет. В целом, он создавал более благоприятное впечатление, нежели папаша. Да и ростом был повыше. Только вот холодный взгляд его глаз Кардитосу не понравился. До дрожи в лопатках.
- Доброе утро, мастер Муар. - Аканитон церемонно поклонился, при этом перо на шляпе забавно дернулось вниз и чуть не утянуло за собой шляпу. - Будьте знакомы, это мой сын, Базанит Поркат.
- Доброе утро, Кардитос Муар. - Юноша поклонился не столь церемонно, но все же с уважением.
- Благословение духа, мастер Аканитон. Благословение духа, молодой Поркат. - Кардитос наклонил голову, цепким взглядом охватывая одежду и вещи представителей Торговой Гильдии. - Полагаю, мы можем идти? - Приглашающим жестом Кардитос указал своим спутникам на улицу, ведущую прямо к башне Эртиля Мунка.
Кардитос и Аканитон пошли рядом, обмениваясь дежурными фразами по поводу того или иного здания, мимо которого они в данный момент проходили. Молодой Поркат же шел за ними, держа под мышкой завернутую в тончайшую материю шкатулку.
- Говорят, что вы, мастер Аканитон, недавно вернулись из Гандремона? - Кардитос попытался повернуть нить беседы на интересующую его тему. До встречи с Эртилем Мунком ему надо было решить, позволить ли этому странному посольству состояться или нет. - И как там обстоят дела? Там все еще правит Шаринтак?
- Благословение духа, Гандремон тих, как Море Судеб зимой. Торговые пути свободны и безопасны как никогда. Поэтому торговля с демонами идет спокойнее и прибыток растет. - Аканитон довольно потер эмблему Гильдии. Его упитанная физиономия расплылась в ухмылке. - Шаринтак правит, но его вполне устраивает его положение и пока что он не планирует расширять свою власть. А вы хотите навестить Гандремон? Думаю, старые друзья вашего деда будут вам рады, дорогой Кардитос.
- Папа, я полагаю, Кардитос Муар, не захочет вспоминать 'славных' друзей своего предка. - Ироничный голос юноши прозвучал неожиданно и Кардитос вздрогнул. В этом голосе было столько жестокости. Кардитос оглянулся на Базанита - на губах юношу блуждала странная улыбка.
- Баз, помолчи! - Аканитон выглядел разозленным, но в глазах его бегали испуганные тени. - Мастер Муар не нуждается в твоих суждениях.
- Простите молодого человека, уважаемый Аканитон. Молодость горяча и неудержима в словах и деле. Я думаю, он имеет право на свое мнение, ведь он скоро станет вашим преемником.
Поркат хмуро посмотрел на сына и раздраженным шагом пошел дальше. Кардитос последовал за ним, но из головы его не выходила улыбка молодого Порката.
Дальнейший путь они проделали молча. Возле башни путники остановились, поскольку перед лестницей на башню стоял дух-дворецкий. В руке у него была книга записей, в которую он заносил всех посетителей мага-духа. Каждая новая строчка в книге, благодаря особому заклинанию 'Зеркальное письмо', отражалось на доске высоко вверху в кабинете Эртиля Мунка. Таким образом, владелец башни знал, кто к нему пришел заранее.
- Кардитос Муар, благословение духа. Кто это с тобой сегодня? - поинтересовался дух-дворецкий.
- Благословение духа, Сарим. Мастер Мунк у себя?
- Ты как всегда шутишь, молодой Муар. - Дворецкий рассмеялся. Смех его походил на дребезжание стекла. От этого звука Базанит Поркат поморщился. - Мастер Мунк, всегда у себя.
- Сарим, тогда скажи мастеру, что пришел Кардитос Муар в сопровождении представителей Торговой Гильдии Аканитоном Поркатом и Базанитом Поркатом.
- Аканитон Поркат... - дворецкий аккуратно вывел в книге все, что сказал ему Кардитос и жестом указал гостям на лестницу. Кардитос пошел первым. С первым же шагом ступени лестницы засветились и, почувствовав прилив сил, Аканитон Поркат распрямил спину и, гордо выпятив брюшко, начал подниматься вверх.
Базанит Поркат с кривой усмешкой взошел на ступени и неожиданно на них вспыхнули лиловые надписи. Кардитос резко развернулся, выхватил из рукава спрятанный там кистень и попытался достать им Базанита. Однако между ними оказался Аканитон. Удар пришелся на плечо торговца. Его огромная туша подскочила вверх и, завертевшись волчком, упала вниз, к подножию лестницы. Базанит в два широких шага оказался возле Кардитоса. В руке его оказался мерцающий холодным фиолетовым цветом кинжал. 'Магия демона!' - промелькнуло в голове у монаха. 'Не защитная руна, значит?!' На большее времени уже не было. Кардитос попытался отбить выпад молодого Порката но промахнулся и кинжал пропорол рукав рясы. Тоненькая синяя струйка пламени полыхнула по ткани и погасла. Кардитос почувствовал, что по его руке распространяется обжигающий холод, и отдернул ее.
Базанит, заметив замешательство монаха усмехнулся еще шире. Кожа на лбу растянулась и лопнула. Из появившейся трещины проглянула змеиная кожа и местами шерсть. Рот растянулся в жабий и выступили клыки, длиной с хороший мясницкий нож. Базанит весь вытянулся вверх и стал выше Кардитоса как минимум на два локтя. Ноги изогнулись назад и стали походить на копыта. Монах не стал ждать окончания трансформации и попытался выбить из рук Базанита кинжал. Головка кистеня описала полукруг и понеслась к рукам перевертыша. Тот успел убрать руку с кинжалом, но шестигранник кистеня зацепил сверток. Шкатулка ударилась о стену башни, раскрылась и отскочила вниз, упав на тело Аканитона. Базанит потряс рукой - видимо удар, выбивший шкатулку, ощутимо задел ее.
- Гр-р-р-р - глухое рычание, вырвавшееся из горла демона, было столь яростным, что Кардитос внутренне содрогнулся. - Мясо! Ты смеешь мне противиться?!
- Кто ты? Что ты здесь делаешь? - Выкрикнул монах в лицо монстру. Ему надо было всеми доступными способами задержать демона до подхода духов-воинов. - Ты все равно не поднимешься на башню. Я не позволю!
- Ха-ха-ха!!! Букашка смеет на меня орать! - Демон рассмеялся. Смех его был похож на лай гончих. Трансформация его почти закончилась, и на ступенях лестницы стоял демон ростом под два метра. Из стороны в сторону поперек лестницы бил хвост демона. Кардитос не смог бы пройти мимо него. В руке демон держал уже не кинжал, а горящий багровым пламенем меч, длиной в полтора локтя. В рукояти меча светился темно-фиолетовый камень. - Я сотру тебя в пыль, а пыль развею! Никто не смеет угрожать Базаниалу.
Во время этой тирады Кардитос выхватил из заговоренного кошеля бутылек с когератом и одним залпом выпил содержимое. Тело отреагировало на настой спазмом. Его встряхнуло, пока мышцы приспосабливались. Базаниал заметил изменения в Кардитосе и замолк. Он с угрозой сделал шаг вперед и повел мечом из стороны в сторону.
Кардитос не стал ждать атаки демона. Он дождался, когда тот отведет меч, сделал шаг навстречу. Кистень со свистом опустился вниз и демон попытался остановить его мечом. Багровое пламя рванулось к руке Кардитоса, но он не стал ее отдергивать, а наоборот - шагнул еще ближе и, отпустив кистень, схватил демона за запястье. Кистень повис на руке и маятником стучал по сражающимся. Базаниал попробовал вырвать руку, но монах крепко держал его. Скорее он оторвал бы себе руку, чем человек разжал пальцы. Демон попытался переложить меч в другую руку, но Кардитос резко отвел ее в сторону, и было слышно, как в руке монстра что-то щелкнуло.
- Я разорву тебя, человечишка! - Демон выдохнул в лицо монаху. Свободной рукой демон ухватил Кардитоса за вторую руку и дернул ее в сторону. Боли человек не почувствовал - когерат блокировал болевые ощущения. Однако поскольку обе руки его были заняты, он попытался пнуть демона. Удар был очень силен и пришелся на колено. Демон упал на лестницу и потянул Кардитоса за собой. Сражающиеся покатились вниз, не выпуская друг друга.
Дух-дворецкий, давно уже вызвавший стражу и ожидающий внизу посторонился, поскольку не знал, какое заклинание находится в мече демона. Оружие же человека ему не было страшно, поскольку не было в арсенале жизноров такого, способного чем-либо повредить духу.
Два тела скатились с лестницы. Демон и человек еще пару минут перекатывались, пытаясь сломить друг друга или выбить оружие. Когда в ближайшем проулке показались духи-воины, сражающиеся уже затихли.
Отряд из шести духов-воинов приблизился к месту схватки. Первое, что бросалось в глаза - толстое тело торговца у подножия лестницы и два других тела, судя по зажатому оружию и кровавым следам на лестнице, только что ведших ожесточенную борьбу. Один из лежащих, судя по одежде, монах, пошевелился.
Кардитос, пошатываясь, приподнялся на руках. Взгляд его остановился на теле демона. Оно постепенно начало опадать и превращаться в человеческое. Не теряя времени даром, монах дернулся к демону и вытащил из-под него меч, все еще полыхавший багровым огнем.
- Что здесь происходит? - Дух-воин, возглавлявший отряд, переводил взгляд с одного тела на другое и, судя по всему, ему очень не нравилось присутствие на его территории демона. - Кардитос Муар, что случилось?
- А, Шитак, это ты. Прости за беспорядок. - Монаха всего шатало, а меч демона жег пальцы. - Этот демон пытался пройти к мастеру Мунку. - Мечом Кардитос указал на почти полностью преобразившееся тело.
Дух-воин подошел к Кардитосу и подставил ему плечо, помогая подняться и стараясь держаться подальше от опасного оружия демона. Монах с облегчением оперся на призрака. Вдвоем они подошли к лестнице и Кардитос сел. Магия ступеней придала ему сил и он смог выпрямиться.
- Надо сообщить мастеру Мунку о произошедшем. - Прохрипел Кардитос. Горло пересохло, едва он представил, что мог натворить демон, дойди он до кабинета Эртиля Мунка. Усталый взгляд его остановился на раскрывшейся шкатулке. Из нее выкатилось несколько десятков самоцветов и стало видно, что на дне лежит еще что-то.
Кардитос подошел чуть ближе. На дне шкатулки лежал тускло мерцавший болотным зеленоватым светом браслет. Он был украшен изумрудами и топазами, а по краю выгравированы древние руны. Кардитос не смог разобрать, на каком языке была сделана гравировка. 'Что за странные дары они несли?!' Вдруг Аканитон глубоко вздохнул и пошевелился. Трое духов-воинов мигом оказались возле него, нацелив свои серебристые мечи прямо ему в шею.
- Что происходит, где я? Во имя богов Аграша, скажите мне! - Огромная туша торговца вся задрожала, словно желе. На его лицо было страшно смотреть. Все в кровоподтеках (падение с лестницы не прошло бесследно), отекшее. На его глазах выступили слезы, когда он заметил тело своего 'сына'. - Базанит... - Затем, словно занавес в театре, взгляд его начал проясняться и он вскричал: 'Я не виноват! Это все они!'
Стражи продолжали удерживать мечи у горла торговца. Кардитос подошел к Аканитону и взглянул ему в глаза. В них было столько страха и боли, что монах ему поверил. Но убедить стражников он бы не смог. Это было дозволено только Старейшим, да Эртилю Мунку.
- Можешь оставить это нам, молодой Муар. - Шитак положил руку на плечо монаха и кивком головы указал на тело демона. От столика дворецкого к стражникам подошел Сарим. - Мастер Мунк уже извещен об инциденте.
- Хорошо... Но мне придется передать все настоятелю.
- Это ваше право. Благословение духа-отца, Кардитос Муар. - Страж поклонился монаху и отвернулся к торговцу. - Что будем делать с ним?
- Кардитос? Что здесь происходит? Скажите им, что я не виноват. Я не понимаю, что я здесь делаю. Я помню, что мы с вами договорились... О, моя голова! - Торговец схватился за голову и начал стонать. Стражники убрали мечи, но Аканитон продолжал дергаться и постепенно затих.
Кардитос подошел к торговцу и потрогал пульс. Сердце старика остановилось.
- Я здесь уже ничем не могу помочь. - Кардитос помотал головой. И, прихрамывая, направился к шкатулке. Медленно собрав все самоцветы и закрыв крышку, подошел к начальнику стражи.
- Полагаю, это надо передать совету магов-духов. - 'Надо поговорить с настоятелем'.
- Кардитос Муар, поскольку вы являетесь жизнором, то вы вне подозрений. Однако как свидетель, я прошу вас не покидать Жизвер.
- Я все понимаю. - Кардитос поклонился и, медленно ступая, пошел в сторону монастыря.
***
Повозка сикрена остановилась возле старого постоялого двора. На вывеске его с трудом можно было прочесть название: 'Перевал Судьбы'.
'Интересная, наверно, у этого места история' - Старик сикрен слез с повозки и, ведя в поводу кавмунов, подошел к воротам.
- Эй, хозяин, благословение неба этому дому. Найдется место для старого путника?
На крыльце гостиницы сидел такой же старик, как и сикрен. Но в глазах его все еще светился озорной нрав.
- Да ниспошлет небо тепло на твои старые кости, путник. - Хозяин криво усмехнулся. - Давно я не видел здесь сикренов, пришедших из Гандремона.
Старик вздрогнул. Такое древнее приветствие использовали только сикрены. Для всех остальных народов, благословение неба было не более чем пустым звуком.
- Как звать тебя, хозяин? - Старик прищурился, пытаясь распознать владельца двора. Но на его лице нельзя было четко определить расу. Седые, до белоснежности, волосы, гладкий подбородок, темные глаза. Он, казалось, принадлежал всем окрестным народам одновременно.
- Что имя перед величием неба, путник? - Улыбка хозяина стала печальной. К нему очень давно не обращались просто по имени. Слишком долго.
Датвик помотал головой. 'Странный человек. Но, думаю, я могу ему довериться'. Словно в подтверждение его мысли из повозки раздался детский голосок. Девочка агукала, словно у нее оказалась интересная игрушка.
- Так ты не один, старик? - Хозяин подпрыгнул на ноги, словно пружина. И озорной взгляд скользнул по сикрену и повозке. - Что же ты не представишь меня своим попутчикам?
- Извини, хозяин, но странствую я один. Со мной только ребенок.
- Один и с ребенком? Что то я не слышал о таком обычае у сикренов?! Хорошо, проходи в дом, путник, и бери ребенка. А то ветры у нас здесь злые. Кстати меня зовут Богуш.
- Благодарение неба, мастер Богуш. - Датвик вытащил из повозки колыбель с девочкой и прошел в дом.
Хозяин постоялого двора отвел кавмунов в стойла. Животные неприхотливы в еде, поэтому Богуш дал им несколько плодов аюграти, стопку сена и поставил лохань с водой.
Пройдя через дверь в стене сарая, мастер Богуш оказался на кухне. 'Путник наверняка голоден. Да и ребенку надо есть. Где то у меня было коаготачье молоко.' Взяв с полки крынку с молоком, Богуш подошел к столу, на котором под медной крышкой вот уже полкатра томился кусок кавмунового мяса. Поставив на поднос блюдо с мясом, Богуш поставил рядышком крынку молока и кувшин вина. Вино, хоть и было не акалитинским, но по качеству почти не уступало. Правда, вкус у него был не очень. Попади это вино к какому-нибудь аристократу, тот мигом бы отправил виночерпия на дыбу.
Собрав таким образом поднос, мастер Богуш вышел в зал. Скудное освещение помещения словно гармонировало с обветшалыми стенами. В центре пустого зала, за темным столом, сидел старик сикрен. Рядом с ним на скамейке стояла люлька с ребенком.
- Мастер Богуш, позвольте представить вам мою спутницу. - Малышка в люльке вытянула ручки вверх так, что стал виден знак жизноров, перерезанный странным пульсирующим шрамом.
- Шион! - воскликнул Богуш и мигом оказался у стола. Поставив поднос на стол, хозяин аккуратно приподнял занавесочку на люльке. - Как же так?! Каора везде тебя искала.
Датвик оторопело поглядывал то на Богуша, то на ребенка.
- Мастер Богуш, вы знаете этого ребенка?! Как? Откуда?
- Прошу прощения, мастер сикрен, но не на все вопросы есть ответы. Ибо все знает только небо. Одно могу сказать - мать девочки искала ее. Ребенка похитили прямо из этого гостиного двора. И, насколько мне известно, ее отец тоже ищет. Он, как и вы, направился в Жизвер.
Датвик внимательно посмотрел на Богуша. Откуда тот знает, что они едут в Жизвер? Девочка пискнула и протянула ручки хозяину постоялого двора. Тот с улыбкой взял ее на руки.
- Садись за стол, путник. А я тебе поведаю все, что знаю об этой малышке и ее родителях. А также, почему я легко догадался, куда ты движешься...
Глава 3. Тайны и заговоры
Ступая осторожно из-за ушибов и глубоких порезов, Кардитос дошел до лестницы монастыря. У ее подножия стоял Синтоник Мро.
- Мастер Мро... Что вы здесь делаете?
- Дорогой Кардитос, я получил известие от духов по кристальному кубу. Там говорилось, что вы ранены и идете домой. Я решил сам встретить вас... Чтобы у наших братьев было поменьше вопросов. - при этих словах Синтоник прочитал заклинание и жестом накинул на обоих купол невидимости.. - Теперь мы можем спокойно подняться в вашу келью, где вы мне все и расскажите.
Отец-настоятель протянул Кардитосу руку, на которую тот, с благодарностью, оперся. При помощи посоха и легкого заклинания, два монаха поднялись в келью к Муару.
Кардитос тяжело сел на постель. Синтоник Мро подошел к окну и открыл его. Волна свежего воздуха прокатилась по келье. Кардитос вдохнул его полной грудью и чуть на раскашлялся. 'Видимо, сломано ребро и задето легкое.' Настоятель приподнял посох над головой раненного и речитативом стал читать заклинание. Язык был неизвестен Кардитосу. Но упоминание в заклинании духа-хранителя Скатрал, известного своими выдающимися целительскими способностями, он расслышал четко. Он решил запомнить заклинание. Так, на всякий случай...
Примерно на середине заклинания из символа жизноров из навершия посоха на голову Кардитоса упала волна нежно-голубого свечения. Магия теплой, целительной пеленой окутала тело Муара.
Каждая ссадина, каждая царапина, рана или ушиб начали чесаться. Однако Кардитос подавил в себе это желание. Самочувствие его стало улучшаться с каждой секундой. Спина и ребра меньше стали болеть. Рана в боку, куда пришелся удар демона начала затягиваться с поразительной быстротой. Правда заклинание имело и другое действие - Кардитоса потянуло в сон.
- Мастер Мро. Если я сейчас усну, то не смогу вам рассказать то, что произошло. А это дело не терпит отлагательств.
- Думаю, сын мой, пару катров ты можешь поспать. За это время заклинание завершит свое действие и твое тело восстановится. А сон поможет восстановиться твоему разуму. Поскольку боль и гнев искажают истину. Отдохни чуть-чуть. Я побуду здесь, рядом.
Синтоник придвинул к постели стул и устало сел на него. Терпение - одна из благодетелей жизноров. И отец-настоятель был награжден ею сполна.
Кардитос провалился в целительный сон. Лишь тонкий кокон исцеляющего заклинания говорил о том, что он жив. Дыхание его было хоть и устойчивым, но слабым. Хотя магия и могла на время заглушить усталость и увеличить силу, но у всего есть своя цена.
***
В пустом зале горел только камин. Дрова весело потрескивали, полыхая чистым, огненным цветком. Возле камина сидели два человека. На руках один из них держал ребенка.
Своды этого постоялого двора видели много народа, но сейчас здесь было тихо и безлюдно. Стало безопаснее путешествовать водными путями и поэтому старая гостиница на дороге Сакорелат, переживала не лучшие свои времена.
Однако мастер Богуш не жаловался на жизнь. За долгие годы свое жизни, он научился ценить то, что она дает ему и довольствоваться малым. Хоть и редко, но сюда заглядывали люди, и не только... Небольшой участок плодородной земли и небольшое стадо коаготов, давали Богушу все, что надо. За небольшую плату он нанимал на лето мальчишек, чтобы те пасли его маленькое стадо. Благо, недалеко было селение сикренов. Отсюда и познания хозяина постоялого двора их нравов и обычаев.
Беседа возле камина подходила к концу, когда за окном промычал кавмун и проснулись птицы. Ночь почти закончилась. Датвик, хоть и был уставший с дороги, однако выслушал всю историю маленькой Шион. Это было столь невероятно, что временами ему приходилось переспрашивать. Устные предания и разные истории - это самое лучшее времяпрепровождение у сикренов долгими зимними вечерами и ночами. Поэтому старик впитывал рассказ хозяина с жадностью подростка.
- Мне рассказал отец девочки, когда пытался найти следы ее. Малышку Шион выкрали какие-то демонические силы, прознав о ее необычной отметине. Ибо есть пророчество Аугралии*, что прийдет носитель духа земли, и будет править в Жизвере и Гандремон падет.
Сикрен посмотрел на малышку в руках Богуша. Не удивительно, что шаманка не хотела оставлять ее в племени. Если правитель демонов прознает, что девочка жива и находится там, он не оставит камня на камне от их селения. Но, так как у сикренов особое отношение к детям, то иного решения они принять не могли (У сикренов считается, что дети - единственное ради чего живет человек, и, если убить ребенка, то теряется смысл жизни его родителей. Поэтому и убийство у сикренов является чуть ли не самым большим преступлением).
'Что же, такова моя судьба. - Датвик кивнул. - Мне надо найти ее отца и передать девочку ему.'
- В ту ночь, когда исчезла девочка, - продолжал Богуш, - на улице выли дикие чартини**. Семья Шион - мастер Кропит, его жена, Шиален, и малышка Шион - ехали в Жизвер, для того, чтобы узнать что нибудь у духов-магов об этой отметине. - Богуш показал на ручку Шион. - Но ночь застала их в дороге и они решили остановиться в моей гостинице.
Когда началось нападение, они были в комнате наверху. Какое то существо взломало окно комнаты, где спала малышка Шион, и напало на ее родителей. Схватив свой меч... вон тот, над камином... я бросился наверх. Но никого из нападавших там не застал.
___________________________
*Аугралия - один из пророков Жизвера. Ее предсказания были точными и правдивыми. Но она была поглощена силой заклинания, когда попыталась создать особый инструмент. Никто точно не знает, что именно она хотела создать.
**Чартини - собаки; обитают в основном в горах, часто используются демонами как ищейки, для того, чтобы загнать жертву
Отец девочки лежал у окна, весь в царапинах и с глубокой раной на спине. Мать лежала мертвой возле колыбели. А девочки нигде не было. Утром, когда ее отец очнулся, я вышел из гостиницы и попытался найти хоть какие-нибудь следы похитителей. Однако все, что я нашел, это были следы чартини вокруг постоялого двора и отпечатки лап существа, ранее мне неизвестного. Они чем-то напоминали одновременно и птичьи и человечьи.
По описанию мастера Кропита существо было похоже на четырехрукую обезьяну, с головой ктони, с крыльями летучей мыши. Вооружен демон был мечом с изгибающимся полумесяцем и сверкающим ярко-фиолетовым цветом клинком. Меч Кропита я видел - он был весь в щербинах, будто тот бил по скале.
Несколько дней Кропит пролежал, пока раны его затянулись достаточно, чтобы он смог ехать. После чего он немедленно уехал по направлению в Жизвер. Сказал, что только духи помогут вырвать малышку из лап демонов.
- Кто-то уже вырвал ее из их лап. Вот только они все же оставили на ней отметину. - Датвик показал на странно пульсирующий шрам на руке девочки. - В моем селении решили, что нужно отвезти девочку к духам, раз она отмечена духом земли.
- Я так и понял, - согласно кивнул Богуш, - Как только ее узнал, я понял, куда ты направляешься. Только интересно, кто же спас ее и куда и куда сам подевался?
В зале повисла тишина, прерываемая только периодическим потрескиванием огня, да сонным сопением девочки.
***
В келье Кардитоса погасла последняя свеча. Синтоник очнулся от созерцания пламени. На небе появилась вторая луна и ее тонкий, серебристый луч упал на постель спящего. Кокон заклинания истончился и погас. Кардитос глубоко вздохнул и открыл глаза.
- Вот и хорошо, вот и отличненько... А теперь, давай, подкрепимся.