Я тебе расскажу сегодня
о Никколо Макиавелли -
ведь в его беспокойной жизни
было много событий ярких.
Он встречался по долгу службы
с негодяями всех расцветок,
постигая азы искусства
к не совсем благовидным целям
приближаться ценой любою.
Наблюдая невзгоды смертных,
он задумался о привычках
почитаемой им Фортуны.
Он к астрологам обращался
за разгадкой ее капризов.
Но найти не сумел разгадку,
и не смог избежать опалы:
заточенный в тюрьму безвинно,
он слагал в полумраке вирши
о страданьях своих безмерных.
Обретя наконец свободу,
он учил властелинов местных,
как успешно плести интриги
и держать подчиненных в страхе.
Он в архивной пыли копался,
сочиняя в тиши предместья
исторические трактаты.
Он клеймил на досуге в пьесах
человеческие пороки
на манер драматургов древних.
Сам при этом немало денег
на гетер флорентийских тратил,
до бесчувствия напивался
драгоценным вином порою,
и друзей в кабаках охотно
анекдотом смешил скабрезным.
Расставаясь с подлунным миром,
он над смертью смеялся дерзко.
Но порой вспоминал с тоскою,
что постичь не сумел Фортуны,
что к разгадке ее деяний
не приблизился ни на йоту.
Он причислен теперь к плеяде
величайших умов Европы.
Но какое Никколо дело
до его запоздалой славы!
Ведь в своем воплощенье новом
он к политике равнодушен,
никогда не бывал в борделе
и не любит вина нисколько.
Я его у реки встречаю:
он налимов ленивых ловит,
на бегущие плавно волны
устремив неподвижный взгляд.