Уважаемый читатель, если ты взял в руки сей бред - лучше положи обратно. Этот "труд" - совершенно бездарное произведение, написанное рукой поэта. Да-да, поэта, а не писателя. Но если ты всё же твёрдо решил прочитать его, то дерзай. Я надеюсь, что это не испортит тебе настроения, а если понравится, я буду только рад. Мне же лично нравится не так, как хотелось бы. Просто обстоятельства сложились так, что его необходимо было написать, а, начав, надо было закончить. Первоначально же "История трёх К." задумывалась как маленький рассказик о подлостях любви, а получилась тягомотина в трёх частях, которую после написания я окрестил "романом для девочек". Хотя, благодаря ей началась новая эпоха в моей жизни, эпоха писателя- романиста.
Этот, так сказать, роман писался долго, и по мере моего взросления менялся его слог и форма (что, я думаю, его не улучшило) и лишь этим я могу объяснить некую разношёрстность его трёх (К?) частей. Когда-то мне казалось, что первые две части намного лучше последней, потому что она, несмотря на название "Я люблю тебя" - есть не что иное, как взгляд на чувство с высоты моих штанов. Сейчас же я воздержусь от подобных заявлений, но всё также уверен в том, что эта история никогда не будет претендовать на шедевр, но, как не странно, не дотянет и до бульварного чтива, в ней очень много личного.
Читатель, если ты и после этого жутко скучного вступления желаешь прочесть эти "любовно-половые страдания", а, прочитав, найдёшь в них что-то стоящее, то ты такой же дурак, как и я, правда, в хорошем смысле слова.
Итак....
Вместо пролога
-- Привет, Женька. Я вернулся!
Часть 1
УТРО ИХ ПЕРВОЙ ВЕСНЫ
ГЛАВА 1
Вот и наступила весна. Припекло долгожданное солнышко, и по улицам города Эйск потекла ручьями вода, словно слёзы уходящей зимы.
Виктор Казанкин любил весну, так как весна - это время приподнятого настроения, пива на улице и, конечно же, любви. Ещё потому, что весной у него День Рождения, а именно этой весной ему исполнится восемнадцать, через неделю. И, несмотря на то, что по новым правилам совершеннолетие наступит в 21, это не помешает ему основательно выпить.
Но это только через неделю, а сегодняшний день не сулил ничего хорошего, так же, как и ничего плохого. Виктор стоял у окна, курил и любовался раскрывающимся перед ним пейзажем: горевшим в очередной раз элеватором. Он ждал звонка. Хотя, можно сказать, что ждал.
Обладая привлекательной внешностью, высоким ростом и незаурядной формой мышления, он слыл в среде подростков этаким Дон Жуаном, местным Казанова, и Казанкин вовсю старался поддерживать этот имидж. Он никогда не задумывался о будущем, жил одним днём и старался жить так, как ему нравится. Единственными людьми на свете, которые были ему дороги, являлись его мать и друзья, на остальных же ему было плевать с высокой колокольни. Вот и в данный момент, не поступив в институт, проводил свои дни и вечера в своём родном городе Эйск, совершенно не задумываясь о том, что будет дальше.
Чем же он занимался? Да, в сущности, ничем. Проспав до обеда, вставал и, проделав обычный утренний моцион в ванной, шёл завтракать (в обеденное-то время), потом, покурив, заваливался на большую двуспальную кровать с очередным детективом или ужастиком в руках. Так он ожидал своего единственного друга, который всегда заходил к нему после школы. Остальные же друзья, поступив в ВУЗы, разъехались, и приезжали изредка, только на выходные или праздники. Когда Чак (прозвище друга) приходил, они обсуждали планы на вечер, слушали музыку и занимались всякой ерундой (лёгкие наркотики - редко, пиво - часто, карты - почти всегда). Потом Чак уходил, и через некоторое время с работы приходила мать Виктора, которая готовила ужин. Наскоро поужинав, Казанкин норовил побыстрее смыться на улицу, дабы не получить никакой работы по дому и не выслушивать разнообразные мамины упрёки, как то - ты невнимательный сын и всё такое. Вот так и приходил вечер. А вечером - дискотека, альтернатива - алкогольные посиделки в каком-нибудь кафе или, что самое лучшее, у кого-нибудь на квартире, а там, конечно, девчонки, девчонки, девчонки...
Вот и сейчас, стоя у окна, Виктор Казанкин ждал звонка своей очередной "жертвы", с которой познакомился днём раньше на дискотеке при довольно-таки странных обстоятельствах. Пуская дым в открытую форточку, он уже обдумывал ходы своей новой интриги.
ГЛАВА 2
"Жертвой" этой была Женька Котеева, учащаяся педагогического училища города Эйск, девчонка с большими выразительными глазами, шальной причёской, тронутой перекисью водорода и, что самое главное, девчонка, обладающая практическим мышлением.
На данный час она, как и Виктор, отрешённо пялилась в окно. Преподаватель читал занудную лекцию по папье-маше, которую ни слушать, ни тем более писать почему-то не хотелось. Вот Женька и смотрела в окно на весеннее солнце и бездонно-голубое небо, о чём-то размышляя и щурясь от удовольствия. Она скучала.
Дабы дополнить её образ к ранее известному, придётся описать её поподробнее.
Котеева была девушкой среднего роста, даже чуть выше; миловидные черты её лица содержали (в меру) в себе наивность и простоту; также к её плюсам можно отнести неплохую фигуру, к которой всё, само собой, прилагалось, и было развито на уровне её шестнадцати лет, даже, может быть, больше чем на уровне.
Женька не любила одиночества, она его просто не выносила. Она предпочитала шумные компании подруг и друзей и, конечно же, чтобы рядом был тот, на кого бы она могла положиться в любую минуту. Чтобы рядом был её парень. Но, в настоящее время, парня не было, не было того, кто приласкал бы и приголубил славную девочку Женю. Хотя, после вчерашнего, кое-что могло и нарисоваться.
Вчера же произошло следующее.
В центральной дискотеке при местном ДК было, как всегда, шумно, темно и многолюдно. Кто-то танцевал, а кто-то смотрел на тех, кто танцует. Женька Котеева относилась к первым, а Виктор Казанкин, понятное дело, ко вторым. Так получилось, что Виктор со своим другом стоял как раз напротив того круга, где выкоблучивалась Евгения, и взгляды их иногда невольно пересекались. Казанкин тогда ещё и сказал Чаку: "Ничё подружка, да?!", на что друг ему ничего не ответил, так как знал его не первый день. А через несколько мгновений случилось нечто странное для этого заведения. DJ объявил медленную композицию, что само по себе неудивительно, но также добавил, что это "белый танец", а это случалось не часто. Просто DJ был весёлым парнем и, как говориться, решил "приколоться".
- Ну вот, приплыли, пошли, покурим что ли? - предложил Казанкин своему товарищу.
Вдруг, где-то сбоку он услышал голос:
- Разрешите Вас пригласить?
- ?!!!
- Тебя, тебя...- и это была Женька.
Они, закружившись в танце, лицеприятно друг другу улыбались и очень мило беседовали. Смысл этой беседы был предречён, поэтому итогом их разговора стал договор. Договор таковой, что завтра, придя из своего педагогического "чушка", Женька, если у неё возникнет такое желание, позвонит Виктору, и они договорятся о встрече, а если подобного желания не возникнет, то... разошлись как в море корабли.
Вот что произошло вчера, а сегодня ...
ГЛАВА 3
Чтобы перейти к описанию дальнейших событий, надо заглянуть в душу наших героев, для того, чтобы понять, как грубо они ошибаются сейчас, и как поплатятся за это потом. Ох, лучше бы они не встречались.
Котеева любила новые знакомства, но не для знакомства ради. Ей доставляло огромное удовольствие задавать разнообразные каверзные вопросы собеседнику и, тем самым, узнавать по каким принципам, догмам и канонам живёт данный человек. Многие предпочитали с ней не связываться, некоторые обходили стороной, потому что её вопросы заводили их в тупик, и это Женьку особенно забавляло. Отчуждённость этих людей не смущала любопытную девочку, так как знакомствами она не дорожила вовсе. Людей-то много, и больше всего ей нравились те, которые мыслят по-иному, обособленно от "толпы". Казанкин был как раз таким человеком. Но, когда она приглашала его на танец, она этого ещё не знала.
Действительно, о нём она знала не много, точнее сказать, лишь одно, то, что он - ужасный бабник. Это её совсем не испугало, а, наоборот, очень даже заинтересовало. Она, шутки ради, решила дать ему понять, что он ей нравится, влезть к нему в душу, растравить её и, когда он втрескается в неё по уши, а то и глубже, прекратить всяческие с ним отношения. Тем самым она хотела доказать, что слабый пол не такой уж слабый, и что на всякого Дон Жуана есть свой Командор. Женька была заранее уверена, что она никогда не попадёт под влияние Виктора, чтобы там не случилось.
Казанкин ещё больше, чем Евгения, любил новые знакомства, особенно с девчонками. Ему же доставляло огромное удовольствие "вешать лапшу" на их глупые ушки, смотреть в их глупые глазки, целовать их в глупые губки, а в финале лицезреть их глупые слёзы - обманутых и покинутых. Да, для него все девчонки были глупыми, а глупость людская им не принималась, она была ему чужда и каралась в пределах допустимого при любом удобном случае, правда, в основном, лишь с особями женского пола.
Когда к нему подошла Котеева, он был, конечно, удивлён, но тут же смекнул, что "загрузить эту клюху" ему будет также легко, как отнять конфету у младенца и даже легче, потому что отнимать сладкое у маленьких Виктор не был приучен. По её же словам и поведению стало отчётливо ясно, что он ей очень нравится, а значит быть ей скоро под любовным колпаком.
Выдав запас своих дежурных фраз о том, что она тоже давно привлекла его внимание и даже успела понравиться, решил передать инициативу в её руки.
"Сама подошла, так пусть сама и развивает сюжет, но... "командовать парадом буду я" - так решил Казанкин, кружась с ней под аккорды слащаво-тягучей музыки. Именно поэтому у них (у него? у неё?) созрел договор, чтобы Котеева позвонила первой, хотя Виктор заранее был уверен в успехе. "Сверх-дура" - заключил он о Женьке и в этом состоял его главный просчёт. Как раз Женька и не была глупой девчонкой.
И довольно-таки не глупой.
ГЛАВА 4
"Вернёмся к нашим баранам", то есть туда, где мы оставили наших героев.
Евгения ждала окончания урока, благо тот был последним, чтобы побыстрее добраться домой, набрать номер "Казановы" и поизображать из себя пай-девочку, а самой улыбаться от своей изобретательности, ему-то всё равно не видно. Пусть думает, что всё "на мази". " На мази, на мази" - не остался бы в грязи!
Виктор же, покурив, завалился на свою любимую большую кровать с томиком Стивена Кинга в руках. Он читал "Армагеддон", и до того увлёкся миром мистики, что сразу и не понял, что зазвонил телефон. Сообразив же, быстро спохватился, подошёл к аппарату и поднял трубку.
- Да...
- Привет, - прозвучал Женькин голос.
- Привет, а я уже и потерял всякую надежду на твой звонок, - соврал, как всегда Казанкин. - Ну что чудненького расскажешь?
- Да я вообще-то тебя слушать собиралась.
- Ну, тогда я, как старый солдат, который не знает слов любви, буду брать быка за рога. Я думаю, нам надо встретиться, если ты, конечно, пожелаешь, - ещё раз перестраховался Виктор.
- А ты как думаешь? - поддержала игру Котеева.
- Думаю, что ты не против.
- Поразительная логика!!!
- Ты во сколько вечером будешь свободна? - Казанкин задал свой любимый вопрос, так как им всегда всё и начинается.
- Я сегодня совершенно свободна, - и через паузу двусмысленно добавила, - для тебя.
Свой бестолковый разговор они вели довольно долго, заискивая, и осыпая друг друга комплиментами. В конце концов, сошлись на том, что встретятся в назначенный час на автобусной остановке близ мемориала славным защитникам Отечества. Казанкина и Котееву разделяло несколько кварталов, и эта остановка была примерно серединой того расстояния, которое лежало между ними. Настаивать на том, чтобы Виктор зашёл за ней, Евгения не стала, а если бы и стала - Казанкин все равно бы не пошёл, придумал бы какую-нибудь "отмазку" и вывел бы на то, чтобы встретиться посередине. Бить сильно ноги было не в его правилах, тем более что девушки всегда соглашались на предложенный им вариант. Здесь же разница состояла в том, что место выбрала Женя, и место это вечером было практически безлюдно. На том и порешили.
Разговор закончен, "лапша" с ушей снята, теперь можно заняться своими любимыми делами, хотя, вернее будет, своим любимым бездельем. Виктор с книжкой на кровати, да Женька у себя дома на диване перед телевизором. Чем не пара?
Но уже сейчас, невольно и подсознательно, каждый из них ждал этой встречи и прихода времени Х, которое станет началом того, что можно назвать Чувство. Хотя, забегать вперёд в таких вопросах не имеет смысла.
До вечера.
ГЛАВА 5
Вечер подкрался незаметно. Незаметно и бесповоротно.
Для Казанкина этот вечер был как множество других таких же вечеров, впрочем, как и день перед ним. Он также дождался Чака (пришедшего минут через восемь после звонка Евгении), вместе они выпили по бутылочке "Балтики N 3", поиграли в нарды и, поболтав о том о сём, Виктор сообщил, что гуляет сегодня сам по себе. На что друг ему совершенно верно заметил: "Догуляешься когда-нибудь, защемишь хвост в заборе. Не всё коту - масленица". Потом же, как всегда, пришла мама и сготовила ужин. Поев и, конечно же, покурив после этого, Виктор, взглянул на часы и понял, что ему пора.
К своему гардеробу и "прикиду" Казанкин относился особенно щепетильно. Нельзя сказать, что у него было много вещей, но он умел их так удачно скомпоновать, что к ярлыку "ловелас" иногда приклеивалось совершенно неуместное слово "стиляга".
После всех приготовлений герой-любовник вышел на улицу. Перед Женькой он решил предстать так: на ногах шнурованные ботинки солдатского образца, так как на улицах вовсю разыгралась мартовская жижа; дальше - джинсы в обтяжку (О-О-О!), потёртые до безобразия; свой торс он облачил в кожаную куртку-косуху поверх белой футболки размера на два меньше; на шее пёстрая бандана треугольником вперёд; на голове же нет ничего, так как, всё-таки, весна началась.
Через некоторое время он был на месте. До назначенного часа оставалось минут десять. Достав из полупустой пачки "West" сигарету, Казанкин в ожидании закурил.
Чуть-чуть запоздав, объявилась и Котеева.
- Привет ещё раз, извини за опоздание, - проворковала она.
- Удел женщины - опаздывать, удел же мужчины - ждать, - не замедлил показать свою образованность Виктор. - Добрый вечер, Евгения. Прекрасно выглядишь.
- Мерси, ты тоже молод и крут.
- Да только Женьки одни и клюют, - подхватил и переделал на свой лад известную когда-то песню Казанкин.
Котеева обворожительно улыбнулась, смело взяла его под руку и спросила:
- Куда пойдём?!
- Да чё мы грязь месить будем, пошли в кафе. За чашкой кофе приходят такие прекрасные мысли.
Но вдруг, что особенно поразило Казанкина, она сжала его руку и чуть изменившимся голосом произнесла:
- Не хочу в кафе, там душно. Ну его, пошли лучше в парк, найдём какую-нибудь беседочку, там спокойно посидим, поговорим.
- Желание дамы - закон, - среагировал Виктор, хотя про себя удивился: "Первый раз вижу девчонку, отказывающуюся от халявы".
В городском парке было темно, сыро и пустынно, но им всё же удалось отыскать беседку более или менее сухую. В ней-то они и не замедлили расположиться.
Виктор втайне надеялся воспользоваться этой безлюдностью и тишиной. Но будучи от природы обычным парнем начал с разговоров. Он рассказывал всевозможные "приколы" из своей жизни, конечно, маленько привирая (кто не грешен?), не забывая отсыпать при каждом удобном случае любезности девушке. Честно говоря, последний раз он так гулял в восьмом классе и эти "пионерские" посиделки его очень раззадоривали.
Женька слушала очень внимательно, где надо - улыбалась, где надо - поддакивала, короче, поддерживала беседу.
Казанкин любил, чтобы его слушали, хотя его речевой поток для неподготовленных мог показаться очень громоздким. Это был набор из философских фраз, не затасканных общим пользованием, цитат из разнообразных изданий и телепередач, собственных наблюдений и выдержки из "пьяных базаров". В общей сложности, это была сплошная ахинея, из которой лишь немногие могли выделить суть, притом, что её там практически не было, лишь сплошной словесный ... мусор. Но Виктор привык "работать" на глупые девичьи ушки, в общем - "шла загрузка".
Котеева слушала-слушала, и ей это порядком поднадоело. Когда Виктор выдал свой очередной маразм о сотворении Мира и Вселенной, Женька вдруг прервала его и высказала свою точку зрения на этот вопрос, хотя умничать на первом свидании не входило в её планы. Но тут её понесло. Являясь любознательной словоохотливой девушкой, она начала задавать своему собеседнику вопросы по услышанному, втайне надеясь загнать его в тупик.
Для него же это было громом среди ясного неба. Привыкший к полному "послушанию", он никак не ожидал такого поворота событий. Казанкин сам даже редко задумывался над тем, что он городил, и это поставило его на грань полного фиаско. Выпустив пар, он кое-как отвертелся от Женькиных вопросов, но, взглянув в её большие наблюдательные глаза, заметил в них неудовлетворение.
Разговор принял совершенно иной оборот. Из бестолкового словоблудия подростков он приобрёл характер беседы двух молодых неглупых людей. Молодых, но уже не глупых.
О чём же они говорили? Это не так уж и важно и это не самое главное в этой истории. Намного главнее то, что они нашли общий язык, а также то, что их взгляды на жизнь были чем-то довольно схожи, хотя по некоторым положениям возникали почти диаметральные мнения. А если в разговоре возникает спор, здоровый дружеский спор, то это уже первый шаг на пути к взаимопониманию.
Пробил час прощания.
Проводив Котееву до дома, Виктор спросил:
- Завтра увидимся?
- Хотелось бы... - с улыбкой ответила девушка.
- Я тебе позвоню.
- Нет, уж лучше я, - зачем-то настояла она.
- Тогда, пока.
- До завтра.
Женька чмокнула Казанкина в гладковыбритую щёку, и они разошлись. Вдруг, как-то разом обернулись, и Виктор произнёс:
- Жень, а с тобой интересно!
- Правда?! - хмыкнула она и поспешно удалилась в подъезд.
Все планы рухнули, как у него, так и у неё. Интриги не получилось, но это вовсе не разочаровало, а дало какой-то небывалый подъём и хороший стимул ко сну.
Засыпая, или уже во сне, Женька подумала: "Ему со мной интересно. Ха. А мне ведь тоже".
Виктор же, когда шёл домой, беспрестанно курил и до мельчайших подробностей вспоминал встречу с Евгенией. Это было нечто!!! Нечто сногсшибательное. То, что он "облажался" вначале, никак не рассердило его. Настроение было - "ВО!". "Я сегодня по душамговорил с девчонкой. С бабой!" - вот что его удивляло и забавляло одновременно.
Перед сном его посетила мысль: "А она ведь не глупа". И тут же уснул.
Утро вечера мудренее.
ГЛАВА 6
Будильник своим настанастырным звоном сообщил о том, что уже семь часов утра и пора собираться в "школу".
Женька нехотя открыла глаза, и первой её мыслью было: а не "забить" ли на всё? Ещё бы, ведь ей снились такие забавные сны о любви, но самым забавным в них являлось то, что главным действующим лицом (помимо самой Котеевой) был Казанкин. Но, включив в работу свою силу воли, она всё же поднялась, лишь тогда образ знойного мачо в куртке-косухе исчез окончательно. К чему бы это?!
Отдав дань личной гигиене, позавтракав и собрав сумку, конечно же, к зеркалу - за макияж. За этим занятием её и застала Юлька, являющаяся одновременно лучшей подругой и внештатным психологом, зашедшая как всегда к ней перед занятиями.
Девчонки, хоть и говорят, что ненадёжный на язык народ, но Женька разочаровала даже свою лучшую подругу. На её вопрос: "Как там вчера?", Котеева ответила: "Ничего особенного". И всё. После этого Юлькина жизнь в этот день была испорчена напрочь. Что она только не предпринимала, чтобы выведать у подруги подробности вчерашнего рандеву, но Женька оставалась непреступна как русский партизан в застенках гитлеровцев. Почуяв неладное, Юлька решилась на воспитательный разговор:
--
Жень, зачем тебе это?! Брось, нехорошая это игра. Злая.
Дальше были предостережения и нравоучения, а также просьба о том, чтобы она так неразумно не играла с чувствами близких ей людей. И т. д. и т. п.
- Несерьёзно всё. Пустое... - заключительно отрезала Котеева, уводя глаза от пристального взгляда подруги.
Что было несерьёзно, та не поняла, как не поймёт и в будущем, точнее, не поймет никогда.
Чак, придя к Казанкину из школы, тоже был не мало удивлён тем, что тот не "распрягается", как всегда, о своём новом увлечении, но промолчал. В отличие от Юльки, ему было не особо интересно слушать о Витькиных похождениях, так как это его давно не удивляло, а, тем более, не увлекало. Поразило только то, как описано выше, что друг его об этом молчал.
Отчего же молчал Казанкин?
Он понимал, что вчера произошло что-то новое и необычное в его жизни, и это "что-то" не совсем укладывается в сознании. В нём как будто сломалась какая-то деталька, вывив из строя весь механизм. Сегодня он ждал (именно ждал) звонка и как-то особенно желал встречи с Женькой. Вот почему он не стал разглагольствовать на эту тему со своим другом, он наивно полагал, что этим сокроет перемены в своём поведении. Но друзья на то и друзья, чтобы всё замечать, тем более что чем больше он хотел что-то скрыть, тем больше это было заметно. И в довершении Виктор совершил просто дикую для него ошибку, что не ускользнуло от внимания Чака.
Когда позвонила Евгения, Казанкин разговаривал с ней по параллельному телефону в другой комнате, и Чак не мог слышать, о чём они ворковали, а такого не случалось никогда. Поднять же трубку в комнате, где он находился, посчитал ниже своего достоинства, так как был занят просмотром журнала сомнительного содержания, отобранного им у учеников третьего класса своей гимназии.
Поговорив, Виктор с улыбкой на лице возвернулся в свою комнату.
Чак его сразу же спросил:
- Кто звонил?
- Она, - ответил Казанкин и мечтательно добавил, - Женя.
- А чё это ты с ней не здесь трепался? - всё же поинтересовался Чак.
- Да ты здесь накурил, яки паровоз какой, а у меня чё-то башка разболелась, - шил белыми нитками "отмазку" Казанкин.
От внимания друга не ускользнули вороватые глаза Витька и то, что перед звонком тот сам курил чрезмерно много, а о голове даже не заикался, но промолчал и об этом. Кто его знает, что у "Казановы" на уме.
ГЛАВА 7
Они договорились встретиться в то же время, в том же месте.
Женька, как ни странно, не опоздала. Она опять отказалась от кафе, и они пошли в "свою" беседку.
Ничем примечательным эта встреча не отличалась от предыдущей, лишь только тем, что влечение друг к другу усиливалось, и это иногда проскакивало в разговоре.
"А ты мне снился", - сама не зная зачем, сказала Женька и поведала ему о своих сновидениях. Виктора это порадовало, но совершенно искренне, а не так как раньше (радость победы). "Мне холодно", - также намекнула Котеева, будто перед ней стоял не местный Дон Жуан, а робкий школьник, впервые услышавший, что людям свойственно любить и ужасно комплексующий по этому поводу.
А Казанкин действительно оробел. Куда делась та бравада, присущая ему, та нагловатая улыбка и тот напор, с которым он брал все свои предыдущие "крепости"?! Догадайтесь сами.
Они стояли, нежно обнявшись, смотрели друг дружке в глаза и говорили, говорили, говорили. Иногда их речь переходила на шепот, будто бы они боялись спугнуть нечто призрачное и необыкновенное. И это необыкновенное просто витало в свежем весеннем воздухе, так приятно дурманя разум. Казанкин, даже без малейшего намёка на лесть, говорил о том, что никогда не встречал таких девчонок, как Женька, на что Женька отвечала ему тем же самым, только касательно парней.
Вот, пожалуй, и всё, чем отличалась предыдущая встреча от этой. Хотя, это и достаточно много на дороге к Чувству, но мизерно мало для "бывшего" Казанкина. В основном уже на второй день, а то и на первый, он узнавал все формы своих "собеседниц" на ощупь и целовался вовсю, но тут всё было не так, не так, но как никогда раньше - хорошо.
Прощаясь, Котеева легонько коснулась своими губами его губ, и ... они разошлись.
- До встречи, - шепнула Женька на прощание.
- До завтра! - с уверенностью произнёс Виктор.
Но эта уверенность на этот раз его подвела.
Стояла уже глубокая ночь, но Женьке не спалось. Её мучили дурные предчувствия. Также она думала о будущем и никак не могла найти ответов на многие вопросы.
"Неужели я так быстро попала на удочку красивых слов? Неужели и я?! Ну и пусть! Пусть всё будет так, как будет. Мне пока хорошо и спокойно, а это самое главное. Плевать, что будет дальше, что-то да будет. Поживем - увидим, а пока надо забыть обо всём и жить так, как хочешь сама, а не так, как положено кем-то. Я хозяйка своей судьбы и если я вверяю эту судьбу тому, кто мне дорог (дорог ли?), то пусть будет так. Но как?........"
Вот о чём думала Котеева, тревожно сопя и ворочаясь в своей постели. Так как она обладала практическим мышлением, ей ещё не до конца верилось во взаимность Виктора, а, вспомнив разговор с подругой, призадумалась ещё глубже. За мрачными, а также светлыми мыслями её сморил сон, оставив в голове только одну, казавшуюся ей, самую удачную мысль: "Надо что-то решать. Раз и навсегда. Рубить канаты..."
Казанкин ложился поздно, видимо, поэтому и спал до обеда. Вернувшись домой, он, не включая света, негромко включил магнитофон, сел на стул перед окном и, глядя на полную Луну и звёзды, тоже крепко задумался.
"ЧТО СО МНОЙ?!!! Неужели я влюбился? Или это просто весна и вскоре всё пройдёт? Ну что ж, влюбился, так влюбился. Всё в этой жизни надо испытать на собственной шкуре".
Сердце сжимала сладострастная боль, но от этой боли было так хорошо - хотелось петь и радоваться жизни. Той жизни, в которой есть ОНА - Женька Котеева, ОНА - киска, рыбка, золотце, ОНА...
Как это не смешно, но они влюбились. Влюбились так быстро, что даже не вериться. Но это было именно так. Хотя, как это не печально, это всё ещё не Любовь, а всего лишь обыкновенная влюблённость, пусть уже более глубокая, чем подростковая, но всё же влюблённость, которая толкает на непродуманные поступки и затуманивает разум. Успокаивает лишь одно, что из этой точки есть дорога к Великому и Всепоглощающему, но ещё в ней таится и дорога к Разочарованию.
По какой же из двух дорог пойдут наши влюблённые?
Будем надеяться на лучшее.
ГЛАВА 8
В то время, когда влюблённые обдумывали то положение, в которое они вляпались по самые уши, на вокзал города Ямогорск, находящегося приблизительно в 40-ка км. от Эйска, прибыл состав с солдатами. Он должен был простоять там около суток, дабы пополнить ряды военнослужащих, следующих прямиком на новую войну в Закавказье.
Находился в нём и пока ещё младший сержант Михаил Козлов.
ГЛАВА 9
Первая половина следующего дня прошла без каких-либо интересных событий. Женька в "чушке", Витя спал.
Разбудил Казанкина звонок Евгении, который его в некоторой степени расстроил. Котеева сообщила ему, что сегодня увидеться они не смогут, так как она уходит к одной из своих подруг на день рождения.
- Во, бля! - вырвалось у Виктора в трубку.
- Кто?! - услышал он обиженный голос на том конце, принявший сказанное на свой счёт.
- Извини Жень. Ты понимаешь, я ведь совсем забыл, что на эти выходные у меня тоже бёздник. А виновата в этом только ты.
- Почему это я?!!
- Запудрила мне мозги, с тобой всё на фиг забудешь... - шутливым, но, тем не менее, правдивым тоном сказал Казанкин.
- Правда?!! - воскликнула Евгения, так, будто бы знала и уже приготовила подарок.
- Я Вас приглашаю на моё восемнадцатилетие. Как Вы отнесётесь к данному предложению? - проигнорировав её восклицание, заключил он почти галантно.
- Положительно, - и через паузу, - хотя, давай об этом завтра поговорим.
- Так значит, мы сегодня не увидимся? Очень, очень жаль, - не скрывая тоски, промямлил Казанкин.
- Ну-у... может только на дискотеке. Ты придёшь?
- Да должен, - через секунду, - приду обязательно.
- Я к тебе, возможно, подойду.
Слово "возможно" прозвучало робко и неуверенно, что не ускользнуло от внимания Виктора, но тут же забылось.
- До скорого свидания, - произнёс он и тяжко выдохнул в трубку, - целую.
- Взаимно.
Трубки легли на свои места.
Пришёл Чак. Включив "Болезнь Дауна", друзья принялись за обсуждение будущего праздника, то есть Дня Рождения Казанкина. Выпадал он на субботу, и это было немаловажно, потому что теперь в этом празднестве могли поучаствовать Воланд, Чёрт и Галимый, друзья-студенты. Окромя их на этом шоу должны быть девчонки. Вот вопросом о присутствии последних друзья как раз и занялись.
- Ну ты, Казан, с кем будешь? - спросил Чак.
- Как с кем? - удивился тот. - С Женькой, конечно!
Это было сказано так категорично, что Чак больше не стал разглашаться на эту тему, хотя, в очередной раз удивился. Дело в том, что слово "конечно", звучавшее из Витькиных уст было огромной редкостью.
- А я даже не знаю, кого и захватить, - продолжил нагловатый школьник. - Слышь, а у Женьки подруги есть какие-нибудь, а то со своим Крокодилом я поссорился, а Чудо приглашать в падлу.
- Правда, ну её. Я спрошу, но ты на новое тело губёнки то сильно не раскатывай.
- Ладно, уболтал, я вместо губёнок шланг пожарный раскатаю, ага?
--
Наглец. Ну, наглец!
На чём порешили, то и будет.
Справка:
Чудо - девчонка, любящая "на халяву" выпить, покурить и незаметно смыться, что, правда, не всегда удавалось. Частая гостья на вечеринках наших друзей. Кстати, бывшая хорошая подруга Котеевой, да и сейчас хорошая, только знакомая.
Крокодил - подруга Чака, совершенно глупая девчонка 14-ти лет. Кстати, родная сестра одной из подруг той же Котеевой.
Вот так то.
Наступил вечер.
Казанкин с почти дьявольским остервенением уговаривал Чака идти на дискотеку, хотя тот туда не собирался, не хотел и вообще...
- Чё там сёдня делать? - сопротивлялся он. - На лохов смотреть, да на девочек-припевочек-давалочек-нецелочек. Тоска! Надоело. Я лучше дома посижу, видак посмотрю. Казан, оставайся, не фиг там ловить. Мне вон как раз кассеты новые принесли, фильмы - полный отпад.
- Да не, как-нибудь потом. Пошли, а. Гляди, погода хорошая, грех не пойти.
- Погода, как погода, вчера даже лучше была. Слышь, чё с тобой последние два дня твориться, я тебя не узнаю? - задал прямо в лоб вопрос Чак.
- Да ни чё... просто я... весна на улице, гормоны.
- Ах да!!! - Чак сделал вид, что всё понял.
На дискотеке Виктора постигло разочарование. Котеева, вместо того, чтобы подойти, вовсе там не появилась. Домой он шёл убитый грустью, что тоже не ускользнуло от внимания друга, которому были обещаны многочисленные "приколы", а финале было лишь постное лицо Казанкина, и что навело его на некоторые мысли насчёт более приятного досуга в ближайшие дни.
На следующий день разочарование усилилось тысячекратно. Мало того, что они также не увиделись, Женька даже не позвонила. А на многочисленные звонки Виктора, телефон отвечал преступным безмолвием.
Что же произошло?!!!
ГЛАВА 10
Чак из школы пришёл рано (он "забил" на последних пять уроков), и разбудил Виктора.
Казанкин быстро схватился на звонок, спросонья подумав, что звонит телефон, но, встав, сообразил, что к чему, надел трико и открыл дверь.
На лице Чака сверкала искромётная улыбка голливудского стандарта, с той лишь разницей, что её владелец был артистом другого плана. Пройдя в комнату, он открыл школьную сумку и извлёк из неё бутылку шампанского.
- Чё это? - спросил, ещё не окончательно проснувшись, Виктор.
- А это то, что мы сегодня идём на генеральную репетицию, - ехидно ответил друг.
- Куда-а?!
- Да я сегодня к двум чиксам в гости напросился. С тебя цветы и бутылка водки, а за мной ещё торт.
- Во класс!!! - бесповоротно проснувшись, воскликнул Казанкин, но вдруг как-то осёкся и добавил уже не так резво: - Повеселимся.
Он вспомнил о Женьке, и грусть окатила словно холодной водой, наводя трезвость на весеннюю радость. Вчера он много думал о том, что же случилось, и пришёл к выводу, что его провели как ребёнка, а проще - "кинули как последнего лоха". Чувства и мысли менялись в его голове с поразительной скоростью. То злость, уныние, ревность, досада и ущерблённая гордость терзали его беспокойный разум, то любовь или "ничего особенного не произошло" перечёркивали всё, то полная апатия одолевала кашлем в лёгких от частого курения. Ночь, короче, была полным кошмаром, но предложение друга, как бы там ни было, он воспринял адекватно.
- Гулять, так гулять! - наигранно взбодрившись и достав оставшиеся "бабки", выпалил Виктор и хлопнул Чака по плечу.
- Клё-ёво! - поддержал его действия товарищ.
- Да уж, клёво, - согласился Казанкин, хотя на душе было гадко до безобразия.
Не долго думая, друзья отправились по магазинам. Купив всё, что надо и даже свыше этого (банку кильки, лимон и шоколадку), они разошлись по домам, решив поспать, так как ночь обещала быть сумасшедшей и надо, само собой, быть в форме.
Ещё около входной двери, не открыв её, Казанкин услышал, как пространство его квартиры сотрясает телефонный перезвон. Он ворвался в дом как вихрь, не разуваясь, подбежал к аппарату, снял трубку и был обрадован. Это была ОНА.
- А что, что случилось? - волнуясь, спросил Виктор. - Ты меня так напугала.
- Можно я тебе при встрече объясню?
- Ну, хорошо, только дай мне одно обещание. Никогда, ты слышишь, никогда больше так не поступай. Я тебя умоляю.
- Хорошо, милый, теперь никогда, - её голос дрожал. - Мы сегодня увидимся?
- Обязательно! - почти прокричал Казанкин, совершенно забыв о том, что вечер у него был запрограммирован.
Потом они поболтали о том, как они друг по другу соскучились и всё такоё. На вопрос о дне рождения подруги, Женька вскользь ответила - "нормально" - и опять рассыпалась в описаниях тоски по его объятиям, которых "серьёзных" ещё и не было.
Котеева, действительно, так соскучилась по Виктору, что еле-еле дождалась окончания занятий. Она чувствовала себя перед ним виноватой и хотела извиниться за всё. По-другому она тоже не могла. Просто так сложились обстоятельства, как всегда, все и в одну кучу. Ей надо было что-то решать, а как это трудно, когда тебе всего шестнадцать лет. Но самым страшным на этом этапе её жизни было то, что она боялась услышать от Казанкина пожелания дальней дороги. Но всё, как мы знаем, разрешилось лучшим образом. Быть добру.
Чак был просто взбешён оттого, что сообщил ему по телефону его верный друг. Мало того, что Казанкин, ясно, отказался, так он ещё посоветовал ему взять кого-нибудь и сходить с ним, на что Чак ему совершенно правильно заметил:
- Но друг то мне ты! С кем я пойду?!
- Ну, скажем, с кем-нибудь из одноклассников.
- Ты чё, ващще больной?! Да у этих букварей одна учёба на уме. Ну, молодец! Кончай, а, хорош дурить, на фиг она тебе нужна, там две такие соски, а ты тут такое выкидываешь. Мы же потратились.
- Деньги - бумага, а бумага, как известно, горит.
- Но это ещё не значит, что эту бумагу нужно кидать на ветер. Допустим, пойду я с Павлухой, так у него и намёка на лаве нету.
- Пусть погуляет за моё здоровье, - ухмыльнулся друг-"кидала".
- Чё ты сказал? - последняя фраза сильно озадачила Чака.
Нет, Казанкин не был жадён до денег, но чтобы он пожертвовал их кому-то "левому", для этого "в лесу должно было сдохнуть нечто внушительное".
- Что слышал, - представив "фейс" оппонента и всё также улыбаясь, ответил Казанкин.
- Витёк, - друг снизошёл даже к обращению по имени, - что с тобой всё-таки творится, а?
- Ну, если вдруг, то ладно, до завтра. Но завтра, чтобы никаких "но". Погудим на славу.
- О` кей.
ГЛАВА 11
Новая встреча была договорена на вечернее время в той самой беседке, которая сблизила два сердца и две души во что-то одно. Или одну. Одну большую радость на двоих.
Виктор никак не мог дождаться этого часа. Дома ему было тесно и неуютно. Как загнанный зверь бродил он по комнате, часто курил и смотрел на часы. Он жил предвкушением этой встречи, а она почему-то приближалась так медленно, секунды переползали в минуты со скоростью мухи, проснувшейся от зимней спячки, а минуты были подобны часам. В беседку, поэтому, он пришёл на полчаса раньше и стал пошагово мерить уже её пространство.