Первым из них был Суриель, Рожденный Солнцем. Вознесшийся под небеса, он сотворил землю в море, маленький рай. По милости своей он населил его братьями своими, дабы могли они помогать людям.
Среди тех, кто был с ним, были и те, кто позже составил Азар Первой Звезды. Это были: Наэль, Сенгрим, Марох, сам Суриель, Кенриан и старший из братьев Ленарт. Мир царил на земле, поскольку незримые в заре и невидимые на закате, парили ангелы над холмами, защищая смертных от всех невзгод.
Но все внимание их уделено было другому краю солнца, что заходит за горизонтом,освещая равнины и высокогорные замки. И забыли они про дом свой, смотря вниз, а не назад.
Тем временем один из братьев-Марох, недовольный тем, что вынужден защищать неблагодарных людей, покинул Азар, взяв с собой величайшую ценность ангелов- Сферу Солнца. Он выкрал её, подобно вору, и улетел с острова до того, как его братья вернулись назад. Пропажа Мароха и Сферы осталась незамеченной, ибо ангелы очень устали. Они не нуждались в обычном сне, но даже у них кончались силы.
А Марох летел над пенящимися волнами Желтого Моря и вертел сферу в руках. Сила, исходящая от неё, наполняла его тело ласковой энергией и даровала спокойствие. Марох опустился в пустынном и выженном краю, где не было ничего, кроме обугленных деревьев и черных степей.
Зная, что братья будут искать его по всей Земле, Марох укрыл Сферу под своими крыльями и пошел на север, в поисках места, где можно было бы остаться незамеченным остальными ангелами. Таковое место нашел он под тенью странного древа, искривленного и кособокого. Под ним он устроился, лежа на мягких корнях.
Вскоре над его головой пролетели Сенгрим, Суриель и Ленарт. Они тщательно всматривались в каждый след на поверхности пепла, но Марох остался незамеченным. Лишь один Кенриан опустился вниз, решив проверить пустынное плато.Марох не отрываясь следил за ним горящими глазами. Если брат найдет его, он потребует вернуть Сферу. По законам, установленным тем, кто ангелов породил, отринувший кровь крови своей должен был предстать перед ясными очами Творца и быть изгнанным на землю. Но Марох не желал быть таким же слабым и ничтожным, как эти люди, вечно нуждающиеся в защите. Нет, он хотел большего, чем просто оберегать их. Он жаждал власти над ними, он жаждал управлять всеми их мыслями и поступками. Но если брат найдет его, как поступить ему? Ведь воистину придется вернуть Сферу и покорно принять на себя венец низложения....
Марох застыл в нерешительности, впервые не зная, как поступить ему. Кенриан подходил все ближе и ближе, оглядываясь. Его взор перебегал с места на место, видя плескание энергий и пересечение жизненных потоков, истекающих из каждого живого существа и реющего за ним, подобно флагу на ветру.
Когда Кенриан посмотрел на дерево, Марох застыл и вжался в ствол, закрывшись крыльями. Только так можно было скрыться. Убивать собственного брата он не мог. Однако Кенриан подходил все ближе, смотря прямо на отступника. Он заметил уже необычныое волнение воздуха в том месте. Перед его глазами все плато представялось, как огромный котел, в котором варится столь же огромная радуга. И дерево было черным ничто, пустотой на белом фоне. И за этой пустотой прятался синий полумесяц, взошедший над желтыми полями.
Кенриан направил к дереву свои стопы, уже зная, кто сидит за ним, пытаясь укрыться.
-Брат мой-позвал он-выходи на свет, зря прячешься ты. Верни же взятое и быть может, тебе разрешат остаться.
Губы Мароха искривила горькая усмешка.
-ОН не прощает. Я не могу надеяться на милость Его, ибо взятое мной бесценно. Преступление не прощаются, брат мой. Ты знаешь это.
-Я буду умолять его-ответил Кенриан, кладя руку на плечо Мароху-и он простит. Его сердце не черствый хлеб, Его мудрость простирается до глубины мировых океанов. Он поймет тебя. И простит.
-Никогда не было прощения ворам-ответил Марох-отпусти меня,брат. Я покину вас навсегда. Мне нет места среди вас.
-Это есть желание твое?-удивился брат-изганником быть? Не желай себе участи, что горше смерти!
-Этот выбор сделан уже давно, кровь моя. Отпусти меня и я больше никогда не вернусь.
-Если такова воля твоя....я отпускаю тебя. Быть может, ты вернешься к нам.
-Нет-покачал головой Марох и раскрыл сияющие крылья-в другом месте и времени найду я себя. Но пока я один из вас-цепи тянут меня ко дну.
-Не говори же так!-воскликнул Кенриан-мы все едины, и сила наша в нашем сердце.
Марох не ответил и воспарил над землей. Сфера упала к ногам Кенриана. Он подобрал её и посмотрел наверх. Брата уже не было. Он летел далеко отсюда, ища себе новое пристанище. И новых братьев.
Глава Первая. Новый Дом.
Долго летел Марох, задевая крыльями верхушки гор и кроны альпийских деревьев. Долго летел он, надеясь обрести свое убежище.Он летел над горными реками, порогами, кипящими водами, маленькими озерцами и тоненькими ручеями. Летел, и оборачивался назад, ожидая увидеть своих братьев, несущихся за ним в погоню. Но позади была только слепь холодного
воздуха, да стервятники, парящие над скалами.
И вот взгляд его зацепился за узкое горное ущелье. Оно было темным, глубоким и стылым. На дне его была лишь осыпавшаяся
черная земля, жалкая растительность да чахлые цветы, тщащиеся вырасти в неблагодатной почве.
Ущелье было спрятано в тени огромных булыжников и исполинских, обточенных облаками утесов. Марох спустился туда и сложил крылья за спиной, подобно птице, вернувшейся в родное гнездо. Крылья обморозились и обвисли, от долгого полета над водой и в ледяном воздухе Анд. Ангел с ужасом посмотрел на них, и печаль поселилась в его сердце.Ибо не было для существ Творца хуже, чем потерять дарованные им крылья. Марох встряхнулся и спустился по камням вниз, оступаясь и балансируя на крутом склоне.Наконец был он внизу и вступил на камни своего нового дома.
Силой, что оставалась ещё в руках его, сотворил он заклятье великое и востворил дворец каменный, укрыв его тьмы
пеленою. Негоже глазам чужим узреть потаенное. И сотворив дом себе, открыл ангел дверь и вошел. Повсюду стояли
расписные, украшенные письменами амфоры с маслом и водою. У украшенных иконописью стенах стояли два позолоченных ложа, с бархатными подушками.
И соьворив роскошь сию, Марох нарушил пятую заповедь великой Книги Лаэль, что гласила: и да пребуде Слуги Божьи во миру, и да не узрят они злата драгоценного, и да не коснутся руки их алмазов и камней сверкающих. Ибо сотворены они были для суда и защиты, а не есмь для озолочения, яко же за это и буде наказаны Слуги Его.
Марох устал от вечных запретов. Он устал от собственной бедности. и возжелал ангел богатства невиданного, злата
каменьев и сверканья сокровищ. Он возжелал алчности и власти. И утекла сила его, как сладкий мед, впитываясь через землю в пласты червоточные.
Заплакал Марох, посему как потеряв силу, он стал как глупые люди. Ращве что свет небес ещё согревал его тонкие пальцы.
Но плакал он не прошлом своем, тяготила его сущность его. нет, слезы его были о том, что бессилен он теперь творить любо себе, что захочет.
Тут почуствовал ангел, что силы его на исходе, и что восстановить их надобно. Поняв это, лег он на ложе и веки его закрылись. Крепок был сон его, года многие протекли, ак вода студеная. И вот проснулся он, истомленный чуством странным.
Вышел он наружу, за дверь дворца своего, и узрели очи его, что завалено ущелье. Он хотел взлететь, поднялся уже над
землей было....но крылья его ссохлись, почернели и сломались, осыпавшись подобно осенней листве. В ужасе вскрикнул Марох, упав и стеная от невыносимой боли. Были крыла его как сердце наше, что в груди бьется, движа нами. Осознал тогда Марох, что был проклят он, что братья его выполнили долг свой. Творец Великий отринул его от крови своей, от плоти своей, от руки своей, от милости всевышней. Не мог поверить ангел в то, но крыла его ясным знаком были.
Поняв сие, рухнул Порящий на колени и застыл так, терзаемый ледяным Иорэ и ничего не видя, потому что снег запорошил
глаза его. Так сидел он, когда Солнце-мать его и отец его, заходило оно за разорванную линию недоступного горизонта. Так сидел он, пока Луна-мачеха и отчим его, его самый близкий теперь друг, восходило над главой его.
И когда случилось то, очнулся Марох, разрываемый болью и отчаянием.
-За что, бездушный брат мой Кенриан, за что послушал меня ты, кровь моя, за что отпустил меня? Почему не удержал, извле был глуп я!
И кричал он так ледяному Иорэ, и ответил Иорэ:
-Путь был освещен душой твоей, того возжелало нутро твое, и свет погас в тебе, а яге же сила сия, что утекла из тебя, не буде более служить злу. Ибо зло ты, и губительны теперь уста твои.
-Ты сбил меня, лживый Иорэ!-закричал Марох, сжав кулаки в бездонной злобе-ты сбил меня речами своими, ты навлек мине
глупость мою!
Долго молчал ветер, стегая ангела по заледеневшм щекам. И вот взревел он, подобно зверю и глас его разнесся над Андами, даже снег замер в страхе.
-Не сердца не имеющий да не узнает путь свой никогда!-проревел Иорэ и умолк.
-Всмотрись в душу плоти твоей, возложивший руку, и узнаешь свой ответ.
Ангел в бешенстве вскочил и тут же боль пронзила его копьем. Он рухнул обратно в снег и приложил руку к сердцу. Оно не билось больше. И Свет Господень не грел его больше. Он потух, как костер под ливнем. И понял Марох, что Суд свершился, и изгнан он был из Слуг Его. Величайшая горечь и величайший страх поселилось в душе его, бьющейся в клетке меж острых стекол и ржавых лезвий. И величайшее разочарование загорелось в очах его. И топливом для этот всепоглощающего костра была ненависть, какой ещё не знал созданный Им.
Ударил ангел по промерзшей земле и воскликнул, бросая вызов:
-Отныне я и род мой зваться будут Нуангенель!Да будет сие так!
Так распалася Высший Азур Первой звезды. И так появились Темные Ангелы, Проклятие Небес.
17 число месяца марта года 1198.
Я в ужасе вскрикнул и проснулся, судрожно хватая ртом затхлый воздух подземья. Виденья сна ещё не вполне рассеялись, заставляя меня содрогаться от жуткого предчуствия. Люди в темных мантиях что-то вкололи мне, отчего всю ночь меня мучили омерзительные кошмары.
Мне снилось, что я иду по какому-то тоннелю, а впереди свет. Но не белый и яркий, а черный и зловещий, как свет в
глубинах пещер. Этот отвратительный свет подавлял всякие мысли. Свет был так привлекателен, несмотря на все его
противоесстественное существо. Так и хотелось протянуть руки и погрузить их туда. Меня тянуло узнать, что там-по другой стороне?
И в конце тоннеля стояла фигура, с крыльями и сияющим венцом над головой. Это был ангел-я сразу понял это, даже не видя никогда ни одного из них. На темном и невидимом лице ярко горела улыбка. Улыбка хищника....или убийцы. Он улыбнулся так, будто знал: убегу ли, ил нет, я все равно останусь на месте, и он найдет меня. Где бы я не был.
Я закричал и побежал. Тогда существо взмахнуло рукой-и целый клубок змей ринулся за мной следом. Они шипели и сверкали глазами, подбираясь в се ближе и ближе. Я бежал, но тут понял, что мои ноги двигаются на месте. А фигура улыбнулась ещё шире и змеи остановились в каком-то шаге.И голос прозвучал в моей голове.
-Ты все ещё не одинок, человек. Все связи твои ещё целы, и нити плотно свиваются в паутину, опутавшую твои ноги. Ты не
забыл ещё ласки женских рук, уста твои ещё не охладели. И ты не принадлежишь нам.
При этих словах меня прошиб холодный пот.
-П-п-п-ростите, сударь, я...я все брошу, если того надо будет, все брошу!Клянусь!
-Клятва...-задумчиво произнес Голос-а сколь крепка она быть может в устах твоих, человек? Готов ли ты все вот так
забыть? Все бросить? Вы никогда не могли.
-Я...клянусь своей душой!Да-быстро, пока не успел передумать, я выговорил эти слова.
-Душа. Пища для богов и корм для рыб подземных морей. Какую цену требуешь ты за столь редкий товар?-вопросил Голос.
-Я желаю лишь повиноваться вам, о мой повелитель-ответил я и упал у ног ангела. Венец на голове его потускнел и
расстаял. Лицо выступило из тени и склонилось надо мной. Но я не видел его, уткнувшись лбом в холодные плиты.
-Тогда мы раскроем свои обьятия. Но вначале ты должен произнести Клятву Тени. Повторяй за мной-приказал ангел.
Я приготовился повторять.
-Именем тех, чья память и деяния-произнесло существо.
-Именем тех, чья память и деяния-повторил я.
-Пробудили дремлющую силу....
-Пробудили дремлющую силу...
-Что пеленой обвила наши сердца.....
-Что пеленой обвила наши сердца....
-И что стоит над водами Каэ....
-И что стоит над водами Каэ....
-И да будет вечной кровь от нашей крови....
-И да будет вечной кровь от нашей крови....
-И я клянусь отдать свою душу на алтарь нашей воли.
-И я клянусь отдать свою душу на алтарь нашей воли-закончил я.
-Очень хорошо-смягчился ангел-теперь готов ты. Прими в знак этот дар.
Я улыбнулся и поднявшись, сделал шаг вперед. Улыбка потухла, когда рокот раздался за моей спиной и ангел протяну вперед руки. Я закричал....и в ужасе проснулся.
На мне была темная мантия, на голове-клобук послушника,и руки мои сжимали нечто меьаллическое. Это был посох.
-Добро пожаловать к нам, послушник-прошипел кто-то у двери в мою келью.И мое прошлое " Я " погрузилось в хаос.
Глава вторая. Наэфель.
И зол был Марох, ибо братья его не желели видеть силу его, кровь его, не желали они мира, хть ангел и стремился к тому той частью своей, что жива ещё была.
Погрязхий в богатстве и роскоши, разучившийся прощать и внимать, Марох слушал только звон монет, и только Луна шептала ему на ухо своими ледяными губами. Она шептала ему, что братья его не желают лицезреть, как один из них клнет все, сотворенное руками их, как ангел рушит все колонны, даббы стропила треснули и вся тяжесть упала на неповинные головы. И познал Марох ненавсть к братьям своим. Перед лицом Детей своих поклялся он не познать покоя, пока жив будет один из них. И взревели Дети, наполнив сердца свои радостью жестокою и позволив сладкой лжи разрушить их души, проникнув через очи в разум их.
И улыбнулся Темный Ангел, видя радость Детей своих. И так изрек он, великий мудростью:
-Дети мои! Слуги Мои! Время пришло Азара рухнуть во Хаос должна! Заезды подчиниться должны нам, ибо Мы-истинные Ангелы! Идетеже по ступам моим, внемлите Словам моим, и пусть ваши разумы решают, делать что надобно им. Восстаньте же, и да буде вы неубедимы!
И воссияли Дитяти, неразумные душой и слабые волей. Их истощившиеся души не могли более двигать ими,ибо поглощены были молитвами ложному богу.
И созданы так были Наэфель Первой Каэ, Наэфель Второй Каэ и множество подобных им, сотворенные злобой и олицетворенные ненавистью. Во главе каждой Каэ стоял высший воин Наэфеля-лучший из Слуг и преданийший из Детей. Он вел Наэфель за собой, с именем Мароха на устах. И смотря на сие, Марох радовался, ибо желания его во власти удовлетворены были. Но ему хотелось все больше и больше, он уже не мог остановиться.
Каждый закат выходил он на крыльцо дворца своего и смотрел вдаль, созерцая безликую выженную пустыню, в которую обратили леса Дети его. Не имеющие крыльев и носящие венцов на челе своем, они не чуствовали ничего, кроме холода внутри. Каменные сердца не греют.
И выходил Марох, и затаив злобу так говорил чужим теперь небесам:
-Вы долг свой сочли превыше плоти своей, вы Суд назвал братом своим, а от меня лики свои светоносные отвернули. По что мне любовь ваша, коли стынет кровь от неё, по что мне крылья ваши, коли не летать могу, а лишь падать, подобно воде, в бездонное Ничто. Но скоро, скоро Дети мои придут к вам и заберут крыла ваши, и души ваши, вы падете к своим человекам, а мы станем ангелами, как и должно!
И чем больше говорил небу Марох, тем сильнее твердел камень его и тем чернее становилось нутро его.
Тем временем, братья его прознали про ворожбу Марохо, низложенного хранителя и Судью над родом человеческим. Полчища грязных оборванцах шествовала по пустыне, закатив зерцала свои в экстазе религиозном.
-Беды от того быть могут-сказал Ленарт Сенгриму.
-Должны мы вразумить несчастных, поздно пока не стало-ответил Сенгрим.
Ангелы из Азаров Утреннего Рассвета, Азара Серебрянных Роз и Азара Вестников собрались вокруг, держа совет великий. Кенриан-родной брат Мароха, отсутсвовал, ибо стыдился слез своих по утерянному. Он сидел в саду и горько рыдал, зная, что Творец не простил Мароха потому, что он-Кенриан-сказал то, о чем нужно молчать было.
Азар Вестников собрался полностью, осознав повисшую опасность. Суровы были взгляды их, но души-мягки в милости своей. Они были готовы отдать всех себя, но люди не должны умереть. Ни капли крови, иначе война начнется и никогда не остановится.
Над небесами парил Ленарт. И пристально смотрел вдаль. По другую сторону света стоял Марох и так же пристально смотрел прямо в глаза брату. Даже сквозь расстояние, которое ни для Эауриель, ни для Наугарулиэль не было препятстсвием. Темные ли, Великие ли, их отцом был рассвет.
И взглянув, понял Эауриэль, что брат его больше не видит света. Снег ослепил его, а коварный Иорэ заморозил его. И только битвы жаждет кровь его, сколь бы дорогой ценой не обошлась она. Марох презирал людей. И избавится от них-пусть и Детей его, было удовольствием немалым для него.
Ужаснулся ангел. И взмыл к отцу своему, дабы остановить кошмар. Но как только взгляды ангелов оборвались, подобно тонкой нити, Марох ринулся вниз. Он жаждал поскорее избавиться от проклятых Эауриэль, и ничто не могло быть преградой ему.
Глава Третья. Воспоминания.
Знаете ли вы, что такое-забвение? Знаете ли вы, каково это, когда тебя бросают в ледяные воды, а потом каленым железом выжигают твою память? Я уверен, что вы не знаете. Вы не можете этого знать, ибо вам не дано.
Когда, когда в последний раз вы смотрели вокруг себя на других людей, всматривались в знакомые как поля родины лица? И смотря в них, думали ли вы-что там, под резиновой маской безразличия?
Нет, вы не смотрели. И не потому ли было это, что самим вам было глубоко безразлмчна бездна, лежащая позади этих глаз? Вы отворачиваетесь, но я уже вижу вашу....энергию. Она летает вокруг вас и около, словно муха. Вся сила в том, чтобы протянуть руку-и поймать её. Но разве будете Вы делать это? Нет, ваш покой и ваша мнимая свобода скажут " не делай этого " . И вы послушаете этих старух, которым только и осталось, что давать бесполезные советы и греться под солнцем.
Вы смотрите на меня так, будто я чудовище! Конечно, что ещё можно ждать от столь глупых и однозначных созданий, вроде вас? Вы знаете о чем я говорю. Так примите же это, как и подобает мужчинам!
Совсем ещё недавно я был одним из вас. Я думал, как вы, видел, что видели вы, и мои уши были открыты для вашей лести и лжи.Моя душа радовалась каждый день, когда я просыпался в своей постели, как ребенок на коленях у заботливой матери.
Да, я так же был одурманен миазмами этой ведьмы, что вы зовете любовь. Я ждал, и сердце мое колотилось маленьким молоточком, бьясь о ребра. Я бежал навстречу, окрыленный тем, что меня ЛЮБЯТ! Что я кому-то нужен, что у кого-то тоже сердце неспокойно, когда она взирала на меня. Цепь к цепи, узел к веревке, стрелы в облака. Как же все это....отвратительно.
ОДнажды, когда я сидел около городской стены, перекатывая во рту стебелек одуванчика, рядом присел невысокий и плотный мужчина, Одет он был в поношенную монашескую рясу, перепоясанную куском бичевки. Под его глазами пролегали глубокие темные круги. Сами глаза были лихорадочно неспокойны. Они все время перебегали с места на место, будто боялись постоянно смотреть в одну точку.
Монах все время нервно симал и разжимал сухие, покрытые венами, ладони. Он не смотрел в мою сторону. Просто присел рядом и пристально уставился на свои руки, как будто увидел там что-то интересное.
-Скажи мне брат, ты счастлив?-неожиданно спросил меня монах не поворачивая головы.
Меня испугал неожиданный вопрос, да ещё заданный так, что смолчать не получиться.
-Если вы хотите знать, доволен ли я жизнью-то да, жаловаться не могу-осторожно ответил я.
-Нет, нет-замахал руками монах- я спросил тебя-счастлив ли ты?
-Не знаю-честно ответил я-иногда мне кажется-что нет. Но чаще всего я счастлив. Быть может это оттого, что я нашел себя....
-Тебя ждут, любят и верят в тебя?-усмехнулся монах, уставившись на меня тяжелым взглядом. От этого взгляда я занервничал.
-Именно так. И так будет продолжаться, так что мне не на что жаловаться.
Я встал, решив поскорее закончить с неприятным разговором.Млнах остался сидеть, бросив напоследок:
-Не будь уверен в том, в чем сомневаешься.
Я кивнул неясно и ушел в город, оставив его сидеть под камнями и щуриться на солнце.
Чуть позже, уже в городе, на площади, я снова встретил своего знакомого. Он стоял около фонаря, прислонясь к нему и неотрывно смотрел на меня, не отводя темных глаз.
-Кто это?-спросила меня моя жена, дернув за рукав и кивнув на монаха.
-Не знаю. Встретил утром около ворот. Откуда и кто таков-не сказал.
-По одежде-так он из монастыря. Они давно уже хотели привезти сюда свое превосходное вино. Может, он один из них?
-Может быть. А может и нет. Не нравится мне его вид, как будто задумал зло какое.
-Как ты можешь!-ахнула жена-это же монах, подумай, что говоришь!
Человек улыбнулся, и перевел взгляд на мою жену, внимательно осмотрев её фигуру.
-Он смотрит на тебя.
-Пусть смотрит. От этотго ещё никто не болел и не умер.
-Но он смотрит так, будто хочет....
-Да что же ты говоришь, одумайся! Ты обвиняешь-и кого-представителя святой церкви, в том, чего он никогда не совершит!
Я повел плечами, закрывая тему разговора. Уж если жена в чем-то уверена-переубедить её невозможно. И даже малейшее сомнение немедленно карается.
Она отошла в сторону, чтобы поторговаться с продавцом тканей, и в этот момент монах оторвался от столба и подошел ко мне.
-Я вижу, вы уже составили некоторое мнение обо мне-улыбаясь сказал он.
-С чего вы решили? Сегодня у меня был не самый удачный день и я....
-О,я понимаю, поверьте. Даже у нас бывают дни, когда выпадает самое тяжелое испытание. Но вместе мы сила,и мы можем преодолеть все.
-Испытание? О чем вы говорите?
Он взглянул на меня с оттенком безумия в глазах. Уголки его губ дернулись и опустились.
-Пойдемте со мной. Вы узнаете то, что никогда не знали, о чем лишь догадывались. Я вижу вашу ауру-она вся тусклая и мертвая. Вам необходимо лечение и уход. Мы поможем вам-прошептал он, пряча лицо в тени капюшона.
-Аура? Но я не....
-Ничего страшного. Просто идите со мной.
И мне вдруг захотелось пойти за ним. Разум громко протестовал, мозг словно помутился. Руки стали ватными и уши залошило. Ноги подогнулись и я покачнулся. Монах пддержал меня и медленно повел к выходу из города.
Странно, но жена за все время даже не обернулась. Меня словно не существовало на свете.
-Я вылечу вас....вылечу...дайте только время-продолжал бормотать незнакомец, таща меня на плече по дороге. Перед моиои глазами поплыли разноцветные круги и буквы. Их становилось все больше и больше, пока весь взор ге был заслонен ими.
-Ох, простите за забывчивость. Меня зовут Вельгрим. Брат Вельгрим.-сказал монах странным глухим голосом. Чужим голосом. Я извернулся и успел бросить быстрый взгляд под капюшон. Глаза мужчины были абсолютно пусты. и Уста не шевелились. Тем не менее, кто-то сказал.
-Я живу в монастыре, мы там обучаем посвященных и тренеруем души их, дабы во дни великих искушений оставались чисты они.
-Кто...кто это?-прохрипел я, силясь очнуться и убежать отсюда.
А голос все бубнил скучным тоном:
-В нашей библиотеке хранятся величайшие ценности. Там есть описания святых Мунци и Екену. В наших записях вы отыщите великую мудрость и поднаете....
-Кто здесь?-воскликнул я в страхе. Кожа покрылась холодным потом. Монах все тащил и тащил меня в горы, а я понимал, что не могу вырваться. Мой разум просто уснул. Как и мое тело.
Глава четвертая. Упасть, но выжить.
Медленно и осторожно он раскрыл веки и осмотрелся вокруг ничего не выражаюшим взглядом. Его голова распухла от удара, огромная шишка до сих пор давала о себе знать. И кровь стекала по затылку, капля за каплей падая куда-то вниз.
Над ним была темнота. Под ним была темнота. В нем была темнота. Он слепо пошарил вокруг себя, похожий на слепого крота, вылезшего из норы. Руки его наткнулись на две противоположные стены, влажные и щершавые. Вода медленно стекала по ним, оставляя блестящую дорожку на неровной поверхности.
Он охнул, встал на колени и попытался подняться. Но руки соскользнули и он снова упал. Некто невидимый сел рядом и заговорил с ним.
-Тяжело бывает только сначала. Но ты привыкнешь Люди....ко всему привыкают.
Он только тяжело дышал в ответ, не в силах произнести ни слова. Боль раздирала его на части, грозя утопить в своих колючих объятиях..
-Грани многих, колени преклонивших, стерты теперь-заметил этот некто.
-Чем? Ударом сзади в голову?-усмехнулся он.
-Прозрением и волей отца нашего.
-Отец...а кто ваш отец? Не тот ли, что спит на небесах?
-О нет-засмеялся невидимка-тот не отец нам, он дурной сон, новичок.
-Новичок?-озадаченно спросил он.
-Обращение уже изменило твою плоть. И ты чуствуешь, как душа твоя меняется вместе с телом-молвил невидика.
-У меня все ещё две ноги, две руки, одна голова и....
Раскатистый хохот собеседника прервал его. Невидимка смеялся громко и весело. Он даже стучал кулаками по полу, не в силах удержаться. Вскоре смех перешел во всхлипывания и утих. Повисла давящая тишина. Наконец невидика прокашлялся, хохотнул и успокоившись, сказал:
-Поклятие, давно я уже так не смеялся...две руки, две ноги...в кого, по твоему ты превращаешься? В динозавра? В слона? В чудовище?
-Я...я не знаю-неуверенно ответил новообращенный.
-Твое тело останется почти таким, как было. Хвост тоже не вырастет-хихикнул некто-и втолрая голова не появится. На изменения нужно время. И немного покоя. Сиди, и отдыхай, новенький. Скоро тебя позовут.
-Но почему бы вам тогда не вытащить меня из этой...ямы?-воскликнул он, хватая сидящего за руку
-Это не яма. Это покои Изменений. Здесь находятся после Обращения, дабы осознать свою новую суть и пополнить силы.
-Я хочу есть. И пить. Вы можете хотя бы принести мне еду?
-А разве ты в ней нуждаешься?
-Не меньше, чем в свежем вохдухе-он закашлял-когда я выйду отсюда?
Он тяжело вздохнул и покоился ожиданию. Невидимка встал, его шаги гулко прозвучали под древними сводами пещер, и замерли где-то вдалеке.Он остался один, с тоскою смотря в темноту. Там был он новый. А он старый сидел на острых камнях, снедаемый чуством жажды. И глаза его закрылись. Он упал навзничь и крепко заснул. Обращение прошло успешно. И в эту ночь, ему не снились. Сны.
Мельзирион,книга последнего рассвета. Священная книга Темных Ангелов.
Что есмь жизнь? Какой бог умер в тот момент, когда творилась это жалкая искорка? Кто проклял нас, вестников Заката, на вечные горящие муки?
Но ледяной Иорэ не остался глух. Он взревел, задул и искра ты погашена была. И смиренная Каэ вынесла воды свои на равнину подгорную, и зашипели волны её, познав крутые берега. Гребни разрезали воздух, породив в агонии Эниосетаи- Жизнь Нуеэгель, Защиту их и Меч их, без промаха разящий. И подняла Эниосетаи главу свою, с волосами выбеленными жестоким Енцзеухшталь, Богом снежных вершин.
И в глазах ей была вся боль Нуеэгель. Взродившись, стеблю пшеницы в полях подобно, поднялась она из волн Каэ и обиссиленая проклятыми Эауреэль, Слугами Его, упала на песок сырой. И тело её омывалось прибоем Мверне-Окияна и Каэ-матери реки. Ангелы парили среди розовых, мягких и мерзких облаков, а наша Богиня и Кровь наша, лежала без сил.
И ледяной Иорэ, что похитил жизни искру, спустился и сел рядом с Эниосетаи на колени. Взял сморщеными ладонями её белую голову, и вдул искру через белые уста её. Задрожали веки её и открыла глаза она, впревые взглянув прямо на Солнце, своего врага. И закричала она. И от крика этого рассыпалась твердь земная на мириады кусочков. И поняли тогда Эауриэль, что гнев овладел сердцем нашей Матери. И в гневе этом сотворила она Отца нашего, Мароха, имя которому- Отчаяние и Горечь. И совокупилась она с сыном своим, дабы Дети Её превзошли Слуг Его и низвергли их в глубочайшие пучины Мверне, дабы сгинуть там навечно и есмь навсегда. Амен вентуре велос. Так сказала она. И Марох раскрыл крылья свои, велимо даровала Она их сыну своему в любви величайшей.
Сотканы они были из неба ночного и кусочков Луны, из песка Каэ и из темных вод её, из плоти Матери нашей и Ужаса морей- кракена Пог'на'тевар, что рожден был Каэ в смертоносном союзе с Иорэ, демоном ветров.
И распростреши крыла свои, вознесся Горечь над ликами Дитей Её и так рек он мертвыми устами:
-Аже си ести так, предначертано мине было судибою вечной. Аж есмь Матеря Кровушка, да иссказала мине сечь Эауриэль проклятых твердию же яси рукой и челом ясым своим бить о милости Её.
И услышав это, пали Дети на колени перед Эниосетаи и помолились ей. Улыбка взошла над очами светлыми и поцелуй на челе Отчаяния запечатлела она, след пылающий оставив. И стал след тот знаком. И ринулись Дети в бой, не знаюшие страхи. И Эуариэль взлетели, спугавшись воинства великого. Но крепости не вечны, и врата её падут!Амен! Амен! Амен! Эниосетаи ntores kavaren Amen!
И взошли они, гремя мечами, по лестнице утра, чтобы вечная тьма застелила клятых Стражей. Но Эауриель не сдавались. Волну за волной они сбрасывали нападающих, не убивая однако никого, так как Жизнь дана была тварям земным, как величайшая ценность, и не могли Эуариель отобрать дар этот. И было так:
Запись дня Великой Битвы. Летопись Дремора Акезиа.
Дети Матери нашей совещаться стали, ибо узрели они, что не могли попасть в зачарованные ворота силой. Не опасаясь смерти, вестимо эти крылатые глупцы боялись её ничуть не меньше, они накатывали снова и снова, волнам прибоя уподобию, аки разбивали их скалы твердые. Оббесилев, Дети пали ниц и моленье горячее свершили. И услышала Мать их. И выдохнула она. И дыханье Её, ядовитою стрелой пронзило Стража крепости, и пал он на колено, презрев Дитей. Но птенцы ещ желты были, и поднялся Страж вновь, гордо возвашаясь над аолнами Мнерве-погибели своей.
И взъярился Марох. И взмахнул он крылами, и поднялся Мнерве, голодный глазами зелеными. И Мать прошептала Отцу-Окияну, чтоб сослушался он Сына Её и все сделал по велению его. Неохотно кивнул Окиян. И содрогнулисб скалы, и Темные Ангелы в ужасе рассыпались. Пошел Отец, грозный мощью на Стража. Обомлел защитник. Но тут Азар Изсертив низринулся с небес на головы наши и застыл Мнерве, заледенев....
Летопись Великих. Закат Азары, запись Логарена.
Набросились павшие на защитников, но столь крепки были сердца их, что выстояли не дрогнув. Нгуаэнель раз за разом падали вниз, невридимые телом и душой.Тут вошел во злобу великий Марох и с помощью матери своей,Эниосетаи, поднял океан волей своей и силой. И волны накатили на Стража крепости Эауриэль.Испугался страж, но ангелы, что из Азары Изсертив, Азары Росы, остановили тяжелые воды проклятым холодом. Впервые Иорэ изенил нам, сослужив врагу. Его дыханье загубило Окиян, а Страж вновь поднялся.
Но пал Страж, не водою убитый, а рукою самих Эауриэль. Их сияющие копья опустились на Мароха, но исскуство матери его поразило Стража, рухнувшего к Нгуанэль, великих в радости своей....
И поднявшись из бурных волн, покрытых изморозью дыханья Стража, вознесся над ними Великий Змей звали коего Ахуршелак. И взор его испепелил светлых слуг, обратив их в горстки пепла. И закружился сей пепел под небесами, закрыв от глаз солнце.
И лишенные силы своей, Эауриэль опустились на колени, а врата раскрылись. И ступил Марох в крепость, гордый победой своей. Великий Змей погрузился вновь в мертвый окиян, отчего зашипела вода. И мать наша глядела сверху на победу нашу, улыбаясь тускло. В ней зрела новая жизнь, новый Отец наш. Сын её Марох ослабел и не смог взять крепость сам, что гнев матери вызвало. Отреклась она от него, приняв личину богини, и востворила нового сына. И звали его-Гвендельфрай. Отец Ангелов Смерти.
Летизис, книга мертвых душ. Священная книга Ангелов Смерти.
О наша великая сила и уста, её породившие! Как же сладостно приникнуть к этому источнику и пить, пить, пока ручей не иссякнет-а сего никогда не случится.
Мы, верные твои сыновья, защитим тебе и да не будут дни твои похожи на нашу жизнь!Мы собираем для тебя урожай, мы сеем зерна и что вырастает из них? Хлеб? Пенная вода, именуемая пивом? Иль горький андский эль, что растет на склонах вечно зеленых холмов?
О, нет, нет и нет! Не то вырастает из него, что порождает, а то, что забирает. Иорэ разносит сии зерна по свету всему, и сила наша от хлада его. Что жизнь людей? Что братьев наших жизнь? Жизнь никчемна и пуста, она только забирает у тебя все, а опосле швыряет на острые шипы. Одна только Смерть милосердно правит миром. Только она знает, когда приходит пора забрать, но забирая, она отдает. Часть себя, по крупицам и счастлив тот, кто почуствовал эти крупицы на своих губах. Этот вкус...ощутив его раз, не сможешь забыть никогда. Никогда...сколь много в слове сем слилось. И слезы всех живых, и горечь поражений, и яд стрелы, и тени отражений. И зеркало души, поблекше и мертво. И знаешь ты-пришло оно. Время действовать, и время разрушать. Не место для мечтаний, не из реки вода. Ощути себя рядом с нами, поцелуй наши уста. Подойди ко мне, сын мой-что ты видишь?
Видишь ли ты глаза мои? И видишь ли ты длань мою? Ты слеп, смотря-не зришь нечистой правды. Ложь тебя сильней, мой мальчик.
Что? Ты видишь ангела в небесах? И крылья за его спиной, могучие крылья, режущие Миарин по глазам? Оооо, снова эти проклятые Эауриэль, снова эти...выродки, эти...твари! Не смотри туда сын мой, не смей! Ты ослепнешь, ибо свет их убивает, а разум испуганно кидается на тебя, как бешенная собака. Иди сюда, мальчик мой, обними меня, мне так холодно....как холодно...словно...это как....как закованный во льды Антарктиды, зажатый меж небом и землей. Почему странен так взгляд твой? Сын, ты не ведаешь, что творишь! Не смотри, приказываю именем Веатур! Я приказываю, слышишь ! Нет! Не ходи туда ! Они убьют тебя, они уьют!
.....Они взяли его. Я так боялся этого, я говорил ему, но даже ЕЁ имя его не остановила. Я не хочу и не желаю когда-нибудь убить своего сына своей же рукой. Я не хочу, чтобы его кровь была на устах моих и руках....но они взяли его.Взяли! Он один из них, мой мальчик, мой маленький и глупый сын....но люблю тебя. И они помогут мне. Мы придем, нам не страшен их ослепительный свет, нет, мы поглощаем жизнь, эту породию на божественность, эту...эту...бессмысленно и глупо держаться за стеклянный цветок. Поцелуй уста наши, и взгляни в глаза наши. Разве видишь ты там злобу? Месть? Гнев? Нет. Мы ничего не чуствуем. И мы холодны, как камень. Последуй стопам нашим и да узришь нашу мать и сестру.. Мертвые спокойны. Даже живя.
Вы видите этот маленький и жалкий огонек? Вы видите, как бьется он, пытаясь выжить на холодном ветру? Вы видите, что происходит с теми, кто ломается и не можнт больше бороться?
Огонек трепещет. дрожит, наклоняется и кренится, но продолжает жить, несмотря ни на что. Глупые люди подобны этому самому огоньку. Их порою невозможно сломать, невозможно убить, хотя их хлипкая плоть не выдерживает даже нашего взгляда. Странно и таинственно это....но сие есмь так. Много раз видел я, как один человечишка совершал невозможное, сворачивая горы и ломая стены. Горько мне признавать это, но Стражи сильнее нас. В том, что заботою своей и силой своею они посеяли в страждущих сердцах ВЕРУ. А только она и может творить чудеса.
Мы не бесплотны. В нас верят. Но может ли вера страха сравниться с верой любви? Нет, никогда. Да, мы обладаем ЗНАНИЕМ, священным коим не доступно буде не единому Стражу или человеку. Но чтоль толку в том? Зачастую, оно бессмысленно. Против братьев своих и крови своей сие знание теряет всю свою мощь.
И тогда мне остается только пожалеть,что я принадлежу Длернгуанель. Не мой выбор то был, но сделанного уже не воротишь....И Смерть приняла меня в свои объятия.