"Наша судьба такова: детство для нас - детдома..."
Это слова текста песни, которую автор писала по просьбе девушки для вечера, проводившегося в школе для взрослых с названием "Большая перемена" в конце учебного года. Было это давно, лет 7 назад. Девушку зовут Лена. Она уже давно закончила учёбу. Но к этому я вернусь более подробно позже. А начну с более раннего времени - с конца 90-х годов. И начну рассказ не о Лене, а о совсем другом человеке - женщине, которую Лена уже давно зовёт мамой. Мамой Раей.
Так уж по воле обстоятельств, а, может, быть судьбы (?!), Рая, Раиса Николаевна стала матерью трижды. Её судьба и биография вполне типичны для советского времени: москвичка, образование среднее, в 20 лет вышла замуж, родила двух сыновей. Работала, растила детей. Семья жила трудно: у мужа, профессионального водителя, зарплата маленькая, у неё тоже рабочая ставка весьма скромная. Но всё это было бы вполне терпимо, да очень рано и серьёзно заболел муж. Он пережил обширный инфаркт после трагедии, случившейся с его матерью, и стал глубоким инвалидом, сердечником. Так стала Раиса единственным кормильцем в семье для своих мужчин. Не унывала, помогал весёлый нрав, оптимизм, да ещё - золотые руки. Умела и шить, и вышивать, и вязать и многое другое.
Закончил старший сын восемь классов, встал перед выбором: куда дальше? На семейном совете решили - в техникум. Чтобы укрепить в сыне уверенность, поддержать психологически, мама тоже решила поступать в этот же техникум, только на вечернее отделение. Поступили оба. Так на четыре года половина семьи погрузилась в студенческую жизнь. Маме то пришлось совмещать её и с работой, и с домашними хлопотами. Справлялась. Зато сколько интересного было: совместные курсовые работы, обсуждения серьёзных технических новинок. Гордилась успехами старшего сына, радовалась своим, боролась с "неудами" младшего и ухаживала за инвалидом мужем. Так пролетели восьмидесятые.
Грянул 1991 год. Не стало страны. Не стало работы. На "Геофизике", где трудилась инженером Раиса, зарплату задерживали, а потом перестали выплачивать совсем. Семью надо было содержать. С работы не увольнялась, надеялась, что положение исправится. А пока нашла временную подработку в мастерской по пошиву штор. Мастерская располагалась в большом торговом центре с огромными торговыми площадями. Вечерами мыли, убирали эти самые площади молодые девушки. Они тоже подрабатывали, как теперь это называют, клирингом. При более близком знакомстве выяснилось, что живут эти девушки в интернате для людей, у которых есть проблемы с интеллектом. С интеллектом было по-разному, а помимо этого у каждой из них был тот или иной физический недостаток. Нельзя было ни обратить внимание на девушку, у которой не было кистей рук. Мыла полы она без перчаток. У неё конечности после запястий были ещё в подростковом возрасте операционно разделены на три большие части. Это давало ей возможность делать хватательные движения, но всё было не просто. Руки от постоянной грязной мокроты болели.
Рая человек сердобольный. Сочувствовала, жалела. Как-то за чаем, она поинтересовалась судьбой этой девушки. Узнала, что у Лены, так звали её, это врождённое, патология. Молодая мама по совету врачей оставила девочку в роддоме. Потом были различные детские дома, а после совершеннолетия - интернат. Медицинская комиссия решила, что самостоятельно, без посторонней помощи девушка обойтись не может. Выбор был невелик: или идти туда, где сплошь лежачие больные, или туда, где находились люди интеллектуально неполноценные. Воспитатели посоветовали второй вариант. На него девушка согласилась и стала обитателем интерната, конечно, вместе с соответствующим диагнозом. Она была полностью на казённом содержании. Но, чтобы иметь хоть какие-то карманные деньги, вместе с подружками подрабатывала.
Услышав такую историю и, видя каждый день, как эта небольшого роста, коротко остриженная светловолосая девушка зарабатывает себе деньги на мороженое, на кино, Раиса потеряла сон. Она всегда хотела девочку, дочку. Но Бог не дал. Рая стала заниматься с девчонками. Та вспомогательная программа, по которой они учились, знаний не давала никаких. Таблицу умножения и ту они не знали. Постепенно выяснилось, что Лена усваивает материал гораздо лучше, чем подружки. И с интеллектом у неё, хоть и есть определённые проблемы, а они, эти проблемы, в большей или меньшей степени знакомы почти всем детдомовским воспитанникам, в основном неплохо, и уж, конечно, не на уровне диагноза.
Постепенно они подружились. Рая не только занималась математикой и русским языком, она старалась подкормить Лену домашней едой. Правда, скоро стало ясно, что она и сама нуждается в поддержке. Умер муж. Сыновья выросли и жили своей отдельной взрослой жизнью. Привыкать к одиночеству было трудно. Стала приглашать в гости Лену, а навстречу нового года пол-интерната собирались за праздничным столом в её маленькой квартирке. Потом Раиса писала соответствующие просьбы-заявления, на основании которых Лене разрешали жить у неё по три месяца, а после короткого перерыва - снова заявление и проживание продлевалось. Так продолжалось семь лет. Лена занималась доступными видами спорта и училась в той самой вечерней школе, о которой шла речь в самом начале.
К этому времени опекунша (неофициальная) и подопечная сумели приобрести компьютер, видео- и фотокамеру, принтер и ещё кое-какую технику. Лена с удовольствием её осваивала. А ещё она осваивала и ещё более важную науку - науку жить. Делать самые обыденные бытовые дела, рассчитывать домашний бюджет, общаться с людьми вне интернатского окружения.
У всех детдомовских детей мечта найти своих родителей. Лена нашла. Её отец и мать жили в Москве в одной семье. У них после Лены родился ещё и сын. Отец работал инженером, мать - завучем в одной из московских школ. Лена пришла в школу к матери, но та не только не обрадовалась такой встрече, но жёстко и твёрдо сказала дочери, что эта встреча их - первая и последняя. Я не хочу давать никаких оценок поступкам матери Лены. У меня нет на это морального права. Я не была, слава Богу, в этом страшном положении: как со стороны матери, так и со стороны дочери. Более того, мы вместе с Раей старались уговорить Лену, чтобы не растравляла она свою душу этой жуткой обидой. Даже пытались ей рассказывать, что предположительно могла испытывать её мать, молодая женщина, у которой в то время не было "ни кола, ни двора", которая не могла не работать. А ребёнку инвалиду нужно было посвятить себя полностью. Не осилила тогда эта молоденькая девчонка такой тяжелый материнский подвиг. Но, ведь, не трудно представить, что, отказавшись от ребёнка, она не могла не страдать.
Совсем по-другому, сложились у Лены отношения, и продолжают оставаться, с отцом. Они общаются, встречаются. Отец помогал и материально, и оказывал помощь в бытовых делах. После перенесённого инфаркта ему это делать стало трудно. Но общение между ними сохранилось.
Некоторые насельники (никак не подберу другого более привычного слова) интерната, хоть и не часто, но в нулевые годы всё-таки получали жильё. У Лены в этом плане всё казалось безнадёжным. Её не ставили даже на очередь для получения квартиры. Но две женщины рук не опустили. Проживание вместе с опытной, разумной и, что самое важное, доброй старшей подругой давало вполне зримые результаты. Рая обивала нужные пороги, чтобы убедить тех людей, которые решали судьбы жителей интерната, что её подопечная вполне может жить самостоятельно, что она заслужила своё отдельное жильё всей своей горькой судьбой. Одним прекрасным днём Лена получила приглашение на очередное заседание комиссии, которая устраивала ей смотрины на предмет социальной вменяемости и самостоятельности. Как волновались обе: и Рая и Лена. Они разработали целую программу, чтобы продемонстрировать необходимые знания, навыки перед членами комиссии. Эта программа включала и инсценировку со шнурками. "Ты перед тем, как войти, развяжи шнурки на кроссовках, - напутствовала Рая перед столь важным экзаменом Лену, - а когда войдёшь, то, как бы случайно, обнаружишь свою оплошность и на виду у всей комиссии шнурки завяжи". Экзаменуемая выполнила совет-напутствие блестяще. Всё в совокупности сработало. Лену поставили на очередь для получения квартиры. Радости не было предела. Я помню, как радовались не только они, но и я, моя семья, радовались и мои коллеги. Они были в курсе происходящего и принимали всё близко к сердцу.
Без "ложки дёгтя в бочке мёда" не обошлось. По интернату пополз слушок, что, мол, у женщины, опекающей Лену, своя корыстная цель - заполучить её будущую квартиру. А иначе, что это она так старается и хлопочет?!. Обирает девчонку. Да, наверное, в то время предположить такое, когда действительно много негодяев крутилось вокруг наивных, доверчивых и неопытных бывших воспитанников детских домов, было несложно. Сколько счастливых новосёлов очень быстро лишилось своего жилья, а некоторые - и жизни. Лена старалась Рае не рассказывать о слухах и сплетнях, но они всё равно просачивались. Плакали обе, а, поплакав, решили. Рая: собаки лают, а караван идёт! Лена: вот получу квартиру, обставим её, и тогда приглашу интернатских, пусть посмотрят, как ты меня "обираешь". В интернате же никто не задумывался, на какие деньги жила Лена у Раи. Ведь все положенные выплаты оставались в интернате. Те же деньги, что удавалось Лене заработать, они стали копить для будущего. Лена полностью перешла на содержание Раей. Через три года квартиру выделили. Тут уж начался всеобщий ажиотаж. Коллеги автора приносили сумками бытовую утварь, постельное бельё, а некоторые решили срочно поменять ещё вполне хорошую мебель. Всего этого хватило с избытком, чтобы обставить не только квартиру Лены, но и ещё перепало для трёх её интернатских знакомых. Из Зеленограда всё это переправлялось машинами. Водители "Газелей" тоже не оставались равнодушными. Грузили, разгружали, помогали. Немного позднее Леной и Раей была собрана и необходимая сумма для покупки новой мебели. Лена настолько прониклась к Зеленограду тёплым чувством и доверием, что всю мебель покупала здесь. Ей казалось, что в Зеленограде всё самое лучшее, все самые лучшие.
Квартира была отремонтирована, обставлена, но счастливая хозяйка отказывалась переезжать без Раи. Обретя, она не хотела снова потерять её. Но ещё раньше приятные хлопоты, связанные с новосельем, были неожиданно прерваны печальным событием. Рая уже давно чувствовала себя плохо. Обозначились проблемы с сердцем. Обращалась в поликлинику, но натыкалась на равнодушие и бездействие. Дошло до того, что её в очередной раз пытались выпроводить домой ни с чем, отговорками. Вот только сил физических до дома добраться у неё не было. Позвонила Лене, попросила о помощи. Та примчалась, и когда увидела, в каком Рая состоянии, пришла в ужас. Метнулась к главному врачу и устроила самый настоящий скандал. Её крик разносился по коридорам поликлиники: "Я так давно мечтала о матери. Я нашла её, а вы хотите лишить меня матери. Не дам! Вызывайте "Скорую помощь", иначе я разнесу всю поликлинику!" Машина "Скорой помощи" прибыла быстро. Бригада объяснила, что доставит больную в ближайшую больницу, как положено. Высыпав все деньги, которые были в кошельках у неё и Раи, Лена со слезами молила медиков доставить туда, где смогут оказать помощь по-настоящему действенную. Мольба рыдающей молодой женщины возымела действие - доставили в "Институт Скорой помощи" им. Склифосовского. Через три дня Рае сделали операцию на сердце - шунтирование. Успели! Не умоляя заслуг врачей, на мой взгляд, спасла Рае жизнь Лена. Вот так и живут, став матерью и дочерью, эти две женщины. Живут, заботясь и помогая друг другу.
Я возвращаюсь к тому событию, с которого начинала рассказ. Лена продолжала учиться, заниматься спортом (по паралимпийским видам): женский футбол, волейбол, настольный теннис. Устроилась на постоянное место, связанное с работой на компьютере. Её увлекали костюмированные портреты-коллажи в стиле тех, что создаёт Екатерина Рождественская. Она подготовила такой своеобразный подарок школе к тому самому вечеру. Не было только слов к портретам. С просьбой написать их, она обратилась ко мне. Признаюсь, что я ни в чём не могла отказать Лене. Согласилась сделать и в очередной раз, только заставила её дать хоть какую-то характеристику её преподавателям и одноклассникам, которым нужно было под их портретами написать срифмованные строчки. В меру своих самодеятельных сил осилила 31 четверостишье. Заказчице они понравились и вдохновили на новую просьбу: написать песню о школе. Пришлось и на это сподобиться. Написала текст, музыку сочинил двоюродный брат Лены, студент музыкального факультета одного из московских педагогических вузов. Всей творческой группой поддержки, включая мою девятилетнюю внучку, мы участвовали в этом вечере. Рая читала тексты (Лена не смогла преодолеть застенчивость, она показывала через компьютер на экран созданные ею портреты), Виктор, аккомпанируя себе на рояле, спел написанную нами песню.
Наше самодеятельное творчество присутствующие приняли с восторгом. Надо сказать, что это такая публика, которая на любое проявление добра и внимания, отвечает необыкновенной силы благодарностью. Можно сказать, мы стали родными людьми этих молодых людей и девушек. Этот вечер и мне, и моей внучке запомнился на всю жизнь.
А эта жизнь, слава Богу, продолжается, и продолжается вполне достойно у всех персонажей моего рассказа. Лена продолжает заниматься спортом на более серьёзном уровне, поменяв его вид, - на велосипедный. Когда я пишу эти строчки, она собирается в Италию на очередные международные соревнования. От всей души хочется пожелать ей успехов и в предстоящем выступлении, и в её нелёгкой жизни.
В качестве приложения ниже приводятся написанные для портретов-коллажей тексты, а также слова песни, строчкой из которой и назван данный рассказ. Разместить сами портреты у автора (из-за неумелости), к большому сожалению, не получилось.