Ксанд Мария : другие произведения.

Герцоги Искусства часть 2

Самиздат: [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Обзоры] [Помощь|Техвопросы]
Ссылки:
Школа кожевенного мастерства: сумки, ремни своими руками
 Ваша оценка:

  
ЧАСТЬ 2
  
  "А КТО ТАКОЙ ЭТОТ АЛЕКС?"
  
  
  - ... И мы достанем пса из сериала "Моя жизнь и все, что кроме" на роль собаки главного героя! - Дэнни Розенберг, поражаясь собственной находчивости, вписал эту идею в блокнот рядом со столбиком других. Многие идеи в этом столбике уже были перечеркнуты красным как неподходящие.
  
  - А без собаки нельзя как-нибудь? - нахмурился Марио. - Будет ведь гадить по всей площадке, зараза...
  
  - Нет, без собаки нельзя: герой должен воплощать, как бы сказать, образ соседского парня. Чтобы каждый мог ассоциировать с ним себя. Чтобы обычный человек, смотря фильм, думал: и со мной такое может произойти, и ко мне в руки может попасть такая кофемолка...
  
  Марио промычал что-то под нос, ему вообще было наплевать на сюжет. Его главной задачей было уберегать Теодора от необдуманных затрат, которые с выходом картины могут не окупиться.
  
  - Хорошо, ладно, друзья, все понятно: собака будет, - кивнул Теодор. - Ну, сходите же кто-нибудь за кофе, - обратился он к сидящим за столом троим сценаристам.
  
  - О, я с радостью, - лизоблюдски улыбнулся Эл в тридцать два зуба и привстал с крутящегося стула.
  
  - Да, сиди ты уже, я сам принесу, - бросил Марио, вставая и поправляя дорогой пиджак от "армани". - Вы только работайте, козлы!
  
  Дверь скрипнула и Марио вышел.
  
  - Итак, какие еще у кого идеи? - спросил Теодор. - Костяк мы уже придумали, но его недостаточно, чтобы состряпать целый сценарий для фильма на два с половиной часа.
  
  Теодор решил, что фильм будет таким длинным, чтобы, когда его выпустят на ди-ви-ди, впихнуть туда еще и вырезанные сцены, подав это как режиссерскую версию (так, что на диске выйдет где-то часа четыре), и загнуть цену до максимума.
  
  - Тим, прошу, удиви меня, - кивнул он в сторону мужчины среднего возраста, одетого в гавайскую рубашку. Двое сценаристов, которым было немногим за двадцать, испытывали в присутствии Тима священный трепет, поскольку Тим Сик считался самым креативным и неординарным телевизионным деятелем последних лет. За всю свою карьеру Тим успел принять участие в написании сценариев более чем для сорока тв-сериалов. Около трети из них, правда, так и не продвинулись дальше пилотного эпизода. Но он был своего рода легендой. Однако, Тим еще ни разу не писал для кино, и сотрудничество с Теодором должно было стать его первым опытом. Теодор нанял его по совету одного друга-режиссера. "Тим - гений, но работать с ним непросто" - предупредил этот друг.
  
  - Да, да, да... - оживленно пролепетал Тим, с любопытством озираясь по сторонам, как будто до сих пор изучая кабинет. Зрачки его вращались необычайно быстро, даже бешено. Он зачем-то встал со стула, хотя это было совершенно ни к чему. - Я тут подумал: надо сконцентрироваться на отношениях героя и его собаки.
  
  Теодор немного удивленно приподнял брови.
  
  - Вообще-то, - сказал он, - собака - эпизодический персонаж. Она нужна лишь в качестве "интерьера", чтобы зритель смог интегрировать себя в быт нашего героя.
  
  - Да, да, да - снова повторил Тим, - но что, если сделать ее... э-э-э, не совсем эпизодическим персонажем?
  
  - Я тебя не очень понимаю, Тим. Фильм о том, как к парню - неудачнику и алкоголику...
  
  - Алкоголику? - перебил его Тим, на лице которого проступили капельки пота от прилива вдохновения. - Тогда пусть он будет ирландцем!
  
  - ... И к нему, - продолжил Теодор, теперь уже сильно хмурясь, так как его еще ни разу в жизни не прерывал сценарист его же фильма, - попадает кофемолка, которая умеет печатать деньги. Вместо того, чтобы молоть кофе - печатает деньги, понимаешь? Парня будет играть Эндрю Хелл, сейчас он - мечта всех озабоченных девочек-подростков. А его брата-близнеца, успешного интернет-промоутера, сыграет Алекс. И в итоге из-за этой кофемолки за ними начнет гоняться мафия, которой эта кофемолка тоже нужна, так как она печатает деньги... И вот на этот сюжет нам нужно нанизать побольше деталей, событий. Чтобы в фильме были перестрелки, драки, проститутки и машины, которые мы будем безжалостно взрывать. Там должно быть очень много спецэффектов, я хочу, чтобы фильм получился зрелищным.
  
  - Хм, а я никогда не замечал, что Алекс и Эндрю Хелл - близнецы, - удивленно ухмыльнулся Тим. - Вы меня простите, Тео, - можно я к Вам так? - но с проститутками как-то не очень. Это уже было в каждом фильме, понимаете меня? И в итоге наш герой, конечно же, женится на одной из них, на той, у которой самое доброе сердце и самые большие сиськи, бла-бла-бла и финал...
  
  - Массовой аудитории нравится то, что уже было в каждом фильме, - монотонно ответил Теодор, - иначе я бы сидел без работы.
  
  - Но можно все-таки немножечко, вот буквально совсем чуть-чуть разнообразить сюжет, добавить штрихи к картине, так сказать. К примеру, я так заметил, герой ведь живет совсем один?
  
  - Да, - кивнул Теодор. - Я же сказал, по сюжету он - полный неудачник.
  
  - То есть, у него нет женщины?
  
  Теодор начинал беситься. К чему этот лишний, дурацкий вопрос, ответ на который и так понятен?
  
  - Нет, у него нет женщины.
  
  - Так вот, что я подумал, - произнес Тим. - А может быть, у него никогда и не было женщины? Что, если преподнести зрителю такого героя, каких еще не было в массовых, коммерчески успешных экшенах? Поэтому-то я и подумал о его собаке.
  
  Потребовалось несколько секунд, прежде чем до Теодора дошло, что ему предлагают. Он машинально поднялся с места, поравнявшись с Тимом.
  
  - Ты хочешь, чтобы я сделал главного героя своего фильма зоофилом?!
  
  Тим смотрел на Теодора удивительно невинным взглядом.
  
  - Это необычно, - сказал Тим. - Это оригинально. Я не люблю быть, как все, и Вам тоже не советую - это плохо скажется на Вашей дальнейшей карьере. Вы должны уметь провоцировать зрителя, чтобы о Вас не переставали говорить.
  
  - Я умею провоцировать зрителя! - сказал Теодор, из последних сил сдерживаясь, чтобы не сорваться на крик. Другие сценаристы молча наблюдали, время от времени переглядываясь между собой. - И обо мне не перестанут говорить, а вот о тебе уже назавтра никто не вспомнит, когда я тебя вышвырну, если о тебе вообще хоть кто-то вспоминает сегодня!
  
  - К чему такая агрессия, Тео? - Тим спокойно улыбнулся одним уголком рта. Это была скорее ухмылка. Пошлая, наглая ухмылка... - Мое дело - предложить, Ваше дело - одобрить или не одобрить, это ведь Ваш фильм, в конце концов. Мои идеи шокируют, знаю, этим я и знаменит. К тому же, это всего лишь первая идея - так, навскидку.
  
  - Остальные, полагаю, будут тоже про зоофилию? - все еще хмурясь, спросил Теодор.
  
  - Совсем нет, - ответил Тим. - У меня их еще целый мешок. Большой-большой мешок идей! И, вы, думаю, не сможете поспорить с тем, что современному зрителю мои идеи нравятся.
  
  Теодор не знал, что ответить, потому что понимал, что извращенец-сценарист, стоящий перед ним, был прав. Хорошо это или плохо, но Тим Сик был именно тем, чего сейчас хотела аудитория, которая уже видела абсолютно все: от слезливых мелодрам до кровавых, бессюжетных триллеров. Им нужен был Тим. Ему был нужен Тим...
  
  - Хорошо, Тим, я тебя выслушал, и я говорю "нет" на твое предложение. Сейчас мы будем досконально обсуждать сценарий, так что надеюсь на другие твои идеи, ибо идей нам как раз сейчас и не хватает.
  
  Тим лишь кивнул и сел на место.
  
  Дверь кабинета снова скрипнула, как несколько минут назад, и вошел Марио с подносом.
  
  - Вот непруха, - сказал он, небрежно поставив поднос на стол и из-за этого немного расплескав кофе.
  
  - Что случилось, Марио? - повернулся к нему Теодор. Марио выглядел очень раздраженным. Что такого могло произойти за то время, пока он ходил за кофе?
  
  - Сейчас встретил в коридоре бухгалтера этой "Драмеди" - длинный такой паренек, метра под два ростом, ходит всегда в одной и той же обуви, денег, видать, ему тут маловато платят, - я его дня два назад просил подсчитать для меня кое-что. Дал ему список, написал примерно, сколько будет спецэффектов, сколько кому надо заплатить, все дела. Так вот, он подсчитал, и выяснилось, что нам не хватает около десяти штук.
  
  - Как это, не хватает? - в недоумении спросил Теодор. - У нас же бюджет в сотню миллионов, как нам может не хватать десяти?
  
  - Сотня миллионов - это то, что было, - подчеркнул Марио, - ты же сам понимаешь... Из них тридцать мы разделили между собой и уже начали тратить. Оставшиеся ушли на декорации, тачки, гонорары и прочую фигню, но этого все равно не хватает.
  
  Теодор подумал, что сегодня воистину не его день.
  
  - Так, - произнес он, потирая лоб, - так... Что ж, давайте тогда подумаем, на чем мы можем сэкономить.
  
  Ему было очень нелегко произносить эту фразу, поскольку, чем меньше в фильме спецэффектов, тем интереснее должен быть сюжет - и тем талантливее должны быть сценаристы. Он украдкой бросил взгляд на Тима и тех двоих, чьи имена никак не мог запомнить.
  
  - Если сэкономить на спецэффектах, то ничего вообще не выйдет, машины мы уже закупили, - можно, конечно, и продать несколько, но не думаю, что это нам поможет, - а если урезать гонорары, то Хеллы, чего доброго, откажутся сниматься, и тогда мы вообще в пролете. Сопливые девочки-подростки на этот фильм никогда не пойдут, а мы ведь на них в основном навариваемся... - пожал плечами Марио.
  
  - И сколько мы им платим? Хеллам? - спросил Теодор, скрипя зубами.
  
  - Двадцать пять миллионов зеленых на нос, - ответил Марио.
  
  - Почему так много?! Мало того, что за главного героя все основные сцены будет выполнять дублер, так братец его вообще почти ничего не делает - так, для красоты и для "комплекта"! Чтобы в фильме были оба Хелла.
  
  - Так давай избавимся от второго, - предложил Марио, - уволим его к чертовой матери. Если будет хотя бы один из них, то зрители и так потратятся на билеты. Поэтому какая разница?
  
  - Мы не можем его уволить, - покачал головой Теодор. - Он уже подписал контракт: если мы его уволим по собственной инициативе, без нарушений с его стороны, то нам придется выплатить ему огромные штрафные санкции. Вот тогда мы уж точно прогорим.
  
  - Э-э-э, позвольте мне кое-что предложить. Кажется, я знаю, как можно решить эту маленькую проблему, - вдруг подал голос Тим.
  
  "Целых пять минут продержался, чтобы ничего не сказать", - подумал Теодор. И еще он подумал, что сегодня точно кого-нибудь прибьет.
  
  - Я уже сталкивался с подобными ситуациями, работая на телевидении... очень неприятно, когда с ними сталкиваешься, всегда так некстати...
  
  - Говори уже, Тим! - зарычал Теодор. От злости на его лбу вздулась вена.
  
  - Что, если это не мы нарушили условия контракта? Что, если их нарушил этот парнишка, Эндрю... ох, простите, то есть, Алекс, мы ведь от него хотим избавиться, что же это со мной... все время их путаю, представляете? В общем, можно обставить все так, будто на самом деле мы ничего не нарушали. Это он, все он!
  
  - И что же это ты, мать твою, городишь, Тим?! Как мы можем такое сделать?! В том, что ты говоришь, нет никакого смысла!
  
  - Позвольте мне закончить, Тео, обещаю, мой план не отнимет и минуты Вашего драгоценнейшего рабочего времени. Смотрите, все просто: в контракте любого актера четко написано, что он обязан во время приходить на работу и выполнять все свои обязанности. Но что, если вдруг пройдет слух, что Хелл этого не делает?
  
  У Теодора уже не оставалось злости или сил кричать - только ощущение полного бессилия перед тупостью данного субъекта, которого он совсем уже скоро уволит, а сам пойдет напьется в вип-ложе какого-нибудь дорогого клуба или, на худой конец, снимет номер в гостинице и закажет девочку по вызову. Тим продолжал:
  
  - Если вдруг все газеты и журналы начнут писать, что Хелл слетел с колеи, стал пить, приходить не вовремя на съемки, пристрастился к наркотикам, то он никогда и никому не сможет доказать обратного. Особенно если снабдить эти статьи соответствующими фотографиями. Как вариант: Хелл стоит где-нибудь с бутылкой, неважно чего, хоть Ред Булла - затираем Ред Булл, пишем Хайнекен, понимаете, о чем я? Вот-вот. И пусть все видят, как мерзавец прямо с этой бутылкой сядет за руль своего новенького БМВ! А ведь сколько аварий происходит по вине таких раздолбаев, которые садятся за руль пьяными?! Народ будет в гневе! Или вот еще вариант получше: можно сфотографировать нашего парня выходящим из уборной его любимого клуба и вытирающим нос - сами знаете, что все подумают. И найдем с десяток голодранок, которые согласятся баксов за двадцать подтвердить прессе, что они обслуживали его за деньги, причем делали это все вместе. А еще я договорюсь с одним хорошим человеком - он заведующий реабилитационной клиники для наркоманов - и он скажет прессе, что Хелл проходил в его центре лечение от тяжелой зависимости, но, увы, безуспешно. "Что он делает со своей жизнью, такой молодой и не думающий о будущем, а ведь он уже на грани, совсем на грани!" - вот, примерно так... может быть, нужно чуть больше драматизма. Все на это купятся, и бедненький богатенький Эндрю... простите, Алекс никогда не сможет доказать, что он всего этого не делал. Никогда. Потому что весь мир в это поверит. Поверит, конечно, ведь об этом напишут в газетах! А уж когда это окажется в интернете - а оно там обязательно окажется - тогда, считай, дело сделано. Мы - ангелы, он - плохой, понимаете, о чем я? Мальчик не слушался мамочку. Большой город, большая слава и большие деньги, которые он проматывал в дорогих ресторанах, поедая устриц и омаров, в итоге пожрали его самого. Как печально... и как обыденно! Голливуд плачет горькими слезами. Шах и мат, - улыбнулся Тим. - И все это можно состряпать за неделю-две.
  
  Теодор слушал, разинув рот.
  
  - И будет уж совсем хорошо, - подвел к апофеозу Тим, - если вдруг, совершенно случайно, наш мальчик годика через два и впрямь загнется от передозировки... Повторюсь, случайно.
  
  И Тим сделал то, чего Теодор не мог ожидать даже после всего услышанного - подмигнул. Едва заметно, но подмигнул.
  
  Это была очень странная секунда: Теодор сам сначала не понял, какие чувства в нем бушевали. Шок? Безусловно. Шок и гнев, такой сильный гнев, которого он никогда, ни разу в своей жизни не ощущал. В какой-то момент он даже поймал себя на мысли, что хочет убить Тима. Взять свой стул и шарахнуть его по башке, и бить, бить до тех пор, пока этот псих не сдохнет. Прямо с этой мерзостной улыбочкой на его лице... Но было еще какое-то другое чувство, отличное от этих двух.
  
  То, что только что предложил Тим, было отвратительно. И вместе с тем это было... гениально. И тут Теодор понял, наконец, что же он чувствовал. Он понял, что этот человек, этот психопат и извращенец в идиотской рубашке, который ему только что подмигнул, нашел идеальный способ, как решить проблему. Идеальный по всем параметрам. И фильм, фильм, которого Теодор желал больше всего на свете - будет!
  
  
  Это была очень странная секунда... Всего лишь одна секунда. Теодор огляделся, посмотрел в глаза каждому из присутствующих в этой комнате. Они все были в том же шоке, в котором он сам пребывал только что. Еще миг - и они тоже поймут. Они увидят, как блестяще и выигрышно все складывается. Только Марио казался, скорее, озадаченным, чем шокированным: должно быть, прикидывал в уме, сколько денег придется потратить на саботаж Хелла. Но Теодора это сейчас меньше всего волновало, он знал, что в любом случае заработают они намного больше, чем потратят. На миллионы больше, на несколько сот гребаных миллионов больше! Теодор взглянул на Тима. "Возможно, мы с ним и сработаемся" - подумал он.
  
  ***
  
  Каждый вечер в восемь часов жильцы в квартире Соулов садились смотреть новости - это был своего рода ритуал. Керри взглянула на часики на боковой панели своего компьютера, который стоял на маленьком столике между диваном и телевизором: было семь сорок пять. Они с Бенджамином сидели, укрывшись пледом, и смотрели душераздирающий документальный фильм про творческие союзы разных лет: Диего Риверру и Фриду Кало, Джонни Кэша и Джун Картер и других, о чьих судьбах почти загробным голосом рассказывала ведущая. Эти документальные передачи она вела уже около восьми лет, только тема у каждого выпуска была разная: например, знаменитости, которые покончили с собой. Из данной программы Керри с Бенджамином узнали, что такие пары не ждет ничего хорошего - только измены, пьянство и нервные срывы.
  
  - Хорошо, что мы с тобой не такие, - в шутку заметил Бенджамин. - И банкротство нам тоже не грозит.
  
  - Конечно, потому что у нас все время нет денег.
  
  - О, нет, у нас есть деньги, просто их недостаточно для того, чтобы стать банкротами. Но зато вполне достаточно, чтобы жить полноценной жизнью яркой молодой пары и ни в чем себе не отказывать!
  
  - Так, ребятки, двигайтесь, сейчас начнутся новости, - сказал Фрэнк, подсаживаясь к ним на диван. Затем подошел Энди с упаковкой пива и примостился на ручке дивана. Оторвав от упаковки две банки, он протянул их Фрэнку.
  
  - Пирожки с рыбой, только что из духовки, налетай! - Шива аккуратно несла поднос, идя по узенькому коридору между кухней и гостиной - настолько узенькому, что задевала локтями стены. Ее фартук был заляпан мукой и масляным жиром.
  
  - Спасибо, Шива, - благодарно улыбнулась Керри, взяв с подноса пирожок. Бенджамин тоже взял и тут же стал на него дуть: - Ни фига себе, как горячо!
  
  Керри засмеялась и откусила от своего пирога довольно большой кусок, даже не заметив, что он горячий. Затем провела свободной рукой по волосам Бенджамина.
  
  - Ты что, опять их красил? - спросила она, глядя на темно-русые пряди, кое-где отливающие каштановым.
  
  - Ты свои тоже красишь.
  
  - А твои мне и так нравятся.
  
  - Кстати, а какой у тебя натуральный цвет волос?
  
  - Ты не знаешь, какого цвета мои волосы? - поразилась Керри. А затем поняла, что приехала в Калифорнию уже блондинкой, и именно такой ее встретил Бенджамин. Своих школьных или детских фотографий она ему никогда не показывала, потому что не брала их с собой. - По-моему, я и сама уже не помню.
  
  В этот момент послышался короткий музыкальный сигнал: компьютер Керри возвещал о приходе нового электронного письма. Керри резко сбросила плед и подскочила к столу. Сев за компьютер, она щелкнула мышкой по конвертику на панели задач и открыла пришедшее сообщение, а затем стала читать его, быстро-быстро бегая глазами по строкам. В руке у нее все еще был пирожок, и она машинально откусывала от него кусочек за кусочком.
  
  - Это с твоей работы? - окликнул ее Бенджамин. Керри отрицательно помотала головой, не думая, на автомате - и продолжала смотреть на экран. Только глаза ее уже почему-то смотрели в одну точку, словно она изучала какую-то фразу или слово.
  
  - Нет, это от мамы. Я напишу ей завтра.
  
  С этими словами Керри встала из-за стола и вышла из гостиной. Пройдя по коридору, она оказалась на кухне, а затем вышла на лоджию, и уже там, когда никто в доме не мог ее слышать, в гневе произнесла:
  
  - Сукин сын! Тупой сукин сын и жирная старая кошелка!!! Шли бы вы к едреной матери, уроды!
  
  Керри перегнулась через балконную загородку: она даже не отдавал себе отчета в том, что говорит достаточно громко, чтобы ее могли слышать прохожие.
  
  "Опять не совсем то, Керри". О, Керри знала, кто дал такое резюме ее новой работе. Не Венгрофф - тот придумал бы более утонченную форму для отказа, стараясь не уронить свой имидж литературного гуру.. Это письмо написала Нина, абсолютно точно. Скорее всего, Венгрофф даже не взглянул на главы, присланные Керри. Возможно, он не читал ни одной из ее последних рукописей: их получала Нина и сразу же выносила приговор - "это ужасно". А если Венгрофф спрашивал, о чем книга, Нина пересказывала ему сюжет, все извратив. И он лишь подтверждал вынесенный ею вердикт.
  
  Когда "ЛА-Мэн" приняло первую рукопись Керри, в издательстве работала другая рецензентка, молодая девушка. Точнее, официально она уже там не работала, подав заявление об уходе, но согласилась остаться еще на неделю, пока Венгрофф не подыщет себе нового рецензента. Эта девушка и обратила внимание на рукопись Керри, затем рукопись утвердил Венгрофф, и она ушла в печать. А через неделю Венгрофф нанял Нину...
  
  Простояв на балконе пятнадцать минут, безмолвно и бездумно таращась на проезжающие машины, Керри услышала в кухне чьи-то тихие шаги. Это был Гэри. Он на цыпочках подошел к холодильнику, открыл его дверцу и достал оттуда батончик "Марс".
  
  - Да ты у нас воришка, - сказала Керри, включив свет. Гэри испуганно обернулся и уставился на нее - он не ожидал, что она его заметит.
  
  - Мне мама не разрешает есть сладкое на ночь, но мне очень хотелось.
  
  - Не бойся, я ей не скажу, - пообещала Керри, улыбнувшись. Сейчас, при свете, она заметила, что ее топ и домашние треники были заляпаны жиром от пирожков Шивы. - Вот дерьмо... - пробормотала она, глядя на жирное пятно на груди. - Я иду в душ, мелкий. А ты давай, доедай поживее - и в кровать, а то мама зайдет тебя проверить, увидит, что тебя нет, и точно обо всем догадается.
  
  Керри пошла в ванную, а Гэри, слопав шоколадный батончик, снова на цыпочках вернулся обратно в комнату. У Фрэнка, Шивы и Гэри была одна комната, другую занимали Энди и Ганс. А Керри с Бенджамином спали в гостиной, на большом раскладном диване. Все это было неудобно, но ни у Ардманов, ни у Ганса с Энди просто не было других вариантов: либо это, либо на улицу. В каком-то смысле они все тайно молились на Керри с Бенджамином, хотя вслух называли их бездельниками. Квартиранты считали, что "голубки придумали идеальный способ, как всегда быть при деньгах и не работать".
  
  Когда Керри, приняв душ и переодевшись в халат, вернулась в гостиную, все до сих пор смотрели телевизор, и только один Бенджамин, откинувшись на спинку дивана, сладко и беззаботно дремал. Керри невольно улыбнулась, глядя на него. Затем она снова вышла из гостиной и зашла в комнату Гэри. Он уже спал, но услышал, как скрипнула дверь.
  
  - Чшш! Спи, это я. Я посижу здесь, пока твои мама и папа не придут, хорошо? - попросила она. Гэри кивнул.
  
  На ощупь пробравшись к креслу, Керри плюхнулась в него. Некоторое время она просто смотрела на блеклые очертания стен, люстры, шкафа. В этой комнате жили люди, у которых еще не так давно был красивый большой дом. Ардманы потеряли все практически в несколько дней. Гэри был их единственным сокровищем, и Ардманы делали все, что было в их силах, чтобы у него было нормальное детство. Шива всегда следила, чтобы он выполнял всю домашнюю работу, ходила на все родительские собрания. Она как-то рассказала Керри, что они с Фрэнком хотели еще детей, но у Шивы каждый раз случался выкидыш. "Получилось с Гэри - уже божья благодать" - говорила Шива. В молодости она делала аборт и считала, что это могло быть причиной ее проблем. Почему-то Керри сейчас вспомнила об этом. Аборт. С этим словом у Керри возникла довольно странная ассоциация. "...впору не фильмы снимать, а аборты рекламировать" - так сказал Марио про Бенджамина во время их последнего телефонного разговора. Это было еще не так страшно: как-то Марио, разозлившись, называл его "бесполезной тратой мужской спермы".
  
  И вдруг у Керри родилась идея. Удивительно было то, что эту идею невольно подал ей ее собственный отец, чего в ее жизни еще никогда не случалось.
  
  
  
  ***
  
  Марио ввалился в кабинет Теодора, кинул куртку на спинку стула, а затем плюхнулся на этот стул сам.
  
  - Ну, чего, какие новости? - пропыхтел он. Теодор сидел за столом, в очках, хмурясь над какими-то бумагами. Рядом с ним, развалившись во вращающемся кресле, сидел Тим - он играл линейкой и ручкой, крутясь туда-сюда.
  
  - Новости ни ахти, - ответил Теодор, сняв очки и протерев глаза. Он выглядел так, словно сутки не спал. - Даже если мы... если мы решим это небольшую проблему с одним их Хеллов, и нам не придется ему платить, нам все равно не хватает денег. То, сколько выделила нам "Драмеди" - этого мало... Нужно больше. Для этого фильма нужно больше. Иначе он не получится таким, как я хочу.
  
  - Да, а если фильм получится дерьмовым и не соберет хорошую кассу, то "Драмеди" отымеют нас всех,- добавил Марио.
  
  Теодор снова склонился над бумагами. Затем он посмотрел на Марио, и Марио совсем не понравился этот взгляд.
  
  - Марио, - сказал он, - ты - мой финансовый консультант. Я плачу тебе хорошие деньги, плюс - ты получаешь процент от проката моих фильмов, которые собирают миллионы. Хочешь и дальше получать? Придумай что-нибудь. У нас проблема, да. Реши ее, это, в конце концов, в твоей компетенции.
  
  - Как раз для этого я сюда, собственно, и пришел, - бросил Марио. "Он думает, мне делать больше нечего, весь мой гребаный мир вокруг него вертится, как же..." - Козлы с телевидения получают бабло с рекламы. У них же, мать их, в каждой серии кто-нибудь пьет "Спрайт" и разбивает "Порш"... Ну, и нам надо также.
  
  - У нас есть рекламодатель. По сценарию производитель кофемолки - "Сэлфрэди-милл", они хорошо заплатят нам за рекламу. Есть еще парочка других брендов, которые будут там мелькать.
  
  - Этого мало, - Марио покачал головой, - я же говорю: надо как на телевидении - чтобы джинса была в каждой сцене. Тогда бабла у нас будет немерено. Ты представь, сколько еще фирм хотели бы пропиарить себя у тебя в фильмах!
  
  Теодор подумал пару секунд и понял, что идея хорошая. Но тут неожиданно в разговор вклинился Тим:
  
  - Позвольте мне добавить, - с широкой улыбкой произнес он. Теодор глубоко вздохнул и облокотился на стол, подперев голову рукой. Затем кивнул Тиму. - Спасибо, Тео.
  
  - Пожалуйста, называй меня Тед, - произнес Теодор с раздражением.
  
  - Оки-доки, Тед, - снова улыбнулся Тим. - Видите ли, друзья, я понимаю в джинсе побольше вашего, так как у меня огромный опыт работы на телевидении. Сериалы, над которыми корпел я, были дешевкой и туфтой, но им удавалось продержаться в эфире чуток подольше таких же дешевок. И вот, что я вам скажу: реклама, конечно же, дело прибыльное, до куда более прибыльное дело - антиреклама.
  
  Теодор перевел на Тима усталые глаза.
  
  - И как же это нам поможет? - спросил он.
  
  - О, все очень просто, Тед. Фирмы платят огромные бабки за то, чтобы в сериале или фильме ненавязчиво опустили их конкурентов. Причем об этих сделках никто не знает, она делаются неофициально, ну, вы меня понимаете, - Тим украдкой покосился на Марио.
  
  "Мне начинает нравиться этот полоумный" - подумал Марио.
  
  - Это, к примеру, когда фирма-производитель сковородок платит нам за то, чтобы кто-нибудь из наших героев воспользовался сковородкой их конкурентов, и у него сгорело мясо? - предположил Марио.
  
  - Или еще лучше - дом! - просиял Тим. - Или, к примеру, мебельный магазин заказывает у нас антирекламу другого мебельного магазина, и тогда мы добавляем в фильм сцену, где какая-нибудь девушка проходит мимо этого магазина - того, который требуется обгадить - и на нее нападает и насилует маньяк. Понимаете, мы создаем неблагоприятную ассоциацию. Это такая тонкая антиреклама, за которую не могут засудить. Чтобы не получилось, как с тем роликом, где снималась Сара Мишель Геллар - когда она выкинула в помойку гамбургер из Мака, потому что он меньше, чем в "Бургер-Кинг"... или наоборот... Бедную крошку тогда вызвали в суд свидетелем.
  
  - "Крошку"? - удивился Марио.
  
  - Ей тогда было лет пять, - пояснил Тим. - Поэтому надо быть более изобретательными.
  
  - Что ж, отлично придумано! - восхитился Марио. - Я сегодня же начну обо всем договариваться.
  
  Теодор выпрямил спину, встал, чтобы размять ноги и подошел к окну.
  
  - У нас есть еще одна проблема, - сказал он. - Я с вечера изучал сценарий и... что-то не то. Там много драк, много битых тачек, много сленга, но - не хватает того, чего от нас хочет "Драмеди". Какой-то глубокой начинки. Может быть, социального или политического подтекста. Или религиозного.
  
  - О, это я умею, это я смогу! - воскликнул Тим.
  
  - Не думаю, что мы говорим об одних и тех же вещах, - Теодор знал, что Тим это может. Он был наслышан о том, как некое объединение ирландских католиков США собиралось судиться с известной тв-студией из-за показа сериала, сценаристом которого был Тим. Но студия отказалась от разборок и просто сняла данный сериал с эфира. - Нам нужен какой-то глубокий смысл. И нам нужен кто-то, кто сможет это написать, и чтобы нам не пришлось ему много платить.
  
  Марио вдруг задумался и несколько раз прищелкнул пальцами, будто что-то вспоминая.
  
  - А! - сказал он. - А этот... как же его... писатель, он еще сейчас владеет издательством, куда моя дочь носит свою писанину. "ЛА-Мэн", знаешь?
  
  - Да, - нахмурился Теодор и отвернулся от окна. - Джулиус Венгрофф?
  
  - Ну, он-он. Он не подойдет? У него много книг как раз на все эти темы.
  
  - Я его читал, - кивнул Теодор. - Мне кажется, можно попробовать. Я слышал, у их издательства не очень хорошо идут дела в этом году. Им даже нечем платить авторам гонорары. Он много не запросит.
  
  - Значит, лады. Пошлю его имейл. Нечем платить авторам, говоришь? То-то моя все время жалуется, что они там ее не печатают... Слушайте, а давайте махнем куда-нибудь в ресторан втроем? Раз уж все так хорошо решилось.
  
  Теодор покачал головой.
  
  - Нет, я еще посижу. Мне нужно... еще много чего нужно, - он посмотрел на стол напряженным взглядом. - Надо со всем окончательно разобраться, иначе из фильма ничего не выйдет. Вы идите.
  
  - Тим? - спросил Марио.
  
  - О, о, я с превеликим! - ответил Тим и вскочил с кресла, небрежно отбросив линейку и ручку на стол.
  
  Через секунду Марио и Тим скрылись за дверью. Теодор посмотрел им вслед измученными покрасневшими глазами, которые болели после бессонной ночи, проведенной в офисе, и снова засел за бумаги.
  
  ***
  
  Было около одиннадцати вечера, когда Марио и Тим вошли в квартиру Марио, вернувшись из клуба. Сначала они вообще-то не планировали идти в клуб. Они направились в ресторан, выпили и съели по стейку, а затем решили, что вечер только начался и обидно будет просидеть его дома. Тем не менее, Марио все-таки нужно было вернуться сегодня пораньше, чтобы обзвонить кое-каких шишек из корпораций, как они договорились с Теодором, а еще отправить письмо с предложением Венгроффу. И было еще кое-что. Для этого он, собственно, и позвал Тима к себе домой.
  
  Тим внимательно осмотрел апартаменты. Его взор задержался на вешалке из слоновой кости. Затем он стал с любопытством изучать торшер в китайском стиле, расположенный в углу комнаты - прямоугольный, высотою чуть ли не до потолка, с красивым орнаментом.
  
  - Очень миленько, - сказал Тим, переминувшись с ноги на ногу.
  
  - Да, не жалуюсь, - пожал плечами Марио. - Дом, милый дом...
  
  Марио снял обувь и задвинул ногой оба ботинка под ящик в прихожей. Затем повесил свою куртку на вешалку из слоновой кости. Тим тем временем прошел в глубь комнаты и рассматривал мебель.
  
  - Ну, - произнес Тим, пожимая плечами. В этот момент он разглядывал диван. - И как ты хочешь это сделать?
  
  - Ты о чем? - нахмурился Марио, а затем его передернуло от отвращения и злости. - Ты совсем офигел, мать твою?! Извращенец хренов!
  
  - Я говорил про то, зачем ты меня позвал сюда, - невинно развел руками Тим. - Наша маленькая проблемка с нашим маленьким другом Алексом. Я правильно назвал его на сей раз? Нам ведь нужно избавиться от Алекса, не от другого Хелла?
  
  - Верно, - кивнул Марио, а затем достал свой мобильник и протянул его Тиму. - Думаю, у тебя лучше получится. Там есть его номер, посмотри, "Хелл-1" и "Хелл-2".
  
  Тим полистал телефонную книжку, нажимая на кнопки.
  
  - Вот, нашел. Какой из них нам нужен - "один" или "два"?
  - Второй.
  
  Тим нажал на кнопку вызова. Спустя три гудка ему ответил Алекс. Марио заметил, что Тим как-то странно кривит рот: ни то улыбается, ни то кривляется, правда, непонятно, зачем - ведь Алекс-то его не видит...
  
  - Малыш Алекс, здравствуй! - произнес Тим, его губы расплылись в улыбке, а обе брови приподнялись. Марио понял, что никогда не расшифрует тайный смысл мимики Тима. - Это твой друг Тимми! Как жизнь? Отлично? О, я очень рад! И мне кажется, что кто-то сегодня хорошо провел время, правда, Алекс? О, нет-нет, я не о себе... Птичка принесла мне на хвосте, что ты сегодня был в "Лагуне" с какой-то шикарной мулаткой?.. Что? Нет, я там сегодня не был, просто это ЛА, малыш, здесь все всё про всех знают, ха-ха, это так забавно!
  
  Марио решил, что можно пока сходить за виски и направился к буфету. Когда он вернулся, Тим уже, похоже, перешел к тому, что можно было назвать серьезным разговором.
  
  - О, это будет очень просто... для нас. Завтра в газетах появится информация о том, что ты лег в реабилитационную клинику. Предварительно, конечно, появится пара других статей: как ты устроил дебош в дорогом ресторане, будучи под кайфом, как ты, истратив все деньги на наркоту, начал распродавать вещи из своего особняка. Мы легко разрулим эту ситуацию. А тебе нужно будет просто исчезнуть на какое-то время. Пока все будут думать, что ты в клинике, понимаешь?
  
  Марио слышал, как Алекс орал в трубку. Хелл был явно в бешенстве - глупо было ожидать иного...
  
  - Что? Что будет, если ты откажешься? - ласково пропел Тим. - Это очень интересно... Дело в том, что, если ты откажешься, тебе будет, как бы это сказать, очень плохо. То есть, очень-очень плохо! Все будет примерно так: мы, разумеется, все равно напечатаем все эти статьи, о том, что ты - алкоголик, наркоман, дебошир, опасен для общества. Съемки в фильме превратятся для тебя в настоящий ад. А затем, в один очень непрекрасный - для тебя - день, у тебя в квартире вдруг найдут огромную партию наркотиков... Как они здесь оказались, станешь недоумевать ты. Ах, ах, все будут в шоке, просто в шоке, до чего же докатился этот некогда перспективный молодой актер! Тебе будет светить приличный срок. Но мы хорошие люди, мы поможем, разумеется, мы поможем тебе! Мы сделаем так, чтобы ты смог исчезнуть. Уехать куда-нибудь подальше, начать жить заново. Вот только там, куда ты отправишься, мальчик мой, ты будешь уже сам по себе... И мало ли, что с тобой может случиться. Ведь никто не будет знать, где ты, никто даже не вспомнит про тебя. Уже через какое-то время все будут недоуменно говорить: "Алекс? А кто такой этот Алекс?" О, жестокий, злой шоу-бизнес! Сначала возносят на пьедестал, а потом сбрасывают с него в одночасье! Ну, а нам, тем, кто остался в этом грязном и продажном Городе Ангелов, нужно будет как-то выживать. Может быть, мы используем историю твоей несчастной жизни в каком-нибудь фильме или тв-сериале... а может быть, и не в одном. Теперь ты понял все, малыш? Зачем тебе так страдать? Просто сделай то, о чем мы тебя просим. Не надо так кричать, парень, я ведь желаю тебе только добра! Поверь мне: ты рано или поздно все равно столкнулся бы с этим. Тебе повезло, что ты в надежных руках, что это я, добрый старина Тимми. Подумай хорошенько...
  
  В этот момент Тим отнял трубку от уха и протянул ее Марио, который сидел на кушетке, обитой леопардовой шкурой, и пил уже второй бокал виски. Затем Тим плюхнулся рядом.
  
  - Ну, и что? - спросил Марио. - Что он ответил?
  
  - Ничего, - сказал Тим. - Но, поверь мне: уже завтра нашего малыша Алекса не будет в городе.
  
  "Это очень странный человек, - подумал Марио, глядя на Тима. - Но он мне определенно нравится".
  
  - Будешь? - Марио кивнул на бутылку. - Лучший ирландский виски!
  
  - Ирландский? - поморщился Тим. - О, нет-нет, я ненавижу все ирландское!
  
  - Как хочешь.
  
  - А, может быть, у тебя, э-э-э... есть что-нибудь другое. Ну, понимаешь, ДРУГОЕ, не алкогольное...
  
  - В смысле, дурь?
  
  Тим кивнул.
  
  - Есть немного травы. Хочешь покурить?
  
  Тим кивнул снова.
  
  Марио вышел куда-то из комнаты, затем вернулся и протянул Тиму косячок. Они затянулись. Тим откинулся на кушетке и стал смотреть в потолок. Марио встал и подошел к проигрывателю, поставив любимый диск.
  
  - Забойная вещица, - произнес он и начал громко подпевать.
  
  Тим поднялся с кушетки и стал пританцовывать. В какой-то момент он качнулся, потеряв равновесие, и уперся рукой в стену, чтобы не упасть.
  
  - Осторожнее, это ж, мать твою, Рембрант! - воскликнул Марио, перестав петь.
  
  - Что? А, - Тим только что заметил, что уперся не просто в стену: его ладонь лежала на красивой картине, но в глазах слегка расплывалось, и он не совсем понял, что на этой картине было изображено.
  
  - Настоящий Рембрант? - удивился он.
  
  - Ну, не знаю, - пожал плечами Марио. - Сказали, что Рембрант. Я сто штук за нее выложил.
  
  Тим и Марио пару секунд одновременно смотрели на картину, только Тим по-прежнему не различал очертания, зато ему нравились яркие цвета на полотне. Очень яркие...
  
  - Был на твоем сайте, - заметил вдруг Марио, - чего-то там не хватает. Все-таки, сайт - твое второе лицо. Тем более, в преддверии такого масштабного проекта. Ты, как сценарист, должен быть более представительным. А у тебя раздел "Биография" какой-то очень сырой, понимаешь? Уж придумай что-нибудь, чтобы было позажигательней.
  
  - А ты? У тебя есть сайт? - поинтересовался Тим.
  
  - У меня-то? Нет, зачем, я же финансовый консультант. Я всегда в тени, но без меня все рухнет. Да и кому интересна моя жизнь? Родился, вырос, женился, развелся, разбогател... Вот и все, в общем-то.
  
  - Ты был женат?
  
  - Давно. Но больше никогда и ни за что.
  
  - А дети есть? Ты вроде бы что-то говорил про дочь.
  
  - Да, - кивнул Марио. - Она уже замужем. Выскочила за нищего засранца.
  
  - А кто ее муж? Он не работает?
  
  - Ни хрена не работает, - Марио покачал головой. - Снимает какие-то фильмы на заднем дворе... Короче, что там с нашим сценарием? Я сегодня позвоню этому Венгроффу, но надо ведь хоть что-то состряпать, побрякушки какие-нибудь, чтобы зрителям понравилось, раз уж там не будет одного из Хеллов. Что-то, чтобы было завлекательно, но дешево.
  
  - Мне кажется, - сказал Тим, - что в фильм нужно вставить что-нибудь про пророчества. Пророчества - крутая хрень, понравится всем, не зависимо от вероисповедания. Например, пророчества Нострадамуса.
  
  - Но в них ведь вроде все про апокалипсис и судьбу мира. Там нет ничего подходящего для нашего сюжета, - пожал плечами Марио.
  
  - Так мы придумаем!
  
  - Придумаем пророчества Нострадамуса?
  
  - Ну, да! Никто из тех, кто пойдет в кино, никогда не станет проверять, писал это Нострадамус или нет. Да большинство людей и про Нострадамуса-то знают только из сериалов, особенно молодняк.
  
  - Да что молодняк - вся аудитория фильмов Теда - мягко скажем, умственно недоразвитые! - усмехнулся Марио. А Тим заржал, как ненормальный, даже слезы проступили на глазах, которые ему пришлось вытирать рукавом.
  
  - Ты святой, раз терпишь Тео, - сказал Тим.
  
  - Но что бы он без меня делал? - задумчиво произнес Марио. - Без меня и без тебя, дружище?
  
  
  ***
  
  Все утро Керри провела на кухне за компьютером.
  
  - Пишешь что-то? - поинтересовалась Шива, поставив рядом с ней тарелку с завтраком. Рядом сидели Фрэнк, Гэри и Энди. Ганс никогда не приходил завтракать: он обычно вставал часа в три дня.
  
  Керри лишь кивнула, однако этот кивок был ложью: она ничего не писала. Она искала.
  
  Где-то через полчаса квартира опустела. Бенджамин, ушедший еще в шесть утра на задний двор, где он и двое его друзей снимали какую-то очень важную сцену для фильма (того самого, который он собирался представить комиссии Каннского кинофестиваля), забежал, чтобы взять насадку для своей камеры. В этот момент как раз зазвонил телефон в гостиной. Керри даже не повела ухом: так и сидела, уставившись в монитор и вращая колесико мышки. Бенджамин, пожав плечами, пошел брать трубку. Затем вернулся обратно. Подойдя к Керри, он легонько затронул ее за плечо, стремясь вывести из транса.
  
  - Как дела? - спросил он.
  
  - Окей, - отозвалась она.
  
  - Тебе звонит твой издатель.
  
  - Пошел он в жопу.
  
  - Вот как? Так ему и передать?
  
  - Так и передать.
  
  - Он звонит сам... Ты же вроде бы давно хотела переговорить с ним лично, без Нины. Ну, вот он позвонил лично.
  
  - Мне это неинтересно, - отрезала Керри, продолжая листать электронные страницы. Бенджамин вышел из кухни, и Керри услышала, по звуку его шагов, что он направился обратно в гостиную.
  
  - Да, она дома. Нет, она не может подойти. Она сказала, чтобы вы... э-э-э... шли в жопу.
  
  За этим последовала тишина. Очевидно, телефонный разговор был закончен. Прошла еще секунда - и Бенджамин снова появился в кухне.
  
  - Кажется, он подумал, что не туда попал, и что я просто над ним прикололся. Слушай, оторвись на минутку. Мне надо тебе кое-что показать, - сказал он.
  
  Керри, не отрывая взгляда от монитора, спросила, что.
  
  - Что-то очень-очень интересное.
  
  - Вы уже закончили фильм? - ради такого, подумала Керри, она все-таки отложит свое неожиданно появившееся важное дело.
  
  - Нет, но как раз снимаем последнюю сцену. И я бы хотел, чтобы в ней снялась ты.
  
  Это сильно удивило Керри. У них с Бенджамином был негласный договор: никаких совместных творческих проектов, ибо совместное творчество превращает супругов в коллег, а коллег - во врагов.
  
  - Я знаю, я никогда не просил тебя об этом... Но я хочу, чтобы ты там была. Именно в этом фильме. Пожалуйста, ради меня. Это займет не больше минуты, поверь мне. Никто другой не сможет сыграть эту роль.
  
  - А как же Ванесса?
  
  Ванесса играла многие женские роли в фильмах Бенджамина. Он был знаком с ней еще с колледжа - Ванесса встречалась с его другом, с которым теперь жила вместе. Была еще одна девушка, Кендра, Бенджамин знал ее еще со школы. Она была лесбиянкой и встречалась с другой знакомой Бенджамина - Шерон, и Бенджамин часто снимал в своих фильмах их обеих. По идее, Керри должна была испытывать ревность только к Ванессе, но никакой ревности не было и в помине. Просто не было - и все.
  
  - Только ты, - отрезал Бенджамин, взялся за спинку стула на колесиках, на котором сидела Керри, и повез ее ко входной двери.
  
  - И что же это за роль, которую я успею сыграть за минуту? - спросила она.
  
  - Ты будешь феей.
  
  Это еще больше удивило Керри: в фильмах Бенджамина были киллеры, маньяки, роботы, агенты ЦРУ, замаскированные под официанток, но фей там не было никогда.
  
  - Понимаешь, главный герой стоит над пропастью. Он не знает, что делать дальше, потому что кругом одни враги, предатели и подонки. И фея, - то есть ты, - дашь герою, - разумеется, мне, - пару подсказок. Дельных советов. Осторожнее, вешалка...
  
  Бенджамин довез ее до двери, затем они вышли в коридор и спустились вниз. На заднем дворе никого из друзей Бенджамина не было, только множество коробок, светильников, стульев, ящик, переполненный разного рода принадлежностями, необходимыми для съемок - Бенджамин, уходя на задний двор, каждый день вынимал этот ящик из стола. Место, рядом с которым была установлена камера, было расчищено и убрано, это было место съемок.
  
  - А где все? - спросила Керри, оглядываясь.
  
  - Их работа над фильмом закончена, и я отправил их по домам. В этой сцене будем только мы с тобой.
  
  - Но кто будет нас снимать?
  
  - Я установлю камеру так, как надо, и она сама нас снимет. Так, вот это тебе нужно будет надеть, - он вытащил из одной коробки что-то яркое и пестрое. Только когда он протянул это Керри, она поняла, что это платье.
  
  - Получится какой-то глюк наркомана, а не фея, - Керри стала рассматривать наряд.
  
  - Нет, нет, не мни его, просто надень. Потом посмотришь на себя в зеркале, - сказал Бенджамин. - Я добавлю один крутой спецэффект, и все будет смотреться шикарно.
  
  Керри улыбнулась. "Добавлю спецэффект - и все будет шикарно!" - это было главным и единственным девизом Бенджамина, всегда и во всем.
  
  "Я проведу с этим человеком всю жизнь" - вдруг подумала Керри. Раньше она никогда ни о чем таком не задумывалась. Подозревала, что и он тоже. Они встречались, потому что любили друг друга, они поженились, потому что хотели пожениться, они жили так, как жили, потому что им это нравилось. Всегда, не смотря ни на какие трудности - им всё нравилось. Но Керри ни разу не представляла, какими они будут через двадцать, или тридцать, или пятьдесят лет. Даже через год...
  
  "Я проведу с этим человеком всю жизнь" - эта мысль настигла ее внезапно и почему-то, именно сегодня, сейчас. Чем этот день отличался от всех остальных? Может быть, виной всему - странное поведение Бенджамина...
  
  - Среди наших соседей есть очень много таких, которые любят заглядывать за чужие заборы. Я не буду переодеваться прямо здесь, - отчеканила Керри.
  
  - И не нужно. Прошу сюда, - Бенджамин подвел ее к палатке, которую было почти не заметно за многочисленными коробками и грудой других вещей: лестниц, досок, табуреток. Керри часто видела из окна, как Бенджамин с друзьями спешно прятали туда коробки и другой реквизит, когда начинался дождь, а затем забирались туда сами. Иногда она выносила Бенджамину и ребятам сэндвичи на задний двор, и, не застав их за рабочим процессом, заглядывала в эту палатку и обнаруживала их там, играющими в карты и потягивающими пиво.
  
  В палатке было много разного хлама, снова коробки, коробки, бутылки, а также стоящий на одной из коробок маленький ноутбук Бенджамина - на нем он монтировал отснятый материал.
  
  Керри натянула платье с большим трудом. Не потому, что оно было ей не по размеру, просто крой был очень уж странным: юбка начиналась где-то под грудью, а сборка в этом месте была прошита проволокой... Помимо этого, юбка состояла из трех слоев, и Керри, только надев платье, заметила, что в него был вшит бюстгалтер.
  
  - Этот день воистину станет днем моего позора и унижения: еще большего, чем вся моя остальная жизнь, - объявила Керри, выйдя из палатки и представ перед Бенджамином. Она представила, что сейчас ее все-таки видит кто-нибудь из соседей, например, Марла, домохозяйка, которая целыми днями сидит дома или валяется на шезлонге на заднем дворе с книжкой, пока ее отпрыски играют в индейцев-оборотней. И вот Марла по своему обыкновению заглядывает за их забор и видит цветастую, тряпичную гору в человеческий рост. На макушке этой горы - голова Керри, а внизу - ее босые ноги.
  
  - Я похожа на торт, - сказала Керри.
  
  - Ты похожа на фею, - возразил Бенджамин. - Но только не на фею из книжек, которые пишут умные детские писатели, как ты, а из больного воображения психов-режиссеров, вроде меня. А теперь, будь добра, засунь руку в лифчик.
  
  - Ты совсем с дуба рухнул?! - Керри пыталась возмутиться, но ей вдруг стало очень смешно. А у Бенджамина было такое невинное лицо...
  
  - Просто... это нужно сделать, вот и все, окей? Просто сделай, ради меня.
  
  Керри посмотрела на своего мужа. Он прав: он - псих. Она замужем за психом. И, что еще хуже - она сама точно такой же псих. Двое ненормальных.
  
  - Что это? - спросила Керри, нащупав какой-то кармашек в том месте, где лифчик был сшит с платьем. Ей пришлось изловчиться, чтобы просунуть туда руку, но у нее получилось. Она выудила оттуда золотой кулон с Водолеем. Это был ее знак зодиака. Кулон был красивый, но на Керри почему-то нахлынул необъяснимый ужас. Через мгновение она поняла, почему: кулон действительно был золотым. Это было НАСТОЯЩЕЕ золото. Много настоящего золота...
  
  - Бенджи... - произнесла она, точнее, пыталась произнести - вместо этого получился невнятный хрип.
  
  - Я все знаю, я знаю, о чем ты подумала, - поспешно сказал Бенджамин. - И - мы можем себе это позволить. Я могу себе это позволить, чтобы подарить тебе.
  
  - Но как... откуда... - Керри все не сводила глаз с цепочки, цепочка блестела на солнце и от этого казалась еще более... золотой.
  
  - Я сказал квартирантам, что у нас протекают трубы, хотя они вообще-то не совсем чтобы протекали. Сказал, надо менять всю систему. И что это стоит кучу денег, так что в этом месяце каждому из них придется заплатить двойную цену.
  
  - Бенджи!
  
  - Да куда ж они денутся: мы приютили их, дали им кров практически за бесценок. А сами теснимся в собственной квартирке, как сельди в банке. Считай, они первый раз заплатили нам сумму, которую можно назвать нормальной арендной платой.
  
  - Но... по какому случаю?
  
  Бенджамин улыбнулся, а затем как-то странно посмотрел на Керри.
  
  - Я никогда не стану просить тебя запоминать какие-нибудь глупости, вроде дат, - сказал он. - Знаю, что ты этого не любишь. Но учти: когда ты выходила за меня, ты знала, что я немного глупее тебя. И некоторые даты просто намертво засели у меня в голове. Мама говорила, это из-за того, что в голове слишком много места, свободного от мозгов.
  
  - Бенджи, о чем ты? - спросила Керри, а он продолжал улыбаться.
  
  - С днем свадьбы, куколка.
  
  
  
  
 Ваша оценка:

Связаться с программистом сайта.

Новые книги авторов СИ, вышедшие из печати:
О.Болдырева "Крадуш. Чужие души" М.Николаев "Вторжение на Землю"

Как попасть в этoт список

Кожевенное мастерство | Сайт "Художники" | Доска об'явлений "Книги"