Крымзалов Виктор Владимирович : другие произведения.

Фирма в рекламе не нуждается

Самиздат: [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Обзоры] [Помощь|Техвопросы]
Ссылки:
Школа кожевенного мастерства: сумки, ремни своими руками
 Ваша оценка:

  
  
  
   ФИРМА В РЕКЛАМЕ НЕ НУЖДАЕТСЯ
   (Тихонько, как мышка)
  
  Военный катер Западного Полушария вот уже вторую неделю совершенно впустую болтался на самой границе пояса астероидов. На экране мощного теулонитового телескопа, являющегося главным и единственным оружием экипажа, маячила все та же, порядком осточертевшая, картина: зеленая, как ядовитый клоп из Туманности Козерога, звезда Глаз Вероники, а вокруг нее жиденькая стайка планет. Все это хозяйство вертелось во Вселенной в полном соответствии с законами небесной механики и нигде, хоть лопни, не прослеживалось ничего необычного.
  На борту катера было двое - бывалого вида сержант с пилотскими нашивками на плечах и сердитый лейтенант космографической службы. К выполнению задания они сначала относились с энтузиазмом, потом - без особого, а к исходу одиннадцатых суток превратились в две помятые небритые личности, которые, полностью презрев свой служебный долг, беспрерывно резались в 'фальмагаутскую девятку'.
  - А на Телуре сейчас, наверняка, танцульки, - мечтательно говорил сержант, выкладывая на пульт управления бубнового "валета". - Ребята в белой парадной форме и телурианки хвостами крутят. Эх, подцепить бы какую-нибудь желтенькую с синими крапинками!
  - Ты извращенец, Билли, - прихлопывая "валета" "тузом", отвечал лейтенант. - Они же с такими рожами да еще с хвостом. Тьфу!.. Хотя, с другой стороны, я бы согласился закрутить любовь даже с крокодилихой, лишь бы побыстрее смыться отсюда. Интересно, долго нам еще здесь торчать?
  - До посинения, Майк. Я командора знаю. Если ему что-то взбрело в голову, то все - пиши пропало. Лоб расшибет, а своего добьется.
  - Чего добьется?
  - Ну, того, что мы здесь чего-нибудь увидим.
  - Чего увидим, Билли?
  - Ну, Магелланову птицу, например.
  - Которая прилетает из Магеллановых облаков и закусывает зазевавшимися космолетчиками? Что за чушь, Билли! Любой пятилетний ребенок знает, что Магелланова птица - очередная дефективная байка психов из космической разведки.
  - Что же здесь тогда, по-твоему, произошло?
  - Я тебе уже тысячу раз говорил: ничего особенного. Одни сдуру подмахнули страховой полис на миллион, другие сдуру залетели в "черную дыру". А командор теперь готов заниматься любой ерундой, лишь бы ублажить приятелей адмирала.
  - Да, "черных дыр" здесь, как в аду сковородок... Четыре "короля", Майк, я опять выиграл! Гони десять кредиток!
  Лейтенант свирепо посмотрел на засаленные бородатые хари, а потом отшвырнул карты в сторону и, давая выход накопившемуся в нем раздражению, взорвался:
  - Сиди тут, как дурак! Высматривай неизвестно что! Все, с меня хватит! Билли, включай основной двигатель! Плевать я хотел на инструкции командора!
  - Ты что, рехнулся? - прищурился сержант.
  - Рехнешься тут, - сплюнул лейтенант и уже более рассудительным тоном добавил: - А основной двигатель все-таки включай. Обойдем эту идиотскую звезду по орбите крайней планеты. Может, увидим что-нибудь с другой стороны.
  - Ну что ж, можно и проветриться, - не очень охотно согласился сержант. Он занял свое место в пилотском кресле, и катер, как бы нехотя оторвавшись от скопления каменных глыб, служивших ему отличным укрытием, рванул в чистое космическое пространство.
  - Отчаянный ты парень, Майк! - полушутя-полусерьезно сказал сержант, когда они вышли на намеченную орбиту. - Вылетит сейчас что-нибудь эдакое, тут нам и крышка.
  - И не надейся, Билли, шансов на захватывающее приключение в этой дыре у тебя не больше, чем на воскресном собрании лиги старых девственниц, - язвительно парировал лейтенант. - Вот сделаем пару витков, я тут же свяжусь с командором и скажу этому старому ослу все, что о нем думаю.
  Конечно, лейтенант ни за что бы не сказал командору даже десятой части того, что о нем думал, но вскоре это уже не имело ровно никакого значения. Командор был прав, посылая сюда катер с дальнозорким теулонитовым оборудованием. Они убедились в этом через каких-нибудь полчаса, когда пролетали мимо седьмой по счету планеты. Сержант случайно бросил взгляд в иллюминатор и от удивления выругался крепким казарменным словечком. Все оказалось очень просто и в то же время настолько неправдоподобно и опасно, что экипаж катера в полном составе тут же покрылся холодной испариной.
  - Сообщить командору? - растерянно спросил лейтенант.
  - Пока не стоит, - дрогнувшим голосом ответил сержант. - Слишком близко, передачу можно засечь. Лучше побыстрее уносить отсюда ноги.
  Пояс астероидов, еще совсем недавно не вызывавший никаких других чувств, кроме зеленой тоски, казался теперь им чем-то вроде уютного и веселого пансионата Космических Сил Безопасности на Гавайях, но прямой путь туда был отрезан. Катер взял резко в сторону и стал в обход, между двумя "черными дырами", пробираться к спасительным звездным обломкам.
  - Жми, Билли, жми, - нервничал лейтенант. - Давай крейсерскую!
  - Нельзя крейсерскую, - бормотал сержант, побелевшими пальцами сжимая круглый, как баранка, навигационный штурвал, - на крейсерской скорости свечение появляется, заметно будет. Ничего, Майк, не дрейфь, дотянем до базы. На море еще позагораем, девочек пощупаем. Только бы не заметили...
  Они уже почти ушли из опасной зоны, как, вдруг, космос перед носом катера вспороли зловещие голубоватые молнии.
  - Отворачивай! - страшным голосом закричал лейтенант. - От-во-ра-чи-вай!!!
  Сержант до отказа крутанул штурвал вправо и вниз, но было уже поздно. Катер встряхнуло, как детскую погремушку, в рубке тревожно замигал свет, послышался писк издыхающих систем энергообеспечения. А в следующее мгновение толстая металлическая обшивка лопнула сразу в нескольких местах и во внутренности маленького космического кораблика хлынула черная бездна Вселенной.
  Обломки катера еще несколько минут бесцельно кружили на одном месте, со звоном сталкиваясь оплавленными краями. А затем медленно потянулись в сторону ближайшей 'черной дыры' и вскоре были проглочены ей без остатка.
  
  1
  Старик с тех пор, как я его видел в последний раз, ни капли не изменился. Все тот же венчик седых волос на беспристрастном лице, все тот же безупречный черный костюм и все та же массивная спина, казалось, на веки сросшаяся с не менее массивным кожаным креслом. Человек, случайно заглянувший в этот кабинет, без всяких колебаний примет Старика за какого-нибудь прожженного бюрократа из Центра водопроводного обеспечения. И очень удивится, узнав, что это самый страшный враг всех преступников нашей Галактики, Глава СББ - Секретного Бюро Безопасности Восточного Полушария.
  - Ну, как, оклемался, Ридли? - спрашивает он, когда я усаживаюсь напротив него на старомодный деревянный стул. - Как нога?
  - Могло быть и хуже, - сдержанно отвечаю я. - Если бы у этой твари не вырвали в свое время ядовитые зубы, мне бы каюк.
  - Да, досталось тебе...
  Протянув это, Старик цокает языком и бросает на меня странный, как бы несколько виноватый взгляд. Вот только жалости мне еще не хватало. С детства не могу терпеть две вещи: когда меня жалеют и манную кашу.
  - Ладно, сам виноват, - сквозь зубы говорю я. - Кстати, интересно узнать, чем там кончилось дело.
  - Все в порядке, Ридли. Правда, ребятам пришлось попотеть, но незаконные постройки были ликвидированы без шума и за одну ночь.
  - А Крякин? Когда я узнал, что он отбирает у инопланетян сушеных ящериц, мне, честно говоря, показалось, что он сумасшедший.
  - Нет, просто патологический зазнайка. Сейчас он уже на Острове. И уже сочиняет прошения, пишет, что исправился.
  Старик замолкает, барабаня пальцами по древней, как и вся обстановка его кабинета, крышке стола. Я тоже молчу, глядя на его простые, грубые пальцы. Вообще-то у Старика, как и всех нормальных людей, есть имя. Я даже его знаю - Свистунов Станислав Моисеевич. Но мы не нормальные люди - мы работники СББ. И мне называть его Стариком до гроба. А до своего гроба или до его - покажет время.
  - Значит, в форме, говоришь? - нарушает молчание Старик. - На задание рвешься? Это хорошо. А что-нибудь про Седьмую Зеленую слышал?
  - Что-то такое приходилось, - с минутку промедлив, отвечаю я. - Планета где-то на самом краю Галактики. Открыта, кажется, около двух лет назад экспедицией Френка Бредли.
  - Верно, экспедицией Френка Бредли. Она обнаружила на планете мыслящие существа, живущие в первобытных условиях. По возвращению на Землю Бредли подал в парламент Западного Полушария меморандум, в котором утверждалось, что тригартцы - так назвали жителей открытой планеты - стоят на гораздо более высокой ступени развития, чем это может показаться на первый взгляд. Они, якобы, достигли в своей эволюции такой точки, что умышленно отказались от всех благ цивилизации и визит землян ни коим образом не повлиял на их привычный уклад. Смекаешь, Ридли, нет?
  Я ныряю в глубины памяти, забитые всякой всячиной еще с университетской скамьи, и без запинки выдаю:
  - Галактическое право, пункт 864-ый: планету нельзя принять в члены Галактического Содружества, но в то же время цивилизации, открывшей ее, разрешается поддерживать гуманитарные контакты.
  - Правильно, на это в меморандуме и делался упор. Парламент, не долго думая, проголосовал "за" и правительство Западного Полушария вышло на наш Координационный Совет с предложением осуществлять совместное шефство над Седьмой Зеленой. Наши, естественно - дело-то престижное - согласились. Причем, несколько поспешно согласились, основываясь только на данных меморандума Френка Бредли.
  Старик пронзительно смотрит на черный письменный прибор, как бы обвиняя его в неосмотрительности в отношениях с прохиндеями из Западного Полушария, и продолжает ровным бюрократическим голосом:
  - Галактический Совет тоже, на мой взгляд, оказался не на высоте. Правда, он не утвердил полное шефство Земли над Седьмой Зеленой, но в принципе разрешил ограниченную легальную помощь и открытые научные наблюдения. Полушария договорились вести эти наблюдения вахтовым способом: три года два человека от них, три года два человека от нас. В результате известная фирма "Астронавтические исследования" отправила на Седьмую Зеленую семейную чету ученых - неких Валери и Веронику Арман - на чем, в общем-то, ажиотаж вокруг планеты погас и все стихло.
  Но вот где-то с месяц назад на очередном заседании парламента Западного Полушария группа депутатов выступила со скандальным заявлением. В нем говорилось, что меморандум Френка Бредли - чистая липа и что тригартцы на самом деле стоят на самой низкой ступени развития - такой низкой, где любой контакт с развитыми инопланетными цивилизациями категорически запрещен. А Брэдли, якобы, написал липовый меморандум исключительно потому, что его экспедиция целиком финансировалась миллиардером Фуфайcки, который преследует в этом деле свои, никому не известные цели.
  Старик делает паузу, изучающе глядя на меня полинявшими от времени, как краска индиго, глазами. Но я не буду заваливать его вопросами, у меня пока только один.
  - Тот самый знаменитый Оливер Фуфайски, который нагреб пятьдесят миллиардов кредиток и от радости сдвинулся по фазе?
  - Тот самый. Только состояние его по нашим последним сведениям оценивается не в пятьдесят, а в сто миллиардов. И сведения насчет сдвинутости несколько преувеличены. Фуфайски действительно появляется перед журналистами только в закрытом матерчатом капюшоне и любит разгуливать по улицам, переодевшись в мусорщиков или водопроводчиков. Но все это имеет вполне здоровый практический смысл: так легче выявлять степень лояльности и честности служащих своих компаний.
  - Все равно, представляю, с каким бы удовольствием родственники упрятали его в психушку! - восклицаю я.
  - Может быть, - неодобрительно косится на меня Старик, который до смерти не любит отвлекаться на обсуждение второстепенных деталей. - Но, с вашего позволения, Ридли, продолжу дальше. Узнав о таком оскорбительном заявлении, Фуфайски немедленно потребовал через своих адвокатов извинений, и парламент раскололся на две части. Одни стали с пеной у рта доказывать, что тригартцы - гении, другие с таким же упорством утверждать обратное. Между сторонниками и противниками меморандума Френка Бредли вспыхнуло что-то вроде небольшой войны, а во время особо бурных дебатов на одной из подкомиссий даже было как-то покалечено четыре депутата. Конфликт оказался весьма затяжным и с переменным успехом продолжается до сих пор...
  -А почему об этом нет ничего в средствах массовой информации? Воспользовались поправкой о секретности обсуждаемого вопроса?
  - Да, Ридли, воспользовались, - опять неодобрительно косится на меня Старик. - Причем, настолько все засекретили, что даже не удосужились поставить в известность о происходящих событиях Восточное Полушарие, которое, как никак, тоже несет за Седьмую Зеленую полную юридическую ответственность. Но, как говорится, шила в мешке не утаишь, и наш Координационный Совет обратился к правительству Западного Полушария с предложением организовать совместную экспедицию по проверке выводов меморандума Френка Бредли. В этой экспедиции было категорически отказано и отказано единодушно: как сторонниками немедленного запрета на дальнейшие контакты с тригартцами, так и приверженцами гениальности жителей Седьмой Зеленой. В результате Восточное Полушарие осталось как бы не у дел. Хотя, опять же повторяю, несет за Седьмую Зеленую полную юридическую ответственность.
  - Поэтому, - Старик наклоняется ко мне через стол и слегка понижает голос - у него есть такая досадная привычка: понижать голос, когда он начинает говорить о секретных делах, даже в своем собственном кабинете, - руководствуясь интересами национальной безопасности, в условиях строжайшей конфиденциальности к Седьмой Зеленой был отправлен беспилотный корабль-зонд, который должен был выйти на орбиту планеты и передавать интересующую нас информацию о жизни тригартцев и их взаимоотношениях с вахтой. Зонд благополучно долетел до Седьмой Зеленой, подал сигнал готовности к шпиона... то есть разведке и.., - Старик понижает голос еще больше, - ...замолк навсегда. Приборы наземного пульта управления не зарегистрировали с тех пор ни одного сигнала, ни по одному виду связи. Специалисты категорически отрицают случайную поломку какого-нибудь блока, настаивая на версии полного выхода из строя всех систем корабля. Что без вмешательства извне исключено.
  - Может, метеорит?
  - Тоже исключено, - отмахивается Старик. - Зонд имел прекрасную антиметеоритную защиту, да еще был оборудован новейшей системой автоманеврирования. Он просто пропал, Ридли, вот в чем дело.
  - Может, его сбили?
  - Кто?
  - Люди Фуфайски. Он же имеет свои космические компании.
  - Фуфайски, конечно, редкий крохобор, спору нет, но отнюдь не законченный идиот, чтобы так рисковать своими деньгами. Если такой факт выплывет наружу, то ему, несмотря на то, что зонд беспилотный и даже разведывательный, по законам Западного Полушария грозит минимум десять лет каторги на Венере и полная конфискация имущества. А вся Седьмая Зеленая в глазах Фуфайски вряд ли перевесит его сто миллиардов.
  - Тогда какая-нибудь из особо вредных цивилизаций Содружества. Обиделись братья по разуму на наше самовольство и шарахнули антивеществом прямой наводкой. Кто из них чаще всего крутится в этом районе?
  Старик задумчиво складывает пальцы рук замком и так противно хрустит костями, что у меня по спине пробегают мурашки.
  - Начиная где-то с последней трети пути вплоть до границы звездной системы, где расположена Седьмая Зеленая, параллельно курсу зонда несколько раз проявлялись летающие объекты. Аппаратура безошибочно опознала их, как марионские патрульные корабли. Проявлялись они всего на тысячные доли секунды, что уже само по себе, конечно, подозрительно... Но опять же исключено, Ридли. Любая цивилизация, вскройся подобный факт, тут же, как пробка, вылетит из Галактического Содружества. А марионцы - как тебе, кстати, должно быть очень хорошо известно - лучше взорвут все свои девять планет, чем согласятся так опозориться.
  Старик смотрит на меня твердым голубым взором, я тоже.
  - Вы же не знаете мой метод: Любой вопрос, даже самый глупый, предусматривает в ответ какую-то информацию, - скромно улыбаюсь я. - И эта информация в итоге может оказаться решающей.
  - Да, Ридли, и поэтому, как ни странно, вы наш самый лучший Специальный Секретный Сотрудник, - Старик позволяет себе слегка поднять вверх один уголок рта. - Три "С" в ваши сравнительно юные годы не шутка. Но, - лицо Старика вновь приобретает беспристрастное бюрократическое выражение, - ...задание на этот раз, учитывая ваше недавнее серьезное ранение, такое, что может справиться и сотрудник с одним "С". Тебе надлежит денек побыть на Седьмой Зеленой, приглядеться, что к чему и по возможности определить, верен главный вывод меморандума Френка Бредли или нет.
  - И всё? - удивляюсь я.
  - И все, - подтверждает Старик.
  - А зонд? А Фуфайски? А марионцы? А...
  - Только вывод меморандума Френка Бредли, - сурово обрывает меня Старик. - Забивать голову остальным категорически запрещаю. Тебе, Ридли, надо хорошенько отдохнуть после последнего дела, а мне быть уверенным, что на Седьмой Зеленой не вспыхнет никакого межгалактического скандала.
  Я с разочарованием цокаю языком и деловито осведомляюсь:
  - Проникновение тайное? Маскировка под растительность или местную фауну?
  - Упаси тебя бог, Ридли, - машет руками Старик. - Никакого риска, все вполне официально. По условиям соглашения с Западным Полушарием раз в полгода на Седьмую Зеленую доставляется гуманитарная помощь - желе из копры, не знаю чем, но оно особенно из всех земных блюд приглянулось тригартцам. Сменность такая: три ходки Западное Полушарие, три Восточное. Сейчас как раз наша очередь. В связи с чем хочу задать тебе вопрос: летал ли ты когда-нибудь на трансгалактических грузовозах типа ТГВ-60?
  - Справлюсь, - говорю я с мстительной улыбкой. Старик тоже нет-нет, да и задает пустые вопросы. Три "С" это не три "С", если не может водить хотя бы с сотню самых широко известных марок звездолетов. А ТГВ-60, считай, один из основных.
  - Ну, так вот, - нахмурившись, продолжает Старик. - Спецкорабль посылать не будем, ставить в известность Управление трансгалактических грузоперевозок тоже. Сделаем гораздо проще, тем более, что обстоятельства складываются в нашу пользу. На грузовозе 'Зебра', который должен зайти с грузом на Седьмую Зеленую, один из двух членов экипажа на днях женился и по существующим правилам ушел в отпуск. Одного пилота в рейс отправлять запрещено, в Управлении сейчас сбились с ног в поисках свободного человека. А тут им, как подарок судьбы, - Старик выбрасывает на стол пачечку пластиковых прямоугольничков, - Михаил Ридли, космический разведчик, уволенный из корпуса разведки по состоянию здоровья. Все максимально приближено к правде, только, когда будешь говорить с заместителем начальника управления по летной части Дилей Гонзалес, не заврись насчет своих похождений в соседних галактиках. Помни: она тоже из космической разведки.
  Я поднимаюсь с простенького деревянного стула и не могу удержаться, чтобы еще раз не улыбнуться Старику.
  - Помню. Плакат с ее изображением прикреплен к автомату мороженого, который стоит как раз напротив входа в здание СББ. Так, когда вылет "Зебры"?
  - И еще висит на дверях подъезда твоего дома, грубиян, - уточняет Старик. - А вылет "Зебры" через пять часов. И смотри, Ридли, не вздумай тащить с собой свой арсенал, еще раз повторяю: мне самодеятельность не нужна.
  
  2
  Старику я ничего не сказал, со Стариком я мило попрощался. Но душа у меня от обиды пенится и клокочет, как океан на Планете Дьявольских Ухмылок. Пусть я покажусь нескромным, но три "С" это все-таки три "С", просто так они никому не даются. А даются только "гениям космического сыска, асам межзвездных комбинаций и волкодавам трансгалактических пространств". Не мои слова - так в многотиражке СББ как-то сам Старик настрочил. И использовать сотрудника с такой квалификацией на простом наружном наблюдении да еще без права всякой инициативы все равно, что колоть орехи теулонитовым микроскопом.
  Да, вот как бывает. Хотел человек от больничной скуки развеяться, даже очередной отпуск по этому поводу попросил отодвинуть. А ему на тебе - еще поскучать с пару неделек удружили. Пожалел меня Старик, пожалел, факт. Ну, спасибо, век не забуду...
  Выйдя из здания СББ, я несколько мгновений борюсь с желанием врезать, как следует, ногой по электронной урне у входа в родное учреждение. Борьба оканчивается в пользу урны, а я понуро направляюсь в сторону автомата мороженого - охладиться абрикосовым эскимо.
  Рекламный плакат, о котором я толковал Старику, по-прежнему вспыхивает самосветящейся надписью "УЧИТЕСЬ НА ВОДИТЕЛЯ ТРАНСГАЛАКТИЧЕСКИХ ГРУЗОВОЗОВ!" Под надписью на фоне антрацитового неба в эффектной позе застыло изображение когда-то знаменитой космической разведчицы Дили Гонзалес. Здесь у моей будущей начальницы по летной части весьма лихой вид: плотно облегающий сногсшибательную фигуру ярко-синий летний комбинезон, небрежно выглядывающая из кобуры рубчатая рукоятка лучевика и распущенные, как у античной нимфы, иссиня-черные волосы. А взгляд золотистых, словно из расплавленного металла, глаз пронизывает до самых печенок и наводит на сумасшедшую мысль немедленно загрузить на борт с сотню-другую тонн севастопольской редьки и рвануть куда-нибудь в район Малой Медведицы.
  - Ну и заданьице, - бормочу я себе под нос. - Ладно, посмотрим, что из этого получится.
  И, поймав вагончик гравитационного такси, выщелкиваю на пульте управления адрес Центрального космопорта.
  В Центральном космопорте обычная суета: взлетают и садятся звездолеты, шастают делегации инопланетян, а вся внутренняя радиосеть, как знаменитого багдадского вора, разыскивает какого-то Джимми Кабанчика. Формальности в отделе кадров занимают рекордно короткие сроки, и я высаживаюсь на семьдесят восьмом этаже - владениях моей теперь уже официальной начальницы Дили Гонзалес.
  К кабинету зама по летной части ведет длинный коридор, в который выходят двери залов диспетчерских служб. И из этих дверей как бы невзначай уже выглядывают любопытные женские головки.
  Честно говоря, не по душе мне гражданские службы, состоящие исключительно из представительниц слабой половины человечества. Слабая половина занята здесь всего два дня в неделю, да и то по три часа, работа - не бей лежачего. Многие красавицы задерживаются в стенах своей конторы почесать языки после смены, а некоторые притаскиваются и в свои кровные выходные. В результате массового безделья всех, как правило, словно космическая чума, поражает тотальная инфантильность, и коллектив, состоящий вроде бы из серьезных взрослых людей, превращается в настоящий детский сад. Здесь могут любой пустяк запросто раздуть до межгалактических размеров и на полном серьезе устроить день рождение какой-нибудь приблудной кошке.
  Ну вот, так и есть. Из ближайших дверей выныривает парочка самых инициативных диспетчерш, которая тащит в руках сомнительную полосатую рептилию с шестью толстыми лапами и белым праздничным бантом на шее.
  - Вот! - демонстрируя нахальную треугольную морду, торжественно объявляет мне одна из диспетчерш. - Говорящая ящерица из созвездия Волопаса. Что-то вроде нашего попугая, только не летает. Джимми Кабанчик с Мусорной Свалки привез.
  О Джимми Кабанчике я слышу уже второй раз. Судя по всему - местная знаменитость. Только вот любопытно, как эта знаменитость, возвращаясь с Мусорной Свалки, ухитрилась попасть в Созвездие Волопаса, находящееся совсем в другом конце Галактики? И почему здесь смотрят сквозь пальцы на явно контрабандную живность?
  Впрочем, такие вопросы возникают только в голове Специального Секретного Сотрудника Ридли. Да и то в соответствии с ерундовым заданием без всякой надобности. А новоиспеченный водитель трансгалактического грузовоза говорит голосом бывалого космического разведчика:
  - Привет, девочки! Это чудо-юдо уже прошло дезобработку?
   - Какое именно, - переспрашивает вторая диспетчерша, поддерживающая хвост. - Ящерица или Джимми?
  Я открываю рот чтобы полюбопытствовать кто такой этот неуловимый Джимми Кабанчик, которого так до сих пор и не нашла всюду проникающая внутренняя радиосеть, но собравшаяся вокруг стайка скучающих тружениц управления грузоперевозок не дает этого сделать.
  - Вас Миша звать, да? - забрасывают они меня классическими провокационными вопросами. - Вы раньше в космической разведке работали, правильно? И по состоянию здоровья к нам перевелись, верно? Теперь водителем грузовоза будете летать, правда?
  Во дамочки, а? Все знают, хоть СББ закрывай!
  - Правда, правда, красавицы, - заверяю я. - Звать Миша и буду у вас теперь водителем. А пока простите - спешу.
  И, вырвавшись из очаровательного женского общества, жму на всю железку по коридору.
  - Приходите к нам пить чай с заказным тортом! - несется вдогонку.
  - Приходите! С заказным тортом! Ха-ха-ха! - орет контрабандная рептилия каркающим, как у вороны, голосом.
  Зловещий мефистофельский хохот отражается от звонкого пластика и провожает меня до самых дверей кабинета заместителя по летной части.
  - Михаил Ридли! - молодцевато представляюсь я, переступая порог. - Направлен для личной беседы и получения летного задания!
  Стены кабинета причудливым серпантином увивают стеллажи, на которых выстроились всевозможные инопланетные сувениры: цветочки, похожие на скелеты доисторических рыб; длинные, как шланги, флюоресцирующие морские кораллы и зуб дракона размером с хорошую надгробную плиту. А посередине, за широким рабочим пультом из би-мезона сидит загадочная особа в мешковатом комбинезоне наземных служб и больших, напоминающих велосипедные колеса, защитных очках, из-за которых смешно торчат в разные стороны две девчачьи косички.
  На моей физиономии, видимо, написано искреннее удивление, на что особа отвечает грустной усмешкой.
  - Несоответствие плакатного образа с оригиналом? - говорит она, поднимая очки и устанавливая их на лбу. - Мне остается вам только посочувствовать. Но я в какой-то степени тоже жертва. Одолела репортерская братия со своей техникой вот и приходится отпугивать таким образом.
  На избавленном от очков лице сверкают все те же глаза из расплавленного золота, что и на плакате у автомата мороженого. И их взгляд всё так же достает до самых печенок.
  - Ага, понятно, - киваю я головой. - У меня, знаете, тоже на эту публику аллергия.
  - Да вы не стесняйтесь, садитесь, - приветливо улыбается Диля Гонзалес, и улыбка у нее оказывается еще похлеще золотистого взгляда. - Сейчас я вас чаем угощу. Вы, Миша, какой предпочитаете, клубничный или апельсиновый? Я, по правде сказать, больше всего люблю простой, но с вишневым вареньем.
  - У нас с вами поразительное совпадение вкусов! - как я надеюсь, тоже неотразимо улыбаюсь в ответ. - Мне тоже простой, и тоже с вишневым вареньем. С детства, представьте себе, уважаю.
  Диля выстукивает своими скульптурными пальчиками какую-то комбинацию на пульте кофейного автомата и на прозрачный столик-приставку одна за другой, как ласточки, вылетают части чайного сервиза "Созвездие Мадонны".
  - Вы, как мне сообщили, из космической разведки, - говорит Гонзалес, задумчиво вертя в руках исписанную серебристыми рисунками чашку. - Приятно встретить коллегу. Ну и как там... у нас?
  Внимание, Ридли: опасный, чертовски опасный вопрос. Вот так же за чашкой, правда, не чая, а кое-чего покрепче, однажды раскусили два "С" Кольку Типпуса.
  - Да ничего, летают ребята потихоньку, - осторожно отвечаю я. - Я в двадцать седьмом отряде промышлял, может, слышали?
  - Нет, - огорченно вздыхает Диля. - Я в двадцать седьмом никого не знаю. Двадцать седьмой тогда на Чукотке базировался, а наш, седьмой, сами знаете, на острове Тонгатапу.
  - А в Галактике Д-4 приходилось бывать? - продолжаю я, строго следуя состряпанному мной по дороге в космопорт плану. - В Туманности Франкмасона, например? Я там как раз в аварию и загремел.
  - Нет, - качает головой Гонзалес. - Я все больше летала на галактики группы А. А вы, как я поняла, ушли из разведки по состоянию здоровья?
  - По нему самому. Хотя могу по-прежнему кулаками гвозди заколачивать. Странно, правда?
  - Странно не то слово, - соглашается Диля. - Я ведь тоже по состоянию здоровья. Сели на какой-то планетке в А-3, а она с двойным дном оказалась. Корабль вдребезги, половину экипажа в реанимацию. Квалифицировали, как катастрофу. А раз так, вступает в силу девяносто второй параграф Устава и все - даже те, кто вышел из этой катастрофы без единой царапины - торжественно провожаются из космической разведки на все четыре стороны.
  Гонзалес замолкает, с грустью глядя куда-то перед собой. Я тоже придаю своему лицу предельно скорбное выражение и, добросовестно наблюдая за тем, как плавают в чашке чаинки, отчего-то чувствую себя законченным подлецом.
  - А вам у нас понравится, Миша, вот увидите, - стряхивает с себя нахлынувшую ностальгию Диля. - Ребята неплохие, работа интересная. В полете вдвоем с напарником, срок обычно дней десять-пятнадцать. По возвращению на Землю экипаж уходит в отгулы, а на корабле в рейс отправляются сменщики. Ну и, конечно, отпуска с надбавкой за налет часов - все в соответствии с трудовым законодательством.
  - После тех переделок, в которые я попадал, это просто отдых, - скромно сообщаю я, и внутри себя очень горжусь тем, что за всю нашу встречу с этой милой женщиной хоть один раз сказал правду.
  В ответ на мои слова Гонзалес сообщает, что переделок хватает и в управлении трансгалактических перевозок. Например, сегодня у нее с самого утра голова идет кругом: вечером ответственный рейс, а как назло, одного члена экипажа не хватает. И просит меня ее выручить - слетать вторым пилотом на грузовозе "Зебра". Я, ясное дело, соглашаюсь, дополнительно намекнув на то, что готов выручать свою новую начальницу хоть круглые сутки. Диля слегка смущается и говорит:
  - Вот и хорошо, как раз сейчас со своим напарником познакомитесь. Я его еще перед вашим приходом вызвала, и он должен был давным-давно подойти.
  В кабинете на минуту наступает неловкая тишина. Мы молчим, задумчиво глядя друг на друга. И мне кажется, что золотистый огонь Дилиных глаз уже не только призывает меня в район Малой Медведицы. Он просто прожигает насквозь большое, как арбуз, сердце Специального Секретного Сотрудника Ридли.
  - Да чего же это я, может вам чаю подлить? - окончательно смущается Гонзалес.
  - Да чего уж там, лучше я вам подолью, - хватаюсь я за сервизные чашки.
  - Нет-нет, давайте я за вами поухаживаю...
  - Да что вы, я сам, доставьте удовольствие...
  Эту идиллию самым свинским образом разрушает барабанный грохот и бесцеремонное покашливание. Части "Созвездия Мадонны" с огорчительным звоном летят на пол, а Диля, повернув голову к входной двери, трагически голосом говорит:
  - Так, а вот и Джимми Кабанчик.
  
  3
  Местная знаменитость оказывается маленьким толстеньким субъектом с предельно всклоченными рыжими волосами. Летный комбинезон, несмотря на способность самоподгоняться по фигуре, перекособочен самым невероятным образом, а тельняшка такого цвета, как будто ее только что замочили в болоте на наиболее грязной планете Галактики.
  - Здрасьте, - громыхая здоровенной, как виолончель, деревянной гитарой, мрачно здоровается знаменитость. - Вызывали?
  - Вызывали, вызывали, - ироническим голосом говорит Диля, и в полированном боку пульта управления я вижу, как она за моей спиной показывает Кабанчику кулак. - Познакомься: твой напарник на этот рейс.
  - Михаил Ридли, - протягиваю я руку. - Неделю как из корпуса космической разведки.
  - Джимми Кабанчик, - небрежно хлопает по моей ладони кончиками не очень чистых пальцев Джимми. - Два дня как с Мусорной Свалки.
  Три "С" Ридли прекрасно знает, что такое Мусорная Свалка и ничуть не сомневается, что такой фрукт, как Джимми Кабанчик, там частый гость. Однако бывшему космическому разведчику следует изобразить недоумение.
  Заметив это недоумение, Диля еще раз незаметно показывает Кабанчику кулак и поясняет:
  - Мусорный Свалкой ребята называют место захоронения отходов возле Созвездия Красных Стрел, куда по решению Галактического Совета все цивилизации третьего сектора отправляют контейнеры с мусором. Каждый месяц Восточное и Западное Полушария назначают дежурную бригаду для транспортировки этого хозяйства - как правило, из нарушителей. Вот Джимми кое в чем провинился, и его послали на две недели вместо отгулов. Надеюсь, Миша, у вас не будет повода попасть на Свалку?
  - С чего бы, я парень дисциплинированный, - заверяю я Дилю улыбкой во все тридцать два зуба.
  - Вот, сразу видно, что из космической разведки, - с гордостью объявляет Гонзалес. - Поэтому, Миша, у меня к вам будет просьба. Джимми человек неплохой, один из наших лучших пилотов, даже стихи с песнями сочиняет. Вот только с дисциплиной у него, к сожалению, не всегда получается. Попробуйте оказать влияние на Джимми, перевоспитать его что ли. Давайте сразу договоримся так: по летной части, как первый пилот, командует Кабанчик, а во всех остальных случаях вы. Следите за ним, Миша, чтоб умывался по утрам, чистил зубы, соблюдал распорядок дня, занимался каким-нибудь полезным делом и ни в коем случае не выпускайте в таком виде, в каком он сейчас, на глаза жителей других планет. Справитесь, Миша?
  - Справлюсь, чего уж там, - еще раз демонстрирую я Диле свои каскадерские зубы. - Самый дисциплинированный пилот в управлении будет, можете не сомневаться.
  И весело подмигиваю Кабанчику. Ничего, мол, парень, сработаемся, хоть ты, конечно, судя по всему, и разгильдяй, каких мало.
  Гонзалес бросает взгляд на часы и начинает торопиться.
  - А теперь, ребята, уточним маршрут, - говорит она и эффектным жестом нажимает какую-то кнопку. Половина кабинета - та, где стоят стеллажи с инопланетными сувенирами и рабочий пульт с самой Дилей куда-то исчезают, и на их месте вспыхивает объемная схема Галактики. С таким мне еще сталкиваться не приходилось - обычное квадровидео передает изображение только в пределах одного метра от стены, причем от этой стены необходимо убирать мебель, иначе она будет просвечиваться. А тут все полностью растворилось в квадрионической картине. И еще запах - озона или еще чего-то - трудно объяснить, но космолетчики со стажем меня поймут - запах космоса.
  - Ого! - восклицаю я, пытаясь из озорства схватить повисшие прямо перед моим носом светящиеся шарики, которые изображают созвездие Рыб. - Это что - новая система?
  - Квадрионическая приставка К-201, - доносится откуда-то со стороны одинокой Альфы Центавры голос Гонзалес. - Полный эффект присутствия с регулированием границ объемности, а также имитация запахов. Выпущена небольшой экспериментальной партией и предназначена пока для премирования передовиков производства... Итак, приступим. Сначала Земля - Телур. - Между шариками возникает зигзагообразная пунктирная линия.- Здесь посадка на три-четыре часа, возьмете груз для вахты на Седьмой Зеленой - один контейнер-пятитонник. Потом курс Телур -Седьмая Зеленая. - Пунктирная линия выворачивается самым причудливым образом и становится похожей на ленту Мёбиуса. - Здесь будьте предельно осторожны: с одной стороны пояс астероидов, а с другой - три "черных дыры". На крейсерской скорости идти не разрешаю, ни под каким видом, ясно, Джимми? На Седьмой Зеленой тоже без всяких шуток - корабль Восточного Полушария садится там, в первый раз, дело престижа. Сдадите груз орехового желе - сорок контейнеров-десятитонников из отсека "Б", отдохнете двое суток, оказав при необходимости хозяйственную помощь вахте, и курс Седьмая Зеленая - Крокус. - Пунктирная линия уходит по кривой вверх. - Дойдете до Созвездия Псов, а там уже проще - выйдете на основной маршрут. На Крокусе оставите шестьдесят контейнеров-двадцатитонников с кукурузными початками из отсеков "А" и "В", загрузите туда же сто шесть контейнеров-десятитонников с крокусовой солью и все - домой. - Линия переходит почти в прямую и замыкается на шарике, изображающем Землю. - Вопросы есть?
  - Да нет, все ясно! - бодро рапортую я и за себя и за Джимми Кабанчика, который с независимым видом смотрит в потолок, явно игнорируя и чудеса техники, и указания непосредственного начальства.
  Схема Галактики растворяется в воздухе, и перед нами вновь появляются стеллажи с драконовым зубом.
  - А чтобы в полете не скучали, вот вам кассета для квадровидео, - говорит Диля. - На одной стороне фильм о Седьмой Зеленой - флора, фауна и все такое - изучите, как положено, чтобы не попасть впросак с местными жителями. А на другой - разведение ромашек в условиях дальнего космоса, тоже очень интересно.
  Гонзалес вручает Кабанчику документы на груз, а мне в дополнение к кассете пакет, в которой лежат семена ромашек и комплект удобрений. Затем задумчиво смотрит мне в глаза и, мгновение поколебавшись, достает из шкафа небольшую плоскую коробочку.
  - Приставка К-201, действие которой вы только что видели. Руководство решило премировать ваших сменщиков - семью Карамель, но так как они сейчас в отгулах, так и быть - пользуйтесь. Может, ромашки от этого лучше вырастут - мои любимые цветы, кстати.
  И Диля бросает на меня золотистый взгляд, отчего большое сердце Михаила Ридли начинает стучать, как реактивный молот в камнедробилке с Планеты Пыльных Бурь.
  - Ладно, ребята, удачного полета, - прощается Гонзалес. - Вы, Миша, идите, подождите в коридорчике, а у меня к Джимми еще один небольшой конфиденциальный разговор о его последнем посещении Мусорной Свалки.
  От этих слов Джимми Кабанчик мрачнеет еще больше, а я, послав Диле самую обворожительную улыбку, на какую только способен, как на крыльях покидаю ее кабинет. На мое счастье в одном из диспетчерских залов случился какой-то переполох, все бездельничающие дамочки сбежались туда, и мне никто не мешает усесться на подоконнике и спокойно поразмышлять на темы вечности.
  Минут через десять в коридоре появляется Джимми Кабанчик - красный, взмыленный и несчастливый.
  - Подумаешь! - в запальчивости потрясает он гитарой. - У, старая калоша!
  - Кто - старая калоша? - переспрашиваю я.
  - Мегерочка!
  - А Мерочка кто?
  - Кто, кто, - фыркает Кабанчик. - Полетаешь немного - узнаешь кто!
  Возле нас притормаживает усатый старичок в комбинезоне механика.
  - Что, Джимми, досталось? - участливо интересуется он, затягиваясь антиникотиновой сигареткой.
  - Да чего с нее взять, с Мегерочки! - машет гитарным грифом Джимми. - Проглотила летный устав и мучается теперь несварением желудка!
  - Мегерочка она и есть Мегерочка, - глубокомысленно изрекает механик.
  Правда слово "Мегерочка" он произносит не со злостью и даже не с осуждением, а с какой-то особой гордостью: мол, наша Мегерочка, не чья-нибудь, а у вас такой никогда не было и не будет.
  
  4
  Тележка наземных служб, шурша гусеницами, катит нас по космодрому в сторону толстого, похожего на бочонок, звездолета. Джимми Кабанчик, насупившись, прижимает к груди, словно какую-то реликвию, свою деревянную гитару, а сзади, в грузовом отсеке громыхает еще три в точности таких же.
  - Зачем тебе столько музыки, Джимми? - любопытствую я.
  - Про запас, - буркает Кабанчик и отворачивается.
  Помолчать парень хочет, ну и пусть молчит. Я не в обиде. Я прижимаю покрепче к сердцу пакет с ромашками и удобрениями и еще раз прокручиваю в голове результаты переквалификации Специального Секретного Сотрудника СББ в водителя трансгалактических грузовозов.
  Да, сам от себя не ожидал, что на меня так подействует знакомство с Дилей Гонзалес. Нет, внешне она не такая эффектная, как на плакате - очки с косичками смазывают картину. Но все равно это не женщина, это что-то невероятное. Чего стоит только одна улыбка, такой улыбкой растопить камень - раз плюнуть. А взгляд золотистых глаз похож на два бутона роз с Созвездия Желанных Грез.
  Ого, Мишаня, да ты даже заговорил стихами. Это все оттого, что работа адова - общаешься со всякой шпаной вроде императора Крякина. Специально что ли мне Старик такое задание подбросил - сплошной курорт, сиди и думай. Вернусь, выпрошу парочку отгулов и прогуляюсь на семьдесят восьмой этаж с охапкой ромашек - глядишь, чего и получится.
  А с напарником мне не повезло, факт. Мало того, что грязнуля и разгильдяй, так еще такой замечательной женщине, как Диля, всякие обидные прозвища придумывает. Ох, чувствую, нарвется парень на крупные неприятности. Дорога длинная - прижму его как-нибудь к теплой стенке да натрескаю по шее как следует.
  Бочонок растет на глазах и в конце концов становится довольно внушительной бочкой - этажей эдак в пятьдесят. Где-то на самой верхотуре поблескивают последними солнечными лучами овальные иллюминаторы, а закопченные борта пересекают светящиеся буквы немного смешного для такого монстра названия - "Зебра".
  Когда мы с Джимми находимся уже у входного люка и перетаскиваем в лифт его музыкальное барахло, возле нашей тележки с душераздирающим визгом тормозит еще одна. Оттуда высовываются две решительно настроенные дамочки из диспетчерских служб и без всякой торжественности вручают Кабанчику уже знакомую мне говорящую рептилию.
  - Диля просила тебе обратно передать с последним предупреждением! - наперебой тараторят дамочки. - Так и сказала: пускай девает эту контрабанду куда хочет. Мы только на минуточку забежали в соседний зал, поглядеть какую потрясную кофточку Баська себе из кассиопейского шелка соорудила, а твоя гадкая ящерица в третьей диспетчерской все вверх дном перевернула, заказной торт подчистую слопала и еще документы на груз в пятьсот тонн бананов. А потом хохотала, как угорелая. Это она, конечно, нарочно!
  Представительницы детсадовского коллектива, разобиженные пиратской расправой с заказным тортом, даже не обращают на меня внимания. Гордо задрав носики, они уносятся в сторону космопорта, а Джимми что-то кричит им вслед и, ввиду занятости рук, яростно жестикулирует хвостом хохочущей, как Сатана, рептилии.
  Лифт, побренькивая гитарными струнами, останавливается в носовой части грузовоза, где расположен жилой отсек. Мы оказываемся в просторном, размером с хоккейную площадку вестибюле, из которого во все стороны расходятся магнитные двери.
  - Никто не любит, - бормочет Кабанчик, поглаживая обитательницу созвездия Волопаса по обляпанной чем-то желтым нахальной морде. - Контрабандой обзывают. Ладно, живи пока тут, раз кое-кто от хороших подарков отказывается.
  - Никто не любит! - подтверждает рептилия. - Контрабандой обзывают! Ха-ха-ха!
   И, подметая пол уже не очень белым бантом, важно отправляется осматривать помещения жилого отсека. Джимми, видимо, прикидывает, что мне не мешало бы сделать то же самое.
  - Пошли, покажу, что и как, - без особого гостеприимства в голосе говорит он и, с небрежностью тыча в раздвигающиеся при нашем приближении магнитные двери, скороговоркой поясняет: - Это кухня, это спортзал, здесь санитарный блок, здесь блок обслуживания, вон каюты Карамелей - они семьей летают, вон моя, вон Серегина - значит, пока твоя будет. Тут медпункт, там рубка. Что еще? А, вон в рубке под стеклом коллекция космических минералов - ее Карамелевские пацаны собирают. Короче, обвыкайся, разведка!
  В рубке вообще-то не положено держать посторонние вещи, а тем более собирать коллекции минералов, но сейчас я не просто три "С" Ридли из СББ, а космический разведчик, уволенный в запас по состоянию здоровья. И мне, как космическому разведчику, которые летают в тесных, как консервные банки, сверхскоростных звездолетах, следовало бы восхититься простором и комфортабельностью "Зебры".
  - Кудряво живем, трансгалактика!
  - Ты что ли о корабле? - кривится Джимми. - Так себе, старая калоша!
  - Старая калоша! - высунувшись из санитарного блока, соглашается нахальная треугольная морда. - Ха-ха-ха!
  На этом знакомство с кораблем заканчивается. Пора взлетать. Кабанчик предлагает мне занять кресло второго пилота и посмотреть, как стартуют асы.
  Мы проходим в рубку и располагаемся возле длинного иллюминатора, в котором эффектно помирает земной закат. На экране связи, висящем чуть выше иллюминатора, появляется изображение молоденькой диспетчерши с прической типа "лошадиный хвост".
  - "Зебра", можете взлетать, коридор чистый, готовность тридцать секунд, счастливого полета! - выпаливает, как автомат, лошадинохвостая и отключается.
  Джимми недоверчиво изучает показания навигационных приборов, потом щелкает тумблерами и так отжимает газ, что меня, несмотря на специальную защиту, делающую взлет почти незаметным, от неожиданности чуть не размазывает по креслу.
  - Ты чего как положено не взлетел? - зло спрашиваю я.
  Вид торчащих перпендикулярно потолку подошв второго пилота приводит моего напарника в хорошее расположение духа.
  - Держись Джимми Кабанчика! - подмигивает он мне непутевым зеленым глазом. - И все будет тип-топ!
  И где только управление трансгалактических перевозок такого обормота откопало? Старик бы, например, ему бы не то что космический корабль, лопату бы не доверил.
  Я смотрю сначала на разбойничающего возле штурвала Джимми, затем на мелькающие в иллюминаторе, как картинки в калейдоскопе, планеты Солнечной системы, и мне в голову приходит умная мысль. Правда, несколько запоздалая, но все же.
  - Я сейчас! - говорю я и быстрым шагом, почти бегом, направляюсь в санитарный блок. Там запираюсь в сауне и, включив до отказа воду, щелкаю на правой руке кнопками браслета специального назначения. Браслет замаскирован под обычный биостимулятор, но пока недалеко от Земли, вполне может успеть связать меня с Центром информации СББ.
  Пускай Старик считает, что я люблю копаться в излишней информации, у меня на этот счет свое мнение. И пока есть возможность, следует кое-что уточнить.
  Браслет несколько мгновений молчит, а затем начинает быстро нашептывать интересующую меня справку:
  "Оливер Фуфайски, владелец 97 крупных предприятий и около 1200 мелких. Общее состояние оценивается в сто миллиардов кредиток, часть из них вложена в акции 500 компаний. Основные направления коммерческой деятельности - землечерпальные машины, горноперерабатывающее производство, операции с ценными бумагами, межпланетная торговля. В последнее время особый интерес проявляет к бизнесу, связанному с космическими раритетами, а так же..."
  Звук начинает становиться все тише и тише пока окончательно не исчезает в глубинах Галактики. Все, радиус спецбраслета кончился, а ничего нового я так и не узнал. Теперь до посадки на Телур можно с чистой совестью зубрить Летный устав и воспитывать космических разгильдяев.
  Джимми Кабанчика я нахожу в кают-компании, где он с шиком развалился на диване в обществе гитары и контрабандной рептилии. Рептилия, стуча от удовольствия хвостом, добросовестно трудится над трехкилограммовой банкой зеленого горошка, а из гитары первым пилотом "Зебры" извлекаются неопределенные музыкальные звуки.
  - Все, калоша на автопилоте, можно культурно отдыхать, - сообщает Джимми и, вдруг, начинает писклявым голосом петь:
  - Мы летаем без пищи и сна,
  А вокруг лишь зловещая тьма.
  Мы идем на смертельнейший риск,
  Не увидеть нам Солнечный диск.
  В детстве мне всегда говорили, что мне медведь на ухо наступил, и если это так, то Кабанчику тогда на ухо наступил целый слон, да еще не на одно, а два сразу.
  Пение прерывает волопасская ящерица, которая радостно вопит:
  - Не увидеть нам Солнечный диск! Ха-ха-ха!
  - Заткнись, Контрабанда! - обижается Кабанчик и спихивает ящерицу вместе с пустой банкой на пол.
  - Конечно, я не силен в поэзии, - осторожно говорю я, - но мне все равно кое-что непонятно. Про кого эта песня - про водителей трансгалактических грузовозов? Так пищи - навалом, спи - не хочу, все на автомате. А риска еще меньше чем при катании на детских санках.
  - Подумаешь, пищи навалом! - кривится Джимми. - Вы там в своей космической разведке совсем одичали. Надо мыслить не примитивно, а художественными образами. Подумай немного, посмотри на все под другим углом и ты сразу поймешь, что это не про водителя грузовоза, а про его душу... Между прочим, очень неплохая песня. На конкурсе, который проводится в прошлом году на Мусорной Свалке, я за нее семнадцатое место получил.
  - А участников тоже было семнадцать?
  - Нет, пятнадцать, - честно признается Кабанчик. - А у тебя как с космической разведкой получилось? Вышибли или сам сбежал?
  - По состоянию здоровья, - отвечаю я, решив пропустить, мимо ушей сомнительные слова "вышибли" и "сбежал". - Дракон на одной планете ногу откусил.
  - Ого! Приклеили?
  - Приклеили. А ты за что на Свалку загремел?
  - А, считай ни за что. Загрузился на Порционе без всяких бюрократических формальностей, ну Мегерчка меня и законопатила. Да я часто на Мусорке, мне не привыкать. Вот послушай какую песню я на эту тему недавно сочинил.
  Джимми цепляет пальцами гитарные струны, но тут на мое счастье из рубки раздается мелодичное потренькивание, обозначающее, что "Зебру" вызывают на связь. Пока Кабанчик копается на диване со своим музыкальным инструментом, я первый оказываюсь возле монитора. На экране, как я и ожидал, сверкают золотистые глаза Дили Гонзалес.
  - Я вас, Миша, об одной вещи забыла спросить, - смущаясь, говорит она. - Вы женаты... или как?
  - Холостой, абсолютно холостой, - заверяю ее я, тоже смущаясь. - Какие в космической разведке свадьбы?
  - Верно, - улыбается Диля. - В космической разведке не до этого. - Затем делает паузу и смущается еще больше. - А не собираетесь жениться? Я не просто так спрашиваю, вы не подумайте чего. Просто необходимо составлять график полетов, а по 287-му пункту Летного устава тому, кто женится или выходит замуж, полагаются два месяца внеочередного отпуска. Сами понимаете, такие вещи надо знать наперед. А то опять проблемы, как с этим рейсом получатся. Так как... собираетесь?
  Сердце снова стучит, соревнуясь с реактивной камнедробилкой. Неспроста Диля завела этот разговор, ох неспроста. И приставку К201 почем зря вручила, и насчет ромашек, что любимые цветы, намекала, и очки как на лбу во время моего визита установила, так там и оставила. Понравился, значит, факт понравился. Так что вперед, Мишаня, не упускай фортуну. Хватит только с преступниками да больничным автоперсоналом антимонии разводить.
  - Эх, - вздыхаю я, многозначительно глядя в золотистые Дилины глаза. - Рад бы собраться, да не нашел еще пару подходящую.
  - А блондинка?
  - Какая блондинка?
  - Ну, в доме отдыха "Адриатика". Девочки из диспетчерской вас видели с месяц назад. Говорят, вы вместе отдыхали.
  Глазастые, однако, девочки из диспетчерской, ничего не скажешь. Только не совсем точные. С блондинкой на пляже я находился ровно месяц и семь дней назад. И мне с ней так и не удалось перемолвиться даже словечком, потому что Старик прямо с пляжа вытащил меня на задание. А ровно месяц назад я уже лежал на больничной койке, и мне прилаживали на место ногу, вытащенную из желудка ужасного чудовища, которое проживает на Планете Синих Дождей.
  Все это я хочу рассказать Диле - в несколько видоизмененном, конечно, в целях конспирации виде, но тут возле экрана появляется Джимми Кабанчик.
   - Непонятно, чего это вы привязались к человеку, - заявляет он и в голосе его явно проскальзывают скандальные интонации. - Парень видный, здоровый, у него, может, этих блондинок да и брюнеток заодно в каждом доме отдыха по целой дюжине. А я вот женюсь. Сразу как с этого рейса вернусь, так и женюсь.
  Гонзалес хмурится и прожигает Джимми таким взглядом, какой можно сравнить разве что с выстрелом табельного лучевика.
  - Кто тебя, Кабанчик, в мужья возьмет, в зеркало на себя посмотри. Чучело огородное, да и только. Одно радует, что кое-кто обещал заняться твоим перевоспитанием...А, вы, Ридли, когда определитесь со своими блондинками и брюнетками, сообщите дополнительно.
  И Диля решительным жестом передвигает очки со лба обратно на нос.
  
  5
  Земля уже давно отключилась, а я все стою у экрана и потрясенно хлопаю глазами. Недооценил я детсадовский коллектив девочек-диспетчерш, ох и недооценил. А Джимми Кабанчика тем более. Ладно, пусть теперь не обижается парень если что не так.
  - Как я Мегерочку отбрил, а? - хвастливо тычет себя в грудь Джимми. - Больше в чужие дела нос совать не будет. Одним словом, держись Джимми Кабанчика и все будет тип-топ!
  - Все тип-топ! Ха-ха-ха! - злорадно хохочет ящерица и пробует на зубок мой левый ботинок.
  Как бы невзначай наступив на полосатый хвост, отчего его хозяйка с возмущенным похрюкиванием удирает обратно в кают-компанию, я подхожу к Кабанчику и дружелюбно говорю:
  - Мне тебя вроде перевоспитывать надо. Слышал, что начальство сказало? Так что начнем со стирки. А то у тебя, Джимми, тельняшка только из одних черных полосок.
  - Очень нужно! - фыркает Кабанчик.
  - Давай, давай! - подбадриваю я, демонстрируя при этом кулак, который, как утверждают некоторые, напоминает футбольный мяч. - Начальство слушаться надо.
  - Ладно, посмотрим, кто кого перевоспитает, - ворчит Джимми и под моим конвоем отправляется в санитарный блок.
  - Сначала стирка, потом основательное отмывание в сауне, - излагаю я свою программу, когда перед нами разъезжается дверь с символическим изображением тюбика, шампуня и полотенца. - Затем просмотр научно-популярных фильмов и изучение Летного устава.
  - Стирка так стирка, - подозрительно быстро соглашается Кабанчик и, совершенно добровольно перешагнув порог прачечной, включает стиральную машину. Массивная многоцелевая машина, обеспечивающая стирку, сушку, глажку, а при надобности и штопку, начинает издавать ритмичные булькающие звуки. Джимми с возгласом "Ты такое видел?" ловко запрыгивает в короб, в котором вещички прочищаются жидким газом, и захлопывает за собой крышку.
  Когда он вылазит обратно, я еще стою с открытым ртом. Вот это напарничек свалился на мою голову!
  - Держись Джимми Кабанчика! - торжествующе сообщает напарник. - Главное в этом деле вовремя зажать пальцами нос и зажмурить глаза. Полминуты и все тип-топ, даже не надо раздеваться!
  Я критически осматриваю первого пилота "Зебры". Вроде ничего, действительно чистый. Руки и конопатая физиономия умеренно розовые, тельняшка, как и положено, из белых и зеленых полосок. Комбинезон, правда, перекособочен еще больше, но талантливая возня с системой самоподгонки и Джимми становится похож на человека. За исключением, конечно, прически - после стиральной машины она не то, что всклочена, как воронье гнездо - просто стоит дыбом.
  Я вызываю из блока обслуживания робота-парикмахера, и мы с ним начинаем совместную борьбу за эстетику. Сразу скажу: последнее это дело прочесывать таких охломонов, как Джимми Кабанчик. Расчески от соприкосновения с его жесткими, как медная проволока, кудряшками, гнутся и ломаются, словно картонные, а стричься под "нулевку", что сразу бы решило всю проблему, Джимми категорически отказывается. Он с иронической улыбкой наблюдает за нашими манипуляциями и неожиданно спрашивает:
  - Ты что, в Мегерочку втюрился, да?
  - C чего ты взял?
  - В кабинете вокруг нее, как орангутанг, скакал. Да и по физиономии видно. Только это ты зря. К ней много кто подкатывался. И Жорка Кукин, и Анри Арманьяк, и сам Ганс Джонович, и даже... короче, уйма народу. Но она всем поворот дала. И чтоб больше не клеились, специально таскает балахон с очками. Так что выбрось из головы, труба твое дело... Ай, больно!
  Пятая расческа - самая мощная в блоке обслуживания - с пистолетным грохотом ломается пополам. Прическа Кабанчика по-прежнему похожа на воронье гнездо, но на этот раз гнездо уже более-менее аккуратной вороны.
  - Для начала и так сойдет, - подвожу итог я. - Можно рапортовать о выполнении задания.
  Робот-парикмахер, поскрипывая шарнирами, отправляется на склад пополнять арсенал расчесок, а я двигаю в рубку - покалякать с Дилей Гонзалес.
  - С Мегерочкой хочешь связаться? - слышится сзади ехидно-сочувствующий голос первого пилота. - Поздно. На этом участке пути связи никогда не бывает. Кривая Цинь Дриня, парадокс Буля-Апперкота. Связь будет только через три дня, на подходе к Телуру.
  Да, верно. Это не корабль СББ с его мощной спецсвязью, это простой грузовоз, аппаратуре которого Буль-Апперкот не по зубам. Эх, Джимми Кабанчик, врезать бы тебе промеж иллюминаторов! Ну да ладно, свяжусь с Дилей на подходе к Телуру и объясню что к чему, чтоб насчет блондинок с брюнетками не заблуждалась. Еще и извиняться будет, что надулась без всякого повода.
  А пока - за дело. Пора посмотреть, чем там дышут обитатели Седьмой Зеленой и какие они гениальные.
  Джимми без особых пререканий прилаживает к квадрику приставку К201 и всовывает в него Дилину кассету. В первый момент кажется, что "Зебра" распалась на составные части и мы вывалились в открытый космос. Перед нами возникает звезда необычного изумрудного цвета, а потом и подернутая редкими салатовыми облаками зеленая, как огурец, планета. Камера делает вокруг нее виток и, стремительно снижаясь, несется над местными ландшафтами. Ландшафты ничего, впечатляют, если не считать того, что природа ограничилась для их окраски только одним цветом - зеленым. Зато палитра его оттенков заставила бы заскрипеть зубами от зависти любого земного художника.
  - Никто не смог открыть планету, названную Седьмой Зеленой, - раздается из квадрионических динамиков хвастливый голос. - Ни цивилизация Мариона с ее хваленой техникой, ни коровоподобные Омеги, имеющие мощную телепатию. Никто во всей Галактике, кроме великого Френка Бредли!
  Вместо ландшафтов крупным планом появляется бородатый верзила, который картинно приложил ладонь козырьком ко лбу и вглядывается в инопланетные дали. Судя по хвастливому голосу и претенциозному тексту, кассету записывали в Западном Полушарии. Нашим никогда бы так не соврать, хоть лопни. Пусть эта планета и находится у черта на куличках, но и в эти края нет - нет да и залетают все, кому не лень. Седьмая Зеленая давным-давно занесена во все даже самые захудалые каталоги Галактического Содружества. Единственное, что может записать себе в актив Френк Бредли - это открытие "гениальности" аборигенов. Да и то в этом вопросе придется еще ох как разбираться.
  Изображение бородатого верзилы сменяется панорамой лужайки, по которой шустро бегает какая-то живность вроде паучков.
  - Френк Бредли первым описал фауну Седьмой Зеленой, - продолжает хвастаться диктор. - Органическая жизнь пошла здесь по весьма оригинальному пути развития. У большинства живых существ характерные черты: круглое тело без головы или - кому как удобнее представить - круглая голова без тела с одним большим глазом посередине. - В подтверждение этих слов камера подъезжает поближе к паучкам и в объективе появляется опять же зеленое существо, издающее запах протухшей рыбы. - Основных конечностей - две. От каждой из них исходят три щупальца, служащие одновременно и для передвижения, и для издавания звуков, и для приема пищи, и для освобождения организма от ненужных шлаков. У особей, проживающих в воде, между щупальцами образовались перепонки, выполняющие роль плавников. Сила притяжения на Седьмой Зеленой составляет семь десятых земной, что позволяет особям, у которых одна основная конечность переместилась на макушку, при резком сокращении щупальцев, так же снабженных перепонками, легко подниматься в воздух.
  Камера демонстрирует пахнущее аммиаком озеро, в котором копошатся существа, похожие на перевернутые вверх ногами грибы-боровики и зеленое небо с порхающей штукой, очень смахивающей на вертолет.
  - Но расскажем обо всех основных видах фауны, описанных великим Фрэнком Бредли, по порядку. Вот самое крупное животное планеты - бравзс, имеющее не две, а четыре основных конечности, - победно гремит голос, а на нас с Кабанчиком из глубин кают-компании прет громадное, как паровоз, чудовище черно-зеленого цвета и распространяющее ужасающий запах скипидара. - Живет в лесах с густой растительностью, предпочитает сухие места и питается исключительно...
  Чем исключительно питается бравзс я так узнать и не успеваю, потому что чудовище в этот момент приближается вплотную к дивану, открывает пасть и оттуда ударяет такой мерзкий запах, что Джимми Кабанчик бросается к выключателю.
  - Все, хватит! - вопит он, брезгливо зажав нос. - Кто такое смотрит перед ужином?! Контрабанда и та в вестибюль сбежала!
  Насчет запахов Джимми прав - от Седьмой Зеленой прет отнюдь не духами "Созвездие Ориона". Но приставка К-201 штука экспериментальная, настоящих запахов Седьмой Зеленой в ее компьютере скорей всего нет и, наверняка, она гонит отсебятину. Можно приставку убрать да и досмотреть все по обычному квадрику. Разумеется, только часа через полтора после ужина.
  Пока я размышляю над проблемами новинок техники, Кабанчик подкатывает к дивану стол и вываливает на него целую гору черных, как антрацит, костяшек домино.
  - "Кассиопейский вертолет". Умеешь?
  Я честно признаюсь, что не умею.
  - Ерунда! - деловито размешивает домино Джимми. - То же самое, что обыкновенная земная "вертушка" только из трех коробок. Садись, научу. Все равно ужинать не сядем, пока все не проветрится.
  Я задумчиво провожу ладонью по шевелюре. Связи нет, сердце разбито, до Телура два дня пути. Задание детсадовское, общество соответствующее, скипидаром прет - не продохнешь. Успею еще досмотреть эту кассету миллион раз, куда денусь. И говорю:
  - Дьявол с тобой, Джимми, начали!
  
  6
  Кассиопейский вертолет оказывается весьма приставучей штукой. Как-то в юные годы на планете со странным названием Песчаник к моему комбинезону пристал репей и, когда я попытался его отцепить, он в клочья разодрал целую штанину из теоретически не рвущейся ткани. Так вот - этот репей сущая ерунда по сравнению с Джимминым домино.
  Сначала игра идет вяло, но когда Кабанчик подводит дело к "сухой" - 0:5, я вспоминаю, что Михаил Ридли все-таки три "С" и грош ему цена, если он позволит его раскатать в пустяковое домино какому-то космическому разгильдяю. Я прибегаю к методу дедукции, вычисляю алгоритм "кассиопейского вертолета" и, в конце концов, выхожу вперед со счетом 41:40. На этом благородно останавливаюсь и предлагаю вспомнить, что еще четыре часа назад мы собирались ужинать. Но тут вожжа под хвост попадает Джимми Кабанчику. В результате мы ужинаем всухомятку прямо из консервных банок, и, не отрываясь от стола с приставучим домино.
  - Держись Джимми Кабанчика! - победно вопит первый пилот "Зебры", хлопая по столу козырной костяшкой и вызывая этим хлопаньем в кают-компании что-то вроде землетрясения.
  - Привет от космической разведки! - торжествующе сообщаю, я и так прикладываю к "вертолету" сразу два "дупля", что грузовоз испуганно вздрагивает и начинает рыскать по курсу.
  - Мы летаем без пищи и сна. А вокруг лишь зловещая тьма. Ха-ха-ха! - радостно голосит рептилия с созвездия Волопаса, которую мы теперь запросто зовем "Контрабандой", и, пользуясь моментом, залазит с головой в Джиммину банку с консервированной курятиной.
  Контрабанда оказывается зверюгой компанейской, но прожорливой, как крокодил. Кабанчик открывает ей на кухне с десяток здоровенных консервных банок, которыми можно накормить целого динозавра. Рептилия то и дело бегает туда подкрепиться, а потом с невинным видом пристраивается на диване и старается и здесь урвать кусочек. Когда она опрокидывает на меня пятилитровую банку с томатом, я не выдерживаю и, выудив ее из этой банки за хвост, задаю хорошую трепку. А потом запираю в книжный шкаф, где мстительная Контрабанда, тщательно подражая голосу и манере исполнения первого пилота, начинает распевать песни, которые, видимо, нахваталась от Джимми во время предыдущего совместного полета и которые, ей богу, лучше бы он не сочинял:
  "Судьба сует в колеса палки,
  И снова я в районе Свалки,
  А дома веселятся галки,
  Во всю играя в догонялки".
  На следующие сутки зловредная рептилия, охрипнув от Джимминой галиматьи, замолкает, укушенный палец перестает болеть, а счет становится 112:113 в пользу Кабанчика.
  - Все тип-топ! - устало бормочет Джимми и тут же валится спать прямо на заляпанный консервами и теперь чем-то похожий на леопарда диван.
  Но ССС Ридли не такой парень, чтобы терпеть поражения. Пристроившись на соседнем диване, я даю Кабанчику ровно три часа и, отпоив его кофе, за шкирку подтаскиваю к столу с "вертолетом". Вперед я выхожу на счете 198:197 и валюсь спать уже сам. Но только я успеваю закрыть глаза, как кто-то уже трясет меня за воротник и подсовывает стакан с горячим тоником.
  - Мишка, подъем! - орет прямо в ухо Джимми. - Сейчас я тебя в пух и прах раскатаю!
  - В пух и прах! Ха-ха-ха! - вторит ему Контрабанда, неизвестно каким образом выбравшаяся из книжного шкафа.
  Короче, все трое суток напролет, презрев распорядок дня, мы играем в "Кассиопейский вертолет". Кабанчик опережает со счетом 276:273 и только я изобретаю комбинацию, которая наверняка должна кардинально изменить весь ход игры, как из рубки раздается мелодичное попискивание, извещающее, что Телур, оказывается, уже недалеко и парадокс Буля-Апперкота перестал действовать.
  "Кассиопейский вертолет" мигом вылетает из головы, сердце опять начинает реактивную деятельность. Сейчас я скажу ей все: и про блондинку, и про дракона, и про то, как мечтал в длительных экспедициях корпуса космической разведки познакомиться с брюнеткой, имеющей ослепительные, как Солнце, золотистые глаза.
  На экране действительно Диля и, хотя большую часть ее лица закрывают темные колеса очков, все такая же очаровательная.
  - Как полет? - поздоровавшись, спрашивает она.
  - Все тип-топ! - нахально зевает в ответ Джимми.
  - Кассету про Седьмую Зеленую смотрите?
  - Смотрим помаленьку. Вонища только от этой приставки - не продохнёшь.
  - Смотрите по обыкновенному квадровидео, - обижаете за техническую новинку Диля.
  Какой все-таки малотактичный человек Кабанчик! Все, Мишаня, была не была, пора брать инициативу в свои руки. А то этот придурок опять все испортит.
  - Мы так и делаем, - улыбаюсь я самой что ни на есть киношной улыбкой. - А про ромашки на К-201 смотреть просто одно удовольствие. Джимми как унюхал запах этих замечательных цветов, сразу осознал свои ошибки и тут же привел себя в порядок...
  - Вы считаете, он привел себя в порядок?
  В голосе Дили слышится нечто такое, что заставляет меня немедленно перевести взгляд с велосипедных очков, под которыми при желании можно уловить блеск золотистых глаз, на Джимми Кабанчика. Первый пилот "Зебры" опять наглядно демонстрирует внешний вид человека, только что столкнувшегося с астероидом: перекошенный комбинезон, растрепанные, как воронье гнездо, волосы и болотного цвета тельняшка. Интересно, и как он только так ухитряется?
  - Удивляетесь, Ридли? А если на себя посмотрите, тоже удивитесь?
  Монитор переключается на обратное изображение, и я в течение нескольких секунд обозреваю довольно симпатичного здоровяка с огромным томатным пятном на груди и с прилипшим к давно небритой щеке кружочком маринованного огурца. Что я говорил, приставучая штука Джиммино домино.
  - Я не совсем понимаю: кто там из вас на кого влияние оказывает - Ридли на Кабанчика или Кабанчик на Ридли? И вообще, извините, конечно, но мне кажется, что никакую кассету про Седьмую Зеленую вы не смотрели, а про ромашки так совсем заливаете. И занимаетесь тем, что круглые сутки играете в дурацкий "кассиопейский вертолет". Верно?
  - Да ни в жисть! - бьет себя в тельняшку Джимми. - Просто...
  Может Кабанчик и придумал какую путевую байку, но появившаяся в рубке наглючая рептилия мешает ему все карты.
  - Получай от космической разведки! - орет она прямо в экран. - "Два-два" - "рыба"! Ха-ха-ха!
  Заместитель начальника по летной чистке неодобрительно рассматривает Контрабанду. На шее у той по-прежнему болтается бант, но теперь уже больше похожий на тряпочку, в которой присутствуют какие угодно цвета, кроме первоначального белого.
  - Так, Джимми, опять сочиняем? - иронически говорит Диля. - Нехорошо, а насчет этой инопланетной ящерицы хочу сказать - Кабанчику для напоминания, а Ридли для сведения - следующее. Пункт "А" 227-го параграфа Летного устава гласит, что "запрещается брать на борт какое-либо живое существо с других планет без разрешения официальных властей этой планеты, оформленного в виде соответствующих сопроводительных документов, принятых на данной планете". А в пункте "б" того же параграфа черным по белому написано, что "запрещается ввозить на какую-либо планету живое существо с другой планеты без разрешения официальных властей планеты, на которую ввозится живое существо"...
  Диля Гонзалес долго читает всевозможные уставы, положения и инструкции, подводя прочную юридическую базу под тот факт, что рептилия, слопавшая заказной торт, который "девочки, как каторжные, готовили целых трое суток на день рождение Баси", самая что ни на есть преступная контрабанда, и Джими Кабанчик, приволокший ее в диспетчерскую службу, просто олух царя небесного. После чего сообщает, что между управлением трансгалактических грузоперевозок и администрацией космопорта Телура достигнута договоренность о передаче ящерицы для дальнейшей доставки с оказией на родное Созвездие Волопаса, а конкретно планету Агведон.
  - Надеюсь, вы все поняли? - говорит она на прощание. - И, ради бога, приведите себя в человеческий вид. От кого, но от вас, Ридли, никак не ожидала!
  - Сколько звездолетов на трассе, а она к нам, как банный лист прицепилась, - комментирует Джимми, когда экран гаснет. - У, Мегерочка, у, старая калоша!
  Я никак не реагирую на его слова, я смотрю в иллюминатор. В иллюминаторе плавно, как огни городов, проплывают звездные системы. Грузовоз несется на бешеной скорости во сколько-то там раз превышающей скорость света. Откуда-то из космоса доносится ленивое пощелкивание - это носовая и бортовые лазерные пушки распыляют на молекулы встречающиеся по пути метеориты. На душе у меня тоскливо, как в крематории. И про блондинку ничего не сказал, и вроде в нарушители за компанию с Джими Кабанчиком попадаю. Эх, Диля, Диля, если бы я находился на грузовозе "Зебра" только затем чтобы перевоспитывать какого-то беспардонного шалопая! Так я бы, если надо, даже двинул ему в ухо, но заставил весь полет зубрить уставы и поливать ромашки. И чтоб я провалился, если бы обормот Джимми не вернулся на Землю причесанным, как на рекламе нового шампуня, и цитирующим на зубок все мыслимые и немыслимые инструкции!
  Однако - увы! - в первую очередь я Специальный Секретный Сотрудник СББ. И на тот счет как вести себя с нарушителями трудовой дисциплины у меня может быть свое мнение.
  Впрочем, сейчас не до сентиментов - через час посадка. А дел еще надо переделать навалом. И первое: отловить и куда-нибудь упаковать Контрабанду.
  Контрабанда дура дурой, но то, что мы собираемся затолкать ее в резиновый мешок, притащенный Джимми откуда-то со склада, соображает быстро. Обнаружив невероятные спринтерские способности, она носится на своих шести лапах по стенам и потолку и плаксивым голосом вопит:
  - Никто не любит! Контрабандой обзывают!
  Поединок с рептилией оказывается в нашу пользу, но с потерей в два укушенных пальца - по одному на каждого пилота. Обработав боевые раны в медпункте и затолкнув тельняшку вместе с комбинезоном и Кабанчиком в стиральную машину, я лезу под объемно-контрастный душ, а потом отдаю Джимми на растерзание роботу-парикмахеру. Кто кого терзает, правда, вопрос спорный, но в конце концов у Джимми оказывается вполне сносный вид. Мы заглядываем в кают-компанию поглядеть, как целый взвод роботов-уборщиков расхлебывает оставленное там последоминошное свинство, и с чистой совестью направляемся к своим пилотским креслам.
  Любой современный звездолет по всему маршруту может спокойно вести автопилот: взлетать, садиться и даже разгружаться и загружаться. Однако, в соответствии с положениями Галактического права в каждом космическом летательном аппарате на случай непредвиденных обстоятельств должно находиться минимум два представителя его планеты. И чтобы не казаться окончательными бездельниками взлет и посадку по традиции водители грузовозов производят ручным управлением.
  - Твоя очередь, Мишка, - Кабанчиков палец тычет в потолок, где в носовых иллюминаторах слепит глаза яркое голубое солнце, - Показывай класс космической разведки.
  Я щелкаю тумблерами, и передо мной на небольшом навигационном экране возникает кончик носа корабля и уменьшенных размеров голубое солнце. Поворот штурвала - и солнце уплывает ближе к корме, на прогрев топливных дюз. А вместо него возникает укутанный веселой ультрафиолетовой дымкой шарик Телура.
  - Телур, Телур! - кричу я в микрофон. - На связи трансгалактический грузовоз Восточного Полушария Земли "Зебра". Запрашиваю посадку! Внимание, запрашиваю посадку!
  На мониторе связи появляется телурианский диспетчер - зелененький и в желтую крапинку. Он что-то крякает на своем языке, а автопереводчик металлическим голосом гремит:
  - Трансгалактический грузовоз "Зебра", приветствуем вас в территориальном пространстве Телура. Посадку осуществляйте по маяку с межгалактической частотой 0,27, место парковки - желтый треугольник.
  Я плавно притормаживаю, на черепашьей скорости делаю вокруг планеты один виток и, перевернув "Зебру" носом к голубому солнцу, осторожно проваливаюсь в сиреневые облака. На навигационном экране, где вместо носа теперь для ориентировки маячит корма корабля, появляется телурианский космопорт - шестиугольное поле из гладких и разноцветных, как художественная мозаика, плит, Красные, желтые, зеленые, фиолетовые, синие, оранжевые, коричневые, сиреневые и еще бог знает, какого цвета треугольнички сверкают, как будто сделаны из венерианского стекла. А на них, словно игрушки, разбросаны всевозможные звездолеты Галактического Содружества - "гантели" жителей планеты Кукуру, "утюги" лапуасцев, многогранники гуманоидов из Созвездия Лебедя и полупрозрачные "тарелки" цивилизации мариона. Есть здесь конусовидные, похожие на колпачки, космические корабли телурианцев и свечкой вытянувшийся к ультрамариновым облакам летательный аппарат земляков - военный крейсер Сил Безопасности Западного Полушария.
  Обещанный желтый треугольник вспыхивает на краю шестигранника и призывно мигает до тех пор, пока я аккуратно не опускаю "Зебру" прямо в его центр.
  - Все тип-топ, - одобряет мои действия Джимми, - Можно выключать двигатели.
  Я еще раз критически оглядываю Кабанчика - не успел ли он где заляпаться или залохматиться, для страховки нахлобучиваю ему на прическу форменное кепи (его вообще-то никто из звездолетчиков, как правило, не носит, но если в гардеробе имеется, то почему бы и не носить?) и, прихватив мешок с Контрабандой, нажимаю кнопку пассажирского лифта.
  Ультрамариновые облака заливают космопорт чистым, располагающим к лирике голубым светом, а воздух слегка отдает кислятиной. В груди возникает легкое покалывание - вступает в действие защитная система комбинезона - и запах кислятины становится почти незаметным. Навстречу нам с радостным кряканьем спешит представитель администрации - вполне симпатичное лиловое существо с треугольной, как у Контрабанды, физиономией и толстым чешуйчатым хвостом.
  - С благополучным прибытием! - жужжит у меня на груди портативный автопереводчик. - Я Люлю и счастлив оказанной мне чести обеспечить погрузку корабля дорогих гостей!
  Я открываю грузовой люк, а Джимми вручает Люлю пластиковые карточки - доверенность на контейнер-пятитонник для вахты на Седьмой Зеленой. На этом официальная часть заканчивается и начинается часть неофициальная - нудная и муторная, как касторка.
  - Как у вас дома, все здоровы? - приложив к лиловой груди трехпалую конечность, интересуется Люлю.
  - Спасибо, здоровы, - прикладывая к тельняшке сразу две руки, отвечаю я. - А у вас все здоровы?
  - Спасибо, тоже здоровы. А у вас как на планете, без катаклизмов?
  - Спасибо, без катаклизмов, - прижимая к животу гитару, говорит Кабанчик. - А у вас как, тоже без катаклизмов?
  - И у нас без катаклизмов. Недавно в зоосад новое животное с другой галактики привезли. Семь ног, три хвоста. Не желаете совершить экскурсию?
  - Экскурсию? - прикидываясь простофилями, хором переспрашиваем мы.
  - Ага, экскурсию, - довольно машет хвостом телурианец. - А, может, вы устали с дороги? Тогда вам так же обязательно необходимо совершить экскурсию в Музей медицины. Там всех бесплатно поят эликсиром энергии - прекрасно снимает любую усталость.
  На Телуре народ очень приветливый и просто помешан на организации экскурсий. Всех простаков из инопланетян здесь чуть-ли не силком тащат поглазеть на свои достопримечательности, которыми очень гордятся. Я как-то по молодости лет вляпался, и целый день вместо того, чтобы следить за одним подозрительным типом, протаскался по какому-то ботаническому саду. Подозрительный тип, правда, вляпался в эту экскурсию тоже, и я, в общем-то, ничего не потерял. Впрочем, сегодня мы с Джимми обо всем договорились заранее и затащить нас на просмотр каких-нибудь птеродактилей или клистирных трубок можно разве только что при помощи подъемного крана.
  - Так как насчет зоосада и Музея медицины? - с надеждой спрашивает Люлю. - Группа набирается возле третьего входа в космопорт. Сейчас я сообщу, и за вами пришлют транспортное средство.
  - Огромное спасибо, мы с детства любим всякие экскурсии, - бесстрашно брешет Кабанчик. - Но, к сожалению, в дороге очень проголодались. Просто умираем, как хотим поесть куропаток с шампиньонами.
  - Точно, мы очень голодные, - поддакиваю я. - Нет ли у вас экскурсии в такое место, где можно заодно отведать земной кухни?
  Это удар ниже пояса. К питанию на Телуре относятся также почтительно как к экскурсиям. Абориген сникает, как будто его только что приговорили к отрубанию хвоста.
  - К моему большому огорчению, земная кухня у нас только в Галактическом баре. Но туда не бывает экскурсий - он находится прямо на территории космопорта.
  И Люлю показывает трехпалой рукой в сторону большого круглого здания, поблескивающего, как рыба чешуей, серебристой мозаикой. Телурианца становится немного жалко, и мы на прощание вручаем ему мешок с жительницей Созвездия Волопаса - она хоть и дурная, но говорящая, и вполне может быть с успехом применена для экскурсий в какое-нибудь интересное местечко, где побольше съестного.
  
  7
  В блестящих треугольных плитах телурианского космодрома отражаются две земные фигуры, одна высокая и внушительная, а другая так себе - маленькая и размахивающая во все стороны, как дубинкой, гитарой. Джимми взахлеб рассказывает о том, как один раз его затащили на экскурсию в Музей гигиены и от этой душераздирающей истории у меня по спине начинают бегать мурашки.
  - Джимми, а чего это ты такой неразговорчивый был, когда мы познакомились?
  - Потому что неприятностей была куча. Жорке Кукину в "кассиопейский вертолет" продул - раз, Мегерочка на вранье заловила - два.
  Конечно, неразговорчивым Кабанчик был больше для форсу, но это его личное дело. Пусть свистит, если нравится.
  - На каком вранье?
  - На обыкновенном. Что в отчете о командировке на Свалку не написал про полет в Созвездие Волопаса.
  - Это где ты ящерицу прихватил? А как, кстати, тебя туда занесло?
  - Повезло просто. Марионцы выручили.
  - Ну?
  - Ага. Еще в самом начале пути. Скрипим мы с Жоркой Кукиным на буксире, тянем штук двадцать контейнеров. А тут марионская тарелка параллельным курсом проявляется. Нам все равно к Созвездию Красных Стрел лететь, говорят, так давайте мы вам, ребята, доброе дело сделаем, сами мусор туда подбросим. А мы что - дураки отказываться? Отцепили контейнеры и рванули на Агведон лечебные ванны на пляжах принимать. А потом, когда колонна на обратном пути была, потихоньку к хвосту пристроились. И все было бы тип-топ, если бы лопух Жорка девчонкам из диспетчерской не проболтался.
  - Странно, однако.
  - Чего странного-то? У девчонок наших языки о-го-го какие - как помело. Тут же к Мегерочке наперегонки бегут сплетничать - это у них борьба за дисциплину называется.
  Кабанчик смачно сплевывает мне на левый ботинок, а я прикидываю, как у нас в Галактике обстоит дело с благотворительностью. Две-три цивилизации, действительно, примерно так же, как телурианцы на экскурсиях, помешаны на добрых поступках и ради ближнего своего готовы расшибиться в лепешку. Но марионцы в их компанию явно не вписываются. Эти ребята просто так и не чихнут - уж поверьте ССС Ридли, он их знает, как облупленных.
  - Джимми, а что за мусор был у вас в контейнерах?
  - Так, дребедень всякая - отходы строительного производства.
  К двум отражениям прибавляется третье - и тоже вполне земное.
   - Привет землякам! - раздается веселый голос. - Какими ветрами?
  Перед нами стоит розовощекий старикан в клетчатом костюмчике классического покроя и с квадрионическим фотоаппаратом на животе.
  - Попутно-транзитными, дядя! - важно представляется Кабанчик. - Грузовоз Восточного Полушария "Зебра". Часа через три вылетаем на Седьмую Зеленую.
  - Ого, куда вас, ореликов, угораздило, - присвистывает старикан и приподнимает старомодную шляпу. - А я Джон Смит, журнал "Космос для всех", пишу вот на старости лет.
  - Про что пишите-то? - любопытствую я.
  - А про все что хочешь. Могу и про вас написать. Кстати, и напишу. Вон вы какие - молодые да красивые. Про кого еще как не про таких орлов писать? А ну-ка, соколики, улыбнитесь - сейчас я вас щелкну для рубрики "Встречи в галактических глубинах".
  Джон Смит несколько раз ловит нас в видоискатель, заставляя позировать то на фоне собственного звездолета, то Галактического бара. А затем задает целую кучу вопросов насчет того, что везем, куда везем и зачем везем, выспрашивает фамилии и, пообещав прислать журнал в управление трансгалактических перевозок, исчезает.
  - Шустрый дядя, - комментирует Джимми. - А Мегерочка, как наши физиономии в буржуйском журнале увидит, сразу от зависти лопнет.
  У входа в Галактический бар нас встречает желтенькая милашка в красную крапинку, выполняющая здесь примерно те же функции, что отечественный швейцар.
  - Привет от грузовоза "Зебра"! - подмигивает ей Кабанчик и пытается эффектным жестом опереться на дверной косяк, отчего с гитарным грохотом проваливается сквозь стену.
  - Осторожно! - говорит желтенькая, помогая мне поднять его с пола. - Это просто плотная субстанция атмосферы. Если хотите узнать про нее поподробнее, то у шестнадцатого входа в космопорт сейчас как раз набирается экскурсионная группа на фабрику, где изготавливают атмосферные сгустители.
  - Сам знаю, что субстанция, просто забыл, - бурчит Джимми, проигнорировав слова насчет экскурсионной группы, и телурианка провожает нас по серебристому коридору в зал для землян.
  Галактический бар - гордость Телурианского космопорта. Каждая цивилизация Содружества может попасть здесь в привычную атмосферу - с кухней и обстановкой, присущими подобным заведениям на своих планетах. А сквозь полупрозрачные стены можно наблюдать инопланетян, уминающих свои любимые блюда.
  Вот три коровоподобных с Омеги вместо ложек орудуют телепатией: какие-то зеленые палочки сами собой бултыхаются в кастрюльке и, как воробушки, залетают им в пасть.
  А вот группа марионцев - длинных малосимпатичных гуманоидов, покрытых противной синюшной слизью - с гордым видом вытянулась на лежанках и набирается энергии от кабеля высокого напряжения.
  По соседству с залом, куда нас ведет желтенькая милашка, возле глубокого корыта беззаботно похрюкивают несколько существ, напоминающих что-то среднее между свиньей и тюленем. Это жители планеты Тамур из одной звездной системы с Телуром. Тамурианцы по техническому уровню свиньи свиньями и никакой цивилизации не создали, но на свою беду научились довольно бойко болтать на всякие культурные темы. Это обстоятельство позволило их соседям телурианцам быстренько протащить в Галактическом Совете шефство над Тамуром и теперь измываться над бедолагами, заманивая их в свои звездолеты и до одури затаскивая потом по самым изощренным экскурсиям.
  В зале для землян, кроме оранжевой барменши, только один посетитель - здоровенный тип в форме командора Сил Безопасности Западного Полушария. Командор сидит за столиком возле большого окна, открывающего панораму на космодром, и грустит над стаканчиком. А в стаканчике, судя по раскрасневшейся физиономии вояки, нечто такое, что отнюдь не поощряется военным уставом.
  - Здорово, земляк! - бесцеремонно пристраивается за командорский столик мой напарник. - Будем знакомы: Джимми Кабанчик, грузовоз Восточного Полушария "Зебра". А это, - он тычет пальцем в меня, - Мишка Ридли. В "кассиопейский вертолет" режется только так и вообще ничего.
  Увидев нас, командор приходит в окончательное уныние и от этого уныния даже как-то сгорбливается, а его и так низко сидящая на лбу фуражка с золотыми позументами сама собой наползает на нос.
  - Командор Пирс, - без всякого энтузиазма представляется он, прикрывая ладонью неуставной стаканчик. - Командир крейсера "Алеатика".
  - Да ты не дрейфь, командир, - по простецки хлопает его по плечу Джимми.- Мы никому ни слова.
  - Да это так, лимонад, - оправдывается Пирс и глаза у него под фуражечным козырьком бегают, как два таракана.
  - Гляди, Мишка, до чего эти дурацкие правила и уставы человека довести могут! - огорчается за земляка Кабанчик. - Но ничего, сейчас мы это дело поправим.
  И верно, командору можно только посочувствовать. Дисциплина в Силах Безопасности построже, чем у каторжан на Венерианских приисках. Во-первых, надо всегда быть в боевой готовности, чтобы достойно встретить сигнал "01", который должен поступить в случае пресечения границ Галактики какой-нибудь драчливо настроенной цивилизацией. А во-вторых, военные корабли под завязку набиты всяким взрывоопасным барахлом, имеющим возможность при неосторожном обращении разнести любую планету на элементарные частицы. Поэтому экипажи боевых крейсеров доведены до такого законопослушного состояния, что ходят, как по ниточке, и боятся даже посмотреть не в ту сторону. Стаканчик спиртного за пределами Земли это "ЧП", за которое Пирса могут запросто вытурить с командоров. Да еще и нагреть на часть годового полетного вознаграждения, что не на много веселее.
  Впрочем, Джимми явно собирается вывести пойманного с поличным выпивоху из дискомфортного состояния. Его усилиями на столе появляется куча всяких блюд, взятых в кредит за счет управления трансгалактических грузоперевозок. А за наличные кредитки Западного Полушария, выдаваемых каждому водителю грузовоза на непредвиденные расходы, оранжевая красотка приносит две пузатых, как лабораторные колбы, бутылочки виньяка "Парадокс Энштейна".
   - Нам тоже по уставу запрещено, - бесшабашно сообщает Пирсу Джимми, - но для знакомства просто необходимо сделать исключение.
  - Представим, что мы пьем лимонад, - подмигиваю я командору, а на душе становится совестно. Эх, Ридли, Ридли, вот, значит, как ты выполняешь наказы очень тебе симпатичной женщины! Разве этого от тебя ждет заместитель начальника по летной части Диля Гонзалес?
   Командор заворожено смотрит на стол. Плечи начинают потихоньку расправляться, а фуражка отползает обратно на лоб и замирает ровно в двух пальцах от переносицы - как и положено по уставу.
  - Точно - никому? - спрашивает Пирс больше для очистки совести, гипнотизируя истосковавшимся взором "Парадоксы Энштейна".
  - Могила! - заверяем мы хором с Кабанчиком.
  Первый тост опрокидываем за дружбу и взаимопонимание. Командор пьет, опасливо озираясь по сторонам, Джимми Кабанчик - давясь и кашляя, словно начинающий алкоголик, а три "С" Ридли - как воду.
  - А вас чего на Телур занесло? - спрашиваю я у Пирса.
  - Визит вежливости, - кривится командор. - Третий месяц страдаем.
  - Экскурсии?
  - Они самые. Совсем замордовали аборигены. В день по три, а то и четыре штуки организуют, и, зануды такие - пока все в подробностях вплоть до последней молекулы о каком-нибудь экспонате не расскажут, к следующему не перейдут. Стоя засыпаю, честное слово.
  - Влип, командир, - сочувственно вздыхает Кабанчик и наполняет стаканчики, по новой.
  - А вчера водили в свой ресторан пробовать местные блюда. Клялись, что ничего вредного для организма землян нет.
  При этих словах Пирс изображает такую выразительную гримасу, что у меня возникают спазмы в желудке.
  - Ну и как?
  Командор оглядывается по сторонам и шепчет:
  - Отрава!
  В знак солидарности с командором пьем еще по одной. Плечи у Пирса расправляются на глазах, а фуражка открывает лоб уже на целый палец выше уставной границы.
  Воспользовавшись подходящей темой разговора, Джимми пытается поведать командору недосказанную мне душераздирающую историю об экскурсии в Музей гигиены, но Пирс перебивает Кабанчика словами: "Э, ты лучше послушай, как я вляпался!" и начинает еще более душераздирающее повествование о посещении им фабрики по изготовлению кондитерских изделий из местных насекомых, выполняющих на Телуре роль земных тараканов и мух.
  За столом становится оживленно. Я смотрю в окно, которое на самом деле не настоящее окно, а просто экран, потому что висит на полупрозрачной стене, за которой видны суетящиеся вокруг корыта бедолаги-тамурианцы. Тамурианцам хвостатая барменша подливает из шланга какое-то свежее блюдо, а в окне очень реалистично садится белоснежный звездолет типа "яхта-прима".
  Я с восхищением задерживаю на нем взгляд. Рубка, выступая по всей окружности выпуклыми прозрачными колпаками, обеспечивает экипажу изумительный обзор, тонкий стан говорит о фантастической скорости, с которой из земных летательных аппаратов могут сравниться только корабли космической разведки. Была бы наша "Зебра" похожа на такую яхту - Джимми Кабанчик, наверняка, как какой-нибудь особо прекрасной даме, посвятил бы ей несколько своих песен.
  Первый пилот грузовоза и командир военного крейсера, с завидным упрямством перебивая друг друга, продолжают травить экскурсионные байки.
  - Нет, вот ты послушай, как я попал в их обсерваторию! - вопит Джимми.
  - Что твоя обсерватория! - кричит командор. - Как-то они завезли нас на свой стадион, вот где был кошмар!
  Из-за опасения оглохнуть, я решаю сменить тему, предложив тост насчет того, чтобы Силы Безопасности никогда не получили сигнал "01", а жалованье военнослужащим в самое ближайшее время увеличили минимум в два раза.
  Пирс залпом опрокидывает в себя стаканчик и краснеет от удовольствия, как томатный сок, которым залила меня незабвенная Контрабанда. Фуражка съехала ему на затылок, а плечи расправились так, что командорские эполеты стали решительно похожи на адмиральские.
  - А вы-то сами, за каким чертом сюда? - решает проявить любопытство командор.
  - За грузом для планеты одной заворачивали, - говорит Джимми. Может слыхал, Седьмая Зеленая называется?
  При словах "Седьмая Зеленая" Пирс вздрагивает, как будто его саданули бревном по позвоночнику. А потом, явственно скрипя зубами, предлагает:
  - Давайте-ка хлопнем ещё по одной!
  Мы не возражаем. Командор, закусив ломтиком апельсина, хочет чего-то сказать, но только хватает ртом воздух. И в конце концов говорит:
  - Славные вы ребята! Давайте-ка хлопнем еще по одной!
  И таким решительным жестом опрокидывает в себя стаканчик, что мне на мгновение даже кажется, будто он решился его проглотить. Затем лихо занюхивает виньяк рукавом кителя, оглядывается по сторонам и шепчет:
  - Не летите на Седьмую Зеленую.
  - Почему? - стараясь изобразить удивление, интересуюсь я.
  - Не летите и все. Совет даю. Очень хороший совет. Больными прикиньтесь или еще чего. У вас там не так строго: поворчат и забудут. Не летите!
  - Там что, вспышка космической чумы? - беззаботно разливая "Парадокс Энштейна" по стаканчикам, спрашивает Кабанчик. - Так у нас на "Зебре" столько всякого лекарства - на две таких планеты хватит.
  - Давайте еще по одной! - предлагает Пирс.
  Мы даем еще. Командор заметно хмелеет и, решившись, хлопает ладонью по столу.
  - Только я вам ничего не говорил. Если что - скажете, телурианцы проболтались. Что я здесь, как вы думаете, столько времени ошиваюсь? "Колпачок" их три месяца назад мимо звезды тамошней дул - по справочнику "Изумрудная", по нашему "Глаз Вероники" - и... и всё. Как будто его корова языком слизнула.
  - А почему "Глаз Вероники"? - спрашивает Джимми.
  - Если полетите, сами узнаете, - отмахивается Пирс. - Так вот, шли они откуда-то с группы галактик А-4 под самую завязку нагруженные бекатрисами. А наши дураки застраховали этот "колпачок" на миллион. И теперь привет - ни денег, ни бекатрисов.
  Бекатрис - это пирог из фруктов, приготовляемый на какой-то неизвестной никому, кроме телурианцев, планете. Так как дело касается другой галактики, телурианцы бессовестно скрывают месторасположение этой планеты и дерут за фруктовые пироги со всех других цивилизаций Содружества по три шкуры. Потому как считается, что бекатрисы придают мудрости и удлиняют жизнь.
  - Может, сами телурианцы эти бекатрисы и прикарманили? - говорю я, совсем как Старик понижая голос. - Лопают теперь потихоньку, мудрости набираются.
  - Что они - дураки?! - рычит командор. - Груз для Земли предназначался, его-то и страховали. А "колпачок" их без всякой страховки пропал. Они за него теперь убиваются.. Жалко "колпачок". И бекатрисы жалко. Шикарная штука, всю жизнь мечтал попробовать. Но не по карману. Шесть тысяч кредиток - это ж офонареть можно!..
  - Давай еще по одной!
  - А черт с ним, с колпачком! - опрокинув в себя очередной стаканчик, грохает кулаком по столу Пирс. - Я катер туда послал - поразнюхать что к чему. Отличных ребят послал! И все - нет катера! Как в воду канул! Ну, я эту Магелланову Птицу! Ну, я эту курицу! По атомам расшибу, торпеда мне в печенку!..
  Командор так распаляется, что хватает бутылку и допивает "Парадокс Энштейна" прямо из горлышка. Джимми вскакивает из-за стола и убегает к стойке, а я спрашиваю у Пирса:
  - А причем здесь Магелланова Птица? Ведь это все сказки. Даже марионская наука категорически отвергает ее существование.
  - Плевать я хотел на марионскую науку! - кипятится командор. - Видели ее там.
  - Кто видел?
  - Телуриане видели, когда другой свой "колпачок" на поиски посылали. И так драпанули, что носа теперь туда не показывают.
  Возле нашего столика появляется Кабанчик с ярко-желтым дискообразным предметом, похожим на круг хлеба "Бородинский".
  - Держи, командир! - говорит Джимми. - Подарок от управления трансгалактических грузоперевозок.
  - Бекатрис, - бормочет Пирс, рассматривая искрящийся лимонными бликами диск. - Ну, ребята, спасибо... Да как же это, целая куча денег... Да я домой, оболтусам своим отправлю, может, поумнеют, прямо из училища в академию проскочат... Ну, ребята...
  Командор срывается с места и возвращается с целой охапкой "Парадоксов". За его плечами хлопают крылья, а фуражка вообще слетела с головы и валяется на соседнем стуле.
  - Угощаю! - ревет он. - За отличных ребят с управления трансгалактических грузоперевозок!
  - За отличных ребят из Сил Безопасности Западного Полушария! - орем мы с Кабанчиком.
  Потом Джимми достает гитару и мы все хором поем:
  "Мы летаем без пищи и сна,
  А вокруг лишь зловещая тьма.
  Мы идем на смертельнейший риск,
  Не увидеть нам Солнечный диск".
  А в перерывах между куплетами обливаемся горючими слезами. Удивительно, но людям почему-то больше всего свойственно рыдать над трагедиями вымышленными и часто не замечать трагедий, разворачивающихся под самым носом. А между тем мелкие неприятности, являющиеся, как известно, предвестниками неприятностей крупных, не заставляют себя долго ждать.
  
  8
  Сначала откуда-то издалека доносится топот, ржание и другой шум, какой обычно производит табун резвящихся лошадей. Затем, уже поближе, чья-то хрипатая глотка басит, соревнуясь по громкости с трубой-геликоном:
  - Да пошла ты со своими экскурсиями к чертовой бабушке, кикимора хвостатая!
  А вслед за этим малокультурным выкриком, отвечая на давно мучивший меня вопрос: кто же прилетел на красавце-звездолете типа "яхта-прима", в зал для землян с хохотом и улюлюканьем врывается весьма разношерстная компания - то ли дикие торговцы с Западного Полушария, то ли группа каторжан, давших деру с Венеры.
  Есть в Западном Полушарии такие компании, которые коллеги нашего нового знакомого Джона Смита окрестили "дикими торговцами". Дикие торговцы занимаются тем, что рыщут по Галактике и всучивают зазевавшимся аборигенам всякий залежалый товар. А потом, набив карманы, частенько садятся в каком-нибудь инопланетном порту и веселятся там до потери последней кредитки. Причем, веселятся так, что нередко некоторые из них возвращаются на Землю в наручниках. Так что сравнение с каторжанами отнюдь не преувеличение. Тем более, что ребятишки, судя по окружающему их плотному огнеопасному облаку, поддали еще на яхте, да так основательно, что даже парочка биологически непьющих инопланетян, затесавшихся в их компанию, еле передвигает ноги.
  Еще минуту назад зал для землян был мирным и уютным, как дача моей бабушки. А с появлением новых посетителей, словно по мановению волшебной палочки, стал похожим на театральную сцену, где разыгрывается крутая постановка из жизни вест-индских пиратов.
  - Эй, хвостатая! - грубо хлопает ладошкой по стойке смазливый субъект в опереточном мундире несуществующего флота. - Всем ребятам по бутылке и по бифштексу, фирма угощает! Адамыч, кошелек!
  Слова смазливого встречаются восторженным ревом, а тот, кого смазливый назвал "Адамычем" - белобрысый шустряк с мохнатыми, как у моржа, усами - появляется у стойки с большой кожаной сумкой и начинает деловито вытаскивать оттуда пачки кредиток. Оранжевая барменша с невозмутимым видом пускает в ход телурианскую автоматику, ускоренно обеспечивая всю ораву заказом. Зал заполняется бульканьем, чавканьем, непристойностями и таким откровенно злодейским хохотом, что если бы его услышала рептилия с Созвездия Волопаса, то наверняка от зависти укусила бы сама себя за хвост.
  С приходом диких торговцев веселье за нашим столом гаснет, как свечка от соприкосновения с ураганом. Командор Пирс мигом трезвеет и начинает усиленно интересоваться закуской, а его фуражка, кажется, сама собой слетает со стула и припечатывается козырьком прямо к середине носа. Три "С" Ридли стремительно, но незаметно принимает стойку сеттера-лавернака, учуявшего утку. Только сильно окосевший Джимми Кабанчик, который сидит к залу спиной и ничего не замечает, по-прежнему бренчит на гитаре и нудно голосит:
  "А дома веселятся галки,
  Во всю, играя в догонялки".
  Я внимательно рассматриваю дикое братство. Пытается командовать этой спекулянтской шайкой все тот же смазливый субъект в опереточном мундире. Он суетится возле стойки, по-крохоборски подсчитывая, кто, сколько взял выпивки и бифштексов. Смазливого все называют "Капитаном", но главный все-таки не он, а здоровенный толстяк в практичном летном комбинезоне и интеллигентных темных очках. Толстяк подходит к экономному Капитану, кладет ему на плечо тяжелую руку и говорит:
  - Спокойней, уважаемый, без лишних движений. Иди-ка лучше отдохни, виньячку выпей.
   А когда тот с недовольной физиономией, но послушно удаляется, толстяк начинает морочить голову телурианской барменше. До нашего столика доносится его вкрадчивый лисий голос:
  - ...И не страшно вам, такой хорошенькой да оранжевенькой, иметь дело с эдакими головорезами?.. Если что, вы их хвостом?.. Ой, какой симпатичненький хвостик, я бы, честное слово, согласился, чтобы меня охаживали таким хвостиком двадцать четыре часа в сутки... А как вас звать, прекрасная телурианка?.. Какое изумительное имя: Лоло! Позвольте, я поцелую вашу лапку... А что вы, Лоло, делаете после работы?... Могу вам предложить увлекательную экскурсию на нашу яхту, где имеется очень много интересных экспонатов...
  Заодно развратный толстяк как бы между прочим договаривается о приобретении в баре с доставкой на корабль ста ящиков имеющегося в изобилии виньяка "Парадокс Энштейна". Возле стойки снова возникает моржеусый Адамыч со своей сумкой-кошельком и вытаскивает оттуда четыре тысячи кредиток. От обилия наличных денег и липких комплиментов оранжевая барменша смущается до такой степени, что начинает ронять тарелки и бутылки, а три "С" Ридли делает выводы. Виньяк "Парадокс Энштейна" производства Западного Полушария пьют только миллионеры или залетные лопухи, вроде Джимми Кабанчика. Это какой же, интересно, надо было спекульнуть товар, чтобы потом брать столько дорогой выпивки оптом да еще по две кредитки за бутылку - насколько я знаю, по крайней мере в три раза дороже розничной цены на Земле? Любопытная, чертовски любопытная публика, факт.
  Прищурив, как заправский пьянчуга, глаза, я продолжаю наблюдать за торговцами сквозь стаканчик, заполненный розовеньким виньяком. Землян в этой шайке четырнадцать, инопланетян трое. Двое из последних - лапуасец и квазирианин - уселись отдельно от всех и бестолково таращатся в потолок. Есть и пить они не могут, у них даже нет ртов, и в то же время, вроде бы налицо явные признаки алкогольного опьянения. Что это: спиртовый укол, естественное впитывание через кожу? Или, действительно, просто надышались от непутевых коллег-землян?
  Третий инопланетянин - двухметровое волосатое существо, очень похожее на гориллу. Это берберианин - представитель одной из подшефных планет Мариона. Пить и есть он может за троих, что и демонстрирует, высасывая одну бутылку "Парадокса Энштейна" за другой.
  Больше всех этот факт задевает беспокойного Капитана. Нервно тряся аксельбантами, он мечется вокруг берберианина и кричит:
  - Эй, Кувалда, смотри, не подавись! Ставлю пять кредиток, что Кувалда подавится на шестой бутылке!
  А когда берберианин не давится, со злобной гримасой отдает кредитки небритому субъекту в тельняшке и решает выместить досаду на посторонних.
  - Какая музыкальная компания! - громко говорит Капитан, развернув свои опереточные ордена и медали в сторону нашего столика.
  - А какой в этой компании мордастенький командорчик! - тут же с подхалимской улыбкой подхватывает выигравший пятерку субъект в тельняшке. - Только чего он такой важный, а?
  - Эй, ты чего такой важный?! - орет Капитан. - В зубы дать, да? Так ты только скажи, сразу дадим!
  Дикое братство заливается счастливым хохотом, попавший в центр внимания Пирс продолжает с независимым видом давиться куриной котлетой, а Капитан скатывает пальцами хлебный шарик, ловко поддевает его ногтем, и шарик с отчетливым пробочным звуком попадает точно в золоченый герб на командорской фуражке.
  Лицо командира "Алеатики" приобретает лягушачий оттенок, голова въезжает в плечи, а козырек достает почти до самого кончика носа. Пирс молча встает и на негнущихся ногах, как сомнамбула, направляется к выходу.
  - У-у, морда! - вопят ему вслед. - У-тю-тю -!
  По крепкой командорской спине градом барабанят хлебные шарики и скомканные салфетки. Пирс еще больше вжимает голову в плечи и, ускорив ход, ретируется, оставив в воздухе витать древнюю военную мудрость, которая гласит, что отступление не трусость, а проявление стратегической грамотности.
  Правда, он ушел, даже не попрощавшись, ну и ладно. Командор свое дело сделал и, как мавр, может покинуть сцену. Он больше не нужен ССС Ридли, ССС Ридли теперь должен лично прощупать подваливших в зал супчиков - уж очень ему не нравятся их бандитские рожи.
  Я приготавливаюсь выйти на подмостки с парочкой шекспировских реплик, но дикие торговцы явно решили ставить спектакль по своему сценарию.
  - Эй, рыжий! - кричит Капитан в спину Джимми Кабанчику. - А ну перестань мучать гитару! У меня от твоего нытья уши бантиком завязались!
  А вот это, ребятки, уже перебор, это не по правилам. Дикие торговцы, когда веселятся в портовых кабаках, обычно задевают своих с Западного Полушария, да и то тех, кто не рискнет жаловаться. А представителей Восточного Полушария вообще обходят, как чумных, потому что в случае чего неприятностей потом не оберешься.
  Джимми по-прежнему ничего не замечает, с пьяным упорством продолжая гундеть в своем трагическом пребывании на Мусорной Свалке. И отвлекается от этого дела только тогда, когда ему в затылок со свистом, как снаряд, врезается скользкая черная маслина.
  - Кто? Что? - непонимающе оборачивается Кабанчик.
  - А ну, рыжий, быстро сворачивай свою музыку! - гавкает неугомонный Капитан. - Не то собственной гитарой по шее получишь!
  Я успокаивающе кладу ладонь на Джиммино плечо и изображаю на лице веселую пьяную ухмылку.
  - Ого, землячки! Какая встреча! За столько парсеков от старушки Земли! А не выпить ли нам по этому случаю?
  Мои слова вызывают презрительный свист, а толстяк, не без сожаления оторвавшись от оранжевой барменши, с сочувствующей улыбкой, в которой, однако, чувствуется что-то акулье, говорит:
  - Уважаемый, ты бы брал своего приятеля за шкирку да топал отсюда по-хорошему. Видишь - ребята горячатся, как бы чего не вышло.
  - А выпить? - упорствую я. - Давайте на пари - кто раньше свалится под стол, а?
  Ох, землячки, только согласитесь. А там все, там три "С" Ридли так вам утрет нос, что даже Кувалде мало не покажется.
  - Нам пари без надобности, уважаемый, - отвергает мое предложение толстяк. Лучше воспользуйся добрым советом и поторопись. Есть хорошая марионская поговорка: вовремя уйти никогда не плохо.
  Да, крутой сценарий сляпали ребятки, факт. Я напряженно размышляю над тем, как поменять сюжет, но тут с корректировкой пьесы влезает мой окосевший напарник.
  - А ты знаешь, что я - Джимми Кабанчик?! - вызывающе заявляет он толстяку. - Ты знаешь, что я с самого управления трансгалактических грузоперевозок?
  - Мне хоть с межгалактических, уважаемый, - невозмутимо отвечает толстяк.
  А нетерпеливый Капитан решает, что переговоры несколько затянулись.
  - Плевали мы на твое управление! - выразительно сплевывает он на пол. - И на вашу шизанутую Мегерочку тоже! А ну давай, дуй к ней под юбку, козлик, пока в глаз не засветили!
  Слова Капитана действуют на, казалось, вялого пьяненького Джимми неожиданном образом. Под его стулом как бы срабатывает катапульта и выбрасывает первого пилота "Зебры" в сторону опереточного нахала.
  - Мегерочку "Мегерочкой" обзывать?! - обиженно вопит он.- Ах ты, старая калоша! Да ты еще не знаешь Джимми Кабанчика!
  И, по-кавалерийски размахивая гитарой, бесстрашно бросается на врага.
  Капитан, как заяц, отпрыгивает от свистнувшей возле носа музыкальной дубинки и, поскользнувшись, валится на своих собутыльников. Но тут за честь диких торговцев вступается толстяк. Левой рукой он ловко перехватывает гитару за гриф, а правой ногой делает сильную подсечку, отчего ошеломленный Джимми взлетает в воздух и совершает полный оборот вокруг своего живота. А когда Кабанчикова голова снова появляется вверху, толстяк с треском спускает на нее злополучный струнный инструмент и голова оказывается как бы в обрамлении деревянного галстука. Но и этого бандюге кажется мало. Подтянув к себе Джимми за гриф, толстяк смачно залепляет ему пудовым кулаком по физиономии и Кабанчик, как ракета, улетает за кулисы, где с чавканьем приземляется прямо в корыто к потрясенным тамурианцам.
  - Силен, Профессор! - одобрительно гудят повскакавшие с мест дикие торговцы.
  Верно, силен, возразить нечего. На расправу с первым пилотом "Зебры" у него ушло всего две с половиной секунды. Одно слово - мастер. Только вот ССС Ридли начинает раздражать, что его в этой пьесе держат за рядового статиста.
  - Эй, землячки, да как же это так? - говорю я, делая неуверенные шаги в сторону диких торговцев, которые сгрудились позади Профессора и щерятся в ожидании продолжения. - Да как же вы это моего напарника обидели а?
  - Мы и тебя обидим, не дрейфь! - рычит Капитан, которому позорное падение отнюдь не придало доброжелательности. Он подскакивает поближе, хватает меня за воротник, и, дико вращая глазами, отводит руку для лихого удара.
  Ну все, Мишаня, медлить нечего. Хоть вы тут, вроде, и мастера, а по сравнению с ССС Ридли, как ни крути ни верти, все равно окажетесь ремесленниками. Подвыпивший пилот "Зебры" неловким жестом пытается оттолкнуть от себя Капитана, отчего теряет равновесие и, как тряпичная кукла, падает на пол. Яростный кулак смазливого вхолостую свистит над головой незадачливого водителя грузовоза, зато ребро ладони этого водителя по инерции совершенно случайно втыкается в очень чувствительное место Капитана чуть пониже пояса, а левая нога, потеряв опору, тоже по инерции и тоже совершенно случайно с хрустом впечатывается Профессору в коленную чашечку.
  Так, два противника - самый вредный и самый толстый - вышли из строя. Почин есть, дело за остальными. Остальные валятся на меня словно спелые яблоки с дерева, но как сказал кто-то из древних: чем больше травы, тем легче косить.
  Спокойнее, Ридли, спокойнее, главное - без резких движений. Ты парень здоровый, но пьяный, машешь руками, как попало, и тебе просто везет, а им не везет и все... Поднимись с пола, сшиби бедром столик, да так, чтобы он уложил еще парочку землячков, качнись влево и невзначай локтем попади в ключицу бородатого, качнись вправо и головой, как бы, между прочим, бодни в диафрагму кудрявого... Так, а теперь хватай за грудки небритого и падай, падай на берберианина... Отлично, Мишаня, отлично, родной... Ах, черт, все-таки влепили стулом по ребрам! Кто это такой ловкий? Адамыч? Ну ладно, на, получи, ловкач, каблуком по печенке!..
  Дикие торговцы объявляют антракт, отскочив в сторону стойки. На полу между нами остаются корчиться с полдюжины землян и два инопланетянина - берберианин и лапуасец. Кувалду я грохнул специально - уж очень мне не понравились его увесистые, действительно, похожие на кувалды волосатые кулаки, а безобидного, как бочонок с пивом, лапуасца, просто придавили в свалке. Что же касается третьего инопланетянина - квазирианина - то он некстати отходит от паров алкоголя и решает выдать сольную партию.
  Квазирианин выкатывается в авангард спекулянтской шайки и впивается в меня жутким безжизненным взором трех ромбовидных глаз, а из всех щелей его желтого балахона высовываются десятки щупалец и, как копья, направляются в мою сторону. Приведя таким образом себя в боевую готовность, инопланетянин начинает, словно футбольный мяч, прыгать по сцене.
  - Давай, Штопор, давай, наколи его, как бабочку! - подбадривают торговцы.
  Сам квазирианин ростом с тумбочку, зато щупальца, которых у него видимо-невидимо, могут при желании затвердевать и становятся прочнее стали. Да еще и прыгает эта бестия половчее земного кузнечика. Опасный противничек, ничего не скажешь, но три "С" Ридли тоже кое чему учили.
  - Грузовоз "Зебра" задевать?! - кричу я, как бы не замечая смертельных маневров Штопора, и, направляясь к нему, пару раз спотыкаюсь и опрокидываю столы, отчего очухавшиеся было артисты снова перестают подавать признаки жизни.
  Озадаченный моими маневрами квазирианин медлит и, наконец, с змеиным шипением прыгает в мою сторону. Но, прежде чем он отрывается от пола, я опять спотыкаюсь, опять падаю, опять неловко сшибаю стол, а в результате Штопор втыкается в этот стол сразу полусотней щупальцев-шпаг и, прочно завязнув в добром телурианском пластике, превращается из солиста в элемент простой декорации.
  Дикие торговцы таращатся на меня, как на дьявола, и инстинктивно начинают шарить руками в пустых кобурах. А, вспомнив, что оружие при посадке на цивилизованные планеты положено составлять на кораблях, так же инстинктивно хватаются за бутылки, которые со зловещим звоном разбиваются о столы и оставляют в руках бандитов острые, как ножи, горлышки.
  А вот это даже уже не перебор, это очень серьезно. Хоть звездолетческий комбинезон не проткнуть и шилом, бутафория теперь не пройдет, уж слишком их много. Секунд тридцать я продержусь, а там все, там амба. Или демаскируйся и дерись, как положено, или отправляйся в реанимацию.
  - Вали его! - с ненавистью визжит недобитый Капитан и мы добросовестно разыгрываем очередную батальную сцену. Заключительный акт драмы происходит под свист галерки. Откуда-то выбегают одетые в ярко-красные комбинезоны телурианские полицейские и, ловко орудуя хвостами, мигом прекращают спектакль.
  
  9
  В кабинете начальника полиции космопорта нет стульев, как их нет вообще на Телуре - аборигены привыкли сидеть, опираясь на свои мощные, как бревна, хвосты. Участникам недавнего побоища приходится стоять и этим они еще больше напоминают провинившихся первоклассников, а не отпетых бандюг, которых пытались изобразить из себя чуть раньше.
  Первый пилот Джимми Кабанчик сделал самое умное - исчез из поля зрения полиции, и грузовоз "Зебра" я предоставляю в одиночестве. Все тело ноет, как будто по нему проехалась асфальтоукладочная машина, левая скула, куда кто-то залепил тяжелым космопроходческим ботинком, вздувается противным флюсом. Дикие торговцы тоже надолго запомнят управление трансгалактических грузоперевозок. Все трое инопланетян, и, по крайней мере, шесть землян из четырнадцати были признаны полицией нетранспортабельными, а оставшиеся, возглавляемые основательно помятым Профессором, похожи на жертвы автомобильной аварии.
  Землячки полностью протрезвели и стоят по струнке с бледными, как у покойников, лицами. Еще бы, сообщи сейчас водитель грузовоза "Зебра", что в дело были пущены горлышки от бутылок, да еще найди свидетелей - и командор Пирс с огромным удовольствием увезет всю компашку на курорт в сторону Венеры.
  Начальник полиции - солидный абориген с большим и круглым, как воздушный шар, пузом - вперевалку прохаживается по кабинету и возмущенно размахивает толстым фиолетовым хвостом.
  - Земляне, вы знаете, что вы совершили? - обличительно жужжит автопереводчик. - Вы открыли боевые действия на планете Телур, где уже двадцать тысячелетий не было никаких боевых действий! А вы знаете, что такое боевые действия? Это война! А вы знаете, что такое война? Это самое большое преступление, какое только можно себе представить! А вы знаете, что на Телуре еще двадцать тысяч лет назад делали с теми, кто организовывал войны? Отрубали хвост!
  Начальник полиции замолкает и строго осматривает землян, то ли сожалея, что у них нет хвостов, которые можно было бы отрубить, то ли предполагая, что всей земной расе хвосты за какие-то жуткие провинности отрубили еще раньше.
  Дикое братство бледнеет еще больше и затравленно косится на меня. Но водитель грузовоза "Зебра" Михаил Ридли - парень добрый, он не бросит в беде земляков, даже если тем, на его взгляд, самое место на виселице.
  - Извините, но мы не открывали никаких боевых действий, - изобразив на лице идиотскую улыбку, заявляю я начальнику полиции. - Вы не совсем правильно поняли суть происходящих событий.
  Фиолетовый хвост озадаченно застывает в воздухе.
  - А как их следовало понимать?
  - Как встречу старых друзей. Просто на Земле существует обычай - когда встречаются старые друзья, которые давно не виделись, они тискают друг друга в объятьях, хлопают по плечам, бьют кулаками по голове и тем самым выражают свою радость.
  Услышав такое замечательное вранье, Профессор оживает, как пущенная в воду рыба, и бросается мне на подмогу.
  - Истинная правда, начальник! - клятвенно колотит он себя в грудь. -Уж такой нам, землянам, от древних времен обычай достался.
  - Что-то я не слышал про такой обычай, - недоверчиво ворчит абориген. - Разве от радости можно друг друга калечить?
  - Еще как можно! - распинается Профессор. - Чем крепче калечишь, тем больше радость. Так на Земле положено.
  - А бить посуду и ломать мебель тоже положено? Вы знаете, какие убытки нанесены Галактическому бару?
  - Бить и ломать тоже положено, - увлеченно брешет Профессор. - Без этого никак. А убытки мы с удовольствием возместим. Хоть по двойной таксе, хоть с уплатой какого хотите штрафа.
  В подтверждение этих слов возле начальника полиции появляется Адамыч со своей неизменной кожаной сумкой. При виде кредиток, доставаемых из этой сумки, начальник настраивается на миролюбивый лад и его кровожадные идеи насчет отрубания хвостов отступают куда-то на второй план.
  - А на Землю мы все-таки сообщим, - после некоторого раздумья крякает телурианин. - Пусть там решают, правомерно ли существование таких обычаев вообще, и можно ли их применять во внеземных портах в частности. Здесь, знаете ли, есть еще важный моральный аспект.
  Услышав про намерения начальника полиции, мы с Профессором дружно кривимся.
  - А вот этого не надо, - озабоченным голосом говорит толстяк. - На Земле нас могут неправильно понять. Скажут: не предупредили телуриан о наших обычаях, не проявили предусмотрительности, необходимой космическим коммерсантам. В газетках статейки всякие пойдут, а наша фирма в рекламе не нуждается. Вы уж простите нас, дураков, ладно? А мы сделаем еще достойное пожертвование в фонд какого-нибудь вашего музея... Адамыч, давай кошелек!
  - И наша фирма в рекламе не нуждается, - подпеваю я, имея ввиду не столько управление трансгалактических грузоперевозок, сколько Секретное Бюро Безопасности. - Простите нас, не сообщайте на Землю. Честное слово, в следующий раз мы будем радоваться не так сильно!
  Начальник полиции с важным видом прогуливается по кабинету, глядя одним глазом, как Адамыч отсчитывает кредитки.
  - Ладно, и на Землю не сообщим, - решает в конце концов телурианин. - Но только чтобы в последний раз.
  Благодарности рассыпаются по кабинету, как конфетти во время Нового года, а телурианин, призывая к вниманию, стучит хвостом по полу, выложенному, как и космодром, блестящими треугольничками.
  - Однако, с моральной токи зрения мы не можем вас отпустить просто так. Поэтому вам в обязательном порядке придется посетить Музей Войны и Мира. - Здесь начальник полиции делает многозначительную паузу и, по-отечески вглядываясь в вытянувшиеся лица землян, продолжает: - А также Выставку Достижений Пацифизма, Вернисаж Хвостов Преступников, Организовавших Боевые Действия, Аллею Героев Мирных Урегулирований и ещё ряд очень поучительных очагов культуры - окончательный список представит наш инспектор по морали Лулу.
  Дикие торговцы, понурив головы, отправляются к выходу в обществе синенькой телурианки, которая, судя по строгой, как теорема Пифагора, треугольной физиономии, приготовила для проштрафившихся землян экскурсионную программу самого инквизиторского характера. Профессор пристраивается поближе к инспектору по морали и опять заводит свою шарманку.
  - Позвольте восхититься цветом вашей кожи, мадам! - слышится его лисий голос. - Поверьте старому знатоку - а в душе я художник - красивее нет на всем Телуре!.. Разрешите поцеловать вашу лапку... А я со своей стороны тоже могу предложить вам одну увлекательную экскурсию...
  Я двигаю следом за дикими торговцами, прикидывая, как половчее открутиться от обязательной культурной программы, но начальник полиции просит меня задержаться ещё на пару минут.
  - Будьте добры, землянин, объясните: что это такое? - сурово крякает абориген и протягивает мне что-то черное и резиновое.
  - Мешок, - с самым невинным видом объясняю я, стараясь не смотреть на четкую белую надпись "УПРАВЛЕНИЕ ТРАНСГАЛАКТИЧЕСКИХ ГРУЗОПЕРЕВОЗОК. ГРУЗОВОЗ "ЗЕБРА". - А в мешке дырка. Прогрыз кто-то.
  - Вот именно, прогрыз. Только не кто-то, а существо с Созвездия Волопаса, которое вы передали для доставки на планету Агведон. Это существо без разрешения вылезло из мешка и теперь бегает неизвестно где. Нехорошо.
  Я полностью согласен с телурианином - действительно, нехорошо, когда Специальный Секретный Сотрудник СББ отдувается в инопланетной полиции за всякую ерунду. Эх, Джимми Кабанчик, попадешься ты мне когда-нибудь под горячую руку!
  - Очень жаль, - осторожно говорю я. - Но вот представитель вашего космопорта - его зовут Люлю, если не ошибаюсь - уже принял у нас груз для Агведона и даже официально выдал вот эту расписку. - Я демонстрирую пластиковую карточку типа "Галактика", где записи делаются не чернилами, а голосом. - Так что ничем не могу помочь.
  - Вы так думаете? - возражает начальник полиции и начинает нудный юридический спор. Я, как козырным тузом отбиваюсь полученной распиской, а абориген обкладывает меня картами помельче, но более многочисленными. Здесь и то, что земляне сами вылезли с просьбой организовать транзитную отправку существа, и что не дали к нему никаких сопроводительных документов, и что представили заведомо неподходящую тару, и что вообще самым бесчестным образом воспользовались известным дружелюбием, вежливостью, тактом и скромностью телуриан.
  - Представляете, что будет, если существо с Созвездия Волопаса проникнет в глубинные районы Телура? - уже не крякает, а просто хрипит от возмущения начальник полиции. - Оно там расплодится и нарушит экологический баланс! А что такое нарушение экологического баланса? Это возможная гибель планеты!.. Нет, землянин, мы просто вынуждены задержать вас до полного прояснения ситуации, а также немедленно подать жалобу в Галактический Совет на ваше управление трансгалактических грузоперевозок! Пусть мы допустили мелкую юридическую оплошность, пусть! Деяние землян таит для нашей цивилизации несоизмеримо большую угрозу!
  Происшествия на законопослушном Телуре случаются крайне редко и начальник полиции наверняка рад развеять зеленую скуку, городя перед залетным инопланетянином всякую ахинею. Если дело пойдет так и дальше, то ССС Ридли вместо выполнения задания Старика может провести в увлекательных дискуссиях с толстопузым аборигеном целую неделю. А вылет "Зебры", между прочим, по расписанию через пятнадцать минут. Еще раз, помянув недобрым словом разгильдяя Джимми Кабанчика и его гадкую Контрабанду, я делаю ход конем:
   - А где сбежала.., - я хочу сказать "ящерица", но, вспомнив, что телуриане тоже в какой-то степени ящерицы, поправляюсь, - ...сбежало существо с Созвездия Волопаса?
  - Прямо возле звездолета "Зебра", через пять минут после вашего ухода.
  - А грузовой люк был открыт?
  - Открыт.
  - Тогда оно спряталось на грузовозе, - облегченно вздыхаю я. - Там уйма всяких вкусных продуктов и оно не захотело с ними расставаться.
  Ход конем приносит свои плоды, и юридический спор входит в новую фазу. В конце концов мы с начальником полиции заключаем взаимовыгодный договор. Я возвращаю телурианскому космопорту расписку за волопасскую рептилию, а телуриане взамен обещают, что если не обнаружат следов пребывания Контрабанды в окрестностях космодрома, не подавать никаких жалоб в Галактический Совет. Мало того, меня, ввиду выполнения грузовозом "Зебра" ответственного рейса на Седьмую Зеленую, даже освобождают от необходимости немедленного посещения Музея Войны и Мира, но зато теперь я даю расписку в том, что при следующей посадке на Телуре, мы с моим напарником Джимми Кабанчиком обязуемся, кроме всех указанных в списке инспектора по морали очагов культуры пацифистского толка, посетить еще Вернисаж Необдуманных Случайностей, Выставку Экологических Катастроф и шестнадцать ботанических садов и зоосадов.
  - И еще один вопрос, землянин, - говорит напоследок начальник полиции. - При входе в Галактический бар один из ваших старых друзей произнес очень непонятные слова. Не могли бы вы объяснить кто такие "хвостатая кикимора" и "чертова бабушка", а так же какой у последней адрес?
  В моей душе мстительно ворочается память о том, как мне по физиономии звезданули спекулянтским ботинком. Но только одно мгновение. А затем я ставлю себя на место толстяка Профессора и бойко выдаю лисьим голосом:
  - Хвостатая кикимора - это фольклорный персонаж, который очень любит экскурсии. Чертова бабушка - тоже фольклорный персонаж, считающийся покровителем всех экскурсий. А живет в музее, в каждом - по одной чертовой бабушке.
 Ваша оценка:

Связаться с программистом сайта.

Новые книги авторов СИ, вышедшие из печати:
О.Болдырева "Крадуш. Чужие души" М.Николаев "Вторжение на Землю"

Как попасть в этoт список

Кожевенное мастерство | Сайт "Художники" | Доска об'явлений "Книги"