Посетителей в столь ранний час ещё не было, а постояльцы, скорее всего, досматривали предрассветные сны, так что озябший трактирщик всё же чуть-чуть пожалел об оставленной тёплой супружеской постели. Вздохнув, он благочестиво зажег утреннюю курительницу во славу Единственного и принялся основательно елозить тряпкой по барной стойке. Вид из окна лишь немного скрашивал это однообразное занятие. Под монотонные движения Лиат бездумно наблюдал, как плотные белесые пряди тумана упрямо цепляются за едва вырисовывающийся в конце улицы острый шпиль городской ратуши.

Негромко стукнула входная дверь. Лиат раздражённо покосился на вошедшего, но тут же расплылся в улыбке и шагнул навстречу, выразительным жестом предлагая гостю снять тяжелый и влажный от тумана плащ:

- Доброго дня вам, уважаемый господин Гейер!

- И тебе, Лиат. Если он действительно добрый, - пробормотал грузный мужчина, приглаживая редеющие волосы.

Снять плащ гость отказался, шагнул, не раздеваясь, к стойке, окинул быстрым взглядом пустые столы и рассеянно подцепил из миски горсть очищенного подсоленного фундука.

Коннозаводчика Гейера в Дукелах откровенно побаивались. Говорили, что он вхож к самому ипату, хотя на приемах в ратуше показывался только по случаю ежегодного праздника открытия Тракта, когда туда официально приглашали всех уважаемых горожан. Гейер всегда раньше других узнавал все важные новости, будь то королевской указ об увеличении таможенных пошлин или подробности очередной приграничной стычки с айгами. Конокрады с недавних пор обходили дукелские конюшни по широкой дуге и на цыпочках, предпочитая не связываться с неподкупной охраной, а пуще того - с самим Гейером. Изловленного прошлой осенью вора он распорядился не сдавать городским властям для справедливого суда и дальнейшего законного препровождения в яму, а "великодушно" отослал храмовникам. Как значилось в подписанной самим коннозаводчиком сопроводительной бумаге, "для посвящения Единственному, воспитания и вразумления, а также в назидание себе подобным". Выжил ли незадачливый конокрад после храмового "посвящения" - знали только служители дукелского храма. И, хотя все Дукелы судачили о неслыханно жестоком наказании не менее седмицы, ипат на поступок Гейера предпочёл закрыть глаза.

Трактирщик Лиат умел ладить с самыми разными людьми. Коннозаводчик нередко захаживал в его трактир выпить пива, а заодно и перекинуться с хозяином парой слов. О близкой дружбе речи, ясное дело, не шло, но Лиат гордился, что Гейер по каким-то одному ему известным причинам порой выбирал его, чтобы поделиться ещё неизвестными в городе новостями. А заодно и порасспросить о постояльцах, отдыхающих в лиатовой гостинице перед трудным путём на Восток. Но так рано Гейер не приходил ещё никогда.

Трактирщик аккуратно сложил тряпку, отложил ее на угол стола.

- Пива?

Гость отрицательно мотнул головой, снова цепко осматривая неосвещенное помещение. Лиат даже подумал, что он нервничает. Убедившись, что ранних посетителей еще нет, а дверь на кухню плотно притворена, Гейер повернулся к хозяину.

- Поговорить надо.

Лиат понятливо наклонил голову, изображая всем своим видом внимание и серьёзность. Коннозаводчик поймал своими бесцветными глазами глаза Лиата и произнес, не столько спрашивая, сколько утверждая:

- Говорят, у тебя маг живет.

Лиат сморгнул, зачем-то снова вцепился в отложенную было тряпку и продолжил сомнительную полировку столешницы, не отрывая взгляда от собеседника.

- Маг? Да что вы, господин Гейер! О чем это вы? Откуда у меня в гостинице взяться магу? Они небось теперь, как государь Кузим с ихним Советом разруг... распрощался, все при боланском кубле, как мыши под веником, сидят. А те, кто не сидит, может, к проклятым айгам подались, или ещё куда подальше.

- Ты не ерунди, а говори, как есть, - Гейер весомо пристукнул по столешнице широченной ладонью. - Говорят, живет у тебя маг. С поздней осени живет, на рынке травами да снадобьями торгует.

- Вот Единственным клянусь, нету у меня в гостинице никакого мага! - с жаром заявил трактирщик.

Теперь он точно убедился, что не всегда трудолюбие бывает во благо. Не поднялся бы он с постели ни свет ни заря, не открыл бы так рано трактир, - глядишь, и не пришлось бы сейчас разговаривать с коннозаводчиком на такую скользкую тему.

После того, как король Русты Кузим Первый запретил магам зарабатывать на жизнь колдовством, народ быстренько припомнил ещё не слишком забытые времена возвышения Храма, когда даже невинная иллюзия, задаром наведенная для украшения свадебного пира, могла обернуться для незадачливого чаровника, а заодно и для молодых билетом в один конец - в вечное услужение к Единственному.

По окончании Последней войны, правда, такие преследования прекратились, и прежний король Теар Шестнадцатый даже договорился с магами о создании Совета при королевской власти. Но потом на трон взошел Кузим, и Русту снова стало лихорадить. До застенков дело не пока дошло, но магический Совет при королевском дворе был распущен. Последовавший же вслед за роспуском Совета королевский запрет на волшбу, пусть даже только в плане получения за оную платы, живо всколыхнул людскую память: от греха подальше, нынче с магами простые рустинцы вообще никаких дел предпочитали не иметь.

Лиат не без основания полагал, что своим благосостоянием он во многом обязан своей осторожности, умением не болтать лишнего и вовремя уходить от щекотливых тем для беседы. Но и на старуху бывает проруха. Вот же, угораздило с утра пораньше! Лиат мысленно пообещал себе, что выставит за порог своего опасного постояльца в этот же день, даже если ему придется вернуть задаток и приплатить в придачу.

Гейер молчал, щурился, разглядывая тяжелый перстень-печатку у себя на руке. Долго разглядывал, как будто видел впервые. Лиат не выдержал, кашлянул. Гейер поднял глаза, снова впиваясь в лицо трактирщика. Игра в молчанку затянулась, сделала вязким воздух. Трактирщику показалось - даже серый уличный туман почувствовал возникшее в трапезной напряжение и жадно потянулся к слюдяному окну. Он зажмурился, продолжая сжимать в пальцах тряпку. Ему ещё не доводилось испытывать на себе гнев коннозаводчика, но если хотя бы половина слухов о нём - правда... Лиат вспомнил осеннюю историю с конокрадом и нервно сглотнул. "Угораздило, угораздило!"

- Лиат... - голос Гейера опасно смягчился, теперь он говорил спокойно, даже вкрадчиво. - Я знаю, о чем ты думаешь. Знаю, чего ты боишься. Может, с кем-то другим тебе и не стоило бы об этом говорить. Но я - твой друг, Лиат. И маг мне нужен не для того, чтобы обвинить его в заработке чародейством, а тебя - в укрывательстве. Он нужен мне, Лиат. Лично - мне. И быстро.

В другой момент Лиат гордился бы тем, что Гейер назвал его другом. Но сейчас эти слова не вызвали в нем ничего, кроме нервного озноба.

- Думай быстрей, Лиат, - Гейер выразительно побарабанил толстым указательным пальцем по столешнице и снова выжидательно замолчал.

Трактирщик заставил себя вынырнуть из липкой волны страха и попытался последовать совету. Процесс обдумывания быстро привел его к неутешительным выводам. Признавать вслух, что в его гостинице живет маг, отчаянно не хотелось. Но становиться поперек дороги Гейеру было куда более опасно. Он прочистил вдруг севшее горло и начал, осторожно подбирая слова:

- Ну, если припомнить... живёт у меня с осени один человек... Сам он мне ничего такого не говорил, но я и впрямь слыхал - в городе его магом считают. Но он ничего противозаконного не делает, так, травками на рынке торгует. Ежели вам, уважаемый какая трава нужна, так я думаю, вы можете у него прямо тут и справиться. Он сейчас должен в трапезную спуститься.

- Имя?

- Он мне Редом назвался. Редвиан.

- Ну вот и славно, - Гейер явно расслабился, не скрываясь, перевёл дух. Лиат вдруг понял, что никакой уверенности в собственных словах у коннозаводчика не было, и самое большее, чем он располагал до слов Лиата, были обычные досужие сплетни.

"Сам, сам подставился, попался!" - мысленно застонал трактирщик, глядя, как Гейер отлепился от барной стойки и неспешно направился вверх по лестнице.

- В конце коридора, дверь направо, - услужливо и запоздало крикнул Лиат в спину раннему гостю, признавая своё поражение. Гейер же в ответ буркнул что-то неразборчивое, потеряв к трактирщику всякий интерес.

Только поднявшись по лестнице на второй этаж, Гейер наконец позволил себе пойти быстрее. Беспокойство подгоняло его, вынуждая почти бежать. Длинный узкий коридор с идущими по обе стороны некрашеными дверями тускло освещался слепым утренним светом, с трудом пробивающимся через единственное окно в противоположном лестнице торце. На счастье, указанная трактирщиком дверь в конце коридора оказалась незапертой, не пришлось унижаться до просьбы открыть и объяснений через хлипкие дверные доски. Унижаться Гейер очень не любил.

Он торопливо и уверено стукнул согнутым пальцем по слегка приоткрытой двери и собирался было войти, не дожидаясь ответа, но невольно шагнул назад. Приоткрытая дверь тут же с готовностью распахнулась настежь, явив на пороге высокую фигуру в тёмно-сером плаще. Плащ был изрядно потёртым и невзрачным, но Гейер разглядел, что под ним скрывается дорогая чёрная рубашка из плотного тяжёлого шёлка.

У коннозаводчика создалось неприятное впечатление, что постоялец Лиата знал о его приходе и попросту поджидал у двери. Несмотря на ранний час, маг был полностью одет и похоже, собирался уходить. В опущенной руке под складками плаща угадывалась пухлая сумка. Из комнаты тянуло чем-то пряным - похоже, маг и впрямь торговал на рынке травами.

- Чем обязан, уважаемый? - голос лиатова постояльца был хриплым и оттого неприятным, а раздраженностью своей резко контрастировал со спокойным выражением худощавого смуглого лица.

Вот оно. В уши Гейеру, как наяву, ввинтился исступленный крик жены: "Что хочешь, делай, а мага мне приведи!" Он дернул головой, отгоняя наваждение. Вот оно. Что хочешь, делай. И ведь придется сделать. Унижаться перед этим... Человек в дверном проеме по-прежнему стоял неподвижно. Гейер было решил, что над ним издеваются. Потом сообразил, что хозяин комнаты просто вежливо дожидается ответа на свой вопрос. Гейер стиснул зубы и выдохнул заготовленную фразу:

- Прошу господина мага, именуемого Редвианом, пройти со мной. С моим сыном беда, нужна помощь. Я оплачу ваше умение.

Если человек и был удивлен ранним визитёром и его явно противозаконной просьбой, внешне он ничем этого не выказал. Кивнул, поудобнее перехватил ремень сумки и сделал один широкий шаг через порог, вынуждая Гейера попятиться. Отвернулся, поворачивая ключ в примитивном замке. Бросил через плечо:

- Спускайтесь, я иду.

Столь быстрое согласие и полная невозмутимость постояльца заставили коннозаводчика засомневаться: да действительно ли это маг? С точки зрения Гейера, маг в здравом уме не стал бы так спокойно реагировать на подобную просьбу незнакомца: а ну как ранний визитёр окажется банальным храмовым провокатором?

Дойдя до середины коридора, Гейер остановился: тусклый утренний свет на мгновение ярко вспыхнул, становясь нестерпимым. Может, показалось? Коннозаводчик быстро обернулся и успел увидеть, как человек перед дверью медленно опускает руку. Свет в коридоре снова стремительно тускнел, словно бы втягиваясь ему в ладонь, и Гейер понял, что хлипкая дверь комнаты теперь закрыта гораздо более основательно, чем с помощью одного только ненадёжного гостиничного замка. "Всё-таки маг", облегченно подумал коннозаводчик, возобновляя свой путь на первый этаж.

На середине лестницы Гейер сообразил, что не слышит звука шагов, и обернулся снова. Но маг послушно шел за ним, раздражающе мягко и бесшумно ступая по ступеням, что так протестующе скрипели под каблуками коннозаводчика.

Увидев Гейера, спускающегося в трапезную в компании постояльца, Лиат с новым рвением принялся надраивать стойку. Он так и не решился поднять глаза, и только когда за ушедшими захлопнулась дверь, облегченно перевел дух.

Улица медленно просыпалась. Утренний туман понемногу рассеивался, уступая место спешащим по делам горожанам. Стылый весенний воздух постепенно наполнялся скрипом телег и цоканьем подков, шарканьем ног и разговорами. Выйдя из трактира, Гейер сразу перешёл на быстрый шаг. Встречные дукелцы торопливо расступались, спеша уступить ему дорогу. Маг, к его удивлению и немалой досаде, не стал почтительно тащиться в полушаге сзади, как это сделал бы любой горожанин Дукел, кроме разве что ипата с его приближёнными. Этот же нахал с легкостью поравнялся с коннозаводчиком, приноровился к темпу шагов и негромко, но внятно сказал:

- А теперь расскажите мне подробно, что случилось с вашим сыном.

Гейер передернул плечами.

- Дойдём до дома - там и послушаешь...

- Нет, - тихо, но жёстко возразил маг, и в голосе его прорезались металлические нотки. - Когда мы дойдём до вашего дома, уважаемый, думаю, от меня понадобится не слушать, а действовать. Поэтому я хотел бы узнать сейчас, что именно у вас случилось такого, что вы ни свет ни заря доводите до нервной дрожи несчастного трактирщика и вламываетесь к его постояльцам.

В первый момент коннозаводчик задохнулся. Мало кто в этом городе мог вот так запросто говорить ему "нет". Рискнул бы разве что ипат, да и то у них до такого не доходило. А тут - гляди ж ты! Прётся себе запросто рядом, нога в ногу, как закадычный приятель, да ещё и указывает! Гейер скрипнул зубами, но всё же начал говорить, буквально выталкивая из себя рубленные скупые фразы:

- Сына вчера в конюшне лягнула лошадь. В голову. Мальчик до сих пор не пришёл в себя.

- Что делали? - маг размотал стягивающий сумку ремешок и, не сбавляя шага, принялся на ходу увлечённо рыться в её содержимом. Послышалось негромкое звяканье.

- Позвали Молящего, из внутреннего Круга. Он оставался с ребёнком до рассвета, просил Единственного об излечении. Утром сказал, что сделал все, что возможно, и всё теперь в руке Единственного.

Маг неопределенно хмыкнул.

- И больше ничего?

- Ну... он, как уходил, велел всем в доме молиться. И в Храм пожертвование отнести, само собой.

- Само собой, - странным тоном поддакнул маг, но коннозаводчик не дал себя сбить, повторяя с нажимом:

- Всем в доме сказал молиться. А если очнётся... - на слове "если" Гейер запнулся и упрямо сдвинул брови, усилием воли отгоняя от себя страх, - когда сын очнётся - тут же дать ему хлеба и крепкого вина для поддержания тела и духа, и пусть немедленно идёт в Храм, да обязательно сам, пешком, и там принесёт пожертвование, положит два десятка поклонов и прочтёт перед алтарём благодарственную молитву...

- Что?!

Гейер вдруг понял, что столь раздражающий его маг уже не идет рядом, а почти бежит впереди, с каждым своим длинным шагом все больше оставляя его, Гейера, за спиной, и даже не оборачиваясь. Коннозаводчик почувствовал, как в груди растёт холодный ком беспокойства.

- Что случилось?

- Если вы верите в Единственного - молитесь ему, чтобы мальчик ещё не очнулся, - бросил через плечо мужчина.

- Рехнулся?!

- Ага. Только не я, а ваш Молящий, - маг прибавил еще несколько затейливо слепленных между собой и образом священника слов, пару из которых даже далёкий от святости коннозаводчик слышал впервые.

Возразить такой исчерпывающей и возмутительной характеристике священнослужителя Гейер почему-то не посмел, и только молча стиснул зубы, снова увеличивая шаг.

У ворот дома их ждали. Расторопная прислуга еще во дворе приняла у Гейера плащ и метнулась к высокому изукрашенному резьбой крыльцу, спеша подняться по ступеням и распахнуть двери. В носы вошедшим ударил тяжелый дух горевших всю ночь курительниц. Маг скривился и без малейшего почтения резко помахал перед собой ладонью, разгоняя резко пахнущий дым. Сощурился и покрутил головой, силясь сориентироваться в белесом полумраке.

- Откройте окно.

Находящиеся в комнате женщины замерли и вытаращились на вошедшего. Маг раздражённо прищелкнул пальцами, в его голосе снова прорезались металлические интонации:

- Да проветрите здесь наконец, живо! Тут и здоровому задохнуться можно!

Гейер кивнул прислуге, подтверждая приказ. Дышать в комнате и вправду было нечем. Окно распахнули, и серый дым стал нехотя выплывать из помещения наружу, уступая место свежему воздуху и свету.

Ребёнок лет восьми лежал на постели с закрытыми глазами, бледный и неподвижный. Под ресницами растеклись глубокие тени, на виске красовался вздувшийся след от удара. Маг дёрнул на груди застежку, движением плеч освободился от плаща. Прислуга кинулась было подхватить, не успела, и плащ тяжелой тёмно-серой кляксой расплылся на деревянном полу. Женщина торопливо нагнулась, подняла одежду, принялась отряхивать, с опаской косясь на насупленного хозяина.

Маг проигнорировал и её, и Гейера, и упавший плащ. Он осторожно поставил рядом с постелью свою сумку, завернул рукава рубашки и склонился над мальчиком. Одна из присутствовавших в комнате женщин, сидевшая в напряженной позе у изголовья кровати, встрепенулась и протянула руку, словно желая помешать. Маг поднял голову и, вопреки ожиданиям Гейера, спокойно взглянул ей в глаза, негромко сказав примирительным тоном:

- Я только посмотрю, матушка.

Металлические нотки при этом из его голоса исчезли, уступив место мягкой хрипотце. Спокойный тон вкупе с внутренней уверенностью незнакомца подействовали на женщину. Она даже немного расслабилась, уже спокойно наблюдая за магом. Он легко, едва касаясь, пробежался пальцами по ссадине на виске мальчика, приподнял ему веко, прикоснулся к шее и ненадолго замер, прислушиваясь.

- У него изо рта шла кровь, - сидящая у постели женщина снова начала нервничать, её глаза наполнились слезами.

Маг нажал на нижнюю челюсть ребенка, открывая ему рот. Потом приподнял пальцем верхнюю губу. Удовлетворённо хмыкнул, выпрямляясь.

- Кровь - всего лишь от выбитого зуба. А теперь отойдите и постарайтесь мне не мешать.

Гейер шагнул вперёд, подхватывая жену под локоть и отводя от постели. Маг покопался в сумке, вытащил плоскую баночку, зачерпнул мятно пахнущую мазь и принялся втирать её в ладони и кончики пальцев. Закончив, протянул руки к ребёнку, повел по ушибленному виску, легко касаясь кожи. Прикрыл глаза и застыл, изредка шевеля длинными пальцами. Свежий, живой запах мяты плыл по комнате, заменяя собой остатки душного дыма.

Маг плавно водил руками над головой мальчика, и глядевшему во все глаза Гейеру показалось, что от тонких нервных пальцев исходит мягкий свет. Люди болтают, что видеть свет магии может лишь тот, в ком самом теплится хоть кроха Дара...

Завороженный повисшей тишиной, а может, этим полуреальным или вовсе придуманным свечением, он пропустил момент, когда узкие ладони прекратили плавное движение, и маг резко ущипнул ребенка за пухлую щеку. Гейер дёрнулся было помешать, но в это время мальчик захныкал и открыл глаза. Маг предостерегающе поднял левую руку, молча призывая присутствующих к неподвижности. Другую ладонь он положил ребёнку на лоб и внимательно смотрел ему в глаза, произнося едва слышные слова заклинания. Постепенно мальчик перестал хныкать и снова смежил веки. Дыхание его стало более заметным и размеренным. Маг выпрямился и повернулся к родителям.

- Успокойтесь, ваш сын выживет. Сейчас он просто спит, к середине дня проснется. И скоро будет здоров, как прежде, если вы сами не наделаете глупостей.

Последняя фраза заставила кинувшуюся было к постели женщину остановиться и вопросительно уставиться на мага.

- Глупости - это вино и молитва в храме, - ответил тот на незаданный вопрос. - Во-первых, в ближайшие три дня не давайте ему ничего, кроме обычного хлеба, размоченного в чистой воде или молоке. Вино может резко ухудшить его состояние. Во-вторых, три дня ему нельзя вставать с постели. А вот через три дня пусть себе на здоровье идёт пешком хоть во все храмы Русты по очереди. Кстати, - ехидно улыбнулся маг, - это заодно отвлекло бы его от раннего катания на лошадях и заставило сбросить лишний жир, а вас избавило бы от лишнего беспокойства. Да, и ещё: я зайду к вам завтра и через день - посмотрю, как он будет себя чувствовать. Мазь не оставляю, - вы, уважаемый, думаю, понимаете, что с моим участием её действие гораздо эффективнее, чем без меня.

Гейер понимал. Травяные настои, отвары и мази в Русте умели делать многие. Но только маги-травники обладали умением заставить траву проявить свою полную силу, раскрыться в призванном магическом потоке и совершить настоящее исцеление. То, что люди называли чудом и волшебством. С того момента, как Кузим запретил магические заработки, простых продавцов трав на городских рынках, конечно, прибавилось, а маги ушли в тень, но в серьёзных случаях люди всё же предпочитали рискнуть и нарушить запрет, попросив об услуге исцеления травника-мага.

Мать мальчика устало прикрыла глаза и покачнулась. Гейер машинально поддержал жену за руку. Это не укрылось от гостя.

- Если вы позволите, я оставлю госпоже успокоительное. И ей надо хоть немного поспать.

- Что вы, я не устала! - встрепенулась женщина, обращая на травника полный благодарности взгляд.

- Я настаиваю. Половину склянки сейчас, половину - вечером. Можно запить водой.

Мужчина поставил на подоконник извлеченный из сумки пузырёк и заозирался в поисках своего плаща. Принял одежду из рук служанки, которая с немым обожанием поедала его глазами. Оделся, поклонился супруге коннозаводчика и коротко кивнул Гейеру, шагая к порогу. Этот небрежный кивок моментально вывел хозяина дома из себя. Гейер уже понял, что с сыном ничего страшного не произойдёт, и мысли его привычно сосредоточились на теме уважения к собственной персоне. Несмотря на оказанную помощь, незнакомец не производил впечатления человека, его, Гейера, уважающего, а потому вызвал новую волну раздражения и неприязни. Не прибавил ему радости и громкий шёпот жены, к тому же явно услышанный уходившим магом:

- Ты обещал ему заплатить!

На крыльце Гейер задержал травника, коснувшись его плеча:

- Ты спас мне сына, маг. Сколько ты хочешь?

Мужчина усмехнулся углом рта.

- В Русте запрещено торговать магическими услугами. Стало быть, вы не можете мне заплатить, а я не могу взять с вас деньги.

- А ты не глуп, - похвала в исполнении Гейера прозвучала очень похоже на ругательство, но маг, если и почувствовал неприязнь собеседника, в лице не изменился. - В таком случае, спрошу иначе. Могу ли я оказать тебе некую услугу?

- Можете.

- А ты не глуп. И к тому же нахален...

- Да будет вам, уважаемый, - маг вдруг рассмеялся звучно, легко и непринуждённо. - Не ожидали же вы, в самом деле, что я от всего откажусь? Мне далеко до святости служителей, даже из Внешнего Круга.

- Это я уже понял.

- Вот и хорошо, что поняли. Кстати сказать, не думаю, что всенощное моление святого служителя дёшево вам обошлось... Так на чём мы остановились?

- На услуге, - скрипнул зубами Гейер.

Собеседник бесил его буквально всем, от независимого и раздражающе-неровного поведения до обшарпанного серого плаща. Интересно, эта магическая братия вся такая? Впервые ему пришло в голову, что Кузим напрасно запретил денежный расчет с треклятыми магами. Куда спокойнее было бы отдать за услугу обычные монеты. А теперь...Что он теперь потребует? Ишь, даже не смотрит в его сторону, - стоит и пялится себе с улыбкой на утреннее солнце, как ни в чём не бывало... А может, вообще по-скорому свистнуть сторожей и выгнать нахала со двора? Но в окне маячило счастливое и усталое лицо жены, и Гейер решил потерпеть. Жену и сына он любил. И как выяснил за последние сутки - гораздо сильнее, чем считал раньше.

Маг как будто не заметил его недовольства.

- Мне не помешала бы верховая лошадь. Можете вы продать мне сносное животное по сносной цене?

У Гейера отлегло от сердца. Просьба оказалась вполне приемлемой. Караванный сезон пока еще не начался, а у него уже сейчас было много лошадей на продажу. В самом деле, почему бы не продать одну, пусть даже недорого, но тем самым рассчитаться и не чувствовать себя обязанным? Он согласно кивнул и стал спускаться с крыльца, жестом предложив магу следовать за ним к небольшой "домашней" конюшне, что находилась прямо во дворе.

Не успели они войти в конюшню, как её ворота распахнулись, и во двор вышел конюх, ведущий за собой изящную рыжую лошадь. Увидев Гейера, он остановился и склонился в поклоне.

- Господин...

- С мясником договорился?

- Да, господин. Вот, уже веду.

- К мяснику? Эту лошадь? - манера беспардонно встревать в разговор тут же была внесена Гейером в уже и так немалый список раздражающих черт травника.

Маг обошел конюха, словно встретившуюся на пути неодушевлённую колоду. Протянул руку и кончиками пальцев провел по спине лошади. Кобылка слегка повернула голову и заржала.

- Нормальная, здоровая лошадь. Скаковой породы, молодая и крепкая, - выдал диагноз травник. - На торгу за такую животину караванщики, пожалуй, между собой и передерутся. А что, уважаемый, в Дукелах нынче поднялся спрос на конскую колбасу? Или это - личные вкусы? Вы так не проторгуетесь?

- Эта та самая лошадь, которая лягнула моего сына, - сквозь зубы сообщил коннозаводчик, делая конюху знак продолжать путь.

Но сдвинуться с места слуге не удалось, - как выяснилось, маг успел крепко перехватить кобылу за накинутый на шею ремень, и выпускать его из рук, похоже, пока не собирался.

- А за сколько вы договорились с мясником, уважаемый? Если это не торговый секрет, конечно.

- Не секрет. За семь монет, - хмуро ответил Гейер.

- Семь монет. Прекрасно, - маг еще раз провел пальцами по лошадиному боку. - Так может, вы возьмёте эти деньги от меня?

- От вас?

- Я куплю у вас эту лошадь, - терпеливо, как тупому ребёнку, объяснил травник, делая ударение на слове "эту".

- Почему именно эту? Я собирался от неё избавиться!

- Ну-ну, не будьте так мстительны. Как это там в проповедях Единственного... эээ... - маг приосанился, чуть запрокинул голову. Голос его на время утратил свою обычную хрипотцу и стал певучим и звучным, как у Молящего, читающего Книгу: - "И поставлю тебя, милосердного, выше тварей неразумных, чтобы надзирал за ними, добра и зла не ведающими"? Кажется, так? Милосердного? Ну-ну. А вообще, даже если плюнуть на эту добродетель (при этих словах Гейера передёрнуло), - что вам за забота, в каком направлении злосчастная тварь сгинет с ваших глаз долой?

Гейер раздраженно засопел и качнулся с пяток на носки и обратно. Противоречить Книге, пусть даже в присутствии простого конюха и незнакомого мага, ему не хотелось. Но и отказываться от своих решений он тоже не привык...

- Ну, решайте скорей, уважаемый, - подтолкнул травник. - Вы окажете мне услугу, продав дешёвую лошадь, как и собирались. Получите деньги за скотину. Заодно сэкономите на времени. У вашего конюха, я полагаю, есть и другие поручения, кроме этой ранней прогулки по улицам в обществе "твари неразумной"?

Проклятый маг, похоже, от души наслаждался ситуацией, тонко балансируя на грани оскорбления и приличной беседы. И, Одноглазый побери, формально он был прав. Гейер для значительности еще немного помолчал, уже зная, что согласится.

Пересыпая в ладонь коннозаводчика монеты, травник добавил к оговоренным семи еще две - за простое седло и сбрую. Конюх притащил с конюшни его покупку, но седлать лошадь маг решил сам.

Гейеру же не хотелось сразу возвращаться в дом - после бессонной ночи и пережитых треволнений он справедливо решил, что там и без него пока обойдутся. Коннозаводчик продолжал стоять во дворе, окончательно успокаиваясь после ночных и утренних тревог, и лишь с нетерпением ожидая, когда нахальный травник закончит седлать лошадь и уберётся, наконец, за ворота. Правда, к своей досаде он скоро понял, что процесс обещает затянуться. С лошадиной сбруей маг, судя по всему, управлялся хуже, чем с больными и со своими склянками. Или он просто берёг свои длинные и гибкие пальцы?

Маг же тем временем, похоже, решил скрасить рутинную работу и развлечь себя беседой.

- А скажите, уважаемый, как так вышло, что ваш сын попал под лошадиное копыто? Мне показалось, нянек в вашем доме достаточно, чтобы уследить за одним сорванцом. Сами на коня, что ли, решили посадить? Не рано ли?

- Да какое там сам... Он удрал от матери и няньки и пробрался в конюшню. Хотел покататься на новой лошади, - нехотя ответил коннозаводчик, - а придурок-сторож его впустил.

- Понимаю, - хмыкнул маг. - Ну что ж, все мальчишки таковы. Возможно, в будущем из вашего сына вырастет отличный наездник.

Толстые губы Гейера тронула довольная улыбка. Похоже, этот травник умел говорить и приятные вещи.

Маг наконец закончил со сбруей, и, приторочив к седлу свою сумку, снова повернулся к коннозаводчику.

- Похоже, уважаемый, у вашего слуги всё же не было других дел, кроме того, которого мы с вами так коварно его лишили?

Гейер недоумённо уставился на травника. Потом обернулся, и только сейчас заметил, что конюх не ушёл, а стоит рядом, переминаясь с ноги на ногу и ожидая, когда хозяин его заметит.

- Чего тебе?

- Дык я это... я насчет Клеста.

- Что ещё? - снова взвился едва успевший прийти в приятное расположение духа Гейер. - Я вчера вроде понятно выразился!

- Дык мы с Гларом всё сделали, как вы нам велели, вы ж сами вчерась видали. А теперь вот смотрим - он вроде с утра помирать собрался. Дык я того, спросить хотел. Нам дождаться, покудова он на конюшне помрёт, или загодя за ворота вынести? Как помрёт - как бы лошадки ещё больше беспокоиться не начали. Они и так от запаха крови бесятся, а если еще и помрёт... Совсем не любят они энтих помёрлых, лошадки-то...

- Мне плевать, куда и когда вы денете проклятую падаль!

- Ну, так тады...

- Что ещё?!

- Ой, да вы не серчайте так, господин! Я ж только спросить! - конюх явно чувствовал себя не в своей тарелке, но всё равно не замолчал. - Глар вот сейчас, как я за седлом-то в конюшню бегал, мне и говорит: может, раз сынок ваш вроде того... поправиться скоро должен, может, вы и Клеста на радостях пожалеете? Воды бы ему хоть сколько-нибудь, напоследок...

Ответить Гейер не успел, - маг снова вмешался в разговор, очевидно, ни в коей мере не испытывая по этому поводу смущения.

- Я смотрю, уважаемый, вы не только по конской колбасе, а ещё и по пернатой дичи мастер. Птица-то вам чем не угодила?

Наглость травника, похоже, была заразной. Гейер в очередной раз, уже привычно за это утро, не успел открыть рот - теперь для разнообразия в разговор встрял появившийся на пороге конюшни здоровенный лохматый детина в грязной рубахе с надсаженным воротом - очевидно, Глар.

- Да не, это никакая не птица, уважаемый. Это Теар, помощник наш. От горшка - две шапки, сопляк. А имечко больно уж благородное, не по оборванцу имечко. Вот мы с Выргой его Клестом и зовём, для понятствия. Вырга ж вам так и сказал - Клёст. Пацан это, - и он мотнул нечёсаной головой в сторону конюшни.

Маг перестал теребить пальцами повод и замер. Лицо его неуловимо изменилось, уголок рта дёрнулся вниз, а правая бровь изогнулась вопросительно и надменно.

- Мальчишка?

- Мальчишка, господин. Помощник наш и при конюшне сторож. Теперь уж, правда, бывший.

- Ах, бывший сторож... - задумчиво протянул травник. Не глядя всунул повод лошади в руки первому конюху и без спросу направился в сторону конюшни. Конюх ошалело принял повод и с приоткрытым ртом уставился ему в спину. О существовании Гейера маг словно бы и вовсе позабыл.

В конюшне было сумрачно и действительно сильно пахло кровью. Лошади в стойлах беспокойно перебирали ногами, всхрапывали. Мальчишка лежал почти у самого входа, в небольшом закутке, где обычно хранят вилы с граблями и лопатами.

Вошедший маг прищурил глаза и наклонил голову, вглядываясь в распластанное на животе тонкое неподвижное тело. Глаза лежащего были закрыты, голова неудобно повёрнута набок. Оголённая спина живо вызывала в памяти мясницкие ряды на рынке, живодёрню, разделочную доску повара, одним словом - напоминала что угодно, кроме нормального человеческого тела.

- И кто его так? - негромко спросил травник.

- Дык мы ж с Выргой, господин, - с готовностью затараторил подошедший конюх. - По велению господина Гейера. Выпороли примерно. А как же! За то, что дурень сынка его впустил без разрешения, пока мы с Выргой на дальних конюшнях были. Ну, выпороли, думали, отлежится. А ввечеру господин на конюшню зашёл, велел поутру лошадь к мяснику свести, а Клесту на спину соли насыпать и воды боле вообще не давать. Ну, скажу вам, и ночка была... Та ещё ночка. Мы с Выргой на дворе ночевали. В конюшне бы остались - вообще б глаз не сомкнули. Клёст все стонал, плакал... Под утро только затих. Эх...

Глар хотел добавить ещё что-то, но замолк, услышав приближающиеся шаги. В конюшню вошёл Гейер. Как и травник, сощурился, вглядываясь в лежащего. Слегка пнул неподвижную фигурку в бок сапогом.

- Не сдох ещё?

Маг опустился на одно колено, тронул висок мальчика.

- Нет ещё. Но скоро, - Он поднял голову и встретился с Гейером глазами. От холодного, какого-то бешеного взгляда ярко-синих глаз коннозаводчика бросило в дрожь, но голос у мага по-прежнему был спокойный, вежливый. - Вы, уважаемый, если мне не изменяет память, недавно сказали, что вам всё равно, куда ваши конюхи денут эту падаль?

- Ты, маг, не зарывайся! Мальчишка - мой слуга, и наказан за дело! - Гейер, наконец, нашел повод не скрывать своей неприязни к столь раздражающему его субъекту и заорал в полный голос, отводя душу за все свои утренние унижения. От громкого крика и без того неспокойные лошади в стойлах ещё больше занервничали, заржали.

Увы, травник вызова коннозаводчика не принял. Даже не удосужился, отвечая, подняться с колен. Только пожал плечами, то ли просто плащ поправлял, то ли таким образом выразил своё отношение к происходящему, - Гейер так и не понял.

- А я и не зарываюсь, - усмехнулся маг. - Защити Единственный того, кто рискнёт встать на вашем пути. Но я не стою на вашем пути, я просто намерен оказать вам ещё одну услугу.

- Это какую ещё услугу?

- А вот такую, - с этими словами травник склонился, осторожно подсунул ладони, подхватил окровавленное тело, и, легко поднявшись на ноги, обогнул замершего истуканом мужчину и направился к выходу из конюшни.

- Стой! Куда! - взревел хозяин, делая шаг следом за магом.

Тот едва повернул голову, бросив через плечо:

- Я унесу эту, как вы выразились, падаль, с вашего уважаемого двора. Вам же всё равно, где он помрёт, верно?

Маг говорил всё тем же ровным бесцветным тоном, но голос его снова неуловимо изменился, в нём снова прорезался металл и что-то такое, что вызывало у Гейера только одно желание: как можно быстрее спровадить проклятого травника, хоть с полумёртвым мальчишкой, хоть без, лишь бы прочь, за ворота.

Остолбенев, коннозаводчик смотрел, как маг укладывает безвольное тело подростка поперёк седла и набрасывает ему на спину кусок поданной конюхом дерюжки. Наглость травника обезоруживала, и Гейер не нашёл ничего лучшего, кроме как растеряно спросить:

- Да зачем он тебе?

- А на декокты, - вдруг развязно подмигнул коннозаводчику наглец, растянув в улыбке чётко очерченные тонкие губы. Улыбка, впрочем, вышла какой-то неприятной, хищной и натянутой. Скулы резко обозначились, синие глаза сузились. - Печень там, селезёнка... Слыхали же, что наш добрый государь Кузим запрещает магам зарабатывать колдовством? Всё дорожает, и ингредиенты в том числе, а жить, уважаемый, нам тоже как-то надо!

Воспользовавшись возникшим замешательством, маг покрепче ухватил слегка упирающуюся лошадь под уздцы, не оборачиваясь, помахал Гейеру рукой и решительно, но без спешки направился вон со двора.

- Так не забудьте, что я вам говорил насчет вашего сына. Завтра я зайду его посмотреть.

Вот пропасть! Гейер уже успел забыть, что ему еще пару дней предстоит терпеть визиты этого чёртова мага, Одноглазый его побери! Коннозаводчик сплюнул травнику вслед и долго ещё стоял во дворе, зло пялясь на закрывшиеся за ним ворота.

Оказавшись на улице, травник оставил свою нарочито-вальяжную походку и резко ускорил шаги, направляя упиравшуюся кобылу в ближайшую подворотню. Завернув, наконец, за угол, он остановился и торопливо пощупал мальчишке жилку на шее. Нахмурился и полез в сумку. Порывшись, извлёк склянку, с особым тщанием завёрнутую в кусочек промасленной кожи. Осторожно развернул, вытащил пробку. Щедро смочил пальцы тягучим тёмным раствором, приподнял за волосы бессильно свесившуюся голову мальчика и, разжав ему челюсти, провёл смоченными пальцами по дёснам и языку. Худенькое тело только чуть дёрнулось, но других признаков жизни не проявило. Ред выругался сквозь зубы, бережно упрятал назад склянку и снова потянул кобылу назад на людную улицу, направляясь к себе в гостиницу.

Утро следующего дня застало Реда невыспавшимся, усталым и злым. Мальчишка неподвижно лежал на животе на единственной в комнате кровати. Сам же травник сидел на подоконнике, обхватив руками согнутую в колене ногу и мрачно любуясь результатами своей работы.

Любоваться, по его мнению, действительно стоило. Весь вчерашний день и всю ночь он потратил на то, чтобы вытащить сопляка с того света.

Теперь мальчишка спал, одурманенный сонным отваром, и лицо его приняло более нормальный оттенок, по-прежнему бледный, но уже не наводящий на мысли о немедленных похоронах.

Травник отрешенно приподнял руку и уставился на окровавленную манжету. Скривился и потянул рубашку через голову, начисто позабыв о застёжке и проигнорировав жалобный треск ткани. Хотелось немедленно вымыться и переодеться. А еще лучше - выспаться. А в идеале - вычеркнуть из жизни последние сутки и послать к Одноглазому проклятого коннозаводчика, своим визитом испоганившего ему весь вчерашний и, похоже, несколько последующих дней.

Кстати, о коннозаводчике: сегодня Реду нужно было навестить его сына. Не то чтобы травник сомневался в благополучии ребёнка, но нарушать данное обещание было не в его правилах. Тем более, не стоило в открытую злить папашу, особенно после того, как увёл у него из-под носа обоих виноватых и лишил добропорядочного горожанина возможности отвести душу местью в духе лучших традиций городских палачей и разбойников с большой дороги.

Мальчик что-то пробормотал во сне и попытался повернуться, но боль остановила его, и он снова замер с невнятным тихим стоном. Ред вздохнул, выгнулся всем телом, распрямляя затёкшие мышцы. Раздраженно швырнул грязную, а теперь ещё и порванную рубашку в угол - не забыть вечером выстирать - и полез в шкаф за запасной.

Под действием сонного зелья жертва исполнительных конюхов должна была проспать до вечера, но на всякий случай следовало поспешить.

В доме Гейера его встретило немое обожание жены коннозаводчика и суеверный ужас служанки. Самого хозяина дома не было, чему Ред немало порадовался. Он осмотрел ребёнка, убедился, что тот поправляется, ещё раз обработал мазью ссадину на виске и откланялся, пообещав зайти на следующий день и уточнить, можно ли разрешать вставать больному. Направляясь через широкий двор к воротам, травник столкнулся с одним из конюхов, кажется, Выргой.

- Доброго дня господину!

- Видали и добрее. Чего тебе?

- Да вот мы с Гларом хотели у вас спросить... Эээ... Вы только не подумайте чего...

- Обещаю. Тем более что это вообще трудно - думать на основе твоего мычания, любезный.

Будучи поименованным "любезным", конюх и вовсе смешался, забормотав что-то невнятное извиняющимся тоном и усиленно ковыряя пыль носком растоптанного сапога. Ред с сожалением сообразил, что продолжать иронизировать бесполезно.

- Ну, что вы там с Гларом хотели спросить? Может, скажешь, наконец, или мне тут до вечера прохлаждаться?

- Дык мы это, насчёт Клеста. Вы его взаправду на ваши чародейские декокы пустили?

- Декокты. Композитные отвары на основе белковых составляющих.

- Чего?

- Забудь. Нет, на декокты я его не пустил.

- А куды ж вы его?

- А никуды. Жив ваш Клёст. Так что напрасно вы с Гларом батогами старались.

Конюх расплылся в улыбке.

- Слава Единственному! Радость-то какая!

- Радость? - недобро прищурился Ред. - Вам, любезный, похоже, третьего дня в радость было парня мало не до смерти плетьми отходить. Чему ж вы сейчас радуетесь?

Конюх в ответ насупился, с силой втянул носом воздух и заговорил тихо и торопливо, глядя в сторону и по-прежнему ковыряя пыль носком сапога:

- А вы, господин хороший, тоже разумение имейте. Я вот вас раньше в Дукелах не видал, сталбыть, вы тут человек пришлый и господина Гейера вовсе не знаете. Страшный он человек, наш господин Гейер. Ежели что не по его сделано - запросто погубит, лишний раз не оглянется. Ему человека убить - что муху прихлопнуть. Откажись мы, он бы всё одно, кому другому поручил, да и нам бы заодно досталось. Клёст, он сирота, спросить за него некому. А у нас с Гларом семьи. И идти к Единственному в посвящённые ни я, ни он пока не торопимся.

- Так значит, правда, что про того конокрада болтают? - спросил Ред примиряющее.

- Правда, господин.

- Ого... - маг покачал головой. - Ну, ладно. Извини меня, Вырга.

- Да мы же ничо, мы всё понимаем... Только и вы, господин, поймите.

- Понял уже, - поморщился травник. - Ну, раз так, ты на всякий случай не спеши своего хозяина радовать, что парнишка жив. Я за седмицу его на ноги поставлю, а там пусть идёт, куда знает. Руста большая, чай, не в одних Дукелах можно сироте жить. А для господина Гейера он всё равно как умер. Верно я говорю?

- Верно, господин, всё верно, - обрадовано закивал конюх.

- Вот и чудесно.

Конюх перестал наконец ковырять пыль и снова заулыбался.

- А славный вы, господин маг!

- Глупости. Ни первое, ни второе.

Юмора конюх не понял, да Ред и не рассчитывал. Уже выходя за ворота, он поймал брошенное в спину негромкое:

- Берегите себя, господин маг!

- Вашими молитвами, - пробормотал травник, прикрывая за собой дверь.

Теперь предстояло спешить на рынок. Право торговать у Реда было оплачено на седмицу вперёд, но он не питал по этому поводу особых иллюзий. Хозяин рынка вряд ли будет долго любоваться на пустое место в торговом ряду, продаст его следующему желающему, а выяснять, что случилось с прежним, и уж тем более беспокоиться и бегать за ним, возвращая уплаченные деньги, не станет. Следовательно, нужно было поскорее побеспокоиться самому. Приближался ежегодный праздник открытия Тракта, и количество желающих получить на рынке торговое место увеличивалось обратно пропорционально количеству остающихся до праздничной ярмарки дней.

Реду повезло - несмотря на его вчерашнее отсутствие, оплаченное место ещё оставалось свободным. Он проигнорировал любопытные взгляды соседей по прилавку, глянул на солнце и решил, что немного времени в запасе у него есть.

Травник не стал раскладывать весь приготовленный на продажу товар, ограничился только средствами от простуды, пользовавшимися особым спросом на излёте холодного и сырого берёзника.

Глядя перед собой в шумное пространство рынка, Ред в очередной раз попытался понять, какие демоны дёрнули его забрать у Гейера и притащить к себе мальчишку. Мало ли он видел в своей жизни таких, на последнем издыхании? Правда, раньше у него не было уверенности, что человека в подобном состоянии можно вытащить из лап Единственного. Но вот появилась уверенность, и появились проблемы.

Ред ощущал себя семилетним ребёнком, приволокшим в дом больного щенка и вдруг обнаружившим, что кроме забавы, за ним нужно ещё и следить: кормить, лечить, заботиться. А дел полно и без этого сомнительного дополнения к интерьеру гостиничного номера. Нужно закончить начатую рецептуру, рассчитать, наконец, более точные дозировки составляющих. Да и кусок хлеба - не последняя проблема. Хочешь - не хочешь, а зарабатывать на жизнь надо, пусть даже этим дурацким стоянием за прилавком, Одноглазый побери нашего государя Кузима с его бредовыми указами!

С такими мрачными мыслями Ред и простоял в торговом ряду некоторое время. Торговля шла неплохо - травник даже пожалел, когда день стал клониться к закату.

Наконец маг собрал в сумку оставшийся товар и пересчитал заработанные монеты. Выручка оказалась неплохая - на самое необходимое должно было хватить.

На обратном пути он купил молока, пару лепёшек, кусок вяленого мяса про запас и чахлый пучок зелёного лука, который в это время года расторопный народ выращивал на продажу на своих подоконниках. Оставшиеся деньги пошли в уплату трактирщику за прокорм лошади и за комнату на ближайшие дни.

Поднимаясь по лестнице к себе наверх, Ред подумал, что сомнительная репутация мага имеет и полезную сторону. В случае появления в номере ещё одного человека любой хозяин имел полное право если и не стребовать дополнительную плату, то, как минимум, поинтересоваться, кого и на какой срок приволок в номер его постоялец. Лиат же, похоже, предпочёл с ним не связываться и не задал ни одного вопроса. Ни когда столкнулся с Редом во дворе в тот момент, когда тот снимал с лошади мало отличающееся от трупа тело, ни позже, когда травник спустился вниз и потребовал к себе в комнату много горячей воды и сколько найдётся чистых тряпок. Лиат тогда сам, не зовя прислугу, молча принёс всё, что его попросили, и так же молча ушёл за свою любимую стойку в трапезную.

В гостинице Реда ждал сюрприз: его подопечный не спал. Мальчишка по-прежнему лежал на животе, только подобрал под себя руки, словно пытался приподняться. Особого удивления от появления хозяина комнаты он не выказал, - может, ещё сказывалось действие сонного отвара, а может, загодя услышал шаги и звук открываемой двери.

Травник аккуратно повесил плащ на вбитый в стену деревянный гвоздь, заменявший вешалку, подошел к столу и принялся выгружать свои покупки. Мальчишка внимательно наблюдал за его неспешными движениями. Ред заметил, что его поза стала еще более напряжённой.

- Ты зачем впустил сопляка в конюшню?

Мальчик молчал, по-прежнему не сводя с него мутных, с красными прожилками, глаз, и в какой-то момент Ред подумал, что у него отнялась речь от побоев.

- Так зачем?

Мальчишка облизал губы, моргнул и наконец произнёс:

- Он просил.

- Вот как. Он, значит, просил. Уважительная причина, чтобы сдохнуть под батогами, не находишь? Или это такой оригинальный способ мученически умереть, чтобы выразить свою любовь к Единственному? Слыхал я о таких помешанных. Ты часом не из их числа будешь?

Парнишка снова не ответил, только судорожно шевельнул подтянутыми под себя руками. Ред торопливо подошёл к кровати и нагнулся придержать острые локти:

- Ты сильно-то не дёргайся. Вот разойдутся швы - и никакие эликсиры не помогут. Крови у тебя осталось маловато, не грех и поберечь. Да, и на всякий случай учти: тебе сейчас не больно не потому, что ты здоров. Пройдет действие лекарства - и боль ещё вернётся. Так что лучше береги силы. Есть хочешь?

- Нет.

- Жаль, - философски пожал плечами травник, возвращаясь к столу и выкладывая на тарелку одну из купленных лепёшек. - Всё равно поесть придётся, - он налил в кружку молоко и добавил туда несколько капель из стоящего на столе флакона.

- Почему придётся?

- Если ты ещё не понял - скоро кончится действие лекарства, и есть захочется ещё меньше. Поэтому придётся тебе мучиться сейчас. Сесть сможешь?

- Не знаю.

- Попробуем.

Он снова взял мальчишку за локти, помогая спустить ноги с кровати и следя за тем, чтобы не прикасаться к подсохшей корке на спине. Мальчик всё же не сдержался и охнул от боли.

- Извини, - убедившись, что подопечный не собирается повалиться обратно на кровать, травник ногой придвинул поближе табурет и водрузил на него кружку с молоком и тарелку с хлебом. - Хлеба съешь, сколько сможешь. Хочешь - размочи в молоке. Молоко выпей всё.

Он устроился со своей лепёшкой и пучком лука на подоконнике, наблюдая за тем, как мальчишка макает кусочки хлеба в кружку. Ел парень, действительно, с неохотой, - с трудом одолел половину лепёшки, но Ред решил, что и это уже неплохо.

Убедившись, что больше есть мальчик не будет, травник отодвинул табурет и снова осторожно уложил своего пациента на живот. Удовлетворённо отметил, что спина выдержала испытание и кровоточить не начала, достал очередную банку с мазью и занялся подсохшими ранами. К тому времени, как он закончил, мальчишка снова задремал, убаюканный добавленным в молоко зельем и мягкими прохладными прикосновениями.

Только пряча в сумку наполовину опустевшую банку с мазью, Ред с досадой сообразил, что уже совсем стемнело, что он валится с ног от усталости, а кровать в комнате одна. Пришлось стелить на пол покрывало с кровати и собственный плащ, благо, в гостинице было достаточно тепло.

Почти под утро, как и предвидел травник, кончилось действие зелья, и к мальчишке вернулась боль. Мага разбудили тихие стоны и возня на кровати, - подросток пытался лечь хоть немного удобнее. За окном было ещё совершенно темно. Ред зажег свечу и разбудил страдальца.

- Если можешь - лежи смирно. Понял меня?

- Угу.

Некоторое время он действительно терпел, сохраняя неподвижность, но боль не давала покоя. Он не выдержал и снова шевельнулся, поворачивая голову.

- Господин?

- Чего тебе?

- А вы не могли бы ещё раз дать мне такое зелье? Я отработаю.

- Не мог бы.

По долгому молчанию Ред понял, что мальчишка ошибочно истолковал его ответ.

- Послушай. Я не хочу тебе зла. И мне не жалко лекарства. Но я ещё не совсем точно знаю, как оно действует. Оно спасло тебя от болевого шока... ну, от того, чтобы умереть ещё вчера от сильной боли. Но сейчас я не знаю, может, в больших количествах оно тебе навредит. Самое страшное уже позади, и теперь ты вполне можешь справиться сам. Я только позабочусь, чтобы прошло воспаление и затянулись раны. Ты меня понимаешь?

- Понимаю. Вы не волнуйтесь, господин, я справлюсь. Я вообще живучий.

- Надеюсь, - хмыкнул Ред. - Не люблю, знаешь ли, неудавшиеся опыты и их последствия.

- Господин?

- М?

- Вы - травник-маг?

- Угадал, - Ред скривился. Похоже, если дела пойдут так и дальше, скоро во всех Дукелах не останется непосвящённых в его секреты. - Только давай ты сейчас об этом забудешь, заткнёшься и попытаешься просто тихо лежать?

- Угу. Я буду тихо. Господин маг?

- Ну?!

- Спасибо вам. И... пусть за вами присмотрит Единственный.

- Да уж лучше не надо, - проворчал Ред, снова укладываясь и безуспешно пытаясь свернуть край плаща так, чтобы он хоть слегка походил на подушку. - Если он за всеми так присматривает, как за тобой... Я как-нибудь сам.

- А если это он мне вас послал? - негромко донеслось с кровати.

- А если ты наконец дашь мне поспать?!

- Извините.

Травник задул свечу и с отвращением обнаружил, что очередной рассвет уже обрисовывает окно размытыми серыми красками. Он мысленно плюнул и закрыл лицо рукавом, твёрдо намереваясь вырвать у начинающегося дня ещё хоть немного отдыха и покоя.

...Самые яркие сны почему-то являются людям именно на рассвете. Реду снова приснился Кирст. Они вместе стояли на морском берегу, и Ангалер был где-то совсем рядом, за зелёными холмами, изящной подковой обнимавшими узкую каменистую бухту.

Над неспокойной водной стихией висело яркое, но нечёткое в радужном ореоле брызг солнце, и слепяще-красивый Кирст босиком ступал по границе воды и суши, маня Реда рукой. Ред делал шаг, но Кирст тут же с улыбкой пятился, и бешеная пена солёным кружевом огибала его, оставляя сухим, а на Реда набрасывалась с яростью, душа холодными иголками влаги. Ред пытался крикнуть Кирсту, чтобы он ушёл от прибоя, но море и ветер крали слова, унося их прочь, и Кирст всё звал и звал его за собой, а на тонко очерченном лице его играла светлая усмешка.

Очередной шаг, и очередная, особенно высокая волна леденящим сияющим покрывалом закутала стройную светловолосую фигуру, а когда наконец схлынула - Ред остался на берегу один...

Потом было суматошное утро, потому что он всё-таки проспал, и нужно было очень быстро смазывать мальчишке спину, наспех поить его молоком, делать страшные глаза и наказывать лежать тихо, а потом также быстро собираться и бежать в дом Гейера. За утренними хлопотами красивый и тревожный сон как-то выцвел, потускнел и забылся, чему травник немало порадовался.

Дома у Гейера он застал скандал - малолетний наследник нипочём не хотел оставаться в постели, норовя сбежать гулять. Мать с нянькой, устав всячески отвлекать его от этой крамольной идеи, уже перешли на командные интонации, каковые дитяти отчаянно не понравились.

Осмотрев ребёнка, Ред разрешил выпустить его во двор, чем несказанно обрадовал сорванца, и запретил ему много бегать, чем, несомненно, добавил хлопот матери, няньке и прочей домашней прислуге. Коннозаводчика, к молчаливому удовольствию Реда, снова не было дома. Дожидаться его он, естественно, не стал, откланялся и со спокойным сердцем покинул владения Гейера, направившись на рынок.

Как выяснилось, на рынок можно было и не спешить. Торговые ряды с утра были закрыты - ипат распорядился загодя украсить рынок к грядущей ярмарке. Дело, как всегда водится в случае добровольной принудительности, двигалось ни шатко, ни валко. Несколько не шибко рьяных добровольцев под руководством хозяина рынка обматывали хлипкие деревянные стойки соломенными косами. Из кос кое-где печально торчали прошлогодние засушенные цветы. Следом с таким же рвением продвигался постоянно понукаемый хозяином подросток с приставной лестницей, приколачивающий к венчающим стойки козырькам дешёвые цветные ленты.

Ред немного постоял в толпе скучающих торговцев, любуясь процессом декорирования. Встретился глазами с хозяином рынка, поздоровался с ним, и, философски рассудив, что если не получилось заработать, можно попытаться хоть немного отдохнуть в суматошный предпраздничный день, пошёл пройтись по городу.

Улицы Дукел прихорашивались в ожидании праздника, и даже вездесущий кусающийся серенький туман не мог испортить витавшее в воздухе предвкушение.

Ред брёл по улицам, рассеянно разглядывая праздничные гирлянды и венки на дверях домов, балконах и окнах. Травнику еще не доводилось бывать на дукелском празднике Тракта, но ему достаточно рассказали о нём горожане, для которых Тракт был осью мира, рекой всяческих новостей и сплетен, а главное - источником существования.

Главная улица Дукел - улица Тракта - прошивала город насквозь, начинаясь с запада и на востоке переходя в сам знаменитый Караванный Тракт через Серединный хребет. Собственно, город и возник на Тракте, как последняя точка, где караваны со всей Русты отдыхали и набирались сил перед нелёгким подъёмом в горы.

С поздней осени Тракт становился непроходимым из-за снега, и жизнь в Дукелах замирала до весны. К концу берёзника в городе скапливались первые караваны, чтобы после официального праздника Открытия снова двинуться в путь.

Праздник традиционно начинался с выступления ипата на площади перед ратушей и коллективного моления Единственному. После этого по улице Тракта торжественно проходила праздничная подвода, под колёса которой горожане и прибывшие караванщики щедро плескали молоко и сыпали загодя пророщенное зерно - для защиты Тракта от Одноглазого и его прислужников-демонов.

Служители Храма, утверждавшие, что абсолютно все демоны находятся исключительно в ведении Единственного, неоднократно пытались пресечь этот, по их мнению, варварский обычай, предлагая ограничиться молитвой. Но практичные жители Русты считали, что лучше помочь божеству в его нелёгкой борьбе, а то и взять оную на себя - вдруг Единственный отвлечётся на что-нибудь, с его точки зрения более важное? Недаром же в Книге сказано, что мысли божества для смертного - суть вещи непостижимые, а подстраховаться всяко надо.

Так что каждый год верующие горожане с кувшинами в руках и набитыми зерном карманами, скромно потупившись, пропускали слова Молящих мимо ушей. Мощёная же улица Тракта в этот день неизменно превращалась в источник пищи для птиц и котов, коих в Дукелах было великое множество, а на следующее утро - в головную боль для уличных подметальщиков.

После официальной части начиналась ярмарка и народное гуляние. Хозяева караванов покупали запасных лошадей и провизию, торговцы оценивали рынок, главы ремесленных гильдий согласовывали новые цены. Музыканты, бродячие артисты и поединщики устраивали представления на рыночной площади. Народ глазел, запивая зрелище дешёвым пивом, букмекеры драли голоса у помостов с борцами, зазывая горожан делать ставки, а жулики всех мастей и пошибов старались облегчить кошельки ротозеев любыми доступными им способами. Одним словом, праздник набирал обычный для рустинцев размах, растягиваясь на седмицу.

Состоятельные жители Дукел веселились несколько иначе. Вечером ипат устраивал в ратуше торжественный приём, куда традиционно приглашались главы торговой и ремесленных гильдий и прочие богатые и уважаемые горожане. Здесь также заключались сделки, обсуждались последние слухи и новости, а женщинами демонстрировались новые украшения и наряды, долгое время потом служившие предметом зависти или объектом насмешек, в зависимости от своей необычности и степени соответствия рустинской моде.

После нескольких дней торга и гуляний праздник заканчивался, караваны трогались в путь, и Тракт считался открытым. Город вступал в очередной сезон - до поздней осени, пока снега вновь не перекрывали дороги через горы.

Вроде бы бесцельно передвигаясь по улицам, Ред довольно скоро вышел к трактиру "Рыжий лис" и усмехнулся тому, как легко возникают привычки. Предпочитая жить в более тихой гостинице Лиата, он, тем не менее, уже спустя пару седмиц своего пребывания в Дукелах облюбовал для отдыха трапезную "Рыжего лиса". Основной причиной такого предпочтения было то, что во всех Дукелах только тут к пиву подавали настоящий жареный греарский миндаль, а не вездесущий фундук, по мнению Реда, слишком сладкий и начисто лишённый аромата. Кроме того, посетителей "Рыжего лиса" частенько развлекал своими выступлениями Томаш, чуть ли не единственный в Дукелах менестрель, сносно исполнявший ангалерские "хондо".

Томаш был также единственным в Дукелах человеком, которого Ред знал ещё до того, как пришёл в город и поселился у Лиата. В своё время неугомонный менестрель обретался среди студенческой братии боланского магического Университета, развлекал молодых магов своими песнями и сочинял новые - на студенческие побасенки. Там они и познакомились - на одной из бурных вечеринок, интерес к которым иногда просыпался в душе травника.

Спустя неполный год их знакомства Томаш уехал из Болан, как он выразился - набираться новых песен. А в Дукелах Ред снова встретил его в "Рыжем Лисе", чем, честно сказать, был не так уж сильно огорчён: Томаш ему нравился своим лёгким нравом, наблюдательностью и нынче бесценным для травника качеством - отсутствием назойливого любопытства.

Сегодня, несмотря на ранний для завсегдатаев час, менестрель был уже в трактире. Ред кивнул ему, усаживаясь за пустой стол рядом с барной стойкой. Томаш в ответ с лёгким поклоном пробежался пальцами по струнам виуэлы, изящно, почти незаметно вплетая в исполняемый рустинский мотив короткую фразу из весёлой ангалерской песенки, которую Ред тем не менее с лёгкостью узнал.

У него наконец поднялось настроение. Миндаль, не слишком разбавленное пиво и музыка Томаша в полупустой трапезной определённо стоили того, чтобы хоть ненадолго забыть всё остальное.

Народу в трапезной было совсем немного, даже для такого раннего часа. Двое рослых молодых мужчин в кожаных куртках и высоких дорожных сапогах - судя по всему, охранники какого-нибудь из уже прибывших в город караванов, невзрачный мужичок в надвинутом на глаза светло-сером шерстяном капюшоне, сидящий за дальним столиком в самом углу зала, да пара местных любителей пропустить пораньше кружечку пива.

Томаш закончил наигрывать рустинскую балладу и вопросительно посмотрел на Реда. Травник улыбнулся, отодвинул подальше кружку и блюдце с миндалём, чтобы не мешали. На пробу пробежался кончиками пальцев по столешнице, негромко хлопнул в ладоши. Томаш внимательно следил, прикрыв рукой струны.

Ред подумал и начал выплетать рисунок ударами ладоней. Сложная, прихотливая и рваная череда резких хлопков на первый взгляд могла показаться хаотичной и бессмысленной, но Томаш понял, подхватил ритм, вписал в него отрывистый перебор виуэлы, расцветил резкое стаккато ударов вибрирующими звуками струн.

Не успела виуэла закончить фразу, как Ред сменил ритм, вплетая новые акценты и смещая прежние. Виуэла послушно следовала за ним, подхватывая, отвечая. Рисунок музыки постепенно ускорялся, мелодия всё больше напоминала сжимающуюся пружину.

Томаш запрокинул голову и запел резким, чуть хриплым голосом. И без того негромкие разговоры в трапезной смолкли. В Русте так не пели, предпочитая простую гармонию и мелодичность резкой выразительности, но, тем не менее, чужая песня завораживала. Менестрель подолгу тянул одну ноту, модулируя силу голоса и внезапно обрывая её быстрым бормотанием, передающим то ли жалобу, то ли ярость.

Ред продолжал отбивать ритм, прикрыв глаза, растворяясь в упорядоченном хаосе звуков и одновременно ощущая, как музыка держит его, словно в магических тисках.

Сам он никогда не позволил бы себе петь "хондо" - для правильного исполнения этих древних песен нужно долго учиться, и не каждому покорится сложное искусство. Греарцы вообще считали, что их исконная манера пения в принципе недоступна иноземцам и встречали неизменными насмешками любые попытки тех же рустинцев подражать священному стилю.

Ред относился к "хондо" в исполнении иноземцев гораздо проще. Он, безусловно, слышал в манере Томаша множество огрехов и противоречий древнему канону, но предпочитал не замечать их, попросту наслаждаясь музыкой. Прожив долгое время на чужбине, он научился ценить подобные вещи.

Странная песня без слов яркой птицей металась по залу, рассыпалась затейливым узором под ударами ладоней Реда и перестуком пальцев менестреля по деке виуэлы, становилась на дыбы шальным перебором струн и бессильно падала к ногам, чтобы тут же подняться вновь, проникая под кожу, крадя дыхание.

Наконец слушателям стало казаться, что музыка заполнила всё вокруг и вот-вот разорвёт слюдяные стёкла на окнах. Ред поймал взгляд Томаша, ускорил ритм до невозможной точки и резко его оборвал. Голос менестреля прервался на высокой яростной ноте лишь на мгновение позже, и только виуэла ещё некоторое время ласкала слух затихающим звуком последнего аккорда.

Наступила неожиданная, и от того звенящая тишина. Ред оглянулся на трапезную. Посетители трактира молчали, позабыв о стоящей перед ними еде и выпивке. Через мгновение мужчины в кожаных куртках раскололи затянувшуюся паузу одобрительными возгласами. К ним присоединились остальные посетители трактира, на столах появились монеты.

Томаш поднялся, поклонился с небрежной грацией и пошёл по залу, собирая плату. Вернулся, отложил виуэлу и подсел за стол к травнику.

- А ты сегодня в ударе.

Травник улыбнулся и выгнул бровь, поднимая кружку с пивом.

- Да и ты неплох. Совсем немного фальши. Впрочем, и песня была не слишком длинной...

Они захохотали.

- А ты не хочешь подумать о стезе менестреля? - поинтересовался Томаш.

- Каждый вечер драть глотку за гроши, заполучить завистника в твоём лице и в итоге кончить жизнь в сточной канаве с ножом в спине? Ничего не скажешь, заманчивая перспектива. А впрочем, я подумаю. Тем более, что петь по-рустински я как раз умею, дукелцам должно понравиться, особенно после твоих сегодняшних выступлений.

Менестрель беззлобно рассмеялся, хлопнул Реда по плечу.

- Всё такой же ядовитый.

- А что может измениться за одну зиму?

- Намекаешь на наше короткое знакомство? А я так тебе скажу: если разбираться в людях, достаточно и одной беседы, порой - одного взгляда, чтобы понять, кто перед тобой.

- А ты разбираешься?

- Стараюсь.

- Ну и как, получается? - Ред отхлебнул из кружки и с наслаждением разгрыз очередной орех.

- Суди сам, - менестрель прищурился, обводя глазами зал. - Вон те двое за центральным столом. Наёмники, но это их первый или второй Тракт. Они ещё не успели впитать в себя всё то пакостное, что есть в этой профессии.

- С чего ты взял?

- Они пришли сюда только вдвоём, а не со всей ватагой. Вели себя тихо. Слушали необычную для них песню, забыв о своём пиве, и первыми достали серебро, не оглядываясь на остальных. Значит, они заплатили за то, что им понравилось, а не за то, чтобы выглядеть знатоками и ценителями в чьих-то глазах.

- Логично.

Ред жестом отказался от предложенных Томашом монет. Это было негласным правилом, установившимся между ними за время короткого знакомства. Томаш неизменно делил сумму, заработанную за совместное исполнение "хондо", пополам, и предлагал травнику его долю. Ред так же неизменно отказывался, считая своё участие в выступлении Томаша приятным развлечением, а не работой.

- Ну, а что ты скажешь обо мне?

Менестрель хмыкнул.

- Ты - иноземец, пристрастившийся к рустинскому пиву.

- Поправь меня, если я ошибаюсь: кажется, рустинское присловье "или хорошо, или ничего" к живым пока не относится?

- Пока нет, - усмехнулся Томаш. - Но о себе ты и так всё знаешь. А на мой взгляд, было бы гораздо интереснее узнать, что представляет собой вон тот невнятный типус в дальнем углу.

- Ты о старике в капюшоне? Томаш, не будь таким подозрительным, - фыркнул Ред. - Может быть, он банально плешив, и тяжело переживает эту личную драму.

- Он не плешив. И он не старик. Я подходил к нему, когда собирал монеты. Ред, "Рыжий лис" - не единственное место, где я бываю. И не единственное место, где я вижу этого человека.

- Ну и что с того?

- Ну и ничего. Просто, если бы я хотел что-то скрыть от окружающих, я не стал бы находиться рядом с ним и ему подобными.

- Шпион?

- Скорее, соглядатай. Такие незаметны в толпе, но бросаются в глаза, если вокруг мало народа.

- Интересно, за кем можно следить в таком захолустье, как Дукелы?

- Не такое уж захолустье, не передёргивай.

Ред пожал плечами, но смолчал. Томаш кинул в рот ядрышко миндаля, убедился, что возражать травник не собирается, и продолжил:

- Не надо следить ни за кем определённым. Можно просто слушать и запоминать. Например, запомнить, что местный менестрель любит исполнять нездешние песни в паре со смуглым греарцем.

- Кому это нужно?

- Мало ли. Сейчас - никому. Но вдруг?

Ред скептически скривился.

- Насколько я знаю, Дукелы восемь месяцев в году заполнены заезжими иноземцами. В том числе греарцами, смуглыми и не очень. Так что вряд ли кому-нибудь будет интересна именно моя биография.

Томаш промолчал, снова взял в руки виуэлу, заиграл негромко спокойный размеренный мотив.

Весенний день плавно сочился сквозь слюду окон. В трапезную зашла большая компания, похоже, из числа тех, кто с утра украшал город - в волосах у некоторых до сих пор путались соломенные ошмётки. Зал наполнился шарканьем ног, звуком отодвигаемых стульев и громкими голосами. Ред одним глотком допил оставшееся пиво, с сожалением вздохнул, поднимаясь из-за стола. Бросил на стол монету, кивком попрощался с менестрелем и направился домой.

Мальчишке явно стало лучше. Лихорадка, правда, еще не совсем прошла, но Ред уже был уверен, что скоро справится с воспалением и окончательно поставит жертву коннозаводчика на ноги. И без того сильная мазь, да еще в магическом потоке, творила почти невозможное. Правда, на спине всё равно останутся шрамы, но это уже - мелочи по сравнению с недавней перспективой общей ямы для нищих и безымянных бродяг на краю городского кладбища.

Покончив с вечерними заботами по уходу за больным, травник устроился за столом, окружив себя мешочками, склянками и коробочками, живописно разбросанными вокруг светильника, аптечных весов и пока холодной миниатюрной жаровни.

Настроение у Реда было по-прежнему приподнятым. Можно считать, что компонентный состав зелья окончательно определён, пропорции подобраны верно - мальчишка поправляется, и кажется, без побочных эффектов. Можно, впрочем, подумать о небольшом сокращении доли горечавки, за счёт увеличения доли арники и ноготков. Похоже, именно избыток горечавки влияет на длительность действия... Ред плюхнул на колени ступку, не глядя цапнул из разложенного на столе живописного бардака нужный мешочек и занялся делом.

...Кирста всегда раздражала его манера ничего не записывать, держать все составляющие, пропорции и заклинания в голове, каким бы сложным ни было зелье и формула его активации. Он постоянно выговаривал Реду за эту его привычку, уговаривал вести записи, но тот только отшучивался, упрямо продолжая поступать по-своему.

От мэтра Аксия отшутиться было не в пример сложнее. На правах наставника он пинал Реда неустанно, в основном словесно, а пару раз (в особом запале) - и по спине своей любимой палкой. Иными словами, воспитывал нерадивого ученика с упорством, достойным, по мнению Реда, лучшего применения. Всё равно это было без толку: привычка запоминать головой, а не чернильницей, прочно въелась в мозг ещё с детских лет в Ангалере.

Продолжая неспешно растирать в ступке траву, Ред прикрыл глаза, ныряя в воспоминания.

...Ангалер. Вечно солёный ветер, без конца плутающий в узких белых улицах. Яркое неуёмное солнце, по-южному дерзкое, летом до медного цвета зацеловывающее кожу. Набережная. Порт. Неспокойные волны, такие разные, белёсые к горизонту и маслянисто-зелёные в тени старого деревянного причала. Запахи рыбы и гниющих водорослей смешиваются со сладкими нотами пряностей, что доносятся из трапезных и кофеен. И всё это - на фоне одуряющего аромата цветущих олеандров и акаций.

Рыбацкие лодки и торговые суда на рейде. Силуэты развалин древних береговых укреплений на хребте невысокой длинной горы, подковой обнимающей город. Оскаленные острые зубы сторожевых башен, чёткие и чёрные, вспарывающие небо на рассвете и золотисто-розовые, сливающиеся с закатными облаками вечером.

Маленький домик Алерны, ярко-белый от извёстки, прилепившийся к полуразрушенной крепостной стене. Алерна сидит у двери, прислонившись к нагретому солнцем камню, и прищурившись, смотрит на сбегающий к морю город. "Запомни: бумага - ненадёжная вещь. Она первая предаст тебя, маленький Редви, как только представится случай. А случаев у нас, понимаешь, много. Слишком много удобных случаев..."

По белой мощёной улице в гору не спеша поднимается храмовник. Ред провожает взглядом округлый силуэт с благочестиво опущенной головой и спрятанными в длинных рукавах ладонями, и глаза его сужаются. Алерна как будто не замечает ни прохожего, ни устремлённого на него детского взгляда, но рука её опускается на руку мальчика, и пальцы слегка сжимаются, удерживая тонкое и крепкое предплечье. Она всё так же смотрит на залив. "Поди-ка в холмы, Редви. Ромашка у нас почти закончилась. Поди, нарви букет для старой Алерны. Да недолго ходи, а то я тебя знаю!" Смуглые морщинистые пальцы шутливо прищёлкивают перед самым его носом, заставляя улыбнуться.

Быстрее всего можно добраться до поросших ромашкой холмов, если идти по улице вслед за храмовником, но сильная рука Алерны удерживает его на месте, а потом властно толкает в сторону боковых переулков. Мальчик не спорит. Он послушно огибает дом и крепостную стену и направляется к холмам, ярко-зелёным с белыми островками цветов. Эти белые островки уже слегка окрашены розовыми закатными лучами. Закат в Ангалере быстр и стремителен, а за закатом придёт тёмная ночь новолуния... Не важно. Он хорошо знает эти места. Он успеет вернуться до темноты...

- Господин?

Голос прозвучал прямо за спиной травника, и Ред от неожиданности чуть не уронил ступку. От резкого движения длинные пряди волос упали на лицо, и он раздражённо отвёл их тыльной стороной ладони. Сморгнул, поворачиваясь на голос. Мальчишка стоял рядом со столом, придерживаясь рукой за столешницу. Маг нахмурился.

- Тебе кто разрешил вставать? Что, отлегло? Думаешь, уже можешь свернуть горы?

- Да нет... Просто я устал всё время лежать.

- Устал он... Ладно, покажи спину, раз уж тебя дёрнуло подняться.

Ред отставил ступку, переставил поближе светильник и развернул мальчишку к себе спиной. Беззвучно усмехнулся. И впрямь - отлегло. Ещё пара-тройка дней, и можно будет снять швы. Заживает, как на бродячей собаке. Или нет - как на щенке. Маленьком бродячем щенке.

- Ладно уж. Можешь немного постоять. Чего ты хотел?

- Посмотреть, как вы волшебствуете.

- Во-первых, не "волшебствуете", а "колдуете". А во-вторых, сейчас я не колдую. Я просто растираю траву.

- Просто? - лохматая голова недоверчиво склонилась набок, и впрямь, как у любопытного щенка. Огонёк светильника двумя золотыми точками отразился в светлых глазах.

- Просто.

- Тогда можно я вам помогу?

- Ты - мне? Интересно, как?

Вместо ответа мальчик взял со стола ступку и принялся сосредоточено стучать в ней пестиком, от чего тонко растёртые частицы травы тут же взвились вверх лёгким душистым облачком. Мальчишка чихнул и сконфужено вытер нос предплечьем. Травник усмехнулся.

- Не так. Упри его в стенку. А теперь веди через дно до противоположной стенки. И обратно.

Мальчишка сосредоточенно следовал указаниям. Ред некоторое время смотрел. Алерна тоже когда-то учила его. Точно так же.

- Ну, помог? Хватит. Давай её сюда. Да иди, ложись.

- А что я растирал? Какая это трава?

- Горечавка.

- А зачем?

- Затем, чтобы ты спросил. Ложись уже!

- Я на пол лягу.

- Чего? - поднял голову маг.

- Говорю, я на пол лягу. Я ж занял вашу кровать, вы из-за меня не высыпаетесь. А мне уже гораздо лучше...

Ред со свистом втянул воздух.

- Лучше тебе или хуже - это уж, извини, мне решать! А ну, быстро в постель! Пошёл, пошёл, марш! - для пущей убедительности он резко притопнул по полу ногой, как на непослушного зверёныша.

Кажется, парень обиделся, но дальше спорить не рискнул. Потупился и поплёлся к кровати. Ред фыркнул, снова взял ступку, пропустил между пальцами растёртые в невесомую пыль волокна, высыпал всё глубокую миску и наполнил ступку новой порцией травы из другого мешочка.

Некоторое время травник продолжал заниматься делом, искоса поглядывая на мальчишеский затылок. Упрямец обиженно отвернулся носом к стене, но Ред был уверен, что он не спит. Ему тоже не спалось. Во-первых, он давно привык засиживаться с работой до глубокой ночи: ночью работалось легче, спокойнее. Во-вторых, снова отлёживать бока на жёстких досках пола действительно не хотелось. Нет, спать-то всё равно придется, но лучше уж подождать и довести себя до того состояния, когда проваливаешься в сон, едва коснувшись головой подушки, или даже голой доски. А не крутиться в муторной полудрёме, пытаясь заснуть и без конца пересчитывать половицы собственными рёбрами.

- Что за странное прозвище - Клёст?

Всё-таки он не спал. Доносящееся с кровати неровное сопение прервалось. Мальчишка затих, потом завозился, поворачивая голову.

- Это меня дядя Глар так назвал. Вообще-то меня Теаром звать, но он сказал - королевское имя, оборванцу не годится.

Ред понимающе кивнул. Имя у мальчишки и впрямь было королевское. Шестнадцать поколений рустинских королей звались Теарами, и каждый из них прибавлял к древнему имени очередной номер.

Нынешнему королю, правда, традиция чем-то не угодила. Будучи при рождении названным, как и положено старшему отпрыску рустинского королевского рода, Теаром, он, взойдя на трон, именоваться Теаром Семнадцатым тем не менее не пожелал. Коронация сопровождалась храмовым Поименованием, в ходе которого король выбрал себе имя Кузим Первый: идея зваться "Первым" перевесила древность и святость традиции.

Впрочем, уже тогда стало ясно, что новоиспечённому Кузиму плевать на все традиции. Он даже разрешил использовать древнее имя простолюдинам, очевидно, желая поскорее разделаться со своей памятью.

Большинство рустинцев до сих пор морщилось от странного и непривычного имени монарха. Находились и такие, что вообще позволяли себе хихикать и придумывать по этому поводу анекдоты. Родившихся же после коронации детей родители стали иногда называть Теарами, причём чаще всего так поступали в самых бедных кметских семьях. Очевидно, делалось это в надежде, что древнее и славное имя рустинских королей защитит отпрыска и принесет ему если и не бессмертную славу и поклонение, то хотя бы маломальский достаток. Были, впрочем, и такие, что считали такое использование древнего имени чуть ли не богохульством и оскорблением королевского рода. Гейеров конюх Глар, похоже, оказался как раз из их числа.

- Я к господину Гейеру позапрошлой зимой пришёл на работу проситься, - продолжал тем временем мальчик. - Самое то время, когда клесты птенцов выводят. А той зимой очень холодно было. Вот дядя Глар и сказал, что раз я такой живучий, что по морозу на улице не помер, он станет меня Клестом звать. А дядя Вырга согласился.

- А Гейер? Он тоже согласился?

- А он ничего не говорил, ему всё равно было.

Ред кивнул, представив себе надменное лицо коннозаводчика. Воистину, было бы странно, случись Гейеру задуматься над именем сироты.

- Ну хорошо, Теар-Клёст. А всё-таки, зачем ты пустил гейерова сынка в конюшню?

- Он сказал - ему отец разрешил.

- А ты так сразу и поверил? - по тону Реда было ясно, какого он мнения о подобной доверчивости.

- Почему сразу? - насупился мальчишка. - Сначала не пускал, как положено. А он поклялся Единственным, что отец велел мне его впустить. В конюшню тогда новую лошадь привели. Настоящую красавицу, - он восторженно причмокнул губами.

Ред скривился, но промолчал. С недавних пор клятвам он доверял ничуть не больше, чем простым заверениям.

- Господин?

- Меня зовут Редом.

- Угу. Господин Ред?

- Ну?

- Вы мне скажите, может, вам чего по хозяйству сделать надо... я всё умею.

- Лежи уже, умельщик. Отлежишься вон ещё несколько дней, а там - добрую дорогу тебе под ноги. Да. Вот ещё что: к Гейеру назад не возвращайся. И вообще, постарайся не попадаться ему на глаза. Милейший человек - твой бывший хозяин. Тебя мало до смерти не засёк, лошадь ту злополучную, с которой его дорогой сынуля сверзнулся и от которой копытом получил, велел свести к мяснику...

- Как к мяснику? - ахнул, поднимая голову, мальчик. - Рыжулю? Да за что же?! Она ж не виновата, это всё я недосмотрел! Бедная...

- Да не вой ты так! Тоже мне, плакальщик нашёлся, слушать противно, - поморщился Ред.

Мальчишка замолчал, продолжая подозрительно шмыгать носом. Травник раздражённо пристукнул раскрытой ладонью по столу и повернулся к кровати.

- Не хнычь. Я её выкупил. Внизу, в гостиничной конюшне стоит. Чего пялишься? Да, мне нужна была лошадь. Рыжуля, чернуля - мне какая разница? Всё, заткнись и спи!

Возвращаясь к своему занятию, Ред краем глаза поймал полный молчаливой благодарности взгляд. Надо же, как из-за лошади вскинулся! А вот собственная судьба Теара, похоже, беспокоила мало. Травник на всякий случай уточнил, глядя в ступку:

- Из комнаты - ни ногой. Впрочем, дверь я закрою. И не только ключом. Ты меня хорошо понял?

С кровати донеслось невнятное "угу".

Наутро солнце словно вспомнило том, что на дворе вообще-то давно уже не зима. Спустившись в трапезную, Ред застал Лиата, с блаженной улыбкой открывающего настежь окна. На улице и впрямь было теплее, чем в помещении, надоевший колючий туман наконец исчез, позволив краскам принарядившегося города засиять по-настоящему.

Ред брёл по направлению к городской ратуше, мирно позволяя обгонять себя праздничным прохожим. Его интересовало, отнесут ли горожане, а особенно храмовники, совпадение начала праздника Тракта и первого за долгое время ясного весеннего дня на счёт особого благоволения Единственного? Наверное, всё же отнесут.

Люди благожелательно щурились на солнце, живо напоминая травнику сытых котов на подоконниках распахнутых в честь тепла окон. Многие горожане шли с детьми, тоже празднично одетыми, чистенькими. Несли даже младенцев.

Площадь заполнялась народом. Перед ратушей был загодя сооружён помост для ипата и Молящих. Ред с удовольствием вдохнул запах свежеструганного дерева.

Слева от помоста заняли места музыканты. Пересекающий площадь Тракт отгородили от остальной части площади двумя рядами деревянных же невысоких столбов с протянутыми между ними яркими лентами.

Между рядами скучали вояки дукелского гарнизона в парадных доспехах. Вооружены они были алебардами, оружием устрашающим, но мало удобным в бою, зато как раз годящимся для того, чтобы украсить праздник, а заодно и напомнить всем желающим покуситься на рустинские караваны о том, что доблестные дукелцы ещё не забыли, а какого конца браться за оружие.

Ред остановился на противоположной от ратуши стороне площади, не стремясь протолкаться ближе. Высокий рост позволял травнику избегать самой гущи толпы и в то же время без труда видеть огороженную полосу Тракта и помост. В толпе сновали уличные торговцы. Ред купил у одного их них сладкий пирожок и принялся жевать. Солнце припекало почти по-летнему.

Через некоторое время со стороны скрытого зданием ратуши дукелского храма донесся очередной удар священного гонга, и его резкий вибрирующий звук тут же утонул в металлическом зове трубы. Музыканты на площади заиграли нечто торжественное и бравурное. Под эти звуки на помост стали подниматься члены городского Совета, главы гильдий и Молящие. Последним на помост вышел ипат. Звуки оркестра стихли. Ред дожевал пирожок и приготовился слушать.

Речь главы города, по мнению травника, была не слишком складной, но при этом (и возможно, как раз по этой причине) обладала другим несомненным достоинством - краткостью. Не мучая себя и слушателей высоким стилем, ипат поприветствовал дукелцев и гостей города, поздравил всех с открытием Тракта и пожелал караванщикам коротких, удобных и безопасных путей. Горожан же он призвал в силу своих сил (ну и не бесплатно, конечно, хотя вслух это и не было сказано) эту самую безопасность и удобство путей обеспечить.

После речи ипата выступил глава одного из прибывших в Дукелы караванов. Последовали традиционные расшаркивания и благодарности в адрес ипата и горожан.

Когда караванщик закончил и отошёл в сторону, на его место вышел Молящий. Как и ожидал Ред, начал храмовник с недвусмысленного намёка на то, что только благодаря неустанным молитвам и пожертвованиям Единственный позаботился о том, чтобы день выдался по-праздничному солнечным. Приведя это неоспоримое доказательство могущества и благости божества, его служитель перешёл к церемонии освящения Тракта.

Слушая Молящего, Ред подумал, что возможно, дукелцы и зря упорствуют в своих традиционных методах защиты Тракта от Одноглазого и его демонов. По мнению травника, длинная и нудная речь храмовника с бесконечным зачитыванием Книги могла нагнать тоску на любого, даже самого злокозненного демона, а то и на самого Одноглазого, главного врага Единственного Истинного Бога. Под монотонное бормотание божьего служителя маг лениво размышлял о том, что если пустить перед караваном вот такого Молящего с Книгой - любой вредитель, обладай он хоть минимальным чувством юмора, резво сбежит от занудных причитаний, как Одноглазый от ладана, и пойдёт искать себе более приятную и не такую занудную поживу.

В толпе, похоже, мнение Реда разделяли. Горожане переминались с ноги на ногу, зевали, почёсывались, изредка шикали на уставших от официальной части детей, глазели по сторонам, не забывая, впрочем, в нужные моменты благочестиво подхватывать за Молящим зачитываемые строчки из Книги.

Скучая вместе со всеми, не особенно вслушиваясь в звучное, но тем не менее убаюкивающее бормотание храмовника, Ред бесцельно скользил взглядом по толпе. Стоя в задних рядах, видел он, естественно, только спины и затылки, а поэтому, столкнувшись с чьим-то пристальным взглядом, машинально вгляделся внимательней. Водянистые глазки сморгнули и тут же спрятались под капюшоном. Не узнав глаз, маг тем не менее признал капюшон вчерашнего невзрачного мужичка из "Рыжего Лиса". Последний же, отвернувшись, мастерски втёрся между плотно стоящими людьми и растворился в толпе - Ред даже заметить не успел момент, когда потерял светло-серую ткань плаща из виду. Тонкая игла беспокойства слегка кольнула, но быстро исчезла. В конце концов, он мог и ошибиться, - мало ли в Дукелах таких плащей и их сутулых обладателей? А Томаш, параноик, кого угодно доведёт своими намёками до нервной дрожи и постоянного оглядывания через плечо.

Молящий между тем передал Книгу стоявшему позади мальчику-служке и поднял вверх правую руку, поводя ею в сторону Тракта, не иначе, как указывая Единственному, где именно тому предстоит явить свою благодать. Обряд закончился, заскучавшая было толпа вновь оживилась. Начиналось самое интересное.

Ипат торжественно взмахнул зажатым в пальцах платком. Снова зазвучали трубы. Стоявшие в оцеплении вояки приосанились, поудобнее перехватили свои алебарды и вообще всячески постарались придать себе грозный и торжественный вид, поскольку толпа недвусмысленно подалась к ограждению. Отцы семейств сажали маленьких детей себе на плечи, чтобы те не пропустили зрелище.

На Тракт с западной стороны выбежали ярко одетые акробаты. Подчиняясь быстрой ритмичной музыке, они рассыпались по всей длине площади, с кажущейся легкостью вплетая в танец свои головокружительные трюки. В самом центре площади гибкие человеческие тела составили трехъярусную пирамиду, на вершине которой самая юная участница труппы ловко жонглировала золотыми шарами. К шарам были прикреплены длинные золотые же ленты, и издали казалось, что хрупкую фигурку окружает мерцающий золотой ореол, и он же поддерживает девочку над толпой, не давая упасть с верхушки человеческой пирамиды.

Сопровождаемая музыкой, вся эта яркая и пёстрая масса людей медленно продвигалась через площадь, постепенно втягиваясь в дальнюю боковую улицу. Последней с площади исчезла пирамида с девочкой-жонглёром.

Следом за акробатами на площади появилась изукрашенная цветами и лентами телега. Её толкали десятки рук - честь вывезти на Тракт символ первой в году караванной подводы, как правило, предоставляли только лучшим ремесленникам гильдий, и в желающих недостатка не было.

Толкать телегу было явно не простым занятием - она была от души нагружена ящиками, коробками и мешками - символами будущих богатых караванов. Ред тихо присвистнул, глядя на громоздящееся на телеге добро. Народ вытягивал руки, тыкал пальцами, считая мешки. Из разговоров в толпе травник понял, что каждый год устроители праздника пытаются переплюнуть своих предшественников, запихнув на телегу ещё большее количество груза. Оставалось только гадать, на сколько лет ещё хватит подобного соревнования, пока очередная композиция не рухнет под собственной тяжестью. Гора ящиков и мешков угрожающе покачивалась с каждым оборотом натужно скрипящих колёс.

С появлением телеги толпа стала ещё более плотной и беспокойной, люди вплотную придвинулась к лентам заграждения. В руках у многих были небольшие кувшины, невесть где припрятанные до этого тожественного момента. Люди стали щедро плескать под колёса телеги молоко и полными горстями бросать пшеничные проростки. Похоже, смысл забавы заключался ещё и в том, чтобы попасть "благословением" как можно ближе к колёсам. Толкавшие телегу беззлобно смеялись, уворачиваясь от молока, стряхивали с волос пшеницу и продолжали медленно, но верно подпихивать свой тяжеленный груз вперёд.

Толпа волновалась, как море, волнами набегая на застывших торжественными столбами стражников. Особенно удачливые "благословляющие" награждались одобрительными возгласами и хлопками в ладоши.

Оторвавшись от зрелища, травник заметил, что далеко не все горожане заняты благим делом: буквально в двух шагах от него худой низкорослый мужчина, юркий, как угорь, и судя по сальным концам волос, такой же скользкий, деловито лез в карман увлечённого происходящим на площади согражданина. Согражданин, упитанный дядька в вышитом синем жилете, с плащом, снятым и перекинутым по случаю нагрянувшей жары через согнутую руку, действий карманника не замечал, полностью поглощённый зрелищем. Он вытягивал шею и вставал на носки, чтобы лучше видеть происходящее на Тракте, покачивался, взмахивал свободной рукой, что-то выкрикивал, - одним словом, всячески способствовал безобразию, происходящему стараниями "угря" в его карманах.

Травник увидел, как вор аккуратно выудил у раззявы из правого кармана кошелёк, мимоходом взвесил на ладони, оценивая, и, сунув добытое себе в карман, столь же нахально полез в следующий карман жертвы.

Ред лукаво прищурился. Карманник был, несомненно, достаточно опытным мастером своего бесчестного дела. Но, как говорится, и на старуху бывает проруха... Маг якобы рассеянно переступил с ноги на ногу и сделал несколько мягких коротких шагов, вплотную приближаясь к живописной парочке. В отличие от правого, левый карман горожанина не был прикрыт плащом, и обшарить его было явно труднее, но "угорь" продолжал старательно упорствовать в своём доходном грехе, словно нарочно давая Реду больше времени.

Став за спиной карманника, маг аккуратно подладился под движения вора, принимая, впуская в себя ритм его движений, и запустил руку к нему в карман, куда тот спрятал украденный кошелёк. Увлечённый своим занятием "угорь" ничего не заметил. Ред осторожно извлёк добычу, чуть прикрыл глаза, основательнее настраиваясь на жулика. Аура карманника была грязно-серой, со смесью белесых и коричневых потёков, живо напоминающих о давно не чищенном нужнике. Ред отстранённо подумал о том, что магистры до сих пор спорят, является ли цветовая картинка ауры абсолютной, или всё-таки зависит от отношения видящего. Сам травник, например, склонялся ко второму варианту.

Настроившись, Ред деликатно постучал жулика по плечу согнутым пальцем. Вор моментально (и как он сам наверное считал, незаметно) отдёрнул руку от чужого кармана и обернулся, глядя на потревожившего его зеваку кристально-честным взглядом. Маг поймал этот взгляд, потянулся в глубину зрачков, шепча формулу иллюзии. "Угорь" захлопал жидкими ресницами и вытаращил изумлённые глаза: в полушаге от него, жизнерадостно помахивая его законной добычей - только что украденным кошельком, восторженно подмигивал сам дукелский ипат.

Потешно присев, жулик схватился за свои карманы, потом нелепо развел руки, словно собираясь пуститься в разудалый пляс. И без того вытаращенные глаза незадачливого воришки попытались вылезти на лоб, нижняя челюсть отвисла. "Ипат" же перестал радостно размахивать кошельком, грозно сдвинул брови, весомо погрозил карманнику пальцем и выразительно кивнул в сторону ближайшего переулка.

Ошарашенный вор попятился, сморгнул, и тут же потерял градоначальника из виду. Машинально вытянув шею, разглядел помост и знакомую каждому горожанину плотную фигуру в богатом наряде с толстой золотой цепью поверх камзола. Задумываться, каким таинственным образом ипат может перемещаться в толпе с такой скоростью или же находиться в двух местах одновременно, бедолага не стал, а попросту дал тягу в любезно указанный градоначальником переулок.

Если бы нервы у карманника оказались покрепче и он, смываясь с площади, потратил еще несколько мгновений, чтобы обернуться, он бы увидел рядом со своей несостоявшейся жертвой высокого тёмноволосого мужчину в тёмно-сером плаще. Мужчина тронул по-прежнему увлечённого праздничным зрелищем горожанина за плечо, и когда тот обернулся, протянул ему кошелёк:

- Вы, уважаемый, только что обронили.

Горожанин рассыпался в любезностях, на что Ред небрежно пошевелил в воздухе пальцами, что должно было означать "не стоит благодарности", и стал выбираться из толпы. В принципе, ему было плевать и на жулика, и на раззяву, но отказать себе в удовольствии развлечься травник не смог.

Уже на выходе с площади ему показалось, что справа снова мелькнула сутулая фигура в надвинутом на глаза капюшоне. Травник нахмурился, стал пристально вглядываться в толпу, но, похоже, ему всё привиделось, или же "старик" был, в отличие от незадачливого карманника, настоящим мастером своего дела: серый плащ исчез бесследно, растворился в ярких праздничных нарядах горожан.

Весь следующий день травник проторчал на рынке, пользуясь всеми преимуществами, что даёт торговцу людная ярмарка, да ещё в хорошую погоду. От желающих что-нибудь купить отбоя не было, выручка росла, мази и настойки на прилавке таяли буквально на глазах, в особенности же - капли от похмелья и головной боли. К концу дня Ред собрал похудевшую сумку, закупил себе и мальчишке продукты на ближайшее время и с чистой совестью отправился в "Рыжего Лиса".

Праздник поднял горожанам настроение и развязал кошельки, так что народу в трапезной было больше, чем хотелось бы Реду. Свободное место удалось найти только за не жалуемым посетителями столом у входа на кухню, и то только благодаря Томашу, загодя нахально бросившему там свой плащ в уверенности, что заинтересованный в дележе прибыли хозяин не посмеет его убрать.

Сегодня в трапезной было особенно весело - как сообщил Реду менестрель, местный кузнец праздновал рождение внука, так удачно совпавшее с днём открытия Тракта. За столами сидели сплошь дюжие, с мосластыми кулачищами мастера кузнецкой гильдии, и воздух то и дело вздрагивал от заздравных криков и пожеланий.

Допев очередную балладу, Томаш плюхнулся на стул и с приветственной ухмылкой потянулся к своей кружке.

- Как торговля?

- Отлично! Теперь я понимаю горячую любовь дукелцев к Тракту - на самом деле, это их горячая любовь к собственным кошелькам. И я готов разделить её.

- Циник.

- Ну да. Если называть цинизмом простые не завуалированные фразы.

- Не дури мне голову своими заумными словами.

- Не прикидывайся глупее, чем ты есть.

- Это - часть имиджа. Народ предпочитает слушать и кормить тех, кто к нему ближе, а от умников вроде тебя у нормального простого горожанина сводит зубы. Счастье, что для продажи своих снадобий тебе не нужно много говорить, а то остался бы ты со своей заумью без ломаной монеты! - лукаво прищурился менестрель.

Ред фыркнул.

- Хитрец. Признайся, ты предпочитаешь "Рыжего Лиса" из-за своего внутреннего сходства с названием? Кстати, как вчерашний день? Ты был тут, как всегда?

- Нет. Вчера меня пригласили в ратушу.

- Вот как! Свободного певца студенческих вечеринок и поэта трапезных позвали услаждать слух ипата и его гостей?

- Нет, - беззлобно огрызнулся Томаш, - пригласили послушать дифирамбы в свой адрес и продегустировать праздничные блюда.

- Не верю.

- Правильно делаешь. Как ты говоришь, жизнь дорожает, но жить как-то надо. А платят за выступление на торжественном приёме действительно неплохо, не сравнить с грошами, что получается заработать в трапезной.

- Кто бы сомневался.

- Завидуешь моей славе?

- Нет, просто прикидываю свои перспективы. Помнится, не так давно ты предлагал мне заняться своим ремеслом?

- Не надейся! - рассмеялся музыкант. - Может, для "Лиса" ты и сгодишься, но на этих приёмах всё всегда очень рафинировано и традиционно. Твоё дикарское "хондо" благородные господа вряд ли оценили бы по достоинству.

- Спасибо, что предупредил, - хмыкнул травник.

Менестрель вдруг стал серьёзным и понизил голос.

- Ещё нет. Но собираюсь.

Ред вопросительно поднял брови.

- Ты это о чём?

- Послушай. Я понимаю, что моё дело - сторона, и всё такое... Но я сейчас скажу тебе кое-что, а ты уж сам решай, что с этим делать.

- Валяй.

Томаш поморщился, но продолжил.

- Видишь ли, приём в ратуше - это не только накрытые столы, разряженные франты и традиционные песни... Да заткнись ты хоть ненадолго, ещё успеешь перебить, грубиян невоспитанный!

Проглотив очередную колкую фразу, маг картинно потупил глаза и подчёркнуто смиренно соединил кончики пальцев, всем своим видом изображая кротость пополам с почтительным вниманием.

- Так-то лучше, - менестрель критически оглядел застывшую фигуру, одобрительно кивнул и продолжил: - Так вот, на таких приёмах можно узнать много интересного. Если знать, где и когда слушать, конечно.

Травник послушно молчал, не сводя с Томаша пристального взгляда. Менестрель положил руки на стол и весомо сказал:

- Тебя ищут, Ред. За вечер я слышал, как тобой интересовались по меньшей мере двое. И насколько я понял, по крайней мере один из них ищет тебя совсем не для того, чтобы наградить.

- Что, на приёме не нашлось других тем для беседы, кроме моей скромной персоны?

- Вот это меня и насторожило. Другие темы не то, чтобы совсем не нашлись... Но тем не менее. Кому-то ты здорово перешёл дорогу.

- Этой скотине Гейеру? - скривился маг. - Садисту-коннозаводчику с замашками мясника и живодёра?

- Представь себе - нет. Хотя, насколько я понял из одной короткой беседы, он тоже не откажется надеть мешок на твою голову. Не знаю, чем ты успел ему насолить...

- Мешок - это что-то новенькое, - хмыкнул травник. - С каких это пор у дукелских убийц перевелись болты для арбалетов?

- А убивать тебя никто не собирается. Похоже, ты нужен им живым. И еще, я уверен - заказывают музыку не дукелцы.

- Та-а-ак, - протянул Ред. - Рассказывай. Что это за двое?

- Один - валемский храмовник.

- Интересно... откуда это в Дукелах столичная штучка?

- Говорят, прибыл с каким-то делом к ипату вчера днём. И насколько я понял, он не совсем "столичная штучка". Приехал из Болан, из Совета Магов, в который, по крайней мере, по его словам, был направлен Храмом ещё до роспуска. А может, никто его и не направлял, - поди разберись в их делах...

- Как ты сказал? - Ред резко подался вперёд. - Храмовник при Совете? Его имя?

Томаш поскрёб большим пальцем подбородок и прищурился:

- Похоже, тебе этот божий служитель знаком?

- Имя! Хильдеф?

- Так. Значит, всё-таки знакомы, - удовлетворённо кивнул менестрель. - Да, именно так - Хильдеф.

- ... Одноглазого - Единственному в...

- Тише. Не сквернословь.

- Тебе легко говорить... - сузив глаза, травник замолчал и уставился в одну точку.

Менестрель задумчиво посмотрел на мага, зачем-то взял виуэлу, тронул струны. Отложил инструмент. Молчание затянулось. Травник по-прежнему изучал стену, погружённый в свои мысли.

- Послушай, - решительно начал Томаш, и Ред наконец повернул к нему голову. - Я, конечно, не лезу в твои дела, и всё такое... но на твоём месте я бы опасался не этого Хильдефа, а второго человека.

- Поверь, для опасений мне вполне хватит и первого, - Ред досадливо скривился, уголок его рта брезгливо дёрнулся вниз.

- И тем не менее, выслушай дальше.

- Ну? - сварливо пробурчал маг, - Что там ещё за второй?

- В том-то и дело, что его имени я не знаю. Храмовник не скрывал, как его зовут и откуда он прибыл. В отличие от этого второго. И храмовник, в отличие от него, не шептался по углам с Гейером. Ред, этот второй мне очень не понравился. Он не дукелец, и я уверен, что его не было в городе до вчерашнего дня. Это наёмник, Ред. Охотник за головами. Профессионал.

- С чего ты взял?

- Я уже говорил тебе, я знаю людей. В конце концов, наблюдать - это часть моего ремесла. Высокий, сухопарый, светлые стриженые волосы. На левой скуле - чёткий застарелый шрам, как от удара кастетом. Он внимателен. Насторожен. При этом - уверен в себе. Не из благородных и не из мастеровых, но и не слуга. Так выглядят и так ведут себя наёмные ловчие. Или наёмные убийцы. Но даже это - не самое важное.

- Есть что-то ещё важнее?

- Попытайся не иронизировать, - нахмурился менестрель. - Просто представь себе, какое надо иметь влияние и какие связи, чтобы обеспечить наёмнику возможность наводить справки не в трактире или на рынке, а ни много ни мало - на приёме в ратуше. Наёмник - это всего лишь наёмник, пусть даже и опытный. Важнее знать, кто стоит за его спиной.

- Согласен. Так что конкретно тебе удалось услышать?

- Собственно, немного - только небольшую часть его разговора с Гейером. Но господин коннозаводчик отозвался о твоей персоне в таком духе, что впору приколачивать на дорожных шильдах объявления о розыске особо опасного преступника. С твоим портретом анфас и в профиль. Говорил он всё это не переступая границ, естественно. Мерзавец достаточно умён. А всё-таки, чем ты так насолил этому уважаемому гражданину?

- Вылечил его ребёнка.

- Не понимаю...

- Ну, ещё - забрал у него из-под носа лошадь и пацана-прислугу, на которых ему не терпелось отыграться за шишки сына.

- Теперь понятно. Знаешь, это было не слишком разумно. Гейеру здесь не перечат.

- Плевать. Я же не дукелец. Как пришёл, так и уйду.

- Если уйдешь. Судя по тому, что я понял из их беседы, могут и увезти. Гейер рассказал этому, со шрамом, где тебя можно найти. Послушай, Ред. Может, тебе есть смысл съехать от Лиата? Для начала поселишься в "Рыжем Лисе"...

- Для начала, значит, - прищёлкнул пальцами маг. - Интересно, что тогда ты посоветуешь для конца? Может, лучше уж сразу, минуя трактиры, поселиться в местной канализации, а заодно вступить в дукелскую гильдию воров? Я слышал, у них там, среди сточных каналов, как раз есть что-то вроде штаб-квартиры, и от неофитов-карманников они не отказываются. Представь только, какая карьера мне светит!

- Паяц.

- Паникёр.

- Я всего лишь трезво оцениваю ситуацию, - насупился Томаш.

- Ладно, не злись, - травник примиряюще накрыл ладонью пальцы музыканта. - Насчёт наёмника я понял. А что Хильдеф?

- С Хильдефом интересно. Видишь ли, в отличие от того меченого, он пытался заговорить со мной.

- С тобой? А почему не с этим вашим Гейером? Он-то, как я понял, был совсем не против пообщаться на тему моей персоны.

- Вот и пораскинь мозгами. Я не зря сказал тебе, что, на мой взгляд, опасаться следует не храмовника. Я задал ему несколько вопросов... - менестрель откинулся на спинку стула и задумчиво сощурился. - Знаешь, у меня сложилось впечатление, что он говорил как раз то, что думал, а именно - просто хотел что-то тебе передать. Возможно, предупредить. И выглядел он озабоченным, если не сказать - испуганным.

- Предупреждальщик нашёлся... - травник задумчиво покрутил в пальцах ядрышко миндаля. - А ты уверен, что эти двое - не вместе?

- Уверен, Ред.

- Странно. Ну, в любом случае, спасибо тебе, приятель. Если твои опасения всё-таки подтвердятся - я у тебя в долгу.

- Прости, но я предпочёл бы не заводить должников в подобных ситуациях. Просто хочу, чтобы ты избежал неприятностей. Ред?

- М?

- А всё-таки, кто он такой, этот Хильдеф?

- С чего вдруг такое любопытство, менестрель?

Томаш чуть нахмурился и пожал плечами.

- Мне показалось, что он весьма неглуп, образован, и, в отличие от большей части храмовников, порядочен. И насколько я понял, он тебе знаком. Мне стало интересно. Впрочем, если не хочешь - можешь не рассказывать.

- Да почему бы и не рассказать? Раз ты уже всё равно в курсе. Секрета-то никакого нет... Этот Хильдеф - действительно валемский храмовник, полтора года назад прибывший в боланский Совет.

- Это еще до указа о его роспуске?

- Угу. Храм тогда традиционно направлял в Совет своих Молящих, то ли для укрепления влияния, то ли для обучения магии иллюзий в обход Университета. Официально Молящие отрицают магию, но среди храмовников тоже есть немало имеющих Дар, и храмы это очень даже ценят. Иллюзии, доказательства присутствия Единственного... Подобные эффекты на проповедях - сам понимаешь, не последнее для божественного заработка дело.

- Похоже, ты их не жалуешь? - проницательно заметил музыкант.

- Не жалую. Но вот это как раз - моё дело.

- Да я и не спорю, - покладисто кивнул Томаш, - твоё, так твоё. Так у Хильдефа - Дар?

- Насколько мне известно, этот Хильдеф как раз магическим Даром не обладает. У него другая вожжа - он помешан на храмовых раскопках. Знаешь, все эти артефакты с алтарей?

- Это те странного вида фитюльки, что Молящие периодически добывают, раскапывая храмовую землю, а потом носятся с ними, как куры - с яйцами? Слыхал. Обычные источники иллюзий, по-моему. Как я понимаю, любой достаточно сильный маг с нужным Даром может создать то же самое из любого куска дерева или металла. Цветной дым, божественные огни, невразумительные звуки и прочая сомнительная благодать, более уместная в бродячем цирке, чем в храме... Что в них такого интересного? Разве что узнать, откуда оно там берётся? Маги-то, насколько я знаю, к этим амулетам руку не прикладывали, а храмовники объясняют всё благодатью Единственного...

- Ну, во-первых, выяснить, откуда в храмах эти цацки - дело тоже не последнее. Магия, Томаш, как ни крути, это - наука, а наука мертва без исследований. А во-вторых, иллюзиями всё не ограничивается. Иногда находят артефакты, обладающие совсем другими свойствами.

- Не знал. Какими именно? - заинтересовался менестрель.

- Это непредсказуемо. Но я слыхал, что в закрытых храмовых схронах упрятано много достаточно интересных вещиц. Хильдеф как раз привёз в Совет одну такую штуковину с неизвестными свойствами. Хотел, чтобы члены Совета помогли с ней разобраться, а те направили его в боланский Университет.

- И помогло?

- Угу. Насколько я знаю, сам глава Совета магистр Аксий принимал в этом участие. А вещица оказалась более чем забавной - при активации ни много, ни мало, начисто подавляла волю жертвы. Правда, не надолго, но всё-таки...

- Ого! - присвистнул Томаш. - Какие, оказывается, сюрпризы подкидывают иногда храмовые алтари! На благодать Единственного как-то не похоже.

- Да уж, сюрприз - не из приятных. Но дальше - больше. Выяснилось, что при взаимодействии с одним, хм... магическим зельем эффект амулета становится практически постоянным, да еще с побочными... впрочем, не важно. Одним словом, Хильдеф живо заинтересовался исследованиями, что велись при Университете. И заинтересовался мной.

- Тобой? Дай угадаю: ты работал над этим самым "хм"-зельем?

- Угадал, - пожал плечами маг. - Но эта работа длилась недолго: в то время Кузим как раз запретил магические заработки и лишил Совет своей протекции и полномочий. Хильдефу же, похоже, непременно хотелось получить рецепт в своё распоряжение. Вот мы с Кирстом и решили исчезнуть с поля зрения уважаемого Молящего... от греха подальше.

- Кирст? Имя знакомое. Тоже маг?

- И тоже травник. Мы вместе учились в Боланском Университете. Потом - вместе работали над рецептурами. Да ты наверняка видел нас вместе - высокий такой блондин.

- Да, теперь припоминаю, - кивнул менестрель. - Вы так забавно смотрелись вместе. Чёрное и белое... И где он сейчас?

- Не знаю. Но это он узнал о том, что Хильдеф выкрал из лаборатории свой амулет. Вернее, не свой, а храмовый. Выкрал и намеревался обвинить в краже меня. Кирст предупредил...

- Ты ему настолько доверяешь?

- Как себе.

- Слушай, а разумно ли было убегать? Ну что может сделать магам один-единственный храмовник?

- Не знаю, один ли. Я до сих пор не в курсе, насколько велики его полномочия. В Боланы его направил Храм... А уж вкупе с нелюбовью к магам государя нашего Кузима...

- А заручиться поддержкой вашего Совета?

- На поддержку Совета тоже рассчитывать было без толку, магистр Аксий тогда и сам не знал, как сложатся дела в свете королевского Указа... Я решил его не вмешивать.

- Может, зря решил?

- Не зря.

- Ну, тебе видней. Кстати, а ты не в курсе, какова подноготная этого Указа?

- Думаю, как всегда - деньги, - скривился травник. - За полгода до того Совет отклонил идею короля брать деньги за обучение в Боланском Университете и, соответственно, делиться с казной. Дар приходит к человеку независимо от его кошелька, а учить бездарей Аксий всегда отказывался наотрез. Магистр прикинулся глухим, воспользовавшись тем, что даже согласно Храмовым канонам времён Последней войны Университет традиционно подчинялся лишь магическому Совету. Одним словом, на королевские новаторские идеи было, хоть и вежливо, но, эээ... плюнуто. Ну, Кузим, ясное дело, обиделся. В открытую связываться с Аксием не стал, подумал-подумал, да и разродился вроде бы не касающимся Университета Указом о запрете магических заработков. Чтобы лишить Университет традиционных средств к существованию и со временем вынудить принять его идею с платным обучением. А заодно по-скорому выпер из валемского дворца представителей магического Совета. Во избежание.

- Скрытый шантаж и месть? Бессмысленно и грязно.

- Как и всё в политике, - пожал плечами маг.

Томаш кивнул.

Вечерело. В трапезной прибавилось зажжённых светильников и нетрезвых голосов. Ред меланхолично накручивал на палец прядь волос, разглядывая переполненный зал. Похоже, кузнецы пришли в то пьяное расположение духа, когда боевой задор и всяческие восторги по отношению к собутыльникам таинственным образом вытесняются вселенской грустью и сожалением о бренности всего сущего.

Маг поднялся, накинул плащ и протянул менестрелю руку, прощаясь. Томаш слегка сжал пальцы, задерживая его ладонь.

- Ред?

- Слушаю.

- Всё же подумай ещё раз. Может, ты и прав насчет храмовника... но и я редко ошибаюсь. Мне показалось, что он тебе не враг, в отличие от того наёмника. Может, есть смысл найти его и поговорить?

- Может, и есть. Я учту, Томаш.

- Врёшь.

- Вру, - легко согласился травник.

Музыкант фыркнул, покачал головой.

- Самоуверенный греарский дикарь. Ну, будь здоров.

- Счастливо. И - спасибо.

Перебирая струны виуэлы, Томаш задумчиво проводил взглядом высокую фигуру мага и повернулся к посетителям трапезной. Насколько ему подсказывало профессиональное чутьё - пирующие как раз дозрели, чтобы послушать (а некоторые - и помочь исполнить) одну из самых длинных и душещипательных рустинских баллад времён Последней войны, о несчастной любви прекрасной королевской дочери и не менее прекрасного опального чародея.

Вернувшись домой, травник решил сперва заглянуть в гостиничную конюшню. Было уже довольно темно, но дежурного факела поблизости от входа не оказалось, а тащиться в трапезную за светильником Реду было лень, так что он попросту шагнул в темноту, полагаясь на слабый свет, скудно сочащийся из прорезанных вверху по периметру сооружения узких не забранных слюдой окон.

Лошадей в конюшне было немного. Насколько Ред помнил, Лиат ставил его новую лошадь в самом дальнем деннике, у противоположной входу стены. Туда маг и побрёл наугад, не особенно утруждая себя разглядыванием обстановки.

Дойдя до середины конюшни, травник насторожился и замер: загородка денника была распахнута, а рядом с силуэтом своей кобылы он различил невысокую человеческую фигурку. Маг осторожно поставил назад занесенную для очередного шага ногу, стараясь не шуршать разбросанной по полу соломой. Сузил глаза, привыкая к полумраку.

На наёмника стоящий в деннике человек походил не больше, чем самый чахлый жеребёнок - на мощного боевого жеребца. Или тяжеловоза. Угловатый, худой... Похоже, из одежды на человечке были только штаны. Ред разглядел острые лопатки и тонкую руку с пучком соломы, проводящую по лошадиному боку. Вторая рука, кажется, гладила и почёсывала склонённую лошадиную морду. Лошадь блаженствовала. До ушей Реда донеслось тихое бормотание:

- Рыжуленька, красавица ты моя...

Маг раздул ноздри, резко втягивая воздух, и в несколько шагов преодолел оставшееся до денника расстояние. Лошадь резко вскинула голову, мальчишка повернулся и тихонько ойкнул, увидев надвигающегося Реда. Зрелище и в самом деле было довольно нервирующим, несмотря на разлитый полумрак, а может, как раз благодаря этому самому полумраку, с лёгкостью позволяющему дорисовать к закутанному в плащ силуэту любые, самые ужасные детали - от хлыста в руке до оскаленных клыков.

- Как ты выбрался из комнаты?! - прорычал травник, вытягивая руку и намереваясь схватить подростка.

Не поймал. Теар вздрогнул всем телом, выронил солому и быстро попятился, заслоняясь от разъярённого мага предплечьем. По инерции Ред сделал ещё несколько шагов. Мальчишка продолжал сноровисто пятиться в том же темпе, обходя лошадь. Животное всхрапнуло и нервно заплясало на месте, косясь на людей.

Травник опомнился и отступил, выбираясь из денника. Не хватало еще оказаться зажатым в тесной выгородке этой скотиной! Мальчишку же, похоже, общество лошади устраивало куда больше общества разозлённого мага.

- Выходи.

Молчание.

- Выходи немедленно.

В деннике активно засопели, послышался шорох соломы и заглушённые лошадиным фырканьем шаги. Потом всё снова стихло. Ред стиснул зубы и глубоко вдохнул. Произнёс по складам, негромко и вкрадчиво, стараясь, чтобы голос звучал спокойно и невозмутимо:

- Те-ар.

- Да, господин? - осторожно прозвучало откуда-то из-за лошади.

- Ты. Сейчас. Выйдешь. - Паузы на вдох-выдох после каждого слова немного помогли ему успокоиться. - Выйдешь, закроешь денник, подойдешь сюда, ко мне, и объяснишь... - Ред все-таки не выдержал обещанного самому себе спокойного тона, и снова зарычал: - объяснишь, какого демона ты околачиваешься на конюшне, когда я велел тебе не выходить из комнаты?!

Ну вот. Всё-таки он сорвался. Теперь мальчишка точно не выйдет сам, придётся вытаскивать силой...

Ред ошибся. По зрелом размышлении парень всё-таки послушался. Выскользнул из денника, задвинул загородку и осторожно приблизился, стараясь всё же находиться вне досягаемости длинных рук мага. В воздухе повисла нехорошая пауза.

- Ну?- подтолкнул травник.

- Я слушаю, господин Ред.

- Ты? Ты слушаешь?! Это я тебя слушаю! Объяснись, будь так добр!

Теар молча потупился. Сообразив, что ответа он не дождётся, Ред снова озверел и шагнул вперёд, намереваясь всё-таки ухватить паршивца за ухо. Дальше всё произошло очень быстро. Парень сделал шаг назад и в сторону, спасаясь от хищно согнутых пальцев. Маг подался вперёд, и в это время что-то зашуршало за спиной у мальчишки. Травник успел заметить в полумраке стремительно поднимающуюся за подростком неясную лохматую тень, прыгнул, развернулся на носках, нашаривая свободной рукой нож за голенищем, одновременно толкая Теара в бок и заваливаясь вместе с ним на пол. Мальчик коротко вскрикнул - похоже, падая, Ред всё-таки зацепил ему едва поджившую спину. Левое плечо мага обожгло сильной тупой болью, какая бывает от удара палкой, что-то негромко стукнуло, и настала тишина.

Не выпуская мальчишку, Ред осторожно повернул голову. Вытянул руку, шаря вокруг себя. Пальцы сомкнулись на гладком отполированном древке. Ну конечно. Грабли. Обыкновенные грабли, оставленные в неположенном месте каким-нибудь нерадивым слугой, присыпанные сверху соломой. Пятясь от травника, Теар наступил в аккурат на скрытые мусором зубья. Дальше случилось то, что обычно случается с деревенскими дурачками в известных народных присказках. С той разницей, что Ред успел уберечь затылок парня, и грабли, не иначе, как в отместку, с готовностью отыгрались на нём.

По-прежнему крепко сжимая левой рукой худое запястье подростка, маг убрал нож обратно в сапог и неловко сел. Подогнул под себя одну ногу и принялся свободной рукой вытрясать из волос солому.

Мальчишка чуть помедлил и тоже сел, опасливо косясь на травника. Рыжуля же, похоже, успела успокоиться после столь неожиданного вторжения хозяина и его дикого кульбита в компании с граблями. Теперь она с невозмутимостью, сделавшей бы честь любой благородной лошади, любовалась живописной композицией в центре конюшни.

- Простите меня, господин Ред. Я, это... нечаянно наступил на грабли...

Ред сплюнул, избавляясь от особенно настырной соломинки. Вздохнул, осторожно ткнул пальцем в ушибленное плечо и тут же зашипел. Так и есть, будет немаленький синяк, но в остальном вроде бы всё в порядке.

- Похоже, на грабли наступил я, - поморщился маг.

- Но как же так, господин...

Ред обречённо закатил глаза.

- Заткнись и не спорь, ладно? Грабли - это именно то, что случилось со мной. И я наступил на них не сегодня, а в тот день, когда меня угораздило связаться с тобой. Выражение в переносном смысле - соображаешь?

Неизвестно, понял ли его подросток, но возражать он не рискнул, только сокрушённо качнул головой. Ред поднялся на ноги, потянув за собой Теара. Выпрямился, раздражённо пнул рукоятку зловредных грабель. Мальчишка покорно стоял рядом, не пытаясь вырваться. Маг смерил его взглядом с ног до головы. К сожалению, грозный эффект был несколько подпорчен темнотой - жертва гнева попросту не разглядела светящегося в глазах травника обещания наорать-выпороть-убить немедленно, а потому молча продолжала добросовестно таращиться в пространство, старательно сохраняя на лице сокрушённое выражение.

- Почему ты без рубашки? - спросил травник ворчливо. - Ах, да. У тебя же её нет.

Он одной рукой содрал с плеч плащ и набросил на Теара. Одёжка была явно не по размеру - полы плаща зашуршали по соломе.

- Подбери, - брезгливо приказал Ред. - Идём в комнату. Быстро и молча. Там поговорим.

Подросток согласно кивнул и послушно поплёлся следом за магом.

Поговорить с порога не удалось - едва Ред закрыл за собой и мальчишкой дверь, все приготовленные фразы улетучились у него из головы. Комната разительно изменилась. Пол, похоже, недавно тщательно вымыли, и, кажется, даже выскоблили. Стол был также вытерт до блеска и полностью свободен от обычно разбросанных там мешочков с травами, жаровни, ступки, склянок и весов, которые ровными рядами перекочевали на широкий подоконник единственного в комнате окна: склянки - отдельно, мешочки - отдельно. Посередине пугающе чистого и пустого стола стоял вычищенный от копоти светильник, красовались накрытые аккуратной тряпицей остатки лепёшек на деревянном подносе и кувшин. Рядом с кувшином поблескивала вымытыми боками кружка. Привычный запах трав и пряностей почти исчез - похоже, помещение долго и тщательно проветривали.

Притворив поплотнее дверь, Ред потоптался у порога, подумал и снял сапоги. Швырнуть сумку на кровать не поднялась рука - кровать оказалась аккуратно застелена одеялом.

Светильник он зажёг, продолжая неловко прижимать сумку локтем. Обогнул стол и остановился, разглядывая свою рубашку, аккуратно лежащую на табурете. Протянул руку, взял, развернул. Надорванный воротник был зашит. Почти незаметно. Ред разжал пальцы, и тяжёлая плотная шёлковая ткань с шуршанием упала обратно на табурет.

Мальчишка повесил плащ и теперь молча переминался с ноги на ногу у входа. Ред покосился на него, плюхнул на стол свою сумку и начал выгружать продукты, слегка поморщившись из-за ноющего плеча. Теар встрепенулся, тоже подошёл к столу, принялся по-хозяйски перекладывать небрежно брошенные свежие лепёшки на деревянный поднос, - всё так же молча, исподлобья поглядывая на травника.

Маг подошёл к подоконнику, пристально изучая разложенные свёртки и склянки. Похоже, ничего не пострадало - парень старался быть очень аккуратным.

- Я любил здесь сидеть.

Теар недоумённо вскинул глаза, отрываясь от пучка свежей зелени, который он заворачивал в кусок ткани.

- Где?

- Здесь. На подоконнике. Где прикажешь мне теперь обедать?

- За столом?

- Ага. Значит, за столом. А где я тогда буду работать?

При виде растерянной вихрастой физиономии Реда начал разбирать смех. Мальчишка нахмурился и приоткрыл рот, собираясь ответить. Травник поспешно вскинул ладони:

- Тихо-тихо, лучше помолчи, у меня от тебя уже голова идёт кругом. Считай, что я спросил просто так, не обращай внимания. А где работать - сам как-нибудь соображу.

Он подмигнул, усмехнулся углом рта, и Теар несмело заулыбался ему в ответ.

К обещанному разговору Ред вернулся уже ночью, когда с ужином было покончено, а многострадальная спина Теара в очередной раз смазана мазью. Маг подозревал, что мальчишка очень надеялся избежать неприятной для себя беседы, но не в его обычаях было не выполнять обещанное.

- Теар.

- Да, господин?

- Как ты вышел из комнаты?

Напряжённое сопение с кровати живо напомнило Реду сцену в конюшне. Он раздражённо прищёлкнул пальцами. Сопение прекратилось. Спустя некоторое время маг наконец был удостоен хоть какого-то ответа:

- Вылез в окно.

- На втором этаже.

- Там широкий карниз, а если по нему пройти - дальше крыша конюшни.

- Восхитительно. И зачем?

- Сначала - к колодцу за водой... ну, чтоб в комнате убраться.

- А обратно как?

- У конюшни - пустые бочки... здоровенные, но лёгкие. Я подвинул одну, влез.

- И зачем?

Мальчишка набрал побольше воздуха и зачастил, видимо, опасаясь, что договорить ему не дадут:

- Господин Ред, вы ж меня лечите, вон уж на ноги поставили, да так быстро - ни один простой травник так бы не сумел! Да и кому я нужен... А вы не погнушались, возились с сиротой.

Травник насмешливо изогнул бровь.

- И ты почувствовал, что должен отплатить мне за услугу?

Теар серьёзно глянул ему в глаза, не приняв иронии.

- Не отплатить, господин Ред. Я ж не настолько глупый, я понимаю, что вы спасли меня не ради денег. Я просто хотел вас отблагодарить. Просто. Помочь, чем сумею. Сделать так, чтобы вам было хорошо. Вот, в доме прибраться, одёжку починить, лошадку вычистить...

- Одёжку... - машинально повторил маг, занятый своими мыслями. Спохватился, спросил заинтересованно: - Иголку-то с ниткой где взял? Не стащил, надеюсь?

Теар расплылся в хитрой усмешке:

- А у меня завсегда с собой, в кармане вколота!

Некоторое время Ред задумчиво накручивал на палец прядку волос, рассматривая лежащего подростка, а когда он снова открыл рот, голос его изменился - стал спокойнее, мягче и глубже.

- Послушай. Я действительно ценю твою благодарность и понимаю тебя. Но пойми и ты меня. Если твой прежний хозяин узнает, что ты жив, и вздумает тебя доказнить - всё это лечение не будет стоить ломаного гроша. Постарайся понять это.

С кровати шмыгнули носом.

- Я понимаю. Простите меня. Я не подумал.

- Хорошо. И тебе придётся понять еще одну вещь.

- Да, господин Ред?

- Послезавтра ты уйдёшь. Я договорюсь с каким-нибудь караванщиком понадёжнее, и ты уедешь из Дукел.

Некоторое время Теар молчал, очевидно, осмысливая сказанное. Ред терпеливо ждал. Наконец подросток задал вопрос.

- Это потому, что я вас не послушался?

- Нет, - отрезал Ред. - Не додумывай за меня. Я сказал только то, что хотел сказать.

- Тогда... это обязательно?

- Обязательно. Я не могу позволить тебе тут оставаться.

- Я понимаю.

- Нет, не понимаешь! - грохнул кулаком по столу травник. Помолчал и добавил уже потише: - Дело не в том, что ты сирота. Дело не в том, что ты сидишь у меня на шее. Я не стремлюсь от тебя избавиться. Но со мной рядом может быть небезопасно.

- Я не боюсь.

- Ну, конечно. Ты же у нас - герой, - проворчал маг. - Ну, тогда пусть будет достаточно того, что боюсь я. Так что послезавтра мы с тобой распрощаемся, и точка. Съездишь с караваном на Восток, посмотришь мир. Захочешь - останешься там, люди везде живут, и поверь мне, они везде одинаковы, - травник улыбнулся каким-то своим воспоминаниям. - А захочешь - к зиме вернёшься назад, обратно через Дукелы, в тот же Валем. В столице легче устроиться, найти крышу и кусок хлеба. Даже сироте.

Ред поднялся из-за стола и запер дверь на ключ. Постоял немного, настраиваясь. Вскинул руки, повёл плавно сверху вниз, устанавливая защитную "паутину". Раньше он никогда не делал этого на ночь, ограничивался простым ключом. Но разговор с Томашом разбудил в нём задремавшее было чувство беспокойства. Закончив, травник отступил от двери и окинул её критическим взглядом. Что ж, по крайней мере, открыть эту дверь, что изнутри, что снаружи, не разбудив его, теперь вряд ли кому удастся.

- Господин Ред? - донеслось с кровати.

- Ну?

- А можно мне ещё спросить?

- Валяй.

- А если бы с вами было безопасно?

- А если бы солнце вставало не на востоке, а на западе? Если бы, да кабы... Ну, тогда, возможно, я взял бы тебя к себе в подмастерья. Траву вон ты уже умеешь растирать. - Ред усмехнулся. - Рубашку мне починил, опять же... - Он спохватился и снова помрачнел. - Ладно. Нечего думать о всякой ерунде. Тебе нужно уехать, и это вопрос решённый. А сейчас - спи.

Караванщики традиционно собирались на небольшой площади перед рынком. Центр площади занимал некогда работавший фонтан, но несколько лет назад он иссяк, оставив, впрочем, название места - "у фонтана". Поскольку фонтан был собственностью города, естественно, средств на то, чтобы раскопать и исправить прохудившийся водовод так и не нашлось. Каждую весну вокруг оставшегося от былого источника высокого резного каменного куба предприимчивые владельцы близлежащих трапезных строили навесы, выставляли столы и лавки, и со дня праздника открытия Тракта до глубокой осени площадь становилась для путешествующих купцов и предприимчивых горожан местом встреч и заключения сделок.

Из напитков тут никогда не подавали ничего крепче чая, поэтому традиционно считалось, что заключённые у фонтана сделки - самые "трезвые", честные, и не было позора хуже, чем нарушить заключённое здесь соглашение. На это и рассчитывал Ред, медленно прогуливаясь по площади и приглядываясь к сидящим за столами караванщикам.

В конце концов ему глянулся один - степенный мужчина старше средних лет, одетый добротно, но не вычурно. Ред заказал себе традиционный чай и подсел к купцу за столик. Маг не стал придумывать красивые байки, попросту рассказал караванщику историю Теара и объяснил причину, по которой парню было желательно как можно скорее исчезнуть из Дукел.

Переговоры не затянулись, - караванщик легко согласился взять к себе в обоз прислугу на время пути в восточные земли и обратно до Валема. На взгляд травника, условия были более, чем приемлемые - купец обещал кормить мальчишку в дороге, а по прибытии в Валем выплатить ему пятьдесят монет. Ред был уверен, что караванщик ещё проверит рассказанную ему историю, но это - его право.

Призвав в свидетели Единственного, они ударили по рукам, и Ред поднялся из-за стола, косясь на приближающуюся с запада чёрную грозовую тучу. Собирался дождь.

Покинув площадь, травник провёл некоторое время в галантерейной лавке, купил мальчишке мягкие, но прочные кожаные башмаки, рубашку и тёплый дорожный плащ с капюшоном, одинаково удобный и в качестве одежды, и в качестве походной постели.

Первый, ещё отдалённый раскат грома застал его, едва он свернул на улицу, где стоял трактир. Небо заворчало недовольно, грозно и тяжело, словно нехотя просыпаясь после сладкой зимней спячки.

Скатав покупки в тугой свёрток и засунув его за один из многочисленных пришитых к сумке ремней, Ред немного ускорил шаги, улыбаясь собственным мыслям.

Он любил грозу. Грозовой ливень безудержен и честен в своей силе. Весенняя гроза не обещает ласки и мягкости, не обманывает вкрадчивой печалью медленных осенних капель, что сродни последним каплям крови из распоротого запястья, вместе с которыми вытекает из тела сама жизнь. Она не врёт задумчивым безразличием зимнего снега, что уже не есть жизнь, но лишь иллюзия жизни, холодная и безучастная. Весенняя гроза - это всегда стремительно, как удар волны о прибрежные камни, неизбежно, как выстрел взведённого арбалета, коротко и прекрасно, как простое, не отягощенное пустыми клятвами "да".

Наползавшая на город туча двигалась с обманчивой неспешностью и, казалось, готова была задеть своим низким тёмным брюхом крыши домов. В своей черноте и медлительности она представлялась ощутимо плотной, тяжёлой, изнывающей от массы заключённой внутри воды. На её фоне шпиль городской ратуши, освещенный остатками солнечных лучей, выглядел золотой иглой, неправдоподобно тонкой и острой, острием своим нацелившейся в небо и грозящей пропороть плотную ткань надвигающейся стихии.

Сильный порыв ветра поднял и погнал перед собой волну дорожной пыли и мелкого мусора. Ред прикрыл лицо ладонью, оберегая глаза. Прозвучал новый раскат грома. Туча словно на пробу задумчиво пробарабанила по городским крышам первыми каплями, редкими и крупными. Резко потемнело, силуэт ратуши и игла шпиля подёрнулись лёгким серым маревом. Травник набросил на голову капюшон и с удовольствием вдохнул пьянящий запах свежести пополам с пряным ароматом влажной прибитой пыли.

Гром повторился, уже близкий, и оттого особенно громкий, сухой и резкий, словно бы где-то рядом рассыпались по жестяному листу железные горошины. Ред едва успел переступить порог трактира, и сплошная стена безудержного весеннего ливня окончательно накрыла Дукелы.

Травник стащил с головы капюшон и довольно тряхнул головой, рассыпая по плечам не успевшие толком промокнуть волосы. Кивнул Лиату.

Трактирщик занимал свое неизменное место за барной стойкой, традиционно елозя тряпкой по столешнице. Увидев мага, он вдруг вытаращил глаза, прижал палец к губам, провел ребром ладони поперёк горла и махнул тряпкой по направлению к ведущей на второй этаж лестнице.

Ред сощурился. Вызванное грозой ощущение беззаботной радости исчезло, уступив место тревоге. Благодарно кивнув трактирщику и поудобнее перехватив ремешок сумки, чтобы не билась об ноги, он бесшумно, на носках поднялся по лестнице.

В конце длинного коридора стояли трое. Он не успел их толком разглядеть, едва различил в тающем дождливом освещении силуэты и мгновенно отступил назад в надежде, что они ещё не успели его увидеть. В тусклом свете он успел только заметить, как один из них осторожно исследовал дверь, вытянув перед собой руки. Маг? Только этого ему не хватало!

Из коридора донеслись приглушённые голоса. Трое о чём-то заспорили. Ред уловил слово "показалось" и последовавший раздражённый ответ. В коридоре раздались шаги. Похоже, господа с ужимками взломщиков его не заметили, но какое-то движение все же уловили и отрядили одного из компании прояснить ситуацию.

Стараясь попадать в доносящиеся из коридора не слишком быстрые, но увы, и недостаточно медленные звуки чужих шагов, травник плавно попятился вниз по лестнице.

Нижнюю половину ступеней он проигнорировал, прыгнул, мягко спружинив ладонями в деревянный пол. К счастью, обошлось без шума. Ещё несколько длинных шагов донесли его до входной двери. Лиат со своей неразлучной тряпкой отрешенно смотрел перед собой.

Выскочив на улицу, Ред на мгновение прижался к стене здания, стрельнул по сторонам глазами, торопливо оценивая ситуацию. Ветер тут же швырнул в лицо магу щедрую горсть крупных дождевых капель, не иначе, как наказывая за недавнюю попытку проскочить сухим до начала ливня.

Дверь в трапезную, как назло, располагалась таким образом, что бежать влево было слишком долго из-за того, что здание трактира вплотную примыкало к следующему дому, а вправо - рискованно из-за широких окон. Насколько Ред помнил, благодаря этим окнам из любой точки помещения прекрасно просматривалась почти вся улица вплоть до силуэта ратуши. Оставаться же у входа было ещё хуже - травник уже различал в трапезной шаги спустившегося вниз преследователя. Похоже, тому оставалось пересечь меньше половины пути от лестницы до входной двери...

- Господин чего-нибудь желает? - послышался громкий голос Лиата.

Шаги немного сбились, замедлились, в ответ послышался голос, резкий и недовольный. Ред понял, что это - его шанс. Возможно, столь некстати любопытный господин хотя бы на мгновение отвлечётся, отвечая на вопрос трактирщика. Больше не раздумывая, маг рванулся вправо, пригибаясь, чтобы избежать окон. Где-то на краю сознания мелькнула мысль, что Лиат, похоже, отвлёк незнакомца специально, чтобы не дать тому сразу выглянуть из дверей. В любом случае, Ред намеревался выжать из этой задержки как можно больше плюсов.

Он успел. Во всяком случае, ему очень хотелось на это надеяться. Завернул за угол трактира, коротко перевёл дыхание. Нашарил в кармане сумки зеркало. Дождь сильно затруднял обзор, заливая маленькое стёклышко, но ему удалось направить зеркальце так, чтобы, не высовываясь из-за угла, разглядеть силуэт вышедшего на улицу человека.

Незнакомец в чёрном дорожном костюме неуверенно потоптался на пороге, озираясь по сторонам, потом покосился на беспросветно затянутое небо. По-бабьи поднял руку ладонью вверх, словно отказываясь верить, что на улице льёт, как из ведра. Лило. И, похоже, перспектива бегать под дождём, разыскивая вчерашний день, человеку совсем не улыбалась. Он еще немного постоял, недовольно покрутил головой, вытянув шею, отхаркался, смачно сплюнул в натёкшую под водосточной трубой лужу, и наконец убрался назад, в трапезную.

Обошлось. Ред перевёл было дух, но тут же обречённо выругался. Мальчишка. Теар остался в трактире. Вероятнее всего, он спит и не слышит возни в коридоре, и если эти трое откроют дверь и увидят, что в комнате кто-то есть... Судя по виду и повадкам троицы, травник очень сомневался, что, обнаружив за выломанной дверью сюрприз в виде нежданного свидетеля, они оставят его в живых. Скорее всего, парень не успеет даже проснуться, не то что слово сказать.

Ред снова выругался и направился к задней стене здания. Задрал голову, высматривая окно своей комнаты на втором этаже трактира. Что там плёл вчера этот мальчишка насчёт карниза и крыши конюшни?..

Карниз и крыша были в наличии. Также нашлась и стоящая у поддерживающего навес столба большая перевёрнутая бочка, которую Ред использовал в качестве эдакой гигантской ступени, взбираясь наверх. Тут, к сожалению, выяснилось, что любое везение не бывает бесконечным: льющий сплошной стеной дождь превратил чуть наклонную крышу в подобие ледяного катка, что жители Дукел традиционно устраивали каждую зиму на фонтанной площади. Поскользнувшись, травник чуть не скатился вниз. С трудом удержавшись на краю навеса, он снова поднялся на ноги, восстановил равновесие и, наскоро отплевавшись от залепивших лицо мокрых прядей волос, с двойной осторожностью продолжил свой безумный маршрут, не переставая тихо и монотонно костерить дождь, мальчишку и собственную глупость, заставлявшую его лезть на рожон вместо того, чтобы тихо исчезнуть.

Широкий карниз. М-да. Может, для хрупкого подростка он и впрямь был широк. С точки же зрения рослого мужчины этот неровный облупленный выступ вдоль стены выглядел безукоризненным средством для желающих совершить свободный полёт с высоты второго этажа. И во всю хлещущий ливень отнюдь не прибавил ему надёжности. Впрочем, другого способа добраться до окна всё равно не было. Ред ещё раз выругался сквозь зубы, поправил ремень, поудобнее перекидывая сумку на грудь, распластался спиной по стене и ступил на карниз, осторожно переставляя ноги. Дождь исправно и старательно плевал ему в глаза, не иначе, как мечтая полюбоваться его падением.

Снизу ему казалось, что до окна - всего несколько шагов. Отсюда это выглядело как несколько идеальных шансов свернуть себе шею. Он всё же умудрился благополучно проделать эти бесконечные шаги и наконец судорожно вцепился левой рукой в оконную раму. Если окно окажется закрытым... Но запас его везения на сегодня, похоже, еще не иссяк. Рама поддалась и легко пошла вверх. Конечно. Мальчишка открыл её вчера, когда спускался в конюшню, а Ред так и забыл закрыть.

Травник развернулся, с облегчением схватился за раму второй рукой и навалился животом на подоконник.

Мальчишка не спал. Входная дверь мерцала по всему периметру неровными бордовыми всполохами, нарушавшими голубоватый оттенок защитного контура. Травник озадаченно уставился на Теара. Тот стоял у противоположной входу стене с закушенной губой, от его пальцев шло слабое рваное свечение. "Да он же пытается удержать защиту!" - ошарашено подумал маг. В этот момент подросток заметил, что он уже не один, опустил руки и негромко вскрикнул от неожиданности. Ред поспешно приложил палец к губам, и, перевалившись через подоконник, очутился наконец в комнате.

Его предупреждение запоздало - похоже, за дверью вскрик Теара услышали, возня с защитой прекратилась и стало очень тихо. Ред понял, что теперь присутствие троицы бандитов в комнате - всего лишь вопрос ближайших мгновений. На простых взломщиков они не походили, Лиат с прислугой с лёгкостью управился бы с воришками. Бандиты же, сообразив, что комната не пуста и что их присутствие замечено, вряд ли извинятся и уйдут, и уж тем более не станут церемониться.

Травник поманил мальчишку к окну, указал ему на крышу конюшни. Теар понятливо кивнул и с ловкостью кошки полез на карниз.

Ред прикинул, что в запасе у него ещё остаётся немного времени. Не слишком много, но на один простой фокус должно хватить. Он злорадно ухмыльнулся и извлёк из сумки небольшой полотняный мешочек. Торопливо прокрался на цыпочках к двери, высыпал немного содержимого из мешочка тонкой полосой вдоль порога. Вытянул руку, шепча формулу. Мелкая чёрная пыль подёрнулась серовато-жёлтым налётом, в воздухе запахло серой и разогретым металлом. Конечно, есть риск, что чужой маг за дверью услышит и правильно истолкует происходящее, но на более тонкие манипуляции времени уже не оставалось.

Ред осторожно отступил к окну. Выглянул, попутно сгребая в сумку оставшиеся на подоконнике мешочки и склянки, сколько поместится. Судя по отсутствию неподвижного тела под окном, Теару удалось благополучно спуститься вниз. Что ж, теперь - его очередь. Последней травник засунул на дно сумки миниатюрную ступку и с сожалением покосился на жаровню.

Возня за дверью снова возобновилась. Теперь её дёргали в открытую, с коридора доносились голоса. Интересно, Лиат в курсе того, что негодяи ломают его собственность? Ред не стал больше тянуть, перебрался на карниз и, уже не таясь, дёрнул вниз оконную раму.

Обратный путь по карнизу и крыше дался гораздо легче - то ли сказался недавний опыт, то ли чувство равновесия наконец проснулось, разбуженное чувством опасности. Спрыгнув с навеса на бочку, а оттуда - наконец на землю, Ред задрал голову как раз вовремя, чтобы увидеть отблеск вспышки в окне. Послышались крики. Маг злорадно оскалился - наспех сделанная ловушка, похоже, не подвела и несколько расстроила бандитов. После небольшой заминки он увидел открывающуюся раму и поспешно отступил под навес.

Из открытого окна вырвалось небольшое облако чёрного вонючего дыма, следом высунулся человек. Измазанное копотью лицо перечёркивал чёткий шрам. Даже сквозь ливень Ред различил холодное бешенство в светлых, на выкате, глазах.

- Господин!

Ред резко обернулся. За спиной обнаружился Теар. Мальчишка успел наспех оседлать и вывести из конюшни его лошадь. Ред взялся за повод, и в это время в спину хлестнуло звучное, перекрывшее шум ливня:

- Вот он! Внизу! Живее вниз, вы, уроды! Да не калечить!

Медлить явно больше не стоило. Маг вскочил в седло, в последний момент выдирая из сумочного ремня и перебрасывая мальчику свёрток с купленными вещами. Тот поймал машинально, прижал к груди. Его глаза смотрели на травника снизу вверх, огромные и круглые, как чайные блюдца. Ред махнул рукой в сторону проулка, указывая наиболее безопасное, с его точки зрения, направление.

- Беги, парень. Тебя вроде бы и не видели, но на всякий случай спрячься от этих троих. Как всё уляжется - иди к фонтану, найдешь там караванщика Золува. Его обозы уходят на Тракт завтра. Скажешь ему своё имя, скажешь, что Ред греарец договаривался с ним о тебе. Он возьмёт тебя с собой. Будь молодцом, да больше не давай никому полосовать себе шкуру. Прощай.

За углом уже затопали сапоги. Маг дёрнул было повод, и тут его настиг новый крик из окна:

- Здесь какой-то оборванец!

Травник выругался. Кроме него и мальчишки других претендентов на эпитет под дождём явно не нашлось, а из них двоих под определение оборванца подходил именно полуголый Теар.

Сверху коротко тренькнуло, и в мокрую землю около навеса хищно клюнул арбалетный болт. Похоже, на мальчишку требование шрамолицего "не калечить" не распространялось.

- В седло, живо!

Не давая подростку времени на раздумья, Ред нагнулся, схватил его за руку и одним резким движением втянул на лошадь. Усадил впереди себя, сунул в руки свою неразлучную сумку и ударил лошадиные бока пятками.

Сворачивая в узкий боковой проулок, Ред подумал, что теперь его везение заключается в том, были ли те трое при лошадях. То, что у входа в трактир лошадей он не заметил, вселяло некоторую надежду, но мало ли, где могли бандиты их оставить. По-любому, нужно было как можно скорее выбираться из города.

Очередной раскат разгулявшегося грома поглотил недовольное лошадиное ржание, топот запоздало появившихся из-за угла преследователей и крепкую греарскую ругань.

Яростный весенний ливень живо загнал дукелцев под крыши, и это было хорошо и плохо одновременно. Хорошо - потому что беглецы могли совершенно беспрепятственно мчаться галопом по мощёным улицам, не опасаясь сбить с ног незадачливых пешеходов. И плохо, потому что мужчина в плаще и полуголый подросток на одной лошади, под безумный аккомпанемент грозы во весь опор нёсшиеся по заливаемому дождём городу, вряд ли могли остаться незамеченными глазеющими в окна горожанами.

Впрочем, сложившаяся ситуация не располагала к вдумчивой оценке плюсов и минусов. Они галопом прогрохотали по улицам наперегонки со всполохами молний и громовыми раскатами, пропетляли между мокрыми домами, и наконец вырвались из очередного узкого кривого переулка на последний отрезок Тракта перед Восточными дукелскими воротами. Только тут Ред решился придержать кобылу и пустить её шагом, подозревая, что этот сумасшедший галоп вряд ли вызовет понимание у караульной стражи, пережидающей грозу под широким навесом у городских ворот.

Старшина караульной пятёрки, коротавший время дежурства в компании подчинённых, игральных костей и пива, с недоумением поднял глаза на приближавшегося всадника. Это ж была охота - тащиться за город по такому ливню! Да ещё и ребенка с собой прихватил...

Впрочем, за выезд из города, в отличии от въезда, мзду традиционно не взимали. На приколоченные тут же у ворот портреты разыскиваемых преступников человек не походил, а всё остальное старшину волновало мало. Охота человеку месить грязь и мокнуть под дождём, да ещё вместе с сыном - на здоровье, пожалуйста. Приглядевшись, старшина всё же пришёл к выводу, что русоволосый мальчишка вряд ли приходится смуглому мужчине роднёй. Слуга? Тогда почему сидит на лошади, а не идёт рядом? Некровный племянник?.. Стражники равнодушно проводили живописную парочку глазами и вернулись к прерванной игре.

- Почему вы не сказали страже?

- Что именно, позволь узнать? Предлагаешь вернуться и развлечь их историей о том, как мы только что сбежали из уважаемой гостиницы через окно, предварительно подпалив дверь и пару физиономий?

- Но те люди лезли в вашу комнату. И в вас стреляли!

- И кто это видел? Лиат? Я очень сомневаюсь, что запуганный тремя головорезами трактирщик будет свидетельствовать в мою пользу. Он и так проявил чудеса героизма, предупредив меня об их визите... И я тебя огорчу: стреляли, кстати, не в меня, а в тебя.

- Я могу это... свидетствовать...

- Свидетельствовать. Не смеши. Ты - не в счёт. На их месте я бы тоже не поверил сопляку без роду-племени.

- А. Ну да.

Подросток замолчал и сник.

- Ладно, не куксись. Руки-ноги целы, значит, пока всё идёт нормально. Давай-ка на всякий случай свернём с дороги и малость подождём. Может, они потеряли нас в городе. А может, и нет. Во всяком случае, я бы на их месте обязательно проверил Тракт.

После коротких уговоров, завершившихся энергичным щелчком по мохнатому уху, Рыжуля соизволила перепрыгнуть придорожную канаву и по инерции продралась под уклон сквозь молодые заросли орешника. Все трое немедленно получили на головы двойную порцию воды - в виде продолжавшего поливать с неба дождя и не менее обильного душа, охотно сбежавшего с потревоженного высокого кустарника. Ред раздражённо передёрнул плечами, но воздержался от комментариев. Сунул поводья Теару, осмотрелся и спешился. Смерил взглядом встрёпанного, похожего на мокрую птицу подростка.

- Как твоя спина?

- Угу.

- "Угу" - это, надо думать, "нормально"? Тогда надень рубаху. Вид у тебя... И чтобы тихо мне! Эх, знать бы ещё, при лошадях ли те трое...

С того места, где они остановились, дорога почти не просматривалась, что вселяло некоторую надежду остаться незамеченными возможными преследователями. На несколько полётов стрелы от городских ворот Тракт был вымощен крупным камнем, так что следов на дороге они не оставили. На всякий случай травник всё же вернулся назад, расправляя потревоженные ветки, маскируя образовавшуюся после Рыжули брешь в стройных рядах придорожного орешника.

...И еле успел отступить.

То ли они каким-то образом умудрились не потерять беглецов в этой дикой гонке по узким переулкам, то ли действительно решили на всякий случай проверить ближайший к лиатову трактиру выезд из города. И лошади у них всё-таки были.

Замерев, Ред проследил, как маленькая кавалькада с целеустремлённостью волчьей стаи несётся по дороге и скрывается за поворотом. Чтобы предугадать, что будет дальше, не нужно было обладать даром предвидения - хватало простой логики. Доскакав до конца мощёной дороги, троица обнаружит на мягкой залитой дождём земле отсутствие свежих следов и неизбежно повернёт назад, планомерно обшаривая придорожные кусты. А учитывая, что замощённый кусок Тракта был до обидного невелик, ожидать её возвращения следовало очень и очень скоро.

Возвращаться назад в Дукелы Реду представлялось глупостью: раз уж его нашли, - вряд ли отстанут. Следовательно, надо постараться убраться от города и от Тракта как можно дальше, понадеявшись, что, не найдя беглецов за городскими стенами, преследователи вернутся обшаривать улицы и задержатся в городе надолго.

Придя к этому нехитрому решению, Ред со всей возможной осторожностью вернулся назад, ухватил лошадь под уздцы и молча поволок её глубже в заросли, подальше от дороги.

- Господин Ред, а мы теперь куда? - напомнил о себе всё ещё сидящий в седле Теар.

Ред мрачно покосился на своего нечаянного спутника. Подросток успел отдышаться после скачки и оделся - натянул рубашку и набросил на плечи плащ.

Ответ травника был более чем кратким:

- Подальше отсюда.

Мальчишка немного помолчал, занятый тем, чтобы вовремя увернуться от проплывающих над головой низких веток.

- Эээ... Господин Ред? Если вы не хотите вернуться назад в город, так лучше свернуть вон в ту сторону.

- Зачем?

- Если идти прямо, дальше будет длинный овраг. Отсюда - пологий, но на той стороне лошади из него не выбраться. А если свернём сюда - к ночи выйдем к Пятидворью.

- Это что ещё такое?

- Хутор. Тут таких много, этот - ближе всего.

- К ночи выйдем, говоришь? - Ред приостановился и задумался. - А не заблудимся?

Брови Теара обиженно поползли вверх, и порядком измотавшийся за богатый приключениями день травник решил принять гримасу в качестве ответа.

- Ладно - веди, раз так уверен. Да смотри, подальше от Тракта! Не хватало нам ещё снова нарваться...

- Угу.

Гроза успела растерять свою ярость, небо посветлело, гром почти полностью стих, и только изредка недовольно ворчало где-то далеко, да ленивые дождевые капли всё ещё шуршали, собираясь в тонкие ручейки и сбегая холодными прозрачными нитями на землю по молодой листве. В воздухе повис запах мокрой земли и умытых деревьев.

На самом деле Пятидворье состояло из десятка дворов. Видимо, начиналось поселение и впрямь с пяти домов, а остальные строились уже потом, после обретения названия.

Ред вывел лошадь на открытое место и остановился, изучая хутор. Между тёмной стеной леса и притулившимися к домам огородиками тянулась довольно широкая чёрная полоса жирной вспаханной земли - похоже, жители Пятидворья поставляли в Дукелы пшеницу. С противоположной стороны хутора просматривалась дорога. Дворы в хуторе были небедными. Ухоженные дома высились в полтора этажа, к ним лепились многочисленные хозяйственные пристройки.

Вопреки мрачным ожиданиям Реда, в первом же доме им легко удалось сговориться с хозяевами о ночлеге на сеновале.

Новая трава уже вовсю пробивалась на согретой весенним солнцем земле, но у рачительных хуторян всё ещё оставались прошлогодние запасы сена. Расседлав лошадь, травник нетерпеливо отшвырнул в сторону свой изрядно промокший плащ и почти рухнул на остатки душистой копны, разбросав в стороны руки. Перекатился на спину, с наслаждением вытянулся, ощущая, как медленно, нехотя уходят из тела усталость и напряжение минувшего дня.

Снаружи осторожно поскреблись. Ред лениво приоткрыл один глаз, следя за тем, как открывший дверь Теар принимает из рук вошедшего хозяйского сына пару грубых одеял, накрытый стопкой ячменных лепёшек горшок-двойчатку и запотевший кувшин. Ред заинтересованно принюхался, зашевелился и сел. Только сейчас он ощутил, насколько проголодался.

- Спасибо, парень! Кланяйся от нас своим родителям!

Маг подождал, пока за хозяйским сыном закроется дверь, и впился зубами в лепёшку. В горшке оказалась разогретая картошка с луком и шкварками, в кувшине - холодное, только снятое с ледника, кислое молоко.

Некоторое время тишину нарушало только двойное чавканье и редкий плеск в передаваемом из рук в руки кувшине. Когда посуда опустела, Ред снова вытянулся на своей импровизированной лежанке и удовлетворённо вздохнул. Покосился на Теара, осторожно устроившегося рядом, головой на брошенном седле. Глаза у парня были уже сонные, но Ред вырвал его из этого приятного состояния, резко прищелкнув пальцами:

- Проснись. Нам с тобой нужно кое-что обсудить.

Подождал, пока подросток проморгается и повернёт голову, и продолжил:

- Вопрос первый. Как давно ты почувствовал Дар?

- Что почувствовал?

- Понятно. Я имею в виду то, что ты сделал с дверью моей комнаты. То есть, моей бывшей комнаты... Короче. Ты понимаешь, что и как ты делал?

- Я ничего не делал!

Травник раздражённо закатил глаза.

- Те-ар. Если ты до сих пор не заметил: я не обвиняю тебя в воровстве пирожков на базаре, так что тебе нет нужды оправдываться. Просто вспомни: о чём ты думал и что делал в то время, когда та жаждущая общения компания ломала мою дверь?

Теар сел, втянул голову в плечи и принялся изучать угол одеяла. Ред хмыкнул.

- Это твой ответ? Надо сказать, маловыразительно и совершенно не содержательно. Хорошо, спрошу иначе: когда я влез в комнату, ты пялился на дверь так, будто на ней вдруг оказался намалёван храмовый образ Единственного. Что ты там увидел-услышал-почувствовал?

- Я услышал голоса. И дверь... то есть, тот свет, что вы наложили на неё, когда уходили... Он тогда начал вспыхивать. То ярче, то темней. Такими рваными клочьями. Я подумал - его наверное хотят погасить те люди в коридоре.

- Значит, свет. Уже интересно. - Ред закинул руки за голову. - И что же дальше? Что ты тогда подумал? Вспомни, сделай милость. Только не вздумай сочинять. Учти, мне на это по большому счёту наплевать, а для тебя может оказаться очень важно.

Теар послушно наморщил лоб, явно пытаясь выполнить указание травника насчёт честности.

- Ну, я не хотел, чтобы они погасили свет.

- Просто "не хотел"?

- Я его вспоминал. И прикладывал на место.

- Каким образом?

- Не знаю, - растерялся подросток, - он был как лоскуты. Надо было просто приладить их назад и соединить между собой. Но они меня не слушались, и всё время рвались... То есть, их рвали. Снаружи.

- Лоскуты. Восхитительно. Ну, а что ты при этом чувствовал? Когда соединял эти, как ты выразился, лоскуты?

В воздухе повисла очередная пауза.

- Ну... по-моему, немного кололо пальцы. И было трудно дышать. Вот здесь. - Теар ткнул себя в середину груди.

- Ясно. Неправильная постановка дыхания при усилении исходящего потока.

- Чего?

- Ничего. Пока - ничего. Теперь слушай меня внимательно. Ты знаешь, откуда берутся маги?

- Их учат в боланской школе?

- В Университете, малыш. В Боланском Университете. Но для того, чтобы попасть в этот Университет, у человека должен быть Дар. Ну, дошло наконец?

- Так у меня - Дар? - недоверчиво спросил подросток.

- Представь себе - да, - маг очень похоже передразнил его гримасу, вытаращив глаза и приоткрыв рот. - Так что ты можешь подумать о том, чтобы в будущем заняться чем-то поинтереснее, чем сторожить конюшни. Тем более что эта твоя карьера чуть было не закончилась печально. Тебе сколько лет, кстати сказать?

- Четырнадцать. Скоро будет пятнадцать.

- Для Университета - самое то. Ты удачлив, малыш. Многие обнаруживают Дар слишком поздно.

Мальчишка замолчал и как-то очень по-взрослому нахмурил брови. Ред недоумённо покосился на него и вопросительно изогнул бровь:

- Тебя что-то не радует в этой новости?

- Меня туда не примут.

- И почему ты так решил?

- У меня нет денег, и я сирота.

- Ах, это... - Ред небрежно повёл в воздухе рукой. - Ну, насколько я знаю мэтра Аксия, плевать он хотел на эти нюансы. Если к нему приходит человек с Даром, он найдёт способ дать ему шанс. У Университета, знаешь ли, есть более серьёзные источники существования, чем деньги воспитанников.

Теар оживился, глаза его загорелись.

- Так я могу волшебствовать?

- Волшебствовать! - фыркнул Ред. - Нет, пока ты можешь только говорить глупости и мечтать. Чтобы заниматься магией, нужно учиться.

- В Университете?

- Да.

- А долго?

- Для начала - семь лет.

- Для начала? Ого! А потом?

- А потом - всю жизнь, - улыбнулся травник. - И только в том случае, если это проявление Дара у тебя не случайно, и ты сможешь им управлять.

- А как можно узнать - оно случайно, это правление, или нет?

- Проявление.

- Ага.

- Есть много способов, - травник перекатился на живот и подпёр подбородок руками. - Мэтр Аксий прекрасно разбирается в таких вещах. Думаю, тебе стоит завтра же отправиться в Боланы.

- В Университет?

- Да. Поскольку нам всё равно не удалось отправить тебя на восток с караваном Золува - пожалуй, эта дорога ничем не хуже остальных. Значит, так, - Ред сел, энергично смёл в сторону ошмётки соломы, освобождая небольшой кусок земляного пола, и принялся чертить на нём острием извлечённого из-за голенища ножа. - Смотри. Это Дукелы. Вот Тракт. Тебе нужно обогнуть город, выйти на Тракт и немного вернуться по нему на запад, до развилки на Боланы. Дальше всё просто. Пара дней на север по боланской дороге - и ты доберёшься до Университета. Если повезёт - даже быстрей.

- А вы?

- Что - "я"?

- Вы со мной пойдёте?

- Прости, но у меня другие планы. Нам не по пути.

- Жаль. Я хотел с вами...

- Какая тебе разница? Боланская дорога - очень оживлённая, всегда забита народом. Взять с тебя нечего, так что грабителей можешь не опасаться. У них глаз намётан, голодранец им без надобности. Правда, есть ещё охотники за рабами для рустинских галер... Ну, постарайся прибиться к какому-нибудь обозу, что ли... На гро-муэрских галерах обычно оказываются те, кто путешествует в одиночку. Короче, если не сваляешь дурака - доберёшься без проблем.

Спрятав нож, травник снова беззаботно растянулся на одеяле, рассеянно изучая теряющийся в глубоких тенях потолок. Теар молчал и хмурился, переваривая услышанное.

- Господин Ред?

- Ну?

- А этот мэтр Аксий... он кто?

- Мэтр Аксий - это мэтр Аксий. Маг, очень сильный стихийник. Не думаю, что в Русте найдётся кто-то посильнее него.

- А что такое "стихийник"?

- Вот у него и спросишь, когда познакомитесь, - хмыкнул Ред.

- А он какой?

Ред прищурился, улыбнулся немного грустно и задумчиво.

- Он - умный, хитрый и вредный старик. Стержень и оплот Университета, его ректор. Глава рустинского Совета Магов. По совместительству - головная боль и заноза в заднице государя нашего Кузима, чтоб ему... Впрочем, если ты попадёшь в Университет, в ближайшие годы тебя будет волновать только тот факт, что мэтр Аксий - учитель. И если хочешь моего совета - держись подальше от его посоха. Если будешь плохо учиться...

- Он меня заколдует?

- Хуже, - фыркнул Ред. - Если будешь плохо учиться - он попытается банально вколотить в тебя знание. Этим самым посохом. До мэтра никогда не доходило, как можно не запомнить или плохо усвоить то, чему он учит. И он всегда готов помочь воспитаннику в этом важном деле. Любым доступным ему способом, иногда даже палкой. Понимаешь?

Теар неуверенно улыбнулся.

- Я буду стараться.

- Надеюсь, что будешь. Помнится мне, когда мы с Кирстом однажды сбежали с лабораторного практикума...

- С Кирстом?

- Мы учились вместе. Это мой друг.

- Э... господин Ред? Я... Ой. Нет.

- Мне кажется, только что тебе удавалось разговаривать достаточно связно, - недовольно поднял голову травник. - Может, объяснишь, что такое с тобой стряслось? Или ты настолько впечатлён методами преподавания мэтра Аксия? Не стоит так пугаться. Поверь, в сравнении с твоим недавним опытом это просто пустяки...

- Да. То есть, нет. То есть...

- Ну, хватит. Когда сможешь наконец составить связную фразу - постарайся запомнить её до утра. А сейчас - гаси свет. Спокойной ночи.

- Господин Ред!

- Ну?

- Я только хотел сказать, что там, в городе... те люди, что лезли к вам в комнату. Они говорили о каком-то господине Кирсте.

- Как ты сказал? Повтори!

Травник резко сел и повернулся к подростку.

- Я слышал, как те люди говорили о каком-то господине Кирсте.

Некоторое время Ред молча смотрел на мальчишку.

- Интересно... и что именно они говорили?

- Ну, поначалу слышно было плохо, потому что они шептались. А потом, когда решили, что в комнате никого нет, один громко уже сказал, что надо уйти и ждать вас внизу, заодно и горло промочить; трактирщика они пуганули как следует и он им ничего не сделает, так что нечего зазря под дверями ошиваться. А уж после, когда вы вернётесь и подниметесь к себе...

Ред представил, как он, ничего не подозревая, поднимается на второй этаж, а следом за ним в узкий коридор поднимается пресловутая троица, до того с невинным видом сидевшая в трапезной. Его передёрнуло.

- И что дальше?

- Дальше они заспорили. Второй человек сказал, что оно конечно, господин Кирст хорошо им вас описал, но кто этих магов знает, - вот отведёте всем глаза, да пройдёте мимо незамеченным али под личиной, и поминай, как звали. Он предлагал войти и ждать вас в комнате. Он ещё сказал, что если бы господин Кирст был с ними, то тогда он бы вас точно не пропустил, травник травника завсегда отличит.

- Травник - травника?

- Угу. Этот второй сильно ругался на первого. И ещё он сказал, что возвращаться без вас им никак нельзя. Потому что если они вас не возьмут, господин Кирст с них за это шкуру прям живьём спустит. Потом они что-то услыхали, и одному сказали пойти проверить нижний этаж, где трапезная...

- Травник - травника, - Ред прищурился и уставился куда-то мимо подростка, одна его бровь поползла вверх. Стало ясно, что последние несколько фраз Теара до него так и не дошли.

- ...а потом тот, который открывал дверь, сказал, что может, лучше сейчас вообще уйти и попытаться в другой раз. А тот, который не соглашался ждать внизу, закричал, что так будет ещё хуже. Сказал, что если господин Кирст останется с носом, то они как пить дать останутся с пустыми карманами, и хвала Единственному, если живые.

- Травник - травника, значит...

- Что с вами, господин Ред? - подросток подобрался поближе и неуверенно тронул мага за рукав.

Тот повернул голову и рассеянно потёр рукой лоб.

- Со мной? Всё в порядке. Всё в порядке...

Он порывисто поднялся на ноги и принялся расхаживать из угла в угол. Резкая тень от воткнутого в стену светильника послушно металась за ним. Озадаченный Теар замолчал и только поворачивал голову из стороны в сторону, наблюдая, как маг меряет сеновал широкими нервными шагами.

- Ничего не понимаю, - пробормотал наконец Ред, - чушь какая-то. Кирст не мог...

Он резко остановился, повернулся на каблуках и уставился на Теара:

- Ты ничего не перепутал?

- Нет...

- И не выдумал?

- Господин Ред...

- Ладно, не надувай так губы - тебе не идёт. Верю.

Он передёрнул плечами и снова уселся на одеяло. Подтянул к себе сумку, жестом подозвал Теара и молча занялся спиной мальчика. Подросток тоже молчал - внезапная перемена в настроении травника сбила его с толку и насторожила. Наконец Ред закончил смазывать рубцы и кивнул на светильник:

- Гаси свет. Утро вечера разумней.

Подросток задул пламя, пошуршал, укладываясь.

- А может, это был какой-нибудь другой Кирст? - прозвучал в темноте его голос.

- Может быть, - без особого энтузиазма отозвался маг. - Но беда в том, что травников по имени Кирст в Русте гораздо меньше, чем просто Кирстов. Или травников с другими именами. Травника Кирста я знаю только одного.

- А что вы теперь делать будете?

- Не знаю, малыш... не знаю. - Маг зевнул и с ожесточением потёр глаза. - А впрочем - знаю.

- Что? - с жадным любопытством спросил мальчик.

- Спать. И тебе советую. Утром разберемся.

Подросток замолчал, и вскоре Ред услышал его размеренное сонное дыхание. Сам же греарец ещё долго лежал с открытыми глазами, уставившись в темноту.

...После того, как они с мэтром Аксием пересекли греарскую границу, Ред очень быстро понял, что понятие "дом" включает в себя не только маленький белоснежный домик Алерны, притулившийся к крепостной стене. Домом был для него весь Ангалер, такой знакомый, родной и понятный. Но они с Аксием приехали в Русту, и каждый новый день пути стал для Реда напоминанием того, что он больше не дома.

Руста встретила его другим языком - очень похожим на греарский, но всё-таки чужим. Встретила людьми в непривычной многослойной одежде, что мрачно косились на высокого смуглого подростка в придорожных трапезных. Все мужчины здесь казались Реду неповоротливыми и медлительными, а женщины - слишком дородными, некрасивыми и не такими бойкими на язык, как греарки.

Но хуже всего были дети.

Любая, даже самая нищая и зашуганная стайка подростков, без которых не обходится ни одна гостиница и ни один трактир, сразу же чуяла в нём чужака. Начиналось всё с насмешек, а заканчивалось неизменно потасовками. В итоге Аксию надоело без конца готовить примочки от синяков и мази от ссадин, и он снабдил Реда травами из своих запасов, научив подростка самого изготавливать для себя соответствующие тинктуры и композиты. Тем самым мэтр избавился от необходимости возиться с элементарными составами, а заодно и озадачил юного греарца делом, удерживающим его в гостиничных номерах, подальше от местных забияк.

К сожалению, это гениальное решение пришло к мэтру Аксию достаточно поздно, когда они уже проехали больше половины пути до Болан. За это время Ред успел составить чёткое представление о местных нравах и о своём месте в новом для него мире. Мягкие утешения Аксия и обещания, что там, куда они едут, всё будет иначе, доверия у Реда так и не вызвали. В итоге порог Боланского Университета переступил насупленный подросток со злым и колючим взглядом, твёрдо убеждённый в том, что ничего хорошего в этих стенах его не ждёт.

На следующее утро Аксий вышел с Редом во двор, намереваясь показать мальчику его новое обиталище. Но к мэтру тут же подошёл какой-то мужчина. Они поздоровались и поспешно куда-то ушли, причём Аксий приказал Реду "никуда не уходить, ждать во дворе". Время шло, Ред стоял и ждал, косясь на входящих и выходящих из здания людей - своих ровесников и молодых людей постарше. И тут появился Кирст.

Позже Ред узнал - про таких в Русте говорили "ясный, как солнышко". Подошедший к нему подросток походил на Реда, как день на ночь. Примерно одного с ним роста, такой же худощавый, но белокожий и сероглазый, с точёными, хоть и немного мелкими чертами лица. С волосами, что казались седыми, но на самом деле просто от природы были почти что белыми.

Ред мрачно рассматривал незнакомца, остро ощущая свою несхожесть с рустинцами и обречённо думая о неизбежных насмешках и последующей драке. Вряд ли у этого красивого рустинского парня здесь не было охочих до подобных развлечений приятелей...

Светловолосый чуть склонил набок голову, смерил Реда быстрым прозрачным взглядом с головы до ног, и вдруг улыбнулся широко и доверчиво, шагнул вперёд, по-взрослому протягивая для приветствия руку.

- Привет. Я - Кирст. А ты - новый воспитанник?

- Нет.

Рустинский язык уже становился привычным, но Ред всё же предпочёл ответить кратко, сведя до минимума шансы незнакомца поймать его на гортанном греарском акценте. К его удивлению, подростка не смутил ни его мрачный вид, ни краткий ответ. Он улыбнулся ещё шире и крепко пожал машинально протянутую Редом руку:

- Я тоже ещё нет. Но обязательно буду...

Теара разбудил негромкий стук входной двери. Подняв голову, он сразу увидел Реда, пристраивавшего на полу поднос с лепёшками и кувшин с молоком.

- Проснулся наконец? Быстро ешь, и будем собираться. Я еду с тобой в Боланы.

- Ой, вы это взаправду?! Вот спасибо! - Теар расплылся в улыбке и сел, проведя пятернёй по лохматой макушке.

- Не скалься. Ты тут не при чём. Мне нужно повидать мэтра Аксия.

- Это из-за того, что я вам вчера сказал? Из-за этого самого Кирста?

- Допустим, - нахмурился травник.- А вообще - не суй свой нос в чужие дела. И нос целым останется, и сам проживёшь дольше.

Грубость на парня не подействовала, и он взялся за лепёшку всё с той же счастливой улыбкой. Маг покосился недовольно, но больше ничего не сказал.

Распрощавшись с хозяевами, они покинули Пятидворье и, пропетляв немного через лес по огибавшей хутор дороге, вскоре выехали на Тракт.

Умытое солнечное утро не прибавило Реду ни настроения, ни разговорчивости. Он по-прежнему хмурился и думал о чём-то своём. Теар же, наоборот, никак не мог перестать радостно улыбаться и с восторгом глазел по сторонам.

Посмотреть, к слову сказать, действительно было на что. Холодный и промозглый берёзник уступил наконец место кветнеку, и с этим, вторым по счёту весенним месяцем, в Русту пришло наконец настоящее тепло. Даже разразившаяся накануне гроза не убавила ярости весеннему солнцу. На отогревавшихся после зимы лиственных деревьях стремительно набухали почки, а придорожные сосны щеголяли короткими ярко-зелёными молодыми иглами на фоне прошлогодних, потемневших и тусклых. Нижний ярус придорожного редколесья занимал ещё безлистный, но уже цветущий светло-жёлтыми цветами высокий густой кустарник, и в нём деловито сновали без умолку щебечущие птицы.

Солнце старательно нагревало мокрую землю, создавая нечто вроде столь любимой рустинцами парной бани. В тени, правда, ощущался ещё не до конца избытый холод, но пригретая яркими лучами дорога вскоре заставила путников избавиться от плащей и то и дело заслонять лица от слепящего солнечного света.

Ред сгорбился в седле и раздражённо теребил пальцами шнуровку рубашки. Рубашка, к слову сказать, уже успела взмокнуть на спине под связанными в хвост волосами. На Теара же нагрянувшее тепло действовало совершенно противоположно. Он крутился, как уж, поминутно задевая макушкой подбородок склонившего голову греарца, оглядывался по сторонам и то и дело косился на Реда. Наконец травнику это надоело, и он остановил лошадь, намереваясь спешиться.

- Не, лучше наоборот! - догадливый мальчишка первым соскользнул с седла и ухватился рукой за стремя.

- Устанешь.

- Ничего, я привычный!

- С чего бы? Сторожем при конюшне много не находишься.

- Сторожем - это только нынче зимой. А прошлым летом мы с Выргой лошадей пасли. Он меня тогда научил, чтоб не уставать, на ходу за стремя держаться. Если надо - я и бежать так могу.

- Понятно.

Травник кивнул и снова погрузился в молчание. Тишины надолго не хватило - похоже, Теар сегодня просто не мог обойтись без вопросов.

- Господин Ред, а растения все полезные?

- Все.

- Совсем-совсем все?

- Давай договоримся, - нахмурился маг, - если я говорю "все", это не нуждается в дальнейших уточнениях. А если тебя не устраивает ответ, значит, ты просто не знаешь, как правильно задать вопрос. Понял?

- Угу.

Ред скептически поднял брови. Судя по тону ответа, Теар банально пропустил отповедь мимо ушей. Похоже, если подростка что-то интересовало, он добывал информацию любым путём, начисто игнорируя такие сопутствующие мелочи, как нотации. Травник хмыкнул, про себя решив, что ему, пожалуй, нравится эта манера мальчишки. Тот же тем временем не унимался:

- А если все растения полезные, то вот к примеру этот желтовник, он для чего полезный?

- Этот - что?

- Желтовник. Ну вот там, вдоль дороги растёт, - Теар ткнул пальцем в придорожные кусты, ещё не успевшие покрыться листьями, но уже густо усыпанные цветами.

- Это не желтовник, а форзиция.

- А у нас дома называли - желтовник, - упрямо мотнул головой мальчишка.

- В том-то и дело, что "у вас". А где-нибудь в другом месте эти же кусты называют по-другому.

- Ну и что? - насупился подросток.

- Ну и то. Представь себе, что встретились люди из разных мест. Как они поймут, о каком растении идет речь, если каждый называет его по-своему? Что прикажешь - описывать "вот такие вот цветочки цвета лица старого пьяницы на утренней заре"?

Теар прыснул.

- Так вообще все запутаются.

- Вот именно. Так что у твоего "желтовника" есть нормальное название. То, которое знают все.

- Фар... форзиция?

- Да.

- Угу. Так для чего используют цветы этой самой форзиции?

- Их можно использовать в тинктурах для сердечных больных.

- А что такое...

- Хватит. Что такое "тинктура", тебе расскажут в Университете.

- А вы там не будете учить? Я слыхал, магии только маги могут научить, а вы как раз...

- Я? Учить ораву ленивых обалдуев, у каждого из которых ветер в голове и шило в заднице? Благодарю покорно, я ещё достаточно хорошо помню себя в том возрасте. Одноглазый пока не попутал мне мозги до такой степени, чтобы я добровольно посадил себе на шею орду разнузданных спиногрызов вроде тебя. У меня, хвала судьбе, есть нормальное дело. Вернее, было.

- Было?

Травник недовольно скривился.

- Если ты до сих пор не заметил, в настоящий момент у меня его нет. Есть только эта дурацкая дорога, капризная лошадь, ты, а в придачу - куча вопросов, на которые у меня нет ответов.

- Это вы про господина Кирста? Выходит, вы с ним дружили, а он взял да и послал за вами тех людей?

- Замолчи.

- Угу, - подросток кивнул лохматой головой и тут же задал новый вопрос: - А вы долго дружили?

- Долго...

- А как же так вышло, что он за вами людей с арбалетами послал? Вы поссорились?

- Нет.

- Аль вы у него чего украли?

- Я?! Украл? Да что за чушь тебе приходит в голову, сопляк?

- Ой, да не сердитесь вы так, я ж просто спросил. А только не бывает, чтобы дружили-дружили, а потом - раз! - и такое. Видать, али он на вас обиделся, али чего-то ему от вас сильно надо. Вот скажите, есть у вас что-то, чего у него нет, а ему позарез нужно?

- Не знаю. И вообще - это всё ещё Одноглазый своими вилами на воде написал. Может, это и не он вовсе. Ладно, что гадать без толку. Вот доберусь до Болан, - там и буду разбираться.

- А если...

- И разбираться буду сам, - Ред сделал ударение на последнем слове и многозначительно посмотрел на Теара.

Мальчишка замолчал, и на этот раз, к радости Реда, надолго.

Когда солнце поднялось к зениту, они немного передохнули на обочине в ещё прозрачной тени молодой листвы. Ред внимательно приглядывался к подростку, но тот, похоже, действительно был достаточно вынослив, и казалось, мог прошагать ещё столько же.

К полудню Тракт стал оживлённее. Навстречу им стали попадаться торговые караваны, в обоих направлениях двигались всадники. Ред насторожился, часто оглядывался, пару раз они с Теаром из осторожности съезжали с дороги, пережидая в придорожных зарослях нагоняющих их конников. Но, к счастью, это всё были не вчерашние преследователи, а обычные путники.

Развилка показалась уже в сумерках. Дорогу на Боланы можно было определить, даже не читая надпись на шильде. Она была не так наезжена, как Тракт, хотя всё же достаточно широка. Отделяясь от более широкого Тракта, серая полоса постепенно поднималась вверх, прихотливо петляя по предгорью, и в постепенно сгущающейся темноте казалась чёткой светлой лентой, небрежно брошенной на тёмно-зелёную ткань холмов.

Ред, прищурившись, посмотрел на закат и окликнул своего спутника.

- Устал?

- Не очень.

- Всё равно - хватит месить грязь, для этого вполне достаточно и четырёх копыт. Садись на лошадь, нам надо спешить.

- Почему? Нас же не догнали...

- Не хватало ещё, чтобы нас догнали, - проворчал травник, всучивая в руки Теару его плащ. - Похоже, ночью снова будет дождь, а у меня, знаешь ли, нет никакого желания снова гойсать под открытым небом в мокрой одежде. Тут недалеко должна быть кошара. Если повезёт - заночуем в ней.

После уже привычной затрещины по уху Рыжуля уразумела, что от неё требуется, и неохотно перешла на рысь. Теар плотнее завернулся в плащ - закат принёс с собой пронизывающий ветер, и стало ощутимо прохладнее.

- Господин Ред, а до Болан далеко ещё?

- Сутки пути, если не рассиживаться на привалах. Дальше дорога пойдёт в гору, сильно не разбежишься - придётся сбавить темп. Где же этот поворот? Не проскочить бы... Давненько я здесь не был.

Несмотря на опасения Реда, память его не подвела. Свернув на одну из отходящих от дороги тропинок и немного пропетляв по ней между холмов, они без труда вышли к обещанной кошаре.

- Просто прелестно... - мрачно протянул Ред, окидывая критическим взглядом неказистое строение. - Что ж, как и следовало ожидать. В этом мире ничто с годами не становится ни лучше, ни, тем более, новее.

Кошара явно знавала лучшие времена. Даже в сгустившихся сумерках было видно, как потрескались и покосились стены сооружения. От запирающих вход низеньких деревянных ворот осталась только пара прогнивших боковых жердей, а изнутри можно было в охотку любоваться быстро темнеющим небом - большая часть крыши провалилась или была разобрана.

Ред спешился и зашёл внутрь строения. Было слышно, как он раздражённо ворчит и ругается, наступая в темноте на остатки крыши и прочий скопившийся хлам.

- Ну, во всяком случае, других вариантов у нас нет, - травник вышел из кошары, брезгливо отряхивая рукав. - Лошадь привяжем у входа, а для нас хватит места в том углу, где ещё осталось немного крыши. Пойдёт дождь - хоть не намокнем.

Он вытащил из-за голенища нож и перебросил его Теару:

- Нарви-ка травы посуше, сколько успеешь по темени. А то спать на земляном полу да гнилых досках - сомнительное удовольствие.

- Зато здесь есть, из чего разжечь костёр, - попытался утешить его Теар, - Единственный советует нам довольствоваться тем, что есть, и не роптать, получая хоть малую толику блага.

Ред раздражённо фыркнул.

- Удивляюсь, как это ты со своей набожностью попал к Гейеру на конюшню, а не к храмовникам в услужение.

- Так я сперва и шёл в Храм. А когда пришёл в услужение проситься, господин Старший Молящий как раз с господином Гейером во дворе беседовал. Он мне и велел с господином Гейером идти. Служение, говорит, мирское, Единственному угодное.

- Да, на красивые слова они мастера. А на деле - обычное рабство. Впрочем, тебе повезло, что коннозаводчику потребовался раб. Из храма так просто, как от Гейера, не вырвешься.

- Я не раб! - вскинулся мальчишка.

- Ну да, - хмыкнул маг, рассёдлывая лошадь. - Теперь-то уж - точно, не раб. Вон, в Университет идёшь, выучишься - магом станешь. А кстати, ты знаешь, что храмовники магов сильно не любят? Посягательство на власть создателя нашего, благого и единственного... и всё такое.

- Знаю, - кивнул подросток.

- И как же ты теперь будешь небогоугодным делом заниматься? - язвительно прищурился Ред.

- Так то - храмовники. Они же люди, могут и ошибаться. А Единственный одинаково смотрит на всех, - бормотание Теара прозвучало тихо, но с большой убеждённостью.

- Вот как? - Ред удивлённо покосился на мальчишку. - Занятно. Ты до этого сам додумался, или подсказал кто?

- Может быть, и сам, - насупился Теар.

Маг примиряюще хлопнул его по плечу:

- Ты только храмовникам этого не говори. По головке не погладят.

- Так я ж не храмовникам, я вам, - расплылся в лукавой улыбке подросток.

- А ты не дурак! - рассмеялся травник.

Костёр разожгли прямо в кошаре, благо почти полное отсутствие крыши в избытке обеспечивало свежий воздух, и путники не рисковали угореть.

Теар все-таки вымотался за долгий день пути: провалился в крепкий сон, едва коснувшись головой импровизированной подушки из покрытой плащом свежесорванной травы. Реду же не спалось. Скрестив по-айгски ноги и облокотившись о стену, он машинально подбрасывал в огонь щепки. Пламя тихо потрескивало, иногда искрило. Маг бездумно следил за причудливыми тенями, которые отбрасывал костёр на лицо спящего подростка.

Реда всё сильнее охватывало предчувствие надвигающейся проблемы. Чувство было исключительно гадостное, сродни ощущению от глубоко засевшей в пальце занозы: пока не трогаешь - не чувствуешь, тронешь - колется; доставать въевшийся глубоко под кожу крошечный обломок - разворотить вроде бы нормальную плоть до болезненной окровавленной ранки, но и не доставать нельзя - непременно загноится, и тогда уж точно будет только хуже.

Однажды в дом к Алерне пришёл живший по соседству рыбак. Пришёл попросить настойку от головной боли для жены, а Алерна углядела, что он с трудом двигает правой рукой. Слово - за слово, постепенно она вытянула из мужчины рассказ о том, как он случайно поранил локоть острогой, и рана долго не заживала. Алерна заставила рыбака закатать рукав и показать руку. На локте красовалась порядочная шишка, впрочем, уже не гноящаяся. Невольный пациент всё отмахивался и уверял знахарку, что всё благополучно прошло и не стоит обращать на ерунду внимания. Когда он сделал очередной шаг к двери, Алерна отступила, скрестила руки на груди и обратилась к Реду:

- Что ж, Редви, давай отпустим этого человека. И правда, что я к нему привязалась? Ну, не разгибается до конца рука - ерунда какая, право слово! Открой ему дверь, Редви. Пусть идёт.

Рыбак обрадовано закивал и повернулся уходить, довольный, что надоедливая знахарка наконец отстала. И тут Алерна добавила:

- Пусть он идёт. А когда рука станет служить ему ещё хуже - пусть не возвращается. Он знает - я никогда не отказываю в помощи. Но тогда я уж точно не смогу ничего сделать.

Мужчина остановился на пороге. Алерна молча ждала. Потоптавшись, рыбак вернулся. Он всё ещё хмурился и повторял, что Алерна зря паникует из-за старой зажившей царапины, но Ред уже видел, что он согласен на лечение.

Алерна заново вскрыла зажившую рану, вычистила её, наложила швы и травяную повязку. Полторы седмицы после этого рыбак ходил с забинтованным локтем и рукой на перевязи, и всё жаловался соседям, что вот, дескать, было у него всё хорошо, ну или почти хорошо, а после такого лечения он и вовсе не может теперь поднять руку, не говоря уж о том, чтобы разогнуть её. К знахарке, правда, недовольный сосед заходил, как и было велено, каждый день. Ворчал, иногда ругался, говорил, что Одноглазый попутал его связаться с ведьмой. Алерна только усмехалась, меняя повязки. А потом, когда последняя повязка была наконец снята, Ред увидел, что на локте мужчины остался лишь небольшой шрам со следами швов, шишка исчезла, а рука разгибается до конца, как и положено.

Благодарности рыбака Алерна привычно пропустила мимо ушей. Проводила смущённо улыбающегося мужчину до дверей, и когда он ушёл, сказала Реду:

- Запомни, малыш: иногда надо причинить боль и разрезать плохо сросшееся, чтобы вернуть здоровье. И если это нужно сделать - никогда не тяни с решением.

Реда не оставляла мысль, что он что-то упустил за минувшие осень и зиму. Что-то прошло мимо него, что-то срослось не так, и нужно было как можно скорее понять, что именно. Потому что ещё немного, и исправлять, даже большой ценой, будет уже поздно.

Костёр почти прогорел, только угли переливались багровыми всполохами. Ред взял палку и потыкал в середину кострища. Взвились искры, голубым язычком взметнулось робкое пламя. Маг медленно, глубоко вздохнул, настраиваясь. Протянул вперёд руки. Коснулся огня мыслью, сердцем, пальцами. Синеватый лепесток послушно потянулся вверх, окреп, оторвался от углей и заплясал между напряжёнными ладонями.

Ред по-детски закусил губу, на его лбу выступили бисеринки пота. Огненный ритуал никогда не давался ему легко, но он заставлял себя не терять хотя бы это малое умение, преподанное ему Аксием. Огонь строптиво рвался из рук, переполнял Силой, вынуждая уже не впитывать её, а защищаться. Ред с трудом удерживал контроль, размеренно повторяя про себя формулы успокоения.

Вот если бы рядом была вода... большая солёная вода. Океан. Море. Там всё просто. Чтобы взять силу Воды, достаточно просто открыться её току... Ред никогда не понимал трудностей, что возникали у обучавшихся магов с Водой. И немного завидовал той лёгкости, с которой иные управлялись с пламенем. Но маг должен уметь брать силу из всего, что даёт ему мир. Огонь. Вода. Ветер. Камни. Деревья. Как любил говаривать Аксий - сгодится всё, лишь бы был Дар, немного мозгов и знание того, с какой стороны за что браться.

- Ух ты!

Ладони Реда дрогнули, пляшущий между ними язычок пламени моргнул и исчез. Маг с досадой повернулся к столь некстати проснувшемуся подростку.

- Чего тебе?

- Здорово вы это... это самое, с огнём.

- Я польщён.

Деревянные интонации и кислое выражение лица травника свидетельствовали о чувстве абсолютно противоположном. Теар же, казалось, не заметил его недовольства, или попросту не захотел его замечать. Он сел, обхватил руками колени и горящими глазами уставился на мага.

- А как вы это сделали? А зачем? Вы что, совсем не обожглись?

- На какой вопрос прикажешь отвечать в первую очередь?

- А. Ой. Ага. Простите.

- И потрудись избавиться от этих невнятных междометий. Слушать противно!

- Угу.

- Опять?!

Мальчишка поспешно принял покаянный вид, но в его глазах по-прежнему светилось любопытство. Травник мысленно застонал, поняв, что если он хочет получить хоть толику покоя, ему придётся снабдить Теара парой ответов.

- Это - ритуал Огня. Если магу нужна сила, он может брать её из пламени.

- И вы сейчас брали силу?

- Да.

- Ух ты!

- По-моему, это я уже слышал, - процедил Ред.

Теару было не до иронии. Отбросив с ног плащ, он подался вперёд, к остывающему костру. Ред меланхолично смотрел, как мальчишечьи пальцы нерешительно замерли над переливчатыми углями.

- Жжётся...

- Очень ценное наблюдение, - язвительно прокомментировал травник. - Огонь, знаешь ли, всегда жжётся.

- Но вас же он не обжёг!

- Так я и не тянул к нему по-глупому руки.

- Я понял. Вы волшеб... колдовали. А я так смогу?

- Может быть, сможешь. А может, и нет. У каждого мага есть стихия, с которой ему легче всего работать.

- У вас это - огонь?

- Нет, не огонь. Вода.

- Вода? Но вы и с огнём это здорово сделали! Можете меня научить так? Господин Ред, ну хоть немножко!

Травник страдальчески закатил глаза. Похоже, парой общих фраз отделаться всё-таки не удастся. Он спросил, правда, без особой надежды:

- Ты вроде бы спать хотел?

- А я уже выспался! - энергично закивало головой лохматое несчастье. - Ну пожалуйста, господин Ред...

Ред обречённо вздохнул.

- Не канючь. Сядь поближе. Убери руки. Теперь расслабься и тянись к костру мысленно.

- Как это?

- Думай об огне. Думай, как огонь. Представь, что ты и есть - пламя. Прямо там, на углях. Чувствуешь его? Его мысли, его желания...

- Мысли огня?

- Да. Прислушайся. Огонь - живое существо. Как и всё в этом мире. Впусти его в себя, стань им.

Ред немного отстранился и мысленно коснулся сознания мальчика, помогая отгородиться от всего лишнего.

- Холодно... - голос подростка стал глуховатым и отчуждённым.

- Что?

- Мне стало холодно.

- Это не тебе стало холодно, это то, что чувствует сейчас пламя. Хорошо... Теперь протяни к нему руку. Не так быстро! Осторожно. Дыши размеренно, но неглубоко, как дышат собаки. А теперь пообещай огню тепло. Пообещай, что согреешь его.

- Как?

Подросток сделал движение, как будто хотел обнять угли. Ред фыркнул.

- Не так. Не снаружи, дурачок. Огонь сам греет всё вокруг. Его же можно только питать изнутри. К примеру, ты можешь представить, как подбрасываешь туда ветку.

Сначала ничего не происходило. Потом костёр неожиданно выстрелил букетом редких искр, от багровой поверхности углей отделился узкий язычок пламени, неуверенно метнулся вправо-влево, и задрожал, как приклеенный, замер под ладонью Теара. Тот удивлённо вскрикнул и сунулся было вперёд. Пламя с готовностью хищно метнулось навстречу, но Ред был наготове. Он вовремя удержал мальчишку за плечо и с силой толкнул его назад, почти опрокидывая на спину, разрывая связь.

- Всё, хватит!

Пламя разочарованно мигнуло и погасло. Теар помотал головой, выпрямился. Потёр глаза тыльной стороной ладони.

Ред украдкой усмехнулся в сгустившейся темноте. Его первый разговор с огнём был не таким лёгким... но тоже запоминающимся. Такое не забывается. Он знал точно - этот тонкий язычок пламени на земляном полу в полуразвалившейся кошаре Теар запомнит на всю свою жизнь. Так же точно знал он и то, что сейчас услышит.

- Почему хватит? Можно, я ещё раз попробую?

- Хватит, - решительно повторил маг. - Для первого раза вполне достаточно.

Теар помолчал, покосился на угли.

- У меня ничего не вышло?

- Вышло. Ты сумел поговорить с огнём. Если будешь это делать постоянно, приручишь его - научишься брать и его силу. Но будет лучше, если тебя научит этому настоящий стихийник, а не я.

- А почему не вы?

- Я - травник. У меня другой путь. Каждый должен делать своё дело, так будет лучше.

- Я вспомнил. Вы говорили, что мэтр Аксий - стихийник...

- Да. Он - маг, которому ближе именно вот такое прямое общение со стихиями. Стихийники используют энергию мира напрямую, сразу направляя силу туда, куда им нужно. Но они почти не накапливают её в себе, как это делают травники и чаровники.

- Травники, и - кто?

Ред закатил глаза и раздражённо прищёлкнул пальцами.

- Всё, хватит. Чем больше тебе рассказываешь - тем больше у тебя вопросов. А завтра - целый день пути по горной дороге. Не выспишься, устанешь - ждать тебя не буду. Понял?

Возражений не последовало. Похоже, за эти дни Теар успел усвоить те интонации Реда, после которых спорить становилось бесполезно. Мальчишка неохотно отодвинулся на свое место и завозился, укладываясь.

Травник тоже вытянулся у остывающего костра. Уже закрыв глаза, он различил над головой мерный шорох капель по остаткам крыши, сперва почти неслышный, но постепенно нарастающий. Дождь наконец догнал их. "Только бы к утру перестал", подумал Ред, засыпая.

- Назад, Клыкуш! А ну назад! Тьфу ты, Одноглазого в печёнку, ну что за дурной пёс... Да что там такое, Клыкуш?..

Разлепив глаза под аккомпанемент собачьего лая, Ред сразу же уткнулся взглядом в источник шума - крупного белого пса пастушьей породы. Зверь облаивал травника не спеша, обстоятельно, без чрезмерной агрессивности, но со знанием дела. За псом обнаружился и его хозяин - приземистый, полностью седой дедок, опиравшийся на длинный посох-рогулину.

- Прощения просим, уважаемый! Разбудил вас Клыкуш - то. Да вы уж не серчайте - служба у него такая, - дедок расплылся в щербатой улыбке. - Как увидел кобылку-то вашу - так и рванул проверять, кто тут. Люд-то разный по дорогам бродит... Я гляжу - вы дождь пережидали?

Ред кивнул, поднимаясь на затёкшие от неудобной лежанки ноги. Ночной дождь к утру всё-таки перестал, оставив после себя бодрящую свежесть и затянутый тучами хмурый рассвет.

Теара тоже разбудил собачий лай, и теперь он скатывал плащ, всем своим видом наводя на мысли о недосмотренных снах.

Пастух - а улыбчивый дед оказался именно пастухом, гнавшим мимо кошары небольшое овечье стадо - поудобнее опёрся на свою палку и благожелательно смотрел на собиравших нехитрые пожитки путников.

- В Боланы али оттудова идёте, уважаемый?

Занятый своей неразлучной сумкой, Ред проигнорировал вопрос, лишь раздражённо скривился. Теар тоже промолчал, не спеша выныривать из дремотного состояния.

Пастуха молчание не смутило, и он с расстановкой продолжил свою мысль:

- На хуторских вы не похожи - я тута всех знаю. Торный путь здесь всего один, а значится, третьего вам, как ни крути, не дано. Ежели из Болан - добрую дорогу вам под ноги. А ежели туда - так вы тоже, того, смотрите в оба. По нашей дороге нонче с утра странные люди ездят. Вроде как ищут кого. Нас вот с Клыкушем с утречка пораньше порасспрашивали...

Ред метнул предостерегающий взгляд на резко проснувшегося и открывшего было рот Теара, и парень прикусил язык.

- Мало ли, какое ворьё разыскивает по дорогам городская стража? - нарочито равнодушно произнёс травник, поднимая с земляного пола седло и направляясь к выходу из кошары.

- А кто же вам сказал, что это стража? Ась? - удивился пастух. - Говорю же - не стража, а люди странные. Трое, все оружные, ну, да кто нонче не оружен ездит... Но не купцы. Двое - точно воины. Да ещё магик среди них. А все знают - магика с собой берут, только ежели другого магика ищут, - сообщил в спину травнику словоохотливый дед.

Ред шлёпнул седло на лошадиную спину и предоставил Теару затягивать ремни. Пастух вышел из кошары следом, оглядел разбредшихся по молодой траве овец и мирно сощурился на розоватое пятно в облаках, обозначавшее положение солнца.

Ред помолчал немного, искоса поглядывая на своего собеседника. Произнёс ровным тоном:

- Что же они тогда по дорогам мотаются? Если мага ищут - разумнее всего в Боланах искать.

И почти вздрогнул от ответных слов:

- Так они как раз туда и направились!

Понукаемая магом, лошадь тряской рысью двигалась в сторону Болан.

- Господин Ред, куда это вы так скоро наладились? Тот пастух ясно сказал - те трое в Боланы поехали. Мы же так в аккурат на них выскочим!

Спереди и сзади Реда сверлили с одинаково недоумевающим выражением две пары глаз: спиной он чувствовал взгляд оставшегося у кошары пастуха, сильно раздосадованного столь быстрым прекращением едва начавшейся беседы, а в лицо, вывернув шею, вопросительно заглядывал сидящий перед травником Теар.

- Не люблю я эти игры, - зло процедил сквозь зубы Ред. - Без конца убегать - рано или поздно всё одно нарвёмся. Лучше уж сразу...

- Сразу - что?! Им шеи подставить?

- Заткнись, - устало посоветовал маг. - Заткнись и успокойся. Я знаю эти места, повезёт - всё обойдётся. В Университет они всё равно зайти не посмеют: городская стража их попросту не пустит, а то и вовсе за пределы Болан выкинет.

- Да кто ж городской страже такое позволит?

- Позволит? Ха! Не позволит, а прикажет! Боланы - это тебе не Дукелы. Боланы живут за счёт Университета, и боланский ипат - не дурак, чтобы идти поперёк магов. Мне бы только до Аксия добраться...

- А раз в Боланах магам так вольно, что ж вы тогда там не остались, в Дукелы подались?

- Не твоё дело, - огрызнулся травник.

Дорога серой ниткой проскользнула между последней парой пологих холмов и сразу стала круто взбираться вверх, петляя по плоским валунам, зелёными от лишайника. Валуны эти постепенно сменялись всё более крупными, перерастая в отвесные обрывы. Сама дорога из укатанной земляной превратилась в каменистую и стала заметно уже.

Кое-где над всадниками нависали широкие каменные карнизы, заставляющие Теара опасливо коситься вверх. Пасмурный день не прибавил очарования горному пейзажу: навстречу путникам с вершин спускались языки плотного тумана, которые со временем стали всё больше напоминать редкие низкие облака. Звуки и цвета как-то съелись, словно вылиняли.

Монолитная каменная гряда по правую сторону дороги давала приют невысоким чахлым деревцам - жалким подобиям тех, что так вольготно чувствовали себя в предгорных холмах. Одна из таких заморенных пародий на падуб заинтересовала Реда. Он натянул повод, заставляя лошадь остановиться, и нагнулся, разглядывая протянувшуюся низко над дорогой ветку. Внимательно сощурился. Теар заметил, что выражение глаз травника стало походить на то, с каким он встретил появление клубов чёрного дыма от своей сработавшей ловушки в гостиничном номере.

- Что ж, они всё-таки здесь прошли, - судя по тону, восторгу травника не было предела.

Потянувшись, маг снял с ветки несколько почти незаметных на фоне камня длинных конских волосков и теперь рассматривал их с вниманием коллекционера, неожиданно обнаружившего прямо на дороге особо редкий экспонат для своей коллекции.

- Узнаёшь?

- Что? - удивлённо спросил мальчик.

Ред удовлетворённо улыбнулся.

- У одного из наших незваных приятелей - чалая лошадь с нестриженым хвостом. Я хорошо рассмотрел, когда они выезжали из города.

- Так мало ли таких лошадей?

- Мало. Эти волосы - длинные. А теперь посмотри на Рыжулю, вспомни, какие лошади были у твоего бывшего хозяина. В Русте так не принято, лошадям здесь коротко стригут и хвост, и гриву. Не иначе, чтобы с рустинскими дамами не соперничали, - хмыкнул травник, разжимая пальцы и позволяя волоскам улететь в сторону обрыва. - Значит, вчера на тракте не нашли, и решили на удачу ехать в Боланы, а там догнать или подождать на въезде? Ну-ну...

- Так может, и слава Единственному? Поедем назад? - с надеждой спросил подросток.

- Ещё чего! Теперь-то уж, слава Единственному, точно поедем вперёд! - травник очень похоже передразнил интонации Теара и мягко спрыгнул с седла на тропу.

Подросток тоже дёрнулся было слезать, но Ред остановил его жестом.

- Сиди. Для двоих тут не так много места, а плестись позади лошади в горах не стоит. Я пойду впереди, ты едешь за мной. Если что-то пойдёт не так, постарайся удержать лошадь и не мешайся под ногами. Всё понял?

Теар кивнул, поудобнее перехватывая повод.

Дорога сильно петляла, выбирая для себя те немногие относительно ровные участки, что каким-то чудом оставались между обрывом и каменной стеной. Теар заметил, что Ред старается ступать как можно тише. Перед каждым поворотом травник приостанавливался и осторожно выглядывал из-за каменной гряды. Видя подобные предосторожности, Теар напрягался, как взведённый арбалет, но каждый раз дорога оставалась пустой, позволяя ненадолго перевести дух.

Вскоре травник стал продвигаться ещё медленнее, уделяя много внимания окружающему ландшафту. Его, похоже, живо интересовал каждый хлипкий куст и каждый камень справа от дороги. Временами маг вообще останавливался, подолгу рассматривая очередную каменную стену.

Наконец мальчишка не выдержал:

- Господин Ред, а что вы ищете?

- Проход, - лаконично ответил травник.

- Потайной ход? - догадался Теар.

- Ну, можно и так сказать. Кому-то - потайной, кому-то - не очень... И для нас с тобой будет лучше, если я его найду. Давно я здесь не был, ох, давно... Не проскочить бы.

- А если проскочим?

- Тьфу тебе в шляпу. Накаркай мне ещё.

Шляпы у Теара всё равно не было, а потому комментарий травника он успешно (и уже привычно) пропустил мимо ушей.

- Да я просто так спрашиваю. Найдём конечно...

- Мы пахали, сказала муха... найдём, говоришь? Твоими молитвами?

- Ну а всё-таки, если не найдём? - упрямо повторил мальчишка.

- Мило улыбнёмся той троице, скажем, что давно здесь не были, и вежливо попросим разрешения вернуться и поискать ещё раз! - приглушённым голосом зарычал маг. - Впрочем, у меня есть ещё один вариант...

- Правда? - живо заинтересовался подросток.

- ...отправить тебя вперёд на переговоры, а самому заняться делом!

Всерьёз угрозу мальчишка, кажется, всё-таки не принял, но на всякий случай замолчал, больше не мешая травнику изучать окрестности.

- Ну-ка, Редви, посмотри сюда! Видишь что-нибудь необычное?

Внешне поросшая карликовыми падубами стена была всё той же, успевшей порядком надоесть юному греарцу за полдня пути: тёмный камень с сетью трещин, чахлые деревья, кустики травы, чудом прилепившейся к почти гладкой каменной поверхности.

Ред честно попытался найти что-нибудь, что отличало бы этот фрагмент от остальной части дороги. Не нашёл, хмуро помотал головой. Аксий мягко улыбнулся.

- Всё правильно. Иллюзию, наведённую магистром, не различит никто. Кроме того, кто навёл, и того, кто знает ключ. Конечно, если маг не схалтурил.

- Никто? - Ред никогда не страдал излишней доверчивостью.

- Ну, разве что, может быть, другой магистр... - поправился Аксий.

Проросшее в камне прихотливо изогнутое деревце ничем не отличалось от своих соседей. Аксий указал Реду на три почти параллельных ветки, росших на одном уровне:

- Смотри. Между ними - ключ. Ключ активируется формулой и открывает проход. Можно, конечно, пройти и напролом, если знаешь, где на самом деле находится тропа. Иллюзия - не барьер, человека не задержит. Но тропа там узкая, идёт резко вверх, а вслепую взбираться по сыпунцу - удовольствие то ещё, верный шанс свернуть себе шею. Да и лошади не пройдут, разве что с завязанными глазами. Так что...

Уже идя по верхней тропе, Аксий бросил через плечо:

- А место и дерево постарайся запомнить. Когда-нибудь может понадобиться. К тому времени научишься работать с иллюзиями, и я дам тебе формулы для ключа.

Наконец он нашёл это место. Три параллельных ветки, знак на стволе - за годы ничего не изменилось.

- Стой.

Теар натянул поводья. Маг подошёл к дереву, покосился на мальчишку, привлекая его внимание, протянул руку к стволу... Рука исчезла, будто окунулась в тёмную колодезную воду: до манжета - чёрная ткань рубашки, после манжета - узкая полоска смуглой кожи, а дальше - вполне себе крепкая на вид древесина. Листья на ветках продолжали лениво шевелиться, перебираемые слабым, но устойчивым ветерком.

Поражённый увиденным, Теар приоткрыл рот и вытаращил глаза. Ред усмехался, наслаждаясь произведённым эффектом.

- Это - иллюзия, которая закрывает вход на верхнюю тропу. Здорово, правда?

- Угу...

Теар спешился, подошёл поближе. Заглянул за дерево и упёрся взглядом в каменную стену. Ладонь травника и отсюда была не видна.

- Думал, всё так просто? - усмехнулся маг, убирая руку. - Это тебе не дилетантский наведённый морок, а настоящая многослойная иллюзия шириной в пару десятков локтей. Сделаешь шаг в стену - и увидишь сплошной камень, будто окажешься внутри скалы.

- Как же мы тогда пройдём?

- А вот так...

После заклинания выцарапанный на стволе резной полукруг проступил чётче, а потом вовсе растаял вместе с деревом и частью стены.

Стало ясно, что иллюзия скрывает естественную трещину в скале, узкую, но достаточную, чтобы пройти человеку или даже лошади. Трещина давала начало тропинке, круто уходящей вверх между сырых каменных боков.

- Ну что, идём? - травник взял у Теара повод, а его самого подтолкнул вперёд. - Не оступись, тропинка ненадёжная. Смотри, куда ставишь ногу. Вниз не оглядывайся. И чтобы тихо!

Через пару десятков шагов Ред немного задержался и сосредоточился, "отпуская" ключ, позволяя сдерживаемой им силе вернуться в прежнее русло. С этой стороны прохода иллюзорной стены не было видно, но он знал, что внизу она уже "сомкнулась", и дерево с тремя почти параллельными ветками снова плавно шелестит молодыми листьями на слабом промозглом ветру.

Подъём оказался крутым, но, к радости путников, коротким. Вскоре они вышли на относительно ровную дорогу, похожую на оставленную внизу, но гораздо более узкую и менее наезженную. Справа тропа по-прежнему прижималась к гладкому каменному боку, слева - заканчивалась крутым обрывом.

Теар сунулся было заглянуть вниз, но Ред живо поймал его за воротник и дёрнул к стене.

- Не вздумай! Хочешь свалиться обратно?

Дальше пошли медленно и осторожно, стараясь ступать как можно бесшумнее, прижимаясь к каменной гряде. Постепенно и без того слабый ветер совсем стих, тишина стала ещё более хрупкой: казалось, скрип камней под двумя парами ног и четырьмя копытами многократно усилился и теперь разносится далеко по тропе.

- Господин Ред?

- М?

- А то дерево... Оно же было с листьями?

- Ну разумеется, с листьями. Весна же. А ты как хотел?

- А зимой?

- Что - зимой?

- Зимой оно тоже с листьями?

- А, вот ты о чём. Нет, конечно. Зимой оно - голое. И заснеженное, когда выпадает снег. А осенью листья желтеют и облетают.

- Как это?

- Потом, всё потом... Станешь магистром - узнаешь.

- А я стану? - жадно спросил Теар.

- С твоим-то любопытством и настырностью? Не сомневаюсь! - усмехнулся травник.

Трое расположились на тропе перед поворотом, привязав лошадей к ветвям низких деревьев. Ждали уже давно, пасмурный день успел перекатиться через середину и постепенно клонился к вечеру. Бездействие вкупе с наползавшей сыростью от так и не нагревшихся с прошлой ночи скал медленно, но верно выводили людей из себя.

- Слышь, Жамер, чего скажу!

- Ну? - поименованный Жамером шрамолицый мужчина осторожно подвинул в сторону лежавший у ноги взведённый арбалет и недовольно покосился на пустующую тропу.

- Может, зазря мы тут цельный день сидим, как у молящего под исповедальней? А ну как магик и вовсе не придёт?

- Придёт.

- С чего это ты так уверен? Может, он уже обратно в Дукелах сидит, пиво жрёт, у того же трактирщика на перинах отсыпается?

- Не сидит, - тон и гримаса Жамера явно свидетельствовали о том, что на подобные вопросы он отвечает уже не в первый раз за день, и делать это ему изрядно надоело. - Ты, Барнаб, может, и умный, но господина Кирста не умней. А он ясно сказал: брать магика в городе, а не выйдет - так не мешкая выезжать и ловить его по дороге на Боланы, тому как он, если его в Дукелах вспугнуть, непременно должен в Боланы податься.

- Вот господин Кирст сам бы тут и сидел, - недовольно проворчал Барнаб. - Мало ли, какой дорогой он поедет?

- До Болан тут - одна дорога.

- Уверен? - недоверчиво прищурился Барнаб. - Горы-то - дело ненадёжное. Вот разделится тропа...

- Слушай, - Жамер раздражённо повернулся к собеседнику, - мы втроём здесь шли? Шли. Дорогу втроём видели? Видели. Где тут тропа разделяется?! Ты вот, к примеру, видел? Или думаешь, магик тебе, как ящерица, по стене полезет, али как птица по воздуху полетит?

- Так магик же!

- Ну и что с того? - повернул голову третий мужчина. - Магики - они тоже люди, и кровь у них та же, что у обычных людей, не птичья!

- Да уж, кровь точно та же, - неприятно усмехнулся Барнаб, постепенно успокаиваясь. - А всё же плохо мне верится, что с этой стороны на Боланы одна дорога идёт. Ты, Дерег, конечно, верно сказал - кровь у магиков та же, да только они всё одно все хитро деланные, крученые. Ты уж не серчай, что я на вашего брата так. Но взаправду тебе сказать - я вот, к примеру, никому из вас не верю. Ни тебе, ни Кирсту этому...

- Да тише вы! - Дерег, до этого момента, казалось, бесцельно раскачивающий перед глазами цепочку с подвешенным к ней не то кулоном, не то кольцом, резко повернул голову в сторону нависавшего над троицей каменного карниза. - Похоже, дождались.

Спорщики замолкли, подобрались.

- Слышите? - чуть погодя спросил Барнаб.

- Чего?

- Навроде шаги чьи-то.

Прислушались.

- Вроде, сверху откуда-то.

- А может, это с тропы? Знаешь, как оно в горах бывает - звук с одной стороны, а с другой - эхо?..

Теперь уже все трое стояли на ногах, напряжённо ловя малейшие шорохи. Чуть слышно посвистывал ветер в камнях, да отвечали ему едва проклюнувшиеся из почек ранние листья.

Один из привязанных коней поднял морду от редких пучков молодой травы, и, удивлённый наступившей тишиной, звучно заржал. Жамер замахнулся было на помешавшее прислушиваться животное, да так и застыл с поднятой рукой: над головой ясно и отчётливо раздалось ответное ржание.

- Одноглазый тебя побери!!!

Ред потянулся к лошадиной морде, запоздало попытавшись заставить замолчать злополучную скотину. Рыжуля тут же недовольно вздёрнула голову и затанцевала на месте, уворачиваясь от длинных пальцев. Теар кинулся помогать, поднырнул магу под руку - перехватить повод, оступился и, ойкнув, с размаху сел на землю почти под копыта лошади. Подхватился было вскочить, да так и остался сидеть, обеими руками держась за лодыжку.

- Идиот! - виноватый взгляд, обращённый снизу вверх, не смягчил разозлённого травника. - Ты хоть под руками не мешаться можешь?!

- Нога...

- Прекрасно! Ничего другого я и не ждал! - Маг рывком поднял подростка за предплечье. Вздёрнул за руку вверх, поддержал, не давая ступить на подвёрнутую ступню. - В седле удержишься?

- Удержусь.

- Полезай, я помогу.

Высокий рост травника позволил ему без особого труда подсадить мальчишку на лошадь. Поводья, впрочем, Ред ему не дал, перехватил сам покрепче, а Теару жестом велел держаться за луку седла.

- Вперёд!

С ходу вперёд не получилось: Рыжуля решила, что настало самое подходящее время упереться всеми четырьмя копытами и изобразить страх перед разозлённым магом. Ред выругался.

Между тем компания внизу окончательно разобралась в ситуации и громко обрадовалась счастливому окончанию своего ожидания, а после в витиеватых выражениях огорчилась тем фактом, что столь желанный объект для общения находится вне поля зрения где-то над головой.

В следующий момент перед носом Реда в тропу тюкнул пущенный "навесом" снизу наугад арбалетный болт.

- Господин Ред, может, вернёмся?

Они стояли в небольшом придорожном каменном кармане, прижавшись к отвесной скале. К счастью, в отличие от забористой ругани, пущенные снизу болты сюда вроде бы не долетали, но Ред всё время ожидал, что какой-нибудь особенно "удачный" выстрел рано или поздно нарушит эту шаткую идиллическую ситуацию.

- Вернёмся куда?

- Назад, к той трещине в скале...

- Ну уж нет. Хочешь, чтобы все рустинские головорезы узнали, как пройти в Университет другой дорогой?!

- Так они же всё равно не пройдут!

- Может, и не пройдут. А может, и пройдут, если будут знать, что это в принципе можно сделать.

Теар проводил взглядом очередной взлетевший над тропой и бессильно шлёпнувшийся на землю болт и поёжился.

- Тогда вперёд? Нас-то им снизу не видно!

- Считаешь, что пущенный наугад болт нипочём не сможет попасть в задницу? И потом: нас не видно снизу только в этом месте тропы. Дальше, насколько я помню, начинается участок, где мы, независимо от наших желаний, обязательно в подробностях рассмотрим этот комитет по встрече, и боюсь, это будет взаимно...

Травник внезапно замолчал, обдумывая какую-то мысль. Очередной болт косо упал на тропу, ударился о камень и, завертевшись, откатился под ноги магу. Ред нагнулся и поднял его, выходя из задумчивости.

- Интересно, сколько у них ещё этого добра?

- Не боись, на тебя хватит!- донеслось снизу.

- Хороший слух, уважаемый, - повысил голос Ред. - Я рад, что хоть ваши уши не пострадали от вашего образа жизни. Чего, впрочем, не скажешь обо всей голове.

Снизу донеслось очередное ругательство. Маг повертел в руке поднятый болт и отбросил его в сторону.

- Сможешь управиться с лошадью? - приглушённым голосом спросил он подростка.

Теар энергично закивал головой. Мальчишке было отчаянно стыдно, что он подвёл травника в такой неподходящий момент, и на виноватой физиономии читалась готовность выполнить любое, самое безумное требование мага.

- Надеюсь, что так, - Ред скептически скривил губы. - Слушай...

- Что ты там заливал насчёт одной тропы? У-у-у, злыдня! - Барнаб в сердцах замахнулся на приятеля арбалетом.

- Заткнись, Барнаб!

- Сам заткнись! Наплёл тебе этот твой чаровник, всё наплёл! Лучше думай теперь, как нам эту заразу оттудова достать! - он снова поднял арбалет и прицелился.

- Брось, - вмешался Дерег, - только болты зря тратишь. И ясно было ж сказано - не убивать...

- А ты меня не учи! - ощерился Барнаб. - Думаешь, раз ты магик, так сразу - самый умный? Что вытаращился? Это тебе не по гостиницам шастать да запертые двери ладошками вскрывать, здесь настоящая сила нужна! Лучше вон свою хренову магию приспособь и это паскудство к нам сюда сдёрни!

- Кстати, - охотно вмешалось сверху "паскудство", - может, между делом объясните, уважаемые, что вам от меня нужно? А то, право слово, некрасиво получается: в чужой комнате дверь сломали, грязными сапогами на чистом полу напачкали, не извинились...

- Мы те объясним! - заорал Барнаб, с энтузиазмом обретая нового собеседника, - мы тебе щас так объясним - мало не покажется! А ну слезай оттудова живо!

- Это с какого перепугу? На мои вопросы вы не отвечаете, грубите, а я же ещё и сам к вам спуститься должен? - тут травник сменил недоумевающий тон на деловой. - Ну, положим, я, как человек благородный и воспитанный, приму ваше любезное приглашение. И как прикажете попасть к вам вниз? Если вы ещё не заметили - тут вам не дукелская улица. А ну как я сорвусь с этого обрыва, а вы поймать не сумеете?

- Да я тебя...

- Погоди, Барнаб, - негромко проговорил Жамер, - тут что-то не так. Больно уж охотно он с нами разговаривает!

Барнаб проглотил остаток фразы, наступила тишина, и в ней лёгкой капелью рассыпался мерный звук подков.

- Уходит!

- Помилуйте, кто же станет по доброй воле уходить от таких приятных попутчиков? Тут я! - немедленно отозвался сверху маг.

- Не слушайте его, он нам зубы заговаривает, а сам ждёт, покуда его щенок смоется! За ним! Лошадей оставляем - они только задержат! - заорал Жамер, срываясь с места.

- На кой тебе щенок? - на бегу поинтересовался Барнаб. - Ты же сам твердил, что нам только магик нужен!

Толстые губы Жамера скривились в злобной ухмылке.

- Магик от щенка никуда не денется. Поймёт, что мы его кокнуть можем - сам за нами следом помчится, спасать. В Дукелах он его не бросил, не бросит и сейчас.

Бежать по горной тропе оказалось делом не слишком приятным: справа мелькала серая растрескавшаяся стена, слева маячил пустотой обрыв. Кроме того, тропа всё время плавно поворачивала, огибая скалу, не давая толком рассмотреть, что находится впереди.

Карниз над головами преследователей кончился, слившись с заметно понизившейся стеной. Снизу стало видно верхнюю тропинку, устремлявшуюся в узкую скальную расселину. У входа в расселину нервно перебирала ногами лошадь, мальчишка в седле с трудом сдерживал беспокойное животное.

- Вот он! Стой, зараза, пристрелю! - Жамер на бегу поднял арбалет, резко затормозил, прицеливаясь.

Мальчик замер, перестав теребить поводья. Лошадь по-прежнему переступала с ноги на ногу, но, не понукаемая седоком, оставалась на месте.

- Эй ты, магик! - Жамер покосился вверх и назад, не торопясь спускать тетиву. - Выходи, или щенку каюк. И не надейся - я не промахиваюсь!

Ответом была тишина.

- Да не выйдет он. Небось рванул себе в другую сторону, - разочарованно сплюнул Барнаб.

- Здесь он, совсем рядом,- уверенно заявил Дерег.

На верхнюю тропу он не смотрел, зато не отводил пристального взгляда от зажатой в пальцах безделушки - то ли кулона, то ли кольца на цепочке.

- Ага! - Жамер поудобнее перехватил арбалет и снова повысил голос. - Ты небось думаешь, я тут шутки с тобой шуткую? Так вот, я в дурацкие игры типа "считаю до трёх" играть не умею - раз сказал, что пристрелю, значит, пристрелю, а как скоро - извиняй, не знаю. Короче, или ты выходишь сразу, или...

- Тут я.

Маг подошёл к краю тропы, замер с каким-то отрешённым видом, держа перед собой сцепленные в замок руки.

- Вот и славно, - ни тон, ни поза Жамера почти не изменились, только в глазах появилось сытое выражение. - А теперь, если хочешь, чтобы пацан не сдох, сделай милость, слезай. Прямо оттуда, где стоишь, и ни шагу в сторону. Медленно и без фокусов.

Маг наклонился и заглянул вниз, оценивая крутизну спуска.

- Я тут сорвусь, - ворчливо заметил он, по-прежнему не расцепляя рук и поводя плечами, словно ему мешал плащ. - Что вам за резон, уважаемый, если я сверну себе шею?

- Слышь, Жамер, тут ему и впрямь не спуститься, - негромко заметил Барнаб. - Гляди, тут скала-то какая мокрая. Ручей, что ли, али тальник какой с вершины тянется. И так скользко, а уж по воде и подавно. А ну как взаправду шею свернёт?

Жамер раздражённо дёрнул углом рта. Он и сам видел, что спуститься в указанном месте магу вряд ли удастся. Для того, чтобы разглядеть тропу полностью, Жамеру пришлось бы отойти назад, к краю обрыва, а терять хоть на миг свою цель он не собирался.

- Ладно, Одноглазый с тобой. Переходишь воду, и по сухому - вниз. Если дёрнешься - щенок получит болт прямо в лоб. Понял?

- Вас не понять - надо быть совсем уж законченным идиотом, уважаемый.

- Поговори мне ещё!

Маг попятился от обрыва, стал медленно и неловко перебираться через сбегающий со скалы ручеёк. Посередине узкой мокрой ленты замер, зачем-то повернулся спиной к преследователям.

- Чего ты там застрял? А ну живей давай! - занервничал Жамер.

- Скользко, - не оборачиваясь, скучающим тоном сообщил своим преследователям Ред, и наконец развёл в стороны до этого момента сцепленные в замок руки.

Взмахнул ими, но не как человек, удерживающий равновесие, неловко и резко, а плавно и широко - от себя, в стороны, к себе и назад.

Тут же тонкая паутинка сбегающей по скале воды пошла рябью. С верхней тропы сорвался небольшой камушек, попал в поток и охотно заскользил вниз. По дороге захватил камушек побольше...

- Ах ты, сволочь! Жамер, Барнаб, быстрее в сторону! Он же колдует! - закричал, отшатываясь, Дерег.

Жамер прыгнул назад, одновременно спуская собачку арбалета, но наступил пяткой на камень, и болт ушёл в сторону.

По мокрому склону уже скользили, сталкиваясь и обгоняя друг друга, нешуточные валуны, взбивали обманчиво тонкий поток водяной пылью. Сквозь эту завесу Жамеру привиделась на верхней тропе тёмная размазанная тень, одним прыжком словно перелетевшая от середины ручья на недоступные воде сухие камни. Приземлившись, маг гибко выгнулся всем телом, восстанавливая равновесие. Передёрнул плечами, поправил взметнувшийся тяжёлым крылом, хлестнувший по ногам плащ. Обернулся только раз, окинул коротким взглядом приключившееся безобразие, злорадно оскалился и прищёлкнул пальцами. В десяток длинных шагов добрался до лошади с мальчишкой, ухватил кобылу под уздцы и втянулся с ней в скальную расселину.

Обвал оказался сравнительно небольшим, но и быстро перебраться через него никак не получалось: дорогу завалило основательно. К тому же беспокойный день стремительно подходил к концу, и сумерки становились всё гуще, делая такой переход ещё более опасным.

Успокоившийся ручеёк принялся деловито выискивать себе новый путь среди хаотичного нагромождения каменных обломков. Воде и камням не было никакого дела до трёх человек, исходящих бессильной злобой на промозглой горной дороге.

- Испугался?

- Не очень...

- А вот не ври.

- Честное слово! А как это у вас так вышло, господин Ред? И обвал, и вода...

- Ну, значит, и впрямь не очень испугался, - не оборачиваясь, хмыкнул травник, - раз уже вопросы задаёшь.

- Ну господин Ред...

- Ладно, - буркнул маг. - Обвал - это уже вода сделала. Нужно было только немного подтолкнуть. И не спрашивай меня, отчего да почему! Потерпи. Вон, солнце уже склоняется. К ночи будем на месте. Скоро уже. А там спрашивай мэтра Аксия, сколько влезет...

- Господин Ред, а тот маг, что у них был, он почему про вторую тропу не знает? С главной-то дороги она в том месте хорошо видна.

- Ну, во-первых, этот путь даже среди магов не всем известен... А вообще, встретитесь - сам его расспроси, - скривился травник. - Может, он, хоть и маг, а в Боланах никогда не был, почём я знаю? Рожа незнакомая.

Стиснутая с двух сторон крутыми скальными боками, тропа становилась всё менее различима в сгущавшихся сумерках. Ущелье постепенно сужалось и, наконец, кончилось, а вместе с ним кончилась и дорога, без затей упершись в сплошную каменную стену.

- Ещё одна иллюзия? - жадно спросил Теар.

- Умный ты становишься... страшно подумать, что будет дальше, - поворчал травник, активируя ключ.

Усталость наконец проклюнулась в нём мышечной болью и каким-то внутренним опустошением. Может, сказалось нервное напряжение, а может, за прошедшие полгода он просто отвык от настоящей стихийной магии, как простой аптекарь торгуя на дукелском рынке мазями, настоями и порошками.

Томаш, падкий до красивых сюжетов, непременно приплёл бы к объяснению что-нибудь на тему пресловутого греарского благородства и спасения жизни ближнего, да ещё и балладу б соответствующую сочинил, в столь любимом публикой героически-сопливом рустинском стиле. Обречённо таща за собой в темноту упирающуюся лошадь, Ред мрачно пожелал, чтобы дотошный менестрель так никогда и не узнал, каким идиотом он оказался, связавшись с мальчишкой и вытаскивая его из передряг.

Через пару десятков локтей после иллюзорной скальной стены обнаружилась стена настоящая, сложенная из крупных тёсаных каменных блоков, с воротами. Теар ожидал что маг снова откроет ворота, как иллюзию, но Ред просто потянул створку на себя и потащил лошадь в открывшийся тёмный проём.

Дальше был каменный же коридор, мрачный, высокий и узкий. Здесь Ред оставил лошадь, снял с седла Теара и, поддерживая его, медленно побрёл дальше, в конец коридора, к закрытой двери. Вопреки ожиданиям подростка, эту дверь маг открывать не стал, а просто в неё постучался.

Через некоторое время дверь отворилась. В тёмный коридор брызнуло жёлтым светом свечей, и этот свет обрисовал невысокую фигуру пожилого человека с лёгкими, серебряными от седины волосами, будто тополиный пух покрывающими круглую голову.

Окинув взглядом живописную парочку в дверном проёме, человек, вопреки ожиданиям Теара, ничуть не удивился. Напротив, он мягко улыбнулся и кивнул, словно давно ждал в гости этих двоих и теперь просто рад, что они не обманули ожиданий и наконец сподобились его навестить. Посторонившись, человек сделал приглашающий жест, предлагая войти внутрь.

- Редви, мальчик мой!

Ред едва заметно вздрогнул, прикипел взглядом к глазам, глядящим пронзительно и в то же время по-отечески мягко. Почти небрежно отцепив от себя Теара и оставив его стоять, придерживаясь за распахнутую дверь, травник склонил голову, сделал последний скользящий шаг и в конце него плавно опустился на одно колено.

- Учитель...

Утреннее солнце заботливо пригревало первый весенний вьюнок, доверчиво карабкающийся вверх по старой каменной кладке. На выщербленный временем камень выбежала тонкая ящерица. Расправилась, вытянулась в ласковых лучах и замерла, впитывая солнце. Её серо-зелёный резной силуэт на белой стене казался ожившей чеканкой, что так любили выбивать на медных блюдах приморские жители.

Сонную утреннюю тишину нарушали редкие голоса, доносящиеся с большого двора и из окон учебных корпусов. Ред вытянул ноги и откинулся на спинку каменной скамьи, наслаждаясь теплом.

На верхушку стены спланировал крупный чёрный дрозд, и испуганная ящерка молниеносно втянулась в щель между камнями. Ред прищурился: иссиня-чёрное оперение птицы ещё больше подчеркивало слепящую белизну стены, вызывая в памяти белёные домики Ангалера. Травник усмехнулся. Похоже, что для него ощущение дома навсегда связано с белыми камнями, залитыми ярким солнечным светом. Сперва - Ангалер, потом - Университет... Ред хорошо помнил, как много лет назад именно этот небольшой внутренний дворик в окружении старых каменных стен внушил ему чувство безопасности и покоя, столь долгожданное после бесконечной изматывающей дороги через незнакомую, чужую страну. Тогда тоже была весна...

- Предаёшься воспоминаниям?

Ред быстро обернулся и подхватился на ноги, склоняясь в поклоне. Вспугнутая резким движением травника, птица снялась со стены, чёрным росчерком прочертила безмятежное небо.

Мэтр Аксий нетерпеливо махнул рукой:

- Оставь церемонии для других, Редви. Ты уже давно не ученик, чтобы вскакивать и гнуть спину всякий раз, как мне вздумается тебя окликнуть.

Травник поклонился ещё раз, подчёркнуто почтительно. Выпрямился и заулыбался, с лукавым вызовом глядя в знакомые с детства глаза.

- Упрямый, как осёл, - рассмеялся Аксий, усаживаясь на нагретую солнцем скамью и делая Реду знак последовать его примеру. - И почему я за столько лет так и не превратил тебя в это достойное животное?

- Может, потому, что ослы не умеют ассистировать магам в лабораториях? - парировал Ред.

- Может быть, может быть... А может быть, потому, что тогда я был бы лишён удовольствия слушать твои колкости и любоваться последствиями твоих глупостей. Осёл - скотина упрямая, но не столь изощрённая в своих выходках. Кстати, о выходках. Ты ничего не хочешь мне рассказать?

- О чём? - невинно вскинул брови травник.

- Редви... - Аксий нахмурился, многозначительно оборвав едва начатую фразу.

Мужчины уставились друг на друга: пожилой - с властной укоризной, молодой - виновато, но всё равно с вызовом. Поединок взглядов длился довольно долго, но в итоге Ред скривился и потупился.

- Ну ладно, мэтр. Только не торопите меня, ладно?

- А кто тебя торопит? - живо откликнулся наставник. - Время есть. Отдохни, осмотрись. Небось, соскучился по Университету?

- Ещё не хватало! - вскинулся травник.

- Ну, конечно, - улыбнулся старый маг. - Между прочим, завтра вечером молодёжь устраивает традиционное безобразие, посвящённое окончанию учебного года. Помнится мне, раньше тебя было не вытащить с этих гулянок. Твои дикие песни, дикарские танцы и балаганные фокусы ещё не забыты в этих стенах, и я не думаю, что что-то изменилось за время твоего отсутствия.

Ред усмехнулся, прищёлкнул пальцами, и с его руки в небо сорвался сноп сиреневых искр. Яркое солнце несколько подпортило эффект, но едва успевшей снова выбраться из щели на свет ящерице хватило и этого: суматошно перебирая лапками, зверюшка рванула по стене прочь, подальше от беспокойного соседства. Аксий засмеялся, покачал головой.

- Фокусы. Не удивительно, что этот мальчик, которого ты притащил с собой, буквально бредит магией.

- Как он?

- Довольно сносно. Сейчас им занимается Гелая.

- Вы отдали мальчишку на растерзание этой старой грымзе? Ну, тогда считайте, что его интерес к магии уже в прошлом.

- Старой грымзе? Имей совесть, Редвиан! Она всего лишь на десять лет старше тебя! Что же ты тогда говоришь обо мне?

- Дело не в возрасте, - смущённо проворчал травник.

- А в чём же? - вкрадчиво спросил Аксий. - Может быть, в том, что магистр Гелая никогда не давала нахальным студиозусам вроде тебя куролесить на своих занятиях?

Ред промолчал, сосредоточенно изучая стену и выразительно подняв бровь. Уроки магистра Гелаи и впрямь были незабываемой частью обучения всех начинающих магов. Умная, вредная и жёсткая, магистр целительства не раз озадачивала студиозусов, срывая их шалости и с лёгкостью оборачивая затеваемые каверзы против зачинщиков. При этом Ред не мог не признать, что своё дело Гелая знала в совершенстве, требуя того же и от своих воспитанников.

Аксий ещё немного посверлил своего бывшего ученика грозным взглядом, видимого результата не добился и махнул рукой.

- Магистр Гелая утверждает, что через пару дней мальчик будет в полном порядке. Вывихнутая лодыжка - пустяк. Но она восхищается работой мага, сумевшего спасти его от смерти. Ей, кстати, подобные методы неизвестны, и она, как целитель, жаждет с ними познакомиться.

- Мальчишка сильно преувеличивает.

- Он не похож на вруна.

- Что ещё говорит Гелая?

- Магистр Гелая! - сделал ударение на первом слове Аксий.

- Магистр, магистр, - Ред покорно поднял руки, соглашаясь с учителем, - так что она говорит?

- А вот пойди и спроси сам, если интересно, - отрезал Аксий. - Заодно и проведаешь своего подопечного.

Ред улыбнулся, показывая, что разглядел ловушку, и покачал головой.

- Не пойду.

- Боишься? - ехидно поинтересовался учитель.

- Боюсь, - с усмешкой согласился травник, не принимая подначки. - Только не Ге... магистра Гелаи, а её пациента. Боюсь, что этот паршивец в конце концов сведёт меня с ума своими вопросами. Кстати, мэтр, я обещал ему, что вы с удовольствием ответите на них, если он поступит в Университет.

- Так у него - Дар?

- Похоже. Но, конечно, это вам решать...

- Хорошо, - кивнул магистр, - я посмотрю, на что он способен. Учебный год начинается не скоро, но если у мальчика действительно Дар - думаю, он может остаться здесь уже сейчас. Заодно познакомится с азами, осмотрится. Если захочет, конечно.

- Он захочет, - улыбнулся Ред.

Столкнувшись спустя два дня с магистром Гелаей в одной из галерей, Ред подумал, что всё-таки зря соврал мэтру Аксию насчёт того, что не испытывает страха перед преподавательницей магии целительства: одно только характерное постукивание металлических каблуков магистра пригвоздило его к стене не хуже парализующего заклинания.

Гелая подошла, по обыкновению резко, по-мужски впечатывая шаги в гулкий пол, словно задавшись целью проломить отполированные каменные плиты. Остановилась, подбоченившись, строго глядя на травника из-под чётких насупленных бровей. Маленький, но крепкий кулачок небрежно упирался в туго затянутый на талии широкий кожаный пояс.

Ред поклонился, неизвестно почему снова ощущая себя мальчишкой, застигнутым за очередной шалостью. Магистр ещё раз смерила его строгим взглядом с ног до головы, причём для этого ей пришлось задрать подбородок - макушкой женщина едва доставала рослому греарцу до плеча. Впрочем, её это нисколько не смущало - взгляд у Гелаи всегда был воистину королевский, заставляющий начисто забывать о её небольшом росте.

- Ну, здравствуйте, коллега.

- Доброго дня, магистр Гелая, - выдавил из себя травник, глядя куда-то поверх плеча метрессы и испытывая сильное необъяснимое желание поскорей исчезнуть из поля зрения целительницы.

Магистр по-кошачьи фыркнула. Ред покосился на неё и к немалому своему удивлению обнаружил, что Гелая улыбается.

- Так-так. Смущённый греарец. Восхитительное зрелище. Помнится мне, в вашу бытность воспитанником смутить вас было не так-то легко.

Гелая выразительно провела рукой по своему широкому мужскому поясу, и Ред криво улыбнулся.

Магистр Гелая всегда носила этот пояс, имея обыкновение цеплять к нему различные мелкие вещицы, вроде расшитого кошелька, изящного мешочка с гребнем и шпильками для волос, рабочих амулетов и просто небольших саше с душистыми травами. Туго затянутый, пояс не просто подчёркивал тонкую талию женщины, а как бы делил всю её небольшую полноватую фигурку на две контрастирующие между собой части: изящную верхнюю и массивную нижнюю.

Однажды на занятиях магистр Гелая сняла этот пояс, на себе демонстрируя воспитанникам какие-то особенности точечного воздействия на подреберье, да так и оставила его на столе, будучи вызвана кем-то из магистров в коридор "на два слова". Отсутствовала целительница действительно недолго, но Реду вполне хватило этого времени, чтобы по совету Кирста успеть нацепить пресловутый предмет туалета на стоящий в углу скелет. В комплекте с содранной Кирстом же с окна тяжёлой занавеской, призванной изображать пышную юбку магистра, туго обмотанный вокруг скелетного позвоночного столба пояс смотрелся бесподобно, а засветившиеся от заклинания Реда ровным зелёным светом глазницы черепа сделали скелет ещё более похожим на строгую зеленоглазую целительницу и вызвали искренний восторг всех студиозусов.

К сожалению, вернувшаяся в аудиторию магистр не оценила обновлённой красоты наглядного пособия. Более того, Гелая с лёгкостью определила автора дивного свечения, всего лишь проведя над сияющим черепом раскрытой ладонью. Посоветовав творцу уделять больше внимания основам маскировки чар, целительница продолжила занятие, теперь уже использовав в качестве наглядного пособия не собственные рёбра, а обездвиженное заклинанием тело шкодливого воспитанника.

После занятий в довершение наказания Реду было приказано выстирать и повесить на место содранную занавеску, причём сделать это без помощи магии, что, учитывая высоту и ширину окон аудитории, оказалось делом долгим, нудным и отнюдь не лёгким.

Воспитанники поговаривали, что магистр Гелая наверняка является оборотнем, иначе откуда у целительницы такое воистину звериное чутьё на авторство заклинаний. Действительно, магистр никогда не ошибалась, моментально определяя, кто из студиозусов отличился на этот раз, сотворив посередине аудитории фантом гигантской жабы или намертво приклеив к кафедре жаровню с демонстрационным материалом. Частенько этим отличившимся оказывался Ред, и, надо сказать, маскировать своё авторство от целительницы он так и не научился, хотя успешно тренировался на приятелях и других преподающих магах, вооружившись свитками и манускриптами по теории маскирующих чар.

- Вижу, с маскирующим заклинанием у тебя по-прежнему проблемы, - магистр по старой памяти плавно перешла на "ты". - Мне достаточно было взглянуть на спину этого мальчика, чтобы увидеть, что лечил его именно ты.

- Так я и не скрываю, - проворчал травник.

- А стоило бы, - Гелая посерьёзнела и снова сдвинула выщипанные в ниточку брови, - по крайней мере, пока. Судя по всему, ты нашёл какой-то новый состав и новое заклинание. Метод до сих пор неизвестный, не доведённый до идеала, но, глядя на мальчишку, могу сказать, что метод действенный. Такими вещами не разбрасываются, а исследуют и доводят до логического завершения. И только потом говорят об авторстве. Ты понимаешь, о чём я?

Ред тоскливо кивнул. Педантичность магистра целительства в вопросах новых методов лечения была такой же притчей во языцех, как и её легендарный пояс. Переспорить Гелаю в этом вопросе не смог бы даже мэтр Аксий.

- Ладно, - смягчилась целительница, - отложим этот разговор. У меня есть кое-какие дела, шестигодки сдают свой экзамен, да и магистр Аксий просил дать тебе возможность отдохнуть после дороги. Ты, небось, захочешь выбраться в город?

Ред сделал неопределённый жест плечом. Бродить по Боланам ему пока не хотелось совершенно. Впрочем, Гелаю, похоже, не слишком интересовал его ответ.

- Завтра я выпущу твоего подопечного из лазарета, а тебя буду ждать для беседы. Если ты не против, конечно. Прощай! - с этими словами магистр развернулась и продолжила свой путь, нещадно вколачивая звонкие каблуки в гулкие плиты пола.

Интересно, откуда у экзаменационной аудитории этот особый, ни с чем не сравнимый запах? Вроде и не навязчивый, но достаточно пронзительный запах книжных страниц, весенней грозы, чернил и писчих перьев. Запах страха и ликования. Он поселяется в аудитории ещё до того момента, когда в неё войдут воспитанники и преподаватели и начнётся вечное ежегодное действо под девизом "а теперь проверим-ка, не зря ли вы просиживали штаны, а мы срывали голоса и тратили свои нервы".

О том, что экзамен будет проводиться именно за этой дверью, Ред понял задолго до того, как увидел двух студиозусов, вносивших в помещение напольные вазы с цветами. Травник заглянул в аудиторию. Пусто и чисто, даже билеты ещё не разложены, и только красуется на подставке перед кафедрой модель человеческого тела в натуральную величину.

Экзамен по точкам воздействия, сообразил Ред. Совершенно зубодробительный предмет, успешно сдать который представлялось задачей практически невозможной, особенно без изрядной доли везения и объёмистого набора шпаргалок. Впрочем, и шпаргалки тут помогали мало.

Начиная с первого года обучения воспитанникам последовательно показывали точки человеческого тела, уязвимые к различным магическим воздействиям. Точек было много, очень много, и их расположение требовалось знать, как свои пять пальцев. Это было сложно, но всё-таки выполнимо.

Хуже становилось на четвёртый год, когда все точки по отдельности были уже изучены, и юным магам начинали преподавать комплексные воздействия.

Ред до сих пор помнил, как Гелая, не тратя лишних слов, несколькими скупыми пассами продемонстрировала аудитории, какое количество различных эффектов может быть получено при сочетании всего лишь двух восприимчивых к магическим потокам точек. И как потом ровным бесцветным голосом попросила воспитанникам самостоятельно описать подобный набор, возникающий при добавлении к использованным точкам ещё одной. В аудитории тогда настала потрясённая тишина, вскоре сменившаяся озадаченным сопением и вздохами. Гелая ждала, выжидательно глядя на юных магов. Наконец кто-то брякнул: "Это что, всё войдёт в экзамен?!" "А вы как думали!" - немедленно откликнулась магистр.

Целый семестр воспитанники, включая Реда, мрачно ждали экзамена. Кто-то учил, кто-то загодя строчил шпаргалки, кто-то вообще махнул на предмет рукой, заранее расписавшись в своей неспособности его выучить.

Масла в огонь добавляли старшекурсники. На все расспросы младших о пресловутом экзамене они только делали страшные глаза и роняли туманные пугающие фразы типа "да уж, на этом предмете никакие шпаргалки и хитрости не помогут!". В общем, к моменту испытания нервы молодых магов были накалены до состояния кипения.

Того же, что произошло на экзамене, не ожидал никто. Гелая не стала вызывать студиозусов по три-четыре человека в аудиторию, как это делали на экзаменах остальные магистры. Она пригласила всех одновременно войти и тянуть билеты, дождалась, пока недоумевающие юнцы рассядутся по своим привычным местам, после чего посмотрела на настороженные лица, улыбнулась и медленно вынула из причёски длинную шпильку. Тряхнула головой. Волосы, до того стянутые в гладкий узел, рассыпались беспорядочными прядями по плечам. Налюбовавшись на ошалевшие физиономии, магистр произнесла:

- Причёска растрепалась. Мне нужно выйти и поправить её. Ненадолго. - С этими словами она развернулась и исчезла за дверью аудитории.

Что тут началось! Списывать кинулись все, успевающие и нерадивые, талантливые и бездари, напропалую. Советовались, шептались, дёргали друг друга, всё время с опаской косясь на дверь. Гелая не появлялась. Первый азарт прошёл, все, кто хотел списать, всё писали, кто хотел посоветоваться с ближним - всё обсудили, когда наконец за дверью аудитории раздалось громкое "Я иду назад!". По рядам воспитанников прошла волна последних телодвижений, аудитория замерла, но дверь так и не открылась. Через мгновение раздалось снова: "Так я иду!", и в аудиторию спиной вперёд, не оборачиваясь на студиозусов, вошла магистр. Неспешно притворила за собой дверь, так же неспешно повернулась к амфитеатру аудитории. Скользнула по притихшим воспитанникам чуть насмешливым взглядом.

- Кто готов отвечать?

Готовы были все. Но, несмотря на активное списывание, сдали экзамен все по-разному. Уже потом, после экзамена, Ред понял, что оценки магистр всем выставила справедливые, такие, какие и заслуживали юные маги. Магистр требовала от своих воспитанников понимания сути предмета, а не зубрёжки. И прекрасно знала, кто чего стоит.

Как выяснилось, такой способ проверки знаний магистр применяла всегда. С одной стороны, Ред восхищался этим методом. С другой же стороны, чувствовал себя в некотором роде обманутым. Это, впрочем, не мешало ему весь следующий год вместе с остальными одногодками пугать младших воспитанников туманными рассказами о магистре Гелае и её зубодробительном предмете.

Разглядывая установленный перед кафедрой манекен, Ред задумался, а в курсе ли нынешние четверогодки насчёт того, как магистр принимает экзамен. Скорее всего, нет. Секрет этот традиционно берёгся старшими. Ещё бы, такое удовольствие - делать страшные глаза, рассказывать небылицы и любоваться испугом тех, кому ещё только предстоит пройти испытание!

Покинув аудиторию, Ред побрёл дальше по пустому коридору. Заглянул в библиотеку. Здесь тоже ничего не изменилось - всё та же тишина и головы, склонённые над толстыми фолиантами... В самом деле, что за неполный год может измениться в Университете?

Рядом с библиотекой начиналась лестница в алхимические лаборатории. Травник спустился вниз по широким каменным ступеням. Глухой коридор без окон освещался редкими масляными светильниками, и тени за спиной Реда затанцевали, перекрещиваясь, рисуя на каменных плитах пола сложный изменчивый узор. Ноги сами принесли травника к хорошо знакомой двери.

В мерцающем тускло-красном свете дверная бронзовая ручка в виде стилизованной головы совы, казалось, подмигнула ему. Ред остановился, замер, глядя в круглые птичьи бронзовые глаза. За этой дверью находилось всё, что несколько лет составляло смысл его жизни.

Главное достоинство Боланского университета Редви уяснил для себя сразу, буквально в первый же день после приезда. В отличие от ребятишек, встреченных им на пути через Русту, в основном придорожной бедноты, реже - детей странствующих торговцев, боланские студиозусы не проявляли явно своей неприязни к чужаку. На смуглого молчаливого парнишку косились, но вслух не дразнили, в драку не лезли, хотя и не стремились к близкому общению. Редви это положение вещей вполне устроило, а начавшаяся вскоре учёба и подавно заставила забыть былые обиды.

Юный греарец учился жадно и быстро, хотя не сидел сутками в библиотеке - книгам он предпочитал практику. Заметивший это Аксий уже после первых трёх лет предложил Реду посещать собственную алхимическую лабораторию. Большинство воспитанников начинали работать в лабораториях лишь на пятом году обучения, так что греарец тут же стал университетской знаменитостью. Впрочем, популярность никак на нём не сказалась, - Ред всё ещё продолжал держаться в стороне от сокурсников, доверяя только Кирсту, с которым к тому времени успел крепко сдружиться.

Занятия в лаборатории начались с обычной работы подмастерья алхимика: растереть траву, смешать в указанной пропорции ингредиенты, вымыть посуду, вычистить жаровни. Кирст, узнав от приятеля, какие задания тому приходится выполнять, только скривился и заметил, что руки и так хватает где испачкать - достаточно обычных практикумов. Реда же необходимость пачкать руки не смущала.

Со временем Аксий стал понемногу раскрывать перед учеником секреты истинной магии трав. Настало время настоящей интересной работы, в которую Ред погрузился с головой. Мэтр Аксий учил не по канонам, игнорируя и книги, и общепринятые рамки - учил думать самостоятельно. Мэтр редко хвалил, зато часто язвил, указывая юному травнику на ошибки. Ред неизменно огрызался, но послушно исправлял задание - такая форма общения вошла у них с Аксием в привычку ещё со времён путешествия из Ангалера в Боланы.

На пятом году обучения наступило время выбирать стезю магии, и Ред как само собой разумеющееся выбрал травничество. Он был очень рад, когда к нему присоединился Кирст. Теперь лабораторию они посещали вместе.

Иногда Ред ощущал, что учитель по какой-то причине не одобряет его дружбы с Кирстом. Но Аксий никогда не заговаривал с любимым учеником на эту тему, а Ред и подавно не собирался начинать такой разговор.

Кирст постепенно вытянул Реда из раковины одиночества, приучил к шумным компаниям сокурсников, познакомил с обычаями и нравами университетской братии. Если Ред о чём и жалел, то только о том, что произошло всё это достаточно поздно, и первые годы среди вольнолюбивых, ярких и самобытных обитателей Университета для него оказались в какой-то мере утраченными. Впрочем, греарец с лихвой возместил эту свою утрату в последние годы учёбы: редкая проказа старшекурсников обходилась без Реда, и уж точно, ни один университетский праздник не прошёл без его участия.

Как-то само собой получилось, что после выпускной аттестации Ред остался в Университете, в лаборатории Аксия. Поначалу греарец собирался уехать домой, в Ангалер, но мэтр Аксий предложил ему остаться на пару-тройку лет, чтобы продолжить обучение. Решение Реда остаться окончательно укрепил тот факт, что Кирст, как выяснилось, тоже решил остаться при Университете. Правда, не по предложению учителя, а сам по себе, оплатив своё право продолжать учёбу. К тому времени Ред уже знал, что его приятель богат.

Те годы стали для Реда воистину золотыми, полными открытий и радужных планов. Но потом в Университет приехал храмовник Хильдеф.

Ред был неприятно удивлён, обнаружив, что Аксия связывает с храмовником давняя дружба. Самому ему достаточно было увидеть бесформенную хламиду божьего служителя, чтобы свернуть в боковой коридор, а то и вовсе выпрыгнуть в окно - лишь бы не общаться с избранником Единственного. Но наставник этих его взглядов не разделял, проводя с храмовником всё своё свободное время.

Спустя несколько дней после приезда храмовника Аксий показал Реду привезённый Хильдефом амулет - один из недавно найденных на территории главного валемского храма. Со слов гостя выходило, что с остальными находками храмовые служители разобрались быстро, а этот амулет поставил их в тупик. Небольшой кругляш из неизвестного тёмного металла с хитро сплетенными в центре тончайшими металлическими же нитями упорно не желал выдавать храмовникам свои секреты. На обычные воздействия находка не реагировала, проявляя между тем неслабый общий магический фон. В результате же эксперимента, названного Хильдефом "коллективным молением о ниспослании озарения" (Аксий тут же ехидно переименовал его в "метод дурацкого тыка"), зловредная блямба, по рассказам очевидцев, полыхнула нестерпимо-ярким зелёным сиянием, после чего незадачливые испытатели бесчувственными колодами повалились на землю, да так в себя и не пришли.

В конце концов совет Молящих вручил упрямый артефакт Хильдефу, чтобы тот отвёз его для исследования в Боланы. Хоть и не хотелось служителям Единственного признавать тот факт, что профессиональная магия разбиралась в подобных вещах лучше молитв, они вынуждены были с этим смириться. Как позже выяснил Ред, храмовник не в первый раз привозил Аксию подобные диковинки.

Рассматривая тускло поблёскивающий диск на ладони наставника, греарец не смог тогда скрыть возникшего любопытства. В невзрачной с виду безделушке жила глубоко скрытая сила. Тлела подспудно, словно бросая вызов власти и чутью мага. Завораживала.

Аксий не мешал рассматривать вещицу, только молча усмехался да хитро щурился. В конце концов Ред и сам не понял, как так вышло, что он попросил у наставника разрешения заняться исследованием хильдефова амулета. Опомнился, только входя следом за мэтром в лабораторию.

- Знакомься, Хильдеф! Это Ред. Мой лучший воспитанник. Он будет работать с твоим артефактом. Ред, познакомься с моим давним другом - молящим Хильдефом!

Только уважение к наставнику и нежелание унижаться, отказываясь от собственной просьбы, удержало тогда греарца от позорного бегства или резких слов. Да и амулет так маняще поблескивал у Аксия в ладони...

В итоге Ред занялся исследованием. Правда, общаться с храмовником в полной мере он так и не стал, предпочитая обо всём расспрашивать гостя через мэтра Аксия. Наставник хмурился, но в помощи не отказывал, взяв на себя роль переговорщика или посла во вражеском стане.

Вскоре к исследованию подключился Кирст - как неплохой маг, он немало помог Реду, подкинув несколько идей активации амулета. Постепенно греарец стал понимать, какая сила заложена в загадочном куске металла. В отличие от большинства известных артефактов, кругляш обладал сразу несколькими свойствами, активировавшимися одновременно - потому и оказались неэффективными попытки храмовников разбудить амулет простыми воздействиями, пригодными для одиночных магических потоков.

Шаг за шагом Ред выяснил, что хильдефов амулет, "оживая", оказывает на попавшего в его поле человека воздействие, частично сходное с воздействием разбойничьей дубинки - попросту говоря, оглушает, делая нечувствительным к боли. Одновременно с этим артефакт многократно усиливал сторонние магические потоки, придавая воистину чудовищную силу любым попавшим в его поле заклинаниям и воздействиям. Ред, посвятивший весь предыдущий год своей работы созданию обезболивающей заживляющей мази и соответствующим заклинаниям, пришёл в восторг от своих открытий: амулет выглядел великолепным средством для травника-целителя.

Была, правда, во всём этом великолепии и своя ложка дёгтя, о которой греарец узнал несколько позже. В ходе дальнейшего исследования они с Кирстом выяснили, что лишая ощущения боли, амулет заодно лишает существо и собственной воли, превращая его в безучастную послушную куклу. Кроме того, в отличие от эффекта обезболивания, проходящего спустя некоторое время, эффект зомбирования так просто не исчезал.

Ред огорчился, но не отчаялся - сложность и многокомпонентность амулета давала молодому магу надежду на то, что в конце концов можно будет найти решение и избавиться от досадного "побочного эффекта". Кирст предложил Реду продолжить исследования порознь, чтобы не зависеть от идей друг друга и тем самым ускорить решение проблемы. Теперь они возились с амулетом по очереди: день - Ред, день - Кирст.

Работа захватила Реда и постепенно двигалась к завершению, но довести её до конца греарцу так и не удалось. Началось всё с пресловутого кузимова указа и последовавшей за ним высылки Совета магов из Валема. В попытках смягчить последствия монарших нововведений Аксий был вынужден проводить много времени при дворце. В его отсутствие Ред практически перестал общаться с Хильдефом - давняя нелюбовь травника к храмовникам только обострилась из-за происходящего в рустинской столице. Несколько раз Хильдеф пытался заговорить с упрямым греарцем, расспрашивал о результатах работы, но травник отмалчивался.

Между тем Университет всё больше лихорадило от валемских событий, а более того - от всяческих слухов и шепотков. И новости, и слухи Реду сообщал главным образом Кирст, - рустинец всегда был в курсе происходящего. Политика интересовала Реда мало, но то, что творилось вокруг магического Совета, не задевать его не могло.

Вскоре Кирсту стало известно, что Хильдеф получил из Валемского храма письмо с требованием как можно скорее вернуться в столицу. Правда, сам Хильдеф о письме никому не упоминал, и похоже, выполнять предписание не спешил. А через пару дней возбуждённый Кирст ворвался ночью в комнату Реда с известием о том, что доверенный им амулет пропал.

Реда немало ошарашила эта новость. С одной стороны, амулет был собственностью Хильдефа, и даже не Хильдефа, а Валемского храма. С другой стороны, исследовать артефакт Реду проучил Аксий, амулет был им получен из рук Аксия, и греарец справедливо считал себя ответственным за сохранность вещицы перед наставником.

Друзья не придумали ничего лучше, чем пробраться в комнаты, отведённые Аксием храмовнику. В передней комнате амулета не оказалось. Зато на столе лежало несколько распечатанных писем с гербом валемского Храма. Ред сперва не обратил на них внимания, но Кирст счёл нужным прочитать. А потом и дать прочесть приятелю.

Из этих писем Ред смог сделать единственный и неоспоримый вывод: в Университет храмовник прибыл не как друг, а как соглядатай. Одно из писем содержало недвусмысленное указание обратить самое пристальное внимание на молодого травника, обучающегося под руководством мэтра Аксия. Такая популярность удивила и озадачила греарца. Кирст тоже выглядел озабоченным. Так и не найдя амулет, они покинули комнату храмовника и вернулись к Реду.

Сперва Ред хотел дождаться возвращения Аксия, но осторожный Кирст убедил его бросить всё и тайком покинуть Боланы, подальше от греха, обещая, что сам останется дожидаться мэтра, а когда тот вернётся - расскажет ему обо всём. Кирст всегда отличался способностью вовремя учуять запах жареного и исчезнуть из поля зрения возможных неприятелей, поэтому Ред безоговорочно доверился другу. Правда, уезжая, он вопреки советам Кирста всё же оставил в комнате наставника короткую записку - по-воровски втихую покинуть любимого учителя греарец не смог.

Потом были Дукелы и лиатовский трактир, торговля травами на захолустном рынке... И вот дорога вновь привела его к дверям любимой лаборатории. Только сейчас Ред в полной мере ощутил, как не хватало ему настоящей работы, дружбы, всей той жизни, что так резко изменилась неполный год назад.

- Я с ним поговорю. Сегодня же. Думаю, он уже достаточно пришёл в себя после этой своей эскапады.

- Он никому не верит, кроме своего приятеля.

- Ты ошибаешься. Да, он крайне недоверчив, но он умён. В конце концов, он вернулся за объяснениями, и он их получит. Ты не хуже меня знаешь: разочарования болезненны, но порой необходимы. Довольно иллюзий.

- Ты можешь втравить его...

Дверь с совиной ручкой дрогнула и стала медленно приоткрываться - беседующие выходили не торопясь, занятые разговором. Первым вышел мэтр Аксий, а за ним... Ред стиснул кулаки и развернулся было уйти, но Аксий сориентировался мгновенно:

- Редвиан, стой!

Греарец замер и с тоской подумал, что в последнее время его стали как-то слишком часто останавливать подобными властными возгласами. Он не сводил взгляда со спутника Аксия. Хильдеф. Проклятая храмовая змея. Причина добровольного изгнания, корень всех зол и злоключений за последний год.

- Когда он вернулся? - резко спросил Аксия травник, игнорируя присутствие служителя.

- Сегодня утром, с купеческим караваном, - спокойно ответил маг. - Я рассчитывал, что он вернётся раньше, но обвал в горах вынудил обозы сделать крюк через Западные ворота...

Шагнувший было к Реду храмовник остановился и нерешительно поскрёб пальцами лысеющую макушку.

- Аксий, будет лучше, если я пойду...

- Нет. Ты останешься, - резко отрезал мэтр. И прибавил, обращаясь к Реду: - Думаю, настало время поговорить. Предлагаю сделать это здесь и сейчас. Втроём. Проходите в лабораторию.

Продолжая кипеть от злости и ощущая себя пойманным за руку шкодливым воспитанником-первогодком, Ред подчинился властному тону наставника и молча проскользнул мимо двух мужчин, первым войдя в лабораторию.

Здесь тоже ничего не изменилось. Столы, полки с запасами трав и реактивов, стеклянная, каменная и фарфоровая посуда, книги, светильники... Ноги сами понесли Реда к любимому креслу у книжных полок. Хильдеф уселся на табурет рядом с камином. Греарец запоздало сообразил, что в комнате больше негде присесть и вскочил было на ноги, но Аксий только махнул рукой и устроился на краешке рабочего стола, рядом с ретортами, тиглем и большим перегонным кубом.

- Итак, давайте побеседуем, - Аксий говорил спокойным тоном, но за этим спокойствием ощущалась твёрдая решимость наконец расставить всё по местам. - В конце прошлого лета произошли определённые события, которые, как мне кажется, требуют некоторых пояснений.

Хильдеф согласно наклонил голову. Ред молчал, уставившись в одну точку.

- Тебе и твоему приятелю был доверен для изучения артефакт. Доверен мной и мэтром Хильдефом.

Хильдеф снова кивнул. Ред выразительно поднял бровь.

- Не строй мне рожи, - мгновенно отреагировал Аксий. - К твоему сведению, молящий Хильдеф имеет такой же ранг, как и я, только в другой стезе. Мэтр Хильдеф.

- Я не знал, - буркнул греарец.

- Не знал, или не хотел знать?

- Аксий, не надо, - мягко вмешался храмовник, - давайте лучше об амулете.

- Хорошо, - согласно кивнул маг, - об амулете. Я доверил тебе изучение ценного артефакта. Возможно, единственного в своём роде. Во всяком случае, о второй такой вещице неизвестно ни мне, ни мэтру Хильдефу.

Ред молчал.

- Когда я вернулся из Валема, мэтр Хильдеф сообщил мне, что ты исчез вместе с амулетом, - спокойно закончил наставник.

- Я?!

Ред задохнулся, пытаясь найти хоть какие-то слова для ответа. Глаза греарца опасно сузились, скулы напряглись и побелели. Он молча смерил взглядом фигуру храмовника, скрючившегося на своём табурете. Впрочем, выражение глаз Хильдефа осталось прежним: чуть печальным, спокойным и мягким. Храмовник будто извинялся за своё невольное присутствие при неприятном разговоре, упорно не замечая при этом попыток Реда испепелить его взглядом.

- Вы хотите сказать, что я украл... - Ред наконец сумел найти в затуманенном яростью сознании хотя бы начало фразы, но Аксий не дал ему закончить:

- Не будь идиотом! Я не обвиняю тебя, а хочу разобраться в том, что произошло.

- Тогда почему бы вам не спросить его?! - греарец ткнул пальцем в фигуру на табурете.

- А почему бы тебе самому не поговорить с мэтром Хильдефом?

За вопросом Аксия последовала ещё одна короткая пауза. Вскипевший было греарец сообразил, что наставник специально выводит его из себя. Он сделал глубокий вдох, выдох, заставил себя спокойно положить руки на колени. Что ж, раз они хотят - они это услышат. Ред прикрыл глаза и медленно, разделяя слова, произнёс:

- Я не буду ни о чём спрашивать храмовника.

- Почему? Я тебя чем-то обидел? - негромко спросил Хильдеф.

- Нет, - слово "нет" Ред произнёс с такой интонацией, что оно прозвучало как "да". - Лично вы - нет. Но я не забыл Ангалер.

К ним в дом постучали ночью, почти перед рассветом. В самый тёмный час, когда больше всего хочется спать. Сквозь сон Редви услышал, как хлопнула тяжёлая входная дверь, и отец провёл гостя в соседнюю комнату. Сон не спешил выпускать Редви из своих владений, и приглушённый разговор доносился до него обрывками фраз, отдельными словами. Мальчик по голосу узнал дядьку Герена, приятеля отца, жившего по соседству.

- Этим утром, после храмовой молитвы... Молящие требуют... Искоренить ересь... Дюк дал согласие... Неблагонадёжность... Списки...

Потом отец разбудил мать, и зашептались уже втроём. Вдруг он услышал, как охнула мама.

- Оставить Редви?!

И снова - паутина шёпота и негромких слов:

- Так будет лучше, пойми... Рисковать... Море неспокойное... Лодка... Алерна согласилась забрать... На время... Ненадолго... Переждать, пока станет безопасно...

Потом его разбудили. Отец объяснил, что им с мамой нужно уехать, а он, Редви, останется на какое-то время у тётки Алерны. Ненадолго. Совсем ненадолго, повторяли родители. Наконец они закончили нехитрые сборы, вышли из дому, и мама присела на корточки, заглядывая ему в глаза. "Совсем ненадолго, понимаешь? Слушайся тётю Алерну! Обещай мне!" Он ничего не понимал. Не понимал, когда отец вложил его ладонь в ладонь дядьки Герена и успокаивающе похлопал по плечу. "Держись, парень! Совсем ненадолго. Нужно только немного подождать." Не понимал, когда родители направились в сторону моря, и мама всё оглядывалась назад, а дядька Герен повёл его прочь от родного дома, на окраину Ангалера, в домик у крепостной стены, где жила знахарка Алерна...

Он понял уже потом. Ангалерские храмовники в тот день наконец сумели уговорить местного дюка поставить свою подпись под указом об аресте городских магов. Не всех. Только самых известных, самых талантливых, самых сильных. Таких, какими были родители Редви.

Друзья предупредили их, спасли от храмовников. Но они вынуждены были бежать. И выбрали для бегства море.

У отца была небольшая лодка для прогулок по заливу. На ней они решили скрыться из города и переждать смутные времена где-нибудь по соседству. Других путей в ту ночь не было - храмовники перекрыли все сухопутные ворота. Перекрыли и порт, но лодка отца стояла не в самом порту, а на отшибе, за Синим мысом. Тогда они думали, что нашли лучшее решение. Оно и было бы лучшим, если бы не шторм...

Он понял уже потом, когда стало поздно что-то менять. Много дней он ругал себя за то, что не остался той ночью с родителями, не вцепился в мать и отца, не заставил взять его с собой. Сыновняя почтительность всегда высоко ценилась в Греаре, и юного Редви воспитывали в духе традиций. Старших нужно слушаться. Старшим видней. Даже если они оставляют тебя одного, и обещание "ненадолго" остаётся последними словами на долгие годы... или даже навсегда.

Он понял уже потом, что иного выхода в ту ночь у родителей в общем - то не было. То, что им удалось бежать, вообще было чудом, потому что попавших тогда в лапы к храмовникам магов никто и никогда уже не видел.

О родителях Реда сперва тоже ничего не было известно, но, по крайней мере, у него оставалась надежда, что они выжили в тот осенний шторм и теперь скрываются, ожидая возможности вернуться или дать о себе знать.

Прошло целых два года, самых долгих и мучительных в жизни маленького Редви, пока наконец настал день, когда в дом к Алерне заглянул всё тот же дядька Герен. Зашёл тайком, чтобы шепнуть новость: родители живы, осели на Ченских островах. Правда, о том, чтобы вернуться в Ангалер или забрать к себе Редви, речи не велось - в Ангалере по-прежнему свирепствовали служители Единственного, каждая присланная в страну бумажка подвергалась цензуре, и поговаривали, что профессия штатного осведомителя Храма стала более хлебной, нежели должность помощника управляющего при дюке.

Как удалось Герену получить это известие, ни Ред, ни Алерна не спрашивали. Важно было лишь то, что родители Редви остались живы. К посланию добавлялась ещё одна, немаловажная деталь. Родители сообщали о скором прибытии в Ангалер мэтра Аксия и передавали Алерне и Герену просьбу отправить Редвиана с мэтром Аксием в Боланский университет для обучения магическим искусствам, если кончено Редви выкажет такие способности.

Мэтр Аксий прибыл в указанный срок. И Редвиан показал себя достаточно способным к магии. Юному греарцу было обещано, что он выучится ремеслу родителей, а выучившись, сможет приехать к ним на острова. Так Редви отправился в своё первое в жизни большое путешествие, ни на мгновение не забывая, почему он одинок и вынужден учиться на чужбине...

- Редви, мальчик мой... - мягкий голос Хильдефа выдернул Реда из воспоминаний.

- Я не ваш мальчик! - снова вскинулся греарец.

- Ред!

- Помолчи, Аксий! Пожалуйста! - мягко попросил храмовник.

Наставник замолчал, нервно постукивая пальцами по столешнице. Хильдеф не дал себя сбить - продолжил, не меняя тона:

- Ред, выслушай меня.

В ответ Ред скорчил гримасу, обозначавшую что угодно, кроме симпатии и внимания.

- Я знаю твою историю.

Сдвинутые брови и перекошенный рот греарца свидетельствовали о том, насколько ему наплевать на осведомлённость храмовника, пусть бы даже сам Единственный поведал ему о его прошлой жизни.

- Я знаю, что твои родители бежали из Ангалера и едва не погибли, - продолжил храмовник. - Знаю, что по их просьбе мэтр Аксий приехал и забрал тебя в Боланы. Знаю, что тебе пришлось пережить. Я храмовник, Ред, и я служу Единственному. Но я не признаю коллективной ответственности за все поступки, совершённые его служителями. Я не хочу и не буду объясняться перед тобой за то, что тебе пришлось пережить - я не считаю себя виновным в преступлениях, совершённых моими ангалерскими братьями по вере. Я не ренегат, не отступник, и от Единственного не отрекусь никогда. Но и одобрять всё то, что совершают храмовники во славу Его... Пойми, Редвиан. Я не оправдываюсь. И не оправдываю. Я просто пытаюсь жить в согласии в собственной совестью и Словом Единственного. И тебе я не враг.

Реду впервые довелось услышать столь длинную речь из уст Хильдефа. Храмовник говорил неспешно, чуть печально, и очень убедительно. "Не иначе, при храмах учат так говорить", - подумал греарец. Хильдеф проницательно взглянул на молодого мага.

- Я не голословен. Я действительно стараюсь жить по собственной совести.

- Десять лет назад мэтр Хильдеф состоял в ангалерском храмовом Совете, - негромко произнёс Аксий. - Это он тогда передал арестные списки друзьям твоего отца.

Брови Реда взлетели вверх, но выражение недоверия не покинуло смуглое лицо.

- Вы мне никогда не говорили.

- И, думаю, правильно делал. Вот я сказал. И что изменилось?

- Многое...

- Ошибаешься, Ред, - веско произнёс наставник. - На самом деле сейчас не изменилось ничего. Ты узнал, что один из служителей Единственного - не такой, как ты думал. Но ты по-прежнему оцениваешь людей в зависимости от того, носят ли они храмовый балахон. Ты отказываешь людям в их личных качествах, принимая к сведению только тот факт, служат ли они в храме. Ты по-прежнему недоверчив и озлоблен, словно подросток. Я понимаю твои причины быть недоверчивым и озлобленным, но, Одноглазый побери, я не принимаю их! - загремел Аксий, пристукнув по столу кулаком. Металлическая стойка с пробирками отозвалась согласным жалобным звоном. - Я ждал, что ты поумнеешь. Ждал, что со временем ты сам разберёшься в своих обидах и научишься различать людей не по их одеяниям, а по их делам. Я понадеялся, что, подкинув тебе загадку амулета, заставлю тебя общаться с мэтром Хильдефом, но ты упёрся, как греарский осёл. Я пошёл у тебя на поводу, и сейчас корю себя за эту глупость: в результате теперь у нас серьёзные проблемы.

- Пропавший амулет, - понятливо кивнул Ред.

Вспышка Аксия, казалось, прошла для него незамеченной. Впрочем, мэтр достаточно хорошо знал своего ученика, чтобы не обмануться этим каменным выражением лица.

- Да, амулет, - подтвердил Аксий. - Хильдеф, скажи ему.

Храмовник в очередной раз поскрёб пальцами лысину.

- Дело в том, что тот юноша, Кирст... одним словом, в день, когда ты исчез, он приходил ко мне. Сначала он спрашивал, не оставил ли ты мне каких-либо записей об амулете и этом твоём зелье. Его тон с самого начала показался мне несколько необычным, а вопросы - странными. Весь Университет был в курсе, что ты не общаешься с храмовниками, так с чего бы... В конце концов он сообщил мне, что ночью ты выкрал у него артефакт и сбежал из Университета.

В лаборатории повисла какая-то густая, вязкая тишина. Реду показалось, что все звуки попросту исчезли после последних слов храмовника, умерли и никогда больше не возродятся. Он посмотрел на Аксия. В глазах наставника читалось сочувствие и понимание. Греарец облизнул вдруг ставшие сухими губы.

- Кирст не мог...

- Кирст оговорил тебя. И выкрал амулет, - без затей подвёл итог сказанному Аксий.

Жёсткие интонации старого мага немного привели Реда в чувство, и умершие было звуки стали медленно возвращаться. По крайней мере, стук собственного сердца Ред слышал теперь даже чересчур отчётливо. Вот только собственный голос в следующий момент показался ему каким-то далёким и чужим.

- В Университете искали?

- Конечно, - кивнул Аксий. - Как только я вернулся из Валема и узнал обо всём, я провёл поиск остаточной ауры. Следов не было - похоже, к тому времени артефакт вообще вынесли за пределы Болан. И, к твоему сведению, мэтр Хильдеф всё это время не покидал стен Университета, так что он не мог...

Ред махнул рукой, показывая наставнику, что эти объяснения излишни. Он устало потёр виски, пытаясь избавиться от внезапно накатившей головной боли, а заодно хоть немного прояснить для себя произошедшее. Получившаяся картина, мягко говоря, не вдохновляла. Греарец понимал, что Кирсту не было смысла оговаривать его перед храмовником, если бы... если бы он сам не выкрал амулет. Других объяснений не было.

- Когда стало ясно, что в Университете амулета уже нет, Хильдеф выехал в Валем, - продолжил Аксий. - А я всё ждал, что ты вернёшься.

- Я был в Дукелах.

Аксий кивнул.

- Мэтр Хильдеф ездил в Дукелы за тобой. Он пытался найти тебя, но ты его опередил - снова исчез.

- Искал не он один, - голос Реда был всё так же пуст и бесцветен. - Я был вынужден уехать... несколько поспешно, потому что за мной охотились люди какого-то травника по имени Кирст. Думаю, теперь я знаю, что это был за травник.

- Тебя хотели убить?

- Напротив. Похоже, им было приказано поймать меня живьём, как ловят редких лесных тварей для королевского зверинца, - невесело пошутил греарец.

- Вот как? Стало быть, одного амулета ему недостаточно, - задумчиво произнёс наставник.

- Но зачем?

- Хотел бы я это знать... Похоже, Хильдеф, мы заварили кашу.

- Не вы, а я.

Изменившийся тон Реда заставил обоих мужчин поднять головы и в недоумении уставиться на него. Греарец сгорбился и сцепил на груди руки. Глаза его, казалось, видели что-то за пределами комнаты - он не мигая, смотрел на дверь.

- Что ты задумал? - резко спросил Аксий.

- Я ценю ваше отношение, мэтр, но я не верю, что Кирст - вор. Я хочу понять, что происходит. Что заставило его так поступить. Я должен вам артефакт, мэтр, - Ред наклонил голову в сторону храмовника, - и я его верну.

- Ред, такие вещи не делаются в одиночку!

- Я в одиночку упустил из рук доверенную мне вещь. И я верну её.

- Глупости!

Лицо греарца приняло выражение, которое Аксий называл "упёрся, как осёл".

- Нет, мэтр. Не глупости. Я не могу вот так сразу поверить в то, что Кирст меня обманул. Но я доверяю вам. Всегда доверял. Значит, единственный выход - выяснить всё самому. Расспросить Кирста. И разыскать амулет.

- Та-а-ак, - обречённо протянул маг. - Вот и поговорили.

- Аксий, это может быть опасным! - сдвинул брови храмовник.

- Прикажешь привязать его к лабораторному столу? - раздражённо фыркнул Аксий.

- Не спорьте, прошу вас, - Ред ещё раз потёр виски и поднялся. - Я всё равно это сделаю. Я ведь ехал к вам выяснить... что ж, вот и выяснил.

- Аксий, не позволяй ему, - снова начал Хильдеф.

- Оставь, - старый маг выглядел утомлённым и смирившимся. - Он всё равно не отступится. Упрямый, как...

- Как греарский осёл, - закончил за наставника знакомую до тошноты характеристику Ред, направляясь к выходу. - Мэтр Хильдеф, простите меня за всё. Мэтр Аксий, передайте магистру Гелае, что я не смогу с ней побеседовать. Может, позже. Когда вернусь.

- По крайней мере могу я узнать, куда ты направляешься? - мрачно поинтересовался Аксий.

- Сейчас - в город. Мне нужно кое-что купить в дорогу.

- А потом?

- Кирст упоминал, что его родовой замок стоит западнее столицы, где-то на полпути к побережью...

- Каэр-Диног, - кивнул Хильдеф, - это немного в стороне от главной дороги на Гро-Муэр. Но Кирста нет в Каэр-Диноге.

Ред остановился и обернулся к храмовнику.

- Откуда вы знаете?

- Мэтр Хильдеф искал вас обоих. По моей просьбе, - ответил за храмовника Аксий.

- Ну, сыщик из меня неважный, - Хильдеф смущённо усмехнулся и виновато развёл руками. - Меня даже выгнали с праздничного приёма у дукелского ипата, когда я попытался навести справки о тебе. Но насчёт Кирста мне тогда удалось кое-что выяснить. Если ничего не изменилось, он сейчас должен быть в Гро-Муэре, при дворе тамошнего градоправителя.

- Гро-Муэр, - Ред задумчиво покатал на языке звучное название. - Что ж, хоть какая-то определённость.

- Не спится?

Весенние сумерки, мягкие и сиреневые, давно сменились чернильным бархатом ночи, но Ред не спешил уходить с университетского двора. Греарец покосился на бесшумно возникшую из темноты фигуру и молча подвинулся на край скамьи. Аксий присел рядом.

- Не спится, - меланхолично подтвердил травник.

Со стороны университетской трапезной во двор доносилась музыка, звучали радостные возбуждённые голоса: шестигодки отмечали сдачу экзамена. Судя по накалу эмоций - удачную. Как, впрочем, и всегда.

Маг кивнул на освещённые проёмы окон:

- Не хочешь заглянуть?

Ред покачал головой. Сегодня его совсем не тянуло в шумные компании. День он провёл в городе, потолкался по рынку, собираясь в дорогу. Пёстрая суета Болан, обычно так радовавшая греарца, на этот раз только утомила его, и сейчас он просто наслаждался покоем, которого, как он подозревал, у него скоро останется совсем немного.

- Вечером Гелая выпустила твоего подопечного из лазарета, и я позволил ему посетить сегодняшнюю пирушку. Пусть парнишка понемногу приобщается, - усмехнулся Аксий.

- Будете его учить?

- Буду, - твёрдо кивнул маг.

Ред улыбнулся, впервые за весь прошедший день. Темнота скрыла улыбку, но Аксий почувствовал изменившееся настроение бывшего воспитанника.

- А ты привязался к мальчишке.

- Ещё не хватало, - проворчал греарец.

- И всё-таки ты привязался к нему. А он - к тебе. Он так рвался увидеть тебя сегодня. Собственно, Гелая поэтому и была вынуждена отпустить его. Вообще, если дать ей волю...

- Если дать ей волю - парень останется в лазарете ещё на седмицу, - с усмешкой заметил Ред. - По её мнению, здоровых людей не бывает, есть только плохо обследованные.

Шум со стороны трапезной усилился - дверь распахнулась, и часть пирующих оживлённой стайкой выбралась на свежий воздух. Похоже, в помещении стало слишком жарко для такой многочисленной толпы, даже несмотря на раскрытые настежь окна.

- Значит, способности у Теара всё-таки есть, - задумчиво протянул Ред.

- Ты же знал это с самого начала.

- Знал. Кое-что видел. Но какие?

- Пока даже мне трудно судить. Из него может получиться неплохой травник. Или стихийник.

- Совсем как Кирст... Он так и не сумел до конца выбрать стезю.

- Ты теперь всю жизнь будешь говорить только о Кирсте?

Ред снова помрачнел и надолго умолк, глядя в бархатисто-чёрное небо с частыми прорехами звёзд.

- Редви...

- М?

- Будь осторожен. Если возникнут трудности - не лезь на рожон.

- Хорошо, - голос греарца звучал отрешённо и безжизненно.

- Я говорю серьёзно! - с нажимом произнёс наставник. - Я ведь тебя хорошо знаю, Редвиан. Лучше, чем ты думаешь. Может, у тебя и не было особой оказии продемонстрировать это себе и окружающим, но я-то точно знаю: лезть на рожон - твоё любимое занятие. Я хочу заключить с тобой договор.

- Договор?

- Именно. Я хочу, чтобы ты пообещал мне кое-что. Ты поедешь в Гро-Муэр. Там разыщешь Кирста и выяснишь у него то, что найдёшь нужным выяснить. Справишься о судьбе амулета. И всё это - соблюдая осторожность и нейтралитет. Нейтралитет. Ты меня понял? Если возникнут какие-то затруднения - тут же направишься обратно, в Университет. Мы решим, что делать дальше.

- Мы? - кисло поинтересовался Ред.

- Да, мы. Я, Хильдеф и ты. Все, кто так или иначе имеет отношение ко всем этим событиям.

- Это всё?

- А что бы ты ещё хотел?

- Договор.

Аксий наигранно-недоумённо приподнял брови.

- Договор подразумевает две стороны, - не попался на приманку греарец. - Вы получаете моё обещание изображать из себя трусливую овечку. А что получаю я?

- То есть, так просто следовать моим советам ты не намерен.

- Не в этот раз, мэтр, - упрямо наклонил голову травник, - не в этот раз.

- Ну что ж... я так и думал. Поэтому и заговорил о договоре, а не о просьбе. Ты, упрямый греарский осёл! Договор? Ладно, будет тебе договор. Ты знаешь, что этот мальчишка, Теар, не желает с тобой расставаться?

- Что это значит? - сощурился Ред.

- То и значит. Я не зря сказал, что он привязался к тебе. Парень уверен, что ты возьмёшь его с собой в своё путешествие.

- Уже успели всё рассказать?!

Аксий подчёркнуто спокойно погладил бороду и скрестил руки на груди.

- Ну, положим, рассказал я не всё. Я только намекнул ему, что ты не собираешься надолго задерживаться в Университете. А занятия начинаются только осенью...

- Шантаж, - обречённо произнёс травник. - Мне только мальчишки не хватало.

- Я был уверен, что ты не захочешь впутывать ребёнка. Извини, Редви, но я слишком хорошо тебя знаю. Другого выхода у меня нет.

- Вы всё равно не отпустили бы его. Сами говорите - дело опасное.

- Боюсь показаться тебе циничным, Редвиан, но ты для меня значишь больше. И если ты не оставишь мне выбора, я отправлю с тобой мальчишку, чтобы хоть таким образом удержать тебя от глупостей.

- Я должен чувствовать себя польщённым?

- Не будь паяцем, - нахмурился маг. - Так что ты мне ответишь?

Ред с силой потёр виски. Намотал на палец прядь волос и задумался.

- Иными словами, вы обещаете, что не позволите Теару увязаться за мной...

- А ты обещаешь мне не дурить и не устраивать самодеятельный концерт там, где это устраивать опасно, - подхватил Аксий. - Съезди, разузнай и вернись, Ред. А дальше будет видно. Ну что, согласен?

Греарец помолчал, машинально теребя намотанную на палец прядку волос.

- Значит, самодеятельный концерт...

Из раскрытой ладони травника в самую черноту небесного купола выстрелила радужная лента. Долетев до высшей точки своей траектории, она замерла, изменила цвет на огненно-рыжий, а потом собралась кольцами. Из колец высунулась пылающая голова гигантского змея. Оформились и расправились широкие, прихотливо изрезанные крылья, заблестела на лоснящихся боках крупная, похожая на броню чешуя. Фантастическая тварь гордо изогнула шею и взмахнула крыльями, запрокидываясь назад, словно предлагая полюбоваться своей сияющей красотой, оттенённой глубоким бархатом ночи.

Голоса у дверей трапезной смолкли. Змей оскалился и повёл головой, выпуская из пасти широкий веер огня. Огненная волна угасла, как обрезанная ножом, не долетев какого-то десятка локтей до земли. С леденящим жилы рёвом чудище спикировало на остолбеневших студиозусов. Послышался визг и хохот, кто-то побежал, ломая кусты жимолости под окнами.

Ред отрешённо подумал о том, сколько поколений молодых магов пережили эти заросли. В них прыгали, скрываясь от зорких глаз наставников, их ломали и топтали, когда нужно было напролом пробраться от одного здания к другому. Каждую весну их безжалостно обрывали на букеты для хорошеньких боланских девушек, - а кустам всё было нипочём: росли себе, как в заповедном лесу, густые, сильные, гибкие, словно и вовсе незнакомые с жестоким миром людей, что так равнодушны ко всем, кроме себя, любимых.

Почти упав на головы, змееподобный монстр рассыпался переливчатыми слепящими искрами, оставив после себя дымные полосы на чёрном небе.

Аксий чуть заметно поморщился.

- Без фокусов не можешь? - ворчливо поинтересовался он.

- Не могу, - спокойно ответил скрытый темнотой греарец, но старый маг по тону почувствовал, что Ред улыбается.

Белёсый дым наконец развеялся, глаза травника снова привыкли к темноте и стали различать рассыпанные по ночному бархату звёзды. Со стороны трапезной донеслись приветственные крики "Ред! Ред вернулся!", несколько человек направились в сторону скамьи с явным намерением разыскать автора огненного представления и заставить его присоединиться к пирушке. Греарец оглянулся на приближающийся шум и легко поднялся.

- Если я хочу выехать утром, мне пора уходить.

Аксий кивнул и тоже встал. Настроение Реда снова изменилось, он посерьёзнел и подобрался.

- Мальчишка знает, что я еду завтра?

- Нет. Я на всякий случай намекнул ему, что это будет не раньше, чем через несколько дней.

- Хорошо.

- Значит, согласен?

- Можно подумать, у меня есть выбор, - скривился греарец.

Жимолость за скамейкой заволновалась и затрещала, словно сквозь неё ломилось стадо поднятых с лёжки кабанов. Ред передёрнул плечами, поправляя плащ.

- Прощайте, мэтр.

- До свидания, - кивнул Аксий, - возвращайся скорей.

- Я вернусь.

Греарец сделал несколько шагов, на ходу проделывая двумя руками красивый сложный пасс. Ночь помогла ему, с готовностью приняла в себя, заботливо укрыла густыми тенями.

Когда шумная компания преодолела наконец многострадальные кусты и выбралась на дорожку, гуляки к своему смущению застали у каменной скамьи только мэтра Аксия, загадочно улыбавшегося темноте.

Он покинул Университет в час, когда неугомонные студиозусы ещё вовсю продолжали веселиться, а о приближающемся рассвете догадывались лишь слегка поблекшие звёзды. В Боланах разыскал караванщика, который накануне согласился взять его с собой.

Караван должен был отправиться в путь на рассвете, но как всегда бывает в таких случаях, масса мелких проблем, суета и обычная людская нерасторопность сделали своё дело. Когда последняя телега прошла Восточные ворота города и караван разношёрстной ниткой вытянулся по Валемскому тракту, солнце уже стояло аккурат в зените и щедро палило головы обозников, словно выказывая своё неудовольствие человеческой бестолковостью и ленью.

Телега, на которую хозяин каравана указал Реду, плелась почти в самом хвосте и везла разнокалиберные деревянные ящики с каким-то товаром. Что это был за товар, по виду ящиков понять было нельзя, да греарец этим вопросом и не задавался. Очевидным казался лишь тот факт, что, по мнению купца, содержимое щедро засыпанных соломой ящиков никаким образом не могло пострадать от дождя или солнца - над телегой не было сооружено даже мало-мальски приличного навеса.

Уже через короткий отрезок пути данное обстоятельство начало доставлять травнику некоторые неудобства. Сперва он снял плащ. Потом из шейного платка соорудил на голову повязку, вроде тех, что носят айги и прочие племена западных степей, упрятав под неё волосы. Чёрный шёлк рубашки быстро нагрелся под солнечными лучами, а тонкая ткань, в отличие от плотных одеяний караванщиков, абсолютно не способна была создать хотя бы видимость прохлады. В конце концов греарец, мысленно плюнув на косые взгляды обозников, и вовсе стащил с себя рубаху и закрыл ею лицо, растянувшись на расстеленном поверх соломы плаще.

- Кожу опалишь, - обернулся к нему возница. Сам он, не смотря на жару, кутался в плотный плащ из светло-серой некрашеной шерсти.

Ред под рубашкой только презрительно скривил губы. В отличие от светлокожих рустинцев, он мог не опасаться сгореть на солнце, а потому не понимал их манеру закутываться по самые глаза в толстые, хоть и светлые ткани, спасаясь таким образом от жары и излишнего загара. Солнца греарец не опасался, его нервировала только жара.

Телега размеренно покачивалась, влекомая вперёд парой смирных волов. Солнце палило. Сквозь тонкий шёлк рубашки и сомкнутые веки травник ощущал его присутствие как давление горячей ладони. Иногда по лицу пробегали тонкие суетливые тени от придорожных кустарников и деревьев. Дорога шла вдоль Валема, отделённая от него узким перелеском. Ред кожей ощущал примешивающуюся к дневному жару прохладу не успевшей нагреться реки.

Травник подумал, что погорячился, оставив лошадь в университетской конюшне. Идея путешествия на телеге поначалу выглядела более комфортно, но травник не учёл не по сезону ярый солнцепёк. Впрочем, к вечеру жара отступится - ещё ведь только весна... Постепенно монотонный скрип колёс убаюкал греарца.

Свои сновидения травник привычно делил на несколько категорий: в обычных снах он видел Ангалер или Кирста, все остальные были не вспоминающимися наутро кошмарами. Этот сон определённо относился к кошмарным, и скорее всего, был вызван жарким солнцем.

Ему приснился Теар. Мальчишка о чём-то расспрашивал Реда своим пронзительным голосом, теребил, ждал ответа, а он молчал и никак не мог понять, что за вопрос ему задан, и стоит ли вообще на него отвечать. В конце концов он попытался отмахнуться и уйти прочь от настырного мальчишки, но, как это часто бывает в кошмарном сне, не сумел даже сдвинуться с места, - ноги словно приросли к земле и перестали его слушаться. Теар понял, что травник не может двигаться, сочувственно покачал головой и неожиданно набросил ему на шею верёвочную петлю, объясняя, что сейчас он ему, Реду, поможет, потянув за этот импровизированный поводок, и вот тогда-то он снова сможет идти. Верёвка впилась в горло, обрывая возмущённое восклицание...

Раздражённый своей беспомощностью, Ред рванулся сильнее и проснулся. Рукав наброшенной на лицо рубашки за время сна умудрился каким-то хитрым образом обмотаться вокруг шеи, что доставило греарцу ещё несколько неприятных мгновений. Когда он наконец освободился от этой своеобразной удавки и сел, его поджидал ещё один сюрприз. Высокий голос из сна упрямо продолжал ввинчиваться прямо в мозг, нахально перебравшись из кошмара в реальность. Проморгавшись, Ред упёрся взглядом в худенькую мальчишечью спину рядом с возницей.

- Ты?!

Оратор осёкся на полуслове, обернулся, сдавленно ойкнул и попытался соскочить с телеги. Помешал ему возница, ухвативши за локоть и разразившись потоком бранных слов.

- Куда лезешь под колёса, сопляк! От жары спятил, что ли, Одноглазого тебе в печёнку?!

- Нет, - мрачно ответил за мальчишку травник, проворно перебираясь поближе и перехватывая оживший кошмар за другой локоть, - жара тут не при чём, уважаемый. Он всегда такой.

- Сынишка ваш, что ль? - примирительно поинтересовался мужчина.

- Племянник, - в тоне греарца явственно сквозило горячее желание вовсе не иметь родственников.

- Шустрый парнишка, - возница, похоже, был вспыльчив, но отходчив.

- Ага. Даже чересчур.

Последние слова Ред произнёс сквозь зубы, занятый важным делом: крепко ухватив Теара за локоть, он задним ходом, медленно, но верно отодвигался от возницы на середину телеги, таща мальчишку за собой. Теар упирался. Ред молча, но выразительно настаивал.

Греарцу не хотелось прежде времени поднимать шум, - он опасался привлечь внимание едущего где-то впереди хозяина каравана, которому неожиданное появление "родственничка" на его телеге придётся как-то объяснять. У Теара, похоже, тоже были причины вести себя тихо - он даже предпочёл самостоятельно перебраться через пару ящиков, облегчая тем самым Реду задачу, а заодно и спасая свою руку, в которую греарец вцепился с силой и ретивостью охотничьего пса.

Перебравшись таким сложным образом подальше от посторонних ушей, Ред с отвращением оглядел лохматое несчастье и зашипел, стараясь, чтобы их не услышал возница.

- Недорого нынче стоит договор, да?

Мальчишка непонимающе захлопал глазами. Травник зло скривил губы.

- Слезай с телеги и топай назад в Боланы. И мне плевать, если до темноты ты до города не дойдёшь. Чтобы духу твоего здесь не было!

- Почему?

- По кочану! Слезай, говорю!

- Не слезу, - упёрся подросток. - Я с господином Риасом сговорился, он меня до Гро-Муэра с собой взял.

- За какие шиши?

- Не за шиши, - ещё больше насупился Теар, - за труд.

- Какой ещё труд?!

- За волами и лошадками присмотреть, кашеварить там, ну, и ещё - чего прикажут, - как маленькому, объяснил травнику мальчишка. - Нанялся я к караванщику. Вы ж меня сами научили!

- Я?!..

Ред осёкся, припомнив, как сам советовал Теару таким образом уехать из Дукел. Подросток заулыбался, закивал лохматой головой.

- Эй, парень! Как там тебя... Теар! - донеслось откуда-то с головы каравана.

- Я здесь, господин! - живо откликнулся мальчишка, ловко высвобождая локоть из хватки зазевавшегося травника и соскальзывая с телеги в дорожную пыль.

На Реда снизу вверх глянули два круглых доверчивых глаза.

- Вы погодите тута, я скоренько вернусь. Не исчезайте только, ладно?

Ред открыл и закрыл рот, проглотив все просившиеся на язык слова. Возница, похоже, всё-таки прислушивался к их с Теаром беседе.

Теар же расценил молчание травника как согласие, просиял и бегом кинулся в голову каравана, - только пыль взбилась под пятками.

- Что ж это вы, уважаемый, - укоризненно покачал головой возница, - сами за монеты с нами едете, а племянника работать заставляете?

- Ничего, пусть знает, почём деньги, - автоматически ответил Ред, задумчиво глядя вслед удаляющейся фигурке.

- И то правда, - согласно закивал мужчина. - Молодые, они сейчас всё норовят задаром получить. А ваш, я гляжу, парень толковый, не избалованный. Хоть и шустрый. Ну, да в его возрасте оно так и положено... родители-то живы?

Ред неопределённо мотнул головой. По счастью, возница был, похоже, из числа тех собеседников, которым важнее слышать себя самого, нежели ответы на свои вопросы.

- Сирота, значит. А вы ему, ясное дело, заместо отца. Хоть и молоды вы для такого отцовства... Сколько парнишке, двенадцать?

Очередной неопределённый жест. Греарец уже совсем перестал вслушиваться в болтовню возницы. Злость его прошла. Поразмыслив, Ред пришёл к выводу, что Аксий вряд ли его обманывал. Значит, пацан оказался в караване случайно, или... Похоже, судьба в последнее время только и занималась тем, что отучала травника от веры в случайности.

Жара понемногу спадала, тени от придорожных кустов перекинулись через тракт и уплотнились. Солнце спешило к горизонту, унося с собой дневную духоту. Повинуясь команде хозяина, караван остановился. Телеги сворачивали к обочине, подтягивались поплотнее одна к другой. Потянуло дымом, а позже - и запахом съестного.

Теар вернулся нескоро - у караванщика нашлось для него немало работы. Подросток забрался на телегу и вручил Реду горшок с горячей кашей.

- Сам варил, что ли? - скептически потянул носом травник.

- Не, только помогал.

Травник кивнул и полез за ложкой. Доносящийся из горшка аромат к выяснению отношений не располагал. Только покончив с ужином, Ред вернулся к интересующей его теме.

Всё оказалось именно так, как он и предполагал. Заросли жимолости в университетском дворе не раз помогали ему самому добывать нужную информацию. На этот раз они подсобили Теару, скрыв его от глаз Аксия и Реда и позволив подслушать не предназначавшийся ему разговор. Услышав, что травник наутро покидает Университет, мальчишка сбежал за ним следом и ухитрился упросить караванщика взять его с собой.

Слушая рассказ увязавшегося за ним подростка, греарец к немалому своему удивлению обнаружил, что Теар совершенно не чувствует себя виноватым, а наоборот, поглядывает на него самого укоризненно. Поначалу Ред решил не реагировать на красноречивые взгляды, но потом не выдержал:

- И чего ты пялишься, позволь спросить? На мне что, узоры?!

Теар на вспышку травника не прореагировал. Спокойно посмотрел ему в глаза и тихо произнёс:

- Я всё время ждал, что вы зайдёте в лазарет. Мэтр Аксий говорил, что непременно зайдёте. А потом он сказал, что у вас появились срочные дела, и вы скоро уедете.

- И ты счёл себя оскорблённым, потому что я не попрощался?

- Нет. Просто я должен быть с вами.

- Кому это ты должен, интересно знать? А. Не отвечай, я сам угадаю. Конечно, твоему Единственному.

- Не угадали, - парень говорил тихо и убеждённо. - Я должен сам себе.

Ред скептически изогнул брови.

- Ты, стало быть, должен сам себе и намерен рассчитаться с этим долгом. А я, значит, должен заткнуться и терпеть твоё общество? Да что ты себе возомнил?

Вопрос был почти риторический, и ответ окончательно доконал греарца:

- Вы без меня пропадёте.

Сколько раз нужно оказаться битым, чтобы привыкнуть жить со вздыбленным загривком? И сколько раз нужно увидеть протянутую к тебе раскрытую ладонь, чтобы перестать заранее скалиться? "Ты без меня пропадёшь". Простая вроде бы фраза, сказанная много лет назад до невозможности красивым мальчишкой, ввела тогда Редви в ступор.

Вокруг Кирста постоянно вертелись приятели, он со всеми находил общий язык. Его улыбка очаровывала, а затеваемые им шалости всегда воспринимались на "ура". Как правило, шалости, затеваемые Кирстом, сходили ему с рук: преподаватели смотрели сквозь пальцы на его выходки, в то время как других воспитанников за то же самое наказывали со всей строгостью. Вопреки логике, это обстоятельство не отталкивало, а наоборот, притягивало к нему сверстников.

Тем более удивлял Редви тот факт, что постоянно окружённый сокурсниками рустинец явно предпочитал этой компании его общество. После первых дней занятий, когда Кирст завёл привычку во всех аудиториях усаживаться с ним рядом, юный греарец прямо поинтересовался причиной такой привязанности. И получил в ответ надолго врезавшееся в память: "Ты без меня пропадёшь".

Фраза эта стала для Редви своеобразным паролем, пропуском в доселе недоступный мир.

Со временем Ред привык во многом полагаться на приятеля. Кирст был его проводником в мир Русты, благодаря ему он почти никогда не попадал впросак там, где речь заходила о рустинских нравах, вере и обычаях. Кирста любили, и он вовсю пользовался этим, заставляя всех любить и своего приятеля. Причём делал он это настолько непосредственно, что ни у кого не возникало даже мысли поступить иначе.

С годами Ред понял, что это своеобразное "заступничество на вырост" со стороны Кирста спасло его от того, чтобы стать изгоем среди сверстников. Дети, а особенно подростки не любят непохожих на себя. Особенно тех, кто всегда готов дать сдачи. Без дружбы Кирста Ред был бы просто обречён на одиночество.

Травник немного помолчал, переваривая неожиданное заявление.

- Почему ты так решил?

- Это видно.

- Вот как? - вкрадчиво спросил травник. - Поправь меня, если я ошибаюсь, но, по-моему, это я вытащил тебя от той скотины - коннозаводчика. А не наоборот.

В ответ мальчишка неожиданно разулыбался и произнёс:

- Так в этом-то всё и дело!

- То есть, в тебе всё-таки говорит благодарность.

- Не, - замотал головой Теар. - Просто вы завсегда можете снова в какую-нито передрягу влезть. У вас натура такая.

- Это тебе мэтр Аксий сказал?

- Не, не мэтр Аксий. Я ж говорю - это и так видать!

- Психолог сопливый.

- Пси - кто?

- Неважно. Значит, я "завсегда" влезаю в передряги. Ну а ты тут при чём?

- Так должен же вам кто-то при случае помочь!

- Ого. Да ты у нас герой! Мир спасти не хочешь? Как-то помасштабнее будет, а?

Теар насупился. Ред помолчал, обдумывая сложившуюся ситуацию. В конце концов, у него нет никакого права гнать мальчишку прочь, да это, похоже, и бесполезно.

- Значит так, - наконец произнёс травник. - Я знаю, что ещё об этом пожалею. Увы, выбора у меня нет. Хочешь ехать - я тебе не хозяин и не родитель, чтобы тебя прогонять или удерживать от глупостей. Но если ты будешь путаться у меня под ногами...

- Я не буду! - просиял мальчишка. - Честное слово, клянусь...

- Не клянись. Щенки твоего возраста всегда путаются под ногами, - устало заметил греарец. - Просто постарайся делать это пореже и понезаметнее. Идёт?

В ответ подросток просиял и по-взрослому протянул травнику ладонь - для скрепления договора.

- Господин Ред!

Награждённый бешеным взглядом, Теар поперхнулся на начале фразы и воровато покосился на мирно дремавшего возницу.

- Ой. То есть, я хотел сказать, дядя...

- Ну чего тебе?

Травник тоже украдкой глянул на сонного мужчину. Вроде бы и вправду дремлет, не слыхал ничего...

- Я хотел сказать, дядя Редвиан! Тот развилок, что мы проехали... почему мы не по главной дороге поехали, а направо свернули?

- Впереди Валем. За проезд через столицу, да ещё с товарами, нужно платить, и немало. Если обоз невелик и без хорошей охраны - им дорога через город. Как и тем, у кого товар нежный, быстрого перевоза требует. Впрочем, такие нанимают плот и идут по реке... А кто лишней ночёвки под открытым небом не боится, тому другая дорога. Как нам.

- А-а-а... Тогда понятно. А всё ж та дорога получше этой будет. Мощёная.

- Та мощёная, да наша пошире и подешевле. Соображаешь?

- Угу, - чумазая физиономия расплылась в усмешке, - только на месте государя я бы плату за проезд не на городских воротах, а на том развилке брал. Тогда бы наша дорога не намного шире той, второй, стала!

- Ишь ты, умник... Лучше за языком своим следи, а не рассуждай о том, что тебя не касается.

Теар покаянно наклонил лохматую голову. Величать травника дядей Редвианом оказалось для него задачей сложной, мальчишка то и дело оговаривался, из-за чего Ред постоянно ожидал нежелательных расспросов словоохотливого возницы. Впрочем, пока обходилось.

Виновник редова беспокойства между тем устроился поудобнее на одном из ящиков и принялся болтать ногами, поглядывая по сторонам.

- А всё ж чудно как-то получается...

Когда на Теара нападала охота поговорить, даже всей ядовитости Реда не хватало на то, чтобы заткнуть ему рот. Травнику оставалось только мученически закатывать глаза и слушать.

- Я говорю, чудно выходит! Вы вот хотели меня с караваном отправить. Так и вышло. Только ещё лучше, - сами вместе со мной едете!

- Не я с тобой, а ты со мной. Чувствуешь разницу?

- Не-а! - из-под светлой растрепанной чёлки на греарца беспечно глянули весёлые глаза. - По мне, так всё едино. Вместе же!

Ред фыркнул, не найдя достойных слов для ответа.

Они миновали Валем, обойдя его по неширокой дуге. Столица Русты стояла на том месте, где давшая городу своё имя река разделялась на два примерно равных рукава - Валем Восточный и Валем Западный. Западный рукав пересекал Рустинскую границу и уходил в греарские земли, к Ангалеру. Восточный гнал свои волны прямиком к Гро-Муэру, по пути распадаясь на множество мелких ручейков и речушек, образовывавших Болотный край.

Со слов Кирста Ред знал, что Каэр-Диног стоит почти на границе болот, отделённый от них широкой луговиной и караванной дорогой. Стало быть, есть шанс хоть издали полюбоваться на это родовое гнездо.

Каждый раз перед началом каникул Кирст звал Редви в гости, предлагая провести лето в своём родовом замке. Ред смущался и благодарил, но предложение неизменно отклонял, ведь летом Аксий продолжал заниматься с остававшимися в Университете воспитанниками.

Кирст тоже мог оставаться на лето в Боланах, но не хотел, говоря, что премудрости магической науки и за учебный год вытрясли из него всю душу. При этом он неизменно прибавлял, что позволить мэтру Аксию измываться над собой в жаркие летние дни может только законченный мазохист или неотёсанный дикарь из Греара, что в принципе одно и то же. Произнося это, Кирст всякий раз улыбался так озорно и открыто, что у Реда не хватало духа рассердиться на "мазохиста" или обидеться на "дикаря".

Так и повелось каждый год. Ред неизменно обещал, что когда-нибудь непременно посетит дом друга. Кирст согласно кивал и говорил, что ждать он умеет, и рано или поздно...

Башни Каэр-Динога показались под вечер. Ред сощурился, с умеренным любопытством разглядывая вызолоченный закатом строгий силуэт каменных стен и искорки шпилей над башнями. Пожалуй, Кирст не преувеличивал, говоря, что дома красиво.

Вокруг стен зеленела молодая трава луговины. Солнечные лучи превратили замок в золотистый драгоценный камень, небрежно брошенный на великанский изумрудный ковёр.

Греарец неожиданно сообразил, что, скорее всего, мог видеть Каэр-Диног девять лет назад, когда путешествовал с мэтром Аксием из Ангалера в Боланы. Дорога-то прежняя, никуда не убежала. Но разве тогда он мог знать?..

- Дядя Редвиан, вы только гляньте, красота какая! - Теар восхищённо хлопал глазами и тянул Реда за рукав, разглядывая замок. - Как игрушечный!

- Это Каэр-Диног, - откашлялся возница, - замок древний и славный.

- Славный чем?

- Хозяева его много поколений рустинским правителям служили. Говорят, сам Теар Пятый позволил основателю рода на этом месте замок выстроить.

- Тоже мне, место - на болотах! - презрительно фыркнул тёзка прославленных рустинских правителей.

- Ну, во-первых, не совсем на болотах, - поправил возница, - по ту сторону луговины земля уже посуше будет, да и самые топи лежат подалее, ближе к морю. А луга здесь сочные, для скота - самая прелесть. И дорога недалеко...

- Но луг-то, похоже, заливной, топкий, - прищурился Ред. - Как же на такой сырости эдакую махину выстроили?

- Вот то-то и оно! - заулыбался возница. - Тут секрет один имеется. Глаз у вас, господин, и впрямь верный. Топко тут для строительства. Да не везде. Замок-то аккурат на каменной подошве стоит. В том месте подземная гора на поверхность выпирает.

Ред понимающе кивнул. Столица под боком, река, дорога на побережье. И в то же время вроде бы в стороне от суеты. Похоже, место для своего родового гнезда кирстовы предки и впрямь выбирали с умом. Тихо, спокойно, красиво. Не зря Кирст так рвался домой, и его приглашал...

- Дядя Редвиан, а вы тут уже бывали?

- Нет, Теар. Не был.

- А смотрите так, будто бывали, - хмыкнул мальчишка. - Скоро на ночлег станем. Хотите - поближе подойдём, поглядим?

- Не хочу. Во-первых, это тебе не городской трактир с бродягами и прочей голытьбой, а имение знатного рода. Незваными гостями под чужими стенами бродить - вообще дурной тон.

- А во-вторых? - обиженно насупился искатель приключений.

- А во-вторых - в темноте всё равно ничего не увидишь! - Ред, пользуясь правом "дяди", шутливо щёлкнул "племянника" по носу. - Иди уж, а то снова кашевар будет глотку драть, тебя разыскивая.

Почёсывая нос, мальчишка послушно соскользнул с телеги и убежал вперёд.

Караван постепенно замедлял ход. С луговины потянуло прохладой. Изумрудная зелень великанского ковра приобрела тёмный, почти чёрный оттенок, какой бывает у затенённой омутной воды. Со стороны скрытой перелеском реки на дорогу вползли первые, несмелые ещё щупальца тумана. Искорки золочёных шпилей над оставшимися позади башнями потускнели, а вскоре и вовсе погасли: солнце садилось.

Через день путешественники добрались до окраин Гро-Муэра, и травник распрощался с караванщиком. Теар был избавлен от необходимости величать Реда дядей, но это, разумеется, не избавило его от обычного любопытства.

- Господин Ред, а почему мы не поехали дальше с господином Риасом?

- Караван будет входить в город через торговые ворота, а там и без нашего Риаса уже скопилась изрядная очередь.

Теар покосился на внушительный хвост из людей, лошадей и телег, медленно, с остановками втягивающийся в высокую белую арку ворот.

- А мы куда?

- В ворота для тех, кто не везёт с собой товары для торговли. Быстрее, а в нашем случае ещё и не так заметно.

- Почему не заметно?

- Увидишь.

Рядом с главными воротами этот вход в город почти терялся: низкий, узкий проход в стене, и всего два стражника. Ред, впрочем, отметил мощную кованую решётку, что днём пряталась над каменным проёмом, удерживаемая мощными цепями.

- Чудной какой-то город, - не унимался Теар, - стены уж очень странные. Здесь - как положено, высокие, а чуть в сторону отойди - смех один, а не стены.

- А ты попробуй отойди, - усмехнулся травник. - С этой стороны тянутся почти сплошные болота. Осадные машины по этим топям не подогнать. Да что там машины, даже конница тяжёлая не пройдёт, пожалуй. Так зачем мощные стены городить? И обычных, в два роста, хватит.

- Что, весь город на болотах стоит?

- Нет. Болота только с севера от городской стены. А сам город - на воде.

Мальчишка недоумённо вытаращил глаза, а Ред усмехнулся, вспоминая, как сам впервые услышал рассказ о Гро-Муэре от мэтра Аксия.

- На воде, мой мальчик. Ты не ослышался.

Они входили в Гро-Муэр с запада, со стороны греарской границы. Восточный Валем здесь превращался в прихотливую сеть ручейков и речушек, питавшую своими водами жирную траву на многочисленных луговинах и охочие до влаги ивы, оплетённые буйным густым стрелолистом и бородатым мхом. Для выросшего среди сухих прибрежных скал греарца такой ландшафт был в диковинку. Ещё больше удивился Редви, когда Аксий рассказал ему, что весь порт Гро-Муэр стоит практически на воде.

- Они что, так и живут в лодках?

- Ну зачем же в лодках... в обычных домах. Просто дома выстроены на тех небольших участках суши, которые не затапливаются рекой.

- Болотники...- Редви презрительно морщит нос.

- Не совсем. Болота начинаются на севере, уже за городом. Ближе к морю почва немного повышается и становится каменистой. Эдакие каменные островки, со всех сторон окружённые рекой.

- Странный город.

- Немного странный для тех, кто вырос в других краях, - соглашается мэтр. - Но, если разобраться, странность не так уж велика. Просто у них вода вместо улиц и лодки вместо карет. Опять же, не везде. Есть и обычные каменные улицы. А в остальном - город как город, и люди - как везде. Люди, Редви, они всюду одинаковы...

Стражники на воротах встретили Реда с Теаром откровенно разочарованными взглядами. С конников полагалось брать плату за въезд, пешие же путники традиционно проходили городские ворота бесплатно.

- Что везёшь?

- Своё добро.

- Торговать будешь?

- Нет.

- А мальчишка?.. С тобой?

- Со мной. Прислуга.

- Проходите.

- ...Если б мы ехали верхом, нам пришлось бы заплатить, а в придачу - оставить запись в специальной книге, - пояснил Ред Теару, когда ворота остались позади. - А так есть немалый шанс, что о нас попросту забудут. Если, конечно, в этот день через ворота пройдёт достаточно много таких же пеших, как мы.

- Глупые правила, - скривился Теар. - Ну а если бы вы привезли с собой драгоценности на продажу, а им не сказали?

- Драгоценности? - улыбнулся травник. - Теар, как ты себе представляешь купца, пустившегося в путь пешком, с драгоценностями в кармане? Это же не один - два камешка. Путь от столицы неблизкий, да по большой дороге... Ты бы рискнул?

- Рискнул бы! - упёрся мальчишка.

- Вот поэтому ты и не купец, - заключил Ред, в очередной раз щёлкнув упрямца по носу.

- Эй, вы ведь уже не мой "дядя"!

- А что, хозяин не имеет права щёлкнуть по носу своего слугу? - хитро сощурился греарец. - Ладно, хватит уже дуться. Давай лучше поищем приличную гостиницу.

- Дом для гостей?

- Да. Здесь так называются трактиры.

- А потом?

- Потом я поброжу по городу и поищу одного человека. А ты, - Ред поднял указательный палец, заставив Теара проглотить уже заготовленный вопрос, - ты будешь тихо сидеть в гостинице и ждать, когда я вернусь. А когда тебе в голову придёт какая-нибудь очередная безумная идея - вспомни, что ты обещал не путаться у меня под ногами. Заметь, я не говорю "если придёт". Я уверен, что так и будет. Поэтому предупреждаю заранее.

Мальчишка расстроено засопел, но возражать не стал, - тон травника не располагал к спорам.

Ред дано уже уяснил для себя, что любой удаче лучше радоваться сдержано и недолго, чтобы потом не оказаться чересчур разочарованным.

Подходящая двум небогатым путешественникам гостиница сыскалась без труда, - портовый город был полон такими заведениями. Хозяин предложил греарцу небольшую, но опрятную комнату на втором этаже. Здесь даже имелся балкон с видом на улицу, приведший в восторг опечаленного перспективой заключения в четырёх стенах Теара. Травник вначале подумывал о том, чтобы вовсе запретить парню выходить на балкон. Но, поразмыслив, понадеялся, что разглядывание проходящих, вернее, проплывающих под балконом на лодках людей отвлечёт неугомонного мальчишку от мысли нарушить запрет и пуститься бродить следом за ним по городу.

Наутро, покинув гостиницу и полюбовавшись восторженной физиономией Теара на балконе, Ред нанял лодочника и отправился в сторону дворца местного дюка. На этом его удача и закончилась.

В ярких солнечных лучах украшенный дорогой мозаикой дворец переливался голубым и зелёным, разнообразием оттенков споря с бликами, что бросала на его стены вездесущая вода. Всё это великолепие, впрочем, окружала высокая воронёная резная решётка с затейливыми кованными воротами. Ворота были заперты, и изнутри их подпирала пара вооружённых стражников. Здоровенные детины в парадных доспехах обречённо парились на солнце.

Ред отпустил перевозчика и приблизился к ограде. Скучающие физиономии по ту сторону кованых прутьев выразили живую заинтересованность: как обычно, охрана ворот была делом почётным, но, увы, ужасно скучным. Греарец же внёс в службу стражников с утра чаемое разнообразие.

Узнав, что посетитель желает получить аудиенцию у дюка, доблестные стражи синхронно замотали головами.

- Сейчас никак нельзя, уважаемый! Дюк никого не принимает.

- Ну, не принимает, так не принимает, - мирно согласился Ред. - А когда примет? Ближе к вечеру? Или завтра?

- Да вы не поняли! Дюк нынче вообще никого не принимает, а готовится к приезду их величества.

- Сюда едет король? - поразился греарец, и тут же получил в ответ ещё один дружный двойной кивок.

Из дальнейших объяснений словоохотливых парней Ред понял, что подуставший от борьбы с магами Кузим временно охладел к монаршему гнезду и пустился путешествовать по подвластным землям. Сперва его понесло в Домажелицы, а теперь вот в Гро-Муэр.

Путешествовал их величество, естественно, не один, а со всем своим многочисленным двором, что значительно прибавляло хлопот принимавшим его вельможам. Более того, Кузим соблаговолил послать гонца с вестью о своём визите всего за седмицу. Теперь осчастливленному небывалой честью дюку не оставалось ничего другого, кроме как бросить все свои дела и спешно заняться приготовлениями к приезду августейшей особы.

Выслушав стражников, Ред мысленно добавил очередную причуду эксцентричного монарха в и без того изрядный список прочих недостатков власти, мешавших ему жить.

Большой приём в честь рустинского государя должен был состояться через три дня. При слове "приём" Ред воспрял духом. Приём? Да-да, восторженно подтвердили его собеседники, большой торжественный приём, роскошный бал для их величества и всей местной знати.

- Так на приём приглашена местная знать?

- Конечно, господин! Вот как третьего дня их светлость о визите государя узнали, так и было велено оповестить всех, прям по списку.

- По списку...

Греарец ненадолго задумался, теребя намотанную на палец прядь волос.

- И много приглашений пришлось разослать?

- Приглашений? - недоумённо поднял брови один из парней. - А не было никаких приглашений, уважаемый. Город у нас хоть и торговый, да небольшой, всем, кому положено, о грядущем бале сообщили, а ещё и приглашения раздавать - оно и вовсе незачем, все и так друг друга знают, зачем же зря бумагу переводить?

Такая практичная трактовка распространённого обычая позабавила греарца, несмотря на явно замаячившую на горизонте перспективу проторчать в городе неопределённое время в ожидании, пока августейшей особе стукнет в голову покинуть гро-муэрского дюка и осчастливить своим присутствием ещё какого-нибудь высокородного бедолагу в другом уголке бескрайней Русты.

- Стало быть, на приёме будут только местные вельможи? - подытожил Ред.

- Считайте, что да, - согласился стражник, - ну кроме нескольких купцов из Домажелиц, да из соседнего Гро-Бергиля глава корабельной гильдии.

- Они тоже обошлись без приглашений?

- Обошлись, ага. За них поручатся местные купцы. Мир-то, он так и устроен, уважаемый - все друг другу - знакомые, все друг друга знают, не все - так через одного, так или иначе...

Уловив философские нотки в интонации стража, Ред прекратил расспросы и вежливо откланялся.

Травник неспешно плёлся по вытянутым вдоль каналов мостовым в сторону гостиницы и уныло прикидывал, на сколько дней им с Теаром хватит имевшихся в наличии денег. Похоже, с этим растреклятым королевским визитом шансы попасть к дюку и там встретить Кирста стремительно упали до нуля. Перспектива околачиваться возле дворцовых ворот в надежде, что Кирст выйдет в город, травника вдохновляла мало. Ещё меньше нравилась ему идея разыскивать Кирста через дворцовую прислугу. Ещё примут за шпиона или кого похлеще. Город-то портовый, люд разный шляется. А тут ещё и королевский визит... Хуже всего было то, что никто не знал, как долго их величество проторчит в гостях у дюка, а значит, неизвестно, сколько времени дворец будет закрыт для обычных посещений...

Врождённый инстинкт приморского жителя не давал Реду заблудиться в лабиринтах улиц-каналов, голубой сетью оплетающих город, поэтому он не слишком следил за дорогой и редкими прохожими. Гро-муэрцы и впрямь предпочитали передвижение на лодках пешим прогулкам по узким - только одному человеку свободно пройти - каменным улочкам, зажатым между водой и стенами домов. Впрочем, как везде, встречались и исключения.

Одно такое исключение доставило Реду некоторые неудобства. В начале погружённый в раздумья греарец не обратил особого внимания на возникший за спиной топот. Вскоре к топоту прибавилось раздражённое сопение и почти сразу - сердитый окрик. Обернувшись, Ред почти столкнулся с резво нагонявшей его конструкцией из двух человек в одинаковых коротких плащах, тащивших богатый крытый паланкин. Носильщики и не подумали сбавить скорость, так что травник был вынужден поспешно посторониться, для чего ему пришлось прижаться к стене дома.

Его всё равно толкнули - на такой узкой улочке это было просто неизбежно. От столкновения носильщики выбились из слаженного ритма шагов. Паланкин закачался и замедлился. Автоматически накрыв ладонью ушибленное плечо, Ред увидел, как тяжёлая бордовая занавеска сдвинулась в сторону. Из-за занавески выглянула юная девушка, почти девочка. Нахмуренное личико выражало недовольство пополам с любопытством. Рассмотрев травника, девчонка, очевидно, догадалась о произошедшем и насмешливо вздёрнула бровь. Раздражённый Ред презрительно смерил взглядом разодетую аристократку. Взгляд ей явно не понравился. Девушка скривилась и... показала травнику язык. Этого греарец стерпеть уже не смог.

- Соплячка!

- Бродяга! Смотри, куда идёшь!

- Базарная девка!

- Кто? Я?!

- Ты!

- Да я тебя...

- И что ты меня?..

Носильщики замерли, пользуясь возможностью передохнуть. В азарте перепалки девчонка по пояс высунулась из-за занавески. Ред вытянул руки и резко хлопнул в ладоши у неё перед носом - у него на родине это считалось нешуточным оскорблением.

За все годы, проведённые в Русте, Ред так и не выяснил, как относятся к этому жесту рустинцы. Не удалось это и теперь.

От неожиданности девчонка резко дёрнулась назад и исчезла в глубине носилок. Почти сразу же из глубины паланкина раздался пронзительный визг, на мостовую выметнулась длинная тёмно-серая тень с чёрным пятнышком хвоста, мгновение покрутилась под ногами у ошеломлённого Реда и носильщиков, резво припустила в конец улицы и скрылась за поворотом.

- А-а-а! Чегги! Мой Чегги!

В голосе девушки теперь звучало столько горя, что Ред позабыл о нанесённой ему обиде.

- Что это было? - изумился греарец, хлопая глазами вслед невиданному зверю.

- Чегги, - всхлипнула скандалистка, - мамин любимый горностай.

- Серых горностаев не бывает, - автоматически заметил греарец.

- Это тебя сейчас не будет! - угроза вперемешку со слезами прозвучала настолько жалко, что Ред вообще не обратил не неё внимания. - Чегги - редкость! И мамин любимец. Был... Ох, она же мне голову оторвёт! Я и так...

Что юная аристократка имела ввиду под этим "и так", окончательно скрыли рыдания. Слёзы смыли всю задиристость и попытки выглядеть постарше - перед Редом горько всхлипывала растерянная, разобиженная девчонка. Греарцу стало её жаль.

- Может, догоним? - без особой надежды предложил он.

- Ага, догоним ветер в поле! - сердито хлюпнула носом девчонка, без затей вытирая слёзы бархатной занавеской. - Мама Чегги никогда на улицу не выносит... не выносила. Он же дикий! И ценный. Подарок айгского кагана.

Ред присвистнул. Похоже, зверёк и впрямь был ценным.

- Что ж ты его тогда на улицу потащила?

- А ему в клетке было скучно!

- С чего ты взяла, что ему было скучно? - Ред с трудом скрыл улыбку. Юная особа ему всё больше нравилась.

- Знаю, - упрямо наклонила голову девчонка, - Вот тебя бы так, в клетку на всю жизнь! Небось тоже бы скучно стало... Ох... Как же мне теперь домой?

Похоже, в доме юной скандалистки царили жёсткие порядки, а её мать отнюдь не отличалась мягкостью характера.

- Погоди ты плакать, - решительно произнёс греарец, - пойдём лучше за этим твоим... Чегги. Может, всё-таки поймаем?

- Где? Тут же переулок на переулке! И каналы... Ой, мамочки, он же плавать не умеет! - Девушка расстроено посмотрела на мокрые пятна на дорогом бархате, вздохнула, и - терять уже нечего, всё равно испорчен! - без затей громко высморкалась в ткань.

- Умеет, - не имея ни малейшего представления об особенностях жизни горностаев ценной айгской породы, Ред произнёс это уверенным тоном. Ему просто хотелось успокоить девушку. - Ты разве не знала, что этот вид горностаев прекрасно плавает?

Девчонка покачала головой, выразив тем самым полное неверие в плавательные способности горностаев и предложенную затею. Но всё-таки уселась в паланкин и повелительно кивнула носильщикам.

Ред пошёл впереди, постепенно ускоряя шаг, - ему и впрямь очень захотелось поймать и вернуть хозяйке редкого горностая. Кроме того, греарец рассчитывал на свои магические способности - в суматохе он всё-таки успел запомнить характерную ауру зверька и теперь спешил за исчезающим "следом".

Через четыре проулка Ред понял, что редкий айгский горностай был явно не дурак побегать после долгого домашнего заточения. След зверька петлял по подворотням, беспорядочно пересекая улицы, впрочем, не приближаясь к воде. Из паланкина снова стали доноситься сдержанные всхлипы и сопение.

- Не плачь, - не оборачиваясь, попросил греарец, - объяснишь матери, что это я виноват, пусть она со мной разбирается.

- Нужен ты ей... Мне Чегги жалко! Пропадёт ведь...

След вывел Реда на очередную улицу и упёрся в запертую дверь. Подняв глаза, травник обнаружил, что стоит у входа в свою гостиницу и потянул на себя ручку.

- Ты куда? - недоумённо окликнула из паланкина девушка.

Ответить он не успел. В проёме открытой двери замаячил знакомый силуэт. Завидев греарца, Теар расплылся до ушей и ткнул ему под нос отчаянно перебирающий в воздухе лапами серый меховой шнурок:

- Во, гляньте, на улице споймал! Шустрый, зараза, за палец тяпнуть успел... А вы уже вернулись? Ой, а это кто с вами?..

Последний вопрос Ред расслышал с трудом, - слова Теара утонули в радостном вопле "Чегги!!!", и выпорхнувшее из паланкина создание, едва не оттоптав Реду ноги, кинулось к горностаю.

- Спасибо! Спасибо!

- Э?..

Ошеломлённый Теар, не сопротивляясь, позволил девушке забрать зверька. Некоторое время греарец любовался сияющим личиком хозяйки и явно довольным горностаем. Потом вспомнил о Теаре.

- Кто тебе разрешил спускаться на улицу?

Лохматый ловец ценных горностаев покаянно наклонил голову.

- Ну, я это... на балконе был, смотрел... глядь - бежит чевой-то. Зверь навроде кошки, но не кошка. Длинный такой, прыткий. Там из лодки дама с кавалером выходила - он ей на юбку скакнул, в смысле, зверь, не кавалер...

Ред саркастически дёрнул бровью, и Теар заговорил ещё быстрее.

- Зверь, значится, прыгнул, а она ка-а-ак завизжит! Кавалер сперва вроде зверя ловить принялся, а дама - хлоп в обморок! Кавалер её подхватил, чтоб не упала, а зверь к стене отбежал и там уселся. Ну, я и думаю: спущусь, а вдруг споймаю! Интересный зверь-то...

- Это мой горностай.

Девушка, наобнимавшись со своим любимцем, наконец отдала его подоспевшему слуге-носильщику и решительно вклинилась между Теаром и Редом. Теперь, когда её драгоценный Чегги был в надёжных руках, на лицо юной аристократки снова вернулось надменное выражение: бровь чуть вздёрнута, глаза прищурены, губки капризно поджаты.

- Мальчик, ты оказал мне услугу. Я награжу тебя за то, что ты поймал моего горностая.

Теар смущённо улыбнулся и неуклюже переступил с ноги на ногу, явно не зная, что ответить высокородной незнакомке.

- Господин, - с той же миной повернулась девушка к Реду, - Хотя вы и виноваты в том, что случилось... но я и вас награжу. Я не понимаю, как вы угадали, куда побежит Чегги...

- Угадал, как же! - проворчал Ред. Ему была неприятна произошедшая с девушкой перемена, и даже смена обращения с "ты" на "вы" не обрадовала.

- Простите? - Аристократка вопросительно посмотрела на греарца, умудрившись смешать в одном коротком слове надменность и недоумение.

Это "простите" окончательно доконало травника.

- Я не трактирная гадалка, чтобы угадывать, куда побежит твой зверь! - неожиданно для самого себя грубо выпалил Ред.

- Ой-ой-ой! - девушка тут же перешла на уже знакомый греарцу и, очевидно, более привычный для неё тон, по мнению Реда, более уместный для рыночной торговки или трактирщицы, чем для высокородной девицы. - Он не гадалка, скажите пожалуйста! А кто же? Маг? Ну как есть - благородный маг! Чародей задрипаный!

- Господин, вы что, ей всё про себя рассказали?

- Теар!!!..

Но, как говорят в Ангалере, слово человеческое - что ветер: полетит - не схватишь и в мешок не упрячешь. Собиравшаяся продолжить гневную тираду девушка осеклась на полуслове и уставилась на Реда.

- Маг? Так вы - маг?

- Глупости, - буркнул греарец, изловчившись незаметно, но чувствительно пнуть Теара по щиколотке.

Этого не следовало делать. От неожиданности мальчишка громко ойкнул, и аристократка тут же утвердилась в своих подозрениях:

- Маг! Маг инкогнито! Как же я сразу не догадалась!

Она снова изменилась, и снова - разительно: смотрела на Реда с обожанием и каким-то щенячьим восхищением. Похоже, девушка забыла и о недавних взаимных оскорблениях, и даже о своём любимце-горностае. Спохватившись, она аккуратно взялась пальчиками за юбку, изобразила нечто среднее между книксеном и реверансом и затрепыхала ресницами в духе худших салонных традиций:

- Доброго дня, господин!

- Виделись! - мстительно проворчал раздосадованный греарец.

Но эксцентричную незнакомку так просто было не пронять. Она легко пропустила мимо ушей очередную грубость и как ни в чём не бывало продолжила:

- Вы сердитесь... Но я на самом деле так вам признательна за то, что вы для меня сделали! Я была несколько несдержанна... Но вы должны понять - это происшествие...

Короткий вздох, очередной взмах ресниц, глазки - в пол. Небольшая пауза, за которую собеседник должен понять, что юной особе очень-очень стыдно, но она изо всех сил держит себя в руках. Теперь девушка явно разыгрывала перед Редом сцену "соблазни кавалера" из репертуара пансиона для благородных девиц.

- Насколько я поняла, вы путешествуете?

Ред промолчал в надежде, что его нелюбезность в конце концов вынудит её отступить. Увы, смутить аристократку оказалось непросто.

- Могу ли я пригласить вас к себе? Матушка будет очень рада познакомиться с тем, кто спас её любимого питомца. Нет-нет, не отказывайте мне, а то я очень расстроюсь! И вашего... эээ... юного спутника я тоже приглашаю!

Теар получил свою порцию трепыхания ресницами и окончательно смешался. Ред продолжал молчать, пытаясь придумать, как быстро и безболезненно избавиться от назойливой девицы. Идеи возникали сплошь дурацкие. Или сбежать, предварительно заманив новую знакомую в номер и заперев её там, или по-простому столкнуть её вместе со слугами в канал и опять-таки дать дёру. Оба варианта были, мягко говоря, бредовыми: в номер к незнакомому мужчине юная благородная дама, даже такая взбалмошная, одна не поднимется, а на улице - масса народа, так что открытое нападение явно кончится преследованием и тюрьмой. Покидать же город, не увидевшись с Кирстом, Ред не собирался.

Девушка между тем истолковала его молчание на свой лад.

- Прекрасно! - просияв, она повернулась к поджидавшим её носильщикам. - Отнесите Чегги домой и скажите матушке - я скоро буду, с гостями. В носилках все мы не поместимся, нужно взять лодку. Вы не волнуйтесь, тут недалеко, - скороговоркой пояснила девица ошарашенному Реду и чуть не вприпрыжку направилась к набережной, где лодочники поджидали пассажиров.

Оказавшись вне поля зрения новой знакомой, Ред наконец обрёл дар речи и повернулся к Теару.

- Идиот! И что нам теперь делать?

- А я тут при чём?! - изумился мальчишка.

- При чём?.. При чём?! Всё язык твой болтливый!

- А чего такого? - отозвался ловец горностаев, - ну съездим в гости, заодно и пообедаем...

- Не "чего такого", а "что такого", - автоматически поправил травник. - У тебя только обед на уме! Да ты понимаешь, что мне сейчас эти "гости" нужны, как знахарю - трёхлетняя трава?!

Греарец сплюнул, скрестил на груди руки и обречённо привалился к стене.

- Господин Ред, вы что, так его и не нашли? - догадался Теар.

- Нет, - буркнул травник. - Во дворец не попасть, там намечается грандиозный приём, королевский двор и сплошь высокородные. Сколько продлится этот балаган - неизвестно. День, два, седмицу... Нас там, естественно, не ждут. Подпирать же дворцовые ворота...

Мальчишка понимающе покачал головой, но новость о королевском приёме не произвела на него впечатления.

- И всё-таки зря вы так расстроились, - не унимался Теар, - пообщаетесь с её матушкой, она же из благородных? Может, чего полезного узнаете... А не хотите, - так давайте прям сейчас сбежим. Тут, наверное, чёрный ход должен быть...

- Хватит, я с тобой уже набегался, - Ред припомнил, как они с Теаром покидали Дукелы, и его передёрнуло, - Одноглазый нашептал тебе ловить этого треклятого хорька!

- Горностая.

- Какая разница!

- Господа, ну что же вы?

Девица успела сговориться с лодочником и теперь приветливо махала Реду рукой. Греарец раздражённо вздохнул.

- Пошли... господин. Но учти: издашь хоть один вяк при девчонке или её матери - тебе не поздоровится. Язык у тебя без костей, а мозгов - как у птицы!

- Да вы же сами ей сказали, что не угадывали, куда зверь побежит!

- Я сейчас угадаю, что с тобой будет!

- Господа-а-а!

- Идём, - Ред наконец обречённо отлепился от стены и двинулся к лодке.

Дом, у которого причалил лодочник, размерами и убранством лишь немного уступал дворцу дюка, причём, скорее всего, уступал лишь в знак вежливости. И было у этого дома то, чем не мог похвастать сам дюк: сразу за оградой, подступая к самым окнам здания, рос дивный фруктовый сад. Ред прикинул расстояние до канала с солёной водой и уважительно покачал головой: судя по всему, сад был разбит на насыпной земле, причём для его создания потребовалось не только множество рук, но и много знаний.

- Этот сад придумал мой отец, - открывая калитку, ответила на незаданный вопрос греарца юная аристократка. - Он сам рассчитал этот, как его... дренаж! И спроектировал систему полива. А саженцы привёз со своей родины, из Домажелиц. Здесь - яблони, груши, сливы. Вон там - клубника. А за домом я выращиваю травы.

Греарец уважительно покачал головой, любуясь шпалерными грушами.

- Милости просим в наш дом, господа!

На Реда надвигалась тучная дама в необъятных размеров платье с богатым меховым шлейфом. За ней семенила другая дама - очень худая, с лорнетом в сухих костистых пальцах и тугим пучком мышастых волос на затылке. Контраст был настолько впечатляющим, что Ред чуть не фыркнул в голос.

- Насколько я поняла, мы обязаны вам спасением нашего Чегги, - с достоинством произнесла дама, - Моя дочь поступила необдуманно, взяв зверька с собой на прогулку. Впрочем, хорошо то, что хорошо кончается... Аната, доченька, представь нас!

Девушка тихонько ойкнула и жалобно посмотрела на греарца.

- Аната?! - в голосе полной дамы загромыхала приближающаяся гроза.

Теперь Ред понял, откуда у девчонки замашки трактирщицы, - её матушка явно стала благородной благодаря замужеству, а не своему рождению. М-да, такая грозная мамаша - то ещё удовольствие... Греарец шагнул вперёд и галантно поклонился.

- Прошу меня простить, высокородная госпожа. Я встретился с вашей дочерью в несколько необычных обстоятельствах... боюсь, мы не успели узнать имена друг друга. Моя вина... Я - Редвиан, а это - Теар.

- Редвиан... Эээ?..

- Просто Редвиан, - спокойно повторил греарец.

- Господин путешествует инкогнито! - восторженно пискнула девушка. Ред удостоился понимающего кивка дородной матроны.

- Да, в путешествии это удобно, - вежливо произнесла дама. - Продолжим? Я - Крейна Домажелицкая, супруга господина Лисура Домажелицкого. А это - Аната, наша дочь.

Аната продемонстрировала уже знакомую травнику смесь книксена и реверанса, почему-то стрельнув глазами не на мать, а на худую даму за её спиной. Дама чуть заметно поджала губы и осуждающе подняла бровь. "Гувернантка" - понял греарец. Госпожа Крейна тут же подтвердила его догадку:

- Метресса Дига, воспитательница моей дочери. Прошу к столу, господа. Мой муж, господин Лисур присоединится к нам позже, как только закончит с делами... Прошу вас!

Когда-то Кирст рассказывал Реду о нравах и новомодных обычаях рустинских аристократических родов, в том числе и о традициях домашних обедов. Он говорил, что обеденный стол в замке уважающего себя аристократа должен быть такого размера, что сидевшим по традиции в противоположных его концах мужу и жене придётся кричать, если им захочется обменяться парой слов во время трапезы. Ред тогда был уверен, что приятель нарочно выдумывает для него небылицы, чтобы потом посмеяться над греарской наивностью и легковерностью. Теперь он был близок к тому, чтобы раскаяться в своём неверии.

Стол посередине зала был действительно огромным. Одних только канделябров, освещавших необъятную поверхность, травник насчитал шесть штук. На этом, впрочем, "аристократичность" стола заканчивалась. Как утверждал всё тот же Кирст, настоящий рустинский аристократ ест мало, но изыскано. Этот же стол ломился от супниц, салатниц и подносов, заполненных самой что ни на есть простой, но сытной и, судя по витавшим в комнате ароматам, очень вкусной едой. Пироги, соленья, запеченные каши с мясом и сушёными фруктами, фаршированная птица и рыба, - казалось, кухаркам было велено приготовить все блюда рустинской народной кухни, которые им только удастся упомнить. Венчала всё это разнообразие гигантских размеров супница с бульоном из мозговых костей - блюдом, по мнению Реда, менее всего подходящим для аристократически-утончённого принятия пищи.

Приятное удивление травника не осталось незамеченным для хозяйки.

- Да, господин Редвиан, я не уважаю всей этой моды с пустыми столами и полупустыми тарелками, - с достоинством произнесла госпожа Крейна. - Что уж тут поделать, мы с мужем - люди старой закалки, всех этих столичных фокусов не понимаем. У нас в Домажелицах никогда не считался богатым дом, где на столе мало еды.

Сообщив греарцу о своих взглядах, дама решительно потянулась к исходящей паром супнице. Ред с Теаром с удовольствием последовали её примеру. За столом воцарилось приятное молчание, какое возникает, если каждый занят делом себе в удовольствие. Исключение составляли Аната и её гувернантка: девушка рассеянно ковырялась в мизерной порции салата, то и дело стреляя глазами в сторону Реда. Госпожа Дига кипела от молчаливого негодования, явно недовольная столь легкомысленным поведением своей воспитанницы.

Сытная еда и, как выяснилось, совершенно необременительное общество хозяйки дома привели Реда в благодушное расположение духа. Дождавшись, когда воспитательница пошлёт Анате очередной осуждающий взгляд, он взял со стола блюдо, полное спелых ароматных груш и повернулся к девушке.

- Не угодно ли будет госпоже отведать?..

Аната признательно затрепыхала ресницами, взяла грушу и тут же без затей вгрызлась ей в бок. Янтарный сок потёк по пальчикам девушки, капнул на скатерть. Метресса Дига засопела особенно яростно. Видя, что её сопение не производит желаемого эффекта, гувернантка подчёркнуто аккуратно взяла с блюда такую же грушу, водрузила себе на тарелку и принялась ловко разрезать её ножом на полупрозрачные ломтики.

- Аната!

Грозный окрик заметившей непорядок матери заставил девушку поспешно отложить грушу и схватиться за салфетку. Наслаждаясь ситуацией, Ред в свою очередь взял с блюда грушу и, игнорируя Дигу, подчёркнуто медленно откусил изрядный кусок.

- Ваша правда, госпожа Крейна, - прожевав, заметил греарец, - нынешняя аристократия как-то уж чересчур перегибает с этим самым этикетом. Куда как приятнее вот так, по-домашнему. А уж кромсать ножом такое чудо у меня не при каких обстоятельствах рука не поднимется... Эти груши, надо думать, из вашего собственного сада?

- О да! Это - "сладость мира", один из лучших домажелицких сортов!

Упоминание о саде мгновенно стёрло с лица госпожи Крейны следы зародившейся было бури, и беседа плавно перетекла в русло садоводства и земледелия. Аната украдкой перевела дух и благодарно улыбнулась травнику.

- Я слышу, вы снова превозносите наш сад, дорогая? Боюсь, вы так утомите наших гостей...

Если госпожа Домажелицкая производила впечатление богато нарядившейся трактирщицы, в вошедшем в зал пожилом бородатом мужчине только слепой не разглядел бы родовитого аристократа. Поднимаясь для поклона, Ред краем глаза заметил, что Теар тоже встал и наклонил голову. Аристократ поклонился в ответ, с достоинством, но без рисовки, словно заранее ставя приветствующих на одну доску с собой.

- Лисур Домажелицкий, бывший посол государя в Айгистане.

Ред назвался в ответ, и на этом официальная церемония представления стремительно закончилась, едва успев начаться. Господин Лисур тепло улыбнулся супруге, потрепал по щеке дочь и уселся на пустующее место.

Атмосфера за столом сразу оживилась. Аната принялась подкладывать на тарелку отца салаты и щебетать о своих дневных приключениях. Госпожа Крейна продолжала рассказывать Реду о своём саде, но греарец чувствовал, что по меньшей мере половина фраз женщины уже обращена не к нему, а к мужу. Даже чопорная Дига немного оттаяла, забыла о своём этикете поедания груш и посылала господину Домажелицкому тёплые и натуральные улыбки. Похоже, господин Лисур был вполне счастлив в своей семейной жизни.

Неожиданно идиллия семейного обеда была прервана: в дверях возникла рыжая запыхавшаяся служанка с метлой наперевес.

- Госпожа Аната!

Девушка поморщилась, но поспешно соскользнула с кресла и подошла к двери. Травник заинтересованно повернул голову: такое поведение совершенно не вязалось с уже знакомыми ему аристократическими замашками Домажелицкой-младшей. Ред заметил, как насторожилась Дига и напряглась госпожа Крейна. Ему также показалось, что господин Лисур лукаво усмехнулся в свою пышную бороду.

- Что там такое, Мина?

Заданный негромко вопрос предполагал негромкий ответ, но служанка или не поняла намёка госпожи, или не захотела его понять. Перехватив поудобнее своё орудие труда, она затараторила громче прежнего, косясь на благодарных слушателей в лице госпожи Крейны и Диги:

- Вам ли не знать, что там такое, госпожа Аната! Сами давеча говорили, чтобы я у вас на том проклятом столе ничего не трогала и обещались сами за всем приглядеть!

- Ну?

- А вот вам и "ну"! Нынче я мимо вашей комнаты шла, да и заглянула.

- Кто тебя просил?!

- Ну, госпожа, скажете тоже - "просил"! Тут и просить не надо было. Как не заглянуть, ежели оттудова воняет?!

- Мина! - укоризненно воскликнула госпожа Крейна. Дига в очередной раз поджала губы.

- Да, воняет! - твёрдо повторила, не смутясь, служанка. - Я, госпожа Крейна, понимаю, туточки у вас нынче гости благородные... Иначе я бы прямо сказала - смердит не хуже цельной дохлой лошади на солнцепёке!

Дигу передёрнуло. Ред подавился смешком. Служанка между тем с достоинством продолжала:

- Ну тут уж я не стерпела, заглянула посмотреть, может, чего убрать надо... А эта гадость из чашки-то растеклась, вспучилась, ровно перешедшее тесто, залила жаровню и со стола уж каплет! И воняет, воняет так, что скоро и здесь невозможно сидеть будет!

Конец фразы Аната не дослушала, торопливо оттолкнув служанку и кинувшись вон из залы - только юбка взметнулась.

- Аната! - безрезультатно окликнула мать.

Ред встретился взглядом с Лисуром. Улыбаясь, тот развёл руками:

- Что поделать, господин маг. У каждого в доме есть свои "семейные гвозди". У нас это - любимая дочь. Аната увлекается травничеством и мечтает о магической карьере.

- Это благородная-то девушка! - возмущённо прокомментировала госпожа Крейна. - Да только через мой труп... Ах, простите меня, господин маг! Я, конечно же, не в том смысле, что... одним словом, - вам, благородному мужчине, такое занятие вполне пристало, вы можете выбрать себе любую причуду, то есть, я хотела сказать, любое занятие... А вот девушке это никак не годится!

- Что же плохого в этом увлечении, дорогая? - мягко спросил Лисур. - Ну, кроме сегодняшнего досадного недоразумения. Но Анате попросту не хватает знаний, оттого в её лаборатории время от времени и случаются подобные... эээ... благоухающие вещи.

- Ах, господин Домажелицкий, вам бы всё шутить! - возмутилась супруга. - Лабораторию какую-то выдумали. И где - в девичьей светёлке! Анате нужно замуж, составить хорошую партию. А не болтаться Единственный знает где, возясь с болящими и пачкая руки в снадобьях!

Ред вспомнил магистра Гелаю. В Университете шептались, что метресса тоже была знатного рода и когда-то, ещё юной девушкой, бежала в Боланы от нежеланного замужества. А может, просто болтали досужие языки...

- А ты что стоишь, Мина? - наконец отвлеклась от матримониальных планов касательно дочери Крейна. - пойди же убери там!

- Вы хоть как гневайтесь, госпожа, - решительно ответила рыжая девица, продолжая подпирать дверной косяк, - да только убирать я там не буду, хоть из дому меня гоните, хоть ещё чего делайте. Демонское это дело - магия. Не зря государь наш запретил всем этим магикам беззаконно своим нечестивым ремеслом заниматься. От Одноглазого все ихние умения! А я убирать начну - как бы не запаршиветь ещё с энтого её зелья...

Ситуация становилась очевидно затруднительной. Набычившаяся Мина стояла у двери со своей метлой, как гвардеец у охраняемых ворот и явно не намеревалась двигаться с места. Ред буквально кожей ощущал испытываемую госпожой Крейной неловкость. Господин Лисур же, похоже, втихомолку наслаждался ситуацией.

- Простите, что я вмешиваюсь, - решился наконец греарец, - но может быть, вы найдёте возможным принять мою помощь? Я мог бы взглянуть на неудачный опыт и сказать, можно ли от этого... м-м-м... запаршиветь.

- А сделайте милость, господин маг! - весело отозвался Лисур и легко поднялся из-за стола, бросая салфетку. - Идёмте, дорогая, взглянем на наше непутёвое чадо. Мне и самому интересно, что такое ей там такое удалось... то есть, не удалось сотворить!

Госпоже Крейне не осталось ничего, кроме как подняться и вежливо последовать за супругом. Теар тоже вскочил. За столом осталась только метресса Дига - прямая, как минина метла, и столь же эмоциональная.

Позади хозяев дома Ред шёл исключительно из вежливости. Если бы ему пришло в голову самостоятельно отыскать комнату Анаты, у него и без проводников не возникло бы затруднений: характерный запах тухлых яиц с примесью столетника и полыни без проблем привёл бы травника, как по нитке, к злополучной двери.

Комната Анаты менее всего отвечала представлениям греарца о "светлице" благородной девушки на выданье. Кровать за традиционной расписной ширмой и выстроившиеся вдоль стен шкафы с изящной инкрустацией ещё как-то соответствовали, но дальше начиналось забавное: всё свободное пространство комнаты от окна почти до входной двери занимал длинный узкий стол, в чудовищном беспорядке заваленный книгами, травами и стеклянной и медной посудой. Венчала это дивное непотребство жаровня, сейчас - холодная, очевидно, погасшая от сбежавшего варева, что растеклось неопрятной коричнево-зелёной лужей по столу и полу. Над всем этим кошмаром витал острый отвратительный запах, от которого у вошедших немедленно заслезились глаза.

Госпожа Домажелицкая тут же картинно приложила к лицу кружевной платок изрядного размера. Её супруг без затей уткнулся носом в рукав, Ред и Теар незамедлительно последовали его примеру.

Аната стояла у стола спиной к двери, сосредоточенно водя пальцем по лежащему на столе клочку бумаги. Окно было закрыто - похоже, девушку в первую очередь волновало написанное, а уже потом - заполнившая комнату вонь. Впрочем, совсем проигнорировать ароматические последствия своего эксперимента ей тоже не удалось - свободной рукой Домажелицкая-младшая всё же прижимала к лицу надушенный платочек.

- Аната!

Очередной грозный окрик матери не произвёл на Анату ни малейшего впечатления.

- Не понимаю... - бормотала девица, не отрываясь от листка, - полторы пригоршни... ночь на паровой бане... отжать, тинктура полыни...

Госпожа Крейна побагровела и надулась, приобретя забавное сходство с оскорблённым индюком, готовым ринуться в атаку на обидчика.

- Какая именно полынь? - стремясь предотвратить надвигающийся скандал, сухо и деловито поинтересовался Ред, заглядывая девушке через плечо и пытаясь разобрать накарябанные на листке строчки.

- Лимонная... - рассеянно ответила Аната. Погружённая в свои мысли, она вряд ли даже поняла, кто задал ей вопрос.

- До или после цветения? Тинктуру активировали магически, или просто дали естественно дозреть?

Оторвавшись наконец от бумажки, Аната недоумённо оглянулась на вошедших. Нашла глазами отца. Выражение лица её стало жалобным.

- Папа, ну почему у меня всё так...

- Позвольте, я открою окно, - прервал её греарец, - а потом мы с вами попробуем разобраться. Согласитесь, что этот запах несколько... не располагает к размышлениям.

Свежий воздух понемногу прояснил слезящиеся глаза и внёс в комнату хоть слабое, но ощущение свежести.

В темноте дверного проёма травник разглядел маячащий силуэт служанки. Несмотря на заявленный отказ выполнить распоряжение хозяйки, рыжая Мина оставила где-то свою метлу и вооружилась на всякий случай тряпкой и ведром, но входить не спешила. Ред сделал вид, что не заметил её колебаний и нарочито громко объявил, склонившись над загаженным столом:

- Это попросту изрядно забродивший отвар столетника, господа. Столетник, полынь и мука. Кажется, ржаная. Магией здесь и не пахнет.

- Как это - "не пахнет"?!

Искреннее возмущение Анаты заставило шагнувшую было в комнату служанку снова опасливо попятиться.

- Если вы хотите сказать, что до перегонки активировали зелье магическим потоком, то я вас разочарую: вам это абсолютно не удалось, - сообщил Ред, для пущей убедительности перейдя на сухой язык университетских лекций.

- Да я... Что вы вообще понимаете?! - взвилась неудавшаяся травница.

- Понимаю, - всё так же громко отрезал греарец. - Не вы ли сами пригласили меня в гости по той причине, что я, как вам показалось, маг? Так вот, уважаемая. Я действительно маг-травник, выпускник Боланского Университета. И я утверждаю, что в этой вашей каше - он небрежно ткнул пальцем в неаппетитную лужу - никакой магии нет. Не спорьте, - травник понизил голос до шёпота, - иначе убирать всю эту жижу придётся вам, служанка и шагу сюда не сделает!

Аната округлила глаза, но промолчала. Стоявший рядом Лисур улыбнулся себе в бороду.

- Господин Ред, а для чего такой хитрый состав? - Теар незаметно подлез Реду под локоть и во все глаза таращился на бурую лужу.

- Думаю, это от нарывов, - травник нагнулся над чашкой, поскрёб ногтем засохшую корку и заинтересованно оглянулся на девушку. - Сделано грамотно, я бы сказал - почти безупречно. Идея уплотнить столетник полынью, надо думать, собственная?

Аната кивнула. Ред уважительно покачал головой.

- Да, сделано талантливо. То, что касается самой травы, разумеется. Но остальное... Так зелье - от нарывов, я не ошибся?

Аната удручённо кивнула.

- А зачем так сложно-то? - недоумённо вскинул брови Теар. - Я помню, дома у нас на гнойник печёную луковицу прикладывали. За ночь нарыв и вскрывался!

- Столетник, если его грамотно приготовить, делает то же самое, но не затрагивает кровь настолько агрессивно, как это делает лук, - ответил травник.

Аната согласно кивнула головой.

- Я этот состав для детей и для сердечных больных приспособить хотела. Но чтобы нейтрализовать слишком сильное брожение столетника, нужно было перед перегонкой пропустить его через поток...

- Отсутствие магии и привело к тому, что смесь забродила раньше времени, - кивнул греарец.

- Вот я тебе сейчас покажу "состав", я тебе покажу "поток"! - обрела наконец голос госпожа Крейна. - Где ты этот пакостный листок только взяла? Велела же - все магические книги из дома вон! Нет, чтоб роман какой о любви почитать, или вышивке шелками поучиться, как метресса Дига советует, - она выдумала какими-то там "потоками" заниматься!

Аната попятилась. Ред рассеянно переступил с ноги на ногу, вроде бы случайно оказавшись на пути у наступавшей на дочь хозяйки дома.

- Ваша дочь и впрямь талантливая травница, - с уважением произнёс маг, делая вид, что не заметил гневной вспышки, - а то, что ей не удалось добавить в зелье магическую составляющую - дело наживное. Научится ещё!

- Да уж, талантливая, что и говорить... - немного сбавила обороты госпожа Крейна. - То-то каждый день всякая беднота наш порог обивает: одному - мазь, другому - капли... А я всё-таки говорю: не дело это для благородной девушки - с грязью да с болячками возиться!

- Мама!

- Молчи, горе моё! И в кого ты только такая уродилась?!

Положение спас отец, решительно вклинившийся между женщинами и потянувший за собой Реда:

- Давайте всё же спустимся вниз, уважаемый. Крейна, дорогая, ты ведь ещё не угощала гостей нашим взваром? Самое время, я думаю. А Мина здесь пока всё приберёт. Ты слышала, Мина? Господин маг подтвердил, что тебе ничего не грозит! Прошу, господа...

Служанка, ворча себе под нос, зашаркала за их спинами тряпкой.

Взваром у Домажелицких именовался горячий отвар из протёртых яблок и груш, щедро сдобренный специями и мёдом. Ред и не заметил, как успел уговорить две полных кружки густого ароматного напитка.

После обеда Лисур пригласил Реда прогуляться по саду. Выйдя на улицу, хозяин вытащил из кармана трубку и принялся неспешно набивать её табаком.

- Курите?

Греарец молча покачал головой.

- А я вот курю. У айгов пристрастился, - Лисур глубоко затянулся и выпустил несколько колечек дыма.

- Вы были там послом? - по большому счёту, Реда мало интересовали подробности жизни господина Домажелицкого, но светскую беседу надлежало как-то поддерживать.

- Был, - кивнул мужчина, - можно и так сказать. На самом деле айги чихать хотели на нашу дипломатию. Сомневаюсь, что в их языке вообще есть адекватный перевод нашего слова "посол" - так, пересказ один. Меня они называли "глаза и уши рустинского кагана". Представляете, какая точная, исчерпывающая характеристика нашей дипломатической службы!

Ред рассмеялся.

Сад постепенно розовел, принимая в себя закатные лучи. Вокруг сделалось тихо и спокойно. Примолкли дневные птицы, а вечерние ещё дожидались своей поры. В канале за воротами тихонько плескалась вода.

- И давно вы вернулись из Айгистана?

- Два года назад. По личному прошению.

- Насколько я знаю, обычно с таких должностей по личному прошению не уходят...

- Верно, - усмехнулся Лисур, - да только нет правил без исключений. Всё то время, что я провёл при кагане, я тосковал. Не по королевскому двору, упаси Единственный. По своему дому. Я, видите ли, домосед. При такой-то биографии.

Ред понимающе кивнул. Уютный дом, сад, жена и дочь... Господину Домажелицкому действительно было, о чём тосковать в чужой стране.

- Сам я, как вы, думаю, догадались, из Домажелиц. В Гро-Муэре почему-то принято именовать приезжих по родному городу, - продолжал между тем хозяин. - В юности уехал в Валем на государственную службу. Потом женился... Теар Шестнадцатый пожаловал мне эту усадьбу. Крейне понравилось - Валем для неё был слишком шумным, а в Домажелицы возвращаться она не хотела... Мы с ней, видите ли, немного из разных кругов. Её родители держали постоялый двор в Домажелицах. А я - из древнего, известного в городе рода. Мои родные считали, что жениться я должен на родословной и приданом, а не на женщине... Одним словом, далеко не все поняли этот брак.

Ред снова наклонил голову. Господин Лисур нравился ему всё больше.

Мужчина повернулся к древесному стволу, выбивая трубку. Из-за угла дома выглянула Аната. Выглянула, потопталась нерешительно и скрылась. Лисур усмехнулся в бороду.

- Если я не ошибаюсь, моя дочь жаждет с вами поговорить. Так сказать, посекретничать. Думаю, речь пойдёт о том злополучном рецепте.

- Догадываюсь, - проворчал травник.

- Я в дом пойду, - сообщил хозяин, - а вы, если хотите, побеседуйте. Аната хоть и взбалмошная, но неглупая. И с добрым сердцем. Крейна права - в нашем доме редко обходится день без того, чтобы к Анате не пришли за помощью. В городе её называют Аната-травница.

- Это я уже понял, - улыбнулся греарец, - кстати, уважаемый Лисур, могу вам заметить, что в работе с травами ваша дочь очень грамотна, я бы сказал - необычайно грамотна для самоучки. Ей просто не хватает умения обращаться с магической искрой. У вас не возникало мысли отправить Анату учиться в Боланы?

- Я считаю, что Боланы были бы наилучшим решением. Аната очень увлечена этой наукой и, как мне кажется, талантлива. Но увы, господин маг. Боюсь, моя супруга будет против. Госпожа Крейна слишком эээ... ценит то, что называют родовитостью. Она считает, что мы не должны потакать причудам дочери, поскольку травничество - занятие простолюдинов... Простите.

Ред беспечно махнул рукой. Он давно уже познакомился с рустинскими представлениями о том, что достойно, а что недостойно аристократа. В Боланах обучались в основном выходцы из простых семей, дети торговцев и мастеровых. Такие, как родовитый Кирст, были там редкостью.

- Впрочем, Аната упряма и от задуманного отказываться не собирается. Возможно, со временем Крейна изменит своё мнение... - задумчиво продолжил между тем Лисур. - Однако моя дочь вас совсем заждалась, - лукаво улыбнулся хозяин. - Приятно было побеседовать, господин Редвиан!

Господин Домажелицкий ушёл. Ред постоял ещё немного, любуясь закатом. Долго ждать ему не пришлось - увидев, что отец скрылся в доме, Аната тут же подошла к травнику.

- Господин маг...

- Магии нельзя научиться по одним только книжкам, госпожа Аната, - не поворачиваясь, сообщил Ред. - Насколько я понял, вы где-то раздобыли книги с магическими рецептами?

Девушка промолчала.

- Книги не могут описать того, что называется "магическим потоком", - продолжил греарец, - для изучения этого ремесла существуют маги-наставники, которые объясняют различными способами то, что нельзя объяснить просто книжными словами. Вы же пытаетесь скопировать рецепт, игнорируя ту искру, что делает его действенным.

Девушка за его спиной расстроено вздохнула.

- И что теперь мне делать?

- Почему бы вам не продолжить заниматься чистым травничеством? Непременно нужна магия?

- А как же! - с жаром ответила Аната. - Простое зелье на сделает и половины того, что делают маги!

- Это верно, - кивнул греарец. - Но только отчасти. Сам рецепт не менее важен, поверьте моему опыту.

- Так что же мне делать? - повторила Аната.

- Почему вы спрашиваете об этом у меня?

- Вы - маг...

- Я бы предложил вам два варианта, - наконец повернулся к собеседнице Ред. - Первый - вообще забыть обо всей этой ерунде, а для молодой богатой девушки всё это травничество - чистейшей воды ерунда, и заняться подбором, как выразилась ваша уважаемая матушка, достойной партии. Короче, выйти замуж.

- А второй?

- Я так и знал, что первый вас не устроит, - проворчал травник. - Второй - я уже говорил об этом с вашим батюшкой - отправиться в Боланский Университет. Там примут любого, был бы Дар и желание учиться. Во всяком случае, можно приехать, пройти испытания...

- На это мама точно не согласится, - сникла Аната.

- Да, господин Лисур мне это пояснил. Так стало быть, первый вариант?

Аната яростно замотала головой.

- Ещё чего! Можно нанять учителя здесь! Ну, сказать, что учить будет чему-то другому. Политесу, например. Или истории. Или поэзии, наконец.

- А ведь это мысль! - согласился греарец. - Тогда, может быть, действительно есть смысл найти местного учителя?

- Вот!

- Что - "вот"?

- Я как раз поэтому к вам и обратилась... пригласила. В общем, я хотела...

- Нет.

- Что вы сказали?

- Я сказал "нет".

- Но почему? Маму я бы уговорила, а отец не станет мне мешать, он, можно сказать, на моей стороне. Вы могли бы жить в нашем доме, вместе с вашим спутником...

- Нет, - в третий раз отрезал маг. - Во-первых, я не местный. У меня здесь дело, и как только я его сделаю - уеду из Гро-Муэра.

- А во-вторых?

- Во-вторых, я не занимаюсь учительством. Вообще. В принципе.

- Надо же, какой вы принципиальный, - протянула Аната.

Ред ощетинился, ожидая очередной вспышки. Но Аната только вздёрнула носик и, игнорируя греарца, направилась к дому. "Голубая кровь!", вполголоса фыркнул ей в спину травник, из вредности не трогаясь с места.

Впрочем, долго оставаться в саду не пришлось - закат принёс прохладу, от канала потянул влажный холодный ветер. Потоптавшись немного под яблоней, Ред тоже направился в дом.

В обеденном зале он застал чету Домажелицких и Теара. Дига куда-то исчезла, Анаты тоже не было видно - скорее всего, девушка не пожелала больше общаться с отказавшим ей травником. Ред мысленно пожал плечами: ну и пусть её!

- Теар, нам пора! Благодарю за тёплый приём, господа, но мы уже и так злоупотребили вашим гостеприимством.

- Один момент, господин маг! - поднялась ему навстречу госпожа Домажелицкая. - Это очаровательное дитя нам рассказало, что вы хотели бы попасть во дворец нашего дюка?

Не отвечая, Ред уставился на Теара. "Очаровательное дитя" тут же сползло со своего стула и на всякий случай отгородилось от травника креслом, в котором расположился хозяин дома.

- А я чего? Вы ж не говорили, что это секрет!

Греарец скрипнул зубами.

- Да будет вам, господин Редвиан! - вмешался Лисур. - Мальчик не сказал ничего дурного. Сейчас многие хотели бы попасть во дворец. Королевский визит, всё-таки. Мало ли, какие у кого могут быть дела к его Величеству, а на праздничном приёме прошение передать бывает легче, чем как-то иначе. Я ценю вашу деликатность и подозреваю, что если бы не ваш юный спутник, вы бы и словом не обмолвились о вашем желании... и совершенно напрасно.

Ред недоумённо приподнял бровь.

- Собственно, дело в том, что согласно местным обычаям для посещения дюка в данных обстоятельствах нужно, чтобы вас привёл с собой кто-то, кого дюк знает лично. Институт поручительства, так сказать... Так вот, я могу за вас поручиться, - просто закончил господин Домажелицкий.

- Вы? Но вы же меня совсем не знаете!

- Да будет вам! - отмахнулся Лисур. - я не верю, что недобрый человек потратил бы своё время на ловлю чужого горностая. И потом, не забывайте - я прослужил много лет на дипломатической службе. Поверьте мне, я немного разбираюсь в людях. Одним словом, завтрашним вечером мы будем ждать вас здесь. Отсюда и отправимся. В конце концов, должен же я как-то поблагодарить вас за спасение нашего животного!

Ошеломлённый греарец низко поклонился.

- А я с ним не пойду!

Аната успела спуститься в зал и теперь стояла в дверях, воинственно уперев в бока руки.

- Значит, останешься дома, - спокойно ответил дочери отец.

- Как это - дома? - возмутилась госпожа Крейна, - Анате нужно непременно посетить этот приём! Там будут достойные господа, благородные столичные гости, и Аната...

- А я её не запираю, - возразил отец. - Хочет - пусть идёт с нами, как и собиралась. Ну так что, идёшь? Или будешь сидеть в своей комнате?

Аната возмущённо фыркнула, одарила Реда разъярённым взглядом, развернулась и молча исчезла за дверью.

- Пойдёт, - удовлетворённо произнёс Лисур, привычно пряча усмешку в бороду, - Наша великая травница любит пофорсить в новом платье. А платье, если не ошибаюсь, уже готово. Верно, дорогая?

Госпожа Крейна тепло улыбнулась мужу.

Упоминание о платье заставило Реда украдкой покоситься на собственные запылённые сапоги и видавшую виды рубаху. Что ж, утром придётся побегать по городу, чтобы подыскать сносную одежду по сносной цене - благо, его карманы ещё не пусты. На приём к дюку в обносках не заявишься...

Он ещё раз поклонился хозяевам и шагнул к двери, поманив за собой Теара.

Ранним утром, спустившись на первый этаж гостиницы, Ред наткнулся на хозяина. На плече у мужчины всхлипывала светловолосая женщина в запылённом платье и сбившемся с головы платке. Хозяин неловко гладил её по волосам, вид у него был растерянный.

- Что-то случилось, уважаемый? - вежливо поинтересовался греарец.

- Да вот, муж у сестры пропал. Торговать на рынок отправился и не вернулся. Третий день уж...

Ред сочувственно наклонил голову.

- Так может, стоит сообщить в местную префектуру?

Растрёпанная женщина оторвалась от плеча мужчины и вскинула на Реда заплаканные глаза.

- Префектура... Да что они могут, господин? Вы вот нездешний, вы не знаете... Кабы просто пропал... Он же у меня травами занимался!

- И что с того? - не понял греарец.

Женщина снова начала всхлипывать.

- Да неладно тут у нас, - нехотя буркнул хозяин, продолжая успокаивающе поглаживать сестру по плечу. - Травники в городе пропадают.

- Что значит "пропадают"?

- То и значит. Выйдет эдак человек из дому, а назад не ворочается. За последние две седмицы пятеро человек пропало, свояк вот - шестой.

- И что, все - травники-маги? - заинтересовался Ред.

- Почему сразу маги... Обычные травники. Людей снадобьями пользовали, кто собственную лавку держал, кто на рынке травами да зельями торговал... Ты успокойся, Ланка! - ласково обратился он к сестре. - Сядь вон лучше, пригляди тут вместо меня. А я плащ накину и к префекту всё ж таки схожу. Может, выпил свояк, да пьяный стражникам попался? Нынче сам король в город прибыл, они за порядком строго следят!

- Не пил он! Вообще не пил! Кому знать, как не тебе?

- Ну, мало ли... раньше не пил, а сейчас выпил...

По тону хозяина гостиницы Ред понял, что мужчина и сам не верит в собственные слова.

Помешкав у лодочной пристани, греарец дождался, пока хозяин выйдет на улицу.

- Скажите, уважаемый, всё действительно настолько серьёзно?

- Куда уж серьёзнее... - вздохнул мужчина. - Не нравится мне это, совсем не нравится. Префект у нас хороший, искать будет честно. Да толку? Тех пятерых-то он так и не нашёл! То ли убили, то ли похитили... И все - травники, Одноглазого душу мать...

- Может, всё-таки совпадение?

- Может быть. А только не похоже. Эх, беда... Говорил я ланкиному мужу: поостерегись, пережди, не ходи торговать! Да разве ж послушал... По весне - самая торговля, пока сырость от каналов, стылая эта дрянь. Летом-то болеют реже.

- Ну, жить на что-то надо, - понимающе кивнул Ред.

- То-то и оно... Ладно, добрый господин, спешить мне нужно. Ланка там одна осталась, изведётся ведь. Ох, Единственный наш заступник... хоть бы обошлось!

Греарец поклонился и отступил.

- Надеюсь, всё обойдётся. Желаю удачи!

- Вашими бы устами, господин!

Хозяин гостиницы ускорил шаг и скрылся за поворотом, а Ред ещё долго стоял, задумчиво глядя ему вслед.

- Господин Ред, а чего это у вас настроение какое-то не такое?

- Нормальное у меня настроение. Отцепись.

- Не-е-ет! С утра вы совсем другой были! А как за покупками сходили, так и думаете, думаете о чём-то всё время... и смурной такой весь. Денег мало осталось, да? Али стряслось что? Внизу вон утром плакал кто-то. Навроде женщина...

- Сказал же - отцепись!

Греарец в очередной раз провёл пятернёй по волосам, пытаясь хоть как-то уложить лезущие в глаза чёрные пряди. Бесполезно. Всегда было бесполезно. Видно, правду говорят: какие волосы, таков и характер... Однако, ну и вид!

Травник выудил из сумки узкий кожаный ремешок и попытался соорудить нечто вроде головной повязки. Получилось ещё хуже - не то бродячий менестрель, не то вырядившийся в цивильное профессиональный рубака-мечник... Разве что на затылке в хвост стянуть...

- Господин Ред, а почему вы завсегда носите чёрное?

- Привычка.

- Хорошая привычка, она вам идёт!

Ред отвёл взгляд от зеркала и задумчиво уставился на Теара. Мальчишка тоже получил обновки, и теперь тянулся на цыпочках, стараясь разглядеть себя в зеркале в полный рост.

- Ну что, щёголь, идём наконец?

- Как это - "идём"? - лукаво прищурился мальчишка. - Рано! Вы же ещё не сказали своё "и не вздумай болтать языком и мешаться под ногами"! ...Ой, осторожнее, вы же так новый плащ порвёте!

Кинувшийся отвесить наглецу подзатыльник Ред остановился и аккуратно отцепил от поясной пряжки неловко завернувшуюся полу плаща. Теар задорно поблёскивал глазами из противоположного угла комнаты, куда успел отбежать, спасаясь от длинных рук мага. Греарец вздохнул, уголки его губ чуть изогнулись в улыбке. Возбуждение Теара перед визитом во дворец было заразительным. Чем Одноглазый не шутит - может, удастся наконец выяснить, что произошло с Кирстом... И вдруг окажется, что всё произошедшее за последние недели - дикое, невозможное недоразумение, и всё станет наконец понятно, хорошо и правильно... Интересно всё же, почему в городе пропадают травники?..

Ред ещё раз поправил плащ и поудобнее подвинул скрытую под ним сумку - оставлять в гостинице своё добро он не собирался. Подумал, достал из сумки склянку с составом, которым вытянул паренька с того света, и переложил её в карман.

- Ладно уж, выходим, - проворчал греарец. - Но чтобы мне...

- ... Не болтать языком и не мешаться под ногами. Угу, сделаем!

- Аната, солнышко моё, отодвинься наконец от края, не ровен час - свалишься за борт!

В ответ на очередное замечание матери Аната раздражённо дёрнула плечиком, но с места не сдвинулась. Ред вздохнул. Угораздило же его сесть в лодку рядом с этой врединой. Нет, чтобы пропустить на своё место Теара. А сейчас уже, ясное дело, поздно что-то менять. Девчонка прижалась к самому борту, как гвоздями прибитая, и демонстративно смотрит в сторону.

- Доченька, господин маг не кусается, - вкрадчивым голосом произнёс господин Лисур.

С тем же успехом он мог бы сообщить эту новость проплывающим мимо каменным плитам очередной лодочной пристани, - Аната по-прежнему не соизволила даже голову повернуть. Ред снова удручённо вздохнул. Ему было неприятно оказаться причиной трений между родителями и их строптивым чадом. Он уже жалел, что согласился на любезное предложение Домажелицких. С другой стороны, если бы не это самое предложение, сидеть бы ему в городской гостинице ещё неизвестно сколько дней, ожидая, пока их непредсказуемое величество унесёт наконец из Гро-Муэра...

Теара демонстративное молчание Анаты не трогало - мальчишка вовсю вертел головой, рассматривая узкие набережные, стиснутые высокими домами. Постройки стояли так плотно друг к другу и к воде, что очередной канал-переулок открывался глазам только тогда, когда нос лодки равнялся с поворотом.

- Господин Ред, смотрите скорее! Что это за баба у дверей деревянная? Двери такие знатные, и сам дом...А баба одета как нищенка - будто в простыню замоталась!

В Гро-Муэре строить умели. Строили главным образом из камня, изобильно украшая стены резьбой, а входные двери, балконы и даже крыши - каменными и деревянными скульптурами. Заинтересовавшая Теара скульптура украшала каменное крыльцо богатого дома, явно видевшего не одно десятилетие, но не утратившего своей красоты и лоска. С высоты ступеней на канал смотрела женщина в выкрашенном золотой краской одеянии. Одна рука изваяния упиралась в бедро, в ладони другой лежала настоящая крупная морская раковина, из тех, что можно встретить на рустинских рынках в лавках торговцев заморскими диковинами.

Маг открыл было рот ответить, но его опередила Аната:

- Сам ты нищенка! Это богиня!

- Что ещё за богиня? И почему в простыне? - недоверчиво прищурился подросток.

- Доченька, отодвинься наконец от борта! - вмешалась госпожа Домажелицкая.

- Сам ты в простыне, это тога! Мама, отстань!

- Ну, пусть тога. А только как не назови - всё одно в ней неудобно и холодно. Как в простыне. Странная какая-то богиня. И вообще - богинь не бывает. Всем известно, что есть только Единственный.

- Это Дея, богиня южных земель, - мягко вмешался Лисур, предотвращая очередную отповедь Анаты. - Дее поклоняются жители Островов. Сперва островные купцы и путешественники завезли эту свою веру в Греар, а потом уж и до нынешних земель докатилось. Храмы, правда, не ставят, но вот такие скульптуры, просто, для украшения - часто. Это, кстати, дом местного судовладельца. Очень богатый человек. Почти треть местных галер - его собственность.

- Это те, на которых рабы?

- Именно! - снова вмешалась юная вредина Аната. - Те, на которые сажают всяких проходимцев!

- Аната, сколько я буду тебе повторять... - Крейна предприняла очередную безуспешную попытку заставить дочь подвинуться ближе к спутникам. Аната в очередной раз прикинулась глухой.

- Ну, официально никакого рабства в Гро-Муэре и во всей Русте нет, - заметил Лисур. - Но труд на галерах - не сахар. Поэтому есть вербовщики, которые прилагают множество усилий, чтобы укомплектовать судно гребцами. По сути, в общем-то, рабство. Но официально и найм, и жалование, которое ждёт матроса после возвращения... хм, если он вернётся, конечно... всё законно, как вы понимаете.

Ред, к которому была обращена последняя фраза, согласно кивнул. Мир не идеален, не важно, Руста это или Греар. Везде есть охотники за дармовой силой...

Постепенно канал расширился. Показался дворец дюка, и сразу за ним - тёмно-синяя полоса взъерошенного вечернего моря. Закатное солнце бесчисленными бликами рассыпалось по мозаичным стенам дворца, споря с рябящими отражениями от неспокойной воды. С залива не сильно, но устойчиво дул ощутимо прохладный ветер. Ред с наслаждением потянул носом, вдыхая солёный пряный аромат.

- Ну до чего же красивый дворец у нашего господина дюка! Который раз любуюсь, и всё время - как впервые, - восхищённо заметила госпожа Домажелицкая, на время позабыв о своём рискующем свалиться в воду чаде.

- Да, красиво, - согласился греарец.

- Это вы ещё со стороны моря его не видели! А уж ночью, как огни зажгут... чудо, просто чудо!

Лодка мягко стукнулась о пристань со спускающимися к самой воде ступенями, и пассажиры стали выбираться на набережную. Первыми вышла чета Домажелицких, следом - Теар. Став на нижнюю, мокрую и скользкую от водорослей ступень пристани, Ред обернулся, подхватил на руки поднявшуюся со скамьи Анату и легко взбежал со своей ношей наверх. Легко, потому что девушка на мгновение оцепенела от неожиданности. Увы, только на мгновение.

- Да как ты смеешь! Поставь, где взял!

- Что, так хочется замочить юбку? - мрачно поинтересовался греарец, ставя свою ношу на набережную.

- Не твоё дело!

- Уговорила. Не моё. Так что если ты всё-таки хочешь испортить своё роскошное платье - просто сделай пару шагов. На ту мокрую ступень можно спуститься и отсюда, не обязательно становиться на неё из лодки, не так ли, госпожа кривляка?

Аната одёрнула платье и оскорблено задрала нос:

- Не учи меня! И кстати, не вздумай за мной ухаживать!

- А я и не собираюсь, - буркнул несколько ошарашенный предупреждением маг.

Резные ворота на сей раз были распахнуты настежь, а за ними по широкому, вымощенному голубым и зелёным камнем двору неспешно прохаживались люди. Гости дюка. У ворот господин Домажелицкий остановился, чтобы раскланяться с худым и высоким, как жердь, жилистым и суровым с виду пожилым господином.

- Доброго вечера, уважаемый! Благодарю господина дюка за приглашение.

- Милости просим, господин Лисур! Вы всегда желанный гость в этом доме, - церемонно поклонился старик. - Ваш спутник мне не знаком. Я вижу, нынче вы взяли на себя труд поручительства?

- Вы не ошиблись!

Лисур коснулся руки Реда и размеренно произнёс:

- Сегодняшний день - свидетель моего поручительства за господина Редвиана. С ним - малолетний Теар, за коего отвечает сам господин Редвиан. Моё уважение к господину дюку и моё имя - залог моих слов. Сказано всё.

- Сказано и услышано, - торжественно кивнул старик, завершая ритуал поручительства. - Проходите и будьте гостями. Милости прошу и вас, уважаемые дамы! Семья господина Домажелицкого - истинный брильянт среди гостей господина дюка!

Дамы присели в реверансе, Лисур ещё раз поклонился. Ред последовал его примеру, пинком побудив к поклону остолбеневшего с открытым ртом Теара, который во все глаза пялился на встречавшего. Наконец вся компания миновала ворота и по длинной аллее направилась к сияющим зеленью и синевой стенам дворца.

- Так это был не дюк? - опомнился Теар.

- Конечно, нет! - фыркнула Аната. - Будет тебе дюк торчать у ворот и встречать каждого гостя! На это существуют распорядители!

Ред оглянулся на ворота. Распорядитель и впрямь был хорош. Тёмно-вишнёвый камзол с золотой вышивкой выделял и без того заметную высокую фигуру, превращая её в своеобразный диковинный цветок на зелени каменных плит двора. Старик держался очень прямо и торжественно, а если кланялся, то с таким достоинством, что травник не удивился ошибке Теара. Он и сам едва не принял пожилого распорядителя за хозяина, но вовремя сообразил, что дюк, скорее всего, сейчас составляет общество Кузиму и вряд ли станет вот так запросто встречать гостей у ворот, когда во дворце находится их королевское величество.

Внезапно он сообразил, что так и не удосужился разузнать у господина Лисура, как должен проходить приём. В каждом городе - свои обычаи, не зря же бытует в Русте поговорка: "свой ипат - свои порядки". В Гро-Муэре, правда, сказывается влияние близкого Греара, и ипата на греарский манер называют дюком, но смысл от этого не меняется... Смущал его и факт так называемого "поручительства" со стороны Домажелицкого. Кто знает, какие обязательства теперь накладывает на него этикет?

В следующий момент травник получил наглядное доказательство того, что Лисур долгое время состоял на королевской дипломатической службе. Бывший посол искоса глянул на греарца и, очевидно, с лёгкостью догадался о предмете его размышлений.

- Не волнуйтесь, господин маг. Гро-Муэрский институт поручительства - штука экзотическая, но не обременительная. Я бы мог рассказать вам немало интересного об истории этого обычая, равно как и о местной традиции обходиться на приёмах без приглашений... Но не думаю, что сейчас для вас это будет интересной темой для беседы. Куда полезнее вам будет просто узнать, что, придя на приём под поручительством известного хозяину лица, вы пользуетесь теми же возможностями и обретаете тот же статус приглашённого, что и все остальные гости. Существуют лишь некоторые нюансы. Во-первых, вы вправе при знакомстве с приглашёнными не упоминать своё имя, но зато обязаны упомянуть имя своего поручителя.

- Это понятно и справедливо, - кивнул Ред.

- Так же негласно считается, что пришедший под поручительством гость не будет излишне привлекать внимание к своей персоне, а, как бы это сказать, предпочтёт держаться в тени, не отказывая желающим с ним пообщаться, но и не навязывая своего общества. Если в ваши планы входит другой стиль общения, большим скандалом это не станет, но боюсь, вас могут не так понять...

- Насчёт этого будьте спокойны, господин Лисур, - усмехнулся греарец. - Вам я могу сказать откровенно: в мои планы входит общение с одним-единственным человеком. Собственно, из-за него я и рвался на этот приём. Я не думаю, что он откажет мне в общении.

- Старый друг?

- Пожалуй, да, - задумчиво протянул травник.

Сказал, и сам удивился своему неуверенному тону. Друг... Друг ли?

- Кто-то из окружения нашего дюка? - продолжал расспрашивать мужчина. - Не сочтите моё любопытство навязчивым. Возможно, я сумею вам помочь увидеть вашего друга. Народу, как вы сами видите, собралось изрядно, и без знания дворцовых закоулков и традиций приёма отыскать в этой толчее человека, особенно если он занят на службе, будет затруднительно.

Греарец всё так же задумчиво кивнул. Слова Лисура вызвали к жизни массу вопросов. Травник поймал себя на том, что до текущего момента толком не задумывался над тем, что он будет делать, когда доберётся наконец до Кирста и встретится с ним лицом к лицу. Короткое и решительное "разберусь", сказанное в запале старому наставнику, звучало, конечно, красиво и ёмко, но, увы, недостаточно конкретно. Разбираться - как? Любезно поинтересоваться, не крал ли Кирст амулет? А заодно спросить, не он ли случайно послал в Дукелы ту милую компанию с арбалетами? Если Кирст не в курсе происходящего, подобные вопросы только обидят его, а то и оскорбят. Если же обвинения храмовника - правда... Ред плохо представлял себе, что может ответить человек, заваривший подобную кашу. Он уже ни в чём не был уверен.

- Господин Редвиан?

Лисур всё ещё ждал ответа. Травник тряхнул головой и с силой провёл ладонью по лицу, заставляя себя вынырнуть из путаных размышлений. Как там говаривала Алерна? Если не можешь решить, как тебе поступить - просто сделай шаг...

- Да, господин Лисур. Простите, я задумался. Я собирался отыскать здесь травника Кирста. Мы вместе учились в Боланском университете.

- Кирст Каэр-Диногский? - оживился Домажелицкий. - Как же, знаю! Он здесь недавно. Говорят, прекрасный маг-травник.

Краем глаза Ред заметил, что при этих словах рассеянно глазевшая по сторонам Аната подобралась и потихоньку подошла поближе к отцу.

- Господин дюк принял его к себе на службу и, как я слышал, обещал к осени рекомендовать к королевскому двору, - продолжал между тем Лисур.

- Вот как, король снова приближает к себе магов? - удивился греарец.

- Не то, чтобы приближает... но травник без магического умения, как вы понимаете, это только полтравника, - улыбнулся бывший дипломат, - а врачеватель при дворе нужен. Те мастера, что служили при королевском дворе раньше, сразу после злополучного королевского указа сочли за благо уехать из Валема. А хвори и недуги, простите, никаким указом не отменить. Вот их величество и озаботился поиском лояльного и грамотного целителя...

Ред обменялся с господином Домажелицким понимающими усмешками.

- Однако я отвлёкся, - продолжил Лисур, - Господина Кирста мы с вами отыщем без труда. Но я боюсь, что он будет занят. Произвести благоприятное впечатление на монарха, сами понимаете, гораздо надёжнее даже рекомендаций дюка. Вам придётся наблюдать, чтобы улучить подходящий момент для беседы. Вы же не ставите своей целью помешать господину Кирсту делать карьеру?

- Ни коим образом! - решительно заверил собеседника греарец.

- В таком случае, думаю, будет лучше, если я просто подскажу, где удобнее расположиться, чтобы быть поближе к господину дюку, в то же время не слишком мозоля глаза высочайших особ. Ну а дальше, я думаю, вы и сам отлично справитесь. Но вот мы и пришли... Госпожа Крейна, позвольте предложить вам руку!

- Благодарю вас, господин Лисур! - госпожа Домажелицкая чопорно наклонила голову, но тут же озабоченно завертелась в поисках своего чада, - Аната, доченька, я прошу тебя - будь рядом! Эти приёмы такие многолюдные, у меня от них всегда потом мигрени, просто ужас какой-то!

- Мама, от мигрени хорошо помогает мятная примочка на виски...

- Молчи уж, горе моё! Не хватало ещё в таком месте о твоих рецептах рассуждать! О манерах лучше думай. Спину держи! Поправь локон! Да улыбаться, улыбаться не забывай! Ты же, в конце концов, благородная дама, а не деревенская знахарка!

Аната фыркнула.

- Дорогая, раз эти приёмы так действуют на вас, мы вполне могли бы остаться дома, - заметил глава семейства.

- Ещё чего! - тут же вскинулась Крейна. - Да здесь весь Гро-Муэр! И не только! Королевский двор... А Аната до сих пор не замужем. Ну, вы меня понимаете!

- Понимаю, - мягко согласился Лисур.

Ред заулыбался, слушая беседу супругов. Его беспокойство понемногу утихло, но до конца не ушло - затаилось где-то в середине груди, под сердцем.

Парадный зал гро-муэрского дворца был обставлен и украшен по последней столичной моде. Традиционный широкий стол, что традиционно устанавливался посередине зала покоем, был заменён скромными узкими столиками вдоль стен - Ред догадался, что приём не предполагал основательного застолья. Столики, правда, были уставлены винами и различными закусками. Очевидно, гостям предлагалось утолять голод и жажду стоя, или даже прохаживаясь с бокалом и тарелкой в руках.

Высокие, прорезанные стрельчатыми окнами стены украшали тяжёлые драпировки глубокого тёмно-красного цвета, резко контрастирующие с лазурным начищенным до блеска полом и лазурным же потолком.

Несмотря на тянущий с залива прохладный ветер, в зале было тепло, даже душно. По примеру Домажелицких Ред с Теаром освободились от плащей и передали их дежурившим у входа подросткам.

- Господин Ред, а плащи-то нам вернут? - с сомнением в голосе прошептал Теар.

- Не волнуйся, вернут, - улыбнулся греарец.

- А ну как перепутают, где чей? Вон одёжек-то сколько!

- Не перепутают, это их работа. С каких это пор ты стал таким мелочным? - ехидно прищурился травник.

- Да я за вас переживаю! - моментально нашёлся мальчишка, - Упаси Единственный, опять придётся вам тратиться. И так уж сколько на меня денег извели!

- Хитрец, - рассеянно пробурчал Ред, продолжая изучать зал.

Традиционное возвышение для хозяина и почётных гостей располагалось в одном из углов: несколько невысоких ступеней вели к треугольному подиуму с небольшим столом и резными стульями. Очевидно, дюк, при всём уважении к столичной моде, предпочитал всё же традиционное застолье, хотя бы для себя и для его величества.

В помещении уже было многолюдно, и гости продолжали прибывать. В дальнем конце зала Ред углядел ещё одну, скрытую драпировками, дверь, столь же широкую, как и та, через которую они вошли, но не распахнутую настежь, а лишь слегка приоткрытую. Из неё в зал доносилась негромкая музыка.

- Выход на террасу, - сообщил Лисур, от которого не укрылся заинтересованный взгляд греарца. - Там располагаются музыканты. Сейчас ещё ночи прохладные, а летом танцуют обычно на открытом воздухе. В зале слишком душно, и танцы под открытым небом, с видом на ночной залив - визитная карточка гро-муэрских приёмов. С террасы лестница ведёт прямо к воде. Бывает, танцующие спускаются к самому берегу... Если не ошибаюсь, эта традиция пришла с вашей родины?

- Редви, сегодня вечером мы идём к Сквозному Гроту.

- Зачем, тётя Алерна?

- Сегодня - Старый праздник, ты забыл? День прихода осенних штормов. Будут танцы.

- Я не хочу танцевать!

Худой угловатый мальчишка хмурится и отворачивается. Но если Алерна считает разговор неоконченным, от неё так просто не избавиться: женщина ловко перехватывает Реда за предплечье.

- Не хочешь танцевать, значит? Оно и понятно, какие уж тут желания... Но мы всё-таки пойдём. Ты - греарец, Редви! Танец у тебя в крови. Хороша же я буду, если к возвращению твоих родителей выяснится, что я ничему тебя не научила, кроме как травы собирать.

- А они вернутся? - жадно спрашивает мальчик.

Алерна отпускает его руку и молча смотрит в окно, на чёткую линию холмов. Молчит она долго. Так долго, что подросток опускает голову, понимая: ответа не будет. Ни "да", ни "нет" - одна неизвестность, как вязкий осенний туман над старыми крепостными башнями...

Вечером они выходят из дома и идут за город. Седые волосы Алерны распущены, на плечах - нарядная узорчатая шаль с длинными красными кистями. Редви неловко расправляет жёсткую шнуровку на новой рубашке. Праздник.

- Алерна, а почему праздники всегда бывают у Сквозного Грота? Почему не в городе?

- Ну, не все праздники. А только Старые. Те, что были до того, как к нам пришла вера в Единственного. Все новые праздники отмечаются на городских площадях и в храмах. Молящие говорят - в храме человек становится ближе к богу. А раньше люди считали, что свою радость нужно делить с землёй, холмами, небом, морем... Да и места на побережье всяко больше, чем в храме или даже на самой большой площади! - лукаво усмехается женщина.

К Сквозному Гроту ведёт широкая дорога, вымощенная каменными плитами. Дорогая старая, между камнями густо проросла трава, а кое-где по обочинам и вездесущий терновник упрямо раздвигает растрескавшиеся плиты своими цепкими корнями. У берега дорога ещё больше расширяется, упираясь в просторную ровную полосу пляжа. Здесь никогда не пристают к берегу лодки, и даже вездесущие мальчишки не плещутся в воде: прибой неприветливо скалится острыми глыбами камня. Справа тёмной стеной высится Сквозной Грот - причудливо выгрызенная морем длинная скала-коридор, уходящая далеко в море, за линию камней. Если пройти её насквозь, с обрыва можно прыгнуть прямо в воду, в разморенную ранним осенним солнцем тёмно-зелёную глубину.

Несмотря на отсутствие ветра, море неспокойно: значит, где-то далеко мечется на воле шторм. Длинные пенистые валы размерено накатываются на берег, с силой бьют в базальтовый бок скалы, и она отзывается исполинским бубном: " баммм, баммм...". И вторят, вторят ритмичному гулу радостные человеческие голоса и завораживающая, волшебная музыка...

- Пап, а этот господин Кирст ещё не скоро уедет из города?

Аната, внимательно прислушивающаяся к беседе мужчин, воспользовалась затянувшимся молчанием травника.

- Может, осенью... А зачем он тебе? - спохватился отец. - Впрочем, можешь не отвечать, я и так догадаюсь. Всё лелеешь идею нанять себе учителя-травника?

Глаза у Анаты загорелись, она торжествующе покосилась на Реда.

- Брось, Аната. Только мать лишний раз рассердишь, а толку всё равно не будет, - осадил девушку Лисур. - Лучше мы с тобой подумаем о том, как убедить её отправить тебя в Боланы.

Девушка насупилась и уставилась в пол. Лисур с сочувствием посмотрел на дочь, потом покосился на стоящую недалеко супругу. Решительно махнул рукой:

- Иди, Аната! Дома поговорим. Иди, веселись!

Аната хотела возразить, но под взглядом отца ещё больше погрустнела и отошла в сторону. Весёлой она никак не выглядела.

- Как говорят у айгов, "маленький ребёнок - бессонная ночь, взрослый ребёнок - бессонная жизнь", - со вздохом произнёс бывший дипломат, глядя вслед дочери. - Откровенно говоря, господин маг, я сочувствую своей Анате. Она отчаянно не вписывается в то, что здесь считают "счастливой долей женщины". В Русте смысл жизни девушки - удачно выйти замуж, а долг родителей, соответственно, - помочь чаду составить партию. Девушки здесь с детства мечтают заполучить хорошего мужа, дом, наплодить детей и по выходным посещать храм Единственного вместе с семейством... Аната не такая. Ей, конечно, тоже нужна семья, дом... Но для счастья ей будет этого мало, вы меня понимаете?

- Понимаю, - кивнул травник. - Аната и впрямь необычная девушка. Думаю, для неё будет лучше, если вам всё же удастся переубедить госпожу Крейну и отправить дочь в Боланы.

- Если, конечно, у неё есть способность к магии, - добавил Домажелицкий.

- Насчёт этого не беспокойтесь. Злополучное зелье в комнате вашей дочери имело явные следы наложенного Потока.

- Всё-таки имело? - озорно усмехнулся Лисур. - Значит, я не ошибся, и вы разыграли весь тот спектакль лишь для того, чтобы наша суеверная Мина решилась войти и убрать грязь?

- Надеюсь, вы простите это лицедейство, - вернул усмешку травник, - мне очень не хотелось, чтобы после всех огорчений того дня госпожа Аната была вынуждена ещё и сама заниматься уборкой...

- Господин Ред!

Ред обернулся: вынырнувший из людской толчеи Теар вцепился в него мёртвой хваткой и тащил куда-то в сторону от Домажелицкого, напрочь игнорируя приличия. Глаза у мальчишки были размером с чайные блюдца.

- Ты с ума сошёл?! Не видишь, я с человеком разговариваю?! - раздражённой кошкой зашипел греарец и попытался избавиться от цепких пальцев.

- Это срочно, господин Ред! Ну идёмте же!

Ошеломлённый травник сделал несколько шагов следом за Теаром. Когда слегка растерянного, но всё же вежливо улыбающегося господина Лисура закрыли многочисленные гости дюка, он наконец опомнился. Перехватив мальчишку под локоть, Ред припёр его к ближайшему столу.

- Тебя что, Одноглазый укусил?! Что ты вопишь, как торговка на рыбном базаре?

- Они здесь! - драматическим шёпотом сообщил Теар. - Я их видел!

- Кого ты видел?

- Тех, из Дукел. Того, что со шрамом. И второго, худющего такого, в капюшоне, чёрного. Он тогда на тропе своих предупредил, что вы колдуете... Помните?

Ещё бы не помнить. Ред проглотил банальное "тебе показалось" и отпустил мальчика. Заставил себя успокоиться. Подхватил из стоящей на столике серебряной вазы какой-то экзотический краснобокий фрукт и скучающим голосом приказал:

- Рассказывай. Не спеша и подробно.

- А чего тут рассказывать? - шмыгнул носом мальчишка. - Я у того столика стоял, вон, видите, где икра? Только подошёл, дай, думаю, пригляжусь - может, и не икра вовсе, а морок какой...

- Ты мне тут об икре рассказывать собрался? - спокойствия у Реда хватило не надолго.

- Да при чём тут икра! Я вам про стол говорю. Видите, за ним кошма на стенке не такая, как везде?

- Что ещё за кошма? Драпировка, что ли?

- Угу, она самая!

Ред присмотрелся. Драпировка и впрямь выглядела иначе.

- Тамочки за кошмой стены вовсе нет, за ней - коридор, - продолжал Теар.

- Ты откуда знаешь?

- Дык заглянул я! Стою, икру это самое... В общем, на икру смотрю и думаю, что как-то странно эта кошма колышется. Я и заглянул. А там - потайной ход. И они. Шрамолицый и чёрный.

- Разговаривали?

- Что вы, господин Ред, больно надо мне с ними разговоры разговаривать! Я как их увидел, так сразу назад к вам кинулся. Темно там было, может, не заметили меня...

- Между собой, спрашиваю, эти двое разговаривали?!

- А я почём знаю?!

Маг обречённо закатил глаза и попытался потереть рукой лоб. В руке обнаружился машинально взятый из вазы фрукт. Ред удивлённо посмотрел на него, откусил кусок и скривился: краснобокая экзотика оказалась отменной кислятиной.

- Ладно, я всё понял. Живо иди теперь к господину Лисуру. Ничего ему не говори, но и не отходи от него. Случись что - не хватало мне ещё тебя разыскивать в этой толчее... Ступай, Теар.

Травник проводил глазами подростка, немного повертел в руках надкушенный плод и, воровато оглядевшись, украдкой сунул его обратно в вазу, попорченной стороной внутрь. Медленно, стараясь не привлекать к себе излишнего внимания, подошёл к столу рядом со злополучной драпировкой, которую Теар упорно именовал кошмой. Народу около стола оказалось немного: похоже, только жителя предгорий Теара могла привлечь к себе икра, привыкшие к морским дарам гро-муэрцы не считали это угощение чем-то особенным. Поскучав немного возле стола, греарец переместился ближе к стене и скользнул за тяжёлые бархатные складки.

Теар ошибался. Скорее всего, это был просто ещё один выход в парадный зал, по каким-то соображениям скрытый на время приёма. Для потайного хода коридор оказался чересчур широк, да и со стороны зала задрапирован достаточно небрежно. Поначалу после яркого освещения магу показалось, что он попал в кромешную темноту. Когда глаза привыкли, Ред разглядел вдали один-единственный слабенький настенный масляный светильник и расчертившие пол узкие полосы света, очевидно, проникавшие из выходящих в коридор дверей. Было абсолютно тихо и пусто, только из зала доносились приглушённые драпировкой голоса и музыка.

Ред нерешительно переступил с ноги на ногу. Отправляться искать кого-то по тёмным коридорам и закоулкам чужого дворца совершенно не выглядело разумной идеей. В то же время его не оставляло ощущение, что стоит повернуться лицом к выходу, и спина тут же станет роскошной мишенью для арбалетного болта. Дурацкое чувство, но греарец никак не мог от него избавиться. Покосившись на мягко освещённый со стороны зала занавес, он всё-таки решился и двинулся вглубь коридора, стараясь ступать как можно тише.

За первой выходящей в коридор дверью обнаружилось что-то вроде кладовой или сервировочной комнаты: длинный стол, заставленный посудой, лари и бочонки вдоль стен. И снова ни одной живой души. Ред вернулся в коридор и пошёл дальше. Следующая дверь была на противоположной стороне - по левую руку. И из-за неё раздавались голоса.

- А я ещё раз тебя спрашиваю: какого Одноглазого вы сюда припёрлись? Сказано же было - ждать у лодки! Что, так хочется страже глаза помозолить?! Это вам не Дукелы, где к их вшивому ипату во дворец попасть - раз плюнуть, только приглашение перекупить. Это - Гро-Муэр!

Ред застыл с поднятой для очередного шага ногой. Этот голос он не мог спутать ни с чьим другим. Чуть металлический, с характерной манерой лениво растягивать слова... Кирст. Старый друг. Что ж, вот и помощь Домажелицкого не понадобилась. Подойти, радостно хлопнуть по плечу, заглянуть в глаза... Поговорить, выяснить, наконец, всю эту чертовщину насчёт амулета, бегства, незнакомцев с арбалетами... Вот так просто - задать прямой вопрос и услышать прямой ответ... прежний Ред непременно так бы и сделал. Раньше. До Дукел. До боланской тропы. До разговора с Аксием и откровений Хильдефа. Нынешний Ред замер и затаил дыхание. Был бы Кирст один... Но он был не один. Греарец сардонически дёрнул углом рта. Вот и осторожность пришла. Признак наконец-то проснувшегося ума? Или замаячившей на горизонте старости?..

Кирсту между тем ответил другой голос, низкий и хриплый. Тоже знакомый, но при совершенно других обстоятельствах. Перед глазами Реда всплыла картина с высунувшимся из окна дукелской гостиницы шрамолицым головорезом. Как бишь там его? Жамер?

- Да мы уж идём, господин. Заглянули только маленько посмотреть, как здесь благородные господа веселятся, хе-хе. Опять же, вдруг вам как-нито пособить надо.

- Как же, "пособить"! Сказал бы уж прямо - знаменитого гро-муэрского вина захотелось! Вы мне очень "пособите", господа, если живо унесёте отсюда свои наглые рожи и будете ждать меня там, где мы условились! - голос холодный, как зима в предгорьях, и злой, как осенний шторм...

- Идём, уже идём... Вы бы хоть сказали, когда вас ждать-то. Ежели всю ночь нам у лодки на берегу куковать - так не худо бы и погреться! Холодно там... Вынесли бы нам винишка-то, чай, не в тягость!

- Обойдётесь! Я и так достаточно вам плачу, чтобы ещё воровать для вас пойло с приёмов.

- Ну и ладно, я ж просто спросил... А девица? Вы её уже видели?

- Пока нет.

- И на что вам эта соплюха, никак не пойму. Да ещё те, другие... Ну, эта-то хоть из благородных, не то, что предыдущие. Дело-то, конечно, не моё...

- Не твоё, Жамер, - отрезал мужчина. - Между прочим, если бы вы не упустили под Боланами греарца, я бы сейчас здесь с вами и с этой, как ты выразился, соплюхой, не маялся... Кстати, официальная часть приёма вот-вот начнётся, а я всё ещё тут. Брысь с глаз моих! Да страже не попадитесь! Как из дворца по-тихому выбраться, знаете?

- Не извольте беспокоиться, господин. Как вошли, так и выйдем. Это ж наша работа - ходы-выходы знать. Крысиная работа, эх... Всё-всё, уже идём!

Последние слова наёмников Ред не дослушал - поскорей попятился назад и скользнул за дверь первой комнаты - благо, она всё ещё была пуста. Едва он прикрыл за собой дверь, как по коридору стремительно прошелестели шаги. Ред осторожно выглянул... как раз вовремя, чтобы успеть заметить тонкий светлый силуэт. Не обернувшись, Кирст исчез за ведущей в зал драпировкой. Наёмники, похоже, отправились прочь другим путём.

Маг задумался. Теперь он был уверен, что непременно всё выяснит. Как и собирался - прямо на этом приёме. Парадный зал с его толчеёй и массой незнакомого народу прекрасно подходит для этой цели. Во всяком случае, это лучше, чем незнакомые закоулки чужого дворца. Греарец подождал ещё немного, отсчитывая удары собственного сердца. Всё было спокойно. Тогда он покинул спасительную комнату и тоже вернулся в зал.

Яркий свет резанул по глазам. Ред осторожно осмотрелся - Кирста нигде не было видно. В следующий момент музыка стихла. Все присутствующие постепенно перестали хаотично дефилировать по залу и повернулись в одну сторону. Умолкли голоса. В наступившей тишине к приготовленному для дюка возвышению прошла группа людей. Статный тёмноволосый бородатый мужчина в тёмно-синем камзоле протянул руку своему грузному спутнику, помогая подняться по ступеням.

- Прошу, ваше величество! Надеюсь, вас порадует этот скромный праздник в вашу честь!

Ред прищурился, разглядывая монарха. Несмотря на относительную молодость, их величество успело обзавестись объёмным брюшком и изрядной лысиной, просвечивающей сквозь все ухищрения придворных цирюльников. Кузим страдал одышкой - это было заметно даже с того расстояния, на котором находился греарец. Чуть позади августейшей особы семенила крупная блондинистая дама в чересчур открытом лиловом, в тон королевскому камзолу, платье с ярко-розовыми лентами. Насколько было известно травнику, король до сих пор не был женат. Значит, фаворитка.

Кузим тяжело плюхнулся в кресло. Дама расположилась на соседнем сидении, прислонилась обнажённым плечиком к высокой резной спинке и принялась рассеянно оглядывать собравшихся. На хорошеньком, хоть и чересчур полном кукольном личике отражалась прямо-таки вселенская скука.

- Господа, их величество всемилостивейший государь Русты, сиятельный Кузим Первый почтил наш город своим присутствием!

По голосу гро-муэрского дюка можно было подумать, что он всю свою жизнь жил в ожидании этого визита. Кузим благодушно улыбался. Блондинка, надменно изогнув одну бровь, скользила глазами по лицам присутствующих.

- Весь Гро-Муэр безмерно счастлив принимать у себя своего короля! И этой ночью мы покажем вашему величеству, какова степень нашего счастья! Веселитесь, господа! Отдыхайте и веселитесь!

Ред скривился. Судя по всему, этим вечером дюк задался целью говорить одними восклицаниями. Впрочем, на этом его речь и закончилась - похоже, гро-муэрский правитель, как и дукелский ипат, не был большим любителем молоть языком. Или это присутствие августейшего гостя так подействовало на главу города?

Снова заиграли музыканты, зашелестели голоса - поначалу негромко и сдержано. Но вот где-то рассыпался колокольчиком короткий женский смешок, следом - другой, ему ответил сочный мужской бас, послышалось звяканье посуды... Постепенно в зале снова стало шумно. Дюк расположился по правую руку Кузима и принялся собственноручно нагружать тарелку монарха каким-то экзотическим лакомством. Лиловая дама вооружилась бокалом вина и без лишних церемоний, игнорируя вилку, руками потянулась к блюду с дичью: похоже, столь превозносимая госпожой Дигой манерность светских дам не была в чести у королевских фавориток.

Прихватив со стола бокал (пить не хотелось, но просто ради приличия), Ред осторожно пробирался между беседующими группками гостей. Внимания на него почти не обращали, и греарцу это было на руку. Вокруг шелестели пышные шелка женских платьев, звякала посуда. Изредка в поле зрения травника попадал хозяйский стол и сам хозяин приёма, - дюк всё потчевал монарха, приправляя ужин беседой. Кузим мерно двигал челюстями и благосклонно внимал.

Ред рассчитывал, что Кирст будет находиться где-то рядом с августейшим гостем, но пока что его надежды не оправдывались. Интересно, за какой это девицей нынче охотится господин Каэр-Диногский? Раньше Ред не замечал за приятелем такой уж сильной тяги к женскому полу. Да и сейчас не похоже, чтобы его обуревали нежные чувства - зачем бы Кирсту посвящать в свои сердечные дела этих головорезов. Скорее уж похоже на охоту, объектом которой недавно был Ред. Ещё одна загадка... И тут он наконец его увидел.

Даже странно, что он не заметил его раньше. Даже в такой толпе. Даже не ища специально. Высокий. Тонкий. Белый - от светло-льняных длинных волос до кончиков начищенных сапог из тончайшей кожи айгской выделки. Нежный шёлк рубашки в прорезях камзола пестрит дорогой вышивкой. И даже узкая полоска узорчатой ткани, стягивающая на лбу волосы, выглядит так уместно и изыскано... Ред припомнил свои недавние попытки напялить на голову подобное "украшение". Что и говорить - сравнивать смешно. Аристократ. Щёголь. Всегда был таким. Ему бы рядом - рой влюблённых дев...

Одна дева, впрочем, всё-таки имелась в наличии. И судя по приоткрытому ротику и хлопающим ресницам, до влюблённости было совсем недалеко. Вопреки всем нормам приличия, госпожа Аната крепко вцепилась в локоть нового знакомого и таращилась на Кирста, как на Единственного, который вдруг сошёл на землю, да ещё и - о чудо! - предложил руку простой смертной.

- ...трава, как женщина - не терпит спешки и невежества. Изучить её свойства можно, только вооружившись терпением, моя госпожа.

Мягкий, вкрадчивый голос, тягучие интонации. Кирст говорил негромко, но Ред слышал каждое слово. Похоже, Аната всерьёз надеется заполучить себе учителя. Интересно, кто их представил? Ответом на последний вопрос обозначилось за спинами увлечённой беседой пары обеспокоенное лицо Домажелицкого. Стало быть, отец тут не при чём. Крейна, насколько уяснил для себя греарец, и подавно не стала бы способствовать такому знакомству. Неужели сама Аната в очередной раз презрела приличия ради жажды знаний? Похоже на то. Впрочем, это не важно. Главное - он его нашёл. И мешкать не стоит.

- Кирст!

- Аната!

Два голоса - Лисура и Реда - слились, заставив новоиспечённого гро-муэрского травника умолкнуть, а Анату - поспешно высвободить руку и отодвинуться от собеседника на расстояние, предписываемое приличиями. Девушка быстро расправила смятый рукав и - как ей, наверное, казалось - тайком оглянулась. "Боится, не заметила ли мать" - догадался Ред. На её счастье, госпожи Домажелицкой рядом не наблюдалось.

Греарец официально поклонился, глянул в светло-синие глаза. Он не ожидал смятения - о выдержке Кирста ещё в Университете ходили легенды. Но хоть чуть-чуть, хотя бы на волос дрогнувшая бровь? Ни тени волнения. Синие глаза приветливо распахнулись, от уголков к вискам разбежалась едва заметная сеточка морщин.

- Ред, дружище! Какими судьбами?! - Ред ошарашено замер, оказавшись заключённым в крепкое кольцо рук. Старый друг после долгой разлуки. - Я искал тебя, в Дукелы посылал, справлялся. А ты здесь! Госпожа Аната, простите меня! - Кирст разжал наконец объятия, но руки с плеча греарца не убрал. - Господин... эээ?..

- Лисур Домажелицкий, мой отец. Господин Лисур, это господин Кирст Каэр-Диногский, маг и придворный травник нашего уважаемого дюка, - Аната обрела наконец голос и вспомнила об этикете.

- Рад познакомиться, господин Домажелицкий, - поклонился Кирст. - Признаюсь, я очарован вашей дочерью. Надеюсь, вас не оскорбит моя прямота, но я не в силах промолчать: такая красавица, да ещё и обладающая столь острым умом, просто призвана блистать при королевском дворе!

Аната зарделась. Бывший дипломат молча ответил на поклон, с интересом изучая белого травника. Впрочем, его молчание Кирста не смутило - он весь так и лучился радостью нежданной встречи:

- Господин Домажелицкий, госпожа Аната, ради Единственного, простите мне мою несдержанность! Старый друг, товарищ по Боланам... Надеюсь, вы не будете в обиде, если мы ненадолго покинем вас?

Они остановились у неглубокой ниши, образованной высоким окном-фонарём. На широком мраморном подоконнике красовалась дорогая хрустальная ваза с крупными розовыми пионами. Цветы пахли приторно и опасно.

- Ты.

- Я. Наконец-то! Я тебя искал...

- Не ты, а твои головорезы-наёмники. К твоему сведению, в проливной дождь крыши и подоконники становятся очень скользкими, и ходить по ним опасно для жизни.

- О чём ты? Не будь занудой. У меня возникли особые обстоятельства. Ты же знаешь, я не мог сам...

- Как раз не знаю. Собственно, я и притащился сюда через пол-Русты, чтобы кое-что выяснить.

- Спрашивай, - Кирст улыбнулся и приглашающее замолчал, склонив голову на бок. Сияющая льняная прядь волос упруго скользнула по обтянутому дорогим белым шёлком плечу.

- Спрашивай.

Мэтр Аксий улыбнулся и стал ждать. За низкорослыми горными падубами уже виднелись боланские стены. Университет. Дом на следующие семь лет. Аксий объяснил Редви, что эти семь лет нужно будет жить по законам Университета. Сам Аксий не сможет постоянно быть рядом с юным греарцем, у него в Боланах полно таких, как он - студиозусов-сорванцов, непутёвых подростков с проявившимся Даром. Да и Совет магов при рустинском дворе возглавлять - та ещё забота. Но пока они ещё в дороге, есть время задавать любые вопросы...

- Что же ты молчишь? У тебя нет вопросов?

- Их слишком много. Я не знаю, с чего начать.

- Подумай и спроси самое главное. Тогда и остальное станет понятным...

- Амулет храмовника. Он у тебя?

Коротко блеснул дорогой перстень - Кирст протянул руку, вытащил из вазы цветок. Зажал лепесток в пальцах. Потянул. Бросил на подоконник. Маленькое бледно-розовое пятнышко на белом.

- Ты всегда знал, как сформулировать. Только никогда не записывал почему-то. Помнишь ту твою стычку с Аксием?

- Ты мне не ответил.

- Не волнуйся, отвечу. У меня.

Второй лепесток. Третий. Приторный цветочный запах усилился, почти ощутимо ударил в голову. Реду показалось - в зале стало тихо. Ерунда, конечно. Голоса, музыка. Шарканье ног и звяканье посуды.

- Зачем?

- Зачем - что?

- Не прикидывайся! - греарец резким движением выхватил у Кирста наполовину растерзанный цветок, бросил на подоконник. - Ты сказал мне, что амулет пропал! И оговорил меня перед храмовником!

- Ты смотришь на всё со своей стороны. И ничего не понимаешь.

- Ты сказал Хильдефу, что я сбежал с амулетом! А до того ворвался ко мне в комнату, наплёл насчёт кражи и убедил меня скрыться! Я поверил тебе... всегда верил. А ты... На что и с какой стороны я должен смотреть, чтобы понять иначе?!

Кирст поднял с подоконника наполовину оборванный пион и аккуратно вернул его в вазу.

- Ты забываешь по крайней мере одну вещь. Я искал тебя потом. В Дукелах.

- Не ты, а твои головорезы, - ощерился Ред.

- Скажем так - не головорезы, а помощники. Да и вообще - какая разница? Я хотел передать тебе кое-что... скажем, приглашение.

- Помощники? Оригинально, - фыркнул греарец.

Кирст озадачено покрутил головой:

- Тебя же вроде бы не обидели?

- Они чуть не убили ни в чём не повинного мальчишку! - отчеканил Ред. - И мне угрожали арбалетом.

- Перестарались, - пожал плечами Кирст. - Дикие, неотёсанные...

- Всего лишь "перестарались"? Ты так спокойно об этом говоришь? Кирст, мы же были друзьями!

- А теперь уже - нет? - рустинец улыбнулся, придвинулся на шаг. Заглянул в глаза - близко-близко. Ред заметил капельку пота у него над верхней губой. Вроде бы, в зале не так уж жарко?

- Нервничаешь?

- Ещё бы! Старый друг обвиняет меня в предательстве!

Смеющиеся глаза Кирста странно контрастировали со смыслом сказанного. В виски продолжал настойчиво биться резкий аромат пионов.

Музыка заиграла громче, и около стен сразу стало теснее. Явственней стало слышно шарканье ног, волшебным шелестом рассыпался говор шелков на женских платьях - начинались танцы. В зале и впрямь становилось жарко. Ред потянул шнуровку на вороте рубашки и машинально уселся на подоконник. Какая-то дама в серебряном платье возмущённо покосилась на него и что-то шепнула своему кавалеру. Вопиющее нарушение приличий, как же! Ред скривился, но с подоконника слезать не стал. Плевать.

- Может, всё-таки объяснишь?

- Объясню! И не только объясню... - Кирст порывисто схватил Реда за запястье, холёные отточенные ногти впились в кожу. - Ты вообще понимаешь, что это за сокровище?!

Он не отнял руку, лишь вопросительно поднял бровь.

- Амулет! - Кирст почему-то понизил голос, зашептал торопливо, почти не растягивая слова - небывалый для рустинца случай. - Редви, ты же сам с ним работал! Одноглазый тебя через колено... да ты хоть помнишь результаты исследований?!

Он помнил. Но всё ещё не понимал.

- Ты наивен, как ребёнок!

Шёпот из торопливого стал жарким. Пионы по-прежнему не давали о себе забыть.

- Ты помнишь? Обезболивание, усиление потока... и всё это - на фоне абсолютного подчинения? Помнишь?

Ред кивнул. Ничего себе - сокровище...

- Осёл, - обречённо вздохнул рустинец, - наивная греарская овечка. Ты что, не понимаешь, что это значит?

- Что? - тупо спросил Ред.

- Власть! - выпалил Кирст.

- Хочешь воздействовать амулетом на Кузима? - у греарца вырвался нервный смешок.

- Я не так глуп, как ты думаешь. Короля делает свита... Так что Кузим - последний в очереди! Слушай... Нам нужны кметы. Для начала - деревня, две... Главное - делать всё незаметно, постепенно. Получится уникальная армия! Непобедимые воины, понимаешь? Без риска предательства, без нежелательных последствий!

- Зачем?

- Ты и впрямь наивен. Армия! Да такая, против которой хвалёные королевские гвардейцы - тьфу и растереть! Ну подумай, Ред! Короли всегда ненавидели магов, воевали с ними за власть. А тут - такой случай! Да твой обожаемый Аксий первый мне в пояс поклонится...

- Сомневаюсь.

- Ну, не Аксий... Мало, что ли, магов в Совете!

- Всё равно ничего не получится.

- Почему это?

- Люди. Ты забыл о людях.

- Я ни о ком не забыл!

- А твоя армия? Эти самые кметы - "для начала деревня-две"? Если ты помнишь - мы так и не разобрались, как снять последствия воздействия... Люди останутся до конца жизни твоими рабами, ты понимаешь это?

- Глупости. Чтобы получить многое, приходится жертвовать малым! И к тому же, ты ведь доведёшь до конца свою работу. Я приглашаю тебя к себе. Каэр-Диног - прекрасное место, а моя замковая алхимическая лаборатория - мечта любого профессионала. Собственно, за этим я тебя и искал... В общем, так, - тон рустинца из восторженного стал деловым, Кирст успокоился, снова начал привычно растягивать слова, - первым делом нужно исключить болевой синдром. Вообще исключить, понимаешь? Меня, честно сказать, всегда интересовал этот твой рецепт обезболивания. Даже Аксий хвалил твои исследования... А уж для наших будущих солдат это - просто находка!

- Человек без болевого синдрома не сможет спастись, если его начнут убивать, - глядя прямо перед собой, бесцветным голосом сообщил греарец.

- Ну и Одноглазый с ним! Не нужно давать себя убивать, и всё будет в порядке! - отмахнулся Кирст. - И вообще, ты о ком печёшься - о нас или о каких-то там сиволапых кметах?

- Они тоже люди.

- Ага. А я тоже имею право наследования трона, - фыркнул рустинец. - Только право, заметь, чисто теоретическое. Если вдруг скоропостижно скончается наше бестолковое величество, да с десяток-другой знатных рустинских родов в одночасье вымрут под корень... Но теория - это глупости, Ред! Химеры! Реальность совершенно иная! Ты только подумай, в Русте больше не будут притеснять магов. Только представь, а?

- Почему ты не сказал мне сразу?

- Ну... - смутился рустинец, - у меня тогда ещё не было чётких планов. И потом - я же знаю тебя. Начнёшь раздумывать, взвешивать, спорить, одним словом, маяться дурью... А упускать такую возможность было нельзя! Кстати, я тут без тебя кое-что выяснил по поводу некоторых особенностей пропущенных через амулет потоков...

- И всё-таки, зачем тебе я? - перебил Кирста Ред. - Ты ведь сам - стихийник и травник не из последних!

- Стихийник. Но не травник.

Ред замолчал.

- Ну хорошо, - произнёс Кирст, - я скажу тебе, раз ты сам до сих пор не догадываешься. Твой рецепт обезболивающего зелья. Он мне нужен. Срочно. И возможно, ты сможешь ещё его улучшить... или уже улучшил? Хотя, что уж там улучшать, я же помню, ты своими снадобьями уже на шестом курсе практически мёртвую собаку мог на ноги поднять...

Он ещё что-то говорил, бормотал восторженно, постукивая пальцами по подоконнику. Иногда задевал мрамор кольцом - звук выходил сухой, злой, отрывистый, не вязавшийся с изящным видом тонких бледных пальцев на белом полированном камне. Ред размышлял. Что-то царапало изнутри, скреблось где-то в районе грудины. Что-то невыясненное. Наконец он сообразил.

- Травники.

- Что? - не понял Кирст.

- Травники, - повторил Ред, - в Гро-Муэре пропадают травники. Говорят, это началось недавно. Твоя работа?..

- Ах, вот ты о чём! Ну да, моя. Видишь ли, твоё появление здесь - совершенная для меня неожиданность. Я был вынужден что-то предпринимать в твоё отсутствие. Кстати, должен сказать, среди этих простаков есть немало талантливых знахарей... Но с тобой им всё равно не сравниться. Старая лиса Аксий знал, кого тащить из Греара через пол-Русты для обучения! В общем, теперь, когда я тебя нашёл... - "не ты, а я тебя нашёл", подумал Ред, но промолчал, наблюдая за барабанящими по подоконнику тонкими пальцами. - Одним словом, они мне теперь без надобности. Отпущу попозже, когда это будет безопасно. Ну так что, принимаешь моё предложение?

Пионы в хрустале. Ред наклонился, ткнул пальцем в пушистые лепестки. Запах так похож на запах роз. Так легко перепутать.

- Ты оглох?

- Нет.

- Так по рукам?

- Нет.

- Ред...

- Нет, - он поднял голову, оторвавшись наконец от цветов. - Кирсти, я понимаю, что тобой движет... но это - плохая дорога, как я погляжу. Говоришь, для блага магов в Русте? Но ты даже со мной начал с обмана. И эти травники... я уж молчу о кметах. В общем, верни амулет, отпусти знахарей и возвращайся со мной в Боланы. Аксию мы всё объясним, уверен, он не станет поднимать шум...

- Ты так ничего и не понял! - изумлённо выдохнул белый маг.

- Я понял достаточно. Где амулет?

- Редви, мы же с тобой семь лет в Университете... ты помнишь те наши проделки? Ты же никогда не отказывался!

Ред покачал головой.

- Это были детские проделки, Кирст. Одно дело - пугать по ночам приятелей - студиозусов по дортуарам и напяливать занавески на учебное пособие, и другое... Мы уже не дети. Где амулет?

Кирст помолчал, глядя ему в глаза, покусывая губы.

- Ты изменился, - протянул наконец рустинец.

- Изменился ты. Я всегда таким был.

- Может, и так, - кивнул Кирст. - Ты никогда не отличался решительностью.

- Упрекаешь меня в трусости?

- Единственный сохрани! - Кирст притворно всплеснул руками, - Упрекнуть в трусости греарца! Но, с другой стороны, глядя на то, как ты тут мнёшься, словно девица на выданье - что ещё я должен думать?

Он снова улыбался, лукаво щурил глаза. Тонкий. Изящный. "Ясный, как солнышко".

- Ну что, ты решил?

- Решил. Аксий и Хильдеф были правы. А ты обманом забрал чужую вещь. Ты разочаровал меня, Кирсти.

- А ты разочаровал меня! - Кирст повысил голос настолько, что стоящие у ближайшего стола недоумённо обернулись на них. - Я думал, ты мой друг!

- Я тоже так думал.

- Что ж... - рустинец снова сбавил тон, выпрямился, скрестил руки на груди, - значит, я не зря решил тогда тебя обмануть. Ты всё равно не стал бы мне помогать.

- Не стал бы.

- Плевать. На тебе одном свет клином не сошёлся. Найдутся знахари...

- Верни амулет.

Кирст улыбнулся. Медленно, нехорошо.

- Что это ты так занервничал, Редви? Во-первых, интересующей тебя вещицы у меня при себе нет, она в надёжном месте. Если тебя так волнует твоя репутация, можешь сообщить Аксию и этой храмовой крысе Хильдефу о своей непричастности к краже. Только не зови меня в свидетели - я бы рад тебе помочь, но у меня, как понимаешь, слишком много дел. Да, и обвинить меня официально у тебя не выйдет, приятель. Боюсь, у тебя просто нет доказательств, кроме этой нашей беседы. Но кто в Русте поверит греарцу, если нет других свидетелей? Аксий, разумеется, выгородит тебя перед Хильдефом - ты его любимчик. Всегда им был... Так что давай разойдёмся по-хорошему.

- Господин Ред, вот вы где! А я всё время рядом с господином Лисуром стоял, как вы мне велели. А потом господин Лисур увидел какого-то щёголя рядом с госпожой Анатой, забеспокоился, пошёл к ним, а я в сторонке, у стола остался... Ой, да вот же он, этот самый! Извините, господин...

- Не успел покинуть родную альма-матер - и уже слугой обзавёлся? Да ещё таким юным... - Кирст с интересом оглядел мальчишку с головы до ног. - Ну и замашки у тебя, Редви! А ведь все эти годы был таким тихоней, даже на девиц не глядел. Правильно делал, что не глядел, а? Я впечатлён. Как тебя зовут, мальчик?

- Теар.

- Ух, имечко-то какое! Непростое, прямо скажем, имечко! - Кирст бесцеремонно протянул руку, приподнял Теару подбородок, заглянул в глаза. - Редви, это что, тот самый, из Дукел? - рустинец небрежно провёл большим пальцем по щеке мальчика - властный, собственнический жест. - По мне - так слишком худой, да и ростом не вышел. Всё же ты дикарь, Редвиан. Вкус варварский...

- Оставь пацана в покое.

Теар отдёрнул голову, подвинулся ближе к Реду, с опаской косясь на беловолосого мужчину.

- Ну-ну, не бойся. Я не ем детей, тем более таких заморышей, как ты. А вот твой грозный хозяин, если проголодается... Ам! - Кирст щёлкнул на Теара зубами и засмеялся.

- Прекрати! А ты - брысь отсюда!

Кирст снова засмеялся, глядя, как Теар поспешно исчезает среди пирующих. Ред нахмурился. Он не собирался врать себе, понимал - Кирст нисколько не изменился. Его шутки всегда бесили тех, на кого он их направлял. Просто до недавнего момента сам Ред не попадал под эти стрелы...

- Забавный пацанёнок, - отсмеявшись, как ни в чём не бывало заметил рустинец. - Ладно, Редвиан. Я подожду, пока ты всё взвесишь и передумаешь. Уверен - ты передумаешь. Особенно, если я намекну тебе на одну маленькую деталь, - Кирст помолчал, ожидая, что Ред что-то скажет, но греарец не проронил ни слова. - Я думал, ты и сам догадаешься... в общем, после Русты мы вполне могли бы навести порядок в твоём родном Греаре. Представь - маги снова будут уважаемы, им вернут добрые имена, изгнанных пригласят обратно... Соображаешь, дурья твоя голова?

- Соображаю. Ты сошёл с ума, - задумчиво произнёс Ред.

- Да я в сто раз нормальнее тебя! - возмутился рустинец. - Короче, некогда мне ждать, пока ты здесь сидишь и думаешь. Мне ещё нужно...

- Встретиться со своими дружками? С Жамером?

- Ого, да ты в курсе! Откуда?.. А впрочем, так даже лучше! Слушай, ты у нас, конечно, гений, и всё такое. Но я слыхал, что эта девчонка Домажелицкая - настоящий самородок! Если её выучить, она будет нам неплохой подмогой, ты как считаешь? Жаль, времени у меня маловато... Но ты мог бы мне в этом помочь.

- Верни мне амулет, - уже безнадёжно повторил Ред. - И отстань от девчонки.

- Благородный греарец - защитник детей! Сначала - дукелский оборванец, теперь - сопливая гро-муэрская аристократка... Редви, ты не представляешь, как ты иногда забавен! - Кирст снова улыбался, легко и задорно. - Ладно, хватит переливать из пустого в порожнее. Думай и решай, а мне пора.

- Вернись!

Кирст отрицательно помотал головой, сделал шаг прочь от окна. Ред попытался схватить рустинца за плечо. Расшитая шёлком ткань оказалась неожиданно скользкой, Кирст легко вывернулся, но, поворачиваясь, задел рукой вазу. Хрусталь разлетелся на мелкие кусочки с мелодичным звяком, с подоконника закапала вода. На них стали оборачиваться. Ред выругался сквозь зубы.

- Что же это вы, господин маг? Так неловко повернулись... - Кирст преувеличенно сокрушённо покачал головой, аккуратно стряхнул с рукава капли влаги и не спеша направился вглубь залы.

Подошёл подросток-паж, быстро собрал цветы и осколки, вытер лужу. На подоконнике рядом с греарцем остались лежать три бледно-розовых лепестка.

- Как романтично!

На него пахнуло приторным ароматом "ченской лилии". Самые дорогие духи в Русте. Не плохие, в общем-то, духи, если не смешивать их с запахом выпитого вина, душной пудры и разгорячённого потного тела. Ред повернул голову. Рядом стояла дама в лиловом. Королевская фаворитка. Он раздосадовано свёл брови: этой-то что от него понадобилось?

Галантный кавалер должен был бы немедленно соскользнуть с подоконника, преклонить колено или на худой конец глубоко поклониться даме, избраннице монарха... Ред ограничился коротким кивком, который только при очень большом допущении мог бы сойти за вежливое приветствие. И остался сидеть, в надежде, что дама справедливо обидится на его неучтивость и найдёт себе более воспитанного собеседника. К его глубочайшему сожалению, лиловую красотку это не смутило.

- Двое таких видных мужчин! Белое и чёрное, ах! - она игриво шлёпнула его по колену изрядных размеров сложенным веером и кокетливо склонила голову к обнажённому плечику. - Но вы, кажется, поссорились? Чем вам не угодил этот беловолосый?

- Может, вы сами у него об этом спросите? - молчать дальше было уже явным оскорблением, и греарец это понимал.

- Непременно спрошу! - казалось, игривое настроение женщины ничто не могло испортить. - Но вы своей ссорой лишили меня такого удовольствия!

- Какого же, уважаемая?

- Как вы дивно смотрелись на фоне этого окна! Признаюсь, вы меня очаровали. Ну, и заинтриговали, разумеется... Двое таких красавцев, я просто умирала от желания познакомиться с вами обоими, - дама томно закатила глаза, выдержала паузу, глянула на греарца искоса, из-под густо накрашенных ресниц. - Но ничего, будем довольствоваться малым... начнём с вас! Итак, как же вас зовут?

Ред поперхнулся и попытался сползти с подоконника. Дама с готовностью подалась вперёд. Греарец замер, лихорадочно соображая, как отделаться от неожиданной собеседницы.

- Редвиан. Я здесь под поручительством господина Лисура Домажелицкого, - судя по лицу незнакомки, о гро-муэрских поручительствах она имела столь же смутное представление, как и сам Ред. - Кажется, вы сопровождаете нашего государя? Простите, я не был представлен и не знаю вашего имени...

- Береана. Государь делит со мной... ммм... радости путешествия, - фаворитка многозначительно прищурилась, облизнула губы. Ред отметил, что она не прибавила к своему имени никаких титулов - стало быть, из простых.

- Я не смею удерживать вас на таком расстоянии от его величества, - он всё-таки слез с подоконника и поклонился, краем глаза лихорадочно выискивая в толпе Лисура. Уж бывший дипломат сумел бы без эксцессов отвадить это кошмарное создание!

- Не беспокойтесь, их величество сейчас занят с господином дюком. И потом - между нами - он обожает меня ревновать! Так что мы с вами доставим ему удовольствие. Вы же хотите доставить удовольствие своему королю?

- Эээ...

Береана подхватила греарца под руку и двинулась к центру зала. Ред инстинктивно упёрся.

- Чего вы испугались? - она наиграно-недоумённо склонила голову. В серых глазах и длинных серьгах синхронно плясали отражения светильников. - Один танец никому не повредит. Ах, как я люблю танцевать! - Береана на ходу закатила глаза, не забывая, впрочем, крепко держать его за рукав. - А потом, после танца, вы познакомите меня со своим другом. Идёт?

- А до танца нельзя? - к нему вернулась наконец его обычная язвительность, он почувствовал раздражение и злость. Вот бы и впрямь наградить Кирста этой милой особой - пусть выпутывается! А он бы тем временем...

- Нельзя! - Береана бросала на него кокетливые взгляды. - Во-первых, я ясно сказала, что мне понравились вы оба. А во вторых... слушайте, я начинаю думать, что вам не по вкусу симпатии вашего короля! Я вам не нравлюсь?

- Ну что вы, я просто оробел от счастья!

- А, ну тогда понятно. Мужчины часто робеют. Особенно такие молодые и красивые, - жеманно захихикала женщина.

Музыканты заиграли рустинскую истанпитту, и Ред заскрипел зубами: надо же было в довершение ко всему ещё и влипнуть в самый длинный и нудный танец! Впрочем, ему ещё не доводилось видеть, чтобы в Русте танцевали что-то "не нудное". Разумеется, если говорить о так называемом "свете". Народные пляски не в счёт, они - другое дело...

Распорядитель в центре зала размерено вторил музыке ударами своего посоха в пол, сопровождая мелодию громкими указаниями танцующим парам. Уже через несколько тактов греарцу стало казаться, что он попал в какой-то заколдованный круг, из которого нет и не будет выхода. Поклон, кружение, шаги. Поклон, кавалер становится на одно колено, дама кружится. Шаги, поклон... кавалеры, кружите дам! Шаги...

Береана блаженствовала. Он же почти задыхался от запаха навязчивых "ченских лилий" пополам с терпким потом и ждал только одного: финального поклона. Тщетно. Танец казался бесконечным, а тут ещё и дама решила развлечь себя беседой - размеренный темп истанпитты позволял разговаривать без риска сбить дыхание. Может, для жаждущих общения влюблённых парочек такой темп танца был вполне подходящим... но Ред был другого мнения.

- Здесь такой эксцентричный город! Их величество, собираясь в Гро-Муэр, так и говорил: сплошная оригинальность и эксцентрика. Близость варварского Греара... вы меня понимаете?

Ред промолчал, пытаясь сосредоточиться на очередной объявленной фигуре танца и тем самым отгородиться от докучливого голоса, лезущего в уши. Береана порхала вокруг него, как перекормленная моль, только что вылетевшая из грубо окрашенной шерсти: чересчур тесное лиловое платье с нелепыми розовыми ленточками почему-то упорно наводило Реда на мысли о неряшливо сплетённом коконе.

- Ах да, вы же здесь живёте. Наверное, привыкли к такому соседству?

Ред наклонил голову и издал звук, который на фоне музыки мог с одинаковым успехом сойти за отрицание и согласие.

- Моя подруга, госпожа Тлара из Гро-Бергиля, рассказывала, как однажды целый месяц принимала в своём доме греарских торговцев-корабельщиков. Ужасные варвары, да. Эти их странные песни и дикие танцы... Только представьте - у них танцуют мужчина с мужчиной, вот пакость! Хотя, может быть это просто у моряков так принято? Дальнее плавание, женщин с собой не берут и всё такое. Кстати, в этих тлариных гостях оказалось столько темперамента! - лиловая моль кокетливо и многозначительно заглянула ему в глаза. - Особенно их капитан с непроизносимым именем, Тлара так его и не запомнила. Я имею в виду имя, а не капитана, хи-хи!

Наконец всё закончилось. Финальный удар распорядительского посоха Ред воспринял с энтузиазмом, достойным молящего, который вдруг после долгих поклонов и ночных бдений удостоился наконец нежданной чести божественного знамения и благодати. Этикет предписывал после танца проводить даму к столу. Греарец был близок к тому, чтобы наплевать на все этикеты мира, но предусмотрительная Береана снова вцепилась ему в рукав, и травник волей-неволей был вынужден тащиться с ней рядом.

Спасение всё-таки пришло к нему в лице господина Лисура: Ред заметил мелькнувшую среди гостей фигуру бывшего дипломата и, игнорируя недоумение новой знакомой, решительно устремился, точнее - рванулся в ту сторону, буквально волоча за собой спутницу.

- Господин Домажелицкий, позвольте представить вас госпоже Береане! - ещё никогда Ред не произносил формулу вежливости с таким облегчением.

Домажелицкий окинул взглядом раскрасневшуюся от танца даму, умоляющие глаза греарца и, похоже, мгновенно сделал верные выводы.

- Госпожа, какое совпадение! Я как раз искал вас, - женщина недоумённо подняла брови. - Я безмерно счастлив знакомству, но мой долг вынуждает меня сообщить... Их величество только что справлялся о вас.

- Вот как? - в голосе Береаны сквозило явное недоверие.

- Насколько я знаю, истанпитта - любимый танец их величества.

- Вы-то откуда знаете?

- Господин Домажелицкий служил при королевском дворе, - поспешно вмешался греарец.

- В самом деле? - королевская фаворитка поджала губы. - Я вас там не видела.

- Увы, я покинул эту достойную службу до того, как мог удостоиться чести познакомиться с вами. Его величество в своей прозорливости поручил мне айгское посольство, и я всего себя посвятил этому ответственному делу...

Конец фразы Береана, похоже, уже не слушала. С треском развернув веер, она досадливо затрепыхала им перед своим обширным декольте. До Реда незамедлительно донеслись очередные удушающие волны "ченской лилии".

- Господин Редвиан, я ненадолго отлучусь. Но не забудьте - мы с вами ещё не закончили! - женщина кокетливо и многозначительно прикрыла глаза. Ред на всякий случай подвинулся ближе к Лисуру. - Да, и отыщите вашего приятеля. В этой толчее люди пропадают, как... как... - не найдя подходящего сравнения, Береана сделала неопределённый жест свободной рукой. - Всего хорошего, господин Домажелицкий!

Лиловые юбки с розовыми оборками взметнулись и исчезли в людском круговороте. Двое мужчин остались стоять, остолбенело таращась им вслед.

- Огромное вам спасибо! - с чувством произнёс наконец греарец.

- Не стоит благодарности, - отмахнулся Лисур, - но как вы умудрились так влипнуть?

- Она сама подошла, - Ред растерянно пожал плечами.

- Догадываюсь! - хмыкнул Домажелицкий.

- Увы, мне совсем не смешно, - Ред озадаченно потеребил шнуровку на вороте, - представьте, эта особа решила воспользоваться мной, чтобы сделать его величеству приятное.

- Эээ?..

- Заставить его ревновать. Дама утверждает, что это - любимое развлечение нашего монарха.

- И она не шутит, - тон бывшего дипломата стал серьёзным. - На вашем месте, господин Редвиан, я бы убрался подальше с этого празднества. Или, как минимум, с монарших глаз. Государь Кузим и его ммм... подруга потешатся и помирятся, как уже не раз бывало. Я теряюсь в догадках - что можно найти в этой женщине... впрочем, не важно. Важно, что расхлёбывать августейшее развлечение достанется вам. Вы уже побеседовали с вашим другом?

- Да.

- Стало быть, вас здесь более ничего не удерживает?

- Напротив, - греарец поднял голову, резким движением отбрасывая с лица непослушные пряди. - Господин Домажелицкий, я прошу вас, присмотрите за Анатой.

- Что-то случилось? - обеспокоился Лисур.

- Нет, ничего, - покривил душой Ред. Ему не хотелось расстраивать господина Лисура раньше времени.

Вечер густел, постепенно переливаясь в ночь, и переливчатая слюда узких окон сменила густую закатную синеву на чёрный бархат с яркими отблесками светильников.

Некоторое время Ред кружил по залу, подальше от основной массы гостей, надеясь издали увидеть Кирста, но вскоре убедился в неэффективности такого поиска: танцующие и пирующие постоянно менялись местами, переходили с места на место. Пару раз травнику казалось, что в толпе мелькала высокая белоснежная фигура, но в следующий момент людской круговорот скрывал её, как в детском калейдоскопе.

Музыка ненадолго смолкла и зазвучала вновь. Ред удивлённо поднял голову, услышав начальные такты пасс-а-кале.

- Греарский танец, господа! - раскатисто объявил распорядитель откуда-то из центра зала.

Травник скептически дёрнул углом рта. В Ангалере под пасс-а-кале не танцевали - монотонная, низкая, повторяющаяся с бесконечными вариациями мелодия больше подходила для пения. Гро-муэрцы, похоже, по-своему приняли эту музыку, сделав её танцем. Слишком медленным и, на вкус Реда, слишком однообразным, лишённым огня... не греарским. Раздражённо убирая прилипшие ко лбу пряди волос, Ред подумал, что, возможно, такая размеренность и к лучшему: в зале становилось всё более душно. Греарец стал замечать, что почти все лица, как танцующих, так и стоящих вдоль стен гостей блестят от пота. Он вспомнил, что Домажелицкий рассказывал ему о выходе на террасу. Не пора ли уже распорядителям открыть дверь?

Спёртый воздух раздражал всё больше, и Ред двинулся к ведущей на террасу двери, надеясь, что там хотя бы лёгкий сквозняк избавит его от духоты. Три ведущие к выходу широкие ступени были уже забиты такими же, как он, жаждущими прохлады. От двери действительно тянуло сквозняком, небольшим, но вполне приятным. Более того - поднявшись на ступени, греарец наконец получил возможность увидеть большую часть зала, при этом сам он предусмотрительно втиснулся между дверью и каким-то необъятным господином в пышном одеянии, чтобы снова не попасться на глаза королевской фаворитке.

Подчиняясь размеренной мелодии, пары медленно кружили по залу. Очередной поворот, и он наконец увидел. Кирст танцевал с Анатой. Ред нахмурился, прикидывая, как поступить. На разговор рустинец больше не пойдёт. Да и о чём говорить - всё и так ясно. Травник начал жалеть, что обстоятельней не предупредил Домажелицкого о возможной опасности, грозящей его дочери. Сейчас же пробиваться сквозь плотную толпу и разыскивать бывшего дипломата было рискованно: танцующую пару не стоило терять из виду. Греарец не забыл, что где-то за стенами дворца поджидают кирстовы наёмники...

- Ред?!

Он покосился вправо. У двери стоял Томаш. Приятно удивлённый, Греарец приветливо улыбнулся углом рта, продолжая смотреть в зал.

- Что за гримасы, дружище? - улыбаясь, спросил музыкант. - И какими судьбами тебя занесло на этот праздник жизни? Я наслышан о твоей дукелской эскападе...

- Это долго рассказывать, - перебил его травник. - А ты...

- Вчера приехал. Меня пригласили присоединиться к здешним музыкантам.

Ред кивнул.

- Проблемы? - изменившимся тоном спросил Томаш, видя, что приятель по-прежнему не сводит глаз с танцующих.

- Пожалуй, да.

- Я могу помочь?

- Вряд ли.

- Ну, если понадоблюсь - я там, с музыкантами, - Томаш кивнул на террасу.

- Спасибо, приятель. Но я...

- Не зарекайся. - Ред ощутил дружеский тычок в спину, и Томаш исчез.

Двери на террасу наконец распахнули. Гости оживились, загомонили, двинулись на свежий воздух.

После яркого освещения зала ночь казалась особенно тёмной. Даже часто установленные факельные светильники не разгоняли, а, казалось, только резче оттеняли, сгущали и без того непроглядную тьму. Яркие пятна света лежали на множестве ступеней, соединяющих между собой три широкие каменные террасы, огненные отблески играли на изящных балюстрадах и каменных вазах, установленных вдоль перил. По бокам угадывался тонущий во мраке парк, снизу доносилось бормотание моря. Каждая следующая спускающаяся к воде мраморная площадка освещалась немного скуднее предыдущей, а нижняя и вовсе терялись во тьме, стиснутая с обеих сторон зарослями цветущего олеандра.

Щурясь в густую темноту, Ред решил, что эта часть дворца гро-муэрского дюка, пожалуй, даже превосходит по красоте традиционную "крытую" часть. Дворец под открытым небом выглядел не менее величественно, чем парадный зал, а обступившие его заросли и плещущееся внизу море придавали террасам совершенно волшебное очарование.

Расположившиеся на верхней террасе музыканты заиграли новый танец. Танцующих пар прибавилось - свежий воздух подстегнул приунывших было в духоте гостей. В дверях показался Кузим в обществе дюка и Береаны, и греарец поспешил отступить в сторону.

Первые такты новой мелодии рассыпались над террасой, словно мешок гороха на ничего не подозревающие головы. Благородные господа стали недоумённо переглядываться, кое-кто из дам презрительно сморщил носик. Правда, нашлись и те, кто заулыбались, одобряюще закивали головами. Но таких было мало.

- Ещё одна экзотика из соседнего Греара, господа!

Ред удивлённо обернулся: он и не предполагал, что музыкальный, хорошо поставленный голос может быть таким пронзительным. Томаш с лёгкостью перекрыл громкую музыку и гомон толпы.

- Греарская хота - танец жизни и силы! Ну, у кого в жилах - кровь, а не вода?! Кто победит в танце? Награда дюка - победителю!

Береана восторженно ахнула, что-то горячо зашептала на ухо монарху, и Кузим заинтересованно подался вперёд. Видя интерес его величества, дюк улыбнулся и согласно кивнул менестрелю, снимая с руки и демонстрируя всем массивный браслет с крупными синими камнями - награду лучшему танцору. Томаш низко поклонился и отступил к остальным музыкантам.

Музыка подталкивала, звала и манила. Ред заметил, что некоторые кавалеры бессознательно начали притопывать в такт, дамы поводили плечами, постукивали сложенными веерами по ладони - зажигательный ритм хоты не оставил их равнодушными.

Вот кто-то из гостей не выдержал, хлопнул себя по бёдрам, приосанился и зачастил по мраморному полу каблуками. Окружавшие его подались назад, освобождая танцору пространство: даже для непосвящённых было ясно, что танец под такую музыку не потерпит тесноты. Ред с удивлением отметил, что гро-муэрец, похоже, хорошо знает хоту. Знает и умеет её танцевать. Греарец? Вряд ли. Возможно - моряк, купец или путешественник... Завершая круг, танцор приблизился к плотно стоявшим зрителям, хлопнул кого-то по плечу, приглашая присоединиться. На приглашение ответили, и вот уже две фигуры дробили каблуками по полу: один - другой по очереди, снова оба вместе... Ред усмехнулся про себя: кажется, знатоков хоты среди гро-муэрской знати хватало. Спустя малое время на просторной террасе летели, кружились, подчиняясь музыке, уже несколько пар. И не только мужских. Ред удивился, видя, что к танцу начали присоединяться женщины. Похоже, обещанный дюком приз вкупе с вниманием монарха заставил аристократов отбросить столь превозносимую ими сдержанность. Тех же, кто не знал, как танцевать хоту, этот факт, похоже, нисколько не смущал: худо-бедно попадали в ритм - и то ладно.

- Тот, кто устанет - проигрывает! - выкрикнул Томаш, на мгновение оторвавшись от своей виуэлы. - Не забывайте: танцуют пары! Кто остаётся без пары - ищет себе нового соперника! Это - хота!

К музыке и стуку каблуков добавились ритмичные хлопки: те, кто не пожелал присоединиться к танцу, подбадривали танцоров, хлопая в такт в ладоши и выкрикивая имена.

- Ставлю полсотни золота на господина Лутфула! - донеслось из толпы.

- Да он скоро выдохнется! - тут же отозвался другой мужской голос.

- Кто выдохнется? Лутфул? Он в Греаре несколько лет прожил!

- Ну и что?!

- Спорим?!

- Спорим!

Ред усмехнулся и плавно двинулся вдоль круга, высматривая среди мелькающих ярких нарядов белый камзол Кирста. Где же? Стоит и смотрит, или?..

- Расскажи мне о Греаре.

- Что рассказать?

- Не знаю. Что-нибудь интересное. Как у вас веселятся на праздниках?

- По-разному. Едят. Поют. Танцуют...

- Танцы... ваши танцы похожи на здешние?

Ред, задумавшись, смотрит куда-то поверх головы Кирста. Раньше он бы сразу сказал "нет!". Раньше всё рустинское казалось ему таким чуждым и неправильным... пожалуй, даже более чуждым, чем айгские монотонные песни. Кстати, монотонными песни айгов считают и рустинцы, и греарцы. И, как Ред подозревает, много кто ещё. Но они - совсем иные, и от того порой завораживают. С Рустой всё иначе. Она слишком похожа на Греар. И слишком отличается в этой своей схожести. Язык, повадки, песни... Танцы. Особенно - танцы.

- На праздниках у нас часто танцуют хоту.

- Хоту? Никогда не слышал... расскажи!

Белая стена университетской ограды, у которой расположились сбежавшие с занятий приятели, начинает медленно наливаться розовыми красками под ранним закатным солнцем. Зимой дни в Боланских горах коротки. Хорошо, хоть долгие закаты немного отдаляют слишком длинные и холодные ночи...

- Ты что, уснул? - Кирст нетерпеливо дёргает его за руку. Ред ловит и слегка сжимает пальцы друга, но рустинец легко выдёргивает ладонь, ускользает и отодвигается, заставляя Реда вынырнуть из воспоминаний, требуя ответ.

- Хота - это не просто танец. Это состязание. Танцуют парами, быстро, долго... кто кого перепляшет. Много пар. В конце концов остаются двое, и это - самое интересное. Понимаешь, если дошёл до конца - ни за что не уступишь. Бывает, кто-то не выдерживает и просто падает с ног...

- Пары? Мужчины и женщины?

- Не важно. Мужчины, женщины... бывает, что женщина перепляшет мужчину. Бывает - наоборот.

- Забавно. А танец сложный?

- Не особенно. Просто быстрый... и долгий. Очень долгий. Особенно для победителя.

- Научишь меня?

- Хорошо... но зачем?

Кирст улыбается загадочно и задорно. Белые волосы чуть розовеют, принимая в себя закат.

- Просто интересно. А может быть, хочу тебя переплясать.

- Меня? - Ред удивлённо поднимает брови. - Я вообще-то ни разу не побеждал в хоте...

- Почему? Ты плохо танцуешь?

- Да не то, чтобы... - он растеряно пожимает плечами. - Просто так как-то всегда выходило...

Он увидел их обоих, пляшущих друг к другу лицом. Вернее, танцевал Кирст, показывал партнёрше отдельные па и движения. Те самые, которые когда-то показал ему Ред... Аната смеялась, старалась повторить за беловолосым рустинцем быстрый перестук каблуками и высокие прыжки с хлопком ладонями по икрам. В длинной и пышной юбке прыгать получалось плохо, но девушку это не смущало, - её просто радовал танец. Ну, и разумеется, учитель. Кирст танцевал сдержано, в пол-ноги. Греарец совершенно ясно видел, что куда больше хоты и обещанной дюком награды его интересует партнёрша. Вот он что-то сказал, вернее, перекрывая гремящую музыку, прокричал почти в ухо Анате, сделал приглашающий жест, и пара, не прерывая танца, двинулась по направлению к ступеням, ведущим вниз, на следующую пускающуюся к морю террасу... Ред решительно отбросил со лба волосы и вышел из теснившейся по краю площадки толпы. В круг.

Его выход совпал с проигрышем одного из танцоров: первый партнёр того самого Лутфула, на выигрыш которого в толпе заключали пари, как раз поклонился и, тяжело отдуваясь, отступил в сторону. Оставшись без пары, мужчина с улыбкой обвёл взглядом толпу, встретился с глазами греарца и с готовностью шагнул ему навстречу. Ред сделал вид, что не заметил вызова. Ему было наплевать на Лутфула. То, что он собирался сделать, было вопиющим нарушением традиций хоты, и извиняло его только то, что тот, другой, тоже играл не по правилам. Обходя танцующие пары, Ред приблизился к Кирсту. Раскинул руки, чуть выгнулся назад, с силой впечатал в камень первые удары каблуками, постепенно убыстряя ритм.

- Нечестно! - крикнул кто-то за спиной.

Травник не повернул головы. Нечестного в его жизни случилось уже достаточно, чтобы обращать внимание на ещё один окрик. Он прикрыл глаза, продолжая внимательно наблюдать за беловолосым из под опущенных век. Широкие рукава взмахивали, как крылья чёрной птицы. Ноги вторили музыке. Хота.

Он ощутил толчок в спину и чуть не сбился с ритма. Повернул голову. Аната перестала танцевать и без затей возмущённо тыкала Реда в плечо, требуя нагло разбившего пару греарца отойти и оставить её и Кирста в покое. Кажется, она что-то кричала, но музыка заставляла прислушиваться, а прислушиваться он не хотел. Прости, девушка, но я не верю твоему кавалеру. Ты сможешь высказать мне всё потом. Потом. А сейчас...

Отвернуться в плавном пируэте. Кирст близко, так близко, что девушке уже не втиснуться между ними, и Ред краем глаза видит, как она, растерявшись, отходит в сторону, оттеснённая танцующими людьми. Длинная частая дробь каблуков. Прыжок, изогнувшееся назад тело. Новая дробь.

- Уйди!

Слова не слышны, но прекрасно читаются по губам. Узким бледным губам, так изящно очерченным на породистом бледном лице. "Не уйду, не надейся. Ты ведь и сам уже это понял."

- Спляшем?..

Он тоже вряд ли услышал. И тоже прочёл по губам. Льдистые прозрачные глаза сузились и потемнели, губы некрасиво скривились.

- Ты не победишь.

- Спляшем!

Кажется, на них обратили внимание. Странно было бы, если б не обратили. Белоснежный красавец и чёрный наглец, посмевший нарушить правила, бросивший вызов. Ред ощущал на себе множество взглядов и с удовлетворением понимал, что Кирст уже не уйдёт просто так. Рустинец всегда был самолюбив. Он ещё мог бы уйти, уведя с собой Анату, - а греарец не сомневался, что целью беловолосого была именно она. Но уйти просто так, не добившись цели, да ещё прилюдно проиграв даже толком не начавшееся состязание, пусть это и простая забава, танец, смысл которого понимает с трудом десятая часть собравшихся... Не уйдёт. Ред выровнял дыхание, окончательно впуская в себя ритм музыки и отрезая всё лишнее за гранью невидимого, но чётко очерченного круга. Он. И Кирст. И хота. Древняя греарская хота, намертво связавшая двоих тонкой ранящей нитью.

Следующие мгновения он двигался, как во сне. Время вдруг изменило привычный ход, растянулось, а может, наоборот, - сжалось в чудовищную пружину, смешавшую последовательность событий и приглушающую эмоции. Он не мог сказать, сколько на самом деле длился этот танец.

Поначалу они оба берегли силы, присматривались друг к другу. Оценивали. Реду надоело первому. Издевательски ухмыльнувшись, он вскинул руки, запрокинул голову и закружился на месте, не переставая вколачивать в каменные плиты террасы ритм музыки. На очередном развороте греарец на мгновение взмахнул руками и снова поднял ладони над головой, резко подался назад, замедлил движения, вплетая в них подчёркнуто почтительный поклон. На такой скорости зрители вряд ли успели понять, что он успел кончиками пальцев мазнуть Кирста по щеке. Едва ощутимо, но очень обидно. На бледном лице рустинца проступили некрасивые красные пятна. Кирст начал выходить из себя.

Танцующих вокруг них оставалось всё меньше. Свободное пространство расширилось, но чёрно-белая пара, похоже, не обратила на это внимание, по-прежнему не отрывая друг от друга глаз, не отступая ни на полшага. Рустинец уже несколько раз пытался ответить на выходку Реда, вернув тому издевательское прикосновение к лицу, но греарец всё время был настороже и всякий раз умудрился увернуться, при этом обидно скаля зубы. После очередного неудавшегося маневра на щеках у Кирста заиграли желваки, и он резко ускорил темп. Ред поддержал, казалось, без труда принимая навязываемый ритм, а потом неожиданно попятился в сторону лестницы. Рустинец последовал за ним. На всей террасе танцевали уже только одни двое, и все взгляды были прикованы к чёрно-белой паре. Окружавшая танцоров толпа, словно завороженная, двинулась следом.

Он ощутил под ногой первую ступеньку, сдвинулся ещё на пядь и заплясал на самом краю лестницы, раскинув руки и рискованно откидываясь назад. Прыжок - и мягкое приземление на нижней террасе, в опасной близости от ступеней. Голова запрокинута, взгляд не отрывается от беловолосого партнёра, замершего наверху. Ред вытянул руку и расчетливо медленно сделал приглашающий жест. Рустинец на мгновение замер, но потом всё же спустился, умудрившись сохранить ритм и рисунок танца. Прыжок Реда он повторить не решился. Заминка соперника дала греарцу крохотную передышку.

Толпа сгрудилась у края верхней террасы, отрезая путь назад. Пока Кирст в танце спускался по лестнице, Ред успел рассмотреть среди зрителей подобравшегося, настороженного Домажелицкого, расстроенную Анату рядом с отцом, восторженно улыбающуюся лилово-розовую Береану, стоящую между Кузимом и дюком... дольше рассматривать он не мог.

Ред видел, что Кирст устал. Дыхание беловолосого стало более заметным, отрывистым, но ярости не убавилось. Они снова задробили каблуками, закружили друг напротив друга. Ред уже не слышал толком музыку - только ритм, проникающий под кожу, крадущий дыхание ритм, от которого, казалось, можно было избавиться, только умерев, свалившись на середине па на мраморные плиты пола. Он споткнулся, стиснул зубы, видя, что его ошибка не осталась незамеченной, - Кирст хищно сощурил глаза, улыбнулся. Греарец в ответ оскалился и упрямо мотнул головой. Он знал, что должен упасть ещё не скоро.

Теперь он позволил Кирсту наступать, отбивал ногами ритм, подбоченившись и откинув голову, медленно двигался спиной вперёд. Знал, что сзади приближается очередная лестница, но не мог позволить себе обернуться. Его силы тоже не были бесконечными, нужно было как-то заканчивать затянувшуюся пляску.

Он уловил пустоту каким-то шестым чувством. И только потом почувствовал под ногами край лестницы. Разворот, рвущий мышцы прыжок. Лестница оказалась значительно круче и длиннее первой, - он увидел это, уже прыгнув, и только чудом не свалился, удержался на ступени в нижней трети спуска. И сразу снова оттолкнулся ногами, запрокидываясь назад, хлопая себя руками по икрам. Приземлился, выпрямился, поманил к себе.

Он рассчитал верно. Взбешённый Кирст не стал спускаться, как в прошлый раз. Может, прыжки Реда показались ему чем-то, что легко повторить. Может, побоялся проиграть таким образом. А может, просто ярость застлала глаза. Он прыгнул.

...Когда целыми днями карабкаешься по прибрежным скалам, оскальзываясь на сыпунце, тело привыкает довольствоваться любой маломальской опорой. Нельзя останавливаться, нельзя доверять даже самому безобидному на вид камню, примостившемуся у края обрыва. Нельзя доверять.

Беловолосый прыгнул дальше него, возможно, понадеявшись одолеть длинный пролёт сразу. И ошибся. Нога соскользнула с края, Кирст нелепо взмахнул руками и покатился по ступеням. Совсем немного, недалеко. Несколько ступенек - к замершему у подножия лестницы греарцу.

Музыка резко оборвалась, стало очень тихо. Тишину нарушил испуганный женский вскрик, но вот Кирст пошевелился, и склонившийся над ним травник поднял руку в успокаивающем жесте. Было слышно, как толпа перевела дух, люди облегчённо завздыхали, заговорили.

- Победитель! Победитель! - Донеслось с верхней террасы.

Дюк приглашающе помахал Реду, демонстрируя призовой браслет. Греарец вздрогнул, словно очнулся. Отвесил низкий поклон в сторону дюка и монарха, улыбнулся, виновато развёл руками... нагнулся, подхватил на руки всё ещё лежащего у его ног Кирста и скрылся с ним в олеандровых зарослях. Толпа за его спиной откликнулась нескладным разочарованным гулом. В спину клюнуло несколько смешков, скабрезных окриков... Потом густая листва сглотнула звуки и свет.

Непролазный кустарник мало подходил для того, чтобы в темноте передвигаться по нему с человеком на руках. Ред сразу же несколько раз споткнулся о выпиравшие из земли корни, чуть не упал и взвыл, получив по лицу веткой. Отблески огней сюда не доставали, всё укутывала черная - в синеву - ночь. Где то внизу плескалось море.

Худо-бедно отдышавшись и немного привыкнув к темноте, греарец осторожно двинулся в сторону плеска. Через пару десятков шагов полоса кустов внезапно оборвалась, словно её срезали ножом. Под ногами захрустел песок, а после - мелкая галька. Где-то за спиной гомонили дюковы гости, слышалась музыка. Ред остановился, осматриваясь. Он подозревал, что где-то рядом находится охрана - вряд ли выход к морю не перекрывался стражниками. На границе суши и воды темнело что-то большое. Присмотревшись, травник различил вытащенную на берег лодку.

Кирст, до сих пор тяжело обвисший на руках у греарца, дёрнулся. Ред положил его наземь, сел рядом. Рустинец потянулся, но вставать не стал, закинул руки за голову, переводя дух и искоса поглядывая на травника. Ред ожидал чего угодно, но только не этого тона, одновременно снисходительного и надменного.

- Сволочь ты, Редви! Такое дело испоганил.

- Помешал тебе на глазах у всех похитить знатную девицу? Я думал, ты умней.

- Ой, сколько оскорблённого благородства! Можно подумать, ты влюблён. А как же тогда бедный дукелский мальчик?..

- Не мели чепухи.

- Неужели действительно влюбился? Как романтично! И что теперь ты будешь делать? Побежишь жаловаться её папочке? Учти, ты не сможешь ничего доказать. Сам виноват, ввязался в этот идиотский танец... Что, не выдержал тухлой жизни на чужбине, потянуло на родные напевы? - издевательски прошипел Кирст.

Ред скрипнул зубами.

- Ты прав, доказать не получится. Но теперь у меня есть другая оказия. Где амулет? - Ред протянул руку к его шее.

- С-скотина... - выдохнул рустинец, силясь сесть. Ред поспешно прижал его коленом. Кирст сдавленно зарычал.

- Амулет, Кирст. Быстро.

- Идиот. Я уже говорил тебе, что не ношу его с собой!

- Амулет!

Ред занервничал, принялся ощупывать одежду Кирста. Расшитая ткань скользила под пальцами. С тихим треском оторвалась пуговица, слишком большая для новенькой тесной петли. Шнуровка на вороте дорогой рубашки оказалась не в пример сговорчивей - распустилась от первого же прикосновения, как живая. Рука скользнула по разгорячённой коже, Ред ощутил, как суматошно бьётся под пальцами жилка на шее рустинца. Амулета на шее не было. Ред запоздало сообразил, что Кирст, похоже, не врал - столь могущественный артефакт просто глупо носить на себе...

Глаза травника успели привыкнуть к темноте - он увидел, как Кирст открыл было рот, чтобы закричать, и успел с размаху закрыть его ладонью. Рустинец тут же впился зубами ему в руку. Ред непроизвольно вскрикнул, почувствовал, что свободной рукой Кирст ухватил его за ворот, и они, сцепившись, покатились по камням.

Их обоих надолго не хватило - сказалась изнурительная хота. Ред замер, всем телом навалившись на распластавшегося под ним рустинца и тяжело дыша. Кирст тоже прекратил вырываться, обмяк и насмешливо оскалился ему в лицо. Многозначительно приподнял бровь, медленно и расчетливо облизнул губы. На мгновение греарцу показалось, что он ощутил запах умирающих пионов. Аромат раздавленных на подоконнике бледно-розовых лепестков: резкий, чувственный, неизъяснимо притягательный. И одновременно столь же отталкивающий. Или всё-таки притягательный чуть-чуть больше?.. Он шумно выдохнул и недоумённо моргнул. Усмешка Кирста стала шире, в глазах отразилось понимание чего-то, чему сам Ред не мог дать названия...

- Ну давай, пользуйся! Давно об этом мечтал?

Наваждение пропало так же внезапно, как и появилось. Задохнувшись от ярости, греарец замахнулся, метя кулаком в ухмыляющуюся физиономию. Но ударить не успел: небо перед глазами вдруг ярко вспыхнуло, и синяя темнота ночи сменилась полной чернотой.

- Что ж вы сразу не крикнули, господин? Ещё немного, и он мог бы вас... вовремя мы подоспели!

- Заткнись, Жамер. Вяжите его!

- Ага, это мы щас, это мы мигом! Барнаб, где у тебя там верёвка была заготовлена?.. Вот оно как вышло-то - ждали вас с девицей, а вместо девицы... хе-хе... как говорится, дело вкуса!

- Заткнись, я сказал!

Голова разламывалась от резкой боли. Сквозь эту боль Ред почувствовал, как ноги захлёстывает верёвка.

- Господин! Господин! - пронзительно донеслось откуда-то со стороны парка. Кажется, Теар. Хотя Ред бы не поручился...

- Кто здесь? - грубый встревоженный голос. Приближающийся скрип гальки под чьими-то шагами, тяжёлыми и торопливыми.

- Одноглазого бога душу мать! Сейчас здесь будет стража! В лодку, живо!

- Греарца заберите!

Ред почувствовал, что его поднимают за шиворот и за ноги, из последних сил извернулся, наугад лягнул темноту. Попал: кто-то сдавленно охнул, выругался. Его не выпустили, но верёвка, опутавшая ноги, неожиданно легко ослабла.

- Не успеем!

Топот приближающихся шагов. Его бросили наземь, сильно пнули в бок, заставив откатиться в сторону. Стиснув зубы, Ред подтянул под себя правую руку, попытался приподняться. Новый удар по голове свалил его обратно, а очередной пинок перевернул на спину. Он почувствовал на лице дыхание, заставил себя приоткрыть один глаз. Аромат умирающих пионов. Над ним склонился Кирст. Даже в темноте было видно, что глаза рустинца полыхают какой-то прозрачной, леденящей яростью.

- Ну ничего, черномазый. Ты мне ещё в городе попадёшься, тогда и поговорим. Только вот это я с собой прихвачу, на память. А то вдруг всё-таки больше не увидимся?!

Мерзкий треск разрываемой ткани. Нашарив ремень, рустинец грубо содрал с него сумку и поспешно отступил в ночь. Прощально заскрежетали камни, звучно плеснуло под днищем стаскиваемой в воду лодки. Травник дёрнулся, нащупал в кармане не замеченную Кирстом и чудом уцелевшую в драке склянку со снадобьем и издевательски усмехнулся в темноту. Усмешка моментально отозвалась сверлящей виски вспышкой боли, - похоже, его крепко приложили о камни. Перестав бороться с накатившим головокружением, он устало опустил голову и снова закрыл глаза.

- Господин Редвиан! Что ж вы в дом не идёте? Родители за стол садятся, ужинать. Вас только ждут!

Ред досадливо поморщился, покосился на замершую среди деревьев фигурку. И здесь она его нашла! Сама пошла звать к столу, надо же...

- Благодарю, госпожа.

Аната нерешительно улыбнулась, но с места не сдвинулась. Вот настырная девчонка! И ведь не уйдёт, пока он стоит вот так, прислонившись спиной к розовой от цветов и заката яблоне.

- Госпожа Аната, идите. Я сейчас.

Это было не просто невежливо - его ответ был откровенно хамским. Но только так он мог заставить её уйти. Аната вздохнула и медленно побрела к дому, изредка оглядываясь назад. Он сделал несколько коротких шагов следом, просто, чтобы она увидела, что он всё-таки идёт. Она поверила, вошла в дом. В вечерней тишине сада стук закрывшейся двери прозвучал сухо и отчётливо.

Он ещё немного постоял, разрываясь между нежеланием снова оказаться в обществе и необходимостью хоть как-то уважить хозяев. Он действительно был благодарен господину Домажелицкому. Бывший дипломат каким-то образом ухитрился замять разгоревшийся на злополучном приёме скандал и забрал Реда в свой дом. По его словам выходило - пригласил, но Ред точно помнил, что никто его никуда не приглашал, не до приглашений там было.

Ещё он помнил, как в ту сумасшедшую ночь тащился вдоль берега, опираясь на плечо Теара, и силился справиться с болью от полученных тумаков. Главным образом досталось голове, и от этого болели глаза и путались мысли. Внезапно вокруг стало светло от факелов - кажется, их окружила стража. Временами он вроде бы слышал голос господина Лисура, но как ни старался, не мог разобрать ни единого слова - головная боль крала смысл сказанного. Потом перед глазами замаячило растерянное лицо Анаты. Кажется, она пыталась ему что-то сказать, но слушать её стало совсем трудно - всё его внимание поглощала необходимость идти, хоть как-то переставлять ноги, а в голове было удивительно пусто и паскудно.

Потом у пристани обнаружилась лодка. Перевозчик придерживал судёнышко веслом, а на скамье сидели Аната с матерью. Лодка мерно стукалась о пристань, между бортом и каменными плитами то и дело поблёскивала влажная чёрная пропасть. Ред ступил на поросшие скользкой морской травой камни и тускло подумал о том, что на этот раз вредная Аната наверняка вымочила подол своего шикарного платья.

Остаток пути он проделал сидя в лодке, судорожно вцепившись в низкий борт и борясь с головокружением, усиленным мерным покачиванием пробиравшегося по каналам судёнышка. То, что Домажелицкие привезли его не в гостиницу, а к себе домой, он уяснил только поздним утром, когда сумел наконец то ли проснуться, то ли выпасть из цепенящего забытья.

И вот уже третий день они с Теаром пользовались гостеприимством господина Лисура. Вечером позавчерашнего дня Ред собирался было втихую покинуть дом бывшего дипломата, но проницательный хозяин расстроил его планы, перехватив травника с Теаром в холле, где, не иначе, нарочно их дожидался.

- Я понимаю, что вами движет, господин Редвиан. Но, как мне кажется, ситуация зашла слишком далеко и уже не касается исключительно вас и вашего... ммм... приятеля.

- Бывшего приятеля, - с кривой усмешкой отозвался греарец. Лисур кивнул, принимая поправку. - Я крайне признателен вам за помощь и заботу, - продолжил Ред, - но теперь мне пора.

- Куда же вы пойдёте?

- В Боланы? - встрял Теар.

- Заткнись, - бесцветным голосом посоветовал травник. - Кстати, господин Лисур, раз уж у нас зашёл этот разговор... скажите, не могли бы вы оказать мне ещё одну услугу?

- Какого рода?

- Вас не сильно затруднит на некоторое время оставить у себя Теара, а потом отправить его в Боланы с надёжным караваном? Сейчас у меня, увы, не осталось средств заплатить вам за эту заботу, всё моё имущество... не важно. Но пока мальчишка может помогать вам по хозяйству, а я, когда доберусь до Университета, обязуюсь выслать достаточную сумму...

- Я поеду в Университет с вами! Мэтр Аксий говорил...

- Я же сказал - заткнись.

- Почему?!

- Потому что у меня остались здесь дела.

- Вот вместе и...

- Нет.

В холле повисла пауза.

- В Университет, значит, - Лисур внимательно посмотрел Реду в глаза. - Простите меня за прямолинейность, но сдаётся, вы не в Университет собираетесь.

- Вы ошибаетесь. Теар, подожди меня в саду.

Мальчишка надул губы, но послушно двинулся к выходу.

- И за ворота - ни ногой! А лучше вообще к ним не приближайся! - напутствовал его вдогонку травник.

Хлопнула входная дверь. Бывший дипломат задумчиво поскрёб подбородок.

- Вы хотите его разыскать и опасаетесь впутывать в свои дела мальчика.

- Возможно, - кивнул греарец.

- Это неразумно, господин Редвиан. Насколько я понимаю, отношения между вами и господином Кирстианом затрагивают и других людей. И я догадываюсь, что эти люди ждут вас в Боланском Университете...

- Затрагивают. Ждут. Но я должен сам...

- А вот тут я с вами поспорю.

- Простите? - Ред ощутил поднимающееся раздражение. Одёрнув манжеты потрёпанной в ночной драке рубашки, греарец скрестил руки на груди и вопросительно поднял брови.

- Я пекусь о безопасности своей дочери, - Лисур начисто проигнорировал надменную позу и гримасу собеседника, тем не менее моментально скопировав холодность изменившегося тона.

- Но с госпожой Анатой всё обошлось, - смутился греарец.

- Пока обошлось, - мягко поправил его бывший дипломат. - Полагаю, вы должны быть в курсе последних городских слухов? В городе пропадают травники. Началось всё с пары знахарей из предместья. Потом - городские лекари, из простых... Я, конечно, ещё наведу справки, но сомневаюсь, что в Гро-Муэре ещё остались хорошие травники. Возможно, кто-то из родовитых или приближённых к дюку... до них, сами понимаете, добраться сложнее, чем до простого рыночного торговца снадобьями. Но если даже приём во дворце становится небезопасным для девушки из благородного дома...

- Почему вы решили, что здесь есть какая-то связь?

- Потому что я - отец, - господин Лисур улыбнулся, но глаза его оставались серьёзными. - Я очень хорошо знаю свою дочь, господин Редвиан. Девочка не пошла бы на поводу у разряженного красавца, если бы он не поманил её обещанием научить магии.

- Ну, красавец красавцу рознь... Может, приглянулся наконец мужчина.

- Увы, нет. И это не догадки. Я провёл утро, беседуя с дочерью. Госпожа Крейна полдня провела в постели, она до сих пор не вполне оправилась после этого злополучного празднества... так что нам никто не мешал. Собственно, матери Аната ничего бы и не сказала, а вот я удостоился, хм... некоторого доверия. Дети, знаете ли, доверяют тому, кто доверяет им. У вас есть дети, господин Редвиан?

- Нет.

- Жаль. Судя по тому, как к вам привязан этот мальчик, Теар...

- Случайная череда событий. Сегодня мы расстанемся.

Лисур не стал возражать, но Ред видел, что мужчина не принял ответ.

- Так вот, возвращаясь к Анате. Благодаря Теару я в тот вечер успел рассмотреть компанию этого вашего Кирстиана. Мальчик не зря о вас беспокоился и рискнул позвать меня на помощь. Аната увязалась за мной, видела их... и, разумеется, вашу драку. За неё не поручусь, но я слышал часть вашей, так сказать, беседы... Я хочу разобраться в этом деле, хочу защитить свою дочь.

- Лучшей защитой для неё будет прекратить заниматься травничеством.

- Боюсь, это не решит нашу проблему. Весь Гро-Муэр в курсе её занятий, и не первый год. Даже если нанять глашатых, которые будут на каждом перекрёстке кричать о том, что госпожа Аната больше не интересуется травничеством, этому никто не поверит. И, опять же, перестать интересоваться - не значит забыть всё, что знал до этого... Вам не приходило в голову, что именно ищет похититель?

- Рецепт, - не задумываясь, ответил Ред. И едва произнеся это, понял, что прав. - Он хочет найти что-то особенное, отвечающее его требованиям. Что-то, до чего может додуматься очень хороший травник... или несколько хороших травников. То, до чего не смог додуматься он сам.

- И судя по тому, что он не приходит в лавки с заказом или просьбой, а крадёт людей, так сказать, целиком...

- Он не намерен афишировать цель своих исследований, - закончил за Лисура греарец.

- Вот именно, - кивнул бывший дипломат. - Поэтому я и предлагаю вам не торопиться и не совершать опрометчивых поступков. Поживите пока у меня. А я разузнаю, что смогу, по своим каналам. В конце концов, этот ваш Кирстиан вряд ли рискнёт открыто оставаться в городе после такого впечатляющего бегства. Надо ли говорить, что дюк взбешён и жаждет как минимум объяснений произошедшего. Мне едва удалось замять дело, подсунув ему и государю нелепую байку, больше годную для площадных сказителей, чем для правителя...

- Не говорите, я сам угадаю, - хмыкнул греарец. - Небось какая-нибудь впечатляющая история о неразделённой любви?

- Разумеется! А как иначе можно было объяснить ваш безумный танец, оттеснённую в сторону растерянную девушку и бегство с поверженным партнёром на руках?

- Погодите... Одноглазый побери, получается слишком пикантная история!

- Именно! А вы думали, что господин дюк или их величество купятся на обычный любовный треугольник?

Ред припомнил лица дюка, монарха и его спутницы, и снова хмыкнул.

- Не думал, конечно, но...

- Я посчитал, что не разобравшись до конца в ситуации, не стоит открывать все карты. Но, если вы считаете, что я некоторым образом превысил... я готов принести вам свои извинения.

- Оставьте, господин Домажелицкий. Вы всё сделали правильно. В конце концов, мне действительно безразлично, что подумает обо мне его величество Кузим. Надеюсь, вас не смущает моя нелояльность к власти?

- Представьте, не смущает, - улыбнулся Лисур. - Но мы отвлеклись. Я прошу вас задержаться в моём доме и принять ту помощь, которую я смогу вам предложить. Ну что, согласны? - Ред развёл руками, признавая поражение и выражая согласие. Доводы бывшего дипломата были безупречны. - Вот и хорошо, - повеселел господин Лисур, - Аната будет очень рада.

- Мне показалось, моё присутствие не слишком радует вашу дочь, - заметил травник. Напоминание об Анате изрядно подпортило его начавшее было улучшаться настроение.

- Ерунда. Аната вспыльчива, но отходчива. И, кстати сказать, с самого утра ищет возможность принести вам свои извинения и выразить благодарность... - Реда передёрнуло. -Бросьте, - рассмеялся дипломат, - Аната - не самое страшное бедствие в жизни. Девочка действительно благодарна вам за спасение, пусть даже она не сразу поняла, от чего вы её спасли. И эта благодарность, уверяю, не доставит вам неудобства.

Он ошибся.

Весь вчерашний вечер девчонка кругами ходила вокруг Реда, сталкивалась с ним в саду и в холле, слонялась под дверью отведённой ему комнаты и постоянно вздыхала, при встрече виновато и благодарно заглядывая ему в глаза. За ужином она села за стол напротив него и напрочь отбила аппетит, без конца вздыхая, ловя его взгляд, а поймав, немедленно утыкаясь носом в свою тарелку. В конце концов греарец понял, что первая Аната с ним не заговорит, но и не отстанет. На следующее утро, заковыристо помянув Одноглазого, высокосветское воспитание вообще и метрессу Дигу в частности, Ред по-простому изловил девушку на лестнице, ухватив за рукав.

- Госпожа Аната, я принимаю ваши извинения.

- Но я же ещё ничего...

- Тем не менее, этого достаточно. Я и сам виноват - моя резкость часто создаёт проблемы окружающим. Ну что, всё в порядке?

Она кивнула, с улыбкой по-детски шмыгнула носом и тут же огорошила его ответом:

- Да, почти!

- Почти? - Ред, уже выпустивший её рукав и с чувством облегчения сделавший шаг вниз по лестнице, почувствовал, что теперь уже она тянет его за руку.

- Господин Редвиан, я буду убеждена, что вы приняли мои извинения, если только вы уделите мне немного времени и... вашего искусства.

- Если речь снова пойдёт об обучении, боюсь, вам придётся считать, что извинения не приняты, - мгновенно отреагировал Ред.

- Дело вовсе не в этом... - зачастила Аната, но её огорчённое лицо лучше всяких слов свидетельствовало о том, что греарец, похоже, угадал. Он насмешливо поднял брови и покачал головой, осторожно высвобождая руку. - Да подождите же! Я действительно не прошу у вас уроков! - она топнула ножкой, моментально растеряв весь светский лоск и превратившись в обычную девчонку, отчаянную и очень, очень возмущённую.

- Жду. - Ему удалось наконец высвободить руку из цепких пальчиков, но он не стал уходить. Интересно, что на сей раз взбрело в голову взбалмошной дочери бывшего дипломата?

- Я уже поняла, что вы не станете меня учить. - Аната глубоко вздохнула и принялась теребить манжет. - Но может быть, вы мне просто поможете? Мне очень нужно одно зелье, сама я приготовить не смогу.

- Мне кажется, до недавнего времени у вас неплохо получалось, - заметил травник.

- Ну да, простые припарки и мази... - она скривилась и потупилась.

- Нужно что-то серьёзное?

- Очень серьёзное. Господин Редвиан, мне нужно приворотное зелье.

- Зачем? - ошарашено спросил греарец.

- Я хочу приворожить мужчину, - Аната вздохнула, не иначе, удивлённая тем, что взрослому человеку приходится объяснять такие вещи.

- Приворожить мужчину? Вы? - он никак не мог вписаться в перепады её настроения. Только что светскую даму сменила возмущённая девчонка, и вот, похоже, он снова оказался в обществе аристократки.

- Вас это удивляет?

- Пожалуй, нет, - ему наконец удалось справиться с собой, ледяной тон Анаты этому хорошо поспособствовал.

- Вы согласитесь мне помочь?

- Почему бы и... - Аната было заулыбалась, но внезапно перед глазами у него всплыло улыбающееся лицо Кирста, зардевшаяся Аната под ручку со светловолосым рустинцем, и он решительно отрубил: - Нет!

Девушка ошарашено вытаращилась на греарца.

- Почему?

- Потому что я знаю, кого...

- Нет, не знаете! - Её спокойный и уверенный тон заставил его заколебаться, но он всё-таки насмешливо сощурился.

- В самом деле?

- Представьте себе!

Кажется, она обиделась, растерянно подумал Ред. Может, действительно запал кто-то в сердце? Не похоже, чтобы она так уж терзалась неразделённой любовью... но, в конце концов, что он знает о влюблённых девушках? Люди такие разные... может, она и в травничество подалась, чтобы таким образом отвлечься от сердечных переживаний? Кирст... что - Кирст, ещё один травник, надежда на обучение. Если она так уж хочет учиться, вполне могла просто флиртовать. Как и с ним до этого.

Он задумался, рассеянно наматывая на палец упавшую на глаза прядь. Аната умолкла. Кажется, она даже дыхание затаила, замерла, ожидая его ответ.

- Допустим, я соглашусь. Я сказал "допустим", - он поднял ладонь, предупреждая её радостный возглас. - Но для такого состава нужно что-то, принадлежащее, хм, интересующему тебя человеку. Волос подойдёт.

"Если она принесёт мне волос, я безо всякой магии пойму, принадлежит ли он Кирсту. Здесь Гро-Муэр, а не Валем и не Дукелы, не так много беловолосых", подумал Ред.

- Прекрасно! Значит, волос, - похоже, Анату не смутило его требование. - А когда будет готово зелье?

- Через день. Кстати, как ты собираешься подсунуть его жертве? Мне почему-то думается, что родители не отпустят тебя шататься по городу в обществе одних носильщиков, как тогда с горностаем. После того, что произошло.

- Ничего, что-нибудь придумаю! - Аната беспечно взмахнула рукой и торопливо двинулась вниз по лестнице.

Ред не удержался, чтобы не съехидничать ей в спину:

- Госпожа Аната, что за спешка? Уже лишаете меня своего чарующего общества?

- Да ладно вам, - отозвалась снизу девушка, - мне ж надо волос принести... пока вы не передумали.

- Не передумаю, - усмехнулся греарец.

Не иначе, идея с приворотным зельем возникла у Анаты уже давно - уже назавтра девушка принесла магу требуемый волос. Он оказался чёрным и длинным, совсем как у Реда. Но, в отличие от прямых волос греарца, упруго завивался крупными кольцами. "Должно быть, красив", решил про себя Ред. Значит, девушка всё-таки влюблена.

- Отлично, - он осторожно положил волос обратно в бумажный конверт. - Надеюсь, вы знаете, как действуют такого рода зелья? Один месяц. После эффект слабеет, а к середине второго месяца исчезает окончательно.

- Знаю, читала. Мне вполне достаточно.

- Вот и хорошо. Значит, через день.

- Только родителям не говорите, - спохватилась Аната.

- Не беспокойтесь, это - профессиональная этика. Раз уж я согласился...

- Благодарю, господин маг! - перебила она его. Лицо девушки так светилось радостным предвкушением, что Ред не выдержал, улыбнулся в ответ.

Что ж, он никогда не принадлежал к числу излишне щепетильных магов, которые принципиально не брались за привороты. В конце концов, приворот - не самое худшее средство из бесконечного арсенала охотниц и охотников за противоположным полом. Интриги, обман и шантаж, как правило, влекли за собой очень длительные и болезненные последствия, в то время как грамотно сделанный приворот рассеивался за один месяц. Тоже принуждение, но, по крайней мере, по истечении срока действия зелья жертва ещё могла принять собственное решение, в то время как тот же шантаж мог держать бедолагу всю жизнь зависимым от прихотей шантажиста.

Рассеянно вертя в пальцах бумажный конверт с волосом, маг отправился в импровизированную лабораторию. Накануне Аната с Миной, к несказанной радости госпожи Крейны и метрессы Диги, перенесли всё необходимое оборудование и запасы трав, тинктур и масел из комнаты Анаты в пустующую комнату по соседству с помещением, выделенным радушными хозяевами Реду с Теаром, "для исследовательских занятий господина мага". Кажется, в связи с этим госпожа Крейна решила, что дочь наконец-то отступилась от своего увлечения травничеством, и восторгам её теперь не было предела. Аната не стала разубеждать мать.

Ред усмехнулся, вспомнив, как за ужином госпожа Домажелицкая восхищалась благоразумием дочери и кокетливо жаловалась супругу, что он недостаточно поддерживал её усилия в деле воспитания Анаты, - дескать, если бы не одна она старалась призвать дочь к порядку, "от этих поганых снадобий в доме уже с год назад не осталось бы и следа". Аната благоразумно помалкивала, время от времени стреляя на Реда сияющими глазами. Теар хмурился и пытался перехватить её взгляд. Господин Лисур слушал жену и кивал головой, пряча улыбку.

Домашняя лаборатория Реду почти понравилась. Чисто, уютно, толково... не хватало только обычного рабочего беспорядка, но это - дело наживное. Сперва его удивила готовность Анаты вынести все свои алхимические сокровища из девичьей комнаты, но потом он рассудил, что девушка просто не хочет ему помешать или, упаси Единственный, заставить отказаться от своего обещания. Что ж, это и к лучшему. Запасы трав у Анаты оказались весьма обширными, а, заручившись согласием девушки, помимо заказанного приворотного зелья он успеет сделать и кое-что для себя. С момента, когда Кирст отнял у него дорожную сумку, травник чувствовал себя крайне неуютно без привычного набора зелий. Большую часть составов сделать, конечно, не удастся - нет ни времени, ни нужных ингредиентов, но кое-что можно всё-таки запасти. К примеру, хотя бы мазь от ушибов, и тинктуру алоэ, незаменимое средство от любого воспаления... Но сначала - заказ.

Ред тщательно собрал и перетянул шейным платком волосы, получившийся длинный низкий хвост заправил за воротник рубашки. Задумчиво пробежался пальцами по ряду полотняных мешочков с подписями и батарее банок из тусклого зелёного стекла, выбирая нужные. Второй рукой подтащил поближе аптекарские весы, нож, ступку, тонкую кисточку для работы с порошками, и занялся делом.

Дверь тихонько заскрипела, и в проёме замаячила лохматая мальчишечья голова.

- Господин Ред, вы Чегги не видали?

- Что, опять сбежал? - не оборачиваясь, без особого удивления поинтересовался травник.

- Угу, - затараторил мальчишка. - Госпожа Крейна зачем-то клетку отворила, то ли покормить, то ли просто погладить хотела... так он и утёк. Хвала Единственному, с утра на улице дождь и холодно, так что двери и окна закрыты. Мина теперь его внизу ищет, а я ей здесь помогаю. Ой, а что это вы делаете?

- Угадай с трёх раз, - мрачно предложил так и не обернувшийся маг. Всё его внимание поглощала стрелка аптекарских весов и манипуляции с пинцетом и миниатюрными пластинками из серебра, заменявшими гирьки. Дверь негромко стукнула, закрываясь. За спиной торопливо прошлёпали шаги. - Осторожно! Вот только толкни мне стол, - ворчливо пригрозил травник.

- Ох ты, какие железки крохотные! Сколько ж они весят?

- Мало. Вот будешь мне здесь сопеть, как рыба-кит - улетят от твоего дыхания. Так что лучше иди-ка ты ловить этого горностая.

Мальчишка торопливо прикрыл нос и рот ладонью, но не ушёл. Маг обречённо закатил глаза. Ладно, не сопит, молчит, и то уже в радость...

Как обычно, долго молчать Теар не смог. Как только Ред закончил взвешивать порошок и аккуратно ссыпал его в колбу, вопросы посыпались из мальчишки, словно горох из дырявого мешка.

- Господин Ред, а зачем так точно взвешивать? Помнится, раньше вы так не делали...

- А ты много видел раньше, как я работаю? - хмыкнул травник. - Одно дело - простую мазь составить, а это - зелье. К тому же, я отмерял траву вёха, это - яд. На глаз здесь не управишься.

- Яд?! - глаза Теара округлились. - Вы никак отравить кого собираетесь?!

- Пока не собираюсь, - выразительно произнёс травник. Но если ты будешь продолжать доставать меня расспросами, могу и передумать... Ну ладно, ладно, шучу, - он сам удивился своей словоохотливости. - Яд - это ведь смотря в каком составе и в каких количествах. Яд может быть и лекарством.

- Как это?

- А вот так. Смотря в каких дозах. Если, к примеру, одну меру сока чистотела смешать с десятью мерами масла и этим составом намазать слабые дёсны, на них больше не будут образовываться язвочки. А если намазать одним только соком - будет ожог. Кстати, отравить можно не только ядом. Можно и обычное лекарство в лошадиной дозе принять - и всё, пиши пропало. Всё дело в мере. Ну, не только в мере... к примеру, в этом составе ядовитые свойства травы вёха нейтрализуется магическим потоком... - он спохватился и прекратил импровизированную лекцию. Покосился на Теара, ожидая увидеть скуку на лице мальчишки. Но тот слушал внимательно, глаза горели. - Тебе действительно интересно? - хмыкнул греарец.

- Угу!

- А понятно? - вкрадчиво поинтересовался маг.

- Ну... пока не всё понятно, - честно признался Теар. - Но я пойму!

- Поймёшь, - добродушно согласился травник, протянув руку и взъерошив без того лохматую чёлку мальчика.

- Господин Ред! - Теар безошибочно почувствовал настроение греарца и понял, что тот не прогонит. - А можно, я посмотрю, как вы это зелье делать будете? Ну... от начала до конца. Можно?

- Можно. Только под руки не лезь. И не сильно доставай меня с расспросами. Идёт?

- Идёт! А что за зелье вы делаете?

- Приворотное, - маг сощурился и подмигнул мальчику. - Не боишься?

- Не-а!

- Вот и хорошо. Тогда продолжим...

- ...И запомни: если работаешь с ядовитым сырьём, у тебя обязательно должно быть под рукой противоядие. Даже если ты не собираешься травиться.

- А здесь оно есть?

- Разумеется. Прежде, чем начать, я проверил. Вот, смотри: зёрна кофе, листья руты, якорцы... вообще-то из них нужно отжать сок, но сырьё не слишком свежее - можно долго провозиться. Вот и всё, что нужно. Зёрна и листья заварить в равных долях, добавить полмеры сока... и можно спокойно экспериментировать. Сейчас я составлять противоядие не стану, потому что в этом рецепте яд вёха будет нейтрализован магическим потоком, но вообще-то...

- Тупица! Лентяй! Ну, погоди, я тебя поймаю!

Мэтр Аксий сердито стучит своей палкой по полу, но угнаться за проворным подростком даже не пытается, заранее зная, что это бесполезно. Ничего, побегает, попрячется, да и вернётся. Не в первый раз. Правда, к тому моменту и Аксий поостынет, успокоится, и на упрямую греарскую голову уже не обрушатся колотушки... но когда же этот мальчишка наконец поймёт, что нельзя работать с ядом без противоядия?!

...Он возвращается к вечеру. Осторожно приоткрывает дверь в лабораторию, торопливо озирается - не иначе, в надежде, что учитель уже ушёл.

- Явился, горе моё? Ладно уж, не дёргайся, не буду тебя колотить... Куда?! Только попробуй опять смыться! Ты ничего не забыл, Редви?

- Состав готов, - угрюмо сообщает ученик.

- Нет, не готов, - возражает учитель, - и сдаётся мне, паршивец, ты отлично знаешь, что именно не готово. То, что должно было быть готово в первую очередь! Ну?!

- Антидот, - обречённо произносит греарец и направляется к столу. - Мэтр, ну сколько можно?! - не выдерживает подросток. - Ведь любой яд всегда можно обезвредить просто магическим потоком...

- Всегда ли? - щурится Аксий

- Ну, не всегда. Только если это - не собственный поток. Но мэтр, мы же с вами оба прекрасно знаем, что я не собираюсь пить этот настой!

- Мы можем знать что угодно, но правила ещё никто не отменял!

- Да этот антидот приготовить каждый первогодок сможет, зачем зря сырьё и время переводить?! Выбросится же потом!

- Ничего, не беспокойся, университет не обеднеет, - усмехается наставник. - В крайнем случае, погоним по весне ваш курс в горы - соберёте всё необходимое на следующий год. Давай начинай, я жду. Сколько повторять: у тебя должно войти в привычку...

- Да вошло, вошло уже!

- Что-то незаметно.

- ...И добавляю волос, принадлежащий нашей цели. А теперь осталось зарядить состав в магическом потоке и дать выстояться до вечера.

Краем глаза Ред заметил, как Теар замер, боясь помешать магии. Травник про себя усмехнулся, вспоминая время, когда и впрямь любой громкий возглас или прикосновение к руке могли оборвать или испортить поток. Ученичество всегда непросто, но с опытом приходит уверенность... и сила. Когда последние капли золотистого сияния поблекли и как бы втянулись в ладонь, маг удовлетворённо вздохнул.

- Уже всё? Я думал, помогу вам... - Теар выглядел разочарованным.

- Что, только смотреть - тебе мало? Можешь помочь мне убрать посуду и инструмент. Хотя... ладно уж. Если так уж хочешь учиться, составь антидот для вёха. А то, я гляжу, пока тебя к делу не пристроишь, ты всю душу вымотаешь. Состав помнишь?

- А то! Поровну кофейных зёрен и руты, половина меры сока якорцов, - чётко произнёс подросток, и Ред с удовольствием отметил, что мальчишка точно запомнил состав. - Только вот якорцы уже подвявшие, так что...

- А кто сказал, что будет легко? - насмешливо прищёлкнул пальцами греарец. - Начинай. Да не забудь убрать потом за собой. А я пойду, пожалуй.

Зловредный Чегги всё-таки забрался на второй этаж: выйдя из комнаты, Ред успел заметить исчезающий за поворотом коридора белый с чёрной кисточкой хвост. Снизу доносился топот и приглушённые возгласы: похоже, в поисках горностая к Мине присоединились хозяйка дома с дочерью. Ред представил, какое светопреставление начнётся в узком коридоре второго этажа, если он позовёт сюда импровизированную ловчую команду, и поморщился. Лучше уж так...

Он тихонько отступил в сторону лестницы и пошевелил пальцами, создавая иллюзию. Если ему повезёт, и зверёк сейчас не несётся без оглядки до следующего поворота, а заинтересуется тем, что происходит у него за спиной... Он услышал приближающийся цокот коготков по деревянному полу и торопливо сотворил ещё одну иллюзию - для собственной маскировки.

Держать одновременно два заклинания было трудно, но пока что получалось. Наконец из-за угла показалась изящная мордочка, любопытно блеснули бусинки-глаза. В тусклом свете масляных ламп Чегги увидел второго горностая. Зверёк заинтересованно привстал на задние лапки, с подозрением принюхался. Поразмыслив, осторожно двинулся вперёд. Ред плавно потянул иллюзию на себя, заставляя Чегги приблизиться. Если повезёт, и удастся подманить беглеца поближе, - будет шанс ухватить паршивца за хвост...

- ...Всё обыскали. Аната, доченька, поднимись, проверь второй этаж!

На лестнице раздались шаги. Горностай был ещё недостаточно близко, но дольше ждать Ред не мог, опасаясь, что поднимающаяся наверх Аната вот-вот спугнёт беглеца. Чегги уже подозрительно повернул изящно отороченное чёрной полоской ухо в сторону лестницы... Мысленно выругавшись, греарец растопырил руки и без затей бросился на жертву сверху, очень надеясь, что маленький зверёк не превратится под ним в лепёшку.

- Господин Ред?! Что вы делаете?

Уткнувшись носом в пол, Ред не имел возможности видеть лицо Анаты, но вполне живо представлял себе изумлённо округлившиеся глаза и приоткрытый рот. Зверёк всё-таки попался и теперь копошился где-то в районе шеи. Ред боялся пошевелиться, чтобы ненароком не выпустить юркое создание. Когда он попытался раскрыть рот для ответа, по губам мазнуло шерстью, - греарец от души понадеялся, что это был не хвост, но поручаться бы не стал.

- Держу горностая, - невнятно сообщил он наконец девушке. - Достаньте его из-под меня, будьте так добры.

В следующий момент до него донеслось сдавленное хихиканье. Ред собрался было возмутиться, но представил себе, как выглядит со стороны, и промолчал. Тут Чегги решил, что хорошего понемножку, и принялся прокладывать себе путь на свободу. Маленькие острые коготки царапали кожу сквозь ткань рубашки, пару раз в подбородок травнику ткнулся холодный и мокрый нос. Всё это время хихикающая Аната бестолково суетилась около неподвижного греарца, соображая, с какой стороны попытаться ухватить зверька. Ред стоически переносил копошение пленника, но когда где-то совсем рядом с сонной артерией пару раз раздумчиво клацнули зубами, он, потеряв терпение, наудачу сгрёб складки рубашки вместе с запутавшимся в складках потомком ценных айгских горностаев и сел, переводя дух и прижимая к себе сопротивляющийся тканевый свёрток. Возмущённое верещание, донёсшееся из складок ткани, свидетельствовало о том, что охота наконец завершилась. Аната осторожно приняла Чегги из рук Реда и благодарно заулыбалась. Словно в насмешку, на руках у хозяйки зверёк моментально перестал вырываться, умолк и свернулся уютным клубком, настороженно посверкивая глазами на греарца.

- Господин Ред?! Что вы делаете? - в коридор выглянул изрядно озадаченный Теар.

Травник устало прислонился к стене, не спеша подниматься на ноги и размышляя о том, что совсем недавно уже слышал точно такой же вопрос. Снизу вверх смерил взглядом счастливую Анату, прижимающую к себе успокоившегося горностая, покосился на изумлённого Теара, усмехнулся и с силой потёр лоб. Разлохмаченные пряди выбились из шейного платка и свесились на лицо, он не стал их убирать.

- Хотел бы я и сам это знать, Теар. Очень хотел бы.

Перед ужином он отдал ей готовое зелье. Передавая девушке склянку, Ред заметил, как глаза Анаты торжествующе вспыхнули, но она тут же поспешила опустить ресницы и принялась многословно благодарить. На четвёртом заверении в глубочайшей признательности греарец заскучал и откланялся, и теперь околачивался в саду, надеясь, что ужин пройдёт без него, а потом можно будет разжиться на кухне тарелкой жаркого, пусть даже и остывшего.

Ему отчаянно не хотелось сидеть за столом и беседовать с Домажелицкими. Он внезапно поймал себя на мысли, что ему неприятен торжествующий взгляд получившей зелье Анаты. И дело было не в том, что приворот как средство достижения цели осуждали многие, - ему было на это наплевать. Поразмыслив, Ред с удивлением понял, что ему обидно за то, как легко променяла девушка интересное дело (к коему, кстати сказать, имела немалые способности) на какую-то эфемерную неразделённую симпатию. Ну ладно, не симпатию, а любовь... хотя девушки любую симпатию с лёгкостью и великой убеждённостью назовут любовью, - с этим он не раз сталкивался.

- Редви! Редвиан! Да подожди ты, успеешь к своим пробиркам! Я тебя спросить хотела...

Он остановился, придерживая дверь лаборатории.

- Чего тебе?

- Скажи, а Кирст обо мне не говорил?

- Что говорил?

- Ну... вообще...

Она замялась, уткнулась взглядом себе под ноги и принялась теребить манжет. Ред вздохнул. Очередная жертва обаяния Кирста ничем не отличалась от предыдущих: светловолосая большеглазая рустинка, его ровесница, такая же начинающая магичка. Они никак не мог вспомнить её имя. Травница? Да нет, травников он хорошо знал... наверное, стихийница, иначе как бы она пересеклась с Кирстом. И что он им вечно не даёт покоя? Вернее, ему-то дела до них нет, но почему-то почти все немногочисленные девчонки университета убеждены, что влюблены в его приятеля. Ред почувствовал, что начинает раздражаться.

- Что он должен был мне сказать? И почему именно мне?

В ответ - обиженное хлопанье ресницами, сморщенный нос. Так, сейчас он станет для неё врагом номер один, как и для тех, предыдущих...

- Ты что, не понимаешь?! Вы же друзья, а вчера мы с ним... ну... в общем, я...

Он не стал отмалчиваться. В конце концов, чего тянуть, если результат заранее известен?

- Влюбилась, что ли? Так сама с ним поговори, он со мной своими чувствами не делится.

- Так я тебе и поверила! Вы ж вечно вдвоём, шушукаетесь, как девчонки!

- С чего ты взяла, что мы шушукаемся?

- А то я не вижу!

- Не видишь. Так что в следующий раз смотри внимательней. А лучше - просто займись делом. У тебя что, заданий нет, что ты тут ерундой страдаешь?

- Ой-ой-ой, нашёлся мэтр молящий! Нечего меня здесь вразумлять! Сам ничего в этом не понимаешь, так молчи!

Он не понимал. И молчал, пока к нему не начинали лезть с вопросами. А когда припирали к стенке, как сейчас, - грубил, чтобы не сделать ещё больнее, не пересказывать то, что рассказывал ему Кирст об очередной своей воздыхательнице. Но разве ей это объяснишь? Он только пожал плечами и захлопнул у неё перед носом дверь лаборатории.

- Господин Ред, вот вы где! А я вас обыскался...

Ещё один. Только спровадил Анату, и тут этот... Ред мрачно уставился на подбежавшего Теара.

- Что-то стряслось?

- Да не, я так... Аната вас к ужину позвать просила. Сказала - вы в саду, а сад-то большой...

- Сейчас приду.

- Ага, - согласно кивнул подросток, но с места не сдвинулся.

- Что-то непонятно? - нахмурился травник, - сказал же, сейчас приду!

- Вот и идёмте. Я с вами. А то вы тут простоите до ночи, голодным останетесь, а я потом буду бегать за Миной, чтобы она мне для вас остатки жаркого с кухни вынесла...

- Не хочу я жаркого... - проворчал греарец, неприятно удивлённый прозорливостью мальчишки.

- Это как это? - не понял Теар, - голодным оставаться нельзя! Тем более, господа такие хлебосольные, заботливые...

- Нашлась мне тут нянька... - продолжая ворчать, Ред тем не менее отлепился от яблони и двинулся к дому, понимая, что Теар не отстанет. - И откуда ты взялся на мою голову?!

Подросток ухмыльнулся, но смолчал, - вопрос был явно риторическим.

- Господин Ред, вы утром для Анаты приворотное зелье делали?

- Для Анаты. А что?

- Да так... - мальчишка замедлил шаг и покосился на травника. - Странная она какая-то.

- Ну, влюблённые - они всегда...

- Да в том-то и дело, что не влюблена она.

- Ты-то откуда знаешь?

- Знаю! - упрямо мотнул головой мальчишка.

- Ишь ты. Нашёлся знаток... прям молящий!

- Молящий, не молящий, а только не влюблена. Когда любят - видно.

- Ну, а если и не влюблена? Тебе какое дело?

- А зачем тогда она у вас зелье просила?

- Может, для кого другого? Подруга там от любви сохнет, э? - Ред не заметил, как заинтересовался подкинутым вопросом.

- Ну, может быть... - поскрёб макушку Теар. - а только я её сейчас видел. Радовалась она не как за подругу, а как за себя. Я спросил, с чего госпожа такая вся, аж светится. А она глаза закатывает да смеётся. Говорит, повезло ей наконец до золотого яблока добраться. Что-то я не могу уразуметь...

- Вот и не "разумей". Тебе-то какое дело? - хмыкнул травник. - Что-то раньше ты не был таким подозрительным. Не забыл ещё, как гейерова сынка на конюшню пустил?

- Дык взрослею...

- Взрослеешь? - расхохотался греарец, - да уж, взрослости в тебе - хоть ложкой ешь... И чужую любовь-то ты насквозь видишь, вернее, её отсутствие, и к ужину меня вовремя зовёшь, как заботливая мамаша... и впрямь - взрослый!

Мальчишка промолчал.