Аннотация: Рассказ опубликован в журнале "Порог", N1, 2006 г.
- Вот я и говорю, господин Белый рыцарь, совсем житья нет от супостата. Мало того, что данью обложил, мерзавец, мочи нет, мало, что мужиков бьет-калечит почем зря, так теперь еще девок стал требовать, для отдыху, говорит. А как надоест-то ему непотребства свои вершить, так ножом по горлу, и новую ему подавай. Ни одна еще живой не вернулась.
Леонард слушал старосту вполуха, куда больше его интересовала дочка старика. Девица была совсем недурна, а Леонард уже не помнил, когда он последний раз видел женщину вообще, а молодую и не совсем уж страшную в особенности. К тому же, судя по взглядам, которые деревенская прелестница бросала на рыцаря, проблем со взаимностью быть не должно.
- Девок, говоришь, - Леонард задумчиво потеребил жидкую бороденку. - А герцог что же?
- А что герцог? - Староста махнул рукой. - Не до нас его светлости, сколько раз уже на поклон ходили. Недосуг ему разбойников-то ловить, когда оленей да лисиц хватает. Эх... Только на тебя, господин рыцарь, и уповаем. Не дай дочери единственной лишиться, ведь за ней же сегодня явится, вражина....
Староста вдруг бухнулся на колени, обливаясь слезами и одновременно пытаясь облобызать сапог рыцаря. Леонард вскочил со скамьи, в корне пресекая эти поползновения.
- А ну, старик, встань немедленно, чего придумал. Помогу я вам, слышишь, помогу. Где его искать, разбойника твоего?
Староста тут же прекратил рыдания, прытко вскочил на ноги и затараторил, бурно жестикулируя, словно боялся, что рыцарь передумает:
- Так сразу за околицей, по правую руку, Плешь есть, ну, полянка такая... дрянное место, даже трава не растет. Вот тудыть он и приезжает каждый раз за девицей-то новой, и попробуй только не привести.... Ты уж избавь от бандюка, рыцарь, а деревня уж в долгу не останется, не все еще добро Черный-то отобрал...
Девица яростно подмигивала из-за родительского плеча, намекая, что с ее стороны тоже без благодарности не обойдется.
--
Разберемся, - сказал Леонард и шагнул к двери.
Красотка нагнала его уже во дворе, вдруг повисла на шее, жарко поцеловала в губы, сунула что-то в руку и, смутившись, юркнула обратно в избу.
Обалдевший Леонард помотал головой и разжал кулак. В руке был маленький вышитый платочек из удивительно хорошей и дорогой для глухой деревни ткани.
Подарок разбудил юношеские мечты о Прекрасной Даме, и не беда, что дама ходит босиком и широковата в кости, нечего привередничать. Леонард спрятал подарок за пазуху и поспешил на конюшню. Странствующего рыцаря ждали подвиги.
Облаченный в ослепительно белые доспехи Леонард выехал на Плешь. На его щите грозно бил копытом золотой единорог, под стать ему вел себя и Снежок, в ожидании схватки всхрапывающий и прядущий ушами. Рядом бесшумно крался Скиро, ручной волк-альбинос, подарок отца к совершеннолетию. Верный сокол крепко вцепился в рукавицу рыцаря.
Противник уже был на месте. Рыцарь в черных доспехах нетерпеливо гарцевал на другой стороне поляны. С его щита злобно скалил пасть серебряный дракон, на плече восседал боевой кречет, а у ног вороного щерился здоровенный черный волкодав. Скиро при виде извечного врага вздыбил шерсть и тихо зарычал.
- Кто ты такой? - крикнул Черный рыцарь, не поднимая забрала. - Что тебе здесь нужно?
- Я пришел покарать тебя за твои злодеяния, - спокойно ответил Леонард.
Черный рыцарь засмеялся.
- Ты? Меня? Что ж, я научу тебя манерам, щенок, вот только вряд ли урок тебе пригодится, ибо проживешь ты недолго. - И вытащив огромный боевой топор, рыцарь поскакал к Леонарду.
Белой молнией выстрелил в небо сокол. Навстречу ему сорвался разъяренный кречет.
- Дольше, чем ты, злодей, - прошептал Леонард и пришпорил Снежка.
На поляну крадучись вышел староста, осмотрелся, даже втянул воздух носом. Одобрительно цокнул языком.
Леонард лежал с разрубленной головой, в его остекленевших зрачках отражалось небо. Даже мертвый, Белый рыцарь не выпустил из рук меч, пронзивший сердце его противника. Рядом, вцепившись друг другу в глотки, умирали волк и собака, родичи, разлученные человеком. Рыцарские кони понуро бродили в стороне, тщательно обходя два окровавленных комка перьев.
Староста облегченно вздохнул, сделал знак рукой. На Плешь, опасливо озираясь, стали выходить грязные, нетрезвые мужички.
- Значит, как обычно. Железки все в город, к оружейнику, если где мятые там, или пробитые - к кузнецу на починку, а то ломанного гроша за них не получим. Коней - на мясо, в трактир, - Староста поморщился. - Еще не хватало, чтобы у нас рыцарских коней кто заприметил. Собак туда же, народу все равно, что жрать. Из птиц чучела набьем, на ярмарке продадим. Все ясно? Чего тогда стоите, бездельники? А ну...
Мужики ворчливо разбрелись по поляне. Староста начал сноровисто потрошить седельные сумки рыцарей. Скривился недовольно - денег было мало, снял фамильные перстни, у Леонарда печатка не поддавалась, пришлось доставать нож. На всякий случай пошарил под доспехами, достал два смятых, когда-то белоснежных, окровавленных платка.
- Ты смотри, почти что чистые, - обрадовался старик и спрятал трофеи в карман. - Дочка постирает, и будут как новые. А то так и разориться можно, каждый раз платки-то покупать...
Грязно ругались мужики, тревожно ржали почувствовавшие приближающийся конец кони.
Дракона и единорога засовывали в мешок из-под навоза.