|
|
||
Судейство шестой литературной дуэли в застенках Клиники ЖДГ. Не для слабонервных. | ||
...она тужилась, чтобы сосредоточиться и сделать себя более живой. Она умирала.
Ее глаза становились слезливы, брови опускались домиком, и в тот момент Зоя была похожа на маленького щенка, потерявшего маму. Она начинала скулить.
Ей захотелось задушить себя, чтобы не чувствовать накатившей внезапно тоски.
Но она хотела жить, и поэтому выбрала подождать, надеясь, что это пройдет.
Старшие классы - одна сплошная скука. Серая хмарь. Зоя умирала, лежа на задней парте. Ей буквально проводили операцию без наркоза.
Каждое слово учителя было невыносимо скучно для ушей.
На душе стояла огромная глыба, которая все комкалась и комкалась из непереваренных отвратительных чувств насилия над собственной душой.
Зое было тяжело морально выдерживать в одиночестве особенно последний урок.
Она чувствовала себя дохлой курицей, когда выходила из школы.
Зоя повторяла: "Надо подождать, подождать, и тогда все изменится, это не может продолжаться так долго, это не может тянуться вечно, я же не буду в скуке всегда?". Она взяла всю силу в кулак, душу завязала на прочный стальной узел, не давая той пошевелиться, и ждала. Ждала, когда пройдет ненавистная выжигающая скука.
Наконец в девятом классе пришла тоска, отстранение от общества. Скука не ушла, она влезла внутрь. Душа захлебывалась от удушья, Зоечка затянула на ее горле ремень. Ведь Зоя считала себя сильной, хотя со стороны, скорее была похожа на обычную мазохистку.
Мир не стоял на месте. Колледж - и вот снова появилось какое-то дело. Зоя душила себя в учебе и заставляла интересоваться тем, что ей было интересно лишь из любопытства.
Она тыкала себя носом в этот интерес, как нашкодившего котенка в лужу и приговаривала: "Смотри, смотри", думая, что тем самым приучит себя, если не интересом, то хотя бы привычкой.
Но, если бы она была животным, ей было намного легче, ведь у животных нет такого чувства, как сомнение. Животное не сказало бы: "Мне скучно и поэтому я научу себя, чтобы было не скучно". Оно просто бы спрыгнуло с дивана и начало крутиться по полу, играю с собственным хвостом. Для Зои это бы означало крайний пик безумства.
Зоя становилась железной, Зоя становилась непробиваемой, и очень ранимой. Ударить ее тяжелым словом, было то же самое, что молотом по наковальне - проку никакого. Но маленький укор был иголкой под ноготь. Ее не принимали, и она не хотела принимать.
Началась работа - настоящее самоубийство, мазохизм чистой воды.
Однажды, придя домой, Зоя почувствовала какой-то напор внутри.
Он был настолько сильный и холодный, что казалось, она вот-вот могла сойти с ума от разрушающий клетки мозга скуки.
Ее надежда в какое-то чудо, отравляемая отсутствием этого чуда на протяжении всех лет с того страшного солнечного дня, превратилась в мечту, которую сама Зоя желала, но не лелеяла.
Но прорыв произошел. И в этом Зоя, сдерживающая свою скуку, уже была не виновата. Двери шкафа не выдержали, ДСП-шные полочки треснули под бетоном всепоглощающей тоски.
Сначала парализовало ноги, и Зоя упала. Паралич неспешно пополз вверх по телу - словно Зоечка исчезала, начиная с потери нижней части. Ее так легко пожирала скука, навалившись всем своим весом, что Зое стало безумно страшно от такого быстрого процесса омертвения (ведь раньше она умирала куда медленнее).
В голове девушки образовался огромный комок мыслей.
Она хотела крикнуть во все горло, громко разрыдавшись, чтобы освободиться от тяжести скуки, давившей не только снаружи, но и рвавшей изнутри, но паралич уже дошел до горла, и она лишь прохрипела в ответ на свои мучения, захлебываясь тоской.
Легче не стало. Чувство полной неудовлетворенности не покинуло Зою. Клетки ее мозга пожрала скука.
По тому ощущению холода в теле и отсутствию надежды, Зоя поняла, что стала вампиром.
Зоя теперь могла пить чужую энергию и тем самым приводить себя в самое возбужденное и счастливое состояние.
|