Дорогой Карл XII, сражение под Полтавой,
     слава Богу, проиграно. Как говорил картавый,
     "время покажет Кузькину мать", руины,
     кости посмертной радости с привкусом Украины.
     То не зелено-квитный, траченный изотопом,--
     жовто-блакытный реет над Конотопом,
     скроенный из холста, знать, припасла Канада.
     Даром что без креста, но хохлам не надо.
     Гой ты, рушник, карбованец, семечки в полной жмене!
     Не нам, кацапам, их обвинять в измене.
     Сами под образами семьдесят лет в Рязани
     с залитыми глазами жили, как при Тарзане.
     Скажем им, звонкой матерью паузы медля строго:
     скатертью вам, хохлы, и рушником дорога!
     Ступайте от нас в жупане, не говоря -- в мундире,
     по адресу на три буквы, на все четыре
     стороны. Пусть теперь в мазанке хором гансы
     с ляхами ставят вас на четыре кости, поганцы.
     Как в петлю лезть -- так сообща, путь выбирая в чаще, 
     а курицу из борща грызть в одиночку слаще.
     Прощевайте, хохлы, пожили вместе -- хватит!
     Плюнуть, что ли, в Днипро, может, он вспять покатит,
     брезгуя гордо нами, как скорый, битком набитый
     кожаными углами и вековой обидой.
     Не поминайте лихом. Вашего хлеба, неба,
     нам, подавись мы жмыхом и колобом, не треба. 
     Нечего портить кровь, рвать на груди одежду.
     Кончилась, знать, любовь, коль и была промежду.
     Что ковыряться зря в рваных корнях глаголом? 
     Вас родила земля, грунт, чернозем с подзолом. 
     Полно качать права, шить нам одно, другое.
     Это земля не дает вам, кавунам, покоя.
     Ой да Левада-степь, краля, баштан, вареник!
     Больше, поди, теряли -- больше людей, чем денег.
     Как-нибудь перебьемся. А что до слезы из глаза --
     нет на нее указа, ждать до другого раза.
     С Богом, орлы, казаки, гетманы, вертухаи!
     Только когда придет и вам помирать, бугаи,
     будете вы хрипеть, царапая край матраса,
     строчки из Александра, а не брехню Тараса.