Мир замер в том волшебном состоянии, когда все еще кажется, что солнце должно дарить, вместе с лучистыми и ослепительными потоками света, утомительную летнюю жару и превращать в бронзу молочно-белую кожу. Обманчивое впечатление... Дневное светило все так же сияет с лазурного свода небес, а переменчивая, уже по осеннему прохладная погода заставляет кутать плечи в шали и пальто. По все еще зеленой листве какой-то неизвестный, но несомненно талантливый художник, прошелся хаотичными мазками красно-багряного, лимонно-желтого, апельсиново-оранжевого и медово-коричневого цвета... Беззвучный смычок извлекал хрустально-прозрачные ноты из струн-паутинок, неизменных признаков наступающей осени.
Я стояла на перроне, самом странном куске пространства неясной принадлежности, на котором все кончается и все начинается снова. Ваши ухоженные пальцы нервно перебирали страницы модного ежедневника, куда только что были вписаны ничего не значащие строчки моего домашнего адреса. Почему не значащие? Потому что у нас уже все позади... Вы еще не понимаете этого, но это осень, мой друг, это осень... Ветки фруктовых деревьев уже усыпали налитые спелые плоды, красные, словно только что нанесенные раны... Скоро они будут излечены милосердными садовниками, особожденные от тяжелой ноши ветки снова взметнуться к небесам, раны исцелятся... Мои слезы - тоже... Те, что сейчас незримой ношей лежат на моих накрашенных ресницах. Я улыбаюсь - вы тоже. Было очень приятно поработать, спасибо. Ничего не значащие слова, ни к чему не обязывающие обещания, ничего не значащие взгляды. Здесь, на полупустом перроне уже ничего не имеет значения... Едкий дым сигареты перекрывает подступающую ко рту горечь - боже, почему вы так деликатны?! Я отворачиваюсь, чтобы не видеть ваших растерянных глаз, нервно дрожащих пальцев и перебираемых ветром волос. Цветы? Ах, зачем мне цветы в поезде? Пусть лучше они стоят у вас дома и напоминают вам... обо мне... некоторое время. Вы скоро забудете. Я тоже. Вот и поезд, мимолетный поцелуй, хотя, какое там, полпоцелуя, ступеньки...
Перрон, уже через мутное стекло вагона. Вы там - я здесь... Я уже уезжаю, а вы остаетесь. Мы увидимся, может быть... Через вечность. Может быть там, в следующей жизни, мы будем мужем и женой, я буду готовить вам ужин и с трепетом ждать вашего возвращения, а вы будете приходить и устало целовать меня в щеку. Каждый вечер, как сейчас... Может быть, там будут ночи, полные страсти, огромная кровать, мерцающий свет ночника в виде осеннего листа... Того, что одиноко кружит сейчас по перрону. Может быть, когда-нибудь, потом, может быть... Никогда.
Сердце стучит в едином ритме со стуком колес. Вы давно уже скрылись из виду, вместе с городом, приютившим меня на это лето. Что это? Слезы? Не может быть! Тушь потечет... Нет, это водостойкая тушь, она не течет от слез... Слезы, как странно... В их соленом хрустале отражается прошлое. Когда они высохнут, ушедшее будет забыто. Ну почему вы были так благородны? Ну почему я была так холодна? А ведь мы могли бы влюбиться друг в друга...
На зеленом холсте еще летней листвы безликий художник Сентябрь разбросал первые мазки будущей картины. Осень - это всегда маленькая смерть... Что ж, похороны тоже должны выглядеть праздничными, они ведь случаются всего один раз в жизни...