Крылов Алексей Валерьевич : другие произведения.

Луковый суп

Самиздат: [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Обзоры] [Помощь|Техвопросы]
Ссылки:
Школа кожевенного мастерства: сумки, ремни своими руками
 Ваша оценка:

   Артём вяло ворочал ложкой в тарелке. Soup a l'oignon! Со вкусом луковой икры из какой-нибудь вшивой "Семёрочки". Настроение было супу подстать, таким же мерзким.
   Артём откинулся на плетёную спинку и тоскливо огляделся. Народа в "Тенях" было мало, но троица, однозначно - американцев, сидевших у стеклянной стены, аккурат на фоне опостылевшего Эйфеля, выбешивала до изжоги. Педики крашеные... Мля... Американы скалились и угощали друг друга с ложечек каким-то шоколадным десертом. Словно мухи дерьмом... Аж затошнило!
   К тому же тут, под индустриальной сеткой стальных балок он сам чувствовал себя мухой, на которую сейчас и рухнет эта паутина. И придёт паук. Паучище...
   Артём полез в карман за сигаретами и плюнул. Ну да, ну да, нельзя же! Он поиграл желваками.
   Инга о чём-то без умолку щебетала, разделываясь с лососем. Хор-роший аппетит у девочки! Не то что дома - трава и ЗОЖ... Да. Аппетит и фигурка... И более ничего, как оказалось... В потоке сознания привычно выделялись: "такая сумочка!", "нахал, не хотел открыть!", "Коко Мадемуазель", "евро", "евро", "евро"...
   Артём, приподняв бровь, всмотрелся в кукольное личико в обрамлении иссиня-чёрных волос. Брюнетка. Натуральная ведь. И, контрастом - глаза. Изумительного, серебряного цвета. Вот на них он и повёлся тогда. Больное место у него было - красивые женские глаза...
   Он закусил губу.
  - Эй, халдей!.. Гарсон, твоюмать!
   Привычно заинтересованный подскок.
  - Что угодно месье?
  - Водки!
  - Увы, месье, не держим.
  - Тьфу!
  - Могу предложить "Шатенюф Дю Пап" две тысячи шестнадцатого. Исключительный букет из Роны...
   День испортился окончательно. Надо было пойти в место попривычнее, в ту же "Русскую столовку". Так нет же! "Кухня", мля, "какой вид!". Конечно, по первости-то ей... Кукла, она и есть кукла...
   Официант всё ещё нависал над плечом.
  - Свободен!
   Артём прикрыл глаза, и его унесло...
   Артём вяло ворочал ложкой в тарелке. Из капустных водорослей он построил остров, вокруг которого теперь плескалось море, щедро сдобренное сметаной. Говяжья косточка торчала из моря, как неведомый риф.
  - Что ж ты не ешь, оголец?
   Бабушка присела на старый венский стул, отозвавшийся тонким скрипом, и положила на клеёнку морщинистые руки с узловатыми пальцами.
  - Аль щи горячи?
   Артём набычился.
  - Не хочу щи! Хочу ватрушку!
  - Э-эх, горе ты моё луковое!
  - Ватрушку - буду, щи - нет! - упрямо повторил мальчишка.
  - Много тебе родители воли дают, неслух. Вот перестану тебя кормить, будешь знать!
  - Я папе расскажу!
  - Да мне бы на стол кто в ребячестве такое поставил, я бы в ножки поклонилася...
  - Можно подумать, ты голодала!
   Бабушка стянула с плеча полотенце и хлёстко стеганула внука по спине.
  - Баб, ты чего?! Больно же!
  - Ах ты, негодник! Пожил бы ты в моё время, помалкивал бы тогда! "Голодали!". И да, порою голодали! В войну особенно. Тогда и хлеб - даже тот по карточкам получали!
  - Это в блокаду, в Ленинграде было!
  - Ох, дурак! Ничего вот не знаешь! Везде это было! Всё по карточкам! Если бы не картошка своя, не грибы-ягоды... Крапиву, щавель собирали, кислицу, одуванчики... Только бы ноги не протянуть. Семья у нас тогда знаешь какая была?
  - Какая?
  - Сестёр у меня трое было, да братьёв двое. Ну, братьёв-то на фронт забрали. Дед твой двоюродный, Витя, царствие ему небесное, потом домой из-под Варшавы пришёл, так половины задницы у него не было, осколком снесло. Хорошо, сам жив остался. А Семён безвестно пропал... А сёстры были - мал мала меньше. А кушать-то все хотят! Я-то уж с родителями и на фабрике работала.
  - Так зарплату же вам платили!
  - Зарплату. Было её, той зарплаты... Да и то, придёт время получки - раз, объявят очередной заём: всё для фронта, всё для победы! И чё хочешь, то и делай... А цены-то у кого, на молочко да мясцо - не подступишься... Вот так и работала, и окопы рыла, и по хозяйству помогала.
  - Какие окопы? Тут же не воевали?
  - А такие! Когда немец к Москве снизу подошёл, послали нас за речку землю копать. Окопы, там, рвы против танков. Сплошняком, одних баб. Помню, прилетел раз немец. Мы все - кто куда! А он, зараза, круг сделал над полем. И гудел не по-нашему, так, а с завыванием. Мы трясёмся, а немец бомбить не стал, только листовки бросил. Со стишками. "Русские дамочки, не ройте ямочки. Придут наши таночки и зароют ваши ямочки". У кого нашли потом такую...
  - И чего?
  - Ремня тому дали! Как я бы тебе!.. Вот как мы в войну жили! Лишнего куска хлеба, да что там куска - крошки не валялось! А ты - "не хочу, не буду!"! Тоже мне, фон барон нашёлся!
   Артём заёрзал.
  - Как будто тебя родители пороли!
   Бабушка посмотрела на висевшую на стене фотографию и перекрестилась.
  - Ты прадеда и прабабку своих не трожь! Они нас вырастили людьми! И за то земной им поклон. Хотя в жилку тянулись. Ох, попался бы ты матери моей под руку! Она бы тебе спуску не дала. Не то что прадед твой, Артём Михайлович. Он-то добрый был да отходчивый. Только, видно, зря тебя в его честь назвали. Недостоин ты... Как есть недостоин...
   Мальчишка обиженно буркнул:
  - Эт ещё почему?
  - Потому что!
   Ну вот. Сказала, как отрезала. И сидит теперь, поджав губы, совсем забыв про дребезжащий крышкою чайник на плите.
   Артём съехал со стула на пол и побежал выключать газ. Потом осторожно подкрался к бабушке и обнял её сутулые плечи. Прижавшись щекой, мальчишка прошептал:
  - Баб Фис, прости меня, пожалуйста! Я больше никогда так не буду!..
   Артём вернулся к реальности рывком, как рывком вскидывает себя из воды косатка. И поначалу не мог вспомнить где он и кто он сейчас. В висках гулко стучало, а спина была вся мокрая от пота. Постепенно мозаичная картина сложилась, и он тихо простонал.
   Инга встревоженно пригляделась и даже отложила айфон.
  - Лапуль, что с тобой? Ты бледный какой-то! Тебе нехорошо? Это, наверное, после перелёта...
   Артём вцепился в галстук, кое-как распустил узел и швырнул шёлковую удавку на пол. Роняя пуговицы, он расстегнул рубашку и глубоко вздохнул. Сжал кулаки и грохнул по столу. Так, что соседи испуганно залопотали.
  - Собирайся! Немедленно! Мы уезжаем!
  - Но я...
  - А потом ты заберёшь свои манатки и скроешься с моих глаз долой!
  - Эй...
  - Заткнись, курица!..
   Уже выходя из "Кэ Бронли", Артём набрал полузабытый номер. - Здравствуй, батя! Как ты?.. Как там мама?.. Я приеду к вам послезавтра... Да, теперь точно приеду... Послезавтра же День Победы...
 Ваша оценка:

Связаться с программистом сайта.

Новые книги авторов СИ, вышедшие из печати:
О.Болдырева "Крадуш. Чужие души" М.Николаев "Вторжение на Землю"

Как попасть в этoт список

Кожевенное мастерство | Сайт "Художники" | Доска об'явлений "Книги"