- Пей, хлюпик, пей побольше..., - ласково приговаривал Яррок, вдавливая мне в губы горлышко бутылки. - Сейчас хотя бы половину и никакие заклятия не сможешь выговорить, колдунишко недобитый...
Пряная, сладкая жидкость вливалась в горло, а поскольку глотать я не успевал, текла по горлу за ворот рубашки, уже мерзко прилипшей к телу. Хорошо хоть куртку снял до обряда, не придется чистить. Не нравилось только, как на мою кожаную гордость поглядел уходящий Лонс, похоже, не я один люблю подобные вещи.
- Да глотай ты, волчий сын!
- Не м..гу ..ольше, - икнул я недовольно. Мало того, что так и не развязали, так еще и спаивают! Любопытные крестьянские детки облазили весь дом, посовали носы во все зелья, а когда Эрсена наткнулась на бутылку со знакомым запахом, меня аж передернуло от ее мерзостной торжествующей улыбки.
- Ну теперь моя очередь, правда, Кольвиж? - она демонстративно поболтала бутылью. По воздуху потек запах качественной выпивки. Мараконское вино. Любил старик-учитель зелья настаивать на нем, да и просто так, без лишних ингридиентов тоже... Это, как я помню, было что-то экспериментальное, еще ни на ком не опробованное. И я, глядя, как восхищенный идеей Яррок берет у девчонки бутылку, мог только пялиться на них круглыми глазами. Рот был по-прежнему накрепко завязан, не обьяснишь ведь ничего. А развязали - сразу бутылку в зубы, едва дышать успевал! Потом, уже наглотавшись, даже начал получать удовольствие, распробовал. Никакого действия, кроме легких позывов справить нужду, не наблюдалось, и это давало надежду.
- Будешь у нас играть хронического пьяницу, - сказал довольный Яррок, отнимая бутылку и в который раз отхлебывая сам. Довольно сощурился, глядя на заходящее солнце, просвечивающее сосны за окном. В этом свете стало заметно, как светлые волосы парня наливаются медью и завиваются мелкими колечками, а глаза наливаются краснотой. Любопытное зелье старик намешал. Я подумал немного, потом еще подумал и... решил не говорить. Сюрприз выйдет...
- Доедем до города, там тебя маги научат вежливости, - продолжал Яррок, показывая в ухмылке короткие тупые клычки. Очевидно, сам он ничего не чувствовал, а поскольку до сих пор не вскочил, показывая на меня пальцем, стоило надеяться, что я сам в порядке. - Превратят в лягушку, и будешь скакать по этим лесам, пока какое из твоих чудовищ не сожрет!
Вот мне интересно, почему все, кто хоть что-либо слышал о магии, считают, что лягушка - любимейшее из существ каждого мага? И что они непременно всех, кто им не нравится, превращают? Если так, города превратились бы в болота еще пару тысяч лет назад. Я сам когда-то страдал подобным невежеством, пока колдун не объяснил, что превратить живое существо в какое-либо другое вообще невозможно, а те, кто такое изображает, пользуются иллюзиями и внушением. Наложат на человека иллюзию... той же лягушки и вложат в голову мысль, что он обязан передвигаться только прыжками, да комаров языком ловить.
- Чего молчишь? - рыкнул Яррок, отвернувшись, наконец, от окна. Я виновато улыбнулся, глядя в багровые глаза и, икая, пояснил:
- Язык н..е с..ушается.
- А-а-а.., - осклабился он, смягчаясь. Очевидно, вино на него подействовало, хотелось поговорить по душам. Даже с такой сомнительной личностью, как я.
- Хорошее вино, - снова изобразил я глупую физиономию, кивая на бутылку.
- Ага..., - протянул он, - у нас отец не дозволял ничего, кроме пива по праздникам. А твой колдун?
- Тоже. Но он богат, мог позволить себе заморское вино, - я внимательно наблюдал, как доходит до затуманенного сознания очередная мысль, и едва не забыл изобразить под конец пьяную икоту: - Я и брал, когда он не ви..и..дел.
- О-о-о! - воскликнул парень, встряхнув бутылкой так, что кое-что выплеснулось на пол, я напрягся, ожидая, когда будет задан главный вопрос, - так тут еще такое есть! И, наверное, даже лучше...!
Нет, я его явно переоценил.
- У старика было много золота, и оно все здесь спрятано, - прямо сказал я, глядя в пьяные глаза. Яррок нахмурился, выпятив нижнюю губу. Доходило до него долго. Потом он округлил глаза:
- Где?!
- Я знаю, но открыть тайник можно только с помощью особого магического жеста, а я, связанный, не смогу его сотворить, - по-моему, притворяться здесь было уже бесполезно, вино быстро сделало свою работу. На меня оно не действует, если я воспринимаю его, как яд, или пью поневоле, а вот человек...
Яррок еще какое-то время переваривал длинное предложение, потом тряхнул яркой шевелюрой и потянулся к моим веревкам. Очевидно, желание напоить меня до состояния еще стоячего, но уже неспособного произносить длинные слова бревна отошло на второй план.
Когда, наконец, отворилась дверь, новоприбывшим представилась возможность наблюдать достаточно необычную картину: я, совершенно трезвый и спокойный на вид, сидел за столом напротив клыкастого красноволосого монстра, пересчитывал золото и в отдельных мешочках складывал его в дорожную сумку, стоящую у ног.
- На что потратишь? - спросил я. Мы с парнем, не без помощи еще одной бутылки, договорились, что связывать и спаивать меня больше никто не будет, я оплачу его компании потраченные нервы и добровольно поеду с ними в город магов. На последнее я дал согласие после долгих раздумий, во время которых мой собутыльник ошеломленно пялился на высыпанные из мешочка золотые кругляшки. Старик-колдун признавал только этот металл, потому что он лучше всего держал магию и в случае, если золото отобрали силой, вора ожидали весьма тяжелые последствия. А монеты любым возможным способом возвращались к хозяину, назначенному им наследнику или кровному родственнику колдуна. Серебро же - почти противомагический материал. Вот и держал старик все свое состояние в золоте.
Так вот, подумал я, подумал и понял, что при всех своих навыках являюсь еще недоучкой. До смерти колдуна мои врожденные способности нельзя было назвать даже минимально возможными для поступления в Академию. С помощью таких "костылей", как зелья и словесные формулы, колдун натаскал меня в практике, но теория... Многое я просто недопонял, потому что учителю элементарно не хватало терпения объяснять, многое не мог сделать из-за отсутствия силы. Теперь я гораздо яснее видел, что просто удачно подвернулся старику. Такой вот найденыш, по виду которого и нежеланию говорить можно понять, что он какой-нибудь обиженный на весь свет дурачок-бастард с зачатками дара, идеально подойдет на роль двухмесячного ученика, которого колдун не смог найти раньше. Но теперь я полноценный маг и это не должно быть утоплено среди мухоморов и болотной тины. Жаль, конечно, бросать этот лес со всеми его духами и зверьем, многие из которых стали мне друзьями, но кто мешает потом вернуться сюда...
- Они ведь настоящие? - Яррок осторожно взял пальцами тяжелую желтую монету. Я кивнул, забросил последний мешочек со своим наследством в сумку и откинулся на стуле, не обращая внимания на застывшую в дверях парочку. - Куплю коня... Я всегда хотел своего коня. Вороного, как у лордов. Хотел рыцарем стать. Оруженосцем сначала...
- Староват ты для оруженосца, - сказал я, - но в дружину наверняка возьмут. А там и до десятника недалеко. Тут не только на коня хватит, хоть табун покупай.
- Дом построю. У меня девушка есть. Будет... куда привести, - он икнул, попытался положить монету в мешочек, но почему-то промахнулся, тыкая золотым в стол, и второй раз, и третий. На четвертый я подгадал момент и вовремя подвинул мешочек под его руку. Улыбнулся в ответ на смущенный оскал и развернулся к двери:
- Ну что стоите, гости дорогие? Или лавок не видно? Первый раз смелее были.
Первой отмерла Эрсена:
- Ты... ты куда дел Яррока, гад?
Названный поднял голову от столешницы и растерянно посмотрел на девушку. Вертикальные зрачки расширились и глаза стали казаться почти человеческими, если не смотреть на цвет радужки.
- Тут я, - прохрипел он, - вы чего так долго?
"Гости" отступили на шаг, в страхе глядя на рычащего монстра. Эрсена вдруг прищурилась, всматриваясь, но почти сразу глаза ее распахнулись, и девчонка завизжала!
Я вскинул руку и почти неосознанно поставил щит против гарпий. С перепугу забыл, сколькими силами сейчас владею - щит вышел настолько мощным, что показался в виде полупрозрачной голубоватой сферы. Около минуты мы с Ярроком в полной тишине, словно в мыльном пузыре, наблюдали круглые глаза Эрсены и ее распахнутый ротик. Потом пришел в себя ее брат, залепив ей рот ладонью. Ему-то некуда было деться от звуковой атаки.
Чувствуя досаду из-за впустую потраченных сил, я распустил щит.
- И чего так пугаться, Эрс, или ты Яррока пьяным никогда не видела? Выпивка о-го-го как меняет человека! - в голосе, несмотря на мои старания, проскользнула ирония.
- Яр..., - пискнула девчонка, не отрывая взгляда от монстра. Лонс тоже ошалело глянул на него, машинально вытирая ладонь о штанину, но потом нахмурился и вперил в меня угрожающий взгляд.
- Глядите, что мне Кольвиж дал, - Яррок, все еще ничего не понимающий, но полный желания всех помирить, попытался исправить ситуацию. Подхватил со стола мешочек. Желтоватые загнутые когти мягко погрузились в ткань, подцепили и... свободно прошли насквозь! С блеском и металлическим звоном хлынули на стол золотые...
Я устало прикрыл глаза, не пытаясь ничего исправить и чувствуя, как монеты, скатившись со стола, барабанят по ногам. Давно вокруг меня не было столько возни. Отвык. Люди, оказывается, очень беспокойные создания.
Итак, в доме погром, частично стараниями "гостей", частично из-за золота, усыпавшего пол, да и панический хрип Яррока, узревшего, наконец, свои когти, покоя не добавляет. А Эрсена, крадущаяся в его сторону с недоверчивым выражением, заставляет беспокоиться об окружающих предметах.
Однажды таинственным вечером в густых кустах у тракта...
- Да чтоб тебя мельничным колесом по темени да в омут к водяницам!
- Хм...
- ...Чтоб раков под зад насовали и за волосы по всем болотам!
- Вообще-то русалки в болотах не живут.
- Тогда... Тогда черным волкам на прокорм, лесным лысым демонам!
- Угу...
Я зевнул на очередную тираду Эрсены, потом осознал, что она сказала и поправил:
- Черные волки имеют очень даже густую шерсть.
- Замолчи!
На вопль из ближайшего куста высунулась морда, у которой только наполненная зубами часть имела длину в локоть. Черная
шерсть, обрамляющая это великолепие, напоминала о медведях. Двух или трех, слепленных вместе...
Эрсена икнула.
Вэрсахнэ сопровождали меня до границы леса. Причем мои желания при этом не особо учитывались.
Я кивнул морде и жестом показал, что все в порядке. Морда ппонятливо, но с тяжким вздохом облизалась и скрылась.
Молчание. В тишине едва слышное удаяющееся шуршание листвы под тяжелыми лапами, да изредка - икающий звук, пробившийся сквозь зажимающую рот ладонь. Девчонка теперь оглядывалась и наступала мне на пятки через шаг, а не через три, как раньше.
Яррок, мрачный, как сотня гробовщиков, повернул к нам скрытое капюшоном лицо. Красные радужки слабо светились.
- Долго еще?
- Нет, вон дорога, - я показал на слабый просвет в зелени. Парень мрачно кивнул и зашагал дальше. Во внешности его мало что изменилось, хотя после того, как он увидел свое отражение, пытался выбить из меня оборотное зелье. А я что? Я же не знаю, что колдун в первом намешал! Попытался, конечно, из самый добрых побуждений,... возникших после попытки Яррока подкорректировать мою внешность. Бедняга, он забыл о нашей связи с Эрсеной. Теперь у парня волосатые рыжие уши и
фиалковый ореол вокруг алого глаза. Первое - от меня (все-таки пытался), второе - от Эрсены, разделившей ощущения от корректировки моей внешности. Мой, правда, уже почти рассосался... Ичем он недоволен? Теперь идти в академию нужно и затем, чтобы его расколдовать. Маги разберутся, что могло привести к подобному результату. В Академии, кажется, даже предмет есть, связанный с зельями. Любопытно было бы узнать побольше и об этом. Колдун, конечно, преподал мне немало рецептиков, для бытовых и не очень нужд. Но что-то мне подсказывает, при действии некоторых
ингредиентов, что не все они вяжутся с законом. Взять хотя бы последнее его задание, из-за которого я теперь иду в Фирр с этими...
Лонс шагал рядом с Ярроком и изредка посматривал на друга. У меня отчего-то создавалось впечатление, что он ему... завидует?
Бред. Парень радоваться должен, что из всей компании ему одному не досталось от меня "подарочка". Повезло, конечно, еще доброй девочке Куле, которую как-то уговорили остаться дома. А уж мечтать о стальных когтях и внешности кучерявого крашеного медведя-лиса... Кстати, надо будет поинтересоваться, когда выпадет случай, нет ли у Яррока хвоста. По нему можно было бы определить...
- Так и выйдем? - Яррок вдруг остановился, неотрывно глядя на дорогу, до которой оставалось с десяток шагов. Там как раз проезжала какая-то повозка, но видеть нас не могли - слишком густые заросли.
- А что тебя смущает? - я тоже остановился, почувствовал в очередной раз, как нога Эрсены опускается на мой сапог. Она отшатнулась, очевидно, давно чувствуя вину за свою неуклюжесть и не в силах это признать. Посмотрела на кусты за спиной и поспешно придвинулась обратно, неловко топчась на месте. Девчонка явно чувствовала себя лишней.
- Вероятно, со стороны мы странно выглядим? - предположил Лонс. Полученное золото чудесным образом преобразило его восприятие меня, как личности. И потому теперь его устраивал хрупкий мир в компании. В отличие от Яррока.
Этот с момента осознания собственного положения и внешности, резко протрезвел и теперь уравновешивал по паршивости настроения всех остальных. А уж какие взгляды бросал на Эрсену... Даром, что та тащилась рядом со мной лишь из желания как можно лучше донести до моей черствой натуры, какой я... нехороший человек. После того, как ситуация более-менее разьяснилась, девушка, вероятно та самая, о которой он доверительно мне рассказывал, не стала жалеть и гладить по кучерявой шерсти. Вместо этого мы с Лонсом, внезапно оказавшись солидарными в своих желаниях, из-за двери наблюдали, как бедняга сгибается под гнетом обвинений. По большей части, в тупости. Что сумел влезть в такое, превратиться... И то, что она сама дала в руки бутылку, никто напомнить не смел. Очевидно, Эрсена таким незамысловатым способом выплескивала тревогу за друга, не в
силах вынести тяжесть собственной вины. Вот только парень этого понять не мог.