Чем ближе я подходил к деревне, тем больше волновался. Среди деревьев уже виден был просвет, скоро должны были показаться первые дома, и меня начало трясти. Дрожащие и окоченевшие пальцы я спрятал в карманы длинной кожаной куртки, но помогало мало. Сегодня моя первая жертва.
Мастер предупреждал, что это будет трудно, но я не представлял насколько. Мне нужно увести или похитить человека, который, возможно, не доживет до утра. Я ведь еще ученик, а мастер сказал, что именно сегодня не будет помогать. Он всеравно поглядел на мой пентакль, но ограничился косой гримасой, которая у него могла означать как одобрение, так и порицание. Определить это можно было только по голосу, но старик как на зло молчал с самого утра. Считается, что необходимое он сказал мне вчера.
Лес кончился и я остановился, тяжело оперевшись на дерево на самой границе света. Солнце скоро сядет и придется идти к людям за жертвой. При мысли об этом в груди забилось и загрохотало так, что я невольно прижал ладонь к сердцу, боясь, что оно выскочит. Нет, хватит трусить! Зря я что ли целый день готовил пентакль, зря терпел все это время брюзгу-колдуна?! Подумаешь, одна смертная девчонка! Да их сотни, одна другой противнее! Пропажа одной ничего не изменит. Мастер же говорил, что это только в первый раз страшно. Мол, чужая жизнь, страх в смотрящих на тебя глазах... Они - жертвы. Они нужны только для того, чтобы я мог обратиться к великим силам или сделать себе слугу. Я готовил пентакль именно для второго. Колдун, противно ухмыляясь, сказал, чтобы я брал девчонку, пора, мол, становиться мужчиной. Нужно мне это, как зомбяку подушка! Хотя бы ритуал провести правильно, иначе жертва погибнет. А дальше... время покажет.
Солнце словно специально медлило, едва сползая по склону небес. И будто издевалось своим кроваво-алым цветом. Но и оно не вечно может цепляться за облака, и я, наконец, шагнул на открытое пространство. Ожидание и мрачные мысли так измотали, что хотелось одного: скорее покончить с этим грязным делом.
Первоначально я собирался направиться прямо в селение, но случайно глянул в сторону реки и поменял планы. На обрыве под старой ивой виднелась тонкая фигурка. Девушка стояла у самого края, глядя куда-то на горизонт. "Романтики захотела..." - неожиданно зло подумал я и тут-же поймал себя на мысли, что до последнего надеялся на неудачу. Но нет. Вот она, жертва, только возьми. И одна, как на заказ.
- Красиво? - спросил я.
- Красиво... - флегматично откликнулась моя будущая жертва, не оборачиваясь. Она, похоже, ничуть не удивилась появлению собеседника. Я глянул на закат, но, не обнаружив особых отличий от вчерашнего, пригляделся к девчонке. Поскольку стояла она спиной, я видел только каштановую косу и мог определить, что жертва ниже меня по росту.
- Небо словно кровью обливается, - неожиданно проговорила она, - Лучшее время для смерти.
Хорошо, что она стояла спиной... Вряд ли лицезрение смеси чувств на моем лице могло оставить равнодушным. Неужели знает? Но откуда? Колдун подготовил? Но зачем? Это ведь проверка, он сам говорил, что нельзя помогать...? Нет, старик здесь ни при чем. Тогда о чем она?
- Молчишь, чужак... Знаю, что ты думаешь, - меня на мгновение проморозило в области сердца, - Считаешь меня блаженной. Кто со здоровой головой захочет умирать в юности? Каждый из них мечтал бы поменяться со мной местами...
Я приглушенно выдохнул. Понятного мало, но эта девчонка по-моему и не думает о колдуне.
- А почему ты хочешь умереть?
Жертва резко обернулась и я невольно отступил назад. Бледное лицо, огромные синие глаза, глядящие на меня с неожиданной яростью.
- Потому! - крикнула она, делая шаг вперед, - Что у меня нет ничего, что могло бы удержать в этом мире! Я никогда не увижу далекие земли, где, говорят, не бывает холода, никогда не покину эту грязную маленькую деревню! Буду до старости перебиваться одна, ковыряться в земле и стирать чужие вещи, чтобы хоть как-то прожить..., - еще шаг в мою сторону.
- А почему одна? - ляпнул я, титаническим усилием заставляя себя оставаться на месте.
Ответный взгляд был полон истинного безумия.
- Потому что я уродина! Никто не возьмет меня в жены!
"О, да тут комплексов волк не съест... - подумал я, старательно изображая сочуствие, - Кажется так это в стариковых книгах называлось".
- И ты решила умереть, - утвердительно проговорил я. Вообще-то девчонка с виду была очень даже ничего, и первым моим порывом было высказать это вслух, но я сдержался. Сейчас это ни к чему. Не за тем пришел.
- Да, - с вызовом сказала она, уже успокаиваясь.
Я мысленно подобрался и тихо проговорил:
- Могу предложить кое-что не хуже смерти.
- Ты?
Девчонка скептически оглядела меня. Не знаю, что она там подумала, но вид мой, похоже, не впечатлял. Смуглый высокий парень с завязанными в хвост пепельными волосами и серо-голубыми глазами. Из одежды примечательна только куртка с серебряными накладками и рунами против нечисти. Почти год на нее копил...
- И что же это?
- Ты должна сначала согласиться, потом узнаешь, - знаю, что на положительный ответ в таком случае можно не расчитывать, но по другому нельзя.
Девчонка молчала, настороженно глядя на меня. Плохо, так я ничего не выиграю.
- Я Кольвиж. А тебя как зовут?
- Эрсена... - с заминкой.
- Предложил бы выпить за знакомство, - я легкомысленно встряхнул в руках маленькую фляжку, возникшую словно изниоткуда, - но ты, наверное, еще маленькая для этого...
Слегка отвернувшись, я выдернул пробку и приложил горлышко к губам, но тут же едва не поплатился зубами, когда моя хрупкая жертва выхватила сосуд из рук.
- Неправда! - взгляд перескакивает с меня на флягу и обратно, - мне уже можно!
Настороженность борется с любопытством. Вряд ли у себя дома Эрсена пробовала что-нибудь крепче пива, да и то тайком, пока отец не видит. Эх, не готова ты умирать, как бы сама себя не накручивала...
Она осторожно понюхала содержимое, снова глянула на мое лицо, полное старательно сыгранного изумления, и, зажмурившись, приложилась к горлышку. Да, запах у зелья самый что ни есть приятный. Большая часть ведь состоит из мараконского вина, лучшего среди того, что можно достать в наших краях. Среди остальных ингредиентов самым безобидным является моя кровь...
Васильковые глаза распахнулись, Эрсена ойкнула и выронила флягу. Сделав шаг, я мягко поймал емкость у земли, не пролив ни капли. Если что-то пойдет не так, нужно будет показать зелье мастеру, вдруг какая ошибка.
- Что это? - девушка прижала руки к груди напртив сердца и со страхом взглянула на меня. - Это всегда так от вина?
Забыла, что только что утверждала, выпивоха... Можно ей, как же!
- Нет, только если берешь его у незнакомых сомнительных личностей, - мрачно откликнулся я, старательно подгоняя пробку. Фляжка вернулась на свое прежнее место у пояса и я обернулся к девчонке:
- Пойдем.
- Куда? - спросила она, но я уже зашагал к лесу. Сзади послышался вскрик, какая-то возня, а потом быстрые шаги. Эрсена теперь не может меня ослушаться, любое действие из тех, что я не разрешал, будет приносить сжимающую сердце боль. Таково зелье, но действует оно недолго, так что нужно быстрее добраться до колдуновой берлоги.
- Кольвиж! Отпусти...
Я молчал, сжав зубы. Только в первый раз трудно, только в первый раз, нужно перетерпеть.
- Кольвиж... - девчонка тащилась позади, хныча и всхлипывая, но не отставая. Зря я ей свое имя сказал, меня теперь этот голос в кошмарных снах будет преследовать. Приказать ей что ли замолкнуть?
Сквозь заросли блеснула в темноте свежеоструганная доска. Это я на днях скамейку сбил, старая совсем развалилась, да еще сделала это в тот момент, когда на нее сел колдун. Пока я его поднимал, земля вокруг покрылась плесенью от проклятий...
Эрсена тоже заметила дом колдуна и онемела от ужаса, подарив мне несколько мгновений тишины. Судя по всему, до сих пор она не задумывалась, куда ее ведут, а наличие у меня подчиняющего зелья списала на торговцев магическими штучками.
- Пришли, - с облегчением выдохнул я.
- Ты продашь меня колдуну, этому служителю проклятых богов? - неожиданно тихо спросила за спиной моя жертва.
- Нет, юная леди, - проскрипел знакомый мне голос, мастер вышел на крыльцо, - он сам сделает тебя служительницей.
И старик громко, счастливо рассмеялся.
- Где ты видела ее в последний раз?
Светловолосый юноша встряхнул за плечи девчушку лет двенадцати с огромными испуганными глазами цвета лесного ореха.
- На обрыве. Она просила всем передать, что просит прощения и хочет, чтобы все были счастливы... Но, Яррок! - она вцепилась в рукав его рубашки, сдерживая рванувшегося прочь парня, - она просила, чтобы никто не приходил!
Глаза юноши наполнились страхом.
- Лонс! Твоя дура-сестрица решила что-то с собой сделать! - закричал он куда-то вверх.
По лестнице со второго этажа прогрохотали сапоги. Через минуту в доме никого не было, только поскрипывала на сквозняке незапертая дверь.
- Закляни ее своим истинным именем. Но сначала подойди сюда...
Я подошел к низкой кровати, на которой лежал колдун. В последнее время он почти не встает с нее, и даже лекарственый отвар, который я исправно варю ему каждое утро, уже не помогает.
- Да, мастер.
- Я всех предупредил о смене хозяина, тебе нужно запомнить только имя стаи... Вэрсахнэ, - выдохнул он и закашлялся.
- Но, мастер, я не понимаю...
- Повтори!
- Вэрсахнэ, - покорно сказал я, зная, что спорить бесполезно.
- А теперь подай мне воды.
Раздираемый любопытством, я отправился к стоящему у дверей бочонку. Колдун весь вечер говорит загадками и выглядит так, будто собрался куда-то надолго уехать, хотя не может сделать несколько шагов без отдыха.
Эрсена сидела в пентакле посреди комнаты и будто ничего не слышала. Пустые остекленевшие глаза смотрели в стену. Я поежился, глядя на нее, и понес наполненную кружку колдуну. Тот сделал всего один глоток, а потом наши взгляды встретились.
- Прощай... И прости меня, мальчик, - прохрипел старик и я с ужасом осознал, что не могу пошевелиться и оторвать взгляд от выцветших глаз колдуна. А потом мир для меня исчез...
- Кольвиж...
Шепот звучал в голове шерохом сухих листьев, знакомо и почти привычно.
- Кольвиж...
Нет, это голос человека. Но я не могу вспомнить чей. Да и зачем...
- Кольвиж..., - я уже начал дремать, безразличный ко всему, когда...
- Кольвиж!!!
Подскочив, я ударился затылком обо что-то твердое и, зашипев от боли, снова уткнулся носом в серые доски пола. Пол!? Почему я лежу на полу?
Приподняв голову, я увидел знакомую комнату, где накануне чертил пентакль. И свою очнувшуюся жертву в этом самом пентакле. Оглянулся... И поспешно поднялся на ноги. Лежал я, оказывается, около кровати колдуна и ударился об нее же. Сам старик не шевелился и глаза его были закрыты. Я наклонился к его лицу в поисках обычного хриплого дыхания, какое-то время вслушивался в тишину, а потом нарочито медленно, заставив себя не обращать внимания на поползший по спине холод, выпрямился. Колдун был мертв.
- Кольвиж?
Я обернулся к Эрсене. Она стояла на коленях, уперевшись ладонями в невидимую преграду. На лице смесь страха и надежды.
- Он ведь умер, да? Отпусти меня...
Я подошел, отсутствующе глядя на девушку. Да, мастер мертв. И я только сейчас понимал, что с ним быо в последнее время. И где была моя голова, когда он просил сварить ему отвар ларчицы - травы, что не излечивает, но придает сил? Всем ведь известно, что колдун не может умереть, пока не передаст свою силу кому-нибудь. Вот и мастеру, похоже, пришло время. Он держался до последнего, ждал, пока я приведу и сделаю себе слугу, которая спасет меня от одиночества. А теперь ушел, оставив на поверхности моей памяти знание о глубокой яме в лесу, где надлежит похоронить его тело. Чем я и занялся, не обращая внимания на крики Эрсены.
Тело казалось легким и маленьким, словно принадлежало ребенку. Колдун был ниже меня на голову, но этого никогда не было заметно. Трудно чувствовать себя в чем-то превосходящим, когда из глаз учителя смотрит сама древность. Я придал его земле и постоял какое-то время у свежего земляного холмика. Рядом обнаружились еще два, уже сгладившиеся и поросшие мхом. Никаких надгробных камней и надписей. Может, родственники, может, просто предшественники. Когда уже собирался уходить, из леса, блестя серебристыми шкурами, выступили волки. Короткий миг страха, потом вспышка озарения:
- Приветствую стаю Вэрсахнэ...
Волчок уверенно шел по следу. Для него это была игра как раньше, когда маленькие дети прятались друг от друга по кустам, а потом искали друг друга. Только юноше, что сейчас бежал за собакой, перепрыгивая коряги и оскальзываясь на влажном мху, было не до игр.
- Быстрее, Волчок, быстрее! - шептал Яррок.
- И какие демоны понесли ее в лес? - изредка добавлял запыхавшийся Лонс. За ним, уже почти выбившись из сил, но упорно не останавливаясь, бежала Кула.
- А ты разве не видишь, к чему дело идет? - хмуро спросил Яррок, когда пес остановился, вынюхивая след в орешнике. - Мы двигаемся прямо к логову колдуна.
- Колдуна? - выдохнула девчонка. Яррок резко обернулся:
- А ты что тут делаешь?!
- Но...
- Немедленно иди домой, Кула!
Девочка снова открыла было рот, но передумала и обиженно надула губки. И в этот миг над лесом пронесся вой. Волки выводили свою древнюю песню, словно прощаясь с кем-то, наполняя ночной воздух тоской.
- Не меньше десятка, - прошептал Лонс. Яррок же молча зажал пасть псу, что собался разразиться возмущенным лаем, и медленно двинулся вперед.
- Кровью своей, волей своей, телом своим подчиняйся, заклинаю именем истинным бессмертным... - я ясно слышал какие-то звуки со стороны входа, но не мог позволить себе оторваться, прервать ритуал.
Быстрый надрез на собственной ладони, такой же - на дрожащей холодной руке Эрсены. Она попыталась вырваться, но преграда пентакля пропускала только меня. - Рескольвижит ац*Орголк. Отныне моя боль - твоя боль, моя смерть - твоя смерть. Кровью скрепляю волю, - чуть наклоняю ладонь, и собравшаяся там алая жидкость тонкой струйкой льется на руку Эрсены, что я крепко держу за запястье. Это не обряд вступления в братство, мы не должны смешивать кровь, я просто отдаю свою, чтобы держать рабу под контролем. Кровь колдуна - это ведь не просто жидкость...
Так велел сделать мастер, значит, я так сделаю.
Обряд закончен. Я, наконец, смог обернуться и... увидел двух незнакомых парней. Где-то позади выглядывала девчушка лет двенадцати, придерживающая за ошейник мелкого бурого пса. Но главное не это, главное, что один из парней как раз занес над моей головой замшелый, явно найденный где-то неподалеку дрын. Рванувшись в сторону, я нарушил начертанную на полу линию пентакля, и, споткнувшись об магическую книгу, по которой готовил заклинание, свалился плашмя на пол. Больно ударился коленями, но избежал встречи с тяжелой деревяшкой. И на радостях едва не пропустил второй удар.
- Яррок! - радостно вскричала Эрсена, бросаясь к этому агрессору, но тут настырная деревяшка нашла-таки мои ребра и мы с девчонкой издали хоровой выкрик боли. Моя жертва едва не повисла на парне, а я скрутился на полу в позе зародыша, шипя сквозь зубы исцеляющий наговор.
- Что такое? Что с тобой, Эрси? Что он тебе сделал?
- Не трогай Кольвижа, Яррок, - проговорила девушка хриплым от боли голосом. Встала она так, чтобы заслонять меня, и теперь глядела на светловолосого парня с отчаянием и ясно читаемым намерением стоять до конца. Умная девушка, быстро поняла. Как бы она меня не ненавидела, будет защищать до последнего, потому что любая боль, причиненная мне, аукнется ей в той же мере. Меня исцелит моя колдовская кровь, а у нее таковой слишком мало.
- Кольвиж!? Эрсена, это колдун, когда мы зашли, он колдовал над тобой! И я убью его за это! - парень решительно шагнул вперед. Я даже на мгновение поверил, что он способен на такое. Тем не менее, остался лежать на полу, хрипло и тяжело дыша. Боль уже исчезла, а регенерация напоминала о себе легкой щекоткой. Однако не стоило раньше времени показывать, что я уже готов к ведению боевых действий.
- Нет, ты его не тронешь, Яррок, - твердо сказала девушка, упираясь ладонями парню в грудь. Видимо, и у нее срабатывала регенерация.
- Это еще почему? - неожиданно тихо спросил светловолосый. Я за спиной Эрсены мягко поднялся на ноги, встретив злобные взгляды юноши и девчонки, что остались в стороне. - Кто он тебе?
Тихо подошел к слуге, положил ей руки на плечи, проигнорировав нервную дрожь. Не оттолкнула... Взглянул в лицо светловолосого:
- С этого дня моя боль означает ее боль, моя смерть - ее смерть. Мы соединены кровью.
- Да кто ты вообще такой!? - презрительно бросил стоящий у выхода парень. Чем-то он походил на Эрсену, и я заподозрил, что они родственники.
- Новый колдун. Прежний мертв. А это, - я глянул на бледное лицо девушки, не отводящей взгляда от своего воинственного друга, - моя новая помощница, Эрсена. Вы ведь уже знакомы, не так ли?
Я позволил себе немного насмешки. Просто чтобы самому прийти в себя, сосредоточиться хоть немного. Привычка...
- Это правда, Эрси? - бесцветным голосом спросил Яррок.
Девушка опустила голову. Пробормотала едва слышно:
- Да. Я чувствую, что если вы что-нибудь ему сделаете, я погибну...
Молчание. Напряженная тишина. Мой внимательный взгляд, скользящий по лицам. Я мог ожидать чего угодно: того, что новоприбывшие возьмутся проверять слова девушки, что они плюнут на нее и уйдут, что сама Эрсена попробует бежать, однако никак не ожидал этих слов...:
- ...его истинное имя - Рескольвижит ац*Орголк...!
Я не успел всего на какие-то мгновения, и когда ладонь моя накрыла губы рабы, последний звук уже сорвался с них. Но эти мгновения решили мою участь.
Стоящий у выхода метнулся ко мне, сбивая с ног. Он сделал это настолько неожиданно, что я не успел даже обернуться, не то, что ответить. Очевидно, парень принял решение только в последний момент, так как если люди к чему-то заранее готовятся, это можно прочесть просто в воздухе вокруг них. А я ничего не ощутил. Следом на меня навалился светловолосый, оставив позади застывшую в ожидании боли Эрсену. Но меня не били, просто скручивали и обездвиживали. Несколько пущеных в отчаянии проклятий рассеялись, не причинив вреда, потому что противники знали мое истинное имя, что для колдуна в отношении подобных людей является потерей силы. А физически с двумя здоровыми деревенскими парнями мне, книжному червю, не тягаться. Если бы они вышли против хотя бы с мечами...
- Молодец, Эрси, - сказал, наконец, блондин, с удовольствием разглядывая мою помятую связанную тушку у своих ног. - Теперь он нам не страшен.
И он был ой как прав! А все потому что, окончив ритуал привязки, я не произнес, а точнее, не успел произнести несколько жизненно важных приказов. О непричинении себе вреда без моего на то позволения, о запрете побега и о... неразглашении моего истинного имени, используемом в ритуале.
- Но он по-прежнему имеет надо мной власть, - сказала Эрсена, - кто знает, что он может сделать даже с кляпом во рту...
Я хотел напомнить, что она вообще собиралась умирать и ничего хуже смерти я не обещал, но смог изобразить лишь сердитое мычание.
Яррок задумчиво поковырял мой бок носком сапога:
- Что теперь с ним делать?
- Оставим в лесу на сьедение волкам. Сойдет за несчастный случай, должно же это заклинание учитывать подобное..., - деловито предложила маленькая кареглазая девочка.
Все, включая и меня, вылупились на нее круглыми глазами. Ей, желтые волки, ну и молодежь пошла!
- А вдруг не учитывает? Или поймет, что случай вовсе не несчастный? - первым очнулся так называемый "родственник" Эрсены.
- Продать в рабство? - продолжила вносить предложения добрая девочка.
- Тогда каждый удар плети в случае неповиновения я буду ощущать на своей шкуре, - грустно заметила Эрсена.
Теперь все уставились на меня злыми взглядами, словно я уже проявил неуважение к своим гипотетическим надсмотрщикам и заслужил плетей.
- А возможно ли как-нибудь отменить это колдовство? - протянул "родственник". - В конце концов, это просто магия и она должна иметь обратный ритуал.
Снова все лица обращены ко мне. Я быстренько состроил отсутствующее выражение. Ритуала, если он и был, я не знал, но вдруг развяжут, будет хоть какой-то шанс... Конечно, прямые заклятия на этих ребят теперь не подействуют, но можно многое сделать с окружением, с тем же полом или даже их одеждой.
- Развязывать его нельзя, уже что-то придумал, по глазам вижу, - сказал Яррок.
- Пусть кивнет, если знает ритуал, - предложил второй парень. Причем предложил он это светлому, словно не обо мне речь.
Тот согласился и требовательно уставился мне в глаза.
Колдунам нельзя лгать. От этого уходит наша сила, отворачиваются духи природы... Духи никогда не лгут, что людские мертвые, что живущие в лесах и реках. Они могут смолчать, говорить загадками и поговорками, если спрашивающему рано знать правду, но не лгут. И я не должен.
Однако вместо решительного "нет" я изобразил головой некие не поддающиеся описанию движения. Рот мои гости мне тоже завязали на всякий случай и теперь приходилось изъясняться так.
Яррок нахмурился, но тут решительно влезла Эрсена:
- Не знает он. Я чувствую.
Ой, а я уже и забыл, что связь почти двусторонняя.
- А кто знает?
- Маги должны, да только где их взять?
Снова тишина и напряженная работа мысли.
- В Фиррской Академии, - веско сказал похожий на Эрсену парень.