"Спрашиваете какие были ощущения, почувствовал ли я разницу? Естественно почувствовал. Реактивный самолет от поршневого отличается как гоночный болид от гражданского мобиля. Тут все другое: скорости, вираж идет не так, само поведение на углах атак, да все. Даже ощущение от полета. Долго не мог привыкнуть к отсутствию знакомого гула двигателя, ибо ТРД звучит совсем по-другому, там скорее басовитый вой, а не равномерное гудение. Первое время порой забудешься и начинаешь панически шарить глазами по приборам, что не так, почему такой звук.
Какой был смысл запускать ЭР-15 в серию в конце войны, когда вполне хватало и обычных самолетов? А почему бы и нет? Машина получилась довольно удачной, живучей, манёвренной, с неплохой огневой мощью. Не зря же она прослужила в войсках более десятка лет и претерпела аж пять модернизаций. Да вы сами статистику гляньте, она есть в открытом доступе. Сколько мы "пятнадцатых" потеряли за три месяца боев? Что-то около двух десятков, а сколько на них сбили? Вот... Сами говорите, что более сотни. К тому же половина потерянных по вине самих летчиков. Ну не привыкли еще к таким скоростям. Ведь сколько тот же "Э-28" развивает? Максимум 700 терроов на форсаже, но так ведь долго не полетаешь, спечешь двигатель. Стандартно меньше шести сотен ходишь, а тут почти восемь сотен обычная скорость. Немного? Ну, тут как посмотреть, чуть затянул с поворотом и проскочишь куда дальше, позднее дернул ручку на выходе, а земелька-то вот она. Вот и бились с непривычки. Тут да - недоработка. Но, повторю - самолет получился хорошим. О том, что он сырой, выпущен в спешке, говорят совсем уж незнающие историю авиации люди. Мы его почти два года обкатывали, начали еще в конце 42-ого. Поверьте в военное время, это очень долго. К тому же число "15" в названии вам ни о чем не говорит? Ни один, ни два, а пятнадцать? Нет? Ну сходите тогда в центральный музей авиации, там "одиннадцатый" стоит, сравните его с "пятнадцатым" и все сами поймете. Разница колоссальная, практически другая машина. Впрочем, с Сергом Эйтаном всегда так было. Порой он просто фонтанировал идеями, менял концепцию по несколько раз на дню. Я конечно наблюдал за этим со стороны, но видел, как трудно понять его другим инженерам, даже Петрав с Васновым, на что уж были гениями, но даже они бывало становились в тупик. Он словно говорил обычными словами на каком-то своем языке, и кое-что стало понятно только спустя годы.
Вернемся к ЭР-15? Хорошо. Так вот, как я уже сказал..."
Из интервью заслуженного летчика-испытателя РФР Ладислава Чаклина телеканалу "Трилистник" 265 г.
Сергей распахнул окно все еще холодный ветерок, в котором, тем не менее, уже отчетливо чувствовались запахи весны. Погода с утра была ясной, солнечной и, несмотря на то, что до конца морозара оставалось еще целых два месяца, по другую сторону окна вовсю звенела мелодия капели.
- Хорошо, что потеплело, а то холода надоели уже, - сказал он, садясь на край подоконника и разминая арому. - Знаете, закончится эта война, сразу заброшу все дела и на месяцок смотаюсь с Тей к морю.
- Идея конечно хорошая, но, когда она еще закончится, - вздохнул Петрав, на миг отрываясь от созерцания расстеленного на столе чертежа.
- Думаю к середине теплура, - ответил вместо землянина сидящий на диване Ладислав, отхлебывая из лайкос из кружки. - Геранцы уже просто бегут, такими темпами через месяц к границе выйдем, а там этой Ендории.
Он презрительно сморщился.
- Вы неисправимый оптимист, товарищ Чаклин, - хохотнул Ант, с задумчивым видом постукивая карандашом по чертежу. - Хотя, конечно, хорошо было бы. Серг, объясни дураку, что это за двухвостая кланда1?
Он умоляюще посмотрел на Ратного с невозмутимым видом пускающего в небо тонкие струйки ароматного дыма.
1кланда - разновидность остроносого морского ската, живет на мелководьях.
- Это наше будущее, дружище, правда пока я думаю, далекое. Но мы будем к нему стремиться. Ты мне лучше ответь, что там по новой трубе, шевеление идет? Стоит самому на объект ехать, пинать?
- Да там хоть запинайся, - проворчал Петрав, скатывая чертеж в тугую трубку и перетягивая его резинкой. - Наши ребята монтаж каркаса закончили, теперь дело за смежниками. Ждут, когда придет оборудование. Вчера при мне Сёмен им звонил, клялись, что уже отправили.
- Понятно.
Сергей, потушил арому в стоящей на подоконнике пепельнице, прикрыл окно и вернулся к своему столу.
- Лад, что думаешь по новому истребителю? Готов?
- Вполне, - кивнул Чаклин. - Классная птичка получилась, только немного непривычно, что винта нет.
- Если непривычно, то могу отправить модифицированную "тридцатку" обкатывать. Хочешь? - хитро прищурясь с улыбкой спросил Сергей. - А на новую кого-нибудь из молодых.
Чаклин аж лайкосом поперхнулся и, бурча, принялся отряхивать китель.
- Чтобы они мне машину угробили, спасибо конечно товарищ Серг, но я уж лучше сам свою красавицу танцевать буду.
- Ладно, ладно, я пошутил, - рассмеялся Ратный. - Естественно никому кроме тебя я ее не доверю. Ну, а теперь две новости.
Он резко стал серьезным и, откинувшись на спинку кресла пару минут молчал, барабаня пальцами по столу, словно не зная с чего начать.
- Итак, первая. Вчера постановлением государственной комиссии "ЭР-15" официально принят на вооружение и решено развернуть его производство на Карнараском авиастроительном. Лад, подбери ребят из академии посмекалистее и натаскай их, чтобы знали машину не хуже тебя. На все про все тебе три месяца. Вопросы будут?
- Да какие вопросы, - буркнул в ответ Чаклин. - Хотя вот, хоть убей, не пойму смысл этой спешки, геранцев и так есть на чем бить, а тут машина новая, причем во всех смыслах. Ее бы еще немножко погонять, осмыслить до конца...
- Так гоняй, никто ведь не запрещает. Однако решение принято, причем на самом верху, - Сергей ткнул указательным пальцем в потолок. - Или хочешь поспорить с главкомом? - он снял трубку с телефона и протянул ее летчику. - На. Я сейчас наберу номерок.
Ладислав молча воздел руки вверх.
- Вот и хорошо.... А теперь новость номер два, - он молча поиграл желваками, вздохнул и уперся взглядом в Петрава. - Ант, в общем, через неделю принимай КБ под свое крыло.
В кабинете зависла просто звенящая тишина, сопровождавшаяся удивленно - непонимающими взглядами и переглядами присутствующих.
- Ну что так глаза выпучили, - усмехнулся Сергей. - Ничто не вечно в этом мире. Впрочем, пока я далеко не ухожу, оккупирую пустующий третий этаж и полностью посвящу себя созданию ракетной техники. Кстати, Ант, некоторых ребят я у тебя заберу, так что не серчай.
- Да я...., - Петрав не нашел что ответить и замолчал.
- А потом? - спросил вместо него Чаклин.
- Что, потом?
- Товарищ Эйтан, хватит нам мозги закручивать, вы сказали "пока не ухожу". Это "пока" долго будет продолжаться?
- Не знаю, - развел руками Сергей. - Думаю еще пару лет, может меньше. Все зависит от темпов строительства.
- Строительства?
Ратный недоуменно посмотрел на своих друзей, на лицах которых читался немой вопрос и вздохнул:
- Ах, да, вы же не в курсе. Помните, как месяц назад меня срочно вызвали в столицу?
Дружный кивок.
- Так вот я там встречался с главкомом, и он мне сообщил о том, что правительство утвердило планы строительства первого так называемого "Города Ракетчиков".
На некоторое время воцарилась полная тишина, Чаклин и Петрав с понурыми лицами переваривали услышанную новость.
- Город Ракетчиков, какое-то название..., - наконец сказал летчик, щелкая пальцами. - Некультяпистое что ли.
- Согласен, - кивнул Ратный. - Именно поэтому я предложил другое - Звездный.
Весна еще полностью не вступила в свои права, но вдоль дороги еще пышные буквально вчера сугробы, просели, покрывшись темной коркой рыхлого подтаявшего снега, около стволов деревьев, в ямках, стали скапливаться лужицы талой воды. Птицы, согревшись на солнце, устроили в ветвях веселую чехарду, сопровождаемую громким гомоном, а ветер впервые за долгие месяцы веял теплом.
Сергей шел по заводской алее ведущей к проходной, сунув руки в карманы и размышляя о неожиданных поворотах судьбы. Новость о строительстве Звездного была для него самого полной неожиданностью. Нет, пару лет назад он как-то сказал главкому о том, что для нормального развития ракетной техники и покорения космоса может потребоваться постройка целого города, причем в определенном месте страны. Даже указал на карте примерную точку. Тем не менее, это был всего лишь обычный разговор о мечте под рюмочку ликера, и до последнего времени Сергей не сомневался, что Росовский воспринял его всего лишь как фантазию подвыпившего инженера - оказалось, это не так. Оставалось только догадываться, что сказал старый генерал членам правительства, как смог их убедить, чего пообещать, но факт оставался фактом. Несмотря на продолжающуюся войну с Геранией и Ястанией, в глубине страны, в степях Нарсарна началось строительство нового города, исследовательского центра и производственной базы для создания ракет дальнего радиуса действия. Естественно это пока только начало долгого пути, маленький шажок к задуманной цели...., а заодно и новые перемены в их с Тейриной судьбе. А ведь они уже далеко не молоды....
Сергей усмехнулся и, достав из кармана арому, прикурил, прикрывая зажигалку ладонью от налетавшего ветерка.
После выздоровления жены прошло уже более полугода и благодаря инвитам, она не только выздоровела, но и стала выглядеть куда моложе своего возраста, да и он в последнее время чувствует себя куда бодрее, но все равно.... Этот город, где они прожили более двух десятков лет, стал до боли родным. Тут друзья, настроенный быт, знакомые, его КБ, в конце концов, то, что он создавал и над чем работал все эти годы. Множество идей и задумок.... Теперь все придется начинать практически заново, на новом месте, в степи..... Нет.... Сергей стиснул зубы и мотнул головой, отгоняя нахлынувшие сомнения. Ант справится, он давно не мальчик и кое в чем уже превзошёл своего учителя и место во главе КБ его по праву. А вот ему действительно пора, пора браться за то о чем давно мечтал, пора кинуть вызов этим чертовым звездам. И тут главное успеть, лет ему уже немало, а работы впереди непочатый край и он пока даже не знает с какой стороны подступиться. Ракета, конечно, есть, но это пока так, жалкая поделка....
Гомон птиц над ухом сбил его с мысли, заставил остановиться и растерянным взглядом посмотреть в раскинувшееся над головой переплетение ветвей. Словно почуяв его недовольство, птицы резко смолкли, а затем сорвались со своих мест, скрывшись в глубинах парка. Ратный усмехнулся, поправил выбившийся из-под воротника пальто шарф, а мысли уже скаканули в другом направлении.
Буквально на той неделе пришел приказ о назначении Роханцева командующим Наймарским 171-ым объединённым корпусом и Андре пришлось спешно отбыть к новому месту своей службы. Прощались они в спешке, на перроне вокзала, прямо у подножки штабного вагона.
- Ну что ж, друг мой, видишь, как судьба повернула, возвращаюсь в родную обитель, - сказал он, обнимая Ратного на прощанье. - Увы, на этот тебя с Тей там не будет.
- А крепость разве восстановили? - удивился Сергей.
- И не только крепость. Там в порту теперь базируется двенадцатый Эйскморский флот, да и авиабазу заново отстроили.
Паровоз дал пронзительный гудок, а из вагона выглянул ординарец, призывая генерала поторопиться.
- Ну вот и все, дружище, - они еще раз обнялись.
Тогда Сергей долго стоял на платформе, глядя вслед ушедшему поезду и думая, что только заметил, насколько сдал и постарел Роханцев за прошедшие годы...
Он покачал головой своим мыслям, отбросил докуренную арому, достал из пачки следующую, прикурил и, затянувшись, посмотрел вверх. Его рот удивленно приоткрылся, а сигарета выпала на землю. Над цехом сборки бесшумно плыла расплющенная, больше похожая на огромный овал, черная туша дирижабля.
"Стандартная тактика ястанцев. Отключить двигатели при подходе к цели и идти со снижением по инерции. Черт, совсем ка тогда в Наймаре", - проскочило у него в голове. - "Интересно, кроме меня его кто-нибудь заметил?"
Заметили. Глухо загавкали стоящие на крышах мелкокалиберные зенитки и тут же раздался гул набирающих обороты двигателей, дирижабль резко пошел вверх, а от днища гондолы отделились и понеслись к земле бочонки бомб. Грохнуло так, что Сергей невольно присел, с ужасом и злостью смотря на поднимающиеся со стороны цеха. Запоздало взвыли сирены воздушной тревоги, а со стороны заводского аэродрома уже медленно надвигался следующий черный гигант. Этому повезло меньше. К обороне подключились 88-мм зенитные орудия и, после нескольких отчетливо видимых попаданий, ястанский дирижабль стал быстро терять высоту и скрылся из вида за деревьями, видимо рухнув где-то на окраине города.
Знакомый гул и над головой пронеслась четверка "Эстов". Сделав круг над заводом, они разделились: пара ушла в сторону города, видимо заметив там новые цели, а оставшаяся "полезла" вверх, судя по всему желая достать уходящего ястанца. Сергей мысленно пожелал им удачи и почти бегом направился в сторону горящего цеха, молясь, чтобы жертв и разрушений было как можно меньше.
Что случилось дальше, он так и не понял. Либо среди сброшенных первым дирижаблем бомб некоторые были с замедлением, либо, уходя от истребителей, тот вновь опустошил отсеки, скинув остатки бомб, однако взвившийся справа от дороги огненный вихрь буквально поднял его в воздух и, крутанув, бросил в гущу парковых деревьев. Последнее что он запомнил, это мелькнувшее перед глазами бездонно-синее небо, затем его тело пронзила дикая боль и наступила тьма.
Алекс Нарсев, с некоторым удивлением смотрел на падающий ястанский дирижабль. Несмотря на то, что их много раз гоняли в академии по ТТХ различных ястанских и геранских машин, вплоть дот тех, что уже были сняты с вооружения, до автоматизма вбивали в память их теневые силуэты, такую он не помнил. Какой-то приплюснутый блин с небольшими крыльями по бокам, длинной гондолой снизу и парой пулеметных башенок со стрелками сверху. Впрочем, горел он ничуть не хуже остальных своих собратьев.
- Командир, это полностью ваш, - раздался в наушниках шлема голос ведомого. - Вернемся домой, отметить надо будет.
- Рано еще отмечать, - крикнул в ответ Алекс. - Выше справа тройка седьмых Хошек2. Демон дери, откуда они вообще взялись?
Справа промелькнули остроносые силуэты еще одной пары "эстов", которые атаковав ястанцев с ходу эрессами, резко ушли вниз, избегая огня стрелков. Одна из "хошек" тут же принялась уменьшаться в объемах, теряя гелий из разорванных баллонет, а затем как-то резко сложилась, рухнула вниз и взорвалась, выбросив в воздух черное облако дыма. Остальные даже не среагировали на падение собрата, продолжая с маниакальным упорством идти в сторону города.
2Эстар-Хо 7 - основной средний дирижабль-бомбардировщик аэросил Ястании. Вооружение: две скорострельные 12-мм пушки в нижней гондоле, три 8 мм спаренных пулемета сверху в купольных турелях. Экипаж 9 человек. Максимальная скорость: 170 тер/ч.
- Заметил, кто это был? - раздалось в наушниках.
- Похоже пара Гринева. Значит скоро остальные наши подтянутся.
Самолет неожиданно зашелся мелкой противной дрожью и Нарсев автоматически бросил машину в вираж, уводя с линией огня, одновременно крутя головой, чтобы понять, откуда пришла опасность.
- Командир, со стороны солнца тройка "обрубков".
Алекс бросил быстрый взгляд в указанном ведомом направлении и, заметив идущие в их сторону ястанские истребителей, тут же потянул ручку на себя, уводя машину вверх. "Эсты" послушно ушли в свечу, а ястанцы дружно полезли за ними, до дыма из-под капотов форсируя движки своих машин, но, тем не менее, безбожно отставая. Горка, "Эст" падает на крыло, разворот, перегрузка вплющивает тело в кресло, гашетки вжаты и пушки послушно выплевывают в противника очереди свинца. Ведущий "Кайт" взрывается прямо в воздухе, превращаясь в летящий к земле факел. Оставшиеся, расходятся в разные стороны, пытаются уйти, но одного срезает ведомый, а второй теряет скорость и ловит плоский штопор.
- Минус три, - пробормотал Нарсев, крутя головой, пока в вышине не заметил огромный черный силуэт похожий на зависший в небе гигантский катамаран.
- "Четырнадцатый" слышишь меня?
В динамиках защелкало, затем сквозь звуки помех долетел едва слышимый голос Гринева.
- Да, "девятка", слышу.
- Будь внимателен, тут "обрубки" на выпасе.
- "Кайты"? Демон дери. Они-то тут откуда?
- Вверх глянь.
- Жопа проклятого, - раздалось в эфире после короткого молчания. - Это ж крыланноносец, я такой только в учебных фильмах видел. Вроде твой отец в двадцатых подобного завалил.
- Было дело. Прикроете нас? У меня еще все эрессы на подвеске.
- Принято.
Третий месяц морозара 245-года ознаменовала целая череда побед на Западном фронте. Руссарские войска, разгромив центральную группировку геранских войск, упорно продвигались вперед и в некоторых местах вышли к государственной границе. В это же время Генштаб начинает подготовку к летней компании, целью которой ставится разгром Герании и ее безоговорочная капитуляция.
Тем временем на восточном фронте наблюдалось полное затишье, ястанские войска всеми силами избегали любых боестолкновений, практически без боев оставляя свои позиции и даже мелкие населенные пункты. Позднее историки свяжут эту нерешительность в действиях ястанских командиров с событиями, происходящими в столице империи. Дело в том, что неоднократные поражения на фронте, потеря части исконных ястанских земель подорвали доверия к молодой императрице, которая к тому же по совету своего фаворита казнила нескольких недовольных ее политикой министров и высокопоставленных военных. Этот шаг не только не помог, но и увеличил раскол в обществе. Часть армии и знати ив открытую поддержала ее старшего брата Гайцу Тамкара , прося того образумить младшую сестру и принять бремя императорского венца. 4 -ого числа 3-его месяца морозара Тамкара в своем выступлении по национальному радио, объявляет власть императрицы нелегитимной и предлагает ей добровольно оставить трон, обещая защиту и покровительство. Юная императрица, отвергает это предложение, в свою очередь объявляет брата изменником и обещает казнить каждого десятого вставшего на его сторону. В столице начинаются массовые аресты среди знати и военных, что, в конце концов, приводит к восстанию столичного гарнизона и штурму императорской резиденции. К сожалению, последовав очередному совету своего фаворита, императрица успела скрыться из столицы и отправится на запад страны в приморский город Тайзун являющимся вторым по величине в Ястании после столицы и одновременно основной базой ее военно-морского флота. Тут она выступает с пламенной речью перед матросами и офицерами флота, призывая к последнему походу во славу Империи, чтобы, отдав жизни, наказать проклятых Пресветлым руссаров.
23-его числа императрица восходит на борт бронепалубного крейсера "Энсима" и поднимает на нем имперский штандарт. Этим же вечером большинство кораблей флота покидает гавань, и направляются в сторону Майдерского полуострова. Эскадра насчитывает: 12 крейсеров, 10 эсминцев и 8 (по некоторым источникам 12 или 15) миноносцев. Кроме того, в ее состав вошло более двух десятков транспортных кораблей, перевозящих в своих трюмах почти 10 тыс. солдат, офицеров и различную технику. С воздуха их прикрывало более полусотни дирижаблей различных модификаций, среди которых было семь крыланоносцев класса "Гархард" геранского производства каждый из которых нес на своем борту до десяти истребителей "Кейт-Хо".
Сегодня многие из наших и зарубежных историков называют этот поход безумной авантюрой отчаявшейся женщины, которая думала, что победа вновь вернет ей поддержку знати и трон, однако некоторые считают иначе. По их мнению, за призывом императрицы стоял тонкий расчет, не зря же его поддержали многие из ястанских флотоводцев и в частности возглавивший флотилию гранд-адмирал Тургава Сайк. Дело в том, что в Генштабе Руссарии царили победные настроения, а война с Ястанией считалась практически выигранной. В результате этого основной костяк руссарского флота был передислоцирован на запад, готовясь к летней компании в Ендории, и единственно кто мог противостоять ястанским кораблям в Эндунесском проливе (отделяющим Ястанию от полуострова) была базирующаяся в Наймаре Эйскморская флотилия. Два линкора "Разящий" и "Ветреный", четыре бронепалубных крейсера и семь миноносцев были довольно грозной силой, но только если бы вышли на оперативный простор. Расчет ястанцев был на неожиданность, и он полностью оправдался.
25-ого числа в 17-40 вечера, ястанский флот появился в пределах видимости Наймара и, развернувшись в две дуги, с хода, атаковал порт и прикрывающую его крепость. В это же время часть дирижаблей обрушила бомбовый удар на город, порт и находящуюся на его окраине Наймарскую авиабазу, в результате было разрушено несколько ангаров, склад топлива, повреждено или уничтожено более тридцати самолетов, а уцелевшие так и не смогли подняться в воздух из-за полностью разрушенной взлетной полосы. Бой продолжался всю ночь. К утру город горел, большинство руссарских кораблей были либо повреждены, либо затоплены, хотя и продолжали огрызаться. Крепость потеряла шесть из десяти батарей и больше половины личного состава. Потери ястанского флота составили всего семь кораблей.
26-ого, ровно в 12 -00, гранд-адмирал Сайк отдает приказ о начале высадки десанта, одновременно части воздушного флота прикрытия ставится задача произвести отвлекающий рейд вглубь полуостров а и нанести бомбовые удары по городам: Гартий, Остун и Раскор.
Высадка десанта происходит под непрекращающимся огнем орудий крепости и уцелевших кораблей руссарского флота. Тем не менее, к вечеру часть города уже находится под контролем ястанцев, а к полудню 27-ого, сопротивление руссарского флота окончательно сломлено крепость и порт полностью переходит под контроль имперцев. На этом удача ястанцев закончилась. Все попытки полного захвата города провалились, солдаты 171-ого объединенного корпуса под командованием генерала Роханцева и присоединившиеся к ним матросы и офицеры с затопленных кораблей, стояли насмерть, с боем отдавая каждый дом, каждую улицу, каждый переулок. Не помогала даже артиллерийская поддержка флота, который буквально равнял кварталы города с землей.
32-ого числа третьего месяца морозара, адмирал Сайк отдает приказ пополнить наземные части матросами и офицерами, а также прекратить штурм города и, обойдя его, взять в кольцо, одновременно с этим продолжая обстрел из всех орудий и ковровую бомбардировку всеми имеющимися аэросилами. Увы, приказ несколько запоздал.
Защитники Наймара выполнили свою функцию, сковав почти на семь дней силы противника, что позволило Генштабу спешно подтянуть резервы.
Утром 33-его числа, наблюдатели докладывают адмиралу о появлении на горизонте дымов, которые возвестили о прибытии 7-ой Эйксморской эскадры. В это же время около сотни бомбардировщиков и штурмовиков наносят массированный удар по кораблям и наземным позициям ястанцев. Аэросилы прикрытия не смогли противостоять более современным самолетам руссаров и были уничтожены буквально в течении пары часов.К середине дня в город с севера входит 17-штурмовая дивизия штат-полковника Демченко, а с юга 27-ая отдельная штурмовая дивизия штат-руничего Гавраса.
34-ого числа в 16-00, лишившись более половины своих кораблей, потеряв до 70 % наземных войск, гранд-адмирал Сайк показывает прекратить огонь и всем уцелевшим штандартам поднять сигнал "мы сдаёмся".
Так закончилась битва при Наймаре, ставшая одновременно позором и славою руссарского оружия. А еще через месяц новый император подписал мирный договор с Руссарией, по которому ей отходили все захваченные земли, а тела императрицы и ее фаворита, принявших яд незадолго до сдачи флота, были переданы Ястании для захоронения на родине.
К. Лань "Хроники Великой Войны", издательство "Крань", 332 г., 456 стр.
Ему повезло трижды. Во-первых, бомба упала в самую гущу заводского парка и растущие там деревья приняли на себя основной удар взрывной волны и разлетающихся осколков. Во-вторых, его спасли нанвиты, блокировавшие болевые рецепторы и остановившие кровотечение из пробитого навылет плеча, нескольких осколочных ранений грудины и практически оторванной стопы правой ноги. Однако основным везением было то, что оперирующий его хирург оказался мастером своего дела и не только извлек все осколки, но и практически восстановил ногу. Дальнейшее уже было делом нанвитов.
"С такими ранениями еще никому не удавалось выжить, - вы первый", - скажет ему, только что очнувшемуся от почти месячной комы, лечащий врач и, помолчав, добавит: - "И вообще не думаю, что кто-нибудь из обычных людей, живущих в этом мире, смог бы это повторить". Что имел тогда в виду врач, Сергей не стал уточнять, а тот не стал развивать тему, просто пожелав быстрейшего выздоровления.
Увы, последнее довольно сильно затянулось. Несмотря на активную работу нанвитов (Сергей постоянно чувствовал приступы онемения в различных частях тела) из больницы его отпустили только спустя три месяца, да и то передвигаться приходилось при помощи костыля, так как нога все еще плохо слушалась. Встречать его у ограды больницы пришел казалось весь завод и даже возник небольшой стихийный митинг, где рабочие и инженеры наперебой поздравляли его с выздоровлением, а он в растерянности не знал, что им ответить, а лишь стоял столбом, поддерживаемый под руки своими друзьями, чувствуя необычную теплоту в груди и едва сдерживая слезы. Домой он добрался лишь к вечеру и только там узнал о том, что буквально пару дней назад Герания подписала акт о безоговорочной капитуляции, а также услышал от Тейрины слова которые повергли его в легкий шок: "Серг, я думаю, у нас будет ребенок".
После войны я около десяти лет отработал в Руссарии, помогая разрабатывать новые в основном пассажирские самолеты корпорации Аланского. Именно тогда, на одном из показов правительственной комиссии новой машины, я впервые встретился с Сергом Эйтаном и эта короткая встреча поразила меня до глубины души. Я видел перед собой высокого, крепкого, но совершенно седого человека, с лицом тридцатилетнего мужчины, щеку которого пересекал глубокий шрам. Но главное это его взгляд: он словно был здесь и одновременно не был, смотрел на тебя и не видел, ибо все самое для него интересное было где-то там, за пределами понимания разума обычного человека. Аланский представил меня ему, но в глаза Эйтана лишь на мгновение зажегся огонек интереса и одновременно насмешки, он лишь коротко кивнул мне, приветствуя и тут же отвернулся. Это показалось мне высокомерием, почти на грани презрения, впрочем, что я мог тогда ждать от человека, который внес значительную лепту в победу своей страны. Уважения? Навряд ли. Я долгие годы был для него врагом, но все же... Помню, в тот день я в который раз пообещал сбить с него спесь, создать новый самолет который превзойдет все, чтобы он не задумал. Тогда я не понимал, не знал, что нам больше с ним не по пути, что я так никогда и не смогу достигнут его высот, ведь я все еще продолжал нашу "битву за небо" в то время как ОН УЖЕ ТВОРИЛ ИСТОРИЮ.