Аннотация: Еще один рассказ про друзей-программистов, попавших на необычную корпоративную вечеринку.
То, что произошло в тот незабываемый вечер, иначе, как чудом, не назовешь. Или, может быть, кто-то из присутствовавших тогда не согласен со мной? Ведь что такое чудо? Это то, чего не может быть, потому что не может быть никогда.
Ну, мог ли кто-нибудь предположить, что такое случится? Чтобы две бывших главбушки, да на одной вечеринке, да такое вытворяли! Или чтобы скромные программисты довели до гомерического хохота, до слёз, до размазывания по лицу косметики серьезных сотрудниц бухгалтерии! Или чтобы эти самые серьезные сотрудницы, погрязшие в цифрах и отчетах, выдали фантастический фейерверк стихотворных и юмористических выступлений! А конкурсы? А стол? Когда-нибудь у нас было такое количество всевозможных кушаний? А феерическое количество тостов, при котором всё же все участники умудрились остаться в трезвом состоянии?.. Ну, почти в трезвом... Ну, почти все...
Разве это - не чудо? Разве это не достойно войти в анналы истории? Разве не захочется нам, очевидцам, воскресить через несколько месяцев, через несколько лет наши воспоминания? И что, наши потомки так ничего об этом и не узнают? И не найдётся никого, кто бы всё это записал?
Страшно подумать, что было бы, если бы когда-то, две тысячи лет назад, досточтимые Марк, Матфей, Лука и Иоанн не взялись бы за перо и не донесли до нас деяния Иисуса? Что бы мы о нем знали? Кто примет от них эстафету?..
И с этими мыслями я, подобно им, взваливаю на себя тяжеленную ношу и, следуя за Иисусом, несу свой крест на Голгофу. К вашим ногам, на ваш суд - новая Благая Весть. Правда, не о Христе. Но о деяниях, творимых его волей, с его благословения... Я так думаю...
И я смиренно склоняю голову над клавиатурой и со всем тщанием вспоминаю подробности. И пишу свою священную книгу, своё Евангелие - Евангелие от Сергея.
Я готов поклясться на вот этом самом фотоальбоме, который правильнее было бы назвать Новейшим Заветом, что всё, о чем я сейчас расскажу, это - чистая правда, одна только правда, и ничего, кроме правды.
И случилось это шестого декабря две тысячи второго года, в пятницу. Прошу вас запомнить эту дату. Кто знает, может быть, именно с неё будет начинаться новая, нет - новейшая эра в истории человечества? Какая это будет эра? Да такая же, как и тот вечер - безудержно весёлая, фантастически разнообразная, наполненная духом дружбы и взаимопонимания. Ах, как хотелось бы, чтобы жизнь наша всегда была озарена светом того вечера!
А ведь ничто не предвещало чуда. Был удивительно морозный вечер удивительно белоснежной для московского климата зимы. Работали мы тихо в своей комнате, никого, можно сказать, не трогали, и вдруг - получаем по электронной почте письмо. Даже не письмо, а ультиматум какой-то:
Уважаемые коллеги!
В связи с празднованием 6-го декабря Дня Бухгалтера необходимо каждому участнику данного собрания подготовить оригинальный номер (стихи, песни, конкурсы, фокусы). В общем, у кого на что хватит фантазии. Если номер не будет готов, будут неконтролируемые последствия.
Оргкомитет.
Мы были в числе приглашенных на День Бухгалтера, ведь для них же, дорогих наших, мы и пишем программы. И вот - как обухом по голове! Какие еще стихи? Какие фокусы? И что за неконтролируемые последствия? Голову отрежут, что ли?
Правда, поначалу мы не придали этому значения. Ну, затеяли что-то девушки. Да только вряд ли что-нибудь у них получится. Уж больно как-то грустно всё это и неспокойно - реорганизация предприятия, у всех на руках уведомления об увольнении, пугающая неизвестность и тяжёлые предчувствия. Такая вот ситуация всему этому предшествовала. Чего уж тут веселиться?
Но, видимо, девушки посчитали иначе. Зачем устраивать невесёлые поминки? Отходить - так с музыкой! По полной программе! И начали составлять эту программу. Как будто это они программисты, а не мы.
Вообще складывалось такое впечатление, что всю неделю они не работали, а только и делали, что составляли программу и подготавливали номера. И, мало того, они, видимо, твёрдо решили и нас привлечь к этому мероприятию.
За два дня до вечера Вера принесла в нашу комнату гитару и обратилась ко мне:
- Сергей, до нас дошли слухи, что ты умеешь играть на гитаре.
Я был ошарашен. С чего это вдруг? К чему это она? Но на всякий случай я решил защищаться:
- Да нет, Вера, тебя обманули! Я не умею играть на гитаре. Я умею только бренчать на гитаре. Знаешь, где-нибудь в походе у костра или на посиделках на кухне - это я могу. Чтобы без претензий к исполнителю. А играть - это, когда на концерте перед публикой. Тут уж я - пас.
- Ладно, все ясно! - Не давала Вера мне опомниться. - Песню "За тех, кто в море" знаешь?
- Это, которую "Машина времени" поёт? - Переспросил я, борясь с надвигающимися тяжёлыми предчувствиями.
- Ну да. Сыграть сможешь?
- Ну, - замялся я, - надо попробовать. Я давно уже гитару в руки не брал.
И тогда она дала мне в руки гитару... И продолжала стоять передо мной, ожидая каких-то действий. Дело начало принимать интересный оборот. И так-то все уже прислушивались к нашей беседе. А тут уж и вовсе бросили работать и повернулись к нам. Что она хочет? Чтобы я подбирал аккомпанемент к песне?
- Что, прямо вот сейчас? В рабочее время? Напротив кабинета главного бухгалтера?
Вера утвердительно кивнула головой:
- Её сейчас нет.
Она нависла надо мной, как грозовая туча. Она улыбалась, но это была улыбка палача над обречённой жертвой. Первой жертвой страшного Оргкомитета. И тут я понял, что мне не спастись! Всё подстроено!
Всё было подстроено и по-бухгалтерски точно рассчитано. Конечно, играть на гитаре напротив кабинета главного бухгалтера - это опасная авантюра. Но когда её нет... И вся бухгалтерия пишет стихи и что-то там затевает... И ещё ждёт от нас непонятно каких действий...
Вера выжидающе смотрела на меня. А я, как дурак, сидел перед компьютером с гитарой в руках... Вот нечего больше делать программисту, сидящему за компьютером, кроме как музыку к своей программе подбирать!.. Сдавленное хихиканье ребят готово было взорваться мощным взрывом хохота. Что делать?
А делать мне ничего не оставалось, кроме как настраивать гитару и подбирать музыку к программе, только не к своей, а к программе культурно-массовых мероприятий. Получалось, надо признаться, не очень. Но Вера, успокоенная тем, что процесс пошёл, удовлетворенно кивнула головой и приказала:
- Чтобы к пятнице было готово!
И вот тогда закрывшаяся за Верой дверь сдетонировала тот самый взрыв...
Вот девушки иногда жалуются - совершенно невозможно мимо нашей комнаты ходить. То какие-то вкусные запахи доносятся. Так и хочется заглянуть и спросить: "А что это у вас горит?"... В смысле: "Что это у вас там готовится?". А это у нас печка такая есть, мы в ней булки разные разогреваем.
Или смех такой, как будто там проходит концерт какого-то известного юмориста.
Но то, что случилось сейчас, я так думаю, заставило вздрогнуть всю бухгалтерию. Особенно досталось Вере, которая находилась совсем рядом с эпицентром.
- Ну, Серега, ты попал!
- Готовься, теперь весь вечер девушек развлекать будешь!
- Между прочим, вам тоже не мешало бы чего-нибудь придумать. Видали, чего они затевают? - Защищался я.
После того, как взрывная волна улеглась, и жизнь вернулась в спокойное русло, как-то сразу загрустил Семеныч. Он и так-то недолюбливает корпоративные пьянки в ресторанах. А тут еще и с культурной программой... И с "неконтролируемыми последствиями"... А Семеныч любит, чтобы все было предсказуемо и контролируемо. Особенно последствия. А тут... Не-е-е! У него там в Салтыковке куры не кормлены и дом не топлен. Да и вообще... Планы другие. Никак не связанные с ужасным и кровожадным Оргкомитетом.
- Ребята, по-моему, мы теряем Витальку!
Надо сказать, что эта гитара, которую я от греха подальше тут же задвинул в угол, послужила нам тревожным предупреждением. И эта виталькина хандра...
Что-то будет?
На следующий день по дороге на работу свербящая и не дающая покоя мысль - что-нибудь придумать - реализовалась у меня в идею переложить одну известную старую песню под сложившуюся ситуацию. Я уже придумал кое-какие слова, и теперь торопился их записать, пока не забыл. И в это время, когда я уже начал это делать, ко мне подошел Александр с листочками, исписанными стихотворным текстом. Много, ужасно много текста. На, говорит, посмотри.
Я посмотрел. Сначала на него, потом на его стихи, потом на свои черновики... И страшная мысль потрясла меня - Вера нас заразила. Теперь мы тоже, видать, вместо того, чтобы работать, будем стихи писать да номера готовить.
Хотя вот Вовка с Валерием уткнулись в свои компьютеры, и им ничего. Оно и понятно - они спортсмены. Все свободное место у них в мозгах велосипедами занято. Не до стихов каких-то. У Семеныча иммунитет. Для него дом да хозяйство его беспокойное с курями - вроде прививки против всякой ерунды.
А вот нам с Александром досталось!
- Это у Высоцкого песня такая есть. - Прокомментировал он. - Подыграть сможешь?
- Ну вот, и ты туда же. Ты хоть запись бы дал послушать, а то я и мотивчика-то не знаю.
- Это пожалуйста. - И Александр, к моему удивлению, достал CD-плеер и начал искать нужную песню.
Да-а-а! Вера с гитарой, Александр с плеером...
Заглянула Вера:
- Ну что, готовитесь? Сергей, подобрал аккорды? А то у нас сегодня спевка. - И ушла.
Что происходит? Все с ума посходили! Или теперь все считают, что работать уже ни к чему? Все равно всех поувольняют! Нет, точно - дурдом на выезде! Какие-то не относящиеся к делу хождения по коридору, секреты, разговоры шепотом. И мы тоже оказались сюда замешаны. Вот я, например, сижу с плеером и с наушниками в ушах и пытаюсь запомнить простоватый мотивчик. Попутно старательно ища изъяны в мощном тексте Александра, навеянного Высоцким.
Однако, это интересно! Я не знаю, кто из них такой умный, но их слова бьют точно в цель. И одиночными выстрелами, и очередями-строфами. И я даже не уверен, стоит ли их исполнять вот так, за столом? Для них трибуна нужна!
С моим ветреным текстом дела обстоят попроще - он-то как раз для коллективного исполнения за дружеским столом. И, пожалуй, для каждого из наших найдется несколько строчек сказать. Речитативом. Чтобы не напрягать музыкальный слух слушателей. Потому что, ну что ж тут делать, не Кобзоны мы.
Да и Борода заболел. Хрипит и басит. Вот уж тоже некстати! Коварная простуда лишила его обоняния и вкусовых ощущений. Что же он за столом-то будет делать? Да еще и голос потерял. Который нам так будет нужен. А времени на лечение остается совсем мало. Но Валерий полон решимости собрать волю в кулак и привести себя в норму, чтобы нормально провести завтрашний вечер.
Что-то будет?
Утром в пятницу к нам зашли девушки и попросили нас помочь им донести кое-какие сумки с продуктами к вечеру. Оказывается, они договорились с рестораном, что напитки принесут с собой. И теперь мы шли по коридору с сумками, в которых что-то весело и призывно позвякивало, а незадействованные в этом мероприятии сотрудники нашей организации, оборачивались нам вслед и понимающе улыбались и кивали головами. Мне кажется, если бухгалтерия не хотела афишировать надвигающееся событие, то им это не слишком удалось.
Спевки не было. По крайней мере, в нашем присутствии и с нашим аккомпанементом. Да и мы тоже не репетировали. Что-то времени для этого не нашлось. И когда мы уже собирались выходить, я раздал ребятам листочки с текстом. Каждому свой. На котором красной ручкой был обведен его текст.
И если Александр, в общем-то, был в курсе дела, то для Вовки и Бороды это было сюрпризом.
- Что это?
- Это песенка, которую мы должны спеть на вечере. Не можем же мы без своего номера остаться.
- А-а-а...
- Э-э-э...
- Короче, Серёга, говори, что нам надо делать.
- Значит так, объясняю. Все смотрят в листочки? Помните такую песню? - Я наскоро напел мотив. - Делаем так - я пою первую строчку куплета, потом поет тот, у которого строчка помечена красненьким...
- Поет? А...
- Ладно, можно не петь, можно просто прочитать. Но с выражением. Вовка, ты ведь умеешь читать с выражением? - Спросил я приунывшего Вовку.
- Нет, ну прочитать - это совсем другое дело!
- Вовка, главное - в такт попадай.
- Нет, главное - с выражением. Вовка, ты какие знаешь выражения?
- Нет, главное - экспромт.
- И... Там видно будет.
- Куда рванули? Вы же не дослушали. Там потом припев будет - его надо спеть хором.
- Ладно, Серега, там разберемся.
И мы подхватили сумки и двинулись в путь. Дружный уход с работы бухгалтеров и программистов не остался незамеченным. Он не мог не быть громким. И потому нас провожали десятки любопытных глаз. Но они не могли нас ни остановить, ни смутить.
Когда мы спустились к машине, оказалось, что место для сумок и гитары есть, а вот для нас-то и не нашлось. Но это не было неожиданностью, и мы двинулись пешком к метро по бодрящему морозцу.
Ресторан мы нашли довольно быстро, и, к нашей радости, накрытый для нас отдельный зал был одновременно и достаточно уютным, и достаточно просторным. Ступеньки, ведущие в общий зал, и свободное место около них создавали эффект сценической площадки.
- Вера, скажи распорядителю... Кто у вас там распорядитель?.. Что наш номер будет за вашим.
- А что, вы разве тоже что-то приготовили? - Удивилась Вера.
- А как же! Ты нас обижаешь!
- Хо-ро-шо...
И Вера уважительно на нас посмотрела. А нас уже ждали.
- Ну, что же вы стоите, мальчики? Рассаживайтесь на свободные места.
Мы пришли несколько позже бухгалтерии. Потому как общественным транспортом ехали. Почти все места за столами были уже заняты. Четыре стола. За каждым - шесть мест. И за каждым столом по одному свободному месту. И нас четверо. Они все подстроили! Они специально разбили наш дружный коллектив, чтобы... А-а-а! Как все хитро-то задумано! Чтобы мы, значит, за ними весь вечер ухаживали.
А что ж! А мы даже с превеликим удовольствием-с!
Что-то будет?
А на столе! Ах, какие блюда!
- А вот этого салатику Вам подложить?..
- Передай, пожалуйста, вон той рыбки...
- А что пить изволите?..
- Баклажанчики хороши, советую...
- А это, как вы думаете, что такое?..
Я усиленно ухаживаю за дамами, но совершенно неожиданно обнаруживаю, что в этом заведении это делать не принято. Подходит официантка, раскладывает по нашим тарелкам какое-то блюдо... Ну уж, извините, вино - это уж я сам. А то получается, что я здесь и не нужен вовсе.
И вот начинаются тосты. Первые. Дружные. Когда все вместе. Это уже потом, ближе к концу вечера, тосты устают, укорачиваются, повторяются. А потом дробятся по компаниям, становятся локальными - верный признак того, что народ уже налакался.
Но сейчас все ждут, что будет культурная программа. Все ведь знают, все готовились.
Выходит Ксения. Видимо, она будет тамадой. Нет, конечно же, не тамадой, а конферансье, заводилой. И все замолкают. И ждут, уже заранее улыбаясь, что же она скажет?
- Все знают, что Вера Ивановна была у нас в этом году в Италии. И вот она привезла нам оттуда приветствие от итальянских бухгалтеров.
И Вера Ивановна зачитывает текст, вроде как по-итальянски, с теми же типично итальянскими окончаниями. Но корни-то слов наши, русские, понятные... И смешные... И особенно с переводом. А в роли переводчика Татьяна Вадимовна.
А что? Дуэт на уровне Тарапуньки и Штепселя, Карцева и Ильченко, Державина и Ширвиндта! И сорвали столько аплодисментов и смеха, что любопытный народ из общего зала стал открывать к нам двери, чтобы узнать, что происходит? Ну что ж, неплохое начало, достойное.
Что-то будет дальше?
И выходят на сцену по одному, по двое, целыми группами. И стихи, и проза. И смех. Он не умолкает. Море смеха, которое колышется в такт выступлениям. То затихает до веселого возбужденного гула, то взрывается девятибальным штормом, сметающим все на своем пути, распахивающим двери, бьющим по лицам озорными порывами ураганного ветра. Так, что сама собой звенит посуда на столах. Так, что сгибаешься пополам не в силах устоять. Так, что слезы брызжут из глаз.
Сколько же у нас талантов! Когда же они все это успели написать?
И кажется, что мы все - это единое целое. Вот ткни пальцем в любого. Скажи: "Сейчас твой номер. Сделай что-нибудь смешное, доброе, неожиданное!". И ведь сделает! И действительно это будет что-то неожиданное и смешное!
- Сережа, скажи, а эта гитара в углу, которую ты принес, она будет играть?
- Наверное... Не знаю... Как получится... Я в самом деле не знаю.
Действительно, как я могу знать? Никаких репетиций не было. Так что, может, девушки и без гитары петь захотят, а-капелло. Да и мы тоже без тренировки. А мотивчик песни Высоцкого, это, которую Александр собирался исполнить, я опять позабыл. Напрочь! Что за напасть такая!
- Нет. Если в первом акте ружье на стене висит... Или гитара... То потом, значит, должна заиграть.
Ну вот, меня зовут. По всем законам сценического искусства, у меня, как у дебютанта, должны коленки трястись, руки, голос. Но почему-то этого нет. Какое-то веселое спокойствие. Какая-то густая атмосфера вокруг. Наверное, это называется аурой.
Когда чувствуешь добрые ждущие взгляды, которые тянутся к тебе, как руки друзей. Когда чувствуешь, что все обязательно будет хорошо, даже если будет не так, как задумывалось. Когда чувствуешь, что то, что ты сейчас сделаешь, добавит в эту ауру новую черточку, новый аромат, которого как раз и не доставало до полной гармонии. А эта гармония все равно не будет полной, потому что тот, кто идет за тобой, прибавляет что-то свое, новое. А следующий - что-то еще. А потом - еще, еще...
И этот букет все растет, и распускается, и заполняет собой весь зал. И вовлекает всех в свое кружение...
Ты помнишь, как все начиналось?...
Я уже начал играть, уже довольно долго играю вступление, а они молчат... Я один сижу на стуле, потому что стоя держать гитару не очень удобно. А девушки стоят за моей спиной с листочками в руках. И почему-то молчат. Я оборачиваюсь, удивленно смотрю на них. А они тоже смотрят на меня и чего-то ждут. Наконец игра в молчанку прерывается.
- Ты начинай петь, а мы подхватим. - Говорит мне Вера.
- А чего петь-то? А же не знаю, какие у вас там слова? - Удивляюсь я.
- Ну как же? Ты помнишь, как все начиналось?
- Нет, не помню.
- Да нет! Это слова такие.
- А-а-а! В общем, как в оригинале.
- Ну да!
И кто-то протягивает мне листочек. И я выхватываю глазами первую строчку. И наконец-то заканчиваю свое долгое музыкальное вступление и начинаю петь:
Ты помнишь, как все начиналось?..
И хор женских голосов подхватывает мелодию уже с новым текстом. Может быть, и нестройно, может быть, и неумело. Но зато - как от души! Вот она - отдушина в мире дрязг и суеты, и повседневной рутины!
И я не убираю далеко гитару, потому что следующее выступление - наше. Мы переглядываемся. Все ли готовы? О да! Мы уже все готовы. Мы уже дошли до нужной кондиции. Когда все окружающее приходит в движение, начинает колыхаться, как кроны деревьев от легкого ветерка. Когда произнесенные слова начинают размываться, превращаясь в равномерное гудение. Хорошо сидим! Хорошо гудим!..
И у меня уже все готово - стул, гитара. И пока ребята неспешно подтягиваются, надо бы что-нибудь сказать, чтобы не создавать паузу.
- Вот тут вы сейчас прослушали выступление легендарной группы "Машина времени"... Нашей, отечественной... Но сегодня у нас в гостях еще и не менее легендарная импортная группа - "Смоки"... Я думаю, девушки со стажем помнят такую. И ее популярную песню "Элис".
Что же они так долго тянутся?
- И вот, значит, наш первый концерт в Москве... Я так думаю, он же и последний...
Ну, наконец-то!
- Так, листочки достали?
- А, черт!..
- Да...
- Щас...
Они начинают рыться по карманам. А значит, надо говорить что-то еще. Но я успеваю только открыть рот, и в него врывается дружный хохот из зала, не давая появиться на свет моим словам, запихивая их обратно. Что случилось? Я оборачиваюсь.
Ну вот! Опять все самое интересное происходит за моей спиной. У всех ребят по одному листочку. А у Александра... Он вытаскивает один, крутит его со всех сторон... и откладывает в сторону. Потом жестом фокусника из какого-то другого кармана достает другой... и проделывает с ним ту же операцию. Да, конечно, у него же еще есть текст его сольного выступления. Но как же ему удалось все распихать по разным карманам. И вот наконец, когда все карманы были вывернуты, а зал изнывал от стонов и аплодисментов...
- А-а, вот же он!
...Нужный листок был найден! Честное слово, все решили, что так и было задумано. В общем-то, можно уже было и возвращаться на свои места. Но сюрпризы продолжались. Ребята почему-то стали очень внимательно рассматривать свои листочки, сверять текст друг у друга и чуть ли не обмениваться ими. Господи! Что же там такого непонятного?
- Ну, вы, конечно, понимаете, почему у нас в руках шпаргалки. - Я добавил к своим словам, уж не знаю, какой получился, акцент. - Мы не привыкли петь на русском языке...
- Да мы и вообще петь не привыкли...
Ну, кажется, все разобрались, пора и начинать.
Я постарался придать своему голосу скрипучесть голоса Криса Нормана...
Год закончится, укажут нам на дверь...
И - тишина. Я играю, а никто не поет. Что там опять случилось? Я оборачиваюсь.
- Чья сейчас очередь?
- ???
- У кого красненьким следующая строчка отмечена?
- А!
- Борода!
- Щас, щас!
И надо нам подумать, куда идти теперь.
Хотя остаться нам, конечно бы, хотелось.
- Борода!
- Что? Опять не так?
- А что, у тебя третья строчка тоже отмечена?
- Нет.
- А чья это строчка?
- Вовка!
- А? Что?
- Не спи!
Но вот беда - идти теперь куда?
- Вовка!!!
- А? Что?
- Это же мои слова! - Кричит Александр.
Катастрофа! Все всё перепутали. Но, похоже, слушателям это нравится. Или они опять считают, что все так и задумано? Когда мы подходим к припеву, я с ужасом понимаю, что его забыл. Не то, чтобы совсем, но - тут помню, тут не помню. Однако же смех в зале добавляет нам сил и оптимизма, чтобы закончить выступление.
Всё! Наконец-то. Этот кошмар закончился! Но что это? Шквал аплодисментов. Я думаю, если бы "Смоки" решились дать концерт в Москве, на фоне нас они бы с треском провалились. Триумф!
- Я думала, что умру от смеха! Особенно, когда Вовка отстукивал ногой, да и не только ногой, такт... а потом... ой!.. все-таки промахнулся и вовремя не вступил...
Ну вот, опять что-то происходило за моей спиной! Всё! В следующий раз, если он когда-нибудь будет, я сажусь к ним лицом. Чтобы видеть, как Вовка всем своим немаленьким телом отстукивает такт...
- А когда Александр вытаскивал из всех карманов листочки... Это специально, да?
- Все дело в том, что никаких репетиций не было, - пытаюсь я объяснить ситуацию, - а Вовка с Бородой вообще эти листочки первый раз увидели.
Но вечер еще не кончился. С каждым выступлением казалось, что это всё. Что дальше уже просто некуда. Однако же выходили и выходили всё новые и новые таланты. И пришло время Александра.
- Серега, ты готов?
- Всегда готов!
Я уже привычно водрузился на стул. Пока Александр опять возился со своими бумажками, я опять-таки уже привычно стал заполнять паузу:
- Вот, к сожалению, сегодня нет в нашей компании нашего Семёныча. Но мы подыскали ему, не то чтобы адекватную, но достойную замену - другого Семёныча - Владимира Семёныча Высоцкого... Александр совместно с ним стихи написал. И сейчас тут исполнит.
И я стал что-то играть. Поскольку мотив я так и не вспомнил, а если бы и вспомнил, Александр вряд ли бы стал петь, то играть было, в общем-то, всё равно, что. Это был примитивный набор аккордов. И - опять тишина. Это уже, похоже, стало традицией. Я играю, певцы молчат. Заслушались, что ли?
- Серега, когда можно начинать? - Задал Александр глупый вопрос.
- А когда хочешь!
Я вообще не был уверен, надо ли было мне играть. Так, фон создавать. Я старательно фонил, а Александр стал читать. Даже не речитативом, а просто читать. И смолк смех.
И слова, меткие и сильные, цеплялись друг за друга, взбирались по ступенькам-рифмам, выстраивались в сложную и удивительно знакомую, до слез, до боли знакомую, композицию. И это было про нас. Про нас всех.
Ученые, конечно, не наврали,
Но наша фирма ведь - страна чудес.
Развитье здесь идет не по спирали,
А вкривь и вкось, вразрез, наперерез.
Вот уж точно, по каким законам происходят события в последнее время, нам, простым смертным, ни в жисть не разобраться.
Затихла брань, но временны поблажки,
На нашем горизонте снова мгла.
И вы, и мы идем в одной упряжке,
И общая телега тяжела.
Сколько раз мы потом вспоминали эти крылатые слова! Один за другим откладывает Александр прочитанные листочки. Десятки глаз неотрывно следят за ним, наполняясь слезами. Какой сегодня день! Как будто за один этот день мы прожили всю жизнь. Жизнь в этой организации.
И с той поры, как люди слезли с веток,
Сей день - один из главных. Можно встать.
И тост поднять за Лен, за Галь, за Светок -
За нас, за всех. Нам есть чего терять!
Ну, вот и всё. И ком у горла. И застрявшие слова, которые теперь так трудно выдавить из себя. И блестящие глаза, готовые пролиться на скатерть.
- Приз за лучшее выступление!
- Саш, а можно мне текст?
- И мне!
Но и это было не всё! Даже, когда все запланированные выступления кончились, создавалось впечатление, что всё еще только начинается. Началась игра "в фанты". Я всегда почему-то думал, что трудно придумать что-нибудь глупее и пошлее, чем игра "в фанты". Вытащишь бумажку с каким-то идиотским заданием, а потом мучайся, выполняй!
Однако же и здесь все было придумано с должной фантазией и остроумием.
Когда пришло время первого конкурса, потребовалось надуть воздушные шарики. И нам, мужчинам, раздали по шарику и, чтобы не было скучно, заявили, что это тоже конкурс такой - кто быстрее надует. Ну, что ж, конкурс так конкурс. Мы бойко взялись за дело. Только ведь никто не объяснил, как определяется победитель. Мы и дуем, стараясь друг друга передуть... Ба-бах! Ну, вот и победитель! Ба-бах! Как нет? Ба-бах! Как, нужно, чтобы все шарики остались целыми? Ба-бах! Черт, не получилось!
- Вот так они и нас надувают! - Шутят девушки.
Ну уж, так-таки и так? Никто из вас до сих пор пока еще не лопнул.
И нам раздали еще по шарику, но теперь приставили еще и по девушке. Чтобы следили за нами и останавливали, когда мы подойдем к опасной черте. А в руках у каждой такой аудиторши по куску шпагата. Интересно, зачем? Чтобы нас вешать, если провинимся? Ах да, шарики надутые завязывать.
А девушкам, участвующим в конкурсе, раздали по фломастеру, чтобы они нарисовали идеал мужчины. Ну-ка, ну-ка, интересно посмотреть, что получилось.
- Победителем стала... - Начала Ксения.
- Нет, погодите! А судьи кто? Как же это так, без нашего участия наш идеал определять? - Возмутились мы.
- А вы-то тут при чем?
- А-а-а...
Ладно, проглотили...
И был еще конкурс под названием "Толстощекий губошлёп". Выбрали двух девушек, про которых уж никак нельзя сказать, что они толстощекие, а уж тем более... Интересно, по какому критерию выбирали? Бывшая главбушка и скромная девушка Оля... Ох, уж этот безжалостный Оргкомитет! Даже высокое начальство не щадит!
Хотя, нет! Он им конфетки раздает. Вот это правильно! Что? Их есть нельзя? Садизм какой-то, честное слово! Нужно их по одной в рот запихивать и при этом говорить друг другу фразу: "Толстощекий губошлеп"... У кого, значит, лучше выработан командный голос... Кто, значит, лучше может ругать своих подчиненных... Такими вот словами... Смотрят, значит, друг на друга две симпатичные девушки... Да это просто пытка какая-то!.. Это просто пытка - смотреть на это!.. Это ж помереть со смеху можно! Господи, Олечка, да это же игра такая! Да не стесняйся ты так вот... прямо в лицо... бывшему начальнику.
Но и это было еще не всё! Оргкомитет, превосходя средневековую инквизицию, продолжал свои изощренные пытки. Бухгалтер, оказывается, должен уметь считать не только, используя счеты, калькулятор, компьютер, голову, но и... э-э... другие части тела. Предназначенные, в нашем обычном понимании, совсем для других целей.
Нет, можно, конечно, немножко пофантазировать. Вспомнить какие-то примеры... У кого-то, например, оттуда руки растут... У кого-то повышенная чувствительность, и он может чуять опасность, используя такой необычный инструмент. Ах, да! У людей есть где-то внутри такой тумблер - голова-... и вот как раз эта часть тела. Тогда понятно! Вдруг этот тумблер заклинит не в том положении. А бухгалтер всегда должен быть во всеоружии!
И посадили девушек на мягкий стул. И положили на него перед этим, как принцессам-на-горошине, по несколько карамелек. Вот картинка! Сидят принцессы-на-конфетках и сосредоточенно что-то чем-то подсчитывают. И тут заблистал многогранный талант Лидии Ивановны, другой нашей бывшей главбушки, не устоявшей перед натиском Оргкомитета и согласившейся участвовать в этой, я не побоюсь этого слова, экзекуции. Честь и хвала победителю!
А еще был танцевальный конкурс. Мы с Вовкой выбрали себе партнерш. Оказавшийся тут как тут Оргкомитет привязал к их рукам и ногам воздушные шарики. И строго приказал нам оберегать свои шарики и поразить шарики соперников.
Как трогательно Вовка оберегал... Нет, не шарик - партнершу, Галю. Он повернулся к нам своей широкой спиной. Из-за которой Гали и видно-то не было. Зато очень хорошо просматривались наша цель - их шарики. За которыми было так удобно охотиться! Вовка же об охоте и не помышлял. Ему нравилось быть защитником. А Галя? Ну что она могла сделать? Как ей было обойти Вовку, стоявшего скалой на ее пути?
Мы победили. И получили каждый по призу. И этот приз у меня висит на кухне и каждый раз, когда я смотрю на него, напоминает мне о том, что есть еще на свете чудеса. Что есть еще на свете то, что способно удивлять и восхищать.
Ну, вот Вовка, например. В тот вечер было много тостов. Замечательных тостов. Веселых тостов, начинающихся с каких-то жизненных историй, анекдотов. Но Вовка всех переплюнул. Когда он вытащил фант, на котором было указание сказать тост, он тоже по традиции решил начать с анекдота.
- Стоит в пустыне колодец. Подходит к нему мужик. Вдруг видит - мимо него козел бежит и - раз - прыгает в колодец... - Чувствуется, что Вовкины мысли никак не хотят цепляться друг за друга. - Ой нет, не так... Подходит к нему другой мужик и спрашивает: "Ты не видал моего козла?"... Ой, опять не так. Можно, я снова начну?
Удивительная история про козла, потерявшегося в пустыне около колодца, увлекла всех. Все наперебой начали подсказывать Вовке варианты продолжения этой необычной истории. Один смешней другого.
- Вот так он и программы пишет! - Вставила Ирина.
По мере рассказа этого анекдота смех нарастал, копился, как будто лавина в горах. И вот, еще чуть-чуть, и он обвалится, пронесется по залу. Надо держаться. Надо за что-то держаться. А иначе он сметет всех на пол, заставит корчиться и вертеться в своем снежном коме. И погребет под сугробом, лишая движения и воздуха.
Все, Вовка, потом. Можно, ты потом расскажешь? Когда вспомнишь, что же там произошло с этим... ох!.. козлом...
- А все-таки, Сережа, чем там эта история с козлом кончилась? Ты знаешь?