Аннотация: Этот рассказ - первый из серии "Пивные истории". Компания веселых друзей-сотрудников вечно попадает в забавные положения. Поужинать с пивом - ритуал, традиция... и источник радости, вдохновения и жизненных сил.
ТРИПТИХ
Часть 1. Ужин.
Мы сидим спиной друг к другу, уставившись в экраны компьютеров... Почему спиной друг к другу? Что это за неуважение такое? Да нет, что ты! Это просто из-за экономии места. Комната у нас узкая и длинная. И столы пришлось расставить по стенкам. А мы, соответственно, дружно смыкаем спины. О, да! Мы прикрываем спины друг друга в нашей многотрудной программистской работе. Кто бы сомневался, что она многотрудная? Мы, например, ничуть не сомневаемся.
И у нас даже есть "завалинка", на которой можно немножко отдохнуть. Вдоль одной длинной стенки нет стола. А то совсем прохода не было бы. Там стульчик стоит и кресло гостевое, расслабляющее. Оно немножко сломанное - спинка вертикально не держится. И если на нее облокотиться, заваливаешься назад, ноги с размаху выше головы оказываются. Очень интересный эффект получается. Особенно для тех, кто не знает.
И слышится потрескивание клавиш, то ленивое, то интенсивное, разбавленное попискиванием компьютерных динамиков и нашим собственным покрякиванием. И это не просто звуки, это - как музыка.
Клавиатуры - как будто ударные инструменты. Вот Вовка задает ритм, "мочит" по клавишам, высоко поднимая пальцы. А вот, слышишь, стрекотание Семёныча, его пальцы летают над клавиатурой. Быстрые пассажи сменяются глубокомысленными паузами.
А писк динамиков? Он кажется таким разным - требовательный, удивленный, строгий, ироничный, деловой. Сколько же оттенков в однотонном звуке? Это прямо как электронные инструменты в оркестре.
Ну, а наши возгласы - это уже вокал. Наглядное подтверждение тезису: "Этот стон у нас песней зовётся". Вот Вовкино соло: "Ну, дурак!" Или болван, или кретин. Тут возможны вариации. Про кого это он так? Про себя? Про компьютер? Про кого-то из нас? Неважно! Это текст такой! Из песни, знаешь ли, слов не выкинешь. Ну, а мы на подпевке - глубокомысленные вздохи, риторические вопросы в пустоту: "Я открою окно. Никто не возражает?" Конечно, никто не возражает! Таких возражений в тексте нашей оратории нет.
И всё это щедро сдобрено звуковыми эффектами - шорохом бумаг, телефонными звонками, скрипом стульев. Это так мы работаем. Тихо! Идет запись программы. Не музыкальной, конечно, а компьютерной. И будьте любезны соблюдать тишину! И извольте, пожалуйста, нам не мешать!..
Но иногда, да, как это ни прискорбно, иногда так случается - музыкальную гармонию в нашей комнате нарушают посторонние звуки. Вот, слышишь, скрип двери, да что там скрип - это вопль раненого зверя! Я бы сказал - двериный вой. Он взрывает наш мир. И густые тучи наших мыслей, скопившиеся где-то под потолком и готовые разразиться ливнем новых идей, разрываются в клочья и разлетаются, как стаи перелётных птиц в дальние края, обнажая над головой небо. Чистое голубое небо. Потому что заходит девушка. Потому что девушкам можно. Хотя и не всем. А только тем, кто работает в бухгалтерии. Потому что для них же мы и пишем наши программы.
А девушки эти... как бы их так описать, чтобы всех сразу? Они же такие разные - молодые и... тоже молодые, сообразительные и... ну, скажем так - рассеянные, красивые и... боже мой, боже мой, разве девушки могут быть другими? И все равно, какими бы они ни были, мы их всех любим, и все они для нас - девушки, независимо от возраста, семейного и общественного положения. И мы стараемся им помочь в их трудном бухгалтерском деле, даже если что-то порой и не входит в наши прямые обязанности. И мы пригласим их войти, и спросим про здоровье, про настроение, и предложим чаю, и посадим в свободное кресло, гостевое - ну, не стоя же им излагать свои проблемы...
Вот щелкнул электрический чайник, извещая нас о том, что вода вскипела. Это ещё один посторонний звук, но он не раздражает, потому что прерывает монотонность рабочей обстановки, потому что уже накопилась усталость, и этот щелчок - как сигнал к небольшому перерыву. Мы отвлекаемся, отрешённо, скорее, по привычке, смотрим в свои чашки, соображая, хочется ли чаю. Вспоминать, кто же нажал кнопку на чайнике, уже бесполезно. Это мог быть кто угодно, даже Вовка, который сейчас вовсе не отреагировал на призывный сигнал.
А всё-таки интересно, кто же включил чайник? Впрочем, неважно. К чему бессмысленные раздумья? Лучше прислушаться к себе и решить вечную проблему - пить иль не пить? Вот в чем вопрос! Я смотрю на часы, как студент на экзамене смотрит в шпаргалку. И туман отрешённости мигом рассеивается. Вот это да! Мы же пропустили обед! Совсем заработались! Интересно, а остальные об этом не догадываются?
- А мы что, сегодня на обед не идем? - Спрашиваю я, поворачиваясь лицом к ребятам.
Но мой вопрос - это ведь не совсем вопрос. Это скорее звоночек для привлечения внимания к теме, идти-то уже поздно. Дзинь-дзинь! Интересно, как коллектив прореагирует? Получается, как в детской игре, когда кто-то сказал: "Замри!". И все замерли. А вот теперь: "Отомри!".
Оживает Александр. Он тоже смотрит на часы, потягивается и глубокомысленно изрекает:
- Ну, значит, пора идти ужинать.
О-о! Это уже как в футболе. Мой пас нашел адресата! Когда я спросил, про обед, у меня и в мыслях не было ничего насчет ужина. Потому что ужин - это мероприятие серьёзное, он не каждый день бывает. И для него нужна серьезная причина и солидная подготовка.
Но вот уже встрепенулся Вовка, он ещё смотрит в монитор, но его мыслительный процесс уже резко затормозился. И это видно - по напряженному затылку, по рукам, не лежащим на клавиатуре, а сложенным где-то на уровне живота.
- А что? Я готов! Семёныч, ты как?
У Семёныча, в отличие от Вовки, основной процесс не останавливается, а включается дополнительный, параллельный. В общем, работает подпрограмма, выполняемая в фоновом режиме.
- А это как Борода скажет!
Вот так - ушел от ответственности, можно сказать, передал управление другой программе!
Так. А что же Борода? Он чешет бороду, мнётся, темнит, говорит ничего не значащие фразы, но от работы не отрывается. Да и мы все от работы не отрываемся. Маленькая передышка не в счет.
А ты как думаешь? Что, мы вот так вот, прямо сейчас, всё побросаем, сорвемся с места, уйдём в отрыв и побежим ужинать? Нет, конечно! Мы же на работе всё-таки, ответственным делом занимаемся. А то, что завели такой разговор - это ничего не значит! От пустого разговора до принятия решения, а уж тем более от принятия решения до самого действия у нас может пройти ох как много времени... Если вообще это действие произойдет. Не так уж и часто мы ходим ужинать... А только тогда, когда есть повод. И потом, правильнее сказать - не "ужин", а "профсоюзное собрание" - так будет вернее, потому что именно так, вечером, после напряженного трудового дня, в неформальной обстановке мы обсуждаем наболевшие проблемы, строим планы и обсасываем слухи... за кружечкой пива. А что такого?
И всё-таки, говоря спортивным языком, вбрасывание сделано, первый пас отдан... Что же будет дальше? Будет ли сегодня ужин? Ужин! Что же это такое - ужин? Это - обряд, это - таинство, это - целая цепочка почти что священных действий, почти что молитвенных фраз. И при этом никто наверняка не знает, когда и куда мы пойдем и пойдем ли вообще... Даже когда мы стоим, уже одетые, у дверей нашей комнаты... Даже когда мы спускаемся в лифте... Даже когда мы прощаемся друг с другом на углу... На углу... Ну, это разговор особый! Я обязательно расскажу об этом. Но только не сейчас! А сейчас - действо только начинается!
И если ты хочешь проследить за развитием событий, торопись, занимай место в партере! Быстрее! Кто там ещё опоздывает? Уже прозвенел третий звонок, уже звучит увертюра! Смолкают последние шиканья потревоженных зрителей. И вот - открывается занавес! Оживают персонажи.
Александр, как и я, повернулся лицом к центру комнаты, и теперь мы с ним наблюдаем спины и затылки остальных ребят. Вот Вовка старательно пытается сосредоточиться, но его руки вместо клавиатуры поглаживают измученный невольным голоданием живот.
Семёныч сидит на стуле прямо, как будто кол проглотил. Так, говорит, спина меньше устает.
Вообще говоря, такой образ жизни, как у нас - сидячий, а ведь нам в течение долгих часов приходится сидеть в одной позе, на самом деле очень утомителен. Ноет спина, затекает шея и... ну, сам понимаешь, понимаешь, что. Устают глаза. Поэтому мы периодически делаем передышки.
Семёныч и Александр, например, ходят на лестничную площадку курить. Вовка не курит, он разминается по-другому - вскакивает со стула и начинает ходить взад-вперед по комнате. Долго так может ходить. А вот Борода - самый усидчивый среди нас. Хоть весь день может, не отрываясь, просидеть на одном месте. Только, если иногда отвлечётся чайку попить. Вот и сейчас - наклонился к монитору, как будто что-то там высматривает. Это у него манера такая. Он близорукий, но не сильно, и очки предпочитает не носить.
- Ну, так что - мы идём ужинать? - Повторяет Александр свою мысль.
- А чайку? У нас "шушки" еще остались. - Семёныч так произносит слово "сушки", мягко, любовно.
Он часто приносит их к чаю. И сейчас они лежат на подоконнике в призывно открытом целлофановом пакете.
А когда кто-нибудь чего-нибудь съестного приносит и кладет на подоконник, это означает, что для общего потребления. Это традиция у нас такая. И еще - не мешает иногда тому, кто это принес, привлекать внимание остальных. Пригласить, стало быть, отведать. Ну, вот как сейчас Семёныч это сделал.
- Ну-у, сушки - это не еда. - Парирует Александр. Опять же, выражаясь по-спортивному, несильный удар, прямо скажем.
- А шоколадка? - Не сдается Семёныч. Он сегодня еще шоколадку приносил, тоже осталась.
- И шоколадка - не еда. - Александр настроен решительно.
- А что же - еда? - Уходит в защиту Семеныч.
- Еда - это креветки. Или бастурма. Или шашлык.
О-о! У Александра серьезный партнер по нападению. Это вступил в разговор уже окончательно потерявший мотивацию к труду Вовка. Он уже весь в грёзах. Он уже мысленно "там". Как я его понимаю! Обед-то пропустили! И тоже повторяю в уме возможные варианты закуски.
- И чипсы. - Слетает у меня с языка.
- Ну, нет! Чипсы - это не еда, это - легкая закуска. - Ставит меня на место Семёныч. И с ним нельзя не согласиться.
- А креветки лучше всего готовят "на первом этаже"... - Мечтательно подхватывает затихающую уже атаку Александр.
- Зато бастурму там перестали давать. - Семёныч защищается вязко, гася в корне любые наступательные порывы.
Но ему тяжело - Вовка уже на острие атаки. Помочь, что ли, Семёнычу? Да только вот как вспомнишь, что с утра не ел, и в животе бурчит... А Борода ещё не определился, молчит, участия в разговоре не принимает, как будто его это не касается.
- А за бастурмой надо идти "на угол". - Назидательно-нравоучительным тоном говорит Вовка. - И выбор шашлыка у них большой: хочешь - шейку, хочешь корейку...
- А Борода что в последний раз брал? - Александр на позиции "под нападающим". Выверенная, филигранная передача на Бороду.
- Шейку. Сочная такая.
И я уже чувствую, как Борода проглатывает слюну. И я уже сам сглатываю, намеренно громко. А Александр стонет.
- Борода знает, что брать.
А Вовка крякает и потирает живот.
- Нет, а корейка тоже ничего была.
- А там ведь еще что-то было, их там, этих шашлыков, в меню штук шесть разных видов.
- Ну, так надо попробовать!
И всё же, всё же, это только разговоры. Болтовня, болтовня... На самом деле, никто никуда идти и не собирается. Не всё ещё сделано. Но наживка, вот она, насажена на крючок и заброшена в воду. Теперь чуточку терпения. Сейчас начнется жор и тогда... Но нет, сначала - прикормка. Чайник-то уже вскипел, чай заваривается и остывает, хрустят оставшиеся сушки, а народ стоит у окна и смотрит на оживленный перекресток. Иногда на нём происходят интересные события. Особенно весной, когда автолюбители после долгой зимней спячки вывозят свои ещё не окрепшие машины на широкий простор столичных магистралей. Или в конце месяца, когда у работников автоинспекции кончается зарплата.
А мы встаем из-за столов, подходим к подоконнику за сушками и наблюдаем, не случится ли чего-нибудь. Вот я протягиваю руку к пакету и слышу визг тормозов.
- Ну? Ну? Чего там, Серега? - С надеждой в голосе спрашивает Александр, он оказывается ближе всех к окну, он торопится.
- Да нет, ничего. - Разочаровываю я его. - Вот, если бы у него тормоза были не в порядке...
О, не подумайте, что у нас такие садистские наклонности! Такой разговор - это тоже часть ритуала. Ну, а постоять у окна и посмотреть куда-нибудь вдаль - это хороший отдых для глаз. Я оглядываю перекресток и вижу интересную картину.
- Вон, смотри, - говорю я Александру, - как гаишник работает.
- Где?
- Да вот здесь, прямо под нами. - Я тыкаю пальцем в стекло, но мы высоко, на девятом этаже, так что ему приходится придвинуться вплотную к стеклу. - Видишь, машины стоят на поворот, а некоторые в этот ряд по ошибке попали и хотят вылезти отсюда, налево поворачивают.
- Ну и что? - Александр ещё не до конца оценил обстановку.
- А то, что они помеху создают другим машинам и при этом сплошную линию пересекают. - Объясняю я.
Подтягивается Вовка. И как раз вовремя - какой-то не в меру шустрый и невнимательный водитель "Жигулей" повторяет ошибочный маневр и попадает в распростёртые объятия гаишника.
- А водила-то, смотри, руками размахивает, не понимает, за что. - Комментирую я события для тех, кому видеть не суждено.
Мы уже, как настоящие зеваки, плотной толпой обступили место обзора. Те, кто по нерасторопности оказался сзади, напирает на передних. Вот бы сейчас кто-нибудь дверь открыл? Интересная картинка получилась бы - мы в полном составе, вид сзади.
- Да все он понимает, видишь, руку в карман запустил. - Александру, впрочем, как и остальным, наша пикантная поза не мешает наблюдению.
- Этот он за правами полез. - Уточняет Вовка.
Уж он-то знает. Он-то каждый день на машине на работу ездит.
- Ну да, гаишник права открывает, - продолжаю я комментарий, - и...смотрите, смотрите! Нет, вы видели? Левой рукой чегой-то в свой карман суёт, а правой водиле права возвращает. Да так ловко у него получилось! Если не приглядываться, то и не заметно.
- А ты гляди, какой у него карман-то оттопыренный! - А это уже Семёныч высмотрел из-за наших плеч. Глазастый какой!
И мы начинаем наперебой делиться впечатлениями:
- Давно уже, видать, работает.
- Да и место у него удачное. Тут на каждом цикле светофора кто-нибудь чего-нибудь нарушает.
- Вот еще один. Только-только того бедолагу отпустить успел.
- Где? Где?
И опять повторяется та же история. И это уже неинтересно. И кончаются сушки. И допивается чаёк. И рассасывается напряжение. И вот уже и отдохнули, можно снова приниматься за работу... С удвоенной энергией. Потому что мыслишка-то насчёт ужина свербит уже где-то в подсознании, и подстёгивает - быстрее, быстрее доделывай свое дело... Потому что ситуация, опять же выражаясь спортивным языком, уже голевая. И осталось всего-то - нанести разящий удар по воротам... Да вот повода пока нет! А без повода нельзя. Традиции не позволяют.
А традиции мы блюдём. И традиции говорят, что ужинать без повода нельзя. И ещё они говорят, что ужинать надо с пивом, и только с пивом. И ещё - что по одной не получается... Ой, нет! Это уже не традиция, это народная мудрость...
- А посмотри-ка, Вовка, - делает хитрый пас Александр, - не перевели ли нам деньги за очередной этап работ?
Вот что значит мастер! Филигранное мастерство! Зашевелился народ, уши навострил. Что Вовка скажет? А Вовка выпрямляется, как-то весь подбирается, переходит в другую программу, бойко стучит по клавишам, потом медленнее, еще медленнее. Это он ногу подбирает, заносит её для удара. Ну! Ну что он там копается?
- Есть такая проводка! Сегодня сделали, полчаса назад. Сейчас пойду, уточню.
Г-о-о-о-о-л! Г-о-о-о-о-л! Ну, вот же, вот! Вот он - повод! Так, проводку-то сделали, но перечислили ли деньги? А то повод получается какой-то не слишком убедительный. В общем, не было ли офсайда? Все смотрят на бокового судью... Вовка возвращается и... И... Да, он несет благую весть!.. Ну, вот теперь-то можно праздновать победу!
Да? И ты в самом деле думаешь, что вопрос с ужином уже решился? Как бы не так! А что скажет главный судья?
- Ну что, Вовка, ты готов?
- Нет, мне ещё нужно пятнадцать минут.
Вовка не спрашивает, к чему он должен быть готов - это как раз ясно. Но Вовкины пятнадцать минут - это, не соврать бы, примерно час, если смотреть по часам... Пошло добавленное время. Как бы дело не дошло до серии пенальти. А то, что ещё хуже, до переигровки...
Но, похоже, Вовка уже теряет концентрацию - клавиатура и мышь на его компьютере не подают признаков жизни. Э-э-э, это может быть надолго. Александр с любопытством заглядывает через его плечо, на что же Вовка собирается потратить пятнадцать минут? Вовка замечает это.
- Слушай, как бы мне вот так бы это сделать...
И начинает пространно объяснять задачу, усиленно размахивая руками. Но Александр уже все понял и с ходу обрывает его:
- Пиши: "Sum"!
- Да я сам и пишу! - Обижается Вовка. И его праведному гневу нет предела. Вот так вот - почти что обвинить его в некомпетентности и лени, да?
- Да не-ет, - смеется Александр, - ты пиши функцию "Sum", она здесь должна сработать.
- Но как же так? - Вовка не сдается и втягивает Александра в теоретический спор.
И это уже становится настолько интересно и, что самое главное, актуально, что теперь уже все оказываются вовлечены в решение Вовкиной проблемы. Решить ее поскорее это уже дело даже не чести, а, бери выше, ужина! Спор разгорается, страсти кипят, но теперь уже становится ясно, что развязка близка. Всё! Ура! Вовка получил то, что хотел! Но теперь возникает еще один животрепещущий вопрос:
- А девушки к нам приставать не будут?
О-о-о! Это - проблема посложнее Вовкиной. Потому что, если у них какие-то важные производственные дела, то они нас не отпустят, и накроется тогда наш ужин... Вовка исчезает, его долго нет, мы нервничаем... Все понятно, ведь не одна девушка-то в бухгалтерии. Ему помогает Семёныч, правда по телефону. Александр идет помогать лично, но быстро возвращается. Наконец появляется Вовка и выпаливает прямо с порога:
- С девушками я договорился... Их не будет!
Ай, да Вовка! Ай, да сукин сын! Вот как нужно с девушками насчет ужина договариваться! Ну что, собираемся? Если бы это было уже все! Есть еще одна проблема.
- А Семёныч сегодня на машине?
Да, этого мы не учли. Если он на машине, ужин отменяется. Хотя на машине он нечасто приезжает на работу, но всё же... Все с замиранием сердца ждут его ответ.
- Не-ет, я сегодня - пешеход.
Ура! Ну вот теперь-то уж точно все!.. Всё?
- Я сегодня на машине. - Неожиданно произносит Борода.
Бац! Как молотом по башке! Как серпом по...! Нет, ну это же невозможно! Казалось, все звезды благоволят нам - столько правильных событий совпало в одно прекрасное мгновение, такая тяжелая и тонкая дипломатическая работа была проведена Вовкой со товарищи! И вот - всё рушится!
Нарастает мрачная, гнетущая тишина. Все выжидающе смотрят на Бороду.
- Да нет, это я пошутил. Я сегодня тоже - пешеход.
Фу-у! Нет, ну каков! Он чуть было не разбил наши сердца, чуть было не лишил наши измучившиеся, голодные желудки долгожданного ужина. Мы даже чуть было не рассердились на него! Всё! Сейчас уже ни о какой работе не может идти и речи. Доделаем, что не успели, завтра.
- Так, кто нас всех держит? Серёга?
Александр закрыл свои программы быстрее всех и теперь орлиным взором оглядывает остальных. Я первый попался на его пути. Но я-то уже тоже готов. Семёныч, Борода выключают свои компьютеры.
- Опять Вовка всех держит.
- Сейчас, я только сохранюсь.
Вовка, кроме всего прочего, ещё архивирует свои программы на съемный диск и каждый раз таскает его с собой домой. А кроме этого диска в его кейсе, я уж не знаю, кирпичи, что ли, наложены. Я как-то попытался его приподнять. Долго его нести у меня здоровья не хватит. А Вовка ничего, бодренько так с ним ходит...
И вот, наконец, он артистично заносит указательный палец и с чувством нажимает на последнюю клавишу. После чего срывается с места и исчезает в коридоре.
- Вовка, ты куда? - Мы ошарашено смотрим ему вслед.
- Мне надо подготовиться! - Звучит ответ откуда-то издалека.
Ну, конечно. К ответственному мероприятию надо подойти, по возможности решив все побочные проблемы.
Александр задумчиво чешет подбородок и произносит:
- Семёныч, а тебе не надо перед ужином подготовиться?
О, да! И Семёнычу, и остальным тоже надо подготовиться. Готовиться к ужину - это дело полезное, и мы, конечно же, не с такой, как у Вовки, скоростью, направляемся в конец коридора, принудительно растягивая нашу процессию. Поскольку на всю нашу компанию одновременно соответствующее заведение не рассчитано.
Ну, вот и заканчивается увертюра. Мы едем в лифте и определяемся, куда же мы пойдем.
- "На угол", по бастурме, по одной и расходимся. - Предлагает Семёныч.
Это такой легкий вариант. Надо справедливости ради сказать, что по одной что-то никогда не получалось. Это давно всем нам известно. Но Семёныч каждый раз упорствует. И это тоже традиция. А иногда он даже предлагает "по половинке". Ну, это вообще абсурд какой-то! Что такое - по половинке? По половинке кружки, что ли? Ну, не смешите! А если по половинке литра, то чем это предложение отличается от предыдущего?
- А как же шашлык? - Волнуется как всегда самый голодный Вовка.
- А по одной все равно не получится. - Урезониваю я Семёныча.
Пока всё идёт строго по тексту. Эта, как пароль и отзыв.
- А потом - к "негру", у него пиво мутное и копченые кальмары. - Это уже Борода вносит свое предложение.
А вот это уже серьёзно, и я начинаю артачиться:
- Нет, давайте без продолжения, а то это плохо кончается.
- Когда это тебе было плохо после продолжения? - Встаёт на защиту Бороды Александр.
- Ну, не плохо, а поздно. - Поправляюсь я.
Не люблю я возвращаться домой на такси. А после всякого рода продолжений всегда есть риск опоздать на последний поезд метро.
- Ладно, давай тогда начнем с "негра". - Бороде не хочется спорить, ему хочется к "негру".
Но Вовка озабочен другой проблемой и поэтому возражает:
- Нет, у него еда плохая, надо сначала поесть, а то мы сегодня без обеда.
- Ну, так давайте поедим "на первом", а там уж разберемся. - Александру уже начинают надоедать эти споры.
- "На первом" рано закрываются. - Вспоминаю я.
- А мы успеем, только сразу креветки закажем. - Александр уже всё рассчитал, когда только успел?
- И сёмгу, пока креветки готовятся. - Мечтательно облизывается Вовка.
И мы уже приехали на первый этаж, и кафе еще открыто, и слюни уже текут, и желудочный сок выделяется. Нет, "на угол" нам уже не дойти, а до "негра" тем более. Мы толпимся у дверей, торопясь зайти.
Народу немного, за стойкой скучает Толстый, за крайним столиком что-то пишет в большой журнал Наша Девушка. Мы рассаживаемся. Толстый тихо окликает Нашу Девушку, она отрывается от своей писанины и шествует к нам, приветливо улыбаясь. Начинается Действие Первое.
- Что вы будете заказывать? - Интересуется Наша Девушка.
- Сёмгу и... - Начинает Борода.
- Да погоди ты. Дай, Вовка закажет. - Перебивает его Александр.
Вовка умеет делать заказ и договариваться с девушками. Лучше в это не вмешиваться, а просто довериться ему...
...Вот помню, когда мы делали заказ на обед, а мы здесь иногда ещё и обедаем, он обсуждал меню с Нашей Девушкой.
- А телятина по-французски, это как? Одним куском?..
Тут Вовка сделал кругообразное движение руками. Получилось по размерам что-то вроде футбольного мяча или глобуса. Видимо, такой был в его понимании Кусок. Наша Девушка при этом уважительно на него посмотрела.
- ...или маленькими кусочками? - И тут Вовкина правая рука начала усиленно рубить это воображаемый кусок, лежащий на его левой руке.
Наша Девушка очень внимательно следила за этими манипуляциями, а потом сказала, повторив Вовкин жест:
- Одним куском.
Чем привела Вовку в неописуемый восторг.
А потом Вовка, совершенно очарованный обедом, предложил нам ещё и поужинать здесь же. Мы не возражали, и когда Наша Девушка принесла счет, Вовка завёл с ней серьёзный разговор.
- А какие ваши планы на вечер?
Да-а! Такого захода мы, честно говоря, не ожидали. Дело в том, что иногда кафе по каким-то неизвестным нам причинам закрывается раньше положенного времени. Именно это Вовка и имел в виду, задавая свой вопрос - будут ли они работать вечером? Но получилось как-то двусмысленно. Поймёт ли его правильно Наша Девушка? Мы ждали развития событий. После некоторой паузы она сказала:
- Приходите, будем вас ждать.
Ну что же, смышлёная девушка. Правильно оценила ситуацию. Но наш смешок навел Вовку на мысль, что он сморозил что-то не то. И он попытался объясниться.
- Я имел в виду - как насчет ужина?
Видимо, Вовка посчитал, что так получилось понятнее. А ситуация никак не хотела оказываться под контролем. Двусмысленность расползалась. Со стороны могло показаться, что Вовка просто нахально кадрил девушку. Вовка понял, что завяз и окончательно смутился. Мы перестали сдерживать смех, Наша Девушка тоже улыбалась.
- Да, конечно, приходите.
И тут Вовка нашел в себе силы для последней попытки сгладить ситуацию, загадочным голосом произнеся:
- Ну, Вы, конечно, понимаете, что я имел в виду?
И вот тут наши силы кончились, и мы начали сползать под стол. И я уже подумал, что нас уже никогда больше не пустят в это заведение ввиду нашего неприличного поведения.
После того, как девушка ушла, Вовка еще долго не мог успокоиться.
- Нет, ну как же так? Она хоть правильно меня поняла?
- Вовка, она тебя правильно поняла и пригласила тебя на ужин. - Успокаивали мы его. - Ты что, хочешь ей отказать?
Собственно, с тех пор мы и начали называть эту официантку Нашей Девушкой, а она всегда улыбалась, подходя к нам...
...Да, ну так вот. Вовка делает заказ на ужин.
- Так, нам пять порций сёмги. Она у вас свежая?
- А как же?
- И пять кружек пива.
Наша Девушка уже собралась уходить. Но Вовка что-то сегодня рассеянный, его надо контролировать.
- Вовка, а креветки? - Напоминает ему Александр.
- Да, и креветки.
- Тоже пять? - На всякий случай девушка решила уточнить.
- Да. И не переварите! - Вовка строго поводил из стороны в сторону указательным пальцем.
- Ну что вы! - Улыбнулась Наша Девушка.
Сёмужка здесь всегда свежая, но иногда бывает подмороженной, видно, не в то отделение холодильника кладут. А насчет креветок Вовка зря так строго. Здесь их умеют готовить, и порция получается большая. Это в летнем кафе на другой стороне проспекта нам как-то подали совершенно разварившихся креветок в картонной тарелке. Такого неуважения к себе и креветкам мы, конечно же, стерпеть не могли, и с тех пор туда не ходим.
Мы всё ещё обсуждаем заказ и Вовкины уникальные способности договариваться с девушками, но вот уже несут пиво. Сначала - пиво. Толстый наливает его, хитро наклоняя кружки, не торопясь. Потом даёт ему отстояться и доливает. Получается медленно и без пены. Кому-то, может, и не нравится, что без пены. Пена, конечно же, придает пиву внешнее очарование. Ну и ладно! А мы подойдем к этому утилитарно. И сделаем несколько больших глотков сразу, а потом, с небольшим перерывчиком, ещё, уже медленнее.
- Чего-то сегодня кисловатое пиво. - Привередничает Семёныч.
- Да нет, нормальное, у них здесь всегда такое. Видно, сорт такой. - Не соглашается с ним Александр.
У каждого может быть своё мнение. Это нормально. Но вот в одном мы всегда сходимся - разливное пиво, оно лучше бутылочного. Да в красивых кружках... Я рассматриваю кружки.
- Семёныч, а у тебя какая-то не такая кружка. Чего там написано?
- Lowenbrau. Во! - Медленно читает Семёныч.
- А у нас картинки какие-то... - Крутит свою кружку Александр.
Мы рассматриваем кружки, мы обсуждаем пиво, мы слушаем музыку. Она играет негромко, фоном, и не мешает разговаривать. Нам это нравится...
Приносят сёмгу. А это еще одна тема для беседы. И тема эта называется "холодные закуски". И конкретно - вот эта сёмга, нарезанная тонко, нежная, ароматная, сегодня - такая, как надо, не подмороженная, слабосоленая. С маслинками и ломтиками лимона. И если положить этот ломтик на рыбу, чуть-чуть придавить ножиком, чуть-чуть подождать, пока сок впитается... И отрезать кусочек... И - в рот. И - не торопясь. И когда ощущение во рту уже вот-вот растает - запить глоточком пива. И ещё одним... Ну, можно и ещё...
- Так, а мы заказали ещё пива? - Начинает волноваться Александр.
Конечно же, все знают, что нет. Но это ведь не вопрос, это призыв к Вовке. Вовка делает какие-то пассы руками, привлекая внимание Нашей Девушки. А это значит, что пора допивать первую кружку. И начинать профсоюзное собрание. А, собственно, зачем же мы здесь сегодня собрались?
Тема собрания, как правило, не объявляется, повестки дня нет, президиум, сами понимаете, тоже не избирается. Но, говоря советским языком, и дисциплина труда обсуждается, и производственные вопросы. А когда ещё, как не сейчас, правду-матку в глаза-то резать? И поспорить можно грубовато, и пофантазировать смеловато, и пошутить пошловато. А коль ненароком обида какая просочилась, так запить её, окаянную, добрым глотком пива.
Ага! Вот! Несут, несут наши креветочки. С пылу, с жару. И тарелочки поменяли, и еще чистенькие для очисток креветочных дали.
- А нам ещё пива. - Наконец-то выдыхает Вовка давно назревшие слова.
Да, да, под креветочки. Ух, вы, мои розовенькие! А крупные какие! Прямо поросята. И листочки лаврушечки, и вот где-то тут горошек перца проскочил.
- Зря ты, Вовка, волновался, правильные сегодня креветки. - И я удовлетворённо крякаю.
- Угу!
Отвлекать Вовку бесполезно. Сейчас - несколько минут без разговора. Только междометия, чмокание, довольное мычание и прихлёбывание, прихлёбывание. Пустые тарелки наполняются очистками, желудки наполняются сытостью. И нарастает ещё одно чувство, даже пока ещё только предчувствие... Какое? Что за странный вопрос? Мы уже давно сидим, и уже не одна кружка пива перекочевала транзитом через желудок... Ну, ты понимаешь... И вот уже появляется вполне определённое желание. Пока ещё отдаленно, еле-еле. Хотя - как у кого!
Вовка напрягается. Интересно, он доест или не доест креветки? Нет, не успеет. Так уж повелось, и это тоже - традиция, что, когда наступает время отлучаться из-за стола, первым идёт Вовка. Александр как-то по этому поводу обронил мудреную фразу:
- У Вовки метаболизм юноши.
Иметь метаболизм, как у юноши, это, конечно, хорошо, но он создаёт иногда некоторые проблемы. Ну, вот как сейчас, например. А вслед за Вовкой проблемы своего метаболизма идут обычно решать Александр и Семёныч, это - вторая волна. И когда доходит очередь до нас с Бородой, Вовка успевает уже сбегать по третьему разу.
Ну, а когда команда не в полном составе, тут уж профсоюзное собрание как-то само собой перетекает в заключительную фазу - раздел "разное". Темы дробятся, перетекают одна в другую, переходят в локальные обсуждения. Неспешно льётся беседа, неспешно льётся музыка, неспешно льётся пиво.
Но вот заканчивается наше время - "на первом" закрываются рано. Заканчиваются креветки, заканчивается пиво. И несут счет. Расплачивается обычно Вовка. Ну, а кто же еще? Мы ему потом отдадим. Сумма получается корявая, но Вовка обычно подравнивает ее до круглой формы. А потом все почему-то смотрят на меня и просят разделить на пятерых, чтобы оценить, сколько же это выходит "на рыло", то есть на персону. И так обычно получается, что сумма эта, вроде бы и круглая, но, будучи разделённая, опять же получается какой-то угловатой.
А как-то раз, помню, Семёныч расплачивался. Угораздило его нарушить традицию. И он же потом делил... Почему-то не на пятерых, а на четверых. А что, правильно, себя-то зачем считать. Подвох, правда, скоро заметили. А то уж больно лихо у него получилось - на халяву пивка попить. После этого мы решили от традиций не отступать во избежание недоразумений. А Семёныч потом долго тот эпизод вспоминал, как это он удачно тогда разделил...
Ну, что ж, вот и Антракт. Мы собираем свои вещи, выходим из кафе и - "на четвертый". Там помещение вместительное, и надо сделать некое дело впрок перед дальней дорогой домой... А вот домой ли?
Нет, конечно, продолжение - это дело добровольное, можно, конечно, и отказаться от продолжения...
- Ну что, к "негру"?
Борода питает слабость к этому заведению. Как первооткрыватель к своему открытию. Ну, что ж, антракт заканчивается. И скоро начнётся Действие Второе...
...Тут, пока не прозвенел ещё третий звонок, надо успеть рассказать историю про "негра". Дело в том, что, то ли мы такие привередливые, то ли нам жутко не повезло, но в нашем районе нет идеальных пивных заведений. То заканчивают работать рано, то пиво не такое, то закуска, то еще чего-нибудь. Но мы ищем. И вот однажды Борода сказал:
- Там на проспекте в сторону центра этих пивнушек - море.
- Веди! - Приказали мы Бороде.
А надо сказать, что это было после того, как мы уже побывали "на первом", ну вот, как сейчас примерно. Мы были уже сытые, довольные, но ещё пока не успокоенные. И вот мы идем за Бородой, как за Сусаниным. А что, похож! И до площади топать минут двадцать-тридцать, а на площади уже метро, и дальше идти уже нет смысла.
И мы гуляем, поглядывая по сторонам, но что-то ничего на пути не попадается. Вот какое-то летнее кафе, но нас уже не мучают голод и жажда, нам нужно чего-нибудь такого, как бы это выразиться, классического, уютного... А вот это? Нет-нет, это - не наша пивнушка, смотри какие здесь крутые машины стоят... А здесь? Как-то, чего-то... не то.
Так и идем. Долго уже прошли, а остановиться никак не можем. Сусанин! Куда ты завел нас? Не видно ни зги! И тут вдруг появилась эта самая "зга" в виде плаката: "Нефильтрованное домашнее пиво". Необычность сего сочетания заставило нас остановиться и задуматься. Слово домашнее заманивало уютом. А я вспомнил, что где-то не то читал, не то слышал, что нефильтрованное пиво на самом деле и есть самое правильное, вкусное и полезное. А после того, как его от этой мути фильтруют, все витамины в фильтре и осаждаются... вместе со вкусом. Поскольку, хоть их там и немного, но весь вкус в них-то как раз и есть. Ну, тут все со мной заспорили, у каждого свое мнение оказалось. Кто говорит, что их там, этих витаминов, как раз очень даже много. Кто говорит, что муть - она и есть муть. И решили, значит, этот спор в уютной обстановке и продолжить. Чтобы доводы и доказательства имели под собой реальную основу.
Поднялись мы на второй этаж, осмотрелись. Ничего, уютное такое кафе. Столик подходящий, чтобы на всю компанию, выбрали. На столике меню лежит, мы его взялись изучать. Подходит к нам официант, мы головы вверх поднимаем... Господи! Перед нами негр стоит! Непривычны мы, чай, не в Америке. Слышал я, что там негров афроамериканцами называют. А у нас, выходит, он - афрорусский, что ли? А по-русски он разговаривает? Бред какой-то! Вспоминаем, что у нас Вовка английскую спецшколу заканчивал. Но у него челюсть отвисла. Может быть Борода? Он нас сюда заманил, пусть и заказ делает.
Но этот малый белоснежно улыбнулся, как это умеют делать только негры, и заговорил первым. Без всякого акцента. Собственно, а почему же это так нас удивило? Ну, тут мы расслабились и заговорили наперебой.
- Пива, мутного.
- Оно нефильтрованное называется.
- А ты не умничай. Лучше прочитай, как тут написано.
- А тут их несколько.
- Давай вот это - Клорсе... Клостре...
- Клостерброй!
- Молодец, как это тебе удалось?
- А я немецкий в школе учил.
- А запомнить сможешь?
Из закуски решили взять чего-нибудь легкого - орешки и... и... Рыбное ассорти не хотелось. Что, опять креветки? Нет, они тут не водятся. Зато кальмары копченые здесь водятся. Берём!
Пиво действительно здесь было вкусное, и мы заказали еще. Другого сорта. А кальмары? В общем, на любителя. Ребятам понравились. Мне они показались сладковатыми, приторноватыми. О-о! Язык уже заплетается такие сложные слова выговаривать.
Хорошо посидели, но долго. И чтобы успеть на последний поезд метро, я их тогда бросил на произвол судьбы, то есть гостеприимного негра, и рванул к выходу под благовидным предлогом...
...Всё! Всё! Начинается Действие Второе. Слушай дальше!
И вот сейчас мы уже второй раз за сегодняшний вечер спускаемся в лифте, и второй раз решаем ту же проблему - куда же идти?
- Ну что, к "негру"? - Гнёт свою линию Борода.
- Опять мутное пиво пить и заедать сушёными кальмарами? - Вопрошает Семёныч.
- А что ты имеешь против мутного пива? - Не выдерживаю я, вмешиваясь в этот спор.
- Не сушёными, а копчёными. - Уточняет Александр.
- Можно и "на угол". - Предлагает Вовка альтернативный вариант.
- Это уже второй ужин получится. - Я вспоминаю, что сегодня Вовка так и не отведал шашлыка.
- Так что, по домам, что ли? - С надеждой в голосе говорит Семёныч.
Но это неуместное предложение встречает дружный отпор:
- Ну-у-у-у...
- Можем еще точку поискать, мы ещё не по всем улицам ходили. Вот, когда я... - Борода готов продолжить поиски хорошей точки.
- Уж лучше к "негру". - Вспоминаю я предыдущие попытки.
Наш спор продолжался уже на улице, на перекрестке. Именно здесь обычно и решается наша дальнейшая судьба. Или мы разбегаемся в разные стороны по домам, или идем "на угол", вот оно, это кафе, оно всегда рядом, призывно подмигивает рекламными огоньками, там нас всегда ждут. Или... Или...
- Ну ладно, идем к "негру".
Ну, вот и всё. Проблема решена. И мы направляемся к Вовкиной машине. Как же так, ужаснёшься ты! Вовка же выпивши! Угу! А ты вспомни Вовку! Он всё, что выпивши, всё тут же и выливши. Вперёд, без тени сомнения! Тем более, что здесь недалеко, да по боковой улочке.
Рассесться в Вовкиных классических "Жигулях" не так-то просто. Вроде бы и рассчитано заднее сидение на троих человек, но, видимо, третьим считали ребенка. А мы на троих-то соображаем по-другому. Я зазевался и влезал последним. Под хихиканье и подтрунивание остальных. Первая моя попытка оказалась неудачной. В машину влезла только одна половина нижней части моего тела. Тогда я повернулся, чтобы уместить обе половины, но мои ноги не влезли и остались снаружи. И всё же это положение я счел стратегически более важным и, крепко уперевшись ногами в асфальт, стал активно работать уместившейся частью тела. Мой план удался. То, что уже находилось на заднем сидении, завыло, разразилось проклятиями, но всё же подалось. Я быстро запихнул ноги в автомобиль и с силой захлопнул дверцу. Фу-у-у!
- А-а-а! Саня, сдвинь сиденье вперед.
Вовка, конечно, заботится о своих пассажирах. Особенно о том, кто сидит справа от него. Сиденье пассажира находилось в самом крайнем положении, счастливый Александр вольготно расположился на нем, вытянув ноги вперед. А вот я, оказавшийся сзади него... Да ещё по неосторожности я сделал слишком глубокий выдох.
Когда Александр всё-таки сдвинулся вперед, а ребята, произведя несколько энергичных телодвижений, чуть-чуть утрамбовались, я, наконец, смог вздохнуть. И еще я подумал, что, видимо, Гудини из меня не получится. Не моё это призвание.