Травка Мария : другие произведения.

Леди Вампиресса. Глава 1

Самиздат: [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Обзоры] [Помощь|Техвопросы]
Ссылки:
Школа кожевенного мастерства: сумки, ремни своими руками
 Ваша оценка:
  • Аннотация:

    С приходом на эту планету "Сумерек", слово "вампир" стало ассоциироваться не с утонченно-бледными кровососами (которые действительно пили кровь, а не маялись ерундой), а с чем-то ругательным, особенно, применительно к мужскому полу. Зная это, я все же рискую выложить на суд общественности историю. где главные действующие лица - именно вампиры. Если быть уж совсем точной, то пока вампирка только одна, и ее путь только начинается. А уж куда приведет ее длинная дорога и моя бурная фантазия - покажет время...

  ***
  За окном звякнула сбруя, тихонько фыркнула и переступила ногами лошадь. Чья-то легкая рука похлопала животное по шее, и мелодичный женский голос произнес: "Тихо, тихо, Вранка. Все хорошо".
  Трвктирщик, до этого меланхолично протирающий стол тряпкой, насторожился и поднял голову. Голос показался ему смутно знакомым, но никаких конкретных ассоциаций не вызывал.
  Тем временем, звуки с улицы стихли; спустя мгновение по ступенькам трактира прошелестели легкие шаги, и дверь с легким скрипом отворилась.
  -Боб?
  Трактирщик вздрогнул и машинально сжал влажную тряпку. По грубоватой столешнице потекла мутная вода.
  -Леди Кристабель? Что вы тут делаете? Э... В смысле, добро пожаловать, но ваш визит столь странен...особенно, в такой ранний час...
  Нежданная посетительница грустно улыбнулась и присела на краешек скамьи, напротив трактирщика.
  -Доброе утро, Боб. Признаться, я и сама не ожидала, что сегодня навещу вас, однако же, мне показалось невежливым уезжать, не попрощавшись.
  Ее собеседник непонимающе уставился на девушку.
  -Уезжаете? Надолго?
  Та неопределенно пожала плечами:
  -Не знаю, если честно. Будущее видится мне на редкость туманным, и захотелось...развеяться, что ли. Попутешествовать. Я решила, что перемена обстановки скрасит мою меланхолию.
  Слово "меланхолия" было незнакомо трактирщику, но уточнять его значение он постеснялся. В конце концов, прожил же он сорок четыре года без этого слова - и еще столько же проживет. Однако новость об отъезде леди Кристабель и впрямь была неожиданна...сколько трактирщик себя помнил, господа князья никогда не покидали пределов своих владений - за исключением редких выездов на званые приемы. А тут такое дело... Да и недавние слухи о молодом господине...
  -А как поживает господин Кристиан? - решился уточнить Боб, вспомнив о молодом князе, да попросту решив быть повежливее, - а ваш батюшка?
  На бледное лицо девушки набежала едва уловимая тень. Сиреневые глаза погрустнели, а темные брови дрогнули, словно стремясь сойтись у переносицы.
  -С отцом все в порядке, спасибо, Боб, - глуховатым голосом ответила леди Кристабель, - мой брат...господин Кристиан был вынужден уехать за границу, по неотложному делу. Мы надеемся, что он скоро вернется.
  Трактирщик покивал и смахнул муху, решившую в неурочный час прогуляться по свежевымытому столу.
  -Что ж, хорошо, когда все хорошо, правда? Удачного и вам путешествия, заглядывайте, как вернетесь. Еды вам собрать на дорожку?
  Девушка тепло улыбнулась ему:
  -Нет, спасибо, Боб. Провизии у меня достаточно. Налейте мне, пожалуй, только яблочного вина - я знаю, у вас его хорошо делают.
  -Это точно, - гордо подтвердил он, - старуха моя, покойница, рецепт нашего вина в тайне хранила, и мне завещала. Умирать буду - сыну передам.
  -А что с ней случилось? - с неподдельным интересом спросила Кристабель, наблюдая, как трактирщик извлекает на свет пузатую бутыль с янтарно-желтым напитком, припорошенную пылью.
  -Шалкар"ры в прошлом году задрали, - невозмутимо сообщил Боб, откручивая крышку. По трактиру поплыл медово-кисловатый запах.
  -Простите меня за любопытство, - потерянным голосом сказала девушка, - сочувствую...
  -Да что там, - махнул рукой трактирщик, протягивая ей стакан с вином, - все там будем. Надеюсь, ей там уж получше, чем тут. Небось, в Пресветлой Роще своим вином ангелов потчует.
  Он ободряюще улыбнулся посетительнице, пробующей вино.
  -Очень вкусно, - призналась она.
  -А то! Да вы до дна пейте, не бойтесь, не захмелеете. Оно слабенькое, чисто сок.
  -Спасибо.
  Несколько минут прошли в молчании. Леди Кристабель отхлебывала вино маленькими глоточками, невидящим взглядом уставившись перед собой, а трактирщик размышлял.
  Нелюдимость владельцев замка на холме ни у кого удивления не вызывала. В конце концов, с кем им общаться? С полуграмотными крестьянами? С недалекими купцами? Ничего удивительного, что большого желания ездить по округе у княжеской семьи не было. Тем не менее, в моменты их редких выездов они всегда держались учтиво, приветливо и тепло, что утвердило за ними добрую славу.
  Вот только нет-нет, да и находились люди - в основном, из числа бродячих менестрелей, да нищих, - которые распускали какие-то дикие слухи о непотребстве такого соседства. Мол, не привечать, а на костер таких тащить нужно, а еще лучше - подстеречь их, да отрубить им головы, не дожидаясь, пока у местных жителей не начнут пропадать дети по ночам.
  Как правило, над такими смеялись, крутили пальцами у висков и гнали в шею - в особо тяжких случаях. Детей испокон века ни у кого не пропадало, а сколько князья жили на этой земле, не помнили даже самые древние старики. Может быть, раньше за вампирами и водилось что-то непотребное, но Боб такого не помнил...
  ...Девушка допила вино и поднялась.
  -Еще раз спасибо, Боб. За внимание, терпение и доброту. Обещаю прислать весточку по случаю.
  -Не за что, леди Кристабель, - степенно поклонился трактирщик и от всего сердца пожелал:
  -Счастливого пути!
  Девушка замерла на пороге вполоборота и вдруг медленно произнесла, четко разделяя слова:
  -Прошу вас, Боб, больше никогда не называйте меня леди Кристабель.
  -Вот те раз! - удивился трактирщик, - как же вас теперь называть.
  -Фиона. Отныне и навсегда - Фиона.
  
  ***
  За день до этого.
  Теплое золото утренних солнечных лучей мягко струилось сквозь бархат портьер. Внезапно мелькнула тень, прошелестели шторы и полумрак комнаты сменился жарким светом.
  - Кристиан, - проворчала я, с неохотой разлепляя веки, - ну вот зачем? Сегодня нет занятий, к чему было будить меня в такую рань?
  -Доброе утро, сестренка, - жизнерадостно ответил мой старший брат, присаживаясь на край моей кровати, - в такую чудную погоду грешно долго спать. К тому же, ты лукавишь: сейчас уже давно рассвело... Поедешь со мной на охоту?
  Я приподнялась на локтях и, зевнув, отрицательно покачала головой:
  -Нет, спасибо. Велико удовольствие - скакать, сломя голову по лесу, и все ради какого-нибудь несчастного зайца или перепелки. Скучно.
  -Тебе везде скучно, - отпарировал Кристиан, - неужели не тянет хоть как-то разнообразить обстановку?
  -Я предпочитаю поскучать дома, - пожала я плечами: по натуре я была немного замкнутой, и время от времени радовалась удачно выпавшему шансу побыть в одиночестве, наедине с интересной книгой или вышивкой.
  Вышивала я, к слову, не очень хорошо, и гобеленовый дракон, над которым я корпела уже второй год, получался слегка косоглазым и грустным.
  Братец усмехнулся, нагнулся и выудил из-под моей кровати потрепанный томик, на обложке которого страстно обнималась влюбленная парочка. Девица с таким довольным видом прижималась к плечу бледного худосочного избранника, что тот выглядел слегка напуганным и чуть только не искал глазами путь к отступлению.
  Я покраснела и попыталась отобрать книжку:
  -Отдай!
  Кристиан ловко увернулся от моих рук и с удовольствием зачитал название:
  -"Заход солнца". О, Боги, Фиона, только не говори, что и ты безвольно поддалась моде на эту человеческую ересь?
  -Мне просто стало интересно, что за книгу сейчас все читают. Согласись, не очень приятно чувствовать себя в стороне от оживленной беседы...да отдай ты ее наконец!
  Моя отговорка звучала, как оправдывание, и мне это жутко не понравилось. В самом деле, почему я должна оправдываться перед братом, который старше меня всего лишь на двадцать лет! Я тоже взрослая, и могу читать и делать то, что хочу.
  В качестве проявления самостоятельности я исхитрилась и отобрала-таки у брата злополучную книжку, вновь запихнув ее под кровать - на сей раз, поглубже.
  Кристиан усмехнулся и подмигнул мне:
  -Понравилось прочитанное?
  -Да как тебе сказать, - неопределенно протянула я, - я не удивлюсь, если автор книги - выходец с Северных окраин. Только там еще сохранилось поверье о том, что вампиры кровожадны, боятся солнца и с ужасом убегают при виде осинового кола. Во всяком случае, здесь, - я постучала по кровати, - именно такой вампир влюбляется в человеческую девицу...
  -...то есть, в свое потенциальное блюдо? - с восторгом заключил Кристиан. Он спрыгнул на пол и хлопнул в ладоши пару раз, имитируя бурные овации, - браво автору! Ну, на какой странице вампир ее съел?
  Я прыснула:
  -Я пока только начала читать, но это один из мучающих меня вопросов. Подозреваю, что вариантов развязки две: либо он ее съест, либо она уйдет от него к какому-нибудь жизнерадостному румяному оборотню...
  Кристиан заметно помрачнел.
  -Представляю, как подаст эту породу страдающий склонностью к преувеличениям автор, если в реальности оборотни - не самые миролюбивые существа.
  -По сравнению с пессимистичными, вечно хнычущими авторскими вампирами, они милейшие, полные любви к жизни, создания, - с глубокомысленным видом заявила я, когда с улицы донеслось пронзительное пение охотничьего рожка.
  Кристиан с сожалением взглянул на меня:
  -Уверена, что не хочешь с нами?
  Я мотнула головой:
  -Потом расскажешь, что там было интересного.
  -Обязательно, сестренка, - тепло улыбнулся брат и, чмокнув меня на прощание в щеку, быстро удалился.
  Это был последний раз, когда я видела брата - целым и невредимым.
  
  ***
  Два часа спустя.
  Погода за окном незаметно испортилась: солнце скрылось, небо посерело и все вокруг словно подернулось мглистой дымкой. Я заметила перемену погоды только тогда, когда комната погрузилась в сероватый полумрак, а по стеклу забарабанили редкие капли дождя. Пришлось вставать с кровати, где я провела последний час, бездумно листая высмеиваемую братом книжицу, и зажигать настенные лампы.
  Выходить из комнаты решительно не хотелось, да и заняться мне было нечем: замок пустовал, в нем коротали время лишь я, да пара наших древних, как время, слуг. На улицу тоже не тянуло, и я долистывала "Заход солнца" уже больше из принципа, чем из интереса.
  Наши с братом ожидания не оправдались: "вампир" не просто не покусал девицу, но и добрую половину ходил за ней, нудно выясняя отношения и оберегая от опасностей - больше придуманных, чем реальных. Финал был оборванным и обещал продолжение, но я решила больше не терзать себя и потратить время на что-нибудь более полезное.
  Дождь усилился, за окном зашумели ивы, и в неожиданно грянувшем ударе грома мне послышался цокот копыт по брусчатке. Неожиданно сердце кольнуло смутное предчувствие чего-то плохого, еще не оформившееся до конца, но уже отравляющее сознание.
  Повинуясь этому внезапному наитию, я выглянула в окно: так и есть, отец, брат и трое наших егерей возвращались с охоты, медленной поступью втягиваясь через ворота замка. Что ж, ничего странного, кому же захочется охотиться в такую непогоду...
  Неожиданно меня словно ударило молнией, и я впилась пальцами в подоконник, так, что побелели костяшки.
  Сначала мне показалось просто странным тот факт, что в ряду охотников зияла брешь, и лишь через несколько мгновений я осознала: поперек седла одной из лошадей было перекинут какой-то большой мешок.
  Пропустив удар сердца, я судорожно вдохнула и прижала ладони ко рту.
  Это была лошадь моего брата.
  
  ***
  Я не помню, как выскакивала из комнаты и бежала вниз по лестнице, поминутно оскальзываясь на мраморных ступенях и хватаясь за перила. Память услужливо набросила туманное покрывало забытья, позволив мне очнуться лишь внизу.
  Первым, кого я увидела в холле первого этажа, был отец. Услышав звук моих шагов, он вздрогнул и порывисто обернулся.
  -Папа, что слу... - слова застряли у меня в горле, и я невольно отшатнулась.
  Лицо отца, обычно бледное, как и у всех представителей нашей расы, было белее мела, а в бездонной черноте глаз плясал безумноватый огонь.
  -Кристабель? - полувопросительно рявкнул он, и я поразилась неестественной хрипоте его голоса, - что ты тут делаешь? Возвращайся к себе в комнату! Немедленно!
  Сердце болезненно сжалось, и я поняла, что уходить мне ни в коем случае нельзя.
  -Папа, что случилось? - стараясь говорить твердо, спросила я, делая шаг вперед, - что-то с Кристи...
  Договорить мне вновь не дали.
  Двери замка распахнулись, и в холл неловко вошли два егеря, таща носилки.
  На которых неподвижно лежал мой брат.
  Увидев его, я словно помутилась рассудком. Перед глазами все поплыло, а горло сдавила ледяная рука, пронзая раскаленными иголками гортань, и не давая ни вздохнуть не сказать что-то. Захрипев и прижав руки к груди, я опустилась на колени, чувствуя, что ноги разом отказались держать меня.
  Глаза Кристиана, почти такого же белого, как и отец, лихорадочно бегали под плотно сжатыми веками. Грудь брата часто-часто вздымалась, а на губах пузырилась кровавая пена. Правая рука безвольно болталась, свесившись с носилок, и по пальцам струилась кровь, капая на мраморный пол.
  Я уставилась на вереницу кровавых пятен, не решаясь взглянуть на то, что так настойчиво притягивало глаза. Разум шептал: "Это неизбежно, тебе все равно придется это видеть!", но что-то мешало, сковывая движения, вгоняя сознание в состояние смертельной тоски.
  Но я решилась.
  Отринув на миг забытье, я подняла голову и заставила себя посмотреть на брата.
  Грудь Кристиана, раздирая охотничий камзол в никчемные лохмотья, пересекали четыре страшные раны, обнажившие клочья мяса и разорванные сосуды. Кое-где белели ребра грудной клетки. Из жутких ран аккуратно сочилась кровь, заливая тело брата и стекая на носилки.
  Я пошатнулась и глухо закричала, переходя на утробный рык. Где-то в туманном далеке послышался едва различимый голос отца:
  -Немедленно уведите ее отсюда!
  Мне на плечи легли твердые сильные руки прислуги, но я, бешено извиваясь, принялась вырываться. Кажется, я кричала имя брата, билась в истерике, тщетно пытаясь дотянуться, хотя бы дотронуться до него. Слез не было, они пришли потом. Было лишь ощущение, что это сон, что такого не может быть, потому, что это я, потому, что со мной и с моими любимыми никогда не случится ничего плохого... потому, что просто надо заставить себя проснуться.
  А потом Кристиан открыл глаза.
  Все словно застыло. Повисла гробовая тишина (как же неуместно это слово!), пока брат не разлепил запекшиеся от крови губы и не выдавил еле слышное:
  -Фиона...
  Неожиданно егери отпустили меня, и я кинулась к нему, чтобы, давясь невыплаканными слезами, схватить за руку. Та была холодна и тверда как камень. Серебряное кольцо-змейка на безымянном пальце его левой руки больно впилось мне в кожу, словно предупреждая о чем-то, и это немного вывело меня из ступора.
  -Фиона... - вновь еле слышно прошептал брат, - дай...мне...слово...
  -Все, что угодно, - торопливо сказала я: почему-то на несколько секунд пришла безумная надежда, что мое обещание спасет его или, по крайней мере, облегчит его страдания.
  -Фиона...когда меня не будет здесь...постарайся побыстрее уехать...подальше отсюда...
  -Что значит, когда тебя не будет? Ты же поправишься, твои раны затянутся, и все вновь будет хорошо! - ошарашено вскрикнула я, сжимая его руку. Кристиан слабо поморщился и попытался улыбнуться; улыбка вышла кривой и болезненной.
  -Фиона, послушай меня, - видимо, собрав последние силы, лихорадочно зашептал он, - меня здесь скоро не будет, я это знаю точно. Не мешкай, сегодня или завтра уходи отсюда. Отправляйся, куда захочешь, но, главное, не поддавайся уговорам отца. Он хочет выдать тебя замуж..., - внезапно речь Кристиана оборвалась, и он страшно захрипел, откинувшись назад. Его рука вдруг стала обжигающе горячей, а тело содрогнулось в странной судороге.
  Внутри меня словно лопнула туго натянутая струна, и я зарыдала, закрыв лицо руками и раскачиваясь взад-вперед. Сознание упорно отказывалось принимать реальность происходящего, и лишь откуда-то издалека до меня доносился голос отца: "Уносите его! Совет соберется завтра!"
  "Какой еще Совет?" - только и успела отрешенно подумать я перед тем, как потерять сознание.
  
  ***
  Тем же вечером, когда суматоха, поднятая ужасным событием, немного улеглась, я лежала, запершись, в своей комнате, обнимая мокрую от слез подушку и оцепенело уставившись в одну точку. Говорят, сильнейший шок милостиво стирает из памяти пережитый кошмар, как морская вода - рисунок на песке, оберегая хозяина от помешательства. Эта участь не миновала и меня, запечатлев в сознании лишь обрывочные фразы и неясные картины. Однако образ искалеченного Кристиана вставал перед глазами с пугающей ясностью, заставляя вновь и вновь болезненно сжиматься в приступе горя.
  Теперь, когда разум немного прояснился и я вновь обрела способность более-менее здраво мыслить, у меня стали возникать вопросы.
  Кто или что нанес эти страшные раны моему брату? Зверь? Но я не слышала, чтобы в лесах этой части Алдории водились животные с такими когтями. Почему раны Кристиана не регенерировали? У нашего народа раны, включая даже те, что нанесены отравленным оружием, затягиваются достаточно быстро. Почему Кристиан так настаивал на моем отъезде? Что мне может грозить в родном краю? О каком Совете говорил брат?
  Неожиданно меня пронзила внезапная мысль, и я резко села на кровати, обхватив руками колени. О каком замужестве говорил Кристиан? Почему он упомянул его в такой момент?
  Терзаемая вопросами и размышлениями, я слезла с кровати, подошла к шкафу и принялась нерешительно перебирать вещи. Что мне делать? Следовать совету брата или же списать его на приступ горячечного бреда, вызванного ранами?
  В дверь постучали. Я застыла на месте, прижимая к груди старую вязаную шаль - мамино наследство.
  -Кристабель, открой! - голос отца прозвучал глуховато, но настойчиво.
  Меньше всего мне сейчас хотелось разговаривать с кем-либо, и я крикнула, стараясь, чтобы голос не очень дрожал:
  -Я не хочу сейчас ни с кем общаться! Оставьте меня в покое.
  За дверью воцарилась тишина - секунд на тридцать, не больше. Затем вновь послышался голос отца - нарочито-успокаивающий, однако в нем отчетливо слышались металлические нотки:
  -Кристабель, разговор очень важный, и откладывать его ни в коем случае нельзя. Это касается и твоего брата.
  Упоминание Кристиана подействовало на меня гипнотически, и я мгновенно распахнула дверь, а сама юркнула в кресло и застыла там, прижав колени к груди и исподлобья глядя на вошедшего отца.
  Тот, обозрев меня, тяжело вздохнул и молчаливым жестом отпустил двух слуг, безмолвными тенями скользившими за ним. Затем плотно притворил створку и обернулся ко мне:
  -Кристабель, я знаю, ты очень переживаешь то, что случилось с твоим братом...
  Признаться, на этой его фразе я слегка воспрянула духом: ведь он не употребил ни слова "смерть", ни смежных выражений. Однако показалось очень странным то, что он будто бы избегал не только упоминать Кристиана по имени, но и как-либо выражать свою родственную связь с ним.
  -Папа, я думаю, ты переживаешь не меньше, - сухо ответила я, нахмурившись. Рот отца непроизвольно дернулся, - однако же, я никак не могу понять, что случилось в лесу? Где Кристиан, и в каком он сейчас состоянии.
  Отец молча смотрел на меня, явно не спеша отвечать. Я, в свою очередь, тоже буравила его взглядом, упрямо сведя брови, стиснув зубы и до боли в ладонях сжав кулаки. В деснах стало ощущаться покалывание - плохой знак, еще чуть-чуть, и я могу сорваться.
  Словно уловив повисшее в комнате напряжение, отец глубоко вздохнул, и тихо, но веско произнес:
  -На твоего брата напал оборотень, Кристабель.
  Я с хрипом вскрикнула, откинувшись назад и прижав к губам ладони.
  -Но...постой, так же просто не может быть...у нас с ними договор...
  -Видимо, они об этом договоре забыли, - мрачно произнес отец и принялся ходить взад-вперед по комнате, заложив руки за спину и не глядя на меня, - это случилось так внезапно, что мы сначала ничего не поняли. Кристиан загонял оленя, и уже поднял арбалет, чтобы выстрелить в него, когда из-за кустов внезапно метнулось что-то черное и опрокинуло лошадь твоего брата...мы пустили коней во весь опор, и когда примчались на место, то увидели, как Кристиан лежит на земле с разодранной грудью, а над ним возвышается гигантский черный волк...
  -Волк... - прошептала я пересохшими губами. Значит, это оборотень из Алдории. В Восточном княжестве Хайань оборотни-тотемщики имеют звероформу рыси...
  -...когда волк увидел нас, он зарычал, будто бы хотел кинуться, однако же тут же метнулся вбок и исчез в кустах. Единственное, что я запомнил - ярко-зеленые глаза, очень необычные для оборотня. Они же практически все поголовно желтоглазые...
  Но мне было не до генетических изысков отца, странно неуместных в такой момент. В голове настойчиво пульсировала одна-единственная мысль, заслоняя собой все остальные: оборотень! Насколько я знала историю наших народов, не было ни одного случая, чтобы оборотень нападал на вампира. Недаром же, на заре времен, наши предки подписали мирный Договор. А что же теперь?
  -А теперь - Совет Старейшин, - правильно угадав направление моих мыслей, сказал отец, - признаться, это беспрецедентный случай. Последний раз Совет собирали триста лет назад, когда я был еще маленьким, но того случая я не помню...да и, к тому же, я думаю, он меркнет на фоне того, что произошло сегодня. Будет решаться судьба двух наших народов...
  Наверное, я жалкая эгоистка, но в тот момент мне было абсолютно наплевать на судьбу народов. Меня волновала только судьба Кристиана, и я грубо перебила отца, мгновенно устыдившись своего порыва:
  -Папа, что будет с братом? Он выживет? Его вылечат?
  И тут мое сердце на секунду замерло, провалившись в какую-то ледяную яму: отец отвел глаза.
  Мне захотелось кричать, трясти его за плечи - все, что угодно, лишь бы нарушить это жуткое повисшее молчание. Наверное, оно длилось секунды, но мне показалось, что прошли года.
  -Кристабель, попробуй понять, - медленно, разделяя слова, произнес отец, и я моментально возненавидела его за эту фразу, - от укуса оборотня не существует лекарства. Однако от него и не умирают. Мы не знаем, во что превратится Кристиан, когда минует его первое полнолуние. Мы только знаем, что это произойдет как можно дальше отсюда.
  -В каком это смысле? - оторопела я.
  -В самом прямом. Видишь ли, Кристабель, - отец прошел в середину моей спальни и тяжело опустился на кровать, широко расставив ноги и положив на них руки, - никто еще никогда не сталкивался с подобным. Мы не знаем, в состоянии ли будет твой брат сохранять разум, или же он превратиться в монстра, бездушное животное, способное лишь рвать глотки и лакать кровь.
  Меня передернуло, но описываемые отцом ужасы никак не надевались в сознании на образ любимого брата. Я не стала развивать в тему, прекрасно понимая, что ораторским искусством отец владеет куда лучше меня, и легко выставит любой нюанс в нужном ему свете. Поэтому я тихо спросила другое,не менее волновавшее меня:
  -Куда отправят Кристиана?
  -Скорее всего, в Восточные княжества или на побережья Двух Океанов на юго-востоке, - не окрашенным эмоциями голосом промолвил отец, - решение остается за Советом, но лично я думаю, что они склонятся ко второму варианту.
  -Но береговая линия Двух Океанов практически не исследована! - испуганно воскликнула я, вспомнив уроки географии, - там располагаются лишь редкие базы пиратов...
  Отец смерил меня таким тяжелым взглядом, что я невольно прикусила язык.
  -Вот именно.
  Я горестно поникла, лихорадочно размышляя, что делать дальше, но тут отец, сам того не ведая, подтолкнул меня к нужному решению:
  -Кристабель, пойми, что произошло, то произошло. Это ужасная трагедия, но прошлого не вернуть и не изменить...а теперь поговорим о тебе.
  Неприятно поразившись тому, как легко он записал любимого сына в "ужасное прошлое", я, нахмурившись, посмотрела на него. Видимо, удовлетворившись моим молчанием, он продолжил:
  -Нам нужно думать о будущем, Кристабель. Нас слишком мало осталось в этом мире, поэтому нужно держаться друг друга...
  -К чему ты это говоришь? - недоуменно перебила я его.
  Отец помолчал, словно подбирая слова, и твердо сказал, глядя мне прямо в глаза:
  -Ты должна выйти замуж и уехать подальше отсюда.
  Вот тут-то мир и пошатнулся. Я судорожно вздохнула и схватилась за трюмо, чтобы не упасть.
  -К-как з-замуж? - непослушными губами вытолкнула я из себя слова, - зачем? За кого?
  Отец широко развел руками, словно очерчивая в воздухе радиус поиска потенциальных женихов:
  -На северо-западе Алдории проживает мой старинный друг, у него есть сын, примерно твоего возраста. На мой взгляд, это самая подходящая для тебя партия...
  На секунду мне пришла совершенно абсурдная мысль, что вся эта страшная история - с охотой, раной Кристиана и Советом - глупейший фарс, разыгранный исключительно ради моего замужества. Впрочем, от этой идеи я быстро отмахнулась, как от изначально бредовой. Сейчас меня всецело занимало другое.
  -Вот что, - процедила я, стараясь вложить в свои слова как можно больше твердости, - больше всего я не люблю, кода меня вот так вот, внезапно и совершенно неуместно, ставят перед фактом. Моим мнением относительно того, хочу ли я выходить замуж, никто не соизволил поинтересоваться, все уже решили за меня!
  -Кристабель...- попытался вставить слово отец, но я запальчиво отмахнулась. На меня напало какое-то безрассудное истерическое веселье и азарт.
  -Я считаю, что отцы всегда должны советоваться с дочерьми по таким важным вопросам, потому, что у дочерей может абсолютно внезапно возникнуть свое мнение, кардинально отличное от отцовского.
  Повисла нехорошая пауза, в течение которой мы буравили друг друга злыми взглядами.
  Первыми подобные паузы всегда прерывает проигравший.
  -Неужели ты не понимаешь, что это будет лучше для тебя? - в отчаянии спросил отец. Я вздохнула, чувствуя, что истерика внутри медленно угасает.
  -Наверное, не понимаю. Зато отчетливо понимаю, что время, когда наследных княжон, словно послушных овечек, вели в нужное семье стойло, прошли. И я скорее предпочту встретиться лицом к лицу с разъяренным оборотнем, чем влачить убогое существование в золотой клетке.
  Это были отчасти не мои слова. Я на память цитировала одну из моих любимейших книг, автобиографию насквозь эмансипированной графине из высших слоев человеческого общества. Проведя бурную, бурлящую любовниками отвязанную молодость, в преклонном возрасте дама организовала Общество по защите прав женщин, и активно боролась за эти самые права. Правда, за пределы алдорского королевского двора эта борьба покамест не распространялась, но графиня была полна оптимизма.
  Во мне же бурлили остатки юношеского максимализма, с которыми я не спешила распрощаться, и я пыталась транслировать свои свободолюбивые идеи на публику. Мне представлялось это ужасно самостоятельным и оригинальным.
  Отец книги графини не читал. Он долго разглядывал меня с таким пристальным вниманием, будто я сообщила ему, что брюква растет на дереве, а аисты выращивают потомство в земле. От этого взгляда мне стало не по себе, но я стиснула зубы и напустила на себя из всех сил независимый - как мне тогда казалось - вид.
  -Хорошо, - выдохнул отец, беспомощно поднимая вывернутые ладони, - дело твое. В таком случае, позволь спросить, что ты собираешься делать дальше? То, что случилось с моим...с Кристианом обозначает некий порог, после которого наступит время перемен в истории рас, и наша с тобой жизнь никогда уже не будет прежней...
  Я прервала его, чувствуя, что, если не скажу это сейчас, то не решусь больше никогда:
  -Я уезжаю, папа.
  Отец запнулся на полуслове, и в его глазах мелькнуло такое отчаяние, что у меня больно сжалось сердце. Отчего-то стало ясно, что этого он подспудно боялся больше всего.
  -Куда? - осипшим голосом выдавил он, опуская взгляд. Мне стало очень стыдно, но где-то в глубине души я чувствовала, что поступаю правильно. Однако пришлось честно признаться себе и ему:
  -Я не знаю. Знаю только, что постараюсь уехать подальше отсюда. Посмотрю страну...
  -Ты отдаешь себе отчет в том, насколько это может быть опасно? - тускло спросил отец, - ты будешь одна. Деньги кончатся быстро. Поддержки не будет ниоткуда - вампиров в Алдории мало, кто любит. Что будешь делать?
  Получив косвенное разрешение, я слегка воспрянула духом и начала быстро отвечать на его вопросы, торопясь поддержать тему, пока он не передумал.
  -Во-первых, я найду друзей. Во-вторых, деньги всегда можно заработать...нет-нет, не беспокойся за мою честь, - поспешила я успокоить отца, увидев его еще больше побелевшее лицо, - есть и другие способы. А все остальное приложится.
  Отец помолчал еще немного, безнадежным взглядом рассматривая половицы, и, наконец, тихо произнес:
  -Боги с тобой, Кристабель. Отправляйся. Я выделю тебе лошадь и немного денег на первое время. Я понимаю, что это безумие, но...но чувствую, что тебя не удержать. Иди. Считай это моим благословением.
  ...Уже потом, вновь и вновь прокручивая в просветлевшей голове эту ситуацию, я пришла к неутешительному выводу, что отец слишком уж быстро пошел на попятную и безропотно согласился на все. Но в тот момент...
  Я шумно выдохнула, чувствуя, как железные кольца, стягивающие грудь и мешающие нормально дышать, лопнули. Крепко обняв и поблагодарив отца, я направилась к двери - попрощаться со слугами.
  -Кристабель... - донесся до меня его слабый голос.
  Я застыла на пороге и резко обернулась:
  -Кристабель больше нет. Зови меня Фиона. На память о любимом брате - только Фиона.
 Ваша оценка:
Связаться с программистом сайта.

Новые книги авторов СИ, вышедшие из печати:
О.Болдырева "Крадуш. Чужие души" М.Николаев "Вторжение на Землю"

Как попасть в этoт список

Кожевенное мастерство | Сайт "Художники" | Доска об'явлений "Книги"