Эпоха альтернативно живых (3 часть)
Самиздат:
[Регистрация]
[Найти]
[Рейтинги]
[Обсуждения]
[Новинки]
[Обзоры]
[Помощь|Техвопросы]
|
|
|
|
Аннотация:
Третья часть гениального текста от сомалийского народного акына.
|
29 марта Третий год Белого Дракона. Калужская область, Пос. Шайковка, вечер.
В каждом баре ты должен ждать драки. Либо для того, чтобы вовремя избежать неравной схватки, либо - что бы насладиться победой. Участие, на худой конец, тоже подойдёт. Это вполне естественно. Горячительные напитки толкают на поиски приключений, томные взгляды присутствующих дам толкают на подвиги, ибо - героям дают, вернее одаряют вниманием гораздо больше чаще и охотней. Закон жизни.
Я знал этот закон и потому, ещё на подходе к бару, моя кровь кипела от возбуждения, заставляя учащённо биться сердце и подрагивать колени. Давненько я не посещал подобных мест. Соскучился по возможности на людей посмотреть и себя показать. Даже просто по возможности посидеть в окружении людей тебе незнакомых, поглазеть на них, потягивая пиво - соскучился. А если тут официантки есть.... При мысли об официантках в коротких юбочках, с фигурами моделей "Плейбоя" из времени "до пришествия Белого Дракона", мои мысли засбоили, заметались бессильно, враз пересохло в горле и, сосредоточенность моя пропала. За что я был сразу наказан получив толчок плечом в грудину и рык в ухо "Смотри куда прёшь, плесень!". Дела-а-а. Не успел до бара дойти, уже вляпался. Лицо само собой приняло выражение "Морда кирпичом", и я лениво поинтересовался у толкнувшего меня мужичка "Уверен? Может, попутал?". Тот трепыхнулся, было, что-то сказать, но я давил взглядом, а внутри уже полыхнуло предвкушение схватки, желание промять кулаками эту рябую рожу и услышать хруст взятой на излом руки. Абориген словно почуял предстоящую трёпку, потому вякнул что-то типа "без проблем братан" и торопливо скрылся за ближайшим углом. Бог с ним, убогим. Меня ждёт пиво и зрелища.
Сразу за порогом посетитель попадал в объятия глубокой, чернильной темноты. Лишь кусок стены, с вросшими в неё перилами крутой лестницы, освещённый косо падающим светом, служил ориентиром для дальнейшего движения. Людям, приученным нынешней жизнью избегать непросматриваемых пространств, этот кусок здорово портил благодушный настрой, заставляя рефлекторно собраться в комок. Надпочечники в этот момент щедро брызгались адреналином. С одной стороны, это сбивало уровень алкогольного опьянения, с другой - посетители в бар попадали уже взвинченными и, на первых порах, действия алкоголя не ощущали. Вряд ли это было задумано специально, скорее следствие единожды проявленной небрежности, давшей неожиданные плоды. Тем не менее - по словам Лёхи-торговца бар славился как объёмом расходов алкоголя, так и количеством драк.
Я не избежал общей участи. Шагнув в замкнутое пространство, в полную темноту, я невольно сжался, предчувствуя как гнилые пальцы зомби вцепятся мне в плечи а осклизлые гнилые зубы прокусят шею, пустив горячую кровавую дорожку по телу. Всё это представилось настолько живо, что, достигнув полуосвещенной лестницы, я почти ощутил, как обжигающая струйка крови стекает с груди на живот. Так что - на лестницу я вступил с вздохом облегчения. Коленки мои мелко подрагивали при каждом шаге, а желание выпить стало совсем нестерпимым.
Лестница вывела меня в прямоугольный холл, где по центру располагалось нечто, в изначальном замысле задумывавшееся как гардероб, по-видимому. За низкой стойкой этого неродившегося гардероба сидела на редкость примечательная образина, со следами всех мыслимых пороков на лице, при виде которой на ум, непроизвольно, приходило одно только словосочетание "страшная манда". Поскольку образина была женского полу, или, по крайней мере, тужилась к нему принадлежать. Правая сторона помещения была отведена под туалеты, целых два, разделённых по классическому принципу "Мадамы" и "Жентельмены". А вот слева, слева то и располагался вход в то самое средоточие порока, куда я так отчаянно стремился. Оттуда волнами выплёскивалась какофония звуков, украшенная хриплым голосом певца. Качество оборудования не позволяло разобрать слов, но - было понятно, что певец страдал. "С таким голосом только "занято " в сортире кричать, а он ещё и поёт" - ухмыльнувшись собственным мыслям, я продолжил осмотр. Над дверью, перекрытую двумя створками, вроде как в салуне на Диком Западе, висела скромная надпись "БАР" а вот над ней - над ней висела громадная надпись: "Выстрелил в баре - умер на месте!".
Пока я заворожённо рассматривал информационную надпись, справа послышалось мерзкое хихиканье и, дребезжащий пропитый голос спросил:
- Впервые в наших краях, сынок?
Я обернулся и с некоторым недоумением глянул на "гардеробщицу" явившую дар речи, помолчал и спросил, указывая на предостерегающую надпись венчавшую вход в бар:
- Что, правда?
- Правда, сынок, правда. Не успеешь бабахнуть, как тебя тут же и упокоят. Сюда многие ходят как раз за этим развлечением.
- Скажете тоже, бабуля - ждать пока в тебя выстрелят, а потом стрелять самому?
Бабка снова мерзко хихикнула, затем закивала с частотой швейной машинки и спросила с насмешкой:
- Много ты видел пьяных и метких, в одно и то же время?
Я хотел было поспорить, но передумал, и решил поддержать разговор. Выведать дополнительную информацию о месте, где ты можешь оказаться мёртвым - бывает полезно. Тем более что Фермер, сербом подойдут не скоро. А разлучаться с ними мне внезапно расхотелось. Поэтому я улыбнулся словоохотливой гардеробщице и поддержал разговор, заметив что "раз на раз не приходится, может и пьяный метким оказаться - по нынешним-то временам". Мысль моя понравилась собеседнице. Согласно кивая, она поведала, что, дескать, на прошлой неделе как раз двоих из местных любителей этого развлечения подстрелили. Одного - несильно, так, пустяк мясо поцарапали. А вот второго - до смерти. Она ещё долго распространялась, сравнивая различные ситуации как в древние времена на заре существования бара, так и сейчас. Я же слушал в пол-уха, больше глазея на посетителей, то и дело сновавших от лестницы к входу и обратно. Большая часть опасений у меня не вызывала: они скорее сами опасались вляпаться в неприятности, чем желали их причинить кому-либо. Но периодически проскальзывали персонажи ощутимо хищного облика, при виде которых рука сама собой тянулась к стволу. Бабка заметила мои поползновения.
Снова хихикнув так, что меня передёрнуло от омерзения, она заявила, что сегодня бояться нечего.
- Это почему же так, бабуля?
- Сегодня из Безопасности много народу в бар набилось. Без их знака никто чихнуть не посмеет, кроме, понятное дело, приезжих.
- Безопасников много, говоришь. Праздник у них что ли? Часто они у вас Бар в массовом порядке оккупируют?
- Так кто их знает милок? Души у безопасников тёмные, а мысли мутные. Как угадать что у них на уме? Соберутся вот, пакость устроят доброму человеку - и всё, не вырвешься от них, на всю жизнь в кабале.
- Ну, ты скажешь бабуля, тоже. Ваши безопасники только здесь сильны - выйди за забор как они сразу - никто, и звать их - никак. Я уж постранствовал за годы Белого Дракона, знаю. Много чего повидать пришлось.
- Что за Белый Дракон? Расскажи сынок, будь ласков. Я такого не слыхала никогда.
Я с удовольствием пустился в описание концепции мироустройства после пришествия Великого Белого Песца. В точности так, как некогда рассказывал Андрей, царствия ему небесного. А у самого мысли крутились вокруг одной темы - входить в бар сейчас, или подождать товарищей.
Собственно, соображений всего два. Первое - разумно войти в гнездо разврата сплочённой группой, и явить себя собравшемуся изысканному обществу в качестве силы, слишком крупной для одиночки и равной мелкой стае хищников.
Второе - зайти и занять столик к моменту подхода остальных членов команды. Мысля логически - для разведки выделяется часть основных сил, и никто никогда не лезет в пекло всей массой. Так говорил великий Сунь в Цзы. А это был великий китаец, которого цитируют как мудрецы, так и идиоты. Классик. Дзен военного искусства. Так какого же, спрашивается, икса я торчу на одном месте?
Решившись, я тряхнул головой и широкими шагами направился к входу в бар, не попрощавшись с собеседницей. Спину между лопатками неприятно свело, как будто некто вперился мне в спину немигающим змеиным взглядом. Но это ощущение быстро пропало, стоило мне перешагнуть порог заведения.
Бар встретил меня полумраком, ряд столиков слева и стена справа от меня образовывали коридор, ведущий к барной стойке, располагавшейся в центре помещения. Пустое пространство перед стойкой служило танцполом, по моему разумению, а оставшаяся часть бара была так же занята столиками.
Мысля логически, уходить далеко от входа не стоит - мне нельзя пропустить момент появления Фермера с Живко. В этой части бара, где я сейчас, столики в два ряда, за большей частью из них по два-три человека, но и пара одиночек имеется. Пустые столики тоже есть, собственно, пустых примерно треть от общего количества. Это меня вполне устроило. Насколько можно понять - дальняя часть бара заполнена намного плотнее, вероятно завсегдатаями. Не лучший выбор для соседства - случись заварушка, они с готовностью выступят единым фронтом против случайных посетителей. Мысля логически - оценку обстановки я завершил, будем занимать столик в дальнем от меня ряду, у противоположной стены - оттуда просматривается и входная дверь, и дальняя часть бара. Да и пустые столы вокруг - лучше не придумаешь, и обходить просто, и оборону держать тоже не сильно сложнее.
Заняв место за столиком, я принялся озираться в поисках официантки. Гормоны пробудились, и устроили настоящую бурю, требуя от меня найти объект гормональной же атаки. Не тут -то было. Единственное женское лицо в баре мелькает за барной стойкой, в паре с мужиком барменом и является, судя по всему, барменшей. За ней, с неотрывным вниманием, следит несколько десятков пар глаз. Значит, с этим ясно, вариант дохлый, как мумия фараона, тут даже простым знакомством не пахнет, не то, что приятным во всех отношениях продолжением оного. Неужели здесь женщин вообще нет? Я тоскливо вздохнул, ощущая, как мои мечты с грохотом рушатся в бездну. Вот, кстати, ещё вопрос - как здесь делать заказ, если нет официанток? Может, заказывать в баре, и дальше - самовывозом, так сказать? Мысля логически - надо решить этот вопрос наблюдением, чтобы потом произвести впечатление на Фермера и Серба знанием местных обычаев. Решив так, я устроился удобнее, навалившись спиной на стену и, принялся незаметно наблюдать за поведением аборигенов.
Все мои планы испортил Фермер. Трудно сказать, что ворвалось в пространство бара первым - клич "Официант! Водки!", стук разлетевшихся в стороны дверных половинок или могучие плечи моего товарища, несущие на себе его же довольную морду - красную и уже чем-то разгорячённую. Из-за спины бывшего отшельника с кришнаитской невозмутимостью выглядывал Живко. Надобно полагать, он тоже разделял желание как можно скорее припасть к источнику огненной воды.
На этот дикий вопль, откуда-то из-за неприметной двери в стене бара выскочила женская фигура в передничке и завертела головой. В этот же момент я привстал и помахал рукой, привлекая внимание Фермера. Офицантка приняла мой призыв на свой счёт, и направилась в мою сторону, опередив Фермера с сербом на несколько мгновений.
Пару бутылок спустя мы разгорячились, захмелели, а драка так и не начиналась. Стало немного скучно, и чтобы развеселить компанию, я принялся рассказывать старую историю, виденную мной ещё перед училищем, в компании отца и Опенбаха мы как раз сидели в похожем гадюшнике. Взрослые угощались коньяком, я же, по причине малого срока службы, наслаждался зелёным чаем. Точно так же, как и сейчас, я озирал столики, в надежде высмотреть что-нибудь интересное и прозевал момент, оказавшийся впоследствии ключевым в случившемся буйстве духа и торжестве порока. К нашему столику тогда подсел неприметный сухонький мужичок и мягко вклинился в беседу, умело жонглируя терминами и помогая себе жестами.
Рассказывая историю я настолько вошёл в роль, что к моменту ссоры мужичка с моим героическим родителем, просто вскочил на ноги, опрокидывая стул, и дёрнув куртку за полы, распахнул её, обрывая пуговицы.
- Да я маЁр Дэ Шэ Бэ, - старательно копируя интонации моего счастливого детского воспоминания, возопил я на весь бар. - Я оба Авгана прошёл и три Чечни!!! Да у меня контузий, как у тебя волос на жопе!
Николай с хохотом укатился под стол, серб невозмутимо начал икать и биться лбом об столешницу, а я, немного отрезвев от глубокого вдоха, быстренько окинул гадюшник взором. На нас, точнее на меня, смотрели все, поголовно. Более того, от компании, чуть менее бурно, чем мы, обмывающей какой-то повод, отделился мужичок, буквально копия персонажа из моего рассказа. Пришлось искать ногой стул, и присаживаться, уже примерно представляя дальнейшее развитие вечера. Мысля логически - Рубикон перейдён. Будет весело, можно засекать оставшееся до начала время.
- Тебе чего? - Наконец выбравшийся из-под стола Коля ткнул вилкой с огурцом в направлении потенциального собеседника. - Кто ты такой? Мы тебя не знаем. Иди на.. в общем, обратно!
- Как вы разговариваете с майором как бэ! - слегка заплетающимся языком вознегодовал нежданный гость. На что Фермер, пожав могучими плечами лениво ответил:
- Я вот как бэ независимый начальник народной военной дружины, и владелец фазенды как бэ, и что с того?
"Какбэ майор" побагровел и, с заметным усилием, тщательно выговаривая каждый слог, сообщил:
- Я майор государственной безопасности. Комитет государственной безопасности - это "КаГэБэ".
После чего подбоченился и принялся ждать нашей реакции. Живко тупо жевал, глядя на какбе-майора незамутнённым кришнаитским взором, Фермер, во взгляде которого отчётливо читалось "шёл бы ты сынок... восвояси" лениво откинулся на спинку стула и принял позу выжидания. Наверное, он ждал дальнейших откровений. Я же ляпнул, не подумав, давешние бабкины слова:
- У безопасников души мутные, а их сегодня тут много собралось. То-то я и гляжу, как из мути к нам всякое дерьмо приплывает. А ведь ты, Коленька, взрослый человек, а всякую пакость у стола привечаешь. А мы тут кушаем....
Не успел я закончить свою тираду, как почувствовал чужую хватку у себя на горле. "Какбе майор", с исказившимся от натуги лицом тянул меня из-за стола правой рукой, широко размахиваясь, для удара, левой. Дело это знакомое, ещё с босоногой юности. Я подался навстречу замаху, прижался головой к плечу бьющей руки, попутно всадив удар под рёбра майора. Потом, провальсировав с партнёром на полтакта, принял его на правое бедро и завершил наш короткий спарринг броском через бедро. Майор приземлился именно так, как мне было нужно, а именно - плашмя и на всю спину, сметя ногами пару стульев из-за соседнего столика. В его затухающем взоре читалось глубокое изумление от жестокой встречи с действительностью. Движимый состраданием, я ускорил его встречу с миром мечты. Просто небрежно махнул ботинком в направлении расстёгнутой по причине глубокого опьянения молнии на брюках. Ботинок не пострадал, а майор отчего-то скрючился молча и обмяк. Мысля логически - ушёл в страну больших и красивых снов. Конец первой серии, ждите продолжения.
Оно и не заставило себя ждать, в виде двух собутыльников отправленного в командировку к Нокауту, синхронно вставших и двинувшихся в обход пустых столиков на более свободную площадку, оставленную Колей справа от себя. Видимо, посчитали его более серьёзным противником и решили начать с него, что, собственно говоря, имеет под собой основания. Но я тоже не зря по тайге с малолетства шарился, и потому замыслил свой ход, но в данный момент аккуратно снимая и вешая на спинку стула куртку от формы. Теперь пару гимнастических упражнений, наклоны в стороны, размять руки-плечи, пару прыжков на месте, пяток быстрых ударов в воздух перед собой, аки застоявшийся боксёр. Всё, теперь я готов, кто тут у нас ещё жаждет удаль молодецкую показать?
Желающих нашлось быстро, видимо они, разочаровавшись отсутствием стрельбы, решили принять участие в "справедливом наказании" бузотёров, в лице нас троих. Точнее, двоих, ибо Живко, с блаженной улыбкой на лице, взлядом сопровождал полёт слетевших сапог одного из опрометчиво вошедших в зону поражения кулаками Фармера товарищей какбэ-майора. Сам гражданин из поля зрения выпал за секунду до моего взгляда в ту сторону.
Первые две минуты, разведка боем и обмен ударами, прошли за моим явным преимуществом - в противники набился народ преимущественно сельский, к боевому рукоприкладству непривычный. Но хитрый и коварный - о чём мне рассказал внезапно просвистевший в опасной близости стул. Я рефлекторно пригнулся и полуприсел, одновременно сократившись в размерах как можно сильнее и, ветерок от разрезавшего воздух над моей головой предмета мебели взъерошил мне волосы. Продолжая полет, он врезался в широкую спину Фермера, исторгнув из его груди вздох недоумения. Я же крутнулся, по-прежнему пригнувшись, и рыбкой нырнул в направлении стулометателя. Он сделал ошибку, поставив ноги вместе, и мне удалось этим воспользоваться в полной мере. Кольцо рук надёжно зафиксировало ноги противника в сомкнутом положении, толчок плечом заставил его потерять равновесие и качнуться назад, а я добавил ему ускорения, когда смог сгруппироваться и подпереть его голени левым коленом и правой рукой, а левой - толкнув в нижнюю часть грудины. Оппонент беспомощно взмахнул руками и рухнул на пол как статуя командора - такой же прямой и несгибаемый. В отличии от статуи - он не был каменным. Потому, удар об пол основательно его потряс, а удар затылком (я даже успел подумать что с таким звуком падают кокосы на камни) - вышиб дух окончательно.
Мимо, с удивлённым кряканьем, пролетел серб. Повстречав стол, он обмяк и затих. Где-то внутри меня, мозг сказал "Умм" и свет сознания выключили. В себя я пришёл лишь несколько мгновений спустя, спина к спине с Фермером. Коля работал мельницей, размахивая своими кулачищами с устрашающей скоростью, а я сгрёб в горсть лацканы какого-то типа с осоловелыми глазами и прикрывался им от снующих туда-сюда кулаков наседающей толпы. Тип с трудом, но держался на ногах, поэтому удерживать его было достаточно легко. Я, то и дело, нырял под прикрытие его тела, всаживал удар другой под рёбра своего живого щита, отчего он начинал глотать воздух как рыба и слегка обмякал, сильнее наваливаясь на удерживающую его руку. Пользуясь моментом, я распрямлялся, бил в первую попавшуюся цель и снова подсаживался под своего "защитника", помогая ему удержаться на ногах и прячась от ударов разъярённых противников, число которых необычайно стремительно росло с ударами сердца.
Вспомнился Геракл, с его гидрой, отращивающей на месте отрубленной головы ещё три. Холодный пот заструился между лопаток, мне стало страшно - сейчас передо мной маячило семеро, если я вырублю троих слева и упыря по центру - их станет пятнадцать. Мысля логически - ещё с десяток минут, и в баре будет не продохнуть, нас тупо задавят массой, посему - надо начинать продвигаться к выходу.
Кое-как взглядом объяснив Николаю, чего я от него хочу и увидев наконец подтверждение понимания моего плана, начинаю двигать в сторону двери, но не по прямой - раскусят и просто встанут в проёме и попадём мы между молотом и наковальней, а по красивой баллистической траектории, нам препод по ОП показывал, как пуля летит. Вот так и мы, отбиваясь от уже тридцатиглавой гидры, мчим аки черепах на всех парах, к свежему воздуху и пространству для манёвра. Как раз по причине ограниченности этого самого манёвра, Фармер вдруг схватил тяжёлый железный барный стул, и принялся с уханьем расчищать улицы да проспекты для немедленной эвакуации.
- Я дурак! Я в Чечне служил! Бросай оружие! - С хрустом рассыпалась барная дверь, и в помещение ворвались два гоблина. То что произошло дальше никто и никогда не смог бы угадать. Колян внезапно изменился в лице, и, аки Гэсэр-богатур, метнул на звук. Импровизированное оружие совершило три витка и завершило полёт аккурат в том месте, где у обычных людей находится голова, что поспособствовало падению как стула, так и крикуна, на пол.
- Бах, бах, бах - С потолка осыпалась штукатурка, люстра подозрительно закачалась.
- На пол, суки! Мордой в пол, мля! - Оставшийся гоблин не растерялся.
Но я уже летел гепардом в их сторону, воспользовавшись рефлекторным опадением перекрывающих дорогу тел. Стреляющий, краем глаза заметил моё движение и сместился в сторону, а дальше я уловил смутное движение ещё одного силуета, появившегося в глубине коридора. На фоне света из холла он выглядел сущим посланником ада, и, входя в гасящий энергию кувырок, я успел заметить, как новое действующее лицо наклонилось за повергнувшим несокрушимого доселе бойца барным стулом. Выход на ноги, стремительный блеск слева и оглушительный взрыв. И вот я лавирую между планетами, набираю вторую, а то и третью, космическую скорость и стремительно удаляюсь от Земли. Туда, где ждёт меня вселенское зло, на борьбу с которым и призвали меня силы добра и справедливости, служению которым я и посвятил последние двести лет.
Красивый полет навигатора неожиданно прервался ведром ледяной воды, шум в ушах заглушил рёв фузионного двигателя. Глаза, уже привыкшие к межзвёздной темноте, с трудом учатся видеть в условиях земной гравитации. Мокрые булыжники пола выглядят очень мягкими, кажется, вот только коснись - и уснёшь мгновенно. Но уснуть мне не дают - заломленные за спину руки не позволяют насладиться покоем, а тянущие за них посланники зла превращают горизонтальное положение в вертикальное посредством причинения болевых ощущений высокой степени интенсивности.
- Мум сепе каке лаух?! Перретаррум хоммм парааа! - Донёсся из огненного шара передо мной непонятный гул. Уставшему мозгу хватило сил лишь на невнятное "Ы?", оказавшее сильное магическое действие - звезда, выжигающая разум, немного угасла, и в её короне начало угадываться присутствие гуманоида в фуражке.
- Ну, пришёл в себя, лопух? Вот я тебе и расскажу, во что ты вляпался ! - Пугая комнату раскатами эха произнесло явление. - Да тебе лоб зелёнкой намажут, за нападение на сотрудников при исполнении!!!
Судя по мимике, данная фраза была обращена ко мне уже не в первый раз, но даже сейчас, когда слова его стали мне более или менее понятны, смысл неуловимо ускользал. Повторять "Ы" я не стал, попытка покачать головой вызвала вспышку боли чуть позади левого глаза и я снова вернулся в родной космос.
30 марта, Третий год Белого Дракона. Калужская область, Пос. Шайковка, утро.
- Ну наj ни на не на, Нуу наj ни на не на, ооо... - Живко завыл - Заспи ме, заспи детенце, Заспи ми чедо мамино
- Прекратить! Отвечать на вопросы! Кем, когда, и зачем были посланы в Республику?! - Рявкнул особист.
- Ну наj ни на не на, Нуу наj ни на не на, ооо... - Живко не останавливался- Заспи ме, заспи детенце, Заспи ми чедо мамино
- Прекратить! Повторяю прекратить! - Особист бесился
- Заспи ме, заспи детенце, Заспи ми чедо мамино - Но сербу было все равно - Нек расте ружа румена, Нек расте нани одмена.
- Сержант! - Разозлившийся офицер постучал в дверь.
- Товарищ капитан?! - Вошедший сержант отдал честь
- Это увести в камеру, привести опять первого мне.
- Так точно! - Он ухватил воющего серба под мышки и поволок в коридор
- Ну наj ни на не на, Нуу наj ни на не на, ооо... - Живко не сопротивлялся, просто продолжал выть - Ну наj ни на не на, Нуу наj ни на не на, ооо...
- Может Лехе Барабину на пенсию пора? Что-то эти двое совсем для разработки не подходят, нет? - Капитан повернулся к своему собеседнику.
- Фиг его знает, товарищ капитан... - Собеседник начал было знаменитую фразу.
- Хватит, надоел.
- Да я на самом деле не знаю, чтобы Барабин, да и ошибся? Ты сам то в это веришь?
- Нет конечно. Я с ним...- Капитан задумался. - Ай не важно. Не было такого еще, чтобы он ошибался.
- А в-вдруг, хотя я в это не верю сам, что-то в этих есть такое.
- Естественно, есть. Ты вспомни, вчера в баре все опера с "земли" были, и из ГБРовцев человек восемь, которые выходные, и то, еле скрутили, если бы не патруль - ушли бы.
- Согласен, драка получилась знатная. - Собеседник потёр саднящий после знакомства с Фармером бок. - У меня похоже, даже ребро треснуло.
- Товарищ капитан, задержанный Жовтобрюх - Доложил сержант.
- На стул его, сейчас мы с ним еще раз побеседуем, только в этот раз. - Капитан пристально посмотрел в глаза фермера. - В этот раз перейдем к третьей степени допроса.
5 апреля. Третий год Белого Дракона. Калужская область, Пос. Шайковка, Курсант.
Да, драка была отличная, ещё если бы не последствия, то получилось бы совсем расчудесно. Но, мысля логически, мы позволили себя развести - это я только позавчера, сидя в камере, догадался. С самого начала, фактически от самого КПП, а быть может и раньше - уж больно Лёха-торговец, "которого-все-знают", дотошный был, и патруль отогнал, и вопросами засыпал. Нет, наверняка он не простой осведомитель, скорее всего на службе, и не меньше капитана. Последующий "таможенный досмотр" и процедура заселения в гостиницу, думается мне, устроили просто для выигрыша времени - мужики в камере ни о какой таможне и слыхом не слышали. Нет, о необходимости гашения этикеток предупреждали всех, а вот декларации и прочее - только при наличии автоматического оружия. Что, мысля логически, совершенно правильно - ни к чему по городу бродить неизвестным бойцам неизвестно с чем. А в баре же и вовсе как детей спровоцировали - ещё на улице меня начали до кондиции доводить, не говоря уже о том, что женского пола за столиками не оказалось вовсе. Все рослые и крепкие мужики, как на подбор. Эйфория от уюта застила глаза, и потому я сразу не обратил на это внимания. Но, что случилось - то случилось, будем сидеть, раз уж попались на эту удочку, и обмысливать побег. Коляна я видел пару раз, нас допрашивают по очереди, и на выходе иногда встречаемся. Одно непонятно - для чего местные менты, или как они тут называются, такую комбинацию замутили. Вряд ли только для того, чтобы нас в камеру посадить, скорее им что-то надо, но по старой постперестроечной привычке считают, что гораздо надёжнее не попросить, а заставить это дать, или сделать. В чём-то они правы, я и сам так в училище делал, весьма действенный способ. А раз так, то надо попытаться "прокачать", что у нас есть такого, чего нет у местных вояк, но что им очень нужно. Оружия у них полно, боеприпасов ещё больше, вроде как даже ядерная бомба есть. Топлива валом, авиация и бронетехника также в наличии. Значит что-то другое, вот только что?!
Мысли прервал лязг двери. "Задержанный Полукарп, с вещами на выход". Вот это новости, неужели отпускают? Или всё-таки решились высказать свою просьбу-требование? Но, значит, Коляна тоже должны дёрнуть, а в соседней камере чего-то совсем тихо.
Вторя моим мыслям лязгнула дверь дальше по коридору, и бодрый голос Живко вновь затянул колыбельную - охранники просто бесились, мы же в камере чуть не в голос выли, так было весело. Оригинальный способ "косить" выбрал серб, ничего не скажешь. И ведь практически не докопаешься, доктор местный - он не психиатр вовсе, а так, по травмам и ушибам лишь, не раскусил. Мысля логически, нас сейчас соберут вместе и таки выскажут "предложение, от которого мы не сможем отказаться". И даже сделают вид, что у нас есть выбор, ага, знаем такие методы, кино все смотрели.
Собственно говоря, так оно всё и получилось, собрали нас в одном кабинете, Живко выглядит совсем бодрячком, Фармер немного подавлен - видимо, всерьёз повёлся на оперскую игру. Значит, давить будут именно на него, а нас для массовки, что, мысля логически, верно - номинально командир и предводитель именно он, прокачать сие не так трудно. Завели в кабинет, усадили вдоль стеночки, капитан-дознаватель за столом что-то пишет, лишь зыркнул на нас. Ага, ждут главаря, который и будет сейчас вещать. Ну, раз все ждут, то и мы подождём.
Открывшаяся со скрипом дверь явила нам двоих военных и вошедшего следом Лёху-торговца, при виде которого капитан вскочил и дёрнул рукой в попытке отдать воинское приветствие, но вовремя опомнился и достаточно ловко перевёл жест в поглаживание лысины. Мастер, я бы так не смог, если бы не наблюдал за ним пристально, то так и подумал бы, что у него голова вспотела от непосильного умственного труда. Почему я решил, что именно Лёхе? Да просто, капитан не станет вскакивать перед старшим и обычным лейтенантом, скорее уж наоборот. Перед просто старшим по званию тоже вряд ли, там ленивое, хоть и чёткое, движение, а вот непосредственный начальник вполне может послужить раздражителем данного рефлекса. А раз так - то и паззл у нас начинает складываться, можно начинать играть.
- Товарищ майор! Неужели нельзя было сразу по-человечески попросить? - Обратился я к торгашу. - Что же мы, звери какие или бандиты? Мы бы согласились и так, за разумную плату, естественно.
- Вот по оплате я не согласен. - Ничуть не изменившись лицом, парировал он. - У нас Республика молодая, золотой запас не резиновый. А если есть возможность получить бесплатно - то почему бы и не получить?
- Нифига себе заявления. - Подал голос Фармер. - Так, значит, нас тупо развели? То есть, ничего мы не нарушали, а нас на тюрьму?
Я грустно кивнул, Алексей повторил, но у него вышло не так грустно, как у меня, а вообще, практически обречённо.
- Не развели, а взяли в оперативную разработку. И чтобы подстраховаться - посадили вас на крючок, чтоб не убежали раньше времени.
Колян лишь развёл руками, серб-же настолько наивным взглядом младенца оглядывал всё вокруг, что я начал переживать за него - не слишком ли крепко его приложили головой в баре?
- А раз уж вы теперь всё знаете, разрешите представиться и донести вам всю ситуацию в целом. Майор Барабин, начальник Территориального Отдела Республиканского Комитета Безопасности.
Я аж присвистнул, такого волчару переиграть сложновато будет, но попытаться можно. Мысля логически, им важна наша автономность и мобильность, значит, будут склонять на "достань-привези", что, в принципе, не так плохо. Если не бесплатно, разумеется.
- Цинк "пятёрки" за сто километров, дешевле не поедем. - Я сделал свой ход. Промелькнувшая на лице майора тень удивления вызвала ответную улыбку на моём, и я зачем-то подмигнул.
- Вот цинка вам многовато будет, заказчики не мы, а вояки. С тех и будете требовать, по прибытию. - Мгновенно справившись со своими эмоциями парировал Барабин. - Короче, задача следующая: доставить в центр "Пламя" двоих учёных из НИИ РХБЗ и сопровождающего. От себя дадим радиста и стрелка, в качестве средства усиления. Вопросы есть?
- Довезём, чего уж там, - Колян окончательно пришёл в себя. - Только нам "бухань" с припасом забрать надо, да на базу заскочить. И по срокам ничего гарантировать не буду - дорог-то нету практически.
- По срокам сами определяйтесь, добавлю только одно: в случае срыва задания всем, то есть абсолютно всем, воинским частям будет разослана ориентировка на "особо опасных", с рекомендацией стрелять на поражение. И грузовичок ваш как примета пройдёт. Это и есть тот самый крючок, а уж обоснование в виде протоколов допросов свидетелей драки мы предоставим, если вдруг Генерал-Президенту на слово не поверят. - Ухмыльнулся опер и завершил, опережая мой, готовый сорваться с языка, вопрос. - Оружия не дадим, даже не просите. По сроку службы не положено. Но, на время командировки, а при удачном завершении - то и на совсем, зачислим вас в штат, как оперативников Тэо Эркабэ, с пайком и довольствием. Командировочные в виде двух цинков получите перед выездом.
На том и завершилась наша "вербовка". Осталось пару дней потратить на бюрократические формальности и осмотр достопримечательностей Республики, подлатать исхудавшие припасы продовольствия, и двигаться в направлении своей базы, с полным фургоном личного состава. Мысля логически, старая дорога исследована, осадков последнюю неделю не было - потому будет верным решением, возвращаясь, идти по собственным следам, благо две бочки солярки на поездку нам обещают выделить.
2 мая, Второй год Белого Дракона. Тульская область, около с. Макаровка, Химик.
Поспать мне так и не удалось, даже и не знаю, почему, может быть из-за сна, а может быть, из-за того, что в начале мая ночи холодные. Я вертелся, подобно ужу, на ветках дуба, пытаясь согреться, пока не наступило утро. Из головы никак не выходили слова Вальки и Одинаковых: куда мне рано, какой бой? А, самое главное, с кем?
Когда сквозь кроны деревьев начал пробиваться розоватый свет нового дня, я, злой от голода и усталости, спрыгнул с дуба и продолжил свое движение. Правда, с направлением пришлось немного призадуматься: шумы, которые я слышал ночью, теперь доносились с двух сторон: с севера и с юго-востока. Знатно меня обложили. Куда теперь бежать? Собравшись с духом, я проверил свое нехитрое оружие и тронул дальше на восток, будь что будет. По крайней мере, в этот раз живым не дамся, а повезет, так еще кого-нибудь за собой утащу.
От ночной стоянки до опушки леса я добрался быстро, еще бы - полкилометра где-то, невелико расстояние. А на опушке меня ждал сюрприз. Поле, в самом узком месте шириной с километр, а длиной, наверное, в два с половиной. Оно бы ничего страшного, если бы не два блокпоста. И я воткнулся аккурат посредине между ними. Здравствуй, ёлка, Новый год!
Плевать, будем прорываться. Огляделся еще раз, надо найти хоть какое-то укрытие, хоть какие-нибудь кусты, добежать до них, а там рвануть дальше. Вон, вроде, на северо-восток и рощица какая-то есть. Нет, не вариант, слишком далеко. Стоп, зачем мудрить, есть поле, есть дорога, вдоль дороги посадка, что за ней - пока непонятно, но там можно, если что, укрыться. Да и бежать совсем близко, ну, то есть ближе, чем до рощицы, метров на двести, наверное. Все ходу, ходу.
Взяв низкий старт, затаив глупую надежду на отсутствие дальнобойного оружия на блокпосте, я помчался что есть мочи. Ветер зашумел в ушах. Я не знаю какой мировой рекорд по бегу на двести метров, но у меня сложилось ощущение, что я его побил напрочь. Проскочив дорогу, резко занырнул в ближайшие кусты, теперь отдышаться и осмотреться.
С южного блокпоста донесся шум и крики, меня заметили. Еще бы, кто бы сомневался, бежал по чистому полю, аки лось. Надо дергать дальше. Я заметался в кустах: за посадкой начиналось еще одно поле, правда, рядом был лесок, но уж больно жидкий, да и к блоку он слишком близко. Остается, лишь, направление северо-восток. Блин, ну что у нас лесов в России нет совсем.
Пока я выбирал новый путь, от блокпоста отъехало что-то. Это что-то по силуэту напоминало танк. Опять танк и опять фашистский, только на этот раз, вроде, Т-IV. Не было печали, и ведь даже не побежишь - в момент подстрелят, срежут, так сказать, на взлёте. Обречённо достав обрез, я убедился в наличии патронов и залег под куст. Врешь, фашист, не возьмешь!
Грязная серая махина остановилась практически рядом со мной, метрах в трёх. Выбросив клуб сизого дыма, дизель танка замолчал, башенный люк открылся, и из него высунулась голова.
- Герр хауптман, разрешите отлучиться до ветру, пока группа из Макаровки подойдет, я обернусь. - Раздался голос из недр железного монстра.
- Разрешаю, только быстро. - командир танка медленно спустился с башни, плюнул на землю. - Твою мать, где же видано, что бы на поимку беглеца целый танк отправляли.
Следом за капитаном вылезли еще два танкиста, первый сразу же умчался в посадку, второй стал обходить танк. Вот он шанс. Эти приехали просто держать территорию, а оперативная группа, или как она там у бронетанкистов называется, прибудет позднее. Надо действовать.
Я тихонько прополз от моего укрытия в сторону отдыхающего "танкиста", начнем с него. Будем брать языка. Встал, стараясь не шуметь, подкрался к "писающему мальчику" сзади. Покрепче сжал обрез, и со всего размаху ударил по затылку. Вейкеце. Он обмяк, и, не успей я подхватить его, упал бы с шумом, а нам этого не надо. Осторожненько укладываю его, бегло осматриваю. Пустой, вот гадство, ну кто же по нынешним временам поссать ходит без оружия, да ещё и поодиночке. Ладно, лежи, отдыхай, милый.
Надо торопиться, еще двое осталось. Все так же, стараясь не шуметь, хруст веток под ногами не в счет, обхожу танк посадкой, по длинной дуге. Пока двое крутятся у лобовой части, я к ним с тылу зайду. За пару метров до дороги ложусь на землю, и по-пластунски направляюсь к танку. Офицер с танкистом в мою сторону даже не смотрят, это очень замечательно. Обрез в руки, начали.
- Хенде хох! Гитлер сдох!- Задумался, добавил. - Оружие на землю! Быстро!
- Хм. На ловца и зверь... Не мечтай. - Офицер передернул затвор, направил автомат в мою сторону, второй танкист последовал его примеру. - Ну-ка полож обрез, руки за голову и мордой в землю.
- Эта врядль. - Раздался третий голос со странным акцентом. Второй танкист, было развернулся, но ему пришлось осесть на землю от удара по голове разводным ключом.
- Повторю еще раз. - Я покрепче сжал обрез. С новым союзником разберемся позже.- Волыны на землю, медленно, медленно, руки в гору.
Офицер нехотя подчинился, потихоньку опустил автомат на землю. Уж больно знакомый автомат. Затем хауптман вытащил пистолет, положил его рядом с "калашом", разогнулся и задрал руки.
- Теперь, плавно заводим руки за голову. - Сделал шаг вперед, продолжая держать его на мушке. - И три шага назад.
Пока командир танка выполнял мои инструкции, новый союзник решил обобрать второго танкиста. Да уж, сменить оружие ему явно не помешало, разводным ключом много не настреляешь. Я подошел к лежащему оружию.
- Так, теперь еще два шага назад, и мордой в землю. Шнеля! - Рявкнул я.
- Ты у меня еще попляшешь... - Пригрозил офицер, но все же подчинился.
Я подобрал автомат и пистолет, точно, мой "Акээс", не верил даже, что он ко мне вернется, родной. Теперь разберемся с союзничком.
- Ты кто, отец?
- Я механик, такой же пленный, как и ты. - Ответил союзник.
- А звать-то тебя, отец, как?
- Самвел. Самвел Гарникович... - Он замялся и добавил. - Невменян.
- Возломитель, Кирилл, можно - Некробор. Очень приятно. - В моей голове щелкнуло что-то. - Поможешь мне с этими?
- Конечно.
- Вот и славно, давай этого оглушенного в кусты оттащим, а офицерику по заслугам. - Предложил я. - Только побыстрее, пока еще народ не подтянулся.
Самвел Гарникович кивнул, подхватил второго танкиста за плечи и потащил в кусты. Я же подошел к хауптману, склонил голову, посмотрел и так и сяк. Интересно, ему работа на Рихарда удовольствие доставляла или нет? Скорее да, чем нет. Сколько на его совести деревень? Сколько людей? Много, наверное, ну что же, тогда и плата будет соответствующая.
- Встань! - Ровным голосом я обратился к офицеру.
- Чего?
- Встань! Разговор есть.
- Я слушаю. - Он встал, отряхнулся. - Чего надо, ублюдок.
- Скольких ты на тот свет отправил?
- Столько, сколько тебе и не снилось, и ты там тоже скоро окажешься. - Сквозь зубы процедил пленный офицер. Договорить ему не дал мой выстрел.
- Знаешь, я так не думаю. - Я сплюнул. - Наверное, даже наоборот. Сука... Отец, давай в танк, сваливаем.
- Хорошо, а куда?
- Порадуем "фрицев" на ближайшей их базе. Согласен?
- Как? Их же там много.
- А пофиг мы в танке...
- Ты как с мозгом дружишь? Или не очень? - Удивился Самвел.
- А ты что предлагаешь оставить как есть? И далеко мы на танке уедем? Какой у него расход знаешь? - Возразил я.
- Конечно, знаю, э, я же сам делал его. Километров сто проедем
- Вот, А дальше? Пехом? Не, не пойдет, да и эти не успокоятся теперь.
- Харашо. Как скажишь. - В его речи прорезался акцент.
- Расскажи, отец, что вообще тут в танке есть? - Уже стоя на борту танка, спросил я у армянина.
- Ну, эта.- Начал рассказывать Самвел, забираясь в водительскую рубку. - Двигатель шестицилиндровый, V-образный, сто пятьдесят лошадиних сил, да, охлаждение жидкостное, трансмиссия гидромеханическая...
- Стой, стой, это трактор что ли? - перебил его я.
- Ага, Т-150 гусеничный... - Дизельный двигатель заработал, танк тронулся.
- Ладно, гидромеханическая - это хорошо, но ты мне лучше про вооружение расскажи.
- А, да. Значит так, как основное орудие АГС - 17, видишь перед тобой две рукоятки и гашетка посредине. Приемник чуть правее и впереди. Выстрелов там тридцать, почти. Отдачи не бойся, корпус башни всё компенсирует. Правее и ниже, затылок ПКТ и кнопка электропуска. Вот и все вооружение.
- Понял, да. - Я призадумался, как из этих хреней стрелять - совсем без понятия, ладно разберемся.
- Э, там ещё инструкции, слева висят, ну как целиться, как стрелять, да? Так что, если что, читай совсем.
Кабина окончательно наполнилась шумом и лязгом, танк набирал скорость. Блин, я забыл спросить какая максималка у этой вундервафли, но не больше сорока, точно. Самвел попытался мне что-то сказать, но сквозь шум я. Скрип и лязг железа стоял такой, что и свои мысли-то не слышно. Я огляделся, ага вон шлемофон, тут, наверняка, внутренняя связь есть. Схватил шлемофон, нахлобучил на голову.
- Смотри в прицелы, там спэреди едут!
- Принял! - Я примкнул к окуляру прицела основного орудия. Навстречу мчалась бортовая "ГАЗель". "Помни, у тебя тридцать выстрелов" схватился за рукоятки гранатомета, положил большие пальцы на гашетку. Нажал и тут же отпустил. Сухому треску выстрелов не удалось пробиться сквозь шум и лязг в кабине. Ага, отдачи не бойся, если оно через башню так передается то, как из этой штуки со станка стрелять, я вообще не представляю. Через триплекс было видно как, сначала перед газелью, потом в самой кабине расцвели "бутоны" взрывов. А теперь очередь пулемета. Кнопка электропуска, очередь, еще одна. Вздувшийся от взрыва чего-то огнеопасного тент грузовичка подсказал - живых не останется. По моему телу разливалась волна какого-то безумного всемогущества, ощущение вседозволенности и безнаказанности.
Так, теперь блокпост перед въездом на базу "бронетанкистов". Делаем пару выстрел основным орудием, добавляем короткую очередь. Не столько, чтобы убить, скорее больше паники навести. Ни секунды не задержавшись на посту, танк продолжил движение.
- Ек макарек, твою жешь мать. Это что такое? - Сквозь деревья я увидел силуэт корабля. Или буксира.
- Это "линкор Отто". - Ответил Самвел.
- Что за хрень?
- Очередная идея Рихарда: хачу, гаварит, флот имет. Где-то осенью нашел пожарный катер, начал делать из него флагман. - Самвел переключил передачу. - Меня иногда привозили помогат его делат, да.
- Да ты мастер на все руки блин. Что там на нем есть?
- Бронирование стальное, шесть миллиметров, четыре орудия: два АГС, на корме и на носу, один ПК, и КПВТ как главный калибр. - Выдал он как на экзамене.
- Мда, вот тебе и примета.
- Какая? Плохая?
- Ага, очень, встреча с КПВТ очень плохая примета. Не знал?
- Знаэшь, догадывалса. - Гарникович кашлянул. - Что делать будем?
- Воевать, отец. - Я задумался. - Без вариантов. Выводи на дистанцию стрельбы, я тут в наводках не разбираюсь.
Танк выехал на дистанцию прямого выстрела, все, пришло время. Примкнув к прицелу, я заворожено смотрел на бывший пожарный катер. Ствол главного калибра медленно поворачивался в нашу сторону, времени у нас оставалось мало. Тут как в ковбойской дуэли, кто быстрее. Пальца на гашетку, давим. Сухой треск очереди. Я начал стрелять раньше, но все равно поздно. Пара гранат упали на территорию базы, остальные взрывались рядом с кораблем, вздымая брызги.
Тах-тах-тах. Загрохотал вражеский пулемет. Раздался звон металла, сзади что-то зашипело. Черт, по нам попали. Тах-тах-тах. Слева и справа опять звон, опять попадание. Ощущения вседозволенности и неуязвимости таяли, словно туман под солнцем. Плевать, надо продолжать вести огонь. Вдруг на корабле расцвел огненный шар. Есть! Есть попадание. Взрыв, еще один. Рубку разнесло в щепки, правый борт получил пробоину, корабль начал крениться. Стрельба из главного калибра прекратилась. Моя тоже, вместе со снарядами.
- Самвел жив? - Я закричал в микрофон.
- Не кричи. Жив, даже не ранен. - Послышалось в наушниках. - Надо выбираться из танка, а то рвануть может, с такими попаданиями-то.
- Ага, сейчас, только контроль по базе сделаю, на всякий. - Я с ним согласился. "бронетанкисты" хоть и сильная банда, но не до такой степени, что бы на каждой базе по сотне или хотя бы полсотни человек держать. На береговой базе, скорее всего, не больше двадцати было, это вместе матросами и опергруппой. Так что.
Достреляв, мы выбрались из танка. Теперь надо разжиться транспортом и валить отсюда, только аккуратнее. Мало ли кто мог выжить или восстать. Но, блин, лучше уж зомби, чем живые люди. Зомби по первости страшными казались, ан нет, человек опять всех переплюнул. Ладно хватить рассусоливаться, ищем машину.
- Самвел, ты машину видишь какую-нибудь?
- Да, вижу, вон у палатки "Нива" стоит.
- Интересно, целая? Ладно, сейчас проверим. - Смотрю на него.- Я первым иду, а ты за мной.
Медленно, медленно, вымеряя каждый шаг, не выпуская из виду центральный проезд лагеря, продвигаемся к "Ниве". Из глубины базы слышны стоны и крики, ага, знать нежить уже появилась. На раненых набросились. Сто пудов, к нам скоро потянутся. Обхожу машину, стекол нет, на крыше дыры, но капот не пробит. Рядом вроде никого, еще бы ключи найти, и можно пускать Самвела на осмотр, а я тем временем загляну-ка в палатку.
- Я на предмет ключей пошукаю, а ты прикрывай. - Не оборачиваясь, говорю Самвелу.
- Хорошо.
Стволом отодвигаю полог палатки, заглядываю внутрь. Да уж порезвился я, весь брезент палатки как решето, что было внутри сейчас и не поймешь. Столы, стулья, какие-то приборы, все в кучу. Так что еще? Вон в углу тело лежит, с ним аккуратно надо. Где ключи могут быть? Методично осматривая развалины мебели, я вдруг наткнулся на кожаный планшет, изодранный прошедшим вскользь осколком, а в нём неимоверное богатство и отличный козырь, так нам сейчас необходимый - карта, с нанесёнными на неё пометками, обозначающими подконтрольные деревни, с количеством бойцов, опорные пункты и все три базы. Собственно, нынешнюю, военно-морскую, или по-фашистски - Кригсмарин, мою тюремную обитель, обозванную Хауптбург и самое важное, на мой взгляд - небольшой аэродромчик, с пометкой "Люфтваффе". На аэродроме, если верить пометкам, обитало человек сорок бойцов охраны, и эскадрилья самолётов, количеством шесть штук, без указания марки. Это, конечно, плохо - наличие авиаразведки и примерное направление моего движения могут помочь достаточно быстро меня найти, но лес, уже вовсю зазеленевший листвой, должен помочь укрыться. Снаружи послышался приглушённый кашель механа, и тут меня осенило - собственно говоря, зачем нам ключи? Ведь неоднократно заводил без них своего "Козлика", неужели Нива сложнее? В горячке боя я просто об этом забыл, а Самвел отчего-то не подсказал. Выскочив наружу я жестами показал ему, что надо делать, а сам рванул к стоящему на окраине городка навеса - надо бы достойно попрощаться с подчинёнными Денисова. Сказано - сделано, и уже через двенадцать минут мы покидали гостеприимный лагерь, весело полыхающий в лучах утреннего солнца. Всё-таки, дизельное топливо - самое лучшее изобретение человечества, после автомата Калашникова, разумеется.
Нива неслась по грунтовке на пределе своих скоростных возможностей, выжимая все из машины, я боялся одного - перевернуться. И этот страх был посильнее страха, вызванного Диким Гоном, как я окрестил фашистскую облаву на меня. В голове стучало одно: "У них есть люфтвафли, есть люфтвафли", эта мысль залезла в каждый уголок моего сознания, спряталась под каждой извилиной, заставляя рожать безумные варианты развития событий. Одним из таких и был переворот машины, из-за которого мы попадаем под налет "Юнкерсов" или "Мессеров". Надо как-то отвлечься от упаднических дум.
- Слушай, отец, а отчего у тебя странная фамилия такая - Невменян?, - Сквозь вой раздаки я спросил механика
- Нормальная фамилия, мамына. - Механик сначала замялся, вздохнул, а затем высказал уже, похоже, успевшую надоесть лет за тридцать фразу.
- А почему - мамина, обычно же все отцовскую берут? Или, ой, извини. - Я понял, что брякнул что-то не то.
- Всё очен просто, - пустился в уже привычные объяснения механик, - Папа был русский, а я получился нерусский. Чтобы родственников не расстраивать взял эту фамилию.
По лицу механика пробежала тень грусти и какого-то сожаления, наверняка мой вопрос вызвал не очень радостные воспоминания.
- Знаешь, а вот так вот все и начиналось тогда. - Самвел посмотрел на меня. - Ну, когда весь этот конец света наступил. Я тогда на автосервисе работал. У меня последний клиент тоже спросил такой жэ вапрос, а потом все началось.
20 марта. Второй день пришествия Белого дракона. Москва Автоцентр Варшавское шоссе.
-Ох, как всё непросто у вас, - удивился собеседник, - а чем так фамилия отца родственников расстроила?
- Не фамилия расстроила, - с лёгким акцентом произнёс Сэм, - физиономия расстроила. Ну, где видано, чтоб у русской семьи армянин родилься? Мама-то на армянку совсем непохожа была, в молодости.
- А как же отчество твоё, раз папа русский? - Продолжил допрос хозяин авто.
- А это я уже сам поменял, когда разрешили уже. Вместо Игоревича - Гарниковичем записался. Мама отца так называла, а он и не против был, и все родственники мами его также называли. Вот я иму и сделал приятно, записался так. А он не успел - умер весь, - в голосе Самвела послышалась усталость, - А мама плакаль потом неделю, и седая стала, и я решил обратно не менять, на память оставил. Заводи свой машин, готово уже.
- Сколько с меня? - Поинтересовался владелец, - тебе отдавать, или хозяину?
- Уехал хозяин, только вечером будет, - ухмыльнулся Самвел, щёлкая кнопки калькулятора - Две шессот. Будешь ждать, или мене отдашь?
- Держи три, сдачи не надо, - отсчитал деньги довольный дешевизной работы гость. - Зря ты так дёшево делаешь, потому только такие развалюхи как моя и чинишь.
"Развалюхой" был пятилетний Гольф, которому механик за вечер перебрал коробку-автомат и к восьми утра почти успел установить её на место, как раз к приезду хозяина авто. Низкие цены позволяли отсечь на корню "понтовых" заказчиков, многим из которых было не к лицу оставлять под одной крышей свои БМВ и Лексусы с беспородными сородичами, типа мазд и прочих фольксвагенов. А вот для владельцев обычных машин, зачастую подержанных, отбоя не было. И каждый месяц Невменян находил для себя новые интересные заморочки, удовлетворяя свою конструкторскую жажду. Нынешний "Гольфик" оказался просто подарком судьбы, хозяин автомастерской разрешил все деньги забрать себе, при условии внеурочной работы. Как раз хватало на билет до родного города, и на поесть в дороге, без риска для упакованных в дорожную сумку пачек с деньгами, заработанными с Нового года. Брат строил себе дом, и Самвел помогал ему, чем мог. Своих детей у него не было, жены тоже - постыдное ранение, полученное в "эпоху суверенитетов" в родной республике, сделало его неинтересным женщинам. И свою любовь к детям механик выплёскивал на племянников. Жена Гамлета, Наринэ, за особенности фигуры прозванная родственниками "Карданэ", к детям заметно ревновала, но дорогие подарки в виде золотых ювелирных украшений, привозимые Сэмом из Москвы, в достаточной мере компенсировали это. В этот раз Самвел ехал без подарков, до автобуса оставался всего час, а ювелирные магазины ещё и не думали открываться. Причиной такой спешки стал тревожный звонок брата, которому во сне явилась бабушка Сирушо и рассказала, что настают трудные времена, мол, "Придёт тёмный Властелин и заберёт себе людские души". Механик и рад был бы воспринять сей факт за шутку и посмеяться, если бы, пару лет назад, та же бабушка, также явившись во сне, не запретила ему лететь домой самолётом. Тогда пришлось сдать билет и с унылым лицом добираться на вокзал, а по прибытии испытать двойственное чувство, услышав по телевизору в комнате ожидания о взорванном террористами рейсе. Том самом, в котором должен был бы лететь и сам Невменян. А посему - следовало хватать всё, что успеешь и лететь в Армавир со всех ног, благо автобус ходил каждый день.
Самвел вышел на улицу, осмотрелся, вздохнул и тронулся в сторону ближайшей остановки автобуса. Может быть привычка, может еще что-то, но заказывать такси по телефону он не стал, а ловить прямо на улице ему не нравилось. На остановке он договорился с водителем двадцатилетнего "народного вагона" довезти его до нужной заправки у МКАДа, где его должен был подобрать троюродный брат Акоп - водитель междугороднего автобуса. Водитель в характерной кепке и с характерными жестами долго сопротивлялся, пытался накрутить цену, но в итоге волшебная открытка с Петром Первым в Архангельске сделала свое дело.
Ему повезло, через час он уже сидел на "своём" месте в сине-сером "Неоплане", наблюдая за тем, как водитель пытается лавировать между машинами, мерное урчание двигателя усыпило достаточно быстро, в набежавшей дрёме, как наяву, проявилась картинка сорокалетней давности.
Ребятня обсуждала победу местной футбольной команды, матч по мотивам закончился пару минут назад в связи с утерей в придорожных кустах важнейшего спортинвентаря - консервной банки, и вдруг воздух прорезал родной и добрый голос бабушки Сирушо: "Акоопчик, иди дамой кушать очень. Бабушька уже селёдка зарезаль весь. И Сомика с собой веди, он уже худой стал, и рука боится будет, если жить хочет!"
Толчок остановившегося автобуса отогнал сон, дверь мягко пшикнула, впуская в салон бледную девушку с забинтованной кистью. "До Тулы добросите?" - "Шисот писят". Неловко кивнув головой, пассажирка села на свободное место через проход от Самвела, слова из сна вновь зазвучали в голове "Рука боится будет. Если жить хочет". Вспомнились вчерашние слухи о непонятном бешенстве, охватившем столицу. Возможно, именно с этим и связано предупреждение бабушки, учитывая звонок Гамлета - второе за сутки. Уж что-что, а предания о колдовской силе бабушки, начавшие хождение задолго до её смерти, заставляли прислушиваться к таким, якобы, совпадениям. Откуда-то изнутри вдоль позвоночника поползли мурашки, но в районе шеи остановились, и механик вновь провалился в сон.
- Твою мать, это ж надо, а? Отмахать почти десяток километров вдоль Оки, чтобы в другую речку уткнуться? - Я перебил рассказ Самвела. - И что делать? Куда теперь ехать?
Самвел посмотрел на меня и покачал головой, ну конечно, не каждый день увидишь человека бьющего руль машины из-за того, что план полетел ко всем чертям, хотя...
- А мы сейчас, маневр сделаем. По полю на юг, а там, глядишь, опять дорога будет. - Я улыбнулся, переключил передачу, выжал газ, отпустил сцепление. - Обманная хитрость, мы типа заблудились и р-р-раз в другую сторону. Да? Извини, отец что перебил, дальше-то что было?
24 марта. Первый Год пришествия Белого дракона, Город Домодедово.
Большие чёрные тараканы, напуганные внезапно засветившейся лампочкой, с тихим шорохом в ужасе разбегались из центра кухни, куда вошёл Самвел. Русские товарищи в Москве ему рассказывали про этих тварей, но вживую в таком количестве до сего момента их видеть не приходилось. Возможно, виной тому была врождённая чистоплотность Сэма, а быть может новый дом, где он снимал комнату. И по причине новизны самого дома постоянные обитатели квартир ещё не успели в него заселиться. Здесь же всё было иначе - шевелящиеся усы, торчащие из-за раковины, шелест пакета с мусором, который хозяин собирался вынести на помойку, да так и не вынес - всё буквально кишело проклятыми насекомыми. Из-за их шороха механик не мог уснуть вот уже третий час. Да и полулежащий около батареи труп хозяина, с проломленной Самвелом головой, тоже не сильно добавлял оптимизма. Ещё вчера, вспоминая о причинах поездки, механик проклинал всё на свете. Но последняя передача по телевизору, с улиц умиравшей на глазах Москвы, помогла понять - останься он там, и шансов не осталось бы вовсе. Не то, что ещё раз увидеть семью брата, но и просто выжить - в той цитадели мёртвых, в которую превращалась столица, выжить могли только тренированные солдаты при поддержке не менее тренированной техники.
Акоп нестерпимо вонял ацетоном и разлагающейся плотью, и Сэм, налив воды из-под крана в пластиковую бутылку, вернулся в комнату. Надо было ещё раз продумать план эвакуации, оставаться в квартире дальше было нельзя - холодная вода текла уже тонкой струйкой, горячая час назад перестала течь совсем. Нестерпимо горячие батареи добавляли ко всем неприятностям ещё и мерзкий запах быстро разлагающегося тела. "Хорошо, что на трассе не остались", подумал механик, на улице всё-таки прохладно ещё, особенно ночью. Мысли о дороге вновь напомнили события трёхдневной давности - и угораздило же родственника подобрать ту девчушку, мало того, когда Сом закрывался от набросившегося на него непонятного окровавленного создания, брат, вместо того, чтобы, открыв дверь, предоставить путь к свободе и жизни, полез на бывшую пассажирку с кулаками. Хорошо хоть автобус остановить успел. Паника в салоне поднялась неимоверная, но усилиями четверых взрослых мужиков девушку зафиксировали в кресле ремнями и ручками от сумок. Сэм, будучи напуганным сном, не принимал участия в усмирении строптивой - очень хотелось жить.
Но в итоге дальнейший маршрут оказался под большим вопросом - все четверо, плюс к ним и водитель, получили рваные раны кистей и предплечий, недолго посовещавшись, пассажиры принялись оказывать своим спасителям первую помощь. Через полчаса, добравшись до Домодедово, Акоп, почувствовавший себя плохо, остановил автобус около своего дома и, с разрешения пассажиров, побежал в квартиру за аптечкой. Ещё через пятнадцать минут умер первый из мужчин, но через пару минут, как ни в чём не бывало, открыл глаза и с утробным звуком принялся грызть горло соседке, сидевшей у окна. "Акоп, он тоже станет такой!" - мелькнула мысль, и механик, на автомате подхватив свою сумку, выскочил из автобуса и побежал по следам троюродного брата. Почти успел, бледный водитель сидел, прислонившись спиной к батарее, и пустыми глазами таращился в телевизор, передающий в прямом эфире смерть мира. Вяло повернув голову в сторону вошедшего родственника, Акоп попытался что-то произнести и уронил голову на грудь.
"Примерно через минуту он встанет, и упокоить его можно, лишь нарушив целостность головного мозга" - заявил с экрана человек в белом халате. Минуты Самвелу хватило с лихвой, пробуждение "зомби", а именно так назвали тварей в телевизоре, механик встретил с газовым ключом наперевес. И когда смерть взглянула из глазниц умершего родственника - руки сами собой преодолели сопротивление разума и таки нарушили упомянутую целостность того самого мозга. Упырь жалобно пискнул и затих, без конвульсий, без каких либо вообще признаков умирания, а уж на эти признаки Сэм вдоволь насмотрелся в родном Карабахе вот уже почти два десятка лет назад.
- Подожди, подожди. Я чего-то не допонял, то есть Акоп, ну, обратился, ты его сам упокоил и три дня с уже мёртвым в одной квартире жил? - Я вытащил прикуриватель и попытался раскурить сигарету. - Или я что-то не так понял?
- Да, все правильно, так и было. - Ответил механик.
- Да уж, а я то думал, что это у меня все плохо было. - Я сбавил немного скорость, повернул на более широкую дорогу. Все полумертвые или совсем заброшенные деревни остались позади. Сердце в груди пыталось выскочить наружу от неимоверной радости свободы. Ни люфтвафли, ни бронетанки нас не преследовали, никаких патрулей, разъездов - ничего! Коричневая рука "Бронетанковых кулаков", похоже, досюда ещё не добралась. Деревья вдоль обочины кончились, слева появилась напрочь сожженная заправка, а впереди встала молчаливым признаком уже безвозвратно утерянного прошлого эстакада. Возле указателя на перекрестке я притормозил, сейчас надо принимать судьбоносное решение. Куда ехать по М-4, то ли в сторону Москвы, на север, то ли в Армавир, на юг.
- Самвел, у меня к тебе просьба. - Я повернулся к старому механу.
- Какая?
- Поможешь кота найти?
Самвел заколебался, посмотрел на указатель, оглянулся, прислушался. Очевидно решение давалось ему непросто, как будто он ждал чьего-то совета, послания свыше. Мне очень не хотелось торопить, но все же я подтянул к себе свой автомат, пара нежитей с заправки двинулась в нашу сторону. Механик закряхтел и выдал:
- Канешна, дарагой! Я тебе кота помогу найти, тебе будет приятно, а раз тебе будет приятно, то и мне будет приятно. - Он задрал палец вверх - Я так думаю!
- Отлично, спасибо. - Нива тронулась, переедем мост в сторону Каширы, а после сразу же свернем налево и поедем на Москву. - А раз решили, то продолжай, а потом и я о себе расскажу.
- Э, продолжать уже мало совсем осталось. Из города я выбрался быстро, машин брошенных много, а я любую завести могу. Влез в газел, сидель, сидель, потом взяль и поехаль. Дороги нету, пробка везде много, а я по газонам и пустырям. На трассу выехаль, а там колонна, "МАЗ" синий и ещё другой "МАЗ", не синий, а между ними автобус. Я к ним и присоединилься - на Юг ехать. Потом ещё автобус присоединилься, в Воронеж, а потом три джипа. Но джипы не присоединились, они стрелять чуть-чуть стали, и тогда мы сами к ним присоединились. - Самвел заметно разволновался, акцент стал проявляться почти в каждом слове. - На джипах "братки" оказались, Пряник их узналь.
- Погоди, какой Пряник? Толик? - Я заинтересовался. - А, так это ты тот самый механ, что ему "Мазая" оттюнинговал? Да, что ни говори, а мир тесен.
- Вот-вот. Сначала я автобус делал, бронировал немного, чтобы людей из города увозить. А потом до "МАЗа" дело дошло. А потом меня украли.
- Фашисты?
- Да, они. Я два раза убегать хотел, но поймали. А потом, когда тебя уже привезли, мне бабушька Сирушо снова приснилься. И сказаль "Сомик, один ты у меня осталься, не ехай в Армавир больше, тут нет никто". И я бежать передумал - куда? Зачем?
- Так вот ты чего такой вялый и потерянный был, теперь понятно. - Я сочувственно поцокал языком. - А отбивать меня как решился?
- Да так и решилься. Бабушька в ухо как закричаль "Ударь его по голове!!!" Я взяль клуч и удариль. А потом понял, что мы уже убегать начнём, и даже обрадоваться начал.
Третий год Белого Дракона, весна. Где-то под Москвой.
Какое разнообразие запахов! Чувствительный крысиный нос подергивался. Вокруг Свои, и Еда. Много Еды. Надо только подобраться поближе. Теплая Еда, с кровью. Стая давно поняла, что холодная Еда опасна. Те Свои, которые пробовали холодную Еду , умирали. И становились Чужими. Они неприятно пахли и были опасны. Стая таких делала Холодными. Надо только прокусить голову и Холодный-Опасный станет просто Холодным. Вместе со Своими безопасно. Еда. Своих много. Я-Свой получу Еду после Свой-Сильный. Что-то не так. Почему Свой-Сильный похож на Еду? Неправильно. Еда-Свой-Сильный должен стать просто Едой. Убить Свой-Сильный!
Получилось! Архигениально! Впервые я внушил живому существу мысль о немотивированном нападении. Правда, попробовал пока на крысах, благо, вокруг этого народца хватает и недостатка в подопытных нет. Восприняв всерьез слова Распутина, я задумался- а что я могу предпринять для защиты? Физическое уничтожение противника с помощью Измененных, этой личной гвардии Чекиста? Сомнительно, сейчас Живые стали намного осторожней, объединяются и успешно защищаются от Измененных. Да и материала для постройки все меньше. Нет, пусть Измененные остаются здесь. Здесь они нужнее. Строительство Мира закончено. Я достиг своей мечты - Коммунизм! От каждого - по способностям, каждому - по потребностям. Мертвецы работают, за это я дал им защиту в виде Измененных. А эти, в свою очередь, получили доступ к неограниченному пищевому ресурсу: отработанные особи идут в пищу, да и огромного количества живности, оставшейся в Городе, хватит надолго. Что же касается меня- потребностей в пище у меня теперь нет совсем. Это получилось случайно. Когда я впервые вступил в контакт с лаборантом, в его голове крутилась мыслишка о том, что я - гриб. Бред. Потом оказалось, что эта мысль есть у многих. Я даже нашел того, кто придумал этот розыгрыш. Забавно, как правильно поданая, заведомо ложная информация, обретает достоверность. Недавно я вновь вернулся к этой мысли и решил попробовать. А что я теряю? Тела у меня нет, постоянно находиться в чреве Боксера неудобно и небезопасно. Те волокна, которые я прорастил в тело Боксера, с успехом заменили корни грибницы. С Кепкой и Чекистом я общаюсь ментально, и личное их присутствие в том месте, где я "пустил корни" (ха, забавный каламбур) абсолютно бессмысленно.
Но... Распутин. Я материалист, поэтому его предупреждение связываю не с какими-то потусторонними силами, а исключительно с приобретенными мною феноменальными способностями. Поэтому я решил не заканчивать День Шестой, а посвятить время поиску тех, кто, по словам Распутина, способен меня уничтожить.
Адская работа! Впервые, со времен, когда я еще был в собственном теле, я чувствовал усталость. Проверять мысли сотен тысяч живых Живых, копаться у них в головах, пытаясь вычислить потенциальную опасность для себя - это, скажу я, нетривиальная задача. Когда становилось совсем невмоготу, я вспоминал любимую мелодию. "Апассионата". Гениальная, нечеловеческая музыка!
Но всякая работа рано или поздно завершается. Я нашел их! Пять человек. Пятерка - древнейший символ законченности, замкнутости, нерушимости. Не зря пятиконечная звезда так популярна. Пять абсолютно уникальных людей, в чём-то они похожи друг на друга - в последнее время это принято было называть "Безбашенностью", но тут не совсем тот случай. Скорость принятия решений, а также нестандартность подхода к оному - вот что настораживает. Даже я, не обременённый телом, иной раз не так быстро просчитываю ситуацию, а тут вообще. Да и подборка, что надо - тут тебе и крестьянство, и рабочий класс, и наука, и медицина. Даже есть один военный, хоть официально и не состоявшийся, но по духу - мало какой генерал может сравниться.
Они пока не знакомы друг с другом. Но неумолимая цепь случайностей сводит их все ближе друг к другу. Помешать этому я могу и должен, иначе они разрушат все, что я построил. Я не могу влиять на их действия прямо, но они не в безлюдном пространстве живут - вызвать агрессию окружающих людей мне вполне по силам. Я уже пробовал- разбудил и усилил давнюю, детскую неприязнь одного типа, потомка Тельмана. Но словно кто-то их ведёт к встрече друг с другом, направляет и подсказывает, хотя визуального, да и пси-контакта я, при всём моём, практически, всесилии, обнаружить не сумел. Более того, в процессе поиска пятого человека я проморгал момент встречи двоих из них, не сумел повлиять и проконтролировать - и в результате эффективность их действия, теперь уже в паре, выросла. Нет, не в два раза, в четыре и продолжает расти экспоненциально - что, казалось бы, должно противоречить всем законам логики и математики, ан нет. С другой стороны, если рассматривать это с позиции диалектическо материализма, то дуализм ситуации вполне в духе этого философского направления - противоречие мнимое, на самом деле это просто еще не до конца познанные законы природы. Чем больше круг моих знаний, тем обширнее область непознанного. В общем, учиться и еще раз учиться!
Одно хорошо - хоть они и не поддаются моему непосредственному влиянию - я могу проецировать им картинки, причём двоим из них - даже в состоянии бодрствования, остальным лишь во сне. Я стараюсь внедрить им в сознание положительные эмоции в отношении себя: я и дети, я несу бревно, я и крестьяне, пьем вместе чай, я и печник. Попутно пару раз удавалось сбить сознание с толку на волне однообразности действия, проецируя картинку непосредственно главарю, но факторы, позволяющие это делать, ещё окончательно не изучены.
В процессе обучения новым умениям, я пропустил встречу ещё одной пары, точно так же показавших взрывной рост эффективности действия. Причём, один из них творит логику буквально из ничего, и что самое удивительная - эта его новая логика начинает работать. Так, вообразив себе, что новомодные цацки под названием "айфон" могут уберечь его от моих Изменённых, он пошёл на прорыв через стационарный пост в Южном Бутово, и, что самое удивительное, прошёл его. Уничтожив семерых из девяти Бойцов и двоих Разведчиков, как раз благодаря своим "амулетам от злых духов". Погружаясь в глубины психики человека, я начинаю понимать, что разговоры о колдовстве и волшбе всё же имеют под собой определённую почву.
Но, нет таких крепостей, которые не могли бы взять большевики, и, хотя День Шестой и выдался очень длинным, он еще не закончен!