Аннотация: ...Призови фантома. Не дай ему вечно прозябать в забвении. Никто не усомнится в твоей доблести. Сделай это ради него самого...
Безмолвные, скорбные, бесконечной вереницей движутся в никуда белые призраки, невидимые в белом тумане. Тень, одна среди многих, скользит, увлекаемая одним на всех потоком непроницаемой белизны небытия. У теней нет ни имен, ни памяти, ни стремлений или целей. Только белое течение, влекущее их за собой в бесконечном кружении вне времени.
И вот туман слегка колыхается, как будто бы все усиливающийся ветерок подталкивает и зовет за собой тень, которая медленно обретает плотность, память, время и пространство. Тень вспоминает свое имя. Железный Таркус...
Таркус возвращается к себе, в свое сознание и тело могучего и бесстрашного воина. Кто-то коснулся его Знака призыва. Кто-то пришел в Крепость Сена незваным и терпит бедствие. Кому-то нужна помощь фантома павшего героя.
Память выплывает из туманных глубин, являя пробуждающемуся сознанию все новые и новые, все более яркие картины ушедшей жизни. Успокаивающая тяжесть доспеха, холодная уверенность клинка. Шаги, сотрясающие землю. Спутники - воины Береника, каждый из которых по силе уступал самому Таркусу, но состоявшее из них войско было воистину непобедимым - так они думали...
Крепость Сена, неприступная твердыня на подступах к городу коварных и немилосердных богов - Анор Лондо. Раз боги отказываются помочь людям в борьбе с опустошением, скрывают великую тайну исцеления за неприступными стенами Города Богов, значит, нужно взять ее силой. Таркус вспоминает яростную схватку со стражниками крепости, кровь, молнии, жалящие стрелы, катящиеся огромные камни. Он словно бы наяву слышит свист маятников-лезвий, рев гигантов и сотрясающую стены крепости и мужество нападавших поступь бездушного стража - Голема.
Он собственноручно убил Голема тогда, разрушил его стальную оболочку и, сжав рукой в железной перчатке, в пыль раскрошил его ядро. Прорвавшись сквозь крепость и оказавшись в Анор Лондо, рыцари Береника нашли там вожделенное избавление от Проклятия Нежити - настоящую, окончательную смерть. Не всем, правда, так повезло. Таркус вспоминает, что в прошлый раз, проходя в обличье фантома по лестницам и переходам крепости, он вступил в короткую схватку с тем, во что превратился один из его бывших соратников. Доспехи Береника и безумие, опустошение...
Поднявшись во весь рост и ощутив в руках привычную тяжесть меча и щита, Таркус обернулся, ища взглядом воина, который на сей раз призвал его. И с недоумением оглядел невысокую, хрупкую фигурку, одетую в легкий кожаный доспех. Вместо шлема на голове странного воина был повязан выцветший желтый шарф, за спиной висел длинный лук. В руках воин держал иайто и паучий щит. Увидев Таркуса, воин поклонился. Ткань шарфа скрывала его лицо.
Таркус поклоном поприветствовал нового соратника и, когда тот выпрямился, с изумлением уставился на него. Воин оказался совсем молодой девушкой, лет восемнадцати от роду, бледной до синевы, рыжеволосой и синеглазой. Ни следа опустошения на усталом юном лице - чтобы воспользоваться знаком призыва, девушка вынуждена была поглотить частичку Тьмы, которую принято именовать человечностью. Таркус с сомнением оглядел доспехи и оружие прибывшей и едва заметно покачал головой. Синие льдинки глаз воительницы вспыхнули яростными лучами.
- Не нужно меня недооценивать, - надменно произнесла она, верно истолковав его взгляд.
"Зачем в таком случае тебе помощник?" - хотел было ехидно поинтересоваться Таркус, но что-то в ее взгляде заставило его промолчать. Он чуть помедлил и кивнул, предлагая ей указывать путь.
Воительница двинулась в направлении арены Железного Голема. "Ну конечно", - вздохнул про себя Таркус.
- Что тебе нужно в Анор Лондо? - спросил он вполголоса, шагая за ней след в след.
- Ответы, - коротко произнесла девушка и замолчала. Таркус едва заметно печально улыбнулся. Сам он в свое время стремился в Анор Лондо за тем же. Но не нашел ответов, а нашел лишь избавление от новых вопросов. Его труп остался лежать в углу одного из самых величественных залов дворца, рядом с картиной Ариамиса. Прекрасное надгробие... Таркус невесело усмехнулся. Он помнил яростную схватку со стражами картины, которых будто бы становилось все больше и больше, свой звериный рык, а затем - хриплое дыхание, прервавшееся на вдохе; медленно, очень медленно падающий на плиты пола меч, покрытый кровью... Он незаметно осмотрел клинок. Так и есть - лезвие покрыто то ли ржавчиной, то ли запекшейся кровью защитников Города Богов. Он погиб, не успев почистить меч, не воздав своему оружию надлежащие почести.
Перед входом в туманные врата, ведущие к обиталищу Голема, девушка остановилась и, деловито порывшись в заплечном мешке, нанесла на лезвие иайто золотую смолу. Клинок заискрился миниатюрными молниями. Таркус одобрительно кивнул, хотя ему было прекрасно известно, что против Голема опытные бойцы выходят все же с колющим оружием. И все же это было проявление той черты, которую Таркус так уважал в бойцах и которую так нечасто встречал у лихих береникских вояк - предусмотрительности.
Таркус шагнул вслед за девушкой в туман... и окончательно почувствовал себя живым. Он поднял меч и двинулся на Голема, благодаря случай и богов войны за предоставленную возможность вернуться к жизни - хоть ненадолго. Он слишком хорошо знал, что если девушка сейчас погибнет, то больше она не сможет призвать его - и его снова ждет небытие длиною в вечность.
Бой был долгим. Иайто, даже заряженный силой молний, наносил слишком мало урона бездушной железной махине. Большой меч самого Таркуса звенел, соприкасаясь со сталью оболочки Голема, и высекал пучки оранжевых искр. Ударами по одной и той же ноге они совместными усилиями добились того, что Голем споткнулся, повалился на одно колено и оказался более уязвим к атакам и почти беспомощен.
Мертвое сердце Таркуса пело песню битвы в унисон с живой сталью меча. Голем содрогался под ударами двух клинков - тяжелого черного и быстрого золотистого - и наконец рассыпался миллионом сияющих искорок. Таркус поднял меч в салюте, испытывая невыносимую боль и черную тоску от ощущения, что все уже закончилось. Девушка подняла с земли ядро Голема и положила в заплечный мешок, затем обернулась к Таркусу и склонилась в приветственном поклоне воина. Таркус поклонился в ответ, уже чувствуя, как белый туман пробирается в его сознание, как растворяются в горячем воздухе доспех, щит, само его тело, сознание, разум и память. "Снова я не стер с меча кровь и ржавчину..." - мелькает последняя мысль. Тень возвращается в печальный строй белых призраков в белом тумане и продолжает свое бесконечное ожидание момента, когда кому-то понадобится помощь при штурме Крепости Сена. Помощь несгибаемого Железного Таркуса и его заржавленного, покрытого засохшей кровью врагов, но все еще прочного и верного меча.