Так тяжело на душе после сражения у нее еще ни разу не было. И тому, что для победы над Великим Волком ей понадобился целый день - та же причина: как же сложно поднять руку на того, кто из последних сил защищает могилу павшего товарища...
Подойдя к поверженному исполинскому волку, Светлячок почтительно коснулась серебристого меха, пока тело не рассыпалось на мириады сияющих искорок. На примятой и забрызганной кровью траве осталось лежать кольцо. Светлячок подобрала его и зажала в кулаке. Двинувшись вокруг арены, она подошла к обелиску Арториаса и склонила голову. "Все мы подчиняемся чьему-то плану, сир Арториас. И ваша гибель, и мои странствия - все уже давно нарисовано на холсте жизни каким-то таинственным демиургом, и цель, к которой мы стремимся, нам неведома, и пути ее достижения не определены... Но мы не можем остановиться. Там, где вы споткнулись, я подхвачу ваш меч и пойду дальше". Душа Сифа горела и переливалась в ее ладони.
Вернувшись в лагерь Лесных Охотников, Светлячок в первую очередь попросила проводить ее к костру, чтобы восстановить силы, залечить раны и починить оружие и доспехи. Ингинн, да и прочие Охотники теперь смотрели на нее со смешанным чувством благоговения и недоверия: не так-то просто было осознать, что вот перед тобой стоит обычный, с виду ничем не примечательный немертвый, который только что совершил невозможное. Светлячок отмахивалась от проявлений восхищения, говоря, что если бы они видели каждую из ее глупых и бессмысленных смертей там, на арене, то восторга в их взглядах заметно поубавилось бы.
Пора было двигаться дальше. Шива заявил, что ждать появления в Лесу серебряных рыцарей бессмысленно - можно прождать и пару лет - а посему он сам отправится в Анор Лондо и будет добиваться аудиенции у леди Киран. Ингинн отправится с ним. Светлячок изъявила желание сопровождать их, так как ей нужно было посетить Кузнеца-великана в Анор Лондо.
- Имей в виду, там не любят чужаков, - предупредил ее Шива. - Сам каждый раз с большой опаской вхожу в ворота...
- Еще бы мне не знать, - усмехнулась Светлячок, вспоминая свои приключения в Крепости Сена, предшествовавшие ее первому визиту в Анор Лондо, и в самом городе, где не бросались на нее с оружием только трое - кузнец и Хранительница Огня, да еще иллюзорная Гвиневер.
Для Светлячка существовал быстрый и безопасный способ перенестись в Анор Лондо - с костра, с помощью магии Великой Чаши - но она решила потратить чуть больше времени и дойти до Города Богов пешим ходом, чтобы еще немного побыть с дочерью. Далее, как она прекрасно понимала, их пути должны были разойтись снова - надолго, а возможно, и навсегда.
По дороге Светлячок рассказывала Ингинн обо всем, с чем она сталкивалась в своих странствиях за прошедшие пять лет - о магии, диковинных разновидностях оружия, чудесных углях, с помощью которых кузнецы превращают обычные клинки в зачарованные, огненные, проклятые... О торговцах, у которых в обмен на души поверженных врагов можно было получить самые разнообразные предметы, от пучка фиолетового мха до человечности, от осколка титанита до комплекта доспехов древнего героя. О странных и страшных созданиях, населяющих Лордран, враждебных и несчастных, мудрых и безумных.
- Я очень надеюсь, что леди Киран согласится взять тебя на обучение, - говорила она, - чтобы тебе не пришлось через синяки и шишки получать все эти знания... У тебя-то, в отличие от меня, жизнь всего одна!
Дойдя до Крепости Сена, путники вынуждены были разделиться: Светлячку путь через центральные ворота был заказан, поэтому она направилась к костру, который находился в старой церкви у моста, соединяющего Крепость Сена с Уездом Нежити, заодно заглянув поздороваться с кузнецом Андрэ из Асторы, обитавшим в подвале этой же церкви.
- О, да ты еще не обратилась в Полую! - как всегда, ворчливо приветствовал ее Андрэ, который не запоминал имен бесконечных немертвых, приходивших к нему за починкой и улучшением оружия, но имел прекрасную память на лица.
- И я очень рада тебя видеть, Андрэ, - улыбаясь, ответила Светлячок. - Смотри, что я тебе принесла, - и она достала из заплечного мешка кусок угля, светившийся в полумраке башни молочно-белым сиянием.
- Ого, небесный уголь! - уважительно пробасил Андрэ. - Да где же тебе удалось его достать?
- Нелегко пришлось, - поморщилась Светлячок, вспоминая прекрасную и коварную Лунную Бабочку, охранявшую это сокровище в башне в Саду Темных корней.
- Я очень тебе благодарен, - Андрэ, благоговейно приняв из рук Светлячка уголь, принялся вертеть его перед глазами, близоруко щурясь. - Прекрасный материал! Я могу с его помощью выковать самое мощное небесное оружие, какое только носили рыцари в этом мире. Имей в виду, если тебе потребуется.
- Спасибо, Андрэ, - сказала Светлячок, - я запомню. Ну что ж, рада была повидаться. А теперь мне нужно навестить твоего собрата по цеху в Анор Лондо.
- Великан, - ворчливо отозвался Андрэ. - Наслышан я о нем. Ты им доверяешь?
- А почему бы и нет? - удивилась Светлячок. - Во всяком случае, он на меня не нападал, в отличие от многих других...
- Ну что ж, дело твое. И счастливого пути, - Андрэ шумно вздохнул и перехватил молот поудобнее. - Осторожней там. Не хотелось бы увидеть тебя среди Полых.
Опустившись на одно колено у костра, Светлячок вызвала в памяти и представила в мельчайших подробностях комнату в Анор Лондо, в которой у такого же костра, привалившись к стене, целую вечность стояла Хранительница Огня. Затем обратилась к силе Великой Чаши и почувствовала, как огненный вихрь мягко обволакивает ее и затягивает в пламя, не обжигающее, а согревающее и наполняющее силой.
Поднявшись с колен в небольшой комнате с янтарно-желтыми стенами, она молча поклонилась Хранительнице Огня (та приветливо кивнула в ответ) и вышла на площадку перед лифтом. Как всегда, возвращаясь сюда, Светлячок на продолжительное время застыла у перил ограждения, любуясь остроконечными крышами, возносящимися в небо, башенками и лестницами с ажурными перилами, залитыми солнечным светом широкими площадями и узкими мостиками. Город Богов по-прежнему был прекрасен... и грозен, как во времена своего расцвета.
Спустившись на хитроумном круглом лифте на следующий уровень, Светлячок прошла сквозь башню с центральным лифтовым механизмом на главную лестницу, ведущую во дворец. На вершине лестницы, как обычно, она столкнулась с двумя стражами-гигантами (после всевозможных мерзопакостных тварей, с которыми Светлячку приходилось сражаться в отдаленных землях Лордрана, эти молчаливые лязгающие доспехами рыцари уже вызывали у нее некое теплое чувство, но другого способа попасть к кузнецу, кроме как убив хотя бы одного из них, к сожалению, не существовало). Разделавшись с одним из них и прошмыгнув незамеченной мимо второго, Светлячок нырнула в кованую дверцу слева от центральных ворот. Там на нее набросились так же хорошо знакомые летучие демоны с копьями, кусающимися разрядами молний (и как обычно, зацепили пару раз). Шипя от боли и досады, Светлячок мощным ударом сбросила одну из тварей с парапета, вторую разрубила наискось пополам и наконец-то вошла в пристройку, откуда доносился стук кузнечного молота.
Кузнец, склонившийся над наковальней, занимал чуть ли не половину маленькой комнаты и до того напоминал Гоха, что Светлячку стало не по себе. Легендарный лучник упоминал кузнеца - своего соплеменника, вспомнила она, наверняка они знакомы.
Кузнец с лязгом опустил молот на наковальню и слегка поднял голову.
- Кто это здесь? А, это снова ты. Что ты говоришь? Ты встречалась с Гохом? Так он жив?
- Да, я говорила с ним, - вздохнула Светлячок. - Но жив ли он сейчас, сказать не могу. Временные спирали, сам понимаешь... Кажется, я встретилась с ним в далеком прошлом.
- А, время, - буркнул Кузнец и вернулся к своей работе. - Хорошие были времена, - он шумно вздохнул. - Я ковал оружие для рыцарей Гвина. А Гох... он всегда сам вырезал наконечники для своих стрел...
- У меня к тебе просьба, - сказала Светлячок, - я знаю, что ты можешь выковать оружие, которое будет заключать в себе душу героя. Я принесла тебе одну такую душу, посмотри, что из нее можно сделать, - она достала из особого зачарованного отделения заплечного мешка душу Сифа и протянула Кузнецу. Душа переливалась на ладони, как бы ощупывая своими лучиками окружающее пространство.
Кузнец осторожно потянулся к душе и бережно, как мыльный пузырь, поймал ее на раскрытую ладонь. - Здравствуй, старый знакомый, - пророкотал он. - Сиф, волчонок Арториаса. Помню, как он бегал по замку и выводил из себя стражников...
- Я хочу, чтобы душа Сифа осталась жить в бессмертном клинке, - сказала Светлячок. - Это самое малое, что я могу сделать для него и его хозяина.
- С помощью этой души можно создать уникальный клинок, - сказал Кузнец. - Таким мечом сражался сам Арториас. Меч был проклят, когда Арториас вынужден был заключить перемирие с тварями Бездны, чтобы получить защиту. И все равно эта защита ему не помогла... эх, - Кузнец слегка разогнул спину. - Давай любой прямой меч и подожди немного.
Светлячок сидела на площадке перед пристройкой, привалившись к кованой решетке, смотрела в небо и слушала перестук молота Кузнеца. Наконец стук прекратился, Светлячок поднялась и вошла в мастерскую. Перед Кузнецом на наковальне лежал огромный меч, иссиня-черная сталь клинка словно бы поглощала солнечный свет, по острой кромке пробегали голубые искры.
- Вот он, проклятый меч Арториаса, - сказал Кузнец. - Он переходит в твои руки, чтоб ты закончила то, что не смог завершить его хозяин.
- Для того он мне и нужен, - отозвалась Светлячок, склонив голову, подошла к наковальне, как к алтарю, и почтительно двумя руками взяла меч, ощутив его непривычную тяжесть, таинственную энергию и силу.
- Такому мечу нужны особые ножны, - сказал Кузнец, подавая ей перевязь с ножнами, по виду древнюю, потертую, но еще прочную, явно побывавшую не в одном сражении. - Этой перевязью пользовался сам Арториас. Перед своим походом в Олачиль он заказал у меня новую, а эту оставил мне - на всякий случай. Я сохранил ее, я верил, что она кому-то еще понадобится...
- Пусть она принесет тебе удачу, - сказал Кузнец. - Обрати свой новый меч против созданий Бездны. И приходи, я всегда рад помочь.
- Спасибо, - еще раз повторила Светлячок и вышла, оставив Кузнеца ковать оружие неизвестно для кого и вздыхать о старых временах.
Средоточие кошмара, разлагающийся труп некогда прекрасного, процветающего города - Новый Лондо. Руины, наполненные гниением, мраком и ужасом, камни, пропитанные криками и мольбами умерших в мучениях тысяч людей. Призраки жителей, не находящие упокоения и стремящиеся утянуть в мир своих вечных страданий каждого, кто придет в проклятый город.
После того, как были открыты запечатанные ворота, вода схлынула с затопленных улиц, и взгляду открылись ужасающие картины: горы раздутых, маслянисто блестящих в мертвенном лунном свете трупов; неописуемые в своей отвратительности твари, похожие на огромные головы с искаженными в агонии лицами, слепленные из полуразложившихся тел утопленников; и над всем этим - вечные сумерки, липкий туман и бесконечные вой и стенания призраков.
Светлячок искала Хранителя Печати среди затопленных руин, не зная, что скажет ему, как убедит отдать ключ от комнаты с механизмом, открывающим ворота, позволить ей спустить воду и взять на себя ответственность за возможное высвобождение Бездны. Однако Ингвард, увидев перевязь с мечом Арториаса, только спросил "Он тебя прислал?" и отдал ключ без лишних разговоров. У Светлячка сложилось впечатление, что Хранитель за столько веков в окружении оживших кошмаров изрядно повредился рассудком. Он рассказал о том, что совсем недавно в город приходил Арториас, победил Темных Духов и помог запечатать Бездну, сказав, что скоро вернется и завершит начатое. Из немного бессвязного рассказа Ингварда выходило, что именно Светлячок и прибыла по приказанию Арториаса, чтобы сразиться с Бездной. Светлячок благоразумно не стала спорить.
Держа в руке меч Арториаса, Светлячок осторожно продвигалась по городу, пересекая затопленные улицы и поднимаясь по склизким, поросшим плесенью лестницам. Повсюду раздавались стенания призраков, постоянно неожиданно выплывавших то из стен, то из пола, а то и из потолка и тянувших к ней свои жалящие руки-щупальца. Проклятый меч одним взмахом милосердно прекращал их тоскливое посмертное существование.
Добравшись до башни с рычагом, открывающим ворота-плотину, Светлячок вошла внутрь и на мгновение остановилась перед тем, как привести механизм в движение. За пять лет существования в теле немертвого она, казалось, привыкла ко всему, столкнулась со множеством неописуемых ужасов и мерзостей, но то, что должно было вскоре предстать перед ее глазами, пугало ее больше, чем сражение с любым монстром или огромным драконом. Тысячи и тысячи мертвых тел утонувших жителей города - мужчин, женщин, детей... Привыкшая к смертям - и чужим, и своим - Светлячок никогда еще не сталкивалась с такой концентрацией смертей на небольшой площади. Светлячок понимала, что единственно возможный способ почтить их память и дать им наконец возможность обрести покой - это победа над теми, кто навлек на город проклятие. Повернув рычаг, она подошла к окну башни и стала наблюдать за тем, как серо-зеленые мутные воды, закручиваясь в водовороты и таща за собой мусор и обломки, освобождают улицы города, обнажая камни мостовых, веками не видевшие света и воздуха.
Вниз, на скользкие, заваленные трупами и частями тел улицы. Не вглядываться, не обонять, не задумываться. Путь известен, он лежит мимо укрытий Темных духов, которые охраняют вход в логово своего повелителя - Кааса.
Пройдя сквозь туманные врата, Светлячок остановилась на верху длинной винтовой лестницы. Впереди ждала битва, все было как всегда... но все же...
Впервые столкнувшись с Бездной в древнем Олачиле, Светлячок до сих пор не могла оправиться от ужаса, который вызвали в ней искаженные Бездной жители города. Весь мир был охвачен безумием, опустошенные и Полые уже не пугали, став привычным кошмаром. Но бывшие люди - жители Олачиля не были похожи на иных жертв проклятия, с которыми Светлячку приходилось сталкиваться - и сражаться.
Сначала все шло как обычно - незнакомые улицы, полные ловушек, засад и сокровищ. Внезапные нападения, отвратительно уродливые противники, новые виды оружия, ранения, смерти, возвращения от костра. Потом, пройдя большую часть города несколько раз, Светлячок заметила и поняла нечто, до сих пор заставлявшее ее холодеть и испытывать почти забытое чувство - чисто человеческий, а точнее, животный страх.
Продвигаясь по улицам города, подкрадываясь незамеченной к закоулкам, где в засадах скрывались поглощенные жители, Светлячок невольно вслушивалась в их бессвязное бормотание, прерываемое взрывами безумного смеха. И постепенно ей стало казаться, что она понимает или чувствует, чем стали эти люди, когда Бездна поглотила их.
Их человечность словно была вывернута наизнанку, так, что нынешнее их состояние можно было бы назвать отрицанием жизни, и все то, что делает человека человеком - разум, чувства, страхи и привязанности - обернулось своей противоположностью. И если долго смотреть на них, слушать их бессвязные, но для них самих - полные скрытого жуткого смысла речи, безумный, но такой искренний смех, начинало казаться, что это безумие и есть норма, а обычные люди - и ты сам - лишь недоразумение, ошибка, лишний узелок на гладкой ткани мира.
Особенно тяжело было осознавать то, что в самых диких безумцев, по всей видимости, обратились мудрейшие горожане - маги, советники правителей, ученые и философы - они бегали по улицам с жутким смехом и бессвязными выкриками, тряслись в диких плясках, больше похожих на судороги. Выглядели они жалко и ужасающе одновременно.
Как верно заметила Светлячок в недавнем разговоре с Шивой, храбрость немертвого - обратная сторона его безумия, как следствие существования на грани между жизнью и смертью и невозможности сойти с этой линии ни в одну из сторон. Но один страх оказывается сильнее безумия - страх окончательно утратить себя.
Полый - это оболочка без души. Тело, не управляемое сознанием, просто выполняющее привычные функции - двигаться, скрываться, нападать, сражаться, колдовать. И одержимое стремлением убивать. Все, что окажется поблизости и будет похоже на нечто живое, должно быть умерщвлено. Однако если у Полых жажда убийства просто является искаженным инстинктом самосохранения, то у Поглощенных Бездной - с их вывернутой наизнанку личностью - словно бы происходила смена всех понятий и принципов на противоположные. Как Бездна пытается поглотить человечность, так и в сознании Поглощенных (а Светлячок в Олачиле с ужасом убедилась, что они не утрачивали сознания, в отличие от Полых) подлость поглощала честность, трусость питалась храбростью, жестокость - состраданием. Действия Поглощенных казались им самим справедливыми, героическими и подчинялись несокрушимой логике. Результат Светлячок неоднократно видела собственными глазами. Она содрогнулась, вспоминая разносившийся далеко за пределы арены, жуткий, полный невообразимой муки рев Арториаса, до последнего мгновения пытавшегося побороть в себе то, во что он превратился...
Не просто стать пустой оболочкой, големом из плоти с одной целью - убивать, а превратиться в нечто противоположное самой себе и при этом продолжать считать, что думаешь, чувствуешь и действуешь абсолютно, единственно верным образом, и не испытывать ни малейших сомнений... Светлячок предпочла бы тысячу раз умереть самыми мучительными способами, обратиться в Полую и погибнуть от рук первого встречного. После всего, что она видела и пережила за пять лет в Лордране, перспектива быть поглощенной Бездной осталась единственным исходом, который в самом деле страшил ее.
Именно поэтому Светлячок, уже надев кольцо Арториаса, медлила на верхней ступеньке бесконечной винтовой лестницы, ведущей к месту заточения Четырех Королей.
Кто же они - Четыре Короля? Мудрейшие и доблестнейшие из всех людей, правители Нового Лондо, они были удостоены Гвином величайшей чести - стать носителями частиц двух Великих Душ одновременно. Не поэтому ли Бездна так потянулась к ним - учуяв средоточие огромной силы в хрупких человеческих оболочках?.. Четыре благородных и справедливых правителя великого города, чьи имена ныне бесславны, прокляты и забыты.
Каас Темный Охотник, мудрый и коварный первозмей, чьей целью является воцарение в мире Эры Тьмы, без труда нашел одно общее слабое место у всех четырех могущественных Королей. Как у любого человека, наделенного неисчислимыми богатствами, всеобщим признанием и восхищением, практически неограниченной властью, у Королей оставалось только одно неутоленное страстное желание - жажда бессмертия. Перед лицом угрозы конца привычного мира - затухания Первородного Пламени - страх смерти победил разум, чувства чести и ответственности правителей за свой народ. В конце концов, разве не был смертен прародитель всех людей, легендарный основатель Олачиля, первый обладатель Темной Души? Он похоронен в основанном им городе, потомки приходят на его могилу, чтобы почтить его память... Нет, подобная судьба не для Королей. Они не просто обладатели Темной Души - летопись их деяний не должна закончиться простой человеческой смертью! Они также и носители Светлой Души, и бессмертие - это именно то, для чего они предназначены! Такими речами Каас легко добился от них слепого следования его собственному плану.
Результат лежал сейчас перед глазами Светлячка - мертвый, проклятый город, населенный Темными Духами, высасывающими человечность, призраками и чудовищами, заваленный трупами невинных горожан, которые когда-то так восхищались своими правителями. А ниже, глубоко под ногами, зияла прореха в ткани мира - проход в Бездну, где неприкаянными тенями уже целые века скитались запертые Великой Печатью бывшие Короли.
Теперь Печать была сломана, и на плечи простой немертвой неподъемным камнем легла ответственность. Если победить Королей не удастся, то ничем не сдерживаемая Бездна вырвется в мир и сначала сделает из него единый бесконечный Олачиль... А потом мира просто не станет.
Предстоящая битва для Светлячка отличалась от всех предыдущих сражений тем, что всегда до сих пор она была уверена: как бы ни сложилась схватка, какие бы раны и увечья она ни получила, она вернется к жизни у костра и продолжит начатое - до победы. А в случае с Бездной - нет, Светлячок не сомневалась в силе защитной магии кольца Арториаса, но с другой стороны... Ей, как никому другому, было известно, что самого Арториаса кольцо не уберегло от поглощения Бездной. А Светлячку менее всего хотелось стать для кого-то, кто, возможно, придет после нее - выполнить проваленную ею задачу - препятствием на пути к цели, подобным тому, каким стал для нее самой злосчастный Арториас Путник Бездны.
Светлячок медлила, собираясь с духом. Встреча с Бездной пугала ее больше, чем она готова была себе в этом признаться. Безумие, искажение... Вместо любви к дочери и беспокойства о ней испытывать к ней ненависть и потребность умертвить любым способом. Вместо веселого и бесстрашного характера обрести мрачность и трусливую нерешительность. Вместо... Светлячок неожиданно для себя тихонько рассмеялась. Во что трансформируется ее привычка отчаянно ругаться во время драки, ей вообразить не удалось.
Пора было приступать к делу. Светлячок вздохнула, вытащила из ножен меч Арториаса и начала спуск по винтовой лестнице, казавшейся бесконечной, но, к сожалению, все-таки имевшей окончание.
Как много, оказывается, нужно сил, чтобы сделать один-единственный шаг. Шаг с последней ступени лестницы в пустоту.
Ну же, вперед. Сердце замерло. Мгновения или часы падения. Бездна - есть ли у тебя дно?..
Пропало время. Падение длится уже целую вечность, хотя вдохов сделано всего два-три. Пропало пространство. Вокруг чернота - в какую сторону падает тело?
И вдруг падение замедляется. По-прежнему нет ни верха, ни низа... но почему-то Светлячок не падает дальше, а упирается ногами в какую-то поверхность, зыбкую, слегка подрагивающую, как туго натянутая ткань. Озирается вокруг - чернота во всех направлениях одинаково глубока. Осторожно продвигаясь - вперед? назад?.. как здесь определить? - она внимательно, до боли в глазах, до ломоты внутри черепа вглядывается во мрак. Покажитесь же...
Светлячок двигалась по расходящейся спирали, ориентируясь исключительно на внутреннее чувство направления, считая шаги и следя за постоянным опережением длины шага правой ноги относительно левой. Вокруг по-прежнему было Ничто. Светлячок вспомнила, как пыталась представить себе ощущения, которые охватят ее при спуске в Бездну - ужас? Холод? Жар? Ничего похожего здесь не ощущалось. Ничто. Отсутствие всего - даже темнотой окружающую неосязаемую субстанцию назвать было бы неверно. Темнота подразумевает наличие - хотя бы где-то - отрицающего ее света. В Бездне же не было места противостояниям, противопоставлениям, которые делали мир живым, придавали всему движение. Светлячок чувствовала себя здесь абсолютно чужеродным объектом. Холодея, она поняла вдруг, что такое Бездна: свет и тьма, жизнь и смерть, добро и зло сливаются воедино, нет разделяющей понятия границы, нет борьбы, нет движения, нет бытия.
Круг за кругом. Цель где-то рядом, просто нужно ее найти. Не поддаваться...
И вот наконец в черной ткани забрезжила прореха. Пятнышко, похожее на клочок светящегося тумана. Светлячок двинулась в сторону свечения, сначала шагом, все ускоряясь, потом перешла на бег. Она бежала изо всех сил, но свет, казалось, не приближался. Начали закрадываться сомнения - а что, если свечение просто мерещится перенапряженным глазам? А что, если это уже признак надвигающегося безумия?.. Светлячок упорно продолжала двигаться на свет. Поддаться панике означало безропотно дать себя поглотить, проиграть бой, не вступив в него.
Внезапно светящийся туман словно бы прыгнул на Светлячка, разросся до величины в два человеческих роста и принял очертания стройной и грозной фигуры. Светлячок рассмотрела развевающиеся белоснежные одежды, лучистую корону, странную рогатую алебарду в руке, молодое, сияющее безумным восторгом лицо с полуприкрытыми в блаженной истоме глазами.
Король совсем рядом, но меч почему-то не задевает, не ранит его. Сияющая фигура крутится на месте, заливаясь беззвучным, счастливым и безумным смехом. Посох разбрызгивает глубоко жалящие, смертоносные лучи. Задевает. Больно... Откатиться, выбрать момент, глотнуть эстуса. Бежать к сияющей фигуре, обходя справа, искать незащищенные места. Все равно они у тебя есть, ты уязвим, ты такой же человек, каким и я была когда-то...
Светлячок уворачивается от лучей, испускаемых посохом Короля, тщательно выбирает моменты для ударов и слишком поздно замечает появление второй сияющей фигуры. Разворот, удар - меч проходит через призрачное тело, не причиняя вреда, а вот алебарда второго Короля цель находит - грудь взрывается болью, дыхание вылетает с хрипом и кровавыми брызгами, фигуры Королей словно бы вспыхивают и накрывают сияющей пеленой арену битвы...
Костер. Слава Свету, все как всегда. Отдышаться, подумать, проверить, на месте ли кольцо Арториаса. От костра путь неблизкий. Виверны в Долине Дрейков, проход в Новый Лондо, Темные Духи, призраки. Склизкие камни под ногами, душная сырость в воздухе. Винтовая лестница, шаг в пустоту. Второй раунд.
Меч Арториаса не подводит. Закаленное редким титанитом, магией и преданностью Сифа лезвие находит уязвимые места на теле Короля, высокая светящаяся фигура сотрясается, как дерево под топором лесоруба, сбивается с ритма шагов, теряет нить атаки. Еще удар, уклониться, держаться правее... Фигура начинает отступать, отклоняется назад и вдруг - кажется, что прошло несколько часов - взрывается, осыпаясь светящимися искрами. Так, это только первый из четырех - до победы еще далеко. А второй уже летит по пустоте, не успев на помощь собрату, но с решимостью отомстить за него поднимая свое чудовищное сияющее оружие.
Не всякий удар достигает цели. Нельзя слишком далеко отходить от противника - на удалении Король атакует магией, от которой слабо защищают доспехи и щит. Уж лучше принять щитом пару ударов алебарды и, выбрав момент, выпадом достать незащищенный бок противника.
Второй из Королей рассыпается звездной пылью. Появляется третий, а вскоре за ним - и четвертый. Как одолеть двоих сразу? Силы и запасы эстуса на исходе. Пропущенный в не прикрытый щитом бок магический разряд выжигает внутренности и отбрасывает к исходной точке.
...Озеро Темных Корней. Костер. Починить доспехи, восполнить запасы эстуса. Мост с вивернами, комнаты с Темными Духами, галереи с призраками. Как же хорошо, что жизнь не одна...
Быстрые смерти. Неудачно выбранный момент для удара, раскрыться - и все заново: костер, виверны, лестница. Смерти обидные: за шаг до победы - поторопиться, пропустить по глупости очевиднейшую атаку - и снова исходная точка.
От страха давно уже не осталось и следа. Появилась злость, веселая боевая ярость, и она тоже прошла, уступив место ледяному спокойствию и сосредоточенности.
Ни одного лишнего движения. Ни одного непросчитанного удара. Экономить силы, беречь эстус. Не считать смерти. Все равно вам придет конец, слышите?..
И вот очередной удар - все-таки неожиданно - оказывается победным. Последний из Королей рассыпается искрами душ, Светлячок падает на колени и обессиленно выпускает из рук меч и щит. Все тело горит, обожженное магическими молниями, под доспехами горячо и мокро от крови. Левая ключица перебита, поэтому в бою с четвертым Королем щит уже почти не помогал. Эстуса не осталось ни глотка.
"Как же я отсюда выберусь?.."
На месте гибели последнего из Королей сияет и переливается дрожащими лучиками Великая Душа. В ее бледно-желтом свечении проступают очертания витого меча, торчащего из кучки костей.
"Бездна, ты вокруг меня, но ты не во мне. И я не растворилась в тебе. Теперь я могу завершить начатое. Спасибо за защиту, сир Арториас. Покойтесь с миром, теперь Бездна отпустит вас".
13. Ингинн (сейчас)
Крепость Сена, построенная одновременно с Анор Лондо, служила вратами в Город Богов, через которые не должен был пройти ни один незваный гость. Идя под конвоем стражников-змеелюдов по коридорам, лестницам и залам крепости, Ингинн не уставала удивляться изощренной хитрости строителей этого бастиона - сколько хитроумных и смертельно опасных ловушек они создали, сколько неожиданных поворотов коридоров и укрытий предусмотрели для того, чтобы сделать крепость воистину неприступной! Однако опасность проникла в Анор Лондо не этим путем, и все укрепления и ловушки оказались бессильны перед тем, что повергло Город Богов в упадок.
На входе в крепость стражники забрали у них с Шивой оружие и щиты и препроводили к командиру, который узнал Шиву, выслушал его пояснение по поводу цели их визита, после чего ему оружие вернули, но Ингинн - нет, и приказали им обоим следовать за двумя стражниками вглубь крепости. Еще два стражника с обнаженными мечами следовали в нескольких шагах за ними, пятый шел сзади и нес клинки и щит Ингинн.
Далее Ингинн получила незабываемые впечатления от способа доставки визитеров в Анор Лондо: каждого из них подхватили под руки по паре демонов-летучих мышей и, хлопая перепончатыми крыльями, резко подняли высоко в воздух, так, что у Ингинн перехватило дыхание. Немного опомнившись, она осторожно огляделась и рассмотрела стремительно проносящиеся глубоко внизу какие-то строения, укрепления, мосты и башни, высокие деревья, и наконец на горизонте появись и стали стремительно увеличиваться в размерах возносящиеся к небу остроконечные крыши города, о котором Ингинн столько грезила в последние дни. Демоны резко пошли на снижение, одновременно разворачиваясь в воздухе, и сбросили путешественников на площадку лестницы, ведущей вниз к балкону одной из башен.
Один из прибывших вместе с ними змеелюдов отправился с докладом к местным стражникам, приказав остальным ждать его возвращения. Ингинн крутила головой, стараясь рассмотреть как можно больше. Шива предупредил ее, что шансы на успех в переговорах с Киран он оценивает как невысокие - у нынешнего капитана стражи Анор Лондо и без них забот хватало - поэтому результатом визита в город с большой вероятностью могла стать немедленная отправка назад. Соответственно, Ингинн понимала, что другого шанса полюбоваться Анор Лондо у нее может и не быть.
Примерно через четверть часа змеелюд вернулся в сопровождении четырех серебряных рыцарей. Стражник замка объявил, что прибывших приказано доставить в зал переговоров, где через некоторое время их примет леди Киран, чтобы они могли изложить ей свою просьбу. Ингинн с облегчением перевела дух. Что ж, кажется, шанс ей все-таки предоставлен.
Змеелюды улетели назад в Крепость Сена, а Шива и Ингинн в сопровождении стражников отправились в длинное путешествие по коридорам и лестницам мимо неподвижных молчаливых стражей-гигантов, мимо сложных лифтовых механизмов, со скрипом поднимавших и опускавших круглые платформы между уровнями дворца, мимо галерей с витражными окнами и резными каменными перилами. Ингинн жадно впитывала взглядом окружающие красоту и величие и понимала, что никакие красочные, полные эмоций и подробностей рассказы Анны и Светлячка нисколько не подготовили ее к тому восторгу, который она сейчас испытывала.
Стражники ввели их в сравнительно небольшое помещение с высоким потолком, рядами колонн вдоль боковых стен и статуей Гвина у дальней стены. У подножия статуи стоял большой прямоугольный стол, за ним стояло одно кресло с высокой резной спинкой, с противоположной стороны - спинками ко входу - восемь кресел поменьше. Стражники подвели Шиву и Ингинн к столу, остановились, приказав прибывшим ожидать прибытия леди Киран, и отошли немного назад.
Буквально через несколько мгновений в правом углу зала с еле слышным скрипом открылась неприметная дверца. К креслу во главе стола подошла невысокая женщина в синем доспехе, без шлема, с кинжалом и изогнутым мечом в изящных ножнах. Волосы цвета выгоревшей соломы были заплетены в аккуратную косу, доходившую до пояса. Лицо женщины выглядело усталым, губы были плотно сжаты, как будто она испытывала постоянную боль. Пронзительный взгляд серо-зеленых глаз скользнул по лицам прибывших, и Ингинн невольно поежилась - ее словно бы просветили насквозь магическим лучом. Женщина, кивнув стражникам, опустилась в кресло во главе стола. Ингинн поняла, что это и есть леди Киран, в прошлом рыцарь лорда Гвина, капитан отряда Клинков Повелителя и нынешний командир стражи Анор Лондо.
- Доброго дня, Шива Лесной Охотник, - произнесла женщина, голос ее звучал мелодично и устало. - Что привело тебя в Анор Лондо? Кто твоя спутница?
Шива и Ингинн поклонились, после чего Шива начал рассказ о событиях, которые привели его и Ингинн в замок. Киран слушала внимательно, взгляд ее постоянно перемещался с лица Шивы на Ингинн - почему-то на ее волосы. Когда Шива начал рассказывать о визите Альвины, Киран жестом остановила его:
- Альвина приходила к вам?.. - она казалась взволнованной. - Когда это было? Она не обещала вернуться?
- Двадцать дней назад, миледи, - ответил Шива и пересказал разговор с Альвиной. Киран слушала, явно задумавшись о чем-то своем.
Когда Шива дошел в своем повествовании до появления в Лесу Светлячка, Киран снова остановила его, от волнения даже приподнявшись с места.
- Светлячок из Асторы? И ты, - она впилась взглядом в лицо Ингинн, - ее дочь?..
Она снова опустилась в кресло и закрыла лицо рукой.
- Миледи?.. - обеспокоенно произнес Шива.
- Ничего, продолжай, - устало проговорила Киран, садясь прямо. - Вот какими замысловатыми путями боги ведут нас, однако... Как это в их духе...
Шива закончил рассказ и замер, глядя на Киран, ожидая ее решения. Ингинн тоже ждала, затаив дыхание, сердце колотилось. Киран поднялась с кресла, острый взгляд ее дымчатых серо-зеленых глаз, как стальная игла, погрузился в зрачки Ингинн, которая, не дрогнув, встретила этот взгляд. Киран едва заметно улыбнулась.
- Смелая девочка, - проговорила она, - храбрая кровь. Ну что ж, я позволю тебе остаться, раз уж боги решили сплести из наших судеб такую прочную веревку. Но должна тебя предупредить - пути назад не будет. Жизнь твоя никогда уже не будет спокойной, легкой, беззаботной. И скорее всего, если ты останешься с нами, - во взгляде Киран промелькнуло что-то похожее на сочувствие, - она будет недолгой.
- В наше время о долгой спокойной жизни грезят только трусы и глупцы, миледи, - твердо сказала Ингинн и слегка поклонилась. - Смею надеяться, дочь Лидии из Асторы, победившей самих сира Арториаса и Великого волка Сифа, освободившей Великие Души Жизни и Смерти - не из тех и не из других.
Киран изумленно покачала головой.
- Храбрая кровь, - одобрительно повторила она. - Ну что ж, Ингинн, добро пожаловать в Анор Лондо. Стражники отведут тебя в казармы и препоручат непосредственному командиру. Мердок, - обратилась она к одному из серебряных рыцарей, - отведи ее к Мэгенн и пришли ко мне Элеонору. Верните Ингинн ее оружие. Можете идти. А ты, Шива, задержись. Мне нужно еще кое-что уточнить у тебя...
Ингинн пока еще этого не знала, но то, что с ней произошло, оказалось практически точь-в-точь копией начала обучения самой Киран. Она была зачислена в отряд Клинков Повелителя, где на данный момент, кроме нее, на начальном уровне обучения находились еще две девушки - не из людей, а из племени серебряных рыцарей, соответственно, они заметно превосходили Ингинн в силе; при этом в ловкости она вполне была способна с ними потягаться, но все это выяснилось, естественно, позже.
Получив место в казарме и расположившись, Ингинн была вызвана к лейтенанту Клинков Повелителя леди Элеоноре, которая описала новобранцу ее обязанности и распорядок дня отряда. Мэгенн, заместитель Элеоноры, так сказать, по хозяйственной части, провела Ингинн по дворцу и показала, где находятся оружейные мастерские, библиотека, кухонные помещения и обеденный зал.
Наутро Ингинн, так же, как в свое время самой Киран, было приказано явиться на главную арену для экзаменационного поединка. Ингинн, быстро найдя общий язык с Кузнецом (в ходе беседы выяснилось, что ее мать утром этого же дня была у него и получила меч и перевязь Арториаса), выправила и почистила у него свои доспехи, заточила и отполировала клинки. На экзамен она решила явиться в легком кожаном доспехе, но и асторскую броню на всякий случай тщательно подготовила.
Закат первого дня в городе Богов Ингинн встретила у перил главной арены. Не отрываясь, она следила за тем, как иллюзорное Солнце, заливая последними мягкими лиловыми лучами крыши и площади, опускается за горизонт, как вспыхивают и гаснут отблески на витражных окнах и позолоченных шпилях. Темнота окутывала город, и Ингинн словно бы растворялась в ней, легким ветерком пролетая над мостовыми, касаясь узорной резьбы перил, мягко колыхая флаги на пронзающих облака иглах флагштоков, перебирая листву вековых деревьев. Этот город - лучшее, что случалось с нашим миром, подумала она. Я должна помочь ему обрести былую славу, именно для этого я здесь...
Надо отдать должное Ингинн из Асторы, перед экзаменом она так не волновалась, как сама леди Киран когда-то. Прибыв на арену незадолго до рассвета, она стояла и терпеливо ждала появления Киран, любуясь небом, меняющим цвет с серо-голубого на лилово-розовый. Киран появилась точно с первым лучом солнца. На ней были доспех и шлем, кроме своих клинков в ножнах на перевязях, в руках она несла еще и ножны с прямым мечом и небольшой легкий щит.
Ингинн поклонилась и отсалютовала учигатаной.
- Доброго утра, Ингинн, - сказала Киран. - Начнем, пожалуй, с прямых мечей. Шива сказал мне, что твоя манера боя - скорее быстрота и ловкость, чем сила. Проверим, насколько ты на данный момент универсальна - катана не всегда выручает, как ты уже имела возможность убедиться...
Первый час они упражнялись с использованием прямых мечей и щитов. Ингинн вновь ощутила, что это оружие - не ее песня. Но Киран, разумеется, была права - универсальность спасает жизнь. Ингинн наглядно убедилась, что перед ней настоящий мастер клинка, а она сама даже не подмастерье - ей не удалось задеть Киран ни единого раза, зато сама она в реальном поединке была бы убита практически каждой из атак наставницы.
- Я сама не люблю тяжелое оружие, - останавливаясь и поднимая меч в салюте, сказала Киран, - но это не означает, что я могу себе позволить не уметь им пользоваться.
Ингинн также отсалютовала клеймором и убрала его в ножны. Она тяжело дышала, тогда как у Киран, судя по голосу, дыхание даже не участилось. Да, есть над чем работать...
- Ну, а теперь возьмем оружие, которое есть продолжение наших рук, - улыбнулась Киран, доставая кинжал и изогнутый меч - знаменитые Темный Серебряный и Золотой Следы. Ингинн аккуратно сложила на парапет клеймор и щит, достала учигатану и короткий кинжал и с облегчением приняла знакомую боевую стойку.
Если кто-то наблюдал за этим поединком из окна какой-нибудь башни выше уровнем, он наверняка был ослеплен сверканием четырех клинков, мелькавших, как рой потревоженных пчел, рассекавших воздух с короткими вскриками и сверкавших, как брызги водопада на ярком солнце. Это был настоящий танец - танец Жизни со Смертью, притягательный и опасный, как шаг с обрыва.
Ингинн чувствовала каждое движение меча и кинжала, каждое звенящее соприкосновение полосок стали отзывалось в ее сердце песней битвы, руки не держали рукояти - они превратились в продолжение клинков, слились со сталью и стали холодными, звенящими и острыми, как она. Дыхание не сбивалось, на губах блуждала странная улыбка. Движения все убыстрялись, глаз стороннего наблюдателя уже не смог бы уловить движения стальных молний. И для Ингинн оказалось совершенно естественным то, что, несмотря на явное превосходство опытной наставницы, во второй части поединка учигатана не один раз коснулась доспеха Киран.
Наконец Киран остановилась, отступила на шаг назад и, отсалютовав клинками, убрала их в ножны и сняла шлем. Ингинн увидела, что та искренне улыбается.
- Не зря боги решили устроить нам встречу, - сказала Киран, - теперь я вижу, что ты - прирожденный Клинок Повелителя. Арториасу ты бы понравилась.
Так Ингинн вступила на путь, по которому много лет назад прошла сама Киран. Караульная служба, тренировки с оружием, занятия по боевой и лечебной магии, основы оружейного дела, уроки истории, тактики и стратегии. Дворцовая библиотека, ставшая вторым домом. Новые обязанности, новые привычки, новые друзья. Существенным было только одно отличие: Киран не скупилась на похвалы, если ученица их заслуживала. Ингинн с жадностью впитывала знания, до изнеможения тренировалась, зачитывалась по ночам книгами и чувствовала себя счастливой... почти. Если бы еще знать, где сейчас Светлячок и как у нее дела...
Шли дни, складывались в десятки и подбирались к сотням. Киран, как обычно, уходила в походы на патрулирование окрестностей Олачиля. После возвращения из ее третьего похода Ингинн, которая уже в достаточной степени освоилась во дворце и перестала стесняться, во время занятия по магии спросила ее о цели этих походов. Киран рассказала ей историю злополучного Олачиля и страшных событий, произошедших в нем, добавив к уже известным Ингинн страницам истории новых подробностей. Ингинн внимательно слушала, нахмурившись, и как будто мысленно что-то сопоставляла.
- Прошу прощения, леди Киран, - решительно сказала она, когда Киран закончила рассказ, - не могли бы вы показать мне на карте, где находится Олачиль? Я кое-что не совсем понимаю...
Киран достала свернутую в рулон карту и показала:
- Это Анор Лондо, вот Новый Лондо, а здесь Олачиль.
- Та-ак, - протянула Ингинн, - вот в этом-то и штука! Леди Киран, я сейчас скажу вам очень странную вещь. На наших картах - тех, по которым я училась в Асторе и в лагере Лесных Охотников - никакого Олачиля нет! Если я правильно понимаю, - она присмотрелась к карте и пальцем обвела на ней кружок, - здесь на наших картах нет никаких поселений. Эта точка более или менее соответствует арене в Саду Темных Корней, где находится обелиск сира Арториаса. Да, там есть какие-то остатки строений, но городом я бы это не назвала... Все покрыто лесом, осталось только несколько разрушенных башен, больше похожих просто на груды камней.
- Ты уверена? - медленно проговорила Киран, переводя тяжелый взгляд с Ингинн на карту и обратно.
- Посмотрите сами, - вздохнула Ингинн и начала водить пальцем по карте, - вот Озеро Темных Корней, его очертания я хорошо помню, потому что оно находилось на моем участке патрулирования. Здесь ущелье, по нему течет река. Вот здесь водопад. Если пойти в эту сторону от ущелья, как раз окажешься возле арены с обелиском сира Арториаса. А на вашей карте это место совпадает с местонахождением селения Олачиль...
- Странно, очень странно... И ты говоришь, что не на одной карте видела подобное? - уточнила Киран.
- Да, в библиотеке в Асторе и в книгах и на картах у моей наставницы в Лесу, - подтвердила Ингинн. - Книги были разные, - подумав, добавила она.
- И как же это понимать?.. Ты явилась ко мне из другого времени?
- Из того, что мне рассказывала мама, следует, что это вполне вероятно, - согласилась Ингинн.
- В таком случае, хотелось бы знать, в чьем времени я сейчас патрулирую окрестности Олачиля - в своем или в вашем... Возможно, там уже многие века ничего нет, все сровнялось с землей, разрушено и забыто.
- Но вы ведь упоминали Сад Темных Корней, - напомнила Ингинн. - Получается, что в вашем времени существует и он, хотя во времена Олачиля это место именовалось Королевским Лесом.
- Мне сложно в это поверить, - призналась Киран, - я всего-навсего выхожу из дворца, следую по определенному маршруту и попадаю в окрестности Олачиля, как всегда... Как и в те годы, когда Арториас не вернулся, а мы с Орнштейном пытались его отыскать...
- Возможно, именно поэтому вам не удалось отыскать его, - тихо проговорила Ингинн, - вы искали не в том времени...
Киран замерла, потом молча подняла взгляд от карты на Ингинн. Та по взгляду поняла, что Киран смотрит не на нее, а сквозь нее - куда-то в прошлое, а возможно, в будущее, в то время, где ей следовало бы быть.
Через три дня они вдвоем выступили в поход. Киран рассчитывала проверить информацию Ингинн по поводу современной карты, а также намеревалась попробовать отыскать Альвину. Ингинн должна была выступить проводником по нынешнему Лесу и, возможно, поводом для появления кошки.
Вечером накануне похода Киран вызвала Ингинн к себе. Ингинн вошла в кабинет и поклонилась. Киран сидела за столом и рассматривала карту. Рядом на столе лежали несколько тетрадей и книг.
- Садись, Ингинн, давай обсудим план действий, - сказала Киран, указывая Ингинн на кресло напротив себя. - Я должна дать тебе некоторые пояснения относительно своих целей. У меня есть основания полагать, что твое появление в Анор Лондо не случайно, так же, как и моя недавняя встреча с твоей матерью, поэтому я рассчитываю на твою помощь так же, как и Альвина, и, - Киран бросила взгляд в окно, - Анор Лондо, весь Лордран, и скорее всего, весь мир.
Ингинн невольно поежилась.
- Да, - усмехнулась Киран, заметив ее замешательство, - я вижу, сейчас тебя посетило чувство, которое, уж поверь, я частенько испытываю в последние десятилетия... Боги, а верно ли вы выбрали того, на кого возложить это бремя?.. Я никогда не была равной Орнштейну и Арториасу. У всех нас были свои сильные стороны, но... Когда я осталась в Анор Лондо единственной из рыцарей Гвина, - продолжила она после небольшой паузы, - я просто продолжала нести свою службу и ждала, когда кто-то из них вернется и вновь примет на себя командование. Этого не случилось, и вот теперь я - командир поневоле, не самый лучший командир, но другого здесь нет, и поэтому, как бы мне ни бывало тяжело и страшно, я просто иду и выполняю то, что от меня требуется. Когда ты появилась в замке, я увидела, что ты - именно та, кто может разделить мое бремя.
- Я сделаю все, что нужно, миледи, - твердо сказала Ингинн, - я не подведу.
Киран печально улыбнулась.
- Ты до странности напоминаешь мне меня саму в начале моего пути, - сказала она. - И твоя мать, как выяснилось, вполне заслуживает того, чтобы именоваться Избранной Немертвой... Как странно - никогда ранее тем, кто пытался вернуть в мир порядок, не приходило в голову объединить усилия. Немертвый, человек и серебряный рыцарь - а может, именно нам троим суждено закончить начатое Арториасом и лордом Гвином?
Ингинн промолчала, глаза ее светились.
- Итак, слушай, - начала Киран, - каковы мои соображения...
Киран вкратце рассказала Ингинн о том, к каким выводам она пришла после разговора со Светлячком и повторного изучения книг и записей Арториаса.
- После всего, что происходит в последнее время, у меня сложилось четкое представление о том, что решение задачи нужно искать не в пространстве, а именно во времени, как бы странно это ни звучало, - подытожила Киран. - Все, начиная со слов Солера из Асторы о спиральном движении времени и заканчивая твоими наблюдениями по поводу карт, свидетельствует о том, что в текущем моменте мы мало что можем сделать. Время никогда не позволит нам четко следовать его течению. Оно само дает нам подсказку, завихряясь, поворачивая вспять - не означает ли это, что мы можем пройти вверх по его течению и изменить ход событий?.. Значит, нужно искать срезы, потайные дверцы, скрытые коридоры. Ты понимаешь, о чем я говорю?
- Да, миледи, думаю, что понимаю, - отозвалась Ингинн. - Мама говорила мне, что перед тем, как чудовищная рука на Озере Темных Корней утянула ее в прошлое, в древний Олачиль, она освободила Зарю, неведомо кем и неведомо когда заключенную в Кристальном Големе. При этом всем известно, что со времен Олачиля Заря не упоминается ни в одном труде по истории. Нет сведений ни о ее жизни, ни о ее смерти, как будто она исчезла или ее вообще никогда не существовало...
- Значит, Заря была пронесена сквозь время в чреве Голема, - подхватила Киран, - ведь за столько лет она, будучи человеком, просто состарилась бы и умерла. Но кто заключил ее в Голема и с какой целью? Кто-то, имеющий власть над временем!
- Учитывая, что пропавшую подвеску, некогда принадлежавшую Первому Человеку, мама нашла внутри такого же Голема в Архивах Герцога Сита, я могу предположить, что без его магии тут не обошлось.
- Это вполне вероятно. Чем занимался Герцог в своей библиотеке, нам неизвестно, в конце концов Гвин уже начал жалеть о том, что дал Ситу такую свободу действий. Хорошо, что он так и не узнал, чем все закончилось. Все эти изуродованные женщины, жертвы его экспериментов - сама я их не видела, но стражники рассказывали жуткие вещи. Никто из серебряных рыцарей не мог войти в Архивы, и в конце концов мы поставили стражу на входе, чтобы хотя бы оттуда никто не мог выйти и напасть на нас.
- А мама побывала в Архивах и убила Сита, - задумчиво проговорила Ингинн, - и теперь задавать вопросы уже совершенно некому. Поэтому архивы больше не представляют интереса.
- Можно попытаться отыскать его записи, - возразила Киран.
- Насколько я понимаю, библиотека занимает целый огромный замок, и нужную нам информацию мы можем искать несколько лет, а у нас нет времени.
- Тоже верно... Да и алфавит драконов я знаю из рук вон плохо. В таком случае - что нам дает предположение об участии Сита в этой истории?
- По сути - ничего, - пожала плечами Ингинн. - Мне представляется, что проще всего было бы разыскать Элизабет, крестную мать Зари. Мама говорила, что на Озере Темных Корней имеется межвременной провал, позволяющий проникнуть в прошлое, в древний Олачиль, который находился на этом самом месте. Для того, чтобы пройти через этот провал, нужно иметь при себе подвеску Первого Человека. Он чувствует ее через время, значит, этот предмет тоже имеет отношение к власти над временными потоками. У мамы есть эта подвеска, нужно просто разыскать маму, хотя это тоже непросто сделать - я даже не представляю, куда она на этот раз отправилась.
- Я пошлю отряд на ее поиски, - сказала Киран. - Если она в Лордране - а где ей, собственно, еще быть? - то рано или поздно мы ее найдем. Или она сама найдет нас.
- Думаю, есть смысл отправить кого-нибудь к костру в Храм Огня и подождать ее там, - сказала Ингинн. - Мама любит приходить туда отдохнуть между сражениями.
- Так и сделаем, но патрульный отряд на всякий случай тоже отправим.
- Хорошо, но мы же не будем сидеть сложа руки и ждать ее появления?
- Конечно, нет. Как минимум, мы сходим на Озеро Темных Корней, как ты его называешь, и убедимся, что попадаем на него именно в том времени, в каком нам нужно оказаться. Затем мы посетим лагерь Лесных Охотников и попробуем как-то напроситься на аудиенцию у Альвины. Не понимаю, почему она не хотела со мной встречаться...
- Ясно одно - встреча произойдет, если она нужна ей, а не нам. А вообще я очень надеюсь, что она все-таки снизойдет до объяснений касательно моей дальнейшей роли. Правильно ли Шива поступил, отправив меня сюда, таков ли был ее замысел?
- Проверим это единственным доступным нам способом - пойдем и посмотрим, - невесело улыбнулась Киран.