Крутская Ксения : другие произведения.

Оружие

Самиздат: [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Обзоры] [Помощь|Техвопросы]
Ссылки:
Школа кожевенного мастерства: сумки, ремни своими руками
 Ваша оценка:
  • Аннотация:
    "Перезагрузка" "Волков и Теней". Цикл "Хранители Равновесия". Том II - "Оружие". __________________ По ту сторону Барьера, в мире алого неба и белых теней, те, кто именуют нас Чужаками, точно так же тревожатся за близких, тоскуют по любимым и плачут от боли. Мы - одно, мы едины в одном, но не знаем об этом. Чья рука расставила фигуры на доске так, чтобы пешки одного цвета сражались друг с другом, даже не зная, за белую или черную королеву они умирают? Ольге придется найти того, кто держит их всех в руке, как оружие, и не позволяет самим выбирать свою судьбу. Равновесие должно быть восстановлено - любой ценой. Но безумное божество жестоко к своим созданиям. И не пожалеет своего самого ценного клинка, если тот откажется служить...

I. Тени

  
   В большом зале собраний царила та разновидность тишины, которая устанавливается, когда в одном помещении с хорошей акустикой одновременно собираются несколько сотен человек, старающихся не издавать ни звука. Каждый шорох одежды, каждый скрип кресла и каждое сдавленное покашливание разносились по залу, как раскаты грома в тихой ночи. Воздух, наполненный едва слышным шипением от взволнованного дыхания трех сотен людей, ощутимо звенел от напряженного ожидания, которое сковало группу молодых людей в левой части зала.
   Наконец справа у сцены наметилось какое-то оживление, и по залу (особенно по его левой части) прокатился тихий вздох облегчения. На сцену неторопливо поднялся Ректор Фрасст, слегка поклонился собравшимся и занял свое место за невысокой кафедрой. Смешным мальчишеским жестом - средним пальцем - поправив на переносице очки, Ректор достал из кармана свернутый в трубку лист бумаги. Молодежь слева ощутимо напряглась, некоторые даже привстали на цыпочки и вытянули шеи, как будто это помогло бы им лучше слышать. Однако Ректор, хитро покосившись на них поверх очков, отложил лист в сторону, оперся на кафедру и звучно произнес:
   - Уважаемые, - Ректор сделал паузу, снова поправил очки (Тиани не сдержала улыбки - она обожала этот жест в исполнении Мастера Фрасста, так не вяжущийся с его внушительным и грозным обликом) и повторил еще раз, словно подчеркивая значение этого слова: - УВАЖАЕМЫЕ абитуриенты нашего учебного заведения! Я понимаю ваше нетерпение и прекрасно вижу недовольные взгляды, которыми вы меня буравите, - при этих словах молодежь робко заулыбалась, - но все же даже ради вас я не намерен нарушать сложившейся традиции и, прежде чем оглашу списки несч... гхм... счастливчиков, которые в ближайшее время приступят к обучению в нашем Университете, я хотел бы в последний раз спросить вас, - Ректор снял очки и нарочито сурово уставился на растерявшихся абитуриентов, - а вы хорошо подумали?..
   Тиани уже улыбалась во весь рот. О да, она прекрасно помнила свою собственную церемонию зачисления и то, как она оторопела, услышав оговорку Ректора по поводу сомнительного счастья обучаться в его Университете и этот его вопрос о том, осознают ли они, молодые наивные мечтатели, что именно им предстоит? Эта вступительная речь была фирменным знаком Ректора, который в свои восемьдесят два все еще оставался одним из самых бодрых, ехидных и задиристых мужчин среди преподавательского состава. У самой Тиани он в этом учебном году преподавал углубленный курс водно-энергетической магии, и несмотря на зубодробительную сложность предмета, сочетающуюся с прямо-таки садистской требовательностью преподавателя, курс ВЭМ оказался самым захватывающим и любимым за все пять лет обучения - и не только потому, что Тиани наконец подобралась максимально близко к тому, ради чего она пришла сюда, но и потому, что в Мастера Фрасста невозможно было не влюбиться - как в учителя, само собой. Теперь любая теорема, любое заклинание и теоретическая схема из этого предмета, будучи вызванными в памяти (где они застряли, надо сказать, накрепко), приносили вместе с собой и улыбку, потому что их невозможно было вспомнить без сопровождавших каждый урок шуток и метких ироничных фраз преподавателя.
   Тиани только и мечтала о том, чтобы попасть к Мастеру Фрассту в группу на написание выпускной диссертации. В их потоке среди тех, кто учился всерьез, а не просто пришел за каким-никаким дипломом, за право попасть в число диссертантов к Мастеру Фрассту уже два года велись настоящие битвы, где в ход шли все виды оружия, от получения максимально высоких баллов и участия во всех конференциях, которые попадались под руку, до попыток выяснить, какое именно печенье любит Ректор, чтобы как-нибудь невзначай в столовой подкараулить его и с милой улыбкой угостить. Ректор, кстати, видел такие попытки насквозь, искренне веселился, с удовольствием ел печенье, но на его отношение к студентам это никак не влияло - ни в хорошую, ни в плохую сторону.
   Поскольку к приемам, относящимся ко второму из перечисленных подходов, Тиани не прибегала, ее единственным оружием оставались хорошая учеба и активная научная работа, и надо сказать, что с этим она справлялась весьма неплохо. Мастер Фрасст уже пару раз выступал рецензентом ее статей и остался доволен, кроме того, одну статью ей удалось опубликовать даже с ним в соавторстве, за что однокурсники устроили ей шутливую "темную" и потребовали признаться, какие запрещенные заклинания она применила, чтобы попасть к Ректору "в любимчики". Тиани отшучивалась, но втайне в самом деле гордилась собой.
   Впереди шестой, выпускной год, а там, если удача не оставит - аспирантура и, возможно... ох, не сглазить бы! - место на кафедре. Заведующая кафедрой водно-энергетических систем госпожа Оффенлук уже год назад пообещала, что при наличии вакансии Тиани может рассчитывать на рассмотрение ее кандидатуры в числе первых. И вот сейчас... По слухам, один из преподавателей собрался переезжать в столицу. А вдруг...
   Тиани уже не представляла своей жизни без научной работы, связанной с энергетическими свойствами воды. Еще в детстве осознание происходящего в мире неожиданно глубоко затронуло ее чувства и разум, когда она в возрасте десяти лет услышала лекцию для старшеклассников, которую читал в их школе приглашенный из Университета профессор. Стоя за дверями актового зала, сжимая в кулаки вспотевшие от волнения ладошки, Тиа уже тогда отчетливо поняла, что у нее нет в жизни другого пути, кроме как искать причину свалившихся на Мир бедствий - искать, найти и устранить.
   В выпускном классе общей школы ей пришлось выдержать жесткое противостояние с родителями. Ее дальнейшая судьба уже считалась определенной - она должна была поступить в Университет наук о земле, после окончания которого ее старшая сестра уже делала успешную карьеру в министерстве сельского хозяйства. А в прошлом году пришлось вновь поучаствовать в таком же сражении - уже на стороне младшей сестры. Той, что сейчас стояла в левой части зала собраний в самой гуще толпы абитуриентов и, привстав на цыпочки, вытянув шею и забавно приоткрыв рот, вслушивалась в каждое слово Ректора Фрасста.
   Кэлиани с детства проявляла повышенный интерес к лекарскому делу. В отличие от всех нормальных детей, она не боялась посещений семейного врача и с энтузиазмом забрасывала его вопросами: "А зачем вы мне в горло смотрите? А что там видно? А это плохо? А что с этим делать?..". Любимыми играми у нее были "лечебница" и "аптека". Любимым занятием - заботиться и всячески помогать всем, кто плохо себя чувствовал и оказывался в поле ее зрения. В выпускном классе общей школы, когда пришло время выбирать список экзаменов для поступления в университет, Кэли категорически заявила - она будет только врачом, причем не просто врачом, а водным магом-лекарем. Тиани склонна была называть это словом "призвание". Родители, естественно, до поры до времени считали это безобидным детским увлечением, потом стали именовать блажью - точно так же, как и в свое время увлечение Тиани водно-энергетической магией и ее стремление поступить на соответствующий факультет.
   Тиа горячо вступилась за сестру. В качестве весомых аргументов она приводила три фактора: возможность хотя бы год присматривать за Кэли в университетском поселке, увеличение расходов на водную энергетику в бюджете королевства в последние годы (что сулило успешную карьеру для выпускников профильного Университета в будущем) и свои собственные перспективы в Университете (в ход пошли и опубликованная в соавторстве с Ректором статья, и туманное обещание госпожи Оффенлук). Мать сдалась под влиянием первого и третьего аргументов, отец (который, кстати сказать, работал начальником цеха на фабрике по производству кристаллов для Аккумуляторов) - под влиянием второго. Так Кэли, сдав все необходимые экзамены на отличные оценки, оказалась здесь - в этом зале, перед этой сценой, в волнении слушая, как слегка дребезжащий, но еще бодрый и звучный голос Ректора зачитывает фамилии зачисленных на первый год обучения. Тиа не сомневалась в исходе - она видела списки в деканате, но все равно при звуке собственной фамилии сердце ее гулко и радостно стукнуло о ребра, а улыбка стала еще шире. Девушка с гордостью и материнской нежностью нашла взглядом сестру в толпе волнующихся абитуриентов... и поспешно отвела взгляд, спрятав под пушистыми ресницами рвущееся из зрачков ослепительно-белое сияние. Эмоции... Все-таки пока еще она не умеет настолько хорошо себя контролировать. Надо поскорее научиться скрывать... Теперь она в ответе не только за себя, но и за сестру.
  
   После окончания торжественной части толпы абитуриентов и их родственников, сидевших по другую сторону центрального прохода, хлынули навстречу друг другу и, бурля и порождая завихрения, смешались, как река и приток. Тиани протолкалась через толпу и ухватила за руку счастливую и встрепанную Кэли, растерянно оглядывающуюся в поисках знакомого лица.
   - Поздравляю! - Тиа обняла сестру. Та тихонько засмеялась и всхлипнула куда-то ей в плечо. - Ну вот, теперь ты студентка. Я же говорила, что все пройдет отлично. С твоими-то баллами...
   - Да-а, - протянула Кэли, отстраняясь, - а конкурс какой был! Пять с половиной человек на место!
   - И чего все так в медики устремились, не понимаю, - пробурчала Тиани. - Это означает, что у тебя на потоке будет дичайшая конкуренция. Смотри, отращивай зубы и когти! - она еще раз с улыбкой оглядела сестру. - Ну ладно, пойдем отсюда, а то нас затопчут. Пару часов отсидимся у меня, а потом, когда народ разбредется, я покажу тебе Университет. Хочешь?
   - Конечно! - глаза Кэли сияли так, будто ей предложили экскурсию в сказочную страну.
   Тиани, таща сестру за руку, ловко миновала столпотворение перед выходом из зала. Девушки оказались на галерее второго яруса главного корпуса Университета, украшенной цветами и гирляндами по случаю праздника зачисления. Не отпуская руки Кэли, Тиани начала подниматься по винтовой лестнице. Двумя витками выше им навстречу попался торопливо сбегающий по ступеням высокий худощавый мужчина лет тридцати пяти в униформе Стражников. Лицо его было хмурым и озабоченным. Увидев Тиани, он притормозил и слегка поклонился.
   - Привет, а я тебя ищу, - сказал он и только теперь заметил Кэли, поднимающуюся следом за Тиа. - О, прошу прощения. Я вижу, ты занята. Доброго дня, госпожа, - он поклонился смущенной Кэли и вопросительно глянул на Тиани.
   - Это моя сестра Кэлиани, - представила Тиа сестру, - она только что зачислена к нам на медицинский факультет. Кэли, это господин Ворт, лейтенант службы охраны.
   - Рад знакомству. Можно просто Ворт, слово "господин", как мне кажется, прибавляет мне полтора десятка лет, - улыбнулся Кэли новый знакомый.
   - Рада познакомиться, Ворт, - тоненьким голосом пробормотала Кэли, отчаянно стесняясь.
   - Ну ладно, я побежал, - Ворт махнул рукой куда-то в сторону выхода, - а ты, как будет минутка, сразу же вызови меня, хорошо?
   - Ладно, - кивнула Тиани. - Мы идем ко мне, если разговор недолгий и срочный, я могу связаться с тобой минут через пятнадцать. Если долгий и не срочный - то только вечером.
   - Долгий и срочный, я бы сказал, - поморщился Ворт, - ну да ладно, и недолгим обойдемся. Так я жду, - и он, поклонившись Кэли, с дробным топотом побежал вниз по лестнице.
   - Что это у тебя за срочные дела со Стражей? - озадаченно спросила Кэли, провожая его взглядом.
   - А, - отмахнулась Тиани, - это связано с сегодняшним мероприятием. Я вхожу в группу организаторов от факультета, а он - от Стражи. Я же тут активистка и в каждом котле поварешка, - она усмехнулась и повела Кэли дальше по лестнице, мысленно досадуя на Ворта за то, что он появился так не вовремя.
   Поднявшись на пятый ярус, Тиани и Кэли свернули с галереи в один из коридоров. Здесь когда-то давно располагались аудитории факультета боевой магии, но после нескольких громких (в том числе и в буквальном смысле слова) историй с неудачными магическими экспериментами студентов для факультета выстроили отдельное здание за чертой города, а помещения отдали другим подразделениям Университета, изъявившим желание их занять. Факультет водных ресурсов выпросил восемь комнат в дальнем конце коридора, из которых пять использовались под лаборатории и склады, а одна стала своеобразной "научной гостиной", где студенты и сотрудники собирались вечерами, обсуждали результаты работы и решаемые задачи, пили кофе и спорили до хрипоты, частенько засиживались до закрытия входных дверей и, соответственно, вынуждены были оставаться в корпусе на ночь. В результате неоднократного повторения таких случаев две оставшиеся комнаты были тайком оборудованы под жилые помещения - одна для женщин, вторая для мужчин.
   Тиани жила в комнате на пятом ярусе практически постоянно, появляясь в студенческом общежитии только для того, чтобы сменить одежду, взять или оставить что-то, да чтобы комендантша не забила тревогу. Комнату в общежитии она делила еще с двумя девушками, которые только рады были освободившемуся пространству и всячески прикрывали отсутствующую соседку.
   Бывшие аудитории на пятом этаже главного корпуса были достаточно просторными для того, чтобы стать пристанищем как минимум для четверых жильцов каждая. В женской комнате имелись четыре кушетки на колесиках, тайком привезенные с медицинского, стол, четыре лабораторных табурета и два шкафа для книг, вещей и кухонных принадлежностей. В качестве плиты для приготовления пищи использовались лабораторные горелки, в шкафу имелись разнокалиберные кружки и тарелки. В общем, неприхотливым и слегка помешанным ученым жилось в этих "прибежищах" вполне комфортно. Главное - ночью не попадаться на глаза сторожам. Несмотря на то, что Ректор не мог не знать о регулярно случающихся в главном корпусе нарушениях внутреннего распорядка, нарушителей-энтузиастов не трогали - но все прекрасно понимали, что это только до первого открытого конфликта с охраной.
   Открыв дверь в "прибежище", Тиани пропустила сестру вперед. В это время в жилых комнатах никого не было - часть "заговорщиков" была в отпуске, часть находилась в лабораториях. Кэли прошла на середину и огляделась. Здесь она еще ни разу не была - в прошлые приезды в гости к сестре та приводила ее в комнату в общежитии.
   - Неплохо, - с сомнением протянула она, оглядывая казарменную простоту обстановки.
   - Жить можно, - улыбнулась Тиа, - особенно зимой, когда в мороз ну совершенно не хочется бежать через двор до общежития... Ну ладно, вот это моя кровать, посиди немного, мне нужно поговорить с Вортом, а ты пока свяжись с папой и мамой, поделись впечатлениями!
   Кэли кивнула и достала из сумочки коннектор - прямоугольное устройство, позволявшее передавать изображение и звук на большие расстояния. Тиани тоже вытащила из кармана свой коннектор и, поколебавшись, вышла в коридор. Хотя она и знала, что система магической связи надежно защищает говорящего от подслушивания, все равно ей было не по себе от мысли, что придется разговаривать с Вортом при Кэли.
   Прикрыв за собой дверь, она огляделась. В коридоре не было ни души. Нажав клавишу коннектора, Тиани открыла список контактов и вызвала устройство Ворта. Вокруг ее головы возникла серо-голубая сфера, обеспечивающая передачу звука и изображения и одновременно полную защиту разговора от нежелательных глаз и ушей. При этом изнутри сфера оставалась полупрозрачной, что позволяло при разговоре видеть происходящее вокруг.
   Через десяток секунд на внутренней поверхности сферы появилось изображение. Ворт, судя по всему, ответил на вызов на ходу.
   - Привет еще раз, - слегка запыхавшись, сказал он. - Освободилась?
   - Более-менее, - ответила Тиа, - но сестра вернется домой только вечером. Что случилось?
   Ворт перевел дыхание. Тиа насторожилась - он явно не хотел начинать разговор.
   - Нехорошее случилось, - наконец выговорил он. - Ты ведь знаешь - у Вайри сегодня был первый выход в патруль?
   - Да, - от интонаций Ворта сердце Тиа глухо и тревожно стукнуло в ребра, - и что?
   - Он ранен, - глухо, после тяжелой паузы, словно бы с трудом выговорил Ворт, - потерял много крови, выживет ли - неизвестно. Врачи форта до сих пор боятся его транспортировать к нам.
   Тиани окаменела, до побелевших костяшек пальцев сжав в руке коробочку коннектора.
  
   Вернувшись в комнату, Тиани с облегчением увидела, что голова Кэли еще скрыта под сферой магической связи. Это дало ей еще несколько минут, чтобы взять себя в руки. Ее до сих пор трясло от услышанного. Насколько ей было известно, никто из нынешнего состава отряда Ныряльщиков при вылазках за Барьер ни разу не возвращался с ранениями, за исключением нескольких пустяковых ушибов, полученных скорее по собственной неосторожности. И вдруг...
   Вайри, сын капитана отряда, мрачного и грозного Марона. Студент второго года факультета боевой магии. Скромный, приветливый мальчик, так не похожий характером на отца. Совсем юный, всего на два года старше Кэли. Отец не хотел его отпускать в патруль, всячески тянул время и придумывал все новые и новые поводы задержать принятие сыном присяги Ныряльщиков. Но в конце концов Вайри добился своего: с блеском выдержал все необходимые экзамены и испытания, и Марону ничего не оставалось, кроме как объявить о зачислении сына в патрульный отряд: не мог же он продемонстрировать наличие у него двойных стандартов...
   И вот теперь Марон наверняка ненавидит себя за то, что позволил своей принципиальности взять верх над отцовскими инстинктами...
   Тиани сжала кулаки.
   Проклятые воры!..
   Сама она еще не приняла присягу, но это было делом ближайших нескольких недель. Оставались испытания по бою на мечах и лекарскому делу. Тиани давно уже ждала, когда ей будет дано право выйти на тропу вдоль Барьера и пересечь его, своими глазами взглянуть на тех, кто крадет у их мира будущее, и скрестить с ними клинки. Но сейчас... Она чувствовала, как ее переполняет ярость - нет, самая настоящая тяжелая, черная ненависть, поднимаясь от кончиков пальцев, устремляясь по венам к сердцу, набухая там грозовым облаком, ударяя во взбудораженную голову и вырываясь через зрачки потоками безжалостного света. Тиани старательно прятала глаза, пока не успокоилась настолько, чтобы без опасений взглянуть на Кэли. Та уже закончила разговор с родителями и с тревогой наблюдала за сестрой, которая, обхватив себя руками, непроизвольно расхаживала по комнате.
   - Что-то случилось?
   - Да так... - пробормотала Тиа, слабо улыбаясь, - небольшие служебные неприятности. Ничего страшного. Завтра разберусь. Ну что, давай немного перекусим, - она достала из шкафчика кастрюльку для кипячения воды, мешочек с травяным сбором для заварки и коробку с печеньем, - потом погуляем по Университету, а вечером я провожу тебя через порталы. Во сколько папа за тобой приедет?
   - В семь, - вздохнула Кэли, - он вообще-то хотел забрать меня сразу же, но я упросила дать мне хотя бы несколько часов.
   - Вот и отлично, - Тиа заварила в специальном глиняном кувшинчике травяной напиток, - а теперь - прошу к столу безумных ученых! - она улыбнулась уже искренне, наблюдая, как ее сестренка вскарабкивается на высокий лабораторный табурет, и Кэли с облегчением заулыбалась в ответ.
  
   В половине седьмого Тиани проводила сестру через порталы на транспортную развязку Скаларен. Порталы действовали таким образом, что переместиться через каждый из них можно было только в тех направлениях, которые были заранее настроены транспортными магами. Портал возле университетского города, носивший название самого города - Реттен - был соединен только с тремя узлами порт-сети: с фортом Тоот на краю одноименного ущелья с одноименной же рекой, со Скалареном и со служебным порталом в министерстве водной энергетики. От Скаларена до города, где жили родители Тиа и Кэли, можно было добраться еще через три портала либо просто за полчаса доехать по рельсовой дороге. Отец предпочел второй вариант и сам приехал за дочерью на Скаларен. Коротко обнявшись с Тиани, он крепко взял младшую дочь за руку и потащил к платформе рельсохода, который отходил через пятнадцать минут. Он все еще был недоволен тем, что дочери настояли на своем. Кэли, обернувшись на ходу, скорчила сестре уморительную тоскливую мину. Тиани улыбнулась, махнула рукой: мол, крепись, недолго осталось! - и торопливо направилась назад к порталу.
   Взлетая по лестницам на пятый ярус корпуса, Тиани запыхалась, будто не было за ее плечами многочасовых изнурительных тренировок на выносливость, после которых быстрый подъем даже на седьмой этаж не заставил бы дыхание сбиться. Но сейчас, по мере приближения к цели, ее сердце колотилось все быстрее, дыхание перехватывало, ноги ступали все тяжелее и тяжелее, словно обутые в каменные башмаки. Прерывисто дыша, девушка подошла к двери "научной гостиной" и потянула ручку. Дверь не поддалась. Тогда Тиани, оглядевшись по сторонам, быстро коснулась ладонью правого верхнего угла дверного полотна. Дверь беззвучно повернулась на петлях. Тиа глубоко вздохнула и шагнула в комнату.
   Обычно в последние четыре месяца того, кто последним входил в комнату тайных собраний, встречали восемь пар глаз. Восемь приветственных кивков или слов. Восемь мнений при обсуждениях, восемь рук при голосованиях, восемь надежных товарищей, которые поддержат в любой беде.
   Сейчас Тиа молчаливо встретили семь тревожных, потухших взглядов...
   Пройдя к своему месту за столом, Тиа молча кивком поприветствовала всех и уселась на табурет. В комнате стояла тяжелая, вязкая тишина, и тихий скрип ножек табурета по полу неприятно резанул слух. Положив сцепленные руки на стол, Тиани оглядела товарищей.
   Нет, не был "закрытый клуб помешанных ученых" просто собранием книжно-лабораторных энтузиастов. Под руководством Марона, капитана Стражи Университета, здесь тайно собирался местный отряд Ныряльщиков - Глаз Воды.
   Тиани присоединилась к отряду полгода назад. Уже после нее здесь появилась вторая девушка в команде - ее ровесница Маяни, которая за эти четыре месяца стала ее лучшей подругой. Буквально несколькими днями позже Тиани в отряд был зачислен Вайри, сын Марона. Остальные служили в рядах Ныряльщиков уже давно. Марон, которому недавно исполнилось пятьдесят четыре года, состоял в отряде уже пятнадцать лет. За это время состав группы Ныряльщиков полностью сменился, за исключением Ворта, которому было тридцать шесть, и он поступил в отряд, будучи студентом пятого года факультета боевой магии. Куда подевались прочие старожилы - говорить было не принято.
   В настоящее время в отряде числились трое преподавателей Университета - Трент, двадцати восьми лет, с виду грузный и медлительный, но при этом прекрасный фехтовальщик, Ридан - тридцати двух лет, обычно сосредоточенный, серьезный, но прекрасно умеющий развеять обстановку и поднять товарищам настроение, и Белклив - тридцатилетний типичный "сумасшедший ученый", практически живущий в лаборатории, высокий, худощавый субъект с вечно всклокоченной, нестриженой светло-русой шевелюрой.
   Кроме них, на текущий момент в составе отряда было трое студентов и один аспирант - Сайн, тремя годами старше Тиани и Маяни, высокорослый, плечистый здоровяк, внешне больше похожий на спортсмена-культуриста, чем на ученого. К слову, он явно проявлял повышенный интерес к Маи, и похоже, что она отвечала ему взаимностью. Вот и сейчас, несмотря на чрезвычайные обстоятельства, эти двое сидели за столом рядом, прижавшись плечами друг к другу. Марон обычно крайне неодобрительно косился на подобные проявления зарождающегося взаимного чувства, но сейчас ему, естественно, было совершенно не до них.
   Тиани с самого момента поступления в отряд и знакомства с соратниками задавалась вопросом, как же так удачно сложилось, что зрение Алого Глаза было даровано главным образом тем, кто занимался исследованиями энергетических свойств воды. Трент и Ридан работали на кафедре водно-энергетической магии, Белклив - на кафедре водно-энергетических систем. Поначалу Тиани пыталась выяснить у Марона и даже у Ключницы, не знают ли они причин такого положения дел. Марон просто отмахнулся и отправил ее чистить оружие, а Ключница, по своему обыкновению, отделалась туманными намеками, но дала понять, что это, скорее всего, не совпадение, а воля неких могущественных сил, которые изначально направляли нужных им людей по определенному жизненному вектору, а не наделяли зрением Алого Глаза преимущественно ученых - водных магов.
   Но какими бы извилистыми путями ни свела их судьба или чья-то воля, все они должны были оказаться вместе. Девять человек, объединенных общей целью и общим даром - или скорее общим проклятием. Девятеро, ставшие семьей друг для друга, осознавшие, что обычные составляющие обычной человеческой жизни - планы и цели, привязанности и чувства - более не для них. Братья и сестры, едины в одном, согласно девизу их "тайного ордена". Марон, суровый, жесткий и неприветливый командир, которого каждый, за исключением, пожалуй, Ворта, откровенно побаивался, но все при этом безгранично уважали, был их новым названым отцом. И только Вайри - веселому, открытому, отзывчивому парнишке, до сегодняшнего жуткого дня воспринимавшему службу как увлекательную игру - он приходился отцом настоящим. И поэтому каждый из Ныряльщиков за столом боялся поднять глаза и встретиться с командиром взглядами.
   Марон сидел во главе стола, поставив локти на столешницу и спрятав за сложенными лодочкой ладонями нос и рот. Взгляд его был устремлен вперед, но командир явно ничего перед собой не видел. Он тихонько раскачивался взад-вперед и шумно дышал в ладони.
   Ворт, обеспокоенно посмотрев на него, кашлянул и взял слово.
   - Всем вам в общих чертах известно, что произошло. Мы собрали вас здесь, чтобы рассказать подробности. Нам нужно учесть изменившиеся обстоятельства при последующих вылазках... Марон, - обеспокоенно обратился он к командиру, - тебе-то к чему еще раз все это слушать и тем более самому пересказывать? Давай я сам введу их в курс дела, а ты иди, займись чем-нибудь...
   - Отстань, - глухо проговорил Марон сквозь ладони.
   - Ну, как знаешь, - с сомнением протянул Ворт, - тогда я начну. Итак... - он сделал паузу и потер лицо ладонями. - Сегодня в восемь ноль-ноль Вайри выступил в свой первый патруль. Его сопровождал Марон, как командир группы и инструктор. Они прошли по источникам у портала семь-один, взяли пробы воды, перешли Барьер и начали брать пробы там. Марон, как положено по правилам, шел в пяти - семи шагах позади стажера. Внезапно Вайри исчез. Вот так просто - шел впереди и вдруг пропал из поля зрения. Марон обыскал местность, не нашел никаких следов и вернулся к порталу, где обнаружил... - Ворт замялся, кашлянул, быстро глянул на окаменевшего Марона и все-таки продолжил: - Большую лужу крови и два меча - оружие Чужаков и полуторник Вайри. Перейдя в наш мир, рядом с порталом он нашел и самого Вайри... В очень тяжелом состоянии. Да... Я связывался с лекарями форта - они вызвали на помощь бригаду врачей из Бергарена и уже четыре раза переливали ему кровь. У него разрыв селезенки, повреждена печень... И это помимо ран на руках и ногах... В общем, плохи дела, ребята, - выдохнул Ворт и, сгорбившись, уставился в стол. Марон шумно сглотнул и прикрыл глаза.
   В комнате воцарилась глухая, напряженная тишина. Тиани все никак не могла осознать, принять услышанное. Как же так? Ведь только вчера вечером Вайри сидел здесь, поджав ноги, на диване с потертой кожаной обивкой, и взахлеб рассказывал о том, какое оружие ему выдали, какие доспехи он наденет, какой маршрут патрулирования утвердили на завтра... Нет, это невозможно. Не могло такого случиться. Лужа крови... Разрыв селезенки. Нет!.. Только не с ним. Только не с нами...
   - Судя по следам, - в тишине голос Марона прозвучал неожиданно резко, как выстрел в тумане, - нападавший был один. Знаете, - он наконец убрал руки от лица и обвел сидящих за столом тяжелым взглядом, - я сам учил парня и могу поклясться чем угодно, что мечник из него получился первоклассный. Практики, конечно, не было, это да... Но тем не менее... Либо его застали врасплох и напали со спины, либо, - он резко опустил ладони на стол и подался вперед, - он столкнулся с очень сильным противником. С таким, с каким никто из вас - да и нас, - он быстро глянул на Ворта, - до сих пор ни разу не сталкивался. Понимаете, к чему я клоню?
   - У Чужаков появились новые воины, - предположил Ридан.
   - Либо они прошли какую-то переподготовку, - добавил Трент.
   - Все возможно, - согласился Марон. - Но для нас все эти варианты означают одно - нам надо быть внимательнее и осторожнее, повысить требования к навыкам патрульных и никому и ни при каких обстоятельствах - запомните, никому, это и тебя, Ворт, касается! - не выходить в патруль поодиночке.
   - Не буду спорить, - медленно проговорил Ворт.
   - Мастер Марон, - вдруг тоненьким испуганным голосом проговорила Маяни, - вам ведь совершенно не до нас сейчас. Так почему вы до сих пор сидите тут с нами, вместо того чтобы... вместо... - она смешалась, замолкла и опустила глаза. Марон посмотрел на нее с горькой усмешкой, зрачки его запульсировали тусклым белым свечением.
   - Во-первых, вы тоже мои дети, и я не мог вас бросить в такой момент, - ровным голосом произнес он, - а во-вторых... Меня к нему все равно не пустят. А сидеть под дверью и прислушиваться... - он замолчал.
   - Я поняла, - прошептала Маяни.
   - Подведем итоги, - сказал Ворт, - всем членам отряда, принявшим присягу, надлежит пройти повторное испытание по фехтованию и боевой магии в соответствии с новыми требованиями. Которые мне еще предстоит разработать... Мда. Тем же, кто еще не принял присягу и не проходил указанное испытание, придется увеличить срок обучения, - он внимательно посмотрел на новичков - Тиа и Маяни. - Завтра на патрулирование выходят... выходим я и Ридан. Послезавтра...
   - Я и Белклив, - подал голос Марон.
   - На следующий день снова я и Ридан, - продолжил Ворт. - И так далее. Остальных я... мы считаем недостаточно подготовленными. Уж извините, - он шумно выдохнул и покосился на недовольно насупившегося Трента. - Я определил состав патрулей исходя из длительности службы каждого из нас. Ридану и Белкливу тоже придется пересдавать экзамен, но патрулирование прекращать нельзя. Поэтому не фыркайте, а идите и готовьтесь. Завтра в шесть вечера тренировка в седьмом кабинете. С утра поупражняйтесь друг с другом. На этом все. Кто остается в корпусе?
   - Я остаюсь, - быстро сказала Тиани.
   - Я тоже, - подхватила Маяни, покосившись на подругу.
   - Я, само собой, - кивнул Ридан.
   - Я, пожалуй, тоже останусь, - задумчиво сказал Белклив, - у меня там процесс магдиссоциации идет... Но я буду ночевать в лаборатории, так что на койку не претендую.
   - Отлично, я тоже остаюсь. Марон?..
   - Ну, не идти же мне домой...
   - Понял. Белклив, на пару слов... - и Ворт вышел из кабинета. Белклив последовал за ним.
   - Пошел его инструктировать, чтобы он за мной присматривал, - проворчал Марон. - Дети вы малые... - он тяжело поднялся и подошел к окну, уставившись на залитые оранжевым закатным светом крыши города. Оставшиеся за столом Ныряльщики обменялись растерянными взглядами.
  
   - Ты никогда не жалела о том, что оказалась избранной? - тихо спросила Маяни.
   После окончания совещания подруги заперлись в женском "прибежище", наскоро выпили холодного травяного отвара с печеньем и погасили свет. Маи забралась на кушетку и завернулась в покрывало, а Тиа осталась сидеть за столом, подперев голову рукой.
   - Нет, не жалела, - глухо ответила она после паузы, - испугалась - это да... Но не жалела. Я ведь именно к этому всю жизнь и стремилась - стать кем-то, кто может помочь этому миру.
   - Видишь, ты задумывалась о спасении мира, - тихо вздохнула Маяни, - а я просто жила и собиралась работать, выйти замуж, растить детей и все в таком духе. Но когда ко мне пришла Ключница... Все разом поменялось. Не знаю, как это объяснить. Ну, как будто... - она с досадой махнула рукой, - как будто я вспомнила что-то важное, о чем крепко забыла, но не до конца, а просто не хотела вспоминать.
   - Понимаю, - кивнула Тиа, - кажется, и я почувствовала что-то подобное. Я ведь все время думаю - почему именно мы? Почему на нас возложена такая задача, такая ответственность? Чем мы настолько уж лучше других, что именно нам поручено защищать мир?
   - Да ничем не лучше, - пожала плечами Маи, - но раз уж так вышло, надо сделать всё от нас зависящее, чтобы этот выбор не оказался большой ошибкой. Это я к чему... Поможешь мне подтянуть лекарскую магию? И с подготовкой к экзамену по бою на мечах... Я хочу пройти испытания досрочно, вместе с тобой.
   Тиани в темноте уставилась на подругу, зрачки ее налились белым свечением.
   - С ума сошла?..
   - Почему? - встрепенулась Маи. - Я же не говорю, что готова выйти за Барьер прямо сейчас. Наоборот, хочу, чтобы ты помогла мне подготовиться получше. Я ведь знаю, что ты у Марона на хорошем счету...
   - Я не об этом, - перебила подругу Тиани, - а вообще... После того, что мы сейчас услышали - ты почему-то еще сильнее рвешься туда. Ты только представь - кто-то вызывает твою маму по коннектору и... - она замолчала.
   Маяни была единственным ребенком в семье, и после того, как пять лет назад ее отец умер, она осталась для матери единственным светом в окне. Маи постоянно с тревогой говорила о матери (та начинала сильно сдавать, слабела здоровьем), каждый день связывалась с ней по коннектору и при любой возможности отправлялась домой через порталы.
   Маи шумно вздохнула.
   - Это очень жестоко, - тихо сказала она, - но я понимаю, что ты имеешь в виду. А что поделать, если судьба у нас такая... Да еще и эта наша "военная тайна"... Я вот думаю - а как объяснят произошедшее с Вайри его маме?
   Тиани знала, что жена Марона и младшая сестра Вайри живут в Бергарене - столице княжества. Через порталы туда можно было добраться минут за сорок, и Вайри частенько по выходным отправлялся домой, однако Марон крайне редко присоединялся к нему. Ходили слухи, что у них с женой не все ладно, но только Ныряльщики знали, в чем дело - призванные на службу Алому Глазу не имели права на простые человеческие чувства и привязанности. Ключница при каждом визите не уставала твердить им о том, что эмоции несут в себе угрозу, не поясняя при этом, в чем эта угроза заключается. Однако спорить с ней и тем более пытаться опровергнуть эти заявления практикой никому в голову не приходило.
   - Думаю, сочинят что-нибудь на тему падения со скалы, - вздохнула Тиа. - Но по сути какая матери разница, что явилось причиной... вот такого?
   - Это точно, - буркнула Маи, с шуршанием выпуталась из покрывала, слезла с кушетки и шагнула к столу. - Но это ничего не меняет. Я - Глаз Воды, мое призвание и обязанность - охранять Барьер, и я совершенно точно сдам эти проклятущие экзамены и выйду на патрулирование. Анна говорит, что мы должны научиться избавляться от эмоций. Ну что ж, значит, для этого пришло время. Маму жалко, конечно. И Сайн вряд ли будет в восторге...
   Тиани уставилась на нее с ироничной улыбкой.
   - Что ты на меня так смотришь, - смутилась Маи, - ну да, Сайну вряд ли понравится это мое стремление... Но в конце концов, он же тоже Глаз Воды, должен понимать! И от эмоций ему тоже полагается избавиться...
   - То-то я смотрю - ты сильно ему в этом способствуешь, - ехидно заметила Тиа. Маи покраснела и отвесила подруге шутливый подзатыльник.
  
   Приближался час закрытия дверей корпуса. В коридоре стихли последние голоса. Маи сидела за столом с книгами и тетрадями - писала теоретическое обоснование к результатам недавно завершенного эксперимента. Тиани полулежала на кушетке и, подсвечивая себе крохотным магическим шариком, читала книгу по лекарскому делу, но без большого успеха - в голове ее роились тревожные, спутанные мысли, постоянно уводили в сторону от прочитанного, спиралями расходясь от сегодняшнего потрясения к событиям, которые собрали всех их здесь и явились истинной причиной настигшей их беды.
   Климат на планете определялся двумя природными явлениями: солнечным излучением и энергией ядра, которую вместе с водой выносили на поверхность некоторые источники. Эта энергия рассеивалась в воздухе и подпитывала живую материю. При этом она не являлась ни тепловой, ни световой, а скорее магической, неким полем, из которого каждый потребитель получал то, что требовалось для жизнедеятельности именно ему.
   Около двух веков назад ученые открыли этот тип энергии, выяснили, откуда она появляется, и примерно в то же время научились аккумулировать ее из воздуха. Еще через полсотни лет появились магические приемы - ритуалы, если угодно - позволяющие транспортировать эту энергию на большие расстояния при помощи особых кристаллов, выращиваемых из выпаренной воды определенного химического состава, и прообразовывать в различные необходимые формы. Полученную энергию стали передавать поближе к поселениям и использовать для освещения и отопления жилищ, а также для нужд магических лабораторий и фабрик.
   Чуть больше ста лет назад было учреждено министерство водной энергетики, которое курировало деятельность научно-магических учреждений по исследованию свойств воды, фабрик по производству Аккумуляторов и сетей передачи энергии. Университет наук о природе, несмотря на такое всеобъемлющее название, являлся ведомственной учебной и научно-исследовательской базой министерства. Расположение его в предгорьях княжества Эмей было не случайно - на территории княжества имелись три крупных скопления энергетических источников, и университет разместили на равном удалении от них. Одно из этих скоплений - самое мощное - находилось в ущелье Тоот.
   Долгие годы все было прекрасно, Аккумуляторы и Передатчики совершенствовались, энергии для нужд поселений поступало достаточно, чтобы способствовать развитию магии, связанных наук и технологий. Однако в последние восемьдесят лет ученые и энергетики стали замечать некие угрожающие тенденции, которым поначалу - в первые десять - пятнадцать лет - не придавали большого значения, а потом со все возрастающей паникой начали активно искать причины и фиксировать пугающие последствия.
   Энергии, получаемой с Аккумуляторов, вдруг стало не хватать. Сначала тревогу забили маги и техники с фабрик и заводов. Оборудование стало работать со все более низкой отдачей. Тщательные проверки не показывали ничего, кроме снизившегося уровня энергии в системах. Далее проблема коснулась научных комплексов и ведомственных лабораторий. Несколько масштабных экспериментов сорвались из-за того, что в какой-то момент энергии не хватило для обеспечения запланированного протекания магохимических процессов. И наконец к общему хору обеспокоенных голосов присоединись сначала специалисты сельского хозяйства, а затем и природоохранные учреждения. От их информации кровь стыла в жилах - едва ли не в буквальном смысле.
   На земле началось похолодание.
   Повсеместно начали вымирать наиболее теплолюбивые виды животных и растений. Сельское хозяйство столкнулось с резким падением урожаев, а затем и с полной невозможностью выращивать большинство культурных растений в привычных для них климатических зонах. Земледелие постепенно сдвигалось на юг, центральные территории превращались в бесплодную, неприветливую тундру. На севере же жизнь стала практически невозможной. Люди покидали поселения и перемещались все южнее. Часть королевства практически полностью обезлюдела, зато южные княжества уже явно были перенаселены, при этом правительство с тревогой предупреждало об ожидаемых новых волнах миграции.
   Начались перебои с продовольствием. В последние десять лет эта проблема отчасти была решена за счет новых изобретений в области молекулярной магии, позволявшей синтезировать продукты питания из различных видов органического сырья, вроде древесины. Но настоящим решением глобальной проблемы это, естественно, быть не могло. Все силы министерства водной энергетики были брошены на поиски причин исчерпания энергии воды.
   Защитники природы, как обычно, не пытаясь вникнуть в суть проблемы, просто обвинили энергетиков в том, что они тянули из земли слишком много - больше, чем она могла дать - для нужд все разрастающихся поселений, строящихся предприятий и лабораторий. Энергетики и ученые резонно возражали, что количество аккумулируемой энергии не может зависеть ни от чего, кроме объема истекающей из земли воды - ведь никто не бурил никаких скважин и не пытался добывать воду искусственно. А количество воды, поступающей из источников, оставалось неизменным в течение всего времени существования Аккумуляторов, так что истощить запасы энергии земного ядра, просто собирая ее при помощи энергосистем с аква-кристаллами, вряд ли было возможно - при отсутствии Аккумуляторов эта энергия просто рассеивалась бы в воздухе, не давая ни света, ни сколько-нибудь значимого количества тепла. Остывало, судя по всему само земное ядро - источники выносили на поверхность все слабее и слабее заряженную воду.
  
   Поиски продолжались. Общественность все чаще и чаще поддавалась панике, король и правители княжеств выходили к народу и произносили оптимистичные речи, в которые сами уже, похоже, не верили... И только ученые и маги не сдавались и работали не покладая рук, забросив дома, близких и все нехитрые радости жизни, практически переселившись в свои лаборатории - подобно Тиани, Маи и их старшим товарищам.
   Поступив в Университет, Тиани первые четыре года была просто прилежной ученицей, активной участницей в жизни факультета и подающим надежды молодым ученым. А на пятый год случилось то, что навсегда изменило ее жизнь, привело сюда, в эту потайную полутемную комнату на пятом этаже, к этим горьким мыслям и невольным сомнениям...
   В середине зимы Тиани стали преследовать неожиданные и очень странные проблемы со здоровьем. Внезапные головокружения, боль в глазницах, кратковременные потери сознания. Без видимых причин на ярком свету перед глазами начинали мельтешить полосы теней, обдающие холодом и затхлой сыростью. От резкой смены ярких и темных пятен перед глазами всё плыло, в ушах нарастал противный звон, и частенько Тиани приходила в себя лежа на полу или на земле. К счастью, во время подобных приступов поблизости никого не оказывалось. Тиани до смерти боялась, что о ее обмороках прознает кто-то из преподавателей. Она уже нацелилась на борьбу за место на кафедре, а наличие у нее серьезных заболеваний могло существенно понизить ее шансы на успех в занятии вакантной должности.
   Однажды, когда Тиани, выскользнув из корпуса в самый последний момент перед закрытием дверей, возвращалась по темному двору в общежитие, приступ сразил ее в проулке между университетскими складами. Очнувшись у стены в неглубоком сугробе, Тиани с трудом приподнялась на локтях и вздрогнула от неожиданности, увидев рядом с собой темный силуэт. Попытавшись резко подняться, она почувствовала приступ головокружения и бессильно опустилась на заснеженную брусчатку.
   - Не торопись, - прозвучал рядом мягкий женский голос, - отдохни немного. Не бойся, не успеешь простудиться.
   Тиани испуганно глянула вбок и увидела сидящую рядом прямо в снегу фигуру в черном плаще с капюшоном. Руки в черных кожаных перчатках, под плащом - черный кожаный доспех и ножны с коротким мечом. Увидев движение девушки, незнакомка откинула капюшон, и Тиани непроизвольно отшатнулась - женщина могла бы показаться обычной, хотя и эксцентричной горожанкой... если бы не одна пугающая особенность ее облика.
   Нет, не выкрашенные в ярко-синий цвет коротко стриженные волосы незнакомки так поразили Тиани - в Университете можно было встретить еще и не такие прически... И даже неправдоподобные желтые, отливающие оранжевым глаза не выглядели такой уж шокирующей деталью на фоне главного... Голова женщины выглядела как просвечивающая насквозь скульптура из цветного стекла, и сквозь нее можно было разглядеть камни стены позади.
   - Здравствуй, новый Глаз Воды, - негромко сказала женщина и слегка улыбнулась - как показалось Тиани, сочувственно и печально. - Меня зовут Анна. Поднимайся... вот так, аккуратно. Давай я помогу тебе. Пойдем, поговорим где-нибудь.
   Тот первый, самый долгий разговор с Анной почти стерся из памяти Тиани. То, что Анна, назвавшаяся еще и Ключницей, поведала Тиани о ней самой, показалось девушке уже давно известным, только накрепко забытым, как и описала позднее Маяни. Мысленно возвращаясь в эти полтора часа, проведенные в каморке на складе, при слабом свете магического шарика, Тиани в первую очередь вспоминала охватившие ее чувства: страх и недоверие, ошеломление и, наконец, теплое и радостное чувство узнавания и вернувшейся памяти. Остальное было просто облечением в словесную форму давно уже сокрытого в душе Тиа знания.
   Еще через два дня Анна представила Тиа Марону. Новый командир сразу же изрядно напугал девушку, резко и недовольно высказавшись в том плане, что только нежных барышень в отряде ему и не хватало. Однако Анна резко осадила его, напомнив, что он как раз и разговаривает с одной из таких бывших "нежных барышень" и что это и есть его, Марона, задача: вырастить из барышни воина себе под стать. Марон притих и только угрюмо косился на Анну, пока та рассказывала Тиани о Ключах, порталах и патрулировании Барьера.
   Остальные члены отряда встретили Тиани приветливо, а когда к ним присоединился сын Марона Вайри, учиться и тренироваться сразу стало намного веселее. Неизменный оптимизм, открытость и дружелюбие сына настолько резко контрастировали с мрачностью и жесткостью отца, что Вайри сразу стал в отряде всеобщим любимчиком.
   Марон предупредил новичков, что жизнь их отныне станет жутко веселой - именно так и выразился, и позднее Тиани поняла, что это необыкновенно точное определение. Помимо текущей загрузки в Университете, научной работы, которую она ни в коем случае не собиралась бросать, и различных бытовых дел в распорядке дня Тиа появились многочасовые изматывающие тренировки по физической подготовке и бою на мечах, дополнительные занятия по магии, лекарскому делу и химии. Все занятия проводили Марон и Ворт, за исключением прикладной магохимии, изучать которую новички отправлялись через портал в форт Тоот, в тамошние ведомственные Лаборатории.
   Занятия проводил сам заведующий Лабораториями - очень странный субъект по имени Орсо, мужчина лет сорока с небольшим, с очень бледной кожей, необычными желто-зелеными глазами и серыми, как будто посыпанными пеплом волосами. Говорил он со странным, мягким акцентом, и его происхождение вызвало у новых учеников нестерпимое любопытство. Обращаться к самому Заведующему с вопросами они, естественно, не решились, но однажды пришли с допросом к Ворту и не выпускали его из комнаты, пока он не сдался и не рассказал все, что знал сам.
   Орсо был иностранцем, прибыл он в рамах международного обмена научными кадрами из одного из самых южных королевств материка - Катрии. По слухам (неподтвержденным, подчеркнул Ворт), Орсо являлся родственником тамошнего короля, но по каким-то причинам его присутствие при дворе и вообще в стране стало нежелательным. В Лабораториях он работал уже шесть лет, и последние три года возглавлял это обособленное подразделение то ли Университета, то ли королевского военного гарнизона.
   Почему Лаборатории были подведомственны военным, Ворт не знал. Однако из всего сказанного им следовало, что не только Глаза Воды осведомлены о наличии Барьера и способны проходить за него. Военные и сотрудники Лабораторий регулярно пересекали Барьер, осматривали источники и брали пробы воды в другом слое. Однако, не обладая зрением Алого Глаза, они не могли видеть Чужаков, поэтому Марон настаивал, чтобы экспедиции Лабораторий за Барьер предпринимались только в сопровождении одного из членов отряда Ныряльщиков. Иногда так и происходило, но чаще военные и тем более ученые, которых не интересовали такие низменные вопросы, как личная безопасность, игнорировали это требование и выходили за Барьер самостоятельно.
   Лаборатории уже много десятилетий сравнивали состав и свойства воды, полученной из одних и тех же источников по обе стороны Барьера, и пришли к пугающим выводам: концентрация магоэнергетической субстанции в воде с другого слоя была намного выше, чем в этом мире. Сопоставив эту информацию с наличием постоянно крутящихся поблизости от источников Чужаков, которые, ко всему прочему, еще и обладали способностью видеть пришельцев из этого мира, сотрудники Лабораторий впервые выдвинули обвинение, которое и привело к превращению отряда Ныряльщиков из тайного общества ученых, обладающих особыми способностями, в элитное боевое подразделение: Чужаки каким-то образом воруют энергию воды.
   Случилось это около тридцати лет назад, однако из туманных намеков Ключницы Тиани сделала вывод, что противостояние между хранителями Барьера с обеих сторон началось намного раньше - возможно, лет сто - сто пятьдесят назад. Время от времени случались некие события, которые приводили к тому, что Ныряльщики полностью исчезали из мира, память о них утрачивалась, результаты их работы предавались забвению... Пока не появлялся новый Ключник, который заново собирал отряд.
   Относительно природы самих Ключников Анна так ничего и не пояснила, сказав, что эта информация не подлежит разглашению. Тиани терзало любопытство, она даже осмелилась однажды обратиться с вопросом к Марону - и была ошарашена полученным ответом: он тоже ничего не знал о загадочных полупрозрачных людях, одной из которых являлась Анна, а по слухам, были и другие. Отмахнувшись от подчиненной, он сказал только, что настоящему солдату ни к чему знать о том, кто такой командир, надо просто молча и беспрекословно выполнять приказы, чем лично он, Марон, и занимается - и настоятельно рекомендует другим поступать так же.
   Что ж, приказы так приказы... Тиани верила, что рано или поздно истина откроется ей, а для того, чтобы это произошло, нужно стать не просто Ныряльщиком, а одной из первых. Больше дополнительных занятий, больше тренировок, еще одна книга, еще один вид оружия... Привело это усердие, однако, для начала к тому, что от перегрузок внимание, память и реакция закономерно ухудшились, и однажды Ворт крепко наорал на нее и прогнал с тренировки, приказав как следует выспаться и минимум два дня не появляться на дополнительных занятиях.
   Тиани постепенно осваивала навыки распределения времени и сил. Ворт обучал новичков не только искусству концентрации, но и умению при необходимости расслабиться, отрешиться от всего, дать необходимый отдых телу и разуму. Вот и сейчас, погасив магический светильник и отложив книгу, Тиани улеглась на спину и закрыла глаза. Постепенно расслабляя каждую мышцу тела, она изгнала из головы все беспокойные мысли и погрузилась в чуткую полудрему, слыша, но не воспринимая происходящее вокруг.
   Маи закончила работу и тоже улеглась на свою кушетку. В корпусе стояла полная тишина, время перевалило за полночь. Вдруг Тиани, словно разбуженная то ли тихим звуком, то ли осторожным прикосновением, резко села на постели. Повинуясь неясному порыву, она неслышно поднялась, взяла с вешалки плащ и выскользнула из комнаты. Осторожно выглянув на галерею и убедившись, что ночных стражников поблизости не видно, она перебежала на лестницу и стала подниматься вверх.
   Какое-то неосознанное беспокойство гнало ее все выше и выше. Достигнув седьмого яруса, Тиани на пару мгновений остановилась. Этот этаж был не просто зоной ограниченного доступа - его вообще официально не существовало. Проход на лестничный пролет с шестого этажа на седьмой был виден только тем, кто обладал зрением Глаз Воды. Именно поэтому Тиани решительно шагнула в него. Среди простых стражников Глаз Воды не было, потому на седьмом этаже можно было не бояться быть пойманной.
   При этом Тиани, как и все посвященные в тайну существования седьмого этажа, знала, что это место не для любопытных глаз. Из девятерых членов отряда здесь бывали только четверо старших. Что именно здесь находилось - они не рассказывали, ссылаясь на приказ Ключницы. В другое время Тиани побоялась бы ослушаться такого приказа, но сейчас, еще не вполне очнувшись от сна-оцепенения, в котором ей привиделся улыбающийся, полный мальчишеского энтузиазма Вайри, она была решительно настроена на поиск ответов - любой ценой.
   Вопросы, бесконечные вопросы... Мозг Тиани, привыкший к стройному логическому процессу поиска решений в науке, просто стонал от отчаяния под грузом огромного числа загадок, даже не поддающихся формулировке, четкому выстраиванию гипотез, которые можно было бы потом проверять и опровергать. Почему Ключники дают так мало информации? Какова их природа, дающая им почти безграничное могущество и тем же самым ограничивающая их возможности? Что за бред?.. Как это понять, чем объяснить?
   Далее. Почему Глаз Воды так мало? Всего девятеро на тридцать два источника, разбросанных по площади в несколько десятков квадратных километров! Тиани не знала, как обстоят дела у других скоплений источников, но ущелье Тоот было самым крупным, а значит, заслуживало особого внимания. И что же получается? Девятеро Глаз Воды, из которых двое еще не выходят на патрулирование, а третий в первом же походе едва не погиб... Что-то тут не то, какая-то фатальная ошибка закралась в формулировку гипотезы, и теперь верного решения в любом случае не получить, как ни старайся, какие подходы ни применяй...
   Тиани быстро шла по пустому пыльному коридору седьмого этажа. Темноту слегка рассеивал крошечный магический светильник, который она запустила впереди себя. Ноги сами несли ее мимо череды закрытых и пугающе полуоткрытых высоких двустворчатых дверей, из которых тянуло сквозняками и странными запахами, наводящими на мысль о заброшенных аптеках с разбитыми и полопавшимися склянками на полках. Едва не налетев на узкую дверь в конце коридора, Тиани лишь мгновение помедлила и решительно потянула за ручку.
   В лицо ей ударил порыв ледяного ветра, кожу закололи иглы снежинок. Тиани задохнулась от неожиданности, но все же сделала шаг вперед и вгляделась в темно-синюю мглу, перечеркнутую белыми штрихами метели. На дворе лето... Что это? Как...
   Так вот зачем ей в полусне захотелось захватить плащ... Тиани закуталась поплотнее и шагнула дальше, вглядываясь в мглистую круговерть. Она стояла на небольшом балкончике, с которого открывался вид на университетский двор, на город и окружающие его холмы. Сквозь пелену метели с трудом различались залитые рассеянным лунным светом склоны и долины, выглядящие совершенно по-летнему.
   Вцепившись коченеющими пальцами в перила, Тиани смотрела и не верила своим глазам. Метель бушевала посреди лета, безжалостные плети снежной крупы стегали траву и листья кустарников. Снег, падая на землю, не таял, а создавал на фоне темно-зеленой в лунном свете травы белые призрачные озерца. Тиани словно смотрела на то, как ее мир облачают в погребальное одеяние.
   - Это настоящая катастрофа, - раздался вдруг за спиной Тиани знакомый голос, звучавший глухо и печально. От неожиданности девушка резко повернулась на месте и отскочила назад, больно ударившись спиной о перила.
   - Я напугал тебя, - с сожалением произнес мужчина, выходя на балкон. Лицо его было скрыто капюшоном, но Тиани по голосу узнала - и от этого узнавания оцепенела, прижавшись спиной к перилам - перед ней стоял заведующий Лабораториями Мастер Орсо, которому не положено было здесь находиться - он не был Глазом Воды и, соответственно, вообще не мог попасть на невидимый этаж. - Но и ты напугала меня, так что мы квиты. Я никак не ожидал встретить здесь кого-либо в такое время. Тем более... - он многозначительно замолчал, но Тиа буквально услышала повисшее в воздухе продолжение фразы: "...тех, кому здесь быть не положено".
   - Ну а вы сами... - выпалила она, не успев вернуть самообладание.
   - Да, знаю, - Орсо откинул капюшон и улыбнулся, - мне не следовало бы находиться здесь. Но так уж вышло, что именно я являюсь хозяином этого этажа. Здесь находится секретное отделение Лабораторий, в котором работаю только я сам с несколькими доверенными помощниками. В последнее время таких помощников осталось всего двое - Ридан и Белклив. Больше никто об этой лаборатории не знал. А теперь знаешь еще и ты.
   - Но почему я? - растерялась Тиани. - Вы ведь могли мне и не показываться. Зачем?..
   - Почему ты сейчас пришла сюда? - властно перебил ее Орсо. - Именно сейчас, именно сюда, куда тебе запрещено подниматься?
   - Сама не знаю, - растерянно прошептала Тиани. - Вопросы...
   - Вот и меня сюда привело то же самое, - кивнул Орсо. - Сотни и тысячи вопросов, которые не дают покоя, будоражат ум и заставляют искать ответы даже во сне. Поэтому я и не пытаюсь спать - это бессмысленно, а вместо этого прихожу в свою лабораторию и продолжаю эксперименты.
   Тиани молчала, оробев. Она чувствовала, что ступила на некую запретную территорию, где каждый неверный шаг может оказаться последним. Зато если угадать направление и верно истолковать правила игры, можно в конце концов найти сокровище.
   - Я знаю намного больше, чем вы, - с легким вздохом продолжил Орсо, - так уж вышло. И именно поэтому число вопросов, не дающих мне уснуть по ночам, возрастает в геометрической прогрессии. И на помощь рассчитывать не приходится... К сожалению - или, скорее, к счастью - никому я не пожелаю знания, полученного такой ценой, какую пришлось заплатить мне - я работаю один.
   - Вы знаете столько же, сколько Ключники? - спросила Тиани.
   Орсо отвернулся и уставился на город, тонущий в вихрях противоестественной летней метели.
   - То, что мне известно, не относится к тайнам Ключников. Я знаю, что вас возмущает то, что они, казалось бы, обладают неограниченными возможностями и гораздо более обширными знаниями о бедах нашего мира, но при этом не желают ни делиться информацией, ни помогать. А мне известно о причинах такого положения дел. Они и в самом деле бессильны в своем безграничном могуществе. Им можно только посочувствовать, - он вздохнул и повернулся к Тиа. - Если честно, думаю, что эти откровения не для твоих ушей - пока, во всяком случае. Возвращайся к себе и отдыхай. У вас был тяжелый день - а завтра будет только тяжелее. Не советую тебе докладывать командиру о том, что ты была здесь. Я, в свою очередь, тоже никому не расскажу об этой встрече, - он слегка кивнул Тиани и отвернулся, давая понять, что хочет остаться один. Тиани неслышно выскользнула в коридор и притворила за собой дверь. Звуки метели обрезало, как лезвием гильотины.
   Вниз, из темного и пыльного царства пустых комнат, старых книг и еще более древних тайн, на знакомый и уютный пятый ярус. Без скрипа открывается дверь в "прибежище". Маяни спит, свернувшись клубочком, будто ей холодно. Дышит беспокойно, даже во сне возле губ ее залегли горестные складочки. Тиани тихонько ложится на свою кушетку, стараясь не скрипеть. Призвать на помощь всю свою силу воли, заставить разум остановить бесконечные и бесплодные поиски ответов. Нужно отдохнуть. Прав был Мастер Орсо: с каждым днем будет становиться тяжелее.
  
   - Тиа, - Маяни легонько потрясла подругу за плечо, - просыпайся. Уже половина шестого. Пойдем, потренируемся, пока в зале никого нет.
   Тиани с трудом открыла глаза.
   - Ничего себе, - улыбнулась она, - как тебе неймется... Ну пойдем, - она вздохнула и выбралась из-под покрывала, - только умоюсь да хлебну отвара...
   В умывальной комнате, плеснув в лицо ледяной воды, Тиани выпрямилась и глянула в зеркало. С обратной стороны стекла на нее смотрела усталая, встрепанная, невыспавшаяся девушка с тревожным взглядом. Тиани уставилась в глаза своему отражению, зрачки запульсировали белыми огоньками. Только сейчас она вспомнила свою ночную вылазку и все услышанное. Так вот почему с самого пробуждения сердце не на месте... Добавилось новых вопросов - и ни одного основания для построения гипотез.
   Вернувшись в "прибежище", Тиани под нетерпеливыми взглядами подруги съела пару долек шоколада и запила остывшим травяным отваром. Переодевшись в тренировочные костюмы, девушки осторожно выскользнули в коридор - до официального открытия корпуса оставалось еще больше часа - и направились в седьмую комнату, оборудованную под тренировочный зал. Это было самое большое из помещений на пятом ярусе, выделенных факультету. В нем, кроме просторной арены для упражнений с оружием, имелась небольшая площадка для физической подготовки (турник, брусья, скамья, штанги, гири, гантели) и множество запертых шкафов вдоль стен - с разнообразным оружием и доспехами.
   Потянув за ручку тяжелую дверь, Тиани шагнула в комнату - и застыла в дверном проеме. Маяни нетерпеливо оттеснила ее и тоже остановилась, тихо ахнув от неожиданности.
   Зал тренировок в шесть утра отнюдь не был свободен. В центре, на застеленном упругим нескользящим покрытием полу, Марон и Ридан упражнялись с тяжелыми мечами. Сталь вздыхала, звенела, глухо охала, соприкасаясь с поглощающими силу ударов тренировочными доспехами. А в глубине комнаты - Тиани даже прищурилась, не веря своим глазам - творилось что-то невообразимое. Там словно бы бесновался смерч, вооруженный тремя клинками, блестящими в свете нескольких магических шаров. Осторожно обойдя фехтующих в центре зала, девушки подошли ближе к этому странному явлению и застыли в восхищении.
   Некто, кого девушки видели со спины и не могли опознать, двигаясь с бешеной скоростью, так, что от мелькания клинка начинало рябить в глазах, а каждое отдельное движение не фиксировалось взглядом, отражал атаки Белклива и Ворта, нападающих на него одновременно. На Ныряльщиках были легкие амортизирующие доспехи, их противник был одет в простые черные штаны и рубаху без всякой защиты. Оружие, которое использовали все трое, было лишь смутно знакомо Тиани - длинные, легкие, изогнутые мечи, при соприкосновении издававшие высокий мелодичный звон.
   Ворт заметил подошедших девушек, прервал атаку и поднял меч в салюте. То же самое сделал и Белклив. Их противник остановился, коротко поклонился и четким и изящным движением убрал меч в ножны на правом боку (фехтовал он, как отметила Тиани, левой рукой). Ворт кивнул Тиани и Маяни:
   - И вам не спится? - он невесело усмехнулся. - Мы уже часа полтора здесь...
   Сзади подошли Марон и Ридан. По командиру было очень хорошо заметно, что этой ночью он не сомкнул глаз. Ридан выглядел несколько получше, Белклив, который наверняка всю ночь караулил свою магдиссоциацию, к утру тоже обзавелся сине-черными ореолами вокруг покрасневших глаз. И только Ворт выглядел так же, как всегда: его жесткое, будто бы состоящее из одних прямых и острых углов лицо всегда было одинаково бледным и как бы обескровленным.
   Незнакомый мечник повернулся к подошедшим и снова поклонился. Тиани от неожиданности непроизвольно отшатнулась, едва не наступив на ногу стоящему сзади Ридану. Этим мечником оказался Мастер Орсо.
   Заметив ее ошарашенный взгляд, Орсо слегка улыбнулся и сказал:
   - В результате вчерашнего... инцидента в распоряжении вашего отряда оказался образец оружия Чужаков. Мастер Марон, осмотрев его, нашел весьма сильное сходство с тем оружием, которое использую я и которым владею в достаточной степени, чтобы поделиться с вами своими знаниями и навыками. Мастер Марон считает, что это будет весьма вам полезно, - он глянул на Марона, словно прося подтвердить его слова. Командир кивнул и знаком попросил Ворта передать ему меч. Выйдя на свободное пространство, он принял боевую стойку, взяв меч в две руки, и сделал несколько выпадов и диагональных рубящих ударов.
   - Техника боя такими клинками, - сказал он хрипло, но звучно, - существенно отличается от того, к чему вы привыкли. Поскольку Чужаки, насколько я понимаю, в совершенстве владеют такой техникой, а... Вайри, - голос Марона едва заметно дрогнул, - не был подготовлен, мы получили... вот такой результат. Поэтому, - командир немного повысил голос и внимательно оглядел членов отряда, - с сегодняшнего дня, с любезной помощью Мастера Орсо, я добавляю обучение и испытания по данной технике в программу вашей подготовки. Ворт, внеси это в свою корректировку требований к патрульным.
   - Уже внес, - отозвался Ворт.
   - Хорошо, - Марон вздохнул и обратился к Орсо: - Начни работать с новенькими, будь добр, - сделав знак Ридану, Марон вернул изогнутый меч Ворту, отвернулся и, тяжело ступая, пошел назад, в центр арены.
   Ворт протянул свой меч Тиани, Белклив - Маяни. Обменявшись кивками, мужчины направились на площадку для физической подготовки. Орсо быстрым, плавным и завораживающе красивым движением извлек свой меч из ножен и принял боевую стойку.
   - Начнем, - сказал он, - смотрите внимательно. Вначале просто смотрите...
  

***

   Прошло почти два месяца. Маяни сдала экзамен по лекарскому делу. Тиани решила отложить это испытание, как менее сложное для нее, и сосредоточилась на уроках фехтования. Новый стиль боя настолько пришелся ей по душе, что она упросила Ворта выдать ей в постоянное пользование именно такой, изогнутый легкий меч. Маяни по-прежнему отдавала предпочтение прямым мечам и классической технике, хотя и в новой также весьма преуспела. Ее упорство и настойчивость произвели впечатление на Марона, и дело шло к тому, что она могла выдержать все испытания и выйти на патрулирование одновременно с подругой, хотя и занималась на два месяца меньше.
   Мастер Орсо был доволен ученицами. Маяни частенько после окончания учебной схватки удостаивалась одобрительного жеста - Мастер был неразговорчив и редко облекал похвалу в слова. Однако Тиани несколько раз удавалось заслужить и словесное одобрение учителя, чем она в глубине души была чрезвычайно горда. Услышать простое "Неплохо", а уж тем более "Очень хорошо" из уст Мастера Орсо удавалось немногим слушателям его курса химии, а уж в зале фехтования он и вовсе превращался в безмолвную ожившую статую, четко, плавно и нечеловечески красиво выполняющую движения смертоносного танца со сталью.
   Наконец Мастер Марон назначил Тиани и Маяни день экзамена по фехтованию. Сдавать они должны были оба вида техник. Девушки забросили все прочие дела и тренировались, тренировались... До изнеможения, до ряби в глазах. До ноющей боли в мышцах, которые, казалось, должны были давно привыкнуть к подобным нагрузкам.
   - Скоро, скоро, - шептала Маяни, сидя накануне экзамена на своей кушетке в "прибежище" и прихлебывая из стакана успокаивающий отвар - Ворт строго-настрого приказал перед экзаменом как следует выспаться.
   - Чему ты так радуешься? - буркнула Тиани, которая лежала и смотрела в потолок. На душе у нее было неспокойно, и она никак не могла понять причину этого странного чувства - словно она забыла сделать или сказать что-то важное, время уходит, а она так и не может вспомнить, что и кому именно.
   - Ну как же, - Маяни даже слегка подпрыгнула на своей кушетке, - я сдам последний экзамен, приму присягу и наконец-то выйду за Барьер! И дело даже не только - и не столько - в том, что я наконец начну сама защищать источники от посягательств Чужаков. Просто... Знаешь, как я хочу увидеть другой мир! Ни о чем я так сильно не мечтаю...
   - Все с тобой ясно, - вздохнула Тиани, - ты научный сумасшедший, брат по разуму нашему Белкливу. Точнее, сестра, конечно.
   Маи прыснула.
   - А что, можно подумать, среди нас есть хоть один, к кому неприменимо такое определение! Даже Ворт, который по профессии не является ученым, и тот все свободное время просиживает с ребятами в лаборатории и помогает им с экспериментами! Мы ведь все знаем, - она вздохнула, - для чего мы это делаем.
   - Да, верно, - рассеянно отозвалась Тиа. Ей вспомнился разговор с Мастером Орсо на запретном седьмом этаже. "...Число вопросов, не дающих мне уснуть по ночам, возрастает в геометрической прогрессии...". Чем больше мы узнаем, тем меньше понимаем. Мы что-то делаем не так... Беспокойные мысли начали атаковать ее разум, угрожая очередной бессонной ночью. Ну уж нет... Тиа сжала кулаки и медленно расслабила кисти. Нужно отдыхать. Завтра важный и сложный день.
   - Засыпаем, - пробормотала она.
   - Слушаюсь, - сонно выдохнула Маи - успокаивающий отвар в сочетании с усталостью наконец возымели действие. Тиани легко вздохнула и тоже провалилась в сон.
  
   Экзамен был выдержан на отлично. После окончания проверочного поединка с обеими кандидатками Марон отметил, что в большей степени доволен успехами Маяни в фехтовании прямым мечом, и Тиани - в новой технике Мастера Орсо.
   - В первых выходах на патрулирование вам надлежит использовать соответствующее оружие, - добавил он. - Маяни, ты готова принять присягу?
   - Да, Мастер, - Маи вытянулась в струнку, глаза ее сияли.
   - Тиани, что у тебя с лекарской магией?
   - Могу сдать хоть сейчас, Мастер Марон, - отрапортовала Тиа.
   - Очень хорошо. Тогда пройдем в мой кабинет, побеседуем, - Марон кивнул сияющей Маи и вышел из тренировочного зала. Тиа, обменявшись с подругой ликующими взглядами, последовала за ним.
   Экзамен по лекарской магии она сдала, как говорится, не заметив. Весь материал настолько крепко отпечатался у нее в голове, что она отвечала на вопросы Марона, даже не дослушав до конца. Марон одобрительно кивал, задал на пару вопросов больше, чем следовало по программе испытания, и наконец заключил:
   - Я вижу, что ты достаточно подготовлена. Ну что же, значит, примете присягу вместе с Маяни. Передай ей, что завтра вам надлежит явиться в седьмую комнату к семи утра.
   Тиа встала и почтительно поклонилась. Сердце ее колотилось от радости и волнения.
  
   - Братья и сестры, едины в одном, - голос Марона заполнял просторный зал, эхом возвращался из дальних углов и сладкой дрожью резонировал в сердце Тиани, - на защите земли, и воды, и света, во имя Равновесия и именем Алого Глаза!
   - ...Именем Алого Глаза, - сдвоенным эхом вторили ему два звенящих от волнения девичьих голоса.
   Два меча поочередно сверкнули, отразив пламя зажженных по этому торжественному случаю длинных свечей в массивном канделябре. Тиани приняла свой изогнутый, отливающий холодной синевой клинок, поклонилась и отошла в сторону, держа его на раскрытых ладонях. Маяни, с трудом сохраняя подобающее случаю серьезное и торжественное выражение лица, держала полуторный меч, кромка лезвия которого играла золотистыми искрами в свете свечей.
   - Носите звание Ныряльщиков с честью, - сказал Марон и отвернулся, слегка сгорбившись. Тиани с тревогой посмотрела на него. Она знала, о чем сейчас думает их командир. Буквально через пару дней после того, как он положил на ладони своего сына тяжелый клинок, такой же, какой держала сейчас Маяни, новый Ныряльщик вышел на свое первое патрулирование... и сразу же после этого навсегда лишился возможности сражаться, да и просто полноценно жить.
   Нет, Вайри не умер. Уже на следующий день после ранения состояние его стабилизировали достаточно, чтобы переправить в столицу княжества. Там его поместили в лучшую ведомственную лечебницу министерства водной энергетики и три недели держали все функции организма под постоянным контролем медицинских и магических устройств. На четвертую неделю угроза жизни наконец полностью миновала, но и теперь, спустя почти два месяца, Вайри все еще находился в лечебнице. Он перенес множество операций, но полностью функции организма восстановить врачам не удалось. Правая рука действовала плохо, мышцы всего тела начали атрофироваться из-за долгой неподвижности, и даже для того, чтобы просто ходить, Вайри придется пройти длительный курс восстановительного лечения. Вернуться в строй ему уже никогда не удастся...
   Отряд лишился одного из бойцов. Марон стал еще суровее и строже, еще неразговорчивее и мрачнее. Тиа и Маи боялись экзаменов просто до заикания. Их несколько успокоил только Мастер Орсо, как обычно, немногословный:
   - Вы полностью готовы, не переживайте.
   У девушек разом отлегло от сердца. Услышать такое от Мастера Орсо...
   Учитель оказался прав. Экзамены позади, присяга прозвучала эхом слов Мастера Марона, впереди первый выход на патрулирование. В сердце горит нетерпение и - приходится признаться самой себе - шевелится тоненькая ледяная змейка страха...
  
   По случаю принятия присяги девушки вечером устроили у себя в "прибежище" прием. Приглашать Марона и Мастера Орсо они, конечно, постеснялись, но все остальные члены отряда, на время отложив заботы, с удовольствием присоединились к ним. Выставив нехитрое угощение, девушки уселись за стол, вокруг которого уже собрались пятеро их товарищей. Трент, заговорщицки переглянувшись с Риданом, вытащил из-под полы легкого плаща бутылку вина. Тиани ахнула, Маяни вытаращила глаза.
   - О, контрабанда! - улыбаясь, сказал Белклив. - А я-то думаю, чего это он по корпусу в плаще ходит?
   - Я этого не видел, - ехидно улыбнулся Ворт. - Девчонки, стаканы есть?
   Вечер прошел очень приятно и весело. Разговоры велись на самые разные темы, от научных экспериментов до музыкальных пристрастий. Ближе к полуночи, когда вино было давно выпито, а в комнате воцарился полумрак, рассеиваемый только парой магических светильников, разговор наконец принял то направление, которого Тиани ждала - и боялась.
   - Когда первый выход на патрулирование? - спросил Трент.
   За столом разом повисло молчание. Сайн сложил руки на груди и уставился на Маяни. Тиани покосилась на Ворта.
   - Кто из нас идет первым? - вполголоса спросила она.
   - Маяни со мной, - ровным голосом ответил Ворт, стараясь не встречаться взглядом с Сайном. - Послезавтра.
   - Уже? - пролепетала Маи, изменившись в лице.
   Тиани с тревогой глянула на подругу.
   - Да нет, я не боюсь, - слабо улыбнулась та, - просто... Непривычно пока.
   - Все будет хорошо, - сказал Ворт. Сайн снова покосился на него с непонятным выражением лица и стал смотреть в сторону.
   - А я? - уточнила Тиани.
   - Ты - с Мароном. На следующий день. Готова?
   - Зачем спрашиваешь, - Тиани встретила взгляд Ворта белыми молниями, полыхнувшими из зрачков.
   - Я не сомневаюсь, - Ворт поднял руки в примирительном жесте, - прости, само вырвалось...
   Тиани, чувствуя, как в глазницах становится все горячее, обвела взглядом сидящих за столом. Трент сидел, подперев щеку рукой и уставившись куда-то в пространство. Ридан с тревогой смотрел на Ворта, но, почувствовав взгляд Тиа, встретился с ней глазами, в которых девушка неожиданно увидела искру печали и почти отцовское беспокойство. Снопы слепящего света из глазниц Сайна метались между лицами Маи и Ворта. Сам же Ворт оставался внешне спокойным, но даже он, владеющий собой лучше всех из присутствующих, не смог скрыть искорок белого сияния, мелькнувших в глубине зрачков.
   - Все будет хорошо, - повторил он и поднялся. - Ладно, пора расходиться. Спасибо за угощение, - он слегка поклонился и вышел из комнаты. Следом поднялись и ушли Трент и Белклив. Ридан замешкался на пару мгновений, глянул на Тиа и хотел что-то сказать, но покосился на Сайна и тоже откланялся. Сайн, вцепившись в края табурета и не поднимая глаз, нахохлившись, как птица под дождем, сидел и не двигался с места.
   - Сайн, - прозвучал в неловкой тишине тоненький голос Маи, - пойдем, прогуляемся немного.
   Сайн встрепенулся, быстро глянул на Тиа - та поразилась больному и потухшему взгляду из-под сведенных бровей - и торопливо поднялся. Маи подошла к двери, обхватив себя руками, и порывисто обернулась к Тиани.
   "Я все понимаю. Но и ты меня пойми...".
   "Я просто боюсь за тебя... за вас".
   "Я знаю. Прости. Я люблю тебя, сестренка. Все будет хорошо".
   "Береги себя. Хотя... ты не в силах, я понимаю. Что ж. На все воля Алого Глаза".
  

***

   Как много, оказывается, часов от рассвета до полудня. И как много в каждом часе минут. И как долго тянется каждая из них...
   Тиани ждала возвращения Маяни и Ворта. Обычно патрулирование занимало не больше четырех часов, плюс дорога до порталов - еще минут тридцать - сорок. Сейчас же прошло уже более шести часов. Тиани сначала сидела в своей комнате, чтобы никто не видел ее бледного лица и взволнованных горящих глаз. Через пять часов она, не выдержав, перебралась в "научную гостиную", но там никого не было. Посидев на диване, походив из угла в угол, она наконец решительно вышла в коридор и направилась в лаборатории.
   Зайдя к Белкливу, она застала его сосредоточенно отсчитывающим капли реактивов в колбу. Руки его еле заметно подрагивали, губы шевелились, ведя счет. На вошедшую Тиани Белклив никак не отреагировал. Тихонько постояв у него за спиной, Тиани вышла и прикрыла за собой дверь. Следующим по коридору был кабинет Марона, и она торопливо миновала его дверь. Встречаться с командиром ей сейчас совершенно не хотелось. Заглянув в лабораторию к Тренту и Ридану, она увидела, что первый сидит на подоконнике и смотрит в окно, а второй стоит у лабораторного стола, опершись на него сжатыми кулаками и сгорбившись. Услышав тихий скрип двери, оба они одновременно повернулись и уставились на Тиани.
   - Уже два часа, - еле слышно проговорила она.
   Трент слез с подоконника.
   - Пойду посмотрю... - неопределенно пробормотал он и вышел.
   Ридан опустился на табурет и потер лоб.
   - Да... уже шесть часов прошло, - устало сказал он. - Марона не видела?
   Тиани отрицательно покачала головой.
   - Значит, остается только ждать, - вздохнул Ридан. - Может, Трент сейчас что-то разузнает. Хотя... что он может разузнать... Но ты не паникуй раньше времени, - спохватился он, увидев, как побледнела Тиани, - ничего страшного еще не случилось. Просто какая-то заминка. Иди сюда, посиди со мной, - он похлопал рукой по соседнему табурету. Тиани послушно прошла к столу и вскарабкалась на высокое сиденье. Ридан, помедлив, положил ей руку на плечо, задержал на пару мгновений и опустил.
   Шли минуты. Тиани вслушивалась в тишину и считала удары сердца. Вечность спустя в конце коридора послышались торопливые шаги. Ридан и Тиани одновременно встрепенулись и спустились с табуретов, обернувшись к двери. Сердце Тиани бешено заколотилось... и словно с разгона налетело на стену, пропустив удар: по мере приближения к их двери шаги замедлялись, шаркая и теряя ритмичность. Ридан крепко взял Тиа за руку. Дверь медленно приоткрылась, и на пороге появился Трент. Лицо его было совершенно белым, глаза полыхали молниями сквозь линзы слез.
  
   Тиани кричала и плакала, билась в руках Ридана, как бабочка в паутине, пока не обессилела настолько, что не могла даже сидеть и опустилась на пол, прижавшись щекой к холодным плиткам. Ридан растерянно гладил ее по волосам. Рядом, уставившись в пространство, сидел Трент, по щекам его катились слезы, по подбородку - капелька крови из прокушенной губы.
   Через какое-то время Тиани с трудом приподняла голову, оперлась дрожащими руками о ледяные плитки пола и села. Ридан торопливо поднялся и кивнул Тренту. Вдвоем они осторожно помогли девушке встать, однако стоять она все еще не могла и, покачнувшись, едва не упала. Ридан крепко взял ее за плечи и повел к скамье у окна. Тиани автоматически переставляла ноги, глаза ее были полузакрыты. Вдруг в коридоре раздался какой-то шум. Все трое обернулись ко входу. Дверь с треском распахнулась, ударилась о стену, и на пороге возник Ворт. Доспех его был разрублен в нескольких местах, правая рука была вся в крови и висела плетью. Темные, отсвечивающие сединой волосы слиплись от крови. Лицо его... Никто и никогда прежде не видел Ворта таким. Хладнокровный воин, самый сдержанный и безэмоциональный из знакомых Тиани мужчин стоял перед окаменевшими товарищами, уничтоженный, сломленный, раздавленный горем. Слезы катились из его глаз, смешиваясь с кровью и оставляя на щеках алые дорожки. Он хотел было что-то сказать, но не смог, попытался поднять руки, но они бессильно упали вдоль тела. Тиани резко высвободилась из рук Ридана и, покачнувшись, шагнула к Ворту. Остановившись в шаге перед ним, она сделала движение, словно хотела ударить... и с горестным стоном бросилась ему на шею, снова захлебываясь рыданиями. Ворт крепко прижал ее к себе одной рукой и тоже заплакал, как мальчишка.
   Пришел Марон, бледный, как зимнее небо, отправил Ворта в лечебницу, хотел было отправить туда и Тиани, но она так вцепилась в руку Ридана и так замотала головой, что командир только махнул рукой и велел Ридану вызвать врача в "гостиную". Сайн так и не появился, Белклив - тоже. Трент отправился на их поиски и, вернувшись через четверть часа, только молча развел руками. Марон дождался появления врача, проследил, как Тиани пьет успокоительный эликсир, и куда-то ушел. Тиани, сжавшись в комок, лежала на диване. Трент принес из мужского "прибежища" одеяло и укрыл ее, но девушку все равно била дрожь - успокоительное действовало медленно. Ридан сидел на полу рядом с диваном и держал руку на плече Тиа. Через некоторое время в дверном проеме показался Белклив и сделал знак Тренту. Тот вышел и вернулся через пару минут. Сайн, оказывается, рвался отправиться в форт, чтобы вместе с солдатами перенести тело Маяни в университет, но Марон запретил ему и ушел туда сам. Сайн совершенно обезумел и рванул через порталы в неизвестном направлении, Белклив не смог его перехватить и связался с управлением транспортной магии, чтобы те помогли ему отследить перемещения Сайна.
   Тело Маяни... Тиа еще сильнее затрясло от этих слов.
   Зеленовато-карие глаза, короткие, но пушистые ресницы. Рыжие непослушные кудри до плеч. Искренняя улыбка, левый уголок губ чуть выше правого... Сама жизнь. Самая живая из всех, кого Тиа знала. И вот этот живой огонек погас...
   Как же так? Так не должно быть. Так не бывает...
   Успокоительное наконец подействовало, Тиани погрузилась в морозное оцепенение и словно сквозь плотный туман слышала, как вернулся Белклив и рассказал, что нашел Сайна и привел обратно, поплатившись за свою заботу синяком на скуле. Сайн плакал и просил прощения, Белклив отправил его в лечебницу, но не в ту, где находился Ворт - мало ли что...
   Вернулся Марон и застыл в дверном проеме. Все, кроме Тиани, встали и уставились на командира. Марон прошел в комнату, остановился у дивана и неожиданно для всех, наклонившись, погладил девушку по голове. Пройдя к столу, он тяжело опустился на табурет.
   - Я был там, - глухо проговорил он. Тиани резко поднялась на диване, командир невольно поежился под двумя потоками яростного света из ее зрачков.
   - Чужаков было двое, - продолжил Марон, отводя взгляд, - один атаковал Ворта и теснил до самого портала, отрезав от... стажера. Второй возле источника напал на Маяни. Ворт был серьезно ранен, при приближении к порталу его выбросило в наш слой, где он потерял сознание. Когда он пришел в себя и смог вернуться, он нашел за порталом... - Марон выдохнул сквозь зубы, - нашел тело Маяни, аккуратно уложенное и накрытое ее щитом. Я не понимаю, что это значит... - он тяжело поднялся и снова вышел, ни на кого не глядя.
   Тиани снова свернулась клубочком. В ушах шумело. Если даже через успокоительное так больно, то что же будет потом?..
  
   Что стало потом? Бледный, выцветший мир, погасшие глаза, молчаливые встречи, мало сна, много работы. Успокоительный отвар, подорванный иммунитет. Простуда, жар, лихорадка, забытье. Мир болел вместе с Тиани: несколько раз налетали тяжелые снеговые тучи, свирепая ледяная крошка секла траву и листья, разбрасывая белые погребальные покрывала по улицам города и окрестным холмам. После погода будто бы налаживалась, солнце осторожными касаниями отогревало прибитую, пожухлую траву... Но оправиться полностью ни трава и деревья, ни душа Тиани уже не могли.
   Первую ночь после смерти Маяни Тиа провела в "гостиной". Она просто не могла заставить себя войти в комнату, где лежали вещи Маи, тетради и учебники Маи, где в воздухе витал едва ощутимый аромат любимых духов Маи... На следующий день на рассвете Тиани, очнувшись от сна-беспамятства и задохнувшись слезами от возвращения боли, свинцовой плитой обрушившейся на нее вместе с явью, тихонько выскользнула из "гостиной" (мельком отметив, что в дальнем углу на импровизированной лежанке из скамеек спит Ридан, завернувшись в плащ) и проскользнула по коридору в "прибежище".
   Она кружила по комнате, касаясь то одного, то другого предмета, которые еще помнили прикосновения рук ее подруги, ее сестры. Слезы катились по щекам, и Тиани смутно удивлялась, как они не заканчиваются.
   "Маяни, сестренка... прости. Я не могу так жить. Я не смогу тебя отпустить, если..."
   Тиани взялась за работу. Она переставила всю немногочисленную мебель так, чтобы комната как можно меньше напоминала их с Маяни "прибежище", убрала подальше вещи Маяни, распахнула настежь окно и, ежась от холодного ветра, долго стояла перед ним, пока воздух в комнате полностью не поменялся и не принес вместо едва уловимого аромата духов запахи травы и пыли, прибитой дождем.
   Заварив травяной чай, Тиани уселась с кружкой на табурет перед широким подоконником - она решила, что в одиночестве ей ни к чему использовать единственный стол как обеденный, и можно превратить его исключительно в рабочий, завалив тетрадями, учебниками и журналами. Маяни всегда возмущалась и ворчала по этому поводу... Тиа грустно улыбнулась. Вот видишь, сестренка, я уже нашла некий положительный момент в твоем отсутствии. Глаза защипало, но Тиани словно бы услышала тоненький смешок подруги и, задержав дыхание, усилием воли загнала слезы куда-то глубоко в грудь, где они до поры до времени застыли угловатым обломком серого льда.
  
  

II. Цена

  
   После беды...
   Мир словно выцвел, отделился от людей пыльным стеклом. И поднять руку, чтобы протереть - сил не хватало...
  
   Команда еще сильнее сплотилась после случившегося. Тиани постоянно навещала Ворта в лазарете, сначала просто приходила и молча сидела в кресле в углу палаты, но постепенно они начали перебрасываться простыми фразами, делиться новостями, затем мыслями, мнениями о прочитанном, услышанном, о музыке, книгах - обо всем на свете... Через какое-то время самая младшая из отряда и заместитель командира неожиданно осознали, что стали близкими друзьями и знают друг о друге практически всё.
   Остальные Ныряльщики тоже заметно сблизились. Даже Трент, который крайне редко оставался ночевать в университете, в последнее время практически переселился в мужское "прибежище". Мужчины укатили из комнаты Тиа две из четырех кушеток и непонятным способом ухитрились разместить их у себя. Теперь в университете мог оставаться ночевать весь отряд в полном составе.
   Ридан и Трент взяли Тиани под опеку: постоянно ненавязчиво старались выспросить, как она себя чувствует, не нужна ли ей помощь и все в таком роде. Тиани видела их заботу, была им очень благодарна, но и чувствовала себя неловко из-за того, что занятые люди возились с ней, как с больной или с ребенком. За это время она намного лучше узнала товарищей, хотя и раньше отношения со всеми в отряде у нее складывались прекрасно.
   Только Сайн поначалу отдалился от всех. После выписки из лечебницы он вообще пару недель не появлялся на пятом ярусе. Марон никак не комментировал это. Белклив, единственный, с которым Сайн поддерживал связь, говорил, что парню на самом деле пока слишком тяжело видеть их всех, надо дать ему время. И в самом деле, через две недели осунувшийся и какой-то потемневший, словно покрытый пленкой окислов Сайн вернулся в лаборатории и в "гостиную", возобновил тренировки и даже приступил к патрулированию. Постепенно он начал свободно, как раньше, общаться со всеми, с Тиа - позже остальных: они неосознанно сторонились друг друга, потому что каждый вызывал у другого слишком болезненные воспоминания.
   Однажды вечером Тиани сидела за столом в своей комнате и переписывала набело заметки, которые вела в ходе эксперимента. Вдруг раздался тихий стук в дверь. Тиани отложила ручку и отозвалась:
   - Кто там? Заходите!
   Дверь медленно открылась, в проеме застыл Сайн. Тиани молча уставилась на него, он - на нее.
   - Входи, - еле слышно выдохнула Тиани, - что стоишь на пороге...
   Сайн, опустив голову, шагнул в комнату и сел за стол напротив Тиа. Сложив руки на столешнице и с силой стиснув ладони, он глухо произнес:
   - Я так давно хотел к тебе зайти... Поговорить... И почему-то не мог. Я дурак, да?..
   - Нет, Сайни, - тихо отозвалась Тиа, - ты просто был ранен, и тебе было больно. Мне тоже было больно, я тебя очень хорошо понимаю.
   Сайн молча протянул руку через стол. Тиани крепко сжала ее в ладонях.
  
   В первую неделю после гибели Маяни патрули еще шесть раз сталкивались с Чужаками. Тиани узнала об этом только через несколько недель: поначалу товарищи по отряду старались не говорить с ней на подобные темы, тем более что в это же время в ущелье погибли двое солдат гарнизона форта, вышедшие за Барьер для сопровождения одного из ученых Лаборатории. После этого случая Марон, бледный, как смерть, и злой, как сама преисподняя, отправился в форт и имел многочасовую беседу с командиром гарнизона, закончившуюся, по словам очевидцев, чуть ли не дракой, но добился того, чтобы командующий запретил подчиненным выходить за Барьер без сопровождения хотя бы одного из Ныряльщиков.
   Первый выход Тиани на патрулирование был отложен на неопределенное время, против чего она и не возражала. Барьер стал для нее неким пугающим рубежом, отделяющим жизнь от смерти, и она не спешила переходить его. Чтобы не чувствовать себя никчемной и бесполезной, она с головой погрузилась в научную работу и тренировки. Мастер Орсо после случившегося стал еще менее разговорчивым, но взгляд учителя, который иногда ловила на себе Тиани, теперь был намного более теплым и каким-то отеческим, обеспокоенным. Тиани выкладывалась на тренировках по полной, понимая, что ее успехи в учебных поединках дают ее наставникам чуть больше уверенности в том, что после своего первого патрулирования она к ним вернется.
   Близилось начало учебного года, и Тиани готовилась принимать в университетском сообществе сестру. Отец решил, что дочерям нет нужды жить в общежитии, и выделил деньги на аренду комнаты в городе для них двоих. Тиани беспокоило то, как она сможет скрывать от Кэли свои занятия, если будет жить вместе с ней. Однако, поговорив с Кэли по коннектору, Тиа убедилась, что младшая сестренка относится к ее научной одержимости с пониманием и даже готова прикрывать ее перед родителями, если те решат проверить, выполняет ли Тиа их распоряжение по поводу жилья.
   Близость начала осени беспокоила Тиани и по другой причине. Она чувствовала, что, когда Кэли появится в университете, самой Тиа будет во много раз сложнее решиться выйти за Барьер. Поэтому однажды, за десять дней до окончания лета (календарного лета - фактически оно закончилось уже давно, растительность пожухла, прибитая заморозками и стылыми ветрами, погода стояла скорее уместная для середины осени, а не для последнего летнего месяца) Тиани, набравшись храбрости, постучала в дверь кабинета Марона.
   Командир выслушал ее и только молча кивнул. Тиани покинула кабинет со смешанным чувством облегчения и страха. Выход на патрулирование был назначен уже на следующий день. Не оставлять времени для сомнений, колебаний. Провести день в тренировках. Отключить коннектор - если что, потом можно соврать, что он разрядился. Устать до приятной истомы, но не перестараться, чтобы за ночь успеть полностью восстановиться. Немного успокаивающего отвара не повредит... Очистить голову от мыслей. Не вспоминать, не гадать, не представлять. Рассвет укажет дорогу.
  
   В восемь утра Тиани в полной экипировке, с мечом в ножнах за спиной и с магическим катализатором у пояса стояла у реттенского портала. Марон внимательно осмотрел ее снаряжение, строго глянул в бледное, сосредоточенное лицо и кивнул:
   - Идем.
   Шагая по дороге, ведущей от портала к форту и к спуску в ущелье Тоот, Тиани и капитан молчали. Марон испытующе поглядывал на девушку и, казалось, что-то обдумывал, прикидывал... Шагнув на площадку лифта, он повернулся к Тиа и, сложив руки на груди, внушительно проговорил:
   - Повторите задание, стажер.
   - Порталы пять-один и пять-три с прилегающими источниками. Забор проб воды по обе стороны Барьера. Выход через пять-один, возвращение через пять-три, - отчеканила Тиани, разом подтянувшись и настроившись на рабочий лад. Марон еле заметно одобрительно кивнул. Взгляд его неожиданно потеплел, и суровый командир быстро отвернулся и стал смотреть на вершины гор.
  
   Первый шаг за Барьер. Стряхнув с ледяной ладони пыль рассыпавшегося Ключа, Тиани поднялась с колен на изнанке мира.
   Нет, никакие попытки старших товарищей подготовить новичка к первому взгляду на мир по ту сторону Барьера, смягчить ему первоначальное потрясение не принесли ощутимого результата. Тиани застыла в растерянности и оцепенении, разом утратив доверие к собственным глазам, к способности здраво оценивать окружающее и даже к собственной материальности - и реальности.
   Ярко-алое небо, ядовито-синий круг солнца, оранжевая трава на фиолетовой земле. Какой безумный демиург смог настолько рассориться со своими чувствами меры и гармонии, чтобы создать подобную цветовую вакханалию, настоящую пытку для глаз и рассудка? Тиани покачнулась от внезапно налетевшего головокружения и почувствовала, как стальная рука командира крепко взяла ее за плечо.
   - Все в порядке? - спросил Марон.
   - Да, Мастер, - пролепетала Тиани и осторожно поставила ногу на черно-фиолетовую каменную крошку дороги.
  
   Постепенно дрожь в ногах унялась, глаза привыкли к буйству красок и перестали слезиться. Тиани все больше и больше проникалась ощущением причастности к чему-то сокровенному, восторженным и благоговейным трепетом перед тайным знанием, которым с ней делился этот чужой мир. Как мало в ее мире людей, которые видели этот бархатисто-серый иван-чай, эти переливающиеся мистическими черно-коричневыми с золотом разводами крылышки бабочки, сидящей на синем глазке цветка ромашки среди угольно-черных лепестков? Сердце Тиани переполнял восторг. Она шла, внимательно глядя по сторонам, не столько наблюдая, сколько любуясь. Спохватившись, она сосредоточилась и, прищурившись, стала вглядываться в колышущиеся под легким ветерком заросли кустарников.
   В этом слое источники выглядели странно, дико и необжито - просто струйки воды, выбегающие из-под прикрытия камней. Набрав воды в пробирки, Тиани зачерпывала звенящую прохладу ладонью и пила. Вкус воды - такой же, как дома, под белоснежными куполами Передатчиков - был сейчас единственным, что не давало рассудку окончательно утратить связь с миром по их сторону Барьера.
   Шаг за шагом, камень за камнем, поворот за поворотом. Взгляд скользит по оранжевому полыханию кустарников, подмечая малейшие движения. Ну же... Покажитесь. Я не боюсь. Пальцы сжимают рукоять ставшего вдруг неожиданно тяжелым изогнутого меча, сияющего чужеродной синевой на фоне огненной травы. Сердце колотится где-то в горле. Нет, это отнюдь не сердце героя, я знаю. Но я не боюсь вас... Боюсь лишь одного - что, как Маи, не успею забрать никого из вас с собой...
   Все источники были осмотрены, пробы воды взяты, следов присутствия Чужаков так и не обнаружилось. Испытывая облегчение и разочарование одновременно, Тиани двинулась, сверяясь с картой, на выход из-за Барьера. Портал пять-три располагался в неглубокой пещере, входя в которую, Марон вынужден был пригнуться. Оглянувшись на командира, Тиани достала из кармана Ключ.
   - Задание выполнено, - тихим, звенящим от волнения голосом отрапортовала она.
   - Приготовьтесь к переходу, стажер, - отозвался Марон.
   Левую руку - на ось портала, в ладонь правой впиваются острые грани Камня-ключа. Вихрь серебряных искр перед глазами, ощущение падения... Я дома. Я вернулась. Маи, слышишь? - мне повезло...
   Зелень и синева плеснули в зрачки - и вдруг расплылись, исказились. Отяжелевшие ресницы стряхнули соленые капли.
   Марон молча опустил тяжелую руку на укрытое доспехом плечо Тиани.
  
   Выйдя из реттенского портала, Марон торопливым шагом, почти бегом направился к зданиям Университета. На улицах было полно народу, кое-кто с удивлением оглядывался на двоих вооруженных людей в доспехах, одним из которых была невысокая миловидная девушка с очень бледным напряженным лицом. Марон лавировал между людскими потоками, время от времени оглядываясь, не отстала ли Тиани, следовавшая за ним, будто привязанная невидимым тросом. Холодный ветер подгонял, швыряя в спину пригоршни скукожившихся, потемневших листьев.
   Вестибюль, наполненный разноцветными лучами по-осеннему холодного солнца, заглядывающего через высокие витражные окна. Лестницы, виток за витком, прохладные, отполированные тысячами ладоней перила. Коридор пятого яруса. У самого дверного проема стоит, привалившись к стене и обхватив себя руками, Ридан, хмуро глядя перед собой и время от времени косясь на хронометр на запястье. Увидев поднимающихся по лестнице Марона и Тиа, он выпрямился и порывисто шагнул навстречу. Тиани утонула в теплом сиянии, хлынувшем из его усталых глаз.
   - Все в порядке, - шепнула она, подходя ближе. Ридан, не стесняясь командира, обнял девушку и замер на несколько мгновений. Из двери дальше по коридору выглянул Трент, обернулся назад в комнату и махнул рукой. Оттеснив его из проема, в коридор вышли Белклив и Орсо, достающий из кармана коннектор. Оттолкнув старших товарищей, из-за их спин вылетел Сайн. Ридан при его приближении коротко вздохнул, отпустил Тиани и шагнул назад. Сайн крепко прижал Тиа к себе, прерывисто дыша и пряча взгляд.
   - Они не показались, - шепнула ему Тиани, - но, Сайни, я еще до них доберусь, обещаю... - Сайн вздрогнул от этих слов и горестно покачал головой.
   Орсо коротко переговорил с кем-то по коннектору и повернулся к Тиани.
   - Ворт на дежурстве, - сказал он, - он просил сразу же сообщить ему, когда ты... вы вернетесь, - он положил руку ей на плечо и заглянул в лицо. Тиани завороженно уставилась в золотистую глубину его глаз. - Я рад, что те навыки, которые ты получила на моих уроках, тебе пока не пригодились. Но я не сомневаюсь в исходе твоих будущих сражений. Ты одна из самых способных фехтовальщиков, которых мне довелось обучать. А их было немало, - Орсо кивнул и отошел в сторону. Тиани застыла. Услышать такое от Мастера Орсо... Она почувствовала, как в груди ее словно с резким хлопком разворачиваются паруса гордого многомачтового корабля, наполняются попутным ветром и влекут ее туда, где нет места нерешительной и робкой студентке, где некие силы - враждебные и союзные, на мгновение прервав вековечную схватку, ждут, опустив оружие, новую Тиани - ту, которая придет, чтобы склонить чашу равновесия на одну из сторон.
  

***

   Поначалу Тиани выходила на патрулирование только с Мароном, раз в шесть-восемь дней. График дежурств был составлен таким образом, чтобы учесть не только порядок выходов в патруль, но и загрузку в университете и лабораториях. После пяти выходов, в ходе которых им так и не встретилось ни одного Чужака (при этом другие группы за это время пять раз вступали в бои, ранений никто не получил, но Сайн и двое солдат гарнизона в стычках лишились оружия), Марон стал ставить Тиани в пару с другими Ныряльщиками. Как раз в это время на Границе началось затишье - стычек больше не случалось, и даже следов Чужаков возле источников патрульные не находили. Это внушало одновременно и оптимизм, и смутные опасения.
   Начался учебный год, занятия и работа шли своим порядком. Сайн на десять дней уехал в Бергарен на конференцию. Преподаватели были назначены кураторами групп первого года и помимо основной работы занимались еще и ознакомлением новичков с жизнью, устройством, официальными и неофициальными правилами Университета. График патрулирований был существенно перекроен, и Марон и Ворт, как сотрудники Университета, интенсивность службы которых не зависела от времени года, вынуждены были выходить за Барьер практически ежедневно.
   Тиани помогала новоиспеченной студентке Кэли обустроиться на новом месте, поначалу часто оставалась с ней ночевать в комнате при старой лечебнице, которую сестры сняли на отцовские деньги. Комната была большой и неуютной, но Кэли, которая устала жить под постоянным контролем родителей, была просто счастлива от того, что может сколько угодно сидеть за книгами по ночам, спать вечерами после занятий, пить кофе с печеньем в три часа ночи, напевать и пританцовывать, кружась с метелкой и тряпкой для пыли по комнате опять же после полуночи, когда после нескольких часов за книгами душа вдруг начинала требовать смены деятельности с умственной на физическую. Коротко говоря, жизнь в строгом и наполненном ограничениями и чопорными условностями родительском доме утомляла сестер чрезвычайно, и младшая сестра так же, как в свое время и старшая, с восторгом окунулась в самостоятельность.
   Новый учебный год принес новые сложные и захватывающие задачи, которые Тиани нужно было с успехом решить для достижения ее цели - попадания в число диссертантов Мастера Фрасста. Выбрав направление диссертационного исследования, Тиани начала собирать материалы для формулировки конкретной темы. Помочь ей вызвались Ридан и Трент, в чьей лаборатории девушка после этого практически поселилась.
   Шли дни и недели, учеба и научная работа, тренировки и патрулирование слились в единое многоцветное полотно, скользившее перед глазами с ужасающей быстротой. Тиани уставала как никогда раньше. Свободного времени у нее не было ни минуты, и даже с сестрой, жившей в двухстах шагах от главного корпуса Университета, Тиа общалась только по коннектору, да и то не каждый день.
   Единственными мгновениями передышки, которые она себе позволяла, бывали полчаса - час после закрытия дверей корпуса, когда все, кто оставался в "прибежищах" на ночь и мог ненадолго отвлечься от эксперимента, собирались в "научной гостиной", чтобы дать отдых глазам, обменяться новостями и поделиться планами. Как правило, на этих посиделках в обязательном порядке присутствовали Тиани с Риданом, которые практически не покидали корпус, и Сайн, который просто не хотел оставаться один. Марон появлялся нечасто, за что подчиненные были ему в глубине души благодарны: присутствие сумрачного, погруженного в свои мысли командира никак не способствовало созданию непринужденной и расслабляющей обстановки. Белклив и Трент приходили время от времени, Ворт - когда позволял график дежурств в службе Охраны.
   В один из вечеров, дней за десять до окончания второго месяца календарной осени, когда на улице неистовствовала настоящая зимняя буря с вихрями колючего снега, завываниями в водосточных желобах и непонятно как пробирающимися в закрытые помещения ледяными змейками сквозняков, Тиани, выключив горелку, осторожно сняла с держателя чашку с раствором и опустила в жидкость наконечник магохроматографа. В глазах уже рябило, спину ломило от многочасового сидения за столом. Шкала прибора расплылась, и Тиани с раздражением протерла глаза. Пора сделать перерыв. Она глянула на часы. Половина двенадцатого, самое время выпить чаю с теми, кто в это же время забрел в "гостиную". Ридан ушел спать примерно час назад - ему завтра предстояло идти на патрулирование, а он умудрился слегка простудиться под вездесущими сквозняками, поэтому оставил Тиа в лаборатории одну и отправился лечиться и отсыпаться.
   Держась за ноющую поясницу, Тиани добрела до "гостиной". Обычных негромких, усталых голосов и неторопливых разговоров из-за двери она не услышала и, шагнув через порог, обнаружила, что в комнате, тускло освещенной небольшим магическим шаром, на диване одиноко сидит Ворт с кружкой в руке и задумчиво смотрит в окно, на призрачные волны метели. Услышав шаги Тиа, Ворт встрепенулся, поднялся и, указав ей на диван, подошел к столу и налил кофе во вторую кружку. Тиа опустилась на сиденье. Ворт протянул ей кружку, пододвинул ближе коробку с печеньем и уселся рядом.
   - Как успехи? - спросил он.
   - Неплохо, - отозвалась Тиани и потерла глаза. - Устала только...
   - Отдыхай побольше, а то свалишься в конце концов, как в первый месяц, - усмехнулся Ворт. - Помнишь?
   Тиа улыбнулась в ответ.
   - Да уж, если честно, к тому все и идет, - она потерла поясницу. - План эксперимента мы с Риданом составили такой, что ни на день не прервешься. А тут еще и семинар по материаловедению скоро, и Мастер Орсо курсовую задал - у меня просто челюсть отвисла...
   - Орсо - он такой, - усмехнулся Ворт, - требует много, зато потом, если справишься, чувствуешь себя просто железным. Верно ведь?
   - Да уж, касательно фехтования - истинная правда, - кивнула Тиани, - после его тренировок я чувствую себя просто размотанной на клочки, зато на патрулировании - такая легкость, такая уверенность... Не перегнуть бы палку с уверенностью, кстати...
   - Тоже верно, - Ворт внимательно посмотрел на нее. - Пока тебе везет... или не везет, это как посмотреть, но... Ни одного Чужака ни на одном выходе. Но так ведь не будет продолжаться вечно. И каждый раз... - он замолчал.
   - Кстати, - тихо сказала Тиани, обхватив кружку двумя руками и уставившись на черный кружок кофе, покачивающийся в белом обрамлении керамических краев, - ты ведь сам составляешь графики, верно? Скажи мне... - она замялась, коротко вздохнула и все же продолжила, - почему я ни разу не выходила на патрулирование с тобой? Ты мне не доверяешь? - она почувствовала внезапный холодок в груди, сердце часто заколотилось в ожидании ответа.
   Ворт осторожно, без стука поставил чашку на столик и уставился на свои руки.
   - Ни в коем случае, - глухо проговорил он. - Не в этом дело. Конечно, Тиа, не в этом.
   - В чем же? - стараясь скрыть дрожь в голосе, переспросила Тиани.
   Ворт молчал довольно долго, Тиани кусала губы и старалась дышать ровно.
   - Каждый раз, когда ты выходишь за Барьер, - проговорил наконец Ворт, - я мысленно прощаюсь с тобой навсегда. И пока я не узнаю, что ты вернулась, я не бываю уверен, что завтра для меня наступит новый день. И поэтому... Боюсь, я не смогу доверять сам себе, если ты будешь рядом.
   Тиани прерывисто вздохнула.
   - Я тоже всегда места себе не нахожу, когда ты уходишь на патрулирование... без меня, - тихо сказала она, стиснув кружку в ладонях, - не то чтобы я не доверяла нашим товарищам или доверяла им меньше, чем себе, но... я не знаю, что с тобой. Не знаю все эти четыре-пять часов. И у меня, как мне кажется, жизнь на эти часы каждый раз укорачивается... - руки ее задрожали, и она неловко поставила кружку на стол. Ворт, не поворачивая головы, перехватил ее руку и сжал в ладонях, переплетя ее пальцы со своими.
   В груди стало тесно и горячо. Тиани замерла, боясь вдохнуть. Прикосновения Ворта словно бы вливали в ее кровь жгучий жидкий солнечный свет. Не помня себя, Тиа вырвала руку и опрометью бросилась из комнаты.
   Влетев в "прибежище", захлопнув дверь и задвинув засов, Тиани закружила по темной комнате, обхватив себя руками и пытаясь унять сердцебиение.
   Успокойся...
   Он взрослый человек...
   Твой командир...
   Тебе показалось...
   Что это было...
   Так нельзя...
   Сквозь шум в ушах Тиани услышала шаги в коридоре. Замерев на месте, она слушала, проследуют они мимо ее комнаты дальше по коридору или...
   Шаги замерли напротив двери. Девушка скорее угадала, чем услышала: "Тиа...".
   Что же это...
   "Не смей!" - кричал рассудок, а дрожащие руки уже отодвигали засов.
   Ворт молча шагнул в комнату и притянул Тиани к себе.
  
   Глаза Ворта сияли мягким, успокаивающим светом. Тиа снизу вверх смотрела на его почти неразличимое в темноте лицо и силилась осознать, что это все происходит на самом деле. Подняв руку, она осторожно коснулась его колючего подбородка. Ворт взял ее ладонь и прижал к своему лицу.
   - Что я делаю, - прошептал он, горячее дыхание щекотнуло кожу ладони.
   - Почему - ты? - отозвалась Тиани. - Мы оба шагнули навстречу друг другу...
   - Тиа, кристаллик мой магический, - печально проговорил Ворт, - ты же понимаешь...
   - Да, да, - перебила его Тиани, - ты мужчина, ты намного старше, должен все контролировать и все в таком роде. Не говори ерунды, а?.. - она приподнялась и обхватила Ворта за шею, уткнувшись носом куда-то под ключицу. - Мы оба взрослые люди и понимаем, что нам придется дальше с этим как-то жить. И самое страшное... - она коротко вздохнула, - именно в этом слове: "жить".
   - О чем ты?
   - Ох, не прикидывайся... Ну хорошо. Придет Анна... И все тебе объяснит.
   - Анна... Ты вот о чем... - плечи Ворта окаменели.
   - Да, - Тиа осторожно погладила его по затылку, - теперь мы будем жить дальше и ждать удара. И гадать, по кому из нас он придется...
   - Прости меня, прости, кристаллик, - выдохнул Ворт, зарывшись лицом в волосы Тиа, - и за то, что я говорю эти глупости, тоже прости... Я не знаю, что сказать. Я ведь ни на секунду не пожалею о том, что...
   - Вот и не говори ничего, - мягко перебила его Тиа. - нам еще много разных слов скажет уважаемая Ключница. И упаси Свет, если это дойдет до Марона...
   - Ох, не пугай, - усмехнулся Ворт, - тогда нам точно никакие удары судьбы уже не понадобятся. Он нас прибьет, да и все...
   Тиани, улыбаясь, отстранилась и заглянула Ворту в глаза.
   - Но это всё - завтра, - сказала она, - всё в свое время.
   - Мне надо уходить, - прошептал Ворт, силясь отвести взгляд - и не справляясь с этим.
   - Почему? Останься... Уйдешь перед рассветом, - на лицо Тиани набежала тень.
   - Ридан заметит. Мне с ним завтра в патруль. Белклив может начать меня искать, - Ворт гладил Тиа по волосам, осторожные, мягкие движения успокаивали, уговаривали... ее или его самого?..
   - Понимаю... Подожди... Хотя бы еще полчаса.
   - Конечно...
  
   Примерно через три четверти часа Тиани, босая, в накинутом на плечи покрывале, стояла у окна в разом опустевшей комнате и смотрела на университетский двор, укрытый волнами свежего снега, сверкающими в лунном свете, как расшитая бриллиантами накидка. Луна, безмолвный надзиратель, безжалостный полководец, смотрела с черного неба в глаза своей воительнице.
   "Что ты так смотришь - осуждающе или холодно и бесстрастно, как на безнадежно сломанный, но не такой уж и ценный инструмент?.. Возьми меня, не тронь его... Нет, это ничем не лучше. Ему придется жить дальше с этой дырой в сердце, с такой же обескровливающей раной, с которой живу я. Возьми обоих. Или не тронь никого из нас."
   Свет, струящийся из глазниц Тиани, был таким же белым и холодным, как безжалостное космическое сияние. Луна и лунное дитя, порождение призрачной силы владыки ночи. Кто хозяин, а кто - слуга, сомнений быть не может. Но почему контур Луны вдруг, казалось, начал плавиться под натиском этих двух потоков неистового белого огня?
  
   Наутро Тиани, невыспавшаяся и задумчивая, появилась в "гостиной" позже обычного. Занятия у нее сегодня начинались с третьего урока, поэтому некоторое промедление перед утренним кофе было вполне объяснимо. Перед тем, как выйти из комнаты, Тиа долго стояла перед дверью, собираясь с духом. Она понятия не имела, чего ей следует в этот день ожидать от мира - и от себя самой. Ей было страшно.
   Заглянув в "гостиную", Тиани обнаружила там Марона и Белклива. Ворт с Риданом были в патруле, Сайн и Трент - на занятиях. Белклив и командир приветственно кивнули девушке и продолжили разговор о необходимости отправить часть доспехов в мастерскую. Тиани проскользнула к столу, налила себе кофе, уселась на табурет в углу и стала маленькими глотками прихлебывать обжигающий горький напиток. Белклив протянул ей пачку печенья, но она покачала головой, понимая, что не в состоянии проглотить ни кусочка.
   Белклив допил чай и откланялся - побежал на занятия. Марон, судя по всему, никуда пока не торопился. Тиани сидела съежившись, пока чашка не опустела. Сполоснув и поставив посуду на полку шкафа, Тиани направилась к выходу, торопливо поклонившись задумавшемуся Марону. Уже почти достигнув спасительной двери, она протянула руку к ручке и - застыла на месте, пригвожденная к полу тихим, но свинцово-тяжелым голосом командира:
   - Тиани...
   Обернувшись, Тиа натолкнулась на непроницаемый барьер из тускло-льдистого свечения глаз Марона.
   - Анна ждет тебя в моем кабинете, - глухо проговорил командир и отвернулся. Тиани побелела.
  
   Открыв дверь в кабинет капитана, Тиани нерешительно шагнула за порог. Ключница, сгорбившись и подперев голову правой рукой, сидела за столом Марона. Левая рука была бессильно вытянута вперед ладонью вверх.
   - Входи, - прозвучал в пугающей тишине безжизненный голос.
   Тиани подошла к столу.
   - Садись, - Анна подняла голову и уставилась на девушку. Глаза ее были похожи на пересохшие колодцы, наполненные остывающими угольями пожара.
   Тиани автоматически подчинилась.
   - Кого из вас ты готова принести в жертву? - голос Анны был тихим и бесцветным, но резал, как скальпель в руках опытного хирурга. Тиани явственно ощутила, как где-то внутри - на душе, возможно? - появляются тонкие, длинные, набухающие кровавыми каплями раны. - Молчишь? - продолжила Анна. - Может, ты не понимаешь, о чем я спрашиваю тебя? - ее голос вдруг приобрел пугающую мощь, глаза полыхнули оранжевыми и белыми потоками пламени.
   - Понимаю, - Тиани вскинула взгляд - от звуков этого голоса в ее душе неожиданно зародилось некое сопротивление.
   Анна покачала головой.
   - Ты готова биться за свое право быть человеком, - печально улыбнулась она, - биться даже со мной. Что ж, я тебя понимаю... Но битва эта давно уже проиграна. - Анна поднялась из-за стола и отошла к окну, скрестив руки на груди. - Я пытаюсь предостеречь вас. Я постоянно ищу способы напугать вас. И не справляюсь... Снова и снова. Ты не представляешь, как я устала... Устала терять вас... - голос Анны сорвался, она замолчала.
   Тиани слушала, оцепенев и чувствуя, что мир вот-вот рассыплется миллионами сияющих искр и пропадет из ее сознания, утонув в звуковом тумане, похожем на шум прибоя.
   - Мы, Ключники, - продолжила наконец Анна, не поворачиваясь к Тиани, - все были когда-то людьми. Потом, по никому не известным причинам, мы получали это особое зрение и становились Клинками - такими, как вы, на каждом слое у вас свое имя. Затем каждый из нас проходил через нечто такое, что сломало бы обычного человека, искорежило бы так, что он никогда бы не нашел в своей душе ровного места. Те, кто выжил после этого испытания, и становятся Ключниками. Причем это бремя не ограничивается одним сроком жизни - даже такой длинной по человеческим меркам, как у нас. Я помню все свои предыдущие жизни. Помню и до сих пор ощущаю всю боль...
   Анна наконец отошла от окна и вернулась за стол.
   - Я расскажу тебе только пару историй, - продолжила она, внимательно глядя на Тиани, бледную до синевы. - Тот, кем я была не так давно, стал учителем одной из Клинков, женщины в годах, но живой и искренней, доброй и веселой. Он долго держал свои чувства под контролем... много лет. Но однажды его ученица пришла к нему с сияющими глазами и рассказала, как она только что приняла роды у молодой женщины в деревне. Голос ее звенел от нежности и восторга, когда она рассказывала о родившихся крепеньких мальчишках-близнецах, которым помогла появиться на свет... И вдруг взгляд ее потух, а голос надломился. И тогда Петр вспомнил, что рассказывала ему его ученица - о ее собственных детях, сыновьях-близнецах и малютке-девочке, с которыми мать насильно разлучили... Он не выдержал и отдал ей все тепло, всю душевную привязанность, которые хранил в сердце все эти годы. Они были счастливы, два немолодых уже человека... ровно три месяца. Три месяца отвела им судьба, и поверь, это еще очень долгий срок...
   Через девяносто дней Евдокия во время патрулирования сорвалась с уступа и разбилась насмерть о камни в ущелье. Врача, кроме нее самой, в окрестностях тогда не было, поэтому причины установить не удалось. Петр считал, что она, опытнейший путешественник, не могла без причин допустить такую ошибку. Но на все воля Небесного Глаза...
   Через год умер и Петр. Слег с воспалением легких. К этому моменту он уже стал Ключником и занимался подготовкой и обучением нового Клинка - своего родного младшего брата. Ты понимаешь? - мы, Ключники, практически неуязвимы, живучи, прочны, как вулканическое стекло. И вдруг - воспаление легких...
   Идем дальше. Брат Петра был священником, да еще и одержимым ученым, и в самом деле не подверженным, скажем так, мирским страстям. Он пережил смерть старшего брата, но... все же стал новым Ключником после того, как внезапный пожар, причины которого так и не были установлены, унес жизни пятерых учеников начальной школы при церкви, в том числе и тех двоих парнишек, которым когда-то помогла появиться на свет Евдокия...
   Тиани слушала Анну отстраненно, сквозь шум в ушах и сквозь бьющуюся в голове вместе с жилкой на виске одну единственную мысль: "Который - час - сколько - еще - до - их - возвращения - который - час..."
   - Есть и более близкий пример, хорошо тебе известный, - продолжила Анна после паузы, но Тиани, вскинув голову, решительно перебила ее:
   - Хватит... Анна, прошу вас, - она сморгнула слезы и с отчаянной храбростью приговоренной посмотрела Ключнице в полыхающие глаза. - Зачем вы все это мне говорите? Одной Маи мне вполне достаточно... Вы знаете, что все уже случилось, и ничего уже нельзя изменить. Так зачем вы забиваете эти слова мне в сердце, как гвозди?.. - она все-таки не смогла сдержать слезы, комната расплылась и задрожала.
   Анна закрыла лицо рукой.
   - Прости меня, девочка, - устало проговорила она. - Я сама до сих пор не научилась тому, чего так жестко требую от вас. Прости, - она поднялась с кресла, обошла стол и обняла Тиа за плечи. Та, уже не сдерживаясь, заплакала, уткнувшись лицом в холодную кожу доспеха Ключницы.
   - Кого из вас я потеряю, а кто станет со мной на одну ступень? - проговорила Анна, гладя девушку по голове. - Что первое, что второе - не та судьба, которую я пожелала бы тем, кто мне дорог...
  
   С огромным трудом приведя себя в порядок, Тиани отправилась на занятия. В голове царил полнейший хаос, а первыми в расписании стояли два часа продвинутого курса магохимии у Мастера Орсо. Заняв свое место в лекционной аудитории лабораторного корпуса в форте Тоот, Тиани прятала покрасневшие глаза... и понимала, что утаить свое состояние от учителя на последующем практическом занятии ей точно не удастся. Непревзойденный мастер фехтования по малейшему изменению выражения лица способен на много ходов вперед предугадать замыслы даже опытного противника. Что уж говорить о чтении по лицу невыспавшейся, взволнованной и полураздавленной ужасом студентки, с трудом сдерживающей слезы и поминутно косящейся на часы на стене?
   Орсо, безусловно, увидел и понял состояние ученицы, потому что на все время занятия оставил ее в покое, лишь изредка бросая в ее сторону обеспокоенные взгляды. После окончания занятий Тиани заторопилась, подхватывая со стола тетради, но Мастер Орсо остановил ее негромким "Морттен!". Услышав свою фамилию, Тиани дернулась, но покорно осталась на месте, неловко склонившись над стопкой книг.
   Дождавшись, когда остальные студенты покинут аудиторию, Орсо подошел к девушке и положил ей руку на плечо. Тиани съежилась, не поднимая головы. Тогда учитель мягко взял ее за подбородок и вынудил встретиться с ним глазами. Тиани подняла испуганный, потухший взгляд и против воли погрузилась в успокаивающий свет зрачков Орсо. Сквозь туман в голове она отстраненно удивилась: Мастер Орсо ведь не Клинок, почему у него светятся глаза?
   Учитель помолчал, внимательно глядя на нее, а потом неожиданно, мгновенно разрушив все оборонительные бастионы в душе Тиани, тихо спросил:
   - Ворт?..
   Тиани отшатнулась, как от удара. Орсо удержал ее, взяв за руки выше локтей.
   - Я знаю, понимаю, - голос его звучал спокойно, ровно... если бы Тиа, талантливая фехтовальщица, не научилась у него же самого так хорошо улавливать мельчайшие детали поведения противника, она не заметила бы неуловимого изменения интонации, крошечной трещинки, звякнувшей в стали голоса учителя.
   - Я пойду, - пролепетала Тиани, покосившись на часы, - мне пора...
   Орсо отпустил ее и остался стоять неподвижно, молча наблюдая, как Тиа торопливо собирает тетради и учебники.
   - Подожди у портала, - тихо сказал он ей вслед. - Они скоро вернутся.
   Тиани на ходу обернулась и кивнула с благодарностью.
  
   Выйдя за ворота форта, Тиани спряталась за тяжелой створкой и уставилась на дорогу, ведущую от лифта. Ущелье дышало морозным туманом, на его противоположной стороне лежала непроницаемая шапка облаков. Тиани вслушивалась в окружающие звуки - отдаленный шум воды, легкое гудение ветра в ветвях - и пыталась уловить еле слышное поскрипывание лифтовой платформы. Мороз забирался под одежду, пощипывал лицо, но Тиани не чувствовала холода. Время словно бы замедлилось или вовсе остановилось, застыло, как скованная льдом жилка ручейка. Каждая падающая с хрустальным звоном секунда, как острие тонкой сосульки, наносила новый болезненный укол в сердце.
   Наконец уставшие глаза уловили движение у кромки обрыва. Тиани на мгновение перестала дышать, вцепилась в ледяной металл створки ворот - и наконец прерывисто вздохнула, рассмотрев две шагнувшие с платформы фигуры. Быстро переместившись за стену форта, она с полминуты постояла, успокаивая сердцебиение, и только сейчас ощутила, как замерзли руки. Растирая пальцы и ладони концом шарфа, она ждала, когда патруль пройдет развилку и свернет на дорогу, ведущую к порталу. В несколько шагов догнав Ридана и Ворта, она вначале влетела между ними и повисла на их плечах, как качели между двумя деревьями, а потом, не давая им опомниться, крепко обняла обоих по очереди.
   - Ты откуда тут взялась? - удивленно спросил Ридан, улыбаясь. Он говорил немного в нос и периодически откашливался.
   - С занятий у Орсо, откуда же еще, - весело откликнулась Тиани и, взяв товарищей под руки, потянула их к порталу. - Пойдемте скорее, холодно! И есть хочется. Как там - все спокойно? - она заглянула в лицо Ридану.
   - Да, все как обычно, - кивнул тот. - Снова ни Чужаков, ни следов.
   - Ну и слава Свету, - кивнула Тиани и, собравшись с духом, быстро глянула на Ворта. Тот спокойно смотрел вперед, слегка улыбаясь, но под глазами залегли глубокие тени, взгляд был острым и сумрачным.
   Вернувшись в Университет, Тиани и мужчины кивками попрощались и разошлись по своим делам. Тиани отправилась на занятия, Ридан - долечиваться, Ворт - в помещения Стражи, на свою основную службу. Тиани, укрывшись за поворотом лестницы, достала из кармана коннектор, напечатала сообщение: "Можешь зайти вечером? Пожалуйста", несколько мгновений смотрела горящим взглядом на экран, затем нажала клавишу "Отправка" и зажмурилась.
  
   Тиани еле дождалась часа закрытия корпуса. Всю вторую половину дня всё валилось из рук, и наконец ей стало отчетливо понятным то, о чем не уставала твердить Ключница - сильные эмоции ослабляют, рассеивают внимание, отвлекают от главного - а значит, существенно повышают вероятность погибнуть в первой же схватке. Давать волю чувствам означало добровольно протягивать судьбе то самое оружие, которым она нанесет свой неминуемый удар.
   Одиннадцать, половина двенадцатого. Тиани заперлась в "прибежище". Тишина в корпусе давила, темнота пугала, свет магического шарика невыносимо резал глаза.
   Шаги за дверью. Мимо по коридору?.. Нет, останавливаются. Тихий стук. Наконец-то.
   Тиани непослушными руками отодвинула засов. Сердце заходилось, губы онемели, во рту пересохло. Это же Ворт. Почему так страшно?..
   Ворт шагнул в комнату и закрыл за спиной дверь. Тиани бросилась ему на шею и беззвучно заплакала.
   - Ну что ты, - шептал Ворт, гладя ее по спине и волосам, - что ты, кристаллик, успокойся, не надо так...
  
   Тихим, бесцветным голосом, надломленным от долгих слез, Тиани пересказала Ворту все то, что услышала от Анны. Ворт держал Тиа за руку и молча слушал, глаза его тускло светились в темноте.
   - Я догадывался, - сказал он наконец. - Не знал о стольких случаях, но в целом... Ключники - те, кто в ответе за нас. И они несут весь груз последствий наших поступков и наших ошибок. В том числе и таких...
   Тиани еле слышно вздохнула.
   - Что сделано - то сделано, - отозвалась она, - и ничего уже не будет как раньше...*
   __________________
   * What's done is done. Nothing's the same. (Killswitch Engage - We Carry On)
  
   Ничего уже не было как раньше... Так много сил, оказывается, нужно на поддержание видимости спокойствия и душевного равновесия... Учеба, тренировки, научная работа, патрулирование, встречи с сестрой. Ни на минуту в течение дня Тиани не оставалась одна. Следить за выражением лица, мило улыбаться, шутливо или же всерьез ворчать и ругаться, жаловаться на усталость и демонстрировать бешеный энтузиазм - и прятать, загонять поглубже разъедающее душу постоянное тоскливое ожидание удара.
   Сон - не сон, тяжелое чуткое забытье. Еда? - организм, кажется, забыл, что это такое и зачем оно нужно. Выкованные на тренировках самоконтроль и умение отрешаться от всего, за исключением текущей задачи, позволяли справляться с учебой, тренировками и научной работой. Но какой ценой?..
   Тиани видела Ворта очень редко, что, с одной стороны, добавляло поводов для беспокойства, с другой - несколько облегчало задачу вести себя естественно. Дни проходили быстро, заполненные разнообразной работой, а вот вечера - особенно после закрытия дверей корпуса - тянулись мучительно медленно. Сидя на кушетке в полной темноте и зная, что ждать нечего - Ворта в корпусе нет, он на службе, никак не могут сейчас раздаться в коридоре осторожные шаги, которые замрут напротив ее двери! - Тиани каждый вечер с того дня проводила в состоянии тихой агонии.
   На пятый день после разговора с Анной Тиани, вымотавшаяся на тренировке до состояния полной, как ей хотелось надеяться, бесчувственности и непреодолимой апатии, лежала на кушетке и пыталась уговорить себя подняться и поесть. В душной тишине комнаты внезапно тихо звякнул сигнал коннектора. Тиани, не поднимаясь, медленно и неохотно протянула руку, взяла с подоконника устройство, глянула на экран... и резко села, зажмурившись от головокружения и звона в ушах.
   Два слова. "Можно зайти?".
   "Конечно"...
  
   Напряжение не отпускало и через десять, и через двадцать дней. Тиани надеялась, что привыкнет, приспособится, что давящее чувство нависшей опасности размоется, рассеется обыденностью и банальной усталостью. Но этого не происходило. Сталкиваясь с Вортом в коридорах или в "гостиной", она снова и снова ощущала болезненные уколы вины и страха, торопилась скорее разминуться с ним или покинуть общую комнату, кожей чувствовала его короткие печальные взгляды, и ледяная рука стискивала сердце еще сильнее.
   Марон ничего не говорил ни Тиани, ни Ворту, но, натыкаясь на его тяжелый взгляд, девушка тоже каждый раз чувствовала прилив чувства вины. Остальные Ныряльщики так ничего и не узнали. Во всяком случае, никто не подавал виду, и Тиани искренне надеялась, что это она научилась достаточно хорошо притворяться, а не ее товарищи...
   Неожиданной отдушиной стали тренировки у Мастера Орсо. В его присутствии не было необходимости скрывать свое состояние. Даже молчаливое понимание с его стороны, ничем, кроме мимолетного сочувственного взгляда, не выражаемое, настолько облегчало Тиани ее бремя, что на этих тренировках, несмотря на хронический недосып и недоедание, она испытывала необычайный прилив сил. Орсо усложнил программу, вводил новые техники и новые виды оружия, в перерывах между учебными поединками рассказывал об истории возникновения различных боевых систем и школ, и Тиани, слушая его, хотя бы на пару часов отвлекалась от постоянного давящего чувства тревоги.
   Орсо не всегда занимался с ней индивидуально, иногда на тренировках присутствовал и кто-то еще из отряда. Тиани фехтовала с Трентом, с Белкливом, удивляясь, что без особого труда выходит победительницей из большинства учебных боев с гораздо более опытными старшими товарищами. Орсо одобрительно поглядывал на нее, улыбался и часто, очень часто говорил заветное, так ценимое его учениками "Очень хорошо"...
   В один из сумрачных, вьюжных вечеров в середине последнего месяца осени Тиани, закутанная в меховой плащ, который нервный, переменчивый ветер яростно трепал и продувал насквозь, вошла в здание Лабораторий в форте, где находился тренировочный зал Орсо. Стряхнув с плеч и капюшона снег, она торопливо скрылась в женской раздевалке и, прислушиваясь к происходящему в зале, быстро переоделась в тренировочный костюм с защитой. За дверями зала было тихо, и Тиани понадеялась, что сегодня она вновь будет тренироваться без напарников и оттачивать свои навыки в боях с самим учителем. Однако, шагнув на упругое покрытие пола, она еле слышно с разочарованием вздохнула: Орсо, стоя у дверного проема, тихо беседовал с кем-то, кто еще не вышел из мужской раздевалки. Выйдя в центр зала, Тиани замерла в ожидании.
   Орсо обернулся к ней и приветственно наклонил голову. Тиани поклонилась, согласно этикету, а когда подняла голову и встретилась взглядом с тем, кто в этот момент показался в дверном проеме, пошатнулась, словно уже пропустив удар.
   Орсо подошел и, коротко поклонившись ей и ее противнику, жестом дал сигнал к началу боя. Ворт принял боевую стойку напротив Тиани и встретился с ней глазами, в которых Тиани увидела отражение своего недоумения и шока. Он тоже явно не ожидал ее здесь увидеть. Тиани сглотнула и перехватила меч двумя руками. Вот, значит, как, учитель...
   Поклон, шаг назад. Боевая стойка. Начали... Дыхание ровное, шаги мягкие и плавные. Уловить первое движение противника, предугадать его действия, не спешить, чтобы не быть пойманной на контратаке. Лицо Ворта спокойно, сосредоточено и, кажется, даже расслаблено. Нет, ты меня не перехитришь... Синеватая, оттенка грозового неба полоска стали неуловимым движением оказывается прямо перед лицом. Погоди, не будет все так легко, друг мой. Там, куда направлял свой меч Ворт, Тиани давно уже нет. Вот она, сбоку, уходит из-под его руки, меч описывает идеальный полукруг и устремляется к боку противника, защищенному доспехом. О, конечно... ты тоже не так прост. Откатиться и вернуть равновесие. Меняем стойку. Хорошо, просто отлично. Атакуем...
   Сколько времени продолжалась схватка, Тиани после так и не смогла определить. Темп движений все убыстрялся, менялись техники, стойки, добавлялись новые, еще слабо изученные комбинации. Ни одному из противников так и не удалось ни разу коснуться оружием доспеха другого.
   Тиани без остатка растворилась в танце звенящей стали, в ритме шагов и четкого дыхания. Взгляд ее скользил по лицу Ворта, смотреть в которое она так долго избегала. Подмечая малейшие изменения в его выражении, Тиани удивлялась, насколько легко ей стало читать намерения партнера по практически неуловимым движениям лицевых мышц. Он, впрочем, тоже без труда предугадывал ее действия, поэтому схватка шла на равных уже довольно долго, ни один удар так и не достиг цели.
   Тиани не чувствовала усталости. Однако рано или поздно силы должны были истощиться, и постепенно движения фехтовальщиков замедлились, хотя и не потеряли четкости. Орсо, глянув на часы, слегка кивнул сам себе и, выйдя к центру зала, жестом дал команду к прекращению боя. Тиани прервала атаку и, отступив на шаг, подняла меч в приветственном салюте. Ворт сделал то же самое, Тиани отметила, что он все-таки запыхался, и только потом осознала, что и сама она с трудом переводит дыхание. Встретившись с Вортом глазами, Тиани не смогла удержаться от торжествующей улыбки. Она только что выдержала сложную и длительную схватку со своим учителем и командиром, опытным бойцом, не одержав победу, но и не проиграв ни по каким параметрам. Ворт смотрел на нее так, будто видел впервые - и тем, что он видел, он был искренне восхищен.
   Орсо шагнул между ними.
   - Не бойся брать ее на патрулирование, - тихо сказал он Ворту. - Руку судьбы ты все равно не сможешь перехватить, ни по ту сторону, ни по эту. Но поверь, если вы будете ходить вместе, вам все-таки будет легче.
   - Спасибо, - отозвался Ворт. Тиани подошла к нему и взяла его за руку.
  
   Нет, тревога, давящее ощущение непонятной близкой опасности никуда не делись. Но легче все-таки стало, и намного. Тиани, если можно так выразиться, вернулась к миру. Она перестала избегать компании своих товарищей, в том числе и Ворта, и даже в присутствии Марона больше не старалась слиться с окружением и спрятаться за чью-нибудь спину. По возможности она не пропускала вечерние посиделки в "научной гостиной", делилась новостями, задавала вопросы, шутила - все было как раньше. Точнее, все выглядело как раньше, но и это было уже неплохо.
   Время шло, дни катились к зиме и к концу года, как капли по запотевшему стеклу. Ничего плохого не происходило - это радовало, конечно, но и некуда было деться от тоскливой неопределенности и постоянного ожидания неминуемой беды. Для Тиани течение времени размечалось звяканьем коннектора. Бывало, что это приходили обычные, ничем не примечательные сообщения от Кэли или от родителей. А иногда, раз в несколько дней, Тиа, бросив взгляд на экран, украдкой едва заметно улыбалась. После закрытия дверей корпуса в такие дни она беззвучно отодвигала засов и, не зажигая света, сидела за столом и ждала, когда напротив ее комнаты остановятся тихие, осторожные шаги, а затем после короткой паузы дверь с еле слышным скрипом приоткроется.
   Патрулирование шло своим чередом. Через три дня после той самой тренировки у Орсо, увидев в графике свое имя рядом с именем Ворта, Тиани только закусила губу, чтобы скрыть радостную улыбку. Все изменилось. Она была готова.
   Она держала Ворта за руку, спускаясь на лифте в ущелье, и с легким сердцем шагнула следом за ним к порталу, сжимая в руке Ключ. Пепельно-черные поля потустороннего снега, накрытые алым небом с пронзительно-синим глазом солнца, оказались идеальным фоном для их первого совместного похода. Тиани шла впереди, чувствуя, что растворяется в этом пропитанном тихой печалью и непонятным сожалением пейзаже, всматривалась и вслушивалась, не замечая вокруг ни единого движения, кроме скользящей рядом четкой белой тени своего напарника. Оглядываясь время от времени, она встречала ободряющий взгляд Ворта, еле заметно кивала и шла дальше. Но, даже глядя прямо вперед, она чувствовала каждое его движение, по малейшим изменениям дыхания определяла, что он заметил что-то, заслуживающее внимания, и повернул голову в том направлении.
   Ворт, судя по всему, чувствовал ее так же, как и она его: не глядя, протягивал руку, чтобы помочь ей, если она перебиралась через скрытую в сугробе преграду, или, стоя за спиной Тиани у источника и неотрывно следя за движениями теней по краю рощи, четко и точно вкладывал в ее ладонь пустую пробирку.
   На душе у Тиани было так легко, как не было не только в последние дни, но и уже несколько месяцев, со времени гибели Маяни. Она чувствовала себя на месте здесь, у Барьера, рядом с источниками и порталами. Она чувствовала себя своей здесь, среди черного снега под кровавым небом. Она чувствовала себя единой с тем, кто шел рядом, связанный с ней нитью судьбы - ее сокровищем или проклятием, она не знала, но сейчас она всем сердцем готова была принять любой исход.
  
   С наступлением в другом слое зимы количество следов вокруг источников стало еще меньше, самих же Чужаков по-прежнему никто так и не встречал. Патрулирование все больше превращалось в обычные короткие научные экспедиции, вылазки за образцами воды. Тиани выходила за Барьер с разными напарниками, но все чаще Ворт составлял график таким образом, чтобы оказаться в паре с ней, и Тиани через какое-то время осознала, почему: только за Барьером по непонятной причине они оба ощущали, что судьба сдвигает немного в сторону занесенную над ними тяжелую, не знающую жалости и сомнений секиру палача.
  
   Примерно за неделю до наступления календарной зимы произошло событие, заставившее всех снова вспомнить об опасности, подстерегающей за Барьером. Непосредственным участником этого события оказалась как раз Тиани, которая вышла в тот день на патрулирование в паре с Сайном.
   Незадолго до этого Марон собрал Ныряльщиков на совещание, где передал им новое указание Ключницы. Патрульным поручалось по возможности захватить хотя бы одного Чужака в плен, то есть доставить в форт живым. С этой целью Марон велел им использовать магические катализаторы и заклинания, парализующие и обездвиживающие жертву. Тиани обрадовалась: несмотря на ярость и ненависть, которые поселились в ее душе после смерти Маяни, она отнюдь не была уверена, что сама, собственными руками была бы рада отнять у кого-то жизнь - даже у самого убийцы ее подруги.
   Выйдя за Барьер у портала пять-два, Сайн и Тиани начали обход источников в его окрестностях. Вдруг Сайн, который шел первым, резко остановился и поднял руку, призывая к тишине. Сердце Тиани заколотилось. Она присмотрелась и увидела склонившуюся прямо над незамерзшей пульсирующей жилкой родника белесую призрачную фигуру. Сайн вытащил меч из ножен за спиной и, взяв его двумя руками, неслышно скользнул вперед.
   Чужак каким-то образом почуял приближение Ныряльщика и успел отразить первый удар. Откатившись назад, он попытался подняться в боевую стойку, но поскользнулся и едва не упал. Сайн яростно бросился в атаку. Сталь меча звенела о чужеродный металл клинка Чужака, в котором похолодевшая Тиани узнала почти точную копию своего собственного изогнутого меча. Сайн обрушивал на призрачного воина атаку за атакой, тот пока успешно оборонялся, но с трудом сдерживал натиск более тяжелого мечника и постепенно отступал по направлению к рощице, видимо, надеясь воспользоваться деревьями как укрытием. Переместившись ближе к краю леска и встав сбоку от тропы, Тиани вытащила катализатор и приготовилась. Когда призрачный силуэт приблизился к ней на расстояние действия заклинания, Тиани активировала поток энергии и направила клубы желтого дыма в сторону Чужака, уже теряющего четкость движений и со все меньшим успехом отбивающего один за другим чудовищно сильные удары меча Сайна.
   Движения Чужака замедлились, меч, как будто завязнув в неподатливой, желеобразной массе, медленно опустился в последний раз. Сайн, резко выдохнув, в последний момент остановил падение своего клинка, чтобы ненароком не убить обездвиженного пленника. Однако в следующее мгновение он резко опустил меч и с недоумением уставился на пустое место, где только что, шатаясь, стояла окутанная желтым туманом призрачная фигура.
   Тиани и Сайн со все возрастающей растерянностью обыскивали окрестности, однако помимо цепочки следов, ведущих к источнику, и найденного в шаге от места схватки призрачного клинка, никаких других признаков присутствия Чужака им так и не попалось.
   - Он переместился, - негромко сказала Тиани. - Какая-то спонтанная телепортация, что ли... Помнишь, Марон рассказывал, что Вайри шел прямо перед ним и вдруг исчез, а потом оказался возле портала? И Ворт говорил что-то в таком же роде...
   - Да, я помню, - Сайн тяжело дышал и слегка кривился - ранений он не получил, но был крайне недоволен собой и тем, что упустил пленника. - Ладно, давай закончим с пробами и будем выбираться. Иди вперед. О, подожди-ка, - он вернулся к источнику и подобрал валяющийся возле кромки воды стеклянный пузырек с притертой пробкой. - Смотри... Они тоже берут пробы. Значит, все-таки... - он торопливо протянул находку Тиани и до побелевших костяшек сжал кулаки.
   - Да, Сайни, - печально кивнула Тиа. - Теперь у нас есть еще одно доказательство. Идем скорее назад, - она взяла чужой пузырек и аккуратно положила его в сумку для образцов - в отдельный кармашек, чтобы не спутать со своими, точно такими же по форме - а выходит, и по назначению.
  
   Принесенная Сайном и Тиани информация послужила причиной небывалой суеты и едва ли не паники. В форте был введен режим повышенной боевой готовности, ученые и солдаты начали патрулировать источники круглосуточно. В соответствии с приказом капитана форта, каждый из отрядов должен был сопровождать хотя бы один Ныряльщик. В результате график патрулирования был полностью перекроен, Ныряльщики проводили за Барьером почти все время, не занятое учебой и работой, и начинали постепенно сдавать от постоянной усталости и недосыпа. Марон, Ридан и Ворт иногда проводили в ущелье по десять-двенадцать часов подряд.
   Долго так продолжаться не могло. Ни студент и аспирант, ни преподаватели не могли позволить себе тратить столько сил на патрулирование в ущерб основной работе. Марон с командиром гарнизона форта Рейном обратились к куратору в министерстве с просьбой как-то упорядочить ситуацию. В результате накануне последнего дня календарной осени Марон разослал всем Ныряльщикам на коннекторы сообщения о том, что на следующий день в Университет прибудет с неофициальным визитом сама министр водной энергетики - госпожа Юлла Тарос.
   Мастер Юлла сама когда-то закончила их Университет, защитила докторскую диссертацию по водно-энергетической магии и опубликовала пять монографий, ставших основой учебной программы кафедры водно-энергетических систем. Уже восемь лет она возглавляла министерство, естественно, была в курсе существования отряда Ныряльщиков, но в их работу обычно не вмешивалась, поручив взаимодействие с командиром гарнизона и капитаном отряда своему заместителю Алдейну Карсту. И вот теперь она решила нанести им визит сама...
   Несмотря на то, что ничего страшного в приезде министра определенно не было, Тиани почему-то стало не по себе от этой новости, и она порадовалась, что на следующий день у нее в графике сразу же после окончания занятий стоят четыре часа патрулирования.
   Вернувшись в университет в девятом часу с робкой надеждой на то, что официальные лица уже оставили их в покое, Тиани увидела на входной двери объявление о том, что встреча с министром проходит в большом зале собраний с восьми вечера. Вздохнув - видимо, это судьба! - Тиани решила все-таки заглянуть туда и хотя бы посмотреть на министра, доктора наук и автора классических учебников - госпожу Тарос, которую она до сих пор так ни разу и не видела воочию.
   В корпусе было пустынно и тихо - видимо, все были на упомянутой встрече. Тиани взбежала на второй этаж по полутемной лестнице и едва не налетела на кого-то, стоящего несколькими ступенями ниже площадки второго яруса. В последний момент резко шагнув в сторону, Тиани пробормотала "Простите..." и хотела было побежать дальше, но повнимательнее всмотрелась в того, кого едва не сбила, и внезапно застыла на месте.
   - Мастер Орсо? Что с вами?
   Орсо стоял, вцепившись обеими руками в перила и глядя вниз, к подножию центральной колонны. Тиани видела его лицо в профиль - в сумерках сложно было разглядеть, но ей показалось, что лицо учителя искажено гримасой сильнейшей боли.
   Орсо слегка повернул голову на голос, и Тиани, попятившись, оступилась и едва не покатилась вниз по лестнице. Не боль, а жгучая ярость читалась на лице учителя, испепеляющая, тяжелая ненависть. Так жутко было видеть подобное выражение на его лице, обычно таком спокойном, доброжелательном... И в довершение всего Тиани заметила, что глаза Орсо сверкнули тускло-алыми сполохами, мгновенно спрятавшимися под тяжелыми веками.
   - Все в порядке, Морттен, - глухо проговорил Орсо и отвернулся, - со мной все в полном порядке. Иди в зал собраний, послушай. Все ваши там, - он оторвал руки от перил - как показалось Тиани, не без труда, и начал медленно, тяжело спускаться по лестнице.
   Тиани ошеломленно проводила его взглядом и заторопилась в зал собраний. Приоткрыв тяжелую створку, она протиснулась в дверь и шагнула в сторону от прохода, в толпу тех, кому не досталось сидений. У самой стены она заметила Ворта и, аккуратно лавируя между стоящими и извиняясь, добралась до него. Ворт заметил ее и кивнул, слегка улыбнувшись. Тиани подошла вплотную и, пользуясь всеобщей давкой и толкотней, незаметно коснулась его ладони. Ворт легонько сжал ее пальцы.
   - Ты видел Орсо? - шепнула Тиани. - Я сейчас встретила его на лестнице. Он какой-то сам не свой. Что-то случилось...
   - Нет, не видел, - тихо отозвался Ворт. - Потом расскажешь, что тебе показалось странным.
   - Он меня напугал... Может, поговоришь с ним? Мне-то он точно ничего не расскажет...
   - Обязательно, - Ворт ободряюще сжал ладонь Тиани.
   Девушка немного успокоилась и наконец присмотрелась к происходящему на сцене. За длинным столом сидели Ректор Фрасст и двое прибывших - министр Юлла Тарос, худощавая усталая женщина лет пятидесяти с коротко остриженными темно-каштановыми с проседью волосами и молодыми, сверкающими серыми глазами, и какой-то мужчина примерно ее возраста, грузный, с залысиной, с одутловатым бледным лицом, словно бы присыпанным пудрой.
   - Заместитель министра Алдейн Карст, - ответил Ворт на молчаливый вопрос Тиани.
   - Что тут происходит?
   - Да ничего интересного. Министр рассказывает о достижениях магов и ученых - можно подумать, эти достижения не у нас в Университете "достигаются"... Карст сидит и с умным видом кивает после каждого слова. Не люблю я его, если честно. Какой-то он... - Ворт замялся, подбирая слово.
   - Никакой, - закончила за него Тиани. Ей и самой казалось, что сидящий по правую руку от министра человек на самом деле не присутствует в зале, что на его месте сидит кусок пустоты, искусно замаскированный под немолодого мужчину с кислым и строгим выражением лица. Что-то в Мастере Карсте ее неуловимо беспокоило... Возможно, даже пугало. Тиани поежилась и мысленно прикрикнула сама на себя. Надо же, какими мы стали подозрительными и трусливыми... Первый раз видишь человека - и уже готова записать его в число таинственных злодеев... Это все нервы. Она тихо вздохнула и крепче сжала руку Ворта. Пока народ не начал покидать своих мест, можно стоять так, украв у судьбы пару минут видимости спокойствия.
   Собрание закончилось, Тиани так и не услышала ничего нового и интересного. Однако Мастер Юлла ей неожиданно понравилась. В глазах этой хрупкой немолодой женщины сверкала такая сила, такая решимость биться за судьбу их мира до конца, отдавая всю себя без остатка и требуя того же самого от других, что Тиани почувствовала, что в сердце только что присягнула ей на верность, стала одним из ее рыцарей, поклявшись служить их общему делу до последнего вздоха. Девушка невольно пыталась поймать взгляд министра и хотя бы таким образом выразить свое восхищение. Однако стояла она слишком далеко от сцены, и Мастер Юлла вряд ли разглядела в толпе у дальней стены пару взволнованных, горящих темно-серых глаз.
   - Большое спасибо вам всем, - звучным голосом произнесла Мастер Юлла и поднялась с места. Присутствующие тоже повставали с кресел и зааплодировали. Слегка поморщившись, госпожа Тарос сделала успокаивающий жест рукой. - Не нужно этого. Я рада, что вы со мной. Все вы, - она неожиданно поклонилась залу. - А теперь мне пора. Я рада была снова побывать в Университете. Люблю его... Всего вам доброго, успехов в работе, - и она, кивнув Карсту, быстрым шагом покинула сцену. Заместитель, скупо поклонившись, последовал за ней.
   Идя рядом с Вортом по коридору и дожидаясь, пока их нагонят остальные Ныряльщики, которые сидели ближе к сцене, Тиани пересказала впечатление от встречи с мастером Орсо. Ворт нахмурился.
   - Да, странно... Явно что-то случилось. Я поговорю с ним. Если это касается дел отряда, мне-то уж он скажет. А если у него какие-то личные проблемы... - Ворт не договорил. Всем было известно, насколько ревностно Орсо оберегает тайну своей частной жизни.
   - Хорошо, потом расскажешь... Конечно, если будет можно, - уточнила Тиани. - А ты сегодня... - она не договорила, робко оглянувшись, не подошли ли товарищи.
   - Я сегодня дежурю, - со вздохом сказал Ворт. - Завтра с утра буду в форте, как раз и к Орсо зайду. Потом две смены подряд в патруле. Вечером найду тебя и расскажу, если смогу что-то узнать.
   - Спасибо. До завтра.
  
   Среди ночи Тиани проснулась от резкого стука в дверь. Едва не свалившись с кушетки, она выкрикнула:
   - Что такое?
   - У нас пленный! - раздался из-за двери напряженный голос Марона. - Поднимайся на седьмой, скорее! Я пошел за Анной! - и шаги быстро удалились в сторону лестницы. Тиани опрометью скатилась с кушетки и мгновенно оделась. Прихватив на всякий случай меч и накинув плащ, она выбежала из комнаты и буквально взлетела на седьмой ярус.
   Пленник. Чужак... Здесь, в Университете. Наконец-то... Наконец можно увидеть одного из НИХ, лицом к лицу, посмотреть в его глаза. И задать свои вопросы...
  

***

   Нет, не ответы получила Тиани в ходе беседы с призрачной воительницей с другого слоя в присутствии Анны, которая внезапно оказалась соплеменницей Чужаков. Вопросы, новые вопросы, отчаянно кричащие в мозгу, вихрями безумия раздирающие рассудок на части. Невольно вспомнились слова Мастера Орсо - чем больше знаешь, тем больше вопросов не дают тебе уснуть по ночам...
   Тиани искала в своей душе ненависть к убийце подруги, хотя бы горечь и отторжение - и не находила. Услышав историю Ольги - как выяснилось, общую трагическую историю их миров - она уже не могла думать только о своей потере, не могла заставить себя оглянуться и продолжать смотреть в прошлое. Одна лишь ужасная мысль билась в ее голове - получается, что Маяни погибла напрасно... Вот об этом Тиани уже точно не сможет забыть - никогда.
   Значит, теперь у них не осталось иного пути, они должны искать виновного, искать, не останавливаясь ни перед чем - до конца, до победы или до смерти. Тиани чувствовала, как внутри разрастается, набухает грозовым облаком тяжелая решимость, окрашенная, как закатными багровыми отсветами, яростью и отчасти безысходностью. Кому или чему мы бросаем вызов? Не окажется ли, что неведомые силы просто разметают нас, как кучку сухих листьев на своем пути? Неважно. Пожатие теплой руки ее новой союзницы скрепило договор. Теперь мы идем рядом, плечом к плечу, сражаемся и ищем вместе, и мы найдем ответы. Не можем не найти.
  

***

   Анна отправилась проводить Ольгу через порталы к спуску в ущелье. Тиани осталась ждать, сидя в освещенной факелами комнате-пещере, бессильно подперев голову рукой, осмысливая произошедшее и услышанное, пытаясь собрать воедино разлетевшийся на осколки мир. Ключница вернулась примерно через час, ее лицо, несмотря на полупрозрачность, выглядело потемневшим, суровым, замкнутым. Анна явно была... напугана?
   Пройдя к очагу, Ключница застыла, глядя на огонь. Тиани встревоженно смотрела ей в спину, боясь произнести хоть слово.
   - Я нарушила правило, - наконец через силу выговорила Анна. - Сказала больше, чем следовало. Скоро... - она замолчала, голос ее на последнем слове отчетливо дрогнул.
   - Что - скоро? - Тиани почувствовала, как по позвоночнику словно пробежались ледяные пальцы.
   - Не знаю - что именно. Но даром мне это не пройдет, - Анна, обхватив себя руками, обернулась к Тиани. - И, раз уж расплата неминуема, я расскажу тебе еще кое-что. Отвечать, так уж за все сразу, - Ключница невесело усмехнулась и присела к столу. - Возможно, именно тебе придется продолжать вместо меня.
   - Мне?.. - пролепетала Тиани. - Как это?
   Анна вскинула голову и обожгла ее двумя вихрями бело-огненного сияния. Тиани обмерла. Да, она совсем забыла...
   - Первое, что тебе нужно знать, - голос Ключницы сковывал льдом душу Клинка, только что опаленную огнем взгляда, - Ольга стоит под таким же подвешенным на волоске мечом, как и ты. Понимаешь?.. - Тиани молча кивнула, задохнувшись от упавшей на сердце тяжести сопереживания. - Поэтому вы с ней - если останетесь в живых, конечно, - лед голоса чуть подтаял ноткой сочувствия, - можете в скором времени оказаться Ключницами по разные стороны Барьера. И вам придется работать рука об руку и в таком качестве. Другого выхода я не вижу. Именно поэтому я должна рассказать тебе кое-что еще.
   Анна помолчала, собираясь с духом.
   - Та сила, которая наделяет нас нашими способностями, питается сильными эмоциями. Чувствами, страстями - назови как хочешь. Любовь, ненависть, ярость, гордость, страх. Всё, что заставляет человеческое сердце биться учащенно. Чем эмоциональнее человек - тем он полезнее для... той силы, что призывает нас - и вас - на службу. Поэтому все Клинки так остро переживают свои потери. И поэтому... я не могу точно знать, я не уверена, это лишь мои догадки... - Анна встревоженно огляделась по сторонам, словно почуяв чье-то присутствие или взгляд, но все же продолжила: - Поэтому по каждому из Клинков, кто является наиболее сильным источником эмоций, они... наносят дополнительные удары. Понимаешь? Они используют вас, как вы используете источники - аккумулируют с вас энергию! Питаются ею!
   Тиани слушала и с ужасом понимала - она ведь знала это. Знала с самого начала, с того первого мгновения, как только увидела отражение собственных светящихся зрачков в осколке зеркала, который Анна поднесла к ее лицу на темном университетском складе...
   - А вы, получается, являетесь как раз теми самыми аккумуляторами, - голос Тиани был удивительно, неправдоподобно спокойным.
   - Отчасти - да, - с горечью кивнула Анна, - ведь это мы собираем вас вместе, призывая на службу Равновесию...
   - А есть ли оно в таком случае - это Равновесие, которое мы призваны охранять? - перебила ее Тиани. - Если уж Чужаки для нас и мы, Тени, для них - не настоящие враги, для чего мы сражались? Во имя чего... погибали? - ее голос зазвенел.
   - Я знала только одно - я должна находить вас и приводить к Барьеру, - устало ответила Анна, закрыв лицо рукой, - такой мне был дан приказ. Мне дали Ключи и научили видеть Клинков среди обычных людей. Вот и все.
   - Приказ? Так кто дал вам этот приказ, в конце-то концов? - Тиани почувствовала, что в ней поднимается ярость, направленная уже не на неведомых врагов - на Ключницу, сидящую перед ней, сгорбившись, спрятав лицо в ладонях.
   Воздух в комнате вдруг помертвел, сгустился, пахнуло холодом и затхлой сыростью. Анна медленно отняла руки от лица, и Тиани в ужасе отшатнулась. Из глазниц Ключницы струилась тьма. Черные протуберанцы, похожие на щупальца отвратительного склизкого глубоководного существа, тянулись к Тиани, трепетали, извивались... Тиани вскочила, отшвырнув скамью. Анна издала жуткий звук - то ли хриплый кашель, то ли звериный рык - и схватилась за лицо. Ее ладони начали пульсировать багровым свечением, которое схлестнулось с лентами тьмы, скрутило их в клубки, смяло... и втолкнуло обратно в глазницы. Анна боком сползла со скамьи на пол.
   Тиани бросилась к ней, приподняла голову, заглянула в широко открытые глаза, в которых замирал пульс багрового пламени.
   - Уходи... - прошептала Анна. - Быстрее...
   - А вы?
   - Я... справлюсь, - Анна, слабо оттолкнув Тиани, приподнялась на локте, - а ты беги, не заставляй меня... На двоих у меня точно сил не хватит, - Ключница слабо улыбнулась и погладила Тиани по волосам, заправив за ухо выбившуюся прядку. - Со мной все будет хорошо, не бойся. Беги, - она взглядом указала в сторону портала.
   Тиани нерешительно поднялась на ноги.
   - Быстрее, - уже сердито проворчала Анна, - уходи, пока все тихо... Не лезь пока в наши дела... успеешь еще... - она медленно поднялась на ноги. Тиани отступала, пятясь, и ошеломленно смотрела на то, как Ключница, тяжело дыша, озирается по сторонам, словно ожидая нападения. Бросив на нее последний испуганный взгляд, девушка спиной вперед шагнула в портал.
  
   Вернувшись на седьмой ярус главного корпуса, Тиани медленно пошла к комнате, где ее остался ждать Сайн и куда, скорее всего, уже вернулся Марон. Она понимала, что Ключнице сейчас не до того, чтобы объяснять их командиру, почему она отпустила пленника, и собиралась с духом, чтобы самой провести - и выдержать - этот разговор.
   Марон, Сайн и присоединившийся к ним Белклив разом подняли головы и уставились на вошедшую Тиани - они явно не ожидали увидеть в первую очередь ее, притом в одиночестве. Марон выглядел взволнованным и каким-то встрепанным, что было крайне непривычным в облике командира.
   - Что там происходит? - спросил он напряженным тоном, указав взглядом в сторону портала к жилищу Ключницы.
   - Мастер Марон, - нерешительно проговорила Тиани, виновато косясь на Сайна и Белклива, - могу я поговорить с вами с глазу на глаз?
   Марон удивленно дернул плечом, но кивнул и вышел из комнаты. Тиани, не глядя на товарищей, торопливо последовала за ним.
   - Слушаю тебя, - сурово проговорил командир, остановившись шагах в десяти от двери в комнату.
   Тиани вздохнула. Ей было не по себе. Кто предупредил Марона о появлении Ольги? Что он скрывает? И можно ли... Тиани обомлела, ухватившись за эту мелькнувшую мысль. Может ли она доверять командиру?..
   Отступать, впрочем, было некуда, и Тиани торопливо, стараясь говорить максимально четко и кратко, пересказала Марону все, что услышала и чему стала свидетельницей. Марон сначала слушал, обхватив себя руками и привалившись спиной к стене, но по мере повествования встал прямо, опустил руки и сжал кулаки. Когда Тиани начала рассказывать о том, как Анна едва не поплатилась за разглашение информации, Марон судорожно вздохнул и хотел было что-то сказать, но сдержался, не перебил подчиненную. Когда Тиани закончила говорить и подавленно замолчала, он неожиданно протянул руку и сжал ее плечо. Тиани испуганно отшатнулась, попыталась вырваться, но Марон успокаивающе и печально улыбнулся и покачал головой. Тиани немного расслабилась и вопросительно посмотрела на командира.
   - Я не знаю, что делать, - глухо проговорил Марон. - Всё, что ты только что рассказала, выбивает у меня почву из-под ног. Мне сложно поверить... - командир отпустил плечо Тиани и тяжело привалился к стене. - Пятнадцать лет... Я стоял у истоков формирования нового отряда после того, как все ранее жившие Ныряльщики так или иначе исчезли. Я слушал тогдашнего Ключника, учил и тренировал новичков, растил из них воинов, воспитывал в них ненависть к тем, кто разрушает наш мир. И все это, оказывается, было основано на обмане... - глаза Марона полыхнули, как костры, в которые плеснули горючей жидкости. - Так что мне очень, очень трудно поверить в то, что ты рассказала. Тем более что... - он внезапно замолчал и уставился на Тиани.
   - Что такое? - испугалась девушка - лицо командира на глазах приобретало серо-пепельный оттенок.
   - Алдейн... - прошептал Марон. - Это он предупредил меня о том, что сегодня в библиотеке мы сможем поймать Чужака. Откуда он знал?
   - Алдейн, замминистра? - Тиани округлила глаза.
   - Он сказал, что в наш мир вторгся крайне опасный Чужак, - медленно проговорил Марон, - и предупредил, чтобы мы были готовы, не раздумывая, применить оружие при малейшей попытке сопротивления. Этой Ольге повезло, что мы нашли ее спящей. Иначе...
   - Мы бы так ничего и не узнали, - закончила за него Тиани. - Получается, целью Алдейна было не дать нам вступить с ней в переговоры?
   - Я не знаю. Вполне возможно, Юлла просто велела ему передать нам информацию о вторжении, а он уж от себя добавил указание о незамедлительном применении оружия.
   - Возможно и такое... Кстати, а откуда Мастер Юлла могла узнать о прибытии Чужака? Она тоже Ключница?..
   - Нет, она не обладает ни зрением Алого Глаза, ни способностями Ключников. Просто... она ведь министр, да еще и ведущий ученый в этой области. У нее есть вся информация от всех научных комплексов, военизированных подразделений и отрядов Ныряльщиков. Кто-то мог ей сообщить...
   - Опять загадки... Вопросы, - вздохнула Тиани. И еще Мастер Орсо вышел из зала собраний с искаженным ненавистью лицом, вспомнила она. На кого была направлена эта ненависть - не на Юллу ли? А может, на Алдейна? Упоминать об этом эпизоде Тиани пока не стала, решив дождаться вестей от Ворта. - И за Анну я очень волнуюсь, - тихо добавила она, - мне кажется, для нее дело может кончиться плохо.
   - Схожу к ней, проверю, - кивнул Марон и направился к порталу.
   - Мастер... что я могу рассказать ребятам? - робко окликнула его Тиани.
   - Всё, - глухо отозвался Марон. - Расскажи им всё. Они должны знать, - и он скрылся в белом тумане портала.
   Сайн и Белклив получили свою долю шока первыми. Тиани рассказывала и видела, как меняются, бледнеют, заостряются их лица. Все, во что они верили, чем руководствовались, ради чего отказались от обычной жизни - все оказалось основанным на лжи. И самым страшным было то, что нынешняя версия правды точно так же могла оказаться ложью, придуманной кем-то, кто желает выбить клинки из тех рук, что держали их раньше.
   Сайн застыл, сгорбившись и запустив руки в волосы. Белклив тихонько раскачивался, уставившись на свои руки, сцепленные в замок перед грудью. Тиани прислушивалась к звукам из-за двери - не идет ли Марон?
   Минут через двадцать командир наконец вошел в комнату, и Тиани, только глянув ему в лицо, побледнела еще больше.
   - Ее там нет, - выговорил Марон и упал на стул, закрыв лицо руками. - По комнате будто лесной пожар прокатился. Никаких следов... - он поднял покрасневшие, тускло светящиеся глаза и встретил взглядом шесть потоков белого огня. - Похоже, мы остались одни, ребята.
  
   - Может, она еще вернется, - дрожащим голосом сказал Сайн.
   - Мы ведь не знаем, что именно там произошло, - добавил Трент.
   - Нам не понять и не оценить эти силы, это верно, - согласился Марон. - Так что - будем надеяться, что все закончится хорошо.
   Была половина восьмого утра, и все члены отряда, кроме Ворта, который был на патрулировании, собрались в "гостиной". Тиани и Марон повторили рассказ о ночных событиях еще раз, для Ридана и Трента.
   - А что мы, собственно, теперь будем делать? - задал Ридан вопрос, волновавший всех.
   - То же, что и раньше, - пожал плечами Марон, - с той только разницей, что на Чужаков с оружием не бросаться - при отсутствии агрессии с их стороны. Наша первоочередная задача - найти причину истощения энергии воды. А это значит, что ученые будут продолжать ходить за Барьер, а мы будем их сопровождать. Теперь нам в чем-то станет проще... а в чем-то - сложнее. Когда цель была определена, а враг известен, на душе было как-то легче, верно ведь?
  
   Жизнь продолжалась. Ридан и Трент ушли на занятия. Тиани с совершенно пустой головой побрела во второй корпус на семинар по проектированию энергетических систем. Марон отправился в форт - обсудить ситуацию с Рейном. Сайн, пользуясь "окном" в аспирантских курсах, улегся прямо в "гостиной" на диван и отключился. Белклив, как всегда во времена сомнений и тяжелых размышлений, чтобы отвлечься, затеял очередной многоэтапный эксперимент и приступил к его выполнению.
   Сидя на семинаре, на последующих лекциях и в столовой в обеденный перерыв, Тиани, как могла, боролась с сонливостью, тоскливым беспокойством и головной болью. Сосредоточиться на занятиях было невыносимо тяжело. Как там Анна? Что произошло, куда она исчезла? Узнал ли Ворт что-нибудь у Орсо? Кто их скрытый враг - Юлла, Алдейн или вообще никому не известная, еще ни разу не показавшаяся из тени фигура?
   Около четырех часов пополудни Тиани сидела в библиотеке и сама перед собой прикидывалась, что ищет материалы для курсовой работы по магохимии. Тихий сигнал коннектора прозвучал в библиотечной тишине неуместно, как смех на кладбище. Ну вот, еще и правила нарушила с недосыпа - звук в читальных залах положено отключать... Торопливо вытащив из кармана устройство, она с колотящимся сердцем прочитала сообщение: "Приходи в форт, в зал тренировок. Нашим не говори".
   Не глядя сунув книги на полки, Тиани заторопилась к выходу. "Нашим не говори". Снова тайны. Никто не будет знать, что я отправилась в форт. Стоп, о чем это я?.. Меня же Ворт позвал... Совсем уж нервы расшатались, мания преследования налицо...
   В зале тренировок было пусто. Оставив плащ в раздевалке, Тиани вышла на упругое покрытие пола и прошлась по комнате, прислушиваясь. Судя по всему, в мужской раздевалке тоже никого не было. Дойдя до дальнего угла зала, Тиани осторожно приоткрыла дверь с табличкой "Тренерская".
   Стены комнатки без окон, размером примерно пять на пять шагов были сплошь увешаны разнообразным оружием, сверкающим в свете магического шара. В центре комнаты стоял низкий столик, на левой стене, потеснив коллекцию кинжалов, висела полка с книгами, преимущественно опять же об оружии и боевых искусствах. У дальней стены стоял кожаный диван, явно утащенный из вестибюля лечебницы или какого-то учреждения. На диване сидел Ворт и задумчиво вертел в руках один из коротких кинжалов из коллекции хозяина кабинета.
   - Проходи, - кивнул он, заметив Тиани, - Орсо сейчас придет.
   - Ты слышал о том, что у нас произошло ночью? - спросила Тиани, усаживаясь рядом.
   - Да, Марон связался со мной утром, еще перед тем, как я повидался с Орсо. Именно поэтому он согласился с нами поговорить. Ему есть что добавить к этой истории...
   Дверь со стуком распахнулась, и в комнату буквально влетел Мастер Орсо. Он был одет в необычный доспех, скорее не защищающий от повреждений, а предназначенный для маскировки и скрытного перемещения. Цвет ткани в зависимости от угла падения света переливался от черного до песочно-желтого. За спиной Орсо висели парные ножны с легкими изогнутыми мечами.
   - Привет, - Орсо кивнул Тиани, затем, оглянувшись в проем, тщательно запер за собой дверь, постоял мгновение, прислушиваясь к чему-то, и только после этого снял со спины ножны и изящным плавным движением уселся прямо на пол у двери - другой мебели, кроме дивана, в комнате не было.
   - Не нашел, - констатировал Ворт, глянув в хмурое лицо Орсо.
   - Да, - вздохнул Мастер, - никого я не нашел... И ничего... - он сокрушенно покачал головой. - А это означает...
   - Ты бы сначала ввел Тиани в курс дела, - мягко перебил его Ворт. - Иначе она точно не сможет понять, что именно всё это означает.
   - Ты прав, - кивнул Орсо. - Итак, Тиани... Поскольку именно ты оказалась тем человеком, которого судьба послала навстречу пришельцу из другого слоя, и именно тебе Анна доверила тайны - точнее, часть тайн Ключников, за что она, скорее всего, и поплатилась... Тебе придется узнать и еще кое-что. Именно сейчас, именно здесь. Я не исключаю, что после того, как я закончу свой рассказ, я тоже исчезну, и вы меня больше не увидите.
   Тиани ошеломленно уставилась на учителя.
   - Да, эти... силы тщательно оберегают свои тайны, - усмехнулся Орсо. - Но мне... Честно сказать, я до того устал от всего этого, что мне уже все равно, - он с каким-то веселым и злым вызовом глянул в сторону, словно приглашая эти неведомые силы к поединку. - Пусть приходят, забирают... А вам это знание может пригодиться, поэтому прошу вас слушать внимательно и запомнить каждое слово... пока есть такая возможность.
   В глазах Орсо неожиданно замерцали багровые отсветы, как будто он смотрел на костер или поток лавы.
   - Вам известна эта легенда о двух созданиях... сущностях, космических скитальцах, которые в незапамятные времена наткнулись на нашу планету среди безбрежных просторов космоса, и она до того понравилась им, что они решили остаться здесь и сделать этот красивый шарик своей игрушкой? Вижу, что известна. Это именно та история, которую рассказывают Ключники новообращенным Клинкам. История о Равновесии, нарушаемом безрассудными и капризными братьями, и третьей силе - хозяине этого мира, Солнце, которое призывает к себе на службу наделенных особыми способностями людей, чтобы они обеспечивали поддержание Равновесия. Так вот что вам надо знать, - Орсо цепким взглядом впился в лицо Тиани, отслеживая ее реакцию, - на самом деле нет никаких Алого и Белого Глаза, никаких мистических братьев, никакого блюстителя Равновесия в лице Солнца, общего для обоих миров. Есть лишь одна сущность, или явление - нечто, чему так просто не подберешь определения - основа этого мира, если хотите, считайте его божеством - создателем. Проявления этой сущности в мире - дневное и ночное светила. Можете продолжать называть их его глазами, хотя это все-таки просто метафора.
   Что произошло на самом деле? Несколько земных столетий назад... - Орсо замялся и потер переносицу. - Не знаю, как объяснить. Придется пользоваться примитивной и неприменимой к этому случаю терминологией, но другой нет. Неоткуда ей было взяться... В общем, эта сущность в какой-то момент столкнулась с чем-то вроде расщепления личности. Хм... сам понимаю, как это дико звучит, но... Это ближе всего по смыслу к сути произошедшего.
   Итак, в чем же дело? Конечный итог развития жизни на планете - человек - существует и действует, руководствуясь либо эмоциональными, либо рациональными мотивами. И создатель мира сам попал под влияние своих созданий. Есть та часть его сущности, которая желает, чтобы миром правили эмоции. А что такое жизнь по-настоящему эмоционального человека? Это вечный поиск контрастов, постоянные метания - от любви до ненависти, от счастья до отчаяния. В масштабах целого мира эти противоречия и привели к расщеплению на два так называемых слоя. Их противостояние дает небывалой силы выплески эмоциональной энергии и тем самым питает безумие темной стороны сущности Создателя. Ключники - наиболее эмоциональные представители человечества, Клинки - их подопечные - отличаются чуть меньшей интенсивностью проявления эмоций, но все же без них Ключникам крайне тяжело аккумулировать энергию для своего безумного хозяина.
   Темная, нестабильная часть сущности Создателя, которая у нас ассоциируется с владыкой ночи - Луной, всячески старается поддержать и защитить раздвоение мира, которое питает ее безумие. Для этого, предположительно, был создан Барьер - не граница, а некое рассеянное по миру поле, не позволяющее мирам слиться воедино. В каждом слое возникла и развилась своя цивилизация, каждый слой силами населяющих его людей - в первую очередь Клинков, руководимых Ключниками - борется за свое существование. Это и есть поддержание Равновесия. Если разрушить Барьер, один мир неминуемо поглотит другой, и тамошние жители исчезнут, как будто их никогда и не было...
   Та часть сущности Создателя - его первоначальная, цельная сущность, которая ассоциируется у нас с Солнцем - является последним оплотом противостояния безумию. Рассудочность, отрицание эмоций... Ее цель - восстановить прежний холодный, спокойный, рациональный мир. Это означает - неживой, вам так не кажется?.. У этой рациональной сущности есть свои слуги. Их называют Оружейниками. Их задача - разрушить Барьер, уничтожить Ключников и не дать обрести силу новым Клинкам. В конечном итоге - перекрыть приток энергии эмоций, которая питает безумие Луны. Источник силы у Оружейников и у Ключников по сути один и тот же, но цели и методы совершенно разные. Мне известно, что Солнце внимательно следит за Ключниками и не упускает любой возможности перетянуть их на свою сторону - возвысить до Оружейников, существ гораздо более могущественных и к тому же не скованных ограничениями, которые накладывает на своих слуг безумная Луна.
   Для чего вам эта информация? Как ни тяжело мне это произносить, но... Один из вас станет Ключником. Так распределяются роли в этой игре. Так Луна испытывает свои инструменты на прочность. И, возможно, этот Ключник, - Орсо опустил взгляд и уставился на свои руки, - будет поставлен перед выбором - на чьей он стороне? Что он выберет - боль, вечного спутника жизни, или холодный, рациональный, возможно, неживой, но и избавляющий от страданий взгляд на мир? - учитель легко поднялся с пола и отошел к стене, провел пальцем по сияющей стали клинка, висящего на фоне красного бархата.
   - Звучит еще более дико, чем версия Ключников, - усмехнулся Ворт. - Но добавляет много недостающих фрагментов к нашей полусобранной мозаике...
   - Не полусобранной, я бы сказал, - заметил Орсо, - а собранной от силы на четверть. А то и вовсе на пятую часть.
   - Пусть так, но все же... Ты уверен, что именно эта версия является истинной? Что это не такая же сказка, выдумка для ограниченного использования, которую вбили в голову Ключникам и через них - нам?
   - Да, я уверен, - медленно, тяжело проговорил Орсо, не оборачиваясь. Голос его неожиданно прокатился по комнате предгрозовым шквалом. Тиани поежилась. - Не спрашивайте, почему. Я... еще не готов говорить об этом.
   - А почему у вас на лице было такое выражение, когда вы вчера вышли из зала собраний? - спохватившись, спросила Тиани.
   Орсо медленно обернулся и уставился на Тиани колодцами глаз, словно глядящих из глубин раскаленных недр планеты.
   - Я кое-что понял, - сказал он чужим, напряженным голосом, - но об этом я тоже пока не буду распространяться. Сперва нужно проверить гипотезу...
   Магический светильник под потолком мигнул раз, другой и вдруг с тихим хлопком разлетелся голубоватыми брызгами. В комнате стало совершенно темно. Орсо быстро создал новый шар и, держа его на ладони, обернулся к сидящим.
   - Нет, не стоит волноваться, - улыбнулся он, заметив испуг на лице Тиани, - здесь не случится ничего наподобие того, что ты видела у Анны. Я достаточно сил потратил на создание этого убежища... - он бросил взгляд на развешанные по стенам клинки.
   - Я знаю, что ты все равно серьезно рискуешь, - сказал Ворт, - я вижу по твоему лицу, что ты ждешь атаки...
   Орсо с улыбкой развел руками.
   - Я хорошо выучил вас, - сказал он, - и я рад, что даже мне самому не удается скрыть от вас свои эмоции. Да, я рискую. Но, как я уже сказал - мне все равно. Я просто хочу быть вам полезен... пока могу. И насколько могу.
   - Спасибо, - твердо сказал Ворт, поднялся и протянул руку. Учитель крепко пожал ее. Поколебавшись, Тиани тоже встала и шагнула к Орсо. Рукопожатие Мастера отпечаталось в ее душе символом отваги, которой ей так порой недоставало...
  
   Вечером Марон собрал совещание, на котором объявил, что в связи с полученной информацией график патрулирований снова изменяется. Теперь выходы за Барьер будут выполняться только по требованию ученых из форта... И по собственной инициативе Ныряльщиков, если у них появятся какие-то собственные задачи и вопросы.
   - Я думаю, что мы по-прежнему раз в сутки будем обходить источники, брать пробы и наблюдать, - подытожил капитан. - Пробы воды нужны нам самим для работы в лабораториях. К тому же в ходе патрулирования мы можем совершенно случайно наткнуться на какие-то новые свидетельства, на что-то, что окажется зацепкой...
   Капитан оказался прав.
  
   Через семь дней Тиани и Белклив вышли на рутинное патрулирование в окрестности порталов четвертой группы. Источников там было немного, но свойства воды были самыми необычными, поэтому Трент и Ридан попросили взять пробы из каждого по обе стороны Барьера.
   Несмотря на отсутствие угрозы со стороны Чужаков, Тиани никогда не чувствовала себя за Барьером в безопасности. В белых резких тенях на пепельно-черном снегу ей мерещилось какое-то движение; чьи-то тяжелые взгляды, казалось, следили за ней из-за камней и гребней сугробов - возможно, это взгляд судьбы, не упускающей из виду ни ее, ни Ворта, выбирающей момент, чтобы опустить свою тяжелую, покрытую засохшей кровью их предшественников секиру?.. И даже если отвлечься от печальных философских размышлений, следовало помнить об опасности, которая была вполне реальной. Как люди исчезали из поля зрения их спутников и оказывались в других местах? Что за сила перебрасывала их, чего она добивалась?
   Идя впереди с мечом наизготовку, внимательно оглядываясь по сторонам, слушая звуки и подмечая малейшие изменения оттенка света и тени вокруг, Тиани продвигалась от источников у портала четыре-один к области второго портала этой группы. Вдруг впереди она заметила какое-то необычное желтоватое свечение, и, остановившись, подала знак Белкливу. Пригнувшись, они укрылись за гребнем сугроба. Тиани, кивнув напарнику, осторожно двинулась в направлении странного оптического явления.
   На черных сугробах словно бы лежала бледно-желтая полусфера. Она была прозрачной, сквозь нее легко можно было разглядеть деревья, камни... и человеческую фигуру в центре очерченного куполом круга на снегу. Человек стоял, широко расставив ноги и вытянув руки в стороны. Между ладонями незнакомца, образуя мерцающую дугу над его головой, проскакивали ярко-желтые разряды. Внутри полусферы клубился искрящийся туман, словно бы сгущающийся после каждой вспышки молниевой дуги.
   Тиани оглянулась на Белклива. Она инстинктивно почувствовала исходящую от незнакомца мощь и энергию - недобрую, чуждую энергию, и застыла в нерешительности, не зная, что предпринять. Она была почти уверена, что атаковать странную полусферу и укрытого ею человека означает неминуемую смерть для обоих Ныряльщиков.
   Отступив назад, она еле слышно шепнула Белкливу, завороженно уставившемуся на солнечно-желтый купол:
   - Что будем делать?
   Белклив еще несколько мгновений всматривался вперед и вдруг резко и коротко вдохнул, подавшись вперед.
   - Узнаешь? - прошептал он.
   Тиани испуганно вгляделась и... беззвучно охнув, вцепилась в руку Белклива.
   - Узнаешь, - еле слышно проговорил тот. - Возвращаемся. Нужно доложить Марону... И остальным.
   Пятясь, пригибаясь как можно ниже к земле, Ныряльщики покинули свой наблюдательный пункт и поспешили к ближайшему порталу, а заместитель министра водной энергетики Алдейн Карст остался за Барьером, продолжая вершить непонятный, но явно небезопасный магический ритуал.
  
   - Я должна предупредить Ольгу, - сказала Тиани. Обхватив себя руками и пытаясь унять дрожь, она сидела в кресле за столом в кабинете Марона напротив капитана, рядом на табурете примостился Белклив. Больше никого из Ныряльщиков в данный момент на пятом ярусе не оказалось, поэтому вернувшиеся патрульные просто ворвались в кабинет к капитану и рассказали о своем открытии.
   - Согласен, - кивнул Марон, постукивая пальцами по столешнице. - Ты знаешь, как с ней можно связаться наиболее быстрым способом?
   - Я знаю, где она живет, - кивнула Тиани. - Правда, туда от лифта полдня пути - если дорога хоть как-то расчищена.
   - Хорошо, - Марон сердито уставился на свои барабанящие по столу пальцы, словно пытался дать им мысленную команду прекратить шум. - Иди туда немедленно. Белклив, проводи ее. Оставьте коннекторы у стражи форта и сразу же по возвращении - сразу же! - сообщите мне...
   - Слушаюсь, - тихо сказал Белклив. Тиани молча кивнула.
  
   На тропинке к Теплому Камню не было никаких следов, что насторожило Тиани, но она вспомнила, что Ольга по возвращении собиралась наведаться в основной лагерь - и по какой-то причине еще не вернулась оттуда. Ощутив укол смутного беспокойства, Тиани потрясла головой, отгоняя навязчивые мрачные мысли - ей тут же вспомнилось то, что при последней встрече сказала Анна об Ольге и их общем с Тиани нависшем над головой палаческом орудии судьбы. Ох, Ольга, надеюсь, что ты не... Нет, нельзя, не нужно думать об этом. Судьба - она ведь всегда стоит за спиной, смотрит, слушает. Не надо наводить ее на мысль...
   Поднявшись на занесенное снегом крыльцо, Тиани потянула за ручку - дверь не поддалась. Спохватившись, она коснулась ладонью правого верхнего угла дверного полотна - безрезультатно. Белклив отстранил растерянную Тиани и дотронулся до левого угла. Дверь с тихим скрипом повернулась на петлях.
   - Негатив, - улыбнулся он и первым шагнул в избушку.
   Тиани сразу же поняла, что Ольга в последние несколько дней здесь не появлялась, и задохнулась от тяжелого предчувствия. Домик выглядел не просто покинутым - он казался осиротевшим. Окно, закрытое ставнями, незряче смотрело на пришельцев. Странной конструкции печь дышала непривычным, неподобающим для нее холодом вместо радостного, щедрого тепла - хотя Тиани и не чувствовала холода в этом слое, это студеное дыхание она ощутила сердцем. Что-то случилось...
   - Оставим записку, - тихо сказал Белклив. Он, судя по всему, тоже почувствовал беду.
   - Да, - кивнула Тиани и взяла с полки над кроватью тетрадь и карандаш.
   - Неизвестно, кто будет это читать, - заметил Белклив. - Пиши как можно подробнее.
   - Я понимаю, - отозвалась Тиани, - но все же подробности писать мне как-то страшновато. Лучше я опишу, как нас найти, так, чтобы это понял любой из Клинков с этого слоя.
   - Ну, давай сделаем так, - вздохнул Белклив и, пока Тиани, задумываясь, останавливаясь после каждой фразы и перечитывая написанное, составляла краткую, но емкую инструкцию по нахождению форта Тоот за Барьером, медленно ходил по избушке, оглядывая полки с кухонной утварью и тетрадями, композиции из сухих веток и трав на стенах, трогательные цветастые занавески на окне и полках... Тепло жизни, которой дышал этот домик, когда его хозяйка была здесь, сейчас улетучивалось, выстуживалось безжалостными порывами ветра, влетающими в распахнутую дверь.
   - Всё, - тихо сказала Тиани, кладя карандаш и придавливая лист бумаги на столе стаканом. - Больше мы ничего не можем сделать. Идём, - она поднялась с табурета, медленно, внимательно оглядела комнату, словно прощаясь, и, не оглядываясь, быстро вышла наружу. Шагнув в свой след на тропинке, она заметила, что свет вокруг изменился - начался густой снегопад. С порозовевшего неба торжественно опускались крупные хлопья черного снега и засыпали следы пришельцев, такие неуместные на погребальном одеянии Теплого Камня, черном для Тиани и девственно-белом для притихшей, дышащей печалью Долины этого слоя.
  
   На душу Тиани легла новая тяжесть. Все это пригибало к земле, лишало воли и желания хоть как-то действовать, непонятно чему сопротивляться: собственная судьба, неотрывно глядящая в затылок, постоянное тоскливое ожидание страшных вестей о Ворте, общая неопределенность ситуации и тревога по поводу открывшихся новых сведений о враге... Плюс отсутствие вестей об Анне. И в довершение всего Орсо куда-то пропал на несколько дней. Тиани вся извелась, тем более что встретиться и поговорить с Вортом за эти дни ей тоже так ни разу и не удалось. Однако, к ее облегчению, Орсо в конце концов появился, живой и невредимый, и провел полагающиеся по расписанию занятия по магохимии. Тиани, его внимательная ученица, отметила, что особого беспокойства или тревоги в лице учителя не заметно, и хотя бы отчасти успокоилась.
   Марон все не давал никаких пояснений и корректировок относительно дальнейшей работы отряда. Пока все шло своим чередом, и примерно через пять дней Тиани, не зря столько времени и сил потратившая на освоение науки концентрации на уроках у Ворта, наконец смогла немного расслабиться, образно говоря, разжать постоянно стиснутые зубы. Жизнь пока протекала в обычном русле, без особых бурунов и подводных камней.
   Прошло еще семь дней.
  
   ...И опустилась секира...
   Не было в тот день никаких особых знаков, не посещало Тиани никаких предчувствий - сверх ставшего уже привычным тяжелого взгляда судьбы в затылок. Обычный день...
   Около полудня Марон пришел за ней в лекционную аудиторию во втором корпусе. Возможно, командир решил, что обязан лично поддержать свою подчиненную в такой момент, а может, просто не хотел перекладывать свинцовую тяжесть этого известия на плечи кого-то другого из отряда. Когда в аудитории тихонько скрипнула дверь, больше сорока лиц одновременно повернулись на звук, четыре десятка взглядов равнодушно скользнули по лицу человека, стоящего в коридоре, в тени, и снова отвернулись к доске и учителю... кроме одной пары глаз, впившихся слепящими лучами в бледное, заострившееся лицо того, кто стоял за дверью, не показываясь на свет.
   Не обращая внимания на недоуменный оклик преподавателя и ошарашенные взгляды студентов, забыв о тетрадях, учебниках и сумке, Тиани переместилась - не прошла, а именно переместилась, не чувствуя под собой ни ног, ни пола, ни самой планеты - к выходу из аудитории. Марон взял ее за руку, быстро вытащил в коридор и закрыл за ней дверь.
   - Он жив, - быстро проговорил он, подхватывая теряющую равновесие девушку.
   Эти два коротких слова вновь запустили остановившееся было сердце.
   - Что случилось? - беззвучный шепот оглушил сильнее крика.
   - Идем, расскажу по дороге, - сказал Марон, подхватывая Тиа под локоть и буквально таща по коридору, - он в лазарете форта, пока там...
   Такой длинной дорога до форта еще никогда не казалась. На самом деле они добрались туда раза в два быстрее, чем обычно, и Марон едва успел в двух словах описать случившееся. Сегодня с восьми утра Ворт сопровождал за Барьер двоих ученых из Лабораторий. Внезапно при переходе между порталами он исчез из поля зрения, хотя шел всего в пяти - семи шагах впереди. Ученые, которым было известно о подобных случаях, начали искать его - и нашли минут через сорок у портала выхода, без видимых ранений, но без сознания, чрезвычайно бледного и с пугающе приоткрытыми глазами. К счастью, один из ученых оказался фельдшером-магом, применил несколько заклинаний, и ему удалось запустить сердцебиение, но...
   - Сколько он пробыл... Ты понимаешь, о чем я? - нам неизвестно. А это означает...- Марон просто не мог произнести то, что следовало сказать далее.
   - Потеря крови? - помертвевшими губами еле выговорила Тиани, разом вспомнив рассказ Ольги.
   - Да, - сокрушенно сказал Марон. - Сколько времени мозг оставался без кислорода - неизвестно. Но вероятность... - он опять не смог договорить. - У него еще и очень редкая группа крови. У тебя какая, кстати?
   - Третья положительная, - выдохнула Тиани. Она знала, что у Ворта - четвертая отрицательная.
   - Кровь везут из Бергарена. В Реттене оказалось недостаточно. Успеют ли...
   По обе стороны двери в крошечную комнатку-лазарет замерли, как в почетном карауле, по двое Ныряльщиков: Трент и Ридан справа, Сайн и Белклив - слева. Тиани высвободилась из железной хватки командира, шагнула к ним... Их глаза сказали ей все то, что никогда не произносилось и не могло быть произнесено вслух. Они все знали... Знали с самого начала, жили с тем же постоянным тоскливым ожиданием удара, но не подавали виду, чтобы не обременять двоих приговоренных еще и ответственностью за тревогу и боль в глазах товарищей.
   Ридан молча протянул Тиани халат и маску, помог одеться и приоткрыл дверь, пропуская девушку в палату. В мертвой тишине дверь за ее спиной медленно закрылась.
  
   Писк приборов, шипение кислородного насоса. Красные цифры, синие точки, зеленые полосы. Они говорят со мной, но я не понимаю их языка. А восковая статуя, что лежит передо мной, ничего мне не скажет. Это в самом деле ты? Ты еще здесь?.. Если нет, то где мне искать тебя?
  
   Пришел врач и сказал: "Вам нельзя здесь находиться". Тиани не заметила и не услышала. Врач положил руку ей на плечо и отдернул, словно обжегшись. Вошел некто в белом халате и маске - безликий белый призрак - постоял за спиной, медленно и ровно дыша, и вышел, беззвучно притворив за собой дверь. Писк и шипение приборов вот уже много часов повторяли одну и ту же фразу, которая означала что-то важное, и Тиани не могла уйти, не разгадав ее смысла. В конце концов глаза ее закрылись, мир свернулся вокруг, и внутри этого тесного кокона не оказалось воздуха...
   Тиани очнулась на какой-то жесткой поверхности и открыла глаза. Над ней нависал низкий белый потолок. Приподнявшись на локтях, она огляделась и поняла, что лежит в караулке форта на деревянной широкой скамье. Рядом с ней на металлическом табурете сидел Сайн, поставив локти на колени и спрятав лицо в ладонях. Услышав, что она пошевелилась, он вскинул голову.
   - Ты потеряла сознание, - ответил он на ее вопросительный взгляд, - врач хотел оставить тебя там же, в лазарете, но Марон распорядился унести тебя сюда, - он оглядел караулку. - Пойдем домой, - он поднялся и протянул ей руку. Тиани отпрянула.
   - Уже восемь часов прошло, и так и не говорят ничего нового, - вздохнул Сайн, садясь рядом с Тиани и обнимая ее за плечи. - Идет уже третье переливание крови. Состояние стабильно тяжелое. Прогноз... - он помолчал и качнул головой. - Паршивый прогноз, Тиа...
   Тиани молча кивнула - похоже, она разучилась говорить.
   - Нас к нему больше не пускают, - продолжил Сайн. - Он под аппаратом для переливания. Там стерильность и все такое... Пойдем в Университет, если что - быстро вернемся... Марон на постоянной связи с врачом, нам сообщат... всё, что будет известно, - он снова потянулся рукой к локтю Тиани. Она обхватила себя руками и замотала головой.
   - Ну что ты, - испуганно пробормотал Сайн, - здесь и ночевать-то негде... Пойдем, ребята нас ждут. Я тебе обещаю, мы всё будем узнавать мгновенно...
   - Ты... иди, - хрипло, не узнавая собственного голоса, проговорила Тиани, - я догоню, - она сползла со скамьи и шагнула в дверной проем.
   - Ты куда? - испугался Сайн, вскакивая.
   - Просто... пройдусь, - Тиани, не обращая внимания ни на Сайна, ни на стражников, косящихся на нее с испугом и сочувствием, прошла по длинному полутемному коридору караульного крыла и направилась к воротам. Остановившись в центре двора, она резко обернулась, два потока синевато-белого огня хлестнули спешащего следом Сайна по лицу.
   - Не ходи за мной, - сказал чужой голос, холодный, завораживающий и пугающий, как лунное гало. Сайн отшатнулся и застыл, закрывшись рукой от нестерпимого, режущего сияния глаз существа, которое выглядело как Тиани, но уже, похоже, ею не являлось.
   Тиани отвернулась и медленно пошла по дороге, ведущей к лифту в ущелье. Воздух словно бы звенел, соприкасаясь с ее застывшим лицом, ветер налетал и разбивался о грудь, которая, казалось, даже не поднималась и не опускалась в такт дыханию.
   Снег, деревья, камни. Стылый туман. Затихшая подо льдом река. Примите меня, впустите.
   Тиани, проваливаясь в сугробы выше колен, но почему-то не чувствуя сопротивления снега, вышла на берег Реки. Тоот казался заснувшим до весны, но Тиани знала, что под синим льдом неукротимое сердце Ущелья бьется все так же неистово, копит силы и ярость для того, чтобы весной, вырвавшись из ледяных оков, унести прочь истлевшие останки прошедшего года.
   Тиани опустилась на колени прямо в снег, сжала перед грудью руки и ясными, сухими глазами всмотрелась в туманный полог над противоположным краем Ущелья.
   - Ты звал меня?
   Туман заклубился, вытянулся размытыми лентами, похожими на расчесанные струями течения пряди водорослей на речной быстрине. Белесые щупальца, свиваясь в жгуты и расплескиваясь влажными веерами, потянулись к замершей в снегу фигурке. Постепенно среди синевато-белых лент замерцали серебристые искры, языки тумана потемнели, стали сначала пепельно-серыми, затем черными... Во внезапно сгустившихся сумерках на небо торжественно вступила, потеснив дневного владыку, кроваво-красная Луна.
   Тиани широко раскрытыми глазами уставилась в лицо своего немилосердного бога. Алое сияние отразилось в ее зрачках... И впиталось в них, смешавшись с белыми потоками струящегося изнутри пламени. На снегу перед Тиани заплясали отсветы огненно-красных и слепяще-белых оттенков.
   Новая Ключница поднесла ладони к глазам, словно бы плавящимся в собственном огне, и, согнувшись, закричала от нестерпимой боли.
  
   Красное свечение, взгляд Алого Глаза Луны, раскаленными иглами вошло в зрачки. Это было так больно, что у Тиани перехватило дыхание, и она несколько мгновений не могла даже закричать. Затем волны пламени бросились на ледяной барьер между Тиани и ее скованной, запертой где-то в глубине сознания невыносимой, режущей тоской. Вернулась та, что отходила в сторону, ненадолго уступая место служанке безумной Луны, новому совершенному, могущественному и беспомощному существу. Тиани осознала себя, все произошедшее и необходимость даже после этого жить дальше.
   Больно, больно... Больно дышать, легкие горят, как будто я вдыхаю огонь. Больно смотреть - глазницы так жжет изнутри... Время тянется через меня, медленно, так медленно, каждой секундой вырывая куски плоти, как зазубренный клинок. Как же это больно - жить. И теперь так будет всегда.
   Анна, прости, я не знала...
  
   Тиани лежала в снегу, захлебываясь рыданиями, скорчившись в позе зародыша, стараясь стать как можно меньше, чтобы мир перестал замечать ее. Маленькое темное пятнышко на белоснежном покрывале берега Реки. Черно-серебристые протуберанцы тумана давно отступили, Луна ушла, выполнив свою миссию, на небосвод вернулся сияющий диск Солнца. Вокруг его огненного глаза стали расплываться радужные круги, накладываться друг на друга, дробиться, подобно кругам на воде, растягиваться в дрожащие эллипсы...
   Тиани вдруг почувствовала на щеке тепло, даже жар, как от близкого костра, и от неожиданности приподняла голову. Вокруг не было ни снега, ни деревьев, ни даже белесого зимнего неба - девушка находилась под куполом солнечно-желтой полусферы диаметром примерно в десяток шагов. Рядом с ней неподвижно стояла сотканная из солнечных лучей фигура. Тиани уставилась на нее, полуослепшая от слез и боли, не понимая, что это - явь, бред или смертный сон.
   - Встань, - властно прозвучало под световым куполом. От этого голоса в груди у Тиани как будто что-то завибрировало, по истерзанному сердцу побежали теплые змейки-молнии, сращивая, заживляя раны и разрывы. Тиани вначале поднялась на колени, потом встала в полный рост и уставилась на того, кто стоял перед ней.
   Сияющая фигура, излучающая тепло и свет щедрого летнего солнца, возвышалась над Тиани, глядя на нее сверху вниз. Мужчина, высокий и статный, в старинных рыцарских доспехах, которые сейчас можно увидеть только в музеях или на исторических парадах, с длинным мечом в ножнах на левом боку, с треугольным щитом за спиной. Лицо мужчины было спокойным и отрешенным.
   - Больно? - спросил мягкий голос с чудесным, бархатистым тембром. Тиани завороженно уставилась в лицо странного существа, не молодое и не старое, не доброе и не враждебное... Не мертвое, но и не живое.
   - Дай руку, - рыцарь протянул Тиани светящуюся ладонь, над которой переливалась едва заметная радужная полусфера. - Я могу облегчить твою боль. Нет, я могу просто забрать ее. Ведь ты не сможешь унести ее отсюда, она для тебя слишком тяжела. Верно? А я предлагаю тебе разделить ее со мной. Я намного сильнее, и это бремя не будет для меня неподъемным, как для тебя. Ты сможешь жить дальше, выполнять свою работу, нести службу - как раньше. Соглашайся, - он настойчиво тянул ладонь к Тиани, впившись взглядом в ее глаза, и она сама не поняла, как подчинилась и начала медленно поднимать руку, протягивая ее навстречу руке существа. Радужное свечение на его ладони вдруг дрогнуло, полусфера вытянулась, как мыльный пузырь, и плеснула вверх золотистыми протуберанцами, стараясь обвить пальцы Тиани. Касания солнечных лент ласкали, согревали застывшую от лежания в снегу руку, убаюкивали... Девушка против воли закрыла глаза и вложила руку в ладонь солнечного рыцаря.
   - НЕТ! - крик разорвал и оболочку из тишины вокруг Тиани, и солнечную полусферу, и наваждение теплого голоса, гладящего израненное сердце. В широко распахнутые от неожиданности глаза Тиани ударила череда ослепительных ярко-синих сполохов. Ошеломленная, она наблюдала, как лицо солнечного рыцаря искажается злобой, контуры его начинают терять четкость, словно бы размываемые хлещущими наискось струями темно-синей воды. Два изогнутых клинка цвета тусклого предгрозового неба рассекали воздух, липкий желтый свет и сотканную из него фигуру. Тиани, дрожа и дыша судорожно, со всхлипами, упала на колени, во все глаза уставившись на того, кто, судя по всему, только что спас ее от участи гораздо более страшной, чем вечность в озере боли.
   Мир вернулся, встали на свои места изрытый снег, черные силуэты деревьев, серое небо и синий лед Реки. Мастер Орсо, в глазах которого, пульсируя, угасали кроваво-красные и льдисто-белые огни, неуловимым движением спрятал клинки в ножны за спиной и подхватил полуживую Ключницу на руки.
  
   Тиани тихо плакала, прижавшись щекой к мокрой от растаявшего снега куртке Орсо, пока учитель, держа ее на руках, поднимался на лифте и шел к форту. В какой-то момент девушка, судя по всему, потеряла сознание, потому что очнулась уже в тепле, лежа на чем-то мягком, укрытая тяжелым и теплым покрывалом. Оглядевшись, она не узнала помещение, где находилась - это была небольшая комната с одним узким окном, с белыми стенами и невысоким потолком, освещенная низко висящим крошечным шариком магического света.
   Вдруг комната мигнула, как затухающий светильник, белые стены и потолок задрожали и почернели, будто изображение комнаты резко сменилось на свой негатив. Тиани от неожиданности зажмурилась, потом осторожно открыла глаза и снова прикрыла, борясь с головокружением и тяжелой дурнотой. Комната словно бы никак не могла решить, какого она цвета: на черной поверхности потолка, дрожа, как отражения на поверхности воды, проступали белые полосы и пятна, словно нанесенные широкой растрепанной кистью, затем комната словно спохватывалась и становилась белой, и уже чернота начинала бороться за право быть преобладающим цветом в окружении.
   - Постарайся сосредоточиться на каком-то одном цвете, - раздался рядом успокаивающий голос. Сквозь шум в ушах Тиани узнавала и не узнавала его. - Негатив - позитив. Сейчас ты можешь выбрать, каким ты будешь видеть мир. Расслабься и убеди свой разум, что стены - в самом деле белые.
   Тиани сглотнула и попыталась последовать своевременному совету. Зацепившись взглядом за белизну, на мгновение завладевшую потолком, она усилием воли прогоняла, словно тряпкой стирала намечающиеся пятна и полосы черноты. Минут через пять таких усилий вид комнаты стабилизировался. Тиани несколько раз открыла и закрыла глаза и с облегчением убедилась, что негатив больше не пытается отвоевать место позитива.
   - Это зрение Ключников, - пояснил тот же знакомый голос. - Получилось настроить?
   Тиани осторожно повернула голову в сторону говорившего. Наконец она смогла как следует разглядеть помещение, в котором оказалась.
   Кроме кровати, на которой лежала Тиани, в комнате располагались большой письменный стол, книжный шкаф со стеклянными дверцами и высокий комод, на котором стояли несколько пузырьков и графин с водой. На стене над столом висела фотография в рамке: судя по всему, семья - отец, мать и двое совершенно одинаковых мальчишек-близнецов лет шести-семи, косящихся друг на друга с притворной подозрительностью и явно с трудом сохраняющих серьезность и неподвижность для съемки. Приглядевшись в тусклом освещении, Тиани не без труда узнала в мужчине Мастера Орсо, молодого, улыбающегося...
   - Да, это я, - глухо произнес голос рядом с ней. - А рядом со мной - те, кого я должен был потерять по воле Луны, чтобы стать ее слугой...
   Тиани слегка приподнялась, чтобы лучше видеть говорящего. Слева от кровати в низком кресле, почти полностью скрывшись в тени, сидел Мастер Орсо и смотрел на нее строгим взглядом, тускло отсвечивающим оттенками заката перед бурей.
   - Прошу прощения за невольно допущенную бестактность, - сказал Орсо. - Я вынужден был снять с тебя одежду. Ты полностью промокла и в ином случае неминуемо простудилась бы - несмотря на приобретенную силу.
   При упоминании о силе Тиани сжалась под покрывалом.
   - Ничего страшного, - пробормотала она, - я благодарна вам - и за спасение от простуды тоже, но... - она приподнялась и села на кровати, - от чего вы на самом деле спасли меня?..
   Орсо перевел взгляд на фотографию на стене.
   - Я взял на себя смелость продлить твою боль, - просто сказал он. Тиани ахнула.
   - Так это был...
   - Да, это был посланник Солнца. Он почуял твою огромную потенциальную силу и тут же явился, чтобы воспользоваться твоей слабостью, растерянностью и сильнейшей болью. Чтобы обманом увести тебя, забрать на свою сторону. Он всегда так действует... Это... существо - воплощение рассудочной ипостаси нашего бога, известное как Доррен.
   - Как вы узнали, что он придет за мной? Как вы успели?..
   - Меня позвал Сайн. Он увидел, что внизу, там, куда ты ушла, происходит что-то жуткое, и вызвал меня, потому что я был ближе всех. Я просто хотел помочь тебе, я знаю, как тяжел ритуал посвящения в Ключники. Но когда появился Доррен... Я почувствовал его присутствие издалека, я слишком хорошо его знаю...
   - Откуда? - помертвевшими губами спросила Тиани, уже зная, каким будет ответ.
   - Нет, - Орсо понимающе улыбнулся и покачал головой, - я не Оружейник. Я не смог расстаться с правом быть человеком и предпочел чувствовать всё - и счастье, и страх, и ненависть, и боль, когда уходят мои близкие. Но я был им, - он помолчал, - это и есть та часть моих знаний и моей собственной истории, которую я не хотел вам раскрывать при нашем предыдущем разговоре. Теперь же я просто обязан рассказать все до конца. Сегодня я взял на себя ответственность и повлиял на выбор, который можешь сделать только ты сама. У тебя будет возможность изменить решение. Но сначала ты получишь от меня... больше оснований для построения гипотез.
   Тиани молча кивнула.
   - Я был призван в ряды Клинков в Катрии двадцать лет назад, - начал свой рассказ Орсо, - и служил там в долине Оренэ в течение шести лет. Затем я встретил девушку... - он невольно бросил взгляд на фотографию, где счастливый муж и отец, которым Орсо когда-то был, обнимал за плечи улыбающуюся женщину с волнистыми светлыми волосами, выразительными глазами и мягким, детским изгибом маленьких губ.
   - Райди не была наделена зрением Алого Глаза, - продолжил Орсо, - она была обычной девушкой, которой почему-то приглянулся без памяти влюбленный в нее простой преподаватель магохимического факультета... Она сама предложила мне создать семью. Я не смог... - он помолчал, переведя дыхание, - я надеялся, что именно нам удастся обмануть судьбу. Все мы надеемся на это, ведь так? - он печально глянул на Тиани, и от этого взгляда ее тряхнуло изнутри, как мощным разрядом молнии, воспоминанием о случившемся накануне. Усилием воли запечатав, заморозив слезы, рванувшиеся наружу, она стиснула зубы и приготовилась слушать дальше.
   - У нас родились дети, - продолжил Орсо, и голос его заледенел. Тиани поняла, что, чтобы говорить дальше, ему придется так же, как и ей, сковать сердце космической стужей. - Я жил в постоянном страхе, но не показывал виду. Райди не знала о том, кем я был. Она так и не узнала...
   - Что случилось? - еле слышно спросила Тиани. После последней фразы Орсо надолго замолчал, и она уже просто не выдержала звенящего в воздухе напряжения.
   - Катастрофа, - глухо выговорил Орсо, - сбой в работе портала. Такое бывает раз в десять-пятнадцать лет...
   Тиани прижала руки ко рту. К сожалению, она знала, что бывает с теми, кто оказывается в неисправном портале...
   - Они отправились к бабушке, - бесцветным голосом продолжил Орсо. - Я был на занятиях и... получил на коннектор сообщение от транспортных магов. Я оказался там через десять минут... Лучше бы я этого не видел. Пару следующих дней я просто не помню. Говорили, что я внешне был спокоен. Наверное, я умер на какое-то время. А потом пришла боль. Я бежал и не понимал - куда и зачем. Забился в какую-то пещеру в горах, я хотел только... разом все прекратить. И тогда явился Доррен и протянул мне руку - так же, как тебе сегодня. Я просто не понимал, что я делаю, я коснулся его руки - и в то же мгновение почувствовал такую ясность в мыслях, такую легкость на сердце... Мне хотелось одного - вернуться к работе. Мир вдруг стал представлять собой сплошную увлекательную головоломку, где люди являлись лишь ее структурными элементами, которые моему новому, кристально чистому разуму не терпелось расставить по местам. Я вернулся домой и долго с недоумением смотрел на эту фотографию. Я смутно помнил, что она причиняла мне какое-то неудобство, но не мог понять, почему. Понимаешь, Тиани? - Орсо порывисто обернулся к ней. - Ты это понимаешь?..
   Тиани молча кивнула.
   - Знаешь, что спасло меня? - тихо продолжил Орсо. - Игрушечная лошадка сыновей. Я как-то раз споткнулся о нее на садовой дорожке, почувствовал боль от ушиба - и с ней какой-то непонятный, еле заметный укол в сердце. Той ночью мне приснились мои мальчишки. Они, как всегда, качались на лошадке вдвоем и ссорились из-за того, кто будет управлять, а кто станет пассажиром... Я проснулся с мокрыми глазами и ничего не мог понять. Эти сны продолжились и дальше. В конце концов я вспомнил все... я вернулся к себе, к Райди, к нашим детям. И я сделал единственное, что мог. Я не хотел жить на свете таким отвратительным чудовищем, нелюдем. Я вскрыл себе вены. Но из-под лезвия вдруг брызнула не кровь, а ослепительный желтый свет. Меня накрыла боль... Дальше было много тоски, боли, страха, отчаяния и всего того, за что мы становимся Клинками, а затем - и Ключниками. Я полностью утратил свою силу - всю, какая у меня была. И я просто... убежал подальше от долины Оренэ, нашего отряда и нашего Ключника. Я больше не хотел слышать обо всем этом... Но все же как-то - видимо, все-таки от судьбы спрятаться невозможно - я оказался здесь в качестве учителя. Я чувствую боль каждого, кому дано зрение Луны. Ко мне отчасти вернулась сила Ключников - не полностью, но все же... И я остался с Мароном, чтобы по мере сил помогать... вам, - Орсо перевел дух, тяжело поднялся, подошел к комоду и отпил воды прямо из горлышка графина.
   - Учитель, - дрожащим голосом проговорила Тиани. Орсо резко обернулся к ней. - Спасибо вам... за всё, - глаза девушки заблестели, слезы все же нашли дорожку на свет.
   - Не стоит благодарности, - отозвался Орсо, - я делаю то, что должен делать. Я не смог быть оружием, холодным и прочным... Я - человек. И я считаю, что людям незачем жить на свете, если они ничего не будут чувствовать. Такой мир мне не нужен. Я не приму силу Доррена и никому не пожелаю принять ее.
   - Я с вами, - тихо сказала Тиани.
   - Я знаю, - отозвался Орсо, глядя на нее полным сочувствия и разделенной боли взглядом.
  
   Тиани ненадолго задремала, а когда очнулась, Орсо в комнате не было, в кресле лежала ее высушенная одежда и записка "Найди меня в тренерской". Поднявшись, слегка покачиваясь от слабости, Тиани оделась и вышла из комнаты. Оказавшись в длинном полутемном коридоре со множеством дверей, она догадалась, что это общежитие служащих форта. Прикрыв за собой дверь, девушка спустилась по лестнице с третьего этажа и, миновав гулкий вестибюль, оказалась на улице. Было темно, и Тиани каким-то новым безошибочным чутьем поняла, что сейчас раннее утро - около пяти часов. Тиани направилась к зданию Лабораторий. Стражники в дверях не обратили на нее внимания, хотя девушка прошла мимо них на расстоянии не больше метра. Пройдя по темным, пустынным коридорам, Тиани свернула в тренировочный зал. Из приоткрытой двери тренерской лился на покрытие пола мягкий желтоватый свет.
   Заглянув в комнатку, Тиани увидела Орсо, лежащего на жестком диване лицом вверх, с закрытыми глазами, и хотела было неслышно выйти обратно, но Орсо, не открывая глаз, произнес "Я не сплю" и сделал приглашающий жест рукой. Тиани вошла, Орсо быстро поднялся с дивана и указал ей на свое место.
   - Садись, а я пойду, принесу кипятка, - сказал он, - выпьем чаю, подкрепимся. До открытия корпуса придется подождать здесь, - он вышел и через пару минут вернулся с чайником и двумя кружками. Достав из кармана мешочек с травяным сбором, он быстро заварил чай и подал одну кружку Тиани. Та приняла ее и отхлебнула, механически отметив, что кипяток больше не обжигает ее.
   - Я зашел в лазарет, - негромко сказал Орсо, и Тиани впилась в него глазами. - Все без изменений, - он искоса посмотрел на нее с искренним сочувствием. - Это уже хорошая новость, поверь мне. После такой атаки...
   - А вы знаете, что это была за атака? - быстро спросила Тиани.
   - Нет, к сожалению, не знаю. Это, безусловно, как-то связано с технологией Аккумуляции. Но сами основы процесса мне хорошо известны, и здесь явно что-то другое...
   - В другом слое люди умирают таким образом уже очень давно, - напомнила Тиани.
   - Да, я знаю... Нам нужно продолжать искать. И я хочу сказать тебе: не бойся ярости Луны, ты сильнее простых Ключников, по способностям ты равна Оружейникам и даже, скорее всего, превосходишь их. Поэтому, если ты применишь свою силу для поиска ответов, а я смогу тебе помочь - у наших миров впервые за много десятилетий появится реальный шанс...
   - Конечно, я не испугаюсь, - спокойно сказала Тиани - и сама удивилась своему спокойствию. - Зачем же мне в ином случае эта сила - да и сама моя жизнь? Чего мне бояться?
   Орсо изумленно качнул головой и посмотрел на новую Ключницу с восхищением - и печалью.
  
   Орсо и Тиани вошли в главный корпус ровно в семь, как только открылись двери. В коридорах и на лестницах еще не было ни души, их торопливые шаги гулко разносились по пустым ярусам, эхом затихая в коридорах. Поднявшись на пятый этаж, Тиани, опередив учителя, первой подбежала к двери в "гостиную", влетела внутрь... и с судорожным вдохом-вскриком остановилась, словно налетев на невидимую стену, чувствуя, что зарубцевавшиеся было раны на сердце вновь раскрываются, начинают нестерпимо саднить, сочиться крупными, блестящими каплями крови...
   Навстречу ей поднялись и обернулись Марон, Ридан, Сайн, Трент, Белклив... Все Ныряльщики были здесь, все провели бессонную ночь, вместе, единой командой, семьей ожидая вестей о Ворте и о самой Тиани. А из-за спин ее товарищей вышла, дрожа всем телом, сжав руки перед грудью, впившись Тиа в лицо двумя потоками белоснежного колючего сияния... Ее вечная забота и бесконечная нежность, ее "хвостик", ее верный солдатик во всех затеях с самого детства. Ее маленькая сестренка Кэлиани.
  
  

III. Оружие

  
   Ясные, холодные глаза пристально смотрят вверх, на белый круг на темно-синем фоне. Волчица против Луны - кто сильнее, за кем останется последнее слово?
   А важно ли это теперь?..
   Если мир рушится, что надо сделать?
   Правильно - как следует полить его слезами и заморозить. Тогда он сохранит форму - хотя бы внешне.
   Сила - для чего она нужна? Чтобы бороться с собой и победить, именно так. Все верно.
   Слез больше нет. Взгляд спокоен и тверд, лицо безмятежно, движения скупы и точны.
   Теперь нужен холод. Жизненно необходим смертельный холод.
   Лунный свет вливается через глазницы, растекается по телу, и сердце сковывает лед, как предчувствие опасности, грозящей не тебе.
   Застывает. Замирает. Утихает. Не больно... Пока не больно.
   А что будет, когда эта ледяная крепость все же растает?
   Люди - теплокровные существа. И когда-нибудь...
   Мир разлетится на тысячи острых осколков и иссечет душу, изорвет в ошметки - не собрать, не склеить.
   И пускай.
   Так и должно быть. А пока - пусть лед подтаивает, понемногу, по капельке. Все равно ведь боль победит - рано или поздно доберется до сердца, полоснет зазубренным клинком и выпустит теплую кровь. А кровь растопит лед.
   И захочешь умереть - а не позволят...
   Ад - это вечность наедине с мыслями о том, что же ты сделал не так, где именно допустил ошибку - и мог ли ты вообще хоть что-то изменить.
  

***

   Внезапно - тревога, подталкивающая в спину, шепчущая "не останавливайся". Теплый Камень, не обижайся, подожди еще немного. Сразу - в путь, по заметенной снегом дороге. Никаких привалов, ни к чему, голод не ощущается, и даже жажду утоляют подхваченные на ходу с обочины горсти снега.
   Вынужденная ночевка неподалеку от Кара-Йола. Тяжелый, черный сон. Голос Марии, умоляющий: "Не ходи туда, вернись...". Это ведь просто сон, правда? Я просто устала...
   Второй день пути. Сердце колотится как бешеное. Не радость, не ожидание. Тяжесть, непонятная черная тоска. Что-то не так... Изрытый, истоптанный снег перед воротами и за ними. Дорога искорежена широкими шинами с незнакомым рисунком протектора. Даже в этом рисунке чувствуется что-то угрожающее, неправильное, чужое.
   Холодно. Почему вдруг так холодно?
   Тропинка к крыльцу - с одной цепочкой следов. Всего один след? Уже вечереет, как это может быть? Дыма из трубы не видно, дом незряче смотрит глухими стенами.
   Скрип двери - один шаг, как навстречу потоку бешеного Казыркана - один взгляд на скорчившуюся за столом фигуру. Понимание, вспышка понимания, черт бы побрал это понимание...
  
   Ольга сползла по стене у самой двери и застыла с подтянутыми к груди коленями и запрокинутой головой. Глазницы под стиснутыми веками нестерпимо жгло. Через силу приоткрыв глаза, она сквозь дрожащую мутную пелену разглядела возвышающегося над собой Василия, смертельно бледного, со сжатыми в кулаки руками.
   - Как... это... случилось... - прозвучал в мертвой тишине не голос - скорее, шипение пламени.
   Василий наклонился и протянул руку, чтобы помочь Ольге подняться. Та отрицательно покачала головой, и тогда он уселся на пол - не напротив, а рядом, плечо к плечу. Взяв Ольгину руку, он попытался разжать стиснутые пальцы, не смог и просто обхватил сжатый кулак холодными шершавыми ладонями.
   - На четвертый день, как ты уехала, - Вася говорил словно через силу, останавливаясь после каждой фразы, и паузы черными каплями-многоточиями падали между словами, - он пошел ко второму и третьему. Был спокоен, всё как обычно. Взял снегоступы... В положенное время не вернулся. Я прождал еще пару часов - мало ли... Начало темнеть. Я пошел его искать... И возле второго маяка... - Вася замолчал и судорожно тряхнул головой.
   - Р...раны?.. - не голос, а скорее сухой хрип.
   - Нет, - Вася снова качнул головой, - не оружие. Обескровлен, - и он с силой отвел голову назад, ударившись затылком о стену.
   Туман. Переливается, как северное сияние, которого я никогда не видела. Забивает уши, звенит тоненько, скрывает мир. Короткая передышка, спасибо...
   Дальше.
   - Ты уверен?
   - Оля... Тут такое было... Полиция, медики на вертолете. Прилетел поверенный его отца из Швеции - со своим врачом... Ошибки быть не может. Фру Маргарита...
   - Я поняла. Не надо...
   Туман... Где ты? Вернись. Хоть ненадолго...
  
   Застывшая, как в куске грязного, тусклого льда, в оцепенении и ватной глухоте, похожих на ощущения после сильной кровопотери, Ольга боялась пошевелиться, вдохнуть, чтобы ненароком не расколоть эту оболочку, не запустить замершее время, ведь оно неминуемо принесет вместе со следующим ударом сердца беспощадное осознание произошедшего. Сжавшись, свернувшись до состояния черной точки внутри самой себя, она ожидала удара, который непременно последует - никак не защититься, ведь все уже случилось, теперь придется это принять, переместить из потайного угла в подсознании, наполненного смутными страхами и предчувствиями, в хранилище воспоминаний.
   Наконец, только чтобы больше не пугать Василия, который все сидел рядом и держал ее за руку, Ольга поднялась на ноги, цепляясь за стену, сделала два неуверенных шага и тяжело опустилась на краешек топчана. Она смотрела вниз, прямо перед собой, в серые доски пола, прослеживая извилистые контуры древесных волокон, не отрывая взгляда и не моргая, как будто ничего важнее в тот момент не было на свете.
   Вася тоже медленно поднялся, постоял рядом, легко коснулся ее волос, молча отошел и сел на свой топчан.
   Взгляд Ольги нерешительно сместился с досок пола на стену и, перемещаясь рывками, двинулся открывать знакомую комнату заново.
   Стеганый жилет Бьёрна на вешалке у двери. Печь. Помнишь, как он ворчал по-шведски, когда из трубы выпал кирпич - и печь, естественно, возмущалась и дымила - а потом извинялся перед сердцем дома, когда понял, в чем дело... Полка с посудой. Надколотая и треснувшая, но все же любимая и неповторимая кружка с напечатанным изображением прекрасного и жуткого вымышленного города под красной Луной... Полка с книгами, тетрадями. Ольга привстала, взяла верхнюю, открыла. Четкий, угловатый почерк - как характер автора. Странные слова, даже в виде символов на бумаге звучащие как заклинания белой магии. Точечки, кружочки над буквами. Вторая глава монографии. Глава, которая никогда не будет дописана...
   Ольга задохнулась. Вот оно. Пришло то самое слово, которое делает жизнь одним моментом бесконечной боли. "Никогда".
   Никогда больше не будет Ольга, сидя у костра, смеяться над высокоучеными взаимными подколками молодого ученого-этнографа и задиристого и самоуверенного без пяти минут студента. Никогда больше не ощутит она крепкого пожатия руки учителя, помогающего ей подняться с земли после очередного проигранного тренировочного боя. Никогда, никогда, никогда... Не должно быть этого слова в мире, не должно оно произноситься - ни вслух, ни в мыслях. Бесконечные "никогда" окружили Ольгу, как ловушка, ограда, ощетинившаяся острыми кольями. Не прорваться, не выйти, не получив сотни рваных ран и не потеряв почти всей крови. Шквалом налетел следующий удар сердца, время дрогнуло и пошло. Ольга скорчилась и зарыдала.
  
   Спустя какое-то время Ольга почувствовала, что ей стало холодно. С трудом приоткрыв воспаленные глаза, она увидела, что в домике темно, огня в топке не видно, а Василий неподвижно лежит на своем топчане, глядя в потолок. Ольга тяжело поднялась, посидела несколько мгновений, собираясь с силами, и принялась растапливать печь.
   Когда комната осветилась оранжевым заревом, плещущим из щелей вокруг дверцы топки, и на плите зашумел чайник, Ольга подошла к топчану Василия и осторожно присела на краешек.
   - Васенька, - голос ее звучал мягко, заботливо, как голос матери у постели больного ребенка, - ты не спишь?
   Вася молча помотал головой.
   - А я ведь нашла Анну, - Ольга вспомнила хотя бы что-то, что могло отчасти развеять удушливую пелену тоски, и это сработало: Вася приподнялся на топчане, глаза его стрельнули алыми искорками.
   - Да ты что? Где она? Что с ней случилось?
   Ольга, печально улыбаясь, рассказала сначала историю Анны, затем, видя, что Вася немного ожил, отвлекся и сфокусировался на ее словах, перешла к описанию всего того, что она узнала по ту сторону Границы. К концу ее повествования Василий уже сидел прямо, глаза его сияли в темноте спокойным, ровным светом, он сосредоточенно слушал, задавал уточняющие вопросы и вставлял свои замечания.
   - Вот, значит, как, - Василий слез с топчана и зашагал по комнате - два шага вперед, два - назад, насколько позволяло свободное пространство, - значит, не Тени - наши враги. И к тому, что случилось с Бьёрном, они тоже не имеют отношения.
   - Выходит, так, - Ольга пожала плечами, - но что со всей этой информацией делать, я пока ума не приложу. Особенно... - Ольга не справилась с собой и замолчала, задержала дыхание, загоняя слезы поглубже. Вася снова сел с ней рядом и обнял за плечи.
   - Оля, - тихо сказал он, - я вот что думаю... Теперь тебе придется быть командиром. Понимаешь? Ты намного сильнее меня, и, хотя я все еще опытнее, но думаю, не я должен принять командование, а именно ты. Не знаю, откуда у меня такая уверенность, но...
   - Я понимаю, о чем ты, - Ольга печально улыбнулась и покачала головой, - да, я тоже это чувствую. Ну что ж, - она выпрямилась, - я сделаю так, как нужно. В конце концов, Мария предупреждала меня. Возможно, это было испытание, чтобы выяснить, кто из нас сильнее... - голос ее дрогнул, она закрыла лицо руками, но, спохватившись, усилием воли уняла слезы и, вытерев глаза тыльной стороной ладони, повернулась к Васе.
   - Прости, Васенька, я веду себя как девчонка. Тебе ведь тоже тяжело, - она виновато улыбнулась, - а еще и я тебе на нервы действую. Я постараюсь больше не...
   - Зря ты так, - Вася посмотрел Ольге в глаза и отвернулся, - я все понимаю. Думаешь, я как-то иначе себя вел поначалу? Я потом еще сообразил - слава богу, что меня никто не трогал. Я заперся тут и выл столько, сколько было нужно, и никого этим не пугал.
   - Ох, Вася, - Ольга еще раз вытерла глаза, - я пока в полной прострации. Что делать дальше, как мы будем жить... Да еще и полиция теперь от нас долго не отвяжется... - она покосилась на свой меч, лежащий у стены.
   - Не думаю, - Василий покачал головой. - Поскольку дело касается иностранного гражданина, полиция, по-моему, только обрадовалась прозрачному намеку поверенного господина Улофссона на то, что не стоит слишком интенсивно копаться в этом деле. Как обычно, написали "смерть от переохлаждения", допросили всех по паре раз, провели формальные обыски и с облегчением уехали. Я сегодня утром принес оружие из тайника. Так что никто не будет путаться у нас под ногами.
   - Мы не привыкнем, конечно, - задумчиво сказала Ольга, - но мы научимся жить дальше. Куда нам, собственно, деваться?
  
   Уже глубоко за полночь Ольга и Вася через силу выпили чаю - не зажигая света, в оранжевых отблесках огня из печи - и молча улеглись на топчаны. Ольга лежала, свернувшись в комочек, прижав к щеке уголок подушки - его подушки - и думала о том, что же им теперь делать. Мысли путались, в голове стучало и гудело, сон не шел. Наконец часа через два после полуночи на Ольгу, как пыльная перина, навалилось тяжелое, нездоровое забытье. Несколько раз она просыпалась - или, скорее, приходила в себя - от собственного крика, с колотящимся сердцем. После второго такого пробуждения Василий молча поднялся, на ощупь достал с полки пузырек, накапал в стакан успокоительного настоя и, разбавив водой, протянул Ольге. Та покорно выпила, не ощутив вкуса, и снова провалилась в сон. Успокоительное не помогло - сердце пропускало удары, дышать было тяжело, охватывала паника. В серых предутренних сумерках Ольга проснулась от того, что ее всю трясло, колотило с такой силой, что она едва не прикусила язык. Попытавшись встать, она со стоном упала на подушку - голову сдавило так, что больно было открыть глаза.
   Василий мигом оказался возле нее, всмотрелся, охнул и коснулся ладонью ее лба.
   - Ч-черт... - выдохнул он и бросился к двери, схватив куртку и сунув ноги в обрезанные валенки, - Оля, подожди, я сейчас... - Ольга почти не обратила на это внимания, пытаясь совладать с дрожью, сотрясающей тело, и как можно плотнее свернуться в клубок, чтобы согреться.
   Минут через пять Вася вернулся в сопровождении фру Маргариты, одетой в наброшенный поверх цветастого халата тулуп. Хозяйка решительно шагнула к Ольге, вгляделась в ее лицо, бледное, с посиневшими губами, но с ярко-красными пятнами лихорадочного румянца на скулах, приложила ледяную ладонь ко лбу, цокнула языком и повернулась к замершему за ее спиной Василию:
   - Принеси воды, быстро!
   Вася исчез за дверью, а фру Маргарита, сжав губы, решительно сдернула с Ольги одеяло, в которое та судорожно куталась. Когда холодный воздух коснулся кожи, Ольгу затрясло еще сильнее, глаза начали закатываться, из горла вырвался тихий стон-кашель.
   - Нет, нет, так не пойдет! - решительно сказала хозяйка и развернула Ольгу лицом вверх, - ну-ка, девочка, помоги мне! - она стянула с Ольги футболку и штаны, взяла с веревки над печью полотенце и опустила его в принесенное Василием ведро с водой. Присев на край топчана, она осторожно прижала влажную ткань к предплечью Ольги и повела по руке к плечу. Ольга застонала в голос и затряслась еще сильнее. Мокрый след на коже высыхал на глазах.
   Фру Маргарита не меньше часа обтирала всхлипывающую Ольгу, снимая жар и перенося его в воду, в которую Василий дважды подсыпал снега, потому что она быстро нагревалась. Наконец дыхание Ольги стало почти ровным, дрожь сотрясала тело уже не так сильно и скорее приступами, чем постоянно. Хозяйка отжала полотенце и повесила на край ведра.
   - Тащи свои снадобья, - она взглядом указала на полку с эликсирами и травами. Василий, который все это время сидел на своем топчане, обхватив себя руками, и только ждал команды сходить за снегом, торопливо полез на полку и застучал пузырьками, выбирая нужные. Смешав несколько ингредиентов, он поставил стакан на стол рядом с фру Маргаритой и замер у нее за спиной.
   - А теперь погоди немного, сядь и не мешай, - скомандовала хозяйка. Василий повиновался и залез с ногами на топчан, забившись в самый угол. Фру Маргарита уселась поудобнее на краю лежанки рядом с Ольгой, положила одну ладонь на ее лоб, уже не такой пылающий, но все еще горячий, вторую - на запястье левой руки. В домике неожиданно повеяло запахом нагретого на солнце камня и пряным ароматом трав. Хозяйка забормотала что-то на южноалтайском (Василий привстал на своем топчане, ловя каждое слово, глаза его все больше округлялись). Речь фру Маргариты постепенно ускорялась, голос креп и звенел. Ольга приоткрыла глаза и уставилась на хозяйку - зрачки той сияли чистым зеленым огнем оттенка весенней травы. Перехватив взгляд Ольги, фру Маргарита ободряюще улыбнулась, не прерывая своей речи. Наконец, тяжело вздохнув, она убрала руки со лба и запястья Ольги и снова потянулась за полотенцем. Ольга удержала ее, взяв за руку.
   - Эне**, - почти беззвучно сказала она, губы дрогнули в слабой улыбке. Фру Маргарита покачала головой, улыбнувшись в ответ.
   - Эjе***, - сказала она и принялась осторожно протирать грудь и руки Ольги влажной махровой тканью.
   __________________
   **Мать (южноалт.)
   *** Старшая сестра (южноалт.)
  
   Прошло двое суток. Жар то спадал, то возвращался с новой силой, изматывая страшными приступами лихорадки. Фру Маргарита осталась в избушке, отправив Василия заниматься делами турбазы. Ольга настолько ослабела, что не могла самостоятельно удержать и не расплескать даже всего на треть наполненный стакан. Хозяйка возилась с ней как с ребенком, меняла пропотевшие простыни, снимала жар компрессами, поила отварами. К исходу третьего дня Ольга наконец заснула нормальным, крепким сном выздоравливающего, и хозяйка вернулась к себе, наказав Василию не спускать с Ольги глаз и в случае чего немедленно вызвать ее снова. Вася, который после того утра смотрел на фру Маргариту с почтением и опасливым восхищением (да, он прекрасно помнил содержимое тетради Варсонофия!), только молча поклонился.
   Проснувшись незадолго до рассвета, Ольга некоторое время лежала неподвижно, собираясь с силами и с мыслями. Голова впервые за прошедшие дни была абсолютно ясной, воспоминания о кошмаре возвращения в лагерь словно бы выгорели в жаре лихорадки, выцвели и побледнели, отгороженные матовой стеклянной стеной двухдневного беспамятства.
   Ольга села на топчане и зажмурилась от головокружения и тошнотворной слабости. Тело словно бы мелко вибрировало и звенело, пронизываемое несущимися сквозь пространство космическими частицами. Коротко вздохнув, она встала и шагнула к табурету у стены, где лежала ее свернутая одежда. Натягивая штаны и рубашку, она покосилась на Василия - тот спал, судя по всему, вымотавшись за последние дни, и не проснулся, даже когда Ольга, покачнувшись, неловко оперлась на табурет, ножки которого сухо шаркнули по полу.
   Одевшись, Ольга снова присела на край топчана - отдохнуть. Она озиралась по сторонам, и память о пережитой боли постепенно возвращалась к ней: комната каждым своим предметом, каждой доской, каждым вбитым в стену гвоздем рассказывала истории о человеке, который жил здесь совсем недавно и покинул ее навсегда. Ольга сползла на пол, встала на колени лицом к топчану и наклонилась, заглядывая под доски. В полутьме тускло блеснул металл. Ольга, закусив губу от напряжения, вытянула из-под дощатого настила длинный тяжелый ящик, обитый широкими железными полосами и запертый на кодовый замок.
   От шороха ящика по полу Василий все-таки проснулся и, спустив ноги с топчана, обеспокоенно окликнул:
   - Оля?.. Ты чего?
   Ольга повела плечом - не мешай! - и быстро повернула диски кодового механизма. Вытащив дужку замка из проушин, она откинула крышку ящика и замерла, стиснув руки перед грудью.
   Сама она предпочитала использовать короткий изогнутый меч, называемый вакидзаси, с длиной клинка чуть более полуметра - он был ей "по руке", удобен и в одноручном, и в двуручном хвате. Бьёрн же предпочитал большие мечи, которые называют "окатана" или "тати", тяжелые, подразумевающие необходимость двуручного хвата, в бою требующие безупречной техники и недюжинной силы. Ольга почтительно склонилась к ящику и достала простые потертые кожаные ножны с длинным сагэо****. Медленно вытянув из них меч, она положила его на колени и осторожно коснулась кончиком пальца синеватой стали любимого клинка ее учителя.
   По металлу вдруг пробежали искорки, палец словно бы кольнуло разрядом. Ольга, затаив дыхание, обхватила рукоять правой ладонью и почувствовала, как в руку вливается пульсирующая энергия. Одним движением поднявшись на ноги, она отступила к двери, не глядя обулась и в чем была - в льняных штанах и рубахе - шагнула за порог.
   - Оля, ты куда? - раздался за спиной испуганный возглас Васи. - Оденься хотя бы!.. - напарник рванулся было за ней, но Ольга мгновенно молча развернулась, и Василий застыл на месте, налетев на два яростных потока алого сияния. Ольга медленно спустилась с крыльца и прямо через сугробы направилась к берегу Казыркана.
   На улице только начинало светать. Серые сумерки постепенно разбавлялись синеватым снятым молоком декабрьского утра. Небо было затянуто сплошной пеленой облаков. Стоял полный штиль, ни одна ветка не шевелилась, Долина замерла в торжественном и печальном безмолвии.
   Выйдя на открытое пространство, Ольга встала в "позицию неба и земли": ноги на ширине плеч, клинок обращен вверх, руки сжимают рукоять меча на уровне глаз - и застыла, уставившись пылающим взглядом на лезвие меча и следя за пробегающими по нему синими искорками.
   Сумерки зазмеились вокруг туманными лентами, взвихрились смерчами, постепенно темнеющими, наливающимися предгрозовым свинцом. Черные неосязаемые щупальца дышали могильным холодом, обвивались вокруг тела Ольги, хлестали по лицу, пытались опутать руки, но... вздрагивали, рвались на части, рассыпались угольной пылью, быстро исчезающей в воздухе, налетев на сияющее лезвие поднятого к небу меча.
   Ольга дышала полной грудью, из глаз вместе с алым пламенем рвались слезы - освобождающие, очищающие слезы горя и торжества. Черные вихри бились вокруг, метались беспомощно, не в силах добраться до вожделенной добычи. Клинок сиял сквозь клубящуюся мглу яркими отсветами - небесно-синими, как глаза его хозяина.
   Постепенно черные протуберанцы утратили глубину ночного мрака, выцвели, стали прозрачными и наконец растаяли под первыми лучами солнца, взошедшего невидимым за облачной пеленой. Ольга, задыхаясь и плача, упала на колени и прижала рукоять меча к лицу. Сзади, застревая в сугробах, подбежал страшно бледный Василий, накинул Ольге на плечи куртку, опустился в снег позади нее и обхватил, словно стараясь согреть и запоздало защитить непонятно от чего. Ольга плакала навзрыд, как ребенок, только сейчас почувствовав себя достаточно живой, чтобы до конца осознать свою потерю.
   ___________________
   ****Шнур для крепления ножен на поясе
  

***

   Учиться жить заново в разом опустевшем мире - все равно что учиться ходить после автокатастрофы со множественными переломами ног. Больно, страшно, не доверяешь ни сам себе, ни подбадривающему врачу... но иногда вдруг накатывают отчаянное нетерпение и дикая злость: я вам покажу, как держать меня в этом кресле! И затем - резкая боль, падение... И откат назад.
   Ольга десять дней практически безвылазно просидела в домике, понемногу восстанавливая силы. За это время она, оставаясь одна, не раз еще плакала, пока слезы не закончились, и теперь чувствовала себя полностью пересохшей изнутри, ломкой, как прошлогодний стебель камыша. Когда Вася уходил на патрулирование (они решили не прекращать обходить маяки и источники, наблюдать и фиксировать все необычное и подозрительное, избегая вступать во взаимодействие с пришельцами, если таковые встретятся), Ольга поднималась с топчана, садилась за стол, доставала с полки тетради с черновиками монографии и водила пальцем по строчкам, пытаясь разгадать значения шведских слов, расшифровать загадочные письмена, которые, как ей казалось, говорили с ней голосом Бьёрна, только она не умела расслышать их. Именно после этого слезы непременно находили брешь в плотине самообладания, которую Ольга упорно возводила день за днем, складывая в голове, как кирпичики, текущие дела и планы будущих действий. Наплакавшись, она засыпала каменным сном, иногда прямо за столом, положив голову на тетрадный лист. Василий, вернувшись домой, осторожно перекладывал ее на топчан и, покачав головой, убирал на полку тетрадь с влажными от слез страницами и расплывающимися строчками.
   Фру Маргарита после Ольгиного выздоровления вела себя как обычно, ничем не показывая, что что-то изменилось в ней; в облике полноватой добродушной хозяйки турбазы больше не проявлялось ничего напоминающего о горных духах, сородичем которых она, безусловно, являлась. Когда хозяйка пришла навестить Ольгу на следующий день, около полудня после того, как та с мечом Бьёрна выдержала очередную схватку с неведомыми силами, Ольга, заглянув в глаза немолодой женщины с алтайскими чертами лица, хотела задать вопрос... но ее остановили мелькнувшие в зрачках зеленые искорки и едва заметное, но неожиданно властное, обладающее силой приказа отрицательное покачивание головой. Больше ни Ольга, ни Вася даже в разговорах между собой не поднимали эту тему. Они оба - благодаря Варсонофию - хорошо знали, как опасно ссориться с хозяевами этой земли.
   На одиннадцатый день Ольга впервые провела небольшую тренировку с оружием. Меч Бьёрна она, естественно, пока даже не пыталась применить, да и собственный короткий меч казался ей, ослабевшей и исхудавшей, неожиданно тяжелым. Однако навыков она не утратила и, несмотря на слабость, сбивающееся дыхание и некоторую скованность движений, отработала основные приемы на расчищенной площадке во дворе. Дело осложнялось еще и тем, что в последние дни стояли крепкие морозы, и фехтовать приходилось в полной зимней амуниции.
   - Да уж, посмотрели бы на меня ниндзя! - смеялась Ольга, пряча меч в ножны и вытирая пот со лба. - Японское оружие и одежда для русской зимы - восхитительное сочетание!
   - А что, - в тон ей отвечал Василий, - русский маскировочный халат поверх тулупа - и ты незаметен на фоне сугробов, как истинный шпион!
   - Да, и в снегоступах ты совершенно не оставляешь следов!
   Осиротевшая стая постепенно возвращалась к жизни. Ольга, как новый командир, составила новые график и маршруты патрулирований, уделив больше внимания источникам, чем маякам - она подозревала, что та сила, которая ответственна за кражу энергии из источников и за смерти людей от обескровливания, вряд ли зависима в своих перемещениях от маяков Теней, или Ныряльщиков, как их следовало теперь называть. Василий продолжал тренироваться, заниматься делами по турбазе (к новому году ожидалось прибытие нескольких туристических групп) и выходить в патруль - пока один, так как Ольга еще недостаточно окрепла. Фру Маргарита предложила Ольге подыскать им помощника - она понимала, что Ольга, скорее всего, не будет постоянно находиться в лагере, а Василию одному будет сложно справляться со всей работой в туристический сезон. Ольга пообещала, что в ближайшее время займется этим вопросом, хотя на самом деле поиск и вербовка новых Белоглазых входили скорее в обязанности Марии, чем командира отряда.
   К слову, Ольга планировала наведаться к Марии сразу же, как только достаточно восстановится после болезни. Ее беспокоило то, что Четырехглазая после случившегося так ни разу и не появилась в лагере, никак не помогла, не поддержала... Ольга точно знала, что Марии далеко не безразличен Бьёрн - так почему та никак не отреагировала на его смерть? Странно и подозрительно. Что-то явно не так...
   Тревога нарастала и давила, заставляя Ольгу старательно соблюдать режим лечения и восстановления, плавно и осторожно повышать тренировочные нагрузки, но при этом почти неосознанно каждый день устраивать себе всевозможные тесты на выносливость. И вот примерно через три недели после возвращения она наконец сочла себя здоровой и собралась в поход к жилищу Марии. Василий, конечно, хотел пойти с ней, но на турбазу как раз приехала большая группа гостей, и он не мог оставить фру Маргариту без помощи.
   - Ничего, я справлюсь, - заверила его Ольга, взяла снегоступы и отправилась в путь. Было около десяти часов утра, погода стояла солнечная, безветренная, мороз пощипывал лицо, но не забирался под одежду. Двигаясь не спеша, экономя силы, Ольга добралась до жилища Марии только за три с половиной часа. Войдя под свод пещеры, которая не была видна никому, кроме обладающих особым зрением, она начала подъем по длинной вырубленной в скале винтовой лестнице, прислушиваясь к звукам наверху. Ни шороха, ни стука, только ветер еле слышно свистит в каких-то тайных желобах и отверстиях в камне.
   Поднявшись на самый верх, Ольга еще на входе в первую пещеру поняла: и вправду что-то не так. Не было слышно привычного треска факелов, которые всегда, казалось, горели в пещере сами по себе, не прогорая. Ольга шла по коридору к жилой части пещеры, и сердце глухим учащающимся стуком уже предупреждало ее о том, что она увидит. Так и есть. Пещера выглядела покинутой, причем уже давно: факелы погасли, в очаге лежали черные отсыревшие уголья, в углах комнаты скопились принесенные сквозняками кучки мелкого сора, птичьих перышек и пыли.
   Ольга обошла все комнаты. Чаша в купальне высохла, в темноте кристаллы на стенах казались не оранжевыми, а кроваво-красными. Пузырьки со снадобьями, спрятанные в выдвижном ящике "алтаря", были частично разбиты, мешочки с травами разорваны, их содержимое смешалось на дне ящика и засохло бурой шершавой массой. Ольга ходила из помещения в помещение, растерянно заглядывала в шкафы, сундуки и ящики, и сердце ее наливалось все большей тяжестью. Здесь тоже побывала беда, необъяснимой тревогой и тоской веяло от всех этих брошенных предметов. Мария пропала, и явно ушла не по доброй воле. Жива ли она?..
   Наконец, поняв, что никаких следов она здесь не найдет, Ольга с тяжелым вздохом начала спускаться назад, в Долину. Зайдя по дороге на оружейный склад, она обнаружила, что там порядок сохранился: все мечи и доспехи висели на своих местах, покрытые слоем пыли. Ольга взяла два запасных коротких меча и продолжила спуск.
   Итак, потери продолжаются. Ольга в последнее время не питала к Марии полного безоговорочного доверия, и тем не менее их покровительница много значила для нее. На сердце лег еще один камень. Сколько она еще сможет выдержать?.. Ольга даже вздрогнула и остановилась от внезапно охватившего ее ледяного ужаса: если она - подопытное существо для судьбы, которая решила проверить человеческую породу на прочность, то... У нее остался только Василий. Если что-то случится и с ним...
   Подгоняемая жгучим беспокойством, Ольга проделала обратный путь меньше чем за три часа и совершенно выбилась из сил. Буквально влетев в ворота турбазы, она, не обращая внимания на суету, созданную во дворе прибывшими туристами, побежала к домику. Распахнув дверь, она заглянула внутрь и, не увидев там Василия, растерялась и заметалась на крыльце, не зная, куда бежать, где найти его, как немедленно убедиться, что с ним все в порядке.
   - Оля! Что с тобой? - раздался за ее спиной обеспокоенный возглас. Вася подошел со стороны Реки и торопливо поднялся на крыльцо. Ольга, всплеснув руками, кинулась ему на шею и сдавленно зарыдала.
   - Что случилось? - испугался Василий, буквально втаскивая бессильно повисшую на нем Ольгу внутрь домика. - Что с тобой? Оленька, не пугай меня...
   Ольга с трудом перевела дыхание, отпустила Васю и в изнеможении упала на табурет. Не раздеваясь, она торопливо рассказала о том, что увидела в жилище Марии. Вася слушал, замерев возле двери, и лицо его заострялось и темнело на глазах.
   - Теперь мы совсем одни, - заключил он. Багровое пламя в его зрачках разгоралось, пульсируя, и наконец полыхнуло так, что комната на мгновение осветилась закатным заревом.
   - Да, Вася, - печально кивнула Ольга, - теперь мы остались и без Четырехглазой. И теперь мне придется взять на себя еще и ее работу...
  
   Прошла неделя. Ольга собралась проведать Теплый Камень. Оставаться там она не планировала, но все же навестить дом, забрать кое-что и проверить, не было ли вестей из-за Барьера, было необходимо. В путь выдвинулись на Васином джипе - у "тойоты" не было зимних покрышек. Ольгу не отпускало чувство смутного беспокойства, грызущей тревоги, и она никак не могла определить, какова основная причина этого: то ли исчезновение Марии, то ли странная болезнь самой Ольги, не проявившаяся ничем, кроме сильной лихорадки (она не могла не вспомнить Петра, в три дня сгоревшего якобы от воспаления легких). За время пути напарники не произнесли и десятка слов. Василий сосредоточенно управлял джипом - дорога за Перевалом была, как обычно, почти не расчищена, и машину швыряло из стороны в сторону. Ольга просто сидела, задумчиво глядя вперед.
   Тропинку на Теплый Камень замело так, что подняться на верхнюю площадку удалось только в снегоступах. Чтобы открыть дверь, пришлось сначала руками отгрести от нее снег. Шагнув внутрь, Ольга первым делом подошла к печи, присела перед ней, опустившись на одно колено, и коснулась ладонью кирпича над топкой. Извинившись таким образом за свое долгое отсутствие, она поднялась на ноги и повернулась к столу, у которого уже стоял Вася, держа в руках лист бумаги.
   - Записка? - взволнованно спросила Ольга, заглядывая в листок.
   - Посмотри сама, - Вася отдал ей бумагу.
   Ольга вгляделась в торопливые буквы непривычного начертания.
   - Значит, так, - сказала она через некоторое время, - прямо сейчас идем за Барьер. Тиани явно обнаружила что-то важное. Хотела бы я знать, как давно эта записка лежит здесь...
   - Судя по сугробу, который намело за порогом, - заметил Василий, - никто не входил сюда минимум недели две, а то и все три.
   - Тем более, - Ольга решительно повернулась к выходу, складывая листок и пряча его в карман, - нужно срочно встретиться с ней. Ох, надеюсь, у нее там все в порядке... Васенька, - она глянула в лицо напарнику, - ты готов?
   - Спрашиваешь, - улыбнулся Василий.
   - Тогда идем, - Ольга вышла из домика, бросив виноватый взгляд на печь. - Переход через шестой маяк, он самый ближний к лифту. Возьмем на всякий случай немного еды - то, что брали в дорогу - и оружие. Ключей у меня достаточно.
   Василий молча последовал за ней. В поведении Ольги появились уверенность, сосредоточенность и четкость, которые обычно не были ей свойственны, а напоминали скорее об их ушедшем командире. Поэтому Василий, который и так безоговорочно признал старшинство Ольги, теперь и вовсе готов был беспрекословно, не задумываясь, выполнить любой ее приказ.
   Доехав до знакомого укрытия неподалеку от Кара-Йола, напарники оставили там машину и пешком добрались до поляны шестого маяка, которую покрывал ровный сугроб высотой примерно сантиметров в восемьдесят, однако вокруг самой оси маяка была словно очерчена окружность радиусом в пару шагов, на которой снега было очень мало. Выбравшись на эту площадку, Ольга обернулась к следующему за ней напарнику и протянула пару Ключей-камней.
   - Сделаешь, как я, - она кивнула в сторону маяка, - и не пугайся там на выходе, - она усмехнулась, сжала в руке камешек и опустилась перед маяком на колени. Разряд тряхнул руку, мир вокруг потемнел, свернулся и вновь раскрылся - уже малиновым заревом неба и черным полем снега у ног. Ольга быстро встала и отошла в сторону. Через несколько мгновений возле маяка проявилась, как на фотобумаге, фигура Василия, стоящего на одном колене. Напарник медленно поднялся на ноги и заозирался по сторонам. Ольга улыбнулась, глядя на ошарашенное выражение его лица.
   - Впечатляет?
   - Не то слово, - пробормотал Вася. - Просто мороз по коже... Жуть. К этому вообще можно привыкнуть?
   - Еще как, - заверила его Ольга. - Мне теперь даже нравится. Ну ладно, пойдем, не будем терять времени. Нас тут не видит никто, кроме Ныряльщиков, поэтому можно идти без опасений... Ну, почти. Выбираемся на дорогу, хотя дороги тут в общем-то нет...
   Поднимаясь на лифте, Ольга мысленно повторила инструкции, содержащиеся в записке. Зайти в форт, найти здание Лабораторий, а в нем - кабинет заведующего, назвать себя и попросить вызвать Тиани или Марона... Однако, поднявшись до верхней площадки и шагнув с платформы на землю, она поняла, что планы придется изменить - их, похоже, ждали.
   Фигура в длинном белом плаще с опущенным капюшоном, сцепив перед собой руки в белоснежных перчатках, неподвижно стояла шагах в десяти от края обрыва. Ольга нерешительно шагнула вперед, не зная, кто перед ней - следует ли обозначать свое присутствие или же просто пройти мимо?
   - Здравствуй, Ольга, - раздался из-под капюшона голос Тиани. Ольга насторожилась: голос был и знакомым, и чужим: холодным, печальным, бесконечно усталым.
   - Здравствуй, - она подошла чуть ближе. Тиани не пошевелилась, не откинула капюшон. - Я нашла твою записку. Очень удачно, что ты оказалась сейчас здесь, не придется тебя искать...
   - Я не случайно оказалась здесь, - прервала ее Тиани, и от ее голоса у Ольги зашевелились волосы на затылке. Что-то определенно было не так, ощущение близкой опасности прошлось ледяными пальцами вдоль позвоночника. Василий неслышно подошел и встал за ее левым плечом.
   - О, ты пришла с напарником, - голос Тиани чуть изменился... Дрогнул?
   - Да, Тиани, познакомься. Это Василий, - Ольга полуобернулась к Васе. - Это Тиани, я тебе о ней говорила. - Вася молча поклонился. - А что значит - ты не случайно оказалась здесь? - спохватилась Ольга. - Что-то случилось?
   - Я ждала вас, - Тиани наконец пошевелилась, опустила руки, но капюшона не откинула, не показала лицо, и инстинкты Ольги просто завопили, зашлись предупреждающими сигналами, - идемте, нам много о чем нужно поговорить, - она повернулась и направилась по дороге, ведущей к порталу.
   - Куда мы идем? - уточнила Ольга.
   - Ко мне, в Университет, - равнодушно отозвалась Тиани. - Идите спокойно, нет нужды скрываться, вас никто здесь не видит. Просто идите за мной и молчите.
   Ольга подчинилась, незаметно сделав знак Василию - будь настороже! Вася кивнул и положил руку на рукоять меча, висящего на поясе.
  
   Поднявшись по ступеням уже знакомого Ольге здания, Тиани приоткрыла тяжелые створки и придержала, чтобы ее невидимые спутники могли войти внутрь. Ольга, несмотря на тревогу и неприятный привкус страха, вновь невольно залюбовалась архитектурным безумием главного корпуса Университета. Судя по замедлившимся шагам и участившемуся дыханию, Василий тоже был впечатлен.
   Лестницы из темно-лилового дерева застывшими вихрями возносились на пугающую высоту, манили за собой к невидимому в полумраке своду здания. Тиани провела спутников по коридору пятого яруса и, коснувшись правого угла, открыла одну из дверей. Ольга и Василий оказались в просторной комнате с тремя высокими окнами, широкими подоконниками, двумя больничными кушетками - такими же, как в комнате у сестры Тиани в городе, и заваленным книгами и тетрадями столом посередине. Тиани заперла дверь и молча указала напарникам на вешалку для одежды на стене и на табуреты у стола. Сама она, по-прежнему не раздеваясь и не откидывая капюшона, подошла к среднему окну и замерла, глядя на заснеженные крыши города.
   Ольга сняла куртку и повесила на вешалку, но садиться не стала. Подойдя к Тиани на расстояние пары шагов, она тихо спросила:
   - Что случилось? Говори, я же чувствую...
   Тиани, не оборачиваясь, проговорила:
   - Ох, как много всего случилось, сестра моя...
   Ольга наконец уловила в интонациях Тиани что-то живое. Горечь, печаль? Сердце ударилось в ребра, как птица в стекло, для нее невидимое.
   - Может, хочешь поговорить с глазу на глаз? - предложила она, покосившись на Василия, который стоял шагах в трех позади.
   - Да, пожалуй, так мне было бы легче, - согласилась Тиани, - с вашего позволения, я бы попросила Василия остаться здесь и немного подождать, а мы с тобой, Ольга, пройдем в другое помещение и поговорим. Вы не против?
   - Как скажешь, - Ольга недоуменно пожала плечами. Василий прошел к столу и сел на табурет.
   - Идем, - Тиани, не оглядываясь, вышла в коридор. Ольга последовала за ней.
   - Ты меня пугаешь, - с нервным смешком проговорила она, невольно оглядываясь по сторонам.
   - Я тебя сейчас еще больше напугаю, так уж вышло, - вздохнула Тиани, подходя к очередной двери. - Но сначала, возможно, обрадую, - она распахнула дверь и вошла в комнату. Ольга последовала за ней и замерла на пороге. Навстречу им с потертого кожаного дивана, стоящего спинкой ко входу, поднялась невысокая девушка со светло-голубыми, завязанными узлом на затылке волосами и с темно-вишневыми глазами.
   - Ольга! - Кэли всплеснула руками и бросилась навстречу вошедшим. Ольга, улыбаясь, крепко обняла старую знакомую.
   - Значит, ты теперь с ними?
   - Да, - Кэли высвободилась из объятий Ольги и повернулась к сестре, - последнее, что сделала Анна - отправила меня к Марону...
   - Последнее? - ошеломленно перебила ее Ольга.
   - Ой, - Кэли зажала рот рукой, - так ты ничего не знаешь?
   - Конечно, она ничего не знает, - устало сказала Тиани, - она прибыла минут пятнадцать назад, я бы просто не успела все ей рассказать. Мышка, - обратилась она к сестре, - будь добра, дай нам поговорить тут наедине. Только в нашу комнату не ходи, там сидит еще один наш гость. Побудь где-нибудь еще, хорошо? Я потом тебя вызову.
   - Хорошо, - кивнула Кэли, - тогда пойду, посижу у Ридана.
   - Иди, - Тиани ласково коснулась локтя сестры. Кэли вышла и притворила за собой дверь. Тиани жестом пригласила Ольгу сесть на диван и уселась на табурет напротив.
   Ольга ждала. Напряжение становилось невыносимым. Наконец Тиани прерывисто вздохнула и глухо проговорила:
   - Прости. Я не знаю, с чего начать.
   - Покажи лицо, - голос Ольги наполнил комнату ледяным дыханием космоса, заставив мигнуть пару магических шаров-светильников под потолком.
   Тиани тяжело вздохнула.
   - Ну что же, придется начать с этого... - она резким движением откинула капюшон, и Ольга, не сдержавшись, ахнула и вцепилась в край дивана.
   - Не ожидала ты такого? - полупрозрачные губы Тиани-Ключницы сложились в горькую и печальную улыбку. - Я вот тоже, представь себе...
   - Как так вышло? - Ольга ошеломленно вглядывалась в лицо Тиани.
   - Ты знаешь, как люди становятся Клинками, а Клинки - Ключниками? Ваш Ключник говорил вам? - Ольга отрицательно покачала головой, - ну, значит, приготовься к долгому рассказу, - Тиани вдруг закусила губу и стиснула руки перед собой. - Ключники не зря твердят нам о том, что мы должны держать свои чувства под контролем, - начала она, - чем выше интенсивность испытываемых тобою эмоций, тем полезнее ты для... неких сил. О них позже. Главное - они ни перед чем не остановятся, чтобы заставить тебя излучать эту эмоциональную энергию. Они будут швырять тебя от счастья к отчаянию, от восторга к ужасу... - она замолчала и уставилась на Ольгу, которая изменилась в лице, побледнела и задохнулась от страшной догадки.
   - Что с тобой случилось? - спросила Ольга одними губами.
   Тиани закрыла лицо рукой и сдавленно проговорила:
   - Я нашла... и почти потеряла... очень, очень близкого мне человека.
   Ольга, чувствуя, что глаза заполыхали красными пожарищами и наполнились такими же горячими, как уголья, слезами, порывисто поднялась с дивана и шагнула к Тиани.
   - И ты тоже, - прошептала она, обнимая названую сестру. Тиани уткнулась Ольге в плечо, мгновенно все поняв, и тихо зарыдала - над своей бедой и над горем Ольги. Ольга тоже плакала, уткнувшись в волосы Тиани и тихонько раскачиваясь вместе с ней.
   Потом они долго сидели, обнявшись, и вполголоса рассказывали каждая свою историю. Ольга, снова открыв запечатанные было двери в дальних углах памяти, где хранились временно заглушенные, обездвиженные бесконечные "никогда", все не могла унять слезы и говорила сбивчиво, шепотом, часто останавливаясь и переводя дух. После рассказа Тиани ей неожиданно стало чуть легче - от осознания того, что у названой сестры, в отличие от нее самой, все же оставалась какая-то надежда - совершенно мизерная, невесомая, но все же... Ворт все так же находился в коме, состояние его не менялось уже много дней, но он, по крайней мере, был жив.
   - Давай вернемся в мою комнату, - немного успокоившись, сказала Тиани, - все остальное, что я должна рассказать, твоему напарнику тоже надо знать.
   - Хорошо, как скажешь, - Ольга вытерла глаза, подошла к раковине в "кухонном углу" и умылась. - Ни к чему ему видеть, что мы тут ревели, - улыбнулась она, - Васька отнюдь не железный. В конце концов, это он нашел Бьёрна. И был во время всего этого совершенно один. Я была далеко... - она глубоко вздохнула и задержала дыхание. - Ну всё, я готова. Идем.
   Девушки вернулись в "прибежище", где Василий все так же дисциплинированно сидел за столом, и уселись напротив. Тиани рассказала о первом разговоре с Орсо, не называя, впрочем, его имени: он попросил не раскрывать его пришельцам из-за Барьера. Затем она перешла к описанию того, что произошло с ней на берегу Реки после ранения Ворта. Ольга слушала со все возрастающими беспокойством и страхом.
   - Так вот что это было! - она поднялась и заходила взад-вперед по комнате. - Получается, что я должна была стать Ключницей еще в тот день, когда впервые пришла сюда! Я сидела в комнате у твоей сестры, и вдруг... Я не знаю, каким образом, но я смогла противостоять призыву и так и не получила зрение Четырех Глаз. А было это... - она остановилась и согнулась, будто получив удар в живот, - получается, именно в тот момент, когда...
   - Да, я думаю, ты права, - отозвалась Тиани, - именно в тот момент.
   - Я была здесь... - Ольга ошеломленно перевела взгляд на Тиани, явно ее не видя, - я ничего не знала, я ничего не почувствовала... - она задержала дыхание, борясь с новым приступом рыданий.
   - И как ты справляешься? - еле слышно спросила Тиани. - Я бы, наверное, вообще не поднялась после такого...
   - А нас никто не спрашивает, - Ольга горько усмехнулась. - Мы ведь - просто оружие. Не холодное, да, это верно. Но зато, похоже, мы и сами до конца не понимаем, насколько прочное! - Она покачала головой, снова уселась на табурет и спрятала лицо в ладонях.
  
   Тиани продолжила рассказывать. Анна так и не появилась. В ночь после своего исчезновения она во сне привиделась Кэлиани и велела той отправляться к Марону и рассказать о себе. Так Кэли вступила в отряд, возложив на сердце сестры дополнительный груз. Тиани сама стала Ключницей, а это означало, что она так или иначе чувствовала, что происходит с каждым из Клинков, находящихся на ее попечении. Определенным образом вслушиваясь, она получала сигналы об их местонахождении, ощущала их эмоции в виде слабого эха, чувствовала грозящую им опасность. Однако те ограничения, о которых говорили и Анна, и Мария, не миновали и ее. Она точно знала, что если воспользуется своей силой чуть больше определенной нормы, это приведет к ужасным последствиям - для ее близких, для мира или для нее самой. Чем объясняется эта непоколебимая уверенность - она не понимала, но испытывать судьбу ей совершенно не хотелось.
   - Это как будто запертая дверь внутри тебя, - пыталась объяснить Тиани Ольге, - и ты точно знаешь, что если откроешь ее, то найдешь там что-то хорошее для себя, но при этом наружу вырвется что-то очень плохое для других. Похоже, будто ты сошел с ума, но при этом ты четко понимаешь, что всё это на самом деле, что опасность реальна, запрет реален. Да тебе-то лучше меня знакомо это чувство...
   И все же дар Ключницы нес в себе массу преимуществ - например, значительно увеличились сила и выносливость, легче давались магические приемы и заклинания, стало требоваться меньше пищи и сна. Ключница находила Камни-ключи, но сама не нуждалась в них, чтобы перемещаться между слоями - как, впрочем, и в самих маяках. Однако переходить из слоя в слой было проще все же через маяки, или порталы, как их называли Ныряльщики, потому что переход Барьера в случайном месте приводил к тому, что выбросить на другой слой могло в совершенно другой точке физической основы мира.
   Тиани еще не освоилась с новой ролью и весьма смутно понимала, в чем именно состоит ее задача - пока она лишь чувствовала себя лучше физически и намного уязвимее - эмоционально. Став Ключницей, она ни разу не выходила на патрулирование, сама не зная, почему: никаких особых внутренних ограничений по поводу перехода Барьера она не ощущала, руководствовалась только туманными предположениями Анны о возможной расплате за намеренное или невольное вмешательство в жизнь другого слоя.
   - Знаете, я только сейчас поняла, в каком кошмаре все это время жила Анна, - вздохнула Тиани. - Она ведь с вашего слоя, а значит, не могла не знать, что мы с вами не враги, и даже это она не могла нам рассказать! Вынуждена была наблюдать, как мы выходим против вас... против ее друзей с оружием... Даже представить себе не могу, каково ей было... Она постаралась устроить так, чтобы мы встретились и поговорили как бы без ее участия, отправила тебе навстречу мою сестру, которая еще не входила тогда в отряд. Хотела уберечь нас, рисковала - и приняла удар на себя.
   - Да, все верно, - кивнула Ольга, - то же самое и с нашей Ключницей - я не доверяла ей, ее слова и действия казались мне странными и подозрительными, а теперь я понимаю, что она просто балансировала между желанием помочь нам и риском самой попасть под удар. И похоже, ей тоже не удалось...
   - Я предполагаю, что ограничения Ключников в применении их силы напрямую связаны с их функцией аккумуляции эмоциональной энергии, - вставил Василий. Ольга одобрительно покосилась на него, узнав интонации Варсонофия. - Если Ключник не передает накопленную энергию своему хозяину, а использует сам, то он вынужден будет наблюдать, как его подопечных подвергают каким-то воздействиям, чтобы вызвать эмоциональный всплеск и, скажем так, вернуть долг. Сами понимаете, - он покосился на Тиани, - что гораздо проще создать негативное событие, чем позитивное. Поэтому любое применение своей силы Ключниками означает дополнительные страдания для Клинков.
   - Я поняла тебя, - кивнула Тиани и тяжело вздохнула.
   - И еще одно соображение, - продолжил Василий, - Та сила, которая противостоит хозяевам Ключников - рациональное начало, так сказать... Вам не кажется, что ее мотивы вполне понятны и обоснованны? Она хочет вернуть в мир стабильность - не равновесие двух колеблющихся чаш, а целостность. Цена этой стабильности - уже другой вопрос. Представьте, что вы сами не испытываете эмоций. Вам точно так же, как и этому Доррену, все эти метания, терзания и колебания больной Луны и ее слуг показались бы просто досадной помехой. Кроме того, его суждения и действия определяются чистой логикой, не подверженной влиянию эмоций. Что мы можем противопоставить ему, если сами не в состоянии совладать со своими чувствами и действовать рационально?
   Ольга уставилась на Василия тяжелым взглядом.
   - И что ты предлагаешь?
   - Пока я не могу точно ответить на этот вопрос, - пожал плечами Василий, - я слишком мало знаю об этих силах, об их взаимодействии и методах. Если предположить, что обе стороны не просто стремятся подавить и уничтожить друг друга, а готовы к диалогу и поиску компромисса, я предложил бы найти новое равновесие - между чувствами и разумом. Так живет любой обычный, полноценный человек - в каждый момент времени делая выбор между тем и другим.
   - Звучит чертовски правильно, - вздохнула Ольга, - но как это осуществить на практике? У меня просто воображения не хватает, чтобы хотя бы предположить. Ключников, да и Оружейников, скорее всего, на свете великое множество. Как мы можем призвать их всех к диалогу? И кстати, ты предполагаешь, что до нас никто не пытался этого сделать?
   - Насколько я понимаю, тот, кто пожелал остаться неизвестным, - Василий глянул на Тиани, - впервые взял на себя такой риск - открыть правду о Ключниках и Оружейниках тем, кто стоит на нижней ступени иерархии. Я думаю, что этот человек либо обладает неким скрытым могуществом и надеется, что сможет защититься от гнева Солнца и Луны - он ведь, по сути, выступил против обеих сторон сразу. Либо, - Василий вздохнул и покосился теперь уже на Ольгу, - он не боится их гнева, потому что ему уже нечего терять.
   - Скорее - второе, - медленно проговорила Тиани.
   - Береги его, - вскинул на нее глаза Василий.
   - Знать бы - как, - печально отозвалась Ключница.
   - И вот что еще мне кажется странным, - Ольга уже давно с беспокойством наблюдала за Тиани, отмечая ее бледность и покусывание губ, словно от налетающих приступов боли, - то, что ты нам рассказываешь, явно не предназначается для наших ушей. Ты не чувствуешь опасности? Тебя не пытаются... заставить замолчать? Не хотелось бы... - она не договорила, быстро переглянувшись с Василием.
   - Да, - Тиани слабо улыбнулась, - есть немного. - Но я... осторожна. Если я чувствую, что зашла слишком далеко - я отступаю. Я рассказала вам далеко не всё.
   - И хорошо, - Ольга с облегчением вздохнула. - Пропади оно пропадом, это знание - за такую цену...
  
   - Подведем итоги, - сказала Ольга, - мы лишились Ключников, получили их силу - я думаю, что при необходимости смогу и сама инициировать ритуал и принять ее; мы узнали имя одного из наших вероятных противников, но это мало чем нам поможет, потому что мы все равно не знаем, где и как его искать...
   Алдейн, к слову, после того случая, когда Тиани застала его по ту сторону Барьера за проведением какого-то ритуала, исчез и не появлялся ни в министерстве, ни в Университете, ни дома. Марон связался с министром Юллой и изложил ей свои соображения и подозрения. Мастер Юлла отнеслась к словам командира Ныряльщиков с большим вниманием и призналась, что в последнее время Алдейн стал настораживать и пугать даже ее саму. Стало быть, возможно и то, что он обладает некой недоброй разновидностью могущества, которой смог воспользоваться для нанесения вреда энергетическим источникам. Юлла пообещала, соблюдая осторожность, разузнать по своим каналам всё, что удастся, о самом Алдейне Карсте, его прошлом, настоящем и местах возможных укрытий. Пока никакой информации от нее не поступало.
   - Честно говоря, я ума не приложу, что делать дальше, - Тиани устало потерла лоб, - ну вот, я стала Ключницей, могу находить и инициировать новых Клинков. А зачем? Для чего теперь нужны Хранители Барьера? Не лучше ли оставить людей в покое, не приводить за руку туда, где ими будут, откровенно говоря, пользоваться некие силы, явно не дружественные?
   - Я тоже думаю об этом, - Ольга покачала головой, - и, пожалуй, склоняюсь к тому, что лучше все-таки собирать Клинков вместе. Они несут некую угрозу обычным людям - догадываешься, о чем я? До того, как я попала в Долину, я... скажем так, состояла в отношениях с одним человеком. Теперь я понимаю, что не испытывала к нему ничего, кроме чувства любопытства, приязни и тяги к новизне. А если бы я в него всерьез влюбилась? Рано или поздно Луна принесла бы его в жертву, только чтобы получить от меня максимально интенсивный выброс эмоций, - при этих словах Тиани прикрыла глаза и закусила губу, еле заметно кивнув, - а в обществе себе подобных мы хотя бы осознанно принимаем этот риск.
   - Тут ты права, - согласилась Тиани, - теперь наша служба - я имею в виду Ключников - приобретает совсем иной смысл. И после этого разговора я начну относиться к ней совсем иначе. Я чувствую потенциальных Клинков. Ближайший из них - в Аскене, это город неподалеку от транспортной развязки. Значит, я должна пойти туда и поговорить с ним. Я могу мгновенно перенестись туда, прямо к нему... Но это почему-то кажется неправильным. Похоже, это и есть та самая неоправданная трата энергии, которая может навредить Клинкам. Поэтому я в свободное время просто схожу туда через обычные транспортные порталы.
   - Кстати, - заинтересовалась Ольга, - а как ты в таком... кхм... полупрозрачном виде ходишь по городу, по Университету? Ты перестала посещать занятия? Тебя отчислили?
   - О, это было очень непростым вопросом, - улыбнулась Тиани, - я так и думала, что мне придется уйти из Университета, и все мои научные планы пойдут прахом. Но оказалось, что прозрачность, - она хихикнула, - можно замаскировать простейшим женским способом - косметическим. Конечно, нужно быть очень аккуратной, и вообще - настолько плотно покрывать кожу гримом довольно неприятно, но все-таки... Я стала странновато выглядеть и одеваться, с точки зрения других студентов, но быстро приспособилась и пропустила всего несколько дней занятий. А Ректору и моему научному руководителю вообще, оказывается, давно все о нас известно. Марон как-то раз попробовал прощупать почву - и был очень, очень удивлен. Наш Мастер Фрасст далеко не прост, однако...
   - Отлично. Значит, и я смогу выходить в люди, если потребуется. Нам, девчонкам, в этом плане проще, - Ольга покосилась на Василия и хихикнула. - Да, не зря, наверно, большинство Ключников - женского пола. Кстати, а других Ключников ты тоже чувствуешь? Знаешь хоть одного?
   - Да. И ближайший от нас - как раз-таки мужчина. Он живет в урочище Дрейендаль, там находятся два из трех скоплений источников в окрестностях Реттена и базируется отряд из шестерых Ныряльщиков. Я хотела сходить к нему и всё рассказать, но оказалось, что этого делать нельзя. Ключникам запрещено встречаться друг с другом. Всё те же непонятные ограничения... Теперь мы думаем, не сходить ли туда Марону - встретиться хотя бы с капитаном тамошнего отряда. Всё непросто, они ведь совершенно не обязаны верить нам, если у них есть свой Ключник, которому они верили и верят до сих пор.
   - Понимаю. Но все же надо как-то попытаться. Вася, а ты что думаешь?
   - Я согласен с тем, что нужно найти способ поделиться информацией. Без объединения усилий Равновесия не достичь. Если Ключники связаны ограничениями, то Клинки, которым известно то, что известно тебе, могут делиться сведениями, принимая, конечно, определенный риск... Да, - Василий посерьезнел и сел прямо, сжав кулаки и положив их на столешницу, - а вам не кажется, что это отдает ловушкой? Почему ни Мария, ни Анна не могли нам толком ничего рассказать из-за этих ограничений, а ты, Тиани, без затруднений... ну ладно, почти без затруднений - передаешь эту, безусловно, секретную информацию и своему капитану, и нам? Что-то тут не так, - и он обеспокоенно уставился в лицо Тиани, которая заметно побледнела, даже несмотря на полупрозрачность.
   - Нет, Тиа, не пугайся раньше времени, - ободряюще заметила Ольга, - есть у меня одна теория на этот счет. Мне кажется, что все дело в силе, которой обладает Ключник. Твоя сила безусловно больше, чем у Анны или Марии. Не зря Доррен сразу же пришел за тобой, как только ты получила зрение Четырех Глаз. Поэтому ты можешь себе позволить больше, чем они, хотя все-таки нельзя отрицать того, что ты сильно рискуешь. Думай сама, где остановиться. В конце концов, если говорить за себя, - она с грустной улыбкой покачала головой, - я вообще ну ни капельки не герой и не храбрец, и пока еще мне есть что терять, - при этих словах Василий помрачнел и уставился в стол, - поэтому я точно не знаю, сколько я готова взять на себя. Знаю только, что сила моя не меньше твоей, а значит - и ответственность на мне такая же. Или даже выше.
   - Цель Доррена - восстановление целостности мира, - вдруг глухо сказал Василий, - а это значит, что один слой - в данном случае ваш слой, Тиани - должен исчезнуть вместе со всеми жителями. Некто или нечто ослабляет ваш мир путем истощения энергии воды. Кому это выгодно? Ответ очевиден - Оружейникам. Тем, кто готов на всё, чтобы получить не равновесие двух нестабильных миров, а один монолитный, скажем так. Какой из этого вывод? Все, что происходит с каждым из нас, вся боль и все потери - это плата за существование целого мира и за жизнь всех людей в нем. Мы кладем ее на ту чашу весов, которая уравновешивает рассудочный подход Оружейников. И значит, Клинки и Ключники необходимы. По обе стороны Барьера. Неважно, чем мы будем заниматься, если теперь мы знаем, что не враги друг другу, а сражаемся на одной стороне. И даже когда нам так плохо, что хочется просто... разом со всем покончить - и этим мы помогаем миру держаться. Вот так, не больше и не меньше, - Василий закрыл лицо руками и шумно вздохнул.
   - Это ты к чему? - насторожилась Ольга.
   - А ты как думаешь? - не поднимая головы, пробормотал Василий, - "Есть что терять"... Клинок или Ключник, которому нечего терять - по сути бесполезен. Так что...
   - "Погибнет вся стая, кроме одного - волк не захочет жить и уйдет следом" - ты об этом? - Ольга похолодела.
   - Да, да, - Василий отнял руки от лица, две алые вспышки озарили комнату, - тот, кто потерял всё, что держало его в мире, становится не нужен Луне... и, скорее всего, он уже не жилец, - он жестко посмотрел на Тиани. - Понимаешь, о ком я? Человек, потерявший всё, принявший запредельную дозу боли, больше не позволяет себе ни малейших привязанностей - и тем самым подписывает себе смертный приговор. Береги его, не знаю как, но береги. Мы слишком многим ему обязаны, - Тиани под режущими лучами взгляда Василия сжалась, поникла и сокрушенно кивнула.
   - Беречь... для чего? - голос Ольги обжег сбивающим дыхание ледяным ветром, - Для новых потерь, для новой боли? Не хотела бы я... - она замолчала и отвернулась.
   - Не знаю, Оля, - тихо сказал Василий, - может, ты и права. Но все же - любое живое существо зачем-то хочет жить. На уровне инстинкта. Подсознательно. Назови как хочешь. Даже если кажется, что сил жить уже не осталось - умирать мы не хотим. Не согласна?
   - Ему виднее - тому, о ком мы говорим, - Ольга устало отмахнулась, - но мы что-то отклонились от темы. Итак, что мы будем делать?
   - Я встречусь с новым Клинком, - начала перечислять Тиани, - помогу Марону подготовиться к встрече с капитаном дрейендальских Ныряльщиков, буду ждать информации от министра о местонахождении Алдейна... Что еще? За Барьер я больше не хожу, но наши ученые и ребята из отряда будут там появляться. Возможно, удастся заметить еще что-то.
   - Мы тоже будем иногда переходить к вам, - задумчиво сказала Ольга. - Я хочу понаблюдать... Похоже, именно сам Барьер - уязвимое место, раз уж цель Оружейников - слить слои воедино. Что еще я буду делать? Приму зрение Четырех Глаз, - она вздохнула и поежилась, - похоже, выбора у меня нет.
   - Будь готова - боль усилится во много раз, - тихо сказала Тиани.
   - Я понимаю, - глаза Ольги тускло светились в полумраке комнаты алым заревом оттенка заката перед бурей.
  
   - Нам пора возвращаться, - Ольга устало вздохнула. Насколько она могла судить, до закрытия корпуса оставалось еще часа четыре, а это означало, что в своем мире они еще успеют добраться до лагеря до наступления ночи, хотя и в темноте.
   - Может, переночуете у нас и уйдете завтра? - предложила Тиани. - Познакомитесь с нашими ребятами, в конце-то концов.
   - А что, давай останемся, - заинтересовался Василий, - Знать союзников в лицо - это очень полезно, по-моему.
   - Ну хорошо, - улыбнулась Ольга, - только вот фру Маргарита нас потеряет.
   - А я предупредил ее, что мы можем заночевать на твоей базе, - хитро ухмыльнулся Вася.
   - Всё, убедил, - Ольга с улыбкой кивнула и глянула на Тиани, - тогда веди нас, представь своим товарищам. С двоими из них я, кстати, уже знакома, и достаточно близко, - она нарочито сердито сверкнула глазами, вспомнив свой арест.
   - Да уж, знакомство было не из приятных! - хихикнула Тиани, достала из кармана прямоугольный плоский предмет, напоминающий сотовый телефон, включила и что-то быстро напечатала на экранной клавиатуре.
   - О, у вас тут есть сотовая связь? - заинтересовался Василий.
   - Что? А, ты про это, - Тиани протянула Василию устройство. - Ну, я не знаю, что такое сотовая связь, у нас это называется коннект-сетью, а устройство - коннектором. Оно используется для установления голосовой и визуальной связи на расстоянии и обмена текстовыми сообщениями.
   - То же самое, что и у нас, - кивнул Василий, - только технология, скорее всего, другая.
   - Мне кажется, у наших миров найдется еще немало общего, - сказала Ольга. - Тиа, ты связывалась с кем-то из своих?
   - Да, я написала сообщение Марону о том, что мы сейчас придем. Пусть соберет всех, кого удастся найти. Пойдемте в "гостиную", - Тиани поднялась из-за стола и вышла в коридор. Ольга и Василий последовали за ней в ту комнату, где Ольга незадолго до этого встретилась с Кэли. Буквально на пороге они столкнулись с уже знакомым Ольге мужчиной лет пятидесяти с сумрачным лицом и острым взглядом. Увидев Ольгу, он резко остановился, слегка поклонился и глухо сказал:
   - Госпожа Ольга, добро пожаловать. Я рад, что сегодня вы прибыли к нам в качестве союзника и почетного гостя, и прошу прощения за... свое поведение в прошлый раз, - он посмотрел Ольге в глаза и протянул руку.
   Ольга крепко пожала ладонь капитана.
   - Я принимаю ваши извинения, - улыбнулась она, - я прекрасно понимаю, почему вы тогда так себя вели и какие чувства испытывали.
   Марон с благодарностью наклонил голову.
   - Я очень рад. Прошу, входите и располагайтесь, - он распахнул дверь перед Тиани и гостями, - сейчас соберутся все остальные.
   В такое время все были свободны и от занятий, и от патрулирования, и в течение следующих пятнадцати минут все действующие члены отрядов Клинков с обеих сторон Барьера были представлены друг другу. Тиани и Кэли приготовили чай и кофе, все расселись кто куда, и через некоторое время в "гостиной" завязалась общая непринужденная беседа. Василий с Сайном, Трентом и Риданом рассуждали о преимуществах и недостатках различных типов мечей, Кэли делилась с Ольгой новыми сведениями о настоях и отварах, Белклив постоянно влезал в этот разговор, расспрашивая Ольгу о выявленных ею свойствах воды в том или ином источнике в ее слое, при этом умудряясь записывать ее ответы в память коннектора. Тиани и Марон сидели рядом на табуретах у стены и наблюдали за происходящим: Тиани - с грустной улыбкой, Марон - с тяжелой задумчивостью.
   - Не переживайте, капитан, - еле слышно проговорила Тиани так, чтобы ее слышал только Марон, - Ольга намного сильнее меня. Она нам поможет, я знаю.
   Марон вздрогнул от неожиданности и молча кивнул. Он все никак не мог привыкнуть, что бывшая подчиненная стояла теперь на ступень выше его и иногда читала его мысли.
   После закрытия корпуса хозяева занялись устройством гостей на ночлег. Марон распорядился перетащить одну из кушеток из мужского "прибежища" в женское, а сам ушел домой. Таким образом, в мужском жилище оказалось пять спальных мест, в женском - три. Около полуночи все разошлись по комнатам. Ольга и Василий планировали уйти сразу же после открытия дверей корпуса, поэтому вставать предстояло рано, часов в шесть.
   Ольга лежала в темноте, слушала тихое дыхание уставшей и мгновенно заснувшей Кэли и старалась и сама дышать ровно, как спящая. Ей было страшно. Новый день, который должен был вот-вот наступить, означал для нее испытание, к которому она, несмотря на осознание собственной силы, отнюдь не чувствовала себя готовой.
   Тиани неслышно поднялась со своей кушетки, сделала Ольге знак и вышла в коридор, прихватив с вешалки плащ. Ольга последовала за ней, беззвучно притворив дверь.
   - Не можешь спать, - не вопросительно, а утвердительно сказала Тиани. Ольга кивнула, усмехнувшись - от Ключницы эмоций не утаить. Тиани сочувственно вздохнула.
   - Могу дать тебе только один совет - попроси Василия быть неподалеку, - сказала она. - Свидетелем ритуала ему быть нельзя, но... пусть подойдет через полчаса. Тебе может понадобиться помощь. Все-таки это очень тяжело и больно.
   - Спасибо, - еле слышно сказала Ольга и отвернулась.
   - Идем спать, - мягко сказала Тиани. - Я помогу тебе. Уж такую малость я могу себе позволить, - она взяла Ольгу за руку и повела назад, в комнату. Ольга улеглась на кушетку и закрыла глаза. Тиани легко коснулась ее лба, из ладони заструилось мягкое обволакивающее тепло, растопило тревогу и страх, коснулось ресниц уютной, приятной тяжестью. Ольга улыбнулась, еле слышно вздохнула и заснула без сновидений.
  
   Переход в свой слой, под белесое декабрьское небо, в стылые неуютные сумерки наполнил душу Ольги непонятной тоской. Ветер швырял в лицо колючий сухой снег, темнота не спешила отступать, цепляясь за вершины гор и низкую сплошную облачность.
   Ольга молчала, погруженная в свои мысли, и Вася, чувствуя ее состояние, тоже не нарушал тишины. Дорога до лагеря была долгой и изматывающей - но Ольге показалось, что доехали они за какие-то четверть часа.
   В домике Василий сразу начал растапливать печь, а Ольга тяжело опустилась на табурет за столом и спрятала лицо в ладонях. Разведя огонь и закрыв топку, Вася подошел сзади, положил ей руки на плечи и слегка сжал.
   - Оля, - голос его, надломленный и хриплый, выдавал то, что не звучало в словах, - что мне-то делать? Как помочь?
   Ольга, скрестив руки на груди, накрыла его ладони своими.
   - Я пойду... ко второму маяку, - выдохнула она. Ладони Васи напряглись под ее руками, - а ты приходи за мной через час. Тиани сказала, что мне может понадобиться помощь. Что сама я могу и не дойти, - она не сдержалась и судорожно вздохнула-всхлипнула. Вася обнял ее за плечи, стиснул, словно пытаясь уберечь от опасности, горячо дохнул в волосы.
   - Пойду я, - пробормотала Ольга, высвобождаясь, - не могу больше...
   Василий отпрянул и замер, беспомощно глядя, как Ольга надевает куртку и вешает за спину ножны со своим мечом.
   - Не хочешь взять?.. - он взглядом указал под топчан, на ящик с мечом Бьёрна.
   - Нет, - покачала головой Ольга, - он будет меня защищать... А мне, ты же понимаешь, надо как раз поддаться, - она проверила, легко ли вынимается меч из ножен, тряхнула головой, остро глянула Василию в глаза (тот даже зажмурился от плеснувшего из ее зрачков оранжевого света) и решительно шагнула за порог.
  
   Идя в снегоступах к рощице, в которой находился второй маяк, Ольга непроизвольно замедляла шаги, уже и сама не понимая, что заставляет ее делать это - страх перед тем, что должно произойти, или перед той картиной недавнего прошлого, которую рисовало сейчас ее воображение - взрытый, истоптанный снег, чисто-белый измятый лист, на фоне которого чернильным пятном, жутким контрастом бросается в глаза лежащая неподвижная фигура...
   Снегопады и поземка давно скрыли следы случившегося здесь, и только в одном месте, как показалось Ольге, снежный покров был не таким ровным и глубоким, как вокруг. Шагнув в центр этой площадки, Ольга опустилась на колени, присела на пятки, сняла со спины ножны и положила на снег перед собой. Склонив голову и опустив на колени стиснутые кулаки, она глубоко вздохнула, словно перед прыжком в ледяную воду, и приготовилась к удару.
   Все, что нельзя вспоминать, сейчас нужно вспомнить. Открыть все потайные двери в сердце, за которыми с таким трудом была заперта память. Ощущения, образы, запахи, слова... Поток ярких, четких воспоминаний в несколько мгновений разметал с таким трудом возведенную плотину хладнокровия и стойкости. Ольга согнулась, обхватив себя руками и тяжело дыша. Снег вокруг замерцал черными агатовыми искрами. Глазницы словно разрывало изнутри разгорающимся яростным пламенем. Прижав ладони к лицу, Ольга стиснула зубы, сдерживая стон, но боль раскаленными иглами вошла сквозь глаза в мозг, взорвалась там осколочными снарядами, хлынула в вены и мгновенно доплыла по ним до сердца. Ольга хрипло закричала, не слыша собственного голоса.
   Агония все длилась и длилась, в груди закончилось дыхание, крик оборвался страшным хрипом и замер. Ольга, царапая пальцами горло, боролась за каждый следующий глоток воздуха и... проигрывала.
   Сердце билось все медленнее, глуше, пропускало удары, захлебываясь густеющей кровью. Ольга проваливалась в черноту и уже не видела безумного торжествующего взгляда взошедшей на белесом утреннем небе красной Луны, тянущей черные извилистые щупальца к своей новой прислужнице - или жертве.
  
   Первыми ощущениями, которые вернулись вместе с сознанием, были быстрые, легкие прикосновения чего-то сухого и шершавого к стиснутым векам, словно кто-то водил по ним тонкой жесткой кисточкой. Ольга приоткрыла глаза и уставилась на мордочку сидящего перед ней в снегу серо-коричневого пушистого зверька. Блеснули глазки-бусинки, крошечный язычок в последний раз легонько царапнул кожу в уголке глаза, и маленький соболек, взметнув небольшой фонтанчик снега, одним прыжком скрылся за волной сугроба. Ольга слабо улыбнулась и мысленно поблагодарила горных духов за помощь и поддержку.
   Попытавшись пошевелиться, она поняла, что не чувствует своего тела - то ли до смерти замерзла, то ли просто совершенно обессилена. В довершение всего окружающий бело-серый ландшафт начал безумную борьбу между негативным и позитивным изображениями. Ольга зажмурилась, поморгала и попыталась сосредоточиться на белых сугробах и черных стволах деревьев. В глазах мельтешило, голова кружилась, глазницы горели, будто засыпанные раскаленным песком. Ольга стонала от напряжения, пытаясь стабилизировать картину перед глазами, но мир расплывался, дергался, как кадры старой, склеенной кинопленки, и никак не хотел вставать на место.
   - Не могу, - неслышно прошептала Ольга и тихо, беспомощно заплакала.
   "Да ладно, - прозвучал где-то в подсознании насмешливый голос со шведским акцентом. - Все могут, а ты не можешь?".
   - По...моги... - Ольга уткнулась лицом в снег, почти не ощущая холода, вытянула руку вперед и нащупала ножны со своим мечом. Пальцы обхватили ребристое переплетение шнура, которым была обмотана рукоять, вцепились в нее, как в последнюю опору. Ольга потянула меч на себя - нет, потянула свое непослушное, онемевшее тело вперед, к лежащему на снегу оружию.
   "Поднимайся, - путеводным сигналом звучал в голове подбадривающий, по-доброму насмешливый голос учителя. - Это всего-то разминка, я еще даже не начинал тебя атаковать. Что же ты скажешь, когда я наконец-то решу тебя побить?".
   Ольга, улыбаясь и плача, ползла по глубокому снегу, отталкиваясь локтями, затем с трудом поднялась на четвереньки, потом на ноги - и увидела впереди, метрах в двадцати, бегущего к ней на охотничьих лыжах Василия. Ноги подкосились, она упала на колени, потом качнулась вперед, ткнулась лицом в сугроб и замерла.
   - Оля! - Василий сбросил лыжи, в два прыжка оказался рядом, рухнул на колени, приподнял ее и прижал к себе. - Всё, я здесь, я с тобой, - шептал он, стирая с ее щек растаявший снег и слезы, смешанные с кровью, сочащейся из-под век.
  
   Последний день года катился к вечеру. На турбазе стояли шум и гам, производимые тремя группами туристов общим числом человек в двадцать, прибывшими, чтобы встретить новый год в заповедной глуши, и притащившими в эту глушь самое неподходящее, что только есть в цивилизованном мире. Ольга лежала на топчане и, морщась, слушала доносящиеся со двора крикливую музыку и веселые, уже слегка нетрезвые голоса гостей. В домике было темно, огонь в печи едва горел. Уже пару часов Ольга в одиночестве боролась со слабостью и глухой тоской.
   Василий принес ее в лагерь на руках - в обход ворот, со стороны реки, чтобы не попасться на глаза туристам, помог переодеться в сухую одежду, уложил под одеяло, напоил горячим чаем и вынужден был оставить одну, потому что фру Маргарите требовалась помощь с организацией новогоднего вечера для гостей. Силы понемногу возвращались, Ольга знакомилась со своим новым состоянием, прислушивалась к себе, открывала новые возможности, осторожно нащупывала границы допустимого их применения.
   Например, она отчетливо представляла себе, где сейчас находится Вася, ощущала его раздражение и беспокойство - он торопился выполнить все требования гостей, чтобы побыстрее вернуться в домик и убедиться, что с Ольгой все в порядке. Ольга печально улыбнулась. Вася, братишка... За тебя я с кем угодно готова драться - хоть с Дорреном и Карстом, хоть с Луной и Солнцем, хоть со всеми чертями в мире сразу.
   Совсем скоро Новый год... Ольга поднялась с топчана, подошла к печи, подкинула в топку пару поленьев и замерла, сидя на полу и глядя на жизнерадостно пляшущий огонь. Она вдруг впервые за очень долгое время задумалась о том, как живут без нее ее родственники. Родители, братья... Как быстро она забыла о них. Ольгу кольнуло чувство стыда и раскаяния. Надо дать им знать о себе - при такой жизни другого случая может и не представиться. Собравшись с духом, Ольга оделась, обмотала лицо шарфом, надвинула пониже капюшон куртки и вышла из домика в темноту и предновогодний торжественный снегопад.
   Во дворе турбазы горело несколько костров, вокруг бегали, взявшись за руки, взрослые и дети, смеялись, немузыкально, но душевно пели, обнимались, танцевали, шутливо роняли друг друга в сугробы. Ольга замерла на мгновение и ощутила болезненный укол тоски. Каким мог бы быть этот праздник... Ну нет, не расклеиваться. Надо выполнить задуманное, пока не иссякла решимость.
   Поднявшись на крыльцо домика администрации, Ольга постучала и приоткрыла дверь.
   - Да-да! - раздался из кухни голос фру Маргариты. Из двери подсобки высунулась голова Василия с крайне недовольным выражением лица. Увидев Ольгу, он округлил глаза и бросился к ней.
   - Оля! Ты зачем встала? Что случилось?
   Фру Маргарита шагнула из кухни в комнату.
   - Да все со мной в порядке, - улыбнулась Ольга, - просто не хочу я там сидеть одна. Можно с вами побыть?
   - Конечно, проходи, деточка, - фру Маргарита махнула ей рукой, - да сними ты уже шарф с физиономии, от меня прятаться ни к чему, - Ольга с облегчением стянула шарф и откинула капюшон, - раздевайся, садись вон туда, поможешь мне овощи чистить. Вася, принеси ей нож и вон ту кастрюлю, - фру Маргарита указала Ольге на табурет у стола и неожиданно подмигнула ей - глаза вспыхнули зелеными искорками и тут же погасли. Ольга улыбнулась, присела к столу, взяла нож и большую картофелину.
   Когда праздничный ужин был приготовлен и унесен в самый большой домик, где было организовано застолье для гостей, фру Маргарита быстро собрала на стол для них самих, достала старомодные граненые рюмки и бутылку вина.
   - Прошу за стол! - сказала она с улыбкой. - До нового года всего полчаса!
   - Фру Маргарита, - робко сказала Ольга, - можно мне позвонить с вашего телефона?
   - Конечно, - кивнула хозяйка, острый взгляд ее скользнул по Ольгиному напряженному лицу и смягчился, наполнившись пониманием и сочувствием. - Возьми, - она подала Ольге спутниковый телефон и указала на дверь в соседнюю комнату.
   Ольга вышла в полутемную хозяйскую спальню и торопливо набрала номер. Чей? - она даже не сообразила. Мамин? Или Ромкин?
   - Алло, - усталый, какой-то блеклый, безжизненный женский голос пробился сквозь помехи.
   - Мама, - всхлипнула Ольга. Грудь сдавило, глаза наполнились слезами, - с новым годом, мамочка.
  
   Начался новый год. Началась новая жизнь. Время будто сорвалось с привязи полуночи между тридцать первым декабря и первым января и полетело вперед, к весне, не разбирая дороги, не заботясь о безопасности людей-седоков.
   Первые две недели января оказались до отказа забиты рутинной работой по турбазе. Гостей было много, бытовых проблем зимой возникало гораздо больше, чем летом. Шел снег, ломался генератор, заканчивались дизельное топливо и съестные припасы. Василий несколько раз поднимался из Долины в село за покупками. Ольга прятала лицо за шарфом, руки - в рукавицы, старалась как можно меньше показываться людям на глаза и занималась стиркой, готовкой и мелким ремонтом. Все это время она постепенно открывала, осваивала и оценивала новые стороны дара зрения Четырех Глаз.
   Быть Ключницей означало получить вдобавок к пяти человеческим чувствам еще несколько, названия которым Ольга подобрать не могла. Например, она совершенно четко видела каким-то внутренним зрением, где в каждый момент времени находится Василий, и не только знала его местоположение, но и отчетливо представляла, как туда добраться - по земле, обычным человеческим способом, или же мгновенно, как бы проткнув пространство и временно выйдя на его изнанку, чтобы срезать путь. Она видела маяки-порталы - они светились для нее по всей Долине фонтанами алых и белых искр. Она ощущала даже прикосновение Барьера - как человек порой с закрытыми глазами чувствует, как тень скользит по его лицу.
   Обычные люди - жители деревни и гости турбазы - стали теперь для нее некими передатчиками, испускающими еле слышные, но вполне различимые сигналы. Ольга улавливала эхо сильных эмоций - пока она не могла точно определить, что именно испытывает человек, знала лишь, негативное это переживание или позитивное. Эта сторона ее способностей заставила ее всерьез призадуматься о человеческой судьбе: количество сигналов об отрицательных эмоциях всегда превосходило число положительных.
   Каждый импульс чужой боли, страха, горя или глухой тоски, который ощущала Ольга, поначалу воспринимался ею как свое собственное переживание. Сердце непрестанно сжималось от болезненного стремления что-то сделать, как-то помочь - и от осознания того, что помочь невозможно. Да, Ольга знала, что способна исцелять большинство ран и недомоганий, снимать приступы отчаяния и тоски, умерять боль потери и отводить в сторону липкую паутину страха. Но - какой ценой? Затратить силу на помощь одному и этим подставить под удар еще двоих?.. Собственные могущество и беспомощность иссушали душу, лишали и без того невеликих запасов решимости и воли.
   Мария, Анна... Как вы жили с этим? Тиани, как ты живешь сейчас?..
   Заканчивался январь. Ольга держалась из последних сил, старалась не подавать виду, что творится у нее на душе, чтобы не расстраивать Василия. Внешне она совершенно оправилась, но поддержание видимости спокойствия и собранности давалось нелегко. Все чаще она, пользуясь своим новым статусом командира, оставляла Васю дежурить по лагерю, а сама отправлялась на патрулирование и по несколько часов бродила в одиночестве по заснеженным полям и лескам, прячась от людей и от необходимости притворяться.
   Василий, конечно, всё понимал. Но что он мог посоветовать Ключнице, сам не испытав то, что приходилось переживать ей? Однажды вечером за ужином, сокрушенно глядя на то, как Ольга, не притрагиваясь к еде, сгорбившись и подперев голову левой рукой, правой водит черенком ложки по столешнице, Василий со вздохом предложил:
   - Оля, а давай я схожу за Барьер. Узнаю, как там дела, поговорю с Тиани, может, она что-то передаст тебе...
   - А что, - Ольга немного оживилась, подняла взгляд, - хорошая мысль. В общем-то давно пора было это сделать. А я не могу... - она снова опустила голову и вздохнула.
   - Ты не переживай, - Вася ободряюще коснулся ее плеча, - ты что-нибудь обязательно придумаешь. А пока связь буду поддерживать я. Пойду прямо завтра утром, чего откладывать-то. Выдай мне несколько Ключей, командир, - Вася шутливо отдал честь.
   - Выдам, выдам, - улыбнулась Ольга, - спасибо за службу, мой верный рыцарь, - Вася заулыбался с облегчением, видя, что его предложение немного разогнало пелену серого тоскливого тумана, скрывающую Ольгу от мира - или же мир от Ольги.
  

***

   Проводив Ольгу и Василия до лифта, Тиани некоторое время постояла, глядя на лежащее у ног наполненное текучим серебристым туманом Ущелье, повернулась и медленно пошла к форту, на ходу набирая сообщение на коннекторе. Нет, ей не нужно было уточнять, на месте ли Мастер Орсо: она чувствовала, что он сейчас находится у себя в тренерской, не спит, не занят, абсолютно спокоен, наверняка возится со своей коллекцией оружия, с разнообразными клинками, своим холодным, безупречно верным и надежным окружением, заменившим ему общество людей. Нужно было просто из вежливости уточнить, не против ли он побеседовать с Тиани прямо сейчас.
   Подойдя к двери тренерской, Тиани постучала и немедленно услышала короткое "Входи". Шагнув внутрь, Тиани убедилась, что была права в своих догадках: Учитель, скрестив ноги, сидел на полу у стены, перед ним на куске красной ткани были разложены четыре кинжала, различающиеся между собой только длиной клинков и рукояток. Орсо внимательно разглядывал на свет лезвие пятого, самого короткого из всех.
   Молча кивнув вошедшей Тиани, он указал ей на диванчик. Тиани поклонилась и села. Орсо еще несколько мгновений вглядывался в блестящую полоску стали, затем осторожно опустил кинжал на ткань и замер, глядя на весь набор. Тиани наблюдала за ним, пытаясь угадать, о чем он думает, глядя с такой любовью на эти прекрасные и смертоносные предметы.
   - Кем вы стали, Учитель? - наконец спросила она. Орсо удивленно вскинул на нее взгляд и снова опустил его на клинки. - Вы отказались от силы Оружейников, вы больше не являетесь Ключником и тем более Клинком, и уж точно - вы не обычный человек. Так кто вы теперь? Вы сами-то это понимаете?
   Орсо одним неуловимым движением поднялся с пола и отвернулся к стене, разглядывая висящий на фоне черного, шитого золотом покрывала старинный меч, клинок которого был покрыт вытравленным сложным, завораживающим узором.
   - Я - оружие, - ответил он просто. Тиани заметила алый отсвет, мелькнувший на синеватой стали клинка.
   - Если вы - оружие, то чья рука держит вас и против кого направляет? - тихо спросила она.
   Орсо повернулся к ней, алые сполохи в зрачках угасали, сменяясь пульсирующим тусклым льдисто-белым свечением.
   - Если бы я знал, - с горечью произнес Учитель.
   Тиани почувствовала, как ее сердце стиснула шипастой перчаткой боль - боль того, кто стоял перед ней. Не человека, не Клинка и не Ключника, но живого и чувствующего существа.
   - К нам приходили Ольга и ее напарник, - сказала она после паузы.
   - Ольга? - вскинулся Орсо. - Она смогла прийти сюда и встретиться с тобой? Значит, она не...
   - Нет, - Тиани горестно покачала головой, - она не стала Ключницей - пока еще нет. Но думаю, именно сейчас она идет навстречу своему посвящению.
   Орсо опустился на диван рядом с Тиани.
   - Расскажи всё, - попросил он. В голосе уже отчетливо слышалось горькое понимание.
   Когда Тиани закончила говорить, Орсо откинулся на спинку дивана, скрестив руки на груди, и обвел взглядом комнату, словно ища поддержки у своих стальных, безмолвных, холодных друзей.
   - Она тоже почувствует себя оружием, - глухо сказал он, - полосой самой редкой, драгоценной стали, которую раскаляют, куют, складывают во много раз и снова раскаляют, расплющивают, придают форму... Ты и сама давно уже лежишь на наковальне, ты ведь понимаешь, о чем я говорю?
  
   Тиани вернулась в Университет, в "прибежище", где Кэли приготовила завтрак и вскипятила чай, прежде чем бежать на занятия. У Тиани оставалось еще полчаса, которые она потратила на нанесение грима и переодевание. Вторым уроком у нее была назначена встреча с научным руководителем.
   Кабинет Ректора Фрасста располагался на четвертом ярусе. Тиани много раз бывала в этом мрачноватом помещении, вдоль стен которого стояли массивные старинные шкафы с книгами и фотографиями, на дальней от входа стене висел портрет первого ректора Университета, а под ним стояли огромный письменный стол и жесткое кресло с неудобной спинкой, похожее на походный трон небогатого монарха. Напротив стола Ректора стоял небольшой столик с двумя стульями для посетителей, гораздо более удобными, чем кресло самого хозяина кабинета.
   В назначенное время Тиани постучала в дверь и вместо "Войдите" услышала фирменное ректорское "Мммм?..". Войдя в кабинет, Тиани поклонилась и подошла к столу для посетителей.
   Мастер Фрасст не торопясь дописал фразу в большой тетради, заложил ее карандашом и убрал в сторону. Подняв взгляд на Тиани, он средним пальцем поправил на носу очки и приветливо спросил:
   - Ну, как дела?
   - Ох, Мастер, даже не знаю, что вам ответить, - улыбнулась Тиани, - смотря о какой сфере моей жизни вы спрашиваете. Если о дипломной работе - то все прекрасно. Если обо всем остальном...
   - Скорее о втором, - Мастер Фрасст сочувственно качнул седой головой, - что там у тебя с дипломной работой - мне буквально пятнадцать минут назад в красках и подробностях доложил мой любимый ученик Ридан Саттен...
   - Доносчик, - в тон ему подхватила Тиани.
   - Именно, - ехидно улыбнулся Ректор, - доносчик на жалованье. Так что по этой части у меня к тебе только пара вопросов и несколько советов. Ну, и одно большое задание, как же без этого. А поговорить я хотел о другом, - голос Ректора посерьезнел, и Тиани подобралась и села очень прямо.
   - Вчера по закрытому каналу со мной связывалась Мастер Юлла Тарос, - вполголоса сказал Ректор, внимательно наблюдая за реакцией ученицы, - и просила передать тебе кое-какую информацию касательно человека, которого вы с Мароном ищете.
   Тиани ошеломленно уставилась на Ректора.
   - Связалась с вами? А почему не сразу с Мароном? Откуда она знает, что вы в курсе? Что вообще происходит? Вы всё знали?.. Ой, простите, Мастер, я не хотела... - Тиани смутилась и замолчала.
   - Не переживай, я не сочту это нарушением субординации, - заверил ее Ректор, - я знаю, кто ты такая, и знаю, что не во всех сферах я выше тебя по статусу. Так вот, касательно сообщения Юллы могу предположить только, что она не обратилась напрямую к вам по одной простой причине: настолько безопасный, закрытый канал связи у нее настроен только со мной. Видимо, она всерьез опасается утечки информации. Тот, кого вы ищете, оказался совсем не простой фигурой. Поручив провести дополнительное расследование, Юлла обнаружила, что записи о детстве, школьных и студенческих годах Карста очень искусно сфальсифицированы. Во всех архивах, можешь себе представить? Настоящее место и время его рождения установить не удалось. Юлла предполагает, что он каким-то образом сознательно внедрился в структуры, связанные с водной энергетикой, причем, по ее предположению, произошло это намного раньше, чем это указано в его досье. Официально он работает в министерстве около двадцати лет, а на самом деле... - Ректор Фрасст замолчал и посмотрел на Тиани тяжелым взглядом, - косвенные следы его пребывания удалось обнаружить начиная с пятого года существования Министерства.
   - Ничего себе! - выдохнула Тиани, - значит, он... - она зажала рот рукой и замолчала, испуганно покосившись на Ректора.
   - Я не собираюсь вникать в ваши дела больше, чем это необходимо, - успокоил ее Фрасст, - ваше "тайное общество" может не опасаться раскрытия. В конце концов, я так же, как и все населяющие наш мир люди, надеюсь на вас... и на ваших коллег из другого мира.
   Тиани в очередной раз изумленно уставилась на Фрасста. Тот усмехнулся.
   - Да, я и это знаю. Почему это тебя так удивляет? Мы - старые солдаты водно-энергетической гвардии, которые одними из первых столкнулись с симптомами болезни, поразившей мир - точно так же, как и вы, двигались ощупью и находили те же самые знаки на пути. Мы тоже думали, что наши враги - это те, кто обитает за Барьером. И когда выяснилось, что это не так, Юлла, естественно, проинформировала нас, ветеранов, - Ректор вздохнул. - К сожалению, никого из тогдашних Ныряльщиков уже не осталось, да и людей, можно сказать, тоже - только я, сама Юлла да еще пара человек в разных концах княжества...
   - А что случилось со старыми Ныряльщиками? - робко спросила Тиани. До сих пор никто не мог - или не хотел - дать ей вразумительного ответа на этот вопрос.
   Ректор глухо откашлялся.
   - Все случаи - внезапные смерти, исчезновения - говорили об одном, - произнес он после паузы, - как только мы подбирались к ответам достаточно близко, кто-то устранял всех посвященных. Какая-то сила или какой-то человек... И да, Карст весьма подходит на эту роль.
   - Понимаю, - прошептала Тиани. Ей стало по-настоящему страшно. Эти неведомые враги, которым они с Ольгой осмелились бросить вызов, подмяли под себя и уничтожили уже такое количество людей, Клинков и Ключников, гораздо более сильных, храбрых и опытных, что рассчитывать на то, что именно им удастся выстоять перед этой сокрушающей силой, казалось безнадежно глупым и самоубийственно самонадеянным.
   Ректор Фрасст смотрел на нее своими пронзительными глазами и, безусловно, с легкостью читал эти ее отдающие паникой мысли.
   - Я бы на твоем месте не стал так уж сильно недооценивать себя, - заметил он успокаивающим тоном, - насколько я понимаю, ты состоишь в отряде всего год и за это время добилась намного больших результатов, чем тот же Марон - за пятнадцать с лишним лет. Поэтому не поддавайся страху, просто действуй, как ученый - ставь задачу, строй гипотезу и проводи эксперименты. Результат обязательно будет, уж я-то знаю, - Мастер Фрасст улыбнулся и кивнул на папку с материалами по диссертации, которую Тиани положила на краешек стола. - А теперь давай поговорим о твоей работе.
   Тиани со смешанным чувством облегчения и разочарования открыла папку и достала черновики работы и отчеты о результатах экспериментов.
  

***

   - Итак, Алдейн, без сомнения - Оружейник, - подытожила Тиани.
   Вечером того же дня, часов в восемь, отряд Ныряльщиков собрался в "гостиной", чтобы обсудить полученные сведения. Марон выслушал пересказ разговора с Фрасстом и надолго замолчал, погрузившись в размышления. Тиани ощущала его тяжелую ненависть, обращенную на фальшивого заместителя министра, которого Марон все эти годы считал союзником.
   - Это мы поняли, - заметил Ридан, - но меня больше интересует вопрос: как нам его найти и как призвать к ответу?
   - А мы не сможем его найти, - подал голос Белклив, - если я правильно понимаю, какова сущность Оружейников, то это... существо может не просто свободно перемещаться между слоями, но и вообще выходить за рамки мира Луны, на уровень, где обитает Доррен, а туда, скорее всего, не может попасть никто, кроме самих Оружейников.
   - С чего ты взял, что у них существует какое-то особое пространство?
   - Я предположил исходя из модели равновесия, - пожал плечами Белклив. - Если бы такая мощная сила, как Оружейники, постоянно пребывала в каком-то одном из слоев, то это неминуемо нарушало бы Равновесие. Значит, либо мы имеем равное количество Оружейников в каждом слое, либо они обитают где-то за пределами миров Луны. Что, кстати, вполне логично, потому что в наших мирах - нестабильных, пропитанных эмоциями - им наверняка было бы тяжело и неприятно находиться подолгу.
   - Возможно еще, - вставил Сайн, - что Алдейн поселился в том мире, и именно из-за этого наш мир слабеет - Равновесие ведь все-таки нарушено.
   - Утверждение спорное, но как гипотеза - сойдет, - ответила Тиани Белкливу. - Мне тоже почему-то кажется, что существует некий третий слой, где управляют Солнце и разум. И попасть в этот слой невозможно, не обладая силой Оружейников - или будучи равными им по силе.
   - Вот это - очень интересное замечание, - Ридан поднял палец, - равными Оружейникам по силе... Когда Доррен пришел за тобой, он тем самым признал, что твоя сила достаточна для того, чтобы стать Оружейницей.
   - Но я не приняла его предложение, - возразила Тиани, - все же для того, чтобы стать одной из них, мне нужно было пройти еще один ритуал, в результате которого мои силы как раз и увеличились бы до уровня Оружейников.
   - Да, - сокрушенно вздохнул Ридан, - что тут скажешь? Пока не проверишь, не узнаешь. И таким образом получается, - он виновато покосился на Тиани, - что мы вынуждаем тебя сунуться туда, куда самим нам войти не по силам. Нехорошо... - он опустил глаза и уставился на свои руки.
   - Нормально, - Тиани неожиданно улыбнулась и тряхнула головой, - у всего в мире есть цена. Я заплатила такую высокую цену - за что? Именно за то, чтобы иметь возможность влезать туда, куда вам влезть не под силу, так ведь?
   - Но мы не отпустим тебя одну, - глухо проговорил Марон, словно очнувшись, - мы пойдем с тобой так далеко, как только сможем, - он обвел тускло горящим взглядом сидящих за столом притихших Ныряльщиков. - Похоже, всё, чем мы руководствовались до сих пор, оказалось бесполезным. Все, чему я учил вас... Поэтому - можете больше не считать меня вашим командиром. Только Тиани может знать, что нам делать и куда двигаться дальше. Передаю командование тебе, - белое пламя из зрачков капитана схлестнулось с красно-оранжевыми пожарищами глаз Ключницы. Тиани растерянно моргнула, но совладала с собой и кивнула.
   - Мастер Марон, - сказала она дрогнувшим голосом, - я в любом случае должна была бы вести вас. Только вот... я пока тоже совершенно не представляю, куда именно. Будем надеяться, что я разберусь со своим даром и пойму, как его правильно использовать. А сейчас, - она потерла лоб, прикрывая глаза рукой, - разрешите вас покинуть. Что-то я устала, - Тиани поднялась из-за стола и направилась к двери, стараясь идти ровно и борясь с головокружением. Кэли соскочила со своего табурета и бросилась за ней.
   - Тиа, что с тобой?
   - Ничего, Мышонок, все нормально, - прошептала Тиани, цепляясь за дверной косяк, - просто надо отдохнуть, - она осторожно прикрыла за собой дверь и привалилась к стене, беспомощно хватаясь за воздух и начиная сползать на пол. Кэли подхватила ее под руку.
   - Я позову...
   - Нет! - Тиани усилием воли выпрямилась и открыла глаза. - Не надо никого звать. Просто голова закружилась. Столько всего... - она слабо улыбнулась. - Ну, если ты проводишь меня до "прибежища", будет неплохо.
   Кэли, крепко ухватив сестру под локоть, довела ее до комнаты и проследила, как та укладывается на кушетку.
   - Сделать тебе чаю? - испуганно пробормотала она, вглядываясь в лицо Тиани, покрытое слоем грима.
   - Спасибо, не надо, - Тиани опустилась на подушку и закрыла глаза, - я просто посплю часик, а ты вернись к ребятам, хорошо?
   - Ладно, - неуверенно пробормотала Кэли, - но ты держи коннектор под рукой, - она поставила сумку Тиа на подоконник рядом с кушеткой и вышла из комнаты, нерешительно оглянувшись на пороге.
   Оставшись одна, Тиани с облегчением выдохнула. Последние полчаса она провела, борясь с дикой головной болью, стиснувшей голову раскаленным обручем, и приступами настоящей паники. Да, она нарушила правила - рассказала Клинкам то, что рассказывать было запрещено. И Луна изо всех сил пыталась заставить ее замолчать.
   Почувствовав первые атаки чужеродной силы на свой мозг, Тиани сосредоточилась и постаралась как можно быстрее и четче пересказать содержание разговора с Ректором. Давление усиливалось, говорить становилось все тяжелее. В голове шумело, мысли путались, волнами накатывал первобытный ужас, по краям поля зрения мерещились какие-то жуткие фигуры, тянущие к Тиани свои извивающиеся конечности. Слышались голоса, повторяющие какие-то зловещие фразы на незнакомых языках. Тиани не понимала смысла слов, но одно только их звучание заставляло сердце замирать от страха и тоски.
   Борясь за контроль над своим сознанием, она неожиданно открыла в себе некое хранилище энергии - будто бы коснувшись какого-то сгустка силы внутри себя, она почувствовала, как боль утихает, паника рассеивается, мысли проясняются - и поспешно отступила, отпрянула от этого источника, догадавшись, что это и есть тот резервуар, в котором аккумулируется энергия для Луны. Нельзя трогать, нельзя пользоваться... Я не допущу, чтобы из-за меня пострадал кто-то другой. Я справлюсь сама.
   И она справилась - лежа в темноте, тяжело дыша, слушая постепенно замедляющийся, приходящий в норму стук собственного сердца, она ощущала неподдельную гордость, сознавая, что смогла выдержать атаку, бросила вызов самой Луне, своему всесильному хозяину - и выстояла. Тиани не понимала еще до конца, какова будет цена этой победы для нее самой, но была совершенно уверена, что никому из Клинков или людей платить ее не придется. "Надо будет рассказать Орсо", мелькнула в сознании торжествующая мысль, и обессиленная Ключница, улыбаясь, провалилась в крепкий исцеляющий сон.
   Проснувшись через час, Тиани легко поднялась с кушетки. Слабость и головная боль полностью прошли, все тело будто бы звенело от наполняющей его силы. Обратившись к чутью Ключницы, Тиани с облегчением убедилась, что все ее подопечные в полном порядке: никому не стало плохо, больно или тоскливо, все по-прежнему сидели в "гостиной" и беседовали. Похоже, никто не заметил, что с Тиани было что-то не так - она не уловила исходящих от них ноток беспокойства.
   Выскользнув из комнаты, Тиани, вместо того чтобы вернуться к товарищам, неожиданно для себя шагнула в противоположном направлении, вышла на лестницу и на мгновение замерла на площадке. Орсо был здесь, в Университете, на седьмом ярусе. Можно было сразу же подняться к нему... но Тиани, резко вдохнув, почти бегом бросилась по лестнице вниз.
   Вниз, вниз, на улицу, в студеную, исчерченную белыми штрихами черноту вьюжного зимнего вечера. Опустить капюшон пониже на лицо. Избегать встреч с немногочисленными прохожими. Путь хорошо известен, выучен до последнего изгиба узких улочек, до последнего квадратика заснеженной брусчатки. Чем ближе к месту назначения, тем тяжелее бьется сердце, уже не стучит, а глухо хлопает, как намокший парус на ветру. Как всегда, Тиани охватывает оцепенение, поглощает пустота - как эхо состояния того, кто лежит там, в крошечной, заставленной приборами комнатке на втором этаже приземистого белого строения.
   Центральный вход в лечебницу в такое время, естественно, уже закрыт, но Тиани незамеченной проскальзывает в узкие двери служебного входа. Стоящий под козырьком крыльца усталый врач в наброшенном поверх белого халата плаще не обращает на нее ни малейшего внимания - умение оставаться незаметной для людей пришло к Тиани самым первым из числа новых способностей, и она пользовалась им постоянно. Темная, узкая лестница. Второй этаж, тусклая лампа в конце коридора. Знакомая дверь приоткрывается беззвучно, Тиани обдает запахами лекарств и выглаженной ткани.
   - Привет, - Тиани склоняется к самому лицу того, кто лежит на кушетке, опутанный проводами, трубками, обклеенный датчиками - бледная тень человека, ни за что не узнать, если бы сердце не чувствовало, кто перед ней...
  
   Присев на край кушетки, Тиани, как обычно, быстро коснулась левой рукой запястья Ворта, правую положила ему на лоб. Приборы множеством линий, точек, цифр и звуков показывали ей то, что через одно прикосновение она понимала и оценивала мгновенно. Как всегда, сердце зашлось приступом мучительной боли. Все без изменений...
   Как же это тяжело - знать, точно знать, сколько энергии, каким образом и куда направить через прикосновения рук, чтобы восковая фигура вновь превратилась в человека, синеватые веки дрогнули, приоткрыв темно-коричневые с рыжими искрами кольца радужки. Такие теплые глаза на холодном, жестком лице... Нет, нельзя. Тиани отдернула руки, словно обжегшись. Да будь все проклято, она не побоялась бы затратить энергию, не остановили бы ее мысли о том, что этим она может причинить вред кому-то другому. Но... Нет никаких гарантий, что очнувшийся человек окажется тем Вортом, которого она знала. Врачи до сих пор не могут оценить степень поражения мозга. Как-то раз один из них сказал, что, возможно, лучшим лекарем для этого пациента является как раз кома - если какие-то поврежденные функции мозга могут быть восстановлены, они восстанавливаются, пока нервная система находится в полном покое. Поэтому и врачи, и Тиани ждали... неизвестно чего, какого-то сигнала, знака?
   - Знаешь, - Тиани снова наклонилась к лицу Ворта, - сегодня я выяснила о себе кое-что новое. Если так пойдет дальше, скоро я смогу отправиться туда, где ты сейчас находишься - и приведу тебя обратно. Подожди меня, подожди еще немного...
   Пора было возвращаться - до закрытия дверей корпуса оставалось минут двадцать. Тиани, прощаясь, осторожно провела ладонью по сухим, жестким волосам Ворта, еще раз пристально глянула в его лицо, похожее на восковую маску, и быстро вышла из палаты, не обращая внимания на бредущего по коридору дежурного врача.
   Теперь нужно повидаться с Орсо. Учитель по-прежнему находился в своей лаборатории на седьмом ярусе. Тиани осторожно приоткрыла тяжелую старинную дверь - седьмой этаж главного корпуса Университета почему-то выглядел так, будто был построен лет на сто раньше всего остального Университета. Дверь истерически заскрипела, но Орсо, склонившийся над столом и наблюдающий за движениями стрелок приборов, только вполголоса произнес "Привет", даже не шелохнувшись.
   Тиани подошла и села на табурет рядом со столом.
   - Какой насыщенный у меня получился день, - устало усмехнулась она.
   Орсо отвернулся от приборов, отошел к другому, не занятому лабораторным оборудованием столу, одним движением взлетел на него и уселся, скрестив ноги.
   - Рассказывай.
   Тиани снова пересказала свой разговор с Ректором, отметив, что при беседе с Орсо она не чувствует того давления, которым Луна пыталась заставить ее замолчать ранее в "гостиной". Описывая свое сопротивление воздействию на сознание при разговоре с Ныряльщиками, Тиани снова ощутила торжество, заметив, что учитель смотрит на нее с явным одобрением и гордостью.
   - Очень хорошо, - сказал наконец Орсо, - ты быстро учишься. Я рад, что владение искусством концентрации тебе пригодилось. Но не советую тебе злоупотреблять этими способностями. Кто знает, в какой момент у тебя закончатся силы?
   - Я понимаю, - кивнула Тиани, - но все же я не могла поступить иначе. Ребята должны были услышать всё.
   - Сейчас ведь ты чувствуешь себя нормально? - уточнил Орсо. - Из этого следует, что ты могла бы передать информацию мне, а я пересказал бы ее Марону и остальным.
   - Хотите сказать, вас Луна не попыталась бы остановить? Но...
   - Я хочу сказать, - перебил ее Орсо, - что мне абсолютно все равно, даже если мне посреди рассказа на голову обрушится потолок - никому от этого хуже не станет. А твоя задача слишком важна для будущего нашего мира, поэтому ты не имеешь права понапрасну рисковать собой.
   - Мастер Орсо, - тихо проговорила Тиани, - "никому хуже не станет" - зря вы так...
   Орсо прервал ее нетерпеливым и раздраженным жестом.
   - Я никому ничего не должен, - жестко сказал он, взгляд его хлестнул Тиани двумя режущими струями огня, - и никому не желаю оказаться должным мне. Запомни это, - он спрыгнул со стола и отошел к окну, скрестив руки на груди. Тиани испуганно замерла.
   - Не обращай внимания, - наконец глухо произнес Орсо, - я просто в самом деле устал от этого всего - как от ходьбы в темноте по полю, полному ловушек. Я больше не хочу начинать жить заново. Поэтому я остаюсь с моими клинками, приборами и книгами, а не с вами. Попытайся понять. Изменить это ты все равно не сможешь.
   - Хорошо, учитель, я попытаюсь, - тихо сказала Тиани, - но и вы меня поймите. Мы, ваши ученики, просто не можем выполнить ваше требование и перестать любить вас, это выше наших сил. Простите нас за это. Пока еще мы не стали холодным и прочным оружием. И возможно, никогда и не станем.
   - Тогда вы сломаетесь, - вздохнул Орсо, - и поставите под угрозу жизнь всего нашего мира. Но я понимаю тебя. Как ни больно мне это признавать, - он повернулся к Тиани и развел руками, - вы тоже мне не безразличны. Иначе меня бы вообще здесь не было.
   Тиани отчаянно хотелось броситься к учителю и обнять, но она стеснялась, понимая, что это совершенно недопустимо, и только завороженно смотрела на него светящимися глазами. Неожиданно Орсо, уловив ее состояние, сам шагнул к ней и коротко обнял, по-отцовски потрепав по макушке. У Тиани вдруг защипало в глазах, она замерла и закусила губу, чтобы не всхлипнуть. Орсо, легко улыбаясь, отошел к столу с приборами.
   - Поможешь мне? - он кивком указал на лабораторный журнал. Тиани, просияв, вскарабкалась на табурет, открыла журнал и взяла вложенный в него тонко очиненный карандаш. Орсо склонился над шкалой первого прибора.
   - Записывай в первую графу, - скомандовал он и начал диктовать цифры.
  
   Начались и закончились короткие зимние каникулы. Тиани, пользуясь перерывом в занятиях, за семь дней провернула почти всю работу по подбору теоретического материала к диссертации. Во время каникул она намеревалась съездить в Аскен, понаблюдать, а возможно, и поговорить с потенциальным Клинком, но он неожиданно покинул город и оказался вне пределов досягаемости: возможно, просто уехал в гости на каникулы. Тиани решила подождать, а заодно и получше подготовиться к будущим беседам с новичками.
   Остальные Ныряльщики занимали свободное время кто чем хотел: Сайн катался на горных лыжах, к удивлению товарищей умудряясь время от времени вытащить с собой и лабораторного затворника Белклива. Трент временно перебрался домой, жалуясь, что уже почти забыл, в какую сторону у него в квартире открываются дверцы шкафов. Ридан заявил, что уходит в спячку, и наказал будить его только в случаях крайней необходимости - например, если Университет рушится или кто-то принес из города пирожных. Кэли уехала домой и каждый день слала сестре шутливо-тоскливые сообщения о том, как же там скучно. И только для Марона, как для сотрудника службы Охраны, ничего в эти дни не изменилось. Он по-прежнему выходил на патрулирование, проводил тренировки по расписанию и время от времени заходил выпить чаю в "гостиную".
   Несмотря на повышение статуса Тиани в отряде, формальным руководителем и организатором все равно оставался капитан, и ничего не изменилось в традиции рассылать членам отряда на коннекторы приказы явиться в такое-то время на общее собрание. Вечером предпоследнего дня каникул Тиани, как обычно, вошла в "гостиную", кивком поздоровавшись с сидящими там заспанным Риданом, более обычного встрепанным Белкливом и ехидно косящимся на него Сайном. Через полминуты в дверь вбежал Трент, кивнул всем и занял свое место. Не хватало только Марона.
   Минут через пять в коридоре послышались шаги, и Ныряльщики непроизвольно подняли взгляды на дверь. Звук шагов совершенно не походил на решительную походку капитана, и все члены отряда в недоумении замерли... кроме Тиани, у которой от принесенной седьмым или восьмым чувством Ключницы догадки сердце заколотилось от радости.
   Дверь наконец открылась, и на пороге возник улыбающийся Вайри.
   Товарищи разом вскочили с мест и бросились к нему. Вайри выглядел совершенно здоровым, окрепшим, и только когда он поднял руки, чтобы обнять подоспевшего первым Ридана, Тиани заметила, что правая рука в плечевом суставе движется скованно, не поднимаясь полностью. Вайри счастливо улыбался, обнимался со всеми по очереди и по возможности отвечал на сбивчивые вопросы друзей. Наконец Ныряльщики утащили его к дивану, усадили и сами расположились вокруг на табуретах и прямо на полу. Тиани, решительно растолкав мужчин, уселась на диван рядом с Вайри и обняла его за плечи.
   - Да, я вышел из отпуска по болезни и со второго полугодия приступаю к учебе, - сказал Вайри, - соответственно, и в отряд вернусь. У меня еще куча проблем с подвижностью правой руки, - он вытянул руку и покрутил ею в плечевом суставе, слегка морщась, - но, исходя из того, что мне рассказал папа, фехтование больше не является основой нашей службы. Тем более что я вообще-то специализируюсь на боевой магии, а там гибкость в плече не так уж и нужна.
   - Отлично, - сказала Тиани, с удовольствием разглядывая Вайри, совершенно такого же, как до ранения, веселого, открытого, по-детски любопытного и восторженного, - нам тебя очень не хватало. Только вот скажи ты мне, друг мой, - она шутливо встряхнула его за плечи, - почему ты ни разу не объявился за это время? В гости-то мог зайти...
   - Папа запретил, - улыбка на губах Вайри на мгновение погасла. Тиани молча кивнула, все поняв.
   - Но он все тебе рассказывал? - уточнила она. - У нас так много всего произошло.
   - Да, - Вайри глянул на нее, - я знаю и о ваших контактах с Чужаками... то есть с Клинками с другого слоя, и о твоем... изменении, - в глазах Вайри мелькнуло сочувствие, - и о его причине.
   - Да, многое изменилось, - подтвердила Тиани, отводя взгляд, - но отряд продолжает работать, и ты по-прежнему нам нужен. И как же я рада, что ты вернулся! - она снова стиснула Вайри в объятиях. Тот, улыбаясь, крепко обнял ее в ответ. Тиани вдруг ощутила изменение эмоционального поля, глянула через плечо Вайри и увидела Марона, который стоял в паре шагов и смотрел на них с печальной улыбкой, за которой прятались страх и тоска.
  
   На следующий день Тиани с Мароном решили провести запланированную встречу с Ныряльщиками урочища Дрейендаль. Марон намеревался в первую очередь поговорить с их командиром, но Тиани колебалась, не зная, не лучше ли обратиться непосредственно к Ключнику. Марон на это возражал: во-первых, совершенно не факт, что Ключник позволит найти себя в своем жилище, запрятанном где-то в горах; во-вторых, для командира Ныряльщиков то, что его сущность известна кому-то постороннему, в любом случае должно уже быть поводом выслушать собеседника.
   - Ну хорошо, давайте сделаем так, - сдалась Тиани, - сперва пообщаетесь с этим командиром, а дальше - по обстановке. Я поеду с вами и буду наблюдать за разговором со стороны. Показаться Клинку я имею право, мне запрещено только самой говорить о некоторых вещах. Поэтому я появлюсь под конец вашего рассказа - для придания вашим словам большего веса.
   - Договорились. Тогда отправляемся завтра прямо с утра, если у тебя есть такая возможность, - Тиани кивнула.
   Добраться до Дрейендаля было не так-то просто. Кружной путь через три портала, потом две станции рельсоходом, и под конец - час пути пешком. Отправившись в путь сразу же после открытия корпуса, Тиани и Марон добрались к месту назначения только в полдень. Селение Дрейендаль представляло собой деревушку с числом жителей человек в восемьдесят, почти все из которых были сотрудниками отделения Лабораторий и стражниками. Командир местных Ныряльщиков так же, как и Марон, был капитаном Стражи и в данный момент сидел в караульном помещении форта, сменившись с ночного дежурства и почему-то не уходя в казармы.
   Марон обратился к стражникам на входе в караульное здание с просьбой доложить о его прибытии командиру Свартстайну. Стражник связался с капитаном по коннектору и кивнул Марону, пропуская его внутрь. Марон незаметно оглянулся на Тиани, которая стояла в нескольких шагах позади, применив свою способность оставаться незамеченной, и вошел в полутемный коридор караулки. Тиани последовала за ним, внимательно глядя по сторонам и обычным зрением, и зрением Ключника - попасться на глаза кому-то из Ныряльщиков раньше времени ей не хотелось.
   Марон постучал в дверь кабинета капитана и, услышав "Войдите", шагнул внутрь, притворив за собой дверь. Тиани встала у стены рядом с дверным проемом и напрягла слух.
   - Доброго дня, - сказал капитан Свартстайн, поднимаясь из-за стола и обмениваясь с Мароном рукопожатиями. Тиани, не видя внешности командира, чутьем Ключника оценила его физические кондиции: возраст - около сорока пяти, ростом не уступает высокому Марону, сильный, гибкий... явно практикует, кроме фехтования, еще и какие-то виды боевых искусств без применения оружия.
   - Братья и сестры, едины в одном, - без лишних предисловий вполголоса произнес Марон, - приветствую вас, коллега.
   Тиани задохнулась от интенсивности охвативших Свартстайна эмоций: оторопь от неожиданности, невольный испуг, затем - недоверие, недоумение и просто удивление, смешанное с тревогой и подозрительностью.
   - Не ожидал, - усмехнулся хозяин кабинета, - ну что ж, тем не менее, я очень рад. Прошу, садитесь. И представьтесь, пожалуйста. Мое имя вам известно, но все же повторю - Леден Свартстайн, капитан Стражи.
   - Марон Редренн, капитан Стражи. Мы коллеги и по официальной работе, - Марон уселся напротив Ледена и положил ладони на стол. - Я пришел к вам с очень непростым разговором и не могу ожидать, что вы сразу же поверите мне. Но все же выслушайте и оцените то, что я вам расскажу, исходя из вашего собственного опыта.
   Разговор длился больше часа. Тиани устала стоять и уселась на пол, поджав ноги, чтобы о них кто-нибудь не споткнулся. Вначале Леден молча слушал, и Тиани чувствовала волнами нарастающие в его душе недоверие, гнев и невольный страх. Затем он, не выдержав, перебил Марона и начал приводить свои аргументы против новой теории сосуществования миров и источника опасности, постепенно сдавая позиции под влиянием все новых и новых фактов, которые гость излагал в строгой временной и логической последовательности. Марон договорился с Тиани, что в первом разговоре не будет упоминать о Карсте, намекнет лишь на то, что поиск виновного ведется на самых высших уровнях. Однако он передал коллеге практически все сведения, полученные от Анны, Орсо и Ольги. Рассказ о заключении союза с пришельцами из-за Барьера поразил Ледена больше всего остального.
   - Ничего себе, - изумленно произнес командир местных Ныряльщиков, - если все так и есть, как вы говорите... Нет, коллега, не думайте, что я подозреваю вас во лжи, просто... В это очень, очень сложно поверить. Понимаете, мы ни разу за все это время не встречали ни одного Чужака, хотя наш Ключник постоянно предупреждает нас о них. Мы выходим за Барьер с оружием, но нам ни разу не приходилось применять его. А у вас, оказывается, всего-то в сотне километров от нашего урочища все это время происходили такие жуткие вещи!
   - Ваше счастье, капитан, что вам и вашим людям не приходилось встречаться с ними, сражаться и убивать или самим нести потери, - тяжело проговорил Марон. - Того, что я испытал, когда сам узнал правду, я не пожелаю испытать никому. У меня погибла подчиненная, едва не погиб родной сын. И ту, вторую сторону потери тоже не миновали. А оказалось, что мы должны были не враждовать, а стоять плечом к плечу. Я сам едва не утратил веру и решимость. Что уж говорить о моих ребятах...
   - Я понимаю, - отозвался Леден, - и я благодарен вам за то, что вы пришли и поделились этой информацией. Хотя опять же - понятно, что вы не могли поступить иначе.
   Тиани поднялась с пола и вошла в комнату.
   - Доброго дня, капитан Леден, - сказала она, откидывая капюшон, - скажите, можете ли вы от моего имени поговорить с вашим Ключником?
   Леден от неожиданности отшатнулся, но мгновенно совладал с собой и поклонился.
   - Меня зовут Тиани Морттен, - представилась Тиани, - я не так давно стала Ключницей отряда Мастера Марона. Нам, Ключникам, запрещено встречаться и беседовать друг с другом, поэтому я вынуждена просить вас об этой услуге. Если вы поверили словам моего командира и готовы присоединиться к нашим поискам вместе со всем отрядом, я прошу вас выяснить позицию вашего Ключника по этому вопросу. Я прекрасно понимаю, что действовать вразрез с его указаниями вам будет непросто, если вообще возможно. Поэтому нам надо знать, можем ли мы на вас рассчитывать.
   - Конечно, госпожа Тиани, - кивнул Леден, - я как можно быстрее поговорю с Виттом и немедленно свяжусь с вами. Не думаю, что он будет чинить нам какие-то препятствия. В конце концов, все Ключники должны получать примерно одни и те же знания вместе со своей силой.
   - Я в этом сомневаюсь, - вздохнула Тиани, - но все же надеюсь, что вы правы. Давайте обменяемся контактами, - она достала из кармана коннектор, - и будем держать друг друга в курсе происходящего.
  
   - Мне он понравился, - заметила Тиани, идя рядом с Мароном по заснеженной дороге к станции рельсовой дороги, - даже интересно будет познакомиться с его ребятами. Каков отряд при таком командире?
   - Интересно, а какое впечатление о нашем отряде может сложиться после знакомства со мной? - усмехнулся Марон.
   Тиани задумалась.
   - Вы очень строгий, - наконец ответила она, - у вас обычно такой грозный вид... Но взгляд при этом добрый. Когда вы не ругаетесь, конечно. Поэтому, глядя на вас, можно предположить, что ваши подчиненные боятся вас до дрожи в коленках, но безгранично уважают за вашу справедливость, свято блюдут дисциплину, готовы за вас шагнуть в огонь, а в свободное время с удовольствием занимаются всякими глупостями, как дети, потому что вы - строгий, но не злой отец и позволяете своим детям многое - при условии, что они беспрекословно выполняют ваши указания на службе. А все именно так и есть у нас в отряде.
   - Интересная характеристика, - хмыкнул Марон, и Тиани уловила, что он нисколько не обижен, а скорее доволен и рад услышать такое о себе.
  
   Вернувшись в Университет, Тиани зашла в "прибежище" переодеться и обнаружила, что Кэли еще не приехала от родителей. С завтрашнего дня начинались занятия, и все студенты и преподаватели должны были вернуться с каникул сегодня вечером. Тиани вздохнула, представив, какие напутственные речи, наставления и проповеди сейчас приходится выслушивать сестренке.
   Тиани захватила тетрадь, намереваясь остаток вечера провести в лаборатории у Ридана, и по дороге заглянула в "гостиную" выпить кофе. Самого Ридана она обнаружила как раз там - сидящим на подоконнике и глубокомысленно рассуждающим о философском подтексте недавно прочитанной им книги о жизни общинных насекомых, в частности, термитов и муравьев. Тиани покатывалась со смеху, в очередной раз поражаясь разносторонности интересов своего коллеги и наставника, одержимого ученого и дисциплинированного бойца, известного своими острым умом, отвагой и умением концентрироваться на поставленной задаче в любой ситуации. А тут он с ужасно серьезным видом, рассказывая об устройстве термитника и подкрепляя слова пафосными жестами, вдохновенно нес такую восхитительную ахинею, что слушать его без смеха было просто невозможно.
   Вайри, который сидел на диванчике, тоже заливался смехом и, изображая студента на лекции, время от времени нарочито подобострастным тоном задавал Ридану вопросы, выслушивал ответы и начинал смеяться еще громче. Тиани боялась отхлебнуть кофе, чтобы не поперхнуться, и сквозь смех уговаривала их прекратить ее смешить, позволить спокойно перекусить и пойти заниматься делами. Ридан, переключив внимание на нее, немедленно устроил ей экзамен на знание принципов устройства муравьиной общины. Получив заслуженное "неудовлетворительно", Тиани демонстративно опечалилась и, собрав все самообладание, все-таки вернулась к процессу пития кофе.
   - Что вы тут ржете на весь коридор? - раздался от двери тоненький веселый голосок. В "гостиную" вошла Кэли, улыбаясь и переводя взгляд с Ридана на Тиани. Заметив сидящего на диване Вайри, с которым она не была знакома, Кэли смутилась и робко проговорила: - Здравствуйте...
   Вайри обернулся и встретился с Кэли взглядом. Тиани словно тряхнуло разрядом молнии, дыхание перехватило, как от порыва ледяного ветра - она внутренним зрением увидела протягивающиеся между своей сестрой и сыном командира невидимые прочные нити, ощупывающие пространство, стремящиеся друг к другу, встречающиеся, сплетающиеся, связывающиеся прочными узелками... Эти двое сами еще ничего не успели понять, а Тиани уже проследовала за этими нитями к месту их прочного соединения и далее, просчитала вероятности... и с беззвучным криком полетела в бездну безысходности, чувствуя, как сердце сковывает тяжелое оцепенение.
   - Тиа, что с тобой? Ты меня слышишь? Эй... - сквозь тяжелый, гулко стучащий в висках звуковой туман донесся до Тиани голос сестры.
   - Да ничего, ничего, Мышонок, все со мной в порядке...
  
   Тиани решила ничего не говорить ни Кэли, ни Вайри, ни тем более Марону. Она прекрасно понимала, что любые предупреждения, угрозы, запреты могут сделать ситуацию только сложнее. Еще не осознанная самими молодыми Клинками взаимная привязанность - или, точнее, зависимость - уже легла дополнительной тяжестью на плечи Ключницы, в очередной раз осознавшей свою полную беспомощность перед лицом опасности, нависающей над ее подопечными.
   Единственным, с кем она могла поделиться, оказался опять же Орсо. Тиани каждый раз ужасно стеснялась беспокоить его, но ничего не могла с собой поделать: ей было страшно и одиноко наедине с собственной силой, а он был хотя бы отчасти знаком с ее проявлениями и мог оказать неоценимую поддержку всего одной короткой точной фразой. Поэтому Тиани, сокрушенно вздохнув, набрала на коннекторе сообщение: "Простите за беспокойство. Можно к вам зайти?". Через полминуты, показавшиеся ей получасом, коннектор, тихонько звякнув, принес ответ: "Через час в тренерской".
  
   Выслушав Тиани, учитель отошел к стене, сложив руки на груди, уставился на свой любимый покрытый узорами клинок и долго молчал, застыв абсолютно неподвижно и, казалось, даже не дыша.
   - На вашем с Мароном месте я бы отправил кого-то из них, скажем, в отряд к Свартстайну, - наконец глухо проговорил он, - но они оба студенты, и ссылать их в эту глушь без веских тому обоснований - жестоко. Не поймут. Будут сопротивляться. И будут правы. Да и попытки ломать и переворачивать чужую судьбу никогда еще не приводили ни к чему хорошему, - он повернулся к Тиани, поникшей, раздавленной. - Изучай свою силу. Это единственное, что тебе остается - вдруг ты нащупаешь ту нить, за которую можно аккуратно потянуть, чтобы отвести занесенный меч в сторону.
   - Думаете, такая нить существует? - безжизненным голосом проговорила Тиани, не глядя на учителя.
   - Не знаю, - Орсо неуловимым движением оказался рядом, опустился на пол перед Тиани и положил ей руку на плечо, - но я хочу, чтобы ты верила в это, - он заглянул ученице в лицо, оранжевые лучи впились ей в зрачки, излучая силу и тепло. Тиани взглядом поблагодарила учителя и тихо всхлипнула.
   Орсо поднялся на ноги, отошел и уселся на пол у стены.
   - Ты должна поставить в известность Марона, - жестко сказал он, - он так же, как и ты, имеет право знать, наблюдать и где-то, возможно, подстраховать. Понимаешь? - Тиани кивнула. - Следует ли что-то говорить им самим? - не торопись. Подожди проявления более явных признаков взаимной привязанности. По сути - ты со мной согласна? - совершенно неважно, произойдет между ними что-то или нет. Ты сама видела нити, которые их соединили. Теперь любой удар, который получит один, неминуемо почувствует и второй.
   - Ох, не знаю, как я смогу рассказать это Марону, - пробормотала Тиани, закрыв лицо рукой, - вроде бы и вины на мне никакой нет, и почему-то так страшно смотреть ему в глаза...
   - Вот что, - Орсо снова поднялся на ноги и заходил по комнате, - есть у меня одна гипотеза. Займись ее проверкой. Луна требует от тебя аккумуляции и передачи эмоциональной энергии. Для этого она будет постоянно устраивать людям в твоем окружении различные встряски, как правило, негативного характера. А ты научись получать энергию из других источников. Изучи ее природу, найди в себе ее хранилища, пойми, как и чем можно их заполнить. Возможно, я смогу помочь тебе - обучу дополнительным методикам концентрации. И даже если у тебя ничего не получится - ты все равно узнаешь много важных вещей о своем даре. Но если эксперимент окажется удачным - ты найдешь замену той энергии, на которую Луна рассчитывает, нанося удары по твоим близким. И тогда все эти встряски окажутся ни к чему.
   Тиани подняла на Учителя глаза, сияющие ровным бело-красным светом.
   - Спасибо, - прошептала она и, сложив руки перед грудью, с благодарностью поклонилась.
  
   Цель была определена. Методы ее достижения предложил Мастер Орсо. Тиани погрузилась в исследование своего дара с такой же одержимостью и сосредоточенностью, как и в эксперименты по изучению свойств воды. Теперь она почти все свободное время проводила в зале тренировок в форте. Орсо учил ее различным методикам концентрации, медитации и управления внутренней энергией. Через три недели она уже могла отчетливо проследить потоки энергии внутри своего тела, усилием воли изменить их направление, задержать, накопить и выплеснуть ударом или импульсом. Пока еще ей было непонятно, поможет ли это чем-то в ситуации с Кэли и Вайри, но в целом польза от этих занятий была неоспоримой. Тиани постепенно расширяла границы своих возможностей применения силы Луны без риска навредить другим. Она лечила легкие простуды, головную боль и небольшие ушибы у Ныряльщиков, помогала найти потерянные вещи, восстанавливала сломанные или разбитые предметы. Все это умели и водные маги различных профилей, но Тиани для осуществления этих действий пользовалась не энергией воды, а своими внутренними ресурсами, которые она училась бережно расходовать и безопасно восстанавливать.
   Что касается упомянутых Кэли и Вайри... Тиани поговорила с Мароном. Тот был точно так же, как и сама Тиани, совершенно раздавлен и ошеломлен, однако согласился с ней в том, что вмешательством в эти сложные материи можно сделать только хуже.
   - Что ж, будем наблюдать... и ждать, - заключил командир, растерянно глядя на Ключницу тускло светящимися глазами.
   Сами же молодые люди, не подозревая, каких переживаний стоит близким их растущая взаимная симпатия, просто с удовольствием проводили свободное время в обществе друг друга, перебрасывались сообщениями через коннекторы в перерывах между занятиями, вставали в пару на тренировках, без конца подшучивали друг над другом - в общем, вели себя так, как и все юные, беззаботные, питающие друг к другу слабость парочки во все времена и во всех уголках всех миров. Тиани, глядя на них, не могла не умиляться, несмотря на витающее над этой идиллией темное облако недобрых предчувствий.
   Вечерами Кэли, сидя в "прибежище" за уроками, то и дело заглядывала в экран звякающего коннектора, хихикала и быстро набирала ответные сообщения. После окончания занятий (Вайри учился в корпусе факультета боевой магии за городской стеной, а медицинский факультет Кэли располагался во втором корпусе, связанном с главным галереей-переходом) Кэли никуда не уходила до тех пор, пока ее друг не появлялся в "гостиной", после чего они, выпив кофе и вполголоса обсудив в уголке произошедшее на занятиях за день, вместе бежали на тренировку, в библиотеку или по каким-то неведомым общим делам. Марон, становясь свидетелем этих проявлений дружбы, только с каменным лицом отворачивался и пытался делать вид, что ничего не заметил. Тиани горько вздыхала и думала, не настал ли момент, когда следовало бы уже поговорить с Кэли.
   Забот хватало и без того. Свартстайн передал Марону сообщение от их Ключника: тот был благодарен коллегам за предоставленную информацию и всецело готов сотрудничать. Леден со своим заместителем Астри прибыли в Университет и познакомились со всем отрядом. Марон и Ридан, в отсутствие Ворта ставший заместителем командира, начали разрабатывать совместную с Дрейендалем программу исследований и наблюдений. Ридан с Белкливом посетили дрейендальский форт и провели совместную тренировку по фехтованию с тамошними Ныряльщиками, после чего Ридан выпросил пять дней отпуска за свой счет и снова отправился туда - перенимать у Ледена техники боя без применения оружия. Вернувшись, он признался, что уже очень давно не получал такого удовольствия, раз за разом проигрывая тренировочные поединки. Марон заинтересовался и пообещал откомандировать Ридана в Дрейендаль на более длительный срок, когда у того будет отпуск на основной работе.
   Ранним утром предпоследнего дня второго месяца зимы Тиани, собираясь на занятия, вдруг ощутила изменение в энергетическом поле, формируемом эмоциями Клинков. Прислушавшись и определив направление, она всплеснула руками и схватила коннектор.
   - Мастер Марон, доброго утра, - торопливо проговорила она, - вы не могли бы сходить сейчас к форту или отправить туда кого-то из ребят, кто свободен? К нам перешел кто-то с той стороны Барьера. Нужно встретить его, а у меня занятия...
   - Хорошо, - отозвался Марон, - я сам схожу. Кто прибыл, ты определила?
   - Судя по оттенку сигнала, это точно не Ключник, то есть не Ольга. Получается, это Василий. Попросите его дождаться меня, пожалуйста! Я освобожусь в двенадцать.
   - Понял тебя, - сказал Марон и отключил связь.
   После окончания занятий Тиани бегом бросилась на пятый ярус. Влетев в "гостиную", она с облегчением убедилась, что гость не ушел до ее прихода: полупрозрачный силуэт Василия был отчетливо виден на фоне дивана. В углу на табурете сидел Белклив и пил чай, Василий тоже держал в руке синюю чашку, выглядящую очень странно на фоне его призрачно-белого тела. Тиани перенастроила зрение и рассмотрела гостя, так сказать, в цвете: он оказался темноволосым и кареглазым, по возрасту - примерно ее ровесником. Увидев Тиани, Василий быстро поднялся с дивана и коротким поклоном поприветствовал ее.
   - Привет. Рада тебя видеть. -Тиани кивнула в ответ. - Как у вас дела? Ты просто так пришел или... Ты, наверно, уже всё рассказал Марону. Но повтори, пожалуйста, для меня хотя бы самое основное.
   - Основное... - вздохнул Василий, снова садясь на диван. - Основное, пожалуй - то, что Оля стала Ключницей. И с тех пор ей исключительно худо, и с каждым днем все хуже и хуже, - он сокрушенно опустил голову, - и я ума не приложу, что с ней делать и как помочь.
   Тиани села рядом с ним.
   - А в чем это проявляется? - тихо спросила она.
   Василий вполголоса рассказал ей о своих наблюдениях и предположениях.
   - Сама-то она никогда не жалуется, не позволяет себе показывать слабость. Прямо как Бьёрн... - Вася тяжело вздохнул. - И я боюсь, что она просто выгорит вся, понимаешь? Так нельзя. Она, конечно, сильная, она получила зрение Четырех Глаз и все такое... Но я-то ее знаю. Она просто человек, мягкий, добрый... Никакое не оружие, что бы она сама ни говорила по этому поводу. Что мне делать, как вытащить командира за уши из хандры? - Василий с беспомощной улыбкой заглянул Тиани в лицо.
   - Пожалуй, я могу тебе помочь, - медленно проговорила Тиани. - Конечно, очень жаль, что я не могу поговорить с Ольгой сама. Придется тебе запомнить все как можно точнее. А может, даже что-то и записать... Дело в том, что у меня были точно такие же сложности. Но мне помогли нащупать опору. И я постараюсь передать Ольге всё, что знаю. Слушай...
   Тиани рассказывала о своих тренировках по управлению внутренней силой, о методиках концентрации, которым ее научил Орсо, о своих успехах и неудачах. Василий слушал, впитывая информацию, боясь пропустить хоть слово, и в конце концов и в самом деле попросил лист бумаги и карандаш и начал коротко записывать некоторые моменты рассказа Тиани.
   - Не знаю, справится ли она без наставника, - задумчиво сказала Тиани, закончив рассказ, - мне-то повезло - у меня есть замечательный учитель...
   Василий опустил глаза, Тиани почувствовала, как в нем всколыхнулась боль.
   - Знаю, - извиняющимся тоном сказала она, - прости. Мне очень жаль, что я не знала вашего учителя лично. Но я понимаю, что он был хорошим человеком и прекрасным наставником для вас.
   - Я думаю, Оля справится, - сказал Василий, просматривая свои записи, - в конце концов, Бьёрн всегда очень ее хвалил. Она все схватывала на лету. И в этом, думаю, разберется, - он бережно сложил листок и спрятал в карман. - А у вас тут что происходит? Капитан мне рассказал о вашем объединении с другим отрядом, о том, что его сын вернулся в строй... Не хочешь еще что-нибудь передать Ольге?
   Тиани, немного поколебавшись, все же рассказала Василию о том, о чем не стал упоминать Марон - о возникшем взаимном увлечении Кэли и Вайри. В конце концов, Ольге предстояло набирать в отряд новых Клинков, и она тоже может рано или поздно столкнуться с подобной проблемой среди своих подчиненных.
   - Сочувствую тебе, - пробормотал Василий. - Даже не знаю, что тут еще сказать.
   - А что тут скажешь, - вздохнула Тиани, - это жизнь, никуда не денешься. Будем как-то ее жить, пока все мы еще живы.
   Василий вернулся к себе, раз двадцать поблагодарив Тиани за советы для Ольги. Тиани искренне надеялась, что они в самом деле окажутся полезными. Она чувствовала страх и боль Василия, который понимал, что Ольга, его единственный оставшийся напарник и ближайший друг, медленно угасает, выгорая изнутри, рассыпаясь пепельными хлопьями тоски. Понимал и сам сгорал от отчаяния и бессилия, от мучительного сопереживания и неспособности помочь.
   Да, мы просто люди, мы не можем стать холодным и прочным оружием. Мы и не хотим им становиться. Наша боль есть символ нашей человечности, и мы ни за что не откажемся от нее.
  

***

   Ожидая начала вечерней тренировки, Тиани бесцельно бродила по корпусу в попытках разогнать тяжелый туман в голове. Спустившись на третий ярус, она применила к себе эффект незаметности и медленно двинулась по кругу, обходя галерею вдоль перил и задумчиво глядя вниз, к подножию центральной колонны. Ей необходимо было хотя бы немного побыть одной. Никак не удавалось вернуть самообладание после разговора с Василием. Сколько ран на душе этого простого паренька, никакого не героя и не сверхчеловека... Сколько он уже вынес и сколько ему еще предстоит? Найти родную душу - Анну - и потерять, причем уже дважды. Найти друга и учителя - и потерять. Обрести нового друга - и беспомощно наблюдать, как она страдает, мечется в агонии и медленно угасает. Почему Василий до сих пор не стал Ключником? У него не будет иного выхода, если с Ольгой что-то случится. Но Тиани подозревала, что Василий может такого исхода просто не пережить.
   Где лежит предел человеческой прочности? Мысли Тиани переключились на Орсо. Человек, которому уже нечего терять, всеми силами старающийся вновь не подпустить кого-то слишком близко, не обрести того, что снова сделает его уязвимым. Тиани бесконечно восхищалась Орсо, была ему безгранично благодарна за помощь, поддержку и наставления, любила его так сильно и беззаветно, как только можно любить учителя, наставника, отца. Она искренне желала ему преуспеть в стремлении избегать новой боли. Он был дорог и необходим ей - но она не могла в полной мере считать его своим другом, слишком велика была дистанция между ними.
   Тиани мысленно перебирала примеры глубокой привязанности, которые могла найти в своем окружении. Марон и Вайри. Узы крови - но не только. Отец и сын были и настоящими друзьями, вдвоем составляли единое целое, легкий характер сына отлично уравновешивал закрытость и суровость отца. Вайри и Кэли... Тут пока без комментариев. Все еще зыбко и туманно, легко и поверхностно, как дыхание юной девушки. Тиани видела, что на данный момент нити вероятностей знают о происходящем между этими двоими намного больше, чем они сами.
   Кэли и сама Тиани, сестры, подруги с самого раннего детства. Отношения "старшая - младшая", "лидер - хвостик". Получавшие от родителей не так уж много тепла, сестры всегда были друг для друга поддержкой, отдушиной и безопасной тихой гаванью. Одна без другой будет чувствовать себя как иголка без нитки, как ключ без замка. Вроде бы жива - но зачем?..
   Маяни и Сайн. Насколько глубоко было чувство Сайна? Он не стал Ключником, внешне он совершенно оправился, но Тиани знала - теперь она могла это отчетливо видеть своим особым зрением - что рана в его сердце так полностью и не зажила. Маяни и она сама. Безусловно, эта потеря была первой из тех, что породили нынешнюю Ключницу. Ни с кем Тиани за всю свою жизнь не испытывала такого единения, такого взаимопонимания с полуслова, с полувзгляда, с малейшего намека на движение руки - ни с кем, кроме...
   Тиани остановилась и прислушалась к беззвучной вибрации энергетического поля вокруг. Нет, ничего, просто показалось. Или?.. Она отошла к стене, закрыла глаза и сосредоточилась, пробираясь между переплетающимися незримыми нитями, связывающими ее с Клинками. Нет, никаких новых сигналов. Но все же - что-то изменилось. Или - Тиани широко раскрыла глаза и уставилась пылающим взглядом в пространство, в никуда, внутрь себя - просто наконец-то пришла пора что-то изменить?
  
   И вот она уже стоит в полутемном коридоре лечебницы перед той самой дверью. Что-то позвало ее, подало тот самый знак, которого она ждала.
   Ты уверена, что тебя не обманули? Нет, конечно, не уверена. Так не лучше ли повернуться и уйти, пока не поздно?
   Тиани решительно шагнула в палату и плотно закрыла за собой дверь.
   Ничего, совершенно ничего не изменилось в состоянии пациента. Тиани несколько раз повторила считывание. Ничего. Так что же привело ее сюда? Что она должна сделать?
   Тиани наклонилась и вгляделась в желтоватое, безжизненное лицо друга.
   "Ты знаешь, зачем я здесь. Я больше не могу просто сидеть и смотреть на тебя. Сейчас я готова идти до конца - каким бы он ни оказался".
   Взяв Ворта за безжизненную, иссохшую руку, Тиани легко сжала его пальцы и закрыла глаза. Сконцентрировавшись на циркуляции силы внутри себя, она двинулась по энергетическим каналам, перекрывая доступ к центральному резервуару, предназначенному для питания Луны, и обращаясь к тем скрытым хранилищам, неприкосновенным тайникам, которые должны поддерживать ее саму, питать тело, разум и сознание при запредельных нагрузках. Упорядочив ток энергии в своем теле, Тиани сосредоточилась и представила, что через сухую холодную кожу ладони Ворта ее сознание вместе с теплом ее руки проникает в его кровеносные сосуды. По венам она медленно добралась до сердца, средоточия всех путей, а оттуда по артериям кровь принесла ее в мозг.
   Тиани не знала, что ей следует делать, но и не пыталась оценивать происходящее разумом, доверившись инстинктам. Вся ее боль, все одиночество, страх и тоска прошедших пяти недель сейчас собрались воедино и переплавились в инструмент, которым она осторожно касалась замерших, поврежденных, обескровленных участков мозга Ворта, восстанавливая кровообращение, снимая давление - не просто исцеляя, а будто бы возвращая во времени назад, в то состояние, в котором они находились до повреждения. Сила перетекала в кровь Ворта из запасников и потайных хранилищ в теле Тиани, руки и ноги ее леденели, сердце теряло ритм, грудная клетка поднималась и опускалась рывками, с трудом прогоняя воздух через легкие. Тиани отдавала на восстановление сил Ворта всю себя, не заботясь о том, что после этого останется от нее самой.
   Наконец ресурсы энергии полностью иссякли, и Тиани застыла, не в состоянии пошевелиться. Тело сковало оцепенение, в ушах стоял противный звон, как при кровопотере. Постепенно осознавая произошедшее, Тиани захлебывалась леденящим ужасом: что она натворила? Не лишила ли она Ворта - и себя! - последнего шанса, последней хрупкой надежды? Какие запреты она нарушила, какие грани переступила? Кто будет расплачиваться за это?..
   Целую вечность, казалось, ничего не происходило, и Тиани готова была закричать от ужаса и тоски. Наконец, когда она окончательно обессилела и потеряла надежду, что-то неуловимо изменилось, словно смятая ткань мира дрогнула и начала расправляться. Эмоционально-энергетическое поле, всегда выглядевшее для Ключницы как ровное жемчужно-серое полотно, на котором различными цветами отображались всплески чувств людей и Клинков - оттенками красного, оранжевого, фиолетового для отрицательных эмоций и синего, зеленого, желтого - для положительных, вдруг запульсировало и подсветилось зеленовато-голубым сиянием, на фоне которого все остальные цвета стали казаться ярче и чище. Мир мигнул и включился, как светильник, Тиани уже и забыла, каким ярким он может быть...
   Мысли путались, в голове шумело, виски сдавила тупая боль, угрожая обмороком, но Тиани словно бы поднялась над этими ощущениями, купаясь в океане бирюзового света. Почувствовав едва уловимое изменение дыхания Ворта и краешком сознания отметив ускорившийся ритм писка приборов, она медленно, боясь до конца поверить, открыла глаза - и утонула в темно-коричневых, проблескивающих рыжими искрами водоворотах радужки, затягивающих в слабо светящуюся глубину зрачков.
  
   Тиани на нетвердых, подгибающихся ногах отошла в сторону, уступая место примчавшейся по сигналу приборов бригаде дежурных врачей, сделалась незаметной, прислонилась к стене и стала наблюдать. Вполголоса переговариваясь, обмениваясь четкими командами, врачи обступили пациента, начали проверять показания приборов, измерять пульс и давление вручную, прикатили на тележках еще несколько диагностических установок, присоединили к голове Ворта дополнительные датчики. Взгляд Ворта ни на мгновение не отпускал Тиани, его глаза смотрели ей точно в центры зрачков, даже когда ее заслоняли от него фигуры медиков. Врачи недоумевали, чем вызвано такое резкое улучшение, голоса их по мере считывания показаний приборов звучали все более удивленно и радостно, но в интонациях звучали и сомнения, опасения, неуверенность. Тиани не отрываясь смотрела в глаза Ворта и понимала: сомнениям места больше нет, он вернулся, он снова здесь, с ней, и сердце ее дрожало и плавилось под его живым и теплым взглядом.
  

***

   - Эй... Тиа! Ты очнулась? Я же вижу - у тебя веки дергаются... - голос доносился гулко, будто сквозь воду. Чей-то знакомый голос. Кто это? Где я?
   Тиани приоткрыла глаза и сфокусировала взгляд на маячившем перед ней расплывчатом пятне. Туманный силуэт двоился и снова собирался воедино, еще и меняя цвет с позитивного на негативный. Несколько раз моргнув и прищурившись, она настроила зрение и наконец смогла разглядеть сидящего рядом с ней человека.
   - Ридан? - она попыталась приподняться, оглядываясь по сторонам, - что... Я у себя? А почему? Как... Я же была... - память не хотела включаться, будто бы трещала и искрила, как неисправный светильник, и вдруг вспыхнула беспощадным холодным сиянием бестеневых больничных ламп. Тиани охнула и резко села на кушетке, вцепившись Ридану в руку. - Как он? - она попыталась нащупать нити эмоционально-энергетического поля, но сосредоточиться не удалось. Голову сдавила боль, Тиани со стоном опустилась на подушку.
   - С ним все хорошо, - быстро сказал Ридан, - врачи, конечно, в шоке, долго не верили, но все же признали, что никаких нарушений функций мозга нет. Уже пятый день тестируют...
   - Пятый день?!
   - Ты четверо суток пролежала без сознания, - Ридан внимательно посмотрел на Тиани. - Что ты помнишь?
   Тиани провела рукой по лицу.
   - Я стояла у стены, - начала она, - смотрела, как врачи измеряют всякие показатели... И всё, - она ошеломленно уставилась на Ридана.
   - Понятно, - медленно произнес Ридан, - ну ладно, тогда остается только предполагать. Похоже, ты истратила всю энергию и даже немного, скажем так, залезла в долги. Начала терять сознание, поняла, что тебе нельзя падать в присутствии врачей, и как-то выбралась на улицу, на задний двор лечебницы. Хотела вызвать Марона, достала коннектор и в этот момент отключилась окончательно. Марон получил сигнал от врачей о том, что Ворт очнулся, и сразу же после этого - пустое сообщение от тебя. Он побежал в лечебницу, тебя там не нашел... Все понял и послал нас тебя искать. Ну, мы и нашли тебя... у стены в сугробе. Принесли сюда. И тут началось, - Ридан вздохнул и отвернулся. - Врача вызвать нельзя, сама понимаешь. Ты лежала почти как... - он мгновение помолчал. - Мы не знали, что делать. Марон связался с дрейендальским Ключником Виттом и попросил совета. Тот ничего вразумительного не сказал - он никогда не сталкивался с таким перерасходом энергии и не представляет, как ее можно восстановить. Мы просто сидели и ждали... - голос Ридана дрогнул, и Тиани, к которой постепенно возвращались способности Ключника, уловила красно-оранжевое дрожащее свечение - отголоски его страха за нее, едва не переросшего в глухое отчаяние.
   - Потом пришел Орсо, - продолжил Ридан, - выгнал нас всех из комнаты и заперся тут с тобой часа на полтора. Молча вышел, ничего никому не сказал и ушел. И вот уже четверо суток никто не может его найти и с ним связаться.
   Тиани обмерла. Сосредоточившись, она со все нарастающим страхом ощупывала эмоционально-энергетическое поле, выискивая нити, ведущие к Учителю. Нет, нет... Наконец она уловила нечеткий сигнал, вздохнула с облегчением и тут же вздрогнула, съежилась, как от удара: поток энергии, исходящий от Орсо, был слабым, нестабильным - и переливался тяжелыми оттенками темно-фиолетового и багрового. Тяжелая тоска, горькое разочарование... И самое жуткое - Тиани не сдержала стон - холодное презрение.
   Она закрыла лицо руками, чтобы скрыть от Ридана гримасу отчаяния. Она подвела Орсо, обманула его доверие: воспользовалась тем, чему он учил ее, в своих целях, забыв об ответственности. Холодея, Тиани осознала: она вернула к жизни друга - но лишилась Учителя.
   - С ним все в порядке, - сказала она глухо, не отнимая рук от лица, - просто он не хочет ни с кем общаться. Он... зол на меня.
   - Неудивительно, - пробормотал Ридан. - Мы все за эти четыре дня чуть с ума не сошли.
   - А что такого? - вскинулась Тиани. - Ворт теперь выздоровеет и вернется в отряд. А я, - зрачки ее полыхнули оранжевым огнем, - кто знает, может, именно это я и должна была сделать! Может, как раз в этом и было мое предназначение...
   - Ты сама не веришь в то, что говоришь, - мягко сказал Ридан. Тиани сникла.
   - Да, ты прав, - горько сказала она, - теперь я понимаю. То, что я сделала...
   - Что сделано, то сделано, - напомнил ей Ридан строку из песни, - и ничего уже не изменить.
   - Ох, Ридан, - Тиани села на кушетке, обхватив себя руками. - Как же мне плохо... Страшно... Стыдно...
   Ридан молча обнял ее. Тиани тихонько всхлипывала и вздыхала. Наконец, собравшись с духом, она отстранилась и твердо сказала:
   - Мне нужно в лечебницу.
   - Я провожу тебя, - тон старшего товарища не допускал возражений. Тиани только молча кивнула.
   - Собирайся, а я пока зайду к нашим, - Ридан вышел из комнаты.
   Тиани поднялась с кушетки, ощущая во всем теле слабость, непривычную для нее в последнее время, надела плащ и вышла в коридор. У двери уже стояли Сайн и Вайри, по коридору от "гостиной" бежала Кэли, глаза ее на бледном лице полыхали белым пламенем из темных провалов.
   - Тиа! - сестра бросилась Тиани на шею, та от слабости покачнулась, но Сайн вовремя подхватил ее, - я так испугалась! - Кэли заплакала.
   - Ну что ты, Мышка, - бормотала Тиани, гладя сестру по голове, - ну что ты...
   По коридору от лабораторий торопливо шли Ридан, Трент и Белклив.
   - Марон в лечебнице, - сказал Ридан, - я сообщил ему. Ты готова? Идем, - Тиани высвободилась из объятий Кэли, бросила на товарищей горящий отчаянием и страхом взгляд и шагнула к лестнице. Ридан крепко взял ее под локоть.
   Марон, привалившись к стене и скрестив руки на груди, стоял в коридоре у двери палаты. Заметив Тиани, он встал прямо, преградив ей дорогу и сумрачно глядя куда-то в сторону. Тиани на подгибающихся от страха ногах подошла к нему. Ридан из-за ее спины кивнул командиру и вернулся на первый этаж.
   - Даже не знаю, что тебе сказать, - тяжело проговорил Марон, будто бы неохотно переводя взгляд на лицо Тиани, - да ты и сама, наверное, не знаешь, что тебе думать. Ворт поправляется. А тебя мы чуть не потеряли.
   - Только не говорите, что вы пытаетесь определить, равноценный ли это был бы обмен, - вздернув подбородок, сказала Тиани.
   - Неточная формулировка, - командир слегка повысил голос, - я не сравниваю ценность твою и Ворта - надеюсь, ты это понимаешь. Я могу только сравнить... свои чувства, когда я понимаю, что мог бы потерять кого-то одного из вас. И выбирать между двумя исходами я не хочу.
   - Я сделала то, что должна была сделать, - упрямо прошептала Тиани, отводя взгляд.
   - Ты приняла решение, и ответственность - на тебе, - Марон посторонился, пропуская Тиани к двери палаты. - Тебе еще предстоит рассказать самому Ворту, что ты сделала ради него. Будь готова к тому, что он не одобрит твой поступок.
  
   Глаза Ворта светились в полумраке палаты. Тиани осторожно прикрыла за собой дверь, задохнувшись от ощущения нереальности происходящего. Только сейчас она поняла, что на самом деле надежды у нее не было. То, что она сделала, было отчаянным протестом против уже вынесенного приговора.
   Присев на край кушетки, Тиани взяла Ворта за руку, как делала до этого ежедневно в течение пяти недель, и в груди разлилось щекочущее солнечное тепло, когда она ощутила слабое ответное пожатие.
   - Привет, - едва слышно сказал Ворт, улыбаясь.
   - Привет, - прошептала Тиани и замолчала. Она не знала, что сказать. Она не хотела ничего говорить, хотела только спрятаться в тепло-коричневой глубине этих глаз, как в прохладной тени скалы в солнечный день, и ни о чем пока не думать.
   Ворт сильнее сжал ее руку.
   - Я знаю, - мягко сказал он. Тиани задохнулась, осознав, о чем он говорит: он смотрел на ее полупрозрачное лицо и понимал, почему она стала Ключницей; он знал, что она сделала для того, чтобы вернуть его к жизни; он чувствовал ее боль и смятение, страх перед расплатой и жгучее сожаление об утрате связи с Учителем.
   - Ох, Ворт, я так запуталась... - Тиани покачала головой, в глазах задрожали лунные блики слез.
   Ворт поднял руку и коснулся ее щеки.
   - Ничего, кристаллик, ничего. Мы обязательно выпутаемся. Посмотри на меня.
   Тиани завороженно уставилась в его глаза, светящиеся слабым, но чистым белым огнем.
   - Мы с тобой, - сказал Ворт, - вместе справимся с чем угодно. Уж теперь-то...
   Теплый белый свет через зрачки вливал в Тиани силы. Вокруг уютным коконом свернулась тишина, в которой Тиани спряталась от мира и от своих мыслей - хотя бы на короткое время.
   Наконец она нашла в себе силы задать вопрос, лежавший на сердце раскаленной полосой стали.
   - Орсо заходил к тебе?
   - Да... Зашел, - Ворт поморщился, - и по нему было видно, что он чем-то сильно недоволен. Выглядел уставшим.
   - Ты и это знаешь?..
   - Понял. Почувствовал. Теперь я тоже у него в неоплатном долгу. Не ты одна.
   - Я и без того была ему обязана всем. Без него я вообще ни с чем бы не справилась. Ты только послушай...
  

***

   Прошло семь дней. Мир Тиани раскачивался, как корабль во время шторма между двумя бушующими безднами - небесной и водной. Так и ее безостановочно швыряло между счастьем и болезненным страхом. Ворт и Орсо. Орсо и Ворт. Две чаши весов, две цены одного решения. Платить судьбе одним за другого? Луна, даже твое безумие не должно было породить такую чудовищную ловушку...
   Орсо отменил все тренировки, написав Марону короткое сообщение на коннектор. Связаться с ним по-прежнему никто не мог. Занятия по магохимии проводила заместитель заведующего Лабораториями госпожа Уллен, пояснив, что заведующий взял отпуск за свой счет на неопределенный срок.
   Нет, Тиани даже помыслить не могла о том, чтобы попытаться связаться с Орсо по коннектору или искать его в форте. Однако все это время тревога не отпускала ее ни на мгновение, и она снова и снова искала метку учителя в эмоционально-энергетическом поле, с замиранием сердца касаясь протянутых к нему сигнальных нитей. Метка Орсо по-прежнему светилась тускло, переливаясь мертвенными оттенками серого и темно-фиолетового. В довершение всего Тиани заметила, что ее осторожные прикосновения приводят к тому, что метка расцвечивается еще и багровыми переливами - будто бы Орсо чувствовал ее приближение и давал понять, что она - крайне нежеланный визитер. Тиани отдергивала изучающие нити, словно обжегшись, но вновь и вновь возвращалась, пытаясь проверить свою страшную догадку: энергетическое поле учителя сильно исказилось, стало непохожим ни на его собственную метку, ни на метки Клинков или людей. Кем он стал?..
   На другой чаше весов были осторожная радость и мягкое бирюзовое тепло. Ворт выздоравливал, врачи разрешили ему понемногу вставать. Никаких физических повреждений у него не было, единственными проблемами оставались истощение и мышечная слабость, но восстановление шло быстро, и Тиани позволяла себе думать, что она все же поступила правильно... до тех пор, пока в очередной раз не касалась энергетических нитей, связывающих ее с Орсо, и не налетала на багровую волну отторжения.
   На восьмой день Тиани, как обычно, после занятий забежала в лечебницу. Ворт сидел на кушетке и задумчиво смотрел на трубку капельницы, змеящуюся от его локтевого сгиба к флакону, закрепленному на стойке.
   - Я сегодня говорил с Орсо, - сказал он вместо приветствия. Тиани, не успев еще закрыть за собой дверь, замерла на месте. - Вызвал его по коннектору - и он ответил.
   Тиани вцепилась в дверной косяк.
   - Что он сказал?
   Ворт поднял на нее полный сочувствия взгляд.
   - Что рад моему выздоровлению. И что согласен встретиться и поговорить с тобой.
   Тиани, бессильно привалившись к стене, закрыла глаза и торопливо подключилась к энергетическому полю. Метка Орсо была все такой же слабой и темно-фиолетовой. Быстро отведя следящую нить, Тиани беспомощно покачала головой.
   - Сходи к нему, - мягко сказал Ворт, - ты так вся изведешься. Иди прямо сейчас.
   Тиани оттолкнулась от стены и, покачнувшись, шагнула к нему.
   - Ворт, я боюсь, - жалобно сказала она. - Ну как я... как смотреть ему в лицо? Что я скажу? - она тихо заплакала, прижав ладонь ко рту.
   - Иди сюда, - Ворт одной рукой обнял Тиани, погладил по волосам. Тиани прижалась к нему и затихла, судорожно вздыхая. - Не бойся. Тебе вообще мало чего следует бояться в этой жизни, - он усмехнулся и отстранил ее от себя. - Иди, кристаллик. Орсо у себя дома. Он сказал, что ты знаешь, где это.
   Тиани кивнула и, вытерев глаза, отступила к двери. Ворт ободряюще кивнул ей. Тиани уловила изменение оттенка его метки - ее страх эхом отражался в нем, он сопереживал ей, но старался не показывать виду, чтобы подбодрить ее - хотя и понимал, что она видит его насквозь. Тиани с благодарностью улыбнулась и вышла из палаты.
  
   Бегом до портала, бегом до форта. Невидимость... И самой никого не хочется видеть, и чужие взгляды, кажется, пригвоздят к месту, если догонят.
   Пробежав через пустой полутемный вестибюль общежития и поднявшись по лестнице, Тиани медленно пошла по коридору мимо ряда дверей, чувствуя, как холодеет внутри, как становятся ватными и непослушными ноги. Остановившись перед нужной дверью, она замерла, собираясь с духом, чтобы постучать. В это мгновение дверь резко распахнулась.
   Орсо на мгновение замер, опершись руками о дверные косяки. Он выглядел страшно. Нет, физически он не изменился, не похудел, не казался раненым или больным, однако Тиани хватило одного взгляда, чтобы понять, что он совершенно истощен эмоционально. Резкие тени заострили черты лица учителя, сделав его похожим на потрескавшуюся глиняную маску. Глаза странного, пугающе светлого зеленовато-желтого оттенка сейчас казались темно-зелеными, как болотная тина, и смотрели из тени сумрачных провалов.
   Не говоря ни слова, Орсо отступил в комнату, указал Тиани на кресло, а сам отошел к противоположной стене и устало привалился к ней спиной. Тиани села, чувствуя, что вот-вот потеряет сознание от страха.
   Орсо молчал, и тишина в комнате звенела невысказанными горькими фразами. Тиани вцепилась в подлокотники кресла и через силу, сквозь дрожащую пелену слез взглянула на учителя. Тот поймал ее взгляд и едва заметно дернулся, но глаз не отвел.
   Когда сердце Тиани уже почти остановилось от повисшего в воздухе напряжения, Орсо наконец прервал молчание. Голос его был тихим, но таким же ясным и твердым, как всегда.
   - Я не могу винить тебя в том, что случилось. Ты не знала, какими могут быть последствия. Не могла знать. Другое дело, что предположить ты все же могла, но я прекрасно понимаю, что предположений в данном случае было бы недостаточно. Что я должен тебе сказать? Я больше не могу учить тебя. Вообще никого из вас. Я вынужден был... - Орсо глянул в сторону и замолчал, словно подбирая слова. Тиани, не сдержавшись, коснулась его энергетической метки - и задохнулась от страшной догадки.
   - Вы заключили сделку, - еле слышно проговорила она. Глаза защипало и обожгло. Орсо не пошевелился и не ответил, но Тиани достаточно было неуловимого изменения его дыхания. Ответ был получен.
   - Вы выкупили меня у Луны в обмен на свою службу, - Тиани чувствовала, как огненные слезы текут по щекам, - вас заставили... - она закрыла лицо руками.
   - Я не стал Ключником, - наконец отозвался Орсо, - поскольку я был когда-то Оружейником, Луна не может подчинить меня себе полностью. Но она может сковать меня по рукам и ногам. Это она и сделала.
   - Вы взяли у нее силу и взамен получили свод запретов.
   - Именно.
   Тиани горько вздохнула.
   - Это очень, очень изощренная, хитрая, подлая ловушка, - проговорила она.
   - А что ты думала, - жестко отозвался Орсо. - Безумный бог еще и не так способен удивить своих слуг.
   - И что мне теперь делать? - прошептала Тиани, робко глянув на учителя. Взгляд того немного смягчился.
   - Вот что мне в тебе нравится, - сказал он, - в любой ситуации ты в первую очередь задаешь вопрос, что требуется от тебя. Ты готова нести ответственность за последствия своих действий. Хотя это и не исключает недостаточной оценки возможных исходов.
   - Я не знаю, Мастер, оценивала ли я вообще хоть что-то. На самом деле до сих пор не понимаю. Я знала, что это очень опасно - по многим причинам. Но почему-то в глубине души не испытывала сомнений. Мне казалось, что меня кто-то привел к этому.
   - И ты даже не задумалась о том, что этот кто-то мог оказаться отнюдь не дружественным, - усмехнулся Орсо.
   - Верно, не задумалась. Но сейчас я поняла... Только сейчас, - Тиани, ошеломленная своей догадкой, до побелевших костяшек вцепилась в подлокотники кресла. Ее затрясло, она с ужасом уставилась на Орсо. - Мастер... Эта ловушка на самом деле была расставлена для вас. Меня сделали оружием и направили против вас...
   Орсо медленно кивнул. Глаза его мерцали в полумраке комнаты кроваво-красными отсветами.
   - Если острие меча вставить в щель между камнями и налечь всем весом, - сказал он, - любой клинок сломается.
  

IV. Исцеление

   Ольга стояла на автобусной остановке и раздраженно озиралась по сторонам.
   Уже больше полугода в ее жизни не было этого шума, этой душной и едкой бензиновой вони, этих безликих строений, глядящих на нее черными провалами окон. Более полугода она не видела ни автобусов, ни разбитого асфальта под их колесами, ни такого количества усталых, озабоченных, безрадостных лиц.
   Два дня пути до ближайшего к Долине крупного города. Вспомнить свои навыки выживания среди людей, асфальта, бетона и несущихся на тебя машин. Достать свой паспорт и долго с недоумением и опаской всматриваться в странные символы, которыми записаны место рождения и адрес регистрации...
   Ольга забронировала номер в гостинице неподалеку от центра и сейчас пыталась добраться туда от автовокзала. Время было вечернее, и толпы людей спешили по домам с работы, толкаясь на входах в автобусы, сумрачно косясь на соседей по остановке и мысленно перебирая списки сделанных по пути покупок - не забыл ли чего, не придется ли возвращаться...
   Февральская погода была под стать настроению: стояла оттепель, низкое свинцово-серое небо словно старинным чугунным утюгом расплющивало город и бегущих по нему людей, вдавливая в раскисший серый снег. Порывы ветра яростно трепали ветви деревьев, рекламные плакаты и полы пальто прохожих.
   Город дышал усталостью и печалью. Его эмоционально-энергетическое поле, все сильнее давившее на Ольгу по мере приближения к городской черте, было тускло-серым, тоскливым, и только местами его расцвечивали вспышки эмоций разных оттенков - от ярко-алого до ярко-зеленого, редкие, как метеоры в августовском небе. Ольга, с трудом приспособившись к считыванию такого количества меток одновременно, то и дело уточняла направление, сверяясь с электронной картой - ее вели две горящие чистыми ярко-синими огоньками метки потенциальных Клинков.
   Прошел месяц с того дня, как Василий побывал за Барьером и доставил Ольге от Тиани инструкции по управлению силой Ключников. Ольга, как Вася и предполагал, без труда разобралась в полученных сведениях и сразу же приступила к тренировкам. Первым, что она освоила, было умение становиться незаметной для людей, чем Ольга сейчас и пользовалась, не утруждаясь нанесением грима, хотя необходимый арсенал тюбиков и баночек на всякий случай был при ней. Навыки управления потоками энергии и избирательного отслеживания меток сделали жизнь намного легче - теперь Ольга хотя бы могла давать себе передышку от изматывающего напряжения и блокировать восприятие чужих эмоций, на время отключаясь от сигнальной сети. Сейчас, стоя на продуваемой ветром остановке, она отчетливо понимала, что в многотысячном городе без этого умения она просто сошла бы с ума.
   Итак, инструменты были получены и освоены, настала пора воспользоваться ими по назначению. Метки потенциальных Клинков были видны Ольге на гораздо большем расстоянии, чем метки обычных людей, и вот, уловив на энергетическом поле ближайшего города характерные синие сполохи, да еще и парные, Ольга начала собираться в дорогу. Василий отвез ее из Долины наверх, до ближайшего крупного села, куда два раза в день ходил автобус. Далее были ночевка в крошечной придорожной гостинице, еще один автобусный маршрут - и вот Ольга достигла границ города, в котором ни разу в жизни не бывала и в котором ей нужно было быстро и осторожно найти двоих людей, поговорить с ними, не напугать и не произвести впечатление сумасшедшей. По поводу последнего пункта - Ольга изрядно сомневалась в своих силах на этот счет...
   Судя по сходной структуре энергии и по тому, что метки часто находились рядом друг с другом, Ольга предположила, что потенциальные Клинки - кровные родственники. С самого начала она ломала голову над тем, как сможет уговорить их - обоих! - поехать с ней в Долину, то есть бросить дом, работу или учебу, родных и принять предложение, звучащее совершенно дико и похожее на бред или глупую шутку. Ольга так толком и не представляла себе, что должна им сказать, чтобы убедить, и надеялась на стечение обстоятельств и на импровизацию.
   Наконец подошел нужный автобус. Ольга, чувствуя, что волосы у основания шеи встали дыбом, как у зверя, втиснулась между пассажирами и, стараясь не двигаться и пореже дышать, проехала шесть остановок. Выйдя на освещенном фонарями и яркими рекламными огнями проспекте, она всмотрелась в круговерть меток вокруг и, определив направление, решительно шагнула в людской поток на тротуаре.
   Здесь!.. Открыв стеклянную дверь, Ольга шагнула в просторное полутемное кафе и с удовольствием втянула носом запах свежей выпечки и хорошего кофе. Ну вот, можно будет совместить полезное с приятным. Но сначала надо выбрать наблюдательный пункт. Ольга с рассеянным видом двинулась по залу, словно не решаясь выбрать, куда сесть. Людей в кафе было немного, занята была от силы четверть столиков. Наконец в дальнем углу зала у окна она рассмотрела две фигуры, сидящие напротив друг друга. Два совершенно одинаковых парня лет двадцати листали меню и тихо переговаривались.
   Ольга опустилась за столик неподалеку, чтобы незаметно рассмотреть их. Близнецы, это совершенно точно. Светловолосые, сероглазые, бледнокожие. Все же не совсем одинаковые - один заметно крепче другого, волосы у него острижены под машинку. Второй брат - щуплый, похож больше на художника, чем на солдата: длинноватые всклокоченные волосы, тонкие запястья, торчащие из растянутых рукавов свитера. Ольга улыбнулась, вспомнив Белклива. Похож...
   Повысив чувствительность слуха с помощью силы Ключников, Ольга разобрала, о чем разговаривали братья.
   - Меня, наверно, завтра все-таки уволят, - сокрушенно говорил тот, которого Ольга мысленно окрестила "солдатом". - Опоздал на двадцать минут... Опять свалился, на автобус не успел. Да еще и промок весь, пришлось возвращаться и переодеваться к тому же.
   - Главное - чтобы ты почки при этом не отморозил, - наставительно сказал второй брат - "художник", - или еще что полезное...
   - Да не-е, - "солдат" с кривой улыбкой махнул рукой, - не такой уж я хлипкий. У тебя там как?
   - Да всё то же самое, - "художник" пригорюнился. - Та же песня. "А какой у вас опыт", "а какое у вас образование". Я им говорю: а какие у меня мозги, вам вообще не интересно? Посмотрели как на блоху и резюме чуть не в морду швырнули.
   - Да ладно, - "солдат" ободряюще улыбнулся, - не киснем, выкрутимся как-нибудь...
   - Ага, "не киснем", - шмыгнул носом "художник", - Петровна сегодня опять звонила. Мне и неудобно перед ней, а что делать... Не стал трубку брать, - он вздохнул. - Выгонит и будет совершенно права.
   Тут к братьям подошла официантка и принесла их заказы: две чашки чая, по порции гречки с котлетой и одну порцию сырников на двоих. Братья поблагодарили ее вежливыми кивками и принялись жевать. "Солдат" полез в карман, вытащил смятую купюру и горсть мелочи и озабоченно пересчитал.
   - Заплатить хватит, - пробормотал он, - а вот на проезд на завтра...
   - Да ладно, - хмыкнул "художник", - не так всё плохо. У меня на карточке еще немного есть.
   - Ну ладно, значит, надо снять по дороге, - "солдат" доел последний сырник, выпил чай и поднялся. - Пойдем уже. Спать охота. Устал - сил моих нет...
   Ольга, оставив на столе купюру за кофе, который и вправду оказался просто даром богов, незаметно последовала за братьями, которые, закутавшись в поношенные куртки, нырнули в сырую стылую темноту. Освещенный людный проспект скоро остался позади. Братья торопливо шагали по темным узким улочкам, обходя лужи и оскальзываясь в раскисшем снегу. Скрюченные пальцы деревьев в свете редких фонарей бросали под ноги дергающиеся тени, от мельтешения которых кружилась голова.
   Вскоре Ольга заметила, что "солдат" передвигается все более и более скованно, ставит ноги на тротуар неуверенно, словно ему все труднее выбирать дорогу. "Художник" опасливо поглядывал на брата, но ничего не говорил и только подстраивался под его замедляющиеся шаги. Наконец Ольга, которая смотрела вслед братьям сразу и обычным зрением, и зрением Ключницы, увидела, как вокруг "солдата" заплясали дымные протуберанцы, похожие на черное пламя костра, и парень, будто налетев на препятствие, резко остановился и повалился навзничь прямо в шуршащую кашу из снега и воды.
   - Мишка! - сдавленно вскрикнул "художник", пытаясь подхватить брата, но не успел и рухнул на колени рядом с ним, схватив того за куртку на груди и заглядывая в лицо. - Миш!
   Ольга вытянула правую руку перед собой ладонью вперед. От кончиков пальцев потянулись невидимые нити, свились, схлестнулись с вихрями и лентами тьмы, опутали их серебристой сетью. В облаке черного тумана засверкали синеватые искорки, щупальца Луны задергались, распадаясь на отдельные фрагменты, размываясь и постепенно бледнея. Ольга медленно сжала кулак.
   "Солдат" Миша по-прежнему лежал в луже подтаявшего снега. Лицо его побледнело и заострилось, но не так сильно, как у перепуганного брата, который то тормошил Михаила, пытаясь привести в чувство, то безуспешно пытался поднять его на ноги, снова и снова роняя на мокрый тротуар. Наконец, скривившись от отчаяния, он полез в карман и непослушными пальцами вытащил телефон, по всей видимости, намереваясь вызвать "скорую".
   - А вот этого не надо, - решительно сказала Ольга, "возникая из ниоткуда" прямо перед ошарашенным парнем. - Не надо никого звать. Сами справимся. До вашего дома еще далеко?
   "Художник" отпрянул и выронил телефон. Зрачки его запульсировали слабыми алыми отсветами.
   - Т...ты кто? - хрипло спросил он, подобравшись, как для атаки.
   - Потом разберемся, - Ольга наклонилась и подхватила бесчувственного Михаила под мышки. - Помогай, - она взглядом указала перепуганному парню на ноги брата. - Бери и потащили. Ты же не хочешь, чтобы он почки застудил? - она ободряюще улыбнулась.
   "Художник" совершенно безумными глазами смотрел на то, как незнакомая, с виду хрупкая женщина без труда поднимает с земли его отнюдь не тщедушного брата, и потихоньку отползал, явно готовясь поднять шум и позвать на помощь. Его энергетическая метка расцветилась огненно-красным заревом настоящей паники.
   Вздохнув, Ольга осторожно опустила Михаила обратно на тротуар и выпрямилась.
   - Посмотри на меня, - голосом, от которого в воздухе запахло расплавленным металлом и повеяло стужей полярной ночи, произнесла она и позволила потокам бело-оранжевого огня плеснуть из глазниц, на мгновение осветив темную подворотню. Парень задохнулся и во все глаза уставился на Ольгу. Он был почти полумертв от ужаса, однако алое свечение из его зрачков, словно потянувшись к родственной стихии, вспыхнуло и разгорелось намного ярче, чем раньше.
   - Я всё тебе объясню, - уже обычным голосом сказала Ольга. - Без объяснений не останешься. Но и в самом деле надо быстрее утащить твоего брата отсюда. Так что соберись и помоги, - она снова ухватила Михаила под мышки. - Он, конечно, скоро очнется. Но, во-первых, лежать на земле и правда холодно, а во-вторых, он лежит под окнами у добропорядочных граждан, и не приведи Свет, кто-нибудь полицию вызовет.
   "Художник" ошарашенно закивал, торопливо поднялся на ноги и ухватил брата под колени.
   - Вы кто? - не удержавшись, выдохнул он, шагая вперед и сосредоточенно глядя под ноги.
   - Ваш новый командир, - усмехнулась Ольга, - иди, не разговаривай!
   "Художник" подчинился.
  
   В квартирке на третьем этаже панельной пятиэтажки Ольга и "художник" осторожно опустили Михаила на пол в прихожей. Брат хотел было сразу утащить его на раскладушку, но Ольга помотала головой.
   - Сперва снимем с него мокрую одежду, тут удобнее будет, - пояснила она и, нащупав на стене выключатель, сначала разделась сама: размотала с лица шарф, сняла куртку и шапку.
   - Ну, что ты на меня так уставился? - усмехнулась она, поймав еще более дикий взгляд "художника". - Я думаю, ты уже и так понял, что я не простой человек....
   - Вы... просвечиваете, - хрипло пробормотал парень.
   - Есть такое, - кивнула Ольга. - Не очень удобно, зато иногда, как видишь, бывает полезно - чтобы заставить некоего Фому неверующего с большим доверием отнестись к моим словам. Помогай, что стоишь? - она опустилась на колени и расстегнула на Михаиле замок куртки. В этот момент веки "солдата" задрожали, он сморщился и попытался приподняться.
   - Ч...черт... - пробормотал он. - Сашка?.. - открыв глаза, он увидел склоненное над собой полупрозрачное лицо Ольги и от неожиданности хрипло вдохнул-вскрикнул.
   - Не бойся, - Ольга успокаивающе улыбнулась, - ты дома. Мы с братом тебя принесли. Ты в очередной раз провалился за Барьер. Так же, как сегодня утром, когда опоздал на работу.
   - Какой еще... барьер? - Михаил вытаращился на Ольгу, пытаясь подняться.
   - Всё объясню, - Ольга встала с пола и отошла в сторону. - Ну, раз уж очнулся, вставай и переодевайся сам. Саша, - она оглянулась на "художника", - помоги ему. А я вас на кухне подожду, - она прошла по коридору на крошечную кухоньку, вся обстановка которой состояла из стола с тремя табуретами, дребезжащего холодильника, небольшого навесного шкафчика и тумбочки с плиткой и жуткого вида электрическим чайником. Набрав в чайник воды, она включила его и достала из шкафчика пачку чая и три разномастные слегка побитые кружки.
   Когда чай заварился, а Ольга, обшарив кухню, нашла в столе банку засахарившегося малинового варенья и три погнутых алюминиевых ложки, на кухню опасливо, как неприрученные звери, вошли братья и уселись на табуреты у стола. Ольга кивнула и пододвинула к ним чашки.
   - Небогато живете, как я погляжу, - она обвела взглядом кухню. - Насколько я понимаю, квартира съемная?
   - Да, - сказал Миша. Саша покосился на него, и по этому взгляду Ольга определила, что из двоих близнецов Михаил - за старшего. - И то скоро выгонят, похоже.
   - Давайте так, - сказала Ольга. - Мне надо узнать о вас побольше, чтобы понимать, как именно мне следует с вами разговаривать, чтобы вы однозначно меня поняли. Поэтому, да и по праву старшинства, я настоятельно прошу вас сначала рассказать мне о себе. Кто такие, почему так живете, что думаете делать дальше... Надеюсь, то, что вы сейчас видели, убедило вас в том, что я не просто какая-то мошенница, которая решила втереться к вам в доверие и похитить последние тридцать семь рублей и вот эту банку варенья, - она улыбнулась, и Саша, не удержавшись, тихонько хихикнул в ответ. Миша, с лица которого постепенно сходило напряжение, пожал плечами, почесал в затылке и начал рассказывать.
   История братьев оказалась мрачной и отнюдь не банальной. С рождения мальчишки воспитывались в детском доме. Где они родились и как попали в детдом - они не знали, никто им такой информации, естественно, не дал. Фамилию и отчество им придумали работники детского дома. По достижении восемнадцати лет Миша и Саша, как положено по закону, были поставлены на очередь по обеспечению сирот жильем - и благополучно призваны в армию. Служили они в разных частях, в разных концах страны, и едва выдержали друг без друга этот год. Саша, как более слабый здоровьем, после демобилизации какое-то время болел и не мог найти нормальную работу. Миша устраивался в несколько мест сразу, работал грузчиком, охранником и пытался тянуть на себе не только бытовые расходы, но и лечение брата. А в последнее время и Мишу стали преследовать странные проблемы со здоровьем - вот такие, как сегодня: внезапные головокружения, приступы паники, обмороки. Он очень боялся, что у него окажется какое-то смертельное заболевание, и брат останется без поддержки. А когда выяснилось, что и у Саши бывают такие же приступы... Братья совсем приуныли. Сашу не брали на работу из-за отсутствия опыта и образования, Миша балансировал на грани увольнения. Братья задолжали за жилье уже за два месяца и со дня на день ожидали выселения, а положенная им квартира еще где-то там, судя по всему, строилась...
   То, что ошеломленные братья узнали от Ольги о ней самой, о себе и о мире, с одной стороны, вызвало недоумение и закономерное недоверие, с другой - живым семечком упало на благодатную почву всей их предыдущей жизни. Места в обычном мире для них не было - значит, надо искать его где-то еще.
   - Итак, - подытожила Ольга. - Мне нужны двое помощников на турбазе. Работу престижной не назовешь, но там есть и много таких возможностей для развития, о которых вы даже не подозреваете. Далее. Я буду обучать вас, сделаю из вас бойцов и следопытов, и это тоже может вам впоследствии пригодиться. И третье. Вы не только будете под боком друг у друга, но и получите настоящую, хорошую семью. Замечательного старшего брата. Совершенно изумительную тетушку. И меня в качестве командира и строгой мамашки. А может, скорее даже папашки, - Ольга хитро прищурилась, скорчила нарочито суровую физиономию и показала мальчишкам кулак. - Не прогадаете, в общем.
   Братья робко заулыбались и переглянулись.
   - Да мы и не против, - выразил их общее мнение Михаил. Саша молча кивнул.
  
   Оставив братьям необходимую сумму денег, чтобы расплатиться за квартиру, и договорившись встретиться назавтра в полдень на автовокзале, Ольга ушла в свою гостиницу. Предварительно пришлось все-таки нанести грим - не покажешься же дежурному в полупрозрачном виде или с лицом, обмотанным шарфом. Зарегистрировавшись и получив ключ, Ольга поднялась в свою крохотную комнатушку и первым делом с наслаждением смыла с лица чужеродную субстанцию. Вытянувшись на жестком матрасе, она коснулась следящих нитей, протянутых к меткам своих новых учеников: синева фона была расцвечена переливами оттенков самых разных эмоций: опасливое недоверие, страх, надежда, азарт, восторг... Ольга улыбнулась и мгновенно заснула.
   Поднявшись по привычке в шесть, Ольга, поскольку заниматься делами было еще рано, позволила себе в полной мере насладиться благами цивилизации: не меньше часа принимала ванну, затем скачала через гостиничный wi-fi несколько новых книг - художественных и научных, по гидрологии, ботанике и химии. Дождавшись времени открытия магазинов, она выселилась из гостиницы и отправилась за покупками: перед отъездом Василий, пользуясь оказией, вручил ей внушительный список нужных в хозяйстве вещей, которые не продавались в сельских магазинчиках в Долине и окрестностях Кара-Йола.
   Без четверти двенадцать к Ольге, стоящей на платформе автовокзала с объемистым и тяжеленным рюкзаком у ног, торопливо подошли Миша и Саша. Их пожитки уместились в одной потрепанной спортивной сумке. Ольга с улыбкой оглядела их.
   - Готовы?
   - Неа, - ухмыльнулся Миша, - но нас никто, по-моему, не спрашивает, а?
   - Я ведь спрашиваю, - улыбнулась в ответ Ольга. - Но на самом деле ты прав - уж если тебе дано зрение Белого Глаза, то спрашивать тебя, готов ты или нет, по меньшей мере бессмысленно.
   Подошел автобус. Пассажиров было немного, и Ольга, ободряюще кивнув мальчишкам, первой поднялась на подножку. Миша взлетел на ступени одним прыжком, не оглядываясь, и Ольга уловила в его лице - и в оттенке энергетической метки - одновременно облегчение и азартное предвкушение приключений. Саша незаметно оглянулся на родной город и тоже поднялся в салон. Его метка расцветилась едва заметным сожалением, которое тут же сменилось тем же веселым мальчишеским любопытством.
   По дороге братья забрасывали Ольгу вопросами. Еще в городе, во время разговора на обшарпанной кухоньке, Ольга поняла, что не может рассказать им всё, что знает сама - она явственно ощущала сильное сопротивление, когда только намеревалась заговорить о некоторых вещах. Поэтому она решила пока ограничиться общими пояснениями относительно устройства мира и сущности Клинков и Ключников, избегая пока упоминания о Солнце и его посланнике Доррене, об Оружейниках и о проблемах с водой в другом слое. Настанет время - она научится игнорировать эти запреты. А пока достаточно и этих фрагментов информации, чтобы головы у парней пошли кругом.
   Наняв на конечной остановке автобуса водителя на джипе, который за небольшую плату доставлял в Долину туристов, Ольга и братья спустились с Перевала. Кара-Йол произвел на Сашу и Мишу точно такое же впечатление, как и на Ольгу при первом спуске: глаза их горели, энергетические метки переливались всеми оттенками восторга и сладкого ужаса. Дорога до лагеря тоже захватила их, как аттракцион: мальчишки вертели головами, стараясь разом рассмотреть как можно больше причудливых скал, строгой графики деревьев на фоне снега, застывших серебряных ниток водопадов.
   - Добро пожаловать, - улыбнулась Ольга, пропуская оробевших братьев вперед себя в ворота турбазы.
   Поднявшись на крыльцо домика администрации, Ольга постучала в дверь, потом заглянула внутрь и окликнула:
   - Фру Маргари-и-та-аа!
   - А? Что? Приехала? - хозяйка выглянула из подсобки. - Привет, дорогая!
   - Принимайте пополнение! - Ольга обернулась и призывно махнула Саше и Мише.
   - Заходите, заходите! - фру Маргарита энергичными кивками поприветствовала братьев. - Сейчас я все вам расскажу и покажу. А ты, девочка, - она бросила на Ольгу цепкий взгляд, - иди скорее к Васе, у него есть новость. Да не пугайся ты - новость хорошая! Иди, иди, - она махнула рукой и повернулась к "новобранцам".
   Ольга торопливо сбежала с крыльца и свернула на тропинку, ведущую к "логову" Клинков, на ходу нащупывая энергетическую метку Василия - и обмирая от сопереживания его эмоциям: странной смеси восторга, гордости и печали.
   - Вася, что случилось? - вместо приветствия с порога спросила она.
   Василий сидел за столом боком к двери и, подперев голову рукой, смотрел на лежащий перед ним листок. Повернувшись к двери, он улыбнулся, и у Ольги дрогнуло сердце: в глазах напарника стояли слезы. Она торопливо сняла куртку и шагнула к столу.
   - Вот, - Василий протянул ей листок, - читай сама.
   Ольга опустилась на табурет и всмотрелась в строки, написанные четким, аккуратным почерком. По мере того, как написанное доходило до сознания, глаза ее все больше наполнялись слезами - не горькими, а светлыми слезами печали и теплой памяти.
   Это оказалось письмо от отца Бьёрна, написанное его супругой Анастасией под его диктовку. Герр Улофссон сообщал, что в соответствии с пожеланием сына и руководствуясь его положительными отзывами, он решил учредить для Василия стипендию для обучения в любом вузе России, с тем условием, что тот выберет специальность историка-этнографа и в перспективе продолжит работу над монографией Бьёрна. Кроме того, герр Улофссон обязался оказывать Василию всяческое содействие в изучении шведского языка, для чего предлагал ему до начала учебного года приехать на месяц в Швецию и погостить в их доме.
   Далее герр Улофссон просил Василия засвидетельствовать свое почтение Ольге, в честь которой они с Анастасией, оказывается, назвали дочь, родившуюся в конце декабря (на этом месте Ольга, не удержавшись, всхлипнула и провела по глазам тыльной стороной ладони), и сообщал, что опять же в соответствии с устным завещанием сына собирается открыть на имя Ольги счет для обеспечения деятельности их, как он выразился, "тайного общества", в связи с чем просил ее сообщить необходимые данные о себе. Ольга, добравшись до этих строк, зажала рот рукой и глянула на Василия. Алые лучи из ее зрачков дробились в хрустальных озерцах слез.
   - Он по-прежнему с нами, - прошептала Ольга и, закрыв лицо рукой, тихо заплакала. Вася протянул руку через стол и сжал ее плечо.
   - Теперь ты уедешь, - глухо сказала Ольга, - и я останусь совсем одна...
   Василий поднялся со своего места, обошел стол и обнял Ольгу за плечи, уткнувшись лицом ей в волосы.
   - Так надо, - вздохнул он. - Учитель так велел...
   - Да я же не против, - Ольга улыбнулась сквозь слезы, - просто... Ну дай ты мне немножко пожалеть себя, чего уж там...
   - Ладно, - Вася тоже улыбнулся и потрепал Ольгу по макушке, - даю тебе пятнадцать минут.
   - Да это много, - Ольга высвободилась из Васиных рук и обернулась к нему. - Мне нельзя расклеиваться, я ж теперь тоже в некотором роде учитель...
   - О! - оживился Василий. - Привезла пополнение?
   - А как же. Они у фру Маргариты. Сначала работа, а потом уж... тренировки, синяки, боль и страдания! - Ольга скорчила зверскую физиономию, разряжая обстановку. Вася с облегчением рассмеялся и сел на место.
   - Расскажи, кто они такие, и вообще - что и как.
  
   Фру Маргарита выделила Ольге в доме администрации комнатушку размером чуть больше шкафа - "Все равно только спать там будешь". Василий с мальчишками сколотили ей там лежанку и маленький столик, потом расширили второй топчан в "логове", чтобы на нем помещались оба брата - третий там поставить было решительно некуда. Василий подобрал парням амуницию - ростом они были чуть выше него, но ниже Бьёрна, поэтому пришлось потратить вечер на подгонку одежды по росту.
   Сидя в "логове" за вечерним чаем, Ольга и Вася рассказали братьям, в чем будет заключаться их подготовка. Силовые тренировки взял на себя Василий, кроме того, в его задачи входило обучение новичков ориентированию, ходьбе на лыжах и снегоступах и прочим навыкам выживания в дикой природе. Ольгиной задачей были занятия по фехтованию и передача необходимых сведений о свойствах воды, лекарственных травах и изготовлении различных эликсиров и настоев.
   Не давая братьям опомниться, Василий прямо со следующего утра взял их в оборот: подъем затемно, небольшой кросс по заснеженной дороге в полной амуниции, тесты на силу и выносливость... Миша, более крепкий и здоровый, справился со всем относительно успешно, а вот Саше пришлось нелегко, он быстро выдыхался и потел, и Ольга сразу же снабдила его несколькими пузырьками с общеукрепляющими и витаминными настоями.
   После завтрака Василий повел новых подручных знакомиться с их обязанностями по турбазе, а Ольга отправилась на патрулирование. Сегодняшний маршрут по плану включал обход окрестностей первого маяка. Перейдя Реку по льду, она, погрузившись в размышления, сама не заметила, как направилась по тропинке к маяку, а не свернула на ответвление, ведущее к замерзшему роднику чуть ниже по течению Реки - первому из местных источников.
   Мысли Ольги занимали предстоящие занятия с новичками. Она отнюдь не считала себя готовой к тому, чтобы стать для кого-то учителем. Но выбора все равно не было, и теперь она старалась хотя бы сосредоточиться и обобщить, упорядочить все то, что знала сама, вспомнить те слова и приемы, которые использовал при ее обучении Бьёрн. И, как и следовало ожидать, начав вспоминать об учителе, Ольга все больше и больше погружалась в те пласты памяти, которые лучше было бы не ворошить.
   Медленно, рассеянно переступая по глубокому снегу, Ольга опомнилась только тогда, когда сделала шаг со своеобразной "ступеньки" в том месте, где снежный покров становился чуть ли не в два раза тоньше, как это всегда бывало в непосредственной близости от маяков. Тряхнув головой, она удивленно огляделась по сторонам, словно соображая, как она здесь очутилась - и вдруг застыла на месте, задохнувшись от налетевшего шквала воспоминаний.
   Опустившись на колени в том месте, где однажды прошлым летом земля впитала целое озеро крови, Ольга сняла рукавицу и погрузила руку в рыхлый мягкий снег. Коснувшись земли под снежной накидкой, она закрыла глаза и попыталась уловить отсвет, отзвук случившегося здесь, еле различимый шепот алой текучей жизни, которая, смешавшись с землей Долины, сама стала ею, взрастила на себе мягкую траву и незаметные, но такие нежные белые цветы, а сейчас вместе с корнями и семенами трав, с плодородной темно-бурой почвой, со всей Долиной крепко спала, терпеливо дожидаясь весны, когда теплый взгляд Солнца осторожно снимет с пробуждающейся земли пушистое белое покрывало.
   Тающий снег оседал вокруг пальцев, слегка щекотал их, и Ольге чудилось прикосновение прохладной ладони или обволакивающее кожу легкое дыхание. В кончиках пальцев зародилось и побежало вверх по руке, подбираясь к груди, еле заметное покалывание. Картины того летнего утра, безжалостно яркие и четкие, обступили Ольгу, скрыв белоснежные искрящиеся волны сугробов. Талый снег в лодочке ладони превратился в обжигающую кровь, толчками пробивающуюся сквозь сведенные судорогой пальцы. Первозданная тишина взорвалась Ольгиным отчаянным криком.
   Нет, на самом деле ни единый звук не нарушил печального безмолвия. Прошлое налетело вихрем, обожгло, как порыв ледяного ветра на вершине, и вернулось назад, в тщательно запечатанные потайные комнаты в архивах памяти. Ольга беззвучно плакала, горячие капли бежали по щекам, срывались в снег и прожигали его насквозь, встречаясь с уснувшей в земле кровью. Зачем? Зачем снова?..
  

***

   - Очень хорошо, - с удовольствием приговаривает Ольга, уклоняясь от неумело проведенного, но исполненного бешеной энергии и старательности приема, - Bо:ter*****!
   - Всё, всё, поднимайся, - с улыбкой подает руку в очередной раз отлетевшему в сугроб Михаилу, - мы только начали, это разминка такая! Расслабься и падай мягче! Лететь тут недалеко... - Миша прыскает со смеху, стирая с лица растаявший снег.
   - Блок! - смеется, останавливая лезвие тренировочного меча в сантиметре от макушки Саши, - или у тебя где-то есть запасная голова?
   - Увидимся позже, - шутливо кланяется, выходя из кувырка в стойку на одном колене и наблюдая, как меч Миши опускается на то место, где она только что была.
   Ослепительный март перевалил за свою середину. Настоящее тепло еще не пришло, но в воздухе уже разлилась та самая ароматная будоражащая сырость, которая заставляет порой застывать на месте, жмуриться и по-кошачьи втягивать носом воздух, напоминает о звоне капели, о первых чернеющих проталинах, о сверкающей хрупкой корке наста на сугробах. Снег понемногу оседал, становился тяжелым и плотным. Лед на Реке потемнел. Небо стало пронзительно-синим и словно бы поднялось намного выше над землей.
   Даже ежедневные тренировки не могли сделать из близнецов сносных бойцов за три недели, но Ольга чувствовала заметный прогресс - и не скупилась на похвалы. Мальчишки смотрели на нее с нескрываемым восхищением и уважительной опаской, особенно после тренировочных поединков, которые при них устраивали Ольга с Васей. Ольга побеждала более чем в трех четвертях боев, Вася только разводил руками и насмешливо косился в сторону новичков - знайте своего учителя! Ольга, наблюдая у своих подопечных неплохие результаты, чувствовала все больше уверенности в роли наставника и сама продолжала совершенствовать техники и развивать скорость их выполнения, отчаянно жалея только об одном: что новым приемам ей обучаться больше не у кого.
   Во время занятий движения самой Ольги приобретали все большую четкость, голос - все большую уверенность, на лице застывало все более отрешенное и сосредоточенное выражение... И даже Василий - что уж говорить о восхищенных и ошеломленных учениках! - не видел, не догадывался, что на каждой тренировке за спиной Ольги стоит призрак Бьёрна и ни для кого, кроме нее, не слышным теплым и ехидным голосом со шведским акцентом поправляет, подсказывает, ободряет...
   Да, Ольга хорошо научилась скрывать, что творится у нее на душе. Мальчишки ни о чем подобном даже не подозревали - старшие товарищи решили пока не посвящать их в то, что случилось с предыдущим вожаком стаи. Да и Вася, который знал и понимал Ольгу едва ли не лучше, чем самого себя, тоже ни о чем не догадывался. Вечерами, поужинав с ребятами в "логове", Ольга уходила в свою каморку в доме администрации, прячась от проницательного взгляда хозяйки, ложилась ничком на топчан и наконец, оставшись в полной темноте, позволяла себе выдохнуть с беззвучным стоном всю боль, которая копилась в сердце в течение дня. Слез не было, и это, пожалуй, было самым страшным. Тоска засела где-то в груди, как отколовшийся от скалы и упавший в расщелину камень, и впивалась в сердце острыми гранями.
   - Я думала, что отпустила тебя, - беззвучно шептала Ольга, всматриваясь полуослепшими от боли глазами в непроницаемую темноту, - я думала, что смогу...
   Сон. Короткий, как удар. Мимолетный взгляд синих озер, как лезвие меча, с шипением рассекает кожу. Горячо...
   Свет. Режет глаза. Не может быть, уже утро? Я же только что уснула...
   Нет, это не утро. Это очередной сон.
   Снова и снова. Синие глаза. Кровь. Свист меча.
   Хватит!..
   _______________________
   *****Отлично! (швед.)
  
   Вот для чего больше всего оказался нужен навык перераспределения внутренней энергии - чтобы наутро после таких ночей не выглядеть полуживой. Ученики и напарник видели Ольгу полной сил, веселой и спокойной. Внутренние ресурсы истощались, но Ольга не думала о том, что она будет делать, когда они на самом деле закончатся. Она дышала из последних сил, как измученный неопытный пловец, попавший в отбойное течение. Чтобы пойти ко дну, ей было достаточно пару раз хлебнуть воды.
   Первый...
   - Ну как же так можно, - недовольно пробормотал Миша, стоя рядом с Ольгой и наблюдая, как один из гостей турбазы мечется от домика к домику и что-то спрашивает, наконец ему улыбается удача, и он, отвернувшись от ветра, дрожащими руками подносит к лицу зажженную спичку и начинает с блаженным лицом выпускать клубы дыма.
   - Неужели ему самому не противно? По мне так, любая зависимость человека от вещей или привычек унизительна... Ольга... Учитель, что с вами?..
   Второй...
   Василий вернулся с патрулирования на час позже обычного. Ольга, забеспокоившись, нашла его энергетическую метку и к моменту его возвращения была уже готова к тому известию, что он принес - точнее, она думала, что готова, но...
   - Два трупа, Оля. Два сразу. Прямо за окраиной деревни. Мать и шестилетняя девочка. Обескровлены...
  
   Притихшие, ошеломленные близнецы сидели рядышком на топчане в "логове", плечом к плечу, как озябшие воробьи на ветке, и слушали Василия, который глухим монотонным голосом рассказывал им о страшных событиях, которые явились причиной того, что всем им пришлось взять в руки оружие. Перед этим Ольга, шагнув за дверь "логова" и взглядом попросив Васю на минутку выйти следом, остановилась на крыльце и еле слышно проговорила, глядя поверх головы напарника на белоснежные вершины гор, сверкающие в лучах мартовского солнца:
   - Расскажи им всё, Васенька. Всё, что сам знаешь. А я... пойду, - она с беспомощной улыбкой искоса глянула на друга, нерешительно коснулась его руки и, опустив голову, быстро пошла к дому администрации. Василий мгновение постоял, глядя ей вслед, и со вздохом вернулся в "логово".
   Ольга поднялась на крыльцо дома и остановилась. Ей не хотелось входить туда и не хотелось оставаться снаружи. В голове поселился вязкий туман, мешающий осознавать происходящее, но Ольга была этому даже рада: ей казалось, что под его плотными слоями скрыто нечто неописуемо жуткое и отвратительное, с чем она не хотела встречаться, особенно в собственном сознании.
   Вбежав в дом, Ольга скрылась в своей каморке и плотно притворила дверь. Крошечное чуланное оконце почти не давало света. Не зажигая фонаря, практически на ощупь Ольга смешала себе несколько эликсиров и торопливо выпила: главное - снова не свалиться с лихорадкой, а по симптомам очень на то похоже. Скорчившись на топчане, она лежала и ждала. Чего? - она не могла бы сказать. Она вся превратилась в комок ожидания и страха. Что-то, чему не было имени, стояло у ее изголовья, склонившись над ней, и ждало, когда она утратит контроль, позволит туману рассеяться, выпустит на свет скрывающееся в нем чудовище...
   Неожиданно Ольга осознала, что уже стемнело. Она приподнялась на топчане и недоуменно огляделась. Нет, не мог уже наступить вечер, прошло не больше получаса. Вглядевшись в свинцово-серый мрак, Ольга попыталась активировать зрение Ключника - и, холодея, поняла, что сумеречная пелена непроницаема и для него. По всему телу разлилась странная и неприятная еле ощутимая вибрация, низкий гул, заставлявший сердце сжиматься от страха. Повинуясь бессловесному, но непреодолимому зову, Ольга поднялась с топчана и шагнула во мглу, осознавая, что находится уже не в своей комнатушке, а где-то на открытом воздухе: в лицо пахнуло сырым ветром, под ногами захрустел тонкий наст.
   По-прежнему ничего не различая впереди, Ольга сделала еще пару шагов. Вытянув руку ладонью вверх, она попыталась зажечь свет, но и это у нее не получилось. Глубоко вздохнув, она сконцентрировалась на потоках энергии внутри и наконец смогла нащупать один не перекрытый канал. На кончиках пальцев затеплился слабый голубоватый огонек. Ольга вгляделась в чуть рассеявшуюся мглу... и внезапно согнулась пополам от жуткой боли, зародившейся где-то в горле и спустившейся за ребра.
   Упав на колени, она застонала и обхватила себя руками. Стало жарко. Под стиснутыми веками поплыли огненные круги. Что на сей раз пришло по ее душу?..
   - Посмотри на меня, - раздался рядом глубокий, мягкий голос, звучание которого вмиг погасило мучительную вибрацию в теле и прохладой разлилось по горящей грудной клетке. Ольга приоткрыла глаза. Яркие световые круги, оказывается, вовсе не мерещились ей. Она обнаружила себя погруженной в озеро золотистого сияния, ласкающего и согревающего. Так вот оно что. Можно было догадаться.
   - Привет, Доррен, - Ольга рывком поднялась на ноги и в упор посмотрела в лицо возвышающемуся над ней солнечному рыцарю.
   - Ты знаешь меня, - удовлетворенно кивнул тот. - Стало быть, ты знаешь, зачем я пришел.
   - Знаю, - кивнула Ольга, - а ты знаешь, что я тебе отвечу.
   - А что, если я скажу тебе, - голос Доррена перестал быть мягким, в его интонациях почудилась обжигающая ярость полуденного солнца посреди пустыни, - что своим ответом ты навлечешь на близких еще большие страдания? Ведь есть предел и твоей прочности. Если ты оказалась такой устойчивой сама по себе, то сколько людей из твоего окружения могут похвастаться тем же? Мне не составит труда сломать любого из них - так, что всей твоей силы не хватит даже для того, чтобы подарить им пару часов спокойного сна, не говоря уж об исцелении!
   - Отстань, - с досадой проговорила Ольга. Ей совершенно не хотелось вступать в бессмысленные дискуссии. Смертельная усталость тянула ее к земле.
   - Дерзкое отродье Луны, - презрительно сказал-выплюнул посланник Солнца. - Ты еще пожалеешь...
   - Прекрати выступать как киношный злодей, будь так добр, - перебила его Ольга. - Ты вообще понимаешь, с кем говоришь?
   - С кем я говорю? - Доррен, казалось, искренне обиделся на это заявление. - Ты по сравнению со мной... - он осекся и недобро усмехнулся. - Впрочем, ты права. Я сбиваюсь на театральный пафос. А всё потому, что вы, люди, такие одинаковые, такие предсказуемые в своих страданиях. Вас так легко поймать на крючок - всех на один и тот же. Любовь, дружба, страх за близких. Боязнь одиночества. Вы привязываетесь к тем, кто оказался ближе всего, и не понимаете, что тем самым делаете их орудием пытки. И сами становитесь таким же орудием для них.
   - Ты мне вот что скажи, - не обращая внимания на рассуждения Доррена, задумчиво произнесла Ольга, - без твоего участия ведь наверняка не обошлось... Куда подевалась наша Ключница? Женщина по имени Мария, которая жила ближе к озеру, в пещере. Знаешь ее?
   - А тебе какое дело? - высокомерно произнес Доррен. - Она совершенно не важна. Можешь считать, что она бросила вас. Предала.
   - Не верю, - Ольга вздернула подбородок.
   - Дело твое, - пожал плечами Доррен. - Ну так что? Мне некогда возиться тут с тобой так долго. Я пришел с предложением. Ты примешь его? Добровольно, - уточнил он после паузы.
   - Нет. Что дальше?
   - Дальше - переходим к недобровольному принятию, - вздохнул Доррен и неожиданно резко выбросил правую руку в сторону Ольги. Сияющая мягким желтым светом ладонь легла ей на грудь. В сердце толкнулась теплая волна, похожая на приятное ощущение узнавания близкого человека или милого сердцу пейзажа. Ольга глубоко вздохнула, глаза ее расширились. Сознание потянулось за успокаивающим теплом, обещающим прекращение тупой боли за ребрами, постоянной спутницы последних месяцев.
   Синяя вспышка перед глазами. Синее июньское небо дрожит в озерах слез. Синяя сталь клинка. Синие глаза. Нет уж, я тебе это всё не отдам...
   Ольга отшатнулась, ладонь Доррена повисла в воздухе. Сладкое наваждение растаяло, лавина вернувшейся боли безжалостно швырнула на колени и в полузабытье. Дотянуться до последнего неприкосновенного запаса энергии, нащупать нить и из последних сил швырнуть через пространство.
   - Помоги!
   Где-то далеко, неведомо где и когда, Василий, замолчав на полуфразе, поднял голову, словно прислушиваясь к едва различимому голосу вдалеке - или внутри себя.
   - Оля? Я здесь... - и побледнел, схватившись за грудь, склонился над столом, не обращая внимания на перепуганные взгляды братьев.
   Почувствовав, что хватка боли, колючей проволокой опутавшей сердце, немного ослабла, Ольга мгновенно перекрыла канал, через который Василий подпитывал ее энергией. Подняв взгляд на Доррена и сквозь алый туман всмотревшись в его искаженное злобой лицо, она отчетливо проговорила:
   - Убирайся.
   Это слово, пропитанное холодным презрением и непоколебимой уверенностью, казалось, приобрело силу могущественного заклинания, потому что солнечная фигура вдруг исказилась, поплыла в сторону, как изображение, стираемое тряпкой с доски. Исчезло теплое золотое сияние, на мгновение в лицо плеснули давешние свинцовые сумерки, и наконец перед взглядом медленно проявились, как изображение на негативе, синий солнечный день и ослепительно сверкающий снег, заставляя щуриться и смаргивать слезы. Ольга поняла, что стоит на берегу Реки, у самой кромки льда, чуть ниже лагеря по течению. Покрутив головой, она начала по глубоким сугробам выбираться на тропинку, ведущую к "логову".
   На крыльце домика замер Василий, напряженный, собранный, как зверь перед прыжком, и только поводил головой из стороны в сторону, пытаясь определить направление. Увидев выходящую из-за угла домика Ольгу, он мгновенно оказался рядом и обнял ее за плечи, заглядывая сбоку в лицо.
   - Что случилось? Я слышал тебя...
   Ольга вдруг застонала и схватилась за голову, которую будто стянуло огненным обручем.
   - Васенька, - простонала она, - я не могу рассказать. Оно... не дает, - с трудом сфокусировав взгляд на тропинке под ногами, она усилием воли разжала и сбросила невидимое кольцо, сдавившее виски и лоб. - Пока еще не могу, - она перевела дыхание и глянула на товарища. Тот печально и понимающе кивнул и крепче сжал ее плечи.
   - Мне надо уйти, - неразборчиво пробормотала Ольга. Василий недоуменно воззрился на нее.
   - Что? Куда уйти?.. - он подтолкнул ее к крыльцу. - Да пойдем же в дом, ты хоть и Ключница, а замерзла, вся дрожишь. Опять раздетая выскочила - зачем?
   - Так получилось, - улыбнулась Ольга. - Меня заставили. Да неважно, - она тяжело поднялась по ступеням крыльца, но остановилась перед дверью и обернулась. - Мне надо уехать на несколько дней. Побыть одной, сделать кое-что. Поеду на Теплый Камень. Справишься? - она виновато глянула на напарника.
   - Несколько дней - справлюсь, - вздохнул Василий, - только с ума сойду от беспокойства, а в остальном...
   - Ты же сам говорил когда-то - мы каждый раз прощаемся навсегда, когда кто-то из нас выходит за ворота, - напомнила Ольга. - И не сойдешь ты с ума, преподобный Варсонофий, ибо ты - он и есть. В смысле, воплощенный ум. Это и герр Улофссон, профессор, подтвердил своим письмом.
   Вася улыбнулся совсем как раньше - искренней мальчишеской улыбкой - и шутливо подтолкнул Ольгу ко входу в домик, сложив ладони "пистолетом".
   - Вы имеете, конечно, право хранить молчание, - сказал он, - но вот права торчать в минус десять на улице в майке я вам не давал. Заходи уже. Там твои ученики сидят и трясутся с перепугу, как мыши перед роботом-пылесосом. А еще там чай есть. И еда. Заходи, не пожалеешь, - он распахнул перед Ольгой дверь. Ольга, чувствуя, что оттаивает и снаружи, и внутри, с улыбкой шагнула в тепло "логова", под обеспокоенные горящие взгляды учеников, при виде нее мгновенно засиявшие облегчением и искренней радостью.
  

***

   - Все-таки поеду на своей машине, - решила Ольга, - подумаешь, летние покрышки, если ехать аккуратно, ничего страшного не случится...
   - А если застрянешь, забуксуешь?
   - Значит, останусь там до лета. Да ладно тебе. Как будто это самая большая проблема в нашей жизни.
   - Да как хочешь, - Василий поднял руки, - ты же у нас командир, все равно сделаешь по-своему.
   - Именно, - Ольга улыбнулась какой-то отстраненной улыбкой и принялась складывать в рюкзак запасную одежду.
   - Когда вернешься-то? - Василий рассеянно следил за движениями Ольгиных рук.
   - Точно не могу сказать. Давай договоримся ориентировочно на пять дней. Но я могу и задержаться. Если через семь дней не объявлюсь - приезжай.
   - Понял тебя, командир...
  
   Из-за летних покрышек время в пути увеличилось раза в полтора, но все же чуть позже полудня Ольга наконец с замирающим сердцем поднялась на площадку Теплого Камня и подошла к заметенному снегом крыльцу. Подтаявший сугроб у порога выглядел нетронутым, но Ольга чувствовала, что после ее последнего визита здесь кто-то побывал. С замиранием сердца открыв дверь, она торопливо шагнула в комнату и сразу же увидела лежащий на столе лист бумаги, покрытый четкими строчками с непривычным начертанием букв. Схватив его, она одним взглядом впитала написанное и почувствовала, как в сердце словно разбился, упав на камень, наполненный водой стеклянный шар - во все стороны брызнули острые осколки и ледяные капли.
   "Заходил 14.02. По существу проблемы новых сведений нет. Тиани удалось вывести Ворта из комы. Какие будут последствия - пока неясно. Но все не так хорошо, как хотелось бы. Надеемся, у вас все в порядке. Б. Райд".
   Насколько Ольга понимала, 14.02 по календарю мира Тиани - это тринадцатое февраля. Прошло полтора месяца... За это время многое могло случиться. Почему больше никто не приходил? Ольгу охватили страх и тоска. Неужели все кончилось плохо? Тиани, сестренка... Нет, пожалуйста, нет...
   Растапливая печь и наводя порядок, Ольга ругала себя последними словами. Кто мешал ей приехать на Теплый Камень раньше? Кто мешал ей отправить Васю за Барьер? Нет, определенно, Доррен в чем-то прав. Эмоции, когда они лишают человека разума, безусловно, являются разрушающим фактором. И Вася был прав. Единственное Равновесие, к которому должен стремиться человек - это баланс между разумом и чувствами в своем сознании и в принятии решений.
   Стоп. Ольга замерла с веником в руке и уставилась в окно, за которым густели сумерки. Она ведь здесь как раз за этим, не так ли? Вот и отлично. Вопрос сформулирован, ответ получен. Ольга усмехнулась и продолжила уборку. Отъезд на Теплый Камень больше не казался ей самой паническим бегством непонятно от чего.
   Дом... Ольга сидела за столом, слушала гудение пламени в топке, следила за прыгающими по стенам отсветами огня, прихлебывала горячий травяной отвар и растворялась в ощущении дома - спокойно, безопасно, тепло, вокруг на много километров ни одной живой души. Древняя сила Теплого Камня струилась вокруг, обнимала ее и гладила, как мать гладит по голове испуганного ребенка, которому приснился страшный сон. Ольга расслаблялась, оттаивала и постепенно соскальзывала в глубины памяти, принадлежавшей ей лишь отчасти - памяти Старой Хранительницы Евдокии.
  
   Четкий распорядок дня. Безукоризненный порядок в доме. Каждому делу свое время, каждой вещи свое место. Евдокия, которой сейчас было около сорока лет (на самом деле она уже давно не вела счет прожитым годам, да и не считала это важным), уже и не помнила, каково это - делить жизнь и кров с кем-то другим. Она была самодостаточна, как скалы и река у их подножия. Вся Долина была ее другом и собеседником. Да еще жители деревни, к которым она наведывалась примерно раз в десять дней, всегда с радостью приветствовали ее, интересовались, все ли у нее хорошо, рассказывали свои нехитрые новости.
   Но ведь было и кое-что еще. Точнее, кое-кто... Мысли о том, кто стоял немного выше и как бы в стороне от ее упорядоченного мира, Евдокия давно уже научилась аккуратно выплетать из общей сети размышлений, забот и впечатлений и откладывать в сторону, в потайной уголок сознания, где они хранились, тщательно оберегаемые от солнечного света и лишнего внимания, как самые редкие и хрупкие соцветия лекарственных трав.
   Учитель Петр. Суровое морщинистое лицо, которое так преображала искренняя улыбка. Глубокий низкий голос, подбадривающий и восхитительно ехидный во время тренировок, успокаивающий в разговорах, когда она делилась с ним своими сомнениями и затруднениями. Чувство надежности, тепла, безусловной поддержки.
   Вот уже больше пятнадцати лет Евдокия жила в избушке на Теплом Камне одна. В первый год после ее прибытия в Долину учитель поселился неподалеку, на окраине деревни, и каждый день поднимался к ней на площадку, чтобы провести очередной урок по бою на палках и по лекарскому делу, с которым был знаком не очень глубоко, но все же делился с ней всеми крупицами знаний, которые смог собрать. Следующие четыре года они встречались раз в десять - двадцать дней, когда сама Евдокия спускалась в деревню. На шестой год Петр ушел вниз по реке и обосновался ближе к тамошнему поселению. Теперь они виделись раз в полтора - два месяца, зимой реже, летом - чаще. Каждая встреча наполняла душу Евдокии силой и покоем, очищала разум, делала последующие месяцы одиночества легче и светлее.
   Будь мы обычными людьми... Евдокия поначалу - в первые пару лет - позволяла себе немного заступить за черту, поразмышлять на эту опасную и притягательную тему. Впоследствии она поняла - сердцем почувствовала, разумом согласилась - что не стоит допускать подобных вольностей даже в мыслях. Учитель стал для нее частью величественного и прекрасного мира Долины, наряду с ледяным хрусталем источников, свежим ароматным ветром, неприступными скалами и стремительными водопадами. Так было правильно. И так было легче.
  
   Ольга топила печь, открывала настежь дверь в синие сумерки и серебристые рассветы, чтобы дать огню достаточно воздуха. Не надевая куртки, выходила на край площадки и стояла, впитывая кожей лица и рук первые лучи солнца, пока бодрящий холодок мартовского утра не заставлял ее со смехом убегать в дом и замирать у печи, чувствуя, как тепло сердца дома обволакивает и обнимает ее. Она пила травяной отвар из зверобоя, душицы и тысячелистника, вдыхая терпкий аромат и растворяясь в воспоминаниях о счастливых летних днях, когда все еще было хорошо, когда рядом был тот, кто делал мир правильным и надежным - и мир Евдокии, и ее собственный.
   Ольга все крепче сплавлялась душой со своей предшественницей и понимала, как ей повезло - пусть многое уже безвозвратно потеряно, но все же она нашла способ обрести равновесие если не в масштабах мира, то хотя бы в себе самой. Чувства можно согласовать с разумом, разум - заставить учитывать чувства. Подчинить потоки эмоций строгому порядку - и выдерживать этот порядок столько, сколько удастся. Однако Ольга ни на мгновение не забывала о том, что в конечном итоге Евдокии не удалось сохранить баланс...
   Прошло четыре дня. Ольга решила, что наутро вернется в лагерь. Состояние погружения в себя, которое с определенной долей условности можно было назвать медитацией, дало необходимый результат: Ольга научилась контролировать распределение эмоциональной энергии намного эффективнее. При этом вновь обретенное равновесие сделало ее восприятие несколько странным, непривычным: между нею и окружающим миром словно бы появилась стеклянная стена, краски за которой казались неестественно яркими, как на снимках на некоторые виды фотопленки. Это одновременно и мешало, и дарило захватывающее ощущение новизны.
  
   Темно-синяя накидка с россыпью ледяных кристаллов накрыла Долину. Ночь неспешно скользила по куполу неба от заката к восходу. Ольга уже собрала вещи, рассчитывая тронуться в путь с рассветом. Спать не хотелось. Она сидела за столом и при дрожащем свете свечи оглядывала свой дом. Взгляд скользил по выскобленным стенам, украшенным композициями из веток и трав, по полочкам, прикрытым аккуратными ситцевыми занавесками, по печи, слабо светящейся в темноте алым краем раскаленной плиты. Почему-то горло перехватывало от непонятного щемящего чувства, причины которому Ольга понять не могла. Возможно, подумалось ей, я больше не вернусь сюда?..
   Ольга набросила куртку и вышла за порог. Небо на востоке начинало светлеть, но россыпи звезд все еще переливались на темном бархате, и низко над кромкой ущелья висел внимательный, оценивающий глаз Луны. Подойдя к самому краю площадки, Ольга, не отрывая взгляда от холодного идеального круга Хозяйки ночи, уселась, скрестив ноги, прямо на припорошенный снегом камень.
   Вокруг серебряного диска Луны зародилось завораживающе прекрасное и жуткое гало. Призрачное сияние расплылось по глубокой синеве двумя кольцами и двумя перекрещивающимися полосами, которые потянулись в сторону Ольги, вливаясь ей в зрачки жесткими лучами. Почувствовав все нарастающее давление на сознание, Ольга сосредоточилась и оттолкнула молочно-белые щупальца Луны вырвавшимися из глубины глазниц потоками алого пламени. Серебристые круги вытянулись, превратились в эллипсы, раздвоились, наложились друг на друга и кинулись на новый приступ. Ольга снова без особого труда отразила атаку, Луна создала еще пару кругов и столбов гало. От мельтешения серебристых полос начала кружиться голова, внимание рассеивалось, глаза заломило от напряжения. Ольга с тревогой осознала, что силы ее не бесконечны, и если просто продолжать поединок на предложенных противником условиях, то разъяренная Луна не даст ей шанса на победу в этой схватке.
   Вдруг правой руки, расслабленно лежащей на колене, коснулось что-то мягкое. От неожиданности Ольга дернулась и на мгновение потеряла зрительный контакт с глазом Луны. На мозг тут же обрушилось невыносимое давление, похожее на то, которое она испытывала, когда намеревалась рассказать Василию о визите Доррена, только во много раз сильнее. В глазах потемнело, Ольга тряхнула головой, быстро глянула вбок, на того, кто вмешался в ее схватку, и замерла, окаменев от неожиданности и испуга: рядом, касаясь ее руки пушистым боком и внимательно глядя ей в лицо, стояла крупная рысь. Ольга лихорадочно соображала, что же делать: хищник вроде бы не проявлял агрессии, но и не уходил, а значит, мог в любой момент напасть. Но что, если это не просто зверь? Ольга, набравшись смелости, коротко глянула в желтые глаза рыси и с облегчением и надеждой увидела в глубине зрачков мягкое свечение цвета весенней травы.
   Рысь обошла Ольгу и села перед ней на самом краешке площадки. Ольга уставилась ей в глаза, забыв и об опасности контакта взглядами с хищником, и о беснующейся на светлеющем небе Луне. Рысь приоткрыла пасть и едва слышно зашипела. Ее вертикальные зрачки разгорелись ровным зеленым пламенем. Ольга широко раскрыла глаза и впустила это живое свечение в глубину своего сознания.
   Изумрудные вихри метались в голове, схлестывались и свивались с языками алого и белого пламени, успокаивали, упорядочивали их хаотичный танец, подсказывали направление и обещали помощь и поддержку. Ольга чувствовала, что улыбается, беззвучно счастливо смеется - так приятно оказалось гореть в этом неистовом, вольном и диком огне. Наконец пляска пламени утихла, вернулось человеческое зрение. Ольга увидела, что наступил рассвет. Луна таяла на посветлевшем небе, втягивая в свой бледный диск остатки сияния гало.
   Рысь неторопливо моргнула, помедлила мгновение и грациозно поднялась с места. Ольга, не вставая, низко склонила голову и замерла. Зверь неслышно прошел мимо, задев щеку Ольги мягкой кисточкой на ухе. Подняв глаза, Ольга обнаружила, что осталась на площадке одна. Небо на востоке расцветилось оранжевыми и бледно-розовыми полосами. Первый луч солнца рассек небосвод пополам. Долина еле слышно вздохнула и мягким светом обняла Ольгу, свою названую сестру и заступницу.
  

***

   - Доброго утречка, фру Маргарита! - весело поприветствовала хозяйку Ольга, столкнувшись с ней на крыльце домика администрации. - Как мои новые подопечные - работу работают, дисциплину не хулиганят?
   - Привет, дорогая. Да вроде пока прилично себя ведут - боятся еще, что ли? - в тон ей с улыбкой ответила фру Маргарита. - А у тебя как дела? Удачно съездила? Ну-ка, постой, - хозяйка цепко ухватила Ольгу за рукав, развернула к себе и заглянула в глаза. В глубине зрачков вспыхнули и тут же погасли зеленые огоньки. - О, я вижу, Брат нашел тебя. Это очень хорошо, - фру Маргарита отпустила Ольгу и кивнула в сторону двери. - Отдохни с дороги полчасика, а я закончу с делами и загляну к тебе. Теперь мне есть о чем с тобой поговорить.
   Ольга молча кивнула и вошла в дом. Кинув рюкзак на пол в своей каморке, она сразу же вышла обратно и заторопилась к "логову". Было время завтрака, и она надеялась застать весь отряд на месте.
   Войдя в домик, она с улыбкой оглядела свое "воинство", сидящее за столом и за обе щеки уплетающее овсяную кашу. Миша и Саша выглядели встрепанными и разгоряченными, Вася ехидно косился на них - сразу было видно, что не так давно закончилась тренировка по физподготовке.
   - Привет, отряд!
   Три головы разом повернулись к ней, и она буквально утонула в теплом сиянии их радости и облегчения.
   - Здррравия желаю! - сказал Миша.
   - Здрасте, - улыбаясь, сказал Саша.
   - Ну наконец-то, - сказал Василий.
   - Дайте каши, - жалобно проговорила Ольга, снимая куртку и проходя к столу, - и чаю, если можно. Я все эти дни, можно сказать, святым духом питалась. В буквальном смысле слова, - она уселась на уголок топчана и с одобрением проследила, как братья быстро и четко, не совершая ни одного лишнего движения, поднялись с мест и организовали ей завтрак.
   - Ничего себе, - Ольга покрутила головой, - молодцы, солдаты! Спасибо. Это ты их так вышколил? - она глянула на довольного Васю.
   - Нет, - усмехнулся тот, - я все больше подтягиваться их заставлял. И генератор чинить. А это, наверно, заслуга фру Маргариты. Или, я бы осмелился предположить, вообще врожденные навыки, которые активировались под влиянием твоего авторитета. А? - он с усмешкой покосился на мальчишек, которые и в самом деле смотрели на Ольгу, как солдаты - на полководца в сияющих доспехах.
   - Именно так, - улыбаясь во весь рот, ответил Миша. Саша с энтузиазмом закивал.
   - Ну что, у вас тут все спокойно? - спросила Ольга, принявшись за кашу.
   - Да, все хорошо, работали, учились, тренировались. А ты как съездила?
   - Было интересно, - Ольга поймала взгляд Василия и, сосредоточившись, позволила зеленому пламени ненадолго выглянуть наружу. Глаза напарника округлились, он едва слышно охнул и робко улыбнулся.
   - Ничего себе!..
   - Да, мне есть что рассказать, - кивнула Ольга. - Но сначала я поговорю кое с кем, - она указала глазами в сторону дома администрации, Вася понимающе кивнул. - Мне обещали помочь. Насколько я понимаю, теперь многое станет проще. И понятнее...
   Вернувшись в дом администрации, Ольга заглянула на кухню. Фру Маргарита была там, сидела за столом и пила чай.
   - Проходи, - кивнула она. - Садись.
   Ольга послушалась. Хозяйка отставила чашку и положила руки на стол ладонями вверх.
   - Дай руки, - сказала она. - И смотри мне в глаза.
   Ольга, ощущая на запястьях крепкую хватку жестких пальцев и шершавых ладоней хозяйки, погрузилась в изумрудное сияние ее зрачков и открыла сознание, сосредоточившись на игре зеленого огня и на глуховатом голосе, неторопливо произносящем-выпевающем слова на южноалтайском языке, которые Ольга понимала и не понимала...
   - Придет Старшая сестра, изогнет землю луком, а ты станешь стрелой; и выпустит тебя из лука Мать, и пронзишь ты землю, и воду, и камень, и дерево, и найдешь цель, как находит ее крепкая стрела, выпущенная самим охотником Белым Следящим. Придет Младшая сестра и принесет тебе напиться воды из священного источника. Глаза твои станут дверями, распахнутся двери и выпустят скрытого Брата, Брат поднимет свой лук и поразит врагов твоего рода, а кровь их соберется в реку и породит бурный поток. Пойдешь за ним и найдешь того, кто разрушает мост через реку, что разделяет твой дом и дом Отца твоего.
   В наступившей тишине Ольга на мгновение прикрыла глаза, словно пытаясь уложить слова в голове в более понятном порядке, потом снова уставилась на фру Маргариту, в зрачках которой угасал пульс зеленого пламени.
   - Не уверена, что я все поняла... - начала она. Фру Маргарита мягко остановила ее, подняв руку:
   - Ты все поняла, не сомневайся. Знание придет, когда будет нужно. Просто верь себе, - она кивнула и ободряюще улыбнулась. Ольга поклонилась в ответ.
   - Спасибо вам большое. Скажите, я могу говорить об этом с Васей и близнецами? Или это тайна?
   - Можешь, - кивнула хозяйка, - запретов у нас нет. Но ты сама поймешь - почувствуешь, не сомневайся - какие вещи не хотят быть произнесенными вслух. Здесь нет принуждения, только взаимное уважение. Ты не назовешь вслух ничего из того, что предпочитает оставаться сокрытым. Не бойся.
   - Спасибо еще раз, - Ольга поднялась из-за стола. - Пойду разбираться...
   - Вот еще что, - остановила ее фру Маргарита, - не бойся применять свои силы. Не бойся открываться им. Я знаю, что самой большой проблемой новичков обычно бывает недоверие самим себе. Начинают сомневаться, размышлять: "А как это вообще возможно, а получится ли у меня?" - и тратят большую часть своей силы на борьбу с собственными сомнениями. Просто откройся сама себе так, как ты сейчас открылась мне, и делай то, что можешь.
   - Я поняла, - задумчиво проговорила Ольга, прислушиваясь к себе, - но пока еще не осознала. Не почувствовала. Странно это всё...
   - Не торопись. Иди маленькими шажками. Тогда не споткнешься.
  
   Заглянув в журнал с графиком патрулирований, Ольга обнаружила, что сегодня очередь второго и третьего маяков. Что ж, оно и к лучшему. Окрестности второго маяка - именно то место, куда следует отправляться, когда хочешь узнать о себе что-то новое.
   Было пасмурно, но тепло, снег под ногами шуршал, подтачиваемый невидимыми ручейками. Ветерок доносил с возвышенностей теплый и пряный запах оттаивающей земли и прелой прошлогодней травы.
   Снегоступы проваливались в рыхлый снег, идти было тяжело. Ольга добиралась до маяка раза в полтора дольше обычного. Впрочем, она и не торопилась, сосредоточившись на дыхании, до поры до времени гоня из головы любые мысли и только подмечая перемены в природе вокруг - осевшие сугробы, потемневшую кору на тоненьких веточках деревьев, россыпи звериных и птичьих следов, застывших, словно бы вплавленных в наст. Скоро вскроется Река, начнется половодье, и вот тогда Долина проверит зимовавших в ней людей на прочность, спросит, по плечу ли им здешняя жизнь.
   Шагнув на площадку у маяка, где снега, как обычно, было заметно меньше, чем в окрестностях, Ольга повернулась лицом к реке, опустилась на колени, села на пятки и положила ножны с мечом справа от себя. Сложив руки на коленях, она глубоко вздохнула и закрыла глаза. Время знакомиться с самой собой заново.
   В прежней, такой далекой и уже почти забытой жизни "наверху" Ольга порой задумывалась о том, что ощущали герои книг или фильмов, которых судьба или стечение обстоятельств - называйте как хотите - внезапно безжалостно вытряхивали из привычной среды, вручали ничего не понимающему, растерянному обывателю чудесное оружие или какую-то сверхъестественную силу и отправляли спасать мир, не поинтересовавшись - а насколько подходящая кандидатура попалась под руку, насколько способности данного индивида вообще соответствуют возлагаемым на него задачам?
   Избранный, тот самый Chosen One, пешка или смертельное оружие судьбы, победитель в мистической лотерее - или жертва чудовищной мистификации? Вечный сюжет. И никогда раньше Ольге ни в страшном сне, ни в горячечном бреду не могло привидеться, что однажды она окажется на месте такого вот "героя"...
   О да, подобная литература всегда была очень популярна. Замученные серостью и скукой, бытом и рутиной читатели всегда рады погрузиться в яркий и исполненный трагики и пафоса внутренний мир книжного героя - воина и спасителя, примерить на себя его шкуру - не задумываясь о том, в скольких местах и каким именно образом эта самая шкура продырявлена и обожжена и насколько больно в ней находиться.
   Почему никто не задумывается о том, что навык использования таинственных сверхспособностей - это не умение держать ложку или даже кататься на двухколесном велосипеде? Обучиться применять могущественные смертоносные заклятия, не имея ни малейшего представления, как они работают и что могут дать в результате - посильная ли это задача для простой девушки под тридцать, самыми сложными заклинаниями в жизни которой до сих пор были формулы расчета ликвидности и финансовой устойчивости?
   И главный вопрос, пожалуй, даже не в этом. Да, Ольга в глубине души понимала - не без сомнений, конечно, но все же догадывалась - что при необходимости освоит приемы использования вновь приобретенной силы так же, как она разобралась со способностями Ключницы. Но что ей делать с этой силой дальше? Каким образом ее применять, к чему приложить? Как найти врага, с которым надо сражаться? Тут уж, скорее, не героем и воином и даже не колдуном нужно быть, а следователем...
   Стоп. А вот это, между прочим, дельная мысль. У нее ведь есть один знакомый, который имеет хотя бы косвенное отношение к розыскным структурам. Капитан Стражи Марон, который, в свою очередь, имеет связи в министерстве и в подразделениях Стражи в других районах расположения источников. Да, и что, собственно?.. Ольга покачала головой, будто бы споря сама с собой. Какое отношение капитан Стражи имеет к следственным процедурам? А черт его знает. Но надо же с чего-то начать. Почему бы не сходить за Барьер? Тем более что теперь она - не Ключница, точнее, не совсем Ключница, а это значит, что ее встрече с другой Ключницей Луна не сможет помешать, и можно без риска для них обеих встретиться с Тиани...
   А вот это на самом деле замечательно. Ольга, улыбаясь, одним движением поднялась на ноги, закидывая ножны за спину. Скорее завершить обход, вернуться в лагерь, предупредить Васю и немедленно отправляться за Барьер. И маяки больше не нужны. Теперь Барьер проницаем в любом месте. Как же вовремя пришли эти силы! От избытка чувств Ольга повернулась лицом к скалам и от души поклонилась. "Спасибо. Обещаю, я вас не подведу".
  
   - Ты точно справишься одна? - Василий все не мог смириться с тем, что Ольге не сидится дома - только вернулась с Теплого Камня и тут же снова уходит, теперь за Барьер, и снова в одиночестве и без определенных сроков возвращения.
   - Ва-ась, - Ольга нарочито сокрушенно помотала головой, - ну перестань, а... Ты ведь и сам прекрасно все понимаешь...
   - Понимаю, - буркнул Василий, с тяжелым вздохом шагнул к Ольге, крепко прижал к себе и даже немного приподнял над землей. За его спиной возникли Миша и Саша, робко переминающиеся с ноги на ногу. Ольга высвободилась из Васиных объятий и с улыбкой раскинула руки. Саша, опередив "старшего", первым шагнул к ней и неловко обнял. Ольга похлопала его по спине, высвободилась и обняла Михаила.
   - Ведите себя хорошо, - она шутливо погрозила им пальцем, кивнула Васе и вышла за ворота.
   Пользуясь способностями Ключницы, Ольга теперь могла отчетливо видеть Барьер в любой точке пространства, определенным образом настроив зрение. Насколько она понимала, Барьер представлял собой не границу и даже не магическое поле, а что-то наподобие полупрозрачного зеркального стекла, которое при прямом взгляде на него просто отражало смотрящего и мир у него за спиной. Если же глянуть на это зеркало под определенным углом, то можно увидеть мир по другую сторону - по сути, тот же самый, но все же отчасти иной, окрашенный оттенком самого стекла. Маяки представляли собой что-то вроде участков облупившейся с зеркала серебристой амальгамы, позволяющих без труда заглянуть на "изнанку".
   Переход за Барьер, таким образом, сводился для Ольги к перенастройке зрения. Чуть прищуриться, глянуть немного искоса, будто бы через полупрозрачное матовое стекло увидеть алое небо и темно-серый снег - и легко, как через узкий ручеек, шагнуть на другую сторону.
   Оглядевшись, Ольга поняла, что в этом слое весна запаздывает: сугробы нисколько не уменьшились, снег оставался все таким же рыхлым и пушистым. Изменение климата в сторону похолодания здесь очень ощутимо. Ничего, скоро мы приведем всё в порядок...
   Остановившись и прикрыв глаза, Ольга подключилась к сети сигнальных нитей энергетического поля и нащупала метку Тиани. Осторожно коснувшись ее, она с облегчением вздохнула: вроде бы у названой сестры все было в порядке, метка сияла ровным зеленовато-синим светом. Находилась Тиани в Университете, судя по времени дня - на тренировке либо в лаборатории за работой над диссертацией. В ответ на легкое прикосновение Ольгиной следящей нити в световом пятнышке метки сверкнула искра беспокойства: Тиани почувствовала, что Барьер пересекла другая Ключница, и насторожилась: что-то случилось?.. Ольга послала успокаивающий импульс: я просто пришла узнать, как дела. Неизвестно, был ли понят ее сигнал, но огонек тревоги, как минимум, не становился ярче. Ольга решила не тянуть время и поскорее переместиться поближе. С закрытыми глазами вытянув вперед руку, она нащупала в пространстве перед собой нить, связывающую ее с Тиани, намотала незримое и неощутимое волоконце на указательный палец и осторожно потянула.
   "Придет Старшая сестра, изогнет землю луком, а ты станешь стрелой...".
   Пространство собралось в гармошку. Ольга, как игла, прошила образовавшиеся складки и вышла из последней там, куда вела ее следящая нить. Быстро оглядевшись по сторонам, она обнаружила себя стоящей в коридоре пятого яруса Университета перед лабораторией Ридана. Постучав в дверь, она приоткрыла ее и шагнула внутрь.
   Тиани стояла у стола, прижавшись к нему спиной и обхватив себя руками. Зрачки ее разбрасывали по комнате отсветы оранжево-белого пламени. Ольга прикрыла глаза, а когда открыла их снова, лабораторию озарило ровное, теплое изумрудно-зеленое сияние. Тиани от неожиданности вздрогнула и заслонила лицо ладонью.
   - Не пугайся, - мягко сказала Ольга. - Вернее, прости, что я тебя напугала. Я пока еще сама не разобралась с этой силой, не освоилась толком, а уже побежала к тебе - хвастаться...
   - Ох, - Тиани глубоко вздохнула и опустила руку, вихри пламени в ее зрачках постепенно угасали, - да, умеешь ты пугать, моя дорогая! Что это за зеленое свечение? Чем тебя на этот раз осчастливили высшие силы? - она уже улыбалась, протягивая к Ольге руки. - Я так рада тебя видеть!
   Ольга тепло обняла названую сестру.
   - Я тоже рада, - шепнула она. - Прямо-таки камень с плеч. Я несколько дней назад побывала на Теплом Камне и нашла записку от Белклива с датой - четырнадцатое февраля... в смысле, второго месяца, не знаю, как он у вас называется. А после - за полтора месяца ни одной весточки. А в записке говорилось... - она отстранилась и внимательно посмотрела на Тиани.
   - А, это... - Тиани смущенно улыбнулась, - да, случилось нечто невообразимое, с одной стороны - просто прекрасное, - на этих словах она словно засветилась изнутри, - а с другой... - свечение тут же погасло, сменившись набежавшей на лицо тревожной тенью.
   - Рассказывай, - Ольга взяла Тиани за руку и подвела к паре табуретов у стены.
   Тиани вскарабкалась на табурет, обхватила себя руками, вздохнула, собираясь с мыслями, и вполголоса, с большими паузами и горестными вздохами заговорила о событиях, расколовших ее мир и ее сердце на две части - тепло-бирюзовую и угольно-черную.
   - ...Вот такой получился маятник, - подытожила она. - С одной стороны - все настолько хорошо, что выглядит совершенно неправдоподобно. Мы с Вортом живем вместе, в его квартире в городе - можешь ты себе представить? Как обычные люди... С другой стороны - я вижу, как он изводит себя, постоянно думает о том, что... скоро может настать моя очередь. И я никак не могу его переубедить.
   - Потому что сама не веришь? - мягко спросила Ольга. Тиани сникла.
   - Я не знаю... Не хочу об этом думать. И его прошу не думать. У меня получается. Почти. У него - нет...
   - Его можно понять, - тихо проговорила Ольга. - Но есть ведь и что-то еще?
   - Да, - Тиани горестно покачала головой. - Есть и еще одна незатянувшаяся рана... - она замолчала.
   - Не хочешь говорить, - констатировала Ольга. - Или же не можешь. Я так понимаю - это касается того, кто спас тебя? Того, кто помог всем нам - и просил не называть его имени?
   - Да, - прошептала Тиани, - я так виновата перед ним... Я всем ему обязана, всеми своими умениями, да что там говорить - жизнью! И своей, и Ворта... А сам он... Можно сказать, он потерял всё. Теперь уж точно - абсолютно всё...
   - Мы обязательно найдем способ ему помочь, - твердо сказала Ольга, сама еще не зная, о чем, собственно, она говорит, но уже преисполнившись уверенности в том, что это необходимо сделать во что бы то ни стало - и это обязательно будет сделано, так или иначе. Невольно потянувшись к следящей сети, она пробежалась по ее контурам, отмечая сигналы уже знакомых ей Клинков: Марона, Ридана, Белклива и остальных... И вдруг замерла, вцепившись в руку Тиани и насторожившись, как зверь, напряженно вслушиваясь в колебания нити, протянутой в направлении форта и лифта.
   - Он... там? - хрипло спросила она, не узнавая собственного голоса. - В форте? На первом этаже, в дальнем от ворот углу...
   - Да, - Тиани с удивлением и испугом уставилась на нее.
   - Я должна его увидеть, - прошептала Ольга. - Тиа, прошу... - она перевела взгляд на сестру, в глазах ее блестели слезы и белые искорки. - Поговори с ним. Скажи... - она тряхнула головой. - Не знаю, что. Просто... Я не понимаю, что такого я увидела в его метке. Но мне просто жизненно необходимо с ним встретиться!
   - Хорошо, - растерянно проговорила Тиани, - я попробую с ним связаться. Но в последнее время это практически невозможно сделать, так что я ничего не обещаю, - она достала из кармана коннектор, выбрала контакт из списка и нажала кнопку вызова. Аппарат отозвался коротким гудком, за которым последовала тишина. - У него коннектор отключен, - она беспомощно глянула на Ольгу и едва заметно пожала плечами.
   - Ну что ж, - Ольга глубоко вдохнула и на пару мгновений задержала дыхание, - надеюсь, до моего следующего появления тебе удастся с ним поговорить... И передать мою просьбу, - она еще раз коснулась метки их таинственного помощника, и сердце снова отозвалось смутным чувством узнавания и непонятной тянущей болью. - А теперь давай я расскажу тебе о том, что произошло со мной...
   - Ты торопишься? - нерешительно перебила ее Тиани. - Может, я соберу отряд в "гостиной", и ты расскажешь сразу всем? Сбор займет примерно полчаса.
   - Не тороплюсь, - кивнула Ольга. - Собирай народ, я с удовольствием со всеми повидаюсь. Ворт придет?
   - Нет, он на дежурстве, - быстро ответила Тиани и слегка порозовела.
   - Во сколько сменится? Я бы хотела познакомиться с ним.
   - В восемь. Если не спешишь...
   - Нет, я же сказала. Да не волнуйся ты так, - усмехнулась Ольга, видя, как энергетическая метка Тиани расцвечивается сполохами неловкости и смутного чувства вины, - я не из тех, кому свои беды кажутся тяжелее при виде чужого счастья. Наоборот, хоть за вас порадоваться можно...
   - Извини, - улыбнулась Тиани, - мне и вправду как-то не по себе стало...
   - Не надо смущаться, все в порядке, даже более чем, - заверила ее Ольга. - Да, я хочу посмотреть на твоего героя, что тут такого? Девочки мы или не девочки? - она подмигнула уже заметно покрасневшей Тиани, та хихикнула с явным облегчением. Обстановка разрядилась. Ольга слезла с табурета и кивнула:
   - Ну, пойдем в "гостиную", дай мне кофе, что ли, хозяюшка!
  
   Тепло поздоровавшись с собравшимися Ныряльщиками, Ольга рассказала о произошедших у них - точнее, с ней - событиях.
   - Собственно, я пришла просить помощи, - заключила она, - поскольку мне дали силу, но не дали к ней инструкций по применению. Попросту говоря - я представления не имею, что мне делать дальше. А делать что-то необходимо, я это чувствую. Еще два человека погибли... Мастер Марон, - обратилась она к капитану, - устройте мне встречу с Ключником Дрейендаля. Конечно, я и сама могу его найти - я вижу, где он живет. Но это как-то невежливо - являться без предупреждения. Тиани я вот сегодня напугала своим появлением.
   - Что ты надеешься у него выяснить? - нахмурился Марон.
   - Понятия не имею, - сокрушенно вздохнула Ольга. - Пока у меня только одна идея - двигаться по вашему миру по расходящейся спирали в надежде, что я смогу зацепить метку этого Карста. Но сильно рассчитывать на успех я бы не стала - я тоже считаю, что он вряд ли находится в этом слое. Просто... хочу посоветоваться еще с кем-нибудь. Мне страшно, - она обвела взглядом напряженные лица Ныряльщиков. Глаза ее отсвечивали темно-багровым заревом. - Я уже давно не боюсь за себя, за свою жизнь. И даже за вас, уж простите, не настолько, как... Самое главное - то, что мне доверилась сама эта земля, она ведь живая, она всё понимает и чувствует, и ей так больно от того, что на ней происходят все эти ужасы... - Ольга замолчала и закрыла лицо руками. - Больше всего я боюсь, что не оправдаю ее доверие, - глухо проговорила она. - Что силы, которыми Долина со мной поделилась, пропадут впустую. Понимаете?
   - Понимаем, - тихо произнесла Кэли. Тиани с тревогой глянула на нее.
   - Да, Кэли ведь тоже лекарь, - Ольга глянула на младшую сестру, - и я думаю, что с вашей стороны воином Земли станет именно она. Не бойся, Тиа, это не опасно. Во всяком случае, это намного менее опасно, чем быть Ключницей. Уж я-то знаю.
   В наступившей тишине тихое звяканье коннектора тряхнуло замерших людей, как разряд молнии. Тиани торопливо достала аппарат, нажала клавишу и скрылась под серебристой сферой. Через полминуты дымчатая завеса рассеялась, и Тиани, побледневшая, с горящими глазами, порывисто поднялась с места, проговорила "Простите" и сделала Ольге знак следовать за ней. Торопливо выйдя в коридор и плотно закрыв дверь, Тиани уставилась на Ольгу огненными глазами.
   - Ты уже поняла, - поймав взгляд названой сестры, проговорила она. Навстречу оранжевому сиянию сверкнули белые с зеленым оттенком сполохи.
   - Да. Идем, - Ольга схватила Тиани за руку.
   - Нет, - Тиани мягко высвободилась, - он сказал, чтобы ты пришла одна.
  
   Я иду...
   Сложив пространство гармошкой, Ольга вслед за следящей нитью торопливо шагнула сквозь его мягкие волны. Во рту пересохло, на глаза почему-то наворачивались слезы. Сердце колотилось так, что в ушах стоял непрекращающийся гул. Окружающее пространство на мгновение расплылось и снова сделалось четким. Ольга оказалась перед небольшой дверью в углу просторного помещения, судя по всему - тренировочного зала. Осторожно постучав, она прислушалась - ни звука в ответ. Потянула за ручку - дверь поддалась. Ольга шагнула внутрь, в темноту, звенящую от напряжения и боли.
   В углу крошечной комнаты на полу, скорчившись, обхватив голову руками и вцепившись в волосы, сидел мужчина в черном тренировочном костюме. Он был почти невидим в темноте, его присутствие выдавало только рваное, хриплое дыхание. Ольга активировала зрение Ключницы и задохнулась от ужаса и ярости: сине-лиловый фон метки незнакомца безжалостно терзали, рвали в клочья и разбрасывали в стороны угольно-черные вихри и протуберанцы бешеной Луны. Ольга глубоко вдохнула, замерла на мгновение - и выдохнула облако зеленого светящегося тумана. В его глубине засверкали синие искры и маленькие молнии, устремились к черным щупальцам, заметались вокруг, жаля, разбивая, разрывая. Пучки серебристых нитей из кончиков Ольгиных пальцев обвивались вокруг языков темного пламени и резали их на части, как раскаленная проволока - куски подтаявшего льда.
   Прошла минута или две, но Ольге они показались длинными, как бессонная ночь. Ленты черного тумана бледнели, выцветали, растворялись в зеленом сиянии, которое тоже, выполнив свою задачу, постепенно гасло, оставляя после себя едва уловимый запах скошенной травы и мокрого песка. Ольга подошла к сидящему в углу мужчине и опустилась перед ним на колени, одновременно зажигая маленький шарик света. Незнакомец бессильно уронил руки, поднял голову. В темных провалах глазниц тускло блеснули белые огоньки. Ольга всмотрелась в их затуманенную усталостью и болью глубину... и задохнулась от стиснувшей сердце чудовищной смеси тоски и надежды. Невыносимо болезненное чувство смутного узнавания и мучительно ускользающей памяти охватило ее; что-то подобное она испытала, впервые увидев фотографию Анны, но сейчас удар был настолько сильным, что дыхание перехватило, сердце словно сковала судорога. Сердце... Если окажется, что это неправда, что я ошиблась... можешь больше не биться. Ни к чему.
   Ольга, не вполне осознавая, что она говорит и делает, протянула руку к руке сидящего человека и осторожно коснулась его ледяной ладони.
   - Кто ты? Почему я тебя знаю?..
   Мужчина сжал ее пальцы.
   - Я тоже тебя знаю.
   Магический светильник мигнул и погас. Ольга потерялась во времени и пространстве. Из темной глубины незнакомых глаз поднималось такое знакомое, родное синее сияние.
   - Как это возможно?
   - Разве это важно - как? Ты нашла меня. Ты узнала меня. Я узнал тебя. Только это и важно.
   - Я... не могу поверить...
   - А что тут верить? Ты знаешь. Ведь знаешь, правда?
   - Правда... Медведь... Это правда ты?..
  
   Грубая материя тренировочной куртки на груди Орсо промокла от слез. Ольга всхлипывала все реже и наконец затихла, уткнувшись лицом в мокрую шершавую ткань и ощущая щекой биение сердца под ней. Холодная ладонь Орсо лежала у нее на затылке, пальцы медленно поглаживали волосы. Они по-прежнему сидели в углу комнаты на полу, в полной темноте.
   - Я боюсь, - голос, невесомый, как сухое крыло мертвой бабочки, взлетел и сразу же опустился, затерявшись в тишине.
   - Чего?
   Ольга подняла голову и взглядом нашла в темноте белые искорки зрачков.
   - Что это обман. Что это ловушка. Что это мне снится.
   - Ловушка - возможно. Но я бы не хотел ее избежать, - Орсо едва заметно улыбнулся. - А ты?
   - Верно. Я рада, что попалась, - Ольга улыбнулась в ответ. - Но все-таки... Такое чувство, будто все сейчас рассыплется, исчезнет. Ненастоящее. Как сон. Причем такой сон, когда ты уже почти проснулся - и осознаешь, что находишься во сне.
   - Понимаю. Есть такое ощущение, да... Еще и темно, я толком не могу разглядеть твое лицо. Ну-ка, - Орсо зажег маленький белый шар-светильник и подвесил в воздухе сбоку, на уровне глаз. Ольга завороженно уставилась на него, машинально перенастроив зрение, чтобы увидеть его таким, каков он на самом деле - в своем мире. Резкие черты лица, светлые зеленоватые глаза в окружении густой сетки морщин, изморозь седины в волосах и на подбородке.
   - Здесь ты намного старше, - заметила она.
   - Я плохо представляю себе, кем я был там, у тебя, - отозвался Орсо. - Здесь я прожил почти сорок лет... а по ощущениям - не меньше шестидесяти. Я все расскажу тебе - постепенно, со временем. И ты расскажешь мне, как ты жила. У нас еще будет время все узнать друг о друге.
   - Да, это так странно, - задумчиво проговорила Ольга. - Я вижу тебя в первый раз в жизни. Я ничего о тебе не знаю. И почему-то я сижу здесь, с тобой, и понимаю, что никакие силы сейчас не способны меня от тебя оторвать, - она снова спрятала лицо на груди Орсо. Он еле слышно вздохнул и обнял ее, крепко прижав к себе и зарывшись лицом в ее растрепавшиеся волосы.
   - Пора идти, - пробормотала Ольга через некоторое время. - Меня ждут...
   - Пойдем вместе. Поскольку ты разбила мои цепи, я могу вернуться к отряду и к тренировкам.
   - Кстати, - Ольга встрепенулась и легко поднялась на ноги, - я знаю один прекрасный способ познакомиться поближе. Полчаса у нас еще точно есть, - она многозначительно обвела взглядом коллекцию оружия на стенах и слегка поклонилась Орсо, приглашая к поединку.
   Следующие двадцать минут заставили Ольгу окончательно поверить в реальность происходящего. Бешеный темп схватки, множество незнакомых приемов, ни капельки не щадящие атаки, чувствительные падения. Проигрыш за проигрышем - и восхитительное чувство вновь обретенной цели.
   - Неплохо, - Орсо скупо улыбнулся, плавным четким движением убирая меч в ножны, - но работать явно есть над чем.
   Ольга, с трудом переводя дух и счастливо улыбаясь, спрятала меч и низко поклонилась.
   - Так это же прекрасно! Значит, будем работать!
  
   - У тебя не найдется запасного плаща? - спросила Ольга. - Хочу пройтись с тобой по городу, как нормальный человек, и совершенно не хочу при этом решать проблему - то ли меня видно, то ли не видно... - она прыснула, - вот ведь какие они - трудности магического бытия!
   - Найдем, - кивнул Орсо, скрылся в мужской раздевалке и вернулся с темно-фиолетовым солдатским плащом в руке.
   - Тиани с ума сойдет от радости, когда тебя увидит, - заметила Ольга, неторопливо идя рядом с Орсо по заснеженному двору форта.
   - Да, девочка очень переживала. И мне было тяжело - я даже не имел возможности объяснить, что со мной случилось. Хорошо, что она сама обо многом догадалась. Она ведь рассказала тебе, как она вернула Ворта, можно сказать, из-за точки невозврата? Самым страшным оказалось то, что она была поставлена в условия, когда ей пришлось в глубине души сожалеть об этом. Понимаешь? - Орсо заглянул Ольге в лицо. Та молча кивнула. - И поэтому то, что ты сегодня освободила меня, означает и то, что ты освободила ее. Избавила от таких сомнений, с которыми я никому не пожелаю жить.
   - Как крепко мы все связаны, - пробормотала Ольга. - Не поймешь, где заканчивается судьба одного и начинается судьба другого.
   - В этом я и вижу суть происходящего. Ни один человек, какой бы силой он ни обладал, не способен в одиночку справиться с противниками, которым мы бросаем вызов. А вместе, сплавленные воедино - мы можем рассчитывать хотя бы на какой-то результат.
   - Скажи, Луна набросилась на тебя, когда почувствовала, что я близко?
   - Да, я увидел пропущенный вызов от Тиани, связался с ней, выслушал ее просьбу и дал согласие. И тут меня скрутило, - Орсо усмехнулся. - Я понял, что мне конец. Атака была такой мощной, что даже обладай я всей своей силой без ограничений, вряд ли выстоял бы. Тогда я решил - либо ты придешь и каким-то образом поможешь мне, либо... Я очень, очень устал, - он скрестил на груди руки и уставился в темнеющее небо, - и, честно говоря, я был бы рад и иному исходу.
   - Я тебя понимаю, - тихо сказала Ольга, - возможно, не до конца, но все же понимаю. Кто знает, как бы я сама себя чувствовала на твоем месте, к какому исходу стремилась бы моя душа?
   - Просто я не такой уж сильный. Вот ты намного сильнее, это сразу видно. Сильнее духом, я имею в виду. Все эти магические силы не в счет. Они - только приложение. Оружие, которое дают в руки только самому способному воину. Твоя задача - научиться применять это оружие наилучшим образом.
   - Надеюсь, ты будешь учить меня, - Ольга почтительно коснулась локтя Орсо. - Мне так не хватает наставника... Да, я ведь вынуждена была сама взять учеников. Я сама еще так позорно мало знаю и умею, но кроме меня, больше учить их некому. Как-нибудь я проведу тебя к нам и познакомлю с моим войском. В конце концов, ты можешь считать их своими "внуками по оружию", - она улыбнулась. - Они такие забавные, с виду почти одинаковые, но на самом деле совершенно разные...
   - Близнецы? - голос Орсо едва заметно дрогнул.
   - Да, близнецы. Им по девятнадцать лет. А что такое? - Ольга почувствовала изменение оттенка метки Орсо - и даже без зрения Ключницы уловила тень боли, скользнувшую по его лицу.
   - Тиани не рассказывала тебе? - бесцветным голосом проговорил он. - Те, кого забрала у меня Луна, чтобы забрать меня... Мои дети. Сыновья-близнецы. И их мать.
   Ольга закусила губу и надолго замолчала.
   - Уже семь лет прошло, - Орсо первым расколол накрывший их давящий купол тишины, - я научился жить без них. Сейчас им было бы тринадцать. Иногда я пытаюсь представить, какими они были бы в этом возрасте. Что любили бы, а что бы терпеть не могли. Слушались бы нас с матерью или росли сорванцами. И иногда мне кажется, - он помолчал и искоса глянул на Ольгу, - кажется, что я слышу их голоса.
   Ольга молча шла, глядя прямо перед собой, вспоминала оттенки меток своих подопечных - и боялась мысленно проговорить самой себе, видит ли она, помнит ли в них что-то странное, необычное...
  
   Около половины девятого Орсо и Ольга вошли в главный корпус и поднялись на пятый этаж. Прежде чем войти в коридор, ведущий к "гостиной" и лабораториям, Ольга замедлила шаг и нащупала метку Тиани.
   - Постой, - окликнула она Орсо. - У меня к тебе просьба, - Орсо обернулся и вопросительно глянул на нее. - Подожди здесь. Я позову Тиани и Ворта. Я думаю, они сначала захотят поговорить с тобой без остальных.
   - Ты права, - кивнул Орсо, отошел к стене галереи и прислонился к ней спиной, сложив руки на груди.
   Ольга вошла в коридор и остановилась шагах в пяти от двери "гостиной". Ей не было нужды заглядывать в комнату - она знала, что Ключница по ту сторону двери точно так же следит за движениями ее метки, как Ольга следит за ней самой. И в самом деле - через пару мгновений дверь тихонько приоткрылась. Тиани выглянула в коридор и, увидев Ольгу, выскользнула наружу.
   - Что случилось? - глаза Тиани налились тревожным бело-красным свечением.
   - Все хорошо, - ободряюще улыбнулась Ольга, - ты даже не представляешь, насколько хорошо. Позови сюда Ворта, пожалуйста. Скажи, что нам надо поговорить с глазу на глаз.
   - Сейчас, - растерянно проговорила Тиани и скрылась в "гостиной". Через несколько мгновений она появилась снова, ведя за собой высокого темноволосого мужчину с резкими чертами лица, пронзительными карими глазами и упрямыми складками в уголках губ. Увидев Ольгу, он неуловимо изменился в лице, но мгновенно совладал с собой и, наклонив голову, сказал:
   - Для меня большая честь встретиться с вами, Ольга.
   - Не надо так официально, - Ольга улыбнулась и протянула руку. Ворт, улыбаясь пока только глазами, крепко пожал ее. - На "ты" и без церемоний - нет возражений? Вот и отлично. Я очень рада видеть тебя в добром здравии. А сейчас идемте со мной, вас там ждут.
   Тиани и Ворт переглянулись, затем Ключница, по всей видимости, не выдержала, коснулась своей сигнальной сети... и, охнув, бросилась к выходу из коридора. Ворт, недоуменно покосившись на Ольгу, пошел следом - и застыл как вкопанный в проеме двери, ведущей на галерею. Ольга выглянула из-за его плеча как раз в тот момент, когда Тиани, забыв о своей робости, о субординации и обо всем на свете, с трогательным писком повисла на шее у улыбающегося Орсо. Не без труда отодвинув Ворта с прохода, Ольга протиснулась мимо него на галерею. Орсо поверх головы Тиани глянул Ворту в глаза и кивнул.
   Тиани наконец отпустила учителя, отошла в сторону, порывисто схватила Ольгу за руку и от волнения сжала что есть силы. Ворт шагнул к Орсо, на мгновение замер, глядя ему в глаза, затем низко склонил голову и произнес только одно слово:
   - Спасибо.
   Орсо протянул руку, Ворт пожал ее, будто принимая ценнейшую награду.
   - Ольга сняла с меня ограничения, которые не позволяли мне тренировать вас, - сказал Орсо. - Я готов вернуться.
   - Ольга! - воскликнула Тиани, во все глаза уставившись на названую сестру.
   - Да, благодарите ее, - улыбнулся Орсо, - если вам зачем-то нужно мое общество - это полностью Ольгина заслуга.
   - Я все тебе расскажу, - шепнула Ольга ошеломленной и едва не плачущей Тиани, - тут все непросто, очень странно и очень, очень хорошо! А теперь пойдем в "гостиную", - она шагнула в коридор, оглянулась и встретилась глазами с Орсо. Да, ради этих мгновений стоило вытерпеть немало боли, выстоять не в одном сражении...
  
   - Скоро одиннадцать, - перекрикивая шум разговоров, напомнил Марон. - Кто остается в корпусе?
   Тиани покосилась на Ольгу, Ольга - на Орсо.
   - Я пойду на седьмой, - сказал тот, поймав Ольгин взгляд. - Раз уж я снова могу здесь находиться, возобновлю работу.
   - Можно с тобой? - быстро спросила Ольга. Орсо кивнул.
   - Тогда мы пойдем домой, - сказала Тиани, - а к открытию дверей я вернусь. Ты ведь не уйдешь с самого утра?
   - Нет, я пока еще не решила, куда именно пойду дальше, поэтому уходить с самого утра мне незачем, - сказала Ольга. - Я все-таки думаю встретиться с дрейендальским Ключником, да и еще кое-что нужно выяснить. Поэтому, скорее всего, я и вообще завтра не уйду.
   - Хорошо, значит, увидимся утром, - Тиани и Ворт поднялись, кивками попрощались со всеми и вышли. Марон тоже отправился домой, грозно глянув на Вайри, который сделал вид, что ничего не заметил. Когда отец скрылся за дверью, сын немедленно пересел поближе к Кэли и что-то зашептал ей на ухо, девушка заулыбалась и закивала. Ридан покосился на эту идиллическую картину и страдальчески возвел глаза к потолку. Сайн показал Вайри кулак, тот вернул ему жест, подкрепив его грозным, как он думал, выражением лица. Кэли, фыркнув, отвесила Вайри подзатыльник, отчего тот картинно схватился за голову и изобразил невыносимые мучения.
   - Вот так и живем, - развел руками Белклив, обращаясь к давящейся от смеха Ольге. - Только командир за порог...
   - А что, не вечно же сидеть с ужасно серьезными физиономиями, - Ольга пожала плечами, - жить-то тоже когда-то надо. У меня сейчас вечера в лагере примерно так же проходят, - она с улыбкой вспомнила забавные выходки близнецов - и поняла, что скучает по ним. Ничего, я вернусь. Вот только спасу мир... Как-то точно спасу, вот только пока еще не представляю, как именно... Улыбка ее потускнела, она поежилась и ощутила на себе понимающий взгляд Орсо.
   - Пойду я, пожалуй, - объявил тот и, поднявшись с места, кивнул Ольге. - Ты со мной?
   Ольга встала и легким поклоном попрощалась с остальными. Орсо в дверях обернулся.
   - Ты будешь у себя? - спросил он Белклива. - Я спущусь к тебе попозже - мне наверняка понадобятся кое-какие реактивы. Есть у меня одна идея... А реактивов к ней нет.
   - Заходи, конечно, - кивнул Белклив. - Идея - это хорошо. Украду...
   - Меняю идею на реактивы, - усмехнулся Орсо.
  
   - Над чем ты работаешь? - спросила Ольга, поднимаясь следом за Орсо по винтовой лестнице.
   - Здесь, в этих лабораториях, я занимаюсь исследованиями крови, - вполголоса ответил Орсо. Ольга от неожиданности едва не споткнулась. - Да, я пытаюсь понять, каким образом кровь может использоваться в связи с истощением энергии воды. Мне известно о способе умерщвления людей, известно, что это связано с процессами Аккумуляции. Я пытаюсь найти более конкретную связь - в надежде, что она даст мне более конкретный след.
   - Понимаю, - вздохнула Ольга.
   Орсо открыл тяжелую дверь и пропустил Ольгу вперед. Обходя лабораторию и осматриваясь при свете магического шара, Ольга качала головой и приговаривала: "Что-то мне это всё напоминает...". Темные деревянные панели, высокие лабораторные столы. Колбы, реторты, многоступенчатые разветвленные стеклянные трубки - все выглядело так, будто было принесено из химической лаборатории девятнадцатого века. Не хватало только угрюмых бледных студентов в серых плащах и четырехугольных шапочках с кисточками... "И хорошо, если не висящих на потолке", усмехнулась про себя Ольга.
   - Садись вот сюда, - Орсо указал ей на табурет у стола, заставленного всевозможным оборудованием. - Я займусь проверкой приборов, а ты пока расскажи что-нибудь о себе. Не знаю, что именно. Всё, - он усмехнулся.
   - По очереди, - улыбнулась Ольга, усаживаясь на табурет и сбоку заглядывая в лицо Орсо. - Я устану - ты начнешь.
   - Договорились. Но ты первая. Требую по праву старшинства.
   - Слушаюсь, учитель...
   Ольга рассказывала обо всем - о своей жизни до Долины и в ней, о своих товарищах и их службе, об их мире и о своих предыдущих визитах на эту сторону. Когда она остановилась, чтобы перевести дух, Орсо принес ей из угла лаборатории стакан воды.
   - Может, теперь уже твоя очередь? - Ольга отпила воды и устало подперла голову рукой.
   - Может, теперь время сделать перерыв? - улыбнулся Орсо, - Давай я пока схожу, ограблю лабораторию Белклива, а ты отдохни. Там за шкафом есть кушетка, - он указал на дальний угол комнаты. - Вернусь - и начну рассказывать.
   - Ладно, - Ольга сползла с табурета и направилась в угол. - Я и правда что-то устала... Но, надеюсь, все-таки не усну, дождусь тебя, - она улеглась на жесткую лежанку, с удовольствием вытянулась и сама не заметила, как провалилась в сон.
   Очнувшись через какое-то время, она резко поднялась и села на кушетке, оглядываясь и спросонья пытаясь сообразить, где она находится. В лаборатории было темно и тихо. Ольга осторожно выглянула из-за шкафа и увидела на фоне окна силуэт Орсо, который сидел на широком подоконнике боком к комнате, прислонившись головой к стеклу.
   - Проснулась, - не поворачивая головы, негромко сказал Орсо, и Ольга по голосу поняла, что он улыбается. - Уже почти три часа. А кто-то, помнится, вообще не собирался спать...
   - Не ехидничай, - Ольга улыбнулась в ответ и подошла ближе. - Вины за собой не признаю. Наверняка ты мне в воду снотворного подсыпал, - она уселась рядом с Орсо на высокий подоконник. - Как прошло ограбление?
   - Прекрасно. Кроме реактивов, стащил у Белклива еще и пачку кофе. А то у меня, как выяснилось, закончились съестные припасы. Так что теперь мы готовы к длительной осаде.
   - Действительно, прекрасно. А ты не хочешь смениться с караула? В смысле, пойти и поспать на более подходящей поверхности? Уступишь мне подоконник, а сам иди за шкаф...
   - Да нет, пожалуй. Не хочется. Давай лучше продолжим беседовать. Сварим кофе - зря, что ли, я крал его и множил свои преступления? Ты ведь надолго не задержишься, так что я хотел бы использовать оставшееся время с толком, - он спрыгнул с подоконника и встал перед Ольгой, заглядывая ей в лицо. - Невозможно за один день узнать о человеке всё...
   - ...Но очень хочется, - закончила за него Ольга.
  
   - Расскажи немного о твоей нормальной жизни, - попросил Орсо, ставя чашку с кофе на подоконник рядом с Ольгой. - Я имею в виду - чем ты любишь заниматься в те моменты, когда от тебя не требуется быть воином, магом, учителем и так далее?
   - О, это бывает так редко, - Ольга покачала головой. - Но если вспомнить... Больше всего на свете я люблю читать. Изучать что-то новое и просто читать ради удовольствия. Люблю просто гулять, смотреть вокруг, замечать всё красивое. Долина - такое прекрасное место! Еще люблю слушать музыку. Не знаю, как у вас тут обстоят дела с музыкой, как-то ни разу речь об этом не заходила. Но я люблю слушать такое, что у нас не каждый сможет вытерпеть, - она усмехнулась.
   - Погоди-ка, - Орсо достал из кармана коннектор, полистал записи на экране и включил одну из них. - Вот мои предпочтения.
   Ольга прислушалась к нарастающему тяжелому, рваному ритму, доносящемуся из динамика устройства - и заулыбалась, тряхнув головой.
   - Так это же звучит почти точь-в-точь как то, что я больше всего люблю у нас! - воскликнула она. - Даже голос почти такой же! Вот как такое может быть?
   - Очень просто, - сказал Орсо, - наши миры есть по сути один и тот же мир, который в какой-то момент разделился на два русла, как река в обход острова. А исток у наших миров общий. Я думаю, разделение произошло не так уж и давно. Может, всего несколько столетий назад. Подтверждением этому можно считать общность языка. Если бы миры разделились намного раньше, то мы вряд ли так легко понимали бы друг друга. Поэтому и музыка схожа. Если заняться сопоставлениями и углубиться в историю, наверняка можно добраться до имен композиторов, которые известны и в нашем мире, и в вашем. Но к сожалению, я в этом не специалист.
   - Когда-нибудь я обязательно докопаюсь до истины, - задумчиво сказала Ольга. - А пока моя задача - сделать так, чтобы миры снова не слились в один. Раз уж так сложилось...
   - А знаешь... По-моему, я понял, с чего ты можешь начать, - Орсо зашагал по комнате, сложив руки на груди. - Если принять за рабочую гипотезу то, что в наших проблемах так или иначе замешан Карст, значит, надо найти его и подобраться как можно ближе. Как его найти? Тут я могу дать подсказку. Мы сделали вывод о том, что Карст является Оружейником. А ведь я сам был когда-то Оружейником, а значит, во мне есть определенное сродство с ним. Надо как-то воспользоваться им - и теми результатами, которые я получил в ходе своих экспериментов с кровью. Думаю, ты понимаешь, что такой специфический... реактив раздобыть не так-то просто. Я несколько раз обращался в банк крови в Реттене, но в основном работал с тем, что мне проще всего получить, - он указал на сгиб своего правого локтя. - Брал у себя кровь и исследовал. Несколько раз просил образцы у Марона, Ридана и Белклива. И выяснил вот что, - он остановился напротив Ольги и поймал ее взгляд, буквально пригвоздив к месту иглами белых лучей из зрачков, - моя кровь не похожа ни на человеческую, ни на кровь Клинков. С кровью Ключника мне еще не приходилось работать, но теперь, думаю, Тиани мне посодействует в этом. Итак, моя кровь обладает особыми свойствами. Мне даже удалось нащупать некую связь между ее нестандартными компонентами и энергетической субстанцией воды... Только я так и не понял, каким образом одно может влиять на другое. Но я продолжаю поиски, - Орсо запустил руки в волосы и сдавил ладонями виски, - и чувствую, что разгадка совсем близко.
   - Возьми образец и у меня, - предложила Ольга, - таких экземпляров тебе точно нигде больше не раздобыть.
   - Я благодарен тебе за предложение и обязательно воспользуюсь им, - сказал Орсо, - займемся этим чуть позже. Сначала я закончу свою мысль. Я знаю, где искать Оружейников. Я имел доступ к тому слою, пространству, где они в основном пребывают. Я так и не собрался сам перенестись туда, но путь мне показали. До этого момента я считал это знание абсолютно бесполезным, потому что ни я, ни кто-либо еще из посвященных не обладали силой для того, чтобы перейти тот, другой Барьер - тот, что отделяет мир Доррена от нашего мира. А в тебе такая сила есть. И значит, если тебе передать след моей крови...
   - Я поняла тебя, - Ольга перебила его, порывисто схватив за руку. - "...Кровь их соберется в реку и породит бурный поток. Пойдешь за ним и найдешь того, кто разрушает мост через реку, что разделяет твой дом и дом Отца твоего...".
   - Что это? - Орсо изумленно уставился на нее.
   - Это инструкции, - усмехнулась Ольга. - Такими меня снабдили горные духи, мои новые покровители.
   - Ну, если ты что-то в этом понимаешь, это очень хорошо, - Орсо с сомнением покачал головой.
   - Теперь - понимаю, - прошептала Ольга. - Все складывается в цельную картину. И ты - ее центр. Возьми у меня кровь, Медведь, а потом дай мне свою. Мне пора идти дальше, - глаза ее вспыхнули зелеными кострами. Орсо на несколько мгновений замер, погрузившись в потоки изумрудного свечения, затем тряхнул головой и не без труда отвел взгляд. Кивнув Ольге на кушетку в углу, он подошел к шкафу у стены, достал и начал готовить одноразовую систему для забора крови.
  
   - Голова не кружится? - спросил Орсо.
   - Нет, все нормально, - прошептала Ольга и ободряюще улыбнулась. На самом деле голова все-таки немного кружилась, но Ольга затруднялась определить, что было тому причиной: то, что кровь из ее вены медленно перетекала в стерильный пакетик, подвешенный на штативе, или то, что Орсо сидел так близко, держал ее за руку и внимательно смотрел на нее своими прозрачными желто-зелеными глазами.
   - Достаточно, - сказал Орсо, бросив взгляд на пакетик, быстро вынул иглу из сгиба Ольгиного локтя и поднес к месту укола ладонь. Кожу словно припекло июльским солнцем. Ольга покосилась на сгиб и увидела, что на месте прокола осталось только крошечное светлое пятнышко.
   - А я тоже так умею! - похвасталась она.
   - Не сомневаюсь, - усмехнулся Орсо, убирая пакетик с кровью в специальный холодильник-сейф. - Большое спасибо за помощь. Теперь тебе надо выпить горячего чаю с чем-нибудь сладким. Поднимайся осторожно.
   Ольга медленно села на кушетке, отметив, что самочувствие ее нисколько не ухудшилось. Орсо зажег горелку и поставил на нее небольшой блестящий чайник.
   - Печенье я тоже стащил. Какой я предусмотрительный!
   - Просто ты всё спланировал заранее. Настоящий злодей, я тобой горжусь, - улыбнулась Ольга, усаживаясь за стол. Она никогда в жизни не чувствовала себя настолько легко и свободно ни с кем - особенно с людьми, которых она знала меньше суток, и уж точно не ощущала такого тепла и покоя в сердце в последние несколько месяцев.
   - Рад, что не разочаровал вас, - Орсо шутливо поклонился и сел напротив Ольги, пододвинув к ней чашку. Ольга встретилась с ним глазами - и поняла, что он чувствует то же самое: сквозь оболочку сурового и неприступного учителя, ученого, затворника, признающего лишь общество холодной стали и сверкающего лабораторного стекла, вдруг проступил, растерянно оглядываясь по сторонам, живой человек. Делая первые нерешительные шаги навстречу миру, заново пробуя на вкус легкое и живое общение и разделенный смех, впервые за долгое время без опаски принимая чужое тепло, Орсо медленно оттаивал, возвращался к тому себе, который исчез семь лет назад - как он полагал, навсегда.
   Тепло... Ольга допила чай и отставила чашку в сторону. Сложив руки перед собой на столешницу и опустив на них подбородок, она с улыбкой глянула снизу вверх в лицо Орсо, поймала его взгляд и на мгновение зажмурилась, как под лучами летнего солнца. Внезапно она осознала, какую опасность таит в себе это новое нежданное тепло - ей совершенно не хотелось никуда идти.
   - Ты обещала не уходить сегодня, - тихо сказал Орсо, и Ольга совершенно не удивилась тому, что он угадал ее мысли.
   - Сегодня - не уйду, - отозвалась она. - У меня в любом случае еще много дел здесь, - она вздохнула и села прямо. - Как ты передашь мне след крови?
   - Перелить тебе свою кровь я не могу, как ты понимаешь. Даже если бы она тебе подходила, у меня нет здесь соответствующего оборудования. Поэтому нам остаются только дикарские способы, - Орсо усмехнулся.
   - О да, - Ольга улыбнулась и покрутила головой, - могу вообразить...
   - Кроме того, поскольку я никогда еще не проводил таких экспериментов, то нужно будет выждать какое-то время и проверить твою кровь - передались ли ей нужные свойства, - продолжил Орсо. - Поэтому тебе в любом случае придется немного задержаться. За это время я расскажу тебе всё, что знаю, о том, как перейти за тот Барьер.
   - Хорошо, - кивнула Ольга. - А еще ты позанимаешься со мной фехтованием. Под музыку из твоего коннектора.
   - Как же я могу отказать даме...
   Шли минуты, молчание из легкого превращалось в тревожное и давящее.
   - Давай займемся следами крови, не будем откладывать эту процедуру, - Ольга поднялась и отошла к окну, уставившись на алое небо. - Не то чтобы я боялась, но... Все равно как-то не по себе. А вдруг не получится...
   - Понимаю, - Орсо тоже поднялся, подошел к лабораторному столу и достал из ящика небольшую коробочку. Ольга, затаив дыхание, следила, как он открывает крышку и достает скальпель, лезвие которого сверкнуло в голубоватом свете магического шара.
   Держа скальпель в левой руке, Орсо шагнул к ней.
   - Готова? - Ольга кивнула. Орсо поднял правую руку и легко коснулся острием скальпеля подушечки безымянного пальца. В неярком свете блеснула капелька крови - для Ольгиного зрения бледно-голубой, почти белой. С замирающим сердцем Ольга подняла свою левую руку, ощутила прикосновение прохладной руки Орсо к тыльной стороне ладони, короткий укол, похожий на укус пчелы - и на кончике ее безымянного пальца заалела дрожащая бусина, покатилась вниз, оставляя щекочущий темный след. Орсо быстро отложил скальпель и прижал Ольгину ладонь к своей так, что белая и алая капли слились, смешались и побежали по коже рук единым ручейком, в туманном течении которого вдруг засверкали синеватые искры. У Ольги все поплыло перед глазами, зашумело в ушах, она покачнулась, схватилась правой рукой за край подоконника, но не удержалась и начала сползать по стене. Орсо подхватил Ольгу на руки, и в это мгновение поднявшийся вихрь синих искорок окончательно запорошил и стер окружающий мир.
   Сознание вернулось резким ударом, Ольга сначала чутьем Ключницы уловила сгустившуюся в комнате атмосферу ярости и тяжелой ненависти, а потом уже открыла глаза и тут же снова зажмурилась от ослепительного сияния, исходящего от высокой фигуры, возвышающейся в центре комнаты. Вскочив с кушетки, она быстро огляделась.
   - Нет! - не обращая внимания на тянущиеся к ней желтые уродливо вытянутые и изогнутые руки-щупальца Доррена, она кинулась к лежащему у стены под окном Орсо. Лицо его было смертельно бледным, глаза неподвижно смотрели вверх. Упав на колени, она склонилась к его лицу, уставилась в центры зрачков - и открыла все свои внутренние хранилища энергии, выплеснув ее из глазниц двумя потоками зеленого пламени. Орсо дернулся и схватил ее за руку.
   - Не надо, - прохрипел он, - не трать силы. Я в порядке, - он приподнялся на локте и глянул через Ольгино плечо. Доррен уже дотянулся до Ольги, его щупальца обвили ее шею и дернули. Ольга потеряла было равновесие, откидываясь назад, но сгруппировалась и, перекатившись, встала на ноги. Потоки зеленого сияния из ее глаз хлестнули Доррена по лицу, изумрудное пламя побежало по его доспехам, охватывая золотистую фигуру быстро и неумолимо, как огонь поглощает ворох сухой травы. Орсо, поднявшись на одно колено, сложил ладони так, что большие и указательные пальцы образовали ромб, из центра которого вырвался пучок синих молний, ударил солнечного рыцаря в голову и заставил пошатнуться и отдернуть от Ольги руки-щупальца. Зеленый огонь поглотил Доррена полностью, раздался низкий, на пределе слышимости гул, похожий на глухое рычание, и желтое сияние погасло.
   Ольга обессиленно опустилась на пол. Орсо подошел к ней, легко поднял на руки и отнес на кушетку. Уложив ее на колючее покрывало, он сел рядом и взял ее за руку.
   - Я ожидал, что он появится, - сказал он, - и в общем-то был готов. Единственное, что я не учел - то, что ты можешь потерять сознание. Я пытался привести тебя в чувство - а он застал меня врасплох. Швырнул через всю комнату...
   - Я испугалась, - прошептала Ольга. В глазах ее стояли слезы, - Ты лежал, как...
   - Я понимаю, - Орсо сильнее сжал ее ладонь.
   - А знаешь, - Ольга приподнялась и села, - я только сейчас поняла - мне больше нет смысла бояться Доррена. Я растерялась только в первый момент - испугалась за тебя. А дальше - я чувствовала, что он немногое может мне противопоставить. Значит, теперь я стала еще сильнее. Твоя кровь сработала как надо, - она улыбнулась. - Кстати, в тебе теперь ведь тоже есть след моей крови. Надеюсь, горные духи на меня не обиделись за это.
   - Да, я почувствовал, - кивнул Орсо. - Теперь моя кровь - вообще дикая смесь всего, что только можно...
   - Да, - Ольга, не удержавшись, хихикнула, - теперь ты затеешь новую серию экспериментов и все-таки доведешь сам себя до малокровия! Как истинный ученый-энтузиаст.
   - Я буду много есть. И пить препараты железа, - серьезно сказал Орсо, но в глазах его прыгали искорки смеха, - а еще, возможно, научусь подкарауливать одиноких прохожих и кусать за шею...
   - Прекрасно, - Ольга с облегчением откинулась на подушку, - оказывается, я присутствую при зарождении легенды "Вампир из Реттенского Университета"...
   - Скорее, "вампир из форта Тоот", - улыбаясь, поправил ее Орсо.
   - Нет, так не звучит, - Ольга погрозила ему пальцем. - Университет - гораздо более мистическое место, уж я-то знаю. Особенно этот ваш седьмой этаж. Кстати, а у вас тут есть что-то наподобие видеоигр?..
  

***

   - Уже семь. Пойдем вниз?
   - Ты иди, - отозвался Орсо, не отрывая взгляда от шкалы прибора, - я кое-что закончу и приду. Через часик.
   - Хорошо, - Ольга слезла с табурета и направилась к выходу. Остановившись в дверном проеме, она обернулась и на мгновение замерла, глядя на Орсо, сосредоточенно склонившегося над столом, заставленным приборами и лабораторными склянками. Ее охватило странное чувство: она боялась выпускать его из виду, оставлять одного.
   Тихо вздохнув, Ольга прикрыла за собой дверь. Медленно спускаясь по винтовой лестнице, она прислушивалась к себе, пытаясь разобраться в своих ощущениях.
   Нет, конечно, Орсо - не Бьёрн. Та боль осталась с ней, никуда не исчезла, и тот человек с синими глазами, с непростым, но сильным характером, с замечательным чувством юмора, с острым умом и храбрым сердцем ушел навсегда, оставив в ее сердце и в ее мире незаживающую рану. Ольга вспомнила тетради с четкими строчками на шведском, беспомощный взгляд Васи, письмо герра Улофссона - и с коротким вздохом перекрыла выходы слезам, которыми начала сочиться вдруг подтаявшая ледяная глыба горя внутри.
   Кто такой Орсо? Почему он вдруг оказался таким близким, таким важным? Он сам не мог объяснить, как и когда к нему пришла часть воспоминаний и ощущений человека, которого он никогда не видел и не мог знать - человека из другого мира. Но Ольгу он узнал - это совершенно точно. Смутно помнил и Василия, и их совместные тренировки - во всяком случае, мог безошибочно назвать Ольгины слабые места в технике боя. Но все это не так уж важно. Откуда это странное ощущение столетнего знакомства и едва ли не родства, возникшее меньше чем за сутки? Ольга остановилась на ступеньке и вцепилась в перила. Как хочешь, так и понимай, никто тебе не подскажет. Будем считать, что Бьёрн каким-то образом прислал весточку, попросил незнакомого ему человека присмотреть за ней. Ольга печально улыбнулась и продолжила спускаться на пятый ярус.
   Тиани уже была в "гостиной", заваривала кофе. Больше никто из отряда пока не появился, но у нее было уже все готово к тому, чтобы перед началом дня напоить кофе и чаем весь личный состав.
   - Привет, - сказала Тиани, - садись, давай попьем кофе и поговорим в тишине, пока мужчины не набежали, - она усмехнулась. - А где Орсо?
   - Заканчивает какой-то там эксперимент, - Ольга махнула рукой, - я так и не понимаю почти ничего из того, что он там делает.
   Тиани вдруг мягко взяла Ольгу за руку и повернула к себе.
   - Ну-ка, посмотри на меня... В тебе что-то изменилось. И в метке, и просто в лице... Что он там с тобой сделал, экспериментатор наш? - она улыбалась, но в голосе и взгляде пряталась тревога.
   - Ну, - Ольга замялась, - я не уверена, что я вправе рассказывать в подробностях о его работе, но суть в том, что я стала еще сильнее. И он подсказал мне направление. Ты ведь знаешь, что он какое-то время был Оружейником. Значит, он - именно тот, кто знает, как до них добраться. И теперь я пойду искать Алдейна.
   Тиани тихо ахнула.
   - А мне и в голову не приходило...
   - Неудивительно, - кивнула Ольга. - Сам Орсо не имеет возможности проникнуть в мир Оружейников - он добровольно отказался от их силы. И поскольку никто из вас, посвященных, такой силой изначально не обладал, то и смысла говорить об этом не было. А вот я теперь обладаю. Благодаря его экспериментам.
   - Ты уйдешь сегодня? - еле слышно спросила Тиани, отворачиваясь.
   - Нет, вряд ли. Соваться туда без подготовки - глупо. Есть же разница между трезвой оценкой собственных сил и самонадеянностью...
   - Слова Орсо, - улыбнулась Тиани.
   - Мне он такого не говорил. Сама додумалась, - Ольга усмехнулась и вдруг помрачнела, провела по лицу рукой и повернулась к Тиани. - Вот еще что. Оказалось... Не знаю, как объяснить. Просто не могу слова подобрать. В общем, Орсо - это Бьёрн. Отчасти.
   Тиани ошеломленно уставилась на нее.
   - Как это может быть?
   - Понятия не имею. Я просто узнала его сразу, как только увидела. И он узнал меня. В общем-то, учитывая все эти случаи унаследования памяти Старых Хранителей, мою собственную историю Евдокии - я уже не должна бы ничему удивляться. И все же... Это оказалось так странно, - Ольга глянула на Тиани из-под руки и беспомощно улыбнулась.
   - Но это ведь скорее хорошо, чем нет? - улыбнулась сестра.
   - Еще бы... Но и пугает немного.
   - Боишься новых потерь?
   - И это тоже. Но в основном я боюсь за него. Я ведь собираюсь на довольно-таки опасное сражение. А он не может пойти со мной. Мне-то не будет страшно - я буду просто выполнять свою работу. А он... останется и будет ждать. Это намного хуже.
   - Зато он помог тебе. Повысил твои шансы на победу.
   - Умом мы всегда всё понимаем. А что мы при этом чувствуем - совсем другой вопрос.
   - Ох, да...
  
   Один за другим в "гостиную" подтягивались Ныряльщики. Первым появился взъерошенный и засыпающий на ходу Белклив, пробормотал что-то вроде "дбрутр", взял сразу две чашки кофе и уселся, нахохлившись, на табурет в углу. Ольга насмешливо покосилась на него.
   - Что, налетчик тебе совсем кофе не оставил?
   Белклив выглянул из-под спутанной челки и усмехнулся.
   - Ага, он сказал, что его гостье требуется очень, очень много кофе, и утащил всё, что нашел.
   - Нет, ну вы слышали? - Ольга с притворным возмущением развела руками. - Он еще и грабит, прикрываясь моим именем! Ну все, появись только, разбойник реттенский!
   - Кто - разбойник? Что тут происходит? - заинтересовался вошедший Ридан, как ни странно, с виду вполне выспавшийся.
   - Да так, один сумасшедший ученый вершил сегодня ночью разнообразные черные дела, - ответила Ольга, - и мы, его невинные жертвы, собираем войско, чтобы дать ему отпор.
   - Не знаю, кому и за что, но я с вами, - на пороге комнаты возник улыбающийся Вайри.
   - Нет, тебя не возьмем, - строго сказал ему Ридан, - ты зачет по транспозиционной лингвистике не сдал.
   - И что?.. Я никого превращать в табурет и не собирался!
   - Главное - что когда он тебя самого превратит в табурет, я тебя расколдовывать не буду, потому что ты лодырь и разгильдяй!
   - Ах так! Я вызываю вас на поединок! - Вайри принял горделивую позу... и тут же получил подзатыльник от неслышно подошедшей Кэли.
   Ольга и Тиани, переглядываясь, смотрели на все это безобразие и тихо смеялись. Камень с души не исчез, но хотя бы ненадолго стал чуть менее холодным и тяжелым.
   Наконец в "гостиной", небрежно кивнув всем, появился Марон, и подчиненные сразу поспешили принять серьезный вид. Марон оценивающе глянул на Ольгу.
   - Каковы твои планы?
   - Сегодня я поработаю с Мастером Орсо, - ответила Ольга. - У него есть кое-какие соображения относительно дальнейших действий. Существует способ проникнуть в пространство Доррена и Оружейников, но для этого мне нужно будет еще основательно подготовиться.
   - Пространство Оружейников? - зрачки Марона вспыхнули режущим белым сиянием.
   - Совершенно верно, - ответил вместо Ольги Орсо, входя в "гостиную". - Третий слой, если использовать принятую нами терминологию.
   - Почему ты никогда не говорил нам о нем? - Марон резко обернулся к Орсо.
   - До определенного момента я вообще мало о чем мог вам рассказать. Это теперь, - Орсо покосился на Ольгу, - с меня сняты абсолютно все ограничения. На самом деле мне очень стыдно признавать, что я оказался настолько слабым, но, когда я отказался от силы и связанных с ней обязательств, я лишился и возможностей, которые она давала. Поэтому, пока не пришла та, кто может взять мои знания, сложить со своей силой и своей храбростью, от меня было мало толку.
   Ольга молчала, опустив голову и чувствуя на себе взгляды Ныряльщиков. В "гостиной" собрался весь отряд, за исключением Ворта, который с восьми часов заступал на патрулирование.
   - Не считайте меня храброй, - она подняла глаза, трехцветное пламя плеснуло из зрачков, - не считайте меня храбрее вас самих. Просто... - она покачала головой и беспомощно улыбнулась, - это ощущение называется "а куда деваться". Уж если мне даны все эти силы, то не остается ничего, кроме как идти туда, куда они меня подталкивают.
   - Тут ты не права, - возразил Орсо. - Твоя храбрость отнюдь не в том, чтобы покорно идти туда, куда тебя направляет судьба. Главное - что ты будешь делать, когда окажешься на месте. А вот тут и проявляется твой характер. Сделать все возможное - и даже больше.
   - Ну, может, и так, - с сомнением протянула Ольга.
   - Точно. Именно так, - твердо сказал Орсо. - Я знаю.
  
   - Я забираю Ольгу в форт, - объявил Орсо после завтрака, - я обещал позаниматься с ней фехтованием, да и остальные наши вопросы лучше всего решать в моей тренерской, там безопаснее всего. С сегодняшнего дня я на связи, чуть позже дам расписание тренировок и дополнительных занятий.
   - Ура, - пискнула Кэли.
   - Увидимся вечером, - Ольга поднялась из-за стола и кивнула всем.
   Идя рядом с Орсо по улицам Реттена, Ольга вдруг поймала себя на мысли, что воспринимает эти неровные мостовые и непривычную архитектуру домов, странную одежду прохожих и даже красное небо и серо-черный снег под ногами как нечто намного более привычное и родное, чем бензиново-асфальтовые дебри города в ее слое, в котором она не так давно искала новых Клинков. Определенно, этот мир должен существовать. Он просто не имеет права исчезнуть, а она сама не имеет права допустить ни малейшей ошибки.
   - С чего начнем? - спросил Орсо, открывая дверь тренерской и пропуская Ольгу вперед.
   - Пока голова еще относительно ясная после кофе, давай начнем с самого важного, - сказала Ольга. - Я бы, конечно, предпочла тренировку... Но сразу после завтрака это как-то не совсем то, что требуется.
   - Верно. Садись, - Орсо указал ей на диван и сел рядом. - Эта комната, - он обвел рукой стены, увешанные оружием, - благодаря точно рассчитанному расположению каждого из клинков неплохо защищает от проникновения различных магических полей. Но, как ты сама могла убедиться, защищает далеко не от всего. Поэтому нам нужно быть готовыми к нападению. Я буду говорить о таких вещах, которые явно не понравятся Доррену. И не понравятся настолько, что... его ночная атака покажется нам сущим пустяком.
   Ольга молча кивнула.
   - Итак, слушай. Дай руку, я постараюсь сразу же и показать тебе...
   Ольга закрыла глаза, сосредоточилась на прикосновении холодной ладони и позволила негромкому глуховатому голосу Орсо увести ее за пределы комнаты, форта и самого этого мира.
   - Представь себе горы, поля, знакомое тебе ущелье без единого дерева, без стебелька травы, без единого зверя, птицы, насекомого. Это не мертвый мир, как ты можешь предположить. Это мир-основа, мир-форма. Мы живем в его копиях, и они, естественно, отличаются от образца, по которому они отлиты: если форма - вогнутая, то отливка непременно выпуклая; если форма глиняная или гипсовая, то отливка может быть из любого металла любого цвета и твердости. Понимаешь?
   В этом мире нет живых растений и существ, только их проекты, если можно так сказать - схемы, наброски, чертежи. Обычный человек не сможет выжить там. Ни пищи, ни воздуха. Вода, возможно, и имеется - как химическое соединение, но вряд ли она пригодна для питья - она не предназначена для этого. Это мир чистого разума, в нем нет места человеческим существам с их телами, способными испытывать боль, с их душами, несущими смятение и колебания, нарушающие установленный порядок и не укладывающиеся в стройные схемы.
   Когда человек становится Оружейником, он лишается телесной оболочки. Вернее, она остается при нем на тот случай, если ему необходимо пребывать в человеческом мире. В том же слое, где обитают Оружейники, где их настоящий дом, тела не нужны - они не могут там функционировать. Когда я попытался покончить с собой, вскрыв вены, я выпустил субстанцию Света из своей физической оболочки и сохранил живое тело, а если бы я до этого хоть однажды пересек тот Барьер и принял силу Оружейников до конца, думаю, случилось бы противоположное - погибло бы как раз мое физическое тело, а мой разум продолжал бы существовать в виде чистой энергии Солнца. Думаю, подобным образом был создан Доррен - из сознания какого-то могучего воина древности...
   - И как мне попасть туда? Как я могу выйти из тела?
   - Я помогу. Смотри...
   Ольга протянула следящую нить к метке Орсо. В ее сине-лиловой глубине зародилось желтое свечение, постепенно поглотило все остальные цвета и окружило Ольгу золотистым облаком. Где-то впереди из единого центра, как круги от брошенного камня, расходящиеся на гладкой поверхности стоячей воды, возникали и медленно расширялись кольца яркого, почти белого огня.
   - Загляни за порог, но не перешагивай, - не услышала, а почувствовала Ольга. Осторожно двинувшись вперед, она приблизилась вплотную к точке, откуда расходились круги, и протянула к ней одну из следящих нитей.
   Сердце приятно замерло, сознания коснулось странное, волнующее ощущение: как будто в детстве, пытаясь понять, как устроена игрушка, и уже полчаса вертя ее в руках, Ольга наконец догадалась, что и как нужно нажать и сдвинуть, чтобы добраться до скрытого внутри механизма. Ощущение победы, удовлетворенного любопытства - и острая, страстная потребность немедленно найти и успешно разгадать еще одну тайну...
   - Стой, - мягкое давление остановило Ольгу, помогая справиться с почти нестерпимым желанием сделать еще один шаг. Ольга отдернула следящую нить, отступила, коротко вздохнув, и вышла из энергетического поля. Орсо крепче сжал ее ладонь, и Ольга поняла, что рука ее слегка дрожит.
   - Понимаешь теперь? - Орсо заглянул ей в глаза, вдруг наполнившиеся слезами непонятного сожаления. - Это чудовищный соблазн. Это очень, очень опасно.
   - Так видят мир Оружейники? - дрогнувшим голосом спросила Ольга. - И вот от этого ты отказался?
   Орсо усмехнулся.
   - Тот, кто хотя бы раз заглянул за этот Барьер, не имеет другого выхода, кроме как стать ученым, исследователем. Хотя я и так был ученым... Но теперь охота за тайнами стала для меня в каком-то смысле вопросом жизни и смерти. Иначе можно просто сойти с ума, сгореть в пламени неудовлетворенного любопытства.
   - "О, я-то знаю, как сладостно манят тайны. Теперь только честная смерть принесет тебе исцеление..."****** - ожидаемо вспомнила Ольга и поежилась.
   - Ну, надеюсь, до этого не дойдет, - усмехнулся Орсо. - Но все же будь очень осторожна. Главная опасность заключается в том, что ты поддашься зову тайн - и не захочешь возвращаться.
   - Я понимаю, о чем ты говоришь. Я почувствовала эту опасность, - Ольга уставилась на Орсо горящими глазами. - А ты уверен, что я справлюсь?
   - Уверен? Нет, конечно, - Орсо неожиданно улыбнулся и развел руками. - В такой ситуации говорить, что ты абсолютно уверен - значит добровольно обманываться. Я помогу тебе всем, чем смогу. Ты сделаешь всё, что сможешь. И даже больше, как я уже говорил. А там - будь что будет.
   - Это очень хороший подход, по-моему, - кивнула Ольга. - Честный... и заставляющий выложиться еще сильнее.
   - Попробуешь еще раз? Или сделаем перерыв?
   - Давай продолжим. Проведи меня еще раз, а потом я попробую сама. Кажется, я уловила направление, но лучше повторим вместе.
   - Хорошо. Закрывай глаза.
   Второй, третий взгляд за порог обитаемого мира. Разрывающий душу азарт, звенящее в венах нетерпение. "Спокойно, внимательно... Вот так. Отступи пока. Все хорошо. У тебя получится. Выходи".
   - Теперь сама. Я подстрахую.
   Так, с чего начать? Надо увидеть собственную метку. Посмотреться в энергетическое поле, как в зеркало. Познакомиться с собой. О, хорошие цвета! Бледно-розовый, сиреневый, синий - оттенка васильков. И по самому краю - темное вытянутое пятно, похожее на зарубцевавшуюся рану. Туда лучше не заглядывать...
   "О, я-то знаю, как сладостно манят тайны...". Тайны, такие прекрасные и недосягаемые для простых смертных. Ответы. Мне нужны ответы. Впусти меня, Доррен, я пришла за ответами. Ничего мне больше в жизни не нужно и не интересно, только твои загадки и ответы.
   Желтое сияние пробивается сквозь синий фон метки, обволакивает, заставляет сердце трепетать от азарта и предвкушения. Порог все ближе, все сильнее разливающийся вокруг сладостный звон, обещающий раскрытие чудесных, неописуемых тайн. Сотни, тысячи вопросов, стонущие в нетерпеливом ожидании ответов. Теплое сияние абсолютного знания в недостижимой дали - оно все ближе, все сильнее манит, опьяняет...
   Назад.
   Ольга, не дожидаясь команды учителя, легкого напоминающего касания или хотя бы просто предостерегающего жеста, отступила назад, втягивая следящие нити, отрывая их - не без труда! - от контура сияющих золотом врат в идеальный мир. Пульс стучал в висках, глаза были мокрыми, ладони - ледяными, когда Ольга, судорожно вздохнув, очнулась и вернула себе обычное зрение. Обхватив себя руками, она мелко дрожала и медленно приходила в себя. Орсо обнял ее, прижал ее голову к своей груди, прикосновениями и дыханием постепенно согревая и возвращая к реальности.
   - Сложно... - наконец выдохнула Ольга, высвобождаясь и садясь прямо.
   - Ты отлично справилась, - Орсо отвел влажную прядь волос с ее лба. - Мне даже не понадобилось ничего делать. Ты сама все контролировала. Это не означает, что я уже готов отпустить тебя за порог... Но самое трудное позади, поверь.
   - Еще потренируемся, - Ольга слабо улыбнулась.
   - Но не сейчас. Тебе надо отдохнуть. Ложись прямо здесь и поспи немного, - Орсо поднялся с дивана, принес с вешалки у двери свой и Ольгин плащи, сложил один валиком вместо подушки, второй набросил Ольге на плечи. - Не хотелось бы тебя пугать, но я все еще жду какой-либо реакции от Доррена. Не может быть, чтобы он не обратил внимания на нашу активность... Поэтому я прошу тебя отдохнуть и восстановить силы, а сам просто посторожу, - он уселся на пол и прислонился спиной к дивану. - Ложись, - он погасил шарик-светильник. Комната погрузилась в темноту.
   - Слушаюсь, - пробормотала Ольга и улеглась на жесткое сиденье. Она и вправду чувствовала себя вымотанной до предела - еще и после бессонной ночи. Устроившись поудобнее, она осторожно вытянула руку вдоль края дивана - и получила то, на что втайне надеялась: прохладная ладонь Орсо накрыла ее кисть и слегка сжала пальцы.
   ____________________
   "A corpse... should be left well alone. Oh, I know very well. How the secrets beckon so sweetly. Only an honest death will cure you now. Liberate you, from your wild curiosity." (Lady Maria of the Astral Clocktower / Bloodborne?, Old Hunters DLC)
  
   - Сколько я проспала? - Ольга резко приподнялась, вглядываясь в темноту. Орсо по-прежнему сидел на полу возле дивана, его ладонь лежала поверх Ольгиной руки.
   - Минут сорок, - отозвался он и поднялся на ноги, - и я очень удивлен, что все до сих пор тихо. Такое ощущение, что Доррен решил затаиться и нанести удар тогда, когда мы не будем его ожидать.
   - Это весьма логично, я бы сказала, - усмехнулась Ольга. - И что будем делать?
   - Разомнемся, пожалуй, - Орсо зажег шарик света, подошел к стене и снял с креплений меч - примерно такой, какой хранился у Ольги под топчаном в окованном железом ящике. - Тебе надо освоить это оружие.
   Ольга зачарованно уставилась на клинок, казавшийся ей угольно-черным с багровым отливом.
   - Боевой?..
   - Это - боевой. Просто возьми его, почувствуй, привыкни. Работать будешь с тренировочным, такого же размера и веса.
   Ольга приняла от Орсо меч и вышла в полутемный зал, на упругое покрытие. Повторив несколько известных ей упражнений и атак, она тихонько засмеялась.
   - Чувствую себя такой неуклюжей... Я так хочу учиться, - сказала она Орсо, который внимательно следил за ее движениями, стоя у стены, - и я так рада возможности поучиться у тебя! Надеюсь, ты во мне не разочаруешься.
   - Я уже говорил, - Орсо скрылся в тренерской и тут же вернулся, неся пару тренировочных мечей, - работать есть над чем, но в целом неплохо. У тебя был прекрасный учитель. Очень жаль, что я не имел возможности помериться с ним силами...
  
   Спустя два часа Орсо, выразительно покосившись на часы на стене, убрал меч в ножны и поклонился. Ольга неслышно застонала - она устала, как не уставала на тренировках уже очень давно, но ни за что не призналась бы в этом, не согласилась бы прервать это восхитительное издевательство, от которого все ее тело болело, а душа - пела от восторга.
   Орсо с понимающей улыбкой осмотрел ее с головы до ног.
   - В этом тоже надо знать меру.
   Ольга спрятала меч и низко поклонилась учителю. Орсо забрал у нее ножны и направился в тренерскую.
   - А знаешь, это очень мне поможет в моем предстоящем деле, - заметила Ольга, практически падая на диван. - Оказывается, на двадцать пятый раз научиться отражать твою атаку - гораздо большее удовольствие, чем заглянуть в идеальный мир чистого знания...
   - На двадцать пятый? Ты себе льстишь, - ехидно усмехнулся Орсо. - Я, конечно, не считал, но... - он развел руками.
   - Я сейчас разрыдаюсь, - предупредила Ольга, силясь сохранить серьезное и скорбное выражение лица.
   - Не думаю. Уж если ты не разрыдалась еще во время боя, когда полетела на пол в какой-то там шестидесятый раз...
   - Тогда мне было некогда, а вот сейчас...
   - Ну, если считаешь это необходимым, можешь и разрыдаться, - Орсо уселся на диван рядом с Ольгой и откинулся на спинку, - для закрепления урока, так сказать.
   - И все-таки ты настоящий злодей, - вздохнула Ольга, поворачиваясь к нему, - именно то, чего мне всю жизнь не хватало.
   - Ты странно на меня действуешь, - серьезно сказал Орсо, бросив на Ольгу взгляд из-под полуопущенных век, - обычно я совсем не такой. Это чем-то напоминает... твоего первого учителя?
   - Отчасти, - Ольга отвела взгляд. - Но не совсем.
   - Меня, если честно, это немного пугает, - Орсо наклонился вперед, сложив руки перед собой и уставившись в пол. - Это очень странно - не знать, чего от себя ожидать. Такое чувство, как будто теряешь контроль.
   - Понимаю, - тихо отозвалась Ольга. - Но... я ведь скоро уйду. И всё встанет на свои места. Если причина во мне, конечно.
   Орсо вскинулся, быстро глянул на нее, но ничего не сказал и снова перевел взгляд на шестиугольные плиты пола.
  
   После часового сеанса игры с Барьером Оружейников Ольга почувствовала, что желтые круги плавают перед глазами уже и наяву, и, схватившись за голову, сокрушенно ею покачала.
   - Больше не могу. Давай сделаем перерыв.
   - Ты и так выдержала дольше, чем я ожидал, - сказал Орсо. - Я и сам собирался прервать занятие. На сегодня хватит, результат я могу назвать очень хорошим, но тратить все силы - нерационально, нам еще, скорее всего, придется отбиваться от Доррена.
   - Время еще только обеденное. Чем собираешься заниматься?
   - Можно вернуться в Университет, - задумчиво сказал Орсо, - в лабораторию. В конце концов, потренироваться можно и там - в седьмой комнате на пятом ярусе. Оружие там есть. Еще мне надо составить расписание занятий для отряда и студентов. Пока я буду занят, ты отдохнешь, пообщаешься с ребятами. Ты планируешь сходить в Дрейендаль?
   - Не знаю, - Ольга пожала плечами. - Теперь большого практического смысла я в этом не вижу. Посоветуюсь с Мароном. Если он сочтет нужным - схожу.
   - Я бы не хотел отпускать тебя далеко от себя, - пояснил Орсо. - Доррен может явиться по наши души в любой момент. И лучше встретить его вместе.
   - Тогда пойдем в твою лабораторию. Я там уже как-то обжилась. Отдыхать можно по очереди. Вряд ли я пробуду здесь долго... Как ты думаешь - сколько дней мне потребуется на подготовку?
   - Сложно сказать. Я вижу, что ты неплохо справляешься. Но пока еще ты не переступала порог. Готова ли ты к тому, что будет за ним - судить пока рано. Давай не будем загадывать. Три, пять дней... Я не отпущу тебя раньше, чем буду уверен - хотя бы процентов на восемьдесят. Больше - это уже непозволительная роскошь.
   - Торопиться я не собираюсь. Это не игра, и в случае чего я не воскресну у костра или у лампы... Доверюсь тебе. Пойду, как только скажешь, что я готова.
  
   Прошло пять дней. Ольга поселилась в лаборатории на седьмом ярусе и чувствовала себя там так же уверенно и спокойно, как в своем домике на Теплом Камне, несмотря на постоянное ожидание визита Доррена, который, к слову, все не появлялся, медлил, явно выжидая подходящего момента, и это затишье изрядно действовало на нервы.
   Орсо договорился в Университете, что приступит к работе со студентами со следующей недели, и по паре часов в день уделял занятиям и тренировкам с Ныряльщиками здесь же, в корпусе, остальное время проводя с Ольгой в лаборатории. По утрам, в обед и вечерами они спускались на пятый ярус, в "гостиную", где в это время по возможности появлялись остальные, не занятые на работе или учебе члены отряда, чтобы пообщаться, поделиться новостями и немного отвлечься от забот, обмениваясь шутками и дружескими подколками.
   Дни были заполнены тренировками с разным оружием, изматывающими опытами с Барьером - и бесконечными разговорами. Все время, не занятое делами, было занято беседами. Орсо сидел над своими приборами и установками, по ходу дела в нескольких словах поясняя Ольге суть эксперимента, говорил сам и слушал ее. Они расспрашивали друг друга обо всем, рассказывали о себе, и постепенно из переплетения их слов и историй формировался их общий мир, где знакомым и понятным становилось всё, от типичных причин бессонницы до предпочтений в цвете посуды. Иногда Ольге казалось, что она тонет в этом многослойном информационном сумбуре - попытки за пять дней рассказать о себе абсолютно всё привели к тому, что она внезапно начала воспринимать саму себя как героиню запутанной и плохо проработанной истории. При этом Орсо, напротив, представлялся ей настолько незыблемо реалистичным, правдоподобным, что она поневоле задумалась над тем, что из двух их миров, возможно, один является оригиналом, а второй - всего лишь копией, и поделилась своими соображениями с учителем.
   - Конечно, только по моим ощущениям от наших с тобой бесед судить нельзя. Но есть и еще кое-что. Почему-то в этом мире я чувствую себя даже в большей степени дома, если понимаешь, о чем я. Тут все кажется более верным, надежным... Не знаю, как объяснить. Но я уже не в первый раз замечаю это.
   - Никогда об этом не задумывался, - ответил Орсо, серьезно глядя на нее. - Это возможно, конечно... Тогда получается, что Карст задумал уничтожить оригинал и сохранить копию? Странно, нелогично... Но ты подарила мне отличную загадку, спасибо.
   Устав от тренировок и разговоров, Ольга уходила в угол лаборатории за шкаф, укладывалась на жесткую кушетку и засыпала легко и без сновидений. Просыпаясь, она неизменно заставала Орсо либо по-прежнему склонившимся над приборами, либо сидящим на подоконнике. Они менялись местами, Ольга в тишине сидела, прислонившись к стеклу, смотрела в алое небо и ненадолго перенастраивала зрение, чтобы увидеть его таким, каким видят его жители этого мира - темно-синим с россыпями сверкающих ледяных кристаллов или свинцово-серым, затянутым хмурыми снеговыми тучами.
   Вечером пятого дня Орсо велел ей во время сеанса подготовки сделать шаг за Барьер.
   - Перед порогом ты чувствуешь себя уже достаточно уверенно. Теперь перешагни его и осмотрись. Только не отходи далеко. Имей в виду, что я не смогу последовать за тобой туда - а значит, в случае чего не смогу помочь вернуться.
   Ольга кивнула, чувствуя, как стынут кончики пальцев.
   - Начали. Я слежу за тобой до порога - и жду на выходе. Запомни - для первого раза пара десятков секунд, не больше!
   Ольга улеглась на кушетку - на сей раз ей придется полностью оставить тело без контроля. Пальцы Орсо обхватили ее запястье, нащупывая пульс. Глубоко вдохнув, она обратилась к своей метке, нашла в ее глубине источник желтого свечения и, не оставляя себе времени на сомнения, скользнула в золотистую арку.
   Уже знакомые чувства восторга, азартного предвкушения и ликующего нетерпения охватили ее, но при пересечении порога внезапно пришло восхитительное спокойствие, словно в жаркий день Ольга шагнула в прохладную полутьму рощи у источника. Все мысли, чувства, стремления, страхи и надежды вдруг стали кристально ясными, расположились перед ее внутренним взором в идеальном порядке, классифицированные и четко обозначенные, как образцы в музее. Ольга легко улыбнулась - губами, которых у нее, кажется, сейчас не было, и осмотрелась по сторонам отсутствующими глазами.
   Она стояла в долине между двух холмов, соответствующей расположению города Реттен, только без города, без людей, без деревьев и снега на склонах. Окружающий пейзаж был соткан из всех оттенков желтого и песочно-коричневого. На белом небе сияло бледно-желтое солнце, такое яркое, что будь у Ольги в этом мире глаза, при прямом взгляде на светило она непременно получила бы ожог сетчатки.
   Опустив взгляд ниже, Ольга разглядела перед собой каменистые россыпи и отдельные камни, округлые, мелкие и достаточно крупные, блестящие, как гранит с крупными вкраплениями слюды, разных теплых оттенков желтого и коричневого. Расположение камней и сочетание цветов складывались в самую гармоничную картину, какую она видела в жизни. Хотелось смотреть и смотреть на узор из камешков, не отрываясь, но Ольга все же отвела взгляд и с любопытством посмотрела туда, где должны были находиться ее ноги.
   Ноги у нее все же имелись. В этом слое Ольга выглядела примерно так же, как в их мире выглядел Доррен - как прозрачный желтый силуэт, и одежда - та самая, в которой Ольга сейчас лежала на кушетке в лаборатории - тоже казалась сотканной из солнечного света. Подняв руки, Ольга завороженно уставилась на них: сквозь ладони можно было легко рассмотреть камни под ногами.
   Очень хорошо. Попробуем двинуться с места. Ольга неуверенно сделала шаг и скорее не услышала, а почувствовала хруст мелких камешков под подошвой. Так, перемещаться по этому миру получается. А может, сходить и посмотреть, что находится у подножия того холма? Там так красиво. Валуны уложены в такой необычной последовательности, в ней явно есть какой-то скрытый смысл, какая-то особая логика... Любопытно. Ольга, забыв обо всем на свете, сделала шаг, потом второй...
   Назад.
   Помнишь? "Пара десятков секунд, не больше!". Помнишь, кто тебе это сказал?
   Нет, мне нужно туда...
   Вернись. Ты ведь не забыла?
   Все это больше не важно. Там все ответы! Я должна!..
   Ольга, задыхаясь, резко села на кушетке, словно вынырнула из толщи воды, и скорчилась, вцепившись в волосы. Сквозь собственные хриплые стоны, похожие на вой раненного зверя, она слышала какой-то глухой стук и сбивчивые слова, которых не понимала. Что-то сдавливало ее, мешая дышать, и она слабо сопротивлялась, пока окончательно не выбилась из сил и не замерла, начав понемногу осознавать, где она и что происходит: Орсо сидел рядом, обнимая ее и прижимая к себе, бормотал что-то успокаивающее и слегка раскачивался вместе с ней. Ольга вдруг осознала, что почти потеряла себя там, едва не осталась за Барьером - совершенно добровольно и с радостью едва не предала тех, кто надеялся на нее, и того, кто ждал ее возвращения, затаив дыхание, слушая едва различимый пульс ее неподвижного тела...
   Сердце сковал ледяной ужас. Ольга поняла, что не справится с задачей. Хотелось заплакать, закричать в голос, но черный мертвый лед в груди не позволял. Темно. Холодно.
   Собственный голос казался чужим и неприятным, царапал барабанные перепонки.
   - Я сделала всего один шаг. И не помню, как вернулась. Я не смогу...
   - Я знаю, знаю, - шепнул Орсо, - бедная моя... Как бы я хотел пройти это вместо тебя...
   Шли минуты, черный лед понемногу подтаивал, стекая в ночь черными горькими каплями из уголков глаз.
   - Я должна буду продолжить, - не вопрос, а утверждение, горькое, как эти черные слезы.
   - Да. Ты справишься. Сейчас тебе сложно поверить, но ты уже сделала больше половины дела.
   - Как... это?
   - Ты вернулась. Сама вернулась, я не мог дотянуться до тебя. Тебя не было примерно четверть часа. Я пытался тебя найти, указать направление, но... Мне тоже страшно, Ольга. Если бы я хоть чем-то мог помочь...
   - Вот что это со мной такое... Я хочу зареветь - и не могу.
   - Зареветь? Ну хочешь, пойдем в седьмую комнату, я тебя побью с особой жестокостью и убедительно докажу, что в фехтовании ты полный ноль?..
   - Ты ведь знаешь, что я тебя обожаю?..
   - Знаю, конечно...
  
   Ольга все-таки заплакала, провалилась в сон и проспала двенадцать часов. Когда она проснулась, в лаборатории было светло, на полу и темных деревянных панелях лежали теплые солнечные пятна, а в окна заглядывал настоящий, искренний и яркий апрель.
   Покачиваясь от слабости и щурясь от яркого света, она вышла из-за шкафа. Орсо, который сидел на табурете у стола, подперев голову руками, мгновенно обернулся, поднялся и шагнул ей навстречу.
   - Как ты?
   - Надо продолжать, - сказала Ольга. - Я готова.
   - Сначала тебе надо поесть, - Орсо обеспокоенно заглянул ей в лицо, - Ты и так выглядишь неважно, а еще и неизвестно, сколько времени ты там проведешь. Если уж ты в этот раз сделала всего пару шагов, а отсутствовала четверть часа... Телу нужна будет энергия.
   - Не хочу, - Ольга покачала головой, - не хочу выходить, встречаться с кем-то...
   - Я принес кое-что, - Орсо указал на хозяйственный шкафчик, - никуда идти не придется.
   - Спасибо. Ты все понимаешь.
   - Садись. Я поставлю чайник.
  
   - Теперь я точно готова, - вздохнула Ольга, закончив механически пережевывать еду и допив чай. - Больше нет причин тянуть время, - она поднялась из-за стола и медленно пошла к кушетке.
   - Не буду ничего тебе советовать, - тихо сказал ей вслед Орсо. - Я вижу, что ты и в самом деле готова. Теперь все будет хорошо. Легко - нет, не будет. Но все получится.
   Еще серия "погружений". Сначала коротких - два-три шага за порогом равнялись примерно двадцати минутам в этом мире. Потом Ольга, поняв, что в состоянии выйти из-за этого Барьера в любой точке пространства, так же, как она научилась переходить Барьер между слоями обитаемого мира, рискнула отойти подальше и наконец добралась до так манившей ее кучки камней у подножия холма. Вернувшись, она обнаружила, что уже стемнело.
   - Тебя не было почти три часа, - тихо сказал Орсо, глядя на нее усталыми, слабо светящимися из темных провалов глазами.
   - Ложись и отдыхай, - Ольга решительно поднялась с кушетки. Орсо не нашел в себе сил возразить и молча улегся на ее место.
   - Возможно, мы оба тут поместимся, - пробормотал он, пытаясь сдвинуться к краю узкой лежанки.
   Ольга отрицательно покачала головой и ушла к окну, уселась на подоконник и прислонилась лбом к холодному стеклу. "Почему стекло для меня не выглядит черным, непрозрачным?" - мелькнула мысль. "И Орсо... Я вижу его глаза светло-желтыми - любым зрением. Как это может быть? Это значит... На самом деле они - синие? Бьёрн, скажи, ты здесь?.. Или мне просто видится то, что я хочу видеть?.."
   Ольга со вздохом откинула голову назад и замерла, глядя в небо поверх крыш города, перенастраивая зрение и наблюдая, как цвет небесного купола меняется с темно-синего на ярко-алый и обратно. Как странно все же связаны наши миры, как много загадок они нам предлагают. Что ж, как сказал Орсо, для того, кто заглянул в мир Оружейников, тайны и загадки становятся эликсиром жизни...
  
   - Думаю, я готова двигаться дальше, - сказала Ольга, вернувшись в свое тело спустя три часа - после очередной десятиминутной прогулки по солнечно-желтому миру.
   - Нам нельзя будет оставаться здесь, в Университете. Ты можешь уйти очень надолго, и твое тело нельзя оставлять, скажем так, без присмотра. Я договорюсь с лазаретом форта - у меня там есть свой человек. Возможно, тебя придется подключать к системам жизнеобеспечения, - Орсо достал коннектор и на пару минут скрылся под серебристой сферой. Выключив устройство, он повернулся к Ольге.
   - Я договорился, нас ждут сегодня после закрытия лазарета. В девять. Готова? - Ольга молча кивнула. - Скажешь остальным?
   - Да, надо... - Ольга поежилась и обхватила себя руками. - Они имеют право знать. Сейчас пять часов, наверно, в "гостиной" уже много народу. Пойдем...
   - Не хочешь идти?
   - Не хочу, конечно. Опять будут смотреть на меня, как на героя в сияющих доспехах... С восхищением и жалостью.
   - Не ходи. Зачем тебе такие взгляды в спину? Я сам объясню им всё. Они поймут.
   - Спасибо. Ты даже не представляешь - какое тебе спасибо...
  

***

   В крошечной палате лазарета заместитель главного врача, полноватая женщина лет пятидесяти с заплетенными в тяжелую косу синими (рыжими, догадалась Ольга) волосами и добрым усталым лицом, быстро и деловито уложила Ольгу на кушетку, подключила к ее голове и рукам связку датчиков, настроила приборы, молниеносно взяла у нее пробу крови и покинула комнату со словами "Я в соседнем кабинете, позовете, если что".
   - Спасибо, - сказал Орсо ей вслед.
   - Не за что, - отозвалась доктор. - Тебе спасибо - за доверие, - и она вышла, ободряюще кивнув Ольге на прощание.
   Еле слышный стук закрывшейся двери отсек двоих людей в тесной комнатке от мира. Ольга лежала неподвижно, ощущая прохладу датчиков на коже и тяжелое дыхание тишины. Орсо отошел к окну, за которым багровела ночь, и замер, опершись руками на подоконник.
   Ольга ни разу в присутствии Орсо не активировала зрение Ключницы, не считывала его метку без практической необходимости - это казалось ей неприличным, неэтичным, как подслушивание. Но сейчас, растерянная и испуганная, прикованная к кушетке холодными щупальцами трубок и проводов, она всей душой, всем существом потянулась к единственному человеку, у которого она могла искать поддержки. Непроизвольно коснулась его метки...
   Эхо беззвучного крика заметалось в сердце. "Не оставляй меня!..".
   "Ты же знаешь - я с тобой. Теперь навсегда. Во всех мирах, сквозь все Барьеры".
   Евдокия, Евдокия... Не помогли мне твои уроки...
   "Что мне сделать, что мне отдать? Моя жизнь немногого стоит. Но больше ничего у меня нет...".
   "Я вернусь. И тогда залечу дыханием каждую рану, разглажу руками каждый шрам".
   - Орсо, - прозвучало еле слышным выдохом. Он мгновенно оказался рядом, притянутый сиянием ее глаз, не колдовским цветным огнем, а простым человеческим - светом взгляда, полного бесконечной нежности и тепла.
   - Я вижу, понимаю, - она осторожно взяла его за руку, - и я чувствую то же самое.
   Орсо наклонился к ней, но она остановила его.
   - Когда я вернусь. А теперь я точно знаю - я вернусь. Дождись меня, - и, закрыв глаза, она шагнула в облако золотистого сияния, будто спасаясь бегством.
  
   Камешки под ногами ритмично шуршали в такт движениям ног. Ольга мельком отметила, что слышать звуки она в принципе не может, так как здесь нет воздуха, по которому мог бы распространяться звук, да и уж если на то пошло, органов слуха у нее тоже нет. Так что в качестве звука шагов здесь выступает ее представление о звуке шагов, подкрепленное памятью и стимулируемое воображением.
   Опыт прошлых визитов подсказывал Ольге, что залогом успешного достижения цели в этом мире является концентрация на одной максимально четко сформулированной задаче. Если обращать внимание на окружающие явления и предметы, отвлекаться и давать волю любопытству, то очень легко сбиться с пути, потеряться в вихре загадок, заиграться с вопросами и ответами - и забыть о том, зачем она пришла сюда. Поэтому Ольга смотрела прямо перед собой, немного расфокусировав взгляд, и сосредоточенно думала о направлении своего движения.
   Она решила в первую очередь наведаться в тот участок Долины, который соответствовал жилищу Марии. Почему-то ей казалось, что эта система пещер, лестниц и тоннелей не была создана ни в одном из обитаемых слоев, а скорее была унаследована ими от мира-матрицы, а значит, могла иметь сходное значение и здесь. Во временных и пространственных координатах ее слоя путь до пещеры занял бы целый день, но здесь - она уловила это неким чутьем - пространство было достаточно податливым, чтобы четко реагировать на команды того, кто сумеет их правильно сформулировать, и свернуться нужным образом. Времени как такового здесь, похоже, и вовсе не было. Возможно, время - это свойство исключительно живых миров, где у всего есть начало и конец, где существует разделение на противоположности - тьма и свет, тепло и холод, и их взаимное отрицание и переход друг в друга и создают течение времени?.. Стоп. Не увлекаться. Подумаем об этом позже. А сейчас уточним направление. Шаг за шагом. Сейчас за этим холмом окажется русло реки. Потом будет большой валун, за ним - низкое плато. Пересекаем его - а вот и вход в пещеру. Отлично.
   Поднявшись по снежно-белым ступеням вырубленной в скале лестницы, Ольга очутилась в пещере с видом на Долину. Задержавшись на мгновение, она бросила единственный взгляд вниз, на безупречно прозрачную реку, бегущую в берегах из ослепительно-белых, сочно-желтых и тепло-коричневых камней, разложенных в идеальном, гармоничном порядке, и печально улыбнулась, понимая, что увиденная и впитанная ею совершенная красота уже никогда в жизни не отпустит ее сердце.
   Знакомые своды пещер и коридоров рождали стойкое ощущение дежа вю. Вот сейчас я войду в зал с камином и увижу...
   - Вот уж не ожидала таких гостей! Здравствуй, Ольга!
   Ольга, оторопев, смотрела на поднимающуюся ей навстречу со скамьи хозяйку.
   - М-мария?..
   - Удивлена? - голос Марии звучал почти так же, как и всегда, но Ольга смутно понимала, что и это - лишь ее память и воображение, наделяющие золотистый призрак голосом ее старой знакомой. - Представь себе, я удивлена не меньше. Тебя я уж точно не ожидала увидеть здесь. Тебя - меньше, чем кого-либо другого... Проходи, садись, расскажи мне, что же заставило тебя передумать?
   - Передумать? Относительно чего? - удивилась Ольга, садясь за стол.
   - Ну как же, - Мария пожала плечами, - ты всегда была такой ярой сторонницей безумной Луны, и вдруг я вижу тебя здесь, в мире Солнца...
   - А, вы об этом, - Ольга холодно улыбнулась, - нет, я - не новая слуга Доррена. Я пришла сюда ненадолго и скоро вернусь в свой мир.
   - Как это может быть? - в интонациях Марии зазвенело любопытство - вино и воздух здешних обитателей.
   - Я объясню. Но позвольте сначала задать вам вопрос, - Ольга пристально посмотрела в бесстрастное лицо Марии, - как вы-то сами оказались здесь? Я пришла в ваш дом и нашла его пустым и полуразрушенным. Что случилось?
   - Ох, дитя мое, - Мария улыбнулась, - а имеет ли это теперь значение?
   - Для меня - да, - твердо сказала Ольга. - Здесь невозможно оставить загадку без ответа, не так ли?
   - Ну, хорошо, если ты настаиваешь, я расскажу, - Мария вздохнула, - хотя мне и неприятно вспоминать об этом. Когда ты отправилась за Барьер, Луна рассвирепела. Ты нарушила ее планы... Ответить за это должен был тот, кем ты дорожила намного больше, чем собой. Я почувствовала ярость Луны - и повела себя настолько глупо и безрассудно, что решила вмешаться. В этот момент за Барьером Луна пришла за тобой, она готова была выкупить жизнь Бьёрна за твое служение в качестве Ключницы на той стороне... но ты каким-то образом отразила ее атаку - и склонила Равновесие на сторону нашего слоя. Луна обрушила всю ярость на меня, почти умертвила, и естественно, я не смогла защитить Бьёрна. После этого ко мне пришел Доррен. Поговорив с ним и поняв, что все мои продиктованные состраданием попытки помочь вам только сильнее питают алчное безумие Луны и множат в мире боль, я добровольно приняла Возвышение. Теперь я вижу ситуацию совсем в ином свете.
   Ольга смотрела на Марию и не видела ее. Слова бывшей Ключницы белым вихрем ворвались в ее сознание, стерли и разметали все планы, схемы, вычерченные маршруты. Я... это ведь я... виновата... в том, что... Если бы у меня сейчас был голос - я бы кричала. Если бы у меня было сердце, оно бы остановилось. Доррен, лучше не подходи ко мне сейчас. Я смогу убить тебя, даже если ты бессмертен.
   - Не надо так волноваться, - снисходительный голос Марии вернул ее к действительности, - в этом месте волнение - признак дурного тона.
   - А не пойти бы вам к чёрту, - пробормотала Ольга.
   - О, это даже забавно, - Мария с легкой улыбкой покачала головой, - теперь я вижу, что ты и в самом деле не одна из нас. Итак, я удовлетворила твое любопытство, теперь моя очередь. Расскажи, как ты попала сюда? Что ты ищешь?
   Солнечно-желтый мир кружился и расплывался, как будто у Ольги сейчас были глаза, и их застилали слезы - черные, горькие, горше которых мало что может быть в жизни...
   Сосредоточиться... Я на их территории, эмоции нужно оставить за Барьером. Иначе - проигрыш. И... всё окажется напрасным, всё это...
   Ольга, чувствуя, что превращается в холодный камень со сверкающими острыми - не прикасайся! - гранями, в упор взглянула на Марию.
   - Сначала я хотела бы получить гарантии, что вы не используете мои слова против меня. Хотя бы в память о том, что нас связывало раньше - если это имеет для вас хоть какое-то значение.
   - Представь себе, имеет, - вздохнула Мария. - Но на самом деле это и не важно. Уж не думаешь ли ты, что Оружейники - кровожадные злодеи, которые только и мечтают, как бы умертвить побольше ни в чем не повинных чувствующих существ? Нет, наша цель отнюдь не в этом. Поэтому не бойся, я не причиню тебе вреда - если ты не попытаешься причинить вред мне, конечно.
   - Хорошо, поверю вам на слово.
   - Можешь верить. Возможно, ты еще не поняла, но в этом месте невозможно лгать. Сама структура этого мира не приемлет искажений, поэтому и наши слова не могут искажать истину.
   - Я пришла сюда, чтобы найти того, по чьей вине в нашем слое умирают люди. Я знаю имя этого... существа, но не знаю, как и зачем он это делает. Поскольку цель Оружейников, насколько мне известно - разрушение Барьера, то я опасаюсь, что он действует в полном соответствии с вашими представлениями о том, что правильно и необходимо. И мои попытки помешать ему будут восприняты как препятствие достижению ваших целей.
   - А, вот ты о чем, - Мария задумалась и отвернулась. - Да, я знаю, о ком ты говоришь. И пусть я уже не та, кем была раньше, это все же не означает, что я превратилась в какое-то чудовище и одобряю подобные жестокие методы. Я расскажу тебе о нем. Его имя - Алдейн Карст, тебе это известно? Он является одним из самых старых Оружейников, он был создан более ста лет назад и призван на службу Доррену в то время, когда Ключников и Клинков было намного больше, чем сейчас. Мир буквально захлестывали страсти, он едва не разлетелся на тысячи осколков... Оружейникам приходилось очень тяжело. Их было мало, Доррен не успевал вербовать сторонников так же быстро, как это делала Луна. Нас и сейчас намного меньше, чем вас, и это является очень, очень серьезной проблемой...
   Итак, Карст глубоко проникся осознанием необходимости вернуть миру целостность. Он применил все знания, которые мог получить в мире людей, для раскрытия сущности Барьера - и понимания того, как его уничтожить. И ответ был найден в человеческой крови. Кровь разъедает Барьер. Карст создал магическую технологию, или ритуал, как некоторые предпочитают говорить, позволяющую делать Барьер проницаемым. Для проведения этого ритуала требуется очень много энергии - вот откуда проблема истощения энергии воды... Распыляя полученную из крови субстанцию, Карст создает в Барьере что-то вроде прорехи. Если в этом месте случайно оказывается человек, он как бы проваливается внутрь Барьера, и его разрывает между двумя слоями. Тело остается в одном слое - как правило, в нашем... в вашем. А кровь оказывается в другом слое - у Карста. Таким образом он получает материал для новой порции разъедающей субстанции. Чем больше смертей, тем больше крови. Чем больше крови - тем больше реагента. Чем больше реагента, тем больше дыр и тем больше новых смертей.
   Мария замолчала и опустила голову.
   - Я не могу назвать такой подход правильным. Мы ищем другие способы. Но мы не можем запретить Карсту действовать так, как он считает нужным.
   - Вы? - уточнила Ольга. - Сколько вас сейчас - тех, с кем можно иметь дело?
   - Лично я знаю троих. Мы так же, как и Ключники, отвечаем за определенную часть обитаемого мира, но, как я уже сказала, Оружейников намного меньше, чем Ключников - по сути, на каждого из нас приходится по пять - восемь... вас.
   - Ничего себе!
   - Все дело в том, что сделать человека Оружейником очень трудно, почти невозможно, - сказала Мария, и Ольге почудились в ее голосе очень человеческие интонации, - в отличие от зрения Луны, Возвышение не принимается против воли. Доррен, конечно, пытается принудить людей силой или обманом, но это еще ни разу не заканчивалось хорошо... А убедить человека отказаться от чувств - очень сложно. Я и сама еще каких-то полгода назад впала бы в бешенство, если бы мне кто-нибудь сказал, что я добровольно соглашусь на это. Теперь-то я понимаю, что такие, как мы, жизненно необходимы миру. Но убедить, скажем, тебя, я уверена, у меня не получится.
   Ольга согласно кивнула.
   - Вот видишь, - Мария оглянулась, прислушиваясь к чему-то в глубине пещеры, - и приходится нам рассчитывать только на тех, кто уже не один цикл прожил в шкуре Ключника... Здравствуй, - поприветствовала она вышедшую из арки женщину, и Ольга от неожиданности вскочила со скамьи и отступила к стене - в комнату вошла Анна.
   - Какие гости, - изумилась она, присаживаясь за стол. - Добро пожаловать, Ольга. Почему ты так отреагировала на мое появление?
   - Ольга - не наша, - пояснила ей Мария. - Она здесь ненадолго и по делу.
   - Как это?
   - И вы туда же... - выдохнула Ольга, устало опускаясь на скамью. - А ребята так за вас переживали...
   - Я знаю, - вздохнула Анна, - их удел - переживать, моя задача - следить, чтобы они своими переживаниями не разнесли мир в клочья.
   - Странно мне вас слушать, - призналась Ольга, - либо я до сих пор имела совершенно неверные представления о том, кто такие Оружейники, либо... вы все-таки меня каким-то образом обманываете.
   - Мы никого не обманываем, - строго сказала Мария, - но если человек очень захочет, он может обмануться сам.
   - А на самом деле ты права: там, снаружи, - Анна неопределенно махнула рукой, - и в самом деле бытуют абсолютно неверные представления об Оружейниках.
   - Об Оружейниках в целом - возможно. Но я пришла по душу одного конкретного Оружейника - и без него не уйду.
   - О чем это она? - недоуменно обратилась Анна к Марии.
   - Сейчас расскажу, - Мария кивнула Ольге и коротко пересказала своей напарнице то, о чем уже было проговорено ранее.
   - Насчет Алдейна - согласна, - кивнула Анна. - Я тоже против его методов, но, к сожалению, мы не имеем ни прав, ни возможностей вмешиваться в дела друг друга. Поэтому - действуй, помочь тебе мы не в силах, но и мешать уж точно не будем.
   - А вы можете дать мне хотя бы небольшую подсказку относительно Карста? Где лучше его искать - здесь или снаружи?
   Мария и Анна переглянулись.
   - В обитаемом мире его вряд ли удастся выследить, - задумчиво сказала Анна, - он давно уже не является человеком, и зрением Ключника его не поймать...
   - А здесь ты можешь его найти, но не сможешь с ним справиться, - добавила Мария, - здесь он намного сильнее тебя, потому что в тебе я вижу только слабый отсвет силы Оружейников, а все прочие, кто поддерживает тебя в мире снаружи - и Луна, и горные духи - здесь бессильны.
   - А Доррен? Следует мне его опасаться?
   - Ты еще спрашиваешь, - нахмурилась Мария. - Стоит ему тебя здесь заметить - и можешь считать, что тебя нет. Странно, кстати, что он до сих пор не объявился - видимо, занят или находится далеко.
   - Ну, можете считать, что вы меня напугали, - Ольга улыбнулась и поднялась со скамьи. - Большое вам спасибо за помощь. А теперь я пойду, - она повернулась и шагнула к выходу. Несмотря на отсутствие физического тела, она чувствовала себя смертельно уставшей. Непрерывное противостояние зову тайн и концентрация на текущей задаче хотя и стали уже естественными и полубессознательными действиями, наподобие мышечных усилий при ходьбе, но все же отнимали огромное количество энергии.
   - Будь осторожна. Берегись Доррена, - сказала ей вслед Мария, и Ольге вновь почудились в ее голосе человеческие интонации - сопереживание, которого не могло быть, в голосе, которого она не могла слышать.
  
   Выйдя из пещеры, Ольга уселась на камень у подножия скалы. За неимением тела усталость, которая пригибала ее к земле, явно носила не физическую природу, и все же, чтобы отдохнуть, она решила присесть и вытянуть ноги - исключительно по привычке.
   Так, подумаем. Цель известна - нужно найти Карста. Побочная цель - не попасться на глаза Доррену. Надо проложить маршрут так, чтобы добраться до первого, по возможности минуя место нахождения второго. Поскольку ни о том, ни о другом Ольга понятия не имела, оставалось полагаться на те силы, которые знают всё, и надеяться, что они захотят помочь.
   "Придет Младшая сестра и принесет тебе напиться воды из священного источника. Глаза твои станут дверями, распахнутся двери и выпустят скрытого Брата, Брат поднимет свой лук и поразит врагов твоих и твоего рода...".
   Поднявшись на ноги, Ольга мысленно проложила по желтому бархату долины строчку пути до места, соответствующего источнику у второго маяка. Шаг за валун, обогнуть выступ скалы - вот и пологий склон, по которому можно подняться к выбегающему из-под россыпи камней роднику. Маяка, конечно, здесь нет... Хотя смотрите-ка, что это за сияние? На том месте, где в Ольгином слое находилась кучка белых камней с торчащей из вершины палкой, здесь из-под земли вырывался столб света, по яркости соперничающего с Солнцем. Высотой столб был примерно Ольге по плечо. Подходить ближе она не решилась, сделав только в памяти закладку - впоследствии вернуться к этой тайне, обдумать как следует...
   Выше по склону, в положенном месте, обнаружился источник. Ольга опустилась на колени перед кристально чистой струйкой, больше похожей на пересыпающиеся мелкие бриллианты, чем на льющуюся воду. Осторожно опустив руку (солнечно-желтый прозрачный образ ладони) в этот жидкий свет, Ольга неожиданно ощутила прохладу. Сложив ладонь лодочкой, она зачерпнула немного сверкающей воды и поднесла к лицу.
   Пить здесь, естественно, было невозможно, но вода все же каким-то образом вступила во взаимодействие с сотканной из света сущностью, которой сейчас являлась Ольга. Неожиданно появилось ощущение телесности, плотности, веса - будто вода впиталась в световую субстанцию, как в невесомый пористый материал. Ольга склонилась к источнику, зачерпнула еще воды, поднесла к губам - и поняла, что может пить.
   Один глоток... Достаточно. Бесплотный призрак ничего не сможет сделать - а живое тело мгновенно погибнет здесь. Нужно найти этот неуловимый баланс, единственно верное соотношение. Теперь сражение станет возможным. Спасибо, Младшая Сестра...
   Следующий шаг - нужно найти Алдейна. Этот мир не может не дать ответа на верно сформулированный вопрос. Значит, Карст не сможет спрятаться от того, кто желает найти именно его. Ольга спустилась с пологого склона, пересекла небольшой овражек и начала подъем на двухступенчатую скалу, на втором уступе которой она в такие давние, как ей сейчас казалось, времена нашла свой первый Ключ-камень.
   Алдейн Карст, заместитель министра водной энергетики, в этом слое не утруждал себя попытками хотя бы отдаленно напоминать человека. Впрочем, подумалось Ольге, если Мария верно описала свойства этого мира, Карст и не смог бы никого обмануть своим фальшивым внешним видом. Здесь он выглядел как желтый конус высотой примерно в полтора Ольгиных роста, увенчанный двумя стеблями длиной примерно в метр - то ли глазами на ножках, то ли щупальцами, Ольга не успела рассмотреть. При ее приближении эти отростки взметнулись вверх, соединились концами, и из образованной ими окружности в Ольгу ударил сноп пламени.
   Слишком просто, слишком медленно. Ольга легко уклонилась от первой атаки. Карст выпустил еще струю огня, теперь уже веером. Ольга откатилась в сторону и едва не сорвалась вниз. На нешироком уступе было не так уж много места для маневра. Ольга так и не поняла - способно ли пламя причинить ей вред в такой бестелесной форме, но решила не пытаться выяснить это экспериментальным путем, так же, как и проверять способность разбиться, упав с пятидесятиметровой высоты. Однако просто уклоняться от атак - отнюдь не достаточно для победы, а Ольга пока не могла определить, каким образом она сама может атаковать и нанести хотя бы какой-то урон противнику.
   Карст уразумел, что подобные атаки не причиняют Ольге заметного беспокойства, и сменил тактику. Щупальца раскинулись в стороны и быстро завертелись, образовав над верхушкой конуса желтый диск. Из краев диска полетели брызги огня, покрыв всю площадку и не давая Ольге возможности укрыться даже за камнями у подножия скалы. Ярко-оранжевые капли посыпались на нее сверху, хлестнули по лицу. Ольга не чувствовала их прикосновений, но, взглянув на свою руку, испытала приступ настоящей паники: шустрые огоньки словно стирали ее тело, пролетая насквозь и оставляя дыры, через которые легко было рассмотреть камни под ногами. Предплечье уже напоминало изъеденную древоточцами доску, и Ольга боялась себе даже вообразить, как выглядит сейчас ее лицо, попавшее под град сгустков пламени.
   Карст завращал щупальцами с удвоенной скоростью, на площадку - и на Ольгу - обрушился настоящий огненный ливень. Придется отступить... Ольга скатилась по склону, по которому поднималась на верхнюю площадку, и укрылась за нависающим камнем. Что же делать-то?
   Сосредоточиться становилось все труднее. Видимо, световой субстанции, заменяющей Ольге тело, оставалось все меньше и меньше. Мелькнула мысль: а что случится с сознанием, если тело полностью исчезнет здесь? Нет, как-то не хочется проверять. Ну же, скорее, надо четко сформулировать задачу, вынудить эту послушную пытливому разуму реальность дать подсказку...
   Да вот же она. "Глаза твои станут дверями, распахнутся двери и выпустят скрытого Брата...". Ольга поднялась на ноги, не обращая внимания на непрекращающийся огненный ливень, легко взбежала на верхнюю площадку и в упор уставилась на Карста. Из зрачков ее призрачно-желтых глаз вырвалось зеленое пламя.
   Желтый конус вздрогнул, щупальца прекратили вращаться и судорожно задергались. Зеленый огонь полностью охватил Карста - и начал преображать: он словно бы усыхал, съеживался и постепенно менял форму, сквозь языки изумрудного пламени, такого чуждого на фоне бело-желтого пейзажа, постепенно проступала фигура грузного мужчины, облаченного в униформу сотрудников министерства.
   Льющееся из глазниц пламя забирало у Ольги силы, чего она никогда не ощущала в своем мире: здесь магии горных духов неоткуда было брать энергию, кроме собственных Ольгиных запасов. Понимая, что надолго ее не хватит, Ольга усилием воли перекрыла поток огня и всмотрелась в контур фигуры Карста: достаточно ли? Судя по всему, с замминистра все было кончено: его тело приобретало все большую плотность, белело и как бы стремительно выгорало на жгучем солнце. Итогом трансформации оказался невысокий пожилой мужчина с искаженным от боли лицом, непрозрачно-белый и сияющий в жестком солнечном свете, как мраморная статуя. Дико озираясь, он вцепился себе в голову и просто шагнул с края уступа, находившегося примерно в пятидесяти метрах над поверхностью земли.
   Ольга бросилась к краю площадки и глянула вниз. Ничего и никого, никаких следов падения тела. И как же понять, жив Карст или нет? На этот вопрос кто-нибудь ответит?..
   Спускаясь по склону и скользя на мелких камешках, Ольга концентрировалась на задаче - уловить присутствие Карста. Никаких следов, никаких подсказок. Это значит... получилось?
   - Какое упорное создание, - раздался впереди глубокий, мягкий голос с неожиданно одобрительными и едва ли не ласковыми интонациями. Ольга вскинулась и приняла оборонительную стойку, подняв руки ладонями вперед.
   - Не надо агрессии, - улыбнулся Доррен, - я пришел не для того, чтобы нападать. И ты меня не тронешь.
   - Почему ты так уверен? - Ольга не опустила рук.
   - Тебе невыгодно ссориться со мной, разве ты не понимаешь? Во-первых, никто, кроме меня, не ответит тебе на вопрос, что же стало с Карстом, а во-вторых, никто, кроме меня, не подарит тебе разгадок для еще тысяч прекрасных, завораживающих тайн, которые ты успела наловить в этом мире и спрятать в своем заплечном мешке на будущее...
   - Первое - пожалуй. А без второго как-нибудь обойдусь. Да и насчет Карста - думаю, и сама всё прекрасно разузнаю. Отстань.
   - Ты можешь не грубить? Это тебе не к лицу, спасительница мира, - Доррен снисходительно улыбнулся. - Посмотри на меня. Вспомни, что мы с тобой оба - представители могущественных сил, стоящих на одной ступени власти в этом и смежных мирах. Почему бы не поговорить со взаимным уважением, как подобает равным?
   - Равным, говоришь? - Ольга опустила руки. - Хорошо. Слушаю тебя.
   - Ты одолела Карста, - в голосе Доррена не слышалось ни сожаления, ни одобрения - просто констатация факта. - Одним слугой у меня стало меньше. Его работа, хотя и представлялась даже прочим моим помощникам несколько... грязноватой, все же вносила неоценимый вклад в наше общее дело. А теперь его не стало, все результаты его трудов, все жертвы оказались напрасными. Тебе греет душу мысль о том, что все эти ни в чем не повинные люди, а также тот, кого ты до сих пор оплакиваешь, погибли зря?
   - Они изначально гибли зря, - Ольга не удержала зеленые вспышки за непроницаемыми барьерами глаз.
   - Ты так ничего и не поняла, - вздохнул Доррен. - Хотя здесь ты меня не обманешь. Ты всё понимаешь. Только проговорить это вслух не желаешь, признать, что все же потерпела поражение.
   - Мне известно, что существуют и другие способы сохранения в мире рационального начала, - не обращая внимания на явную провокацию Доррена, заметила Ольга. - Так почему бы не поискать их совместными усилиями? Так, чтобы никому не приходилось страдать и умирать ради этого.
   - Об этом я и хотел с тобой поговорить! - всплеснул руками Доррен. - Ты - один из самых эмоциональных Ключников за всю историю раскола мира, и в то же время ты обладаешь удивительно ясным и цепким умом. Я хочу предложить тебе стать - нет, не моим воином. Моим напарником. Полноправным партнером.
   - Как это?
   - Если ты примешь Возвышение, ты станешь не просто равной мне по силе. В чем-то ты будешь сильнее меня. Ты сохранишь если не все человеческие эмоции, то уж точно - память о них, и сможешь действовать так, чтобы соблюсти баланс интересов.
   - Звучит заманчиво, - Ольга наклонила голову к плечу, - но почему-то мне сложно поверить тебе. Уж слишком всё красиво... идеально. А поверить в идеал мне, уж прости, мои человеческие разум и опыт не позволяют.
   - Даже здесь, где слова не способны исказить реальность?
   - Если ты - хозяин этой реальности, глупо было бы предполагать, что ты так же беспрекословно подчиняешься местным правилам.
   - Вот, об этом я и говорил, - Доррен довольно улыбнулся, - ты, с твоим умом и логикой, просто необходима мне здесь. Что я могу сделать, чтобы убедить тебя?
   - Для начала перестань так грубо льстить, - устало отмахнулась Ольга. - Я, конечно, знаю себе цену. Но, поверь, до настолько завышенной самооценки мне еще далеко.
   - Давай все же порассуждаем здраво, логически. Что ты будешь делать там, в слоях мира Луны, после того, что ты видела и пережила здесь? Вся эта ваша смешная возня с патрулированием Барьера, исследованием источников, боями на мечах больше не имеет не малейшего смысла. Ваш враг убит. Энергия вернется в воду, целостность Барьера постепенно восстановится, люди больше не будут умирать. Чем ты будешь там заниматься?
   - Ты удивишься, но - тем же самым, - усмехнулась Ольга. - Ты ведь не оставишь своих попыток разрушить Барьер и объединить миры? Значит, появятся новые Карсты, возникнут новые угрозы. Вот за этим я и буду следить.
   - А ты, значит, все же надеешься сохранить оба слоя расщепленного мира? Зачем? Неужели раздвоение личности для тебя привлекательнее душевного здоровья и целостности?
   - Я смотрю изнутри. Каждый из жителей обоих миров - личность. Целостная. Думающая и чувствующая. Я - просто одна из них.
   - Но почему все же два мира? Неужели только из-за того, что... ты так привязалась к одному из жителей чуждого тебе слоя?..
   Ольга уловила изменение интонации Доррена - и ярость вырвалась из глазниц неудержимым испепеляющим пламенем.
   - Только тронь его! Вот уж о чем ты пожалеешь так...
   - Не надо так злиться, - Доррен успокаивающе поднял руки, - я вовсе не это имел в виду...
   - Я тебя предупредила, - зеленое пламя все не унималось, не хотело возвращаться на место, как сторожевой пес, почуявший угрожающую хозяину опасность.
   Доррен, не выдержав, заслонил глаза ладонью в золотистой латной перчатке.
   - Как велика твоя сила, - тихо произнес он, - и ведь ты и сама пока еще ее не осознаешь...
   Ольга не без труда вернула себе самообладание.
   - Есть еще что-то, что ты хочешь мне сказать?
   - Пожалуй, на данный момент - нет, - Доррен развел руками. - Но надеюсь, я еще буду иметь удовольствие беседовать с тобой... о наших общих делах.
   - Почему-то я не сомневаюсь, что мы еще увидимся, - Ольга обошла Доррена и продолжила спуск. Она знала, что может вернуться из любой точки пространства, но почему-то ей хотелось твердо встать обеими ногами на ровную поверхность земли - и скрыться от оценивающего взгляда солнечного рыцаря.
  

***

   В глубине непроницаемой, бархатно-мягкой тьмы зародилось золотистое свечение, приблизилось и неприятно, жестко вдавилось в зрачки. Я же только что вернулась, зачем мне снова этот свет?..
   - Ольга, вы меня слышите? - свет задвигался из стороны в сторону. Ольга почувствовала прикосновение чьей-то теплой руки к векам, мешающее зажмурить глаз.
   - Да... - При попытке издать членораздельный звук в горле обнаружилась трубка, очень интересно... Зажмурив хотя бы второй глаз, Ольга почувствовала себя немного лучше. Режущий свет исчез, и она наконец смогла сфокусировать взгляд. Над ней склонилась заместитель главного врача лазарета.
   - Назовите свое имя и возраст, - строго сказала она.
   - Ольга Орлова, двадцать семь лет, - еле слышно пробормотала Ольга. - А может, уже двадцать восемь. Долго меня не было?
   - Двенадцать с половиной суток, - сказала врач. - Пришлось подключить вас к аппарату искусственной вентиляции легких и начать внутривенное питание.
   - Спасибо.
   - Не разговаривайте. Сейчас я еще раз все проверю и выну трубку.
   Прикрыв глаза и расслабившись, Ольга ждала окончания всех необходимых проверок. Удовлетворенно кивнув, доктор быстро отсоединила от Ольги датчики, трубки и провода.
   - До завтрашнего утра я бы вас оставила здесь, понаблюдала, - сказала она. - Но, по моему мнению, вы в полном порядке. Сейчас я вызову Мастера Орсо, - она достала из кармана коннектор.
   - Не надо, - улыбаясь, сказала Ольга. - Он уже здесь.
   - О, замечательно, - сказала доктор, прислушиваясь к приближающимся по коридору шагам. - Тогда я сейчас переговорю с ним, а потом он зайдет к вам, - она вышла за дверь как раз в тот момент, когда торопливые шаги остановились напротив.
   Ольга, не отрывая взгляда от дверного проема, села на кушетке. Через полминуты дверь медленно приоткрылась, и на пороге появился Орсо. Он выглядел усталым и будто бы высохшим. Застыв у входа, он потерянным взглядом впился в Ольгино лицо.
   - Я вернулась, - просто сказала она. Орсо молча сделал один шаг в комнату и замер, будто наткнувшись на преграду. Глаза его потемнели, плечи дрогнули.
   - Ну же, - Ольга с улыбкой протянула к нему руки. Мгновение, короткий вдох - и вот он уже совсем рядом, Ольга впервые видит его прозрачные зеленовато-желтые глаза так близко...
  
   - Судя по твоему виду, ты все эти двенадцать дней не спал и не ел, - заметила Ольга и дотронулась кончиком пальца до заросшего многодневной щетиной подбородка Орсо. - И не брился, это уж точно.
   - Ну, на самом деле почти так оно и было. Хотя есть мне все же приходилось. Попробуй откажись от еды, когда Айви заставляет, - Орсо с улыбкой покосился в сторону кабинета заместителя главврача. - А в остальном... Нет, отчего же, пару раз я все-таки брился. Я ведь вернулся на работу. Положение обязывает. Студентов пугать не хотелось.
   - Почему-то мне кажется, что ты их все-таки напугал. Меня, во всяком случае, при первом взгляде на тебя просто оторопь взяла. Ну зачем ты так?.. - Ольга вздохнула и крепче прижалась к груди Орсо, слушая глухой учащенный стук его сердца и вдыхая ставший таким родным запах упругого покрытия зала тренировок, прочно въевшийся в ткань рубахи.
   - Так вышло, - неразборчиво пробормотал Орсо, зарывшись лицом в Ольгины волосы.
   "Я просто не мог жить все эти дни. Я боялся, что моя жизнь закончится, так толком и не начавшись... Ты - моя новая жизнь".
   "А ты - моя..."
   - Ну как же так, - Ольга вздохнула, - ты ведь не думал, что мне там станет легче от того, что ты тут доводишь себя до истощения? Почему ты себя не бережешь?.. Вот представь - я возвращаюсь и узнаю, что ты тоже в лечебнице...
   - Сам не знаю. Не мог я, и всё. Мне было стыдно, - Орсо погладил ее по голове. - Я все не мог себе простить, что это не я, а ты лежишь тут не живая и не мертвая, что я отправил тебя выполнять задачу, которую я заранее счел невыполнимой и малодушно отказался даже от попыток...
   - Зато теперь я понимаю, почему именно мне пришлось это делать, - Ольга отстранилась и заглянула в лицо Орсо. - Что у вас тут происходило в это время?
   - Я думаю, ты и сама знаешь. Карста нашли мертвым в Ущелье, неподалеку от четвертой группы порталов. Два дня назад.
   - Нет, откуда мне было знать? То, что я там видела и слышала, настолько плохо соотносится с нашим миром, что делать выводы я не рискнула бы. Давай я расскажу тебе всё по порядку. Пока - только тебе. Я еще не готова показываться людям на глаза. Свяжись, пожалуйста, с Мароном и скажи, что я вернулась, но пока мне нужен отдых, - Ольга слезла с кушетки и направилась к двери. - Чувствую я себя вполне нормально. Не думаю, что госпожа Айви будет удерживать меня здесь силой. Пойду, попрошу вернуть мне одежду.
   - Куда ты собралась? - Орсо недоуменно уставился на нее.
   - К тебе домой, куда же еще?..
  

***

   Апрельский вечер заглядывал в окна добрым и грустным закатом. Ольга сидела на подоконнике в "гостиной", зажав ладони между коленями и мрачно глядя в пол. Ныряльщики расселись кто где и не сводили с нее тревожных взглядов. Тишина в комнате давила и оглушала.
   Ольга все не знала, с чего начать, какие слова в первую очередь сказать тем, кто смотрел на нее, как на героя, на отважного рыцаря, рискнувшего своей жизнью ради них и миллионов их соплеменников - и вернувшегося с победой. На душе у нее лежала непонятная тяжесть.
   Наконец, собравшись с мыслями, Ольга подняла голову. Найдя взглядом Орсо, который сидел на табурете в дальнем углу и внимательно смотрел на нее своими прозрачными глазами, она закусила губу и вздохнула, почувствовав, как напряжение в комнате еще больше сгустилось.
   - Я чувствую себя очень странно, - Ольга обвела взглядом присутствующих, - я вижу, как вы смотрите на меня, и не знаю, что и как я могу вам сказать, чтобы... Чтобы вы перестали на меня так смотреть! - ее голос зазвенел, она снова отчаянно потянулась взглядом к Орсо, который едва заметно ободряюще кивнул. - Я - не герой и не спасительница мира. Я - оружие! Просто оружие, поймите вы это!.. - она на мгновение закрыла лицо рукой. - Что мы имеем? Карст уничтожен. Энергия источников постепенно восстановится. Климат исправится. Ваш мир как будто бы спасен. Так вы думаете? - она снова яростно глянула в лица безмолвных Ныряльщиков, глаза ее тускло полыхнули алым. - То, что я должна вам сказать... Я не знаю, как говорить. Мне страшно. Я... мы получили столько ответов! Но еще больше - новых загадок. Я расскажу вам всё, что узнала. И простите, - голос ее дрогнул, - за то, что я возложу на ваши плечи и бремя новых вопросов.
   Она рассказывала, время от времени останавливаясь, чтобы глотнуть воды, в комнате густели сумерки, но никто не заботился о том, чтобы зажечь свет, и только восемь пар глаз светились в темноте белыми огнями, и две пары - бело-оранжевыми. Глаза самой Ольги, напротив, становились с каждой фразой все глубже и темнее.
   - Теперь вы понимаете, почему я не могу радоваться победе, - Ольга снова стиснула ладони между коленями. - Мы устранили хорошо знакомую нам угрозу - и навлекли на себя, возможно, сотни новых, непредсказуемых бед. Я не хочу выглядеть паникершей, но... я не верю Доррену. Точнее, я знаю, что он уже разрабатывает новые ходы. Теперь мы с ним связаны, я чувствую его. И теперь мне придется сотрудничать с ним.
   После этих слов тишина в комнате превратилась в черную ледяную космическую пустоту.
   - Мы должны бороться за поддержание Равновесия, - голос Ольги разорвал погребальный покров тишины, - а это означает, что на обеих сторонах силы должны быть равны. Мы, люди - очень эмоциональные создания, вы же не будете спорить с этим утверждением?.. Ключников и Клинков в мире - огромное количество, и из-за расщепления мира на два слоя их число еще и удвоилось, понимаете?.. А тех, кто готов добровольно отказаться от сильных эмоций в пользу холодного рассудка, очень мало. Поэтому Луна постоянно берет над Солнцем верх. Именно это заставляет Доррена применять любые, самые грязные методы, чтобы качнуть чашу Равновесия в свою сторону! Именно это, а не его бесчувственность и жестокость, как мы думали. Да, я вижу вашу реакцию. Я вижу ваши метки - да к чему мне смотреть зрением Ключника - я вижу ваши лица! Ваши ужас и отвращение. Вот поэтому мне и страшно. Говорить вам такое... Да я бы лучше навсегда осталась там!.. - Ольга сердито вытерла глаза и продолжила: - Анна и Мария добровольно приняли Возвышение. Они оказались в сто, в тысячу раз сильнее и храбрее меня... Потому что я - не могу... - она спрыгнула с подоконника и отвернулась к окну, обхватив себя руками.
   - Почему именно Мария и Анна? - вполголоса спросил Марон. - Почему - ты? Понимаешь, о чем я?
   - Почему под ударом оказываются только женщины? - Ольга обернулась. - Все просто - женщины намного эмоциональнее мужчин - в среднем, конечно. Поэтому мы становимся Ключницами, а потом из нас выбирают самых рациональных, чтобы предложить Возвышение. А мы отказываемся, потому что не можем себе представить свою жизнь без сильных чувств.
   - А что ты имела в виду, когда сказала, что тебе придется сотрудничать с Дорреном? - спросила Тиани. Ольга внимательно посмотрела на нее.
   - Хороший вопрос, сестра моя, - печально сказала она. - Именно от тебя - очень хороший. Дело в том, что я собираюсь вернуться в мир Оружейников. И я хочу, чтобы ты пошла со мной.
   Тиани медленно поднялась с дивана. Свечение из ее глаз поменяло оттенок с оранжевого на тускло-алый.
   - Ты ведь даже не равна мне по силе, ты сильнее, - Ольга сочувственно улыбнулась побледневшей Ключнице, - поэтому, когда я поделюсь с тобой следами крови горных духов и Оружейников, ты станешь самым могущественным существом во всех слоях - первой среди всех, понимаешь? Сильнее меня, сильнее Доррена. Твоей слабостью останутся только чувства, но это не такая уж большая плата за жизнь целого мира, как считаешь? - Ольга подошла к Тиани и положила руку ей на плечо. - Мы пойдем к Марии и Анне и предложим им заключить союз во имя Равновесия и жизни всех миров. Ты нужна мне там. Одной мне не справиться.
   Тиани, окаменев, стояла перед Ольгой, и та видела, как в ее взгляде пробуждается, раскрывается и вырывается наружу понимание своего предназначения - болезненное, наполняющее душу ужасом и смятением, но такое необходимое, единственный островок твердой почвы среди губительной трясины сомнений и страхов.
   - Я понимаю, - негромко сказала Ольга, глядя поверх головы Тиани в горящие факелами отчаяния глаза Ворта. - Прости. - Ворт выдержал ее взгляд, и Ольга закусила губу, слившись с его меткой в порыве отчаянного желания разделить с ним, отчасти взять на себя ею же самой причиненную боль.
   - На самом деле по моим следам пройти будет не так уж сложно, - сказала Ольга уже более спокойным тоном. - Все синяки и шишки на пути я уже собрала, теперь останется только обходить уже известные ухабы, - при этих словах Тиани моргнула и неуверенно улыбнулась. - И вообще, я же не говорю, что мы пойдем туда прямо сейчас или в ближайшее время. Я просто хотела дать вам понять, что в будущем это необходимо будет сделать. Впереди как минимум долгая подготовка. Я хочу сходить домой... - Ольга вдруг покачнулась и оперлась рукой на подоконник. - Но пока еще я в вашем распоряжении. Только вот сейчас мне что-то... Давайте отложим разговор на завтра. А может, даже дня на три... Можно, я пойду отдохну?
   Орсо быстро прошел к ней из своего угла, приобнял за плечи.
   - Пойдем.
   Ольга, вцепившись в его руку, опустив голову и ни на кого не глядя, быстро вышла из "гостиной". Оказавшись вне досягаемости лучей-взглядов, она прерывисто вздохнула и чуть расправила плечи.
   - Пойдем в лабораторию, - попросила она. - Так хочется вернуться к чему-то обычному... нормальному... Выпьем краденого кофе, - она робко улыбнулась, - запустим какой-нибудь опыт, будем записывать показания приборов, потом прибор начнет показывать всякую ахинею, мы будем его полночи чинить и ругаться... - она тихо рассмеялась. Орсо удивленно посмотрел на нее. - Мне с тобой хорошо, - пояснила Ольга. - Мне с тобой не страшно. И это так прекрасно, ты просто не представляешь! Это такая роскошь для меня сейчас!
   - Но ты не останешься со мной, - полувопросительно-полуутвердительно сказал Орсо, чуть сильнее сжав ее руку.
   - Я не смогу остаться нигде. Теперь я буду приходить и уходить, и сама не буду знать, где я проснусь на следующее утро. Но к тебе я обязательно буду возвращаться. Думаю, ты это и сам знаешь, и говорить ни к чему... Немного отдохнем, и я проведу тебя к нам, познакомлю с Мишей и Сашей, они тебе понравятся, обещаю. Мой рыцарь Васенька осенью уедет в город учиться, на ребятишках останется вся база и вся служба, им будет тяжело без меня. А когда я буду уходить в мир Оружейников, за ними присмотришь ты. Ведь я могу просить тебя об этом? Конечно, могу, глупый вопрос. Так вот, Орсо... Медведь... почему-то не люблю я твое имя, уж прости... Ты мне нужен больше всего на свете. Ты для меня будешь маяком. Будешь указывать мне верное направление, путь домой. К тебе я буду возвращаться. Каждый раз. Откуда угодно. И только попробуй погаснуть...
  
  
  
  
  
  
  
  

1

  
  
  
  
 Ваша оценка:
Связаться с программистом сайта.

Новые книги авторов СИ, вышедшие из печати:
О.Болдырева "Крадуш. Чужие души" М.Николаев "Вторжение на Землю"

Как попасть в этoт список

Кожевенное мастерство | Сайт "Художники" | Доска об'явлений "Книги"