Это случилось в маленьком приморском городке, который по наивности полагал себя курортом. На пятом этаже одной из сотен хрущёвок на балконе сидел немолодой уже, но и не старый мужчина. С задумчивым видом, а ещё с сигареткой и кофе он созерцал утопающие в зелени деревьев хаотично налепленные бетонные коробки. Вдали виднелась полоска залива, над которой поднималось набирающее силу жаркое летнее солнце.
Но наш герой, а звали его, кстати, Евгением Михайловичем, рад грядущему дню, увы, не был. Вот-вот проснутся жена с дочками, после чего обычно начинается форменный шабаш. Хотя он уже привык. Но было бы гораздо лучше, если бы у него имелись какие-то дела. С работой несколько месяцев непонятки. Начальник что-то мутил в связи с неожиданными проверками сверху, из-за чего он не вылазил из бессрочного неоплачиваемого отпуска. Что совсем не радовало, особенно его жену.
В окно агрессивно постучали, мелькнуло недовольное лицо второй половинки. Мужчина тяжело вздохнул с мыслью, что неспроста она так рано проснулась. Окинул печальным взглядом назревающий жаркий день и зашёл в квартиру. Жена порывисто суетилась на кухне, всем видом источая праведный гнев. Не успел он плотно закрыть за собой дверь, как она начала: "Ну, Бабочкин, и что ты думаешь делать?"
Это был риторический вопрос. Как и все последующие за ними. Евгений уже привык, не спорил и не вступал в полемику. Себе дороже. Лишь стоял у двери с внимательным видом. Когда надо, кивал, когда надо, вздыхал, когда надо, пожимал плечами. Супруга по-своему была права. Он и так всё это знал. Что ипотека сама себя не выплатит, что младшеньких скоро собирать в школу, а старшей оплачивать универ. И что неправильно, что она в одиночку всё это тянет. Что им всем повезло, что у неё такая хорошая должность. И что он никак не может взять себя в руки и найти нормальную работу.
Проснулись дочки и внесли ещё больше хаоса и сумятицы в утреннюю движуху. Жена собиралась на работу, а эти, куда намылились, было непонятно. Мужчина, под шум волны, сбежал в гостиную и на самом дальнем кресле спрятался за газетой. В глаза ему бросились объявления о работе, в которых не было ничего толкового. Он нервно перелистнул страницу и невидящим взглядом уставился в давно прочитанную прессу. Невольно прислушиваясь к перебранкам домочадцев, Евгений Михалыч обратил внимание на отдалённую, на грани слышимости, канонаду. Что это? Учения какие-то в море или с полигона доносится? Непонятно, с чего бы? Мужчина хотел было мысленно махнуть на это рукой, но пусть далёкие, но такие отчётливые хаотичные взрывы вгрызались в сознание, разгоняя все другие мысли. Он даже выглянул в окно, чтобы ничего там не увидеть. Вышел на балкон и тоже ничего.
Вернувшись в квартиру, он с облегчением увидел, что жена наконец ушла на работу. А девчонки ещё наводили марафет. На его вопрос, слышат ли они взрывы, обе ответили отрицательно. Наверно, решили над ним пошутить, писюхи малолетние.
Не находя себе места из-за этой непонятной канонады, Евгений не заметил, как дочки покинули квартиру. Но долгожданная тишина и спокойствие не наступили. В доме стало неуютно. Решив разузнать, что же там бабахает, Михалыч собрался и пошёл на улицу.
Город, несмотря на утро, встретил жаром. После недавних дождей земля источала раскалённый влажный воздух. А нагретый асфальт отражал во все стороны жаркие лучи. Спасали только многочисленные деревья, пряча улицы в тени. Михалыч не спеша зашагал по знакомым с детства аллеям и переулкам. Привыкший с детства к здешнему климату, он не обращал никакого внимания на знойную погоду. Он крутил головой, прислушиваясь, чтобы понять, с какой стороны доносятся терзающие его звуки. Помешал ему в этом деле случайный прохожий, попросивший сигаретку. Михалыч, недолго думая, спросил у него, что за пальба. Тот как-то странно посмотрел, оглянулся, пожал плечами и ушёл.
Заскочив в магазин за сигаретами, Женя как бы между делом задал интересующий его вопрос продавщице. Та прищурилась, окидывая взглядом покупателя, и попросила не задерживать очередь. Михалыч, отчего-то пристыженный и уже ничего не понимающий, выскочил на улицу и закурил. За ним следом кто-то вышел и хлопнул по плечу.
- Что, не признал, сосед? Ну, знать, богатым буду.
Перед ним стоял мужик, с которым они постоянно пересекались в подъезде и перекидывались парой слов. Он не без труда вспомнил, как того зовут, и ответил:
- Доброе утро, Алексей. Извини, не проснулся ещё.
Мужчины обменялись рукопожатиями.
- Да брось. Ты по делам или на променаде?
- Да нет, за сигаретами выскочил.
- Случайно подслушал твой разговор с продавщицей. Так когда, говоришь, ты слышал взрывы?
Женя поморщился, понимая, что всё ещё слышит эту проклятую канонаду, и ответил:
- Да не парься. Наверно, давление шибануло просто, и в ухе стреляло.
- Знакомо-знакомо. Так ты не занят сейчас?
- Да вроде нет, а что?
- Помощь твоя нужна. В гараже. Выручай.
Недолго думая, Михалыч кивнул и пошёл за знакомым. Пока он соображал, откуда это гараж у соседа и чем он там может помочь, Алексей вещал ему последние новости. Сначала мировые, затем отечественные, а потом и местного значения.
Как оказалось, соседу нужна была помощь в употреблении горячительных напитков. И тридцатиградусная жара его не смущала. Зная, что Евгений человек не то чтобы пьющий, Алексей сначала отвлёк того псевдоремонтным интерактивом вокруг своей ржавой "Лады", после чего оглушил парой надуманных поводов, не терпящих отказа, а потом заболтал заумными речами.
Смутившийся поначалу Михалыч раскраснелся, разговорился и с удивлением отметил наступившую наконец тишину. Он даже специально вышел из гаража якобы покурить и подышать свежим воздухом. Канонада прекратилась. Радостный от того, что они там у себя настрелялись и набабахались, Евгений залетел в гараж и уже сам предложил ещё по одной.
***
На следующее утро Михалыч проснулся резко, как из воды вынырнул, весь в горячем поту. Из глухого гула медленно вырисовывалась знакомая уже канонада. Она болезненно отзывалась в раскалывающейся голове и теребила, как струны, нервы во всём теле. Сильный сушняк и жажда заставили подняться. Обнаружив себя на диване в гостиной, мужчина вспомнил вчерашний скандал, истерику жены и неодобрительные взгляды дочек. Посмотрев на часы, он с облегчением понял, что ещё рано и все спят. Тихо посетив кухню и уборную, сделав утренние дела, Евгений схватил пакет с мусором и выскочил из дома. Выйдя во влажную духоту раннего утра, мужчина закурил и не спеша пошёл к бакам. В попытке отвлечься от раскатов далёких взрывов, он начал прокручивать в голове вчерашнюю ссору с женой. Ему было стыдно, а ещё обидно.
Когда он дошёл до мусорки, поток его мыслей прервал резкий скрипучий голос:
- Бог в помощь, уважаемый. Кто рано встаёт... Как говорится.
Михалыч встрепенулся и понял, что не заметил бомжа, сидящего рядом с помойкой.
- И вам доброго утра.
- Любезный, вижу, вам тоже нездоровится. Как вы смотрите на то, чтобы кардинально исправить эту ситуацию?
- Я не... У меня просто нет... - начал было Евгений, но собеседник его перебил.
- Боюсь, вы неправильно поняли, сударь. Я не прошу подаяния, деньги имеются. Но вот незадача, ближайший круглосуточный магазин совсем не близко, а мои старые ноги пробуждаются гораздо позже, чем я. Выручайте старика. Вижу в вас благородного человека, не способного обмануть бедного бездомного, но способного составить чудесную компанию в это прекрасное утро.
Михалыч так опешил от речей бомжа, что даже призадумался. Какая-то его часть начала вещать, что старикам нужно помогать, что нельзя человека бросать в беде, ну и что неплохо было бы поправить здоровье. Но тут вздыбилась другая часть и, не давая зародиться спорам и сомнениям, заставила мужчину сказать:
- Извините, я спешу. Правда. На работу опаздываю.
Евгений попятился, быстро развернулся и поторопился уйти, на ходу вспоминая, что сегодня воскресенье.
Так почему-то мужчину смутил этот разговор, что он опомнился, только пройдя пару кварталов. Присев на подвернувшуюся лавочку, стараясь ни о чём не думать, начал рассматривать наизусть знакомый городской пейзаж. Не было в этом городе места, которое бы он не знал. С многими из них связаны самые разные воспоминания: плохие, хорошие, мгновенья счастья и омуты печали. Если пройти город вдоль и поперёк, то вся прожитая жизнь будет как на ладони.
Несмотря на выходной, уже с утра люди куда-то спешили. Наверное, отдыхать. Кто на море, кто за город на речку. А может, кому-то и на работу. Михалыч тоже хотел отдохнуть, но домой, конечно, не торопился. Он уже почти привык к постоянному грохоту на фоне. Но мириться с этим не желал. Надо было понять, в чём дело. Вскочив на ноги, он направился к остановке. Как раз подъезжал 35-й. Он шёл прямиком в порт. Мужчине казалось, что взрывы доносятся именно оттуда. Несмотря на выходной, народу в автобус набилась куча. Все спешили на море занять злачные места на пляже. Толкаясь в грохочущем старом пазике, Михалыч не сразу услышал звонок. А, заметив, с ужасом подумал, что жена. Достав кнопочный аппарат, с облегчением увидел, что звонит мать. Немного поколебавшись, тяжело вздохнул и взял трубку.
- Да, мам.
- Ой, сынок, привет. Как ты, как у тебя дела? Мне Маринка твоя звонила, жаловалась на тебя. Что у вас там опять?
- Всё нормально, мам. Просто поссорились, не бери в голову. Ты что-то хотела? Я в автобусе просто.
- Ой, а куда ты собрался? По делам каким?
- Да неважно. Потом расскажу. Говори, чего хотела.
- Ты же в курсе, что Вова приехал?
- Нет. Постой, он что, сам тебе звонил?
- Как же, позвонит он. Будто не знаешь его. В общем, сорока на хвосте принесла. Ты это, набери ему, узнай, как что. А лучше встреться. Спроси, может, заскочит к матери-то родной.
- Ладно, мам, хорошо. Обещать ничего не буду, не факт, что он и со мной встретится. Давай, до связи.
Мужчина отключился, убрал телефон. Автобус затормозил, открывая двери, не разобравшись и думая, что проехал свою остановку, Михалыч выскочил на улицу. Когда пазик уполз, стало ясно, что он вышел намного раньше. Всплеснув руками, пошёл пешком.
Пройдя вдоль всей территории порта, стало понятно, что громыхает не отсюда. Будто издеваясь, канонада теперь доносилась со стороны центра, откуда он приехал. Плюнув и махнув рукой, мужчина пошёл обратно. И по пути решил позвонить брату.
***
На следующий день Женя торопился на встречу с Вовой. Договорились посидеть в их любимом месте, в кафешке "Дары моря". На втором этаже была небольшая терраса с видом на городской пляж. Придя пораньше, он занял столик и не стал делать заказ, дожидаясь брата. Тот, как всегда, опаздывал. Этот факт и другие нахлынувшие воспоминания немного развеселили Михалыча. Но он всё равно время от времени поглядывал в сторону моря, пытаясь разглядеть там невидимые взрывы. И иногда вздрагивал от особо громких залпов. Наконец-то явился Владимир. Женя поднялся навстречу, они пожали руки, затем, после неловкой паузы, обнялись. Тут же возник официант и принял у них заказ.
- Совсем ты исхудал, братишка, - заговорил первым Вова, улыбаясь.
- А ты, я смотрю, округлился, важный такой, в костюме. Не жарко?
- Нормально. Вам, провинциалам, не понять.
- Молчу-молчу. Как там столица поживает?
- Цветёт и пахнет, в отличие от этого болота. Пару дней тут, а уже тошнит.
- Ну не наговаривай. Всё-таки родной город твой.
- И что теперь, усраться и не жить? Сидеть тут безвылазно, как ты?
- Не заводись.
- Да если б не друзья и не ты, я бы даже не вспоминал о нём.
- А мама?
- Ой, не начинай. Давай не будем о ней.
- Нехорошо это, Вова. Что бы там ни было, она нас родила, дала нам жизнь.
- А потом пересрала всё детство. Сколько крови она выпила нашей. А отец? Он же из-за неё нас бросил. Не выдержал эту мегеру и сбежал. Я его винил, а потом понял. Хорошо понял.
- Ну, мы этого знать не можем, мелкие всё-таки были. Возможно, всё произошло, как мать говорит.
- Вот в этом твоя главная проблема, братец. Всю жизнь ты этих баб слушаешь. И веришь им, пока они тебе лапшу на уши вешают. И Маринка твоя этим воспользовалась. А я ведь тебе говорил, не ведись. Ещё и с прицепом. Вцепилась в тебя мёртвой хваткой, а ты и рад. А потом ещё двоих ей сделал. Ой, дурак.
- Ну не надо так. Чего ты, в самом деле? То, что ты семью заводить не хочешь, дело твоё.
- Ничему жизнь тебя не учит, Женя. Повесил себе на шею кучу нахлебниц и рад стараться. А ты себя со стороны давно видел? Осунулся весь, всю кровь из тебя выпили.
- Не говори так, неправда это.
- Как же. Я что, слепой? Не помню, как ты на двух работах батрачил, как урывками спал, где придётся. Без выходных, без проходных.
- Я и тебе помогал, как мог.
- Да что ты говоришь, братишка. Ты меня на ноги и поставил. Кто мне с учёбой помог, кто меня на работу устроил. Кто в столицу помог перебраться. Я всё помню, ничего не забыл. И тем же отплатить готов, сколько тебя к себе зову. А курицы твои тебе хоть раз спасибо сказали? Ты ж и Маринку тоже выучил, ходит, небось, теперь важная, как гусыня, работой своей кичится. И мелких теперь тянешь. Сколько можно?
- Не прав ты, Вова. Перекручиваешь всё. А не забыл, какое ты мне условие поставил? Что поможешь, только если разведусь. Это справедливо, по-твоему?
- Очень даже. Тебе я с радостью помогу, а паразиты всякие мне не нужны. А что такого? Будешь отсылать им алименты, будто им от тебя ещё что-то надо.
- Как же ты не понимаешь? Всё, хватит. Закрыли тему.
- Ладно, я не настаиваю, но ты подумай. Хорошо подумай.
Они ещё о чём-то говорили, вспоминали молодость, детство, даже школу. Тогда всё было проще, ярче, но почему-то так хотелось поскорее вырасти. А теперь...
***
Спустя пару дней Евгений Михайлович шёл с работы. Он уже обзвонил почти всех знакомых и бывших коллег. Не желая сдаваться, набрал очередной номер.
- Аллё, Сергей Петрович. Ага, сколько лет, сколько зим. Чего звоню? Да насчёт работы хотел узнать? Вам там не требуется? Да закрылась она. Всех уволили. Вот теперь ищу. Нет, да. Ну вы имейте меня в виду, если что. Да, хорошо. Спасибо большое. До связи.
Женя листал контакты в телефоне, но звонить было уже некому. Незаметно он добрался до дома. В квартире ни души. Слоняясь по ней как неприкаянный, он вдруг остановился, прислушиваясь. Нарастал какой-то мерзкий зудящий свист. Всё сильнее и сильнее, всё ближе и ближе. И как долбанёт! Мужчина упал на пол, стены заходили ходуном. Прямо за окном рвануло. Сердце бешено колотилось, дыхание спёрло, казалось, вот-вот ударит снова и на этот раз попадёт. Точно в него. Собравшись с духом, человек подполз к окну и быстро выглянул. За ним всё было спокойно. Люди лениво ползали, придавленные жарой, машины сигналили в пробках. Обычный летний день в обычном маленьком городке. Человек встал, непонимающе глядя на царящее внизу спокойствие. Как вдруг! Свист. Удар. Снова. Дом трясётся. Мир трясётся. А бедный человек пытается заползти в какую-то щель. Спрятаться, спастись. Внезапно он кое-что вспоминает. Ползёт. Шкаф, сервант, фигурная бутылка в красивой коробке. Вспоминает, что это на особый случай. Тут же забывает. Вырывает пробку и жадно присасывается к горлышку. Обстрел начинает стихать.