БУМЕРАНГ ФОРТУНЫ ПРЕДИСЛОВИЕ Никто не знал, откуда он взялся. Никто вообще ничего не знал о нем, кроме того, что он неуязвим, непредсказуем и очень любит азарт. Иначе невозможно было объяснить тот факт, что он всегда появлялся именно там, где цивилизации устраивали свои убойные чемпионаты, чтобы потешить публику, а заодно выяснить свои шансы на возможную, а иногда и бесспорно грядущую войну. Традиция боевых чемпионатов зародилась еще во времена первых союзов между расами, которые всегда мечтали истребить друг друга, но были слишком сильны, чтобы сделать это без вынужденного взаимного уважения и проверки сил. Он считался неуязвимым, потому что его многократно пытались уничтожить при помощи самых изощренных средств, используя самую разностороннюю иногда до абсурда фантазию, но всегда безуспешно. Непредсказуем, потому что вступал в игру когда ему вздумается и безнаказанно делал все что ему было угодно, не взирая на преимущества сторон и попирая само понятие справедливости. В том, что его стихией был азарт, не сомневались по той простой причине, что его нигде, никогда и никто не видел, иначе как на планетах где как раз проходили очередные поединки, по окончании которых он немедленно и бесследно исчезал. Разумеется, его пытались искать, и бывало так, что цивилизации, чьи челюсти уже были сомкнуты на горле друг друга, ослабевали хватку и объявляли перемирие ради такого дела. В одно время ему даже удалось создать всеобщую коалицию, когда вожди цивилизации объединились под девизом "Найти и уничтожить!" Искали в прямом смысле слова всем миром, пока не надоело подозревать друг друга в предательстве, и прекратили, дабы не провоцировать, и без того бесконечную череду войн. По сути, к его достоинствам можно было смело прибавить термин "Неуловимый", но как видно его неуязвимость делала это лишним. Еще он никогда не убивал зрителей, даже тогда, когда те, задыхаясь от бессильной злобы, с проклятиями начинали палить в него со своих мест из всех видов оружия, которое только они в состоянии были пронести на территорию амфитеатра. Такое иногда случалось, особенно в начале эпохи зарождения чемпионатов, когда еще всем без исключений зрителям разрешалось проносить с собой оружие. Позже гражданских обязали сдавать его перед началом очередного поединка, так как со временем случаи спонтанных перестрелок между чересчур впечатлительными зрителями противоборствующих рас, слишком участились, а иногда даже становились причиной срыва чемпионата. Он был хамелеоном и не имел постоянной расцветки. Скромных размеров, не больше стандартного гражданского катера, странной изогнутой формы и по виду очень напоминал бумеранг. Сначала люди его так и называли "Бумеранг", обязательно присовокупляя к этому "Чертов-Бумеранг", "Поганый-Бумеранг", Будьонпроклятчертов-Бумеранг, и еще великое множество самых оскорбительных приставок, на которое только было способно их воображение. Конечно же, у других рас Бумеранг имел другое название, ведь их история происхождения не предусматривала австралийских аборигенов, но в том, что их оскорбления в его адрес были не менее обидны, чем у людей можно было не сомневаться. Ничто так не бесит разумное существо, не зависимо от его вида и происхождения, как принципиально неразрешимая загадка. Даже те расы которым он обеспечивал казалось бы невозможную с точки зрения логики победу, не спешили благословлять его памятуя о не менее досадных проигрышах опять же благодаря ему. И все же, то название, которое ему дали люди, подходило лучше всего и не только благодаря его внешнему сходству с изогнутой палкой. Дело в том, что натворив дел за пределами амфитеатра, он всегда возвращался на исходную позицию, зависая точно над центром арены. При этом он как правило находился в зоне видимости, но иногда исчезал, вертикально уходя в темное небо, предоставляя зрителям самим решать, что он сделает в следующую секунду. Очень редко, но все же случалось, что он срывался с места и не спеша, барражировал над переполненными трибунами, словно желая в полной мере насладиться сотворенной, или же еще только задуманной пакостью. Если учесть что пакость чаще всего уже была сотворена, то это циничное дефилирование воспринималось публикой как глумление в самой бессовестной форме, доводя до бешенства даже самых уравновешенных зрителей. Поначалу, версий о его происхождении было так много, что им можно было не придавать значения. Одни говорили, что он наследие давно исчезнувшей мегацивилизации, чей интеллектуальный потенциал был выше, чем это можно было себе вообразить, последний триумф в области ее достижений, перед тем как она исчезла в небытии. Другие утверждали, что он шпион, посланный не менее могущественной цивилизацией, которая хочет выяснить на что способны все остальные, перед тем как стереть их в космическую пыль, или превратить в рабов. (Как будто имея такого шпиона, они не могли проделать это в любой момент!) Кто-то был уверен, что он плод творения гениального маньяка, который, упиваясь полной безнаказанностью, тешит свою гордыню, попирая установленные правила и что хуже всего - ставки на тотализаторе. - "И наверняка наживается на этом!" - Вопили сторонники этой версии, но по мере того как тысячелетия сменяли друг друга их вопли становились все тише пока не затихли вовсе, потому что ни один из представителей известных рас не мог похвастаться тем, что способен пережить несколько эпох, каким бы безумным и гениальным он ни был. Находились даже такие кто не сомневался что он воплощение высшего разума, но все эти догадки будоражили умы лишь в начале его явления Конгломерату известных разумных. Как это всегда бывает при встрече с загадкой, люди сначала его боялись и ненавидели, потом просто ненавидели, в конце концов смирились, а со временем привыкли настолько, что сделали брендом проводимых чемпионатов. Делать было нечего, ведь он появился с самого начала и еще не было случая, чтобы он взял выходной. По мере того как совершенствовалось оружие, и росла мощь цивилизаций, было предпринято еще несколько активных попыток уничтожить этого всесильного вредителя. Так...Любопытства ради, но снова безуспешно. Это был один из тех редчайших случаев, когда навязчивость в итоге вызвала невольное уважение. Он даже название получил без оскорбительной приставки и вместо привычно-обыденного "Проклятый - Бумеранг", начал официально и гордо именоваться "Бумеранг-Фортуны". Ведь никто не знал, кому повезет в следующий раз. При желании Бумеранг мог бы не особо напрягаясь, в короткие сроки уничтожить весь конгломерат известных цивилизаций и многие из них втайне мечтали привлечь его на свою сторону, но никто не мечтал об этом так страстно как люди. Такой сторожевой пес навсегда бы избавил их цивилизацию с врожденным именем Атланта, от страха, ненависти и бесконечной череды войн.
. ГЛАВА -1 РОЖДЕННЫЕ НЕНАВИСТЬЮ Эпоха зарождения ненависти началась еще в те времена, когда люди были слишком наивны чтобы не поверить в доброе начало сущности чужаков. Поначалу их корабли приходили тихо и незаметно, как бесплотные призраки, которые лишь изредка показывались на мониторах компьютеров слежения, давая романтикам повод помечтать о добрых и созидательных намерениях пришельцев. Главным образом они промышляли на Земле, колыбели цивилизации Атланта, ведь она большей частью состояла из воды - ресурса, в котором чужаки нуждались больше всего и люди в то время даже не догадывались, что именно вода спасает их от поголовного истребления. К великому огорчению чужих они обнаружили Атланту уже в то время, когда ее технический прогресс не позволял тотально уничтожить людей как форму жизни, без ущерба для окружающей среды. Они хорошо изучили психологию человеческой расы и понимали, что даже осознавая бесперспективность сопротивления, люди все равно будут сопротивляться всеми доступными средствами и в любом случае они скорее уничтожат свои планеты вместе с собой, чем отдадут их в чужие руки. Уничтожат драгоценную воду, которая была кровью всех разумных форм жизни во вселенной. До тех пор пока грабеж воды проходил более менее скрытно, люди не были для чужих проблемой, но по мере того как росла технологическая мощь цивилизации, люди невольно стали задаваться вопросами. Как долго еще над поверхностями океанов и крупнейших пресноводных артерий Земли, будут регулярно зависать неизвестные гигантские транспортеры с цистернами, раз за разом поглощающие целые озера? С космическими воришками пытались налаживать контакты из добросердечных побуждений, полагая, что этим несчастным просто нужна помощь, но все попытки выйти на связь упорно игнорировались, а это вольно невольно наводило на грустные мысли. Ведь одно дело помочь нуждающимся которые просят и совсем другое, когда они берут чужое, сохраняя при этом гордую невозмутимость, граничащую с откровенным пренебрежением к хозяевам. В то время когда назревал конфликт, Атланта уже давно переболела всеми своими социальными болезнями, вроде вооруженных конфликтов, революций и прочих неизбежных бед на пути становления целостной системы общества. Время и высокие технологии исцелили человеческую расу от паранойи с раздвоением личностей и она перестала заниматься планомерным самоубийством, которым увлекалась, едва появившись на свет. Мир людей был един и независим, армия перестала существовать, потому что с окончанием эпохи разделения народов, убийцы в звании солдат утратили свою актуальность, преобразовавшись в полицейские формирования для поддержания единого внутреннего порядка. Именно полицейские первыми начали бить тревогу по поводу непрошенных гостей из тогда еще неведомых галактик. Но как это обычно бывает, мнение вооруженных людей утонуло в сентиментальных бреднях романтиков и мечтателей всех мастей, тем более, если эти мечтатели облечены властью и положением в обществе. - "Наша цель компромисс" - неизменно повторяли они, слушая доклады об очередной краже десятков миллионов тонн воды. А когда их просили уточнить масштабы этого компромисса, они, не утруждая себя даже приблизительной арифметикой, дружно и тупо начинали словоблудить о недопустимости силовых мер, о священном праве на жизнь любых форм жизни и грандиозных перспективах в том случае если воришки все же пойдут на контакт и начнут сотрудничать с потерпевшими. Столь идиотская позиция не могла не вызвать раскол среди правящих кругов Атланты и вскоре некогда единое правительство негласно разделилось на два противоборствующих лагеря с одной стороны которого были сторонники компромисса, а с другой люди в полицейской форме. Последние признавали только один компромисс по отношению к грабителям, это универсальный залп по их транспортерам из всех видов оружия еще до того как они войдут в атмосферу Земли. "Безумие!" - вопили противники этой точки зрения - "Это наш первый контакт с представителями другой цивилизации, наша раса мечтала об этом многие тысячи лет и вот теперь, когда эта мечта начинает сбываться их предлагают встречать залпами из лазерных пушек и ракетных установок? И из за чего? Подумаешь, вода...Мы уверены, что рано или поздно они компенсируют самовольное изъятие воды путем передачи нам своих новейших технологий, по сравнению с которыми вода ничто. Об этом даже смешно говорить..." Конфронтация в правящих кругах набирала обороты, пока в один прекрасный день чужие все же не соблаговолили установить контакт. Это была довольно посредственная раса изгой, обитающая на задворках конгломерата известных цивилизаций и принадлежала другой более могущественной цивилизации, которая к счастью для Атланты ничего не знала о ее существовании. Объективно, они были слабо вооружены, но по сравнению с технологиями людей у них был козырь, который делал их на голову выше, а именно, их корабли были оснащены двигателями, работающими в режиме активации искажающем пространство - РАИП. Эта технология уже давно занимала умы человеческой расы и в случае успеха, это был бы величайший из всех научных прорывов в ее истории. Модернизация двигателей системой РАИП, образно выражаясь, превращала педальные велосипеды в космические лайнеры. Изгои не спешили оповещать хозяев о своей находке, как шакалы нашедшие павшую зебру не спешат оповещать об этом львов, до тех пор, пока до рвоты не набьют себе брюхо. Они не проявили себя явно, не встретились с людьми лицом к лицу, ограничившись недолгим односторонним радиоконтактом, но зато этот контакт могли слышать все кто угодно, а не только официальные лица. Чужие начали контакт с двусмысленных намеков, суть которых сводилась к тому, что они мудры как боги, что им до зарезу нужна вода и обещали щедро вознаградить человеческую расу в самом ближайшем времени, потому что их доброта не знает границ. В частности они дали клятвенное обещание не позже чем через год, раскрыть людям секрет устройства двигателей оснащенных РАИП. Лагерь идеалистов захлебнулся от восторга - "Мы же говорили!" - брызгая слюной, вопили они с трибун Верховного Сената - "Они ангелы! Мы счастливы как дети, что нам повезло жить в эту эпоху! Эпоху, когда вселенная стала для нас не просто бесконечным неизведанным пространством, напичканным космической пылью, а одним общим домом! Двери открыты!" И все в таком духе. Разумеется, не все потеряли голову. Полицейские по прежнему выражали недоверие, но им пришлось на время примолкнуть и отступить в тень. На весьма непродолжительное время, потому что уже очень скоро "ангелы" проявили себя во всей красе. Все началось с того, что уже на другой день после первого и как оказалось впоследствии последнего контакта с чужими, количество водозаборных транспортеров утроилось, а затем и удесятерилось, но волшебное чувство эйфории рожденной перспективами сотрудничества с чужими позволяла закрывать на это глаза. До поры до времени, потому что уже через год на рассмотрение Верховного Сената поступил доклад представленный глобальным университетом естественных наук, смысл которого сводился к тому, что в атмосфере Земли начинаются необратимые изменения, разумеется, в худшую сторону и все благодаря этому бесконтрольному экспорту водных ресурсов. Яйцеголовые особо отметили невосполнимый характер этого экспорта, то есть попросту говоря намекнули, что их банально грабят и если это будет продолжаться теми же темпами, то единственной перспективой сотрудничества с чужими станет то, что Земля как колыбель цивилизации уже через каких то десять-пятнадцать лет превратиться в преддверие крематория. Если не считать "исторически беспрецедентно важного" первого контакта, в течении всего года водные воришки больше ни разу не делали попыток связаться с официальными властями Атланты и это невольно насторожило даже самых тупых идеалистов которые ее представляли, но тогдашний президент Готти Швабус оказался самым тупым из всех и предложил подождать еще один год, мотивировав это тем, что раз уж они уже заплатили за возможность заполучить РАИП небольшими изменениями в атмосфере Земли, то еще одни небольшие изменения ей не повредят, потому что РАИП того стоит. Приняв решение, он как обычно затянул старую песню о толерантности по отношению к пришельцам - "Мы слишком долго ждали этого момента, чтобы теперь уклониться от выбранного пути!" - завывал он с трибуны Верховного Сената - "Теперь, когда перед всей нашей цивилизацией встал вопрос выбора, мы не имеем права на ошибку! Выбор прост господа сенаторы! H2O или РАИП! Я выбираю РАИП, который распахнет перед нами ворота дальних галактик, где планеты подобные Земле встречаются чаще, чем грибы в лесу после дождя! Кто сказал, что атмосферные изменения носят не обратимый характер?! Я призываю в свидетели всех богов нашей расы и клянусь вам друзья мои, клянусь душами своих детей и внуков, что не пройдет и года, как мы с лихвой вернем и приумножим все наши врожденные природные ресурсы! Будущее Атланты не вода, а РАИП и разве эта грандиозная перспектива, ориентированная на будущие поколения не стоит каких то жалких атмосферных изменений! РАИП это будущее! Голосуйте за будущее господа сенаторы и не слушайте мнений тех, в чьих генах все еще живет стремление убивать! Мы цивилизация, а не сборище генетических убийц готовых уничтожить разум за стакан воды!" Убаюканные пением высокопоставленного кликуши сенаторы большинством голосов поддержали предложение Швабуса об одностороннем продлении голословного договора с пришельцами сроком еще на один год и это решение стало последней каплей. Оно было идиотским по всем статьям, даже с технической точки зрения, поскольку пришельцы даже не подозревали о существовании каких либо договоров. В среде высших полицейских чинов Атланты заговор вызревал уже давно, но после последнего заседания Верховного Сената, хорошо организованная полицейская хунта появилась за столь короткие сроки, что даже сами заговорщики удивились, как им это удалось. Не прошло и недели, как ими был создан тайный совет, который они назвали "Советом Легатов", во главе которого встал тогдашний министр внутренних дел Атланты, генерал Оскар Лоенберг заочно принявший звание Регента, с явным намеком на то, что дни правления Швабуса сочтены и Атланте вскоре срочно понадобиться временный правитель. В те дни заговорщики еще даже и не подозревали, что они делают историю, что выбранные ими звания станут официальными, а созданный ими Совет Легатов навечно утвердится в качестве высшего органа управления цивилизацией. Заговорщики понимали, что неожиданный захват власти повлечет за собой волну беспорядков, вплоть до уже успевших позабыться вооруженных конфликтов, тем более что большинство граждан загипнотизированных правительственными СМИ, целиком поддерживали позицию президента. Тогда людей, как ни странно мало затронула проблема экологии их врожденного мира, впрочем, как это уже не раз бывало в истории. Технический прогресс казался слишком занимательной и полезной штукой, до тех пор, пока Земля не превращалась в очевидное подобие одной большой помойки. Тем более что первыми тревогу как обычно подняли ученые, а простым людям всегда претило верить на слово тем, кто намного умнее и образованнее их, простых потребителей. Большинство склонялось к мысли, что яйцеголовые просто в очередной раз привлекают к себе внимание, так сказать набивают цену из зависти, а все потому что их собственный разум не идет ни в какое сравнение с разумом пришельцев. Подобно президенту Швабусу все были зачарованы тем, что их раса оказывается вовсе не сирота, как это считали прежде и что незваные космические братья просто умирают от желания поскорее сделать их счастливыми. В такой ситуации у заговорщиков был один выход - Провокация. Старый добрый рецепт, используемый заговорщиками всех времен и народов, не зависимо от их происхождения и вероисповедания, с тем, чтобы узаконить захват власти. Необходимо было раз и навсегда разрушить массовую пагубную иллюзию любви по отношению к пришельцам, а это невозможно было сделать без вынужденных жертв. - "Как подсказывает исторический опыт развития нашего общества, ничто так не отрезвляет человеческий разум, как вид невинно пролитой крови себе подобных" - хмуро подытожил Оскар Лоенберг, после очередного заседания Совета Легатов, где единодушно было принято решение о провокационном нападении на пришельцев, с тем, чтобы вынудить их к ответным и желательно карательным действиям. Если бы они тогда могли хотя бы отчасти представить себе масштабы ответных карательных действий со стороны пришельцев, то большинство заговорщиков тут же отказались бы от своих планов и вышли из совета. Первой жертвой стал доброволец, простой патрульный офицер по имени Микадо Киамото, единственный из рядовых полицейских кто был непосредственно посвящен в дела Совета Легатов. Решение о благородном суициде было принято им осознанно и хотя впоследствии выяснилось, что у офицера Киамото наблюдались все признаки вялотекущей шизофрении, это ничуть не умалило исторического значения этого подвига. И вот вскоре на одну из земных баз около орбитального наблюдения расположенную в самом центре Антарктики, поступил сигнал SOS с борта терпящего бедствие катера Киамото, который в этот момент как раз находился в том квадрате, где сосредоточилась армада водозаборных транспортеров пришельцев. Киамото обрывал связь паническими воплями, смысл которых сводился к тому, что пришельцы не с того, ни с сего, подбили его катер, что у него отказали оба двигателя, что он сгорает заживо и в данный момент находиться в состоянии свободного падения к поверхности Атлантического Океана. Киамото был искренен как никогда в жизни, пришельцы и в самом деле подбили его катер, он лишь "забыл" упомянуть, что пятью минутами раньше он был занят тем, что методично расстреливал самый большой транспортер пришельцев из всех видов бортового оружия. Когда он внезапно атаковал их, они настолько растерялись от неожиданности, что Киамото успел израсходовать все боеприпасы, а они все еще не могли поверить своим глазам. Пришельцы не спешили открывать ответный огонь даже тогда когда атакуемый транспортер, будучи разворочен в хлам, скрылся в волнах Атлантики. Изумленная пауза затянулась настолько, что даже Киамото растерялся и уже начал подумывать о том, чтобы протаранить еще один транспортер, хотя это и не входило в план, а уточнить дальнейшие действия он не мог по конспиративным соображениям. По твердому убеждению заговорщиков, пришельцы должны были немедленно уничтожить его катер, едва только он выпустит по ним первую ракету, и их медлительность выводила Киамото из себя. Он демонстративно кружил вокруг следующего гиганта транспортера, как комар вокруг сонной жабы и нетерпеливо гадал когда же они наконец прочухаются и накажут его за вероломное нападение. Попутно он выискивал место в корпусе транспортера, где с наибольшей вероятностью находился энергетический резервуар, чтобы в том случае, если они все еще будут медлить, или что еще хуже, вовсе откажутся от ответных действий, он мог бы на полном ходу направить в него свой катер. В тот день, едва пробудившись ото сна, он уже считал себя мертвецом, так что ему при любом раскладе терять было нечего. И вот когда терпению камикадзе пришел конец, за секунду до того как он пошел на таран, пришельцы все же прочухались и пальнули в него из лазерной пушки, после чего вся их транспортная армада, как и были порожняком, незамедлительно покинула пределы Атланты в режиме РАИП. Ужасающие, но достаточно внятные предсмертные вопли Киамото, а равно выражение его почерневшего от ожогов, перекошенного мукой лица, были тщательно записаны компьютером связи. Плюс ко всему неподалеку от места трагедии, разумеется, "совершенно случайно" пролетал гражданский лайнер, на борту которого находилась частная съемочная группа, которая возвращалась на Землю, после многомесячного визита на Венеру, где они снимали документальный фильм о жизни четвертого поколения колонистов. Киношникам повезло как никогда в жизни. Они как раз поспели вовремя, чтобы успеть заснять вспышку от выстрела с борта транспортера и захватывающее дух падение пылающего катера. Стоит ли упоминать, что не прошло и десяти минут, как эту душещипательную сенсацию уже наблюдали все граждане Атланты. Президент Швабус не был исключением и пришел в ярость, когда узнал, что погибший был полицейским. Он ничего не знал об истинных масштабах заговора, но все же не был таким дураком, чтобы не догадываться о том, что трагедия с Киамото носит не случайный характер. Он немедленно вызвал к себе Лоенберга и дрожа от злобы потребовал от него объяснений случившегося, всем своим видом давая понять, что заранее не поверит ни единому его слову. - Аааа...Лоенберг! Какого черта ваш человек делал в квадрате, где происходил забор морской воды?! - заорал Швабус, едва тот переступил порог его кабинета. - Это был обычный патрульный рейд, господин президент - бесстрастно пояснил Лоенберг глядя на шефа с таким высокомерно-насмешливым выражением лица, что у того даже скулы свело от возмущения - Вероятно офицер Киамото, оказался слишком близко от наших друзей, или же, что скорее всего они оказались слишком близко от него. Вот они и решили поразвлечься, пока набивают себе брюхо... - Обычный патрульный рейд? - судорожно глотая рвущиеся наружу ругательства, прошипел Швабус - А вы хотя бы представляете себе, возможные последствия этого вашего обычного рейда? А? Министр... Вы...Хотя бы приблизительно? - Я не понимаю вас господин президент... Вы что, обвиняете Киамото в том, что его ни с того, ни с сего, заживо поджарили залпом из лазерной пушки? Между прочим, у него осталась семья... - Нет Лоенберг! - взвизгнул Швабус, который уже почти не сомневался, что инцидент был тщательно спланирован - Я обвиняю вас лично и все ваше чертово сборище в погонах! Вы с самого начала мечтали о том, чтобы рассорить нашу расу с пришельцами и даже если предположить, что я ошибаюсь, это не умалит достоинства той вольной, или невольной провокации, свидетелем которой стала вся наша цивилизация! - Я не понимаю вас господин президент - ледяным тоном повторил Лоенберг, когда Швабус прервался чтобы набрать воздуха - О какой провокации идет речь? И с чьей стороны? - Значит вы по прежнему утверждаете...- ядовито улыбаясь зашипел Швабус - Что пришельцы вдруг, не с того, ни с сего, от нечего делать взяли и напали на одиночный полицейский катер? Вопреки всякой логике и здравому смыслу? - Я не знаю, какими мотивами руководствовались пришельцы, но я убежден в том, что это была их личная инициатива - не моргнув глазом, соврал Лоенберг и продолжил - Я настолько уверен в этом, что намерен отстаивать свою точку зрения на пресс-конференции куда меня пригласили сегодня вечером, чтобы прокомментировать инцидент. - Вы это серьезно?! - Швабус вскочил со своего кресла и быстро обогнув стол, остановился в полушаге от Лоенберга, пристально глядя ему прямо в глаза - Вы намерены отстаивать эту безумную точку зрения, даже если я лично попрошу вас об одолжении не делать этого? - Со всем уважением господин президент, но я всегда отстаивал свои убеждения и ценил чувство служебного долга, выше личных просьб и одолжений от кого бы то ни было. Еще вчера пришельцы кощунственно грабили нашу родную планету. Сегодня они убили человека, нашего брата, а завтра они объявят нас своими рабами. Атланта не может игнорировать такие зловещие перспективы... - Похоже, что вы теряете связь с реальностью министр...- пробурчал Швабус и не выдержав ответный взгляд бледно-зеленых волчьих глаз Лоенберга вернулся в свое кресло. Он налил из узкого графина полный стакан воды и задумчиво рассматривая его на свет, медленно произнес - Может быть вам пора задуматься над тем, чтобы ради общего блага Атланты уйти на заслуженный отдых? Я например уверен в том, что это скоро произойдет и если вы хотите уйти сохранив со мной по крайней мере нейтральные отношения, вы сделаете это добровольно и уже сегодня вечером на моем столе появиться прошение о вашей отставке. Теперь вы понимаете меня Лоенберг? - Разумеется! - громко ответил министр и впервые за все время разговора открыто и даже с вызовом ухмыльнулся - Я могу идти? - Уйти...- поправил Швабус и приложился к стакану. Бодро шагая к двери, Лоенберг отчетливо слышал, как за его спиной вода из стакана с характерным бульканьем просачивается в нутро Швабуса, слышал его натужное сипение и раздумывал над тем, что вероятно похожие звуки издают транспортеры пришельцев, когда высасывают из Земли ее кровь. - Последний вопрос Лоенберг! - остановил его Швабус, когда министр уже взялся за ручку двери - Почему Киамото не катапультировался? Ведь у него была куча времени, пока он падал? - Вероятно потому, что к тому времени, когда он осознал неизбежность этого шага, катер уже не принадлежал ему - пояснил тот, не оборачиваясь и покидая кабинет, громко захлопнул за собой дверь. Все шло как по маслу. Поздним вечером того же дня сразу после пресс-конференции, где Лоенберг буквально смешал пришельцев с грязью, на Совете Легатов приступили к обсуждению второго этапа плана по захвату власти. Второй этап предусматривал массовые ночные аресты сенаторов поддерживающих Швабуса и разумеется в первую очередь его самого. Собственно они обсуждали чисто техническую часть мероприятия, так как кроме них самих, никаких силовых источников противостояния у законного правительства не было. Между прочим, некоторые полицейские чины из совета поставили Лоенберга в известность, что уже через минуту, после того как он покинул кабинет Швабуса, тот звонил им с требованием немедленно явиться к нему на прием и достаточно обладать минимальным количеством извилин в голове, чтобы понять о чем он с ними договаривался. "Мечтает меня отстранить? Арестовать? Или быть может, даже ликвидировать? " - от души усмехался Лоенберг, искренне довольный тем, что им удалось усыпить бдительность президента. Этот шаг был предусмотрен и к тому времени как последний из заговорщиков облекся доверием Швабуса, у того на ушах было уже столько лапши, что спокойный сон ему был обеспечен. Реализация второго этапа плана намечалась на два часа ночи и в ходе обсуждения деталей, один из заговорщиков неожиданно предложил отложить его на неопределенный срок. Он мотивировал это тем, что Швабус наверняка пойдет на любые уступки, вплоть до откровенного заискивания перед пришельцами с тем, чтобы загладить инцидент с подбитым катером. Ведь он все еще не уверен, что Киамото первым начал атаку и как всегда мечтает о возможности компромисса. Все средства связи под контролем и заговорщикам останется лишь зафиксировать момент переговоров. Тогда, в случае агрессии, а она неминуема, все решат что Швабус заодно с пришельцами и заговорщики смогут открыто арестовать всю шайку под одобрительные аплодисменты благодарных граждан. В итоге, после того как начнется война, вопрос о легитимности их власти перестанет существовать в принципе. Это была довольно заманчивая перспектива и многие из заговорщиков с энтузиазмом подхватили тему, но Лоенберг резко возразил. Он напомнил им, что агрессия со стороны пришельцев может начаться в любой момент, даже прямо сейчас во время заседания и нет никаких гарантий, что Швабус не сумеет умилостивить пришельцев и остановит агрессию. Тогда он сразу же станет героем, тем более, что в этом случае пришельцы наверняка кинут ему какую ни будь подачку в знак примирения, а сами тем временем многократно ускорят разграбление водных ресурсов, ведь они уже поняли что война неизбежна и чем больше они успеют нахапать до ее начала, тем лучше. Лоенберг так же отметил, что пришельцы могут и вовсе отказаться от агрессии, в этом случае они наверняка попытаются связаться с официальными властями, то есть все с тем же Швабусом. Итог будет тот же, президент станет миротворцем, а им прикажут охранять квадраты, где пришельцы будут накачиваться водой, чтобы на этот раз они грабили со спокойной душой. Чтобы не допустить этого им так или иначе придется узурпировать власть и тогда в глазах общества они уж точно превратятся в главных виновников неизбежной войны. Ведь людям трудно будет поверить в ее неизбежность, но большинство охотно поверит в то, что заговорщики безжалостные тираны, поправшие вековые устои общества, а это плохой идеологический мотив для того чтобы начать вербовку солдат. Более того, в этом случае в Атланте наверняка вспыхнут внутренние конфликты, вплоть до вооруженных восстаний, а это в условиях кризиса равносильно тотальному самоубийству. В заключение Лоенберг добавил, что по хорошему он должен был лично арестовать Швабуса еще днем во время нахлобучки у него в кабинете, а еще лучше пристрелить на месте этого горе-миротворца. После таких доводов со стороны Регента, все заговорщики единодушно отвергли мнение сомневающегося собрата и вскоре, после того как они обсудили последние детали, каждый из них немедленно отправился в свое ведомство, чтобы подготовиться к ночной операции. Тогда еще никто из них по прежнему даже и помыслить не мог что это будет за ночь. Арест происходил синхронно и молниеносно, так что в назначенный час, полусонный Швабус с единомышленниками и опомниться не успели, как вся их дружная команда оказалась распределена по камерам в одной из засекреченных тюрем расположенной прямо под резиденцией министерства внутренних дел Атланты. Регент Лоенберг уже сидел в президентском кресле и принимал поздравления от своих Легатов, а еще через час все они были вынуждены спуститься вслед за арестованными под землю, потому что на земле начался самый настоящий ад. Это вернулись транспортеры пришельцев, только на этот раз их было в десятки раз больше, чем когда они появлялись для забора воды и на этот раз они дислоцировались по всему периметру земного шара. Подобно плодовитым рыбам мечущим икру, они выметали из своего чрева сотни тысяч, крылатых ракет, вакуумных бомб и боевых скутеров, которые немедленно устремлялись к поверхности земли, методично уничтожая все что хотя бы отчасти напоминало населенный пункт. Вакуумные бомбы впивались в землю и с жутким завыванием начинали вращаться вокруг своей оси, после чего взрывались, превращая все, что находилось в радиусе километра в облако раскаленной пыли. Заговорщики фатально ошибались в своих предположениях. На этот раз пришельцы явились не для того чтобы наказать людей за единичный акт агрессии, а затем чтобы в принципе уничтожить человеческую расу. Находящиеся в повышенной боевой готовности полицейские бригады загодя сосредоточенные вдоль побережья европейского и африканского континентов, были подняты по тревоге и после непродолжительного сопротивления сметены в океан. Боевые расчеты, состоящие из корпусов наземной противовоздушной обороны, огрызались намного дольше и эффективнее, но все равно уже через три часа беспрерывных ракетных и бомбовых ударов, их осталось так мало, что они уже ничего не могли изменить в картине всеобщего хаоса. Пришельцев оказалось чересчур много и они так быстро перемещались, что использование против них имеющегося на земле военного потенциала, можно было сравнить с пулеметной стрельбой по тучам воробьев. Тем более, что к тому времени люди отучились серьезно воевать даже с себе подобными. К счастью для людей, пришельцы не рискнули использовать термоядерные и химические заряды, из опасений заразить воду и это спасло Землю от превращения в радиоактивный могильник. К шести часам утра вся населенная людьми поверхность земли напоминала одну большую Помпею после извержения Везувия. Покончив с землей, пришельцы уже не спеша уничтожили тогда еще немногочисленные колонии поселенцев на планетах солнечной системы и там они уже не стеснялись в средствах. Два-три стандартных термоядерных заряда практически мгновенно превращали крытый защитным куполом город в ничто, а те кто успели скрыться в шахтах и бункерах оказались надежно похороненными заживо. Но только не на Земле. Пришельцы были уверены, что превратили человеческую расу в исчезающий вид бесхвостых обезьян, потому что не могли знать о том, что существует еще и невидимая Земля. Они даже не догадывались, что под каждым разрушенным домом есть еще один дом, а под городом еще один, а иногда и два города, ведь они не могли знать, что люди, когда то таким образом решали проблему перенаселения. В итоге значительная часть инфраструктуры, в том числе и военная, оказалась сохранена, выжили все те, а их оказалось чуть меньше половины всего населения Атланты, кто в момент атаки находился, либо же успел спуститься под землю. В том числе и Лоенберг со товарищи, и Швабус с сенаторами, и вообще почти все руководящие кадры Атланты были сохранены, так что если не считать легких ушибов и синяков, голова цивилизации не пострадала. И все равно общие потери оказались настолько огромными, что в количественном отношении проживающих на Земле людей они отбросили цивилизацию на две тысячи лет назад. Провокация, предусматривающая легкое кровопускание с тем, чтобы изменить общественное мнение, обратилась тотальной бойней, которая по количеству невинных жертв, превысила все, что знала человеческая раса за всю историю своего самоубийства. Заговорщики предвидели перспективу затяжной оборонительной войны и были уверены что готовы к ней, но такого итога не ожидал никто. Жертвоприношение офицера Киамото пробудило к жизни черных богов чужой расы, которые упились человеческой кровью и не было никакой надежды, что они остановятся на достигнутом. Заговорщики были настолько разбиты и подавлены, что не прошло и часа по окончании всемирного погрома, как четверо из них не выдержали нервного перенапряжения и дружно покончили с собой, используя один пистолет, который они пустили по кругу, после того как перепились коньяком. Все остальные также были изрядно деморализованы, но только не Лоенберг. Как ни парадоксально это звучит, но он абсолютно искренне считал виновниками мега-трагедии всех тех, кого они арестовали за час до начала бойни и первое что он сделал, после того, как ему доложили об окончании, это посетил тюрьму и лично пристрелил Швабуса. Сопровождающие его охранники потом рассказывали дружкам, что когда президент увидел Лоенберга в дверях своей камеры, то с ним случилась истерика, с диким хохотом, воплями и такой руганью, что им бы всем у него поучиться. Он проклял Лоенберга, заговорщиков, их потомков и потомков их потомков, он без устали перечислял поколение за поколением и только выстрел оборвал поток его проклятий. Лоенберг уже выходил из тюрьмы, но затем помедлил минуту-другую и снова вернулся, а еще через двадцать минут все арестованные сенаторы разделили судьбу своего президента. - "Предатели! Это то самое малое, что я могу сделать для Атланты в эту минуту" - проходя мимо ошарашенных охранников, бормотал он, когда выходил из шестьдесят седьмой и последней вип-камеры с раскаленным пистолетом в руке. Прежде он еще ни разу никого лично не убивал, хотя в молодости, будучи начальником криминального отдела главного департамента полиции, майор Лоенберг по долгу службы многих отправил на медленное загнивание в каменных коробках. Преступники всегда были есть и будут, каких бы технологических высот не достигла цивилизация и какими бы принципами она не руководствовалась. На допросах Лоенберг слышал много жутких историй, причем достоверных историй, ведь они исходили из уст непосредственных исполнителей, так вот все они в один голос заявляли, что самым сложным для них было сделать первый шаг, что именно свою первую жертву они запомнили на всю жизнь, а потом количество трупов уже не имело значения. Именно первая жертва заставляет убийцу испытывать угрызения совести, но когда он застрелил Швабуса то не почувствовал ничего кроме утихающей ярости и отвращения, как будто в последний момент придавил крышкой наглую крысу выскакивающую из хлебницы. Когда он шествуя от камеры к камере методично убивал сенаторов, то его единственным ощущением было лихорадочное желание как можно скорее покончить со всем этим. Вымести эту грязь и только когда к его ногам рухнул шестьдесят седьмой и последний труп сенатора с простреленным черепом, Лоенберг вдруг почувствовал, как им неожиданно овладевает какая то странная, немного пугающая, но вместе с тем великолепная эйфория. Кратковременная восторженность души, вроде той, что испытывает человек, совершающий первый прыжок с парашютом. Он попытался вызвать в себе отвращение к этой эйфорий, заглушить ее чувством выполненного долга, совершенного справедливого возмездия, стыда, всем чем угодно, но все эти попытки только усиливали восторг. Когда эйфория прошла, он невольно вспомнил заверения убийц утверждающих что самое сложное это сделать первый шаг. - "А ведь все они лгали по крайней мере себе, так это точно..." - размышлял Лоенберг уже сидя в президентском катере, несущегося под сводами подземного города в сторону альтернативной резиденции покойного Швабуса- " И все для того чтобы убедить себя и других в том, что они не испытывали ничего подобного, когда совершали очередное убийство, даже если основным мотивом были деньги, женщины, или месть. В отличие от маньяков они стыдились этого чувства, не желали признавать, что получали удовольствие, вот и придумали себе оправдание в виде раскаяния за первое убийство. Этакая индульгенция...Первое неизгладимое впечатление? Незаживающая душевная рана? Чушь! Первое раскаяние для них то же самое что для женщины первый секс, сначала дискомфорт, а потом пожизненное удовольствие, если конечно повезет... В противном случае они бы остановились на достигнутом и остаток жизни рвали на себе волосы, а не шли на очередное преступление заранее зная что придется убивать. Вот именно! Придется убивать и в этом "придется", заключалось все их лицемерие. Убивали легко, заранее зная что ничего кроме удовольствия они не испытают, этакий приятный довесок к необходимости...Вот маньяки это другое дело. Эти убивали изначально ради удовольствия и только ради него, заранее зная какой эффект произведет на них чужая смерть. Для них сам процесс умерщвления, в том числе и планирование деталей убийства, был чем-то вроде извращенной сексуальной прелюдии. Конечно, ко мне это все не относится, поскольку я действовал в высших интересах справедливости, руководствуясь служебным долгом, а служебный долг всегда выше любой существующей морали. Да и особого удовольствия я не испытал...Так...Скорее удовлетворение от осознания свершившегося справедливого возмездия, да и то не долго, максимум полминуты, может чуть больше. Это была ничего не значащая естественная реакция организма, доставшаяся нам от предков, которые приходили в восторг при виде павшего врага. Только и всего! А в том, что я истребил врагов, нет никакого сомнения. Они были предателями и не важно вследствие чего они стали ими. Скорее всего, здесь имеет место умышленный сговор, но даже если они просто оказались некомпетентны, это не снимает с них ответственности. Их мотивы не имеют значения, потому что, по их вине сейчас на поверхности остывают несколько миллиардов трупов. Все эти люди могли бы остаться в живых, если бы Швабус не был таким идиотом и сразу объявил пришельцам войну как ему это советовали умные люди. Тогда вся Атланта немедленно пришла бы в состояние повышенной боевой готовности и перешла на подземный образ жизни. Столько жертв... Однозначно, мне стыдиться нечего, тем более что на вчерашней пресс-конференции, я лично, в прямом эфире предупредил всех граждан, что пришельцы способны на любую подлость и случай с Киамото, лишнее тому подтверждение. Разве я не взывал к их чувству самосохранения, когда сообщил, что лично моя семья, мои друзья и все кого я знаю, не покинут пределов подземного города, до тех пор, пока пришельцы ошиваются в пределах нашей солнечной системы и разве все полицейские Атланты от капралов до генералов не последовали моему примеру? Разве это не я, по сути спас их жизни и жизни их близких, а также всех тех у кого хватило ума прислушаться к моим словам? Объективно я герой... А Швабус? Черт...Разве этот толерантный слизняк не умолял меня не делать этого? Как будто этому упырю было мало крови офицера Киамото, ему захотелось еще...Нет! Однозначно, мне стыдиться нечего и коль скоро я спас от гибели половину цивилизации, и тем самым возложил на себя всю ответственность за ее будущее, то это автоматически дает мне право принять на себя главенствующую роль в ее управлении! Больше никаких президентов, сенатов и прочего мусора. Отныне вся выжившая цивилизация становиться одним большим военным лагерем, где служебная целесообразность станет высшим законом, а дисциплина и порядок вскоре вытеснит из людей всю ту лицемерную гниль терпимости и морали, которая привела Атланту к апокалипсису!" - Эта последняя мысль, особенно в той ее части, где Лоенберг утвердил себя в качестве пожизненного верховного правителя Атланты, настолько приободрила его, что он едва не выкрикнул ее в присутствии пилота и личной охраны. Он вдруг почувствовал непреодолимое желание высказаться, настолько сильное, что он едва сдержался, чтобы не толкнуть речь охранникам, но в последний момент соображения субординации взяли верх. Покончив с политическими противниками, а заодно и с копанием в собственной совести, Регент Лоенберг незамедлительно собрал в резиденции своих пьяных в доску Легатов, за исключением четырех выбывших и наконец то в полной мере дал волю своим чувствам. - Братья! Я вижу, что вы огорчены, что вас гложут муки совести и каждый из вас сейчас задает себе одни и те же вопросы - "Неужели я приложил руку к тому ночному кошмару свидетелями которому все мы стали? Неужели я лично повинен в сотворении кровавых озер заполонивших землю? Я - добропорядочный гражданин, слуга закона и патриот Атланты стал массовым убийцей?" - В связи с этим я хотел бы спросить вас...Что по вашему гуманнее? Отсечь изъеденную гангреной руку одним быстрым ударом, или предпочесть медленно издохнуть в страшных муках, дожидаясь, когда гниль от руки поразит сердце и отравит мозг? Ныне покойный президент Швабус и я даже вопреки традиции не стану желать мира праху этой сволочи, был сторонником второго варианта, в то время как я скорее предпочту немедленную и если нужно жестокую эвтаназию, нежели соглашусь с этим. Несмотря на то, что наши семьи не пострадали, то что произошло этой ночью стало личной трагедией для каждого из нас, но я не жалею ни секунды о том, что было задумано и сделано нами во имя выживания. Сколько еще времени наша раса продержалась бы перед тем, как начать вымирать от обезвоживания и природных катаклизмов? Как там говорили яйцеголовые? Десять лет? Пятнадцать? Двадцать? Этого времени хватило бы с лихвой, чтобы вдоволь полюбоваться на то, как медленно умирают наши дети! Сколько еще миллиардов тонн воды исчезли в глубинах неизведанного космоса, пока мы не напомнили бы о себе силой оружия? Неужели кто то из вас верит, тем более теперь, когда эти мрази подло уничтожили половину нашей цивилизации, что они бы когда ни будь, остановились перед добрыми намерениями Швабуса и его продажной своры? Вместо того чтобы накачиваться коньяком и простреливать себе головы, лучше задайте себе эти вопросы, друзья мои и тогда вашей совести ничего не останется, как капитулировать перед вами! Наша слабость не в том, что мы способны на компромиссы, а том, что мы забыли лица врагов! Более тысячи лет наша раса не знала войн и мы думали что это будет продолжаться вечно. Мы обмякли и прогнили до самых костей, подвергнувшись влиянию современных технологий и только в них видя свое спасение и процветание, мы допустили одну роковую ошибку. А именно... Мы забыли, что помимо любви существует также и ненависть, а помимо веры в добро и торжество справедливости, есть еще и недоверие, подозрительность и жестокая месть, как верное противоядие, против предательства и лицемерия. Пока мы видели вокруг себя лишь братьев по крови, это можно было понять, но теперь пришло время возродить в себе эти качества и перестать обманывать себя извращенными иллюзиями милосердия и терпимости. Этой ночью Атланта начинает новую эпоху в своем развитии, имя которой ненависть и месть, ни считаясь ни с какими жертвами и средствами! Армия возвращается! Теперь вся наша раса должна стать одним большим Легионом, а мы будем его первыми маршалами, которые поведут его на врагов еще до того как слой пепла осядет на руины наших городов! Лоенберг выдержал паузу, неожиданно поймав себя на мысли, что сейчас он по сути обратился ко всем выжившим после ночной бойни и подумал о том, что неплохо бы после небольшой траурной прелюдии озвучить эту речь в прямом эфире, что он и сделал утром того же дня. Благо, что коммуникации связи были сохранены. Он принял это решение отчасти еще и потому, что видел, какое впечатление эта речь оказала на его вмиг протрезвевших сподвижников. Как выпрямились их спины, как заблестели их глаза и с какой искренней преданностью, с каким неподдельным обожанием они смотрят на него в этот момент. От депрессивного ступора не осталось и следа, они вдруг каким то чудесным образом переродились в совершенно иных существ, как персонажи из сказок подвергнутые мощному заклятию черного колдуна. Неожиданно все они, как по команде вскочили со своих мест и в один голос поклялись ему в вечной преданности. Прежде он никогда еще не видел их такими и окончательно уверился в том, что теперь, после видимого краха планеты Земля, после многомиллиардных жертв, только он, Оскар Лоенберг будет решать судьбу цивилизации. Ситуация в которой оказались заговорщики тем утром им бы и в страшном сне не привиделась, но в тот момент, когда они клялись Лоенбергу в своей преданности, тот впервые в жизни почувствовал себя по настоящему счастливым. Такого прилива адреналина, такой захватывающей дух эйфории, он не испытывал еще никогда, так что у него даже в голове помутилось и ему пришлось опуститься в кресло чтобы не упасть от приятной слабости в ногах и не испортить тем самым торжественности момента. - А теперь...- собравшись с духом, продолжил он, уже почти без пафоса - Когда мы определили наши главные приоритеты, мы должны пусть и не слишком основательно, учитывая момент, определиться с их практическим претворением в жизнь. Благодаря усилиям наших предков создавших альтернативный подземный мир, больше половины всей нашей инфраструктуры не пострадало. Да, от нас осталась только половина, но это вполне самодостаточная половина, которая является хорошим подспорьем, для того чтобы начать все сначала. У нас есть центр и подконтрольная ему структура организаций ответственных за жизнеобеспечение общества и теперь вы возглавите эти организации не зависимо от специфики их деятельности. Меня не интересует ваша компетенция в тех вопросах, которые требуют специальных знаний, ваша цель обеспечение жесточайшего контроля в области соблюдения порядка и дисциплины. Вы слышали, что экономика должна быть экономной, но теперь она должна стать не просто экономной, она должна превратиться в маниакально бережливого скрягу отца, который готов голодать и терпеть любые лишения, ради того чтобы наш Легион развивался здоровым и крепким ребенком, который вскоре вырастет в безжалостного и сильного солдата готового на все, чтобы отомстить этим гадам. Теперь господа Легаты, ваши полномочия бесконечны, а ваши решения обязательны для исполнения всеми, независимо от того какие должности они занимали до этой минуты. Сейчас для всех нас наступило время, когда законы должны уступить место четким инструкциям, обязательным для исполнения каждым человеком стоящим ниже вас по званию. Теперь у нас нет граждан, у нас есть только солдаты, а приказы не обсуждаются. Следующий момент...Как показывает исторический опыт, всегда в период общественных катаклизмов, преступность резко набирает обороты. Из всех щелей как чумные крысы выползают недовольные кликуши, провокаторы и маргинальные типы всех мастей не гнушающиеся ничем, чтобы воспользоваться временной неразберихой. Я не собираюсь мириться с этой перспективой! По странной иронии судьбы тюрьмы Атланты оказались нетронуты катастрофой, ведь еще пятьсот с лишним лет назад было решено перенести их под землю, и тогда это была оправданная мера. Но теперь справедливость и прежде всего целесообразность требует от нас избавить сохранившееся общество от этой обузы. В связи с этим я приказываю в кратчайшие сроки физически уничтожить всех заключенных Атланты, независимо от тяжести совершенных ими преступлений умышленного характера. Все находящиеся под следствием по подозрению в совершении преступлении, также должны быть уничтожены, если у следователей ведущих дознание изначально нет никаких сомнений в их виновности. Отныне, все преступники задержанные на месте преступления, в том числе паникеры, провокаторы и прочая шваль уличенная в подрыве боеспособности Атланты, уничтожаются сразу же, без всяких исключений и проволочек. Отныне любой вооруженный человек, наделенный полномочиями нашего совета становиться носителем высшей власти, воплощением справедливости. У нас нет оснований, тем более теперь не доверять нашим братьям. Если исходить из той логики, что половина всех преступников как реальных так и потенциальных находиться на свободе, а половина отбывает срок, то эта мера одномоментно более чем вдвое сократит преступность в нашем обществе. Я говорю более чем вдвое, потому что часть преступников находившихся на свободе, уже была уничтожена пришельцами на поверхности, вместе со всеми кто не успел скрыться в подземном мире. Сейчас, когда наша раса впервые в истории решает задачу принципиального выживания, мы не можем себе позволить кормить весь этот сброд и тратить энергию на бесполезный и опасный генетический материал. Атланте нужны солдаты, а не вороватые потребители, убийцы и насильники. Мы не кровавые узурпаторы. Упразднение гражданского общества, в том числе судебной системы есть временная мера призванная обеспечивать безопасность всех выживших после неудачной попытки тотального геноцида нашей расы. К тому же... Это отличная профилактическая прививка от преступности как теперь, так и для будущих поколений. А теперь я хотел бы заострить ваше внимание на задачах первостепенной важности. Во первых, все наши подводные эскадры должны сосредоточиться на поисках останков транспортера пришельцев героически потопленного офицером Киамото и тех катеров которые были сбиты нашими братьями в первые минуты нападения. По вашим лицам я вижу, что вам не обязательно объяснять, почему эта задача является первостепенной. Конечно же РАИП и вообще все что можно найти в том числе и трупы пришельцев, которые пригодятся нам для изучения их слабых мест, с тем чтобы в последствии как можно быстрее и эффективнее отправлять их души в их пришельческий ад. И вообще, было бы интересно на них взглянуть, не так ли господа? А то ведь с тех пор как они установили первый и последний контакт, никто так и не видел их поганые рожи. Сейчас все наши лучшие ученые умы должны отбросить все чем они занимались до сих пор и полностью сосредоточиться на изучении их технологий, в первую очередь РАИП чтобы мы получили возможность сражаться с ними на равных, а впоследствии найти их поганую цивилизацию и с максимальной жестокостью стереть ее в космическую пыль. В число первоочередных задач также должно войти формирование мобильных разведгрупп, для вылазок на поверхность все с той же целью. Поиск всего, что имеет отношение к пришельцам, потому что для наших яйцеголовых даже их дерьмо может иметь значение и о многом нам рассказать. Ну и конечно, уже сегодня не смотря на то, что наши братья погружены в траур, полицейские департаменты всех континентов должны объявить всеобщую мобилизацию мужчин Атланты от шестнадцати, до шестидесяти лет. Я уверен, что вам не придется повторять дважды, потому что большинство людей уже окончательно прозрели и горят помыслами о мести, так что с этим никаких проблем возникнуть не должно. Если кто-то из тех, кто не подлежит обязательной мобилизации, захочет вступить в Легион, в том числе и женщины, то им ни в коем случае нельзя отказывать в этом, даже если кандидаты в силу болезни или возраста, функционально бесполезны. Мы примем всех кто способен ударить обычным ножом, всех, кто способен оказать хоть какую то помощь, пусть даже силой своей ненависти... Лоенберг прервался чтобы выпить глоток воды и пока он пил, ни один из его Легатов не проронил ни звука. Не было ни комментариев, ни вопросов, все они как один полностью сконцентрировались на излагаемой программе по выходу из кризиса и ждали только сигнала, чтобы броситься выполнять его приказы. Лоенберг был явно польщен таким подобострастным проявлением внимания и снова против воли ударился в пафос. - Легион, который мы создаем сегодня это не только военное формирование в стандартном понимании этого слова - продолжил он повышая голос - Это наш оберег, наш символ, вроде тех которые наши далекие предки использовали для защиты от нечистой силы. Я сейчас намекаю на то, что нам необходимо отказаться от нашей прежней символики и знамен, и избрать для себя новую символику которая бы как нельзя лучше отражала состояние нашего духа и нашей веры в победу. Прежние символы принесли нам несчастье и теперь они навсегда должны уйти в небытие, вместе с теми кого они так и не смогли защитить. Швабус утверждал, что пришельцы явились к нам как ангелы посланные провидением, чтобы вдохнуть новую жизнь в наше техногенное общество, но не прошло и двух лет как они в полной мере проявили свою сущность, обратившись в демонов, словно оборотни из легенд. Помню еще в детстве, я прочел одну занимательную древнюю сагу, которая называлась "Ханс - Волчий Крюк", где воспевались подвиги одного воинственного германского колдуна защищающего свою деревню от нашествия оборотней. Он достиг больших успехов на этом поприще, используя серебро, можжевельник и огонь в качестве основных орудий, он так же применял против них магию древних гиперборейских рун, самой действенной из которых была руна-символ похожая на опрокинутую латинскую букву Z с черточкой по середине. То что я вспомнил об этом именно сейчас кажется мне добрым предзнаменованием. Легион начнет свое противостояние нелюдям, под защитой этого древнего оберега, красная руна на черном фоне будет прекрасно смотреться в качестве официального символа. Возможно, у кого то из вас друзья мои, мелькнула мысль, что сейчас не слишком подходящее время, для того чтобы вспоминать сказки и придумывать символы, но поверьте это не менее первоочередная задача, чем поиск утонувшего транспортера. Вооруженные формирования без знамен и символов веры, мало чем отличаются от сборищ бандитов, даже если они объединены одной общей для всех идеей. Мы не можем начинать нашу борьбу без символов и то, что я ударился в мистику, не прихоть воспаленного воображения, а очень важный организационный момент. Формирование новой идеологии основанной на чувствах неотвратимости справедливого возмездия, также должно входить в число наших приоритетов. Мне наплевать в каких богов будут верить наши легионеры, меня мало интересует в каком из загробных миров они планируют провести вечность, но умереть они должны во имя Атланты, под символом древнего оберега, а их единственным богом пока они носят оружие должен стать Легион... - Лоенберг неожиданно прервался и напряженно уставился в пустоту, изо всех сил стараясь сформулировать в сознании очередное из своих великолепных пафосных озарений. За минувшую ночь, особенно после той массовой казни, которую он самолично учинил в тюрьме, они посещали его голову так часто и в таких количествах, что хватило бы на год жизни, какого ни будь легендарного пророка - Легион Волчий Крюк! - Наконец возопил он, восторженно запрокидывая голову. - Точно! Я назвал его так спонтанно, по аналогии с древней сагой, но теперь я вижу, что лучшего названия не придумать и оно вполне достойно того чтобы стать официальным! На этой мажорной ноте Лоенберг закончил инструктировать своих, теперь уже прямых подчиненных, которые не выходя из восторженного транса, безоговорочно согласились со всеми его идеями и еще раз дружно поклялись ему в своей преданности до гроба. В заключение, он объявил Совет Легатов высшим руководящим органом цивилизации и подкорректировал их, а также собственное звание на военный манер, добавив к уже имеющимся "Регент" и "Легат", приставку "Маршалл". Большинство его сподвижников до того дня еще не дослужились до звания выше полковника, так что в одночасье сделав их маршалами, Лоенберг многократно усилил их и без того сумасшедшее служебное рвение и до такой степени экзальтировал прилив обожания к своей персоне что если бы в эту минуту он приказал им застрелиться они бы не медлили не секунды. Покончив с формальностями, он отправил их по континентам выполнять приказы, а сам начал готовиться к траурной речи, которую собирался озвучить в прямом эфире с минуты на минуту. Обращение к скорбящей Атланте, которая даже не могла выйти на поверхность, чтобы похоронить догорающие останки своих детей, потому что жар от пожарищ все еще был слишком силен. Облака раскаленного пепла и дыма, поднимались на высоту сотен метров и со стороны напоминали непроницаемую пелену багрово-синего тумана из которого не было выхода. "Всеобщий траур...Трагедия вселенского масштаба...Армагеддон...Беспрецедентная катастрофа...Жестокость не знающая аналогов...Реки крови..." - раз за разом, как заклинание мысленно повторял Лоенберг, стараясь максимально возбудить клокочущих в нем демонов, чтобы во время обращения к цивилизации его голос был окрашен неповторимо искренними нотками сострадания. Несмотря на всю свою харизматичность и обостренную чувствительность, в глубине души он был жестким прагматиком и той скорби, которую он и в самом деле испытывал, он считал недостаточной, для такого важного мероприятия как его первая официальная речь в качестве вождя Атланты. Прирожденный актер он мог бы запросто разыграть любую трагедию вплоть до трогательной сцены с прерывающимся от сдерживаемых рыданий голосом и вполне правдоподобных скупых мужских слез стекающих по небритым щекам, но в этот раз он хотел быть по настоящему искренним. Не потому что он не был искренен в своей скорби, а затем чтобы возвести ее в ранг абсолюта, мысленно охватить ею каждую раненую душу и самое главное убедить в этом остальных. Вскоре эта мазохистская душевная мастурбация и в самом деле возбудила его чувство сострадания до предела, так что у него даже мелькнула мысль, что пора сбавить обороты, потому что в заключительной части речи скорбящий лев должен был издать воинственный рык, поднимая свой прайд на вселенскую битву. Призывы к возмездию плохо сочетаются с кислым выражением лица, и тут главное было не перестараться. Над содержанием текста он не раздумывал ни секунды, целиком полагаясь на вдохновение и виртуозные, по его убеждению, ораторские способности. Он уже собирался пригласить в кабинет перевозбужденную толпу представителей медиа-масс, уже давно с нетерпением ожидающих в приемной, когда его взгляд впервые упал на небольшую семейную фотографию в рамке за стеклом, висевшую на стене с правой стороны президентского стола. На фотографии были запечатлены молодая, средней симпатичности темноволосая женщина и двое мальчиков близнецов не старше шести-семи лет, одного взгляда на которых было достаточно, чтобы понять, чья это семья. Всего несколько часов назад он собственноручно пристрелил отца и мужа этой семьи, и еще шестьдесят семь отцов и мужей, чьи семьи еще ничего не знали об этом. Лоенберг подошел к стене и вынимая фотографию подумал о том что где то наверняка сохранились еще множество семейных фотографий в рамках за стеклом, в семейных альбомах и наконец в каждой семье наверняка была своя домашняя видеотека с хроникой счастливой семейной жизни. Эта мысль насторожила его как отдаленный хлопок выстрела, настораживает браконьера уверенного в том, что в лесу кроме него никого нет. - Предатель...- прошептал Лоенберг, изучающее глядя на веснушчатые, пышущие здоровьем лица улыбающихся близнецов Швабусов. Они были похожи на отца едва ли меньше чем друг на друга. Те же узкие, почти вертикальные скулы, те же скошенные подбородки и маленькие, изрядно оттопыренные уши наполовину закрытые шапками взъерошенных темно-русых волос. Он не испытывал к ним ненависти, но и жалости в нем не было ни на йоту и снова, как тогда в тюрьме он подумал что такая реакция не вполне адекватна и попытался вызвать в себе хоть какие то эмоции, но так же безрезультатно. Всего минуту назад он готов был разрыдаться от раздирающей его душу скорби по миллиардам погибших и вот теперь, видя перед собой лица реальных сирот, ставших таковыми по его воле, не мог найти для них и капли сочувствия. Из чувства упрямства, именно вопреки этому странному безразличию он решил отдать распоряжение оказать максимальное содействие семьям убитого им Швабуса и сенаторов. Больше он никогда не делал попыток оживить свою совесть, даже в тот день, когда ему сообщили о гибели его собственного единственного сына, который погиб на втором году войны во время вылазки на поверхность в составе мобильной разведгруппы. Лоенберг вынул свой бумажник и аккуратно вложив в него фотографию, быстро спрятал во внутренний карман пиджака. Затем он внимательно осмотрел стены кабинета и стол, проверяя, не осталось ли где ни будь еще очевидных следов из жизни его прежнего хозяина, и только после этого нажал кнопку селекторной связи с приемной. - Прежде чем вы активируете свои камеры господа, я хотел бы напомнить вам, а если вы еще не в курсе, то прямо уведомить в том, что с этой минуты любая критика нового правления Атланты будет рассматриваться как идеологическая диверсия - будничным тоном предупредил он журналистов остолбеневших от такой прямолинейности и добавил, повышая голос - А для диверсантов, независимо от их рода деятельности, во все времена и во всех народах, всегда было только одно наказание...Расстрел! И учтите! Это привилегия, которая касается только тех врагов кто обременен погонами, а все остальные будут повешены или же...Впрочем я думаю вы уже и так поняли, что ничего хорошего за этим не последует. Я знаю что президент Швабус был другого мнения на этот счет, но ведь и время в котором он жил...Было другое. Отныне любая информация, которую вы планируете дать в эфир, должна быть согласована с Легатмаршаллом Александром Клютовым, назначенного мною на должность командующего всеми медиа-массами Атланты. Вопросы есть? - Прошу прощения господин презид...Эээ...- запинаясь, нерешительно проблеял один из журналистов, первым пришедший в себя. Это был крепкий, высокого роста молодой мужчина с шикарной русой бородой, одетый в синий джинсовый костюм. - Регентмаршалл - миролюбиво пояснил Лоенберг - Можно просто "Ваша Честь" Русобородый изумленно оглянулся на коллег, которые, судя по их напряженно непонимающим лицам, решали те же самые загадки, что и он. - Господин Регентмаршалл, Ваша Честь, вы только что назвали Александра Клютого Легатмаршаллом? - осмелев, поинтересовался русобородый, на всякий случай, обратившись к Лоенбергу сразу в двух возможных вариантах. - Возвел в чин! - резко уточнил Лоенберг, которому на миг показалось, что в голосе журналиста, несмотря на всю его нерешительность, проскочила нотка иронии - Легатмаршалл, это новое высшее командное звание в Атланте, вроде министра из прошлого правительства. Выше может быть только Регентмаршалл, то есть я. Впрочем, вы очень скоро усвоите всю нашу новую иерархическую систему в обществе, потому что уже сегодня сбреете бороду, сбросите с себя ваш изысканный джинсовый костюмчик и наденете военную форму, а вместо камеры возьмете в руки штурмовую винтовку. Это же касается и всех остальных журналистов мужского пола. Вас неоправданно много, для того чтобы в такой момент отвлекаться на ерунду, тем более что среди ваших коллег достаточно женщин, которые я уверен с успехом заменят вас пока мы не выиграем войну. - Война?! - загудели журналисты, многие из которых автоматически полезли в сумки и карманы за видеокомами, чтобы первыми оповестить об этом свои каналы и только тогда вспомнили, что все личные средства связи были изъяты у них охраной во время досмотра перед трансляцией. - До победного конца - уточнил Лоенберг - В противном случае вам больше не понадобятся ваши профессиональные навыки, потому что у вас не останется аудитории, и вам некому будет вешать лапшу на уши, если конечно вы к тому времени еще будете живы. А теперь хватит трепаться! - по военному прикрикнул он, разом оборвав возбужденную разноголосицу - Приготовьтесь активировать свои камеры, но не вздумайте делать личные записи и комментировать мои слова! Пока я буду говорить старайтесь даже не дышать и только после того как я закончу вы можете сосредоточиться на комментариях, и если цензоры Легатмаршалла Клютова не найдут в них ничего предосудительного, то я от души желаю вам успеха. Времена прямых эфиров с их спонтанными авторскими импровизациями остались в прошлом. Отныне ваши личные чувства и видение мира, должны стать вторичными по отношению к официальной позиции занимаемой властями и никак иначе. А теперь подождите минуту, мне надо собраться с мыслями... Ему хватило полминуты, чтобы преобразиться в скорбящего ангела. Оставалось лишь разодрать на себе одежды. Лоенберг снял фуражку, приспустил галстук, расстегнул верхнюю пуговицу рубашки, и слегка взъерошив тронутые сединой черные волосы, вышел на середину кабинета. - "Беспрецедентная катастрофа...Трагедия вселенского масштаба...Жестокость и вероломность не знающая аналогов..." - мысленно пробормотал он и ссутулившись в упор посмотрел на операторов прильнувших к своим камерам. - Готовы? - Лоенберг несколько раз тяжело вздохнул, как ныряльщик перед погружением в воду и махнул рукой - Начали! Люди еще ничего не знали о грандиозных замыслах своего нового верховного правителя, но в одном Лоенберг оказался прав, когда еще планируя провокацию сказал, что ничто так не отрезвляет человеческий разум как вид крови себе подобных. Люди уже забыли что такое настоящая ненависть и для того чтобы возродить в своих генах это воспоминание, им не понадобилось много времени. Всего одной ночи хватило, чтобы человеческая раса стала одержима лишь двумя чувствами - скорбью и невыносимым желанием жестокой мести. Стоит ли говорить, что в такой обстановке обращение Лоенберга, который в своих душевных порывах превзошел самого себя, прошла на ура. Он напрасно беспокоился, лишь единицы усомнились в искренности его слов и бесспорности доводов, но в конце обращения, даже они присоединились ко всеобщему воинственному реву от которого содрогнулся весь подземный мир. Когда Лоенбергу чуть позже доложили о том, какое впечатление произвела его речь на граждан, у него отпала даже тень сомнения в том, что отныне вся Атланта стала его послушной овчаркой, и только он может решать на какую длину можно отпустить поводок. День всеобщего траура стал днем рождения Легиона и тогда все, без исключения ресурсы цивилизации были поставлены на службу Ему. Вся инфраструктура Атланты, в кратчайшие сроки преобразилась в один гигантский универсальный завод по созданию подземной военной машины, равной которой еще не было в истории человечества. Между тем пришельцы уверенные в том, что огонь надежно вычистил землю от ее высшей разумной формы жизни, больше не считали себя обнаглевшими гостями и окончательно расслабились в качестве хозяев. Они были приятно удивлены такой быстрой и легкой победой, тем более что их главные опасения относительно того, что в случае агрессии отчаявшиеся люди покончат с собой, прихватив с собой воду, не подтвердились. Как уже было упомянуто это была довольно посредственная, вырождающаяся раса, ошивающаяся на задворках могучих цивилизаций и состояла при одной из них, образно выражаясь, в качестве старой больной обезьяны, которую вожак не спешит убивать только потому, что она время от времени подобострастно выискивает блох на его шкуре. Обезьяна была хитрая и вороватая, и по этой причине не спешила делиться с вожаком сочным плодом в виде планеты Земля, решив втихаря самой сожрать его подчистую. Если бы она тогда знала, что ее жадность спасет Землю и погубит ее саму, то ей достаточно было пикнуть и тогда бы уже у людей не осталось ни малейшей надежды на выживание. Унизительное положение этой расы не позволяло ей иметь более менее серьезное вооружение, у нее в арсенале даже не было боевых роботов и вообще армии как таковой. Космический сброд, жестокая и лживая банда грабителей, но для людей с их тогдашними технологическими достижениями эта раса была сильным и опасным противником, победить которого в открытом противостоянии было невозможно. Тучи пепла еще не успели развеяться над руинами мертвых городов, как они уже принялись разбивать на Земле сотни лагерей, обещающих в скором времени стать их собственными городами. Решив, что теперь, когда все водные источники оказались в их полном распоряжении им гораздо выгоднее сохранять воду в ее естественных сосудах, чем вывозить на свою врожденную планету. Занимаясь хищениями, они вовсе не планировали культивировать свои скудные водные ресурсы, тем более что об этом могли прознать конкуренты, не говоря уже о Хозяине и начать задавать вопросы. Смысл хищений был в том, чтобы банально продать краденное таким же изгоям, как и они сами, тем более что в конгломерате известных цивилизаций были такие места, где всего за пару литров чистой воды, в прямом смысле слова убивали без малейших колебаний. Когда через полгода, после того как пришельцы высадились на поверхность Земли, их лагеря подверглись массированному ракетному обстрелу, то поначалу у них даже мысли не возникло, что они подвергаются атаке изнутри захваченной планеты. Пришельцы были уверены, что об их чудесной находке прознали конкуренты, такие же паразиты как и они сами, и которым не терпится поскорее отбить у них награбленное. Чтобы усилить эту пагубную для них иллюзию, за минуту до начала обстрела на орбиту Земли в беспилотном режиме были выведены почти все сохранившиеся катера и транспортеры, а их еще оставалось достаточно из тех, что к началу войны находились в подземных ангарах и бункерах. Их корпуса модернизировали, что полностью изменило их внешний вид, вооружили под завязку и запрограммировали бортовые компьютеры на ведение боя в открытом космосе с периодическим заходом в атмосферу для бомбардировки. Оставалось лишь максимально быстро, синхронно, а главное незаметно вывести весь этот убойный маскарад на орбиту и с этим не возникло особых сложностей, так как на Земле не было ни одного уголка, куда бы не достигала система подземных тоннелей. К счастью, пришельцы не были профессиональными военными и совершенно не заботились о таких мелочах как сторожевые посты, ограничившись десятком лайнеров спонтанно блуждающих на орбите среди кучи механического мусора. Конечно, все эти ухищрения изначально не имели бы никакого смысла, если бы пришельцы хотя бы на миг заподозрили, какая сила скрывается у них под ногами. Катера людей первыми начали глобальную атаку, создавая отвлекающий маневр для основной ударной силы в виде новейших управляемых ракет, сотни тысяч которых дожидались своего часа в недрах замаскированных пусковых шахт по всей планете. Пришельцы благополучно проглотили наживку, а это значило, что практически весь космический флот Атланты был обречен на уничтожение, но без этой жертвы никак нельзя было обойтись, ради того чтобы максимально увеличить временной резерв для наземной группировки. План удался блестяще. Защищаясь, пришельцы вывели на орбиту все свои корабли, но и после того как обстрел закончился, а в их разрушенные лагеря со всех сторон начали проникать вооруженные люди, до них не сразу дошло, что конкуренты тут не при чем. Это вернулись врожденные хозяева Земли, только теперь это были совсем не те "бесхвостые обезьяны", которых они знали прежде. Полгода изнурительной подготовки в наспех созданных военных базах подкрепленной невыносимой ненавистью и жаждой мести, превратили изнеженных идеалистов в обезумевших от ярости псов войны. Разбивая свои лагеря на территории бывших городов, пришельцы допустили роковую ошибку, потому что системы подземных городских коммуникаций позволяли людям быстро окружить лагерь и скрыться, при первой же необходимости. Перемещаясь по восстановленным транзитным тоннелям в грузовых конвейерных лифтах, штурмовые отряды по тысяче человек в каждом, за считанные секунды достигали поверхности и сразу же вступали в бой, или скорее подключались к бойне, потому что их никто не ждал, а значит и не готовился к организованному сопротивлению. Многие из восстановленных тоннелей прежде выходили в центр бывшего города и после того, как направленные взрывы открывали путь на поверхность, часть отрядов оказывалась непосредственно в самом лагере пришельцев. Они выходили из под земли синхронно с теми отрядами, что окружали город по периметру, один за другим, создавая иллюзию появления из неоткуда, так что если бы пришельцы воспринимали символические метафоры, то они бы наверняка сравнили их с ордами мертвецов, вернувшимися из преисподней чтобы наказать своих убийц. Командование Легиона поставило три нехитрые задачи. Нанести противнику максимальный урон, захватить все, что может представлять интерес для ученых, в том числе дохлых, а если повезет то живых пришельцев, и успеть вернуться до того как пилоты их кораблей поймут что происходит и поспешат им на помощь. Пришельцы обитали в металлических коконах размером с транзитный катер и те из них, кто уцелел в первые минуты штурма, поспешили скрыться в своих убежищах, заблокировавшись изнутри. Большинство убежищ были уничтожены во время подготовительного ракетного обстрела, но их еще оставалось достаточно, чтобы наземные силы занялись ими вплотную. Сверхпрочные стенки кокона, без особых потерь выдерживали прямое попадание портативной ракеты, но к несчастью для пришельцев ракетный залп, или же направленный взрыв установленной на коконе мины кумулятивного действия, надежно выводил из строя теплорегуляторы. Это лишило их последней надежды на выживание. Огнеметчикам оставалось лишь щедро полить коконы напалмом, после чего они мгновенно превращались в чудесные фритюрницы, а еще через минуту люки распахивались, для того чтобы после небольшой паузы принять внутрь пару тройку гранат, или очередную струю напалма. Пауза нужна была для того чтобы определить истинные намерения обреченных. Если из открытого люка доносилось хоть что-то напоминающее выстрел, или же пауза затягивалась, туда летели гранаты, а если раздавался истерический визг и мольбы о пощаде, то у легионеров уже были заготовлены специальные контейнера для упаковки пленных. Все основное время наземной операции заняло не более 30 мин и к тому времени, когда космический флот пришельцев наконец прочухался и поспешил на помощь соплеменникам, то спасать, а тем более ловить на земле уже было нечего и некого. Для них это был жестокий удар. Все их лагеря были уничтожены, вместе со всеми кто оставался на поверхности, за исключением тех, кого люди взяли в плен, а их исчисляли тысячами, в то время как потери людей не превышали нескольких сотен убитыми и ранеными. Мизер, если учесть что изначально в акции возмездия участвовало свыше пятидесяти миллионов легионеров. Общий штурм вовсе не был спонтанной, рассчитанной только на удачу глобальной авантюрой. Люди знали, с кем и с чем им предстоит иметь дело, знали и о капсулах в которых жили пришельцы, и о том как выкурить их оттуда, и как уничтожать их с наибольшей эффективностью. В течении шести месяцев кажущегося затишья, мобильные разведгруппы по десять-пятнадцать легионеров в каждой, совершали регулярные вылазки на поверхность и возвращаясь приносили с собой необходимую информацию. Все о расположении лагерей, образе жизни и привычках агрессоров. Диски с видеозаписями передавались в генеральный штаб Атланты и подвергались тщательному анализу с участием ученых всех специализаций. В разведгруппы набирали лучших из лучших, в основном из числа бывших полицейских спецназовцев которые в целях так сказать посмертной конспирации переодевались в гражданскую одежду и не имели с собой никакого оружия кроме кинжалов. Оказавшись на поверхности, группа тут же расходилась по одному, изредка по двое, в обозначенных направлениях и через несколько суток вновь собиралась в условленном месте. В тех редких случаях, когда пришельцам удавалось заметить и убить разведчика, то они принимали его за одного из случайно выживших, а таковые все еще встречались. Монахи, туристы, охотники и рыбаки, и просто любители отдохнуть на природе, которые во время агрессии оказались слишком далеко от ближайшего лифта, или тоннеля ведущего в подземный мир. Большинство из них не продержались и месяца, но некоторым все же удалось выжить. Кто-то из этих счастливчиков сумел самостоятельно отыскать путь к спасению, кому-то повезло встретить разведчика. Самые стойкие и удачливые ухитрились выживать до начала наземной операции и присоединились к Легиону, но этих уже оставались единицы. Пришельцы были так поражены коварным нападением людей, которых они до того искренне считали практически исчезнувшей расой, что с перепугу они немедленно подвергли землю повторному, но теперь уже совершенно бессмысленному выжиганию и спешно вернулись на свою родную планету. Как говориться, на всякий случай, чтобы находясь в безопасности обдумать дальнейший план действий и переждать пока облака пепла осядут на поверхность. До тех пор пока на земле оставалась хоть капля воды они и не помышляли о том чтобы отказаться от оккупации, но теперь решили действовать наверняка и с большой оглядкой. Когда через год они вернулись и заново обустроились, их лагеря стали напоминать хорошо охраняемые военные базы и теперь о внезапном масштабном нападении, и с той и с другой стороны нечего было и мечтать. Война приобрела затяжной диверсионный характер. Наиболее ожесточенные бои происходили над поверхностями океанов и рек, потому что пришельцы наученные горьким опытом, на всякий случай возобновили хищения воды и люди делали все возможное чтобы помешать им в этом любой ценой. Еще до начала акции возмездия на дне Атлантики были найдены большинство останков гиганта-транспортера потопленного офицером Киамото. На подводные базы доставили все, что смогли найти, но самой ценной находкой оказался почти неповрежденный энергетический отсек с частью двигателя и навигационной системой. В итоге ученые получили все что нужно для разгадки принципов по которым двигатели пришельцев создавали РАИП и теперь это было лишь вопросом времени, тем более что с появлением пленных у людей было с кем пообщаться на эту тему. Ученые обещали, что первый модернизированный катер появиться не раньше чем через год-полтора максимум, но возможность сражаться с пришельцами на равных люди получат не раньше чем через пять-шесть лет. Именно столько времени по прогнозам необходимо было, чтобы создать и вооружить космический флот, который смог бы выстоять против пришельцев в открытом бою. Сам внешний облик пришельцев говорил о врожденной жестокости, подлости и ненасытной жадности их натуры. Они были похожи на средних размеров, не крупнее свиньи, бесформенные бурдюки с шестью едва заметными рудиментами по бокам, которые на заре становления этой расы, были полноценными конечностями. Более того, два рудимента, судя по форме, когда-то были перепончатыми крыльями, а это значило, что предки пришельцев не понаслышке знали что такое ощущение свободного полета. Почти половина тела пришельца выполняла функции головы с одним маленьким, но очень зорким глазом и огромных размеров беззубым ртом. Ушей не было, если не считать узкой щели на условном затылке и похожей щели ниже уровня рта, через которую его утроба всасывала в себя воздух. В отличие от своих далеких предков, современный пришелец передвигался с помощью кибермеханизма, похожего на подставку для яиц с четырьмя паукообразными ножками и таким же количеством щупалец для захвата предметов. Оказавшись вне этой подставки, пришелец становился беспомощным как птенец выпавший из гнезда, но при этом живучесть его организма была просто удивительна. Их совершенно безволосый лилово-серый кожный покров был толще и крепче чем у носорога, а все без исключения внутренние органы заключались в естественные, чрезвычайно прочные роговые капсулы. Легионеры передали в руки ученых всех до одного захваченных пленных, и тем не понадобилось много времени, чтобы досконально изучить строение их организма. В течении месяца, после того как несколько пришельцев были методично разобраны на составляющие, ученые сделали вывод, что на первом этапе войны, быстро и наверняка убить "циклопа", названного так по сходству с одноглазым древним чудовищем, можно было только повредив его неожиданно маленький мозг или взорвать к чертям, потому что если мозг и хотя бы половина тела пришельца оказывались невредимыми все остальное очень быстро регенерировалось естественным путем. Задачу по их уничтожению можно было бы значительно упростить, если применить к ним химические средства, но циклопы как назло оказались практически невосприимчивы ко всем известным на тот момент ядам и токсинам. В пищу пришельцы употребляли разбавленную в воде органику любых видов, в частности им очень полюбилась кровь представителей земной фауны, в том числе и человеческая, которая считалась у них изысканным деликатесом еще в те времена, когда они только начали осваивать землю. Периодические, странные исчезновения и пропажи без вести были всегда, и списывались на что угодно, но тогда никто, даже самые подозрительные параноики и помыслить не могли, что пропавший человек пошел на корм космическим братьям. Конечно же, люди с психическими отклонениями как всегда регулярно "похищались" пришельцами и демоническими сущностями из параллельных и прочих миров, которые ставили над ними изуверские опыты, или зачем-то наделяли сверхспособностями, но кровавых коктейлей из них не делали, даже в самых ярких картинах их больного воображения. Впрочем, жестокость не входила в число приоритетов циклопов, в том смысле что они не получали от нее удовольствия и не делали жестокость предметом культа. Так же как вменяемые мясники и забойщики скота не получают удовольствия от своего ремесла и вообще, давно подмечено что в быту это самые спокойные и покладистые люди на земле. Тем не менее боль циклопы чувствовали прекрасно, даже сильнее чем человек и отлично владели человеческим языком, а этого было более чем достаточно для доверительных бесед со следователями. Сначала они конечно же стоили из себя глухонемых, но после первых же допросов с применением электричества разоткровенничались дальше некуда. В среде подонков, независимо от их расы, героические мученики не водятся и циклопы не были исключением. Пытать пришлось не больше двух-трех штук, а все остальные уже давали показания сразу и от чистого сердца, а так как циклопы были надежно изолированы друг от друга, то это наводило на мысль, что они обладают некоторыми телепатическими способностями. У них были тонкие, довольно противные голоса похожие на пронзительные вопли истеричек находящихся в состоянии паники, но речь была достаточно внятной, если не считать ужасной картавости и шепелявости, что объяснялось строением их речевого аппарата в купе с полным отсутствием зубов. Для того чтобы произнести слово, циклопу нужно было открыть свою огромную пасть и тут же захлопнуть ее, потому что иначе все слова сливались в одно непрерывно звучащее, труднопонимаемое предложение. Из за этого, говоривший циклоп становился похож на электронный мусорный бачок со сбившейся программой, который, беспрестанно хлопая крышкой, пытается изловить летающую перед ним помойную муху. Все допросы тщательно фиксировались и вскоре в руках ученых уже была целая видеотека с подробной информацией, как о самих циклопах, так и о той вселенной которая до этого имела право на жизнь лишь в болезненных фантазиях писателей и шизофреников. Показания циклопов ужасали. Им не хотелось, но приходилось верить, учитывая количество допрашиваемых которые в один голос утверждали, что вся вселенная состоит из миров населенных расами профессиональных убийц по сравнению с которыми сами циклопы выглядели робкими овечками забредшими пощипать травки. Их собственная родная планета находилась на границе двух галактик, одна из которых издревле называлась людьми "Млечный Путь". Она не была пригодна для жизни вне защитных куполов и считалась у их могущественных хозяев чем-то вроде полузабытого арьергардного сторожевого поста. Информация была настолько шокирующей, что на Совете Легатов было принято решение максимально засекретить эту тему, запечатать на семь замков, по крайней мере до тех пор, пока Атланта не вернет себе свой врожденный мир. Это могло подорвать боевой дух человеческой расы, ведь судя по заверениям циклопов, земля так или иначе была обречена на разорение, даже если предположить что люди победят в текущей войне. Сами пленные ни минуты не сомневались в своей победе. Они прозрачно намекали на то, что если их вовремя освободят, то проигравшие могут рассчитывать на поблажку в виде пожизненного рабства и очень удивлялись, встречая вспышку гнева на это предложение. Для них такого рода сделки были обычным делом, ведь они сами в своем роде были рабами и не видели в этом ничего предосудительного.
ГЛАВА - 2 ПЕРЕЛОМ В ВОЙНЕ. Тем временем война набирала обороты. На всех континентах, на земле, в воде, а иногда и в воздухе, происходили локальные стычки и диверсионные атаки с обеих сторон с переменным успехом. Изо дня в день, десятками и сотнями. Линия фронта проходила по всей поверхности земли и у каждой из противоборствующих сторон были свои преимущества и своя стратегия ведения боевых действий. Глобальный холокост, а также последующая зачистка проведенная циклопами с перепугу в первый год войны, съели почти все их наступательные ресурсы. Да и толку от них как оказалось не было, потому что более чем километровый слой земли надежно укрывал мир людей от всех типов вражеского оружия. Земля служила надежной защитой и она же стала не менее надежной тюрьмой, в то время как оккупанты всегда могли пойти на попятную и в этом было их основное преимущество. Их стратегия заключалась в систематическом уничтожении подземных коммуникаций связующих подземный мир и поверхность. Хуже всего людям приходилось, когда противнику удавалось обнаружить и разрушить вентиляционные шахты, и тогда случалось целые города подлежали срочной эвакуации, благо, что подземная сеть тоннелей по которым перемещались реактивные поезда были для циклопов недосягаемы. На втором году войны циклопы предприняли несколько авантюрных попыток проникнуть в подземный мир, но когда ни один из них не вернулся обратно, оставили это занятие и в бессильной ярости принялись сбрасывать в обнаруженные тоннели и шахты термоядерные заряды. Воде в такой ситуации ничего не угрожало, но это была запоздавшая мера и еще одна их роковая ошибка. Ведь тогда циклопы еще не знали, что пока они отсиживались у себя на планете, отходя от шока после ответного удара, каждый тоннель и шахту предусмотрительно оборудовали специальной защитной системой обнаружения и блокирования неопознанных объектов, еще до того как те достигнут критической отметки. Во время падения бомбы любого назначения срабатывал датчик контроля и тоннель моментально перекрывался в нескольких местах специальными перегородками в виде гигантских плит из сверхпрочного металла. В итоге эффект от ядерного взрыва мало чем отличался от обычных, или вакуумных бомб, которые просто разрушали часть тоннеля в верхних слоях, а уже через неделю буровые машины прокладывали альтернативный ход в нескольких километрах от предыдущего. Это противостояние можно было бы сравнить с борьбой садовода любителя с кротами, который ходит по участку и с остервенением затаптывает норы, с тем, чтобы уже следующим утром с проклятиями полюбоваться на свежевыкопанные кучки земли. Это сравнение было бы еще более удачным, если предположить что ночью, пока садовод спит, мстительный крот пробирается к нему в дом и отгрызает у него пальцы на ногах, мечтая лишь о том чтобы поскорее добраться до его глотки. Так и воевали, одни "закапывали", другие "выкапывались" чтобы дать дорогу воздуху, управляемым ракетам и небольшим штурмовым отрядам, которые передвигались на вездеходах, либо грузовых катерах старых моделей. Систему лифтов решили упразднить, поскольку часто случалось так, что в момент возвращения отряда, циклопы успевали сбросить вслед уходящему под землю лифту, какую ни будь взрывоопасную гадость. В таких случаях вездеход или катер мог успеть скрыться в одном из боковых запасных ходов, в то время как лифт продолжал движение и становился братской могилой, еще до того как достигал первой блокирующей плиты. Самые большие потери человеческая раса несла в водах морей и океанов, потому что катера пришельцев помимо РАИП, могли перемещаться под водой и двигались в разы быстрее любой, самой быстрой субмарины. В остальном же, стратегия Легиона была проста до безобразия. Вышли, собрали информацию, заложили мины, отстрелялись, если повезло, вернулись. В первые годы войны, до тех пор пока яйцеголовые бились в своих лабораториях над созданием РАИП, модернизацией оружия и телами пришельцев, никакого конкретного плана и быть не могло. Все подземные заводы и фабрики изначально находились в глубинах континентов, вдали от больших источников воды и в те времена это оказалось как нельзя кстати, по понятным причинам. Пришельцы в основном базировались как можно ближе к "своим" сокровищам и основные тяготы войны несли на себе прибрежные территории. Атланта напрягала все свои мускулы, благо, что для этого у нее не было недостатка ни в чем, за исключением натурального солнечного света и неба над головой. Лоенберг знал о чем говорил, когда упомянул о полной самодостаточности альтернативного мира. Одних только пищевых ресурсов хватало минимум на двести лет, а это целая вечность, учитывая, что никто из людей не мог с уверенностью сказать, что он доживет до завтрака, тем более легионер. Несмотря на всю свою физическую ущербность, циклопы оказались весьма умелыми головорезами. Находясь в своих подставках они чрезвычайно быстро и маневренно передвигались, в том числе и на вертикальных плоскостях, что делало их очень трудными мишенями. Именно по этой причине стрельба по движущейся цели занимала основное время обучения в военных лагерях и тогда же зародилась традиция устраивать регулярные соревнования по стрельбе, чтобы отобрать наиболее талантливых стрелков. В то время снайперы ценились особенно высоко и в основном именно из них комплектовались элитные штурмовые отряды и мобильные разведгруппы. Высшим пилотажем считалось попасть пришельцу в глаз во время его перемещения, не сделав при этом больше двух-трех выстрелов. Традиция устраивать соревнований по стрельбе, сохранилась даже после того, как модернизация оружия сделала снайпером любого, даже практически слепого человека, в память о тех временах, когда еще не было ни системы авто-наведения на цель, ни связующих контактных линз, ни "умных зарядов". Основным оружием легионера в то время был пистолет и автоматическая штурмовая винтовка, плюс стандартный набор диверсанта состоящий из мин, гранат, противогаза и портативного видеокома для связи с центром и друг с другом. Не было ничего удивительного в том, что на первом этапе войны вся эта амуниция и оружие были из области морально и практически устаревших раритетов, за исключение средств связи. Да и какой смысл имела дорогостоящая модернизация оружия в едином не знающих воин мире, если преступнику человеку, даже самому выносливому, во все времена с лихвой хватало одной-двух, максимум трех пуль 38 калибра? Еще у каждого легионера в наличие была сумка-аптечка, в которую помимо обычного набора входила фляжка с водой, фляжка с водкой, сухие пайки и ампула с ядом. Последняя вошла в моду, после того как одному из плененных легионеров чудом удалось бежать, и он поведал миру подробности сцен допросов своих товарищей, которым повезло меньше. Седина, покрывавшая голову двадцатилетнего рассказчика, красноречивее всего свидетельствовала о правдивости его рассказа. Пришельцы зверствовали без вдохновения, исключительно ради получения информации, но для людей это было слабым утешением. Как бы невероятно это не звучало, но с тех пор пришельцам больше не удалось захватить ни одного живого человека, за всю последующую историю войны. Что касается вооружения самих пришельцев, то по сравнению с ним в первые годы войны штурмовые винтовки людей были средневековыми луками и арбалетами. Внешне их стрелковое оружие напоминало зазубренный обрубок трубы, воткнутый в небольшой квадратный ящик, который крепился на кибермеханизме служившем пришельцу конечностями. По два обрубка на подставку, один спереди, другой сзади, один наступательный, другой оборонительный, но эти нелепые на первый взгляд прибамбасы, оказались опаснее и смертоноснее десятка крупнокалиберных пулеметов. Они исплевывали из себя такое разнообразие смертоносных ингредиентов, что легионер которому "повезло" встретиться с циклопом на открытой местности один на один, уже мог расслабиться и приготовиться ко встрече со своим богом. Многофункциональные пули и портативные ракеты, плазменные лучи и тучи отравленных игл, но хуже всего были маленькие не больше грецкого ореха штуковины, которые легионеры прозвали "адскими катушками". Ковыляет например циклоп в сотне метров от развалин где затаился разведчик и даже не смотрит в ту сторону, так и проходит себе мимо. Хорошо если циклоп ничего не заметил и не заподозрил, иначе беда. Он прошел, но по ходу выплюнул из обрубка десятка три-четыре темных шарика, которые сначала неподвижны, а потом отрываются от земли сантиметров на пять, и начинают тихо парить в сторону развалин. Если разведчик во время не распознал опасности и попал в поле зрения шариков, то он уже почти наверняка не вернется с задания. Малейшее движение и шарики тут же увеличивают скорость, а еще через миг они уже закрутились вокруг человека в бешеном ритме, опутывая его с ног до головы чрезвычайно тонкими и прочными нитями. Они разрезают все кроме костей и через несколько секунд обездвиженный легионер падает на землю, как правило потерявший сознание от болевого шока. Затем приходит циклоп, который лишь сделал вид, что не заметил человека, либо же и в самом деле не заметил, а катушки были направлены в развалины по наитию. Захваты кибермеханизма подхватывают с земли скрученного в буквальном смысле по костям человека и циклоп уноситься с быстротой пули, чтобы успеть приготовить себе свежий кровавый коктейль. Спастись от взявших след адских катушек можно было тремя способами. Первый - тут же застрелиться, или принять яд, если у легионера нет никаких сомнений в том, что спасение невозможно. Второй способ заключался в том, чтобы замереть как соляной столб и даже не дышать в тот момент, когда они рядом, но еще не заметили жертву. Если в течении двух-трех минут легионеру удавалось претворяться поленом, то катушки возвращались обратно к циклопу, поскольку принимали легионера за труп, а циклопы любили теплую, живую кровь. И наконец третий способ, это успеть шлепнуть циклопа, до того как катушки начнут свой паучий хоровод, потому что лишившись связи с хозяином, его кибермеханизм тут же прекращал функционировать и катушки дезактивировались. Помимо катушек у циклопов на вооружении было еще много разных зловещих штуковин, и нет нужды упоминать, что все они так или иначе, рано или поздно, оказались в подземных лабораториях и послужили прототипами нового оружия создаваемого для нужд Легиона Волчий Крюк. Перелом в войне наступил через одиннадцать кровопролитных лет, за год до банальной гибели Регентмаршалла Оскара Лоенберга который к тому времени воспринимался большинством людей минимум как живое воплощение бога. Как это уже не раз случалось в истории человечества, все произошло благодаря нелепому, скорее даже смехотворному случаю. Просто в одну чудесную ночь, один из пожилых охранников секретной лаборатории в которой содержались пришельцы, смеха ради взял и запихал в безразмерную пасть одного из подопытных кроликов, недоеденный бутерброд, один из тех что ему приготовила жена когда он собирался на дежурство. Какого же было его изумление когда после насильственного кормления пришелец с диким воплем выплюнул остатки бутерброда, а затем издох буквально в течении нескольких секунд. Потрясенный охранник сначала не на шутку перепугался, ведь эта хулиганская выходка была грубейшим нарушением инструкции, а потом, когда сам Регентмаршал лично произвел его в полковники и наградил, орденом "Ночной Рыцарь", (на тот момент высшая военная награда в Атланте), бедный старик едва не рехнулся от внутренних противоречий. Он никак не мог понять каким образом кусок жаренного хлеба намазанный тушеным паштетом, мог сотворить такое чудо. Разумеется, недоеденный бутерброд был немедленно, подвергнут тщательнейшему анализу на молекулярном уровне, после чего ученым оставалось лишь скормить пленным отдельно выделенные ингредиенты. Яйцеголовые не захотели верить своим глазам, когда выяснилось что циклопы стабильно, а главное, практически моментально дохнут от обычного чеснока, которым был щедро напичкан консервированный тушеный паштет. Этот факт, на какое то время заставил даже самых убежденных скептиков изменить эмпирическое восприятие мира в пользу древних легенд об упырях и вурдалаках, ведь каждый ребенок знает, что это племя до СМЕРТИ не выносит сам дух чеснока, не говоря уже о том чтобы принять его внутрь. Это был прорыв. До этого пришельцам регулярно скармливали и делали инъекции, с самыми зловещими составляющими таблицы Менделеева, в самых изощренных пропорциях и вариациях. Циклопы впадали в продолжительный ступор, теряли сознание, испытывали болевой шок, но упорно отказывались сдохнуть. Все без толку и только старому, комиссованному с фронта инвалиду легионеру пришла в голову спонтанная, по сути дурацкая, но оказавшаяся гениальной идея, которая в итоге изменила ход войны. Это было только начало счастливой полосы, ведь удача также как и беда всегда ходит парами. Не прошло и месяца с начала этого великого открытия, как Регентмаршаллу доложили о том, что к нему на прием настоятельно проситься директор той самой лаборатории, где прежде служил ставший полковником любитель чесночного паштета. Лоенберг в это время одиноко сидел у себя в кабинете и предавался мрачным мыслям, а все потому, что накануне на Совете Легатов, инженерами конструкторами был зачитан доклад о невозможности испытывать новые образцы боевых катеров оснащенных РАИП в условиях замкнутого пространства. То есть технически это возможно, но крайне небезопасно и может иметь самые непредсказуемые последствия. Первый опытный образец катера был испытан в беспилотном режиме, еще два года назад и весьма успешно. Катер за доли секунды вышел за пределы солнечной системы, и после того как он передал на землю, вернее под землю всю необходимую информацию, на нем сработала установка по самоликвидации. Проводить регулярные испытания на поверхности было равнозначно тому, как если бы один из игроков в покер, взял и с дуру показал соперникам свои карты перед последней взяткой. А ведь еще нужно было подготовить тысячи пилотов, которые хоть и были доками в теории и в симуляторах полетов, реальной практики не имели никакой и уж тем более, без испытаний никто не мог с уверенностью сказать о том, как в реальных условиях использование РАИП отражается на организме живого человека. Пленные циклопы в один голос уверяли, что ничего страшного в этот момент не происходит, только меняется ощущение времени и еще сильно клонит в сон, но ведь на то они и циклопы, чтобы не доверять им. "На кой черт тогда нам сдались эти РАИП за которые было заплачено кровью десятков тысяч моих братьев, если мы даже не знаем на что они способны!" - с досадой размышлял Лоенберг, сосредоточенно вертя в пальцах мини-макет, копию настоящего модернизированного катера - "У нас уже целая армада этих железок пылиться в бункерах и ангарах. Их продолжают штамповать по тридцать штук в день, а эти умники, видите ли, только сейчас заметили, что неплохо бы их испытать перед тем как бросать в бой. Чертовы яйцеголовые! Знать ничего не знаю! Пусть теперь выкручиваются как хотят, а вообще...Ха! Спрошу ка я Квакера что он думает по этому поводу, а то он бедняга уже час в приемной торчит, к тому же меня уверяли, что он пришел сообщить мне нечто грандиозное. Скорее всего, очередное обострение, впрочем сейчас узнаем...Посмотрим..." - Квакер! - отрывисто приказал он, нажимая кнопку селекторного передатчика. Профессор Теодор Квакер был склонным к самоубийству параноиком и прославился тем, что после каждой, всегда театральной попытки суицида его мозг выдавал очередную гениальную идею. За время войны он пытался покончить с собой трижды и в итоге родил три идеи относительно того, как можно наиболее эффективно уничтожить военные базы циклопов. Суть первой идеи сводилась к тому, чтобы выпотрошить циклопа изнутри и начинить его электроникой, превратив таким образом в некое подобие андроида. Рядом с начинкой надлежало установить мощное взрывное устройство, после чего специально запрограммированная бомба должна была явиться на базу и эффектно самоликвидироваться. Если учесть что количество пленных все еще исчислялось тысячами, то в случае успеха эту акцию можно было бы приравнять к массированной бомбардировке с воздуха. Вторая идея предусматривала клонирование циклопов с перспективой их дальнейшего внедрения в стан врага с диверсионными целями, но самой замечательной была третья идея. Квакер задался целью превратить пленных циклопов в религиозных фанатиков, затем чтобы когда они дозреют и вернуться к своим братьям то они обратили бы их в одну из исповедуемых человеческих религий и тогда все проблемы будут решены. Атланта вместо врага, получит надежного, совершенно управляемого и предсказуемого союзника, а если повезет, то орды кликуш сумеют убедить братьев поскорее отправиться в лучший из миров и желательно путем самосожжения. Естественно, единственной реакцией коллег Квакера на все эти гениальные вспышки сознания, было желание поскорее найти в лаборатории уголок поукромнее, где можно было бы без свидетелей переждать приступ истерического хохота. Рядового сотрудника подняли бы на смех в открытую, но Квакер был директором, а значит имел неограниченные возможности для претворения своих идей в жизнь. Следует ли в связи с этим упоминать, что сотня его личных подопечных циклопов прошли через семьдесят семь кругов ада, чтобы доказать абсурдность его теорий. Провал следовал за провалом. Самой простой в смысле воплощения была первая идея Квакера, но к сожалению два пробных нашпигованных взрывчаткой чучела циклопов не приблизились к военной базе и на километр, как их мгновенно уничтожили с воздуха. Квакер искренне недоумевал. Ему и в голову не могло придти, что в глазах живых циклопов их вернувшиеся братья смотрелись так же как в глазах людей смотрелись бы зомби вернувшиеся из ада. С клонами было сложнее, в том смысле что для создания клона требовался годовой временной ресурс, но самым сложным оказалось загрузить клона необходимой информацией, или проще говоря воспитать его. С запозданием выяснилось, что для того чтобы клон достиг хотя бы элементарного восприятия их врожденного языка, требуется минимум пять лет, а ускоренная электронная программа обучения моментально превращала свежевылупленного циклопа в законченного идиота. Но все это блекло по сравнению с третьей Квакеровской фантазией, согласно которой самые впечатлительные циклопы должны были после необходимой психологической обработки, превратиться в пагубных кликуш-проповедников и на этот раз профессор не сомневался в успехе. К величайшему облегчению циклопов, им так и не пришлось распевать псалмы, совершать намаз, медитировать и бить в шаманские бубны, так как в последний момент проект запретили, в первую очередь ради душевного здоровья самого Квакера, которое и без того было далеко от совершенства. Для того чтобы убедиться в этом достаточно было одного взгляда на его внешний облик. Шестидесяти лет от роду, профессор имел длинные, почти до пояса темные волосы без признаков седины, аккуратно переплетенные в несколько десятков косичек. Он никогда в жизни не употреблял спиртного, но глядя на его опухшее, багровое лицо, самыми примечательными признаками которого был огромный картофелеобразный нос и пухлые синюшнего оттенка губы, можно было подумать что он только что проснулся после жуткого перепоя. Роста он был ниже среднего, но казался выше благодаря тому что его постоянной одеждой был длинный, светло-зеленый халат, который он казалось не снимал ни разу в жизни, по крайней мере, в другой одежде его мало кто видел. Странное дело, но не смотря на отталкивающую внешность и истеричный характер, он почему то не вызывал у окружающих негативных эмоций, напротив. В глазах коллег, приятелей и даже в своей семье он считался, мягко говоря, чудаковатым, но милейшим человеком. Квакер просочился в кабинет с таким видом как будто собирался что ни будь стащить и крадучись подошел к столу, не спуская с Регентмаршалла восторженного взгляда. - От души приветствую вас, Ваша Честь! - возопил он и почему-то похлопал себя по слегка выпирающему нагрудному карману халата. - Здравствуй Теодор. Садись...- с трудом подавив смешок, пригласил Лоенберг и кивнул на ближайшее к нему кресло - Что на этот раз? Есть успехи? - Победа, Ваша Честь...- задыхаясь от восторга, зашептал Квакер - Я принес вам победу! - Хм...Серьезно? - спросил Лоенберг сквозь ладонь, которой он зажимал рот, якобы подавляя зевок, а на самом деле, чтобы скрыть судорожные движения щек помимо воли растягивающихся в улыбке. Не в силах более сдерживаться Квакер лихорадочным движением вынул из выпирающего кармана прозрачную коробочку и вытянувшись вдоль стола, положил ее перед Лоенбергом. В коробочке на бархатной подкладке, вроде тех, на которых хранят драгоценности, лежала самая обыкновенная, дохлая муха с изумрудно отливающим пухлым брюшком. Лоенберг изумленно поднял коробочку на уровень глаз, чтобы убедиться, что зрение не обманывает его. - Это еще что за дрянь? - Я знал что это будет вашей первой реакцией Ваша Честь! - багровея пуще обычного воскликнул Квакер и продолжил, запинаясь от волнения - И я...Я не вижу в этом ничего удивительного! Разумеется, любой здравомыслящий человек подумал бы точно так же. Да и кому вообще, при виде какой то там мухи, пришло бы в голову, что он смотрит на самое смертоносное оружие в истории нашей цивилизации? И вы Ваша Честь, только вы имеете право первым взять его в руки, посмотреть на него...До этой минуты еще никто ничего не знает. Только вы и ваш покорный слуга! Кстати, вы вполне доверяете вашему окружению Ваша Честь? - Квакер воровато огляделся по сторонам. - Послушай Теодор...- Лоенберг положил коробочку с мухой на край стола поближе к Квакеру. - "Кажется, на этот раз нам пора всерьез подумать над тем чтобы лабораторию возглавил новый директор. Похоже, его болезнь приобретает клиническую форму, а это уже не безопасно" - Я ценю твое доверие и заслуги перед Атлантой, как никто другой. Ты знаешь что я всегда, независимо от мнения некоторых своих подчиненных, поддерживал все твои начинания, хотя многие считали что...Впрочем это не важно, просто сейчас даже я думаю что ты слишком увлекаешься...Эээ... Работой... И в данной ситуации я не вижу другого выхода, как приказать тебе отправиться в отпуск. Иди домой, отдохни, пообщайся с семьей. Через месяц можешь вернуться на работу и ни о чем не... - Ваша Честь! - перебил его Квакер, вздрогнув от собственной храбрости - Я понимаю, что мои прошлые неудачи позволяют вам усомниться в моей дальнейшей компетенции. Но теперь когда мое гениальное, не знающее аналогов изобретение наконец готово, я уже могу не скрывать своих истинных намерений и готов признаться. Все чем я занимался до сих пор было всего лишь ширмой, прикрытием, на тот случай если вдруг среди моих коллег находиться...Нет! Не предатель и не шпион, но мое изобретение настолько важно для нашей борьбы с циклопами, что я не мог позволить себе доверять даже тем, кому я обязан был доверять по долгу службы. Неужели вы Ваша Честь и в самом деле могли подумать, будто я изначально не знал, что клоны циклопов не могут быть использованы в нужные сроки? Я чувствительный, ранимый человек. Я подвержен приступам черной меланхолии и я признаю это, но я не идиот. А затея с превращением циклопов в проповедников? Признаюсь, когда я увидел, что некоторые мои коллеги приняли это за чистую монету, то воспринял это не иначе как оскорбление. А истории с моими самоубийствами? Кажется, я совершил достаточно неудачных попыток, чтобы понять, что я вовсе не собираюсь отправляться на тот свет раньше срока. Лоенберг не верил своим ушам. - Но ради чего!? - Вот! - Квакер вскочил и театральным жестом прокурора обличающего преступника указал на муху в коробочке - Вот ради чего я строил из себя кретина, ради чего вынашивал абсурдные идеи и терпел насмешки коллег за своей спиной! И все равно... Даже если бы в интересах создания этого насекомого мне пришлось бы разгуливать по лаборатории голышом, то я не задумываясь ни секунды пошел бы и на это. Теперь же всему позору конец и если честно то я просто не могу дождаться, чтобы поскорее взглянуть на то как перекосятся их рожи... А сейчас еще минуту терпения Ваша Честь! Квакер выудил из другого кармана миниатюрный диск и воткнул его в передатчик на столе. Он был так возбужден что даже не спросил разрешения и активировав видеосвязь неподвижно уставился на большой монитор возникший на противоположной стене кабинета. Невольно заинтригованный, Лоенберг подавил вспышку раздражения и молча выжидал, чем же в итоге закончиться эта довольно беспардонная выходка. Сначала экран был пуст, но через несколько секунд вспыхнул, явив четкое изображение группы циклопов числом около полусотни. Это были остатки тех самых личных подопытных Квакера, которые выжили в ходе его предыдущих экспериментов. Все они находились в своих кибермаханизмах и нерешительно расхаживали в замкнутом помещении с единственной железной дверью, над которой проглядывалась встроенная в стену портативная камера. - Включил свет...- переходя на шепот, забормотал Квакер, словно боялся их спугнуть - Решил действовать неожиданно, сбить их с толку и теперь все их внимание, приковано к камере над дверью. Они не знают, что я загодя установил в бункере еще одну камеру в самом углу за вентиляционной решеткой... - Сколько их там? - спросил Лоенберг, в глубине души уже почти не сомневаясь в том, что Квакер соврал, и в первую очередь самому себе, когда сказал, что он всего лишь претворялся психом. - Сорок девять одноглазых уродов, Ваша Честь. Я отдал на заклание всех. Я настолько уверен в успехе, что решил не мелочиться и задействовал всю свою оставшуюся группу, чтобы точно выяснить ожидаемый эффект в количественно-временном отношении - злорадно ухмыляясь, ответил Квакер нетерпеливо поглядывая на секундомер мерцающий внизу экрана. При этом его тонкие пальцы, то и дело непроизвольно скрючивались как у маньяка, которому вдруг страшно захотелось кого ни будь удавить - Приготовьтесь...Готовьтесь...Она уже там...Ждет сигнала...- снова зашептал он не то Лоенбергу не то циклопам, которые судя по их оживившимся движениям уже догадывались, что ничем хорошим эта изоляция для них не кончиться. Неожиданно один из циклопов вздрогнул, шарахнулся в сторону и пробежав несколько метров, выпал из своей подставки. Во время записи звук был отключен но судя по его широко отрытому рту из которого вывалился огромный синюшного оттенка язык, циклоп заходился в диком крике. - Началось! Я начал отсчет! - восторженно возопил Квакер, вскакивая с кресла и подбегая к экрану на расстояние вытянутой руки. С гибелью первого циклопа среди прочих подопытных тут же началась паника. Циклопы как перепуганные тараканы носились по всему бункеру в прямом смысле слова, то есть даже по потолку и через каждые шесть-семь секунд очередной из группы выпадал из своей еще бегущей подставки, чтобы практически тут же издохнуть, причем без всяких видимых глазу причин. Сначала Лоенберг подумал что по ним исподтишка стреляют новыми пулями, начиненными чесночной эссенцией, но после шестого убитого циклопа он уже все понял и перестал интересоваться происходящим на экране. Он излишне осторожно взял с края стола коробочку с мухой и принялся разглядывать ее с таким видом, с каким патологически жадный, близкий к банкротству ростовщик разглядывал бы только что найденный бесценный алмаз. Когда он наконец в полной мере осознал, что из себя представляет эта муха, то у него даже руки задрожали от возбуждения, а в голове немедленно начал созревать грандиозный и самое главное вполне реальный план тотального истребления циклопов, по крайней мере тех кто непосредственно оккупировал землю. - Всем ублюдкам конец! Ваша Честь! Всем до единого! Сорок девять и всего за каких то четыре минуты пятьдесят шесть секунд! - напевал Квакер, приплясывая возле уже погасшего экрана монитора - А ведь моя крошка еще только начала веселиться! Воистину! Мухи создают цивилизации и только они способны уничтожать их! Они сеют опасные болезни, а потом своими генами помогают создавать универсальные сыворотки и противоядия! Мухи, Ваша Честь! Вот истинные боги всех существующих миров! Лоенберг наконец оторвался от созерцания "бога миров" и восхищенно уставился на дергающийся, увитый косичками затылок Квакера, который словно почуяв его взгляд тут же перестал плясать и поспешил занять свое место. "Чертов яйцеголовый гений! Сколько циклопов может уничтожить легионер во время диверсионной вылазки на поверхность? Двух? Трех, если повезет? Тем более теперь, когда они на своей шкуре испытали действие пуль с чесночной эссенцией и практически перестали выползать из своих убежищ? А тут одна муха за четыре минуты учинила бойню, которая могла бы стоить жизни половины взвода и даже не в открытом бою. И главное как все оказывается просто?! Или нет?" - Перед тем как ты подробно просветишь меня на эту тему друг мой Теодор, я хотел бы немного подбодрить тебя. С этой минуты ты больше не директор лаборатории и не просто профессор. Я назначаю тебя первым заместителем Легатмаршалла Вальтера Грасса который курирует всю научно исследовательскую деятельность альтернативного мира. К сожалению, даже я не могу наградить тебя орденом ночного рыцаря, поскольку ты ни разу лично не участвовал в наземных сражениях, но это не помешает мне произвести тебя в генералы. Я вижу, на твоем лице промелькнула тень неуверенности и беспокойства. Не волнуйся дружище. Тебе никогда не придется держать в руках оружие, потому что как выяснилось, в твоей голове содержится намного более мощный арсенал, чем все то железо, которым мы располагаем в данный момент. А теперь вернемся к обсуждаемой теме, но перед этим я бы хотел заострить твое внимание вот на чем...Известно, что циклопы не могут проникать в сознание представителей нашей расы, иначе они бы знали о готовящейся акции возмездия десять лет назад и не позволили бы захватить себя врасплох. Но ведь ты наверняка в курсе, что между собой циклопы вполне способны на передачу сигналов телепатическим путем? - Нам совершенно незачем беспокоиться на этот счет, Ваша Честь - успокоил Квакер, мгновенно поняв о чем речь и добавил - Ведь циклопы так и не поняли, что именно уничтожало их в бункере. Поэтому их сородичи на поверхности если что-то и приняли из телепатических сигналов, то это был всего лишь обычный предсмертный ужас и боль. Им к этому не привыкать, ведь мы и без того регулярно отправляем пленных на тот свет и почти всегда при помощи крайне болезненных способов. - Ну а если все же предположить, что кто-то из циклопов заметил муху и передал сигнал общей тревоги? Какую ни будь хитрую мыслишку, вроде - "Внимание! Неизвестное оружие!". Что тогда Теодор? - Телепатические сигналы, это не радиоволны, а мозг циклопа не видеоком. Ваша Честь - Квакер позволил себе снисходительную улыбку - В настоящее время, мы не знаем всей природы этих сигналов, но в одном можно не сомневаться. Эти сигналы не способны передавать информацию в виде четко сформулированных мыслей и тем более слов. Информация передается исключительно в виде эмоциональных переживаний и воспроизводиться в сознании принимающего сигнал в форме спонтанных мыслей и видений приблизительного характера. Например, если циклоп передает эмоции отражающие болезненные ощущения во время пыток электротоком, то принимающий сигнал получит приблизительное "Я сопротивляюсь и мне ужасно больно". От чего именно пытаемый испытывает боль, он не поймет. Ему также останется лишь догадываться о том, что именно побуждает пытаемого к сопротивлению, не говоря уже о том, чего от него хотят. Вы видели Ваша Честь, какая паника началась в бункере, когда муха приступила к работе? Допустим крайне маловероятное, что в такой обстановке, кто-то из циклопов заметил муху и подавив в себе страх перед мучительной смертью, передал эмоцию отражающую состояние неведомой опасности. И что из того? Они подвергаются такой опасности изо дня в день. Для них само пребывание в нашем плену, уже неведомая опасность каких поискать, не говоря уже о частных случаях, когда им приходиться участвовать в наших экспериментах по их уничтожению. Вся разница только в силе передаваемых эмоциональных переживаний, без какой либо конкретики. В итоге принимающие сигналы видят одни и те же кошмары, с пытками, страхом, болью, ужасами бессмысленного ожидания спасения и как следствие, мольбами о помощи. То есть ничего нового. - Ты уверен в этом? - хмуро уточнил Лоенберг - Убежден на все сто? Ты ведь и сам прекрасно понимаешь Теодор, насколько это важно в данный момент. Сейчас мы как никогда, не имеем права на ошибки и просчеты. - Абсолютно уверен, Ваша Честь - подтвердил Квакер, слегка обидевшись на подозрение в некомпетентности - Неужели вы подумали, что я не предусмотрел всех возможностей? - И все равно мы обязаны сделать все от нас зависящее, чтобы в принципе исключить утечку информации! - категорично заявил Лоенберг и добавил - Кстати, благодарю за интересную лекцию о телепатии, Теодор. Между прочим, я уже сделал из нее кое какие выводы и теперь точно знаю, что предпринять, чтобы быстро и наверняка замести следы. После этого, мы можем спокойно забыть обо всех подозрениях и больше не возвращаться к этому вопросу. Заключил он и протянул руку к передатчику на столе, чтобы связаться с дежурным в приемной, как вдруг Квакер неожиданно произнес. - Конечно Ваша Честь! Теперь они нам больше не нужны... "Ну ни чего себе! А потом он еще разглагольствует о бесполезности спонтанных мыслей приблизительного характера!" - искренне удивившись такой проницательности со стороны Квакера, подумал Лоенберг, но все же решил проигнорировать реплику и быстро нажал кнопку связи с приемной. - Немедленно уничтожить всех без исключения циклопов находящихся на нашем попечении. Их следует загнать в замкнутые помещения и бесшумно перестрелять, с интервалом в шесть-восемь секунд. Что?! Черт возьми! Я что не ясно выразился?! Всех до единого! Лабораторию генерала Квакера под усиленный контроль, никого из яйцеголовых не выпускать! Хм... Разумеется впускать можно! Теперь это их дом...Да! Ты не ослышался. Генерала Квакера. И еще... Через два часа все Легатмаршаллы которые находятся в Евразийской зоне, должны быть у меня в кабинете. Никаких пояснений! Узнают по прибытии! Выполнять! Все! Быстро пролаяв распоряжения Лоенберг отключил связь и протянул коробочку с мухой Квакеру, который в отличие от охранника случайно открывшего убойную силу чеснока, по крайней мере внешне ничуть не удивился своему новому назначению. На его лице моментально взаимозаменяясь играла целая гамма чувств, от детского счастья до подхалимажного собачьего заискивания, но удивления в нем не было. - Постарайся быть подробным, но лаконичным Теодор - попросил Лоенберг - И самое главное избавь меня от ваших специальных научных терминов и чрезмерно заумных теорий, потому что так ты только введешь меня в заблуждение, и мы потеряем время. Представь что перед тобой не верховный правитель, а туповатый студент первокурсник до которого тебе предстоит донести очень важную тему, во что бы то ни стало. - Для меня это не составит ни малейшего труда, Ваша Честь - поспешил заверить Квакер и сразу же перешел к делу - Как вы уже и сами наверняка догадались эта муха не оригинальный и не генетически выведенный экземпляр. Это вдвое увеличенная электронно-механическая копия, практически целиком выполненная из материалов неорганического происхождения с применением нанотехнологии. Если бы у меня был еще хотя бы год времени, то я бы добился полного сходства, но время не ждет, а если не считать аэродинамических особенностей летательного аппарата, соотношение размеров стало для меня самой большой проблемой в процессе создания копии. Впрочем, я не думаю, что циклопы настолько хорошо разбираются в мухах, чтобы обратить внимания на это незначительное несоответствие в размерах. Перед тем как я переступил порог вашего кабинета меня тщательно обыскали на трех КПП и ни один из охранников не заподозрил в этой мухе какого ни будь подвоха. Глупые, издевательские смешки и шуточки, вот и вся реакция этих твердолобых грубиянов. Уверен, что многие из них останавливали и обыскивали меня только затем чтобы лишний раз поглумиться! - Квакер возмущенно фыркнул и воскликнул - Да о чем тут говорить! Ведь даже вы Ваша Честь, при всей вашей гениальной проницательности не сразу догадались о необычности опытного экземпляра. Не так ли? Далее... - Секунду Теодор - мягко прервал его Лоенберг - Нельзя ли еще более конкретно, а главное доходчиво, с практической точки зрения? - Без проблем Ваша Честь...Итак! Это электронная, вдвое увеличенная копия обыкновенной падальной мухи, с усовершенствованной аэродинамической системой, позволяющей ей развивать атакующую скорость до ста двадцати километров в час. То есть она более чем в десять раз быстрее своего биологического прототипа. Маневренность приближена к абсолюту. Подзарядка аккумулятора осуществляется при помощи ультрафиолетового и радиационного излучения, так что, оказавшись на поверхности, эта муха становиться, образно выражаясь бессмертной. Чтобы подзарядиться ей достаточно будет дождаться дня и погреться на солнышке. Полная разовая подзарядка, длиться не дольше часа, и позволяет ей, без остановки, со скоростью сорок пять - пятьдесят км/ч преодолеть расстояние в четыреста километров, а при движении по ветру на большой высоте и все пятьсот, а может и больше. Но! Для этого нужно вовсе лишить ее возможности подзарядиться, потому что если муха будет лететь под прямыми солнечными лучами, то подзарядка будет осуществляться автоматически. Ей всего лишь нужно будет время от времени максимально сбавлять скорость, при достижении максимальной высоты, которая составляет около восьми тысяч метров от поверхности. Сколько она пролетит в таком режиме, одному Богу известно. К сожалению, некоторые из моих расчетов я по понятным причинам не смог проверить в реальных условиях. - И не ты один Теодор. - мрачнея, произнес Лоенберг, тут же вспомнив о проблемах с новыми катерами оснащенными РАИП. - Простите Ваша Честь? - Не обращай внимания и продолжай. Это всего лишь реплика. - Она уязвима. Гм...Ну конечно же не в том смысле, что ее можно запросто прихлопнуть ладонью, или отравить чем бы то ни было. Она легко держит температуру от плюс, до минус ста сорока, но если ее сильно ударить твердым предметом, то она немедленно выйдет из строя. Ее главное оружие скрытность и маневренность. Когда ни будь пробовали поймать муху рукой Ваша Честь? Так вот с этой крошкой такой номер не пройдет. Надо обладать сверхестественной реакцией, чтобы изловить ее, а у циклопов как нам известно, реакция мало чем отличается от нашей. Программирование мухи осуществляется в период создания и не подлежит быстрой корректировке, по крайней мере, на данном этапе. Муха управляется при помощи радиосигналов и способна через встроенные в глаза две микро-видеокамеры передавать зрительные образы в прямом эфире, непосредственно на передатчик диспетчера управления. Проще говоря, диспетчер выводит ее на цель и по своей инициативе дает команду на атаку и последующее возвращение, но не раньше, чем муха исчерпает все свои возможности по убиению циклопов. Я нарочно скорректировал программу таким образом, чтобы после команды на атаку муху невозможно было остановить. Ведь мы не можем гарантировать на сто процентов, что после того как муха начнет действовать, передатчик будет оставаться в надежных руках. По иронии судьбы передатчик может попасть к врагу, или оказаться в руках какого ни будь психа, да и сам диспетчер может вдруг повредиться рассудком и натворить дел, когда начнется самое интересное. При одной только мысли об этом у меня подгибаются колени и холодеет спина, ведь тогда всем планам конец. Полная катастрофа! Конечно же, если бы речь шла только об одной этой мухе, то это было бы еще полбеды, но насколько я понимаю, мы планируем задействовать целую армию Ваша Честь? - Все верно! Я это планирую! - резко ответил Лоенберг, спохватился и после недолгой, но очень неловкой для Квакера паузы, примирительно добавил - Ты как всегда, все очень правильно понимаешь Теодор. Огромную армию. Продолжай. - Эээ... Да-да, конечно. Огромную армию, которая будет управляться при помощи десятка-другого передатчиков, то есть, небольшой группой легионеров, пользующихся особым вашем доверием, Ваша Честь. На этом технические возможности мухи заканчиваются, также как и ее функциональное использование, но сейчас я полагаю и этого достаточно? - Более чем, более чем Теодор, ведь время не ждет - задумчиво пробормотал Лоенберг, чей мозг закипел от мыслей на тему, кого именно из его подчиненных можно удостоить чести управлять мушиной армией. Ему понадобилось несколько секунд, чтобы убедить себя в том что, в целях целесообразности и безопасности, передатчик должен быть в одном экземпляре. Людей в проекте может быть сколько угодно, но передатчик должен быть только один и он должен храниться только в его Лоенберга личном сейфе. Он уже хотел сказать об этом Квакеру, но в последний момент передумал, рассудив, что сейчас не самое время еще раз подчеркивать свою незаменимость. Квакер бы конечно не посмел возражать, но в глубине души он бы никогда не поверил, что все это нужно в целях безопасности готовящейся акции возмездия. - Кстати я сейчас как раз веду активную работу по совершенствованию ее функциональной системы, Ваша Честь. А именно. Я планирую научить ее двигаться под водой, зарываться в почву и даже перемещаться в условиях вакуума, пусть и не на большие расстояния - с затаенной гордостью сообщил Квакер и нервно потер руки, так ему не терпелось поскорее претворить эти планы в жизнь. - Это все конечно замечательно и без сомнения пригодится нам в дальнейшем, но боюсь сейчас у тебя просто не будет для этого времени Теодор - возразил Лоенберг - И ты сам прекрасно понимаешь почему, так что до окончания проекта, основы которого мы еще обсудим с тобой сегодня, можешь даже не думать о каких либо модернизациях своего творения. - Конечно же, я все понимаю Ваша Честь - сказал Квакер, немного задетый тем, что вождь не достаточно активно похвалил его за инициативу - Сейчас мы прежде всего должны сосредоточиться на отмщении и возврате нашего мира под солнцем. - И это не метафора - одобрительно кивая, подтвердил Лоенберг и улыбнулся. Ему всегда симпатизировал одержимый в хорошем смысле, патриотизм Квакера, даже тогда, когда все считали профессора настоящим чокнутым. Впрочем, Лоенберг и сам прежде в этом не сомневался, но вместе с тем он каким то шестым чувством угадывал в Квакере еще нечто, чего не замечали остальные. Нечто очень подозрительное, тайное, а значит так или иначе вызывающее интерес и невольное уважение. Возможно, это давало себя знать старое профессиональное чутье бывшего сыщика, которое с годами практики достигает вершин в интуитивном восприятии по отношению к подозреваемому. Не всегда логичного, но всегда безошибочного. К примеру - "И все-таки он не виновен" пусть даже подозреваемого застукали с окровавленными руками и пакетом, в котором обнаружили отрезанную голову свежего трупа валяющегося неподалеку. Конечно, Лоенберг и предположить не мог, что именно скрывалось за юродивой маской Квакера, зато теперь, когда тайна открылась, у него появился еще один железный повод похвалить себя за гениальную способность разбираться в людях. Ведь он единственный кто до конца противился увольнению Квакера с должности директора лаборатории и вообще, поддерживал как только мог. В противном случае последствия могли быть самыми плачевными, ведь несправедливо обиженный меланхолик способен на что угодно, независимо от того насколько он патриотичен и верен долгу. Обозлившись, Квакер мог умолчать о своем безусловно спасительном творении, затаиться на время и тут уже все зависело на какое именно время. На день, месяц, год, десять лет, а для загнанных под землю людей, время имело не просто большое значение, как в тех старых, заезженных пословицах вроде "время - деньги", "время - лечит", "всему свое время" или даже "время не ждет". В старые времена все эти мудрые сентенции не имели зловещего смыла, ведь когда время не ждет, это вовсе не означает что оно собирается убить, но на этот раз время было в союзе с самой смертью, а смерть, как известно не любит долго ждать. - Итак Теодор? - Я надеюсь, что рассказал вам все, о чем вы хотели знать Ваша Честь и если у вас больше нет вопросов по технической стороне дела, то я прямо сейчас могу продемонстрировать вам некоторые ее возможности - Квакер перевел взгляд на муху. - Жду с нетерпением и это еще мягко сказано. - В таком случае прикажите вашему человеку в приемной вернуть мне передатчик, Ваша Честь - неожиданно смутившись, попросил Квакер - Во время последнего досмотра, он почему-то решил, что передатчик может представлять для вас опасность... - Ну конечно! - Лоенберг натянуто ухмыльнулся - Кто же заподозрит в этом дохлую муху? Через минуту Квакер уже держал в руках похожий на видеоком передатчик, только вдвое больших размеров, и что-то сосредоточенно набирал на кнопочной панели управления. На толстом носу генерал-профессора красовались темные очки с встроенными в линзы камерами приема сигнала. Коробочка с пока еще неподвижной мухой была открыта и лежала в самом центре стола. - Я задаю пароль доступа к программе - пробормотал Квакер, оправдывая затянувшуюся паузу - Готово! Сейчас мне не обязательно смотреть на нее Ваша Честь. Я вижу ее глазами, вижу вас в мельчайших подробностях. При желании я могу сфокусировать камеры таким образом, что смогу без проблем разглядывать практически весь кабинет. Итак! Вы готовы к демонстрации, Ваша Честь? - Ты мог бы и не спрашивать Теодор - немного нервничая подтвердил Лоенберг, ни на миг не сводя с мухи настороженного взгляда. Он был уверен что готов и все же едва не вздрогнул от неожиданности, когда муха в долю секунды ожила и выпрыгнув из коробочки на стол быстро побежала по направлению к нему. - Хотите прикоснуться к ней Ваша Честь? - спросил Квакер, деликатно останавливая муху в нескольких сантиметрах от руки Лоенберга. Вместо ответа тот с готовностью пододвинул открытую ладонь поближе к мухе и кивнул. Муха тут же запрыгнула на кончик его указательного пальца и медленно закрутилась на месте, словно желая не спеша продемонстрировать все свои прелести. Лоенберг поднес муху поближе к глазам, затем свободной рукой вынул из верхнего ящика стола старомодную лупу и принялся детально разглядывать строение ее тела. Она была вдвое крупнее, имела чуть более длинные крылья, но на этом ее отличия от обыкновенной падальной мухи заканчивались. С первого взгляда ни один человек не заподозрил бы в этом экземпляре электронную копию, даже через увеличительное стекло. - Поразительно...- раз за разом, шептал Лоенберг заворожено разглядывая ее изумрудно отливающее толстое брюшко - Вопрос Теодор...Ты ведь так и не сказал каким образом она убивает одноглазых ублюдков... - Ах да! - спохватился Квакер - Все очень просто Ваша Честь. Банально до безобразия. В нижней части брюшка этой прелести установлен мини-шприц, который в момент активации вгоняет в тело жертвы тончайшую телескопическую иглу, втрое превышающую длину самой мухи. Более чем достаточно чтобы прошить носорожью шкуру циклопа и коснуться сгустка связующих нервных окончаний, которые не защищены роговым панцирем. Таких мест на теле циклопа более чем достаточно, если знать куда колоть, а эта муха большой специалист в таких вопросах. До открытия чесночной эссенции, легионер мог разрядить в циклопа обойму, превратив его в развороченный кусок мяса, который тем не менее с успехом покидает поле боя, чтобы уже через два месяца щеголять в новой шкуре. С этой крошкой такой номер не пройдет. Если бы то количество эссенции, которым она заправляется перед вылетом использовать для прямого контакта с кровью циклопа, то она смогла бы убивать за раз не больше двух-трех штук. Я проверял это неоднократно. Но даже одна тысячная грамма попавшая на нерв, в секунды обрекает циклопа на мучительную, но быструю смерть. - Шприц заполняется лишь эссенцией? - Ну почему же? - удивился Квакер - Сгодится любая жидкость, или газ, главное чтобы смертоносные ингредиенты просочились через иглу. - А сейчас? Чем она заполнена сейчас? - Она пуста, Ваша Честь. - В таком случае, я хочу чтобы она сейчас же меня укусила, то есть уколола. Ты можешь это проделать? - Что!? - Квакер так испугался, что едва не выронил из рук передатчик. Он снял очки и изумленно уставился на Лоенберга - Простите Ваша Честь, но я не понимаю вас... - Ты сказал муха пуста, а я должен убедиться, что она и в самом деле умеет кусаться - пояснил Лоенберг делая вид, что не заметил его замешательства - Не беспокойся Теодор, я совершенно не боюсь уколов. Кстати, я до сих пор не видел, насколько хорошо она умеет летать... Квакер медленно вернул очки на нос и муха спрыгнув с пальца Лоенберга, побежала назад по направлению к коробочке. - Боюсь что сейчас это невозможно Ваша Честь. Она запрограммирована только на циклопов и без должной корректировки, ничего не выйдет. - Невозможно по техническим причинам, или может быть в принципе? - не понял Лоенберг в голосе которого проскочили металлические нотки. - Неужели вы Ваша Честь, могли подумать, что я стал бы водить вас за нос? Стал бы хитрить? - по детски обиженно простонал Квакер - Я ведь уже предупреждал вас, что быстро и тем более в условиях этого кабинета, откорректировать программу невозможно. Если сейчас я дам ей команду взлететь, то сразу после старта у меня как у диспетчера будет только два варианта. Первый, вывести ее на циклопов и приказать начать истребление, второй, вернуть на исходную позицию. Нет никаких проблем с тем, чтобы заставить ее лететь, куда ваша душа пожелает, но она не станет кусать человека. Хотите посмотреть, как замечательно она летает Ваша Честь? Прямо сейчас? - Ну разумеется Теодор! И все же сейчас меня бы гораздо больше устроила демонстрация агрессии - недвусмысленно намекнул Лоенберг, одновременно мастерски разыгрывая сильнейшее разочарование и недоверие. Он забросил ногу за ногу, устало оперся на подлокотник кресла и задумчиво-хмуро отвернулся от собеседника. Если бы в этот момент Лоенберг был облачен в нарядную древнеримскую тогу, то он стал бы превосходной копией истинного императора решающего судьбу нерадивого раба. Величественно, милостиво, но справедливо. - Конечно...Я понимаю, Ваша Честь...Я ведь теперь...Приказ...- мигом поддавшись на эмоциональную провокацию шефа, с трепетом залепетал Квакер - Конечно, я могу это устроить, но только перед этим я должен кое о чем вас предупредить Ваша Честь. Если я сейчас дам ей команду на атаку, то она взлетит и не успокоиться, пока не обыщет все помещение и станет контролируема лишь в том случае если не найдет, ни циклопов, ни выхода из помещения чтобы продолжить поиски. Но и это еще не все... - То есть она не станет выполнять команду на атаку с пустым брюхом? - догадался Лоенберг. - Абсолютно верно Ваша Честь. - Но ведь ты же сказал, что ее можно заправить чем угодно? Вода подойдет? Может быть, что ни будь из моего бара? Квакер задумчиво уставился на графин с водой. - Подойдет - наконец сдался он, и принялся крутить головой, тщательно осматривая стены кабинета, пока его взгляд не уперся в вентиляционную решетку. Приглядевшись, он убедился, что щели в решетке слишком малы даже для мухи и спросил - Ваша Честь, вы уверены, что кроме этой решетки из кабинета нет выхода? Сами понимаете, если она улизнет, мы ее не скоро увидим... - Уверен - успокоил Лоенберг - Этот кабинет оборудован не хуже чем самый надежный бункер в вашей лаборатории. Без приглашения сюда никто не зайдет, но даже если предположить невозможное и муха все-таки улизнет из кабинета, то из резиденции она уже точно никуда не денется. Я мигом прикажу заблокировать все ходы в помещениях, а само здание будет накрыто защитным куполом. - В таком случае Ваша Честь, плесните пожалуйста в стакан немного воды - попросил Квакер направляя муху в сторону графина. Через несколько секунд муха уже спустилась по стенкам стакана на самое дно и выпустив жало наполняла брюшко водой. Заправка заняла чуть больше минуты. - Мы готовы! - сообщил Квакер, выводя муху на краешек стакана - Начинаем? - Давай! - азартно воскликнул Лоенберг, и муха пулей взвилась под потолок, а еще через миг исчезла из поля зрения. Лоенберг какое то время внимательно прислушивался и оглядывался по сторонам в надежде засечь муху во время полета. Ее жужжание по своему тембру напоминало то же, что издают обычные мухи, только в два раза тише, так что нужно было обладать нечеловеческим слухом, чтобы вычислить ее по звуку. Наконец он не выдержал и спросил. - Где она Теодор? Ты видишь ее? - Я вижу запыленные стенки вентиляционного хода - ответил Квакер, злорадно улыбаясь - Мы сейчас как раз убеждаемся в том, что не сможем протиснуться в щель решетки... Лоенберг резко посмотрел на решетку и все же успел заметить жирную черную точку, которая метнулась в нижний угол кабинета и снова пропала из виду. - Она что уже начала искать выход? - Конечно! Для того чтобы убедиться в том, что в кабинете нет циклопов, ей понадобились доли секунды. Это чрезвычайно зоркая тварь...Ага! Старомодная замочная скважина так же маловата, не так ли моя прелесть? Лоенберг тут же стрельнул глазами на дверную ручку и на этот раз отчетливо увидел муху, которая отчаявшись протиснуться в замочную скважину, взмыла вверх и уже не спеша принялась крутиться вокруг люстры под потолком, имитируя поведение самой обычной мухи. - Она сдается! - воскликнул Квакер и добавил - Не справилась с заданием. Сейчас передатчик должен оповестить нас о готовности взять муху под контроль. Тогда она снова станет послушной куклой, а я буду дергать за веревочки и так далее, вплоть до следующей команды на атаку. - Превосходно! - искренне восхитился Лоенберг продолжая наблюдать за мухой - Ты сотворил прекрасного фанатика-убийцу, ну а если вдруг случиться, так что передатчик или не дай Бог диспетчер выйдет из строя? - Ничего страшного не произойдет, Ваша Честь - заверил Квакер - Если через десять минут после того как будет восстановлена система контроля муха не получит сигнала, то она просто вернется на исходную позицию, в нашем случае это коробочка на столе. При этом она не отключится до тех пор пока либо не получит нужной команды, либо не истощит энергетический ресурс. В неподвижном состоянии этого ресурса мухе хватит минимум на сотню лет, и то лишь в условиях полной изоляции от ультрафиолетового излучения. В противном случае она будет ждать хозяина вечно. Передатчик коротко пискнул и Квакер спохватившись взялся за рычажок управления. - Ну вот и все Ваша Честь. Нам пора домой... - Не спеши Теодор - попросил Лоенберг вытягивая перед собой руку - Дай ка я еще раз взгляну на это чудо. - Надеюсь, теперь вы не сомневаетесь во мне Ваша Честь? - спросил Квакер, аккуратно приземляя муху на ладонь Лоенберга - Прошу вас...Осторожнее Ваша Честь. Эта муха единственный экземпляр. У меня ушло пятнадцать лет на то чтобы создать его. - Да Теодор, я вижу тебе пришлось изрядно потрудиться, но ведь твои усилия...- забормотал Лоенберг, прежде чем до него наконец дошло. Обалдев от внезапно нахлынувших подозрений, он медленно выпрямился и неподвижно уставился на Квакера - Сколько?! - Признаюсь...Я уже давно одержим этой идеей ваша честь - ответил Квакер и поспешно добавил - И вот теперь, когда всех нас постигла беда это оказалось как нельзя кстати. - Ну, разумеется! - с иронией в голосе согласился Лоенберг и криво усмехнулся - Очень кстати...Можно даже сказать, как на заказ! "Поразительно!" - подумал он, любовно поглаживая муху по спинке указательным пальцем - "А если бы беда не постигла всех нас? Ведь тогда этот парень мог бы в кратчайшие сроки стать обладателем неограниченной власти во всей Атланте, и я уверен что он понимает это как никто другой! Любая информация. Полная конфиденциальность. Никаких ограничений и самое главное никакой ответственности в случае чего! Черт! Ведь если бы он создал эту муху в мирное время, мы бы могли раз и навсегда покончить с преступностью! Надо бы дать команду взять этого гения под контроль и как следует покопаться в его вещах, а то как знать какие еще адские машинки находятся у него в голове в стадии проектирования? Но это потом...А сейчас..." - Вот что генерал Квакер - начал Лоенберг делая ударение на слове "генерал" - Как считаешь, сколько времени потребуется чтобы наладить серийное производство таких вот чудо-киллеров? Квакер ответил, не задумываясь ни секунды. - Если приступить немедленно, то два, максимум два с половиной месяца, Ваша Честь. - Я так понимаю, ты уже все продумал? - Лоенберг одобрительно улыбнулся и протянул ладонь с мухой к коробочке, давая Квакеру понять, чтобы тот посадил ее на место и отключил. - У меня есть подробный, поэтапный план, согласно которому если не иметь проблем с ресурсами, то уже через три месяца мы получим первую партию мух. Производительность одного цеха пятьдесят тысяч в месяц, себестоимость одной мухи в довоенных кронах составляет... - Брось генерал! - отмахнулся Лоенберг - Нет никакой себестоимости, есть только приказы и инструкции. И не думай о ресурсах, потому что теперь вся Атланта будет твоим ресурсом. Я назначаю тебя главным и ответственным лицом за выполнение проекта по созданию нашего нового сверх-секретного оружия. В целях конспирации мы назовем этот проект...- Он на несколько секунд впал в транс и выпалил - Улей! По моему недурно звучит, а самих мух предлагаю назвать пчелами...Или нет! Лучше шершнями, они опаснее. Так вот генерал, теперь каждый твой приказ обязателен для всех без исключения должностных и военных лиц Атланты, разумеется за исключением меня и Грасса. Ты будешь принимать решения, Легатмаршалл будет согласовывать, а я буду их утверждать. Отныне дверь этого кабинета всегда для тебя открыта в любое время и без какого либо досмотра. Ты становишься моим особо доверенным лицом, понимаешь меня? Свои новые документы, форму и пропуск получишь уже сегодня и ради Бога Теодор, приведи себя наконец в порядок! Хватит уже строить из себя шизофреника, ты теперь легионер высшего командного состава, так что будь добр соответствовать. У меня нет генералов в зеленых халатах и с такой...Ээээ...Скажем так, нестандартной прической как у тебя. Это приказ. Далее...Одного цеха в проекте не достаточно. Пятьдесят тысяч, звучит конечно недурно, но для того чтобы провести масштабную наземную операцию понадобиться не меньше десяти миллионов шершней. Привыкай теперь называть их именно так. Я планирую назначить операцию через пять месяцев, максимум через полгода, так что считай сам. - Шестьдесят шесть цехов - мгновенно выдал Квакер ничуть не смущаясь грандиозностью плана и добавил - С повышенной общей производительностью на сто тысяч шершней в последний месяц, а если через полгода минус два месяца на создание, то ровно пятьдесят цехов работающих в обычном режиме. - Пусть лучше будет шестьдесят шесть - после небольшой задумчивой паузы решил Лоенберг - Я видишь ли, немного мистик и почти верю в магию чисел, а шесть это мое врожденное вибрирующее число, которое всегда приносило мне удачу. В любом случае, я не уверен, что время работает на нас, так что старайся как следует генерал. Ускорение сроков только приветствуется. Об успехах докладывать каждый день, что же касается неудач, то я даже слышать о них ничего не желаю! Неудачи могут быть оправданы для тех, кто стеснен в средствах, а так как у тебя с этим проблем не возникнет, то и оправданий быть не может. - Неудач не будет Ваша Честь - поспешил заверить Квакер - Сегодня вечером, после того как вы ознакомитесь более подробно с моим планом, вы сами убедитесь в этом. - Отлично - неожиданно уставшим голосом похвалил Лоенберг, и пристально посмотрев на сверкающего от счастья Квакера, встал и направился к своему бару в углу кабинета - А теперь Теодор дружище, прежде чем ты уйдешь, я хотел бы выпить с тобой за успех и твое повышение, а самое главное за твою светлую голову. У меня тут есть все что твоей душе угодно...Коньяк, бренди, водка, вино, джин, виски, текила и даже абсент, хоть я его терпеть не могу. Я держу его специально для Легатмаршалла Клютова, который по слухам лакает эту зеленую дрянь литрами. - Ваша Честь...Я бы с превеликим удовольствием составил вам компанию, но дело в том, что я совсем не употребляю спиртных напитков... Даже сам запах спиртного заставляет меня содрогаться от отвращения, меня жутко тошнит и я едва не теряю сознание, поэтому когда мне приходиться работать со спиртосодержащими препаратами я всегда надеваю специальную маску. Простите Ваша Честь, но если вы не против, то я лучше выпью обычной воды - растерянно пробормотал Квакер, чье отличное настроение заметно поблекло. Он понимал, что Лоенбергу лучше не отказывать, но врожденная аллергия на алкоголь перевесила страх обидеть своего благодетеля. - Совсем не пьешь? - К величайшему облегчению Квакера в голосе Лоенберга не прозвучало ни одной оскорбленной нотки - Похвально друг мой, я ведь тоже когда-то почти совсем не пил и вот теперь эта проклятая война медленно, но верно превращает меня в алкоголика. И не только меня...Всех кто знает, что по настоящему представляет из себя вселенная и ты конечно тоже знаешь, и все же не нуждаешься в отравлении мозговых клеток, хотя я уверен что ты не меньше чем они боишься смерти. Похвально. Лоенберг взял один стакан, начатую бутылку бренди и вернулся к столу. - Только вот воду пить по таким случаям дурной знак, а так как война сделала меня не просто алкоголиком, а суеверным алкоголиком, то лучше тебе не присоединяться ко мне. Расслабься. Ты меня ничуть не обидел. Только моральные дегенераты и подонки обижаются на тех, кто отказываются с ними выпить. Кстати, перед тем как ты уйдешь я хочу чтобы ты оставил муху здесь, и передатчик тоже, и не спрашивай почему. Она ведь тебе сегодня не понадобиться, не так ли? - Конечно Ваша Честь! - Квакер тут же вынул из кармана передатчик и положил его на стол рядом с коробочкой, в которой покоилась отключенная муха - Только ради Бога... - Спокойно Теодор! Я скорее позволю вырвать мне глаза чем допущу чтобы с ней что ни будь случилось. Лоенберг от души пожал руку рассыпающемуся в благодарностях Квакеру и напомнив ему о том, что доклад по "Улей" должен быть у него уже сегодня вечером, поспешил распрощаться. Едва за Квакером захлопнулась дверь, как внешне спокойный во время общения Лоенберг преобразился на глазах. Он подбежал к столу и опершись мгновенно вспотевшими ладонями о его полированную поверхность, уставился на муху с таким злорадно-восторженным выражением на лице, как будто он только что лично захватил в плен вождя циклопов. Восторг и осознание грандиозных перспектив так захватили все его существо, что ему приходилось напрягать всю свою немалую силу воли, чтобы не зайтись в долгом, ликующем зверином вопле. Будь на его месте человек со слабым сердцем, то его наверняка хватил бы сердечный приступ, но бычье сердце Лоенберга не знало что такое боль. Живущее в могучей грудной клетке, оно лишь отбивало бешеную барабанную дробь, как рокер-ударник на пике наркотической эйфории, а легкие работали как у спортсмена на десятом километре марафонского забега. План масштабной операции, тусклый вначале, начал приобретать в его воображении настолько четкие формы, что Лоенберг мог бы немедленно начать претворять его в реальность. Это были минуты просветления. "Вот и мы тоже, вся наша цивилизация сейчас в точности как эта муха" - Размышлял он как всегда борясь с искушением озвучить охватившие его грандиозные мечты. Пока он еще был трезв, ему это удавалось, без особого труда - "Обездвижены, замкнуты и уязвимы, пока кто то не нажмет кнопку активации и мы в один миг превратимся в незаметных, дышащих жестокостью мстителей. Покорителей бесконечного вакуума заполненного космической пылью и жаждущих крови галактических монстров. Сначала исподтишка, скрываясь и прячась, наша маленькая смертоносная цивилизация подобно этой мухе, будет кусать этих монстров, подчиняя их своей воле, и прежде чем они поймут причину своего поражения, мы уже сами превратимся в монстра, достаточно сильного, для того чтобы перестать скрываться. Неустанно размножаясь и набираясь опыта профессиональных убийц, наша раса вскоре достигнет такого величия, что нас уже невозможно будет уничтожить в принципе...И как знать? Возможно, когда ни будь, когда это поколение будет забыто самой историей, единственный голос во вселенной, единственный язык который зазвучит в динамиках бортовых компьютеров будет принадлежать человеку и только ему..." Он наконец заставил себя оторвать взгляд от мухи, вытер рукавом мокрое от пота лицо и снял фуражку, а затем и китель, которые небрежно швырнул в кресло где недавно сидел Квакер. Припадок экзальтации сильно утомил его. Он плюхнулся в свое кресло, налил полный стакан бренди и поставил бутылку на пол, чтобы, не напрягаясь дотянуться до нее когда понадобиться еще одна порция. Затем он забросил ноги на стол и подняв стакан на уровень глаз посмотрел сквозь янтарную жидкость на многократно увеличившуюся коробочку с мухой. - За тебя друг...Или подруга? Какая к черту разница...- пробормотал он и в два глотка осушил половину стакана, затем устроился поудобнее и принялся ждать, когда спиртное подстегнет его и без того грандиозное воображение. В последнее время дежурный офицер из приемной частенько находил его в такой позе, окаменевшего, лежащего в кресле с ногами заброшенными на стол, а на полу рядом с креслом стояли две, а иногда и три пустые бутылки из под бренди. Часто, его глаза в этот момент были широко открыты, но они не замечали того что происходит вокруг. Они смотрели в тот мир который распирал его сознание, даже после того как роящиеся в нем образы уже не подчинялись воли своего хозяина, и закрывались лишь после того как мрак небытия стирал последний из образов, оставляя после себя абсолютную пустоту. Скороспелый алкоголизм убивал его жестко, рассчитанными ударами, стакан за стаканом, обманчиво утешая взамен четкими, очень яркими и безупречно логически выверенными картинами рождающимися в его отравленном мозгу. Эта алкогольная экранизация была необходима ему каждый раз, когда требовалось принять какое либо сначала важное, а по мере роста пагубной зависимости и незначительное решение. Но самым удивительным было то, что когда он возвращался из небытия, то прекрасно помнил каждую деталь минувшего видения и еще ни разу не случалось так, чтобы эти видения оказались лживыми. Они никогда не подводили его, и вскоре он уже доверял им с энтузиазмом экстремального фанатика, беспрекословно доверяющего видениям своего сумасшедшего, обкуренного опием гуру. В ожидании видео-проката, Лоенберг снова уставился на муху. Он просто не мог на нее не смотреть и вскоре, после третьего стакана бренди муха начала делиться как чрезвычайно плодовитый микроб, в геометрической прогрессии. Две, четыре, сотня...Когда исчезли очертания стола, на месте которого образовалась все увеличивающаяся туча мух, он понял, что экранизация его плана началась. Одна муха производила ничтожный шум, но сотни тысяч крылатых мушиных копий, которые вскоре обратились в одну огромную непроницаемую массу, заполонившую весь кабинет, жужжали так, что Лоенберг отставил стакан и закрыл уши ладонями. Это был единственный дискомфорт, все остальное веселило его от души. Масса росла, а он сидя в самой ее гуще радостно хохотал и подбадривал, требуя чтобы она не вздумала останавливаться на достигнутом. Вскоре масса сжала его со всех сторон так что ему стало трудно дышать и он прекратил смеяться чтобы экономить силы, но даже и не помышлял о том чтобы взмолиться и попросить массу остановить свой рост. Вскоре дверь кабинета не выдержала напора и с шумом вылетела в приемную, а следом за ней тягучим потоком двинулось мушиное месиво, которое быстро миновало кордоны охранных систем и сбивая с ног остолбеневших от ужаса легионеров из бригады телохранителей, вырвалась под полог подземного города. Лоенберг хохоча вынул из глазницы правый глаз и поручив его последним покидающим кабинет мухам, принялся наблюдать за тем что произойдет дальше. Мушиная армада безошибочно двинулась к ближайшему тоннелю выхода на поверхность и вскоре Лоенберг видел все Атлантическое побережье усеянное мобильными лагерями циклопов. Они еще ничего не подозревали и не могли подозревать, потому что уже с первых секунд исхода армада начинала рассеиваться. Как густой черный дым выходящий из под земли в предрассветных сумерках, который редея двигался вопреки ветру, во всех направлениях земного шара. Сотни тысяч роев, миллионы жал и быстрых крыльев управляемых волей одного человека. Некоторым из них пришлось лететь не один месяц, но Лоенбергу показалось что прошло не больше пяти минут, как на всей земле не оказалось ни одного циклопа, ни единой капсулы которая не попала бы в поле зрения его маленьких, юрких ликвидаторов, а сам он видел всех их вместе взятых. Дрожа от нетерпения он скосил оставшийся при нем левый глаз на бутылку возле кресла и допив ее из горлышка, отдал команду на общий штурм. У циклопов не было ни одного убежища, в которое можно было бы попасть, не запустив с собой пару-тройку воплощений их циклоповских кошмаров. Катера, капсулы, транспортеры, лишь немногие из них не приняли на борт пассажиров созданных профессором Квакером. В основном это были те сторожевые суда, которые находились на орбите, а таковых оказалось не более двадцати процентов от общей численности и хотя они немедленно ринулись на предсмертный зов своих братьев, это уже ничего не могло изменить. Вторая по счету тотальная акция возмездия набирала обороты. Не видя врагов и руководствуясь лишь короткими воплями ликвидируемых, циклопы приняли только одно единственно верное в их ситуации решение - бежать. Уносить ноги с этой проклятой планеты, чьи обитатели имеют жуткую привычку воскрешаться из мертвых и призывать в союзники невидимую смерть с ядовитым жалом. Бежать и больше не возвращаться и черт с ней с драгоценной водой, но не тут то было. Они еще не достигли открытого космоса, как по всей земле распахнулись замаскированные ходы, из которых сотнями вылетали новые катера Атланты оснащенные РАИП. Они уже знали дорогу и сколько времени она займет, по словам пленных циклопов не более десяти часов. На этот раз на борту каждого катера был особый запас вооружения, состоящий помимо обычных ракет и бомб, также из специальных контейнеров внутри каждого из которых затаилась дивизия маленьких ядовитых десантников. Сами катера управлялись отчаянными сорвиголовами, как правило теми кого война сделала сиротами и которым ради мести было наплевать на все, тем более на смерть. Прежде чем уцелевшие корабли циклопов вышли на орбиту и переключились на РАИП, они потеряли еще около половины всего своего состава, но когда они увидели преследователей в квадрате собственной разбойничьей планеты, то их охватила самая настоящая паника. До них наконец дошло, что на этот раз война будет продолжаться на их территории и вступили в бой с таким яростным отчаянием, что сразу же становилось понятно - они обречены. Потом Лоенберг увидел их обезвоженную планету, их крытые города и открытые чрева катеров Атланты из которых один за другим, выпадают антигравитационные контейнера. Они плавно опускаются на купола городов и встроенные лазерные резаки вспарывают их как консервные банки, а еще через минуту десятки тысяч мух начинают осваивать новую территорию. Они уже видят цели и на этот раз им не нужна команда на атаку. Еще до того как бойня подходит к концу, эскадрилья Атланты сбрасывает весь свой взрывной ресурс и огонь вычищает планету циклопов от всего, вплоть до микроорганизмов. Лоенберг видит дым стелющийся по поверхности вражеской планеты, видит огненные сполохи термоядерных зарядов и ликует как ребенок при виде грандиозного салюта в свой день рождения. Возмездие совершено и глаз начинает меркнуть, возвращаясь к своему хозяину. Лоенберг приходит в ярость. Он хочет продолжения, хочет видеть изуродованные, обугленные тела циклопов, хочет быть уверен что выживших нет. - Давить! Жечь! Бить! Превращать в кучу дрянной пыли! - задыхаясь орал он, истерично молотя кулаком по столу, пока звонок по коммутатору не привел его в себя. Последние остатки видения испарились без следа, как будто кто то неожиданно выключил монитор компьютера, по которому уже плыли заключительные титры захватывающего фильма. - Легатмаршаллы прибыли Ваша Честь. - сообщил дежурный. - Пусть войдут...- Лоенберг пошатываясь, поднялся с кресла и подошел к бару, чтобы взять еще несколько стаканов и бутылку бренди. ГЛАВА - 3. КОНГЛОМЕРАТ ДЕМОНОВ Чаще всего мечты людей похожи на спонтанные явления фантомов, легионы которых живут в каждом подсознании, но даже при искренней вере в их материализацию, они так и остаются бесплотными фантазиями. Исключения конечно бывают и Оскар Лоенберг был лучшим тому доказательством. Его личные фантомы всегда так или иначе материализовывались. В юности он мечтал стать полицейским и стал им, мечтал дослужиться до генерала, и с этим не возникло проблем, когда же он замахнулся на министра и через год мечтаний возглавил МВД Атланты, то даже растерялся от той легкости и последовательности с какой сбывались его мечты. Тогда он понял, что самое время начать мечтать о чем ни будь по настоящему великом и непререкаемом, время разрушить последние барьеры на пути своей фантазии и воли как будущего вождя. Например, о десяти годах президентского правления, что давало власть более чем над двадцатимиллиардным населением Земли и активно развивающимися колониями на планетах в пределах солнечной системы. Только на этот раз Лоенберг не просто мечтал. Он истово верил в то, что рано или поздно, но он обязательно заполучит эти десять лет почти неограниченной власти, и в итоге стал пожизненным вождем цивилизации, пусть даже она вдвое сократилась в ночь его восхождения на трон. Его вера сдвинула гору, стерев в порошок половину человечества, но его главная личная цель была достигнута. Правда, иногда, обычно во время тяжелого похмелья у него в голове мелькали ужасные кощунственные мыслишки, не позволяющие ему в полной мере удовлетвориться сложившимся положением вещей. Например - " А не является ли эта глобальная катастрофа той жертвой, которую мне пришлось заплатить фортуне за ее неслыханную благосклонность? Ведь как ни крути, но это именно Я был вдохновителем заговора, его создателем и главой? И это именно Я принял решение о провокации, более того, лично приказал Киамото атаковать корабль пришельцев? Конечно, я действовал в интересах неизбежной целесообразности, во имя выживания и все-таки... Ведь это был Я!", но он тут же с омерзением шарахался от подобных мыслишек, удавливал их в самом зародыше. Вроде того, как искушаемый молодой монах в муках удавливает в своем сознании помыслы о молодых распутницах посещавших его в годы грешной мирской жизни. Или скажем, как завязавший наркоман из последних сил изгоняющий из себя воспоминания об инъекционных походах в райские кущи, которые едва не завели его в могилу. Впрочем, подобные жуткие мысли хотя и крайне раздражали Лоенберга, можно даже сказать бесили его, но они ни коем образом не затрагивали его совести, и спал он так спокойно, что ребенок позавидует, особенно после стаканчика-другого бренди. Победа над циклопами была не менее значимой мечтой Лоенберга, чем самопровозглашенный титул Регентмаршалла и на этот раз удача проявила невероятную щедрость со своей стороны. Его пьяное видение подтвердилось с практически стопроцентной точностью, если не считать небольшую нестыковку в сроках обозначенных на трезвую голову. Видение начало сбываться не через полгода как он планировал, а через год, а еще через месяц людям уже не надо было перемещаться по родной планете, короткими перебежками, прячась в тени развалин и замирая от малейшего звука, с винтовкой нервно сжимаемой в потных ладонях. Разбойничья цивилизация циклопов перестала существовать, и началось время массового исхода человеческой расы из подземного мира, где за двенадцать лет войны уже сформировалось поколение детей ни разу не видевших реального солнечного света. Атланта вышла из подполья, а ее вождь равного которому не было на протяжении всей истории человечества, так и остался под землей, но не потому что ему там понравилось или в целях безопасности, а потому что он умер. Причина смерти была настолько банальной и недостойной великого правителя, что ее решили скрыть, объявив миру, что Регентмаршалл скончался от обширного инфаркта, с намеком на то, что его сердце, переполненное сверх всякой меры заботами и тревогами о судьбе Атланты, не выдержало испытания радостью от великой победы. На самом деле оно не выдержало испытаний алкоголем, но сообщить людям, что их кумир, которого они к концу войны воспринимали так же как древние египтяне своего фараона, а римляне цезаря, то есть почти как божество, по понятным причинам было невозможно. Боги и их любимцы не умирают от передозировки алкоголя как последние бродяги, они либо еще при жизни поднимаются в небо на огненных колесницах, либо героически гибнут в бою или же в крайнем случае их травят неблагодарные жены и коварные любовницы. Сгодиться подлое убийство и самоубийство тоже еще куда ни шло, но постель вокруг которой суетятся обеспокоенные доктора и медсестры с утками, для героев не подходит и пол кабинета, на котором нашли уже остывшего Лоенберга, тем более. Рядом с его креслом валялось шесть бутылок из под бренди, седьмая недопитая стояла на столе аккуратно накрытая стаканом. Он праздновал намедни одержанную победу в гордом одиночестве и даже дежурного из приемной отправил домой, потому что с ним полагалось бы выпить и тот наверняка бы спас своего шефа, но шеф считал что победа его личный праздник, его триумф куда нет входа кому бы то ни было, кроме бренди и его воображения. Никто не знает какие видения являлись ему в предсмертный час, но судя по выражению его уже окаменевшего, обезумевшего не то от ужаса, не то от боли лица его последний пророческий "фильм" был особенно ярок и достоверен. И уж конечно любимцы богов когда приходит их час, не мочатся под себя, не блюют и не коченеют с выпученными глазами и пеной у рта. Во время предсмертных конвульсий он оторвал все пуговицы на своем облеванном мундире, на ноге был лишь один ботинок, в то время как одежды уходящих героев либо обагрены кровью, либо сверкают неземным светом, короче говоря, на этот раз Фортуна окончательно закрыла Лоенбергу свой не знающий аналогов кредит. Следующим верховным правителем Атланты, Советом Легатов единодушно был избран Вальтер Грасс, с которым в последний год жизни Лоенберг поддерживал особенно доверительные отношения, а место Грасса, занял ставший Легатмаршаллом врожденный трезвенник и непосредственный спаситель цивилизации профессор Теодор Квакер. Заняв пост, а вернее трон, Грасс воздал почившему вождю максимально возможные посмертные почести. Первым делом он принял решение учредить в честь героя особую военную награду, названную "Орден Лоенберга", в трех степенях, первая из которых приобретала статус высшей военной награды в Атланте. Урну с прахом героя с величайшей торжественностью поместили в грандиозный и величественный пантеон скорби, первое недвижимое сооружение, которое было построено людьми среди хаоса разрушенной планеты. Над воротами пантеона водрузили взлетающего железного орла, который по своим размерам в сотни раз превосходил живой оригинал. После восхода солнца тень от его крыльев с лихвой накрывала большую площадь перед входом, а сразу под орлом установили не менее эффектный мраморный монумент в форме застывшего черного пламени, на котором особо заслуженные легионеры, используя обычные молотки и зубила собственноручно выдолбили относительно скромную по содержанию эпитафию. - "В вечную память поколений Атланты. Здесь покоится спаситель человеческой расы. Первый Регентмаршалл Оскар Лоенберг" По обе стороны от надписи привинтили два ромбовидных серебряных щита, на каждом из которых была уже профессионально вычеканена руна знамени попирающая жутко оскаленный волчий череп с вделанными в глазницы редчайшими по величине изумрудами. В ясную погоду блеск этих изумрудов можно было разглядеть на расстоянии километра от пантеона. Так как первый Регентмаршалл при жизни был совершенно равнодушен к любой из существующих религии, никаких других символов кроме официального на монументе изображено не было. Ну и конечно же вечный огонь, даже два вечных огня, один на площади, другой в самом центре пантеона. Его пламя было таким большим и сильным, что над ним при желании можно было бы легко изжарить носорога и в первые сто лет после смерти Лоенберга, не было ни одного дня чтобы отдавая дань памяти кто ни будь не бросил бы в огонь букет его любимых темно-синих роз, или не вылил стакан с тем содержимым которое и стало его настоящим убийцей. Общий траур растянулся на год, во время которого все люди за исключением младенцев и сумасшедших носили на рукаве черную повязку, но самым удивительным было другое. Бесконечная череда проникновенных некрологов сопровождаемых душераздирающей музыкой, которые не прерываясь шли в прямом эфире несколько месяцев, дело понятное, но когда все без исключения религиозные конфессии единодушно каждая на свой лад принялись отпевать практически убежденного при жизни атеиста Лоенберга, то даже самые закоренелые безбожники дрогнули и обратили глаза к небу. Подобный интернационализм в отношении одного, да еще и неверующего человека ошеломил их. Получалось, что-либо высочайшие духовные бонзы оказались лицемерами до мозга костей, либо некая высшая сила лишний раз проявила себя, объединив непримиримых доселе духовных противников, регулярно обрекающих друг друга на вечные муки. Победа над циклопами и смерть вождя знаменовали собой начало новой эпохи, в которую люди вступали с принципиально новыми знаниями о том мире имя которому вселенная. Это были уже совсем не те люди, которые жили до начала войны, мечтательные, склонные к ипохондрии потребители, идеалисты с овечьим характером. Война переродила их, сделав людские души и тела крепкими и гибкими, готовыми к любым, даже самым фатальным неожиданностям и жертвам. Война подстегнула технический прогресс с такой эффективностью, которую в мирное время пришлось бы ждать не одну сотню лет. Война указала людям путь и открыла ворота в преисподнюю космоса, где их еще не знали, но уже поджидали демоны из конгломерата воинствующих цивилизаций, которые невольно подарили людям еще больше знаний и власти, и совершенно осознанно забрали за это миллиарды человеческих жизней. Две тысячи лет прошло с первой войны, прежде чем демоны увидели новую расу, которая имела дерзновение и силы объявить себя независимой. И еще почти столько же прежде чем эта раса отстояла свою независимость и получила возможность покушаться на чужую, на равных силах и с равными жертвами. Взаимная ненависть и подозрительность в среде чужих, стали для людей настоящим спасением. Самым надежным прикрытием, какое только можно было придумать. Именно по причине тайной, а чаще явной взаимной ненависти и неспособности лидирующих цивилизаций к созданию организованного альянса, Атланту не уничтожили в первый же год, после того как она засветилась на границах конгломерата. Время от времени какой ни будь лидер отвлекался от своих основных дел, чтобы попинать хилого но гордого новичка, исключительно для того чтобы лишний раз убедиться насколько он слаб. Вроде того, как школьный обезьяноподобный громила хулиган с шакальим характером, самоутверждается перед такими же ублюдками, периодически избивая более слабого ученика. Со временем это входит в привычку. Сначала один шакал, потом другой и никто в упор не замечает, как мальчик для битья становится выше ростом и шире в плечах. Как изо дня в день крепнут его мускулы и леденеет взгляд, шакалам и в голову не приходит, что это именно они своими побоями делают его сильнее. И вот в один прекрасный день мальчик выбивает шакалу зубы, попутно ломая челюсть в двух местах и изумленный шакал с визгом бежит в свою стаю, чтобы предупредить об опасности. Тогда на сцену выходит другой шакал и после продолжительного ожесточенного побоища также возвращается в стаю с заплывшим глазом, что автоматически понижает его статус по шкале ценностей шакальего авторитета. Эта история повторяется изо дня в день, пока наконец до шакалов не доходит, что здоровье дороже и черт с ним с мальчиком, тем более что он изранен, да так что вряд ли выживет, а тут своих дел невпроворот. На том бы и конец, да на шакалью беду мальчик тот отличался завидной живучестью, мало того, оказался злопамятным до невозможности и закалившись в регулярных драках, твердо решил вернуть с процентами каждый даже самый незначительный тумак полученный от шакалов в дни своей хилой юности. Так что, оправившись после последней драки, мальчик надел массивные ботинки на толстых кованых подошвах и прихватив бейсбольную биту открыто заявился прямиком в шакалий бойцовский клуб, чтобы раз и навсегда доказать свое призвание безусловного лидера. Если мальчика заменить цивилизацией Атланта, то эта аллегория довольно точно отразит состояние духа человеческой расы и положение дел происходивших тогда в конгломерате воинствующих цивилизаций. В итоге в ходе ожесточенной борьбы, помимо Атланты остались еще шесть цивилизаций претендующих на безусловное лидерство, но к тому времени все они были до такой степени измождены войнами и интригами, что всем им пришлось заключить временное перемирие, а в последствии создать некое подобие союзнического альянса. Подобие, потому что только идиот мог поверить в искренность добрых намерений новоиспеченных союзников, если не считать искренним тайное желание каждой цивилизации увидеть своих союзников с перерезанными глотками. А теперь самое время вкратце упомянуть о том, что же непосредственно из себя представляли сильнейшие лидеры конгломерата. Ближайший сосед Атланты, цивилизация Маклос населенная слепорожденными вегетарианцами похожими на помесь саранчи с обезьяной. Маклосы были помешаны на здоровом образе жизни и очень ценили экологически чистые планеты, с чистой водой и воздухом, а потому считались совершенно безопасными для тех, кто таковыми не обладал. В противном случае можно было не сомневаться, что рано или поздно они попробуют преобразовать обитателей этих планет в удобрения для улучшения плодоносных качеств почвенного слоя. Кстати, именно маклосы считались хозяевами уничтоженной расы циклопов, о которых к тому времени уже никто не вспоминал. Другой ближайший сосед людей, цивилизация Креагонтерия - вотчина двухметровых, прямоходящих существ которые по своему облику напоминали бесхвостых пресмыкающихся. Креагонтерия была близка к вырождению и держалась за счет хитрой и в тоже время унизительной договорной политики, которая строилась на беспощадной эксплуатации ее ресурсов. В первую очередь самой Атлантой, которая взамен делала вид, что не замечает слабостей соседа и давала понять прочим, что в случае чего люди объявят креагонтов своими братьями со всеми вытекающими последствиями. Атланта не спешила удушать потенциальных братьев, поскольку ее собственных демографических ресурсов не хватало, чтобы освоить и контролировать еще две галактики. В отличие от прочих лидеров у креагонтов даже не было своих "шестерок" вроде циклопов у маклосов, то есть до упадка они конечно были, но потом решили плюнуть на своего хозяина и преобразовались в разбойничьи шайки без постоянного места дислокации. Цивилизация Эскурд была самой малочисленной по количеству обитаемых планет и обеспечивала лидерство за счет того, что ее чрезвычайно живучие и плодовитые дети похожие на медуз, умели так хорошо маскироваться в любой окружающей среде, что их практически невозможно было обнаружить без помощи специальных средств. Эскурды были универсальными хамелеонами, умели мгновенно изменять и регенерировать форму своего тела. Они также были способны сливаться друг с другом образуя одну сплошную массу, которая сохраняла все врожденные особенности отдельного организма. Их коньком были террор и диверсии, которые очень сложно было предотвратить. Цивилизация Лиггурдия, почему-то считалась людьми самой подлой из всех, хотя никто так и не мог толком объяснить почему. Возможно, все дело было в крайней нечистоплотности и непереносимом запахе, который исходил от лиггурдов, когда они появлялись в замкнутых помещениях без герметичных костюмов. Эту расу можно было бы сравнить с гигантскими бесшерстными летучими мышами, если бы их головы не напоминали медвежьи капканы, обрамленные десятком маленьких, независимых друг от друга красных глазенок. Цивилизация Тагнагор известная не столько как мощный военный лагерь, сколько фабрика по воспроизводству и экспорту неестественно трудоспособных и неприхотливых клонов рабов, которых также можно было с успехом использовать в качестве пушечного мяса. Господствующие Тагнагоры считали себя брезгливыми эстетами, если конечно можно представить себе эстета в виде громадного шестипалого существа, отдаленно напоминающего гиену. Самой жуткой и загадочной считалась цивилизация Фивы, потому что ее хозяева мнили себя телепатами умеющими проникать в сокровенные мысли и самой жестокой из всех, потому что если безболезненно проникнуть в мысли не получалось, то их пленники проходили через такие испытания, что семь кругов ада становились для них сокровенной мечтой. Внешне это были тихие карлики с "большими и добрыми" почти человеческими глазами, если не считать суженных кошачьих зрачков на красном фоне радужной оболочки. Их непомерно большие головы украшали чешуйчатые ирокезы, берущие начало от вертикально торчащего острого носа и заканчивались чуть ниже того места где у человека находился бы кобчик. В остальном их тела походили на высохшие человеческие трупы, которые покрасили в ядовито желтый цвет, вдвое укоротили ноги наделив их до нелепого огромными стопами, а вместо рук приладили две массивные кожаные плети с пучками длинных пальцев на каждой. Разумеется, каждая из перечисленных рас считала себя верхом совершенства как физического, так и умственного и люди в их глазах были не менее омерзительными уродами, чем они сами в глазах людей. Периодически, примерно раз в сто лет, иногда чаще лидеры грызлись друг с другом по самым разным причинам, а иногда и без таковой, лишь для того чтобы лишний раз проверить, не созрел ли тот или иной союзник к тому чтобы начать осваивать его территорию. Грызня, в виде локальных войн на приграничных территориях, всегда происходила между двумя цивилизациями, один на один, но отнюдь не потому что все прочие руководствовались благородными побуждениями. Все совершенно справедливо опасались предательства и предпочитали пристально наблюдать за враждующими со стороны. Только благодаря взаимным подозрениям войны никогда не переходили в тотальные побоища до победного конца. Враждующие стороны хорошо понимали, чем может обернуться победа для победителя ослабленного крупномасштабной затяжной войной. Тогда же, в первую эпоху, после того как Атланта заняла достойное место в Конгломерате, люди впервые выступили с инициативой разнообразить процесс проверки сил более практичным и бескровным способом, предложив устраивать между цивилизациями и их вассалами, своего рода групповые вооруженные турниры. Это было временем зарождения боевых чемпионатов и тогда же, Бумеранг впервые явил себя миру разумных, до смерти перепугав все без исключения цивилизации. Ведь поначалу никому и в голову не могла придти мысль, что эта дьявольская штука, эта беспринципная неуязвимая сволочь абсолютно независима. Все были уверены, что это какой то подвох, новое хитрое оружие на стадии испытания одним из лидеров, и в первую очередь подозревали Атланту, так как это именно от нее исходила инициатива о проведении этих на первый взгляд бессмысленных чемпионатов. К изумлению людей на тот период ни одна из известных им рас даже представления не имела о том, что такое одержимость азартом. Впрочем, им не понадобилось много времени чтобы понять, чего они были лишены все эти бесчисленные годы. С точки зрения экономии на военных издержках это и в самом деле оказалось очень практично, и значительно сократило количество локальных войн. Это оказалось даже выгодно, потому что с подачи людей чужие расы впервые в своей истории открыли для себя новый источник доходов под названием тотализатор, который они сочли гениальнейшим изобретением и только диву давались, как они сами раньше до этого не додумались. После этого великого открытия боевые чемпионаты приобрели поистине вселенскую популярность. Раз в шесть лет вожди цивилизаций собирались на какой ни будь непригодной для жизни заброшенной планете, или астероиде, чтобы решить организационные вопросы. Выбрать судей по нескольку от каждой расы, место проведения чемпионата, тип оружия, количество скутеров и катеров, а также боевых роботов, которые у людей официально назывались "Панцеркиберами", или просто "Панцерами" Причем это название распространялось на всех боевых роботов, не зависимо от врожденной принадлежности их производителей. Плюс ко всему детально обсуждался и прорабатывался порядок приема гостей зрителей, которым на все время пребывания на чужой планете безопасность клятвенно гарантировалась лично всеми вождями цивилизаций. Расу поправшую клятву своего вождя ждало жестокое наказание, а сам вождь был обречен на вечное отлучение от дел Конгломерата, что было равносильно отлучению от власти как таковой. Впрочем, вожди могли и вовсе не утруждать себя никакими клятвами. Если не считать нескольких трагических инцидентов на зрительских трибунах в самом начале зарождения чемпионатов, впоследствии даже открыто конфликтующие между собой цивилизации ни разу не нарушили принцип неприкосновенности зрителей и заверения вождей здесь были ни при чем. Просто все прекрасно понимали, что напасть на зрителей во время чемпионата, было равносильно тому чтобы раз и навсегда похоронить прибыль получаемую от ставок в тотализатор. Это был один из тех редких случаев, когда азарт оказался самым надежным миротворцем во вселенной. Жизнь Конгломерата разумных цивилизаций казалась единственно возможной формой бытия, что подтверждалось огромными отрезками времени без каких либо существенных перемен, подобно тому, как когда-то люди считали, что их собственное бытие ограничено атмосферой планеты Земля. Устоявшийся порядок и логика естественного отбора как закон бытия обрекала Конгломерат на одну единственно возможную заключительную историческую метаморфозу. А именно, на свое уничтожение как форму власти нескольких рас, в пользу одной единственной расы, той, которая окажется самой сильной и умной убийцей среди своих лицемерных союзников. Конечно, все лидеры Конгломерата отлично осознавали, что они не одни владеют вселенной и неожиданное явление удивительной человеческой расы ухитрившейся занять место в пантеоне сильнейших, было лучшим тому подтверждением. И все же к тому времени, когда Атланта прочно утвердилась в числе лидеров, то даже люди уже не ждали новичков способных хоть что-то изменить в устоявшемся порядке вялотекущих войн. Напрасно. Новичок не мог не придти, но даже самой мудрой форме жизни в Конгломерате не могла бы придти в голову мысль, что новичок придет ОДИН. Не раса однотипных, хорошо вооруженных гениев, а всего лишь один наделенный плотью индивид, сумевший превратить в оружие саму сущность жизни. Поверить в это мог только сумасшедший в тяжелой форме и все же новичок этот пришел, но так, что вычислить его смогли лишь через двести лет, после того как он впервые пересек границу Конгломерата и честь эта выпала человеку. Все началось с не совсем удачного похищения гражданского транспортера с пассажирами на борту.
Глава - 4. ПОХИЩЕНИЕ Командир пассажирского транспортера "Гелиос", легионер отставник в звании капитана Александр Гатчинский полулежал в кресле у себя в каюте и мобилизовал последние силы, готовясь оказать мысленное сопротивление очередному приказу существа. Оно затаилось в углу каюты и пристально вглядывалось в окутанную голубоватой дымкой планету, изображение которой уже достаточно четко фиксировалось на мониторе бортового компьютера. Вид у капитана был даже не жалкий, а совершенно убитый. Глядя на его вздрагивающую, обмякшую фигуру и безвольно склоненную на грудь голову, можно было подумать что он либо вдребезги пьян, либо болен настолько, что вот-вот отдаст концы. Так можно было подумать, если бы не покрытое порезами лицо, разорванный в клочья комбинезон и подсыхающая лужа крови, натекшая под кресло, которая красноречивее всего свидетельствовала о том, что всего несколько минут назад он подвергался изощренным пыткам. Капитан чувствовал, что начинает сдавать, что еще немного и существо как всегда добьется своего, но его врожденное упорство и упрямство свойственное представителям его расы в сочетании с убеждениями, привитыми ему во время службы в Легионе, не позволяли ему сдаваться без сопротивления. Его главным и единственным союзником в этой пусть и бессмысленной борьбе была ненависть. Это была не глухая, затаенная ненависть коварного мудреца, притаившаяся в ожидании подходящего момента ради тщательно обдуманной холодной мести. Его ненависть была совсем иного рода. Она вполне осязаемо раздирала нервы и туманила мозг, так что иногда в самый разгар противостояния Гатчинский терял сознание не от боли, а от осознания того, что он не может покинуть свое истерзанное тело и вырвать существу его глаза. Ненависть, которая еще в начале пыток достигала такой степени, что способна была облегчить физические страдания. Она всегда жила в нем подобно врожденной болезни и за свою жизнь капитану уже не раз доводилось испытывать ее приступы, но до этого случая он бы никогда не поверил, что ненависть может достигать таких пределов. Это была самая настоящая одержимость, на грани помешательства, но только глупый лицемер мог бы назвать эту ненависть злом. Во время пыток она была его единственным другом и утешителем, и эти сравнения были не просто уместны, они были естественны. Ведь ненависть к представителям чужих рас въелась в кровь его предков еще задолго до того, как они впервые наткнулись на планету годную для освоения и принесли свои первые жертвы за право называться ее хозяевами. Кошмар начался трое суток назад, через два часа после старта. Гатчинский не помнил момента пробуждения. Он очнулся уже сидя в кресле у себя в каюте, и первое что он увидел открыв глаза это темный силуэт неизвестного существа, застывшего в двух шагах прямо перед ним. Сразу же заподозрив неладное, Гатчинский попытался вскочить и броситься на нарушителя, но ничего не вышло. Резкая вспышка невыносимой боли пронзила его с головы до ног и заставила рухнуть обратно в кресло. Ощущения были такими, словно его ударил мощный электрический разряд, но существо при этом даже не шелохнулось. Охваченный яростью, Гатчинский попытался крикнуть, но и это оказалось под неведомым ему запретом чужой воли. Затем снова болевой шок, от которого он потерял сознание, а когда пришел в себя, то все что он мог, это дышать, смотреть и слушать, как существо приказывает ему расслабиться, но не закрывать глаза. Он хорошо запомнил этот приказ, также как и все последующие, поскольку каждый из них сопровождался такими психическими и физическими мучениями, что их просто невозможно было забыть. Приказы буквально впивались в его бунтующий, отчаянно сопротивляющийся мозг и стерев изрядный кусок памяти навсегда оставались в нем, как шрамы от едкой кислоты. Второй приказ сводился к тому, чтобы Гатчинский убедил командиров двух военных катеров сопровождения, вернуться на базу его родной планеты Ливадии, откуда они стартовали одновременно, и у тех хватило ума подчиниться. Тогда еще его лицо не было изуродовано пытками и у командиров не возникло никаких подозрений, пока он общался с ними по видеосвязи. Когда это произошло, он возненавидел этих командиров почти также сильно, как и существо, полагая, что только полный идиот может внять просьбам человека, каждое слово которого произносилось с таким трудом, будто у него близиться паралич голосовых связок, а лицо искажено гримасой боли и бессильной злобы от осознания того, что они не понимают истинного смысла сказанного. Их службистская непосредственность просто бесила его. Он видел перед собой их энергичные лица, слышал их бодрые голоса без намека на беспокойство и ему нестерпимо хотелось, выкрикнуть в эти лица самые ужасные проклятия и самые изощренные ругательства. Но существо этого не приказывало. Он не мог знать, что командиры слышат вполне нормальную, внятную, почти требовательную речь, так же как не мог видеть существа притаившегося у него за спиной и шепотом повторяющее каждое его слово. Он также не мог знать тайной силы этого шепота, силы, которая наделяла его слова такой поразительной логикой и такой неестественной способностью убеждения, что командиры просто не могли не поверить ему. Следующий приказ существа обязал его нейтрализовать всех имевшихся на борту панцеров охраны и роботов выполняющих функции обслуживания систем транспортера, в то время как десять тысяч пассажиров мирно дремали в своих капсулах жизнеобеспечения, так же как мирно дремал сам капитан трое суток назад, пока его не разбудило существо. Гатчинский снова подчинился и именно тогда на его лице появились первые шрамы, но все же физическая боль ни шла ни в какое сравнение с тем что происходило в его голове. Боль была лишь легким дополнением к тому, что существо вытворяло с его сознанием, мысленно проникая в его разум и методично подчиняя его волю с откровенно кощунственной жестокостью. Иногда ему казалось, что его мозговые клетки отчаялись в своих попытках заставить тело умереть и решили умереть сами. Это было временем освобождения, но с каждым новым приказом существа они воскресали и для вернувшегося из пустоты Гатчинского это было самым мучительным моментом. Он понимал, что его мозг в очередной раз обманул его, что он вовсе не собирался умирать в знак протеста против истязаний и снова готов выполнить волю существа. "Смотри мне в глаза лицемер! Притворщик! Дохлятина!" - вопило оно и Гатчинский чья голова готова была лопнуть, немедленно подчинялся. Боль тут же затихала, как будто ему вкалывали изрядную дозу морфия. Одновременно с этим он чувствовал, как им овладевает жуткая слабость и какое то странное безразличие. Это было своеобразное раздвоение личности, когда одна сторона его разума становилась сильной, но абсолютно преданной неизвестной твари, а другая по прежнему принадлежала ему, но забивалась в самый дальний угол сознания. Это не означало, что та часть разума, которая принадлежала ему, прекращала борьбу, но эта борьба всегда сводилась к тому, что ей доставалась роль стороннего наблюдателя. На последнем курсе учебы в академии ему, как и всем прочим курсантам делали прививки от так называемой сыворотки правды, но перед этим вкололи настоящую сыворотку, чтобы они могли понять, что это такое. Он тогда был еще очень самонадеянным молодым человеком, как впрочем, и большинство его сокурсников. Он был уверен, что сумеет противостоять сыворотке и поэтому очень удивился, когда ему показали запись импровизированного допроса, где он с увлечением рассказывал о своих визитах к проституткам андроидам. Их также учили методикам противодействия различным видам гипноза и массовым психозам, но то что испытывал Гатчинский при общении с существом, даже близко не походило на гипноз в обычном смысле. Вот на действие сыворотки правды, это было похоже, если не считать что перед этим ему приходилось выдерживать стандартные пытки в виде побоев и порезов по всему телу. Его мозг стонал от напряжения, но все же приказывал ногам идти туда, куда пожелает существо, рукам делать, а глаза были вынуждены наблюдать за этими деяниями, смысл которых на протяжении последних трех суток сводился к тому, чтобы Гатчинский превратил транспортер в без вести пропавшую жестяную коробку, напичканную спящими людьми. Этакий сонный храм который исчез для радаров известных цивилизаций и стал безраздельной собственностью существа. Раз в сутки оно исчезало на несколько часов, оставляя обездвиженного капитана полу-лежать в своем кресле и возвращалось в одно и то же время. Гатчинский не видел, что оно делает в пассажирских отсеках, но он не мог не замечать, как дрожат его впалые щеки и того особенного блеска, который появлялся в его желтых глазах, сразу после возвращения. Гатчинский понятия не имел чем именно занимается существо, но он не сомневался, что это как то связано с пассажирами и ему оставалось лишь надеяться, что они не слишком страдают от этих визитов. В первые часы после появления на борту существа, когда мозг Гатчинского еще не научился симулировать смерть, он постоянно задавался рядом вопросов на тему " Что оно? Как оно попало на транспортер и чего в итоге добивается? Уничтожить всех пассажиров? Но ведь для этого существу не обязательно подчинять себе корабль, а значит, у него есть конкретный пункт назначения. Что дальше? Что ждет пассажиров и его в том числе?" Но вскоре у него уже не оставалось сил на вопросы, потому что все его мыслимые и немыслимые силы уходили на бесполезное, но по-прежнему упрямое сопротивление приказам существа. Если судить по первичным признакам то его облик вполне можно было принять за человеческий, но эта иллюзия сохранялась бы только в том случае если бы кто то смотрел на него со спины, или же в глубоком сумраке на расстоянии. Одного короткого взгляда на существо спереди, было достаточным, чтобы понять, что оно не имеет к человеческой расе ни малейшего отношения. Неестественно желтые глаза, с почти неуловимыми взгляду, кошачьими зрачками и чересчур выпирающие передние зубы прикрытые длинной, тонкой складкой кожи. Цвет того, что у людей называлось бы лицом, напоминал подгоревшую бумагу с синеватым оттенком вокруг глаз и приплюснутого носа с выступающим вперед тонким кончиком слегка вздернутым к верху. Голову существа покрывали длинные, угольно черные волосы, спадающие на плечи и грудь. Существо было выше двух метров ростом, сухощавого и несколько угловатого телосложения, что в сочетании с ассиметрично огромным пузыреобразным животом делало его тело омерзительно нелепым. Оно было одето в длиннополый, наглухо застегнутый плащ с капюшоном, того же цвета что и волосы, так что при взгляде на него со спины могло показаться, что его голову прикрывает еще один, узкий капюшон. Речь его была негромкой, а сам голос можно было даже назвать приятным, если бы он не был насквозь пропитан циничным равнодушием с легкой примесью презрения к вынужденному слушателю, каким выступал Гатчинский. Он не понаслышке был знаком с расами существ населяющих практически все известные цивилизации, но такое чучело увидел впервые. - Поразительно...- процедило существо и бросив на экран монитора последний взгляд, повернулось лицом к капитану. Его скулы дернулись в презрительной усмешке. - Мерзкий кусок железа, который можно уничтожить за пять минут, но которому нельзя приказать что либо, без названия нескольких ничего не значащих цифр и букв, которые вы зовете паролями и кодами доступа. Поразительно, не так ли? - повторило оно тоном профессора обращающегося к умственно отсталому ученику. Гатчинский поднял на него налитые кровью глаза, в которых помимо обычной для такого случая ненависти промелькнула искра удивления. Прежде существо ни разу не высказывало перед ним своих мыслей, тем более не пыталось вызвать его на разговор, предпочитая общаться на уровне приказов и последующего зрительного контакта, от которого у него начинал закипать мозг. Он попытался сплюнуть как можно презрительней, но разбитые губы не подчинились и только кровавые слюни потекли по подбородку. - Мы входим в атмосферу капитан. - продолжало существо как будто не заметив этого. - А ты все еще предпочитаешь терзать себя бесплодными иллюзиями в надежде, что тебе удастся отказать мне в этих жалких цифрах и словах, заранее зная, что в твоей голове нет ничего такого, чего я не мог бы достать оттуда. Ты хоть знаешь сколько героев я перевидал на своем веку, которые умирали смертью гораздо более страшной и мучительной чем умираешь ты, но так или иначе выполняли мою волю? Они были идиотами капитан, такими же впрочем, как и ты. Поверь мне, если бы рядом находился кто то, кто усомнился бы в том, что не пройдет и минуты как ты выполнишь мое требование и заключил со мной пари, то его проигрыш был бы гарантирован на все сто процентов. Тот факт, что ты до сих пор способен на сопротивление, говорит не о том, что у тебя сильная воля, а лишь о том, что я пока не тороплюсь. Не больше, ни меньше, поэтому не стоит тешить свою гордыню на этот счет. "Видать и в самом деле, не торопиться раз решил поболтать по душам, а это значит, что сегодня я наконец то умру по настоящему. Кончено...Мы достигли пункта назначения и это будет его последний приказ" - подумал Гатчинский, решив напоследок подыграть своему мучителю, чтобы хоть как-то прояснить ситуацию, хотя и понимал, что к его судьбе это уже не имеет никакого отношения. - Что это за планета? - прохрипел он, пытаясь вытереть подбородок разорванным рукавом комбинезона. - Ее имя ничего тебе не скажет, так же впрочем, как и твоему бортовому компьютеру. Даже название солнечной системы в которой мы сейчас находимся, большая тайна для ваших архивов. - ответило существо и отворачиваясь к монитору добавило. - Непостижимая тайна... - Ну а ты что за птица? Кто ты такой? Или такая? Такое? - спрашивал Гатчинский, также наблюдая за экраном монитора. Поверхность планеты увеличивалась с каждой секундой и так же быстро ее окутывал туманный сумрак, скрывающий расплывчатые контуры ландшафта. Они приземлялись в ночь, но еще на подлете к этой планете он разглядел, что она в значительной мере состоит из воды, а значит, вполне могла подходить для жизни. Точно он знать не мог, потому что бортовой компьютер был отключен за исключением функций отвечающих за приземление и пилотирование в слоях атмосферы. Он повиновался лишь его голосу и существо предусмотрительно активировало всю систему только тогда, когда было уверено, что капитан откроет рот лишь для того, чтобы высказать его волю. Гатчинский понимал, что будь у него всего одна секунда собственной воли, пока компьютер находиться в режиме работы и у него появится шанс вывести транспортер из под влияния этой желтоглазой твари. Всего лишь один крик о помощи и все панцеркиберы вновь оживут и возьмут ситуацию под свой контроль, а на базу моментально уйдет сигнал "sos". Компьютер немедленно блокирует все ходы и выходы, превратив транспортер в своего рода тюрьму и возьмет курс к ближайшей цивилизации, где их уже будет ждать помощь. Поэтому каждый раз, когда Гатчинский открывал рот чтобы высказать волю существа, то он просто наизнанку выворачивался, стараясь получить эту секунду независимости, и каждый раз воля существа брала вверх. Это было еще одним, изощренным дополнением к пыткам и Гатчинский был уверен, что существо хорошо знает об этом. - Я безраздельный повелитель этой планеты. Я ее бог, как бы пафосно это не звучало для твоих ушей. - выдержав долгую паузу ответило существо, не отводя пристального взгляда от экрана и неожиданно не в тему проговорило. - Я ведь хорошо знаю, почему ты и подобные тебе идиоты терпите муки не желая признать очевидных вещей, даже перед страхом боли и смерти. В глубине души вы жаждете получить одобрение своего бога, даже если вы сами выдумали его, или же надеетесь, что после смерти вам будет поблажка за героизм и ад который живет в вашем подсознании, возможно, обойдет вас стороной. Верно? Оно снова повернулось к Гатчинскому. - Я не верю в ад. - выдохнул тот и набрав воздуха продолжил. - А единственный бог которому принадлежит моя жизнь, это моя врожденная цивилизация, но если бы я сам был богом, то использовал бы все свое воображение чтобы создать подходящее местечко для такой падали как ты! И тут Гатчинский впервые услышал как существо громко, и как будто от души рассмеялось, и увидел его обнаженные зубы. Он вспомнил, как когда-то в далеком детстве он с родителями ходил в зоопарк земной фауны, где в одном из загонов резвились бабуины. Неожиданно один из крупных самцов с яростным воплем прыгнул на разделяющую загон решетку и вцепившись в нее оскалил зубы. Гатчинский тогда стоял всего в шаге от решетки и потрясенно смотрел на его клыки длинною с палец и вот теперь по прошествии тридцати шести лет он снова испытывал похожие ощущения. Зубы существа были похожи на два сплошных ряда бабуиновых клыков, ослепительной белизны и настолько устрашающе острые, что он не выдержал и отвел взгляд. - Ты даже не представляешь себе, как я тебя понимаю, капитан! - воскликнуло существо отсмеявшись. - За все время нашего общения, ты впервые был откровенен без моего принуждения, а это дорогого стоит! Причем, ты не просто был откровенен в своем желании создать для меня ад, а искренне откровенен, настолько, что ты и сам вряд ли до конца осознаешь силу и искренность своего желания. - Будь в моей ненависти хоть капля реальной силы, ты бы уже давно превратился в изуродованного мертвеца. - А вот это уже примитив. - ухмыльнулось существо. - Грязные эмоции, иссушающие твой мозг. Запомни капитан, лишь то желание обладает силой, которое исходит из самых отдаленных глубин твоего сознания, а все остальное животный инстинкт, не более того. Поверь мне, я очень хорошо разбираюсь в таких вещах. К тому же...Если рассуждать категориями твоего примитивного сознания то я уже давно изуродованный мертвец,... - Раса мертвецов? Что-то я не слышал о такой - с издевкой пробормотал Гатчинский, а сам подумал. - "Чего? Псих конченный! Шарлатан саблезубый! Бабуин ублюдочный!" Задыхаясь от злости, он едва не озвучил одно из этих мысленных оскорблений, но в последний момент все же сумел сдержаться, хорошо понимая, что излишняя грубость могла ускорить требование исполнить последний приказ. Существо еще не вступило с ним в прямой зрительный контакт, который всегда заканчивался тем, что Гатчинский превращался в безвольную куклу, а он все еще не терял надежды разговорить своего мучителя. На первый взгляд в этом не было никакого смысла, но только не для легионера в отставке, и уж тем более не для разведчика. - Ну ладно...Мертвец так мертвец... - согласился Гатчинский. - Что дальше? - Ничего особенного капитан, просто через несколько минут я активирую компьютер и ты сообщишь ему код удостоверяющий требование о разблокировке пассажирских отсеков. Гатчинский вздрогнул и даже закашлялся от потрясения. Он понимал, что выполнить это требование, было равносильно тому, чтобы без подготовки выбросить капсулы со спящими пассажирами прямо в атмосферу неизвестной планеты, которую явно невменяемое, склонное к бесчеловечным зверствам существо считало своей собственностью и что вскоре все эти капсулы окажутся на ее поверхности. А это могло означать только одно. Он, капитан Александр Гатчинский, пусть и против воли обречет на неизведанные муки, и почти верную смерть всех пассажиров находившихся на борту, в том числе группу из двух с половиной тысяч несовершеннолетних курсантов академии Легиона. Это не говоря уже о том, что перед вылетом были заявлены несколько тысяч женщин, малолетних детей, а также стариков-ветеранов желающих дожить свой век и умереть в условиях максимальной комфортности. Всего десять тысяч пассажиров. По правде говоря, наибольшую жалость у Гатчинского вызывали именно обреченные на смерть курсанты, поскольку годы обучения в академии были лучшим его жизненным воспоминанием. Эти курсанты были совсем еще детьми, старшему из которых не могло быть больше пятнадцати лет, но все они были лучшими из лучших. Цвет его врожденной цивилизации. Они только перешли на второй курс и это был их первый настоящий отпуск после года напряженной учебы. Местом прибытия "Гелиоса" была планета курорт под претенциозным названием "Незабвенный Рай", которая принадлежала человеческой расе и находилась в пределах Атланты. Именно поэтому у командиров военных катеров сопровождения не возникло особой тревоги по поводу просьбы Гатчинского вернуться на базу раньше срока. Он понятия не имел, где они находились в данный момент, но в одном он был уверен. Транспортер надежно вышел из сфер влияния всех известных цивилизаций, в противном случае с ними бы уже давно попытались связаться и потребовать разрешение на перемещение в подконтрольной зоне. Игнорирование запросов считалось скрытой агрессией, со всеми вытекающими последствиями, вплоть до фактического уничтожения нарушителя. Общее время полета от Ливадии до Незабвенного Рая составляло семьдесят пять часов в РАИП. В общем, эта неизвестность, сама по себе не была бы катастрофой, если бы не одно странное и непредвиденное обстоятельство. К окончанию третьих суток, на мониторе возникло странное светящееся пятно и существо приказало Гатчинскому сбиться с курса и в обычном режиме направить транспортер прямо на него. Со стороны это пятно было похоже на сгусток белого дыма взятого в ярко-синее кольцо, которое непрерывно пульсировало, распространяя вокруг себя пучки красноватого света, напоминающие искры. Бортовой компьютер предупредил, что объект не идентифицирован и сближение может иметь непредсказуемые последствия, но капитану в очередной раз ничего не оставалось, как подчиниться. Они пролетели сквозь неопознанный объект и после этого Гатчинскому хватило одного взгляда на монитор, чтобы понять, как кардинально изменился курс. Он многократно совершал этот рейс, как и многие другие, но не заметил ни одного знакомого созвездия, а это значило, что они могли находиться вдали и от дома, и от Незабвенного Рая, и вообще черт знает где, вдали от всех известных цивилизациям галактик. Гатчинский сразу же догадался, что это пятно было не чем иным, как своего рода порталом, действующим по принципу искаженного пространства, но только эта технология была гораздо более совершенна, чем те которые использовались его цивилизацией. Пролет сквозь портал занял не более часа, а для того чтобы так кардинально изменить курс в РАИП используемых на кораблях понадобилось бы не меньше месяца, а то и двух. Планета, на которую существо приказало взять курс, появилась в зоне видимости сразу же после того, как они пролетели сквозь портал и тогда Гатчинский понял, что их путешествие подходит к концу. Единственное что его утешало, это факт наличия на неизвестной планете больших запасов воды, а значит, была надежда, что какая никакая, а ей владеет цивилизация, чтобы там не говорил желтоглазый. А это в свою очередь давало надежду, что их рано или поздно обнаружат. Исчезновение пассажирского транспортера с тысячами пассажиров на борту, было из ряда вон выходящим событием, сенсацией на уровне объявления войны и к началу четвертых суток весь Легион будет задействован в поисковой операции межгалактического масштаба. Экран монитора стал абсолютно непроницаем и Гатчинский понял, что программа выполнена. Транспортер завис над поверхностью планеты в ожидании дальнейших распоряжений. - И заметь капитан, это будет именно твое требование, или проще говоря ты лично отправишь на тот свет всех твоих пассажиров. - продолжало существо с удовольствием отметив его замешательство. - Тебе ведь уже приходилось убивать, не так ли? Вместо ответа Гатчинский закрыл глаза и обреченно замотал головой. - Да ну?! - удивилось существо. - А вот у меня другие сведения, причем многие из них я получил из самого достоверного источника, который только можно себе представить, а именно, из твоей собственной памяти. Впрочем...Если для тебя этого недостаточно, для того чтобы обвинить во лжи, то я могу привести и официальные примеры. Я тут на днях от нечего делать просмотрел твой послужной список и судя по нему, ты первоклассный убийца. Участие в военной кампании, плюс десятка два-три карательных рейдов и даже непосредственное участие в одном из них, когда тебе пришлось выбраться из катера на поверхность планеты, потому что твои подопечные стальные головорезы оказались недостаточно расторопны, чтобы добросовестно перебить бунтовщиков гастарбайтеров из цивилизации Тагнагор. Ты тогда оказался настолько добросовестным, что тебя даже наградили почетным кинжалом и медалью "Ночной Рыцарь" первой степени. Да что там говорить! Тебя бы и к ордену "Железное Сердце" представили, да на твою беду несчастные Тагнагоры оказались настолько беззащитны, что даже та добросовестная жестокость и бесстрашие, с которыми ты умерщвлял этих овец, оказались недостаточными аргументами для бонз из комиссии по награждениям. Не так ли? Думаю, ты бы и сам постыдился принять высшую награду, после того, что вытворял тогда на "Доте-Х". Верно? - Они не были людьми! - прорычал Гатчинский, чувствуя как притихшая было ненависть вспыхивает в нем с новой силой. - За всю свою жизнь я не пролил ни капли человеческой крови! - Ты снова лжешь, капитан. - ухмыльнулось существо, которое судя по всему явно начинало получать удовольствие от разговора. - Каюсь! Я совсем выпустил из виду, что только твоя раса имеет право на жизнь, но как же быть с несчастным лейтенантом Эмилем Ван-Готтом, который погиб по твоей вине во время кампании на "Катарсе"? И не просто погиб, а одной из самых страшных и мучительных смертей, которых вы боитесь больше всего на свете. Разве сгорание заживо не входит в перечень самых страшных и мучительных смертей? Гатчинский не поверил своим ушам. "Эта мразь не лгала, сказав о том, что рылась в моей памяти" - подумал он, решив не отвечать. - "Кроме меня и Эмиля никто не знает, что произошло тогда на "Катарсе" и хотя я уверен, что моей..." - Моей вины тогда не было, но все равно меня мучает совесть, а в голове постоянно звучит один и тот же вопрос "А не мог ли я помочь Ван-Готту избежать смерти?" - продолжило существо его размышления. - Как видишь, я почти дословно могу передать то, что происходит сейчас в твоей голове. Вы легионеры очень напоминаете мне маленьких детей вашей расы. Вы такие же бесстрашные, я бы даже сказал безрассудные авантюристы как и они, и все чем вы отличаетесь от них это то что вы не играете в бесстрашие и умираете по настоящему. Я ясно вижу твои мысли Александр, они выбегают из глубин твоего сознания, как перепуганные тараканы и ты даже сам с собой не можешь быть достаточно откровенным. Разве у тебя не оставалось тогда, аж целых тридцати секунд времени, чтобы взорвать заклинивший выходной блок и дать катеру Ван-Готта возможность вырваться из той злополучной пещеры на "Катарсе?" Сам то ты успел смыться, а бедняга Ван-Готт оказался в западне, а все потому что спасал твою шкуру без устали отстреливаясь от наседающих Тагнагоров которые внезапно накрыли вас в вашей же берлоге. Вы дурачье, надеялись устроить там засаду и опять же это была исключительно твоя идея... Ведь это же ты убеждал своего друга, что в случае чего вы всегда успеете улизнуть, подняв замаскированный под скалу блок, а когда Тагнагоры попадут в ловушку, у вас будет куча времени, для того чтобы перекрыть единственный выход и загнать всю свору в угол. Что и говорить, план был недурен, только вот в угол загнали не Тагнагоров, а Ван-Готта, ты же и пальцем не пошевелил чтобы вызволить его из крысоловки. Тридцать секунд! Целая вечность капитан! - Заткнись! - заорал Гатчинский и снова закашлялся. - Я был уверен, что Эмиль сам вот вот разнесет этот долбаный блок, а я не мог рисковать не зная как близко он находиться от зоны поражения! Тагны напали внезапно и первым же залпом повредили систему сканирования в моем катере! Да я дальше своего носа ничего не видел! - Ха! Только не говори мне, что ты боялся зацепить Ван-Готта, ты же не мог не понимать, что он занят преследователями и он в свою очередь наверняка рассчитывал на тебя, но через тридцать секунд было уже поздно. Он был так занят, что даже на связь с тобой не выходил, будучи уверен что ты и так прекрасно знаешь что делать, а когда до него наконец дошло, что ты его бросил, то он в отчаянии решился сам взорвать блок и Тагнагоры пользуясь тем, что он отвлекся, поджарили его до костей. Опять же если выражаться просто и тривиально, ты пусть и косвенно, но все же подло и трусливо убил своего приятеля и боевого товарища...Гм...Теперь же я задаюсь вопросом, "А случайно ли заклинило тот выходной блок?" Послушай капитан, а у вас часом на Ливадии не было одной женщины на двоих? И тут Гатчинский наконец догадался, что тварь сознательно вытягивает из него эти воспоминания, чтобы вывести его из себя и наверняка при этом получает громадное удовольствие. Когда он понял это, ему сразу же стало легче и он решил больше не играть в эти игры, но это оказалось не так то просто. - А теперь, если совесть твоя чиста, то почему не прошло и полгода с момента гибели Ван-Готта, как ты оставил дорогой твоему сердцу Легион и подался на гражданский транспортер? - не унималось существо. - От кого ты бежал? От себя? От призрака Ван-Готта, или от чувства собственной вины? И как по твоему я узнал все подробности вашей, или вернее, твоей авантюры? Твои мысли - мои мысли, а это значит, что все произошло именно так, как я и сказал. Ты десятки раз задавал себе одни и те же вопросы, но у тебя никогда не хватало смелости честно ответить ни на один из них. Я только что выудил из тебя эти ответы от которых ты убегал все это время, я озвучил их и ты прекрасно знаешь, что все это чистая правда и если бы ты подольше задержался на этом свете, они бы преследовали тебя всю твою жизнь. Трусливое убийство... Разве для легионера, пусть и бывшего, может быть что ни будь более позорное чем трусливое убийство друга? - Какая чушь! - Гатчинский выдавил из себя несколько звуков в надежде, что они напоминают смех и решив плюнуть на осторожность продолжил. - Мог ли я спасти Эмиля? Да я бы обе руки отдал за возможность взорвать тот блок, кабы был уверен что Эмиль не пострадает во время взрыва и если ты такой проницательный как болтаешь, то должен бы знать об этом, а если не знаешь, то весь твой треп не более чем брехня. И вообще...Ты скорее сдохнешь, чем узнаешь, что я на самом деле думаю по этому поводу, что бы ты там ни плел насчет моей памяти. Тоже мне исповедник нашелся... - Я ведь уже говорил тебе, что в вашем понимании я и так уже мертвец. - сказало существо, но на этот раз в его тоне не было глумления. - Ты не мертвец, ты просто псих. Маньяк неизвестной расы, который при помощи гипнотических трюков похищает людей, но только не думай, что тебе это сойдет с рук. Ты бабуин, как видно не до конца просекаешь ситуацию. Исчезновение транспортера с тысячами пассажиров, повлечет за собой тотальное уничтожение всей твоей ублюдочной расы, а тебя отволокут в одну из наших лабораторий и там ты действительно сдохнешь, только перед этим как следует поработаешь на наших яйцеголовых в качестве морской свинки. - заключил Гатчинский и впервые за все время беседы без принуждения посмотрел существу в глаза. Боль резанула его голову так резко, что он потерял сознание, даже не успев как следует почувствовать ее. Гатчинский обмяк, завалился набок и перегнувшись через подлокотник, замер с полузакрытыми глазами. Когда сознание вернулось, он едва не вскрикнул от нахлынувшей боли и в который раз пожалел о том, что небытие снова отпустило его. Он открыл глаза и увидел что существо исчезло, а на его месте повернувшись к нему спиной стоит легионер в темно-красном походном комбинезоне. Он не видел его лица, но что-то в облике этого человека показалось ему знакомым. Серые наплечники, пояс и военная кепка на его чисто выбритой голове выдавали в нем разведчика. На поясе висела застегнутая кобура, а из нашитого на правое бедро узкого кармана выглядывала рукоятка кинжала. Гатчинский находился в такой ситуации, что появление любого, тем более вооруженного человека на борту транспортера было для него как явление ангела хранителя, но он все же не был таким наивным, чтобы не понимать, что здесь явно что то не так. Сначала у него мелькнула мысль, что этот легионер один из пассажиров, который неожиданно проснулся раньше времени и ему удалось взять ситуацию под контроль, но даже в таком состоянии Гатчинский хорошо помнил, что кроме курсантов, никаких пассажиров легионеров, за исключением доживающих век стариков, заявлено не было. Это во первых, а во вторых если бы легионер летел в качестве пассажира, то кроме кинжала он обязан был сдать оружие на хранение командиру лайнера, то есть непосредственно Гатчинскому. Он не мог появиться из ниоткуда, к тому же будь это легионер, он не стал бы стоять к нему спиной видя его состояние. "Может быть, я все еще не пришел в себя, а этот легионер только видение? Скорее всего, так и есть..." - подумал Гатчинский делая попытку откинутся на спинку кресла. - "Черт...Как больно... Нет, это не видение, в отключке так больно не бывает...А может быть все таки..." - Эй... Слышишь меня? - тихо позвал он и осмотрелся по сторонам в бесплодной надежде увидеть труп застреленного существа. - Здравствуй Александр. - по-прежнему не оборачиваясь, отозвался легионер, но Гатчинскому это было уже не нужно. В другое время у него бы ноги подкосились от страха и изумления, но теперь он был в таком состоянии, что не чувствовал ничего кроме боли. - Эмиль? Невозможно... - Что навело тебя на эту мысль Александр? - спросил Эмиль и наконец повернулся к собеседнику лицом. Гатчинский несколько раз моргнул, стараясь разогнать темные круги, плавающие перед глазами и хрипло вздохнул. - На эту мысль меня навел тот факт, что я лично нес урну с твоим прахом в пантеон скорби на Ливадии. - ответил он погодя и добавил. - Ты мертвец Эмиль и этим все сказано. Эмиль подошел к Гатчинскому вплотную и присев перед ним на корточки, осторожно сжал в ладонях его окровавленную руку. - Ты хочешь сказать, что раса мертвецов не имеет права на существование ? - едва слышно спросил он. - Конечно имеет - с готовностью согласился Гатчинский, пытаясь вспомнить где и когда он уже слышал нечто подобное - Например, в гробах, урнах с прахом, креокамерах для тех идиотов кто не потерял надежды вернуться к жизни. - Скажи Александр, разве я похож на того кто лежит в урне с прахом ? Или в гробу? Может быть я напоминаю тебе замороженную статую ? - вопрошал Эмиль и подняв его руку на уровень лица тихонько дыхнул на нее. - Ты чувствуешь тепло от моего дыхания Александр? Тепло моих рук? Или ты по прежнему уверен в том, что только та раса имеет право на существование которая способна к размножению? Или раса регенерированных ублюдков выращенных в пробирках? Почему ты так уверен, что переступая порог смерти существа из плоти и крови не имеют права называть себя расой? Гатчинский неотрывно смотрел в его блестящие как у наркомана, орехового цвета глаза и чувствовал как боль потихоньку оставляет его, но вместо этого его вдруг начал охватывать дикий потусторонний ужас которого он никогда еще не испытывал прежде. - Слишком много вопросов к тому, кто не имеет собственной воли. - простонал Гатчинский изо всех сил пытаясь высвободить руку и отвести взгляд в сторону. - Уходи Эмиль...Кто бы ты ни был, уходи туда откуда пришел и оставь меня в покое... Нет постой! Подожди... Кто бы ты ни был, перед тем как ты уйдешь, у меня будет к тебе одна просьба... - Конечно Александр! - так поспешно как будто он только и ждал этого, согласился Эмиль. Он отпустил руку и резко выпрямился.. - Проси о чем хочешь друг! - Твой пистолет заряжен Эмиль? - Разумеется. Даже мертвый легионер, не перестает быть легионером. - Тогда пристрели меня! - крикнул Гатчинский, дрожа всем телом при мысли, что Эмиль откажет ему. - Извини друг, но этой просьбы я не могу выполнить. - сказал Эмиль хмуро качая головой. - Я не убиваю своих друзей, тем более когда они нуждаются в моей помощи...К сожалению такие вещи иногда случаются, но я не отношусь к подонкам которые пошли бы на этот шаг. А с другой стороны... Я не могу отказать тебе в осуществлении твоего права выбора! С этими словами Эмиль быстро расстегнул кобуру и вынув пистолет протянул его Гатчинскому. Тот схватил его так поспешно, как ужаленный змеей хватает шприц с сывороткой и ткнув дулом под подбородок тут же нажал спуск. Он не дернулся, не закрыл глаза и не медлил ни доли секунды, но выстрела так и не последовало. - Ты совсем раскис Александр. - неодобрительно заявил Эмиль. - Забыл снять с предохранителя. Я бы и сам снял, но в этом случае я бы косвенно участвовал в твоем убийстве, а я уже говорил, что не отношусь к таким подонкам которые... Гатчинский снял пистолет с предохранителя и на этот раз выстрел прозвучал, мгновенно возвращая его в состояние реальности. - Бред наяву является лучшим доказательством того, что случилось на самом деле. - философски заявило существо, которое стояло на месте воображаемого Эмиля и довольно оскалившись наблюдало за тем как Гатчинский раз за разом нажимает воображаемый курок, воображаемого пистолета. - Остается только удивляться, почему ты не сделал этого раньше, когда у тебя еще была такая возможность. Неужели тебе нужно было дойти до такого состояния, чтобы у тебя проснулась совесть? - Ублюдок...- пробурчал Гатчинский чувствуя себя последним идиотом. Он понял, что это был еще один подлый трюк существа в отместку за то, что он не поверил его клеветническим измышлениям. - Знаешь что капитан...- забормотало существо, ничуть не обидевшись. - Пока ты общался с призраком я решил, что перед тем как я покину корабль вместе со всем пока еще живым грузом, будет недурно разрушить кое какие из твоих убеждений касательно мертвецов и лучшим способом для достижения этого будет сделать из тебя представителя той расы, которую ты считаешь несуществующей. Ведь не существует лучшего способа доказать теорию, чем испытать ее на себе. Верно? Но перед этим я устрою небольшую демонстрацию своих возможностей, чтобы развеять кое какие иллюзии которые ты впитывал в себя как губка, с тех пор как начал дышать. Я вижу, что происходит в твоей голове и мне уже порядком надоели твои глупые размышления по поводу моей невменяемости. С этими словами существо выскочило из каюты и через несколько минут вернулось, волоча за собой закрытую капсулу. Вместе с пассажиром, капсула весила более трехсот килограмм, но существо обращалось с ней так легко и непринужденно, как будто это была картонная коробка. Тело капитана к этому времени уже превратилось в безвольную куклу и он с видимым безразличием наблюдал эту сцену, но его мозг еще не стал рабом существа и чуть не взорвался от нахлынувших эмоций. - Итак! Что у нас здесь такое? - воскликнуло существо и отбросив крышку капсулы, радостно оскалабилось. - Чудесно! Мне как всегда везет! Поверь мне капитан, я и в самом деле действовал наугад и пока не поднял крышку, я и понятия не имел что там внутри. Я конечно же точно знаю сколько еще на борту таких превосходных экземпляров, но специально ничего не выбирал. - заверило существо, но судя по тому, как долго оно заостряло эту тему, Гатчинский понял. Оно лжет. В касуле находилась симпатичная, рыжеволосая девочка подросток одетая в стандартный, темно-красный комбинезон курсанта академии. Система жизнеобеспечения отключилась, как только существо подняло крышку, но девочка и не думала просыпаться. Лишь ее дыхание стало заметно чаще и она неосознанно сжала в руках черную полицейскую кепку, лежавшую у нее на груди. - Превосходный экземпляр... - повторило существо, ликующе сверкнув глазами. - Ее аура говорит сама за себя, так что мне одного взгляда хватает, чтобы понять что из себя представляет эта сущность. Ее разум, ее характер и почти безупречная кровь... Вне всякого сомнения, это лучшее, что было порождено твоей расой капитан, что выкристаллизовывалось сотнями тысяч лет, пока дошло до этой ступени развития. Цвет твоей расы, обладающий таким потенциалом, что ни ты, ни она, даже представить себе не можете его скрытую мощь. Существо протянуло к лицу девочки скрюченный палец и коснувшись ее лба коричневым когтем, восторженно вздрогнуло. - Но я могу себе представить это... Она индиго чистой воды, обладатель сущности, сила которой может в считанные секунды уничтожить город, или напротив построить его...Я всегда удивлялся, как такая жалкая оболочка может удерживать в себе эту силу и долго размышлял над этим, но так и не пришел к единому выводу. Может быть ты подскажешь мне каким образом кусок живой органики может удерживать в себе такую мощь? Впрочем, можешь не отвечать... Я принес ее сюда не для того, чтобы восхищаться и задавать вопросы, а затем чтобы ты увидел воочию какая начинка живет в ваших телах. Приготовься капитан, потому что сейчас ты увидишь человеческую душу и осознаешь ее силу, тем более, что это не просто душа. Ты увидишь перед собой индиго, а эта сущность намного могущественнее тех которые обитают в обычных телах. С этими словами существо быстро сунуло руку в карман плаща и вынуло прозрачный как слеза, судя по виду не то стеклянный, не то хрустальный шар, размером чуть больше апельсина. - Тебе наверное интересно, что это такое. - проговорило существо крайне осторожно перекатывая шар с ладони на ладонь. - Поясняю. Это своего рода контейнер для сохранения энергии, нечто вроде аккумулятора, наподобие тех которые вы используете в своих технологиях. Только это несоизмеримо более совершенная технология, поскольку способна удерживать в себе ту энергию, которую вы считаете несуществующей, но чтобы тебе стало еще более понятно, я назову ее биологической энергией. Проще говоря, эта штука способна аккумулировать в себе чужую душу. В те времена, когда моя раса еще не уничтожила саму себя, мы называли такие штуки утробами проклятых. Видишь этот маленький зеленый огонек внутри? Это нечто вроде женской яйцеклетки, которая только того и ждет, когда ее оплодотворят. Донором будет эта прелестная девочка индиго, которая передаст ей всю свою сущность, включая свои страхи и прочие негативные эмоции, которые в свою очередь будут служить проводником ее души. Для того чтобы контакт состоялся, утробе понадобится немного ее крови и это не причинит ей большого беспокойства, но вот для того чтобы передать утробе свои эмоции... Это потребует от нее большого напряжения сил, как физических, так и психических, а если с этим возникнут проблемы я всегда готов помочь ей...Когда это произойдет утроба станет практически неуязвима. Эй! Не отводи взгляд капитан, ведь это шоу устраивается специально для тебя и я не хочу, чтобы мои усилия пропали даром! - приказало существо. Гатчинский, которому страшным усилием воли удалось отвести в сторону взгляд, мгновенно подчинился и снова уставился на существо. В эту минуту он больше всего хотел просто умереть, так что даже ненависть не могла притупить этого желания. - Смотри ка...- существо оцарапало когтем розовую щеку девочки и подцепив каплю крови, поднесло ее к утробе. Зеленый огонек внутри шара тут же метнулся к пальцу и не в силах преодолеть прозрачную преграду стенки, принялся лихорадочно биться об нее, как попавшая в западню муха. - Видишь? Ей просто не терпится объединиться с чужой сущностью. Ну что же! Не будем разжигать ее нетерпение... Существо прикоснулось утробой к кровоточащей щеке и струйка крови немедленно устремилась внутрь прямо сквозь стенку, как будто ее быстро всасывал большой нелепый шприц. Проникая в утробу, кровь тонкой нитью обвивалась вокруг зеленого огонька, словно опутывая его со всех сторон, при этом огонек становился больше и непрестанно двигался, образуя крутящийся вихрь, создавая иллюзию миниатюрного торнадо. Через несколько секунд, торнадо замерло на мгновение и внутри шара вспыхнул яркий мигающий белый свет, осветивший довольную физиономию существа. В начале этой операции, девочка даже не шелохнулась, продолжая безмятежно посапывать в капсуле, но при появлении света ее большие голубые глаза распахнулись на пределе возможностей и Гатчинский услышал короткий, панический вскрик. - Тихо...Ты обездвижена... - зашептало существо, медленно водя растопыренными пальцами над вмиг побелевшим лицом девочки. Ее тело немедленно обмякло и расслабилось, и только глаза выдавали переполнявший ее ужас. - Первая стадия пройдена успешно. - Существо удовлетворенно постучало пальцем по шару. - Контакт состоялся и теперь уже ничто не сможет остановить утробу от того чтобы завладеть всей ее сущностью. Даже если прямо сейчас остановить процесс, утроба будет искать ее и рано, или поздно обязательно найдет, пусть даже с этого момента пройдет целая вечность, и даже если жертва укроется на другом конце вселенной, процесс уже не остановить. Неожиданно существо швырнуло светящийся шар прямо в лицо Гатчинского, но вместо того чтобы ударить его, шар остановился в нескольких сантиметрах от его переносицы и мгновенно вернулся к жертве, неподвижно зависнув над ее головой. При этом тело девочки содрогнулось и выгнувшись дугой, снова бессильно упало на дно капсулы. - Как видишь я не расположен шутить и тем более преувеличивать. - заявило существо и зачем то погладив свой уродливо разбухший живот, продолжило. - А теперь самое интересное... Сейчас ты увидишь насколько ошибались ваши ученые считая душу, всего лишь последствием химических реакций происходящих в ваших мозгах. Чтобы ускорить процесс, я должен совершить несколько формальностей, но и без них утроба возьмет свое, если конечно... Словно опасаясь что оно сболтнуло лишнего, существо злобно сверкнуло глазами и фальшиво захихикало, будто бы последняя фраза не имела никакого значения. Затем, оно раскинуло в стороны длинные руки, запрокинуло голову, и из его глотки вырвалась череда долгих, гортанных звуков с быстро меняющейся тональностью. В совокупности эти звуки образовывали подобие некой странной мелодии, которая с каждой секундой звучала все громче, заполоняя собой каюту и близкого к безумию сознание капитана. Одновременно с этим девочка начала лихорадочно вздрагивать, как будто она подвергалась воздействию сильного электрического напряжения. Ее рот широко раскрылся и из него начали выходить небольшие голубоватые струйки сияющего пара, похожие на сигаретный дым, которые обволакивали шар и проникая сквозь стенки изменяли его свечение из белого в ярко-голубое. По мере усиления этой цветовой метаморфозы, ее тело извивалось и дергалось все быстрее, а вскоре его затрясло с такой силой, что даже тресхоткилограмовая капсула начала вздрагивать в такт наступившим предсмертным судорогам. Пытка продолжалась около минуты, после чего изо рта жертвы выпорхнула последняя голубая струйка, сопровождаемая таким душераздирающим криком, что Гатчинский и в самом деле чуть не сошел с ума. Девочка умерла. За исключением ссадины на щеке, у нее не было никаких ран, но выражение ее искаженного ужасом лица, стало настолько неестественно страшным и отталкивающим, что казалось, оно в принципе не могло принадлежать человеку. Только Богу известно, какие пытки должен был претерпеть человек, чтобы по окончании агонии у него стало такое лицо. Гатчинский с трудом оторвал потрясенный взгляд от мертвого тела и неподвижно уставился на ставшую ярко синей утробу, похожую на шаровую молнию, распространяющую вокруг себя сполохи голубых искр. В первые секунды после убийства, свет внутри шара непрерывно и очень быстро пульсировал, словно испуганное человеческое сердце. Существо прекратило распевать свою зловещую песнью и с благоговением взяло утробу в обе руки. Голубые сполохи смешались с цветом его желтых глаз, превратив их в два черных, сверкающих уголька. Пульсация света сразу же стала равномерной и неторопливой. - Миллионы раз я совершал это действо и все еще не могу без восторга смотреть на эту потрясающую реинкарнацию, на это чудо равного которому еще не совершалось и вряд ли когда либо свершиться во всей вселенной. Неудивительно, что моя раса ценила эти штуковины превыше всего, так что даже угроза самоуничтожения не могла остановить нас от желания обладать ими. Ты поражен капитан? Надеюсь теперь ты уже не думаешь, что я свихнулся? Признаюсь, сразу после того как я совершаю чудо из меня на время выветривается мое божественное высокомерие и мне хочется поделиться своим величием с кем ни будь еще. Поговорить с кем-нибудь, неважно с кем, ведь мое величие всегда и всецело будет принадлежать только мне и теперь уже никто и никогда не изменит этого. Существо выпустило шар из рук и он не спеша, поплыл по воздуху в направлении Гатчинского пока не завис у него перед глазами, заставив болезненно зажмуриться от яркого света. Шар тут же метнулся в сторону, описал над ним круг и повинуясь импровизированным движениям руки существа, принялся медленно парить по всей каюте, то и дело изменяя траекторию полета. В этот момент существо было похоже на впавшего в транс дирижера, машущего невидимой палочкой в такт только ему одному известной мелодии. Я хочу рассказать тебе одну историю капитан - переходя на доверительный тон продолжило существо ни на миг не отрываясь от созерцания утробы. - Ведь как и всякое божество, я совсем один, а мои рабы слишком примитивны чтобы понимать истинный смысл моих слов. Слушай же, тем более что спешить тебе некуда, а мне тем более. С тех пор как наша цивилизация достигла своего расцвета в области изучения биоэнергетических субстанций, эти утробы стали для нас единственно важной вещью. Единственным смыслом существования нашей расы. Когда мы осознали истинную мощь и силу власти заключенную в их прозрачных стенках, они заменили нам все наши врожденные ценности, заставили нас забыть своих богов и погрузили в пучину межклановых войн. Мы самозабвенно истребляли друг друга, до тех пор, пока от всей нашей цивилизации осталась лишь одна планета и один клан. Клан победитель, который благодаря утробам обрел такую мощь, что мы уже всерьез начали мечтать о покорении вселенной, но наша алчность и подозрительность помешали нам в осуществлении этой мечты. Конечно, поначалу мы были упоены победой и не сомневались, что сумеем не допустить братоубийства. Даже я, верховный правитель клана был уверен, что теперь то уж добычи хватит на всех, но я ошибался. Души наших врагов заключенные в утробах, начинали сводить нас с ума, но мы из ревности не хотели этого замечать. Прошло совсем немного времени прежде чем эта ревность, переросла в черную зависть, а затем и в ненависть друг к другу. Каждый из нас знал, что стоящий рядом обладает хотя бы одной утробой, и эта мысль не давала покоя никому. Вскоре, кровные узы как основа единства окончательно утратили свою ценность, и это стало началом конца всего нашего клана. Мы вдруг осознали, как мало каждому из нас того что мы уже имеем, и только теперь я в полной мере понимаю, что иначе просто быть не могло. Эту жажду невозможно было утолить в принципе. Мы достигли грани. Для внутриклановой войны не хватало всего одной искры и вскоре неизбежное случилось. Подлое тайное убийство и грабеж как снежный ком повлекло за собой череду убийств и грабежей проводимых с одной единственной целью. Завладеть утробами принадлежавшими побежденному. Нетрудно догадаться, что вскоре грабеж перестал носить тайный характер и началось открытое жестокое и бескомпромиссное противостояние, когда ни один из нас не мог спать спокойно, даже если рядом находился его родной брат. Те кому удавалось уцелеть прятали свою добычу в нескольких только им известным местах и снова отправлялись на охоту. Каждая добытая утроба делала убийц сильнее, но даже отчаявшиеся не могли противостоять искушению выйти на охоту, ведь ни у одного существа во вселенной нет большего желания, чем обладать реальной частицей власти. Это была не эфемерная власть зависящая от преданности слуг и силы духа, а власть которую можно держать в руках в буквальном смысле слова. Видеть ее собственными глазами, ощущать ее присутствие и использовать ее силу не считаясь ни с чем, кроме подобной силы, разве это не предел мечтаний того, кто обладает разумом? Разве это не частица абсолютной власти? Наконец наступило время, когда выжили только самые умные и сильные, а таковыми могли быть лишь те, кто обладал наибольшим количеством отобранных душ. Мы жили уединенно, постоянно прячась и каждый, враждовал со всеми. Договоренности о перемирии были бессмысленны, даже в качестве проекта. Ведь как я уже сказал, мы были безумны и не видели ничего кроме света исходившего из утроб. Света ослепляющего наш разум и возвышающего наши мечты до невозможного предела. Наша цивилизация пришла в упадок и была близка к полной самоликвидации, но еще никогда несколько индивидуумов не обладали такой мощью, какой обладали мы. Сильнейшие. Лучшие из лучших. Мы стали пантеоном богов ненавидящих друг друга, а на свете не существует большей ненависти, чем ненависть между богами. Наконец этот день наступил. Нас осталось двое. Я и бывший хранитель мега-лаборатории где изготавливались утробы и которая была разграблена, а затем разрушена в первые же часы внутриклановой войны. Когда мы сошлись в поединке, казалось небо раскололось над нашими головами, а наша родная планета Мономория содрогнулась так, как будто в нее врезался гигантский метеорит. Мы мобилизовали всю нашу энергию и обрушили ее друг на друга одновременно. Миллионы душ столкнувшись в бою вызвали череду разрушительных землетрясений, ураганов и всех прочих катаклизмов которые только существуют на планетах обремененных водой. Катаклизмы окончательно уничтожили остатки инфраструктуры нашей цивилизации и почти всю фауну, кроме тех существ, которые обитали в воде и прятались глубоко в пещерах и недрах планеты. Наконец я убил хранителя и знаешь, почему мне удалось победить его? Ты не поверишь, но исход битвы определила всего одна душа. Думаешь, эта сущность обладала чем-то из ряда вон выходящим? Какими то особенными способностями и силой позволившими изменить ход сражения в мою пользу? Нет, это была самая обычная душа в ряду миллионов подобных ей, но суть в том, что эта душа принадлежала мне. У меня оказалось всего на одну душу больше чем у моего противника. Можешь себе это представить?! Всего одна душа сделала меня единоличным богом, всей моей мертвой цивилизации! Я не только завладел всем, что имел хранитель, но и его душой тоже, так как у меня еще оставалось время на то чтобы провести реинкарнацию. С того момента, как оба его сердца разорвались у него в груди, прошло четыре минуты и у меня оставалось еще минута чтобы не дать ему улизнуть навечно. Вот тогда то я и задумался над тем, как обезопасить себя на случай внезапной смерти, потому что хотя я и стал богом, но пока моя сущность жила в этой оболочке, которую ты видишь перед собой, я был уязвим. Используя отвоеванную энергию, я создал для себя убежище, которое считал неприступным и рабов, которые должны были охранять мой покой. Затем я скрылся в своей берлоге и в течении долгих лет предавался мучительным размышлениям о том, как обезопасить себя от возможной смерти. Энергия душ давала мне вечную молодость, но она не могла служить полной гарантией моего бессмертия. Вселенная слишком безгранична, чтобы быть уверенным в том, что не найдется противника, который сможет уничтожить меня и завладеть всеми моими достижениями. Наконец, по прошествии нескольких лет проведенных в добровольном заточении меня посетила гениальная мысль, на которую меня навело давнее исследование наших ученых занимавшихся изучением пещерных вод. Еще в те времена, когда наша раса находилась в здравом уме, группа ученых спустилась в недра планеты, где было обнаружено большое скопление озер и в этом не было бы ничего удивительного, если бы не одно странное обстоятельство. Если не считать простейших микроорганизмов, всю фауну этих озер представлял всего лишь один вид живых существ, но и это не такая уж невидаль. Дело в том, что их единственным кормом были они сами, то есть они пожирали сами себя, но как ни странно, это был весьма преуспевающий вид, без намека на вырождение. По виду они напоминали пресмыкающихся. Средних размеров, примитивные повадки и разум мало чем отличающийся от разума червей. Какого же было удивление ученых, когда после ряда исследований выяснилось, что весь этот вид не что иное, как один цельный живой организм, а все эти твари не более чем образующие его звенья с единой нервной системой. Они были связаны посредством передачи ультразвуковых сигналов и образно выражаясь, представляли из себя скопление мозговых клеток управляемых одной единственной сущностью. Каждое из звеньев было способно к регенерации и размножалось в соответствии с пищевыми потребностями организма в целом. При этом часть из них впадала в анабиоз, в то время как другая активно размножалась, затем они менялись местами и уже другим предстояло выполнять роль консервов. Животное, вечно пожирающее само себя и тем самым обрекающее себя на бессмертие! Жизнь и смерть, которым удалось заключить союз! Это казалось невероятным и к сожалению вскоре это полностью подтвердилось. Это была всего лишь еще одна неуклюжая попытка раздуть сенсацию с целью привлечения к себе внимания. Впоследствии выяснилось, что этот уникальный организм вовсе не преуспевает, как это подумали вначале, а вырождается и это его самопоедание всего лишь приобретенный инстинкт выживания в стерильных условиях. Никто не мог с точностью сказать, как и когда этот организм оказался на глубине нескольких километров, но раз попав туда, он уже не мог найти дорогу назад и приспособился к медленному умиранию путем каннибализма. Сенсации не вышло, но вспомнив об этом случае я наконец то понял, каким образом я смогу обрести бессмертие и неуязвимость. "Чтобы победить смерть, я должен стать ее союзником, а для этого мало уметь красть души и заточать их в утробы. Я должен сам научиться пожирать жизнь, сам должен стать утробой..." Блестящая теория, не так ли? К сожалению, я решительно не знал с чего начать и вообще, возможно ли в принципе реализовать эту гениальную идею. Я долго размышлял над этим, пока не вспомнил о мега-лаборатории. Я решил попробовать найти ответ в ее развалинах и взяв с собой утробу с душой побежденного хранителя отправился туда. Ведь тот, кто попадает в утробу вольно, или невольно становиться преданным рабом ее владельца и хранителю ничего не оставалось как оказать полное содействие в моих поисках. Но увы! Мега-лаборатория оказалась так основательно разрушена во время войн и катаклизмов, что искать там что либо оказалось бессмысленным. Тогда я напрямую рассказал хранителю о своих планах и проблемах, и приказал ему сообщить мне, что он думает по этому поводу. В свое время он был величайшим ученым нашей расы и наверняка мог дать мне дельный совет. Он начал просвещать меня на тему принципов создания и действия утроб, но многие из его речей оказались недоступны для моего понимания, пока он не упомянул, что кровь является основным компонентом в системе аккумулирования энергии и что без нее утроба становится обычной стеклянной безделушкой. Тогда я спросил себя, " А что если я использую уже имеющуюся в моем теле энергию как притягательную субстанцию и напрямую соединю ее с кровью живого существа? Смогу ли я тогда аккумулировать в себе его энергию?" Я задал этот вопрос хранителю, и он ответил, что теоретически это возможно, но если сущность обладателя крови окажется сильнее моей, то я немедленно буду уничтожен. Если же этого не произойдет, то вероятнее всего я сам стану утробой и смогу использовать похищенную энергию по своему усмотрению, но и это еще далеко не все. Прежде чем я решусь на этот шаг, я обязательно должен буду найти способ укоренить в себе аккумулирующую энергию одной из пустых утроб. Ее субстанцию, в противном случае я просто наглотаюсь крови и никакого эффекта не последует. Хитрюга смотритель все еще не терял надежды взять реванш! Хотел отомстить мне, будучи уверен, что я никогда не смогу противиться силе утробы и подобно ему стану ее рабом. Я сразу разгадал гнусные планы этого лицемера, но искушение уже поселилось во мне. Соблазн бессмертия и любопытство терзавшее меня тогда, а именно, мне страшно захотелось самому испытать, что же в реальности чувствует сущность разумной жизни лишившаяся своей врожденной оболочки? Самым сложным в осуществлении этого плана было полное отсутствие опыта моих личных ощущений при реинкарнации. Приходилось действовать по наитию и риск был непредсказуем, но соблазн увековечить себя оказался выше здравого смысла. Наконец я не выдержал этого соблазна. Я взял пустую утробу капнул на нее своей кровью и наладив контакт, попытался вытянуть из нее субстанцию. Это была моя самая большая ошибка в жизни...Самая большая, непростительная глупость которую я совершил едва не поплатившись за это всем чего я достиг и что хуже всего, тем что мне еще предстоит достигнуть... Упыриная мощь утробы оказалась чересчур сильна даже для меня, а ведь сила моей внутренней энергетики в сотни раз превышает силу любого известного существа. Лишь мобилизуя всю свою волю, пройдя через невыносимые страдания, я сумел разорвать контакт и не поселился в этом маленьком мире рабства и могущества одновременно. Контакт начался с легкой эйфории, постепенно переходившей в ощущение бесконечного счастья, но через несколько секунд я вдруг почувствовал на себе чей то пристальный взгляд. Я принялся оглядываться по сторонам, но так никого и не заметил, пока до меня наконец не дошло, что этот взгляд принадлежит только одному существу. Это был я сам. Я смотрел на утробу и видел свои глаза, но это было вовсе не то же самое что любоваться собою в зеркало. Ты капитан, мог бы отчасти представить себе, что твое отражение смотрит на тебя в ответ, но я не только видел свой собственный взгляд, я сам был этим взглядом, ощущая его каждым атомом моего тела. Впрочем, поначалу это меня совсем не насторожило, напротив, тот другой Я зарождающийся в утробе, казался мне самым дорогим и близким существом на свете. Он безмолвно призывал меня слиться с ним в одно целое, обещая взамен истинное бессмертие и счастье о котором никто даже и помыслить не мог. Это было очень странное, но вместе с тем великолепное ощущение, пребывать в двух местах сразу, оставаясь при этом единым целым. Я был на вершине блаженства и с готовностью шагнул навстречу своему взгляду. Это был безудержный порыв и вскоре я уже слышал и ощущал свое собственное дыхание, а затем и тихие удары пульса внутри набирающей силу утробы. Четыре сердца бьющихся в унисон подхлестнули чувство эйфории и я уже не мог думать ни о чем другом, как поскорее оставить свою врожденную оболочку и слиться со своим новым Я, в своем новом вместилище. И тут вдруг я ощутил что покидая свое врожденное тело, я вместе с ним оставляю еще нечто такое, что совершенно лишает бессмертие его истинного смысла. К счастью, я вовремя осознал что именно я оставляю за пределами прозрачной стенки утробы. Власть! До меня вдруг дошло, что переселившись в утробу я стану подобен тем сущностям, которые обрели бессмертие ради одной единственной цели. Служение их владельцу! Их победителю! А так как я остался единственным победителем, то получалось что войдя в утробу, я стану своим собственным рабом и утрачу власть над всеми остальными! Что произойдет с ними тогда? Кто заполучит эту гигантскую машину силы и власти? Эта мысль заставила меня заорать от ужаса, боли и осознания того, что возможно у меня уже нет пути назад! В погоне за ощущениями я совсем забыл о самом главном, о том ради чего я все это затеял. Когда на меня снизошло это спасительное озарение, я уже надежно разделился на две почти равные части, и мое сопротивление стало началом невыразимой пытки для всей моей сущности. Силы боли в которую я бы никогда не поверил если бы не испытал ее сам. Поверь мне капитан, все что ты претерпел, по глупому своему высокомерию сопротивляясь моей воле, лишь легкая, фальшивая прелюдия к тому что я испытал тогда. Любую боль, физическую, или эмоциональную можно устранить при помощи специальных средств и методов. И ты капитан понимаешь это как никто другой, ведь это ты недавно пытался отстрелить себе голову из воображаемого пистолета? Любую боль, потому что она напрямую связана с сознанием и отключая, либо обманывая сознание, ты отключишь боль, какой бы невыносимой она не была, и что бы тебе не пришлось сделать для этого. Но только не ту боль которую я испытывал когда попытался разорвать контакт с утробой, когда на пике противостояния мне иногда казалось, будто я сам превратился в сгусток кричащей боли. Я бы с радостью покончил с собой, но у меня не было такой возможности, потому что вся моя сила воли была сосредоточена лишь на том, чтобы вырвать свою половину из утробы. Эта борьба совершенно измотала меня. Мне казалось, эта нереальная боль высосала из моей врожденной оболочки все нервы и когда я уже собирался сдаться она вдруг отступила...Не веря своему счастью я лежал скорчившись у подножия моего трона, неотрывно смотрел на утробу которая начала отливать багровым свечением, но не находил в себе сил отшвырнуть ее от себя подальше. Боль ушла, но контакт все еще сохранялся и эта пауза наступила лишь потому, что утроба решила перейти от физических пыток к душевным. Она снова принялась искушать меня, нагло копаясь в моих мечтах, чтобы тут же показать мне те образы, которые я больше всего хотел видеть. Я не препятствовал этому, и в ответ она была со мной откровенной. Соприкоснувшись с ней вплотную, я вдруг сумел понять ее глубины, саму ее сущность и тот мир, который скрывается внутри этого маленького светящегося шара. Целый мир капитан! Ни больше, ни меньше! Мир который может создать разум любого существа, независимо от его расы и веры, и только от силы его воображения будет зависеть насколько безграничным будет этот мир! В этом мире можно найти и сделать все что угодно, использовать любую силу и реализовать все свои мечты! Оплатой за это счастье было вечное рабство у того, кто станет хозяином утробы. Я мечтал стать хозяином вселенной и она предлагала мне эту вселенную, оставляя надо мной всего одного, пока еще неведомого мне бога. По сути она предлагала мне выбор, "Абсолютное счастье или абсолютная власть?", не зная что мой выбор был сделан еще до того как я победил хранителя мега-лаборатории. Я сам хотел быть богом и не собирался останавливаться ни перед чем, чтобы достигнуть цели. Когда утроба поняла что меня невозможно подкупить, физические пытки возобновились. Снова невыносимая боль и тотальная мобилизация воли, только на этот раз пытка длилась дольше, чем вначале. Или же мне это показалось? Скорее всего... Ведь привыкнуть к такой боли невозможно. Затем опять небольшой перерыв с душевным раздиранием между счастьем и властью, и снова боль...Шесть месяцев капитан! Можешь ли ты хотя бы вообразить себе, что мне пришлось пережить? Утробе потребовалось терзать меня целых шесть месяцев, чтобы смириться с тем что она не получат больше добавки, но когда это случилось боль ушла мгновенно и навсегда. Я стал первым в истории вселенной существом, сумевшим разорвать контакт с утробой, и единственным искренним из всех тех, кто уверяют, будто бы они знают что такое ад. Кажется капитан мы с тобой уже беседовали сегодня на эту тему? Ах да... Ты же не веришь в ад...Напрасно капитан! Ад существует, поверь мне! Шесть месяцев...Чушь! Шестьсот лет! Шесть тысяч лет! Я блуждал в этом аду целую вечность и вернулся живым! Я наконец перестал оглашать свою берлогу дикими криками и биться в корчах, валяясь у подножия моего трона. Утроба капитулировала закалив мой дух, сделала его неуязвимым, но мое тело стало слабым и немощным как у древнего, безнадежно больного старика, который никак не может умереть. Если до этого я был в расцвете лет и полон сил, то после борьбы с утробой, меня едва хватало на то чтобы передвигать ноги и дышать. Само собой, меня это совершенно не устраивало, как и то, что я ведь так и не достиг своей главной цели. Я снова вернулся к тягостным размышлениям, пока мне не пришла в голову мысль спросить совета у тех душ, которые мечтали обрести свободу. Признаюсь, я был немало удивлен, когда на мой призыв откликнулись несколько сотен тысяч, желающих покинуть мир своей мечты ради того чтобы без следа раствориться в пространстве вселенной. К несчастью большинство из них не блистало умом. Я выслушал нескончаемое количество идиотских советов и уже решил, что это была плохая затея, когда вдруг один из плененных предложил мне на первый взгляд, самый идиотский совет из всех возможных. Но вот странность! Именно этот совет оказался в итоге самым гениальным из всех! Я должен был проглотить утробу, с какой ни будь сильной сущностью, и тогда мое тело будет вечно получать необходимую подпитку изнутри и станет сильным как никогда. Именно банальная простота этого предложения не позволила мне додуматься до этого самому, но как бы то ни было, ответ был найден. Одно дело повелевать энергией миллионов утроб, и совсем другое чувствовать их силу внутри себя самого. Разумеется, я не отпустил гениального советчика на свободу, то есть попросту говоря я изначально лгал им всем, но это не суть важно. Мне не терпелось испробовать этот совет на практике, тем более что в отличие от пустых утроб, это было совершенно безопасно, учитывая, что раб никогда не навредит мне даже если очень сильно этого захочет. Оставалось выбрать подходящую душу, и для начала я решил проглотить утробу с душой одного из моих хищных зверушек - Горхов. Когда-то они принадлежали хранителю, который создал их для охраны лаборатории, еще на заре клановой войны. Это очень сильные твари, правда не слишком умные, но мне не нужен был ни их ум, ни их примитивные эмоции, я нуждался в грубой жизненной и физической силе, не более того. Когда я проглотил утробу с душой Горха, то сразу же понял, насколько я был прав, последовав совету обманутого пленника. Моя высохшая врожденная оболочка не только обрела физическую силу, намного превышающую данную природой, я к своему изумлению вдруг обнаружил, что могу по своей воле приобретать тот облик, которым обладал Горх, до своего перемещения в утробу. Я был так восхищен открывающимися передо мной перспективами, что у меня даже мелькнула мысль о том, чтобы сдержать данное слово и отпустить советчика на свободу. Но я быстро справился с искушением, решив, что раз он и так уже разочарован обманом и смирился с этим фактом, то нет никакого смысла в том, чтобы разочаровывать его еще раз. Впоследствии я проглотил еще несколько утроб с теми сущностями, которых считал достойными, поселиться в храме моей плоти и каждая из них дарила мне свой облик и свою жизненную силу. Я стал по настоящему бессмертен и мог наслаждаться жизнью в сильном теле, а если прибавить к этому тот факт, что в пределах моей солнечной системы я стал всемогущим, то уже не было никакого смысла в том, чтобы не считать себя настоящим богом. Я заслужил право уверовать в это. Я достиг своей цели. Капитан? Ты считаешь это бредом сумасшедшего, не так ли? Тебе это кажется невероятным? Прекрасно! Тогда нет лучшего способа убедить тебя, чем сделать это очевидным. Смотри капитан! Существо прервалось и в следующую секунду на его месте возникло другое существо похожее на уродливую обезьяну с крыльями, которая также быстро исчезла, уступив место удивительной красоты молодой девушке с длинными черными волосами. Метаморфозы следовали одна за другой, но каждый новый облик не задерживался дольше, чем на секунду. Изменялось все, кроме одежды и со стороны было довольно жутко наблюдать как над отворотом плаща, то и дело появляется новая голова, а из рукавов выглядывают разные конечности. Плащ то возвышался над полом, то оседал как тряпка, то раздувался под мощной плотью, то провисал как на вешалке. Потом облик существа начал меняться так быстро, что потрясенный Гатчинский уже ничего не мог разглядеть. Для него эта мгновенная трансформация тканей просто не могла быть реальной и он почти не сомневался в том, что это очередной гипнотический трюк, как и подстава с Ван-Готтом. - Ага! - довольно воскликнуло существо, приняв свой первоначальный облик. - Я вижу, твоя вера моим словам крепнет на глазах! Все верно капитан. Всегда нужно требовать от бога, чтобы он совершил чудо, иначе есть риск оказаться в сетях дешевого мошенника. Итак, как ты уже наверное догадался я вышел на охоту и среди всех разумных рас населяющих известные мне галактики, остановил свой выбор именно на вас. Людях. Я понял, что вы лучше всего подходите на роль жертв, едва только увидел первого человека в своей жизни, а когда я захватил его душу, то испытал такой восторг, что все предыдущие экземпляры ни в какое сравнение не шли. Ваши души это нечто грандиозное капитан, но я до сих пор не понимаю, почему вы используете ваш потенциал максимум на десять процентов? Если эти жалкие десять процентов позволили вам создать одну из величайших известных цивилизаций, то что бы произошло, если бы вы использовали его в полную силу, или хотя бы на восемьдесят процентов? И почему вы до сих пор не очистили вашу кровь от паразитирующих в ней неполноценных и больных генов? Если бы не это обстоятельство, вы могли бы сами стать богами. Я не стану рассказывать тебе, каким образом мне удалось сохранить свой мир в тайне от других цивилизаций и не собираюсь объяснять тебе способы моего перемещения по галактикам. Добавлю лишь, что в моей коллекции осталось еще довольно много незаполненных утроб и теперь я горько жалею, что обнаружил вашу расу с таким запозданием. Будь моя воля я бы освободил уже занятые утробы и заполнил их вашими душами, но к сожалению это невозможно, даже для меня. Знаешь капитан... Если уж быть окончательно откровенным, а таковым можно быть только по отношению к потенциальному мертвецу, то у меня не так давно созрела еще одна идея. Как ты уже знаешь, я бессмертен, неуязвим, обладаю невероятной силой и многоликостью. Как ты считаешь, чего еще недостает богу, чтобы он стал совершенным? Ты можешь не отвечать, просто подумай... Что? Тебе наплевать? Какой же ты все-таки идиот! Ведь всем известно, что для полноты совершенства богу необходимо стать вездесущим! А это в свою очередь означает власть над всей вселенной! Может ли твоя жалкая душонка, хотя бы вообразить это? Ну вот... Тебе опять наплевать...Что же, я вижу ты не из благодарных слушателей, поэтому сейчас еще одна небольшая демонстрация силы и я буду заканчивать. - Существо поманило пальцем утробу, быстро спрятало ее в карман плаща и выскочило из каюты. Гатчинский с ужасом смотрел на опустошенное тело девочки курсанта, и в который раз пытался убедить себя в том, что это просто не может быть реальностью. До него наконец то начало доходить зачем существу понадобились пассажиры и что оно делало в отсеках в то время когда не было занято пытками. "Может быть, я все-таки сошел с ума?" - размышлял он, чутко прислушиваясь к грохочущим звукам, доносившимся со стороны коридора соединяющего отсеки транспортера. - "Скорее всего, так и есть, а все происходящее лишь галлюцинации вызванные пережитыми потрясениями. Знать бы наверняка...Сначала Эмиль Ван-Готт, а теперь еще вся эта многоликая чертовщина которая и в кошмарном бреду не привидится...Что эта тварь еще задумала? Что это за грохот?" Он думал, что уже навсегда утратил способность удивляться, но когда существо снова появилось в каюте, волоча за собой обездвиженного панцера, Гатчинский от неожиданности так сильно дернулся всем телом, что чуть не свалился с кресла. Он все же сумел удержаться, понимая, что без посторонней помощи ему не подняться, а пользоваться услугами существа ему хотелось в последнюю очередь. Существо подволокло панцера к креслу, и брезгливо пнув его ногой, приказало. - Активируй его! Гатчинский задрожал от ощущения зарождающейся надежды и в ожидании подвоха с изумлением уставился на существо. Это была оплошность, потому что в следующую секунду удар боли заставил его отвести взгляд и он зажмурился, не в силах сдержать вскрик. - Что же ты медлишь? - удивленно спросило существо. - Я думал, тебя не нужно будет принуждать к этому. Ты ведь только об этом и мечтал все это врем... Аааа! Понимаю! Ты вероятно опасаешься какого ни будь подвоха с моей стороны? Верно? Успокойся капитан, я даю тебе слово, что сейчас ничего страшного с тобой не произойдет, тем более что оно уже произошло в твоем сознании. А теперь оживи этого истукана и прикажи ему все, что твоя душа пожелает, хотя мне не нужно быть провидцем, чтобы понять каким будет твой приказ. Давай капитан! Действуй! Используй свой шанс! - Нужна связь с бортовым компьютером. - тихо сказал Гатчинский. - Не нужно считать меня невеждой, капитан! - нетерпеливо воскликнуло существо. - Я прекрасно знаю, что эту железку можно активировать в ручную, так что не будем терять ни времени, ни твоих нервов... Гатчинский перегнулся через подлокотник кресла, просунул руку под сомкнутую челюсть панцера, нащупал тумблер ручного активирования и трясущимися пальцами переключил его в нужный режим. Панцер тут же открыл свои маленькие ярко-зеленые глазки, повел ими из стороны в сторону и в следующий миг вскочил на ноги, одновременно вынимая из возникших на бедрах проемов два крупнокалиберных пистолета. - Проникновение! - грохочущим голосом объявил он наставляя пистолеты на безмятежно ухмыляющееся существо. - Командир!? - Убей! - выдохнул Гатчинский и с последними отголосками его голоса в каюту ворвался грохот выстрелов, сопровождаемый такой яркой вспышкой, что Гатчинский на несколько секунд ослеп и не видел ничего кроме блуждающих синих бликов перед глазами. Все произошло так быстро, что он ничего не успел понять, кроме того что панцер произвел два выстрела и одновременно с этим в руках у существа вспыхнула голубая молния, после чего в каюте воцарилась полная тишина. Полуослепленный Гатчинский с замиранием сердца ждал, когда панцер доложит ему об исполнении приказа. Ждал даже тогда, когда в этом уже не было смысла. Вскоре он услышал громкий издевательский хохот, а когда зрение прояснилось и Гатчинский увидел, что происходит в каюте, то чуть не застонал от бессилия и разочарования. Панцер все еще стоял на ногах, только вот рук и головы у него уже не было. Существо же выглядело абсолютно невредимым. Пылающий синий шар медленно крутился на когте его указательного пальца, как маленький глобус на шарнире и оно любовно наблюдало за ним, не обращая ни малейшего внимания на то, что осталось от панцера. Через несколько секунд существо оторвалось от созерцания утробы и бросив короткий взгляд на дымящийся торс панцера, небрежно махнуло рукой в его сторону. Из утробы тут же вырвался тонкий синий луч и торс разлетелся на десятки запчастей, одна из которых пролетела в опасной близости от головы Гатчинского едва не выбив ему глаз. Существо снова зашлось хохотом, играючи перебрасывая утробу с указательного пальца одной руки, на другую. - Убей! Убей! - передразнило оно и спрятало утробу в карман. - Я же говорил, что ты убийца, только вот на твою беду невозможно убить того, кто не знает, что такое смерть. Эта мерзкая железка стреляла в меня в режиме проникающего взрыва и предполагая невозможное, если бы она попала в меня, то от моей оболочки осталось бы немного кусков. Но и в этом случае я бы ничуть...Повторяю! Ничуть бы не пострадал! Последнюю фразу существо произнесло с таким надрывом в голосе, что у Гатчинского возникло смутное подозрение, что оно убеждает в этом прежде всего самого себя. Оно впервые допустило слабость. - Хватит называть меня ублюдочным маньяком, капитан...- зловеще медленно растягивая слова, предупредило существо, хотя тот не издал ни звука и даже не подумал ни о чем - Не забывай что я все слышу и в конце концов, это просто невежливо, ведь я за все время разговора почти ни разу не оскорбил тебя словом. - Ну разумеется... В таком случае может быть ты наконец, представишься? - язвительно прошептал Гатчинский неотрывно наблюдая за одним из пистолетов панцера валяющегося в двух шагах от кресла - У нас в Атланте принято сначала называть свое имя прежде чем начинать исповедоваться перед незнакомым человеком, которого хочешь убить. - Неужели? - существо неожиданно подобрело - Ну что же, пожалуй ты прав, что это за разговор по душам, если ты даже не знаешь, как меня зовут? Конечно же, я еще не сошел с ума чтобы назвать тебе свое истинное имя, но ты можешь узнать имя моей расы. Мы называли себя Монорами, созвучно с названием нашей врожденной планеты Мономории. Так что зови меня просто - Монор. Для тебя это даже будет понятнее, ведь вы в Атланте, высокомерно используете похожую созвучную аналогию по отношению ко всем вашим лжесоюзникам? Остается только догадываться, почему сами себя вы упорно называете людьми...- назвавшийся Монором, подошел к Гатчинскому вплотную и продолжил, но перед этим как бы невзначай пинком отбросил пистолет в дальний угол каюты - Признаюсь капитан, я уже давно так не веселился. Последний раз это было более десяти лет назад по вашему времяисчислению. Я тогда выследил транспортер с группой монахов буддистов направляющихся на Медетерию, чтобы получить благословение одного тамошнего мошенника выдающего себя за новое воплощение Будды. У этих святош очень мощные сущности, но все равно по сравнению с индиго они выглядят бледно, причем в самом прямом смысле слова. Вопреки моим ожиданиям во всей группе оказались только три индиго, один маразматик старик и два подростка, а остальных пришлось пустить на корм моим слугам. Я решил, что больше не стану тратить драгоценные утробы ни на что другое, если конечно в будущем мне не подвернется нечто еще более стоящее. Впрочем, я отвлекся...Так вот, эти монахи никогда не пользуются капсулами, а на случай длительных путешествий предпочитают впадать в транс. Я конечно знал об этом, но я не думал, что они способны выходить из транса так же быстро, как и впадать в него и когда я обработав командира транспортера заявился в пассажирский отсек, они внезапно очухались и как по команде, все разом бросились на меня, а их там между прочим было не меньше трех тысяч человек. Я в этот момент как раз заканчивал опустошать оболочку старика индиго. При этом они как то странно размахивали руками и ногами, и оглашали воздух гортанными криками, смысл которых мне был не понятен. Я разрывал их надвое, вырывал внутренности и отрывал им их бритые головы, истреблял их десятками и сотнями в надежде что они образумятся, но они по прежнему бросались на меня не обращая внимание на то, что их ноги скользили на крови и внутренностях павших собратьев. Они действовали одновременно и я не мог концентрировать свою мысленную силу на всю толпу, а когда я начал изменять внешность, это их почему то совершенно не смутило. Их останавливала только грубая физическая сила, но даже получив смертельные ранения они бросались на меня прежде чем испустить дух. Попади они на мою планету и их количество не имело бы никакого значения, но тогда я был несколько ограничен в возможностях, тем более, что я поторопился и начал реинкарнацию до того как транспортер вышел из зоны влияния вашей цивилизации. Истребляя этих безумцев, я внимательно следил за тем, чтобы не уничтожить ненароком двух интересующих меня монахов-индиго, а так как они проявили особенную прыть, мне пришлось изрядно повозиться, прежде чем число нападающих сократилось до нужного уровня. Я наконец смог сконцентрироваться на выживших и силой мысли отбить у них охоту к нападениям. К этому времени мой плащ, лицо и волосы вымокли от их крови так, как будто я выкупался в кровавом озере, но цель была достигнута. Индиго не пострадали, кроме старика, который был почти что опустошен, но к концу бойни какой то мерзавец из его братьев по вере убил его, нанеся удар рукой в сердце, а потом для верности свернул шею. Я уверен, что старик сам попросил об этом и таким образом, ему удалось ускользнуть. Если бы я успел заключить его душу в утробу, до того как вся эта свора бросилась на меня, то мне не пришлось бы пачкать свою одежду, но у меня тогда с собой были только три пустые утробы. Я знал все об этом транспортере, но никто бы не мог предугадать, что события начнут разворачиваться таким образом. Ты спросишь, что же в этой ситуации может быть забавного? А то что когда я закончил свои дела в пассажирском отсеке и заявился к командиру тот, увидев мой облик мгновенно сошел с ума. В отличие от тебя он был слабаком и я знал об этом, но я не думал, что это произойдет так быстро. Вскоре я догадался, что было причиной этому. Дело в том, что во время бойни я принял облик одного из моих рабов, больших специалистов по части быстрого умерщвления тебе подобных, а в суете совсем забыл сменить его и в таком виде, весь в крови показался этому слабонервному. Он зашелся сумасшедшим хохотом, прерываясь лишь для того, чтобы хлебнуть воздуха и снова принимался хохотать. Минут через пять во время очередного набора воздуха его сердце остановилось и он застыл с усмешкой на губах. Забавно, не так ли? - Так ты говоришь, тебя интересуют только эти самые...Индиго? - прошептал Гатчинский. - Брось капитан! - воскликнул Монор, досадливо отмахнувшись. - Сейчас ты будешь просить меня забрать нужных мне людей, а остальных отпустить с миром? Верно? Боюсь, мои рабы не поймут этого. Они тупы, примитивны, но очень прожорливы, а ваша плоть и кровь считается у них изысканным деликатесом. Ты хоть знаешь, сколько их сейчас собралось под нами, вокруг нас и даже над нами в нетерпеливом ожидании ужина? Они хорошо служат мне и я не вижу смысла в том, чтобы их разочаровывать. - Будь проклят и ты, и твои поганые рабы и вся твоя долбанная планета! - С удовольствием, однако мы заболтались... Помниться я обещал тебе, сделать из тебя мертвеца и я не вижу смысла чтобы затягивать с этим, но перед тем как я выполню свое обещание, ты малость пообщаешься с бортовым компьютером и сообщишь ему нужные коды доступа. Постарайся быть убедительным, иначе все, что ты претерпел до сих пор, покажется тебе невинной детской забавой. С этими словами Монор схватил Гатчинского за волосы, задрал голову и посмотрел ему в глаза. Гатчинский закричал как человек, которого внезапно ошпарили кипятком с ног до головы и забился так что чуть не опрокинулся вместе с креслом. Через несколько секунд, как это уже неоднократно случалось, болевой шок сменился на дурманящее облегчение и он уже не мог принадлежать себе. Убедившись в том, что Гатчинский достиг нужного состояния, Монор отпустил его, и приблизился к пульту управления транспортером. Он уставился на кнопку активации компьютера и заговорил повелительно громким, четко поставленным голосом, в котором не было и тени былого сарказма. - После того как я нажму кнопку, ты прикажешь компьютеру разблокировать пассажирские отсеки! Для тебя не существует никаких компромиссов и предупреждений! Время избавляться от груза! Приготовься! Действуй! Как только Монор оторвал палец от кнопки, бортовой компьютер немедленно подал безликий голос. - Капитан? - Да, это я...- глупо улыбаясь, промямлил Гатчинский. - Разблокировать пассажирские отсеки. Код - Март 18370 - В данный момент мы находимся на высоте четырехсот пятидесяти метров от поверхности неизвестной планеты. - предупредил компьютер. - Вы уверены в адекватности своего приказа капитан? - Разблокировать пассажирские отсеки. Немедленно! - Просьба подтвердить код. Та малая часть сознания которая по прежнему принадлежала Гатчинскому, готова была выть от безысходности, но раб существа был неумолим. - Повторяю! Март 18370! Разблокировать отсеки! - Выполняю. Транспортер слегка вздрогнул, словно ужаснувшись такой нелепости и тысячи капсул со спящими пассажирами, оказались в состоянии свободного падения к поверхности неизвестной планеты. Монор довольно ухмыльнулся и отключил компьютер. - Добро пожаловать на Мономорию! - Гатчинский сидел не шелохнувшись, без кровинки на лице и смотрел прямо перед собой широко открытыми, невидящими глазами. Он был жив, но со стороны выглядел как стопроцентный мертвец. Это был полный ступор. У него не оставалось больше ни чувств, ни мыслей, ничего кроме бессознательного ощущения реальности. Он превратился в подобие растения, амебы живущей простейшими рефлексами. Он достиг такого состояния, что ему можно было отрезать ноги тупым кинжалом, он бы не обратил на это ни малейшего внимания. Как личность он умер и теперь, даже если бы он был спасен и избавлен от всего этого кошмара, уже ничто не смогло бы вывести его из этого состояния. - Как видишь, быть мертвым не означает перестать существовать. - сказал Монор и уже через миг стоял у него за спиной. Он положил руки ему на плечи и разочарованно хмыкнул - Какая тоска...Ни мыслей, ни чувств, ничего, а ведь еще минуту назад в твоей голове бушевал изумительный тайфун ненависти замкнутый в тесных стенках черепной коробки, а в твоем сердце медленно умирало искреннее сострадание к тебе подобным. Конечно все это всего лишь пафосные эпитеты и все же ты мне нравишься капитан. Давно я не встречал таких упорных и бесстрашных людей как ты и если бы я встретил тебя в другое время, то ты бы обязательно стал частью моей коллекции. Теперь же, в знак моего расположения я хочу сделать тебе один подарок, а именно, я собираюсь подарить тебе свободу. Возвращайся на свою родную планету и пусть твои соплеменники проклянут тебя за бессмысленное убийство невинных. Ты кажется, назвал меня маньяком, так вот теперь маньяком будут считать тебя, грязным извращенцем и убийцей, но больше всего их будет бесить мысль, что они так и не смогут как следует поквитаться с тобой. Ты грозил мне тем, что я стану подопытным животным, но теперь ты сам станешь им и учитывая твои заслуги перед законом, ваши яйцеголовые не станут церемониться с тобой в выборе средств. Они вывернут тебя на изнанку в надежде вернуть твой разум и получить нужные им ответы и чем больше они будут разочаровываться в своих попытках, тем хуже будет для тебя. Отныне ты как червь, будешь движем лишь простейшими, неосознанными желаниями. Поиск жратвы и воды, как единственный смысл, но не для твоего разума. Воду ты найдешь быстро, но вот со жратвой у тебя возникнут проблемы. Я уже позаботился о том, чтобы на транспортере не осталось ничего годного в пищу кроме той оболочки, которая лежит сейчас в капсуле в нескольких шагах перед тобой. Считай это моим прощальным подарком... Да капитан! Дорого бы я дал за то, чтобы посмотреть на выражение лиц твоих соплеменников, когда они проникнут в каюту и увидят что ты сделал с бедной, ни в чем не повинной девочкой... Монор якобы ободряюще похлопал Гатчинского по плечу и метнулся к панели управления. - Когда я покину корабль, компьютеру не понадобиться много времени, чтобы признать тебя невменяемым и взять обратный курс. Я не стану закрывать портал, до тех пор, пока ты не покинешь мое пространственное измерение, а затем уже никто из твоей расы не сможет найти сюда дорогу. Я бы с удовольствием пообщался с тобой еще, но к сожалению ты уже не являешься благодарным слушателем. К тому же меня ждут дела. За эту ночь я должен принять еще множество душ, а времени осталось не так уж много. Монор протянул палец к аварийной кнопке активирования всех систем управления транспортером. - Прощай капитан! Надеюсь, перед тем как ты сдохнешь, твое мертвое сознание все же найдет в себе силы увидеть перед собой мой облик! Он нажал кнопку и явно опасаясь, что не успеет, молниеносно выскочил из каюты. - Капитан? Что с вами? Вы слышите, меня капитан? Что с вами? - безразличным, лишенным интонаций голосом вопрошал бортовой компьютер. Он так и не получил ответа. Когда он затих, Гатчинский упал с кресла и загребая руками пополз в сторону капсулы с трупом девочки. В эту минуту он был похож на огромного крота, который почуял добычу. За минувшие трое суток непрерывного кошмара, существо дважды давало ему напиться воды, но пока его сознание было при нем, он даже не помышлял о еде. Теперь же его голодное нутро потребовало срочного наполнения и ему было все равно чем его наполнят, тем более что пища была совсем рядом. Тело Гатчинского уже схватилось руками за край капсулы, когда его блуждающий взгляд выхватил и остановился на оторванной руке панцера сжимающей пистолет. Из коридора соединяющего отсеки донесся тяжелый топот множества ног, вперемежку с лязганьем передергиваемых затворов. Гатчинский замер и насторожился, при этом мышцы его лица перекосила ужасная судорога, как у врожденного идиота, обернувшегося на внезапный звон колокольчика. Он отпустил край капсулы и тяжело дыша, подполз к пистолету. Он был безумен, но даже теперь инстинкт легионера подсказывал ему, что нужно делать. С трудом, рыча от нетерпения он вырвал пистолет из металлических пальцев и приставив его рукояткой к виску нажал спуск. Кумулятивная пуля ударила в монитор слежения, превратив его в сотни мелких деталей разлетевшихся по всей каюте. Как раз в этот момент в каюту вбежал один из двенадцати уцелевших панцеров охраны, активированных бортовым компьютером и устремился к нему, стараясь помешать в осуществлении задуманного. Он не успел совсем немного. Гатчинский перекатился на спину и на этот раз, когда он нажимал курок, дуло пистолета смотрело в другую сторону. Он не почувствовал ничего, ведь он уже был мертв и лишь его тело вздрогнуло несколько раз вытягивая ноги в предсмертных конвульсиях. Благодаря инстинкту легионера, ему все же удалось обмануть похитителя душ и свою безумную плоть. Инстинкт легионера доказал, что раса мертвецов не имеет право на существование. Панцеры безмолвно столпились вокруг его обезглавленного тела и в каждом из них синхронно зазвучали одни и те же фразы, передаваемые бортовым компьютером. - "Внимание. Чрезвычайная ситуация. Командир мертв. Панцеркиберам охраны обыскать транспортер. Все незаявленные объекты подлежат немедленному уничтожению. Возвращаемся..."
Глава - 5 ПОТОМОК ЛЕГИОНА Мысль о том, что тебя погребли заживо - всегда первое, что приходит в голову человека впервые в жизни проснувшегося в капсуле жизнеобеспечения. За редким исключением это происходит всегда и со всеми, и хотя паника длиться максимум две-три секунды, этого иногда хватает, чтобы лицо покрылось холодной испариной. При этом не имеет значения ни возраст, ни пол, ни жизненный опыт, потому что страх забытых предков из глубин веков, тех самых которые впадали в ужас от мысли быть похороненными заживо, всегда берет вверх над знаниями, пусть даже всего на одну секунду. Для всех новичков, эти секунды ужаса считались неизбежностью, своего рода прививкой на будущее, но хотя бы в этом Арни Клаасу повезло. Он как раз и был тем самым редким исключением из правил и первая мысль, которая посетила его в момент пробуждения - "Почему здесь так темно?". Насколько он помнил, когда он ложился в "гроб", так легионеры в шутку называли между собой капсулы, в изголовье горел неоновый ночник, как раз для того чтобы сгладить неприятные ощущения при пробуждении. Он потянулся всем телом и упираясь ладонями в крышку капсулы удовлетворенно зевнул, как вдруг к его удивлению крышка поддалась и в образовавшуюся щель хлынул поток холодного воздуха. От неожиданности он тут же закрыл крышку. За четырнадцать лет жизни, это было его первое длительное путешествие, но он хорошо знал, что в целях безопасности все капсулы разгерметизировались автоматически, одновременно и только в пассажирском отсеке, после того как транспортер совершит посадку. Пробуждение всех пассажиров также происходило одновременно и опять же, только после посадки, при этом из динамиков обязательно раздавался приятный женский голос в сопровождении легкой музыки, который уведомлял пассажиров о благополучном прибытии и предупреждал о том, чтобы они приготовились покинуть капсулы, но сейчас ничего подобного не происходило. Самостоятельно открыть капсулу изнутри, можно было только в случае чрезвычайной ситуации. Например, если система фиксировала ухудшение самочувствия кого-либо из пассажиров, при серьезных технических неполадках, или в случае внешней угрозы безопасности, но в любом случае система должна была заранее разбудить пассажира и предупредить его о разгерметизации и причинах тому, сразу после пробуждения. Это не говоря уже о том, что пассажир получал подробные инструкции о том, как вести себя в каждом из перечисленных случаев. Арни мысленно проанализировал все возможные варианты, но так и не смог понять, с чем связана дезактивация его капсулы. "Я себя чувствую очень даже неплохо..." - размышлял он, все еще не решаясь повторно открыть крышку и осмотреться. - "Технические неполадки? Но тогда я до сих пор должен спать и видеть сны, ведь при технических неполадках, система жизнеобеспечения не отключается. Напротив... Если конечно, нет риска мгновенно отправиться на тот свет. И почему снаружи ветер и темно?" Недоумевал Арни, в глубине души уже будучи уверен, что это не просто нестандартная ситуация и что дело обстоит куда более серьезно, чем об этом сказано в инструкциях. Собравшись с духом, он снова приподнял крышку и припал глазом к щели, пытаясь разглядеть, что происходит снаружи, а когда разглядел, то чуть не вскрикнул от изумления. На нервах, он вопреки всем правилам, резким движением распахнул крышку, выскочил из капсулы и уже более внимательно огляделся по сторонам. Картина, которая предстала его взору настолько поразила его, что он совершенно по детски застыл с открытым ртом и удивленно захлопал глазами не понимая, что все это значит. Усыпанное звездами черное небо, темно-красная мерцающая планета спутник едва освещающая горизонт, все это совсем не походило на пассажирский отсек транспортера. Потрясенный увиденным Арни медленно присел на крышку капсулы и не переставая оглядываться по сторонам принялся лихорадочно обдумывать создавшееся положение. "Катастрофа исключена, поскольку если бы меня вышвырнуло из салона в дезактивированном "гробу", то я бы проснулся до того, как сработала противоударная система. Это во первых...А во вторых должна была сработать система экстренной эвакуации всего пассажирского отсека, если конечно в нас внезапно не пальнули из десятка лазерных пушек одновременно. Что же тогда? Тест на выживание? Тоже чушь... Я еще только перешел на второй курс и слишком мал для таких изуверских опытов." Арни перебрал в голове еще несколько версий, одна фантастичнее другой, но все сводилось к тому, что единственной реальной версией была выгрузка, или проще говоря его банально вышвырнули из транспортера и свалили в неизвестном направлении. Он не понимал, кому и зачем это могло понадобиться и это раздражало его больше всего. Арни вынул из нагрудного кармана комбинезона брелок-идентификатор окружающей среды - БИОС и мельком взглянув на него, тут же спрятал обратно. Зеленый огонек светодиода свидетельствовал о том, что местная атмосфера не убьет его, но рядом горел еще и красный, а это означало, что планета на которой он находился не имела к Атланте никакого отношения, но и это еще не было самым страшным. Беда была в том, что она также не имела никакого отношения и ко всем прочим известным цивилизациям, а вот это уже было смерти подобно, причем, в самом прямом смысле слова. Арни не строил иллюзий в отношении того что произойдет в случае его обнаружения чужими. Ему крупно повезет если они окажутся слишком примитивны для того чтобы задавать вопросы и уничтожат его быстро. "Да, курсант Клаас! Повезло тебе не по мелочи!" - размышлял он, глядя на расплывчатые контуры каких то странных, отдаленных возвышенностей тускло освещенных планетой спутником. Ночь не позволяла его глазам выхватить из тьмы что ни будь еще, кроме этих вершин и небольшого пятачка земли в радиусе двух-трех метров от капсулы. - "Интересно, я один попал черт те куда, или в компании? Может быть, кто-то еще из пассажиров сидит сейчас на крышке "гроба" и задает себе те же вопросы?" Он уже хотел подать голос, но вовремя остановился, вспомнив первое правило легионера, гласившее как надо вести себя в незнакомой обстановке. "Ни в коем случае не привлекать к себе внимание, независимо от того насколько высока вероятность угрозы из внешней среды" В его цивилизации это правило знали даже младенцы, а в том, что вероятность угрозы была, он не сомневался. Кровь его предков позаботилась о том, чтобы он чувствовал вероятность угрозы и в гораздо более безобидных ситуациях, чем нынешняя. Тьма, неизвестность и одиночество сами по себе были угрозой, а значит, до поры до времени следовало вести себя тихо и до паранойи осмотрительно. Арни нагнулся и провел ладонью по поверхности неизвестной планеты. Она оказалась твердой и шероховатой как отколотый камень, без малейших признаков почвы, или песка. Стараясь не шуметь, он встал и тихо ступая, медленно пошел по направлению к спутнику. Он не собирался далеко отходить от капсулы, но сидеть и дожидаться рассвета, который еще неизвестно когда наступит, не зная, что находиться дальше двух-трех метров было невыносимо. Он прошел около десяти шагов и остановился как вкопанный. Арни не мог видеть пустоту, которая открывалась за краем в нескольких шагах перед ним, но он так явственно почувствовал угрозу, которая исходила от этой пустоты, что у него свело желудок. Угроза была тихой и незаметной как гибельная болотная трясина, но она не становилась от этого менее опасной. На несколько секунд он замер как кот перед броском, затем снова двинулся вперед и через три осторожных шага увидел край пропасти. В том, что это была именно пропасть, а не какая ни будь яма, или трещина он не сомневался. Такое ощущение нельзя перепутать ни с одним другим. Арни остановился и обернулся, словно мог видеть оставленную во тьме капсулу. Прикинув ее приблизительное местоположение он вынул БИОС, активировал все светодиоды и положив его под ноги, крадучись двинулся вдоль края пропасти, он даже инстинктивно пригнулся как будто выходил из под обстрела. Пропасть находилась по левую сторону и он внимательно следил за тем, чтобы не приближаться к ней ближе чем на метр. При этом он непрестанно оборачивался, чтобы не выпускать из виду ярко мерцающий БИОС за спиной и вскоре убедился в том, что движется по кругу, потому что уже через пару минут БИОС оказался по правую сторону, метрах в двадцати от противоположного края пропасти. Арни продолжал двигаться и вскоре вернулся на исходную позицию. Он понял, что оказался на вершине скалы, на небольшой плоской площадке, практически правильной окружности, а капсула находиться почти по середине. Арни присел на корточки, схватил увесистый камень, о который он чуть не запнулся в ходе осмотра и швырнул его в пропасть. "Высоко...Очень высоко...Площадка неестественно ровная, возможно это не скала, а нечто еще..." - подумал он так и не дождавшись отголосков звука от упавшего камня. Арни вернулся к капсуле и снова уселся на крышку, решительно не зная, что предпринять дальше. Его наручные часы высветили 13.15. Июнь 11. по времени его родной планеты Ливадии. Он припомнил время продолжительности полета от Ливадии до Незабвенного Рая и понял, что проснулся почти точно по графику, только вот на Незабвенный Рай это место совсем не походило. "Мне крупно повезет, если я дождусь помощи до того, как местные меня обнаружат" - подумал он, вздрагивая от холода и нервного ожидания неизвестного. - "И дождусь ли вообще? Дед с ума сойдет когда узнает...Тем более, что скорее всего он узнает не о пропаже, а о смерти..." Холод усиливался, а на нем был лишь легкий форменный комбинезон с капюшоном, который защищал от ветра и дождя, кепка и ботинки, ведь в том месте, где он собирался провести отпуск, и эта одежда была слишком теплой. Все остальные вещи, которые он взял с собой остались в багажном отделении исчезнувшего транспортера. Арни надвинул кепку на глаза, набросил капюшон на голову и повернувшись спиной к ветру задумчиво уставился на багровеющий спутник. Холод его не слишком беспокоил, потому что в свое время его любимый дедушка, слишком хорошо познакомил внука с этим явлением, чтобы он мог его опасаться. Гораздо страшнее была неизвестность с ее немыслимыми предположениями и вопросами, как это всегда бывает, когда человек не знает внятных ответов ни на один из них. Обычно в похожих ситуациях люди первым делом начинают мысленно, а если обстоятельства позволяют, то обязательно вслух, ругать неизвестного виновника происшествия, даже в том случае если его не существует, и Арни не был исключением. "Что мать вашу произошло! Кому это нужно! Какой ублюдок все это устроил и почему именно я?! Может командир транспортера съехал с катушек?! Вряд ли... Кто бы это не был он псих конченный, чтоб он сдох! Завез черт знает куда и свалил, а вот мне теперь, скорее всего придется хлебнуть лиха...Да какое там скорее всего! Неизвестная цивилизация! Да я тут и часа могу не протянуть! Скотины! А остальные?! Где все остальные, хотел бы я знать!" - мысленно надрывался Арни, борясь с искушением озвучить хотя бы одно из ругательств. Он был уверен, что в этом случае ему бы наверняка стало легче. Вскоре, вспышка раздражительности прошла, уступив место некоему, отупляющему безразличию ко всему происходящему и Арни погрузился в бессмысленное созерцание спутника. Он не знал, сколько еще времени ему придется ждать восхода местного солнца, а в такой непроглядной тьме ему ничего больше не оставалось, как набираться терпения и надеяться на чудо. Это все ерунда, когда кто то утверждает что попадая в экстремальную ситуацию добрый и отзывчивый человек, будь у него хоть капля совести за душой, всегда и в первую очередь переживает о других. Это полная чушь, если конечно эти другие не близкие родственники, и тем более, когда речь идет о подростках. Среди прочих курсантов с ним летели двое друзей и масса знакомых, но в эти первые минуты после осознания катастрофичности своего положения, все его эмоции были сосредоточены в первую очередь на своей персоне. Конечно, если бы рядом с ним были его друзья, и если бы кто то из них попал в беду, то он бы не задумываясь пошел на смертельный риск чтобы помочь им, но их не было, а он сидел на вершине скалы, один, на неизвестной планете и почти наверняка был обречен на гибель. Насколько он знал, кроме деда у него не осталось родственников достаточно близких, чтобы знать о их существовании, а значит, их вообще не было. Его родители, Клементина и Георг Клаасы, были исследователями малых космических тел используемых в промышленных целях и погибли на одном из астероидов, который неожиданно для всех взорвался, размолотив в космическую пыль всю исследовательскую станцию. Это случилось, когда ему было полтора года от роду, так что впоследствии его не преследовали трагические видения заботливых материнских рук и суровых отцовских глаз. Его воспитывал Рудольф Клаас, дед по отцовской линии, последний дееспособный представитель воинственного рода. Чудаковатый старик восьмидесяти шести лет от роду, легионер в тридцатом поколении, но уже в отставке, его грудь не умещала наград за подвиги во имя Атланты, и он принципиально не считал мужчиной того, кто не умеет держать в руках оружие. Последний факт говорил сам за себя, так что будущее внука можно было не предсказывать и это при том, что родители Арни оставили ему более чем внушительное состояние. Исследование астероидов оказалось делом весьма прибыльным, если учесть, что в случае успеха компания выплачивала исследователям десять процентов от стоимости всех обнаруженных полезных ископаемых. Вообще то и сам легионер в отставке был человек далеко не бедный и при желании Арни мог бы получить любое из существующих образований, но дед был непреклонен. Он и так уже "Проморгал гаденыша!", как он выражался об отце Арни и был полон решимости не повторить эту ошибку с внуком. Отец сбежал из академии легиона, не проучившись и года. Он наивный, от души надеялся что родитель поймет его, что он конечно же сумеет объяснить, что военная служба не для него. Отец всегда мечтал о геологии, но как оказалось, он очень плохо знал своего родителя, раз посмел заявиться домой. Рудольф Клаас в то время еще служил в звании полковника СВР Ливадии (служба внешней разведки) и поступок сына считал несмываемым семейным позором. Так что никаких упитанных тельцов заклано не было, а на семейном совете, где слова добросердечной матушки относились к категории второстепенных комментариев, было принято то решение, какие обычно принимают деспотичные отцы в похожих случаях. А именно и дословно "Изгнать неблагодарного ублюдка хлебнуть вольной жизни без средств к существованию!" и "Будь я проклят, если он с этой секунды переступит порог моего дома!" Банальная история и как всегда в подобных случаях любящие матери решают все проблемы сыновей изгоев, тайком от мужей отправляя любимых чад к дальним родственникам или устраивая их в колледже по их выбору. В итоге счастливый блудный сын вместе с прощальными материнскими поцелуями получил чек на изрядную сумму и в тот же день с комфортом покинул Ливадию. Он поселился на Земле, планете кладезе, как древних, так и новейших знаний. Колыбель человеческой расы была в своем роде одним большим колледжем, с множеством факультетов, так что студенты со всех концов Атланты в шутку именовали ее "Матерью яйцеголовых", что отнюдь не умаляло ее достоинств по части получения самого лучшего в цивилизации образования. Там он с успехом прошел полную программу становления личности. Как говориться "от юнца, до отца", а именно, с отличием закончил колледж по любимой специальности, удачно женился на самой красивой девушке на факультете и устроился на любимую работу. Через два года родился Арни, а еще через полтора года программа семейного счастья и благоденствия в одну секунду мутировала в урода, явившегося в образе взрывоопасного астероида который стер в порошок его родителей. К слову сказать, Рудольф Клаас вовсе не был таким бессердечным бараном и солдафоном каковым всю жизнь считал его отец. Дед оказался верен своему слову и с тех пор как сын покинул отчий дом, его нога не только не переступала порога, он даже на Ливадию ни разу не прилетал. Но если бы отец выяснил истинное происхождение чека который изменил его жизнь, того самого чека который он считал личными сбережениями матери, то он вероятно был бы потрясен до глубины души. А если бы он еще узнал, что на престижную работу исследователя его принял бывший сослуживец и подчиненный полковника Легиона Волчий Крюк, Рудольфа Клааса, то его бы наверняка хватил сердечный приступ. Место, на которое рвался недавний выпускник колледжа, считалось недоступным Олимпом, так что только полубоги от геологии могли претендовать на него. Это был не просто конкурс на место, это было столкновение амбиций лучших умов, многие из которых всю жизнь посвятили изучению полезных ископаемых в цивилизации. Когда отец победил на этом конкурсе, то он настолько вырос в собственных глазах, что в первое время не мог пройти мимо зеркала без того чтобы не бросить на себя уважительный взгляд. Он же не мог знать, что пожилой смуглый мужчина со шрамом на пол-лица именуемый директором компании, когда то был капралом и служил под началом тогда еще капитана Рудольфа Клааса. Он так же не мог знать и того, что если бы не капитан Клаас, то вместо директора компании была бы урна с прахом в пантеоне скорби на Ливадии, место последнего упокоения павших в бою легионеров. Последнее обстоятельство оказалось весомее отличных характеристик отцовских конкурентов, а задушевный разговор бывших сослуживцев, гораздо эффективнее ходатайств высокопоставленных лиц, одно из которых даже состояло в родстве (страшно подумать!) с самим Регентмаршаллом, а значит почти что в родстве с самим Господом Богом. Бабушка Арни, Маргарита Клаас умерла, когда ему стукнуло четыре года, так что ее он также почти совсем не помнил, если не считать редких сновидений, в которых ему улыбалась полнощекая пожилая женщина с большими серыми глазами. Больше родственников по отцовской линии у него не было, а что касается матери, то тут и вовсе запутанная история. Его мать была не просто красивой женщиной, а НЕЕСТЕСТВЕННО красивой. По крайней мере, так ему рассказывал об этом дед и почему то говоря о ее красоте он всегда делал ударение на слове "НЕЕСТЕСТВЕННО". При этом он недовольно, почти презрительно кривил губы и смущенно отводил взгляд в сторону, как будто опасался, что слишком откровенно высказал свои эмоции. Это было довольно странно, потому что обычно дед скорее подчеркивал свои эмоции, нежели скрывал их. Дед говорил, что красота его матери была совершенной, как будто Господь Бог исследовал умы и предпочтения всех мужчин цивилизации и вылепил из их фантазий ту женщину, которая могла бы свести с ума любое существо, наделенное мужскими половыми признаками. Арни так же смущал тот факт, что в их семейной видеотеке не сохранилось ни одного кадра из семейной жизни родителей и ему приходилось верить деду на слово. Однажды он спросил у деда "почему?", на что тот ответил, что якобы все видеоматериалы сгорели вместе с его родителями на проклятом астероиде, а так как они с сыном были в пожизненной ссоре (о чем кстати он совершенно не сожалеет), то никакого обмена видеоматериалом не было. При этом он опять скривил губы и отвернул взгляд в сторону, а когда еще не искушенный во лжи Арни спросил - "Как же ты можешь судить о НЕЕСТЕСТВЕННОЙ красоте моей матери, если ты ее ни разу не видел ?", То дед ответил, что ему как то раз все же довелось разок взглянуть на нее со стороны, но когда и при каких обстоятельствах помалкивал, а к тому времени Арни уже хорошо знал, что если дед решил о чем-то помалкивать, то расспрашивать бесполезно. Еще, говоря о его матери, дед почему то всегда подчеркивал, что сам Арни вылитый отец и вообще настоящий Клаас, потомок древнего рода и все такое. Дед был слегка тщеславен на этот счет, особенно после стакана, другого, коньяка и Арни не придавал этому большого значения, хотя и подозревал, что здесь замешано не только тщеславие. "Как видно он не слишком любил мою мать, хотя и видел ее всего один раз и то мельком. А что тут собственно говоря удивительного? Он и сына то не слишком любил, раз вышвырнул из дому четырнадцатилетнего подростка, только за то, что тот прервал старую убойную традицию Клаасов" - думал Арни, после разговоров о своих родителях. Впрочем, об их с отцом внешнем сходстве дед мог и не упоминать, потому что Арни достаточно насмотрелся на своего отца по видео, начиная с пеленок и заканчивая первым (он же последний) годом обучения в академии. Кадров из жизни отца в более зрелом возрасте было раз-два и обчелся, а после его женитьбы как уже было сказано он и вовсе исчез из архива. Они с отцом и в самом деле были очень похожи друг на друга, особенно в подростковом возрасте и если бы вместо сына у него была дочь, то она наверняка сочла бы его красавчиком. Ведь не зря же за него вышла замуж НЕЕСТЕСТВЕННО красивая женщина. У Арни были те же крепкие, но не грубые черты лица и тот же внимательный, почти гипнотический взгляд больших темно-серых глаз. Даже ямочки на щеках когда он улыбался, и родинки на лице были идентичны. Единственным существенным различием в их облике были волосы. Отец как и дед, был белобрысым с рыжеватым отливом, а у Арни волосы были каштановые и слегка вьющиеся. Еще для того чтобы сравняться с отцом ему малость недоставало роста и ширины в плечах. Отец был под метр девяносто, но Арни был уверен, что со временем он его обязательно догонит, особенно если учесть, что рос он как на дрожжах. Так вот, все что Арни знал о своей матери, это то, что она была НЕЕСТЕСТВЕННО красива, училась, работала и погибла вместе с его отцом, а когда он всего один раз попробовал расспросить деда о ее родителях, тот почему то так разозлился и разорался на него, что Арни даже испугался не на шутку. Дед буквально пришел в ярость, так что не мог успокоиться весь следующий день. Он без устали глотал коньяк и вопил, что ему нет никакого дела до того, кто породил эту женщину, но раз выбор его сыночка пал именно на нее то ничего хор...(здесь он прервался на полуслове, понимая что ляпнул лишнего и вильнул в сторону), значит на то были причины, а лично он не только ничего не желает знать об этом, но и слышит об этом в последний раз. После этого разговора Арни еще долго ломал голову на тему, чем его мать и тем более ее родители так досадили деду, но он не был таким дураком, чтобы спрашивать об этом еще раз. После смерти горячо любимой жены, дед, который и до этого был не равнодушен к коньяку, совсем загрустил и начал поглощать его стаканами вместо завтрака, обеда и ужина. Этот запойный траур растянулся почти на полгода, с периодичностью один тяжелый и два легких запоя на протяжении месяца. Время, которое коньяк и чувство утраты, начисто вычеркнули из его памяти. Впрочем, еще до того как Арни достиг пятилетнего возраста, дед опомнился и сократил дозу до той степени, которую он называл "символической", чтобы ежедневное употребление коньяка не повлияло на воспитание внука, которому он твердо и всецело решил посвятить весь остаток жизни. Именно с пятилетнего возраста у Арни проявилось полноценное восприятие дома и родного человека, и хотя он знал, что родился на Земле, своей истинной родиной он всегда считал Ливадию, а дом деда стал для него по настоящему отчим домом. Это был очень даже неплохой дом, почти что замок, в окружении озер и искусственных рощ берущих начало от привезенных с Земли редких пород деревьев и кустов, благо, что климат Ливадии практически не отличался от Земного. Поместье деда по своей общей площади равнялось мегаполису континентального значения и для Арни не было большего удовольствия, чем залезать в робота паука подаренного на рождение и путешествовать по этим, как ему тогда казалось бесконечным угодьям. Так сложилось, что до поступления в академию легиона у него не было друзей сверстников, но он не слишком переживал по этому поводу. До десяти лет его детство было сплошным праздником жизни, когда в конце каждого дня засыпаешь с ощущением, что минутой назад закончил смотреть захватывающий экшн-фильм с мелодраматическими эффектами. В поместье деда развлечений хватало с избытком, тем более что они не омрачались изнурительной учебой. Вопреки всем педагогическим программам, предписывающим обучение детей с четырехлетнего возраста, его дед считал, что "Загружать мозги..." как он выражался, "...парню до десяти лет, значит убить в нем искру жизни, которую уже никто и никогда не сможет зажечь". Поэтому учеба Арни занимала всего несколько часов в неделю по элементарной программе освоения грамматики и математики, из которых большую часть времени он не столько осваивал грамматику, сколько игровые компьютерные программы, без устали сражаясь с монстрами из враждебных цивилизаций. Его первым учителем был специально натасканный андроид, который ничего не имел против и приступал к занятиям не раньше, чем ученик изъявит к тому желание. Помимо их с дедом в доме проживала свора из двадцати псов различных пород (дед обожал собак) и целый штат прислуги, состоящий из андроидов и роботов. Еще в рощах по границам именья круглосуточно бродили давным-давно устаревшие модели панцеркиберов, числом около сотни, но те никогда не приближались к дому ближе чем на километр, потому что собаки просто бесились когда видели одного из этих мрачных истуканов и дед, щадя нервы своих любимцев, велел им держаться от дома подальше. Согласно закону планеты Ливадия, владельцы панцеров находившихся в частной собственности не имели права снабжать их стрелковым оружием, но когда Арни впервые в жизни осознанно увидел одного из них, то пришел к твердому убеждению, что оружие им не к чему. Это была самая настоящая машина для убийства, около четырех метров ростом и с такой зловещей рожей, что малолетний Арни едва не закричал от ужаса, когда встретился с ним глазами. Он тогда еще не знал, что чем огромнее панцер, тем старее и несовершеннее эта модель, и что если подойти со знанием дела, то этого монстра можно вывести из строя всего двумя-тремя выстрелами из пистолета. По сути все эти панцеры были бесполезной тратой энергии, которой с лихвой хватило бы на три сотни новых и гораздо более эффективных моделей, и многие знакомые деда считали это непозволительным расточительством даже для богача. "Зачем тебе эта груда железа Рудольф?" - удивлялся какой ни будь очередной гость, как правило из числа бывших сослуживцев и как правило после изрядной дозы спиртного. - "Ты что совсем спятил на старости лет? Ведь той энергии, что потребляет один из твоих лесных идолов хватит, на десяток андроидов чтобы они без устали работали не один год! Взял бы да и отправил всю эту братию на переплавку! Или ты боишься, что они на тебя обидятся?" На что дед неизменно отвечал. "Запомни приятель...Все эти панцеры служили семейству Клаасов еще тысячу лет назад и отдать их на переплавку, то же самое, что переплавить память о предках." - и пристально глядя в глаза собеседника, добавлял уже совсем другим тоном, оспаривать который мог бы только круглый идиот. "Теперь понимаешь, почему я просил тебя запомнить об этом?" "Длинная история..." - как правило, соглашался гость и уже никогда не повторял этого вопроса. Беззаботное детство Арни закончилось на следующий день после празднования своего десятого дня рождения. Со стороны деда это было довольно безжалостно, поскольку у детей ощущения праздника длиться еще как минимум два дня после наступления счастливой даты. В тот день Арни впервые в жизни пробудился от сна не по собственной воле. Он проснулся от холода, потому что несколькими минутами ранее, кто то тихонько стащил с него одеяло, предварительно выключив отопление, да еще вдобавок распахнул все окна в комнате. В той части Ливадии к тому времени царила поздняя осень, так что через пять минут после открытия окон в его комнате можно было смело хранить скоропортящиеся продукты. Еще не проснувшись толком, он вскочил на ноги и стуча зубами завернулся в одеяло которое валялось на полу рядом с кроватью, затем просеменил к окнам и принялся с остервенением нажимать кнопку автоматического управления ставнями. Ставни даже не шелохнулись и полусонный Арни едва не хныча от непривычного дискомфорта, оставил кнопку в покое и подбежал к шкафу намереваясь напялить на себя всю одежду, которая там была. Какого же было его удивление, когда вместо привычной одежды он увидел один лишь легкий, темно-красный комбинезон с капюшоном. Рядом на крючке висела серая кепка военного образца, а в углу притаилась пара темно-коричневых, высоких ботинок связанных между собой какими то странными черными веревочками. Прежде Арни еще ни разу не видел такой странной обуви. На рукаве и нагрудном кармане комбинезона красовались эмблемы в виде нашитых серебряных шевронов ромбовидной формы. На шевронах был вычеканен символ Легиона. Арни уже неоднократно доводилось видеть этот символ. В доме его деда он был повсюду, так что не заметить его было невозможно, но комбинезон он видел впервые, и уж тем более из его шкафа еще ни разу не исчезала одежда. К этому времени с него слетели последние остатки сна и не понимая что все это значит, он захлопнул дверцу шкафа, пулей вылетел из комнаты и скатился по лестнице в холл, где его уже дожидался виновник утреннего кошмара. Широко расставив ноги и уперев руки в бока, дед неподвижно стоял посреди холла одетый в точно такой же комбинезон, какой был в шкафу, за исключением размеров конечно и с подозрительным интересом разглядывал завернутого в одеяло Арни, который подобно призраку застыл у подножия лестницы. Обескураженный внук не решался подойти к деду и тем более заговорить с ним, он лишь исподлобья смотрел ему в глаза как бы спрашивая "Весело тебе? Да? Что за шутки!?" Собаки деда, все двадцать, были тут же в холле и высунув языки смотрели на Арни с не меньшим интересом, чем их хозяин. Глядя на них со стороны можно было подумать, что они только что заключили между собой некое пари и теперь с нетерпением ожидают развязки. - А ты молодец...- нарушая затянувшуюся паузу произнес дед и усмехнулся. - Насколько я помню, твой папашка закатил истерику, когда впервые проснулся в холодной комнате. - Где моя одежда? - спросил Арни, чувствуя себя дураком. - А ты что? Разве не заметил у себя в шкафу никакой одежды? - дед удивленно вскинул брови и продолжил. - Разве ты не заметил чудесный красный комбинезон, сшитый на заказ не далее как на прошлой неделе? Такие выдают курсантам в двух экземплярах после поступления в академию, как ежедневную форму, а второй комплект они получают не раньше чем через полгода учебы. Так что на твоем месте, я бы приберег его...А ботинки? Там еще должны быть ботинки из мягкой телячьей кожи, со шнуровкой и никаких тебе автозамков! Захочешь обуться, придется нагибаться и вязать узлы, зато они никогда не выйдут из строя и не слетят с ноги в самый неподходящий момент. Арни не верил своим ушам. - Что это значит? - тихо спросил он, не сводя с деда испытующего взгляда. - А это значит...Что ты сейчас поднимешься в свою комнату и оденешься как положено курсанту первокурснику, после чего выйдешь на улицу и мы с тобой пробежимся малость. Я думаю, для начала одного забега вокруг Ледяного озера будет достаточно. - Но ведь на улице минус двадцать! - воскликнул Арни потрясенно. - В этом комбинезоне я и пяти шагов не пройду как околею от холода! - Конечно околеешь! - радостно подхватил дед. - А нет, так воспаление легких подхватишь, поэтому беги как следует, если тебе жизнь дорога! "Он рехнулся!" - с ужасом подумал Арни все еще надеясь, что дед шутит. - "Допился до чертиков!" - Но ведь... Начал было он, как дед мгновенно изменился в лице и заорал так, что даже собаки вздрогнули и уставились на него со страхом. - Молчать! Курсант Клаас слушай мою команду! Бегом в комнату и живо одеваться! До утренней пробежки одна минута, тридцать секунд! Двадцать девять секунд, двадцать восемь... Арни вдруг поймал себя на мысли что отсчитывает время вслед за дедом, и на двадцать пятой секунде он уже летел вверх по лестнице в надежде успеть зашнуровать ботинки раньше, чем у него закончиться время, для того чтобы выскочить из дома на улицу. Он ворвался в комнату отпихнув в сторону андроида который явился чтобы заправить за ним постель и не переставая мысленно отсчитывать секунды принялся лихорадочно одеваться. С комбинезоном он справился за двадцать секунд, но как он и подозревал, проклятые ботинки никак не желали завязываться, что и немудрено, ведь до этого он и не подозревал, что на свете бывает обувь со шнуровкой. В итоге он опоздал на полминуты, но вопреки ожиданиям дед уже остыл и сменил гнев на милость. - Ну что же Арни! Весьма недурно для того кто впервые самостоятельно зашнуровал ботинки. - заявил он глядя на внука, которому холодная комната показалась просто раем, по сравнению с охватившим его уличным морозом. Арни буквально сжался от холода и с завистью смотрел на беспечно играющих во дворе собак, которые уже предвкушали веселую прогулку. - А теперь держись в моем кильватере и постарайся не отставать! - крикнул дед и в сопровождении собачьего эскорта, что есть духу побежал к Ледяному озеру. Из множества озер в поместье, Ледяное озеро располагалось ближе всех к дому и называлось так потому, что даже в теплое время года его вода была страшно холодной, а с наступлением морозов оно всегда замерзало в первую очередь. Поговаривали, что это озеро питают какие то особые грунтовые источники и что оно относиться к числу самых древних озер в Ливадии. При этом вода в озере была кристально чистой и уже не одно столетие обеспечивало водоснабжение усадьбы Клаасов. Озеро было круглым как блюдо и небольшим, чуть больше трехсот метров в диаметре, но очень глубоким. Как то раз, дед рассказывал Арни, что ближе к центру его глубина достигает полторы тысячи метров. Когда Арни был еще достаточно мал, чтобы верить на слово, дед пугал его россказнями о большом, кошмарного вида монстре, якобы обитающим на дне озера и мечтающем только о том, чтобы встретиться с Арни лицом к лицу. Якобы этот монстр уже давно положил на него глаз и теперь только того и ждет, когда внучек подойдет к берегу достаточно близко, чтобы не успеть убежать. Маленький Арни поверил ему всей душой и ужаснувшись, долгое время не приближался к озеру ближе чем на сто метров. Истории о монстре так взбудоражили его воображение, что какое то время он только тем и занимался, что часами сидел с биноклем возле окна в своей комнате и до боли в глазах осматривал озеро в надежде хоть мельком увидеть главную угрозу своей жизни. Наконец деду это надоело и он успокоил его, говоря, что у них в роду принято пугать детей этим монстром, но насколько он знает, дальше россказней дело не заходило. Еще одной особенностью этого озера, было то, что в отличие от прочих озер в нем совсем не водилась рыба, а единственной фауной были крошечные, похожие на креветок ракообразные существа и моллюски Ливадийского происхождения. Этой мелочи водилось великое множество и это оказалось очень кстати, потому что их повар умел готовить из них вкуснейшие супы и закуски. Арни тоскливо посмотрел на еще не угасшие утренние звезды и побежал вслед за дедом, который уже достиг кромки озера. Через сотню метров Арни показалось, что к его груди приложили большой кусок искусственного льда, который медленно проникает сквозь ребра в бронхи и опускается в легкие. Ощущения были настолько непривычны и мучительны, что он даже подумал о том, чтобы ослушаться деда и вернуться в дом. "А ты молодец! Твой папашка закатил истерику когда впервые проснулся в холодной комнате!" - пронеслось у него в голове. Арни представил себе ироничный взгляд деда и стиснув зубы продолжал бежать. Он бросил взгляд на синевато-черную воду озера и пожалел, что заморозки еще не успели сковать его льдом. В этом случае он мог бы схитрить и незаметно скосить угол, тем более что дед с собаками как раз скрылся за чередой деревьев огибающих озеро по периметру. Пришлось бежать честно и желая поскорее закончить эту пытку Арни ускорил бег, но вопреки ожиданиям холод не отступал и к тому времени когда он выполнил задание его легкие готовы были лопнуть от избытка морозного воздуха, а горло саднило так, как будто он только что проглотил пригоршню мелкого красного перца. К удивлению Арни, деда на исходной позиции не оказалось. Он огляделся по сторонам и уже хотел побежать к дому, когда его внимание привлекла возня собак возле самой кромки воды. Он понял, что дед где то неподалеку, потому что если бы он вернулся в дом, то собаки наверняка увязались бы за ним. Арни подошел к собакам которые то сбивались в кучу, то заливаясь оглушительным лаем как сумасшедшие принимались носиться вдоль берега. Он свистнул несколько раз подзывая их к себе, как вдруг его руки коснулось что то влажное и он почувствовал как на запястье мягко сжимаются собачьи клыки. Это был старый сенбернар по кличке Ильм, дедов любимец. Убедившись в том что внимание привлечено, он разжал пасть и отпрыгнув в сторону ткнулся носом в темно красную тряпку лежащую в нескольких шагах от Арни, которую тот сначала не заметил. "Дедов комбинезон?!" Едва он подумал об этом, как из темной воды озера с шумом вынырнул сам виновник переполоха, совершенно голый и довольно улыбающийся. От неожиданности Арни попятился от берега с таким выражением на лице, как будто увидел того самого монстра, которым дед пугал его в раннем детстве. - Ты с ума сошел?! - завопил он потрясенно глядя на деда, который фыркая выскочил на берег и подбежал к нему делая вид что собирается схватить его и затащить в воду. - Успокойся... Да Арни! Годы берут свое, а ведь еще не так давно я запросто мог просидеть в ледяной воде четыре минуты без воздуха. - Дед порылся в складках комбинезона и вынул небольшую серебряную фляжку. - А теперь хоть убей, больше двух не получается. Заключил он и припав к фляжке сделал несколько маленьких глотков. Арни смотрел на деда как на тяжело больного. В его голове не укладывалось, почему этот высокий жилистый старик до сих пор не превратился в ледяную статую и вообще ведет себя так как будто только что принял горячую ванну. - Как ты выносишь это? Ты что как моллюск, совсем не чувствуешь холода? - спросил он. - Я тебе не перепончатый ублюдок с Креагонта - ухмыляясь бормотал дед, ловко напяливая комбинезон. Его мокрые седые волосы уже прихватывало морозом, отчего они становились похожими на ледяной панцирь. - Конечно, я чувствую холод, только в отличие от некоторых я воспринимаю его не как пытку, а как союзника. Холод делает меня сильнее. Посмотри на меня! Мне за восемьдесят, за свою жизнь я побывал в таких переделках, в каких неженки вроде тебя отдали бы концы уже через минуту, и за всю свою жизнь я еще ни разу, ни чем не болел. Если конечно не считать лихорадки, которую мы всей группой подцепили во время тайной компании на одной поганой маклосовской планете. Я пью коньяк. И вот я, старый алкоголик восьмидесяти шести лет от роду, могу просидеть в ледяной воде целых две минуты без воздуха и без всякого вреда для здоровья. В чем секрет? В холоде! Потому что недуги боятся холода как чумы и пока холод мой союзник, мне не грозит заболеть, а когда придет мой час, это случиться вдруг и сразу. Без воплей, стонов и санитаров андроидов. - Что то я не припомню, когда ты последний раз купался в Ледяном озере. - пробурчал Арни. - Это потому оболтус, что обычно в это время ты еще дрыхнешь как сурок. - пояснил дед. - Но теперь все! Хватит бездельничать! Больше никаких глупостей, потому что с сегодняшнего дня ты кандитат в курсанты академии Легиона Волчий Крюк. До поступления осталось три года и за это время я намерен вылепить из тебя лучшее из того, что они видели среди новобранцев. "Каких еще к чертям новобранцев?" - с раздражением подумал Арни. - "Совсем спятил...Такое впечатление, что он готовится к войне, а это не усадьба, а тренировочный лагерь. Теперь я понимаю, откуда у отца появилось отвращение к военной службе" - Может быть, теперь мы вернемся к благам цивилизации? - поеживаясь, спросил он, с трудом шевеля цепенеющими на морозе губами. - Ладно, на сегодня хватит. - согласился дед и не спеша направился к дому. - А то ты и в самом деле заболеешь...- добавил он и оглянулся на внука с таким невозможно снисходительным выражением лица, что на какую то долю секунды Арни возненавидел деда всей душой. Сжимая кулаки от обиды и гнева он пошел следом за ним, как вдруг неожиданно для себя самого остановился и не говоря не слова кинулся обратно к озеру на ходу скидывая с себя легкий комбинезон. Впоследствии он и сам не мог объяснить, что с ним происходило в эту минуту. - Эй! Ты чего это задумал!? - прикрикнул дед останавливаясь, но не делая никаких активных попыток остановить его. Когда Арни прыгнув ласточкой, вошел в ледяную воду, то ощутил, вероятно, то же самое, что ощущает грешник, впервые погружаемый в геенну огненную. Ему показалось, что вода содрала с него кожу и он готов был поклясться, что на секунду, другую его сердце остановилось. Он вынырнул, сумев сдержать крик самого настоящего отчаяния и судорожно размахивая руками, подплыл вплотную к берегу, потому что уже в трех метрах от края берега глубина озера достигала двадцати метров. Он ухватился за торчащую из песка корягу и подняв глаза увидел нависшую над ним, расплывчатую фигуру деда с протянутой рукой. - Хватайся Арни! - кричал дед в голосе которого явственно слышался испуг. - Живо хватай меня за руку! - Считай! - игнорируя протянутую руку выкрикнул Арни и сверкнув потемневшими от бешенства глазами с головой погрузился в воду. Голову тут же стянуло обручем боли, который с каждой секундой сжимал ее все сильнее, грозя раздавить. Арни был уверен, что он не выживет, но твердо решил, что умрет не раньше, чем досчитает до ста двадцати одного. Именно до ста двадцати одного, а там будь, что будет. Тогда это была единственная мысль которую он мог удерживать в голове и тогда он впервые в жизни ощутил присутствие смерти, только в тот день она не протягивала к нему рук, а просто стояла рядом и посмеиваясь ждала чем все это кончиться. А кончилось все тем, что как только голова Арни скрылась под водой, дед совершил повторное утреннее купанье и с руганью выволок на берег полубесчувственное тело внука, после чего подхватил его на руки и пулей устремился в дом. Арни полностью пришел в себя уже лежа в теплой ванне под присмотром андроида с медицинским колледжем в голове. Андроид смотрел на него безразличными, светло-голубыми глазами и натягивал на лице улыбку, которую он считал ободряющей. - Как вы себя чувствуете? - спросил он и прикоснулся ко лбу Арни длинным указательным пальцем. - Хорошо. Только сделай воду погорячее. - попросил Арни, чувствуя как его охватывает жуткая и в то же время приятная слабость. - Пульс в норме, давление в норме, температура в норме, дыхание...- Андроид-доктор положил руку ему на грудь. - Дыхание чистое и равномерное. Просто удивительно как быстро вы оправились от переохлаждения - добавил он погодя. - Это гены. Где мой любимый сумасшедший дедушка? - спросил Арни с сарказмом в голосе, хотя и знал, что андроиды не воспринимают эмоций в человеческом понимании. - О-о-о! - воскликнул доктор и нажал кнопку подогрева воды. - Ваш дед сейчас переодевается к завтраку. Он сказал, что как только вы придете в себя и отогреетесь, он ждет вас в столовой. Кстати, ваш дед совершенно вменяем и если бы не проблемы с алкоголем, то... - Я в курсе. - усмехнувшись перебил Арни. - Вменяемый алкоголик. А что означает это "О-о-о!" - подозрительно спросил он. - Ваш дед восхищается вами. - С чего это ты взял? - Это сразу видно по тому как сокращаются мышцы его лица и слышно по тембру его голоса. - ответил доктор. - Он как всегда старается выглядеть безучастным, но я как большой специалист в области психологии, уверяю вас... - Ладно хватит! - оборвал его Арни. - Вода уже достаточно горячая. Ты можешь идти, я сам справлюсь. Когда Арни явился в столовую, дед уже был там и пил кофе, от которого за версту разило коньяком. - Еще раз выкинешь подобный фокус и я за себя не ручаюсь - с ходу заявил дед отрываясь от чашки. - Уяснил? - Уяснил. - хмуро подтвердил Арни и занял свое место за столом. - Я тебя с роду пальцем не тронул, но ей Богу, если ты еще раз вздумаешь показать характер, да еще таким дурацким способом, изведаешь моих кулаков. - еще раз пригрозил дед острастки ради и уже миролюбиво поинтересовался. - Пришел в себя? Арни кивнул и пододвинул к себе тарелку с овсяной кашей. Он вдруг почувствовал такой сильный голод, что у него свело желудок. - Что это такое? - спросил он у дворецкого застывшего в дверях столовой. - Овсяная каша из натуральных хлопьев. - бесстрастно ответил дворецкий. - Это я и сам знаю! - огрызнулся Арни. - Ты хочешь знать, куда подевались твои любимые пирожные, тосты и прочая дребедень? - усмехнулся дед. Арни посмотрел на него исподлобья. Он уже догадался, что сегодняшние испытания не закончатся купаньем в Ледяном озере. - Вот именно. - Забудь - коротко посоветовал дед и добавил. - С сегодняшнего дня все заказы отменяются. Исключение составляют последнее воскресение месяца и праздничные дни. Хватит пичкать себя всякой заразой, которая со временем превратит тебя в заплывшего жиром борова. В академии Легиона у тебя не будет личного повара и дворецкого тоже, так что отныне будешь питаться по системе и только здоровой пищей. "Например кофе с коньяком, или скорее коньяк с кофе. Вот уж воистину здоровая пища!" - подумал Арни отодвигая от себя тарелку с кашей и переводя взгляд на высокий стакан, доверху наполненный, какой то бледно-зеленой жидкостью. Больше на столе ничего не было. - Витаминизированный коктейль - проследив за его взглядом, пояснил дворецкий. - Рекомендуется выпить в первую очередь. Арни сделал пару глотков и с наигранным равнодушием отставил стакан в сторону. Коктейль оказался очень вкусным. - Только не подумай, что если ты объявишь голодовку, то все вернется на круги своя. Твой папаша тоже так думал, да вот только уже на другой день его от овсянки за уши оттаскивать пришлось - сказал дед. - И в мыслях не было, просто аппетита нет - соврал Арни, потому что именно такая мысль у него была. Немного смущенный тем, что дед так быстро раскусил его, он с сожалением посмотрел на тарелку с кашей. Перспектива дожидаться обеда на голодный желудок показалась ему невыносимой, но отступать уже было поздно. - Можно мне чашку горячего шоколада? - нерешительно попросил он чуть погодя. - А то мне кажется... Я еще не вполне отошел от Ледяного озера... Дворецкий вопросительно посмотрел на деда. - Принеси ему шоколад в качестве исключения - после секундного колебания разрешил дед и дождавшись пока дворецкий скрылся за дверью, спросил. - Итак Арни, чем ты намерен заняться сегодня? - Я хочу закончить войну. - с готовностью пояснил Арни. - Сегодня решающая битва и если мне удастся захватить солнечную систему Ингариев, то для них все будет кончено. - Надо же...Как интересно. - разыгрывая заинтересованность протянул дед. - Я целый месяц выслеживал их командный пункт! - с жаром воскликнул Арни и воодушевляясь продолжил. - Если бы вчера вечером я не уничтожил их резервные источники энергии, то у них появился бы шанс, а теперь их военные лайнеры не смогут сражаться больше двух часов и если я продержусь, то... - Увы! Но боюсь, что эту войну ты проиграл Арни. - перебил его дед. - Сегодня, до обеда ты будешь воевать со своим учителем, осваивая подготовительные курсы для поступления в академию. Ты и так уже пять лишних лет балдеешь. - Но ведь программу уже нельзя остановить! - возопил Арни. - Решающая битва произойдет через два, максимум три часа и если я уклонюсь, то в лучшем случае мне придется начинать все заново, а в худшем... Они выиграют войну! Целый месяц псу под хвост! - Ничего страшного. Эта игра основана на реальных событиях и если тебе станет от этого легче, спешу заверить, что цивилизация Ингариев была уничтожена почти тысячу лет тому назад. - Ты хотя бы мог предупредить меня! Если бы я знал, то не ложился бы спать прошлой ночью! Арни буквально трясло от подобной несправедливости. Дед выдержал паузу, дожидаясь пока дворецкий поставит перед клокочущим от возмущения внуком чашку с дымящимся шоколадом. Арни заметил, что чашка в двое больше обычной и с благодарностью посмотрел на дворецкого. - Дискуссия бессмысленна, а это значит, что она окончена - заявил дед и двусмысленно ухмыльнулся. От его внимания также не укрылся размер чашки. - Давай пей свой шоколад и ступай в класс, а после обеда я отведу тебя в тир и мы начнем осваивать простейшее стрелковое оружие. Потом я проведу с тобой практические занятия по управлению межконтинентальным катером, а вечером прочитаю лекцию, посвященную изучению известных цивилизаций. После ужина ты свободен и как знать? Может у тебя еще останется время, чтобы победить твоих Ингариев. - Я обречен...- глухо произнес Арни и набросился на шоколад. На протяжении двух лет программа расписанная дедом за этим завтраком продолжала неукоснительно выполняться каждый будний день, вплоть до поступления Арни в академию. Самым трудным оказалось пережить зиму, начало которой Арни ознаменовал своим первым, изуверским знакомством с холодом. Каждое утро, даже в выходные и праздники начиналось с обязательной утренней пробежки вокруг ледяного озера и каждый месяц количество кругов увеличивалось на один, так что к концу зимы Арни исправно пробегал три полных круга. За все это время у него так и не появилось возможности схитрить, потому что дед неизменно составлял ему компанию, самым добросовестным образом следуя за ним по пятам. Арни был уверен, что даже если бы он пробегал десять кругов, этот удивительный старик не отстал бы от него ни на шаг. Ему так и не удалось сделать холод своим союзником и каждый раз наблюдая за дедом, который в конце каждой пробежки исправно погружался в ледяную воду он не мог сдержать нервного передергивания, но в одном дед оказался прав. Постепенно чувство сильнейшего дискомфорта сменилось на стоическое безразличие, которое впрочем никоем образом не могло стать привычкой и Арни твердо решил избавить себя от испытаний холодом при первой же возможности. К счастью Ливадийская весна на континенте Норманд, наступала внезапно и длилась не больше месяца, а теплое лето продолжалось вплоть до осенних заморозков, которые так же начинались внезапно. Помимо утренней пробежки Арни выполнял обязательную гимнастику и упражнения по рукопашному бою, до одури колошматя своего инструктора-андроида, который при желании мог бы легко убить сотню таких как он в течении двух минут. Что же касается упражнений для ума, то здесь у него возникли проблемы, но не потому что он был туповат. Напротив, его умственный показатель был намного выше среднего, а потому что освоить подготовительную программу за три года оказалось гораздо сложнее, чем за девять, учитывая шесть прогулянных лет. В итоге во время сдачи экзаменов при поступления в академию, Арни с треском провалился почти по всем предметам, но как и следовало ожидать он все равно был принят. Более того, он был убежден в том что его примут, даже если бы он не умел читать, потому что фамилия Клаас действовала на приемную комиссию почти гипнотически, как некий сверхсекретный пароль открывающий любые двери. В сущности три года подготовки были рутиной лишь в той части, когда дело касалось физподготовки и уроков, а все остальное было довольно увлекательным занятием, особенно стрельба и полеты на межконтинентальном катере. По большому счету, Арни освоил пилотирование еще до начала практических занятий, потому что симуляторы виртуальных полетов на катерах относились к числу его любимых забав. Дед нарадоваться не мог глядя на его успехи и довольно потирал руки втайне поздравляя себя с тем, что ему удалось таки сохранить традицию рода, несмотря на случайно затесавшуюся в него паршивую овцу в виде своего сыночка. По вечерам, даже в выходные дни, дед исправно читал внуку лекции с политическим уклоном, целью которых было привить тому патриотические чувства, благо, что к тому времени количество выпитых за день "символических" доз коньяка возводило его красноречие в наивысшую степень. Он никогда специально не готовился к этим лекциям с элементами дискуссии, целиком полагаясь на вдохновение и свой жизненный опыт. Дед рассказывал ему о цивилизациях и принадлежащих им галактиках. Он объяснял ему разницу между ними, приводил сравнения и всегда приходил к умозаключению, что лучшая из цивилизаций конечно же их собственная врожденная цивилизация "Атланта". Как-то раз Арни спросил деда, почему в разговорах, когда речь идет об их цивилизации всегда говорят "Врожденная Цивилизация", или "Наша Цивилизация" ведь сказать "Атланта" гораздо проще. На что дед ответил, что имя их цивилизации настолько свято в умах человеческой расы, что упоминать ее настоящее имя можно лишь в тех случаях, когда без этого никак нельзя обойтись. Например, во время официальных церемоний, оформления важных документов и в процессе обучения, а для пустой болтовни это не подходит. Он сказал, что поминать истинное имя их цивилизации во время трепа, это то же самое как для верующих поминать имя Господа всуе, и человек поступающий так потерял последнюю совесть. Говоря о соседних цивилизациях, он в первую очередь оценивал их по степени содружества с Атлантой. По его мнению, одни из них были союзниками и партнерами, другие, причем их было подавляющее большинство, были либо враждебными, либо потенциально враждебными, либо косвенно враждебными, не говоря уже о других формулировках которые посещали его старческую голову. Например : "Затаившими враждебность. Прирожденно враждебные. Генетически враждебные. Враждебные из под тишка. Враждебные в силу своей ущербности и тд." В создании подобных формулировок, воображение старого легионера не знало границ. В понимании деда нейтральных цивилизаций не существовало, более того, он искренне полагал, что таких в принципе быть не может, и автоматически заносил их в список либо "Потенциально враждебных", либо "Косвенно враждебных", поскольку считал, что раз они не являются их союзниками, то наверняка "Затаили враждебность". "Запомни Арни" - часто говаривал дед. - "Для тебя, как для представителя великой расы, всегда и везде главным критерием при оценке любой цивилизации и населяющих ее рас, должна служить степень их полного и безоговорочного партнерства с дорогой нашему сердцу Атлантой, а коль скоро такового не наблюдается, то никакой положительной оценки нет и быть не может!" Логика была просто убийственной и у юного Арни, даже мысли не возникало поставить ее под сомнение. Для того чтобы закрепить результат по способности распознавания истинного лица той или иной цивилизации, дед учил его на конкретных примерах. Вот, один из таких случаев. - Возьмем к примеру, цивилизацию Креагонтерию - говорил он. - Уже не одно тысячелетие они сотрудничают с нами путем заключения бартерных сделок. Мы поставляем им йод, свинец и уран как энергоноситель, который они до сих пор используют на своих грязных, похожих на помойки планетах. Они в свою очередь поставляют нам избытки ценнейших минеральных удобрений, избавляя таким образом наши собственные плодородные планеты от почвенного истощения. И вот по последним данным цивилизация Креагонтерия решила разорвать все торговые соглашения без объяснения причин. Итак Арни, как по твоему? К какой категории относиться Креагонтерия по отношению к нашей цивилизации? - Может быть...Косвенно враждебные? - предположил Арни. - Ошибка! - воскликнул дед. - Косвенно враждебные это как правило те небольшие, так сказать "карманные" цивилизации которые по незнанию или по принуждению сотрудничают с откровенно враждебными цивилизациями Конгломерата находящимися с нами в состоянии если не войны, то по крайней мере открытой неприязни. Сам посуди. Зачем, какой либо цивилизации лишать себя важнейшего для них источника энергии, да еще без объяснения причин? Чтобы ты скорее понял, даю подсказку вопрос. В каких обычно случаях цивилизации разрывают торговые отношения без объяснения причин? - В случаях неожиданной смены власти по причине завоевания другими цивилизациями, а также в силу внутренних и внешних войн, как свершившихся, так и задуманных - без запинки цитировал Арни выдержки из прошлых дедовых лекций. - Но ведь Креагонтерия не объявляла нам войну и у них там все спокойно, как это было достоверно известно. Ты кстати забыл упомянуть еще один вариант, а именно, возможное обнаружение альтернативных источников энергии, что относиться к области чистой теории, так как ни один альтернативный источник не может служить поводом, для внезапного расторжения контрактов, поскольку освоение этих источников, даже в масштабах одной планеты занимает по меньшей мере два столетия. Итак? - Выходит... Они задумали войну? - Уже горячее, но все равно не то, тем более что по сравнению с нашими военными технологиями они просто младенцы, мы разнесем их в пыль в кратчайшие сроки, и они прекрасно знают об этом. Мы до сих пор не завоевали их только потому, что представителей нашей врожденной расы, не хватит, чтобы освоить и контролировать их планеты, тем более, что лишь одна из них подходит для жизни вне защитных куполов. Нам гораздо выгоднее чтобы они сами добывали для нас полезные ископаемые, при оптимальных затратах с нашей стороны. Неожиданно Арни осенило. - Так они что? Задумали промышлять грабежом? - Именно Арни! Именно! - дед радовался как ребенок. - Это же очевидно! Только за последние два месяца после разрыва соглашений было зафиксировано несколько тысяч вылазок Креагонтов на наши приграничные планеты. Я это знаю не по наслышке потому что в то время лично участвовал в разрешении этой проблемы. - И как же мы решили эту проблему? - А как по твоему поступают с грабителями начиная от времен зарождения цивилизаций? - удивился дед. - Когда картина полностью прояснилась, было решено устроить засаду на всех приграничных планетах могущих иметь для них интерес. Мы подождали, пока они вконец не утратили бдительность и не обнаглели настолько, что начали строить на них перерабатывающие комплексы, а потом...Я думаю, ты уже и сам догадался, что было потом. Операция по уничтожению проводилась синхронно и молниеносно, так что уже через пять минут от них мокрое место осталось. - Они возобновили торговые отношения? - спросил Арни, перед чьим внутренним взором тут же возникли бесконечные ряды из изуродованных тел Креогонтов, между которыми медленно бродили угрюмые панцеры, время от времени пристреливая недобитых. - Через шесть часов после окончания операции. - злорадно ответил дед. - Приползли на брюхе, мол "бес попутал" и все такое... Так кто же они по твоему, после всего этого? - Потенциально враждебные. - Именно! В итоге, после трехлетнего курса дедовых лекций посвященных изучению соседних цивилизаций у Арни сложилось впечатление, что все они без исключения являются как минимум "Затаившими враждебность" и доверять им нельзя ни под каким предлогом. Он хорошо запомнил тот день, когда ему предстояло отправиться в академию Легиона. Перед отправкой дед устроил ему целых две недели полноценного отдыха, впервые за три года подготовки, так что поначалу Арни даже растерялся от такой уймы свободного времени. В день отправки дед вел себя так как будто ничего особенного не происходило, но Арни не мог не заметить на себе его по особенному пристальный взгляд, причем в тот день дед даже не притронулся к коньяку, что уже было на грани сенсации. Отправка намечалась после обеда во время которого дед постоянно шутил и нервно усмехался над собственными шутками, а в конце обеда он прозрачно намекнул, что любое усилие заслуживает награды, а так как Арни не обманул его ожиданий, то перед отправкой его ждет один очень даже классный подарок. - Что за подарок? - спросил Арни, проглотив шестое по счету заварное пирожное с абрикосовым кремом. На время каникул повар снова был в его распоряжении и он наверстывал упущенное, тем более что как он подозревал, в академии пирожные были редкостью. - Это сюрприз. - Это уже не сюрприз, раз ты проболтался. - Я хочу произвести наибольший эффект, а проболтался специально для того чтобы подстегнуть твое воображение - излишне честно признался дед. - Скорее нетерпение. Что же...Ты как всегда добился своего. - со вздохом сказал Арни принимаясь за седьмое пирожное. - По крайней мере, я смогу взять его с собой в академию? - Насчет этого можешь не переживать. - успокоил дед и столкнул на пол обнаглевшего фокстерьера который запрыгнул к нему на колени чтобы исследовать его тарелку. Вообще то всех его собак можно было отнести к категории обнаглевших, если учесть, что они частенько цапались между собой за право уснуть на кровати у него в ногах. - Этот подарок не входит в список запрещенных вещей, только вот боюсь в сумку он не поместится. И еще...В обозримом будущем, ты вряд ли получишь от кого ни будь, хоть что то похожее и равное по своей ценности. Я уже не говорю о его стоимости...- загадочно добавил он, чем окончательно выбил внука из состояния душевного равновесия. Воображение Арни заработало на пределе возможностей. Он знал, что дед не станет просто так бросаться словами и если он сказал, что подарок классный, то это и в самом деле стоящая вещь. "Что же это может быть?" - лихорадочно размышлял он, из последних сил стараясь сохранять беспечный вид. - "Что из вещей не помещается в сумку? Да что угодно...Черт! Жаль, что я не изучил список запрещенных вещей. Было бы проще...А ведь по окончании экзаменов этот список висел на самом видном месте! Конечно, дед догадался, что я не стану утруждать себя такими мелочами, иначе бы он и словом не обмолвился об этом списке" - Я так понимаю, подсказок больше не будет? - наконец не выдержал он. - Вот тут ты прав умник! - расхохотался дед. - И хватит зыркать на дворецкого. Ни он, да и все остальные слуги тебе не помогут. Если конечно они не хотят погрузиться в небытие на веки вечные. - ненавязчиво пригрозил он глядя на потупившегося дворецкого. Дед, как и многие другие владельцы андроидов, давно уже позаботился о том, чтобы все его слуги были запрограммированы таким образом, что для них не было угрозы страшнее, чем быть отключенным от реальности даже на небольшой период времени, тем более на веки вечные. Эта перспектива лучше всего дисциплинировала их. Неожиданно Арни почувствовал, как пирожное у него во рту утрачивает вкус и поспешно запив его стаканом апельсинового сока, он вскочил со стола и бормоча нечто невнятное по поводу того, что до отправки всего час с небольшим, а он еще не собрал сумку, стремглав выбежал из столовой. Взбегая по лестнице он с досадой подумал о том, что упомянув о сумке он выдал себя с головой, но решил плюнуть на это дело и принялся тщательно обыскивать свою комнату. Он вспомнил, что в последний раз, когда он получил от деда подарок, на свой тринадцатый день рождения, любитель сюрпризов дождался его отсутствия и подослал дворецкого, чтобы тот спрятал коробку с подарком к нему под кровать. Подарком оказалась так называемая "хитрая мышь", в смысле это и была мышь, точная копия настоящей белой мыши, только с электронной начинкой. Мышь оказалась довольно прикольной, а главное полезной штукой. Она умела говорить и сама следила за своей подзарядкой просовывая хвост в общее зарядное устройство которым пользовались андроиды. Внешне она ничем не отличалась от живого аналога, но ее интеллект и образованность мало чем уступали интеллекту учителя Арни и это оказалось как нельзя кстати. Отправляясь на уроки, он брал ее с собой и учитель долго не мог понять, с чем связано такое резкое повышение успеваемости своего подопечного, ведь ему и в голову не приходило, что всему виной мышь которую Арни открыто сажал к себе на плечи. По первому требованию хозяина, она исправно нашептывала ему на ухо решение сложных арифметических задач, указывала на ошибки в текстах и таблицах, и даже умела печатать, быстро бегая по клавиатуре электронной папки. Сначала он планировал прятать ее за пазуху, но потом решил, что открытость гораздо эффективнее в плане запудривания мозгов. Поначалу ему везло. Целых два месяца он водил учителя за нос, пока в один прекрасный день тот не решил подзаправиться и не застукал маленькую белую мышку, которая как раз вынимала хвост из зарядного устройства. Он мгновенно обо всем догадался и бедному Арни пришлось возвращаться к прошедшим темам и учить все заново, а мыши само собой вход в класс был заказан на вечные времена. Арни тогда крупно не повезло, ведь в отличие от мыши, которой для поддержания активности подзарядка требовалась каждые десять дней, андроиды заправлялись не чаще одного раза в год. Перевернув свою комнату вверх дном и не найдя ничего похожего на подарок, он забежал в учебный класс и также подверг его тщательному обыску. Вскоре та же участь постигла бильярдную и спортзал, но так же безрезультатно. Арни прикинул, что для того чтобы прояснить ситуацию ему еще надо обыскать сорок два помещения и решил оставить это занятие, тем более что это еще ничего не гарантировало. Выбегая из спортзала, он столкнулся с роботом-уборщиком, который усердно пылесосил ковровую дорожку в коридоре на втором этаже. Робот был похож на крупное металлическое яйцо, посаженное на короткие трехпалые ножки, напоминающие птичьи, что не мешало ему довольно лихо передвигаться по всему дому. Неожиданно Арни посетила гениальная мысль. - Ты уже заканчиваешь? - спросил он, перегораживая роботу дорогу. Робот отключил встроенный пылесос и поднял на Арни свой единственный ярко-красный глаз. - Почти. - подтвердил он, не понимая чем вызван интерес к его скромной персоне. - Значит, ты уже побывал во всех комнатах? Верно? - Почти - повторил робот. Это была уже сильно устаревшая модель, но для пылесоса он соображал довольно неплохо. - Послушай приятель, может ты мне поможешь? А? - попросил Арни. - Дело в том, что я хочу отыскать одну вещицу и совсем забыл, где я оставил ее в последний раз, а времени совсем не... - Разумеется. Молодому хозяину достаточно лишь приказать - согласился пылесос, даже не дослушав до конца. - Какую именно вещь нужно найти? Быть может, я уже видел ее во время уборки комнат? - Гм...Ну это...- Арни понял что своим враньем загнал себя в тупик. - Как бы тебе лучше объяснить, чтобы ты скорее понял? Короче, это довольно большая вещь и она появилась в доме совсем недавно. - Нужны уточнения. Происхождение? Назначение? Цвет? Механизм?- навязчиво переспрашивал робот. - Да какая разница! - теряя терпение воскликнул Арни. - Сказано тебе, что вещь объемная и появилась в доме недавно. Это все что тебе надо знать. - Нужны уточнения. Арни понял, что у него нет другого выхода как признаться. - Ладно трехпалый... Я буду с тобой откровенен. Понимаешь, я и сам толком ничего не знаю, за исключением того, что эту вещь заказал дед, чтобы сделать мне подарок к поступлению в ... Он не договорил, потому что как только он произнес слово "Подарок" робот в ужасе шарахнулся в сторону и развив максимальную скорость бросился бежать прочь, пока не скрылся за дальним углом коридора. Арни тихонько выругался и посмотрел на часы. До отправления по прежнему оставалось чуть больше часа, а это значило, что это время ему придется помучиться неизвестностью. Чтобы хоть как то отвлечься он решил немного пострелять и отправился в тир, который располагался в полуподвальном помещении недалеко от входа в огромный бункер, где дед держал три своих катера, два обычных межконтинентальных и один универсальный. Арни открыл сейф и покопавшись среди груды всевозможного стрелкового оружия, выудил небольшой, малофункциональный учебный пистолет с которого он начал осваивать навыки стрельбы. Упражнения в стрельбе принадлежали к числу его любимых занятий, тем более, что за три года он достиг в этом такого прогресса, что дед только диву давался. Когда уже через полгода ежедневных тренировок в тире Арни сравнялся с дедом, который в свое время входил в сотню лучших стрелков легиона, тот понял, что это талант и мысленно уже видел внука в качестве чемпиона академии, сожалея лишь о том, что курсанты допускаются к участию в соревнованиях команд снайперов не раньше чем через год после начала учебы. Арни привычными движениями зарядил пистолет и отключив функцию самонаведения на цель попытался сосредоточиться на мишени которая беспрерывно и непредсказуемо меняя траекторию двигалась в тридцати метрах от исходной позиции. Расстреляв обойму, он запросил результат и ужаснулся. Из привычных девяноста и выше попаданий из ста возможных в режиме стрельбы по движущейся мишени он едва набрал шестьдесят. Арни в страхе оглянулся назад, чтобы убедится в том, что дед не стал случайным свидетелем его позора, но даже если бы в этот момент в тире появился дворецкий, Арни бы просто со стыда сгорел. Конечно, всему виной был неизвестный подарок, который не помещается в сумку и до ознакомления с которым оставался все тот же час с небольшим. В реальности, его сумка с вещами была собрана еще накануне вечером и чтобы убить время, он решил напоследок немного прогуляться перед дорогой. Погода на улице была просто чудо. Он пересек двор и не спеша направился к Ледяному озеру, по пути изо всех сил стараясь избавиться от все усиливающегося чувства жгучего любопытства, а как известно, для подростков нет лучшего способа усилить любопытство, чем попытаться избавиться от него. К тому времени когда Арни достиг озера ему уже просто хотелось кричать от нетерпения. Стремясь хоть как-то выплеснуть накопившиеся эмоции, он схватил камень и забросил его как можно дальше от берега, затем еще один и еще. Он швырял камни до тех пор, пока у него не заболело плечо, как вдруг ему показалось, что ближе к середине озера появилось небольшое блестящее пятно. В первый момент Арни подумал, что это игра света, но когда пятно медленно двинулось в его сторону, одновременно увеличиваясь в размерах, он понял, что оптические эффекты здесь ни при чем. В его памяти мгновенно всплыли ужастики о монстре, рассказанные дедом в далеком детстве и через секунду он уже бежал к дому, от души надеясь, что к тому времени, когда он вернется к озеру с винтовкой, монстр еще будет в пределах видимости. - А вот такие штуки точно входят в список запрещенных предметов - насмешливо сказал дед, которого Арни едва не сбил с ног выбегая из тира со снайперской винтовкой в руках. - Скорее! - тяжело дыша от возбуждения, завопил Арни. - Там в озере, что-то есть! Что-то огромное! Клянусь! - Да ну? - дед удивленно вскинул брови. - Ну что же пойдем, посмотрим... - Возьми винтовку! - уже на бегу крикнул Арни. - Так справлюсь... - усмехнулся дед и не смотря на то что Арни был взбудоражен происходящим, такое поведение деда посеяло в его душе тень подозрения. Как и следовало ожидать к тому времени, когда он достиг кромки озера, блестящее пятно исчезло. Все еще не теряя надежды, Арни переключил обойму с зарядами в режим "проникающий взрыв" и припав глазом к оптическому прицелу, принялся внимательно осматривать гладкую как зеркало поверхность озера. - "Не может быть, чтобы мне показалось. Я же не псих и уверен, что видел его..." - подумал он, настраивая прицел на поиск движущихся целей. Он был так возбужден, что готов был спустить курок при малейших признаках чего-то постороннего. Через пару минут напряженного ожидания в прицеле возникла надпись, уведомляющая стрелка о том, что движущихся целей не обнаружено и разочарованный Арни опустил винтовку дулом вниз. - Все как всегда. Юность предпочитает жестокость - сказал подоспевший дед, забирая у него винтовку и ставя ее на предохранитель. - Откуда тебе знать? Может быть этот монстр, которого тебе так страшно хотелось подстрелить, не опаснее коровы. - А если нет? - задумчиво спросил, Арни по-прежнему не отрывая настороженный взгляд от поверхности озера.- Зачем рисковать, если...Постой ка?! Какой еще монстр? Ты же говорил, что это все болтовня и никакого монстра в Ледяном озере нет! - Зато он наверняка есть вот здесь - сказал дед и постучал пальцем по его макушке. - Признайся, ведь ты собирался сначала пальнуть, а уже потом задавать вопросы? Запомни Арни, все монстры, вымышлены они, или реальны, живут прежде всего не в глубоких озерах и не в недрах неизведанных планет, а в наших головах. Они прячутся в самых укромных местах нашей черепной коробки и только того и ждут, когда мы допустим ошибку, а бессмысленная жестокость, одна из самых больших ошибок совершаемых нашей расой с начала сотворения мира. Хуже бессмысленной жестокости может быть только лицемерная добродетель, так что впредь всегда думай, прежде чем начинать палить во все что движется, в противном случае ты рискуешь подстрелить не монстра, а союзника. Арни уставился на деда с изумлением. - А не получиться так, что пока я буду думать, мне оторвут голову? - спросил он. - Помнится, ты сам говорил мне о том, что иногда самый лучший способ познакомиться с неизвестным существом, это пнуть ногой его остывающий труп. Разве нет? - Я не отказываюсь от своих слов Арни. Соображения безопасности превыше всего, но в твоем случае безопаснее было бы оставаться дома и как следует все обдумать, прежде чем бежать сломя голову к озеру с винтовкой в руках. Верно? - И все таки я что то видел - сказал Арни уклоняясь от темы. - Поверь мне дед, в этом озере и впрямь что-то есть. Нечто огромное и блестящее скользило под водой, и я уверен, что это нечто наделено разумом. Для амебы оно слишком уверенно двигалось. Как ты думаешь, что это может быть? Только не говори мне, что это солнечный зайчик, или... - О Боже! - трагическим голосом выкрикнул дед, и воздел руку, указывая на озеро. - Ты был прав Арни! Я вижу его! Вон! Вон оно движется вдоль берега прямо к нам! От Арни не укрылась некоторая театральность создаваемой паники, но он все равно встрепенулся и посмотрел в указанном направлении. - Я ничего не вижу...- пробормотал он уже почти уверенный в том, что дед разыгрывает его. Он раздраженно посмотрел на деда, который почему-то спрятал одну руку в карман и уже хотел сказать, что ни будь вроде "хорош из меня придурка делать", когда его боковое зрение зафиксировало яркий отблеск всего в нескольких метрах от них. Задохнувшись от неожиданности, Арни инстинктивно схватил деда за руку и попытался оттащить его подальше от берега, как в следующий миг нечто огромное и блестящее вырвалось из спокойного озера и обдав их ледяными брызгами неподвижно зависло в метре от поверхности воды. - Теперь видишь! - хохотал дед, пытаясь стряхнуть повисшего на руке Арни, который еще не отошел от паники. - Познакомься с монстром Ледяного озера Арни! Да отпусти ты наконец мою руку, пока ты ее не вывихнул. "И все таки он немного сумасшедший" - подумал Арни во все глаза глядя на представший перед ними шедевр. Это был сверх-современный, абсолютно новый малогабаритный универсальный катер, круче которого Арни еще не видел. Словно модель на подиуме, катер медленно закрутился вокруг своей оси, демонстрируя безупречные характеристики дизайна слегка покатого корпуса, с возвышающимся над ним элегантным салоном, целиком выполненным из прозрачных сплавов. Мокрая от воды поверхность корпуса была покрыта "Хамелеоном" - специальным составом, реагирующим на световые колебания с целью адаптации цвета к окружающей среде. Корпус мягко мерцал серебристо-голубыми отблесками, которые действовали на Арни с эффектом гипнотического маятника. Он был не просто восхищен этим зрелищем, он был на грани эйфории медитирующего буддийского монаха, который вот вот достигнет нирваны. Он слышал как дед принялся что то быстро говорить, но будучи погруженным в созерцание Арни не замечал его голоса, пока в речи деда не проскочило одно единственное магическое слово. "Подарок" - Что? - глупо улыбаясь, спросил Арни, с трудом отрывая взгляд от катера. - Я говорю, что теперь этот катер твой - сказал дед, вынимая руку из кармана и протягивая ему миниатюрный пульт дистанционного управления - Здесь встроенная ключ карта с твоими генетическими данными и разрешение на управление катером в пределах Ливадии, так что пока тебе не исполнилось шестнадцать, лучше не пытайся забраться дальше верхних атмосферных слоев. Тем более, что это бесполезно, потому что зная тебя я на всякий случай отключил систему пилотирования в открытом космосе. Что же касается полетов в РАИП, то об этом даже думать не смей, пока не станешь капралом. Уяснил? Ты вообще слышал, о чем я только что говорил? Арни рассеянно закивал головой, все еще не веря своему счастью. На его лице по прежнему играла блаженно-туповатая улыбка, но в душе вовсю грохотал триумфальный оркестр и звучали аплодисменты ангелов приносящих удачу. Воистину, это был подарок короля одержимого неслыханным доныне приступом щедрости. - Извини дед я в шоке. - Он взял пульт и кивнул на катер. - Можно? - Катер твой, делай что хочешь, только сначала приди в себя, а то глядя на тебя можно подумать что ты недавно бутылку коньяка вылакал, а тебе между прочим через десять минут отчаливать - глянув на часы предупредил дед. - Ты разве не летишь со мной? - удивился Арни. - Не вижу смысла, к тому же по пути тебе наверняка захочется опробовать его возможности, а я уже слишком стар, чтобы носиться по воздуху в режиме свободного полета. Это во-первых. А во-вторых, меня в академии слишком хорошо знают, и я не хочу лишний раз подчеркивать наше родство. Хватит и того, что тебя по сути приняли без экзаменов - ответил дед и обернулся привлеченный собачим лаем. - Ага! Бегут разбойники! Уже просекли, что меня в доме нет! - Выходит курсантам разрешается иметь собственные катера? - спросил Арни, которого посетила абсурдная, но все равно пугающая мысль, что это может быть не так. - Я в отличие от некоторых изучил список разрешенных предметов, но если честно, я и сам был удивлен. В мое время это было запрещено, не говоря уже о том, что право самостоятельно управлять катерами давалось не раньше шестнадцати лет, за исключением полетов в пределах территориальной собственности. Будешь парковать его на общей стоянке, а если возникнут какие проблемы, то просто выведи его на определенную высоту в разрешенной зоне и пусть он висит там, пока тебе не приспичит покататься. - Цветовая адаптация, РАИП, режим субмарины... Сколько же стоит это навороченное чудо? - Тебя это не касается - отрезал дед. - Ты и так похож на контуженного, так что на сегодня хватит с тебя потрясений. Добавлю лишь, что сумма просто неприличная. Арни нажал на пульте несколько кнопок, подзывая катер к себе на расстояние вытянутой руки, и излишне аккуратно приземлил его, чтобы иметь возможность заглянуть внутрь. Вездесущие собаки тут же вытянули морды и принялись настороженно обнюхивать незнакомый объект, не решаясь однако приблизиться к нему ближе чем на метр, как вдруг нахальный фокстерьер набравших смелости подскочил к катеру вплотную и демонстративно задрал ногу. Из всех дедовых собак он был самым мелким и вероятно, таким образом, надеялся повысить свой авторитет. - Рокси! - пораженный святотатством заорал Арни. - А ну брысь отсюда! Совсем страх потерял! - Ничего страшного Арни! - Дед покатился со смеху. - Напротив, ты должен благодарить его, потому что по приметам это лучшая страховка от несчастных случаев. - Спасибо конечно, но я думаю что как ни будь обойдусь без страховки. - пробурчал Арни неприязненно глядя на Рокси, который устрашившись его окрика немедленно спрятался за хозяина и теперь с видом полнейшей безнаказанности выглядывал из за его ног. - Говорю тебе Арни, нет лучше приметы, чем когда собака поднимет ногу возле нового катера - повторил дед. - Все мои катера постигла та же участь, и за все время эксплуатации я ни разу не имел проблем, а ведь последний из катеров был куплен почти двадцать лет назад. - А ты уже опробовал его? - кивая на катер, спросил Арни. - Нет, его доставил андроид служащий фирмы, так что в этом смысле он абсолютно новый и ты будешь первым из людей кто сядет в кресло пилота. Выполненный из сверхпрочных прозрачных сплавов салон катера был похож на отполированный кристалл, но благодаря специальным светоотражателям, увидеть что находиться внутри кабины было невозможно. Повинуясь сигналу пульта, стенки салона немедленно распахнулись на две части и исчезли в образовавшихся по краям корпуса проемах. Одновременно в казавшемся монолитном корпусе возникла овальная дверь, которая бесшумно отъехала в сторону. Арни тут же заглянул внутрь и восхищенно присвистнул. Помимо кресла пилота, в кабине находились еще четыре пассажирских места и даже роскошный диван со встроенным мини-баром. Все максимальной комфортности и надежности, вплоть до видоизменяющихся кресел, чутко реагирующих на малейшие капризы тела пассажиров. - Как видишь "гробов" здесь нет. - переходя на легионерский сленг, пояснял дед. - Это уже вчерашний день. В современных моделях на случай длительный путешествий весь салон становиться одной большой спальной комнатой в которой будет задействован режим жизнеобеспечения. Достаточно лишь задать нужную программу и пожелать всем спокойной ночи. Кресла преобразуются в удобные кровати и дрыхни с комфортом сколько хочешь. В комплект также входят так называемые "Маски Сновидений", для индивидуальных случаев. Перед тем как активировать маску, ты при желании можешь задать спец программу, которая предложит тебе несколько тысяч сюжетов виртуальных сновидений, на любой вкус, с тем чтобы не скучать по дороге. Кстати, Арни не вздумай использовать маску от нечего делать, потому что я слышал, что слишком частое использование маски в режиме сновидений может оказать разрушительное воздействие на психику. Особенно если злоупотреблять такими сюжетами как ужастики и сцены из...Эээ...Впрочем тебе это еще рановато смотреть...Помимо этого уже были зафиксированы случаи когда у некоторых болванов хватало ума во время использования маски, отключать систему жизнеобеспечения, а потом их находили умершими от обезвоживания. Короче, не увлекайся этой штукой. Понял? - Молодой хозяин доволен? - улыбаясь, спросил незаметно подошедший дворецкий с объемной сумкой в одной и пищевым контейнером в другой руке. - Мне кажется что я уже использовал маску и все это только сон - отозвался Арни который уже занял место пилота и благоговейно взирал на пульт управления с множеством мерцающих кнопок и рычажков переключения режимов. - Я принес вашу сумку и кое что из еды на дорогу. - сказал дворецкий и поставил вещи на землю рядом с катером. Потоптавшись на месте, он нерешительно покосился на деда и продолжил.- Если пожелаете, я буду привозить вам десерт, каждое последнее воскресение месяца в соответствии с установленными... - Еще чего! - возмущенно прервал дед. - Хочешь его опозорить? Тогда уже лучше сразу поезжай вместе с ним и Арни станет первым в истории курсантом у которого есть личный дворецкий. Правда ты не долго послужишь своему молодому хозяину, потому что у тебя нет доступа в охраняемую зону, и как только ты пересечешь черту от твоей железной башки мало что останется. И зачем ему еда на дорогу, хотел бы я знать? До академии сорок минут лету на разрешенной скорости. - Но ведь к тому времени, когда Арни прибудет на континент Ганвальд, там уже отужинают - оправдываясь, пояснил дворецкий. Дед заглянул в контейнер и нахмурился. - И это ты называешь перекусить? Да тут взвод голодных легионеров накормить можно! Ладно, коробку можешь оставить и иди в дом, мне нужно попрощаться с внуком. Дед сунул ему в руки винтовку и отвернулся, давая понять, что разговор окончен. - Счастливого пути молодой хозяин и пусть удача сопутствует вам на новом месте! - попрощался дворецкий и спешно ретировался, опасаясь, как бы старый хозяин не передумал и не заставил его забрать контейнер. - Это убийца! - восхищенно объявил Арни, выпрыгивая из катера. - По сравнению с этим наши катера просто старые консервные банки! Он медленно обошел вокруг катера, проводя ладонью по гладкой поверхности его корпуса. Дед улыбаясь наблюдал за ним и судя по виду получал не меньшее удовольствие от подарка, чем внук. - Однако мы увлеклись. - глянув на часы предупредил он и добавил. - Если через две минуты не отчалишь, у тебя совсем не останется времени на дуракаваляние в режиме свободного полета. Я же вижу, как у тебя руки чешутся испытать его на деле, только не вздумай уклоняться от курса, а то ты точно опоздаешь на общий сбор. Арни смотрел на него совершенно счастливыми глазами, борясь с искушением кинуться к деду на шею и впервые в жизни обнять его, расцеловать и сказать ему как он любит своего чудаковатого старика, и вовсе не потому, что получил от него роскошный подарок, а потому что он на самом деле любит его, и еще потому что они впервые в жизни по настоящему расстаются. До этого времени они еще ни разу не расставались дольше, чем на три дня, когда дед улетал погостить к друзьям, а сам Арни еще ни разу не ночевал за пределами поместья. Арни знал, что дед терпеть не мог всяких там сантиментов и сумел сдержать эмоции, ограничившись тем, что когда дед протянул руку для прощального рукопожатия, он задержал ее на несколько секунд дольше обычного. - Ну что...Увидимся через год? - смущенно пробормотал он отпуская руку. - Отчего же через год? - удивился дед. - Насколько я помню, видеосвязь еще никто не отменял. После ужина у курсантов есть несколько минут, чтобы пообщаться с родственниками, так что я уже сегодня буду ждать новостей. Тебе для этого даже ходить никуда не придется, потому что у каждого из вас в комнате будет личный компьютер и даже универсальная система самообслуживания. Холодильник там...Стиральная машина и даже... - Я не это имел в виду - перебил Арни отворачиваясь и забрасывая вещи в салон катера. - А-а-а...Ну да... Тогда через год - подтвердил дед. - Надеюсь, ты не прибежишь домой раньше первого отпуска. - Насчет этого можешь не беспокоится! - громко пообещал Арни, чувствуя как его мажорное настроение потихоньку улетучивается. - "Надо же быть таким твердолобым!" - подумал он, занимая кресло пилота. - "Даже попрощаться по человечески не может!" - Первоначальный режим "Свободное пилотирование". Общий курс - континент Ганвальд - быстро приказал он активируя бортовой компьютер. - Максимальное отклонение от курса...Э-э... Ну скажем...Пятьсот километров. - Принято - вежливым женским голосом констатировал компьютер. - Не многовато? - поинтересовался дед. - Многовато конечно, но я не люблю отвлекаться на предупреждения, так что лишние пару сотен километров не помешают - пояснил Арни и запустил двигатели которые производили шума не больше чем включенный кондиционер. Он решил не закрывать салон до тех пор, пока не покинет пределов поместья, чтобы иметь возможность напоследок подышать родным воздухом. Перед тем как ухватиться за ручку управления, он по привычке вынул из кармана и натянул на правую руку черную перчатку из тонкой кожи со срезанными пальцами. Еще с начала освоения пилотирования он убедил себя в том, что она приносит удачу, но по сути это был невинный выпендреж, с элементами подражания "Капитану Призраку" - одному из его любимых виртуальных героев. Капитан был отчаянным малым, одетым в длинный серый плащ со стоячим воротником и лихо сдвинутую набок фуражку с отпечатком от сорванной эмблемы легиона. По сюжету, он был принципиально одинок, всегда улыбался, особенно когда дело касалось смертельного риска и откровенно скучал, когда ему некого было ограбить, или отправить на тот свет. Его боевой катер всегда появлялся неожиданно, словно из небытия и перед тем как начать оставлять после себя груды исковерканного металла и изуродованных трупов, "Капитан Призрак" неизменно надевал на правую руку точно такую же перчатку и эффектно раскуривал замусоленный сигарный окурок, который он никогда не выпускал изо рта. Это была его визитная карточка, его бренд. Он поступал так всегда и везде, будь то кресло пилота, или катакомбы неизвестных планет и даже когда он отдыхал после очередной бойни, например, устраивая пьяные драки в кабаках, или соблазнял роковых красоток. Его перчатка и окурок всегда были наготове. Новые версии "Капитана Призрака" появлялись каждые полгода, но Арни еще ни разу не видел, чтобы он раскурил новую сигару и постоянно задавался вопросом когда же наконец капитан докурит этот злосчастный, кажущийся вечным окурок и закурит нормальную, целую сигару. Это во певых, а во вторых Арни никак не мог понять, почему все без исключения роковые красотки соблазненные капитаном, в последствии обязательно пытались его убить при помощи самых изощренных и жестоких способов. В один прекрасный день Арни потрудился прочесть аннотацию к игре и с изумлением узнал, что у капитана призрака, оказывается есть вполне реальный прототип по имени Курт Аммерсон, который когда то служил в легионе в звании майора, но затем совершил какое то серьезное правонарушение и был изгнан, а еще чуть позже объявлен в межгалактический розыск, за ограбление коммерческого транспортера. Причем он ограбил его в одиночку, сумев самостоятельно нейтрализовать более чем серьезную охрану из панцеров, после чего сломал обе руки владельцу транспортера, который упорно отказывался называть ему коды бортовых сейфов. Как видно это вдохновило его и в последствии он довольно долго только тем и занимался, что мотался по галактикам с разбойными целями, пока наконец не попался и не был приговорен к пожизненному заключению, на "Аламейне" - планете которая представляет из себя одну большую тюрьму строгого режима. Пораженный Арни немедленно прибежал к деду, чтобы показать ему аннотацию и тот почти полностью ее подтвердил. Дед сказал, что хотя он и не был лично знаком с Аммерсоном, но видел его и слышал, что если бы не прихоти судьбы, то из него получился бы просто выдающийся легионер. Взять хотя бы тот факт, что он не особо напрягаясь с отличием закончил академию, а во время учебы ухитрился стать чемпионом в соревнованиях команд снайперов, так что в отличие от прочих выпускников ставших капралами, досрочно получил звание лейтенанта. За всю историю академии, таких случаев можно было пересчитать по пальцам, не говоря уже о его служебных достижениях. Не прошло и пяти лет с момента окончания академии, как Аммерсон уже успел поучаствовать в военной кампании, по окончании которой он и стал майором, а ведь ему тогда едва исполнилось двадцать шесть лет. Плюс ко всему он был представлен к многочисленным наградам, одной из которых был орден "Железное Сердце". В свое время дед также был награжден этим орденом, и он часто шутил, что ему таки повезло попасть в "десятку", имея в виду тот факт, что из ста легионеров представляемых к ордену, возможность лично приколоть его к парадному мундиру получали не более десятка, потому что все остальные награждались им посмертно. После "Лоенберга первой степени" это была вторая по значимости высшая военная награда, но в глазах легионеров, она пользовалась гораздо большим почтением, чем все известные награды Атланты, чести удостоиться которой могли лишь те легионеры, которые сознательно шли на практически верную смерть. Чаще всего, возглавляя ударные группы и авангарды панцеров, либо совершая другие подвиги мало совместимые с жизнью. Дед особо подчеркнул, что решение идти на смертельный риск должно быть принято сознательно и на трезвую голову, потому что если станет известно что легионер был невменяем, либо же действовал в состоянии панического отчаяния, то он конечно же представлялся к наградам, но "Железное Сердце" ему не светило. Когда же Арни спросил его, к чему это безумие, то дед ответил, что к несчастью в боях бывают моменты, когда без человеческого фактора никак не обойтись, какими бы "крутыми" не были панцеры и андроиды. Аммерсон так же попал в "десятку", но к сожалению он так и не получил орден, потому что был обвинен в избиении старшего по званию и заочно изгнан из Легиона. Заочно, потому что когда его пытались задержать он шутя отколошматил парней из штатной полиции и угнав их катер скрылся в неизвестном направлении. Именно за это его тогда впервые объявили в розыск, а вовсе не потому что он ограбил коммерческий транспортер, хотя впоследствии он и в самом деле встал на путь грабежа. Дед сказал, что до сих пор точно не известно из за чего произошел инцидент с тем полковником которого он избил, но поговаривают, что в деле как всегда была замешана женщина и добавил, что именно благодаря этой женщине Аммерсон сейчас пожизненно прозябает на "Аламейне". Что мол, если бы не она, то его бы ни в жизнь не поймали. Когда же Арни сгорая от любопытства, вывел на экран монитора фотографию виртуального капитана призрака и спросил у деда, похож ли он на Аммерсона, то дед ответил, что это и есть Аммерсон, только насколько он помнит, тот никогда не улыбался. Майор всегда был излишне хмур и сосредоточен, как будто все время бился над разрешением какой то сверхсложной задачи и что лично он никакой перчатки со срезанными пальцами у настоящего Аммерсона не заметил. "Вот насчет сигары, это верно подмечено" - сказал дед в заключение. - "Поговаривали, что он даже засыпал с сигарой во рту". После того как дед закончил просвещать Арни, тот еще больше полюбил "Капитана Призрака", и хотя реальный прототип не носил перчатку, он все равно подражал ему, утешая себя мыслью, что даже если никто не видел, как Аммерсон надевает перчатку, то это еще не значит, что ее в принципе не было. Перед тем как без оглядки рвануть в воздушное пространство Ливадии, Арни вертикально поднял катер на сотню метров, и медленно вращая его вокруг оси, внимательно осмотрелся по сторонам. Видимость была превосходная, и он видел практически все поместье, которое раскинулось под ним от горизонта до горизонта. Он сотни раз наблюдал этот с детства знакомый пейзаж из блестящих под солнцем озер, похожих на разбросанные внизу серебряные монеты и островков искусственных рощ, разделенных геометрически ровными полями. Прощальный взгляд человека, который останавливается на пороге родного дома перед долгим путешествием, чтобы в последний раз запечатлеть в памяти то место где он мог чувствовать себя по настоящему спокойно. Еще один отголосок генетической памяти, доставшийся человечеству от первых представителей своей расы, которые далеко небыли уверены в том, что они вечером вернуться в свои промозглые от сырости пещеры. Арни слегка наклонил катер чтобы посмотреть на миниатюрную фигурку деда застывшую внизу рядом с озером и помахав на прощание рукой с ликующим воплем рванул с места, на бешеной скорости уводя катер под косым углом к поверхности Ливадии. До этого он сотни раз пилотировал над поместьем в режиме свободного полета, но привычка все равно не могла притупить чувство восторга, которое охватывало все его сущность особенно в первые секунды после старта. Круче всего было летать на небольших высотах, когда особенно чувствуется скорость, так что после тренировок ему иногда казалось, что его тело не поспевает за зрительными ощущениями и отодвигается назад. Ощущения были такими, как будто душа вырвалась наружу и с нетерпением тянет за собой тело на коротком поводке, как импульсивный хозяин, который тянет за собой упирающегося щенка. Мастерски лавируя между деревьями, он пронесся над группой сторожевых гигантов панцеров застывших с поднятыми в приветствии руками и набирая высоту взял кратчайший путь к Великому Океану. Неожиданно Арни почувствовал некоторый дискомфорт, как человек вышедший из дому который никак не вспомнить, что именно он забыл и в раздражении начинает рыться в сумке заранее зная, что этой вещи там нет. Вскоре его осенило. "Какой же я болван!" - мысленно выругался он, делая крутой разворот на 180 градусов. - "Кретин! Ведь я же не сказал ему ни слова благодарности!" Он был уверен что дед уже ушел, но к его удивлению тот по прежнему стоял на берегу Ледяного озера в окружении своих собак и как будто даже не шелохнулся с того момента, как Арни взял старт. - Извини дед, с моей стороны это просто по свински...- смущенно пробормотал Арни зависнув рядом с дедом, с таким расчетом, чтобы тот мог его видеть. - У меня от радости совсем...Ты даже не представляешь, как я тебе благодарен! - наконец выпалил он, чувствуя что краснеет. Дед улыбнулся и махнув рукой в знак того, что ничуть не обиделся, спросил. - Ничего страшного Арни. Кстати, а ты в курсе того, что нет хуже приметы, чем вернуться домой перед дальней дорогой? - Серьезно? Ну что же, будем надеяться что Рокси уже позаботился об этом, когда поднял ногу возле моего катера. - рассмеявшись, ответил Арни у которого камень с души свалился. - Будем надеяться...Будем надеяться.... - глубокомысленно подтвердил дед и демонстративно посмотрел на часы. - Ты часом никуда не спешишь? Может быть, зайдешь в дом, отдохнешь на дорожку? Выпьешь, чего ни будь? - Меня уже нет! - набирая высоту, крикнул Арни и неожиданно для себя добавил. - Я люблю тебя дед! До связи! Покраснев как рак, опешив от собственной храбрости, Арни мгновенно закрыл кабину и через несколько секунд катер скрылся за горизонтом, унося своего хозяина в сторону континента Ганвальд. Глава 6. НЕОЖИДАННАЯ ВСТРЕЧА Континент Ганвальд был шестым по величине континентом из десяти составляющих сушу планеты Ливадия, разделенных одним Великим Океаном. Основную площадь Ганвальда занимали военные базы различного назначения, так что по большому счету весь континент представлял собой одну большую военную базу. Разумеется, как и всякий военный объект, Ганвальд очень хорошо охранялся. По всему периметру континента на удалении в пятьсот км от береговой линии располагались небольшие плавучие островки, с интервалом в десять-двадцать километров друг от друга. Обычно они находились ниже уровня воды, но даже в момент всплытия их практически невозможно было заметить невооруженным глазом, настолько хорошо они были замаскированы. Каждый из островков в отдельности был практически независимым кибермеханизмом, но все вместе они составляли единую охранную систему, выполняющую контрольно пропускные функции. Островки пребывали в постоянном движении, периодически изменяя траекторию и скорость по индивидуальной программе и установить их точное местоположение было невозможно, не говоря уже о том, чтобы отследить систему в целом. Система не просто отслеживала и идентифицировала незнакомые объекты, приближающиеся к границе. В случае несанкционированного проникновения, в зоне нахождения объекта нарушителя мгновенно создавалось сверхмощное электромагнитное поле, в результате воздействия которого механические объекты немедленно теряли управление, а органические формы жизни получали серьезные проблемы с психикой, вплоть до полной потери рассудка. Такие плачевные случаи были редки, но все же имели место и полицейские со стажем не раз имели возможность убедиться в этом, когда выволакивали из задержанных катеров пускающих слюни идиотов. Официально система называлась "Универсальный Глаз", но легионеры прозвали ее "Завесой Безумия" с легкой руки одного впечатлительного, романтически настроенного молодого капрала, после того как тот впервые стал свидетелем последствий несанкционированного проникновения. Жуть конечно, но все эти ужасы касались только гражданских лиц, которых угораздит проникнуть в охраняемую зону без пропуска, в то время как военные корабли с легионерами на борту идентифицировались автоматически и были оборудованы специальной защитой от воздействия электромагнитного излучения. Если же в зону проникала неопознанная и тем более, неорганическая форма жизни, то объект нарушитель уничтожался немедленно, без попыток установить связь. Меры были оправданы, так как к примеру боевые андроиды и панцеры Атланты, не только не выходили из строя попадая в электромагнитное поле, но еще могли черпать из него необходимую им энергию. В истории уже бывали случаи, когда некоторые враждебные цивилизации наивно пытались использовать данную технологию в военных кампаниях и очень удивлялись, когда панцеры Атланты, вместо того чтобы выйти из строя, становились еще более активными и свирепыми. Как и все курсанты Арни получил пропуск через "Завесу Безумия" вместе с личным идентификационным жетоном в тот же день когда был официально зачислен в академию. Впечатленный рассказами о свихнувшихся нарушителях он активировал пропуск, не преодолев и половину пути до Ганвальда, хотя и знал что "Завеса Безумия" начнет карательные действия не раньше чем, после второго и последнего предупреждения. Поразмыслив, он решил и вовсе не вынимать пропуск из передаточного устройства, рассудив, что так он уже точно не забудет и не потеряет его, а главное нервы будут целее. По дороге он был занят тем, что испробовал режим субмарины и без устали болтал с бортовым компьютером, выясняя возможности своего нового катера. Он назвал бортовой компьютер Марго, в честь своей покойной бабушки Маргариты. Сначала он хотел назвать его в честь матери, но потом решил что имя Клементина чересчур длинное, а сокращенные варианты сколько он не бился, казались ему слишком нелепыми. Он так же перебрал в памяти несколько вариантов названий, которые подошли бы для катера, но ни одно из них не показалось ему достойным. Он бы конечно с удовольствием назвал его Георгом в честь отца, но так как он был уверен, что дед придет в ярость узнав об этом, а называть катер в честь деда показалось ему чересчур нескромным и смахивало на подхалимаж, то он решил что имя Марго достаточно универсально чтобы совмещать и то и другое. Арни уже приближался к охраняемой зоне, когда примолкнувший было бортовой компьютер, снова подал голос. - Неизвестный пилот делает запрос ко всем судам, на борту которых находятся курсанты, следующие в академию Легиона Волчий Крюк. - Что за объект? - спросил Арни, снижая скорость и осмотрелся в надежде, что объект находится в зоне видимости. В этот момент над ним как раз проносился клин из нескольких сотен военных катеров следующих со стороны Ганвальда, но они понятное дело были ни при чем, а других судов он не заметил. - Гражданский катер. Следует параллельным курсом в тридцати двух километрах со стороны юго-западных континентов. Определить точные координаты? - Не нужно Марго. А почему неизвестный и почему именно курсанты? - Причины не сообщаются. Обеспечить контакт? Арни взглянул на часы. До общего сбора оставалось тридцать восемь минут. - Давай видеосвязь - заинтересовавшись, приказал он. На мониторе тут же всплыло крупное, озабоченное лицо пожилого мужчины с залысинами на лбу и большим мясистым носом на котором поблескивали едва затемненные очки. Мужчина уставился на Арни, своими маленькими карими глазками и нервно протирая потеющий лоб платком неопределенного цвета, быстро забормотал. - Добрый вечер. Вы конечно же курсант не так ли? Ну а как же иначе! Глупый вопрос...Вы даже не представляете как я рад...Проблема в том, что я ник... - мужчина оборвался на полуслове и на секунду зажмурился, как будто удивившись собственной глупости - Уф! Простите...Могу я поговорить с вашим отцом молодой человек? - Его нет - коротко пояснил Арни, едва подавив смешок. Манера говорить и сам облик неизвестного пилота показались ему забавными. - Как? А ну да... - снова забормотал мужчина и почему-то сердито стрельнул глазами вправо от себя. - В таком случае могу я поговорить с вашим провожатым? Надеюсь, он не андроид? - Я совсем один - уточнил Арни. - Если я не могу ничем вам помочь, то свяжитесь к кем ни будь... - Что значит совсем один? - Мужчина решительно не понимал о чем речь и даже немного обиделся, подозревая, что Арни подшучивает над ним. - Вы это серьезно молодой человек? Вместо ответа Арни переключил видеосвязь на общий обзор салона и кивнул на пустые пассажирские места. Пожилой мужчина распахнул глазки на пределе возможностей и даже очки снял, хотя они были на самом кончике носа и никоим образом не могли заслонить обзор. При этом у него был такой ошеломленный вид, как будто вместо пустых кресел он увидел кресла залитые свежей кровью. - Полюбуйся...Ну что дорогой мой папаша? Что ты теперь скажешь? А? Раздался затаенный и в то же время торжествующий голос невидимого пассажира сидевшего рядом с мужчиной. Арни сразу же догадался о чем речь, и кто был этим пассажиром, который, выдержав издевательскую паузу, продолжил. - Я же говорил тебе, что по закону Ливадии подросткам с тринадцати лет уже давным давно разрешено пилотировать без сопровождающих! - Помолчи Мартин! Если бы я попробовал разговаривать с твоим дедом таким наглым тоном... Даже хотя бы на половину таким наглым тоном, как это позволяешь себе ты, да еще в присутствии посторонних, он бы меня из катера вышвырнул! - Ты должен признать, что был неправ! - Признаю твоя взяла...Но какая разница, прав я был, или нет? Неужели ты и в самом деле размечтался о том, что я отпущу тебя одного, черт знает куда, да еще зная тебя как облупленного?! - Ага! Вот ты и проболтался! Конечно, я знал, что ты меня не отпустишь, а все эти разговорчики о законах вранье! - Я не знал, что бонзы из управления полетами выжили из ума и снизили допустимый возраст! В мое время... - Все ты знал! Ты даже сейчас врешь! - Мартин! Я тебя последний раз предупреждаю... - Простите, но если я ничем не могу вам помочь то... - перебил Арни, чувствуя жуткую неловкость от того, что стал невольным свидетелем семейного скандала. - Одну секунду! Только не отключайтесь! - воскликнул мужчина, сразу же забыв о перепалке. Он громко высморкался, одной рукой зажимая нос платком и усиленно махая другой, в надежде, что этот жест остановит Арни от отключения связи. - Уф! Нервы! Извините...От всех этих неприятностей, у меня совсем крыша поехала... Кстати, я забыл представиться. Меня зовут Бенедикт Хоста, а это мой сын Мартин - сказал он переключая связь на общий обзор салона и кивая на нахмурившегося подростка сидевшего справа от него - Он тоже курсант и может быть, вы даже встречались на вступительных экзаменах? У Мартина были прямые черные волосы, аккуратно зачесанные назад и такие же карие глаза как у отца, но только на этом их сходство заканчивалось. В отличие от грузного, медведеобразного папаши, Мартин был худощав, черты лица имел тонкие и даже немного заостренные. Само же выражение лица можно было отнести к категории "вечно ухмыляющееся", так что даже отвратительное настроение не могло согнать с него затаенного лукавства. Обычно такое выражение бывает у человека, который увлеченно слушает забавный анекдот и ему не хватает лишь ключевого слова, чтобы разразится сумасшедшим хохотом. Курсантам хватило двух секунд взаимного лицезрения, чтобы понять, что они прежде не встречались друг с другом, а если и встречались, то не заметили этого. - Ты тоже скажешь! - усмехнулся Мартин и посмотрел на отца. - Нас там было двадцать пять тысяч человек после второго отбора и все были заняты тем, что умирали от страха при одной лишь мысли, что не пройдут конкурс. Выжило только десять процентов, но даже если бы нас там было шестьдесят штук, то и тогда вряд ли кто ни будь, кого ни будь запомнил. - Арни Клаас. - представился Арни, про себя полностью соглашаясь с Мартином. Пожалуй, он был единственным из поступающих, кто не изначально не сомневался в успехе. Все остальные кандидаты были похожи на испуганных привидений в ожидании судного дня, ведь каждый из них понимал, что для него это последняя возможность поступить в академию, а вторая и последняя попытка будет не раньше, чем через три года и только на краткосрочные, двухгодичные курсы пилотов штурмовиков. Обычно те кто заканчивал эти курсы редко дослуживался до звания выше капитана и для них война была единственной возможностью продвинутся по служебной лестнице. - Клаас? - разом оживились его собеседники. - А полковник Клаас, случайно не... - Мой дед - поспешно пояснил Арни, которого уже порядком достали подобными вопросами еще в тот день, когда он впервые прибыл на восточное побережье Норманда для сдачи экзаменов. - Мой брат Рафаэль хорошо знал вашего деда молодой человек - сказал Хоста старший с уважением в голосе. - Он служил под его началом еще в те времена... - Прошу прощения за то, что перебиваю вас господин Хоста, но вы так и не сказали, чем я могу вам помочь? - спросил Арни, прочитав сообщение, возникшее в нижней части монитора. Марго тактично предупреждала, что они приближаются к охраняемой зоне и просила уточнить дальнейшие действия. - Да конечно! - спохватился Хоста старший и продолжил, переходя на привычную скороговорку. - Дело в том, что пять минут назад я получил из дому очень тревожное сообщение и должен немедленно вернуться на наш континент Отторлинг. Я не стану отнимать у вас время описанием проблемы, добавлю лишь, что дело не терпит отлагательств. При этих словах Мартин не выдержал и расхохотался. - Ну конечно! - воскликнул он и так ловко увернулся от отцовской оплеухи, что сразу же становилось понятно - для него это не в первой. - Дело не терпящее отлагательств! А еще он никак не может вспомнить, куда он подевал мой пропуск! - Мартин! Еще раз попробуешь меня опозорить и я тебя так отделаю, что твое начальство на новом месте примет тебя за неизвестную форму жизни! - проорал Хоста старший и глядя на его багровеющую, искаженную яростью физиономию, Арни подумал, что едва ли это пустая угроза. Он уже догадался, о чем его хотели просить и чтобы не стать свидетелем превращения Мартина в неизвестную форму жизни, решил ускорить события. - Господин Хоста, если я правильно вас понял, вы хотите, чтобы я подбросил Мартина до академии? Верно? - спросил он и добавил поспешно. - Если так, то нет ничего проще. Я с удовольствием вам помогу. Хоста отец с трудом оторвал бешеный взгляд от сына, который к удивлению Арни почему то не выказывал ни малейшего беспокойства и в сотый раз протерев лысину смущенно промямлил. - Уф! Вы нас просто спасли. Я и в самом деле понятия не имею, куда подевался этот чертов пропуск, а тут еще этот оболтус болтает всякую чушь о том, что если нас не опознают, то мы свихнемся. Бред какой... - Мне бы не хотелось - быстро сказал Мартин, делая ударение на словосочетании "Мне бы" - И никакая это не чушь! Спроси у Арни и он подтвердит, что если мы без пропуска сунемся в охраняемую зону... - А я говорю бред! Не может того быть, чтобы к законопослушным гражданам применялись такие изуверские технологии, да еще из за такой ерунды как забытый пропуск! Мы же не беглые преступники, в конце концов. - Может быть проверишь? - с издевкой предложил Мартин. - Но только не раньше чем, я переберусь в катер к Арни, а то мне еще учиться пять лет в поте лица, а для этого как известно здоровые мозги нужны. Только будь добр папа, не реагируй пожалуйста на второе предупреждение, а то ты так никогда этого не узнаешь и будешь до конца жизни спорить на эту тему. Кстати, если быть откровенным, то одно предупреждение мы уже получили, но решили вернуться и обратиться за помощью, а все потому что у отца срочно появилось неотложное дело - двусмысленно заключил он и пристально посмотрел на Арни, который снова напрягся ожидая очередной бури со стороны Хосты старшего, но ничего подобного не произошло. Тот лишь пренебрежительно хмыкнул и отворачивая взгляд в сторону, высокомерно заявил. - Маленький мальчик наслушался страшилок от дяди Рафаэля! - Дядя Рафаэль в отличие от некоторых, тридцать лет прослужил в Волчьем Крюке и знает о чем говорит! - парировал Мартин. - Я тоже слышал о таком...- осторожно поддержал его Арни.- Между прочим, мы уже совсем близко от охраняемой зоны, так что если вы не передумали, то приготовьтесь к пересадке. - Отлично. Стыкуемся? - спросил Хоста старший. - А на кой черт? - удивился Мартин. - Может, мы еще на орбиту выйдем? Мы всего в ста метрах от поверхности океана, спустимся пониже и я спокойно переберусь в его катер через открытый люк. - Мартин прав, так мы только время потеряем, так что снижаемся и даем команды на сближение. Я кстати уже вижу вас - сказал Арни, бросая короткий взгляд через плечо. - Я остановлюсь первым, только ради Бога не переключайтесь на ручное управление, так будет спокойнее и мне и вам. Марго! Это я не вам...Три метра от поверхности, сближение вплотную для пересадки. - Как же нам повезло! Даже не знаю, как вас благодарить молодой человек. Теперь я понимаю, почему ваш дедушка отпустил вас из дому без сопровождения, не смотря на то, что вы еще так молоды. Такому осмотрительному пилоту как вы можно доверить катер не опасаясь, что он пропадет без вести...В отличие от некоторых...Ага! Мы тоже вас видим! Ты видишь Мартин? - протараторил Хоста старший. - Не слепой! - огрызнулся Мартин и злобно стрельнув глазами на отца, быстро отключил видеосвязь. К изумлению Арни, когда через пару минут в момент пересадки он в живую увидел Хосту старшего, у того был такой несчастный и обеспокоенный вид, как будто еще немного и он разразиться бурными рыданиями. Арни догадался, что такой резкой смене настроения наверняка предшествовала трогательная сцена прощания и что наверное именно по этой причине Мартин поспешил оборвать видеосвязь, потому что технически это было совсем не обязательно. "Вот так номер! Выходит он только на людях строит из себя крутого папашку, а как пришла пора расстаться, так сразу и раскис" - подумал Арни, глядя как Мартин с лихорадочной быстротой, перетаскивает в его катер свою сумку с вещами. Пересадка сопровождалась непрестанными отеческими советами и предупреждениями, выдаваемых с пулеметной скоростью, причем некоторые из этих напутствий показались Арни мягко говоря странными. Например, чтобы Мартин не забывал выпивать стакан воды по утрам, сразу после пробуждения, но только не в коем случае не холодной. Еще он предупредил его, чтобы тот не вздумал делать ставок на тотализаторе в "Бумеранге Фортуны", а если он узнает об этом (добавив при этом, что уж он то обязательно узнает), то Мартин до конца дней своих может забыть о том, что такое карманные деньги. В заключении он сказал, что если у Мартина есть хоть капля совести и он хотя бы немного думает о нервах своих родителей, то он должен выходить на связь с домом, как минимум дважды за сутки. Когда же краснеющий от смущения Мартин объяснил, что согласно правилам это можно проделать лишь раз в сутки, то папаша успокоил его, пообещав, что лично свяжется с командующим Ганвальдом и попросит его сделать для сына исключение. Это уже было чересчур. - Только попробуй и я клянусь, что до самого отпуска вы от меня словечка не услышите! - пригрозил Мартин, усаживаясь в пассажирское кресло рядом с Арни и исподтишка толкнул его рукой, давая понять, что пора сваливать и как можно быстрее. Ему не пришлось намекать дважды, потому что слушая нелепые наставления Хосты старшего, Арни едва сдерживался чтобы не рассмеяться, понимая что это убило бы Мартина на месте. - Устроил тут позорище..."Вы нас просто спасли молодой человек" - передразнивая отца, пробурчал Мартин через минуту после того, как отцовский катер вышел из зоны видимости. - Твой отец такой же чокнутый? - Когда я сказал, что отца нет, я имел в виду что он умер. - спокойно пояснил Арни. - И мать тоже...Он погибли от несчастного случая, а я в то время был еще слишком мал, чтобы понимать насколько они были чокнутыми при жизни. - Извини приятель, я не знал... - Все нормально. А у тебя большая семья? - Полный набор. По отцовской линии даже прабабушка имеется, а что касается близких, то перед тем как появился я любимый, мои родители ухитрились наплодить аж двенадцать сестер и при этом ни одна из них не дружит с головой. Сам понимаешь, какое трудное у меня было детство. Арни рассмеялся. - Где же мне понять? Вся моя семья это дед и свора псов, так что сравнивать мне не с чем. - Поверь, это не так уж плохо. - успокоил Мартин. - Если бы ты хотя бы недельку прожил в нашем сумасшедшем доме на Отторлинге, то понял бы что такое счастье. Я например, до сих пор поверить не могу что наконец то вырвался оттуда, как будто из тюряги сбежал. Три-четыре сестры еще полбеды, шесть-семь еще можно терпеть, но двенадцать это уже катастрофа. - Наверное, твои родители без ума от детей. - Я бы так не сказал - не согласился Мартин. - Весь фокус в том, что папаша всегда бредил о сыне и ему пришлось немало потрудиться чтобы эта мечта наконец сбылась. Дети появлялись на свет с периодичностью раз в два года и каждый раз это был "холостой выстрел", это у отца была такая поговорка, но как видишь он человек упертый и все же добился своего. У него конечно бывали периоды отчаяния, так что после рождения Агнесс, это младшая, он даже зарок себе дал, что остановиться на достигнутом, но через пять лет не выдержал и повторил попытку. - Раз твой отец так мечтал именно о сыне, то почему же он... - Не обратился к специалистам? - догадался Мартин. - Умные люди давно ему это советовали, но такие штуки не для моего старика. Я бы не сказал, что он ханжа, но почему-то все эти планирования-клонирования воспринимаются им как некое генетическое извращение. Плюс ко всему он считает себя христианином и уверен, что те кто прибегает к услугам такого рода пытается тайком пошарить в карманах у Господа, так что сам понимаешь... С такими консервативными убеждениями ему ничего не оставалось как действовать по наитию и на тринадцатой попытке Бог оценил его верность. Мартин рассказывал об убеждениях своего отца с такой непосредственной простотой и юмором, что Арни снова не выдержал и рассмеялся. Он вдруг поймал себя на мысли, что они ведут слишком откровенные разговоры для людей которые только что познакомились, но почему то в общении с Мартином он не чувствовал ни малейшего смущения по этому поводу. Подсознательно он уже понимал, что встретил друга, ведь именно по тому насколько откровенны люди в первые минуты знакомства можно с уверенностью сказать о том, как сложатся их взаимоотношения в дальнейшем. - А чем занимается твой отец? - спросил он. - У него небольшая пивоваренная компания "Хоста-Стандарт" и сеть однотипных забегаловок в нашем и еще в нескольких мегаполисах на Юго-Западных континентах. - ответил Мартин. - Когда ни будь пробовал светлое "Богемия-Люкс"? Или темное, "Черный Юлиус"? Это мне больше всего по душе. Оно было названо так в честь моего пра-прадеда Юлиуса Хосты, который и основал компанию. Короче, если ты пил пиво и заметил на банке, штрих-код с двумя большими буквами ХС, то это варево моего папаши. - Хвастать нечем - честно признался Арни. - Дед пьет исключительно коньяк, а пиво закупалось только по случаю приезда гостей из числа бывших сослуживцев. Я видишь ли, всю жизнь прожил на изолированной территории и дедовы сослуживцы были единственными живыми людьми которых я видел до вступительных экзаменов. Это во первых, а во вторых, дед как то раз пообещал утопить меня в озере, если узнает что я пробовал спиртное до восемнадцати лет. Именно поэтому я все же как то раз тайком попробовал коньяк и до сих пор не могу понять, как дед может пить эту гадость, а вот что касается пива, то увы... - Да ты что! - Мартин был поражен до глубины души. - Ты хочешь сказать, что ни разу в жизни не пробовал пива? Даже безалкогольного? - Не довелось. Я что много потерял? - спросил Арни впервые за время беседы испытывающий неловкость. - Ну не то чтобы много...И у тебя ни разу не возникло соблазна стащить из холодильника баночку-другую, хотя бы из чувства здорового любопытства? - Честно сказать, я как то не задумывался об этом. - ответил Арни.- В противном случае, мне вовсе не обязательно было красть пиво из холодильника. Я бы просто взял его. Это было бы нарушением запрета, но никому бы и в голову не пришло обвинить меня в воровстве. - Не обижайся конечно, но по моему это просто дикость. - заявил Мартин. - Мне и самому отец запрещает пить спиртное и даже не до восемнадцати, а до...Подожди ка! - он прервался и вскочив с кресла принялся лихорадочно рыться в своей сумке. - Где же она...Ага...Вот ты где! Как я мог забыть! - воскликнул он, вынимая из рукава кожаной куртки литровую банку пива на которой отсвечивало изображение смуглого чернобородого старика с двумя огромными пенящимися кружками в руках. Глаза Мартина сияли. - Это и есть "Черный Юлиус"! - торжественно объявил он, вскрывая банку. - Лучшее темное пиво на Ливадии. Я стащил его чтобы отметить новоселье на новом месте, но так как твоя болезнь относится к категории запущенных и требует немедленного лечения...Короче говоря пей! - заключил он в приказном тоне и так резко протянул банку к лицу Арни, что тот даже отпрянул от неожиданности. - А ты как же? Разве не будешь принимать участие? - спросил он, принимая банку и следя за тем, чтобы медленно выползающая из нее пена не пролилась на колени. - Обо мне не беспокойся! - отмахнулся Мартин. - Для меня в этом деле нет секретов, а вот тебе давно уже пора причаститься, так что можешь пить хоть всю банку, я не обижусь. - Нет, так не пойдет - категорично сказал Арни, возвращая банку. - Осторожнее, сейчас прольется...Короче, или оба, или никак. - Хорошо, оставь пару глотков. - Мы сделаем проще и культурнее. Марго! Открой мини-бар и выдай нам пару стаканов. - приказал он и кивнул на диван за креслами, который тут же начал раздвигаться по середине, образуя проем из которого медленно выдвинулся изящный столик с двумя высокими стаканами. - Однако у тебя сервис - сказал Мартин, усаживаясь на половину дивана и разливая пиво по стаканам. - И вообще аппарат хоть куда! Я сразу это отметил, как только увидел его со стороны. Недавно видел в рекламе классные модели новых малогабариток, но этот еще круче. - Премного благодарен. Арни уселся на вторую половину дивана и подняв стакан на уровне глаз принялся с любопытством рассматривать его содержимое. Цвет пива полностью соответствовал его названию. Оно было не просто темным, а черным как деготь и даже пена была окрашена в темно коричневый цвет с небольшим красноватым оттенком. Разглядывая напиток, он попутно раздумывал над тем стоит ли сказать Мартину о том, что катер является его личной собственностью и в итоге, решил проявить скромность. - Вообще то у отца тоже есть неплохой катерок из последних, но все равно с этим никакого сравнения - продолжал Мартин - Сразу видно, что твой дед соображает в катерах. Наверное, стоит как малая планета? - Наверное... - согласился Арни и посмотрел на проплывающий внизу океан. Они не изменяли высоту с момента пересадки и при движении с большой скоростью, океан казался гладким как ледяной каток, теперь же он начал различать контуры волн. - В чем дело Марго? - спросил он. - Я снижаю скорость, по требованию системы безопасности. Система начинает идентификацию пропуска. Юные собутыльники тут же навострили уши. - А почему мы не получили предупреждение о готовности к активации? - спросил Мартин с тревогой в голосе. - Когда мы с отцом входили в зону, нас тут же предупредили, чтобы мы приготовились активировать пропуск. К счастью папаша вовремя вспомнил, что у нас его оказывается нет и теперь мне остается надеяться что он забыл его дома, а не потерял. - А как вообще у него оказался твой пропуск? Он что, стащил его у тебя? - Вот именно! Хотя он это называет "Взял на всякий случай". Представляешь, какая наглость! Он, видите ли опасался, что я предприму самостоятельную попытку добраться до академии, как все нормальные люди. - Все равно нам не о чем беспокоится. - не слишком уверенно подбодрил его Арни - Я активировал свой пропуск задолго до того как мы установили видеосвязь, так что система скорее всего просто не считает нужным предупреждать нас. - Это ты конечно неплохо придумал, но что если активировать пропуск можно и нужно только и именно после первого предупреждения? - предположил Мартин и словно в подтверждение его слов в салоне раздался голос компьютера. - Система требует остановить катер и повторить активацию пропуска. После повторной активации, система требует, чтобы все находящиеся на борту люди озвучили свои имена для идентификации голосов, с целью определения принадлежности к человеческой расе - сообщила Марго и выдвинула из щели передаточного устройства плоский металлический квадратик, внутри которого помимо сложного кода доступа, хранилась исчерпывающая информация об Арни, включая генетические данные. Расплескав чуть ли не половину стакана, Арни метнулся к передаточному устройству на панели управления и быстро засунул пропуск обратно в щель. - Курсант Арни Клаас! Курсант Мартин Хоста! - в один голос заорали оба приятеля и нервно прислушались, хотя это было совсем не обязательно. - Система идентифицировала пропуск и дает разрешение на проникновение в охраняемую зону - ко всеобщему облегчению констатировала Марго и добавила - После универсального сканирования и визуального обследования салона, можно возобновить движение. Вслед за этим на мониторе возникла голова дежурного андроида в кепке военного полицейского, но без кокарды с эмблемой легиона. Только по этому признаку можно было безошибочно определить, что это андроид, потому что им, как и панцерам, запрещалось носить на форме знаки отличия. Медленно вращая глазами, он тщательно осмотрел, обоих курсантов, содержимое салона и только потом начал говорить. - Добрый вечер господа курсанты. Охранная система просканировала ваш катер и не обнаружила ничего запрещенного к ввозу на охраняемую территорию. Ваши личности идентифицированы с положительной оценкой. Господину Клаасу в дальнейшем не понадобиться совершать остановку для идентификации личности. Господин Хоста должен будет регулярно проходить полную проверку, до тех пор, пока не активирует личный пропуск. Удачи господа! Добро пожаловать на Ганвальд! Дежурный натянул на лицо улыбку и испарился. - "Добрый вечер господа!" - нервно передразнил Мартин - "Вам крупно повезло! Система не нашла к чему придраться и на сегодня ваши мозги могут расслабиться. А жаль...было бы крайне интересно посмотреть, как вы превращаетесь в овощи!" - Вот блин...Я просто физически ощутил как невидимые лучи ощупывают меня с верху до низу - стараясь улыбаться сказал Арни. - Ты оказался прав Мартин. Оказывается, им мало было просканировать нас, им еще нужно было взглянуть на наши физиономии. Хотя и они по-своему правы. А вдруг, вместо сокурсника я везу на борту диверсанта с заданием убить командующего Ганвальдом? - И где ты найдешь такого идиота? - Вот именно что идиота - подтвердил Арни. - Разумная форма жизни на такое не пойдет, но ведь есть еще панцеры и прочие неодушевленные, которым без разницы кого шлепнуть. Был бы заказчик, а заказчик может себе позволить быть идиотом. - У тебя богатое воображение приятель! - усмехнулся Мартин. - Только вот боюсь у "Завесы Безумия" оно напрочь отсутствует и если ей не понравятся твои пассажиры, то тебе придется разделить с ними их трагическую судьбу. Сканер не проведешь! Неважно панцеры это или враждебные соседи, полицейским все равно кого наказывать. Сначала попробуют высушить мозги, а потом пальнут из лазерной пушки и дело с концом. Если честно, то я бы предпочел второй вариант. - Это тебя эээ...дядя Ральф просветил? - Рафаэль - поправил Мартин. - Он мне вообще такого понарассказал, очуметь можно и я не вижу повода, чтобы усомниться в его правдивости. Он ведь бывший полицейский, только живет не на Ливадии, а на Маннергейме, но система безопасности у них мало отличается от здешней, тем более что ему и на Ливадии довелось послужить. Кстати, именно тогда он и познакомился с твоим дедом. - Но мой дед бывший разведчик, как же они столкнулись? - Во время очередной войны с Маклосами когда твой дед, набирал команду из лучших легионеров Атланты для выполнения какой то сверх-секретной миссии. Именно поэтому, было решено набирать команду из разных подразделений. Запрос поступил на каждую планету нашей галактики Энигма, с просьбой предоставить кандидатуры лучших полицейских и обязательно с боевым опытом. Дядя Рафаэль тогда был в чине лейтенанта и занимал должность заместителя начальника оперативного штаба тайной полиции Маннергейма. Он считался их лучшим оперативником, и с боевым опытом не было проблем, так что когда поступил запрос его и еще одного полицейского предложили в первую очередь, но твой дед выбрал дядю Рафаэля. - А что это была за миссия? - заинтересованно спросил Арни, перебирая в памяти истории рассказанные дедом. - "Глупый вопрос!" Именно так дядя ответил мне, когда я его об этом спросил. Он лишь повторил, что миссия секретная, причем настолько, что еще не скоро станет мотивом для виртуальных компаний. Еще он говорил, что им тогда пришлось хлебнуть лиха, так что из всей команды выжило только двадцать шесть человек, а сам он лишился правого глаза и теперь носит снайперский имплантат. Помню в детстве я с ума сходил не понимая каким образом он читает тексты на расстоянии в сотню метров, а он хитрюга, конечно же не спешил сообщать мне об этом. - А еще они дружно переболели местной Маклосовской лихорадкой? Верно? - спросил Арни, вспомнив реплику деда, сказанную им на берегу ледяного озера еще в тот день, когда он начал делать из него курсанта. - А ты откуда знаешь? - встрепенулся Мартин в надежде, что Арни раскроет ему секрет тайной миссии. - Дед рассказал? - Только про лихорадку, потому что это все чем он когда либо болел. Так что расслабься. Подробностей, как и в твоем случае, не было. - Жаль. Ну ладно, теперь я думаю нам самое время обмыть наше знакомство, пока пиво совсем не выдохлось, а то пока мы болтали даже пена испарилась. - сказал Мартин поднимая стакан. - За знакомство и за наших героических родственников! - За знакомство! - поддержал Арни и чтобы показать себя этаким лихим молодцом, решил одним махом выпить неведомый доселе напиток, а уж затем прислушиваться к ощущениям. Он не был уверен в том, что пиво ему понравится, а значит не было никакого смысла в том, чтобы растягивать удовольствие, поэтому, как только они чокнулись он тут же припал к своему стакану и в несколько больших глотков осушил его до дна. - Что скажешь? - спросил Мартин, который едва выпил половину. - Необычно...А вообще, очень даже ничего - ответил Арни чувствуя во рту слегка горьковатый привкус, но в общем и целом пиво ему понравилось. - Действует освежающе, но у меня появились некоторые опасения... - Боишься опьянеть? - догадался Мартин. - Брось! От одного стакана, даже с непривычки ты почувствуешь лишь небольшой прилив бодрости, как от чашки кофе. А вообще пиво так не пьют. По правилам его нужно пить вместе с пеной сразу после разлива и за один прием выпивать чуть меньше половины бокала, а остальное не спеша, растягивая удовольствие. - С видом заправского выпивохи заключил он. - Мы в ста пятидесяти километрах от береговой линии. - сообщила Марго. - Разрешенный скоростной режим на нашей высоте в пределах восьмисот километров в час, но не менее трехсот. Указания ? Арни взглянул на часы. До общего сбора оставалось двадцать пять минут. - Держи максимальную, высота прежняя - приказал он. - Мы успеваем с запасом. Мартин пригубил из стакана и откинувшись на спинку дивана в который раз с интересом уставился на панель управления. - И все-таки классный у тебя аппарат - повторил он. - Режим субмарины имеет ограничения по погружению? Арни отрицательно мотнул головой. - Хоть на дно морское опускайся. Я по пути уже нырнул разок. На больших скоростях ощущения такие будто сам стоишь на месте и вдруг... Раз! И мимо проносится стая рыб и прочей живности, и при этом кажется, будто кто-то невидимый швыряет их в тебя, но никак не может попасть. Я даже на ручное не переходил, потому что в этом случае я бы наверняка кого ни будь протаранил. Мартин оживился. - Да ты что! Может, нырнем?! Время еще есть, а я стыдно признаться, за всю свою жизнь всего дважды плавал в режиме субмарины и то, это было так давно и так недолго, что я даже не помню ничего толком. Отец не любит такие эксперименты, а я как ты уже и сам наверное догадался, иначе как пассажир еще не летал. - Ни разу? - удивился Арни. - Нет, что касается симуляторов, то здесь я профи, но в реальности ни разу, тем более в режиме свободного полета. - По сути, разницы никакой - утешил Арни и кивнул на кресло пилота. - Садись давай... - Ты это серьезно?! А если твой дед узнает об этом, он не устроит тебе скандал? Арни наконец решил признаться. - Ну во первых он не узнает, а если и узнает, то возражать не будет, а во вторых даже если и будет, это не имеет значения потому что катер мой. Личный. Я могу разбить его к чертовой матери, могу утопить, продать, проиграть в тотализатор и так далее. Короче, что хочу, то и делаю. - Ну почему я не вхожу в число людей, которым так дико везет! - воскликнул Мартин и уже через секунду сидел в кресле пилота. - Марго! Свободный режим, салон открыть! Освежимся...Только Мартин, будь добр без выкрутасов, а то потом будем искать наши сумки с вещами на дне Великого Океана. По-хорошему надо бы забросить их в багажник, ну да ладно... Арни уселся рядом с Мартином, и система безопасности надежно пристегнула их к креслам, за секунду до того как в салон с шумом ворвался поток свежего морского воздуха. Мартин с ликующим воплем направил катер почти под прямым углом вверх и набрав высоту лихо облетел вокруг стайки небольших темнеющих облаков. В той части Ливадии где они находились, был уже поздний вечер, но солнце еще не успело полностью скрыться за горизонтом и видимость была приличная. Вдали перед ними уже проглядывались очертания береговой линии Ганвальда, и ошибиться в выборе направления было невозможно. Между тем Мартин пребывал на грани восторженной истерики. Оглашая воздух восхищенными воплями он то набирал высоту, то резко пикировал, выравнивая катер едва лишь корпус касался поверхности воды и наконец настолько увлекся, что не выдержал искушения и во время одного из очередных наборов высоты совершил мертвую петлю. Арни внутренне был уверен, что это должно было случиться. - Сумки! - завопил он, стараясь перекричать свистящий в ушах ветер. Мартин словно очнувшись, бросил на него удивленный взгляд, а когда до него наконец дошло, обе сумки и пищевой контейнер уже благополучно падали вниз в нескольких сотнях метров позади них. И тут Арни совершил нечто такое, чего он даже от себя не ожидал. Резко перегнувшись к горе-лихачу он выхватил у него ручку управления и направил катер в крутое пике одновременно разворачивая в обратную сторону чтобы не выпустить из виду две почти синхронно падающие сумки. До их кажущегося неминуемым погружения в воду оставалось не более десяти метров, когда ему удалось выровнять катер и подвести его с таким расчетом, чтобы обе сумки практически одновременно шлепнулись прямиком в салон. При этом одна сумка едва не зацепила голову Мартина и если бы это произошло, то сотрясение мозга ему было бы обеспечено, а еще через миг в метре от края катера просвистел пищевой контейнер с диликатесами, и с громким всплеском исчез в волнах. Арни приказал Марго закрыть салон и только после того как он откинулся на спинку кресла и получил возможность нормально дышать, до него начало доходить, что же в итоге произошло. - Они здесь...- потрясенный, пробормотал Мартин, оборачиваясь назад. - Обе сумки в салоне и даже не раскрылись. - Он перевел взгляд на Арни и восхищенно покачал головой. - Ты хотя бы понял, что это было? - С трудом - признался Арни и также посмотрел на сумки. - Черт! Да ты прирожденный асс! Это же высший пилотаж и даже круче чем высший пилотаж! - Ты еще зааплодируй - Арни язвительно усмехнулся - Сказано тебе, что это произошло случайно. Импульсивно, на уровне инстинкта, подсознания, называй как хочешь, но это не система. Уверен, что не смог бы это повторить. А вот о чем ты думал, было бы интересно узнать. Вещи еще ладно, но у меня там "хитрая мышка", подарок деда и мне было бы очень жаль, если бы она утонула. Я видишь ли на нее рассчитываю... - Извини Арни, просто не справился с эмоциями. До сих пор как в тумане все и кстати, ты был не прав. С симулятором вообще никакого сравнения! Короче, я кайфанул как никогда в жизни, вот и увлекся...К тому же имея режим субмарины мы могли успеть выловить наши сумки прежде чем они исчезли из зоны обнаружения. - По идее могли бы, раз я так быстро среагировал, а если бы нет? Думаешь так просто отыскать в воде два небольших, быстро тонущих предмета, зная лишь приблизительное место падения? Попробуй ка теперь отыщи контейнер со жратвой. - Мы бы искали только твою сумку. После того как мы выпили пиво, в моей сумке ничего ценного не осталось. Разве что куртка... Ну и черт с ней! Все равно она мне в академии не понадобиться, а через год я бы уже из нее вырос. - Ну конечно! Только сначала ты бы объяснил Марго, чем твоя сумка отличается от моей. А время на установку режима? А многочисленные помехи для сканера? Это тебе не военный катер, а у нас нет уймы свободного времени на поиски иголки в стоге сена. Ладно, проехали. Мы оба виноваты, я ведь подумывал о том, чтобы спрятать сумки в багажное отделение. Сейчас еще нырнем разок и берем курс на академию, а то время идет, а мы стоим. Марго, ограничь свободный режим до уровня безопасности окружающих объектов. - Не доверяешь? - Доверяю, просто местную фауну жалко. Рыба еще ладно, а если врежемся в кита, или дельфина, или какую другую местную тварь с мозгами? Мастерство здесь ни причем, слишком много случайных факторов и видимость совсем другая, чем в воздухе. Готов? - Готов. Я постараюсь не слишком спешить, чтобы иметь возможность поглазеть на рыбок. Говорят, в прибрежных водах Ганвальда и кое что покруче водится - ответил Мартин и направил катер под косым углом в воду. - Саблезубые ящеры? Гигантские спруты людоеды? - усмехаясь, вопрошал Арни. - Еще круче, если верить дяде Рафаэлю, а он слов на ветер не бросает - серьезно ответил Мартин и добавил. - И поверь мне, если мы их встретим, нам будет не до смеха. - Ха! А я то думал, что только мой дед сказочник! Я так понял это у них в традиции, пугать новобранцев всякой ерундой. Брехня это все...В водах Ливадии не водится тварей способных прокусить корпус даже самого старого катера. Их извели еще в те времена, когда наши черт его знает какие прапрадеды, даже в проекте не были. Так что не пугай... - Ежа голым задом! - заключил за него Мартин, и они дружно рассмеялись, хотя сразу было видно, что этот смех не более чем самоуспокоение. Они еще не погрузились и на десять метров ниже уровня поверхности океана, а водный мир уже раскрывался перед ними во всей красе. Несмотря на предупреждения компьютера, Мартин снизил скорость до минимума и открыв рот как завороженный наблюдал за проплывающими мимо стаями рыб самых причудливых форм и размеров, от мальков до титанов, превосходящих размерами их катер. Они оба небыли сильны в ихтиологии, но им это было и не нужно потому что их привлекали, прежде всего внешние данные обитателей Великого Океана, а там было на что посмотреть. Прозрачные стенки салона обеспечивали практически стопроцентный обзор, и создавали иллюзию прямого нахождения в воде. Ощущения были такими реалистичными, что временами кто-то из них инстинктивно вздрагивал, когда какая ни будь из рыб резко сворачивала в его сторону. Стая из десятка гигантских Неоцерадотов, каждый из которых мог легко проглотить человека, проплывая мимо сделала попытку атаковать неизвестный объект, но первые же нападающие получив небольшой электрический разряд от системы защиты, тут же шарахнулись в сторону и после непродолжительной паники вся стая поспешила ретироваться. - Тьфу ты черт! - выругался Мартин, который в момент атаки хищников едва не выпал из кресла. - Давайте валите отсюда! Найдете, что пожрать в другом месте! - прикрикнул он и показал им вслед неприличный жест. - Они не могут нас видеть! - рассмеявшись, успокоил его Арни. - Скорее всего, они приняли катер за кита, или еще за какого ни будь безобидного увальня, а мы им до лампочки. - Все равно, я бы здесь купаться не стал. - сказал Мартин настороженно глядя на проплывающую в отдалении, продолговатую тушу какого то крокодилообразного существа с плоским хвостом, которое медленно двигалось в сопровождении эскорта нахлебников очень похожих на него, только гораздо мельче. - Видишь? - Мартин указал на него пальцем. - Сразу видно, что это какая то хищная мамаша подыскивает обед для голодных детишек. Эй твари! Человечинки не желает?! - Ладно, хорошего понемножку - сказал Арни с сожалением отрываясь от созерцания водного мира. - Пора всплывать Мартин, а то на общий сбор опоздаем. - Смотрел бы и смотрел...- разочарованно протянул Мартин и взял ручку управления на себя. - Вот так поныряешь немного и захочешь стать подводником. - Так в чем проблема? Ты же наверняка слышал, что в академии есть корпус специализирующийся на исследовании водных пространств. Захочешь стать моряком - флаг в руки, тем более что одно другого не исключает. - Нет Арни. Пожалуй, воздух мне все таки ближе, по крайней мере пока, а там посмотрим - сказал Мартин. - Открытые пространства тянут меня как магнитом, а вода все-таки ограничивает возможности. - Глубокая мысль - согласился Арни, как вдруг Марго подала голос. - Впереди на расстоянии двести метров и глубине двадцать, обнаружен незнакомый объект по форме напоминающий представителя человеческой расы. Объект исключительно органического происхождения. Объект либо мертв, либо это форма жизни с нестандартным кровообращением. Такая вероятность существует, поскольку объект сохраняет относительную плавучесть. Других признаков жизнедеятельности организма не обнаружено. Когда Марго озвучивала это сообщение, они уже почти достигли поверхности, но необычность сказанного заставила их помедлить с всплытием. Они изумленно переглянулись и Арни спросил, обращаясь к компьютеру. - Утопленник? - Такая вероятность существует. Обеспечить зрительное восприятие? - Давай! - разом потребовали заинтригованные курсанты и через несколько секунд в ярком свете прожекторов перед ними возник самый настоящий труп. На нем не было никакой одежды, а местами и кожи, и вообще он был изуродован до ужаса, но у него еще сохранялись кое какие признаки, чтобы безошибочно распознать в нем взрослого мужчину. Вокруг трупа беспрестанно крутились стайки плотоядных рыб время от времени откусывая от него кусочки, так что становилось понятно, что в ближайшем времени от него ничего не останется. Одна из рыб, длинная как змея с большой глазастой головой выплыла из его широко открытого безгубого рта и отпугнув конкуренток, тут же спряталась обратно, чтобы через секунду высунутся из пустой глазницы. Один глаз у трупа еще был и от этого его раздувшееся лицо казалось особенно жутким и отталкивающим. Этот глаз был исключением, потому что в целом голова трупа представляла из себя бесформенный кусок плоти, лишенный даже подобия сопутствующих признаков, таких как уши, волосы и прочее, так что если бы они увидели ее отдельно от тела, то не скоро поняли бы что это такое. - Твой дядя Рафаэль случайно не это имел в виду? - чувствуя небольшой прилив тошноты, спросил Арни после долгой паузы. Мартин судорожно сглотнул и отрицательно помотал головой. - Вот и полюбовались на волшебный водный мир - хриплым голосом произнес он и посмотрел на Арни. - У меня пиво наружу просится... Что будем делать? - А что ты предлагаешь? Всплывем и полетим в академию, а ночью посмотрим страшные сны - ответил Арни, лихорадочно обмозговывая ситуацию. - То есть? - не понял Мартин. - Мы что, даже не сообщим об этом, куда следует? - Даже если мы сообщим об этом прямо сейчас, ты представляешь себе последствия? Полицейские будут здесь через пять минут, и возьмут ситуацию под контроль, а это значит, что нас загребут вместе с трупом как очевидцев и подвергнут опросу, а то и допросу. Итог - мы опоздаем на общий сбор и произведем просто очаровательное впечатление на наше начальство в академии. Понятно, что мы здесь ни при чем, но даже если мы поможем следствию все равно это плохой повод для первого знакомства. - Ты прав, это не выход...Не знаю как твой дед, а у моего отца случиться стопроцентный сердечный приступ. Может быть, сообщим инкогнито? - предложил Мартин и снова уставился на труп. - Ведь не можем же мы, вот так просто бросить его здесь и забыть об этом! Вдруг это убийство? - Если мы сообщим с борта, нас вычислят, едва мы выйдем на связь. Ты как племянник полицейского должен бы хорошо это знать, так что мы сообщим об этом не раньше, чем доберемся до Ганвальда и только по общей связи. К счастью хитрая мышь не утонула, а ее голос понятное дело никто не идентифицирует. А еще лучше... Арни замер на несколько секунд с видом человека которого посетила гениальная, но пока еще не совсем четкая мысль и он сосредоточенно пытался ее прояснить. Наконец ему это удалось. - Точно! Мы поступим вот как... Марго! Сделай краткую видеозапись и запомни координаты, хотя бы приблизительно. Мы отошлем эту информацию в полицию и в этом случае нас точно не вычислят, а мы исполним свой долг и успокоим совесть. Согласись Мартин, ведь это почти тоже самое, что лично доставить его в полицейский участок. Как тебе идея? Хотя... Все равно это делу не поможет. - Это почему же? - спросил Мартин. - По крайней мере, полицейские установят его личность. Вдруг это легионер? Я так думаю, что это скорее всего и есть легионер. Точнее был... - Ты это серьезно?! Да от него уже через два часа один скелет останется и это только в том случае если мимо не проплывет крупный хищник, а то что не дожрут рыбы не обнаружит даже самая навороченная поисковая система нашей цивилизации. Ты посмотри, что от него осталось? Он изуродован до крайности, так что теперь его даже родная мать не опознает, а для генетического исследования нужен кусок ткани... - Но ведь это значит, что его убили совсем недавно! - догадался Мартин. - Возможно, всего несколько часов назад и если полиция немедленно начнет поиски, то преступника, возможно, найдут по горячим следам. - Очень сомневаюсь... И чего это ты вдруг так прицепился к убийству? Помимо убийства на свете существует еще масса других способов покинуть этот мир. Может он просто пьяница, который возвращался с пирушки и решил искупаться по дороге, чтобы прояснить голову? Такие случаи не так уж и редки. Я согласен, что он скорее всего был легионером, поскольку труп в охраняемой зоне, но это только лишний довод в пользу моего предположения, ведь всем известно как многие из них отдыхают после службы. В этом случае его бортовой компьютер должен был поднять тревогу и может быть, пока мы здесь болтаем, сюда уже мчится наряд полиции. - И для этого нужно переться черт те куда? С таким же успехом он мог нажраться и на Ганвальде. - не согласился Мартин. - Там по слухам, хватает злачных мест. - Да какая разница, где он нажрался! - воскликнул Арни теряя самообладание. - Может он к девке своей ездил...Говорят тебе, если сейчас сюда заявиться полиция нам придется отвечать на дурацкие вопросы, а у тебя между прочим нет пропуска! Мы будем просто законченными идиотами, если проторчим здесь еще минуту! Упоминание о пропуске заставило Мартина согласно кивнуть. - И все равно мне не по себе от мысли, что мы уйдем отсюда так ничего и не предприняв.- сказал он и поморщился. - Черт! Проклятая рыбина сожрала его последний глаз! Ты видел Арни?! - Почему-то я не удивлен... Ладно! Считаю дальнейшие рассуждения бессмысленными. Успокоим нашу совесть, когда прибудем на Ганвальд. Но... Если для тебя это так важно есть еще один вариант...- заключил Арни таким зловещим тоном, что Мартин сразу же догадался о чем речь, но все равно по инерции спросил. - Какой? - Возьмем его на борт и выкинем, когда будем пролетать над береговой линией. Там он лучше сохраниться и его очень скоро найдут, но только имей в виду, герметичной упаковки у меня нет, а в холодильник я не положу его ни под каким предлогом. Придется грузить прямо в багажное отделение, а потом провести тщательную уборку и дезинфекцию. Ну так что? Возьмем третьего пассажира, или как? Они посмотрели друг другу в глаза и сразу же поняли, что это последнее что они сделают в своей жизни. - Марго! Всплываем к чертовой матери и на максимальной скорости к месту сбора в академию! - приказал Арни, меняясь местами с Мартином. - На запросы отвечать только в том случае, если это военные объекты и больше никаких мертвых органических тел по дороге! Приказ ясен? - Военная база Каталиния? - уточнила Марго. - А разве она теперь называется по другому? - раздраженно переспросил Арни. Ситуация с трупом окончательно выбила их из душевного равновесия. - На Каталинию, конечно, куда же еще! И больше не задавай мне дебильных вопросов! - И черт меня дернул нырять именно здесь! - с досадой воскликнул Мартин оборачиваясь и провожая глазами труп исчезающий в темных океанических водах. Как раз в этот момент колебания воды от всплывающего катера заставили его раскрутиться на месте и объеденные рыбами конечности мертвеца разметались в стороны. Мартин непроизвольно поежился от отвращения. На какое то мгновение ему показалось, что мертвец в восторге размахивает руками, посылая им прощальный привет.
Глава 7 АКАДЕМИЯ. Какое то время в салоне царило сосредоточенное молчание. Оба были целиком погружены в свои мысли на общую мрачную тему и при этом каждый так хорошо понимал о чем думает другой, что по сути они вели между собой некое подобие мысленного диалога. Настроение было подпорчено изрядно и только когда они достигли континента, их обостренное подростковое любопытство и волнение от предстоящей встречи с академией потихоньку начинало брать вверх над негативными эмоциями. - Первый крест - используя сленговое выражение, констатировал Арни, глядя на проплывающую внизу военную базу, которая первой встретилась им после того как они преодолели береговую линию. Неформальное обозначение "Крест" появилось практически одновременно с их появлением, потому что почти все крупные объекты, составляющие инфраструктуру военных баз были расположены с таким расчетом, что при взгляде сверху представляли из себя практически правильный крест с космодромом по середине. Он перевел взгляд на Мартина и ободряюще хлопнул его по плечу - Веселее приятель! Через пару минут мы увидим место, где проведем следующие пять лет жизни. Мартин встрепенулся, как будто выходя из дремы, и согласно кивнул. - Ага... Как думаешь, девчонок поместят в одном корпусе с нами или отдельно? - спросил он и спешно добавил. - Только не подумай чего, просто как ты уже наверное догадался я рассчитываю немного отдохнуть от женского общества. Ты бы тоже мечтал об этом, если хотя бы недельку прожил в одном доме с моими сестрами. - Вряд ли... Учиться так точно будем вместе, а вот проживание скорее всего отдельное. Так что даже не мечтай, будто тебя поселят в одной комнате с девчонкой! - рассмеялся Арни. - "Мечтай!?" - ужаснулся Мартин. - Да я из академии сбегу, если это случиться! - Насколько я заметил, при поступлении девчонок оказалось втрое, а то и вчетверо меньше чем парней. - сказал Арни. - Отсюда вывод. Их мозги втрое, а то и вчетверо уступают нашим. Это ли не бесспорное доказательство! - злорадно подытожил Мартин. - Скорее всего все дело во внутренней политике Легиона. - не согласился Арни и неожиданно для себя признался. - Вот я например, провалил почти все экзамены, но меня все равно приняли, а все благодаря моим предкам, которые уже почти тысячу лет служат в Волчьем Крюке. Как видно бонзы из комиссии посчитали, что их кровь более важный аргумент, чем положительные оценки по общеподготовительной программе и это даже не смотря на то, что мой отец оборвал традицию. Ну и конечно полковник Клаас, приложил руку, но только это само собой между нами... - Серьезно?! - с оттенком доброй зависти воскликнул Мартин. - Везет же некоторым! А вот мне кроме дяди Рафаэля хвастать нечем, так что пришлось "сушить мозги" по полной программе. Выходит, ты что то вроде породистого щенка, из которого надеются вырастить чемпиона? - Возможно, они так и подумали, хотя если честно я никогда особенно не бредил Легионом. Просто у меня выбора не было, особенно, после того как отец оборвал традицию и вместо военной формы надел комбинезон исследователя. Моего отступничества дед бы не пережил. - А вот я бредил...- со вздохом сказал Мартин и мечтательно проводил глазами группу военных лайнеров исчезающих в верхних слоях атмосферы. - Сколько себя помню, ни о чем другом и не помышлял. Честное слово, когда зачитывали список принятых, меня чуть инфаркт не хватил при мысли, что я не услышу свои имя и фамилию. - Дед рассказывал, что при приеме в курсанты учитываются не только мозги - сказал Арни - Якобы там у них существует целая программа по всестороннему исследованию личности на предмет соответствия, или как еще это у них называется... Точно не помню...Короче суть в том, что не имеет значения насколько ты яйцеголовый, если не соответствуешь, то путь в академию заказан. Думаешь зря после первого отбора нас одевали в эти дурацкие скафандры с индикаторами и задавали дебильные вопросы, типа... "Скажите претендент...А что вы почувствовали когда впервые проснулись в полной темноте?". Как будто я помню! Или - "Как вы считаете? Толстые люди глупее, чем худые?" - Мне больше понравился вопрос - "Как часто у вас холодеют ноги?" - засмеялся Мартин. - Конечно, ты прав. Знаешь, сколько претендентов было на первом отборе? - Слышал, что речь идет о десятках тысяч человек, но точно... - А вот я точно знаю - перебил Мартин. - Двести восемьдесят восемь шестьсот! Можешь себе это представить? А поступило всего две с половиной тысячи и я никогда не поверю, что остальные, оказались глупее, особенно если учесть что большинство имеют "золотые дипломы" об окончании общеподготовительной школы. Теперь бедняги, будут ждать еще три года, до следующей попытки и снова пройдут через ад, а те кто не пройдут, могут навсегда забыть о Легионе. - Жаль конечно, но судьба не слепой стрелок и не перезаряжает оружие - напуская на себя философский вид, заявил Арни, вспомнив одну из многочисленных реплик своего любимого капитана призрака. - Точно! Как любит повторять мой отец, "Не стоит ломать дверь, если открыта форточка" И твой пример, лучшее тому подтверждение. - Наш пример - поправил Арни. - И тех двух тысяч пятисот человек, которые составили нам компанию. - Каталиния! - предупредила Марго и оба счастливчика тут же посмотрели вниз. - А этот "Крест", побольше чем те которые мы видели по дороге - сказал Мартин. - Возможно это потому, что мы снижаемся - усмехнулся Арни и спросил - Марго. Видишь в окрестностях скопление гражданских катеров, возле которых толпятся молодые люди с озабоченными лицами? - Если вы имеете в виду стоянку для гражданских катеров, то я ее вижу. Я также вижу большое скопление молодых людей неподалеку, но я не могу немедленно провести их общую классификацию по выражению лиц. Это займет пять, максимум шесть минут времени. Слишком много эмоций. Провести классификацию? - Тьфу ты блин... Никакого чувства юмора. - пробормотал Арни и приказал. - Выбери место на стоянке и на посадку. Теперь это и твое место тоже. Едва они вместе с сумками оказались на твердой поверхности, к ним немедленно подошел андроид, один из служащих стоянки для катеров и слегка кивнув, поздоровался. - Добрый вечер господа курсанты! Добро пожаловать в академию! Желаете, чтобы я взял ваши сумки? - Справимся - отказался Арни и спросил. - Можно оформить Марго, ну...в смысле катер на долгосрочную аренду места? - Разумеется. Вы можете оставить ваш катер на все время вашего пребывания на Каталинии и вам ничего не нужно будет оформлять. Это военный объект, а ведь вы уже в некотором смысле военные. Не так ли? - Без пяти лет военные - подтвердил Мартин. - Значит, на вас распространяются некоторые привилегии, одна из которых без ограничений пользоваться стоянкой. Вот для гражданских лиц это не предусмотрено. Кстати... Помимо вас прибыл, кто ни будь еще? - В катере больше никого нет - заверил Арни - Если не веришь, можешь лично убедиться. - Если бы с нами были посторонние, мы бы здесь не стояли. - поддержал Мартин имея в виду проверку на границе. - Что вы! Я спрашиваю не от недоверия к вам, а потому что через пять минут стоянка будет накрыта защитным куполом и взята под охрану, и если вдруг, я имею в виду нелепую случайность, в катере остался сопровождающий пассажир, его немедленно возьмут под арест и подвергнут тщательной проверке. К сожалению, подобные случаи уже бывали, а неприятности никому не нужны. - Нас только двое - подытожил Арни наблюдая за тем как сотни катеров поспешно стартуют со стоянки и выйдя из освещенной зоны, растворяются в сгущающихся сумерках. - Это провожатые спешат на свои континенты и планеты. Большинство родители курсантов, но есть и те кто подобно вам прибыли без сопровождения. - пояснил служащий проследив за его взглядом. - Кстати вы последние из прибывших, все остальные уже давно ожидают на площади и вам также нужно поспешить. Купол закроется через четыре минуты - предостерег служащий и пожелав им удачного вечера, быстро зашагал в сторону служебного блока расположенного в центре стоянки. - Быстрее, а то накроет! - крикнул Мартин и подхватив сумки оба приятеля что есть духу побежали на площадь где под парящими в воздухе осветителями в ожидании своей судьбы столпились две тысячи четыреста девяносто восемь курсантов. Их возбужденная разноголосица была хорошо слышна еще когда приятели высаживались из катера, а когда же они наконец достигли площади, то им пришлось вдвое усилить громкость своих голосовых связок, чтобы быть услышанными в этом непрестанном гуле из воплей, смеха и восторженных комментариев. Большинство курсантов, особенно из тех, кто прибыли одними из первых уже успели познакомиться и разбились на небольшие группы по интересам. Все были заняты обсуждением новых впечатлений, так что появление еще двух вновь прибывших никто не заметил. Арни был уверен, что даже если бы вместо них в эту огромную толпу влилось еще пятьдесят человек, реакция была бы точно такой же. - Чего мы ждем?! - спросил Мартин, обращаясь к рыжеволосой девчонке которая стояла ближе всех. - Скоро начальство прибудет! - ответил та, оборачиваясь и тут же отвернулась, чтобы возобновить разговор с новыми знакомыми. - И сколько еще ждать?! - снова спросил Мартин и слегка толкнул ее в спину. - А я почем знаю?! - сверкнув глазами через плечо, огрызнулась рыжеволосая и презрительно фыркнув, пригрозила. - Еще раз толкнешь меня прилизанный, и я тебе руку сломаю! Мартин, на щеках которого тут же проступил яркий румянец, нахмурился и в упор посмотрел на рыжеволосую, которая уже напрочь забыла о его существовании и увлеченно смеялась над шутками какого то низкорослого курсанта. Разглагольствуя, тот так бурно жестикулировал руками как будто общался с глухонемыми. - Сейчас главное без паники! - примирительно сказал Арни - Представляешь, что будет, если все это скопище, рванет с места? Мартин не придав значения его словам продолжал пялиться на рыжеволосую и уже открыл рот, чтобы высказать все что он о ней думает, когда над площадью прозвучала короткая мелодия в исполнении горна и громовой мужской голос с металлическим оттенком, сообщил. - Внимание! Господа курсанты прекратите разговоры! Всем слушать указания полковника Антона Гектора! Толпа примолкла так быстро и сразу, как будто это был один человек. Арни посмотрел вверх пытаясь определить откуда исходят эти звуки и догадался, что источником звука являются осветительные приборы, которые помимо световой выполняли также функцию громкоговорителей. Предупреждающий голос не мог принадлежать человеку и когда зазвучал другой, более спокойный и как будто даже уставший голос, это стало очевидно. - Добрый вечер мальчики и девочки. Я полковник Антон Гектор, комендант военной базы Каталиния. Для тех кто еще не в курсе, Каталиния и академия Легиона Волчий Крюк, это одно и тоже, более того, наш филиал считается самым профессиональным, а потому и самым престижным в галактике Энигма. Проще говоря, это то самое место, куда вы так страстно мечтали попасть и где вы с небольшими перерывами проведете следующие пять лет жизни, а кое-кто даже удостоиться чести стать легионером. С чем я вас и поздравляю... Невидимый комендант выдержал паузу, как бы желая дождаться, когда в толпе стихнет возникшее было кратковременное перешептывание и смешки. - Перед тем как продолжить, я хочу предупредить вас о том, что с этой минуты за каждым из вас ведется тщательное наблюдение, даже если вы об этом не подозреваете и от того насколько вы организованы, собраны и точны в выполнении приказов во многом будет зависеть ваше дальнейшее будущее. А сейчас я попрошу вас всех, соблюдая относительную тишину и спокойствие выстроится за краем осветительной линии, но не раньше чем она, образуя круг, проявится у вас под ногами. В ряд по одному. С интервалом в один метр. Лицом к центру площади. Уличенные в создании давки, излишней суеты, дурацких воплей и прочих проявлений паники, будут взяты на заметку. Приступайте! - А нам и приступать не надо - тихонько произнес Мартин и кивнул на возникшую прямо у него под ногами ярко-красную линию. - Мы почти на самом краю площади. Площадь имела форму квадрата и была выложена из гладких, кажущихся черными искусственных блоков самых разнообразных форм и размеров. Поверхность каждого блока была покрыта кристаллическими светодиодами и все вместе они образовывали единую управляемую систему, которая при желании могла изобразить на площади практически любой знак, любого размера, цвета и даже при дневном освещении. - Они не только говорят, но еще и наблюдают - сказал Арни, заступая за линию и поворачиваясь лицом к центру площади. - Осветители - пояснил он в ответ на вопросительный взгляд Мартина. - Я уже догадался. - ответил Мартин. - Универсальные шпионы. - Их правильное название универсальные наблюдатели. УН - сокращенно - вставил низкорослый курсант стоявший по левую сторону от Арни. - Мне отец говорил, что они есть на всех военных базах, а на Каталинии их особенно много. Эти еще ничего, но есть еще мелкие и незаметные, их еще называют "Стрекозами" По слухам они водятся везде, где только ступает нога курсанта. Даже в сортирах... Арни и Мартин дружно задохнулись от смеха. Этот смугловатый паренек, с коротко стриженым ежиком темных волос на круглой как мяч голове, одним своим видом вызывал к окружающих положительные эмоции и он как видно хорошо знал об этом. - Ким Ли - кратко представился низкорослый и пожал им руки. - Может быть, вы все таки заткнетесь? - не глядя в их сторону, пропела рыжая, которая как назло, а скорее всего именно назло, заняла место по правую сторону от Мартина. - Кажется, полковник Гектор обращался к подобиям курсантов, а не к стаду баранов. - Зачем же так грубо Мелисса? - спросил Ким Ли с таким веселым видом как будто делал ей комплимент. - Поразительная наглость...- процедил Мартин достаточно громко, чтобы она его услышала, но та уже сделала вид, что забыла об их существовании. - Мартин Хоста! - выкрикнул он, глядя в ее сторону и на этот раз Арни поддержал его и произнес свое имя даже громче чем Мартин. - Вы Ливадийцы? - принимая огонь на себя, спросил Ким. - Точно. - Я сразу об этом догадался ведь вы прибыли одними из последних. А я с планеты с печально известным названием Аламейн. - Серьезно!? - удивился Арни, моментально припоминая название. Он посмотрел на Мартина и судя по непонимающему выражению его лица понял, что Мартин не является поклонником капитана призрака. - Ты что из тюряги сбежал? - Можно и так сказать! - засмеялся Ким. - Мой отец начальник лагеря для осужденных легионеров. Но вообще то на Аламейне не только заключенные живут. "Кажется, позже нам с Кимом будет о чем поговорить" - подумал Арни. - "Майор Аммерсон слишком известная личность и он, конечно же слышал о нем, а возможно даже видел собственными глазами" Между тем толпа на удивление спокойно и слаженно выполняла указания полковника Гектора. Не было ни излишнего шума, ни толкотни, ничего напоминающего панику и лишь возобновившийся приглушенный гул и топот сотен ног свидетельствовали о том, что на площади находятся две с половиной тысячи человек. В итоге, максимум через пять минут каждый из курсантов занял свое место за линией, в результате чего на площади образовался большой круг из людских тел, в центре которого возникло изображение символа легиона, а еще через несколько секунд из сгустившихся сумерек появился военный катер и завис в двух метрах над символом. Бронированная дверь медленно опустилась, образуя трап и из катера вышли пятеро легионеров в парадных мундирах. Как только нога первого из них ступила на площадь, тишина вокруг стала почти абсолютной. Они быстро выстроились в ряд, вдоль трапа и заложив руки за спину неподвижно уставились на примолкнувших курсантов. На расстоянии невозможно было определить их звание, но судя по тому, что последним из катера подчеркнуто не спеша вышел еще один легионер, Арни предположил что это и есть полковник Гектор. Он так же отметил, что среди легионеров есть женщина, это сразу было заметно по фигуре и хвосту темных волос выбивающихся из под фуражки. Гектор выступил вперед, медленно повел головой как бы проверяя насколько четко выполнен его приказ и поправив миниатюрный передатчик закрепленный на отвороте мундира начал держать речь. - Первое впечатление! - заявил он и выдержав паузу продолжил почти скороговоркой. - Это самое главное, а вы сумели произвести на нас очень даже неплохое первое впечатление, учитывая, что после исполнения первого в вашей жизни приказа на площади не осталось растоптанных и изувеченных. Это шутка, но я также не вижу ни одной забытой вещи, а вот это уже серьезно. Насколько я помню пять лет назад когда здесь собрались ваши предшественники я насчитал, по меньшей мере десять предметов, а это значит, что несмотря на тщательный отбор, среди двух с половиной тысяч оказалось десять придурков и мои прогнозы полностью подтвердились. Они так и не стали капралами и не потому что к ним относились предвзято, а потому что они такими уродились. Человек, который забывает свои вещи, может стать кем угодно, но он никогда не станет хорошим легионером. Этот закон испытан временем, и он не зависит ни от нашей воли, ни от нашего желания. Как любит повторять командующий Ганвальдом, генерал Эрих Блош, "Вы можете научить пуделей охотиться на волков, но это будет их первая и последняя охота". Вы собраны и одновременно с этим расторопны, вы умеете слушать, а это значит, что вы научитесь говорить. Короче, я пока что доволен вами, а сейчас господа курсанты я хочу представить вам ваших непосредственных начальников. Все они лучшие специалисты в своем деле и мы, я имею в виду ваше начальство и разумеется вас, являемся единственными людьми на этой военной базе. И не просто людьми, а людьми, которым официально разрешено находиться в пределах базы. Я не случайно упомянул об этом, потому что появление на территории Каталинии посторонних, независимо от их расы и происхождения воспринимается как проникновение, со всеми вытекающими последствиями... Гектор прервался и указал рукой в направлении одной из четырех сторожевых вышек, высотой свыше трехсот пятидесяти метров, установленных на окончаниях четырех концов "креста" Каталинии. При этом все курсанты, которые стояли к нему лицом непроизвольно повернули головы в указанном направлении и Арни в том числе. - Мы называем их "Иглами", но вовсе не потому, что они имеют заостренную форму. На каждой из них круглосуточно дежурят четыре панцера со снайперскими винтовками, оснащенных прицелами идентифицирующими личность. Они контролируют каждый метр территории и если тот, кто попадает в прицел, не заявлен как официально разрешенный посетитель, он считается нарушителем и немедленно получает в мягкие ткани специальный парализующий дротик. Дальше по обстоятельствам...Как говориться вплоть до выяснения... Если же нарушитель числиться в базе данных "Универсального Глаза" в качестве преступника, или это представитель враждебной расы, или он механического происхождения, то вместо дротика он получит разрывную пулю в то место, которое является самым уязвимым в зависимости от вида и происхождения нарушителя. Чаще всего это голова... Гектор говорил об этой перспективе так спокойно, как будто это было обыденностью, словно все уже давно привыкли то и дело находить на территории трупы обезглавленных нарушителей. Арни никак не мог понять каким образом нарушители могут оказаться на базе, если даже на континент можно попасть только по специальному пропуску, не говоря уже о других методах проверки. - Так что прежде чем принимать гостей советую просветить их на эту тему - продолжал капитан. - Но мы отвлеклись...Итак! Лейтенант Анна Камп! Начальник женского корпуса "Ника". Специалист по картографии и навигации, а также в области систем жизнеобеспечения и профилактики известных и неизвестных заболеваний. Лейтенант Камп выступила на шаг вперед и кивнув тут же вернулась на место. По мере представления, каждый из начальников в точности повторял за ней эти короткие жесты и при этом ни один не произнес, ни слова. - Капитан Мансаи Хакимодо! - продолжал комендант - Начальник корпуса "Охотник". Кавалер ордена "Железное Сердце". Специалист по биологическим и смешанным видам разумной жизни. Он будет учить вас вовремя и эффективно уничтожать, как тех, так и других, с тем, чтобы они не успели уничтожить вас. Поверьте он знает их слабые места не понаслышке, а это значит, что он знает их лучше чем кто бы то ни было, даже если это сверхсовременная компьютерная программа. Далее... - Капитан Георг Куртман! Начальник корпуса "Центурион". Его специализация, тактика и стратегия ведения боя, а также диверсионная и разведывательная деятельность. Те из вас кто проявит свои наклонности к этому роду деятельности уже со второго курса и до окончания академии будут учится в "Центурионе" под его руководством. "Так это Куртман младший!" - изумленно подумал Арни, едва услышав его фамилию. Он напряг зрение, пытаясь определить его внешнее сходство с Куртманом старшим, но расстояние было слишком велико, чтобы как следует разглядеть черты его лица. Куртман старший был частым гостем в дедовском поместье, причем почти, что каждое посещение старшего заканчивалось тем, что их дворецкому приходилось лично доставлять его домой в полубесчувственном состоянии, после того как тот вылакает бочку пива. - Далее...- Гектор коротко глянул на самого высокого офицера. - Майор Оскар Ван-Готт! Корпус "Ищейка". Я полагаю, название говорит само за себя и вы уже догадались чему он будет вас учить, но если среди вас все же нашелся деби...Эээ недальновидный курсант, который не понял... Поясняю! Майор Ван-Готт готовит будущих полицейских. Он также является руководителем клуба стрелков и формирует команду снайперов для участия в ежегодных соревнованиях проводимых на Ганвальде, для определения сотни лучших стрелков легиона. Для вас участие в этих соревнованиях, станут возможными только на втором году обучения, когда вы заслужите право на служебное и личное оружие. Те, кто входят в первую десятку победителей получают очень ценные призы и повышения по службе, даже если им становиться курсант. Все верно! Вы не ослышались друзья мои! Если кто-то из вас войдет в десятку лучших, то по окончании академии он в отличие от остальных получит кинжал лейтенанта. Я конечно заметил как вы все встрепенулись и мне не хотелось бы вас разочаровывать, но такие случаи настолько редки, что я например такого не припомню, хотя уже двадцать лет командую Каталинией. Говоря "Кинжал Лейтенанта", Гектор имел в виду отличительные признаки именных кинжалов, которые вручались легионерам с присвоением очередного звания. Дело в том, что с каждым повышением, именной кинжал помимо других отличительных признаков, становился на три сантиметра длиннее, чем предыдущий, так что у генералов кинжалы были почти вдвое длиннее, чем у капралов. У Арни в доме, в кабинете деда целая стена была посвящена кинжалам, как дедовым, так и прочим тридцати поколениям вояк из рода Клаасов. Там были всевозможные кинжалы, в том числе и три генеральских, последний из которых принадлежал его пра-прадеду Йозефу Клаасу, который до того как стал командующим континентом, руководил Тайной Полицией Ганвальда - ТПГ ( Тайная Полиция - Особые полицейские подразделения, занимающиеся вопросами внутренней безопасности, в том числе и контрразведывательной и антидиверсионной деятельностью наряду с СВР) Как то раз, еще до того как Арни исполнилось десять лет, он захотел исследовать эту наследственную коллекцию более подробно, но к его удивлению дед категорически запретил ему даже прикасаться к кинжалам, до тех пор, пока он не станет легионером. При этом он прочел ему целую лекцию, из которой следовало, что кинжалы это не просто один из отличительных знаков, а чуть ли не вместилище души легионера и прикасаться к ним может только легионер, и только с разрешения владельца. В противном случае это будет самым настоящим святотатством и расценивается как страшное оскорбление, не говоря уже о том, что в Легионе это считается самой плохой приметой из всех, которые только можно себе представить. В заключение он добавил, что именно по этой причине большинство легионеров предпочитают хранить кинжалы дома на почетных местах, а не таскать с собой почем зря, тем более что как оружие они мало на что годятся. Несмотря на предупреждение Арни все же не выдержал искушения и успокоив свою совесть тем, что он и так уже без пяти минут легионер тайком пробрался в кабинет деда и сняв со стены один из кинжалов принялся внимательно осматривать его со всех сторон. Он не случайно выбрал момент. Дело было вечером, в один из тех дней, когда дед, в очередной раз заботливо наполнив свою фляжку, отправился гулять с собаками, а это означало что как минимум два часа его ждать не приходилось. В целях конспирации Арни не включал свет и действуя в полутьме он не мог с точностью сказать что это был за кинжал, но он так явственно почувствовал исходящую от него тревожную и в то же время чарующую энергию, что почти поверил словам деда о том, что в кинжале таиться часть души его умершего владельца, а когда же он извлек его из ножен, то чуть не вскрикнул от страха, глядя как по поверхности матово блеснувшего лезвия, пробегают голубоватые огоньки. Напуганный Арни тут же повесил кинжал на место, и окончательно уверовав в то, что он прогневил духов предков в панике выбежал из кабинета. Только потом до него дошло, что вынимая кинжал из ножен он случайно активировал функцию подцветки лезвия. - Далее...Майор Виктор Клютов! Корпус "Спрут". Его компетенция, водный мир и его обитатели, многие из который озабочены только тем, чтобы пополнить свои белковые запасы за ваш счет. А если серьезно ни для кого из вас ни секрет, что почти все конфликты и войны между цивилизациями происходят из-за права обладания планетами в той или иной степени состоящими из воды. Так что предмет далеко не лишний, особенно если учесть, что некоторые планеты и вовсе лишены суши, а их обитатели большие специалисты по части утопления непрошенных гостей. Исходя из вышесказанного, советую прислушиваться к рекомендациям майора Клютова, иначе может так случиться, и уже не однократно случалось, что вы погрузитесь в чудный водный мир и уже никогда не вынырнете оттуда, но вовсе не потому, что вам там понравилось. Едва Гектор упомянул о водном мире, Арни и Мартин невольно переглянулись и помрачнели. В суете, они уже успели немного подзабыть о своей встрече с утопленником и вот теперь зловещая картинка с изображением изъеденного рыбами мертвеца снова, и очень отчетливо проявилась в их в сознании. "Его уже почти наверняка сожрали под чистую" - решил Арни, вспоминая как змееподобная рыбина выглядывает из пустой глазницы утопленника. Он еще подумал, что если рядом проплыл крупный хищник, то рыбина вряд ли успела выскочить и была проглочена заодно с трупом. - "Фаршированная утка...Тьфу ты черт!" - эта воображаемая сцена показалась ему настолько отвратительной, что он едва не сплюнул по настоящему. - "Надо будет при случае посмотреть местные новости, может быть, будут какие ни будь сообщения на тему пропавших без вести...Нам конечно же все равно придется заявить куда следует, только вот как? Судя по всему, здесь даже чихнуть незамеченным нельзя" - Что касается меня то я ничему не буду вас обучать - продолжал Гектор - Моя прерогатива контролировать процесс обучения и следить за порядком, но это не значит что меня можно игнорировать, более того... Для тех кто не в курсе отмечу, что только от моего окончательного решения по вопросу определения вашей дальнейшей специализации, будет зависеть ваше будущее в Легионе, не говоря уже о том, что я могу и вовсе лишить вас этого будущего. Здесь мои полномочия бесконечны как вселенная, или же говоря патетически, я держу в своих руках ваши мечты и вы должны помнить об этом каждую секунду вашего пребывания на Каталинии. Каждый из вас в глубине души уверен, что самое страшное позади и что идентификационные жетоны на ваших шеях лучшее тому подтверждение, но поверьте мне друзья мои, мечта очень хрупкая штука. Ее нужно беречь и лелеять как младенца, иначе она может умереть, или что еще хуже не сбудется, и я могу легко это устроить. Понятно? Всего два нарушения распорядка за год и я превращу ваши мечты в пагубные иллюзии. "Запугивание как профилактика, или как следствие идиотской напыщенности?" - подумал Арни, которому Гектор нравился все меньше и меньше. - А сейчас вас распределят по корпусам и помните, что в первый год обучения их названия не имеют никакого отношения к вашей дальнейшей специализации. В этом году вся академия для вас не более чем сортировочная корзина, так что попрошу без истерик и обманчивой эйфории. Сейчас наша главная задача провести селекционный отбор и поверьте это в ваших же интересах. Все подробности вы узнаете просмотрев специальный видеоролик когда разместитесь в своих комнатах... Гектор прервался чтобы не спеша закурить сигарету и все ясно услышали щелчок зажигалки и тихую, очень грустную мелодию которая оборвалась вместе с исчезнувшим огоньком. - Он любит Бетховена. - ухмыляясь прошептал Ким Ли. - Что? - не понял Арни. - Древний композитор. - пояснил Ким. - Это Лунная Соната, любимая мелодия моего отца. Он убежден, что Бетховен помогает его подопечным бороться с депрессией и даже в том случае если они с этим не согласны. - Тихо. - предостерег Мартин с удовольствием наблюдая как у соседки справа от возмущения краснеют уши. - А то сейчас кое кто лопнет от служебного рвения. - мстительно заключил он, так и не забыв о ее угрозе сломать ему руку. Между тем Гектор в последний раз оглядел собравшихся и медленно направился к катеру, в то время как остальные легионеры оставались на месте. Перед тем как ступить на трап он обернулся и неожиданно примирительно сказал. - Мне бы не хотелось, чтобы у вас сложилось обо мне предвзятое мнение. Я вовсе не такой злобный и высокомерный болван как это наверняка многие из вас подумали и в подтверждении этого я разрешаю вашим начальникам пойти на кое какие уступки. Ну, например... - Он задумчиво затянулся сигаретой. - Те из вас кто уже успели познакомиться, могут обучаться в одном корпусе и даже жить в одной комнате. Имейте в виду, это серьезное послабление, можно даже сказать исключение из правил, поскольку несоответствие характеров не повод для отмены порядкового назначения. Когда вы, став легионерами впервые совершите длительное служебное путешествие, вы поймете о чем речь. Разумеется, все должно быть в разумных пределах, без галдежа и суеты, а нытье в стенах академии рассматривается как нарушение распорядка, каковых вы можете допустить не более двух, после чего можете смело собирать вещички. Когда он замолк по кругу пробежал одобрительный гул, а Мартин не удержался и восторженно хлопнул Арни по плечу, да так что чуть не сбил с ног. - Вот это повезло! Будем соседями?! - Само собой! Подобно им, многие из курсантов уже успели познакомиться и эта уступка оказалась как нельзя кстати, ведь еще не известно что за соседа подселят с тобой в одну комнату, а целый год жить в одной комнате с каким ни будь придурком никому не хотелось. Гектор поднялся по трапу и Арни уже решил, что это было его последнее слово, но перед тем как исчезнуть в недрах катера он снова обернулся и сказал уже более резким тоном, как бы досадуя на проявленную снисходительность. - С этой минуты к вашим начальникам надлежит обращаться в соответствии с их званиями! Даже в выходные дни и лишь когда вы станете членами нашего общего легионерского братства, вы получите привилегию общаться друг с другом по приятельски, не взирая на звания и лица, но и при этом вы не должны забывать, что эта привилегия распространяется только на внеслужебное время. И не забудьте! Я держу в своих руках ваши мечты! Через полчаса после того как комендант покинул площадь все курсанты уже были разбиты на отряды во главе которых стояли их первые в жизни непосредственные начальники. Арни и Мартин, а также еще несколько сотен человек стоящих по обе стороны от них оказались в отряде майора Оскара Ван-Готта, а это означало, что первый год они проведут в корпусе "Ищейка". Их выстроили в шеренгу по четыре человека в ряд и они первыми покинули площадь, вразнобой шагая к центру базы, где располагалось громадное здание общей аудитории с примыкающими к нему жилыми корпусами. Здание аудитории имело форму цилиндра около пятидесяти метров высотой, в то время как корпуса были стандартными двухэтажными коробками, равноудаленными друг от друга. Это был единый комплекс, так что при желании для того чтобы попасть в аудиторию, курсантам не обязательно было выходить на улицу. Майор Ван-Готт проводил отряд к своему корпусу и коротко напомнив курсантам, чтобы они в обязательном порядке просмотрели информационный ролик, препоручил его нескольким дежурным андроидам, после чего преспокойно отправился в штаб, не сказав курсантам ни слова напутствия. Согласно поблажке коменданта андроиды не без некоторой суеты перестроили отряд в шеренгу по двое и распределили по этажам, а затем и по комнатам. Арни с Мартином попали на второй этаж и заняли самую последнюю угловую комнату в конце коридора. По своим формам и интерьеру их комната, как и все прочие, ничем не отличалась от стандартной двухместной каюты для легионеров на всех военных объектах, в том числе и на кораблях. Двадцать квадратных метров, стены и потолок, покрыты белым пластиком, пол красным. Круглое окно на полстены, сразу напротив двери, под окном большой вделанный в стену монитор общего компьютера. Динамики оповещения. Две одинаковых кровати разделенных массивным черным столом, на котором лежали две одинаковых электронных папки для занятий. Возле каждой кровати, ближе ко входу дверь в личный шкаф который как и общий универсальный комплекс самообслуживания был вделан в стену. Плюс два автоматических полу-кресла. Ничего лишнего. - Шикарно! - после мимолетного осмотра комнаты, констатировал Мартин и по хозяйски забросил свою сумку в шкаф по правую сторону от двери. Затем он с разбегу плюхнулся на кровать, и мечтательно уставившись в потолок, добавил - И самое главное, никто не будет совать свой нос по сто раз на дню, чтобы попортить нервы. Ты не в счет, разумеется... - Ты так думаешь? - усомнился Арни и последовал его примеру - Кровать удобная, хотя и меньше моей раза в три, как впрочем, и моя прежняя берлога. - Клаустрофобия? Арни усмехнулся, и картинно размахивая руками, завопил. - Крысоловка! Выпустите меня отсюда гады! Скорее! Я задыхаюсь! Эй! Кто ни будь! Мартин зашелся от смеха и уже хотел присоединиться к этому спектаклю, когда к их общему изумлению дверь в комнату открылась и на пороге возникнул дежурный андроид. Смех тут же оборвался, и приятели испуганно переглянулись друг с другом. - Ничего себе...- пробормотал Арни, будучи уверен, что дежурный прибежал на его вопли. - "Неужели мы, что-то нарушили? То есть я..." - с беспокойством подумал он, памятуя о предупреждении коменданта. - Прошу вас господа встаньте - подозрительно вежливо попросил дежурный. - А что случилось? - спросил Мартин, первым вскакивая с кровати - Мы же просто пошутили... - Сколько угодно. Просто мне нужно снять с вас мерку - пояснил дежурный - Для вашей новой формы, в которую вы должны переодеться сразу же по получении комплекта. - Ах вот оно что! Для того чтобы снять с них мерку, дежурному потребовалось всего лишь на пару секунд задержать на них взгляд, после чего он немедленно удалился, а через пять минут вернулся с двумя комплектами обмундирования, которые демонстративно вручил каждому из них. В комплект входили два комбинезона, кепка, две пары ботинок со шнуровкой и черный непромокаемый плащ полицейского образца. - Белье, полотенца и средства личной гигиены вы найдете в ваших шкафах - сообщил дежурный, выходя из комнаты. - Что это?! - спросил Мартин с благоговением и уставился на ботинки, которые он первым делом выудил из пакета. - Это дружище шнуровка - пояснил Арни - По ночам, когда владелец ботинок засыпает, они выползают из своих щелей и начинают душить его, но не до смерти, а так...Просто чтобы жизнь медом не казалась. - И как же с ними бороться? - Ты даже не представляешь, себе как тебе повезло. Смотри на меня и учись, ибо ты видишь перед собой величайшего укротителя шнурков в истории нашей цивилизации! Человека, который способен зашнуровать ботинки, даже будучи связан по рукам и ногам. Ты сомневаешься сын мой? Меньше слов, больше дела? Арни вытащил из пакета кепку и надел ее на голову задом наперед, с таким расчетом, чтобы она закрывала ему глаза. - Можешь считать быстрее... Через минуту он надел ее как положено уже одетый по форме и лихо щелкнув каблуками отдал честь. - Господин Легатмаршалл! Курсант Клаас только что преподал вам урок о том как в течении минуты обезьяна превращается в человека! И при этом, совершенно не напрягаясь...- глядя на ошарашенное лицо приятеля, Арни не выдержал и расхохотался - Чего пялишься горемычный? Дар речи потерял? - Черт! - искренне восхитился Мартин и принялся лихорадочно переодеваться. - Сто шестьдесят один...Сто шестьдесят два...- демонстративно растягивая слова бормотал Арни валяясь на кровати с ногами заброшенными на спинку и не без торжества наблюдая за тем как Мартин справившись с комбинезоном, чертыхаясь прыгает на одной ноге пытаясь напялить ботинок - На твоем месте я бы сначала расшнуровал его... - посоветовал он наконец сжалившись и взяв другой ботинок показал как это делается - И еще одна хитрость... Начинающим это рекомендуется делать сидя. Ты вообще куда смотрел? - Тебе элитному щенку хорошо рассуждать! У тебя это на генетическом уровне... - Черта с два! Это проявления рефлекса рожденного страхом и опытом - успокоил Арни - Итак господин Легатмаршалл? На чем мы остановились? Сто шестьдесят пять...Или шесть? - Заткнись! - Сто шестьдесят девять! - А вообще, очень даже удобно - сказал Мартин, на сто восемьдесят восьмой секунде, впервые в жизни надев ботинки со шнуровкой - Так и хочется, кого ни будь пнуть от души. Хотя если честно я не вижу в этом смысла. Это издевательство в чистом виде. Как я выгляжу? - Образчик мужественности. Не хватает только пистолета, который ты получишь на втором году обучения и кинжала через пять лет, а пока что мы всего лишь однотипные красные призраки. Мартин нетерпеливо развернул плащ. - Шикарно! - воскликнул он, и немедленно набросив его на плечи, подскочил к зеркалу - У моего дяди Рафаэля точно такой же! - Станешь полицейским, будешь носить всю жизнь, так что еще надоест - успокоил Арни. - А если не полицейским? Моряком к примеру? - Тогда синий, но покрой тот же и эмблема принадлежности на рукаве будет другой. Вместо взлетающего ворона, ныряющий альбатрос. - А у штурмовиков и разведки? - продолжал допрашивать Мартин, явно прикидывая, какая эмблема выглядит круче. - Все те же пернатые нашей врожденной фауны. Разведка носит сову, а штурмовики коршуна со змеей в когтях и вообще ты что, хочешь сказать, что никогда не участвовал в виртуальных войнах? Это каждый младенец знает. - Участвовал сколько себя помню, в одной миссии даже дослужился до полковника, но я не был уверен, что эмблемы на форме имеют реальные прототипы, а дядя Рафаэль почему-то, никогда не рассказывал мне об этом - пояснил Мартин, решив, что коршун со змеей выглядит, пожалуй, круче всех остальных. - На первом году обучения цвет плащей это единственный отличительный признак нашей принадлежности к подразделениям - продолжал просвещать Арни - На втором году, когда нас "проселекционируют", все что будет нас объединять это красный цвет комбинезонов, все остальное, кепка, наплечники, пояс, кобура и парадный мундир будут иметь цвет подразделения. Плюс дополнительные знаки отличия на форме. - Ну раз форма виртуальных легионеров ничем не отличается от реальных, то ты мог бы и не объяснять - немного обиженно протянул Мартин, которому показалось, что Арни не слишком поверил в то, что он большой знаток виртуальных войн. Знакомая мелодия в исполнении гона прозвучала так неожиданно, что они едва не подпрыгнули. Свет в комнате померк и над столом вспыхнул экран монитора, демонстрируя вальяжно развалившегося в кресле коменданта Гектора. - Надеюсь господа курсанты, что вы уже освоились с вашим новым местом проживания, а теперь самое время усвоить некоторые правила распорядка - сообщил комендант и забросив ногу на ногу продолжил - Итак! Подъем в шесть утра по сигналу, который невозможно не услышать, двадцать минут на приведение себя в порядок. Проспите, или не успеете - ваши проблемы. То есть вы уже можете быть уверены в том, что получили первое предупреждение и не тешить на этот счет никаких иллюзий. Затем построение на плацу перед корпусом согласно распределению, после которого вас ждут два часа изнурительной физподготовки, с пробежкой, гимнастикой, плаванием и упражнениями по рукопашному бою. Затем душ, полчаса отдыха и завтрак. Занятия начинаются в 10.00 и с небольшими перерывами продолжаются до 15.00. Обед в 15.30. С 16.30. до 18.30. обучение навыкам обращения с оружием. На первых порах с простейшим. С 18. 45. до 19.45. физподготовка. Можете выбирать любые виды спорта связанные с движением. Ужин в 20.00. в 21.00. вечернее построение и вы свободны, то есть можете делать все, что хотите в пределах разумного. Можете вообще ничего не делать и сразу же завалиться дрыхнуть, кстати, как показывает время в первые два месяца большинство курсантов именно так и поступают. В 23.30. и не секундой позже вы должны быть в своем корпусе, покидать который без разрешения начальника строжайше запрещено. Любое отклонение от расписания по личным мотивам, также должно быть согласовано с начальником корпуса, а теперь о приятном. Промежуток времени, начинающийся от 18.00. в субботу и заканчивающийся в 23.30. воскресным вечером, это время относительно полной свободы и независимости от правил распорядка. Можете сутки напролет валяться на кровати и смотреть фильмы. Из других развлечений посещение клуба. Там есть бильярд, боулинг, кинозал, тир, карточные столы и еще 33 удовольствия, одно из которых бесплатный буфет. Разумеется, до тех пор, пока вы не станете капралами, пива и сигарет вам там не предложат, но меню значительно отличается от обычного. Если же кто-то из вас захочет сходить на полигон, чтобы лишний раз поупражняться в стрельбе, то это только приветствуется. В таком режиме вы проучитесь год. На втором году обучения, для каждого из вас режим будет кардинально изменен в зависимости от выбранной специализации. Вернее от того какая специализация выберет вас, проще говоря, в зависимости от того, какого цвета кепка будет на вашей голове. Полицейский - черная. Штурмовик - коричневая. Разведчик - серая. Моряк - синяя. Тогда же вам выдадут ваши первые в жизни парадные мундиры и оружие. То есть вы если конечно повезет, наконец то обретете статус и названия корпусов приобретут для вас вполне конкретный смысл. Штурмовиками станут больше половины всего личного состава академии, в то время как если вы мечтаете об СВР, то вам придется изрядно попотеть, чтобы надеть в конце года серую кепку. Это самая малочисленная группа, куда отбирают самых способных курсантов и все же отчаиваться не стоит, потому что принадлежность к тому или иному подразделению Легиона не носит пожизненного характера. По окончании академии у вас еще будет шанс определиться с окончательным выбором. Все просто, не так ли господа? И вот еще о чем бы я хотел вам сказать друзья мои, перед тем как вы проведете здесь свою первую ночь в новом для вас качестве будущих легионеров. Я сам когда то был курсантом и исступленно мечтал о великих подвигах во славу дорогой нашему сердцу Атланты. Мои мечты рождались виртуальными симуляторами прошлых великих битв и фильмами о героях, особенно теми где главные герои юнцы капралы, едва покинув стены Академии в одиночку с кинжалом наперевес, покоряют целые солнечные системы. Так что я прекрасно знаю, о чем сейчас мечтает каждый из вас, но то о чем я собираюсь вам сейчас сказать, вовсе не означает что я хочу разрушить ваши мечты. Нет. Я всего лишь хочу еще раз напомнить вам, что теперь, когда на вас надета наша священная форма, вы уже не имеете права на иллюзии. Так вот...За все время службы, большинство из вас ни разу не покинут пределов безопасной зоны, не высадятся на вражеской планете и не убьют ни одного врага собственными руками. Мы не для того каждый год штампуем на наших заводах миллионы панцеров и андроидов, чтобы рисковать вашими драгоценными жизнями. Давно уже прошли те времена, когда Атланте нужны были ее дети идущие на смерть как солдаты. Теперь ей нужны профессиональные вожди боевых машин. Искусные пилоты, стратеги и тактики, способные организаторы. Самые умные, храбрые и быстро адаптируемые к любой возможной обстановке. Лучшие из лучших. Ваша основная цель не героизм, а максимально эффективная целеустремленность в обеспечении защиты и процветания нашей расы и я хочу, чтобы вы не забывали об этом до тех пор, пока вас не отправят в отставку. И тем не менее...- Гектор вдруг загадочно нахмурился и подался вперед - У кое кого из вас мечты о героизме будут воплощаться в жизнь, особенно у тех, кто по окончании Академии наденет черную, а тем более, серую парадную форму. Только не думайте, что когда вы будете бороться со своим отчаянием, где ни будь на конце вселенной, сидя на какой ни будь поганой планете рядом с подбитым катером в окружении трупов ваших товарищей и полусотни уцелевших в бою панцеров. Что в этот момент вас будет охватывать героическая эйфория, как у тех виртуальных идиотов которыми вы восхищались, будучи детьми. Черта с два! Первобытный страх, животный ужас, до тошноты и позорной дрожи в конечностях! Вот кто будет вашим первым врагом и учителем, на пути к героизму! Тогда вы уже не будете думать о наградах и подвигах, нет господа, вы будете лихорадочно рыться в вашей аптечке в поисках успокоительного, чтобы поскорее начать адекватно воспринимать реальность. Поверьте мне друзья мои, я знаю, о чем говорю... - Решив, что он уже достаточно впечатлил своих новых подопечных Гектор снова повеселел и явно закругляясь, продолжил - Итак!? Если кто-то, чего-то не понял, или не запомнил, советую посмотреть ролик еще раз. Чтобы активировать ваши компьютеры достаточно назвать свою фамилию и номер комнаты. На этом все! Удачи господа! Динамики выдали еще несколько бравурных мелодий из гимна Легиона и экран погас. - А я наивный, ожидал хоть какого ни будь разнообразия в своей судьбе - сказал Арни с иронией - Дрессировка продолжается! - Дрессировка? - удивился Мартин. - Завтра ты поймешь, что я имею в виду - успокоил Арни - Тебе еще крупно повезло, что сейчас тепло, да и вообще в этой части Ливадии даже в разгар зимы морозы большая редкость. Поверь мне ничто не сравниться с пробежкой по морозному воздуху без подготовки, тем более, когда тебе всего лишь десять лет. - Слышал поговорку, десять километров для бешеной собаки это не крюк? - усмехнулся Мартин - Так вот все твои намеки на тяжелое детство это ничто по сравнению с тем что пришлось пережить мне в моем дурдоме и не с десяти лет, а с самого рождения. - Ты так говоришь, как будто тебя там каждый день подвешивали вверх тормашками и морили голодом. Неужто и в самом деле было так худо? - Еще хуже. Кстати о голоде. Я так понял, кормить нас до завтрака никто не собирается? - предположил Мартин. Арни тут же вспомнил об утопленном контейнере с едой, которую ему собрал дворецкий, но все же промолчал, потому что как раз в этот момент в дверь робко постучали. - Кто там?! - сложив ладони рупором, завопил Мартин в сторону двери. Дверь отворилась. На пороге возник склонный к полноте светловолосый курсант с добродушным веснушчатым лицом. Он нервно теребил в руках кепку. - Привет. Я Поль Краковский, ваш сосед из комнаты напротив. - представился он и неожиданно добавил - Я там один. - Как это? - не понял Арни. - Наши комнаты последние, нас в корпусе нечетное количество и мне не досталось соседа - пояснил Краковский - Вот я и решил зайти познакомиться, если вы не против конечно... - Заходи дружище, усаживайся - еще не дослушав, предложил Арни, а Мартин пододвинул ему одно из кресел. - Вы уже видели ролик? - ободренный радушным приемом живо спросил Поль, после того как они по очереди пожали ему руку и назвали свои имена. - От начала и до конца - подтвердил Мартин - С завтрашнего дня нас начнут превращать в машины для убийства. - Если честно, то я не понимаю зачем нам претерпевать такие лишения связанные с физической нагрузкой - возмущенно сказал Поль и задержал взгляд на Арни как видно посчитав, что тот скорее поддержит его возмущение - Мы же не панцеры в конце концов! Лучше бы это время мы тренировали наши мозги, а не мускулы, тем более, что если как говорил комендант, Легиону в первую очередь нужны не... - Ничего страшного, от этого не умирают и я лучшее тому доказательство - деликатно перебил Арни, жестом давая понять, что все и так уже поняли о чем речь - Сначала хочется застрелиться, а потом начинаешь испытывать противоестественное удовольствие. Поль проявил чувство юмора тем, что застенчиво прижал кулак ко рту и несколько раз судорожно вздрогнул, что должно было означать неудержимый приступ смеха. Арни смотрел на их нового знакомого и никак не мог понять, что в его облике кажется ему странным. Подозрения в том, что с их соседом, что то не так возникли у него еще в тот момент когда он вошел в комнату. Его движения при ходьбе были какими то чересчур отрывистыми и выверенными, как у андроида шагающего в строю. Арни стрельнул глазами на Мартина и понял по выражению его лица, что тот задает себе похожие вопросы. Как видно Поль почувствовал их пристальное внимание и чтобы разрядить обстановку принялся скороговоркой рассказывать о себе. Оказалось что он коренной Ливадиец с южного побережья Отторлинга, где он живет на ферме со своей матерью и бабушкой. Что его ныне покойный дед по матери служил в ТПГ, а отец моряк и поныне служит вдали от дома, в галактике "Новая Эра", осваивает там новые океаны на планетах отнятых у Маклосовской цивилизации сорок лет назад. Затем он поведал о том, какие мучения претерпел, завязывая шнурки и в заключение с надеждой, поинтересовался. - Хотите есть? - Ну вообще то...- замялся Мартин и это немедленно было воспринято как сигнал к действию. Поль выбежал из комнаты и через несколько секунд вернулся с массивным герметичным пакетом и термосом литра на три не меньше. В пакете оказалось несколько рулонов отличной копченой колбасы и гора еще теплых пирожков с картошкой и луком. - А я уже было смирился с тем, что мы завалимся дрыхнуть натощак! - восхитился Мартин, глядя как Поль деловито, выкладывает на стол всю эту снедь. - Угощайтесь парни - пригласил Поль, светясь от удовольствия - Ручаюсь, что такой колбасы вы еще не пробовали. Никаких эрзацев и консервантов, никаких генетических извращений. - То есть совсем никаких? - не поверил Арни, принимая из рук Поля целый рулон колбасы и два пирожка. - Абсолютно! - заверил Поль, вручая такую же порцию Мартину - Я готов поклясться дорогой нашему сердцу Атлантой, что всего неделю назад эта колбаса была вполне довольна жизнью. Хрюкала и повизгивала на нашей ферме, среди сотни таких же будущих колбас, бифштексов и прочих протеиновых вкусностей. Приятели расхохотались и дружно набросились на еду. Колбаса и в самом деле была выше всяких похвал, да и пирожки оказались ничуть не хуже. - Это точно натуральный продукт - подтвердил Арни едва прожевав кусок колбасы - У друга нашей семьи, тоже есть ферма и он время от времени, присылает нам поросенка к столу. Иногда гуся, или парочку цыплят. Он не признает мяса выращенного в пробирках, а дед взамен одаривает его рыбой которую мы ловим в наших озерах. - Фантастика... - сквозь набитый рот выдавил Мартин - Вот оно, преимущество жизни в собственном доме на свежем воздухе. - Что ты имеешь в виду? - спросил Поль. - И поросенка тоже - усмехнулся Мартин - А еще вы можете позволить себе завести собаку, что в условиях мегаполиса невозможно, если конечно ты любишь собак. Я всегда мечтал иметь собаку, но отец против. - Мартин возмущенно фыркнул - Хотя он не против того что у каждой из моих двенадцати сестер есть кошка, а то и две. У нас весь дом провонял кошками деваться от них некуда. Как-то раз в детстве, кажется мне было пять лет...Или шесть? Не помню. Так вот я завел себе крысу, чтобы было хоть какое то разнообразие. Я выпросил у отца денег и купил ее. Тогда она была еще совсем малышкой, девочка с черными ушками на рыжем фоне. Она была моим единственным другом, во всем этом дурдоме. Я назвал ее Кассандра. Когда я засыпал, она забиралась ко мне в постель и пристраивалась рядом с подушкой. Бывало я часами сражался с нашими врагами в виртуальных битвах, но она никогда не уставала и преданно сидела у меня на плече, хоть и ни черта ни понимала что там происходит. Так вот эти твари сутками напролет караулили возле дверей моей комнаты, в надежде улучшить момент и добраться до нее. - Кто? Сестры? - сочувственно ухмыльнулся Поль. - Кошки! Уж как я с ними не боролся, и водой поливал и бил, они все равно возвращались, причем все время разные, так что иногда мне казалось, будто они сговорились что будут дежурить по очереди. - И что в итоге? - с любопытством поинтересовался Поль. - У них получилось? - К счастью, крыса умерла своей смертью - ответил Мартин и уточнил - Ну не совсем своей, но по крайней мере по своей воле. Она выпрыгнула через открытую форточку, а так как мы живем на сто шестьдесят восьмом этаже, то сами понимаете, долго она не мучилась. Я уверен, что бедняжка просто не выдержала стресса и решила покончить с собой. И знаете что? В тот же день мерзкие кошки сняли дежурство, как будто только и ждали этого! - Соболезную Мартин...- всхлипывая от смеха, простонал Арни и уткнулся лицом в подушку - Я сейчас концы отдам... - А у тебя есть собака Поль? - спросил Мартин с осуждениям глядя на хохочущего Арни. Целых три! - похвалился Поль - Мастифы. Здоровенные как телята, верхом можно ездить! - Я бы и от маленькой не отказался - сказал Мартин - Только чтобы она обязательно была злой как черт, чтобы кошки сестер наконец то перестали чувствовать себя хозяевами в доме. - У нас двадцать собак, а так как подружка нашего Рокси которая принадлежит одному из знакомых деда, если верить слухам, наконец то "залетела", этим дело не ограничиться - сказал Арни, с удовольствием наблюдая за изумленными лицами приятелей - Рокси фокстерьер с почти тысячелетней родословной. - Серьезно? Вот это выдержка! - восхитился Поль. - Дед с ума по собакам сходит и наверняка возьмет щенка. Хочешь, Мартин я попрошу его взять двоих? - А они злые? - Фоксы? Не то слово! Поверь мне Мартин, когда у тебя в доме заведется Фокс, кошкам твоих сестер придется солоно. С гарантией. - Я бы с радостью, но здесь держать его не позволят, а дома и подавно, но даже если отец и пойдет на это, меня то все равно дома не будет. А это значит, что щенок останется без поддержки и как личности ему крышка. Моя семейка способна испортить кого угодно. Заключил Мартин и со злостью впился зубами в колбасу. В термосе был горячий кофе, но так как стаканов не было, они запивали еду по очереди из крышки. - Итак парни, вы уже решили какую кепку каждый из вас намерен получить в конце года? - спросил Поль после того как с едой было покончено. - Мне все равно по большому счету. - сказал Арни вытягиваясь на кровати и жмурясь от чревоугоднического удовольствия. - Лично я хочу быть моряком как отец. У нас дома целая куча потрясающих фильмов из жизни подводного мира, которые он снимает в свободное от дежурства время и как ни будь я обязательно покажу вам парочку. Это его хобби и если честно ничего более крутого я еще не видел. Вы не поверите когда увидите своими глазами, какие твари водятся в водах бывших Маклосовских океанов! Жуть! Мартин поперхнулся кофе и отставив крышку, посмотрел на Арни с лица которого тут же слетело блаженное выражение. - Приятного аппетита Мартин - сказал Арни с иронией и похлопал себя по животу. - В чем дело парни? - спросил Поль, не понимая, чем вызвана такая реакция. - По пути на Каталинию мы с Арни от нечего делать посмотрели один фильм, так там как раз показывали чудеса подводного мира наших союзников - соврал Мартин - Кажется это были Тагнагоры... Или нет? - Они самые! - подтвердил Арни - У них там столько зубастых любителей нашего врожденного белка, что дрожь пробирает... Поль принялся доказывать, что Маклосовские водные страшилища гораздо ужаснее всех остальных и оказался настолько красноречивым рассказчиком, что оба его новых приятеля слушали не перебивая почти час. Потом он неожиданно сник и зевая объявил что если он немедленно не завалиться дрыхнуть, то завтра обязательно опоздает на построение. Он так был обеспокоен этой перспективой, что даже попросил разбудить его на тот случай если они проснуться раньше его, ведь у него нет соседа по комнате. - Не волнуйся Поль, если утром динамики заорут, так же как перед выступлением коменданта Гектора, ты точно не проспишь - успокоил его Арни. - А ведь верно! - Поль с досадой хлопнул себя ладонью по лбу - Совсем забыл! Ладно парни, спасибо за гостеприимство но я пожалуй пойду к себе, мне ведь еще надо связаться с родителями, а это значит, что еще как минимум час мне спать не придется. Будут допрашивать по полной программе. - Иди с миром сын мой. Спасибо что покормил алчущих братьев - сказал Мартин и, воздев глаза к небу, добавил - Эта колбаса просто дар Божий! Не забудь же дорогу к нам, когда Господь вновь благословит тебя своими дарами Поль расхохотался и прихватив термос, направился к двери. - Увидимся на плацу! После его ухода Арни с Мартином проговорили еще около часа, живо обсуждая случай с утопленником и решая как им стоит поступить, или вернее когда именно следует заявить о находке и главное каким образом. Мартин не уставал напоминать, что теперь то уж у полицейских наверняка возникнут к ним дурацкие вопросы, на тему, почему они не заявили об этом сразу, как он и предлагал. Теперь же даже если им удастся отправить видеозапись с координатами трупа инкогнито, в полиции все равно могут их вычислить, если проанализируют данные систем наблюдения за прибрежными водами Ганвальда и они были просто идиотами, что не подумали об этом сразу. Вывод напрашивался сам собой. Либо заявить как положено и покаяться, мол растерялись и все такое, либо вовсе умолчать об этой истории, тем более что катер, или скутер на котором путешествовал утопленник, наверняка запомнил координаты и после того как начнется официальный розыск, полицейские сразу идентифицируют личность и у них не будет выхода кроме как признать хозяина катера кто бы он не был, пропавшим без вести. Труп то наверняка уже находится в конечной стадии переваривания морских рыбок. Мартин был за покаяние, но Арни упорно не видел смысла в том, чтобы публично признаться в невыполнении гражданского долга, тем более им будущим легионерам и тем более что единственным оправданием этому будет служить их растерянность, которую наверняка сочтут глупым детским страхом. - Пойми Мартин, даже если в полиции вычислят, что мы погружались рядом с местом пропажи человека, никто и никогда не сможет с уверенностью сказать, что мы видели его труп. Все что нам останется это делать удивленный вид и держать язык за зубами. Особые методы допроса к нам само собой применять никто не будет, на том и делу конец! Мотивировал он напоследок и Мартин все же согласился что это вполне разумно. Затем каждый из них вышел на связь с домом, чтобы убедить родственников в том, что у них все в порядке и завалились спать. Мартин, как и Поль, прежде всю жизнь прожил на Отторлинге, который находился в одном часовом поясе с Ганвальдом и уснул практически сразу, в то время как на Норманде еще и сумерки не сгустились, так что Арни был обречен на длительную бессонницу. Он и дома то засыпал не раньше двенадцати, а то и часа ночи. Хуже всего в этой ситуации было тем немногочисленным курсантам, которые прибыли с других планет, а некоторые даже из других галактик, ведь им еще нужно было адаптироваться к Ливадийскому климату. Бессонница навязчиво порождала беспокойные мысли, главным героем которых был, конечно же, утопленник. "А ведь Мартин, пожалуй, все таки был прав..." - думал Арни в который раз с раздражением переворачиваясь на другой бок. Обычно он засыпал лежа на спине и почти всегда мгновенно. Прежде ему еще никогда не доводилось испытывать дискомфорт, связанный с бессонницей и уж тем более, прежде он еще ни разу ни о чем не думал, прежде чем уснет - "Нужно было сообщить об утопленнике сразу по обнаружении и не ломать себе голову, пусть даже нам бы пришлось пообщаться с полицией. И вообще для первого дня ситуация идиотская! Даже слишком..." Он перевел взгляд на Мартина, который забормотал во сне. - Никаких эрзацев и консервантов! Никаких генетических извращений! - констатировал Мартин. Арни зашелся беззвучным смехом, а когда отсмеялся, то почувствовал себя намного спокойнее и вскоре сам того не заметил, как погрузился в сон. Он редко видел сны, но если видел, то его сновидения всегда отличались такой яркостью и кажущейся достоверностью восприятия, что в первые секунды после пробуждения, мир сна часто казался гораздо более реальным, чем истинный мир. Нетрудно было догадаться, кто на этот раз выступал главным персонажем его сна. Ему снилось, будто бы он оказался глубоко под водой, только вне катера и совсем один, если не считать того, что всего в нескольких метрах безвольной водорослью плавали изъедаемые рыбами останки утопленника. Едва Арни заметил его, как труп начал обрастать утраченной плотью, быстро оформляясь в грузное тело пожилого мужчины, но только без лица, вместо которого проявлялось белое, похожее на воронку пятно, над которым в беспорядке метались темные космы волос. Пораженный увиденным, Арни предпринял несколько отчаянных попыток всплыть на поверхность, но попал в ту же банальную ситуацию, что и большинство спящих людей в момент зарождения кошмара. Едва ему удавалось сделать несколько судорожных взмахов руками, как неведомая сила тут же тянула его на прежнее место, а вскоре он и вовсе утратил способность двигаться, и вынужден был наблюдать за всей этой жутью. Ведь как обычно бывает в таких случаях, отрывать взгляд от кошмарной сцены, или пытаться закрыть глаза, значит усугубить положение, потому что тогда к обычному ужасу добавляется еще ужас неизвестности, или что еще хуже неожиданности нападения. Завершив регенерацию, труп ожил и звучно хлопнув в ладоши, поманил пальцем нечто из мерцающих океанских глубин. Арни против воли посмотрел вниз и увидел, как оттуда показался совершенно целый, более того, безукоризненно сшитый и выглаженный генеральский мундир. Он выглядел совершенно сухим, как будто вода не оказывала на него ни малейшего воздействия. Воспроизводя плавательные движения ската и даже чем то напоминая его, мундир подплыл к утопленнику, и тот не стал затягивать с одеванием. Как только утопленник педантично застегнул последнюю пуговицу, лицо воронка с гулким завыванием принялось затягивать в себя проплывающих мимо рыб, одну за другой, десятками, при этом рыбы не только не делали никаких попыток спастись, но и специально устремлялись к нему со всех сторон. Он как бездонная утроба всасывал их в себя, а в кратких перерывах между пожиранием очередной стаи рыб, из воронки сыпалась грязная ругань и проклятия, но Арни почему то был уверен, что это не по его адресу. Цепенея от ужаса он смотрел на этого неведомого ему призрачного генерала не понимая, как можно уместить в себе столько живой рыбы, когда утопленник неожиданно прервал свою трапезу и начал медленно двигаться в его сторону. Арни внутренне был уверен, что это должно было случиться. По мере приближения утопленника, сила воронки набирала обороты привлекая Арни к себе, а он по прежнему не мог пошевелиться и был вынужден двигаться навстречу этому жуткому пожирателю рыб в генеральской форме. Когда он приблизился к воронке на расстоянии вытянутой руки, то решил закрыть глаза, поскольку у него уже не оставалось ни малейших сомнений в том, что он вот-вот будет проглочен и тут вдруг засасывающая сила воронки пошла на убыль. Арни перестал чувствовать вибрацию воды рядом со своим телом и страх неизвестности снова заставил его открыть глаза. Лицо-воронка находилась прямо у него перед носом и продолжало вращаться только очень медленно. "Ты разве не рыба?" - с ненавистью пробулькало из крутящейся бездны. Если бы не паралич голосовых связок, Арни был бы рад заорать во все горло, что он не имеет к рыбам ни малейшего отношения, но к счастью безликий поверил ему и без слов. Он чрезвычайно быстро прокрутился вокруг Арни несколько раз и с разочарованным завыванием бесследно исчез в недрах океана. Как только это произошло, Арни вновь обрел способность двигаться и панически размахивая руками начал всплывать. Едва лишь его голова показалась над поверхностью воды и легкие с шумом втянули в себя поток свежего воздуха, он тут же проснулся. - Какой бред...- прошептал он, с тяжелым вздохом переворачиваясь на другой бок и практически сразу же заснул вновь, только на этот раз его сны не имели памяти, до тех пор, пока их с Мартином не разбудил сигнал горна, который ознаменовал начало их первого и последнего года обучения на военной базе Каталиния. Глава - 8 ДОЛИНА СКЕЛЕТОВ Небо начинало проясняться, но звезды все еще были хорошо видны. За год учебы Арни достаточно поднаторел в картографии и астрономии, но не заметил ни одного знакомого созвездия и это был очень плохой знак. Вокруг по-прежнему было довольно темно, но сумрак уже не был таким давящим и угрожающим как вначале. Багровый спутник начал блекнуть и вскоре исчез за армадой белесых облаков, которые по мере того как светлел горизонт как добрые духи, внезапно, сотнями проявлялись повсюду, куда ни бросишь взгляд. Одно из небольших облаков неожиданно выплыло из за спины Арни и пролетело так низко над скалой, что при желании он мог бы не напрягаясь дотянуться до него рукой. Он в очередной раз убедился в том, что находится на огромной высоте от поверхности неизвестной планеты, но сумрак все еще был достаточно силен, чтобы позволить его глазам разглядеть что ни будь кроме очертаний площадки на вершине скалы где он просидел больше четырех часов с того момента как вылез из капсулы. За это время он несколько раз прерывал свою медитацию и подходил к краю площадки чтобы посмотреть вниз, но по прежнему не видел ничего кроме серой туманной массы, которая так живо напоминала ему поверхность океана, что пару раз он даже усомнился, не так ли это на самом деле. Несколько секунд он неподвижно стоял, обозревая эту бесконечную серую массу и подавив желание криком дать знать о своем существовании, возвращался к капсуле, чтобы снова предаться размышлениям и отрывистым воспоминаниям. Это все что ему оставалось, благо, что для размышлений у него были все условия. Одиночество, неприступность и безмолвие. Всего этого было в избытке и вообще это место было просто создано, для какого ни будь монаха-отшельника жаждущего уединения. Или верной голодной смерти, если конечно монах заранее не договориться с братией о кормежке, потому что искать подножный корм в этом месте было бессмысленно. Пребывая в состоянии глубокого стресса, Арни не думал о еде, но чувство жажды уже вовсю, давало о себе знать. Пока он был в отключке, система жизнеобеспечения предохраняла его организм от обезвоживания, но теперь, когда он начал двигаться потребность в глотке воды становилась все более настойчивой. Внезапно до его слуха донесся странный и очень отдаленный звук похожий на разноголосицу из воплей озерных лягушек в брачный период. Звук, понятное дело доносился со стороны пропасти и длился всего несколько секунд, но едва заслышав его Арни встрепенулся так, будто у него за спиной неожиданно взорвалась граната. Он мгновенно вскочил на ноги, подбежал к краю пропасти и упав на грудь посмотрел вниз. "Кто ? Кто? Кто?" - безостановочно стучало у него в голове, пока он до боли в глазах всматривался в эту бесконечной серую пустоту. Через несколько секунд звук повторился, но теперь к нему примешались интонации, напоминающие человеческие крики. - "Что это? Люди с транспортера? Ну конечно! Аварийная эвакуация! Ведь это же все объясняет! Почти все...Но почему они кричат? Ищут? Кого? Меня? Друг друга?" Забыв о предосторожностях, Арни не выдержал и закричал во всю силу своих молодых и здоровых легких, закричал так, что чуть не сорвал голос, но все равно продолжал орать до тех пор, пока хватало дыхания. Он не звал на помощь, он просто вопил, да так громко и отчаянно, что можно было подумать, будто он сорвался со скалы и это его предсмертный вопль. Когда воздух закончился он отдышался и уже хотел было повторить, но в последний момент решил, что для начала достаточно и целиком обратился в слух. Он ждал минут десять, когда из под тумана снова донеслись звуки, которые совсем не походили на предыдущие, но зато слышно их было значительно лучше. Звуки напоминали отрывистое насвистывание, как будто где-то внизу кто-то часто, с остервенением махал хлыстом. Через несколько секунд эти звуки стали настолько отчетливы, что Арни сделал вывод. "Они не стали громче, они приближаются ко мне..." Он не успел продолжить свою мысль, как вдруг заметил темное пятно вынырнувшее из тумана, чуть правее того места где он лежал, а еще через пару секунд разглядел, что это не просто пятно, а нечто внушительное, быстро машущее крыльями и догадался что было источником странного посвиста. Арни мигом отпрянул от края, вскочил на ноги и что есть духу, побежал к противоположному краю площадки. У него не было возможности укрыться, иначе как лечь в капсулу и закрыть крышку, но это было бы равносильно тому, что указать свое точное местонахождение. Дезактивированную капсулу невозможно было заблокировать изнутри вручную. Все о чем Арни думал в этот момент, это максимально увеличить расстояния между собой и тварью летящей в его сторону. Подбежав к противоположному краю, он снова лег на живот и посмотрел вниз. Посвист издаваемый крыльями неведомой твари был уже совсем рядом. Арни в отчаянии обернулся и переместив свое гибкое, тренированное тело за край площадки повис на руках изо всех сил цепляясь пальцами за небольшой выступ и попутно нащупывая ногами небольшую выбоину в скале которую он заприметил во время беглого осмотра. Вскоре ему это удалось и хотя выбоины хватило ровно настолько чтобы упереть в нее носок ботинка, это было все же лучше чем просто висеть на руках. Как и большинство людей его времени, он нисколько не боялся высоты как таковой, но он хорошо знал свои возможности и понимал, что больше десяти минут максимум ему в таком положении не удержаться, а потом высота уже не имела бы значения. Гораздо больше его беспокоила встреча с неизвестной крылатой тварью, которая к тому времени уже достигла площадки. Он понял это когда перестал слышать посвист крыльев и теперь строил предположения насчет ее умственных способностей, ведь от этого напрямую зависело то, насколько быстро она его найдет, а в том, что рано или поздно она его найдет, он не сомневался. Он понимал, что даже самая тупая тварь во вселенной не сможет проигнорировать пустую капсулу. Он также не сомневался в том, что произойдет, когда это случиться, но Арни принадлежал к той категории людей, которые борются за жизнь до тех пор, пока живо сознание. Никаких иллюзий относительно дружелюбности, или, по крайней мере нейтральности поведения твари у него не возникало. В его памяти мгновенно всплыло самое запоминающееся поучение капитана Мансаи Хакимодо, из всех сказанных им за год на лекциях посвященных изучению известных и неизвестных форм жизни. "Когда вы повстречаетесь с неизвестной вам формой жизни, не зависимо от того, насколько высок ее умственный потенциал, то вы должны уяснить для себя одну вещь..." - говорил капитан Хакимодо, загадочно постукивая пальцем по титановой вставке своего черепа. Он всегда так делал, когда хотел привлечь особенное внимание к своим словам.- "Оно хочет вас убить. Ему просто не терпится это сделать. Неважно, как и когда. Сразу, или оно будет выжидать. Прячется оно, или ведет себя открыто, но эта мысль не должна покидать вашу голову до тех пор, пока вы рискуете столкнуться с ним, или же сами не убьете его. Это является аксиомой до тех пор, пока существо является неизвестным. До тех пор, пока наши яйцеголовые не разберут его по клеточкам и не изучат его до такой степени, что им станет скучно. Даже если перед вами окажется беспомощный детеныш, или оно поедает траву и не смотрит в вашу сторону, и даже если вы уверены в том что неизвестное существо вот вот отдаст концы, из вашей головы не должна выходить эта мысль. Оно хочет вас убить. В ваших сердцах не должно быть места жалости и состраданию, по отношению к тем, кого вы не знаете, но вы также должны опасаться и неоправданной жестокости. Сложно сказать, какие из этих качеств более опасны, но когда речь идет о неизвестном существе и то и другое может стать для вас приманкой и вы рано или поздно попадете в ловушку. Ваши мысли могут быть какими угодно, но они не должны находиться в отрыве от того, что я сказал. Оно хочет вас убить. " Примерно с полминуты все было тихо, но потом Арни услышал шорох волочимых по скале крыльев и натужное сипение, как будто каждое движение твари давалось ей с неимоверным трудом, либо же она, таким образом принюхивалась стараясь определить его местонахождение по запаху. Это говорило не в пользу ее интеллекта, ведь для поисков ей гораздо проще было бы взлететь и осмотреть площадку сверху, не говоря уже о том, что это было бы намного быстрее. С одной стороны это было неплохо, так как давало Арни несколько лишних минут надежды, а с другой... Капитан Хакимодо предупреждал их, что чем глупее неизвестные существа, тем более они агрессивны и жестоки по отношению к пришельцам, не говоря уже о том, что с ними невозможны компромиссы. Вскоре он услышал грохот явно опрокидываемой капсулы и поздравил себя с тем, что не прибегнул к ее услугам в качестве убежища. В его душе зародилась надежда что тварь, быть может, удовлетвориться этим и уберется со скалы, но ему не повезло. Несколько секунд напряженной тишины и шорох крыльев вперемежку с мерзким сипением возобновились. Это показалось Арни довольно странным, ведь света к тому времени уже вполне хватало, для того чтобы осмотреть площадку, не сходя с места. "Возможно, у крылатого ублюдка нелады со зрением, или же он не дружит со светом, который его глаза воспринимают так же как мои воспринимают тьму, а возможно у него и вовсе нет глаз. Это плохо...В этом случае у него должен быть очень острый нюх. Скорее всего, через пару минут он меня найдет, а я теряю последние силы..." - подумал Арни, чувствуя как от напряжения дрожат и немеют пальцы рук. Если бы он не заметил спасительную выбоину в скале, которая приняла на себя часть его веса, то через пару минут ему бы ничего не оставалось, как взобраться на площадку и познакомиться с тварью вплотную. Судя по повадкам это существо принадлежало к разряду ночных хищников, а если судить по тому с какой скоростью оно двигалась по воздуху, тварь могла проломить человеку голову одним ударом крыла, не говоря уже о том, что у нее наверняка была полная пасть острых зубов. И это был еще не самый худший вариант. Теоретически, в запасе у неизвестного существа мог быть целый врожденный арсенал, от токсичного яда до биоэлектрических зарядов. Рукопашная с тварью была равносильна смерти, но Арни в любом случае не собирался умирать как овца и уж тем более он не собирался прыгать со скалы, чтобы разбиться в лепешку. Как же он проклинал себя в эту минуту за то, что не справился с эмоциями и нарушил первейшую заповедь астронавта оказавшегося на неизвестной планете! - "Ни под каким предлогом и ни коим образом не привлекать к себе внимания" Досада от совершенной и что хуже всего собственной глупости просто выводила его из себя. "Заорал как последний придурок! А теперь вот приготовься подыхать идиот безмозглый! Болван! Урод! Дебил!" - мысленно ругался Арни, стараясь злостью изгнать из себя страх, потому что сипящие звуки становились все более отчетливыми. Судя по тому, как часто звуки издаваемые тварью меняли направление, она решила обследовать каждый метр площадки и Арни уже не сомневался в том, что у нее проблемы со зрением. - "Еще минут пятнадцать продержусь и то если вывернусь наизнанку, и до этого времени ублюдок не найдет меня...Черт! Полжизни бы отдал сейчас за пистолет! Или хотя бы кинжал...С голыми руками смерть... Будь у меня кинжал, я бы постарался ударить его в башку хотя бы раз, а там будь, что будет...Хотя бы один раз!" - подумал он и снова в его памяти очень четко, проявились несколько выдержек из лекций капитана Хакимодо, которого Арни считал лучшим преподавателем в академии. Эти вспышки памяти были мгновенны, но если бы в этот момент Арни каким то чудом оказался в другой обстановке, то он при желании мог бы озвучить эти выдержки из лекций, практически дословно. "Голова, или то что вы принимаете за голову, не всегда является самым уязвимым местом неизвестного существа, тем более если в ней не хватает мозгов" С грустной, но безусловно искренней улыбкой, поучал капитан Хакимодо. Он вообще почти всегда улыбался, особенно если тема, о которой он рассуждал, напоминала шокирующий сценарий к фильму ужасов. Поговаривали, что он обзавелся этой далеко не всегда уместной мимикой еще во времена своего бурного боевого прошлого, как своего рода психологической защитой от бесконечных стрессов. Другие, были уверены, что это последствие страшного ранения в голову, когда капитан лишился почти половины своего черепа, и эта версия казалась наиболее вероятной. Точной причины не знал никто, но все были уверены, что это не врожденная особенность Хакимодо. Ведь психи, даже с небольшими отклонениями в принципе не могли пройти медицинскую комиссию, при поступлении в академию Легиона. Еще одной его особенностью, в отличие от других преподавателей, предпочитающих почти всю лекцию просиживать за кафедрой, была привычка беспрестанно разгуливать по аудитории. Он начинал свое медленное шествие между рядами курсантов еще до приветствия перед началом лекции и заканчивал, не раньше, чем последний из курсантов покинет аудиторию, отправляясь на перерыв. Как-то раз в конце учебного года Мартин спросил у Арни, припомнит ли тот хотя бы один случай, когда капитан Хакимодо во время лекции неподвижно постоял на месте хотя бы несколько секунд. Арни напряг память и к своему удивлению не смог вспомнить не только случаев неподвижности капитана во время его лекций, но и вообще ни разу, если не считать того памятного вечера их прибытия на Каталинию, когда Хакимодо вместе с остальными легионерами знакомился с ними на главной площади. "Поэтому не рекомендуется делать в голову больше одного выстрела, даже в режиме "обычные пули", но первый выстрел всегда должен приходиться в голову, или в то что вы принимаете за голову, как в наиболее вероятное место хранения разума. Характерным примером может послужить разновидность гидроцефалиусов, которые до недавнего времени считались неизвестными. Они не принадлежат к категории разумных рас и являются промежуточными биоформами естественного происхождения. Полюбуйтесь ка..." Хакимодо кивнул на гиганский монитор на котором мгновенно появилось изображение гидроцефалиуса. До этого Арни уже успел насмотреться на бывших неизвестных существ и воспринял его как еще одного урода, но у гидроцефалиуса все же была одна особенность, которая отличала его от остальных. У него было аж четыре головы, с такими большими ртами, что можно было подумать будто это не головы, а челюсти. Он и не подозревал насколько оказался прав. "Хищник, с задатками падальщика" - продолжал Хасимодо. - "Ориентируется при помощи передачи ультразвука. Способен к частичной регенерации. Живучесть граничит с разумными пределами и еще как вы заметили у него целых четыре подобия головы, но это не делает его умнее, более того... Его мозг спрятан в средней части позвоночника, а сами головы всего лишь часть пищеварительной системы отвечающей за перемалывания пищи. Они также служат отвлекающим фактором при нападении как на них самих, так и по их собственной инициативе. Сами понимаете, что без соответствующей информации вам бы пришлось сделать четыре лишних выстрела, но теперь вы будете знать, что стрелять следует вот сюда и желательно в режиме проникающего взрыва" - На экране монитора возникла рука и обвела условный кружок в верхней части туловища гидроцефалиуса. "Почему капитан Хакимодо ни разу не давал рекомендаций, как вести себя с неизвестным существом, будучи совершенно безоружным?" - подумал Арни и тут же со злостью ответил на собственный вопрос. - "Вероятно потому, что и так понятно что это бесполезное занятие, а еще капитану наверное и в голову не приходило, что среди курсантов найдется придурок вроде меня, который станет вопить на незнакомой планете" Едва он подумал об этом, как с площадки раздался такой яростный и жуткий вопль, что Арни едва не разжал пальцы от неожиданности. Это было похоже на затяжное кваканье лягушки, вперемежку со скрежетом раздираемой стали, только по силе этот вопль в разы превосходил львиный рык. Сразу вслед за этим Арни услышал, как из глубин пропасти вновь зазвучала, уже знакомая ему разноголосица из похожих звуков и сделал вывод, что тварь была услышана. Она подала голос вовсе не от досады за неудачные поиски и когда тварь повторила вопль, пропасть уже гудела от посвиста множества машущих крыльев. Арни не понимал, зачем твари понадобилось призывать своих сородичей, ведь она могла легко найти его и в одиночку. Это был лишь вопрос времени и очень непродолжительного времени, разве что она недооценивала свои силы, но одно Арни понял наверняка. Жить ему оставалось не больше минуты и он оставил последние и без того иллюзорные надежды на чудо. Благодаря, или скорее вопреки всему происходящему обреченность ситуации вовсе не сделала его слабее. Напротив, Арни вдруг ощутил такой удивительный покой и умиротворенность, каких он еще не испытывал ни разу в жизни. Это было похоже на прилив истинного счастья, не имеющего ничего общего с обреченным безразличием уставшей от страха души. Вероятно, похожие чувства испытывают спортсмены, когда им на шею под фанфары и аплодисменты надевают медали бесспорных чемпионов. Вслед за этим Арни почувствовал в себе такой всплеск азартной энергии и жизненных сил, что мысль о неминуемости конца не только окончательно перестала беспокоить его, она стала провоцировать его на скорейшую развязку. В эту роковую минуту его душа не претерпевала никаких метаморфоз, а его сознание было чистым и ясным как никогда. Просто освободившись от надежды на выживание, как от последнего тормоза к познанию своего Я, его душа как бы вывернулась наизнанку открывая свою истинную сущность. Смерть протягивала к нему руки чтобы убить, а в итоге все выглядело так, как будто она собиралась заключить его в дружеские объятия. Арни ненавидел смерть. От нее нестерпимо воняло падалью и ему не нужны были такие друзья, но он все же пошел ей навстречу, чтобы напоследок, если конечно повезет, получить возможность как следует ударить ее по зубам. "Я должен его увидеть..." - решил Арни, готовясь к рывку - "Пусть крылатый ублюдок убьет меня, но я должен его увидеть..." Сама мысль о том, что вскоре одна из приближающихся тварей подлетит к нему сзади и вцепиться в спину, в то время как он совершенно беспомощен, показалась ему невыносимой. Конечно, сопротивление в любом случае было бесполезно, но погибать, будучи неподвижно висящим на скале, было равносильно смерти возле позорного столба, а он был воспитан в другом духе. Всю его недолгую жизнь его учили тихо презирать, ненавидеть, или в лучшем случае смотреть свысока на все формы жизни, которые не были порождены его цивилизацией, а он всегда верил своим учителям. Приняв решение, Арни глубоко вздохнул, резко оттолкнулся ногой от выбоины в скале и подтянувшись одним сильным рывком, перекатился спиной на площадку. Это не было отчаянным шагом с его стороны, потому что отчаянные поступки совершают лишь те, кто имеют хотя бы призрачную надежду на спасение. Этот поступок также нельзя было причислить к попытке суицида, в противном случае Арни достаточно было разжать пальцы. Нет. Это была демонстрация презрения к смерти в чистом виде. Это было оскорбление, хула на законы врожденного мира, предписывающего своим детям впадать в ужас от неизбежности скорого конца. В отношении закона жизни поступок Арни был самым настоящим святотатством, потому что согласно этому закону живое существо обязано идти со смертью на любые компромиссы, ради хотя бы еще одного вздоха. Закон жизни был оскорблен, но если бы человеческая раса повиновалась этому закону, то сама память о ней уже давно перестала бы существовать. Арни быстро вскочил на ноги и сразу же увидел тварь, которая неподвижно сидела на опрокинутой капсуле и повернув голову в его сторону казалось, смотрела прямо на него. Ее перепончатые крылья были наполовину расправлены и вообще, вся ее поза говорила о том, что она только что собиралась взлететь, но в последний момент передумала. Не было никаких сомнений в том, что передумать ее заставил неожиданный шум который Арни произвел, забираясь на площадку, но он ничуть не жалел о поспешности своего решения. Ведь у него не было надежды, он просто хотел посмотреть на того, кто убьет его. Обычное презрительное любопытство приговоренного к смерти храбреца, который просит своих палачей не завязывать ему глаза, а там было на что посмотреть. На лекциях капитана Хакимодо, он насмотрелся всякого, но такое существо увидел впервые, и это не говоря уже о том, что смотреть на монитор и видеть вживую две разные вещи. Существо было похоже на некую помесь из гиены, обезьяны, летучей мыши и рыбы, в том смысле, что все ее тело за исключением крыльев было покрыто крупной чешуей. Оно было не слишком крупное, немногим больше самого Арни, но даже наполовину расправленные крылья были огромны, так что оно без труда могло закутаться в них как в одеяло и прихватить с собой еще десяток-другой таких же тел. Гиенообразная голова с короткими, словно купированными ушами и выпирающими вперед тяжелыми челюстями, сидела так низко, что казалось, росла прямо из грудной клетки. Глаза были похожи на два больших темных пузыря с ярко-зелеными черточками зрачков, которые то расширялись, целиком заполоняя собой глазные яблоки, то сужались до такой степени, что их практически не было видно. Торс был немного сухопарым и имел удлиненную форму, плечи были почти незаметны, а от середины груди до промежности тянулась клинообразная выпуклость, покрытая особенно крупной чешуей. Конечности твари напоминали обезьяньи, с той лишь разницей, что условные ноги были значительно длиннее, чем условные руки и по виду намного более мощные, из чего можно было сделать вывод, что у нее не возникает проблем с предстартовым толчком. Судя по убойного вида когтям, все ее конечности могли равноценно выполнять хватательные функции, но лучше всего они бы подошли для убийства и разделки туш других существ, входящих в ее рацион. Весь облик существа говорил о том, что оно не имеет к вегетарианцам ни малейшего отношения. Это был стопроцентный хищник и Арни убедился в этом с первой же секунды как увидел его. Но самым странным в облике твари был небольшой, по виду стеклянный шар, размером чуть больше яблока, который висел у нее на груди. Шар был прозрачным как капля росы и был опоясан узким, зигзагообразным обручем с колечками по краям, через который была пропущена массивная цепочка из того же желтовато-красного металла, что и обруч. Арни хорошо разглядел это странное украшение, но ситуация не позволяла ему сосредотачиваться на таких пустяках. Еще от существа исходил омерзительный запах, который Арни почуял еще в тот момент, когда оно приземлилось на площадке. Их разделяло свыше десяти метров, но он чуял этот тошнотворный запах так ясно, будто ему прямо под нос сунули дохлую крысу. В другой ситуации, если бы он почуял этот запах, ему бы пришлось приложить немало усилий чтобы сдержать рвотный позыв, но теперь ему было не до запахов. Тварь медленно опустила крылья и шумно засипела, пропуская воздух через широкие ноздри приплюснутого носа. Ее буркалы горели зеленым огнем, но глядя на то как неуверенно она вращает головой, Арни понял что не ошибся когда предположил, что у твари специфическое, исключительно ночное зрение. Она полагалась на слух и обоняние, а ветер в эти секунды как назло дул с его стороны. Тварь присела и выставив перед собой когтистые лапы приготовилась к прыжку. Она бы прыгнула сразу, как только услышала шум, но как видно все еще не была уверена в точном местонахождении цели и опасалась промахнуться. Посвист от сотен машущих крыльев слышался уже совсем рядом, как вдруг площадку где готовилось убийство начало заволакивать белесым туманом и через секунду Арни уже не видел ничего, дальше вытянутой руки, но очень хорошо слышал, как на площадку одна за другой приземляются крылатые твари, причем одна из них едва не зацепила его крылом. Пользуясь тем, что шум от их крыльев заглушил на время все остальные звуки Арни быстро лег на живот и отполз к самому краю площадки, напряженно прислушиваясь к тому что происходит, но теперь он не рискнул повиснуть на руках как в первый раз. В нем вдруг снова и совсем не кстати, зародилась надежда на чудо, ведь реальность по прежнему не оставляла ему никаких шансов на выживание. Шарканье когтистых лап вперемежку с яростным сипением заполонили все вокруг, а вонь стояла такая, что у Арни голова закружилась от отвращения. Раньше он и не подозревал, что на свете существуют такие мерзкие запахи. "Облако начинает редеть..." - подумал он, с ненавистью глядя как всего в полушаге от его лица, промелькнула когтистая лапа. Мысль о том, что скоро эти вонючки разорвут его, настолько взбесила Арни, что он уже собирался вскочить и хотя бы разок ударить одну из них ногой, а там будь, что будет, но возрожденная надежда на чудо заставила его подавить в себе эти эмоции. Инстинкт самосохранения снова вернул его к законам жизни, предписывающим бояться смерти и вот, как это иногда бывает вопреки всему, чудо случилось. Неожиданно все это адское сборище зашлось в долгом, протяжном вопле и все они, как один взмыли в воздух. Спасая барабанные перепонки Арни зажал уши ладонями и опустив голову уткнулся лицом в скалу. Если даже одна тварь обладала луженой глоткой, то можно себе представить какой шум производила вся стая. Через две-три минуты он приподнялся на локтях и судорожно вздохнул от переполнявшего его чувства неожиданного избавления. Наверняка, точно такие же чувства испытывает приговоренный к смерти преступник когда из его вены вынимают иглу по которой вот-вот должна пройти смертельная инъекция и сообщают, что его прошение о помиловании удовлетворено. Спасительное облако миновало площадку и поднявшись выше уже смешивалось с другим облаком проплывающим неподалеку. От избытка чувств Арни даже помахал ему вслед рукой и вслух поблагодарил за чудесное спасение. Твари исчезли в неизвестном направлении и оглядываясь по сторонам Арни никак не мог понять куда же они подевались, ведь не могли же они так быстро вылететь из зоны видимости. Ему конечно на это грех было жаловаться, но он хотел быть уверен в том, что они улетели достаточно далеко, чтобы захотеть вернуться. Он напряг зрение, глядя в том направлении где замолкли последние отголоски звуков издаваемых стаей и на какой то миг ему почудилось, что он видит едва различимое скопление темных точек. Арни не был уверен, что ему это не показалось, но все же счел своим долгом послать им вслед, какое ни будь "ободрительное" напутствие. - Чтоб вы сдохли ублюдки... - пробурчал он и повернулся навстречу показавшемуся на горизонте краешку местного солнца. Затем опомнился, быстро подбежал к капсуле и укрывшись в ее тени, выставил наружу руку с активированным БИОС. Зеленый светодиод не погас, а это означало, что ему не придется прятаться в тени весь день. "Жить можно..." - размышлял Арни уже полностью пришедший в себя после веселой ночи. - "Просто удивительно, почему до сих пор эта планета не вошла в сферу нашего влияния, тем более, если крылатые ублюдки это ее единственные защитники. Неужели они единственная, с позволения сказать разумная раса? Маловероятно...Такие планеты на дороге не валяются, а это значит...Раз об этой планете нам ничего неизвестно, значит ей владеет другая, могущественная цивилизация и мне остается надеяться что ее представители не сразу свернут мне шею за незаконное вторжение" Арни поднялся на ноги и уже без опаски посмотрел на восходящее солнце. Внезапно до него дошло, что именно оно заставило тварей в спешке ретироваться с площадки. "Они не переносят прямого солнечного света... Ну конечно! Ведь урод не мог меня видеть, хотя было уже достаточно светло и вообще собирался улетать, кабы я не выбрался на площадку. Возможно, его вопль вовсе не был призывом к тому, чтобы найти меня и по братски поделиться кусками моей плоти, просто он одним из первых заметил восходящее солнце и предупредил других. Наверное, сейчас он просто бесится от мысли, что я не заорал пятью минутами раньше и у него не хватило времени на поиски" Арни набрал в грудь побольше воздуха и задерживал дыхание, до тех пор пока у него в голове не зазвучали гулкие удары пульса. Он выдохнул и рассмеялся. Еще никогда он не чувствовал жизнь в такой полноте, несмотря на то, что его положение по-прежнему оставалось катастрофичным. Он не знал что произошло, где он и что с ним будет дальше, но он впервые в жизни повстречался со смертью и ему удалось перехитрить ее. Это был триумф обреченного, которому судьба позволила прожить еще один день, но пока в его крови кипел адреналин, а в характере преобладал оптимизм, это был его триумф. Он в который раз подошел к краю площадки и замер восхищенный открывшимся перед ним зрелищем. Туман внизу полностью рассеялся и общая видимость была превосходной, особенно если учесть что до поверхности неизвестной планеты было не менее четырехсот метров. Внизу расстилалась широкая каменистая долина с изредка попадающимися зелеными полянами и башеноподобными скалами, вроде той, на которой находился он сам. Каждая скала заканчивалась неестественно ровной площадкой, словно какой ни будь мифический гигант когда то прогуливался между ними и забавы ради срубил мечом их заостренные верхушки. Долина заканчивалась полосой леса окаймляющего горизонт. Арни обернулся и увидел вдали узкую полоску реки, которая выходила из леса и неровно срезав кусок долины, снова исчезала в лесу. "Я был прав. Такие планеты на дороге не валяются..." - снова подумал он, не отводя внимательных глаз от реки, похожей на серебристую змейку, сверкающую в первых лучах солнца. Во время передряги он понятное дело забыл обо всем, но теперь жажда снова дала о себе знать и на этот раз ее позывы стали более настойчивыми. С трудом оторвавшись от созерцания реки Арни принялся осматривать долину, когда его зоркие глаза снайпера различили на поверхности несколько сотен, кажущихся миниатюрными предметов в беспорядке разбросанных неподалеку от подножия скалы. Предметы имели продолговатую форму, но точно сказать, что это такое он не мог. Арни не спеша обошел площадку по периметру, не переставая напряженно осматривать долину и разглядел еще множество таких же предметов. Вся долина была буквально усеяна ими. Арни понятия не имел сколько их там, но на вскидку определил, что счет идет на тысячи, а то и на десятки тысяч. Сначала он предположил, что это большие камни, но вскоре понял, что это не так. Даже с такого расстояния было видно, что все эти предметы имеют одинаковый размер и форму, а значит, они не могли иметь естественного происхождения. Арни недолго пребывал в неведении. Вскоре он разглядел среди предметов цветные пятна, многие из которых ничем не отличались от цвета его комбинезона и он сразу же обо всем догадался. Потрясенный увиденным, Арни вернулся к капсуле и присев на крышку, некоторое время пребывал в состоянии ступора. Ощущение эйфории от чудесного спасения исчезло без следа. - Кладбище...- тупо глядя перед собой, прошептал он, будучи убежден, что после того как в долине похозяйничали крылатые твари, живых там искать бессмысленно. Если до этого момента, он был озабочен прежде всего своей собственной судьбой, то теперь его душу защемила, никогда прежде не испытываемая скорбь по погибшим, и прежде всего по лучшим друзьям. - "Мартин и Поль погибли!" - эта мысль казалась нереальной и от этого шокировала еще сильнее. За год совместной учебы в академии, они стали для него не просто друзьями, которых у него никогда прежде не было. Пусть и бессознательно, но он воспринимал их как братьев и хотя у него не было с ними общей крови, он скорбел по ним как по единокровным. Прежде ему еще никогда не доводилось испытывать горечь утраты по близким и вот теперь это чувство ударило его внезапно, как жестокий приступ затаившейся болезни, как удар кинжалом по лицу. Наотмашь. Удар подлого мстителя, который не хочет убить, но бьет изо всех сил, чтобы до конца быть уверенным в том, что на лице останется пожизненный шрам. Не понимая, что с ним происходит, Арни закрыл глаза ладонями и несколько раз судорожно вздрогнул, неимоверными усилиями воли пытаясь заглушить душащие его рыдания. Впервые за все время пребывания на злополучной скале его и без того натянутые до предела нервы, дали сбой. Вместе с горечью утраты он вдруг почувствовал приступ жгучего стыда и ему наплевать было, что его никто не видит, потому что он стыдился прежде всего самого себя. Своей внезапно открывшейся слабости. Открыться перед собой оказалось гораздо страшнее, чем открыто опозориться перед огромной толпой. Лица друзей как никогда отчетливо всплыли в его сознании, но почему-то их выражения не казались ему ни дружелюбными, ни хотя бы безразличными. Даже лицо вечно ухмыляющегося при жизни Мартина было искажено гримасой, не то боли, не то отвращения, как будто у него разболелись зубы. Эта борьба с самим собой продолжалась около часа, пока Арни наконец не удалось взять себя в руки и его голова заработала как всегда четко и ясно, пожалуй даже еще более четко чем прежде. Он снова обошел площадку, внимательно осматривая долину, усеянную открытыми капсулами. Чем выше поднималось солнце, тем лучше становилась видимость, так что помимо цвета одежды трупов, он уже мог разглядеть очертания самих трупов, но сейчас его интересовали не они. Он высматривал обломки транспортера, или хотя бы пассажирского отсека, но так и не заметил ничего похожего. "Это не катастрофа..." - подумал Арни, присаживаясь на край скалы и свесив ноги в пропасть, в который раз уставился на сверкающую вдали реку. Подстегнутая стрессом, жажда становилась все более мучительной. Внутренне он уже пришел к определенному выводу и теперь пытался облечь его в конкретные и по возможности логичные мысли.- "Ни обломков. Ни следов от взрывов. Ничего кроме "гробов" и мертвых тел. Капсул гораздо больше, чем тех, которые находились на борту "Гелиоса", а это значит, здесь имеет место неоднократное, тщательно спланированное массовое убийство. Причины...Они могут быть какими угодно, но прямые военные действия здесь точно ни при чем. Налицо либо террористическая, либо диверсионная операция многократного действия, а это значит что проникновение и адаптация представителей неизвестной расы в нашу цивилизацию успешно завершена. Крылатые ублюдки слишком безмозглы, чтобы иметь к этому прямое отношение, значит, их роль не выходит за рамки уборки мусора. Заодно и кормят...В масштабах цивилизации слишком мелочная работа. Значит...Либо своего рода тренировка, как подготовка к более активным действиям, либо провокация с целью получения информации на тему возможного реагирования с нашей стороны, либо банальная месть со стороны побежденных цивилизаций. Либо же это нестандартная ситуация...Гениальные маньяки, экстраординарные шизофреники, неадекватные реакционеры и прочие психи, чья мотивация не зависит от их расовой и врожденной принадлежности" - Отлично курсант Клаас! - Это был слегка приглушенный, но как всегда бодрый голос его нового непосредственного командира, капитана Георга Куртмана. Опешив, Арни сделал резкий кувырок назад и принялся озираться по сторонам, стараясь определить источник голоса. За исключением перевернутой капсулы и его самого, на площадке по-прежнему ничего и никого не было. Только через несколько секунд до него дошло, что он грезил наяву, представляя себя в аудитории во время сдачи экзамена по предмету "Разведывательная и диверсионная деятельность" "Вот черт! Хорошо еще, что вперед не прыгнул!" - подумал Арни, чувствуя, как им овладевает противная болезненная слабость, как будто его только что вырвало раз десять. Он понял, что у него начался период адаптации к окружающей среде неизвестной планеты и грезы наяву, были лучшим тому подтверждением. Он вспомнил, как лейтенант Анна Камп говорила им что это состояние может длиться у всех по разному, от нескольких часов, до нескольких суток и что в такой ситуации лучше всего принять лежачее положение и постараться расслабиться. При этом она предупреждала, что попадая в такую ситуацию нужно быть готовым к временным изменениям сознания и не пугаться таких его проявлений как слуховые и зрительные галлюцинации, которые в той, или иной степени обязательно сопровождают астронавтов впервые попадающих на неизвестные планеты без специальной вакцинации и защитных костюмов "Нельзя мне сейчас расслабляться, нужно искать способ спуститься вниз, чтобы до наступления темноты найти убежище, потому что ночью крылатые твари явятся прямиком сюда и на этот раз игра в прятки закончиться в их пользу. К сожалению они в отличии от капитана Куртмана очень даже реальны" - думал Арни, растянувшись вдоль капсулы, чтобы ее тень заслоняла его от начинающего припекать местного солнца. Он бы с удовольствием залез в саму капсулу, но крылатая тварь перевернула ее, а у него не хватило бы сил, чтобы вернуть ее в прежнее положение, так что он даже не пытался. Стараясь не думать о воде, он закрыл глаза и расслабился, как вдруг перед ним вспыхнул такой яркий свет, что даже сквозь закрытые веки едва не ослепил его. Арни не шелохнулся, понимая, что только железная выдержка поможет ему выдержать этот бешеный темп. Он знает что это не просто свет, а вспышки от выстрелов производимых лазерным имитационным пистолетом который он держит в руке, раз за разом наводя его на голографических монстров десятками крадущихся в вечерних сумерках вдоль электронного полигона на Каталинии. Все они движутся прямиком на него, то и дело изменяя траекторию движения чтобы усложнить попадания. Полигон был разделен на сектора по одному на курсанта, в задачу которого входило остановить атаку монстров и панцеров условного противника в своем секторе. Как только курсанта условно уничтожали, сектор переключался на остальных стрелков, увеличивая нагрузку. Перед началом виртуальной атаки на исходной позиции было сто пятьдесят курсантов из его корпуса "Ищейка". Теперь же он стоял один, потому что все остальные уже выбыли, будучи "уничтожены" условным противником. Они столпились за линией безопасности и не издавая ни звука, во все глаза смотрят на этого сумасшедшего Клааса который обливаясь потом палит во все что движется в его сторону и каким то непостижимым образом ухитряется сохранять свой сектор, несущий нагрузку в десятки раз превышающую норму. Когда его правая рука устает, он не переставая палить, перекладывает пистолет в левую и тут же жмет на курок заставляя очередную уродливую голограмму рухнуть и раствориться в нескольких шагах от критической линии, за которой начинается условная гибель стрелка. Для того чтобы сдерживать такой натиск, ему необходимо было делать от трех до четырех выстрелов в секунду и каждый должен поразить цель, что он и делает вот уже на протяжении двадцати минут. Наконец его нервы сдают и он допускает промах, после чего один из вражеских панцеров достигает таки роковой линии. Арни присаживается на корточки и тяжело дыша, оглядывается на сокурсников, о которых вспомнил только сейчас. Во время стрельбы все перестало существовать, все кроме рук, пистолета, глаз и крадущихся фигур. Сокурсники молчат, подозревая что здесь что-то не так, что здесь какой то подвох и лишь один Мартин заливается ликующим смехом и орет во все горло. - Ну ты дал Арни! Шикарно! Супер! Мартину не на что было жаловаться, потому что он так же попал в десятку последних выбывших и их непосредственный начальник майор Оскар Ван Готт уже зачислил его в команду снайперов Каталинии. Это были их первые учебные стрельбы, со дня прибытия в академию и вот теперь у них назревает сенсация. Побледневший майор Ван Готт неподвижно стоит в двух шагах от Арни и не сводит с него недоверчивого и как будто даже немного испуганного взгляда. Когда Арни встречается с ним глазами майор пытается улыбаться, но его впалые щеки по прежнему бледны, а улыбка выглядит как у андроида официанта. Чтобы скрыть охватившее его изумление, он не спеша, закуривает сигарету, но все равно его глаза неотрывно смотрят на последнего из стрелков. Постепенно тишина сменяется все нарастающим недоверчивым гулом сокурсников. - Это невозможно! - Сбой программы! - Да эта программа просто подстава! - Так не бывает! - Может он андроид?! С лица Мартина тут же исчезает даже подобие улыбки, уступая место такой яростной гримасе, что ей бы позавидовал боевой андроид во время психической атаки на слабонервных чужаков аборигенов. - А ну заткнитесь! - орет он, оборачиваясь на толпу. - Жаба душит?! Толпа не унимается. - Господин майор проверьте его пистолет! - Пусть повторит это с моей пушкой, хотя бы на два сектора! - Ха! Да он и пяти минут не продержится! Бледные щеки майора окрашиваются ярким румянцем. - Молчать! - вопит он и не успевают отзвучать последние отголоски его хорошо поставленного баса, как на полигоне мгновенно воцаряется гробовая тишина. - Вы не слишком устали Клаас? - спрашивает он, подходя к Арни и забрав пистолет, внимательно осматривает его со всех сторон. Затем кидает его одному из андроидов дежурных по полигону. - Проверь его - коротко приказывает он и поворачивается к Арни. - Ну, так как? - Нет господин майор. Не слишком. - врет Арни, сжимая кулаки чтобы скрыть дрожь в пальцах. Ван Готт расстегивает кобуру и вынимает свой настоящий боевой пистолет. - Вы наверное умеете обращаться и с такими штуками? - спрашивает он протягивая пистолет Арни. - Знаете, что это такое? - Конечно - отвечает он, беря пистолет и сняв с предохранителя, привычным движением отщелкивает крышку панели программирования зарядов, чтобы взглянуть на датчик контроля за обоймой. Убедившись, что пистолет заряжен, Арни ставит его на предохранитель и возвращает Ван Готту. - Это универсальная модель "Шершень - 3655", тридцать восьмого, базового калибра для стрельбы как кумулятивными, так и обычными пулями и с переключением вплоть до сорок пятого для всех типов зарядов, в том числе и для зарядов используемых в режиме "стоп-взрыв" с эффектом поражения без непосредственного контакта с целью. В этом случае заряд программирует пулю на активацию, при подлете к цели, это предусмотрено для тех случаев когда противника нужно не уничтожит, а ошеломить, или контузить. Обезвредить, одним словом. В сражениях с панцерами или представителями рас повышенной живучести используют режим проникающего взрыва. При смене режимов конфигурация ствола существенно не изменяется. Возможно использование лазерной установки в патроннике, но в этом случае точность попаданий будет не безупречна и для них лучше использовать специальные лазерные модели. К слову сказать, большинство легионеров считают это бессмысленным, так как кумулятивные пули действуют не хуже, а универсальность лазерных боевых пистолетов значительно ниже. Далее...Прицел, включенный в режиме самонаведения на цель, фиксирует цели со скоростью десять штук в секунду максимум и замедляет фиксацию в зависимости от реакции и расторопности, а самое главное выборочности целей, которую проявит стрелок. Поэтому без связующей контактной линзы в глазу, лучше использовать прицел для стрельбы по малоподвижным целям. Если же противник использует тактику внезапного нападения, целесообразнее, а в некоторых случаях безопаснее и вовсе отключать прицел, так как он способен отвлечь внимание стрелка от нападающих вне поля зрения. Проще говоря, сбоку или со спины. В отличие от Шершня - 3656 не модифицирован, но все равно на сегодняшний день он считается лучшим боевым пистолетом для участия в операциях связанных с высадкой на поверхность. Наши панцеры и боевые андроиды, используют специально модифицированные Шершни - 3657, в соответствии со своими техническими возможностями которые человеку недоступны. - Ну что же курсант Клаас, весьма впечатляюще! - воскликнул Ван Готт, даже не пытаясь скрыть восхищение. - Я вижу, ваш дед кое-чему научил вас перед отправкой в академию! "Ты даже не представляешь себе, что мне пришлось пережить" - подумал Арни, с трудом сдерживая усмешку. - Он в полном порядке, господин майор - доложил андроид, вернувшись с "подозрительным" пистолетом из контрольного помещения. - Я просканировал его и программа не нашла никаких отклонений от нормы. - У кого ни будь еще есть вопросы?! - Ван Готт смотрит на группу курсантов, которые недоверчиво молчат, все еще сомневаясь в реальности произошедшего. - Выведи механическую имитационную мишень - приказывает он дежурному и снова передает свой пистолет Арни. - Какую именно господин майор? - уточняет андроид. - Маклосовского панцера. - приказывает Ван Готт после секундного колебания. Дежурный исчезает в контрольном помещении и вскоре в противоположном от них конце полигона, на расстоянии в триста метров из подземного бункера появляется приземистая фигура с длинными как у орангутанга руками и головой на длинной тонкой шее. В руках панцер сжимает штурмовую винтовку. - Попробуйте остановить его - говорит Ван Готт, кивая на фигуру. - Режим обычные пули. Он нам еще пригодится. - Количество выстрелов? - спрашивает Арни беря пистолет в обе руки и стараясь припомнить наиболее уязвимые места у этой разновидности вражеского панцера. Капитан Хакимодо еще не читал им лекций на эту тему и Арни руководствуется теми знаниями, которые он почерпнул из виртуальных войн, в которых участвовал до поступления в академию. "Маклосы...По моему низ живота... Или голова? Или нет? Ладно, первым делом буду палить в торс, а там посмотрим" - Сколько успеете. Ваша задача не дать ему попасть в вас импровизированной пулей в жизненно важные органы. Сильных повреждений не будет, но синяк схлопочете. Привыкайте Клаас. Вы теперь в команде снайперов и до начала соревнований вы и прочие зачисленные еще успеете нахвататься синяков. Конечно, я мог бы надевать на вас защитные костюмы, но так вы ничему не научитесь, а в боях защитный костюм далеко не всегда спасает жизнь. Только реальные болевые ощущения могут привить стрелку должную осторожность и развить его реакцию в полной мере. Арни снимает кепку и надевает специальный защитный шлем, поданный ему дежурным, чтобы исключить травмы головы. - Начали! - Панцер пригибаясь, бежит по направлению к нему, на ходу вскидывая винтовку. Арни падает на одно колено и в воздухе одновременно звучат два выстрела. По одному с каждой стороны. От выпуклой груди панцера отлетает сноп искр. Если бы Арни использовал заряды в режиме проникающего взрыва, то поединок бы уже закончился. Голова панцера на тонкой шее безостановочно крутится из стороны в сторону, в нее сложно попасть с такого расстояния и Арни не спешит, давая ему возможность подойти ближе. Пока он стреляет по корпусу и по ногам, в надежде, что пуля сама найдет его самое уязвимое место. От бегущего панцера летит так много искр, что он похож на зажженный бенгальский огонь. Арни падает на живот и в промежутках между выстрелами непрестанно перекатывается из стороны в сторону, уклоняясь от импровизированных пуль, одна из которых уже шлепнула его по бедру, но в запале поединка он не чувствует боли. Через пару секунд после "ранения" противник оказался достаточно близко для того чтобы Арни переключил огонь на его голову и после двух выстрелов панцер падает как подкошенный. Затем встает, поднимает винтовку и как ни в чем небывало плетется обратно в бункер. Он побежден. Время поединка не превысило десяти секунд. Арни ставит "Шершень" на предохранитель и перекатывается на спину. Он жутко устал, так что даже доносящиеся до его слуха восторженные крики и аплодисменты курсантов, не приносят радости. "Почему я так сильно вымотан, ведь я же не сделал ничего особенного" - с удивлением думает он, неподвижно глядя на сумеречное Ливадийское небо. Вскоре он замечает нависшую над ним фигуру, довольно улыбающегося Ван Готта, который восхищенно качает головой и заявляет во всеуслышание. - За всю историю академии я слышал лишь об одном человеке наделенным, такими поразительными способностями в стрельбе! - Кто он, господин майор? - с трудом шевеля губами, спрашивает Арни, будучи не в силах не то что встать, но даже протянуть руку, чтобы вернуть ему пистолет. - Курт Аммерсон! - Кто?! Арни резко сел и затряс головой сгоняя наваждение. Затем протер глаза и посмотрел на солнце, которое пока он бродил в своих полусонных воспоминаниях, достигло зенита. Жара стояла невыносимая, а тени от капсулы уже не хватало, чтобы укрыться в ней. В ушах все еще звучали крики и аплодисменты сокурсников, и это показалось ему странным. Ему ужасно хотелось пить, но в целом он чувствовал себя довольно сносно и был уверен, что галлюцинации здесь ни при чем. Он повернулся чтобы снова против воли посмотреть на реку и чуть не вскрикнул от страха и изумления. На краю площадки сидела огромная бурая птица, с клювом длинным как у аиста и загнутым на конце как у орла, только ее размеры превышали орлиные раз в пять. У нее была массивная голова и красные как кровь, когтистые лапы с перепонками. Она смотрела прямо на него и судя по ее взъерошенному виду была обескуражена не меньше чем Арни. Через минуту взаимного лицезрения, птица возмущенно захлопала крыльями и издала серию пронзительных криков. Тогда Арни наконец то догадался что за аплодисменты и вопли звучали у него в ушах. Птица выглядела довольно устрашающе, но судя по повадкам, агрессии в ней было не больше чем у попугая. В ее больших желтых глазах не было ни орлиной строгости, ни мудрости ворона, они были тупыми и бессмысленными как у черепахи. Арни медленно встал на ноги и сделал шаг по направлению к птице, которая отреагировала на это тем, что наполовину расправила гигантские крылья, и быстро перебирая лапами, сместилась на несколько метров в сторону. Арни понял, что она готовится удрать в любой момент, и сделал окончательный вывод, что ее можно не опасаться. Как только он подумал об этом, в его голове тут же зазвучал предупреждающий голос капитана Хакимоды - "Оно хочет вас убить...Ему просто не терпится это сделать..." Арни резко взмахнул руками, чем немедленно поверг птицу в состояние паники. Издав испуганный вопль она тут же сиганула со скалы и расправив крылья полетела вниз, но затем резко изменила траекторию полета и набрав высоту приземлилась на противоположной стороне площадки. Когда Арни подошел к краю и посмотрел вниз, то понял, чего именно она дожидается. Вся долина была буквально усеяна этими птицами, которые суетились на поверхности рядом с капсулами, и не нужно было обладать большим воображением, чтобы понять, что они там делают. "Все ясно! Местные падальщики подъедают остатки трупов после ночной бойни. Ну и наглая же она..." - подумал Арни и повернувшись к птице, громко сказал. - Теряешь время! До темноты я точно доживу, так что вали к своим сородичам, пока там есть чем поживиться! Птица продолжала пялиться на него своими безжизненными глазами и даже не шелохнулась. Как видно она уже просекла, что ей ничего не грозит, и решила запастись терпением. - Ну и черт с тобой... - пробормотал Арни и сплюнув в пропасть, вернулся к центру площадки. Он уселся, привалившись спиной к капсуле, и принялся размышлять о том, есть ли у него хоть какая то возможность спуститься на поверхность. Он подумал, что если бы ему удалось подтащить капсулу к самому краю, то он мог бы забраться в нее и закрыв крышку попытаться раскачать так, чтобы свалиться в пропасть. Он знал, что мощная противоударная защита даже дезактивированной капсулы спасет его от превращения в котлету, если конечно он не вывалится из нее во время падения, но он мог бы попытаться рискнуть, так как других вариантов у него похоже не намечалось. В любом случае это было в тысячу раз лучше, чем дожидаться визита ночных гостей. К сожалению все это было чистой теорией, так как максимум на что он был способен, это лишь слегка сдвинуть капсулу с места и для этого ему пришлось бы надорвать живот. Пока он размышлял, на площадку прибыло еще с десяток падальщиков, которые заметили его, когда он подходил к краю чтобы посмотреть вниз. Находясь в безопасности все они соблюдали относительную тишину, как видно опасаясь привлечь внимание лишних ртов занятых разделкой недоеденных ночью трупов, но те все равно каким то образом узнали о свеженине и вскоре вся площадка была усеяна падальщиками. Они столпились в несколько рядов, крылом к крылу, но сохраняли при этом достаточно безопасное расстояние от потенциального обеда в виде Арни. Он внимательно наблюдал за ними из под козырька надвинутой на глаза кепки и гадал, сколько же времени нужно этим трусливым тупицам, чтобы потерять надежду. Их чрезмерная врожденная осторожность спасала ему жизнь, ведь для того чтобы быстро убить безоружного человека хватило бы прямого нападения трех-четырех падальщиков. Тем из них кому не хватило места, сотнями парили над площадкой в восходящих потоках теплого воздуха. Увеличение численности не прибавляло им отваги, и Арни не слишком беспокоился на этот счет. Он задумчиво уставился на одну из самых крупных птиц, мечтая о том, как было бы здорово позаимствовать ее крылья. Неожиданно его осенило. Мысль была настолько удачной, почти гениальной, что он едва не подскочил от восторга, но в последний миг сумел сдержать эмоции, понимая, что это может повредить отличному плану, который уже во всю созревал у него в голове. "А почему бы и нет? Любой из этих павлинов достаточно огромен, чтобы спустить на поверхность мой скромный вес...И достаточно глуп, чтобы попытаться избавиться от меня при помощи какого ни будь хитрого трюка. Конечно, есть риск получить удар клювом по лбу и тогда у него не будет проблем с лишним грузом, но попытаться все равно стоит. Главное ухватить за обе лапы и держаться подальше от клюва и тогда спасен... И еще главное не спешить, потому что если мой план сорвется, то этот день станет для меня последним. Они конечно же безмозглы но не настолько, чтобы поверить в мою смерть еще раз..." Приняв решение Арни приступил к осуществлению своего плана по добыче живого парашюта. Для этого ему необходимо было заставить падальщиков поверить в то, что он умер, и дождаться когда они приблизятся к его якобы мертвому телу на расстояние вытянутой руки. Дальше все зависело от ловкости и быстроты реакции, то есть от того, на что он никогда не жаловался. Если же еще добавить ко всему этому толику везения и крепких нервов, то вполне могло получиться. Арни театрально обмяк всем телом и завалившись на бок постарался издать звук напоминающий предсмертный хрип. Затем изобразил ногами то что он считал конвульсиями и вытягиваясь вдоль капсулы замер с прищуренными глазами. Он лежал на животе, повернув голову в сторону птиц, а руки подобрал с таким расчетом, чтобы в любую секунду выбросить их в нужном направлении. Капсула в это время защищала его с другой стороны и он не рисковал получить неожиданный удар клювом из невидимой зоны. Актер из него конечно был не ахти какой, но к его счастью падальщики оказались не слишком взыскательными зрителями и сквозь щелку глаза он ясно видел, что его выступление произвело на них неизгладимое впечатление. Если до этого они сидели практически неподвижно, то к окончанию спектакля их плотные ряды дрогнули, при этом задние начали напирать на передних, словно боялись пропустить эффектную концовку. Они приближались медленно и не слишком уверенно, но сам факт того, что движение началось, позволял Арни надеяться на успех. Он внимательно наблюдал за ближайшими особями, и по их суетливым движениям было видно, что они просто изнывают от желания поскорее вонзить в него свои клювы и ждут лишь того смельчака, кто сделает это первым. Это будет для них сигналом и тогда они уже без опаски смогут наброситься на жертву всем скопом. Минут через пять расстояние между ближайшим падальщиком и Арни сократилось до метра, и он приготовился к броску. Все это время он практически не дышал, а его сердце билось так часто и громко, что он просто диву давался, как они его не слышат. Неожиданно, до его слуха донесся глухой стук, сопровождаемый хлопаньем складываемых крыльев. Это одна из птиц летающих над скалой приземлилась на капсулу и это было очень некстати, потому что он не мог ее видеть, она же в свою очередь могла спрыгнуть в любой момент и тут же ударить его по голове своим убойным клювом. Арни понимал, что тогда все его проблемы будут решены, но такой вариант его совсем не устраивал и он решил не дожидаться когда ближайший из падальщиков подойдет к нему вплотную. К тому времени он уже мог бы дотянуться до него рукой, но из боязни промахнуться выжидал наверняка и вот теперь, невидимая угроза подстегнула его решимость. Он уже почти метнулся к цели, когда его правую ногу пронзила острая боль. Это падальщик приземлившийся на капсулу, наискось цапнул его за голенище ботинка и тут же отскочил в сторону. Если бы укус пришелся на несколько сантиметров выше, рваная рана на ноге была бы обеспечена. Арни сумел удержать в себе стон и не дожидаясь когда его проверят на прочность еще раз, бросился к намеченной птице и благополучно ухватил ее за обе лапы. Охваченная паническим отчаянием она рванулась с места, и бешено махая крыльями, поволокла Арни по площадке к краю, при этом, так резво дергая лапами, что в какой то миг ей едва не удалось вырваться. Но Арни также был в отчаянии. Понимая что от этого зависит его жизнь он вцепился в эти лапы с упорством голодного крокодила и если бы для того чтобы удержать птицу ему бы пришлось использовать зубы, то он бы не задумываясь сделал это. Суматоха вокруг стояла невообразимая, так что одну из птиц даже хватил инфаркт и она замертво упала на площадку, распластывая в стороны свои огромные бурые крылья. Шум, гвалт, хлопанье крыльев, все это смешалось в некую безумную какофонию, но для Арни, ничего этого уже не существовало. Он не замечал ничего, кроме кроваво красных птичьих лап и не думал ни о чем, кроме того, что он должен удержать эти лапы в своих руках, во что бы то ни стало. Он даже не сразу заметил, что летит по воздуху, а когда заметил, то понял, что его первоначальный план начинает терпеть неудачу. Он то надеялся, что под тяжестью его веса птица начнет спускаться к поверхности, но вместо этого она поднимала его все выше, не переставая отчаянно дергать лапами и вопить, как одержимая дьяволом. Это были даже не вопли, а самый настоящий истерический визг, какой издают насмерть перепуганные поросята. Дважды она пыталась достать Арни клювом и дважды ему везло, потому что в первый раз она промахнулась, а во второй сбила с него кепку и если бы массивная кокарда с эмблемой Легиона куда пришелся удар, была сделана не из серебра, а из менее прочного материала, то он бы уже отлетался. Причем удар был на излете, в противном случае его бы и кокарда не спасла. Больше она не повторяла этих попыток, как видно разуверившись в успехе и в этом Арни также крупно повезло. Он понял, что если он немедленно ничего не предпримет чтобы заставить обезумевшую птицу спуститься вниз, то она вынесет его за пределы долины, а то и вообще утащит в какое ни будь гиблое место, где покинутая скала ему раем покажется. Нужны были активные действия. Качнувшись пару раз, Арни подтянулся как будто собирался кувыркнуться назад и выбрасывая вперед ногу, ловко ударил птицу прямо под клюв твердым носком ботинка. Истеричный визг тут же оборвался, лапы перестали дергаться и к ужасу Арни, птица начала падать как камень. Он понял, что перестарался и вместо того чтобы ошеломить, нечаянно нокаутировал ее и теперь для него все кончено. Поверхность долины приближалась с ужасающей быстротой. Арни зажмурился готовясь к смерти, но по-прежнему не выпуская из рук обмякших птичьих лап, напротив, он инстинктивно вцепился в них еще сильнее. К счастью, нокаут оказался не слишком затяжным, скорее это был сильный нокдаун и не долетая до поверхности метров двадцати, птица вновь ожила. Она снова распрямила крылья и чувствуя как ее лапы напрягаются в его руках, Арни облегченно вздохнул. Падение замедлилось, и по большому счету он добился своего, потому что все еще не отошедшая от удара, птица начала снижение. Было похоже, что удерживаться в воздухе ей помогает исключительно инстинкт самосохранения, так как в эти секунды она даже перестала вопить, экономя силы на спуск. В двух метрах от поверхности Арни отпустил наконец ее лапы и благополучно приземлился на ноги, одновременно кувыркаясь через плечо, чтобы погасить удар. - Мне определенно везет...- пробормотал он провожая глазами измученную птицу, которая так и не нашла в себе силы набрать высоту и раскачиваясь планировала в сторону реки. В глубине души Арни был благодарен ей, ведь он не знал, что она осмысленно выбрала это направление еще тогда, когда они находились на вершине скалы. Ему и в голову не приходило, что она изначально планировала его утопить, и если бы он не провернул этот ловкий трюк с нокдауном, то у нее бы наверняка это получилось. Эти птицы чувствовали себя в воде не хуже чем в воздухе и он мог бы догадаться об этом, если бы задумался о назначении перепонок на ее лапах. Арни подумал, что теперь затяжная депрессия ей обеспечена и ему даже стало ее немного жаль, ведь она пусть и против воли спасла ему жизнь, но когда он осмотрелся по сторонам, то сразу же забыл и о птицах, и о ночных тварях и вообще обо всем на свете. То что его окружало было самым настоящим апофеозом смерти. Сотни, тысячи скелетов в разной степени сохранности, от розовых, недавно обглоданных на которых еще просматривались остатки плоти, до ослепительно белых и чистых, высохших под палящими лучами местного солнца. Целые скелеты, скелеты без черепов, скелеты без конечностей, половины скелетов и просто груды костей, все это в беспорядке усеивало долину, куда бы он не посмотрел. Тысячи распахнутых капсул создавали иллюзию нахождения на древнем кладбище, которое регулярно подвергалось разорению местных вандалов-мародеров, раз за разом выкапывающих очередную партию гробов в надежде отыскать скрытое сокровище. До этого случая Арни лишь однажды видел настоящего мертвеца, если не считать тех, которые были законсервированы в специальных прозрачных колбах и хранились в одном из множества подземных бункеров, на Каталинии. На одном из своих занятий, капитан Хакимодо водил их туда на экскурсию, чтобы они получили возможность реально воспринять внешний облик типичных представителей известных рас и существ могущих представлять опасность. Там были сотни всевозможных уродов навечно заключенных в прозрачных колбах, установленных на длинных стеллажах в несколько рядов, ярко освещенных мощными лампами дневного света. Но сейчас он смотрел не на чужаков, которых он, легионер в тридцать втором поколении обязан был презирать и ненавидеть. Это были останки представителей его врожденной расы, его братьев которые были жестоко убиты и объедены местными падальщиками. Осознание этого факта, ошеломило его. Пока Арни сидел на вершине скалы он испытывал скорбь по погибшим, но только теперь, когда он почуял витающий в воздухе трупный запах и близко увидел то, что сверху казалось невыразительно мелким, он в полной мере осознал весь ужас происходящего. Он был подавлен и растерян как месячный щенок выброшенный подонком хозяином на произвол судьбы и в первые минуты после приземления не чувствовал ничего кроме пугающей растерянности и желания спрятаться куда ни будь, все равно куда, лишь бы не видеть угрожающей действительности этого царства мертвых. Глядя на обглоданные почти до чиста, свежие скелеты, он понял, почему длинноносые птицы проявили к нему такой повышенный интерес. Останки свежей человечины были подъедены еще утром, пока он находился в полубреду, акклиматизируясь к новым условиям, и когда они заметили его, то не смогли проигнорировать вероятность получения добавки. До этого случая им еще не приходилось встречать живых людей и Арни их заметно разочаровал, поскольку с момента приземления он не заметил больше ни одной птицы. Как видно, шоковая терапия, которую он им устроил на вершине скалы, заставила их пересмотреть свое отношение к пище как к таковой, ведь до этого случая пища еще ни разу не пыталась их атаковать. Постояв неподвижно минут пять Арни взял себя в руки и не спеша, стараясь не обращать внимание на кости и окровавленные обрывки одежды, направился к скале на вершине которой он провел незабываемую ночь. Из нескольких практически идентичных по виду скал в этой долине, "его" скала была самой высокой, и он не мог перепутать ее с другими. Именно там, возле ее подножия он видел наибольшее скопление разорванных в клочья военных комбинезонов и он шел туда, шел с одной, единственной целью. Раз и навсегда убедиться в том, что надежда отыскать живых умерла и больше не задаваться этим вопросом. Он был уверен, что кроме него выживших нет, но быть уверенным и убедиться, две разные вещи, а он не хотел оставлять в своей душе даже тени сомнения. Живой парашют оттащил его от скалы метров на восемьсот-девятьсот, но преодолеть их оказалось не так просто, поскольку чем ближе он подходил к ней, тем больше нагромождений из капсул и костей встречалось на его пути и ему приходилось искать обходной путь, чтобы не потревожить покоя мертвых. Поначалу он трепетно относился к останкам и старался не наступать на кости, которые были повсюду, но минут через десять он уже привык к ним и решил, что мертвые вряд ли обидятся на него, а он потеряет еще кучу времени, если будет обращать на них внимание. Арни изнывал от жажды и несколько раз, с трудом подавлял в себе искушение оставить это бессмысленное занятие и побежать к реке, но желание убедиться в том, что надежда умерла, оказалось сильнее. "Я так понимаю, что помощи мне ждать не откуда, потому что всех этих людей, которые пропали до похищения "Гелиоса", никто так и не нашел" - размышлял он, перепрыгивая через очередную груду костей и стараясь игнорировать противный хруст под подошвами. - "Это довольно странно, тем более что я например ни разу не слышал о внезапном исчезновении пассажирских транспортеров, а ведь по идее это сенсация каких поискать и об этом уже давно должны были трубить во всех СМИ. Об этом не могли умолчать, но что же тогда? Секретная информация? Чтобы не создавать панических слухов? Вряд ли...Такую информацию практически невозможно скрыть, ведь у всех этих людей есть родственники, друзья, любовники и так далее...Что ни будь обязательно бы просочилось... Ага...Вот и наши..." Он остановился возле одной из капсул, рядом с которой в обрывках военного комбинезона лежал начисто обглоданный позвоночник и верхняя часть грудной клетки. Череп и конечности отсутствовали, но и без них было очевидно, что эти останки слишком велики для подростка. Арни заметил, как между выпирающими сквозь ткань ребрами блеснула серебряная цепочка и потянув за нее выудил идентификационный жетон легионера. Он спрятал его в карман даже не взглянув, потому что и так догадался кем покойный был при жизни. Еще вчера он был комендантом военной базы Каталиния, полковником Антоном Гектором. Ошибки быть не могло, потому что Гектор был единственным взрослым легионером, сопровождающим группы курсантов на борту "Гелиоса" по пути в Незабвенный Рай. Арни принялся искать кинжал полковника и вскоре нашел его рядом с другой капсулой, из которой наполовину вывалился скелет подростка с отгрызенными руками. Так же как и во всех остальных черепах, в его черепе зияла большая дыра, и у него отсутствовала нижняя челюсть. Ночные убийцы и падальщики не могли проигнорировать богатый протеином человеческий мозг. На дне капсулы в застывшей луже крови лежал жетон, но Арни не стал поднимать его. Он и так хорошо разглядел личный номер на жетоне и знал, что это не Мартин и не Поль, а о том, чтобы собрать все жетоны не могло быть и речи. Он осмотрел кинжал и заметил на лезвии несколько зеленых пятен возле рукоятки и на бороздках кровостока. "Если эти пятна кровь одного из крылатых ублюдков, то похоже, что полковник Гектор проснулся раньше чем они начали рвать его на части и кому то из них пришлось худо..." - подумал Арни высматривая нет ли где ни будь неподалеку ножен. Походив, вокруг, да около, он так и не нашел ножны, но зато он нашел платиновую зажигалку полковника, с выгравированной на ней надписью "С любовью от Натали!" Ее он так же припрятал, решив, что перед тем как он покинет долину скелетов, как Арни про себя уже окрестил это место, ему не помешает обзавестись кое какими полезными вещами, которые могли пригодиться в дальнейшем. Он засунул кинжал за пояс и уже хотел продолжить поиски останков своих друзей, чтобы похоронить их и забрать жетоны, если конечно ему повезет их отыскать, когда его внимание привлек подозрительный шуршащий звук всего в нескольких метрах от того места где он стоял. Арни тут же спрятался за ближайшей капсулой и настороженно уставился в направлении звука. Шуршание не прекращалось ни на секунду, и вскоре он увидел, что было источником этих звуков. Из под кучи костей вылез небольшой, омерзительного вида зверек отдаленно похожий на хорька, только поменьше и совсем без шерсти. У него была заостренная мордочка с выпуклыми черными глазками и такие большие уши, что они волочились по земле, но самым отвратительным в его облике была красноватого цвета складчатая кожа и хвост, напоминающий погремушку гремучей змеи. В зубах зверек держал половину человеческого пальца и по его мечущимся, суетливым движениям было видно, что он пытается от кого-то спрятаться, а когда Арни увидел от кого именно, то глазам своим не поверил. Следом за зверьком выскочила самая настоящая КРЫСА! Она была белая как снег, и лишь на грудке виднелось черное, похожее на кляксу пятно. По своим размерам крыса была заметно меньше неизвестного зверька, но ее ободранные ушки и хвост выдавали в ней закаленного бойца, не говоря уже о том, что она выглядела значительно увереннее. Когда зверек понял что обнаружен, он тут же выпустил из зубов свою добычу и повернувшись к крысе попытался ее запугать. Он распахнул свои огромные уши которые стали похожи на два крыла, так что у Арни даже мелькнула мысль что он собирается взлететь, и выгнув спину затрещал своим погремушечным хвостом. Ничуть не впечатленная увиденным крыса предприняла попытку атаковать, но зверек немедленно сложил уши наподобие щита и развернувшись ударил ее хвостом, отбрасывая на исходную позицию. Крыса издала резкий писк и зашипев предприняла попытку обойти зверька сзади и снова получила удар хвостом. Теперь она не спешила с атакой и выжидая удобного момента, принялась быстро бегать вокруг противника, и даже делала ложные выпады в его сторону, в надежде что он допустит ошибку. Арни понял, что крыса не интересуется добычей в виде пальца, тем более что этого добра у нее было хоть отбавляй, а ставит своей целью изгнание, или что еще вернее, убийство "непрошенного гостя". Арни также догадался, что эта крыса один из потомков тех домашних белых крыс, которые путешествовали вместе со своими хозяевами, а не случайный экземпляр, так как она выглядела совершенно дикой. Через минуту его предположения полностью подтвердились. Ей на подмогу, прибыло десятка два сородичей, причем большинство из них уже щеголяли своей природной серой окраской, а еще через пару минут от зверька остались только уши и хвост. Они начали активно рвать его на части едва только их количество достигло, трех штук, а остальные терзали уже дохлое тельце. Арни с любопытством наблюдающий эту сцену, думал о том, сколько же еще хвостатых представителей его цивилизации скрывается среди костей в этой долине? И не утратили ли они генетический страх перед человеком, в противном случае ему могла угрожать реальная опасность разделить судьбу местного ушастого зверька. Это можно было проверить только одним способом. Когда Арни резко выскочил из своего укрытия, всех крыс словно ветром сдуло, и он с облегчением убедился в том, что из их крови еще не выветрился страх перед богами их врожденного мира. "Наши начинают и выигрывают. Впрочем, как и всегда..." - размышлял Арни, глядя на то, что осталось от ушастого. - "Превосходный пример доминирующего влияния представителей нашей фауны на неизвестной планете. Будем считать, что начало уже положено..." Арни подумал, что в таком скопище костей и капсул отыскать останки двух конкретных людей не совсем реально не говоря уже о том, сколько времени это займет и решил действовать по наитию. Он решил дойти до скалы на которой он провел ночь и скосив угол начать движение к реке и если за это время его поиски не увенчаются успехом, то так тому и быть. К тому времени, когда Арни достиг подножия скалы, он нашел и осмотрел триста восемьдесят шесть жетонов, но все они принадлежали не тем кого он искал, среди них даже не оказалось его бывших знакомых по корпусу "Ищейка". Утомленный ходьбой по костям в буквальном смысле этих слов, он решил малость передохнуть в тени скалы, перед тем как направиться к реке. Он присел на каменный валун, не переставая внимательно осматривать близлежащие капсулы, как вдруг его внимание привлекли две совершенно целые человеческие ноги до колен, которые лежали возле раскроенного черепа шагах в десяти от валуна. Забыв про отдых он вскочил, подбежал к этим ногам и принялся тщательно обыскивать место поблизости. Вскоре он нашел то, что искал. На жетоне был обозначен личный номер Поля Краковского, а ноги были не чем иным, как двумя протезами трансплантатами, которые принадлежали ему при жизни. - Привет Поль...- дрогнувшим голосом, пробормотал Арни, присаживаясь на корточки рядом с протезами, на которых все еще светились индикаторы связующих нервных окончаний. Он дотронулся до них рукой и снова, совершенно неожиданно для себя, почувствовал как у него увлажняются глаза и опомнившись снова испытал чувство жгучего стыда. Он понимал, что это абсурд, но его вдруг посетила навязчивая идея, что все эти мертвецы вокруг, особенно бывшие курсанты, внутренне насмехаются над его излишней чувствительностью недостойной настоящего легионера. Рудольф Клаас, так точно бы этого не одобрил и это еще мягко говоря. Когда Арни вспомнил про деда, то даже зарычал от презрения к самому себе, но все равно не смог удержать слез, ведь он скорбел по единокровному, пусть даже у них не было общей крови. Скорбел по близкому родственнику, пусть даже не в прямом смысле слова и вот теперь все что осталось от Поля это два протеза, которые не сгодились в пищу местным падальщикам. Поль целых полгода скрывал от всех, в том числе и от друзей, что у него не настоящие ноги, и только благодаря одному отвратительному инциденту об этом узнала вся академия, а его друг Арни получил свое первое предупреждение и кучу синяков по всему телу. Глава - 9 ИНЦИДЕНТ В САУНЕ Это произошло в тот день когда Атланта готовилась к полуфинальному поединку с Маклосами и если не считать этого знаменательного события, день этот был самым обычным и начинался как и все прочие с утренней тренировки которая завершалась посещением сауны где курсанты принимали душ. Арни обычно не затягивал с этим делом и покидал сауну одним из первых, в то время как Поль по тогда еще неизвестным никому причинам всегда выходил последним. Он всегда раздевался подчеркнуто медленно, всем своим видом показывая, что слишком устал во время тренировки и занимал свободную кабинку только после того как убеждался что в раздевалке нет ни души. Никто не обращал на это внимание или же делал вид, что не обращает и все же в академии нашелся один подонок, которому это обстоятельство не давало покоя и он твердо решил сделать тайное явным чего бы ему это не стоило. Возможно, на этом бы все и закончилось, но к несчастью подонка, Арни в тот день забыл в своем шкафчике значок дежурного ответственного по комнате (они с Мартином были уверены, что это идиотизм), и вернулся как раз подоспев к апогею разыгрываемого в раздевалке спектакля. Еще на подходе он слышал доносящиеся оттуда злорадные возгласы и смех, но ему и в голову не могло придти, что может быть причиной этого веселья. Судя по голосу, смеялся только один человек, но когда Арни зашел в раздевалку то увидел целую группу курсантов из корпуса Спрут. Они столпились на проходе между шкафчиками во главе с верзилой имеющего не совсем характерное для человека имя - Рухун Гемпо. Смех и вопли принадлежали именно ему, все остальные стояли молча и судя по их неподвижным фигурам, были явно чем-то поражены. Стремясь узнать, что же так рассмешило Гемпо, Арни протиснулся сквозь толпу и застыл от изумления. В проходе между шкафчиками стоял его друг Поль с обмотанным вокруг талии узким полотенцем, которое едва доходило ему до колен. На коленных чашечках едва заметно мерцали зеленые светодиоды индикаторов от системы связующей нервные окончания протезов с живой тканью. До Арни наконец то дошло, почему походка Поля всегда казалась им с Мартином не вполне естественной, но они были слишком тактичны чтобы интересоваться причинами. Судя по мокрым волосам, Поль только что вышел из душа и был застигнут врасплох. В двух шагах от Поля, восторженно приплясывая на месте, крутился Гемпо, демонстративно размахивал над головой его комбинезоном и глумливо завывал. - Я так и думал! Я же говорил?! Инвалид! Ха! Ха! Не обижайся Краковский, но у меня к тебе будет еще один вопросик... У тебя только ноги от андроида или еще что ни будь? Что ни будь повыше ног... Может покажешь? Ха! Ха! Ха! Верно я говорю парни? Пусть докажет, что он мужчина! Гемпо старался изо всех сил то и дело оглядываясь на приятелей которые к их чести отнюдь не разделяли его веселья, а некоторые даже робко предлагали вернуть комбинезон и заканчивать шоу, но Гемпо желал в полной мере насладиться своим триумфом разоблачителя чужих секретов. Поль безмолвно стоял, придерживая полотенце одной рукой, а другую вопросительно протянул к Гемпо, при этом у него было такое брезгливое выражение лица, как будто его комбинезон в этот момент лапает какой ни будь вонючий враждебный урод и это бесило Гемпо больше всего. Если бы Поль замахнулся на него или хотя бы выругался, то Гемпо вероятнее всего прекратил бы издеваться и со смешками вернул ему одежду, но презрительная невозмутимость Поля выводила его из себя, и он твердо решил добиться от него хоть каких либо эмоций. Прежде чем продолжать изложение инцидента следует сказать несколько слов о том, что из себя представлял курсант Гемпо в плане своего естественного происхождения, то есть в прямом смысле слова. Дело в том что Гемомпо был манкиманом. Одним из немногих живущих на Ливадии и единственным курсантом академии и возможно именно это обстоятельство подвигло его на поиски того, кто помог бы ему забыть об этом. "Манкиманы" или "Манкисы". Строго не официальное название потомков группы колонистов, как казалось бесследно исчезнувших в ту эпоху, когда Атланта еще только начинала в полной мере использовать на кораблях РАИП. В те времена многие астронавты пропадали без вести и транспортер, на котором находилось почти двадцать тысяч человек исчез как полагали на веки вечные, пока через три тысячи лет после пропажи, разведгруппа Атланты не высадилась на неизвестную планету и не обнаружила на ней странную расу существ отчасти похожую на человеческую. Тогда никому и в голову не приходило, что это и есть люди, потомки пассажиров затерянного и давно забытого транспортера, настолько изменился их облик за это время. Тамошний подножный корм был напичкан радиацией и токсинами, а окружающая природа была дикой и безжалостной, насколько это только было возможно. Фауна изобиловала хищниками, по сравнению с которыми мастодонты и гигантские рептилии времен зарождения Атланты казались пугливыми сусликами. Все это способствовало тому, что деградация потомков колонистов вышла на атавистический уровень и вместе с реверсией сознания, сам их облик изменился до неузнаваемости. Из-за токсинов и повышенного радиоактивного фона, цвет их кожи приобрел синюшно-зеленый оттенок как у трупа долгое время пролежавшего в воде, конечности удлинились, особенно руки, что больше всего делало их похожими на приматов. Привычка постоянно прятаться сделала их сутулыми, но когда манкиман вытягивался в полный рост, то самый мелкий взрослый представитель этой группы достигал в высоту не менее двух метров. Ширококостные, с черными как смола и жесткими как свиная щетина волосами. Их лица выделялись такими грубыми и тяжелыми чертами, что казались вырубленными сумасшедшим и вдобавок в доску пьяным скульптором экспрессионистом. Особенно выделялись нижние челюсти, которые по своей массивности превосходили обычные в два, а то и в три раза. Глаза напоминали глубоко запавшие черные горошины, нос почти исчез, а уши заострились как у троллей из древних сказок. Немудрено что впервые увидев манкисов разведчики безоговорочно приняли их за представителей неизвестной расы. Какого же было их изумление, когда генетический анализ подтвердил в них братьев по крови! Вскоре разведчики обнаружили останки давно исчезнувшего транспортера и сумели активировать сохранившиеся на его борту микрочипы с информацией которая исключала последние подозрения по поводу происхождения этих существ. Вслед за разведчиками на планету прибыла эвакуационная группа. Манкисов отловили всех до одного, а их оказалось свыше пятидесяти тысяч и доставили на Землю в колыбель цивилизации с целью их адаптации к обществу людей. К сожалению не смотря на все старания яйцеголовых, лишь дети манкисов до трех лет смогли принять более менее человеческий облик в смысле разумных качеств, а остальные так и остались пещерными людьми. Поколение сменялось поколением и со временем цивилизация все же сделала из них людей, хотя и не смогла полностью изгладить из их облика приобретенных атавистических черт и привычек. Их кожа упрямо сохраняла отвратительный зеленоватый оттенок, хотя и не такой яркий как у первых адаптированных предков, грузность фигуры, силу и рост, а также склонность к обособленному образу жизни. Именно последнее обстоятельство препятствовало полной адаптации, поскольку большинство манкисов, за редким исключением упорно не желали контактировать с отличающимися от них людьми, или же с точностью до наоборот, но так или иначе они сохранили относительную чистоту крови своих затерянных в космосе далеких предков. Гемпо был типичным представителем своего племени. На голову выше самого высокого курсанта академии, грузный, сильный и быстрый. Умом он правда не блистал и стрелок был посредственный, но если бы вдруг вся академия оказалась в чрезвычайной ситуации, где ни будь на неизвестной планете с неизвестными перспективами, то он бы без всякого сомнения погиб последним. Если бы погиб... Изумление длилось не больше двух-трех секунд, после чего Арни охватило такое бешенство, что он едва не прыгнул на Гемпо со спины и не ударил его кулаком по затылку. Подавляя искушение он шумно выдохнул и подойдя к Гемпо вплотную резко хлопнул его по плечу. Гемпо тут же оборвал смех и удивленно обернувшись, поздоровался как ни в чем не бывало. - Привет Клаас! Ты знал, что твой дружок на треть андроид? - Верни комбинезон Гемпо и забудем об этом - спокойно попросил Арни. Подражая другу, он решил держаться невозмутимо, но только Бог ведал чего ему это стоило. - Как я могу забыть! - ухмыльнулся Гемпо - Ты вот лучше мне скажи Клаас, куда мы катимся? Ты ведь потомок великого рода и должен хорошо разбираться в таких вещах...Так вот, я спрашиваю куда мы катимся если в академию начали принимать инвалидов? Арни вздрогнул и опустил глаза, чтобы не выдать очередного приступа бешенства. - Не обращай внимания Арни - насмешливо сказал Поль, впервые подав голос - Сейчас он перебеситься и свалит отсюда. Он этого не стоит... - Что ты сказал инвалид? - Гемпо повернулся и сделал шаг по направлению к Полю - Чего именно я не стою? Ты не повторишь? - На этот раз в его голосе слышалась откровенная агрессия, и Арни решил отпустить тормоза. - Слышь дрессированный...Я тебя последний раз предупреждаю, верни комбинезон. Гемпо встрепенулся и замер с открытым ртом, как человек в первую секунду, после того как получил неожиданный удар в солнечное сплетение. - Как ты меня назвал? - после долгой паузы спросил Гемпо и почему-то с опаской оглянулся на притихших приятелей. Сам того не ожидая Арни попал в самое больное место и мгновенно поняв это он продолжил давить на него с удвоенной силой. - Да ты никак застеснялся Гемпо? - мстительно поинтересовался он - А с чего бы это? Небось покраснел как рак, только вот жаль, что этого никто не видит...Говорят людям свойственно краснеть, только вот боюсь к дрессированным это не относиться по понятным всем причинам. - Я не расслышал... - Ну вот и приехали! - усмехнулся Арни. - А еще Поля инвалидом обзывает! Забыл слуховой аппарат? - Да ты...Подонок...Ты хотя бы понимаешь о чем ты сейчас...- задыхаясь от злости начал Гемпо делая шаг по направлению к Арни, как вдруг его осенила неожиданная мысль и натягивая на лицо улыбку он закончил как можно презрительнее. - Думаешь, я не знаю? - Что мой дед протолкнул меня в академию по блату? - Арни сразу догадался, о чем пойдет речь - Об этом знают все. Старая песня Гемпо. Придумай, что ни будь поновее. - Да нет Клаас, не только...- вкрадчиво произнес Гемпо. - Что не только? - А то, что когда я случайно проходил рядом с твоим дедушкой, в тот самый день когда он отмазывал тебя перед приемной комиссией... Помнишь да? Так вот.. Я чуть не сблевал от запаха перегара! - Что...- прищуриваясь, зашипел Арни - Я не понял тебя дрессированный. Я также не понял, как такой как ТЫ имеешь права даже намекать на моего деда! Всем кто находился в этот момент в раздевалке, стало ясно, что драки не избежать, что для этого не хватает всего одной искры и драка намечается не шуточная. На этот раз Гемпо попал в самое больное место, и он так же хорошо догадался об этом, как и Арни когда назвал его дрессированным. - Где же тебе понять Клаас? Я вообще удивляюсь, как ты ухитряешься здесь учиться, ведь всем известно какие детки рождаются в семьях любителей выпить. Тридцать с лишком поколений врожденных алкоголиков в военной форме...- издевательски растягивая слова, пропел Гемпо, и картинно зажав щеки ладонями воскликнул - Кошмар! - Точнее! - рявкнул Арни все еще не понимая, почему он до сих пор не убил Гемпо на месте. - Выражайся точнее зеленая обезьяна! - А то, что твой геройский дедушка алкаш вонючий! И папаша должно быть... Гемпо не договорил, как Арни бросился на него на полном серьезе намереваясь нанести противнику максимально возможные увечья. Они дрались молча и ожесточенно как стравленные питбули. Повинуясь негласному кодексу чести установленному в академии с начала времен, ни Поль ни приятели Гемпо не предпринимали никаких попыток вмешаться, даже подбадривающих криков и советов не было слышно. Уже с первых секунд после начала драки Арни понял, что Гемпо имеет весьма поверхностные представления о рукопашном бое, но это с лихвой компенсировалось поразительной реакцией и способностью держать удар, к тому же Гемпо был значительно сильнее физически. Ловко уворачиваясь и прикрываясь руками он без особых потерь выдержал первый натиск Арни сопровождающийся серией ударов в голову и торс, после чего сам перешел в наступление. За миг до этого Арни пользуясь тем что голова Гемпо лишилась защиты резко ударил его ногой в лицо, почти уверенный в том что ему удалось остановить контратаку, но тот лишь охнул как будто удивленно и не взирая на сломанный нос и рассеченную бровь продолжал наступать быстро размахивая своими длинными мускулистыми руками. Когда Арни пропустил свой первый с начала драки удар, то понял, что лишь соблюдая дистанцию, он сможет избежать поражения. Кулак Гемпо прошел вскользь, зацепив его за скулу под левым глазом, но сила удара была такова, что Арни отбросило к шкафчикам и только благодаря тому, что он врезался в них спиной, ему удалось таки удержаться на ногах. Гемпо прыгнул на него одновременно занося руку для добивающего удара, так как был уверен что противник в замешательстве и не сможет увернуться, но Арни все же сумел проскочить под его кулаком и дважды ударив в непробиваемый торс отпрыгнул в сторону. Гепмо снова пошел в атаку как таран, сжав кулаки на уровне лица выставляя локти вперед и легко пропустив два удара ногой в живот, сократил расстояние до контакта и снова его левый кулак достиг цели разбивая Арни губы и нос. Удар был на излете, потому что Арни успел отклониться назад, в противном случае ему бы пришлось вживлять себе новые зубы и вправлять переносицу. Отступая Арни нанес Гемпо по меньшей мере десять ударов в корпус. До него не доходило, каким образом противник не только выдерживает их но и продолжает наступать. Вскоре Арни оказался зажат в углу между шкафчиками и стеной раздевалки. Перед тем как Гемпо пошел на решающий штурм, Арни повис на руках хватаясь за угол последнего шкафчика и двумя ногами ударил противника в грудь сумев отбросить его на два шага назад, но когда он уже почти выскочил из ловушки, Гемпо впервые за всю драку ударил его ногой в поясницу. Ударил неуклюже, в противном случае он бы наверняка серьезно повредил Арни позвоночник, но и этого удара хватило чтобы Арни пролетел несколько метров и рухнул на пол повторно разбивая себе лицо. Задыхаясь от боли, он перевернулся на спину и попытался сесть, когда почувствовал, как на его шее сжимаются стальные пальцы. - Так ты говоришь дрессированный?! Да?! Клаас?! Да?! - неожиданно тонким голосом вопрошал Гемпо, шмыгая сломанным носом, из которого обильно текла кровь прямо на грудь Арни, который впрочем, выглядел не лучше, особенно под тяжестью продолжающего удушение Гемпо. В глазах у него потемнело и он понял что проиграл, но все же сумел прохрипеть сквозь наполняющую рот кровь. - Ман-ки-маннн... Гемпо взвизгнул от ярости и коленом двинул Арни в живот, отчего тот на пару секунд потерял сознание, а когда пришел в себя то с изумление увидел, что вместо Гемпо его душит слуга из дедова поместья. Их домашний андроид инструктор по рукопашному бою. Инструктор надавил ему коленом в грудь и ослабляя хватку спокойно поинтересовался. - Ваши действия молодой хозяин? - Понятия не имею! Говори быстрее, пока я еще способен думать! - завопил Арни, безуспешно пытаясь разжать его пальцы. - Все очень просто - улыбнулся инструктор - Вам нужно сжать указательные пальцы обеих рук и ударить меня по глазам. Сильно. - Нельзя...Он может ослепнуть! - Ну что же...Раз вы так решили молодой хозяин, тогда мне придется задушить вас насмерть...Прошу прощения, но я сейчас убью вас. - Убью! Убью! Убью тебя гада! - визжал Гемпо чья искаженная яростью горилообразная физиономия сменила аристократически-невозмутимое лицо инструктора. Арни осознал, что Гемпо слегка облегчил хватку и только поэтому он пришел в себя. Сопротивляться он уже не мог, но все же не жалел о том, что не смотря на бешенство и учитывая ситуацию он так и не ударил противника по глазам, пока у него была такая возможность. Он все же надеялся на здравый смысл Гемпо, тем более, что тот безоговорочно победил. - Хорош парни! Заканчивай! Ты победил Рухун, отпусти его! Голоса принадлежали приятелям Гемпо которые поняли что дело заходит слишком далеко и уже приготовились оттащить его от Арни. При этом трое из них были заняты тем, что из последних сил удерживали взбесившегося Поля, который остервенело размахивал своими протезами стараясь пинком достать Гемпо в голову. - А ну встать! Смирно! Громовой голос майора Ван-Готта ворвался в раздевалку, производя эффект шумовой гранаты. Гемпо вскочил и все кроме Арни тут же повернулись ко входу лицом вытягиваясь в струнку и даже совершенно голый Поль который в ходе борьбы лишился полотенца. Наконец и Арни нашел в себе силы подняться с пола и морщась от боли в пояснице также попытался принять положение смирно. Вид у него был ужасный. Левая скула и нос начали опухать, обещая в самом скором времени превратиться в один сплошной синяк, минимум на пол-лица. Кровотечение из носа остановилось, но из разбитых губ все еще сочились тонкие струйки крови, которая стекая с подбородка капала на грудь, мешаясь с кровью вытекшей из носа победителя. Ван-Готт не спеша обвел присутствующих ироничным взглядом, обернулся на притаившегося за его спиной дежурного андроида и с язвительной усмешкой кивнул на Поля. - Оденьтесь Краковский! Костюм Адама не для строевых команд! Поль тут же принялся лихорадочно одеваться. На минуту в раздевалке повисла напряженная тишина, если не считать шуршания напяливаемого в спешке комбинезона и только когда Поль вернулся на прежнее место и застыл по стойке смирно, Ван-Готт продолжил. - Итак, господа, я даже знать ничего не желаю, потому что мне и так уже все известно! Мне известно, кто был вдохновителем, кто инициатором и зачинщиком, а также кто проявил непозволительную бездеятельность, даже тогда когда драка была в самом разгаре. Мне также известно, что каждый из вас за исключением Краковского, получит свое первое предупреждение, а непосредственные участники драки помимо этого будут наказаны в индивидуальном порядке. Курсант Клаас! Я лишаю вас права посещать клуб в течении четырех последующих выходных, вместо этого я приказываю вам все свободное время посвящать упражнениям по стрельбе и изучению сложных систем межпланетного атакующего оружия. Теперь все ваше свободное время на протяжение месяца будет ограничено ночным отдыхом. Вам понятно? - Слушаюш.. Господин Майорш...- хлюпая окровавленными губами, отозвался Арни. - Что касается вас курсант Гемпо, то вы получите свое индивидуальное наказание от вашего командира. Сейчас вы и Клаас приведете себя в порядок и переоденетесь, после чего явитесь на прием к коменданту. Поочередно. Первым пойдете вы Гемпо. Кстати...Кому ни будь из вас нужна медицинская помощь? - Он сломал мне нос, господин майор! -, зажимая широкие ноздри пальцами. прогундосил Гемпо - И чуть не переломал все ребра! - Хм...Не думаю, что это повод для отмены наказания, тем более что вы как я погляжу не остались в долгу. Отправляйтесь в медпункт. А вы Клаас? У вас ничего не сломано? - Нет, господин майор - с сомнением ответил Арни, прислушиваясь к ноющей боли в пояснице. - В таком случае вы пойдете к коменданту первым. Учитывая ваше состояние, я освобождаю вас сегодня от занятий. Я так же рекомендую вам посетить медпункт после аудиенции у коменданта. Судя по вашему лицу вам просто необходимо наложить тонизирующие компрессы. - Слушаюсь господин майор. - Для всех остальных день продолжается в обычном режиме! Выполнять! Ван-Готт, а за ним и все остальные спешно покинули раздевалку. Арни и Гемпо остались одни. Стараясь не смотреть друг на друга, они разделись и повторно приняли душ, смывая со своих лиц застывающую кровь. Арни уже почти оделся, но Гемпо не спешил выходить из душевой. Арни подумал, что Гемпо специально тянет время, чтобы лишний раз не сталкиваться с ним в раздевалке, но он ошибся. Арни уже приближался к выходу, когда его новоиспеченный недруг выскочил из последней кабинки и громко крикнул ему в след. В его голосе звучал вызов. - Подожди Клаас! Арни остановился в дверном проеме и устало повернулся на голос. - "Второе предупреждение" - думал он - "Если Гемпо хочет продолжения, мы оба получим второе предупреждение и вылетим из академии...Я должен стерпеть, что бы он не говорил. Ради деда...Черта с два! Я не собираюсь этого делать! Если он хочет продолжения он его получит!" Гемпо быстро вытер голову и обмотавшись полотенцем подошел к Арни, который с облегчением убедился в том, что драки не последует. Голый мужчина никогда не станет затевать драку с одетым, пока не оденется сам. - Чего тебе еще? - агрессивно спросил Арни, против воли глядя на сломанный нос и многочисленные свежие кровоподтеки, покрывающие мощный, совсем не подростковый торс Гемпо. Неожиданно он почувствовал легкое угрызение совести, но только не сострадание. Гемпо не заслужил этого чувства. Гемпо нерешительно потоптался на месте и спросил. - Скажи Клаас...Ты и в самом деле ничего не знаешь? - О чем это ты? - не понял Арни. - О том, как ты меня оскорбил - уточнил Гемпо - Ты и в самом деле не отдаешь себе отчета в своих словах? - В каких именно словах? - Ну...Обезьяна, дрессированный и то что я якобы не могу краснеть... Поколебавшись пояснил Гемпо и в этот момент Арни с удивлением заметил в его черных горошинах глазах такую обиду, которой мог бы позавидовать трехлетний ребенок, настолько она была обескураживающее искренней. Арни помимо воли был тронут этой искренностью и решил сменить тон, хотя он по прежнему не понимал как можно так искренне обижаться на такие, казалось бы пустяковые ругательства. - Подумаешь! - воскликнул он пожимая плечами - Обезьяна...Вот уж не думал, что это так тебя заденет. Я назвал тебя так спонтанно, но я не знал что это для тебя так важно. Ну в смысле так оскорбительно. Если бы ты не придал этому значения, то и я бы ничего и не заметил. Между прочим Гемпо, раз уж ты выходишь на откровенность, то я по идее вообще не должен с тобой разговаривать, после того что ты сказал про моих близких. Понимаешь? Одно дело оскорбить сверстника, а совсем другое близких ему людей. Если бы я был вооружен, то я не стал бы драться с тобой, услышав оскорбления в адрес моего отца и деда, я бы сразу же пристрелил тебя. Откровенность за откровенность. - Я...- начал было Гемпо, но Арни перебил его. - А Поль? Он мой ближайший друг. Пока ты переваривал "обезьяну", ты хотя бы на миг задавался вопросом, как он себя сейчас чувствует? Я и Мартин, его лучшие друзья полгода ничего не знали о его проблемах с ногами, хотя мы уже знаем о нем и его семье столько, сколько наверное не знает даже его отец, но нам и в голову не могло придти спрашивать его об этом. Ты заметил, что у него неестественная походка? Это беспокоило тебя? Это заметили все. И что? Ты проявил хоть каплю уважения, или хотя бы тактичности, чтобы не задаваться такими вопросами? Но нет! Тебе нужно было подло подкараулить его в раздевалке и выкрасть его одежду и все только затем, чтобы поглумиться над человеком, нашим братом у которого проблемы и ради чего? Может быть, объяснишь что двигало тобой в этот момент? Гемпо смущенно огляделся по сторонам, как будто рядом был еще кто то и почему то кивнул, хотя по его виду непонятно было что означает эта реакция. Не то сожаление, не то согласие, не то примирительный жест, а может он просто констатировал факт. - Признаю. Я был неправ, но если ты думаешь, что я собираюсь извиняться, то ты ошибаешься Клаас - сказал он - Я думаю, когда у тебя мозги на место встанут, ты поймешь почему. Гемпо отвернулся и направился к своему шкафчику. "Вот ведь свинья!" - мысленно выругался Арни и побежал к себе в корпус, чтобы переодеться в чистую форму. Все курсанты уже давно завтракали в столовой и он почти никого не встретил, кроме двух девчонок с которыми он не был знаком, а значит был освобожден от того чтобы остановиться для приветствия и объяснять что случилось. В целях маскировки он натянул козырек кепки почти до кончика носа, но девчонки все равно разглядели последствия контактов Гемповских кулаков с его лицом и кровь на комбинезоне, хотя по своему цвету, комбинезоны курсантов мало, чем отличались от цвета крови. Арни не оборачиваясь, пронесся мимо них на максимальной скорости, но он затылком чувствовал, как они останавливаются и провожают его удивленными взглядами. Он так же был уверен что, уже через пять минут вся академия будет сплетничать на этот счет, но не придал этому большого значения. "Наверняка дружки Гемпо уже растрезвонили об этом всем кому только возможно" - думал он, переодеваясь у себя в комнате - "О том, как Гемпо победоносно удушал меня в раздевалке и про Поля конечно тоже. Бедняга Поль. Вообще я не понимаю, зачем ему понадобилось это скрывать? Очень многие легионеры к концу карьеры имеют в своих телах трансплантированные элементы, а некоторые специально сохраняют на лицах шрамы, как доказательство того, что они участвовали в сражениях, и гордятся этим не меньше чем орденами. Вот например наш капитан Хакимодо? Ни для кого не секрет, что у него почти половина черепа из титана и что? Это только добавляет ему уважения, особенно если учесть, что перед тем как обзавестись титановой вставкой, он оставил после себя не одно кладбище из Лиггурдов и Креагонтов" Приведя себя в порядок, Арни подошел к зеркалу и иронически уставился на левую половину своего лица. "Красавчик! Конечно вся проблема в том, что Поль никогда не участвовал в сражениях, а значит, причины стоят того чтобы их скрывать, хотя лично я не стал бы этого делать. И все-таки, что же с ним произошло? Скорее всего, несчастный случай в детстве, или еще что ни будь в таком роде...Возможно он даже родился без ног и до сих пор не может смириться с этим фактом. Врожденное уродство не слишком хороший повод для разговоров и вот теперь благодаря ублюдку Гемпо ему не избежать пересудов за спиной. Скотина! Лично я даже ухом не поведу и Мартин я уверен тоже, а что касается Поля, то если захочет сам расскажет, а если промолчит, это будет нам знаком, и мы забудем об этом навсегда" Стук в дверь заставил Арни быстро отвернуться от зеркала. Он открыл дверь и растерянно отступил в сторону, пропуская в комнату Поля. Арни был уверен, что Поль завтракает со всеми в столовой, и меньше всего ожидал его прихода, особенно если учесть, что Поль наверняка пришел не для того чтобы просто поболтать. Арни не был готов к откровенному разговору, в то время как Поль судя по вымученному выражению лица, был явно настроен на исповедь. Поль медленно подошел к кровати Мартина, устало опустился на краешек и выдержав неловкую для них обоих паузу смущенно поднял глаза. - Комендант ждет? - Ага...Как тебе моя рожа? - поинтересовался Арни от души жалея что с ними нет Мартина. Он надеялся, что они поговорят об инциденте вечером, когда соберутся втроем, а Мартин как никто другой умел разрядить обстановку. С ним обсуждать деликатные темы было бы намного проще. - Досталось тебе. Плюс первое предупреждение и все из за меня. Не нужно было тебе вмешиваться Арни, он бы перебесился и вернул комбинезон. Тем более, что это все равно уже ничего не изменит...Теперь все знают, что я... - Да плюнь ты! - резко перебил его Арни и наконец решил высказаться - Ты же и сам прекрасно понимаешь, что Гемпо просто мучается комплексами, вот он сволочь и решил поправить нервишки за твой счет. Ты видел, как отреагировали его дружки? Что-то я не заметил, чтобы кто ни будь из них хотя бы улыбнулся. Большинство курсантов Каталинии либо потомственные легионеры, либо имеют родственников легионеров и наверняка некоторых из них собирали по кусочкам, хотя бы в ходе Маклосовской кампании. В итоге...Если Гемпо и хотел кого то опозорить, то он опозорил прежде всего себя. И заметь Поль...Ты единственный из всех кто не получил предупреждение, а это уже о многом говорит, если конечно для тебя что то значит мнение нашего командира. - Ты уверен? - спросил Поль, заметно приободрившись. - Абсолютно. Видел Мартина в столовой? - Я не ходил на завтрак, так что до него еще возможно не дошла цепная реакция из слухов. Хотя вряд ли...Дружки Гемпо не смогут долго удерживать в себе такую сенсацию, даже и пытаться не станут. - Ну и зря! Я бы на твоем месте сам поговорил с ним. Это все же лучше чем гипертрофированная фантазия дружков Гемпо. - Вообще то я как раз затем и пришел, чтобы поговорить об этом. - Послушай Поль, тебе вовсе не обязательно исповедоваться передо мной! Лично меня совершенно не мучает нездоровое любопытство, и что бы с тобой не произошло это ни коем образом не изменит моего к тебе отношения. Ты мой друг и этим все сказано. - Я скрывал протезы, потому что не хотел ловить на себе сочувственные взгляды, тем более от вас с Мартином. - От нас бы ты этого точно не дождался! Арни посмотрел на часы и подумал, что ему уже давно пора бежать на встречу с комендантом. Промедление грозило очередной порцией проблем, и в то же время он не мог просто так отмахнуться от Поля в его состоянии. Да и чего греха таить! В глубине души ему все же было любопытно узнать причину, по которой Поль обзавелся протезами. - Может быть, поговорим обо всем этом вечером Поль? Когда соберемся как обычно все вместе? - спросил Арни. - Я не задержу тебя долго, но сейчас мне просто необходимо высказаться...Во всем виновато детское любопытство. "Значит все-таки несчастный случай" - подумал Арни, присаживаясь на свою кровать, и приготовился слушать. Он решил не о чем больше не спрашивать, пока Поль сам не даст ему понять, что разговор окончен. - Мне едва исполнилось четыре года, когда это произошло - продолжал Поль - Отец как обычно был в командировке, а мать с бабушкой, она ей свекровь, занимались очередным выяснением отношений в верхних комнатах дома. Я сначала гулял во дворе, а потом пошел в один из наших свинарников, чтобы посмотреть на поросят. Там как раз недавно одна из свиней обзавелась целой кучей поросят и наш слуга андроид иногда приносил поросенка во двор, чтобы позабавить меня. Они были такие потешные эти поросята, вот я и решил поглазеть на них от нечего делать. Стоял рядом с клеткой и смотрел, а потом черт меня дернул погладить одного из них. Я протянул руку сквозь решетку клетки, но так и не смог дотянуться до ближайшего поросенка, они в это время как раз обедали у мамаши на брюхе. Тогда я не нашел ничего лучше как перелезть через дверцу, хотя это было строго запрещено и взял одного из поросят на руки. Он тут же завизжал, да так как будто я собирался его зарезать. Дальше я помню только сильный удар в спину и рев взбешенной свиньи. Очнулся уже в больнице, через три дня после происшествия. Я потерял много крови, но мне все же повезло, что свинья начала калечить меня с ног, а не с головы. У них оказывается очень мощные челюсти у этих свиней... Меня спас андроид, который подоспел до того, как я истек кровью. По идее его вины в этом не было, но отец все же ликвидировал его сразу по прибытии, он примчался, едва узнал, а потом застрелил злополучную свинью и всех поросят, хотя уж они то точно ни в чем не были виноваты. Ведь они всего лишь тупые животные... - И что? - потрясенный жутким рассказом, Арни напрочь забыл о том, что не собирался задавать вопросов. Чего-чего, но такого поворота событий в жизни Поля он и предположить не мог - Ноги так и не удалось спасти? - Когда андроид вытащил меня из клетки, ног уже не было, ну или почти не было, по крайней мере, то что оставалось ниже колен уже не годилось для хирургов. Арни пересел на кровать рядом с Полем и сочувственно положил руку ему на плечи. - Дружище... Я даже не знаю, что сказать...Бывает же такое! - Самое неудобное в этой истории оказалось то, что протезы не умеют расти подобно телу, и мне приходиться менять их каждый год. Вот почему моя походка кажется не вполне естественной, я ведь замечаю как на меня смотрят исподтишка...Весь фокус в том, что к новым ногам приходиться приноравливаться какое то время, но если бы я поступил в академию через шесть-семь месяцев после пересадки, то никто и ничего бы не заметил - Поль усмехнулся и засучил одну штанину до колена - Видишь индикаторы? Как только они покраснеют, это будет сигналом, что пора на операционный стол. - Но ведь ты же не собираешься расти всю жизнь? - Последняя замена произойдет, когда мне исполниться двадцать шесть лет. Только на этот раз это уже будут не искусственные, а самые натуральные, практически врожденные ноги, которые регенерируют в пробирках из моих собственных клеток. Тогда я наконец то почувствую их в полной мере. - Поль заправил штанину в голенище ботинка и на секунду задумчиво уставился в пустоту, как будто прислушивался к своим ощущениям. Затем резко вскочил с кровати и пробежался по комнате - Эти я впрочем, также чувствую, но только как то странно, как будто мне каждый раз приходиться мысленно с ними договариваться, перед тем как начать ходить. А еще они пугают меня тем, что никогда не устают и это особенно чувствуется во время физподготовки, когда все тело ноет от изнеможения, а им хоть бы что и это вызывает странные контрастирующие ощущения. Как будто я медленно погружаю их в холодную воду, а затем по мере отдыха этот холод поднимается от пяток и захватывает все тело вплоть до макушки головы. - Выходит, перед тем как встать с кровати утром, ты должен получить разрешение у своих ног? - спросил Арни и так заразительно расхохотался, что Поль, у которого точно камень с души свалился, тут же присоединился к нему. До него вдруг дошло, каким он был дурачком, что сразу не поговорил с друзьями на эту тему. - Здорово! В таком случае тебе совершенно не о чем беспокоиться! - отсмеявшись, заявил Арни и облизнул разбитые губы, которые во время смеха снова начали кровоточить - Кстати, если бы не индикаторы, эти протезы ничем не отличались бы по виду от врожденных ног. И вообще, я слышал, как лейтенант Камп как-то говорила, что сейчас разве что голову нельзя заменить, а все остально... - Внимание! Курсант Клаас, вас срочно вызывает к себе комендант! Срочно! - перебил его металлический голос из динамика оповещения, а еще через миг оттуда донесся едва слышный но хорошо узнаваемый голос полковника Гектора - Похоже, что курсант Клаас пытается на своем опыте проверить силу второго предупреждения...Надоело учиться Клаас? - Беги! - охнул Поль и пинком распахнул дверь - Не хватало еще, чтобы тебя исключили! Арни не пришлось повторять дважды. Через две минуты он уже стоял перед дверью кабинета Гектора в главном штабе Каталинии. - Войдите Клаас! Приглашение прозвучало как раз в тот момент, когда Арни уже поднял руку чтобы постучаться. Он нерешительно просочился в кабинет и отдал честь стоящему к нему боком полковнику Гектору. - Курсант Клаас прибыл! Гектор смотрел на экран своего компьютера и с откровенным интересом наблюдал концовку фильма под названием "драка курсантов в раздевалке". Помимо основного экрана, рядом находился целый ряд из более мелких, где беспрерывно, в прямом эфире транслировалась жизнь военной базы Каталиния. Арни заметил на одном из них свое собственное изображение со спины и вообще весь кабинет. Ракурс все время менялся и Арни понял, что "стрекоза" заметила его любопытство и старается замаскироваться до того как он начнет крутить головой по сторонам. Она зря старалась. Арни не собирался этого делать, во первых потому, что визуально засечь активированную на слежку стрекозу было не совсем реально, а во вторых совершенно бессмысленно. Едва Арни доложил о прибытии комендант не выключая монитора приостановил фильм, как раз на том месте где курсант Гемпо проводил свой эффектный прием по удушению курсанта Клааса. Арни был уверен, что комендант уже видел этот фильм и нарочно выбрал эту сцену, как наиболее впечатляющую иллюстрацию к грядущему разговору. Гектор подошел к своему столу, чтобы затушить окурок в массивной стальной пепельнице, которая была выполнена в форме точной копии маклосовского черепа. Арни еще не доводилось бывать в этом кабинете, но он с первого взгляда безошибочно идентифицировал этот череп, поскольку у него отсутствовали глазные впадины. Череп выглядел настолько безупречно естественно, что у Арни даже появились сомнения относительно того, что это всего лишь копия, тем более, если учесть тот факт, что полковник Гектор в юности принимал активное участие в Маклосовской компании, в составе штурмовой бригады, под командованием майора Густава Лотеранеца, ставшего впоследствии Легатмаршаллом. - Как вы думаете Клаас...- поинтересовался Гектор, сосредоточенно раздавливая окурок - Гемпо убил бы вас, если бы вы находились в раздевалке одни и он был бы уверен, что это сойдет ему с рук? Он присел на краешек стола и резко, в упор посмотрел Арни в глаза. - Сомневаюсь господин полковник. Он же не псих в конце концов... - Ах вот как? - якобы удивленно перебил Гектор - Вы сомневаетесь? По вашему убийца обязательно должен быть невменяем? - Достаточно невменяем, для того чтобы не быть принятым в академию Легиона Волчий Крюк. Легионеры не убивают своих, тем более по таким пустякам. - Серьезно?! - Гектор неожиданно так развеселился, что Арни заподозрил какой то подвох и через несколько секунд это полностью подтвердилось - В таком случае, что вы скажете на это? - Гектор щелкнул пальцами и изображение на экране тут же сменилась следующей короткой сценой в звуковом сопровождении. - "Если бы я был вооружен, то я не стал бы драться с тобой, услышав оскорбления в адрес моего отца и деда, я бы сразу же пристрелил тебя..." - на этих словах изображение снова приостановилось, затем экран погас, но уже через миг снова вспыхнул, крупным планом являя миру искаженное яростью лицо Арни с потемневшими от гнева стальными глазами. Это была еще одна загодя спланированная иллюстрация к разговору. "Чертов режиссер!" - с досадой размышлял Арни, глядя в свои собственные глаза и не узнавая их. Они пугали его. В них застыло нечто до ужаса сверхестественное, до этого он и не предполагал, что у него могут быть такие страшные глаза - "Он все рассчитал! А я сам того не ведая теперь играю по его сценарию. Я должен был догадаться к чему он клонит! Ну ладно...Посмотрим..." - Это еще ни о чем не говорит, господин полковник! - с жаром начал он - Любой может вспылить и наговорить глупостей, но это вовсе не значит что угрозы которыми мы обменивались с Гемпо имеют...Имели шанс на осуществление! - Вы только посмотрите на эти глаза... - отстраненно пробормотал Гектор, как будто ничего не расслышал - Это глаза убийцы курсант Клаас. Врожденного убийцы... - Простите господин полковник, но я не согласен с вами! - воскликнул Арни, которому показалось, что в репликах коменданта проскочили восхищенные нотки - Я не стал бы убивать его! И я...Я готов доказать это! Гектор наконец оторвался от экрана и удивленно посмотрел на Арни. - Доказать?! Это каким же образом? - Если вы еще раз...- сказал Арни, делая ударение на слове "еще" -...просмотрите этот ролик, то вы заметите, что когда Гемпо еще только начинал душить меня, обе мои руки были свободны и я был в сознании. Я не смог бы разжать его хватку, просунув руки между его локтей, но у меня бы еще хватило сил... - "Ударить его по глазам. И если уж я не собирался его калечить, хотя у меня была такая мысль, то уж тем более я не смог бы убить его, будь у меня такая возможность" Арни уже почти произнес этот на первый взгляд бесспорный довод, но в последний миг до него дошло, что это всего лишь очередная психологическая ловушка, еще один эпизод в сценарии Гектора. - Продолжайте Клаас! На что именно у вас бы еще хватило сил? Что именно вы имели в виду? - с затаенным ликованием вопрошал старый провокатор. - Простите господин полковник, но я кажется, ошибся...Вряд ли я смогу это доказать, ну в смысле что я не стал бы убивать Гемпо, но я готов поклясться чем угодно, что так оно и есть. - стараясь казаться растерянным пробормотал Арни и печально потупил взор. - Вы умны не по годам курсант Клаас! Раздраженно заявил Гектор и отключил монитор. Как и всем старикам, ему плохо удавалось скрывать разочарование и Арни с удовольствием поздравил себя с тем, что ему удалось таки заставить коменданта отказаться от своего сценария, с эффектной концовкой в виде неопровержимых выводов подтверждающих его правоту. - Вы также искусно изворотливы и даже коварны, так что я почти уверен, что ваша дальнейшая карьера будет связана с СВР или с тайной полицией в крайнем случае, если конечно ваших умственных достоинств хватит на то, чтобы не заполучить второе и последнее предупреждение в этом году. - продолжал Гектор - Я также уверен в том, что вы уже сделали определенные выводы из нашей беседы. Я надеюсь, правильные выводы, а теперь прежде чем вы уйдете, я хотел бы просветить вас на одну деликатную тему, а именно...Упоминание генетических различий нашей расы, тем более в форме оскорбительных намеков, является одним из самых отвратительных проявлений в нашей цивилизации и находиться под строгим запретом. Тем более у нас в Легионе. Легионера умышленно нарушившего запрет могут запросто лишить звания, а курсанты подлежат немедленному исключению из академии, но так как в вашем случае имеются смягчающие обстоятельства, я решил обойтись предупреждением. Неужели глубокоуважаемый мною полковник Клаас никогда не упоминал вам об этом? - Нет, господин полковник. Уверяю вас, я слышу об этом впервые. Я назвал Гемпо дрессированной обезьяной, простите... Обозвал его так потому что увидел некоторое внешнее сходство с приматами, но я не думал что... - Я вас понял Клаас! - резко оборвал его Гектор - Вы чересчур прямолинейны в суждениях. В дальнейшем, если уж без оскорблений никак не обойтись, оперируйте другими понятиями, сколь бы отвратительно они не звучали. - Но откуда... Гемпо знал об этом? - помедлив, спросил Арни. - О том, что упоминание генетических различий под запретом? - К сожалению, в некоторых семьях манн...Ээээ...Людей с характерными отличительными признаками во внешности, этому вопросу придают особенное значение. - вздохнул Гектор отворачиваясь к окну. - Иногда это приобретает форму навязчивой идеи и возможно...Если бы не этот факт, то эта тема уже давно исчерпала бы себя. - Но зачем? - удивился Арни. - Вы когда ни будь слышали о комплексе неполноценности? Уверен, что слышали и не только слышали, но и хорошо разбираетесь в таких вещах, учитывая с какой легкостью вам удалось успокоить вашего друга Краковского. Не так ли? Когда Арни услышал это, то даже побледнел от охвативших его дурных предчувствий. Ни для кого не было секретом, что в академии крайне сложно утаить от начальства собственные секреты, но Арни не думал, что слежка носит такой болезненно тотальный характер. Общественные места это понятно, но личные комнаты? Он тут же вспомнил их с Мартином разговоры об утопленнике встреченном ими по дороге в академию полгода назад. В первый месяц обучения они периодически возвращались к обсуждению этой темы, и теперь ему оставалось лишь догадываться о том, насколько эта информация была тайной. Арни все же постарался взять себя в руки, успокаиваясь мыслью о том, что если бы этот разговор был известен начальству, то их бы уже давно допросили по этому делу. "Ерунда. Стрекоза начала следить за мной лично, только после драки с Гемпо, поэтому он в курсе разговора с Полем. Или нет? А вдруг это очередной трюк коменданта, с тем чтобы вынудить нас с Мартином добровольно сообщить о находке? Да нет, это чушь...Если бы он задавался такой целью, то не стал бы ждать целых полгода" - Что с вами Клаас? - Гектор заметил его временное замешательство и приблизившись испытующе вгляделся Арни в лицо - Вам плохо? - Все отлично, господин полковник - "А почему бы и нет? Тогда всем расспросам конец" - подумал Арни и добавил - Но мне все же не помешало бы отлежаться этот день. - Я приказываю вам немедленно отправиться в медпункт. - Слушаюсь господин полковник! Арни с излишней поспешностью выскочил из кабинета и перевел дух. "А наш комендант оказывается большой оригинал" - думал он по пути в медпункт - "Уверен, что у него уже собрано подробное досье на каждого из курсантов. Так сказать его личная коллекция характеров. Интересно было бы узнать, какой сценарий он приготовил для Гемпо?" Андроид доктор первым делом велел ему раздеться и методично просканировал взглядом от макушки до пят. - Ничего серьезного - успокоил он - За всю свою ста двадцати семи летнюю практику я еще ни разу не видел, столь здорового и жизнеспособного организма. Есть жалобы господин Клаас? - Поясница беспокоит. - Вас это удивляет? У вас сильно ушиблены поясничные мышцы, а это не может не беспокоить. Сегодня никаких занятий. - Я уже в курсе. - Завтра будете молодцом, но еще по меньшей мере дней десять я рекомендую вам полностью воздержаться от физических нагрузок. Сейчас я смажу ссадины регенерирующей мазью и наложу на ушибленные места тонизирующие компрессы, затем сделаю обезболивающий укол и вы свободны. - Курсант Гемпо уже был у тебя на приеме? - спросил Арни, пока доктор втирал ему в поясницу мазь. - Да он ушел за десять минут до вашего прихода. Мне пришлось повозиться, вправляя ему носовые хрящи, а в остальном, та же самая история, что и у вас. Многочисленные ушибы и ссадины. - Уверен он оклемается раньше чем я. Раны победителей заживают быстрее. - Это полная чушь господин Клаас - не согласился доктор, всаживая ему в плечо шприц с обезболивающим - Если конечно вы имеете в виду физические травмы. Вот насчет психологических, то тут я с вами полностью согласен. Кстати у курсанта Гемпо как раз наблюдаются первичные признаки депрессивного состояния, так что мне пришлось вколоть ему еще кое что помимо... - Серьезно?! - оживился Арни - А как насчет меня? Доктор оскалил стандартно-безупречные зубы и разыгрывая иронию торжественно пропел. - Могу вас заверить господин Клаас, что вы в дополнительных уколах не нуждаетесь. - Ну что же... Спасибо и на этом. Вскоре Арни уже лежал на своей кровати с компрессом на пол лица, и рассеянно уставившись в потолок, припоминал подробности разговора с комендантом. "Чего он добивался? На что в итоге выводил разговор?" - спрашивал он себя раз за разом - "Признания вины? Вряд ли...Во первых это дело не хитрое, а во вторых он не настолько глуп, чтобы поверить в мое раскаяние. И в чем собственно я должен был раскаяться? В нарушении внутреннего порядка запрещающего драки в стенах академии? Конечно, я сожалею о том, что получил свое первое предупреждение, но только болван поверит, что я начну сожалеть о том, что вступился за друга и честь своих предков. В таком случае, зачем все эти намеки на убийство? Врожденный убийца...Это надо же такое придумать! Явная провокация, но зачем? Может он хотел при помощи логики доказать мне что я способен на убийство человека? Или что Гемпо наверняка убил бы меня, будь у него такая возможность? Или эта провокация была задумана на будущее, как противоядие от желания убить ближнего своего в состоянии бешенства? Чтобы в похожей ситуации я бы отказался от крайних мер, чтобы доказать самому себе, что я не способен на убийство? Слишком все заумно и нереально...Чертов Гектор! Что именно ты хотел мне сказать старый лис!? По крайней мере, если ты планировал заставить меня всерьез задуматься на эту тему, то ты своего добился. Одно я знаю твердо, я не стал бы убивать Гемпо за то, что он обозвал моих близких врожденными алкоголиками. Избить, избил бы от души, но убивать за такие дела явный перебор. Да и не такое уж это страшное оскорбление...Врожденный алкоголик. Подумаешь!" Устав задавать самому себе вопросы, Арни сам того не заметив, задремал. Очнулся он от чьего то пристального взгляда, а когда открыл глаза то первое, что он увидел, это склоненная над ним, совершенно обалдевшая физиономия Мартина. - Так вот почему тебя не было на завтраке! - воскликнул Мартин - Что случилось горемычный?! На тебе что панцер станцевал? - Вроде того - усмехнулся Арни и сгоняя дремоту резко тряхнул головой - Подожди...Чего то я не понял, ты что хочешь сказать, что ты еще ничего не знаешь? - Знаю что? - упорно тормозил Мартин. - Хорош меня разыгрывать. Или ты хочешь сказать, что не виделся с Полем и ничего не слышал о том, что произошло в сауне? Ты вообще на завтрак ходил? Наверняка в столовой только и разговоров было что... - Да погоди ты! На завтрак то я ходил, только Поля в столовой не было и я тебе клянусь, что ничего кроме чавканья и обычной брехни, я не слышал! - Чудеса, да и только! - Арни с подозрением смотрел на друга в надежде, что тот сейчас расхохочется и выдаст себя с головой, но Мартин выглядел на удивление искренним - Если я сейчас начну тебе рассказывать о том, что ты и так знаешь, я тебя подушкой задушу - на всякий случай пообещал Арни. - Договорились! А теперь давай колись, а то у меня от любопытства даже живот разболелся! Что там в сауне? - Подрался с Гемпо. Когда Мартин услышал эту фамилию, у него глаза на лоб полезли. - Гемпо? - переспросил он, медленно опускаясь в одно из кресел - Это та самая двухметровая зеленая горилла, которая учится в параллельной группе? Как же ты ухитрился выжить дружище? - Осторожнее со словами Мартин. - предостерег Арни. - При мне конечно можешь болтать о чем хочешь, но при посторонних не стоит. Иначе, можно запросто вылететь из академии. Оказывается для манкиманов это некое сверх оскорбление, меня из за этого к Гектору вызывали на допрос с пристрастием. Неужели ты тоже ничего об этом не знал? Мартин непонимающе уставился на друга. - Понятия не имел! - воскликнул он и добавил. - В отличие от тебя дикаря, я родился и жил в мегаполисе, у нас там манкисов пруд пруди, но об этом я слышу впервые. - Так вот Гектор меня просветил, что любой намек на теорию Дарвина в присутствии манкиса, страшное преступление. Услышав это, Мартин едва не вывалился из кресла от хохота. - Бред какой! В школе, среди моих знакомых была парочка манкисов и уж как мы в детстве не обзывали друг друга, никому и в голову не приходило делать из этого...А из за чего вообще весь сыр-бор? - прерываясь спросил он поеживаясь от любопытства. Арни подробно обрисовал ему весь инцидент в сауне и закончил словами. - Вот такие дела Мартин. Когда он повалил меня на пол и начал душить, я думал что на этом моя карьера в Легионе закончилась. Меня спасло только то, что Гемпо понятия не имеет о рукопашном бое, иначе я бы уже сейчас лежал в больничном крыле с диагнозом "Кактус". Выслушав рассказ, Мартин замер с таким выражением на лице как будто только что стал свидетелем крушения галактики. - Вот оно значит как! - воскликнул он наконец. - А я то думаю, отчего это Поль не спешит помыться после тренировки? Я то поначалу подозревал, что он стесняется из за того, что у него наверное... Впрочем не важно, а тут вон какое дело...Но Гемпо каков мерзавец! По хорошему, надо бы ему отомстить, как следует...- задумчиво заключил Мартин и мечтательно уставился в потолок, явно обдумывая возможные варианты мести. - Забудь! - отмахнулся Арни. - А ты чего такой дерганный? Кстати, первое занятие через пять минут, а вот я сачкую сегодня. Приказ Ван-Готта. Мартин восторженно закрутился вместе с креслом, мгновенно вспомнив, о чем он хотел сказать вначале. - Полуфинал! - возопил он, бросив жадный взгляд на монитор компьютера - Говорят, Маклосы готовят для нас какой то убойный сюрприз. - Кто говорит? - не понял Арни. - В столовой, показывали утренние новости. Что-то связанное с модификацией их панцеров. Устроители тотализатора начали завывать еще с вечера и сейчас все разговоры только об этом. - Кто гости? - Наши, на каком то там Га...Гаганантгроге. Если я правильно расслышал. Это же надо, так обозвать планету! Мерзкая лягушачья яма! Хорошо еще, что недалеко от границы. Сначала в Конгломерате планировали устраивать полуфинал у нас, но в последний момент Маклосы вдруг подняли шум и потребовали пересмотреть решение. Кстати, это один из аргументов возможного сюрприза, мол, не хотят лишний раз светиться на чужой территории и вообще обнаглели в последнее время. В итоге большинством голосов передумали и остановили свой выбор на Гат...Гаганан..роге. Тьфу! И все таки, что за поганые названия у этих жаб! Нет, чтобы назвать по человечески! - Не переживай Мартин, может, еще и назовем... - загадочно вставил Арни и они дружно расхохотались. - Прямая трансляция, а я как назло в это время буду пыхтеть над принципами действия систем жизнеобеспечения. - Мартин с завистью посмотрел на Арни и добавил. - Честное слово, я бы и сам согласился, чтобы Гемпо меня отколошматил ради такого дела. - Невелика потеря - успокоил Арни. - После ужина посмотришь запись, а я обещаю, что не стану рассказывать результат. Даже ухом не поведу. Все наши тоже будут на занятиях, так что проболтаться будет некому. - Э-э нет дружище! Это совсем не то когда смотришь напрямую! - не согласился Мартин. - Не знаю кому как, а меня просто бесит смотреть повторы. Конечно это бред, но иногда мне кажется будто я силой своей мысли, могу оказать хоть какую то поддержку нашей команде. - Свихнулся?! Вместо ответа Мартин пошарил в карманах комбинезона и выудил кредитную карточку. - Вот возьми...- он широким жестом швырнул ее на кровать рядом с Арни - Здесь шестьсот галакрон и я хочу, чтобы ты поставил их все, на тех, кого сочтешь достойным. - Забыл, что сказал твой отец? - Арни взял карточку и резко махнул ей перед лицом друга в надежде щелкнуть его по носу, но Мартин все же сумел увернуться. - Плевать я хотел! Раз уж я лишен возможности посмотреть поединок, то хотя бы потешу душу азартной надеждой на удачу, пока госпожа Камп будет пугать нас ужасной смертью от удушения в неисправных капсулах. Когда начинался чемпионат, на карточке была всего десятка, но теперь я чувствую, что мне не повезет и только новичок способен исправить ситуацию. Скажи сын мой, ты ведь еще неповинен в таких грехах? - спросил он, явно испугавшись, что это может быть не так. - Как младенец и не только в таких. - успокоил Арни. - Тогда беспокоиться нечего, только если вдруг тебе начнут советовать, делай все наоборот, иначе никакой разницы не будет. Понял? - Даже если посоветуют ставить на наших? - Конечно! Мы все от всего сердца болеем за наших, но деньги то тут при чем? - Договорились, а теперь вали на занятия неудачник, и не мешай мне наслаждаться зрелищем... Арни картинно указал рукой на дверь и усмехнувшись, демонстративно включил монитор их компьютера, где как раз начали показывать сногсшибательный ролик заставку к полуфинальному поединку между Атлантой и Маклосами. В ролике были задействованы несколько особенно эффектных сцен побоищ из предшествующих поединков. Раздасованный Мартин швырнул в друга подушкой и быстро попятился к дверям, во все глаза глядя на монитор. В этот момент там как раз показывали сцену, где подбитый катер на полном ходу врезается в группу отступающих панцеров и взрывается, превращая их в груду искореженного металла. Завороженный этим зрелищем Мартин, который к этому времени уже достиг порога, застыл как вкопанный и окончательно потерял бдительность. Через секунду, резкий ответный бросок подушкой угодившей ему прямо в лицо, тут же вернул его в состояние реальности и заставил нырнуть в дверной проем. - Позже сочтемся! - завопил он из-за двери - И не забудь! Никаких советов, только интуиция! - Говоришь интуиция... Сейчас мы спросим совета у человека который хорошо знаком с такими вещами, особенно по утрам...- пробормотал Арни и переместился на кровати так чтобы лучше видеть экран - Комп. комната 588, связь с полковником Клаасом! - громко приказал он. - Ждите...Есть связь. Сообщил компьютер и на экране монитора, тут же возникло лицо деда. - Какого черта ты не на занятиях? - первым делом поинтересовался дед и только тогда обратил внимание на перемены во внешности внука - Поясни ка!? - Неудачно сходил на утреннюю тренировку. - Ага...Вот как! И что? - Сам видишь что! - огрызнулся Арни - Или тебе подробности нужны? - Ты мне не дерзи молодой человек и уж тем более не смей вешать лапшу на уши - ухмыльнулся дед - Совсем страх потерял! Или ты забыл, с кем имеешь дело? Я тебе не простой родитель, я ведь могу в любой момент заявиться на Каталинию, у меня с доступом проблем не возникнет... Что? Первое предупреждение? Дед спросил так уверенно, что Арни почти не сомневался в том, что ему уже все известно. - Что? Уже с Гектором пообщался? - подражая его стилю, спросил Арни. - С полковником Гектором! - рявкнул дед - Он счел своим долгом оповестить меня об этом отвратительном инциденте который ты спровоцировал в сауне и теперь Арни все что тебе остается, это молиться всем нашим врожденным богам, знаешь ты их, или не знаешь и умолять их о том, чтобы до конца года они уберегли тебя от второго предупреждения! - Значит комендант уверен в том, что это я спровоцировал драку? - с издевкой спросил Арни, уже от души жалея, что решил связаться с дедом. - При чем здесь комендант? Или я тебя не знаю? - Похоже, что нет! Дед вспыхнул и уже собирался сказать, что ни будь резкое, но в последний момент передумал и решил смягчиться. - Ладно, Арни. Только помни если тебя вышибут из академии, то я...- он стиснул зубы и выдержав зловещую паузу нервно приложился к своей фляжке. После нескольких затяжных глотков, он заметно подобрел и уже почти миролюбиво поинтересовался - Какие проблемы? - Полуфинал с минуты на минуту. На кого посоветуешь ставить? - На наших конечно...- автоматически ответил дед и только тогда опешил - Постой ка... У тебя что деньги завелись?! Откуда? - Это не мои деньги. Друг просил сделать за него ставку, а я, как ты и сам хорошо знаешь, в отличие от некоторых, прежде никогда не играл в тотализатор. - Ладно, верю. Только какого черта ты спрашиваешь о том, что и так хорошо знаешь? Я за всю жизнь ни разу не ставил на чужих, независимо от прогнозов и вообще...Я считаю, что те, кто ставит на наших врагов, имеет серьезные шансы на предательство. - А вот мой друг считает, что деньги здесь ни при чем и я с ним полностью согласен. Зачем тогда вообще нужен тотализатор? - Дело твое! - резко ответил дед и снова помрачнел - Значит, хочешь совет? Ставь на наших. Я верю в победу всем сердцем. - Я тоже! - выкрикнул Арни и уже хотел не прощаясь оборвать связь, но все же справился с искушением. Он хорошо понимал, что это значит для деда и решил объясниться - Пойми дед, у меня и в мыслях нет желания того чтобы наши проиграли, просто это не мои деньги и решать не мне. Друг настоятельно просил, чтобы я ставил на тех, кого не советуют, и я не в праве поступить иначе. Слышал когда ни будь, о новичках и их везении? - Глупые суеверия! Более того... Я точно знаю, что именно новички чаще всего первыми гибнут в бою. Это я знаю не понаслышке. - Хорошо. Спасибо за совет. Кстати, я же совсем забыл! - Арни с досадой хлопнул себя по лбу - Какой же я болван! А как вообще делают, эти чертовы ставки!? Дед расхохотался и начал пояснять. - Успокойся! Все очень просто Арни. Надо назвать всего лишь одно волшебное слово "Тотализатор" и тебя тут же свяжут с их филиалом на Ливадии, затем называешь кандидата, код кредитки и сумму которую ты желаешь поставить. Все! Но запомни одну вещь. Ты можешь выбрать кандидата только до начала поединка и потом уже не можешь изменить своего решения, но зато можешь увеличивать ставку на избранного до тех пор, пока не прозвучит гонг. Или до тех пор, пока не достигнешь максимального размера ставки который согласовывается заранее, или пока у тебя деньги не кончатся. Понял? - Спасибо дед. Ты меня успокоил. - Денег то много? - Шестьсот. Я уполномочен поставить все. - Не дурно...Так что ты решил? Ставишь на наших, или как? - На Маклосов! - отрезал Арни и не в силах больше выдерживать укоризненный взгляд деда, оборвал связь. Глава - 10 ЦЕННЫЙ ПОДАРОК "Что то я совсем раскис..." - со злостью подумал Арни когда успокоился и достал кинжал полковника Гектора, чтобы начать копать могилу. - "Пора заканчивать и валить отсюда пока солнце светит, и пока я не потерял сознание от обезвоживания. Но что именно я должен похоронить?" Арни посмотрел на раскроенный череп и сделал вывод, что он не мог принадлежать его другу, поскольку был явно меньшего размера, чем у Поля при жизни и скорее всего принадлежал женщине. В непосредственной близости от протезов лежало, около двадцати скелетов в разной степени сохранности и целости, в том числе и без нижних конечностей. Они так же могли принадлежать кому угодно, так что эти протезы были единственными составляющими тела, которые при жизни Поля вне всякого сомнения принадлежали ему, а закапывать протезы было на грани идиотизма. Поразмыслив, Арни окончательно решил отказаться от мысли найти и похоронить останки друзей. В сложившейся ситуации это было просто нереально и тот факт, что он отыскал протезы и жетон Поля, только подтверждал это. Две с половиной тысячи скелетов и жетонов, слишком большая корзина, чтобы вытянуть из нее второй "счастливый" билет. Тем более что они оба, с самого раннего детства живущие мечтой о Легионе наверняка хотели бы, чтобы их похоронили как легионеров, а не закапывали в почву неизвестной планеты среди груды костей. Арни ограничился тем, что прицепил жетон друга к своей цепочке и пробормотав "Прощай Поль", спешно направился в сторону реки, только на этот раз не обращая ни малейшего внимания на многочисленные жетоны, встречающиеся ему на пути. Теперь он искал, что ни будь из того, что могло пригодиться ему для выживания на неизвестной планете, но если не считать всякой мелочевки, раскрытых пачек сигарет, электронных книжек, часов, обручальных колец, браслетов и прочей ерунды, ему не попадалось ничего стоящего. В этом не было ничего удивительного, ведь в капсулу с собой много не возьмешь, а тот кто планировал и устраивал похищения как видно не был заинтересован в выгрузке багажного отделения. Арни помнил о холодной ночи проведенной на вершине скалы и его прежде всего интересовала какая ни будь одежда потеплее и желательно чтобы на ней было поменьше крови, но вначале ему не слишком то везло. Пассажиры "Гелиоса" летели на курорт и были одеты легко, и лишь когда он вернулся к тому месту, куда его высадил живой парашют, ему улыбнулась удача. Он нашел отличную кожаную куртку на меху, совершенно целую и если бы не несколько мелких бурых пятен на ее рукавах, то никто бы не подумал, что она когда то принадлежала убитому. Куртка оказалась ему немного великовата, но он решил, что это даже к лучшему, так как на случай холодов в нее можно будет закутаться поплотнее. Он пошарился по ее карманам и выудил карточку удостоверение личности с логотипом Маннергеймской Товарной Биржи и плоскую серебряную фляжку с тем же логотипом, причем явно не пустую. Он активировал карточку, и на ней тут же проявилось энергичное лицо пожилого мужчины с короткой стрижкой и умными зелеными глазами, а чуть ниже возникла надпись - "Алексей Мономахов, главный менеджер по связям с цивилизацией Лиггурдия". Арни мысленно поблагодарил бывшего владельца куртки и положив карточку на крышку ближайшей капсулы, открыл фляжку из которой тут же потянуло резким спиртным духом. Он налил немного жидкости в открученную крышку и попробовав ее на вкус, даже закашлялся, настолько она оказалась крепкой. До этого ему доводилось пробовать коньяк, который так же показался ему ужасно крепким, но с этим адским зельем, коньяк ни в какое сравнение не шел. Сначала он хотел вылить жидкость и забрать фляжку, чтобы иметь возможность носить с собой пусть и небольшой запас воды, но потом вспомнил о том, что спиртное хороший антисептик и может пригодится. Вскоре он нашел еще множество теплой одежды, вернее то, что от нее осталось и сделал вывод, что большинство погибших пассажиров на этом участке, были либо коренными Маннергеймцами, либо направлялись на Маннергейм, а эта планета как это было хорошо известно, никогда не баловала своих обитателей хорошей погодой. Он вспомнил, как Мартин рассказывал ему об этой планете, где ему довелось побывать в гостях у своего дяди Рафаэля, так вот он говорил, что на всей планете есть только два небольших континента и оба как назло расположены в зоне неблагоприятных климатических условий. "Не за что бы не стал там жить!" - восклицал Мартин. - "Это страна вечных дождей, снега и холодных ветров! Лето длится месяц, полтора, но даже не мечтай, что тебе удастся загореть за это время. Максимум десять градусов тепла, а солнце только по праздникам, так что коренным Маннергеймцам приходиться летать чуть ли не на другой конец планеты, чтобы иметь возможность отдохнуть по человечески. Кто то селиться в гостиницах на плавучих островах, из тех кто побогаче имеют собственные плавучие острова, а кто то просто, прилетает на личном катере и живет в нем зависнув в паре метров от поверхности тамошнего океана. Другой возможности погреться на природном солнышке у них нет". Арни продолжил поиски среди мертвых Маннергеймцев и наконец нашел то, то что искал, а именно, практически целый непромокаемый плащ с капюшоном. В отличие от куртки он был изрядно выпачкан кровью и на нем не оказалось пуговиц, которые почему-то все до одной были вырваны с корнем, но в целом плащ находился в приличном состоянии. Используя кинжал, Арни отрезал от полы плаща несколько узких полосок, затем завернул в него сложенную куртку и соорудив некое подобие рюкзака повесил его за спину. "Итак... У меня есть теплая одежда, огонь, кинжал и даже лекарство..." - размышлял он двигаясь по направлению к реке. - "Еду придется добывать с помощью местных богов...Для полного счастья неплохо было бы обзавестись настоящим оружием, но как видно неизвестные диверсанты не рискуют нападать на военные корабли, а багаж их не интересует. Или интересует? Может быть банальный грабеж? Вряд ли...Это не коммерческие рейсы, сразу видно, тем более что коммерческие суда хорошо охраняются, а эти поганые маньяки слишком трусливы, чтобы решиться на такой шаг..." По мере того как он удалялся от трех самых высоких скал которые располагались ближе к центру долины, количество мертвецов и капсул заметно сокращалось, так что уже через пять минут ходьбы они встречались на чаще чем по пять-шесть штук на каждые двадцать шагов. Арни напряженно оглядывался по сторонам, не теряя надежды отыскать еще что ни будь из вещей, которые могли бы пригодиться и вскоре его цепкий взгляд, выхватил средних размеров предмет, обернутый в яркую подарочную упаковку. По форме этот предмет напоминал не то коробку, не то футляр, который лежал рядом с вертикально стоящей капсулой, которая первой привлекла его внимание. Арни подошел поближе и увидел, что в коробку намертво вцепилась оторванная и уже давно высохшая кисть руки, при этом ее тонкие пальцы проткнули упаковку насквозь, так сильно ее владелец не хотел с ней расставаться, пока был жив. Все пять пальцев были унизаны перстнями белого металла с вделанными в них драгоценными камнями разного цвета и достоинства. Арни не интересовали драгоценности, а вот что его по настоящему заинтриговало, так это то упорство с каким прежний владелец не желал расставаться с коробкой. - "Странный рефлекс..." - подумал Арни поднимая коробку, которая оказалась довольно увесистой и стараясь не ломать унизанные перстнями пальцы, попытался освободить ее от захвата. Через пару минут безуспешных попыток он понял, что это невозможно и кинжалом взрезал упаковку по швам, после чего с отвращением отбросил ее в сторону вместе с рукой. Под упаковкой оказался футляр красного дерева, на крышке которого красовались две большие, тисненые золотом буквы. В.Т., а сразу под буквами был изображен знак в виде двух перекрещенных ключей. Арни с любопытством открыл шкатулку и едва не вскрикнул от радости. На дне шкатулки лежала застегнутая кобура черной как смола крокодиловой кожи с серебряными наклепками, из которой выглядывала позолоченная рукоятка пистолета. Он положил шкатулку на землю и дрожа от нетерпения вытащил пистолет из кобуры, после чего его радость заметно померкла, а на лице отразилось разочарование. Еще ни разу в жизни Арни не видел такого странного пистолета и уж кто-кто, а он то понимал толк в оружии и до этого случая был уверен, что в его цивилизации нет такой модели стрелкового оружия, о которой бы он ничего не слышал. Более того, которую бы он лично не опробовал на деле. На рукоятке пистолета была выгравирована изящная надпись - "Моему дорогому племяннику Владу от дяди Эммануила". Пистолет был большим, почти как панцеровский "Шершень" и весил около двух килограмм, но только на этом их сходство заканчивалось. Он имел в длину сантиметров двадцать пять и калибром был не меньше сорок пятого, но его монолитная конструкция не позволяла заподозрить его в смене конфигурации ствола, так же как и все остальное. На рукоятке и затворе не было даже намека на датчики контролирующие расход зарядов, их назначение и скорострельность, равно как и ничего похожего на механизм программирования режимов стрельбы. Обойма размещалась в рукоятке, то есть там же, где и у всех нормальных пистолетов, но когда Арни действуя в соответствии с логическими предположениями, извлек ее на свет Божий и увидел что из себя представляют заряды, то он окончательно зашел в тупик. Зарядов оказалось всего семь штук, что и не мудрено учитывая их размер, в несколько раз превышающий размер нормальных зарядов, а их округлая, продолговатая форма наводила на мысль о серьезных психических расстройствах их создателя. Непосредственно пули были похожи на нормальные, но хотя Арни и не мог видеть, что находиться у них внутри, он почему то был убежден, что они цельнометаллические, а значит, кроме дырок ничего делать не умеют. Вообще, этот с позволения сказать пистолет был похож скорее на красивую позолоченную болванку, нежели на настоящее оружие, но все же это было лучше, чем ничего. Арни оставалось только проверить его на деле и он решил не затягивать с этим, и хотя зарядов было не густо, он не мог себе позволить таскать с собой этот кусок железа, не зная на что он способен и способен ли в принципе. Арни вернул обойму на место, передернул клинически тугой затвор и держа пистолет обеими руками прицелился в стоящую вертикально капсулу. Он уже почти нажал на спуск, но в последний момент передумал, решив, что с такого расстояния в нее попадет даже полу-парализованный слепой и что, не мешало бы проверить прицельные качества этого чудо пистолета. Он осмотрелся по сторонам прикидывая, какой из валяющихся неподалеку предметов подойдет для мишени и вскоре нашел то что искал. Большая серая крыса с белыми лапами и раздувшимися боками, сидела на черепе, шагах в двадцати от Арни и была занята тем, что увлеченно пыталась содрать с него остатки скальпа. Вероятно, она собиралась в скором времени стать мамой и волосы понадобились ей для благоустройства гнезда. Недолго думая Арни прицелился в крысу и нажал спуск. Грохот от выстрела ошеломил его, так что в первое мгновение он не сомневался, что пистолет разорвался у него в руках. Опешив, он с изумлением уставился на пистолет от которого потянуло каким то странным горелым запахом и убедившись что не стал калекой, перевел взгляд на крысу, которой повезло меньше. Ее задние лапы и хвост по прежнему находились на черепе, а все остальное исчезло в неизвестном направлении. "Ну что же! По крайней мере, теперь я знаю, что могу на него рассчитывать в случае чего" - подумал Арни - "И все таки... Какой идиот придумал эту штуку? А заряды? Отдача как от тяжелого штурмового гранатомета, а грохочет так, как будто я стрелял не из пистолета, а из межпланетной ракетной установки" Он взял кобуру, чтобы повесить ее на пояс и только тогда заметил, на дне футляра вдвое сложенную бумажную записку, с пометкой "Для Влада лично!". Арни развернул записку и прочел буквально следующее. "Дорогой Влад! В нашей непредсказуемой жизни бывают моменты, когда мы совершаем поступки, несообразные с нашими прежними убеждениями и моральными ценностями. Что же касается материальных ценностей, то на них мы можем рассчитывать в полной мере независимо от стечения обстоятельств. К чему, это клонит дядя Эммануил? Спросишь ты. А клоню я к тому, что если вдруг в твоей судьбе произойдет крутой поворот, потребующий от тебя срочных финансовых затрат, ты обязан знать истинную стоимость этого подарка. Таких пистолетов во всей нашей цивилизации осталось не больше трех штук, о которых точно известно, что они существуют. Когда-то, в давно забытые времена их называли "Кольтами". Один из этих бесценных раритетов находиться в музее на Земле, другой в частной собственности президента энергетической корпорации на Дот-Х и наконец последний до недавнего времени принадлежал твоему единственному дяде Эммануилу. Теперь этот пистолет твой и не боюсь повториться, но ты просто обязан знать его истинную стоимость. Сорок лет назад я заплатил за него один миллион, восемьсот пятьдесят тысяч галакрон и возблагодарил Бога, за удачную сделку, так как согласно каталогу оценочной стоимости по тем временам, этот пистолет стоил три миллиона, причем это была его первоначальная стоимость на случай проведения аукциона. Теперь же он стоит минимум пять миллионов и в случае чего, даже не смей просить за него меньше, но уж если говорить начистоту, то я надеюсь, что ты не настолько глуп, чтобы продать его меньше чем за восемь миллионов. Твоя ныне покойная мать и моя сестра всегда упрекала меня в излишней бережливости, но теперь мой мальчик, я уверен, ты поймешь как сильно она ошибалась при жизни. Я хотел поговорить с тобой об этом при личной встрече, но в последнее время у меня нелады с нервами, все время мучают дурные предчувствия и из опасений сболтнуть что ни будь лишнее и тем самым омрачить твою радость по случаю свадебного торжества, я решил, что записка в духе старых традиций подходит как нельзя лучше. Еще раз сердечно поздравляю тебя с вступлением в законный брак! Искренне любящий и преданный тебе дядя Эммануил!" - чуть ниже, сразу под поздравлениями была еще одна надпись сделанная от руки и как будто в спешке. - "Каждый патрон был сделан на заказ и обошелся мне в двадцать пять тысяч галакрон...Семь по двадцать пять, итого сто семьдесят пять тысяч. Кобура дешевая подделка и ничего не стоит..." Прочитав записку, Арни усмехнулся и еще раз более внимательно осмотрел оказавшийся драгоценным пистолет. Не знакомый с понятиями раритетной ценности он решительно не мог понять, что именно в этой позолоченной болванке может стоить таких сумасшедших денег. - "Пять...Восемь миллионов галакрон?! Может быть, этот дядя Эммануил просто любитель эффектных розыгрышей? В прошлом...Да за восемь миллионов галакрон, можно купить крупногабаритный военный катер последней модели в полном оснащении и со всеми наворотами! Да еще парочку панцеров в придачу!" Арни снова посмотрел на то, что осталось от крысы. - "Здорово! Я только что не напрягаясь пустил по ветру двадцать пять тысяч! Пожалуй, это самый дорогой способ уничтожения грызуна в истории нашей цивилизации..." Арни засунул пистолет в кобуру и не застегивая, повесил на пояс с таким расчетом, чтобы иметь возможность использовать его в любой момент. Теперь, когда у него появилось какое-никакое оружие, он почувствовал себя значительно увереннее и уже без оглядки направился к реке, моля местных богов только о том, чтобы ее вода оказалась пригодной для питья. Солнце продолжало палить немилосердно, он весь вспотел, ему напекло голову и он пожалел, что не подобрал возле скалы какую ни будь кепку, которых там валялось видимо невидимо. Его кепку сбила птица и теперь ему пришлось воспользоваться капюшоном, чтобы не получить солнечный удар. Останки мертвецов и распахнутые капсулы встречались все реже и только по этому, против воли привлекали его внимание. Вскоре они стали попадаться не чаще чем по три-четыре штуки на сотню шагов и воздух вокруг стал намного чище, тем более что ветер дул со стороны реки. Арни думал что в долине скелетов его уже не ожидает никаких сюрпризов, когда проходя мимо одной из капсул, он обратил внимание на одно крайне странное обстоятельство. В отличие от прочих эта капсула была закрыта крышкой, на которой лежал до чиста обглоданный, но что удивительно совершенно целый скелет. Он был совсем свежим, а на капсуле виднелась надпись с идентификационным номером "ТР - ГЕЛИОС. КСН -1200". Редкие пряди длинных, белокурых волос сохранившиеся на его черепе свидетельствовали о том, что еще вчера вечером скелет был женщиной. Он лежал затылком вверх, вдоль крышки и казалось, обхватывал капсулу руками, как будто пытался не то спрятаться в нее, не то защитить от нападающих. Вообще его поза выглядела нереально, поскольку оказаться на покатой крышке в такой позе можно было только в том случае если бы скелет, на пару минут восстал из мертвых и взгромоздившись на капсулу, окончательно отошел в мир иной. Или же это было проявлением черного юмора со стороны крылатых людоедов, но Арни никогда бы не поверил ни в первый, ни во второй варианты. Он так же не мог понять, как вообще эта капсула оказалась так далеко от общего места покоя пассажиров "Гелиоса". За то время пока он шел к реке от места нахождения пистолета, ему встречались в основном капсулы с аббревиатурой "ТР - СЕЛЕНА" и "ТР - МЕДЕТЕРИЯ". Неожиданно Арни посетила абсурдная мысль, что в капсуле до сих пор может находиться один из пассажиров и еще более нереальное предположение, что возможно он все еще жив. Арни подошел к капсуле, намереваясь проверить эту догадку, как вдруг скелет сам, без посторонней помощи съехал с крышки и упал ему под ноги, словно угадав его мысли и желая таким образом лишний раз привлечь внимание к капсуле. Конечно, Арни был уверен, что никакой мистики здесь нет, просто этот скелет и так держался на крышке на одном честном слове, и свалился от колебаний почвы вызванных топотом его ног. Он был уверен в этом, но от этого его предчувствия о том, что с этой капсулой что то не так, только усилились. Когда Арни распахнул крышку капсулы и заглянул во внутрь, то едва не отшатнулся от неожиданности и потрясения. На дне капсулы лежал застывший в комке, труп маленькой девочки лет четырех, может чуть больше. Она была одета в ярко-голубой джинсовый костюмчик и легкие красные кроссовки на автозамках. Ее белокурые волосы были разметаны в стороны, бледное, повернутое к открывшемуся небу лицо, но самым впечатляющим в ее облике были потрясающей красоты, широко раскрытые синие глаза, так что даже застывший в них панический ужас не смог придать ее лицу отталкивающее выражение. До того как Арни распахнул крышку, он был уверен, что после всего увиденного им в долине скелетов, уже ничто не сможет выбить его из состояния душевного равновесия, но он ошибся. Блуждая по костям, он видел немало детских скелетов, но все они были обезличены и кроме размеров ничем не отличались от прочих. Все эти скелеты были воплощенным кощунством смерти, но теперь он в полной мере осознал весь цинизм этого кощунства. В этом случае смерть проявила особую изощренность, как будто ей наскучило просто убивать, и она решила разнообразить процесс. Этот цветок был слишком красив, чтобы просто раздавить его. Она вырвала его из земли, срезала корни и снова воткнула в землю, чтобы затем, не спеша полюбоваться на то как он превращается в высушенный, безликий стебель. Не в с силах больше выносить это зрелище, Арни захлопнул крышку и не оглядываясь, быстро зашагал к реке, до которой было уже не более пятисот метров. Он был потрясен, но больше всего его смущало зарождающееся в душе смутное подозрение, которое усиливалось с каждым пройденным метром отдаляющим его от страшной находки. Дело в том, что перед тем как крышка с грохотом накрыла капсулу, ему на миг показалось, как широко раскрытые глаза мертвой девочки, от которых он до последнего не мог оторвать взгляд, слегка вздрогнули и моргнули. Он был уверен, что это не более чем игра взбудораженного стрессом воображения, как это бывает, когда человек долго смотрит на фотографию умершего и постепенно начинает ощущать на себе его взгляд, но чем дальше он отходил от капсулы, тем навязчивее становилось это подозрение. "На сегодня хватит с меня мертвецов!" - с раздражением думал он, подавляя в себе желание, вернуться и проверить. - "Почудилось конечно...Тут у любого крыша съедет...Еще пара-тройка таких находок и я начну общаться с призраками!" - Чушь какая...Полный бред.... - бормотал он себе под нос, не сбавляя шаг, как вдруг на него снизошло озарение. Он резко остановился и медленно, как лунатик повернулся в сторону оставленной капсулы. "Синие глаза...Синие как...Стоп! Этого просто не может быть! Ведь она умерла в абсолютной темноте! Задохнулась! Ее зрачки должны быть максимально расширены, и я не мог видеть какого цвета ее глаза! Да она просто претворяется мертвой!" Арни подбежал к капсуле и распахнув крышку понял, что еще немного и он бы оставил девочку умирать в долине скелетов. На этот раз она сидела на дне капсулы и дрожа всем телом, закрывала лицо ладошками, защищаясь от внезапно хлынувшего сверху яркого потока солнечного света. "Черт бы меня побрал...Конечно же она думает, что я один из ночных монстров который нашел ее убежище. Теперь я должен деликатно разубедить ее в этом, а то похоже что у нее и так уже с головой не в порядке. Будь я в ее возрасте и на ее месте, так точно бы свихнулся...Но с чего же начать?" - Спокойно малыш...- Арни присел на край капсулы и протянул к ней руки, в надежде своим прикосновением вернуть девочку в состояние реальности. - Не бойся, я не из этих...Слышишь меня? - Арни осторожно обхватил ее за плечи и тихонько встряхнул. Девочка задрожала еще сильнее, но отняла от лица руки и посмотрела сквозь него отсутствующим взглядом, как будто он был соткан из воздуха. Больше всего Арни беспокоило ее молчание. - Как видишь я свой и совсем не страшный. - сказал он, сбрасывая капюшон и пощелкал пальцами у нее перед носом. - Посмотри на меня детка, не бойся... Постепенно взгляд ребенка стал более осмысленным и Арни понял, что она наконец то приходит в себя. Когда она встретилась с ним глазами, он окончательно убедился в этом и постарался улыбнуться как можно более ободряюще. - Привет! Как тебя зовут? Ты ведь уже умеешь говорить верно? Девочка кивнула рассеянно и вдруг, к полной неожиданности Арни бросилась к нему на шею и уткнулась лицом в плечо. До этого он никогда не имел дела с маленькими детьми и был растерян совершенно. "Так...Пора выбираться отсюда!" - подумал он, озираясь по сторонам. - "А то она еще не дай Бог увидит, что тут твориться и тогда у нее точно крыша поедет... Больше двенадцати часов в кромешной темноте и судя по тому, как она напугана, я уверен, что она ни разу не пыталась поднять крышку! Система жизнеобеспечения отключена и теперь остается только догадываться, как она ухитрилась не задохнуться за это время..." Он перешагнул через скелет с прядями белокурых волос на черепе, теперь уже отлично понимая, кому он принадлежал прежде и прижимая девочку к груди, что есть духу побежал к реке.
Глава - 11 ПОЛУФИНАЛ Пафосная часть мероприятия была близка к завершению. Все речи уже были сказаны, гимны исполнены, команды боевых роботов выстроились рядом с трибунами своих создателей и амфитеатр замер окутанный непроницаемым мраком чужой ночи. Эта маклосовская планета не имела естественных спутников, а все искусственные источники света были нарочно отключены для создания душещипательного эффекта. Недолгая безмолвная пауза в кромешной тьме была традиционной частью программы и имела символическое значение, нечто вроде минуты молчания в память о погибших и почитания тех, кому еще только суждено было погибнуть, или победить в бесконечной череде военных конфликтов. Тьма и затишье подстегивали нервы и воображение, в первую очередь у людей, но и хозяевам амфитеатра также не было чуждо ощущение напряженного ожидания. Это была инсценировка подготовки к реальному бою, с кровью и жертвами, ведь с незапамятных времен почти всегда все начиналось именно с этого, особенно когда агрессорами были люди. С тьмы и затишья. Тысячи прожекторов могли вспыхнуть в любую секунду и разрушить чарующую иллюзию генетического страха, рожденного в пещерах и катакомбах древних миров. Страха терзателя душ, катализатора идей, который испокон веку вдохновлял человеческую расу на создание новых богов и заставлял совершенствовать свое оружие. Со временем и боги и оружие достигли такого могущества, что научились превращать страх из безжалостного маньяка в гротескного шоумена. По этой причине, за исключением легионеров, большинство зрителей людей не спешили активировать свои адаптационные контактные линзы и прочие оптические приспособления, позволяющие вглядеться во мрак. Людям всегда нравилось щекотать нервы, особенно когда они не сомневаются в том, что находятся под надежной защитой. Раса маклосов в таких изысках как линзы не нуждалась, потому что страдала врожденной слепотой и ориентировалась при помощи вкрученных в черепа универсальных оптических трансплантатов, передающих зрительные образы прямиком в мозг. Они видели все и за несколько секунд до окончания паузы, к возмущению людей со стороны их трибуны начало доноситься омерзительное стрекотание издаваемое особо нетерпеливыми маклосами. Впрочем, некоторые из них только делали вид, что им не терпится поскорее увидеть поединок, а на деле, таким образом демонстрировали свое презрение к традиции созданной людьми. Но в одном все без исключения маклосы были единодушны. Они были хозяевами встречи и почему-то считали это обстоятельство, едва ли не безусловным доказательством их грядущей победы в этом важнейшем полуфинальном поединке в чемпионате под непереводимом для них человеческим названием "Бумеранг Фортуны". Язык маклосов не предусматривал таких понятий как "Бумеранг" и "Фортуна", у них чемпионат назывался иначе и в непосредственном переводе на человеческий язык означал слово "Раздавление". Впрочем, они бы скорее дружно сдохли, чем назвали чемпионат по человечески, даже если бы у них в языке были абсолютные синонимы этим понятиям. Цивилизации и населяющие их расы, по своему мироощущению зачастую отличались друг от друга, как вода отличается от соляной кислоты, но амфитеатры у всех были одного стандарта, так же как и правила по которым проходил чемпионат. Они сооружались на больших островах планет вдали от населенных континентов, чтобы пилоты могли в полной мере проявить свой талант профессиональных воздушных ликвидаторов. Название "Амфитеатр", говорило само за себя, чтобы представить себе на что они были похожи, и кто изначально являлся автором этой межрасовой забавы. Главным отличием от оригиналов древности, были размеры современных амфитеатров, по сравнению с которыми древнеримский Колизей выглядел ущербным карликом. Современные амфитеатры вмещали полмиллиона зрителей и состояли из двух изолированных трибун, на двести пятьдесят тысяч мест для каждой расы. Причем это был еще далеко не самый большой амфитеатр в границах Конгломерата. Арена по своим размерам превышала стандартный тренировочный полигон и была разделена на сектора для враждующих команд. В конце каждого сектора были установлены специально оборудованные ворота из сверхпрочных материалов, которые открывались только дважды за поединок. Первый раз чтобы впустить участников сражения, во второй, чтобы убрать механический мусор, потому что уцелевшие роботы команды победителя, прямо с арены с триумфом поднимались на борта военных катеров. Трибуны, с первого и до последнего ярусов, были надежно защищены прозрачными, выпуклообразными ограждениями. Для разрешенных зарядов эти ограждения были в принципе неуязвимы, но за этим все равно тщательно следили и до того как принять зрителей, помимо обычного контроля, проверяли также методом непосредственного воздействия. То есть, попросту говоря, палили по ограждениям из того стрелкового оружия, которое было заявлено для роботов, хотя объективно это было совершенно бессмысленно, если учесть, что в истории чемпионатов уже бывали случаи, когда в ограждения врезался потерявший управление подбитый скутер и без каких либо последствий для зрителей. Согласно традиции, последние три яруса трибуны людей были заняты исключительно легионерами, а над ними, точно в центре, для каждого отдельного случая устанавливалась специальная ложа на несколько десятков кресел, изолированная от остальных зрителей еще одним сверхпрочным ограждением. Судя по сравнительно небольшим размерам, дополнительным мерам предосторожности и повышенному комфорту, нетрудно было догадаться, что эта ложа была предусмотрена для высших чинов Легиона. Даже в кромешной тьме, достаточно было посмотреть на трибуну со стороны, чтобы понять, кто есть кто. Все присутствующие легионеры, в том числе и отставники, были в специализированных контактных линзах, которые заранее были активированы таким образом, чтобы они фосфорицировали в темноте бледно-зеленым светом. В результате, при взгляде издалека создавалось такое впечатление, как будто вдоль трех последних ярусов и в некоторых других местах, тянутся длинные, прерывистые нити из мерцающих светодиодов. На легионерском сленге это в шутку называлось "сделать страшные глаза" и делалось нарочно, чтобы подчеркнуть свою принадлежность к Легиону, а также из солидарности с командой своих панцеров, чьи глаза горели тем же волчьим огнем. Эта негласная привилегия распространялась только на военных и курсантов Академии. Конечно, никто не воспрещал гражданским обзавестись такими линзами, но делать "страшные глаза", тем более в пределах амфитеатра людьми, никогда не служившими в Легионе, считалось верхом бестактности. Помимо всего прочего военные с обеих сторон, были единственной категорией зрителей, которым не возбранялось проносить на трибуны оружие. Наконец, час пробил. Прожектора одновременно вспыхнули и трибуны тут же взорвались восторженным ревом сотен тысяч зрителей. Крики и аплодисменты людей мешались с отвратительным стрекотанием маклосов, завыванием горнов и ритмичным грохотом барабанов, который выдавали встроенные в прожектора динамики. Со стороны маклосовской трибуны неслись торжественные звуки их музыки, которая для человеческого уха была стократ хуже, чем срежет плохо смазанных дверных петель. Панцеры Легиона были выстроены в классическом строевом порядке. Облеченные в походную форму капралов штурмовиков, все они принадлежали к одной из самых распространенных стандартных серии атакующих роботов производимых для масштабных операций связанных с высадкой на поверхности планет. В отличие от серий роботов для других специализаций, штурмовики отличались большей массой, скоростью и способностью "держать удар". Роботы маклосов, или как их еще презрительно называли "маклы", выстроились согласно своему порядку, образуя взаимосвязанные цепочки из небольших групп по пятьдесят штук в каждой. Как и в большинстве случаев, внешний облик роботов обеих рас по своим первичным признакам, очень напоминал своих создателей. К примеру, маклы были похожи на огромных полу - кузнечиков, полу - орангутангов с непомерно длинными шеями и руками, именно по этим признакам макла можно было отличить от всех остальных видов. Всего в командах состояло по три тысячи роботов, сто автоматизированных скутеров и по десять малогабаритных катеров, девять из которых управлялись пилотами андроидами. Все технические средства, включая оружие, роботов и летательные аппараты могли быть представлены в любых видах и их модификациях, какие только пожелают соперничающие расы, но был один критерий, которому в целях безопасности, должны были следовать все, еще со времен зарождения чемпионатов. В качестве поражающей силы зарядов можно было использовать лишь стандартные винтовочные кумулятивные пули для роботов на арене, или же равноценные им по поражающему эффекту. Разрешено было также применение штурмовых и заградительных огнеметов, но никаких пушек, гранат, ракет и лазерных установок, кроме тех лазеров, что применялись в ближнем бою. Вооружение робота состояло из винтовки или ее аналога, двух пистолетов и тех спецсредств, которые были предусмотрены его конструкцией для рукопашного боя. На скутерах и катерах возможности были выше, там помимо пулеметов и пушек допускалось использование ракет и лазеров как оборонительного, так и наступательного действия. Помимо роботов в поединке участвовали по двенадцать врожденных представителей от каждой расы. Двое осуществляли управление наземными и воздушными силами, а остальные десять играли роль живых мишеней и именно от того, как долго последним удавалось оставаться в живых, зависел успех каждой из команд. Панцеры Атланты отдали честь ликующей трибуне занятой людьми и с нарочитым грохотом, чеканя шаг, направились в свой сектор, чтобы приготовиться к атаке. Провожая их рассеянным взглядом, Регентмаршал Тадеуш Конштеттер как бы невзначай прокашлялся, чем сразу же привлек к себе всеобщее внимание. - Разве эти панцеры не из предпоследней серии? - спросил он и с вполне осмысленной ненавистью стрельнул глазами на противоположную трибуну, хотя по его тону невозможно было понять, задан ли этот вопрос окружающим его генералам, или же это просто рассуждения вслух. - Да, Ваша Честь - ответил один из его ближайших заместителей Легатмаршалл Юлиус Грабб и поспешно добавил. - Но я не вижу повода для беспокойства. - Вот как? Но ведь маклосы используют новейшую серию... - Именно по этой причине я не вижу повода для беспокойства Ваша Честь. Дело в том, что согласно полученным разведанным наши ничуть не хуже, а если и хуже то самую малость. Не думаю, что это коренным образом отразиться на сражении, но независимо от исхода у нас будет преимущество неиспользованного козыря в виде новейшей серии. Насколько мне известно, один наш новый панцер стоит двух новых маклосовских куска железа. Если их панцеры все же победят, маклосы получат иллюзию, а если проиграют, мы выиграем вдвойне - пояснил Грабб и в заключение позволил себе пошутить - Теперь все что нам остается это ждать и надеяться что устроители тотализатора не пронюхали об этом. Бедняги! Ведь они не меньше маклосов убеждены, что эта серия последняя... Конштеттер глубокомысленно промолчал, но судя по тому, что его левая щека скривилась в едва уловимой усмешке, он остался доволен объяснением. Ему недавно исполнилось девяносто три года, но он еще не утратил способности к яркому эмоциональному восприятию, которое он вынужденно, но легко маскировал под невозмутимостью и авторитетом верховного правителя Атланты. Он посмотрел на ряды возбужденно перешептывающихся подчиненных, чьи кресла были расположены уровнем ниже. Тот уровень, на котором находились кресла двенадцати Легатмаршаллов между которыми возвышалось кресло номер один, был последним и он имел возможность видеть всю трибуну, от начала до конца. Свободных мест не было. Даже в "Ложе Стариков" как ее в шутку называли легионеры рангом поменьше. Собрались все. Легатмаршаллы повелители галактик, генералы командующие военными континентами, полковники главы подразделений и спецслужб, и даже заместители полковников чьи начальники имели несчастье неожиданно заболеть или внезапно умереть. Другой причины пропустить финальные поединки, если конечно не считать еще более чрезвычайных причин, у легионера быть не могло, а заместитель всегда найдется. Почти весь высший командный состав Легиона состоял из глубоких стариков и многие из них были готовы вырвать себе глаз за возможность умереть не раньше, чем они узнают, кто победил на очередном чемпионате, который проводился один раз в шесть лет. В отличие от подавляющего большинства сослуживцев Конштеттер не был ярым поклонником "Бумеранга-Фортуны" и непосредственно присутствовал в амфитеатрах, только когда дело касалось решающих поединков и только из чувства солидарности с коллегами. Он не приветствовал одержимость азартом, более того, в глубине души считая эту черту характера, недопустимой для легионера и даже в таком важном деле как проверка сил потенциального военного противника. Именно по этой причине он никогда не делал ставок в тотализатор и в отличие от коллег всегда очень деликатно выражал свои эмоции по случаю победы своей команды, или наоборот. Все что его интересовало, это то насколько эффективно боевые андроиды и панцеры Атланты уничтожают разумную технику чужой расы, но не более того. Через несколько секунд после того как панцеры заняли места в своем секторе, над амфитеатром раздался импровизированный гул и вынырнув из темноты ночи над головами зрителей на максимально низкой высоте пролетели группы воздушной поддержки. Одновременно с этим в центре арены вспыхнул шестидесяти метровый огненный столп, испускаемый огнеметной установкой, окруженной большим эллипсом из таких же установок, вделанных в арену с интервалом в полметра друг от друга. Их время еще не пришло, а пока все увидели главного и постоянного участника торжества. Бумеранг был тут как тут, он неподвижно завис над пламенем и прокрутившись несколько раз вокруг оси начал медленно подниматься вверх, пока не исчез из виду. Сразу вслед за этим прожектора вновь погасли, и амфитеатр несколько раз содрогнулся, как будто в преддверии сильного землетрясения. Зрители знали, что это началась активация полос препятствий и прочих объектов необходимых для создания на арене обстановки имитирующей реальное поле боя. В первую очередь активировались все огнеметные установки, а еще через секунду в центре огненного эллипса перевернулся огромный металлический постамент, на котором была закреплена массивная прямоугольная плита. По виду вся эта конструкция чем-то очень напоминала раритетный могильный памятник. С двух сторон плиты были установлены похожие на штурвалы рычаги разблокировки двадцати капсул, в которых находились живые представители обеих рас, выполняющих функции главных мишеней. Две широкие огненные дорожки с шумом рассекли арену на три части, с наименьшей по середине, а затем по обе стороны от них возникла целая череда ям заполненных водой и кислотой способной полностью растворить живую плоть за две-три секунды. Кроме них появилось еще множество пустых ям, впадин и нагромождений из разбитых катеров и прочего механического мусора. Капсулы с мишенями были доставлены на арену еще до начала ее активирования по десять штук в конец каждого сектора, но теперь сектора были ограждены непробиваемой стенкой в полтора метра высотой, которая образовывала клин, направленный острием к центру арены. У людей роль мишеней выполняли обреченные на казнь преступники, чьи грехи перед обществом были так велики и омерзительны, что некоторые из зрителей втайне, а кое-кто и явно выражали свое глубокое удовлетворение, когда роботы противника начинали отрывать им головы. Чаще всего маньяки, растлители детей и прочие выродки рода человеческого, так что к ним не применялось более мягких терминов чем "Мишень". У маклосов, да и у большинства других рас, мишени выбирались по тому же принципу, но некоторые, например тагнагоры и лиггурды часто использовали в качестве мишеней неизлечимо больных, или же просто функционально бесполезных. Роль командиров на арене исполняли представители действующих армий, которые занимали места на десятиметровых вышках расположенных в центре своих секторов. Вышки заканчивались смотровыми кабинами, которые были неуязвимы для разрешенных зарядов, но и без этого командиры с обеих сторон являлись лицами неприкосновенными, кроме тех, кто осуществлял управление воздушными силами поддержки. Эти случалось, гибли, но винить в этом они могли лишь себя, потому что каждый из командиров был волен сам выбирать степень личного риска и каждый из них мог выйди из поединка в любой момент, тем более, что риск не всегда бывал оправдан целесообразностью. Для того чтобы принять личное участие в воздушном бою, командир должен был по связи оповестить об этом комнату судей, после чего он сразу же терял иммунитет. Если же дело пахло жаренным, ему достаточно было заявить о своем отводе, и он снова становился неприкасаем, но принять решение о личном участии и выходе из поединка командир мог только один раз. Как правило, гибли излишне горячие головы, которые в пылу сражения на несколько секунд забывали о своем статусе и этого времени иногда хватало, чтобы кабина пилота была протаранена вражеским скутером, или прошита несколькими сотнями крупнокалиберных кумулятивных пуль. Непосредственным смыслом поединка и целью команд было уничтожение живых мишеней противника в его секторе. Для этого роботам нужно было добраться до постамента в центре арены и разблокировать капсулы путем механического воздействия на рычаг, после чего мишени теряли неуязвимость, но при этом нельзя было забывать о противодействии разблокировки собственных капсул. Как только последняя мишень из находившихся на попечении одной из команд уничтожалась, эта команда считалась проигравшей и все ее участники, должны были немедленно прекратить сопротивление независимо от численного преимущества. Но это только при условии, что у команды соперника, хотя бы одна мишень все еще продолжает дышать. За процессом уничтожения мишеней был установлен строгий контроль, чтобы исключить возможные недоразумения, а все потому, что в истории чемпионатов уже бывали спорные случаи, когда последние из мишеней уничтожались практически одномоментно. Именно по этой причине, уничтожая мишени противника, роботы наносили их телам максимальный ущерб, тем более что в отличие от людей мишени некоторых рас отличались такой живучестью, что для них была предусмотрена специальная оценка, позволяющая считать их мертвыми. Чтобы избежать подобных эксцессов, на сердце, или другом органе в зависимости от биологических особенностей расы представляющей мишень, устанавливался специальный датчик контроля, передающий информацию о жизнедеятельности организма прямо в компьютер комнаты судей. После принятия этих мер, случаи одномоментного уничтожения мишеней прекратились. Что касается групп воздушной поддержки, то из соображений безопасности они могли вступать в сражение на арене, только после того, как одна из групп полностью уничтожит другую за пределами амфитеатра. В это время зрителям показывают прямую трансляцию воздушных боев по гигантскому голографическому экрану, возникающему над ареной с первых секунд после дачи сигнала о начале поединка и создающего у зрителя отличную иллюзию почти непосредственного участия в событиях. В девяносто процентах случаев из ста, именно от успеха этой группы, зависел успех команды в целом, потому что даже один боевой скутер с незначительным количеством оставшихся зарядов, был способен за короткое время кардинально изменить ход поединка. Роботы были загодя проинструктированы о предварительной тактике ведения боя и ждали лишь команды на штурм. Голографический экран был активирован, и над ареной вспыхнула гигантская цифра 10. Как только она закрутилась вокруг своей оси, начался обратный отсчет. Когда на экране возникла единица все прожектора снова вспыхнули, а еще через миг амфитеатр вздрогнул от грохота тысяч выстрелов из пистолетов, штурмовых винтовок и скрежета разрываемой стали. Роботы с обеих сторон сотнями перепрыгивали через ограждения секторов и ведя непрерывную стрельбу, цепь за цепью устремлялись к окруженной огнем плите с рычагами управления капсулами. Большинство атакующих панцеров использовали пистолеты, потому что это позволяло вести огонь с двух рук, увеличивая поражающий эффект, в то время как обороняющие сектор с мишенями длинными концентрированными очередями из винтовок сдерживали натиск тех, пока еще немногочисленных маклов, которым удавалось просочиться на флангах. Лавины многоцелевых пуль с обеих сторон делали свое дело и уже через двадцать минут после начала поединка, ближе к центру арены начали образовываться груды ликвидированных роботов, которые наряду с ямами и битым железом использовались авангардами в качестве прикрытия. К сожалению ликвидированных панцеров оказалось заметно больше, к тому же маклы продвинулись на полсотни метров ближе к постаменту в центре и уже почти достигли огненной дорожки. В отличие от капитана Эрнеста Хорака, маклосовский командир бросил в атаку почти две трети от всего своего личного состава, в надежде на то, что к тому времени, когда основная ударная группа в центре достигнет постамента, часть его роботов уже проникнет в сектор с мишенями и будет готова к тому чтобы немедленно начать истребление. Хорак знал, что его панцеры немного уступают маклам в техническом смысле и эта стратегия противника показалась ему подозрительной, потому что маклосы не могли, или по крайней мере не должны были знать о своем техническом преимуществе. Чтобы предотвратить проникновение маклов с флангов, Хорак был вынужден задействовать в атаке еще четыре сотни панцеров из охраняемого сектора, а затем приказал основной атакующей группе выбраться из укрытий и сплотившись броситься в лобовую атаку на центр. Он знал, что это вынудит противника к идентичным действиям, и тут уже многое будет зависеть от того, кто первым достигнет постамента с рычагами разблокировки. План был рискованный, но другого выхода у Хорака не было, потому что маклосовский командир усилил атаки на флангах и четыре сотни панцеров брошенных на их защиту таяли на глазах. Хорак не сомневался, что если маклы даже в небольшом количестве прорвутся на флангах и обойдя его основную ударную группу проникнут в сектор, то противник немедленно начнет штурм всеми имеющимися силами. В этом случае исход поединка будет предрешен. Повинуясь приказу командира почти девятьсот панцеров из ударной группы уцелевших в первые минуты боя выскочили из укрытий и образовав клин ринулись к огненному эллипсу. Как и предполагал Хорак им навстречу немедленно устремились все маклы которые были задействованы в лобовой атаке на центр. Огненные смерчи начали стремительно сближаться, оставляя после себя целые нагромождения из ликвидированных роботов, так что к тому времени, когда ударная группа Хорака достигла постамента в ней насчитывалось не более восьми десятков панцеров, против ста двадцати маклов. Они изначально оказались ближе к центру и уже успели разблокировать капсулы с мишенями противника, но как ни странно маклосовский командир не спешил объявлять решающий штурм всеми имеющимися силами, тем более, что дела их воздушной группы шли далеко не так блестяще. В отличие от Хорака, командир воздушной группы команды Атланты, лейтенант Виктор Кудасов достиг значительных успехов, так что к тому моменту, когда панцеры сшиблись с маклами на постаменте в рукопашной, у Кудасова насчитывалось вдвое больше скутеров и на треть больше катеров, нежели у противника. Хорак отдавал себе отчет, что именно от успехов коллеги будет зависеть исход поединка и никак не мог понять, с чем связана эта медлительность, а возможно и нерешительность маклосовского командира. - Хорак, я так понимаю не стал утруждать себя новшествами в стратегии. - сказал Регентмаршал и с иронией посмотрел на раскрасневшегося Грабба, чьи глаза выпучились от азартного возбуждения настолько что со стороны казалось, будто еще немного и правый глаз Легатмаршалла соприкоснется со стеклом универсального монокля - Все тот же стандартный бросок половиной всех сил, в то время пока остальные охраняют этих выродков...А вот маклосы похоже, начинают хитрить...- продолжал Конштеттер переключая внимание на арену и не придавая ни малейшего значения, тому что захваченные азартом подчиненные напрочь игнорируют его реплики. После начала поединка зрительская трибуна, в том числе и "Ложа Стариков", становилась единственным местом в Атланте, где субординация не имела значения. В разумных пределах конечно. - Ну же! Давайте ребята! Оторвите им головы! - вопили седовласые Легатмаршалы ерзая в креслах как непоседливые пятилетние мальчишки, впрочем, за исключением шефа, все остальные высшие чины вели себя не лучше. Ложа то дело наполнялась возбужденным гулом, перемежающимся громкими проклятиями генералов не могущих сдержать эмоции. Когда все увидели как из бесформенной кучи роботов рядом с постаментом, беспрерывно кромсающих друг друга лазерами и встроенными в конечности пилами, вырвался панцер и прыгая на одной уцелевшей ноге уцепился за рычаг разблокировки капсул противника, то все как один и не только в ложе но и на всей трибуне людей повскакали со своих мест и завопили так словно были одержимы одним, общим для всех демоном. К несчастью из той же кучи роботов тут же показалась длинная рука макла сжимающая пистолет и длинной очередью, явно используя последние заряды, отстрелила панцеру оба запястья. В это время с обеих сторон к постаменту с остервенением пробивались небольшие группы роботов стремящихся оказать поддержку своим соратникам, но так как в такой куче механических тел невозможно было выделить нужный объект для точного прицеливания, им оставалось лишь вступать в перестрелку друг с другом. Между тем искалеченный панцер не оставил попытки разблокировать рычаг. Падая, он ухитрился вцепиться в него своими мощными челюстями и прежде чем пули соперников разнесли его голову, весом своего тела сумел таки разблокировать вражеские капсулы и тем самым, хотя бы отчасти уравновесить положение дел своей команды на арене. Этот маленький подвиг немедленно был подхвачен восторженным ревом трибуны со стороны людей и многоголосным возмущенным стрекотанием маклосов. Дилетанты были уверены, что главная опасность миновала и лишь легионеры в том числе и отставники осознавали истинное положение вещей и теперь их взоры были прикованы к экрану над ареной где по большому счету решался исход поединка. К тому времени, когда калека панцер героически разблокировал капсулы с вражескими мишенями, количество маклосовских скутеров сократилось еще более чем на половину, а лейтенант Кудасов потерял от силы десять скутеров и один катер. Теперь его пилоты были заняты не столько воздушными боями, сколько так называемым "отловом", потому что такое численное превосходство которое они имели, не позволяли противнику использовать хоть какую либо, даже самую примитивную тактику противостояния. Это уже был не воздушный бой, а бегство обреченных, которые стремились потянуть время в надежде на успехи их коллег на арене. В такой ситуации даже идиоту было понятно, что воздушная группа маклосов обречена, но их командир на арене по прежнему не спешил с решающим штурмом и это, несмотря на то, что его фланговые атакующие группы находились не более чем в десятке метров от ограждения сектора с мишенями. Капитан Хорак ослабил оборону своего сектора еще на три сотни панцеров, потому что ему необходимо было закрепить успех на постаменте и не дать противнику восстановить статус-кво. - Хорак болван! - ругался один из подвыпивших генералов в черном полицейском мундире. В запале, он так лихо размахивал руками, в одной из которых была зажата открытая фляжка, что даже не замечал как из нее направо и налево, щедро выплескивается абсент прямо на колени сидящих рядом сослуживцев, которые впрочем, так же ничего не замечали - Они берут его в клещи! Уводи эти железки к чертям, обратно в сектор! К черту мишени! Жди воздушную группу идиот! - надрывался он как будто Хорак на полном серьезе мог его услышать. Регентмаршал заметил его появление секундой раньше, чем все остальные, но не потому что сидел выше всех, или лучше видел, а потому что он один из немногих на трибуне сохранял трезвую голову. Непрерывно вращаясь, Бумеранг плавно опускался на постамент и сквозь призрачное мерцание экрана заполненного мечущимися скутерами, был похож на сотканную из дыма черную воронку. Засветившись по окончании активации полос препятствий он исчез из виду и вот теперь, когда интрига поединка достигла апогея, появился вновь как припозднившийся судя который ухитрился заснуть в своем кабинете и теперь лихорадочно спешит занять место на кафедре чтобы вынести приговор. С появлением Бумеранга восторженные крики зрителей сменились недовольным гулом, поскольку каждая из сторон была уверена в превосходстве своей команды и ожидала подвоха не в свою пользу. - Главный арбитр пожаловал - констатировал Регентмаршал, с трудом подавляя раздражение, и спросил. - Как ты считаешь Юлиус, кому он отдаст предпочтение на этот раз? - Надеюсь нашим, хотя никакой уверенности у меня нет Ваша Честь. - ответил тот нервно снимая фуражку и обмахиваясь ей как веером. - Да и кто может быть хоть в чем-то уверен, когда имеешь дело с этим психом, кто бы он ни был? Лично меня вполне бы устроило, если бы он вообще предпочел не вмешиваться, потому что если Хорак продержится еще хотя бы десять минут, то учитывая успехи Кудасова, мы наверняка победим. В воздушной группе противника осталось не больше десятка скутеров и два катера, так что их вот-вот уничтожат... Единственное, чего я до сих пор не могу понять, так это, чем руководствуется их командир на арене? - Может быть, он до сих пор не уверен в своем преимуществе? - предположил Конштеттер - Ведь не полный же он идиот и наверняка чем-то руководствуется в своих решениях. - Тогда он тем более, должен поторопиться, ведь как я уже сказал их воздушная группа обречена. Простите Ваша Честь, но я не вижу здесь никакой логики. - ответил Грабб и встрепенувшись указал пальцем на арену - Началось! Теперь вся надежда на Кудасова! Регентмаршалл переключил внимание на арену и увидел что маклы словно подслушав их разговор, начали общий штурм, и что Бумеранг снова исчез, затем чтобы через миг проявиться на экране, где он был занят тем, что увлеченно таранил скутеры и катера лейтенанта Кудасова. При этом жалкие остатки маклосовской воздушной группы упорно игнорировались. Вредителя конечно же пытались атаковать, но скорее привычки ради, поскольку он по прежнему оставался неуязвим, тем более для разрешенных зарядов. Он изменил цвет и стал похож на серебристо-синюю молнию, которая мгновенно перемещалась в пространстве, оставляя за собой вереницу вспышек от ликвидированных скутеров. В стрекотании маклосов послышались высокие нотки, что говорило об их особенно восторженном состоянии духа, в то время как зрительская трибуна людей просто заходилась проклятиями. - Вот чего дожидалась эта маклосовская тварь...- со злостью бормотал Конштеттер, глядя как уцелевшие панцеры оставляют центр и спешно возвращаются в свой оборонительный сектор - Никакого плана не было...Мерзавец просто надеялся на удачу, только и всего! Хорак был вынужден оставить постамент в центре, поскольку никакой надежды на то, что его панцеры доберутся до вражеского сектора у него уже не было. Сейчас все что он мог это полностью сосредоточиться на обороне и уповать на то, чтобы Бумеранг остановил избиение воздушной группы Кудасова, раньше, чем маклы истребят последнюю живую мишень в его секторе. Когда последний, из уцелевших в атаке панцеров перепрыгнул через ограждение и занял оборону, во всей команде насчитывалось не более четырехсот штук, в то время как атакующих маклов оказалось почти втрое больше. Овладев постаментом, они первым делом вновь заблокировали капсулы с мишенями в своем секторе, и уже ничто не могло отвлечь их от решающего штурма. Многие из них хватали то что оставалось от ликвидированных панцеров и их собственных роботов и прикрываясь ими как щитами бежали к ограждению, не переставая палить из пистолетов. Двигались друг за другом по пять шесть штук, так что когда первые валились скошенные концентрированным огнем, следующие вырывались вперед практически невредимые. Непробиваемое ограждение и тактика обороны Хорака позволила его панцерам значительно сократить количество наступающих, но все равно силы были слишком неравны, так что уже через десять минут после решающего штурма, маклы проникли на территорию сектора и рвались к капсулам с живыми мишенями. К этому времени Бумеранг уже благополучно истребил пятьдесят скутеров и четыре из шести остававшихся катеров группы Кудасова и как ни в чем не бывало, завис над центром арены. Ни один из маклосовских воздушных объектов не пострадал, так что теперь соотношение сил было, двадцать скутеров и два катера из группы Кудасова, против девяти скутеров и тех же двух катеров группы маклосов. Лейтенант все еще мог выиграть свою битву, но о победе в войне не могло быть и речи, потому что времени у Хорака уже не оставалось. Соперник Кудасова даже не думал вступать в открытое противостояние, приказав остаткам своей группы продолжать тактику игры в кошки мышки и тем самым обеспечить необходимый временной ресурс коллеге на арене. Он не сомневался, что к тому времени, когда его группа будет уничтожена, последняя из живых мишеней в секторе противника надежно перестанет дышать. Кудасов честно предупредил Хорака, что к сожалению он уже ничем не сможет ему помочь и отключив связь, чтобы не отвлекаться на его ужасающие ругательства в адрес Бумеранга и "поганых маклосовских тварей!", принялся гоняться за катером, которым управлял командир воздушной группы маклосов. Руководствуясь мстительными побуждениями, Кудасов от души надеялся уничтожить его до того, как судьи остановят поединок, чтобы хоть как-то компенсировать несправедливость, учиненную Бумерангом. Маклос прекрасно осознавал положение вещей и тут же пустился на утек. Он понимал, что ему брошен вызов, но его совершенно не волновали благородные понятия чести и прочие романтически-сентиментальные составляющие психологии расы людей. Все что его интересовало, это время которое было необходимо, чтобы продержаться, пока его коллега на арене не убьет последнюю мишень. Тот уже предупредил, что поединок закончиться с минуты на минуту. Жалкие остатки команды Хорака, чуть больше полусотни панцеров остервенело сопротивлялись вдвое превосходящим силам противника. Непрерывно отступая, они окружали капсулы с мишенями и использовали их как прикрытие но, одного взгляда на обстановку со стороны хватало чтобы понять, что и те и другие обречены. Маклы уже уничтожили четыре из десяти мишеней, остальные шесть сидя в своих разблокированных капсулах, пребывали в состоянии оцепенения от ужаса. Обреченные преступники уже догадались, что их команда безнадежно проигрывает и никакой отсрочки от казни сроком на шесть лет, той самой, которая гарантировалась им в случае успеха уже не будет. Многие из них поседели на нервной почве, пока Атланта дошла до полуфинала, им оставалось выживать всего один, последний поединок, но теперь всем надеждам приходил конец. Через смотровые отверстия которыми была оборудована каждая капсула, пока еще живые мишени видели как к очередной захваченной капсуле подбегает макл, как он в спешке распахивает люк из которого тут же раздается дикий, исполненный ужаса вопль, такой силы, что он на миг перекрывает грохот побоища. Макл запрыгивает внутрь капсулы и вопль моментально обрывается, а еще через две секунды робот уже выскакивает наружу, чтобы снова ринуться навстречу шквалу пуль и заградительным напалмовым вихрям создаваемых панцерами огнеметчиками. Две секунды, а чаще и того меньше. Именно столько времени требуется ликвидатору мишени, чтобы компьютер в комнате судей чемпионата зафиксировал очередную, бесспорную смерть. Пока еще ни одна из мишеней не делала попыток выбраться из капсулы, потому что в том аду, который творился снаружи, эта попытка была равносильна мгновенной смерти, а несмотря ни на что каждая из них все еще сохраняла надежду на чудо. И тем не менее это должно было случиться как это почти всегда случалось когда поединок проигрывали люди. Сначала мишени впадали в ступор, но по мере истребления оживлялись и под конец самые отчаянные, с паническими воплями выскакивали из капсул, в бессмысленной и безнадежной попытке спастись бегством. В этот момент их можно было сравнить с предназначенными на убой курицами, которым "повезло" выскользнуть из клетки в наглухо закрытом помещении, по которому бегают толпы озверевших громил мясников, размахивающих топорами. Вскоре маклы уничтожили еще две мишени, но оставшиеся четыре все еще не спешили покидать капсулы. Было похоже, что эти маньяки слишком дорожат своей жизнью, чтобы пожертвовать хотя бы секундой из отведенного им мизерного времени. В отличие от зрителей своей расы они все еще надеялись на чудо и мысленно умоляли Бумеранг отогнать от них смерть еще на шесть лет. Капитан Хорак уже перестал командовать своими панцерами. После того как Кудасов отключил связь, он понял, что раз на пилотов никакой надежды нет, то и дергаться нечего. Он бессильно развалился в кресле в своей кабине на вышке и мрачно курил, уставившись неподвижным взглядом на свой сектор, где маклы методично добивали остатки его команды. Внешне он был расслаблен, но в его немигающих серых глазах застыла лютая ненависть. Теперь, отметив время, прошедшее с тех пор как Бумеранг обезвредил воздушную группу Кудасова, он понимал, что если бы не этот факт, то победа в полуфинале им была бы обеспечена на сто процентов. Победа была неизбежной даже в том случае, если бы Кудасов вмешался еще тогда, когда маклы начали уничтожать первые мишени, и эта мысль выводила Хорака из себя. Несправедливость происходящего не давала ему покоя и мысленно он в сотый раз проклинал Бумеранг, даже не вспомнив, что именно благодаря последнему его команда одержала победу в позапрошлый раз, когда Хорак допустил роковую ошибку в поединке с расой Лиггурдов. Он стал капитаном совсем недавно, ведь когда чемпионат только начинался, он был лейтенантом, а Кудасов капралом. По заведенному в Легионе порядку, командиры дошедшие до полуфинала повышались в звании, а в случае победы на чемпионате им светило еще одно повышение, плюс каждому из них выдавался ценный приз в виде шикарного крупногабаритного гражданского катера последней модели. Но Хорака бесили не столько упущенные возможности и даже не подлость учиненная Бумерангом, а сотни тысяч уродливых рыл с атрофированными глазами, которые заполняли маклосовскую трибуну. Бесило их беспрерывное стрекотание, их беспрестанно дергающиеся, вытянутые кверху обезьяноподобные конечности и вообще все, что было связано с этой цивилизацией. Расу маклосов он ненавидел больше всех остальных, потому что у Хорака к ней были личные счеты, и он считал для себя делом чести "раздавить", выражаясь их же языком, их поганую команду на их собственной арене. Двадцать пять лет назад, во время одного приграничного инцидента на границе с маклосовской цивилизацией погиб его отец, который служил в СВР. Именно этот прискорбный факт оказался решающим на комиссии отбирающей кандидатов из специальной группы, в которую входили лучшие стратеги Легиона. После тщательного отбора в группе осталось десять легионеров. Все кроме Хорака имели боевой опыт, основное преимущество, но все они отказались от участия в чемпионате в его пользу, когда узнали при каких обстоятельствах погиб его отец. Председатель комиссии пытался тогда протестовать, но Регентмаршалл который окончательно утверждал кандидатуры командиров, согласился оставить Хорака и опять же по причинам личного характера последнего. Конштеттер знал, что Маклосовская команда числиться в фаворитах и именно от успеха в победе над ними будет во многом зависеть судьба чемпионата. Он полагал, что человек управляемый личными мотивами, тем более одержимый помыслами о мести гораздо эффективнее проявит себя на этом поприще, чем те, кто отягощен боевым опытом. Он не был уверен в успехе в целом, но был убежден, что уж кто-кто, а лейтенант Хорак наизнанку вывернется, чтобы встретиться с убийцами своего отца и как следует поквитаться с ними, пусть даже в моральном плане. Тем более что, не смотря на молодость и отсутствие боевого опыта, стратегом Хорак был первоклассным, если учесть что первоначально в отборочную группу входили почти двадцать тысяч легионеров. И вот теперь все шло прахом, и не только на глазах у Хорака и прочих зрителей в амфитеатре, но и на глазах всей человеческой расы, ведь в Атланте в этот момент не было ни одного уголка, где бы не передавалась прямая трансляция с места событий. К тому времени, когда Хорак докурил сигарету, в его секторе оставалась всего одна капсула с мишенью, вокруг которой суетились тринадцать искалеченных панцеров, отчаянно отбивающих последний яростный натиск нескольких десятков маклов. Как и предполагалось, две из трех последних мишеней попытались бежать и выскочили из капсул, чтобы уже через две-три секунды превратиться в несколько бесформенных кусков окровавленной плоти. Проклинаемый и благословляемый миллиардами зрителей с обеих сторон, Бумеранг безразлично крутился над огненным эллипсом в центре арены. Теперь даже он не мог изменить ситуацию. Воздушные гонки Кудасова приносили свои, уже совершенно бесполезные плоды. От группы противника оставался всего один скутер, против шести и серьезно поврежденный катер с командиром на борту. Едва получив сообщение от коллеги на арене, что от победы их отделяет всего несколько секунд, маклос тут же малодушно заявил о своем выходе из поединка оставив свой последний скутер на растерзание. Когда Кудасову сообщили об этом, он так взбесился, что едва сдержался, чтобы не нарушить правила и не расстрелять катер беглеца после его отвода. "Ну вот и все! Конец..." - Констатировали обе цивилизации, каждая на своем языке в тот миг, когда был уничтожен последний панцер, как вдруг на арене стали происходить непонятные вещи. Вместо того, чтобы немедленно умертвить последнюю мишень, маклы сгрудились вокруг капсулы и замерли, как бы ожидая подтверждение команды. Затем, после секундного колебания, один из маклов проник в капсулу и небрежно выволок оттуда длинноволосого, смуглого мужчину средних лет, который находился в состоянии ступора и даже не думал упираться. До того как стать мишенью он был убийцей педофилом и вот теперь, его карма предъявила ему счет. Макл держал его одной рукой за ногу в подвешенном состоянии как человек который держит зловредную крысу, которую только что поймал и еще не решил как ее пришибить. Не то шмякнуть об стену, не то раздавить ногой. Ситуация была настолько неординарной, что трибуна с людьми замерла, в то время как маклосы срывали глотки, требуя немедленного "раздавления". Вместо этого четыре макла схватили извращенца за руки-ноги и в тесном окружении остатков своей команды направились в свой оборонительный сектор. Капитан Хорак вскочил с кресла и бросив короткий взгляд на экран, тут же попытался связаться с Кудасовым, но едва он дотронулся пальцем до кнопки активации передатчика, как тот сам вышел на связь. - Ну что Эрнест? Собираем вещички? - упавшим голосом спросил Кудасов снимая шлем и вытерев перчаткой мгновенно вспотевший лоб, добавил - У меня тут чисто, но я так думаю, тебе уже все равно... - У нас тут намечается представление! - заорал Хорак глядя как из кабины во вражеском секторе поспешно перебирая саранчовыми лапами выползает его соперник победитель - Они шлепнули всех кроме одного и сейчас волокут его в свой сектор! Можешь посмотреть, а заодно сообщи мне, сможешь ли ты укокошить их железо, до того как они оторвут ему голову. Короче, бери их на прицел, как только они будут в зоне поражения. Я конечно понимаю что шансы мизерные, но чем черт не шутит. - Серьезно?! - искренне удивился Кудасов. - Один момент! Через несколько секунд, шесть скутеров и катер исчезли с погасшего экрана и зависли над ареной. - Что скажешь Виктор? - Бесполезно Эрнест. Как только я дернусь, он не жилец, а мы только лишний раз опозоримся. Ты же и сам видишь, как они его скрутили... - Да и черт с ним! - азартно возопил Хорак. - Можешь покалечить извращенца, главное чтобы он дышал пока... - Бесполезно! - повторил Кудасов. - Оказаться в руках макла, даже одного, это тоже самое что сесть на электрический стул. Даже ликвидированный робот успеет грохнуть его разрядом тока, но если ты хочешь чтобы мы потеряли лицо, я могу укокошить всех одним махом. Они видят нас, но все еще не убили извращенца, а все потому что уверены им спешить некуда, а может быть даже специально провоцируют нас на конфуз. - Значит показательная казнь...- разочарованно протянул Хорак. - Глумятся сволочи - подтвердил Кудасов. - Сейчас наверное начнут разбирать его на запчасти. Я как-то слышал от ребят байку о том, что якобы несколько столетий тому назад с одной мишени заживо содрали кожу, да так мастерски, что она все еще продолжала орать, пока ее тело медленно погружали в яму с кислотой. В комнате судей зафиксировали смерть, только после того как кислота дошла ей до подмышек, а прервать ее страдания уже было некому. - Ничего себе...- изумленно пробормотал Хорак, который слышал об этом впервые - Я конечно понимаю, что они все последняя мразь, и чужие, и мишени, но до такого еще додуматься надо! Кто это были? - Фивы. В то время они были сильны, как никогда. - Понятно. Тем временем маклы подволокли мишень к ногам своего командира и не выпуская из рук поставили ее перед ним на колени. От ужаса глаза и рот извращенца-убийцы были открыты на пределе возможностей, как будто ему в этот момент выдирали десятый по счету зуб без наркоза. Маклос подошел к мишени вплотную и медленно положил ему на голову свою узловатую конечность с десятком длинных растопыренных пальцев из которых торчали загнутые вбок когти и наклонившись над ним принялся что то тихонько стрекотать ему на ухо. Со стороны это было похоже на утешение, но только едва это произошло, мишень затряслась как в агонии, а из ее широко открытого рта вырвался такой громкий вопль, что извращенец сорвал себе глотку и надрывно захрипел. Это продолжалось не дольше двух секунд, затем мишень обмякла и казалось, потеряла сознание, но не умерла, потому что в этом случае над ареной тут же прозвучал бы гонг знаменующий окончание поединка в пользу маклосовской цивилизации. Маклос продолжал свое нашептывание, причем так ненавязчиво, как будто он был не представителем чужой расы, а священником одной из исповедуемых людьми религий, который побуждает грешника к покаянию. На трибуне людей, в том числе и среди легионеров по-прежнему сохранялась практически полная тишина. Постепенно даже маклосы притихли, как видно происходящее постепенно заинтриговало и их тоже, или же они увидели в действиях их собрата, какой то очень важный, но не доступный до людского понимания смысл. - Пожалуй, ты был прав Эрнест. Если они продолжат издеваться над мишенью я открываю огонь. - чуть помедлив заявил Кудасов, неотрывно наблюдая за этой сценой - Тогда они быстро шлепнут ее, а мы не только не потерям лицо, но еще и выиграем в моральном плане. - Думаешь, кому-то жалко извращенца? - удивился Хорак - Ты же в курсе всех подвигов наших мишеней, по крайней мере, родственники пострадавших тебе спасибо не скажут. - Смысл в том, чтобы обломать им кайф - пояснил Кудасов - Нарушить торжественность момента, а заодно лишить возможности полюбоваться на то, как эти обугленные железки с триумфом покидают поле боя. Прощальный фейерверк. Что скажешь? - Идея неплоха - согласился Хорак и ухмыльнулся - Только это надо было раньше делать. - В смысле? - А ты что сам не видишь? Их ублюдочный вожак в шаге от мишени! Зацепишь его и снова станешь капралом, а нашу любимую цивилизацию отстранят от участия в следующем чемпионате. А если еще и грохнешь ненароком, то угодишь за решетку, ведь эти мрази все еще считаются нашими союзниками, хотя лично я в этом случае от души пожму тебе руку. - Ну насчет этого Эрнест можешь не беспокоиться! - Кудасов расхохотался - Сразу видно, что ты день напролет торчишь в штабе, и давно уже не держался за штурвал боевого катера. Это тебе не воздушный бой, большинство этих железяк, на лазерном прицеле в режиме "СБЛ". Если ты уже не помнишь, что означает эта аббревиатура, поясняю. Это дружище переводится как "Снайпер - Беспрерывная Ликвидация" Активирую пулеметы, и арена станет танцплощадкой! Ха! Ха! Будет молотить, пока заряды не кончаться, или пока я не передумаю. Маклос не пострадает, если конечно ему не придет в башку мысль заключить мишень в объятия. - Все равно, лично я бы не стал рисковать. - предостерег Хорак, которого немного задела реплика сослуживца о протирании штанов в стратегическом отделе, тем более, что это была чистая правда. - Не будь дураком. Даже если ты не зацепишь маклоса, они все равно поднимут вой, что ты подверг его жизнь опасности и из кожи вон вылезут, чтобы поставить вопрос о нашем отстранении в следующем сезоне. Тем более что пытать мишень, похоже никто не собирается... Я вообще не понимаю что происходит, как будто он благословляет его в последний путь или еще что то в этом роде. Дурдом какой то! - Значит ты против? - не унимался Кудасов - Я прямо сейчас могу это проделать. Признаюсь, руки так и чешутся. - Против, но решать тебе. Ты хозяин неба, я земли, так что сам думай, только потом не говори, что я тебя не предупреждал. Последний раз тебе говорю Виктор, не будь дураком. - Ну ладно Эрнест. Убедил...- разочарованно протянул Кудасов, убирая палец с кнопки активирования пулеметов - Послушаем совета старшего товарища, раз ты против я воздержусь. И все-таки? Долго они еще будут валять дурака? - Было бы любопытно узнать, о чем это он бормочет на ухо извращенцу. Верно? - спросил Хорак - Особенно если учесть что без автопереводчика, тот все равно ни черта не понимает. - И вообще, похоже, что он без сознания - согласился Кудасов. - Если так, то ему крупно везет. - Может все-таки пришить его, пока он в отключке? А? Эрнест? Не из чувства сострадания, просто надоел весь этот дешевый маклосовский балаган. Гляди ка! - оживился Кудасов - Кажется мишень приходит в себя... Мишень и в самом деле начинала потихоньку возвращаться в реальность. Сначала тело извращенца слегка вздрогнуло и он непроизвольно попытался подняться с колен, но будучи скован по рукам все что он мог это вытянуть ноги в разные стороны, как в доску пьяный гимнаст который безуспешно пытается сесть на шпагат. Затем вернулось сознание и едва он открыл глаза как из его глотки с шумом вырвался долгий, надрывный хрип, а тело начало трясти так сильно, как будто его пытали током. Маклос перестал стрекотать ему на ухо и выпрямился, но по прежнему держал конечность на его голове. Неожиданно, все с изумлением заметили как волосы мишени удивительно быстро начали изменять цвет, из черных становясь пепельно-серыми, а еще через несколько секунд и вовсе побелели как снег. Казалось из под руки маклоса на голову извращенца равномерно вытекает невидимый слой белой краски. Его лицо также побелело и стало напоминать посмертную маску, но как ни странно его больше не искажали судороги ужаса, оно выглядело спокойным и даже умиротворенным, и вообще он как то странно успокоился. Его больше не трясло и он не хрипел, но когда маклос наконец то убрал руку с его головы вместе с головой держа ее за волосы, до всех наконец то дошло чем было вызвано это неожиданное спокойствие мишени. Никто не понимал, что происходит и только самые внимательные зрители заметили, как за несколько секунд до этого, один из маклов сделал возле шеи извращенца, едва уловимое взгляду движение конечностью. Движение, которому позавидовал бы иллюзионист и если бы не короткий блеск встроенного в конечность диска пилы, то тогда вообще никто и ничего бы не заметил. По трибуне людей прокатился возмущенный гул, послышались ругань и крики ужаса. Только легионеры сохраняли спокойствие, если не считать редких приглушенных проклятий в адрес маклосовской расы, которая пришла в восторг от этого зрелища. Как ни странно из шеи обезглавленного не брызнул фонтан крови как это полагается в таких случаях, но самым странным было то, что сигнала к окончанию поединка по прежнему не было слышно. Маклос поднял голову мишени повыше и не спеша, явно растягивая удовольствие, продемонстрировал ее своим сородичам, чье стрекотание сразу же достигло высшей ноты за все время поединка. Затем он передал голову одному из маклов, после чего тот повернулся к трибуне людей и швырнул ее с такой силой, что она пролетела по воздуху больше двухсот метров и стукнулась об защитное ограждение, оставив на нем темный отпечаток мозгов из лопнувшего черепа. Это кровавое бахвальство продолжалось уже минуты полторы, но сигнала к окончанию поединка по прежнему не было и единственной причиной этому могло быть только одно. Сердце мишени на котором был закреплен датчик контроля по прежнему билось в обезглавленном теле, как бы невероятно это не звучало. Неожиданно макл который метнул голову в трибуну как то нелепо закрутился на месте, буквально на глазах превращаясь в металлический хлам, а в следующий миг та же участь постигла еще тридцать из сорока уцелевших в поединке маклов. Это ожили все шестьдесят универсальных пулеметов на катере лейтенанта Кудасова, который так и не сумел сдержать эмоции. Метание головы в зрительскую трибуну людей стало последней каплей. Оставшиеся вне прицела маклы немедленно открыли по катеру ответный огонь, но уже через несколько секунд были уничтожены скутерами. Тем временем командир маклос с которого тут же и без следа слетел весь пафос, самым позорным образом пустился спасаться бегством. Он бежал к своей кабине, будучи уверен что пилот человек сошел с ума и теперь ему крышка, а тут еще Кудасов из хулиганских побуждений дал парочку очередей ему в след, вспахивая грунт прямо у него под ногами. Гонг прозвучал в тот момент, когда маклос уже уцепился своими длинными конечностями за поручни лестницы ведущей в кабину. Стрельба тут же оборвалась и группа Кудасова немедленно покинула пределы амфитеатра, но при этом он приказал скутерам максимально усилить шум двигателей и как бы ненароком увел группу с таким расчетом чтобы завершая вираж, они пролетели как можно ниже над маклосовской трибуной, заставляя ее зрителей заткнуть уши и в страхе пригнуть головы. Эффектная концовка, устроенная Кудасовым вызвала такую овацию на зрительской трибуне людей, как будто их команда только что одержала блестящую победу. По сути это и была победа, ведь все понимали, что если бы не Бумеранг, то маклосам не на что было рассчитывать, тем более что их собственная команда была ликвидирована полностью, если не считать обоих командиров, при чем оба они проявили себя далеко не геройски. Едва группа Кудасова покинула пределы амфитеатра, как над ареной снова вспыхнул экран, на котором под непрерывное завывание торжественной маклосовской музыки возник символ их цивилизации. Как ни странно, это был большой глаз, принадлежащий насекомому, в окружении многочисленных звезд разной величины и цвета, что символизировало якобы всевидение слепорожденной маклосовской расы. Затем на усеянную металлическим хламом арену, громыхая подбитым двигателем, приземлился катер командира маклосовской воздушной группы, из которого выполз сам командир. По сценарию он должен был с триумфом принять на борт уцелевших в поединке роботов, но так как последних в наличие не оказалось, все что ему оставалось это дождаться когда к нему подойдет его наземный коллега и обменяться с ним приветственными знаками. Оба маклоса встали над телом обезглавленной мишени и принялись стрекотать нечто бравурное в сторону своей трибуны. Автопереводчик тактично озвучил для зрителей людей, что командиры маклосы выражают свою искреннюю радость по случаю победы маклосовской расы, той самой победы, которая лишний раз подтвердила непобедимость их армии и не сомневаются, что в финальном поединке с расой Эскурдов их ждет не менее блестящая победа. В отличие от бурного восторга маклосов, ничего кроме саркастических усмешек и издевательских шуток, на трибуне людей эти заявления не вызвали. Тем более что оба командира вели себя с таким вызывающим пафосом, как будто они вдвоем только что голыми руками разгромили штурмовую бригаду Легиона, а не обратились в трусливое бегство к окончанию поединка. Кудасову все же удалось подпортить маклосам праздник, по крайней мере, в глазах болельщиков своей расы. Закончив восхвалять свои успехи, оба маклоса направились к катеру, чтобы под фанфары покинуть арену, как вдруг противник Хорака остановился на полпути и вернулся к мишени. Затем после недолгой паузы, он наклонился над обезглавленным трупом и сорвав с него желтую тюремную робу, наискось с размаху вспорол ему грудную клетку своими острыми загнутыми вбок когтями. Люди подумали что это всего лишь еще один заключительный акт глумления и тут ко всеобщему изумлению маклос резким движением вырвал из груди педофила его мертвое сердце и без тени отвращения, медленно и подчеркнуто демонстративно проглотил. Это было что-то новенькое. Даже маклосовская трибуна притихла, не понимая, что может означать этот безумный жест. В истории чемпионатов уже бывали прецеденты, когда командиры чужих рас известных своей кровожадностью и всеядностью уничтожали останки ликвидированных мишеней, чтобы лишний раз выказать свое презрение к побежденной расе, но это был особый случай. Дело в том, что раса маклосов не употребляла белковой пищи, которая для них была не менее опасна, чем яд бледной поганки для людей и было похоже, что этот людоедский жест имел не только показательный характер. - Поверить не могу! - воскликнул Грабб, передергиваясь от отвращения - Вы видели это Ваша Честь? Какая мерзость! Этот гад... - Он повернулся лицом к Конштеттеру и от изумления осекся на полуслове. Причиной тому был сам Регентмаршалл который улыбался так, как будто все еще находился под впечатлением только что просмотренной, забавнейшей комедии. - Вы...Видели?! - Опешив, переспросил Грабб. - Я не слепой, Юлиус. - Заверил его Конштеттер, не переставая улыбаться - Похоже, что маклосы либо сменили диету, либо они тем самым хотят сказать нам нечто, что не осмеливаются озвучить в официальном порядке. А может быть банальное жертвоприношение? К примеру в честь незаслуженной победы, или еще за чем ни будь...Хм...Хотя раньше за ними ничего такого не наблюдалось, по крайней мере я не припомню. Есть здесь знатоки маклосовских религий? - Я абсолютно согласен с вами, Ваша Честь! - вставил Легатмаршал по имени Густав Лотеранец, сидящий справа от шефа. - Эта явно выраженная публичная мерзость имеет скрытый, ритуальный смысл. Я что-то слышал о таком, когда то давно, еще в детстве, но точно вспомнить вряд ли смогу. Кажется, речь идет о переселении душ, или еще что то в этом роде... - Переселении душ, кого? - не понял Грабб, внимательно наблюдая за тем как оказавшийся людоедом маклос не спеша забирается в катер - Людей, или маклосов? - В том то и дело, что людей - уточнил Лотеранец. - Вы позволите Ваша Честь!? Хрипловатый голос доносился из нижних рядов и принадлежал тому самому подвыпившему, полицейскому генералу, который во время поединка заляпал абсентом парадные мундиры своих ближайших соседей по креслам. Его звали Эмиль Торнтон и он командовал военным континентом, расположенным на планете под названием Дот-Х, в галактике Энигма. По окончании поединка, он, как и все прочие легионеры в "Ложе Стариков", развернулся в кресле лицом к Регентмаршаллу и внимательно прислушивался к разговору, с нетерпением дожидаясь момента, когда ему можно будет вставить слово. - Да Эмиль? - разрешил Конштеттер, которому были известны не только имена и должности всех своих непосредственных подчиненных, но и вся их подноготная, включая происхождение, семейное положение и черты характера. - Я хорошо осведомлен об этом ритуале, ваша честь - заверил Торнтон, самодовольно оглядевшись по сторонам - К сожалению, этот варварский ритуал изобретение нашей расы и сложился он еще на заре становления цивилизации в одном из примитивных племен дикарей обитавших на одном из островов на Земле. Гм...Или нет? Ну да! Разумеется на Земле, ведь других планет тогда еще не осваивали. К сожалению, я уже подзабыл, как называется это племя, но это не суть важно. Так вот смысл пожирания останков убитых людей и животных сводился к тому, чтобы проглотить душу убитого и тем самым завладеть всей силой и храбростью своего врага. Особым предпочтением пользовались мозг и сердце. Иногда они опускались даже до того, что выкапывали трупы многолетней давности, если выяснялось, что при жизни покойник обладал какими ни будь, выдающимися качествами. Выходит, что маклос только что проглотил душу извращенца. Вот собственно и все что я хотел сказать, ваша честь. - заключил Торнтон и под общий хохот сослуживцев приложился к своей фляжке. - Ну что же Эмиль, очень познавательно! - одобрительно отозвался Конштеттер, едва удержавшись от того, чтобы не присоединиться к веселью подчиненных. - И все же я далеко не уверен, что этот маклос обладает теми же блестящими познаниями в истории религий нашей цивилизации, как генерал Торнтон - скептически резюмировал Грабб и добавил - Я полагаю ваша честь, что хотя этот жест и носит показательный характер, но это сугубо частная инициатива и уж тем более, это не намек на переселение душ и подобную чушь. Не в обиду будь сказано генералу Торнтону. Теперь, я почти не сомневаюсь в этом. - Что ты хочешь этим сказать, Юлиус? - отсмеявшись, спросил Лотеранец. Он командовал галактикой Энигма. Генерал Торнтон был его прямым подчиненным, и Лотеранец нарочно занял его позицию, хотя внутренне также не был согласен с версией о переселении душ. - Перед тем как я сделаю вывод о том, что я хочу сказать Густав, я бы хотел заострить твое внимание на одном научном факте. А именно, заставить маклоса сожрать белковую пищу, это то же самое что отравить его, причем смертельно. Сорок лет назад, во время маклосовской компании, наши яйцеголовые делали опыты над пленными маклосами, с целью создания наиболее эффективного химического оружия против них. Они делали им инъекции с кровью животных нашей цивилизации, так вот выяснилось, что если после такой инъекции, маклоса немедленно, в течении двух минут не поместить в реанимационную камеру, он был обречен и издыхал в страшных муках. Именно тогда были изобретены газовые боеголовки "Протоплазма - 1", специально для зачистки сетей многокилометровых внутрипланетных бункеров и они тогда прекрасно себя зарекомендовали. Однако маклос сожравший сердце мишени не торопился покинуть арену... - И все же, к чему ты клонишь Юлиус? - не выдержав, перебил Лотеранец уже догадываясь о чем речь и спорящий скорее из принципа, чем из желания поскорее узнать истину - Ты что хочешь сказать, что ему поручили убить себя? И это в награду за одержанную победу? Или же он вдруг, ни с того, ни с сего, решил покончить с собой? - Отнюдь. Более того, теперь этого маклоса скорее всего уничтожат за умышленное, или скорее всего за спонтанное раскрытие военных секретов. Теперь понимаешь Юлиус? Я подозреваю, что он просто не сдержался и из хвастовства дал нам понять, что теперь их уже не взять никакими газовыми боеголовками, о которых ты говорил. Характеризуя совершенный поступок, я делаю вывод, что это не маклос, или, по крайней мере, он не из тех маклосов, которые нам известны! - повышая голос заключил Грабб свою мысль и сразу же "Ложа Стариков", наполнилась возбужденным гомоном обескураженных легионеров. - Это невозможно! - Абсолютно исключено! - Бред... Регентмаршал поднял руку, призывая к тишине. - А вот мне кажется, что очень даже возможно! - заявил он - Похоже, что у них не только роботы новой серии, но и сами они несколько видоизменились, по крайней мере их вояки. И все же я предпочел бы не обсуждать сейчас эту тему. Не забывайте господа, что мы на чужой планете и кто знает, какие насекомые скрываются сейчас под обшивкой наших кресел. Итак! С этой секунды ни слова о том, что вы думаете по этому поводу, даже в форме намеков. Мы и так уже наговорили более чем достаточно... Единственное, что меня удивляет и даже более того, возмущает во всей этой ситуации, так этот тот факт, что мы узнали об этом благодаря спонтанному действию маклоса, а не от тех, кто должен разбираться в этих вопросах по долгу службы. Регентмаршалл обвел негодующим взглядом подчиненных, нарочно заостряя внимание на серых фуражках СВРовцев, которые в отличие от прочих с самого начала обсуждения темы сохраняли такие сурово-непроницаемые выражения лиц и так загадочно помалкивали, что глядя на них невозможно было понять. Знают ли они что-то на самом деле, или же эта невозмутимость всего лишь маскировка невежества в отношении случайно возникшей проблемы. Выдержав долгую многозначительную паузу, Конштеттер продолжил, уже не напрягаясь. - Я уверен, что те кого это напрямую касается уже сделали необходимые выводы...А теперь, перед тем как мы покинем наших гостеприимных союзников я хотел бы выслушать предложения по поводу поощрения наших командиров Хорака и Кудасова, действия которых на арене и над ней, были на мой взгляд безупречны. Я лично считаю, что несмотря на некоторые отступления от официальной традиции, эти легионеры должны быть награждены как подобает победителям. - Ваша честь желает изменить традицию? - удивился Легатмаршалл Владислав Дуда, возглавляющий геральдический отдел Атланты и комиссию по материальным поощрениям отличившихся легионеров. - Я вовсе не призываю изменить традицию, которая складывалась тысячелетиями, Владислав - успокоил Конштеттер - Я всего лишь намекаю на небольшое неофициальное отклонение от нормы. - В качестве исключения, ваша честь? - растерянно уточнил Дуда, который впервые сталкивался с такой постановкой вопроса. - Все верно. А средства для поощрения затребуйте в кассе устроителей тотализатора, тем более что к концу чемпионата она переполнена деньгами. Уверен, что перед тем как сделать необходимые отчисления в фонд Легиона, они могут позволить себе оплатить два гражданских катера. Разумеется, на добровольной основе, из патриотических соображений, так что получиться совсем незначительное отклонение от официальной традиции - Конштеттер задумался на секунду и добавил - Бумеранг может строить из себя воплощение фортуны, но он к счастью, пока еще не решает наши внутренние дела. - Замечательная идея ваша честь! - поддержал Лотеранец под одобрительные взгляды и кивки сослуживцев - Я не сомневаюсь, что устроители тотализатора с готовностью откликнуться на предложение поощрить наших парней. Тем более, что для них это будет отличный рекламный ход. - Ну и конечно же, не мне учить вас друзья мои каким образом Хорак и Кудасов получат повышения в звании.- продолжил Конштеттер - Не обязательно делать это сразу и кричать об этом на каждом углу, опять же в силу сохранения традиции. Необходимо выждать какое то время, но ребятам должны дать ясно понять, что это повышение связано исключительно с их успехами на чемпионате. И вот еще...- Он неожиданно прервался и уставился на трибуну - Что уже началось? Трибуна с людьми вздрогнула и начала разделяться на множество небольших секторов, по пятьсот зрителей в каждом. Это началась активация антигравитационных платформ установленных под ярусами с целью доставки гостей на космодром, где их уже дожидались зафрактованные межгалактичские транспортеры, а также немногочисленные личные катера и лайнеры, хозяевам которых удалось получить специальное разрешение на пересечение границы маклосовской цивилизации в индивидуальном порядке. Последние довольно сильно рисковали, отважившись путешествовать сами по себе, так как в отличие от зафрактованных судов, им не полагалась охрана на всем пути следования, а после Креагонтерии, цивилизация Маклос занимала второе место в списке всех известных, славящихся разбойными нападениями с самыми непредсказуемыми последствиями. При этом, мотивы преступников всех рас были самыми разнообразными, от банального грабежа, до "невинного" желания обзавестись законсервированной головой какого ни будь беспечного путешественника, чья раса представляла для разбойников эстетический, а иногда и гастрономический интерес. Конечно большинство владельцев личных судов, старались держаться в кильватере групп охраны Легиона, но находились и такие индивидуумы, которым из тщеславия было на все наплевать, а потом этих смельчаков объявляли в межгалактический розыск. При этом если выяснялось, что горе путешественник исчез за пределами Атланты, то даже если речь шла о союзниках, в 90 случаях из 100, его можно было смело заочно хоронить. Платформы разбивались на группы по десять штук в каждой и плавно стартовали, начиная с первых рядов трибуны, унося разочарованных зрителей в сторону горного плато на северной стороне острова, за которым располагался космодром. Легионеры отбывали последними, в том числе и "Ложа стариков", которых должны были доставить в отдельную зону космодрома, чтобы принять их на борт особо охраняемого военного лайнера. - Странно...- с издевкой протянул Лотеранец - А где же глумливая, напрочь лицемерная заключительная речь президента Тиккерер...Тьфу ты черт! Никак не могу выговорить с первого раза...Тиккурериуша, который просто умирает от счастья, от одной лишь мысли, что ему довелось принять у себя дорогих людишек, чья команда так бесславно опозорилась? А где пожелания счастливого пути? А заверения в вечной дружбе не смотря ни на что? - Ну может и не до такой степени...- заметил Грабб - Но здесь я с тобой согласен Густав. Эта поспешность, с которой они сплавляют нас со своей территории и впрямь выглядит странно, особенно если учесть, что маклосы никогда не упускают случая поглумиться напоследок в случае удачи. - Он был так любезен, когда принимал нас вчера в своей резиденции, а теперь похоже обиделся на что то, или может быть на кого то? - предположил Габб - Лично для меня ясно что... - Тиккурериуш явно чего то опасается, верно Юлиус? - закончил за него Конштеттер. - Но только не нас, Ваша Честь! - утвердительно кивая, ответил Грабб - Посмотрите на их трибуну и все сразу же станет ясно. Они молчат и почти перестали двигаться, а для маклосов это может означать лишь одно. Они сконфужены до крайности, обескуражены, скорее даже подавлены тем, что произошло в концовке, а за этим обязательно должна последовать вспышка гнева. Проявления массового недовольства, вот их бонза и решил, что нам не обязательно присутствовать при этом. - Ну что же! В таком случае я искренне рад, что нам удалось таки подпортить им праздник! - удовлетворенно заявил Лотеранец и добавил - А теперь не скажет ли нам, наш замечательный знаток маклосов, как нам теперь следует реагировать на это дипломатическое хамство? - Вызови его на дуэль Густав - усмехнулся Грабб - Я имею в виду Тиккурериуша. Лотеранец бросил на него такой язвительно-высокомерный взгляд, на какой только был способен. - В прошлую компанию, мы оттяпали у маклосов две планеты с пресной водой в виде контрибуции за понесенные военные издержки и в наказание за локальную агрессию на нашу приграничную галактику Новая Эра... - с нажимом сказал он, явно намекая на то, что в отличие от Грабба, он наряду со многими из присутствующих в ложе, принимал личное участие в войне с маклосами сорокалетней давности. Лотеранец тогда был моложавым майором и пребывал в гуще событий, в то время как капитан Грабб находился на другом конце Атланты и занимался охраной таможенных служб - И хотя я мало знаком с гастрономическими предпочтениями этой расы...- продолжал Лотеранец - Я тем не менее хорошо усвоил один урок, а именно...Перед тем как ударить, они всегда внезапно обрывают всяческие отношения, и если их вовремя не осадить как следует, то удар последует неминуемо и как раз в то время когда ты его меньше всего ожидаешь. Едва Лотеранец озвучил это утверждение, генерал Торнтон, который к этому времени уже опустошил свою фляжку, не выдержал, и заявил во всеуслышание. - Точно! Говорю вам друзья мои со всей ответственностью, что и года не пройдет, как маклосы начнут против нас компанию, да такую что прошлая заваруха нам медом покажется! Если уж они начинают так наглеть, жди неприятностей, а уж я то их знаю! - Абсент лучше знает...Как будто кто то спорит...- тихо пробормотал Грабб. Он заметил, как у Регентмаршалла плотно сжимаются губы и решил, проигнорировать двусмысленные реплики сослуживцев с Энигмы. Судя по тому, что в Ложе немедленно наступила полная тишина, не только он заметил перемену в настроении шефа. Как раз в этот момент их платформу накрывал прозрачный защитный купол, и вскоре она взмыла в воздух, замыкая собой своеобразный воздушный поезд. - Я хотел бы еще раз напомнить вам господа, что мы все еще на чужой территории и рассуждения на подобные темы не уместны, по крайней мере до тех пор пока мы не окажемся на борту лайнера - дождавшись, когда амфитеатр скрылся из виду, с раздражением сказал Конштеттер и жестом подозвал к себе одного из официантов андроидов, которые то и дело сновали между рядов с широкими подносами, сплошь уставленными бокалами со всевозможными напитками. Он взял стакан с холодной минеральной водой и медленными глотками осушил его до дна, одновременно раздумывая над тем, насколько серьезно можно относиться к перспективе войны с маклосами. В том, что такая перспектива существовала, он не сомневался и не только благодаря репликам подвыпивших генералов. Подобно сотням тысяч других легионеров он в свое время также принимал участие в компании против этой расы и не понаслышке знал об особенностях ее поведения. В отличие от большинства известных цивилизаций, перед тем как начать агрессию маклосы всегда внезапно прерывали дипломатические отношения. Это противоречило любой известной стратегии предусматривающей внезапность нападения, но так как в этом случае, ни о какой внезапности не могло быть и речи, никто толком не понимал, чем была вызвана такая странная недальновидность их вождей. Факты говорили сами за себя. Война с этой цивилизацией продолжалась три года и за это время маклосы дважды признавали свое поражение и вели себя, как полагается побежденным. Какое то время они развивали бурную деятельность по налаживанию отношений. Безоговорочно подписывали соглашения о контрибуциях, пакты о вечном ненападении в присутствии полномочных представителей всех лидеров Конгломерата и вообще в их поведении не отмечалось ничего кроме обычного в таких случаях подобострастия. И вот когда вопрос уже казался окончательно решенным, они внезапно прерывали все контакты и выждав несколько месяцев, возобновляли боевые действия. Кончилось тем, что когда их бонзы в третий раз валялись в ногах у тогдашнего Регентмаршалла Пола Бридана и заверяли в вечной дружбе и преданности Атланте, тот объявил, что если они и на этот раз сваляют дурака, то Легион не успокоиться пока не уничтожит последнего маклоса во вселенной, пусть даже эта война будет длиться тысячу лет. Это их проняло, по крайней мере, на сорок лет и вот теперь похоже, что они вновь принимаются за старое. Все говорило в пользу этой версии, и хамский отказ от последнего слова со стороны Тиккурерируша, и глумление над трибуной людей, когда маклос приказал своему роботу швырнуть в нее отрезанной головой мишени, не говоря уже о внезапно обнаружившимся людоедстве в среде вегетарианцев. Регентмаршалл хорошо понимал, что Лотеранец и Грабб, как два его ближайших заместителя и наиболее вероятных претендента на его место спорили сейчас не столько ради прояснения ситуации, сколько ради его личной внутренней оценки мнения каждого из них и именно это раздражало его больше всего. - Мы подождем...- начал он, принимая из рук официанта второй стакан с минеральной водой. Он вдруг почувствовал сильную жажду - ...их официальной реакции и хотя, учитывая последние события, таковая вряд ли последует, я не думаю, что кто-то из нас всерьез опасается агрессии со стороны маклосовской цивилизации. Уверен, что они не настолько глупы, чтобы воспринять свою победу в полуфинале как руководство к действию, но даже если и так, то я хотел бы напомнить вам друзья мои слова Регентмаршалла Пола Бридана мир праху его, сказанные им около сорока лет тому назад. Обещание, данное им нашим союзникам о котором вы все хорошо знаете, и которое не утратило своей актуальности со смертью Бридана, как это возможно кто-то из вас подумал. Если наши союзники маклосы задумали неладное, это их право, если они и в самом деле готовятся к войне, это их право, но если они начнут войну, Атланта не успокоиться пока не уничтожит последнего представителя этой расы. Мы больше не примем никакой капитуляции, больше никаких пактов и контрибуций, и пусть даже они объявят себя нашими рабами и добровольно закуют себя в кандалы. На этот раз мы не остановимся ни перед чем, чтобы сама память об этой расе перестала существовать! В голосе Конштеттера послышалось столько официального пафоса, что всем присутствующим сразу же стало ясно, для кого предназначаются эти слова. Регентмаршал говорил для "жучков", а в том, что таковые имелись, никто не сомневался. Так поступали все цивилизации владеющие амфитеатрами и разумеется Атланта тоже. Для спецслужб это была обязательная, можно даже сказать рутинная процедура и маклосы которые слышали каждое слово, произнесенное в ложе, также прекрасно понимали, что Конштеттер вовсе не бравирует перед подчиненными, а вполне конкретно предупреждает их в форме явной угрозы. - Через полгода финальный поединок между маклосами и эскурдами - осушив второй стакан воды, констатировал он уже нормальным тоном и как бы между прочим добавил - Для такого старика как я шесть месяцев целая жизнь, уж не знаю, доживу ли я на этот раз до финала. Впрочем, если говорить о перспективах и представить себе невмешательство со стороны Бумеранга, то победа маклосам была бы обеспечена. Но в любом случае, с Бумерангом или без, лично я бы поставил на них. Верно я говорю? Он в упор посмотрел на Легатмаршалла Альфонса Гетца. Все присутствующие сразу же поняли о чем речь и подыгрывая шефу принялись бойко обсуждать преимущества сторон в грядущем финальном поединке. Легатмаршалл Гетц командовал Новой Эрой, галактикой вплотную примыкающей к маклосовской цивилизации. Конштеттер ясно давал понять, что до финала маклосы точно ничего не предпримут и у Гетца есть целых полгода, для того чтобы организовать им достойную встречу в случае чего. Памятуя о предупреждении шефа не болтать до пересадки на борт лайнера, Гетц кивнул и поднял руку в знак того, что беспокоиться не о чем. Затем он отвернулся и наклонившись к Владиславу Дуде громко сказал. - А вот я уверен, что эскурды победят в финале! Да так победят, что от маклосов мокрое место останется! Говорю тебе Влад как другу, ставь на эскурдов! Дуда, который в эту минуту сосредоточенно принюхивался к своему стакану с коньяком и раздумывал над тем, как бы поделикатнее обстряпать дело с награждениями Кудасова и Хорака в обход традиции, вздрогнул и удивленно поднял на него глаза. Он единственный из всех принял игру шефа в серьез и был слегка растерян таким странным и неожиданным напором со стороны Гетца. - В самом деле Альфонс? Ну раз ты так считаешь...Кстати, вовсе не обязательно орать мне об этом в самое ухо. Я уже и так почти оглох от ваших диких воплей во время поединка. Черт бы вас побрал! Разорались как стадо старых обезьян во время гона, до сих пор в башке гудит! - Он сердито отпихнул Гетца локтем и пригубив из стакана, добавил - В следующий раз обязательно захвачу с собой блокираторы звука... Наблюдающий за этой сценой Конштеттер не выдержал и впервые за все время поединка громко расхохотался. Как обычно и полагалось в подобных случаях, катер лейтенанта Кудасова покинул пределы маклосовской планеты последним, замыкая арьергардную группу из бригады охраны гражданских транспортеров и лайнера номер один. Несмотря на то, что ему удалось таки подпортить маклосам праздник, настроение у лейтенанта было далеко не мажорное. - Черт! Если бы я знал, что мишень обладает такой живучестью, то наверняка бы послушал твоего совета и начал атаку сразу, после того как они выволокли ее из капсулы! - от души сокрушался Кудасов - До сих пор поверить не могу, как такое возможно. Может быть, перед тем как засунуть их в капсулы им делают какие ни будь хитрые инъекции, повышающие живучесть сердца, или еще что ни будь в этом роде? Как ты считаешь, Эрнест? Хорак перебрался в его катер, отозвавшись на предложение товарища подкинуть его по пути в главный штаб Атланты, где им предстояло сделать отсчет о своих действиях во время поединка. Слушая Кудасова он внимательно просматривал запись воздушного боя по бортовому компьютеру и если не считать некоторых незначительных теоретических ошибок в области импровизационной тактики, не нашел ничего к чему можно было бы придраться. Еще он отметил, что Кудасов не зря был избран в качестве командира воздушной группы не смотря на то, что ему всего лишь недавно исполнилось двадцать два. Как пилот он был одним из тех про кого говорят, что они рождаются раз в сто лет и то не всегда. - Слушай меня лейтенант станешь генералом - отстраненно пробормотал Хорак не отрываясь от экрана и восхищенно присвистнул, наблюдая за тем, как Кудасов уходя от погони, в начале поединка ухитрился сесть на хвост шести преследующих его скутеров и в короткий срок уничтожил все шесть, выделывая в воздухе такие пируэты, что Хорак вообще не понимал как такое возможно - Хотя учитывая твои способности воздушного гения, ты им станешь и без моих советов. Я вижу, что основное время боя ты провел в режиме ручного управления. Каким образом? - В том то и весь фокус! - ухмыльнулся Кудасов - Просто делаешь алогичные ходы, чтобы сбить с толку их программы и успеть отреагировать раньше чем они тебя раскусят. Едва это происходит, меняешь режим и на несколько секунд их пилоты и компы снова превращаются в идиотов. Все это понимают, и тут уже все зависит от быстроты реакции и умения ориентироваться. Из десяти тысяч пилотов заявленных на чемпионат, я оказался лучше всех приспособлен к этому делу. - Из десяти тысяч лучших пилотов. - поправил Хорак. - Ты Виктор просто демон какой то! - Я ангел! - Кудасов шутливо отдал честь и добавил - Небесный ангел в чине лейтенанта, состоящий на службе дорогой нашему сердцу цивилизации, дабы истреблять всякую нечисть. - Уверен, что на следующем чемпионате тебе не придется проходить отбор - констатировал Хорак и отключая автозапись добавил с иронией. - Если конечно ангелочек к тому времени тебя не грохнут в какой ни будь приграничной заварухе или на локальной войне. Что ты там говорил, про инъекции? - Я уверен, что мишени обкололи какой ни будь дрянью, перед тем как засунуть их в капсулы. - напомнил Кудасов беззлобно ухмыляясь в ответ на перспективу быть убитым на войне. - Все может быть - задумчиво согласился Хорак - Послушай Виктор, ты ведь не так давно закончил академию, верно? - Четыре года назад, на Маннергейме, эта планета Энигмы, хотя уже через два года после выпуска был переведен на Ливадию с перспективой устройства в СВР, сразу после того как получу повышение. А что? - Ты ведь наверняка еще помнишь лекции посвященные изучению известных цивилизаций и их врожденных обитателей? - Ну не в подробностях конечно, но кое что отложилось. - ответил Кудасов - Этот предмет изучается в первый год обучения, так что с того времени минуло уже девять лет, хотя насколько я помню у меня был неплохой заключительный балл по этому предмету. Какая именно раса тебя интересует? - А сам то, как думаешь? - Маклосы? Нужна подробная информация, или что-то конкретное? - Сам посмотри...- Хорак достал из нагрудного кармана комбинезона свой видеоком и активировав его, положил на панель управления катером - Я специально заснял эту сцену, после того как ты свалил из амфитеатра. Готов поспорить, ты еще такого не видел. - Ну что я тебе могу на это сказать Эрнест? - начал Кудасов с филосовским видом просмотрев видеозапись, где маклос пожирает сердце мишени. К некоторому разочарованию товарища, он, по крайней мере внешне ничуть не изумился увиденному - У этого трусливого придурка будет серьезное отравление, только и всего. - То есть это для них не характерно? - Это ты еще очень мягко сказал, Эрнест. Это для них смертельно, если вовремя не оказать срочную помощь. Сейчас этот горе-вояка наверняка лежит в реанимационной камере под капельницами и блюет как пес сожравший кусок мыла. - А тебе не кажется все это странным? - Все что выделывал этот урод к концу поединка кажется мне более чем странным. Ну и что из того? Нам то какое дело до этого? Сейчас меня больше волнует моя дальнейшая карьера на Ливадии. Надеюсь по прибытии на базу, мой вопрос по поводу вступления в СВР решиться положительно, тем более теперь, когда мы с тобой стали знаменитостями. По крайней мере, пусть и не де факто, но наша цивилизация считает нас победителями. - Дураку ясно, что если бы не эта изогнутая адская машина, то мы бы вышли в финал - живо согласился Хорак - А насчет СВР можешь не переживать Виктор. Я например уверен, что ты уже в штате, но почему именно разведка? К твоему сведению многие из этих ребят не доживают до пенсии, даже в относительно мирное время. - Именно по этой причине я рвусь именно туда. Хорак удивленно вскинул брови. - Не понял? Торопишься попасть в бронзовую урну и осесть в одном из "Пантеонов Скорби"? Это еще если повезет... - Там и без меня героев хватает. Дело не в этом, просто в СВР не так скучно, да и перспективы выше, а на риск мне наплевать - Кудасов мечтательно сощурился - Если честно, то я просто мечтаю о войне... - Ну что же... Будем надеяться, что маклосы воспримут свою дешевую победу на чемпионате как руководство к действию и тогда наши мечты сбудутся. Я не сомневаюсь, что они уже давно готовят реванш за поражение в той войне, сорок лет назад, а у меня видишь ли к этим мерзавцам свой личный счет и я... Хорак хотел продолжить но его прервал сигнал бортового компьютера предупреждающий о готовности выйти на связь. Сразу вслед за этим на мониторе всплыла голова андроида-адъютанта в серой военной кепке. - Приготовьтесь принять сигнал господа легионеры - начал андроид - Сейчас с вами будет говорить генерал Эрих Блош. С тех пор как они покинули пределы амфитеатра, эта была их первая связь с начальством и они оба против воли напряглись, ведь по первой реакции начальства можно будет судить о том, как их встретят в главном штабе Атланты. - Мы готовы! - быстро сказал Кудасов и добавил шепотом - Это мой главный шеф! С Ливадии! Едва он закончил, как лицо адъютанта сменила бодрая, пухлощекая физиономия генерала Блоша, который, даже не дослушав приветствия в свой адрес, заорал. - Привет ребята! Чего приуныли? Аааа! Кажется понимаю...Наши юные герои опасаются нахлобучки в главном штабе? Ну это вы зря! Сам Регентмаршалл выразил свое восхищение вашими действиями в полуфинале и поручил мне передать вам его самые искренние поздравления! Младшие по званию изумленно переглянулись. По манере говорить и красным щекам генерала, было видно, что он находиться в изрядном подпитии. - Поздравления? - нерешительно уточнил Кудасов - Но господин генерал, ведь мы не... - Брось лейтенант! - отмахнулся Блош обрывая его на полуслове - Кстати, Виктор, я только что связался с Ливадией и начальник СВР полковник Николас Таггерт, заверил, что он будет просто счастлив, принять тебя под свои, так сказать знамена. Так что по прибытии можешь прямиком направляться к интенданту и заказывать новую форму и знаки отличия. Поздравляю! Что касается тебя капитан, то до меня дошли верные слухи, что генерал Торнтон, собирается поставить тебя во главе стратегического отдела своего штаба, а эта должность автоматически повышает звание. Сколько тебе лет капитан? - Двадцать семь, господин генерал...- не веря своим ушам, осторожно ответил Хорак. - Повезло! - возопил Блош, ухитряясь при этом улыбаться всем лицом - Мне было на десять лет больше, когда я стал майором! У меня для вас еще одна приятная новость друзья мои...- понижая голос, не спеша продолжил генерал, явно растягивая удовольствие от того что он намеревался сообщить - Вы конечно в курсе, что это не совсем по протоколу, но на общем совете коллегии по присуждению поощрительных призов, было принято решение наградить каждого из вас комфортабельным, крупногабаритным катером последней модели! - переходя на крик заключил генерал Блош и засветился от счастья, как будто его только что произвели в Регентмаршаллы - Летающий номер люкс прямиком из пятизвездочного отеля! В комплект также входят четыре андрида в качестве прислуги - увлеченно продолжал Блош - Повар, дворецкий, телохранитель и... - он выдержал паузу и хитро подмигнул обоим... - и андроид удовольствия с лицом и фигуркой кинозвезды...Ээээ...Как ее там? Не помню уже... Ну и черт с ней! Неплохо, да?! Что скажете?! - Отличная новость господин генерал... Спасибо... - с запозданием, пролепетал Кудасов после того, как Хорак исподтишка толкнул его рукой. - Теперь парни если в будущем у вас вдруг возникнут какие либо семейные коллизии вам всегда будет куда свалить с гордым видом... - неожиданно мрачнея произнес Блош и задумчиво опустил глаза - Если честно я вам по доброму завидую. Виктора не спрашиваю, он еще слишком молод чтобы делать глупости, ну а ты капитан? Ты уже залез в петлю? - Простите? - А что тут непонятного?! - искренне удивился Блош - Я тебя прямо спрашиваю, ты женат? - Был...- отозвался Хорак , начиная испытывать неловкость от набирающей обороты, откровенности генерала. - Бывает! - Блош сочувственно покачал головой - Ну ничего... Удачи ребята! Лейтенант! Как только прибудешь на Ливадию, прямиком в штаб к Таггерту! Все! До встречи! Проорал напоследок Блош и отключил связь оставив обоих легионеров в состоянии близком к эйфоричному обмороку. Какое то время оба не могли произнести не слова, когда наконец Хорак первым нарушил молчание. - Вот это я называю... Победа...- ошарашено произнес он, все еще не пришедший в себя от такой сногсшибательной, а главное неожиданной щедрости со стороны начальства. Хорак перевел взгляд на Кудасова и когда он встретился с ним глазами, то оба счастливчика не в силах более сдерживать эмоции, разом воскликнули и восторженно хлопнули друг друга по рукам. - Вперед господин майор! - завопил Кудасов, активируя двигатель на работу по созданию искаженного пространства - Время пожинать лавры! Мы им еще покажем! Катер вздрогнул и замер на несколько секунд, после чего сопровождаемый яркой вспышкой исчез с радаров маклосовских спутников слежения, чтобы уже через десять минут появиться в зоне приграничной территории, где его уже поджидал управляемый астероид, в глубине которого располагался главный штаб Атланты. Вообще то использовать РАИП без предупреждения, в пределах чужой цивилизации было грубейшим нарушением общих правил перемещения в пространстве всех без исключения судов, но в тот момент оба счастливчика даже не подумали о такой мелочи. Глава - 12. ШОУ ВРОЖДЕННЫХ УРОДОВ Под прозрачным куполом веранды примыкающей к самому последнему этажу дома, собрались трое стариков ветеранов, которые были заняты тем, что вот уже пятый час кряду шумно отмечали важнейшее событие из жизни семейства Клаасов. А именно, переход Арни, единственного внука и наследника хозяина дома, на второй год обучения в академии Легиона Волчий Крюк. Рудольф Клаас не мог проигнорировать такой повод и пригласил к себе в поместье двух своих лучших старых друзей, таких же как он легионеров в отставке, только помоложе. Одного из них звали Отто Куртман, невысокий добродушный толстяк семидесяти шести лет от роду, с яркими карими глазами на живом полнощеком лице и массивным пивным брюхом, которое он заботливо уложил на колени. Майор, в прошлом один из первых заместителей начальника СВР Ливадии, Куртман руководил отделом тайной ликвидации потенциально опасных представителей чужих рас за пределами Атланты. При этом, для того чтобы пополнить число без вести пропавших, или погибших вследствие несчастного случая, чужакам вовсе не обязательно было иметь доказанный злой умысел, или даже неосознанное чувство вины, им достаточно было соответствовать лишь одному условию - быть навязчиво подозрительными. Его общий типаж врожденного толстяка сангвиника так не вязался с этой довольно таки зловещей должностью, что казался насмешкой, над самим понятием "тайная ликвидация". После того как его шеф полковник Клаас вышел в отставку, он категорически отказался от повышения и прослужив на прежней должности еще два года последовал примеру своего друга. Куртман был женат и имел сына, проходящего службу в чине капитана на военной базе Каталиния, где он преподавал курсантам азы разведывательной и диверсионной деятельности. Другого гостя звали Лион Эльвадок, полковник, не много ни мало, бывший шеф тайной полиции Ливадии. Этот, не смотря на семьдесят девять прожитых лет, был строен как жердь, высок и сухопар как борзая собака. У него были хищные черты лица, с навеки застывшим на нем убийственно ироничным выражением, глубоко посаженные голубые глаза и полное отсутствие волос на голове. Подобно хозяину дома Эльвадок был вдовцом. У него были две дочери, которые уже давно вышли замуж за представителей гражданских профессий и покинули Ливадию. К тому времени как Эльвадок вышел в отставку, дочери сделали его дедушкой аж двенадцати внуков, все мальчики, в которых он души не чаял. К сожалению, дочери со своими семействами не слишком часто баловали его визитами, но не потому что не любили отца, напротив, а потому что их мужья жили на разных планетах, за пять галактик от Энигмы и обремененные семейными заботами они не могли позволить себе навещать отчий дом чаще одного, максимум двух раз за год. Положение усугублялось тем, что сам Эльвадок в глубине души искренне презирал их мужей, считая их слизняками недостойными дышать воздухом. Они же в свою очередь были уверены, что их тесть как минимум воплощенное исчадие ада и все эти обстоятельства при всем желании не позволяли Эльвадоку навещать дочерей, когда ему вздумается. Оба его зятя были уверены, что их зловещий тесть, который назло им при каждой встрече обязательно наряжался в свой парадный черный мундир, своими россказнями о монстрах людоедах и кровавых героических миссиях оказывает пагубное влияние на внуков, и чем реже они будут сталкиваться друг с другом, тем лучше. Зятья были уверены, что "Черный Дед", как они за глаза называли тестя (В его присутствии, они даже дышали с опаской), исподтишка подбивает внуков стать легионерами, а в их понимании это почему-то обязательно ассоциировалось с траурными урнами и даже после того как трое их сыновей, став самостоятельными, избрали иной путь, они так и не изменили своего мнения. К счастью для Эльвадока оба его зятя уже после двух лет семейной жизни надежно переродились в хронических подкаблучников и если бы не это обстоятельство, то они наверняка поспешили бы и вовсе оборвать с ним всякие контакты на вечные времена. Старые разбойники расположились в низких кожаных креслах вокруг черного кубовидного столика, на котором помимо стаканов и пепельниц стояло несколько серебряных вазочек, доверху наполненных различными легкими закусками, на которые гости занятые перевариванием жареного поросенка и фаршированных хариусов, не обращали никакого внимания. Неподалеку застыл дворецкий с широким подносом на руках, сплошь уставленным банками с пивом и бутылками в разной степени початости. Куртман пил только пиво, Клаас неизменный коньяк, а Эльвадок предпочитал охлажденное белое вино. Вечер выдался жарким и над столом, беспрестанно меняя траекторию, плавно парил портативный освежитель воздуха. За спиной дворецкого притаился робот мусорный ящик, дожидаясь, когда ему доведется проглотить очередную пустую банку, или груду окурков. Громадный шкафообразный робот оркестр, призванный выполнять функции музыкального сопровождения находился в дальнем углу веранды и помалкивал до поры до времени, потому как уже успел наскучить и хозяин велел ему заткнуться, дабы не мешать оживленной беседе. На веранде присутствовал еще один безмолвный участник банкета, старый сенбернар Ильм, который разлегся рядом с хозяйским креслом и практически все время безмятежно дрых, не обращая внимания на шумную разноголосицу царившую за столом. Прочие собаки были изгнаны из веранды еще в начале банкета, потому что Куртман заявил, что не может спокойно есть, когда рядом ошивается столько попрошаек. Хозяйские собаки не знали, что такое голод и попрошайничали из принципа и чувства азарта, но если Клаас уже привык, когда во время еды на него неподвижно смотрят десятки собачьих глаз, то гостям это действовало на нервы.
- Помяни мое слово Рудольф! - пьяно икнув, в который раз повторил Куртман. - Если так и дальше пойдет, то лет через пятьдесят на твоей стене почета появится еще один генеральский кинжал! Ты конечно столько не протянешь, но помяни мое слово, так оно и будет! Мой оболтус говорил, что бедняга Ван-Готт просто места себе не находил, когда ему не удалось обратить Арни в свою веру. Ну еще бы! Лучший стрелок академии, а может и всего Легиона, впрочем скоро узнаем... И раз! Вместо черной, парень надел таки серую кепку разведчика. Я Георга сразу предупредил - "Если Арни Клаас заявиться домой в черной кепке, я тебя самого в черный цвет выкрашу!" - Это чем же интересно наша контора так тебе не угодила? - удивился Эльвадок, слегка задетый таким откровенным выпадом в сторону полицейских - Насколько я знаю, его прапрадеду не зазорно было носить черную кепку и при этом дослужиться до того самого генерала, о котором ты болтаешь. Или мы делаем не одно дело? Куртман возмущенно хмыкнул и расплескивая пиво, грохнул стаканом по столу в знак протеста. - Ну ты загнул Лион! Все норовишь переиначить, да наизнанку вывернуть! Ни черта я не имею против вашей конторы! Просто я сторонник непосредственной преемственности поколений и уверен, что Рудольфу будет особенно приятно увидеть Арни именно в сером парадном мундире, когда через четыре года он получит свой первый кинжал. И потом...Я думаю, всем нам будет намного спокойнее от мысли, что за парнем присматривает кто-то из нашего круга. Верно я говорю Рудольф? - К чему споры друзья мои! - воскликнул Клаас, который готов был слушать комплименты об успехах внука до потери пульса. - Я счастливый человек! По мне так все равно, какого цвета будет кепка на его голове, главное это то, что его голова думает в нужном направлении. В отличие от... Впрочем не будем о грустном! Сегодня вечер веселья и я все же надеюсь, что мне удастся уговорить Лиона, рассказать нам о том случае с Генералом Блошем, о котором он чуть не проболтался в нашу прошлую встречу. Он с надеждой посмотрел на Эльвадока. - Ну давай же Лион! - нетерпеливо поддержал Куртман. - Сколько можно тебя уламывать? Ты уже достаточно вылакал, чтобы у тебя развязался язык, только не надо опять вешать нам лапшу на уши про грифы секретности и подобную чушь. Эльвадок подчеркнуто не спеша приложился к стакану и поставив его на стол, так же не спеша принялся раскуривать сигару, то и дело лукаво поглядывая на друзей, словно еще не решил поддаваться ему на уговоры, или нет. В глубине души он решил развлечь их этой историей еще по дороге в поместье, но старая полицейская привычка уклоняться от служебных тем, все еще давала о себе знать. - Видите ли парни, это дело не столько секретное, сколько деликатное и мне не хотелось бы бросать тень... - Брось Лион! - отмахнулся Куртман и кивнул дворецкому давая понять, что нужна новая порция. Тот немедленно подошел, на ходу открыв банку и профессионально не выпуская из рук подноса, до верху наполнил его стакан светлым пивом. - Это просто смешно! Ты ведешь себя в точности как та невинная студентка землянка, с которой мне довелось общаться в молодости, и на которую я потратил целых полгода жизни, чтобы привести ее в чувство. - Эта случайно не та самая, которая впоследствии стала госпожой Куртман? - усмехнулся Эльвадок, мигом смекнув, что ему представился случай отомстить другу за выпад в сторону своей организации. - Ты все время болтаешь про эту студентку, но еще ни разу не упомянул, что твоя дражайшая женушка и эта студентка, одно и то же лицо. Интересно, с чего бы это? Признайся Отто, может быть, ты просто не можешь себе представить этих двух, столь непохожих людей вместе и подсознательно ищешь нашего сочувствия? - Все то ты знаешь...- пробурчал Куртман и чтобы скрыть смущение, принялся сосредоточенно сдувать пену со своего стакана. Он явно не ожидал, что Эльвадок так непосредственно проявит свою информированность относительно его личной жизни. - А тебе известно Лион, что это не слишком то хорошо, наводить справки на старых друзей? - О чем это ты? - удивился Эльвадок. - Мы знакомы черт знает сколько лет, и у меня даже в мыслях не было, специально наводить о тебе справки, но не забывай также, кем ты был до своей отставки. Разумеется я должен быть в курсе того, что из себя представляют высшие должностные лица Легиона, но поверь мне Отто, я не испытывал ни малейшего злорадства когда получал информацию о твоей личной жизни. Это просто работа, как у врача, который в силу своих обязанностей вынужден разглядывать интимные места своих пациентов. Если бы ты к примеру служил в банке или другой какой ни будь конторе, чей логотип не украшен оскаленным волчьим черепом, то я бы даже не подумал... - Не увиливай Лион - перебил Клаас, во время разгадав его намерение уклониться от темы. - Про историю со студенткой мы уже слышали, а вот про Эриха Блоша было бы крайне интересно узнать. Признаюсь, я слышал пару версий о том, как ему удалось забраться так высоко, но судя по лицам рассказчиков все это была брехня чистой воды. А ты у нас человек знающий наверняка и с твоей стороны будет просто свинством, если ты не поделишься этой информацией с друзьями. - К тому же из твоих уст это будет звучать как песня, ведь всем известно какой ты первоклассный рассказчик. - польстил Куртман - По этой части нам до тебя далеко! - Отто прав на все сто - с готовностью согласился Клаас и подмигнул ему. - Что-что, а рассказывать ты умеешь! Честное слово Лион, ты иногда так толково и интересно болтаешь, что мог бы начать втолковывать нам о том, как устроена пивная банка, мы бы все равно слушали тебя часами. Эльвадок задрал кверху свой точеный подбородок и раскатисто захохотал. - Я конечно же вас насквозь вижу, но да ладно...- отсмеявшись сказал он. - Уговорили! Но только перед этим, каждый из вас должен дать мне слово легионера, что все, что вы услышите сегодня, не выйдет за пределы этой веранды. Ни слова, ни звука, ни намека! Даже ваши лица не должны принимать двусмысленное выражение, если кто ни будь, когда ни будь при вас упомянет имя генерала Блоша и тем более, если вам лично доведется встретится с ним! Я ясно выразился? - Слово легионера! - как по команде выпалили собутыльники и подавшись вперед, с нетерпением приготовились слушать. Как и все старики, еще не до конца утратившие вкус к жизни они были одержимы постоянным любопытством, а судя по тем интригующим намекам, которые им удалось выжать из Эльвадока в их прошлую встречу, эта история обещала их не разочаровать. - Значит так...- собираясь с мыслями начал Эльвадок предварительно опустошив больше половины стакана и дождавшись, когда дворецкий восполнил недостаток, продолжил. - Эта история случилась тридцать лет тому назад, в те времена, когда Ганвальд мирно почивал на лаврах очередной маленькой победы над бунтовщиками Тагнагорами. Время было тихое, скучное и размеренное, впрочем, это вы и без меня хорошо знаете. Мы еще тогда впервые в истории стали трехкратными чемпионами в "Бумеранге-Фортуны", а когда чемпионат закончился наши бонзы, дабы потешить победителей и окончательно вывести их из стресса, решили продолжить шоу и устроить на Ганвальде что ни будь повеселее и позрелищнее. Помните сколько тогда по континенту гуляло всякого сброда? Оба слушателя дружно закивали головой. - Помню как будто это было только вчера. - вставил Куртман. - Рудольф тогда уже был женат, а я еще не встретил ту злополучную студентку и был свободен как ветер. То-то мы тогда повеселились! - Вот-вот! - неприязненно воскликнул Эльвадок. - А тем временем наше ведомство с ног сбилось, чтобы проконтролировать всех этих музыкантов, циркачей и сомнительных девиц которые толпами высаживались на Ганвальде, причем кому и где вздумается. До сих пор не могу поверить, как тогдашний командующий пошел на этот шаг, тем более что далеко не все из гастролеров были людьми. Они как тараканы, проникали всюду, а идентификация личностей носила условный характер, даже когда речь шла о посещении секретных объектов. Нам приказали быть максимально деликатными и принимать активные меры только в случаях явного нарушения порядка и дисциплины. Да что там говорить! Не знаю в курсе вы или нет, но командующий даже приказал тогда отключать "Универсальный Глаз", когда какой ни будь катер с артистами пересекал границу! И вместе с тем на нас возложили повышенную ответственность за безопасность и конфиденциальность всех объектов, так что наш отдел просто возликовал, когда последний из клоунов убрался наконец с Ганвальда. Кстати, а вы в курсе того каковы были последствия? Только на нашем участке было выявлено...Впрочем, это не важно. Я тогда был в звании капитана на должности заместителя начальника отдела Юго-Восточного управления тайной полиции и на своей шкуре испытал все прелести этого мероприятия. - Ближе к делу Лион! - нетерпеливо поторопил Клаас, брезгливо отмахиваясь от облачка сигарного дыма залетевшего к нему через стол. Из всех троих он был единственным некурящим и с трудом терпел эту табачную мерзость, воспринимая ее как неизбежное зло в процессе общения. - Мы уже говорили, что и так знаем, что тогда творилось на континенте. - Да, так вот...Среди моих подопечных была одна залетная шоу группа прибывшая из подведомственной нам галактики Медея, общей численностью сто двадцать семь существ. - продолжал Эльвадок. - Извините друзья, но у меня язык не поворачивается назвать их по-другому. Среди них не было ни одного нормального человека, одни уродцы, карлики, умственно неполноценные, мутанты, психопаты и прочий генетический мусор. Они так и назывались "Шоу Врожденных Уродов" Помимо них в группе состояли трое маклосов и два креагонта призванных изображать распутных русалок в одной из их бездарных, крайне пошлых, но вместе с тем ужасно смешных комедий, как я потом смог в этом убедиться. Это был юмор на грани фола, когда смех разбирает не от остроумия клоунов и даже не благодаря их трюкам, а именно от беспардонной пошлости и бесстыдства последних. И еще в этом юморе было что то зловещее, ведь на них не было масок и грима, они не изображали уродов, а были ими на самом деле и понимание этого производило на меня гнетущее впечатление. Признаюсь, как только я увидел с кем мне придется иметь дело, то сразу же испытал к ним глубокое недоверие, граничащее с отвращением и уже не сомневался, что мне и моим подчиненным придется солоно. Уроды и карлики еще куда ни шло, но как я уже сказал, среди них было немало полных психов, а от этих всего можно было ожидать. Для всей этой банды выделили целый жилой корпус на "Цербере", самой крупной военной базе на Юго-Восточном побережье, а для выступления не пожалели крытый запасной космодром, предварительно выведя оттуда все абсолютно новые катера и лайнеры последних разработок. Безумие! Помниться я настаивал на том, чтобы клоуны не покидали пределов своего катера в то время пока они не валяют дурака на сцене, что в такой обстановке даже ребенок способен совершить диверсию, но нас и слушать никто не захотел. Эти жулики были прекрасно осведомлены о приказе командующего, оказывать всем приезжим максимальное содействие и коменданту базы ничего не оставалось, как подчиниться. В первый же день по прибытии они свободно разгуливали по всей базе, то и дело, приставая к подвыпившим легионерам с дурацкими вопросами и фокусами, чем не мало веселили последних, причем их смешили не столько фокусы, сколько внешний облик самих фокусников. Они как это не смешно, даже пытались подружиться с обслуживающим персоналом, и им еще крупно повезло, что комендант догадался загодя проинструктировать панцеров охраны, потому что когда последние увидели кого, занесло на территорию базы, то даже после инструктажа были уверены, что база подверглась нападению неизвестных форм жизни. Эти панцеры, андроиды и наша группа, были единственными военными на базе, кто в те дни имел трезвую голову, потому что все остальные, в том числе и сам комендант, все еще праздновали победу над Тагнагорами и на чемпионате. Между тем, наглость врожденных уродов не знала границ. Они беззастенчиво набивали брюхо в буфетах и до одури упивались дармовым пивом, которое в те дни лилось рекой, без устали провозглашая тосты за нашу победу. Упившись они начинали устраивать импровизированные сценки и розыгрыши которые пользовались большим успехом, что и не удивительно, поскольку даже если в трезвом виде они способны были рассмешить андроида, то можно себе представить что они вытворяли будучи пьяны. Иные даже проникли на полигон и наши олухи битый день развлекали их стрельбой по имитационным мишеням, которые большинство гостей видели впервые в жизни, так же впрочем, как и само оружие. Остается только удивляться, как при этом никто не пострадал, если не считать одного горбатого карлика, который не справился со штурмовой винтовкой и ухитрился отстрелить себе ногу. Я видел этого карлика и для меня до сих пор остается загадкой, как ему это удалось, если учесть, что та винтовка была на треть выше его роста. Я дал указания своим людям не спускать с них глаз ни днем, ни ночью, были задействованы все новейшие сверхсекретные наблюдатели и я специально упоминаю об этом, чтобы вы поняли какое изумление я испытал, когда увидел ее... Уроды планировали пробыть на "Цербере" пять дней и дать три выступления за это время, после чего их уже ждали на "Доте-Х". Шоу было намечено, провести уже на второй день после прибытия и если в первый день база напоминала сумасшедший дом, то можно себе представить что творилось на следующий, когда было запланировано первое выступление! Слух о мягко говоря необычных артистах распространился по всему Ганвальду и вечером второго дня весь космодром был битком набит легионерами, прибывающими отовсюду, не говоря уже о тех кто нес службу на "Цербере". Эти заявились все до одного и заняли лучшие места, поблизости от наспех сооруженной андроидами сцены. Мне донесли, что общее количество зрителей превысило десять тысяч человек. Можете себе это представить? А вот я могу себе представить, что бы произошло, если бы у какого ни будь психованного карлика, оказалась при себе бомба. Лучшего случая одним махом уничтожить целую дивизию и представить себе нельзя. За час до выступления, я зашел к коменданту и соврал ему, что наш отдел не несет никакой ответственности за безопасность объекта, в том случае, если он лично не отдаст распоряжение досконально обыскать каждого артиста в отдельности, непосредственно, перед тем как он переступит порог космодрома. Сначала он поднял меня на смех не представляя, какую угрозу могут представлять эти жалкие дегенераты, которые помимо всего прочего и так находятся под постоянным контролем моих людей. Он уверял меня, что эти уроды довольно милые ребята и даже мухи не обидят, тем более что ему бы не хотелось омрачать мероприятие такими методами, что мол это может произвести на них гнетущее впечатление и помешает в полной мере проявить свой талант. Этот болван призывал меня к сочувствию, говоря, что бедняги и так уже обижены судьбой дальше некуда, что мы должны быть радушными и проявить по отношению к ним максимальное внимание и такт. Я сказал, что как раз тот факт, что они обижены судьбой и может спровоцировать их на непредсказуемые действия, ведь они озлоблены на весь мир, а он в ответ обозвал меня бессердечным панцером. Я не без труда пропустил оскорбление мимо ушей и продолжал настаивать на своем. Я упомянул о том, что среди артистов есть и те, кто вообще не имеет никакого отношения к нашей расе, и их система ценностей не предусматривает таких понятий как совесть. К счастью, после этого довода он таки дал согласие на предварительный обыск, добавив лишь, чтобы мои люди провели его как можно более тактично и ненавязчиво, дабы не травмировать их и без того расшатанную психику. Понимаете, к чему я клоню? Эльвадок выдержал загадочную паузу и в ожидании пока до друзей дойдет смысл сказанного, принялся раскуривать потухшую сигару. Его собеседники, которые во время рассказа несколько раз принимались оглушительно хохотать, удивленно переглянулись. - К счастью? - спросил Куртман широко раскрыв, слезящиеся от смеха глаза. - Ты что Лион, хочешь сказать, что обыск дал результат? - Представьте себе! - воскликнул Эльвадок. - Мы собрали всю шайку в их катере и после тщательного обыска выпускали их оттуда по одному, в трех метрах от входа на космодром и вот когда дошла очередь до креагонтов, сканер обнаружил у одного из этих мерзавцев ампулу с неким жидким веществом неизвестного происхождения. Он загодя проглотил ее, а ведь ни для кого из вас не секрет, что креагонты способны использовать свой желудок, так же как мы используем внутренние карманы, и мог извлечь ампулу в любой удобный для себя момент. Чтобы не поднимать шума, мы конечно и виду не подали, что раскусили его и лишь задержали на время под предлогом того, что на него поступил запрос из его родной цивилизации с требованием срочно выйти на связь. К тому времени все уроды уже были внутри космодрома и сидели в специально оборудованном для них помещении где они хранили свои реквизит, который мы также тщательно проверили и не нашли ничего могущего представлять опасность. Я снова подчеркиваю этот момент, чтобы в дальнейшем вы в полной мере поняли мое состояние когда... Но об этом чуть позже, а пока мы изолировали креагонта в специальном герметичном бункере для исследований подозрительных объектов и начали задавать вопросы. Мерзавец понял, что попался едва за ним захлопнулась сверхпрочная дверь и теперь даже если бы он взорвал портативную бомбу, его затея не имела бы смысла. Это сразу было заметно по тому, как перекосилась его поганая чешуйчатая морда. Тем не менее, он до последнего шел в отказ, а когда мы заставили его выплюнуть ампулу, заявил, что это всего лишь лекарство необходимое ему для того чтобы лучше переносить жаркий Ливадийский климат. Мы разумеется, поверили ему всей душой и приказали положить эту ампулу в передаточное устройство с тем чтобы из чисто формальных соображений проверить ее в лаборатории. И вот тогда то его истинный замысел раскрылся во всей красе! Он окончательно убедился в том, что проиграл и не успели мы глазом моргнуть, как тварь раскусила ампулу и вытряхнула в нее щепотку какого то ярко-синего порошка, который был спрятан в одном из бутафорских перстней сплошь унизывающих все его двадцать пальцев. Бункер мгновенно начало заволакивать желтым туманом, сквозь который просматривалось извивающееся в конвульсиях тело креагонта. Эта гадина отлично понимала, что у него нет другого способа избежать ревизии своего сознания, в котором скрывались данные о сообщниках и заказчиках диверсии. Его шкура лопалась, словно по нему прошлась струя из огнемета, глаза вылезли из орбит и также лопнули, а вскоре, секунд через двадцать его буквально разорвало на тряпки, как будто он проглотил активированную осколочную гранату. Рудольф наверняка слышал о подобных штуках, когда занимался расследованием похожего инцидента с союзными энергетическими корпорациями. - Термический газ! - возопил Куртман, нервно закуривая сигарету. - Вот сволочь! - Термический газ наружного действия с проникающим эффектом. - со знание дела подтвердил Клаас. - Вдыхать необязательно, достаточно незначительного контакта с кожей. Активируется в сочетании с белковыми соединениями и водой на клеточном уровне, после чего начинается мгновенная цепная реакция по всему организму, сопровождаемая жуткими болевыми ощущениями. По сути, это то же самое что одним махом заменить всю жидкость, имеющуюся в организме на живой кипяток, только в несколько раз круче. Когда активация газа достигает максимального эффекта, весь организм превращается в паровой котел за несколько секунд до взрыва. Тот синий порошок, который он добавил в ампулу, был своего рода катализатором, без которого та желтая жидкость внутри ампулы была не более опасна, чем собачья моча. Вам повезло, что эти обе составляющие находились непосредственно у диверсанта, поскольку если бы катализатор хранился у кого-то еще, вы вполне могли бы проглотить ту брехню насчет лекарства. Креагонты любят такие штуки, я воочию убедился в этом еще до инцидента с корпорациями. От нашей агентуры в Креагонтерии поступила подробная информация из тамошних секретных лабораторий, с образцами газа и способами их активации, и поверьте мне друзья мои, этот газ далеко не самый страшный из того арсенала, который у них имеется. Можно даже сказать что это примитив, если сравнивать его с другой разновидностью термического газа замедленного воздействия. Этот газ невозможно обнаружить при помощи органов чувств и в первые часы после воздействия не чувствуешь ничего кроме легкого недомогания, вроде навязчивого насморка, а потом все происходит в точности как в том закрытом бункере. Внезапно и без надежды на остановку процесса. Вообще же Лион, я почти уверен, что эта диверсия не носила заказного характера, именно вследствие примитивизма используемых средств. Скорее всего, еще один псих, жаждущий возмездия, или еще что ни будь в этом роде, но это сто процентов частная инициатива. - Ты абсолютно прав Рудольф - продолжил Эльвадок. - Нам крупно повезло, что смертоносные ингредиенты хранились у одного гада. Конечно, мы бы в любом случае изъяли у него эту ампулу, прежде чем допустить на космодром, но что бы помешало ему осуществить задуманное после выступления? Например, во время банкета, который был запланирован еще утром? Разница была бы только в количестве жертв, но даже если бы погиб лишь один легионер у нас бы не было ни малейших оправданий и прежде всего перед самими собой. Вообще, если честно я допустил тогда минимум две ошибки, вспоминая о которых я до сих пор испытываю чувство стыда. А все из-за этого дурацкого приказа проявлять максимальный такт и деликатность по отношению к гастролерам. Мы должны были скрутить мерзавца сразу после обнаружения у него подозрительного предмета, или, по крайней мере, оставить в бункере андроида, чтобы он воспрепятствовал активации газа и сохранил эту жабу для допроса. Нам нужна была точная информация о намерениях, но зато после всего случившегося у меня появились все основания, для того чтобы взять ситуацию под личный контроль. Я задержал выступление и вызвал коменданта, чтобы продемонстрировать ему запись того, что произошло в бункере. Он побледнел как полотно и чуть в обморок не хлопнулся, когда до него наконец то дошло, что благодаря собственной халатности он едва не стал косвенным виновником массового убийства, да еще на подконтрольной ему территории. Он был совершенно подавлен и все же я тогда испытал настоящее удовлетворение от осознания своей правоты, от полного подтверждения моих подозрений относительно всего этого мерзкого шоу. Разумеется, после всего увиденного он не стал спорить о полномочиях и тут же передал мне командование "Цербером" в полном объеме. На него просто было жалко смотреть в эту минуту, и теперь друзья мои я думаю, настало время представить вам этого человека, которого впрочем, вы и так хорошо знаете. Комендант "Цербера", тогда еще майор Эрих Блош собственной персоной! - Я так и думал! - заявил Куртман, хотя по нему было видно, что он заметно удивлен. - А я был в этом уверен - спокойно сказал Клаас. - Ты слишком часто акцентировал на нем внимание Лион, а так как генерал Блош изначально был главным героем твоего рассказа, то вывод напрашивался сам собой. - Почему же ты сразу не сказал об этом? - недоверчиво улыбаясь, спросил Эльвадок. - Не хотел лишать тебя удовольствия произнести эффектную фразу Лион. - пояснил Клаас и ободряюще похлопал Эльвадока по плечу. - Но поверь мне дружище, это ничуть не умаляет твоих достоинств первоклассного рассказчика, и я с нетерпением ожидаю продолжения. - Может и так...Но мы отвлеклись. Как только я стал хозяином положения, то первым делом решил отменить выступление и отправить гастролеров восвояси от греха подальше, но перед этим провести ряд мероприятий по выявлению возможных сообщников. По крайней мере, креагонта и маклосов так точно нужно было немедленно задержать и подвергнуть допросу химическими средствами. Несмотря на свое состояние Блош принялся умолять меня не делать этого, мотивируя это тем, что теперь то уж точно никакой угрозы безопасности не существует, ведь все артисты тщательно обысканы и находятся в закрытом помещении, а публика просто взбеситься, когда узнает об этом. На нервах он даже забыл, что передал мне свои полномочия и лично поручился за уродов, которых знал всего один день, пообещав взять на себя всю возможную ответственность. Когда же я напомнил ему, что теперь за все отвечаю я, и мои люди, он заметно стушевался, но все же продолжил настаивать на своем, пообещав, что воспримет это как личное одолжение и будет обязан мне по гроб жизни. Он канючил без конца и наконец я решил пойти ему навстречу. Слишком уж у него был жалкий вид, ведь он понимал, что я в любом случае обязан оповестить о случившемся инциденте свое начальство и серьезной нахлобучки от командования ему не миновать. А тут еще пришлось бы объясняться перед десятитысячной толпой взбешенных легионеров, многие из которых наизнанку вывернулись, чтобы не пропустить это выступление. Я бы конечно никогда не решился на это если бы сам не был уверен в том, что после всех предпринятых мер вероятность диверсии была равна одной сотой процента из ста, тем более что я не собирался останавливаться на этих мерах. Это во первых, а во вторых я уже и сам пришел к выводу, что уроды нашей расы вряд ли причастны к инциденту, ведь по задумке креагонта смертника весь космодром превращался в один большой саркофаг, а они слишком любили жизнь чтобы участвовать в массовом самоубийстве. Чтобы понять это, достаточно было посмотреть на то, с каким неподдельным аппетитом они набивали брюхо и накачивались спиртным в буфетах, как будто их не кормили и не поили несколько месяцев. "Так и быть!" - сказал я тогда Блошу. - "Я пойду вам на встречу, понимая, как сильно вы не хотите разочаровывать ваших людей и гостей "Цербера", но вы должны понимать, что это исключение из правил и завтра же утром все гастролеры должны незамедлительно покинуть Ганвальд. Я уверен, что когда командующий посмотрит тот забавный видеоролик с лопнувшим диверсантом, он, мягко говоря, не станет возражать. И никаких банкетов! Разумеется, креагонт и маклосы будут задержаны до выяснения, и это все что я могу для вас сделать майор Блош. А теперь идите и сообщите зрителям, что выступление откладывается еще на десять минут. Если же артисты начнут задавать вопросы, то скажите, что их коллеге неожиданно стало плохо, и он не сможет участвовать в шоу. Вы даже не соврете при этом...". Блош рассыпался в благодарностях, пообещал, что не забудет этого, и испарился, а я тем временем приказал своим людям открыть верхние люки защитного купола и разместиться возле них со снайперскими винтовками в руках. Они не должны были выпускать артистов из прицелов на все время выступления и открывать огонь на поражение, при малейших подозрениях на диверсию, даже в том случае, если не до конца будут уверены в своих предположениях. После этого я приказал всем панцерам "Цербера", взять космодром в кольцо и задерживать каждого, даже легионера, который попытается покинуть его до окончания шоу и тем более того, кто попытается туда проникнуть, пусть даже это будет сам командующий Ганвальдом. Согласно данным, регулярно получаемым от УН, в поведении артистов не было ничего экстраординарного, за исключением их обычного состояния. Если не считать выбывшего креагонта смертника, никаких численных изменений в составе группы не было и быть не могло, и не боясь показаться навязчивым, я еще раз хочу заострить на этом ваше внимание. Когда я убедился, что сделал все от меня зависящее чтобы обезопасить зрителей, я отдал еще кое какие распоряжения координаторам УН и отправился посмотреть шоу. Признаюсь друзья, я был немного заинтригован, а если быть еще более откровенным, то в большей степени именно по этой причине я оказал коменданту эту услугу и не отправил гастролеров восвояси вечером то же дня. Я поспел как раз вовремя. Когда я оказался внутри космодрома, импровизированная сцена уже была заполнена группой из тридцати солистов ряженых в амуницию панцеров штурмовиков и готовилась исполнить гимн Легиона в сопровождении духового оркестра, состоящего из врожденных мутантов в импровизированных черных фраках с непомерно длинными полами. Это было странное зрелище, скажу я вам. Странное и жуткое, и в то же время настолько смешное, что нужно быть начисто лишенным чувства юмора, чтобы не расхохотаться при виде этой сцены. Особенно потешно выглядели солисты изображающие панцеров. Для того чтобы вы могли лучше себе представить их внешний облик, вы должны вообразить себе настоящего панцера из той серии, которая была использована во время победоносной компании против маклосов. Припоминаете? А теперь мысленно сократите его настоящие размеры до размеров двухлетнего ребенка, наделив его непропорционально крупной головой и короткими кривыми ногами. Теперь добавьте к этому непомерно широкие плечи, или же напротив вовсе лишите его плеч и до локтей наградите его руками взрослого мужчины. Если у вас получилось, то перед вашим мысленным взором, только что возник виртуальный облик среднестатистического солиста ряженого панцером. Для того чтобы представить себе облик прочих артистов достаточно лишь взять этого среднестатистического урода и отпустить свою фантазию, мысленно изменяя конфигурацию его тела. Все что угодно! Рост, вес, объем, цвет кожи и волосяной покров, длинна конечностей, короче все, что только может себе представить даже самое больное воображение. Все что угодно, единственным тормозом для ваших творческих экспериментов должна быть симметричность линий и откровенно вне расовые признаки, такие как крылья, чешуя, гребни, хвосты и прочее...Но только не рога! Пардон друзья, но я совсем забыл упомянуть, что у одного из артистов на макушке были самые настоящие рога! Сначала я и сам не поверил, что такое возможно и был уверен, что это всего лишь бутафория, но сканеры не проведешь и во время досмотра перед входом на космодром, они ясно показали, что эти рога, не что иное, как неотъемлемая составляющая его черепа. Помню, тогда в моей группе служил один впечатлительный, но очень способный молодой капрал, совсем еще юнец по имени Максимилиан Гуннер. Землянин, он совсем недавно закончил там академию и проходил у нас стажировку, так вот он едва не лишился чувств, когда до него дошло, что это не импровизация. Как и многие коренные земляне, парень был набожен, он происходил из древнего христианского рода и не сомневался, что это происки нечистой силы. Эти рога, конечно же, не были такими внушительными как у быка или скажем козла, но их размеров вполне хватало, чтобы при взгляде на них со стороны уверовать в существование дьявола, или в крайнем случае заподозрить в этом артисте представителя другой расы. В отличие от Гуннера, большинство легионеров, узнав о натуральности этих рогов чуть со смеху не померли и я не был исключением, но вместе с тем у меня вдруг появилось труднопреодолимое желание достать пистолет и тут же, не сходя с места пристрелить этого рогатого урода. Вам смешно, а вот я тогда и в самом деле чуть не потерял над собой контроль, в противном случае я не сидел бы сейчас в теплой компании со старыми друзьями со стаканом хереса в руках, а отбывал пожизненное заключение на Аламейне. Ведь как это не странно, но в жилах рогатого ублюдка текла человеческая кровь...Да перестаньте вы ржать как пьяные капралы, а то глядя на вас меня самого смех разбирает и я не могу сосредоточиться на воспоминаниях! Эльвадок прервался, чтобы отпить вина, а заодно переждать пока у друзей не закончиться приступ сумасшедшего хохота. - Рогатые карликовые панцеры! - содрогаясь всеми своими массивными телесами, надрывался Куртман, когда ему удавалось выдержать паузу и хлебнуть порцию воздуха. Его щекастое лицо побагровело как перезрелый помидор. - С ума сойти! Если бы я знал тогда об этом шоу, то непременно посетил бы "Цербер!" - Извини Лион... - простонал Клаас, когда справился с эмоциями и громко высморкался в платок. - Я уже и забыл, когда так смеялся в последний раз! Не обращай внимание мы слушаем... Да замолчи ты наконец Отто! А то мы так никогда и не узнаем, что было дальше! - Молчу! - согласился Куртман и уткнулся подбородком в ладони. По нему было видно, как непросто дается это обещание, так что еще пару минут он продолжал судорожно вздрагивать, изо всех сил пытаясь изгнать из своего воображения образ рогатого карлика в амуниции панцера. - Нет, это просто невозможно - процедил Эльвадок, не сводя с Куртмана укоризненного взгляда - Ладно... Черт с вами, смейтесь только не так громко, а сейчас напомните мне, на чем я остановился, до того как упомянул о рогах. - Ты поспел как раз во время, а еще ты говорил про солистов и оркестр - напомнил Клаас уже полностью пришедший в себя и погрозил кулаком Куртману, который при упоминании солистов, не выдержал и подавляя новый приступ хохота, страдальчески застонал - Они собирались исполнить гимн Легиона. - Точно! Как я уже сказал, они собирались петь и когда они запели, я ушам своим не поверил! И никто бы не поверил, если бы увидел исполнителей, потому что никому бы и в голову не пришло, что из этих глоток могут выходить такие, потрясающей красоты, гармоничные и насыщенные звуки. Бог мой! Как они пели! Я ни разу в жизни не слышал ничего подобного, а ведь вы знаете, что я как большой поклонник оперы хорошо разбираюсь в таких вещах, я слышал много красивых голосов, но не настолько. Это был хор ангелов, или демонов, или еще каких ни будь сверхъестественных существ, потому что людям, да еще таким дегенератам как эти солисты, просто не мог быть отпущен такой дар. Это было насмешкой над самим мирозданием, издевательством над всеми возможными понятиями красоты и гармонии, но что еще более странно, пока они пели я не видел в них толпу дегенератов, хотя и не спускал с них глаз ни на секунду. Они словно перестали существовать, полностью растворившись в очаровании этого пенья. Музыкальное сопровождение также было безупречным, но по сравнению с этими голосами оркестр выглядел настолько бледно, что солисты вполне могли обойтись без него. Хохот, смешки, восторженные выкрики и циничные комментарии зрителей, которые не утихали с того момента, как только первый из уродов вышел на сцену, смолкли, как по волшебству едва они начали петь. Это и было волшебство, я просто не могу подобрать другого слова, чтобы объяснить этот феномен. Вы знаете, что во всех случаях, когда исполняется гимн Легиона, все кроме панцеров и андроидов обязательно подхватывают припев, но в тот вечер, и это был единственный случай на моей памяти, когда этого не произошло. Все были настолько заворожены этим пеньем, что посчитали невозможным для себя осквернить эти божественные голоса своими грубыми воплями. Этот хор можно было сравнить с мистическим котлом, в котором вариться мощное зелье наркотического воздействия, так что даже исходящий от него пар способен был погрузить сознание в состояние сказочной эйфории. У этого зелья был особый, секретный рецепт, необычный способ приготовления и уроды знали этот рецепт в совершенстве, если учесть с какой мастерской последовательностью они добавляли в этот котел свои голосовые ингредиенты. Громовой бас плавно перетекал в величавый баритон, окрашенный блеском тенора-альтино, причем так ненавязчиво, что вы бы никогда не подумали, что эти звуки рождены множеством глоток. Казалось, что все эти голоса принадлежат одному человеку, или скорее богу всех великих певцов, когда-либо порожденных нашей расой. Между прочим... Я упоминал о том, что среди артистов не было ни одной женщины? Так вот их не было, а между тем в этом исполнении отчетливо звучали чистейшие контральто, сопрано и меццо-сопрано, которые сливаясь с чистыми мужскими голосами создавали настолько ни на что не похожее и в то же время прекрасное звучание, что меня пару раз охватывал суеверный страх от осознания невероятности происходящего. Я утверждал и утверждаю сейчас, что еще никогда в истории Легиона наш гимн не исполнялся так, как это происходило в тот вечер под куполом космодрома на "Цербере". Это просто невозможно повторить. Это можно было только воспроизвести, но вот что странно и как вы уже наверняка догадались, это была далеко не единственная странность в тот вечер. Когда мы проверяли записи сделанные УН сразу после выступления, то не обнаружили ничего касающегося звукового сопровождения, ни единого звука и не только звука. Запись то и дело прерывалась в самых неожиданных и что досаднее всего в самых интересных местах, так что нам пришлось довольствоваться лишь ничего не значащими кадрами и как правило все они были из категории пошлых комедий. Короче говоря, мы получили немое кино в неполном формате. Техника здесь ни при чем, ведь не могли же все УН, одновременно выйти из строя. Позднее наш оператор начал бормотать что то о геомагнитных колебаниях в атмосфере, которые в условиях замкнутого пространства космодрома могли создать нечто вроде отражающего поля и прочую абракадабру, хотя с первого взгляда было ясно что он сам ни черта не понимает. Впрочем, это уже не имело значения. Бесценное исполнение гимна было безвозвратно утеряно, а ведь у меня были мысли предложить его в качестве официального использования по всей Атланте. - Что значит, было утеряно? Да еще и безвозвратно?- удивился Куртман. - Всего то делов заставить уродов спеть еще разок-другой, а если они заартачатся... - Кажется я понимаю, что ты хочешь этим сказать Лион. - перебил его Клаас и добавил. - Но ты, вероятно, оставил это на закуску? Верно? - Вот именно, я упомяну об этом позже, а пока вернусь к нашим баранам. Когда они закончили петь, под куполом космодрома на пару минут воцарилась гробовая тишина. Очарованные легионеры все еще витали в облаках псевдо-наркотических испарений, а когда они наконец вышли из транса, то тишина буквально взорвалась таким восторженным ревом и овациями, каких я не слышал даже после победы на чемпионате в "Бумеранге-Фортуны". Я поднял глаза и сквозь открытые люки увидел что даже кое кто из моих подчиненных забыли о своих прямых обязанностях и отложив винтовки как последние идиоты хлопают в ладоши, завывая в такт общему гулу. Они опомнились лишь тогда, когда я по связи пообещал, что после выступления лично пооткручиваю им головы. Это было какое то безумие, на грани массового психоза. Вскоре из толпы зрителей кто то выкрикнул, чтобы они спели еще что ни будь и через несколько секунд вся толпа скандировала, требуя продолжения. В итоге уроды пели еще около двух часов и каждый раз когда они умолкали исполнив очередную песню, эффект был один и то же. Массовое помешательство с криками, воплями и аплодисментами, только паузы тишины стали короче. Когда солисты совсем выдохлись, им на смену пришла основная группа, сплошь состоящая из ряженых комедиантов и фокусников. Чего они только не вытворяли! И если солисты были верхом певческого искусства, то эти превзошли все, что до них считалось критерием безвкусной пошлости. По сути это было мерзкое и отталкивающее зрелище на грани откровенной порнографии, но я еще в жизни не видел ничего более смешного. Всеобщий хохот не утихал ни на секунду и только когда за дело взялись фокусники, на космодроме стало малость поспокойнее. Я не стану отнимать у вас время описанием довольно посредственных фокусов которые они показывали, от манипуляций с картами, до распиливания электропилой ящиков, из которых ведрами хлестала бутафорская кровь и торчали агонизирующие конечности, якобы свежераспиленного урода. Еще была парочка "загадочных" исчезновений и все в таком духе, но это мелочи. Я подошел к главному моменту своего рассказа, по сравнению с которым, все это шоу было ерундой. Настоящие чудеса начались во время последнего фокуса с очередным внезапным исчезновением. Фокусники схватили одного из карликов, посадили его в большой аквариум, закрыли крышку и через специальное отверстие доверху заполнили его водой. Подопытный карлик был выбран фокусниками якобы случайно, мол "Не повезло тебе дружок!" и с самого начала изображал испуганную жертву, которую хотят утопить. Он всячески сопротивлялся, кричал дурным голосом, изрыгал проклятия и театрально призывал на помощь, а когда оказался внутри аквариума, то с виду стал напоминать один из оживших экспонатов известных существ законсервированных в кунтцкамере на Каталинии. - "Ужасное зрелище, не так ли?" - от души потешаясь над "несчастным", вопросил заводила всех фокусников. Урод с непомерно вытянутой макушкой, на которую он напялил колпак в стиле "Аля-Звездочет" и того же покроя кликушеский балахон, скрывающий прочие недостатки его приземистого тела. - "Чтобы не смущать благородных зрителей сценой мучительной смерти от утопления, я накрою аквариум черной тканью и медленно начну считать до...Ну скажем...До трехсот пятидесяти пяти, обычно этого времени с лихвой хватает, чтобы наш коллега стабильно захлебнулся насмерть, но как знать? Ведь всем известна пословица "Судьба утопающих дело рук самих утопающих" и возможно бедняге удастся подтвердить ее на деле?" - предполагал заводила, пока его помощники накрывали аквариум черной тканью. - "Брр! Вода холодная как лед! Удушье! Паника! Отчаяние! А тут еще и кромешная тьма!" - восторженно глумился заводила, приплясывая вокруг аквариума. - "Даже представить себе не могу, что испытывает этот несчастный в эту минуту! Вам от души жалко его, не так ли благородные войны? Ведь многим из вас наверняка доводилось испытывать нечто подобное во время ваших опасных походов во славу нашей родной цивилизации...Что?! Ах да! Я же совсем забыл, что должен начинать отсчет! Раз...Два...Три..." - На шестой секунде, которая в реальности растянулась, на полминуты, "неожиданно" для фокусников аквариум разлетелся на тысячи мелких осколков и все с изумлением увидели, что на месте урода вдруг оказалась молодая женщина в белом бикини, такой поразительной красоты, что зал охнул от изумления. Обычно когда в похожих случаях на сцене появляется красотка, легионеры мужчины тут же начинают свистеть, улюлюкать и комментировать ее достоинства, а женщины снисходительно улыбаются, в глубине души искренне желая красотке как следует опозориться, но не в тот раз. В тот вечер на лицах немногочисленных женщин было написано удивление и недоверие, а мужчины впали в ступор и восхитились одновременно, как будто перед ними явилось нечто, обладающее настолько безупречной красотой, что обычное вожделение не только не вполне уместно, но еще и кощунственно. Самым странным было то, что окружающие ее уроды либо превзошли сами себя в исполнении немой сцены всеобщего изумления, либо они и в самом деле были изумлены, не понимая, откуда возникла эта сверх-женщина. Точно! Вот лучшее определение, вернее, единственно правильное определение, которое характеризует, то воплощенное женское совершенство, что появилось тогда на сцене. Тогда я еще не был высушен временем, и моя голова не напоминала бильярдный шар, так что в ту минуту мои эмоции ничем не отличались от эмоций полноценных мужчин, которые как один замерли с открытыми ртами, а кое-кто даже протирал глаза не веря, что такое возможно. Помните, я говорил вам о том, какое впечатление произвело исполнение гимна по его окончании? Так вот можете смело умножить его на два и добавить еще столько же, чтобы представить себе, что тогда испытывали зрители. Помню, первое, о чем я тогда подумал, это абсурдное "Не человек!" и когда первое потрясение прошло, я снова подумал об этом, но на этот раз не из-за нереальной красоты этой женщины. Я старик и я не стану уподобляться старому, сентиментальному маразматику, для которого женщины уже давно стали эстетическим дополнением к пейзажу, тому, кто прогнил до костей, но все еще делает вид, что пускает слюни от вожделения, в подробностях описывая женские прелести. Тем более, что описывать те прелести что я тогда имел счастье лицезреть, пустая трата времени, это один из тех случаев, когда объект обязательно нужно увидеть, чтобы иметь о нем хоть какое то представление. Скажу лишь, что она была брюнеткой с кожей оливкового оттенка и такими формами, какие природа вылепляет один раз в тысячу лет. Я говорил, что еще ни разу не видел ничего подобного? И правильно делал, что не говорил, потому что не только я не видел прежде ничего подобного, но и все кто находились тогда под куполом космодрома. Минуту напряженного ожидания, наполненного приглушенным шепотом взбудораженных легионеров, она улыбалась завораживающе и снисходительно, высокомерно поглядывала по сторонам, как видно, прекрасно понимая какое впечатление она производит и ничуть не обижается на такую не вполне стандартную реакцию зрителей. Но я не долго пребывал в состоянии восхищенного изумления, потому что вскоре его вытеснил самый настоящий ужас. Я ведь уже говорил, что мои люди не спускали с уродов глаз с того момента, как только первый из них ступил на территорию "Цербера". Мы контролировали каждый их шаг, каждое слово, я позаботился о том, чтобы даже в сортирах они не чувствовали себя спокойно, хотя понятное дело они об этом не подозревали. Помните, как я просил вас заострить внимание на этом? Как мы обыскивали их перед входом на космодром, и как я специально упомянул о том, что контральто по идее не могло звучать в хоре, потому что среди них не было ничего даже похожего на женщину? Мы были уверены в этом, и когда первое замешательство прошло ко мне по связи поступило сразу несколько запросов от снайперов с просьбой разрешить им открыть огонь на поражение. Я обязан был дать это разрешение, более того, снайперы не обязаны были испрашивать его у меня, а должны были немедленно уничтожить неопознанный объект. Если бы на крыше космодрома были панцеры, а я думал об этом, то судьба этой женщины была бы решена, сразу, после того как взорвался аквариум. Кстати, этот аквариум имел приблизительно пятьсот литров водоизмещения, а между тем на том месте где он находился не оказалось и капли воды. Черное покрывало также исчезло в неизвестном направлении, и никто ничего не заметил. И все же я медлил, думаю понятно по какой причине, и по какой причине снайперы не торопились стрелять. Я уверен, что даже если бы я дал команду начать огонь, то выстрелы бы прозвучали не сразу, и наверняка кто ни будь из моих подчиненных, набрался бы наглости и попросил подтвердить приказ. Чувства, испытываемые нами в эту минуту, были сродни тем, что по идее должен испытывать художник, который стоит с занесенным молотком рядом с бесценной вазой приносящей несчастья. Или скажем чувства религиозного психа, который никак не решается выстрелить в ребенка, про которого он возомнил, что этот ребенок будущее воплощение зла. Ну, в общем вы меня понимаете... - "А что если никакой угрозы в реальности нет? Что если это просто, какой ни будь очередной, мастерски выполненный трюк и мы на глазах десятитысячной толпы пристрелим невинного человека? Может быть, это просто последнее слово в создании иллюзий и после выстрелов все увидят на месте красотки, тельце несчастного карлика?" - Я не должен был спрашивать себя об этом, но не мог удержаться, хотя и понимал, что обманываю сам себя, причем самым преступным образом по отношению к окружающим. Это еще один факт из моей биографии, за который я до сих пор испытываю чувство вины. Я должен был дать команду на выстрел, но вместо этого я запросил координаторов наблюдающих за УН и приказал им немедленно просканировать красотку, затем провести общую идентификацию ее личности, и в случае настораживающего результата не колеблясь ликвидировать ее. Тогда, уже после шоу, я наконец в полной мере осознал, почему на сторожевых вышках и во время спецопераций по ликвидации представителя нашей расы, почти всегда используют андроидов или панцеров. В итоге я велел снайперам не спешить, чем впоследствии вызвал немало лицемерных пересудов и насмешек по этому поводу. Я продолжал пялиться на красотку, моля Бога только о том, чтобы идентификация прошла успешно. - Раз ты такой впечатлительный, то почему ты не запрограммировал на стрельбу УН? - не выдержал Куртман. - Тебе бы и снайперы не понадобились, к тому же... - Вот об этом то я как раз и не подумал! - воскликнул Эльвадок и с наигранной досадой хлопнул себя по лбу. - Сразу видно Отто, что ты уже давно не служишь в Легионе. Разве ты никогда не слышал, что согласно правилам, запрещено использовать стреляющие УН в закрытых помещениях при большом скоплении людей, тем более на территории военных объектов? Это же летающие бомбы! Представь себе, что у какого ни будь легионера вдруг съехала крыша и он пальнул в стреляющий УН в режиме проникающего взрыва? - Фейерверк с множеством летальных исходов. - вставил Клаас, хмуро глядя на свой стакан. К непониманию друзей, с тех пор как Эльвадок начал говорить о красотке, он заметно помрачнел, но так как никто не хотел прерывать увлекательный рассказ, они не спешили расспросить его о причинах столь резкой смены настроения. - Извини Лион, совсем забыл к тому же я уже слегка пьян, так что не обращай внимание и продолжай. - извинился Куртман закуривая сигарету - На тот случай если ты снова забыл где остановился... Она появилась... Верно? - Да... Она появилась, а между тем уроды продолжали изображать недоумение. Они сбились в кучу и начали перешептываться между собой, время от времени и очень правдоподобно бросая на красотку испуганные взгляды. Те из них, что в это время находились в помещении для реквизита, все как один выскочили на сцену и присоединились к остальным. Оркестр так же примолк. Музыканты растерянно вертели головами то и дело вопросительно поглядывая на своего дирижера, долговязого мутанта с третьей рукой росшей прямо из груди, которую он использовал в качестве пюпитра для нот. Наконец красотка снизошла до того, чтобы нарушить молчание. - "Привет вам герои Атланты! Я Элизабет Либентроль и сейчас я хотела бы показать вам несколько фокусов, на которые мои милые коллеги..." - при этом она лучезарно улыбнулась уродам. - "...неспособны в силу своей ущербности!" Это было верхом бестактности, все равно что презрительный плевок, но в ее устах это прозвучало так естественно, а главное, настолько правдиво, что даже оскорбленные уроды, не обиделись, или, по крайней мере сделали вид. Они стушевались, но на их обезображенных природой лицах заиграли заискивающие улыбки. И в самом деле, если даже до ее появления эти артисты выглядели как неизвестные существа, то в ее присутствии к их внешнему облику пришлось привыкать заново. Говоря патетически эта женщина выглядела на их фоне как Южная Ливадийская Роза, волею судеб пустившая корни рядом с большой кучей дерьма. Простите за не слишком удачный эпитет, но от этого он не становиться менее верным применительно к той ситуации. Я конечно понимал, что все это розыгрыш, но все же в эту минуту мне их стало искренне жаль, впервые с тех пор как я имел удовольствие с ними познакомиться, что впрочем, никоим образом не притупило моей подозрительности. Что же касается реакции остальных зрителей, то какое то время в толпе звучал недовольный ропот, который вскоре затих сам собой, ведь зрители так же прекрасно понимали, что это хамство всего лишь часть шоу. - "Если вас не затруднит, дорогие мои дегенераты, то я бы попросила вас ассистировать мне по мере сил... " - продолжала красотка. - "...и оркестра это тоже касается! Ты слышишь меня мое милое трехрукое страшилище? Подбодри своих фавнов и пусть они заиграют, что ни будь не слишком веселенькое, и в то же время не слишком грустное. Что ни будь ритмичное с романтическим оттенком, но не слишком сентиментальное...Короче пусть они импровизируют по мере сил, а если что ни будь пойдет, не так, то я помогу им". - "Как насчет баллады "Потерянный мир?" - прокаркал дирижер. - "О да! Это как раз то, что нужно! Потерянный мир, подойдет для начала, а потом по мере того, как я буду разогреваться, смените тему... Ммм...Ну скажем, "Мечта Капитана", в курсе? Что же касается концовки, то это должно быть нечто крайне пафосное и бравурное, например старый добрый "Марш панцеркиберов", или "Навстречу смерти", или еще что ни будь в этом роде...И импровизация! Побольше импровизации, дорогие мои трубадуры!" Оркестр послушно начал играть хит того времени "Потерянный мир" и вот тогда то и началось настоящее шоу. Если даже находясь в безмятежном состоянии красотка сумела приковать к себе все внимание публики, то представьте себе что испытывали зрители когда она начала танцевать. Тем более, что большинство зрителей были здоровыми мужчинами, старшему из которых едва исполнилось пятьдесят лет, по крайней мере, я не заметил в толпе никого похожего на высохшую мумию вроде меня, каким я стал сейчас... Чего усмехаешься Отто? Понятное дело, что к тебе это не относится! - Я ведь тоже не всегда был похож на борова. - вздохнул Куртман и тоскливо уставился на свой живот. - Вы ведь помните, каким я был всего двадцать лет назад! Я не только имел возможность без зеркала видеть свой член, но и использовать его время от времени, причем не только для слива выдохшегося пива. - Ничего страшного! - смеясь, утешил его Эльвадок. - Для человека, который изо дня в день по горло накачивается пивом, ты очень даже неплохо сохранился Отто! По идее, ты уже давным-давно должен был превратится в ходячую пивную бочку с фуражкой и маленьким, безнадежно поникшим краном в нижней части. Надеюсь, у тебя еще не возникло проблем с его самопроизвольным откручиванием? Мы с тобой сексуальные покойники Отто и это неоспоримый факт, но мы бы не относились к этому так спокойно, если бы сейчас имели возможность оказаться в том времени под куполом космодрома. Вот Рудольф хотя и старше всех нас, вполне еще мог бы сойти за мужчину. Верно я говорю Рудольф? - Шутишь! - по-прежнему, пребывая в мрачном настроении, буркнул хозяин дома. - Ты мне лучше скажи Лион, каковы были результаты твоего запроса о той загадочной шлюхе, которая развлекала вас своими телесами? - Ха! Это один из самых интересных моментов моего рассказа и к нему я вернусь чуть позже, но вы я думаю уже и сами понимаете, что раз шоу продолжалось, то идентификация не вызвала подозрений. Конечно, для меня до сих пор остается загадкой, как она ухитрилась незамеченной проникнуть на базу и тем более, находиться на ней, но с ее характеристикой все было в порядке. Самым интересным было выяснить детали касающиеся ее происхождения, но это заслуживает более пристального внимание и об этом позже... - Ты что же? Хочешь сказать, что не допросил ее перед убытием? - раздраженно перебил его Клаас, мрачнея все больше. - Странный вопрос из уст бывшего разведчика - ответил Эльвадок. - Конечно допросил, деликатно и тактично, в форме ненавязчивых и глупых комплиментов, вроде... "Вы поистине гениальная актриса, раз сумели незаметно проникнуть на территорию охраняемого объекта. Может быть, поделитесь секретом госпожа Либентроль?" В ответ она лишь удивленно округлила свои бесподобные карие глазки и заявила, что не покидала пределов катера, а я не был таким дураком, чтобы настаивать, ведь это то же самое что настаивать на своей некомпетентности. А что мне оставалось делать? Применить к ней особые методы? Но ведь я уже говорил, что ее биография была такой же безупречной, как и ее внешние данные, а этого маловато для допроса в закрытом бункере. Все что я мог сделать, это напичкать их катер жучками, завербовать парочку толковых уродов и посадить "стрекозу", запрограммированную на слежку непосредственно за госпожой Либентроль. Итак...На чем я остановился? - На этот раз она не просто появилась, но еще начала и танцевать. - напомнил Куртман и постучал себя по лбу указательным пальцем. - Ты что пьешь Лион? Херес, или чистый спирт? - Просто я настолько хорошо запоминаю и передаю детали, что могу себе позволить время от времени терять нить разговора. - пояснил Эльвадок и продолжил. - Танец! Даже полумертвецы вроде нас возбудились бы, глядя на то, как танцевало это воплощенное женское божество. Обычные женщины не смогли бы повторить нечто подобное, не говоря уже о том, чтобы даже мечтать иметь такую фигуру. Наверное, публика думала точно также и поэтому все действо по-прежнему происходило, без ярко выраженного восторга. Сейчас я уверен, что стал тогда свидетелем редкого явления, а именно, массовой влюбленности с первого взгляда. У большинства зрителей точно заскок случился, а ведь всем известно, что все влюбленные дурачки ведут себя как пришибленные тихони. Между тем уроды не сидели сложа руки. Они окружили красотку тройным кольцом и принялись активно исполнять роль подтанцовщиков, и если бы они начали выкидывать такие коленца до ее появления, то у публики бы истерика от смеха случилась, но тогда лишь немногие были способны обращать на них внимание, да и то мельком. Больше всего меня смущала неестественная синхронность их движений, которую на мой взгляд практически невозможно достигнуть путем даже самых изнурительных тренировок. Они были чересчур организованны, для такой разношерстной и многочисленной шайки, тем более, что танцевали они просто мастерски. И снова, пока я наблюдал за этим зрелищем, я испытал чувство почти суеверного страха, так это все выглядело фантасмагорично и нереально. Эта сцена напоминала некую дьявольскую феерию с ликующей ведьмой и демонами в главной роли. А потом красотка как и обещала начала показывать фокусы...Настоящие фокусы если сравнивать их с теми дешевками, которыми потчевали зрителей в начале шоу. На фоне того, что я тогда увидел, трюки с распиленными уродами, и фокусами то, нельзя было назвать. Невесть откуда над головой красотки появился и завис в воздухе, багрово-голубой сверкающий шар, по виду напоминающий шаровую молнию выпущенную из лазерной винтовки. Он был небольшим, не больше апельсина, но светился так ярко, что даже без УН мог бы запросто осветить всю сцену. Красотка продолжала танцевать, как будто не замечая его появления, как вдруг она внезапно оторвалась от пола и под изумленные вопли зрителей, начала парить в воздухе, постепенно набирая высоту. При этом шар все время находился точно над ее головой и глядя на нее со стороны казалось, будто он тянет ее за собой, но она вовсе не напоминала подвешенную, как я это подумал вначале. Знаете, как иллюзионисты парят в воздухе при помощи специальных сверхпрочных нитей, настолько тонких, что их невозможно заметить даже с расстояния в полметра? Так вот в этом случае никаких нитей не было, потому что вскоре шар сорвался с места и описал вокруг сцены несколько кругов, после чего снова вернулся на место, как будто красотка тем самым лишний раз хотела подтвердить, что не связана с ним невидимой нитью. Сама же чертова фокусница остановилась на высоте десяти метров от пола, по-прежнему, ни на миг не прерывая танец, а затем под куполом космодрома стали твориться такие вещи, что иначе как чудесами их не назовешь. Неожиданно из шара мгновенно вырвались десятки тонких красных лучей, которые впились в головы танцующих уродов, по одному на рыло и они также взмыли в воздух, только зависли на пару метров ниже, чем главная исполнительница. В момент соприкосновения с лучами уроды мгновенно оцепенели, но как только подъем состоялся, они не только возобновили танцы, но стали еще гораздо более активными и артистичными в движениях. Я не знаю, как назывался этот танец, но это было что-то явно дискотечное, с быстрыми и резкими движениями конечностей. Со стороны эти танцы напоминали коллективные гимнастические упражнения, только без намека на спортивную эстетику, не говоря уже о том, что и сами танцоры совсем не походили на спортсменов. Хотите верьте, хотите нет, как вдруг все танцующие и красотка в том числе, мигом перевернулись вверх тормашками, затем снова вернулись в исходное положение и многократно повторили это действие, причем без малейшего видимого напряжения с их стороны. Разумеется, танец не прекращался ни на секунду, а потом уроды начали носиться вокруг сцены кругами, одновременно вращаясь вокруг своей оси, но при этом синхронность их движений не изменялась ни на йоту. Это было похоже на некую дьявольскую карусель, с молнией-шаром в качестве главного связующего звена и тонкими лучами в качестве страховочных тросов. Оркестр в эту минуту как раз исполнял "Марш панцеркиберов" и в сочетании с ритмичным грохотом барабанов эти телодвижения выглядели абсурдно, но это был хорошо рассчитанный, а главное удивительно зрелищный абсурд. Я не помню, сколько времени длилась эта странная воздушная акробатика, минут пять-шесть, после чего под эффектную концовку марша, все исполнители приземлились на сцену и замерли как вкопанные. Я конечно мог бы логически, пусть и приблизительно догадаться каким образом урода распиливают в коробке, а потом предъявляют зрителям целехонького, но этих выкрутасов ни я и никто другой так и не смог толком объяснить. Может быть, у вас друзья мои есть какие ни будь мысли на этот счет? - Говоришь УН вышли из строя? - спросил Клаас - Все до единого? - Ничего кроме парочки глупых сцен из комедий. - кивая ответил Эльвадок - Более того, тех из легионеров которые пытались самостоятельно заснять это шоу на свои карманные видеокомы, также ждало разочарование. - Я лично, не вижу здесь другого объяснения, кроме как использования уродами какой то хитрой аппаратуры по воспроизведению голографических изображений. Вполне возможно, что вы просто смотрели заранее смонтированный фильм, а самих актеров и вовсе не было тогда на сцене. Короче оптический трюк - предположил Куртман. - Может и так! - усмехнулся Эльвадок. - Может это и был оптический трюк, только вот пена на полу, была самой что ни есть настоящей и как раз в тех местах, где... - Что еще за пена? - не понял Куртман. - Дело в том, что как только они закончили танцевать и красотка уже собиралась толкнуть со сцены пару слов, заводила фокусников, тот самый который в колпаке звездочета, вдруг издал душераздирающий крик и упал как подкошенный, а затем еще десятка три уродов последовали его примеру. Они падали вразнобой, один за другим, как будто скашиваемые беспорядочной стрельбой из винтовки, так что у меня даже мелькнула мысль, что это мои парни заподозрили неладное и открыли огонь. Я тут же сделал общий запрос и выяснил, что они не причем, как вдруг меня словно кипятком ошпарили. - "Газ! Эта невесть откуда взявшаяся кукла, сообщник креагонта смертника!" Я мысленно проклял себя за свою дурацкую затею с продолжением шоу и уже хотел было дать общий сигнал тревоги, когда меня привлек тот факт, что "павшие" актеры ведут себя в точности, как одержимые эпилептическим припадком, с пеной изо рта, дикими воплями, прежде чем рухнуть на пол и вполне характерными судорогами. Я прежде видел людей одержимых падучей и все признаки были схожими, тем более что их кожа не лопалась как у того креагонта в закрытом бункере. Вскоре выяснилось, что я не ошибся, оказывается в группе врожденных уродов, массовые приступы эпилепсии были обычным делом, у них полно эпилептиков и это происходило практически на каждом данном выступлении. Просто их ранимая психика не выдерживает эмоциональных нагрузок и все в таком духе... - Да ты что?! - Куртман изумленно округлил глаза и заинтересованно подался вперед. - Кто оказывал помощь? - Комендант хотел вызвать медиков, но уроды наотрез отказались, мотивировав это тем, что и сами прекрасно знают что делать. Мол, они уже собаку на этом съели и медики им ни к чему. Они быстренько утащили больных в помещение для реквизита и с тех пор уже не показывались на сцене. Красотка, само собой осталась, так что никаких требований на "Бис!", не последовало. Зрители по-прежнему пялились только на нее и как будто даже не заметили их исчезновения. Пожалуй, только Блош и несколько женщин проявили видимое участие, когда уродов хватил приступ. - Выходит, Отто был прав, когда предположил что это был оптический трюк. Вернее обман! - сказал Клаас, заметно приободрившись. - Уроды наверняка не зря отказались от помощи медиков. - Да что там говорить! - Куртман самодовольно откинулся в кресле. - Ежу понятно, что медики могли прознать об обмане. Лично мне теперь все ясно! Припадки были отвлекающим маневром и поводом, для того чтобы незаметно выключить "проектор". Трюк с пеной тоже не представлял сложностей, а реальная красотка, просто улучшила момент и появилась на сцене взамен виртуального прототипа, как раз в ту минуту, когда голограммы смешались в кучу и создали своего рода многомерный барьер, прячась за которым она и прокралась на сцену. Возможно, тогда вы впервые за все время пока длилось шоу увидели ее истинный облик. Это же объясняет и отсутствие воды на полу, когда лопнул аквариум и бесследно исчезнувшая черная ткань, и все остальное. - Гениально! - рассмеялся Эльвадок. - Вы за кого меня считаете парни? Если я упомянул о пене, то я разумеется, имел в виду настоящую пену. Это была стопроцентная человеческая слюна принадлежащая разным людям и анализ это полностью подтвердил. Уж не думаете ли вы что они загодя заготавливали слюну, для выполнения этого трюка? Они конечно все были малость чокнутыми, но не настолько. - Не обижайся Лион, но по-моему ты тоже малость чокнутый, раз догадался собирать после них слюну. - разочарованно пробубнил Куртман, чья блестящая теория заметно поблекла. - Это в самом деле трудно объяснить, но я все равно уверен, что оптический обман в той или иной степени, все же имел место. Другого объяснения здесь просто не может быть. - А оркестр? - спросил Клаас. - Оркестр тоже ушел со сцены? - Я ведь уже говорил, что красотка осталась одна - ответил Эльвадок и задумчиво сощурился. - К чему ты клонишь Рудольф? - Они ушли последними? - Оркестр всегда уходит последним. - Я клоню к тому, что для того чтобы поставить уродов в глупое положение, достаточно было прервать оркестр, хотя бы на пару секунд. Странно, не так ли? Оркестр замер, а музыка как звучала, так и звучит. Мне кажется подозрительным, что красотка так быстро согласилась на предложения дирижера и вообще ребята заранее знали, что будут играть. - А ведь верно! - воскликнул Куртман, сразу повеселев. - Хм...Об этом я не подумал. - признался Эльвадок. - Оркестр вполне мог выступать в роли подстраховщика, на тот случай если со звуком возникнут проблемы, тем более что они были виртуозами своего дела. Но все равно со слюной неувязочка, а это прямые доказательства. Звук одно, а материальные улики совсем другое, да и кому вообще придет в голову вмешиваться в процессы происходящие на сцене, что бы там не творилось и все для того чтобы уличить актеров в обмане публики? - Рудольфу например - ухмыльнулся Куртман. - А вообще, на этом и строиться весь расчет, особенно если учесть тот факт, что зрителям нравиться, когда их обманывают. За этим и приходят на шоу фокусников. Ни одна кликуша не останется без дела пока будет жить эта по сути дурацкая человеческая черта характера. Все прекрасно понимают, что их водят за нос, но никому не хочется разрушать волшебство. Вот я например до десяти лет так хотел верить в существование призраков, что когда мой папаша открыто назвал это бредом сумасшедшего, я возненавидел его всей душой и устроил скандал, хотя и понимал, что веду себя как кретин. - Короче говоря, эти воздушные танцы так и остались в сфере непознанного. Эээ... - Уроды скрылись в помещении для реквизита! - Куртман расхохотался. - Старый склеротик! Башка твоя дырявая! - Красотка недолго задержалась на сцене после их ухода. - продолжил Эльвадок, делая вид что стреляет в Куртмана из воображаемого пистолета. - Она извинилась за инцидент с эпилептиками и подойдя к вмиг опьяневшему Блошу, томно попросила его проводить ее в катер, мол, она жутко устала да и вообще была бы не прочь познакомиться. Блош в те годы еще не успел составить конкуренцию нашему другу Отто и был довольно импозантным мужчиной в расцвете лет, но как же его в этот момент ненавидели все кто находился тогда в зале! Кроме меня разумеется, но если честно, то и я к стыду своему испытал нечто похожее на укол ревности, хотя и понимал насколько это глупо и абсурдно. Все поняли, что шоу закончилось и это был грустный конец, тем более, что никакого продолжения на второй и третий день не было. Я отправил их восвояси, как и хотел с первыми лучами солнца, но это шоу закончилось не только для зрителей с "Цербера", оно закончилось для всей нашей цивилизации. Я слишком часто упоминал о них в прошедшем времени, чтобы вы и сами уже догадались об этом. Рудольф так точно догадался еще когда я только начал рассказ... - Как они погибли? - тихо спросил Куртман. - Катастрофа. Не знаю, точно как и что произошло на борту их катера, но они не преодолели и половины пути до Дота-Х, как он неожиданно взорвался в пыль. - ответил Эльвадок мрачнея. - Это был их последний фокус, только вот воскрешения не последовало, да и зрителей было немного. Катер сопровождения с командой из четырех легионеров и сотней панцеров, которым на все плевать кроме приказов. По иронии судьбы, выжили только представители чужих рас, которых мы задержали для допроса. Как я и подозревал, они оказались ни при чем, и их пришлось отпустить с миром. Как верно подметил Рудольф, тот креагонт смертник оказался всего лишь мстителем одиночкой и нелюди это полностью подтвердили. Не потому что знали о его планах, просто он слишком часто болтал о том, что мы якобы истребили всю его семью и неплохо бы поквитаться с нами, но это все что они знали о готовящемся теракте. Сначала они возмущались, ведь допрос химическими средствами не слишком приятная штука, но когда до них дошло, что это спасло им жизни, они из благодарности едва в ногах у меня не валялись. Спецсредства которые были тайно размещены на борту погибшего катера, также пропали и на этом все закончилось. Но! Пока они функционировали я и еще один легионер, имя которого я по понятным причинам не стану называть, стали свидетелями прелюбопытнейшего зрелища. Сейчас друзья мои, я подошел к самому деликатному моменту моего рассказа и хочу еще раз напомнить вам о данном вами слове, ни под каким видом не разглашать эту историю кому бы то ни было. Хм...Я конечно всякое мог предположить, но я никогда бы не подумал, что комендант "Цербера", обладает такими странными сексуальными фантазиями, не говоря уже о том, что его партнерша не только не имела ничего против, но и сама кажется, была повернута на этом. Более того...Возможно именно по этому она интуитивно предпочла Блоша другим знакомствам, хотя среди зрителей были гораздо более эффектные парни, которые готовы были душу продать только за то чтобы прикоснуться к ней и все же я не думаю, что им бы понравилось если бы их начали пинать ногами и хлестать кожаной плеткой. Оба слушателя покатились со смеху. - Извращения? - прокудахтал Куртман, едва не опрокинувшись от смеха вместе с креслом. - Лион старый бесстыдник! - мигом забыв о дурном настроении, заявил Клаас - Только не надо нам сейчас заливать о служебном долге и о врачах которые вынуждены разглядывать интимные места своих пациентов. - Все именно так - подтвердил Эльвадок, ничуть не смутившись. - Это мой долг и этим все сказано, тем более что я не собираюсь передавать подробности. - То есть как это! - возмутился Куртман. - Нет уж дружище! Запряг лошадку, изволь погонять! Своим ханжеством ты убьешь изюминку всего рассказа и ... - Исключено! - оборвал его Эльвадок. - Не трать время на уговоры Отто, я еще не настолько впал в маразм, чтобы смаковать детали интимных сцен, к тому же не забывай, что речь идет о нашем брате, о таком же легионере как и мы, а его сексуальные наклонности не наше дело. Так что считай это врачебной тайной и успокойся, а если станет уж совсем невтерпеж, то используй свое воображение, тем более что кое какие намеки ты уже получил. - Но он хотя бы рядился в те дурацкие кожаные прибамбасы какие обычно напяливают на себя извращенцы такого рода? - не унимался Куртман. - А фокусница? На госпоже Либентроль наверняка были высокие сапоги со шпорами и военная фуражка, и еще... - Перестань Отто! - не выдержал Клаас - Еще парочка литров пива и ты начнешь требовать, чтобы тебе показали запись. Сказано тебе, что дело щекотливое и хватит об этом! - Еще парочка литров пива и этот старый, толстый развратник сам начнет рядиться в кожаные прибамбасы! - расхохотался Эльвадок. - А что тут такого? - обиделся Куртман. - Это невинный вопрос, без скрытого подтекста. Всего то делов, сказать нам рядился Блош в кожаные шмотки или нет, я ведь не прошу тебя поведать нам... - Стоп! - Эльвадок протестующе поднял руку. - Если ты сейчас же не успокоишься Отто, я больше слова не скажу, а рассказ еще не окончен, ведь вы так и не поняли каким образом эта случайная связь так повлияла на карьеру Блоша и кто собственно скрывался за личиной неизвестной красотки. - А вот это уже и в самом деле интересно - сказал Клаас, снова напрягаясь и мрачнея - Я например, с трудом представляю себе, какая может быть связь между извращениями и генеральским кинжалом. - Все относительно просто. На следующий день после катастрофы, на "Цербер" заявился не кто иной как сам командующий Ганвальдом, генерал Сильвестр Ли Хонг. К этому времени я уже отправил почти всю свою группу на другую базу и сам собирался закругляться, так что его неожиданное появление было совсем не кстати. Тем более, что мне уже были известны цели этого визита и ничего хорошего от него ждать не приходилось. К счастью, все обошлось более менее спокойно и в тот же день я с остатками группы покинули "Цербер". - Ли Хонг был наслышан про шоу? - спросил Клаас. - Нет, он был наслышан про гибель своей внучки Элизабет Либентроль. - ответил Эльвадок. - Что!? - в один голос воскликнули оба слушателя. - Ли Хонг вызвал к себе коменданта и они о чем то долго говорили у него в катере, не знаю о чем, ведь катер командующего вне допуска, без особого распоряжения сверху, но только не прошло и месяца, как майор Блош стал полковником и был переведен в главный командный штаб Ганвальда на должность начальника канцелярии. - продолжал Эльвадок втайне наслаждаясь изумлением друзей. - Это был гигантский скачок в карьере, а ведь сначала я был уверен, что генерал вызвал Блоша лишь для того чтобы как следует намылить ему голову. - А при чем здесь Блош? - не понял Куртман. - Разве это он виноват в том, что катер с уродами и генеральской внучкой потерпел катастрофу? - Может быть, до него уже дошла информация о террористе, которого ты обезвредил? - предположил Клаас. - Нет, террорист тут ни при чем, хотя к тому времени я уже доложил своему начальству, а значит Ли Хонг также был в курсе этого инцидента. - Тогда почему ты был так уверен в том, что Блошу не поздоровиться? - Да потому что комендант не сразу попросил чтобы его как следует ударили, сначала они с госпожой Либентроль мило беседовали за стаканчиком вина и в ходе беседы выяснились кое какие подробности из ее личной жизни. Она подозрительно откровенно рассказывала Блошу о себе, своей семье и о том, как ее угораздило оказаться в шоу бродячих артистов и при этом не сказала ни слова правды, ведь я уже знал, что из себя представляет эта девица в реальности. И все же кое в чем, она не погрешила против истины, в частности, когда речь пошла о генерале Ли Хонге. Когда Блош услышал это имя, то едва не запаниковал, но потом, по мере того как откровенность красотки набирала обороты, он быстро пришел в себя, хотя и был чертовски удивлен. - Ничего не понимаю... - сказал Куртман, отрываясь от стакана. - Блош согрешил с генеральской внучкой и имел все основания для опасений, но вместо этого он был удивлен, а в итоге поднялся по служебной лестнице. Где логика Лион? - В самом деле, при чем тут повышение по службе, ведь Ли Хонг не мог знать о мимолетной связи своей внучки с комендантом "Цербера", тем более, что эта связь носила нездоровый характер, но даже если бы он узнал о ней, вряд ли это могло послужить поводом для поощрения Блоша. - поддержал Клаас. - И вообще, о каких поощрениях может идти речь, если генерал был убит горем? - Куртман сочувственно шмыгнул носом. - Внучка то к тому времени была уже мертва! Скорее всего, он вызвал Блоша, лишь для того чтобы узнать подробности последних часов ее жизни на "Цербере" и в ходе беседы, комендант показался ему толковым парнем. Ведь как мудро отметил Рудольф, генерал не знал, чем именно занимался этот толковый парень с госпожой Либентроль накануне катастрофы. - Если конечно Лион, загодя не проинформировал дедушку Ли Хонга о встрече Блоша с его внучкой. Я имею в виду, во всех подробностях... - с намеком подытожил Клаас. - А если я скажу вам, что в реальности госпожа Либентроль приходилась генералу такой же внучкой, как Отто мне внучатым племянником? Это вам скажет, о чем ни будь? - вкрадчиво спросил Эльвадок. Какое то время, его ошарашенные собеседники сидели молча и сосредоточенно пялились на свои стаканы. - Ничего себе! - Куртман перевел обалдевший взгляд на Клааса. От пива которое литрами плескалось в его животе и сногсшибательных новостей, его карие глаза сияли как две начищенные до блеска пуговицы. - Ты слышал Рудольф? Похоже среди наших бонз полно извращенцев! - Я не знаю о чем генерал трепался с Блошем у себя в катере, но похоже им было о чем поговорить - продолжил Эльвадок с таким довольным видом, как будто только что сорвал крупный куш в тотализаторе. Он специально запутал концовку, чтобы затем сполна насладиться произведенным эффектом. - Я почти не сомневаюсь, что в ходе разговора Блош не обошелся без того, чтобы намекнуть о своей осведомленности насчет противоестественных отношений между "внучкой и дедушкой", но я не уверен, что он пошел на это сознательно из шантажистских побуждений. Скорее всего, до генерала все же дошли слухи о том, что комендант провел ночь в катере уродов в компании с его так называемой внучкой. Кстати , Рудольф, я и мои люди здесь совершенно ни при чем, так вот Ли Хонг слишком хорошо знал ее, чтобы поверить в то, что она с Блошем ограничилась милой беседой за стаканом вина. Снедаемый горем и ревностью он устроил Блошу скандал, под видом нагоняя за халатность в обеспечении мер безопасности и я не исключаю, что дело дошло до угроз об увольнении Блоша со службы. Ведь комендант отвечает за все и тот факт, что террорист в итоге был обезврежен нашей группой, не может служить оправданием для бездействия. Блош был обязан отдать приказ досмотреть катер с уродами, еще до того, как тот приземлиться на территории базы, но он не только не сделал этого, он еще и мне строил препятствия, как вы помните. Блош был прижат к стенке и в отчаянии напомнил Ли Хонгу о том, что на свете бывают не только коменданты, но и генералы извращенцы не редкость, и что самое интересное, один из них как раз находиться сейчас на "Цербере". Ли Хонг мгновенно все понял и пошел на попятную, тем более, что любовница все равно уже была мертва, а ее призрак мог раз и навсегда разрушить его репутацию. Ведь у него были еще и настоящие внуки, так что в итоге ему ничего не оставалось, как заключить с Блошем сделку, тем более что и тому было что скрывать. Они помирились и договорились помалкивать, но как и многие старики Ли Хонг был подозрителен и решил, что ему будет спокойнее если он будет держать Блоша под рукой. Чтобы закрепить сделку Ли Хонг задобрил его беспрецедентным повышением по службе и только тогда успокоился по настоящему. Вот так комендант "Цербера" стал начальником канцелярии главного штаба Ганвальда, а ведь всем известно, что эта должность всего лишь трамплин для прыжка в командующие континентом. Ли Хонг понимал, что эта перспектива будет лучшей страховкой их договоренности, ведь только идиот станет рисковать такой должностью ради того чтобы перемыть кости начальству. Плюс минус несколько малозначащих нюансов, но по большому счету я не сомневаюсь, что все произошло именно так, как я сказал. - А записи? - спросил Клаас. - Ведь Ли Хонг не был таким дураком, чтобы не понимать, что ваша контора знает о подробностях общения Блоша с актрисой? - Уничтожены... - задумчиво ответил Эльвадок. Он нахмурился как бы припоминая что то важное и продолжил. - Все записи сделанные мной на "Цербере" были уничтожены еще до того, как я возглавил ТП Ливадии и получил неограниченный доступ к архивам. Я еще застал Ли Хонга в качестве вождя континента, но мой бывший шеф позаботился о том, чтобы к моему назначению Ли Хонг и еще пара-тройка высших чинов Ганвальда, в том числе и Блош оказались чистыми и розовыми как младенцы. Лично я ничего не имел и не имею против, ведь они не совершали должностных преступлений и были хорошими профессионалами своего дела, а их личная жизнь меня не касается. Конечно, если бы они совершали нечто крайне аморальное и омерзительное, то что дискредитирует само звание легионера, тогда дело другое, а шлюхи, супружеские измены и сексуальные заморочки, это дело их личной совести. Пусть с этим разбираются боги в которых они верят, да и кто из нас без греха? - Подожди ка...- вкрадчиво прошептал Куртман и хитро прищурился. - Ага! Кажется теперь я понимаю, как Блош отблагодарил тебя за то, что ты разрешил уродам дать выступление в тот памятный вечер, а не отправил их к чертям как собирался вначале. Верно? Ведь если бы ты не согласился, то не видать бы ему этого повышения как своих ушей! - Спокойно Отто! Ты так взволнован, как будто я собираюсь оспаривать твои слова. - ответил Эльвадок. - Конечно, рассуждая логически, Блош приложил руку к тому, чтобы я занял должность шефа тайной полиции, но он сделал это так ненавязчиво, что лично я ничего об этом не знал и не знаю до сих пор. Это во первых, а во вторых, с тех пор как Блош возглавил штабную канцелярию, прошло больше десяти лет, а сам я к моменту назначения, занимал должность одного из трех первых заместителей шефа. Как видишь, в отличие от Блоша мне пришлось изрядно потрудиться, чтобы подобраться к этой должности, а моя кандидатура была ничуть не хуже прочих двух. Что же я по твоему должен был отказаться? Считаешь меня не достойным должности шефа? - Извини Лион, я вовсе не это имел в виду...- смутившись, пробормотал Куртман и принялся рыться в карманах в поисках сигарет, которые лежали на столе прямо у него перед носом. Вскоре он заметил их и протянул руку, но Эльвадок опередил его, ловко выхватив пачку прямо у него из под пальцев. - В наказание я лишаю тебя курева на весь сегодняшний вечер. - ухмыляясь заявил он и спрятал сигареты во внутренний карман пиджака. - Рудольф не курит, а ближайшая лавка в сотнях километрах отсюда, так что рассчитывать тебе не на что. Ты конечно можешь сделать заказ, но я не думаю что Рудольф одобрит появление поздних гостей на своей территории. Впрочем...Ты можешь оставить нашу теплую компанию и смотаться за сигаретами, а я тем временем расскажу Рудольфу самое интерес... - Эй! Что за шуточки! - заголосил Куртман и протестующе грохнул по столу кулаком. - Сейчас же верни мне мои сигареты долговязый, пока я не устроил тебе пивной душ! - С этими словами он схватил со стола недопитый стакан с пивом и сделал вид, что собирается вылить его на голову Эльвадока. - Забудь! Но так и быть...Если будешь себя хорошо вести я быть может оставлю тебе сигарный окурок... Эльвадок не договорил, потому что Куртман удивительно быстро для человека его комплекции вскочил с места и бросился на него, а еще через секунду Эльвадок оказался буквально вдавлен в кресло его мощными, толстыми ручищами. Сенбернар Ильм, впервые за все время застолья проявивший интерес к происходящему на веранде, поднял голову и удивленно уставился на разбушевавшихся собутыльников. - Я тебе покажу окурок... Плешивый...Старая высохшая коряга...- сипел Куртман, упираясь двойным подбородком в лысый череп Эльвадока и усиленно пытаясь проникнуть рукой во внутренний карман его пиджака. Он уже почти нащупал украденную пачку, как вдруг Эльвадок каким то хитрым приемом в один миг освободился от захвата, ужом вывернулся из объятий Куртмана и вскочив на ноги, головой ударил его в звучно булькнувший живот заставляя рухнуть в освободившееся кресло. - Теряешь время! - хмыкнул Куртман и быстро наклонившись, обхватил Эльвадока за тощую талию. - Эту броню тебе не пробить! - заключил он и не вставая, без видимых усилий перебросил Эльвадока через себя. Проявляя чудеса акробатики тот все же успел упереться руками о спинку кресла и кувыркнувшись приземлился на ноги. Оказавшись за спиной Куртмана он ловко просунул левую руку под локоть опешившего противника и ухватив его за запястье вывернул назад, одновременно правой рукой прижимая его голову к спинке кресла. После непродолжительной борьбы Куртман понял, что проиграл. - Твоя взяла Лион! - взмолился он, хлопая свободной рукой по бедру. - Согласен на окурок! Да отпусти же ты, черт старый, пока ты мне руку не вывихнул! - То-то же! - назидательно сказал Эльвадок и помог побежденному другу подняться с кресла. В отличие от грузного соперника, он даже не запыхался. Ильм меланхолично зевнул и вытянулся вдоль хозяйского кресла. Когда потасовка закончилась, он тут же утратил интерес ко всему миру и положив морду на свои громадные лапищи, снова погрузился в безмятежную дремоту. - Ну точно, как дети малые...- усмехнулся Клаас и укоризненно покачал головой. - И не стыдно вам, старым пням так измываться друг над другом? Кажется, теперь я понимаю, почему большинство легионеров отправляют в отставку по достижении шестидесяти пяти, максимум семидесяти лет. Энергии еще хоть отбавляй, но маразм уже вовсю дает о себе знать.
Дебоширы расселись по своим креслам и судя по их довольно ухмыляющимся, раскрасневшимся лицам, эта дружеская потасовка их неплохо взбодрила. - Плесни ка нам по стаканчику! - приказал Эльвадок дворецкому. Затем он вынул из кармана похищенную пачку сигарет и кинул ее Куртману. - Держи! Победитель должен быть великодушен! - Тебе просто повезло Лион и ты это понимаешь не хуже меня - парировал Куртман, ловко поймав пачку на лету. - И не забывай, что я вовсе не собирался тебя калечить, в противном случае я бы просто зашвырнул твое тощее тело за ограду веранды и без всяких усилий с моей стороны. - Кто бы спорил! - Эльвадок поднял свой стакан. - Предлагаю обмыть это дело, а потом я, как и обещал, расскажу вам о том, кто скрывался за личиной госпожи Либентроль. Выложу всю ее подноготную...В чем дело Рудольф? - прерываясь, спросил он, пристально глядя на Клааса, который непроизвольно хмурился каждый раз когда Эльвадок упоминал имя покойной красотки. Рассказчик уже давно обратил на это внимание и теперь решил, что настало время узнать причину. - Да нет...Ничего! - ответил Клаас и подняв свой стакан, поочередно чокнулся с друзьями. - Просто я думаю, до чего же иногда странные фортели выкидывает с нами судьба. Кратковременный визит какой то залетной шлюхи, вдруг, коренным образом меняет судьбу двух человек. - Ну, я думаю Лиону на это грех жаловаться! - заявил Куртман. - И Эриху Блошу тоже, тем более что судьба подарила ему не только генеральский кинжал, но и еще кое что... Уж кто-кто, а он то извлек из всей этой истории максимум пользы! - заключил он и так лихо сдунул пену со своего стакана, что она перелетела через стол. - Так давайте же выпьем за то, чтобы судьба почаще делала нам такие сюрпризы! - провозгласил Эльвадок и все трое дружно осушили свои стаканы. - До чего же все таки омерзительная привычка. - сказал Клаас, с осуждением глядя на прикуривающих друзей. - Даже поганому Креагонту не придет в голову идея забивать свои легкие этой дрянью и вообще, я не так давно узнал, что наша раса единственная из всех известных существующих, которая валяет дурака подобным образом. - Лично я чищу свои легкие не реже, чем два-три раза за год. - пыхтя сигарой сказал Эльвадок. - А я каждые три месяца - вставил Куртман. - А я вообще не чищу свои легкие, потому что уверен, что в них не скопилось кучи дерьма, которое изо дня в день будет отравлять мою кровь. - подытожил Клаас и обреченно махнул рукой. - Ладно... Нравиться вам это дело, своей головы не приставишь...Ну так что Лион? - Итак...Госпожа Элизабет Либентроль! - провозгласил Эльвадок, с таким видом, как будто госпожа Либентроль неожиданно появилась в дверях веранды. - Говорят о покойниках можно рассуждать либо хорошо, либо никак, так что я постараюсь быть максимально объективным и в то же время не нарушить это правило, а уж все остальное будет делом вашей совести. Как я уже упомянул, еще в самый разгар выступления, я получил отзыв на свой запрос, относительно невесть откуда появившейся красотки, но не смотря на настойчивые просьбы моего помощника, не сразу ознакомился с этими данными. Я был увлечен зрелищем, а так как общая идентификация красотки не имела нареканий, то решил не спешить и отложить подробное ознакомление с ее досье на потом. - На потом, это когда? - раздраженно спросил Клаас. - До того как ты начал подсматривать за тем, что она вытворяла с Блошем, или после? Или ты снова был так увлечен зрелищем, что не мог оторваться? Будь конкретнее Лион! Куртман расхохотался. - Бьюсь об заклад, что после... - Какая разница? Это не принципиально, но если тебя это так интересует, то я ознакомился с ее досье после того, как она уединилась с комендантом в катере. Что Отто? Доволен? Шутки шутками, но когда я подробно ознакомился с ее досье, то понял, почему в первые же секунды как только я ее увидел, я подумал, что она не человек в стандартном понимании этого слова. - Неужели андроид?! - не выдержал Куртман. - Нет, она была стопроцентным человеком и даже более того, она была человеком на тысячу процентов. Хотя нет... Вернее будет сказать она была человеком на несколько десятков миллионов процентов! Слышали когда ни будь о человеке по имени Оскар Бульманс? - Кто же не слышал об Оскаре Бульмансе? - удивился Куртман. - Это тот самый яйцеголовый псих землянин, специалист по адаптации представителей нашей врожденной флоры и фауны на планетах со сходными климатическими условиями. Официально. Для медиа-масс, чтобы вешать лапшу на уши, а не официально, разработчик биологического оружия. Его коньком были паразиты не опасные для наших форм жизни и смертельные для всех других, но сначала им нужно было подправить гены, чтобы они не сдохли, перед тем как начнут опустошать очередную завоеванную планету. Когда то его имя гремело в среде высших ученых умов нашей цивилизации, было время, когда только о нем и говорили, особенно после того, как он загремел в психушку, куда попал из за неурядиц в личной жизни. Рудольф должен хорошо помнить его, ведь это ему было поручено выяснить, кто из представителей соседних цивилизаций хочет отправить Бульманса на тот свет. - Конечно, я помню Бульманса. - подтвердил Клаас с таким видом, что можно было подумать, будто он сильно сожалеет, что не догадался лично отправить его на тот свет, пока у него была такая возможность. - Представители враждебных разведок из кожи вон лезли, чтобы заполучить Бульманса, или по крайней мере грохнуть его и нашему отделу пришлось немало потрудиться, чтобы он и дальше продолжал наводнять вражеские планеты чумными крысами. - В итоге Бульманс умер в психушке, но зато своей смертью, хотя для науки он умер еще до того как возомнил себя реинкарнацией древнегреческого бога Аполлона. - продолжил Куртман. - За несколько лет до того как на него надели рубашку с длинными рукавами, он отошел от дел и стал затворником. Поговаривали что... - Можете не продолжать парни, я уже услышал достаточно для того, чтобы понять, что вы хорошо представляете себе о ком речь - перебил его Эльвадок. - Если я и не слишком хорошо, то Рудольф наверняка знает о нем все, что только возможно знать о человеке - заключил Куртман. - Я бы не был так в этом уверен...- Эльвадок попытался придать своему лицу максимально загадочное выражение. - Бульманс до самой своей смерти находился под колпаком тайной полиции Австралии, но даже тамошний шеф не был в курсе всех его делишек. Как оказалось... Более того и теперь по прошествии стольких лет к покойнику есть кое какие вопросы... - Как всегда напускаешь туману Лион? Причем здесь Либентроль и ее биография? Ближе к делу, впрочем, я не удивлюсь, если ты скажешь, что Бульманс был одним из тех, кого она отхлестала кожаной плеткой. "Ударь меня! Ударь меня крошка! Говори мне гадости!" - давясь от смеха, передразнил Куртман, воображаемого Бульманса занятого в воображаемой оргии. - Чертовы извращенцы... - Как ни странно, но ты почти прав Отто. - улыбнулся Эльвадок. - Было время, когда госпожа Либентроль была готова выполнить любое, даже самое дикое желание своего папочки...И это не метафора! У Куртмана глаза на лоб полезли. - Что?! Ты вообще, хотя бы видел, что из себя представлял Бульманс? Он был страшен как смертный грех, плюгавая скотина и после этого ты будешь утверждать, что Либентроль была красоткой? - Лион вовсе не это хотел сказать. - ядовито усмехнулся Клаас. - Она не была плодом его чресл, она была плодом его больного воображения. - То есть... - Куртман нахмурился, пытаясь собраться с хмельными мыслями. - Воображения? Неожиданно его лицо вытянулось и как будто даже похудело от потрясения вызванного неожиданной догадкой. - Постой ка... Ты хочешь сказать, что Либентроль... - Суррогат! - зло выкрикнул Клаас. - Я догадался об этом, едва Лион произнес первые три буквы из фамилии этого психа...Я прав Лион? - Все верно...- Эльвадок задумчиво посмотрел на него, пытаясь догадаться, чем вызвана такая бурная реакция. - Бульманс всю жизнь воевал с женщинами и не смотря на неоднократные попытки устроить личную жизнь, ни одна из его избранниц так и не родила ему ребенка, а все потому, что он в принципе был бесплоден. Он был полубогом в области генной инженерии и при желании мог устроить себе сотню наследников, но один из его пунктиков гласил, что нестандартный способ размножения своей персоны, не сможет в полной мере передать наследнику гениальность и прочие бесподобные качества папаши. Это был образец парадокса основанного на самообмане. Блестящий ученый, чей смысл жизни заключался в том, чтобы искать и утверждать истину, не желает смотреть ей в лицо. Ему нужен был полноценный наследник, с ярко выраженными врожденными качествами физического и умственного совершенства. Внешнюю красоту ребенку должна была обеспечить его мать, а мозги папаша. Как и все гении он был непогрешим в собственных глазах, а это значит, что виной всему были женщины, причем несмотря на то, что сам Бульманс мягко говоря красавчиком не был, все его жены отличались завидной красотой. Теперь, остается только догадываться чем он их охмурял, потому что душевные качества Бульманса мало чем уступали его внешним данным. Он был болезненно скуп, вечно раздражителен и так сильно ненавидел свой врожденный облик, что отказывался заходить в комнату, где находились большие зеркала. Неудивительно, что после его смерти в его доме не было обнаружено ничего напоминающее зеркало, а его бывшие жены утверждали, что всегда, перед тем как включить в комнате свет он наглухо закрывал окна занавесками, чтобы не дай Бог случайно не увидеть на стеклах свое отражение. Ну и разумеется никаких видеоизображении собственной персоны он не признавал и впадал в бешенство, когда видел рядом с собой человека с видеокомом в руках. Он правда был очень богат и скорее всего этим все сказано. До вступления в брак он настаивал на том, чтобы невеста проходила полное обследование в его служебной лаборатории на предмет выявления наследственных недостатков и если его что либо не устраивало, безжалостно обрывал с ней всякую связь. Впрочем, очередная красотка которая проходила тест на безупречность, недолго задерживалась в роли жены, как только Бульманс убеждался что размер ее живота остается прежним, она немедленно получала пинка под зад. Однажды одна из его жен, которая готовилась быть покинутой, решила заочно отомстить ему и устроила так, что когда муж однажды проснулся утром, то первое что он увидел, продрав глаза, было огромное зеркало подвешенное на потолке прямо у него над головой. Проще говоря, он увидел себя во всей своей красе и пришел в ужас, тем более, что этот удар был нанесен тогда когда его голова еще не отошедшая как следует от уз морфея, был легка и особенно беззащитна перед суровой реальностью. Это был жестокий удар, ведь для психопата нет ничего более болезненного, чем удар по его самолюбию. Какое то время он пребывал в ступоре, неподвижно лежа на постели и созерцая свои далекие от совершенства телеса, причем в полный рост, так как коварная женушка, перед тем как совершить подлость, предусмотрительно стянула с него одеяло. Вероятно, в эту минуту он пытался убедить себя что все еще спит и видит кошмар, но реальность не обманешь. Когда он пришел в себя то первым делом принялся искать что ни будь потяжелее, чтобы разбить зеркало и не найдя ничего подходящего, принялся носиться по дому оглашая воздух дикими воплями, призывая андроидов слуг, чтобы они немедленно сорвали с потолка эту гадость. Думаете, на этом все закончилось? Думаете, он наглотался успокоительного и убедил себя в том, что нет ничего прекраснее кривых ног и впалой волосатой груди? Черта с два! Подлость его жены не знала границ. Дело в том, что весь процесс от пробуждения и до снятия злополучного зеркала был тайно записан на видеоком и когда Бульманс утром того же дня заявился на работу, то первое что он увидел, это группу своих коллег яйцеголовых истошно хохочущих рядом с гигантским монитором, одного из их служебных компьютеров. В этот момент там как раз показывали самую позорную сцену, где он пытался разбить зеркало подушкой и выглядел полным идиотом. Выпученные глаза, искаженное гадливостью лицо, нелепые цветные трусы с рисунками в виде обнаженных нимф... Брр! Даже представить себе не могу, что он чувствовал в эту минуту. Психиатры, которые заботились о нем в последние месяцы жизни, утверждали, что именно это обстоятельство стало первым толчком, от которого у него поехала крыша. После десятого развода он окончательно разуверился в стандартных женщинах и решил взять дело в свои руки, сделать нечто исключительное и разумеется, исключительно в собственных интересах. Он отошел от дел по разведению паразитов и стал затворником, большую часть свободного времени, то есть все свое время, проводя в специально оборудованной андроидами лаборатории, которая располагалась на глубине десяти метров под его домом. Бункер был засекречен так тщательно, что только после его смерти, когда мои коллеги перепрограммировали его андроидов, им удалось узнать о его существовании. Сотрудник, который был ответственен за тайное наблюдение за домом Бульманса, получил серьезный нагоняй от начальства, но все это было ерундой, по сравнению с тем, что наши коллеги обнаружили непосредственно в бункере. Он был разделен на несколько секторов, каждый из которых выполнял функции, так называемого "плавильного котла", а самый нижний сектор был приспособлен для хранения уже готового материала. Это было самое роскошное помещение, как в бункере, так и в самом доме, с бассейном, сауной, видеосалоном и прочими атрибутами роскоши. На изысканных диванах нежились шесть штук сногсшибательных красоток, похожих как две капли воды и имевших различия только в цвете волос и глаз. Две голубоглазые блондинки, две сероглазые рыжие и две кареглазые брюнетки, одна из которых в последствии взяла себе имя Элизабет Либентроль. Конечный продукт экспериментальной деятельности Бульманса по выведению совершенной женщины. Рудольф назвал ее суррогатом, но это был безупречно выполненный суррогат, один из тех редких случаев, когда эрзац в разы превосходит оригинал, тем более, если изначально количество исходного материала превышало все разумные нормы. Но если вы не обладаете крепкими нервами, то лучше бы вам не видеть того, что происходило в "плавильных котлах" вышестоящих секторов. Я видел запись следственных действий и хотя не считаю себя неженкой, но после просмотра не мог смотреть на еду, особенно на мясную пищу в течении целого следующего дня. Бульманс в буквальном смысле воплощал свои мечты в жизнь. Он выращивал тела подобно тому, как ботаник селекционер выращивает овощи, только вот семенами ему служили образцы человеческой ткани. Благо, что ему не надо было далеко ходить за рассадой. Еще во время работы на официальной должности у него был свободный доступ в так называемый "Золотой Фонд ДНК" нашей расы, где храниться плоть и кровь самых лучших представителей нашей цивилизации, наш цвет и гордость, и Бульманс заблаговременно запасся всем необходимым, ведь давно известно, что сумасшедшие самые предусмотрительные из всех людей. Суперпопулярные кинозвезды, ученые, музыканты, военные, журналисты и прочие лучшие женские умы и тела были в его распоряжении. Материала было в избытке и ему оставалось только слепить из него то что он считал внутренне и внешне безупречным, а судя по конечному результату он неплохо в этом разбирался, по крайней мере в том, что касалось внешних данных его воплощенной мечты. Проконтролировать хищения из фонда было не реально, ведь для того чтобы похитить волос, или каплю крови, много труда не нужно, а обнаружить их возможно только при самом тщательном обыске. Тем более, что изначально Бульманс был вне подозрений и сам считался, да и до сих пор считается достоянием нашей цивилизации. Он сам был секретом за семью замками и хотя он, как и все гении всегда считался малость чокнутым, никому даже в голову не могло придти, что он болен настолько, что станет заниматься вивисекцией на дому. - В смысле? - не понял Куртман. - Он что издевался над подопечными? - Нет, он включал их сознание только на конечном этапе своего творчества, но тем не менее... До того как результат его удовлетворил, он изуродовал и обратил в прах несколько десятков тысяч человеческих тел на той или иной стадии развития, от младенцев, до вполне зрелых девушек. Тех, кому не повезло соответствовать его стандартам, ждала вакуумная кремация, и для этого его слугам андроидам вовсе не обязательно было покидать бункер. Крематорий оборудованный по последнему слову техники предусмотрительно располагался в том же бункере, сразу возле шахты лифта. Малейшее отклонение от его фантазий, например, недостаточно насыщенный цвет глаз или волос, или скажем не четко очерченная линия губ и бровей, или же недостаточно белые зубы и практически готовая красотка, отправлялась прямиком в печь. Когда мои коллеги земляне накрыли бункер, то обнаружили в камерах около двухсот мертвых кандидаток на кремацию, которые плавали в растворе, в той или иной степени готовности, с пометкой "Безнадежные" и датой и часом, в которые их надлежало кремировать. Непонятно, почему он не убрал их до того, как окончательно поссорился с головой, может быть они еще могли ему на что то понадобиться, но что интересно, впоследствии выяснилось, что намеченная дата и час их кремации полностью совпал с датой и часом смерти самого Бульманса. Между прочим, он не собирался останавливаться на достигнутом, потому что в регенеративных камерах было обнаружено тридцать три еще живые девушки, которые согласно данным его компьютера в скором времени должны были стать очаровательными, зеленоглазыми шатенками. Им правда еще предстояло обрасти кожей, но я думаю нетрудно догадаться, скольким из них была уготована судьба благополучно покинуть плавильный котел и переселиться в сектор "Люкс" - Две блондинки, две брюнетки, парочка рыжих... Без шатенок обойма не будет полной, но я не думаю, что он любил шатенок больше чем остальных - сказал Куртман - И еще не факт, что вообще кому либо из них удалось бы выжить. Вполне возможно, что ему бы никто не понравился и он бы не напрягаясь, начал все сначала. Кстати Лион, а какая в итоге судьба постигла этих шатенок? - А как он решил проблему с мозгами тех шести девушек, которым повезло переселиться в "Люкс"? - не дожидаясь ответа, поспешно спросил Клаас. - Ведь как ты сказал, он включал их сознание только после полной готовности? Извини Отто, просто я сгораю от любопытства... - Хм... Странный вопрос...Я думал Рудольф ты и так уже догадался каким образом это происходило...Мозги у них были такими же безупречными как и тела, а загружал он их через подключение к системе универсальной адаптации и формирования сознания, вроде тех, что используют для загрузки андроидов и панцеров, а также для восстановления и коррекции утраченной части сознания людей - ответил Эльвадок. - Вы же и сами знаете, как много наших сослуживцев прошли через подключение к этой системе, после контузий и прочих травм головы. Только та система имела небольшие отступления от нормы, а именно, программа по загрузке была подвергнута корректировке лично господином Бульмансом. Нетрудно догадаться, что после загрузки все шесть красоток были по уши влюблены в это чучело, более того, в последствии, когда они узнали о смерти своего бога, рыжие и одна брюнетка не выдержали стресса и покончили с собой. Блондинки и Либентроль оказались более стойкими и практичными... - А шатенки? - не унимался Куртман. - Что стало с теми шатенками? - Они выжили. Их довели до ума, благо, что программа по регенерации тканей была близка к завершению, и моим коллегам не пришлось долго ждать, пока красотки дозреют в своих камерах. Потом яйцеголовые загрузили их мозги стандартной программой адаптации, для среднестатистического человека утратившего память и они стали полноправными гражданками нашей цивилизации. Тридцать три близняшки, получили документы на те имена, которые они сами для себя выбрали, после чего их расселили по разным планетам и как можно дальше друг от друга, чтобы исключить ненужных инцидентов и пересудов. Только две девушки остались на Земле, но и их расселили по разным континентам. - То есть их с самого начала изолировали друг от друга, и они до сих пор не в курсе, что у них есть семья? - спросил Куртман. - Точно. Только вот боюсь семьей это трудно назвать. Вот ты Отто, как бы ты к примеру себя почувствовал если бы увидел тридцать своих копий, которые бы объявили себя твоими братьями, а вместо отца с матерью заполучил себе в родню чокнутого гения? Им внушили что они были подкидышами и воспитывались в доме для сирот, а потом перенесли тяжелую болезнь лишившую их памяти, но к сожалению после лечения, память так и осталась в прошлом. Они стали независимыми и свободными как ветер, благо, что средства к существованию у них были и немалые. По решению суда все огромное состояние почившего Бульманса было распределено в равных долях между его жертвами, так как было решено, что это тот минимум, который может хоть как-то искупить его вину перед ними. - Интересно, а как им объяснили происхождение этого невесть откуда свалившегося состояния? - спросил Клаас. - Все очень просто. Страховые выплаты, как компенсация за перенесенную тяжелую болезнь и утраченную память. Девушки не разбирались в юридических тонкостях и разумеется не могли помнить, что когда то застраховали свою голову на бешеные деньги, так что никаких удивленных вопросов не последовало. Да и кто в здравом уме стал бы настаивать на истине в этом случае? Банковский чек на круглую сумму не повестка в суд, так что им оставалось только поздравить себя за предусмотрительность и возблагодарить богов за их щедрость. - А сумма? - спросил Куртман. - Сколько причиталось на человека, если не секрет конечно... - Конечно секрет, но я точно знаю, что одно лишь недвижимое имущество Бульманса было оценено в шестьдесят пять миллионов галакрон, так что даже если эту сумму поделить на тридцать шесть частей, то получается совсем не дурно для молодой девушки. Плюс штат из сорока высококвалифицированных андроидов, плюс оборудование, плюс три роскошных катера каждый из которых тянул на миллион, а уж сколько денег было на его счету, можно только догадываться. - Вот это повезло! - воскликнул Куртман. - Жертвы?! Какому болвану пришло в голову считать их жертвами! Мало того что из них вылепили красоток каких поискать, так за это еще и озолотили в придачу! Я бы тоже не прочь, оказаться в роли такой жертвы. - Ага... Для полного счастья им остается только компенсировать двадцать невесть куда исчезнувших лет жизни и отсутствие семьи - с иронией произнес Клаас. - Ну это не проблема! Не прошло и года, как большинство из девушек благополучно выскочили замуж и наплодили детей, благо, что с их внешностью и состоянием, женихов можно было выбирать как лошадей на ипподроме. Только блондинки и Либентроль так и остались незамужними вдовами... - Что? - не понял Куртман. - В смысле... Кем они остались? - А почему бы и нет? - ответил Эльвадок. - Ведь в их мозгах никто не копался. Я не хочу сказать, что Бульманс оказался настолько порядочным и глупым, чтобы узаконить свою связь с подопытными кроликами, но в своих головах они наверняка считали его своим мужем. Возможно после жизни в гареме Бульманса, все прочие мужчины казались им невзрачными, глупыми павианами и это тем более странно, поскольку по слухам уже после седьмого, или восьмого развода он стал законченным импотентом. - Но это не помешало им пуститься во все тяжкие?! - усмехнулся Куртман. - Насчет блондинок не знаю, а о Либентроль вам и так уже все известно - ответил Эльвадок - До того как она организовала "шоу врожденных уродов", она была просто образцом целомудрия, а потом в нее будто дьявол вселился. Меняла любовников как... Кстати, я говорил о том, что шоу уродов целиком ее идея? Ее так сказать детище? Оказалось, что именно она была его организатором, его создателем, вдохновителем, исполнителем главной роли и главным продюсером в собственном лице. Вероятно, гены какой ни будь суперактрисы, со временем стали доминировать над всеми остальными, в том числе и того что касается интимных делишек. - Ну хорошо... Суррогатных матерей высшей пробы было хоть отбавляй, а как насчет великого воплощения Бульманса младшего, ведь его главной цель... - Рудольф! - возмущенно перебил Эльвадок. - Своей поспешной проницательностью, ты убил изюминку моего рассказа! Я как раз собирался огорошить вас известием, о том, что все эти красотки, так или иначе, были обречены закончить свою жизнь в печи крематория и только потерянная связь с реальностью, помешала Бульмансу осуществить задуманное. Доказательством тому, служили записи в его ежедневнике который он методично, с маниакальной педантичностью начал вести с десяти лет. Можете себе представить, какая подробная биография оказалась в руках земных спецслужб. За неделю до того, как его повязали дюжие ребята в белых халатах, с загадочными улыбками на бодрых лицах, он плакался своему дневнику на конченную жизнь и все в таком духе, а в заключение обещал сам себе покончить со всеми красотками и собственной жизнью одним махом и в одно строго определенное число. До него наконец то дошло что он не образчик мужественной красоты, а всего лишь стерильный старый урод и именно вопреки этому факту он возомнил себя реинкарнацией Апполона. Его бедная голова не смогла выдержать такого противоречия и вскоре, его андроидам ничего не оставалось, как заявить куда следует, что их хозяин бродит по дому в голом виде с венком на голове и отдает им нелепейшие приказы. Все началось с зеркала над его кроватью, а закончилось провалом с красотками, которые мечтали о том, чтобы иметь от него ребенка, но с природой не поспоришь. Физиологически они были совершенными самками готовыми забеременеть хоть от андроида, но Бульманс со своей манией естественного зачатия, был на это не способен. Это был последний удар судьбы, от которого он уже не смог оправиться. Болван... Если бы он не был так зациклен на своих гениталиях, то с его даром и возможностями он мог бы воспроизвести дивизию высокорослых красавцев в чьих жилах текла бы кровь его предков и этот факт еще раз подтверждает как иногда мало нужно для того, чтобы убить мечту. - И вместе с ней погубить тысячи жизней...- задумчиво произнес Куртман. - Сколько парней с гораздо более скромными запросами могли бы обрести свое счастье, если бы погубленные красотки выжили. Я вообще не понимаю, почему наша цивилизация не поставит это дело на поток, ведь это значительно расширит наши возможности по освоению незанятых территорий и в принципе улучшит нашу расу. - Помниться, я задал этот вопрос одному знакомому специалисту в области воспроизводства, на что он ответил, что если бы мы начали культивировать расу путем искусственной регенерации тканей, то в этом случае мы бы нарушили принцип последовательной преемственности поколений, а это прямой путь к деградации общества в целом - ответил Эльвадок. - Это во первых, а во вторых как по твоему отреагирует общество на появление в его среде многомиллионной армии взрослых людей с безупречными внешними данными и провалами в памяти? Это ведь тебе не андроиды, которых можно грузить чем угодно. Не говоря уже о том, как ты объяснишь это самим регенерированным... Ведь не может же такое количество людей вдруг, ни с того, ни с сего переболеть тяжелыми болезнями с амнезией в качестве побочных явлений? К тому же в этом случае неизбежно возникнет проблема массовых кровосмешений, ведь красавцы будут искать себе подобных в качестве пары, а это еще один верный путь к деградации и мы опомниться не успеем, как дорогая нашему сердцу Атланта превратиться в одно большое "шоу врожденных уродов" - Хорошо сказано Лион. - Клаас одобрительно закивал головой. - Не без преувеличений конечно, но в целом я с тобой полностью согласен. Нельзя нарушать естественный ход событий, когда без этого можно обойтись, но с другой стороны это просто преступление перед нашей расой, когда ее воспроизводство пускается на самотек. Пусть даже в частном порядке. Вот к примеру, откуда вообще в нашем обществе берутся уроды? Всего то делов, пройти необходимое обследование перед тем как прыгать в кровать... Или хотя бы на первых стадиях беременности. Так нет же! Среди нас все еще находятся идиоты которым на это глубоко наплевать, а потом на свет появляются рогатые карлики и наше гуманное общество вынуждено объявлять их полноценными представителями нашей расы. Их ведь даже не стерилизуют, насколько мне известно, а это уже вообще ни в какие ворота не лезет! - Лицемерие, да и только. - согласился Куртман. - Посмотрите на наших андроидов, ведь они все молодцы, как на подбор. Что-то я не знаю фирмы, которая бы делала андроидов с горбом на спине, или с третьей рукой, как у того дирижера из шоу. Вот к примеру взять хотя бы твоего дворецкого Рудольф. - Куртман допил стакан и нетерпеливым жестом подозвал дворецкого к столу. - Кто ни будь из вас может найти в нем хоть какой то эстетический недостаток? - спросил он дожидаясь пока дворецкий безучастно наполнял его стакан. - Он красив, умен, имеет безупречную выдержку и не способен к безрассудным поступкам. Спрашивается, если мы установили такие строгие критерии для андроидов, то почему мы не должны культивировать эти качества у людей? - Здесь есть одно "но", Отто. - сказал Эльвадок и кивнул предмету обсуждения, давая понять чтобы тот подлил ему вина. - Этот дворецкий напрочь лишен такого качества как врожденная мораль, а это то самое важное, что позволяет нам закрыть глаза на врожденные физические недостатки людей. Он безупречен и выдержан, но если как следует покопаться в его голове, то вместо того чтобы подлить тебе пива, он до противного тактично, с безупречным хладнокровием, перережет тебе горло. А потом вежливо поинтересуется. - "Как вы себя чувствуете господин Куртман? Может быть я недостаточно глубоко порезал вашу шею? Если пожелаете, я могу и вовсе отрезать вам голову" В отличие от человека, пусть даже самого законченного подонка, он не испытает ни малейшего смущения по этому поводу. Мы не можем, не считаться с этими различиями в восприятии реальности. - О какой реальности ты говоришь Лион? - не согласился Куртман. - Я могу прямо сейчас припомнить с десяток имен людей которые не испытают ни малейшего смущения перерезав мне глотку. Более того...Они еще при этом испытают чувство глубочайшего удовлетворения, а кое-кто даже получит удовольствие. - Например, твоя супруга, если тебя опять привезут домой в бесчувственном состоянии - усмехаясь, вставил Клаас. - Это еще ни о чем не говорит Отто! - воскликнул Эльвадок. - Ты путаешь общее восприятие действительности с личной неприязнью. Ненависть имеет значение, когда дело касается врагов, но даже маньяка нельзя заставить погубить то, что он любит. Я слышал, что даже под воздействием самых изощренных известных науке способов, невозможно заставить мать сознательно выстрелить в своего ребенка, которого она любила до обработки. Ее можно сделать массовой убийцей, садисткой, извращенной до мозга костей, но нет той силы, что заставит ее пролить родную кровь, даже если полностью стереть ее память. Потому что материнский инстинкт невозможно стереть, без того чтобы носитель инстинкта не превратился в растение. Это научно доказанный факт. - И врожденных преступников тоже - вставил Класс - Их ведь тоже не переделаешь, насколько мне известно. - Вот-вот! Им также можно вывернуть мозги и на какое то время превратить в ангелов, но рано или поздно, они все равно либо принимаются за старое, либо сходят с ума, потому что помимо генетического кода в личности представителя нашей расы заложено еще нечто необъяснимое, не поддающееся никакой логике. То, что выше всякого закона, потому что суть закона временна, а технологии лишь добавляют ему авторитета. То, что мы называем моральными категориями, которые были выкованы еще в те времена, когда люди только учились выпрямлять спину при ходьбе на двух конечностях. Гены материальны, но у них есть своя неповторимая аура, или душа, называйте как хотите. Яцеголовые могут изуродовать генную структуру до неузнаваемости, но еще не придумано технологий способных изменить их строго индивидуальную сущность. - То есть ты хочешь сказать, что врожденная восприимчивость к моральным категориям отпускает нашей расе все ее грехи? - спросил Куртман. - Оправдывает лицемерие, в ущерб здравому смыслу и естественной брезгливости? Получает моральное право извращать и попирать эстетические ценности, заложенные в нас самой природой? - По отношению к кому? - не понял Клаас. - К нам или чужим и где ты видишь связь между грехом и внешней эстетикой? - В принципе! - помедлив, воскликнул Куртман, чей язык уже начинал потихоньку заплетаться, а взгляд, становился все более расплывчатым и осоловелым. - Чужие вне нашей морали, но я считаю, что восприимчивость нашей расы к моральным категориям нашего общества не может служить поводом...Эээ...Поводом, для отказа, сделать обязательную смертельную инъекцию врожденному уроду не зависимо от того на какой стадии развития он находиться. Почему то никому не приходит в голову, что отказываясь от подобной селекции в угоду моральным категориям, мы тем самым делаем беднягу заложником этих самых моральных категорий. Более того... Мы превращаем его в мученика и позволяем моральным категориям, тем самым благодаря которым он и появился на свет, издеваться над ним всю его долгую, или даже недолгую жизнь. - Ну а если бы эта проблема...- медленно начал Клаас одновременно раздумывая над тем, как бы поделикатнее высказать свои сомнения - ...например, затронула кого ни будь из нас? Я понимаю, что предполагаю невозможное и все же? - Я бы не раздумывая покончил с собой при первой же возможности - уверенно заявил Куртман и добавил - А если бы речь шла о моем ребенке, то я бы лично сделал ему смертельную инъекцию, сразу после появления на свет. Это было бы истинным проявлением отцовской любви и совсем наоборот, если бы я оставил ему так называемую жизнь. Кто то назовет это грехом, я же считаю что нет худшего преступления по отношению к себе и своим близким, чем пойти на поводу абсолютно бессмысленной, а потому крайне жестокой гуманности. Выстрел. Вот единственный способ, покончить с этой жестокостью. - Пожалуй, я поступил бы так же - чуть поразмыслив сказал Клаас - Отто рассуждает если и не слишком гуманно, то по крайней мере чертовски практично. Ты не согласен Лион? - Не подменяйте понятия друзья мои, одно дело грех и совсем другое врожденное уродство. - сказал Эльвадок. - Эти два понятия ни коим образом не связаны друг с другом и наша личная неприязнь не может служить поводом к их объединению. Отто отождествляет гуманность с целесообразностью, забывая, что последняя может быть не менее, а то и более жестока, чем первая. Доминирующие атавистические моральные признаки личности, не носящие врожденного характера, признаны патологией и во всех их проявлениях осуждены законом, потому что служат на разрушение общества, в то время как положительные есть слуги созидания и гармонии. Это знает любой курсант академии, из тех, кто не дрыхнет на лекциях по теории права. Что же касается внешних, телесных патологических признаков личности, то они не при каких обстоятельствах не могут быть осуждены законом, поскольку признаны форс-мажорным обстоятельством. Проявление юмора со стороны богов, а закон не борется с обстоятельствами неодолимой силы. Это прерогатива яйцеголовых и как отметил Рудольф, дело личной совести тех, кто несмотря ни на что проявляет недопустимое легкомыслие в отношении своего потомства. Нормальным людям порой кажется немыслимым, несправедливым и даже кощунственным, каким образом врожденный урод может быть таким гениальным ученым, или артистом, но ангельские голоса, которые я слышал тогда на "Цербере", способны оправдать любую внешнюю патологию. Этот факт компрометирует исключительность физического совершенства и его естественное доминирование в области моральных категорий и в то же время он ни коем образом не умаляет его здоровой, эстетической ценности. Проще говоря, одно другого не исключает и ни к чему не обязывает, тем более к смертельным инъекциям. Вот я к примеру предпочел бы иметь нормальный физический облик, тому певческому дару которым обладали врожденные уроды и большинство из них наверняка предпочли бы тоже самое, будь у них выбор, но куда бы тогда подевались эти голоса? Они бы исчезли, ведь реальность состояла в том, что именно те уроды обладали глотками и сердцами, которые погрузили в восторженный транс десятитысячную толпу подвыпивших легионеров. Андроид может спеть безупречно, но у него нет сердца которое окрасит голос тем неповторимым волшебством, свидетелем которого я стал. Панцер не знает жалости, страха и не способен к панике. Наши враги хорошо знают об этом, и только по этому их сопротивление всегда носит отчаянный характер. Но они также хорошо знают, что мы способны испытывать страх, и поэтому когда легионер начинает вести себя как панцер, наши враги часто впадают в панику, потому что не могут вынести этого противоречия. Этот парадокс леденит им кровь, и это не смотря на то, что им глубоко наплевать на наши моральные категории. - Звучит убедительно, но я все равно остаюсь при своем мнении! - заявил Куртман и поднял свой стакан. - Бессмысленная и что еще хуже, лицемерная гуманность может быть не менее опасна чем скорпион упавший за шиворот, а теперь хватит философии и прочих заморочек, а то у меня от таких разговоров уже голова начинает болеть. Хватит с нас врожденных уродов, суррогатных красоток и чокнутых гениев. Предлагаю вспомнить, из-за чего собственно мы собрались сегодня за этим столом и выпить за здоровье будущего генерала и начальника СВР Арни Клааса! И разумеется, за нашего радушного хозяина и лучшего друга Рудольфа, с которым мы прошли весь наш нелегкий путь во славу дорогой нашему сердцу Атланты! - И то верно! - поддержал Эльвадок с лица которого тут же исчезло сосредоточенное выражение. - Однако ты скуп на пожелания Отто! Предлагаю выпить за будущего командующего Легионом Волчий Крюк Регентмаршала Арни Клааса! Думаю Рудольф, что такого кинжала на твоей стене почета еще нет, но лет через пятьдесят обязательно появиться! Рудольф Клаас прямо таки засветился от удовольствия, но ничего не сказал и все трое в который раз за вечер опустошили стаканы. - Когда ты сказал, он прилетит на побывку? - спросил Куртман, выгребая из вазочки на столе пригоршню очищенных маринованных креветок. - Через три недели, после того как оттянется по полной в "Незабвенном Рае". Он вообще то не хотел туда лететь, и предпочел бы провести весь отпуск дома, но потом все же решил не отрываться от коллектива, к тому же за год учебы Арни обзавелся друзьями, и это сыграло решающую роль. Я понимаю его, ведь до поступления в академию у него не было друзей сверстников. - Хотелось бы посмотреть на него в военной форме. - с намеком сказал Эльвадок. - Наверняка, этот год сильно изменил его в лучшую сторону. Надеюсь, Рудольф ты пригласишь нас, чтобы отметить это событие? - Вы уже приглашены. - уточнил Клаас - Я собираюсь устроить по этому случаю нечто гораздо более эффектное чем просто посиделки лучших друзей. Банкет дня на три и собрать всех наших знакомых и сослуживцев из тех, кто еще не потерял связь с реальностью. Кстати, вас это тоже касается, так что напрягите память и сообщите об этом всем кого можете вспомнить и скажите им, что Рудольф Клаас затаит обиду на тех кто по каким либо причинам не прибудет на банкет. И чтобы все были обязательно в парадных мундирах и при оружии! Это произведет на Арни положительное впечатление. Можно взять с собой жен и детей, места всем хватит, но...Никаких шлюх! Даже андроидов. Возможно, Арни также пригласит своих новых друзей. Кстати одного из них зовут Мартин Хоста. - Хоста?! - разом удивились собеседники - Однофамилец? - Самый настоящий! - усмехнулся Клаас. - Неужели старина Рафаэль все ж таки решился создать семью на старости лет? - спросил Куртман. - Нет, это его племянник. По словам Арни, этот Мартин отличный парень. - Хм...Если его племянник хотя бы наполовину похож на своего дядю, то похоже что Арни не ошибся с выбором друга - вставил Эльвадок и добавил - Рафаэль я так предполагаю, уже приглашен на банкет? А то я его уже тысячу лет не видел... - Разумеется. И его младший брат тоже. Между прочим, он владелец пивоваренной компании и наверняка прибудет не с пустыми руками. Слышишь Отто? - лукаво намекнул Клаас. - Через три недели финальный поединок между Маклосами и Эскурдами. - радостно кивая, напомнил Куртман. - Возможно, многие наши знакомые в это время будут за десять галактик от Ливадии. - Кто захочет, тот прибудет, тем более что наши все равно в пролете, а ставки можно сделать не сходя с места. - сказал Эльвадок. - Лично мне наплевать кто станет победителем. После того, как чертов бумеранг отдал победу маклосам в полуфинале, меня совершенно не интересует, кому достанется кубок чемпиона. - Ты так говоришь Лион, потому что наши пролетели. - усмехнулся Куртман. - Разве не ты семь лет назад мотался на окраину империи Лиггурдов, когда решалась судьба кубка? Я вообще этого не понимаю, зачем переться на другой конец вселенной, когда можно не вставая с кресла, с комфортом посмотреть прямую трансляцию? По мне так намного приятнее сидеть в кресле с банкой пива в руках, у себя дома, чем в амфитеатре у черта на рогах. Тем более, что в амфитеатре ты видишь только половину всего шоу, а остальное все та же самая прямая трансляция, только дома я не слышу рева сотен тысяч глоток и не чувствую вони местных аборигенов. Тех же Лиггурдов, например, которые по слухам воняют как дохлые крысы. - Ничего страшного, я уже все предусмотрел. - успокоил Клаас. - Слуги установят большой монитор неподалеку от места сбора, так что никто ничего не потеряет. - Банкет будет проходить на природе? - спросил Куртман. - Возле одного из теплых озер богатых рыбой, какого именно я еще не решил, но это детали. Так что в перерывах между выпивкой и ставками на тотализаторе, можно будет искупаться и половить рыбку. В этом году лето просто чудо, не слишком жарко как в прошлом и почти без дождей, как в позапрошлом. - По большому счету мне конечно наплевать на то кто победит, но я все же надеюсь что это будут Эскурды. - сказал Эльвадок, которого упоминание о финальном поединке выбило из состояния душевного равновесия - Из мстительных побуждений и вообще я считаю, что непредсказуемость чертового бумеранга это самая большая несправедливость, какую только можно себе представить. Хотел бы я пообщаться с тем болваном, который это придумал. Ведь это же абсурд! Как можно судить о превосходстве команды, которая иной раз палец о палец не ударит, чтобы... - Хватит Лион! - остановил его Клаас. - Этот вопрос задают себе с того самого, давно забытого дня, когда был проведен первый поединок. Все согласны, что это несправедливо, но именно в этом и заключается чарующая сила азарта. - В чем? - не понял Куртман, который внутренне был согласен с Эльвадоком. - И кто умирает от азарта? Организаторы тотализаторов или бонзы транслирующих компаний, которые во время чемпионата только чудом не лопаются от денег? - Я бы не сказал, что они пухнут от денег. - сказал Эльвадок. - Ты же знаешь Отто, что организаторам остается только пять процентов чистой прибыли, а все остальное идет в фонд Легиона. Об этом трубят на каждом углу. Получается, что играть в тотализатор патриотично, тем более что каждый чемпионат почти наверняка заканчивается приграничными инцидентами, а это сильнейший удар по нашей экономике. - Тебя послушать Лион, так было бы проще вообще не устраивать чемпионаты, раз они провоцируют войну. - пробурчал Куртман. - И все равно я не понял, каким образом явная несправедливость может подстегнуть азарт игроков? Представьте себе, вот к примеру сидят двое и играют в шахматы, а в это время рядом со столом ошивается какой ни будь псих, то и дело заглядывая игрокам через плечо. При этом он не просто ошивается вокруг, да около, он еще и ведет себя безобразно. То отвесит одному из игроков оплеуху, то украдет фигуру с доски и игроки вынуждены это терпеть. И вот когда наконец один из игроков загоняет вражеского короля в угол, этот псих с наглым видом опрокидывает доску с фигурами, после чего объявляет победителем аутсайдера. Ведь то же самое происходит на чемпионате! Один в один! К черту этот психованный бумеранг! - Прекрасная аллегория. - похвалил Эльвадок. - Но ведь в этом то и заключается обольщение неожиданностью! - воскликнул Клаас. - Пойми Отто, все дело в фаворитах битвы и их неожиданном крахе. Логику бумеранга невозможно предсказать, а главное, с ним невозможно договориться. Это интрига в чистом виде, без участия заинтересованных сторон, когда искусство воинов и совершенство техники играют лишь второстепенную роль. Исход битвы решают боги цивилизаций и в этом волшебство противостояния. Старое подсознательное чувство радости при виде павшего фаворита, даже для тех, кто был на его стороне, потому что чудо, всегда вызывает как минимум уважение. - Я конечно не знаю что твориться в моем подсознании, но сознательно я от души ненавижу бумеранг, который к исходу полуфинала, ни с того, ни с сего протаранил половину наших скутеров и тем самым отдал победу поганым маклосам. - с иронией заявил Куртман. - Они были обречены на заклание уже после двадцати минут битвы и если честно, в такие минуты я совсем не уверен в непредсказуемости бумеранга. - Ты лучше скажи Отто, сколько ты проиграл? - спросил Эльвадок. - Я например пожертвовал на нужды Легиона три тысячи галакрон. Если бы моя Анна была жива, у меня начались бы проблемы со здоровьем. - Я был скромнее... Тысячу пятьсот пятьдесят, если я правильно помню... - произнес Куртман, выдержав паузу, которые становились все длиннее. - Поначалу я ограничился двумя сотнями, а потом разогрелся... Но дело не в этом! Если бумеранг неизбежное зло, то это зло должно равномерно распространяться на всех кто участвует в соревнованиях, а не сходить с ума к концу поединка, когда дело уже сделано. - А ты Рудольф? - Эльвадок сочувственно похлопал Куртмана по плечу. - А я поставил на Маклосов пять тысяч и сорвал куш! - объявил Клаас, торжествующе глядя на собратьев по проигрышу. - Жаль что не десять... - Ты!? Ты поставил на Маклосов?! - разом воскликнули они, не поверив своим ушам. - Шутишь?! - Ничуть. Я правда не повышал ставку, но куш все равно вышел солидный, а все благодаря Арни. Вы знаете, что прежде я всегда ставил на наших, независимо от прогнозов и страха потерять деньги, но в тот день, аккурат перед началом полуфинала, Арни вышел на связь с домом и сообщил, что собирается поставить за своего друга, который в это время был на занятиях. На мой вопрос, почему он сачкует, он ответил, что вывихнул ногу на утренних тренировках и был свободен на пару дней, а так как Арни прежде никогда не играл в тотализатор, то перед поединком решил спросить у меня совета. Я разумеется, посоветовал ему поставить на наших, тогда он сказал, что из принципа поставит на маклосов, но не потому, что не уважает меня, а потому что есть такая примета для новичков, всегда ставить не на тех кого советуют. Это его друг научил, а потом уже и я решил, что раз Арни новичок, а новичкам как известно всегда везет, то как бы мне не было противно, взял и сам поставил на маклосов. Я сделал это отчасти из солидарности с внуком, отчасти из желания лишний раз на деле проверить эту примету. Итог вы знаете. - Новички в таких делах на вес золота. - согласился Куртман. - Почему же ты не связался с нами, чтобы поделиться советом? - Если бы до начала матча не оставалось полминуты, то я бы так и сделал. - с виноватым видом ответил Клаас. - К тому же я был не в своей тарелке, ведь я впервые в жизни изменил своим принципам, так что потом неделю ходил сам не свой и успокоился только тогда когда перевел весь выигрыш, а там было почти шестьдесят тысяч в фонд Легиона. - Широкий жест! - удивился Куртман. - Жалованье легионера в звании капрала за полтора года безупречной службы. - Или полтора панцеркибера последней модели в полной амуниции. - добавил Эльвадок. - На что только не пойдешь, чтобы успокоить совесть, а теперь, пока я еще в состоянии издавать членораздельные звуки, почему бы нам не спеть для разнообразия? - предложил Куртман, допивая стакан и вытирая губы тыльной стороной ладони. - Мы конечно не ангельский хор и даже не врожденные уроды, но для душевного подъема сгодиться. - Отличная идея! - поддержал Клаас. - Как насчет "Короли подводных миров?" - Может лучше старый добрый "Сгорающий сердцем" - предложил Эльвадок. - "Сгорающий сердцем" уже набил оскомину, к тому же я не помню кое какие слова. - не согласился Куртман. - А во вторых она слишком грустная, для такого вечера, мы же не на поминках в конце концов, а вот "Короли" в самый раз, но сначала нужно промочить горло, чтобы подстегнуть вдохновение... Эльвадок с затаенным любопытством смотрел на то как дворецкий наполняет стаканы и когда очередь дошла до Куртмана, он вытянул под столом ногу и исподтишка, стукнул по ножке хозяйского кресла. Клаас сумел сдержать улыбку и отрицательно покачал головой, на что Эльвадок ответил тем, что придал своему лицу максимально двусмысленное выражение и едва заметно подмигнул. Не обратив ни малейшего внимания на этот тайный диалог собеседников, Куртман в три глотка опорожнил половину стакана и беззастенчиво рыгнув, оглянулся на музыкального робота притаившегося в углу веранды. Как и большинство роботов в доме, он уже очень давно попал в категорию раритетов. Громоздкий, похожий на большой прямоугольный шкаф на четырех гибких паукообразных ножках, но его многофункциональное звучание было не менее эффективно, чем у высококлассного камерного оркестра. - Ну чего ты там застыл, как соляной столп! - прикрикнул Куртман. - Ковыляй к столу старая шарманка, мы собираемся петь... - Господа определились в выборе? - подбегая к столу, мягко поинтересовался робот, который все слышал, но так и не понял, какую из двух обсуждаемых мелодий надлежало исполнить. Куртман критично осмотрел его сверху до низу, затем почему то сильно удивился и переводя изумленный взгляд на Эльвадока, совершенно глупо промямлил. - Абсурд..."Сгорающий сердцем" в самый раз, только я не думаю что... - Он оборвался на полуслове, и неожиданно клюнув носом, обмяк и замер с закрытыми глазами. - Отто больше нет с нами! - констатировал хозяин дома и обратился к дворецкому. - Он побил рекорд? - Нет мой господин. - вежливо улыбаясь ответил тот. - Ровно восемнадцать банок, если не считать половины недопитого стакана. - Я был уверен, что это последняя банка. - ухмыляясь, сказал Эльвадок. - Если к концу застолья Отто предлагает спеть, это верный знак, что он собрался на покой. - До сих пор не могу понять, как он до последнего ухитряется сохранять логику мышления и поддерживать разговор. Всегда отключается внезапно, как будто пускает себе пулю в лоб. - А я не могу понять, каким образом можно залить в себя восемнадцать банок пива и при этом он отлучался на минутку всего пять раз за весь вечер - Эльвадок изучающее уставился на громадный живот Куртмана и добавил - По идее, с такими темпами ему и ширинку не обязательно было застегивать. Клаас расхохотался. - Ты что Лион, считал сколько раз он бегал по нужде? - Нездоровая профессиональная привычка запоминать мелочи и хотя я уже десять лет как вышел в отставку, избавиться от нее так же сложно как от дыхания. - ответил Эльвадок. - Разница только в неосознанной способности удерживать эти мелочи в памяти долгое время. Раньше я сохранял детали в течении недели, а теперь не больше двух-трех дней, но все это касается только тех мелочей которые совершенно бессмысленны и не заслуживают внимания. Если же в действиях есть хоть какой то смысл, это остается со мной на годы. - Да ну?! - не поверил Клаас. - Сколько порций коньяка я выпил за этот вечер? - Шестнадцать. - запросто ответил Эльвадок, без намека на задумчивую паузу. - А сколько раз забрасывал ногу за ногу? - Семь. - Сколько раз трепал Ильма за ушами? - Двенадцать. Клаас быстро повернулся к дворецкому. - Насчет коньяка это верно? - И насчет всего остального тоже - подтвердил тот. - А я был уверен, что хорошо тебя знаю Лион! - изумленно воскликнул Клаас. - Я конечно всегда знал, что у тебя прекрасная зрительная память и наблюдательность, но не думал, что настолько и еще я убежден, что это не профессиональный навык. Это стопроцентный врожденный дар. - По крайней мере я осознал его только после поступления в академию, когда перешел на второй курс к "Ищейкам". - скромно признался Эльвадок. - И ты совершенно не напрягаешься при этом? - Совершенно. Это естественно, как частое моргание во время умывания лица. Как бы тебе лучше объяснить? Это похоже на то, как если бы ты например проснулся утром, а в голове у тебя прочно отпечатался какой ни будь банальный ночной сон. В первые минуты ты можешь описать его в подробностях, но уже через пару часов забудешь напрочь, но ведь ты же не напрягаешься когда видишь обычный сон? Вот если бы к примеру тебе приснился какой ни будь выдающийся, яркий сон, который зацепит тебя за самое живое, ты будешь помнить его годами, а то и всю жизнь, опять же без малейшего напряга с твоей стороны. Но что это с собаками? - неожиданно меняя тему, спросил Эльвадок прислушиваясь к жалобному поскуливанию донесшемуся со двора. Оба относительно трезвых участника застолья немедленно вскочили с кресел и подбежав к ограде веранды посмотрели вниз. Собаки обеспокоено бегали по двору и прижимая уши, беспрестанно скулили, как будто их всех одновременно схватили желудочные колики. Некоторые из них останавливались и ложились на землю, но тут же вскакивали и снова начинали беспокойно носиться взад вперед, а некоторые даже огрызались друг на друга, чтобы выплеснуть эмоции. Хозяин громко присвистнул, чтобы привлечь их внимание. Собаки встрепенулись и задрав головы как один посмотрели на него, но вместо того чтобы по обыкновению подобострастно завилять хвостами, они еще больше забеспокоились. - Ведут себя так как будто на них напал пчелиный рой. - сказал Эльвадок. - Или сожрали что ни будь неудобоваримое. - Исключено... - Что с тобой Рудольф? - с тревогой осведомился Эльвадок, глядя на слегка побледневшее лицо друга - Тебе плохо? - Отнюдь - Клаас устало облокотился на край ограды - По крайней мере, сейчас... Ты веришь в приметы Лион? - Конечно! Причина самая верная примета того, что наступит следствие - с готовностью подтвердил Эльвадок. - Без вариантов. Подожди ка... Сейчас ты скажешь, что они предвещают беду? Верно? Клаас не успел ответить, потому что беспокойное поскуливание во дворе внезапно сменилось на долгий, душераздирающий вой. - А ну цыц! Заткнитесь! Повинуясь разгневанному хозяйскому окрику, собаки тут же притихли и принялись смущенно оглядываться по сторонам, то и дело исподтишка бросая на хозяина испуганные взгляды. Затем они разбрелись по двору и сохраняя относительную тишину улеглись на траву. Вид у них при этом был самый несчастный. Вскоре самые впечатлительные из них так и не смогли справиться с эмоциями и не взирая на перспективу быть наказанными принялись тихонько поскуливать. - Вернемся к столу и выпьем, а потом я расскажу тебе кое что о предчувствиях...- загадочно сказал Клаас, жестом приглашая друга занять свое кресло. По пути он оглянулся на дворецкого и махнул рукой в сторону двора. - А ты ступай вниз и дай им что ни будь пожевать, из того что они любят. Пусть успокоятся. Ничто так не отвлекает внимание пса от тягостных мыслей, как другой пес который стоит рядом и что ни будь жует. - Ты знаешь Лион, что в этом доме всегда жили собаки. - начал Клаас, после того как залпом опорожнил второй стакан. - Не в таком количестве конечно, но с тех пор как мой предок Норман Клаас построил этот дом, в нем всегда жили собаки и некоторые из тех, что сейчас живут в этом доме, могут похвастаться тем, что в их жилах течет кровь первых обитателей этого дома. Я знаю все о собаках и их повадках, и перед тем как я продолжу, я хотел бы пояснить тебе одну вещь, а именно, каким образом собаки выражают свои чувства. Они лают, когда возмущены и озлоблены. Рычат, когда хотят предупредить, что с ними шутки плохи и скулят когда испытывают боль или беспокойство, но нужно сильно постараться, чтобы заставить их завыть. Только щенки и псы с психическими расстройствами воют от тоски и по пустякам. Например, у меня как то была собака, которая даже перед страхом отведать хлыста, выла как сумасшедшая при первых признаках грозы. Если это голод или жажда, то они должны быть невыносимы. Если боль, то это должна быть очень сильная боль, а если страх то он должен быть предсмертным, причем это не обязательно страх за свою жизнь, тем более, когда завывает вся свора. Вой собаки это высшая форма проявления ее души, ее исповедь высшим силам... - Извини Рудольф, но перед тем как ты продолжишь, могу я высказать свое предположение относительно того, о чем ты хочешь мне поведать? - спросил Эльвадок, раскуривая сигару. - При этом я не собираюсь выставлять на показ свою проницательность, но к чему терять время на объяснения причин, которые и так уже известны? Они всегда воют, когда чуют смерть, либо предчувствуют ее, верно? А на эту мысль тебя навел тот многократно повторяющийся факт, что они всегда беспокоились и выли перед смертью твоих близких, когда либо проживающих, либо рожденных в этом доме...В связи с этим прямой вопрос... Ты что Рудольф помирать собрался? - Может и так...- задумчиво произнес хозяин дома. - Все мои предки, за исключением тех кто пали в бою во славу Атланты, умирали внезапно, без всяких видимых причин...Например мой дед умер в возрасте ста шести лет сидя с удочкой в руках на берегу озера. При этом он сохранил такую естественную позу, что его приятели, которые были неподалеку в тот момент, заподозрили неладное только потому, что он упорно не реагировал на очередную поклевку. Никаких жалоб на здоровье, прекрасное настроение, обычный стаканчик вина перед рыбалкой в компании друзей...Ничего кроме воя собак, за пару часов накануне того злополучного дня... - Не нагоняй на меня тоску Рудольф! - воскликнул Эльвадок - Сто шесть лет, сама по себе достаточно убедительная причина, чтобы не иметь предсмертных жалоб. Собаки? Да мало ли что собакам взбредет в голову! - он указал на сенбернара - Вот к примеру Ильм! Дрыхнет как сурок и коль скоро для тебя глупый собачий вой является предвестником скорой смерти, то Ильм лучшее тому опровержение. Ведь он самый старый пес из всей твоей своры и уж кто кто, а он бы не упустил случая напомнить хозяину о его скорой кончине. - заключил Эльвадок с иронией и перевел насмешливый взгляд на Куртмана который словно в подтверждение его слов, громко хмыкнул и пошевелился во сне. - А ведь верно! - Клаас нагнулся и в тринадцатый раз за вечер любовно потрепал Ильма за ушами. Неожиданно его рука замерла, а лицо исказилось так, как будто у него внезапно кольнуло сердце. Это продолжалось не более секунды, затем он резко выпрямился и посмотрел на дворецкого появившегося в дверях веранды. - Они отказываются есть - сообщил тот, подходя к столу, чтобы наполнить стаканы. - Даже прожорливый Рокси не взглянул на еду. - Так может они просто заболели? - предположил Эльвадок. - Какая ни будь хитрая собачья эпидемия? - У меня были такие предположения. - ответил дворецкий. - Наш доктор в курсе и сейчас как раз осматривает их во дворе. - Пусть не старается...- отмахнулся Клаас. - Собаки так не заболевают. Куртман по прежнему, безмятежно посапывал в своем кресле и даже ухом не повел когда из глубин его карманов донеслась звонкая трель видеокома. - Началось! - Эльвадок нервно передернул плечами. - Кто в последний раз имел честь общаться с госпожой Куртман? - напряженно спросил Клаас, заранее зная ответ. - Ты Рудольф. Просто мне нужно несколько секунд, чтобы настроится на шквал аплодисментов. - Без тени улыбки пошутил Эльвадок. Какое то время он выжидал, сосредоточенно пыхтя сигарой, в абсурдной надежде, что видеоком заткнется чудесным образом и избавит его от общения с разъяренной супругой в доску пьяного Куртмана, но через минуту ему все же пришлось залезть в карман друга и достать видеоком. Он знал, что если они проигнорируют сигнал, то госпожа Куртман способна пойти на любые меры, вплоть до того, что лично заявиться в поместье Клаасов, а это было смерти подобно. Перед тем как выйти на связь, он еще выждал несколько секунд уже без всякой надежды, просто инстинктивно тянул время и наконец, собравшись с духом нажал кнопку активации. На мини-экране тут же возникло худощавое, с острыми чертами лицо пожилой женщины и прядь выбившихся из-под укладки, вьющихся рыжих волос закрывающих ее правый глаз. Левый глаз пылал ненавистью, а нижняя губа была так основательно прикушена, что можно было подумать, что госпожа Куртман пытается ее проглотить. - Добрый вечер Инесса! - Эльвадок смущенно улыбался, как торгаш, которого только что уличили в обмане. Госпожа Куртман нетерпеливо кивнула в знак приветствия и мгновенно перешла к делу. - Какого черта Лион!? - взвизгнула она, и не меняя тембра, продолжила скороговоркой. - Что?! Опять дружка покрываете, да?! Где он на этот раз!? Валяется под столом, или блюет в сортире!? Или может быть вы уже забросили этого борова в катер и он дрыхнет по пути домой под присмотром дворецкого?! И не вздумай мне лгать старый лис! Перечисляя варианты местопребывания мужа, она стала похожа на фанатичного гуру который выкрикивая истины в толпу язычников, достиг наивысшей степени ревности веры и бесится от одного только вида безразличных лиц. - Успокойся Инесса... Зачем же так вот сразу кидаться обвинениями, тем более, если у тебя есть к этому все основания? Извини... Я хотел сказать предпосылки, а если быть еще более точным предчувствия... - мягко, растягивая слова, пожурил Эльвадок, одновременно отчаянно жестикулируя свободной рукой, давая знак дворецкому немедленно удалить с веранды предмет обсуждения. Дворецкий сразу же все понял и через пару секунд он уже нес Куртмана к выходу, держа его на руках, как заботливый отец держит ребенка, если конечно не принимать во внимание тот факт, что якобы ребенок весил втрое больше папаши. -...Но ведь предчувствия не могут быть основаниями для... - Ты что мне зубы заговаривать вздумал? А? Лион? - зашипела Инесса Куртман и в ярости так близко поднесла свой видеоком к лицу, что на другом конце связи весь экран, заплыл одним большим ярко голубым глазом. Он был раскрыт на пределе возможностей и совершенно неподвижен, что придавало ему сходство с искусственным трансплантатом. - Что за абракадабру ты несешь!? Или ты уже настолько пьян, что забыл, с кем имеешь дело?! - Я просто хочу, чтобы ты успокоилась. - пояснил Эльвадок все еще пытаясь улыбаться. Краем глаза он видел, что дворецкий с ношей уже исчез за дверью, и облегченно вздохнул. - Общий вид того гадюшника, где вы пьянь сейчас сидите! - возопил голубой глаз. - Немедленно! - Как скажешь Инесса! Только спокойнее ладно? Давая понять что ему скрывать нечего, Эльвадок не спеша поворачивал видеоком экраном к столу и когда хозяин дома оказался в зоне видимости, глаз на экране слегка моргнул и сощурился. - Здравствуй Рудольф! - Добрый вечер Инесса. Как видишь, Отто с нами сейчас нет, а все потому, что в данный момент он спит в комнате для гостей. - Ах бедняжка! - заголосила госпожа Куртман. - Он конечно же устал до чертиков, прибыл на вечеринку уже без задних ног и выпил то всего пару стаканов и то не полных...Я ни чего не упустила? - К чему скрывать? Он выпил больше двух стаканов, но по крайней мере он отправился спать на своих двоих, а уж от чего его так расслабило, от усталости или от выпивки не нам решать. - пояснил Эльвадок. - А перед тем как уснуть он отдал тебе свой видеоком и попросил, чтобы ты навешал мне лапши на уши? - неожиданно спокойно спросила Инесса и добавила. - Скажи Лион, вам еще не надоело играть в эту идиотскую игру под названием "Обмани тупую стерву?". Вы уже слишком стары, чтобы играть в такие игры, постыдились бы, или у вас другого дела нет, как напиваться и перемывать кости бывшим сослуживцам и шлюхам? Вы оба вдовцы и вам на все плевать, даже на смерть, но Отто все еще обременен священными узами брака и если для вас жизнь опустилась до уровня стакана, то он ведет себя как последняя свинья! А сейчас, грузите ка этого пьяного в доску мерзавца в катер и чтобы через полчаса он был дома и не минутой позже, потому что я просто умираю от желания привести его в чувство. Все!!! - Не пойму, она что подслушивала? - удивился Эльвадок, отключая связь. - Женская интуиция усиленная многолетним союзом родственных душ - усмехнулся Клаас - Приказ ясен? Через пять минут они вышли на стоянку возле бункера, где были припаркованы двухместный, боевой скутер Эльвадока и старенький катер малогабаритка, принадлежавший семейству Куртманов. - Не спеши! - прикрикнул Эльвадок на дворецкого, который уже заносил свой тяжкий груз в катер. - Грузи ко мне на заднее сиденье, я сам отвезу Отто домой. Он распахнул кабину скутера и помог дворецкому пристроить безвольную тушу друга на заднее сиденье. - Ты уверен Лион? - спросил Клаас. - Я хочу сказать, в собственной безопасности, или может быть, предоставим эту честь дворецкому, ведь ему все равно, чем его бьют по голове. - Я все же верю в магию человеческого фактора, а миротворцы из андроидов никудышные. - Примешь удар на себя? - Придется. Я надеюсь Инесса Куртман постесняется забить Отто до полусмерти в моем присутствии. - предположил Эльвадок и протянул на прощание руку. - Спасибо за приглашение Рудольф! Я бы конечно не прочь остаться еще на пару часиков, но ведь не бросать же друга в беде. - Что с катером Отто? - спросил Клаас, пожимая ему руку, и кивнул на катер. - Чтобы отправить его за вами без хозяина на борту нужен специальный код, а Отто вряд ли вспомнит его в ближайшие несколько часов. Или может быть, свяжешься с Инессой и уточнишь? - Ха-Ха! Отличная шутка! Нет уж спасибо, пусть пока побудет здесь, а утром Отто, вызовет его по связи, или же его жена, после того как я доставлю его в лучшем виде. Не возражаешь? - О чем речь? Эльвадок забрался в скутер и оглянувшись похлопал Куртмана по плечу. - Полетели дружище! Тебя ожидает судьба в ее худшем проявлении! У нее будут крепкие, набитые кулаки и обостренное чувство справедливости, а если еще добавить к этому безжалостное утреннее похмелье, то и вовсе гремучая смесь получается. - Черта с два! - забормотал Куртман, не открывая глаз. - Рогатые карликовые панцеры... Ха-ха-ха! Повезло...Они наводят ужас... Эльвадок расхохотался и закрыв кабину подождал пока система не пристегнет их к сиденьям, потом махнул на прощание рукой и завел двигатель, а еще через три секунды скутер унес их в ночное небо. Клаас провожал их взглядом до тех пор пока сигнальные огоньки скутера не растворились на фоне десятков тысяч видимых звезд, но не спешил возвращаться в дом. Он стоял неподвижно, склонив голову, как будто молился про себя и напряженно прислушивался к отрывистому завыванию собак, которое возобновилось сразу после того, как они вышли из дому. Дворецкий терпеливо ждал у него за спиной, но через десять минут созерцания хозяйского затылка не выдержал и нарушил тишину. - Прошу прощения мой господин...- обеспокоено произнес он и слегка дотронулся до его плеча. - Но может быть, вопреки традиции вы пожелаете, чтобы я избавил вас от этой тягостной необходимости? - Ты заметил? - Клаас резко повернулся к дворецкому. - Конечно. Бедняга перестал дышать, за минуту до того как завыли остальные собаки, и вмешиваться было бесполезно. Поэтому, я не стал спешить с тем, чтобы озвучить этот прискорбный факт, ведь вы не посчитали нужным сделать это в присутствии ваших друзей. - ответил дворецкий и добавил безупречным по сентиментальному воздействию тоном. - Бедный Ильм! Мне очень жаль мой господин, и я в полную меру своих способностей понимаю ваши чувства и от всей своей неживой души сочувствую вам. Ведь этот пес хорошо помнил еще те времена, когда была жива госпожа и маленького Арни когда он появился в доме после той ужасной трагедии...Восемнадцать лет! Подумать только! Пожалуй лишь Герда, любимая овчарка вашего прапрадеда Эмиля прожила столько...Простите мой господин, что то я слишком заболтался, но поверьте я и в самом деле способен на сочувствие, не такое как у господ, все знают что это всего лишь команда программы, но от этого мне не становиться менее больно... И тут, неожиданно для дворецкого, его хозяин подошел к нему и обнял как родного, да еще похлопал по спине самым свойским образом. Это было настолько неслыханным поступком, особенно со стороны Рудольфа Клааса, и тем более по отношению к андроиду, что тот даже не сразу понял, что происходит и вместо того, чтобы деликатно промолчать, он вытянулся в струнку как капрал при виде генерала, и даже не генерала, а самого Регентмаршалла и подобострастно залепетал. - Какая честь...Простите мой господин, но я хотел бы напомнить вам о своем предложении избавить вас от хлопот по похоронам. - Спасибо тебе приятель, но это я должен сделать сам! - сказал Клаас, отстранился от дворецкого и быстро зашагал к дому. На входе он остановился и приказал не оборачиваясь. - Пусть один УН висит на заднем дворе, остальное освещение отключить, а потом приготовь мне постель. Я собираюсь завалиться спать сразу же, как только вернусь и запри остальных собак в летнем вольере, мне еще сопровождающей похоронной команды не хватало...Хотя постой! Лучше запри их в доме, а то они до утра не заткнуться, а я не люблю закрывать окна на ночь. Через пять минут Клаас вышел из дому, облаченный в серый непромокаемый плащ военного образца с капюшоном наброшенным на голову и держа на плечах объемный холщовый сверток. Он остановился на пороге и прислушался. Собаки, которых дворецкий не без труда загонял в дом со стороны главного входа, все еще продолжали завывать, тоскливо напевая свою собачью отходную по почившему собрату. Их хозяин грустно усмехнулся и тяжело дыша, направился в сторону Ледяного озера. Небольшой портативный УН летел в нескольких шагах перед ним, освещая путь. Вскоре он миновал озеро и двигаясь по выложенной гладкими камнями тропинке углубился в чащу кустарников держа курс на Север, но он бы не сбился с пути и без тропы, так как ему за свою жизнь уже не раз приходилось преодолевать этот маршрут. Через каждые двести метров он останавливался передохнуть, потому что мертвый Ильм весил едва ли меньше хозяина, который к тому же был изрядно выпивши и утомлен многочасовой вечеринкой, не говоря уже о преклонных летах последнего. Преодолев около двух километров, он вышел на небольшую поляну так хорошо замаскированную среди кустов, что без тропы, наткнутся на нее, можно было только случайно. УН завис над центром поляны, ярко осветив подобие массивного металлического алтаря в форме двенадцатиконечной звезды, почерневшего от копоти и пепла оставленного множеством погребальных костров. Неподалеку от алтаря, полукругом тянулась двухметровая каменная стена, сверху до низу испещренная вырезанными на ней собачьими кличками, которых было так много, что рябило в глазах. Клички часто повторялись, поскольку многие из прежних хозяев имели привычку передавать их тем собакам, которые приходили на смену умершим. Эта поляна была своего рода собачьей усыпальницей, местом упокоения сотен собачьих душ, всех, когда-либо живших в поместье Клаасов. Усыпальница была сооружена еще Норманном Клаасом, основателем рода и им же был установлен обычай при помощи лазера вырезать на стене имя умершего домашнего любимца. Большинство потомков Норманна считали эту затею чудачеством, но тем не менее все они как один свято соблюдали порядок когда то установленный первым хозяином поместья. Когда в доме умирал пес, глава семейства должен был лично, на руках отнести его на поляну, кремировать и вырезать его кличку на памятной стене. Помимо клички на стене вырезалась также краткая надпись указующая на то сколько лет прожил пес и по желанию хозяина, его прижизненные заслуги и черты характера. Например "Багс - Укротитель крыс. 11 лет", или "Трикси - Куцехвостая бестия. 8 лет" и все в таком духе. Прежние хозяева делали посмертные надписи на стене без всякой системы, кому где вздумается и поэтому понять кому именно из них принадлежал тот или иной пес было почти невозможно. Своих имен они не указывали, да и смысла в этом не было, как впрочем, и в самой памятной стене, и вообще во всей этой затее доставшейся по наследству от далекого предка. Клаас аккуратно сгрузил свою ношу на "алтарь" и отдышавшись подошел к стене, на ходу доставая из кармана плаща миниатюрный лазерный резак, предусмотрительно положенный туда дворецким. - Ильм... - тихо произнес он, закончив вырезать последнюю букву клички и призадумался над тем, как бы точнее передать характер почившего сенбернара. Он был в подавленном настроении, но неожиданно для себя он так же почувствовал, как помимо обычной в таком случае тоски и сожаления, им овладевает еще одно, крайне тревожное и непонятное чувство. За свою жизнь он не раз провожал своих любимцев в последний путь, но еще не разу не испытывал ничего похожего и это не просто обескуражило его. Он вдруг почувствовал непреодолимое желание как можно скорее закончить с этим делом и немедленно вернуться в дом. Настолько сильное, что он решил не заморочиваться на эту тему, и бегло начертав напротив клички "добродушный. 18 лет", нажал вделанную с другой стороны стены кнопку активации мощной газовой горелки, установленной в нижней части погребального алтаря. Двенадцатиконечная звезда тут же вспыхнула одним большим костром высотою около двух метров, полностью поглотившего сверток с останками Ильма. Обычно в таких случаях Клаас еще долго стоял, прислонившись спиной к памятной стене и не спеша потягивая коньяк, задумчиво смотрел на огонь. Частный процесс кремации располагал к размышлениям о тотальной бренности бытия, его любимой философской теме под старость лет, но в этот раз он ограничился коротким убеждающимся взглядом и поспешил домой. Едва он миновал рощу и вышел на открытое пространство, как сразу же заметил что почти во всех окнах дома, вопреки его приказу горит яркий свет. Причиной тому могло быть только нечто крайне неординарное, в противном случае дворецкий ни за что бы не осмелился нарушить хозяйский приказ. Непонятное, а потому особенно тревожное чувство усилилось настолько, что Клаас не выдержал и перешел на бег. - Совсем рехнулся старый маразматик...- тихо выругался он, после того как забегая во двор случайно оступился и с размаху грохнулся на влажный от ночной сырости газон. К счастью без последствий, но к тому времени, когда он, теряясь в догадках, подходил к настежь распахнутой двери, он уже был почти трезв и зол как черт. - Это еще что за светопреставление! Я же приказ...- заорал он, врываясь в холл, но тут же осекся увидев всех до одного своих слуг которые в ожидании столпились рядом с лестницей. Они беспокойно перетаптывались с ноги на ногу, виновато опускали глаза, скорбно качали головами, и вообще весь их облик выражал крайнюю степень тревоги и нерешительности. - Какого черта вы здесь делаете? - грубо спросил Клаас, изучающее оглядывая притихших андроидов. - Собрались помянуть моего пса? При этих словах они еще больше стушевались, но не смотря на намек хозяина предписывающий им немедленно покинуть холл, никто из слуг не тронулся с места. Клаас уже не сомневался, что они собираются сообщить ему нечто из ряда вон выходящее, но никак не могут решить, кому из них заговорить первым. - Вам что больше заняться нечем?! - чтобы подстегнуть их решимость прикрикнул он и грозно нахмурился. - Я спрашиваю, какого... - Беда господин! Несчастье! - неожиданно запричитал дворецкий и трагически закрыл лицо руками. Прочие слуги перестали тревожно топтаться на месте и застыли как изваяния, пораженные выходкой своего коллеги осмелившегося перебить хозяина. - Ну уж и беда...- пробурчал Клаас и чувствуя как у него резко слабеют ноги тяжело подошел и рухнул на один из стульев, рядом с дверью. Он заранее был уверен, что пес здесь ни при чем, но все равно не желал расставаться с этой мыслью, ведь иногда бывает так что самообман это единственный способ не потерять над собой контроль - Ильм уже старый был... Но я так и не понял по какому поводу сбор? - Мы собирались отправиться на ваши поиски мой господин - испуганно забормотал доктор - Начальник СВР вышел на связь две минуты назад и приказал передать вам, чтобы вы связались с ним, сразу по возвращении, а потом на связь вышел Георг Куртман и также настойчиво просил...К сожалению вы не взяли с собой ваш видеоком, а он хотел, чтобы вы как можно скорее...Ах какое несчастье! Только бы все обошлось, только бы... - Да вы что тут с ума все посходили! - рявкнул хозяин, вскакивая и в ярости с такой силой отшвырнул стул ногой, что он пролетел через весь холл, едва не сбив с ног повара. - Кто ни будь из вас скажет мне что в конце концов произошло, пока я не вышел из себя по настоящему! - Арни...- простонал дворецкий и очень правдоподобно разрыдался. - Что ты сейчас...Что ты хочешь сказать друг мой? - пристально глядя на дворецкого, спросил Клаас ледяным тоном. В этот момент черты его лица исказила такая жуткая гримаса, что если бы на месте андроида был человек, то он бы уже наверняка мысленно попрощался с жизнью. - Пропал без вести! Все пропали! - возопил дворецкий. - Тысячи! - Катер во двор немедленно - тихо приказал Клаас. Шокирующая новость мгновенно уничтожила неизвестность со всеми ее дурными предчувствиями, вернув ему уверенность профессионала, для которого чувства являются неуместной, а иногда и смертельно опасной помехой - Я свяжусь с Георгом по пути на Ганвальд, а сейчас принесите мою походную форму, "Шершень" и ранец в полном снаряжении. Быстро! Оказавшись в катере, он хотел первым делом переключить двигатель в РАИП и тогда уже через две секунды катер достиг бы охраняемой зоны, но в последний момент одумался. Использовать РАИП в пределах атмосферных слоев планеты разрешалось только военным объектам, но и для них подобные перемещения должны были строго согласовываться с центром управления полетами в главном штабе Ганвальда, причем для каждого конкретного случая в отдельности. Конечно, он мог бы запросить разрешение и попросить внести его в график РАИП, и ему бы вряд ли отказали, но в последний момент он вспомнил о своем намерении выяснить обстановку будучи один со своими мыслями, чтобы заранее продумать план действий, перед тем как он переступит порог своего бывшего служебного кабинета. Тем более что разрешенный скоростной режим он мог проигнорировать, учитывая ситуацию, а на максимальной скорости катер достигал Ганвальда за четыре минуты. Перед тем как взять старт он пошарил по карманам комбинезона и выбросил из катера фляжку с коньяком, затем активировал бортовой компьютер и сразу же встретился взглядом с Георгом Куртманом. - Плохие вести Рудольф...- не здороваясь, начал тот с озабоченным видом. - Твой дворецкий уже... - Знаю! Давай подробности, четко и лаконично. Все что знаешь Георг, я должен быть готов к разговору с Таггертом. Извини, я больше не буду тебя перебивать. Итак? - На данный момент, лично мне точно известно, что это не катастрофа...- начал Георг Куртман. Глава - 13 ВЫЖИВАНИЕ. К счастью вода в реке оказалась пригодной для питья, более того она была настолько чистой и прозрачной, что Арни хорошо различал каменистое дно в нескольких метрах от берега. Девочка уже давно напилась, а он все еще лежал на берегу, погрузив голову в воду и только признаки легкой тошноты, заставили его оторваться от лихорадочного заглатывания воды.
"Не хватало еще проблеваться при ребенке. Стоп машина..." - подумал он, но вынырнул только тогда, когда у него потемнело в глазах от недостатка кислорода. - Как любит...Любил говорить один мой друг "На меня снизошла благодать" - отфыркавшись, сообщил он и весело посмотрел на девочку которая в свою очередь удивленно смотрела на него, не понимая как можно так долго обходиться без воздуха. Арни чувствовал себя освеженным и полным сил, и вообще, если бы обстоятельства позволяли, он бы с удовольствием искупался прямо в одежде. - Итак! - бодро воскликнул он и улыбаясь похлопал себя по надутому животу. - Я думаю самое время нам познакомиться. Меня к примеру, зовут Арни, а тебя? Взгляд девочки мгновенно стал пустым и бессмысленным. Ни звука в ответ. "Говорить она конечно умеет, только вот боюсь теперь это не скоро случиться..." Подумал Арни перестав улыбаться. Неожиданно девочка встрепенулась и расстегнув верхнюю пуговицу курточки вынула маленький черный медальон на цепочке в виде фигурки ворона с расправленными крыльями. Девочка надавила на него пальцем, и медальон тут же раскрылся на две половинки, а еще через миг Арни увидел, как на каждой из половинок проявились две миниатюрные голограммы. Одна изображала голову очень красивой молодой женщины блондинки, с точно такими же синими глазами, как и у девочки, запечатленной на другой половине медальона.
- Это ты, а это твоя мама? Верно? - спросил Арни присаживаясь на корточки, чтобы получше разглядеть крохотные надписи, которые вспыхнули под голограммами. Надписи поясняли, что женщину зовут Линда, а девочку Эллис, но когда через несколько секунд изображение женщины сменилось на лицо пожилого мужчины хмурого вида в военной кепке лихо сдвинутой набок, Арни охнул от изумления. Никаких надписей указующих на имя этого человека не было, но Арни это было и не нужно. Это был человек, которого он ни с кем не мог бы перепутать, так как пусть и виртуально, был очень хорошо знаком с ним, еще с тех пор как вышла первая версия "Капитана Призрака". Задолго до поступления в академию Легиона. "Курт Аммерсон! Невозможно! А почему собственно невозможно? Но кто он ей? По возрасту он вполне мог бы годиться в отцы как ей, так и ее матери...Вот так дела!" - Ну что же, рад познакомиться Эллис - сказал Арни и поднес медальон поближе к ее глазам. - Твой папа? Девочка кивнула, затем мягко, но настойчиво взяла медальон у него из пальцев и закрыв, спрятала за отворотом курточки. Вдруг она изо всех сил вцепилась в его ногу и со страхом уставилась куда то вдоль реки. Арни инстинктивно положил руку на пистолет и посмотрел в направлении ее взгляда. Там над рекой, в сторону оставленной ими долины скелетов пролетала стая птиц, с которыми ему уже довелось хорошо познакомиться на вершине скалы. - Не обращай внимания Эллис - облегченно вздыхая, успокоил он и пренебрежительно махнул рукой. - Они только выглядят большими и страшными, а на самом деле эти глупые страусы не опаснее лесной жабы. "Однако пора уходить и как можно быстрее, а то кто его знает какие еще твари, могут объявиться здесь ближе к вечеру. Помимо тех... Они наверняка убьют нас в случае обнаружения, а уж заявятся то они обязательно. Можно не сомневаться, при этом они не просто заявятся, а будут очень тщательно искать, тем более, что крылатые ублюдки уже знают кого искать" - подумал он, прикидывая в какую сторону им было бы лучше направиться. - "Однозначно вдоль реки, во первых чтобы не иметь проблем с водой, а во вторых река будет служить нам защитой пусть и с одной стороны. Слишком далеко отходить от долины скелетов нельзя, потому что когда сюда прибудет спасательная команда, а это рано или поздно все же должно случиться, то они первым делом начнут прочесывать окрестности. Так что пройдем, километров десять-пятнадцать и будем обустраиваться. Вот тебе и тест на выживание курсант Клаас...Сколько ждать? Какая разница...Будем ждать столько, сколько времени нам удастся выживать здесь, других вариантов нет" Он посмотрел на стаю из нескольких десятков больших, ярко-красных рыб быстро движущихся против течения в полутора метрах от берега. До поступления в академию он частенько ловил рыбу и жарил ее на решетке, или даже просто на углях прямо на берегу озера. Арни смотрел на рыб и представлял себе, как бы они выглядели испеченными на углях, он даже запах сумел вообразить и непроизвольно сглотнул. Прежде он и не помышлял о еде, но теперь, когда жажда была утолена, его растущий, пышущий здоровьем организм настойчиво требовал подзаправки.
"С нормальным пистолетом, никаких проблем с рыбалкой у меня бы не возникло" - размышлял он, провожая рыб хищным взглядом. - "Пальнул бы разок в режиме задержки взрыва и штук пять-шесть точно бы повсплывали кверху брюхом. Надеюсь, они съедобны...Да и как же иначе? Вода чистейшая, значит и рыбка должна быть первый сорт! Ладно...Может позже я найду способ изловить парочку, а пока будем искать подножный корм, или еще что ни будь в этом роде...В лесу наверняка полно живности, главное смотреть в оба и самим не стать кормом для какого ни будь местного плотоядного и чем разумнее они окажутся, тем скорее это случиться...За все время моего пребывания здесь я не заметил ни одного летающего технического средства, а значит либо местные аборигены примитивны до безобразия, либо же напротив чересчур умны для нашей расы. Хреново...С моим вооружением и то и другое плохо, тем более что с моей юной попутчицей нам будет намного сложнее скрываться от местных" Он перевел взгляд на Эллис, которая несмотря на его утешения насчет птиц, продолжала настороженно наблюдать за ними. Как раз в этот момент птицы одна за другой приземлялись на скалу, где Арни провел ночь. Как видно, шок вызванный безумным поведением пришельца уже прошел и они не смогли проигнорировать труп своего собрата умершего от сердечного приступа. "А она совсем не похожа на своего отца...Ни одной Аммерсоновской черты, а вот то, что женщина на медальоне ее мать, так это сто процентов. Копия. Может быть, она просто думает, что Курт Аммерсон ее папаша, или же ее мать так считает? Считала... Ну надо же! Эллис Аммерсон! Капитан Призрак сейчас прозябает на Аламейне и вот вопрос...Как он отреагирует на то, что его семья пропала без вести? Будь я на месте коменданта Ли, то удвоил бы охрану. Хотя...Вряд ли комендант сейчас озабочен такими вопросами. Теперь ему самому будет кого оплакивать..." - Арни вспомнил одного из своих хороших приятелей по корпусу, никогда не унывающего Кима Ли, сына коменданта лагеря для осужденных легионеров - "Считается, что сбежать из тюряги на Аламейне невозможно, и все же...Вот было бы здорово, если бы Курт Аммерсон и в самом деле сбежал!" Даже в такой ситуации Арни сохранял верность своему кумиру и в его воображении, быстро пронеслись несколько вариантов сногсшибательных миссий, в исполнении беглого майора Аммерсона спасающего свою семью. Разумеется, все было в рамках жесточайшего шутера, после которого вся планета должна была превратиться в одно большое дымящееся кладбище. - Ладно Элли нам пора...- оторвавшись от мечтаний сказал Арни и привычно быстрым шагом направился к лесу двигаясь по течению реки. Эллис едва поспевала за ним, так что ей почти все время приходилось бежать, чтобы не отстать. "Ничего, пусть привыкает..." - подумал Арни, то и дело оглядываясь на нее. - "Мы не на курорте, а когда устанет, я посажу ее на плечи. Медлить нельзя..."
До кромки леса было не менее трех километров и примерно половину пути, Эллис героически не отставала от своего спасителя, но потом все же не выдержала, подбежала к Арни и ухватила его за руку, давая понять, чтобы он сбавил темп. - Понял. Дальше поедем с комфортом - сказал Арни, посадил ее на плечи и зашагал так быстро, как только мог. - Тем более, что весишь ты не больше стандартного походного ранца. Нам нельзя мешкать Элли и чем скорее мы покинем открытое пространство, тем лучше. Лес, это убежище. Понимаешь? Нам нужно скрыться от солнца и посторонних глаз и вообще по хорошему, надо бы пробежаться. Не возражаешь? Эллис кулачком постучала ему по макушке, давая понять, что не возражает и Арни перешел на бег. Когда до леса оставалось не более полусотни метров, он остановился и принялся внимательно всматриваться в заросли, одновременно прислушиваясь к доносящимся из лесу звукам. Он уже достаточно хорошо мог разглядеть внешний вид большинства деревьев, которые были похожи на некий гибрид из пальм и деревьев хвойных пород. Этих было явное большинство, но он так же заметил несколько экземпляров по виду очень напоминающих Ливадийские клены и тополя. Помимо деревьев в лесу произрастало множество всевозможных кустов, усыпанных бледными длинными листьями, между которыми проглядывались не то цветки, не то плоды. Среди всей этой растительности то и дело сновали фигурки каких то мелких зверьков и птиц. Они беспрестанно оглашали воздух пронзительным свистом и прочими звуками, но ничего серьезного и могущего представлять реальную опасность он не заметил. - Кажется, приехали...- пробормотал Арни - Дальше Элли, тебе придется топать ножками. Не беспокойся, я не буду спешить. Теперь это не безопасно. Он ссадил ее с плеч и указал рукой в том направлении, где река исчезала под сводами деревьев. - Мы пойдем по лесу не дальше пяти-шести метров от берега реки. Я иду первым, а ты следом, но только не вздумай отходить от меня дальше, чем на шаг. Поняла? Если вдруг увидишь, или услышишь, что ни будь подозрительное, немедленно дай мне знать. Ну там...Толкни в спину, дерни за руку, можешь пнуть ногой я не обижусь. Главное не медли и ни в коем случае не кричи. И вообще, по крайней мере, первые несколько часов все разговоры только шепотом. Тьфу ты черт! О чем это я? Ты ведь и так все время молчишь, но даже если у тебя вдруг прорежется голос, ты уж будь добра детка, постарайся, чтобы он не вырвался наружу. Помни, от того насколько мы будем тихо себя вести, будет зависеть наша жизнь. Мы пройдем километра три-четыре и устроим привал. Если повезет, мне удастся раздобыть какой ни будь еды. Ты ведь, наверное, помираешь с голоду? Эллис энергично закивала головой. - Я бы тоже перекусил, тем более, что нам нужно набраться сил. К тому времени когда стемнеет, мы должны быть на расстоянии не меньше 10 километров от долины скеле... Короче, будем идти пока ноги слушаются, а потом я подумаю о ночлеге. В этом лесу должно быть немало укромных мест. Огонь у нас есть, так что как ни будь переночуем, а завтра уже решим что делать дальше. В любом случае время работает на нас. - Бессовестно соврал Арни в заключение. Закончив посвящать Эллис в свой приблизительный план, Арни отвернулся и уже хотел направиться к лесу, когда до него наконец дошло, что рядом с ним не один из его приятелей, а всего лишь маленькая испуганная девочка. - Не бойся малыш - сказал он, оборачиваясь - Нас наверняка уже ищут, так что может быть, нам даже не придется ночевать в этом лесу, но даже если и так, все равно не бойся. Я рядом и я вооружен. Видишь, какой большой и страшный у меня пистолет? - Арни похлопал по рукоятке раритетного "Кольта" с шестью зарядами в обойме. - Почти как у панцеров, так что если вдруг какая ни будь местная сволочь...Короче, прежде чем они доберутся до тебя им придется хлебнуть лиха и только когда они перелезут через мой остывающий труп... "Какой же я все таки болван!" - мысленно обругал он себя, глядя как у девочки от страха стекленеют глаза и дрожат плечи - "Хотел приободрить ребенка, а в итоге перепугал до полусмерти. Кретин!" - Эй малыш! Да ты что это?! Я же просто пошутил! - он со смехом поднял Эллис на руки и прижал к груди - Это у нас такие дурацкие легионерские шуточки. Ничего с нами не случиться вот увидишь! Пойдем малыш. И помни, что я тебе говорил. Не бойся и не шуми почем зря, а самое главное... От меня ни на шаг! Ты все время должна быть на расстоянии вытянутой руки от моей спины. Хорошо? Эллис кивнула, и глядя на ее перепуганное лицо, Арни понял, что последнее указание он мог бы и не озвучивать.
По мере того как они приближались к лесу Арни все больше сутулился и замедлял движения, так что к тому времени, когда они зашли под кроны деревьев, он стал похож на крадущегося кота, почуявшего мышь, скребущуюся в старой коробке из под обуви. Эллис послушно семенила следом, беспрестанно озираясь по сторонам, но в ее глазах уже не было страха и вообще, весь ее вид выражал скорее заинтересованность, нежели беспокойство. В лесу было сумрачно и прохладно, а воздух был удивительно свежим и чистым. Разноголосица из пения местных птиц и звуков, издаваемых прочей мелкой живностью усилилась многократно и хотя она не раздражала слух, Арни предпочел бы чтобы они заткнулись. Их суетливая возня и вопли отвлекали внимание, и могли стать хорошей звуковой маскировкой для настоящих хищников. Большинство деревьев были очень высокими, с раскидистыми кронами, переплетающимися друг с другом, так что весь лес находился как бы под лиственной крышей. Часто сквозь прорехи, сверху проникали белые лучи солнечного света, которые то вспыхивали особенно ярко, то исчезали, создавая очень странную и в то же время очень красивую, ни на что не похожую картину. Стволы деревьев были преимущественно ровными, многие сплошь покрытые хвойными иглами, растущими параллельно длине ствола. При взгляде на такое дерево создавалось впечатление, будто оно от корней до макушки заключено в многослойный игольчатый панцирь. Через какое то время, Арни решил, что лес достаточно безопасен, чтобы вести себя более раскованно, но это ни в коем случае не притупило его бдительности. Его правая рука по прежнему лежала на рукоятке пистолета, глаза реагировали на малейшие изменения в обстановке, будь то очередной луч света упавший сквозь прореху в лиственной крыше, или шмыгнувший неподалеку зверек. Решение вести себя более раскованно сводилось к тому, чтобы не таясь ступать по блеклой лесной траве и говорить чуть громче полушепота.
- А здесь довольно мило, не так ли Элли? - спросил он, останавливаясь, но не переставая настороженно оглядываться по сторонам - Почти как в Незабвенном Рае, только обстановка малость другая. Признаюсь, я ожидал худшего. Уверен, что здесь нет крупных хищников, иначе мы бы уже давно заметили подозрительные следы и услышали их вопли, так что можно немного расслабиться. Сейчас мы спустимся к самому берегу, а через пару километров устроим себе отдых на часок другой. Ты не устал малыш? Стой! Только тут он заметил, что Эллис сорвала с куста большую желтовато-зеленую ягоду и уже почти отправила ее в рот, но в последний момент Арни резким движением выбил ягоду у нее из пальцев. Эллис обиженно закусила губу и посмотрела на него исподлобья.
- Пойми детка, здесь ничего нельзя есть до тех пор пока я не проверю это индикатором. - пояснял Арни - И не только есть, даже в руки брать и то нельзя, тем более младенцам. Мы здесь незваные гости, эта планета для нас чужая, здесь все против нас и мы не должны забывать об этом ни на секунду. Арни вынул БИОС, сорвал с куста ягоду и не успел дотронуться до нее, как красный светодиод вспыхнул и быстро замигал. В лесу было прохладно, но Арни мгновенно вспотел, понимая, что еще чуть-чуть... - Хм...Мгновенная смерть - прохрипел он и с отвращением отшвырнул ягоду. Нахмурившись, он присел на корточки перед Эллис и демонстративно показал ей индикатор - Видишь мигающую красную лампочку? Очень хорошо...А знаешь что это означает? Не знаешь? Чтож, я расскажу тебе. Как видишь, она не просто горит, а мигает, вот если бы она просто горела, то после того как ты съела эту ягоду, ты бы еще какое то время помучилась, перед тем как умереть. Врачей нет, противоядий нет, у нас черт побери вообще ни черта нет, но все равно, ты бы еще пожила какое то время. Это когда она просто горит, но лампочка мигает, а это значит, что ты умерла бы сразу, после того как укусила эту паршивую ягоду! - Арни едва не сорвался на крик, но вовремя опомнился и схватив Эллис за плечи яростно зашипел. - Понимаешь меня! Или у тебя дуреха, совсем мозги отшибло!
Эллис стояла, опустив голову и раскаянно шмыгала носом, но когда она подняла глаза, Арни с изумлением увидел что в них нет ни тени сожаления о содеянном, более того в ее взгляде явно проглядывалось нечто вроде лукавой хитринки.
- Замечательно...- процедил Арни сквозь зубы. Ему пришлось приложить максимум усилий, чтобы не сорваться и как следует не надавать ей по заднице. Неожиданно его посетила страшная догадка. Он вскочил и не веря своим глазам уставился на куст. - Подожди ка...Не может быть! Элли! Ты что уже съела одну из этих ягод!?
Эллис тяжело вздохнула и снова опустила взгляд. Ничего красноречивее в качестве утвердительного ответа и придумать было нельзя. Арни подскочил к кусту и дотронулся БИОС до одной из ягод, потом еще до одной и еще. Красный светодиод не переставая мигал, обещая мгновенную смерть любому кто отважиться попробовать их на вкус. Арни проверил еще десятка три ягод, пока наконец его предположения не подтвердились. На одной из ягод, которая как две капли воды походила на ядовитые экземпляры, БИОС выдал зеленый свет. Не мигающий зеленый свет, а это означало, что продукт годен к употреблению в сыром виде и не требует дополнительной обработки. Арни нервно усмехнулся, хотя ему было совсем не до смеха. - Один к тридцати... - изумленно прошептал он и потянул за ветку, на которой висела съедобная ягода. Ветка поддалась не без усилий и он увидел, как из гущи кустарника показался вырванный из земли корень. Это оказалось совершенно отдельное растение, с одной единственной ягодой и по виду ничем не отличалось от своих убийственных родственников. Большей подлости от местной природы и предположить было нельзя. Арни хмуро уставился на Эллис, которая с самого начала наблюдала за его манипуляциями с таким видом, как будто он тяжело болен. - Дурочка...Ты хотя бы понимаешь, как тебе повезло? - спросил Арни, изо всех сил стараясь оставаться спокойным. - Ты детка, только что сыграла в рулетку и выиграла жизнь. От души поздравляю вас, госпожа Аммерсон! Значит так малыш... Если я еще раз увижу, что ты хотя бы прикоснулась к чему либо в этом лесу и вообще на этой чертовой планете, то я тебя так отшлепаю, что потом, куда бы мы не направились и как бы ты не устала, тебе придется топать ножками, а все потому что на моих плечах, ты уже сидеть не сможешь. Понятно?
Эллис насупилась, пытаясь осмыслить суть намека. Вскоре ей это удалось и глядя на то как она испуганно захлопала глазками, Арни удовлетворенно добавил. - Вижу до тебя наконец то дошло. Пойми Элли, я вовсе не хочу тебя пугать. Ты еще совсем ребенок, но и ты обязана понимать, что само наше пребывание на чужой планете уже смертельный риск, тем более в нашем положении. Эти деревья, трава под ногами, эти противные зверьки с перепончатыми лапками и даже эти с виду безобидные пташки, все они хотят нас убить, или, по крайней мере навредить нам. Они могут даже не думать об этом, но от этого они не становятся менее опасными. А теперь хватит топтаться на одном месте, мы и так уже потеряли кучу времени. "За ней глаз, да глаз..." - размышлял Арни, спускаясь к реке. Если не считать редких одиночных деревьев, кромка берега на два-три метра была свободна от растительности и идти стало гораздо удобнее. Арни был уверен, что Эллис скоро устанет и ему снова придется нести ее на себе. Так оно и случилось. Всего через километр с небольшим, Эллис, которая и без того едва поспевала за ним, совсем приуныла и едва передвигала ноги. Сам факт того, что она вообще способна была двигаться после всего, что ей довелось пережить, уже можно было считать подвигом. Голодный четырехлетний ребенок, который провел ночь в капсуле жизнеобеспечения, слыша как снаружи в панике кричат обреченные люди и скребутся крылатые людоеды, перепуганный до полусмерти, без воды и свежего воздуха. Последнее обстоятельство вообще казалось Арни невероятным. Выдержать страх и жажду еще было возможно. Теоретически. Но без воздуха? В этом было что то нереальное, особенно если учесть, что Эллис наверняка ни разу не пыталась самостоятельно приподнять крышку капсулы. В этом случае скелет, который лежал на капсуле, наверняка бы свалился на землю. В общем, того что Эллис пережила за последние несколько часов, с лихвой хватило бы чтобы покалечить психику взрослого мужчины и тем не менее, она продолжала идти, без жалоб и требований остановиться передохнуть. У Арни сердце кровью обливалось, но он при всем желании не мог посадить ее к себе на плечи, потому что обремененный ношей, он мог бы не успеть адекватно отреагировать на угрозу, которая в этом лесу могла подстерегать их за любым деревом. Сначала нужно было, пусть и поверхностно ознакомиться с обстановкой. Он планировал нести Эллис до того места, где они устроятся на ночлег, после того как отдохнут на привале, но когда она в очередной раз запнулась от усталости, не выдержал и решил плюнуть на предосторожности. Когда Эллис оказалась у него на плечах, он втрое ускорил шаг и через полтора часа решил, что они уже прошли достаточно чтобы позволить себе продолжительный отдых. За все это время он не заметил никаких очевидных признаков наличия в лесу опасных хищников. Река также выглядела спокойной, если не считать многочисленных всплесков, создаваемых играющей рыбой. Арни также заметил в воде рядом с берегом много копошащихся, красновато-серых ракообразных существ, похожих на крабов, только у них была лишь одна большая клешня, торчащая из спины наподобие жала у скорпиона. Крупные, размером с тарелку и даже больше. Они частенько выпрыгивали на берег и когда Арни проходил мимо, угрожающе шевелили клешней, но если он шел прямо на них, предпочитали не связываться и мгновенно прыгали в воду. Именно прыгали, а не двигались бочком как обычные крабы. Арни не сомневался, что попозже он сумеет поймать несколько штук, и от души надеялся, что они окажутся не только съедобными, но еще и вкусными как озерные Ливадийские раки. Он так же отметил, что чем дальше они заходят в лес, тем больше им попадается плодоносных деревьев и прочей флоры, которая судя по виду, вполне могла быть одобрена БИОС. Ведь не могло же такого быть, чтобы все растения в этом лесу оказались ядовитыми, как те коварные ягоды, что лишь по счастливой случайности не убили Эллис. Больше всего его занимали грибы самых причудливых форм и расцветок, и крупные, похожие на тыквы плоды, росшие на поваленных, давно умерших деревьях. В общем, природа этой планеты оказалась достаточно щедрой, чтобы избавить от голодной смерти двух человек. Арни немного смущало одно странное обстоятельство. С тех пор как он спустился со скалы, он заметил всего двух-трех мелких насекомых похожих на бабочек, и тех издали, так что он даже не был уверен, что это были именно насекомые. Поразмыслив, он решил, что местная флора и фауна не слишком зависит от этого звена в пищевой цепочке природы, или же день, это не их время и что это очень кстати. Лично ему не улыбалось быть укушенным какой ни будь неизвестной мухообразной дрянью, тем более что укус мог иметь самые непредсказуемые последствия, вплоть до летального исхода. Еще одной отличительной особенностью местной фауны, было то, что практически каждый замеченный им зверек или птица имели перепонки на лапах. Арни предположил, что эта планета совсем еще ребенок, раз жизнь ее обитателей так тесно связана с водой и что скорее всего она в значительной, а то и в большей степени состоит из воды. Он остановился под громадным лиственным деревом, чьи выпирающие из почвы узловатые корни уходили частью в лес, частью в реку, а в основании ствола создавали некое подобие впадины, где легко могли разместиться несколько взрослых людей. Было похоже, что это дерево одно из самых огромных, а может даже самое огромное во всем лесу. Глядя на это дерево, Арни подумал, что при желании в его стволе можно было бы запросто вырубить приличную комнату, а над ней еще парочку комнатушек поменьше. Эллис уснула минутой назад, прямо у него на плечах, причем так неожиданно, что Арни едва успел схватить ее и остановить падение. Он аккуратно посадил ее возле дерева, прислонив спиной к стволу, достал из сложенного узлом плаща, зимнюю куртку и расстелил ее рядом, во впадине между корнями. Затем осторожно положил Эллис на куртку, с таким расчетом, чтобы ее голова покоилась на меховом воротнике. Она спала так крепко, что ни разу даже не шелохнулась, пока он устраивал ее на этой импровизированной постели. Перед тем как разжечь костер и приступить к поискам пищи, он и сам решил малость передохнуть и освежиться, впервые с тех пор как они покинули долину скелетов. Арни снял ботинки, кобуру с пистолетом и кинжал, затем сложил это все на берегу и прямо в одежде с головой погрузился в прохладную воду в полушаге от берега. Он бы с удовольствием нырнул поглубже, но с точки зрения безопасности плавать в незнакомой реке было безумием. Поблаженствовав пару минут он вынырнул, вышел на берег и уселся на корень с наслаждением погрузив натруженные ноги в воду. "Жемчужина!" - подумал он, довольно жмурясь от отблесков солнечного света отражающегося от поверхности реки - "Лейтенант Камп говорила, что планеты с чистой водой подобны драгоценнейшим жемчужинам, которые скрываются в глубинах галактик в ожидании пока их не отыщет и не приберет к рукам какая ни будь сильная раса. Такие жемчужины большая редкость. В них заключен истинный смысл существования разумной жизни, вот почему они стоят того чтобы умереть за них. Погибнуть или убить, не считаясь ни с какими принципами, и только теперь я понимаю, насколько она была права!" Минут через пять он лег на спину рядом с Эллис и вытянувшись во весь рост постарался расслабить все мышцы тела, согласно методике, по которой их учили расслабляться на ежедневной физподготовке в академии Легиона. Весь фокус состоял в том, чтобы в нужный момент задерживать дыхание, а на выдохе расслаблять строго определенную группу мышц, до тех пор, пока все мышцы не будут буквально "отключены". Он бы конечно предпочел вздремнуть часок-другой, для полного восстановления сил, но это было бы нарушением элементарных правил поведения на незнакомой планете, одно из которых гласило. - "Там где двое спит один". Тем более, что у него не было лишнего часа в запасе. Так что через десять минут он уже был на ногах и обыскивал близлежащие заросли в поисках сухих веток, при этом ни на секунду не выпуская из поля зрения крепко спящую Эллис. Вскоре, неподалеку от дерева уже полыхал большой костер. Арни увлекся и натаскал столько сухостоя, что его бы хватило, в качестве топлива на весь оставшийся день. Теперь ему оставалось решить вопрос с питанием, и он снова отправился в заросли, где во время заготовки хвороста, он уже заприметил несколько штук похожих на тыквы плодов, росших на полусгнившем стволе поваленного дерева. Затаив дыхание, он поднес БИОС к одному из плодов и радостно ухмыльнулся, глядя как зеленый светодиод мигает, предупреждая его что перед тем как начать жевать, плод желательно подвергнуть термической обработке. Неподалеку от тыкв росло несколько десятков грибов с красными шляпками и черными, как смола ножками, между которыми изредка проглядывались другие грибы, похожие на оторванные кисти рук воткнутые в почву. Эти были ядовито-зеленого цвета, но в отличие от красавчиков с красными шляпками, именно они оказались съедобными, причем даже без дополнительной обработки. Арни срезал кинжалом небольшую тыкву и отнес ее к костру, затем вернулся и набрал десяток зеленых грибов, перед этим маниакально проверив каждый гриб индикатором. Он хорошо усвоил урок с ягодами близнецами и не хотел рисковать. "Итак... С голоду, мы тут точно не помрем, а в нашей ситуации это большая удача" - размышлял он очищая от коры свежий прут, пучок которых он предусмотрительно срезал во время заготовки хвороста, для того чтобы использовать их в качестве шампуров - "И вообще, нам пока что везет как небожителям из легенд. Особенно Элли...Вопрос лишь в том, как долго будет продолжаться это везение и как дорого нам придется за него заплатить. Как там говорил дед? Фортуна как бессовестный ростовщик, всегда берет за свои услуги тройную цену, поэтому не стоит слишком часто прибегать к ее услугам. Или что то вроде того...Даже представить себе не могу что он сейчас чувствует, ведь ему наверняка сообщили в первую очередь. Хотя...Мой старик вылеплен из такого материала, какого нынче не делают, так что сердечного приступа у него точно не случиться. Скорее всего, накачивается коньяком больше обычного и помышляет о мести. Только вот кого наказывать?" - Арни посмотрел на Эллис, которая беспокойно заворочалась во сне и перевернулась на другой бок. - "Бедный малыш... Ведь судя по глазам она поверила мне всей душой, когда я ляпнул что нас обязательно найдут. Вообще то я не то чтобы сильно наврал, ведь нас конечно же ищут, как впрочем и тех чьи кости уже давно высохли в долине скелетов. А это ее внезапная немота? Может быть, я ошибся и это не от шока вызванного потрясением, а врожденная особенность? Как бы то ни было соображает она здорово, а стойкости духа может и взрослый позавидовать. Никаких капризов, никакого дурацкого хныканья и хоть внешне она не слишком похожа на своего отца, по духу она точно дочь Курта Аммерсона"
Арни разворошил костер палкой и положил на угли два больших камня, затем нанизал грибы на прутья по пять штук на каждый и установил на камнях с таким расчетом, чтобы они не подгорели. Оставалось решить вопрос с тыквой. Арни принялся разрезать ее пополам, но даже острый как бритва кинжал и тот не сразу справился с ее неестественно крепкой и толстой кожурой. - Тьфу ты черт...Можно подумать, что это не овощ, а подошва ботинка. - Недовольно пробормотал он, раскрывая тыкву на две половины. В отличие от кожуры ее содержимое было мягким и даже немного рассыпчатым, а запах походил одновременно на запах сырой картошки и еще чего-то сладковато-пряного. Недолго думая он соединил обе половины и закопал тыкву в угли, решив, что с такой убойной кожурой она точно не подгорит. Затем перевернул грибной шашлык, подгреб под него еще углей и с палкой в руках подошел к реке, внимательно осматривая берег. Еще пять минут назад он видел штук двадцать одноклешневых крабов прыгающих вдоль берега, недалеко от костра, но теперь их как ветром сдуло. Беспрестанно оглядываясь на Эллис, Арни отошел метров на сто от гигантского дерева, но так и не заметил ни одного краба, даже в воде возле берега. Дальше отходить от дерева он не рискнул.
"Ну что же, побудем вегетарианцами, какое то время" - подумал он, возвращаясь к костру. К его удивлению под воздействием жара грибы изменили цвет, из зеленых, став синими как купорос, и несмотря на то что запах от них шел превосходный, их общий вид мог отбить аппетит у любого кто наделен зрением. Они и без того выглядели зловеще, похожие на отрубленные конечности, теперь же их можно было смело использовать в качестве бутафории к фильмам ужасов. Арни начал переворачивать их над углями, как вдруг длинные, пальцеобразные отростки грибов вздрогнули и задергались, словно нащупывали клавиши на невидимом аккордеоне. Это выглядело настолько отталкивающе, а главное все произошло так неожиданно, что Арни едва не уронил в костер эту съедобную жуть. - Омерзительно...- прошептал он, изумленно глядя на грибы которые продолжали шевелить отростками, причем все быстрее и быстрее, так что он всерьез задумался над тем, чтобы выбросить их в реку от греха подальше. К счастью, через минуту-другую, активность отростков пошла на убыль и они снова стали неподвижными, если не считать редких вздрагиваний самых крупных, но и те вскоре замерли. Почти одновременно с этим грибы во второй раз изменили цвет, из синих став темно-фиолетовыми с крохотными белесыми пятнышками, которые медленно проступали по всей их поверхности. Прежде Арни и помыслить не мог, что грибы, даже такие уродцы как эти могут вести себя подобным образом, но он все же решил не выбрасывать их, рассудив, что в их положении глупо обращать внимание на эстетическую привлекательность пищи. К тому же запах от грибов шел отменный. Арни был очень голоден, и все же когда по его мнению грибы были готовы, он не сразу решился попробовать их на вкус. Их скрюченные мерзкого вида отростки были неподвижны, но его все равно не оставляла мысль, что они могут ожить в любой момент. Арни наколол один из грибов на острие кинжала, подождал пока он остынет, зажмурился и собравшись с духом впился в него зубами. Откусив приличный кусок, он принялся быстро жевать, от души надеясь, что гриб не оживет у него во рту. Гриб не оживал, более того, он оказался настолько вкусным, что даже отсутствие соли не имело большого значения. Арни с удовольствием съел несколько штук, затем перезакопал тыкву в более горячие угли и за этим занятием краем глаза заметил, как в нескольких шагах от дерева из воды выпрыгнул здоровенный краб. - "Неужели повезет?" - вздрогнув от мгновенно охватившего его охотничьего азарта, подумал Арни и быстро заскочил в заросли. Он крадучись обошел дерево и осторожно выглянул из за ствола, в надежде, что краб отпрыгнул от воды как можно дальше и не успеет ускользнуть. Так оно и было. Краб сидел в нескольких метрах от кромки воды и что-то увлеченно раскапывал на берегу. - "Его можно прибить двумя способами..." - размышлял Арни, крепче сжимая в руках увесистую палку - "Внезапно выскочить из за дерева и постараться пришибить палкой, прежде чем он успеет скрыться в реке, или же прямо сейчас метнуть в него кинжал...Хотя нет...Во первых я могу промахнуться, а во вторых они могут быть очень живучи и этот краб вполне может ускакать с кинжалом в спине, чтобы сдохнуть где ни будь на дне реки. Тут грибы и те ненормальные...Нет уж спасибо! У меня только один кинжал..." Арни выскочил из за дерева и в два прыжка отрезал крабу путь к отступлению. Застигнутый врасплох, краб на секунду неподвижно застыл на месте, но затем охваченный паникой прыгнул к зарослям, при этом едва не заскочив в костер. Инстинкт подсказывал ему, что спасение возможно только в воде, и он удивительно быстро запрыгал вдоль зарослей пытаясь обойти охотника. Но ему не повезло. Арни изо всех сил ударил его палкой, когда краб был на расстоянии всего одного спасительного прыжка отделяющего его от кромки воды. Его панцирь хрустнул как надломленная сухая ветка, краб подскочил на полметра вверх и опрокинувшись на спину замер. Он был абсолютно неподвижен, никаких конвульсий и прочих предсмертных рефлексов. Именно по этому признаку Арни заподозрил, что краб все еще жив и на всякий случай повторил удар. Убедившись, что краб не симулирует смерть, Арни ухватил его за одну из шести ног и взвесив в руке, прикинул, что живого весу в нем не меньше двух с половиной - трех килограмм. Оставалось только проверить есть ли в этих килограммах хоть какой то смысл. Он вынул БИОС и затаив дыхание прикоснулся к крабу. "Вода высший сорт!" - с ликованием подумал Арни, глядя на мигающий зеленый светодиод. Он вскрыл крабу брюхо и вывалил в костер внутренности, после чего его добыча стала вдвое легче своего первоначального веса. - А ты не такой уж и здоровый...- разочарованно бормотал Арни, одну за другой отсекая крабу ноги - Похоже что ты жил, лишь для того чтобы жрать, а не наобор...Ах ты падаль! Арни даже не сразу понял что случилось, потому что боль в локте была слишком резкой и неожиданной. Это мог быть запоздалый предсмертный рефлекс, или же краб все еще был жив, скорее рефлекс, но так или иначе у него еще хватило сил перекусить клешней несколько слоев ткани комбинезона и кожу чуть выше локтя на левой руке. Если бы Арни не засучил рукава, перед тем как начал разделывать его, то укус мог бы иметь гораздо более серьезные последствия. Охваченный бешенством, Арни шмякнул краба о землю и несколько раз с остервенением ударил его кинжалом. Затем метнулся к свертку, вытащил фляжку и набрав в крышку спиртовой жидкости, вылил ее на рану. Крови было немного и он сделал утешительный вывод, что крупные вены не задеты, и еще он подумал, что ему крупно повезло, что укус не пришелся на сгиб локтя, или в область запястья. Судя по силе укуса, эта клешня запросто могла перекусить ему сухожилие, или оттяпать пару пальцев. Он зажал рану ладонью и принялся ждать, когда остановиться кровотечение. "Хорошо что я проверил эту дрянь индикатором, до того как она отомстила мне за свою смерть..." - размышлял Арни с ненавистью глядя на уже окончательно сдохшего краба. Его бесила мысль, что несмотря на все предпринятые им меры предосторожности эта тупая ракообразная амеба, сумела перехитрить его - "Что там говорила лейтенант Камп о действии на организм человека естественных ядов и токсинов? Можно помереть сразу, а можно и растянуть удовольствие. Слабость, тошнота, жуткие головные боли, озноб, круги перед глазами, частичный паралич и еще что-то в этом роде. В общем, полный набор. Можно даже обмочиться и наложить в штаны... Забавные симптомы. Затем глюки, а когда пойдут судороги и удушье, то даже универсальная сыворотка "Анти-шок" и та уже не поможет. В этом случае спасение возможно только в реанимационной камере и только при условии, что яд не успел, или же не оказывает разрушительного воздействия на клетки головного мозга. Ну конечно! Они тут за каждым деревом, эти камеры, а рядом круглые сутки дежурит яйцеголовый специалист токсиколог! Короче, если бы он был ядовит и цапнул меня до того, как я проверил его, то мне конец, а потом и Элли тоже, ведь без меня она здесь и часа не протянет...При этом мне вовсе не обязательно было бы помирать сразу. Достаточно отключиться от реальности на несколько часов, или сильно ослабеть, или ослепнуть, оглохнуть, а еще лучше превратиться в паралитика. Вариантов тьма, но любой из них привел бы только к одному результату. Смерти двух человек. Черт! Угораздило же меня! Непростительная беспечность! Впрочем...Чего это я себя упрекаю, ведь я же проверил его...А если бы не успел? Болван! Вот что сказала бы лейтенант Камп, если бы узнала об этом! С чего это ты взял курсант Клаас, что он мертв? Что ты убил его наверняка? Ты был просто обязан удостовериться в этом и только потом проверять его индикатором и тем более, хватать руками! Кретин...Везучий кретин. Опять же потеря времени, тем более, что мы и так уже засиделись тут намного дольше, чем я предполагал. С тех пор как я разжег костер, прошло уже около полутора часов, так что еще максимум час и в путь" У Арни была хорошая свертываемость крови, и долго ждать ему не пришлось. Он заметил за собой эту особенность еще в сопливом детстве, когда путешествовал в пауке по дедовским владениям. Ему, как и всем непоседливым мальчишкам не раз доводилось хватать ссадины и ушибы, но даже если ссадина, или порез, оказывались довольно глубокими, паук никогда не успевал добежать до дома раньше, чем останавливалась кровь. К несчастью раны были лишь частью испытаний. Пластырь регенерирующий ткани, конечно был ерундой, но он очень хорошо помнил вкус той омерзительной гадости, которую его заставлял в таких случаях выпить их доктор андроид. Микстура была настолько отвратительна на вкус, что Арни иногда предпочитал лучше утаить факт ранения, чем подвергать себя такому испытанию. Поразительно, но доктор, каким то шестым микрочипом всегда раскусывал его и тут же бежал жаловаться деду. Дед всегда решал проблему со свойственной ему прямотой и решительностью. Он хватал Арни за шиворот и держа перед его крепко сжатыми губами ложку с антибиотиком, принимался орать во все горло, что если Арни немедленно не выпьет лекарство, то у него внутри заведутся ужасные микробы которые ослепят его и превратят в неизвестную форму жизни, уродливей которой еще свет не видывал. Причем, эта версия была одной из самых безобидных. Подобных ужастиков в арсенале деда был целый запас, к примеру, сказка о том, что если Арни сию же секунду не примет лекарство, то в его животе обязательно заведется микроскопический монстр, отдаленно похожий на крысу с десятью ножками. Он будет расти не по дням и даже не по часам, а по секундам и пищей ему будут служить внутренности того человека в утробу которого он проник, через казалось бы ничтожную царапину. Боль будет ужасающей, а в итоге, максимум через пять минут из чрева инфицированного выползет огромная омерзительная тварь, а если человек к этому времени все еще будет жив, то монстр в обязательном порядке тут же отгрызет ему голову. Чтобы этого избежать был только один способ - выпить дрянь из ложки. Арни в то время еще безоговорочно верил каждому его слову, так что приходилось пить, а на следующий день до противного улыбчивый доктор снимал пластырь и хотя от раны не оставалось и следа, Арни ненавидел его тогда всей душой. Еще будучи ребенком, он терпеть не мог лицемерия и эта наигранно-слащавая улыбка андроида просто выводила его из себя. Как-то раз он не выдержал и прикрикнул на доктора, велев ему перестать скалить зубы, и опять получил нагоняй от деда, но не за грубость, а за глупость, которую он проявил тем, что выразил искренние эмоции в отношении куска железа. Арни не хотел чтобы Эллис увидела кровь у него на руках, когда проснется. Ей и без этого впечатлений хватало выше крыши. Он подошел к реке и тщательно вымыл руки, но если бы он тогда знал, что вскоре за этим последует, то предпочел бы лучше выпачкаться кровью с головы до ног, нежели прикасаться к воде. Он еще раз смочил рану жидкостью из фляжки и вернулся к разделке краба. - Теперь мы тебя из принципа съедим! - мстительно прошипел Арни, сдирая с него панцирь. Когда он очистил краба от всего лишнего, тот еще больше полегчал, так что чистого мяса из него вышло не больше пятисот-шестисот грамм. Арни нанизал кусочки на прут и установил его между раскаленными камнями. Только тут он вспомнил о тыкве и чертыхнувшись быстро выкопал ее из углей палкой и откатил в сторону, подальше от жара костра. Тыква из желтой превратилась в угольно-черную и дымилась как горячая головешка на которую плеснули водой. Арни был уверен, что тыква сгорела напрочь, но когда он раскрыл ее на две половины, то увидел, что его опасения оказались напрасны. Он принюхался к исходящему от нее пару и у него мелькнули смутные подозрения, что эти тыквы не плоды дикой природы, а самые настоящие культивируемые овощи. По крайней мере, их предки и не в очень далеком прошлом. Пряный запах усилился, но в остальном тыква откровенно пахла печеной картошкой. Впрочем, в этом для Арни не было ничего удивительного. Он хорошо знал, что на всех планетах с максимально сходными климатическими условиями, многие формы жизни развиваются практически по одинаковому сценарию. Вид, вкус, цвет и запах который они источают, даже если некоторые формы жизни подверглись культивированию и селекции, чаще всего не слишком отличаются один от другого. В этом случае кардинальным отличием может быть лишь качество разума между высшими врожденными представителями тех или иных родственных миров и их моральные категории. Теми самыми представителями, которые занимают вершину пирамиды в пищевой цепочке планеты, потому что их разум делает из них более совершенных убийц, чем все прочие формы жизни. Мякоть тыквы и по вкусу напоминала обычную печеную картошку, только она была немного вяжущей и навязчиво сладковатой, так что в отличие от грибов, здесь соль оказалась бы не лишней. К тому времени, когда Арни наелся, нежное мясо краба уже было готово. Он не спеша прожевал кусок и сделал вывод, что до озерных Ливадийских раков, этим далеко, но в целом мясо было вполне съедобным и не вызывало отвращения. Арни съел еще пару кусков и выскоблил изнутри съеденную половину тыквы, затем надрезал кожуру по краям и загнул их, так что получилось некое подобие тарелки. Он тщательно сполоснул ее водой и доверху наполнил грибами, мясом краба и печеной мякотью тыквы. Перед этим он предусмотрительно разрезал еду на небольшие кусочки, чтобы удобнее было брать руками. Сам он в качестве вилки использовал кинжал, но для девочки это не годилось, а что касается грибов, то их просто необходимо было разрезать, чтобы не испугать ребенка. Другую половину тыквы он также вычистил изнутри, намереваясь использовать ее в качестве тары для воды, ведь ему еще нужно было затушить костер. Закончив возится с тыквой, Арни подошел к Эллис, которая по-прежнему безмятежно спала и присел на корень рядом с ней. "Пора возвращаться в реальность, хотя для нее было бы намного лучше не просыпаться до тех пор, пока нас не найдут. Или пока не..." - Арни усилием воли подвил в себе продолжение этой зловещей мысли и тихонько потряс девочку за плечо. - Элли...Вставай детка, нам пора отчаливать. Эллис проснулась мгновенно и усевшись на куртке посмотрела на Арни таким осмысленным взглядом, что у него создалось впечатление, будто она и не засыпала вовсе. - Надеюсь, ты хорошо отдохнула, потому что теперь мы пойдем без остановок до тех пор, пока не закончиться световой день. Мои часы уже рассчитали скорость перемещения местного солнца и согласно их показаниям, световой день здесь длиться одиннадцать часов, по нашему времени. С начала восхода и до сих пор прошло восемь с половиной часов, так что еще около трех часов нам придется топать и побыстрее. Тебе впрочем, волноваться по этому поводу не стоит, потому что ты поедешь верхом на добром дяде Арни вплоть до того места, где мы устроимся на ночлег. Главное не засни по дороге у меня на плечах, потому что если я понесу тебя на руках, то устану гораздо быстрее и мы потеряем пару километров. Так что сейчас поешь, как следует и в дорогу. Мы уходим через двадцать минут. Арни принес "тарелку" с едой и поставил к ней на колени. - Угощайтесь госпожа Аммерсон! - усмехнулся он, глядя на ее изумленное лицо. - Это конечно не жареный цыпленок и даже не форель под лимонным соусом, но есть можно, а самое главное совершенно безопасно. Я уже наелся под завязку и как видишь, жив и здоров. Для полного счастья мне бы сейчас поспать пару часов, но я еще не рехнулся.
Эллис уставилась не него широко раскрытыми глазами, решительно не понимая откуда взялась вся эта еда. На миг ей показалось, что этот крепкий, рослый подросток в военном комбинезоне с засученными рукавами, вовсе не курсант легионер, а какой ни будь хитрый сказочный персонаж умеющий извлекать еду из воздуха. Арни же воспринял этот взгляд по своему. - Извини малыш, но столовый сервиз мне так и не удалось раздобыть. Придется есть ручками, так что налетай не стесняйся. Это дары местных богов. Больше уговаривать ему не пришлось. Пока Эллис с аппетитом уничтожала содержимое тарелки, Арни тщательно уничтожал следы их местопребывания на стоянке. Используя вычищенную изнутри половину тыквы, он натаскал воды и затушил костер, после чего выбросил в реку все угли и остатки пищи. На месте кострища осталось большое, усыпанное золой пятно и Арни замаскировал его излишками неиспользованного хвороста. К тому времени, как он закончил возиться с костром, Эллис съела почти все что было в тарелке и подражая Арни, довольно лихо забросила ее в реку. Затем она деловито скатала куртку и принялась неумело, но очень усердно заворачивать ее в плащ. - Помощь нужна? - улыбаясь, осведомился Арни, подходя к дереву. Он был восхищен ее собранностью, которая так не вязалась с ее детским обликом. Эллис передала ему куртку и нахмурившись указала пальцем на плащ. Арни догадался, что она впервые обратила внимание на высохшие кровавые пятна, которыми тот был покрыт, особенно изнутри. Он не был уверен, что она хорошо осознает происхождение этих пятен, ведь она не успела ничего толком разглядеть, пока он выносил ее из долины скелетов, да и не в том она тогда была состоянии, чтобы оглядываться по сторонам. - Ерунда. Просто выпачкался где то, сама же видишь какая тут грязь повсюду. - напуская на себя безразличный вид, пояснил Арни и поспешно скатал плащ, с таким расчетом, чтобы пятна не слишком бросались в глаза. - "Наверное, до нее все-таки дошло, что это не грязь..." - с раздражением подумал Арни, заметив, что Эллис продолжает задумчиво хмуриться. - "Похоже, что мы чувствуем кровь себе подобных даже если не вполне осознаем этого" - Ну что малыш? Поехали? Он посадил Эллис на плечи, в последний раз внимательно осмотрел место стоянки, чтобы убедиться что они не оставили следов своего присутствия и быстро зашагал вдоль берега. Они даже не подозревали, как им повезло, потому что всего через несколько минут, после того как они покинули стоянку, из реки неподалеку от дерева гиганта тихо вынырнуло полголовы с маленькими стоячими ушами и большими ярко-желтыми глазами на выкате. Глаза повели из стороны в сторону внимательно осматривая берег, затем исчезли, а через несколько секунд на то самое место, где Арни в последний раз набирал воду, с шумом, одним быстрым рывком выбросилось огромное животное. Человек мог бы представить себе внешний облик этой твари, если бы у него хватило воображения скрестить бегемота с моржом, дельфином и крокодилом. У хищника была большая тяжелая голова с широкой тупой пастью, мощная шея и массивный, продолговатый торс, плавно переходящий в ассиметрично длинный китообразный хвост, между лопастями которого выпирал полутораметровый роговой шип спиралевидной формы. Его передние и единственные конечности напоминали крокодильи, только более толстые и длинные, а еще крокодилы свихнулись бы от зависти при виде его когтей. А его полностью лишенная шерсти, крепкая и толстая, местами складчатая кожа имела буровато-серый оттенок, который изменялся в зависимости от настроения и общего самочувствия. Например, на пике эмоционального возбуждения, она ярко краснела, а в моменты наивысшего покоя, в том числе и при наступлении смерти, все его тело становилось черным как уголь. Когда-то, еще в те далекие времена, когда планета Мономория была населена ее врожденными хозяевами, они называли этих существ "Вуншерами", что в переводе на человеческий язык означало бы безобидное "Длиннохвостый ловец". Достаточно универсальное название, если учесть что как ловцы, вуншеры не гнушались ничем и никем, кого они считали слабее себя. Впрочем, по сравнению с некоторыми другими видами хищников населяющих воды Мономории, они и в самом деле были безобидны, но только не для плохо вооруженного человека. Вуншер с шумом принюхался к берегу и сладострастно зажмурился, как кот унюхавший корень валерианы. Только вместо корня валерианы, в том месте, где он уткнулся своими жабьими ноздрями, было засохшее пятно крови. Той самой, что успела истечь из ранки на руке Арни в первые секунды, после того как его укусил полудохлый краб. Речной хищник почуял этот неведомый ему прежде запах, больше часа назад находясь в нескольких километрах ниже по течению реки, всего через пару минут, после того как Арни вымыл руки. Вуншер был одним из самых опасных убийц в этой реке, и еще находясь в утробе матери, отлично знал как пахнет кровь жертв его предков. Впоследствии он сам умертвил тысячи животных из тех, что ежедневно входили в его рацион, но еще никогда запах крови не казался ему таким навязчиво привлекательным. Вуншер был сытым и находился в полудреме, но этот запах одурманивал его мозг как наркотик, заставляя презреть все свои врожденные инстинкты, даже самый важный инстинкт для любого живого существа. Инстинкт самосохранения, который гласил, что все неизвестное может представлять смертельную опасность. Он тут же оставил свою подводную берлогу и с максимально возможной скоростью, легко преодолевая сильное течение, устремился к источнику этого магического запаха. Какого же было его разочарование, когда вместо живой плоти, в венах которой таилась эта чудесная кровь, он обнаружил лишь жалкое пятно. В отличие от большинства хищников населяющих Мономорию, вуншеры обладали недюжинным умом и смекалкой, не говоря уже о других достоинствах присущих убийцам, но все это касалось лишь тех жертв, которые обитали в воде. В водной среде они было своего рода водяными тиграми, но на суше их возможности были ограничены. Этот вуншер не мог знать о сухопутном образе жизни пришельцев, в противном случае он бы не стал плыть на запах ближе ко дну, как это ему велел инстинкт. Он бы всплыл к поверхности и выставил наружу глаза, чтобы еще издали заметить добычу. Потом он бы тихо ушел на дно, и внезапность нападения ему была бы обеспечена, а если учесть, что Арни больше внимания уделял тому, что происходит в лесу, то эта крокодилья тактика почти наверняка бы увенчалась успехом. Вуншер замер на минуту, якобы собираясь с мыслями и лишь его длинный хвост, слегка постукивал лопастями по кромке воды. Затем он вдруг резко повернул голову и распахнул пасть, из которой с быстротой пули вырвался неестественно длинный, синий язык с двумя щупальцами на конце. Язык исчез в прибрежных кустах, откуда тут же донесся короткий взвизг и через миг вернулся в пасть охотника. В щупальцах на конце языка изгибался в конвульсиях небольшой кожистый зверек с огромными ушами, одного из собратьев которого не так давно разорвали крысы в долине скелетов. Вуншер не спешил захлопывать пасть, желая сполна насладиться предсмертным ужасом зверька находящегося между шестью рядами таких убойных зубов, по сравнению с которыми, львиные клыки показались бы жалкими сточенными огрызками. Когда его челюсти сомкнулись, он не сделал ни одного жевательного движения и лишь небольшая выпуклость проскользнувшая под шкурой вдоль шеи, говорила о том, что зверек проглочен. Перед тем как вернуться в реку вуншер еще раз ткнулся ноздрями в высохшее пятно человеческой крови и не в силах сдерживать охватившее его разочарование, задрал распахнутую пасть и издал душераздирающий вопль. По своей тональности этот вопль никак не вязался с его массивно-устрашающим обликом. Он совсем не был похож на то скрежещущее рычание, которое издавали Горхи на вершине скалы, где Арни провел ночь. Вопль вуншера сильно напоминал многократно усиленный кошачий визг, который эхом разнесся в радиусе нескольких километров. Достаточно громко, чтобы его услышали двое людей. Это было еще одной ошибкой водного хищника и еще одной большой удачей для Арни и Эллис. Глава - 14 ТРОН МОНОРА Похититель сущностей жил в небольшом городе скрывающимся под многокилометровой толщей железной руды, почти в самом центре естественного спутника его родной планеты Мономории. Существовало только три возможных варианта проникновения в этот город, первый, нужно было стать его хозяином, второй, стать рабом хозяина и третий, необходимо было родится экстраординарным человеком и переселиться в одну из утроб принадлежащих хозяину. Любому другому существу вход в город Монора, был заказан и даже миллионы утроб с другими сущностями, которые витали над поверхностью спутника, не имели доступ к потайным ходам, ведущим в берлогу их повелителя. Этот спутник прежде имел естественное происхождение, но с тех пор как он стал убежищем для армии Монора и его самого, он перестал зависеть от законов гравитации. Благодаря концентрированной энергии утроб, Монор по своему усмотрению мог перемещать его в пространстве с практически любой скоростью и в любом избранном направлении. Едва освоив спутник в качестве убежища, Монор вывел его с орбиты в верхние слои атмосферы, чтобы его рабы получили возможность дышать и использовать крылья. Энергия утроб была для него всем. Создавая порталы искажающие пространство, она обеспечивала своему повелителю связь с самыми отдаленными уголками Конгломерата и позволяла ему лично проникнуть на любую планету, где прежде жили еще не похищенные сущности всех известных рас. Город Монора можно было сравнить с гигантским бункером с возвышением в центре, на котором стоял громоздкий железный трон в окружении многоярусной системы каменных сооружений. За выступами проглядывались четкие контуры бесчисленных небольших пещер, служивших жилищами для его крылатых рабов, которых он на языке своей расы называл Горхами, что в переводе на человеческий язык означало бы не слишком безобидное "Живущие тьмой". Возвышение, на котором стоял трон также было окружено подобными пещерами, в которых обитали лишь заслуженные Горхи, которые отличались особой силой и кровожадностью по сравнению с собратьями, но их главной особенностью было то, что они были значительно умнее, а значит на порядок опаснее прочих. Когда одна из почетных пещер освобождалась, Горхи из кожи вон лезли, чтобы занять ее, но это было не так просто. Сначала нужно было пройти особое испытание, которое Монор устраивал для кандидатов в избранные, а скорее в смертники, поскольку все искалеченные в ходе испытания, а таковых не считая убитых было большинство подлежали немедленному истреблению. Город Монора был надежно изолирован от любого воздействия солнечного света, потому что даже кратковременный прямой контакт с ультрафиолетом приносил Горхам жуткие страдания, и даже если им удавалось выжить, они навсегда теряли зрение. Они были способны видеть в абсолютной темноте, обладали чрезвычайно острым обонянием и слухом, но их нервная система была устроена таким образом, что по мере поступления ультрафиолетового излучения они постепенно теряли все эти качества. Это была их врожденная особенность, потому что еще будучи обитателями планеты, они вели исключительно ночной образ жизни и стали одними из немногих воздуходышащих существ, которым удалось выжить по окончании последней войны. Когда-то, еще в те времена, когда Монор только начинал экспериментировать с утробами, чтобы обеспечить себе бессмертие, он проглотил сущность Горха и также приобрел отвращение к солнечному свету, правда, не в такой степени. Солнечный свет не приносил ему мучений, просто сильно раздражал, как навязчивая громкая музыка раздражает склонного к ипохондрии человека. Именно по этой причине, не смотря на то, что город и без того был надежно изолирован от солнечного света, спутник всегда двигался вслед за ночью. Монор очень неохотно и лишь в крайних случаях покидал свое убежище, чтобы посетить свою или чужую планету, но он любил бродить по поверхности спутника и предаваться мечтаниям о вселенской власти, а раздражающий солнечный свет не позволял ему расслабиться в полной мере. И это не говоря уже о том, что трупов из похищенных транспортеров было недостаточно, для того чтобы прокормить несколько тысяч Горхов, им нужно было охотиться время от времени, что в условиях дня было невозможно. Тем не менее, город Монора вовсе не был замкнутой темной берлогой, напротив, он был освещен так ярко, как ни один из ночных городов Атланты. Причиной тому были летающие по всему городу тысячи ярко-голубых и синих утроб, которые по желанию Монора могли бы в буквальном смысле заполонить город голубым сиянием. Горхи обожали этот свет, и каждый из них считал большой для себя удачей, если какая ни будь из утроб, залетала к нему в пещеру, потому что после ее ухода, пещера еще долго была заполнена негативной энергией, приводившей счастливчика в состояние восторженного транса. Вообще то сам Монор не придавал особого значения этим тварям, воспринимая их как своего рода домашних животных, которых он когда то наделил достаточным интеллектом для того чтобы они стали его преданными рабами, но недостаточным для того чтобы они затеяли против него заговор. Красть души, пожирать тела и быть самозабвенно преданными своему повелителю, вот и все что от них требовалось, их единственное предназначение в качестве рабов Монора. Он пребывал в дурном настроении, хотя и не подавал вида. Возможно, именно вопреки этому он принял облик девушки брюнетки, которая когда-то была создана искусственным путем в лаборатории чокнутого гения Оскара Бульманса. Монор был безразличен к внешнему облику супер-красотки, но физические ощущения воплощенного генного совершенства, действовали на него успокаивающе. Причиной дурного настроения стало чрезвычайное обстоятельство, а именно, его рабы впервые в истории их существования допустили неслыханную оплошность в выполнении приказа. Монор не вставая с трона шутя поймал одну из пролетающих мимо утроб и любовно погладив отпустил, словно птицевод любитель который заигрывает с одним из приглянувшихся ему голубей.
- Значит, ты хочешь сказать, что последний носитель сущности индиго, случайно упал на скалу? - Не глядя на распластанного перед троном Горха, прощебетала красотка и обворожительно улыбнувшись, поймала очередную утробу - И только по этой причине, вы ублюдки обнаружили его в самый последний момент, перед восходом солнца, хотя перед этим обрыскали всю долину вдоль и поперек? - Я клянусь повелитель! Клянусь жизнью! - возобновил завывания Горх - Клянусь своими костями и кровью! Клянусь своим дыханием! Клянусь муками и пытками, которые я готов вынести ради веры моим словам! Я даже готов принести саму страшную клятву, которая только существует во вселенной! - Неужели? - Под возбужденный ропот десятков тысяч Горхов окружающих трон, спросила красотка и вперила в провинившегося раба неподвижный взгляд. Она продолжала улыбаться, но ее глаза немедленно изменили цвет, из карих став ярко-желтыми как у леопарда - То есть ты хочешь сказать, что произнесение моего священного имени может оправдать пустую утробу, висящую на твоей шее? - Я провинился, потому что мне не повезло как остальным, но я не оправдываю себя мой повелитель! Убей меня, или забери мою сущность и посели ее в утробу проклятых, чтобы я мог хоть как то искупить свою вину. Монор задрал голову и захохотал как сумасшедший, так громко, что даже до самых отдаленных уголков города долетели отголоски переливчатого девичьего смеха. - Твою поганую сущность? - отсмеявшись, спросил он - Да...Когда я слышу подобные речи, то меня всерьез посещает мысль обзавестись более разумными рабами. Лиггурдами например...Они вполне могли бы жить в этих условиях, но сейчас речь не об этом. Пусть все Горхи которые участвовали в охоте минувшей ночью приблизятся к трону! - возопил Монор и в воздух немедленно взмыли несколько тысяч Горхов. Они приземлялись на площадь неподалеку от трона и тут же падали мордами вниз, не смея поднять глаз на своего повелителя. Приказ был исполнен всего за каких то пять секунд. - По крайней мере вы расторопны. Монор кивнул на провинившегося Горха и поманил пальцем, после чего утроба висевшая у него на шее рванулась к Монору с такой силой и скоростью, что цепь которой она была обвязана мгновенно оторвала рабу голову. - Ваш собрат только что обещал поклясться моим священным именем в надежде оправдаться за допущенную оплошность! - громко сообщил Монор, не обращая ни малейшего внимания на корчащееся в конвульсиях тело обезглавленного Горха. Монор поднял пустую утробу повыше - Он даже размечтался, чтобы я провел над ним ритуал, не понимая, что вся ваша ублюдочная свора не стоит и одной такой штуковины! Теперь он мертв, но его смерть ни коим образом не может служить поводом для оправдания остальных охотников. Вы молчите, но я слышу, как каждый из вас задает себе один и тот же вопрос... "За что? Ведь мы хорошо поработали прошлой ночью, и каждый из нас вернулся с тем, за чем его посылали" На это я отвечу вам, что меня не интересуют вопросы справедливости, долга и подобной чепухи. Все что меня интересует это вот этот небольшой шар в моей руке, который сейчас должен сверкать голубым пламенем, а не отражать от своей безупречной поверхности ваши уродливые рыла! Пять тысяч совершенных убийц! Монор таки не выдержал кипевшей в нем злобы и вскочил на ноги. - Не смогли найти одного человека! Практически ребенка, который оказался на вершине скалы один и на чужой ему планете! Сотня утроб зависли над площадью и принялись быстро кружить над распростертыми Горхами, которые обреченно завыли, предчувствуя скорую гибель. Неожиданно Монор осекся на полуслове и красотка исчезла, уступив место более привычному для него облику. Он оскалил свои бабуиновые клыки и неожиданно для всех спокойно поинтересовался. - Сколько ублюдков участвовало в сборе сущностей? - Две тысячи четыреста, мой повелитель...- сообщил один из Горхов после недолгой паузы. - Неужели? - удивился Монор так спокойно, что у рабов появилась надежда - А мне почему то казалось что это я и без тебя знаю. Ну что же? В таком случае остальные пусть убираются. Те из Горхов которые выполняли на охоте роль подстраховщиков, не веря своему счастью, мгновенно взлетели и с облегчением покинули площадь. Монор окинул коротким взглядом оставшихся и устало опустился на трон. - В таком случае, кто объяснит мне, почему я вижу перед собой только две тысячи триста девяноста девять рыл, включая эту дохлятину?
Ему ответом был испуганно-удивленный ропот, все еще ничего не понимающих Горхов. - Может быть, мальчишка не только обвел вас, вокруг пальца, но еще и порешил кого ни будь?
- Это невозможно повелитель! Невозможно...Невозможно...- возбужденно зашипели тысячи глоток. Само это предположение резало самолюбие Горхов каленым железом. - И тем не менее, если это и в самом деле так, то мне было бы крайне интересно лично пообщаться с этим юношей...Итак! Мы имеем либо сбежавшего, либо уже мертвого носителя сущности, пропавшую утробу и вероятно дохлого исполнителя! Монор встал собираясь дать знак утробам, чтобы те начали истребление. - Повелитель! - Возопил один из Горхов и понимая что терять им больше нечего поднялся во весь рост - Наш собрат не мог быть убит этим носителем сущности! - Это почему же? - Удивился Монор. - Ведь он же смог скрыться от пяти тысяч крылатых идиотов? Почему бы ему для разнообразия не грохнуть одного из вас? - Прошу прощения за дерзость, мой повелитель, но наш собрат жив. Если бы он погиб, то каждый из нас услышал бы его предсмертный крик еще до того, как мы оставили Мономорию и достигли высших слоев атмосферы - Высказавшись напоследок, Горх снова распластался на площади. - Постой ка...Так ты что хочешь сказать, что эта тварь сбежала с утробой? Ага! И не только сбежала, скорее всего именно этот ублюдок помог последней жертве ускользнуть от остальных! Ведь это же все объясняет! - Монор в ярости несколько раз обошел вокруг трона и закрыл лицо руками - "Предательство...А они не так глупы, раз способны на предательство..." Вскоре он вновь занял свое место и насмешливо сказал. - И все-таки я не верю в то, что такие тупые уроды как вы способны предать меня. Ведь я как никто знаю, что творится у вас в головах. Вот на трусость вы вполне способны, а это значит что исчезнувший Горх просто не справился с заданием и сбежал, опасаясь моего гнева. Ха! И все-таки вы болваны, все до одного! Ладно...Как бы мне не было противно, но я все же пойду против своих принципов и пощажу вас на этот раз...Ты! Монор указал пальцем на того Горха, который не побоялся высказаться перед смертью и тем самым спас от смерти всех остальных. - Ты кажешься мне самым толковым из всей этой своры и храбрец к тому же, поэтому я назначаю тебя главным исполнителем грядущей охоты. Я даю вам еще один шанс, но вы будете обходиться своими силами, а если не справитесь, то я приказываю вам дождаться восхода и лететь прямо по направлению к солнцу. Это вас взбодрит...Успех для вас означает следующее... Во первых, вы найдете этого труса, заберете утробу и медленно разорвете его на части. Но только медленно...Во вторых, вы поймаете двух носителей индиго и живыми доставите прямиком на эту площадь. Вижу вы удивлены, но вы не ослышались. Сами подумайте, если трус с утробой исчез, а эта безголовая падаль не справилась с заданием, то как не крути, а получается две пропажи...Я сочту за успех, если вы доставите мне их трупы, что скорее всего, потому что им вряд ли удастся выживать на Мономории, даже в течении суток. Но если вы не найдете ни живых ни мертвых, это будет провалом и тогда вы поджаритесь на солнышке. Если же вы принесете одного живого, или мертвого, это будет успехом на половину, и тогда к солнцу полетит каждый второй из вас, но если вы не найдете утробу, то перед тем как лететь к солнцу я приказываю вам выпустить себе кишки. А теперь подойди ко мне... Назначенный старшим Горх медленно приблизился к трону. - Посмотри на меня друг мой...- вкрадчиво приказал Монор. Горх казалось, даже не успел встретиться взглядом со своим повелителем, как из его пасти вырвался страшный вопль, в котором явственно слышались нотки ужаса и боли одновременно. Монор вскочил, без малейших усилий сомкнул ему челюсти одной рукой и не переставая смотреть в глаза, зашептал. - Запомни раб...Я не восхищаюсь храбростью и не ценю ее...Я ее использую, или не использую...В следующий раз, если ты осмелишься выпрямиться передо мной в полный рост без позволения, то я не использую твою храбрость... Закончив просвещать раба на тему субординации, Монор с отвращением отбросил его от себя обратно на площадь. Тот немедленно распластался как жаба и подобострастно завыл. - Мой повелитель! Мы найдем носителей! Мы убьем труса и вернем похищенную утробу, чего бы это нам не стоило! Наизнанку вывернемся, а вернем!
- Двое...- задумчиво произнес Монор, не обращая внимания на скороговорку раскаявшегося Горха. Неизведанное доселе тревожное предчувствие овладевало им, потому что с тех пор как он начал охоту на людей у него еще ни разу не случалось таких немыслимых инцидентов. Тем более теперь, когда он уже всерьез начал воплощать свою мечту, план по захвату власти в Конгломерате известных цивилизаций. Он неожиданно вспомнил, искаженное ненавистью лицо капитана Гатчинского и это показалось ему дурным предзнаменованием. Он уже не раз жалел, что не убил его из чувства мстительного азарта, именно вопреки той ненависти и упорству с каким капитан сопротивлялся его приказам, более того позволил ему вернуться в Атланту, пусть даже в виде растения. Если бы он хотя бы на миг заподозрил, что за Гатчинским ведется тайное наблюдение, то останки транспортера, как и все остальные похищенные суда, уже давно бы покоились на дне океана. Он еще не знал, какую роковую ошибку допустил, а тут еще куча неприятностей сопровождаемых странными, можно даже сказать необычными стечениями обстоятельств. Прежде он еще ни разу не позволял ситуации выйти из под контроля, даже на десятую часть того, что происходило теперь, так же как прежде, еще ни разу, ни один Горх не осмелился проигнорировать его приказ. Но хуже всего была потеря утробы. Это обстоятельство бесило его больше всего, потому что пропавшая утроба была последней, а это делало ее в сотни раз ценнее всех остальных. Он понял, что никогда не сможет чувствовать себя таким как прежде, до тех пор пока эта утроба не вернется в его полную собственность и мысленно поклялся вернуть ее, чего бы это ему не стоило. Даже если для этого придется ликвидировать Мономорию - единственную сохранившуюся планету в солнечной системе его самоуничтожившейся цивилизации. - Вы все еще здесь? Убирайтесь! Того кто найдет и вернет утробу, ждет неслыханная доселе награда! Он станет моим личным ближайшим помощником! Старшим над старшими! Моей правой рукой! Я подарю ему вечность, и он будет высшим повелителем рабов! После меня, разумеется... Издав ликующий рык, две тысячи триста девяносто восемь крылатых тварей взмыли в воздух и устремились в сторону главного хода, ведущего на поверхность спутника. Он всегда был во тьме, и Горхам недолго оставалось ждать, когда тьма накроет головы их жертв. Глава - 15 СПАСЕННЫЕ ГРОМОМ Арни резко остановился и повернулся в сторону необычного звука еще до того как отзвучали его последние отголоски. - Ты слышала Элли? - тихо спросил он. Эллис легонько потянула его за ухо, давая понять, что она не глухая. - Какой мерзкий звук и как раз с той стороны, откуда мы идем - С минуту Арни настороженно прислушивался - Как будто сотня озабоченных котов разом взяли самую высокую ноту и не знаю как тебя, а меня эта песня сильно напрягает. Нагоняет тоску.. - заключил он, возобновляя шаг. "За все время пока мы шли от долины скелетов, мы еще ни разу не слышали ничего подобного" - размышлял Арни, у которого уже глаза болели от напряженного осматривания по сторонам - "Так же как не видели ни одного животного крупнее зайца. По идее в таком большом лесу наверняка должны водиться крупные экземпляры, как хищники, так и вегетарианцы, и тогда нам либо просто не повезло встретить их, либо наоборот. Да что там говорить! Мы даже следа большого не видели, и это не смотря на то, что идем вдоль берега, а ведь животные наверняка должны спускаться к реке на водопой. Но кто же это все-таки вопил? Звук достаточно громкий, намного громче чем издавали гигантские птицы и до противного тонкий... Вряд ли какая ни будь мелочь из тех что мы видели обладает такой луженой глоткой, это почти наверняка очень крупный экземпляр. Впрочем, это еще ни о чем не говорит, а вот о чем думает и главное, чем питается обладатель этого голоса, было бы очень интересно узнать. Особенно, чем он питается...Хорошо, если он так же отважен и умен, как те птицы, а если нет? Вдруг он напал на наш след и вопит в предвкушении ужина? Это не характерно для хищников, даже для тех, кто уверен что добыча не ускользнет от них и это напрягает больше всего. Пожалуй, нам все-таки нужно подстраховаться на всякий случай. Здесь на берегу, мы как на ладони, а поэтому пройдем-ка мы по лесу километр-другой. Я думаю, что после того как Эллис отдохнула и перекусила как следует, это ее не слишком затруднит" - Кажется, я обманул тебя малыш, когда сказал что тебе больше не придется ходить сегодня - сказал Арни и поставил Эллис на землю - Дело в том, что у меня все никак не выходит из головы это мерзкое завывание которое мы недавно слышали. Это конечно может ничего не значить и напротив, может означать смертельную угрозу. Помнишь, я говорил тебе, что мы всегда должны придерживаться второго мнения? Этот голос угроза и точка. Понимаешь? Эллис кивнула, настороженно посмотрела на лес, затем на Арни и изобразила руками несколько движений, которые могли быть истолкованы только как игра на воображаемой скрипке. - Гм... Вообще то немного похоже, но это точно не скрипка, поверь мне, а если и так, то этой скрипкой недавно заколачивали гвозди. - Арни тихонько рассмеялся - Шучу, конечно. На этой планете Элли, музыканты не водятся, так что, мы сейчас прогуляемся по лесу немного, а потом я снова в твоем распоряжении. Договорились? Эллис безразлично пожала плечами, затем шлепнула его по руке, отрицательно покачала головой и снова изобразила игру на скрипке. - Ну ладно...Скрипка, так скрипка...- Арни решил не спорить. - "Может у нее слуховые галлюцинации? Этого еще не хватало... По крайней мере меня они уже не преследуют, с тех пор как я спустился со скалы. Это радует, потому что в нашей ситуации, хоть кто-то должен иметь вменяемую голову" Они зашли в лес с таким расчетом, чтобы укрыться от тех, кто мог бы заметить их со стороны реки и неспешно прошли около двух километров. Потом Арни решил, что будет лучше переждать минут десять на одном месте, на тот случай если хищник, или кто бы это не был, незаметно крадется за ними следом. Сначала он шел как ни в чем небывало, затем неожиданно для Эллис подхватил ее на руки, шарахнулся в сторону и засел в небольшой ложбинке, прячась за стволом одного из редких в этом лесу деревьев, у которого ветви начинали расти едва ли не от корней. Выждав минут двадцать и не заметив ничего подозрительного, он решил, что проявил достаточно осторожности, чтобы без лишней паранойи продолжить путь по берегу реки. Они уже выходили из леса, когда услышали еще один вопль, идентичный тому, что они слышали прежде. Разница была лишь в том, что на этот раз, вопль прозвучал всего в каких то тридцати-сорока метрах от них. Эллис едва не упала от ужаса. Побледнев как полотно, она в панике вцепилась Арни в руку. Он тут же выхватил пистолет и увлекая ее за собой, начал пятиться обратно под кроны деревьев. Черты его лица окаменели, а в глазах засветилась такая ненависть, что даже и без того перепуганной Эллис стало не по себе, когда она посмотрела на своего защитника. Арни ногой раздвинул ветви большого лиственного куста и кивнул. - Спрячешься здесь. Присядь и не шевелись! - повелительно зашептал он - Я должен проверить, что это было... Не бойся малыш, я не буду отходить далеко, обещаю. Да отпусти же ты меня, наконец! Я вернусь, через пять, максимум десять минут. Мы должны выяснить кто это, иначе нам грозит опасность. Понимаешь? Эллис с неохотой отпустила его руку, и Арни закрыл ее ветками. При взгляде со стороны ее практически не было видно, и только нагнувшись можно было заметить пару красных кроссовок. Арни бесшумно подкрадывался к тому месту, где они услышали вопль. Он уже видел реку сквозь деревья, как вдруг до его слуха донеслись какие то странные, скребущиеся звуки и пыхтение, словно кто-то, изнемогая, волочил по берегу тяжелый мешок с камнями. Арни тут же упал на траву и подполз к одному из поваленных деревьев, которых в этом месте недалеко от берега было особенно много. Какое то время он лежал неподвижно, прислушиваясь к этой странной возне, затем приподнялся на локтях и осторожно выглянул из за ствола. От того, что он увидел, у него дыхание перехватило, зрачки сузились, и он еще крепче сжал рукоятку пистолета. На берегу в безмолвной ярости сцепились в драке два прежде никогда не виданных им существа. Это были два вуншера, один из которых был так заворожен запахом крови, так увлекся, что совсем забыл о том, что заплывает на чужую территорию. Хозяин этого отрезка реки, все время находился выше по течению и не мог учуять кровь, но зато он очень хорошо расслышал разочарованный вопль нарушителя границ и впал в бешенство. Нарушитель не планировал задерживаться на чужой территории. Он спокойно плыл по течению домой, возле самой поверхности реки и по ходу внимательно осматривал берег, все еще инстинктивно надеясь на удачу. Ведь он был стопроцентным хищником, а зачастую, в отличие от всех остальных представителей фауны, независимо от их вида и места происхождения, настоящие хищники даже во сне не теряют надежды кого ни будь убить. Чтобы убедится в этом достаточно понаблюдать за обыкновенным спящим котом или собакой, как они фыркают, рычат, шевелят ушами и нервно перебирают лапами. Только наивные идеалисты уверены в том, что их домашний любимец в этот момент весело играет на лужайке. Вскоре, еще издали он заметил необычный двуногий силуэт и мгновенно ушел под воду, уже ничуть не сомневаясь, что охота удалась. Но это был не его день. Как раз в эту минуту Арни принял решение передвигаться по лесу и если в первый раз вуншер вопил от разочарования, то во второй, это уже был крик дикой ярости. Ведь одно дело упустить добычу которую не видишь и совсем другое когда она ускользает из под самого носа. Содрогаясь от невыносимой злобы, вуншер выполз на берег, чтобы по запаху определить в каком направлении они уходят, и тут как раз подоспел хозяин, так что теперь нарушителю самому грозило стать добычей. Вуншеры редко дрались между собой, но если это случалось, бой всегда был смертельным, а нарушение границ считалось у них даже более весомым поводом для драки, нежели борьба за самку. Это случалось раз в пять лет, когда у них начинался брачный период и из трех-четырех самцов всегда выживал лишь один, но как правило к концу противостояния он уже был так ослаблен и изранен, что у него едва хватало сил на то чтобы спариться. Потом он издыхал и завоеванная самка не долго ждала когда это случиться, потому что если герой любовник затягивал с летальным исходом, она сама убивала его. Это было необходимо, для того чтобы освободить жизненное пространство для потомства и в целях безопасности, потому что после окончания брачного периода, выживший и оклемавшийся от ран папаша незамедлительно уничтожил бы всех, кто хоть как-то напоминает его по облику. Оба дерущихся на берегу вуншера были приблизительно одного размера, но хозяин территории напал внезапно, сзади, и перед тем как они сцепились пасть в пасть, когти в когти, успел нанести нарушителю несколько значительных ран в области спины. Арни хорошо видел, как из этих ран обильно сочиться коричневая кровь и хозяин прекрасно осознавал свое преимущество. Все что ему оставалось, это дождаться когда нарушитель ослабеет от потери крови чтобы затем спокойно и без риска прикончить его. Но тот оказался не так прост. В самый разгар противостояния он вдруг ослабил хватку и начал заваливаться на спину, делая вид, что слабеет. Эта грубая симуляция не имела ничего общего с реальностью. С теми ранами, которые нарушитель получил в самом начале драки, он мог бы держать хватку еще не один час, но хозяин опрометчиво решил, что его время пришло. Он отпустил пасть упавшего нарушителя и метнулся к его шее, как тот вдруг оживился, и максимально вытянув лапы, в последний момент ухватил хозяина за нижнюю челюсть. Осознав свою ошибку, хозяин принялся с остервенением кромсать когтями складчатую шкуру на груди и животе нарушителя, еще чуть и он наверняка бы вспорол ему брюхо, но было уже поздно. Блокировав челюсть противника, нарушитель получил огромное преимущество, и уже без помех вцепившись ему в шею, он одним резким рывком, буквально вырвал у него горло. Через несколько секунд он отбросил от себя агонизирующую тушу и издав ликующий вопль исчез в реке. Все произошло в течении четырех-пяти минут, за это время он вдвое увеличил свои владения, отделавшись не смертельными, а значит незначительными ранами. Арни смотрел на издыхающего вуншера со смешанным чувством тревоги и отвращения, понимая как они с Эллис рисковали все это время, когда как последние кретины шли берегом реки и виноват в этом был только он, ведь это он принимал решения. Едва он подумал об Эллис, как тут же вскочил и побежал назад в лес. - Вот и я малыш. Ты не поверишь...- начал он, раздвигая ветви куста и замер от ужаса. Девочки не было. - Эллис!! - заорал он, плюнув на осторожность, как вдруг, откуда-то сверху раздался негромкий хлопающий звук. Он запрокинул голову и сразу же увидел Эллис сидящую на толстой ветке дерева. Одной рукой она держалась за сучья, другой хлопала по стволу ладошкой, давая понять, что ей не терпится спуститься вниз. По крайней мере, на два метра от корней у этого дерева не было ни одной ветки, и Арни решительно не понимал, каким образом она там очутилась. "Может быть с перепугу? Я слышал, такое бывает. Она услышала как вопят эти монстры, а меня рядом не было, вот она и совершила чудо..." - размышлял он, все еще не веря в реальность происходящего и вид у него при этом был глупее некуда. Наконец он опомнился, сунул пистолет в кобуру и помог ей спуститься с дерева. - Как тебе это удалось? - спросил он, испытующе глядя ей в глаза - Ты случайно летать не умеешь? Эллис отрицательно покачала головой и указала рукой в том направлении, откуда они шли. - Не понял...Что это значит? Эллис сделала вид, что поднимает с земли какой то воображаемый предмет и подбросила его вверх. - Все равно не понял... - пробормотал Арни, чувствуя себя умственно отсталым. Неожиданно его посетила нереальная догадка - Постой ка малыш...Так ты что, хочешь сказать что тебя кто то подсадил? Эллис поспешно кивнула. Арни встал и несколько раз обошел вокруг дерева, внимательно оглядывая траву под ногами. - "Все ясно! Добрая фея, или еще что ни будь в этом роде...Значит я был прав. Панический ужас. Вот что помогло ей взобраться по стволу. Возможно, она пришла в себя только очутившись на дереве, вот ей и пришла в голову мысль, что ее подсадил туда какой ни будь добренький лесной эльф. В это она поверит гораздо охотнее, чем в свои силы" - подумал он, так и не заметив ничего похожего на посторонние следы. - Значит, любишь сказки принцесса? - снисходительно улыбаясь, констатировал Арни. Эллис с досадой отмахнулась от него, давая понять, что зря теряет время. - Ладно! Отнесем это к категории непознанных чудес. Значит так малыш. Сейчас мы пойдем, так же как и шли, но к реке будем подходить только в случае крайней необходимости. За водой например, а все потому, что в этой речке оказывается, водятся такие зверьки, что мы с тобой им только на один зуб. Жуткие зверушки. Они огромные и очень страшные. Понимаешь? Это они вопили недавно и если ты подойдешь к реке одна, то эти зверушки тебя тут же съедят, или утопят, так что без меня ближе двадцати шагов к берегу, даже не думай подходить. Договорились? Эллис отвлеченно кивнула и вообще, Арни заметил, что с тех пор как он снял ее с дерева, она стала немного рассеянной и постоянно оглядывается в одну и ту же сторону. При этом она совсем не походила на ребенка пятью минутами ранее пережившего приступ панического ужаса. Арни посчитал это очередным проявлением веры в чудеса и подумал, что он напрасно подначил Эллис по поводу сказок, раз это производит на нее такое положительное эмоциональное впечатление. - Поехали - Арни посадил ее на плечи - Уж если я до сих пор нес тебя по берегу, а мы как это ни странно все еще живы и даже здоровы, то по лесу это выходит намного безопасней. Через полтора-два часа будем искать место для ночлега и даже раньше, так что если вдруг заметишь, что ни будь подходящее, дай мне знать. Ну, например роскошное бунгало с кондиционером и сауной, а рядом десяток-другой вооруженных до зубов андроидов в качестве прислуги и телохранителей. Куча еды, человеческие постели и прочие блага дорогой нашему сердцу цивилизации. Было бы недурно. Так ведь? - Арни рассмеялся и шутя подбросил Эллис на плечах. - Не унывай малыш! Что ни будь придумаем... Неизвестно, Арни ли это накликал, или им просто в очередной раз повезло, но через час ходьбы по лесу им и в самом деле попалось нечто стоящее. Не роскошное бунгало конечно, но и то, что они увидели, было намного лучше, чем дерево, под которым они отдыхали на берегу. Они вышли на небольшую поляну, отделяющую реку от леса. Метрах в двадцати от берега, точно посреди поляны возвышался громадный камень, по виду напоминающий застывший осколок льда, только он был черным как уголь и в лучах заходящего солнца его гладкая, словно нарочно отполированная поверхность блестела так ярко, как будто его только что обильно полили водой. Арни хватило одного взгляда на этот камень, чтобы понять, что он не местного происхождения, в том смысле, что он вряд ли имеет какое то отношения к этой планете. Его цвет, форма и неестественное местоположение, все говорило в пользу этой версии, но в первую очередь Арни привлек не камень, а то, что на нем находилось. Это было огромное птичье гнездо правильной округлой формы и глядя на него Арни сразу же догадался что это гнездо могли построить только одни птицы. Те самые, которые караулили его на вершине скалы, и он подумал, что лучшего места для ночлега с точки зрения безопасности и относительного комфорта им не найти. Рядом с камнем протекал широкий ручей, который выходил из леса и пересекая поляну впадал в реку. Вода в ручье была кристальной чистоты и холодной как лед, а это значило, что им необязательно будет подходить к реке, чтобы напиться. Гнездо располагалось на высоте около четырех метров, но Арни это не слишком беспокоило. Он был уверен, что найдет способ взобраться на камень, тем более, что до захода солнца оставался еще час с небольшим времени. Вообще то он планировал пройти еще парочку километров, но теперь решил, что это большой роли не сыграет, а ничего лучше этого места они уже точно не встретят. - Что скажешь Элли? Ну в смысле...Нравится тебе, это гнездышко, или нет? По моему шикарное гнездышко, а главное никому не придет в голову искать нас здесь. Я имею в виду местных ублюдков и прочих хищников. Ну, так как? Эллис безразлично пожала плечами, давая понять, что от ее мнения здесь мало что зависит. Последние десять минут она шла пешком, так как ей наскучило просто сидеть и захотелось поразмяться. Когда они подошли к камню вплотную, она дернула Арни за руку, указала пальцем на гнездо и помахала руками как птица. - Не знаю Элли - ответил он, нахмурившись - Гнездо выглядит заброшенным, но даже если у него есть хозяева, мы в любом случае займем его. Нам в нашем положении не до сантиментов, так что я даже готов потратить пару зарядов, чтобы иметь возможность переночевать здесь. Знаешь, что я подумал? Я подумал, что если мы переночуем здесь без эксцессов, то мы пожалуй здесь и останемся. Какой смысл тащиться черт те куда, тем более без всякой цели? Тем более что отходить от долины скеле..., ну то есть от того места, откуда мы идем, отходить слишком далеко не желательно, ведь нас в первую очередь будут искать в близлежащих окрестностях. Наша цель дождаться помощи, а здесь для этого есть все условия. Ну, или почти все... Арни велел Эллис не отходить от камня ни на шаг, а сам сбегал в лес и через пару минут вернулся, волоча за собой два длинных свежесрезанных деревца лиственной породы. - Так Элли...Сейчас мы с тобой будем мастерить лестницу. - заявил он и кивнул на сверток с вещами. - Я буду отсекать ветки, чтобы получились две длинные палки, а ты тем временем разверни плащ, вытряхни оттуда все тряпки и расстели его возле камня. Хорошо? Арни вынул кинжал и через пять минут превратил деревца в две длинные, крепкие палки, около четырех метров длинной. Затем он отобрал из кучи срезанных веток самые толстые и очистив их от листвы, нарезал двенадцать коротких обрубков одинаковой длинны. Арни вырос вдали от мегаполисов, среди рощ и озер, он с самого раннего детства побывал на множестве походов и пикников, часто в одиночку и хорошо знал, как обращаться с деревом. Конечно, при желании он мог бы устроить себе поход в сопровождении эскорта из слуг, или хотя бы загрузив в "паука" универсального походного робота, но это был не его стиль. Все что ему было нужно, это пакет с бутербродами, парочка удочек и нож, тем более что дед всячески поощрял эту его склонность к простоте. Он был уверен, что для мальчика нет большей пользы для здоровья и закалки характера, чем провести ночь на природе вдали от дома. Дед правда всегда тайком посылал вслед за Арни их дворецкого, так сказать на всякий случай, строго приказав слуге ни на миг не спускать с внука глаз, но внук то, этого не знал. Арни был уверен что он совершенно один и сидя ночью возле костра, он как и все дети росшие в семьях легионеров, часто предавался всевозможным мечтаниям и фантазиям на военную тему. Это было его любимым занятием. Например он представлял себя разведчиком в должности не менее командира сверхсекретной оперативной элит-группы и что их забросили на вражескую планету с целью ликвидации какого ни будь важного чужого или проведения крупномасштабной диверсии. И вот план уже продуман, все вопросы решены и теперь все его подчиненные дрыхнут как сурки, но он как и положено командиру не смыкает глаз, все размышляет о завтрашней операции, как бы чего не упустить и все в таком духе. Только Бог знает сколько планет и их обитателей, уничтожило его воображение в эти походные ночи. Рыбалка его не слишком занимала, так что по прибытии на место он ограничивался часом-другим ловли, после чего забрасывал удочки и вынимал их только на следующее утро, когда собирался отправиться домой. Все остальное время он либо купался в озере, либо оставив "паука" на берегу, не спеша бродил по рощам. Просто так, без какой либо цели, просто ему нравилось прогуливаться среди деревьев и наблюдать за шустрой возней белок и прочей мелкой живностью. Как-то раз дед рассказывал ему, что всю эту живность развел еще их предок Норманн Клаас, который был помешан на природе и что когда-то в рощах обитали не только белки, бурундуки, зайцы и прочая мелочь. Когда то там водились олени и даже дикие кабаны, но вскоре после смерти основателя имения, все они таинственным образом куда то исчезли. Именно исчезли, а не передохли, потому что впоследствии в рощах не было найдено ни одного павшего животного и что эта загадка до сих пор остается неразгаданной. Арни мог пропадать в рощах до позднего вечера и часто возвращался к месту стоянки в глубоких сумерках, чтобы развести костер, топливом которому служил заблаговременно собранный сухостой. Конечно же, он мог бы использовать более практичные варианты, но в отличие от настоящих, искусственные костры казались ему слишком безжизненными, как андроиды в сравнении с людьми, к тому же Арни нравился легкий запах дыма. Возле искусственных костров и мечтать было как то не очень интересно и изжаренная на решетке рыба имела совсем другой вкус. Нет, он любил настоящие костры, или "живые", как он их называл. Любил лежать под навесами из свежесрезанных кленовых или буковых веток, которые он делал своими руками и засыпать по убаюкивающий треск догорающих угольев. Тогда маленький Арни искренне верил, что живой костер желает ему спокойной ночи, ведь в отличие от искусственных, живые костры умели не только дымиться, но и говорить. Его друг Мартин при жизни в шутку частенько называл его дикарем, и в каком то смысле он был прав, а никакие блага цивилизации не смогут вытеснить из дикаря его природную смекалку. Эллис уже выполнила свое задание и сидя на куртке с любопытством наблюдала за его действиями. По ней было видно, что она еще ни разу в жизни не видела, как человек своими руками превращает дерево в палку, и была явно заинтригована. В ее глазах, это выглядело как некий удивительный фокус. - Снова придется потревожить плащ, но много ткани мне не понадобиться, так что для навеса над головой еще останется более чем достаточно - пояснял Арни, отрезая от полы плаща длинные, тонкие полоски - Эта ткань крепче дубленой кожи. Сгодиться в самый раз... Он сделал на обеих палках по двенадцать надрезов и тщательно привязал обрубки сначала к одной палке, затем к другой. В итоге получилась отличная лестница, которую Арни незамедлительно прислонил к камню и сделал вывод, что теперь проблем с подъемом у них не возникнет. Он впервые в жизни делал лестницу, и на все про все у него ушло не более сорока минут. Даже флегматично настроенная Эллис не выдержала и одобрительно захлопала в ладоши, хотя на ее лице по-прежнему не было и тени улыбки. Арни несколько раз за все время их знакомства пытался ее рассмешить, но вскоре решил, что она утратила способность улыбаться вместе с речью. - Итак! Момент истины наступил! - претенциозно заявил Арни, откровенно довольный собой - Госпожа Аммерсон, попрошу вас остаться и не сходить со своего места, а я тем временем проверю дома ли хозяева. Арни в три секунды забрался на камень, ухватился за край гнезда и подтянувшись заглянул внутрь. К его великому облегчению, гнездо и в самом деле оказалось заброшенным. Ему вовсе не улыбалось выбрасывать из гнезда яйца, или резать глотки птенцам, тем более в присутствии ребенка, а потом еще пришлось бы отбиваться от скорбящих родителей, которые по такому случаю наверняка бы набрались храбрости и атаковали пришельцев. На дне гнезда валялось несколько перьев и высохших костей неизвестных зверушек, но Арни не заметил никаких следов помета и не почувствовал неприятного запаха. Большие птицы неожиданно оказались довольно чистоплотными существами. Гнездо было не меньше двух с половиной метров в диаметре и в высоту около метра, так что места было предостаточно. Арни выбросил из него весь мусор, затем, остервенело размахивая кинжалом, вырубил в стенке гнезда небольшой проход со стороны подъема, чтобы Эллис имела возможность залезать в него без посторонней помощи. - Порядок! - Арни быстро спустился вниз. Его глаза сияли от удовольствия, как будто они нашли не старое заброшенное гнездо, а то самое бунгало, о котором он мечтал. - Гнездо просто чудо! Похоже, что фортуна надолго занесла нас в список своих любимчиков. Пойдем Элли, я покажу тебе место, где мы поживем какое то время... Он ухватил ее под мышками и поставил на лестницу. - Хватайся обеими руками! Теперь, переставляй ногу, сначала одну, потом другую...Не робей Элли! Главное не паникуй и не отклоняйся назад, а то упадешь - поучал Арни, глядя как она ужасно медленно и неуверенно, взбирается по лестнице, которую он в целях подстраховки поддерживал снизу - И не вздумай разжимать пальцы! Если вдруг нога соскользнет, ты просто повиснешь на руках и повторишь попытку, а вот если ослабишь хватку, тогда точно грохнешься. Да малыш! Сразу видно, что ты жила в городе и никогда не лазила по деревьям. Ничего, еще научишься... На то чтобы освоить лестницу и добраться до гнезда у Эллис ушло минимум десять минут. Бедняжка даже вспотела от напряжения и страха, а что касается Арни, то он просто изнемогал от желания прикрикнуть на нее, но все же сумел сдержать эмоции. - До сих пор ума не приложу, как ты ухитрилась вскарабкаться на дерево, пока я ходил к реке выяснять обстановку - недоумевал Арни забираясь следом - Надо быть порасторопнее малыш! А теперь, что ты думаешь по поводу нашего убежища? Эллис не спеша прошлась по гнезду, стенка которого была на несколько сантиметров выше ее роста и подняла большое птичье перо, которое Арни в спешке забыл выбросить "за борт". Эллис внимательно осмотрела перо и нахмурилась. Было похоже что эта находка нагоняет на нее тоску. - Это тебе подарок от прежних хозяев - попытался пошутить Арни, но не слишком удачно, потому что Эллис хмуро стрельнула на него глазами и с отвращением вышвырнула перо из гнезда. - Ладно, сейчас принесу вещи, а потом ты подождешь меня здесь, а я прогуляюсь по окрестностям. Теперь, я наконец то смогу пройтись без того чтобы оглядываться на тебя каждые пять секунд. К сожалению, мы не сможем поужинать, во первых потому что я вряд ли найду достаточно еды за полчаса, а во вторых, потому что разводить костер в сумерках, здесь на поляне, это то же самое что пускать сигнальные ракеты. До утра потерпишь? Эллис похлопала себя по животу и сделала отрицательный жест. - Ну что же замечательно. Я тоже совсем не голоден, похоже, эти грибы ужасно калорийная штука... Арни втащил в гнездо вещи, но перед тем как спуститься с камня и начать исследовать окрестности, он решил сначала, как следует осмотреться сверху. Вид на реку открывался великолепный. Река в этом месте была раза в три шире, чем когда они начали свой путь от долины скелетов. Он давно подметил, что чем дальше они отходят от долины, тем шире становиться река и если там ее ширина составляла не больше тридцати метров, то теперь никак не меньше ста. Лес за рекой был намного реже, во многих местах были заметны широкие естественные просеки, а еще ниже по течению начиналась излучина, за которой вообще не было видно деревьев. Арни прикинул, что если бы они продолжили идти без остановок, то всего через несколько сотен метров им бы пришлось либо оставить реку, либо выходить из лесу, либо форсировать реку вплавь. В их ситуации это было невозможным, по понятным причинам, хотя чисто технически, Арни который чувствовал себя в воде как тритон, мог бы легко переплыть эту реку с Эллис на плечах раз десять. Местность за излучиной была холмистая, сплошь усеянная камнями и редкими группами низкорослых кустарников. Сама же излучина была такой ширины, что при взгляде на нее с другого берега, можно было подумать, что река впадает в озеро. Солнце уже начало скрываться за горизонтом и в свете его меркнущих лучей, река постепенно окрашивалась в яркий, серебристо-оранжевый цвет, что с высоты камня смотрелось очень красиво и вообще, пейзаж был просто потрясающий. Несмотря на чрезвычайность ситуации, Арни был искренне восхищен открывающимся перед ним вечерним видом природы этой неизвестной планеты. Он заворожено смотрел на полную опасностей реку, на лес который едва не убил Эллис подсунув ей ядовитую ягоду, и на холмы которые несомненно стали бы для них могилой, если бы они отважились заночевать среди них. Но в эту минуту он видел лишь красоту природы, которая была так похожа на природу его родной Ливадии, что в другой ситуации, то он бы ни за что не поверил, что эта планета хочет их убить. - Здесь красиво...- пробормотал он, опираясь локтями на край гнезда. - Прекрасный вид... Эллис возмущенно дернула его за руку, давая понять, что она тоже не прочь полюбоваться на заходящее солнышко. Несколько раз она приподнималась на руках цепляясь за край гнезда и выглядывала на несколько секунд, но вскоре это ей надоело. Арни поднял ее на руки и указал в направлении излучины. - Видишь Элли? Река исчезает за поворотом, так что если бы мы продолжили путь, то нам бы пришлось ночевать в лесу, черт знает как, прямо на земле под деревьями, а утром, если конечно мы бы еще...Одним словом, нам крупно повезло встретить эту поляну. Эллис, похоже, совсем не разделяла его восхищения открывшимся вечерним пейзажем. Она настороженно осматривалась по сторонам и вдруг замерла, неподвижно уставившись куда то в сторону леса за спиной Арни. - В чем дело малыш? - Арни сразу напрягся и резко обернулся в направлении ее взгляда. От чарующей экзальтации не осталось и следа - Ты что-то заметила? Что-то подозрительное? Эллис кивнула и указала пальцем в сторону небольшой группы кустов, росших как раз в том месте, откуда они вышли на поляну. Арни всматривался в указанном направлении до боли в глазах, но так ничего и не заметил. - Я ничего не вижу - сказал он и посмотрел на Эллис, которая судя по оживленному выражению лица явно что то видела и не просто видела, а наблюдала за кем то, или чем то. Ее глаза были широко раскрыты, но она не казалась испуганной, более того, Арни вдруг с изумлением увидел, как ее лицо тронуло некое подобие улыбки. Это случилось лишь на миг, но для Арни этого было достаточно, чтобы убедиться, что она не претворяется и не разыгрывает его. Неожиданно она стукнула его по плечу ладошкой и снова указала пальцем в сторону кустов, только на этот раз ее рука начала двигаться, словно объект за которым она наблюдала, начал перемещаться с места на место, причем довольно быстро. "Если бы у меня был нормальный пистолет, то я бы пожалуй пальнул по этим кустам раз тридцать-сорок, в режиме задержки взрыва. Для профилактики..." - раздраженно подумал Арни, снова всматриваясь в кусты и снова безрезультатно. - "Или это все-таки галлюцинации? Но насколько я помню, лейтенант Камп говорила, что адаптация сознания начинается в первые несколько часов после прямого контакта с внешней средой, а мы на этой планете уже почти сутки. И еще она говорила, что дети до десяти лет, в гораздо меньшей степени подвержены аномальным процессам в сознании, нежели взрослые. По крайней мере до этого случая я ничего похожего за ней не замечал, если конечно не считать доброго лесного духа который любит играть на скрипке и подсаживать испуганных детей на деревья. Может быть Элли просто сходит с ума? Этого нельзя исключать, учитывая, что ей довелось пережить..." Когда Эллис перестав указывать пальцем, якобы на прощание помахала этому невидимому рукой, терпению Арни пришел конец. Он посмотрел на солнце, которое уже почти скрылось за горизонтом. - "Еще минут десять-пятнадцать есть" - Значит так малыш. Я сейчас пойду, прогуляюсь и наберу воды на ночь, а ты сиди тут тихо как мышка и жди. Я скоро...Пойду взгляну, с кем это ты там общаешься. Арни расстелил куртку и быстро спустился по лестнице. Затем он с беспечным видом направился к лесу, но не в сторону кустов где по мнению Эллис находился некто, а чуть правее ближе к берегу реки. Едва он оказался в тени деревьев, как тут же бросился бежать в лес, но через сотню метров остановился и крадучись начал возвращаться на поляну, с таким расчетом, чтобы выйти из лесу в том самом месте, куда показывала Эллис. Он держал пистолет обеими руками готовый стрелять в любой момент, хотя внутренне почти не сомневался, что это ему не понадобиться. Так оно и случилось. Он вышел на поляну, так и не заметив никого и ничего подозрительного. Солнце исчезло за холмами, и Арни решил поторопиться. Он вспомнил о своем обещании набрать воды и побежал на другую сторону поляны, где он заприметил гниющий пень, сплошь покрытый местными тыквами. Он резким пинком сбил самую маленькую тыкву, затем срезал верхушку и дочиста выскоблил ее изнутри. Получилась своего рода фляга, объемом на полтора-два литра. Арни набрал в нее воды из ручья и закрыл срезанной верхушкой, как крышкой. - Никого там нет, я... - начал он, забираясь в гнездо, но тут же осекся, при виде Эллис. Она лежала, завернувшись в куртку как в одеяло, и преспокойно спала. - "Нет...Это просто поразительно!" - подумал Арни в очередной раз удивляясь совсем не детской стойкости ее духа - "У этого ребенка нервы как у панцера! Будь я на ее месте и в ее возрасте, то как бы я не устал, я бы ни за что не сомкнул глаз до тех пор пока нахожусь в гнезде один" Арни пристроил флягу с водой между ветками торчащими из стенки и стараясь поменьше шуметь, втащил в гнездо лестницу. - "А вот теперь попробуйте ка добраться до нас мерзкие твари!" - злорадно подумал он и положил лестницу на края стенки с таким расчетом, чтобы наброшенный сверху плащ, закрывал бы спящую Эллис и часть гнезда. Чтобы плащ не сваливался, Арни зацепил его рукавами за ветки, затем развернул целиком и накрыл лестницу. В итоге получился непромокаемый навес, который мог защитить от солнца и дождя, а судя по тому, что над лесом за рекой неожиданно показалась группа больших, сизых облаков, дождь мог начаться уже этой ночью. Арни подошел к краю гнезда и внимательно осмотрел поляну, против воли уделяя повышенное внимание тому участку где по мнению Эллис скрывался неизвестный объект. "Пока хоть что-то можно разглядеть, незамеченным к нам не подойти" - размышлял он, переводя взгляд на реку - "Это радует, ведь если бы мы остались в лесу, то нам бы пришлось разводить костер и вздрагивать от малейшего шума, всю ночь напролет. Лучшего случая для внезапного нападения и представить себе нельзя, а теперь это будет намного сложнее. К тому же хищник должен или уметь летать, или уметь прыгать на высоту четырех метров, или сам быть высотой четыре метра, чтобы добраться до нас. В лесу таких по видимому нет...И потом? Стали бы птицы строить гнездо в этом месте, если бы не были уверены в том, что птенцы будут в относительной безопасности? Конечно, если нас обнаружат те вонючие крылатые уроды, то нам крышка без вариантов...На этот случай нам конечно было бы разумнее оставаться в лесу, но кто знает, что за сюрпризы готовит этот лес с наступлением ночи? Нет уж, здесь спокойнее...Если повезет, ближе к утру я смогу прикорнуть на часок, другой, а то я уже с ног валюсь от усталости. Гляди ка! А зверушки то, просыпаются! Выходит, я был прав, когда предположил, что эта планета живет в основном ночью" С наступлением сумерек шум, издаваемый мелким лесным зверьем, усилился многократно, а река так и вовсе преобразилась. Ее гладкая поверхность то и дело возмущалась громкими всплесками, которые никак не могли быть производимы рыбой. Вскоре Арни стал замечать, как из воды время от времени показываются темные спины и плавники, слышал громкие вопли и стрекотание похожее на то как стрекочут сверчки по ночам, и еще множество ни на что не похожих звуков издаваемых местной фауной. Большая птица показалась из за излучины и пролетая мимо внезапно ушла под воду, а когда вынырнула метров через десять от места погружения у нее в когтях, заходясь в предсмертном визге, билось какое то некрупное, длиннорылое животное, похожее на крокодила. Она собиралась на ночлег, но как видно не любила засыпать на голодный желудок. По правде говоря, Арни немного напрягся наблюдая за ней, но когда птица миновала поляну и набирая высоту повернула вверх по течению реки, он успокоился, поняв что с ними в гнезде она ночевать не собирается. Больше всего Арни заинтересовали два маленьких существа, которые вскоре, после того как птица скрылась из виду, выбрались из реки на берег, недалеко от поляны. По виду они очень напоминали представителей расы креагонтов, так что если бы у них не было длинных гребнеобразных хвостов, то это были бы две уменьшенные, но практически точные копии креагонтов. Они передвигались большей частью на четвереньках и общались между собой при помощи высоких клокочущих звуков. Судя по той игривой резвости, с которой они носились по берегу, Арни предположил, что это, скорее всего детеныши и не ошибся. Вскоре из реки вышли еще шесть детенышей и три взрослых особи. Когда самая крупная из них встала на задние конечности, Арни прикинул, что ее рост едва ли меньше двух метров и подумал, что если они хотя бы наполовину так же сильны как креагонты, то от них лучше держаться подальше. Взрослый креагонт мог не напрягаясь оторвать человеку голову, или вспороть живот одним движением когтистой лапы и такие прецеденты уже неоднократно имели место, даже в мирное время. Креагонты относились к виду двоякодышащих и единственным слабым местом у представителей этой расы был незащищенный чешуей участок шеи, сразу под жабрами. Арни припомнил, как капитан Хакимодо рассказывал им, что если вдруг легионеру придется схватиться с креагонтом в рукопашной, то у него есть только одна возможность выжить. Успеть ударить его в это самое место. Неважно чем и как, потому что даже несильный удар рукой под жабры мгновенно выведет противника из строя, а удар кинжалом убьет наповал без всяких шансов на реанимацию. - "Но это крайне маловероятно, так что во время конфликта лучше держите пистолет под рукой" - поучал капитан в заключение. - "Так будет спокойнее и вам, и креагонту, в том смысле, что у него не возникнет искушения полюбоваться на ваши внутренности" Эти существа, как взрослые особи, так и детеныши казалось, не подозревали, что за ними наблюдают со стороны. Они беспечно разбежались вдоль берега, а несколько детенышей осмелели настолько, что даже выбрались на поляну. Только самая крупная особь оставалась по пояс в воде и судя по ее настороженному виду выполняла роль часового-охранника. Было похоже, что она пользуется непререкаемым авторитетом и вскоре, Арни убедился в этом, наблюдая за тем, как один из детенышей отбежал слишком далеко от берега, и часовому достаточно было негромко хрюкнуть в его сторону, чтобы тот стремглав помчался назад к реке. Через час с небольшим сумерки сгустились настолько, что Арни уже не мог толком ничего разглядеть дальше десяти-пятнадцати метров от камня. Река слилась в одно целое с берегом, и только очертания верхушек деревьев, образуя сплошные полосы, проглядывались на фоне сумрачного неба, едва освещенного появившимся багровым спутником. Он ужасно устал и вскоре не смог справиться с искушением прилечь и поспать хотя бы полчаса. "Пока все в норме и я надеюсь, что так оно и будет до самого утра" - подумал Арни, забираясь под навес и устраиваясь рядом с Эллис, которая на зависть ему спала как младенец. - "Хотя бы полчаса-час, иначе у меня башка треснет. Все равно без шума к нам не подберешься и я всегда успею проснуться...Успею...Полчаса..." Арни закрыл глаза и расслабился, стараясь удержать в сознании мысль о том, что через полчаса он должен быть на ногах. Он не уснул в полном понимании этого слова, просто его сознание как будто замерло, как это бывает, когда человек грезит наяву, а через какое то время, вздрагивает и приходит в себя. Обычно это происходит по причине появления нестандартных звуков, или внезапного прикосновения. Через час Арни опомнился и вскочил на ноги, пытаясь определить, что вывело его из полудремотного состояния. Если не считать обычного шума, производимого местной фауной ничего подозрительного он не услышал. Тьма вокруг была такая, что он с трудом различал противоположный край гнезда. Арни нащупал флягу из тыквы и вылил на затылок немного воды, затем сполоснул лицо и только тогда почувствовал, что полностью пришел в себя. Продежурив около двух часов и по-прежнему не заметив ничего представляющего реальную угрозу, Арни уселся и привалившись спиной к стенке гнезда, тупо уставился на спутник. Он расслабился, и мелькнувшая было мысль о том, что неплохо бы подремать еще пару часов, постепенно становилась навязчивой идеей. - "Исключено..." - думал он, борясь с искушением закрыть глаза - "Я и так уже не слабо рискнул, так что до утра нечего даже и помышлять об отдыхе. Легко сказать...Проклятье! Зря я вообще лег прикорнуть, только еще хуже стало! Как будто и не отдыхал вовсе... А это еще что за чертовщина?!" Неожиданно до его слуха донеслись звуки, которые никак не могли быть издаваемы местным зверьем, если конечно последние не научились играть на скрипке и не просто играть, а виртуозно исполнять немного печальную, но очень красивую мелодию. Пораженный до глубины души, Арни замер и даже дышать перестал, пытаясь определить с какой стороны доносится музыка. Он тут же вспомнил, как Эллис знаками показывала ему в лесу импровизированную игру на скрипке, и понял, что галлюцинации здесь ни при чем, а это означало, что она не только слышала музыку, но и в самом деле видела кого-то, или что-то, когда указывала рукой на заросли. Для Арни очевидным было одно. Тот, кто играл на скрипке, не мог быть человеком, и эта мысль постепенно наполняла его неведомым прежде суеверным страхом, почти ужасом. Если бы в этот момент он услышал жуткий вопль сотен крылатых тварей, неподалеку от их убежища, то и тогда бы он поразился меньше. "Допустим это один из выживших, как и мы..." - думал он, чувствуя, как у него противно холодеет в груди. - "Ни один из людей в здравом уме не станет играть на скрипке ночью на неизвестной планете, даже самый последний болван. Это то же самое что призывать к себе смерть...И в то же время это не чужак, независимо от его интеллектуального потенциала. Может быть робот? - Арни представил себе ходячую музыкальную шкатулку, которая невесть как попала на эту неизвестную планету и теперь вопреки всякой логике, шляется вокруг да около, время от времени приобщая к прекрасному местное зверье. - "Нет, это бред сумасшедшего...Исключено! Полный абсурд! Но тогда кто?! Вот ведь жуть какая..." Он так и не смог с точностью определить откуда доноситься эта едва слышная, но явно знакомая мелодия. То ему казалось, что со стороны реки, то со стороны леса, а иногда, что она доноситься со всех сторон, как будто сотни невидимых скрипачей окружили гнездо и каждый из них играет только одну, строго определенную ноту. Мелодия звучала минут десять, а когда затихла, Арни наконец вспомнил, где и когда он слышал ее в последний раз. Это случилось днем, когда они остановились на привал возле дерева. Арни был настолько взбудоражен происходящим, что решил еще раз убедиться в этом. Он достал из кармана зажигалку полковника Гектора, откинул крышку, и вместе с появлением голубого огонька в гнезде зазвучала та самая мелодия, которую минутой назад исполнял неизвестный скрипач. Разница была лишь в том, что в исполнении зажигалки мелодию озвучивал клавишный инструмент, но для Арни это было слабым утешением. Он покосился на Эллис, которая беспокойно заворочалась во сне, и погасил зажигалку. - Лунная соната...- тихо пробормотал он, вздрагивая от ужаса - "Как там звали этого композитора? Бирховен, Батховен, Бетховен...Точно, Бетховен. Любимый композитор коменданта Каталинии и начальника лагеря для осужденных легионеров на Аламейне" Арни не верил в призраков, но его богатое воображение мигом нарисовало перед ним растерзанный облик полковника Гектора, который бродит по окрестным лесам в поисках своей зажигалки и кинжала. Скелет со свисающими лоскутами кожи и неповрежденным, искаженным печалью лицом, он прижимает к плечу непомерно большую скрипку, которая играет сама по себе. Его цель отыскать и поквитаться с курсантом Клаасом, законченным негодяем, который похитил и осквернил его кинжал, используя его святыню, символ его чести, как обычный походный нож. Время от времени на полковника находит приступ буйного веселья, и он пускается в пляс, а потом бежит через весь лес, легко и непринужденно перепрыгивая через огромные ямы и поваленные деревья. В эти редкие минуты оптимизма, он убежден, что Клаас не уйдет от него. Чтобы унять дрожь в руках, Арни сцепил пальцы в замок и обхватил колени. "Бред, чушь, полная чушь... Комендант никогда в жизни не держал в руках скрипку и в любом случае, он бы никогда не стал возражать против того, чтобы я воспользовался его вещами в такой ситуации." - мысленно рассуждал Арни, стараясь при помощи логики изгнать из головы призрак своего командира, но чем сильнее он старался, тем четче возникал в сознании воображаемый облик. Вот уже комендант стоит прямо напротив него. Он опускает скрипку и злорадно смотрит прямо ему в глаза. - Курсант Клаас у тебя что совсем башню снесло? - неожиданно спокойно интересуется полковник Гектор - Рядом с тобой бродит чужак, который жаждет твоей крови, а ты воображаешь себе всякую чушь, вместо того чтобы приготовиться и заставить его пожалеть об этом. Теряешь время Клаас! Не спать! - Слушаюсь, господин полковник...- бормочет Арни, вскакивает и резко ударяет себя по щеке. - Не спать... Только теперь он осознал, что снова задремал на несколько минут и за это время успел пообщаться с воображаемым призраком. Арни вылил себе на голову половину воды из фляжки, и устало облокотился на край гнезда лицом к реке. - "Это все от переутомления...Слишком много эмоций, но я все же уверен, что слышал музыку...Убежден" - думал он глядя как багровый спутник тускло отражается от поверхности реки. Самой воды не было видно, и на расстоянии это отражение казалось неким мифическим кровавым пятном, которое поднялось со дна и мерцает само по себе. Вдруг он заметил, как рядом с отражением возникли две хорошо различимые желтые точки. Сначала они были неподвижны, затем резко сместились на несколько метров в сторону и не спеша, двинулись к поляне. Арни это не слишком смутило, потому что он уже ни раз замечал, как в темноте то и дело мелькают светящиеся глаза самых разных оттенков, а вот что его насторожило по настоящему, так это внезапная тишина, окутавшая реку с появлением этого существа. Арни догадался, что желтоглазый крайне опасный хищник и всерьез забеспокоился, хотя все еще не был уверен в том, что тот интересуется человеком, выглядывающим из гнезда. - "Может он просто хочет поваляться на берегу, или устроить на поляне засаду?" - размышлял он, неотрывно наблюдая за приближением желтых точек - "Маловероятно, что его интересую я, возможно, он даже не видит меня, но если и так, то я сильно сомневаюсь что эта водоплавающая тварь способна взобраться на камень" Между тем глаза исчезли на минуту, а затем снова вспыхнули одновременно с шумным всплеском и шорохом ползущего по берегу тяжелого тела. Он полз прямо к их убежищу и довольно быстро, для существа, чьи задние конечности превратились в хвост. Арни не мог разглядеть ничего кроме желтых огоньков и не знал, что это тот самый вуншер, который днем убил своего сородича. Он также не мог знать и того, что вуншер наблюдал за ними с другого берега реки с той первой минуты как они с Эллис вышли на поляну, и с нетерпением ожидал наступления темноты. Арни не сомневался только в одном. К ним приближается убийца, который собирается атаковать и коль скоро он решился покинуть реку, то наверняка рассчитывает на успех. Арни тут же забыл про усталость, его нервы сжались в комок, но страх исчез совершенно, а мысли стали ясными как никогда. "Стрелять не раньше, чем тварь окажется на расстоянии двух шагов от камня и только в голову..." - подумал он и на пробу прицелился в мелькающие желтые огоньки. - "С этим примитивным прицелом в темноте стрелять бесполезно. Чертова железка...С нормальной пушкой, я ухлопал бы его в три секунды. Теперь же, надо выждать момент когда он остановится, не раньше...Может быть он попробует взобраться на камень и поняв бесплодность попыток вернется в реку? Хорошо бы... " Чтобы лишний раз не провоцировать хищника, Арни отошел от края и присел на корточки рядом с навесом, почти в самом центре гнезда. Он быстро заглянул под навес и убедился в том, что ничего не подозревающая Эллис продолжает спокойно спать. Между тем хищник добрался до камня. Шуршание прекратилось, и в воздухе повисла напряженная тишина. - "Высоко, не так ли ублюдок? Слишком высоко для тебя, так что давай ка, вали обратно в свою реку и не создавай проблем ни себе ни нам..." - мысленно заклинал Арни немного ободренный тем, что хищник не пытается взобраться на камень - "Надеюсь он не настолько глуп, чтобы подкарауливать нас?" Жуткий вопль как всегда прозвучал слишком неожиданно, чтобы быть готовым к нему. Арни вздрогнул и пригнул голову, сразу же догадавшись, кто именно из речных тварей почтил их своим присутствием. Сразу вслед за этим он услышал как из под навеса доносятся тихие всхлипывания Эллис и пришел в такую ярость, что едва не подскочил к краю гнезда и не взирая на ничтожное количество зарядов, не начал палить в эти мерзкие желтые глаза. Вуншер заранее знал, что ему не взобраться на камень и вопил не от досады, а с целью ошеломить своих жертв, проводил психическую атаку перед решающим штурмом. - Лежи тихо малыш и не шевелись... - прошептал Арни, заползая под навес и накрыв Эллис курткой с головой, вернулся на исходную позицию. Через несколько секунд, он услышал резкий свистящий звук и увидел, длинный спиралевидный шип который насквозь прошил флягу из тыквы, закрепленную меж веток на краю гнезда. Шип исчез и тут же вновь ударил в гнездо, пробивая стенку прямо над головой Арни, так что если бы тот стоял на ногах, то ему бы уже пришел конец. - Падаль... - ругнулся Арни откидываясь назад и левой рукой выхватив из за пояса кинжал, наотмашь резанул по исчезающему шипу. Ощущения были такими, как будто лезвие прошло по стальному пруту. Еще около получаса шип продолжал методично дырявить гнездо, но к счастью все эти убийственные удары приходились на края стенки. Арни подумал, что если бы гнездо располагалось хотя бы на полтора метра ниже, то даже если бы они лежали плашмя, какой ни будь из этих ударов, наверняка достиг бы цели. Вуншер опирался на лапы и нижнюю челюсть, после чего резко разворачивался на месте, приподнимал заднюю часть тела и одновременно выбрасывал длинный хвост вверх, заворачивая его с таким расчетом, чтобы шип летел острием вперед. В итоге получался своего рода удар гигантской плетью, удар такой силы, что даже без шипа на конце хвоста, этот удар в случае достижения цели легко бы переломал Арни все кости. Когда края стенки превратились в лохмотья, вуншер оставил попытки достать их хвостом и затих на время. Он еще не вполне отошел от ран полученных во время дневной схватки с сородичем и взял передышку. Арни слышал его возбужденное сопение и был уверен, что в ближайшее время он не собирается возвращаться в реку. Эллис перестала всхлипывать и настороженно выглянула из под рукава куртки. Арни прижал палец к губам, и замахал на нее рукой, давая понять, чтобы она не шевелилась. Когда вуншер перестал сопеть, Арни понял, что хищник готовиться возобновить атаку и едва он подумал об этом, как снаружи раздался громкий чавкающий звук и в гнездо влетел язык вуншера. Извиваясь словно змея он принялся шарить по гнезду время от времени шевеля двумя длинными щупальцами на конце, готовясь в любой момент пустить их в ход. Арни ждал, что вуншер снова начнет дырявить гнездо своим шипом, или же попытается взобраться на камень, но такого поворота событий он и предположить не мог. На секунду ему даже показалось, что этот язык не имеет к атакующему хищнику никакого отношения, что это совершенно другое разумное существо, настолько дико и нереально все это выглядело со стороны. Арни заслонил собой Эллис и затаив дыхание смотрел как язык подбирается все ближе к навесу. - "Похоже, что это его последняя попытка достать нас!" - подумал он, замахиваясь кинжалом - "На камень ему не взобраться, иначе бы он уже давно попытался это сделать, так что если сейчас он обломается, то ему ничего не останется, как оставить нас в покое. Ну давай же тварь поганая...Еще чуть-чуть..." Когда язык приблизился на расстояние вытянутой руки, Арни набрал в грудь побольше воздуха и на выдохе, с размаху всадил кинжал прямо между щупалец. Лезвие вошло по самую рукоятку, и сразу же ему в лицо заливая глаза, брызнула струя зловонной коричневой крови. Вслед за этим вуншер издал такой дикий вопль, что у Арни заложило уши. Полуослепленный, он выдернул кинжал и ударил снова, но промахнулся, и опомнится не успел, как щупальца с ужасной силой сковали его левую ногу выше колена и он вдруг почувствовал как его резко подбросило в воздух. Прежде чем язык перетащил его за край гнезда, он все же успел дважды резануть по нему кинжалом, но щупальца не ослабевали хватку и только когда во время падения с четырехметровой высоты, он почти наугад выстрелил в мелькнувшие внизу желтые огоньки, ему удалось освободиться от захвата. Пуля зацепила верхнюю челюсть вуншера, выбив ему несколько зубов, но для него это был сущий пустяк и он выпустил добычу только потому, что был ошеломлен грохотом от выстрела, который ему еще никогда не доводилось слышать прежде. Арни упал на правый бок и задохнувшись от боли в ребрах, несколько секунд лежал неподвижно, затем попытался вскочить на ноги, но снова упал, потому что его левая нога как будто перестала существовать. Арни начал как можно быстрее отползать к ручью, стараясь максимально увеличить расстояние между собой и вуншером, чтобы выиграть время для более тщательного прицеливания. Вуншер не сразу очухался после выстрела, и только это обстоятельство спасло Арни от безжалостного растерзания в первые же секунды после падения. Мироощущение вуншера давало трещину. Его богатый жизненный опыт хищника не предусматривал таких странных и опасных жертв, и он уже всерьез собирался оставить поляну и вернуться в реку. В свой привычный мир, туда, где жертвы прежде чем умереть не пытались отрезать ему язык и не выбивали зубы, швыряясь чем-то раскаленным, незаметным но грохочущим так, что можно было оглохнуть. К несчастью, во время падения Арни сильно оцарапал щеку об ветку торчащую из гнезда и пока он полз к ручью, кровь из ссадины обильно стекала по лицу, мешаясь с быстро застывающей кровью вуншера. И снова как это уже случилось днем, запах человеческой крови подействовал на хищника с эффектом сильнодействующего наркотика, заставляя забыть обо всем, доводя до безумия. Не рискуя больше использовать израненный язык, он распахнул окровавленную пасть и бросился к Арни со всей скоростью на которую был способен, в полной уверенности что теперь уже ничто не помешает ему овладеть добычей. Пауза между его страхом и одержимостью растянулась на полминуты. За это время Арни успел доползти почти до самого ручья и был готов стрелять. Он засунул кинжал за пояс и взяв пистолет в обе руки прицелился в ненавистные желтые глаза, которые надвигались на него быстрыми, скачкообразными движениями. На этот раз грохот от выстрела не произвел на вуншера ни малейшего впечатления. Пуля скользнула по его твердому как камень, скошенному черепу и вырвала изрядный кусок шкуры, но одурманенный запахом крови вуншер казалось не заметил этого, разве что разъярился еще больше. К этому моменту Арни уже окончательно утратил чувство самосохранения. Он твердо решил убить, или, по крайней мере серьезно изувечить хищника перед тем как тот доберется до него, и теперь он решил стрелять наверняка, даже ценой собственной жизни. Арни страшно хотелось погасить один из этих мерзких желтых глаз и он выстрелил практически в упор, когда вуншер приблизился к нему на расстояние всего одного, последнего рывка. Выстрелив, Арни сразу же откатился в сторону и на этот раз, пуля достигла поставленной цели. Она вошла в голову сквозь выпученное глазное яблоко, прошила мозг и вышибла кусок затылочной кости черепа, размером с ладонь. Вуншер рухнул широкой мордой в ручей и практически сразу же издох, так что когда его убийственный хвост взвился в воздух и со свистом воткнулся в землю всего в нескольких сантиметрах от лица Арни, это уже была не агрессия, а последняя конвульсия в чистом виде. Арни на ощупь засунул пистолет в кобуру, подполз к ручью и погрузив голову в ледяную воду замер на несколько секунд, затем тщательно вымыл лицо и не обращая внимание на убитого вуншера попытался встать. Онемевшая нога потихоньку начинала оживать и не смотря на сильную боль в правом боку, он встал и отчаянно хромая заковылял к камню. "Нога не сломана, а вот о ребрах я не могу судить..." - думал Арни, чувствуя себя отвратительно, словно у него началось сильнейшее похмелье, хотя он еще ни разу в жизни не испытывал ничего подобного. - "Скорее всего, одно, два ребра точно сломаны, к тому же у меня, похоже, начинается интоксикация. Черт...Мерзкая кровь попала в ссадину на лице и теперь я скорее всего не выживу. Нужно поторопиться, пока я еще в сознании..." - Элли...- хрипло позвал он и оперся рукой о камень, чтобы не упасть. - Я жив Элли...Не бойся малыш, мне нужна твоя помощь... Вслед за этим он увидел как из проема в стенке гнезда показался едва различимый силуэт вытянутой руки. - Вот что малыш...Сейчас возьми куртку и скинь ее вниз, затем плащ...Потом постарайся столкнуть вниз лестницу. Поторопись Элли, у нас слишком мало времени...Слышишь меня? Эллис кивнула, хотя Арни и не мог этого видеть. От избытка нервного напряжения ее трясло как в лихорадке, но тем не менее она быстро и в точности выполнила все о чем он ее просил. Быстро сбросила вещи и напрягаясь из последних сил столкнула вниз лестницу. Арни первым делом достал из кармана куртки фляжку и промыл спиртовой жидкостью ссадины на лице и руках. Затем собрался с духом и приложившись к горлышку сделал большой глоток. Секунд двадцать он стоял неподвижно и не дышал, чувствуя себя так, как будто он проглотил не спирт, а живой кипяток. Постепенно, неприятные ощущения прошли, и по телу прокатилась жаркая волна, притупляя боль и успокаивая взвинченные нервы. - "Перец..." - подумал Арни сплевывая и вытирая губы - "Перец, спирт и немного соляной кислоты для пущей крепости...Хм...Похоже у господина Мономахова, мир праху его, была железная глотка..." Арни поднял лестницу с такими усилиями, будто она была сделана из чугуна и едва не упав, прислонил ее к камню. - Спускайся вниз малыш! Главное не разжимай пальцы, когда будешь переставлять ногу. Сомневаюсь, что я сейчас смогу поймать тебя, если что, так что будь особенно осторожна. И все же поторопись... "Они ищут, и наверняка кто-то из них услышал нас. Не мог не услышать..." - думал Арни, глядя как Эллис, с поспешным усердием, но при этом тщательно выверяя каждое движение спускается по лестнице - "Мы делаем успехи! И все равно слишком медленно...Мы отошли от долины скелетов на восемь-десять километров, но сейчас это вряд ли нам поможет, ведь они наверняка обыскивают лес и могут находиться где угодно. Поганые людоеды! Я стрелял трижды и эти твари конечно же не оставят без внимания такие странные и непонятные для них звуки..." - Поторопись Элли, мы должны немедленно исчезнуть в лесу - повторил Арни, чувствуя, как на него накатывает такая жуткая слабость, что он всерьез начал опасаться, хватит ли у него сил добрести до леса. Когда Эллис спустилась вниз, он опрокинул лестницу и стиснув зубы, потащил ее к ручью. Оставить лестницу на виду означало бы то же самое, что оставить на камне свои автопортреты и большую надпись в придачу - "ПОТОРОПИТЕСЬ и НАЙДЕТЕ". Когда Арни добрался до ручья, его неожиданно стошнило. Он упал на колени и принялся жадно заглатывать воду, затем сунул два пальца в рот и повторно очистил желудок. Сразу после этого ему немного полегчало. Арни умыл лицо и снова занялся лестницей. - Элли! Заверни куртку в плащ и жди, я мигом - попросил он, не оборачиваясь. - "Вода слишком прозрачная...Черт! По хорошему, надо бы ее разобрать, или спрятать в лесу, но у меня уже нет на это ни времени не сил" Он с сожалением отправил лестницу в неизвестное плавание и вернулся к камню. Эллис уже выполнила его просьбу. Она сидела на свертке и с ужасом смотрела на черный силуэт дохлого вуншера. Было похоже, она сомневается в том, что он и в самом деле сдох. Через несколько секунд большая туча заслонила красный спутник, единственный источник света и убитый убийца слился с темнотой. - Расслабься Элли. Ему крышка. Мы вернемся на поляну, когда взойдет солнце, не раньше. Не отставай малыш...- сказал Арни, забрасывая сверток через плечо и пошатываясь, захромал к лесу. У него больше не оставалось сил на осторожность, и он уже не прислушивался к ночным звукам, которые возобновились через несколько минут после последнего выстрела, и не оглядывался по сторонам. Тем более, что в такой кромешной тьме в этом не было никакого смысла. Перед его воспаленными глазами плыли размытые красные пятна, в ушах стоял странный гул, как будто где-то неподалеку часто били в большой барабан, и все о чем он мог думать, это чтобы не упасть до тех пор, пока они не укроются среди деревьев как можно дальше от поляны. Со стороны он был похож на пьяного инвалида, которого минутой назад сильно избили палкой. Эллис шла рядом, изо всех сил вцепившись в его руку и на этот раз, скорее она вела его, а не наоборот. Едва они зашли в лес, как вдруг за их спинами сверкнула ослепительная, белая вспышка, сопровождаемая таким оглушительным грохотом, что они оба запнулись и едва не упали от неожиданности. Арни растянул губы в усмешке и поправив сверток забормотал. - Как на заказ...Давай, давай! Шуми как следует...И все таки малыш, нормальным людям не может так везти...Мы с тобой явно не от мира сего, так что я даже боюсь подумать что нас ожидает в дальнейшем. Через несколько минут беспрестанного грохота и вспышек молний, шквал низвергнувшейся с неба воды пробил сцепленные кроны деревьев и накрыл их с головой. К этому времени они отошли от поляны всего на несколько сотен шагов. Чтобы не сталкиваться с деревьями, им приходилось двигаться с вытянутыми перед собой руками, на ощупь в прямом смысле слова. Тьма была непроницаема и лишь когда огненные нити молний с треском проникали сквозь лиственную крышу, они пытались ускорить шаг, жмурясь от нестерпимо яркого света озаряющего все вокруг. Вскоре, Арни уже при всем желании не мог переставлять ноги. Интоксикация усилилась настолько, что он уже практически ничего не соображал. Он чувствовал, как им постепенно овладевает совершенное безразличие ко всему, что происходит вокруг, как это бывает с древними старцами за несколько часов до смерти. Безразличие к боли, к усталости, к тому, что их единственной перспективой, скорее всего, будет мучительная смерть на чужой планете. Он из последних сил сопротивлялся этому безразличию, но даже мизерная надежда на спасение уже не трогала ни его меркнущий ум, ни тем более, его сердце. Они уселись под деревом и накрылись плащом с головой, оставив небольшую щель для воздуха. Эллис завернулась в куртку, дрожа от холода и нервного перенапряжения, в то время как Арни отчаянно потел от внезапно охватившего его жара. Он прислонился спиной к игольчатому стволу и склонив голову на грудь гадал, сколько еще времени ему удастся сохранять сознание. Дождь все усиливался, а грохот и вспышки молний всех цветов и оттенков постепенно слились в одну сплошную грозовую канонаду, которая не утихала ни на секунду. Арни почувствовал, как на его запястье тревожно сжимаются мокрые пальцы, и подумал о том, что он обязательно должен поговорить с Эллис, до того как потеряет сознание, чтобы хоть как-то приободрить ее, перед тем как она останется один на один с чужой планетой. Тем более что он далеко не был уверен в том, что эта перспектива ограничиться несколькими часами. Поговорить все равно о чем, лишь бы она понимала его, и это не выглядело фальшиво, как разговор, который не имеет никакого значения. - Еще немного и я отключусь, Элли...- забормотал Арни, вяло нащупывая в кармане зажигалку - Я не хочу тебя пугать малыш, но ты должна быть готова к тому, что тебе, возможно, придется остаться одной... Эллис в ужасе прижалась к нему всем телом и обняв за шею, уткнулась лицом в плечо. - Спокойно малыш... Ты не правильно меня поняла, я хочу сказать, тебе возможно придется побыть одной... Какое то время, пока я не приду в себя. Может час, другой, не больше... Максимум до утра, а еще я почему то уверен, что завтра, еще до захода солнца, нас обязательно найдут. Наши! - торопливо добавил Арни не веря ни единому своему слову. Он отключил музыку и щелкнул зажигалкой - В связи с этим у меня к тебе вопрос...Ты когда ни будь, держала в руках оружие? Эллис посмотрела на него таким откровенно непонимающим взглядом, что Арни решил не уточнять. - Глупый вопрос...В таком случае, лучше тебе даже не прикасаться к этой болванке, которую почему то назвали пистолетом - усмехнулся он. - К тому же тебе его и двумя руками не удержать. Ладно, проехали...Вот что малыш, я давно хотел тебя спросить, да все как то забывал в последний момент. Ты родилась и жила на Ливадии? Эллис отрицательно замотала головой. - Незабвенный Рай? Ведь мы направлялись туда... Тот же результат и тогда Арни решил действовать методом случайного попадания. - Давай так... Я сейчас буду перечислять названия самых известных планет в нашей галактике Энигма, а когда упомяну твою родную планету, ты кивнешь головой. Договорились? Эллис снова отрицательно замотала головой, затем вывернула его руку ладонью к верху, и медленно водя по ней указательным пальцем, начертала невидимый знак. - Ага...Как же я сразу не подумал, ведь ты оказывается, умеешь писать, а это значительно облегчает дело - догадался Арни - Ты только что изобразила букву М, верно? Что же продолжай... Эллис изобразила букву П и отпустив его руку утвердительно кивнула. - МП? - не понял Арни. - Что означает это МП ? Никогда не слышал о такой аббревиатуре... Планета? Эллис с досадой постучала себя пальцем по лбу и раскинула в стороны руки, явно изображая нечто огромное. - Галактика? Извини малыш, просто я тупею на глазах... Постой ка...Кажется я догадался. МП - Млечный Путь? Так может быть ты землянка? Эллис облегченно вздохнула. - Ну что же малыш, в таком случае мы с тобой самые настоящие земляки, ведь я тоже родился на Земле, хотя и считаю себя коренным Ливадийцем. Все мои предки коренные Ливадийцы и твой отец тоже. В этом есть что то... Кстати, а ты знаешь где он сейчас? Эллис соединила пальцы обеих рук, так что получилась решетка и посмотрела на него сквозь эту решетку. - Бывает. Ничего Элли, я думаю к тому времени, когда нас вытащат отсюда, он уже будет свободен. Я слышал, Курту Аммерсону осталось сидеть совсем не много, а потом, учитывая его заслуги перед Атлантой, его возможно даже восстановят в должности. Не знаю в курсе ты или нет, но твой отец герой. Прямо таки легенда...- Арни врал напропалую лишь бы хоть как-то подбодрить ее. Эллис отвернулась от него с таким видом, что ему сразу же стало ясно, он зря старается. Она оказалась прекрасно осведомлена о том, что ее отец уже никогда не покинет пределов Аламейна. Арни клюнул носом, и быстро моргая воспаленными веками, медленно завалился на левый бок. Он неожиданно вспомнил тот момент, когда впервые увидел капсулу с лежащим на ней скелетом молодой женщины. Теперь, когда он был близок к потере сознания, его посетила невероятная, но кажущаяся бесспорной догадка о том, каким образом Эллис ухитрилась не задохнуться в дезактивированной капсуле, до того как он нашел ее и открыл крышку. - Мистика...- прошептал Арни, из последних сил сопротивляясь уходу от реальности. Он передал горящую зажигалку Эллис. - Держи малыш. Она может беспрерывно гореть несколько месяцев, но когда закончиться гроза, ты должна обязательно погасить ее и зажигать огонь, только в случае крайней необходимости. Впрочем, я думаю, ты и так уже все отлично понимаешь и вообще ты молодец. Даже не вериться, что тебе всего...Послушай малыш, мы с тобой знакомы уже целую вечность, а ведь я до сих пор так точно и не знаю сколько тебе лет. Эллис с готовностью показала пять пальцев и медленно загнула мизинец. - Неполных пять лет, верно? Так я и думал...И вот еще малыш о чем я хотел тебя спросить, еще с тех пор как вытащил из капсулы. Ты немая от рождения, или просто не хочешь говорить сейчас? Ну в смысле... Давно это с тобой? Эллис нахмурилась и потупила глаза. Было видно, что для нее это самый сложный вопрос и Арни решил не настаивать на ответе. - Ничего страшного Элли, когда подрастешь твою проблему решат в два счета и вообще... Я слышал что если человек который долгое время молчал, вдруг начинает говорить, то окружающие люди вспоминают его немоту как лучшее время в их жизни. - пошутил он, внутренне удивившись неожиданному всплеску активности в своем сознании - Честное слово. Многие великие ораторы прошлого, так или иначе, когда-то имели проблемы с речью, а некоторые из них так и вовсе считались немыми. Это исторический факт, как и то, что молчуны всегда считались самыми умными из людей. Они правда еще считались и самыми опасными, но к тебе это понятное дело не относиться... Арни закашлялся и сморщился от резкой боли в правом боку. Боль снова подстегнула сознание и он вдруг почувствовал неудержимое желание продолжать говорить, все равно о чем, потому что пока он будет говорить, сознание не оставит его - Хм...Опасными... Я так думаю, так считали только те кто был глупее их и завидовал их умению молчать. Мой дед учил меня, чтобы я никогда не говорил людям и тем более нелюдям, то что я думаю на самом деле, и тогда если они окажутся предателями, то я так или иначе оставлю их в дураках. Мудрый, старый алкоголик...Он говорил, что излишняя откровенность может быть опаснее смертельного вируса и ведет себя в точности как вирус, который проникает в кровь и вытягивает из тебя жизненную силу. Он был уверен, что откровенные люди разбрасываются своей душой, да еще считают это добродетелью, забывая, что на свете полно врожденных моральных уродов, которым не терпится покопаться в чужой душе и они готовы на изнанку вывернуться, чтобы спровоцировать человека на откровенность. Они даже сами готовы быть откровенными лишь бы достигнуть цели и знаешь Элли, я только сейчас окончательно понял, что дед имел в виду.- "Вот например если я откровенно скажу тебе сейчас, что наши кости сгниют на этой планете, то окажусь последним подонком" - подумал он глядя на осунувшееся лицо Эллис, которая внимательно слушала его, но судя по глазам не понимала и половины того что он говорит. - Я вижу малыш, ты не вполне понимаешь о чем это я болтаю...Не обращай внимания, я уже и сам себя не понимаю. Кажется, я начинаю бредить... Арни умолк, закрыл глаза и сразу же, безразличие ко всему происходящему с новой силой вцепилось в его разум, наполняя душу таким неестественным покоем, что он даже непроизвольно заулыбался от удовольствия. - Ты веришь в Бога Элли? - неожиданно для самого себя, спросил Арни, последним усилием воли приоткрывая глаза. - Все равно в какого, главное чтобы это был наш Бог... Эллис задумчиво отвела взгляд и медленно кивнула. - В таком случае, сейчас самое время начинать молиться...- продолжая улыбаться, прошептал Арни - Прости малыш...Я отключаюсь... "Если я не очухаюсь, ей не выжить..." - подумал он без малейшей тревоги, просто констатируя факт и это была последняя мысль, которая посетила сознание Арни, перед тем как оно растворилось в небытии. Эллис еще долго сидела не шелохнувшись и лишь огонек зажигалки, изредка, нервно вздрагивал в ее руке. Она пристально смотрела на расслабленное, мокрое от пота лицо Арни и внимательно прислушивалась к утихающим раскатам грома. Дождь закончился и лишь когда над лесом проносился очередной резкий порыв ветра, кроны деревьев с шумом сбрасывали с себя накопившуюся влагу. Когда затих последний отголосок грома, Эллис погасила зажигалку и легла рядом с Арни, прижавшись к нему всем телом, как замерзший щенок. Она положила руку ему на грудь и чувствуя как под ладошкой бьется его сердце, облегченно вздохнула. Его сердце билось ровно и четко, как безупречно отлаженный механизм. Глава - 16 КОМАНДА - Расслабишься? - Начальник СВР, полковник Николас Таггерт предложил выпить таким тоном и с таким видом, что сразу было ясно, раз дело касается Рудольфа Клааса, то это просто банальная формальность. - Нет! - хмуро ответил Клаас - Спасибо Ник, но я сейчас в глубокой завязке и возможно это уже навсегда. Он прибыл на главную командную базу "Трон" всего несколько минут назад, припарковав свой катер прямо на плацу возле штаба СВР. Ему не терпелось поскорее перейди к делу и он не сомневался, что Таггерт предложил ему выпить не столько ради гостеприимства, сколько ради того чтобы максимально потянуть время, а если повезет то и вовсе отвлечь от грядущего скандала, так как внутренне уже наверняка решил отказать ему в просьбе о принятии в поисковую команду. Таггерт поднял на него удивленный взгляд и растерянно пожал плечами, безуспешно делая вид, что не понял намека, хотя ни для кого не было секретом, что еще во время службы его бывший шеф никогда не употреблял спиртного, ни до, но во время личного участия в операциях. Таггерт служил в СВР почти полвека и изучил принципы своего бывшего шефа, задолго до того как занял его место. В молодости атлетического телосложения, Таггерт к своим шестидесяти пяти годам превратился в плотного, но все еще стройного мужчину, который выглядел минимум на десять лет моложе своего возраста. Если бы не несколько отяжелевшие черты лица, изрядно поседевшая, но по прежнему густая вьющаяся шевелюра и потускневший взгляд больших светло-карих глаз, то ему можно было бы скостить и все двадцать. Что касается характера, то казалось он застрял в своем развитии еще в подростковом возрасте, по крайней мере в нем совершенно не просматривалась присущая старикам житейская мудрость и ему всегда с большим трудом удавалось скрывать свои эмоции. Эти качества казались знающим его людям особенно противоречивыми, если учесть, что Таггерт был хитер как черт и слыл человеком отчаянной храбрости. - Хотя бы присядь, пока я введу тебя в курс дела. - обиженно приподняв веки, попросил Таггерт, принимая из рук адъютанта андроида, узкий стакан с тройной порцией водки со льдом. - Обычно в это время я пью крепкий кофе, но со всей этой нервотрепкой если я сейчас добавлю в свою кровь кофеин, то просто взорвусь. - Это с твоим то здоровьем Ник? Исключено - успокоил Клаас, подходя к бывшему подчиненному и уселся в ближайшее от него кресло с таким расчетом чтобы хорошо видеть выражение его глаз, так как Таггерт с самого начала разговора усиленно отводил взгляд в сторону - Конечно, я хочу знать все подробности Ник, но ведь и ты прекрасно знаешь об истинной цели моего визита. - Догадываюсь. Ты так резво ворвался в мой кабинет, как будто собирался меня арестовать и еще Рудольф...Перед тем как мы начнем говорить, я хочу сразу же расставить все акценты касающиеся обсуждаемой темы, с тем чтобы у нас не возникло недоразумений. Понимаешь меня? Я уважаю тебя как никого другого, но это не значит, что диалог пойдет в режиме безоговорочных односторонних уступок, только потому, что я обязан тебе своей должностью. Ты отказался от выпивки, на тебе форма и ты при оружии, а это может означать только... - Подожди минутку Ник! - прервал его Клаас. Перед тем как ты окончательно расставишь акценты, как ты говоришь, я хочу спросить у тебя об одной рыжеволосой девчонке по имени Мелисса Таггерт, которая бесследно исчезла со всеми пассажирами чертового "Гелиоса", по пути в чертов "Незабвенный Рай". В связи с этим вопрос... Однофамильцы? - Дочь моего брата - мрачнея, забормотал Таггерт, смущенный внезапным натиском собеседника. - Но откуда ты узнал и при чем здесь...Ага! Капитан Куртман просветил, верно? Пока ты добирался сюда, только не говори мне что... - Еще пару секунд! - остановил Клаас. - И еще один короткий вопрос. Твой брат входит в состав команды? Я думаю, ты слишком умен, чтобы соврать, ведь команда уже наверняка создана? - Мой брат, на данный момент служит в ТПГ и он втрое моложе тебя! - воскликнул Таггерт. - Это конечно не прямой ответ, но для меня достаточно чтобы ущипнуть тебя за совесть Ник. - тихо сказал Клаас. - Из двух с половиной тысяч сгинувших курсантов, больше половины потомственные легионеры и я готов душу положить об заклад, что их родственники из кожи вон лезут, чтобы получить место в команде, но им к сожалению не повезло оказаться твоими братьями, а их детям твоими племянниками. Как тебе такие акценты Николас? - Прости Рудольф, но этот вопрос не подлежит обсуждению...- Таггерт одним махом опорожнил половину стакана, откинулся на спинку кресла и наконец решился открыто и даже с вызовом посмотреть собеседнику в глаза - Если мы покончили с копанием в моей совести, то может быть я наконец могу начать? Позволишь? - Ты мне обязан Ник... - Ах вот как?! Я так и знал! - Таггерт вскочил с кресла и незаметным движением выхватив свой кинжал, положил левую руку на край стола - Так может быть, мы прямо сейчас рассчитаемся Рудольф! - прокричал он багровея от бешенства. - Как насчет руки по локоть? Может быть по плечо? Думаешь, я не решусь!? - Не сходи с ума Ник! - Или может быть я прямо сейчас, при тебе напишу прошение об отставке, и ты лично отнесешь его Блошу!? - Не сходи с ума! - повторил Клаас и резким движением сбил его руку с края стола. - Психопат чертов! Я пришел к тебе не как ростовщик, а как старый товарищ и сослуживец, и я не потерплю дешевых сцен с кинжалами! Ты уже не в том возрасте чтобы играть в такие игры! Так то ты проявляешь свое уважение? Ко мне? К твоему пусть и бывшему командиру! В мое время, когда я еще сидел во главе этого стола, старые товарищи часто приходили ко мне с просьбами, и я не стану скрывать, что мне иногда приходилось им отказывать. Но если бы ко мне пришел легионер, пусть и не из подконтрольного мне ведомства и сказал, что единственный человек в его роду пропал без вести, то я бы ни перед чем не остановился чтобы помочь ему. Понимаешь?! - возопил он, подаваясь вперед. - Черта с два ты понимаешь! У меня нет детей, нет ни братьев ни сестер, никого и ничего кроме своры псов и двуногих прислужников с микрочипами в башке! С пропажей Арни тысячелетний род Клаасов прекратит свое существование! - Это аргумент - спокойно произнес знакомый голос со стороны входной двери. Раскрасневшиеся участники спора разом повернули головы и увидели на пороге долговязую фигуру в черном полковничьем мундире с отличительными знаками принадлежности к тайной полиции. Лион Эльвадок подошел к опешившему от изумления Таггерту и поздоровавшись за руку, без приглашения уселся в свободное кресло. - Привет Николас с Рудольфом уже здоровались... - сказал он хитро глядя на Таггерта. - Я уже в курсе Рудольф, но почему ты не связался со мной сразу же после того как узнал? Возможно, перед тем как наведаться сюда, тебе было бы полезно узнать кое какую информацию? - загадочно добавил он, переводя на друга наигранно удивленный взгляд. - И тогда возможно Ник не стал бы угрожать себе членовредительством и давать клятвы на крови. - Эльвадок снял фуражку с эффектной серебряной окантовкой и небрежно швырнув ее на стол, потянулся во внутренний карман за сигарой. - Так, так...- язвительно пробубнил Таггерт, бессильно опускаясь в свое кресло. - Похоже, у нас здесь намечается слет стариков ветеранов... Ты случайно не ошибся с ведомством Лион? Штаб ТПГ находиться в пяти километрах отсюда, рядом с Северной "Иглой" - Нет не ошибся Ник, тем более что я только что оттуда. - улыбнулся Эльвадок. - В отличие от тебя, начальник ТПГ полковник Данте Мастрелли очень рад был повидаться со мной и даже выпить предложил, и это не смотря на то, что я палец о палец не ударил, чтобы он стал начальником... - Я тоже предложу тебе выпить Лион, но только при условии, что мы обойдемся без оскорбительных намеков. Договорились? - кивая адъютанту, сказал Таггерт. - О чем речь! Стаканчик холодного хереса сейчас будет очень кстати. - Эльвадок закурил сигару. - Кстати видел там капитана Уго Таггерта, мы с ним очень хорошо поговорили и даже договорились кое о чем... - Но как и когда ты узнал? - спросил Клаас, который все еще не мог придти в себя от такой оперативности со стороны друга. - Ведь по идее, ты сейчас должен был отбиваться от госпожи Куртман? - Так же как и ты, дружище! - резюмировал Эльвадок. - Боюсь до тех пор пока мое остывшее тело не охватит пламя кремационной печи, мне будут докладывать о всех чрезвычайных ситуациях в Атланте. По привычке. Кстати, ты был прав, когда предположил, что я как раз отбивался от госпожи Куртман, когда получил сигнал по видеокому. Она в этот момент как раз возобновила попытки вцепиться в мои несуществующие волосы, но когда она узнала причину, надо было видеть ее лицо! Совсем другой человек и я уверен, что она искренне сопереживает тебе Рудольф. - Господа я вам часом не мешаю? - осведомился Таггерт. - Если нет, то будь любезен, поясни мне Лион, о чем именно ты договорился с моим братом? - Все очень просто. - принимая стакан с хересом сказал Эльвадок. - Не слишком то он охлажден...Ну да спасибо и на этом. Так вот Ник, капитан Таггерт отказался от места в поисковой команде в мою пользу, а я в свою очередь отказываюсь от него в пользу Рудольфа. Не зря же он вырядился в походную форму. Глядя на Таггерта можно было подумать, что его вот-вот хватит удар. - Но это невозможно! - воскликнул он и нажал на столе кнопку оперативной связи, после чего на противоположной стене кабинета возник огромный монитор и вежливый женский голос запросил данные абонента. - Все верно Николас. - вместо приветствия, устало сообщил Уго Таггерт, чье осунувшееся от горя лицо возникло на мониторе через несколько секунд после вызова - Я выхожу из команды... - Может быть, пояснишь причину? - спросил Таггерт и с подозрением стрельнул глазами на Эльвадока - На тебя что оказали давление сверху? - Успокойся Ник. - Уго достал платок и снимая кепку вытер потный лоб. - Никакого давления не было, просто я видел запись... Не всю, а там где...- его голос неожиданно дрогнул и он умолк, отводя в сторону взгляд. - Запись с борта "Гелиоса"!? - ужаснулся Таггерт. - Какому болвану пришло в голову показать тебе запись? Это бесчеловечно! Как будто тебе мало было получить тело Мелиссы в том виде, в каком ты его получил, так им еще понадобилось показать тебе, как это все происходило? Каким образом из нее вытянули душу? - После разговора с полковником Эльвадоком, я сам настоял на этом. - Я так и знал! - воскликнул Таггерт и уже не скрывая злости, в упор посмотрел на спокойно покуривающего Эльвадока, который и ухом не повел. Он уже собирался выставить его из кабинета, когда брат, оценив ситуацию, резко прервал его. - Подожди Ник! Не кипятись... Ты должен понять одну вещь, а именно, что Мелисса мертва и остальные возможно тоже, но пока есть вероятность того, что хоть кому то из курсантов удалось избежать того, что этот ублюдок сотворил с моей дочерью, пока есть хоть один шанс из тысячи, что кому то удалось спастись, в поисковую команду должен войти тот, кто имеет надежду. Понимаешь? А кому еще сохранять надежду как не старому легионеру, который живет только потому, что у него есть внук? Последний и единственный из рода? Все что мне теперь остается, это похоронить дочь и не дать сойти с ума моей жене, а уже потом... Потом я буду искать его... И даже если на это потребуется вся жизнь, я не успокоюсь пока медленно не расчленю его на сотню кусков. Блош уже дал разрешение на участие в акции возмездия всем родственникам пропавших Ливадийцев и я уверен, что командующие на других планетах поступили так же. Мы будем первыми из Легиона, кто нанесет удар. - Ну, хорошо...- пробормотал Таггерт, потихоньку выпуская пар. - А как же Мастрелли? Он не будет возражать? Ведь участники от ТПГ уже утверждены приказом Генерала Блоша? Так же впрочем, как и все остальные...- Он многозначительно посмотрел на Клааса. - Не станет, а теперь Ник я должен отправиться домой. - сказал Таггерт младший, давая понять что разговор окончен - Марии совсем плохо. Доктор просил чтобы я прилетел как можно скорее и похоже обычной депрессией тут дело не ограничиться. - До встречи Уго, передай Марии, пусть держит себя в руках, я прилечу к вам на Отторлинг завтра утром и сообщу последние новости. Не раскисай братишка. - Мастрелли отнесся к ситуации с максимальным пониманием. - ненавязчиво пояснил Эльвадок. - Я думаю, что Блош также не станет возражать, против того, что в команду приняли отставника, особенно когда узнает его фамилию. Официально, это будет Лион Эльвадок, бывший шеф ТПГ, прикомандированный на добровольной основе согласно решению полковника Мастрелли. Ведь насколько мне известно, начальник вправе изменять список до тех пор, пока пилоты не запустили двигатели лайнеров. А реально, полетит Рудольф, намного более заслуженный легионер. Кстати, единственный из участников поисковой команды который награжден орденом "Железное Сердце". Я уже просмотрел список из восьми участников от ТПГ и готов поспорить, что Рудольф не смотря на годы даст фору, по крайней мере трем из них, а ведь туда отбирали лучших из лучших. - Ты умеешь перекручивать людям мозги, не так ли Лион? - с плохо скрываемой издевкой, осведомился Таггерт. - И вероятно, в тайне от души гордишься своим даром? - Я всего лишь помог другу, тем более что в родном ведомстве... Извини Ник, я помню о нашей договоренности! - парировал Эльвадок - А у меня между тем и здесь на Ливадии будет полно работы, если я правильно оцениваю ситуацию. Кстати, я с удовольствием послушаю тебя, пока ты будешь вводить Рудольфа в курс дела, ведь я даже не смотрел запись, не успел, а там говорят, есть масса познавательного. - Мне все равно... - буркнул Таггерт - Я так понимаю Мастрелли возражать не будет, а Рудольф и подавно...Верно я говорю? Эльвадок поднял руку в примиряющем жесте. - Спасибо Лион - искренне тронутый поблагодарил Клаас. - Имейте в виду господа отставники, я делаю это исключительно из товарищеских чувств, вопреки всем инструкциям, можно даже сказать, что я иду на должностное преступление и вам это известно лучше чем кому бы то ни было. Так что, если кто ни будь из вас будет трепаться об этом, то я хочу сразу предупредить, чтобы вы раз и навсегда забыли дорогу на Ганвальд и руки я вам при встрече не подам. - Майора Куртмана это тоже касается? - спросил Эльвадок - Ты же и сам знаешь Ник, он не поймет, если мы при встрече начнем строить из себя девочек. - Ну если вам разбойникам можно, то куда же без Куртмана? - Таггерт впервые за все время беседы улыбнулся - Я кстати уже давно его не видел, так что передавайте привет и пусть не увлекается пивом, а то я слышал, что он уже в двери не пролазит... - Я же говорил, что он притворяется? - Эльвадок приложился к стакану и исподтишка толкнул друга локтем. - В остальном не беспокойся Ник, что бы ты не сказал, это не выйдет за пределы этого кабинета. - Надеюсь от души, а теперь, чтобы я не терял время, скажите мне, что вам уже известно об этом кошмарном инциденте? - спросил Таггерт. - Только по возможности без словесной шелухи и параноидальных слухов. Старики вопросительно переглянулись и Эльвадок, попросил. - Можно мне Рудольф? Уверен, что более информирован на эту тему, ведь я только что из нашего ведомства. - Конечно. - Я постараюсь быть лаконичным Ник, а что касается слухов, то я их просто не переношу - слегка покривив душой, начал Эльвадок. - Ситуация следующая... Сто пятьдесят часов назад гражданский транспортер "Гелиос", принадлежащий Ливадийской Трансгалактической Компании - ЛТК, стартовал с Южного побережья Отторлинга, где принял на борт последнюю партию пассажиров курсантов академии в количестве двух с половиной тысяч. Всего пассажиров насчитывалось десять тысяч человек и взял курс на небезызвестный "Незабвенный Рай". На момент старта, чужих на борту не было, ни одного экземпляра, или, по крайней мере, на данный момент никто в этом не сомневается. Транспортер из серии последних и чья надежность не вызывает сомнений, командир, досрочный отставник капитан Александр Гатчинский. Профессиональный пилот высочайшей квалификации, кстати, он из вашей конторы. Плюс ко всему на борту было тринадцать панцеров охраны из предпоследней серии. "Гелиос" сопровождали два военных катера, которые вернулись на базу через три часа после старта, согласно просьбе Гатчинского который к этому времени уже не принадлежал себе. Никаких инструкций при этом нарушено не было, ведь "Незабвенный Рай" находиться на более чем солидном удалении от границ Атланты и функции сопровождения в данном случае давно устаревшая формальность. Думаю, теперь этот вопрос будет пересмотрен... - Уже пересмотрен. - вставил Таггерт - Регентмаршал уже подписал приказ, согласно которому любое корыто на борту которого находиться более ста человек, должно сопровождаться военными судами, даже если время полета не превышает двух часов в РАИП. Плюс обязательная замена программ идентификации личностей пилотов, для доступа к управлению бортовыми системами, идентичных тем которые используются на военных и особо охраняемых объектах независимо от назначения. Так что теперь для того чтобы взять под контроль бортовой компьютер, нужно будет очень сильно постараться. - Мудрое запоздание. - констатировал Эльвадок и продолжил. - Так вот, через два часа после старта, на борту "Гелиоса", невесть откуда объявился чужак и лично мне, как профессионалу, этот факт кажется наиболее интригующим во всей этой ситуации. "Стрекоза" была запрограммирована на наблюдение за командиром транспортера, а последний, так ни разу и не покинул пределов своей каюты до тех пор, пока не отстрелил себе голову. Но тем не менее, достоверно известно, что на момент старта никаких признаков нахождения на борту незаявленных пассажиров не было. Чужак неизвестной расы, с довольно посредственным уровнем интеллекта, но обладающий просто фантастическими аномальными способностями. В частности гипнотическими способностями такой силы, что можно почти наверняка исключить их естественное происхождение. Помимо этого он использовал неизвестные нам технические средства по аккумулированию биоэнергетической составляющей живых организмов и это также один из самых интригующих моментов, если учесть, что аппарат по своим размерам не больше яблока. Плюс ко всему чужак является обладателем целого букета психических отклонений, из которых самым ярко выраженным является мания величия. В течении нескольких суток чужак был занят тем, что увлеченно уродовал психику и внешний облик командира транспортера, а в заключение принудил его разблокировать пассажирские отсеки в нескольких сотнях метров от поверхности неизвестной планеты. Затем ублюдок благополучно покинул борт. Выполнив последний приказ чужака, капитан Гатчинский превратился в подобие амебы, но все же сумел каким то образом отстрелить себе голову. Это все что мне удалось выяснить на данный момент. Вкратце... - Вкратце? - подозрительно спросил Таггерт - Я знаю не больше, если конечно не считать визуальных и звуковых эффектов сопровождающих запись. Ну и конечно бред, который без устали нес чужак, перед тем как покинул обезлюдевший "Гелиос". - Можно мы тоже посмотрим и послушаем? - нетерпеливо предложил Клаас. - Признаюсь господа, меня просто трясет от нетерпения... Очень уж хочется поскорее взглянуть на его рожу. - Только не начни палить в монитор. - предупредил Таггерт активируя служебный компьютер. - Я не вижу смысла в том, чтобы передавать тишину которая время от времени обрывается жуткими криками и стонами капитана Гатчинского, тем более что это занимает большую часть времени проведенного чужаком на борту. Он разговорился лишь в конце, поэтому я продемонстрирую вам лишь ту часть записи, которая может иметь для вас профессиональный интерес. Начало, его появление на борту и там где он был особенно словоохотлив. - Ну разумеется Ник. - согласился Эльвадок - И все же перед тем как я уйду мне хотелось бы взять с собой всю запись чтобы не спеша проанализировать ее дома. Тишина, иногда способна скрывать гораздо больше фактов, чем глубокомысленное словоблудие и дешевые эффекты, даже если они впоследствии становятся прямыми доказательствами. - Дома? - не понял Таггерт - Ты что совсем рехнул... - Образное выражение Ник! Всего лишь образ, не более - поспешно успокоил его Эльвадок, с трудом подавив в себе желание ухмыльнуться. С самого начала разговора, он сознательно, время от времени пощипывал вспыльчивый характер Таггерта, хорошо зная, что люди такого сорта, всегда должны быть немного на взводе, если хочешь спровоцировать их на повышенную откровенность. Тут главное было не перестараться, потому что в общении с холериком Таггертом, это могло иметь прямо противоположный эффект и вместо повышенной откровенности, флегматик Эльвадок мог заполучить вспышку ярости с немедленным изгнанием из кабинета. - Я останусь здесь, но если ты возражаешь, я не обижусь. В конце концов у Мастрелли для меня всегда найдется тихий уголок где я могу, без спешки и с комфортом поразмыслить над всей этой историей. - Как хочешь - буркнул Таггерт и приказал начать показ. Через два часа картинка на мониторе застыла, показывая заключительную сцену трагедии в которой панцеры столпились рядом с обезглавленным телом капитана Александра Гатчинского. Демонстрация записи происходила в полной тишине. Никто не проявлял никаких эмоций, если не считать, что к концу демонстрации лицо Рудольфа Клааса стало напоминать гипсовую посмертную маску. - Поразительно...- прошептал Эльвадок, нервно потирая глаза. - Вы видели эти шары? Кажется, теперь у Отто появился железный повод для того чтобы возродить в себе детскую веру в призраков. Черт! Панцер разлетелся как пустая бутылка по которой пальнули из винтовки, не говоря уже... Это не просто аккумуляторы, это наверняка нечто большее и хотя я не яйцеголовый, думаю, до таких фокусов не додумался еще никто из всех известных нам рас. - Яйцеголовые уверены в этом. - подтвердил Таггерт - Это стопроцентное ноу-хау, так что на наш отдел, помимо всего прочего возложили еще одну обязанность. - Ну конечно! Ты мог бы сразу же объяснить нам причину, по которой в команду входят только штатные сотрудники! - воскликнул Клаас, едва не вскочив с места. - Не удивлюсь если основной задачей, которую поставили перед командой является добыча одного из этих мерзких шариков, тем более, что шансов на выживание кого либо из пассажиров минимальны! - Это второстепенная задача Рудольф. - попытался успокоить его Таггерт. - Как только мы убедимся... - Убедимся в чем? В том, что и так уже хорошо известно? - не унимался Клаас. - Наспех пересчитаете мертвецов и начнете делиться на группы поиска? Это если повезет...Сколько времени отведено на операцию по так называемому спасению? - Команда будет осуществлять поиски пропавших на протяжении тридцати суток, после чего туда сразу же направят ударные штурмовые группы - мягко пояснил Таггерт. - Только от "Энигмы" планируется задействовать около четверти всего ее военного потенциала и ты не прав Рудольф. Поиск людей первостепенная задача, а все остальное как бы между делом и только с целью первоначального ознакомления с обстановкой. В итоге, независимо от результатов, мы так или иначе собираемся оккупировать эту планету и присоединить ее к Атланте в качестве форпоста, тем более что для жизни она более чем хороша. Ты и сам прекрасно знаешь, как это делается и вообще... Что-то я не припомню, чтобы я обещал посвящать вас в такие подробности. - Регентмаршалл уже утвердил кандидатуру командира? - спросил Эльвадок - Это ведь наверняка ваш парень, учитывая специфику операции. - Спросил бы лучше прямо, кто командир. - усмехнулся Таггерт - Майор Роберт Нойман. - Нойман? - удивился Клаас - Первый раз слышу. - Я тоже не так давно о нем услышал. На Совете Легатов большинством голосов решили, что будет целесообразнее, если команду возглавит не Ливадиец. Блош едва из себя не вышел когда узнал об этом, пытался протестовать, но Регентмаршал все же утвердил Ноймана. - Конечно! В таком деле эмоции только мешают - с серьезным видом согласился Эльвадок, но его тон говорил об обратном. - Нойман прибудет через...- Делая вид, что пропустил ехидную реплику мимо ушей, Таггерт стрельнул глазами на часы в углу монитора - Через полтора часа из галактики "Медея", планета "Картагания", где он занимает должность начальника оперативного отдела тамошней СВР - Он помрачнел и допил водку. - На совете я разговаривал с коллегами из Картагании и все они в один голос уверяют, что лучшего командира для операций такого рода не существует. Во время Маклосовской кампании ему оторвало половину тела, ниже пупка и с тех пор он раз и навсегда отрекся от всего что не связано с Легионом. Плюс Железное Сердце, все Лоенберги и целых двадцать Ночных Рыцарей... Впечатляет не так ли? Знаете чего я до сих пор не могу понять? Почему в своем возрасте и при таких заслугах Нойман все еще майор и даже не заместитель командующего? Вот что я хотел бы знать! Кстати, Рудольф тебе на заметку, если не забудешь, спроси его поделикатнее в чем дело. Ладно? Ходят слухи, что с тех пор как он стал наполовину андроидом, он совсем перестал спать, целиком погрузившись в работу и при этом никто, и никогда не видел его уставшим, или не в духе. Ни дома, ни семьи, ни вредных привычек. Полезных тоже. Ничего, что может отвлечь от служебного рвения. Характера в нем не больше чем в панцере, так что не пытайтесь его рассмешить, или задеть за живое, потому что оно у него попросту отсутствует. - Завидное сочетание фанатика и профессионала - с усмешкой констатировал Эльвадок. - Трезвая голова не затуманенная ненавистью и помыслами о мести - добавил Клаас пристально глядя на Таггерта - Это поможет при выполнении второстепенной задачи... - Может быть как организатор поисков именно такой человек и будет наиболее полезен? - сказал Таггерт, с трудом подавляя очередную вспышку раздражения - Я например не сомневаюсь в этом и вообще я не понимаю твоего сарказма Рудольф. Ты ведь добился своего, что тебе еще нужно? Я пошел тебе навстречу и готов закрыть глаза на подлог, который затеяли эти ищейки, я снабжаю тебя сверхсекретной информацией с такой легкостью, что меня впору начинать лечить от шизофрении и считаю, что не заслужил подобных выпадов с твоей стороны. Думаешь, мне не хочется отомстить и как можно скорее? Заметь... Отомстить! Потому что я в отличие от прочих на сто процентов уверен, что Мелисса мертва! Но в отличие от тебя я никогда не поставлю личные мотивы против служебной целесообразности. - Когда то ты рассуждал иначе и все же ты меня не правильно понял Ник. - примиряющее сказал Клаас. - Я всего лишь хотел уточнить, сколько еще поисковых команд сядут нам на хвост после старта? Я не настаиваю, просто... - Ну это уже наглость Рудольф! - воскликнул Таггерт, не веря своим ушам. - Я больше слышать ничего не желаю! - Хотя бы намекни, есть ли они в принципе. - вставил Эльвадок. - Рудольф и сам прекрасно знает что есть и на этом все. - отрезал Таггерт. - Значит Нойман будет держать с ними связь? - якобы ненароком уточнил Клаас. Таггерт неожиданно смягчился и заулыбался самым двуличным образом. - Вот сам у него и спросишь, тем более что ты теперь, пусть и неофициально являешься его прямым подчиненным, а теперь детали. Команда состоит из четырех групп по восемь легионеров от ТПГ и штатной полиции, и по двенадцать от нас и штурмовиков. Всего сорок и еще тысяча шестьсот панцеров, из которых две сотни из сверхсекретной экспериментальной серии. По утверждениям яйцеголовых, эти железки отправят на тот свет кого угодно. Далее...Двадцать катеров каждый из которых способен принять на борт ударную силу в количестве сорока панцеров, плюс стандартное вооружение, так что беззащитными вас там никак не назовешь. Я конечно понимаю о чем вы сейчас думаете, после того что увидели на борту Гелиоса, но лично для участников команды никакой опасности нет. - Нойман конечно позаботиться о людях...- начал было Эльвадок, но Таггерт резко перебил его. - Нойману приказано! - возопил он багровея от гнева и выпитой водки - Вывести лайнер за пределы опасной зоны, при реальной угрозе его уничтожения! И не я отдавал этот приказ и даже не Блош, а сам Регентмаршал! - А разве я пытался это оспаривать, Ник? - благоговейно спросил Эльвадок с таким искренним видом, что даже Таггерт поверил и успокоился. - Это тайная операция поисковой команды, а не штурмовые бригады, так что пусть каждый занимается своим делом. - пояснил он выпуская пар. - Приказ есть приказ, а уже потом, кто захочет рискнуть, может спокойно сделать это после выполнения задания, тем более что для Ливадийцев нет никаких ограничений. После высадки, можете хоть голышом бегать по этой чертовой планете с дубинкой в руках и молотить всех кого только найдете, а теперь вопросы в пределах разумного. - Откуда старт и когда? - спросил Клаас. - Отсюда, сразу после прибытия Ноймана, то есть через час двадцать пять минут. - А с чего вы взяли господа разведчики, что портал, сквозь который пролетел Гатчинский мир праху его, будет их ждать? - спросил Эльвадок. - Бортовой компьютер Гелиоса оказался не поврежден и записал координаты от места непосредственного контакта с искаженными зонами в пространстве. Согласно нашим расчетам, это не так уж далеко от окраины Лиггурдии - успокоил Таггерт. Едва услышав это, оба друга удивленно присвистнули. - Лиггурдия? - разом вопросили они - Но ведь только до Лиггурдии две недели лету! - Ничего не поделаешь! Так что, если портала не окажется на месте, придется поспать еще сорок с небольшим часов, не считая времени перелета через Лиггурдийскую территорию. Хм... Нам еще повезло, что они все еще считаются нашими союзниками. Как только вы преодолеете их приграничную зону, сами сможете переключить режим полета и через десять минут будете на месте - пояснил Таггерт и чуть поразмыслив, добавил - Поэтому в целях экономии времени первые штурмовые бригады вылетят вслед за вами через сутки после старта и возьмут неизвестную планету в кольцо без захода в атмосферу. - За Лиггурдией неизведанный космос - нахмурившись произнес Клаас - По крайней мере в мое время так считали, но выходит что сами Лиггурды не могли знать о том, что это не совсем так. Они не могли не заметить, что у них под боком скрывается якобы неизвестная цивилизация населенная патлатыми психами с аномальными способностями. - И что из того? - усмехнулся Эльвадок - Я почти убежден, что они не просто знали о соседях, но и дружили с ними. Лиггурды всегда славились своей подлостью и я не удивлюсь если вся эта история с пропажей Гелиоса хорошо спланированная ловушка. Половина легиона будет пролетать над их территорией, лучшего способа захватить нас в котел и не придумаешь, а потом еще начнут трезвонить на весь космос, что мы собирались их завоевать, и они вынуждены были защищаться. - Лиггурды подонки еще те, но это не предательство, а все потому, что они не могут знать о грядущей акции возмездия и вообще ничего не знают об этой ситуации - уверенно сказал Таггерт. - А они не удивятся когда увидят, как к их границам приближается десяток другой штурмовых бригад? - на этот раз Эльвадок не скрывал издевки. - Лиггурдов, Маклосов и Кталкерсов уже предупредили, что нам необходимо пересечь их территорию. Они ничего не имеют против. - Конштеттер? - Ну не я же! - воскликнул Таггерт с таким видом, что сразу же стало ясно, как он в глубине души относиться к решению Регентмаршалла - Кто же еще? У нас нет выхода. - Может быть, было бы целесообразнее и безопаснее сделать крюк? - Неужто? Два месяца! А если кто то из этих...- Таггерт прервался якобы для того чтобы закурить сигарету, а заодно сделать вид что потерял нить разговора - Времени в обрез! - заключил он. - Кто-то из ублюдков уже пронюхал про чудесные шарики... - продолжил Клаас. - Все! Мне надоело Рудольф! Мои нервы и так уже взвинчены до крайности, поэтому убирайтесь! Оба! - заорал Таггерт и покраснел так, как будто у него мгновенно поднялась температура до сорока и выше. Он вскочил и театрально указал на дверь - Чтобы уже через секунду духа вашего здесь не было! - А запись? - как ни в чем не бывало, напомнил Эльвадок. - Вон!! Когда они миновав несколько КПП вышли из здания на улицу и направились к стоянке где Эльвадок оставил свой скутер, над Ганвальдом уже занимался рассвет. - Подождите! Господин полковник! Оба друга разом обернулись и увидели, как из штаба выбегает молодой капитан СВРовец. Он так спешил, что решил не тратить время на спуск по ступеням лестницы и ловко перемахнул через перила на первой площадке. Во время прыжка с его головы слетела кепка, которую капитан, проявив чудеса реакции, ухитрился поймать в воздухе еще до того как по кошачьи мягко приземлился на мощеный черным камнем тротуар. - Слишком молод для капитана, ты не находишь Рудольф? - спросил Эльвадок невольно восхитившись проворством незнакомого легионера, который бежал к ним что есть духу. - Может быть поэтому я не знаю его...Новичок...Подожди ка? А это не тот ли самый парень, который командовал воздушной группой во время чемпионата? Кудасов Виктор? - А ведь верно! - Капитан Кудасов! - подтвердил легионер, подбегая к ним вплотную и отдавая честь. "Года двадцать два, двадцать три не больше..." - подумал Клаас, пристально вглядываясь в добродушно-настороженные не то голубые, не то серые глаза капитана. Пышущее здоровьем подростковое лицо, прядь светлых волос выбившихся из под кепки, высокий и по юношески худощавый, все это так мало вязалось с капитанскими шевронами и "Лоенбергом" третьей степени, что могло навести на мысль о мошенничестве. - В чем дело капитан? - спросил Эльвадок хотя было видно что Кудасов обращаться не к нему. Кудасов спохватился и вынул из кармана небольшой, похожий на портсигар контейнер с диском. - Вот! Шеф приказал передать вам это и просил извинить его за излишнюю вспыльчивость, а вам господин полковник...- он посмотрел на Клааса - Он просил передать, что искренне желает вам удачи и после операции ждет у себя. Я тоже вхожу в команду и он негласно поручил мне быть вашим пилотом и напарником на все время операции. Если конечно майор Нойман и...- Класс продолжал пристально наблюдать за ним и это смутило его - Вы лично не будете иметь ничего против... - Скажи мне Виктор, это правда, что когда ты начал молотить этих ублюдков, тогда в конце поединка, то их командир едва не обделался от страха? - заставив себя улыбнуться спросил Клаас, чтобы подбодрить его и наладить контакт. Кудасов с первого взгляда вызвал у него симпатию. - Все верно, господин полковник! И это еще мягко говоря. Если откровенно, то я бы с удовольствием расстрелял его корыто прежде чем он начал завывать о том, что я хочу его уничтожить, но к сожалению мне успели сообщили об отводе. Или вы имеете в виду того маклоса который чуть не обделался на арене? Эльвадок расхохотался и хлопнул Кудасова по плечу. - Так сильно ненавидишь маклосов капитан? - Я ненавижу ИХ ВСЕХ господин полковник - на полном серьезе ответил Кудасов. Клаас почувствовал, что этот парень нравиться ему все больше и больше - Ну что же Виктор, я буду чувствовать себя намного спокойнее с таким классным пилотом как ты, когда мы начнем прочесывать эту поганую планету - Он пожал Кудасову руку в знак согласия и добавил - Убежден, что мы поладим. - Спасибо за доверие господин полковник! - воодушевившись, воскликнул Кудасов - Я недавно служу на Ливадии, но уже очень много слышал о вас. Для меня это большая честь! - А откуда ты родом? - Маннергейм. - Служил в СВР? - Нет, до чемпионата я был штурмовиком, патрулировал приграничные территории, но я всегда мечтал о разведке. Это мое первое серьезное задание. - Мне уже доводилось работать с ребятами с Маннергейма, и если бы ты служил в полиции, то наверняка бы слышал об одном из них. Или может быть слышал? Рафаэль Хоста? - К сожалению, нет господин полковник. - Откуда же он мог слышать о Хосте, если тот уже двадцать лет как вышел в отставку? - вступился Эльвадок - Тем более, что та операция до сих пор засекречена, так что там даже не все старожилы из полиции знают о его настоящих подвигах. - Отличный парень и как профессионал выше всех похвал. Маннергеймцы вообще стойкие ребята, как и ваш суровый врожденный климат, который не терпит слабаков - Клаас посмотрел на часы - А теперь извини капитан, мне нужно кое-что обсудить с полковником Эльвадоком наедине. До отправки меньше часа... - Конечно господин полковник! - Кудасов отдал честь и побежал обратно к штабу, возле которого уже собралась небольшая группа СВРовцев с походными ранцами за плечами, а дальше плаца виднелась длинная шеренга панцеров движущаяся в сторону ангара. На полпути Кудасов остановился и обернувшись крикнул - Уверен что мы отыщем пропавших людей! И конечно... Вашего внука тоже господин полковник! Клаас поднял руку и кивнул, делая вид что разделяет его оптимизм, затем негромко проговорил охрипшим от волнения голосом. - Молодость не терпит поражений...Ты тоже так считаешь Лион? Эльвадок тяжело вздохнул и посмотрел другу в глаза. Он не хотел ему лгать, тем более что это было бессмысленно, но все равно солгал, понимая, что друг воспримет это правильно. Не как ложь и не как лицемерие, а как утешение. - Конечно Рудольф! Ведь никто не видел, что этот патлатый псих сделал с пассажирами, но мы точно знаем, что неизвестная планета куда вы отправитесь, подходит для жизни вне защитного купола. Признайся, ведь ты уже не раз сталкивался с похожими ситуациями, я имею в виду, тебе уже приходилось видеть легионеров восставших из мертвых. Заметь они считались, бесспорно мертвыми, когда сама надежда увидеть их живыми мертва. Пассажиры Гелиоса всего лишь числятся пропавшими без вести, а значит, есть надежда и ты должен верить в нее всем сердцем. - Надежда? - переспросил Клаас и указал рукой на горизонт из за которого прорезая легкий туман показались первые лучи Ливадийского солнца - Вот надежда! Этот свет который мы видим, заранее зная что он рожден нашим солнцем, которое вскоре вне всяких сомнений покажется над Ганвальдом. Для этого нам не нужна вера в чудо, так же как она не нужна нам, когда мы видим урну с прахом павшего легионера, когда все что нам остается это отомстить за его гибель. Они были беззащитны Лион. Понимаешь? Беззащитны! И сейчас для меня слова надежда и месть приобретают один и тот же смысл. Вера хороша для тех кто только начал гореть и потому уверен что будет гореть вечно, а не для такого старого, обугленного палена как я, которое догорает и уже видит след оставленный золой. Она хороша для молодых сгустков энергии мечтающих о подвигах во славу Атланты, но сейчас ты видишь перед собой всего лишь осиротевшего старика, который хочет отомстить ценою своей, теперь уже совершенно бессмысленной жизни. Старика, который потерял надежду даже на сокральную встречу с близкими, с Арни в лучшем из миров. Собаки не воют по чудесно воскресшим Лион, они воют по покойникам. - Перестань Рудольф! - Эльвадок с силой сжал его плечи и как следует, встряхнул - Я вижу перед собой друга который убит горем, но я не позволю тебе потерять надежду! Ты понял! - Эльвадок уже и забыл, когда он чувствовал нечто подобное. Мертвенно безразличные, потухшие глаза друга приводили его в отчаяние, как вдруг его неожиданно осенило. Он понимал, что это жестоко, но все же сказал - И вообще...Если честно... Ты меня разочаровываешь Рудольф. Или ты забыл? Забыл нашу жизнь? Нашего бога!? - Он схватил его за грудки - Только мертвый легионер мертв по настоящему Рудольф! И ты лучше, чем кто-либо знает об этом и верит в это! Я не помню, чтобы ты... - Ладно, хватит сантиментов! - рявкнул Клаас сразу приходя в себя - Ты то, что собираешься делать? - Все как обычно - мгновенно успокаиваясь и переходя на деловой тон ответил Эльвдок. - ТПГ уже начало официальное расследование, а я постараюсь разнообразить процесс. Хочешь мое личное мнение? Без обиняков? У патлатого на Ливадии есть сообщник и далеко не последний человек, скорее всего из гражданских, но и наших тоже нельзя исключать. И не только на Ливадии, похоже что дело пахнет тотальным заговором, но я в первую очередь сосредоточусь на нашей проблеме. Первым делом смотаюсь на Отторлинг и пообщаюсь с тамошними бонзами из ЛТК. Потом Гатчинский и вся история с командирами катеров сопровождения, ну и конечно Каталиния. - Сначала смотайся на Каталинию - посоветовал Клаас и протянул ему брелок управления катером - Там на стоянке катер малогабаритка, я подарил его Арни в день отправки в академию. Я уже перепрограммировал его, так что проблем с доступом у тебя не будет. - Имеет смысл? - спросил Эльвадок в тоне которого послышалась чисто профессиональная заинтересованность. - Имеет. По дороге к Трону я поговорил с Георгом, и он убедил меня посетить Каталинию, перед тем как я встречусь с Таггертом. Помимо всего остального я просмотрел запись бортового компьютера в катере Арни и увидел там мертвеца. - Вот как?! И ты до сих пор никому не сообщил об этом? - Хотел, чтобы ты в первую очередь посмотрел и сделал выводы. Он заснял его по пути на Ганвальд в день отправки на глубине двадцати метров в территориальных водах, так что утопленник скорее всего легионер. Вероятно, Арни растерялся и не стал сообщать об этом, а может быть, просто посчитал это бессмысленным, но координаты все же зафиксировал. Может быть, собирался сообщить тайком, а потом передумал, а может, еще что ни будь в этом роде, но лично я узнал об этом полтора часа назад, после того как пообщался с Георгом. - Утопленника можно идентифицировать? - Визуально это кусок мяса, но попробовать стоит. Они подошли к скутеру. - Пожалуй, я и в самом деле сначала смотаюсь на Каталинию - задумчиво согласился Эльвадок и распахнул кабину, после чего спрятал брелок и диск полученный от Таггерта в несгораемый контейнер под креслом пилота - Конечно, скорее всего это просто несчастный случай, но чем черт не шутит. Опыт подсказывает мне что мертвецы неожиданно всплывающие на гребне кризиса, часто имеют к нему самое прямое отношение, а иногда даже бывают его создателями. Кое-что мне уже известно. - Уже? - Утопленник не служил на Ганвальде, по крайней мере за последние пять лет ни одного из легионеров не объявляли в розыск как без вести пропавшего на Ливадии, иначе я бы об этом знал. - Понятно. Но у меня будет к тебе просьба Лион... - Я все понял Рудольф, можешь не продолжать. Если это частный случай, никто ничего не узнает, по крайней мере, я обещаю тебе, что Арни не будет замешан в этом деле. - Спасибо Лион и вот еще что...Только не нужно меня перебивать и уж тем более утешать, ты знаешь что я всегда иду вопреки своим чувствам. Так вот...Если я не вернусь, а это более чем вероятно, то я хочу чтобы ты и Отто стали моими душеприказчиками. Молчи! - Клаас жестом остановил друга который не смотря на предупреждение попытался протестовать - Так вот...Всю информацию о моем имуществе ты найдешь в реестре нашей страховой компании "Киберсейф" здесь на Ганвальде. Я никогда не доверял гражданским компаниям и банкам. Они уже получили мое официальное распоряжение. Если я не вернусь по понятной тебе причине, то я хочу чтобы все мое недвижимое имущество, слуги и земля, были проданы с аукциона, а вырученные средства были переведены в фонд Легиона Волчий Крюк. Тысячу лет назад во время зарождения рода Легион дал нам все это и будет справедливо отплатить ему тем же, когда наш род исчерпал себя. Что касается денег, то они должны быть распределены в равных долях между родственниками пропавших курсантов. Два миллиона вам с Отто и без возражений! Отказа я не приму. - Еще какие ни будь пожелания будут? - раздраженно спросил Эльвадок - Может быть заказать урну для твоего праха и подобрать местечко в пантеоне скорби? Отто заколет на своей ферме лучшего кабана, я возьму на себя выпивку, а потом мы вместе сядем и начнем обзванивать всех наших знакомых и предупредим их, чтобы они готовили траурные повязки, а все потому что Рудольф Клаас изъявил страстное желание представиться. Он правда еще не решил когда именно, но завещание уже составил. Если хочешь, я могу провернуть это уже сегодня. - После того как все дела будут улажены, позаботьтесь о моих собаках. - Вот сам о них и позаботишься, когда вернешься после операции с Арни на пару - буркнул Эльвадок - Совсем спятил...Что ты мне лапшу на уши вешаешь? Как будто я не знаю! Ты же неуязвим в принципе, железный человек которого невозможно убить, в противном случае ты бы не дожил и до сорока лет. Ладно, я все понял. Свяжусь с тобой сразу как только что ни будь выясню, но в любом случае я обещаю что ты будешь осведомлен о том что происходит не хуже Ноймана. Клаас кивнул и посмотрел на плац перед штабом. Шестеро легионеров не спеша направились в сторону ангара где размещался эскалатор ведущий на космодром. В отличие от прочих баз Ганвальда, на Троне космодром с техникой располагался не на один, а на целых три уровня ниже поверхности и в двух километрах от непосредственного размещения базы. На плацу остался лишь Кудасов, который то и дело демонстративно поглядывал на часы, давая понять, чтобы напарник поторопился. - По крайней мере, на борту катера с этим парнем, ты точно будешь в безопасности Рудольф - заметив его взгляд, подбодрил Эльвадок. - Пора прощаться Лион - сказал Клаас и с тоскливым прищуром посмотрел на краешек солнца показавшийся на горизонте - До отправки сорок пять минут, а нам еще нужно собраться в кают компании на общий сбор, чтобы до вылета познакомиться с Нойманом. Ну что же...До встречи Лион! - До встречи Рудольф! Удачи! По старой традиции согласно приметам прощание легионеров, один из которых отправляется в служебное задание, тем более если оно связано с риском для жизни, должно было быть коротким и немногословным, так как будто они расстаются всего на пару дней. Они пожали друг другу руки и Клаас не оборачиваясь, быстро зашагал в сторону плаца. Глядя на него со спины никто бы не подумал, что это идет старик которому под девяносто, настолько он был подтянут и подвижен и уж конечно никто бы не поверил что у этого старика разбито сердце. "Железный человек...И все таки до чего же все таки подлая штука судьба! Ведь всего несколько часов назад ничто не предвещало беды, если не считать глупого собачьего воя. Хм...Вот и не верь после этого в старые предания семейства Клаасов. Или в этом все таки есть какой то смысл? Я то думал что они почуяли внезапную смерть старика Ильма, хотя Рудольф и был уверен в том что я ничего не заметил и помалкивал не желая портить вечеринку. Рудольф был абсолютно прав когда сказал, что он всегда идет вопреки своим чувствам..." - размышлял Эльвадок, провожая его взглядом, до тех пор пока они с Кудасовым не скрылись в ангаре. Когда это произошло, Эльвадок неожиданно испытал ужасное чувство вины, за то что посодействовал другу отправиться в это чрезвычайно опасное путешествие, настолько сильное, что ему потребовалась вся его сила воли чтобы подавить в себе искушение догнать его и попытаться уговорить оставить эту затею. У Эльвадока даже мелькнула мысль, пока еще не поздно воспользоваться своим правом на участие в операции, чтобы отстранить его, пусть даже это навсегда перечеркнет их дружбу. Впрочем, его переживания длились недолго. Его аналитический ум всегда очень быстро вытеснял эмоции. Эльвадок отдавал себе отчет, что теперь во всей вселенной не найдется той власти, которая остановит Рудольфа Клааса от поисков, даже если ему придется лететь в одиночку на свой страх и риск, а в команде он будет под защитой товарищей и нескольких взводов панцеров. Эльвадок раскурил потухшую сигару и забрался в скутер. Настроение у него было прескверное. Он собирался лететь на Каталинию, но перед этим решил еще раз заскочить в штаб ТПГ чтобы сообщить Мастрелли о том что дело улажено и выпить пару стаканчиков для утешения и на это раз, чего ни будь покрепче хереса. Он запустил двигатель и не захлопывая кабину, начал набирать высоту, когда по видеокому поступил сигнал. - Инесса времени даром не теряет - с ухмылкой пробормотал он, глядя на экран где сообщались данные абонента. Проспавшийся муж выглядел довольно сносно и Эльвадок сделал вывод, что Отто уже принял средство от похмелья. - Что за свинство Лион?! - Куртман был так возбужден, что даже не поздоровался - Почему ты до сих пор не сообщил мне? Я пытался связаться с Рудольфом но... - Я расстался с Рудольфом пару минут назад. Он не отвечает, потому что сейчас уже наверное находиться на борту лайнера в кают-компании на общем сборе. Объяснить, что он там делает, или сам догадаешься? - Бедный Арни! А Рудольф? Как он держится? Ты должен был остановить его! - Шутишь? Или ты не знаешь Рудольфа? Его можно остановить только пулей и то, я не уверен. Если бы я не помог ему, он бы полетел один, и тогда шансы вернуться у него были бы минимальны. - Он бы полетел не один! - с жаром воскликнул Куртман. - Думаешь, мне не хотелось составить ему кампанию? Но обстоятельства таковы, что я буду более полезен ему здесь на Ливадии. - Подожди...Что то я не понял, каким образом ты ему помог? - не понял Куртман. - К сожалению, ваша контора в лице Николаса Таггерта, не проявила должного участия. Ты даже не представляешь, что тут твориться. - Ты должен немедленно мне все рассказать! В деталях! - Не сейчас Отто. У меня есть неотложные дела, а вечером... - Да я с ума сойду до вечера! Может быть, встретимся и решим твои дела вместе? Заодно и расскажешь? - Всему свое время. Вечером я загляну к тебе. Посмотрим с тобой один ужастик, с той лишь разницей, что все это было в реальности. Я уже видел этот фильм и до сих пор под впечатлением. Может быть дружище, на тебя после вчерашнего снизойдет озарение и ты выскажешь какую ни будь гениальную мысль. - Георг сказал, что эти мрази похитили всех курсантов. - Мразь. Предполагается, что похититель действовал в одиночку и это пока все что я могу тебе сказать по видеокому. - Что же теперь будет Лион? - Я думаю война - чуть погодя ответил Эльвадок - И на этот раз Отто она будет посерьезнее, чем с Маклосами сорок лет назад. Похищения носили регулярный характер, а значит, он действовал заодно с Лиггурдами и это в лучшем случае. Замешаны могут быть все кто угодно, в том числе и... - Наши?! Не может быть! - Хотелось бы верить, что заговор не зашел так далеко, но в любом случае дело более чем серьезное. - А мне что делать? - Пока ничего, а там посмотрим. - Вечером! - Непременно. Эльвадок отключил связь. Поглощенный разговором он не заметил, как поднялся вертикально почти на тысячу метров и теперь вся база лежала перед ним как на ладони. Чертыхнувшись он остановил подъем и начал пикировать к северной сторожевой башне Трона, когда его взгляд выхватил на экране внешнего наблюдения яркую голубую вспышку в десятке метров прямо у себя за спиной. Он мгновенно остановил пикирование и развернул скутер на 180 градусов, при этом большой палец правой руки инстинктивно лег на кнопку активирования уже давно снятого со скутера вооружения. Он внимательно осмотрелся по сторонам, но так ничего и не увидел. - Я только что видел рядом яркую вспышку - констатировал он, активируя бортовой компьютер и жалея, что он не сделал этого раньше, в все потому что как и многие другие легионеры имел дурную привычку первые несколько минут после старта перемещаться в режиме ручного управления. - Без паники шеф. Мы находимся в зоне исключающей акт внешней агрессии - первым делом успокоил компьютер - В радиусе допустимого сканирования объектов и оптического восприятия ничего подозрительного не обнаружено. Вероятно вспышка следствие атмосферного явления, либо же следствие кратковременного расстройства вашего сознания. - Похоже, что так! - усмехнулся Эльвадок и закрыл кабину - И чтобы в дальнейшем этого не повторилось, с этой минуты объявляется круглосуточный режим работы. Напоминай мне об этом время от времени, но не слишком часто, а то у меня от всех этих фокусов и так уже... Эльвадок вдруг прервался и задумчиво уставился перед собой. Постепенно его лицо начало изменять свое выражение. Сосредоточенно хмурый лик старика философа, обратился в злорадно восторженную физиономию плохого игрока в покер, которому невероятно повезло вытянуть недостающую карту. Ту самую, которая отделяла его от безусловной победы. - Ах вот оно что...- после недолгой паузы, зашептал он потрясенный неожиданной догадкой и переходя на крик продолжил - Ну конечно! Чертовы фокусы! Как же я болван сразу об этом не подумал! Ведь я уже видел это представление! Врожденные уроды! Ты понимаешь, о чем я, чертова железка?! Шоу врожденных уродов! Я только что нащупал реальный след и всего за каких то пять минут! В связи с этим его настроение не просто улучшилось. Эльвадока мгновенно охватил так хорошо знакомый ему, еще с юности охотничий азарт, который заставлял его кровь быстрее бежать по венам, сердце работало с удвоенной нагрузкой, а мозг не переставая вырабатывал изрядные порции адреналина. Ощущение почти осязаемого, магического прикосновения удачи. Предчувствие грядущего триумфа, пусть и с неопределенными временными перспективами. Кроме бортового компа рядом не было свидетелей, которые могли бы заподозрить его в непрофессиональном поведении и поэтому он даже не пытался скрывать свои эмоции. - Простите шеф, но я не понимаю вас - ответил компьютер. - О каких уродах речь? - О гениальных уродах, тупая болванка! - продолжал орать Эльвадок - Ведь похитителя интересуют только экстраординарные личности! - Шеф, вы адекватны? - поинтересовался компьютер. - Заткнись! Ты мне мешаешь сосредоточиться! Эльвадок даже покраснел от нахлынувших на него положительных эмоций, а также от избытка воспоминаний и мыслей, которые переполняли его голову, шаг за шагом выстраиваясь в логическую цепочку из фактов и становившихся обоснованными предположений. Ему понадобилось не больше двух-трех минут, чтобы в его воображении возникла абсолютно достоверная на его взгляд, версия происходящих событий и соответственно четкий план оперативных действий. Эльвадок все еще находился под властью азарта, и ему вдруг страшно захотелось немедленно начать приводить свои план в исполнение, но он все же решил сначала немного успокоиться, взять себя в руки, перед тем как выйти на связь с Мастрелли. Ведь несмотря на эмоциональный всплеск и годы проведенные на пенсии, он по-прежнему оставался настоящим профессионалом. "Так значит, патлатый садист вовсе не шизофреник как это предполагалось, и все о чем он говорил Гатчинскому, имеет право на реальность" - размышлял он, в который раз раскуривая и без того зажженный окурок. - "Одно утешает... Он в некотором смысле глуп как полено, раз вышел на исповедь, да еще отпустил исповедника с миром. Неужели он ничего не слышал о стрекозах? Хм...Вполне возможно, что нет, ведь судя по его болтовне он впервые напал на легионера и не мог знать, что досрочные отставники из СВР и нашей конторы, еще десять лет находятся под непрестанным наблюдением. Гатчинский молодец! Провел его как младенца... А если нет? Вдруг патлатый ублюдок, напротив чересчур умен и только сделал вид, что отпускает транспортер, а сам таким образом провоцирует нападение. Нет...Это идиотизм! Не может быть, чтобы он всерьез уверовал в то, что сможет бросить вызов могущественной цивилизации, пусть даже со всеми этими адскими шариками и бандой тайных приспешников в Конгломерате. Впрочем, теперь то уж всех этих продажных тварей мы благодаря полковнику Эльвадоку, так или иначе, скоро обязательно найдем и обезвредим. По крайней мере тех тварей которые возомнили себя людьми, а некоторые даже осмелились называть себя легионерами. Ха! Метаморфозы! А я то думаю, где я уже видел эту брюнетку? Ну что же! Рад был узнать, что вы в добром здравии, госпожа Либентроль и по-прежнему гениальная актриса. Чего я не могу теперь с полной уверенностью сказать о нашем обожаемом генерале Блоше... " - Связь с полковником Мастрелли! - приказал Эльвадок, после того как эмоции окончательно отошли на второй план. Шеф ТПГ восседал за своим служебным столом и что-то сосредоточенно печатал в папке. - Ну что Лион? - не поднимая глаз, поинтересовался он - Таггерт внял нашим мольбам? - Без проблем. Послушай Данте, ты не в курсе кто сейчас в генеральном штабе? - Я всегда в курсе Лион! - ухмыляясь, ответил Мастрелли и добавил - Практически обо всем на свете и даже если я сам об этом не знаю, ведь мне достаточно только захотеть быть в курсе, а это то же самое. Кто именно из кандидатов в генералы тебя интересует? - Вообще то все, но пока что самый настоящий генерал. Мастрелли резко оторвался от папки и с изумлением уставился на собеседника. - Блош?! Нет, Лион...Командующий сейчас находиться на противоположной стороне Ливадии. Точнее, континент Аркона, где он занят тем, что приносит свои искренние соболезнования семье Гатчинского. Он выразил желание лично участвовать в траурной церемонии. Прощание состоится как обычно после полуночи по Ганвальду, так что до завтрашнего вечера его ждать не приходиться. За старшего начальник канцелярии полковник Амон Глюк. - Хочешь верь, хочешь нет, но я почему то так и подумал. Секунду...Аркона? Но ведь там же, насколько мне известно, нет населенных пунктов. Это ведь заповедная зона? - Отец Гатчинского по выходе в отставку покинул край мегаполисов и слился с лоном природы в качестве главного лесничего - нетерпеливо пояснил Мастрелли, быстро спрятал папку в ящик стола и заинтересованно подался вперед - Узнаю этот взгляд, плюс ко всему ты как обычно заходишь издалека. В чем дело Лион? Неужто уже что то откопал? Ведь еще и двух часов не прошло, как ты покинул наш штаб! - Пантеон Бреннерланд? - Разумеется. Ведь достоверно известно, что Гатчинский при жизни не был обременен каким либо вероисповеданием, предписывающем иные пути отхода в вечные обители. Он был холост, родители не против, так что церемония будет проходить согласно нашим исконным традициям. Кремация уже состоялась. Кстати, не смотря на то, что Гатчинский входил в состав досрочных отставников, Блош принял решение выплатить его родителям полную компенсацию, как и всем семьям легионеров погибающих при исполнении служебного долга. - Хм...Со стороны командующего это очень благородный ход. Тем более, что Блош не хуже нас с тобой знает, что Гатчинский погиб как герой. Пожалуй, я тоже побываю на церемонии, а пока есть время мне нужно обсудить с тобой кое что с глазу на глаз... - А где ты сейчас? - Завис над северной "Иглой", так что через минуту жди. Версию выдам такую, что поначалу она наверняка заставит тебя подумать, будто я рехнулся, но ведь ты же меня знаешь Данте. Я редко ошибаюсь в предположениях, а на этот раз я просто убежден в своей правоте. По крайней мере, круг подозреваемых сообщников похитителя я уже определил. Осталось только загнать их в крысоловку, а уж этому нас учить не надо. - Ну что же Лион, признаюсь, ты меня заинтриговал! Конфиденциальность? - Пока что только мы двое. И еще Данте...Возможно, и даже не возможно, а наверняка мне потребуется от тебя негласная и не совсем законная, но как бы официальная поддержка. Ты понимаешь о чем я дружище? - Конечно! Все что угодно Лион! Все что угодно! - клятвенно заверил Мастрелли, сгорая от любопытства и нетерпения. Охотничий азарт его бывшего шефа передался ему с удвоенной силой. Ведь он не понаслышке знал, что если Лион Эльвадок взял след, то это уже можно считать половиной дела. - Отлично Данте! Я рад, что в нашем ведомстве, слово товарищество по-прежнему не пустой звук. Я мигом... Скутер Эльвадока возобновил движение, резко пикируя к северной сторожевой башне, а в это время в двух километрах от Трона как раз закончилась разблокировка одной из многочисленных пусковых шахт, из которой с демоническим завыванием вылетел гигантский лайнер с поисковой командой на борту. Их командир майор Роберт Нойман прибыл на двадцать минут раньше запланированного времени и решил не затягивать со стартом. Поиск скелетов начался.