Двинулись дальше. Действительно, до следующего уровня дошли почти без проблем, встретились, правда, небольшие провалы, но никакого серьёзного препятствия они не представляли.
Наконец и площадка 2-го уровня. Она находилась немного в стороне от входа на уровень выше. Бегло пробежавшись лучами фонарей по полу и стенам, сталкеры пришли к мнению, что остановятся на ночь здесь. Тем более от предыдущих "посетителей" этого места осталось обустроенное место для костра, пара старых матрасов и огороженный санузел. Боковые двери так же были заварены, а на одной даже висела табличка " Всякий, кто войдёт в комнату за этой дверью будет уничтожен в муках. Проверено на себе. Ради других обитателей Зоны, НЕ ОТКРЫВАЙ ДВЕРЬ!" Снизу была подпись "Голова, Паяльник".
Группа скинула рюкзаки и стала готовить лагерь. Зашло солнце или нет понять было невозможно, но по распорядку оставалось всего пятнадцать минут до отбоя. Каждый знал своё дело, и стоянка была организована быстро. Развели костёр. Тяга была, непонятно, правда, куда уходил дым, но главное, что уходил. В общем котле вскипятили воду, которую приготовили заранее в бутылках. Залили наполовину измельчённые крупы, заварили кашу. Отужинав, все разошлись по своим делам: кто-то сразу улёгся спать, подложив под голову рюкзак и накрывшись брезентом, кто-то закурил, а Пума вообще стала читать какую-то книжку, подсвечивая фонариком. Поставили двух дежурных. На группу было пять ПНВ. У остальных - фонари. До часу ночи дежурили Леший и Сапог. Потом их должны были сменить Волк и Пума, затем Пригоршня, Афина и Монах. Двое сталкеров уселись у костра так, чтобы свет не слепил через прибор. Леший смотрел на вход, Сапог курил сигару, периодически подкидывая дрова: части стульев, мелкие ветки и прочий горючий мусор, притащенный другими сталкерами. Каждый думал о своём: Леший - о предстоящих трудностях, о том, кто же из этих ребят погибнет. Сапог просто курил, глядя в черноту проёма. Через три часа пришла смена. Леший пошёл к своему рюкзаку, вытащил брезент и улёгся спать, но окончательно избавиться от тяжёлых мыслей ему не удалось.